Роман Славы Дорониной «Случайная связь» о любви, разбитых сердцах, лжи и предательстве. Могла ли Соня предположить, что сестра проткнула презерватив в квартире, чтобы ускорить процесс получения заветного кольца? Вот только жертвой махинации стала ничего не подозревающая сестра, и теперь носит под сердцем ребенка Измайлова.
Цикл: Однолюбы
Автор: Слава Доронина
Жанр: Короткий любовный роман
Читать онлайн Случайная связь
скачать книгу / читать онлайн
Любите читать книги? На нашем книжном портале вы можете скачать бесплатно книги в формате fb2, rtf или epub. Для любителей чтения с планшетов и телефонов у нас есть замечательный ридер.
О книге
Соня забежала на работу всего лишь на минуту дать данные новой зарплатной карточки. Она в отпуске, которого ждала два года. Чемоданы запакованы и ее ждет Доминикана. Она с мужем летит завтра на отдых. Но судьба часто вносит коррективы в наши тщательно составленные планы. Марина попросила заменить коллегу, только один вызов. Ее напарница грохнулась в обморок. Выезд на дом по срочному вызову, предварительный диагноз – внематочная беременность. Соня соглашается. Поднявшись на нужный этаж, Соня замирает, слыша голос своего Влада в чужой квартире. На встречу с телефоном в руках вышел полуобнаженный муж. Вот и причина частых командировок и авралов на работе раскрылась. Слова его жестокие и хлесткие. Они бьют в самое сердце. Это он вытащил ее из мухосранска и обеспечил достойное существование. Ему не до истерик. А если подаст на развод, лишит ее бизнеса в котором его доля.
Соня никогда не простит измены, она тверда в своем решении. Только надо прийти в себя. Ей дает ключи от своей квартиры сестра, которая с любимым едет отдыхать. Но срочный возврат документов и необходимость исправить ошибку в них, заставляют девушку покинуть убежище и ехать на другой конец города в офис известной фирмы. Там она и встретила Павла, высокого красавца, с бархатистыми нотками в голосе. Одна ночь, а утром Паша случайно увидел на столе ее паспорт и, не удержавшись, открыл на странице регистрации брака. Его в самое сердце поразил штамп о браке. А он как мальчишка запал на нее.
Аня смотрит на меня огромными потрясёнными глазами.
– А защита у вас в тот вечер точно была? В «Дубраву» он уже, наверное, целенаправленно ехал подготовленным, а в первый раз?
– Из вашей спальни прихватила коробочку.
– Из нашей спальни? – звучит не вопросом, а упрёком. – Тогда всё логично…
– Что логично?
– У нас в доме почти все коробочки с «сюрпризом», – взволнованно произносит сестра.
– В каком смысле?
– В прямом. Я несколько штук проткнула иголкой.
– Что ты сделала? Проткнула презервативы иголкой? – сквозь шум своего дыхания переспрашиваю я, наблюдая, как губы Ани теряют цвет.
Она кивает, а моё тело становится ватным. Я рассматриваю ободок серой чашки на столе, пытаясь переварить услышанное.
– Откуда мне было знать, что ты приведёшь к нам в квартиру мужчину? Я даже подумать не могла о подобном…
Проглатываю возникшую сухость в горле. Я с Аней с самого детства, знаю каждую эмоцию на её лице, и сейчас на нём паника и страх.
– Ну просто замечательно, – произношу убитым голосом, всё ещё не веря, что Аня могла так сделать. – Я подумала, что врач на УЗИ ошибся со сроком, но… похоже, никакой ошибки нет. Тест это подтверждает, а твои слова окончательно рассеивают все сомнения. Я беременна от Измайлова.
Аня задумчиво жуёт губу и опускает глаза на мой живот.
Повисшая пауза давит на виски. Мне не хватает воздуха, чтобы спросить, зачем она протыкала презервативы. Сестра отворачивается и достаёт бутылку вина из пакета. Её руки дрожат, она ищет штопор по шкафам. Неужели до такой степени дезориентирована, что забыла, где он лежит? Я уже немного отошла от шока после теста, а Аню, похоже, им только накрыло. Помогаю ей. Не хватало, чтобы разбила бутылку.
– Зачем ты это сделала? – спрашиваю я. – Так хочется ребёнка?
– Очень – грустно вздыхает Аня в ответ. – У меня была замершая беременность. Год назад, – вдруг признаётся она. – Мы никому не говорили. Срок был небольшой. Ты любишь за меня волноваться, а тут такое… Свете я запретила тебе рассказывать. Ярослав хоть и не торопится вести меня под венец, но о ребёнке в то время разговоры велись. А после неудачной беременности он сказал, что в ближайшее года три не будем поднимать этот вопрос. К тому же сейчас проблемы на фирме, возможен переезд в Москву…
– И ты решила взять всё в свои руки и «положиться на случай»?
– Типа того, – хмурится она. – Ты бы видела глаза Яра, когда меня скрутило от боли посреди ночи. Или когда он забирал меня из больницы после чистки. У меня проблемы с зачатием, Софья. Возможно, я и не смогу сама забеременеть. Мы не планировали ребёнка. Но лишь потеряв его, я поняла, как хотела малыша. И Ярослав был поначалу рад…
– Представляю, как теперь обрадуется Измайлов.
– Софья, прости, – дрожащим голосом просит сестра.
– Ань, я не собираюсь тебя ни в чём обвинять, тем более за что-либо осуждать. – Мне приходится делать над собой усилие, чтобы говорить. – Сама виновата, привела мужчину к вам в квартиру. Но даже не знаю, что в этой ситуации лучше… Ведь Измайлова я практически не знаю. Впрочем, оказалось, что и бывшего мужа тоже. Не представляю, как сообщать эту новость Паше. Прийти к нему с тестом и сказать, что вышла ошибка? И ладно это, но мне и с Владом придётся объясняться… Он же мне телефон весь оборвал. Страшно подумать, что он выльет на меня…
Кажется, что голова сейчас взорвётся от сумбурных мыслей. Придётся откуда-то брать силы для ещё одного разговора. С Владом. И Аню жаль. Не знаю, как отреагирует Ярослав на новость о проколотых презервативах и нужно ли ему об этом знать. Возможно, нам удастся как-то по-тихому всё решить с Пашей, без привлечения третьих лиц. В конце концов, презервативы действительно иногда дают сбой. Измайлову ничего не останется, как принять этот факт.
– И что ты теперь планируешь делать? – спрашивает сестра, делая глоток вина.
– Ничего. Уеду домой, – отвечаю, неопределённо пожимая плечами. – Как и планировала.
А потом, возможно, решусь огорошить Измайлова «счастливой» новостью.
33 глава
Павел
Разгар рабочего дня. Я провожу совещание перед отпуском, когда в кабинет врывается Эрик. Взбесившийся, злой, на эмоциях, которые у него не получается скрыть. Куда смотрит Таня? Я же сказал никого не впускать.
– Мне нужен номер той чёрной из клуба. Имя точно не помню, кажется, Анжелика? – грохочет бас Эрика на весь кабинет.
Даже любопытно становится, что же такого случилось, если Багдасаров в ярости и сознательно нарывается на грубость, беспардонно вламываясь в мой кабинет.
– Жанна, – поправляю его, хмурясь.
Рогожин и команда замерли в ожидании. Если бы кто-то из них позволил себе подобное… Впрочем, никто из них на такое бы не осмелился. Не то у них положение. А Эрик всегда был взбалмошным, и коррекции его характер не поддаётся. Лишь усугубляется с годами.
– Да мне без разницы, как её зовут. Номер давай. Я с другого конца города примчался и сейчас дальше поеду рвать и метать.
– Вообще-то у меня совещание. Если ты не заметил.
– Павел Владимирович, будьте добры, скиньте номер той черноволосой дряни из клуба, которая к вам клеилась и хотела присесть на ваш…
– Всё! – резко перебиваю, начиная тоже злиться. – Сейчас сброшу. Перезвони потом. Когда будешь в настроении. – Я киваю на дверь, показывая, что разговор окончен.
– Тогда это будет явно не сегодня, – голос Эрика становится на тон тише. – Жду номер, – бросает он через плечо и направляется на выход.
Я обвожу взглядом всех присутствующих. Сбрасываю Багдасарову номер Жанны и замечаю входящее сообщение в почте от Зиминой. Младшей. Старшая теперь тоже с такой фамилией. Выключаю телефон и решаю после совещания заняться накопившимися вопросами, в том числе и Эриком. Пусть он не мой подчинённый, но субординацию, хотя бы в стенах офиса, соблюдать не мешало бы. Здесь не прыжки с тарзанки.
Через два часа Рогожин и начальники отделов покидают мой кабинет. Все проинструктированы, как себя вести, если вдруг опять нагрянут с какой-нибудь ерундой. Габузов сейчас затаился, но что-то мне подсказывает, что в стенах больницы была не последняя наша встреча и он ещё объявится со своими псами в чёрной экипировке.
Ощущаю облегчение, когда день близится к концу. Первым делом набираю Эрика. На звонок он не отвечает, но тут же сбрасывает сообщение: «Всё потом. Я занят». Занят – значит, занят. Не смею отвлекать. Теперь очередь Зиминой. Открываю электронную почту. Ни здравствуйте, ни до свидания. Прикрепила сфотографированный лист какого-то документа, и всё. Но неплохая затравка, умеет девочка интриговать. Я увеличиваю изображение, пробегаюсь глазами по тексту. Отрицательный тест на отцовство Ковальчука – намёк на то, что я имею отношение к беременности Софьи? Да ладно? Что за бред?
«Когда началась война, Софье Искаковне было 22. Но энергия этой удивительной женщины по-прежнему бьет через край. Больше шестидесяти ей никак не дашь.
— Может, у вас секрет какой есть? — спрашиваю я ее.
Она лишь смущенно смеется. Конечно же, секрета никакого нет. Просто она всегда очень любила жизнь. Так, как может любить ее человек, вернувшийся с войны.
Родилась Софья Искаковна в Талды-Кургане, там же и работала в хирургическом отделении после окончания Ташкентского мединститута. А потом грянула война. В сорок третьем ее направили на III Украинский фронт.
— А какой это ужас, когда раненые стонут, плачут, кричат. Кто-то молчит, потому что в шоковом состоянии. Кишки валяются, мозги валяются, лежат безногие, безрукие. Как-то один умирающий схватил меня за руку и говорит: сестричка, а я ведь и не любил еще, —
Софья Искаковна вспоминает, что медсанбат был настоящей мясорубкой.
Тяжелораненые впадали в шоковое состояние — бледные, с полным безразличием ко всему, с нитевидным пульсом. Приходилось приводить их в чувство — вливали водку. Привезли ей одного паренька — ранение в пятку. Ему водку вливают, а его рвет. И он умер именно из-за этого шока, как и многие. Страшный конвейер на протяжении восьмичасового дежурства. Шинировали переломы, зашивали раны, ампутировали конечности.
— Была у нас такая большая палатка, там восемь хирургических столов стояло. За мной два стола было закреплено. Вот я одного заканчиваю оперировать, ко второму перехожу, а того перебинтовывать начинают. Как-то я подсчитала, за дежурство было восемьдесят человек раненых. А когда начиналась бомбежка или артобстрел, мы из операционной в укрытие не уходили. Я замирала, закрывала глаза и повторяла про себя: все кончено, кончено! Но потом все затихало. И снова эти окровавленные бинты, реки крови: Это такой кошмар, что после войны я об этом никогда не вспоминала.
Не вспоминала еще и потому, что жизнь ее послевоенная стала абсолютным счастьем. Заслуженным счастьем. Благодаря любви, которая пришла к ней на фронте. Больше полувека они с мужем прожили, держа друг друга за руки. Гуляли, ходили в горы, каждое утро просыпались и радовались, что они живы, что они вместе. Шесть лет назад супруга Софьи Искаковны, Николая Семеновича Есипова, не стало.
А недавно она нашла его письма с фронта. Эти когда-то прочитанные и позабытые письма пришли к ней, как весточка из тех лет, с такими теплыми и нежными словами. Пачка бумаг свалилась с полки. Она попыталась положить их на место, но бумаги опять упали. И тут она увидела, что это Его письма. И начала читать: «Нет человека, с кем я бы поделился мыслями, успокоил свое «отрадное» горе, нареченное мне на роду: Соня, не знаю, сумеешь ты ждать меня или нет. Все мои надежды, счастье, если оно возможно для меня, связаны с тобой:
Жду, жду окончания войны, стремлюсь увидеть тебя, да еще как, если бы ты знала. В голове тысячи планов, проектов — воздушных и реальных. Милая Соня! Целую по-Петерстатскому среди весенних радостных цветов. Были дни счастья и наслаждения. Куда, куда вы удалились. Мы должны их вернуть».
— Мы познакомились в Одессе после ее освобождения. Бои несколько дней не велись, и мы в это время отдыхали. А еще смеялись, влюблялись, танцевали. Он пригласил меня, сказал: следующий танец мой. Я согласилась. Но он какой-то суховатый был, а мне хотелось хохотать, веселиться со своими ребятами. И я попыталась поскорее с кем-то уйти. Он подошел, ухватил меня за руку и говорит: вы мне обещали. Да так сильно сдавил руку, что я до сих пор помню.
Так она встретила Его. Была любовь. И была война. Редкие встречи и прощания. Каким может быть прощание, когда в любую минуту смерть может настигнуть твоего любимого человека? Но снова надо расставаться. И ничего нельзя с этим поделать, только лишь попросить: береги себя!
— А вот время любви на фронте ограниченное. Меня часто спрашивали: как можно было во время войны заниматься любовью? Да так было угодно Богу! Что поделаешь, если он посеял в нас это ни с чем не сравнимое чувство — инстинкт продолжения рода человеческого. Помните «Жерминаль»? Потоп в шахте, судьба мужчины и женщины предрешена, и у них случается любовь. Так и на войне: Мой сын — плод моей фронтовой любви. С войны я уехала за три месяца до ее окончания с ребенком в животе.
Снова расставание на целый год. Последняя разлука в их долгой и счастливой совместной жизни.
После войны Николая Семеновича мобилизовали в дипломатическое училище. Но он не мыслил жизни без нее, своей Софи. И сделал все, чтобы к ней приехать.
— Ему шел двадцать восьмой год. Наверное, трудно было приехать в Казахстан из России. Он ведь не имел о здешних местах никакого представления. Спрашивал: а какие они, казахи, такие, как ты, что ли? У меня ведь папа казах, а мама русская. Я отвечала: да, такие. Лагманом его кормила, он даже не знал, что это за блюдо такое.
Началась послевоенная жизнь. Такая яркая, наполненная событиями, эмоциями. Дела у Николая Семеновича шли хорошо. Его назначили начальником статистического управления, а через полгода направили в Киргизию на ту же должность. Она поехала с ним.
Профессиональная жизнь Софьи Искаковны была насыщенной. Она стала врачом неотложной хирургии. Сама она сравнивает эту работу с военным медсанбатом, только говорит, что размах был поменьше. Те же бессонные ночи — раны, кровь, стоны. Системные заболевания, непроходимость кишечника, аппендицит, желудочные кровотечения:
— Занималась я сосудистым швом — брюшной аорты, мелких артерий, — вспоминает она. — Сшивала аппаратом Гудова. В то время он стоил очень дорого. Если зарплата была у нас, у хирургов, сто пять рублей, то он стоил 125 тысяч. И на руках сшивала, когда аппарат не берет. Проводила бессонные ночи до полного выздоровления оперируемого. Об этом не знали ни больной, ни родные — успокаивалась только при хорошем исходе операции. Смерть больного — это трагедия. Я над каждым умершим плакала. Хирург всю жизнь помнит о своих больных, которые умерли. У хирурга свое кладбище, там могут оказаться люди с тяжелейшими случаями и, конечно, могут быть и ошибки.
По приезде в Алма-Ату, когда Софью Искаковну не устроили возможные варианты с работой, они с мужем решили, что лучше она будет заниматься домашним хозяйством. К тому же возраст был уже пенсионный. Вот тут и проявился неуемный характер этой незаурядной личности. Софья Искаковна стала по-настоящему творческим человеком. Руки, которые всю жизнь сшивали мельчайшие сосуды, не могли без работы. И она начала шить. И если раньше это была живая материя человеческого тела, то теперь Софья Искаковна взялась за вышивку.
Чего только не было создано за несколько лет! Вышитые цветами рубашки, юбки, детские платьица, наволочки, салфетки, скатерти. Три ковра с фантастическими птицами и сказочными садами, на каждый из которых ушло от нескольких месяцев до года. А потом она потеряла к этому интерес. Но только из-за того, что начала заниматься чем-то еще более увлекательным. Она стала своими руками создавать кукол. Но это были не просто куклы. Это были экспонаты, изображающие известных актрис.
За творчеством и приятными домашними заботами дни летели незаметно. И всегда Он был рядом. И по-прежнему была любовь и нежность. А когда Николай Семенович ушел из жизни, это стало самой большой болью…
По материалам издания «Экспресс К» («Нити судьбы», автор Татьяна Ленская)
София сидела на скамейке возле деревянного забора и, подняв голову, рассматривала проплывающие облака. Солнышко то и дело касалось ее лица своими ласковыми лучами, заставляя девочку улыбаться. Мимо пробежали подружки: Машенька и Лариса.Они торопились к речке, где уже собрались все ребята из поселка, чтобы устроить соревнование бумажных корабликов.
— Идем с нами, — на бегу крикнула Машенька.
Но, София только махнула рукой, и осталась сидеть на скамейке. Скоро подружки скрылись за домами, а к ней подошла незнакомая девочка:
— Можно мне к тебе присесть?
— Конечно! Как тебя зовут?
— У меня необычное имя — Лень, в Добром я проездом. Не знаю, на сколько останусь, но друзей у меня здесь уже много, так что, скорее всего, гостить в вашем чудесном селе я буду долго!
— Ничего себе! И правда, я такого имени раньше не слышала. А меня Софией зовут.
Девочки еще поболтали, но наступило время обеда, и нужно было отправляться домой. Лень нехотя поднялась со скамейки и, прощаясь с новой подружкой, заметила:
— Знаешь, вообще-то я из дому не люблю выходить. Мне больше нравится, когда дети приходят ко мне в гости. Так что, буду рада видеть и тебя. Возле почты, что на соседней улице, растет огромное дерево. Когда ты подойдешь к нему, то шепотом произнеси: «Я в гости к Лени!» и все! Ты сразу окажешься у меня дома!
София обещала прийти…
Мама поставила перед дочкой тарелку с кашей, а сама села рядышком и взялась за рукоделие. Ах, какие же удивительные у нее получались салфетки! Мама вышивала на них диковинные цветы и сложные узоры. София залюбовалась этой красотой, и не заметила, как ее тарелка опустела.
— Доченька, помоешь за собой посуду?
София понесла к раковине тарелку, недовольно нахмурив брови. Конечно, ей и в голову не могло прийти ослушаться родителей, но почему-то раньше она делала домашнюю работу с большим удовольствием. Когда девочка была совсем еще крошкой, то мама не часто звала ее на помощь, и такой труд был в радость. А, теперь, София была уже школьницей, и родители решили дать ей определенные обязанности. Она должна была самостоятельно мыть за собой посуду, раз в неделю убирать детскую комнату, а еще иногда мама просила помочь в приготовлении еды. Сначала девочке очень нравилось, что ей доверили, как взрослой, такой фронт работы, но постепенно энтузиазма поубавилось. После еды хотелось сразу идти смотреть мультики, а не мыть тарелки. Про уборку комнаты и говорить нечего…
Ближе к вечеру вернулся папа с работы. Он открыл дверь в детскую и ласково улыбнулся:
— Я конфет вкусных купил, беги на кухню, мама тебя угостит.
Потом посмотрел на лежавшие в углу игрушки, и строго добавил:
— Не забудь навести здесь порядок!
София вздохнула. Вот бы вообще не нужно было убирать! Тогда и жить стало бы намного приятнее! Взяв у мамы несколько конфет, девочка решила, что домашние дела подождут и, попросила разрешения выйти погулять.
— Только на полчаса, а то скоро стемнеет! – сказала мама.
Подбегая к почте, девочка увидела огромное дерево. Оглянувшись, она убедилась, что поблизости никого нет, и прошептала: «Я в гости к Лени!»
Ветви дерева стали медленно опускаться, пряча Софию от посторонних глаз. Девочка неожиданно очутилась в маленькой комнатке. Лень сидела на кровати и ела конфеты, бросая фантики на пол.
— Привет, подружка! Присаживайся!
— Лень, а чем мы будем заниматься?
— Как чем?- удивилась хозяйка дома, — ничем! Это самое лучшее занятие на свете – ничегонеделание!
София забралась на мягкую кровать и тоже стала доставать из большого пакета конфеты. Сначала, ей было неловко бросать обертки на пол, но Лень убедила ее, что только так и надо делать. Время пролетело быстро, и пора было возвращаться домой. Лень, сказала, что провожать гостью ей неохота, и осталась на кровати.
На следующий день, София снова заспешила к подружке, но решила на этот раз прихватить с собой кукол, что бы было чем заняться. Однако Лень не захотела даже смотреть в сторону игрушек:
— Ну их! Лучше садись на кровать и будем опять конфеты есть, а играть мне не хочется.
София немного расстроилась, что не угодила Лени, но кровать и правда была такой мягкой, а угощение таким вкусным… и они снова предались ничегонеделанию.
Так шли дни за днями, девочки очень сдружились, и София почти все время проводила в гостях у Лени. Фантики от конфет, некрасиво валявшиеся на полу, превращались в самые настоящие горы…И вот однажды София увидела как Лень, которой не хотелось доставать сладости из пакета, высыпала все на пол. Потянувшись за самой вкусной конфетой, она запуталась в собственных шнурках, которые ленилась завязывать, и упала прямо на грязный пол!
— Поднимайся скорее! -крикнула София.
— Мне лень, -захихикала та,развернула конфету и принялась громко чавкать. София вдруг с ужасом увидела,как же отвратительно выглядят девочки-лентяйки. Она решила,что в гости к подружке ни за что на свете больше не пойдет. А на следующий день мама Софии заболела…У нее поднялась температура. Папа был на работе, и все заботы легли на плечи девочки. Ей было очень жалко мамулю, поэтому она с радостью заварила ей чай с травками, и пообещала, что приготовит обед сама. В заботах прошло несколько часов, и вдруг в окошко кухни кто-то настойчиво постучал. София пригляделась и увидела за стеклом недовольное лицо Лени:
— Что это ты тут делаешь?! Я тебя жду, жду, а ты почему-то все не идешь…
— Лень, прости, у меня мама заболела. Я сегодня дома останусь и буду ей по дому помогать.
— Нет уж! Я тебе не разрешаю! Ты моя подруга, поэтому, будешь делать только то, что я велю! Немедленно впусти меня в дом, я хочу быть рядом с тобой!
Софии не понравилось, как ведет себя подружка, но она не решилась отказать Лени и впустила ее в дом. Тем временем мама уснула, а девочка решила приготовить для нее что-нибудь вкусненькое. София пошла на кухню, а следом за ней плелась и капризничала Лень:
— Не хочу готовить, не хочу убирать, не хочу посуду мыть! Пойдем скорее полежим!
Девочке надоели капризы Лени, и она строго ей сказала:
— Ты что, не понимаешь?! У меня же мама болеет! Мне нужно самой все делать.
— Нет, не нужно! Если ты немедленно не начнешь заниматься ничегонеделанием, то я с тобой не буду дружить!
София рассердилась и выкрикнула:
— Ну, и пожалуйста! Не нужна мне такая глупая, ленивая и капризная подруга!
И в эту же секунду Лень исчезла. София прибрала в квартире, приготовила еду и тихонько приоткрыла дверь в спальню:
— Мамочка, ты прости меня. Я так мало помогала тебе в последнее время…
Мама открыла глаза и ласково улыбнулась:
— Но, теперь-то ты исправишься?
— Конечно! И знаешь, больше никогда в жизни я не буду лениться!
А, за большим деревом возле почты, спрятавшись ото всех, сидела Лень, и, разворачивая очередную конфету, бурчала: «Подумаешь, дружить она со мной передумала… Вот, сейчас полежу немножко и, попробую других детей к себе заманить!»
Другие сказки из этой серии
Наталия Климова
Читать другие православные сказки для детей
Также на нашем сайте вы можете слушать сказки в формате аудио
А, еще у нас есть познавательные рассказы для всей семьи в разделе «Познаем Божий мир!»
Пап и мам приглашаем читать православные притчи
и читать православные рассказы
Перепечатка материала возможна только с указанием автора работы и активной ссылки на православный сайт https://elefteria.ru/
София возвращалась домой из магазина. Ей всего-то и надо было пройти несколько домов. Но, она успела сделать лишь несколько шагов по тропинке, прежде чем случилось чудо…Неожиданно все вокруг заискрилось, засияло, и в серебристом вихре снежинок появилась настоящая… Королева!
— Ох, — только и смогла вымолвить София.
Еще бы! Королева была одета в прекраснейшее воздушное платье. Оно было нежно голубого цвета с серебристыми кружевами.На плечах женщины лежала легкая белоснежная накидка, а необычную прическу украшала блистающая камнями корона.
— Ты ли та самая девчушка, о которой так много говорят? – проворковала королева, глядя прямо на Софию.
— Наверное, вы ошиблись, — смутилась та, — кто же обо мне может говорить? Я обычная девочка…
Королева прищурилась и покачала головой:
— Ну-ну, не стоит скромничать, милая. Я знаю о том, как ты однажды прогнала саму Зависть! И про то, как Лень из дому выставила мне тоже донесли… А еще ты сумела выбраться из Врунляндии! Да уж, много ты совершила подвигов за этот год… Именно поэтому я собираюсь сделать тебя принцессой в своем королевстве!
Ее величество ласково улыбнулась:
— Я надеюсь, ты согласна? Ведь, короны достойна только такая девочка как ты! Добрая, смелая, трудолюбивая…
— Нет-нет, что вы. Я просто старалась поступать по совести, — прошептала растерянно София.
Она с замиранием сердца рассматривала королевскую особу и не находила в ней ни одного изъяна. Словно та сошла с обложки ее книги сказок! Даже изящные туфельки, в которых ее величеству наверняка было холодно, блестели, словно сделанные из чистого серебра…
— Детка, — вздохнула королева, — мне одной не справиться со всеми делами в королевстве. А, с тобой мы будем славно править! Ты только согласись с тем, что заслуживаешь большего, ведь именно ты – самая лучшая девочка на свете!
София хотела возразить, но королева не дала ей и слова сказать:
— Кто лучше тебя вышивает? А, кто еще из девочек так усердно во всем помогает маме? Или, может быть, найдется кто-то, лучше тебя готовящийся к урокам?!
Ее величество звонко рассмеялась, махнув рукой:
— Ну, давай же, милая! Просто признай, что ты совершенство и достойна звания принцессы. Корона в мгновение ока станет твоей!
София задумалась. В том, что говорила незнакомка, была доля правды. Действительно, она же сама, без чьей-либо помощи, справилась со многими своими недостатками… Что ж, возможно, из нее, действительно, получится хорошая принцесса!
— Вы думаете, я смогу? – с замиранием сердца спросила София.
— Не важно, что думаю я. Важно, что думаешь ты, – ухмыльнулась королева.
София вдруг подумала, что, пожалуй, она справится с обязанностями принцессы. В конце концов, если уж не она, то кто? Стоило этой мысли пронестись в ее голове, и ослепительная корона тут же оказалась на ее макушке! А, уже в следующее мгновение они очутились в незнакомом королевстве… Огромный-преогромный дворец возвышался посреди прекраснейшего сада! София подбежала к ступенькам и в растерянности замерла. На красивой резной табличке золотой краской было написано: «Королевство Гордых. Вход без грамот запрещен».
— Куда это я попала? – разволновалась София, — И, что это за грамоты, без которых во дворец нельзя входить?
Ее величество оживилась и стала рассказывать:
— Как ты уже прочитала, мы находимся в моем Королевстве Гордых, а я…
— Вы настоящая Гордость! – догадалась София.
— Умница. Ты правильно все поняла. Ну, а что касается грамот, то здесь все очень просто: мы с тобой, моя дорогая принцесса, будем совершать добрые поступки, но только если за это нам дадут медаль! Могут и грамоту подарить. Или даже памятник в нашу честь поставить…
София захихикала, и это очень разозлило королеву:
— Эй, принцесса, я ничего смешного не сказала! Это абсолютно нормально, если человек гордится своими поступками. Ты вообще знаешь, сколько я добрых дел сделала?! А ну, пойдем, я тебе покажу!
Ее величество взяло девочку за руку, и повела вглубь сада. Здесь, и правда, стояло не меньше сотни статуй, изображавших милую, на первый взгляд, королеву. София подошла ближе к одному из памятников. На табличке возле него было написано: «Самой доброй и заботливой правительнице Королевства Гордых».
— Нравится?- уже дружелюбно спросила королева, — мне его преподнесли за то, что я помогла бабушке через дорогу перейти!
София только покачала головой. Они обошли весь сад, и когда обе устали, ее величество решила, что пора во дворец:
— Время обедать. А после трапезы я покажу тебе все свои награды и медали!
София успела представить, как должен выглядеть настоящий дворец, но очень быстро разочаровалась. Оказалось, что он представляет собой всего лишь один огромный зал, уставленный множеством сейфов.
— В них я храню свои медали, — пояснила королева.
Стены дворца вместо картин украшали миллионы грамот. Больших и маленьких. София даже не захотела читать, что на них было написано…
— Ваше величество, простите меня, пожалуйста! Я оказалась здесь по чистой случайности. Нельзя ли мне домой?
Гордость от возмущения даже покраснела:
— По чистой случайности говоришь?! Ну, уж нет! Не обманывай саму себя, ведь, ты частенько мечтала о том, как было бы здорово, если бы подружки узнали о своих подвигах! Ты бесспорно очень хорошая девочка, но таких как ты вокруг полно! Знаешь, почему я выбрала именно тебя? Потому что ты похожа на меня!
София едва сдерживалась, чтобы не расплакаться. Все что говорила королева, было правдой. В глубине души она, действительно, гордилась своими поступками… Но, как бы девочке не хотелось вернуться домой, она уже ничего не могла поделать. Она даже и не представляла, что жизнь принцессы может быть такой безрадостной и тоскливой: нужно было целый день сидеть на троне и слушать похвалу от своих подданных – лесных зверей и птиц. А, еще ей следовало любоваться грамотами и протирать медали. Однажды ей стало так горько, что она расплакалась прямо в саду, глядя как трое смешных зайчат начищают до блеска ее медаль.
— Принцесса, что случилось?- удивился один из зверьков, — может быть, ты расстроились от того, что хотели две медали?
— Ах, что вы! – еще громче заплакала София, — не нужны мне вообще все эти почести! Я же поделилась с вами морковкой не для того, чтобы потом этим гордиться!
— А, для чего же тогда?–зайчата вмиг стали серьезными.
— Просто мне хотелось сделать для вас что-то хорошее… Да, я попала в это королевство, потому что гордилась собой. Только теперь я поняла, что можно причинить вред своей душе, даже если очень-очень хорошо себя вести! Если у тебя нет скромности, значит рано или поздно ты повстречаешься с Гордостью!
Лесные зверьки зашептались, а потом один из них робко произнес:
— Принцесса, мы видим, что ты неглупая девочка. Позволь нам открыть тебе тайну. На самом деле, тебе даже нечем гордится, ведь, поступать порядочно должен любой человек! Это даже подвигом не считается… Ну, а с теми пороками, которые ты победила, придется столкнуться еще не раз. Ты же не думала, что Лень или Зависть больше никогда к тебе не придут?
София всхлипнула и кивнула:
— Я знаю. Мне мама тоже говорила, что с ними придется бороться всю жизнь… Как же я раскаиваюсь в своей гордости! Как бы мне хотелось быть не просто послушной и доброй, но еще и скромной!
Только она это сказала, как откуда не возьмись, появился,уже знакомый Софии, искрящийся вихрь. Он приближался к ней все ближе и ближе. Зайчата несколько секунд глядели на это чудо во все глаза, а потом радостно захлопали в ладоши:
— Принцесса возвращается домой!
Миллиарды снежинок быстро подхватили Софию и подняли ее в воздух. Краем глаза девочка заметила, как из дворца выбежала разгневанная Гордость. Она что-то кричала принцессе вслед и топала ногами, но было слишком поздно…
Через мгновенье София открыла глаза и поняла, что сидит в стареньком продавленном кресле, а не ее коленях лежит недочитанная книга. Она уж решила, что все это ей приснилось, если бы не крохотный блестящий камушек, лежавший у ее ног. Именно такой она видела на своей короне.
Тут в комнату вошла мама и радостно сообщила:
— Доченька, до вашего новогоднего утренника в школе остался месяц. Я, кажется, придумала, какой пошью тебе костюм! Хочешь быть принцессой?
София даже ойкнула от испуга:
— Нет, нет, что ты! Нужно что-то скромнее! Может быть, я буду белочкой?
Мама обняла ее крепко-крепко и тихо прошептала: «Какая же ты у меня умница».