Гора Сампо приобрела популярность сравнительно недавно. В 60-х годах XX века в этих местах снимали советско-финский фильм «Сампо» по мотивам карело-финского эпоса «Калевала». Название «Сампо» прочно закрепилось за горой, и вскоре сюда потянулись туристы, путешественники и искатели тайн. Так она обрела новую жизнь в качестве интересной природной достопримечательности в окрестностях Петрозаводска.
- По теме: Онежское озеро и окрестности: достопримечательности и интересные места
Содержание
- 1 Мельница Сампо
- 2 Природа горы Сампо
- 3 Наше посещение горы Сампо
- 4 Как добраться до горы Сампо, координаты, карта
Мельница Сампо
Чудесная мельница Сампо — один из центральных предметов, вокруг которого разворачивается действие карело-финского эпоса «Калевала». В кратком изложении сюжетная линия о Сампо звучит следующим образом.
В стране под названием Калевала живут главные герои: мудрец Вяйнямёйнен, кузнец Ильмаринен и удалой охотник, весельчак Лемминкяйнен.
Вяйнямёйнен по совету своей матери Илматар отправляется в страну Севера Похъёлу свататься к красавице Деве Севера, дочери хозяйки Похъёлы — злобной старухи Лоухи. Лоухи согласилась на брак, но при условии, что Вяйнямёйнен выкует для неё волшебную мельницу Сампо. Вяйнямёйнен отказался, сказав, что пошлет вместо себя кузнеца Ильмаринена.
Сампо — это чудесный предмет, подобный мельнице, источник счастья и изобилия. Она намалывает сколь угодно много хлеба, соли и денег. «В «Калевалу» Элиас Лённрот (собиратель и составитель «Калевалы», — М.А.) постарался включить все разнообразнейшие признаки и черты Сампо, известные ему по имевшимся в то время полевым записям. Основным признаком Сампо в «Калевале» является то, что это мельница, которую можно изготовить и которая может быть как трудным заданием при сватовстве, так и выкупом за оказавшегося в чужом краю Вяйнямёйнена» (Э. Киуру, А. Мишин. Фольклорные истоки «Калевалы», Петрозаводск, 2001)
Ильмаринен не захотел ехать в Похъёлу, и тогда Вяйнямёйнен перенес его туда силой волшебства. Увидев Деву Севера, Ильмаринен за три дня построил кузницу и начал ковать Сампо. Однако в первые четыре дня у него ничего не выходило: получились бивший всех без разбора золотой лук, топившая все челноки лодка, никого к себе не подпускавшая золоторогая корова и норовивший пахать не свою, а чужую землю плуг. Ильмаринен уничтожил их.
Тогда на помощь Ильмаринену пришли ветры, которые за три дня раздули в кузне большой огонь. И на седьмые сутки Ильмаринен выковал Сампо. Старуха Лоухи схватила Сампо и спрятала в медной горе, в глубокой пещере за девятью замками. От Сампо проросли три корня: один ушёл от мельницы в землю на девять саженей, другой зацепился за морской берег, а третий врос в каменную скалу. Однако не отдала Лоухи свою дочь за Ильмаринена, отправила кузнеца обратно в Калевалу.
Еще один герой сватался к Деве Севера — бедный, но веселый охотник Лемминкяйнен. Выполняя требование хозяйки Похъёлы, Лемминкяйнен спустился в подземную страну мёртвых – Маналу (Туонелу), но нашел там свою смерть. Мать Лемминкяйнена с помощью небесного меда, принесенного волшебной пчелой, оживила сына. Вместе они вернулись в Калевалу.
Вяйнямёйнен и Ильмаринен снова отправились в Похъёлу свататься к Деве Севера. Красавица предпочла кузнеца. Они устроили свадебный пир, после которого Ильмаринен увез молодую жену в Калевалу. Однако в Калевале она вскоре погибла: её растерзали волки и медведи, которых обратил в коров богатырь Куллерво, решивший таким образом отомстить за обиду, нанесенную ему супругой Ильмаринена.
Тем временем, благодаря мельнице Сампо народ Похъёлы разбогател. Вайнямёйнен, Ильмаринен и примкнувший к ним Лемминкяйнен решили отнять её у коварной Лоухи. Из костей громадной щуки Вяйнямёйнен сделал кантеле (гусли) и с помощью волшебной музыки усыпил жителей Похъёлы. Открыв двери медной горы, где была спрятана Сампо, они похитили мельницу и перенесли её на свой корабль.
Разбуженные криком журавля жители Похъёлы бросились за похитителями. Лоухи, обратившись в птицу, выхватила Сампо, но не удержав в когтях, уронила в воду. Мельница разлетелась на осколки, которые породили все богатства моря. Вяйнямёйнен собрал мелкие осколки Сампо и привез их в Калевалу. Жители Калевалы разбогатели, а Похъёла погрузилась в бедность.
Но на этом история Калевалы не заканчивается.
Природа горы Сампо
Взглянув на карты и спутниковые снимки Карелии и Финляндии, можно заметить характерную особенность рельефа: озера, часто с длинными узкими островами, вытянуты почти точно в направлении с северо-запада на юго-восток. Между ними расположены такие же узкие длинные возвышенности, которые называются сельги.
Сельги (от финского Selkä — каменистая гряда) — грядообразные формы ледникового рельефа. Они могут быть сложены как кристаллическими породами, так и рыхлыми отложениями. Длина сельг составляет от нескольких десятков метров до десятков километров, ширина — от нескольких метров до 2-3 км. Высота сельг может достигать 40-50 метров. Понижения между сельгами часто заняты болотами или озерами.
Такой рельеф сформировался на территории Карелии в далеком прошлом, в докембрии, когда эта территория была зоной активного вулканизма и горообразования. Возраст отдельных горных пород в Карелии достигает 2,5-3,5 млрд. лет. Поднятия и опускания земной коры разбили горные породы на отдельные блоки.
Ледник, который покинул территорию Обонежья совсем недавно — около 12-10 тыс. лет назад, соскреб позднейшие рыхлые напластования, отполировал и подчеркнул изначальную структуру, вскрыв глубокие части гранито-гнейсового слоя земной коры.
Гора Сампо (сельга Сампо) лежит между двумя озерами — Кончезером и Укшозером, и как и они, вытянута с северо-запада на юго-восток. Её высота — не более 40 метров. Склон, обращенный в сторону Укшозера — пологий и порос лесом. Другой же склон, в сторону Кончезера — обрывист, здесь можно увидеть огромные блоки, сложенные древними кристаллическими породами.
- По теме: Национальный музей Республики Карелия в Петрозаводске
Наше посещение горы Сампо
В нашу небольшую поездку по Карелии мы не планировали заезжать в Сампо. Но заметив указатель на коричневом фоне, решили свернуть с трассы Р-21 «Кола» и сделать крюк к Сампо. И не пожалели.
Оставив машину, мы поднялись по весьма пологому склону, поросшему лесом. Почти сразу нам встретился еще один указатель на Сампо.
Впереди показались сглаженные ледником скалы, по которым проложены деревянные лестницы. В дождливую погоду на них, как и на скалах, может быть очень скользко.
И вот, мы наконец на вершине горы Сампо. Ощущение, что под ногами асфальт. На самом деле, это поднятый на поверхность древний кристаллический щит, отполированный и сглаженный ледником. На нескольких соснах повязаны ленточки на память и в знак исполнения желаний.
С вершины горы Сампо открывается красивый вид на Кончезеро. Кончезеро, как и другие карельские озера, богато рыбой. Здесь обитают сиг, корюшка, щука, плотва, уклея, окунь, ёрш, налим, встречаются лещ, хариус, форель (ручьевая и озёрная), язь, краснопёрка. Вдалеке можно заметить чадящие трубы Кондопожского целлюлозно-бумажного комбината, до сих пор отравляющего воды Онежского озера.
Смотровая площадка на вершине горы Сампо со стороны крутого обрыва огорожена деревянными поручнями, но опираться на них не стоит.
В обе стороны от смотровой площадки по гребню сельги Сампо уходят тропинки. Камни облюбовали разнообразные лишайники и мхи. В небольших ложбинках разрослись вереск, черника, брусника, разнообразные цветы. Выше них — небольшие сосны, благодаря которым лес на вершине кажется прозрачным, почти парковым. Местами встречается можжевельник, рябина, береза, осина.
Как я уже писала чуть выше, сторона сельги Сампо, обращенная в сторону Кончезера, крутая. Вниз спускаются несколько деревянных лестниц, но настолько шатких, что я рискнула спуститься лишь на несколько пролетов по одной из них. Если верить карте, между горой Сампо и Кончезером лежит заболоченная местность.
В некоторых местах сплошной каменный покров гребня Сампо прерывается неглубокими расщелинами, заполненных каменными блоками.
Большинство сосен, выросших на камнях, проживет недолго. Но некоторым повезет, и они со временем превратятся в «природные бонсаи», сохранив небольшие размеры и приобретя форму взрослого дерева.
На плоских каменных плитах можно бесконечно рассматривать замысловатый узор, сделанный самой природой. В некоторых местах, можно заметить многочисленные «ледниковые шрамы» («ледниковые борозды», «ледниковая штриховка») — борозды, штрихи и царапины, оставленные острыми углами камней, вмерзших в тело движущегося ледника.
Наконец, приходит время спускаться с горы Сампо.
История о волшебной мельнице Сампо удивительным образом перекликается с обликом горы Сампо. Гора Сампо — своеобразная квинтэссенция карельского пейзажа: высокая сельга, отполированные ледником скалы, небольшие сосны, вереск, рядом — озеро с длинными узкими островами, на горизонте — волнистая линия невысоких сельг.
Как добраться до горы Сампо, координаты, карта
По трассе Р-21 «Кола» доехать до Старомурманской развязки, на ней повернуть в сторону Шуйской Чупы. Проехать деревни Царевичи и Косалма. Вскоре по правой стороне заметите небольшой синий указатель. Рядом с ним в небольшом «кармане» можно припарковать машину.
Если проехать по этой дороге дальше, то можно добраться до Марциальных вод и Гирваса.
- Расстояние от центра Петрозаводска до горы Сампо — около 37 км.
- Координаты горы Сампо: 62°2’26″N 34°5’41″E
© Сайт «Дорогами Срединного Пути», 2009-2022. Копирование и перепечатка любых материалов и фотографий с сайта anashina.com в электронных публикациях и печатных изданиях запрещены.
Сампо — один из центральных образов карельской культуры. Вокруг Сампо строится основной конфликт и главная сюжетная линия карело-финского эпоса «Калевала, в нем рассказывается история чудесной мельницы и борьбы за неё между двумя регионами-антагонистами «Калевалой» и «Похъелой» .
Пересказать в двух словах сюжет «Калевалы» практически не возможно. Однако, для понимая значения образа «Сампо» и её роли в эпосе всё же необходимо дать несколько кратких комментариев по сюжету эпической поэмы.
Хозяйка Похъелы старуха Лоухи (другой вариант написания – Ловхи) обещала выдать свою дочь тому, кто подарит ей Сампо. Сделать это вызвался житель Калевалы кузнец Илмаринен, который согласно тексту эпоса «крышу воздуха сковал», то есть фактически участвовал в сотворении мира и был «первым в мире мастером».
Получив мельницу, хозяйка Похъелы запирает её в гору из меди, где Сампо начинает прорастать, пустив корни в землю, в море и вглубь леса. Главный герой эпоса – «вековечный песнопевец» Вяйнямёнен отправляется, чтобы извлечь Сампо из-под горы. Ведь Илмаринен ковал «Сампо, чтобы оно приносило счастье народу Калевалы, а не оставалось скрытым от мира в закромах у злой северной колдуньи. Трое главных эпических героев карело-финской мифологии – песнопевец Вяйнямёйнен, кузнец Илмаринен и веселый охотник Леммикяйнен погружают Сампо в лодку и увозят, старуха обращается птицей и мчится вслед за «уплывающим счастьем», стремясь догнать похитителей и вернуть Сампо.. Лоухи настигает лодку Вяйнямёйнена и его товарищей, в ходе борьбы Сампо падает в море и разбивается. Утонувшие осколки рассыпаются по морскому дну, поэтому, согласно карело-финской мифологии морские пучины до сих пор хранят в себе множество диковинных подводных сокровищ.
Обе страны — Калевала и Похъяла — боролись за Сампо, но в итоге оно не досталось никому. Так и в жизни- борьба за счастье кажется недостижимой. Однако, ряд осколков всё-таки прибывает к берегу. Эпический герой Вяйнямёйнен бережно собирает их и этого оказывается достаточно, чтоб принести счастье народу Калевалы. Старуха Лоухи возвращается обратно в северную страну, прихватив с собой только крышку от Сампо. Так что, в «Калевале» добро всё-таки побеждает зло.
«Сампо» в «Калевале» представляется чудодейственным предметом, обладающим магической силой и являющимся источником счастья и благополучия. Сегодня признаётся, что эпическая поэма «Калевала» как единое и стройное литературное произведение была создана Элиасом Лённротом, это своего рода «свод карело-финской мифологии» по версии финского фольклориста и лингвиста. Образ Сампо существовал в народной культуре карел и финнов задолго до того, как получил путь к всемирному признанию под пером диссертанта университета Турку Лённрота. Образ Сампо издревле почитался у карел, считаясь символом богатства и благополучия. Карелы изображали Сампо в форме вращающегося колеса.
Вопрос о том, что такое Сампо, и как выглядит этот предмет, остается открытым до сих пор. Некоторые ученые высказывали мнение, что сам Лённрот, составляя эпос, недостаточно четко представлял себе образ сампо, а потому включил в эпос весьма разнородные его характеристики. Что мы узнаем о Сампо из текста эпоса? Говоря современным языком, «функционал» мельницы в эпосе описывается так: «Чтоб муку одним бы боком, а другим бы соль мололо, третьим боком много денег». Из внешних характеристик этого предмета текст эпоса изобилует упоминаниями о пестрой крышке: «Я скую конечно Сампо, крышку пеструю украшу» — говорит «создатель» волшебной мельницы кузнец Илмаринен. «Крышка пестрая» символизирует усеянный звездами небесный купол, вращающийся вокруг центральной оси — опоры, на которой покоится весь мир. Пересказанный выше сюжет эпоса и некоторые его особенности позволяет сделать некоторые предположения о «сакральном знании» образа Сампо. Калевала, как эпическое произведение, основанное на народных сказаниях и мифологии, ведет своё начало от «сотворения мира», представляя нам взгляд древних карел и финнов на «становление миропорядков». Таким образом, Сампо может восприниматься как одна из «основ мироздания», обобщенный образ «материальной культуры» и в то же время «символ жизни». Ведь не случайно Сампо «прорастало в скалу» и дала начало «богатству морского дна». Попытки вразумительного объяснения, что же такое Сампо, предпринимались неоднократно. Его толковали и как музыкальный инструмент, и как талисман, и как торговый корабль, и, даже, как все земли Карелии и Финляндии. Согласно одной из версий— древняя каменная зернотерка, символически олицетворяющая счастье и благоденствие.
Каков же образ «Сампо» в мировой культуре? Чаще всего в мировой культуре Сампо определяется как «мельница». Однако в карельском фольклоре Сампо с мельницей не отождествлялось. Да и в изначальном финском тексте Калевалы слова мельница не было. Согласно исследованиям Э. Киуру, известного специалиста по «Калевале», имеется только одна запись фрагмента руны, в которой Сампо представляет собой комбинацию трех мельниц. Всё, что мы узнаем из текста «Калевалы» о Сампо, плохо соотносится со стереотипным образом мельницы, закрепившемся в общественном сознании. И всё же, учитывая глубину и многогранность образа, отождествить Сампо со словом «мельница» представляется наиболее компромиссным и подходящим решением и с точки зрения «функционала» и «внешнего вида».
На вопрос, как выглядит мельница Сампо и на что она похожа, художники и кинематографисты, обращавшиеся к этому образу, отвечали по-разному. Сампо стало центральным образом одноименного советско-финского фильма снятого по мотивам «Калевалы». В фильме «Сампо» 1959 года этот волшебный предмет напоминает скорее не мельницу, а светящуюся гору из драгоценных камней.
На картинах и иллюстрациях разных художников Сампо иногда похоже на мельницу, а иногда совсем нет. Например, максимально близко к «мельнице» изобразил Сампо В. Игнатьев, нарисовавший старый советский диафильм «Про волшебную мельницу Сампо».
Часто Сампо сохраняет круглую форму, напоминая жернов, а порой даже и бочонок или ларец. Весьма колоритно проиллюстрировала «Калевалу» карельская художница Анастасия Трифанова, оформитель так называемой «серебряной Калевалы», детского издания эпоса, вышедшего в 2011 году. Яркие иллюстрации и достаточно «абстрактные» иллюстрации Сампо представил известный карельский художник Владимир Фомин.
Образы, схожие с Сампо, есть в мифологии различных стран. Наиболее близкий аналог Сампо можно встретить в Скандинавии. В исландских и норвежских преданиях есть сюжет о гигантской мельнице, которую вращали две сестры-великанши Фенья и Менья, так как обыкновенных человеческих сил было абсолютно недостаточно, чтобы сдвинуть его с места. Эта мельница также становится объектом борьбы, её похищает морской великан и погружает на корабль. Судно тонет. А мельница продолжала «делать своё дело» — молоть и вращаться, даже оказавшись на дне морском. Переклички между этим скандинавским сюжетом и «Калевалой» очевидны. Можно даже сказать что «мельница Феньи и Меньи» — это «ближайший родственник» Сампо в мировой мифологии. Ввиду географической и культурной близости Финляндии со скандинавским регионом, подобные параллели позволяют сделать смелое предположение и взаимовлиянии и пересечении мифологических традиций.
Волшебные предметы, подобные Сампо, встречаются и в культуре других народов и в художественной литературе. Если не углубляться в мифологические и философские дебри, то Сампо проще всего представить как источник материального богатства, как предмет, дающий своему владельцу блага «задарма». В русских сказках, например, есть скатерть-самобранка, а Сампо, в таком случае – мельница-самомолка. В этом контексте вспоминается и сюжет сказки братьев Гримм «Волшебный горшочек». Стоит только сказать волшебные слова «раз, два три – горшочек вари», и волшебный предмет обеспечит своего владельца кашей. Все эти параллели могут показаться весьма условными, но они имеют место быть и доказывают, что стремление к простому земному осязаемому счастью и халяве, издревле вело человека, к какой бы культуре он не относился. В карело-финской мифологии сформировался один из самых загадочных и глубоких образов в этом ряду. Образ Сампо многогранен и в то же время туманен, он вызывает вполне определенные ассоциации и в то же время обращает к проблеме мироздания.
Рассказать друзьям:
Историк, журналист, популяризатор науки, музыкальный и литературный критик. Создатель, администратор и главный автор портала ГУМАНИТАР-МЕДИА
Похожее
Чудесная мельница сампо
Чудесная мельница сампо
Главным эпическим подвигом кузнеца Ильмаринена стало создание мельницы сампо — источника изобилия.
В рунах история начинается с того, что злобный лапландский стрелок — «узкоглазый Лаппалайнен» ранит Вяйнямёйнена, который с тех пор шесть лет плавает по водам. Певец молит Укко, чтобы тот послал ветер и вынес его к берегу. Но ветер выносит Вяйнямёйнена к скале Похьелы. Хозяйка Похьелы спасает певца, но за свободу он должен выковать мельницу-чудесницу сампо. В некоторых рунах Вяйнямёйнен сам справляется и с этой трудной задачей, получает за это жену (обещанную Ильмаринену — вспомним историю об их героическом сватовстве) и покидает Похьелу. Затем он просит Ильмаринена выковать кантеле, возвращается в Страну Севера, усыпляет ее хозяев и похищает чудесную мельницу.
Но чаще Вяйнямёйнен не владеет кузнечным искусством и обещает прислать Ильмаринена, чтобы тот выковал сампо. Старец является в кузницу к герою и говорит, что сосватал ему длиннокосую невесту в Похьеле. Но кузнец подозревает, что мудрый старец хочет, чтобы герой выкупил его, спас от смерти. Тогда Вяйнямёйнен песнопением создает ель с золотой вершиной, а на вершине — куницу. Ильмаринен идет смотреть на чудо и забирается на ель. Тут Вяйнямёйнен вызывает ураган, ель превращается в лодку, и кузнеца уносит в Похьелу. Ильмаринен кует там сампо с пестрой крышкой «из пушинки лебединой, из кусочка веретенца, и из молока коровы, и из ячменя крупинки». Мельница намалывает столько хлеба, соли и денег, что хватает на еду, припасы и устройство пиров. Кузнец получает невесту и отправляется восвояси.
Вяйнямёйнен, узнав о том, что мельница выкована и в Похьеле царит изобилие, готовит корабль для поездки в Похьелу. Похищение сампо из Похьелы — один из главных сюжетов финской и карельской мифологии и эпоса: Вяйнямёйнен отправляется в Похьелу в сопровождении Ильмаринена, Еукахайнена и других героев, усыпляет ее жителей сонными иглами или игрой на кантеле и добывает сампо из-под горы (из глубины в «девять саженей»). Для того, чтобы выкорчевать корни сампо из земли, Вяйнямёйнену (или его помощнику) приходится впрячь в плуг тысячеголового быка. Он увозит мельницу на лодке, но неосторожный герой Еукахайнен уговаривает Вяйнямёйнена запеть, и его песня будит хозяйку Севера Лоухи, которая начинает преследование, посадив людей Похьелы в лодку.
Вяйнямёйнен бросает позади себя свой кремень, воздвигая на пути людей Похьелы скалу, о которую и разбивается их лодка, но Лоухи настигает лодку Вяйнямёйнена на крыльях в облике орлицы. Напрасно Вяйнямёйнен насылает туман и произносит заклинания. Своими когтями, сделанными из кос, Лоухи вцепляется в крышку сампо и не хочет делиться сокровищем. Вяйнямёйнен бьет мечом по мельнице, так что сампо разбивается. Лоухи уносит крышку, обломки чудесной мельницы тонут в море (вот почему море стало соленым). Согласно народным верованиям, море гораздо богаче, чем суша (вспомним о богатствах Ахти). Лишь часть обломков достается Вяйнямёйнену. По другому варианту, часть обломков прибивает к земле: они превращаются в янтарь и способствуют обильному урожаю. В других рунах Вяйнямёйнен учреждает при помощи сохраненных им обломков земледелие — «быть здесь пашне, быть посеву» — и восстанавливает космический порядок: «быть здесь месяцу и солнцу, быть здесь звездочкам на небе».
Руны о сампо исполнялись во время календарных праздников: их зачином часто был рассказ о сотворении мира — недаром эти руны так напоминают руны о добывании небесных светил из Похьелы. Множество ученых теорий посвящено происхождению мифа о сампо и самому слову, обозначающему мельницу-чудесницу. Ее пребывание в Похьеле, в горе, напоминает о Мировой горе и приводившихся выше сюжетах индийского эпоса, где эта гора используется как пест для пахтания океана: гора Меру (Мандара) тоже становится источником изобилия, ибо боги добывают из океана амриту — напиток бессмертия. То, что мельница вросла корнями в землю, обнаруживает ее связь с Мировым древом, крона которого касается Полярной звезды, а корни прорастают в преисподней, Похьеле. Показательно также, что основа для мельничного жернова именуется в финском (и других европейских языках) «жабой» или «лягушкой» — именем хтонического существа, воплощения преисподней. Ее делали из камня, железа или стали — каменной, железной или стальной представляли и скалу Похьелы. Углубления в скалах считались в народных поверьях маслобойками или следами мельниц хийси. При этом пестрая крышка сампо напоминает о звездном небе, созданном из пестрых частей яйца, снесенного в первичном океане.
Читайте также
Чудесная змея
Чудесная змея
В горных провинциях рассказывают разные удивительные и интересные сказки о горах и их обитателях.В горной провинции Омэйшань рассказывают о чудесной змее, которая живет в горах. Говорили, что большую часть своей жизни она проводит в ветвях деревьев, если же
Сюэтар и чудесная женитьба
Сюэтар и чудесная женитьба
Карельская сказка о злой волшебнице сохраняет черты древнего мифа о чудесной женитьбе. Однажды жили старик со старухой, и был у них сын. Старуха умерла, и старик женился на Сюэтар, взяв в дом и ее дочь. Сын старика увидел как-то в лесу дев-лебедей,
Петух и волшебная мельница
Петух и волшебная мельница
У зырян сохранилась сказка о животных, в которой можно усмотреть следы древнего общефинского мифа.Петух — птица, наделенная чудесными способностями, ведь его пение прогоняло нечистую силу и означало начало рабочего дня. В сказке зырян петух
«Фольклор – это закодированная в устойчивых художественных образах и символах родовая коллективная память народа»
В. Демин. Доктор философских наук, профессор.
«Калевала» — как она известна современному читателю — бережно обработанный и скомпонованный в единую книгу фольклорный материал, собранный в 19-м веке Э. Лённротом среди карел и финнов. Они свято хранили древние руны, уходящие своими истоками в глубины времён, поэтому «Калевала» считается одним из древнейших эпических произведений человечества. Точная датировка большинства её сюжетов вообще затруднительна.
«Калевала» — языческая книга. Как указывал финляндский ученый М. Хаавио, — «культурная традиция, в которой жили ранние поэты, создавшие песни о Вяйнямейнене, была культурой шаманов. Те, кто творил поэмы о Вяйнямейнене, жили во времена, когда шаман, мудрый человек, волшебник и колдун, играл важную роль в религиозной и социальной жизни древних корел и финнов».
Старуха Лоухи, несущая Сампо в утес
Язычники Финляндии и Корелы поклонялись солнцу и огню и все их сказания проникнуты трогательной любовью к свету. Они поклонялись в природе не видимым явлениям, «но ее, внутри живущему божественному духу, отражению духа человеческого. У них были мудрецы, но не священнослужители», — писал финляндский исследователь К. Грэнхаген.
Высшим благом финны и родственные им древние корелы считали мудрость, которая заключалась в знании сокровенных сил природы. Эти знания являлись основой их колдовства, состоявшего, главным образом, в исцелении болезней или в нанесении врагу вреда посредством заклятий.
Скандинавские предания повествуют, что сами финны и корела переняли свое чародейство у племени великанов, далекими предками северных народов, отличавшимися будто бы необыкновенной мудростью. Отголоски подобных преданий зафиксировал и Э. Лённрот. В сказаниях и песнях, не вошедших в основной текст эпоса, родоначальник карело-финских племён Калева — великан, у которого двенадцать сыновей.
Традиции передачи знаний практически всех народов тех отдаленных эпох, в том числе финнов и корел, поддерживались, передавались из поколения в поколение благодаря отдельным одаренным, а иногда специально обученным, личностям: сказителям-рунопевцам. Они воспринимали от старших поколений сказания и песни (руны), хранили их в своей памяти и передавали их новым поколениям. Они были носителями древнейшего знания, полученного от богов и зашифрованного от «непосвященных» в сказаниях и мифах. Они являлись хранителями родовой коллективной памяти народа и всегда почитались соплеменниками.
Рождение Сампо
Это относится и к закодированным в мифологических сюжетах и образах «Калевалы» сведениям о событиях далёкого прошлого, общественных отношениях и нормах поведения, о происхождении и устройстве мироздания, о великих катастрофах стародавних времен.
Древние герои «Калевалы» были героями песни и мудрости. Первые между ними – отец рун Вяйнямейнен и кузнец Ильмаринен. Вяйнямейнен был сильнейшим из героев, так как он был мудрейший из людей. В этом-то именно и лежит основная черта, отличающая карело-финское миросозерцание, в частности, от скандинавского, геройство которого всегда заключалось в воинских подвигах. У финнов и корел геройская сила духовного свойства: дух владычествует над миром, сила есть только следствие мудрости, и сила без мудрости становится или смешной, или злополучной.
Суть содержания эпоса «Калевала» заключается в описании взаимоотношений, иногда враждебных, между двумя народами, один из которых живет в стране Калевы, а другой — в Похьёле.
Яблоком раздора между ними является какое-то сокровище под названием Сампо. Что такое Сампо неясно до сих пор. Известно только то, что оно наделено огромной благодетельной силой, ибо с его помощью можно получать хлеб; вот почему оба народа оспаривают друг у друга эту «драгоценность».
Известные карельские исследователи эпоса Э. Киуру и А. Мишин отмечали: «В «Калевалу» Э. Лённрот постарался включить все разнообразнейшие признаки и черты Сампо, известные ему по имевшимся в то время полевым записям… Основным признаком Сампо в «Калевале» является то, что это мельница, которую можно изготовить и которая может быть как трудным заданием при сватовстве, так и выкупом за оказавшегося в чужом краю Вяйнямейнена».
Попытки вразумительного объяснения, что же такое «Сампо», предпринимались неоднократно. Его толковали и как музыкальный инструмент, и как талисман, и как торговый корабль, и, даже, как все земли Карелии и Финляндии. Академик Б. А. Рыбаков высказал оригинальную идею, что Сампо – «древняя каменная зернотерка, символически олицетворяющая счастье и благоденствие».
Однако, все эти трактовки образа Сампо свидетельствуют только об одном: скудости нашего понимания великой книги, исходящей из нашего невежества в понимании великой древней мудрости, заложенной в ней, мудрости, не объясняемой нашим рационализмом, а основанной на многовековой интуитивной традиции понимания Природы и Мира.
Хотя, таинственность, окружающая образ Сампо, довела самого Э. Лённрота до весьма оригинального предположения, о чем он писал в письме петербургскому академику Гроту. Э. Лённрот предполагал, что имя Похьёлы означает не Лапландию, а Биармию и что Сампо есть «истукан» верховного бога биармийцев Юмаллы (в «Калевале» он известен под именем Укко), наделенного большой магической силой. Биармийцы называли «истукан» Сампо, от русских слов: сам бог.
Наиболее вероятное объяснение загадке Сампо дал профессор В.Н. Дёмин. В своей интерпретации Сампо он исходил из дошедшего до наших дней мифе о «Золотом веке» человечества. «Золотой век» — эпоха справедливости и благоденствия, которую античные авторы однозначно связывали с северной Гипербореей. Эта удивительная страна в глубокой древности располагалась на обширных пространствах европейского Севера, включающих в себя и территорию современной Карелии.
По мнению В. Дёмина, в памяти северных народов остались смутные воспоминания о «Золотом веке». У карело-финских народов, например, оно запечатлелось в виде образа-символа волшебной мельницы Сампо. У древних саамов она называлась Сайво и представляла собой страну изобилия, существующую в потустороннем мире.
Ясно одно. За образом Сампо скрывается некое легендарное знание, по мнению наших далёких предков настолько важное, что память о нём свято ими оберегалась. Интересно, что не только нашими предками, но и предками практически всех народов Земли. Образ мельницы является неким обобщённым символом, известным многим культурам.
Американский исследователь Г. Хэнкок, изучив все известные фольклорные источники, в которых присутствует образ «мельницы», пришел к удивительному выводу, что за этим образом скрывается знание, описывающее некое глобальное событие космического масштаба и известное многочисленным культурам древности. Он пришёл к выводу, что образ «мельницы» — символическое изображение разрушительных космических процессов, свидетелями которых являлись древние народы.
Сампо – чудесная мельница
Кстати, некоторые исследователи выдвигают весьма экстравагантную гипотезу, согласно которой слово «сампо» происходит от санскритского «скамбха», что означает «каркас вселенной».
В «Атарведе», одном из древнейших произведений индийской литературы, есть целый гимн, посвящённый Скамбхе, — « в которой заключена земля, атмосфера, небо, огонь, луна, солнце и ветер… Скамбха сохраняет небо и землю. В Скамбху входит всё сущее…»
Познакомившись с комплексом идей, которые связывались с образом «мельницы», уже не считаешь древнеиндийское значение этого слова особенно странным. В этом образе символически обозначен некий космический механизм, влияющий на земную жизнь и сменяющий земные эпохи.
Именно поэтому «мельница» всегда ломается. Это символическое изображение смены эпох, глобальных космических изменений, отражающихся на Земле в виде потопов и оледенений. Именно поэтому, наряду с «мельницей», множество мифов со всех концов древнего мира живописует геологические катастрофы с яркими подробностями. Реальные события, происходившие на Земле, стали источником нескончаемых преданий о наводнениях и оледенениях, вулканических извержениях и опустошительных землетрясениях. Поэтому неудивительно, что все наши ранние цивилизации сохранили живейшие воспоминания о грандиозных катаклизмах, которые пережили их предшественники.
Более того, подобные глобальные катастрофы могут произойти и в будущем. Сколько еще раз «мельница» будет «разрушаться» и человечеству вновь придется отстраивать свою жизнь? А разве сейчас мы не стоим на грани ядерной или экологической катастроф, напитывая Космос и Землю своей агрессией? Мы настойчиво пытаемся привести в движение «жернова» «космической мельницы», которая, в конце концов, перемелет нас в «муку» и в прах.
Отчётливое осознание своей истории — это одно из свойств, которое отличает людей от животных. В отличие от них, мы имеем возможность учиться на опыте наших предшественников.
Мы ставим себя в опасное положение, не прислушиваясь к голосам наших предков, которые доносятся до нас в виде мифов.
А сказать они пытались следующее: периодическое, почти полное уничтожение человечества, является неотъемлемой частью жизни на нашей планете.
То же самое было, как гласит Библия, в мире перед Потопом: «Ибо, как во дни перед Потопом, ели, пили, женились и выходили замуж до того дня, как вошёл Ной в ковчег, и не думали, пока не пришёл Потоп и не истребил всех».
Ехал Вяйнямейнен на коне по берегу моря, а за скалой поджидал его дерзкий Ёукахайнен. Натянул Ёукахайнен свой пестрый лук, пустил стрелу. Хотел попасть в Вяйнямейнена, а попал в его коня. Подкосились у коня ноги, упал Вяйнямейнен в море.
Восемь дней носило его по волнам, словно еловую ветку, и вынесло на каменистый мыс в северной стране, в холодной Похьёле. Далеко зеленая Калевала! Не найти туда ни дороги, ни тропинки! Стал Вяйнямейнен стенать и громко сетовать:
«Горе бедному мне мужу,
Горе мне, несчастья сыну!
Землю я свою оставил,
Из родной страны ушел я,
Чтоб теперь под вольным небом
Здесь блуждать и дни и ночи».
Услыхала его стенания старуха Лоухи, злая владычица холодной Похъёлы, спустила на море лодку, сама села на весла, поплыла к каменистому мысу. Увидела Лоухи Вяйнямейнена, узнала вещего песнопевца, привезла его в свой дом, приняла с великим почетом.
Говорит Лоухи Вяйнямейнену: «Оставайся навсегда в холодной Похьёле! Вдоволь у нас здесь семги, нет недостатка в свинине».
Отвечает старухе мудрый Вяйнямейнен:
«Тяжело человеку на чужбине.
Лучше лаптем воду черпать
У себя в родной сторонке,
Чем в стране чужой, далекой
Мед — сосудом драгоценным».
Спрашивает тогда Лоухи: «А что ты мне дашь, если помогу я тебе вернуться в зеленую Калевалу?» Отвечает Вяйнямейнен: «Хочешь — шапку золота и шапку серебра?» Усмехнулась владычица Похъёлы: «Золото годится только детям на игрушки, серебро — на украшение конской сбруи. А можешь ли ты выковать Сампо — чудесную мельницу с пестрой крышкой, чтоб сыпалась из-под одного жернова мука без меры, из-под другого — вдоволь соли, из-под третьего — без счету денег?» Говорит Вяйнямейнен: «Несковать мне мельницы Сампо, незнаю я, как сделать пеструю крышку. Но есть в зеленой Калевале кузнец Ильмаринен — вековечный кователь. В давние времена сковал он небесный свод, да так, что не видно следов от клещей — уж, верно, выкует он и Сампо».
Говорит старуха Лоухи: «Если и впрямь выкует он мне Сампо, то отдам я ему в жены свою младшую дочь, украшение земли и моря, прекрасную Деву Похъёлы. Отправляйся в зеленую Калевалу, пришли в Похьёлу кузнеца Ильмаринена».
Вывела она из конюшни гнедого коня, запрягла его в сани. Сел Вяйнямейнен в сани — поскакал конь быстрее ветра, помчался в зеленую Калевалу, лишь поскрипывают полозья да потрескивает березовая дуга.
Остановился Вяйнямейнен возле кузницы. Горит в кузнице огонь, стучит молотом Ильмаринен — работает вековечный кователь.
Говорит кузнецу Вяйнямейнен: «Обещал я старухе Лоухи, владычице холодной Похъёлы, что выкуешь ты для нее Сампо. За это отдаст она тебе в жены свою младшую дочь, украшение земли и моря».
Ильмаринен отправился вхолодную Похьёлу. Увидела его старуха, побежала к дочери и говорит:
«Дочь моя, что всех моложе,
Всех детей моих прекрасней!
Нарядись получше нынче,
Выйди в платье понарядней,
Ты навесь прекрасный жемчуг,
Грудь укрась как можно краше,
Шею ты укрась поярче.(…)
Ведь кузнец-то вековечный,
Знаменитый Ильмаринен,
Прибыл выковать нам Сампо,
Крышку пеструю устроить».
Говорит Ильмаринен старухе: «Укажи мне место для работы».
Нет в холодной Похьёле кузницы, нет ни наковальни, ни горна, ни мехов, ни кузнечного молота. Но только малодушный отступает от задуманного дела! Нашел Ильмаринен плоский валун, построил на нем кузницу, поставил наковальню, сделал молот и мехи, развел в горне огонь и принялся за работу. Призвал вековечный кователь себе в помощники четыре ветра — северный и южный, западный и восточный. Раздувают ветры в горне огонь.
Из окошка вьется пламя, Из дверей несутся искры, К небу мчится туча гари, Дым смешался с облаками.
Три летних дня и три ночи работал Ильмаринен — и выковал чудесную мельницу Сампо, потекли рекой мука и соль, и золотые монеты.
Схватила старуха Лоухи Сампо, спрятала в недрах медного утеса, заперла девятью железными замками.
Говорит Ильмаринен владычице Похъёлы: «Теперь отдай мне в жены свою дочь, украшение земли и моря!» Ничего не отвечает злая Лоухи, отводит глаза редкозубая старуха, молча подносит Ильмаринену кружку сладкого меда.
Говорит Ильмаринен: «Ни к чему не притронусь в этом доме, пока не увижу свою невесту!» Отвечает редкозубая Лоухи: «Недостаточно ты потрудился, чтобы получить в жены мою дочь, прекрасную Деву Похъёлы, украшение земли и моря».
Задала злая Лоухи Ильмаринену три задачи: велела вспахать змеиное поле, привести из подземного царства косматого медведя и седого волка, изловить в Туонеле — реке смерти — жирную щуку.
Узнала об этом прекрасная Дева Похъёлы решила помочь Ильмаринену. По ее совету выковал он золотой плуг с серебряным наконечником — и вспахал им змеиное поле; сделал железную цепь и узду из булата — привел медведя и волка; изготовил медного орла — выловил орел щуку из реки Туонелы.
Нет больше у старухи Лоухи отговорок, стала она готовиться к свадьбе. Наготовила угощения, наварила пива, созвала гостей со всей Похъёлы, со всей Калевалы.
Весело идет свадебный пир. Гости пьют, едят, да только не хватает на пиру песен. Встал со своего места мудрый Вяйнямейнен, поднял кружку пенного пива и сказал:
«Пиво, доблестный напиток!
Да не пьют тебя в молчанье!
Дай мужам охоту к песне,
Золотым устам — к напеву!»
Спрашивает Вяйнямейнен: «Кто из молодых или из старых, или из достигших середины жизни протянет мне свои руки, споет со мной веселую песню?» Молчат молодые, молчат достигшие середины жизни.
Лежал на печке столетний старик. Говорит он: «В прежние годы спел бы я с тобой, мудрый Вяйнямейнен. Был я когда-то отменным певцом. Текли мои песни, как реки, бежали, как сани по снегу, летели, словно парусные лодки. А теперь надорвался мой голос, стал подобен скрипучему дереву зимой, лодке на сухих камнях, саням на шершавом песке».
Говорит тогда Вяйнямейнен: «Коли некому спеть со мной вместе — буду петь один».
И запел тут Вяйнямейнен,
Пел он вечеру на радость,
Чтобы женщины смеялись,
Чтоб мужчины веселились,
Чтобы слушали, дивились
Вяйнямейнена напевам,
И дивились те, кто слушал,
Слух ничем не отвлекая.
Закончился свадебный пир, стала невеста прощаться с родным домом:
«Ты прощай, мое жилище,
Ты, с своей дощатой крышей, (…)
Ты прощай, мой двор широкий,
Двор, рябиною поросший, (…)
Вы прощайте, берег моря,
Берег моря, край поляны,
Вы, все сосны на пригорке,
По дубравам все деревья,
Ты, черемуха у дома,
Можжевельник у потока,
Вы, все ягодки на поле,
Стебли ягодок и травок,
И кусточки, корни елей,
Листья ольх, кора березы!»
Усадил жених невесту в расписные сани, хлестнул жемчужным кнутом резвого коня, зазвенели под березовой дугой колокольчики, будто запели серебряные дрозды, будто закуковали золотые кукушки.
Увез Ильмаринен прекрасную Деву Похъёлы в зеленую Калевалу.
Прошел год, и другой, и третий. Случился в зеленой Калевале неурожай, не стало хватать людям хлеба.
А в холодной Похьёле в недрах медного утеса за девятью железными замками день и ночь мелет чудесная мельница Сампо, сыплются из-под жерновов мука, и соль, и золотые монеты.
Говорит мудрый Вяйнямейнен вековечному кователю Ильмаринену: «Поедем в холодную Похьёлу, заставим злую Лоухи поделиться своим богатством. Пусть чудесная мельница Сампо потрудится и для зеленой Калевалы».
Снарядили они быстроходную ладью, поплыли по морю на север. Ильмаринен сидит на веслах, Вяйнямейнен правит рулем.
Ловил с крутого берега рыбу веселый Лемминкяйнен. Увидел он ладью, разглядел Ильмаринена на веслах, Вяйнямейнена у руля, громю крикнул: «Привет вам, герои Калевалы! Далеко ли держите путь?» Отвечает мудрый Вяйнямейнен:
«Едем прямо мы на север,
Против сильного теченья,
По волнам, покрытым пеной:
Мы себе добудем Сампо,
Крышку пеструю захватим
В скалах Похъёлы туманной,
В недрах медного утеса».
Говорит веселый Лемминкяйнен: «Возьмите с собой и меня. Неокажусья лишним, если придется вступить в бой с воинами жлодной Похъёлы».
Подвел Вяйнямейнен ладью к берегу, спрыгнул к ним веселый Лемминкяйнен.
Вот прибыли герои Калевалы в холодную Похьёлу Спрашивает их старуха Лоухи: «Что привело вас сюда? О чем хотите вы вести разговор?» Отвечает мудрый Вяйнямейнен: «Разговор наш будет о чудесной мельнице Сампо. Хотим мы разделить ее дары так, чтобы всем хватило».
Засмеялась редкозубая Лоухи:
«Меж тремя не делят белку
И не делят куропатку.
Хорошо вертеться Сампо
И шуметь здесь пестрой крышкой
В глыбе Похъёлы скалистой,
В недрах медного утеса,
Хорошо мне быть владыкой,
Обладательницей Сампо».
Говорит веселый Лемминкяйнен: «Если ты не хочешь с нами поделиться, то мы силою захватим Сампо, увезем к себе в Калевалу».
Разозлилась владычица Похъёлы, кликнула грозный клич, явились перед ней воины, обернули свои мечи против героев Калевалы.
Тогда мудрый Вяйнямейнен начал петь заклинанья, и погрузились воины Похъёлы в глубокий сон, заснула и старуха Лоухи.
Пришли герои Калевалы к медному утесу, Ильмаринен сбил железные запоры. Обхватил Лемминкяйнен Сампо, да не смог сдвинуть с места: пустила чудесная мельница в землю три корня, каждый длиной в девять сажен.
Пасся неподалеку на лугу пестрый бык. Могучие у быка ноги, крепкие сухожилья. Запрягли герои Калевалы быка в плуг, опахали Сампо кругом, подрезали глубокие корни. Отнесли чудесную мельницу в свою ладью и пустились в обратный путь.
Летит ладья, словно лебедь, подгоняет ее попутный ветер, помогают ей морские волны.
Говорит Лемминкяйнен: «Отчего бы нам не спеть веселую песню? Ведь захватили мы Сампо и плывем домой, в зеленую Калевалу!» Отвечает мудрый Вяйнямейнен: «Не настало еще время для песен. Будем петь тогда, когда высадимся на родном берегу».
Не послушался веселый Лемминкяйнен мудрого Вяинямейнена, запел во весь голос. Громкий у веселого Лемминкяйнена голос, да неблагозвучный. Разнеслось его пенье на шесть деревень, улетело за семь морей.
За седьмым морем стоял на одной ноге журавль — считал пальцы на другой. Услыхал он, как поет Лемминкяйнен, закричал со страху и полетел на север, в холодную страну Похьёлу.
От журавлиного крика пробудилась старуха Лоухи, проснулись ее воины.
Бросилась Лоухи смотреть, на месте ли ее богатства. По-прежнему стоит в хлеву скотина, не стало меньше зерна в амбарах — только нету в недрах медного утеса чудесной мельницы Сампо.
Заголосила старуха: «Горе мне несчастной!» Снарядила Лоухи большой корабль, посадила на него сотню воинов с мечами, тысячу- с луками, пустилась в погоню за героями Калевалы.
Говорит Вяйнямейнен веселому Лемминкяйнену:
«Ты взойди наверх, на мачту,
Влезь на парусные стеньги!
Посмотри вперед на воздух,
Посмотри назад на небо —
Ясны ль воздуха границы,
Все ли ясны иль туманны?»
Взобрался веселый Лемминкяйнен на высокую мачту, кричит сверху:
«Впереди небо ясное, а сзади нагоняет нас черная туча!» Говорит мудрый Вяйнямейнен: «Посмотри получше — вправду ли это туча?» Пригляделся Лемминкяйнен и отвечает: «Нет, это не туча, а остров, поросший темным лесом. Сидят там соколы на осинах, глухари на березах».
Снова говорит Вяйнямейнен: «Посмотри еще получше — вправду ли это остров?» Пригляделся Лемминкяйнен получше — и закричал: «Нагоняет нас большой корабль в сотню весел! Плывут на нем сто воинов с мечами, тысяча с луками!» Велел Вяйнямейнен приналечь на весла. Стучат весла в уключинах, кипит вода вокруг ладьи, клубится морская пена. Трещит сосновая ладья, кричит, как лебедь, ревет, как тюлень.
Вытащил мудрый Вяйнямейнен из мешочка с трутом кремень, бросил в воду позади кормы. Превратился кремень в подводный утес. Налетел на утес корабль старухи Лоухи— и разбился.
Обернулась тогда владычица Похъёлы орлицей. Посадила себе на крылья тысячу воинов с луками, на хвост — сто воинов с мечами, взмыла в небо. Одним крылом задевает морские волны, другим — небесные тучи.
Настигла орлица ладью героев Калевалы, схватила железными когтями чудесную Сампо.
Вытащил Вяйнямейнен из воды дубовый руль, которым направлял он ход ладьи, и ударил по железным когтям Лоухи.
Выронила Лоухи Сампо, упала чудесная мельница в море, разбилась на тысячу осколков.
Зарыдала владычица Похъёлы:
«Власть моя отныне гибнет,
И могущество слабеет:
Под водой мое богатство,
В глубине у моря — Сампо».
Громко стеная, улетела старуха Лоухи в свою холодную страну.
А осколки волшебной мельницы Сампо волны принесли к берегам Калевалы. Выловил их из воды мудрый Вяйнямейнен, закопал в калевальскую землю.
С той поры изобильны стали ее поля, навсегда поселились в зеленой Калевале довольство и счастье.
Калевала
Калевала: I. Начало Калевалы
Калевала: II. Айно
Калевала: III. Сватовство Лемминкяйнена
- Здравствуйте Господа! Пожалуйста, поддержите проект! На содержание сайта каждый месяц уходит деньги ($) и горы энтузиазма. 🙁 Если наш сайт помог Вам и Вы хотите поддержать проект 🙂 , то можно сделать это, перечислив денежные средства любым из следующих способов. Путём перечисления электронных денег:
- R819906736816 (wmr) рубли.
- Z177913641953 (wmz) доллары.
- E810620923590 (wme)евро.
- Payeer-кошелёк: P34018761
- Киви-кошелёк (qiwi): +998935323888
- DonationAlerts: http://www.donationalerts.ru/r/veknoviy
- Полученная помощь будет использована и направлена на продолжение развития ресурса, Оплата хостинга и Домена.
Тайна «Сампо»
У народа Карелии с языческих времён почитался символ «Сампо». Его изображали в виде вращающегося колеса. Что же такое мельница «Сампо» на самом деле?
Полотенце-оберег. На нём символ ″Сампо″
В карело-финской мифологии, единственный в своём роде чудо-предмет, обладающий магической силой, являющийся источником счастья, благополучия и изобилия. В финском и ижорском фольклоре известен Сампса Пеллерво, дух растительности, которого будит весной солнце — тогда и начинает всходить хлеб на полях. Сампса обитает на острове, где живет с собственной матерью как с женой — кровосмесительный ритуальный брак характерен для богов плодородия. Вероятно, его супруга и мать — сама Мать-Земля. Имя Сампса происходит, как полагают, от германского обозначения весенних кормовых трав, то есть Сампса оказывается плодом пробуждающейся весной Земли. В первом издании эпоса «Калевала», о «Сампо «сказано только ,что его привезли на лодке на туманный мыс и оставили в поле. «Сампо» названо всего лишь неиссякаемым закромом с зерном. В архитектуре карельских деревянных домов часто встречается полотенце-оберег в виде вращающегося колеса.
Что же есть «Сампо»?
Мельница Сампо
В первом издании эпоса «Калевала», «Сампо» названо всего лишь неиссякаемым закромом с зерном, а уже во втором издании Лённрот назвал Сампо мельницей. Я рискнул предположить, что Лённрот изобразил «Сампо» в виде мельницы для того, чтобы подчеркнуть процесс преобразования. А лучше сказать выделения. И догадка нашла подтверждение в рунах:
И выковывает Сампо,
Что муку одним бы боком,
А другим бы соль мололо,
Третьим боком много денег.
Вот уже и мелет Сампо,
Крышка пестрая вертится:
И с рассвета мелет меру,
Мелет меру на потребу,
А другую − для продажи,
Третью меру − на пирушки.
Родилась мера. Деньги. А мы помним, что «пёстрая крышка», упомянутая в руне − это звёздное небо, символ бесконечности времени. Обращаю особое внимание на факт движения времени и выделения товаров: соли, денег, хлеба. Это по сути описана трудовая теория стоимости, которую первым выдвинул Давид Рикардо в 1670 году и поддержал современник Лённрота, Адам Смит. Теория гласит, что определённые виды товаров, стихийно, (подчёркиваю) с течением времени выдвигаются на роль денег. А «пёстрая крышка» − это как раз и есть символ течения времени в представлении языческих карел.
Из каких товаров выделилась мера в виде соли, хлеба и денег?
А для того, чтобы понять, нужно обратиться к строкам эпоса:
Лук из пламени явился
С золотым сияньем лунным;
Серебром концы блестели,
Рукоятка − пестрой медью.
Был по виду лук прекрасен,
Но имел дурное свойство:
Каждый день просил он жертвы,
А по праздникам и вдвое.
Ильмаринен бросил обратно в пламя горнила поочерёдно товары, уже выкованные: лук, челн, корову и плуг. И сделал он это потому, что все эти товары, как бы они прекрасны не были, но не годились на роль меры для обмена. Он ждал пока горнило даст ему её. У языческих карелов мерой служили еда и драгоценные металлы. Беломорские карелы за мешок соли выпаренной из воды Белого моря могли получить в Новгороде три мешка ржи.
А что ещё может подтвердить нашу догадку?
Слово «Калевала» подтверждает нашу догадку. Если внимательно посмотрим, то увидим, что слово «Калевала» можно рассматривать , как сочетание двух слов Кале и Вала. Если мы изменим в нём две буквы, то получим топоним Кали-Вало. Кали, это ни что иное, как богиня Кали, Вало переводится как «бог». Возможно, это двойное звучание слов «Калевала» и знание ,что мифология древних карел и буддистов схожи, а так же знание о трудовой теории стоимости, которую выдвигал его современник Адам Смит, натолкнуло Лённрота на создание сюжета о» Сампо», как о трудовой теории стоимости .А ключом к этой разгадке Лённрот сделал Кали. Кали символично нам указывает, что мы на правильном пути. В эпосе «Калевала» 50 рун ,столько же, сколько и черепов на шее у Кали. В действительности же народных рун в которых упоминается «Сампо» всего 14 . А всего вариантов рун более 70. Это потому, что у карел не было письменности и руны исполняли на память ,что-то забывая и что-то добавляя от себя. Ожерелье черепов на шее у Кали символизируют не только смену поколений. По другому можно расценивать черепа, как символ денег, поскольку некоторые племена на острове Калимантане, где как известно почитают богиню Кали, черепа использовали как денежную единицу.
В отечественной экономической литературе общепризнанной является эволюционная теория происхождения денег. Эволюционная концепция доказывает, что деньги появились не одномоментно, в силу закона или соглашения, а стихийно, в результате длительного процесса развития обменных отношений. Другими словами, деньги являются объективным результатом развития процесса товарного обмена, который сам по себе, независимо от желания людей, постепенно привел к стихийному выделению из общей массы товаров специфического товара, который начал выполнять денежные функции.
Но у трудовой теории стоимости есть ещё её следствие, которое гласит, что общественный труд признаётся единственным источником богатства. Значит оно должно быть описано и в эпосе «Калевала». И мы находим описание этого следствия:
Изменилось Сампо в Похьёле,
Сшитый обод сшит:
В нём и пашня,
В нём и место для посева,
В нём урожая всего залог.
Фрагмент эпоса ,приведённый выше ни что иное, как необходимые условия, при которых «Сампо» может возникнуть. То есть при этих условиях общественного труда можно добиться производства большого количества различных товаров и выделения из них с течением времени меры для обмена. Расшифрую эти условия. «Сшитый обод сшит»: образовано жизненное пространство человека. «В нём и пашня»: место, где сеют хлеб. «В нём и место для посева»: дом, в котором родятся и растут рабочие руки. «В нём»: в рабочих руках.» Урожая всего залог «: всего разнообразия потребительских товаров.
Что есть сшитый обод?
Для того, чтобы это понять ,обратимся к представлению древних карел об устройстве мира.
Ильматар, творенья дева, подняла из волн колено, … чтоб гнездо слепила утка, приготовила жилище. Утка, та красотка птица, полетала, осмотрелась, увидала в синих волнах матери воды колено. Приняла его за кочку и сочла за дерн зеленый. Полетала, осмотрелась, на колено опустилась и гнездо себе готовит, золотые сносит яйца. Покатились яйца в воду, в волны вод они упали, на куски разбились в море и обломками распались. Не погибли яйца в тине и куски во влаге моря, но чудесно изменились и подверглись превращенью: из яйца, из нижней части, вышла мать – земля сырая; из яйца, из верхней части, встал высокий свод небесный, из желтка, из верхней части, солнце светлое явилось; из белка, из верхней части, ясный месяц появился; из яйца, из пестрой части, звезды сделались на небе; из яйца, из темной части, тучи в воздухе явились. И вперед уходит время, год вперед бежит за годом, при сиянье юном солнца, в блеске месяца младого. Мать воды плывет по морю, мать воды, творенья дева, по водам, дремотой полным, по водам морским туманным; и под ней простерлись воды, а над ней сияет небо.
Они считали, что мир произошёл из яйца и «сшитый обод «, есть череда скал по линии горизонта, которые ограничивают жизненное пространство человека. А сшит он, возможно, иглами северного сияния ,пронзающего по горизонту эту череду скал. В представлении древних карелов, небесный купол вращается на невидимой оси, проходящей через центр жизненного пространства человека. Они его называли «пёстрой крышкой».
Таким образом , подтверждается знание, что Лённрот придумал сюжет эпоса на основе карельских рун. Не все известные ему руны вошли во второе издание книги, а только те, что подходили к сюжету. Многие исследователи на протяжении более 170 лет пытались разгадать тайну «Сампо». Выдвигались различные версии. Предполагали, что «Сампо» есть плотина или катастрофа космического масштаба.
Его толковали и как музыкальный инструмент, и как талисман, и как торговый корабль, и, даже, как все земли Карелии и Финляндии. Академик Б. А. Рыбаков высказал оригинальную идею, что «Сампо» — древняя каменная зернотерка, символически олицетворяющая счастье и благоденствие. Возможно, моя версия «Сампо» будет не последней в этом списке и мы когда-нибудь узнаем правду.
Эпос «Калевала» в соседней Финляндии считается достоянием финского народа. Близится столетний юбилей независимости Финляндии ─ 6 декабря 2017 года. Хочу от себя лично и от всех жителей Карелии сделать подарок жителям Финляндии к столетнему юбилею − скульптуру «Мельница Сампо». Подарок символичный и дорогой во всех смыслах. Поэтому хочу найти единомышленников и спонсоров для реализации этого проекта.
материал по теме
«Калевала» – карело-финский эпос
Калевала – гордость Финляндии, её национальное достояние, признанное уникальным народным эпосом, не имеющим аналогов в мировой литературе.
Туры
This article is about a mythological artifact from Finnish mythology. For one of the main districts of Tampere, see Sampo (district). For other uses, see Sampo (disambiguation).
In Finnish mythology, the Sampo (pronounced [ˈsɑmpo])[1] is a magical device or object described in many different ways that was constructed by the blacksmith Ilmarinen and that brought riches and good fortune to its holder, akin to the horn of plenty (cornucopia) of Greek mythology. When the Sampo was stolen, Ilmarinen’s homeland fell upon hard times. He sent an expedition to retrieve it, but in the ensuing battle it was smashed and lost at sea.
In the Kalevala[edit]
The Sampo is a pivotal element of the plot of the Finnish epic poem Kalevala, compiled in 1835 (and expanded in 1849) by Elias Lönnrot based on Finnish oral tradition.
In the expanded second version of the poem, the Sampo is forged by Ilmarinen, a legendary smith, to fulfill a task set by the witch queen of Pohjola, Louhi, in return for her daughter’s hand.
- «Ilmarinen, worthy brother,
- Thou the only skilful blacksmith,
- Go and see her wondrous beauty,
- See her gold and silver garments,
- See her robed in finest raiment,
- See her sitting on the rainbow,
- Walking on the clouds of purple.
- Forge for her the magic Sampo,
- Forge the lid in many colors,
- Thy reward shall be the virgin,
- Thou shalt win this bride of beauty;
- Go and bring the lovely maiden
- To thy home in Kalevala.»[2]
-
The Forging of the Sampo, Akseli Gallen-Kallela, 1893
Ilmarinen works for many days at a mighty forge until he finally succeeds in creating the Sampo:
- On one side the flour is grinding,
- On another salt is making,
- On a third is money forging,
- And the lid is many-colored.
- Well the Sampo grinds when finished,
- To and fro the lid in rocking,
- Grinds one measure at the day-break,
- Grinds a measure fit for eating,
- Grinds a second for the market,
- Grinds a third one for the store-house.[2]
Later, Louhi steals the Sampo, and then Ilmarinen and Väinämöinen enter her stronghold in secret and retrieve it. Louhi pursues them and combats Väinämöinen. In the struggle, Louhi is vanquished but the Sampo is destroyed.
Interpretation[edit]
The Sampo has been interpreted in many ways: a world pillar or world tree, a compass or astrolabe, a chest containing a treasure, a Byzantine coin die, a decorated Vendel period shield, a Christian relic, etc. In the Kalevala, compiler Lönnrot interpreted it to be a quern or mill of some sort that made flour, salt, and gold out of thin air. The world pillar/tree hypothesis was argued for by figures such as theosophian Pekka Ervast, historian of religions Uno Harva and the linguist Eemil Nestor Setälä in the early 20th century.[3]
According to the archaeologist Elena Kuz’mina the Sampo mill myth originates from the Indo-European skambhá (support, pillar, column), and was borrowed into Finno-Ugric.[4] In the Atharvaveda the ‘skambhá’ is a creature that supports the universe, analogous to the World Tree — the Sampo has been claimed to be the Finnish equivalent of the world tree.[4][5]
Similar devices[edit]
In the Aarne–Thompson classification systems of Folk-Tales, tale type 565 refers to a magic mill that continuously produces food or salt.[6] Examples include Why the Sea is Salt (Norway, based on the poem Grottasöngr), Sweet porridge (Germanic), and The Water Mother (Chinese). Such devices have been included into modern tales such as Strega Nona (1975, children’s book). Variants on the theme with a cautionary tale and pupil-master relationship include The Master and his Pupil (English), and Goethe’s 1797 poem The Sorcerer’s Apprentice.
The Cornucopia of Greek mythology also produces endless goods, and some versions of the Grail myth emphasize how the Grail creates food and goods.
Japanese folktale Shiofuki usu speaks of a grindstone that could be used to create anything. Like Sampo, it too was lost to the sea, endlessly grinding salt.
The Mahabharatha speaks about the Akshaya Patra, a vessel or bowl capable of creating food. It stopped providing at the end of the day when the lady of the house had her last meal. Similarly in Irish myth the Cauldron of the Dagda (coire ansic or «un-dry cauldron») was a magical vessel that satisfied any number of people.
Influences[edit]
- The 1959 Soviet-Finnish film Sampo is loosely based on the story.
- The Finnish TV series Rauta-aika (The Iron Age, 1982), based on Kalevala, has an extended sequence where Ilmarinen and his smiths build the Sampo, which is a Byzantine coin die.
- In The Quest for Kalevala, a Donald Duck story by Disney cartoonist Don Rosa based on the Kalevala, Scrooge McDuck, Donald Duck and Huey, Dewey, and Louie travel to Finland trying to reveal the location of the remains of the Sampo, a mythical machine that can produce gold.[7]
- In 1933, A. A. Öpik named a genus of fossil brachiopod Sampo.[8]
- Asteroid 2091 Sampo is named after the artifact.
- The Finnish heavy metal band Amorphis has a song called Sampo on their 2009 album Skyforger.
- The Finnish symphonic power metal band Amberian Dawn has a song called Sampo on their 2010 album End of Eden.
- The Semantic Computing Group at Aalto University has used Sampo as a generic name for their cultural heritage Web services, most recently BiographySampo (2018).[9]
- Mystery Science Theater 3000 episode 422 includes the 1959 Finnish film The Day The Earth Froze, wherein Louhi the witch spends most of the film trying to make a sampo and the MST characters spend the time wondering what one is.
- The 2020 Finnish Roguelike video game «Noita» includes references to Finnish mythology and runs are finished by using an item that can be named as, and resembles the Sampo.
See also[edit]
- Quern-stone
- Cornucopia
- Uchide no kozuchi
- Bag of Holding
References[edit]
- ^ Sometimes known as Sammas (pronounced [ˈsɑmːɑs]) or Kirjokansi (pronounced [ˈkirjoˌkɑnsi])
- ^ a b Kalevala, Rune X. Translated by John Martin Crawford (1888).
- ^ Heikura, Pasi (23 September 2014). «Aristoteleen kantapää ja Sammon selitykset». Yle. Retrieved 6 July 2020.
- ^ a b Kuz’mina, Elena E. (2007). Mallory, J.P. (ed.). The origin of the Indo-Iranians. Leiden Indo-European Etymological Dictionary Series. Vol. 3. Brill. pp. 56. ISBN 9789004160545.
- ^ Erdodi, J. (1932), «Finnische Sampo, ai. Skambha», Indogermanische Forschungen, 3
- ^ «565: The Magic Mill», mftd.org
- ^ «Don Rosa and The Quest for Kalevala». Archived from the original on 12 October 2010. Retrieved 18 August 2010.
- ^ «Genus Sampo Öpik, 1933», fossiilide.info
- ^ «BiographySampo».
External links[edit]
This article is about a mythological artifact from Finnish mythology. For one of the main districts of Tampere, see Sampo (district). For other uses, see Sampo (disambiguation).
In Finnish mythology, the Sampo (pronounced [ˈsɑmpo])[1] is a magical device or object described in many different ways that was constructed by the blacksmith Ilmarinen and that brought riches and good fortune to its holder, akin to the horn of plenty (cornucopia) of Greek mythology. When the Sampo was stolen, Ilmarinen’s homeland fell upon hard times. He sent an expedition to retrieve it, but in the ensuing battle it was smashed and lost at sea.
In the Kalevala[edit]
The Sampo is a pivotal element of the plot of the Finnish epic poem Kalevala, compiled in 1835 (and expanded in 1849) by Elias Lönnrot based on Finnish oral tradition.
In the expanded second version of the poem, the Sampo is forged by Ilmarinen, a legendary smith, to fulfill a task set by the witch queen of Pohjola, Louhi, in return for her daughter’s hand.
- «Ilmarinen, worthy brother,
- Thou the only skilful blacksmith,
- Go and see her wondrous beauty,
- See her gold and silver garments,
- See her robed in finest raiment,
- See her sitting on the rainbow,
- Walking on the clouds of purple.
- Forge for her the magic Sampo,
- Forge the lid in many colors,
- Thy reward shall be the virgin,
- Thou shalt win this bride of beauty;
- Go and bring the lovely maiden
- To thy home in Kalevala.»[2]
-
The Forging of the Sampo, Akseli Gallen-Kallela, 1893
Ilmarinen works for many days at a mighty forge until he finally succeeds in creating the Sampo:
- On one side the flour is grinding,
- On another salt is making,
- On a third is money forging,
- And the lid is many-colored.
- Well the Sampo grinds when finished,
- To and fro the lid in rocking,
- Grinds one measure at the day-break,
- Grinds a measure fit for eating,
- Grinds a second for the market,
- Grinds a third one for the store-house.[2]
Later, Louhi steals the Sampo, and then Ilmarinen and Väinämöinen enter her stronghold in secret and retrieve it. Louhi pursues them and combats Väinämöinen. In the struggle, Louhi is vanquished but the Sampo is destroyed.
Interpretation[edit]
The Sampo has been interpreted in many ways: a world pillar or world tree, a compass or astrolabe, a chest containing a treasure, a Byzantine coin die, a decorated Vendel period shield, a Christian relic, etc. In the Kalevala, compiler Lönnrot interpreted it to be a quern or mill of some sort that made flour, salt, and gold out of thin air. The world pillar/tree hypothesis was argued for by figures such as theosophian Pekka Ervast, historian of religions Uno Harva and the linguist Eemil Nestor Setälä in the early 20th century.[3]
According to the archaeologist Elena Kuz’mina the Sampo mill myth originates from the Indo-European skambhá (support, pillar, column), and was borrowed into Finno-Ugric.[4] In the Atharvaveda the ‘skambhá’ is a creature that supports the universe, analogous to the World Tree — the Sampo has been claimed to be the Finnish equivalent of the world tree.[4][5]
Similar devices[edit]
In the Aarne–Thompson classification systems of Folk-Tales, tale type 565 refers to a magic mill that continuously produces food or salt.[6] Examples include Why the Sea is Salt (Norway, based on the poem Grottasöngr), Sweet porridge (Germanic), and The Water Mother (Chinese). Such devices have been included into modern tales such as Strega Nona (1975, children’s book). Variants on the theme with a cautionary tale and pupil-master relationship include The Master and his Pupil (English), and Goethe’s 1797 poem The Sorcerer’s Apprentice.
The Cornucopia of Greek mythology also produces endless goods, and some versions of the Grail myth emphasize how the Grail creates food and goods.
Japanese folktale Shiofuki usu speaks of a grindstone that could be used to create anything. Like Sampo, it too was lost to the sea, endlessly grinding salt.
The Mahabharatha speaks about the Akshaya Patra, a vessel or bowl capable of creating food. It stopped providing at the end of the day when the lady of the house had her last meal. Similarly in Irish myth the Cauldron of the Dagda (coire ansic or «un-dry cauldron») was a magical vessel that satisfied any number of people.
Influences[edit]
- The 1959 Soviet-Finnish film Sampo is loosely based on the story.
- The Finnish TV series Rauta-aika (The Iron Age, 1982), based on Kalevala, has an extended sequence where Ilmarinen and his smiths build the Sampo, which is a Byzantine coin die.
- In The Quest for Kalevala, a Donald Duck story by Disney cartoonist Don Rosa based on the Kalevala, Scrooge McDuck, Donald Duck and Huey, Dewey, and Louie travel to Finland trying to reveal the location of the remains of the Sampo, a mythical machine that can produce gold.[7]
- In 1933, A. A. Öpik named a genus of fossil brachiopod Sampo.[8]
- Asteroid 2091 Sampo is named after the artifact.
- The Finnish heavy metal band Amorphis has a song called Sampo on their 2009 album Skyforger.
- The Finnish symphonic power metal band Amberian Dawn has a song called Sampo on their 2010 album End of Eden.
- The Semantic Computing Group at Aalto University has used Sampo as a generic name for their cultural heritage Web services, most recently BiographySampo (2018).[9]
- Mystery Science Theater 3000 episode 422 includes the 1959 Finnish film The Day The Earth Froze, wherein Louhi the witch spends most of the film trying to make a sampo and the MST characters spend the time wondering what one is.
- The 2020 Finnish Roguelike video game «Noita» includes references to Finnish mythology and runs are finished by using an item that can be named as, and resembles the Sampo.
See also[edit]
- Quern-stone
- Cornucopia
- Uchide no kozuchi
- Bag of Holding
References[edit]
- ^ Sometimes known as Sammas (pronounced [ˈsɑmːɑs]) or Kirjokansi (pronounced [ˈkirjoˌkɑnsi])
- ^ a b Kalevala, Rune X. Translated by John Martin Crawford (1888).
- ^ Heikura, Pasi (23 September 2014). «Aristoteleen kantapää ja Sammon selitykset». Yle. Retrieved 6 July 2020.
- ^ a b Kuz’mina, Elena E. (2007). Mallory, J.P. (ed.). The origin of the Indo-Iranians. Leiden Indo-European Etymological Dictionary Series. Vol. 3. Brill. pp. 56. ISBN 9789004160545.
- ^ Erdodi, J. (1932), «Finnische Sampo, ai. Skambha», Indogermanische Forschungen, 3
- ^ «565: The Magic Mill», mftd.org
- ^ «Don Rosa and The Quest for Kalevala». Archived from the original on 12 October 2010. Retrieved 18 August 2010.
- ^ «Genus Sampo Öpik, 1933», fossiilide.info
- ^ «BiographySampo».
External links[edit]
Что такое Сампо, неясно до сих пор. Известно только то, что оно наделено огромной благодетельной силой, ибо с его помощью можно получать хлеб; вот почему два народа оспаривают друг у друга эту «драгоценность». Известные карельские исследователи эпоса «Калевала» Э. Киуру и А. Мишин в своей книге «Фольклорные истоки «Калевалы», изданной в Петрозаводске в 2001 году, писали: «В «Калевалу» Элиас Лённрот постарался включить все разнообразнейшие признаки и черты Сампо, известные ему по имевшимся в то время полевым записям. Основным признаком Сампо в «Калевале» является то, что это мельница, которую можно изготовить и которая может быть как трудным заданием при сватовстве, так и выкупом за оказавшегося в чужом краю Вяйнямейнена».
Таинственность, окружающая образ Сампо, довела самого Элиаса Лённрота до весьма оригинального предположении, о чём он писал в письме академику Гроту. Леннрот предполагал, что имя Похьёлы означает не Лапландию, а Биармию, и что Сампо есть «истукан» верховного бога биармийцев Юмаллы (в «Калевале» он известен под именем Укко), наделённого большой магической силой. Биармийцы называли «истукан» Сампо, от русских слов «сам бог».
Попытки вразумительного объяснения, что же такое «Сампо», предпринимались неоднократно. Его толковали и как музыкальный инструмент, и как талисман, и как торговый корабль, и даже как все земли Карелии и Финляндии. Академик Б. А. Рыбаков высказал оригинальную идею, что Сампо — древняя каменная зернотёрка, символически олицетворяющая счастье и благоденствие.
Наиболее вероятное объяснение загадке Сампо дал профессор В. H. Дёмин. В своей интерпретации Сампо он исходил из дошедшего до наших дней мифе о Золотом веке человечества. Золотой век — эпоха справедливости и благоденствия, которую античные авторы однозначно связывали с северной Гипербореей. Эта удивительная страна в глубокой древности располагалась на обширных пространствах европейского Севера, включающих в себя и территорию современной Карелии.
По мнению В. Н. Дёмина, в памяти северных народов остались смутные воспоминания о Золотом веке. У карело-финских народов, например, оно запечатлелось в виде образа-символа волшебной мельницы Сампо. У древних саамов она называлась Сайво и представляла собой страну изобилия, существующей в потустороннем мире.
В русском фольклоре также имеются воспоминания о чудесной мельнице — символе вечного изобилия и счастья. Это — известный сюжет о волшебных жерновках. Герой добывает их на небе, взобравшись туда по стволу огромного дуба.
Ясно одно. За образом Сампо скрывается некое легендарное знание, по мнению наших далёких предков настолько важное, что память о нём свято ими оберегалась — интересно, что не только нашими предками, но и предками практически всех народов Земли. Образ мельницы является неким обобщённым символом, известным многим народам.
В исландских и норвежских преданиях герой по имени Амлоди является владельцем сказочной мельницы, которая некогда исторгала из себя золото, мир и изобилие. Вращать это гигантское сооружение призваны были две великанши, Фенья и Менья, так как обыкновенных человеческих сил было недостаточно, чтобы сдвинуть его с места. Затем мельницу похитил морской царь Мизингер и погрузил на свой корабль.
Мельница продолжала молоть, даже когда корабль начал тонуть. Она вращалась и на дне морском, перемалывая камни и песок, одновременно с этим создавая огромный водоворот Мальстрим.
Любой человек, знакомый с содержанием «Калевалы», увидит здесь знакомые мотивы. Подобно мельнице Феньи и Меньи, Сампо также в конце концов крадут и грузят на корабль, после чего она разлетается на куски.
Согласно преданиям индейцев чероки, «у людей Юга была кукурузная мельница, однако люди с Севера, завидовавшие их процветанию, разрушили мельницу и украли кукурузную муку. Возвращаясь обратно, они просыпали муку, оставляя позади себя белый след. Теперь на этом месте находится Млечный путь». В одном из сохранившихся мифов племени атцеков говорится, что «когда мельница перемолола кости людей, погибших во время всемирного потопа, в муку, а боги напустили в неё крови, то получилась плоть нынешних людей». Похожая «мельничная» тема всплывает и в Японии, и в Центральной Америке, у племени маори Новой Зеландии и т. д.
Американский исследователь Г. Хэнкок, изучив все известные фольклорные источники, в которых присутствует образ «мельницы», пришёл к удивительному выводу, что за этим образом скрывается знание, описывающее некое глобальное событие космического масштаба и известное многочисленным культурам древности. Он пришёл к выводу, что образ «мельницы» — символическое изображение разрушительных космических процессов, свидетелями которых являлись древние народы.
Кстати, некоторые исследователи выдвигают весьма экстравагантную гипотезу, согласно которой слово «сампо» происходит от санскритского «скамбха», что означает «каркас вселенной».
В «Атхарведе», одном из древнейших произведений индийской литературы, есть целый гимн, посвященный Скамбхе, «в которой заключена земля, атмосфера, небо, огонь, луна, солнце и ветер… Скамбха сохраняет небо и землю. В Скамбху входит всё сущее…»
Однако, познакомившись с комплексом идей, которые связывались с образом «мельницы», уже не считаешь древнеиндийское значение этого слова особенно странным. В этом образе символически обозначен некий космический механизм, влияющий на земную жизнь и сменяющий земные эпохи.
Именно поэтому «мельница» всегда ломается. Это символическое изображение смены эпох, глобальных космических изменений, отражающихся на Земле в виде потопов и оледенений. Именно поэтому, наряду с «мельницей», множество мифов со всех концов древнего мира живописует геологические катастрофы с яркими подробностями. Реальные события, происходившие на Земле, стали источником нескончаемых преданий о наводнениях и оледенениях, вулканических извержениях и опустошительных землетрясениях. Поэтому неудивительно, что все наши ранние цивилизации сохранили живейшие воспоминания о грандиозных катаклизмах, которые пережили их предшественники.
www.vottovaara.ru
В знаменитом финском эпосе «Калевала» существует поэтический образ — волшебная мельница Сампо, символизирующая бесконечное благополучие. Создатель компартии Финляндии Отто Куусинен считал, что эта мельница — мечта трудящихся об индустриализации, когда «еды, питья и веселья» вдоволь. Сам Куусинен нашел эту мельницу еще в молодости — называлась она коммунизм, а местом ее нахождения вначале была Россия, потом — Советский Союз…
В организации Октябрьской революции 1917 года винят всех, кого только можно, но в пестром и воистину бесконечном списке редко упоминаются представители Великого княжества Финляндского. Хотя Финляндия, паразитический нарост на теле Российской империи, в течение столетия греющаяся за пазухой великого государства, имела все, что нужно для нормальной жизни — отлаженную экономику, валюту, законодательство, таможню, национальную элиту… и при этом неустанно совершала подкоп под фундамент российской государственности.
Левый марш
Через Финляндию в Россию контрабандой шли грузы с подпольной литературой и оружием, там отсиживались самые опасные революционеры и проводились съезды всякого сброда. Образно говоря, существование бок о бок России с Финляндией напоминало жизнь по соседству с человеком с часовой бомбой в кармане, которая рано или поздно взорвется.
Отто Куусинен, родившийся в 1881 году в финской деревне Лаукаа, был одной из деталей этой бомбы. Деталью отличной выделки и прочности, которая неоднократно приводила в действие смертоносный механизм, но сама при этом оставалась неповрежденной.
Если бы все те россказни, которыми финны обычно оправдывали ненависть к России, были правдой, то сын бедного деревенского портного, которым являлся Отто Вилле (это потом он стал Отто Вильгельмовичем), вряд ли бы окончил престижную гимназию. Мать Отто умерла, когда ему был год, отец — в год его 18-летия. Тем не менее круглый сирота Куусинен все же получил образование. И образование отменное! Его гимназическими однокашниками были Эдвард Гюллинг, будущий депутат парламента, Мартти Коверо, будущий директор Главного управления статистики, Суло Вуолийоки, адвокат и депутат парламента, будущий юрист Эйнар Дальстрём. Эти люди впоследствии стали финской элитой. И Отто, выросший вместе с ними, жаждал эту элиту истребить!
Впрочем, учась в гимназии, сын портного никогда не заявлял о своих намерениях. Он был очень предусмотрителен и практичен. Обладая явным литературным талантом, не погрузился в мир грез, а поступил в Императорский Александровский университет, где изучал философию и историю. Обучение оплачивала Сайма Дальстрём, родная сестра его гимназического товарища Эйнара, — на богатой девушке Отто женился в 1902 году. Сайма родила ему пятерых детей, но это не помешало Куусинену бросить ее в 1923 году и еще дважды жениться.
В грозовом 1904 году Отто занесло в Социал-демократическую партию. А уже в 1908 году он стал депутатом парламента! Казалось бы, вот она — дорога, ведущая к успеху. Хотя он явно мечтал о чем-то большем и с каждым годом сдвигался «влево». Туда, где сидели апологеты революции и национальной независимости.
Несостоявшийся отец
С началом Февральской революции 1917 года финская власть откровенно растерялась. А большевики и вовсе спутали все карты! Оказалось, что независимость — это не только пьянящее чувство свободы, но и желание этой свободой распорядиться по своему усмотрению. А распоряжаться свободой в Финляндии вознамерились две силы: сторонники Сената и Совет народных уполномоченных, революционное правительство, в которое входил и товарищ Отто. Хотя предусмотрительный и осторожный Куусинен, невзирая на свой авторитет, занял всего лишь должность руководителя департамента просвещения. Имея под рукой отряды Красной гвардии, Куусинен с товарищами прошляпили момент, когда можно было захватить власть. В январе 1918 года в Финляндии разразилась гражданская война. Итог известен — Куусинену и Совету народных уполномоченных пришлось уносить ноги. Причем Отто Вильгельмович убежал первым, бросив на произвол судьбы партию, жену и пятерых детей.
Этот позорный факт не остался незамеченным. В 1927 году, когда горячий финн громил на заседании исполкома Коминтерна Льва Троцкого, требуя его исключения, «демон революции» язвительно отметил: «Герой финляндской революции учит меня большевизму и ленинизму…» Он намекнул на то, что у Куусинену был шанс стать «отцом финской революции», но он его, мягко говоря, упустил.
Будем справедливы, Отто Вильгельмович, в 1918 году ставший создателем Коммунистической партии Финляндии, в 1919 году нелегально вернулся на родину. Ему поручили создание Социалистической рабочей партии (на самом деле, коммунистической). Но в 1920 году полиция вышла на его след. И тут случилась удивительная история, в которой до сих пор ничего не ясно. Куусинен сбежал в Швецию, хотя официально было заявлено, что он погиб во время перехода по льду Ботнического залива.
О том, что курилка жив и прекрасно себя чувствует, не знали даже его близкие друзья. Желая увековечить его память, в Петрограде создали «Клуб имени Куусинена». И там в августе 1920 года финские красные курсанты расстреляли 8 руководителей компартии Финляндии. Куусинена в этот момент в городе не было, хотя в массовом убийстве выжившие соратники обвинили Отто Вильгельмовича. Они считали, что он работал на финскую тайную полицию и «сдал» их с потрохами.
Премьер «ФДР»
Была ли в этих обвинениях крупица истины, сказать сложно: биография Куусинена имеет много белых пятен. Недаром уже в 1921 году Ленин, лично знающий Куусинена, рекомендовал его для работы в исполкоме Коминтерна.
Это был штаб крупнейшей террористической мировой организации. Агенты Коминтерна совершали диверсии, убийства, похищения, занимались банковскими аферами, шантажом и провокациями. В 1922 году Отто уже член Президиума ИККИ. Чем он все эти годы занимался, покрыто мраком. Но, видно, он делал все, чтобы уцелеть. Потому что в 1930-е годы, когда под катком репрессий погибли всего его товарищи по партии, Куусинен сумел выжить. Может быть, потому, что, по свидетельству его второй жены, Айно Куусинен, Отто больше всего хотел «взять власть в Финляндии, а впоследствии стать «проконсулом» всей Скандинавии».
В 1939 году его мечта почти сбылась. 30 ноября 1939 года СССР напал на Финляндию, а 1 декабря Куусинен, прибыв в занятый Красной армией Териоки, заявил о создании «Народного правительства Финляндии». В его состав вошли несколько финских граждан, проживавших в СССР, а пост министра сельского хозяйства занял некто Павел Прокофьев, гражданин СССР, которому тут же сменили имя и фамилию на Пааво Прокконен. Как премьер-министр этого мифического государства Куусинен подписал «Договор о взаимопомощи и дружбе с Финляндией». В результате этого СССР как бы узаконил свое вторжение в Страну тысячи озер.
Но авантюра вскоре провалилась, и Сталин взамен, словно в издевку, поставил Куусинена руководить вновь созданной Карело-Финской ССР, куда вошли территории, переданные Финляндией по итогам Зимней войны 1939-1940 годов.
Но скоро началась война, и руководить этим странным образованием Куусинен стал только в 1944 году, когда ее освободили. Руководителем он был нетипичным: жил в Москве, приезжал в Петрозаводск только на сессии парламента и на выборы и жил в гостинице. Словно артист на гастролях. Его вклад в жизнь республики был равен нулю. Можно вспомнить разве что издание «Калевалы», которым Куусинен занимался с большой страстью.
После войны Отто Вильгельмович, хоть и занимал кучу должностей — член ЦК, член Президиума ЦК (Политбюро), член Академии наук, в основном занимался написанием теоретических работ. Хотя, говорят, именно он воспитал и дал дорогу в большую политику Юрию Андропову — такому же загадочному человеку с мутной биографией и неясными жизненными целями.
Как бы там ни было, мельница Сампо в течение всей жизни Куусинена, скончавшегося в 1964 году и захороненного в Кремлевской стене, усердно молола зерно, превращая его в бесконечный поток должностей, наград, привилегий, любовниц и прочих удовольствий.
А когда подул ветер перемен, вся эта мукомольная пыль взметнулась в воздух и куда-то унеслась.
Даже вспомнить нечего…
Дмитрий КУПРИЯНОВ