Содержание:
- Бабушка отдыхает
- Большая берёза
- Все добрые люди – одна семья
- Горбушка
- Именинный обед
- Как Соловьиха поит своих деток
- Как родился Василько
- Кто кого ведет домой
- Самые ласковые руки
- Седьмая дочь
- Сказка о Гусыне
- У каждого свое счастье
- Юрко – тимуровец
- Я больше не буду
Бабушка отдыхает
Василий Сухомлинский
Пришла из школы маленькая Галинка. Открыла дверь, что-то хотела весело сказать маме. Но мама пригрозила Галинке пальцем и прошептала:
– Тихо, Галинка, бабушка отдыхает. Целую ночь не спала, болело сердце.
Галинка тихонько подошла к столу, положила портфель. Пообедала и села учить уроки. Читает книжку тихо, про себя, чтобы не разбудить бабушку.
Открылась дверь, пришла Оля, подружка Галинки. Она громко сказала:
– Галинка, слушай…
Галинка погрозила ей пальцем, как мама, и прошептала:
– Тихо, Оля, бабушка отдыхает. Целую ночь она не спала, болело сердце.
Сели девочки к столу и рассматривают рисунки.
А из закрытых бабушкиных глаз выкатились две слезинки.
Когда бабушка встала, Галинка спросила:
– Бабушка, почему вы во сне плакали?
Бабушка улыбнулась, приголубила Галинку. В ее глазах светилась радость.
Большая берёза
Н. М. Артюхова
Мама стояла на кухне с полотенцем на плече и вытирала последнюю чашку. Вдруг у окна показалось испуганное лицо Глеба.
— Тётя Зина! Тётя Зина! — крикнул он. — Твой Алёшка сошёл с ума!
— Зинаида Львовна! — заглянул в другое окно Володя. — Ваш Алёшка залез на большую берёзу!
— Ведь он же может сорваться! — плачущим голосом продолжал Глеб. — И разобьётся…
Чашка выскользнула из маминых рук и со звоном упала на пол.
— Вдребезги! — закончил Глеб, с ужасом глядя на белые черепки.
Мама выбежала на террасу, пошла к калитке:
— Где он?
— Да вот, на берёзе!
Мама посмотрела на белый ствол, на то место, где он разделялся надвое. Алёши не было.
— Глупые шутки, ребята! — сказала она и пошла к дому.
— Да нет же, мы же правду говорим! — закричал Глеб. — Он там, на самом верху! Там, где ветки!
Мама наконец поняла, где нужно искать. Она увидела Алёшу. Она смерила глазами расстояние от его ветки до земли, и лицо у неё стало почти такое же белое, как этот ровный берёзовый ствол.
— С ума сошёл! — повторил Глеб.
— Молчи! — сказала мама тихо и очень строго. — Идите оба домой и сидите там.
Она подошла к дереву.
— Ну как, Алёша, — сказала она, — хорошо у тебя?
Алёша был удивлён, что мама не сердится и говорит таким спокойным, ласковым голосом.
— Здесь хорошо, — сказал он. — Только мне очень жарко, мамочка.
— Это ничего, — сказала мама, — посиди, отдохни немного и начинай спускаться. Только не спеши. Потихонечку… Отдохнул? — спросила она через минуту.
— Отдохнул.
— Ну тогда спускайся.
Алёша, держась за ветку, искал, куда бы поставить ногу. В это время на тропинке показался незнакомый толстый дачник. Он услыхал голоса, посмотрел наверх и закричал испуганно и сердито:
— Куда ты забрался, негодный мальчишка! Слезай сейчас же!
Алёша вздрогнул и, не рассчитав движения, поставил ногу на сухой сучок. Сучок хрустнул и прошелестел вниз, к маминым ногам.
— Не так, — сказала мама. — Становись на следующую ветку.
Потом повернулась к дачнику:
— Не беспокойтесь, пожалуйста, он очень хорошо умеет лазить по деревьям. Он у меня молодец!
Маленькая, лёгонькая фигурка Алёши медленно спускалась. Лезть наверх было легче. Алёша устал. Но внизу стояла мама, давала ему советы, говорила ласковые, ободряющие слова. Земля приближалась и сжималась. Вот уже не видно ни поля за оврагом, ни заводской трубы. Алёша добрался до развилки.
— Передохни, — сказала мама. — Молодец! Ну, теперь ставь ногу на этот сучок… Нет, не туда, тот сухой, вот сюда, поправее… Так, так, не спеши.
Земля была совсем близко. Алёша повис на руках, вытянулся и спрыгнул на высокий пень, с которого начинал своё путешествие.
Толстый незнакомый дачник усмехнулся, покачал головой и сказал:
— Ну-ну! Парашютистом будешь!
А мама обхватила тоненькие, коричневые от загара, исцарапанные ножки и крикнула:
— Алёшка, обещай мне, что никогда, никогда больше не будешь лазить так высоко!
Она быстро пошла к дому. На террасе стояли Володя и Глеб. Мама пробежала мимо них, через огород, к оврагу. Села в траву и закрыла лицо платком. Алёша шёл за ней, смущённый и растерянный. Он сел рядом с ней на склоне оврага, взял её за руки, гладил по волосам и говорил:
— Ну, мамочка, ну, успокойся… Я не буду так высоко! Ну, успокойся!
Он в первый раз видел, как плакала мама.
— Ну-ка, взгляни, что за гость у нас! — громко позвал меня папа, когда я ещё копался с сандаликами в коридоре, придя с улицы.
Все добрые люди – одна семья
Василий Сухомлинский
Во втором классе был урок рисования. Дети рисовали ласточку.
Вдруг в дверь кто-то постучал. Учитель открыл дверь и увидел заплаканную женщину – мать маленькой белокосой, синеглазой Наташи.
– Прошу вас, – обратилась мать к учителю, – отпустить Наташу. Бабушка умерла.
Учитель подошел к столу и тихо сказал:
– Дети, пришло большое горе. У Наташи умерла бабушка. Наташа побледнела. Глаза ее наполнились слезами. Она склонилась на парту и тихо плакала.
– Иди, Наташа, домой. За тобой пришла мама.
– Пока девочка собралась, чтобы идти домой, учитель сказал:
– У нас тоже сегодня не будет уроков. Ведь в нашей семье – большое горе.
– Это же в Наташиной семье? – спросил Коля.
– Нет, в нашей человеческой семье, – объяснил учитель. – Все добрые люди – это одна семья. И если кто-то в нашей семье умер, мы осиротели.
Горбушка
ГорбушкаБорис Алмазов
Гришка из нашей средней группы принес в детский сад пластмассовую трубочку. Сначала он в нее свистел, а потом стал из нее плеваться пластилиновыми шариками. Он плевался исподтишка, и наша воспитательница Инна Константиновна ничего не видела.
Я в тот день был дежурным в столовой. Инна Константиновна говорит, что это самый ответственный пост. Ответственнее всего суп разносить, потому что тарелку за края брать нельзя – можно пальцы обмакнуть, а на ладошках нести горячо! Но я весь суп хорошо разнес. Просто прекрасно! Даже на столы не пролил! Стал раскладывать хлеб на тарелки-хлебницы, тут все ребята пришли, и Гришка этот с трубочкой своей. Я понес поднос на кухню, а горбушку одну в руке нес – себе оставил, я горбушки очень люблю. Тут Гришка как дунет в меня! Пластилиновый шарик попал мне прямо в лоб и отскочил в мою тарелку с супом! Гришка как захохочет, и ребята тоже хихикать стали. Смеются надо мною, что мне шарик в лоб попал.
Мне так обидно стало: я старался, дежурил изо всех сил, а он мне в лоб, и все смеются. Я схватил свою горбушку да как запустил в Гришку. Я очень хорошо кидаюсь! Метко! Попал ему прямо по затылку. Он даже охнул – горбушка ого какая! Не какой-то там шарик пластилиновый. Горбушка от его стриженой головы отскочила и долго по полу через всю столовую катилась – вот как я сильно бросил!
Но в столовой сразу стало тихо, потому что Инна Константиновна покраснела и стала на меня смотреть! Она наклонилась, медленно подняла горбушку, сдула с нее пыль и положила на край стола.
– После тихого часа и полдника, – сказала она, – все пойдут гулять, а Сережа останется в игровой комнате и хорошенько обдумает свой поступок. Сережа ходит в детский сад один, но мне, я чувствую, нужно поговорить с его родителями. Сережа! Пусть завтра придут твои папа или мама!
Когда я пришел домой, папа уже вернулся с работы и читал газету, лежа на диване. Он у себя на заводе устает очень, один раз даже за обедом уснул.
– Ну, как дела? – спросил он.
– Нормально, – ответил я и поспешил поскорее в свой уголок к моим игрушкам пройти. Я думал, папа опять свою газету читать будет, но он ее свернул, с дивана поднялся и присел рядом со мной на корточки.
– Так ли уж все нормально?
– Да хорошо! Хорошо все! Замечательно… – и быстрее самосвал кубиками нагружаю, а они почему-то не нагружаются, так и прыгают из рук.
– Ну, если все замечательно, то почему некоторые в шапке в комнату входят и, явившись с улицы, рук не моют?
И действительно, я в шапке и руки вымыть позабыл!
– В общем, так! – сказал папа, когда я вернулся из ванной. – Давай рассказывай, что у тебя стряслось?
– А потому что Инна Константиновна,– говорю,– несправедливый человек! Не разберется, а наказывает! Мне же Гришка первый в лоб шариком запустил, а я его горбушкой потом… Он же первый, а она меня наказала!
– Какой горбушкой?
– Обыкновенной! От круглого хлеба. Гришка первый начал, а меня наказали! Разве это по-честному?
Папа ничего не ответил, только сел на диван, ссутулился, руки между колен свесил. У него такие руки большие и жилы, как веревки. Он очень расстроился.
– Как ты думаешь, – спросил папа, – за что тебя наказали?
– Чтобы не дрался! Но ведь Гришка первый начал!
– Так! – сказал папа. – Ну-ка, принеси мою папку. Она в столе лежит, в нижнем ящике.
Папа ее очень редко достает. Это большая кожаная папка. Там папины почетные грамоты, фотографии, как он во флоте служил. (Я тоже моряком буду, когда вырасту). Папа достал не фотографии своих товарищей-моряков, а конверт из пожелтевшей бумаги.
– Ты никогда не задумывался, почему у тебя нет ни бабушки, ни дедушки?
– Задумывался, – сказал я. – Это очень плохо. У некоторых ребят по два дедушки и по две бабушки, а у меня никого…
– А почему их нет? – спросил папа.
– Они погибли на войне.
– Да,– сказал папа. Он достал узенькую полоску бумаги. – «Извещение», – прочитал он, и я увидел, как у папы мелко и часто задрожал подбородок: – «Проявив мужество и героизм в составе морского десанта, пал смертью храбрых…» – это один твой дедушка. Мой отец. А вот это: «Скончался от ран и общего физического истощения…» – это второй твой дедушка, мамин папа.
– А бабушки! – закричал я, потому что мне их всех было очень жалко.
– Они умерли в блокаду. Ты же знаешь про блокаду. Фашисты окружили наш город, и Ленинград остался совсем без продовольствия.
– И без хлеба? – эти слова у меня получились шепотом.
– В день выдавали по сто двадцать пять граммов… Один кусочек, такой, который ты за обедом съедаешь…
– И все?
– И все… Да и хлеб-то этот был с мякиной да с хвоей… Блокадный, в общем, хлеб.
Папа достал из конверта фотографию. Там были сняты школьники. Все наголо стриженные и ужасно худые.
– Ну, – сказал папа, – найди меня.
Все ребята были похожи между собой, как братья. У них были усталые лица и печальные глаза.
– Вот, – папа показал на мальчика во втором ряду. – А вот твоя мама. Я ее вообще никогда бы не узнал. Я думал: это мальчик лет пяти.
– Это наш детский дом. Нас не успели вывезти, и мы всю блокаду были в Ленинграде. Иногда к нам приходили солдаты или моряки и приносили целый вещевой мешок хлеба. Мама наша была совсем маленькая и радовалась: «Хлебушко! Хлебушко!», а мы, ребята постарше, уже понимали, что бойцы отдали нам свой дневной паек и, значит, сидят там в окопах на морозе совсем голодные…
– Я обхватил папу руками и закричал:
– Папочка! Накажи меня как хочешь!
– Что ты! – папа поднял меня на руки. – Ты только пойми, сынок, хлеб – не просто еда… А ты его на пол…
– Я больше никогда не буду! – прошептал я.
– Я знаю, – сказал папа.
Мы стояли у окна. Наш большой Ленинград, засыпанный снегом, светился огнями и был таким красивым, будто скоро Новый год!
– Папа, ты завтра, когда в садик придешь, про хлеб расскажи. Всем ребятам расскажи, даже Гришке…
– Хорошо, – сказал папа, – приду и расскажу.
Именинный обед
Василий Сухомлинский
У Нины большая семья: мать, отец, два брата, две сестры, бабушка.
Нина самая маленькая: ей девять лет. Бабушка самая старшая; ей восемьдесят два года.
Когда семья обедает, у бабушки дрожит рука. Все к этому привыкли и стараются не замечать.
Если же кто-нибудь посмотрит на бабушкину руку и подумает: почему она дрожит? – рука ее дрожит еще сильнее. Несет ложку бабушка – ложка дрожит, капельки на стол капают.
Скоро день рождения Нины. Мать сказала, что на ее именины будет обед. Она с бабушкой испечет большой сладкий пирог. Пусть Нина пригласит своих подруг.
Пришли гости. Мама накрывает стол белой скатертью. Нина подумала: и бабушка за стол сядет, а у нее рука дрожит. Подруги смеяться будут, расскажут всем в школе.
Нина сказала тихонько маме:
– Мама, пусть бабушка сегодня за стол не садится…
– Почему? – удивилась мама.
– У нее рука дрожит… Капает на стол…
Мама побледнела. Не сказав ни слова, она сняла со стола белую скатерть и спрятала в шкаф.
Мама долго сидела молча, потом сказала:
– У нас сегодня бабушка больна. Именинного обеда не будет.
Поздравляю тебя, Нина, с днем рождения. Мое тебе пожелание: будь настоящим человеком.
Как Соловьиха поит своих деток
Василий Сухомлинский
У Соловьихи в гнезде трое птенцов. Целый день носит им Соловьиха еду – букашек, мушек, паучков. Наелись соловьята, спят. А ночью, уже перед рассветом, просят пить. Летит Соловьиха в рощу. На листочках – чистая, чистая роса. Находит Соловьиха самую чистую капельку росы, берет ее в клювик и летит к гнезду, несет своим деткам пить. Кладет капельку на листочек. Пьют соловьята воду. А в это время и солнце всходит. Снова летит Соловьиха за букашками.
Как родился Василько
Василий Сухомлинский
– Дети, сегодня день рождения вашего товарища – Василька. Сегодня тебе, Василько, исполняется восемь лет. Поздравляю тебя с днем рождения. Расскажу вам, дети, как родился Василько.
Василька еще не было на свете, отец его работал трактористом, а мама – в шелководческом звене.
Готовилась молодая жена тракториста стать матерью. С вечера собрался молодой муж отвезти завтра жену в родильный дом.
Ночью разыгралась метель, насыпало много снегу, дороги замело сугробами. Автомашина не могла ехать, а откладывать поездку никак нельзя было, чувствовала молодая женщина: скоро появится на свет дитя. Ушел муж за трактором, а в это время у жены начались страшные боли.
Приспособил муж к трактору большие сани, уложил на них жену, выехал из дому, а до родильного дома – семь километров. Метель не прекращается, степь покрылась белой пеленой, жена стонет, трактор еле пробирается по сугробам.
На полпути ехать дальше стало невозможно, трактор утонул в сугробах, мотор заглох. Подошел молодой муж к жене, поднял ее с саней, завернул в одеяло и понес на руках, с неимоверным трудом выбираясь из одного сугроба и погружаясь в другой.
Метель неистовствовала, снег слепил глаза, муж обливался потом, сердце у него вырывалось из груди; казалось, что вот еще один шаг – и больше не станет сил, но в то же время человеку было ясно, что если он остановится хоть на минуту – погибнет.
Через несколько десятков метров он на мгновение остановился, сбросил пальто, оставшись в телогрейке.
На руках стонала жена, в степи выл ветер, а муж в эти мгновения не думал ни о чем, кроме маленького живого существа, которое должно родиться и за которое он, молодой тракторист Степан, отвечает перед женой, перед своим отцом и матерью, перед дедушкой и бабушкой, перед всем родом человеческим, перед своей совестью.
Четыре страшных километра молодой отец шел несколько часов; в дверь родильного дома он постучал уже вечером; постучал, передал на руки санитаркам завернутую в одеяло жену и упал без сознания. Когда развернули одеяло, изумленные врачи не поверили своим глазам: рядом с женой лежал ребенок – живой, крепкий. Он только что родился, мать стала кормить сына здесь же, в коридоре, а врачи окружили кровать, в которой лежал отец.
Десять дней находился Степан между жизнью и смертью.
Врачи спасли ему жизнь.
Так родился Василько.
Кто кого ведет домой
Василий Сухомлинский
В детском саду есть два пятилетних мальчика – Василько и Толя. Их мамы работают на животноводческой ферме. В шесть часов вечера они заходят в детский сад за детьми.
Мама одевает Василька, берет его за руку, ведет за собой и говорит:
– Пойдем, Василько, домой.
А Толя одевается сам, берет маму за руку, ведет за собой и говорит:
– Пойдем, мама, домой. Дорогу засыпало снегом. Есть только узенькая тропинка в снегу. Мать Василько идет по снегу, а сын – тропинкой. Ведь она ведет Василько домой.
Толя идет по снегу, а мама – тропинкой. Ведь Толя ведет маму домой.
Прошло двенадцать лет. Стали Василько и Толя сильными, стройными, красивыми юношами.
Зимой, когда глубоким снегом замело дороги, тяжело заболела мама Василька.
В тот же день заболела и Толина мама.
Врач жил в соседнем селе, в пяти километрах.
Василько вышел на улицу, посмотрел на снег и сказал:
– Разве можно по такому снегу идти? – Постоял немного и возвратился в дом.
А Толя пошел по глубокому снегу в соседнее село и вернулся с врачом.
Самые ласковые руки
Василий Сухомлинский
Маленькая девочка приехала с мамой в большой город. Пошли они на базар. Мама вела дочку за руку. Девочка увидела что-то интересное, от радости захлопала в ладоши и потерялась в толпе. Потерялась и заплакала.
– Мама! Где моя мама?
Люди окружили девочку и спрашивают:
– Как тебя зовут, девочка?
– Оля.
– А как маму зовут? Скажи, мы ее сейчас же найдем.
– Маму зовут…. мама… мамочка…
Люди улыбнулись, успокоили девочку и снова спрашивают:
– Ну, скажи, какие у твоей мамы глаза: черные, голубые, синие, серые?
– Глаза у нее… самые добрые…
– А косы? Ну, волосы какие у мамы черные, русые?
– Волосы… самые красивые…
Опять улыбнулись люди. Спрашивают:
– Ну, скажи, какие у нее руки… Может быть, какая-нибудь родинка у нее на руке есть, вспомни.
– Руки у нее… самые ласковые.
И объявили по радио:
«Потерялась девочка. У ее мамы самые добрые глаза, самые красивые косы, самые ласковые в мире руки».
И мама сразу же нашлась.
Седьмая дочь
Василий Сухомлинский
Было у Матери семь дочерей. Поехала однажды Мать в гости к сыну, а сын жил далеко-далеко. Возвратилась Мать домой через месяц.
Когда она вошла в хату, дочки одна за другой стали говорить, как они соскучились по Матери.
– Я соскучилась по тебе, как маков цветок по солнечному лучу, – сказала первая дочь.
– Я ждала тебя, как сухая земля ждет каплю воды, – промолвила вторая дочь.
– Я плакала о тебе, как маленький птенец плачет о птичке… – ворковала третья дочь.
– Мне трудно было без тебя, как пчеле без цветка, – сказала четвертая дочь, ласкаясь к матери и заглядывая ей в глаза.
– Ты снилась мне, как розе снится капля росы, – щебетала пятая дочь.
– Я выглядывала тебя, как вишневый сад выглядывает соловья, – прошептала шестая дочь.
А седьмая дочь ничего не сказала, хотя сказать ей надо было очень много. Она сняла с ног Матушки обувь и принесла ей воды в большом тазике – помыть ноги.
Сказка о Гусыне
Василий Сухомлинский
В жаркий летний день вывела гусыня своих маленьких желтеньких гусят на прогулку. Она показывала деткам большой мир. Этот мир был зеленым и радостным – перед гусятами раскинулся огромный луг. Гусыня учила деток щипать нежные стебельки молодой травки. Стебельки были сладкие, солнышко теплое и ласковое, трава мягкая, мир зеленый и поющий многими голосами жучков, бабочек, мотыльков. Гусята были счастливые.
Вдруг появились темные тучи, на землю упали первые капли дождя. А потом посыпались крупные, как воробьиные яички, градинки. Гусята прибежали к маме, она подняла крылья и прикрыла ими своих детей. Под крыльями было тепло и уютно, гусята слышали, как будто бы откуда-то издалека доносится грохот грома, вой ветра и стук градинок. Им даже стало весело: за материнскими крыльями творится что-то страшное, а они в тепле и уюте.
Потом все утихло. Гусятам хотелось поскорее на зеленый луг, но мать не поднимала крылья. Гусята требовательно запищали: выпускай нас, мама.
Мать тихо подняла крылья. Гусята выбежали на траву. Они увидели, что у матери изранены крылья, вырваны многие перья. Мать тяжело дышала. Но мир вокруг был таким радостным, солнышко сияло так ярко и ласково, жучки, пчелы, шмели пели так красиво, что гусятам почему-то и в голову не пришло спросить: «Мама, что с тобой?» И когда один, самый маленький и слабенький гусенок подошел к маме и спросил: «Почему у тебя изранены крылья?» – она тихо ответила: «Все хорошо, мой сын ».
Желтенькие гусята рассыпались по траве, и мать была счастлива.
У каждого свое счастье
Тамара Ломбина
Федька давно мечтал о велосипеде. Он ему даже снился: красный, с блестящим рулем и звонком. Едешь, а счетчик – щелк, щелк! – считает, сколько ты километров накрутил.
А вчера он просто глазам не поверил: сыну фермера Авдеева Ваське купили велосипед. Именно такой, о котором Федька мечтал! Уж был бы хоть другого цвета, что ли…
Федька вроде никогда не был завистливым, а тут даже в подушку поплакал, так было жаль своей мечты. К маме приставать с расспросами, мол, когда ему тоже купят велик, не стал – знает, что нет денег у родителей.
Вот и сейчас мимо его двора промчался Васька… Федька поливал лунки с огурцами и тихонько глотал слезы.
Как всегда вовремя, во двор с шумом, смехом и таким родным покашливанием ворвался дядька Иван. Непутевый, так звали его родственники. Он закончил какой-то очень умный институт и приехал в родное село. Здесь для его головы работы нет и не будет, да дядька и не хотел другой работы, он устроился пасти коней у Авдеевых.
Удивительно, как ему удается всегда понять, что у Федьки неприятности.
– Федул, что губы надул, – хитро глядя ему в глаза, спросил дядя, – кафтан прожег?
Но тут мимо двора, звоня как сумасшедший, промчался Васька. Дядя Иван понимающе посмотрел на Федьку.
– А пойдем сегодня со мной в ночное? – неожиданно предложил он.
– Можно? А мама пустит?
– Да уж вдвоем уговорим, – заверил неунывающий дядька.
Какой все-таки замечательный этот дядька Иван!
Вечером он приехал на белом Орлике, а рядом с Орликом бежал Огнивко – молодой рыжий конь с тонкими ногами, с огненной гривой, огромными и хитрыми глазами. Федька сам не помнит, как сел на Огнивка. Под завистливые взгляды мальчишек они проехали все село, а потом катались по лугу сквозь облака. Да-да, дядя Иван сказал, что в их Серебряный Лог на ночь спускаются, чтобы переспать до утра, облака. Это так здорово – ехать сквозь облако, полностью отдавшись чутью Огнивка. А потом прямо на конях они въехали в теплую, как парное молоко, реку. Огнивко оказался таким смышленым, они так здорово с ним играли в воде! Федька прятался за других коней, а он находил его и мягкими губами умудрялся схватить за ухо…
Уже обессилев, Федька выбрался на берег. Огнивко с жеребятами еще бегал, играл, а потом пришел и лег рядом с Федькой. Дядя Иван сварил уху. Когда только он все успевает. Вот когда он успел поймать рыбу?
Федька лег на спину и… зажмурился – небо во все звезды смотрело на него. От костра вкусно пахло дымом, ухой, а от Огнивка, от его дыхания было так спокойно. Приятно было чувствовать такой живой запах молодого полужеребенка, полуконя. Сверчки пели какую-то нескончаемую песню счастья.
Федька даже засмеялся: таким ненужным и уродливым показался теперь здесь, рядом со звездами, вымечтанный велосипед. Федька обнял Огнивка и почувствовал, что его душа взлетела высоко-высоко, к звездам. Он впервые понял, что такое счастье.
Юрко – тимуровец
Василий Сухомлинский
Третьеклассник Юрко стал тимуровцем. Даже командиром маленького тимуровского отряда. В его отряде – девять мальчиков. Они помогают двум бабушкам, которые живут на околице села. Посадили возле их хат яблоньки и розы, поливают. Приносят воду, ходят за хлебом в магазин.
Сегодня дождливый осенний день. Юрко с мальчиками ходили колоть дрова бабушке. Пришел домой усталый, сердитый.
Снял ботинки, повесил пальто. И ботинки, и пальто в грязи.
Сел Юрко за стол. Мама подает ему обед, а бабушка моет ботинки и чистит пальто.
Я больше не буду
Василий Сухомлинский
Весной пятиклассники помогали колхозникам сажать арбузы и дыни. Руководили работой два старика – дед Дмитрий и дед Дементий. Оба они были седыми, у обоих лица покрыты морщинами. Они казались детям ровесниками. Никто из детей не знал, что дед Дементий – отец деда Дмитрия, одному из них девяносто лет, а другому – за семьдесят.
И вот деду Дементию показалось, что сын его неправильно подготовил семена арбузов к посадке. Удивленные дети услышали, как дед Дементий стал поучать деда Дмитрия:
– Какой же ты нерасторопный, сынок, какой несообразительный… Век учу тебя и не могу научить. Семена арбузов надо выдержать в тепле, а ты что сделал? Они же озябли… Неделю будут сидеть в земле неподвижно…
Дед Дмитрий стоял перед дедом Дементием, как семилетний мальчик: ровно, переминаясь с ноги на ногу, наклонив голову… и с уважением шептал:
– Тату, больше этого не будет, извините, тату…
Дети задумались. Каждый из них вспомнил своего отца.
СКАЗКИ ПО ЛЕКСИЧЕСКОЙ ТЕМЕ «МОЯ СЕМЬЯ»
Мамина помощница
Сегодня Маша осталась дома одна и что – бы помочь своей маме, решила навести порядок. Сначала она вымыла папину кружку и мамину чашку. Затем протерла тряпочкой бабушкины очки. В коридоре она увидела папин зонтик. Маша взяла его и положила на полку в шкаф. Бабушкин фартук повесила на кухне. Сложила дедушкины газеты на журнальном столике. Поставила аккуратно в ряд папины кроссовки, мамины туфли, бабушкины тапки и дедушкины ботинки. Когда пришла мама, только Машины игрушки остались так и не убранными. «А что же ты свои вещи не убрала?» — спросила мама. «Я уже очень устала» — ответила мамина помощница.
Вопросы к тексту:
— Кто решил навести порядок?
— Чью кружку вымыла Маша?
— А чью чашку?
— Чьи очки она протёрла?
— Чей был зонтик?
— Чей фартук Маша повесила на кухне?
— Чьи были газеты?
— Чью обувь она поставила в ряд?
— Чьи игрушки остались не убранными?
Бабушка отдыхает
Василий Сухомлинский
Пришла из школы маленькая Галинка. Открыла дверь, что-то хотела весело сказать маме. Но мама пригрозила Галинке пальцем и прошептала:
– Тихо, Галинка, бабушка отдыхает. Целую ночь не спала, болело сердце.
Галинка тихонько подошла к столу, положила портфель. Пообедала и села учить уроки. Читает книжку тихо, про себя, чтобы не разбудить бабушку.
Открылась дверь, пришла Оля, подружка Галинки. Она громко сказала:
– Галинка, слушай…
Галинка погрозила ей пальцем, как мама, и прошептала:
– Тихо, Оля, бабушка отдыхает. Целую ночь она не спала, болело сердце.
Сели девочки к столу и рассматривают рисунки.
А из закрытых бабушкиных глаз выкатились две слезинки.
Когда бабушка встала, Галинка спросила:
– Бабушка, почему вы во сне плакали?
Бабушка улыбнулась, приголубила Галинку. В ее глазах светилась радость.
Большая берёза
Н. М. Артюхова
Мама стояла на кухне с полотенцем на плече и вытирала последнюю чашку. Вдруг у окна показалось испуганное лицо Глеба.
— Тётя Зина! Тётя Зина! — крикнул он. — Твой Алёшка сошёл с ума!
— Зинаида Львовна! — заглянул в другое окно Володя. — Ваш Алёшка залез на большую берёзу!
— Ведь он же может сорваться! — плачущим голосом продолжал Глеб. — И разобьётся…
Чашка выскользнула из маминых рук и со звоном упала на пол.
— Вдребезги! — закончил Глеб, с ужасом глядя на белые черепки.
Мама выбежала на террасу, пошла к калитке:
— Где он?
— Да вот, на берёзе!
Мама посмотрела на белый ствол, на то место, где он разделялся надвое. Алёши не было.
— Глупые шутки, ребята! — сказала она и пошла к дому.
— Да нет же, мы же правду говорим! — закричал Глеб. — Он там, на самом верху! Там, где ветки!
Мама наконец поняла, где нужно искать. Она увидела Алёшу. Она смерила глазами расстояние от его ветки до земли, и лицо у неё стало почти такое же белое, как этот ровный берёзовый ствол.
— С ума сошёл! — повторил Глеб.
— Молчи! — сказала мама тихо и очень строго. — Идите оба домой и сидите там.
Она подошла к дереву.
— Ну как, Алёша, — сказала она, — хорошо у тебя?
Алёша был удивлён, что мама не сердится и говорит таким спокойным, ласковым голосом.
— Здесь хорошо, — сказал он. — Только мне очень жарко, мамочка.
— Это ничего, — сказала мама, — посиди, отдохни немного и начинай спускаться. Только не спеши. Потихонечку… Отдохнул? — спросила она через минуту.
— Отдохнул.
— Ну тогда спускайся.
Алёша, держась за ветку, искал, куда бы поставить ногу. В это время на тропинке показался незнакомый толстый дачник. Он услыхал голоса, посмотрел наверх и закричал испуганно и сердито:
— Куда ты забрался, негодный мальчишка! Слезай сейчас же!
Алёша вздрогнул и, не рассчитав движения, поставил ногу на сухой сучок. Сучок хрустнул и прошелестел вниз, к маминым ногам.
— Не так, — сказала мама. — Становись на следующую ветку.
Потом повернулась к дачнику:
— Не беспокойтесь, пожалуйста, он очень хорошо умеет лазить по деревьям. Он у меня молодец!
Маленькая, лёгонькая фигурка Алёши медленно спускалась. Лезть наверх было легче. Алёша устал. Но внизу стояла мама, давала ему советы, говорила ласковые, ободряющие слова. Земля приближалась и сжималась. Вот уже не видно ни поля за оврагом, ни заводской трубы. Алёша добрался до развилки.
— Передохни, — сказала мама. — Молодец! Ну, теперь ставь ногу на этот сучок… Нет, не туда, тот сухой, вот сюда, поправее… Так, так, не спеши.
Земля была совсем близко. Алёша повис на руках, вытянулся и спрыгнул на высокий пень, с которого начинал своё путешествие.
Толстый незнакомый дачник усмехнулся, покачал головой и сказал:
— Ну-ну! Парашютистом будешь!
А мама обхватила тоненькие, коричневые от загара, исцарапанные ножки и крикнула:
— Алёшка, обещай мне, что никогда, никогда больше не будешь лазить так высоко!
Она быстро пошла к дому. На террасе стояли Володя и Глеб. Мама пробежала мимо них, через огород, к оврагу. Села в траву и закрыла лицо платком. Алёша шёл за ней, смущённый и растерянный. Он сел рядом с ней на склоне оврага, взял её за руки, гладил по волосам и говорил:
— Ну, мамочка, ну, успокойся… Я не буду так высоко! Ну, успокойся!
Он в первый раз видел, как плакала мама.
— Ну-ка, взгляни, что за гость у нас! — громко позвал меня папа, когда я ещё копался с сандаликами в коридоре, придя с улицы.
Все добрые люди – одна семья
Василий Сухомлинский
Во втором классе был урок рисования. Дети рисовали ласточку.
Вдруг в дверь кто-то постучал. Учитель открыл дверь и увидел заплаканную женщину – мать маленькой белокосой, синеглазой Наташи.
– Прошу вас, – обратилась мать к учителю, – отпустить Наташу. Бабушка умерла.
Учитель подошел к столу и тихо сказал:
– Дети, пришло большое горе. У Наташи умерла бабушка. Наташа побледнела. Глаза ее наполнились слезами. Она склонилась на парту и тихо плакала.
– Иди, Наташа, домой. За тобой пришла мама.
– Пока девочка собралась, чтобы идти домой, учитель сказал:
– У нас тоже сегодня не будет уроков. Ведь в нашей семье – большое горе.
– Это же в Наташиной семье? – спросил Коля.
– Нет, в нашей человеческой семье, – объяснил учитель. – Все добрые люди – это одна семья. И если кто-то в нашей семье умер, мы осиротели.
Борис Алмазов
Гришка из нашей средней группы принес в детский сад пластмассовую трубочку. Сначала он в нее свистел, а потом стал из нее плеваться пластилиновыми шариками. Он плевался исподтишка, и наша воспитательница Инна Константиновна ничего не видела.
Я в тот день был дежурным в столовой. Инна Константиновна говорит, что это самый ответственный пост. Ответственнее всего суп разносить, потому что тарелку за края брать нельзя – можно пальцы обмакнуть, а на ладошках нести горячо! Но я весь суп хорошо разнес. Просто прекрасно! Даже на столы не пролил! Стал раскладывать хлеб на тарелки-хлебницы, тут все ребята пришли, и Гришка этот с трубочкой своей. Я понес поднос на кухню, а горбушку одну в руке нес – себе оставил, я горбушки очень люблю. Тут Гришка как дунет в меня! Пластилиновый шарик попал мне прямо в лоб и отскочил в мою тарелку с супом! Гришка как захохочет, и ребята тоже хихикать стали. Смеются надо мною, что мне шарик в лоб попал.
Мне так обидно стало: я старался, дежурил изо всех сил, а он мне в лоб, и все смеются. Я схватил свою горбушку да как запустил в Гришку. Я очень хорошо кидаюсь! Метко! Попал ему прямо по затылку. Он даже охнул – горбушка ого какая! Не какой-то там шарик пластилиновый. Горбушка от его стриженой головы отскочила и долго по полу через всю столовую катилась – вот как я сильно бросил!
Но в столовой сразу стало тихо, потому что Инна Константиновна покраснела и стала на меня смотреть! Она наклонилась, медленно подняла горбушку, сдула с нее пыль и положила на край стола.
– После тихого часа и полдника, – сказала она, – все пойдут гулять, а Сережа останется в игровой комнате и хорошенько обдумает свой поступок. Сережа ходит в детский сад один, но мне, я чувствую, нужно поговорить с его родителями. Сережа! Пусть завтра придут твои папа или мама!
Когда я пришел домой, папа уже вернулся с работы и читал газету, лежа на диване. Он у себя на заводе устает очень, один раз даже за обедом уснул.
– Ну, как дела? – спросил он.
– Нормально, – ответил я и поспешил поскорее в свой уголок к моим игрушкам пройти. Я думал, папа опять свою газету читать будет, но он ее свернул, с дивана поднялся и присел рядом со мной на корточки.
– Так ли уж все нормально?
– Да хорошо! Хорошо все! Замечательно… – и быстрее самосвал кубиками нагружаю, а они почему-то не нагружаются, так и прыгают из рук.
– Ну, если все замечательно, то почему некоторые в шапке в комнату входят и, явившись с улицы, рук не моют?
И действительно, я в шапке и руки вымыть позабыл!
– В общем, так! – сказал папа, когда я вернулся из ванной. – Давай рассказывай, что у тебя стряслось?
– А потому что Инна Константиновна,– говорю,– несправедливый человек! Не разберется, а наказывает! Мне же Гришка первый в лоб шариком запустил, а я его горбушкой потом… Он же первый, а она меня наказала!
– Какой горбушкой?
– Обыкновенной! От круглого хлеба. Гришка первый начал, а меня наказали! Разве это по-честному?
Папа ничего не ответил, только сел на диван, ссутулился, руки между колен свесил. У него такие руки большие и жилы, как веревки. Он очень расстроился.
– Как ты думаешь, – спросил папа, – за что тебя наказали?
– Чтобы не дрался! Но ведь Гришка первый начал!
– Так! – сказал папа. – Ну-ка, принеси мою папку. Она в столе лежит, в нижнем ящике.
Папа ее очень редко достает. Это большая кожаная папка. Там папины почетные грамоты, фотографии, как он во флоте служил. (Я тоже моряком буду, когда вырасту). Папа достал не фотографии своих товарищей-моряков, а конверт из пожелтевшей бумаги.
– Ты никогда не задумывался, почему у тебя нет ни бабушки, ни дедушки?
– Задумывался, – сказал я. – Это очень плохо. У некоторых ребят по два дедушки и по две бабушки, а у меня никого…
– А почему их нет? – спросил папа.
– Они погибли на войне.
– Да,– сказал папа. Он достал узенькую полоску бумаги. – «Извещение», – прочитал он, и я увидел, как у папы мелко и часто задрожал подбородок: – «Проявив мужество и героизм в составе морского десанта, пал смертью храбрых…» – это один твой дедушка. Мой отец. А вот это: «Скончался от ран и общего физического истощения…» – это второй твой дедушка, мамин папа.
– А бабушки! – закричал я, потому что мне их всех было очень жалко.
– Они умерли в блокаду. Ты же знаешь про блокаду. Фашисты окружили наш город, и Ленинград остался совсем без продовольствия.
– И без хлеба? – эти слова у меня получились шепотом.
– В день выдавали по сто двадцать пять граммов… Один кусочек, такой, который ты за обедом съедаешь…
– И все?
– И все… Да и хлеб-то этот был с мякиной да с хвоей… Блокадный, в общем, хлеб.
Папа достал из конверта фотографию. Там были сняты школьники. Все наголо стриженные и ужасно худые.
– Ну, – сказал папа, – найди меня.
Все ребята были похожи между собой, как братья. У них были усталые лица и печальные глаза.
– Вот, – папа показал на мальчика во втором ряду. – А вот твоя мама. Я ее вообще никогда бы не узнал. Я думал: это мальчик лет пяти.
– Это наш детский дом. Нас не успели вывезти, и мы всю блокаду были в Ленинграде. Иногда к нам приходили солдаты или моряки и приносили целый вещевой мешок хлеба. Мама наша была совсем маленькая и радовалась: «Хлебушко! Хлебушко!», а мы, ребята постарше, уже понимали, что бойцы отдали нам свой дневной паек и, значит, сидят там в окопах на морозе совсем голодные…
– Я обхватил папу руками и закричал:
– Папочка! Накажи меня как хочешь!
– Что ты! – папа поднял меня на руки. – Ты только пойми, сынок, хлеб – не просто еда… А ты его на пол…
– Я больше никогда не буду! – прошептал я.
– Я знаю, – сказал папа.
Мы стояли у окна. Наш большой Ленинград, засыпанный снегом, светился огнями и был таким красивым, будто скоро Новый год!
– Папа, ты завтра, когда в садик придешь, про хлеб расскажи. Всем ребятам расскажи, даже Гришке…
– Хорошо, – сказал папа, – приду и расскажу.
Именинный обед
Василий Сухомлинский
У Нины большая семья: мать, отец, два брата, две сестры, бабушка.
Нина самая маленькая: ей девять лет. Бабушка самая старшая; ей восемьдесят два года.
Когда семья обедает, у бабушки дрожит рука. Все к этому привыкли и стараются не замечать.
Если же кто-нибудь посмотрит на бабушкину руку и подумает: почему она дрожит? – рука ее дрожит еще сильнее. Несет ложку бабушка – ложка дрожит, капельки на стол капают.
Скоро день рождения Нины. Мать сказала, что на ее именины будет обед. Она с бабушкой испечет большой сладкий пирог. Пусть Нина пригласит своих подруг.
Пришли гости. Мама накрывает стол белой скатертью. Нина подумала: и бабушка за стол сядет, а у нее рука дрожит. Подруги смеяться будут, расскажут всем в школе.
Нина сказала тихонько маме:
– Мама, пусть бабушка сегодня за стол не садится…
– Почему? – удивилась мама.
– У нее рука дрожит… Капает на стол…
Мама побледнела. Не сказав ни слова, она сняла со стола белую скатерть и спрятала в шкаф.
Мама долго сидела молча, потом сказала:
– У нас сегодня бабушка больна. Именинного обеда не будет.
Поздравляю тебя, Нина, с днем рождения. Мое тебе пожелание: будь настоящим человеком.
Как Соловьиха поит своих деток
Василий Сухомлинский
У Соловьихи в гнезде трое птенцов. Целый день носит им Соловьиха еду – букашек, мушек, паучков. Наелись соловьята, спят. А ночью, уже перед рассветом, просят пить. Летит Соловьиха в рощу. На листочках – чистая, чистая роса. Находит Соловьиха самую чистую капельку росы, берет ее в клювик и летит к гнезду, несет своим деткам пить. Кладет капельку на листочек. Пьют соловьята воду. А в это время и солнце всходит. Снова летит Соловьиха за букашками.
Как родился Василько
Василий Сухомлинский
– Дети, сегодня день рождения вашего товарища – Василька. Сегодня тебе, Василько, исполняется восемь лет. Поздравляю тебя с днем рождения. Расскажу вам, дети, как родился Василько.
Василька еще не было на свете, отец его работал трактористом, а мама – в шелководческом звене.
Готовилась молодая жена тракториста стать матерью. С вечера собрался молодой муж отвезти завтра жену в родильный дом.
Ночью разыгралась метель, насыпало много снегу, дороги замело сугробами. Автомашина не могла ехать, а откладывать поездку никак нельзя было, чувствовала молодая женщина: скоро появится на свет дитя. Ушел муж за трактором, а в это время у жены начались страшные боли.
Приспособил муж к трактору большие сани, уложил на них жену, выехал из дому, а до родильного дома – семь километров. Метель не прекращается, степь покрылась белой пеленой, жена стонет, трактор еле пробирается по сугробам.
На полпути ехать дальше стало невозможно, трактор утонул в сугробах, мотор заглох. Подошел молодой муж к жене, поднял ее с саней, завернул в одеяло и понес на руках, с неимоверным трудом выбираясь из одного сугроба и погружаясь в другой.
Метель неистовствовала, снег слепил глаза, муж обливался потом, сердце у него вырывалось из груди; казалось, что вот еще один шаг – и больше не станет сил, но в то же время человеку было ясно, что если он остановится хоть на минуту – погибнет.
Через несколько десятков метров он на мгновение остановился, сбросил пальто, оставшись в телогрейке.
На руках стонала жена, в степи выл ветер, а муж в эти мгновения не думал ни о чем, кроме маленького живого существа, которое должно родиться и за которое он, молодой тракторист Степан, отвечает перед женой, перед своим отцом и матерью, перед дедушкой и бабушкой, перед всем родом человеческим, перед своей совестью.
Четыре страшных километра молодой отец шел несколько часов; в дверь родильного дома он постучал уже вечером; постучал, передал на руки санитаркам завернутую в одеяло жену и упал без сознания. Когда развернули одеяло, изумленные врачи не поверили своим глазам: рядом с женой лежал ребенок – живой, крепкий. Он только что родился, мать стала кормить сына здесь же, в коридоре, а врачи окружили кровать, в которой лежал отец.
Десять дней находился Степан между жизнью и смертью.
Врачи спасли ему жизнь.
Так родился Василько.
Кто кого ведет домой
Василий Сухомлинский
В детском саду есть два пятилетних мальчика – Василько и Толя. Их мамы работают на животноводческой ферме. В шесть часов вечера они заходят в детский сад за детьми.
Мама одевает Василька, берет его за руку, ведет за собой и говорит:
– Пойдем, Василько, домой.
А Толя одевается сам, берет маму за руку, ведет за собой и говорит:
– Пойдем, мама, домой. Дорогу засыпало снегом. Есть только узенькая тропинка в снегу. Мать Василько идет по снегу, а сын – тропинкой. Ведь она ведет Василько домой.
Толя идет по снегу, а мама – тропинкой. Ведь Толя ведет маму домой.
Прошло двенадцать лет. Стали Василько и Толя сильными, стройными, красивыми юношами.
Зимой, когда глубоким снегом замело дороги, тяжело заболела мама Василька.
В тот же день заболела и Толина мама.
Врач жил в соседнем селе, в пяти километрах.
Василько вышел на улицу, посмотрел на снег и сказал:
– Разве можно по такому снегу идти? – Постоял немного и возвратился в дом.
А Толя пошел по глубокому снегу в соседнее село и вернулся с врачом.
Самые ласковые руки
Василий Сухомлинский
Маленькая девочка приехала с мамой в большой город. Пошли они на базар. Мама вела дочку за руку. Девочка увидела что-то интересное, от радости захлопала в ладоши и потерялась в толпе. Потерялась и заплакала.
– Мама! Где моя мама?
Люди окружили девочку и спрашивают:
– Как тебя зовут, девочка?
– Оля.
– А как маму зовут? Скажи, мы ее сейчас же найдем.
– Маму зовут…. мама… мамочка…
Люди улыбнулись, успокоили девочку и снова спрашивают:
– Ну, скажи, какие у твоей мамы глаза: черные, голубые, синие, серые?
– Глаза у нее… самые добрые…
– А косы? Ну, волосы какие у мамы черные, русые?
– Волосы… самые красивые…
Опять улыбнулись люди. Спрашивают:
– Ну, скажи, какие у нее руки… Может быть, какая-нибудь родинка у нее на руке есть, вспомни.
– Руки у нее… самые ласковые.
И объявили по радио:
«Потерялась девочка. У ее мамы самые добрые глаза, самые красивые косы, самые ласковые в мире руки».
И мама сразу же нашлась.
Седьмая дочь
Василий Сухомлинский
Было у Матери семь дочерей. Поехала однажды Мать в гости к сыну, а сын жил далеко-далеко. Возвратилась Мать домой через месяц.
Когда она вошла в хату, дочки одна за другой стали говорить, как они соскучились по Матери.
– Я соскучилась по тебе, как маков цветок по солнечному лучу, – сказала первая дочь.
– Я ждала тебя, как сухая земля ждет каплю воды, – промолвила вторая дочь.
– Я плакала о тебе, как маленький птенец плачет о птичке… – ворковала третья дочь.
– Мне трудно было без тебя, как пчеле без цветка, – сказала четвертая дочь, ласкаясь к матери и заглядывая ей в глаза.
– Ты снилась мне, как розе снится капля росы, – щебетала пятая дочь.
– Я выглядывала тебя, как вишневый сад выглядывает соловья, – прошептала шестая дочь.
А седьмая дочь ничего не сказала, хотя сказать ей надо было очень много. Она сняла с ног Матушки обувь и принесла ей воды в большом тазике – помыть ноги.
Сказка о Гусыне
Василий Сухомлинский
В жаркий летний день вывела гусыня своих маленьких желтеньких гусят на прогулку. Она показывала деткам большой мир. Этот мир был зеленым и радостным – перед гусятами раскинулся огромный луг. Гусыня учила деток щипать нежные стебельки молодой травки. Стебельки были сладкие, солнышко теплое и ласковое, трава мягкая, мир зеленый и поющий многими голосами жучков, бабочек, мотыльков. Гусята были счастливые.
Вдруг появились темные тучи, на землю упали первые капли дождя. А потом посыпались крупные, как воробьиные яички, градинки. Гусята прибежали к маме, она подняла крылья и прикрыла ими своих детей. Под крыльями было тепло и уютно, гусята слышали, как будто бы откуда-то издалека доносится грохот грома, вой ветра и стук градинок. Им даже стало весело: за материнскими крыльями творится что-то страшное, а они в тепле и уюте.
Потом все утихло. Гусятам хотелось поскорее на зеленый луг, но мать не поднимала крылья. Гусята требовательно запищали: выпускай нас, мама.
Мать тихо подняла крылья. Гусята выбежали на траву. Они увидели, что у матери изранены крылья, вырваны многие перья. Мать тяжело дышала. Но мир вокруг был таким радостным, солнышко сияло так ярко и ласково, жучки, пчелы, шмели пели так красиво, что гусятам почему-то и в голову не пришло спросить: «Мама, что с тобой?» И когда один, самый маленький и слабенький гусенок подошел к маме и спросил: «Почему у тебя изранены крылья?» – она тихо ответила: «Все хорошо, мой сын ».
Желтенькие гусята рассыпались по траве, и мать была счастлива.
У каждого свое счастье
Тамара Ломбина
Федька давно мечтал о велосипеде. Он ему даже снился: красный, с блестящим рулем и звонком. Едешь, а счетчик – щелк, щелк! – считает, сколько ты километров накрутил.
А вчера он просто глазам не поверил: сыну фермера Авдеева Ваське купили велосипед. Именно такой, о котором Федька мечтал! Уж был бы хоть другого цвета, что ли…
Федька вроде никогда не был завистливым, а тут даже в подушку поплакал, так было жаль своей мечты. К маме приставать с расспросами, мол, когда ему тоже купят велик, не стал – знает, что нет денег у родителей.
Вот и сейчас мимо его двора промчался Васька… Федька поливал лунки с огурцами и тихонько глотал слезы.
Как всегда вовремя, во двор с шумом, смехом и таким родным покашливанием ворвался дядька Иван. Непутевый, так звали его родственники. Он закончил какой-то очень умный институт и приехал в родное село. Здесь для его головы работы нет и не будет, да дядька и не хотел другой работы, он устроился пасти коней у Авдеевых.
Удивительно, как ему удается всегда понять, что у Федьки неприятности.
– Федул, что губы надул, – хитро глядя ему в глаза, спросил дядя, – кафтан прожег?
Но тут мимо двора, звоня как сумасшедший, промчался Васька. Дядя Иван понимающе посмотрел на Федьку.
– А пойдем сегодня со мной в ночное? – неожиданно предложил он.
– Можно? А мама пустит?
– Да уж вдвоем уговорим, – заверил неунывающий дядька.
Какой все-таки замечательный этот дядька Иван!
Вечером он приехал на белом Орлике, а рядом с Орликом бежал Огнивко – молодой рыжий конь с тонкими ногами, с огненной гривой, огромными и хитрыми глазами. Федька сам не помнит, как сел на Огнивка. Под завистливые взгляды мальчишек они проехали все село, а потом катались по лугу сквозь облака. Да-да, дядя Иван сказал, что в их Серебряный Лог на ночь спускаются, чтобы переспать до утра, облака. Это так здорово – ехать сквозь облако, полностью отдавшись чутью Огнивка. А потом прямо на конях они въехали в теплую, как парное молоко, реку. Огнивко оказался таким смышленым, они так здорово с ним играли в воде! Федька прятался за других коней, а он находил его и мягкими губами умудрялся схватить за ухо…
Уже обессилев, Федька выбрался на берег. Огнивко с жеребятами еще бегал, играл, а потом пришел и лег рядом с Федькой. Дядя Иван сварил уху. Когда только он все успевает. Вот когда он успел поймать рыбу?
Федька лег на спину и… зажмурился – небо во все звезды смотрело на него. От костра вкусно пахло дымом, ухой, а от Огнивка, от его дыхания было так спокойно. Приятно было чувствовать такой живой запах молодого полужеребенка, полуконя. Сверчки пели какую-то нескончаемую песню счастья.
Федька даже засмеялся: таким ненужным и уродливым показался теперь здесь, рядом со звездами, вымечтанный велосипед. Федька обнял Огнивка и почувствовал, что его душа взлетела высоко-высоко, к звездам. Он впервые понял, что такое счастье.
Юрко – тимуровец
Василий Сухомлинский
Третьеклассник Юрко стал тимуровцем. Даже командиром маленького тимуровского отряда. В его отряде – девять мальчиков. Они помогают двум бабушкам, которые живут на околице села. Посадили возле их хат яблоньки и розы, поливают. Приносят воду, ходят за хлебом в магазин.
Сегодня дождливый осенний день. Юрко с мальчиками ходили колоть дрова бабушке. Пришел домой усталый, сердитый.
Снял ботинки, повесил пальто. И ботинки, и пальто в грязи.
Сел Юрко за стол. Мама подает ему обед, а бабушка моет ботинки и чистит пальто.
Я больше не буду
Василий Сухомлинский
Весной пятиклассники помогали колхозникам сажать арбузы и дыни. Руководили работой два старика – дед Дмитрий и дед Дементий. Оба они были седыми, у обоих лица покрыты морщинами. Они казались детям ровесниками. Никто из детей не знал, что дед Дементий – отец деда Дмитрия, одному из них девяносто лет, а другому – за семьдесят.
И вот деду Дементию показалось, что сын его неправильно подготовил семена арбузов к посадке. Удивленные дети услышали, как дед Дементий стал поучать деда Дмитрия:
– Какой же ты нерасторопный, сынок, какой несообразительный… Век учу тебя и не могу научить. Семена арбузов надо выдержать в тепле, а ты что сделал? Они же озябли… Неделю будут сидеть в земле неподвижно…
Дед Дмитрий стоял перед дедом Дементием, как семилетний мальчик: ровно, переминаясь с ноги на ногу, наклонив голову… и с уважением шептал:
– Тату, больше этого не будет, извините, тату…
Дети задумались. Каждый из них вспомнил своего отца.
Если мама далеко
Мальчик очень скучал по маме. Он даже не
захотел умываться и кушать перед прогулкой. Но на улице теплое солнышко ласково
обняло мальчика, и плохое настроение исчезло.
— Спасибо, солнышко, что согрело меня, —
сказал мальчик.
— Пожалуйста, мальчик, — ответило
солнышко. — Это твоя мама попросила «Солнышко, согрей моего сыночка. Передай
ему мою любовь»
Мальчик стал весело играть, но тут на небе
появились облака, и пошел дождик. Мальчик побежал домой, а дождик ласково
зажурчал:
— Не убегай, мальчик. Я хочу умыть тебя.
Твоя мама попросила меня: «Дождик, умой, пожалуйста, моего сыночка. Передай ему
мою заботу».
Когда дождик кончился, мальчик сказал:
— Спасибо, дождик, за заботу. Мне надо
возвращаться домой, я очень проголодался.
— Мальчик, наклонись и раздвинь траву, —
раздался гулкий голос земли. — Твоя мама попросила меня: «Земля, покорми моего
мальчика. Вдруг он голодный».
Мальчик раздвинул траву и увидел красные
ягоды. Он съел ягоды и поблагодарил:
— Спасибо, земля, что угостила меня.
— Пожалуйста, милый мальчик. Помни, твоя
мама думает о тебе каждую минуту, даже если она далеко и очень занята, —
ответила земля.
Любовь
матери
Мама
искала лисёнка, а когда вернулась к норе, его там не было. Расплакалась лиса.
Плакала она, плакала, но слезами горю не поможешь. И пошла она бродить по
лесу, искать лисёнка. Каждому зверю, который встречался ей, она задавала один и
тот же вопрос:
—
Скажи мне, братец, не встречал ты сынка моего, лисёнка?
Волк
ответил ей:
—
Нет, сестрица лиса, не встречал.
Кабан
ответил:
—
Нет, сестрица лиса, не встречал я твоего сынка.
Спрашивала лиса и оленя, и дикую собаку, и броненосца, и ягуара, и многих
других зверей.
Наконец
увидела она койота. Спросила и его:
—
Братец койот, не встречал ты, случайно, сынка моего, лисёнка?
Койот
навострил уши и говорит:
—
А каков он собой, твой сынок?
—
Ах, сынок мой такой весь чистенький, носик у него остренький, глазки
кругленькие, шёрстка шёлковая, а хвост пушистый…
—
Нет, такого я не видел, — прервал лису койот. — А попался мне сейчас навстречу
такой жалкий: глаза у него гноятся, уши висят, морда грязная, хвост облезлый.
Весь какой-то чесоточный и худой-худой, еле на ногах держится…
—
Ой-ой! — закричала лиса. — Это же мой сынок!
—
Как — твой? Но ведь ты говорила, что твой сынок красавец!
—
Ах, братец койот! — воскликнула лиса, всхлипывая. — Неужели ты не знаешь, что
для матери её сын красивее всех на свете?!
Сказка о Зайчике,
который обиделся на свою маму
В уютном домике на лесной опушке жил
Зайчик. Как-то раз захотелось ему поиграть с друзьями на солнечной поляне.
— Мама, можно я пойду погулять с
друзьями?- спросил он.
— Конечно, можно,- сказала мама,- только
не опоздай к обеду. Когда кукушка прокукует три раза, возвращайся домой, а то я
буду волноваться.
— Я обязательно приду вовремя,- сказал
Зайчик и побежал гулять.
На лесной поляне ярко светило солнышко, и
зверята весело играли то в прятки, то в салочки, то в чехарду… Кукушка
прокуковала и три раза, и четыре, и пять раз. Но Зайчик так увлекся игрой, что
и не услышал ее. И только когда наступил вечер и зверята стали расходиться по
домам, Зайчик тоже весело побежал домой к маме.
Но мама его была очень сердита на него за
то, что он опоздал. Она отругала Зайчика и в наказание запретила ему выходить
из дома. Зайчик обиделся на маму: он ведь не хотел ее огорчать, просто
заигрался с друзьями и совсем забыл о времени, а его так несправедливо
наказали. «Мама меня совсем не любит,- подумал Зайчик.- Если бы она меня
любила, то не стала бы наказывать».
И Зайчик убежал из дому в лес, нашел норку
и решил остаться там жить. Ночью пошел дождь, стало холодно и неуютно. Зайчик
чувствовал себя очень одиноким, ему хотелось домой к мамег но он не мог
простить ее за то, что она его наказала.
Утром Зайчика разбудила болтовня сорок, которые
сидели на соседнем дереве. «Бедная Зайчиха,- говорила одна сорока другой.-
Вчера ее Зайчонок убежал из дома, она всю ночь искала его в лесу под дождем, а
теперь она тяжело заболела от огорчения и беспокойства».
Услышав эти слова, Зайчик подумал: «Раз
мама волнуется из-за меня, значит, она меня, наверное, любит. Она заболела,
потому что я убежал, и ей теперь очень плохо. Я должен простить её и вернуться
домой, ведь я тоже ее люблю». И Зайчик помчался домой.
Как только мама увидела его, она сразу
выздоровела, встала с кровати и ласково обняла своего Зайчонка.
— Как я рада, что ты вернулся, мой
хороший,- сказала мама.- Мне было очень плохо без тебя, ведь я так сильно тебя
люблю.
— Я тоже тебя люблю, мамочка,- сказал
Зайчик.
С тех пор Зайчик и его мама жили дружно и
не обижались друг на друга. Зайчик понял, что мама его любит и будет любить
всегда, что бы ни случилось.
ВОПРОСЫ ДЛЯ ОБСУЖДЕНИЯ
За что Зайчик обиделся на маму? Обиделся
бы ты на его месте?
Почему Зайчик вернулся к маме?
Что понял Зайчик из этой истории?
Сказка
про маму
Жил был один мальчик, он ничем не
отличался от других детей, но очень плохо слушал маму. Что бы она не говорила,
он всегда ей поперек влезет. То ему не так, это. Он вроде и любил ее, но
относился к ней очень плохо. Другие ребята никогда не позволяли себе грубить
своим мамам, они их очень любили и уважали.
И вот однажды утром Он встал и пошел на
кухню. На столе стоял приготовленный для него завтрак. Он сел и, не попробовав,
заявил: «Это еще что? Чай-то горячий! Я же тебе говорил Мамаша, что люблю
холодный чай!» Но в ответ он почему-то ничего не услышал. «Ну, дает,
еще и молчит, совсем обнаглела»,- пробурчал он и вылил чай в раковину.
«Уже ушла»,- подумал он,- «ну и слава Богу!»
Но и к вечеру Мама не вернулась. И на
следующий день. Тогда наш герой задумался. Он почувствовал, как тяжело без
мамы. Как тяжело без ее ласковых слов, нежных и теплых рук. Он загрустил.
Однажды, прогуливаясь по парку, он услышал
чей-то голос, который звал его: «Чего ты такой грустный, что-нибудь
случилось?». Он обернулся, но никого не увидел. «Показалось»,-
подумал он. «Это я, воробей, посмотри на землю, себе под ноги!».
Мальчик нагнулся и поднял с земли маленького воробышка. — Я потерял маму,
поэтому такай грустный. — Ты наверно ее не очень любил, думал и без нее
справишься, не слушал ее советов, обижал часто, вот она и ушла.
Мальчик понял, что этот маленький
воробышек говорит правду, которую он не как не хотел понять. — Но что же мне
теперь делать?
— Надо просто очень любить свою Маму и
хотеть, чтобы она вернулась. Иди домой, ложись спать, а утром, посмотрим.
Только помни, больше так никогда не поступай!!! Мальчик так все и сделал…
Утром, проснувшись, он побежал на кухню и увидел там… Свежий, горячий
завтрак. «Мама! Вот здорово, спасибо»,- сказал он ласково и аппетитно
начал уминать свой бутерброд.
Сказка «Семейное приключение» Автор: Ирис Ревю
Жили-были мама, папа, сынок Яша и дочка Мила. Семья как семья, каких
много. В выходной день мама готовила вкусные пироги, и вся семья пила чай с
пирогами и вареньем.
Дети у мамы и папы были хорошими, но не очень аккуратными. А ещё они
не любили складывать вещи на место. Разбросают игрушки, раскидают книжки – а
мама убирает за ними.
Но вот однажды дети играли в большую игру и устроили страшный
кавардак. После игры папа попросил все вещи разложить по местам и ушёл в
дальнюю комнату. Но дети его не послушались. Мама, расстроенная, отправилась на
кухню.
Дети остались в своей комнате одни. И вдруг… Книжка, валяющаяся на
полу зашевелилась, и из неё выскочил… самый настоящий Мойдодыр. Увидев
непричёсанных Яшу и Милу, а также раскиданные игрушки и книжки, он страшно
разозлился и сказал, что если дети не приведут себя в порядок и не приберут
игрушки, то он отправит их или в Страну Грязнуль или в Страну Разбросанных
Игрушек.
Дети испугались и сделали всё, что сказал им Мойдодыр. Они не хотели
отправляться в неведомые страны, им нравилось жить дома, с мамой и папой.
— А если я ещё раз увижу непорядок, — сказал Мойдодыр, — то пожалуюсь
своим подданным, а они научат вас следить за чистотой!
С тех пор Яша и Мила ходили акуратными
и поддерживали в доме порядок. А как мама и папа были довольны!
СЕРДЦЕ МАТЕРИ
М. СКРЕБЦОВА
Большая красавица береза росла в лесу с тремя маленькими дочками —
тонкоствольными березками. Своими раскидистыми ветвями Береза мать защищала
дочек от ветра и дождя. А жарким летом — от палящего солнца. Березки быстро
подрастали и радовались жизни. Рядом с мамой они не боялись ничего.
Однажды в лесу разыгралась сильная гроза. Гремел гром, на небе
сверкали молнии. Маленькие березки трепетали от страха. Береза крепко обняла их
ветвями и стала успокаивать: «Не бойтесь, молния не заметит вас за моими
ветвями. Я — самое высокое дерево в лесу».
Не успела Береза мать договорить, как раздался оглушительный
треск, острая молния ударила прямо в Березу и опалила сердцевину ствола.
Береза, помня о том, что должна защищать своих дочек, не загорелась. Ливень и
ветер пытались повалить Березу, но она все-таки стояла.
Ни на минуту Береза не забывала о своих детях, ни на минуту не
ослабила свои объятия. Только когда гроза прошла, ветер стих, а над умытой землей
снова засияло солнце, ствол Березы покачнулся. Падая, она прошелестела своим
детям: «Не бойтесь, я не ухожу от вас. Молнии не удалось разбить мое сердце.
Мой поверженный ствол зарастет мхом и травой, но материнское сердце не
перестанет биться в нем никогда.» С этими словами ствол Березы матери рухнул,
не задев при падении ни одной из трех тонкоствольных дочек.
С тех пор вокруг старого пня растут три стройные березки. А
возле березок лежит заросший мхом и травой ствол. Если вы набредете в лесу на
это место, сядьте отдохнуть на ствол Березы — он удивительно мягкий! А затем
закройте глаза и прислушайтесь. Вы, наверняка, услышите, как бьется в нем
материнское сердце…
« Самые ласковые
руки» Василий Сухомлинский
Маленькая
девочка приехала с мамой в большой город. Пошли они на базар. Мама вела дочку
за руку. Девочка увидела что-то интересное, от радости захлопала в ладоши и
потерялась в толпе. Потерялась и заплакала.
–
Мама! Где моя мама?
Люди
окружили девочку и спрашивают:
–
Как тебя зовут, девочка?
–
Оля.
–
А как маму зовут? Скажи, мы ее сейчас же найдем.
–
Маму зовут…. мама… мамочка…
Люди
улыбнулись, успокоили девочку и снова спрашивают:
–
Ну, скажи, какие у твоей мамы глаза: черные, голубые, синие, серые?
–
Глаза у нее… самые добрые…
–
А косы? Ну, волосы какие у мамы черные, русые?
–
Волосы… самые красивые…
Опять
улыбнулись люди. Спрашивают:
–
Ну, скажи, какие у нее руки… Может быть, какая-нибудь родинка у нее на руке
есть, вспомни.
–
Руки у нее… самые ласковые.
И
объявили по радио:
«Потерялась
девочка. У ее мамы самые добрые глаза, самые красивые косы, самые ласковые в
мире руки». И мама сразу же нашлась.
«Сказка о Гусыне»
Василий Сухомлинский
В жаркий летний день вывела гусыня своих маленьких желтеньких
гусят на прогулку. Она показывала деткам большой мир. Этот мир был зеленым и
радостным – перед гусятами раскинулся огромный луг. Гусыня учила деток щипать
нежные стебельки молодой травки. Стебельки были сладкие, солнышко теплое и ласковое,
трава мягкая, мир зеленый и поющий многими голосами жучков, бабочек, мотыльков.
Гусята были счастливые.
Вдруг появились темные тучи, на землю упали первые капли
дождя. А потом посыпались крупные, как воробьиные яички, градинки. Гусята
прибежали к маме, она подняла крылья и прикрыла ими своих детей. Под крыльями
было тепло и уютно, гусята слышали, как будто бы откуда-то издалека доносится
грохот грома, вой ветра и стук градинок. Им даже стало весело: за материнскими
крыльями творится что-то страшное, а они в тепле и уюте.
Потом все утихло. Гусятам хотелось поскорее на зеленый луг,
но мать не поднимала крылья. Гусята требовательно запищали: выпускай нас, мама.
Мать тихо подняла
крылья. Гусята выбежали на траву. Они увидели, что у матери изранены крылья,
вырваны многие перья. Мать тяжело дышала. Но мир вокруг был таким радостным,
солнышко сияло так ярко и ласково, жучки, пчелы, шмели пели так красиво, что
гусятам почему-то и в голову не пришло спросить: «Мама, что с тобой?» И когда
один, самый маленький и слабенький гусенок подошел к маме и спросил: «Почему у
тебя изранены крылья?» – она тихо ответила: «Все хорошо, мой сын ».
Желтенькие гусята рассыпались по траве, и мать была
счастлива.
«Они забыли…»
Род,
родина, родные, родимый… Увы, кого-то эти слова — пустой звук. Жил Сережа с
родителями, да разве являлись они отцом и матерью? Они думали только о выпивке.
Напиваясь, отец зверел и избивал своего малыша. Мальчик убегал из дому и
ночевал летом в парке, а зимой в подъездах.
Пропив
все, родители продали квартиру, забыв, что они отец и мать. И уехали куда-то,
не вспомнив про сына.
Сережа
оказался один, без дома, а было ему всего пять лет. Пищу он искал в мусорках,
иногда голодал сутками.
Как-то
он подружился с таким же бездомным мальчиком. Вдвоем было лучше. Однажды они
устроились на ночлег в старой машине на свалке и заснули. Что им снилось? Может
быть, дом, тарелка с кашей, от которой шел вкусный пар, или мама, еще трезвая
мама, поющая колыбельную песню?
Проснулся
Сережа от едкого дыма — машина горела. Дверь заклинило, огонь уже обжигал лицо,
руки. Сергей изо всех сил толкнул дверцу, выскочил, попытался вытащить друга,
но машина взорвалась. Ударной волной его отбросило в сторону. Он потерял
сознание; придя в себя и увидев свое обгоревшее лицо, решил только по ночам
выходить на поиски пищи. Малыш страдал от сильных ожогов. Ему казалось, что он
забыт и брошен всеми.
Однажды
– о неисповедимые пути Господни! — его на свалке нашли журналисты.
Взволнованные судьбой бездомных детей, они рассказали о мальчике по
телевидению.
Уже
на следующий день в студию позвонил мужчина, назвавший себя Николаем. Он
сказал, что хочет найти Сережу и усыновить его. Вскоре Николай увез мальчика к
себе в деревню. Добрые люди собрали деньги на операцию. Теперь ожогов уже не
видно. Заживают и душевные ожоги. Сережа учится в школе. Он самый счастливый
человек на свете — у него есть дом, есть отец.
Скачано с www.znanio.ru
В. А. Осеева «Волшебное слово»
Маленький старичок с длинной седой бородой сидел на скамейке и зонтиком чертил что-то на песке.
— Подвиньтесь, — сказал ему Павлик и присел на край.
Старик подвинулся и, взглянув на красное, сердитое лицо мальчика, сказал:
— С тобой что-то случилось?
— Ну и ладно! А вам-то что? — покосился на него Павлик.
— Мне ничего. А вот ты сейчас кричал, плакал, ссорился с кем-то…
— Ещё бы! — сердито буркнул мальчик.— Я скоро совсем убегу из дому.
— Убежишь?
— Убегу! Из-за одной Ленки убегу. — Павлик сжал кулаки. — Я ей сейчас чуть не поддал хорошенько! Ни одной краски не даёт! А у самой сколько!
— Не даёт? Ну, из-за этого убегать не стоит.
— Не только из-за этого. Бабушка за одну морковку из кухни меня прогнала… прямо тряпкой, тряпкой…
Павлик засопел от обиды.
— Пустяки! — сказал старик. — Один поругает, другой пожалеет.
— Никто меня не жалеет! — крикнул Павлик. — Брат на лодке едет кататься, а меня не берёт. Я ему говорю: «Возьми лучше, всё равно я от тебя не отстану, вёсла утащу, сам в лодку залезу!»
Павлик стукнул кулаком по скамейке. И вдруг замолчал.
— Что же, не берёт тебя брат?
— А почему вы всё спрашиваете?
Старик разгладил длинную бороду:
— Я хочу тебе помочь. Есть такое волшебное слово…
Павлик раскрыл рот.
— Я скажу тебе это слово. Но помни: говорить его надо тихим голосом, глядя прямо в глаза тому, с кем говоришь. Помни — тихим голосом, глядя прямо в глаза…
— А какое слово?
Старик наклонился к самому уху мальчика. Мягкая борода его коснулась Павликовой щеки. Он прошептал что-то и громко добавил:
— Это волшебное слово. Но не забудь, как нужно говорить его.
— Я попробую, — усмехнулся Павлик, — я сейчас же попробую.
Он вскочил и побежал домой.
Лена сидела за столом и рисовала. Краски — зелёные, синие, красные — лежали перед ней. Увидев Павлика, она сейчас же сгребла их в кучу и накрыла рукой.
«Обманул старик! — с досадой подумал мальчик. — Разве такая поймёт волшебное слово!..»
Павлик боком подошёл к сестре и потянул её за рукав. Сестра оглянулась. Тогда, глядя ей в глаза, тихим голосом мальчик сказал:
— Лена, дай мне одну краску… пожалуйста…
Лена широко раскрыла глаза. Пальцы её разжались, и, снимая руку со стола, она смущённо пробормотала:
— Ка…кую тебе?
— Мне синюю, — робко сказал Павлик.
Он взял краску, подержал её в руках, походил с нею по комнате и отдал сестре. Ему не нужна была краска. Он думал теперь только о волшебном слове.
«Пойду к бабушке. Она как раз стряпает. Прогонит или нет?»
Павлик отворил дверь в кухню. Старушка снимала с противня горячие пирожки. Внук подбежал к ней, обеими руками повернул к себе красное морщинистое лицо, заглянул в глаза и прошептал:
— Дай мне кусочек пирожка… пожалуйста.
Бабушка выпрямилась.
Волшебное слово так и засияло в каждой морщинке, в глазах, в улыбке…
— Горяченького… горяченького захотел, голубчик мой! — приговаривала она, выбирая самый лучший, румяный пирожок.
Павлик подпрыгнул от радости и расцеловал её в обе щеки.
«Волшебник! Волшебник!» — повторял он про себя, вспоминая старика.
За обедом Павлик сидел притихший и прислушивался к каждому слову брата. Когда брат сказал, что поедет кататься на лодке, Павлик положил руку на его плечо и тихо попросил:
— Возьми меня, пожалуйста.
За столом сразу все замолчали. Брат поднял брови и усмехнулся.
Борис Алмазов «Горбушка»
Гришка из нашей средней группы принес в детский сад пластмассовую трубочку. Сначала он в нее свистел, а потом стал из нее плеваться пластилиновыми шариками. Он плевался исподтишка, и наша воспитательница Инна Константиновна ничего не видела.
Я в тот день был дежурным в столовой. Инна Константиновна говорит, что это самый ответственный пост. Ответственнее всего суп разносить, потому что тарелку за края брать нельзя – можно пальцы обмакнуть, а на ладошках нести горячо! Но я весь суп хорошо разнес. Просто прекрасно! Даже на столы не пролил! Стал раскладывать хлеб на тарелки-хлебницы, тут все ребята пришли, и Гришка этот с трубочкой своей. Я понес поднос на кухню, а горбушку одну в руке нес – себе оставил, я горбушки очень люблю. Тут Гришка как дунет в меня! Пластилиновый шарик попал мне прямо в лоб и отскочил в мою тарелку с супом! Гришка как захохочет, и ребята тоже хихикать стали. Смеются надо мною, что мне шарик в лоб попал.
Мне так обидно стало: я старался, дежурил изо всех сил, а он мне в лоб, и все смеются. Я схватил свою горбушку да как запустил в Гришку. Я очень хорошо кидаюсь! Метко! Попал ему прямо по затылку. Он даже охнул – горбушка ого какая! Не какой-то там шарик пластилиновый. Горбушка от его стриженой головы отскочила и долго по полу через всю столовую катилась – вот как я сильно бросил!
Но в столовой сразу стало тихо, потому что Инна Константиновна покраснела и стала на меня смотреть! Она наклонилась, медленно подняла горбушку, сдула с нее пыль и положила на край стола.
– После тихого часа и полдника, – сказала она, – все пойдут гулять, а Сережа останется в игровой комнате и хорошенько обдумает свой поступок. Сережа ходит в детский сад один, но мне, я чувствую, нужно поговорить с его родителями. Сережа! Пусть завтра придут твои папа или мама!
Когда я пришел домой, папа уже вернулся с работы и читал газету, лежа на диване. Он у себя на заводе устает очень, один раз даже за обедом уснул.
– Ну, как дела? – спросил он.
– Нормально, – ответил я и поспешил поскорее в свой уголок к моим игрушкам пройти. Я думал, папа опять свою газету читать будет, но он ее свернул, с дивана поднялся и присел рядом со мной на корточки.
– Так ли уж все нормально?
– Да хорошо! Хорошо все! Замечательно… – и быстрее самосвал кубиками нагружаю, а они почему-то не нагружаются, так и прыгают из рук.
– Ну, если все замечательно, то почему некоторые в шапке в комнату входят и, явившись с улицы, рук не моют?
И действительно, я в шапке и руки вымыть позабыл!
– В общем, так! – сказал папа, когда я вернулся из ванной. – Давай рассказывай, что у тебя стряслось?
– А потому что Инна Константиновна,– говорю,– несправедливый человек! Не разберется, а наказывает! Мне же Гришка первый в лоб шариком запустил, а я его горбушкой потом… Он же первый, а она меня наказала!
– Какой горбушкой?
– Обыкновенной! От круглого хлеба. Гришка первый начал, а меня наказали! Разве это по-честному?
Папа ничего не ответил, только сел на диван, ссутулился, руки между колен свесил. У него такие руки большие и жилы, как веревки. Он очень расстроился.
– Как ты думаешь, – спросил папа, – за что тебя наказали?
– Чтобы не дрался! Но ведь Гришка первый начал!
– Так! – сказал папа. – Ну-ка, принеси мою папку. Она в столе лежит, в нижнем ящике.
Папа ее очень редко достает. Это большая кожаная папка. Там папины почетные грамоты, фотографии, как он во флоте служил. (Я тоже моряком буду, когда вырасту). Папа достал не фотографии своих товарищей-моряков, а конверт из пожелтевшей бумаги.
– Ты никогда не задумывался, почему у тебя нет ни бабушки, ни дедушки?
– Задумывался, – сказал я. – Это очень плохо. У некоторых ребят по два дедушки и по две бабушки, а у меня никого…
– А почему их нет? – спросил папа.
– Они погибли на войне.
– Да,– сказал папа. Он достал узенькую полоску бумаги. – «Извещение», – прочитал он, и я увидел, как у папы мелко и часто задрожал подбородок: – «Проявив мужество и героизм в составе морского десанта, пал смертью храбрых…» – это один твой дедушка. Мой отец. А вот это: «Скончался от ран и общего физического истощения…» – это второй твой дедушка, мамин папа.
– А бабушки! – закричал я, потому что мне их всех было очень жалко.
– Они умерли в блокаду. Ты же знаешь про блокаду. Фашисты окружили наш город, и Ленинград остался совсем без продовольствия.
– И без хлеба? – эти слова у меня получились шепотом.
– В день выдавали по сто двадцать пять граммов… Один кусочек, такой, который ты за обедом съедаешь…
– И все?
– И все… Да и хлеб-то этот был с мякиной да с хвоей… Блокадный, в общем, хлеб.
Папа достал из конверта фотографию. Там были сняты школьники. Все наголо стриженные и ужасно худые.
– Ну, – сказал папа, – найди меня.
Все ребята были похожи между собой, как братья. У них были усталые лица и печальные глаза.
– Вот, – папа показал на мальчика во втором ряду. – А вот твоя мама. Я ее вообще никогда бы не узнал. Я думал: это мальчик лет пяти.
– Это наш детский дом. Нас не успели вывезти, и мы всю блокаду были в Ленинграде. Иногда к нам приходили солдаты или моряки и приносили целый вещевой мешок хлеба. Мама наша была совсем маленькая и радовалась: «Хлебушко! Хлебушко!», а мы, ребята постарше, уже понимали, что бойцы отдали нам свой дневной паек и, значит, сидят там в окопах на морозе совсем голодные…
– Я обхватил папу руками и закричал:
– Папочка! Накажи меня как хочешь!
– Что ты! – папа поднял меня на руки. – Ты только пойми, сынок, хлеб – не просто еда… А ты его на пол…
– Я больше никогда не буду! – прошептал я.
– Я знаю, – сказал папа.
Мы стояли у окна. Наш большой Ленинград, засыпанный снегом, светился огнями и был таким красивым, будто скоро Новый год!
– Папа, ты завтра, когда в садик придешь, про хлеб расскажи. Всем ребятам расскажи, даже Гришке…
– Хорошо, – сказал папа, – приду и расскажу.
Василий Сухомлинский «Самые ласковые руки»
Маленькая девочка приехала с мамой в большой город. Пошли они на базар. Мама вела дочку за руку. Девочка увидела что-то интересное, от радости захлопала в ладоши и потерялась в толпе. Потерялась и заплакала.
– Мама! Где моя мама?
Люди окружили девочку и спрашивают:
– Как тебя зовут, девочка?
– Оля.
– А как маму зовут? Скажи, мы ее сейчас же найдем.
– Маму зовут…. мама… мамочка…
Люди улыбнулись, успокоили девочку и снова спрашивают:
– Ну, скажи, какие у твоей мамы глаза: черные, голубые, синие, серые?
– Глаза у нее… самые добрые…
– А косы? Ну, волосы какие у мамы черные, русые?
– Волосы… самые красивые…
Опять улыбнулись люди. Спрашивают:
– Ну, скажи, какие у нее руки… Может быть, какая-нибудь родинка у нее на руке есть, вспомни.
– Руки у нее… самые ласковые.
И объявили по радио:
«Потерялась девочка. У ее мамы самые добрые глаза, самые красивые косы, самые ласковые в мире руки».
И мама сразу же нашлась.
Василий Сухомлинский «Бабушка отдыхает»
Пришла из школы маленькая Галинка. Открыла дверь, что-то хотела весело сказать маме. Но мама пригрозила Галинке пальцем и прошептала:
– Тихо, Галинка, бабушка отдыхает. Целую ночь не спала, болело сердце.
Галинка тихонько подошла к столу, положила портфель. Пообедала и села учить уроки. Читает книжку тихо, про себя, чтобы не разбудить бабушку.
Открылась дверь, пришла Оля, подружка Галинки.
Она громко сказала:
– Галинка, слушай…
Галинка погрозила ей пальцем, как мама, и прошептала:
– Тихо, Оля, бабушка отдыхает. Целую ночь она не спала, болело сердце.
Сели девочки к столу и рассматривают рисунки.
А из закрытых бабушкиных глаз выкатились две слезинки.
Когда бабушка встала, Галинка спросила:
– Бабушка, почему вы во сне плакали?
Бабушка улыбнулась, приголубила Галинку. В ее глазах светилась радость.
И. Гамазкова «Волшебная семья»
В одной волшебной семье жил-был мальчик Петя Волшебников. Однажды мама ему сказала:
— Возьми-ка влажную тряпочку и протри свои сапоги-скороходы, а потом начисть их гуталином, чтоб как новенькие блестели!
А Петя:
— Не хочу!
— Петя, — удивилась мама, — ты почему меня не слушаешься?
— А я тебя, мамочка, теперь совсем никогда не буду слушаться!
— Ну тогда, — сказала мама, — я тоже не буду слушаться папу! Вот придет он с работы и спросит: «Что у нас на ужин? Расстели-ка скатерть-самобранку!» — а я ему: «Никаких самобранок! Я ее в стирку отдала! Дома есть нечего! И вообще, я теперь тебя не слушаюсь!»
— А я тогда, — сказал папа, — не буду слушаться дедушку! Вот он спросит: «Ты ковер-самолет пропылесосил? Ты на кухне волшебную лампу ввинтил?» — а я ему: «Не хочу и не буду! Я тебя, дедушка, больше не слушаюсь!»
— Вот оно что, — сказал дедушка, — отлично! Тогда я не буду слушаться бабушку! Яблоню с золотыми яблочками не полью! Жар-птицу не накормлю! Золотой рыбке в аквариуме воду не сменю!
— Ах так! — сказала бабушка. — Ну, значит, я больше Петю не слушаюсь! Вот пусть он только попросит связать ему шапку-невидимку! Никаких шапок!
И теперь у нас всегда сапоги будут не чищены, скатерть не стелена, яблоня не полита, а шапка вообще не связана! И ничего! И ладно! И пускай!
И тогда Петя закричал:
— Мама! Давай я опять буду тебя слушаться! Всегда-всегда!
И Петя стал слушаться маму.
А мама — папу.
А папа — дедушку.
А дедушка — бабушку.
А бабушка — Петю.
А когда все друг друга слушаются, это и есть настоящая волшебная семья!
3.53 avg. rating (71% score) — 15 votes
Василий Сухомлинский
Бабушка отдыхает
Пришла из школы маленькая Галинка. Открыла дверь, что-то хотела весело сказать маме. Но мама пригрозила Галинке пальцем и прошептала:
– Тихо, Галинка, бабушка отдыхает. Целую ночь не спала, болело сердце.
Галинка тихонько подошла к столу, положила портфель. Пообедала и села учить уроки. Читает книжку тихо, про себя, чтобы не разбудить бабушку.
Открылась дверь, пришла Оля, подружка Галинки. Она громко сказала:
– Галинка, слушай…
Галинка погрозила ей пальцем, как мама, и прошептала:
– Тихо, Оля, бабушка отдыхает. Целую ночь она не спала, болело сердце.
Сели девочки к столу и рассматривают рисунки.
А из закрытых бабушкиных глаз выкатились две слезинки.
Когда бабушка встала, Галинка спросила:
– Бабушка, почему вы во сне плакали?
Бабушка улыбнулась, приголубила Галинку. В ее глазах светилась радость.
Василий Сухомлинский
Все добрые люди – одна семья
Во втором классе был урок рисования. Дети рисовали ласточку.
Вдруг в дверь кто-то постучал. Учитель открыл дверь и увидел заплаканную женщину – мать маленькой белокосой, синеглазой Наташи.
– Прошу вас, – обратилась мать к учителю, – отпустить Наташу. Бабушка умерла.
Учитель подошел к столу и тихо сказал:
– Дети, пришло большое горе. У Наташи умерла бабушка. Наташа побледнела. Глаза ее наполнились слезами. Она склонилась на парту и тихо плакала.
– Иди, Наташа, домой. За тобой пришла мама.
– Пока девочка собралась, чтобы идти домой, учитель сказал:
– У нас тоже сегодня не будет уроков. Ведь в нашей семье – большое горе.
– Это же в Наташиной семье? – спросил Коля.
– Нет, в нашей человеческой семье, – объяснил учитель. – Все добрые люди – это одна семья. И если кто-то в нашей семье умер, мы осиротели.
Василий Сухомлинский
Седьмая дочь
Было у Матери семь дочерей. Поехала однажды Мать в гости к сыну, а сын жил далеко-далеко. Возвратилась Мать домой через месяц.
Когда она вошла в хату, дочки одна за другой стали говорить, как они соскучились по Матери.
– Я соскучилась по тебе, как маков цветок по солнечному лучу, – сказала первая дочь.
– Я ждала тебя, как сухая земля ждет каплю воды, – промолвила вторая дочь.
– Я плакала о тебе, как маленький птенец плачет о птичке… – ворковала третья дочь.
– Мне трудно было без тебя, как пчеле без цветка, – сказала четвертая дочь, ласкаясь к матери и заглядывая ей в глаза.
– Ты снилась мне, как розе снится капля росы, – щебетала пятая дочь.
– Я выглядывала тебя, как вишневый сад выглядывает соловья, – прошептала шестая дочь.
А седьмая дочь ничего не сказала, хотя сказать ей надо было очень много. Она сняла с ног Матушки обувь и принесла ей воды в большом тазике – помыть ноги.
Борис Ганаго
Они забыли…
Род, родина, родные, родимый… Увы, кого-то эти слова — пустой звук. Жил Сережа с родителями, да разве являлись они отцом и матерью? Они думали только о выпивке. Напиваясь, отец зверел и избивал своего малыша. Мальчик убегал из дому и ночевал летом в парке, а зимой в подъездах.
Пропив все, родители продали квартиру, забыв, что они отец и мать. И уехали куда-то, не вспомнив про сына.
Сережа оказался один, без дома, а было ему всего пять лет. Пищу он искал в мусорках, иногда голодал сутками.
Как-то он подружился с таким же бездомным мальчиком. Вдвоем было лучше. Однажды они устроились на ночлег в старой машине на свалке и заснули. Что им снилось? Может быть, дом, тарелка с кашей, от которой шел вкусный пар, или мама, еще трезвая мама, поющая колыбельную песню?
Проснулся Сережа от едкого дыма — машина горела. Дверь заклинило, огонь уже обжигал лицо, руки. Сергей изо всех сил толкнул дверцу, выскочил, попытался вытащить друга, но машина взорвалась. Ударной волной его отбросило в сторону. Он потерял сознание; придя в себя и увидев свое обгоревшее лицо, решил только по ночам выходить на поиски пищи. Малыш страдал от сильных ожогов. Ему казалось, что он забыт и брошен всеми.
Однажды – о неисповедимые пути Господни! — его на свалке нашли журналисты. Взволнованные судьбой бездомных детей, они рассказали о мальчике по телевидению.
Уже на следующий день в студию позвонил мужчина, назвавший себя Николаем. Он сказал, что хочет найти Сережу и усыновить его. Вскоре Николай увез мальчика к себе в деревню. Добрые люди собрали деньги на операцию. Теперь ожогов уже не видно. Заживают и душевные ожоги. Сережа учится в школе. Он самый счастливый человек на свете — у него есть дом, есть отец.
Василий Сухомлинский
Сказка о Гусыне
В жаркий летний день вывела гусыня своих маленьких желтеньких гусят на прогулку. Она показывала деткам большой мир. Этот мир был зеленым и радостным – перед гусятами раскинулся огромный луг. Гусыня учила деток щипать нежные стебельки молодой травки. Стебельки были сладкие, солнышко теплое и ласковое, трава мягкая, мир зеленый и поющий многими голосами жучков, бабочек, мотыльков. Гусята были счастливые.
Вдруг появились темные тучи, на землю упали первые капли дождя. А потом посыпались крупные, как воробьиные яички, градинки. Гусята прибежали к маме, она подняла крылья и прикрыла ими своих детей. Под крыльями было тепло и уютно, гусята слышали, как будто бы откуда-то издалека доносится грохот грома, вой ветра и стук градинок. Им даже стало весело: за материнскими крыльями творится что-то страшное, а они в тепле и уюте.
Потом все утихло. Гусятам хотелось поскорее на зеленый луг, но мать не поднимала крылья. Гусята требовательно запищали: выпускай нас, мама.
Мать тихо подняла крылья. Гусята выбежали на траву. Они увидели, что у матери изранены крылья, вырваны многие перья. Мать тяжело дышала. Но мир вокруг был таким радостным, солнышко сияло так ярко и ласково, жучки, пчелы, шмели пели так красиво, что гусятам почему-то и в голову не пришло спросить: «Мама, что с тобой?» И когда один, самый маленький и слабенький гусенок подошел к маме и спросил: «Почему у тебя изранены крылья?» – она тихо ответила: «Все хорошо, мой сын ».
Желтенькие гусята рассыпались по траве, и мать была счастлива.
Василий Сухомлинский
Кто кого ведет домой
В детском саду есть два пятилетних мальчика – Василько и Толя. Их мамы работают на животноводческой ферме. В шесть часов вечера они заходят в детский сад за детьми.
Мама одевает Василька, берет его за руку, ведет за собой и говорит:
– Пойдем, Василько, домой.
А Толя одевается сам, берет маму за руку, ведет за собой и говорит:
– Пойдем, мама, домой. Дорогу засыпало снегом. Есть только узенькая тропинка в снегу. Мать Василько идет по снегу, а сын – тропинкой. Ведь она ведет Василько домой.
Толя идет по снегу, а мама – тропинкой. Ведь Толя ведет маму домой.
Прошло двенадцать лет. Стали Василько и Толя сильными, стройными, красивыми юношами.
Зимой, когда глубоким снегом замело дороги, тяжело заболела мама Василька.
В тот же день заболела и Толина мама.
Врач жил в соседнем селе, в пяти километрах.
Василько вышел на улицу, посмотрел на снег и сказал:
– Разве можно по такому снегу идти? – Постоял немного и возвратился в дом.
А Толя пошел по глубокому снегу в соседнее село и вернулся с врачом.
Василий Сухомлинский
Легенда о материнской любви
Был у матери единственный сын. Женился он на девушке изумительной красоты. Но сердце у девушки было черное, недоброе.
Привел сын молодую жену в дом. Невзлюбила сноха свекровь, сказала мужу: «Пусть не заходит мать в хату, посели ее в сенях».
Поселил сын мать в сенях, запретил ей в хату заходить… Но мало показалось снохе и этого. Говорит она мужу: «Чтобы и духом матери не пахло в хате».
Переселил сын мать в сарай. Только по ночам выходила мать на воздух. Отдыхала однажды вечером молодая красавица под цветущей яблоней и увидела, как мать вышла из сарая.
Рассвирепела жена, прибежала к мужу: «Если хочешь, чтобы я жила с тобой, убей мать, вынь из ее груди сердце и принеси мне». Не дрогнуло сердце сыновнее, околдовала его невиданная красота жены. Говорит он матери: «Пойдемте, мама, покупаемся в реке». Идут к реке каменистым берегом. Споткнулась мать о камень. Рассердился сын: «Смотрите под ноги. Так мы до вечера будем идти к реке».
Пришли, разделись, искупались. Убил сын мать, вынул из ее груди сердце, положил на кленовый листок, несет. Трепещет материнское сердце.
Споткнулся сын о камень, упал, ударился, упало горячее материнское сердце на острый утес, окровавилось, встрепенулось и прошептало: «Сыночек, не больно ли ты ушиб колено? Присядь, отдохни, потри ладонью ушибленное место».
Зарыдал сын, схватил материнское сердце в ладони, прижал к груди, возвратился к реке, вложил сердце в растерзанную грудь, облил горячими слезами. Понял он, что никто не любил и не может любить его так преданно и бескорыстно, как родная мать.
Столь огромной была материнская любовь, столь глубоким и все сильным было желание материнского сердца видеть сына счастливым, что ожило сердце, закрылась растерзанная грудь, встала мать и прижала голову сына к груди. Не мог после этого сын возвратиться к жене, постылой стала она ему. Не вернулась домой и мать. Пошли они вдвоем степями и стали двумя курганами. Каждое утро восходящее солнце первыми своими лучами озаряет вершины курганов…
Василий Сухомлинский
Я больше не буду
Весной пятиклассники помогали колхозникам сажать арбузы и дыни. Руководили работой два старика – дед Дмитрий и дед Дементий. Оба они были седыми, у обоих лица покрыты морщинами. Они казались детям ровесниками. Никто из детей не знал, что дед Дементий – отец деда Дмитрия, одному из них девяносто лет, а другому – за семьдесят.
И вот деду Дементию показалось, что сын его неправильно подготовил семена арбузов к посадке. Удивленные дети услышали, как дед Дементий стал поучать деда Дмитрия:
– Какой же ты нерасторопный, сынок, какой несообразительный… Век учу тебя и не могу научить. Семена арбузов надо выдержать в тепле, а ты что сделал? Они же озябли… Неделю будут сидеть в земле неподвижно…
Дед Дмитрий стоял перед дедом Дементием, как семилетний мальчик: ровно, переминаясь с ноги на ногу, наклонив голову… и с уважением шептал:
– Тату, больше этого не будет, извините, тату…
Дети задумались. Каждый из них вспомнил своего отца.
Василий Сухомлинский
Именинный обед
У Нины большая семья: мать, отец, два брата, две сестры, бабушка. Нина самая маленькая: ей девять лет. Бабушка самая старшая; ей восемьдесят два года. Когда семья обедает, у бабушки дрожит рука. Все к этому привыкли и стараются не замечать. Если же кто-нибудь посмотрит на бабушкину руку и подумает: почему она дрожит? – рука ее дрожит еще сильнее. Несет ложку бабушка – ложка дрожит, капельки на стол капают.
Скоро день рождения Нины. Мать сказала, что на ее именины будет обед. Она с бабушкой испечет большой сладкий пирог. Пусть Нина пригласит своих подруг.
Пришли гости. Мама накрывает стол белой скатертью. Нина подумала: и бабушка за стол сядет, а у нее рука дрожит. Подруги смеяться будут, расскажут всем в школе.
Нина сказала тихонько маме:
– Мама, пусть бабушка сегодня за стол не садится…
– Почему? – удивилась мама.
– У нее рука дрожит… Капает на стол…
Мама побледнела. Не сказав ни слова, она сняла со стола белую скатерть и спрятала в шкаф.
Мама долго сидела молча, потом сказала:
– У нас сегодня бабушка больна. Именинного обеда не будет.
Поздравляю тебя, Нина, с днем рождения. Мое тебе пожелание: будь настоящим человеком.
Василий Сухомлинский
Самые ласковые руки
Маленькая девочка приехала с мамой в большой город. Пошли они на базар. Мама вела дочку за руку. Девочка увидела что-то интересное, от радости захлопала в ладоши и потерялась в толпе. Потерялась и заплакала.
– Мама! Где моя мама?
Люди окружили девочку и спрашивают:
– Как тебя зовут, девочка?
– Оля.
– А как маму зовут? Скажи, мы ее сейчас же найдем.
– Маму зовут…. мама… мамочка…
Люди улыбнулись, успокоили девочку и снова спрашивают:
– Ну, скажи, какие у твоей мамы глаза: черные, голубые, синие, серые?
– Глаза у нее… самые добрые…
– А косы? Ну, волосы какие у мамы черные, русые?
– Волосы… самые красивые…
Опять улыбнулись люди. Спрашивают:
– Ну, скажи, какие у нее руки… Может быть, какая-нибудь родинка у нее на руке есть, вспомни.
– Руки у нее… самые ласковые.
И объявили по радио:
«Потерялась девочка. У ее мамы самые добрые глаза, самые красивые косы, самые ласковые в мире руки».
И мама сразу же нашлась.
Василий Сухомлинский
Как Соловьиха поит своих деток
У Соловьихи в гнезде трое птенцов. Целый день носит им Соловьиха еду – букашек, мушек, паучков. Наелись соловьята, спят. А ночью, уже перед рассветом, просят пить. Летит Соловьиха в рощу. На листочках – чистая, чистая роса. Находит Соловьиха самую чистую капельку росы, берет ее в клювик и летит к гнезду, несет своим деткам пить. Кладет капельку на листочек. Пьют соловьята воду. А в это время и солнце всходит. Снова летит Соловьиха за букашками.
Василий Сухомлинский
Юрко – тимуровец
Третьеклассник Юрко стал тимуровцем. Даже командиром маленького тимуровского отряда. В его отряде – девять мальчиков. Они помогают двум бабушкам, которые живут на околице села. Посадили возле их хат яблоньки и розы, поливают. Приносят воду, ходят за хлебом в магазин.
Сегодня дождливый осенний день. Юрко с мальчиками ходили колоть дрова бабушке. Пришел домой усталый, сердитый.
Снял ботинки, повесил пальто. И ботинки, и пальто в грязи.
Сел Юрко за стол. Мама подает ему обед, а бабушка моет ботинки и чистит пальто.
Василий Сухомлинский
Как родился Василько
– Дети, сегодня день рождения вашего товарища – Василька. Сегодня тебе, Василько, исполняется восемь лет. Поздравляю тебя с днем рождения. Расскажу вам, дети, как родился Василько.
Василька еще не было на свете, отец его работал трактористом, а мама – в шелководческом звене.
Готовилась молодая жена тракториста стать матерью. С вечера собрался молодой муж отвезти завтра жену в родильный дом.
Ночью разыгралась метель, насыпало много снегу, дороги замело сугробами. Автомашина не могла ехать, а откладывать поездку никак нельзя было, чувствовала молодая женщина: скоро появится на свет дитя. Ушел муж за трактором, а в это время у жены начались страшные боли.
Приспособил муж к трактору большие сани, уложил на них жену, выехал из дому, а до родильного дома – семь километров. Метель не прекращается, степь покрылась белой пеленой, жена стонет, трактор еле пробирается по сугробам.
На полпути ехать дальше стало невозможно, трактор утонул в сугробах, мотор заглох. Подошел молодой муж к жене, поднял ее с саней, завернул в одеяло и понес на руках, с неимоверным трудом выбираясь из одного сугроба и погружаясь в другой.
Метель неистовствовала, снег слепил глаза, муж обливался потом, сердце у него вырывалось из груди; казалось, что вот еще один шаг – и больше не станет сил, но в то же время человеку было ясно, что если он остановится хоть на минуту – погибнет.
Через несколько десятков метров он на мгновение остановился, сбросил пальто, оставшись в телогрейке.
На руках стонала жена, в степи выл ветер, а муж в эти мгновения не думал ни о чем, кроме маленького живого существа, которое должно родиться и за которое он, молодой тракторист Степан, отвечает перед женой, перед своим отцом и матерью, перед дедушкой и бабушкой, перед всем родом человеческим, перед своей совестью.
Четыре страшных километра молодой отец шел несколько часов; в дверь родильного дома он постучал уже вечером; постучал, передал на руки санитаркам завернутую в одеяло жену и упал без сознания. Когда развернули одеяло, изумленные врачи не поверили своим глазам: рядом с женой лежал ребенок – живой, крепкий. Он только что родился, мать стала кормить сына здесь же, в коридоре, а врачи окружили кровать, в которой лежал отец.
Десять дней находился Степан между жизнью и смертью.
Врачи спасли ему жизнь.
Так родился Василько.
Тамара Ломбина
У каждого свое счастье
Федька давно мечтал о велосипеде. Он ему даже снился: красный, с блестящим рулем и звонком. Едешь, а счетчик – щелк, щелк! – считает, сколько ты километров накрутил.
А вчера он просто глазам не поверил: сыну фермера Авдеева Ваське купили велосипед. Именно такой, о котором Федька мечтал! Уж был бы хоть другого цвета, что ли…
Федька вроде никогда не был завистливым, а тут даже в подушку поплакал, так было жаль своей мечты. К маме приставать с расспросами, мол, когда ему тоже купят велик, не стал – знает, что нет денег у родителей.
Вот и сейчас мимо его двора промчался Васька… Федька поливал лунки с огурцами и тихонько глотал слезы.
Как всегда вовремя, во двор с шумом, смехом и таким родным покашливанием ворвался дядька Иван. Непутевый, так звали его родственники. Он закончил какой-то очень умный институт и приехал в родное село. Здесь для его головы работы нет и не будет, да дядька и не хотел другой работы, он устроился пасти коней у Авдеевых.
Удивительно, как ему удается всегда понять, что у Федьки неприятности.
– Федул, что губы надул, – хитро глядя ему в глаза, спросил дядя, – кафтан прожег?
Но тут мимо двора, звоня как сумасшедший, промчался Васька. Дядя Иван понимающе посмотрел на Федьку.
– А пойдем сегодня со мной в ночное? – неожиданно предложил он.
– Можно? А мама пустит?
– Да уж вдвоем уговорим, – заверил неунывающий дядька.
Какой все-таки замечательный этот дядька Иван!
Вечером он приехал на белом Орлике, а рядом с Орликом бежал Огнивко – молодой рыжий конь с тонкими ногами, с огненной гривой, огромными и хитрыми глазами. Федька сам не помнит, как сел на Огнивка. Под завистливые взгляды мальчишек они проехали все село, а потом катались по лугу сквозь облака. Да-да, дядя Иван сказал, что в их Серебряный Лог на ночь спускаются, чтобы переспать до утра, облака. Это так здорово – ехать сквозь облако, полностью отдавшись чутью Огнивка. А потом прямо на конях они въехали в теплую, как парное молоко, реку. Огнивко оказался таким смышленым, они так здорово с ним играли в воде! Федька прятался за других коней, а он находил его и мягкими губами умудрялся схватить за ухо…
Уже обессилев, Федька выбрался на берег. Огнивко с жеребятами еще бегал, играл, а потом пришел и лег рядом с Федькой. Дядя Иван сварил уху. Когда только он все успевает. Вот когда он успел поймать рыбу?
Федька лег на спину и… зажмурился – небо во все звезды смотрело на него. От костра вкусно пахло дымом, ухой, а от Огнивка, от его дыхания было так спокойно. Приятно было чувствовать такой живой запах молодого полужеребенка, полуконя. Сверчки пели какую-то нескончаемую песню счастья.
Федька даже засмеялся: таким ненужным и уродливым показался теперь здесь, рядом со звездами, вымечтанный велосипед. Федька обнял Огнивка и почувствовал, что его душа взлетела высоко-высоко, к звездам. Он впервые понял, что такое счастье.
Борис Алмазов
Горбушка
Гришка из нашей средней группы принес в детский сад пластмассовую трубочку. Сначала он в нее свистел, а потом стал из нее плеваться пластилиновыми шариками. Он плевался исподтишка, и наша воспитательница Инна Константиновна ничего не видела.
Я в тот день был дежурным в столовой. Инна Константиновна говорит, что это самый ответственный пост. Ответственнее всего суп разносить, потому что тарелку за края брать нельзя – можно пальцы обмакнуть, а на ладошках нести горячо! Но я весь суп хорошо разнес. Просто прекрасно! Даже на столы не пролил! Стал раскладывать хлеб на тарелки-хлебницы, тут все ребята пришли, и Гришка этот с трубочкой своей. Я понес поднос на кухню, а горбушку одну в руке нес – себе оставил, я горбушки очень люблю. Тут Гришка как дунет в меня! Пластилиновый шарик попал мне прямо в лоб и отскочил в мою тарелку с супом! Гришка как захохочет, и ребята тоже хихикать стали. Смеются надо мною, что мне шарик в лоб попал.
Мне так обидно стало: я старался, дежурил изо всех сил, а он мне в лоб, и все смеются. Я схватил свою горбушку да как запустил в Гришку. Я очень хорошо кидаюсь! Метко! Попал ему прямо по затылку. Он даже охнул – горбушка ого какая! Не какой-то там шарик пластилиновый. Горбушка от его стриженой головы отскочила и долго по полу через всю столовую катилась – вот как я сильно бросил!
Но в столовой сразу стало тихо, потому что Инна Константиновна покраснела и стала на меня смотреть! Она наклонилась, медленно подняла горбушку, сдула с нее пыль и положила на край стола.
– После тихого часа и полдника, – сказала она, – все пойдут гулять, а Сережа останется в игровой комнате и хорошенько обдумает свой поступок. Сережа ходит в детский сад один, но мне, я чувствую, нужно поговорить с его родителями. Сережа! Пусть завтра придут твои папа или мама!
Когда я пришел домой, папа уже вернулся с работы и читал газету, лежа на диване. Он у себя на заводе устает очень, один раз даже за обедом уснул.
– Ну, как дела? – спросил он.
– Нормально, – ответил я и поспешил поскорее в свой уголок к моим игрушкам пройти. Я думал, папа опять свою газету читать будет, но он ее свернул, с дивана поднялся и присел рядом со мной на корточки.
– Так ли уж все нормально?
– Да хорошо! Хорошо все! Замечательно… – и быстрее самосвал
кубиками нагружаю, а они почему-то не нагружаются, так и прыгают из рук.
– Ну, если все замечательно, то почему некоторые в шапке в комнату входят и, явившись с улицы, рук не моют?
И действительно, я в шапке и руки вымыть позабыл!
– В общем, так! – сказал папа, когда я вернулся из ванной. – Давай рассказывай, что у тебя стряслось?
– А потому что Инна Константиновна,– говорю,– несправедливый человек! Не разберется, а наказывает! Мне же Гришка первый в лоб шариком запустил, а я его горбушкой потом… Он же первый, а она меня наказала!
– Какой горбушкой?
– Обыкновенной! От круглого хлеба. Гришка первый начал, а меня
наказали! Разве это по-честному?
Папа ничего не ответил, только сел на диван, ссутулился, руки между колен свесил. У него такие руки большие и жилы, как веревки. Он очень расстроился.
– Как ты думаешь, – спросил папа, – за что тебя наказали?
– Чтобы не дрался! Но ведь Гришка первый начал!
– Так! – сказал папа. – Ну-ка, принеси мою папку. Она в столе лежит, в нижнем ящике.
Папа ее очень редко достает. Это большая кожаная папка. Там папины почетные грамоты, фотографии, как он во флоте служил. (Я тоже моряком буду, когда вырасту). Папа достал не фотографии своих товарищей-моряков, а конверт из пожелтевшей бумаги.
– Ты никогда не задумывался, почему у тебя нет ни бабушки, ни дедушки?
– Задумывался, – сказал я. – Это очень плохо. У некоторых ребят по два дедушки и по две бабушки, а у меня никого…
– А почему их нет? – спросил папа.
– Они погибли на войне.
– Да,– сказал папа. Он достал узенькую полоску бумаги. – «Извещение», – прочитал он, и я увидел, как у папы мелко и часто задрожал подбородок: – «Проявив мужество и героизм в составе морского десанта, пал смертью храбрых…» – это один твой дедушка. Мой отец. А вот это: «Скончался от ран и общего физического истощения…» – это второй твой дедушка, мамин папа.
– А бабушки! – закричал я, потому что мне их всех было очень жалко.
– Они умерли в блокаду. Ты же знаешь про блокаду. Фашисты окружили наш город, и Ленинград остался совсем без продовольствия.
– И без хлеба? – эти слова у меня получились шепотом.
– В день выдавали по сто двадцать пять граммов… Один кусочек, такой, который ты за обедом съедаешь…
– И все?
– И все… Да и хлеб-то этот был с мякиной да с хвоей… Блокадный, в общем, хлеб.
Папа достал из конверта фотографию. Там были сняты школьники. Все наголо стриженные и ужасно худые.
– Ну, – сказал папа, – найди меня.
Все ребята были похожи между собой, как братья. У них были усталые лица и печальные глаза.
– Вот, – папа показал на мальчика во втором ряду. – А вот твоя мама. Я ее вообще никогда бы не узнал. Я думал: это мальчик лет пяти.
– Это наш детский дом. Нас не успели вывезти, и мы всю блокаду были в Ленинграде. Иногда к нам приходили солдаты или моряки и приносили целый вещевой мешок хлеба. Мама наша была совсем маленькая и радовалась: «Хлебушко! Хлебушко!», а мы, ребята постарше, уже понимали, что бойцы отдали нам свой дневной паек и, значит, сидят там в окопах на морозе совсем голодные…
– Я обхватил папу руками и закричал:
– Папочка! Накажи меня как хочешь!
– Что ты! – папа поднял меня на руки. – Ты только пойми, сынок, хлеб – не просто еда… А ты его на пол…
– Я больше никогда не буду! – прошептал я.
– Я знаю, – сказал папа.
Мы стояли у окна. Наш большой Ленинград, засыпанный снегом,
светился огнями и был таким красивым, будто скоро Новый год!
– Папа, ты завтра, когда в садик придешь, про хлеб расскажи. Всем ребятам расскажи, даже Гришке…
– Хорошо, – сказал папа, – приду и расскажу.
Рассказы собрала Тамара Ломбина Член Союза писателей России, кандидат психологических наук. Автор 11 книг. Лауреат Всероссийского конкурса на лучшую книгу для детей «Наш огромный мир». Источник
Не забудьте подписаться на обновления блога:
3.53 avg. rating (71% score) — 15 votes
Авторская добрая сказка про плюшевого ослика для детей дошкольного и младшего школьного возраста. Завершение истории Натальи Шкиль о любимой игрушке. Главы 10-14: сказки о лучших друзьях ― ослике, Лисёнке и Мишутке, об их играх и спорах, о малыше ― новом человеке в уютном доме.
740
14 мин.
8 1
Авторская сказка с картинками для детей школьного возраста ― 7–10 лет ― про необычных животных с невероятными способностями. Новая сказка про обитателя Пушиного леса ― землеполза и про его приключения. Сказка про дружбу, про отзывчивость и честь. Ребята поймут, как важно помогать другим и держать своё слово.
1166
8 мин.
33
Поучительная авторская сказка про бедного и богатого, про семью и деньги, про богатство и счастье для детей школьного возраста. Сказка научит ребят, что не всё можно купить за деньги, и так иногда бывает, что и деньгам не рад.
1695
4 мин.
58 12
Маленькая добрая авторская сказка про дружбу: про старенькую кружку и поросёнка, которые подружились; про маму Хрюши и про лесных жителей, которые помогли ему добраться до дома. Сказка для детей дошкольного возраста научит их дружить и дорожить дружбой, ценить любимые вещи и видеть необычное в обычном. Сказка для чтения на ночь.
1267
2 мин.
14 3
Маленькая авторская сказка про ёжика, про его семью, про маму, которая волновалась за своих малышей, для детей дошкольного возраста. После сказки ― два небольших лесных стихотворения. Сказки подходят для чтения на ночь.
1237
3 мин.
18 1
Авторская поучительная сказка про двух братьев, про испытания, что на их долю в тёмном лесу выпали, про родителей и цветок папоротника для детей школьного возраста. Сказка педагога-психолога Путилиной Елены поможет улучшить напряжённые отношения между братьями или сёстрами, научит их ценить и уважать друг друга.
1016
4 мин.
46 2
Продолжение сказки от психолога про мальчика Костю, у которого был мобилизован папа. Она поможет объяснить важность чувств ребёнка, а также подскажет как ему справиться со своими чувствами и пережить разлуку. Она подойдёт всем деткам, которые грустят и скучают по папе.
1663
3 мин.
32 5
Терапевтическая сказка от психолога про отсутствие папы в связи с мобилизацией, которая поможет объяснить маленькому ребёнку, почему рядом с ним нет папы. Сказка про мальчика и папу, который ушёл на службу к Важному Делу, но очень любит своего сына. Сказка поможет пережить ребёнку разлуку и объяснит ребенку где папа.
1373
4 мин.
22 1
Фольклорная сказка про чудеса на холодном море: про старика со старухой, про говорящего тюленя, про старейшину и его дочь, про доброту и находчивость. Сказка по мотивам чукотских преданий для старших дошкольников и детей школьного возраста. Подходит для чтения на ночь.
1310
3 мин.
23 5
Современная сказка про водяного, его дедушку и пришельцев, прилетающих в океан. Сказка по мотивам русского фольклора об уважении и любви, о жизни сказочных героев и их чувствах. Сказка для детей школьного возраста. Подходит для чтения на ночь.
1508
8 мин.
19 7
Авторская сказка про приключения девочки Полины, кошки и мышки в загадочной стране Теней для детей школьного возраста. Сказка в стиле «фэнтези» о том, как дочь спасает папу, побеждает злую колдунью и находит лучшую подругу ― Клеопатру.
2899
33 мин.
14 1
Добрая поучительная сказка про мальчика, не ценившего добра; про счастье, которое злых и неблагодарных стороной обходит; про мудреца, что спустя много лет помог несчастному юноше снова наполнить родительский дом смехом и теплом. Сказка для детей школьного возраста.
2475
7 мин.
78 4
Авторская сказка про добрую Принцессу и её брата жадного Принца, про мудрого Короля и властолюбивую Королеву для детей младшего и среднего школьного возраста. Сказка о том, что добро всегда побеждает зло, трудолюбие куда лучше лени, а любовь к людям сильнее ненависти.
2580
8 мин.
48 2
Авторская познавательная аудиосказка про маму лосиху, маленького малыша лосёнка, голодных волков, снежную зиму и добрую семью лесника для младших и средних школьников. Сказка научит ребят отзывчивости, доброте и внимательности. Подходит для чтения на ночь.
2785
6 мин.
27 4 🔊
Авторская сказка из серии «Времена года» расскажет о жизни Кротихи и её малышей весной. Вместе с мамой дети покинут свою норку, узнают, что такое весна, и послушают кротовью версию истории о Дюймовочке. Познавательная сказка для детей дошкольного и младшего школьного возраста.
1771
5 мин.
22 4
Авторская поучительная сказка о… сказках. Из неё читатели узнают, откуда берутся сказки, какие они бывают и как их правильно рассказывать.
2387
6 мин.
33 4
Короткий рассказ про мальчика Толю, который смастерил дома боевую машину и стал танкистом. Папа поддержал сына, покатался вместе с ним на «танке», и семейный вечер прошел весело и необычно.
3110
4 мин.
61 3
Авторская терапевтическая сказка про маленького слонёнка по имени Эл, который столкнулся с травлей школе. Про мудрых родителей, которые знают, что надо делать с травлей, и которые помогли сыну решить проблему.
3987
9 мин.
72 10
Авторская терапевтическая аудио сказка для детей дошкольного возраста про маленького ежика, который очень сильно боялся темноты. Но однажды ему пришлось встретиться лицом к лицу со своим страхом.
5247
7 мин.
55 5 🔊
Авторская сказка на новый лад про уважение к чужому труду навеяно Леди Баг и мухой Цокотухой. В этой сказке Пчелка всё также провела весело лето. А вот Фея и Паж объяснили что не так и почему надо уважать семью.
3393
5 мин.
41 3 🔊
Вредный мальчик Никита очень не любил ходить в школу. Но мудрый директор, который оказался волшебником совершил чудо, сделав из школьного хулигана настоящего отличника. Авторская терапевтическая аудио сказка для детей младшего школьного возраста, которые не хотят учиться.
6237
6 мин.
76 12 🔊
Добрая авторская сказка для детей дошкольного и младшего школьного возраста про маленького котёнка, про осень, про листопад и дружбу. Сказка о том, как важно иметь любящую семью и друзей. Сказка подходит для чтения на ночь.
6197
9 мин.
88 9 🔊
Добрая грустная авторская сказка про мальчика Тёму и маленькую волшебную девочку-бабочку — Капуську и нового друга, которые помогли пережить потерю любимой собачки.
3352
28 мин.
21
Авторская аудио сказка про то, как маленький малыш Митя впервые в жизни увидел мыльные пузыри и что из этого вышло.
2459
4 мин.
25 4 🔊
Поучительная аудио сказка для детей дошкольного возраста, которая отвечает на вопрос «Откуда берутся дети?» . В этом нам помогут мальчик Митя и его друзья Таня и Алёша, задира Виталик и мудрая воспитательница Тамаре Ивановне, которая знает ответы на все вопросы.
5049
4 мин.
53 6 🔊
Авторская терапевтическая сказка для детей 2-3 лет о том как маленький мальчик Митя научился ходить, а кот Васька ему в этом помог.
3162
5 мин.
37 2 🔊
Познавательная авторская сказка про мальчика Сашу, который попадает в волшебную страну Чистюль и знакомится с ее обитателями: папиной Рубашкой, Королем Стиральным Порошком и другими
6540
4 мин.
65 11 🔊
Добрая авторская сказка про грузовичка Тёму, его родителей и друзей – бельчонка с его мамой, лягушонка и сороку, с которыми он знакомится во время перевозки своего первого груза.
4690
5 мин.
71 🔊
Позитивная современная аудиосказка про маленькую девочку Марусю и ее двух хомячков — Хомку и Тусю, которые все время ссорятся, а также про ее родителей — Катерину и Михаила — и дедушку Колю.
4899
3 мин.
51 6 🔊
Современная сказка про непослушную принцессу из счастливо царства, о том, что всегда можно найти в любой ситуации выход, а так же как полезно слушать запреты и советы взрослых, ведь они это делают потому что нас любят!
7905
8 мин.
53 3 🔊
Авторская поучительная аудио сказка про непослушного медведя, который не слушался свою семью и заблудился в лесу. не очень длинная, но имеет поучительный и воспитательный посыл для ребенка дошкольного возраста
9485
3 мин.
77 4 🔊
Поучительная аудио сказка про трех сестер, любимых дочек царя. Вот только ссорились они постоянно по поводу и без. И вот однажды очередная ссора превратила их в … собак. И началась у них совсем другая жизнь!
5266
3 мин.
51 6 🔊
Поучительная сказка про четверых мышат — сестричек, две из которых были серыми, а две — белыми. О том как невзлюбили белых сестричек две серенькие мышки и что из этого вышло!
3963
4 мин.
20 12
В авторской терапевтической грустной сказке, мальчик Костя стал свидетелем горя. Он, благодаря Ангелу, понял куда уходят близкие люди после кончины, и что необходимо сделать, чтоб поддержать тех, кто рядом, особенно семью.
4657
5 мин.
46 5
Поучительная сказка про непослушных дочек папы с мамой. Про то, как проучила Злая Ведьма непосед и как Добрая Фея спасла родителей девочек от страшного заклинания, научив девочек быть настоящими дочками своих любящих родителей.
7261
4 мин.
56 2 🔊
Авторская поучительная сказка про то, что ко всему надо всегда готовиться заранее, будь то подготовка ребенка к школе или подготовка автомобиля к зимнему периоду.
2639
3 мин.
6 🔊