Рассказ про поезда для детей

Митя вздохнул и сказал, что он всего лишь отцепленный от состава вагон. Пассажир извинился и пошел искать свой поезд.
В другой раз какие-то мальчишки играли на станции в прятки. Конечно, всем и каждому известно – что баловаться рядом с железнодорожными путями очень опасно. Но эти мальчишки были баловными, а потому, они сильно обрадовались, когда обнаружили одинокий вагон.
Мальчишки прятались за Митиными сиденьями, хихикали, и от этого вагончику было не так грустно. Но, скоро дежурный по станции увидел мальчишек и строго приказал им освободить вагон.

---

Было раннее весеннее утро, когда молодой машинист Боря пришел на станцию. Чудесно щебетали птицы, зеленела травка и мягко светило солнышко. Машинист сладко потянулся, пожелал всем поездам доброго утра и уже собирался сесть в локомотив, как вдруг на глаза ему попался грустный Митя.

«Что такое? – подумал машинист Боря. – Никто не должен грустить в такой прекрасный день».
— Как тебя зовут? – спросил он у вагончика.
— Митя, — негромко отозвался тот.
— А почему ты грустишь?
— Потому что я уже очень давно стою здесь один, и никто не хочет брать меня к себе, — честно признался Митя.
— Непорядок, — проговорил Боря, и тут же весело закричал, — Слушай! А хочешь поехать вместе с моим поездом в далекие дали? Лишний вагон нам никогда не помешает!

Митя не мог поверить своему счастью. Он так расчувствовался, что сперва даже слова забыл.
— Да ты не бойся, — ободрил его машинист Боря, — мои вагоны смирные. Они с радостью примут тебя в свою команду!
Вот так Митя нашел свой состав, с которым он теперь ездил везде и всюду.

Необычное топливо

Как-то раз поезд в составе которого был и вагончик Митя, долго-долго ехал по железной дороге, а станции все не попадалось. Машинист Боря уже стал переживать:
— Если мы не заправимся скоро, — сказал он своим вагонам, — то можем не доехать до пункта назначения.

Все вагоны стали внимательно оглядываться по сторонам в поисках какого-нибудь города или деревни. Но вокруг простирались одни только дремучие леса. Когда все уже почти потеряли надежду, деревья неожиданно расступились и на пути возникла маленькая деревенька.
— Полная остановка! – закричал машинист, и вагоны дружно сбавили ход, а затем и вовсе остановились.

Боря вышел на перрон. Навстречу ему от станции двинулся маленький старичок с белой бородой до колен, в липовых валенках и расшитой яркими узорами рубахе.
— Добро пожаловать в деревню Лапоткино! – громко сказал старичок и поклонился Боре и всему поезду. Поезд громко прогудел ему в ответ.
— Здравствуйте! – сказал машинист Боря. – Мы попали в затруднительную ситуацию. У нас заканчивается топливо, а до другого населенного пункта ехать еще очень далеко. Не могли бы вы нам помочь?
— Помочь? – старичок почесал седую голову. – Да, какое у нас туточки топливо? Мы его отродясь не видали.
Боря тяжело вздохнул, понимая, что, наверное, до пункта назначения они доехать не смогут.

Тем временем, вагончик Митя, стоявший в самом конце состава, еще даже не въехавшем в деревню, любовался красотой окружающего леса. Он видел, что вся лесная подстилка усыпана сухими еловыми шишками, которые все падали и падали с деревьев. И вдруг Мите пришла чудесная мысль:
— Боря! – закричал он. – А что если заправиться этими шишками?
Машинист Боря огляделся, и старичок с улыбкой заметил:
— Да, этого добра у нас туточки навалом!

Все жители деревни мигом высыпали из своих домов и принялись собирать шишки. Работали они дружно, а потому вскоре все было готово. Когда поезд замолотил своими колесами на шишечном топливе, в воздухе разлился необычайно свежий аромат.

Пассажиры радостно захлопали в ладоши, а локомотив заработал еще быстрее чем прежде, и все вагоны, помогая ему, прибавили ход. Поезд прибыл в пункт назначения вовремя, и Боря вручил вагончику Мите его первый наградной значок за особую смекалку.

Дружба может все

Как-то раз в составе, с которым ездил и вагончик Митя, произошла ссора. Никто уже даже и не помнил, с чего все началось. Гораздо важней было то, что теперь все вагоны не разговаривали друг с другом. Сперва машинист Боря старался помирить их. Он придумывал разные веселые игры, запевал дружные песни и использовал все известные ему методы примирения. Но у него так ничего и не вышло.

Вагоны были очень гордыми. Ни один из них не хотел первым мириться с другими.

В это время поезд как-раз направлялся в одну отдаленную деревеньку.
Вагончик Митя, который как всегда ехал последним, очень хотел помочь машинисту Боре помирить остальных. Он так задумался, что не заметил, как поезд выехал на узкий мостик над оврагом. Здесь нужно было особенно внимательно следить за путями. Но Митя не следил, и потому неожиданно сошел с рельсов.

Бац!

И вот Митя уже висит нал оврагом, и только хрупкое сцепление с последующим вагоном удерживает его от падения.
— Стоп машина! – закричал машинист Боря.
Он выскочил из локомотива и в отчаянье посмотрел на Митю. Но подойти к нему не смог. Мостик был очень узким. Тогда Боря принялся отдавать вагонам команды:
— Подтянулись! Плавный ход! Стоп! Заново, и дружно, раз…!

Но вагоны работали не слаженно, а потому у них ничего не получалось. Машинист Боря топнул ногой:
— Из-за вашей ссоры, мы даже не можем помочь своему товарищу! Если вы не помиритесь сейчас же, вагончик Митя может упасть и разбиться!

Все виновато опустили глаза. А старый локомотив, который был самым мудрым сказал:
— Друзья, простите меня, если я вас чем-то обидел.
Вагон, расположенный следом за локомотивом, тоже сказал:
— И меня простите. Я был неправ.

Каждый следующий вагон по цепочке просил прощения у своих друзей, а когда все они повинились в том, чего уже и не помнили, машинист сказал:
— Вот так-то лучше. От обид добра ждать не приходится. А теперь давайте попробуем еще раз.

После примирения, вагоны поднатужились, собрались и дружно вытянули Митю.

Все были очень счастливы. Поезд отправился дальше к намеченной станции. А вагончик Митя ехал позади всех и хитренько улыбался.

Ребята, как вы думаете, почему?

Последний, но не по важности

Однажды поезд приехал на большую станцию. Здесь на перроне толпилось великое множество пассажиров. Все они в нетерпении сжимали свой багаж и очень хотели поскорее усесться в вагоны.

Едва только двери открылись, люди, толкаясь и обгоняя друг друга принялись забираться во внутрь. Когда все расселись на перроне появился какой-то дядечка. Он уже опаздывал, а потому мчался так быстро, что волосики на его голове растрепались и теперь выглядели, как сорная клумба.
— Дайте мне мое место! – важно прокричал дядечка.
— Свободные места есть только в последнем вагоне, — сказали ему, и вагончик

Митя радостно распахнул перед дядечкой свои двери.
— Я не хочу сидеть в последнем вагоне, — обиженно заявил дядечка. – Мне нужен первый вагон, или, в крайнем случае, второй.
— Но там все уже давно занято, — снова ответили ему.

Пришлось дядечке пойти в последний вагон. Он уселся на свободное место, недовольно оглядываясь по сторонам и уткнулся в газету.

Через какое-то время поезд выехал на берег моря. Поднялся ветер, на море заплескались могучие волны. Окна всех вагонов были широко распахнуты, когда одна большая волна набежала и накрыла собой вагоны. Пассажиры, сидящие в них, оказались мокрыми с головы до ног. Митя же, ехавший последний, увидел, что творится впереди и вовремя затворил свои окошечки. Только его пассажиры и остались сухими.

На ближайшей станции мокрые и недовольные люди стали выходить из вагонов и жаловать друг другу.

Опоздавший дядечка тоже вышел на станции подышать свежим воздухом и только сейчас понял, как ему повезло. Он подошел к вагончику Мите и сказал:
— Теперь я понял, что быть последним совсем не означает, быть худшим. Спасибо вам большое за чудесную поездку.
Митя весело запыхтел:
— Пых-пых-пых!

Берегись! Каштанопад!

Стояла золотая осень. Осенью природа кажется особенно красивой. На деревьях висят разноцветные листочки – красные, желтые, оранжевые. Но и зеленый цвет не спешит покидать эту палитру.

Поезд ехал на станцию дальнего следования, через такие вот осенние разноцветные леса. Настроение у всех было чудесное. Кто-то из пассажиров вагончика Мити даже играл на гармошке.

Неожиданно что-то с треском ударило по крыше вагона. Раз. Другой раз. А потом прокатилось градом, так, что Митя и другие вагоны заголосили:
— Ой! Мамочки! Больно же!

Машинист Боря дал команду: «Полный ход назад!».
Когда поезд окатился назад, обстрел прекратился.
— Что же это такое? – удивленно спрашивали друг друга пассажиры.

Машинист Боря стал на подножку поезда и внимательно посмотрел вперед. Только теперь ему стало понять, «кто» это в них стрелял. Прямо по курсу, по обеим сторонам от железнодорожных путей росли каштановые деревья. Спелые тяжелые каштаны висели на них точно яблоки на ветке. От громкого стука колес поезда, земля, а вместе с ней и деревья, приходили в движение, и каштаны сыпались.

Боря хотел было еще раз проскочить опасное место, но вагоны запротестовали:
— Не поедем! Не хотим набивать по сто шишек разом!
Машинист, а вместе с ним и пассажиры растерялись. Неужели им до самой зимы придется вот так стоять здесь и ждать, пока опадут все каштаны?

Но тут вагончик Митя предложил:
— А давайте съездим за белками? Им наверняка нужно делать запасы на зиму.

Вот пускай здесь разом и делают свои заготовки.
В вагоне номер три как раз ехал специалист-биолог, который знал язык белок. Он вызвался быть переводчиком, и вот уже через час поезд во главе с машинистом Борей, привез с других станций столько белок, что пассажирам, сидящим в вагонах, пришлось потесниться. Белки мигом набросились на лакомства и забили до отказа свои лукошки. Ни одного переспелого каштана не оставили! Тогда их развезли по домам, и поезд благополучно продолжил свое путешествие.

Вагончик Митя получил еще один значок за особую смекалку.

Осторожно, коровы

Как-то раз, проезжая по вечнозеленым альпийским лугам, поезд наткнулся на коров. Животные стояли прямо на рельсах и жевали сочную молодую травку. Когда машинист Боря подудел в свой гудок, коровы лишь удивленно подняли свои головы, словно желая проверить, кто это их беспокоит.
Они замычали сердито:
— Му-у-у-у!
Но с дороги, так и не ушли.

— Придется ждать, пока коровы уйдут сами, — вздохнул машинист Боря. – Если пассажиры узнают об этом, они напишут жалобу.

Вагончику Мите очень уж не хотелось, чтобы пассажиры жаловались. И тогда он громко сказал:
— Эх! Какая же красота кругом! Сколько цветов и целебных трав! А какой здесь чистый воздух! Как жаль, что мы не можем сделать небольшую остановку и побыть здесь подольше.

Пассажиры услышали его, и какой-то дядечка проговорил:
— И в самом деле, было бы очень здорово остаться в этих альпийских лугах хоть на часок.

И какая-то старушка вздохнула:
— Я никогда в жизни не гуляла в такой красоте. Может, уже и не погуляю.
И какие-то дети принялись капризничать:
— Хо-тим гу-лять! Хо-тим гу-лять!

И родители их тоже заплакали. Все пассажиры стали просить машиниста хоть ненадолго сделать остановку в таком чудесном месте. И конечно же машинист Боря ответил, что они могут гулять сколько угодно. А про то, что поезд вообще не может проехать из-за коров, умолчал.

Пассажиры гуляли до глубокой ночи, и вернулись только тогда, когда коровы пошли спать. И все были очень счастливы.

Необычные пассажиры

Дело было в сентябре. Все дети пошли в школу, а один колхоз решил переправить своих лошадей далеко-далеко на юг, на курорт. Потому что животные, ведь тоже на курортах отдыхать должны!
В один день пришел машинист Боря на станцию к своему поезду и видит: сидят в вагонах лошади, из окон морды высунули и дышат свежим воздушком.
— Это что еще такое? – спрашивает он.
— Это, — отвечают ему, — ваши новые пассажиры. – Везите их на юг, на курорт. Да смотрите, не забудьте пасти по дороге. Потому что лошадям питаться нужно.
Сел машинист в свой локомотив и поехал:
— Ту-ту-у-у-у!!! – весело загудел поезд.
— И-го-го! – заржали в ответ лошади.

Вот, время проходит, лошади не рады. Они же к железной дороге непривычные. От запаха поезда и от тряски их укачивает. Стали просить остановку. Делать нечего, им остановили. Попаслись лошади, потом опять по вагонам и дальше в путь. Только отъехали – снова остановку просят. И так раз сто.
— Ну, -говорит машинист, — так мы с вами каши не сварим. К зиме на свой юг попадете.

Тогда вагончик Митя предлагает:
— Раз лошадям плохо в вагонах, пускай на крыше едут. Там и воздух свежий и листочки с деревьев можно обрывать, когда через лес едем.
Машинисту эта идея очень понравилась. Поставили они всех лошадей на вагоны, веревками привязали, чтоб не попадали, и поехали. Не очень быстро, но и не так медленно, как со всеми остановками.
На юг прибыли в срок. Снова вагончика Митю похвалили.

День Поезда

Есть в мире праздники важные. Новый год, например, или День Рождения. Есть праздники специальные – День Врача, День Учителя, День Милиционера. Нет только Дня Поезда. Но, если вы думаете, что работа у поездов легкая — катайся себе круглый год где хочешь, наслаждайся видами — то все совсем не так! Поезд – это что такое? Правильно – вагоны и локомотив. А еще машинист, но у него свой праздник есть – День Железнодорожника называется. Вагоны везут пассажиров, следят за тем, чтобы всем все нравилось, не качало сильно, не дуло, чтобы никто свою станцию не пропустил. Были бы вместо вагонов, скажем, тележки на веревочке или сани – тут уже совсем другой разговор. А вагоны – это ВАГОНЫ. Они важные!

Вот как-то раз в депо, во время длительного перерыва, вагоны разговаривали:
— Почему это нас никогда не поздравляют? – говорил один вагон.
— И в самом деле, другим вон и подарки дарят, и добрыми словами хвалят, и желают чего-то там, а мы всегда в стороне, — подхватили другие.
Кто-то предложил, — а давайте обидимся и не выйдем на работу, пока нас тоже не поздравят?

Всем эта идея очень понравилась, и вагоны с этой минуты решили устроить забастовку.

Вагончику Мите было грустно оттого, что назавтра поезд никуда не ехал. Он очень любил свою работу, но еще больше он любил доброго машиниста Борю, который наверняка очень расстроится, когда узнает о забастовке.

И тогда вагончик Митя придумал устроить для своих товарищей большой праздник, и назвать его День Поезда.

Помочь ему согласились некоторые особенно благодарные пассажиры. Они нарисовали большие поздравительные плакаты, купили хлопушки и шарики. А ночью, когда все вагоны спали, пассажиры пришли с тряпочками и ведерками и начисто вымыли и полы, и окна и даже стены у целого поезда. Наутро все сияло чистотой.
Вагоны проснулись, а им кричат со всех сторон:
— Поздравляем! С Днем Поезда!!! Уррра!!!

То-то радости было! Все остались довольны, и забастовка сразу прекратилась.

Читать также:

Однажды мальчику Лёне подарили железную дорогу с маленьким паровозиком Пых. Паровозик подружился с игрушками, жившими в этой квартире и с удовольствием катал их.

Однажды Лёне подарили железную дорогу. Всё в ней было совсем как настоящее: и рельсы, и станция с перроном, и переезд, возле которого стоял семафор.

Красный огонёк семафора предупреждал: стой! Путь закрыт! Зато, когда загорался зелёный свет, можно было ехать дальше.
За переездом начинался лес из пушистых, пластмассовых ёлочек. В лесу протекала речка, через которую перекинулся горбатый мостик.
На железной дороге работал красивый, маленький паровозик.
С утра на перроне толпились игрушечные зверята: мишки, зайчики, собачки и даже розовый слон. Всем хотелось покататься.
Паровозик подъехал к станции и радостно поздоровался:
— Ту, ту!
Пассажиры бросились занимать места.
Розовый слон вежливо пропускал тех, кто меньше него. Он полез в вагон последним, но все места оказались заняты.
— Ничего. Поедешь позже, — успокаивали его зверята.
— Хорошо, — вздохнул розовый слон. Он стоял и грустно смотрел, как другие собираются в путь. От печали уши у него опустились, как будто завяли. Паровозику стало жалко слона, и он сказал:
— Нет, так не пойдёт. Хорошее дело нельзя начинать с обиды. Слон поедет вместе со всеми.
— Но ведь он такой большой. Нам будет тесно, — загалдели пассажиры.
Ничего. В тесноте, да не в обиде, — успокоил их паровозик.
Зверята потеснились. Слон ещё больше порозовел от счастья и уселся возле окошка. Все удобно расположились, но груз оказался нелёгким.
— Пых, пых, пых! — отдувался паровозик, стараясь сдвинуться с места.
— Наверное, тебе тяжело, — забеспокоился слон.
— Мне будет гораздо тяжелее, если я потеряю друга, — сказал паровозик и запыхтел сильнее прежнего: — Пых, пых, пых…
Наконец колёса закрутились, и он покатился по рельсам, всё больше набирая скорость.
— Ура! Да здравствует паровозик Пых! — весело закричали все.
Так паровозик получил своё имя

к оглавлению ↑

Тайна

Пых очень любил свою работу и готов был бегать по рельсам днём и ночью. Но с наступлением темноты все укладывались спать, даже игрушки.
Паровозик стоял возле станции и думал о том, как хорошо прошел первый рабочий день. Вдруг он услышал Ленин голос.
— Не хочу спать! Не буду! Я хочу играть.
Каждый раз, когда мама укладывала Леню в кровать, он начинал капризничать. Паровозик еще знал, что не всегда надо брать пример с хозяина, по этому он решил во всём подражать Лёне.
— Не хочу спать. Не буду, — запыхтел он, когда в квартире погасили свет и все уснули.
Неожиданно дверь приоткрылась, и в детскую шёл пушистый, рыжий кот Яша. Он считал себя в доме главным. Когда все ложились спать он делал обход
чтобы убедиться, что всё в порядке. Днем Пых был так занят что Яша решил отложить знакомство до вечера.
Кот подошел к паровозику, обнюхал его и сказал.
— Значит ты и есть наш новый жилец.
— Да. Меня зовут Пых. А ты кто? — спросил паровозик.
Яков Васильевич Барсиков. Для друзей просто Яша. Я тут хозяин.
— А я думал, что хозяин — Лёнин папа, а Лёнина мама — хозяйка, — удивился Пых.
— Глупости. Скажи, пожалуйста, кто кому рыбу и мясо носит: они мне или я им?
— Они.
— А кто кого по шёрстке гладит, за ушками чешет?
— Они тебя.
— Вот и выходит, что они у меня в услужении, сказал Яша и сладко зевнул. — А теперь пора спать.
— Не хочу и не буду, — заупрямился паровозик.
— Почему? — спросил кот.
— Если я усну, то пропущу самое интересное.
— Какой же ты глупый! Неужели ты не знаешь тайну?
— Какую тайну? — заинтересовался Пых.
— Чтобы попасть в сказку, нужно просто закрыть глаза. А когда стоишь и таращишься, чтобы не уснуть, ты пропускаешь самое интересное.
— Правда? — удивился Пых и закрыл глаза-фары.
Он думал, что тотчас начнут происходить чудеса, но ничего не случилось.
— Ты меня обманываешь, — с укором сказал он, глядя на кота.
— Зачем мне тебя обманывать? Просто ты ещё маленький и не умеешь закрывать глаза, как надо. Ты когда-нибудь видел, чтобы взрослые капризничали, укладываясь спать?
— Нет.
— Это оттого, что они умеют правильно закрывать глаза.
— А ты умеешь?
— Ещё бы! Это умеют делать все кошки. Всем только кажется, что я целыми днями дремлю. На самом деле я путешествую и со мной происходят разные приключения, — признался Яша.
— Аты меня научишь? Пожалуйста, — взмолился Пых.
Так и быть, — согласился кот.— Слушай и запоминай. Сначала закрой глаза, а потом лежи тихо-тихо и думай о том, куда хочешь попасть.
— И всё? Не может быть, чтобы это было так просто, — не поверил паровозик.
— Есть один маленький секрет. Главное — быть терпеливым, не ворочаться и ни за что не открывать глаза, иначе спугнёшь волшебство.
Пых зажмурился и стал мечтать..

к оглавлению ↑

Сторож

В доме все спали. Было тихо-тихо. Пых ждал, когда он попадёт в сказку, но никаких чудес не происходило. Паровозик подумал, что кот его обманул, как вдруг увидел над собой звёзды. Пых чуть не просигналил от удивления. Да и как тут не удивиться! Ведь игрушечная железная дорога находилась в детской комнате, а на потолке звёзды ещё никогда не загорались.
Вокруг всё преобразилось, как по волшебству. Возле здания вокзала зажглись фонари. Они освещали платформу. По перрону на задних лапах расхаживал плюшевый пёс в форменной фуражке.
За плечами у него была двустволка. За ним семенил маленький котёнок.
Паровозик поморгал глазами-фарами и убедился, что не спит. Просто начались чудеса.
Пёс подошёл ближе, и Пых услышал, как он ворчит на котёнка:
— Ну что мне с тобой делать? Навязался на мою голову.
— Мяу, — жалобно отвечал котёнок.
— Здравствуйте, — окликнул их паровозик. — А почему вы не спите?
— Я на посту. Видишь форменную фуражку и ружьё? Я Бобик Бобиков. Работаю тут сторожем, вокзал охраняю, — ответил пёс.
Пых покосился на котёнка и спросил:
— А почему у него фуражки нет?
— Мал ещё. И потом ему не положено.
Он ведь не охранник, — пролаял Бобик.
— А почему он ходит вместе с тобой?
— Вот заладил: почему да почему. Потому что он потерялся. Слышал, что бывают непослушные дети,
которые убегают от мамы? Он как раз один из таких безобразников. Убежал, а теперь не знает, куда идти. Вот и привязался ко мне.
— Мяу, — подтвердил котёнок, а пёс продолжал.
— Вообще-то, я кошек не жалую, но он ещё совсем ребёнок. Жалко малыша. А ты куда собрался?
— Не знаю. Поеду мир посмотреть, — ответил Пых.
— А не боишься ехать ночью через лес? — спросил Бобик.
— Чего мне бояться? — удивился Пых.
— Разбойников.
Пых был новым паровозиком, поэтому многого не знал. Прежде он никогда не слышал о разбойниках и почему их надо бояться, поэтому спросил:
— А кто такие разбойники?
— Они такие страшные, усатые. А у вожака на глазу чёрная повязка.
— Зачем? — не понял паровозик.
— Чтобы страшнее было. Ночью разбойники выходят на дорогу, останавливают путников и грабят, -зловещим шёпотом предупредил Бобик.
— Как грабят?
— Забирают всё самое ценное.
— Но у меня нет ничего ценного, — сказал Пых.
— Плохо дело. Значит, ты обязательно должен взять что-нибудь ценное, чтобы у тебя было что грабить, — уверенно заявил пёс.
— Но я не знаю, что взять, — огорчился паровозик.
— Надо подумать, — сказал Бобик и почесал задней лапой за ухом. Он всегда так делал, когда думал о чём-нибудь важном.
Они помолчали. Котёнку показалось, что о нём совсем забыли, и он обиженно мяукнул.
В этот момент Бобику в голову пришла отличная идея. Он посмотрел на своего подопечного и радостно воскликнул:
— Придумал! Возьми его.
Пых покосился на пушистого малыша и с сомнением произнёс:
— А ты уверен, что он и есть самое ценное?
— Не очень, — честно признался пёс и добавил: — Но может быть, для кого-то он окажется ценным. И потом, надо же его куда-то пристроить, дом найти.
Паровозик подумал, что Бобик прав. К тому же вместе ехать веселее. Пых распахнул дверцу вагона и скомандовал котёнку:
— Залезай. Теперь я точно знаю, куда мы поедем. Будем искать тебе
Котёнок не заставил себя упрашивать. Он быстро прыгнул в вагон и уселся возле окошка.
— Доброго пути! Если увидишь разбойников, гони без остановки, — предупредил Бобик Бобиков.
— Ту, ту! — просигналил Пых, и они с котёнком отправились в путешествие.

к оглавлению ↑

Разбойник

Паровозик бежал по рельсам. Колёса весело постукивали на стыках. Мимо мелькали остроконечные ёлочки. Луна освещала только их верхушки, а внизу они казались сплошной чёрной стеной.
«Наверное, тут водятся разбойники. Нужно ехать без остановок», — подумал Пых.
Вдруг впереди загорелся красный свет семафора.
Паровозик был ещё маленьким, но он твёрдо знал, что правила дорожного движения надо выполнять всегда. На красный свет нужно остановиться.
— Пых, пых, — пропыхтел он и остановился.
— Мяу! — громко и отчётливо произнёс семафор.
— Я не знал, что семафоры мяукают, — удивился Пых.
— Что же я, по-твоему, лаять должен? — фыркнул кто-то в темноте.
Тут зажёгся фонарь, и Пых увидел вместо семафора огромного сиамского кота. Усы у кота топорщились в стороны, а чёрная повязка на глазу придавала ему свирепый вид.
— Я тебя знаю. Ты главный разбойник, — сказал Пых.
Кот оторопело посмотрел на Пыха, а потом вздыбил хвост и так истошно заорал, что даже паровозику с его железными нервами стало не по себе.
В ответ раздался душераздирающий вопль, и из темноты выскочил всклокоченный, рыжий котяра.
— Что случилось? Кто безобразничает? — грозно спросил он.
Увидев паровозик, кот удивлённо уставился на него.
— Это ты? Значит, ты сумел попасть в сказку?
Пых узнал старого знакомого Яшу, но сейчас ему
было не до любезностей. Сиамский кот по-прежнему так злобно смотрел на него, что теперь Пых не сомневался, что он — главарь разбойников.
— Чем он провинился? — спросил Яша у сиамского собрата.
— Он меня оскорбил! Он назвал меня разбойником! Меня, честнейшего кота! — возмутился тот.
Вот оно что! воскликнул Яша и примирительно добавил: — Не сердись. Он ведь ещё маленький и многого не знает.
— Чего я не знаю? — спросил любопытный Пых.
Яша сел поудобнее и принялся объяснять:
— Мой друг КиСя — иностранец. Он приехал к нам с Тибета. Там коты в большом почёте, ведь мы гораздо умнее собак, только не мяукаем об этом на каждом перекрёстке.
На Тибете дома охраняют не собаки, а коты.
— А здесь ты тоже что-то охраняешь? — спросил Пых у иностранца.
— По ночам мы с Яшей работаем семафором -сказал КиСя.
— Как это? — не понял паровозик.
— Очень просто. У кошек глаза в темноте светятся. Только у обычных кошек в темноте глаза зелёные, а у сиамских — красные. Поэтому КиСя останавливает поезда, а я пропускаю их дальше, — пояснил Яша.
— А для чего тебе чёрная повязка? — допытывался Пых.
— Какой ты непонятливый! У семафора должен быть один огонёк, а не два, поэтому один глаз приходится всегда держать закрытым, — сказал КиСя.
Верно. Когда придёт моя очередь, я надену повязку, — подтвердил рыжий Яша.
— Жаль, что вы не разбойники, — огорчился паровозик.
— Почему? — в один голос изумились коты.
— Значит, вы не будете меня грабить, а у меня есть кое-что ценное, — признался Пых.
Нет, оставь свои ценности при себе. Нам они не
нужны, — решительно заявили коты.
— Мяу, — всхлипнул в вагоне котёнок.
Он уже понял, что никому не нужен. Малыш сидел грустный-прегрустный и тихонько плакал.
— Кто там? — насторожился КиСя.
— Котёнок. Я думал, что он ценный, но если он вам не нужен, то поеду дальше искать для него дом, — сказал Пых.
Яша заглянул в вагон. Увидев маленького, полосатого котёнка, он воскликнул:
— Так вот ты где, разбойник! А ну выходи!
Котёнок покорно вышел из вагона и виновато потупился.
— Ну и ну! Выходит, он и есть разбойник? — удивился паровозик.
— Ещё какой! — сердито сказал Яша. — Этот озорник сбежал от мамы. Она его ищет, плачет, а он преспокойно катается на поезде.
— Я потерялся. Хочу к маме, — в голос заплакал котёнок.
— Значит, больше убегать без спроса не будешь? -строго спросил Яша.
— Не буду, — всхлипнул котёнок.
— То-то же, — погрозил ему Яша и обратился к паровозику: — Не волнуйся. Я доставлю его прямо к маме. Для неё нет ничего более ценного этого сорванца.
— Счастливого пути, — сказал КиСя и зажмурился, а Яша прикрыл лапой один глаз.
Теперь паровозику светил зелёный огонёк, который давал разрешение отправиться в путь.
— Ту, ту! — просигналил Пых.
Он бежал дальше и думал:
«Как же так получается, что котёнок оказался и разбойником, и самым ценным? Может быть, такое случается только в сказке?»

к оглавлению ↑

Талант

Пых добежал до речки, через которую был перекинут горбатый мостик, и остановился. Мостик был сломан. Нескольких дощечек не хватало, и рельсы обрывались возле дыры.
— Что же теперь делать? — расстроился паровозик.
— Прыгай в воду и плыви как я, — крикнула из речки лягушка.
— Я не умею плавать. Я сразу же пойду ко дну, -вздохнул Пых.
— Значит, у тебя нет таланта, — сказала лягушка, вылезла на лист кувшинки и, выпучив глаза, уставилась на паровозик.
— А что такое талант?
— Это когда ты умеешь делать что-то лучше других. Вот я, к примеру, умею плавать брассом, — по-
хвалилась лягушка, спрыгнула с листа и, важно разгребая лапками воду, сделала круг.
Из прибрежных кустов высунулся заяц и сказал:
— Больно надо шкуру мочить. Я через эту дырку одним махом перепрыгну. Лучше меня в лесу никто не скачет.
Разогнался косой — скок! — и перемахнул через дыру. Пролетавшая мимо ворона покосилась на него, села на перила и презрительно фыркнула:
— Подумаешь, талант. Вот я могу не то что дыру в мосту, а всю реку перелететь.
Услышал спор бобёр, высунулся из воды и покачал головой:
— Ишь расхвастались. Что другим проку от ваших талантов? Тут надо не языки чесать, а мост чинить, чтоб по нему все ездить могли.
Притащил речной мастер брёвнышки и быстро починил мостик.
— Какие же вы счастливые! У вас у всех есть талант, — сказал Пых.
— Разве ты ничего не умеешь делать? — спросила ворона.
— Ничего. Только возить пассажиров, — вздохнул Пых.
— А кто такие пассажиры? — заинтересовался заяц.
— Все, кто садится в вагоны, становятся пассажирами. Хотите, я вас покатаю?
— Хотим! — хором согласились зверята, а лягушка с опаской добавила:
— Конечно, если это не больно превращаться в пассажиров.
— Ничуточки! — сказал Пых и гостеприимно распахнул дверцу.
Лягушка, ворона, заяц и бобёр живо залезли в вагончик. «Ту, ту!»-просигналил Пых и покатил по рельсам. Он сделал целый круг и снова вернулся к горбатому мостику.
— Вот уважил так уважил! Раньше я думала, что можно превратиться только из головастика в лягушку, а теперь ещё и пассажиром побывала, — проквакала лягушка.
— Молодец! Хорошо прокатил! С ветерком! — наперебой расхваливали поездку ворона с зайцем, а бобёр сказал:
— Что же ты нас обманывал, что у тебя нет талантов?
— А разве есть? — удивился Пых.
— Конечно! Быстро бегать по рельсам — это раз. Превращать всех в пассажиров — два. Катать друзей -три. И главное — дарить всем радость. Видишь, сколько у тебя талантов!
— Спасибо. Без вас я бы никогда не узнал, что я такой талантливый, — смутился Пых.
— Не благодари, — сказал бобёр. — Талант есть у каждого, просто надо его вовремя открыть.

к оглавлению ↑

Упрямый ослик

Пых весело катился по рельсам, когда вдруг увидел на дороге длинноухого ослика.
— Ту, ту! Освободи путь! — просигналил паровозик, но ослик и ухом не повёл.
— Пых, пых! Ох! Ух! — изо всех сил затормозил паровозик и успел остановиться, чуть не наехав на ослика.
— Эй, разве ты не слышишь, что я тебе сигналю? -возмутился паровозик.
— Слышу. А ты разве не видишь, что я тут стою? -спокойно возразил ослик.
— А почему ты стоишь на дороге? — спросил Пых.
— Развиваю характер, чтобы стать упорным.
— По-моему, так развивать характер опасно, -сказал паровозик и попросил: — Пропусти меня, пожалуйста.
— Нет. Поезжай в обход, — заупрямился ослик.
— Я не могу.
— Ты тоже тренируешь настойчивость?
— Нет, просто я не умею бегать без рельсов, -признался Пых.
— Это потому что ты маленький? — догадался ослик.
— Нет. Все поезда ездят только по рельсам. Если
поезд сходит с рельсов, то происходит крушение.
— Что такое крушение? — поинтересовался ослик.
— Точно не знаю, но что-то очень плохое. Поэтому будет лучше, если ты уйдёшь с дороги, — сказал Пых.
— Хитренький какой! Если я уйду с дороги, то получится, что я совсем не настойчивый. Я ни за что не уступлю. Поезжай в объезд.
— Хорошо, я попробую, — согласился паровозик.
Он попытался объехать ослика, но это оказалось
непросто. Пых пыхтел и сопел, но не мог сойти с колеи.
— Хочешь, я тебе помогу? — предложил ослик. Он подтолкнул Пыха. Паровозик оторвался от рельсов и завалился на бок.
— Карраул! Кррушение! — прокаркала пролетавшая мимо ворона.
На её карканье прибежали козлята, овечка и лошадка, которые паслись неподалёку.
— Всё из-за тебя, упрямый осёл! Ай-ай-ай! Как не стыдно! — стали они ругать виновника аварии.
— Я просто хотел проявить упорство, — оправдывался ослик.
— Глупость ты проявил, а не упорство. Поезд не может ездить без рельсов, значит, ты должен был уступить дорогу, — сказала лошадка.
Ослик подошёл к лежащему на боку Пыху и, понурив голову, сказал:
— Прости меня, пожалуйста. Ты очень ушибся?
— Нет, я ведь железный, но я не сумею сам подняться и встать на рельсы.
— Я тебе помогу, — пообещал ослик.
— Мы тоже, — предложили остальные.
Все дружно принялись за работу. Они и так и сяк пытались поднять Пыха, но не тут-то было.
— Мы не суме-е-е-ем, ме-е-е, — вздохнули козлята.
— Обязательно сумеем. Надо только поднатужиться, — сказал ослик и ещё упорнее принялся за дело.
— Бе-едный Пых. Бе-едные мы. Без подмоги нам не-е обойтись, — проблеяла овечка.
И го го! Ничего у нас не выйдет, — согласилась лошадка.
Но ослик никого не слушал. Он напрягался, толкал, сопел и пыхтел, совсем как Пых, когда тот был сильно нагружен.
— Оставь меня. Я слишком тяжёлый, — грустно сказал паровозик.
— Ни за что! Мы обязательно поставим тебя на рельсы, — отдуваясь от натуги, пообещал ослик.
Ему было очень трудно, но он не отступался, ведь ослики бывают очень настойчивыми, если захотят. Его упорство подбодрило и остальных. Раз за разом друзья поднимали паровозик всё выше. И вот наконец Пых качнулся и встал на рельсы.
— Ура! Получилось!! — хором закричали лошадка, овечка и козлята. Только ослик молчал. Он старался больше всех и очень устал.
— Молодец, ослик! Ты такой упорный, — похвалили его козлята.
— Бе-е. Берите с него приме-ер, — проблеяла овечка.
— Если бы не твоя настойчивость, я бы так и лежал возле дороги, — поблагодарил ослика Пых.
— Недаром говорят: упорство и труд всё перетрут, — сказала лошадка.
— Как же это получается? Сначала все меня ругали, а теперь хвалят, — удивился ослик.
— Ругают не за упорство, а за упрямство, — сказала лошадка. — Упорство помогает сделать что-нибудь хорошее, а если попусту упрямиться, то от этого только вред.
— Понял! — обрадовался ослик. — Прежде чем упорствовать, надо подумать, какая от этого польза.

к оглавлению ↑

Снова дома

Пых открыл глаза и увидел, что находится в детской комнате. Рядом, в корзине, свернувшись калачиком, спал рыжий кот Яша. Он ещё не вернулся из сказочного путешествия.
В это время в комнату заглянула Лёнина мама. Она подошла к кроватке сына и сказала:
— Лёня, просыпайся. Пора вставать.
— Не хочу, — сквозь сон закапризничал Лёня.
«Наверное, он тоже попал в сказку и хочет досмотреть, чем всё закончится», — подумал Пых.
Теперь-то паровозик знал, что ложиться спать очень интересно, если умеешь правильно закрывать глаза.
После завтрака Лёня стал играть со своим любимым паровозиком. Пых проезжал мимо семафора, по лесу и по мостику, но сегодня всё казалось ему дру-гим. Пых хотел рассказать о своём сказочном ночном путешествии Лёне, но вместо этого лишь звонко прогудел: «Ту, ту!».
А потом смущённо запыхтел: «Пых, пых, пых». Ведь он был ещё маленький и умел разговаривать только во сне.

В одной стране, где много удивительных вещей из железа, жил да был Паровозик. Вы, дети, представляете, какой бывает настоящий паровоз: огромный котел, большая труба со свистком, прожектор, колеса, которые вращаются при помощи поршня, кабина машиниста, прицеп для угля. Так вот, Паровозик был таким, только от взрослых он отличался тем, что был маленьким, его еще называли узкоколейным. И жил он в железнодорожном депо, где кроме него находилось еще множество других транспортных машин: локомотивов, электровозов, тепловозов, которые были большими и тяжелыми. В свою очередь, они Паровозика ласково называли «наш малыш», имея ввиду его размеры и детские фантазии.

Ведь было и второе отличие, за которое над ним иногда надсмехались механические собратья. Дело в том, что Паровозик мечтал о том, что обычно было ему недоступно, например, он хотел летать как птица, расправив крылья, в голубом небе, ощущая силу ветра и мягкие кучевые облака. Паровозик смотрел на «железных птиц» – самолетов, которые, кстати, располагались в аэродроме, и завидовал им. Ведь они, жужжа винтами, ежедневно взмывали в небо, неся в себе сотни людей и грузов. Они не боялись ничего на свете, гордились тем, что ближе к солнцу, звездам и свысока смотрели на всех, особенно на паровозы, которые коптили небо своим черным дымом.

— Фу, как это некрасиво! – фыркали самолеты, когда попадали под такую паровозную струю. – Эти тяжеловесы могут только топтать землю, пачкать воздух дымом и не знать, как прекрасен мир. Ж-ж-ж-ж… Да, рожденный ползать – летать не может!.. Ж-ж-ж-ж…

И Паровозику было грустно, особенно когда оставался один. Он целыми днями развозил туда-сюда уголь, цемент, камни, бетон, станки, иногда людей, и ничего не видел, кроме одних и тех же скал, полянки, леса, ручья, мостов на дороге. И в стужу, и в снег, и в жару, и в дождь Паровозик трудился не покладая колес – таково было его предназначение. Он проезжал сотни километров, везя составы, но при этом продолжал мечтать. Почему-то казалось ему, что жизнь локомотива – это скучная и серая обыденность, не то что другие… Дело в том, что он хотел взлететь как самолет, окунуться в облака, пощекотать солнышко, поболтать на радуге с мудрым орлом. Но больше всего ему снились далекие страны, куда он мог улететь. Однако дальше своей рельсовой дороги Паровозик уйти не мог. Вот теперь вы понимаете, почему ему было грустно.

Но этого не понимали его старшие собратья из депо.

— Это безобразие, это стыд, это позор! – говорили ему локомотивы, брезгливо смотря на небо и пролетающие лайнеры. – Мы – солидные машины, мы перевозим тысячи тонн груза, чего не могут сделать самолеты. Мы всегда твердо стоим на колесах, тогда как самолеты – эти беспечные механические птицы – вертятся под облаками, визжат сверху как какие-то мухи. Они – слабаки и не чета нам. Поэтому тебе, Паровозик, нечего думать о таких глупостях. Делай свою работу и гордись тем, что ты в семействе железнодорожных машин.

Паровозик только молчал в ответ. Что он мог сказать на такие, казалось бы, правильные слова? Ведь он мечтал не только летать, но и… плавать как рыба в океанских просторах. Когда он проезжал по берегу моря, то видел белоснежные корабли – яхты, пароходы, крейсера, которые тоже были железными, однако такими прекрасными, что у Паровозика от волнения перекипала вода в котле. Ему тоже хотелось ощутить воду, поймать ветер в паруса, увидеть коралловые острова и дельфинов, узнать, как это быть «морским волком». Паровозик им с берега гудел: ду-уу-ду-ду-дууу! — старался привлечь внимание: мол, я тоже железный, я тоже имею большую трубу, посмотрите на меня, ведь мы же братья, пускай разного размера. Но корабли, как и самолеты, игнорировали его. Им тоже не хотелось иметь ничего общего в земными «червяками» – так они называли паровозы и тепловозы.

— Гууууу! – говорили они между собой. – Нам надоело видеть эти паровозы, которые снуются по земле как муравьи. Они не знают настоящего шторма, они не боролись с отливами и приливами, не запутывались в водорослях. Им не поднять такой тяжести, что перевозим мы – танкеровозы, сухогрузы и авианосцы. Разве железнодорожные машина из нашего рода-племени? Да никогда! Мы – самые, самые, самые лучшие на свете машины!..

И корабли гордо проплывали мимо. А Паровозику хотелось плакать. Иногда его в таком виде заставали мимо проезжавшие локомотивы и начинали укорять:

— Ты опять за свое, малыш? Опять мечтаешь о глупостях? Хватит думать о том, что нам непозволительно. Не отвлекайся! Паровозы не умеют и не должны плавать, и тем более летать. Их дело – возить по земле грузы и людей. Так что, малыш, отворачивайся поскорее от моря, не смотри на небо – и вперед!

И Паровозик, набирая ход, покидал берег. Он старался теперь больше думать о работе, о том, какую пользу приносит людям, и что его окружают такие же, как он, железные братья, готовые всегда помочь. И все равно, когда был перерыв, образы моря и неба появлялись в его сознании, и тут Паровозик ничего поделать не мог.

И так было долго, пока однажды в страну не пришла зима. Повалил снег, стало очень холодно, солнце теперь редко поднималось, а ее лучи уже не могли согреть землю. От мороза замерзало все: и вода, и земля, и даже воздух казался твердым. Животные спрятались на зимнюю спячку, птицы улетели на юг. Остались только люди и машины, которым, если честно, было тяжело работать, однако они гордо и упорно преодолевали трудности, ведь именно для этого и создал их человек. И Паровозик пыхтел, стараясь не отставать от других собратьев. Он понимал, что очень важен и нужен.

Вы дети знаете, что в это время всем правит злой волшебник Снеговик. Именно он делает так, чтобы всем было плохо. Он постоянно обходит свои владения, воя и улюлюкая, и магической тростью замораживает то, что забыл сделать в прошлый раз. И встречаться с ним опасно. Сам Паровозик как-то видел Снеговика, но тот сделал вид, что его не интересуют механические существа.

Как-то вечером пришла тревожная весть: по приказу Снеговика с вершин гор сошла лавина, которая накрыла долину и поселок глубоким снегом. Были снесены дома, много людей пострадало. Им требовалась помощь.

— Ха-ха-ха! – смеялся Снеговик. – Как я здорово наказал людишек! Будут они теперь меня уважать и признавать. Начнут мне преклоняться. Пусть знают, какой я могущественный.

Но в депо, аэропорту и гавани стоял шум: машины спорили, как они могут помочь людям.

— Мы это сделаем, все нам по крылу, ж-ж-ж-ж! – прожужжали самолеты. — Мы самые быстроходные. Мы быстро доставим в поселок лекарства и теплую одежду, продукты. Мы спасем наших создателей!

Самолеты постарались загрузиться на полную катушку. Они надеялись на мощь своих моторов. Разбежавшись по взлетной полосе, несколько самолетов поднялось в небо. И тут их заметил Снеговик.

— А-а-а! – страшным голосом заорал он. – Захотели меня обмануть и людям помочь! Не получиться! Вот я вам сейчас покажу, кто здесь хозяин!

И наслал он страшную бурю. Ветры схватили «железных птиц» в свои объятия и стали кидать из стороны в сторону, ломать им крылья, глушить моторы. Один за другим самолеты попадали на землю. Они не смогли противостоять силе Снеговика.

Паровозик это видел, и ему стало страшно. Но, увидев рядом стоящих «взрослых», он ободрился.

— Гуууу, тогда мы спасем людей! – прогудели пароходы. Они забили трюмы необходимым грузом и вышли в открытое море. Штурманы уже прокладывали курс к долине, когда их обнаружил Снеговик.

— Ну, нет, и вам я не позволю спасти людей! – более злым голосом прокричал он. – Сейчас вы узнаете грозную силу мою! Держитесь, консервные банки, ууууу!

И он наслал на море стужу. Все сразу покрылось льдом, и в них застряли корабли. Кроме того, огромные айсберги окружили тех, кого льды не успели раздавить, таранили их и топили. Один за другим корабли пошли ко дну.

Паровозик это видел, и вновь ему стало страшно. Но тут его собраться задудели:

— Дууу-дуу-ду! Теперь наш черед пришел! Мы спасем людей!

Они подцепили вагоны с грузом, и помчались к долине. Только Снеговик и это предвидел. Он завалил так все снегом, что локомотивы не могли пробиться. Более того, он разрушил железные дороги и мосты, что теперь вообще стало невозможным добраться до поселка. И пришлось паровозам и тепловозам возвращаться в депо. Вслед им зло хохотал Снеговик.

— Так что и не думайте вернуться сюда! – кричал он. – Здесь мое царство. Что хочу, то и творю!

Униженные машины собрались депо, их котлы остыли, дым не валил, а прожектора погасли.

— Да, — грустно произнес самый старый и старший локомотив. – Нам не помочь людям. Мы бессильны перед Снеговиком.

Но Паровозик был не согласен. Он весь горел о желания спасти своих хозяев, его поршни бешено вращались, лучи фонаря метались по депо, стараясь привлечь внимание взрослых.

— Ну что тебе, малыш? – наконец-то заметили его. – Что ты хочешь сказать?

— Я могу помочь? Позвольте мне!

Взрослы машины с сомнением посмотрели на него:

— Да ты что, Паровозик! Самолеты не смогли, корабли спасовали, мы не выдержали силу Снеговика, а ты как хочешь противостоять ему? Как добраться до долины?

— Я же маленький и шустрый! – пояснил Паровозик. – Снеговик меня не заметит, а если и заметит, то не угонится.

— Гм, действительно, — покачали трубами паровозы. – А ведь малыш прав. Наверное, он сумеет добраться до поселка.

И они позволили Паровозику отправиться в путь. Он быстро подцепил к себе несколько вагонов и платформ с грузом, в котором нуждались люди.

Нужно сказать, что Снеговик был очень своенравным, самоуверенным и чванливым, ему казалось, что теперь никто не посмеет отправиться в долину, и поэтому спокойно расхаживался по своему зимнему царству. И, конечно, он не углядел, как Паровозик выскочил из депо и, петляя между глыбами льда, помчался вперед. Его так и распирало выпустить пар через свисток, прогудеть, как это он делал раньше, но он понимал, что нельзя привлекать внимание злого волшебника. Ведь на нем лежала судьба людей.

И так ему незамеченным удалось проехать немаленькое расстояние. Когда, казалось, все хорошо, осталось немного, чуть-чуть, вот там, за поворотом уже безопасность, как одна коварная снежинка подлетела к Снеговику и пропищала:

— Ага, вот ты ходишь-бродишь, морковкой своей не водишь, ведром не трясешь, а мимо тебя проскользнул лазутчик…

— А-а, ерунда, — зевая, отмахнулся Снеговик. – Мимо меня никто не может проскользнуть, даже мышь!..

— Мышь, может, и не может, а вот Паровозик пронесся на всех парах, — пропищала снежинка. – Я сама лично видела.

Снеговик вознегодовал:

— Как?! Как он посмел?! Где он? – и злой волшебник стал осматривать свое царство, и, естественно, своими стеклянными глазами узрел мчащийся в снежном поле Паровозик. Снеговик его сразу узнал. Он не мог поверить, что какой-то маленький железнодорожный состав не подчинился ему, тогда как авторитетные самолеты, корабли и тепловозы признали поражение. Нужно сказать, что он никогда не считал Паровозик каким-то особенным, и, тем более, что его можно опасаться.

И это вызвало в нем взрыв ярости.

— А покажу тебе, Паровозик, как меня не слушаться! – закричал злобный Снеговик, и дунул изо всех сил. Сразу поднялась пурга, тонны снега обрушились на Паровозик, однако тот был очень ловким, юртким, он ускальзывал в сторону, и поэтому Снеговик все время промахивался. Естественно, это еще больше злило зимнего волшебника.

— Аааа! – орал он и приказал обрушиться горам, чтобы закрыть вход для железной дороги. Тысячи камней и льда скатились вниз и образовали огромную стену, через которую никто бы не смог пробиться. Конечно, если бы он был большим, например, как корабль, самолет или локомотив. Но Паровозик был маленьким, он сразу увидел среди камней проход и нырнул в него. Через минуту он был уже на другой стороне.

— Ах, ты вот как! Значит, решил меня обхитрить! Ну, тогда я тебя заморожу холодным воздухом! – и дунул еще сильнее, что пурга стала неистовее, словно это бесился раненный зверь.

Паровозик понимал, что ему трудно тягаться со злым волшебником. Но он верил, что доброта – это тоже волшебное чувство. И мечты – это тоже сила. Паровозик ощущал, как ветер сметает его, что вот-вот и он опрокинется. И тут он представил, что у него есть крылья.

И они у него появились. Такие воздушные, почти прозрачные, но настоящие крылья – их создали мечты. Ветер поднял Паровозик и понес с огромной скоростью к долине. У Снеговика глаза полезли на ведро, когда он увидел летящим паровоз. Ведь это было невозможно. Железнодорожный состав не умеет летать, он только передвигается по рельсам.

Следует признаться, что ошарашен был и сам Паровозик. Он понял, что его мечта осуществилась – он летел. И ему было хорошо. Он любовался замечательным зимним пейзажем. Он ощущал красоту полета, чувствовал, насколько это прекрасно – быть птицей.

— Дууу-дууу! – задудел Паровозик, радуясь своему приключению. И его услышали все: и в депо, и в порту, и в гавани. Они очень удивились, когда заметили летящий у горизонта Паровозик. Самолеты зажужжали, но не столько от изумления, сколько от радости за Паровозик. Теперь они тревожились за своего сухопутного железного братишку. И конечно, желали ему удачи.

— Ну, нет, помогать я тебе летать не стану! – вскипел Снеговик и перестал дуть. Ветер исчез, и Паровозик, лишившись подъемной силы, стал планировать прямо… в реку.

Плюхс! – он упал на лед, проломил его, но не пошел ко дну. Так как у него появился спасательный круг – тоже из мечтаний. Именно он позволил Паровозику удержаться на поверхности. Его колеса вращались, как винт двигателя, и придали скорость всему составу. Казалось со стороны, что это странный, но очень симпатичный корабль плывет среди айсбергов и торосов. И теперь пришлось удивляться кораблям, которые в это время были стиснуты льдами и ждали, когда придет весна и они освободятся из плена.

— Молодец, Паровозик! Так держать! – кричали они вслед железному малышу. И тоже желали собрату удачи.

Снеговик вообще расстроился:

— Ну, это нечестно, взять и победить меня! Я еще не все силы истратил. Так что держись, Паровозик, я тебя застужу.

И он прыгнул на Паровозик, обхватил его своими ледяными руками, стал дышать, чтобы покрыть инеем окна и фонарь, превратить в лед воду в котле, заморозить смазку, и этим самым остановить движение состава. Но внутри Паровозика горели не просто угли, там пылали его мечты – горячие, настоящие и честные. Разве зло могло победить такие качества? Конечно, нет. Ибо добро всегда сильнее.

Наоборот, Паровозик еще больше разогрелся. Он раскалился до красна, и вдруг… Снеговик стал таять.

— Ой-ой-ой! – закричал злой волшебник. – Я таю! Но это невозможно! Я ведь самый сильный на свете!

— Нет, ты слабее, потому что обижаешь тех, кого считаешь слабым и кого не хочешь любить и уважать! – произнес Паровозик. – Поэтому тебе нас не победить, — и он подал еще угольку. От такой температуры Снеговик вообще растаял, от него остались стеклянные глаза, морковка, ведро – и все.

Вот было то радости! Паровозик дудел в трубу, сообщая людям и своим друзьям о том, что помощь пришла и теперь ничто не угрожает их стране. Стало значительно теплее, растаяли льды в морях, и корабли стали свободными, могли плавать, сколько им вздумается и куда они хотят. Улеглась пурга, и самолеты взмыли в небо, вновь открывая для себя далекие страны. Локомотивы гордились своим малышом, ведь он показал всем железным собратьям, что и маленькие паровозы чего-то стоят на этой земле.

Конечно, больше всего радовались люди, которые получили помощь от Паровозика. Они его благодарили, а тот краснел… нет, не от раскаленного угля, а от скромности. Ведь Паровозик был застенчивым.

Но самое главное – осуществились его мечты. Он умел летать, и плавать. И самолеты, и корабли почтительно жужжали и гудели ему, когда он вез по рельсам очередной груз.

Жил да был самый обыкновенный пригородный электропоезд. Но это только в железнодорожном расписании его называли так длинно и серьёзно. Мы обычно зовём его электричкой, а сам себя он называет ни так и ни этак. Потому что пригородный поезд — это братцы–вагончики. В этом поезде есть вагончики моторные, которые умеют разговаривать, и вагоны безмоторные, немые, которые только и могут, что постукивать на стыках рельсов. По утрам каждый моторный братец берёт за руки двух безмоторных (один толкает впереди, перед собой, другой тянет сзади), и они все вместе отправляются на работу. В первом и последнем вагонах есть кабинки для машинистов. Когда поезд доезжает до конечной станции, то он не разворачивается, как автобус или обыкновенная машина. Просто машинисты перебегают из первого вагона в последний и, когда электричка отправляется в обратный путь, первый вагон становится последним, а последний — первым, и никому не обидно.

Эта вот электричка ездила каждый день по одной и той же дороге — из нашего большого города в маленький и обратно — из маленького в большой. Отправлялась в путь она рано-рано утром, к обеду возвращалась в большой город, немного отдыхала — и снова в дорогу. Только глубокой ночью она могла немного поспать в депо.

Вагончики жили между собой очень дружно. Моторные братцы по команде машинистов все вместе включали свои моторы, вместе разгонялись и тормозили, а ещё толкали и тащили безмоторных братцев, следили за тем, чтобы они вовремя открывали и закрывали двери для пассажиров. Пассажирам безмоторные, тихие вагоны нравились больше. При этом вагончики без умолку болтали и между собой, и со своими друзьями. А друзей у них было множество: ведь они катались по этой дороге уже давно и хорошо знали всех придорожных обитателей.

Например, недалеко от платформы 31-й километр рос почти совершенно круглый калиновый куст. Весной он весь украшался зонтиками белых цветов.

— Посмотри, какие у меня цветочки, — застенчиво говорил кустик и протягивал веточки поближе к электричке.

И все моторные вагончики, друг за другом проносясь мимо, звонко кричали:

— Ух-ты! Ух-ты! Какие слав-ны-е!

И даже безмоторные согласно постукивали:

— Да-да! Да-да! Да-да!

А вот у старой берёзы на 47-м километре весной нельзя было шуметь. На этой берёзе было старинное воронье гнездо. Ещё и снег не успевал растаять, а вороны принимались его ремонтировать и подправлять, но оно оставалось похожим на груду веточек.

— Всё равно дырявое! — задорно кричали моторные вагончики, а безмоторные поддакивали: — Да-да! Да-да!

— Где? Где же дырявое? — удивлялись вороны, но электричка уже была далеко, а гнездо так и оставалось таким, каким было.

Но вскоре в нём появлялись пёстренькие яйца, и вороны садились их насиживать. И в дождь, и в холод они терпеливо сидели и согревали своих будущих птенцов, только нос и хвост торчали наружу. Вот тогда-то моторные вагончики ехали мимо тихо-тихо, почти на цыпочках, чтобы не мешать этому важному делу, и только бестолковые безмоторные вагончики продолжали постукивать: “Тук-тук! Тук-тук!” А потом вылуплялись птенцы. Они учились пищать и каркать, обрастали пухом и перьями. С любопытством высовывались они во все дыры своего обширного гнезда, и вагончики весело их поддразнивали:

— А ну-ка! — кричали они. — А ну-ка! Кто скажет “кар-р-р”?

И безмоторные тоже повторяли:

— Кто? Кто?

Птенцы махали культяпочками крыльев, широко разевали рты, но трудное слово “кар” у них долго не получалось. Вороны благосклонно смотрели на спешащих мимо “учителей”, потому что считали, что детям полезно знакомиться с техническим прогрессом. Когда же воронята подрастали, они учились летать, гоняясь за электричкой, и это было так весело!

А однажды вагончики даже спасли птенцов от ужасной опасности. Это случилось, когда воронята ещё не умели летать, а их родители куда-то отлучились. Подъезжая к старой берёзе, первый вагончик увидел, что огромный кот ловко карабкается к гнезду, цепляясь за толстую кору и балансируя ободранным хвостом. Глупые воронята с любопытством выглядывали из гнезда. Они ещё не знали, что на свете есть что-то, чего нужно бояться. Все вагончики содрогнулись от ужаса за этих голопузых малышей, которые только и умели, что разевать свои рты на всё новое и непонятное. Что же делать? Братцы-вагончики сразу догадались и ка-ак загудят изо всех сил! От неожиданности кот потерял равновесие и кувырком-кувырком, теряя клочья шерсти и обламывая ветки, скатился вниз и задал стрекача.

— Так-то вот! — удовлетворённо сказал последний вагончик, а безмоторные поддакнули: — Так-так! Так-так!

Электричке частенько случалось помочь своим придорожным друзьям: то подбросит до дома заблудившегося шмеля, то передаст весточку от лесного голубя-вяхиря его сизому городскому родственнику. Да мало ли какие дела могут повстречаться на такой длинной дороге! Любили вагончики мчаться быстро-быстро, так, чтобы ветер свистел и гудели провода, любили приветствовать друзей. Утром кричали они на бегу: “Доброе утро!”, а вечером: “Спокойной ночи!”, но иногда приходилось им и постоять. Это бывало, когда опаздывал поезд дальнего следования, и все электрички уступали ему дорогу. Его приходилось долго ждать, скучать и слушать, как стрекочут кузнечики в траве и ссорятся в кустах сороки. А потом скорый поезд внезапно налетал и проносился мимо, сверкая стёклами и начищенными ручками, он был очень синим, прекрасно-молчаливым и сосредоточенным. Никогда не улыбался он электричке, никогда не бросал “Привет!”, даже как будто не замечал ни одного вагончика, которые жались к обочине на запасном пути. “Наверное, — думали братцы, пропуская скорый поезд, — он вспоминает своих друзей из далёких стран. Как их должно быть много! Ведь у него такой долгий путь!” И вагончики, отправляясь дальше, пробовали представить себе, какие же они, эти далёкие друзья. Несколько раз, подъезжая к большому городу, электричка ехала рядом со скорым поездом. Там было несколько путей и не нужно было уступать дорогу. Но всё равно поезд как будто не замечал братцев-вагончиков, которые бежали совсем рядом с ним.

И вот однажды, когда они снова ехали на соседних путях, братцы решились обратиться к своему великолепному соседу:

— Какая прекрасная погода! Не правда ли?

Скорый поезд словно очнулся ото сна и переспросил:

— А? Что?

— Погода! Погода замечательная! — робко повторили братцы, и поезд оглянулся по сторонам. Было похоже, что он впервые смотрел не на дорогу перед собой, а вокруг. Он увидел зелёные лапы придорожных елей, ясное небо с маленькими аккуратными облаками и ласковое солнышко над головой. Погода и правда была отличная.

— Действительно, — проговорил поезд и с удивлением взглянул на вагончики, которые от волнения крепче обычного держались за руки. — Как же это я раньше не замечал!

Вот так ясным солнечным днём познакомились пригородная электричка и поезд дальнего следования. К изумлению братцев-вагончиков у скорого поезда совсем не было друзей. Весь свой долгий путь он проделывал скучно и молча, потому что всегда спешил и, несмотря на это, постоянно опаздывал. Из-за этой бесконечной спешки ему просто не приходило в голову с кем-либо познакомиться, а тем более — подружиться. От рассказов братцев-вагончиков о придорожных друзьях ему становилось и весело, и грустно.

— А мне, — говорил он, — даже и погудеть просто так, по-приятельски, некому…

И тогда братцы-вагончики пообещали рассказать ему про место на дороге, где обязательно нужно гудеть.

— Это такое особое место, — объясняли братцы.

А безмоторные вагончики поддакивали:

— Да-да, да-да!

— С одной стороны там Горка Любви, а с другой — Горка Разлуки!

— Горка Любви? — удивлялся скорый поезд. — Горка Разлуки?

— Да-да, да-да! — постукивали вагончики. — Нам про них рассказал старый-престарый паровоз из нашего депо. Там в войну провожали солдат на фронт. Прямо между этими горками стояли товарные вагоны и туда садились солдаты. А на горках стояли их друзья и родные: они провожали солдат. Они махали им платочками и шапочками.

— Хм, люди в товарные вагоны садились? — удивился скорый.

— Да-да, да-да! Ведь была война! — заторопились вагончики. — И почти никто — ни люди, ни вагоны — не вернулись назад. Они сгинули на той войне!

— Какая печальная история! — вздохнул скорый. Они немного проехали молча. Потом скорый поезд сказал задумчиво:

— Кажется, я догадался! Потому и называют эту горку Горкой Разлуки! А почему же другую зовут Горкой Любви?

— Как это — почему? — братцы-вагончики чуть было не затомозили. — Солдаты-то погибли, вагоны разбомбили, тех, кто провожали, и то не осталось, а любовь и память сохранились. Туда приходят люди и машут проходящим поездам, как тогда, давным-давно. Мы там всегда гудим.

— Да-да, да-да! — стучали безмоторные вагончики, а моторные продолжали:

— Потому что, хоть и Горка Разлуки, но рядом — Горка Любви!

Они опять помолчали, а потом скорый решительно сказал:

— Я тоже там буду гудеть. Один раз — Горке Разлуки и другой раз — Горке Любви!

— Да-да, да-да, пра-виль-но! — выстучали вагончики.

— А они точно будут там стоять и махать? — с беспокойством спросил скорый поезд.

— Кто?

— Ну, люди…

— Конечно! Ведь они никогда не забудут — и мы не забудем — тех, кто садился в вагоны, спускаясь с Горки Разлуки, и тех, кто провожал их, стоя на Горке Любви!

— Хм! Да ты поэт!

— Так говорит старый паровоз! — горячо откликнулись вагончики. — Он уже давно стоит в депо и никуда не ездит, но всё помнит. И потому я всегда там гудю… или гужу? — засомневались вагончики. — Ну, гудки даю! И за себя, и за него.

— А я узнаю это место?

— Конечно! Вот так будет — Горка Любви, а с другой стороны — Горка Разлуки, а детишки стоят и машут платочками и шапочками.

— Точно-точно! — простучали безмоторные вагончики по стыкам рельсов.

Показалась станция. Это была последняя остановка электрички перед большим городом. Тут не останавливались поезда дальнего следования: ведь это была всего-навсего небольшая платформа на берегу реки. К платформе спешили дачники с вёдрами ягод и огурцов. Братцы начали тормозить, а скорый помчался дальше, прогудев тихонько и низко: “Спасибо!” и “До свидания!”.

И мы тоже скажем ему: “До свидания!”. И будем смотреть, как садятся дачники в нашу электричку, как пристраивают вёдра и рюкзаки под лавочки. И послушаем, что же ещё расскажут нам дружные братцы-вагончики, а потом обязательно сходим с тобой на Горку Любви. И стоя там, напротив Горки Разлуки, помашем проходящим поездам. А они нам откликнутся, вот увидишь, потому что они всё помнят: и про войну, и про разлуку и, конечно же, про любовь, которая остаётся навсегда.