Шлёпка дочери за двойки
Я сидела в гостиной белая, как мел. В школе мне опять поставили две двойки — по алгебре и по химии. А мама чётко дала знать, что, если я не начну хорошо учиться, то она меня накажет. Но как? Запретит выходить гулять? Отберёт сотовый? Или не даст сидеть за компьютером?
Но пока мамы не было дома. Живём мы в огромном двухэтажном особняке на окраине Екатеринбурга. Папа развёлся с мамой, когда я была маленькой, и с нами не жил.
Вот во двор въехала машина — это наш водитель Лёва привёз маму с работы. И вот, дверь отворилась, и вошла мама:
— Привет, дочь.
— Привет, мамуль.
Мама подошла ко мне, нежно поцеловала в щёку, мы обнялись.
— Как дела в школе? — спросила она.
— Да так…
— Что, опять плохо? Женя, ну сколько можно? Покажи дневник!
Я нехотя подала маме дневник.
— Так… Почему по алгебре двойка?
— Ну… там… короче у доски была.
— И что?
— Ну там… в общем, учительница сказала график построить.
— А ты, как я понимаю, не построила?
— Нет, я почти правильно построила. Только обосновать ничего не смогла…
— Дак почему, Женя? В чём сложность?
— Да она не объясняет даже…
— И что? Ты должна сама понимать тему. Галина Сергеевна ведь задаёт вам читать учебник, верно?
— Ну… да.
— А ты читаешь?
— Нет…
— Вот-вот! А по химии почему двойка?
— Да всем выставили…
— За что?
— Домашнее задание не сделали…
— А ты почему не сделала?
— Никто не сделал…
— И что с того, Женя? В чём дело? Я тебя не узнаю последнее время, ты очень обленилась! Этом надо положить конец.
Я застыла в оцепенении. Мама крикнула на кухню:
— Рита, будь добра, принеси мне сигареты и пепельницу!
— Сию минуту, Марина Александровна! — ответила служанка.
А мама продолжила:
— Ох, Евгения, расстраиваешь ты меня! Что будем делать?
— Мамочка, прости меня пожалуйста, — промямлила я. — Я постараюсь исправить все двойки!
— Женя, ты безусловно исправишь все оценки. — Тут маме принесли сигареты, и она закурила. — Я знаю как заставить тебя работать.
— Как?
— Сейчас, скоро узнаешь!
Мама присела на диван, а я встала и сказала:
— Слушай, мама, мне уже 17 лет, если я не делаю уроки, значит, нет желания и мне это не надо! Так что позволь мне самой решать, учиться или нет.
Мама засмеялась, спокойно докурила и потушила сигарету, а затем резко встала, грубо схватила меня за руку и поволокла за собой.
— Ай, мама, куда ты меня ведёшь?
— Щас узнаешь!
Она сказала Лёве:
— Лев, сейчас никого не пускай в кабинет до моего распоряжения. Понял?
— Как прикажете, Марина Александровна.
Мама впихнула меня в свой кабинет. Я всё ещё не понимала, что она хочет сделать. Она же тем временем зачем-то выдвинула стул на свободное пространство и села на него.
— Что… ты хочешь сделать? — недоумевала я.
— А ты ещё не поняла? — усмехнулась мама. — Подходи сюда!
Я робко подплелась к матери. Она взяла меня за руку, а дальше произошло то, чего я никак не ожидала — мама резко дёрнула руку вниз и уложила меня к себе на колени:
— Женя, я долго шла к этому. Поначалу я всеми силами пыталась не думать о такой мере наказания, но ты своими поступками, своей ленью, своими двойками просто не оставляешь мне другого выбора!
Я опешила. Мама раньше никогда не шлёпала меня, даже за самые тяжёлые проступки. Но спорить я не решилась, так как лучше не будить лихо, пока оно тихо. Мама была абсолютно спокойна.
Она начала шлёпать меня. Поначалу порка боли не доставляла, так как я была в джинсах. Мама шлёпала очень усердно и отчаянно, и в конце концов шлепки стали причинять мне боль. Сначала было терпимо, а затем боль стала жгучей. До этого мне было просто стыдно, что меня, такую взрослую девушку, мама шлёпает на коленках как пятилетнюю соплячку. А сейчас, когда боль пронзила мою попку, я разревелась.
Мама и не думала заканчивать наказание. Я плакала и извинялась, но маму это не особо волновало — она вошла во вкус и шлёпала уже очень сильно и больно.
Порка продолжалась уже почти десять минут. За всё это время мама ни разу не остановилась. Я не считала шлепки, но по моим прикидкам, их было уже не менее пятисот. Интересно, скоро у мамы устанет рука?
Рука у мамы устала минуты через три. Я захлёбывалась от слёз. Мама, увидев, что у меня истерика, посадила меня нашлёпанной попой к себе на колени и сказала:
— Женечка, дорогая, прости меня пожалуйста… Это всё для твоего же блага…
Она стала целовать меня в щёки, в нос и губы. Я очень крепко обняла её и сказала:
— Мамочка, это я одна виновата, прости меня, я такая дура!
Мама тоже не выдержала и разрыдалась… Мы с ней обнимались и плакали… И, несмотря на то, что от мамы сильно пахло сигаретами, мне хотелось целовать её… И мы целовались…
novikov «Тристан. Девочка и папин ремень» (перевод)
novikov
(продвинутый)
2005/09/28 21:39
Девочка и папин ремень
© Тристан. (yobo30@hotmail.com)
Вольный перевод А. Новикова
«Влипла я про самые уши! – Рита, девятилетняя девочка орудовала пылесосом. Ее папа считал, что в доме должно быть чище, чем в образцово-показательной казарме, и теперь девочка, чувствуя за собой прегрешения, старалась хотя бы домашние обязанности выполнить без замечаний. В папином кабинете большой ковер, успеть бы вычистить его!
Девочка знала, что в кабинет можно заходить только босиком, чтобы не пачкать ковер, но так уж повелось в их доме, что лишний раз сюда заходить не зотелось.
– Хватит гудеть! – услышала она строгий голос отца. – Убери пылесос и бегом сюда! Время пошло!
– И, как назло, мама в командировке!– Минуту спустя Рита уже стояла перед отцом, пунцовая от стыда. Она была даже не в состоянии глянуть мужчине в глаза. Весьма неприятная сцена должна была разыграться в кабинете, куда отец вызвал Риту, чтобы обсудить раскрашенный красными чернилами дневник.
– Хорошо же ты позанималась за эту неделю, – вздохнул папа, внимательно изучив все записи и оценки. Для четвероклассницы просто замечательный букет! – Папа потряс дневником перед носом девочки и сделал строгое лицо.
«Скорей бы нотация закончилась!» – Подумала Рита, не ожидая ничего хорошего от продолжения разговора.
– Ну, может тебя в Мак Дональдс сводить в качестве премии за такую учебу? Или в зоопарк? – Строгий папа сидел в глубоком кресле. – А может увеличить карманные деньги на мороженое?
Папа строго смотрел на девочку, старательно изучающую узор на ковре.
– Ты помнишь, что обещала маме? Ты помнишь, что я обещал сделать, в случае подобных украшений в дневнике? – строго спросил мужчина.
– Помню, – девочка кивнула, рассыпав белокурые волосы по плечам, и теперь девочка ощутила жгучие слезы в глазах, готовые излиться уже и на щеки. «Выпорет! И не пожалеет!» – Она нервно покусывала губы.
– Думаю, тут дело может поправить только ремень, – папа сделал долгожданный вывод, – согласна?
– Согласна, – прошептала девочка, понимая, что сопротивление и споры ни к чему хорошему не приведут.
– Очень хорошо! – Улыбнулся отец. – Мама разрешила мне воспользоваться твоей скакалкой, но у кого-то в понедельник тренировка! Думаешь, я позволю ее пропустить? Не для этого в секцию деньги плачены!
– Но, папа…
– Подготовься к порке, и неси ремень!
Не желая далее сердить отца, девочка быстро расстегнула молнию на юбочке и дала ей упасть на ковер. Она переступила ногами, делая шаг назад.
Теперь джинсовая юбочка, мамин подарок, сиротливо лежала на заботливо вычищенном ковре.
Не дожидаясь дальнейших указаний, Рита подняла ее и положила на стул, стоящий рядом с отцовским креслом. Затем она взялась за резинку трусиков и стянула их. Положив трусы поверх юбки, она почувствовала неприятный холод, овевающий голый зад и низ живота.
«Как стыдно!» – Подумала девочка, стараясь потянуть вниз края майки. К сожалению, она не была достаточно длинной, хоть как-то прикрыть непоказуемые местечки.
Четыре шага до шкафа показались Рите ужасно длинными. Вот скрипнула дверца, открываясь.
Старый офицерский ремень висел на крючке. Теперь в маленьком домашнем театре появился еще один актер, терпеливо дожидавшийся среди нафталиненных вещей своего выхода.
Отец, бывший прапорщик, а ныне военный пенсионер, дано не носил форму, а ремень главным образом доставался того, когда надо было поучить любимую Риточку уму-разуму.
Девочка впервые ощутила укусы папиного ремня вскоре после седьмого дня рождения. До этого родители обходились шлепками.
– Вот, Ритуля, – папа показал ребенку ремень, – отныне и в дальнейшем он будет помогать тебе в учебе и других делах.
Сам по себе ремень длинным, толстым и очень страшным на вид. Две крючка в пряжке придавали ему сходство с головой сказочной змеи, готовой прокусить нежную кожу до крови, но папа пряжкой не пользовался, считая, что «селедки», полуметрового хвоста из намотанного на руку ремня вполне достаточно.
Девочка давно потеряла счет общению с папиным ремешком, в среднем раз в месяц он доставался из шкафа, но иногда он гулял по ее попке и два раза в неделю, но наказания для Риты не перестали быть менее суровыми.
Но, сильнее боли в юном теле был страх перед неизбежностью наказания и раздевании перед отцом. Несколько раз Катя, двоюродная сестра Риты, шалившая с ней на пару, оказывались над коленом Ритиного отца, позволяя девочке кА бы взглянуть на себя и на сесь воспитательный процесс со стороны.
– Вы не имеете права меня бить! – Кричала Катя, зажатая между папиными коленями.
Тогда Рита видела, как извивается и кричит Катя, получая вполне заслуженную порку селедкой по голой заднице, как постепенно попа розовеет, а потом краснеет.
– Это тебе за право! – Говорил папа, орудуя селедкой.
– Ай! – Девочка отчаянно мотала головой, наивно пытаясь вырваться. Но Ритин папа держал племянницу как тисками.
«Ох и больно же от ее лупит!» – Думала девочка, прислушиваясь к Катькиным воплям. Но потом настал Риткин черед получать должное, и влетело ей куда как крепче. Теперь ей придется терпеть наказание в одиночку, и нет никого, даже мамы, чтобы прийти ей на помощь.
– Вот, – девочка принесла ремень отцу и робко передала, стараясь не смотреть папе в глаза.
Без единого слова, поскольку хорошо знал теперь процедуру, она сняла через голову майку, полностью выставляя себя напоказ.
Папа раздвинул колени. Стыдливо прикрыв ладошкой низ живота, девочка осторожно улеглась на колено. Одной рукой она ухватилась за отцовскую ногу, а другой за ножку стула, носом почти касаясь ковра.
Она чувствовала, как колени отца сомкнулись, отрезая путь к побегу и сопротивлению.
– Ну-с, юная дели, начнем! – Мужчина затем мягко потер и потискал маленькую попку, чтобы обеспечить прилив крови к нервным окончаниям, и для того, чтобы усилить боль и мучительные переживания от предстоящей порки.
– Сейчас твоя попа получит то, что заслуживает! – Он наслаждался мягкостью юной плоти.
От каждого прикосновения тело дочки мелко вздрагивало.
«Подумать только, – думал папа, сжимая правую ягодичку девочки, – всего-то девять лет, а уже начинает превращаться развивалась в здоровую, мускулистого девушку. Так что глубокий массаж ей не повредит!»
Мужчина придавил спину Риты рукой, затем поднял ремень и осторожно положил на кончик селедки на попку. Он ощущал, как дочка шевелится в ожидании и ждет неминуемого наказания.
Кожа спины и плеч стала покрываться мелкими пупырышками: явный признак того, что Рита боится.
– Ты ничего не хочешь сказать? – Спросил папа.
– Прости! – успела произнести Рита и крепко зажмурилась.
Папа поднял вверх ремень и с треском опустил на голый зад, непроизвольно сжавшийся в предвкушении наказания.
– А-аа! – Девочка открыла рот от боли, и тело вздрогнуло, но папа держал ее крепко. – Будешь знать, как надо делать уроки! – Папа не торопился продолжать порку.
Душа девочки провалилась в пятки, и наверняка покинула бы ее тело, если бы не белые носочки, единственная одежда, которую папа позволял оставить. Они как сетью поймали дрожащую Ритину душу.
– Это только начало! – Улыбнулся папа, снова поднимая ремень.
Но попке к этому моменту вздулась первая красная полоса.
– Папа! – Девочка тихо вскрикнула, тело непроизвольно дернулось вновь, но мужчина не выказал никакого милосердия.
– Что заслужила, то и получила! – Медленно, методично и очень сильно, мужчина хлестал обнаженный зад.
Односложные слова сменились непрерывным воем и всхлипыванием.
«А вот и ушки покраснели! – Папа увидел, что уши ребенка стали ярко-красными. – верный признак того, что и слезы текут обильно!»
Риту одолевали неуклонно усиливающиеся волны боли, возникающие в заду по мере того, как ремень делал свою работу. Ей показалось, что попа стала большой как воздушный шарик. Еще несколько ударов и он лопнет!
Рита на минутку приоткрыла плотно зажмуренные глаза, и поняла, что слезы сбегают вниз по носу и капают на ковер.
– Мама! – Детское тело не могло смириться с унижением болью и позором.
Она из последних сил держалась за отцовскую щиколотку и ножку стула.
Выпустить их означало обречь себя на новые муки: папа запросто мог начать порку сначала.
«Еще немного и я не выдержу!» – Внезапно порка остановилась. – Успела подумать девочка между ударами, и вдруг все кончилось.
– Можешь встать, – папа тяжело дышал, – отойди и встань лицом в угол! У тебя есть минутная передышка!
Девочка вскочила с отцовского колена, схватилась обеими руками за пылающий зад, и пошла в угол, не смея обернуться.
Все предметы в доме стали расплывчатыми, но она и не старалась осушить свои глаза, понимая, что трата времени на утирание было бы лишь ущербом драгоценной попке. Папа пересел за письменный стол, и полез рукам в брюки, не сводя глаз с наказанной девочки. Его дыхание никак не могло прийти в норму.
«Слава Богу, попа не лопнула, только болит сильно! – Подумала девочка, потирая руками ягодицы, – неужели снова придется возвращаться снова на отцовское колено?»
Этим непроизвольным движением она отчаянно пытался хоть немного убрать боль из своего пульсирующего зада. Отец, сидя за столом так, чтобы девочка, даже обернувшись, не могла увидеть его ниже пояса, наблюдал за часами на стене.
– Хватит! Время перекура вышло! – Из голоса отца исчезла злоба. – Ко мне!
Снова длинный путь от угла к папиному креслу и снова Рита наклонилась над отцовским коленом, приняв ту же позу. «Какой-то странный запах появился в кабинете!» – Успела подумать девочка.
– Первый сеанс был за плохие оценки, – папа погладил горящие половинки, оценивая их температуру, – теперь накажу за поведение!
Папа одним движением намотал ремень на руку.
– Значит, стрелялась жеваной бумагой из шариковой ручки? – Секунда и ремень вновь обрушился на ярко-красный зад девочки. – Это тебе за ручку, это за бумагу, а это за испорченный стенд!
В течение порки она временами надеялась, что задница попросту онемеет и она не почувствует оставшуюся часть порки, но, после перерыва, боль стала только сильнее.
Папа, учитывал свой педагогический опыт, и воспоминания из своего далекого детства знал, как сделать наказание максимально эффективным.
Теперь отец хлестал зад даже сильнее, и она не могла удержаться от воя при каждом ударе. Наконец, порка закончилось.
– Можешь встать и идти в свою комнату!
Девочка схватила одежду со стула и пошла в свою комнату. Сил одеться, просто не было.
«Славно выдрал! – Думал папа, прислушиваясь к жалобным всхлипываниям из соседней комнаты. – Думаю, порка ей только на пользу!»
Но вдруг в его черством военном сердце проснулось что-то человеческое. Он встал, пошел в ванну, намочил полотенце холодной водой, и пошел в комнату к дочке.
Девочка лежала на кушетке, животом вниз и горько плакала.
– Ты же понимаешь, Риточка, я должен был это сделать! – Папа положил полотенце на малиновые ягодицы. – Сейчас все пройдет!
Рита почувствовала, как боль от холода действительно уходит, а мужская ладонь нежно гладит ее по курчавым светлым волосам.
Впрочем, трусики она смогла надеть только на следующий день.
Фингарет
(пользователь)
2005/09/28 23:08
Re: Девочка и папин ремень. [re: novikov]
а что делал папа когда сидел за столом? Почему руки у него были в штанах?
Pathfinder
(доброволец)
2005/09/28 23:24
Re: Девочка и папин ремень. [re: Фингарет]
«Излишества ещё всякие бывают нехорошие…» ©
Весёлый зануда.
novikov
(продвинутый)
2005/09/29 00:19
Re: Девочка и папин ремень. [re: Фингарет]
А здесь не «Стульчик», чтобы в подробностях описывать то, ради чего мужчина прячет руки в штаны, причем так, чтобы девочка, даже обернувшись не могла понять в мем дело. Кстати, посторонний запах она учуяла. А жена у мужа в командировке… Слабо догадаться?
Боюсь, что если расскажу о процессе в подробностях модераторы уволят с форума, причем навсегда.
С уважением А. Новиков
aytor
(продвинутый)
2005/09/29 06:47
Re: Девочка и папин ремень. [re: novikov]
Нормальный рассказ, на хорошем уровне.
А на мелкие уколы не реагируйте. Почему-то превратилось в дурную традицию, как Новиков — так надо распекать, придираться.
Pathfinder
(доброволец)
2005/09/29 06:56
Re: Девочка и папин ремень. [re: aytor]
Ну, традиция «как Новиков — так или инцест, или педофилия, или два-в-одном», тоже вряд ли очень уж хороша.
Весёлый зануда.
novikov
(продвинутый)
2005/09/29 07:29
Re: Девочка и папин ремень. [re: Pathfinder]
А при чем тут инцест и подофилия? Строгий папа в сексуальном плане девочку не трогал. То, чем он занимался под столом, гнусно, но законом не преследуется. Мало того, его даже мучила совесть. В «Американсеом флаге» http://www.kprn.net/club/libr/html/memb/alisav_01.php
все куда как круче.
Ива
(бывалый)
2005/09/29 08:21
Re: Девочка и папин ремень. [re: aytor]
>Нормальный рассказ, на хорошем уровне.
Н-да… воистину, «в каждой губернии свои…» (с) гм… уровни.
>Почему-то превратилось в дурную традицию, как Новиков — так надо распекать, придираться.
А на это уже сам г. Новиков выше абсолютно справедливо ответил, что : «здесь не «Стульчик».
Edited by Ива on 2005/09/29 08:26.
Шаманка
(доброволец)
2005/09/29 10:17
Re: Девочка и папин ремень. [re: novikov]
Рассказ между прочим и правда хорош. А содержание может кому-то не нравится, но вы же не картинка, чтобы всем нравиться. Мне понравилось. Спасибо.
Шаманка.
Edited by Шаманка on 2005/09/29 10:18.
Игорь
(теоретик)
2005/09/29 18:06
Re: Девочка и папин ремень. [re: Шаманка]
Мне обычно публикации Новикова нравятся, но это случай не тот В первую очередь языковые шероховатости, как будто перевод сделан машиной. Во-вторых излишне сексуализировано. IMHO.
—
Ноmо hоmini «Luрus» еst
Fedya
(стихийное бедствие)
2005/09/29 18:25
Re: Девочка и папин ремень. [re: novikov]
>То, чем он занимался под столом, гнусно, но законом не преследуется.
Хм, смотря каким законом. В США и большинстве стран Европы маструбация в присутствии несовершеннолетних является уголовным преступлением с формулировкой «развратные действия» или даже посильнее.
Впрочем мы не у прокурора: ведь и порка ребенка по голой попе в большинстве стран запрещена законом.
Однако получение сексуального удовольствия при посредстве ребенка — несомненно педофилия. Чего, как мы знаем, на данном форуме публика не любит. И я в том числе: педофильские сцены меня не радуют.
Другое дело — описание родительских чуств при наказании ребенка. Такие рассказы здесь большинство читало с удовольствием.
Потому что Федя так сказал.
SergeyАдминистратор
(координатор)
2005/09/29 22:58
Re: Девочка и папин ремень. [re: novikov]
Г-н Новиков! Следующий свой рассказ назовите «Папа и девочкин ремень», а мы с удовольствием почитаем..
Этот образчик «папапедофилии» пока не удаляю, оставлю на суд посетителей форума.
Максим
(Наглый Свин)
2005/09/30 15:26
Re: Девочка и папин ремень. [re: Игорь]
«как будто перевод сделан машиной»
Это здесь-то??? Без машинного перевода, естественно, не обошлось (а почему бы и нет?), но литобработка IMHO, вполне.
Максим
Максим
(Наглый Свин)
2005/09/30 15:27
Re: Девочка и папин ремень. [re: novikov]
«То, чем он занимался под столом, гнусно»
Почему? Физиология-с… Тихо сам с собою…
Если б с дочкой — тогда конечно…
Максим
Максим
(Наглый Свин)
2005/09/30 15:30
Re: Девочка и папин ремень. [re: Fedya]
«маструбация в присутствии несовершеннолетних»
А где же здесь присутствие? Если «девочка, даже обернувшись, не могла увидеть его ниже пояса»
Максим
novikov
(продвинутый)
2005/09/30 16:20
Re: Девочка и папин ремень. [re: Sergey]
Такой рассказ у меня есть. Назывется «Смерть Ивана Яковлевича» о том, как такой вот папаша умирал от отралевления метиловым спиртом, а дочка, помня папин ремень не дала ему денег не лечение. Вряд ли только такой рассказ придется по душе посетителям данного Форума.
Ива
(бывалый)
2005/09/30 16:44
Re: Девочка и папин ремень. [re: novikov]
Уф, хорошо хоть не Ивана Ильича! 
Fedya
(стихийное бедствие)
2005/09/30 17:38
Re: Девочка и папин ремень. [re: Максим]
>А где же здесь присутствие? Если «девочка, даже обернувшись, не могла увидеть его ниже пояса»
Это не существенно. Существенно, что ребенок (разбирая ситуацию примем, что это живой, настоящий ребенок, а не кукла и не вымышленный образ) используется взрослым для получения сексуального удовлетворения.
Так что если допустить, что в это время в окно заглянул сосед и увидел все
со стороны, то папе в большинстве западных стран впаяли бы статью. Да и во многих не-западных тоже.
Папа должен заботится о ребенке и любить его, а не использовать для удовлетворения своих сексуальных нужд.
Потому что Федя так сказал.
Fedora
(начинающий)
2005/09/30 21:18
Re: Девочка и папин ремень. [re: novikov]
дано не носил форму
Сам по себе ремень длинным, толстым и очень страшным на вид
позволяя девочке кА бы взглянуть
– Ну-с, юная дели, начнем!
а уже начинает превращаться развивалась в здоровую, мускулистого девушку.
положил на кончик селедки на попку
Пожалуйста, пользуйтесь Вордом, а не отвлекайтесь под столом.
не новичок
novikov
(продвинутый)
2005/09/30 21:28
Re: Девочка и папин ремень. [re: Ива]
Иван Яковлевич, как и всякий порядочный русский мастеровой, был пьяница страшный. Тезка известного Гоголевского героя был не только по имени, но и по образу жизни, был в дурном настроении. Очень хотелось выпить, но денег за три дня до получки почти не осталось. Никакой халтуры на работе тоже не предвиделось, и взять было неоткуда. Друзья презирали его за привычку пить в одиночку и давно перестали давать в долг, не говоря уже о соседке, с которой на почве невозвращенных долгов были одни скандалы. Солнышко припекало, а желание выпить все росло и росло. Тут ему на глаза попался ларек, в витрине которого были выставлены знакомые чекушечки с зеленой этикеткой и лихими желтыми бескозырками, а цена оказалась самая подходящая.
– Бери, папаша, не сомневайся. Вещь качественная! – обратился к нему веселый продавец. В голову Ивана Яковлевича закралось было подозрение о качестве товара – он давно не видел водки в мелкой таре, но желание было сильнее…
Так что рано вы сказали Уф!
С уважением А. Новиков
Тин
(новичок )
2005/09/30 23:55
Re: Девочка и папин ремень. [re: Fedya]
>Папа должен заботится о ребенке и любить его, а не использовать для удовлетворения своих сексуальных нужд.
Ага! Точно!
ИМХО, здесь не Тема, а насилие и физическое и сексуальное. К тому же над ребёнком.
Я белая и пушистая, просто мехом внутрь
novikov
(продвинутый)
2005/10/01 09:29
Re: Девочка и папин ремень. [re: Тин]
Вы попробуйте удалить три оскорбляющые Вас фразы и перечитайте рассказ. И что же? Да он НИКАКОЙ! Просто весьма посредственное описание домашнего наказания, каких на форуме много: есть куда лучше и тематичнее. Ради этого не стоило садиться за клавиатуру и тем более отнимать время у посетителей Форума.
А любовь и забота о ребенке не исключает разумной строгости, а для удовлетворения собственных нужд папа выбрал простой, надежный и уголовно не наказуемый метод. С тем, что папа должен заботится о ребенке и любить его, а не использовать для удовлетворения своих сексуальных нужд я и не собираюсь спорить. Надеюсь, вы обратили внимание, что я не автор, а всего лишь переводчик? В оригинале также не было прямого указания на то, что папа делал под столом, да и дискуссия на форуме раскрутилась лишь после того, как я расшифровал для особо непонятливых весьма прозрачный намек.
В реальной жизни я лечил одного такого папочку, который совсместил наказание и удовлетворение. Он очень не хотел в тюрьму и ткнул себя ножом в живот при задержании. Менты очень просили его не добивать.
Знаете, что ответили доктора? Смерть в больничной койке слишком легкое наказание для этого (цензура)… Мы его вылечили и отправили в тюрьму. Догадываетесь, что с ним сделали сокамерники? И, я считаю, они поступили правильно. Чтоб другим извращенцам неповадно было.
А. Новиков
Тин
(новичок )
2005/10/01 11:09
Re: Девочка и папин ремень. [re: novikov]
Господин novikov!
Я ни слова не скзала ни в Ваш адрес, ни в адрес автора. Я высказала свои впечатления или, скорее, ощущения от _рассказа_. Я так чувствую.
Тин.
Я белая и пушистая, просто мехом внутрь
Edited by Тин on 2005/10/01 11:12.
Максим
(Наглый Свин)
2005/10/02 01:44
Re: Девочка и папин ремень. [re: Fedora]
Да у любого очепятки бывают…
Что ж вы все кинулись-то?
Максим
Максим
(Наглый Свин)
2005/10/02 01:48
Re: Девочка и папин ремень. [re: Fedya]
«в большинстве западных стран впаяли бы статью»
не думаю, что это говорит в пользу оных западных стран.
В каком-то из рассказов Хайнлайна упоминается, кстати, «День, Когда Вешали Адвокатов»
Максим
Fedya
(стихийное бедствие)
2005/10/03 18:05
Re: Девочка и папин ремень. [re: Максим]
Можно иметь различные мнения о современных нормах права, но если не принимаешь их, то не надо ссылаться в оправдание чего-то что это «уголовно не наказуемо» (тем более, что это и не так).
Потому что Федя так сказал.
Fedya
(стихийное бедствие)
2005/10/03 18:14
Re: Девочка и папин ремень. [re: novikov]
>надежный и уголовно не наказуемый метод.
С чего Вы взяли, что ненаказуемый? Просто поймать трудно. Ну так и ловкого карманщика поймать трудно.
>И, я считаю, они поступили правильно. Чтоб другим извращенцам неповадно было
Я понимаю, что у каждого свое извращение и Ваше в частности в том, что Вам приятно писать о, скажем так, темных сторонах жизни.
Таким образом мы с Вами можем сойтись на том, что единственная суть рассказа — в описании педофилии с «тематическим» оттенком. Что ж,
если сказать это, то и спорить не о чем. Кто-то любит подобные описания (при этом не значит, конечно, что на практике «тематический педофил»). Кто-то их на дух не переносит. О вкусах не спорят.
Потому что Федя так сказал.
Игорь
(теоретик)
2005/10/04 17:57
Re: Девочка и папин ремень. [re: novikov]
> Он очень не хотел в тюрьму и ткнул себя ножом в живот при задержании
Вот дурак-то! Нету в народе культуры самоубийства ((
—
Ноmо hоmini «Luрus» еst
Игорь
(теоретик)
2005/10/04 18:01
Re: Девочка и папин ремень. [re: Максим]
> В каком-то из рассказов Хайнлайна упоминается, кстати, «День, Когда Вешали Адвокатов»
Вот мне кажется, что в оригинале речь должна идти не об адвокатах, а о юристах вообще. Ну не люблю я своих коллег. Отлично понимаю, что и мне самому туда же дорога. Сам много лет насилую людей статьями многочисленных законов о банкротстве.
—
Ноmо hоmini «Luрus» еst
novikov
(продвинутый)
2005/10/05 21:07
Re: Девочка и папин ремень. [re: Игорь]
Ему я не судья. На сколько я в курсе, дали горе-самоубейце всего три годы лет строго режима. Кстати, главарю «Голубой орхидеи» в Москве отвесили всего два и даже не отобрали диплои врача педиатра, а он еще и на пленку снимал…
novikov
(продвинутый)
2005/10/05 21:26
Re: Девочка и папин ремень. [re: Fedya]
Таким образом мы с Вами можем сойтись на том, что единственная суть рассказа — в описании педофилии с «тематическим» оттенком.
Да нет этого в рассказе, как нет никаких описаний! Были бы в оргинале — тем более убрал бы.
Буча на Форуме началась только после того, как я расшифоровал несколько строк для особо недогадливых. Стоило мне промолчать и все!
Кстати, а не никаких таких ассоциаций не вызывал у Вас В. Маяковский?
… Хохоча от радости
Порет подтяжками…
(См. ссылку Маяковский и Тема)
Намек куда как более серьезный, чем в моем переводе. С чего папе радоваться?
В «Убогом домишке » папа, угощавший голую выпоротую дочку ОГУРЦОМ почему-то никаких ассоциаций на Форуме не вызвал. По моему, уважаемый Федя, не надо искать криминала там, где его нет.
И еще, пожалуйста, не надо отждествлять меня с моими героями. Мне такой литературный «папаша» глубоко противен.
Pathfinder
(доброволец)
2005/10/05 22:13
Re: Девочка и папин ремень. [re: novikov]
По-моему, то, что Вам угодно называть «расшифровкой нескольких строк для особо недогадливых» — правильнее всё-таки обозначить немного по-другому: Вас ткнули носом в то, ЧТО ИМЕННО собеседники подразумевают под «педофилией». Вряд ли хоть один читатель не понял сразу по прочтении, что речь шла именно о мастурбации.
Весёлый зануда.
novikov
(продвинутый)
2005/10/05 23:05
Re: Девочка и папин ремень. [re: Pathfinder]
Значит — не поняли.
Был у меня еще один переводик, готовил его к публикации но Форуме, но теперь выставлять не буду. Там стоят все точки над и, нет никаких недомолвок, кроме цензурных ограничений, но дело начиниется воспитанием, продолжается … кончается смертью от инсульта.
Pathfinder
(доброволец)
2005/10/06 00:58
Re: Девочка и папин ремень. [re: novikov]
Из чего же это «значит»?
Весёлый зануда.
одессит
(новичок )
2005/10/16 15:58
Re: Девочка и папин ремень. [re: novikov]
Почему ей разрешили уйти к себе, а не поставили на колени в угол, с голой попой? Так, например, поступали с одной моей одноклассницей после порки ремнем.
novikov
(продвинутый)
2005/10/17 11:54
Re: Девочка и папин ремень. [re: одессит]
Потому что папе очень надо было побыть одному и подумать о «тщете всего сущего».
novikov
(продвинутый)
2005/10/22 01:15
Re: Девочка и папин ремень. [re: Pathfinder]
«Излишества ещё всякие бывают нехорошие…»
Да, Веселый Зануда, бывают!
Например, вот такие
Секу ее обычно в субботу вечером, когда на семейном совете она «дает отсчет «о содеянном за неделю хотя о том, что за какой-то проступок ее ждет порка, ставим ее в известность сразу же, или в крайнем случае вечером того же дня. К тому же, безусловно, огромное воспитательное значение, может быть. даже больше, чем сама порка, имеют переживания девочки, душевные муки, связанные ожиданием порки, и осознание того, что это произойдет неизбежно. От сюда вытекает еще один принцип, который соблюдаться должен неукоснительно: если наказание назначено, оно ни при каких обстоятельствах не должно быть отменено. Перенесено, уменьшено, но только не отменено… Подробно
http://www.s-info.ru/room/konf/message.asp?r=21059&n=1&kn=33&id_f=6738
Или вот такие:
Наиболее удобная поза, когда голову наказываемой девочки зажимают между колен. Для лучшего эффекта перед ней ставят дневник с двойками, сломанные вещи, сигареты и т. д.. Отец сам задирает юбку и спускает трусики, потом расстегивает ремень. Это очень важный момент наказания. Именно в это время девочка наиболее чувствует степень своей провинности и принимает порку как искупление. Удары наносятся широким, сложенным вдвое ремнем, попеременно то в одну, то в другую половинку ягодиц до полного покраснения всего зада. Сила удара определяется степенью покраснения и вилянию зада, и крикам девочки. Полностью здесь:
http://nooterra.ru/pages/wipping/wipp6.htm
Уважаемые модераторы, извините, за столь длинный ответ со ссылками для уважаемого Веселого Зануды
Смотри также «Правда о Кимберли в 13 лет» в разделе «Интересные ссылки»
Pathfinder
(доброволец)
2005/10/22 06:55
Re: Девочка и папин ремень. [re: novikov]
Занудно напоминаю, что процитированная мною кинофраза в текущей ветке является ответом на вопрос Фингарета о том, для чего папа держит руки в штанах. Так что относится она, скорее, как раз к уединённым папиным раздумьям, нежели к собственно карательной педагогике…
Весёлый зануда.
Источник: lit.clubpn.org
Первая порка Дашки
Это произошло уже довольно давно. Дашка к тому времени уже была привлекательной старшеклассницей с внушительными грудками и безмерно красивой круглой попой. Её довольно смуглая кожа и характерное лицо выдавали соответствующую национальную принадлежность к «народу Книги». Но, несмотря на свою привлекательность, тогда Дашка только начинала прилагать усилия для привлечения внимания противоположного пола.
Сейчас Дашка уже закачивает школу, имея за плечами внушительный опыт половых похождений. Но не это то самое главное, почему её приключения заслуживают столь пристального внимания. Куда интересне то, что по иронии судьбы Дашкиной попке приходилось иногда отвечать за её непослушание в очень пикантных ситуациях.
А первый такой случай выдался в аккурат в конец учебного года. Тогда мы, несколько человек, по приглашению Дашки согласились зайти к ней домой после уроков в последний день учебного года и за чашкой чая обсудить ушедший год и поделиться друг с другом планами на лето. Дашка жила минутах в двадцати ходьбы от школы на двенадцатом этаже. Пока мы в составе пяти-шести человек двигались в ту сторону, Дашка от чего-то решила поделиться с нами довольно-таки внутренними подробностями об их семье. Так как я давно дружил с Дашкиным братом Денисом и всё это знал, мне эти подробности были скучны. Дашкина мама, рослая и крепкая женщина, имела много любовников и часто их меняла. Отец Дашки об этом знал, но предпочитал молчать с целью неразрушения семьи. Вот такой вот он был еврей. Но я знал и о другом. Так как я был хорошо знаком с Дашкой, она рассказывала мне, что самый последний любовник её мамаши ей и самой понравился и она не прочь была с ним сама пофлиртовать. В общем, ему эта идея не особо понравилась, и, когда похотливая Дашка сняла свои штанишки, выставил её вон с обещаниями рассказать всё маме, когда та вернётся из командировки. Это событие ожидалось через два дня, и Дашка не знала, что от него ожидать.
Дома у Дашки мы просидели недолго, когда входная дверь в её квартиру начала издавать характерные звуки. Это мама Дашки и Дениса, который поехал на пикник со своим классом, параллельном нашему, вернулась из командировки, почему-то раньше запланированного срока. По Дашке было видно, как неприятно было для неё это обстоятельство, ведь ожидался непредсказуемый разговор мамы с неудавшимся партнёром. Так оно и было – первым делом мама поприветствовала нас и пошла в свою комнату звонить. Дашка тоже схватила трубку и по мере продолжения разговора постепенно белела. Внезапно она кинула трубку, и буквально через секунду в комнату, где мы находились, ворвалась её мать, которая, наоборот, выглядела заметно покрасневшей от ярости.
Перед нашим взором предстала удивительная картина. Мама начала кричать на Дашку и сказала ей спустить штаны и лечь, положив попу на мягкий подлокотник дивана. Она вынула из юбки свой декоративный чёрный ремень, спешно сложив его вдвое. Дашка фактически потеряла дар речи и могла только робко просить прощеия и произносить отдельные слова насчёт того, что её раньше так никогда не наказывали и что здесь много её друзей.
В этот момент я понял, как не повезло Дашке с ремнём – тонкий и круглый в разрезе, он скорее был похож на средней толщины гибкий провод и, наверняка, стягал очень больно. Как я понял, перед нами должна была произойти самая первая порка этой юной красавицы – это следовало из того, что произносила Дашка, и что раньше она никогда не рассказывала мне о таких инцидентах.
Я не успел опомниться, как Дашка послушно повиновалась перед нашими глазами указаниям своей мамы. По её лицу мы могли наблюдать, как она напугана гневом матери и, вероятно, пытается сделать так, чтобы не злить её ещё больше. Она уже лежала, как сказала ей мать, нервно оглядываясь в её сторону. Джинсы её были расстёгнуты и спущены, что открывало взору пышную для её возраста гладкую довольно смугловатую задницу. Но было заметно, что прижимая ляжками верх брюк к внешней стороне подлокотника дивана, Дашка всеми силами старается удерживать свои штаны, чтобы они не спали ещё ниже и не продемонстрировали всем нам её девичью письку.
Я посмотрел на других невольных, но, по-моему, даже благодарных за это, зрителей, чтобы завпечатлеть в своей памяти выражения их лиц во время такого душещепательного события. Как и предполагалось, пацаны разинули рты и всецело устремили свои взоры на круглый объект наказаия. Была там и одна девчонка, Валька. Она тоже с неподдельным интересом разглядывала попу своей подруги, но я заметил на её лице ещё и некоторое волнение. Кто знает, может её тоже захотят выпороть! Ведь они то все так и не знали, за что наказывают Дашку.
И в это время, которое после появления матери и отдаче ей своей дочери соответствующих приказов было заполнено её криками и длилось не больше полминуты, мать нанесла первый удар по спешно оголённой Дашкиной попе. Удар был очень резкий и молнеиносный. Сразу после соприкосновения ремня с попой мама приложила усилия для того, чтобы отдёрнуть свой ремень обратно, тем самым причиняя наибольшую боль. Узкий красный одинокий рубец показался на девичьей попе, несмотря на то, что ремень был сложен вдвое. Дашка издала впечатляющий крик, но второй удар последовал незамедлительно. Он был абсолютно идентичен предидущему – такой же быстрый и резкий, оставляющий яркий рубец. Дашка орала от боли, а мама в ярости продолжала наносить всё такие же быстрые и болезненные удары, не оставляя пауз между ударами, насколько это возможно.
«Мамочка, прости!» – вопило юное создание, вертя своей очаровательной попой, которой, однако, ни разу не удалось увернуться от всё новых и новых ударов. Где-то после десятого удара штаны, наконец, свалились, а трусы находились посреди ляжек, что уже не могло помешать полному характеру открывшейся картины.
Дашка уже не могла сдерживать себя и старалась раздвинуть ноги, насколько это возожно. Под очаровательной исполосанной попой появилась юная пися, которая, к моему удивлению, уже не казалось девственной, хотя установить это стопроцентно не представлялось возможным. Но мать не обратило на это внимания, приговаривая: «Вот так, опозорю тебя перед всеми, будешь знать!» или «Так тебе, повертись перед мальчиками!». Позже я узнал, что нам всем, находяшимся там, очень понравилось это зрелище.
Дашка дрыгала ногами, вертела попой, визжала, выкрикивала матные слова. На это мать заметно усиливала удары, стараясь, однако наносить их параллельно друг другу, чтобы нарисовать аккуратную картину из красных полос. Она била свою дочь без всякого сострадания, невзирая даже на то, что Дашкина попка впервые знакомилась с таким наказанием. Вероятно, она была слишком обижена проделками её дочки и не желала ограничиться приемлимой для такого случая строгостью порки, применяя все свои силы для причинения Дашке невыносимой боли.
Это было видно и по Дашке, чья попа подпрыгивала, и которая ревела словно ребёнок, безо всякого достоинства, умоляя мать прекратить.
После минуты экзекуции, что примерно соответствовало 40 ударам, мать стремительно бросила ремень на диван, на который упиралась попой и руками Дашка, и выша из комнаты. Дашка, поняв, что наказание окончено, после того, как я и другой пацан подошли и погладили её попку, попыталась встать, но ещё какое-то время находилась в этом заманчивом положении. Вдруг ей пришло в голову попросить нас полить её попу холодной водой.
«Красивые у тебя прелести» – промолвил я. «Классно тебя лупили» – сказал кто-то из мальчиков. Потом Дашка легла на диван выпячив голую отстёганную попу, которую Валька заботливо накрыла мокрой материей. Но я вскоре эту материю сорвал – так красивее, и Дашка ничего не смогласделать – слишком уж интересное зрелище открывалось, чтобы мальчишки позволили себе его упустить. Мы подвинули стулья и начали расспрашивать её про порку. Не сразу возник вопрос, за что же, всё таки её высекли, но она рассказала всё, как рассказывала мне. «Ну ты даёшь!» – искренне удивилась Валька.
Слышу скрежет ключа в замочной скважине, ну вот и все. Уже совсем скоро я буду визжать от боли в «комнате под лестницей». Я так подозреваю, что раньше там была спальня моих родителей. Это просторная квадратная комната с прекрасным видом из окна, отделана красным деревом, в ней очень тихо и звуки, раздающиеся в этой комнате, не слышны больше ни в одной точке нашего просторного дома. Здесь же есть своя туалетная комната.
Отец мой умер много лет назад, и я его почти не помню – мне было всего 5 лет, когда это случилось. Мы с мамой живем на втором этаже, слуги занимают левое крыло первого этажа. А с этой комнатой я познакомилась, когда пошла в школу, хотя, впрочем, не совсем сразу.
Дело было так: я получила запись в дневнике – не выучила стихотворение, я даже и предположить не могла, чем это мне грозит! Мама, конечно, предупреждала меня, что учиться я должна только на «Отлично», что у меня есть для этого все данные и все условия, что она одна занимается бизнесом, тяжело работает, не устраивает свою личную жизнь – и все это ради меня. От меня же требуется – только отличная учеба и послушание. Присматривала за мной няня, она же и уроки заставляла делать, хотя мама говорила, что я должна быть самостоятельной и ругала няню за то, что она меня заставляет, считала, что я с детства должна надеяться только на себя, и учиться распределять свое время. Вот я и «распределила» – заигралась и забыла! Мать пришла с работы и проверила дневник (она это не забывала делать каждый день). Потом спокойным голосом сказала мне, что я буду сейчас наказана, велела спустить до колен джинсы и трусики и лечь на кровать попой кверху, а сама куда-то вышла. Я, наивное дитя! Так и сделала! Я думала, что это и есть наказание – лежать кверху попой!
Но каково же было мое удивление, когда через несколько минут, мать пришла, а в руках у нее был коричневый ремешок! Она сказала, что на первый раз я получу 20 ударов! В общем, ударить она успела только 1 раз. От страшной, не знакомой боли я взвыла, и быстренько перекатилась на другую сторону и заползла под кровать. Это произошло мгновенно, я сама от себя этого не ожидала! И как она не кричала, не грозила – я до утра не вылазила от туда. Там и спала. От страха не хотела ни есть, ни пить, ни в туалет.
По утрам мать рано уезжала, а мной занималась няня. Няня покормила меня и проводила в школу. Целый день я была мрачнее тучи, очень боялась идти домой, но рассказать подружкам о случившемся – было стыдно. Уроки закончились, и о ужас! За мной приехала мать.
Поговорив с учительницей, она крепко взяла меня за руку и повела к машине. Всю дорогу мы ехали молча. Приехав домой, я, как всегда, переоделась в любимые джинсики, умылась и пошла обедать, пообедала в компании мамы и няни и, думая, что все забылось, пошла делать уроки. Часа через два, когда с уроками было покончено, в мою комнату вошла мать, и спокойным голосом рассказала мне о системе моего воспитания, что за все провинности я буду наказана, а самое лучшее и правильное наказание для детей – это порка, так как «Битье определяет сознание», и, что моя попа, создана специально для этих целей. Если же я буду сопротивляться ей, то все равно буду наказана, но порция наказания будет удвоена или утроена! А если разозлю её, то будет еще и «промывание мозгов».
Потом она велела мне встать на четвереньки, сама встала надо мной, зажала мою голову между своих крепких коленей, расстегнула мои штанишки, стянула их вместе с трусами с моей попки и позвала няню. Няня вошла, и я увидела у неё в руках палку с вишневого дерева. Конечно, я сразу все поняла! Стала плакать и умолять маму не делать этого, но все тщетно. Через пару секунд – вишневый прут начал обжигать мою голую, беззащитную попу страшным огнем. Мать приговаривала – выбьем лень, выбьем лень. А я кричала и молила о пощаде! Меня никто не слышал. Но через некоторое время экзекуция прекратилась. Моя попа пылала, было очень-очень больно и обидно, я плакала и скулила, но отпускать меня никто не собирался. Мама передохнула, и сказала, что это я получила 20 ударов за лень, а теперь будет ещё 20 за вчерашнее сопротивление. Я просто похолодела от ужаса! А вишневый прут опять засвистел с громким хлопаньем опускаясь на мою уже и без того больную попу. Я уже не кричала, это нельзя было назвать криком – это был истошный визг, я визжала и визжала, мой рассудок помутился от этой страшной, жгучей, невыносимой боли. Казалось, что с меня живьем сдирают кожу. Что я больше не выдержу и сейчас умру!! Но я не умерла…
Порка закончилась, и меня плачущую, со спущенными штанами, держащуюся за попу обеими руками, повели в ванную комнату. Няня велела мне лечь на живот на кушетку, я легла, думала, что она сделает мне холодный компресс, думала, что она меня пожалеет, но не тут-то было.
Она стянула с меня болтающиеся джинсы и трусы и заставила встать на четвереньки, я взмолилась и взвыла одновременно! Думала, что меня снова будут пороть.
Но, как оказалось, мне решили «промыть мозги»! Мне стало еще страшнее! Я не могу передать словами свой ужас от неизвестности и боязни боли! В тот же момент в дырочку между половинками моей истерзанной попы вонзилась и плавно проскользнула внутрь короткая толстая палочка, я закричала, больше от страха, чем от боли, а мама с няней засмеялись. В меня потекла теплая вода, я почти не чувствовала её, только распирало в попе и внизу живота, а я плакала от стыда и обиды. Через некоторое время страшно захотелось в туалет. Но мне не разрешали вставать, а в попе все еще торчала эта противная палочка, а няня придерживала её рукой. Наконец мать разрешила мне встать и сходить в туалет.
Это наказание я помнила очень долго.
Я всегда во-время делала уроки, все вызубривала, выучивала. Часами сидела за уроками. Я всегда была в напряжении и страхе. Повторения наказания я не хотела. Так прошло три года. Начальную школу я закончила блестящей отличницей с отличным поведением. Мама была счастлива!
Вот я и в пятом классе. Новые учителя, новые предметы. Первая двойка по английскому языку…
Дома я все честно рассказала маме, и была готова к наказанию. Но в тот вечер наказывать меня она не стала. Я думала, что она изменила свою тактику моего воспитания. Сама я стала очень стараться и скоро получила по английскому четверку и две пятерки!
Неожиданно в нашем доме начался ремонт, как оказалось, в комнате, о существовании которой я не подозревала. Она располагалась под лестницей и дверь её была обита таким же материалом, как и стены, поэтому была не заметной. Через неделю ремонт закончился. Привезли какую-то странную кровать: узкую, выпуклую, с какими-то прорезями и широкими кожаными манжетами. Тогда я думала, что это спортивный тренажер – мама всегда заботилась о своей фигуре.
Еще дня через три меня угораздило получить тройку по математике и знакомство с «комнатой под лестницей» состоялось!
Вечером, после того, как мать поужинала и отдохнула, она позвала меня в новую комнату. Комната была красивой, но мрачной. В середине комнаты стояла странная кровать. Мама объяснила мне, что теперь эта комната будет служить для моего воспитания, то есть наказания. Что кровать эта – для меня. На неё я буду ложиться, руки и ноги будут фиксироваться кожаными манжетами так, что я не смогу двигаться, а попа будет расположена выше остальных частей тела. В общем – очень удобная конструкция, да еще и предусмотрено то, что я буду расти. Вот какую вещь купила моя мама! Она определенно гордилась этим приобретением, как выяснилось, сделанным на заказ! Потом она показала мне деревянный стенд. На нем был целый арсенал орудий наказания! Черный узенький ремешок, рыжий плетеный ремень, солдатский ремень, коричневый ремень с металлическими клепками, красный широкий лакированный ремень с пряжкой в виде льва, желтый толстый плетеный ремень, тоненькие полоски кожи собранные на одном конце в ручку (как я потом узнала – плетка), ремень из грубой толстой ткани защитного цвета.
Потом мы пошли в ванную комнату. Здесь мама показала прозрачное красивое корытце, в котором мокли вишневые прутья из нашего сада – это розги, сказала она.
Автор неизвестен
Приключения Пети и Саши
Приключения Пети и Саши
Часть 1. Заслуженное наказание
Ожидание было томительным. Саша сидела в своей комнате и со страхом прислушивалась к дверному звонку. Вот-вот он должен был прозвенеть, опо-вещая о начале самого, наверное, ужасного испытания в ее короткой шестна-дцатилетней жизни. А ведь все начиналось так хорошо — впереди были веселые майские праздники, поездка на пикник в большой компании… И надо же было отцу застать ее за курением травки вместе с соседом — ровесником и одно-классником Петей! И ведь попробовали-то первый раз! Дальше все было плохо — отец позвонил родителям Пети, те немедленно пришли. На коротком совете было решено — наказать «преступников» на следующий день и наказать их вме-сте. До наказания обоих посадили под «домашний арест». Ночь Саша спала плохо — ее страшила не только предстоящая порка (а то что наказание будет поркой — сомневаться не приходилось), но и то, что ее бу-дет пороть при мальчишке, соседе, однокласснике. Правда, того, что он разбол-тает о наказании, опасаться не приходилось, не в его это было интересах но все же, все же? Да и ожидание боли бодрости не придавало. Честно говоря, эта была не первая порка в Сашиной жизни. Ремешок прогу-ливался по ней и за двойки и за поздний приход домой, но все это было раньше давно, когда Саша, как ей казалось, была совсем маленькой. И уж, по крайней мере, последние три года ей удавалось избегать подобных эксцессов. А тут — порка, да еще и при мальчике! Хорошо еще, если отец будет бить ее через оде-жду. А если нет? При этой мысли Саша почувствовала, как по спине побежали мурашки — показывать всем свое вполне сформировавшееся тело, давая Пете урок женской анатомии, ее никак не устраивало. Правда, Саша тут же подумала о том, что и ей предстоит в этом случае увидеть что-то новое, но уж лучше без этого обойтись. Резкий звонок ворвался в Сашины мысли. Она вздрогнула и тут же попыта-лась утешить себя, что это еще не Петины родители, что можно еще подождать. Комната показалась ей такой уютной, покидать ее никак не хотелось.
Наде-жды однако, оказались напрасными — в соседней комнате послышались голоса и Саша услышала, как отец зовет ее. Помедлив несколько секунд и собравшись с силами, Саша вышла. За те несколько часов, что Саша просидела под арестом комната заметно изменилась: стол был отодвинут к стене, вдоль другой стены были расставлены стулья, на которых сидели гости и Сашина мама. Гости, впрочем, сидели не все — Петя, понуро опустив голову, стоял посередине комнаты. Отец жестом велел Саше стать рядом с мальчиком. Наступило томительное молчание. — Не стоит и говорить, — начал, наконец, отец, — что ваш вчерашний посту-пок глубоко взволновал и расстроил нас. Оставлять его безнаказанным или обойтись обычным легким взысканием никак нельзя. Слушая гладко текущую папину речь, Саша невпопад подумала, что он да-же в самых неподходящих случаях ухитряется говорить так, как будто читает заранее написанный текст? — Я еще не знаю, к какому решению пришли Петины родители, — продол-жал, между тем, отец, — но мы решили, что ты заслуживаешь сурового наказа-ния — не меньше тридцати ударов ремнем. Тридцать ударов? Саша не верила своим ушам — ей не выдержать столько! Больше десяти она не получала не разу. Потрясенная этими словами, Саша едва не пропустила продолжения папиной речи. — Чтобы ты надолго запомнила эту порку, я буду бить тебя по голому телу и не разрешу тебе одеться до полного окончания наказания вас обоих. Боже, Боже, что он говорит? Голой? Перед всеми!? Перед Петей, перед его отцом!!? — Нет! Никогда! Я не позволю! — невольно вырвалось у Саши. — Ты еще и пререкаешься? Тогда перед поркой получишь еще 10 ударов ру-кой. И имей в виду если понадобится, я просто свяжу тебя. Саша отчаянно искала выход. Убежать? Упасть в обморок? Просить про-щения? — Папочка, мамочка, — отчаянно начала молить она, — пожалуйста, я больше никогда не буду, не надо меня раздевать, я не выдержу! Я очень прошу! — А когда ты брала в руки эту гадость, о чем ты думала? Ну, хорошо, сейчас послушаем, что скажут родители Пети, а там будет видно. С этими словами отец уселся на стул. Заговорила Сашина мама, довольно полная женщина с волевым лицом. — Вы совершенно правы, этот безобразный поступок заслуживает самого сурового наказания. Мы, однако, решили, что Петя вначале получит тридцать ударов щеткой от меня, а затем еще тридцать — ремнем от папы. Я думаю, — вступил в разговор Петин папа, — что, если они будут сопро-тивляться, мы поставим их в угол после порки. Саша внимательно слушала. Неужели вдобавок ко всему, Петю будут бить одетого? — Это наказание должно запомниться нашим детям навсегда, поэтому Вы — мама Пети повернулась к Сашиным родителям, — приняли правильное хотя и суровое решение — бить по голому телу. Последние Сашины надежды рухнули. — Думаю, однако, что назначать Вашей дочери дополнительное наказание за естественную девичью стыдливость не стоит. Дело, впрочем, Ваше. Хорошо, — чуть подумав, сказал отец, — шлепки я пока отменяю. Но при малейшем непослушании я о них вспомню! Итак, мы все обсудили, не пора ли начать? Кто будет первый? — Думаю, что моя жена начнет с Пети, затем Вы займетесь своей дочерью а потом уж я закончу. — ответил Петин отец. Саша почувствовала небольшое облегчение от, пусть маленькой, но все же отсрочки наказания. — Хорошо. согласился Сашин отец. — Иди сюда! — повернулась мать Пети к сыну, доставая из сумки большую платяную щетку. Он медленно сделал несколько шагов. «Интересно, я сейчас такая же крас-ная?» — подумала Саша, глядя на пунцовое Петино лицо Расстегни джинсы! Путаясь в молнии и украдкой посмотрев на Сашу, мальчик повиновался. Расстегнутые джинсы упали ему на лодыжки. Несмотря на весь ужас поло-жения, Саша внимательно следила за происходящим. — Спусти трусы! Мальчик осторожно потянул вниз свои клетчатые трусики-плавки. При-спустив их сзади и едва приоткрыв худую мальчишескую попу, он остановился умоляюще гладя на мать. Я сказала: спусти! До колен! Петя нехотя послушался. Спустив трусы, он поспешно прикрыл руками низ живота. Саша даже не успела ничего рассмотреть. — Поставь кресло на середину комнаты, — сурово продолжала мать Пети, -перегнись через его спинку и возьмись за сиденье. По-прежнему прикрывая низ живота, Петя, неловко ступая, пошел за крес-лом. На обратном пути ему пришлось сложнее — кресло был тяжелое и нести его пришлось двумя руками. Теперь Саше удалось увидеть довольно маленький (не то что у мужчин на снимках, которые девчонки, хихикая, рассматривали как-то в школе) член и смешной кожистый мешочек под ним. Подождите, — неожиданно заговорил Сашин отец, — Саша еще не готова. «Что он имеет в виду?» -успела подумать Саша. — Ну-ка, сними юбку! Ошеломленная свалившимися на нее напастями, Саша уже не сопротивля-лась. Петя, забыв о собственных невзгодах, смотрел на нее во все глаза. Саша гордая Саша, в которую тайно было влюблено половина мальчишек класса по-краснев и опустив глаза, раздевалась перед ним! Вот ее она расстегнула юбку, вот приподняла ее подол, открывая короткие розовые трусики, вот стащила юб-ку через голову? Оставшись в футболке и трусиках, Саша остановилась, надеясь, что про-должения не будет. — И трусы снимай! Совсем! Повернувшись боком и сжимаясь, чтобы стать понезаметнее, Саша. сняла трусики, и, по примеру Пети, прикрылась руками. — Нет уж, юная курильщица! Так не пойдет! Руки за голову! Противиться было бессмысленно. Чуть помедлив, как будто ожидая отмены приказания, Саша сцепила руки на шее. Петя замер. Сбывались его заветные мечты. Сколько раз, улегшись в кро-вать и лаская свой член, он мечтал подглядеть за Сашкой в ее спальне, мечтал увидеть ее голой. И вот, пожалуйста — девушка стоит совсем рядом, нижняя часть ее тела совсем обнажена, он может видеть и аккуратный черный тре-угольник внизу ее плоского, такого красивого живота и даже начало узкой рас-щелины, уходившей в глубину. Увлекшись, Петя даже не заметил, как к нему подошла мать. Надавив мальчику на шею и заставив его нагнуться, она звонко шлепнула сына тыльной стороной щетки. Петя заметно вздрогнул. На натянувшейся коже его ягодиц появился четко отпечатанный след щетки. За первым ударом последовал вто-рой, третий? Стиснув зубы, Петя решил перенести наказание без единого зву-ка. Сашка должна увидеть как гордо переносят пытки настоящие мужчины! Мать размеренно шлепала Петю щеткой. Мужества его хватило ненадолго. Не получив еще и половины назначенной порции, мальчик стал дергать попой от каждого удара, и взвизгивать Его мешочек, отчетливо видный между рас-ставленных ног, от этих движений смешно болтался. Порка довольно быстро (по крайней мере, быстрее, чем этого хотелось бы Саше) закончилась. Отсчитав положенное количество ударов, мать опустила щетку и, взяв Петю за ухо, заставила его распрямиться. Саша с удивлением увидела, что его член стал гораздо больше размером и слегка приподнялся. Не отпуская уха, мать подвела Петю к Саше. — Стой здесь, руки на голову и не вздумай шевелиться! Саша почувствовала дикий страх — наступала ее очередь. Отец встал и, взяв в руки лежащий на столе ремень, не спеша сложил его вдвое. Затем он отодви-нул в сторону мешавшее ему кресло и пальцем поманил к себе Сашу. На дро-жащих, подгибающихся коленях она сделала несколько шагов. — Стань на четвереньки! хмуро велел отец. Плотно сжав колени и втянув, как бы стараясь прикрыть их от чужих взгля-дов, ягодицы, Саша опустилась на колени. Потом, слегка нагнувшись, она оперлась на вытянутые руки и застыла в ожидании. — Ниже! Обопрись на локти! — услышала она голос папы и поспешно пови-новалась. Отец стал над ней. Краем глаза девушка увидела его занесенную руку и сжалась. Ремень мелькнул в воздухе и Саша вначале услышала звонкий хлопок, а уж потом почувствовала боль? Между тем Петя, почти забыв о мучительно горящей коже ягодиц, о пред-стоящем продолжении порки, забыв даже о позорном стоянии без штанов, во все глаза смотрел на открывавшуюся перед ним картину. Саша стояла на четве-реньках, опустив верхнюю часть тела почти до пола. Ее пухленькая попа была самой высокой точкой тела и, как девушка ни старалась сжать бедра, Пете была отчетливо видны и маленькое сморщенное отверстие заднего прохода между раздвинувшимися ягодицами и поросшая волосиками щель внизу. Отцовский ремень, приземлившийся на правую ягодицу Саши, оставил на ней отчетливый след. Последовал второй удар, от которого девушка ойкнула и попыталась вскочить. Ей помешали сжатые колени отца. Удары ложились на беззащитную Сашину попку, покрывая ее быстро крас-невшими полосами. Уже к середине порки эти полосы начали сливаться. Ойканье Саши перешло в крик, а затем и в визг, перемежаемый бессвязны-ми мольбами. — Ай! Папочка, родненький! Не надо! Ой! Больно! Больно! Прости! Я не буду! Прости! Не обращая внимания на эти крики, отец стегал Сашу ремнем. Та отчаянно вертела попой, стараясь уклониться от безжалостных ударов и даже пыталась брыкаться. Девушка давно забыла о стыде и о чужих взглядах, колени ее раз-двинулись и Петя во всех подробностях смог рассмотреть все тайные девичьи прелести. По щекам Саши текли слезы, порка казалась бесконечной. Каждый удар до-бавлял жжения и боли в ее исстрадавшихся ягодицах. Она устала даже кри-чать? Наконец, очередного удара не последовало, отец распрямился, тиски его коленей разжались. Откуда-то издалека Саша услышала: — Вставай! Вскочив, Саша начала отчаянно тереть попу, стараясь умерить боль и жже-ние. Голос отца прервал это занятие: — Отойди в сторону! Руки за голову и стой неподвижно! Боясь возобновления порки, Саша послушалась. Продолжая всхлипывать она отошла. Место девушки занял Петя. Несмотря на боль, Саша обратила вни-мание, что его член стал совсем большим и твердым. Неужели от того, что он видел ее порку? Что он успел рассмотреть? Она так бесстыдно брыкалась! А крики? Ой, какой позор! Перехватив Сашин взгляд, мальчик поспешно отвер-нулся и покраснел. Разнообразием взрослые не баловались — отец Пети тоже заставил его стать на четвереньки. Он, однако, не стал становиться над сыном, как это делал Са-шин папа, а стал слева от него. Взяв ремень, он без всякой задержки хлестнул по еще красной от предыдущей порки попе Пети. Удар лег поперек обоих яго-диц мальчика и тот вскрикнул. — Ты что кричишь? Я тебя еще и пороть как следует не начал! С этими словами отец вновь ударил Петю. Удар был так силен, что полоса оставшаяся от него, стала сразу вспухать, а Петя истошно завизжал. — Кричишь? А что раньше думал? Кто тебя курить заставлял? Теперь терпи! Приговаривая так, отец не спеша бил Петю ремнем, задерживая его на теле после каждого удара. Рубцы быстро краснели и напухали. Петя кричал и, точно так же, как Саша просил прощения. Когда Петина попа стала похожа на вспа-ханное поле, его отец остановился. Петя попытался встать, но, получив неожи-данный дополнительный удар, остался в прежней позе. — Тебе кто вставать разрешал? А? — А ты, повернулся Петин отец к Саше, — иди сюда! Покосившись на своих родителей (те угрюмо молчали), Саша, не опуская рук из-за головы, подошла. — Посмотри на его задницу, посмотри, — заговорил Петин отец, обращаясь к Саше, — твой папа тебя пожалел, а надо было всыпать сильнее! Имей в виду, ес-ли ты еще хоть раз возьмешь в руки сигарету, пороть тебя буду я! — Да, это было бы неплохо. согласился отец Саши — А ты, негодяй, — теперь Петин отец обращался к сыну, запомни: за лю-бое нарушение в течение месяца тебя будут ждать розги! И я обязательно при-глашу Сашу полюбоваться на твою следующую порку! Хватит реветь как дев-чонка, вставай и одевайся. Петя с трудом поднялся и, морщась от боли, натянул трусы и джинсы. Было видно, что каждое движение дается ему с трудом. Потрясенная происходящим, Саша какое-то время стояла неподвижно, а потом вопросительно глянула на родителей. Отец разрешающе мотнул головой в сторону двери ее комнаты. Не тратя времени на одевание, девушка кинулась туда и, упав животом на кровать, горько заплакала? Боль постепенно проходила, слезы кончались, но Саша продолжала лежать неподвижно, уткнувшись лицом в подушку. В глубине души она понимала, что наказана за дело, правильно, но пережитый позор не давал ей покоя? Стоять голой перед мальчишкой, показывать ему попу и все-все другие места! Как она посмотрит ему в глаза, как? Упиваясь своим горем, Саша даже не заметила, как ее папа осторожно от-крыл дверь и вошел в комнату. Увидев свою несчастную, опозоренную дочь лежащую кверху голой, все еще красной попой, он, не говоря не слова, осто-рожно укрыл ее простыней. Присев на край кровати, отец, по-прежнему молча стал гладить Сашу по голове. От этой неожиданной ласки она в голос зарыдала и, приподнявшись, уткнулась лицом в грудь папе, чувствуя, как вместе со сле-зами из ее души уходит обида?
08.07.2020 — 12:28 |08.07.2020 Интимные истории 18+
Соня сидела,и с дрожащими руками ждала,когда придёт отец.Дело в том,что её угораздило получить 2 по контрольной,да ещё и обычная двойка по математике.
А страх был,из за воспитательных мер отца.Он,и её мама уже давно развелись.А она,осталась жить у отца.Так как мама,нашла очередного богатенького любовника,и её такой расклад устроил.
По этому отец,крепко взялся за её воспитание.И он решил,пороть Соню что бы,в мать не пошла.
Чуть позже пришёл отец,у них была традиция:Если Соня,как либо «накасачила».То она,до прихода отца готовить всё для наказани.Соня,заорание положила на стол дневник с 2 девочками.Подготовила розги,5видов ремешков.Которые были у её отца,верёвку,и вынесла скамейку в середину комнаты.
Самое обидное было,что все ошибки на контрольной,были из за невнимательности.
-Ну что же ты такая не внимательная !Сказала Соня,и аккуратно ударила свою ляжку ремешком.
-Ну и достанется тебе сегодня!И аккуратно протёрла попу ладонью.
Когда зашёл отец,она уже лежала на скамейке.С голой попой,верёвкой,и ремешками с мозгами рядом.Отец сразу всё понял,но понимал что лучше пороть не сразу.А подождать минутку-другую.Воспитательный страх очень полезен,думал про себя отец.
-И что же случилось?Где так накосачила,что столько позор приготовила.
-П…папа тут такое дела,ну понимаешь.Там так получилось…
-Щас сам посмотрю!
Соня,попыталась взять дневник.Что то в впопыхах объясняла,но отец её совсем не слушал.
леч быстро,или последует усиление наказания!
Соня повиновалась приказу
Дело в том,что отец её был военным.И Соня наверняка,он очень сильный.
-Вытяни руки,сейчас привяжем тебя!
Когда отец полностью привязал Соню,он далеко не сразу начал пороть.Хотя как сказать.У них был,чёрный узенький ремешок.Им было более всего,пусть звук от него был слабый,боль он приносил настоящию.
Отец ударил 5раз
Свист,удар!
-аааа!
Взвизгнула Соня уже после второго удара.
-Молчать!!!
-И отец сделал сразу 3 удара подряд,на ягодицах Сони.Вспыхнули 3 красные полоски,всего 5 ударов.А Соня уже была на пределе.
Тогда отец отошёл,заварил себе чай,отдохнул.
Во общем и целом,прошло около 40 минут.
Потом отец снова пришёл
-Что,лежишь скулишь?
(Соня нечего не ответила)
Тогда отец продолжил экзикуцию
Он надел наушники,и дал 50 ударов ремешком.
Когда он их снял,Сонены крики уже не были похожи на них.Это было больше похоже на стоны,что подметил отец.
А потом он сказал следующие
-Ещё хочешь получить ?Или 50 будет достаточно
-да….д…да
-Нет,ты получишь ещё 100 розой
-ЧТО?!СТО РОЗОГ ?!Вскрикнула Соня
-Потом ты пойдёшь в класс (при мне).И напишешь на доске:За то что я,разгелдяйка и ленивица.Меня высекли по голой попе,сто розог,и ещё за моё отвратительное поведение мне дали 50 удар ремешком.И продемонстрирешь классу следы сегодняшней корки
-Что?!!!!НЕТ!!!
-Ещё как да,или при классе разденну и выдру тебя там же.Будешь показывать попу свою,мальчикам.
-А ещё,за эту неделю ты исправишь все двойки на 5.За 4 высеку,а за 3 высеку при классе.Все поняла ?!!
-да….д…да.
А теперь,я высеку тебя до конца что бы не неповадно было.В конце экзикуции Соня когда встала,стала целовать ремешок,розги.Благодарить папу за сильную,и справедливую порку
ВНИМАНИЕ!!!Я-автор таких рассказов как:Порка метод воспитания для Кати.
На данный момент у меня нет доступа к аккаунту.Так что рассказ я опубликуют тут
Комната под лестницей
Сегодня 14 мая, 5 часов вечера. Я стою, опираясь на лестничный парапет, и с тоской смотрю на входную дверь. Скоро придет моя мать. Я с ужасом думаю об этом. Что меня ждет?! От представления того, что она сделает со мной, сердце мое падает, в животе все сжимается, руки и ноги трясутся мелкой дрожью, а мягкое место покалывает тысячами, нет миллиардами острейших иголок! Причина моего животного страха – предстоящее наказание. Безусловно, я его заслужила, плохо написала годовую контрольную по алгебре, хотя и занималась с репетитором. Не понимаю, почему так вышло?
Слышу скрежет ключа в замочной скважине, ну вот и все. Уже совсем скоро я буду визжать от боли в «комнате под лестницей». Я так подозреваю, что раньше там была спальня моих родителей. Это просторная квадратная комната с прекрасным видом из окна, отделана красным деревом, в ней очень тихо и звуки, раздающиеся в этой комнате, не слышны больше ни в одной точке нашего просторного дома. Здесь же есть своя туалетная комната.
Отец мой умер много лет назад, и я его почти не помню – мне было всего 5 лет, когда это случилось. Мы с мамой живем на втором этаже, слуги занимают левое крыло первого этажа. А с этой комнатой я познакомилась, когда пошла в школу, хотя, впрочем, не совсем сразу.
Дело было так: я получила запись в дневнике – не выучила стихотворение, я даже и предположить не могла, чем это мне грозит! Мама, конечно, предупреждала меня, что учиться я должна только на «Отлично», что у меня есть для этого все данные и все условия, что она одна занимается бизнесом, тяжело работает, не устраивает свою личную жизнь – и все это ради меня. От меня же требуется – только отличная учеба и послушание. Присматривала за мной няня, она же и уроки заставляла делать, хотя мама говорила, что я должна быть самостоятельной и ругала няню за то, что она меня заставляет, считала, что я с детства должна надеяться только на себя, и учиться распределять свое время. Вот я и «распределила» – заигралась и забыла! Мать пришла с работы и проверила дневник (она это не забывала делать каждый день). Потом спокойным голосом сказала мне, что я буду сейчас наказана, велела спустить до колен джинсы и трусики и лечь на кровать попой кверху, а сама куда-то вышла. Я, наивное дитя! Так и сделала! Я думала, что это и есть наказание – лежать кверху попой!
Но каково же было мое удивление, когда через несколько минут, мать пришла, а в руках у нее был коричневый ремешок! Она сказала, что на первый раз я получу 20 ударов! В общем, ударить она успела только 1 раз. От страшной, не знакомой боли я взвыла, и быстренько перекатилась на другую сторону и заползла под кровать. Это произошло мгновенно, я сама от себя этого не ожидала! И как она не кричала, не грозила – я до утра не вылазила от туда. Там и спала. От страха не хотела ни есть, ни пить, ни в туалет.
По утрам мать рано уезжала, а мной занималась няня. Няня покормила меня и проводила в школу. Целый день я была мрачнее тучи, очень боялась идти домой, но рассказать подружкам о случившемся – было стыдно. Уроки закончились, и о ужас! За мной приехала мать.
Поговорив с учительницей, она крепко взяла меня за руку и повела к машине. Всю дорогу мы ехали молча. Приехав домой, я, как всегда, переоделась в любимые джинсики, умылась и пошла обедать, пообедала в компании мамы и няни и, думая, что все забылось, пошла делать уроки. Часа через два, когда с уроками было покончено, в мою комнату вошла мать, и спокойным голосом рассказала мне о системе моего воспитания, что за все провинности я буду наказана, а самое лучшее и правильное наказание для детей – это порка, так как «Битье определяет сознание», и, что моя попа, создана специально для этих целей. Если же я буду сопротивляться ей, то все равно буду наказана, но порция наказания будет удвоена или утроена! А если разозлю её, то будет еще и «промывание мозгов».
Потом она велела мне встать на четвереньки, сама встала надо мной, зажала мою голову между своих крепких коленей, расстегнула мои штанишки, стянула их вместе с трусами с моей попки и позвала няню. Няня вошла, и я увидела у неё в руках палку с вишневого дерева. Конечно, я сразу все поняла! Стала плакать и умолять маму не делать этого, но все тщетно. Через пару секунд – вишневый прут начал обжигать мою голую, беззащитную попу страшным огнем. Мать приговаривала – выбьем лень, выбьем лень. А я кричала и молила о пощаде! Меня никто не слышал. Но через некоторое время экзекуция прекратилась. Моя попа пылала, было очень-очень больно и обидно, я плакала и скулила, но отпускать меня никто не собирался. Мама передохнула, и сказала, что это я получила 20 ударов за лень, а теперь будет ещё 20 за вчерашнее сопротивление. Я просто похолодела от ужаса! А вишневый прут опять засвистел с громким хлопаньем опускаясь на мою уже и без того больную попу. Я уже не кричала, это нельзя было назвать криком – это был истошный визг, я визжала и визжала, мой рассудок помутился от этой страшной, жгучей, невыносимой боли. Казалось, что с меня живьем сдирают кожу. Что я больше не выдержу и сейчас умру!! Но я не умерла…
Порка закончилась, и меня плачущую, со спущенными штанами, держащуюся за попу обеими руками, повели в ванную комнату. Няня велела мне лечь на живот на кушетку, я легла, думала, что она сделает мне холодный компресс, думала, что она меня пожалеет, но не тут-то было.
Она стянула с меня болтающиеся джинсы и трусы и заставила встать на четвереньки, я взмолилась и взвыла одновременно! Думала, что меня снова будут пороть.
Но, как оказалось, мне решили «промыть мозги»! Мне стало еще страшнее! Я не могу передать словами свой ужас от неизвестности и боязни боли! В тот же момент в дырочку между половинками моей истерзанной попы вонзилась и плавно проскользнула внутрь короткая толстая палочка, я закричала, больше от страха, чем от боли, а мама с няней засмеялись. В меня потекла теплая вода, я почти не чувствовала её, только распирало в попе и внизу живота, а я плакала от стыда и обиды. Через некоторое время страшно захотелось в туалет. Но мне не разрешали вставать, а в попе все еще торчала эта противная палочка, а няня придерживала её рукой. Наконец мать разрешила мне встать и сходить в туалет.
Это наказание я помнила очень долго.
Я всегда во-время делала уроки, все вызубривала, выучивала. Часами сидела за уроками. Я всегда была в напряжении и страхе. Повторения наказания я не хотела. Так прошло три года. Начальную школу я закончила блестящей отличницей с отличным поведением. Мама была счастлива!
Вот я и в пятом классе. Новые учителя, новые предметы. Первая двойка по английскому языку…
Дома я все честно рассказала маме, и была готова к наказанию. Но в тот вечер наказывать меня она не стала. Я думала, что она изменила свою тактику моего воспитания. Сама я стала очень стараться и скоро получила по английскому четверку и две пятерки!
Неожиданно в нашем доме начался ремонт, как оказалось, в комнате, о существовании которой я не подозревала. Она располагалась под лестницей и дверь её была обита таким же материалом, как и стены, поэтому была не заметной. Через неделю ремонт закончился. Привезли какую-то странную кровать: узкую, выпуклую, с какими-то прорезями и широкими кожаными манжетами. Тогда я думала, что это спортивный тренажер – мама всегда заботилась о своей фигуре.
Еще дня через три меня угораздило получить тройку по математике и знакомство с «комнатой под лестницей» состоялось!
Вечером, после того, как мать поужинала и отдохнула, она позвала меня в новую комнату. Комната была красивой, но мрачной. В середине комнаты стояла странная кровать. Мама объяснила мне, что теперь эта комната будет служить для моего воспитания, то есть наказания. Что кровать эта – для меня. На неё я буду ложиться, руки и ноги будут фиксироваться кожаными манжетами так, что я не смогу двигаться, а попа будет расположена выше остальных частей тела. В общем – очень удобная конструкция, да еще и предусмотрено то, что я буду расти. Вот какую вещь купила моя мама! Она определенно гордилась этим приобретением, как выяснилось, сделанным на заказ! Потом она показала мне деревянный стенд. На нем был целый арсенал орудий наказания! Черный узенький ремешок, рыжий плетеный ремень, солдатский ремень, коричневый ремень с металлическими клепками, красный широкий лакированный ремень с пряжкой в виде льва, желтый толстый плетеный ремень, тоненькие полоски кожи собранные на одном конце в ручку (как я потом узнала – плетка), ремень из грубой толстой ткани защитного цвета.
Потом мы пошли в ванную комнату. Здесь мама показала прозрачное красивое корытце, в котором мокли вишневые прутья из нашего сада – это розги, сказала она.
Затем я увидела кушетку и шкаф возле нее. Шкафчик был стеклянным и то, что я в нем увидела, страшно напугало меня – там на всех полках лежали огромные шприцы! Они были разными: полностью металлические, стеклянные, стеклянные с металлом, у всех у них были огромные наконечники, у некоторых ровные, у некоторых изогнутые. Я просто онемела и оцепенела от страха. Господи! Что меня ждет? Внизу в шкафчике лежали разных размеров и цветов наконечники и шланги «для промывания мозгов».
Затем мама вручила мне красивую папку и велела ознакомиться с её содержимым. Я стала читать:
«4» – 20 ударов ремнем на твой выбор
«3» – 50 ударов черным узеньким ремешком
«2» – 70 ударов желтым толстым плетеным ремнем
«1» – 70 ударов коричневым ремнем с металлическими клепками
«замечание по поведению» – 30 ударов ремнем защитного цвета, «промывание мозгов» из шприца
«замечание по учебе» – 20 ударов розгами, «промывание мозгов» из шприца
«сопротивление наказанию» – двойная порция наказания, большая клизма
«ложь» -60 ударов черным узеньким ремешком, большая клизма, 100 ударов розгами
Контрольные работы и тематические оценивания:
«4» – 60 ударов розгами
«3» – 100 ударов розгами
«2» – 100 ударов розгами
«1» – 100 ударов розгами
Оценки за семестр
«4» – 60 ударов розгами, за каждую
«3» – 100 ударов розгами, за каждую
«2» – 100 ударов розгами, за каждую
«1» – 100 ударов розгами, за каждую
Я поняла, что выбора у меня нет – я должна быть круглой отличницей с идеальным поведением! И твердо решила, что буду очень стараться, что комнату эту, мама сделала для моего устрашения! И я ни в коем случае не буду частой посетительницей этой ужасной комнаты, а может, и вообще не буду! Наивная! Как я заблуждалась! В последующие годы, я испытала на себе все «орудия наказания». Конечно, это было не часто, но все, имеющиеся на стенде ремни и плётка «погуляли» по моей попе. Несколько раз были розги. Должна сказать, что порка любым ремнем – больно, но гораздо милосерднее, чем порка розгой. Розги – это страшно больно!
«Промывание мозгов» из шприца – страшно, унизительно! Но не больно!
В тот день я, естественно, была наказана за все свои «прегрешения». Мне было очень страшно, я хотела по-сопротивляться, и по уговаривать мать, но я испугалась «двойной порции наказания и большой клизмы.
Итак, мать напомнила мне о моих «успехах»: 2 по английскому, 4 по английскому, 3 по математике. Если посчитать в сумме, то получалось, что я должна получить:
20 ударов ремнем на свой выбор
50 ударов черным узеньким ремешком
70 ударов желтым толстым плетеным ремнем, всего получается 140 ударов! Я была просто ошеломлена! Как я это выдержу! Неужели моя мама сможет так поступить со мной?!
Из оцепенения меня вывел голос матери. Она сказала, что я должна пройти в комнату и лечь на скамью наказаний.
Я молча повиновалась. К этому времени, я уже много слышала от подруг по школе о системах наказаний в их семьях. Пороли почти всех! Ведь наша школа очень престижная, обучение в ней стоит дорого, и все родители бизнесмены, времени на уговоры детей «учится хорошо» нет. Некоторые девочки даже показывали страшные кровоподтеки! Многих пороли даже няни! Но такой комнаты для наказаний, наверняка, не было ни у кого!
Я легла на эту ужасную кровать. Мать велела мне вытянуть руки вперед и закрепила каждую кожаным манжетом. Потом она закрепила мне ноги под коленями и внизу. Затем подняла мою юбку, стянула трусы, спустила их до колен и пошла за ремнем.
Я чувствовала себя ужасно! Я была настолько беззащитной и не подвижной! Попа моя торчала кверху так, что даже половинки нельзя было сжать (девочки говорили, что если сжимать ягодицы во время порки, то не так больно).
Мать спросила меня о выборе ремня за «4». Я сказала, что мне все равно. Она выбрала красный широкий лакированный ремень с пряжкой в виде льва. Пощелкала им. Я оцепенела от страха, сердце мое учащенно забилось, я напряглась в ожидании страшной боли, и тихонько заскулила. Ну-ну, рано еще – сказала мать. Потом подошла ко мне, намазала чем-то попу (как потом оказалось – кремом для тела, чтоб не было синяков) и взмахнула красным ремнем, который тут же опустился на мою попу. Шлёп, шлёп, шлёп – сыпались удары. Несмотря на громкий звук, появляющийся при ударе ремня по моей голой попе, было не больно! Я воспряла духом и мужественно выдержала 20 ударов! Даже ни разу не ойкнула.
Мама присела передохнуть. Потом встала, взяла черный узенький ремешок. Пощелкала им над моей попой, но мне уже не было так страшно. Думала, раз ремень узкий, то вообще не будет больно. Но я заблуждалась! Мать взмахнула черным ремнем. Хлоп! Он опустился на мою попу с меньшим шумом, чем красный, но больно «обжег». Хлоп, хлоп, хлоп. Больно! Больно! Мамочка! А-а-а! Ой! Уй! О-о-й! Больно! Больно! Я кричу. Внезапно удары прекратились. 25 – сказала мама. Сейчас передохну, и пойдем дальше. А я заскулила и стала умолять её простить меня и прекратить наказание! Но она и не думала прощать меня, и сказала, что я получу все, причитающееся мне, сполна! И снова взялась за ремень! Хлоп! Хлоп! Хлоп! Больно! Очень больно! Я уже не кричу, а взвизгиваю. Ну наконец-то всё! Никогда в жизни не получу больше «3»! Моей попе о-о-чень больно! Я плачу.
Мать отвязала меня. Я встала. Она спросила меня – не хочу ли я сходить в туалет, так как впереди еще 70 ударов за «2»! Я чуть сознание не потеряла, бросилась перед ней на колени и стала молить о пощаде, говорить о том, что исправила «2» и так далее. Но мать холодно сказала мне – не зли меня, сходи в туалет и возвращайся на прежнее место! А не то пожалеешь!
Долго не хотела я выходить из уборной! Но, увидев там корытце с розгами, на ватных ногах поспешила в комнату. Скуля и плача, легла на эту скамью. Мать снова привязала меня. Снова намазала мне попу и взяла ремень, да, да – желтый плетеный. Я не переставала выть и скулить. И вот, взмах материнской руки с плетеным ремнем – хлоп! Ремень просвистел и шумно хлопнул меня по-попе. Господи! Совсем другая боль! А-а-а! Больно! У-у-у-у-уу-у! И-и-ы-ы-ы-ы! Ой-ой-ой-о-о-о-о!!!!!! Я страшно вою, ору, визжу. Ужасно больно! Как будто живьем отрываются куски кожи с моей несчастной попы! Мне кажется, что на моей попе уже раны. Больно! Больно! Больно! Мамочка, прости! Ненадо!
Вот порка прекращается, но я знаю, что это «перерыв». 50 – сказала мать. Я уже не молю её о пощаде. Знаю что бесполезно! Но она отвязывает меня и велит идти в уборную.
Я плетусь туда. Она входит следом и велит лечь на кушетку, поджав под живот колени. Объясняя мне, что 20 оставшихся ударов решила заменить «промыванием мозгов»! Я плача благодарю её! Но что я вижу! Мать берет огромный, страшный стеклянный шприц из шкафчика! Я опять визжу! Умоляю её не делать мне больно. Она злорадно смеётся! Она набирает в шприц какую-то розовую жидкость из банки. Я вижу ужасный наконечник шприца – конусообразный, длинный и толстый. Я трепещу от страха! Наконец, она подходит ко мне, велит расслабиться. Но пока ничего не происходит, я вся в ожидании чего-то ужасного! Мать намазывает чем-то наконечник. И вот в мою попу вонзается что-то холодное и скользкое! Я кричу – на всякий случай. Мама шлепает меня рукой по попе. Замолчи! Так орать причины нет! Я затихаю. Струя воды быстро наливается в меня. Всё! Я хочу в туалет! Но мама не сразу отпускает меня. Некоторое время она еще держит этот ужасный шприц, не давая наконечнику выскользнуть из моей попки. Я постанываю. Ну вот она вынимает «орудие для промывки мозгов». Слава богу! Я свободна!
С тех пор, как я ни старалась, но «комнату под лестницей» посещать всё же иногда приходилось. Могу сказать, что привыкнуть к этому нельзя! Это было всегда очень больно и очень страшно. Не считая, конечно, наказаний за просто «4». Двойки у меня были всего 2 раза. А так – тройки и замечания, но не часто. Должна сказать, что за 6 лет я посещала эту комнату 25 раз. 15 раз – за четверки. Конечно, система воспитания действовала почти безотказно! В нашем классе большинство были отличницами. Среди всех я была самой блестящей!
Но в 10 классе началась очень трудная алгебра. Справиться было очень сложно. И посыпались тройки, а потом и двойки, я даже единицу умудрилась получить! Можете себе представить! Я, уже взрослая девушка, почти каждый день визжала, лежа голой задницей кверху, под маминым ремнем, а иногда и розгой в «комнате под лестницей»! Моя попа была багрово-синей в черный «горошек» от коричневого ремня с круглыми металлическими заклепками!
А когда я получила даже не «4», а «3» за тематическое оценивание, я не сказала маме! За что потом поплатилась: «ложь» – 60 ударов черным узеньким ремешком, большая клизма, 100 ударов розгами. После этого наказания сидеть я могла с большим трудом! Каждое движение причиняло мне боль! Да и «большая клизма» – не то, что не большое «промывание»! Очень не приятная процедура!
Но все тщетно. Оценки по алгебре не улучшались. По остальным предметам у меня все было отлично.
Мама задумалась. Пороть меня перестала. Наняла дорогущего репетитора, и дело постепенно пошло на лад. Мы решали с ним домашние задания, вперед учили темы, зубрили правила. Я очень много занималась. Успех не заставил себя ждать. После месяца занятий я получила «4». Наказания за «4» я не боялась. Это было не больно. Но мама не стала меня пороть, а даже похвалила. В конце концов, я выровнялась, и стала получать только «5»!
И вот сегодня такой конфуз! Я очень боюсь, но все рассказываю маме. Она молчит. Идет принять душ, потом ужинает. Предлагает поесть и мне. Но я не хочу. Моя душа, вернее моя попа трепещет! Сердце замирает!
Я вся в ожидании наказания!