Рассказ про понос у девушки

5.

This terrifying date:

I had ulcerative colitis and was at dinner with a very new boyfriend. I excused myself to the restroom and barely opened the door before my colon basically exploded. Have you ever seen a bathroom where there was poop everywhere and you wondered «how does this even happen?» Well, I know how it can happen. I got poop all over the toilet, the floor, my legs, somehow my arm, my dress, and even on the wall.

I took a deep breath and surveyed the literal shit show. I took off my dress and let water run over it. I was bare-ass naked, except for sandals, in the bathroom as I wiped up my splatter around the toilet as best I could. I scrubbed myself down, wrung out my dress, and went back to my boyfriend. Somehow he didn’t notice. When I told him the story years later, he asked why I didn’t call him to help. That man is now my husband.

—dieselr

15.

And this long toot that’s DEFINITELY worth the read:

When I was 17, I worked in the ice cream shop of a small amusement park. I was by myself, and there was a pretty consistent line of customers. I was weirdly gassy but was chillin’ because I was alone, so, like, lettin’ it go as needed.

It started to get BAD, and I stopped being so liberal with cuttin’ it. I felt the rumble as I swirled the chocolate soft serve onto a cone, opened up the window to hand it to a customer, and just as our hands made contact I lost control of my butt muscles. I instinctively grabbed the stranger’s hand as I shit my pants. This was years ago, so I had to use a walkie-talkie to desperately scream for backup. My boss ran over to the shop and asked what was wrong. I slid down the wall with tears in my eyes, mortified, and quietly said “I just fucking shit my pants, dude.”

He called my mom, who told me I needed to DRIVE MYSELF home. So I had to waddle from the ice cream shop, through the go-kart track, across the putt putt course, in front of all of the customers and cute boys who worked there, with poop in my pants. And then I had to sit IN MY OWN SHIT IN MY CAR for 20 minutes. Best day of my life.

—catherines4c735d23e

5.

This terrifying date:

I had ulcerative colitis and was at dinner with a very new boyfriend. I excused myself to the restroom and barely opened the door before my colon basically exploded. Have you ever seen a bathroom where there was poop everywhere and you wondered «how does this even happen?» Well, I know how it can happen. I got poop all over the toilet, the floor, my legs, somehow my arm, my dress, and even on the wall.

I took a deep breath and surveyed the literal shit show. I took off my dress and let water run over it. I was bare-ass naked, except for sandals, in the bathroom as I wiped up my splatter around the toilet as best I could. I scrubbed myself down, wrung out my dress, and went back to my boyfriend. Somehow he didn’t notice. When I told him the story years later, he asked why I didn’t call him to help. That man is now my husband.

—dieselr

15.

And this long toot that’s DEFINITELY worth the read:

When I was 17, I worked in the ice cream shop of a small amusement park. I was by myself, and there was a pretty consistent line of customers. I was weirdly gassy but was chillin’ because I was alone, so, like, lettin’ it go as needed.

It started to get BAD, and I stopped being so liberal with cuttin’ it. I felt the rumble as I swirled the chocolate soft serve onto a cone, opened up the window to hand it to a customer, and just as our hands made contact I lost control of my butt muscles. I instinctively grabbed the stranger’s hand as I shit my pants. This was years ago, so I had to use a walkie-talkie to desperately scream for backup. My boss ran over to the shop and asked what was wrong. I slid down the wall with tears in my eyes, mortified, and quietly said “I just fucking shit my pants, dude.”

He called my mom, who told me I needed to DRIVE MYSELF home. So I had to waddle from the ice cream shop, through the go-kart track, across the putt putt course, in front of all of the customers and cute boys who worked there, with poop in my pants. And then I had to sit IN MY OWN SHIT IN MY CAR for 20 minutes. Best day of my life.

—catherines4c735d23e

1. Форум
2. Архив
3. Все остальное

Открыть тему в окнах

В детстве я сначала была очень толстой девочкой, а потом меня покормили протухшими абрикосами, и у меня случился понос. Трехнедельный. Опустошающий. Взрывной. Непредсказуемый. Я быстро сдулась и стала похожа на шарпея. Резиновая, так сказать, Зина. Суки — тогда в нашей стране еще не продавали крэмов от растяжек, а от детского мои складки начинали блестеть и еще больше привлекали внимание. Потом понос закончился и началась ветрянка. Мои складки покрылись пупырышками и зеленкой. Через три дня поcле начала болезни какая-то стерва-дерматолог сказала, что у меня стригучий лишай и меня побрили налысо. Сразу после этого выпало два передних молочных зуба. Мальчишки во дворе назвали меня Уе. ищем и поставили мне фингал. В этот же день к маме приехали родственники из Америки и предложили продать меня на органы.

Отрочество.

Меня лишили девственности ржавой трубой подонки из заводских казарм. Вру, конечно, на жалость давлю. Меня никто не хотел лишать девственности хотя я делала все, чтобы напороться на парней из заводских казарм. Я одевала красное белье и ходила гулять на заброшенные пустыри, где тусовались местные маргиналы.
После моего первого появления рядом с костром основная часть этих маргиналов стала глубоко верующими людьми — я сильно страдала от угревой сыпи, а помада, которой я накрасила губы, чтобы завлечь насильника, размазалась до ушей. Пламя костра эффектно подчеркнуло мое обаяние — вожак маргиналов даже обосрался (у него потом и в психушке кличка была Срач). Суки, зародили во мне комплекс.
Отрочество кончилось в 14 лет. Физрук напился, накрыл мне лицо тряпкой и трахнул меня, приговаривая: — Господи прости, говорят, это от прыщей помогает.
Не помогло.

Юность.

Я училась на маляршу, а он на монтера. Мы встречались в коридоре, и мое сердце билось сильнее, и сфинктер сжимался от прилива чувств. У него были богатые золотые зубы и мопед, а я была просто телкой с малярного курса. На новогодней дискотеке я пригласила его на танец: было темно, и он согласился. Я была на седьмом небе! Мое счастье разбилось о цветомузыку: бл. дская лампа осветила мою вожделенную улыбку. Он отпросился у меня в туалет и не вернулся. Я поняла, что влюблена по уши: или он, или никто. Никто у меня уже было, теперь мне нужен был он. Я сидела в засаде в коридоре — он стал прогуливать лекции, я начала дежурить в его подъезде — соседи скинулись на кодовый замок и приказали дворнику стрелять солью в девочку с жоповидным лицом. Я стала писать ему письма — он подумал на другую бабу, и они начали встречаться. Мое сердце было разбито. Я не могла жить без этого чувака. Он стал смыслом моей жизни. Я готовилась к самоубийству на его свадьбе. На весенней дискотеке все нажрались и пошли в соседний парк блевать на природу. Через два часа мой кумир лежал в одних трусах, широко раскинув ноги, и спал рядом с волосатой жопой однокурсника. Его бурые яйца вывалились из несвежих семейников, над ними летал небольшой рой весенних мух. Как он был прекрасен! Через месяц он отравился техническим спиртом, я перевлюбилась в трудовика.

— Дуня, хочешь принять участие в спектакле?

Я чуть не сдохла от счастья прямо в кабинете физички, которая руководила школьным театральным кружком и готовила спектакль к пятидесятилетию дня победы.
— Нам нужна мать солдата, ты как раз похожа на горестную старуху, а из твоих прыщей мы сделаем шрамы от фашистских пыток. Репетиция завтра.
В сцене у меня не было не единого слова: по сценарию в избу приносили мертвого солдата, а его мать (то есть я) склонялась над ним в горе. В это время звучала тревожная музыка из аккордеона физрука, а физичка в платье из портьеры читала стих о материнском горе. На репетициях я влюбилась в своего сына: физичка настаивала на эмоциональном контакте, сын настаивал на смене матери. Я решила покорить его актерской игрой — по ночам я репетировала горе стоя над спящим отчимом, проснувшийся не вовремя отчим пересрал спросонья, потом нажаловался матери, что в школе ставят спектакль о вурдалаках и поставил замок на дверь в их спальню. Физичка отметила мои актерские успехи, солдат отметил мою мрачную решимость и стал бояться.
В день спектакля я попросила у физички разрешения усилить сцену материнским поцелуем. Физичка умилилась и мы развили сцену поцелуя падением на грудь солдата и молчаливыми материнскими объятьями.

Сцена. Зал. Вносят сына. Физрук начинает наяривать на аккордеоне.
Труп сына чует неладное и косится с ужасом на мать… Сдавленный хрип «сссуки!..»; тонет в аплодисментах и физичкиных стихах.
Он потом меня побил, но это его не спасло: все равно все видели, как мертвый солдат на сцене обоссался …

Подобное тогда не слишком удивляло: по всему миру время от времени преподносила сюрпризы выпечка проверенных марок, видом и вкусом не вызывающая сомнений. Но на сей раз следствие вёл выдающийся врач-гигиенист Павел Лащенков. Он установил, какой микроорганизм стоит за словами «съел что-то не то и отравился». В результате профессиональным кулинарам и любителям предписали простые правила, соблюдение которых исключает несчастные случаи.

День ангела и кондитерская Пок

До революции день ангела Веры, Надежды, Любови и Софии был примерно тем, чем позднее стало 8 марта – чествованием всех женщин. Практически в любой семье кого-нибудь звали одним из этих четырёх имён. Было принято навещать именинницу с подарками, да не ей одной, а всей женской половине.

К столу подавалась лучшая выпечка, какую только можно было достать. Харьков славился ореховыми тортами с кремом. Самые вкусные и дорогие торты готовила кондитерская Пок. Она была завалена заказами к 16, 17 и 18 числам (соответственно в XIX веке это были по новому стилю 28, 29 и 30 сентября).

Осень 1899 года выдалась аномально тёплой: 28 и 29 числа днём было 22 градуса по Цельсию, а 30-го все 25. В кондитерской Пок термометр поднимался аж до 37. Заказов было полным-полно, так что от работников «пар валил». Запомним это обстоятельство, оно ещё всплывёт.

Что-то пошло не так

Итак, 29 числа именинницы с гостями съели свои кремовые торты. Через 5-10 часов участники застолья ощутили острую боль под ложечкой, началась мучительная рвота и понос. За ночь подняли на ноги всех врачей Харькова. Число пострадавших превысило 200. Да сплошь видные люди: кондитерская Пок не всем по карману. Движущей силой расследования стала канцелярия харьковского Института благородных девиц, где заболело 28 воспитанниц.

Помимо «желудочно-кишечных» страданий, институтки испытывали жуткий страх смерти. В те времена его относили к самым важным симптомам, считая признаком угрозы жизни больного. Картина вообще-то напоминала отравление мышьяком, так что именинное угощение повезли на анализ в химическую лабораторию Харьковского университета. Никаких минеральных ядов, однако, не нашли. Тогда черствый торт был доставлен в Городскую санитарную лабораторию, и 2 октября попал в руки Павла Николаевича Лащенкова.

Лащенков

Ему недавно исполнилось 35. Лащенков уже был известен в научном мире. Полутора годами раньше, на стажировке у Карла Флюгге в Бреслау смелым опытом на себе доказал он существование воздушно-капельного пути распространения инфекций. 1 марта мы уже говорили в заметке о появлении хирургических перчаток и масок, как Лащенков портил себе зубы, полоща рот культурой «бацилл чудесной крови», разлетавшихся по комнате, если экспериментатор говорил или насвистывал.

Так вот, пытливый Павел Николаевич увидел в отравлении тортами не постылый быт, а возможность разрешить старую медицинскую загадку. Врачей давно занимал вопрос: отчего мясо с душком, плесневелый хлеб, вонючий сыр, гнилые фрукты человек может съесть безнаказанно, а чудесный свежий торт, венец кулинарного искусства, укладывает его на судно?

Загадочное отправление.. стафилококком

Недавно открытые бактерии-возбудители бруцеллеза и ботулизма тут явно ни при чём: пострадавшие не испытывали ни мышечной боли, ни проблем со зрением. У микробиологов на примете по части пищевых отравлений были разные бациллы, или палочки, в том числе кишечная, обнаруженная Теодором Эшерихом. Ныне она называется в его честь Escherichia coli, сокращённо E. coli, обозначая заглавной E начало фамилии своего открывателя. Но что, если за драмой в девичьем институте стоят микробы, которые в норме не плодятся в желудочно-кишечном тракте?

Ко 2 октября отравленные девушки пришли в себя. Ни их фекалий, ни рвотных масс Лащенков получить не успел. Имелись только засохший торт и кондитер, умоляющий не выдавать его рецепт. Достопамятный харьковский ореховый торт состоял из трёх бисквитов с прослойками коричневого крема. Тайны бисквита бактериолога не волновали, поскольку тесто побывало в печи. Другое дело крем. Для его приготовления смешивали молоко, яйца, муку, сахар и пряности (в секретном соотношении), и нагревали всё это примерно до 90 градусов, полчаса помешивая в кастрюле на огне. До кипения молоко не доводили, потому что в этом случае крем получается не такой вкусный. Мало того! Смеси давали остыть и добавляли мелко нарубленный грецкий орех. Разумеется, никак не стерилизованный.

С этим орехом возбудитель и попал в крем. Лащенков разрезал кусок злосчастного институтского торта стерильным ножом, и снял кусочек крема со среза чистым платиновым ушком, чтобы заразить питательную среду. Послушав кондитера, жаловавшегося на жару в кухне, Павел Николаевич поместил агар в термостат и выдерживал там при 37 градусах. Уже через сутки на питательной среде выросли оранжевые колонии давно знакомого золотистого стафилококка. Или гроздекокка, как говорили тогда по-русски, частично переводя с греческого. Этот род бактерий назвали так за привычку расти гроздьями, подобно винограду. Старый враг, возбудитель фурункулёза, нагноения ран и грозных больничных инфекций, оказался к тому же причиной пищевого отравления.

Ситуация прояснилась

Стафилококк вызывает воспаление кишечника. Морская свинка, которой Лащенков впрыснул культуру бактерий из торта, сдохла через 10 часов. Для человека такое приключение ограничивается 3-4 сутками поноса и рвоты, но Павел Николаевич припомнил, что в клинике Эшериха два пациента умерли от энтерита, испражняясь практически чистой культурой золотистого стафилококка.

После серии опытов со свинками можно было обвинять стафилококк в отравлении девушек. Но вину ещё надо было доказать, то есть воспроизвести появление бактерии в торте. Между тем, кондитерская Пок продолжала работу. И хотя продажи упали, никто больше не жаловался на понос и рвоту. Лащенков сам заказал пару тортов с ореховым кремом. Один съел сразу, другому дал три дня, чтобы засохнуть. Хотя такой торт вкусен лишь в день приготовления, и надо было себя заставлять глотать сладкий сухарь, печальных последствий Лащенков не дождался. Никто не сглазил и на заразил кондитерскую Пок. Всё там снова было в порядке.

Помог случай. В разговоре совсем на другую тему коллега Лащенкова, полтавский санитарный врач Борис Леонтьевич Богопольский, обмолвился, что пару лет назад на Пасху случилась в Полтаве эпидемия очень похожих отравлений. Пострадало 46 человек. И тоже от кремовых тортов, и тоже из лучшей кондитерской – заведения Кандыба, знаменитого своими пирожными «картошка».

Что общего в этих историях?

1) Высокая репутация производителя и 2) жара в натопленной кухне, где без отдыха трудились работники, чтобы успеть выполнить все заказы. Тогда Лащенков точно воспроизвёл условия приготовления крема в своей лаборатории при 37 градусах, внеся в молоко культуру гроздекокка. Крем был выдержан при такой же температуре несколько часов, и в нём отлично расплодились стафилококки. Опыт несколько раз удачно проходил при температуре человеческого тела, хотя вырастить столь же буйный цвет бактерий, как в институтском торте, Лащенков так и не сумел. А вот при комнатной температуре стафилококки проигрывали борьбу за существование другим, менее вредным коккам, которыми не то что человека – кролика отравить не удавалось.

Правило Лащенкова

Из этого Павел Николаевич вывел полезнейшее для кондитерского производства правило: когда не можете простерилизовать все компоненты крема, не готовьте в жарком помещении. А если по-другому не получается, сразу же охлаждайте своё изделие. И доставлять его потребителю лучше всего в холодильнике либо на льду. Даже если от кухни до парадного стола всего несколько десятков минут.

Авторитет Лащенкова так вырос, что ему предложили покинуть родной Харьков и переехать в Томск, где он получил кафедру и лабораторию. Там в 1909 году Павел Николаевич, продолжая опыты с ингредиентами крема, обнаружил в белке куриного яйца убивающее бактерии вещество, названное лизоцимом. На это сообщение обратил внимание Александр Флеминг, работавший с лизоцимом, а затем, увлёкшись антибактериальными средствами – уже с пенициллином. Так от Института благородных девиц на Сумской улице в Харькове потянулась цепочка событий, вызвавшая к жизни антибиотикотерапию.

Михаил Шифрин

Михаил Шифрин