Рассказ про мальчика ваню

Меня зовут Ваня. Мне 7 лет. Я очень люблю свою маму Катю и папу Вадима

а если честно я их люблю и боюсь. они меня всегда бьют, но я не понимаю почему, в чем я виноват…

Утром я проснулся и пошел в школу. Учился я хорошо, учительница меня любила, а я любил весь класс… Знаете у меня нет друзей. На переменках я сижу в классе и играю карандашиками. Со мной никто не хочет дружить. Я всегда пытался подойти к кому нибудь и подружится, но они толкали меня и кричали: «пошел вон уродец»

А знаете почему уродец? у меня на лице был большой шрам, от удара папы, и я всегда ходил в одном и том же. В синих растрепанных джинсах, легкой красной маечке и поношенных ботиночках.

Я не сильно горевал, потому что любил всех.

В этот день после школы я пошел в раздевалку, взял свою старенькую осеннюю курточку и пошел на улицу. Зима… Метель. Я дрожал от холода и еле ходил. Тут сзади кто-то кинулся на меня и засунул головой в сугроб. Я слышал как они говорили: «урод ты! никому ты не нужен, ты бомж!»

Потом ударили по ногам, по рукам, по спине и ушли.

Я плакал… не потому что было холодно, а потому что у меня нет друзей, но я по прежнему всех любил.

Потом я пришел домой и мама накинулась на меня и начала таскать за волосы: «где ты был?! Что за вид? Идиот ненормальный! Не будет тебе обеда, вали к себе в комнату!»

Я молча пошел к себе и сидел. Я привык когда меня бьют…когда не обнимут и не скажут хорошие слова. Я так и заснул…в мокрой одежде и голодный.

Потом я начал плохо учиться, ничего не понимал…папа бил за это и очень сильно, один раз так ударил по рукам, что мой пальчик онемел и не двигался… с тех пор так и остался.

Из-за этого меня в школе еще больше дразнили.

Проходили дни, и вот однажды у меня заболело сердечко. Мама и папа ничего не делали все как обычно. По ночам знаете что я хотел? Я очень очень хотел чтобы мое сердечко не болело…потому что я не хотел огорчать этим маму и папу… я их очень любил, честно, очень.

На следующий день в школе нам задали на уроке нарисовать рисунок: «Моя мечта»

Все рисовали машины, ракеты и куклы, а я нет.

Потому что я не хотел это… я хотел хороших маму и папу…

И я нарисовал семью. Мама, папа и их сыночек радостно играющиеся в настольную игру. Я рисовал и тихонько плакал…ведь это моя мечта…

Когда настала моя очередь показывать классу рисунок, все надо мной смеялись.

Я пошел к доске и сказал :» моя мечта это семья. (я показал рисунок и все начали смеяться).

Один мальчик по имени Сережка сказал: «и это твоя мечта? ахахаха».

А я не мог ничего сказать и лишь проговорил сквозь слезы тихо: «пожалуйста не смейтесь надо мной… это моя мечта… меня бьют и не любят… я вас прошу не надо издеваться… я хочу чтобы и меня как и вас мамочка обнимала и целовала…я каждый раз после школы стою в сторонке и смотрю как вас забирают родители и радостно идут домой. А я никому не нужен, я знаю… (я плакал еще сильнее)… У меня нет пальчика и я не красивый, хромой и страшный. Но я не виноват, честно причестно. Я очень люблю своих родителей и не хочу их ничем огорчать…пожалуйста хотя бы вы не издевайтесь надо мной, не бейте.

Учительница сдержалась от слез и немногие меня поняли… но все равно издевались.

В один день я получил двойку по русскому языку в школе. Я боялся идти домой…маму бы огорчил.

Но в другое место мне некуда идти и поплелся домой. Мама узнала про двойку и началось все сначала…

Она схватила меня за больной пальчик и откинула на пол… я ударился ножкой об табурет. Потом ударила два раза по голове и я ничего не мог поделать…

После битья я лежал на полу, на боку и не мог встать. Пальчика не чувствовал и ножку тоже.

Мама ушла куда-то и оставила меня… я достал из кармашка печенюшку и начал грызть тихо тихо… я боялся.

Она подошла и сказала: «столько растили тебя дрянь, а ты ничего и делать не можешь, вот пусть отец придет и он тебе задаст! Не жалко аж!!»

я успел только сказать: «мамочка не надо я исправлюсь» и пришел папа.

Узнав о двойке, он схватил меня за руку и начал трясти… потом ударил по лицу и ногам… я упал и не помнил ничего.

Проснулся в больнице, и увидел, что у меня нет пальчика насовсем… я смотрел в окно и грустил, тихонько плакал… наступал Новый Год и все торопились кто куда… Как дети со своими родителями играют в догонялки… как мама обнимает своего сыночка и целует. А знаете почему я плакал? потому что я не знал что такое улыбка мамы и ее поцелуй…я не знал что такое обнять маму… папу

Меня только били… а я любил.

Учительница моя в школе давала мне чай попить, играла со мной немножко… она мой друг.

Прошло полгодика. Я учился получше, но мама и папа не любили меня… однажды я пролил случайно чаек, и меня снова побили…

Вдруг мое сердечко заболело и я говорил маме: «мама-мама, сердечко болит»

Она не обратила внимания…

Я снова был в больнице и родители ко мне не приходили вообще…мне говорили, что они придут, но нет… А я ждал и ждал…

Но они отказались от меня… от уродца.

А я их так любил… Любил их всех.

Рассказ про девятилетнего мальчика-сироту Ваню, которого отдали в ученье к сапожнику в Москву. В ночь под Рождество он пишет письмо своему дедушке, который живет в деревне и служит сторожем. Ваня жалуется на тяжелую жизнь и просит деда забрать его.

Ванька читать

Ванька Жуков, девятилетний мальчик, отданный три месяца тому назад в ученье к сапожнику Аляхину, в ночь под Рождество не ложился спать. Дождавшись, когда хозяева и подмастерья ушли к заутрене, он достал из хозяйского шкапа пузырек с чернилами, ручку с заржавленным пером и, разложив перед собой измятый лист бумаги, стал писать.

Прежде чем вывести первую букву, он несколько раз пугливо оглянулся на двери и окна, покосился на темный образ, по обе стороны которого тянулись полки с колодками, и прерывисто вздохнул. Бумага лежала на скамье, а сам он стоял перед скамьей на коленях.

«Милый дедушка, Константин Макарыч! — писал он. — И пишу тебе письмо. Поздравляю вас с Рождеством и желаю тебе всего от господа бога. Нету у меня ни отца, ни маменьки, только ты у меня один остался». Ванька перевел глаза на темное окно, в котором мелькало отражение его свечки, и живо вообразил себе своего деда Константина Макарыча, служащего ночным сторожем у господ Живаревых.

Это маленький, тощенький, но необыкновенно юркий и подвижной старикашка лет 65-ти, с вечно смеющимся лицом и пьяными глазами. Днем он спит в людской кухне или балагурит с кухарками, ночью же, окутанный в просторный тулуп, ходит вокруг усадьбы и стучит в свою колотушку. За ним, опустив головы, шагают старая Каштанка и кобелек Вьюн, прозванный так за свой черный цвет и тело, длинное, как у ласки. Этот Вьюн необыкновенно почтителен и ласков, одинаково умильно смотрит как на своих, так и на чужих, но кредитом не пользуется. Под его почтительностью и смирением скрывается самое иезуитское ехидство. Никто лучше его не умеет вовремя подкрасться и цапнуть за ногу, забраться в ледник или украсть у мужика курицу. Ему уж не раз отбивали задние ноги, раза два его вешали, каждую неделю пороли до полусмерти, но он всегда оживал.

Теперь, наверно, дед стоит у ворот, щурит глаза на ярко-красные окна деревенской церкви и, притопывая валенками, балагурит с дворней. Колотушка его подвязана к поясу. Он всплескивает руками, пожимается от холода и, старчески хихикая, щиплет то горничную, то кухарку.

— Табачку нешто нам понюхать? — говорит он, подставляя бабам свою табакерку. Бабы нюхают и чихают. Дед приходит в неописанный восторг, заливается веселым смехом и кричит:— Отдирай, примерзло! Дают понюхать табаку и собакам.

Каштанка чихает, крутит мордой и, обиженная, отходит в сторону. Вьюн же из почтительности не чихает и вертит хвостом. А погода великолепная. Воздух тих, прозрачен и свеж. Ночь темна, но видно всю деревню с ее белыми крышами и струйками дыма, идущими из труб, деревья, посребренные инеем, сугробы. Всё небо усыпано весело мигающими звездами, и Млечный Путь вырисовывается так ясно, как будто его перед праздником помыли и потерли снегом…

Ванька вздохнул, умокнул перо и продолжал писать: «А вчерась мне была выволочка. Хозяин выволок меня за волосья на двор и отчесал шпандырем за то, что я качал ихнего ребятенка в люльке и по нечаянности заснул.

А на неделе хозяйка велела мне почистить селедку, а я начал с хвоста, а она взяла селедку и ейной мордой начала меня в харю тыкать. Подмастерья надо мной насмехаются, посылают в кабак за водкой и велят красть у хозяев огурцы, а хозяин бьет чем попадя.

А еды нету никакой. Утром дают хлеба, в обед каши и к вечеру тоже хлеба, а чтоб чаю или щей, то хозяева сами трескают. А спать мне велят в сенях, а когда ребятенок ихний плачет, я вовсе не сплю, а качаю люльку. Милый дедушка, сделай божецкую милость, возьми меня отсюда домой, на деревню, нету никакой моей возможности… Кланяюсь тебе в ножки и буду вечно бога молить, увези меня отсюда, а то помру…»Ванька покривил рот, потер своим черным кулаком глаза и всхлипнул. «Я буду тебе табак тереть, — продолжал он, — богу молиться, а если что, то секи меня, как Сидорову козу. А ежели думаешь, должности мне нету, то я Христа ради попрошусь к приказчику сапоги чистить, али заместо Федьки в подпаски пойду. Дедушка милый, нету никакой возможности, просто смерть одна. Хотел было пешком на деревню бежать, да сапогов нету, морозу боюсь. А когда вырасту большой, то за это самое буду тебя кормить и в обиду никому не дам, а помрешь, стану за упокой души молить, всё равно как за мамку Пелагею.

А Москва город большой. Дома всё господские и лошадей много, а овец нету и собаки не злые. Со звездой тут ребята не ходят и на клирос петь никого не пущают, а раз я видал в одной лавке на окне крючки продаются прямо с леской и на всякую рыбу, очень стоющие, даже такой есть один крючок, что пудового сома удержит.

И видал которые лавки, где ружья всякие на манер бариновых, так что небось рублей сто кажное… А в мясных лавках и тетерева, и рябцы, и зайцы, а в котором месте их стреляют, про то сидельцы не сказывают.Милый дедушка, а когда у господ будет елка с гостинцами, возьми мне золоченный орех и в зеленый сундучок спрячь. Попроси у барышни Ольги Игнатьевны, скажи, для Ваньки».Ванька судорожно вздохнул и опять уставился на окно. Он вспомнил, что за елкой для господ всегда ходил в лес дед и брал с собою внука. Веселое было время!

И дед крякал, и мороз крякал, а глядя на них, и Ванька крякал. Бывало, прежде чем вырубить елку, дед выкуривает трубку, долго нюхает табак, посмеивается над озябшим Ванюшкой… Молодые елки, окутанные инеем, стоят неподвижно и ждут, которой из них помирать? Откуда ни возьмись, по сугробам летит стрелой заяц… Дед не может чтоб не крикнуть:— Держи, держи… держи! Ах, куцый дьявол!Срубленную елку дед тащил в господский дом, а там принимались убирать ее… Больше всех хлопотала барышня Ольга Игнатьевна, любимица Ваньки. Когда еще была жива Ванькина мать Пелагея и служила у господ в горничных, Ольга Игнатьевна кормила Ваньку леденцами и от нечего делать выучила его читать, писать, считать до ста и даже танцевать кадриль. Когда же Пелагея умерла, сироту Ваньку спровадили в людскую кухню к деду, а из кухни в Москву к сапожнику Аляхину…«Приезжай, милый дедушка, — продолжал Ванька, — Христом богом тебя молю, возьми меня отседа. Пожалей ты меня сироту несчастную, а то меня все колотят и кушать страсть хочется, а скука такая, что и сказать нельзя, всё плачу. А намедни хозяин колодкой по голове ударил, так что упал и насилу очухался. Пропащая моя жизнь, хуже собаки всякой… А еще кланяюсь Алене, кривому Егорке и кучеру, а гармонию мою никому не отдавай. Остаюсь твой внук Иван Жуков, милый дедушка приезжай». Ванька свернул вчетверо исписанный лист и вложил его в конверт, купленный накануне за копейку… Подумав немного, он умокнул перо и написал адрес:

На деревню дедушке.

Потом почесался, подумал и прибавил: «Константину Макарычу». Довольный тем, что ему не помешали писать, он надел шапку и, не набрасывая на себя шубейки, прямо в рубахе выбежал на улицу…Сидельцы из мясной лавки, которых он расспрашивал накануне, сказали ему, что письма опускаются в почтовые ящики, а из ящиков развозятся по всей земле на почтовых тройках с пьяными ямщиками и звонкими колокольцами. Ванька добежал до первого почтового ящика и сунул драгоценное письмо в щель…Убаюканный сладкими надеждами, он час спустя крепко спал… Ему снилась печка. На печи сидит дед, свесив босые ноги, и читает письмо кухаркам… Около печи ходит Вьюн и вертит хвостом…

(Илл. Гальдяева В.)

Меня зовут Ваня. Мне 7 лет. Я очень люблю свою маму Катю и папу Вадима
а если честно я их люблю и боюсь. они меня всегда бьют, но я не понимаю почему, в чем я виноват…
Утром я проснулся и пошел в школу. Учился я хорошо, учительница меня любила, а я любил весь класс… Знаете у меня нет друзей. На переменках я сижу в классе и играю карандашиками. Со мной никто не хочет дружить. Я всегда пытался подойти к кому нибудь и подружится, но они толкали меня и кричали :» пошел вон уродец «
А знаете почему уродец? у меня на лице был большой шрам, от удара папы, и я всегда ходил в одном и том же. В синих растрепанных джинсах, легкой красной маечке и поношенных ботиночках.
Я не сильно горевал, потому что любил всех.
В этот день после школы я пошел в раздевалку, взял свою старенькую осеннюю курточку и пошел на улицу. Зима … Метель. Я дрожал от холода и еле ходил. Тут сзади кто-то кинулся на меня и засунул головой в сугроб. Я слышал как они говорили :» урод ты! никому ты не нужен, ты бомж!»
Потом ударили по ногам, по рукам, по спине и ушли
Я плакал…не потому что было холодно, а потому что у меня нет друзей, но я по прежнему всех любил
Потом я пришел домой и мама накинулась на меня и начала таскать за волосы:» где ты был?! Что за вид? Идиот ненормальный! Не будет тебе обеда, вали к себе в комнату!»
Я молча пошел к себе и сидел. Я привык когда меня бьют…когда не обнимут и не скажут хорошие слова. Я так и заснул…в мокрой одежде и голодный.

Потом я начал плохо учиться, ничего не понимал…папа бил за это и очень сильно, один раз так ударил по рукам, что мой пальчик онемел и не двигался…с тех пор так и остался
Из-за этого меня в школе еще больше дразнили.
Проходили дни, и вот однажды у меня заболело сердечко. Мама и папа ничего не делали все как обычно. По ночам знаете что я хотел? Я очень очень хотел чтобы мое сердечко не болело…потому что я не хотел огорчать этим маму и папу…я их очень любил, честно, очень
На следующий день в школе нам задали на уроке нарисовать рисунок :» Моя мечта «
Все рисовали машины, ракеты и куклы, а я нет.
Потому что я не хотел это…я хотел хороших маму и папу…
И я нарисовал семью. Мама, папа и их сыночек радостно играющиеся в настольную игру. Я рисовал и тихонько плакал…ведь это моя мечта…
Когда настала моя очередь показывать классу рисунок, все надо мной смеялись
Я пошел к доске и сказал :» моя мечта это семья. (я показал рисунок и все начали смеяться)
Один мальчик по имени Сережка сказал :»и это твоя мечта? ахахаха»
А я не мог ничего сказать и лишь проговорил сквозь слезы тихо :» пожалуйста не смейтесь надо мной…это моя мечта…меня бьют и не любят…я вас прошу не надо издеваться…я хочу чтобы и меня как и вас мамочка обнимала и целовала…я каждый раз после школы стою в сторонке и смотрю как вас забирают родители и радостно идут домой. А я никому не нужен, я знаю… (я плакал еще сильнее)… У меня нет пальчика и я не красивый, хромой и страшный. Но я не виноват, честно причестно. Я очень люблю своих родителей и не хочу их ничем огорчать…пожалуйста хотя бы вы не издевайтесь надо мной, не бейте
Учительница сдержалась от слез и немногие меня поняли…но все равно издевались
В один день я получил двойку по русскому языку в школе. Я боялся идти домой…маму бы огорчил
Но в другое место мне некуда идти и поплелся домой. Мама узнала про двойку и началось все сначала…
Она схватила меня за больной пальчик и откинула на пол…я ударился ножкой об табурет . Потом ударила два раза по голове и я ничего не мог поделать…
После битья я лежал на полу , на боку и не мог встать. Пальчика не чувствовал и ножку тоже
Мама ушла куда-то и оставила меня…я достал из кармашка печенюшку и начал грызть тихо тихо…я боялся.

Она подошла и сказала :» столько растили тебя дрянь, а ты ничего и делать не можешь, вот пусть отец придет и он тебе задаст! Не жалко аж!!»
я успел только сказать :» мамочка не надо я исправлюсь» и пришел папа
Узнав о двойке, он схватил меня за руку и начал трясти…потом ударил по лицу и ногам…я упал и не помнил ничего
Проснулся в больнице, и увидел, что у меня нет пальчика насовсем…я смотрел в окно и грустил, тихонько плакал…наступал Новый Год и все торопились кто куда… Как дети со своими родителями играют в догонялки…как мама обнимает своего сыночка и целует. А знаете почему я плакал? потому что я не знал что такое улыбка мамы и ее поцелуй…я не знал что такое обнять маму…папу
Меня только били…а я любил
Учительница моя в школе давала мне чай попить, играла со мной немножко…она мой друг
Прошло полгодика. Я учился получше, но мама и папа не любили меня…однажды я пролил случайно чаек, и меня снова побили…
Вдруг мое сердечко заболело и я говорил маме :» мама-мама, сердечко болит «
Она не обратила внимания…
Я снова был в больнице и родители ко мне не приходили вообще…мне говорили, что они придут, но нет… А я ждал и ждал…
Но они отказались от меня…от уродца
А я их так любил… Любил их всех

Мальчик Ваня умер через два дня…от очередной травмы…
Когда его нашли мертвым, он держал в руках рисуночек свой и записку, которую не дописал… Содержание было таково :» Мамочка и Папочка. Простите, что я такой…что некрасивый, глупый и хромой. Простите, что вы не любили меня…простите.
Я не хотел огорчать вас, я хотел только одного …. Обнять тебя мама…поцеловать и сказать, что люблю тебя…
Папа…я хотел играть с тобой в гонки и стрелялки…ходить гулять и петь…
Я знаю что виноват(
Я вас очень лю…..»
Дальше не было продолжения…сердце мальчика остановилось….

это не выдуманная история