Рассказ про дедовщину в советской армии

Упоминания о дедовщине в Советской армии можно найти в научных текстах, написанных в шестидесятые годы. Неизвестно доподлинно, что происходило тогда среди солдатов-срочников, но советские психологи уже тогда разрабатывали методы, которые помогли бы решить проблему «неправильных отношений» или «неуставных отношений». 

    
К восьмидесятым годам, конец которых увенчался гласностью, стали появляться рассказы и повести, которые описывали положение срочников на службе: избиения, оскорбления, ритуалы, составлявшие невыносимую иерархию дедовщины, описывали люди, побывавшие на службе в 70-80-е годы.  

Александр, Дмитрий и Лев прошли срочную службу в восьмидесятые. Каждый служил в разных подразделениях: в войсках связи, войсках гражданской обороны, в строительном батальоне. Они описали увиденное и пережитое, и их мнения сходятся: армия в позднем СССР напоминала больше тюрьму, которая ничего не давала мужчинам, кроме избиений, унижений и чувства постоянной опасности, которые оставляли след на всю жизнь. 

Александр

Был призван в 1981 году в 18 лет. Сейчас Александру 56 лет


Служил в Рузе (Московская область)

Элитная часть

«Я служил механиком в телефонно-телеграфном цехе на узле связи «Титан». Сеть узлов связи тогда принадлежала к системе гражданской обороны. Это был подземный узел связи, и мы ходили сутки через сутки. Должны были ходить сутки через двое, но не хватало специалистов. Это был напряжённый график: мы очень измотались и психически, и физически. 

Как только я попал в часть, нас сразу предупредили, что я иду в Телефонно-телеграфный центр. Тогда на слэнге солдаты его называли «Му-му центром», потому что всех новых военнослужащих, которые прибывали, ***** (заставляли много работать), как Му-му. Естественно нас ***** (заставляли много работать) так, что мама не горюй. 

Через месяц мы попали в часть. Нас перевели в «Му-му центр», и буквально через пару дней я уже вышел на боевое дежурство. Это была отдельная мастерская на глубине пятнадцати-двадцати метров. Причём, узел связи находился аккурат под Всесоюзным театральным обществом (ВТО). В то время там и Алла Пугачева, и Кобзон выступали. И мы служили под ВТО. 

Это была элитная часть — просто так туда попасть было нельзя: мы проходили тесты на айкью, у психологов. Тем не менее там был ужас. Хотя я не был рабом, меня перестали бить только к концу первого года службы. Самое главное мое впечатление от службы — это постоянные попытки согнуть, унизить, избить. Это было нормой. Причем офицеры об этом прекрасно знали». 

Первая ночь

«В первую ночь в казарме вылили на пол около пятнадцати ведер воды. Нас заставили носить воду, мы сами её выплескивали на это пол. И потом начался «заплыв». Мы убирали эту воду маленькими тряпочками в течение полутора-двух часов. Один из стариков сказал: «Вы – рабы, никто, ваша фамилия – никак, вы гондоны и рабы». Там был мат очень грубый. Грубо было вообще всё. Если кто-то по тем терминам борзел, то сразу его начинали избивать. 

В первую ночь я «проплавал» со всеми, не борзел особенно. Но, когда на вторую ночь мне кинули портянки и сказали постирать, я кинул их обратно и сказал, что не буду. Избили меня круто человек пять-десять. Избивали ногами все вместе. ********* (избили) так, что еле поднялся. Но никакого снисхождения не было. Утром пошёл на зарядку, хотя утром болело всё дико».

Иерархия

«Первый месяц службы – это «пухи», те, которые не дали присягу. Через месяц мы приняли присягу и стали «духами», «душарами». И ещё через год я уже должен был стать «черпаком». Через полтора года становились «дедушками» или «дедами». Когда выходил приказ о демобилизации, эти все дедушки переходили в разряд граждан. Приказ есть, мы считаемся уже демобилизованными, но мы всё равно продолжаем служить. Только мы уже не дедушки, а граждане – эта самый высший ранг в иерархии. Несмотря на то, что у них были дембельские аккорды (неформальная работа, которую солдат выполняет перед демобилизацией; например, покрасить казарму, настроить телеантенну в части — прим.ред). Они соблюдали внешние правила приличия и субординацию, но откровенно забивали *** (мужской половой орган) на всю службу и ныкались по каким-то каморкам: играли в карты, дурака валяли – ничего не делали. 

У нас была дифференциация по национальным признакам серьёзная. «Советский Союз — семья народов», этот миф для меня рухнул тут же, как только я попал в армию. Азербайджанцы определились в свою общину — их сразу старики подтянули к себе. Азербайджанцы, дагестанцы, чеченцы, ингуши. Они все подтягивали молодых к себе. Молодые были неприкасаемые. Если молодой дух — чеченец или дагестанец, азербайджанец — его не трогали. А у славян никогда не было единства: они никогда не устраивали национальных общин. Все были врозь. Ну, видимо, так всегда было и будет. 

Больше всех не любили москвичей. Их считали столичными снобами, столичными зазнайками. Считали, что им всё, а нам ничего. Это, наверное, вражда и ненависть колхоза перед столицей такая была. Их просто убивали». 

Бить для развлечения 

«Избивали в армии только потому что ты дух. Ради развлечения могли избить. Если недостаточно красиво пришил подворотничок. Недостаточно начистил сапоги красиво. Подшивание стариков — тоже обязанность молодых. 

Могли бить ночью. Если я не постирал, не подшил кого-то. Меня спящего могли накрыть подушкой, ударить табуреткой, вытащить за ноги и запинать ногами в сушилке. Ты просыпался весь избитый и не понимал: вроде лёг спать и проснулся избитый. 

Били очень аккуратно, чтобы синяков на лице не было. Били чаще по телу, в пах, но самое популярное было — «пробить фанеру»: это когда бьют в грудь. И наивысшим шиком считалось, когда старик ударил в грудь, а медные пуговицы согнулись внутрь от удара. И было много мастеров, которые эти пуговицы вгибали с одного удара. 

В какой-то момент меня перестали бить. Я ввязался в драку с двумя сержантами, стариками, один получил от меня, а потом ещё двое прибежали. Они меня забили. Я попал в госпиталь с тяжелейшей черепно-мозговой травмой. Пролежал месяц в одной палате со стариком, которого я уронил. Ко мне приезжали особисты (сотрудники Особого отдела — военной котрразведки КГБ СССР — прим. ред.) и выясняли, почему я попал в госпиталь. Но я так и не сказал, что это была драка с дедушками. Когда я приехал в часть, этот призыв был мне благодарен, что я не рассказал ни о чём. 
Были такие солдаты, которые убегали, в том числе с оружием. Была пара таких случаев. Один с оружием, другой с автоматом — их привезли обратно потом. Двое покончили с собой: один повесился, другой застрелился в карауле. 

Того, который застрелился, я знал. Он был моего призыва. Он просто не справился с давлением. Понял, что всё плохо, его уничтожают. Просто так больше не смог жить. Он ни с кем не говорил. Пальнул себе из автомата в голову на посту и всё. Похорон не было. Его тело просто забрали и где-то закопали. Семье написали, что героически погиб при исполнении боевой задачи. Скрывали это изо всех сил». 

Невыносимая травма

«Дедовщина в советской армии — это абсолютное зло. Ничего хорошего в этом быть не может. Это унижает человека. Для молодых людей, которые попадают в такие условия, это невыносимая травма. 

Офицеры всё скрывали. По всему Союзу их сленгово называли шакалами. Такое было отношение у солдат к советским офицерам. Офицеры воровали, кто что мог. Чаще прапорщики, потом они делились с офицерами. Они бухали сутками. Еле стояли на ногах, от них пёрло перегаром со страшной силой. 

Уже тогда фактически Советский Союз был развален, изнутри сожран червём. А советская армия была разъедена дедовщиной и повальным воровством и пьянством.

Не говорят о дедовщине те люди, которые сами унижали и оскорбляли. Показатель такого человека, деда, — это когда взрослый человек до сих пор хранит где-то в закуточке дембельский альбом либо в синей, либо в бархатной обложке ворсистый. Это показатель, что человек был стариком достаточно жестоким. Эти люди ностальгируют, гордятся всей этой службой и рассказывают, что дедовщины у них не было. 

Иногда мне снится один и тот же сон. Меня в нём пытаются призвать снова в армию. Я говорю: «Ребята, я же служил в армии». А мне отвечают: «Да нас это не **** (не интересует). Снова пойдёшь». Я сразу просыпаюсь и выдыхаю, понимая, что это всего лишь сон». 

Дмитрий

Был призван в 1988 году, в 18 лет


Служил под Полтавой и в Гайсине (Украинская ССР)

Включить и исключить

«Я не был крепкого телосложения. Надо мной на распределении решили посмеяться. И отправили в девятую роту, потому что доходяга был, а там спортсмены одни. Полгода я был в учебке. И после неё на полтора года в Гайсин (город в Украине — прим. ред.) отправили. Наряды были не каждый день: примерно раз в неделю. Можно было пойти в пост номер один, чтобы караулить флаг. Можно было караулить медикаменты. Можно было ещё куда-то. А можно было отправиться в свинарник. 

Вот я не считаю, что мне надо было обучиться умению убираться в свинарнике. Ну, не было в этом нужды никакой. У меня старшина нашел в тумбочке фотографию группы Kiss — друганы прислали в письме. Нас всех собирают срочно в клуб, замполит выходит на трибуну и достаёт фотографию. А там Джим Симмонс разрисованный, с языком который. Показывает: «Вот лицо империализма! Это не он показывает язык, это Закиров показывает нам всем язык. Издевается над советской армией». И он, сволочь, предлагает меня исключить из комсомола. И все дружно голосуют за. Но дело в том, что я не был в комсомоле. Немедленно отправили меня в Полтаву, к следователю, кто-то из сержантов им был. Комсомольский билет просят. Я говорю, что у меня нет никакого комсомольского билета. Он: «Как нет? Как же мы будет отчитываться, что тебя исключили? Давай мы тебя включим и тут же исключим!».  

Сказали: «Раз ты такой оказался персонаж невнятный, отправим тебя, рокер блин, к свиньям». Отправили меня в огромный свинарник. Там эти свиньи. Убирать за ними, кормить их. Помоев тебе привезли с утра, набрал бак, тащишь его обеими руками. Свиньи сбежались, верещать, кричат. Пока они там начинают драться, оббегаешь их и затаскиваешь этот бак с помоями. Но если они тебя заметили, они все дружно рвутся к тебе, опрокидывают тебя вместе с баком, помоями. И ты оттуда вылазишь, как придётся. В последний раз я не успел. Свиньи опрокинули бак. Очки слетели у меня. Свиньи сожрали очки вместе с помоями. И так я остался без очков. Но я потом даже нашёл какой-то в этом кайф, потому что свинарник был за пределами части, в лесу. И само ощущение. Что ты выходишь за этот грёбаный забор, за часть и идёшь, и тебя никто не контролирует.

Полезные навыки

«Чему я научился в армии? Строить гаражи для генералитета, пить технический спирт и одеколон «Русский лес», рисовать «ленинскую комнату» . 

Ленинская комната — это комната, увешанная плакатами с изречениями Ленина и его портретами. Такие комнаты были нужны для «отдыха» : зайти и помолиться [на Ленина] или ещё что-то. Считалось, что посещение этого места должно тебя разгрузить как-то. Вот и рисовал. На самом деле к Ленину и всей этой партийной штуке у всех было отношение, как к чему-то такому постыдному, никчемному. 

Насилие всегда было. Сразу тебя проверяли. Вот я пришёл и почувствовал, что будет ой-ой-ой. Без промедления старики сказали: «Вешайтесь, духи». Вместо приветствия. Как мне сказали, за несколько месяцев до нас самых злых дедов посадили в дисциплинарный батальон. Потому что они молодому засунули в задний проход лыжную палку и искалечили. 

Мне повезло. Я в первые дни испугал дедов. Они спрашивали нас, молодых, перепуганных: 

— Как зовут? Что делали на гражданке? Чем лучше всего занимаетесь?

— Работал в больнице прозектором, — я выхожу и говорю. 

— Что это за слово вообще? 

— Это тот, кто людей вскрывает. Есть два метода вскрытия. Метод Шора и Абрикосова. Первый метод — это ты надрез делаешь от грудины до пупка, извлекаешь внутренности единым органокомплексом…

— Зачем резал? Кого резал? Женщин тоже? 

— И женщин, и молодых, и старых, и младенцев. 

Вечером ложусь в казарме спать, а рядом койка деда, он говорит своему: «Слушай, я рядом с ним спать не буду». 

Потом я заявил, что я художник. Начал рисовать уже через две недели, как пришёл. И дембельские альбомы рисовал. Художника боялись обидеть. Могло прилететь от охраны люлей». 

Неприкасаемые

«Встречались, конечно, такие ******** (дураки). Например, ты умываешься в умывальнике утром — бах! Тебе портянки чьи-то. Какой-то узбек орёт постирать. Я стою в непонятках. Сразу толкает сзади младший сержант: «Не вздумай даже их трогать, не вздумай!». 

У нас были два специальных отряда по три человека, которые стирали портянки и прислуживали. Не дай бог было их коснуться — всё, ты попал. Тебя гнобили, отправляли чистить унитазы. Ты — «опущенный». Как в тюрьме. 

Один чечен был «палей». «Пали» — это как в тюрьме «обиженные». Это люди, которых заставляли… Сами чеченцы, по-моему, его насиловали. Я точно не знаю. С ним не здоровался никто, как в тюремном мире. Его заставляли стирать портянки. 

Никто к нему не подходил. Портянки кинуть ему нельзя было. Он обслуживал только чеченцев. Дело в том, что армейская иерархия во многом повторяла тюремную: «воры в законе», «мужики», «козлы» и «петухи». Ну, этот чеченец, так как он стирал портянки, он относился к низшей касте — петухов или опущенных, обиженных. Даже не козёл. Козёл — этот тот, кто бегает к администрации и докладывает им. А от него даже администрация шарахалась, потому что он был… 

Он повесился. Повесился в части, за какими-то хозпостройками. Должны были торжественно объявить, что он погиб при исполнении военных обязанностях. Приехали его родные. Такой дедушка в бараньей шапке, старушка укутанная. Заплакали и ушли. Он был из чеченского села, и замполит с солдатами повёз его тело к селу по горной дороге. Ехали вечером и вдруг увидели факелы. Всё село вышло с факелами встречать этого чеченца — ух, замполит страшно испугался. Могли и голову отрезать. Так что они выставили гроб на дорогу и чухнули назад. Такие были дела. 

У меня не было ни капли сожаления по поводу смерти человека. Вы понимаете, армия выхолащивает всё… С другой стороны, я должен был бы испытывать сожаление. Но никто ничего не испытал такого».

Дедовщина была выгодна командирам. Вызвали они дедов самых ярых и сказали им: «Слушайте, что-то молодые пришли, вообще не соображают, где и что. Надо их чуть-чуть поучить жизни. А мы на это глаза закроем». И их, молодых, учили жизни.

Был у нас толстый такой хлопец. И сколько мы ни бегали, сколько марш-бросками не занимались — нихера он не худел. И с ним, пожалуй, был один из случаев, который меня коробит. К этому парню ночью подошли и сунули ему член в рот. Мне рассказали об этом. Он спал недалеко от меня. Его похлопали по лицу. Он проснулся, они со смехом отошли, а он не мог понять, что случилось. И на следующий день он ко мне подошел бледный и спросил: «Дима, что со мной ночью сделали?» Я ему не смог сказать. У меня с ним отношения были неплохие, приятельские. 

И вот недавно я совсем переживал за его судьбу. Недавно нашел его. И вижу: он живой, у него дети, и он счастлив. И я к нему даже не постучался в друзья — не хочу ему напоминать о том времени. И это меня коробит очень». 

Лев (имя изменено по просьбе героя)

Был призван в 1986 году, в 21 год


Служил в Реутове (Московская область)

Кругом враги

«У меня были серьёзные болезни и из-за них я попал в стройбат, а не в обычные строевые войска. Стройбат — это не армия. То, что мы носили военную форму — ничего не значит. Мы были бесплатными рабами, которым сказали: здесь вы будете трудиться, потому что вы родились в штанах и с яйцами. Я не в армии служил, я в тюрьме сидел, просто без вины. 

Конфликтная обстановка в армии не была для меня новостью. Для меня была новостью ситуация, когда вокруг враги. Уйти от них невозможно и ты вынужден жить с ними, спать с ними на соседних койках. 

Били за всё, что угодно. Могли бить просто ради удовольствия. Чаще всего из-за каких-то бытовых конфликтов. Ну, и в случае, условно говоря, неподчинения, сопротивления дедам. 

Издевательства по типу положить носки или портянки на нос спящему были в массовом порядке. Воровство было абсолютной нормой. Вора искать бесполезно, жаловаться бесполезно».

«Своеобразный расизм» 

«Те, у кого была судимость, служили в стройбате. В нашей роте где-то треть была с судимостью, а другую часть составляли люди из Закавказья, Средней Азии. И вот соединение этих двух групп, создавало какую-то особенную криминальную психологию.

Ситуация была такая: ребята с Северного Кавказа стояли друг за друга горой. Четверо чеченцев могли держать в страхе роту в сто человек. Закавказье — по-разному. Кто-то с кем-то дружил, кто-то с кем-то не дружил, кто-то конфликтовал. А славяне всегда были все поодиночке. Максимум, когда они становились дедами, вместе водку пили и в самоволку ходили. Но когда вопрос был в каком-то групповом конфликте, то каждый сам за себя. Вот это меня очень поразило в армии. Я увидел это чёткое распределение по национальному признаку. 

Это такой своеобразный расизм был. Кавказцы всех кавказцев считали людьми, а остальных — не-людьми. Для них они были низшим сортом, скотом, который надо держать в подчинении, чтобы они не рыпались. 

Я понимал, как нужно себя с ними вести. Если будешь прогибаться, то тебя прогнут до конца. Если ты каким-то образом сможешь с ними договориться, стать даже не равным, но хотя бы на одну ступеньку ниже, это позволит существовать нормально. Для этого надо было обладать талантами какими-то, либо быть особенно умным, чтобы в тебе нуждались. Ну, а если не в состоянии так сделать — будешь скотом. Пока не уйдешь из армии и вообще останешься в живых. 

У нас были ребята, которые не выдерживали. Был случай, когда парень повесился. Причем повесился именно из-за издевательств, это я точно знаю. Издеваются по-разному: и физически, и морально, соединяя и то, и другое. Я слышал, что в итоге дошло до изнасилования. Он точно был славянином: русским, украинцем или белорусом».

Удержаться и не травить

«В такие моменты ты не можешь жалеть других людей, иначе ты сам окажешься на этом дне. Все моральные силы уходили на то, чтобы удержаться самому. Потому что вариантов ровно два. Первый — удержаться на этой грани, либо скатиться в то же самое: сначала чморят тебя, потом чморишь ты. 

Тех, кто смог удержаться и не начать травить других, было пять-семь, не больше. Я старался так же. 

Я никогда не издевался над молодыми. Единственное — есть традиция такая, что на уборке молодой убирает, а старослужащий там, по сути, руководит этим процессом. Но при этом я никогда никого не избивал, морду там в ведро или туалет не окунал. Молодые просто подчинялись, просто по авторитету. Старослужащим достаточно этого было. А специфических издевательств — нет, конечно. Это мне претит. Одно дело — это драться, а другое — над кем-то издеваться. Это категорически разное». 

Был свидетелем, выбитых зубов парню моего призыва  ему было 28 лет, семья двое детей. Призывали до с 18 до 30 лет, если не ошибаюсь, но так как он женатый и были и маленькие  дети ему давали отсрочки ,  и не хватило пары лет  до непризывного возраста. Добродушный парень, в первую же неделю лишился двух передних зубов «деды» повыбивали, вернее это были зубные протезы, которые он вставил, как раз перед армией. Потом еще видел его избитым, а затем он куда-то исчез, я не особо интересовался. Мне угораздило служить во время, когда Советский Союз начинало лихорадить и стали пропадать товары в магазинах. В “королевский войсках” — стройбате, куда я попал после первого курса института по зрению, еда понятие было полумифическое. Пригорелая каша, и ячменный напиток, за который иногда вспыхивали драки, таковым был повседневный рацион воина.  Пили это «кофе» из тех же немытых тарелок после каши. Ложки были, стаканов и вилок нет. Из деликатесов был черный хлеб и сахар, который удавалось утащить по дороге из столовой для сержанта, за которыми время от времени посылали «духов». Кусочек сахара и вода, казались невообразимо вкусными. Скорее всего, продукты воровали офицеры, поскольку финансирование, какое-никакое было. И две недели пока делали ремонт в столовой, нас водили в городскую столовую, и вполне сносно кормили. По праздникам, помнится, дали один раз консервы и сливочное масло. Как мы выживали? Поскольку мы работали на кирпичном заводе, ну да вот такая вот служба родине, делать кирпичи, на заводе была гражданская столовая. Гражданский бригадир выдавал каждому талоны, вот там и был полный обед, перепадала котлета и даже пол стакана сметаны. Можно было купить еду, в кафе за пределами части, но это если удалось спрятать деньги. Завод работал круглосуточно три  смены стройбата, одна гражданская. Неплохо было попасть работать вторую смену с гражданскими, они могли напоить настоящим чаем иногда с печеньем. На соседнем заводе трудилась другая часть, вместе с ними работали «химики», осужденные не по тяжелым статьям. Положение солдат было не намного лучше тех же «химиков». Драки были чем-то обыденным, были случаи, когда старослужащие дрались с офицерами. Жрать, хотелось постоянно, а постоянное недосыпание доводило до состояния животного — дали бы автомат и сказали стрелять, стреляли бы не разбираясь в кого и зачем. Но автоматов не было. Присягу принимали в ленинской комнате в тапочках, без автоматов. Некоторые узбеки не смогли прочитать присягу … да и ладно. Из безобидных развлечений сержантов перекличка.
— Петров.
— Я.

— Головка от ***,  — продолжительный гогот.

Воровство друг у друга, сапоги приходилось подкладывать под ножки кровати, поскольку тырили. У меня самого один сапог 43, второй 44 размера был. А некоторые на развод в 20 градусный мороз в тапочках выходили. Отопление в казарме было слабое. Спали в одежде с бушлатами поверх одеяла. От этого у некоторых заводились в одежде в швах мондовошки. Нательное белье не менялось, стирали кода мылись после смены. Мыться не значит еще что у вас был кусок мыла иногда просто под водой помокнуть, полотенец не было вытирались нательным бельем. Из -за холода и влажного белья у некоторых вскакивали чирей и распространенная «сибирская розочка» . Язва которая не заживала, а медленно гнила постоянно увеличиваясь. Душевых в казарме не было. Толчок по каким то причинам был закрыт в казарме. Туалет был во дворе, зимой там намерзали айсберги желтой мочи. Из положительного в стройбате платили деньги, обычно их отправляли на книжку родителей, в противном случае они бы оказались у «дедов». За ящик водки, впрочем, можно было купить себе привилегированное положение. Снимать квартиру в городе, не жить в казарме, а ходить только на работу на завод.
Довелось немного поработать; в городской военной прокуратуре, запомнилось дело избиения солдата, отбитие мошонки и поломанные ребра, в то время это даже не сильно удивило. Сейчас я задаю себе вопрос, что за звери служили в Советской армии, которые могли ради забавы избить своего товарища. Били и по национальной принадлежности и просто так. В часть призывались все подряд  и условно осужденные, в том числе. Если москвичей было мало в роте «чурки» прессовали их.  Если наоборот, то мочили » чурок». Распространено было землячество.
В армии я узнал, что такое истинное «братство народов». Фиг его знает, какая это школа жизни. Вполне, допускаю, что в других воинских частях было по-другому.

Стоит напомнить, что в русской императорской армии

В правление Петра I, Екатерины II, Павла I и во времена Александра I «дедовщина», включая несогласия на религиозной почве, всячески пресекалась. Деды-солдаты, пережившие 25 лет беспрерывных войн, учили новобранцев выживать, видя в этом основную воспитательную функцию армии. Солдат, прошедший суворовскую военную школу, не мог поднять руку на такого же, как и он солдата, только по причине его неопытности, так как понимал, что в бою рядом с униженным им сослуживцем, он может и не почувствовать надёжного плеча товарища, который прикроет его в атаке. «Сам погибай, а товарища выручай!» — стало осознанным выбором суворовского солдата.

Первый случай, связанный с неуставными отношениями в Красной Армии, был зафиксирован в 1919 году. Трое старослужащих 1-го полка 30-й стрелковой дивизии забили до смерти своего сослуживца — красноармейца Ю. И. Куприянова, уроженца Балаковского уезда Самарской губернии, 1901 года рождения, по причине того, что молодой боец отказался выполнить за старослужащих их работу. По законам военного времени виновные в смерти солдата были расстреляны. После этого официальных сообщений о зафиксированных случаях дедовщины в армии Советской России и СССР не было почти полвека[28].

По одной из версий, «дедовщина» действительно не была характерна для Советской Армии до введения сокращения срока службы по призыву в 1967 году с трёх лет до двух в сухопутных войсках и с четырёх до трёх — на флоте. Сокращение к тому же совпало с периодом дефицита призывников, вызванного демографическими последствиями Великой Отечественной войны, из-за чего пятимиллионная Советская армия должна была уменьшиться в своей численности на целую треть. Решением Политбюро ЦК КПСС в армию стали призывать людей с уголовным прошлым, что прежде было совершенно исключено. Идеологически это было преподано обществу как исправление оступившихся сограждан, в действительности же привело к тому, что бывшие обитатели тюрем и зон стали вводить в армейский обиход ритуальные унижения и издевательства. Т. е. в армию были привнесены уголовные порядки, в армейский язык проник воровской жаргон. Сокращение срока службы касалось только вновь призванных, те же, кто уже служил, дослуживали свой срок полностью. В течение известного времени в одном и том же войсковом подразделении одновременно находились и те, кто дослуживал третий год, и вновь поступившие, которые должны были служить на один год меньше. Последнее обстоятельство злило тех, кто уже отслужил два года, и они нередко вымещали свою злобу на новобранцах[23].

По другим наблюдениям, с конца 1960-х годов некоторые командиры частей начали широко использовать солдатский труд для извлечения личной материальной выгоды[29]. Не предусмотренная уставом хозяйственная деятельность в воинских частях обусловила возникновение такой системы неуставных взаимоотношений, при которой старослужащие исполняли бы роль «надсмотрщиков» над работавшими солдатами первого года службы[29]. Подобные отношения требовали беспрекословного подчинения молодых солдат любым указаниям старослужащих. Чтобы сломать и превратить их в послушных «рабов», на призывников оказывали моральное и физическое давление, подвергали их насилию. Таким образом, согласно данной версии[29], дедовщина возникла как способ управления неуставной хозяйственной деятельностью воинских частей. Со временем в ряде частей офицеры стали использовать «дедовщину» как способ управления, поскольку сами отлынивали от обучения молодых солдат и воспитательной работы[29].

К концу 1960-х в Вооружённых Силах СССР уже не осталось того количества командиров-фронтовиков, которых в армии и на флоте было большинство после окончания Великой Отечественной войны и которые из своего личного опыта знали о том, что здоровая моральная обстановка во вверенном им подразделении — это, зачастую, залог сохранения их собственной жизни.

Однако, есть некоторые основания сомневаться во всех приведённых версиях. Согласно исследованию кандидата социологических наук А. Ю. Солнышкова уже в 1964 году появились первые и самые продуктивные работы советских представителей психологической науки[30], занимавшихся вопросами «дедовщины», что само по себе показывает, что явление существовало и до середины 1960-х годов, а корни его гораздо глубже. Кроме того, по его словам, за сорок лет исследования феномена «дедовщины» отечественным учёным не удалось существенно продвинуться по сравнению с продуктивными работами А. Д. Глоточкина и его учеников[31], проведёнными в начале 1960-х.
Летом 1982 года в советские войска поступил секретный приказ № 0100 о борьбе с неуставными отношениями[32].
Широкую известность во времена Перестройки получило «дело Сакалаускаса», молодого солдата из Литвы, расстрелявшего в феврале 1987 года на подъезде к Ленинграду караул из 7 человек-старослужащих[33].

Википедия.

Как видно это фотографии более позднего периода, форма не та, хотя ремни еще с советских запасов, время прошло, а уродливые неуставные отношения остались и в послесоветской армии.

Фотография выше, возможно постановочная. Ну во первых это курсанты, там дисциплины было больше. Вот так вот дурачились будущие офицеры советской Армии.

Ну а далее, азбука дедовщины в картинках.

Фотографмм в

1. Военнослужащих кто не следит за личной гигиеной и не бреется вовремя в виде наказания трут лицо вафельным полотенцем, тем самым «брея» человека

2. Человек подвешивается между спинок кровати в распорку — руками держится за одну спинку кровати, ногами за другую, называется «сушка крокодила» ниразу не видел, только доходили слухи что для остроты ощущений вниз подкладывался штык нож

3. Провода динамо машины привязываются к пальцам ног(ушам, рукам) и крутится с разной частотой, называется «машина смерти» только слышал о таких темах

4. «Пробить лося» Руки ставятся в крест на лбу, чтобы не оставлять синяков на голове, удар наносится рукой(ногой, сапогом, табуреткой)

5. «Слоник» На солдата надевают противогаз, перекрывают доступ воздуха, потом резко открывают доступ дают глотнуть воздуха и производится удар в грудь рукой или ногой

6. Знаменитое расшибание табуреток об головы, по факту табуреткой реально только ударить, но ударить с такой силой чтобы она разлетелась нереально, так как армейские табуретки очень крепкие

7. Удары в грудь рукой или ногой одно из самых популярных методов дедовщины практикуется как дедами, так и офицерами

8. При переводе из одного статуса в другой (дух, слон, черпак, дед) сопровождается ударами по оголенной ягодице ремнем со звездой, чем больше срок тем больше ударов

9. Вплотную к стене ставят табуретку, сажают солдата, потом табуретку вынимают, солдат берет ее за ножки и держит на время, иногда на табуретку ставят воду или горячий чай

10. «Велосипед» солдат ложится на спину, в пальцы ног вставляются спички и поджигаются, от огня солдат начинает крутить ногами похожее на кручение педалей

11. Кроссы в УЗК и противогазе практикуется обычно офицерами для воспитания целого подразделения

12. Мытье чужих носков, портянок, трусов и тд

13. Сильные физические нагрузки в отношении одного солдата до полного изнеможения, один из самых популярных методов

14. Удары мокрым полотенцем с иногда завернутым в него мылом или флягой

15. Вымогательство денег, еды, посылок, вещей

16. Заставление есть совсем не пригодные для пищи вещи:

17. Мытье зубной щеткой унитазов полов и т.д.

18. Опять же для тех кто не следит за гигиеной бреют зажигалкой

Источник: http://fishki.net/29775-dedovwina-v-armii-v-kartinkah-16-foto—video.html © Fishki.net

Далее по ссылке детальная статья,  анализ дедовщины и неформальной иеархии в Соверской армии.

Как появилась в Советской армии «дедовщина» и кому она была выгодна

Армейская дедовщина — отвратительное явление, непосредственно связанное с унижениями и насилием. В том или ином виде она существует во многих армиях мира. Но особенно уродливые формы дедовщина принимала в Советской армии. Не в последнюю очередь она процветала из-за одобрения офицерского состава. Но почему люди, обязанные следить за соблюдением устава, поощряли неуставные отношения?

В Советской армии дедовщина появилась в 60-е годы. Она стала ответом на изменение срока службы призывников. Вместо 3 лет в армии начали служить 2, а на флоте вместо 4 лет — 3. При этом те, кто призывался по старым правилам, дослуживали сколько им полагалось, а нововведение касалось лишь новых призывов. Те, кто призывался раньше, не могли простить новобранцам того, что им пришлось служить дольше.

Принятый в 1967 году закон требовал, чтобы срочную службу прошел каждый гражданин, не имеющий противопоказаний. Поэтому в армии оказывались самые разные люди начиная от столичной молодежи и заканчивая обитателями глухих горных аулов. Кто-то из молодых солдат не знал языка, кто-то не имел среднего образования. Были и те, что вообще впервые видели многие блага цивилизации, например, унитаз.

Истоки неуставных отношений

Пропасть, между выпускниками школ, профессиональных училищ и вчерашними студентами и выходцами из глухих селений, порождала неравенство. Дополнительные проблемы создавало деление солдат на национальные группировки. Во главе всего стоял принцип экстерриториальности, то есть прохождение службы вдали от родных мест. Этот фактор вызывал дополнительный дискомфорт.

Из-за непростой демографической ситуации, вызванной Великой Отечественной войной, призывать в армию начали и судимых. Они принесли с собой негативный уголовный опыт. Кроме обычных унижений и побоев, среди срочников начали появляться и случаи сексуального насилия.

Психологи отмечают, что дедовщина — это явление, присущее мирному времени. Во время боевых действий неуставные отношения затухают. Когда у человека в руках появляется оружие, претензий к нему становится гораздо меньше. Исчезают «деды», «черпаки» и «салабоны», ведь новобранец может прикрыть в бою спину старослужащего. А может и «решить проблему» выстрелом в спину в разгар сражения.

Кому это было выгодно

Пользу из такого безобразного явления, как дедовщина, извлекал офицерский состав. Хорошо известно, что в мирное время армия быстро разлагается и ее нужно постоянно держать в тонусе. Для этого проводятся учения и всевозможные занятия с личным составом. Но в советскую эпоху офицеры больше были заняты решением материальных проблем и к своим обязанностям относились неважно.

Свои заботы они перекладывали на «дедов», которые использовали в работе с молодыми солдатами очень спорные методы. Если у старослужащего не хватало авторитета, чтобы заставить новобранца что-то делать, он использовал физическую силу. На этой почве появились и особые изуверские традиции, такие как избиение молодых солдат табуреткой в качестве посвящения. Многие офицеры, в свое время испытавшие на себе все «прелести» дедовщины считали ее вполне нормальной практикой.

Цепочка не прерывалась. Те, кто испытали побои и унижения, делали так, чтобы их младшие по призыву товарищи также сполна ощутили все на себе. Накладывала свой отпечаток и общая деградация советской военной машины. Солдаты, вместо того чтобы учиться и совершенствоваться, строили дачи генералам или работали на колхозных полях. Надзирателями в большинстве случаев были старослужащие.

Офицеры чаще обращались к «дедам», чем к молодым солдатам. Если командир требовал что-то выполнить или достать, то почти всегда хлопоты переходили к «духам». Тем приходилось проявлять чудеса изворотливости и смекалки, находя выпивку, горючее, стройматериалы и многое другое. Там, где офицеры могли неплохо поживиться, дедовщина процветала особо ярко. Самыми проблемными были стройбат, автомобильные и железнодорожные войска.

«Дедушки» и «духи»

Имели свою пользу от «дедовщины» и старослужащие. Для них это был не только способ реализовать свои садистские наклонности. Перекладывая свою работу на «духа», старослужащий мог спокойно ожидать демобилизации, не ударив пальцем о палец. «Дедам» подавали в постель чай, рассказывали на ночь сказки и выполняли все его прихоти.

Офицеры отлично знали, что происходит в среде их подчиненных. При этом на большинство проявлений «дедовщины» смотрели сквозь пальцы. Чтобы старослужащего наказали за проступок, он должен был на самом деле совершить нечто чрезвычайное. Жалобы молодых солдат на издевательства приводили лишь к усилению прессинга.

Именно «дедовщина» была причиной большинства чрезвычайных происшествий в армии. Суициды, убийства, побеги — все это случалось сплошь и рядом. Статистика всех этих случаев за годы существования СССР скрывалась. Мы и сейчас не можем в полной мере оценить масштабы горя, которое принесли неуставные отношения.

Смотрите также — Не хлебом единым: табак, алкоголь и сладости в Красной Армии

Подавляющее большинство всей армейской почты, поступающей в редакции газет — письма от родителей солдат. Из них больше половины — посвящены рассказам об убийствах и самоубийствах сыновей, а также об их увечьях в результате систематических избиений. Писем от солдат примерно в два раза меньше. Это просьбы о помощи, о защите от дедовщины и землячеств и описания бесчинств офицеров. Десятую часть всей почты составляют письма офицеров. Темы,в основном, две: собственная социальная незащищенность и невозможность увольнения в запас.

В приведенной ниже подборке писем составители постарались сохранить количественное соотношение тем.

Письмо 1.

В этом году в нашем городе поселилась воинская часть 06951. От того, что в части нет медсанбата, мы стали невольными свидетелями совершенно ненормальных явлений. Нет дня, чтобы на прием не приходил избитый солдат, а к нам в отделение (хирургическое, неврологическое, лор, кардиологическое) госпитализируют самых тяжелых — с переломами конечностей, челюстей, носа, сотрясением головного мозга, травмами позвоночника, на ребят невозможно смотреть без слез! Их дома ждут матери! Здоровыми! А тут их делают инвалидами физически и морально.

За последние три месяца на стационарном лечении находились более двадцати жестоко избитых солдат. А сколько их в Уфимском госпитале!

По годовому отчету за 1988 год зав. отделением хирурга — травматолога Баязитова М.С. из 28 тяжких телесных повреждений 12 приходится на солдат. В районе проживают 45 тысяч, из них солдат не более 100 человек.

Температура в казармах, где спят солдаты — 3 градуса тепла, питание тоже никуда не годится, потому что кто-то греет руки на солдатском пайке. Ребята похожи на пленников концлагеря, а не на солдат.

15 декабря 1988 года к нам в хирургическое отделение был оставлен солдат Шатов Сергей, которому отрезало ногу при попытке броситься под поезд. Когда мы спросили у него, как это получилось, он сказал: «Не хочу жить», до этого его доставляли к нам в бессознательном состоянии после побоев. После длительного лечения он вернулся в часть — снова побои. Тогда он уехал домой, сообщил об этом в военкомат в Куйбышеве, там осматривавшие его хирурги констатировали побои. Его обещали перевести в другую часть. Но он вернулся на прежнее место, где его снова били. И тогда он убежал из части и бросился под поезд, до него таким же способом пытался покончить с собой узбекский паренек Алаберды Анадурдыев. Со слов солдат, драки начинаются после отбоя, ночью. Спящих бьют сапогами, табуретками.

У нас тоже подрастают сыновья, что с ними будет? У нас были самые святые представления о Советской Армии, пока мы не стали очевидцами происходящих там событий.

Сотрудники больницы г. Уфы

Письмо 2.

Мой сын был призван на действительную военную службу в июне 1988 года. С первых же дней службы он испытал моральные и физические унижения (хотя он не «маменькин сынок», у меня пять детей, и физически не слаб, рост его 184 см). Неоднократно из-за тяжелых телесных повреждений он лечился в больнице и в госпитале, но по возвращении в часть все повторялось. В декабре 1988 года сын не выдержал и сбежал из части, приехал домой. На него страшно было смотреть. Он сказал, что в этой части служить больше не может, пусть сажают или переводят в другую часть, обратно его сопровождал офицер, обещавший помочь, но в ту же ночь его опять избили, и наутро он решил покончить с собой: бросился под поезд, но его успел перехватить неизвестный мужчина. В больнице Сергей находился в таком состоянии, что под нажимом представителей в/ч подписал чистый лист бумаги (показания свидетелей находятся в военной прокуратуре г. Куйбышева).

Мне сообщили, что в части навели порядок и многие понесли наказание, но мне от этого не легче. Сын в 19 лет стал инвалидом (нет ноги), а в свидетельстве о болезни № 1003 от 22.06.89 г. 358 ОВГ сказано, что травма получена вследствие несчастного случая, не связанного с исполнением обязанностей военной службы. А я думаю, что это прямое следствие неуставных отношений. Я не могу передать всю боль и горе, постигшее нас, ведь я проводила его в армию здоровым.

А ведь там служат сейчас другие ребята и сколько еще будут служить.

С уважением Матова Любовь Сергеевна

Письмо 3.

Мы только что похоронили сына.

22 июня 1989 года наш Роман был призван в армию. Незадолго до этого он женился и жена его Валентина ожидает ребенка. Из армии он регулярно писал нам письма. В одном из них он сообщил, что прибыл к месту службы: Армянская ССР, Кировокан-9, в/ч 016 0 3, в части 15 русских, остальные — представители южных республик. Затем он написал, что его избили пятеро нацменов, что ему трудно передвигаться из-за полученных травм.

27 июля мы получили телеграмму: «Ваш сын Роман покончил жизнь самоубийством. Сообщите возможность приезда. Командир».

Мы отправили в часть телеграмму, оплатив заранее их ответ. Ответа не пришло. Заказали телефонный разговор. Говорить с нами не пожелали.

Тело сына прислали с оказией. Солдаты, доставившие гроб, сообщили, что наш сын исчез из части, а через четыре для его нашли повешенным на дереве.

Если пропадает солдат, через два дня начинается розыск. Начинается он с запроса в военкомат по месту жительства. Таганрогский военкомат такого запроса не получил. Так что остается довольствоваться устным намеком командира на то, что наш сын вроде бы дезертир. Таким, видимо, в нашей армии выражать соболезнования не принято. Повесился — туда ему и дорога?

Только не верится нам, что в считанные дни можно довести до самоубийства жизнерадостного парня, даже в сталинских и гитлеровских лагерях до таких рекордных сроков дело не доходило.

Мы не требуем найти и наказать виновных, мы хотим, чтобы гибель нашего ребенка не была напрасной.

Министр обороны тов. Язов заявил, что «дедовщина — выдумка солдат от скуки». Мы прекрасно понимаем, откуда министру знать, чем и как живут рядовые солдаты? Он занят более важными делами, легенду о благополучии в армии ему поставляют те самые военные крикуны, которые берут на себя смелость выступать от имени всех солдат. Они и наше письмо назовут клеветой на армию.

Армия разложена. Она уже давно потеряла роль военно-патриотического воспитателя молодежи. В основном речь идет о борьбе за выживание и сохранение собственного достоинства в условиях дедовщины.

Мы гордились тем, что наша армия интернациональная. В обстановке межнациональных беспорядков такая гордость уместна только в условиях войны. Всем нам известно (кроме разве что командиров), что национальные меньшинства в армии сплочены. Наш сын был затравлен и погиб именно от рук такой сплоченной группы. Мы опасаемся за судьбу оставшихся 14 русских, их ожидают издевательства и унижения, а за сопротивление — смерть.

Совершенно правы депутаты Эстонии, требующие права для эстонцев служить, на родной территории. Гибель нашего сына – предостережение этой «интернациональной» системе.

На будущий год наш сын Игорь тоже пойдет служить. Больше у нас детей нет.

Мать Яценко Галина, отец Яценко Виктор, брат Яценко Игорь

Письмо 4.

Мой сын призвался в июне 1988 г. А летом 1989 г. я получила телеграмму: «Срочно вылетайте. Абдулла в больнице». Когда я приехала в город Партизанск Приморского края, нашла своего сына зверски избитым, без сознания.

А случилось вот что. Русские ребята, более 150 человек, вооружились рейками, железными трубами и ночью отправились избивать кавказцев. Около 15 человек утром в тяжелом состоянии отвезли в больницу. А в части, где служили наши дети, к этому отнеслись равнодушно, никто не стал заниматься поисками виновных…

Мы отправляли служить здоровых, крепких, нормальных ребят, а что нам возвращают?! Мы провожали детей в СОВЕТСКУЮ АРМИЮ, а не на бойню.

Не делайте из наших детей инвалидов, дайте им возможность проходить службу по месту жительства, на Кавказе!

Баснрова Марзигат Магомедовна

Письмо 5.

Пишет мама Трегубова Нина Николаевна с просьбой защитить сына от дедовщины.

Вот уже месяц мы не знаем, где наш сын и жив ли он. Как же так? Отправили парня служить, а потеряли, может быть, навсегда. Он служил в строительной части г. Москвы. Там служат ребята среднеазиатских национальностей, их около 73%, со слов офицеров.

Вот что написал Игорь в последнем письме: «Мама, только не волнуйся. У меня нет выхода, я ушел из отряда. У меня уже нет никаких сил терпеть избиения. У меня душа стонет, что я здоровый парень, пишу домой жалобное письмо. А бьют, знаешь за что? За ножницы, за пасту шариковую, которые не принес. Вторые сутки не могу ничего есть, только пью холодную воду. Почек не чувствую, болит позвоночник, ребра все болят до единого.

Я пишу это письмо на случай, если домой придет телеграмма, что я совершил преступление. Я ухожу из части».

Весной у нас заберут еще одного сына. Неужели ничего нельзя сделать?

Трегубова Нина Николаевна

Письмо 6.

Наш сын Арман служит в войсковой части 18 ВСО (Экибастуз) с декабря 1988 г. В первые месяцы службы был избит сослуживцем. В ночь с 1 на 2 июля с. г. сын снова был избит, на этот раз командиром роты капитаном Негодюк. Он избивал сына ножкой от стула, металлической ножкой бил по голове, сын получил сотрясение мозга 1 степени.

О том, что он находится в городской больнице, мы узнали случайно, приехав навестить сына. Никто нас о случившемся не известил. Мы встретили полное безразличие со стороны командиров и политработников. Арман уже около двух месяцев находится на излечении, травма серьезная, психологические последствия непредсказуемы и теперь его ждет месть, командир части возбудил уголовное дело по ст.225 п. «а» УК Каз. ССР за отказ вымыть пол. Его заставляли быть дневальным, без объявления официально по Уставу, трижды в наряде без отдыха. А теперь нашего полукалеку — сына объявляют преступником.

Отец Армана, подполковник милиции за всю жизнь не писал ни просьб, ни жалоб.

Помогите восстановить справедливость!

Хунусовы, Семипалатинск

Письмо 7.

Я прохожу срочную службу в в/ч 05299 г. Баку. Ежедневно от меня требуют деньги «деды» Басжанов, Карпинский, Кириллов. Несколько раз я приносил им деньги, заработанные в самовольных отлучках. Когда я объясняю, что больше мне негде взять денег, меня бьют. Они требуют, чтобы я совершил преступление. Если я доложу командиру части, он меня убьет. Родителей у меня нет. Я хотел себя убить, но мне всего 19 лет, хочется жить.

Лучше переведите меня в тюрьму, иначе в моей жизни будет поставлена точка.

Рядовой Владимир Левченко Призвался в декабре 1988 г.

Письмо 8.

Я служу с мая 1989 г. Родителей у меня нет, воспитывался в детском доме, как и моя жена, меня призвали, когда нашему сыну исполнилось 6 месяцев. Завод, на котором я работал, писал ходатайство о предоставлении мне отсрочки на год, чтобы ребенка можно было устроить в ясли и найти работу моей жене. Но в военкомате мне сказали: «А что вы думали, когда женились?» Сейчас жена пишет, что талоны на масло, мясо, сахар, мыло и порошок она получает на троих, но выкупить их не может, так как нет денег. А ведь нужно еще одеваться, платить за квартиру и за свет, и все это на 35 руб.

Я оставил свою семью на произвол судьбы и никому до нас нет дела. Неужели нет закона, который запрещал бы так безжалостно военкомату распоряжаться людскими судьбами?

Валерий Плюсннк, Челябинск, ул. Савина,4, кв.39

Письмо 9.

На действительную службу меня призвали в Кемеровскую область г. Березовский, в/ч 1631 «Г», после карантина меня стали систематически избивать сержанты Алимбеков и Блиспеков.

Однажды замполит построил нашу роту на улице при температуре — 29 градусов и продержал нас около 3 часов в связи с тем, что не мог найти книгу поверок. После этого я заболел воспалением легких. Когда я вернулся из горбольницы, Цуцори и Боготурия били меня в течение часа ногами (ой, просто не могу писать). Из носа и ушей шла кровь, и я обратился в санчасть. Меня отправили в горбольницу, а перед этим я написал объяснение замполиту роты. Был установлен диагноз: сотрясение головного мозга, перелом кости верхней челюсти, ушибы позвоночника, отбиты легкие. По возвращении меня перевели в другую часть, но там узнали, что в объяснении я указал фамилии солдат, которые меня били, поэтому меня каждый день избивали рядовые Евселев, Литвинов, младший сержант Рязанцев. В связи с тем, что служба стала для меня невыносимой, я самовольно оставил место службы.

Трегубов Николай

Всего приведено 15 писем, остальные читать на

Источник: http://sbelan.ru/index.php/ru/armiya/16-armiya/109-2-pisma-iz-armii/index.html

«Дедовщина» — пожалуй, первое слово, которое приходит на ум при упоминании советской и постсоветской армии. Однако говорить об одной лишь дедовщине — бесстыдно умалять истинную значимость мрачной мощи и величия Советской Армии, которая во все времена являлась наиболее устойчивой и значимой единицей общесоветского криминалитета. Это тебе и тотальное воровство, и повсеместная коррупция, и использование рабского труда, и зона наиболее ожесточенных межэтнических столкновений, и пьяные солдатские погромы (а порой и бандитско-мародерские нападения солдат на целые села), и только потом дедовщина, являющаяся прямым окончанием этой преступной цепочки. Более того — советская армия, как никакая иная социальная структура, поставляла в общество мелко-уголовный элемент, существенно опережая в этом вопросе даже ПТУ с промышленных окраин. По сути, ряд вспомогательных войск (строительный и железнодорожный батальоны в особенности) являлся порталом в мир криминального отчуждения. И когда мы говорим про советский криминалитет, мы подразумеваем отнюдь не романтичные гангстерские войны, подобные тем, что гремели в США. В Советском Союзе криминал был несколько банальнее, сводясь к примитивной последовательности «украл — выпил — в тюрьму», чуть реже — «выпил — зарезал собутыльника — в тюрьму». Да, в незамысловатом государстве и преступность была до смешного незамысловатой.

В тот же стройбат преимущественно попадали трудные дети из неблагополучных семей (а если учесть, что стройбат был наиболее многочисленным родом «войск», можно сделать вывод о том, что уж чего-чего, а дефицита неблагополучных семей в СССР явно не наблюдалось) — весьма странная реабилитация для путевки подрастающему поколению в нормальную жизнь, не так ли? Многолетнее пребывание в стройбате исключительно усугубляло незавидное положение трудных подростков в обществе, не гася паттерны антисоциального поведения, а лишь прокладывая новые пути к их раскрытию. Популярное выражение «не служил — не мужик» вполне нормально звучит из уст погранцов, моряков и т.д., т.е. тех, кто реально занимался воинским делом и охраной отчизны. Там и порядка было больше, и беспредела, соответственно, меньше. Когда же подобное произносит выпускник стройбата и прочих вспомогательных псевдовойск, это, конечно же, не может вызвать ничего, кроме легкой саркастической ухмылки. А выражение «армия — школа жизни» говорит разве что о качестве этой жизни в мощенным красным кирпичом большевизма государстве. И оценка эта отнюдь не положительного характера.

Если оставить за рамками обсуждения именно боевые части, то «не служил — не мужик», «школа жизни» и прочее пафосное славословие — не более чем самоутешительные метафоры, порожденные защитными механизмами психики. Обидно же пережить такое впустую, еще и когда твои соотечественники говорят, что в армию идет одно быдло (особенно это было применительно к отважным воителям лопаты и носилок в стройбате, которых во все времена на гражданке считали дебилами и, надо отметить, не безосновательно). Вот и приходится из закромов искалеченной психики вытаскивать наружу благородные обоснования, дескать, «Не быдло, а мужик! Не рабство, а школа жизни!». С таким же успехом и трейлерная потаскуха может облагораживать свою деятельность, апеллируя к школе жизни. И что интересно — будет совершенно права: ведь есть же и такая темная сторона жизни. Стало быть, не сосала немытому месяц дальнобойщику, а получала ценные уроки жизни — с пристрастием проходила, так сказать, раздел биологии, изучающий морфологию человеческого организма; не лобковую вошь подцепила, а вступила в клуб юных исследователей-натуралистов.

Так что к кому к кому, а к стройбатовцам выражение «не служил — не мужик», если и применимо, то в самую последнюю очередь. Для этого рода войск куда уместнее выражение «не кормил вшей — не донор!». Там не учили командовать, там учили исключительно подчиняться и терпеть. Там не учили даже драться, там учили издеваться над теми, кто по определению не мог дать сдачи. Гонять вшей, терпеть унижения и вымещать злобу на слабых — сомнительные качества для мужика, если честно.

Кому-то это позволяло раскрыть свои садистские или криминальные таланты, кого-то же ломало, но у всех была общая черта: и первые, и вторые возвращались домой терпилами с четкими иерархическими установками (начальник — наместник бога на земле, во всех твоих неудачах виноват тот, кто ниже тебя статусом и т.д.), что находит свои неприглядные отголоски и в наши дни. С таким багажом знаний и навыков, полученных в причудливой «школе советской жизни», дальнейший путь большинства был незамысловат, как и сама идеология советского строя: кто-то жил согласно помянутому выше принципу «украл — выпил…», кто-то просто спивался. Вы знаете хотя бы одного выпускника стройбата, который стал бы более-менее успешным человеком? Вот и я не знаю. Зато помню, как с началом девяностых не было вообще ни одного подъезда, в котором не проживало б хотя бы одной семьи маргинальных алкоголиков. Такое вырождение обусловлено множеством социальных факторов советского быта, и армия, перемалывающая своими зловещими шестеренками психику, волю, стремления и любые человеческие проявления в густой духовный фарш — один из немаловажных!

Сугубо в моей классификации преступлений то, что происходило в Советской Армии, дедовщиной не являлось. Дедовщина — это неуставное воздействие старослужащих солдат в отношении новобранцев с целью поддержания дисциплины (в том виде, в котором она видится старослужащим), а также использование служебного положения для перекладывания своих обязанностей на более бесправных сослуживцев по принципу старшинства. Как правило, при помощи физического воздействия, ибо без мотивирующего пинка под жопу батрачить на тебя никто не будет. Подобная иерархия имеет место абсолютно во всех замкнутых мужских обществах, покинуть которые нет возможности. Вот, собственно, и вся суть дедовщины. Она была и в США, и в Российской Империи, и даже в Европе. Конечно же, как в любом замкнутом обществе, иногда не без трагичных перегибов. Ключевое слово здесь «иногда». В СССР же не было дедовщины. В СССР был один большой перегиб. Перегиб столь выгнутый, тотальный, повсеместный и бесконтрольный, что к нему куда уместнее подходят эпитеты «беспредел», «уничтожение» или «рабство». В СССР перегиб был самой системой армейского управления — в этом и кроется принципиальное отличие советского беспредела от имперской или американской дедовщины. Поэтому меня удивляет, когда, описывая ужасы советской армии, их называют дедовщиной — у дедовщины есть свое четкое определение. И то, что происходило в СССР, под это определение не попадает. В СССР было нечто куда более страшное.

Однако данное положение относилось далеко не ко все воинским частям советской армии. Например, у погранцов была как раз дедовщина — в целом вполне терпимое явление, в то время как беспредел не особо прижился: несколько опрометчиво издеваться над сослуживцем, который уже завтра будет стоять с тобой в дозоре, вооружившись боевым АК, не так ли? А вот практически все леденящие душу ужасы о царящем в армии беспределе приходятся как раз на вспомогательные войска — в первую очередь на печально известные и помянутые выше строительные батальоны и им подобные. Это как раз и являлось той невкусной сморщенной изюминкой на дешевом кремовом торте советского производства. Это и являлось вотчиной тотального беспредела, аналогов которому не было вообще нигде в мире. Ну, кроме, может быть, какой-нибудь Анголы — я не спец по ментально близким СССР государствам, поэтому ничего на сей счет сказать не могу. К слову, по рассказам некоторых и отслуживших, и отсидевших людей, в тюрьме было лучше, чем в стройбате, т.к. там есть какие-никакие, а понятия, и главное — люди более возрастные, а стало быть, и более уравновешенные, нежели живущий по принципу беспредела молодняк. Также в тюрьме не так остро стоял и национальный вопрос, вклад которого в формирование армейского беспредела трудно переоценить.

« До армии я пять лет пробыл в зоне и могу сказать, что там было легче, чем на армейской гауптвахте. Туда можно попасть за расстегнутую пуговицу или крючок. Ну а там издеваются как хотят. Камеры напоминают застенки гестапо, положенную арестованным порцию пищи урезают вчетверо, а остальное жрут сами. Офицеры ведут себя, как садисты. Одевают на арестованного три шинели и противогаз, дают в руки по две нары весом 25 кг и заставляют бегать по плацу, пока арестованные не потеряют сознание. Чтобы немного отдохнуть, арестованные режут себе руки, вешаются на чем попало. За это письмо я могу быть наказан, но я хочу, чтобы все знали, какие у нас законы.» — Рядовой Магазинщик О. А. Удм. АССР, Ижевск-39 В/Ч 05364, 426039.02.09.1989

Да, именно с межнациональной розни в стране победившего интернационала и берет свое начало армейский беспредел. И уходит он корнями в совсем уж дремучие 30-е годы прошлого века. В те годы сама по себе дедовщина еще не была распространена — армия только восстановилась после тяжелой гражданской войны, и в ней пока еще не успели придумать эту псевдоэффективную модель управления. Избиение сослуживцев ради отбирания личных вещей/продуктов и т.д. также еще не вошли в моду, но лишь по причине того, что в бохатой сталинской вотчине отбирать у солдат было попросту нечего. Однако в середине 30-х в армию призвали огромные потоки национальных меньшинств, что и внесло свои суровые коррективы в размеренный ход армейской жизни. Именно в это время и начинается формирование того, что выше мы назвали емким словом «беспредел».

Вопреки провозглашавшейся пропагандой дружбе народов, никакой дружбой никаких народов за всю историю советского государства не пахло ни единой секунды. С одной стороны русским, как колонизаторам, всегда был присущ великоимперский шовинизм, и на все малые народности они преимущественно смотрели как на говно. Я думаю, вы не сможете найти ни одного представителя нацменьшинств, который в советскую бытность не слышал бы от русских упрека «говорите на человеческом!» или сомнительного характера комплемента «черножопый», с которого начиналась комнатная библия интернационала любого уважающего себя гражданина. С другой стороны поведенческие паттерны многих нацменов также были далеки от идеала, как правило, выливаясь в печально известный «национальный комплекс малой народности». К тому же не по доброй воле большинство народностей оказалось заперто в границах империи, а стало быть, и неприязненное отношение к русским они впитывали буквально с молоком матери. До второй мировой и во время нее по всем окраинам империи шастали антисоветские национальные партизанские отряды — мало кто в трезвом здравии хотел добровольно находиться под кровожадной пятой сталинизма. И если про украинские, прибалтийские и кавказские отряды всем хорошо известно («Орлы Кавказа», «Лесные братья» из прибалтики и, конечно же, кляты биндеры), то про север почему-то традиционно забывается, а зря — ведь у нас были свои собственные конфедералисты из Якутии, которые вели отчаянные бои с советской властью до самого конца 20-х годов. А после Второй мировой вполне обыденными стали уличные погромы (порой очень масштабные) и массовые драки на национальной почве, и сопровождали они государство победившего интернационала до его последних дней — этой теме мы уже посвящали сразу несколько частей.А теперь представьте себе, что происходило, когда все эти враждующие стороны оказывались тет-а-тет в советской армии за плотной ширмой военной секретности.

Один из основателей Красной армии Лев Троцкий в свое время справедливо заметил, что войско представляет собой материальное, резко законченное и неоспоримое отражение государственности. Будучи точной копией общества, армия «болеет» теми же язвами, причем обычно с более высокой температурой. Такой «хронической болезнью» в СССР, которая во многом и довела его до гибели, был как раз национальный вопрос. И если русские, украинцы и прибалты еще как-то находили общий язык (хотя классические армейские поговорки вроде «хохол без лычки, как пизда без затычки», «русский здесь молчит, как рыба, а хохол пиздит, как гнида, всячески подъебуя жида» намекают, что язык этот едва ли можно было назвать языком дружбы), то когда в этот бурлящий котел интернационала забросили выходцев из Средней Азии и Закавказья, то «затрясся котелок, упав бабке на лобок», «закипел, как самовар, испустив горячий пар» — злоупотребления на почве примитивной ксенофобии обнаружили себя моментально.

Народ-угнетатель всякий раз определялся соотношением численности сторон враждующих племен в одной роте: если в роте большинство было представлено, предположим, азербайджанцами, то русским, оказавшимся с ними в одной компании, едва ли кто-то из вас мог бы позавидовать. Если преобладали русские, то уже затесавшемуся в их ряды узбеку на практике демонстрировали, какая участь ждет плененных солдат НАТО . Но тенденция на преобладание в роте нацменов появится уже после второй мировой, как раз с образованием стройбатов, а вот в тридцатые славяне еще везде представляли абсолютное большинство, а стало быть они и насаждали свою важную цивилизаторскую миссию народам, которым не посчастливилось быть такими же цивилизованными. Пройдет какой-то десяток лет и расстановка сил в армии коренным образом переломится, а пока…Пик беспредела первой волны пришелся на 1938-1941 годы, когда политорганы и НКВД просто непрерывно фиксировали проблемы в воинских частях, возникающие на национальной почве, что активно проявлялось как со стороны командиров, так и рядовых бойцов-славян. Например, в одной части отказывались менять белье красноармейцам-армянам, мотивируя это тем, что «армянским мордам ничего не поменяю, им что грязное, что чистое — все равно». Особо значимое влияние на формирование беспредела оказывала и изуверская страсть советской власти отправлять солдат служить как можно дальше от дома, зачастую в противоположный конец бескрайней страны. Я думаю, вы догадываетесь, сколь деморализующе это действует на психику. Таким образом, десятки тысяч выходцев из национальных республик, оказавшись далеко от своей родины, семьи и дома в необычной и чуждой культурной среде, находились в подавленном морально-психологическом состоянии с присущей ему повышенной раздражительностью и агрессивностью. Не особенно благоприятно на ситуацию влияло и принципиальное нежелание советской власти учитывать этно-культурные особенности разных народов.

Например, на узбеках и представителях других мусульманских народов крайне негативно сказывалось то, что их кормили пищей, которую они не употребляли в соответствии со своими религиозными и национальными традициями — селедкой, соленой рыбой и свининой. На психологическом состоянии солдат существенно сказывалось и изменение климата с бесконечным холодом в казарме. Так, привыкшие к теплу южане очень тяжело переносили суровый климат северных частей страны, массово болея воспалением легких, вплоть до летальных исходов. В связи с этим национальные меньшинства постоянно выражали непонимание того, зачем им терпеть все тяготы и невзгоды военной службы на чужбине, если ее можно было проходить у себя на родине. Хотя причины столь изуверского разбрасывания бойцов по бескрайним просторам одной шестой части суши лежат на поверхности: если по принципу формирования национальных батальонов условных узбеков собрать в одной части на их исторической родине, то имея численное превосходство и моральную поддержку земляков за пределами казармы, они естественно не будут подчиняться ментально-чуждому русскому командованию. Если командованием сделать их земляков, то учитывая их острое чувство плеча, служить они вместе с командованием и вовсе не станут, превратив роту в санаторий. А того гляди сбившись в кучу и вовсе направят оружие на святая святых – Советскую власть.

С одной стороны тактика правильная, отсекающая возможность формирования армейских гетто по нац. признаку. Плюс, конечно же, ассимиляция в большинство. С другой стороны реализован план был, в лучших советских традициях – не как полагается через голову, а как не полагается – не через голову. Ни культурные особенности национальных воинов, ни климатическая переносимость, конечно же, не учитывались, что вызывало лишь раздражение. Крайне низкий культурный уровень как самих солдат, так и командования выливался в банальную пещерную ксенофобию, ввиду чего нацмен становился не более, чем изгоем в коллективе. Так что армейская политика призванная интегрировать нацменов в общество обернулась лишь еще большим их обособлением. Поэтому именно великодержавно-шовинистические настроения играли главенствующую роль в обострении межнациональных отношений внутри армии на рубеже 30-х и 40-х. Русскоязычных военнослужащих, например, раздражала незнакомая речь и обычаи нацменов, которых они комплиментарно называли не иначе как «отсталыми дикарями». Так, согласно донесениям НКВД, командир взвода одной из частей ХВО некто Соболевский говорил красноармейцам-узбекам: «Замолчите, не рычите, как те собаки, мне противно слышать ваш ишачий говор. Что вы ходите на картину? Вы же в ней ничего не понимаете» (речь про совместный поход в кинотеатр). Порой славяне в своем стремлении унизить нацменов порождали вполне эпичные мемы, если вы, конечно, такие же любители черного юмора, как и я. Так, одновременно с описанным выше донесением, из Московского военного округа сообщали о такой форме проявления неуставных отношений: русский по фамилии Милованов налил казаху половину тарелки борща. А когда тот выразил недовольство, красноармеец ответил: «Ты казах, значит полчеловека. Ну, я тебе и налил сколько положено».

Как гласят сводки тех лет, азиатов и кавказцев славяне обидно называли «баранами» и «ишаками» (кто бы мог подумать). Понятное дело, при таком отношении давать в руки оружие нацменам советская власть не особо торопилась, поэтому им традиционно предоставляли наиболее грязные хозяйственные работы — чистку конюшен, труд в котельной, уборку территорий, грузовые работы и т.п., в общем, все то, ради чего впоследствии создадут, наверно, самые неблагонадежные войска в истории — стройбат. Шовинистические настроения иногда заходили так далеко, что в высказываниях военнослужащих, кроме неприкрытой этнофобии и враждебности, звучали и прямые угрозы. Так, согласно сводкам, курсант полковой школы Кравцов (ХВО) в декабре 1938 г. говорил: «Я их ненавижу. Узбеки — это животные, они мое нутро переворачивают, когда галдят по-своему. Я бы их порезал темной ночью». 7 ноября 1939 года боец 3-й авиаэскадрильи Поповкин, который жестоко избил своего однополчанина Караева, так объяснил этот поступок: «Я бы всех нацменов перебил». Национальные бойцы в свою очередь отвечали россиянам полной «взаимностью». Так, узбек Садыков из 35-го стрелкового корпуса ОдВО 28 июня 1940 года заявил: «Военком учит нас быть послушным стадом. Если бы в моих руках была власть, то русских людей я бы всех перестрелял».

Если вы сейчас, вооружившись гуглом, попробуете отследить историю развития дедовщины (вернее, того, что у нас называют дедовщиной) в советской армии, то будете немало удивлены тем, что во всех источниках первый факт дедовщины в СССР отмечен 1919 годом, когда трое старослужащих забили до смерти своего сослуживца — красноармейца Ю. И. Куприянова. А вот следующий факт отмечен уже почти спустя полвека. Так пишут везде, от википедии до лурка, и везде, конечно же, пиздят. Но пиздят несознательно, ибо просто перепечатывают один и тот же советский источник. Даже само по себе это утверждение выглядит совершенно абсурдно: почти 50 лет в армии никого не убивали на почве неуставных отношений? Это учитывая многовековые межнациональные распри и армейский контингент, состоящий во многом из гопоты? Мне кажется, что такое количество сахара в тарелке армейской каши покажется приторным даже для заправского ура-поцреота из Ленинградской коммуналки.

Конечно же, самоубийства, убийства и массовые убийства на почве неуставных взаимоотношений сопровождали армию ровно столько, сколько существовал и сам Советский Союз. Например, 16 мая 1939 года красноармеец Тумасьян (армянин) расстрелял старшего лейтенанта Охрименко и младшего командира Коника (оба украинцы) из воинской части № 6226 (КОВО). Причиной расправы послужили издевательства над Тумасьяном со стороны погибших. Инцидент произошел на полигоне при проведении учебных стрельб из пулемета. Согласно материалам дела, Тумасьян изначально вынашивал планы по самоубийству, однако командование решило, что будущий убийца симулянт и даже хотело отдать его под суд. В последствии Тумасьян принял более рациональное решение, решив устранить не себя, а корень своих бедствий. Национальную подоплеку в деле выдает то, что по свидетельствам очевидцев накануне трагического происшествия он говорил следующее: «Я нахожусь в далекой стране среди чужих людей, много украинцев, которые мне чужие люди. Я их не понимаю. А они меня тоже. Я болен, на Украине не хочу служить, буду всех стрелять. Буду стрелять не в мишень «фашист», а в командиров». На основе материалов дела был сделан вывод, что политико-воспитательная работа среди красноармейцев «нерусской национальности» ведется недостаточно, о чем было сообщено командующему КОВО командарму 1-го ранга С. Тимошенко.

Самые же большие проблемы Советская власть традиционно испытывала с вайнахами, представленными чеченцами и ингушами. Невзирая на то ли либеральные, то ли патриотические байки о том, что в ВОВ все народы самоотверженно боролись с фашизмом, это, конечно же, не более чем очередная попытка перекроить историю. Среди чеченцев и ингушей, например, уровень дезертирства буквально зашкаливал как непосредственно в армии, так и в Великую Отечественную, что, в конечном счете, и привело к депортации этих народов, которую мы детально расписывали в одной из прошлых частей.

У грузин была более интересная тактика — они просто заваливали жалобами своего всесильного земляка Лаврентию Берия. Так, красноармеец Александр Пурсманашвили, служивший в Умани, направил телеграмму руководителю НКВД, в которой просил разрешить ему лично объяснить ряд негативных явлений в РККА, таких как низкое качество пищи, плохое отношение командиров к грузинам, а также высказывал личное прошение о переводе на Кавказ. На имя Л. Берии в том же марте 1939 г. поступило заявление от красноармейца Четидзе из КОВО, в котором говорилось о грубом отношении к солдатам нерусской национальности — грузинам, армянам, татарам и др., а также о плохом состоянии с питанием и санитарией. По распоряжению всесильного грузина в подразделение была направлена комиссия и все описываемые факты подтвердились. Причем, несмотря на в целом бытовой фон подобных недовольств, все жалобы содержали политический момент, ведь они свидетельствовали о существовании в самых интернациональных войсках мира самых серьезных межнациональных проблем. «Я приехал сюда учиться боевой и политической подготовке, — отмечал азербайджанец Гасанов в докладной записке в ЦК ВКП(б), — а не для того, чтобы русские меня мучили».

Определенный резонанс получила коллективная жалоба азербайджанцев одной из частей БОВО. 22 декабря 1939 года группа из 23 солдат написала заявление на имя первого секретаря ЦК КП(б) Азербайджана М. Багирова, в котором обвинила руководство своей части в «проявлениях большого национализма». Отмечалось, что командиры 96-го отдельного артдивизиона, в котором они служили, смеялись над их языком, называли их «чурками», а командир отделения Кондратьев сказал одному бойцу-азербайджанцу: «Будь уверен, когда начнется война, мы сначала вас расстреляем, а затем начнем воевать». Жалоба попала в ЦК ВКП(б), который 21 июля 1940 года приказал НКО СССР разобраться с делом.

Известия о тяжелой жизни национальных меньшинств доходили до их республик. Поэтому очередной призыв в Красную армию обнаружил определенную тенденцию: бойцы «нерусской национальности» стремились любой ценой остаться служить на своей Родине или же вовсе уклониться от службы. Низкий уровень политической и общей культуры самих командиров, неумение работать с представителями нацменьшинств и прежде всего сама смешанная структура формирования частей способствовали обострению антагонизмов: росту антироссийских настроений со стороны националов и шовинистических — со стороны русских и других славян, в том числе и украинцев. В рядах армии наблюдалось также увеличение антисоветских настроений. Впрочем, антисоветские настроения тогда стремительно росли даже среди самих русских — быдлу-то товарищ Сталин, как и сегодня, был отец родной – и солью, хлебом, и страной , а те, кто поумнее, понимали, что на их глазах происходит укрепления тоталитарного каннибализма, и строить светлое социалистическое будущее под руководством такого долбоеба, как Сталин, энтузиазмом не пылали. Так что уже с 38 года нацменам оружие чаще предпочитали не доверять, вверяя им проведение хозяйственных работ. Так и зарождался стройбат, в который сгоняли самые неблагонадежные элементы.

Непосредственно стройбат появился 13 февраля 1942 года, когда постановлением Совета народных комиссаров СССР было сформировано Военно-восстановительное управление, которое занималось ремонтом и строительством объектов на территориях, освобожденных от немецких оккупантов. Страна, находившаяся в руинах самой кровопролитной войны XX века, очень остро нуждалась в бесплатной рабочей силе, и стройбат было тем самым решением, которое эту проблему решало. Вскоре руины исчезли, а вот стройбат почему-то остался. Более того, очень скоро этот род, с позволения сказать, войск стал самым многочисленным в советской армии, разом превышая численность реальных военнослужащих в ВДВ, Морской пехоте и Пограничных войсках вместе взятых. Просто советская власть быстро смекнула, что стройбат — это бесплатные рабы (в прямом смысле слова), а уместно ли голожопой Папуасии отказываться от такого блага? Конечно же, нет. Так СССР после Второй мировой войны вплоть до своего развала оставался единственной страной Европы и Америки, где было узаконено рабовладение сугубо античного толка.

Так что ответ на вопрос «какое вообще отношение стройбат имеет к армии?» следует искать исключительно в политической плоскости. Ведь официально объявить призыв в рабство в середине XX века уже звучало слишком дико, а вот под эвфемизмами об армии — вроде бы и цивилизованно. Для прикрытия своих истинных целей Советская власть даже установила стройбатовцам официальные зарплаты — дескать, не рабы, а рабочие. Только вот зарплаты являлись очередным советским фейком, пылью в глаза. Начнем с того, что зарплата в строительных батальонах выплачивалась не ежемесячно, а единоразово — после окончания службы перечислялась на сберегательный счет. Ибо зачем солдату деньги ежемесячно? Куда он их в казарме тратить будет? В этом и крылась вероломная подлость советского государства. Советская пропаганда красочно расписывала, как после окончания службы можно привезти на гражданку с собой аж 5000 рублей (огромные по тем временам деньги), но упорно забывала рассказывать о множестве подводных камней, при спотыкании о которые из прохудившихся карманов солдат вся мелочь благополучно и вытряхивалась. Редко кто привозил из армии даже тысячу рублей, а зачастую отслужившие и вовсе уходили… эммм… в минус.

 Таким образом, отслужив (вернее отработав на самых тяжелых работах) несколько лет, ты оставался еще и должен Родине. Таковы были суровые советские реалии. Впрочем, если ты выходил в минус, то по окончанию службы Родина благородно списывала до нуля, дескать, «Видишь? Ты нам отработал в минус, а мы тебе все простили! Помни родину, сынок!». 

Напомню, что служили тогда три года.Дело в том, что стройбат находился на полном самообеспечении, и призывники, которых по странному недоразумению именовали солдатами, из этих зарплат сами за все и платили:

— за принудительное проживание в вечно холодной казарме без удобств — да, вы не ослышались. Представь себе: тебя сейчас посадят в тюрьму, мало того, что заставят там работать, так еще и потребуют платить за то, что ты, подлец эдакий, ею пользуешься. Я думаю, нет особого смысла рассказывать о том, сколь значимый процент призывников вернулся домой с хроническими заболеваниями обусловленными промерзанием? Вот сколь бы фантастичным это ни звучало, но в СССР призывники за это платили.

— за военную форму, сапоги, постельное белье и т.д. Ага, представь себе: тебя посадили в тюрьму, надели полосатую робу и заставили за нее платить.

— за питание. Думаю, нет нужды объяснять, что в стройбате кормили так, как сегодня не кормят даже скот? То, что там вливали в глотки строителей светлого социалистического будущего, к еде по определению не относилось, а о прелестях полевой кухни стройбата во все времена ходили леденящие сердце кошмары. При этом мало того, что кормили исключительно дрянью, так ведь еще ж и мало, из-за чего стройбатовцы традиционно недоедали. Прямо как в анекдоте: «Что за говно вы мне принесли? Да еще и так мало!». Про огромное количество вернувшихся из армии со всеразличными язвами желудка, думаю, тоже расписывать не стоит? Да, за это тоже солдаты сами же и платили. Причем ели скисшую капусту с перловкой (о жестоких боях даже за порцию такой немыслимой роскоши, как кусочек масла или сахара, мы еще поговорим), а платили, как за итальянскую колбасу.

Более того, с солдата по умолчанию взималась плата даже… за право мыться во время службы! Причем мылись-то в откровенных сральниках, а платили, будто за баню купцов Елисеевых.

«В соответствии с вышеуказанным Положением, военному строителю за работу на строительном объекте начисляется зарплата, из которой вычитается стоимость питания, обмундирования, банно-прачечных услуг, культурных мероприятий и других видов обеспечения, объединяемая в вещевую задолженность. После увольнения в запас и окончательных расчетов военному строителю направляется денежный перевод с заработанными деньгами либо исполнительный лист на погашение вещевой задолженности. Военным строителям, занятым в наряде по части или находящимся в санчасти, начисляется средняя для их подразделения зарплата» — положение о военно-строительных отрядах Министерства обороны СССР, введенное в действие приказом Министра обороны СССР от 8 марта 1965 года.

Таким образом, отбатрачив, как проклятый, два года (а до некоторых пор и все три) в совершенно нечеловеческих условиях быта, ты привозил из армии либо хуй собачий, либо целых, мать его, 500 рублей. Вот на пикабу я нашел пост одного пользователя, который с гордостью рассказывает, как после службы в стройбате привез домой целых 600 рублей, добавляя, что не зря служил:

(орфография сохранена) «Получив положенные документы, отправился снова учится и где-то через пару месяцев после завершения службы получил на сберкнижку поступление — 673 рубля честно заработанных в армии денег. С учётом того, что стипендия была 40 рублей, а хорошая месячная зарплата — 200 рублей, эта сумма для студента была огромной. Конечно, же, первым делом были куплены подарки родителям, а затем и организована пьянка для друзей. Но главное — я реально ощутил, как это приятно иметь собственноручно заработанные деньги. Что очень помогло мне в дальнейшей жизни»

Скорее всего, автор поста страдает ярко выраженным слабоумием, и, полагаю, двух мнений то тут быть и не может. К слову, это неудивительно, если учесть, что в стройбат официально призывали людей с олигофренией, но об этом позже. В посте речь идет о службе в 1982 году. Приблизительная зарплата рабочего тогда составляла около 180 рублей. Дурачок же гордится тем, что за 2 года дичайшего рабства заработал 673 рубля, т.е. по 28 рублей в месяц. Это 10 палок знаменитой советской колбасы по 2.80. Нехуево так советская власть сэкономила на стройбатовцах, не так ли? По одному лишь этому посту становится вполне ясен средний интеллект среднего выходца из советского стройбата. Cколько щас стоит дешевая акционная колбаса из пятерочки? Рублей 200? Вот представь себе: тебя схватили бандиты, угнали в рабство, обрекли на несколько лет нечеловеческого существования в голоде, после чего выпустили и рассчитали по ставке в 2000 рублей за месяц на 10 палок колбасы из пятерочки. А ты еще и с гордостью об этом рассказываешь, пуская слезу по рабству, которое просрал.

Вообще, можно нередко видеть в сети сугубо положительные воспоминания служивых не просто об армии, но даже о стройбате. Но тут надо учитывать то, что в стройбат призывали в основном детей из неблагополучных семей, и если у вас дома каждый вечер пьяный батя-рецидивист гонялся с топором за мамашей-потаскухой, после чего в припадке алкогольного делирия дико ебашил вас башкой об стену, пытаясь изгнать бесов, то в стройбате вы и правда будете себя неплохо чувствовать. Оценка комфорта же зависит исключительно от изначального запроса индивидуума на качество жизни, привитого окружающей средой. Кому-то и шансон — музыка, а тюрьма — дом второй. Кто-то и в Мурино жилье покупает, а для кого-то Петросян эталон хохотача. Поэтому все эти светлые воспоминания о службе в большинстве своем не говорят ровно ни о чем.

Именно в стройбат согнали практически всех нацменов, которым власть вполне обоснованно опасалась доверять оружие. Так, во многих частях теперь уже русские оказались в меньшинстве или же в недостаточном для полноценного сопротивления количестве, пусть и в преобладающем — славяне-то разобщены, в то время как выходцы из азиатских республик, Кавказа и Закавказья моментально сбились в землячества и с нескрываемым удовольствием припомнили славянам все свои былые обиды. А поскольку государство при помощи стройбата использовало бесплатный рабский труд, то его верные вассалы — командиры и маршалы всех мастей — очень скоро смекнули: если можно государству, то почему нельзя нам? Вот к злостным национальным проявлениям добавился и генеральский произвол — генералам стало выгодно полное бесправие солдат для извлечения собственных материальных благ. Так скелет нашего беспредела начал медленно обрастать живительной плотью.

Продолжение следует…

ps: из-за больших объемов пост опубликован с изрядными сокращениями (например, вырезана часть повествующая о наиболее вероломном противнике советской армии — армии вшей, мандавошек и блох; вырезана часть про коллаборационизм в лен. области и тд), т.к. в формат ЖЖ многое не пролезло из-за существенного превышения допустимого количества знаков. Полная версия (при платной подписке) доступна по адресу: Криминальный СССР-16: Армия на заре беспредела.

Следующие части истории про ужасы советской армии также доступны по платной месячной подписке (100 руб) по ссылкам:

Криминальный СССР-17: «генеральская дача сама себя не построит!», или история формирования трудового рабства в армии

Криминальный СССР-18: хуже чем в тюрьме, страшнее чем в гестапо.

Криминальный СССР-19: массовые убийства, как отличительная черта советской армии (скоро)

Криминальный СССР-20: бей своих, чтобы чужие боялись, или как армия мародеров воевала с советскими селами (скоро)

Нашел интересную статью про иерархию в Советской армии.  Предлагаю Вам посмотреть и вспомнить, какой путь должен был проделать новопризванный «дух» для того, чтобы стать «Дембелем».

А в этом деле нам помогут «старший заяц» Рома Абрамович и «черпак» Виктор Ющенко!)))

1. Солдат только призванный. Срок службы до полугода. Дух, боец, гусь, заяц, слоник, солобон и т.д.

Собственно, этой категории служивых не положено ровным счётом ничего. Всё только по уставу. Затянутый донельзя «деревянный» ремень, х/б с воротничком, застёгнутым на крючёк…

Именно так должен выглядеть боец. Как лидер группы «Ария» Кипелов))

Стрижка только под ноль, или чуть более. Из наград возможен лишь комсомольский значёк «на иголке». Парадка или новая или «обмененная» в добровольно-принудительном порядке со старослужащими.
При принятии присяги возможны послабления. Можно посидеть и перекурить… Примерно как Мише Касьянову)

2. Солдат, отслуживший пол года. Тоже боец, гусила, старший заяц и пр.

Изменений в форме одежды не много, но они есть. Можно расстегнуть крючёк на воротнике, ослабить ремень.
Примерно как Олег Дерипаска на фото… Судя по всему выпускник сержантской школы.

Или как Рома Абрамович. Здесь у него застёгнут крючёк, но шапка говорит красноречиво, что он отслужил минимум пол года или больше. Чем она выше и чем более угловата, тем круче. Обычно в шапке делались надрезы с внутренней стороны, и туда вставлялись картонки (обложки от устава) или куски пластика. В идеале шапка должна быть абсолютно ведрообразной формы)

Судя по кокарде, Рома прослужил не больше года…

3. Солдат прослуживший год. Черпак, череп, кандидат, фазан, годок и т.д.

Здесь наступают радикальные перемены. Этим можно практически всё. Правда тут следует пояснить, что все послабления возможны лишь после официального перевода в черпаки. Это целый ритуал. У каждого бойца есть «свой» дед. Как наставник на производстве. Ночью в казарме происходит священнодействие, когда бойца кладут на табуретки и хлестают ремнём по заднице. Делает это либо «его» дед, либо несколько старослужащих. Хлестают хорошо, с силой, шесть ударов бляхой. При этом тот, кого переводят в черпаки должен кричать «Не еб**т!» Это имеет большое смысловое значение. С этого момента он становится «не**бучим». Т.е. его совершенно не волнуют какие то проблемы бытового плана. Всё ложится на плечи тех, кто прослужил меньше, и ещё прошёл эту торжественную процедуру. Естественно, вся эта процедура сопровождается пьянкой. Ответственным за мат.обеспечение является вновь переведенный в новый статус солдат.

Но, вернёмся к форме…

Теперь наш солдат может ходить с расстёгнутой пуговицей, носить кожаный ремень, который ему обязан передать «его» дед, при чём может носить его сильно расслабив. Он имеет право ушить форму, сделать выточки на х/б и парадке, имеет право загладить на спине горизонтальную стрелку, называемую «полоской борзости», может обрезать голенища на несколько сантиметров, либо замастырить гармошку. Допускается набивка каблука. Теперь можно носить вшивник — неуставной гражданский свитер под форсенным х/б.
Бляха на ремне должна изменить форму и стать более закрученной, как и кокарда. Воротничёк можно теперь подшивать «стоечкой».

Вообще, годки в армии это самая нарядная и фронтовитая часть солдатского сообщества.
Естественно, эти вольности дорогого стоят, и правильный черпак скорее пойдёт сидеть на губу, чем застегнёт крючёк или возьмёт в руки тряпку, лопату… Разве что если вокруг будут только деды, и перепоручить работу будет некому. Впрочем, тоже не факт. По закону его никто не имеет право принудить работать.
Вспоминаю как приболел и попал в санчасть. А в санчасти был такой порядок, что выздаравливающие должны идти в сторовую с термосами, и приносить пищу на всех больных. Но, надо же такому случиться — среди больных не оказалось ни одного молодого… Три дня никто не ходил за едой в столовую))
Свои бойцы приносили порцухи, и это позволяло не протянуть ноги. На третий день появился молодой воин с температурой 40…и тут же был послан в столовую обвешанный бачками…

Вот типичный черпак. Виктор Ющенко)

4. Солдат, прослуживший полтора года. Дед.

Можно всё. Ремень носится «на яйцах», пуговицы могут быть расстёгнуты хоть все, подшиваться можно чёрными нитками. Работать нельзя категорически. Гонять молодых — тоже моветон. Этим должны заниматься злые черпаки. Все мысли только о дембеле, все интересы — подготовка дембельского альбома и дембельской формы.

5. Дембель. Тот же дед, но после приказа.

Одет демонстративно неряшливо. Ремень деревянный, которые забирается у годка в обмен на свой кожанный. При этом бляха распрямляется полностью. Как и кокарда. Эта категория солдат считает себя как бы гражданскими, и проявляется это, например, в том, что дембель не есть своё масло на завтрак, а отдаёт его молодым.
Строем ходить в общей колонне дембелю уже в лом, и делает он это только в случае крайней необходимости. Носит что попало, почти как «партизан (гражданский, призванный на переподготовку) При этом в каптёрке висит с иголочки дембельская форма с галунами и в бархате, готов дембельский дипломат, альбом и т.д.

Здравствуй свобода! С другой шкалой внешних проявлений иерархии))

источник

Я в Твиттере , Google , Фейсбуке и Вконтакте. Присоединяйтесь! Ведь Удивителен каждый день!