Рассказ про попутчиков в поезде

В поездах случаются ситуации, которые вспоминаешь с содроганием даже спустя годы.

Читатели Т—Ж знают об этом, как никто другой: кажется, что с ними произошло все ужасное, что может случиться на железной дороге. Наши герои наблюдали за семейными драками и буйством пьяных пассажиров, выслушивали откровения бывших заключенных и сдавали беглых уголовников проводникам. Рассказываем их невероятные истории.

Семейный бойцовский клуб

Лет 8—10 назад я ехала в плацкарте на концерт в Санкт-Петербург. Лежу на верхней полке, никого не трогаю. Заходит семья: бабушка, мама и двое детей.

Бабуля сразу за Библию, сидит читает. Тут на нее налетает с кулаками малой и начинает бить по лицу, рукам и животу. Бабушка в долгу не остается и бьет его в ответ. К ним присоединяются мама с дочкой. Они со всей дури начинают кошмарить друг друга, не разбирая, кому прилетает. Семейный бойцовский клуб.

Закончилось все так же быстро, как и началось. Всю оставшуюся дорогу я пребывала в шоке. Старалась не спускаться без особой нужды: вдруг бой повторится. В их клуб вступать не хотелось.

Беглый уголовник и его семья

После школы я уехала за три тысячи километров от родного дома. Каждые полгода ездила к родителям на каникулы в плацкартном вагоне. Трое суток в дороге. Было тяжко. С тех пор ненавижу поезда.

Запомнились разные ситуации. Например, бабуся из соседнего купе своим храпом всю ночь не давала спать всему вагону. Наутро жаловалась, что кто-то храпел и она никак не могла заснуть.

Ко мне приходили наглые детишки, постоянно у меня тусили, рисовали в моих блокнотах. Один был особенно наглым: он забегал есть мои конфеты и бананы. «Але, родители, я студентка со стипендией 1500 Р. Заберите отпрыска, хватит меня объедать!» — увы, я так не сказала. Была слишком скромной.

Однажды со мной в купе ехала семья беглого уголовника: он сам, его жена и ребенок.
Они сели ночью и тихо, по их мнению, переговаривались. Я никак не могла уснуть. Иногда они даже ругались. Из их разговора стало понятно, что он сбежал из тюрьмы и они едут туда, где им помогут.

Мне это надоело. Я сказала семье, что если они не замолчат, то позвоню своей маме — работнику прокуратуры — и сдам его. Помогло. Позже я сдала уголовника проводникам. На следующей станции их сняли с поезда.

Неутомимый пьяница

Студентом часто катался в плацкарте. Кто только не попадался за это время: пьянствующие дембеля, вахтовики, просто мутные типы.

Особенно запомнился неунывающий мужик, которого за драку ссадили с другого поезда. Он продал таксисту мобильник, на полученные деньги купил выпивку и билет на мой поезд. Заложил паспорт проводнице, взял еще выпить, затеял драку. Обошел несколько вагонов, надеясь настрелять еще денег. Снова затеял драку — и его опять высадили.

Во всей этой истории меня поразило, насколько естественной была для него эта ситуация. Он вел себя, будто проводит так каждый вторник.

Вахтовик, который справляет нужду прямо в купе

У меня что ни поездка, то триумф поездной жизни над здравым смыслом. Самая эпичная случилась в 2019 году, в ночь с 1 на 2 мая.

Почти в полночь я села в поезд. В вагоне со мной ехали вахтовики. Едут и едут. Я дождалась выдачи белья и легла спать. Параллельно с этим проводница выяснила, что у одного вахтовика в купе рядом со мной нет ни паспорта, ни билета. Он подрался со своим коллегой на предыдущей станции. Оба были пьяные. В итоге один из них сел в поезд, а другой остался в неизвестном ему городе.

Проводница сказала, что высадит его на следующей станции, и пошла за начальником поезда. Я подумала, что инцидент исчерпан, и заснула. Но история не закончилась.

В два часа ночи я проснулась оттого, что этот вахтовик упал с верхней полки. В полете ударился о стол. Пока я соображала, что нужно делать, он невозмутимо поднялся с пола и начал справлять нужду прямо в купе. Потом завалился с незастегнутой ширинкой на нижнюю полку.

Почему его не высадили на следующей станции, как говорила проводница, осталось тайной. Потом ее разгадывали в РЖД. К их чести, они дважды принесли извинения: по телефону и письменно. Но с тех пор я побаиваюсь ездить в поезде.

Забулдыга в крови

В 1990-е ездила из Петербурга на Селигер в гости к подруге. Как-то «повезло» ехать в общем вагоне с пьющей компанией. Я забралась на третью полку и вырубилась от усталости, не слыша гулянки.

Очнулась от воплей и вижу: один из забулдыг рвется из рук трезвых мужиков. Удерживают его с трудом. Двое пытаются повалить на залитый кровью матрас, а третий — наложить жгут на бедро этому идиоту. Оказывается, он вздумал ногой открыть застекленную дверь в тамбур. В пьяном угаре ничего не почувствовал. Веселенькая ночка выдалась у всего вагона!

Невозмутимая похитительница

В плацкарте оставила на верхней полке наушники, когда ходила умываться. Возвращаюсь, а вместо моих наушников лежит беспросветный ком из жеваных проводов. Я спрашиваю у соседей: «Не видели, кто подменил?» Они мне с невозмутимым лицом: «Неа».

И тут дочка соседки достает мои наушники и начинает слушать музыку на мобильнике. Я опешила: получается, заменили свои моими и сидят с покерфейсом.

Пошла жаловаться проводнице. Та сказала, что ничего поделать не может, кроме как переселить меня в другой вагон.

Проводница, которой нечего терять

В 18 лет я часто моталась в другой город к своему парню за 1200 километров. Ехать почти сутки. Это Север, и в поездах постоянно были вахтовики. Как-то раз билет покупала не сама, а попросила парня. Он не посмотрел, что за вагон, и взял мне в первый.

Захожу я ночью в поезд, а там прокуренный сидячий вагон. Тогда еще курили в тамбуре. Полно пьяных гогочущих мужиков. Заглядываю на свое место — там уже кто-то спит.

Я в ужасе пошла плакаться проводнику. Он вошел в положение: на 300 километров до пересменки пустил поспать к себе в каморку. Ближе к утру пришлось идти на свое место. Компания, конечно, была так себе, но особо не доставали. В Сургуте почти все вышли. Я даже смогла нормально лечь и поспать. Но вспоминаю ту поездку с содроганием.

В другой раз на том же маршруте мне в компанию попалась проводница. Она отработала последнюю смену в своей карьере и ехала домой. Глушила водку из пластиковой бутылки из-под воды, водила в гости каких-то мужиков, мыла волосы в раковине в туалете. В свободное время пыталась найти во мне собеседника и рассказать о своей чудной жизни.

Впечатлительный мальчик со слабым желудком

Мы с подругой возвращались с моря в плацкарте — со слезами на глазах, ностальгической музыкой в ушах и ноткой драматизма в душе. Я захотела поспать и отправила ее на верхнюю полку. Мол, ты и так два раза ездила на нижней. Впервые она уступила. Я радостно улеглась на долгожданную нижнюю и погрузилась в сладкий сон.

Проснулась через пару часов. Соседский мальчик сидел рядом со мной за раскладным столиком у окошка и доедал пюре а-ля доширак. Вдруг он тонким, комариным голоском произнес: «Бабушка, колеса так странно стучат! Мы, наверное, разобьемся?» Я и все вокруг расхохотались и стали его успокаивать: «Ну что ты, малыш, нет, конечно».

Внезапно этот малыш встал и невероятным фонтаном, как в фильмах, выдал все, что съел в пути, прямо мне на одеяло. Половина вагона замолчала. Оставшийся путь ехали, остерегаясь встречи с нашим купе.

Подруга долго насмехалась, как сильно я хотела ехать на нижней полке и сразу получила такое. С тех пор в плацкарте мы не ездим — стараемся на самолетах.

Любовники, для которых нет преград

В поезде Красноярск — Анапа больше всего запомнилась пьяная компания ближе к концу пути. Они матерились на весь вагон, пили, дрались. Проводник сразу спрятался в купе, и больше мы его не видели.

Кое-как угомонились. Над верхнюю полку надо мной легла спать девушка из этой компании. Только я стала засыпать, к ней пришел парень, и они начали заниматься любовью — прямо надо мной! В итоге оба упали на откидной столик.

Все закончилось тем, что мой будущий муж подрался с этим горе-любовником и выкинул его из нашего купе. Любовник наконец-то угомонился. Остальные из этой компании спали пьяные.

Потом, вспоминая эту историю, смеялись. Но в тот момент почему-то было несмешно.

Человек, который не верит в существование России

Понервничала в прошлом году: оказалась в одном купе с человеком, который верит в существование СССР. Черт меня дернул ответить на вопросы о моей профессии: я юрист. Попутчик стал докапываться, по каким же законам я работаю, если России нет.

Раз в несколько часов возвращался к этой теме. До этого я думала, что истории про таких людей — выдумки. Оказалось, они даже специальные документы себе делают.

Бывший заключенный, которому нужно срочно выговориться

Я окончила первый курс и ехала домой из Москвы на юг. Провела в поезде уже 24 часа из 28. Убрала все постельные принадлежности на своей нижней боковушке, чтобы досидеть до прибытия, поглядывая в окно.

Был уже поздний вечер, и в вагоне почти все спали. На остановке зашел странный тип кавказской наружности. Оказался соседом по полке сверху. Лезть на свою верхнюю боковушку ему явно не хотелось, поэтому он решил излить мне душу.

Из его рассказов выяснилось, что он ехал домой с зоны: отсидел за убийство.

Как оказалось, это была кровная месть, о которой он не жалел. Рассказал занимательные подробности о тюремном быте, родственниках, приглашал в гости в Кисловодск к его сестре. Я чувствовала себя ужасно странно и неловко. Сидела как придавленная, не знала, куда уйти. Да и вещи как-то боялась оставить.

В его поведении не было ничего вызывающего — похоже, ему нужны были уши, чтобы выговориться. С двойственным чувством я прослушала непростой четырехчасовой монолог и убежала на своей станции. Было не по себе.

За годы поездок поняла, что эффект попутчика срабатывает у многих людей. Я молчун и никого на разговоры не провоцирую, но пооткровенничать хотят многие. Решила проблему постоянным пребыванием на верхней полке, а потом познала прелесть авиаперелетов.

Любвеобильный дембель

В 14 лет меня отправили из Ижевска в Екатеринбург погостить у бабушки. Со мной в купе ехали дембеля. Поезд не успел тронуться, как они достали водку. Крики, песни, ор, алкогольный дух.

Первую часть поездки мне приходилось сидеть на мусорке у туалетов. Дембеля периодически ходили мимо меня курить в тамбур. Один из пьяных парней начал сально флиртовать и хватать за руки. Я подняла крик, парень испугался и ретировался. Перед тем как выйти на своей станции, он вернулся и попытался стрельнуть у меня 5 Р на проезд. С тех пор очень боюсь незнакомцев и не езжу в купе. Лучше в плацкарте: безопаснее.

Человек, который так и норовит упасть с верхней полки

Регулярно езжу в поезде, в котором возвращаются домой вахтовики и пьют как не в себя.

Однажды в 18 лет села в вагон. Там ехал мужчина лет 45 и уже еле держался на ногах. Я попросила у проводника ремень, чтобы не упасть с верхней полки. Сосед посмеялся надо мной. Говорю: «Вы бы тоже себе взяли — свалитесь». Он погоготал и ушел пить в вагон-ресторан.

Среди ночи вернулся совсем пьяный, кряхтя залез на верхнюю полку, отвернулся к стенке и моментально начал храпеть. Через пять минут раздался дикий рык. Он перевернулся и начал падать.

Каким-то чудом я умудрилась пнуть его обратно. Он, не просыпаясь, снова отвернулся. Через час история повторилась. За ночь я ловила его раз семь. Сама практически не спала: попробуй усни под такой храп.

Утром это чудо просыпается и гордо заявляет мне, что не свалился без ремня. Герой! Теперь уже я погоготала над ним от души и рассказала, как все было. Он сделал вид, что не поверил. Но на моей станции вышел со мной, помог донести багаж до автобуса и всучил шоколадку.

Школьный класс на выезде

Самое ужасное путешествие было из Саратова в Волгоград лет десять назад. Покупали билеты в спешке, оставались только боковые места. Как выяснилось, все не боковые места выкупила школа: младшие классы ехали на экскурсию. На боковушках — несколько учителей и простых смертных вроде нас. Отправление в 12 ночи.

Я узнал, что это такое, когда вокруг тебя десятки маленьких людей в возрасте 7—8 лет. В полночь они не хотят спать, но хотят есть, общаться, петь, играть. Часам к двум большинство успокоилось. Дети отправились на боковую, кроме одной девочки. Она бродила по поезду и всех доставала. Кого за ухо дернет, кого — за косичку, кого просто разбудит: «Давай поболтаем». Никто не мог ее успокоить.

Проводник, который любит щекотку

Чаще всего беру боковушку в плацкарте: если ездить вдвоем, не нужно делить столик с соседями. А то всякое бывает.

Как-то ехали с дембелями, которых высадили за дебош. В другой раз сели в Екатеринбурге. Через проход ехала женщина с ребенком. Туалеты были закрыты, и ребенок пописал в горшок. Этот горшок стоял в проходе даже после того, как поезд тронулся и туалет открыли. Содержимое весело плескалось. Почему я ничего не сказала, не знаю. Постеснялась, наверное.

Еще как-то раз ехали в Новосибирск, и проводник пальцем трогал меня за пятки. Только задремлешь, а он — раз! Ужас.

Полный вагон китайцев

Часто езжу на «Сапсане» по маршруту Нижний Новгород — Санкт-Петербург. Прошлым летом возвращалась в Нижний Новгород. «Сапсан» идет восемь часов. Это быстрее, чем другие поезда в этом направлении, но не очень-то мало. Так получилось, что в седьмом вагоне были только китайцы и я.

Все знают об общительных, громко разговаривающих китайских туристах. Но когда они в закрытом помещении — это что-то. Они одновременно болтали друг с другом, ели остро пахнущую еду из контейнеров, а где-то в конце вагона плакал китайский ребенок. Изредка они жестами просили меня пересесть: купив билет, я разъединила двух подруг.

Обычно в «Сапсане» тишина, которую изредка прерывают объявления. Такой фон на несколько часов немного утомил.

«А можно я к тебе залезу?» Пассажиры — об адских попутчиках в поезде

«А можно, я к тебе залезу, говорит? Тут уж с меня сон слетел. Гляжу: а в купе-то больше никого, и дверь на «язычок» закрыта! А мужик, меж тем, бормочет, что с зоны он едет, и у него давно женщины не было!». Рассказываем несколько реальных историй из поездов, от которых бросает в пот!

              Иван Петрович Сидоркин, интеллигентный
мужчина с живыми светлыми глазами,
помнящий послевоенные годы, прорыв в
космос и поднятие целины, ехал по делам
в Москву. Он был удивлен, что на перроне
и подле вагонов не толпился народ. До
отправления поезда оставалось пятнадцать
минут, как раз самый наплыв пассажиров.
Поздоровавшись с проводницей, мельком
взглянувшей в его билет, он поднялся в
тамбур. Еще больше его удивило то, что
вагон оказался полупустым, а в указанном
ему купе вообще не было ни души.
           Сидоркин не спеша поковырялся в дорожной
сумке. Извлек шлепанцы, туалетные
принадлежности, затем поставил в рундук
под своей полкой сумку и плюхнулся на
обтянутую хорошей искусственной кожей,
предписанную ему билетом нижнюю полку.
          По вагону, скорее по привычке, нежели
по необходимости, прошлась проводница,
пожилая полная женщина и несколько раз
громко произнесла:
        — Провожающие, покиньте вагон. Поезд
отправляется через три минуты.
          Провожающих не было и покидать вагон
оказалось некому. Иван Петрович еще раз
удивился малолюдности пассажиров в
вагоне решив, что видимо причиной тому
стоимость билетов, раскрыл журнал с
кроссвордами и уткнулся в него. В дороге
или на больничной койке, куда он стал
частенько попадать, чтобы коротать
время он обычно разгадывал незамысловатые,
на его взгляд, словечки.
         Поезд просвистел и тронулся. Перрон
качнулся и медленно пополз за окном.
Через минуту-другую колесные пары весело
застучали по стыкам рельсов. Поезд
ускорял ход.
         Дверь резко распахнулась. Худощавая
довольно высокая девчушка в джинсах и
яркой майке с рюкзаком на спине влетела
в купе:
        — Все, думала опоздаю! Хорошо, что в
последний вагон успела заскочить, —
сообщила она скорее сама себе, нежели
сидящему с журналом седовласому мужчине.
       — И что же это вы, барышня, так припозднились?
Прощание с любимым затянулось? — добродушно
поинтересовался он.
       — Если бы. Маршрутка в пробку из-за аварии
на дороге попала. Хорошо, что водитель
сообразил и дворами объехал затор, иначе
точно не успела бы. Пока по вагонам
пробиралась, хоть отдышалась, а то
вообще, язык на плече был, — проговорила
девушка, снимая рюкзак.
      — Выбирай себе место и садись отдыхай.
Нечего столбом в проходе стоять.
      — А что, кроме нас в купе никого нет?
      — Как видишь. Ты да я, да мы с тобой.
Присаживайся, будем знакомиться. Меня
зовут Иван Петрович, а тебя как
звать-величать?
      — Я, Люба, — девушка расположилась на
нижней полке, облокотившись на рюкзак.
      — Любовь значит. Хорошее имя.

       Дверь в купе снова открылась, пропуская
проводницу:
      — Ваши билеты, пожалуйста.
       Пассажиры достали свои билеты и протянули
ей для проверки.
      — Чай будете заказывать?
      — Чай, пожалуй, попозже. А вот два комплекта
обеда и две скляночки «Путинки»
можно сейчас доставить, — пробасил
Сидоркин.
       Проводница сделала запись в своем
блокнотике, подозрительно глянув на
него:
      — С вас триста восемьдесят рублей.
        Девчушка полезла в свой рюкзачок и
вытащила розовый кошелек.
      — Сиди, Люба! Я расплачусь. А ты эти деньги
лучше на мороженое в Москве потратишь.

       Проводница смерила укоризненным взглядом
мужчину и девчушку:
      — Да, пока сиди, а потом ляжешь, — с
назидательной нотой в голосе сказала
она и вышла из купе, оставив приоткрытой
дверь.
      — Дядя Ваня, можно я вас так буду называть?
      — Можно.
      — Мне, как-то неудобно за ваш счет обедать,
— сказала Люба.
      — Не удобно, милая, зонтик в кармане
раскрывать. Ты лучше скажи откуда и куда
едешь?
      — Из Сербинска. Слышали о таком?
      — Наслышан. Военный закрытый городок.
      — Ну да. А еду в Москву, документы в
институт сдавать. Я школу в этом году
закончила.
      — Похвально. И кем, Любаша, стать хочешь?
Артисткой поди?
      — Нет, дядя Ваня. Экономистом хочу стать.
В артистки я личиком и фигуркой не вышла,
— тряхнула темно-русыми, стянутыми
резинкой в низкий хвост волосами Люба.

       Проводница выставила из сетчатой
металлической корзины на столик
контейнеры с салатами, два керамических
горшочка, хлеб, вилки с ложками и две
стограммовые баночки с металлическими
крышками водки «Путинка».
       — Приятного аппетита! — пробурчала она
и снова недобро зыркнула на мужчину.

        Иван Петрович проводил её недоуменным
взглядом и достал из похожей на косметичку
сумочки кожаный футлярчик, в нем прятались
две крохотные граммов на двадцать пять
— тридцать серебряные стопочки. Внутренне
сомневаясь в правильности поступка,
поставил одну из них на столик на стороне
девушки, а вторую подле себя. Открыл
баночку «Путинки», при этом он
выжидательно посмотрел на свою юную
попутчицу. Та кивком головы выразила
свое согласие. Мензурки наполнились
прозрачной резко пахнущей жидкостью.
        — Ну что, Любаша, за удачу во всем!
         Попутчики чокнулись, выпили и приступили
к трапезе.

        Сидоркин был ошарашен тем, что молоденькая
девчонка запросто опрокидывает одну
за одной стопочки, но дабы не обидеть
девчушку, продолжал наравне с собой
наполнять ее мензурку. Видя, как она не
морщась вливает в себя жгучую жидкость,
не забывая закусывать, он понял, что для
нее это не впервой. Скорее всего она уже
знала толк в выпивке.
       Иван Петрович, за делами и заботами не
заметивший, как выросли его собственные
дети, отужинав, решил порасспросить
молоденькую девушку об ее интересах,
времяпровождении ее сверстников. Вот
только с чего и как начать? Задавать
вопросы в лоб было как-то нетактично.
Он решил выйти в тамбур, покурить,
поразмыслить, как поделикатней влезть
во внутренний мир представителя
сегодняшней молодежи. Придумывать
ничего не пришлось. Слегка захмелевшая
девчонка сама начала откровенный
разговор, как только он вернулся в купе.
       — Дядя Ваня! Вы, наверное, удивились и
осуждаете меня за выпивку?
       — Да, если честно, то удивлен. И хотелось
бы узнать когда и как ты пристрастилась
к этому? Я, грешник, тоже не дурак выпить,
а вернее остограммиться. Особенно, когда
сажусь в поезд, чтобы немного расслабиться,
отвлечься от мыслей о производстве и
спокойно созерцать в окно пролетающие
мимо картинки. — Сидоркин сделал небольшую
паузу. В сотый раз подумал, что пора уж
давно бросить работу, единственное, что
его останавливало — это переживание за
своё детище, созданное на голом месте
в лихие девяностые. Через минуту он
вернулся к разговору, — А что тебя, Любаша,
сподвигло на выпивку?
      — Ничего не сподвигло. Мы с девчонками
и ребятами ещё с восьмого класса начали
притыривать выданные родителями на
пирожки денежки. А в субботу или
воскресенье, перед тем как идти на
дискотеку складывали все сэкономленное
за неделю в одну кучу, покупали на все
бормотухи, выпивали по кругу из одного
стакана, прихваченного кем-то из дома,
и веселенькие шли прыгать на танцполе.
      — А что, без этого не прыгалось?
      — Скажете тоже, дядя Ваня! Без этого кайф
не словить! Правда с бормотухи, если
много выпить, голова потом болела. И уже
в девятом классе мы перешли на водяру.
Она хмелит быстрей, да и по деньгам не
накладно.
      — Да, хорошее вино сейчас дорого стоит,
а бормотуха, она и есть бормотуха, — как
бы рассуждая про себя, тихо произнес
Иван Петрович.

      Ему вспомнилось, как на первом курсе
института они покупали стоящий копейки
«Солнцедар» или «Алжирское»,
которым говорили в Африке заборы красят.
Тырили в автомате с газировкой на время
стакан. Потом обязательно возвращали
его на место. Кажущийся полученный кайф
скоро проходил. Оставалось только
противное ощущение вкуса от выпитой
гадости. Ванька Сидоркин вскоре от этой
компании откачнулся и до конца учебы в
институте больше не прикладывался к
спиртному.
      — А, что это вы, дядя Ваня, задумались?
Молодость свою вспомнили?
      — Есть малость. Ну, а вы, выпили, попрыгали
под гремящую музыку и разошлись по домам
или как?
      — Сначала так оно и было. А вот, когда
водочку начали выпивать, после ста
пятидесяти граммов на секс всех почему-то
тянуть стало. Забивались всей толпой в
какой-нибудь глухой угол парка и там
всё начиналось…
      — Что не со своим парнем?
      — Ну что вы! При чем тут свой парень? —
удивилась Любаша. — У нас в компании все
свои. Кому под руку попадешься, с тем и
…

       В купе снова зашла проводница забрать
пустые тарелки и горшочки. Окинула
внимательным взглядом девчонку и
по-недоброму злобно снова зыркнула на
Ивана Петровича. Когда дверь купе
закрылась за ней, разговор плавно
продолжился.
      — Опасные однако, у вас, Любаша, игры.
      — Да ничего страшного. Правда, мне уже
дважды пришлось лечиться от такой любви,
— то ли с бравадой, то ли, чтобы упредить
возможное появление желания у дедушки,
поведала девчонка и выжидающе замолчала.

      Сидоркин же вспомнил, как с четвертого
курса обхаживал свою Антонину — Тонечку.
Но дальше страстных поцелуев дело не
заходило. Близость случилась только в
брачную ночь. И запомнилось это событие
ему на всю жизнь.

       В дверь купе постучали.
      — Входите! Открыто! — громко отозвался
Сидоркин.
     Дверь отъехала в сторону и в проходе
материализовался высокий молодой
человек в белоснежной рубашке с коротким
рукавом и черной элегантной бабочкой
на застегнутом вороте. В левой руке он
держал вместительный «дипломат»
из темно-коричневой кожи.
      — У меня сосед дико храпит, а я не выношу
храпа. Вот проводница и посоветовала в
ваше купе перебраться. А вы, случаем, не
храпите? — Уставившись на Ивана Петровича
спросил вошедший.
       — До сегодняшнего дня в этом замечен не
был. Для начала давай познакомимся.
Девушку зовут Люба, а меня все Иваном
Петровичем кличут.
       — А я, Владимир Лощилин. Возможно слышали
о таком?
       — Ой, так вы артист?- расплылась в улыбке
девчонка. — Приходилось бывать на ваших
спектаклях. Вот обзавидуются подружки,
когда я им расскажу, что со знаменитым
артистом в одном купе ехала! — защебетала
Любаша, пожирая глазами не переносящего
храпа новоявленного пассажира.
      — Да, я тот самый Владимир Лощилин, на
которого ходит публика! — чванливо
выдавил из себя артист. — А вы, Иван
Петрович, меня не узнали?
      — К моему стыду не узнал. Да и в театр я
с некоторых пор не ходок.
      — Почему так? Современные спектакли
очень даже занимательны и откровенны.
      — Вот поэтому и не хожу, что спектакли
ваши больше смахивают на откровенную
порнуху. Раньше мы с моей Тонечкой часто
в театр ходили, а теперь, извините, ни
ногой. Пойду-ка я лучше перекурю. — Иван
Петрович поднялся со своего места и
шагнул к зеркальной двери.
      — Жаль. Очень жаль, что вы не поняли
современного искусства, — проговорил
ему вслед Лощилин.

       В тамбуре Сидоркин жадно выкурил сигарету
и полез в пачку за второй. Тут до него
наконец дошло, что проводница своим
воспаленным мозгом напридумывала
невесть что. Поэтому так недобро и
зыркала на него. Всплывшая в памяти
фраза, которой он тогда не придал значения
резанула по сердцу: «Да, пока сиди, а
потом ляжешь.» Он не понимал, как она
могла принять его за похотливого
ловеласа. Только вот просчиталась
толстуха и пустила козла в огород.

       Накурившись до головокружения Иван
Петрович вернулся в купе. Любаша сидела
напротив артиста и, жестикулируя руками,
что-то щебетала.
       — Молодые люди, не пора ли баиньки? —
скорее не спросил, а предложил он
попутчикам.
       — Да, да! Конечно. Располагайтесь. Мы
сейчас с Любочкой выйдем.

      Иван Петрович застелил постель, лег и
уткнулся в кроссворды. Молодых людей
не было долго. А когда они наконец
вернулись, ему бросились в глаза сильно
порозовевшие щеки и чуть ли не пунцовые
губы девчонки. Волосы ее выбились из-под
резинки и спутанными прядями свисали
на плечи. Белоснежная рубашка Владимира
одной полой болталась поверх брюк, а
элегантная бабочка смотрела на плечо.
       — Ну что, Любочка, теперь баиньки? — спросил
Владимир, слегка приобняв девчонку.
       — Пожалуй. Только я переберусь на верхнюю
полку рядом с вами.
       — Да ради бога.

      Вскоре молодежь утихомирилась и засопела,
а Иван Петрович ворочался с боку на бок,
никак не мог заснуть.
Поезд остановился у перрона ранним
утром. Сидоркин не спеша сложил свои
пожитки в дорожную сумку и вышел из купе
вслед за молодежью. Спускаясь по
ступенькам из вагона, он увидел уходящих
к вокзалу Владимира и Любу, которая то
забегала вперед, то прыгала вокруг важно
вышагивающего Лощилина, снисходительно
поглядывающего на нее.
Проводница стояла чуть в стороне от
ступенек. Иван Петрович остановился
напротив, смерил ее взглядом и тихо
сказал:

      — До старости дожила, а ума не нажила.
Как ты могла додуматься до такого?
      — Знаешь. Иди себе с богом. Я за тридцать
лет всякого насмотрелась…

Есть там один городок, а в нем завод, с которым наше предприятие тесно сотрудничало по поставкам сырья. План был не хитрый – доехать до места назначения на поезде, заключить договор на поставку, отследить его исполнение и отчалить ближайшим пассажирским обратно в Хабаровск.

Я вздохнула, потому что были иные планы, но согласилась, куда деваться. Дома мужу объяснила, что он дней на десять за маму и за папу нашего шестилетнего сына, всех поцеловала и уехала.

Приключения начались уже в поезде. Сначала на мое место оказалось два проданных билета. Мы долго рядились с начальником по вокзалу, но вскорости меня попросили дождаться поезда, который уходил ровно через полтора часа тоже в московском направлении. Я согласилась, потому что мне пообещали СВ за счет железной дороги.

В купе было две полки я вселилась уже около полуночи. Одно спальное место было занято, и я не стала шуметь, тихонько разделась и легла. Но минут через десять мой сосед, а это оказался мужчина, встал, оделся, взял сумку и вышел в коридор.

Я вздохнула с облегчением и уснула. Но утром меня разбудило еле слышное дребезжание стакана. Я приоткрыла глаз и в удивлении закрыла его снова. Дело в том, что напротив меня сидела практически копия нашего красавца одноклассника Андрея, в которого не были влюблены разве что первоклашки. Тут я услышала, как он сказал, что, мол, вставайте, я сейчас выйду вон.

Потом Игорь, так звали моего попутчика, сказал, что ночью дико разозлился моему появлению и попытался потребовать, чтобы его поселили в отдельное купе, но получил объяснения, что в Хабаровске в этот вагон села какая-то делегация и заняла все места, и пришлось ему вернуться восвояси.

Ехать вместе нам предстояло около трех с лишним суток. Игорь оказался интересным собеседником, весельчаком и довольно воспитанным человеком. Я не чувствовала себя стесненно, а, наоборот, к вечеру первого дня была очарована им без всяких сомнений. Мы играли в карты, в дорожные нарды, а потом в города и в крестики-нолики. Он рассказал, что боится самолетов и поэтому на дальние расстояния передвигается только поездом. Его путь лежал в тот же город.

На следующий день было еще веселее. Наш поезд не «кланялся каждому фонарному столбу», но станций все равно случилось немало. Мы выходили, покупали у бабушек пирожки с капустой. К вечеру он пригласил меня в вагон-ресторан, где я ему призналась, что он страшно похож на моего одноклассника и первую любовь в одном лице. Он странно улыбнулся и спросил вдруг, замужем ли я, – обручальное кольцо я перестала носить после родов, потому что так и не смогла похудеть. Я сказала, что у меня полноценная семья, и даже показала фото сына. Он достал паспорт, где в отвороте корочки лежала карточка очаровательной девчушки лет десяти-двенадцати, и сказал, что это его дочка.

Интересно, что после того, как мы поведали друг другу, что не свободны, наши симпатии начали не угасать, а, наоборот, развивались со скоростью скорого поезда, на котором мы ехали, и в итоге вылились в совсем не дружеский поцелуй. Помню, что, когда мы переходили между вагонами, он задержал меня и привлек к себе. До сих пор становится жарко при воспоминании. Мы целовались, а вагонные соединения ходили ходуном под нашими ногами. Я вдруг четко поняла, что не смогу ему отказать.

Потом он оторвался от меня, решительно взял за руку и повел в наше купе. «Вот оно!» – подумала я, вот так изменяют мужьям… Но в купе он еще раз поцеловал меня, потом посмотрел и молча ушел. Я не девочка, была уверена, что он пошел умываться и все такое, что сейчас придет. Но нет. Он не пришел. В конце концов я уснула.

Утром я сразу посмотрела на его полку, она была аккуратно застелена и его вещи исчезли. Я удивилась, потому что знала, что ехать нам еще сутки. Я ждала, ждала, а потом отправилась к проводнице и под каким-то отвлеченным предлогом спросила, где мой сосед. Она сказала, что он всё же попросил переселить его на любое свободное место, посетовала на скандальных пассажиров, но, увидев мое лицо, умолкла. Я все поняла.

Когда поезд прибыл в пункт нашего общего назначения, я тщательно высматривала его на перроне, но так и не увидела.

Я отправилась по адресу, который мне выдал директор вместе с командировочными. Сначала мне необходимо было поселиться в гостиницу, а потом сразу идти на тот самый завод.

Собственно, это предприятие было настолько крупным, а город настолько маленьким, что большая часть жителей работала там, поэтому мне не составило труда спросить дорогу. В первый же день мы подписали договор, несколько дополнительных соглашений и мне клятвенно пообещали, что уже к концу рабочей смены начнется упаковка нашего сырья. Я ушла в гостиницу довольная и расстроенная одновременно – все никак не могла забыть Игоря и его внезапный уход.

С Серегой мы живем хорошо, и пусть первые чувства давно прошли, но осталась дружба и уважение, к тому же нас здорово сплачивает сын и еще много общего. Но я спрашивала себя, что произошло тогда, может, нереализованные детские фантазии, ведь Игорь так похож на мою первую любовь. А может, это и есть любовь?

На другой день я пришла в цех, где готовили отгрузку нашего сырья, уже после обеда. Работа шла споро, и я оценила, что уже вечером смогу взять обратный билет на завтрашний поезд. Я стояла и задумчиво смотрела на быстрорастущую пирамиду коробок. Вдруг кто-то положил мне руку на плечо. Я резко обернулась – не люблю фамильярностей, – передо мной стоял Игорь. Он был в костюме, поверх которого накинул рабочую куртку.

Потом я подождала, пока он, начальник цеха, решит какие-то задачи, и мы ушли с завода. Мы гуляли по набережной местной реки и говорили, говорили. Теперь мы были уже более откровенны.

Он сказал, что ездил во Владивосток по делам и как раз возвращался, когда я заселилась к нему в купе. Еще он много говорил о себе, что давно разведен, живет один, но с дочкой старается видеться. А еще он признался, что влюбился почти сразу, когда увидел меня спящую утром первого дня, но боялся спросить, замужем ли я.

Там в ресторане вино сделало его смелее, и он не смог устоять даже после моего признания. Но там же, между вагонами, он понял и другое, что не имеет право рушить мою семью таким диким и одновременно банальным способом.

Я смотрела на него и не могла наглядеться. Его мужская красота, да еще и такое странное для наших дней благородство меня просто сразили. У гостиницы я пригласила его к себе, сказав, что уже не девочка и сама могу решить свою жизнь. Но он только молча улыбнулся, поцеловал меня теперь уже по-дружески и ушел.

На следующий день я уехала. Все три дня в поезде я плакала и ругала себя, что никак не повлияла на него. Но уже дома, обнимая мужа, я вдруг поняла все истинное благородство Игоря – это была лишь мимолетная встреча, случайная влюбленность, не более.

Потом я призналась Сергею во всем. И знаете, он меня понял. Даже признался, как однажды в небольшом подпитии тоже чуть не изменил мне. Я рада, что встретила Игоря и надеюсь, он нашел женщину своей мечты, а я до сих пор благодарна ему за мое сохраненное счастье».

 Рассказ нашей читательницы выслушала и записала  Елена НОВОКРЕЩЕНОВА, г. Хабаровск

ФОТО (тематическое) из открытых источников