Рассказ про часового который спас утопающего

Названия глав — условные.

Глава 1. Предисловие рассказчика

Рассказчик уверяет, что эта трогательная и ужасная для главного героя история основана на реальных событиях. Она неплохо характеризует нравы 1820-х годов, а случиться это могло только в России.

Глава 2. Офицер Миллер

Произошло это зимой 1839 года, незадолго до Крещения. В Петербурге была сильная оттепель, и на Неве образовались большие полыньи. Зимний дворец тогда охраняла рота Измайловского полка, командовал которой Миллер.

👱🏻‍♂️Николай Иванович Ми́ллер — молодой офицер, мягкий, интел­ли­гентный, гуманный.

Гуманизм, который тогда был не в моде, немного вредил его продвижению по службе. Тем не менее Миллер считался надёжным офицером, время было мирным, и командование дворцовым караулом считалось простой задачей. Но именно во время дежурства Миллера произошёл случай, о котором потом долго вспоминали.

Глава 3. Страшное несчастье

Дежурство проходило тихо, и Миллер коротал ночь за книгой. Около двух часов ночи к нему явился перепуганный унтер-офицер и пролепетал, что их постигло страшное несчастье.

Сильно встревоженный Миллер принялся выяснять, «в чём именно заключались „беда“ и „страшное несчастие“».

Глава 4. Солдат покидает пост

Выяснилось, что Постников, стоявший на часах у подъезда Зимнего дворца, услышал крики со стороны Невы — там тонул человек и звал на помощь.

👨🏻По́стников — кара­ульный солдат, честный, жалост­ливый, верный.

Часовым запрещалось покидать свой пост под страхом жестокого наказания. Спасти утопающего Постников мог легко — достаточно было сбежать на лёд и бросить несчастному верёвку, но оставить пост солдат не смел.

Страшно ведь слышать, как другой человек погибает, и не подать этому погибающему помощи, когда, собственно говоря, к тому есть полная возможность…

Полчаса Постников слушал крики несчастного и наконец не выдержал.

Глава 5. Солдат спасает человека

Постников сбежал на лёд Невы, вытащил из полыньи утопающего и вывел его на набережную, при этом очень сильно вымокнув. В этот момент мимо проезжал офицер придворного инвалидного полка.

👨🏻‍🦰Офицер — офицер придвор­ного инва­лид­ного полка, легко­мыс­ленный, бестол­ковый и «изрядный наглец».

Постников незаметно вернулся на пост, а инвалидный офицер посадил утопающего к себе в сани и повёз в полицейский участок. Рассчитывая получить медаль «за спасение погибавших», он заявил, что лично вытащил человека из полыньи. Полицейский не поверил, потому что одежда инвалидного офицера была сухой, и офицер объяснял это «нескладно и невероятно». Разбира­тельство затянулось.

Глава 6. К делу подключается подполковник

Тем временем мокрый и замёрзший Постников явился к Миллеру и чистосердечно рассказал, что случилось. Теперь серьёзные неприятности грозили не только солдату, но и всем его начальникам, ведь через инвалидного офицера эта история могла дойти до императора.

Миллер немедленно послал курьера к своему командиру Свиньину.

🧔🏻Свиньи́н — подпол­ковник, командир бата­льона, карье­рист, строгий и непо­ко­ле­бимый.

Подполковник не был злым человеком, но очень дорожил своей карьерой, поэтому придерживался правила, «что на службе всякая вина виновата». Умолять его о снисхождении было бесполезно.

Свиньин понимал, что никто не станет разбираться, прав Постников или виноват. Из-за поступка солдата тщательно выстроенная карьера Свиньина могла рухнуть: государь скажет, что у подполковника «слабые офицеры» и «люди распущены», а враги, восполь­зо­вавшись случаем, протолкнут на его место своего протеже, и пойдёт слух, что «Свиньин слаб».

Глава 8. Свиньин ищет выход

Узнав о подробностях происшествия, Свиньин немедленно отправил Постникова под арест в карцер и отругал Миллера за излишнюю гуманность.

Подыскать если не оправдание, то хотя извинение такому поступку, как оставление часовым своего поста, было невозможно, и оставался один исход — скрыть всё дело от государя…

Но скрыть всё от императора казалось невозможным: слишком много человек знало о происшествии.

С подобными бедами тогда бежали к великому князю, брату императора, и тот заступался за провинившегося перед государем. Но Свиньин не решился тревожить великого князя посреди ночи и придумал другой выход.

Глава 9. Генерал Кокошкин

Свиньин отправился к Кокошкину, который каждое утро делал доклад императору.

🧓🏻Коко́шкин — обер-поли­цей­мей­стер, генерал, очень влия­тельный человек, прибли­жённый импе­ра­тора, хитрый и ловкий придворный.

Генерал слыл суровым и грозным, но иногда был милостив к «шалунам и добрым весельчакам из военных», каких хватало в армии того времени. И Свиньин, и Миллер об этом знали и надеялись, что Кокошкин их защитит.

Глава 10. Генерал начинает действовать

Кокошкин невозмутимо выслушал Свиньина, и тому показалось, что генерал уже обо всём знает. Но Кокошкин ничего не знал, просто не видел в этом деле особой важности.

Генерал всё же начал действовать: велел доставить к себе инвалидного офицера и полицейского, занимавшегося его делом.

Глава 11. Кокошкин разбирается со спасённым

Полицейский поделился с Кокошкиным своими сомнениями. Генерал понял, что утопающий, который «был выпимши», в темноте не разглядел, кто именно его спас. Поговорив со спасённым, Кокошкин внушил ему, что спас его не караульный, а инвалидный офицер.

Глава 12. Генерал решает проблему

Затем Кокошкин провёл беседу с инвалидным офицером и пообещал ему награду за спасение утопающего. Возражать инвалидный офицер не стал.

Генерал остался доволен тем, что Свиньин поехал сразу к нему, а не побежал за защитой к великому князю.

Глава 13. Несправедливый приказ Свиньина

На следующий день инвалидный офицер был награждён медалью. Имя солдата Постникова нигде не всплыло, но Свиньин чувствовал в этом деле «какую-то незакон­ченность». От пережитой тревоги он три дня проболел, а затем послал за Миллером и приказал наказать Постникова перед строем двумя сотнями розог.

Глава 14. Солдата наказывают за благородный поступок

Напрасно Миллер заступался за солдата: генерал был непоколебим. Опасаясь, что Миллер проявит излишнюю гуманность, Кокошкин лично проследил, чтобы приговор привели в исполнение как следует. После экзекуции Постников попал в полковой лазарет.

Глава 15. Единственная «награда» солдата Постникова

В лазарете Постникова «отечески навестил» Свиньин и одарил чаем и сахаром, «чтоб он мог услаждаться, пока будет на поправке». Солдат был доволен тем, как всё разрешилось, поскольку ожидал гораздо худшего.

Двести розог, по тогдашнему сильному времени, очень мало значили в сравнении с теми наказаниями, какие люди переносили по приговорам военного суда…

Но история на этом не закончилась.

Глава 16. Сплетни

Сплетня о подвиге Постникова разошлась по Петербургу. Имя солдата было утеряно, а подвыпивший утопающий превратился в какого-то «необыкно­венного пловца», который плыл к дворцу со стороны Петропав­ловской крепости. Стоявший на карауле часовой в него якобы выстрелил и ранил, а инвалидный офицер спас.

Сплетня дошла до архиерея, и многое в ней проница­тельному владыке показалось неясным.

Глава 17. Архиерей одобряет и даёт совет

Встретившись со Свиньиным, он узнал от него все подробности дела и одобрил его решение, сказав, что «неполная истина не есть ложь».

…наказание же на теле простолюдину не бывает губительно и не противоречит ни обычаю народов, ни духу Писания.

Владыка добавил, что спасение утопающего не подвиг, а долг, и солдату «претерпеть… унижение и раны» гораздо полезней, чем гордиться наградой. В заключение архиерей посоветовал и дальше хранить всё в тайне.

Глава 18. Заключение рассказчика

Рассказчик считает, что не только архиерей, но и сам бог остался доволен смирным поведением Постникова. Этот прямой и надёжный солдат был из тех, кто «добро просто для самого добра и не ожидают никаких наград за него».

⭐⭐⭐⭐⭐ «Человек на часах» за 3 минуты и подробно по главам за 10 минут. 

Очень краткий пересказ рассказа «Человек на часах»

Автор описывает один исторический факт, который в действительности произошел в Петербурге, в тридцатых годах XIX века.

Рота Измайловского полка дежурила на караульных постах в Зимнем дворце. Военные исправно несли службу. Чрезвычайный случай произошел в ночь караульной очереди офицера Н.И. Миллера, командира роты.

Около трех часов ночи Миллеру доложили, что караульный Постников нарушил устав и ушел с поста.

Постников стоял на часах, как вдруг до него донеслись отчаянные крики с Невы. Неподалеку от того места, где стоял часовой, тонул человек. Невзирая на то, что караульным запрещено оставлять пост при любых обстоятельствах, Постников отважился на героический поступок: он спустился к реке и вытянул пострадавшего из полыньи. Офицер дворцовой инвалидной команды проезжал по набережной в тот момент, когда Постников выводил пострадавшего на берег. Офицер остановился, чтобы разобраться, что здесь произошло. Сообразив, что дело может принять выгодный для него оборот, он повез пострадавшего в съезжий дом Адмиралтейской части.

По приезду дворцовый офицер уверял пристава, что погибающего спас именно он. Дежурный записывал протокол со слов самозванца, а пристав выяснял, как герою удалось остаться сухим.

В караульне дворца не знали о намерении инвалидного офицера, здесь было известно только то, что Постников оставил свою будку, ради спасения человека. Если государь узнает об этом происшествии, то провинившемуся часовому грозит каторга или расстрел, а его начальникам не избежать неприятностей. Н.И. Миллер выяснил у часового все подробности дела и послал записку батальонному командиру подполковнику Свиньину с просьбой о помощи.

Батальонный командир допросил Постникова и посадил под арест. Нужно было предпринимать меры, чтобы скрыть преступление, которое бросало тень на репутацию подполковника. Но это не представлялось возможным. Подполковник решился ехать к обер-полицеймейстеру Кокошкину и доложить все, как есть.

Кокошкин внимательно выслушал подполковника и потребовал к себе дворцового офицера, пострадавшего и пристава.

Когда явились все приглашенные, Кокошкин допросил вначале спасенного человека, затем придворного офицера. Оказалось, что пострадавший не разглядел в темноте, кто помог ему выбраться, тем более он был выпивши, а офицер по-прежнему настаивал, что спас именно он. Кокошкин проявил свойственную ему тактичность: он сделал так, что никто не пострадал, а наглый офицер был награжден медалью.

Подполковник Свиньин был рад благополучной развязке, но чувствовал некоторую незавершенность. Он приказал ротному капитану наказать Постникова розгами со всей строгостью. Часовой был доволен, что дело закончилось телесным наказанием, его не станут судить и не пошлют на каторжные работы.

По столице разошлись слухи о славном офицере, который героически спас утопающего человека. Имя Постникова было забыто. Эти слухи дошли до подворья, где жил проницательный владыко, интересовавшийся мирскими событиями. Этот священнослужитель благоволил к семье Свиньиных. Однажды, когда батальонный командир прибыл к своему духовному наставнику, чтобы получить благословение, владыко спросил у него, что в действительности случилось в ночь спасения утопающего? Свиньин честно рассказал о служебном происшествии. Владыко сказал, что в этом деле, часть истины была скрыта, и караульный солдат не получил заслуженной награды. Однако, неполная истина – это не ложь, а Постников просто выполнял свой долг. Владыко остался доволен исходом дела, но посоветовал никому больше не рассказывать всей правды.

Главные герои и их характеристика:

•  Офицер придворной инвалидной команды  – ветреный и хвастливый человек, нагло присвоил себе чужую заслугу, чтобы получить награду от государя.
•  Свиньин  – командир батальона, подполковник, карьерист, прежде всего на службе ценит дисциплину и строго следит за исполнением воинских обязанностей, набожный и честный человек.
•  Постников  – рядовой, караульный солдат роты Н.И. Миллера, сострадательный и великодушный человек, спас тонущего человека рискуя собственной жизнью, заведомо зная, что отдадут под суд.

Второстепенные герои и их характеристика:

•  Владыка  – проницательный и очень осторожный, архиерей, то есть священнослужитель высшей степени, проявляет интерес к мирской жизни.
•  Кокошкин  – обер-полицеймейстер, уважаемый и внушающий страх генерал, энергичный, находчивый и тактичный человек.
•  Миллер  – исполнительный и блестяще образованный молодой командир роты, капитан, гуманист.

Краткое содержание рассказа «Человек на часах» подробно по главам

Глава 1

Главный герой волей судьбы оказался участником такого события, которое смело можно назвать историческим анекдотом. Этот анекдот довольно ярко характеризует жизнь и нравы эпохи Николая I. Автор записал все, что происходило в действительности, без вымысла.

Глава 2

В конце зимы 1839 года в столице выдалась невероятно теплая погода. Снег таял, на Неве образовались полыньи.

Рота Измайловского полка охраняла императорский дворец. Ротный командир, Н.И. Миллер был исполнительным молодым офицером с блестящим образованием, но его склонность к гуманизму немного вредила служебной карьере.

Во дворце было тихо. Обязанностью военных было всего лишь точное стояние на постах. Спокойствие капитана Миллера нарушил один чрезвычайный случай.

Глава 3

В императорском дворце царила спокойная ночь. Капитан Миллер, по своему обыкновению, читал. Однако в эту ночь произошло непредвиденное. Миллера встревожил доклад разводного унтер-офицера, который сообщил о большой беде, с трудом разъясняя подробности.

Глава 4

Во время караульной службы часовой Постников, услышал страшные крики. В полынье на Неве, напротив того места, где стоял часовой, кто-то отчаянно молил о помощи. Сердце Постникова сжималось, когда он слышал крики тонувшего. Солдат всматривался в темноту набережной: нигде не было ни души, некому было помочь утопающему.

Рядовой представлял, что он легко вытащил бы тонувшего. Но Постников был умным солдатом и понимал, что за оставление своей будки он непременно попадет на военный суд. Позже его погонят сквозь строй шпицрутенами и отправят на каторжные работы или приговорят к расстрелу.

С реки еще раз донеслись отчаянные крики. Часовой убедился, что вокруг никого нет и покинул свой пост.

Глава 5

Рядовой Постников спустился к воде. Он приметил тонувшего человека и протянул ему ружье. Пострадавший ухватился за приклад, а часовой потянул за штык, и вытянул человека из воды.

Солдат и пострадавший выбрались на лед совершенно мокрые. Часовой думал, кому передать спасенного и увидел, как по набережной проезжали сани с офицером придворной инвалидной команды.

Офицер остановился и стал выяснять, что произошло с пострадавшим. Тем временем Постников уже встал с ружьем на свой пост. Дворцовый офицер посадил к себе в сани спасенного и поехал с ним в съезжий дом.

В Адмиралтейской части дворцовый офицер сообщил приставу, как рискуя собственной жизнью, он вытащил тонувшего из полыньи. Обессилевший и озябший человек, которого только что вытянули из воды, впал в беспамятство. Полицейский фельдшер оказывал пострадавшему первую помощь. В канцелярии записывали протокол со слов придворного офицера и удивлялись, как спасатель мог вытащить из воды человека и остаться сухим?

Глава 6

Караульным при дворце было известно, что рядовой Постников оставил пост и кинулся спасать человека. За это нарушение часовой пойдет под суд, а его начальники, включая командира роты, столкнутся с большими неприятностями.

Мокрый и замёрзший солдат, покинувший пост ради спасения человеческой жизни, тотчас был доставлен к капитану. Солдат рассказал обо всем, что с ним случилось, включая то, что дворцовый офицер поехал с пострадавшим в Адмиралтейскую часть.

Опасность становилась все более очевидной. Дворцовый офицер непременно доложит о нарушении приставу, а тот передаст обер-полицеймейстеру Кокошкину, который, в свою очередь, уведомит государя.

Н.И. Миллер отправил записку своему батальонному командиру – подполковнику Свиньину, в которой доложил о чрезвычайном случае и просил его посодействовать. На раздумья оставалось мало времени. Нельзя допустить, чтобы о нарушении Постникова узнал государь.

Глава 7

Подполковник Свиньин не отличался гуманностью. Он не был жесток и не причинял вреда понапрасну. Однако если военный нарушал правила службы, подполковник не знал пощады. Он дорожил служебным положением и строго следил за дисциплиной в своей части.

С тех пор, как один часовой пренебрег своей воинской обязанностью – на безукоризненной служебной карьере подполковника Свиньина появилось темное пятно. Теперь все станут попрекать Свиньина в слабости и распущенности. Подполковник болезненно  переживал осквернение своей репутации.

Глава 8

Свиньин получил сообщение от Миллера, и сразу же, охваченный страхом и гневом, прибыл в караульню Зимнего дворца. Он допросил рядового Постникова и убедился в том, что ситуация действительно чрезвычайная. Часовой чистосердечно подтвердил то, что подполковник успел узнать от Миллера. Постников дополнил, что после внутренней борьбы между служебной обязанностью и сочувствием на него нашло искушение, он спас человека, но попался на глаза инвалидному офицеру. Свиньин отчитал Постникова со всей строгостью и послал под арест в казарменный карцер.

Свиньин должен был что-то предпринимать. Такому нарушению не подобрать ни оправданий, ни извинений перед государем

Глава 9

Свиньин принял единственное верное решение – немедленно ехать к обер-полицеймейстеру Кокошкину, который внушал большой страх, в Петербурге его боялись. Говорили, что он способен не только превратить ничтожный пустяк в большую неприятность, но и замять сложное дело.

Капитан Миллер поддержал подполковника в желании довериться Кокошкину: он подскажет, как выйти из положения и избежать гнева государя.

Свиньин поехал к обер-полицеймейстеру в пятом часу утра.

Глава 10

Генерала Кокошкина разбудили и сообщили, что к нему прибыл  Свиньину по важному делу. Генерал внимательно и спокойно слушал доклад о нарушении и поинтересовался, что стало с будкой во время отсутствия солдата. Подполковник ответил, что будка осталась на месте. Кокошкин был очень рад, что не ее украли.

Пристав, который принимал дворцового офицера, не сообщил Кокошкину о случившемся. Офицер вызывал подозрение у пристава, правдивость его слов была под сомнением. Пристав решил, что офицер просто захотел иметь новую медаль и приписал себе героический подвиг.

Кокошкин приказал немедленно явиться приставу, дворцовому офицеру и пострадавшему. Свиньин ждал развязки в приемной.

Глава 11

Кокошкин уже вздремнул и освежился, когда из Адмиралтейской части к нему явились участники происшествия.

Пристав передал генералу протокол и сообщил по секрету свое мнение на счет инвалидного офицера: невозможно остаться сухим, спасая утопленника.

Генерал прочитал протокол и стал разбираться, как спасенный попал в полынью. Тот признал, что вчера он был выпивши и пошел по льду, чтобы сократить путь, но оступился. Вокруг было так темно, что он не разглядел, кто ему помог.

Кокошкин приказал спасенному человеку посмотреть на офицера инвалидной команды и хорошенько его запомнить. Благородный офицер жертвовал своей жизнью, ради спасения утопающего. Спасенный пообещал, что навсегда запомнит своего благодетеля и станет за него молиться. После этого со словами «ступай вон» генерал отпустил пострадавшего.

Глава 12

Офицер инвалидной команды без всякого смущения подтвердил генералу Кокошкину, что именно он, рискуя жизнью, вытащил человека из полыньи. Несмотря на то, что у офицера нет свидетелей, Кокошкин поверил тому, что написано в протоколе. Государь будет рад, когда Кокошкин сообщит ему об отваге дворцового офицера. Благородные поступки достойны награды, и, возможно, офицер уже сегодня получит медаль.

В кабинете у генерала остался один подполковник Свиньин. Генерал спросил, как зовут караульного офицера, и подполковник ответил: «капитан Миллер». Кокошкин как-то странно посмотрел на собеседника и заметил, что прежде подполковник говорил иначе. На этом аудиенция завершилась.

Глава 13

После обеда Кокошкин снова вызвал к себе дворцового офицера. Генерал торжественно объявил, что государь доволен героическим поступком офицера и награждает его медалью «за спасение погибавших».

Дело было завершено как нельзя лучше, но подполковник ощущал незаконченность. Теперь можно вздохнуть спокойно, осталось только закончить дело с часовым. Его следует выпустить из-под ареста и наказать розгами.

Глава 14

Миллер уговаривал подполковника простить рядового. Но батальонный командир и слышать не хотел ничего подобного, он настаивал на необходимости наказания. Подполковник приказал Миллеру лично присутствовать при экзекуции и напомнил, что излишняя мягкость – это недостаток военного человека. Свиньин обещал лично проконтролировать, чтобы Постникова высекли как следует.

Миллеру оставалось только в точности исполнить приказ своего батальонного командира.

Молодые солдаты из новоприбывших с усердием высекли розгами провинившегося часового. После наказания Постникова подняли и перенесли в полковой лазарет.

Глава 15

Подполковник  был доволен, что Миллер безукоризненно выполнил его приказ и велел дать рядовому фунт сахара и четверть фунта чая. Солдат поблагодарил батальонного командира за заботу.

Постников был рад такому исходу, поскольку ожидал, что все закончится для него намного хуже.

Глава 16

Столицу опутали сплетни о славном офицере, который спас утопающего человека. В столице говорили о том, как ночью кто-то плыл от Петропавловской крепости к Зимнему дворцу и был ранен караульным, а проезжавший мимо офицер вытащил раненого из воды.

Этот слух дошел до владыки, который покровительствовал семье Свиньиных. Проницательный владыко не мог поверить в эту нелепую историю. Ему было неясно, почему наказали часового, если тот стрелял в сбежавшего узника?

Глава 17

Свиньин прибыл к владыке за благословением. Священнослужитель, воспользовавшись случаем, спросил Свиньина, известно ли ему что-нибудь про историю с офицером? Подполковник рассказал всю правду. Владыко заключил, что завершение дела Постникова нельзя назвать полностью справедливым: часовой не получил награду. Свиньин отвечал в оправданье, что уберег Постникова от военного суда. Владыко рассеял последние сомнения подполковника, сказав, что спасение погибающих – это не заслуга, а долг солдата. Постников всего лишь исполнил свой долг, и за это не полагается награда. Но тот, кто умышленно не помог человеку – подлежит каре правосудия.

Владыко был доволен исходом дела, но  посоветовал никому не раскрывать всей правды.

Глава 18

Если бы автору были доступны тайны бытия, он предположил бы, что создатель радуется, глядя на Постникова. С уверенностью автор может сказать, что не перевелись надежные люди, которые любят добро и бескорыстно помогают людям.

Кратко об истории создания произведения

Редакция журнала «Русская мысль» опубликовала очерк Н.С. Лескова «Человек на часах» в 1887 году.

Писатель увековечил на бумаге события, которые происходили в действительности. У каждого героя рассказа есть свой прототип, причем Лесков сохранил героям их настоящие фамилии. Есть предположения, что очерк «Человек на часах» написан со слов Н. И. Миллера, который командовал караулом в императорском дворце в тридцатых годах XIX века.

Николай Лесков

Человек на часах

1

Событие, рассказ о котором ниже сего предлагается вниманию читателей, трогательно и ужасно по своему значению для главного героического лица пьесы, а развязка дела так оригинальна, что подобное ей даже едва ли возможно где-нибудь, кроме России.

Это составляет отчасти придворный, отчасти исторический анекдот, недурно характеризующий нравы и направление очень любопытной, но крайне бедно отмеченной эпохи тридцатых годов совершающегося девятнадцатого столетия.

Вымысла в наступающем рассказе нет нисколько.

2

Зимою, около Крещения, в 1839 году в Петербурге была сильная оттепель. Так размокропогодило, что совсем как будто весне быть: снег таял, с крыш падали днем капели, а лед на реках посинел и взялся водой. На Неве перед самым Зимним дворцом стояли глубокие полыньи. Ветер дул теплый, западный, но очень сильный: со взморья нагоняло воду, и стреляли пушки.

Караул во дворце занимала рота Измайловского полка, которою командовал блестяще образованный и очень хорошо поставленный в обществе молодой офицер, Николай Иванович Миллер (*1) (впоследствии полный генерал и директор лицея). Это был человек с так называемым «гуманным» направлением, которое за ним было давно замечено и немножко вредило ему по службе во внимании высшего начальства.

— На самом же деле Миллер был офицер исправный и надежный, а дворцовый караул в тогдашнее время и не представлял ничего опасного. Пора была самая тихая и безмятежная. От дворцового караула не требовалось ничего, кроме точного стояния на постах, а между тем как раз тут, на караульной очереди капитана Миллера при дворце, произошел весьма чрезвычайный и тревожный случай, о котором теперь едва вспоминают немногие из доживающих свой век тогдашних современников.

3

Сначала в карауле все шло хорошо: посты распределены, люди расставлены, и все обстояло в совершенном порядке. Государь Николай Павлович был здоров, ездил вечером кататься, возвратился домой и лег в постель. Уснул и дворец. Наступила самая спокойная ночь. В кордегардии (*2) тишина. Капитан Миллер приколол булавками свой белый носовой платок к высокой и всегда традиционно засаленной сафьянной спинке офицерского кресла и сел коротать время за книгой.

Н.И.Миллер всегда был страстный читатель, и потому он не скучал, а читал и не замечал, как уплывала ночь; но вдруг, в исходе второго часа ночи, его встревожило ужасное беспокойство: пред ним является разводный унтер-офицер и, весь бледный, объятый страхом, лепечет скороговоркой:

— Беда, ваше благородие, беда!

— Что такое?!

— Страшное несчастие постигло!

Н.И.Миллер вскочил в неописанной тревоге и едва мог толком дознаться, в чем именно заключались «беда» и «страшное несчастие».

4

Дело заключалось в следующем: часовой, солдат Измайловского полка, по фамилии Постников, стоя на часах снаружи у нынешнего Иорданского подъезда, услыхал, что в полынье, которою против этого места покрылась Нева, заливается человек и отчаянно молит о помощи.

Солдат Постников, из дворовых господских людей, был человек очень нервный и очень чувствительный. Он долго слушал отдаленные крики и стоны утопающего и приходил от них в оцепенение. В ужасе он оглядывался туда и сюда на все видимое ему пространство набережной и ни здесь, ни на Неве, как назло, не усматривал ни одной живой души.

Подать помощь утопающему никто не может, и он непременно зальется…

А между тем тонущий ужасно долго и упорно борется.

Уж одно бы ему, кажется, — не тратя сил, спускаться на дно, так ведь нет! Его изнеможденные стоны и призывные крики то оборвутся и замолкнут, то опять начинают раздаваться, и притом все ближе и ближе к дворцовой набережной. Видно, что человек еще не потерялся и держит путь верно, прямо на свет фонарей, но только он, разумеется, все-таки не спасется, потому что именно тут, на этом пути, он попадет в иорданскую прорубь. Там ему нырок под лед, и конец… Вот и опять стих, а через минуту снова полощется и стонет: «Спасите, спасите!» И теперь уже так близко, что даже слышны всплески воды, как он полощется…

Солдат Постников стал соображать, что спасти этого человека чрезвычайно легко. Если теперь сбежать на лед, то тонущий непременно тут же и есть. Бросить ему веревку, или протянуть шестик, или подать ружье, и он спасен. Он так близко, что может схватиться рукою и выскочить. Но Постников помнит и службу и присягу; он знает, что он часовой, а часовой ни за что и ни под каким предлогом не смеет покинуть своей будки.

С другой же стороны, сердце у Постникова очень непокорное: так и ноет, так и стучит, так и замирает… Хоть вырви его да сам себе под ноги брось, — так беспокойно с ним делается от этих стонов и воплей… Страшно ведь слышать, как другой человек погибает, и не подать этому погибающему помощи, когда, собственно говоря, к тому есть полная возможность, потому что будка с места не убежит и ничто иное вредное не случится. «Иль сбежать, а?.. Не увидят?.. Ах, господи, один бы конец! Опять стонет…»

За один получас, пока это длилось, солдат Постников совсем истерзался сердцем и стал ощущать «сомнения рассудка». А солдат он был умный и исправный, с рассудком ясным, и отлично понимал, что оставить свой пост есть такая вина со стороны часового, за которою сейчас же последует военный суд, а потом гонка сквозь строй шпицрутенами и каторжная работа, а может быть, даже и «расстрел»; но со стороны вздувшейся реки опять наплывают все ближе и ближе стоны, и уже слышно бурканье и отчаянное барахтанье.

— Т-о-о-ну!.. Спасите, тону!

Тут вот сейчас и есть иорданская прорубь… Конец!

Постников еще раз-два оглянулся во все стороны. Нигде ни души нет, только фонари трясутся от ветра и мерцают, да по ветру, прерываясь, долетает этот крик… может быть, последний крик…

Вот еще всплеск, еще однозвучный вопль, и в воде забулькотало.

Часовой не выдержал и покинул свой пост.

5

Постников бросился к сходням, сбежал с сильно бьющимся сердцем на лед, потом в наплывшую воду полыньи и, скоро рассмотрев, где бьется заливающийся утопленник, протянул ему ложу своего ружья.

Утопающий схватился за приклад, а Постников потянул его за штык и вытащил на берег.

Произведения Лескова отличаются оригинальностью писательской манеры, живым языком и правдивыми, запоминающимися персонажами. «Человек на часах» написан в 1887 году и основан на реальных событиях. Впервые читатели его увидели под названием «Спасение погибавшего». Краткое содержание рассказа Лескова «Человек на часах» по главам передает канву событий и основные черты героев.

Главные герои

• Постников – рядовой, стоящий на посту.

Другие персонажи

• Миллер – командир Измайловского полка.
• Подполковник Свиньин – батальонный командир.
• Генерал Кокошкин – обер-полицеймейстер, урегулировавший ситуацию.

Глава первая

Содержание рассказа трогательно и ужасно одновременно, его развязка уникальна. Случай можно причислить к историческим анекдотам, которые иллюстрируют российские нравы тридцатых годов 19 века.

Глава вторая

Как-то в Петербурге вместо крещенских морозов установилась теплая погода, словно в преддверии весны. Снег начал таять, лед на реке «взялся водой». Дворцовый караул несла рота Измайловского полка. Командиром был Николай Иванович Миллер, известный гуманной направленностью.

Время было тихое спокойное. От дворцового караула требовалось только точное стояние на посту.

Глава третья

Весь день в карауле все шло хорошо, и, когда наступила ночь, Миллер решил скоротать время за чтением. Вдруг около двух часов ночи перед ним предстал разводной унтер-офицер со словами: «Беда, ваше благородие!»

Глава четвертая

Дело оказалось в том, что часовой Постников услышал крики о помощи, доносящиеся с реки. Он был чувствительным человеком и, услышав крики, пришел в необычайное волнение. На улице не было ни души, помочь утопающему никто, кроме Постникова, не мог, а он не имел права уйти с поста. Сначала крики доносились издалека, постепенно тонущий приблизился, стало слышно, как он плещется в воде.

Постников был умным и исправным солдатом, он знал, что за оставление поста его ждет суд. В то же время он понимал, что от его действий зависит жизнь человека. Часовой не выдержал и поспешил на помощь.

Глава пятая

Постников сбежал по сходням и протянул утопающему ложу ружья. Тот ухватился, и часовой вытянул его на берег.

И спасенный, и спаситель были мокры. Солдат не бросил пострадавшего на льду, а помог ему подняться на набережную и стал смотреть, кому бы его перепоручить. Вскоре на удачу показались сани, в которых сидел офицер. Как только сани остановились, Постников сказал офицеру, что человек чуть не утонул. Тот начал задавать вопросы, но часовой уже стоял на своем месте.

Офицер посадил пострадавшего в сани и повез «в съезжий дом Адмиралтейской части». К спасенному, который впал в беспамятство, вызвали лекаря. Офицер же, воспользовавшись случаем, присвоил себе заслуги по спасению пострадавшего.

Глава шестая

В караульне дворца все подробности спасения не были известны. Было понятно, что Постников, нарушив, обязанности, бросился спасать человека. Это означало, что сам часовой пойдет под суд, а у командиров будут большие неприятности.

Мокрого Постникова сменили на посту и привели к Миллеру. Он все рассказал, как на духу. Миллер предвидел все последствия: офицер все расскажет приставу, тот поставит в известность обер-полицеймейстера Кокошкина, который доложит государю, и вот тогда «пойдет «горячка».

Действовать нужно было без промедления. Миллер написал записку батальонному командиру Свиньину.

Глава седьмая

Подполковник Свиньин славился строгостью и за любое нарушение наказывал, не вдаваясь в детали. Разжалобить его, просить войти в положение не имело смысла. Сослуживцы Постникова не сомневались, что он получит свое в полной мере.

Свиньин заботился о карьере, он понимал, что поступок часового бросит тень на него. Он знал, что государь назовет его слабым командиром, и это останется несмываемым пятном на его репутации.

Глава восьмая

Свиньин, получив записку Миллера, вскочил с постели и отправился в караульню. Он допросил Постникова и убедился и убедился, что изложенное в донесении имело место в действительности. В гневе он отправил часового под арест, попрекнул Миллера и стал искать способ скрыть случившееся от государя.

Свидетелей было слишком много, и это осложняло дело. Свиньин хотел было поехать к великому князю Михаилу Павловичу, который был известен пылким, но отходчивым нравом. В нем подполковник надеялся найти заступника перед государем. На прием раньше утра было не попасть. Эта задержка дала возможность найти новое решение.

Глава девятая

Свиньин решил ехать к Кокошкину, о котором говорили, что он обладает «многосторонним тактом». Он был очень грозен, но часто выступал защитником шалунов из военных. Миллер поддержал идею Свиньина, понадеявшись, что Кокошкин поможет вывернуться из нелепой ситуации.

Шел пятый час утра.

Глава десятая

Обер-полицеймейстера разбудили и доложили о Свиньине, дело которого не могло ждать. Кокошкин, позевывая, выслушал всю историю, задал несколько вопросов, из чего батальонный командир сделал вывод, что тот уже в курсе случившегося. Но он ошибался, Кокошкин ничего не знал. Пристав не придал этому случаю значения, увидев в доставившем утопленника офицере лгуна и честолюбца.

Кокошкин послал за приставом и всеми участниками истории. Он попросил Свиньина подождать, сам же закрылся в кабинете и уснул.

Глава одиннадцатая

Явившиеся собрались в кабинете Кокошкина. Обер-полицеймейстер прочитал протокол, выслушал мнение пристава и приступил к опросу потерпевшего. Расспросив, как тот оказался в воде и как его спасли, он понял, что потерпевший был пьян и не помнит, кто его спас. Он сказал ему, что благородный человек рисковал жизнью ради него, приказал молиться за него Богу и отпустил.

Батальонный командир наблюдал за происходящим с недоумением.

Глава двенадцатая

Кокошкин обратился к офицеру, тот подтвердил, что спас утопающего и свидетелей этому нет. Обер-полицеймейстер сказал, что поступок достоин награды и отпустил офицера и пристава.

Уточнив у Свиньина, что он не был у великого князя, а сразу явился сюда, Кокошкин задал еще несколько вопросов, и на том аудиенция завершилась.

Глава тринадцатая

На следующий день Кокошкин пригласил инвалидного офицера к себе. Он сообщил ему, что государь доволен его поступком и пожаловал ему медаль.

Подполковник Свиньин, проболев три дня, на четвертый встал, помолился и вызвал Миллера. Он рассказал, что Кокошкин повернул дело так, что никто не пострадал. Осталось решить только судьбу Постникова, который до сих пор находится в карцере.

Свиньин приказал наказать часового розгами перед строем.

Глава четырнадцатая

Миллер попытался вступиться за Постникова, но Свиньин приказал ему лично руководить экзекуцией, так как тот тоже виноват, допуская излишнюю мягкость. К тому же он уточнил, что наказан часовой должен быть строго, поэтому сечь его должны молодые солдаты.

Миллер вынужден был исполнить приказ, после чего Постникова на шинели унесли в лазарет.

Глава пятнадцатая

После того, как Свиньину доложили об исполнении экзекуции, он лично навестил Постникова в лазарете, чтобы убедиться в точности исполнения приказа. Свиньин приказал дать часовому чаю и фунт сахару, за что Постников благодарил его.

Часовой действительно был доволен тем, как закончилось это дело. Не догакдываясь об истинном положении дел, он считал, что легко отделался.

Глава шестнадцатая

Слухи о подвиге рядового Постникова расползлись по Петербургу. Его имя во время пересказов было утрачено, но сам случай приобрел налет романтизма.

Рассказывали, что от Петропавловской крепости плыл человек, которого ранил часовой. Проходивший инвалидный офицер бросился на помощь раненому. За это часовой был наказан, а офицер награжден. Эти слухи дошли одного осторожного владыки.

В этой истории ему многое казалось непонятным. Например, если пловец сбежал из крепости, то за что наказан часовой, который выполнял долг. Если он не сбежал, то часовой не мог знать об этом.

Глава семнадцатая

Как-то Свиньин пожаловал к владыке за благословением. Тот расспросил его о выстреле, и услышал реальную историю. Владыко сделал вывод, что участники этой истории не всегда говорили правду, Свиньин замялся и перевел ответственность на Кокошкина.

В итоге владыка одобрил действия Свиньина и Кокошкина. Он сказал, что служебный долг не должен нарушаться, физическое страдание перенести легче, чем душевное, спасая утопающего часовой исполнил христианский долг. Получив наказание вместо награды, он не возгордился. Теперь же главное, не упоминать нигде об этом деле.

Глава восемнадцатая

Если бы автор обладал великой верой, то решил бы, что сам Бог доволен поведением Постникова. Он же мыслит по-земному, но и в этом случае думает о тех людях, которые не ждут награды за совершенное ими добро. Они также должны быть довольны поступком Постникова, его терпением и смирением.

Краткое содержание произведения «Человек на часах» включает тезисное изложение и краткий пересказ согласно главам.

Рассказ написан Лесковым и впервые опубликован в журнале «Русская мысль» в 1887 году. Напечатали его под названием «Спасение погибавшего», которое впоследствии все же было изменено. Сюжет рассказа «Человек на часах» основан на реальных событиях. Кроме того, в произведении упоминаются исторические личности.

Основные действующие лица

Перед прочтением краткого изложения рассказа Лескова «Человек на часах», важно ознакомиться с основными персонажами.

• Постников – служит постовым в одном из полков Петербурга. Ни под каким предлогом не должен покидать свое место службы.
• Один из офицеров придворной инвалидной команды. Он занимает довольно высокий чин, однако имеет подлый характер.
• Свиньин – служит подполковником, командует батальоном. Ему присущи чувства справедливости и милосердия; карьерист.

Рассказ не лишен и второстепенных персонажей:

• Миллер – служит капитаном в Измайловском полку. Он сопереживает Постникову, но не может ничего для него сделать.
• Кокошкин – служит обер-полицмейстером.
• Священник.
• Еще один персонаж – подвыпивший утопающий.

Сюжет тезисно

История произошла зимней ночью в Петербурге. Стоя на посту, часовой Постников услышал со стороны реки зов о помощи. Ему было запрещено покидать место службы, однако больше вокруг никого не было. После длительных терзаний, он все же бросился на спасение утопающего.

На его беду неподалеку проезжал офицер, который все видел. Он забрал пострадавшего с собой и отвез в Адмиралтейскую часть. Оповестил пристава, что это он вытащил человека, рискуя своей жизнью.

Солдат рассказывает о происшествии начальнику – офицеру Миллеру, который передает все своему командиру – Свиньину. Опасаясь, что дело может дойти до государя, Свиньин едет к генералу Кокошкину и докладывает все обстоятельства. Тот требует доставить к себе на допрос пристава, офицера, якобы спасшего утопающего, и самого пострадавшего.

На допросе офицер настаивал, что именно он является спасителем, а пострадавший не смог вспомнить, кто ему помог. Других свидетелей происшествия не было.

В результате из-за оставления места службы Постников получил 200 ударов плетьми, а офицера наградили.

Пересказ по главам

Чтение краткого содержания рассказа Лескова по главам поможет лучше понять сюжетную линию.

Главы 1-2
В начале произведения Лесков сообщает, что действие основано на реальных событиях и рассказ передает нравы времени.

Действие происходит зимой в Петербурге. Дворец государя охраняется часовыми. Ими командует Миллер – надежный и довольно гуманный офицер с хорошим образованием.

Глава 3
В начале караула все шло своим чередом. Зимний дворец погрузился в сон. Миллер спокойно читал на своем посту. Постовые несли свою службу. После двух часов ночи ему доложили о чрезвычайном происшествии.

Глава 4
Один из постовых по фамилии Постников услышал крики о помощи, которые доносились из полыньи. Разрываясь между состраданием и долгом, он выбрал первое и спас человека.

Глава 5
Офицер инвалидной службы становится свидетелем трагедии. Он сообщает приставу о том, что это он спас пострадавшего, ловко перевирая ситуацию и выставляя себя героем. Этого высокопоставленного офицера не смутил даже тот факт, что от его лжи напрямую зависит судьба простого солдата. Автор показал то самое дно, на которое опускается человек из-за своего равнодушия и тщеславия.

Пострадавший был слишком пьян, чтобы помнить спасителя. У многих закрались сомнения, как офицер смог выбраться сухим из полыньи. Но он очень хотел получить медаль и поэтому придумал некое объяснение. Кроме того, должностные лица испугались, что слухи о происшествии дойдут до государя. Никто не хотел нести ответственность за то, что солдат покинул пост.

Глава 6
Постовой во всем сознается, и его снимают с дежурства. Капитан Миллер докладывает своему непосредственному начальнику Свиньину о ситуации с просьбой разобраться.

Глава 7
Свиньин понимает, что нужно восстановить справедливость. Однако, будучи амбициозным карьеристом, он не хочет допускать каких-либо неприятных моментов по службе. Точно зная, что Постников не виновен, Свиньин все же не протягивает ему руку помощи.

Глава 8
Убедившись в том, что солдат спас утопающего, Свиньин ругает Миллера за желание раскрыть правду. Он задумывается, как можно выйти из положения. Ему жаль солдата, однако он не считает нужным ему помочь.

Глава 9-10
Свиньин решает поехать с докладом к генералу. Кокошкин спокойно выслушивает подробности события и приглашает участников на допрос. Однако пострадавший не запомнил спасителя, поскольку испугался и был пьян.

Глава 11-12
Все, включая Кокошкина, делают вид, что верят офицеру. Им не нужны проблемы, и они не хотят разбираться в ситуации. Проще было оставить Постникова в тюрьме. Офицера инвалидной службы награждают, а постового наказывают плетьми.

Глава 13-14
Капитан Миллер пытается заступиться за солдата, однако Свиньин очень суров и настаивает на наказании. Навещая солдата в госпитале, чтобы убедиться в том, что наказание исполнено, Свиньин приносит ему сахар и чай.

Глава 15-16
Город накрывает волна слухов. Сам Владыка желал разобраться, как на самом дело обстояло дело. Свиньин рассказывает ему правду, поскольку его все же мучает совесть. Владыка соглашается, что тот устроил все, как положено. Ему теперь доподлинно известно, что случилось на самом деле, однако и он категорически отказывается восстановить справедливость, объясняя все промыслом Божьим.

Главная мысль рассказа

Автор раскрывает нравственную сторону человеческой души. Часовой, зная, что за уход с поста ему грозит наказание, все же жертвует собой и бросается на помощь. На его примере показаны лучшие качества человека. Основная мысль рассказа очевидна: независимо от ранга и положения в обществе, нужно оставаться человеком – справедливым, честным, порядочным.

Рассказ, основанный на реальных событиях, описывает поступок рядового Измайловского полка Постникова, который покинул свой пост чтобы спасти тонувшего человека. Рядовой сделал это по велению совести, хотя понимал, что может пойти под трибунал за нарушение устава.

Глава первая

Событие, рассказ о котором ниже сего предлагается вниманию читателей, трогательно и ужасно по своему значению для главного героического лица пьесы, а развязка дела так оригинальна, что подобное ей даже едва ли возможно где-нибудь, кроме России.

Это составляет отчасти придворный, отчасти исторический анекдот, недурно характеризующий нравы и направление очень любопытной, но крайне бедно отмеченной эпохи тридцатых годов совершающегося девятнадцатого столетия.

Вымысла в наступающем рассказе нет нисколько.

к оглавлению ↑

Глава вторая

Зимою, около Крещения, в 1839 году в Петербурге была сильная оттепель. Так размокропогодило, что совсем как будто весне быть: снег таял, с крыш падали днем капели, а лед на реках посинел и взялся водой. На Неве перед самым Зимним дворцом стояли глубокие полыньи. Ветер дул теплый, западный, но очень сильный: со взморья нагоняло воду, и стреляли пушки.

Караул во дворце занимала рота Измайловского полка, которою командовал блестяще образованный и очень хорошо поставленный в обществе молодой офицер, Николай Иванович Миллер (впоследствии полный генерал и директор лицея). Это был человек с так называемым «гуманным» направлением, которое за ним было давно замечено и немножко вредило ему по службе во внимании высшего начальства.

На самом же деле Миллер был офицер исправный и надежный, а дворцовый караул в тогдашнее время и не представлял ничего опасного. Пора была самая тихая и безмятежная. От дворцового караула не требовалось ничего, кроме точного стояния на постах, а между тем как раз тут, на караульной очереди капитана Миллера при дворце, произошел весьма чрезвычайный и тревожный случай, о котором теперь едва вспоминают немногие из доживающих свой век тогдашних современников.

к оглавлению ↑

Глава третья

Сначала в карауле все шло хорошо: посты распределены, люди расставлены, и все обстояло в совершенном порядке. Государь Николай Павлович был здоров, ездил вечером кататься, возвратился домой и лег в постель. Уснул и дворец. Наступила самая спокойная ночь. В кордегардии тишина. Капитан Миллер приколол булавками свой белый носовой платок к высокой и всегда традиционно засаленной сафьянной спинке офицерского кресла и сел коротать время за книгой.

Н. И. Миллер всегда был страстный читатель, и потому он не скучал, а читал и не замечал, как уплывала ночь; но вдруг, в исходе второго часа ночи, его встревожило ужасное беспокойство: пред ним является разводный унтер-офицер и, весь бледный, объятый страхом, лепечет скороговоркой:

– Беда, ваше благородие, беда!

– Что такое?!

– Страшное несчастие постигло!

Н. И. Миллер вскочил в неописанной тревоге и едва мог толком дознаться, в чем именно заключались «беда» и «страшное несчастие».

к оглавлению ↑

Глава четвертая

Дело заключалось в следующем: часовой, солдат Измайловского полка, по фамилии Постников, стоя на часах снаружи у нынешнего Иорданского подъезда, услыхал, что в полынье, которою против этого места покрылась Нева, заливается человек и отчаянно молит о помощи.

Солдат Постников, из дворовых господских людей, был человек очень нервный и очень чувствительный. Он долго слушал отдаленные крики и стоны утопающего и приходил от них в оцепенение. В ужасе он оглядывался туда и сюда на все видимое ему пространство набережной и ни здесь, ни на Неве, как назло, не усматривал ни одной живой души.

Подать помощь утопающему никто не может, и он непременно зальется…

А между тем тонущий ужасно долго и упорно борется.

Уж одно бы ему, кажется, – не тратя сил, спускаться на дно, так ведь нет! Его изнеможденные стоны и призывные крики то оборвутся и замолкнут, то опять начинают раздаваться, и притом все ближе и ближе к дворцовой набережной. Видно, что человек еще не потерялся и держит путь верно, прямо на свет фонарей, но только он, разумеется, все-таки не спасется, потому что именно тут на этом пути он попадет в иорданскую прорубь. Там ему нырок под лед и конец… Вот и опять стих, а через минуту снова полощется и стонет: «Спасите, спасите!» И теперь уже так близко, что даже слышны всплески воды, как он полощется…

Солдат Постников стал соображать, что спасти этого человека чрезвычайно легко. Если теперь сбежать на лед, то тонущий непременно тут же и есть. Бросить ему веревку, или протянуть шестик, или подать ружье, и он спасен. Он так близко, что может схватиться рукою и выскочить. Но Постников помнит и службу и присягу; он знает, что он часовой, а часовой ни за что и ни под каким предлогом не смеет покинуть своей будки.

С другой же стороны, сердце у Постникова очень непокорное: так и ноет, так и стучит, так и замирает… Хоть вырви его да сам себе под ноги брось, – так беспокойно с ним делается от этих стонов и воплей… Страшно ведь слышать, как другой человек погибает, и не подать этому погибающему помощи, когда, собственно говоря, к тому есть полная возможность, потому что будка с места не убежит и ничто иное вредное не случится. «Иль сбежать, а?.. Не увидят?.. Ах, господи, один бы конец! Опять стонет…»

За один получас, пока это длилось, солдат Постников совсем истерзался сердцем и стал ощущать «сомнения рассудка». А солдат он был умный и исправный, с рассудком ясным, и отлично понимал, что оставить свой пост есть такая вина со стороны часового, за которою сейчас же последует военный суд, а потом гонка сквозь строй шпицрутенами и каторжная работа, а может быть даже и «расстрел»; но со стороны вздувшейся реки опять наплывают все ближе и ближе стоны, и уже слышно бурканье и отчаянное барахтанье.

– Т-о-о-ну!.. Спасите, тону!

Тут вот сейчас и есть иорданская прорубь… Конец!

Постников еще раз-два оглянулся во все стороны. Нигде ни души нет, только фонари трясутся от ветра и мерцают, да по ветру, прерываясь, долетает этот крик… может быть, последний крик…

Вот еще всплеск, еще однозвучный вопль, и в воде забулькотало.

Часовой не выдержал и покинул свой пост.

к оглавлению ↑

Глава пятая

Постников бросился к сходням, сбежал с сильно бьющимся сердцем на лед, потом в наплывшую воду полыньи и, скоро рассмотрев, где бьется заливающийся утопленник, протянул ему ложу своего ружья.

Утопавший схватился за приклад, а Постников потянул его за штык и вытащил на берег.

Спасенный и спаситель были совершенно мокры, и как из них спасенный был в сильной усталости и дрожал и падал, то спаситель его, солдат Постников, не решился его бросить на льду, а вывел его на набережную и стал осматриваться, кому бы его передать, А меж тем, пока все это делалась, на набережной показались сани, в которых сидел офицер существовавшей тогда придворной инвалидной команды (впоследствии упраздненной).

Этот столь не вовремя для Постникова подоспевший господин был, надо полагать, человек очень легкомысленного характера, и притом немножко бестолковый, и изрядный наглец. Он соскочил с саней и начал спрашивать:

– Что за человек… что за люди?

– Тонул, заливался, – начал было Постников.

– Как тонул? Кто, ты тонул? Зачем в таком месте?

А тот только отпырхивается, а Постникова уже нет: он взял ружье на плечо и опять стал в будку.

Смекнул или нет офицер, в чем дело, но он больше не стал исследовать, а тотчас же подхватил к себе в сани спасенного человека и покатил с ним на Морскую в съезжий дом Адмиралтейской части.

Тут офицер сделал приставу заявление, что привезенный им мокрый человек тонул в полынье против дворца и спасен им, господином офицером, с опасностью для его собственной жизни.

Тот, которого спасли, был и теперь весь мокрый, иззябший и изнемогший. От испуга и от страшных усилий он впал в беспамятство, и для него было безразлично, кто спасал его.

Около него хлопотал заспанный полицейский фельдшер, а в канцелярии писали протокол по словесному заявлению инвалидного офицера и, с свойственною полицейским людям подозрительностью, недоумевали, как он сам весь сух из воды вышел? А офицер, который имел желание получить себе установленную медаль «за спасение погибавших», объяснял это счастливым стечением обстоятельств, но объяснял нескладно и невероятно. Пошли будить пристава, послали наводить справки.

А между тем во дворце по этому делу образовались уже другие, быстрые течения.

к оглавлению ↑

Глава шестая

В дворцовой караульне все сейчас упомянутые обороты после принятия офицером спасенного утопленника в свои сани были неизвестны. Там Измайловский офицер и солдаты знали только то, что их солдат, Постников, оставив будку, кинулся спасать человека, и как это есть большое нарушение воинских обязанностей, то рядовой Постников теперь непременно пойдет под суд и под палки, а всем начальствующим лицам, начиная от ротного до командира полка, достанутся страшные неприятности, против которых ничего нельзя ни возражать, ни оправдываться.

Мокрый и дрожавший солдат Постников, разумеется, сейчас же был сменен с поста и, будучи приведен в кордегардию, чистосердечно рассказал Н. И. Миллеру все, что нам известно, и со всеми подробностями, доходившими до того, как инвалидный офицер посадил к себе спасенного утопленника и велел своему кучеру скакать в Адмиралтейскую часть.

Опасность становилась все больше и неизбежнее. Разумеется, инвалидный офицер все расскажет приставу, а пристав тотчас же доведет об этом до сведения обер-полицеймейстера Кокошкина, а тот доложит утром государю, и пойдет «горячка».

Долго рассуждать было некогда, надо было призывать к делу старших.

Николай Иванович Миллер тотчас же послал тревожную записку своему батальонному командиру подполковнику Свиньину, в которой просил его как можно скорее приехать в дворцовую караульню и всеми мерами пособить совершившейся страшной беде.

Это было уже около трех часов, а Кокошкин являлся с докладом к государю довольно рано утром, так что на все думы и на все действия оставалось очень мало времени.

к оглавлению ↑

Глава седьмая

Подполковник Свиньин не имел той жалостливости и того мягкосердечия, которые всегда отличали Николая Ивановича Миллера: Свиньин был человек не бессердечный, но прежде всего и больше всего «службист» (тип, о котором нынче опять вспоминают с сожалением). Свиньин отличался строгостью и даже любил щеголять требовательностью дисциплины. Он не имел вкуса ко злу и никому не искал причинить напрасное страдание; но если человек нарушал какую бы то ни было обязанность службы, то Свиньин был неумолим. Он считал неуместным входить в обсуждение побуждений, какие руководили в данном случае движением виновного, а держался того правила, что на службе всякая вина виновата. А потому в караульной роте все знали, что придется претерпеть рядовому Постникову за оставление своего поста, то он и оттерпит, и Свиньин об этом скорбеть не станет.

Таким этот штаб-офицер был известен начальству и товарищам, между которыми были люди, не симпатизировавшие Свиньину, потому что тогда еще не совсем вывелся «гуманизм» и другие ему подобные заблуждения. Свиньин был равнодушен к тому, порицают или хвалят его «гуманисты». Просить и умолять Свиньина или даже пытаться его разжалобить – было дело совершенно бесполезное. От всего этого он был закален крепким закалом карьерных людей того времени, но и у него, как у Ахиллеса, было слабое место.

Свиньин тоже имел хорошо начатую служебную карьеру, которую он, конечно, тщательно оберегал и дорожил тем, чтобы на нее, как на парадный мундир, ни одна пылинка не села; а между тем несчастная выходка человека из вверенного ему батальона непременно должна была бросить дурную тень на дисциплину всей его части. Виноват или не виноват батальонный командир в том, что один из его солдат сделал под влиянием увлечения благороднейшим состраданием, – этого не станут разбирать те, от кого зависит хорошо начатая и тщательно поддерживаемая служебная карьера Свиньина, а многие даже охотно подкатят ему бревно под ноги, чтобы дать путь своему ближнему или подвинуть молодца, протежируемого людьми в случае. Государь, конечно, рассердится и непременно скажет полковому командиру, что у него «слабые офицеры», что у них «люди распущены». А кто это наделал? – Свиньин. Вот так это и пойдет повторяться, что «Свиньин слаб», и так, может, покор слабостью и останется несмываемым пятном на его, Свиньина, репутации. Не быть ему тогда ничем достопримечательным в ряду современников и не оставить своего портрета в галерее исторических лиц государства Российского.

Изучением истории тогда хотя мало занимались, но, однако, в нее верили, и особенно охотно сами стремились участвовать в ее сочинении.

к оглавлению ↑

Глава восьмая

Как только Свиньин получил около трех часов ночи тревожную записку от капитана Миллера, он тотчас же вскочил с постели, оделся по форме и, под влиянием страха и гнева, прибыл в караульню Зимнего дворца. Здесь он немедленно же произвел допрос рядовому Постникову и убедился, что невероятный случай совершился. Рядовой Постников опять вполне чистосердечно подтвердил своему батальонному командиру все то же самое, что произошло на его часах и что он, Постников, уже раньше показал своему ротному капитану Миллеру. Солдат говорил, что он «богу и государю виноват без милосердия», что он стоял на часах и, заслышав стоны человека, тонувшего в полынье, долго мучился, долго был в борьбе между служебным долгом и состраданием, и, наконец, на него напало искушение, и он не выдержал этой борьбы: покинул будку, соскочил на лед и вытащил тонувшего на берег, а здесь, как на грех, попался проезжавшему офицеру дворцовой инвалидной команды.

Подполковник Свиньин был в отчаянии; он дал себе единственное возможное удовлетворение, сорвав свой гнев на Постникове, которого тотчас же прямо отсюда послал под арест в казарменный карцер, а потом сказал несколько колкостей Миллеру, попрекнув его «гуманерией», которая ни на что не пригодна в военной службе; но все это было недостаточно для того, чтобы поправить дело. Подыскать если не оправдание, то хотя извинение такому поступку, как оставление часовым своего поста, было невозможно, и оставался один исход – скрыть все дело от государя…

Но есть ли возможность скрыть такое происшествие?

По-видимому, это представлялось невозможным, так как о спасении погибавшего знали не только все караульные, но знал и тот ненавистный инвалидный офицер, который до сих пор, конечно, успел довести обо всем этом до ведома генерала Кокошкина.

Куда теперь скакать? К кому бросаться? У кого искать помощи и защиты?

Свиньин хотел скакать к великому князю Михаилу Павловичу и рассказать ему все чистосердечно. Такие маневры тогда были в ходу. Пусть великий князь, по своему пылкому характеру, рассердится и накричит, но его нрав и обычай были таковы, что чем он сильнее окажет на первый раз резкости и даже тяжко обидит, тем он потом скорее смилуется и сам же заступится. Подобных случаев бывало немало, и их иногда нарочно искали. «Брань на вороту не висла», и Свиньин очень хотел бы свести дело к этому благоприятному положению, но разве можно ночью доступить во дворец и тревожить великого князя? А дожидаться утра и явиться к Михаилу Павловичу после того, когда Кокошкин побывает с докладом у государя, будет уже поздно. И пока Свиньин волновался среди таких затруднений, он обмяк, и ум его начал прозревать еще один выход, до сей поры скрывавшийся в тумане.

к оглавлению ↑

Глава девятая

В ряду известных военных приемов есть один такой, чтобы в минуту наивысшей опасности, угрожающей со стен осаждаемой крепости, не удаляться от нее, а прямо идти под ее стенами. Свиньин решился не делать ничего того, что ему приходило в голову сначала, а немедленно ехать прямо к Кокошкину.

Об обер-полицеймейстере Кокошкине в Петербурге говорили тогда много ужасающего и нелепого, но, между прочим, утверждали, что он обладает удивительным многосторонним тактом и при содействии этого такта не только «умеет сделать из мухи слона, но так же легко умеет сделать из слона муху».

Кокошкин в самом деле был очень суров и очень грозен и внушал всем большой страх к себе, но он иногда мирволил шалунам и добрым весельчакам из военных, а таких шалунов тогда было много, и им не раз случалось находить себе в его лице могущественного и усердного защитника. Вообще он много мог и много умел сделать, если только захочет. Таким его знали и Свиньин и капитан Миллер. Миллер тоже укрепил своего батальонного командира отважиться на то, чтобы ехать немедленно к Кокошкину и довериться его великодушию и его «многостороннему такту», который, вероятно, продиктует генералу, как вывернуться из этого досадного случая, чтобы не ввести в гнев государя, чего Кокошкин, к чести его, всегда избегал с большим старанием.

Свиньин надел шинель, устремил глаза вверх и, воскликнув несколько раз: «Господи, господи!» – поехал к Кокошкину.

Это был уже в начале пятый час утра.

к оглавлению ↑

Глава десятая

Обер-полицеймейстера Кокошкина разбудили и доложили ему о Свиньине, приехавшем по важному и не терпящему отлагательств делу.

Генерал немедленно встал и вышел к Свиньину в архалучке, потирая лоб, зевая и ежась. Все, что рассказывал Свиньин, Кокошкин выслушивал с большим вниманием, но спокойно. Он во все время этих объяснений и просьб о снисхождении произнес только одно:

– Солдат бросил будку и спас человека?

– Точно так, – отвечал Свиньин.

– А будка?

– Оставалась в это время пустою.

– Гм… Я это знал, что она оставалась пустою. Очень рад, что ее не украли.

Свиньин из этого еще более уверился, что ему уже все известно и что он, конечно, уже решил себе, в каком виде он представит об этом при утреннем докладе государю, и решения этого изменять не станет. Иначе такое событие, как оставление часовым своего поста в дворцовом карауле, без сомнения должно было бы гораздо сильнее встревожить энергического обер-полицеймейстера.

Но Кокошкин не знал ничего. Пристав, к которому явился инвалидный офицер со спасенным утопленником, не видал в этом деле никакой особенной важности. В его глазах это вовсе даже не было таким делом, чтобы ночью тревожить усталого обер-полицеймейстера, да и притом самое событие представлялось приставу довольно подозрительным, потому что инвалидный офицер был совсем сух, чего никак не могло быть, если он спасал утопленника с опасностью для собственной жизни. Пристав видел в этом офицере только честолюбца и лгуна, желающего иметь одну новую медаль на грудь, и потому, пока его дежурный писал протокол, пристав придерживал у себя офицера и старался выпытать у него истину через расспрос мелких подробностей.

Приставу тоже не было приятно, что такое происшествие случилось в его части и что утопавшего вытащил не полицейский, а дворцовый офицер.

Спокойствие же Кокошкина объяснялось просто, во-первых, страшною усталостью, которую он в это время испытывал после целодневной суеты и ночного участия при тушении двух пожаров, а во-вторых, тем, что дело, сделанное часовым Постниковым, его, г-на обер-полицеймейстера, прямо не касалось.

Впрочем, Кокошкин тотчас же сделал соответственное распоряжение.

Он послал за приставом Адмиралтейской части и приказал ему немедленно явиться вместе с инвалидным офицером и со спасенным утопленником, а Свиньина просил подождать в маленькой приемной перед кабинетом. Затем Кокошкин удалился в кабинет и, не затворяя за собою дверей, сел за стол и начал было подписывать бумаги; но сейчас же склонил голову на руки и заснул за столом в кресле.

к оглавлению ↑

Глава одиннадцатая

Тогда еще не было ни городских телеграфов, ни телефонов, а для спешной передачи приказаний начальства скакали по всем направлениям «сорок тысяч курьеров», о которых сохранится долговечное воспоминание в комедии Гоголя.

Это, разумеется, не было так скоро, как телеграф или телефон, но зато сообщало городу значительное оживление и свидетельствовало о неусыпном бдении начальства.

Пока из Адмиралтейской части явились запыхавшийся пристав и офицер-спаситель, а также и спасенный утопленник, нервный и энергический генерал Кокошкин вздремнул и освежился. Это было заметно в выражении его лица и в проявлении его душевных способностей.

Кокошкин потребовал всех явившихся в кабинет и вместе с ними пригласил и Свиньина.

– Протокол? – односложно спросил освеженным голосом у пристава Кокошкин.

Тот молча подал ему сложенный лист бумаги и тихо прошептал:

– Должен просить дозволить мне доложить вашему превосходительству несколько слов по секрету…

– Хорошо.

Кокошкин отошел в амбразуру окна, а за ним пристав.

– Что такое?

Послышался неясный шепот пристава и ясные покрякиванья генерала…

– Гм… Да!.. Ну что ж такое?.. Это могло быть… Они на том стоят, чтобы сухими выскакивать… Ничего больше?

– Ничего-с.

Генерал вышел из амбразуры, присел к столу и начал читать. Он читал протокол про себя, не обнаруживая ни страха, ни сомнений, и затем непосредственно обратился с громким и твердым вопросом к спасенному:

– Как ты, братец, попал в полынью против дворца?

– Виноват, – отвечал спасенный.

– То-то! Был пьян?

– Виноват, пьян не был, а был выпимши.

– Зачем в воду попал?

– Хотел перейти поближе через лед, сбился и попал в воду.

– Значит, в глазах было темно?

– Темно, кругом темно было, ваше превосходительство!

– И ты не мог рассмотреть, кто тебя вытащил?

– Виноват, ничего не рассмотрел. Вот они, кажется. – Он указал на офицера и добавил: —Я не мог рассмотреть, был испужамшись.

– То-то и есть, шляетесь, когда надо спать! Всмотрись же теперь и помни навсегда, кто твой благодетель. Благородный человек жертвовал за тебя своею жизнью!

– Век буду помнить.

– Имя ваше, господин офицер? Офицер назвал себя по имени.

– Слышишь?

– Слушаю, ваше превосходительство.

– Ты православный?

– Православный, ваше превосходительство.

– В поминанье за здравие это имя запиши.

– Запишу, ваше превосходительство.

– Молись богу за него и ступай вон: ты больше не нужен.

Тот поклонился в ноги и выкатился, без меры довольный тем, что его отпустили.

Свиньин стоял и недоумевал, как это такой оборот все принимает милостию божиею!

к оглавлению ↑

Глава двенадцатая

Кокошкин обратился к инвалидному офицеру:

– Вы спасли этого человека, рискуя собственною жизнью?

– Точно так, ваше превосходительство.

– Свидетелей этого происшествия не было, да по позднему времени и не могло быть?

– Да, ваше превосходительство, было темно, и на набережной никого не было, кроме часовых.

– О часовых незачем поминать: часовой охраняет свой пост и не должен отвлекаться ничем посторонним, Я верю тому, что написано в протоколе. Ведь это с ваших слов?

Слова эти Кокошкин произнес с особенным ударением, точно как будто пригрозил или прикрикнул.

Но офицер не сробел, а, вылупив глаза и выпучив грудь, ответил:

– С моих слов и совершенно верно, ваше превосходительство.

– Ваш поступок достоин награды.

Тот начал благодарно кланяться.

– Не за что благодарить, – продолжал Кокошкин. – Я доложу о вашем самоотверженном поступке государю императору, и грудь ваша, может быть, сегодня же будет украшена медалью. А теперь можете идти домой, напейтесь теплого и никуда не выходите, потому что, может быть, вы понадобитесь.

Инвалидный офицер совсем засиял, откланялся и вышел.

Кокошкин поглядел ему вслед и проговорил:

– Возможная вещь, что государь пожелает сам его видеть.

– Слушаю-с, – отвечал понятливо пристав.

– Вы мне больше не нужны.

Пристав вышел и, затворив за собою дверь, тотчас, по набожной привычке, перекрестился.

Инвалидный офицер ожидал пристава внизу, и они отправились вместе в гораздо более теплых отношениях, чем когда сюда вступали.

В кабинете у обер-полицеймейстера остался один Свиньин, на которого Кокошкин сначала посмотрел долгим, пристальным взглядом и потом спросил:

– Вы не были у великого князя?

В то время, когда упоминали о великом князе, то все знали, что это относится к великому князю Михаилу Павловичу.

– Я прямо явился к вам, – отвечал Свиньин.

– Кто караульный офицер?

– Капитан Миллер.

Кокошкин опять окинул Свиньина взглядом и потом сказал:

– Вы мне, кажется, что-то прежде иначе говорили.

Свиньин даже не понял, к чему это относится, и промолчал, а Кокошкин добавил:

– Ну все равно: спокойно почивайте.

Аудиенция кончилась.

к оглавлению ↑

Глава тринадцатая

В час пополудни инвалидный офицер действительно был потребован к Кокошкину, который очень ласково объявил ему, что государь весьма доволен, что среди офицеров инвалидной команды его дворца есть такие бдительные и самоотверженные люди, и жалует ему медаль «за спасение погибавших». При сем Кокошкин собственноручно вручил герою медаль, и тот пошел щеголять ею. Дело, стало быть, можно было считать совсем сделанным, но подполковник Свиньин чувствовал в нем какую-то незаконченность и почитал себя призванным поставить point sur les i .[1]

Он был так встревожен, что три дня проболел, а на четвертый встал, съездил в Петровский домик, отслужил благодарственный молебен перед иконою спасителя и, возвратясь домой с успокоенною душой, послал попросить к себе капитана Миллера.

– Ну, слава богу, Николай Иванович, – сказал он Миллеру, – теперь гроза, над нами тяготевшая, совсем прошла, и наше несчастное дело с часовым совершенно уладилось. Теперь, кажется, мы можем вздохнуть спокойно. Всем этим мы, без сомнения, обязаны сначала милосердию божию, а потом генералу Кокошкину. Пусть о нем говорят, что он и недобрый и бессердечный, но я исполнен благодарности к его великодушию и почтения к его находчивости и такту. Он удивительно мастерски воспользовался хвастовством этого инвалидного пройдохи, которого, по правде, стоило бы за его наглость не медалью награждать, а на обе корки выдрать на конюшне, но ничего иного не оставалось: им нужно было воспользоваться для спасения многих, и Кокошкин повернул все дело так умно, что никому не вышло ни малейшей неприятности, – напротив, все очень рады и довольны. Между нами сказать, мне передано через достоверное лицо, что и сам Кокошкин мною очень доволен . Ему было приятно, что я не поехал никуда, а прямо явился к нему и не спорил с этим проходимцем, который получил медаль. Словом, никто не пострадал, и все сделано с таким тактом, что и вперед опасаться нечего, но маленький недочет есть за нами. Мы тоже должны с тактом последовать примеру Кокошкина и закончить дело с своей стороны так, чтоб оградить себя на всякий случай впоследствии. Есть еще одно лицо, которого положение не оформлено. Я говорю про рядового Постникова. Он до сих пор в карцере под арестом, и его, без сомнения, томит ожидание, что с ним будет. Надо прекратить и его мучительное томление.

– Да, пора! – подсказал обрадованный Миллер.

– Ну, конечно, и вам это всех лучше исполнить: отправьтесь, пожалуйста, сейчас же в казармы, соберите вашу роту, выведите рядового Постникова из-под ареста и накажите его перед строем двумя стами розог.

к оглавлению ↑

Глава четырнадцатая

Миллер изумился и сделал попытку склонить Свиньина к тому, чтобы на общей радости совсем пощадить и простить рядового Постникова, который к без того уже много перестрадал, ожидая в карцере решения того, что ему будет; но Свиньин вспыхнул и даже не дал Миллеру продолжать.

– Нет, – перебил он, – это оставьте: я вам только что говорил о такте, а вы сейчас же начинаете бестактность! Оставьте это!

Свиньин переменил тон на более сухой и официальный и добавил с твердостью:

– А как в этом деле вы сами тоже не совсем правы и даже очень виноваты, потому что у вас есть не идущая военному человеку мягкость, и этот недостаток вашего характера отражается на субординации в ваших подчиненных, то я приказываю вам лично присутствовать при экзекуции и настоять, чтобы сечение было произведено серьезно… как можно строже. Для этого извольте распорядиться, чтобы розгами секли молодые солдаты из новоприбывших из армии, потому что наши старики все заражены на этот счет гвардейским либерализмом: они товарища не секут как должно, а только блох у него за спиною пугают. Я заеду сам и сам посмотрю, как виноватый будет сделан.

Уклонения от каких бы то ни было служебных приказаний начальствующего лица, конечно, не имели места, и мягкосердечный Н. И. Миллер должен был в точности исполнить приказ, полученный им от своего батальонного командира.

Рота была выстроена на дворе Измайловских казарм, розги принесены из запаса в довольном количестве, и выведенный из карцера рядовой Постников «был сделан» при усердном содействии новоприбывших из армии молодых товарищей. Эти неиспорченные гвардейским либерализмом люди в совершенстве выставили на нем все point sur les i , в полной мере определенные ему его батальонным командиром. Затем наказанный Постников был поднят и непосредственно отсюда на той же шинели, на которой его секли, перенесен в полковой лазарет.

к оглавлению ↑

Глава пятнадцатая

Батальонный командир Свиньин, по получении донесения об исполнении экзекуции, тотчас же сам отечески навестил Постникова в лазарете и, к удовольствию своему, самым наглядным образом убедился, что приказание его исполнено в совершенстве. Сердобольный и нервный Постников был «сделан как следует». Свиньин остался доволен и приказал дать от себя наказанному Постникову фунт сахару и четверть фунта чаю, чтоб он мог услаждаться, пока будет на поправке. Постников, лежа на койке, слышал это распоряжение о чае и отвечал:

– Много доволен, ваше высокородие, благодарю за отеческую милость.

И он в самом деле был «доволен», потому что, сидя три дня в карцере, он ожидал гораздо худшего. Двести розог, по тогдашнему сильному времени, очень мало значили в сравнении с теми наказаниями, какие люди переносили по приговорам военного суда; а такое именно наказание и досталось бы Постникову, если бы, к счастию его, не произошло всех тех смелых и тактических эволюции, о которых выше рассказано.

Но число всех довольных рассказанным происшествием этим не ограничилось.

к оглавлению ↑

Глава шестнадцатая

Под сурдинкою подвиг рядового Постникова расползся по разным кружкам столицы, которая в то время печатной безголосицы жила в атмосфере бесконечных сплетен. В устных передачах имя настоящего героя – солдата Постникова утратилось, но зато сама эпопея раздулась и приняла очень интересный, романтический характер.

Говорили, будто ко дворцу со стороны Петропавловской крепости плыл какой-то необыкновенный пловец, в которого один из стоявших у дворца часовых выстрелил и пловца ранил, а проходивший инвалидный офицер бросился в воду и спас его, за что и получили: один – должную награду, а другой – заслуженное наказание. Нелепый слух этот дошел и до подворья, где в ту пору жил осторожный и неравнодушный к «светским событиям» владыко, благосклонно благоволивший к набожному московскому семейству Свиньиных.

Проницательному владыке казалось неясным сказание о выстреле. Что же это за ночной пловец? Если он был беглый узник, то за что же наказан часовой, который исполнил свой долг, выстрелив в него, когда тот плыл через Неву из крепости? Если же это не узник, а иной загадочный человек, которого надо было спасать из волн Невы, то почему о нем мог знать часовой? И тогда опять не может быть, чтоб это было так, как о том в мире суесловят. В мире многое берут крайне легкомысленно и «суесловят», но живущие в обителях и на подворьях ко всему относятся гораздо серьезнее и знают о светских делах самое настоящее.

к оглавлению ↑

Глава семнадцатая

Однажды, когда Свиньин случился у владыки, чтобы принять от него благословение, высокочтимый хозяин заговорил с ним «кстати о выстреле». Свиньин рассказал всю правду, в которой, как мы знаем, не было ничего похожего на то, о чем повествовали «кстати о выстреле».

Владыко выслушал настоящий рассказ в молчании, слегка шевеля своими беленькими четками и не сводя своих глаз с рассказчика. Когда же Свиньин кончил, владыко тихо журчащею речью произнес:

– Почему надлежит заключить, что в сем деле не все и не везде излагалось согласно с полною истиной?

Свиньин замялся и потом отвечал с уклоном, что докладывал не он, а генерал Кокошкин.

Владыко в молчании перепустил несколько раз четки сквозь свои восковые персты и потом молвил:

– Должно различать, что есть ложь и что неполная истина.

Опять четки, опять молчание и, наконец, тихоструйная речь:

– Неполная истина не есть ложь. Но о сем наименьше.

– Это действительно так, – заговорил поощренный Свиньин. – Меня, конечно, больше всего смущает, что я должен был подвергнуть наказанию этого солдата, который хотя нарушил свой долг…

Четки и тихоструйный перебив:

– Долг службы никогда не должен быть нарушен.

– Да, но это им было сделано по великодушию, по состраданию, и притом с такой борьбой и с опасностью: он понимал, что, спасая жизнь другому человеку, он губит самого себя… Это высокое, святое чувство!

– Святое известно богу, наказание же на теле простолюдину не бывает губительно и не противоречит ни обычаю народов, ни духу Писания. Лозу гораздо легче перенесть на грубом теле, чем тонкое страдание в духе. В сем справедливость от вас нимало не пострадала.

– Но он лишен и награды за спасение погибавших.

– Спасение погибающих не есть заслуга, но паче долг. Кто мог спасти и не спас – подлежит каре законов, а кто спас, тот исполнил свой долг.

Пауза, четки и тихоструй:

– Воину претерпеть за свой подвиг унижение и раны может быть гораздо полезнее, чем превозноситься знаком. Но что во всем сем наибольшее – это то, чтобы хранить о всем деле сем осторожность и отнюдь нигде не упоминать о том, кому по какому-нибудь случаю о сем было сказывано.

Очевидно, и владыко был доволен.

к оглавлению ↑

Глава восемнадцатая

Если бы я имел дерзновение счастливых избранников неба, которым, по великой их вере, дано проницать тайны божия смотрения, то я, может быть, дерзнул бы дозволить себе предположение, что, вероятно, и сам бог был доволен поведением созданной им смирной души Постникова. Но вера моя мала; она не дает уму моему силы зреть столь высокого: я держусь земного и перстного. Я думаю о тех смертных, которые любят добро просто для самого добра и не ожидают никаких наград за него где бы то ни было. Эти прямые и надежные люди тоже, мне кажется, должны быть вполне довольны святым порывом любви и не менее святым терпением смиренного героя моего точного и безыскусственного рассказа.

Рассказ Н. С. Лесков «Человек на часах» написал и впервые опубликовал в 1887 году под названием «Спасение погибавшего». Прочитать краткое содержание «Человека на часах» можно на нашем сайте. Произведение создано в рамках литературного направления реализм. Рассказ основан на реальной истории спасения караульным утопающего человека.

Основные персонажи рассказы

Н. С. Лесков Человек на часах главные герои:

• Постников – главный герой, солдат Измайловского полка. Находясь на посту, спас человека, но понес наказание за то, что оставил службу.
• Офицер придворной инвалидной команды – выдал себя за человека, который спас утопающего.
• Свиньин – батальонный командир, подполковник. Человек не бессердечный, но прежде всего и больше всего “службист”.

Другие персонажи:

• Кокошкин – генерал, обер-полицмейстер.
• Миллер – офицер, командир Измайловского полка.
• Владыка – священник.

Лесков «Человек на часах» сокращенно

Краткое содержание Человек на часах Лесков:

Петербург. 1839 год. Ночью Зимний дворец охраняет часовой (“человек на часах”) — солдат Постников. Внезапно он слышит, как в реке тонет человек. Нарушая устав, Постников сбегает из караула и спасает беднягу.

В это время к ним подъезжает неизвестный “инвалидный” офицер. Постников оставляет ему спасенного человека и бежит назад в караул. “Инвалидный” офицер тут же увозит спасенного утопающего в полицию. В участке офицер заявляет, что именно он и спас человека.

Тем временем о подвиге Постникова узнают его начальники – командир роты Миллер и командир батальона Свиньин. Начальники любо ценой хотят скрыть случившееся от царя, чтобы избежать скандала.

Свиньин и Миллер обращаются к обер-полицмейстеру Кокошкину, который умеет разрешать сложные ситуации. Тот берется им помочь.

Кокошкин выясняет, что утопающий не помнит лица своего спасителя. Тогда Кокошкин убеждает потерпевшего, что его спас именно “инвалидный” офицер. Самому вруну-офицеру Кокошкин вручает награду за “подвиг”. Таким образом официально выходит, что “инвалидный” офицер спас утопающего, а часовой Постников как будто и не покидал караул и никого не спасал.

Несмотря на счастливый исход дела, офицер Свиньин наказывает Постникова за нарушение устава, назначив ему 200 ударов розгами. Постников мужественно переносит наказание за свой подвиг, потому что ожидал худшего.

Это интересно: Рассказ Лескова «Зверь» написан в 1861 году. Кого подразумевал автор, давая название произведению, – человека или животного, вы узнаете, когда прочитаете краткое содержание «Зверь» для читательского дневника.

Короткий пересказ «Человека на часах»

Лесков Человек на часах краткое содержание:

Зима в Петербурге 1839 года была с сильными оттепелями. Часовой Постников, солдат Измайловского полка, стоял на посту. Он услышал, что в полынью попал человек и взывает о помощи. Солдат долго не решался оставить свой пост, ведь это было страшным нарушением Устава и почти преступлением. Солдат долго мучился, но в конце концов решился и вытащил тонувшего.

Тут мимо проезжали сани, в которых сидел офицер. Офицер стал разбираться, а тем временем Постников быстро вернулся на свой пост. Офицер же, поняв, что произошло, доставил спасённого в караульню. Офицер доложил, что он спас утопающего.

Спасённый ничего сказать не мог, так как от пережитого потерял память, да толком и не разобрал, кто его спасал. Дело было доложено подполковнику Свиньину, усердному служаке.

Свиньин посчитал себя обязанным доложить обер-полицмейстеру Кокошкину. Дело приобрело широкую огласку.

Офицер, выдавший себя за спасателя, был награждён медалью «за спасение погибавших». Рядового Постникова было приказано высечь перед строем двумя сотнями розог. Наказанного Постникова на той же шинели, на которой его секли, перенесли в полковой лазарет. Подполковник Свиньин приказал дать наказанному фунт сахару и четверть фунта чаю.

Постников ответил: «Много доволен, благодарю за отеческую милость». Он и на самом деле был доволен, сидя три дня в карцере, он ожидал гораздо худшего, что мог ему присудить военный суд.

Читайте также: Рассказ «Левша» Н. Лескова увидел свет в 1881 году. Произведение посвящено гениальному тульскому оружейнику, сумевшему превзойти в умении английских мастеров. Рассказ «Левша» Лесков краткое содержание для читательского дневника. Талант тульского самородка не был по достоинству оценен на родине, в итоге, всеми забытый, он умер в больнице.

Сюжет рассказа «Человек на часах» с цитатами

«Зимою, около Крещения, в 1839 году в Петербурге была сильная оттепель», лед на Неве таял. Часовой, солдат Измайловского полка Постников, стоя в карауле «у нынешнего иорданского подъезда, услыхал, что в польнье» кричит и молит о помощи человек. Постников долго колебался, потому что не имел права покидать место караула.

Не выдержав, солдат сбежал к реке и при помощи ружья помог утопающему выбраться.

Пока солдат думал, кому передать полностью мокрого и дрожащего человека, на набережную как раз выехали сани офицера «придворной инвалидной команды». Постников быстро вернулся на свой пост. Не выясняя подробностей, офицер взял человека с собой и отвез его «в съезжий дом», назвав себя спасителем. Спасенный же был слишком слаб, поэтому ему было все равно, кто ему помог.

В дворцовой караульне стало известно о том, что Постников покинул караул. Его тут же сменили и отправили к офицеру Миллеру. Опасаясь, что о происшествии доложат государю, командир попросил помощи у офицера Свиньина. Свиньин, распорядившись посадить Постникова в карцер, отправился к обер-полицмейстеру Кокошкину.

Узнав о случившемся, Кокошкин приказал вызвать к нему инвалидного офицера и спасенного. На допросе выяснилось, что свидетелей происшествия кроме часовых не было. Инвалидный офицер, выдавший себя за спасителя, был награжден медалью «за спасение погибавших».

Постникову же Свиньин определил наказание – «двести розог». После «экзекуции» солдата отнесли в полковой лазарет. Постникова навестил Свиньин, принеся ему «фунт сахару и четверть фунта чаю». Солдат был благодарен офицеру. «Он в самом деле был «доволен», потому что, сидя три дня в карцере, он ожидал гораздо худшего», а двести розог было не столь значительным наказанием, по сравнению с тем, что могло бы его ожидать по приговору военного суда.

Слухами об этом происшествии заинтересовался владыка. Узнав историю от Свиньина, священник заключил: «Воину претерпеть за свой подвиг унижение и раны может быть гораздо полезнее, чем превозноситься знаком».

Это интересно: Рассказ «Старый гений» Н. С. Лесков написал в 1884 году и в том же году он был опубликован в журнале «Осколки». На нашем сайте представлено краткое содержание «Старого гения» по главам: краткий пересказ произведения.

Видео краткое содержание Человек на часах Н.С. Лесков

В рассказе «Человек на часах» Лесков раскрывает ряд нравственных тем, ведущей из которых является тема человеческого долга. За пренебрежение воинским уставом Постникову могла грозить смертная казнь, однако он все же спас утопающего.