Рассказ про ливонскую войну

Ливонская война (1558-1583) – масштабное военное противостояние 16-го века, в котором принимали участие Ливонская конфедерация, Русское царство, Великое княжество Литовское (с 1569 года – Речь Посполитая), Шведское и Датское королевства.

Конфликт начался с нападения России на Ливонию и проходил изначально на территории современной Латвии и Эстонии. Позже военные действия также проходили в Белоруссии и на Северо-Западе России.

Если вам нравится история, тогда статья про Ливонскую войну для вас.

Ливонская война кратко

Предпосылкой войны стало нарушение соглашения, подписанного в 1554 г. между Россией и Ливонией. Согласно договору Ливония должна была платить дань русскому царю за город Дорпат, поскольку он когда-то принадлежал русским князьям.

Воспользовавшись задержкой выплаты дани, Иван Грозный 17 января 1558 г. объявил войну (см. интересные факты об Иване Грозном). Так качалась Ливонская война, историю которой мы кратко рассмотрим.

Причины Ливонской войны

У историков есть 2 версии относительно того, почему русский царь пошел войной на Ливонию. Согласно первой, ему хотелось взять под контроль Балтийский порт, чтобы развить торговые отношения с Европой.

Стоит отметить, что данная версия считалась официальной вплоть до распада СССР. Кроме этого, такого же мнения придерживались шведские и датские историки.

Однако в середине прошлого века появилось другое мнение. Ряд авторитетных российских и зарубежных ученых заявили, что Иван Грозный никогда не стремился к экономическим отношениям с европейскими государствами.

Наоборот, он говорил о правах наследственного земельного владения, называя Ливонию своей вотчиной. Таким образом, царь в первую очередь стремился увеличить сферу своего влияния.

Очевидно, нападая на Ливонию у Ивана Грозного не было какого-то четкого и продуманного плана наступления.

Ему просто хотелось заставить ливонцев выплачивать ранее оговоренную дань, а также выполнять остальные пункты, прописанные в соглашении.

Стоит заметить, что в начале войны царю сопутствовал успех, после которого последовала череда неудач. Когда в конфликт ввязались Швеция и Речь Посполитая, он сразу же превратился в затяжную и тяжелую войну между крупными странами Балтийского региона.

Ход Ливонской войны

За 25 лет войны политические и военные события развивались совершенно по-разному. Инициатива переходила то к одной, то к другой стороне.

По этой причине в Ливонской войне можно выделить 4 главных периода:

• 1558-1561 гг. – победы русского войска над противником и завоевание части Ливонии.
• 1560-е годы – конфликт с Речью Посполитой и Швецией.
• 1570-1577 гг. – последние попытки русского царя захватить Ливонию.
• 1578-1582 гг. – превосходство Швеции и Речи Посполитой, которое вынудило Ивана Грозного оставить захваченные им города в Ливонии и начать мирные переговоры.

Первые победы России

11 мая 1558 г. русское войско успешно захватило порт на Нарве, а через несколько месяцев взяло под контроль город Дорпат. В 1560 г. армия Ивана Грозного вновь пошла войной на Ливонию. Русские воины одержали победу под Эрмесом, а позже взяли замок Феллин.

Ливонский Орден осознал, что не сможет противостоять такому сильному противнику, в связи с чем обратился за помощью к Дании, Швеции и Литовскому княжеству.

В 1561 г. государство разделилось: ландмейстер Ордена Готхард Кетлер оказался в зависимости от польского монарха и князя литовского Сигизмунда 2 Августа, а север Ливонии был захвачен шведами.

Таким образом, Сигизмунд 2 оказался основным противником русского царя в Ливонской войне.

15 февраля 1563 г. русская армия оккупировала Полоцк, расположенный на востоке Литовского княжества. И хотя позже русские проигрывали некоторые сражения, они смогли закрепиться на своих позициях.

Поражения в Ливонской войне

В начале 1570-х, в результате госпереворота, новым правителем Швеции стал Джон 3. Это привело к окончанию союза между Россией и Швецией.

В свою очередь в 1569 г. Литва и Польша объединились в государство Речь Посполитая.

Иван Грозный предпринял несколько попыток оттеснить шведов с севера Ливонии, однако все они оказались неудачными. Для России еще больше ситуацию осложняли многократные набеги татар. Вследствие этого царю пришлось на какое-то время прекратить военные действия в Ливонии.

В 1577 г. русские войска совершили последнее наступление на Ливонию. Интересен факт, что им удалось захватить практически все города, кроме Риги и Реваля. Спустя год война достигла своей финальной точки, ставшей для России роковой.

В 1578 г. дружина Ивана 4 была полностью разбита войсками Швеции и Речи Посполитой. Через год польский монарх и полководец Стефан Баторий вновь осадил Полоцк.

Позже он пошел войной на Русь, уничтожив Псковскую область, Великие Луки и начав осаждать Псков. Тем временем шведы полностью оккупировали Нарву.

15 января 1582 г. русский царь подписал Ям-Запольское мирное соглашение с Речью Посполитой, отказавшись от Ливонии, Велижа и Полоцка. При этом Великие Луки оказались вновь в составе России.

Через год был заключен мирный договор со Швецией, которой отошли русские города Копорье, Ивангород и Ям.

Итоги Ливонской войны

Для Ливонской конфедерации итоги войны оказались неутешительными, так как она попросту перестала существовать. Ее территории были распределены между Данией, Швецией и Речью Посполитой.

Российское царство оказалось в плачевном состоянии, а его позиции перед западными и северными странами значительно ослабились. Люди покинули северо-западные регионы, по причине серьезного экономического кризиса.

Теперь вы знаете, чем примечательна Ливонская война, и знакомы с ее краткой историей. Если вам понравилась данная статья – поделитесь ею в социальных сетях и подписывайтесь на сайт InteresnyeFakty.org.

Понравился пост? Нажми любую кнопку:

Livonian War
Siege of Narva by the Russians in 1558, by Boris Chorikov, 1836.
Date 22 January 1558 – 10 August 1583 (25 years, 6 months, 2 weeks and 5 days) Location Northern Europe: Estonia, Livonia, Ingria, Russia Result Dano–Norwegian, Polish–Lithuanian and Swedish victory Territorial changes Cession of: Estonia to Sweden Livonia, Courland and Semigallia to Poland–Lithuania Ösel to Denmark–Norway
Belligerents
Livonian Confederation  Polish-Lithuanian Commonwealth (before 1569 the Polish–Lithuanian union) Denmark–Norway Kingdom of Sweden Zaporozhian Cossacks Principality of Transylvania (after 1577)[1]	Tsardom of Russia Qasim Khanate Kingdom of Livonia
Commanders and leaders
Sigismund II Augustus Stephen Báthory Gotthard Kettler Frederick II Eric XIV John III	Ivan IV Shahghali Sain-Bulat Magnus of Livonia

The Livonian War (1558–1583) was the Russian invasion of Old Livonia, and the prolonged series of military conflicts that followed, in which Tsar Ivan the Terrible of Russia (Muscovy) unsuccessfully fought for control of the region (present-day Estonia and Latvia). The Tsardom of Russia (Muscovy) faced a varying coalition of the Dano-Norwegian Realm, the Kingdom of Sweden, and the Union (later Commonwealth) of the Grand Duchy of Lithuania and the Kingdom of Poland.

From 1558 to 1578, Russia controlled the greater part of the region with early military successes at Dorpat (Tartu) and Narwa (Narva). The dissolution of the Livonian Confederation brought Poland–Lithuania into the conflict, and Sweden and Denmark intervened between 1559 and 1561. Swedish Estonia was established despite continuing attacks from Russia, and Frederick II of Denmark bought the old Bishopric of Ösel–Wiek, which he placed under the control of his brother Magnus of Holstein. Magnus attempted to expand his Livonian holdings to establish the Russian vassal state, the Kingdom of Livonia, which nominally existed until his defection in 1576.

In 1576, Stephen Báthory became King of Poland as well as Grand Duke of Lithuania and turned the tide of the war with his successes between 1578 and 1581, including the joint Swedish–Polish–Lithuanian offensive at the Battle of Wenden. That was followed by an extended campaign through Russia, culminating in the long and difficult Siege of Pskov. Under the 1582 Truce of Jam Zapolski, which ended the war between Russia and Poland–Lithuania, Russia lost all of its former holdings in Livonia and Polotsk to Poland–Lithuania. The following year, Sweden and Russia signed the Truce of Plussa, with Sweden gaining most of Ingria and northern Livonia while retaining the Duchy of Estonia.

Prelude[edit]

Pre-war Livonia[edit]

By the mid-16th century, economically prosperous Old Livonia^[2] had become a region organised into the decentralised and religiously divided Livonian Confederation.^[3] Its territories consisted of the Livonian branch of the Teutonic Order, the prince-bishoprics of Dorpat (Tartu), Ösel–Wiek, as well as Courland, the Archbishopric of Riga and the city of Riga.^[2][4] Together with Riga, the cities of Dorpat (Tartu) and Reval (Tallinn), along with the knightly estates, enjoyed privileges enabling them to act almost independently.^[4] The only common institutions of the Livonian estates were the regularly held common assemblies known as Landtags.^[2] As well as a divided political administration, there were also persistent rivalries between the Archbishop of Riga and the Landmeister of the Order for hegemony.^{[nb 1][2][4]} A schism had existed within the Order since the Reformation had spread to Livonia in the 1520s, although the transformation of the country into a Lutheran region was a gradual process, resisted by part of the Order that to a varying degree remained sympathetic to Roman Catholicism.^[5] As war approached, Livonia had a weak administration subject to internal rivalries, lacked any powerful defences or outside support, and was surrounded by monarchies pursuing expansionist policies. Robert I. Frost notes of the volatile region: «Racked with internal bickering and threatened by the political machinations of its neighbours, Livonia was in no state to resist an attack.»^[6]

The Order’s Landmeister and the Gebietigers, as well as the owners of Livonian estates, were all lesser nobles who guarded their privileges and influence by preventing the creation of a higher, more powerful noble class.^[7] Only the archbishopric of Riga successfully overcame resistance of the lesser nobles.^[8] Wilhelm von Brandenburg was appointed as Archbishop of Riga and Christoph von Mecklenburg as his Coadjutor, with the help of his brother Albert (Albrecht) of Brandenburg–Ansbach, the former Prussian Hochmeister who had secularised the southern Teutonic Order state and in 1525 established himself as duke in Prussia.^[9] Wilhelm and Christoph were to pursue Albert’s interests in Livonia, among which was the establishment of a hereditary Livonian duchy styled after the Prussian model.^[9] At the same time the Order agitated for its re-establishment («Rekuperation«) in Prussia,^[10] opposed secularization, and creation of a hereditary duchy.^[8]

Aspirations of Livonia’s neighbours[edit]

By the time the Livonian War broke out, the Hanseatic League had already lost its monopoly on the profitable and prosperous Baltic Sea trade.^[11] While still involved and with increasing sales, it now shared the market with European mercenary fleets, most notably from the Dutch Seventeen Provinces and France.^[11] The Hanseatic vessels were no match for contemporary warships,^[12] and since the league was unable to maintain a large navy because of a declining share of trade,^[13] its Livonian members Riga, Reval (Tallinn), and trading partner Narva were left without suitable protection.^[14] The Danish navy, the most powerful in the Baltic Sea, controlled the entrance to the Baltic Sea,^[12] collected requisite tolls,^[13] and held the strategically important Baltic Sea islands of Bornholm and Gotland.^[12]

A long bar of Danish territories in the south and lack of sufficient year-round ice-free ports severely limited Sweden’s access to Baltic trade.^[15] Nevertheless, the country prospered due to exports of timber, iron, and most notably copper, coupled with the advantages of a growing navy^[15] and proximity to the Livonian ports across the narrow Gulf of Finland.^[16] Before the Livonian War, Sweden had sought expansion into Livonia, but the intervention of the Russian tsar temporarily stalled these efforts through the Russo-Swedish War of 1554–1557, which culminated in the 1557 Treaty of Novgorod.^[15]

Through its absorption of the principalities of Novgorod (1478) and Pskov (1510),^[17] the Tsardom of Russia had become Livonia’s eastern neighbour and grown stronger after annexing the khanates of Kazan (1552) and Astrakhan (1556). The conflict between Russia and the Western powers was exacerbated by Russia’s isolation from sea trade. The new Ivangorod port built by Tsar Ivan on the eastern shore of the Narva River in 1550 was considered unsatisfactory on account of its shallow waters.^[18] Thereafter the tsar demanded that the Livonian Confederation pay about 6,000 marks to keep the Bishopric of Dorpat, based on the claim that every adult male had paid Pskov one mark when it had been an independent state.^[18] The Livonians eventually promised to pay this sum to Ivan by 1557, but were sent from Moscow when they failed to do so, ending negotiations.^[18] Ivan continued to point out that the existence of the Order required passive Russian support, and was quick to threaten use of military force if necessary.^[18] He aimed to establish a corridor between the Baltic and the new territories on the Caspian Sea, because if Russia were to engage in open conflict with major western powers, it would need imports of more sophisticated weaponry.^[18]

The Polish King and Lithuanian Grand Duke Sigismund II Augustus was wary of Russian expansionist aspirations. Expansion of Russia into Livonia would have meant not only a stronger political rival but also loss of lucrative trade routes.^[19] Therefore, Sigismund supported his cousin Wilhelm von Brandenburg, archbishop of Riga, in his conflicts with Wilhelm von Fürstenberg, the Livonian Order’s landmeister.^[20] Sigismund hoped that Livonia, just like the Duchy of Prussia under Duke Albert, would become a vassal state of Poland–Lithuania.^[21] With weak support in Livonia,^[20] von Brandenburg had to largely rely on external allies. Among his few Livonian supporters was landmarschall Jasper von Munster, with whom he planned an April 1556 attack on his opponents that would involve military aid from both Sigismund and Albert.^[22] However, Sigismund hesitated over participation in the action, fearing that it would leave the Kiev Voivodeship exposed to a pending Russian attack.^[22] When von Fürstenberg learned of the plan, he led a force into the archbishopric of Riga and in June 1556 captured the main strongholds of Kokenhusen and Ronneburg.^[22] Jasper von Munster fled to Lithuania, but von Brandenburg and Christoph von Mecklenburg were captured and detained at Adsel and Treiden. This resulted in a diplomatic mission to petition for their release being dispatched by the Pomeranian dukes, the Danish King,^[22] Emperor Ferdinand I, and the estates of the Holy Roman Empire.^[23] A cross-party meeting in Lübeck to resolve the conflict was scheduled for 1 April 1557, but was cancelled due to quarrels between Sigismund and the Danish envoys.^[23] Sigismund used the killing of his envoy Lancki by the landmeister’s son as an excuse to invade the southern portion of Livonia with an army of around 80,000. He forced the competing parties in Livonia to reconcile at his camp in Pozvol in September 1557.^[16] There they signed the Treaty of Pozvol, which created a mutual defensive and offensive alliance, with its primary target Russia, and provoked the Livonian War.^[16]

1558–1562: Dissolution of the Livonian Order[edit]

Russian invasion of Livonia[edit]

Ivan IV regarded the Livonian Confederation’s approach to the Polish–Lithuanian union for protection under the Treaty of Pozvol as casus belli.^[24] In 1554 Livonia and Russia had signed a fifteen-year truce in which Livonia agreed not to enter into an alliance with Poland–Lithuania.^[25] On 22 January 1558, Ivan reacted with the invasion of Livonia. Many Livonian fortresses surrendered without resistance while Russian troops took Dorpat (Tartu) in May, Narwa (Narva) in July^{[nb 2][26]} and laid siege to Reval (Tallinn).^[27] Reinforced by 1,200 Landsknechts, 100 gunners, and ammunition from Germany, Livonian forces successfully retook Wesenberg (Rakvere) along with a number of other fortresses. Although the Germans raided Russian territory, Dorpat (Tartu), Narva, and many lesser fortresses remained in Russian hands.^[28] The initial Russian advance was led by the Khan of Qasim Shahghali, with two other Tatar princes at the head of a force that included Russian boyars, Tatar, and Pomestnoe cavalry, as well as Cossacks,^[29] who at that time were mostly armed foot soldiers.^[30] Ivan gained further ground in campaigns during the years 1559 and 1560.^[28] In January 1559, Russian forces again invaded Livonia.^[31] A six-month truce covering May to November was signed between Russia and Livonia while Russia fought in the Russo-Crimean Wars.^[32]

Prompted by the Russian invasion, Livonia first unsuccessfully sought help from Emperor Ferdinand I, then turned to Poland–Lithuania.^[33] Landmeister von Fürstenburg fled to Poland–Lithuania to be replaced by Gotthard Kettler. In June 1559, the estates of Livonia came under Polish–Lithuanian protection through the first Treaty of Vilnius. The Polish sejm refused to agree to the treaty, believing it to be a matter affecting only the Grand Duchy of Lithuania.^[16] In January 1560, Sigismund sent ambassador Martin Volodkov to the court of Ivan in Moscow in an attempt to stop the Russian cavalry rampaging through rural Livonia.^[34]

Russian successes followed similar patterns featuring a multitude of small campaigns, with sieges where musketmen played a key role in destroying wooden defences with effective artillery support.^[29] The Tsar’s forces took important fortresses like Fellin (Viljandi), yet lacked the means to gain the major cities of Riga, Reval (Tallinn), or Pernau (Pärnu).^[28] The Livonian knights suffered a disastrous defeat by the Russians at the Battle of Ērģeme in August 1560. Some historians believe the Russian nobility were split over the timing of the invasion of Livonia.^[32]

Eric XIV, the new King of Sweden, turned down Kettler’s requests for assistance, along with a similar request from Poland. Kettler turned to Sigismund for help.^[35] The weakened Livonian Order was dissolved by the second Treaty of Vilnius in 1561. Its lands were secularised as the Duchy of Livonia and Duchy of Courland and Semigallia and assigned to the Grand Duchy of Lithuania. Kettler became the first Duke of Courland, in doing so converting to Lutheranism.^[16] Included in the treaty was the Privilegium Sigismundi Augusti by which Sigismund guaranteed the Livonian estates privileges including religious freedom with respect to the Augsburg Confession, the Indygenat, and continuation of the traditional German administration.^[36] The terms regarding religious freedom forbade any regulation of the Protestant order by religious or secular authorities.^[37]

Some members of the Lithuanian nobility opposed the growing Polish–Lithuanian union and offered the Lithuanian crown to Ivan IV.^[38] The Tsar publicly advertised this option, either because he took the offer seriously, or because he needed time to strengthen his Livonian troops.^[39] Throughout 1561, a Russo-Lithuanian truce (with a scheduled expiration date of 1562) was respected by both sides.^[39]

Danish and Swedish interventions[edit]

In return for a loan and a guarantee of Danish protection, Bishop Johann von Münchhausen signed a treaty on 26 September 1559 giving Frederick II of Denmark-Norway the right to nominate the bishop of Ösel–Wiek, an act which amounted to the sale of these territories for 30,000 thalers.^[40] Frederick II nominated his brother, Duke Magnus of Holstein as bishop, who then took possession in April 1560. Lest Danish efforts create more insecurity for Sweden, Denmark-Norway made another attempt to mediate a peace in the region.^[41] Magnus at once pursued his own interests, purchasing the Bishopric of Courland without Frederick’s consent and trying to expand into Harrien–Wierland (Harju and Virumaa). This brought him into direct conflict with Eric.^[28]

In 1561, Swedish forces arrived and the noble corporations of Harrien–Wierland and Jerwen (Järva) yielded to Sweden to form the Duchy of Estonia.^[42] Reval (Tallinn), similarly, accepted Swedish rule.^[28] Denmark dominated the Baltic, and Sweden wished to challenge this by gaining territory on the Eastern side of the Baltic.^[43] Doing so would help Sweden control the West’s trade with Russia. This helped to precipitate the Northern Seven Years’ War^[43] since in 1561, Frederick II had already protested against Swedish presence in Reval (Tallinn), claiming historical rights relating to Danish Estonia.^[39] When Eric XIV’s forces seized Pernau (Pärnu) in June 1562, his diplomats tried to arrange Swedish protection for Riga, which brought him into conflict with Sigismund.^[39]

Sigismund maintained close relations with Eric XIV’s brother, John, Duke of Finland (later John III), and in October 1562 John married Sigismund’s sister, Catherine, thereby preventing her marrying Ivan IV.^[44] While Eric XIV had approved the marriage, he was upset when John lent Sigismund 120,000 dalers and received seven Livonian castles as security.^[45] This incident led to John’s capture and imprisonment in August 1563 on Eric XIV’s behalf, whereupon Sigismund allied with Denmark and Lübeck against Eric XIV in October the same year.^[39]

1562–1570[edit]

The intervention of Denmark-Norway, Sweden, and Poland-Lithuania into Livonia began a period of struggle for control of the Baltic, known contemporaneously as the dominium maris baltici.^[46] While the initial war years were characterised by intensive fighting, a period of low-intensity warfare began in 1562 and lasted until 1570 when fighting once more intensified.^[47] Denmark, Sweden, and to some extent Poland–Lithuania were occupied with the Nordic Seven Years’ War (1563–1570) taking place in the Western Baltic,^[48] but Livonia remained strategically important.^[28] In 1562, Denmark and Russia concluded the Treaty of Mozhaysk, respecting each other’s claims in Livonia and maintaining amicable relations.^[49] In 1564, Sweden and Russia concluded a seven-years truce.^[50] Both Ivan IV and Eric XIV showed signs of mental disorder,^[51] with Ivan IV turning against part of the Tsardom’s nobility and people with the oprichina that began in 1565, leaving Russia in a state of political chaos and civil war.^[39]

Russian war with Lithuania[edit]

When the Russo-Lithuanian truce expired in 1562, Ivan IV rejected Sigismund’s offer of an extension.^[39] The Tsar had used the period of the truce to build up his forces in Livonia, and he invaded Lithuania.^[39] His army raided Vitebsk and, after a series of border clashes, took Polotsk in 1563.^[39] Lithuanian victories came at the Battle of Ula in 1564^[39] and at Czasniki (Chashniki) in 1567, a period of intermittent conflict between the two sides. Ivan continued to gain ground among the towns and villages of central Livonia but was held at the coast by Lithuania.^[52] The defeats of Ula and Czasniki, along with the defection of Andrey Kurbsky, led Ivan IV to move his capital to the Alexandrov Kremlin while the perceived opposition against him was repressed by his oprichniki.^[39]

A «grand» party of diplomats left Lithuania for Moscow in May 1566.^[53] Lithuania was prepared to split Livonia with Russia, with a view to a joint offensive to drive Sweden from the area. However, this was seen as a sign of weakness by Russian diplomats, who instead suggested that Russia take the whole of Livonia, including Riga, through the ceding of Courland in southern Livonia and Polotsk on the Lithuanian–Russian border.^[54] The transfer of Riga, and the surrounding entrance to the River Dvina, troubled the Lithuanians, since much of their trade depended on safe passage through it and they had already built fortifications to protect it.^[54] Ivan expanded his demands in July, calling for Ösel in addition to Dorpat (Tartu) and Narva. No agreement was forthcoming and a ten-day break was taken in negotiations, during which time various Russian meetings were held (including the zemsky sobor, the Assembly of the Land) to discuss the issues at stake.^[54] Within the Assembly, the church’s representative stressed the need to «keep» Riga (though it had not yet been conquered),^[55] while the Boyars were less keen on an overall peace with Lithuania, noting the danger posed by a joint Polish-Lithuanian state. Talks were then halted and hostilities resumed upon the return of the ambassadors to Lithuania.^[54]

In 1569, the Treaty of Lublin unified Poland and Lithuania into the Polish–Lithuanian Commonwealth. The Duchy of Livonia, tied to Lithuania in real union since the Union of Grodno in 1566, came under Polish–Lithuanian joint sovereignty.^[56] In June 1570 a three-year truce was signed with Russia.^[57] Sigismund II, the Commonwealth’s first King, died in 1572 leaving the Polish throne with no clear successor for the first time since 1382 and thus began the first free election in Polish history. Some Lithuanian nobles, in an effort to retain Lithuanian autonomy, proposed a Russian candidate. Ivan, however, demanded the return of Kiev, an Orthodox coronation, and a hereditary monarchy in parallel to Russia’s, with his son, Feodor, as King.^[58] The electorate rejected these demands and instead chose Henry of Valois (Henryk Walezy), brother of King Charles IX of France.^[59]

Russian war with Sweden[edit]

In 1564, Sweden and Russia agreed the Treaty of Dorpat, whereby Russia recognised Sweden’s right to Reval (Tallinn) and other castles, and Sweden accepted Russia’s patrimony over the rest of Livonia.^[60] A seven-year truce was signed between Russia and Sweden in 1565.^[53] Eric XIV of Sweden was overthrown in 1568 after he killed several nobles in the Sture Murders (Sturemorden) of 1567, and was replaced by his half-brother John III.^[61] Both Russia and Sweden had other problems and were keen to avoid an expensive escalation of the war in Livonia.^[62] Ivan IV had requested the delivery of John’s wife, the Polish-Lithuanian princess Catherine Jagellonica, to Russia, since he had competed with John to marry into the Lithuanian-Polish royal family. In July 1569 John sent a party to Russia, led by Paul Juusten, Bishop of Åbo,^[63] which arrived in Novgorod in September, following the arrival in Moscow of the ambassadors sent to Sweden in 1567 by Ivan to retrieve Catherine. Ivan refused to meet with the party himself, forcing them to negotiate instead with the Governor of Novgorod.^[63] The Tsar requested that Swedish envoys should greet the governor as ‘the brother of their king’, but Juusten refused to do so. The Governor then ordered an attack on the Swedish party, that their clothes and money be taken, and that they be deprived of food and drink and be paraded naked through the streets.^[63] Although the Swedes were also to be moved to Moscow, fortunately for them this occurred at the same time Ivan and his oprichniki were on their way to an assault on Novgorod.^[57]

On his return to Moscow in May 1570, Ivan refused to meet the Swedish party, and with the signing of a three-year truce in June 1570 with the Commonwealth he no longer feared war with Poland–Lithuania.^[57] Russia considered the delivery of Catherine to be a precondition of any deal, and the Swedes agreed to meet in Novgorod to discuss the matter.^[57] According to Juusten, at the meeting the Russians demanded the Swedes to abandon their claim to Reval (Tallinn), provide two or three hundred cavalry when required, pay 10,000 thaler in direct compensation, surrender Finnish silver mines near the border with Russia, and allow the Tsar to style himself «Lord of Sweden». The Swedish party left following an ultimatum from Ivan that Sweden should cede its territory in Livonia or there would be war.^[64] Juusten was left behind while John rejected Ivan’s demands, and war broke out anew.^[65]

Impact of the Northern Seven Years’ War[edit]

Quarrels between Denmark-Norway and Sweden led to the Northern Seven Years’ War in 1563, which ended in 1570 with the Treaty of Stettin.^[66] Primarily fought in western and southern Scandinavia, the war involved important naval battles fought in the Baltic.^[66] When Danish-held Varberg surrendered to Swedish forces in 1565, 150 Danish mercenaries escaped the subsequent massacre of the garrison by defecting to Sweden.^[67] Among them was Pontus de la Gardie,^[67] who thereafter became an important Swedish commander in the Livonian War.^[68] Livonia was also affected by the naval campaign of Danish admiral Peder Munk, who bombarded Swedish Reval (Tallinn) from sea in July 1569.^[69]

The Treaty of Stettin made Denmark the supreme and dominating power in Northern Europe, yet failed to restore the Kalmar Union. Unfavourable conditions for Sweden led to a series of conflicts that only ended with the Great Northern War in 1720.^[70] Sweden agreed to turn over her possessions in Livonia in return for a payment by Holy Roman Emperor Maximilian II. Maximilian failed to pay the promised compensation, however, and thereby lost his influence on Baltic affairs.^[70] The terms of the treaty regarding Livonia were ignored, and thus the Livonian War continued.^[71] From Ivan’s point of view, the treaty enabled the powers involved to form an alliance against him, now that they were no longer fighting each other.^[72]

1570–1577: Russian dominance and the Kingdom of Livonia[edit]

During the early 1570s, King John III of Sweden faced a Russian offensive on his positions in Estonia.^[73] Reval (Tallinn) withstood a Russian siege in 1570 and 1571,^[74] but several smaller towns were taken by Russian forces. On 23 January a Swedish army of 700 infantry and 600 cavalry under command of Clas Åkesson Tott (the Elder) clashed with a Russian and Tartar army of 16,000 men under the command of Khan Sain-Bulat at the Battle of Lode by the village of Koluvere. The Russian advance concluded with the sacking of Weissenstein (Paide) in 1573, where, after its capture, the occupying forces roasted some of the leaders of the Swedish garrison alive, including the commander. This triggered a retaliatory campaign by John centred on Wesenberg,^[73] to which the army departed in November 1573^[75] with Klas Åkesson Tott in overall command and Pontus de la Gardie as field commander.^[73] There were also Russian raids into Finland, including one as far as Helsingfors (Helsinki) in 1572. A two-year truce on this front was signed in 1575.^[76]

John’s counter-offensive stalled at the siege of Wesenberg in 1574, when German and Scottish units of the Swedish army turned against each other.^[77] This failure has also been blamed on the difficulties of fighting in the bitter winter conditions, particularly for the infantry.^[78] The war in Livonia was a great financial burden for Sweden, and by the end of 1573, Sweden’s German mercenaries were owed 200,000 daler.^[76] John gave them the castles of Hapsal, Leal, and Lode as security, but when he failed to pay they were sold to Denmark.^[76]

Meanwhile, efforts by Magnus to besiege Swedish-controlled Reval (Tallinn) were faltering, with support from neither Ivan nor Magnus’ brother, Frederick II of Denmark forthcoming.^[72] Ivan’s attention was focused elsewhere, while Frederick’s reluctance perhaps stemmed from a new spirit of Swedish–Danish unity that made him unwilling to invade Livonia on behalf of Magnus, whose state was a vassal of Russia. The siege was abandoned in March 1571,^[72] whereupon Swedish action in the Baltic escalated, with the passive backing of Sigismund, John’s brother-in-law.^[72]

At the same time Crimean Tatars devastated Russian territories and burned and looted Moscow during the Russo-Crimean Wars.^[73] Drought and epidemics had fatally affected the Russian economy while oprichnina had thoroughly disrupted the government. Following the defeat of Crimean and Nogai forces in 1572, oprichnina was wound down and with it the way Russian armies were formed also changed.^[79] Ivan IV had introduced a new strategy whereby he relied on tens of thousands of native troops, Cossacks and Tatars instead of a few thousand skilled troops and mercenaries, as was the practice of his adversaries.^[80]

Ivan’s campaign reached its height in 1576 when another 30,000 Russian soldiers crossed into Livonia in 1577^[61] and devastated Danish areas in retaliation for the Danish acquisition of Hapsal, Leal, and Lode. Danish influence in Livonia ceased, as Frederick accepted deals with Sweden and Poland to end nominal Danish involvement.^[81] Swedish forces were besieged in Reval (Tallinn) and central Livonia raided as far as Dünaburg (Daugavpils), formally under Polish–Lithuanian control since the 1561 Treaty of Vilnius.^[77] The conquered territories submitted to Ivan or his vassal, Magnus,^[77] declared monarch of the Kingdom of Livonia in 1570.^[61] Magnus defected from Ivan IV during the same year,^[82] having started to appropriate castles without consulting the Tsar. When Kokenhusen (Koknese) submitted to Magnus to avoid fighting Ivan IV’s army, the Tsar sacked the town and executed its German commanders.^[61] The campaign then focussed on Wenden (Cēsis, Võnnu), «the heart of Livonia», which as the former capital of the Livonian Order was not only of strategic importance, but also symbolic of Livonia itself.^[77]

1577–1583: Defeat of Russia[edit]

Swedish and Polish–Lithuanian alliance and counter-offensives[edit]

In 1576, the Transylvanian prince Stefan Batory became King of Poland and Grand Duke of Lithuania after a contested election to the joint Polish–Lithuanian throne with the Habsburg Emperor Maximilian II.^[83] Both Batory’s fiancée Anna Jagiellon and Maximilian II had been proclaimed elected to the same throne in December 1575, three days apart;^[83] Maximilan’s death in October 1576 prevented the conflict from escalating.^[84] Batory, ambitious to expel Ivan IV from Livonia, was constrained by the opposition of Danzig (Gdansk), which resisted Batory’s accession with Danish support.^[85] The ensuing Danzig War of 1577 ended when Batory conceded further autonomous rights to the city in return for a payment of 200,000 zlotys.^[85] For a further 200,000 zloty payment, he appointed Hohenzollern George Frederick as administrator of Prussia and secured the latter’s military support in the planned campaign against Russia.^[85]

Batory received only few soldiers from his Polish vassals and was forced to recruit mercenaries, primarily Poles, Hungarians, Bohemians, Germans, and Wallachians. A separate Szekler brigade fought in Livonia.^[1]

Swedish King John III and Stefan Batory allied against Ivan IV in December 1577, despite problems caused by the death of Sigismund which meant that the issue of the substantial inheritance due to John’s wife, Catherine, had not been resolved.^[86] Poland also claimed the whole of Livonia, without accepting Swedish rule of any part of it.^[86] The 120,000 daler lent in 1562 had still not been repaid, despite Sigismund’s best intentions to settle it.^[86]

By November, Lithuanian forces moving northward had captured Dünaburg^[87] while a Polish–Swedish force took the town and castle of Wenden in early 1578.^[88] Russian forces failed to retake the town in February,^[87] an attack followed by a Swedish offensive, targeting Pernau (Pärnu), Dorpat, and Novgorod among others. In September, Ivan responded by sending in an army of 18,000 men, who recaptured Oberpahlen (Põltsamaa) from Sweden and then marched on Wenden.^[87][88] Upon their arrival at Wenden, the Russian army laid siege to the town, but was met by a relief force of around 6,000 German, Polish, and Swedish soldiers.^[88] In the ensuing Battle of Wenden, Russian casualties were severe with armaments and horses captured, leaving Ivan IV with his first serious defeat in Livonia.^[88]

Batory accelerated the formation of the hussars, a new well-organised cavalry troop that replaced the feudal levy.^[89] Similarly, he improved an already effective artillery system and recruited cossacks.^[89] Batory gathered 56,000 troops, 30,000 of them from Lithuania,^[89] for his first assault on Russia at Polotsk, as part of a wider campaign. With Ivan’s reserves in Pskov and Novgorod to guard against a possible Swedish invasion, the city fell on 30 August 1579.^[89] Batory then appointed a close ally and powerful member of his court, Jan Zamoyski, to lead a force of 48,000, including 25,000 men from Lithuania, against the fortress of Velikie Luki which he went on to capture on 5 September 1580.^[89] Without further significant resistance, garrisons such as Sokol, Velizh, and Usvzat fell quickly.^[90] In 1581, the force besieged Pskov, a well-fortified and heavily defended fortress. However, financial support from the Polish parliament was dropping, and Batory failed to lure Russian forces in Livonia out into open field before the onset of winter.^[89] Not realising that the Polish–Lithuanian advance was on the wane, Ivan signed the Truce of Jam Zapolski.^[89]

The failure of the Swedish siege of Narva in 1579 led to Pontus de la Gardie’s appointment as commander-in-chief.^[91] The towns of Kexholm and Padise were taken by Swedish forces in 1580,^[91] then in 1581, concurrent with the fall of Wesenberg, a mercenary army hired by Sweden recaptured the strategic city of Narva.^[91] A target of John III’s campaigns, since it could be attacked by both land and sea, the campaign made use of Sweden’s considerable fleet^[92] but later arguments over formal control in the long term hampered any alliance with Poland.^[92] Following la Gardie’s taking of the city, and in retaliation for previous Russian massacres,^[93] 7,000 Russians were killed according to Russow’s contemporary chronicle.^[94] The fall of Narva was followed by those of Ivangorod, Jama, and Koporye,^[95] leaving Sweden content with its gains in Livonia.^[95]

Truces of Jam Zapolski and Plussa[edit]

Subsequent negotiations led by Jesuit papal legate Antonio Possevino resulted in the 1582 Truce of Jam Zapolski between Russia and the Polish–Lithuanian Commonwealth.^[95] This was a humiliation for the Tsar, in part because he requested the truce.^[95] Under the agreement Russia would surrender all areas in Livonia it still held and the city of Dorpat (Tartu) to the Polish–Lithuanian Commonwealth, while Polotsk would remain under Commonwealth control. Any captured Swedish territory—specifically Narva—could be retained by the Russians and Velike Luki would be returned from Batory’s control to Russia.^[95] Possevino made a half-hearted attempt to get John III’s wishes taken into consideration, but this was vetoed by the Tsar, probably in collusion with Batory.^[95] The armistice, which fell short of a full peace arrangement, was to last ten years and was renewed twice, in 1591 and 1601.^[96] Batory failed in his attempts to pressure Sweden into relinquishing its gains in Livonia, particularly Narva.^[95]

Following a decision by John, the war with Russia ended when the Tsar concluded the Truce of Plussa (Plyussa, Pljussa, Plusa) with Sweden on 10 August 1583.^[95][97] Russia relinquished most of Ingria, leaving Narva and Ivangorod as well under Swedish control.^[97] Originally scheduled to last three years, the Russo-Swedish truce was later extended until 1590.^[97] During the negotiations, Sweden made vast demands for Russian territory, including Novgorod. Whilst these conditions were probably only for the purposes of negotiation, they may have reflected Swedish aspirations of territory in the region.^[95]

Aftermath[edit]

The post-war Duchy of Courland and Semigallia south of the Düna (Daugava) river experienced a period of political stability based on the 1561 Treaty of Vilnius, later modified by the 1617 Formula regiminis and Statuta Curlandiæ, which granted indigenous nobles additional rights at the duke’s expense.^[98] North of the Düna, Batory reduced the privileges Sigismund had granted the Duchy of Livonia, regarding the regained territories as the spoils of war.^[56] Riga’s privileges had already been reduced by the Treaty of Drohiczyn in 1581.^[99] Polish gradually replaced German as the administrative language and the establishment of voivodeships reduced the Baltic German administration.^[36] The local clergy and the Jesuits in Livonia embraced the counter-reformation^[37] in a process assisted by Batory, who gave the Roman Catholic Church revenues and estates confiscated from Protestants as well as initiating a largely unsuccessful recruitment campaign for Catholic colonists.^[100] Despite these measures, the Livonian population did not convert en masse, while the Livonian estates in Poland–Lithuania were alienated.^[100]

In 1590, the Russo-Swedish truce of Plussa expired and fighting resumed^[97] while the ensuing Russo-Swedish War of 1590–5 ended with the Treaty of Teusina (Tyavzino, Tyavzin), under which Sweden had to cede Ingria and Kexholm to Russia.^[101] The Swedish–Polish alliance began to crumble when the Polish King and Grand Duke of Lithuania Sigismund III, who as son of John III of Sweden (died 1592) and Catherine Jagellonica, was the successor to the Swedish throne, met with resistance from a faction led by his uncle, Charles of Södermanland (later Charles IX), who claimed regency in Sweden for himself.^[101] Sweden descended into a civil war in 1597, followed by the 1598–1599 war against Sigismund, which ended with the deposition of Sigismund by the Swedish riksdag.^[101]

Local nobles turned to Charles for protection in 1600 when the conflict spread to Livonia, where Sigismund had tried to incorporate Swedish Estonia into the Duchy of Livonia.^[102] Charles then expelled the Polish forces from Estonia^[102] and invaded the Livonian duchy, starting a series of Polish–Swedish wars.^[103] At the same time, Russia was embroiled in civil war over the vacant Russian throne («Time of Troubles») when none of the many claimants had prevailed. This conflict became intertwined with the Livonian campaigns when Swedish and Polish–Lithuanian forces intervened on opposite sides, the latter starting the Polish–Muscovite War.^[103] Charles IX’s forces were expelled from Livonia^[104] after major setbacks at the battles of Kokenhausen(1601) and Kircholm (1605).^[105][104] During the later Ingrian War, Charles’ successor Gustavus Adolphus retook Ingria and Kexholm which were formally ceded to Sweden under the 1617 Treaty of Stolbovo^[104] along with the bulk of the Duchy of Livonia. In 1617, when Sweden had recovered from the Kalmar War with Denmark, several Livonian towns were captured, but only Pernau (Pärnu) remained under Swedish control after a Polish–Lithuanian counter-offensive.^[106] A second campaign then started with the capture of Riga in 1621 and expelled Polish–Lithuanian forces from most of Livonia, where the dominion of Swedish Livonia was created.^[102] Swedish forces then advanced through Royal Prussia and Poland–Lithuania accepted Swedish gains in Livonia in the 1629 Treaty of Altmark.^[107]

The Danish province of Øsel was ceded to Sweden under the 1645 Treaty of Brömsebro, which ended the Torstenson War, one theatre of the Thirty Years’ War.^[108] It was retained after the Peace of Oliva and the Treaty of Copenhagen, both in 1660.^[109] The situation remained unchanged until 1710 when Estonia and Livonia capitulated to Russia during the Great Northern War, an action formalised in the Treaty of Nystad (1721).^[110]

See also[edit]

• Livonians
• Russo-Turkish wars

Notes[edit]

References[edit]

Sources[edit]

Further reading[edit]

• Karamzin, Nikolai Mikhailovich (2003) [1826], «III», Istoriya gosudarstva Rossiyskogo (in Russian), vol. VIII, Moscow: Olma Media Group, ISBN 978-5-224-04058-2

External links[edit]

• Media related to Livonian War at Wikimedia Commons
• Oscar Halecki, The Struggle for the Dominium Maris Baltici
• William Urban, The Origin of the Livonian War, 1558 (Lituanus, Volume 29, No.3 – Fall 1983)
• Andres Adamson, The Role of Duke Magnus of Holstein in the Baltic Sea Region during the Livonian War (2006, dissertation)

Livonian War
Siege of Narva by the Russians in 1558, by Boris Chorikov, 1836.
Date 22 January 1558 – 10 August 1583 (25 years, 6 months, 2 weeks and 5 days) Location Northern Europe: Estonia, Livonia, Ingria, Russia Result Dano–Norwegian, Polish–Lithuanian and Swedish victory Territorial changes Cession of: Estonia to Sweden Livonia, Courland and Semigallia to Poland–Lithuania Ösel to Denmark–Norway
Belligerents
Livonian Confederation  Polish-Lithuanian Commonwealth (before 1569 the Polish–Lithuanian union) Denmark–Norway Kingdom of Sweden Zaporozhian Cossacks Principality of Transylvania (after 1577)[1]	Tsardom of Russia Qasim Khanate Kingdom of Livonia
Commanders and leaders
Sigismund II Augustus Stephen Báthory Gotthard Kettler Frederick II Eric XIV John III	Ivan IV Shahghali Sain-Bulat Magnus of Livonia

The Livonian War (1558–1583) was the Russian invasion of Old Livonia, and the prolonged series of military conflicts that followed, in which Tsar Ivan the Terrible of Russia (Muscovy) unsuccessfully fought for control of the region (present-day Estonia and Latvia). The Tsardom of Russia (Muscovy) faced a varying coalition of the Dano-Norwegian Realm, the Kingdom of Sweden, and the Union (later Commonwealth) of the Grand Duchy of Lithuania and the Kingdom of Poland.

From 1558 to 1578, Russia controlled the greater part of the region with early military successes at Dorpat (Tartu) and Narwa (Narva). The dissolution of the Livonian Confederation brought Poland–Lithuania into the conflict, and Sweden and Denmark intervened between 1559 and 1561. Swedish Estonia was established despite continuing attacks from Russia, and Frederick II of Denmark bought the old Bishopric of Ösel–Wiek, which he placed under the control of his brother Magnus of Holstein. Magnus attempted to expand his Livonian holdings to establish the Russian vassal state, the Kingdom of Livonia, which nominally existed until his defection in 1576.

In 1576, Stephen Báthory became King of Poland as well as Grand Duke of Lithuania and turned the tide of the war with his successes between 1578 and 1581, including the joint Swedish–Polish–Lithuanian offensive at the Battle of Wenden. That was followed by an extended campaign through Russia, culminating in the long and difficult Siege of Pskov. Under the 1582 Truce of Jam Zapolski, which ended the war between Russia and Poland–Lithuania, Russia lost all of its former holdings in Livonia and Polotsk to Poland–Lithuania. The following year, Sweden and Russia signed the Truce of Plussa, with Sweden gaining most of Ingria and northern Livonia while retaining the Duchy of Estonia.

Prelude[edit]

Pre-war Livonia[edit]

By the mid-16th century, economically prosperous Old Livonia^[2] had become a region organised into the decentralised and religiously divided Livonian Confederation.^[3] Its territories consisted of the Livonian branch of the Teutonic Order, the prince-bishoprics of Dorpat (Tartu), Ösel–Wiek, as well as Courland, the Archbishopric of Riga and the city of Riga.^[2][4] Together with Riga, the cities of Dorpat (Tartu) and Reval (Tallinn), along with the knightly estates, enjoyed privileges enabling them to act almost independently.^[4] The only common institutions of the Livonian estates were the regularly held common assemblies known as Landtags.^[2] As well as a divided political administration, there were also persistent rivalries between the Archbishop of Riga and the Landmeister of the Order for hegemony.^{[nb 1][2][4]} A schism had existed within the Order since the Reformation had spread to Livonia in the 1520s, although the transformation of the country into a Lutheran region was a gradual process, resisted by part of the Order that to a varying degree remained sympathetic to Roman Catholicism.^[5] As war approached, Livonia had a weak administration subject to internal rivalries, lacked any powerful defences or outside support, and was surrounded by monarchies pursuing expansionist policies. Robert I. Frost notes of the volatile region: «Racked with internal bickering and threatened by the political machinations of its neighbours, Livonia was in no state to resist an attack.»^[6]

The Order’s Landmeister and the Gebietigers, as well as the owners of Livonian estates, were all lesser nobles who guarded their privileges and influence by preventing the creation of a higher, more powerful noble class.^[7] Only the archbishopric of Riga successfully overcame resistance of the lesser nobles.^[8] Wilhelm von Brandenburg was appointed as Archbishop of Riga and Christoph von Mecklenburg as his Coadjutor, with the help of his brother Albert (Albrecht) of Brandenburg–Ansbach, the former Prussian Hochmeister who had secularised the southern Teutonic Order state and in 1525 established himself as duke in Prussia.^[9] Wilhelm and Christoph were to pursue Albert’s interests in Livonia, among which was the establishment of a hereditary Livonian duchy styled after the Prussian model.^[9] At the same time the Order agitated for its re-establishment («Rekuperation«) in Prussia,^[10] opposed secularization, and creation of a hereditary duchy.^[8]

Aspirations of Livonia’s neighbours[edit]

By the time the Livonian War broke out, the Hanseatic League had already lost its monopoly on the profitable and prosperous Baltic Sea trade.^[11] While still involved and with increasing sales, it now shared the market with European mercenary fleets, most notably from the Dutch Seventeen Provinces and France.^[11] The Hanseatic vessels were no match for contemporary warships,^[12] and since the league was unable to maintain a large navy because of a declining share of trade,^[13] its Livonian members Riga, Reval (Tallinn), and trading partner Narva were left without suitable protection.^[14] The Danish navy, the most powerful in the Baltic Sea, controlled the entrance to the Baltic Sea,^[12] collected requisite tolls,^[13] and held the strategically important Baltic Sea islands of Bornholm and Gotland.^[12]

A long bar of Danish territories in the south and lack of sufficient year-round ice-free ports severely limited Sweden’s access to Baltic trade.^[15] Nevertheless, the country prospered due to exports of timber, iron, and most notably copper, coupled with the advantages of a growing navy^[15] and proximity to the Livonian ports across the narrow Gulf of Finland.^[16] Before the Livonian War, Sweden had sought expansion into Livonia, but the intervention of the Russian tsar temporarily stalled these efforts through the Russo-Swedish War of 1554–1557, which culminated in the 1557 Treaty of Novgorod.^[15]

Through its absorption of the principalities of Novgorod (1478) and Pskov (1510),^[17] the Tsardom of Russia had become Livonia’s eastern neighbour and grown stronger after annexing the khanates of Kazan (1552) and Astrakhan (1556). The conflict between Russia and the Western powers was exacerbated by Russia’s isolation from sea trade. The new Ivangorod port built by Tsar Ivan on the eastern shore of the Narva River in 1550 was considered unsatisfactory on account of its shallow waters.^[18] Thereafter the tsar demanded that the Livonian Confederation pay about 6,000 marks to keep the Bishopric of Dorpat, based on the claim that every adult male had paid Pskov one mark when it had been an independent state.^[18] The Livonians eventually promised to pay this sum to Ivan by 1557, but were sent from Moscow when they failed to do so, ending negotiations.^[18] Ivan continued to point out that the existence of the Order required passive Russian support, and was quick to threaten use of military force if necessary.^[18] He aimed to establish a corridor between the Baltic and the new territories on the Caspian Sea, because if Russia were to engage in open conflict with major western powers, it would need imports of more sophisticated weaponry.^[18]

The Polish King and Lithuanian Grand Duke Sigismund II Augustus was wary of Russian expansionist aspirations. Expansion of Russia into Livonia would have meant not only a stronger political rival but also loss of lucrative trade routes.^[19] Therefore, Sigismund supported his cousin Wilhelm von Brandenburg, archbishop of Riga, in his conflicts with Wilhelm von Fürstenberg, the Livonian Order’s landmeister.^[20] Sigismund hoped that Livonia, just like the Duchy of Prussia under Duke Albert, would become a vassal state of Poland–Lithuania.^[21] With weak support in Livonia,^[20] von Brandenburg had to largely rely on external allies. Among his few Livonian supporters was landmarschall Jasper von Munster, with whom he planned an April 1556 attack on his opponents that would involve military aid from both Sigismund and Albert.^[22] However, Sigismund hesitated over participation in the action, fearing that it would leave the Kiev Voivodeship exposed to a pending Russian attack.^[22] When von Fürstenberg learned of the plan, he led a force into the archbishopric of Riga and in June 1556 captured the main strongholds of Kokenhusen and Ronneburg.^[22] Jasper von Munster fled to Lithuania, but von Brandenburg and Christoph von Mecklenburg were captured and detained at Adsel and Treiden. This resulted in a diplomatic mission to petition for their release being dispatched by the Pomeranian dukes, the Danish King,^[22] Emperor Ferdinand I, and the estates of the Holy Roman Empire.^[23] A cross-party meeting in Lübeck to resolve the conflict was scheduled for 1 April 1557, but was cancelled due to quarrels between Sigismund and the Danish envoys.^[23] Sigismund used the killing of his envoy Lancki by the landmeister’s son as an excuse to invade the southern portion of Livonia with an army of around 80,000. He forced the competing parties in Livonia to reconcile at his camp in Pozvol in September 1557.^[16] There they signed the Treaty of Pozvol, which created a mutual defensive and offensive alliance, with its primary target Russia, and provoked the Livonian War.^[16]

1558–1562: Dissolution of the Livonian Order[edit]

Russian invasion of Livonia[edit]

Ivan IV regarded the Livonian Confederation’s approach to the Polish–Lithuanian union for protection under the Treaty of Pozvol as casus belli.^[24] In 1554 Livonia and Russia had signed a fifteen-year truce in which Livonia agreed not to enter into an alliance with Poland–Lithuania.^[25] On 22 January 1558, Ivan reacted with the invasion of Livonia. Many Livonian fortresses surrendered without resistance while Russian troops took Dorpat (Tartu) in May, Narwa (Narva) in July^{[nb 2][26]} and laid siege to Reval (Tallinn).^[27] Reinforced by 1,200 Landsknechts, 100 gunners, and ammunition from Germany, Livonian forces successfully retook Wesenberg (Rakvere) along with a number of other fortresses. Although the Germans raided Russian territory, Dorpat (Tartu), Narva, and many lesser fortresses remained in Russian hands.^[28] The initial Russian advance was led by the Khan of Qasim Shahghali, with two other Tatar princes at the head of a force that included Russian boyars, Tatar, and Pomestnoe cavalry, as well as Cossacks,^[29] who at that time were mostly armed foot soldiers.^[30] Ivan gained further ground in campaigns during the years 1559 and 1560.^[28] In January 1559, Russian forces again invaded Livonia.^[31] A six-month truce covering May to November was signed between Russia and Livonia while Russia fought in the Russo-Crimean Wars.^[32]

Prompted by the Russian invasion, Livonia first unsuccessfully sought help from Emperor Ferdinand I, then turned to Poland–Lithuania.^[33] Landmeister von Fürstenburg fled to Poland–Lithuania to be replaced by Gotthard Kettler. In June 1559, the estates of Livonia came under Polish–Lithuanian protection through the first Treaty of Vilnius. The Polish sejm refused to agree to the treaty, believing it to be a matter affecting only the Grand Duchy of Lithuania.^[16] In January 1560, Sigismund sent ambassador Martin Volodkov to the court of Ivan in Moscow in an attempt to stop the Russian cavalry rampaging through rural Livonia.^[34]

Russian successes followed similar patterns featuring a multitude of small campaigns, with sieges where musketmen played a key role in destroying wooden defences with effective artillery support.^[29] The Tsar’s forces took important fortresses like Fellin (Viljandi), yet lacked the means to gain the major cities of Riga, Reval (Tallinn), or Pernau (Pärnu).^[28] The Livonian knights suffered a disastrous defeat by the Russians at the Battle of Ērģeme in August 1560. Some historians believe the Russian nobility were split over the timing of the invasion of Livonia.^[32]

Eric XIV, the new King of Sweden, turned down Kettler’s requests for assistance, along with a similar request from Poland. Kettler turned to Sigismund for help.^[35] The weakened Livonian Order was dissolved by the second Treaty of Vilnius in 1561. Its lands were secularised as the Duchy of Livonia and Duchy of Courland and Semigallia and assigned to the Grand Duchy of Lithuania. Kettler became the first Duke of Courland, in doing so converting to Lutheranism.^[16] Included in the treaty was the Privilegium Sigismundi Augusti by which Sigismund guaranteed the Livonian estates privileges including religious freedom with respect to the Augsburg Confession, the Indygenat, and continuation of the traditional German administration.^[36] The terms regarding religious freedom forbade any regulation of the Protestant order by religious or secular authorities.^[37]

Some members of the Lithuanian nobility opposed the growing Polish–Lithuanian union and offered the Lithuanian crown to Ivan IV.^[38] The Tsar publicly advertised this option, either because he took the offer seriously, or because he needed time to strengthen his Livonian troops.^[39] Throughout 1561, a Russo-Lithuanian truce (with a scheduled expiration date of 1562) was respected by both sides.^[39]

Danish and Swedish interventions[edit]

In return for a loan and a guarantee of Danish protection, Bishop Johann von Münchhausen signed a treaty on 26 September 1559 giving Frederick II of Denmark-Norway the right to nominate the bishop of Ösel–Wiek, an act which amounted to the sale of these territories for 30,000 thalers.^[40] Frederick II nominated his brother, Duke Magnus of Holstein as bishop, who then took possession in April 1560. Lest Danish efforts create more insecurity for Sweden, Denmark-Norway made another attempt to mediate a peace in the region.^[41] Magnus at once pursued his own interests, purchasing the Bishopric of Courland without Frederick’s consent and trying to expand into Harrien–Wierland (Harju and Virumaa). This brought him into direct conflict with Eric.^[28]

In 1561, Swedish forces arrived and the noble corporations of Harrien–Wierland and Jerwen (Järva) yielded to Sweden to form the Duchy of Estonia.^[42] Reval (Tallinn), similarly, accepted Swedish rule.^[28] Denmark dominated the Baltic, and Sweden wished to challenge this by gaining territory on the Eastern side of the Baltic.^[43] Doing so would help Sweden control the West’s trade with Russia. This helped to precipitate the Northern Seven Years’ War^[43] since in 1561, Frederick II had already protested against Swedish presence in Reval (Tallinn), claiming historical rights relating to Danish Estonia.^[39] When Eric XIV’s forces seized Pernau (Pärnu) in June 1562, his diplomats tried to arrange Swedish protection for Riga, which brought him into conflict with Sigismund.^[39]

Sigismund maintained close relations with Eric XIV’s brother, John, Duke of Finland (later John III), and in October 1562 John married Sigismund’s sister, Catherine, thereby preventing her marrying Ivan IV.^[44] While Eric XIV had approved the marriage, he was upset when John lent Sigismund 120,000 dalers and received seven Livonian castles as security.^[45] This incident led to John’s capture and imprisonment in August 1563 on Eric XIV’s behalf, whereupon Sigismund allied with Denmark and Lübeck against Eric XIV in October the same year.^[39]

1562–1570[edit]

The intervention of Denmark-Norway, Sweden, and Poland-Lithuania into Livonia began a period of struggle for control of the Baltic, known contemporaneously as the dominium maris baltici.^[46] While the initial war years were characterised by intensive fighting, a period of low-intensity warfare began in 1562 and lasted until 1570 when fighting once more intensified.^[47] Denmark, Sweden, and to some extent Poland–Lithuania were occupied with the Nordic Seven Years’ War (1563–1570) taking place in the Western Baltic,^[48] but Livonia remained strategically important.^[28] In 1562, Denmark and Russia concluded the Treaty of Mozhaysk, respecting each other’s claims in Livonia and maintaining amicable relations.^[49] In 1564, Sweden and Russia concluded a seven-years truce.^[50] Both Ivan IV and Eric XIV showed signs of mental disorder,^[51] with Ivan IV turning against part of the Tsardom’s nobility and people with the oprichina that began in 1565, leaving Russia in a state of political chaos and civil war.^[39]

Russian war with Lithuania[edit]

When the Russo-Lithuanian truce expired in 1562, Ivan IV rejected Sigismund’s offer of an extension.^[39] The Tsar had used the period of the truce to build up his forces in Livonia, and he invaded Lithuania.^[39] His army raided Vitebsk and, after a series of border clashes, took Polotsk in 1563.^[39] Lithuanian victories came at the Battle of Ula in 1564^[39] and at Czasniki (Chashniki) in 1567, a period of intermittent conflict between the two sides. Ivan continued to gain ground among the towns and villages of central Livonia but was held at the coast by Lithuania.^[52] The defeats of Ula and Czasniki, along with the defection of Andrey Kurbsky, led Ivan IV to move his capital to the Alexandrov Kremlin while the perceived opposition against him was repressed by his oprichniki.^[39]

A «grand» party of diplomats left Lithuania for Moscow in May 1566.^[53] Lithuania was prepared to split Livonia with Russia, with a view to a joint offensive to drive Sweden from the area. However, this was seen as a sign of weakness by Russian diplomats, who instead suggested that Russia take the whole of Livonia, including Riga, through the ceding of Courland in southern Livonia and Polotsk on the Lithuanian–Russian border.^[54] The transfer of Riga, and the surrounding entrance to the River Dvina, troubled the Lithuanians, since much of their trade depended on safe passage through it and they had already built fortifications to protect it.^[54] Ivan expanded his demands in July, calling for Ösel in addition to Dorpat (Tartu) and Narva. No agreement was forthcoming and a ten-day break was taken in negotiations, during which time various Russian meetings were held (including the zemsky sobor, the Assembly of the Land) to discuss the issues at stake.^[54] Within the Assembly, the church’s representative stressed the need to «keep» Riga (though it had not yet been conquered),^[55] while the Boyars were less keen on an overall peace with Lithuania, noting the danger posed by a joint Polish-Lithuanian state. Talks were then halted and hostilities resumed upon the return of the ambassadors to Lithuania.^[54]

In 1569, the Treaty of Lublin unified Poland and Lithuania into the Polish–Lithuanian Commonwealth. The Duchy of Livonia, tied to Lithuania in real union since the Union of Grodno in 1566, came under Polish–Lithuanian joint sovereignty.^[56] In June 1570 a three-year truce was signed with Russia.^[57] Sigismund II, the Commonwealth’s first King, died in 1572 leaving the Polish throne with no clear successor for the first time since 1382 and thus began the first free election in Polish history. Some Lithuanian nobles, in an effort to retain Lithuanian autonomy, proposed a Russian candidate. Ivan, however, demanded the return of Kiev, an Orthodox coronation, and a hereditary monarchy in parallel to Russia’s, with his son, Feodor, as King.^[58] The electorate rejected these demands and instead chose Henry of Valois (Henryk Walezy), brother of King Charles IX of France.^[59]

Russian war with Sweden[edit]

In 1564, Sweden and Russia agreed the Treaty of Dorpat, whereby Russia recognised Sweden’s right to Reval (Tallinn) and other castles, and Sweden accepted Russia’s patrimony over the rest of Livonia.^[60] A seven-year truce was signed between Russia and Sweden in 1565.^[53] Eric XIV of Sweden was overthrown in 1568 after he killed several nobles in the Sture Murders (Sturemorden) of 1567, and was replaced by his half-brother John III.^[61] Both Russia and Sweden had other problems and were keen to avoid an expensive escalation of the war in Livonia.^[62] Ivan IV had requested the delivery of John’s wife, the Polish-Lithuanian princess Catherine Jagellonica, to Russia, since he had competed with John to marry into the Lithuanian-Polish royal family. In July 1569 John sent a party to Russia, led by Paul Juusten, Bishop of Åbo,^[63] which arrived in Novgorod in September, following the arrival in Moscow of the ambassadors sent to Sweden in 1567 by Ivan to retrieve Catherine. Ivan refused to meet with the party himself, forcing them to negotiate instead with the Governor of Novgorod.^[63] The Tsar requested that Swedish envoys should greet the governor as ‘the brother of their king’, but Juusten refused to do so. The Governor then ordered an attack on the Swedish party, that their clothes and money be taken, and that they be deprived of food and drink and be paraded naked through the streets.^[63] Although the Swedes were also to be moved to Moscow, fortunately for them this occurred at the same time Ivan and his oprichniki were on their way to an assault on Novgorod.^[57]

On his return to Moscow in May 1570, Ivan refused to meet the Swedish party, and with the signing of a three-year truce in June 1570 with the Commonwealth he no longer feared war with Poland–Lithuania.^[57] Russia considered the delivery of Catherine to be a precondition of any deal, and the Swedes agreed to meet in Novgorod to discuss the matter.^[57] According to Juusten, at the meeting the Russians demanded the Swedes to abandon their claim to Reval (Tallinn), provide two or three hundred cavalry when required, pay 10,000 thaler in direct compensation, surrender Finnish silver mines near the border with Russia, and allow the Tsar to style himself «Lord of Sweden». The Swedish party left following an ultimatum from Ivan that Sweden should cede its territory in Livonia or there would be war.^[64] Juusten was left behind while John rejected Ivan’s demands, and war broke out anew.^[65]

Impact of the Northern Seven Years’ War[edit]

Quarrels between Denmark-Norway and Sweden led to the Northern Seven Years’ War in 1563, which ended in 1570 with the Treaty of Stettin.^[66] Primarily fought in western and southern Scandinavia, the war involved important naval battles fought in the Baltic.^[66] When Danish-held Varberg surrendered to Swedish forces in 1565, 150 Danish mercenaries escaped the subsequent massacre of the garrison by defecting to Sweden.^[67] Among them was Pontus de la Gardie,^[67] who thereafter became an important Swedish commander in the Livonian War.^[68] Livonia was also affected by the naval campaign of Danish admiral Peder Munk, who bombarded Swedish Reval (Tallinn) from sea in July 1569.^[69]

The Treaty of Stettin made Denmark the supreme and dominating power in Northern Europe, yet failed to restore the Kalmar Union. Unfavourable conditions for Sweden led to a series of conflicts that only ended with the Great Northern War in 1720.^[70] Sweden agreed to turn over her possessions in Livonia in return for a payment by Holy Roman Emperor Maximilian II. Maximilian failed to pay the promised compensation, however, and thereby lost his influence on Baltic affairs.^[70] The terms of the treaty regarding Livonia were ignored, and thus the Livonian War continued.^[71] From Ivan’s point of view, the treaty enabled the powers involved to form an alliance against him, now that they were no longer fighting each other.^[72]

1570–1577: Russian dominance and the Kingdom of Livonia[edit]

During the early 1570s, King John III of Sweden faced a Russian offensive on his positions in Estonia.^[73] Reval (Tallinn) withstood a Russian siege in 1570 and 1571,^[74] but several smaller towns were taken by Russian forces. On 23 January a Swedish army of 700 infantry and 600 cavalry under command of Clas Åkesson Tott (the Elder) clashed with a Russian and Tartar army of 16,000 men under the command of Khan Sain-Bulat at the Battle of Lode by the village of Koluvere. The Russian advance concluded with the sacking of Weissenstein (Paide) in 1573, where, after its capture, the occupying forces roasted some of the leaders of the Swedish garrison alive, including the commander. This triggered a retaliatory campaign by John centred on Wesenberg,^[73] to which the army departed in November 1573^[75] with Klas Åkesson Tott in overall command and Pontus de la Gardie as field commander.^[73] There were also Russian raids into Finland, including one as far as Helsingfors (Helsinki) in 1572. A two-year truce on this front was signed in 1575.^[76]

John’s counter-offensive stalled at the siege of Wesenberg in 1574, when German and Scottish units of the Swedish army turned against each other.^[77] This failure has also been blamed on the difficulties of fighting in the bitter winter conditions, particularly for the infantry.^[78] The war in Livonia was a great financial burden for Sweden, and by the end of 1573, Sweden’s German mercenaries were owed 200,000 daler.^[76] John gave them the castles of Hapsal, Leal, and Lode as security, but when he failed to pay they were sold to Denmark.^[76]

Meanwhile, efforts by Magnus to besiege Swedish-controlled Reval (Tallinn) were faltering, with support from neither Ivan nor Magnus’ brother, Frederick II of Denmark forthcoming.^[72] Ivan’s attention was focused elsewhere, while Frederick’s reluctance perhaps stemmed from a new spirit of Swedish–Danish unity that made him unwilling to invade Livonia on behalf of Magnus, whose state was a vassal of Russia. The siege was abandoned in March 1571,^[72] whereupon Swedish action in the Baltic escalated, with the passive backing of Sigismund, John’s brother-in-law.^[72]

At the same time Crimean Tatars devastated Russian territories and burned and looted Moscow during the Russo-Crimean Wars.^[73] Drought and epidemics had fatally affected the Russian economy while oprichnina had thoroughly disrupted the government. Following the defeat of Crimean and Nogai forces in 1572, oprichnina was wound down and with it the way Russian armies were formed also changed.^[79] Ivan IV had introduced a new strategy whereby he relied on tens of thousands of native troops, Cossacks and Tatars instead of a few thousand skilled troops and mercenaries, as was the practice of his adversaries.^[80]

Ivan’s campaign reached its height in 1576 when another 30,000 Russian soldiers crossed into Livonia in 1577^[61] and devastated Danish areas in retaliation for the Danish acquisition of Hapsal, Leal, and Lode. Danish influence in Livonia ceased, as Frederick accepted deals with Sweden and Poland to end nominal Danish involvement.^[81] Swedish forces were besieged in Reval (Tallinn) and central Livonia raided as far as Dünaburg (Daugavpils), formally under Polish–Lithuanian control since the 1561 Treaty of Vilnius.^[77] The conquered territories submitted to Ivan or his vassal, Magnus,^[77] declared monarch of the Kingdom of Livonia in 1570.^[61] Magnus defected from Ivan IV during the same year,^[82] having started to appropriate castles without consulting the Tsar. When Kokenhusen (Koknese) submitted to Magnus to avoid fighting Ivan IV’s army, the Tsar sacked the town and executed its German commanders.^[61] The campaign then focussed on Wenden (Cēsis, Võnnu), «the heart of Livonia», which as the former capital of the Livonian Order was not only of strategic importance, but also symbolic of Livonia itself.^[77]

1577–1583: Defeat of Russia[edit]

Swedish and Polish–Lithuanian alliance and counter-offensives[edit]

In 1576, the Transylvanian prince Stefan Batory became King of Poland and Grand Duke of Lithuania after a contested election to the joint Polish–Lithuanian throne with the Habsburg Emperor Maximilian II.^[83] Both Batory’s fiancée Anna Jagiellon and Maximilian II had been proclaimed elected to the same throne in December 1575, three days apart;^[83] Maximilan’s death in October 1576 prevented the conflict from escalating.^[84] Batory, ambitious to expel Ivan IV from Livonia, was constrained by the opposition of Danzig (Gdansk), which resisted Batory’s accession with Danish support.^[85] The ensuing Danzig War of 1577 ended when Batory conceded further autonomous rights to the city in return for a payment of 200,000 zlotys.^[85] For a further 200,000 zloty payment, he appointed Hohenzollern George Frederick as administrator of Prussia and secured the latter’s military support in the planned campaign against Russia.^[85]

Batory received only few soldiers from his Polish vassals and was forced to recruit mercenaries, primarily Poles, Hungarians, Bohemians, Germans, and Wallachians. A separate Szekler brigade fought in Livonia.^[1]

Swedish King John III and Stefan Batory allied against Ivan IV in December 1577, despite problems caused by the death of Sigismund which meant that the issue of the substantial inheritance due to John’s wife, Catherine, had not been resolved.^[86] Poland also claimed the whole of Livonia, without accepting Swedish rule of any part of it.^[86] The 120,000 daler lent in 1562 had still not been repaid, despite Sigismund’s best intentions to settle it.^[86]

By November, Lithuanian forces moving northward had captured Dünaburg^[87] while a Polish–Swedish force took the town and castle of Wenden in early 1578.^[88] Russian forces failed to retake the town in February,^[87] an attack followed by a Swedish offensive, targeting Pernau (Pärnu), Dorpat, and Novgorod among others. In September, Ivan responded by sending in an army of 18,000 men, who recaptured Oberpahlen (Põltsamaa) from Sweden and then marched on Wenden.^[87][88] Upon their arrival at Wenden, the Russian army laid siege to the town, but was met by a relief force of around 6,000 German, Polish, and Swedish soldiers.^[88] In the ensuing Battle of Wenden, Russian casualties were severe with armaments and horses captured, leaving Ivan IV with his first serious defeat in Livonia.^[88]

Batory accelerated the formation of the hussars, a new well-organised cavalry troop that replaced the feudal levy.^[89] Similarly, he improved an already effective artillery system and recruited cossacks.^[89] Batory gathered 56,000 troops, 30,000 of them from Lithuania,^[89] for his first assault on Russia at Polotsk, as part of a wider campaign. With Ivan’s reserves in Pskov and Novgorod to guard against a possible Swedish invasion, the city fell on 30 August 1579.^[89] Batory then appointed a close ally and powerful member of his court, Jan Zamoyski, to lead a force of 48,000, including 25,000 men from Lithuania, against the fortress of Velikie Luki which he went on to capture on 5 September 1580.^[89] Without further significant resistance, garrisons such as Sokol, Velizh, and Usvzat fell quickly.^[90] In 1581, the force besieged Pskov, a well-fortified and heavily defended fortress. However, financial support from the Polish parliament was dropping, and Batory failed to lure Russian forces in Livonia out into open field before the onset of winter.^[89] Not realising that the Polish–Lithuanian advance was on the wane, Ivan signed the Truce of Jam Zapolski.^[89]

The failure of the Swedish siege of Narva in 1579 led to Pontus de la Gardie’s appointment as commander-in-chief.^[91] The towns of Kexholm and Padise were taken by Swedish forces in 1580,^[91] then in 1581, concurrent with the fall of Wesenberg, a mercenary army hired by Sweden recaptured the strategic city of Narva.^[91] A target of John III’s campaigns, since it could be attacked by both land and sea, the campaign made use of Sweden’s considerable fleet^[92] but later arguments over formal control in the long term hampered any alliance with Poland.^[92] Following la Gardie’s taking of the city, and in retaliation for previous Russian massacres,^[93] 7,000 Russians were killed according to Russow’s contemporary chronicle.^[94] The fall of Narva was followed by those of Ivangorod, Jama, and Koporye,^[95] leaving Sweden content with its gains in Livonia.^[95]

Truces of Jam Zapolski and Plussa[edit]

Subsequent negotiations led by Jesuit papal legate Antonio Possevino resulted in the 1582 Truce of Jam Zapolski between Russia and the Polish–Lithuanian Commonwealth.^[95] This was a humiliation for the Tsar, in part because he requested the truce.^[95] Under the agreement Russia would surrender all areas in Livonia it still held and the city of Dorpat (Tartu) to the Polish–Lithuanian Commonwealth, while Polotsk would remain under Commonwealth control. Any captured Swedish territory—specifically Narva—could be retained by the Russians and Velike Luki would be returned from Batory’s control to Russia.^[95] Possevino made a half-hearted attempt to get John III’s wishes taken into consideration, but this was vetoed by the Tsar, probably in collusion with Batory.^[95] The armistice, which fell short of a full peace arrangement, was to last ten years and was renewed twice, in 1591 and 1601.^[96] Batory failed in his attempts to pressure Sweden into relinquishing its gains in Livonia, particularly Narva.^[95]

Following a decision by John, the war with Russia ended when the Tsar concluded the Truce of Plussa (Plyussa, Pljussa, Plusa) with Sweden on 10 August 1583.^[95][97] Russia relinquished most of Ingria, leaving Narva and Ivangorod as well under Swedish control.^[97] Originally scheduled to last three years, the Russo-Swedish truce was later extended until 1590.^[97] During the negotiations, Sweden made vast demands for Russian territory, including Novgorod. Whilst these conditions were probably only for the purposes of negotiation, they may have reflected Swedish aspirations of territory in the region.^[95]

Aftermath[edit]

The post-war Duchy of Courland and Semigallia south of the Düna (Daugava) river experienced a period of political stability based on the 1561 Treaty of Vilnius, later modified by the 1617 Formula regiminis and Statuta Curlandiæ, which granted indigenous nobles additional rights at the duke’s expense.^[98] North of the Düna, Batory reduced the privileges Sigismund had granted the Duchy of Livonia, regarding the regained territories as the spoils of war.^[56] Riga’s privileges had already been reduced by the Treaty of Drohiczyn in 1581.^[99] Polish gradually replaced German as the administrative language and the establishment of voivodeships reduced the Baltic German administration.^[36] The local clergy and the Jesuits in Livonia embraced the counter-reformation^[37] in a process assisted by Batory, who gave the Roman Catholic Church revenues and estates confiscated from Protestants as well as initiating a largely unsuccessful recruitment campaign for Catholic colonists.^[100] Despite these measures, the Livonian population did not convert en masse, while the Livonian estates in Poland–Lithuania were alienated.^[100]

In 1590, the Russo-Swedish truce of Plussa expired and fighting resumed^[97] while the ensuing Russo-Swedish War of 1590–5 ended with the Treaty of Teusina (Tyavzino, Tyavzin), under which Sweden had to cede Ingria and Kexholm to Russia.^[101] The Swedish–Polish alliance began to crumble when the Polish King and Grand Duke of Lithuania Sigismund III, who as son of John III of Sweden (died 1592) and Catherine Jagellonica, was the successor to the Swedish throne, met with resistance from a faction led by his uncle, Charles of Södermanland (later Charles IX), who claimed regency in Sweden for himself.^[101] Sweden descended into a civil war in 1597, followed by the 1598–1599 war against Sigismund, which ended with the deposition of Sigismund by the Swedish riksdag.^[101]

Local nobles turned to Charles for protection in 1600 when the conflict spread to Livonia, where Sigismund had tried to incorporate Swedish Estonia into the Duchy of Livonia.^[102] Charles then expelled the Polish forces from Estonia^[102] and invaded the Livonian duchy, starting a series of Polish–Swedish wars.^[103] At the same time, Russia was embroiled in civil war over the vacant Russian throne («Time of Troubles») when none of the many claimants had prevailed. This conflict became intertwined with the Livonian campaigns when Swedish and Polish–Lithuanian forces intervened on opposite sides, the latter starting the Polish–Muscovite War.^[103] Charles IX’s forces were expelled from Livonia^[104] after major setbacks at the battles of Kokenhausen(1601) and Kircholm (1605).^[105][104] During the later Ingrian War, Charles’ successor Gustavus Adolphus retook Ingria and Kexholm which were formally ceded to Sweden under the 1617 Treaty of Stolbovo^[104] along with the bulk of the Duchy of Livonia. In 1617, when Sweden had recovered from the Kalmar War with Denmark, several Livonian towns were captured, but only Pernau (Pärnu) remained under Swedish control after a Polish–Lithuanian counter-offensive.^[106] A second campaign then started with the capture of Riga in 1621 and expelled Polish–Lithuanian forces from most of Livonia, where the dominion of Swedish Livonia was created.^[102] Swedish forces then advanced through Royal Prussia and Poland–Lithuania accepted Swedish gains in Livonia in the 1629 Treaty of Altmark.^[107]

The Danish province of Øsel was ceded to Sweden under the 1645 Treaty of Brömsebro, which ended the Torstenson War, one theatre of the Thirty Years’ War.^[108] It was retained after the Peace of Oliva and the Treaty of Copenhagen, both in 1660.^[109] The situation remained unchanged until 1710 when Estonia and Livonia capitulated to Russia during the Great Northern War, an action formalised in the Treaty of Nystad (1721).^[110]

See also[edit]

• Livonians
• Russo-Turkish wars

Notes[edit]

References[edit]

Sources[edit]

Further reading[edit]

• Karamzin, Nikolai Mikhailovich (2003) [1826], «III», Istoriya gosudarstva Rossiyskogo (in Russian), vol. VIII, Moscow: Olma Media Group, ISBN 978-5-224-04058-2

External links[edit]

• Media related to Livonian War at Wikimedia Commons
• Oscar Halecki, The Struggle for the Dominium Maris Baltici
• William Urban, The Origin of the Livonian War, 1558 (Lituanus, Volume 29, No.3 – Fall 1983)
• Andres Adamson, The Role of Duke Magnus of Holstein in the Baltic Sea Region during the Livonian War (2006, dissertation)

Ливонская война (1558-1583)

Ливонскую войну можно условно разделить на четыре этапа. Первый (1558-1561) непосредственно связан с русско-ливонской войной. Второй (1562-1569) включал прежде всего русско-литовскую войну. Третий (1570-1576) отличался возобновлением борьбы русских за Ливонию, где они совместно с датским принцем Магнусом воевали против шведов. Четвертый (1577-1583) связан прежде всего с русско-польской войной. В этот период продолжалась и русско-шведская война.

Второй этап (1562-1569)

Третий этап (1570-1576)

Четвертый этап (1577-1583)

«От Руси Древней до Империи Российской». Шишкин Сергей Петрович, г. Уфа.

Причины войны

Сам термин «Ливонская война» всегда привлекал к себе внимание исследователей и заставлял их вступать в споры, искать причины конфликта и изучать вопрос происхождения устоявшегося названия первого крупного столкновения России и Европы — битвы двух цивилизаций.

Имя конфликту дали современники: в 1564 году в Антверпене, Лювене и Кёльне тремя изданиями вышло сочинение Тилльмана Бреденбаха «Historia belli Livonici». Это первое известное упоминание «Ливонской войны». Князь Михаил Щербатов в своей «Истории российской от древнейших времён» 1786 года говорил о «Лифляндской войне». В научный оборот также вошло понятие «Балтийские войны», которое характеризует столкновения 16-го века в Прибалтике, где ведущая роль отводится Швеции, Речи Посполитой и Дании.

Ливонская война. Карта военных действий. (Pinterest)

С определением временных рамок всё оказалось так же непросто: общепринятый период открытого противоборства с 1558 по 1583 год включал в себя войны, которые не стоит рассматривать поверхностно. Захват Ливонии русской армией Ивана Грозного в 1558—1561 гг. и последующее разделение её территории между Польшей, Швецией, Данией и Литовским княжеством положили конец существованию Ливонского ордена в Прибалтике. Борьба русского царя с великим литовским князем в 1561—1570 гг. закончилась трёхлетним перемирием, которое укрепило позиции Ивана Грозного на пограничных с противником территориях. Дания и Швеция также выясняли свои отношения в Прибалтике в 1563—1570 гг., но ни одна из сторон не добилась желаемого. А финальная кампания против московского государя и его армии, которую развернула Швеция в 1578 году и Речь Посполитая в 1579 году, надолго отбила интерес к Прибалтике у России.

Причин для начала целой плеяды столкновений на Балтике было предостаточно.

Земли ордена и прибалтийских церковных диоцезов в 16-м столетии всё больше отстранялись от метрополии: борьба Священной Римской империи с внешней опасностью в виде турок, а также реформационное движение отвлекали внимание крупнейших светских и духовных лиц империи. В 1525 году и сам великий магистр Тевтонского ордена Альбрехт Бранденбургский воспринял учение Лютера и занялся секуляризацией земель духовного братства в Пруссии. Также попутно он вступил в переговоры с польским королем Сигизмундом II Августом и стал его вассалом. Фактически хозяин Польши и Литвы мог претендовать на владение ливонской землёй. Города Ливонии также были рады приходу нового вероучения, но оно вызвало раскол в прибалтийских землях: церковники совсем не хотели расставаться со своими владениями.

Альбрехт — магистр Тевтонского ордена и герцог Пруссии. (Pinterest)

Изменение торговой политики Российского государства и ряд непродолжительных конфликтов с бывшими подданными ландмайстерства выявили серьёзные противоречия, которые подталкивали стороны к новому конфликту. В 1550 году дерптский епископ занялся конфискацией товаров у русских купцов: разбирательство дошло до самого Ивана IV, именем которого дипломаты требовали вернуть отобранное и заплатить компенсацию. В 1551 году конфликт уладили, был также подписан очередной мирный договор сроком на 5 лет.

До сих пор существует мнение, что основной причиной войны была жажда России выйти к Балтийскому морю. Ещё одним камнем преткновения была неуплата «юрьевской дани»: условия её были крайне туманными, да и содружество городов и баронов Ливонии явно не желало попасть в зависимость от московского государя. Со времён основания Юрьева (Дерпта, Тарту) Ярославом Мудрым с местного населения взималась дань. С 13-го века о ней не было ничего толком известно, позднее в 1463 году она внезапно всплывает в договорах Дерптского епископства и Пскова, но выплата так и не производится. Царь гневался, а немецкие юристы обещали провести расследование о законности дани. Дальше обсуждений решение этой проблемы не ушло. Также король польский Сигизмунд II Август в 1556 году пытался продвинуть в конвент ордена своего ставленника и тем самым подчинить духовную власть Ливонии. В результате интриг и борьбы внутри ордена Ливонии был навязан Позвольский мир 1557 года, который фактически закреплял зависимость Прибалтики от польской короны. Вторжение русской армии в январе 1558 года оказалось полной неожиданностью, хотя Польша уже готовила документы и войска для начала войны.

Торговля на Балтике. (Pinterest)

Начало раздела Ливонии

Грамота об объявлении войны ордену датировалась ноябрём 1557 года, хотя русско-ливонские переговоры продолжались и в декабре. В конце января 1558 года отряды московского государя численностью до 8 тыс. вторгаются в пределы орденских владений: старательно обходят замки, жгут населённые пункты и угоняют в плен жителей. Больше всего пострадало Дерптское епископство. К марту ливонцы уже всерьёз задумались о сборе «юрьевской дани» для Москвы. 11 мая в руки воинственных жителей Ивангорода попала Нарва: купцы попросили защиты у русского царя, а тот вполне закономерно решил, что теперь они являются его подданными. В июле начался летний поход русской армии, в результате которого были захвачены важные крепости: Дерпт, Кирримпе, Ранден, Ковлет, Конгот, Ринген, Нейшлосс, Везенберг. Окончательная сдача Ливонии была вопросом времени.

Осада крепости армией Ивана Грозного. (Pinterest)

В начале 1559 года состоялось очередное успешное наступление русского войска на остатки ордена, но ситуацию обостряли претензии Великого княжества Литовского, а также деятельность датских дипломатов, которые пытались договориться о сдаче орденом Пернова и Феллина. Рижский архиепископ Вильгельм и магистр ордена Готтард Кеттлер обратились с письмом к великому князю литовскому и попросили его протекции по «прусскому образцу» (как сделал ранее великий магистр Альбрехт Бранденбургский). 31 августа 1559 года было подписано Первое Виленское соглашение: магистр признал власть литовского князя, а тот в свою очередь выдвинул требования Москве о прекращении боевых действий. В сентябре датчане купили остров Эзель и добились подчинения себе Курляндского епископства. В следующем году войска русского царя вторглись в Летляндию и Иервен, добивая остатки орденских формирований. В сентябре 1560 года на авансцену ливонских событий выходит Швеция: Ревель и земля Гарриен попросили протекции у короля из династии Ваза. В итоге Ливония была разделена на три части. Иван Грозный решил посвататься к сёстрам великого князя и короля Сигизмунда II, но польский монарх был готов принять его предложение только после отхода армии из Ливонии и пограничных с Литвой территорий.

28 ноября 1561 года магистр Готтард Кеттлер заключил Второе Виленское соглашение с Литвой и стал вассалом Сигизмунда II Августа. 5 марта 1562 года была принята присяга Кеттлера.

Русско-литовские войны

31 августа 1561 года гетман Радзивилл отбил у русских войск замок Тарваст: воеводы в России были жестоко наказаны. Так началось очередное противостояние Великого княжества Литовского с Российским государством. 30 ноября 1562 года государево войско выступило в поход на Полоцк. С 30 января по 15 февраля 1563 года продолжалась осада древнего города, закончившаяся выходом процессии православных священников, которые просили царя не трогать горожан. Военные действия 1563−1570 гг. проходили в основном вокруг Полоцка, Витебска и частично в Прибалтике у Ракобора и Феллина. Москва одержала верх в этих столкновениях. Русской армии был на руку поход шведов в 1567 году на ливонские города, занятые войсками Великого княжества Литовского. Литва несла ощутимые потери не только в живой силе, но и в финансах: средства на содержание польско-литовской армии в основном брали из казны княжества. Но в 1569 году была ратифицирована Люблинская уния, а Литва и Польша стали единым целым — Речью Посполитой. 24 июня 1570 года между королём Сигизмундом II и Иваном Грозным было заключено перемирие на 3 года: за русскими оставался Полоцк и захваченные территории в Ливонии. Следует отметить, что инициатива мирных переговоров исходила от польско-литовской стороны. Такое обстоятельство придало уверенности русской дипломатии.

Артиллерия на рубеже. (Pinterest)

На севере Прибалтики в 1562 году начались столкновения датчан и шведов на почве торговых отношений. До 1570 года боевые действия велись на суше и на море, но стороны своих целей так и не достигли: по Штеттинскому миру дипломаты Дании и Швеции договорились о возвращении довоенных границ.

Ответный удар Стефана Батория

7 июля 1572 года король польский и великий князь литовский Сигизмунд II Август скончался, оставив своё государство без наследников. На престол претендовали император Священной Римской империи Максимилиан II со своим сыном Эрнстом, шведский монарх Юхан III, Генрих Анжуйский из династии Валуа и царь Иван Грозный и его сын Фёдор. Польско-литовская знать всё-таки сделала выбор в пользу Генриха Валуа. Но спустя несколько месяцев французский принц бежал из Речи Посполитой. На этом фоне Иван Грозный подталкивал литовскую православную знать поддержать его на выборах. Да и она была не против: 24 июля 1574 года царю было направлено приглашение от литовских панов занять трон Речи Посполитой и избавить их от назойливых «басурман». Но договориться стороны так и не смогли: польско-литовские магнаты всё-таки вручили корону трансильванскому князю Стефану Баторию. 1 мая 1576 года состоялась свадьба будущего короля с Анной Ягеллонкой. В такой ситуации Иван IV предлагал имперскому двору принять участие в военном вторжении в Речь Посполитую и объявить выборы короля незаконными. Но на такой рьяный призыв никто не откликнулся.

В июне 1577 года войско царя выступило из Новгорода в поход на ливонские земли, занятые Речью Посполитой. Поддерживал царя и датский принц Магнус со своими отрядами. Всё шло довольно гладко, так как королевское войско Стефана Батория находилось под Гданьском и сражалось с мятежниками. Но в конце августа ливонские города Кокенгаузен и Венден (принадлежавшие ранее Речи Посполитой) присягнули на верность датскому принцу. Иван Грозный совершенно не был готов к мятежу в рядах его союзников. В общей сложности 18 городов признали власть Дании. Тем не менее войска царя заняли мятежные центры и жестоко расправились с их жителями. Принца Магнуса заставили ползать в ногах и извиняться: царь со злости ударил датского союзника в лицо. К осени 1577 года Эстляндия и почти вся Лифляндия были в руках Ивана Грозного.

30 января 1578 года в Москве было подписано перемирие с Речью Посполитой, которое решительным образом не устраивало Батория. Однако этот маневр помог ему выиграть время: поляки и литовцы готовились к войне и формировали новые боевые подразделения. Важно подчеркнуть, что армия Речи Посполитой уже состояла не из литовского дворянского ополчения и не из польских рыцарей, а из хорошо подготовленных и закалённых в боях наёмников со всей Европы. Кроме того, король заключил союзническое соглашение с Швецией.

Баторий со своими воеводами принял решение ударить по Полоцку. 31 августа 1579 года русский гарнизон крепости капитулировал. Армия Батория вторглась в смоленские земли и шла на Великие Луки. Риторика царя Ивана IV резко изменилась: в январе 1580 года в его письмах королю Речи Посполитой присутствовали речи о братской любви и дружбе (хотя ранее трансильванский князёк не был ровней государю из рода Рюриковичей). 1 сентября того же года войско Стефана Батория бомбардировало Великие Луки, а через 6 дней город сдался. 30 сентября Невель открыл ворота перед неприятелем.

Стефан Баторий под Псковом. (Pinterest)

В ноябре 1580 года шведы активизировали боевые действия в Прибалтике и Карелии: пали крепости Карела, Падис и Везенберг.

В таких условиях «Братская любовь» русского царя Стефану Баторию была совершенно не нужна. 25 августа 1581 года войско короля подошло к Пскову: началась длительная осада древнего русского города. В Прибалтике пали Нарва, Копорье и Ям. Шведы наращивали наступление, но это совсем не нравилось Баторию: король не желал, чтобы союзники прибрали к рукам все прибалтийские земли. Штурм Пскова в конце октября провалился, как и попытка взять Псково-Печерский монастырь в ноябре. Наёмники из Германии, Франции, Италии, Венгрии и Шотландии остались у городских стен на зимовку. Осада продолжалась до 17 января 1582 года, пока не была оглашена весть о завершении войны.

Шведы осаждали крепость Орешек до октября 1582 года, но гарнизон так и не сдался.

Итоги Ливонской войны

12 декабря 1581 года стартовали непростые переговоры польских и русских дипломатов в псковской деревне Киверова Горка. Только к 9 января стороны смогли согласовать примерный текст документа, который ещё требовал доработок. 15 января 1582 года в Киверовой Горке был подписан Ям-Запольский мир, по которому Россия теряла все земли в Ливонии, но при этом сохраняла территории, находящиеся под контролем Речи Посполитой на момент заключения перемирия. Лишь Велиж достался польско-литовской короне. К сентябрю 1583 года рать Батория покинула территорию Российского государства.

Защитники Пскова. (Pinterest)

По-прежнему оставалась неясной судьба ливонских городов, захваченных шведами. В августе 1583 года состоялись переговоры и со шведской стороной на реке Плюссе. Было заключено перемирие сроком на 3 года. Швеция оставляла за собой северную часть Эстляндии и земли в Карелии до реки Сестры.

«Ливонская война» — это, безусловно, исторический штамп, конструкт, на который обратили внимание в 19-м веке. Он рассматривался достаточно однобоко: тезис о бесславной борьбе России за выход к Балтийскому морю уже неактуален. Ряд столкновений на Балтике 16-го столетия оказал довольно серьёзное влияние на будущие конфликты, развитие отношений в регионе и на исторический путь отдельных земель и народов в 17−18 вв. Отголоски этих процессов мы можем наблюдать и по сей день.

После присоединения всего Поволжья к Московскому государству Иван IV решил активизировать свою внешнюю политику на западном направлении, а именно в Прибалтике. Ослабевающий Ливонский Орден не мог оказать должного сопротивления, а перспективы приобретения этих территорий сулили существенное расширение торговли с Европой.

НАЧАЛО ЛИВОНСКОЙ ВОЙНЫ

В те же годы было перемирие с Лифляндской землей, и приехали от них послы с просьбой заключить мир. Царь наш начал вспоминать о том, что они не платят дани в течение пятидесяти лет, которой были обязаны еще его деду. Лифояндцы не захотели ту дань платить. Из-за этого началась война. Царь наш послал тогда нас, трех великих воевод, и с нами других стратилатов и войска сорок тысяч не земель и городов добывать, а завоевать всю их землю. Воевали мы целый месяц и нигде сопротивления не встретили, только один город держал оборону, но мы взяли и его. Мы прошли их землей со сражениями четыре десятка миль и вышли из великого города Пскова в землю Лифляндскую почти невредимыми, а затем довольно быстро дошли до Ивангорода, что стоит на границе их земель. Мы везли с собой множество богатства, потому что земля там была богата и жители были в ней очень горды, они отступили от христианской веры и от добрых обычаев своих праотцев и ринулись все по широкому и пространному пути, ведущему к пьянству и прочей невоздержанности, стали привержены к лени и долгому спанью, к беззаконию и кровопролитию междоусобному, следуя злым учениям и делам. И я думаю, что Бог из-за этого не допустил им быть в покое и долгое время владеть отчизнами своими. Потом они попросили перемирия на полгода, чтобы подумать о той дани, но, попросивши перемирие, не пробыли в нем и два месяца. А нарушили они его так: всем известен немецкий город, названный Нарвой, и русский — Ивангород; они на одной реке стоят, и оба города большие, особенно густо населен русский, и вот в тот именно день, когда Господь наш Иисус Христос пострадал за человеческий род своей плотью и каждый христианин должен по своим возможностям проявить страстотерпство, пребывая в посте и воздержании, немцы же вельможные и гордые изобрели себе новое имя и назвались Евангеликами; в начале того дня напились и обожрались, и начали изо всех больших орудий стрелять в русский город, и немало побили люду христианского с женами, и детьми, пролив кровь христианскую в такие великие и святые дни, и били беспрестанно три дня, и даже не прекратили в Христово Воскресение, при этом находились в перемирии, утвержденном присягами. А воевода Ивангорода, не смея нарушать без царева ведома перемирия, быстро послал на Москву известие. Царь, получив его, собрал совет и на совете том решил, что поскольку они первые начали, то нам необходимо защищаться и стрелять из орудий по их городу и его окрестностям. К этому времени туда из Москвы было привезено немало орудий, к тому же посланы стратилаты и приказано было новгородскому воинству из двух пятин собираться к ним.

Курбский А. История о Великом князе Московском

ВЛИЯНИЕ ЛИВОНСКОЙ ВОЙНЫ НА ТОРГОВЛЮ

Однако более дальние западные страны готовы были игнорировать опасения соседей — врагов России и проявляли заинтересованность в русско-европейской торговле. Главными «торговыми воротами» в Россию для них была Нарва, завоеванная русскими в Ливонскую войну. (Северный путь, найденный англичанами, почти два десятилетия являлся их монополией.) В последней трети XVI в. вслед за англичанами в Россию потянулись фламандцы, голландцы, немцы, французы, испанцы. Например, с 1570-х гг. через Нарву с Россией торговали французские купцы из Руана, Парижа, Ля-Рошеля. Нарвские купцы, присягнувшие России, получили от царя различные льготы. В Нарве на службе у России появился самый оригинальный отряд служилых немцев». Иван Грозный нанял предводителя пиратов Карстена Роде и других каперов для защиты нарвского устья. Все наемники-корсары на русской службе получили также лицензии у союзника России по Ливонской войне — владельца острова Эзель принца Магнуса. К несчастью для Москвы Ливонская война с конца 1570-х пошла неудачно. В 1581 г. шведы заняли Нарву. Проект вассального России Ливонского королевства во главе с принцем Магнусом, последовательно обрученным с двумя дочерями несчастного удельного князя Владимира Старицкого (племянницами Ивана Грозного), также рухнул. В этой обстановке датский король Фредерик II решил прекратить хождение иностранных судов, везших товары в Россию, через датский Зунд, пролив, соединяющий Северное и Балтийское моря. Английские суда, оказавшиеся в Зунде, были там арестованы, а товары — конфискованы датской таможней.

Черникова Т. В. Европеизация России в XV-XVII веках

ВОЙНА ГЛАЗАМИ СОВРЕМЕННИКА

В 1572 г., 16-го декабря, солдаты короля шведского, рейтары и кнехты, числом около 5000 человек, двинулись в поход, намереваясь осадить Оверпален. Они сделали большой крюк к Мариаму, а оттуда к Феллину ради грабежа, а две картауны (пушки) вместе с порохом и свинцом отправили прямо по Виттенштейнской дороге; к этим двум орудиям должны были прибыть еще несколько тяжелых орудий из Виттенштейна. Но обе пушки во время святок не дошли дальше Ниенгофа в 5-ти милях от Ревеля. В то же время великий князь московский в первый раз лично со своими двумя сыновьями и с 80000-ным войском и со многими орудиями вступил в Ливонию, между тем как шведы в Ревеле и в Виттенштейне не имели о том ни малейшего известия, будучи вполне уверены, что для них нет никакой опасности. Bсе они, и высокого, и низкого происхождения, вообразили себе, что когда двинется в поход шведское королевское войско, то московит даже не посмеет и пикнуть, так-де московит теперь бессилен и не страшен. Поэтому они отбросили в сторону всякую осторожность и все разведывания. Но когда они меньше всего береглись, московит сам лично с огромным войском подошел к Везенбергу, а ревельцы, также как и Клаус Акезен (Клас Акбзон Тотт), военный начальник, и все воины в Оверпалене все еще ничего не знали об этом. Однако, виттенштейнцы кое что проведали о движении русских, но не хотели верить, что им грозит опасность, а все думали, что это только набег какого нибудь русского отряда, высланного для захвата пушек в Ниенгоф. В таком предположении Ганс Бой (Бойе), наместник (комендант), послал из замка почти всех кнехтов за 6 миль на встречу отправленным из Ревеля пушкам и так обессилил гарнизон виттенштейнского замка, что в нем осталось всего только 50 воинов, способных владеть оружием, кроме 500 простых мужиков, бежавших в замок. Ганс Бой никак не полагал, что московит имеет в виду не пушки в Ниенгофе, а замок Виттеншгейн. Не успел он поэтому опомниться, как московит с своим войском был уже у Виттенштейна. Охотно бы Ганс Бой распорядился теперь иначе своими кнехтами.

Руссов Бальтазар. Хроники провинция Ливония

МЕЖДУНАРОДНЫЕ ОТНОШЕНИЯ И ЛИВОНСКАЯ ВОЙНА

После Позвольского мира, все реальные выгоды которого были на стороне Польши, Ливонский орден начал разоружаться. Ливонцы не сумели воспользоваться продолжительным миром, жили в излишестве, проводили время в празднествах и как будто не замечали, что готовилось против них на востоке, как будто желали видеть, как повсюду стали обнаруживаться угрожающие симптомы. Забыты были традиции твердости и непоколебимости прежних рыцарей ордена, все поглотили собою ссоры и борьба отдельных сословий. Нам случай новых столкновений с кем-либо из своих соседей орден легкомысленно полагался на Германскую империю. Между тем ни Максимилиан I, ни Карл V не сумели воспользоваться своим положением, и теснее скрепить узы, соединявшие древнейшую немецкую колонию на востоке с ее метрополией: их увлекали их династические, габсбургские интересы. К Польше они относились враждебно и скорее были склонны допустить политическое сближение с Москвою, в которой они видели союзника против Турции.

Форстен Г. Балтийский вопрос в XVI и XVII столетиях

 

ВОЕННАЯ СЛУЖБА ВО ВРЕМЕНА ЛИВОНСКОЙ ВОЙНЫ

Основную массу служилых людей по «отечеству» составляли городовые дворяне и дети боярские.

По грамоте 1556 г. служба дворян и детей боярских начиналась с 15 лет, до этого времени они считались «недорослями». Для зачисления на службу подросших дворян и детей боярских, или, как их называли, «новиков», из Москвы по городам периодически посылались бояре и другие думные чины с дьяками; иногда это дело поручалось местным воеводам. Приехав в город, боярин должен был организовать выборы из местных служилых дворян и детей боярских особых окладчиков, с помощью которых и производился прием на службу. По расспросам зачисляемых на службу и указаниям окладчиков устанавливались имущественное положение и служебная годность каждого новика. Окладчики показывали, кто с кем может быть в одной статье по происхождению и имущественному положению. Затем новик зачислялся на службу и ему назначался поместный и денежный оклад.

Оклады устанавливались в зависимости от происхождения, имущественного положения и службы новика. Поместные оклады новиков колебались в среднем от 100 четвертей (150 десятин в трех полях) до 300 четвертей (450 десятин) и денежные — от 4 до 7 руб. В процессе службы поместные и денежные оклады новиков увеличивались.

Чернов А. В. Вооруженные силы Русского Государства в XV-XVII вв.  М., 1954

После успеха на Юго-Востоке России, Иван Грозный обратил свое внимание на Балтику.
Россия остро нуждалась в торговых связях с европейскими странами и ей были нужны незамерзающие порты на Балтийском море. Однако они находились в руках Ливонского ордена, который всячески препятствовал русской торговле на Западе. Война шла с 17 января 1558 до 26 мая 1583 г.. Эта война, длившаяся 25 лет, в которой Русское царство сражалось с 5 противниками одновременно, является второй по длительности в истории нашей страны. Дольше продлилась лишь Кавказская война – 47 лет.

Поводом для начала войны послужило невыполнение Ливонским орденом договоренностей 1554 года (выплата за все просроченные годы «Юрьевской дани» и обязательство не заключать союзных соглашений с Сигизмундом II). «Юрьевская дань» представляла собой ежегодные подати, которые по договору 1503 года Дерптское (Юрьевское) епископство обязалось выплачивать Москве за его исконные территории, захваченные тевтонами в XIII веке.

В 1557 году ливонские власти наотрез отказались выплачивать в дальнейшем эту дань. И на следующий год, в январе 1558 г. Иван IV двинул свои войска в Ливонию.

Русское войско имело 40 тысяч опытных и закаленных в боях воинов, с сильной артиллерией. Даже британский медиевист Дэвид Николь утверждал, что стрельцы войска Ивана Грозного, с хорошим обмундированием, вооруженные ружьями и пушками, были первой сильной полноценной армией в истории России. Стрельцы настолько искусно владели своими пищалями, что убивали птиц в полете.

Кроме стрельцов в войско входили городовые казаки, пушкари, боярские дети, стольники, опричники и провинциальное дворянство в качестве царской преторианской гвардии. Подразделялась армия на десятни (не десятки), которые сводились в полки, те, в свою очередь, объединялись в рати по 7 полков в каждой. Сама десятня делилась на более мелкие единицы – сотни и десятки.

Первый этап войны для русской армии складывался удачно.  Сначала пали Дерпт и  Нарва.

Вид на Нарвский замок с  Ивангородской крепости

Главный оплот Нарвы — Нарвский замок и башня «Большого Германа»

Русские войска подступили к Ревелю и Риге. Ливонский орден обратился к России с просьбой о перемирии, которое и было заключено на полгода в 1559 году. Это было ошибкой. Воспользовавшись передышкой, Ливонский орден стал искать покровителей и перешел под крыло Литвы и Польши; часть орденских земель получили также Дания и Швеция. Таким образом, вместо одного противника Иван 4-й получил трех – польского, датского и шведского королей.

Европейские агитки того времени о кровавых русских, совершающих немыслимые преступления против гражданского населения.

«Весьма мерзкие, ужасные, доселе неслыханные, истинные новые известия, какие зверства совершают московиты с пленными христианами из Лифляндии, мужчинами и женщинами, девственницами и детьми, и какой вред ежедневно причиняют им в их стране. Попутно показано, в чём заключается большая опасность и нужда лифляндцев. Всем христианам в предостережение и улучшение их греховной жизни писано из Лифляндии и напечатано«, Георг Бреслейн, Нюрнберг, «Летучий листок», 1561 г.

С гибелью Ливонского ордена война не закончилась. Нарушив перемирие, на южные русские земли возобновил набеги крымский хан Девлет-Гирей.

В 1563 г. Грозный отнял у литовцев старинный русский город Полоцк. Но в 1564 году царские войска потерпели ряд поражений от польско-литовских войск. В 1566 году Литва предложила русскому царю перемирие, по которому он должен был вернуть Полоцк, но оставить за собой земли, захваченные в Прибалтике. Для обсуждения этого вопроса Иван Грозный созвал Земский собор, на котором большинство его участников высказалось за продолжение войны.

В 1569 году в результате Люблинской унии Польша и Литва образовали единое государство — Речь Посполитую под главенством польского короля.

За 25 лет, что с учётом перерывов продлилась Ливонская война, набегов крымских войск на Русь не было только на протяжении трёх лет. В 1571 году, воспользовавшись тем, что русская армия была занята Ливонской войной на севере, армия хана Девлета I Гирея разграбила и сожгла Москву . Но ликовал хан недолго – уже в следующем году вся его армия была уничтожена в результате ответной атаки русского войска.

После объединения поляков и литовцев, на помощь литовской армии пришли польские войска. На первых порах русская армия еще могла одерживать победы – она захватила почти всю Ливонию, кроме Риги и Ревеля, со Швецией было заключено перемирие. Но все изменилось, когда на польско-литовский престол в 1576 году был избран Стефан Баторий, умный и талантливый полководец.

Одному из выдающихся подвигов русских артиллеристов в Ливонскую войну посвящена помещенная в зале картина художника В. Нечаева «Подвиг русских пушкарей под Венденом».

В октябре 1578 г. русские войска осадили крепость Венден — резиденцию магистра Ливонского ордена, но накануне штурма на помощь осажденным подошло подкрепление. Русское войско поспешно отступило, оставив 17 осадных орудий. Эти орудия до последнего прикрывали отход русского войска и вели огонь окруженные врагом. Все пушкари приняли смерть у своих орудий.

В 1579 году он сумел отбить Полоцк, Великие Луки и вытеснить войска Ивана Грозного почти из всей Ливонии. Пользуясь ослаблением России, Швеция снова вступает в коалицию с Речью Посполитой, ее войска сумели захватить Нарву.

В 1581 году войска Стефана Батория вторглись в пределы России и осадили Псков. 100-тысячное войско Речи Посполитой осаждала Псков 5 месяцев. Русскую оборону возглавил князь Иван Шуйский.

О Брюллове и осаде Пскова…

В обороне Пскова участвовали и дети и женщины. У псковичей было дальнобойное орудие «Барс» стрелявшее на 1 км. С его помощью они даже проводили ночные артобстрелы лагеря осаждавших, заставляя их держаться подальше. Поляки рыли траншеи, что бы подобраться поближе, обстреливали город из орудий. Было сделано 9 подкопов под стены. В одном месте врагу удалось разрушить стену и взять две башни (Свинузскую и Покровскую), но благодаря смелым вылазкам из крепости и дальнобойной артиллерии башни разрушили и поляков с них вытеснили в поля. Дальнобойная пушка «Барс», стоявшая на Похвальной горке точно выстрелила в место, где был заложен тайный пороховой заряд (на случай захвата башни врагом). В результате он взорвался и обрушил башню вместе с поляками.

Баторий пытался сжечь город, обстреливая его раскаленными ядрами, но с пожарами псковичи быстро справились. В октябре наступили сильные холода и река Великая покрылась льдом. Поляки получили подкрепление из Риги и пять дней непрерывно из всех орудий обстреливали город, а потом пошли на генеральный штурм. Но даже до стен не дошли, благодаря мощному ответному огню псковских орудий.

Тогда город взяли в осаду. Но голод Пскову не грозил. Внутри крепостных стен протекала река, что давало и воду и рыбу. Псковичи не давали врагу спокойно жить, постоянно делали вылазки, неожиданные обстрелы.

Войска и жители Пскова отбили 31 штурм.

Псковский Кремль (Кром) и «Довмонтов город»

4 января 1582 г. псковичи произвели самую последнюю и самую большую вылазку, в которой участвовало около 2 тысяч бойцов. Завоеватели потеряли 80 знатнейших панов и несколько тысяч гайдуков.  Баторий, видя, что он не стяжал успеха, решил пойти на мирные переговоры. Но осаду поляки сняли не сразу.

В 1582 году было заключено Ям-Запольское перемирие между Русью и Речью Посполитой, по которому Россия теряла все свои завоевания в Прибалтике, хотя ее границы оставались неизменными. В 1583 году было заключено Плюсское перемирие со Швецией, которой отходила часть земель бывшего Ливонского ордена, а также некоторые русские приграничные территории.

В тоге, Великое княжество Литовское и Польское Королевство слились воедино, образовав новую страну – Речь Посполитую.

В результате Россия пошумела в Европе, закруглила Ливонский орден, но все равно потеряла все свои завоевания. Основная задача войны – получить выход к Балтийскому морю Иваном Грозным так и не была решена. Русское царство вступило в период экономического упадка. До самой своей смерти (весьма,  скорой), царь не оставлял надежд на приобретение выхода к Балтийскому морю и на Плюсское и Ям-Запольское перемирия смотрел лишь как на временные препятствия.

Как Иван Грозный Казань взял…

Позже задачу выхода в Балтийское море решит Петр I

График изменения территории Российской империи в разные века

Столетняя война    «Ливонская война» (1558-1583)   Тридцатилетняя война» (1618-1648)    «Северная война» (1700-1721)   «Семилетняя война» (1756-1763)   Отечественная война 1812 года    Крымская война 1853 — 1856 гг.   Первая мировая война 1914 года Финские войны или «Зимняя война» 1939-1940 гг. Вторая мировая война (1939-1945)    Великая Отечественная война (1941-1945)

Инфа и фолто (С) интернет. Основа: Википедия, Кириллов В. В. Отечественная история. М., 2009. https://znaika.ru/

Ливонская война

Осада Пскова польским королём Стефаном Баторием в 1581г.

Художник – К.Б рюллов, 1839.

Когда происходило событие:

17 января 1558 – 26 мая 1583

Где происходило событие:

северо-запад России, территория современной Эстонии, Белоруссии, Латвии.

Участники:

• Россия + Ливонское королевство в 1570-1578 + Дания в 1563-1570.

• Ливонское государство (оно возникло в 13 веке, его возглавлял орден меченосцев-рыцарей, хотя абсолютная власть ему не принадлежала) + Великое княжество Литовское до 1569) + Речь Посполитая с 1569 + Швеция

Причины

• Россия: добиться выхода к Балтийскому морю, устанавливать дипломатические отношения со странами Европы, чему мешала Ливония.

• Ливония: не допустить выхода России к Балтийскому морю, препятствовать её торговле с Европой

Повод

Неуплата  Ливонией Юрьевской дани по договору 1554 года.

Ход

1558-1561	1-ый этап войны, удачный для России (взяты  Нарау, Дерпт, Юрьев. Прекратил существование Ливонский орден.)
Январь 1558	Иван Грозный напал на Ливонию
Начало 1559	Россия – у границ Восточной Пруссии, захвачены  Юрьев,Нарва
1559	Ливония согласилась на перемирие, иначе была бы разгромлена Россией. Перемирие длилось полгода. Это была ошибка Грозного: Орден собрал военные силы и ударил по России. Во время перемирия Россия начала наступление на Крымское ханство, тем самым ослабив силы на северо-западе и не добившись победы в Крыму.
1560	Россия уничтожила Ливонию, захватив крепости Феллин и Мариенбург, магистр ордена попал в плен.
1561	Магистр ордена Кетлер подписал договор: Орден перешёл под протекторат Литвы и Польши. Ливония как государство перестала существовать.
1561-1571	2-ой этап войны, переменный успех для России. В войну вступают за «Ливонское наследство» Литва, Польша, Германия, Швеция, Дания — они не хотят, чтобы у России был выход к Балтийскому морю.
1561-1570	Вступает в войну Польша ( король Сигизмунд 2), так как часть земли Ливонии ранее принадлежала ей.
1563	Иван 4 взял Полоцк .Это была последняя победа России в войне.
1566	В войну вступает Литва ( король Сигизмунд Август)
1568	Швеция расторгла договор с Россией, Англия не подписала договор.
1569	Создано новое государство- Речь Посполитая (Литва + Польша). Россия осталась без союзников.
1570	Россия заключила на 3 года мир с Речью Посполитой( обе страны нуждались в отдыхе) Иван Грозный на территории Ливонского ордена создаёт государство, во главе –Магнус, брат короля Дании. Однако вскоре и Дания заключила мир со Швецией.
1570-1577	3-ий этап войны. В войну вступает Швеция нападение крымских татар на русские земли, захват Россией всей Прибалтики, кроме Риги и Ревеля.
1576	В Речи Посполитой новый король- Стефан Баторий. Он продолжил войну + вступила Швеция. Взяты Великие Луки, Полоцк, в 1581- подошли к Пскову, но взять не смогли. Швеция – захватила Нарву.
1579-1583	4-ий этап войны, против России – все страны. Стефан Баторий вторгся в Россию, одновременно велись действия со Швецией.
1579	Взяты Великие Луки, Полоцк Польшей.
1581	1581- поляки подошли к Пскову, но взять не смогли. Швеция – захватила Нарву, затем Ивангород. Ям, Копорье.
1582	Ям-Запольское перемирие  с Польшей на 10 лет: Россия теряла Ливонию, Полоцк, белорусские земли, но получила небольшую приграничную территорию.
1583	Плюсское  перемирие со Швецией, Россия потеряла Копорье, Ивангород, Нарву, Ям и прилегающие к ним территории, сохранила участок Финского залива с устьем Невы. Россия — отрезана от Балтийского моря.

Итоги

• Победа Речи Посполитой и Швеции

• Поражение России. Россия не вышла к Балтийскому морю и потеряла ряд исконно русских земель.

• Разорение России, опустошение казны,  значительное уменьшение населения в уездах центральной и северо- западной частей страны.

Причины поражения России

• Экономическая слабость, вызванная опричной

• Военная отсталость по сравнению с Европой

• Политическая недальновидность Ивана Грозного, он не сумел предугадать, что в войну вступят Польша, Швеция, Литва.

• Необходимость постоянной обороны южных земель от крымских татар.

Значение

• Был разбит Ливонский орден, с которым Россия много лет вела войны.

• Борьба за выход к Балтийскому морю станет в последующие годы одним из основных направлений во внешней политике России.

Материал подготовила: Мельникова Вера Александровна