Рассказ про домового мефодия

Новогодняя сказка про домового

О том, что он скоро лишится всего, домовой Мефодий узнал ясным осенним днем. Дело так было. Сидел он на покосившемся заборчике и одобрительно наблюдал, как сноровисто и ловко, несмотря на свои годы, бабка Макаровна выкапывает картошку. По подсчетам домового, овощей им должно было хватить на всю зиму. Да еще курочки и коза в хозяйстве имелись, значит с яйцами и молоком будут. Щедрые соседи непременно угостят свининой и телятиной, а, значит, до весны дотянут, а там солнышко, тепло и новый год. Для себя он считал началом нового года именно весну, когда все просыпается и на душе сразу становится легче. Вот тут–то его рассуждения и прервала серая тень, размахивавшая листком, вырванным из откидного календаря. Такие календари Макаровна очень любила, каждое утро отрывала «вчерашний день» и с удовольствием читала, что в новом интересное будет. Листок был от 14 декабря. Тень невежливо ткнула листком Мефодию в нос и стояла, ожидая подтверждения.

— Понял я, отсрочить никак нельзя? — спросил домовик и сразу устыдился. Какой отсрочить, что он, первый век живет, чтобы такие глупые вопросы задавать. Раз уж прислали гонца с точной датой, значит все так и будет. — Еще указания будут?

Тень не удостоила его ответом и помчалась дальше, нести свои скорбные вести.

— Вот оно, значит, как получается. Не будет у Анны Макаровны ни зимы, ни весны и столько картошки ей совершенно ни к чему.

Устав домовых очень четко разъяснял, что Мефодию надо делать дальше. Предупредить соседей–домовиков, узнать, кому домишко перейдет, да и подумать, как самому быть. Тут он уже волен был решать сам, никто ему указывать не смел.

Анна Макаровна, недавно разменявшая девятый десяток, жила в маленьком поселке на окраине пока еще не очень большого города. Так сложилась жизнь, что была она одинока, родня, совсем дальняя где–то имелась, но с ней она не общалась. Соседи ее любили и уважали: всегда выслушает, словом поможет и делом, сор из чужой избы не вынесет, где надо смолчит, где надо посоветует. Бывшая учительница, она ни о ком не сказала дурного слова и сердилась и кричала только в одном случае — если портили библиотечные книги. Читать она любила и читала много, в библиотеку собиралась, как на праздник, тщательно увязывала прочитанные книги в платок и степенно, не торопясь, шла за новыми. Так и текла ее жизнь последние годы — размеренно и скучно скажет кто–то, но им — Анне Макаровне и Мефодию она нравилась. Дом, огород, лес рядом, куры и козы, кошка и собака, свежий воздух и тишина. Что еще человеку и домовому для счастья надо? И вот, совсем скоро, 14 декабря, Макаровна должна была умереть и все счастье, вся жизнь, которую ей помогал выстраивать Мефодий, закончится. С посланниками спорить бесполезно, они только предупреждали о неизбежном, а у кого вымолить отсрочку Мефодий не знал, да и понимал, что человеческий век короток и все равно им придется расставаться.

Анна Макаровна умерла во сне, быстро, даже не поняв, что с ней случилось. Просто глубоко вздохнула, а выдохнула уже свою душу, еще крепко привязанную к телу и не понимающую, что случилось.

— Милая ты моя, — Мефодий гладил душе руки и плакал. — Столько лет вместе. Ну, ничего, может быть еще свидимся, ты не переживай, я обо всем позабочусь.

Похоронили ее за счет соседей, родня так и не объявилась. Живность тоже разобрали по поселку и толстый кот Васька звал Мефодия жить с собой, к новым хозяевам, да вот только домовик там уже был, а два домовых под одной крышей — это похуже двух хозяек на одной кухне будет, поэтому Мефодий отказался. Дом стоял заброшенный, с заколоченными окнами, нетопленный, поэтому он сильно обветшал за зиму и вот, дождавшись весны, Мефодий принял Решение. Позвал своего лучшего друга и соседа Нафаню и объявил:

— В спячку ложусь! Дождусь того дня, когда здесь снова будут жить люди. Это мой дом, не хочу отсюда никуда уходить.

— Ну что ж, решил, так решил. Только где заляжешь? В лесу? В доме нельзя, вдруг снесут?

— А вот здесь, во дворе. В корнях векового дуба норку выкопаю, лесовик местный сказал, что дуб еще несколько сотен лет стоять будет, а как время придет, проснусь.

Что такое «придет время» и как узнать, что оно пришло, они объяснить не смогли бы. Так медведь просыпается весной, зная, что выспался и оголодал и пора начинать новую жизнь.

— Ты присматривай за дубом и домом, ежели что случится, с собой меня забирай.

Мефодий и Нафаня обнялись и скрепили договор наливкой Макаровны, бутыль которой Мефодий так спрятал в погребе, что соседи ее проглядели.

Шли годы. Мефодий видел сны о прошлом, настоящее он не хотел видеть, зная, что если не просыпается, время еще не пришло, поэтому он вспоминал молодую и задорную Анну Макаровну, додельницу и умницу и время летело незаметно. А вокруг старого дуба мир менялся с пугающей быстротой. Соседний город разросся и поселок стал его пригородом, строились новые дома, дороги, магазины. Менялось все. Все, кроме людей, домовиков, кошек и собак.

И вот в один не прекрасный день….

Мефодия разбудило горе. Настолько сильное, что он подскочил в своей берлоге, ударился о корень дуба и сразу не сообразил, как ему выбраться. Горе затопляло все вокруг, пурпурными волнами убивая радость и свет. Домовик испуганно и нерешительно вылез из–под земли и увидел маленькую девочку, заплаканную и несчастную.

— Рокки, — всхлипывала она над свежей могилкой. Мужчина и женщина («мать и отец?», подумал Мефодий), стояли чуть в стороне и абсолютно не знали, как утешить дочь.

— Аня, я же говорил!

Сердце домового заколотилось. Анна, ее зовут Анна!

— Аня, я же говорил, не надо покупать ей хомяка, они мало живут. Давай купим ей щенка или котенка, как она и просила.

— Юра, ты подумай, а если с щенком или котенком что–то случится, что с Аринкой будет? Ты посмотри на нее, сердце разрывается и у нее и у нас! Все, никаких животных в доме!

Анна решительно подошла к дочери.

— Аринушка, солнышко, пойдем в дом.

— Уйдите от меня! Я хочу, чтобы он жил! Рокки, Рокки… — девочка села рядом с холмиком, гладила ладошкой землю и что–то тихо шептала.

— Эх, горе–то какое. — Мефодий видел крошечный пузырек хомячьей души, летающий вокруг девочки и пытающийся ее успокоить. — Лети уже, грызун, — домовой дунул на душу и та полетела ввысь. Мефодий сел рядом с девочкой и стал нашептывать ей на ушко слова утешения настолько древние и тайные, что передать их нашим языком нет никакой возможности. Арина потихоньку успокоилась. Слезы высыхали на ее мордашке, она еще всхлипывала, но дала матери увести себя в дом.

— Давайте посмотрим, что тут у нас, — Мефодий отправился следом, осматривая свое новое жилище. То, что оно его, он не сомневался ни разу, сердце подсказало. Ох и хороший дом поставили! Сруб двухэтажный, окна большие, воздуха, света много, комнаты чистые с половичками цветными («как у моей Макаровны были», удивился домовой), банька во дворе, да много всего такого, о чем Мефодий и не помышлял. Вот только печки не было.

— Как зимовать будем? — пригорюнился домовик. — Спрошу у Нафани совета.

Нафаня так и жил рядом. Его дом тоже перестроили, тоже хорош был. «Но мой–то получше!», подумал Мефодий. Нафаня ему обрадовался! По своему дому поводил, все рассказал, показал и добавил, что много нового появилось за это время, чтоб не пугался ничего.

И началась у домового новая интересная жизнь. Анна работала дома, рисовала что–то, Аринка в школу ходила, а хозяин — Юрий — работал в центре большого города и домой возвращался поздно. Со всеми Мефодий подружился, всем был доволен, только живности ему не хватало. Но тут взрослые на своем стояли — никого ни в доме, ни во дворе. Дочку жалели. Так прошло несколько месяцев, наступила зима. Настоящая, как в старину — снег, мороз, ребятишки крепости снежные строят, в снежки играют, возвращаются домой мокрые насквозь, матери греют их в горячих ваннах, укутывают пледами и сажают поближе к батареям (напрасно домовик боялся, что мерзнуть зимой будут))) Приближался Новый Год. Привезли большую елку и Анна с Аришкой стали ее наряжать. Юрий, как всегда, на работе задерживался. Мефодий помогал с елкой и вдруг почувствовал неладное. Что–то с Юрием нехорошо, а что, понять не может. «Ходит по краю», пришло на ум. Что же делать? Дом не оставишь, не может он из дома уйти.

ДОМОВОЙ МЕФОДИЙ сидел у печки и тихонько вздыхал — хозяйка умирала. Старушке было почти 90. Раньше шустрая бабушка в последнее время не вставала с постели, годы брали своё.

Домовой сидел и вспоминал: вот хозяйка молодая — только женой в дом вошла, вот уже детишки бегают, а вот уже и старушка.

И всегда чистоплотная, приветливая и очень хозяйственная. Домового любила и почему-то звала Мефодий, а иногда и Федей. Всегда ставила под печку блюдце с молоком, а то и шоколадную конфету.

Сейчас дом как осиротел. Даже кот Степан это чувствует. Хотя и живёт тут пока сын хозяйки, а всё равно не то. Каждую ночь Мефодий подходил к кровати и смотрел с тревогой на хозяйку и облегченно вздыхал — жива ещё.

Незадолго до болезни она будто увидела его и сказала: — Федь, ты уж новых хозяев не обижай,если будут. А то я помру и дом умрёт следом. Жалко — дом хороший, да и ты живешь. Помогай, ладно?

Ночь за окном, да и декабрь на дворе. Холодно сегодня и как-то неуютно. Полночь пробили часы. Раньше Мефодий их любил, с их боем дом будто оживал. А сейчас казалось отсчитывают последние часы. К утру старухи не стало.

Домовой затаился на печке в углу, и сопел, сопел…, а хотелось плакать. Просто хотелось плакать.

После поминок соседка баба Маня поставила под печь блюдце с угощением: — Пусть помянет. Вера всегда ему блюдце с молоком ставила.

Вот и всё. Дом опустел. Все разошлись, разъехались. Часы остановили, кота соседка забрала. Тоскливо…

Это была самая длинная зима у Мефодия. Днями он отсиживался на холодной печи, а ночью, бродил по такому же холодному дому.

Изредка выходя на улицу он обходил двор, а потом сидел на заснеженном крыльце с тоскою глядя на огни в окнах соседних домов.

Он знал, что в деревне есть дом без домового, но не уходил — обещал хозяйке за домом смотреть. Кот тоже нагонял тоску, часто прибегал во двор и орал у двери.

Всё изменилось весной. В середине мая к дому подъехали две машины. Из одной вылез сын хозяйки, а из другой женщина лет шестидесяти и молодой мужчина. Домовой с жадностью и любопытством поглядывал в окно.

— Вот сад, тут пять яблонь, смородина и малина есть — объяснял сын хозяйки. Зашли во двор — тут вот сарай.

Раньше мама козу держала, а сейчас всё дровами забито. Даже немного угля в брикетах есть. Ну, пошли в дом? Дом приезжим понравился: чистенько, уютно, хоть и пахнет сыростью.

— Да нам на лето снять, у нас дачи нет…

— Да мне тоже дом жалко — я потому и объявление дал. Смотреть за домом некому. Я у матери один остался, да и то на север на полгода уезжаю, а детям и внукам дом не нужен.

Там, в подполе и картошку, и всё найдете. Газ в баллонах есть. Телефон мой у вас имеется. Живите. Когда стали выходить, женщина достала из кармана конфету и положила на печь.

Мужчина заметил, улыбнулся: — Матушка так делала. Говорила — домовому.

Домовой снова остался один, но ненадолго. Через три дня снова подъехала машина. Кроме молодого мужчины и той женщины, вылезла девочка лет шести и ее мама. Девочка с любопытством оглядывалась по сторонам.

— Бабушка, а мы теперь тут жить будем?

— Да, тут и проведем лето. Давайте сумки выгружать, а то дел много. Мефодий с любопытством наблюдал, как дом постепенно оживал.

Затопили печь, чтобы прогреть дом. Вынесли сушить подушки, перины, половички, поснимали занавески. Работа кипела: всё мылось, выбивалось.

Домовой узнал, как всех зовут: старшую женщину Анна Михайловна, сын — Андрей, невестку — Лена, а внучку — Ниночка.

Вечером уставшие сели ужинать. Анна Михайловна даже успела напечь блинов. Семья сидела, тихо переговаривалась, что ещё завтра надо сделать.

Перед тем, как лечь спать, Анна Михайловна поставила под печь блюдце с чаем и кусочек блина: — Извини хозяин, молока сегодня нет.

Когда все уснули, домовой тихонько прошелся по дому, долго стоял перед часами. Они опять ходили и отбивали время, хотя Андрей сомневался, что они пойдут. Впервые за долгие месяцы тоски и одиночества домовому было хорошо и спокойно.

Через день Андрей и Елена уехали, а Нина с бабушкой остались. Жизнь в доме и во дворе продолжалась.

Пришел даже кот Степан, сначала дичился, но через три дня даже позволил Нине себя погладить. И сейчас, довольный жизнью, развалился на крыльце.

Постояльцы прижились, перезнакомились с соседями, стали брать у них молоко. Убрали потихоньку сад, насеяли везде цветов, за сараем нашли баньку — ещё хорошую. Успели вскопать и засадить грядки, под лук-огурцы.

И каждый день Анна Михайловна ставила под печь блюдце с молоком. Однажды Ниночка спросила: — Бабуль,а ты зачем это делаешь? — бабушка улыбнулась

— Хозяину дома. Дом видишь какой он нас хороший — внучка согласно закивала головой.

— Бывает дом и чистый и богатый, а неуютно. Там или домового нет, или не смотрит он за ним. А есть дома старые, бедноватые, но зайдешь, и уходить не хочется. Значит хозяевам он — домовой, помогает. Вот и надо его угощать. Заслуживает!

— А если я ему конфету дам, поможет? – Анна Михайловна улыбнулась.

— Поможет. Только требовать нельзя, а попросить можно. Так меня моя бабушка учила. Нина посмотрела на печку: — А зовут-то его как? У него же имя есть?

— Есть. Время придет, сам подскажет. Через два дня внучка опять спросила про имя домового.

Бабушка сказала: — Вот какое сегодня мужское имя услышим от чужих людей, так и будем звать. Весь день Нина ждала хоть каких гостей, но ни кого не было. Только вечером к ним в дом заглянула девушка.

— Ой, здравствуйте. Я внучка бабы Мани, мы вчера приехали. Кота с собой возим, а он куда-то сегодня убежал. К вам не забегал? Большой такой, дымчатый, Мефодием зовут.

— Нет, у нас только свой – Анна Михайловна показала на стул, где спал кот — а чужого не было. Когда девушка ушла, Нина бросилась к бабушке: — Бабуля, ты слышала? Мефодий!

Домовой на печке улыбнулся и решил пошуметь, мол с именем угадали. Дни проходили за днями, Мефодий привык к жильцам и уже не представлял дом без них.

Андрей с женой приезжали на выходные. Починили крыльцо, подправили баньку. Даже стол Андрей сделал на улицу и теперь вся семья собиралась ужинать во дворе, под кустом черемухи.

Мефодий заметил, что Анна Михайловна стала задумчивой, она делала дела, возилась с внучкой и о чем-то думала. Пока в следующий приезд сына не завела разговор.

— Андрей, Лена, мне надо с вами поговорить. Я хочу остаться тут жить. Вам в городе и без меня хорошо, я только мешаю.

— Мама!

— Подожди! Я много думала. Я устала от городской жизни. Я же деревенская, только деревни моей уже нет. А тут мне хорошо.

Денег у меня немного есть и я думаю выкупить дом. Тут магазин есть, фельдшер есть, почта, соседи хорошие, райцентр рядом. А вам одним пожить надо, может ещё ребенка родите.

А ко мне приезжать будете по возможности, ехать-то всего три часа. Разговоров в тот вечер было много, но Анна Михайловна осталась на своем, хочет жить тут — в деревне.

Ну, раз тут, то в следующий приезд дети ей собаку привезли: лопоухого щенка, на трассе подобрали

Домовой радовался: дом нашел хозяев. Тихо вздохнув, он слез с печи и пошел бродить по дому. Кот Степан, почуяв его — зашипел.

— Тихо ты – зашипел в ответ домовой, — дом разбудишь. Он посмотрел на часы — первый час ночи.

Пошлепал к шифоньеру, нашел клубок пряжи, Анна Михайловна потеряла, Нине кофточку вязала, положил на видное место.

Пошел дальше. Дошел до кровати Нины, поправил сползшее почти одеялко. Наклонился, поднял куклу, а то завтра наступит, когда вставать будет. Странная какая-то: длинная, худая, одни руки и ноги. Нина её Барби называла.

Надо завтра на чердаке пошуметь (хозяйка там ещё не разбирала), там целый сундук с игрушками, будет чем Нине играть.

Хорошо! Дом — живой! Хозяева есть, можно и молока с пирогом поесть. И Мефодий пошлепал под печку — угощение есть и какой-то Чупа-чупс Нинин…

Ольга Митрофанова #СказкиДляВзрослых

Из сети

Домовой сидел у печки и тихонько вздыхал — хозяйка умирала.
Старушке было почти 90. Раньше шустрая бабушка в последнее время не вставала с постели, годы брали своё.
Домовой сидел и вспоминал: вот хозяйка молодая — только женой в дом вошла, вот уже детишки бегают, а вот уже и старушка.
И всегда чистоплотная, приветливая и очень хозяйственная. Домового любила и почему-то звала Мефодий, а иногда и Федей. Всегда ставила под печку блюдце с молоком, а то и шоколадную конфету.

Сейчас дом как осиротел.
Даже кот Степан это чувствует. Хотя и живёт тут пока сын хозяйки, а всё равно не то.
Каждую ночь Мефодий подходил к кровати и смотрел с тревогой на хозяйку и облегченно вздыхал — жива ещё.
Незадолго до болезни она будто увидела его и сказала:
— Федь, ты уж новых хозяев не обижай, если будут. А то я помру и дом умрёт следом. Жалко — дом хороший, да и ты живешь. Помогай, ладно?

***
Ночь за окном, да и декабрь на дворе. Холодно сегодня и как-то неуютно. Полночь пробили часы.
Раньше Мефодий их любил, с их боем дом будто оживал. А сейчас казалось отсчитывают последние часы.
***
К утру старухи не стало.
Домовой затаился на печке в углу, и сопел, сопел…, а хотелось плакать. Просто хотелось плакать.
***

После поминок соседка баба Маня поставила под печь блюдце с угощением:
— Пусть помянет. Вера всегда ему блюдце с молоком ставила.
***
Вот и всё.
Дом опустел.
Все разошлись, разъехались. Часы остановили, кота соседка забрала. Тоскливо…
Это была самая длинная зима у Мефодия. Днями он отсиживался на холодной печи, а ночью, бродил по такому же холодному дому.
Изредка выходя на улицу он обходил двор, а потом сидел на заснеженном крыльце с тоскою глядя на огни в окнах соседних домов.
Он знал, что в деревне есть дом без домового, но не уходил — обещал хозяйке за домом смотреть.

Кот тоже нагонял тоску, часто прибегал во двор и орал у двери.
***
Всё изменилось весной. В середине мая к дому подъехали две машины. Из одной вылез сын хозяйки, а из другой женщина лет шестидесяти и молодой мужчина.
Домовой с жадностью и любопытством поглядывал в окно.
— Вот сад, тут пять яблонь, смородина и малина есть — объяснял сын хозяйки. Зашли во двор — тут вот сарай. Раньше мама козу держала, а сейчас всё дровами забито.
Даже немного угля в брикетах есть.
Ну, пошли в дом?
Дом приезжим понравился: чистенько, уютно, хоть и пахнет сыростью.
— Да нам на лето снять, у нас дачи нет…
— Да мне тоже дом жалко — я потому и объявление дал. Смотреть за домом некому. Я у матери один остался, да и то на север на полгода уезжаю, а детям и внукам дом не нужен.
Так, в подполе и картошку, и всё найдете. Газ в баллонах есть. Телефон мой у вас имеется. Живите.
Когда стали выходить, женщина достала из кармана конфету и положила на печь.
Мужчина заметил, улыбнулся:
— Матушка так делала. Говорила — домовому.
***
Домовой снова остался один, но ненадолго. Через три дня снова подъехала машина.
Кроме молодого мужчины и той женщины, вылезла девочка лет шести и ее мама.
Девочка с любопытством оглядывалась по сторонам.
— Бабушка, а мы теперь тут жить будем?
— Да, тут и проведем лето. Давайте сумки выгружать, а то дел много.
Мефодий с любопытством наблюдал, как дом постепенно оживал.
Затопили печь, чтобы прогреть дом. Вынесли сушить подушки, перины, половички, поснимали- поступали занавески.
Работа кипела: всё мылось, выбивалось.
Домовой узнал, как всех зовут: старшую женщину Анна Михайловна, сын — Андрей, невестку — Лена, а внучку — Ниночка.
Вечером уставшие сели ужинать. Анна Михайловна даже успела напечь блинов. Семья сидела, тихо переговаривалась, что ещё завтра надо сделать. Перед тем, как лечь спать, Анна Михайловна поставила под печь блюдце с чаем и кусочек блина:
— Извини хозяин, молока сегодня нет.
***

Когда все уснули, домовой тихонько прошелся по дому, долго стоял перед часами. Они опять ходили и отбивали время, хотя Андрей сомневался, что они пойдут.
Впервые за долгие месяцы тоски и одиночества домовому было хорошо и спокойно.
Через день Андрей и Елена уехали, а Нина с бабушкой остались. Жизнь в доме и во дворе продолжалась.
Пришел даже кот Степан, сначала дичился, но через три дня даже позволил Нине себя погладить. И сейчас, довольный жизнью, развалился на крыльце.
Постояльцы прижились, перезнакомились с соседями, стали брать у них молоко. Убрали потихоньку сад, насеяли везде цветов, за сараем нашли баньку — ещё хорошую. Успели вскопать и засадить грядки, под лук-огурцы.
И каждый день Анна Михайловна ставила под печь блюдце с молоком.
Однажды Ниночка спросила:
— Бабуль,а ты зачем это делаешь? — бабушка улыбнулась
— Хозяину дома. Дом видишь какой он нас хороший — внучка согласно закивала головой.
— Бывает дом и чистый и богатый, а неуютно. Там или домового нет, или не смотрит он за ним. А есть дома старые, бедноватые, но зайдешь, и уходить не хочется. Значит хозяевам он — домовой, помогает.
Вот и надо его угощать. Заслуживает!

— А если я ему конфету дам, поможет?- Анна Михайловна улыбнулась.
— Поможет. Только требовать нельзя, а попросить можно. Так меня моя бабушка учила.
Нина посмотрела на печку:
— А зовут-то его как? У него же имя есть?
— Есть. Время придет, сам подскажет.
Через два дня внучка опять спросила про имя домового. Бабушка сказала:
— Вот какое сегодня мужское имя услышим от чужих людей, так и будем звать.
Весь день Нина ждала хоть каких гостей, но ни кого не было. Только вечером к ним в дом заглянула девушка.
— Ой, здравствуйте. Я внучка бабы Мани, мы вчера приехали. Кота с собой возим, а он куда-то сегодня убежал. К вам не забегал? Большой такой, дымчатый, Мефодием зовут.
— Нет, у нас только свой — Анна Михайловна показала на стул, где спал кот — а чужого не было.
Когда девушка ушла, Нина бросилась к бабушке:
— Бабуля, ты слышала? Мефодий!
Домовой на печке улыбнулся и решил пошуметь, мол с именем угадали.
***

Надо завтра на чердаке пошуметь ( хозяйка там ещё не разбирала), там целый сундук с игрушками, будет чем Нине играть.
Хорошо!
Дом — живой!
Хозяева есть, можно и молока с пирогом поесть.
И Мефодий пошлепал под печку — угощение есть и какой-то Чупа-чупс Нинин…

Домовой сидел у печки и тихонько вздыхал — хозяйка умирала.

Старушке было почти 90. Раньше шустрая бабушка в последнее время не вставала с постели, годы брали своё.
Домовой сидел и вспоминал: вот хозяйка молодая — только женой в дом вошла, вот уже детишки бегают, а вот уже и старушка.

И всегда чистоплотная, приветливая и очень хозяйственная. Домового любила и почему-то звала Мефодий, а иногда и Федей. Всегда ставила под печку блюдце с молоком, а то и ложила шоколадную конфету.

Сейчас дом как осиротел.
Даже кот Степан это чувствует. Хотя и живёт тут пока сын хозяйки, а всё равно не то.

Каждую ночь Мефодий подходил к кровати и смотрел с тревогой на хозяйку и облегченно вздыхал — жива ещё.

Незадолго до болезни она будто увидела его и сказала:

— Федь, ты уж новых хозяев не обижай,если будут. А то я помру и дом умрёт следом. Жалко — дом хороший, да и ты живешь. Помогай, ладно?

***
Ночь за окном, да и декабрь на дворе. Холодно сегодня и как-то неуютно. Полночь пробили часы.
Раньше Мефодий их любил, с их боем дом будто оживал. А сейчас казалось отсчитывают последние часы.

…
К утру старухи не стало.
Домовой затаился на печке в углу, и сопел, сопел…, а хотелось плакать. Просто хотелось плакать.
…

После поминок соседка баба Маня поставила под печь блюдце с угощением:

— Пусть помянет. Вера всегда ему блюдце с молоком ставила.

***
Вот и всё.
Дом опустел.
Все разошлись, разъехались. Часы остановили, кота соседка забрала. Тоскливо…

Это была самая длинная зима у Мефодия. Днями он отсиживался на холодной печи, а ночью,бродил по такому же холодному дому.
Изредка выходя на улицу он обходил двор, а потом сидел на заснеженном крыльце с тоскою глядя на огни в окнах соседних домов.

Он знал, что в деревне есть дом без домового, но не уходил — обещал хозяйке за домом смотреть.

Кот тоже нагонял тоску, часто прибегал во двор и орал у двери.

***
Всё изменилось весной. В середине мая к дому подъехали две машины. Из одной вылез сын хозяйки, а из другой женщина лет шестидесяти и молодой мужчина.
Домовой с жадностью и любопытством поглядывал в окно.

— Вот сад, тут пять яблонь, смородина и малина есть — объяснял сын хозяйки. Зашли во двор — тут вот сарай. Раньше мама козу держала, а сейчас всё дровами забито. Даже немного угля в брикетах есть.

Ну, пошли в дом?

Дом приезжим понравился: чистенько, уютно, хоть и пахнет сыростью.

— Да нам на лето снять, у нас дачи нет…
— Да мне тоже дом жалко — я потому и объявление дал. Смотреть за домом некому. Я у матери один остался, да и то на север на полгода уезжаю, а детям и внукам дом не нужен.

Так, в подполе и картошку, и всё найдете. Газ в баллонах есть. Телефон мой у вас имеется. Живите.

Когда стали выходить, женщина достала из кармана конфету и положила на печь.

Мужчина заметил, улыбнулся:
— Матушка так делала. Говорила — домовому.

***
Домовой снова остался один, но ненадолго. Через три дня снова подъехала машина.
Кроме молодого мужчины и той женщины, вылезла девочка лет шести и ее мама.

Девочка с любопытством оглядывалась по сторонам.

— Бабушка, а мы теперь тут жить будем?
— Да, тут и проведем лето. Давайте сумки выгружать, а то дел много.

Мефодий с любопытством наблюдал,как дом постепенно оживал.
Затопили печь, чтобы прогреть дом. Вынесли сушить подушки, перины, половички, поснимали- поступали занавески.
Работа кипела: всё мылось, выбивалось.

Домовой узнал, как всех зовут: старшую женщину Анна Михайловна, сын — Андрей, невестку — Лена, а внучку — Ниночка.

Вечером уставшие сели ужинать. Анна Михайловна даже успела напечь блинов. Семья сидела, тихо переговаривалась, что ещё завтра надо сделать.

Перед тем, как лечь спать, Анна Михайловна поставила под печь блюдце с чаем и кусочек блина:
— Извини хозяин, молока сегодня нет.

***
Когда все уснули, домовой тихонько прошелся по дому, долго стоял перед часами.
Они опять ходили и отбивали время, хотя Андрей сомневался, что они пойдут.

Впервые за долгие месяцы тоски и одиночества домовому было хорошо и спокойно.

Через день Андрей и Елена уехали, а Нина с бабушкой остались. Жизнь в доме и во дворе продолжалась.
Пришел даже кот Степан, сначала дичился, но через три дня даже позволил Нине себя погладить. И сейчас, довольный жизнью, развалился на крыльце.

Постояльцы прижились, перезнакомились с соседями, стали брать у них молоко. Убрали потихоньку сад, насеяли везде цветов, за сараем нашли баньку — ещё хорошую. Успели вскопать и засадить грядки, под лук-огурцы.

И каждый день Анна Михайловна ставила под печь блюдце с молоком.

Однажды Ниночка спросила:

— Бабуль,а ты зачем это делаешь? — бабушка улыбнулась

— Хозяину дома. Дом видишь какой он нас хороший — внучка согласно закивала головой.

— Бывает дом и чистый и богатый, а неуютно. Там или домового нет, или не смотрит он за ним. А есть дома старые, бедноватые, но зайдешь, и уходить не хочется. Значит хозяевам он — домовой, помогает.

Вот и надо его угощать. Заслуживает!

— А если я ему конфету дам, поможет?- Анна Михайловна улыбнулась.

— Поможет. Только требовать нельзя, а попросить можно. Так меня моя бабушка учила.

Нина посмотрела на печку:
— А зовут-то его как? У него же имя есть?
— Есть. Время придет, сам подскажет.

Через два дня внучка опять спросила про имя домового. Бабушка сказала:
— Вот какое сегодня мужское имя услышим от чужих людей, так и будем звать.

Весь день Нина ждала хоть каких гостей, но ни кого не было. Только вечером к ним в дом заглянула девушка.

— Ой,здравствуйте. Я внучка бабы Мани, мы вчера приехали. Кота с собой возим, а он куда-то сегодня убежал. К вам не забегал? Большой такой, дымчатый, Мефодием зовут.
— Нет, у нас только свой — Анна Михайловна показала на стул, где спал кот — а чужого не было.

Когда девушка ушла, Нина бросилась к бабушке:

— Бабуля, ты слышала? Мефодий!

Домовой на печке улыбнулся и решил пошуметь, мол с именем угадали.

***
Дни проходили за днями, Мефодий привык к жильцам и уже не представлял дом без них.
Андрей с женой приезжали на выходные. Починили крыльцо, подправили баньку. Даже стол Андрей сделал на улицу и теперь вся семья собиралась ужинать во дворе, под кустом черемухи.

Мефодий заметил,что Анна Михайловна стала задумчивой, она делала дела, возилась с внучкой и о чем-то думала.
Пока в следующий приезд сына не завела разговор.

— Андрей, Лена, мне надо с вами поговорить. Я хочу остаться тут жить. Вам в городе и без меня хорошо, я только мешаю.
— Мама!
— Подожди! Я много думала. Я устала от городской жизни. Я же деревенская, только деревни моей уже нет. А тут мне хорошо. Денег у меня немного есть и я думаю выкупить дом.
Тут магазин есть, фельдшер есть, почта, соседи хорошие, райцентр рядом. А вам одним пожить надо, может ещё ребенка родите. А ко мне приезжать будете по возможности, ехать-то всего три часа.

Разговоров в тот вечер было много, но Анна Михайловна осталась на своем, хочет жить тут — в деревне.
Ну, раз тут, то в следующий приезд дети ей собаку привезли: лопоухого щенка, на трассе подобрали

Домовой радовался: дом нашел хозяев.

Тихо вздохнув, он слез с печи и пошел бродить по дому.
Кот Степан, почуяв его — зашипел.
— Тихо ты — зашипел в ответ домовой, — дом разбудишь.

Он посмотрел на часы — первый час ночи.
Пошлепал к шифоньеру, нашел клубок пряжи, Анна Михайловна потеряла, Нине кофточку вязала, положил на видное место. Пошел дальше. Дошел до кровати Нины, поправил сползшее почти одеялко.

Наклонился, поднял куклу, а то завтра наступит,когда вставать будет. Странная какая-то: длинная, худая, одни руки и ноги. Нина её Барби называла.
Надо завтра на чердаке пошуметь ( хозяйка там ещё не разбирала), там целый сундук с игрушками, будет чем Нине играть.

Хорошо!
Дом — живой!

Хозяева есть, можно и молока с пирогом поесть.

И Мефодий пошлепал под печку — угощение есть и какой-то Чупа-чупс Нинин…

Вам понравилась статья? Поделитесь ей с друзьями!

Источник