Рассказ про девочку Вику, у которой была очень красивая шапочка. Девочка в этой шапке чувствовала себя принцессой. Но однажды Вика очень расстроилась из-за происшествия с этой шапкой.
Шапочка Виктории читать
Эту поучительную историю рассказали мне одна моя знакомая и её дочка Виктория. И сейчас, мой дорогой друг, я хочу рассказать её тебе, чтобы ты знал, что бывает, когда одно небольшое обстоятельство приводит к большим изменениям …
Школа, в которую ходила Вика, находилась в центре Санкт-Петербурга, недалеко от Михайловского сквера, в центре которого расположен памятник поэту А.С.Пушкину.
Вика давно просила маму оставить ее после уроков на занятиях продленного дня, чтобы она могла поиграть с девочками из класса. И в этот раз мама разрешила Вике остаться после уроков в школе.
Уроки закончились. Одни дети ушли домой, другие остались в школе и после обеда пошли на прогулку вместе с воспитателем Надеждой Дмитриевной.
Была зима, шел снег, красиво ложась на дома и деревья. Сначала дети играли в снегу, потом рассматривали узоры на сосульках, и это было очень интересно, потому что каждая сосулька имела свой особый узор. Затем они стали кататься по льду. На льду Вика поскользнулась и упала в снег. Снег был чистый, только что выпавший. Девочки, Ира и Лариса, принялись валять её в пушистом снегу. И сначала всем девочкам такая игра в снегу показалась забавной. Им было весело. Но потом у Вики с головы слетела шапочка. Шапочка была новая и очень красивая, белая кожаная с вышивкой и обшитая белым пушистым мехом. Вике эта шапочка очень шла, и девочка чувствовала себя в ней словно принцесса. Когда Вика надевала её, то мама часто называла ее «моя маленькая принцесса», так эта шапочка делала Вику особенной.
Девочки разыгрались, развеселились, и когда Викина шапочка упала в снег, то они почему-то стали валять ее и топтать ногами. Шапочка сразу стала мокрая и некрасивая, и Вика осталась на улице без шапочки. Надежда Дмитриевна заметила это безобразие, и прогулка закончилась. Она отправила всех в школу, делать уроки, а шапочку положили в гардеробе на батарею.
Вика расстроилась, ей было жаль любимую шапочку, и она не могла понять, зачем девочки стали её валять и топтать. Было очень обидно. Настроение испортилось. Но тут, к счастью, пришла мама и забрала Вику домой.
Вечером у Вики поднялась температура. А на следующий день утром заболело горло, вызвали врача, и в школу девочка, конечно, не пошла. Она лежала в кровати с завязанным горлом, пила из ложечки микстуру и тихо рассматривала свои любимые книги. Но несколько раз она с обидой спрашивала маму:
— А почему девочки топтали мою шапочку? Такая красивая шапочка, а они ее затоптали в снегу! Почему Ира и Лариса так сделали?
Мама говорила что-то про зависть и ревность, но Вика плохо понимала её слова: у неё болела голова и горло.
Прошло несколько дней. И как-то днём из школы позвонила воспитатель Надежда Дмитриевна, спросила о здоровье Вики, передала домашнее задание и сказала, что обязательно придет ее навестить.
Прошло ещё несколько дней, и в гости к Вике, действительно, пришла Надежда Дмитриевна. Она принесла пирог с вишней и подарок — сказку «Золушка» с замечательными иллюстрациями. Мама пригласила всех к столу, и они втроём пили чай и долго разговаривали о школе, уроках, любимых Викиных книжках, а потом заговорили о девочках. И тогда Надежда Дмитриевна мягко и доверительно сказала Вике:
— Викочка, ты очень обиделась на девочек, поэтому и заболела. Обижаться нельзя, обида — это слабость из-за гордыни.
Ты чересчур любишь свою шапочку и очень гордишься ей. А это всего лишь красивая вещь, вот у тебя ее и отобрали. Истинная красота должна быть твоя собственная — красота в тебе самой — доброе сердце, любящее сердце, умелые руки, красивый голос … И это у тебя никто и никогда не сможет забрать. А шапочка через год станет тебе мала и понадобится новая, а потом опять новая. и без собственной светлой головы и доброго сердца, Викочка, никакая шапочка тебя не сделает поистине красивой. Ты помнишь сказку «Золушка»? И когда она всё это говорила Вике, её глаза сияли таким светом и добротой, что она казалась такой же мудрой и прекрасной, как добрая фея в сказке «Золушка».
Надежда Дмитриевна ушла, и мама стала читать Вике сказку «Золушка ». Потом они рассматривали иллюстрации и обсуждали добрую волшебницу и её чудеса-превращения, скромность и терпение Золушки и её красоту, и как она стала принцессой, и что никакие хитрости сестер и мачехи не смогли ей помешать.
Вечером, когда мама укладывала Вику спать, она, как всегда поцеловала её, но в этот раз с улыбкой сказала:
— А вот мои волшебные слова для тебя, Викочка:
Сердце доброе,
сердце чистое,
сердце любящее зародись в тебе!
Вике эти слова очень понравились. Она стала повторять про себя: Сердце доброе, сердце чистое, сердце любящее, зародись во мне! И так повторяя слова, крепко уснула.
Когда на следующее утро Вика проснулась, то она почувствовала себя абсолютно здоровой и бодрой, и можно было идти в школу.
Прошла зима, наступила весна. Листья на деревьях распустились, цветы зацвели, природа возрождалась. Приближались летние школьные каникулы. Вика очень изменилась, подросла, стала девочкой с отзывчивым сердцем. Она старалась помогать окружающим её людям и быть им полезной; а девочки из класса так полюбили её, что стремились дружить с ней.
И как-то после уроков, когда дети, как всегда, гуляли в том же сквере около памятника поэту, Надежда Дмитриевна, разговаривая с мамой о поведении и учебе Вики, сказала:
— Вот так, одно, казалось бы, небольшое событие привело к таким большим изменениям и, можно сказать, волшебным преображениям …
Викиной маме эти слова так понравились, что когда они шли домой, она повторила их Вике и вечером дома повторила их папе.
А Вика, слушая её, подумала:
— Да у меня хорошие подруги, и я очень люблю маму, папу и своих друзей. Но ни мои родители, ни друзья, ни Надежда Дмитриевна не знают, что каждый день, когда я ложусь спать, я повторяю эти волшебные слова: сердце чистое, сердце доброе, сердце любящее зародись во мне! Вот они и сделали своё доброе дело во мне своим волшебством.
(Илл. Абакумовой И.)
Вопросы для беседы и задания:
Дорогой друг!
— Что произошло с Викой и ее шапочкой на прогулке около школы? (Опиши ситуацию)
— Как Вика отнеслась к такому поведению подруг?
— Была ли болезнь Вики результатом ее внутреннего разлада и обиды? Обида может принести вред тому, кто обиделся?
— Кто помог Вике выйти из состояния разлада и к каким последствиям это привело?
— Подбери к приведенным словам противоположные по значению (антонимы):
Злоба-;
Болезнь-;
Обида-;
Зависть-;
Скромность-;
— Сравни рисунки к рассказу, какие изменения в характере Вики передал художник?
— Составь свой рассказ о Вике, но удали в нем ситуацию болезни Вики и образ воспитательницы.
— Выбери из приведенных «Жемчужин Мысли народной» ту, которая больше подходит содержанию рассказа: Чем хвалишься, на том и провалишься (Народная пословица). Самая красивая одежда — скромность (Народная пословица). С наружной красотой ты век не проживешь, а с доброй душой нигде не пропадешь (Народная пословица).
— Сделай свои рисунки к рассказу.
— Придумай свое название для рассказа.
❤️ 13
🔥 8
😁 8
😢 6
👎 5
🥱 5
Добавлено на полку
Удалено с полки
Достигнут лимит
— Как мыться? Значит это надолго?
— А ты что думала? Я не собираюсь, каждый день над тобой колдовать, что бы ты выглядела подобающим образом, — ответила она одеваясь.
— Да ничего я не думал, — обидевшись, ответил я.
— Тогда одевай трусики, чего голышом–то стоять, и не обижайся, пожалуйста.
Я не говоря больше ни слова надел на себя трусики, которые мне дала Маша.
— Что дальше?
— Теперь колготы. Смотри, как это надо делать.
Она показала мне как правильно их надевать. Под ее руководством я довольно ловко с этим справился.
— Теперь бери бюстгальтер.
— Но ты его не носишь.
— А ты будешь. И не спорь со мной. Да не так. Сначала застегни у себя на талии, чашечки должны быть сзади, да вот так, потом переверни его, правильно, молодец, теперь просунь руки, ну вот у тебя все получилось.
— Но у меня нет, ни какой груди.
— Ничего страшного, достаточно того что его будет видно сквозь футболку. Теперь бери вчерашние джинсы и попробуй их надеть на себя.
Действительно сестра оказалась права, на колготки джинсы налезли без проблем. А я если честно не поверил ей, когда она об этом говорила.
— Ну как прав я был? — спросила меня Маша.
— Не спорю так действительно проще их надеть.
— Теперь давай я тебе помогу сделать макияж, только надень футболку и садись на стул перед зеркалом.
— Может не надо?
— Надо, тебе обязательно надо научиться делать себе макияж.
Сначала она мне рассказала для чего все это нужно, оказывается, это целая наука, потом как это делается, здесь тоже имеются свои тонкости, в конце концов, она от теоретических занятий перешла к практике. Вначале она сделала все сама, потом смыв все с моего лица, заставила то же самое проделать мне самостоятельно. С первого раза у меня ни чего не получилось, только раза с пятого она меня похвалила, — молодец, я думаю, что теперь у тебя с этим проблем не будет.
После этого Маша нанесла алого цвета лак на мои ногти и сказала, — пока будет сохнуть лак, можешь пойти посмотреть на себя в большое зеркало. Мне кажется, получилось, не плохо.
Я поднялся со стула и прошел в прихожую. У нас в прихожей висит зеркало, в которое можно увидеть себя во весь рост. Не успел я толком разглядеть себя, как дверь открылась, это вернулись наши родители с дачи. Мама, увидев меня, воскликнула, — дочка какая ты у нас красивая.
Смутившись, я не сказав ни слова, вернулся в нашу комнату.
— Там родители вернулись.
— А чего ты испугалась?
— Не знаю. А вдруг мама узнает, что я не ее дочь?
— Ты поняла, что сейчас сказала? — Засмеялась моя сестра.
Дверь в нашу комнату открылась, вошла мама.
— Привет, я смотрю, вы тут без нас не скучали?
— С ней заскучаешь, — ответила Маша, показывая на меня.
— А что я? Я ничего, — ответил я машинально.
— Мам, смотри, как она накрасилась, а руки, посмотри на ее руки.
От неожиданности я спрятала свои руки себе за спину.
— Миша, что тут странного, Маша твоя сестра, она как и любая другая девочка хочет быть красивой.
— Да я ничего против этого не имею, просто никогда раньше не видел ее накрашенной, а сегодня она целый день перед зеркалом вертится.
— А может у нее молодой человек появился, вот она и хочет ему понравиться.
Услышав это, я покраснел как рак.
— Ладно, пойдемте лучше чай пить, мы с папой малиновое варенье с дачи привезли.
Я хотел отказаться, но Маша, опередив меня, ответила, — хорошо мы сейчас придем мама.
— Я тогда пойду, чайник поставлю.
Уходя, мама сказала, — Маша, а ты меня сегодня приятно удивила.
— Я не пойду, — сказал я, когда мама вышла.
— Миша послушай меня, внимательно, последний раз тебе говорю, если хочешь, чтобы все было хорошо, то ты сейчас поднимешься, и мы вместе с тобой пойдем пить чай со своими родителями и пожалуйста, не забывай кто ты.
— А чего ты заладил, — Мам, смотри, как она накрасилась…
— Да успокойся ты, это я специально так говорил, что бы она на тебя меньше внимания обращала, лучше пошли на кухню.
На кухне мама накрыла на стол.
— Я смотрю, вы сегодня ничего не ели, — сказала мама, когда мы пришли на кухню.
— Мы не хотели мам, — ответила Маша.
— Тогда хоть сейчас поешьте.
— Послушай мам, мне надо с тобой поговорить, — сказала Маша, когда мы сели за стол.
— Миша, а нельзя поговорить после ужина?
— Нет, я хотел бы сейчас.
— Я удивленно посмотрел на сестру, — неужели она хочет ей все рассказать, — подумал я про себя.
— Ну что ж пошли, поговорим, — вздохнув, ответила ей мама.
Мы остались с папой вдвоем.
— Маш ты чего такая не веселая? — спросил папа.
— Устала вот и не веселая, — машинально ответила я, думая при этом о Маше с мамой, они сейчас разговаривали в соседней комнате. О чем? Вот что меня сейчас больше всего интересовало.
Когда мама с сестрой вернулись, я, не выдержав напряжения, встала из–за стола, — спасибо я уже поела, пойду к себе в комнату.
— Дочка ты часом не заболела?
— Нет, — ответил я и покинул кухню.
У нас в комнате я лег на кровать и стал ждать Машу, я хотел узнать у нее, о чем она разговаривала с мамой, а она как назло сидела с родителями на кухне, и уходить оттуда, видимо не собиралась. Так и не дождавшись, ее я незаметно для себя заснул. Проснулся я оттого, что кто–то тряс меня за плечо.
— Дочка проснись, — мама, пыталась меня разбудить.
— Что случилось? — спросонья, я ничего не соображал.
— Поздно уже, а ты одетая спишь, давай я тебе помогу раздеться, что бы ты легла спать по–человечески.
Сонный я с помощью мамы разделся и лег спать, так и не поговорив с Машей, ничего страшного, завтра поговорю, успел подумать я, прежде чем опять заснул.
Утром меня опять разбудила мама, — Маша вставай, а то в школу опоздаешь.
Я открыл глаза, увидев, что постель сестры пустая тут же спросил маму, — а где Миша?
— Так он уже в школу убежал. Я его спросила, куда ты так рано? А он мне, — мам мне некогда, я уже и так опаздываю. Чаю, не садясь, выпил и, одевшись на ходу, убежал.
— Как убежал? — Не веря своим ушам, спросил я.
— Ладно, дочка вставай, завтрак я тебе с собой соберу, а то действительно опоздаешь, — сказала мама и вышла из комнаты.
— Как же так, что мне теперь делать? — подумал я, — Если идти в школу, то придется надевать Машину школьную форму. О нет, не могу, не могу я появиться у нас в классе в таком виде, я от стыда сгорю, на месте. Постой, — мелькнула у меня мысль, — а если в школу не идти? — нет, не получится, — тут же сообразила я, — мама, быстро выпроводит меня из дома. Что же делать?
Я все еще лежал в кровати, не решаясь встать, когда мама опять зашла в комнату, — Маша, что случилось?
Молча поднявшись, я побрел умываться.
Прежде чем умыться я заскочил в туалет, сунув, как обычно, руку в трусы я чуть не закричал от неожиданности, сразу вспомнив, что теперь при посещении туалета, что бы пописать мне придется это делать так же, как это делают девушки.
— Быстрее можно? Опоздаешь.
Не обращая внимания на мамины окрики, я умылся, не спеша, словно автомат, надел на себя колготы, бюстгальтер, затем школьную форму, не забыл даже накраситься. Мама, наблюдая за мной, поторапливала, — Маша побыстрее можно? Маша ты не забыла сменную обувь? Маша ты уложила свою сумку?
Я, не реагируя на нее, также молча надел, Машины сапоги, куртку, шапочку и наконец–то вышел на улицу. Вдогонку услышал, — сегодня после школы не задерживайтесь нигде, приходите домой пораньше.
— Хорошо, — крикнул я в ответ.
Чувствовал я себя паршиво, от одного воспоминания, что я иду в школу в таком виде у меня начинала болеть голова. Какими только словами я не обзывал свою сестру. Но вскоре я забыл обо всем на свете, я попросту начал замерзать. На улице еще с ночи подморозило, а мое короткое платье, да курточка, которая толком не закрывала даже моей попы, не могли помочь мне бороться с холодом. Обгоняя меня, мимо пробежала девочка с параллельного класса, по–моему, Надя Миронова, одетая практически так же как я.
С крюковской трагедии, где в огне погибли четверо, включая малыша, минул уже почти месяц. Рассказываем о том, что это была за семья, и что ждет осташихся детей.
Она жила скромно. Перебивалась случайными заработками, снимала небольшую квартиру, растила детей, ходила в храм. Уроженка Украины Надежда приехала с мужем и двумя детьми, Мишей и Викой, в Чехов на заработки. Больших денег здесь не увидела, зато обрела другое счастье: родила сына Диму. С ним ее и похоронили. Шестилетний мальчик и молодая женщина сгорели заживо в частном доме.
Эта история облетела весь интернет. Прочитав крик о помощи в сборе средств на похороны молодой женщины и ее шестилетнего сына, люди не остались равнодушными. За несколько дней чеховцы собрали средства на погребение, поминки и на дорогу домой для двоих детей, оставшихся без мамы и брата.
— Надежда была всегда добра, даже если я на нее где-то бранилась, никогда не держала на меня зла, — рассказывает знакомая погибшей женщины Ольга Пятова. – Мы с ней сдружились, когда Надежда пришла к нам в Никольский храм, ее пригласили помогать в трапезной.
Надежда жила на съемной квартире с двумя детьми: Мишей и Викой. Позже родился Дима. Жизнь у женщины была непростая, поэтому Ольга предложила ей помощь и взяла к себе старшего ребенка. У мальчика появилась вторая семья, но он всегда общался с родными.
— Михаил — очень хороший мальчик. Он шесть лет прожил в нашем доме. Помогал в храме, сначала в деревенском, потом в Чудиново, там его опекал отец Дионисий, — вспоминает Ольга. — Мишенька окончил Крюковскую школу и поступил в Ташкентскую духовную семинарию.
Сын учился далеко, а Надежда растила среднюю дочь Вику и маленького Диму одна. Муж к тому времени ушел из семьи.
— По документам Надежда и ее дети – граждане Узбекистана, кроме младшего. У того только свидетельство о рождении было. Мы с таким трудом оформили паспорт Мише перед семинарией. Надя просто боялась браться за это дело. Да и средств у нее особо не было, — рассказывает подруга женщины.
Трагедия произошла в ночь с 26 на 27 января. Надежда вместе с шестилетним Димой пошла к знакомой, та просила помочь по хозяйству. По предположению друзей, работа затянулась, и Надя с ребенком остались ночевать у приятельницы. За час до полуночи дом начал гореть.
— Пожарных вызвали соседи, которые увидели зарево. Дом стоял поодаль от других строений. К приезду расчета в 23.18 огонь распространился по всей площади здания, — комментируют в пожарной службе городского округа Чехов.
Пожар тушили несколько часов, тела настолько обгорели, что предварительная информация постоянно менялась. Сначала говорили, что погибли трое взрослых: две женщины и мужчина. Затем нашли тело малыша. Односельчане были в ужасе от произошедшего.
«Сейчас складывается такая ситуация, что мама и ребёнок лежат в морге и некому забрать их, так как осталась дочка 15 лет, и та в больнице под присмотром врачей и психологов, прилетел старший брат, ему 21 год. Но сами поймите, откуда у детей деньги, ведь наше государство недешёвое, очень дорого всё, одного забрать оплатить или двоих. Если мы не поможем чем сможем, то маму и братика захоронят в братскую могилу, это всё что может сделать наше государство бесплатно», — распространила пост с криком о помощи в социальных сетях подруга Надежды Елена Калистратова.
Средняя дочь Надежды во время происшествия была дома. Поэтому, как только стало ясно, что мамы и брата больше нет, подростка определили в больницу, а затем в реабилитационный центр в Новом Быту. В это время Ольга Пятова сообщила старшему сыну Надежды Михаилу о трагедии.
— Ему тут же владыка собрал средства на билет из Ташкента, ведь 16 000 стоит только дорога до Москвы, — сдерживая слезы, рассказывает Ольга. – Мишенька приехал, и мы начали заниматься документами. Было сложно все и очень долго. Но нам везде сопутствовала удача.
Ольга вспоминает, для получения свидетельства о рождении потребовался перевод паспорта Надежды. Несмотря на то, что рабочий день заканчивался, сотрудник частной компании все оформил и даже не взял денег. Помогли и в ритуальной службе: на погребение женщины сделали скидку, а мальчика похоронили бесплатно. В отделе опеки и попечительства выдали все документы и обещали помочь с выездом девочки и старшего сына в Узбекистан.
— Нам очень сильно помогли. Мы низко кланяемся всем: отцу Дионисию Понаморенко, Елене Калистратовой, местной администрации, всем соседям, всем чеховцам за участие, — говорит Ольга Пятова.- И главное, что есть средства на билеты до Узбекистана.
21-летним Миша в Узбекистане оформит опеку над сестрой. В этом обещает помочь родная сестра Надежды. Она очень ждет племянников и готова стать им второй матерью.
Впереди у Миши и Вики новая жизнь. Их ждет еще много трудностей: от осознания реальности без мамы и брата до бюрократических и финансовых проблем. Однако эта трагедия сплотила множество людей. Каждый помог, и каждому Михаил и его сестренка говорят «Спасибо».
Этот рассказ надолго выбил меня из колеи… Прочтите до конца, не пожалейте времени. Возможно, он крепко и навсегда утвердит вас в мысли, что жить надо здесь и сейчас…
У мамы в серванте жил хрусталь. Салатницы, фруктовницы, селедочницы. Все громоздкое, непрактичное. И ещё фарфор. Красивый, с переливчатым рисунком цветов и бабочек.
Набор из 12 тарелок, чайных пар и блюд под горячее.
Мама покупала его еще в советские времена, и ходила куда-то ночью с номером 28 на руке. Она называла это: «Урвала». Когда у нас бывали гости, я стелила на стол кипенно белую скатерть. Скатерть просила нарядного фарфора.
— Мам, можно?
— Не надо, это для гостей.
— Так у нас же гости!
— Да какие это гости! Соседи да баб Полина…
Я поняла: чтобы фарфор вышел из серванта, надо, чтобы английская королева бросила Лондон и заглянула в спальный район Капотни, в гости к маме.
Раньше так было принято: купить и ждать, когда начнется настоящая жизнь. А та, которая уже сегодня — не считается. Что это за жизнь такая? Сплошное преодоление. Мало денег, мало радости, много проблем. Настоящая жизнь начнется потом.
Прямо раз — и начнется. И в этот день мы будем есть суп из хрустальной супницы и пить чай из фарфоровых чашек. Но не сегодня.
Когда мама заболела, она почти не выходила из дома. Передвигалась на инвалидной коляске, ходила с костылями, держась за руку сопровождающего.
— Отвези меня на рынок, — попросила мама однажды.
Последние годы одежду маме покупала я, и всегда угадывала. Хотя и не очень любила шоппинг для нее: у нас были разные вкусы. И то, что не нравилось мне — наверняка нравилось маме. Поэтому это был такой антишоппинг — надо было выбрать то, что никогда не купила бы себе — и именно эти обновки приводили маму в восторг.
— Мне белье надо новое, я похудела.
У мамы хорошая, но сложная фигура, небольшие бедра и большая грудь, подобрать белье на глаз невозможно. В итоге мы поехали в магазин. Он был в ТЦ, при входе, на первом этаже. От машины, припаркованной у входа, до магазина мы шли минут сорок. Мама с трудом переставляла больные ноги. Пришли. Выбрали. Примерили.
— Тут очень дорого и нельзя торговаться, — сказала мама. — Пойдем еще куда-то.
— Купи тут, я же плачу, — говорю я. — Это единственный магазин твоей шаговой доступности.
Мама поняла, что я права, не стала спорить. Выбрала белье.
— Сколько стоит?
— Не важно, — говорю я.
— Важно. Я должна знать.
Мама фанат контроля. Ей важно, что это она приняла решение о покупке.
— Пять тысяч, — говорит продавец.
— Пять тысяч за трусы?????
— Это комплект из новой коллекции.
— Да какая разница под одеждой!!!! — мама возмущена.
Я изо всех сил подмигиваю продавцу, показываю пантомиму. Мол, соври.
— Ой, — говорит девочка-продавец, глядя на меня. — Я лишний ноль добавила. Пятьсот рублей стоит комплект.
— То-то же! Ему конечно триста рублей красная цена, но мы просто устали… Может, скинете пару сотен?
— Мам, это магазин, — вмешиваюсь я. — Тут фиксированные цены. Это не рынок.
Я плачу с карты, чтобы мама не видела купюр. Тут же сминаю чек, чтобы лишний ноль не попал ей на глаза. Забираем покупки. Идем до машины.
— Хороший комплект. Нарядный. Я специально сказала, что не нравится, чтоб интерес не показывать. А вдруг бы скинули нам пару сотен. Никогда не показывай продавцу, что вещь тебе понравилась.
Иначе, ты на крючке.
— Хорошо, — говорю я.
— И всегда торгуйся. А вдруг скинут?
— Хорошо.
Я всю жизнь получаю советы, которые неприменимы в моем мире. Я называю их пейджеры. Вроде как они есть, но в век мобильных уже не надо.
Читать также: «Нужно копить деньги и все делать качественно” — это незыблемые родительские истины… позавчерашнего дня.
Однажды маме позвонили в дверь. Она долго-долго шла к двери. Но за дверью стоял терпеливый и улыбчивый молодой парень. Он продавал набор ножей. Мама его впустила, не задумываясь. Неходячая пенсионерка впустила в квартиру широкоплечего молодого мужика с ножами. Без комментариев. Парень рассказывал маме про сталь, про то, как нож может разрезать носовой платок, подкинутый вверх, на лету.
— А я без мужика живу, в доме никогда нет наточенных ножей, — пожаловалась мама.
Проявила интерес. Хотя сама учила не проявлять. Это было маленькое шоу. В жизни моей мамы было мало шоу. То есть много, но только в телевизоре. А тут — наяву. Парень не продавал ножи. Он продавал шоу. И продал. Парень объявил цену. Обычно этот набор стоит пять тысяч, но сегодня всего 2,5. И еще в подарок кулинарная книга. «Ну надо же! Еще и кулинарная книга!» — подумала мама, ни разу в жизни не готовившая по рецепту: она чувствовала продукт и знала, что и за чем надо добавлять в суп. Мама поняла: ножи надо брать. И взяла.
Пенсия у мамы — 9 тысяч. Если бы она жила одна, то хватало бы на коммуналку и хлеб с молоком. Без лекарств, без одежды, без нижнего белья. И без ножей. Но так как коммуналку, лекарства ,продукты и одежду оплачивала я, то мамина пенсия позволяла ей чувствовать себя независимой. На следующий день я приехала в гости. Мама стала хвастаться ножами. Рассказала про платок, который прям на лету можно разрезать. Зачем резать платки налету и вообще зачем резать платки? Я не понимала этой маркетинговой уловки, но да Бог с ними. Я знала, что ей впарили какой-то китайский ширпотреб в нарядном чемоданчике. Но молчала. Мама любит принимать решения и не любит, когда их осуждают.
— Так что же ты спрятала ножи, не положила на кухню?
— С ума сошла? Это на подарок кому-то. Мало ли в больницу загремлю, врачу какому. Или в Собесе, может, кого надо будет за путевку отблагодарить…
Опять на потом. Опять все лучшее — не себе. Кому-то. Кому-то более достойному, кто уже сегодня живет по-настоящему, не ждет.
Мне тоже генетически передался этот нелепый навык: не жить, а ждать. Моей дочке недавно подарили дорогущую куклу. На коробке написано «Принцесса». Кукла и правда в шикарном платье, с короной и волшебной палочкой. Дочке — полтора годика. Остальных своих кукол она возит за волосы по полу, носит за ноги, а любимого пупса как-то чуть не разогрела в микроволновке. Я спрятала новую куклу.
Потом как-нибудь, когда доделаем ремонт, дочка подрастет, и наступит настоящая жизнь, я отдам ей Принцессу. Не сегодня.
Но вернемся к маме и ножам. Когда мама заснула, я открыла чемоданчик и взяла первый попавшийся нож. Он был красивый, с голубой нарядной ручкой. Я достала из холодильника кусок твердого сыра, и попыталась отрезать кусочек. Нож остался в сыре, ручка у меня в руке. Такая голубая, нарядная.
— Это даже не пластмасса, — подумала я.
Вымыла нож, починила его, положила обратно в чемодан, закрыла и убрала. Маме ничего, конечно, не сказала. Потом пролистала кулинарную книгу. В ней были перепутаны страницы. Начало рецепта от сладкого пирога — конец от печеночного паштета. Бессовестные люди, обманывающие пенсионеров, как вы живете с такой совестью?
В декабре, перед Новым годом маме резко стало лучше, она повеселела, стала смеяться. Я вдохновилась ее смехом. На праздник я подарила ей красивую белую блузку с небольшим деликатным вырезом, призванную подчеркнуть ее большую грудь, с резным воротничком и аккуратными пуговками. Мне нравилась эта блузка.
— Спасибо, — сказала мама и убрала ее в шкаф.
— Наденешь ее на новый год?
— Нет, зачем? Заляпаю еще. Я потом, когда поеду куда-нибудь…
Маме она очевидно не понравилась. Она любила яркие цвета, кричащие расцветки. А может наоборот, очень понравилась. Она рассказывала, как в молодости ей хотелось наряжаться. Но ни одежды, ни денег на неё не было. Была одна белая блузка и много шарфиков. Она меняла шарфики, повязывая их каждый раз по-разному, и благодаря этому прослыла модницей на заводе. К той новогодней блузке я
тоже подарила шарфики. Я думала, что подарила маме немного молодости. Но она убрала молодость на потом.
В принципе, все её поколение так поступило. Отложило молодость на старость. На потом. Опять потом. Все лучшее на потом. И даже когда очевидно, что лучшее уже в прошлом, все равно — потом.
Синдром отложенной жизни.
Мама умерла внезапно. В начале января. В этот день мы собирались к ней всей семьей. И не успели. Я была оглушена. Растеряна. Никак не могла взять себя в руки. То плакала навзрыд. То была спокойна как танк. Я как бы не успевала осознавать, что происходит вокруг. Я поехала в морг. За свидетельством о смерти. При нем работало ритуальное агентство. Я безучастно тыкала пальцем в какие-то картинки с гробами, атласными подушечками, венками и прочим. Агент что-то складывал на калькуляторе.
— Какой размер у усопшей? — спросил меня агент.
— Пятидесятый. Точнее сверху пятьдесят, из-за большой груди, а снизу …- зачем-то подробно стала отвечать я.
— Это не важно. Вот такой набор одежды у нас есть для нее, в последний путь. Можно даже 52 взять, чтобы свободно ей было. Тут платье, тапочки, белье…
Я поняла, что это мой последний шоппинг для мамы. И заплакала.
— Не нравится ? — агент не правильно трактовал мои слезы: ведь я сидела собранная и спокойная еще минуту назад, а тут истерика. — Но в принципе, она же сверху будет накрыта вот таким атласным покрывалом с вышитой молитвой…
— Пусть будет, я беру.
Я оплатила покупки, которые пригодятся маме в день похорон, и поехала в её опустевший дом. Надо было найти ее записную книжку, и обзвонить друзей, пригласить на похороны и поминки.
Я вошла в квартиру и долга молча сидела в ее комнате. Слушала тишину. Мне звонил муж. Он волновался. Но я не могла говорить. Прямо ком в горле. Я полезла в сумку за телефоном, написать ему сообщение, и вдруг совершенно без причин открылась дверь шкафа. Мистика. Я подошла к нему. Там хранилось мамино постельное белье, полотенца, скатерти. Сверху лежал большой пакет с надписью «На смерть». Я открыла его, заглянула внутрь.
Там лежал мой подарок. Белая блузка на новый год. Белые тапочки, похожие на чешки. И комплект белья. Тот самый, за пять тысяч. Я увидела, что на лифчике сохранилась цена. То есть мама все равно узнала, что он стоил так дорого. И отложила его на потом. На лучший день её настоящей жизни. И вот он, видимо, наступил. Её лучший день. И началась другая жизнь…
Дай Бог, она настоящая.
Сейчас я допишу этот пост, умоюсь от слёз и распечатаю дочке Принцессу. Пусть она таскает её за волосы, испачкает платье, потеряет корону. Зато она успеет. Пожить настоящей жизнью уже сегодня.
Настоящая жизнь — та, в которой много радости. Только радость не надо ждать. Её надо создавать самим. Никаких синдромов отложенной жизни у моих детей не будет.
Потому что каждый день их настоящей жизни будет лучшим.
Давайте вместе этому учиться — жить сегодня.
Ольга Савельева
Источник: goodday.su