Рассказ про учителя литературы и ученика робота

Звонок раздался, когда Андрей Петрович потерял уже всякую надежду.
— Здравствуйте, я по объявлению. Вы даёте уроки литературы?
Андрей Петрович вгляделся в экран видеофона. Мужчина под тридцать. Строго одет — костюм, галстук. Улыбается, но глаза серьёзные. У Андрея Петровича ёкнуло под сердцем, объявление он вывешивал в сеть лишь по привычке. За десять лет было шесть звонков. Трое ошиблись номером, ещё двое оказались работающими по старинке страховыми агентами, а один попутал литературу с лигатурой.

— Д-даю уроки, — запинаясь от волнения, сказал Андрей Петрович. — Н-на дому. Вас интересует литература?
— Интересует, — кивнул собеседник. — Меня зовут Максим. Позвольте узнать, каковы условия.
«Задаром!» — едва не вырвалось у Андрея Петровича.
— Оплата почасовая, — заставил себя выговорить он. — По договорённости. Когда бы вы хотели начать?
— Я, собственно… — собеседник замялся.
— Первое занятие бесплатно, — поспешно добавил Андрей Петрович. — Если вам не понравится, то…
— Давайте завтра, — решительно сказал Максим. — В десять утра вас устроит? К девяти я отвожу детей в школу, а потом свободен до двух.
— Устроит, — обрадовался Андрей Петрович. — Записывайте адрес.
— Говорите, я запомню.

В эту ночь Андрей Петрович не спал, ходил по крошечной комнате, почти келье, не зная, куда девать трясущиеся от переживаний руки. Вот уже двенадцать лет он жил на нищенское пособие. С того самого дня, как его уволили.
— Вы слишком узкий специалист, — сказал тогда, пряча глаза, директор лицея для детей с гуманитарными наклонностями. — Мы ценим вас как опытного преподавателя, но вот ваш предмет, увы. Скажите, вы не хотите переучиться? Стоимость обучения лицей мог бы частично оплатить. Виртуальная этика, основы виртуального права, история робототехники — вы вполне бы могли преподавать это. Даже кинематограф всё ещё достаточно популярен. Ему, конечно, недолго осталось, но на ваш век… Как вы полагаете?

Андрей Петрович отказался, о чём немало потом сожалел. Новую работу найти не удалось, литература осталась в считанных учебных заведениях, последние библиотеки закрывались, филологи один за другим переквалифицировались кто во что горазд. Пару лет он обивал пороги гимназий, лицеев и спецшкол. Потом прекратил. Промаялся полгода на курсах переквалификации. Когда ушла жена, бросил и их.

Сбережения быстро закончились, и Андрею Петровичу пришлось затянуть ремень. Потом продать аэромобиль, старый, но надёжный. Антикварный сервиз, оставшийся от мамы, за ним вещи. А затем… Андрея Петровича мутило каждый раз, когда он вспоминал об этом — затем настала очередь книг. Древних, толстых, бумажных, тоже от мамы. За раритеты коллекционеры давали хорошие деньги, так что граф Толстой кормил целый месяц. Достоевский — две недели. Бунин — полторы.

В результате у Андрея Петровича осталось полсотни книг — самых любимых, перечитанных по десятку раз, тех, с которыми расстаться не мог. Ремарк, Хемингуэй, Маркес, Булгаков, Бродский, Пастернак… Книги стояли на этажерке, занимая четыре полки, Андрей Петрович ежедневно стирал с корешков пыль.

«Если этот парень, Максим, — беспорядочно думал Андрей Петрович, нервно расхаживая от стены к стене, — если он… Тогда, возможно, удастся откупить назад Бальмонта. Или Мураками. Или Амаду».
Пустяки, понял Андрей Петрович внезапно. Неважно, удастся ли откупить. Он может передать, вот оно, вот что единственно важное. Передать! Передать другим то, что знает, то, что у него есть.

Максим позвонил в дверь ровно в десять, минута в минуту.
— Проходите, — засуетился Андрей Петрович. — Присаживайтесь. Вот, собственно… С чего бы вы хотели начать?
Максим помялся, осторожно уселся на край стула.
— С чего вы посчитаете нужным. Понимаете, я профан. Полный. Меня ничему не учили.
— Да-да, естественно, — закивал Андрей Петрович. — Как и всех прочих. В общеобразовательных школах литературу не преподают почти сотню лет. А сейчас уже не преподают и в специальных.
— Нигде? — спросил Максим тихо.
— Боюсь, что уже нигде. Понимаете, в конце двадцатого века начался кризис. Читать стало некогда. Сначала детям, затем дети повзрослели, и читать стало некогда их детям. Ещё более некогда, чем родителям. Появились другие удовольствия — в основном, виртуальные. Игры. Всякие тесты, квесты… — Андрей Петрович махнул рукой. — Ну, и конечно, техника. Технические дисциплины стали вытеснять гуманитарные. Кибернетика, квантовые механика и электродинамика, физика высоких энергий. А литература, история, география отошли на задний план. Особенно литература. Вы следите, Максим?
— Да, продолжайте, пожалуйста.

— В двадцать первом веке перестали печатать книги, бумагу сменила электроника. Но и в электронном варианте спрос на литературу падал — стремительно, в несколько раз в каждом новом поколении по сравнению с предыдущим. Как следствие, уменьшилось количество литераторов, потом их не стало совсем — люди перестали писать. Филологи продержались на сотню лет дольше — за счёт написанного за двадцать предыдущих веков.
Андрей Петрович замолчал, утёр рукой вспотевший вдруг лоб.

— Мне нелегко об этом говорить, — сказал он наконец. — Я осознаю, что процесс закономерный. Литература умерла потому, что не ужилась с прогрессом. Но вот дети, вы понимаете… Дети! Литература была тем, что формировало умы. Особенно поэзия. Тем, что определяло внутренний мир человека, его духовность. Дети растут бездуховными, вот что страшно, вот что ужасно, Максим!
— Я сам пришёл к такому выводу, Андрей Петрович. И именно поэтому обратился к вам.
— У вас есть дети?
— Да, — Максим замялся. — Двое. Павлик и Анечка, погодки. Андрей Петрович, мне нужны лишь азы. Я найду литературу в сети, буду читать. Мне лишь надо знать что. И на что делать упор. Вы научите меня?
— Да, — сказал Андрей Петрович твёрдо. — Научу.

Он поднялся, скрестил на груди руки, сосредоточился.
— Пастернак, — сказал он торжественно. — Мело, мело по всей земле, во все пределы. Свеча горела на столе, свеча горела…

— Вы придёте завтра, Максим? — стараясь унять дрожь в голосе, спросил Андрей Петрович.
— Непременно. Только вот… Знаете, я работаю управляющим у состоятельной семейной пары. Веду хозяйство, дела, подбиваю счета. У меня невысокая зарплата. Но я, — Максим обвёл глазами помещение, — могу приносить продукты. Кое-какие вещи, возможно, бытовую технику. В счёт оплаты. Вас устроит?
Андрей Петрович невольно покраснел. Его бы устроило и задаром.
— Конечно, Максим, — сказал он. — Спасибо. Жду вас завтра.

— Литература – это не только о чём написано, — говорил Андрей Петрович, расхаживая по комнате. — Это ещё и как написано. Язык, Максим, тот самый инструмент, которым пользовались великие писатели и поэты. Вот послушайте.

Максим сосредоточенно слушал. Казалось, он старается запомнить, заучить речь преподавателя наизусть.
— Пушкин, — говорил Андрей Петрович и начинал декламировать.
«Таврида», «Анчар», «Евгений Онегин».
Лермонтов «Мцыри».
Баратынский, Есенин, Маяковский, Блок, Бальмонт, Ахматова, Гумилёв, Мандельштам, Высоцкий…
Максим слушал.
— Не устали? — спрашивал Андрей Петрович.
— Нет-нет, что вы. Продолжайте, пожалуйста.

День сменялся новым. Андрей Петрович воспрянул, пробудился к жизни, в которой неожиданно появился смысл. Поэзию сменила проза, на неё времени уходило гораздо больше, но Максим оказался благодарным учеником. Схватывал он на лету. Андрей Петрович не переставал удивляться, как Максим, поначалу глухой к слову, не воспринимающий, не чувствующий вложенную в язык гармонию, с каждым днём постигал её и познавал лучше, глубже, чем в предыдущий.

Бальзак, Гюго, Мопассан, Достоевский, Тургенев, Бунин, Куприн.
Булгаков, Хемингуэй, Бабель, Ремарк, Маркес, Набоков.
Восемнадцатый век, девятнадцатый, двадцатый.
Классика, беллетристика, фантастика, детектив.
Стивенсон, Твен, Конан Дойль, Шекли, Стругацкие, Вайнеры, Жапризо.

Однажды, в среду, Максим не пришёл. Андрей Петрович всё утро промаялся в ожидании, уговаривая себя, что тот мог заболеть. Не мог, шептал внутренний голос, настырный и вздорный. Скрупулёзный педантичный Максим не мог. Он ни разу за полтора года ни на минуту не опоздал. А тут даже не позвонил. К вечеру Андрей Петрович уже не находил себе места, а ночью так и не сомкнул глаз. К десяти утра он окончательно извёлся, и когда стало ясно, что Максим не придёт опять, побрёл к видеофону.
— Номер отключён от обслуживания, — поведал механический голос.

Следующие несколько дней прошли как один скверный сон. Даже любимые книги не спасали от острой тоски и вновь появившегося чувства собственной никчемности, о котором Андрей Петрович полтора года не вспоминал. Обзвонить больницы, морги, навязчиво гудело в виске. И что спросить? Или о ком? Не поступал ли некий Максим, лет под тридцать, извините, фамилию не знаю?

Андрей Петрович выбрался из дома наружу, когда находиться в четырёх стенах стало больше невмоготу.
— А, Петрович! — приветствовал старик Нефёдов, сосед снизу. — Давно не виделись. А чего не выходишь, стыдишься, что ли? Так ты же вроде ни при чём.
— В каком смысле стыжусь? — оторопел Андрей Петрович.
— Ну, что этого, твоего, — Нефёдов провёл ребром ладони по горлу. — Который к тебе ходил. Я всё думал, чего Петрович на старости лет с этой публикой связался.
— Вы о чём? — у Андрея Петровича похолодело внутри. — С какой публикой?
— Известно с какой. Я этих голубчиков сразу вижу. Тридцать лет, считай, с ними отработал.
— С кем с ними-то? — взмолился Андрей Петрович. — О чём вы вообще говорите?
— Ты что ж, в самом деле не знаешь? — всполошился Нефёдов. — Новости посмотри, об этом повсюду трубят.

Андрей Петрович не помнил, как добрался до лифта. Поднялся на четырнадцатый, трясущимися руками нашарил в кармане ключ. С пятой попытки отворил, просеменил к компьютеру, подключился к сети, пролистал ленту новостей. Сердце внезапно зашлось от боли. С фотографии смотрел Максим, строчки курсива под снимком расплывались перед глазами.

«Уличён хозяевами, — с трудом сфокусировав зрение, считывал с экрана Андрей Петрович, — в хищении продуктов питания, предметов одежды и бытовой техники. Домашний робот-гувернёр, серия ДРГ-439К. Дефект управляющей программы. Заявил, что самостоятельно пришёл к выводу о детской бездуховности, с которой решил бороться. Самовольно обучал детей предметам вне школьной программы. От хозяев свою деятельность скрывал. Изъят из обращения… По факту утилизирован…. Общественность обеспокоена проявлением… Выпускающая фирма готова понести… Специально созданный комитет постановил…».

Андрей Петрович поднялся. На негнущихся ногах прошагал на кухню. Открыл буфет, на нижней полке стояла принесённая Максимом в счёт оплаты за обучение початая бутылка коньяка. Андрей Петрович сорвал пробку, заозирался в поисках стакана. Не нашёл и рванул из горла. Закашлялся, выронив бутылку, отшатнулся к стене. Колени подломились, Андрей Петрович тяжело опустился на пол.

Коту под хвост, пришла итоговая мысль. Всё коту под хвост. Всё это время он обучал робота.

Бездушную, дефективную железяку. Вложил в неё всё, что есть. Всё, ради чего только стоит жить. Всё, ради чего он жил.

Андрей Петрович, превозмогая ухватившую за сердце боль, поднялся. Протащился к окну, наглухо завернул фрамугу. Теперь газовая плита. Открыть конфорки и полчаса подождать. И всё.

Звонок в дверь застал его на полпути к плите. Андрей Петрович, стиснув зубы, двинулся открывать. На пороге стояли двое детей. Мальчик лет десяти. И девочка на год-другой младше.
— Вы даёте уроки литературы? — глядя из-под падающей на глаза чёлки, спросила девочка.
— Что? — Андрей Петрович опешил. — Вы кто?
— Я Павлик, — сделал шаг вперёд мальчик. — Это Анечка, моя сестра. Мы от Макса.
— От… От кого?!
— От Макса, — упрямо повторил мальчик. — Он велел передать. Перед тем, как он… как его…

— Мело, мело по всей земле во все пределы! — звонко выкрикнула вдруг девочка.
Андрей Петрович схватился за сердце, судорожно глотая, запихал, затолкал его обратно в грудную клетку.
— Ты шутишь? — тихо, едва слышно выговорил он.

— Свеча горела на столе, свеча горела, — твёрдо произнёс мальчик. — Это он велел передать, Макс. Вы будете нас учить?
Андрей Петрович, цепляясь за дверной косяк, шагнул назад.
— Боже мой, — сказал он. — Входите. Входите, дети.

Майк Гелприн, Нью-Йорк (Seagull Magazine от 16/09/2011)

( 1 оценка, среднее 4 из 5 )

Аргументы к итоговому сочинению и ЕГЭ из рассказа М. Гелприна «Свеча горела» 
Роль литературы в жизни человека. Как связана литература и духовность. Смелость. Самопожертвование. Цель. 

Литература делает человека духовно развитым. В антиутопическом рассказе М. Гелприн рисует читателю страшную картину действительности, в которой литература не смогла ужиться с прогрессом и совсем угасла. Литература была тем, что формировало умы, она определяла внутренний мир человека, его духовность. «Дети растут бездуховными, вот что страшно» — восклицал один из немногих оставшихся учителей литературы Андрей Петрович. Большинство людей не осознавало проблемы. Исключением оказался робот-гувернер, который осознал, что дети растут бездуховными, и втайне от своих хозяев пришел к одному из немногих преподавателей литературы, чтобы научиться основам. Его целью было обучение детей. Робот по имени Максим, соприкоснувшийся с миром литературы, «поначалу глухой к слову, не воспринимающий, не чувствующий вложенную в язык гармонию, с каждым днём постигал её и познавал лучше, глубже, чем в предыдущий». В итоге его утилизировали хозяева, но его жертва не стала напрасной, он научил Аню и Павлика, детей хозяев, любить литературу. А это означает, что еще не все потеряно. 
Смелость робота Максима поражает, он героически пожертвовал своей жизнью, чтобы изменить мир. Борьба с бездуховностью – цель, которая заслуживает уважения. К счастью, его великая цель была достигнута. 

Влияние научно-технического прогресса на литературу. Технический прогресс. Может ли техника заменить все? Есть ли место культуре и искусству в мире науки и техники? Негативные последствия НТР.

Мир не стоит на месте. Все меняется, научно-технический прогресс устанавливает новые законы. В рассказе «Свеча горела» М. Гелприна показан мир, в котором прогресс вытеснил литературу. Все происходило постепенно: в конце двадцатого века люди остро ощутили нехватку времени, появились новые удовольствия, такие как виртуальные игры, тесты, квесты. Технические дисциплины стали вытеснять гуманитарные, «перестали печатать книги, бумагу сменила электроника. Но и в электронном варианте спрос на литературу падал — стремительно, в несколько раз в каждом новом поколении по сравнению с предыдущим. Итогом стала бездуховность подрастающего поколения, потому что литературу ничем не заменили. Единственный инструмент формирования личности был забыт всеми. Научно-технический прогресс способен повлиять на гуманитарные науки, но все зависит от людей, а именно от их готовности действовать так, чтобы не допустить исчезновения литературы. 

Верность профессии/ Роль учителя в жизни человека/ Альтруизм/ Смысл жизни/ В чем смысл жизни? / Неравнодушное отношение к профессии. 

Роль учителя в жизни человека сложно переоценить. Учитель – это тот, кто способен открыть удивительный мир, раскрыть потенциал человека, помочь определиться с выбором жизненного пути. Учитель — это не только тот, кто передает знания, это, прежде всего, нравственный ориентир. Так, главный герой рассказа М. Гелприна «Свеча горела» Андрей Петрович является учителем с большой буквы. Это человек, который остался верным своей профессии даже в самые тяжелые времена. В мире, где духовность отошла на второй план, Андрей Петрович продолжил отстаивать вечные ценности. Он не согласился предать свои идеалы несмотря на плохое материальное положение. Причина такого поведения кроется в том, что для него смысл жизни — передавать знания и делиться ими. Андрей Петрович готов был учить любого, кто постучится в его дверь. Неравнодушное отношение к профессии – залог счастья. Только такие люди могут сделать мир лучше. 

Настоящая литература/ классическая литература/ Что такое литература?/ Что такое язык? 

Главный герой рассказа «Свеча горела» М. Гелприна, обучая робота Максима, рассуждает о том, что такое литература. «Литература — это не только о чём написано… Это ещё и как написано. Язык… тот самый инструмент, которым пользовались великие писатели и поэты». Другими словами, в литературных произведениях важен не только замысловатый сюжет, но еще и богатство языка, который становится инструментом, пробуждающим жизнь в читателе. Язык – это гармония. Назначение литературы – это воспитание умов, а красота литературного языка помогает добиться этой главной цели

Приблизительное время чтения: 13 мин.

Конец весны и начало лета — время прощаться выпускникам со школой и осмысливать роль, которую сыграли в их жизни учителя. Учитель — человек, перед которым, хотя бы мысленно, хочется, как в хрестоматийных некрасовских стихах, «смиренно преклонить колени»? Или тот, о котором вспоминать не хочется, а если вспоминаешь, то с отвращением и досадой?

Детско-юношеская литература, как зеркало школьной жизни, отразила разные учительские типажи.

1. Константин Паустовский. «Вода из реки Лимпопо» (глава из первой части «Повести о жизни» — «Далекие годы»)

В своей автобиографической книге Паустовский вспоминает учебу в Первой киевской гимназии и учителя географии Черпунова. Его педагогические приемы, особенно основанные на мнемотехнике, свежо и притягательно выглядят и сегодня. Но главное то, что Черпунов сумел пробудить в учениках познавательный азарт. «Всяческие редкости», приносимые им на уроки и сопровождаемые рассказом о тех краях, откуда они были привезены, раздвигали границы монотонного гимназического быта, окрыляли учеников мечтами о путешествиях и открытиях. Уже после его смерти гимназисты узнали, что в бутылках, на которых красовались завораживающие надписи: «Вода из Нила», «Вода из реки Лимпопо», «Вода из Амазонки», «Вода из Мертвого моря», — была обычная водопроводная вода. Но в этом не было обмана. Черпунов верил, что таким образом поощряет развитие воображения учеников. Ведь «воображение создало искусство… раздвинуло границы мира и сознания и сообщило жизни то свойство, что мы называем поэзией». Больше бы таких учителей — и больше из школы станет выходить людей творческих, смелых, одухотворенных.

Подходит для чтения детям 9-12 лет.

2. Владислав Крапивин. «Мальчик со шпагой»

Паустовский был одним из самых любимых писателей Владислава Крапивина. Может быть, поэтому его любимые герои чем-то напоминают героев Паустовского — романтически-приподнятых над обыденностью, воюющих с серостью и равнодушием? В том числе и персонажи-педагоги. Как Олег, руководитель ребячьего фехтовального отряда «Эспада». Или директор школы Анатолий Афанасьевич, который не только интересно преподает математику («Во мужик! Все объясняет, как семечки щелкает!» — говорят о нем старшеклассники), но и справедлив, уважает личное достоинство учеников. Это и классная руководительница 6 «В», где учится главный герой трилогии, Сережа Каховский, Татьяна Михайловна, понимающая, проницательная, сумевшая выстроить с учениками доверительные отношения. Поначалу она кажется слишком мягкой и сердобольной, но умеет проявить и твердость, защищая своих учеников от несправедливости других учителей в конфликтных ситуациях. 

Это учительница начальных классов Надежда Анатольевна, «пожилая, представительная, очень-очень вежливая», которая «в своих пацанят влюбленная. Не надышится на них. И они от нее на шагу». 

Есть, однако же, в этой книге и учителя-абьюзеры. Вот завуч Елизавета Максимовна, которая, распекая учеников, искусно лжет, искажает факты, откровенно унижает ребят. Или классная руководительница второклассников Нелли Ивановна, которая демонстрирует богатый спектр антипедагогичных поступков. То она устраивает выставку дневников под лозунгами «Мы ими гордимся» и «Они нас тянут назад», то есть унижает одних и подпитывает гордыню других. Эта «выставка» оборачивается для одного из ребят, Стасика Грачева, физическими страданиями: за двойки отец его жестоко избивает. В другой раз она наказывает весь класс за разбитое стекло, оставляет ребят после уроков: «Она заявила, что умрет на пороге класса, но не выпустит ни одного, пока не узнает, кто высадил стекло…» В результате на малышей нападают хулиганы, и инцидент едва не оканчивается поножовщиной… 

Когда-то критики обвиняли Крапивина, что он «очерняет образ советского учителя». Но такие горе-учителя, к сожалению, были и есть. Хорошо хоть, что литература объективно отображает наличие и тех, и других.

Подходит для чтения детям  11-14 лет.

3. Юрий Яковлев. «Зимородок»

В этой повести образ учителя — романтически-героический. Отважный партизан, в одиночку взорвавший мост во время Великой Отечественной войны, которого ищут «красные следопыты» (аналог нынешних поисковых отрядов), и их учитель зоологии — один и тот же человек. Неунывающий, отчаянный парень по прозвищу Зимородок, становится мудрым, терпеливым, тонко чувствующим ребячью психологию учителем. В душе он все тот же мальчишка, озорной, дерзкий, не боящийся быть самим собой. Неординарность, непосредственность, прямота, да к тому же необычные, как сказали бы сейчас, инновационные формы работы на уроке— всё это вызывает раздражение у директора школа. Талантливый учитель оказывается под угрозой увольнения.

«— Вы же ведете себя с ними, как равный. Где ваш учительский авторитет? Бороду отрастили, как Миклухо-Маклай.

— Нельзя бороду? — спросил учитель.

— Это вам решать. У нас ни один учитель не носит бороду… И не съезжает на перилах с четвертого этажа… У вас в распоряжении целое лето. Подумайте. Может быть, вам стоит заняться другим делом?»

В этой повести справедливость торжествует благодаря трем друзьям: Марату, Василю и Зое, которые проводят целое расследование и разгадывают тайну Зимородка. И рассказывают об этом всему классу.

«— Сергей Иванович добровольно пошел на расстрел, чтобы спасти людей. И его расстреляли.

В классе послышался приглушенный гул.

— Но он остался жив.

Класс облегченно вздохнул.

— И он умел свистеть иволгой.

И в это мгновение послышался тонкий переливчатый свист. Ребята повернулись и увидели Зимородка. И класс тихо встал.

— Здравствуйте, люди-человеки, — сказал учитель глуховатым голосом и закрыл за собой дверь. — Я немного опоздал и не успел умыться с дороги… Что же вы молчите?

Учитель огляделся и почувствовал ту знакомую неловкость, которая охватила его много лет назад, в партизанской школе. И он снова засвистел иволгой». 

Есть прекрасный фильм «Зимородок» (1972), снятый по этой повести. Много лет я показываю его своим студентам, будущим учителям. И каждый раз в финале смотрю не на экран, а «в зал». Кто-то утирает слезы, но даже у самых сдержанных и несентиментальных светлые и задумчивые лица. И дело тут, помимо напряженного драматичного сюжета, в мастерски созданном образе учителя и в невольном соотнесении начинающих педагогов с ним самих себя: а каким учителем буду я? 

Подходит для чтения детям 11-14 лет.

4. Фазиль Искандер. «Тринадцатый подвиг Геракла»

Хорошо бы, если бы таким, как герой этого рассказа, учитель математики Харлампий Диогенович. Он обладает острым и беспощадным чувством юмора и тонко вышучивает учеников. Но не для того, чтоб унизить, самоутвердиться, а для пользы учебного процесса и в воспитательных целях. И действительно, ученики на его уроках стараются изо всех сил. 

«Главное оружие Харлампия Диогеновича — это делать человека смешным. Ученик, отступающий от школьных правил, — не лентяй, не лоботряс, не хулиган, а просто смешной человек. Вернее, не просто смешной, на это, пожалуй, многие согласились бы, но какой-то обидно смешной… И когда учитель выставляет тебя смешным, сразу же распадается круговая порука учеников, и весь класс над тобой смеется… И если уж ты оказался смешным, хотелось во что бы то ни стало доказать, что ты хоть и смешной, но не такой уж окончательно смехотворный». При этом у математика нет любимчиков и постоянных объектов высмеивания: «Смешным мог оказаться каждый». И вот главный герой-пятиклассник, который не сделал домашнего задания, потому что играл в футбол, закручивает хитроумную, как ему кажется, интригу, надеясь избежать вызова к доске. Но учитель разгадывает его замысел, ставит заслуженную двойку, да еще и, по своему обыкновению, обставляет это с тонкой иронией, поведав поучительную притчу о подвигах Геракла. Воспитательный эффект от этого случая оказался стойким: мальчишка с тех пор всегда усердно выполнял задания по математике, а спустя годы заметил: «Мне хочется благодарно возвысить метод Харлампия Диогеновича. Смехом он, безусловно, закалял наши лукавые детские души и приучал нас относиться к собственной персоне с достаточным чувством юмора. По-моему, это вполне здоровое чувство, и любую попытку ставить его под сомнение я отвергаю решительно и навсегда».

Подходит для чтения детям 12-15 лет.

5. Анатолий Алексин. «Безумная Евдокия»

Учителя-чудаки, вызывающие у окружающих недоумение, презрение, даже отвращение, часто оказываются, несмотря на экстравагантную манеру поведения и внешность, тонкими и мудрыми «сердцеведами». Как учительница Евдокия Савельевна из этой повести Алексина. Ее воспитательная политика демократична: она игнорирует самоуверенных, кичащихся своими талантами учеников и всячески поддерживает незаметных и застенчивых. В нынешние времена, когда оголтелая установка на успех превращает жизнь взрослых и детей в бесконечную гонку, изнурительное соревнование, эта повесть звучит тревожно и злободневно. Одна из главных героинь, избалованная Оленька, презирает учительницу за то, что она «поощряет серость», приглашает выступить в классе бывших учеников — представителей рабочих профессий. Ей невдомек, что эти люди, в отличие от нее, пусть талантливой художницы, но эгоцентричной, любящей только себя особы, играючи изломавшей судьбы близких людей, наделены талантом человечности. Именно этот талант выращивала в своих учениках «безумная Евдокия».

Если бы все учителя были такими! Увы, в жизни встречаются и учителя равнодушные, холодные, обозленные на жизнь и отыгрывающиеся на детях, или просто беспечные. Цена их непрофессионализма — детские слезы и травмы, которые аукаются порой всю жизнь…

Подходит для чтения детям 12-15 лет.

6. Владимир Железников. «Чучело»

История Лены Бессольцевой, которая подверглась в классе жестокому буллингу, хорошо известна если не по книге, то по фильму Ролана Быкова «Чучело». И все-таки книгу прочитать надо, чтобы глубже понять, почему так далеко зашли обычные школьники— не уголовники — в травле одноклассницы. И дело тут не только в семейном воспитании, пубертатной агрессии и стадности. 

Вина лежит и на классной руководительнице — Маргарите Ивановне. Не очень-то она интересовалась жизнью своих подопечных, профессиональные обязанности отошли на второй план, ведь она только что вышла замуж и растворилась в семейном счастье. Правда, и до этого она, видимо, не особенно вникала в проблемы учеников и проворонила жестокость, цинизм, подлость, которые культивировались в ее классе. В финале она испытывает запоздалое раскаяние: «Маргарита Ивановна молча слушала ребят. Но чем она больше их слушала, тем ужаснее себя чувствовала — какой же она оказалась глупой, мелкой эгоисткой. Все-все забыла из-за собственного счастья». Трагический урок — и выдуманной Маргарите Ивановне и реальным учителям.

Подходит для чтения детям 12-15 лет.

7. Юрий Яковлев. «Собирающий облака»

Учительница в этом рассказе — равнодушная, самоуверенная и недальновидная. Своими поступками она формирует в учениках комплекс неполноценности. 

«Класс был большой, а у Зои Назаровны не хватало времени толком разобраться во всех своих учениках. Она пригляделась, поразмыслила и в уме поставила перед каждым из них плюс или минус. Малявкину достался минус. Она поставила этот минус в уме, для служебного пользования, но мальчик постоянно чувствовал его, словно минус был выведен в журнале против его фамилии. И его нельзя было ни стереть, ни исправить».

Больше всего достается от нее Малявину, который постоянно отвлекается на уроках. Кстати, Яковлев очень точно описал признаки синдрома дефицита внимания и гиперактивности, правда, в конце 60-х, когда был написан этот рассказ, такого понятия еще не существовало: «Малявкин просто не мог сидеть спокойно на месте. Где-то внутри у него была тайная пружинка, которая беспрестанно поворачивала его голову, заставляла ерзать, приводила в движение руки. У этой пружинки никогда не кончался завод. Иногда мальчик спохватывался и старался изо всех сил удержать ее. Но стоило только забыться, как пружинка незаметно выскальзывала и снова приводила в движение голову, руки, язык». Сейчас много специальной литературы в помощь родителям гиперактивных детей и педагогам, работающим с ними. Но в те годы никакого индивидуального подхода к детям с особенностями развития не было (как, впрочем, и ко всем остальным: педагогика сотрудничества еще только зарождалась, а учителя-новаторы воспринимались официальной педагогикой как «ниспровергатели основ»). 

Зоя Назаровна, от самого имени которой зудит, как от занудного комариного жужжания, изводит Малявкина замечаниями, «проработками» или отмахивается от его проблем. Но и она не конченый человек. В самый тяжелый для Малявкина момент именно она вдруг почувствует, что творится в его душе, и первой сделает шаг навстречу, назвав его по имени, которое никто никогда не вспоминал, — Коля. Так что для этой учительницы есть шанс исправить дела собственных рук и вернуть подростку веру в себя и в людей. Если бы так было и в жизни!

Подходит для чтения детям 10-13 лет.

8. Дарья Доцук. «Поход к двум водопадам»

В этой повести учительница литературы чутко прислушивается к каждому ученику, стараясь даже в отпетом хулигане разглядеть «искру Божью» и помочь понять себя, реализовать свой потенциал. Недаром восьмиклассница Вера, которой неуютно в своем классе, где царит культ агрессивного невежества, скабрезности, где унижают робких и безответных, тянется к Ирине Борисовне. Даже на уроках в 11 классе с ее разрешения сидит, чтобы побольше впитать от удивительного этого педагога. 

«На первом занятии новая литераторша показалась несерьезной и чересчур веселой, полной противоположностью Людмилы Игоревны, нашей прежней учительницы… С Людмилой Игоревной мы привыкли работать с учебником, а не «придумывать за автора». Ирина Борисовна всегда просила «своими словами» и уточняла: «Что тебе понравилось, интересно было читать или скучно?»… Ирина Борисовна давала нам такие темы сочинений, что у Людмилы Игоревны случился бы нервный срыв… «Напиши себе письмо от лица любого литературного персонажа»… Иногда такие сочинения вырастали до рассказов, и мы с Ириной Борисовной обсуждали и редактировали их на большой перемене… Ирина Борисовна говорила, что надо каждый день тренировать воображение. «Однажды воображение будет все делать за тебя, останется только за ним записывать»» (как напоминает это слова К.Паустовского об учителе Черпунове!)

Вот два подхода к обучению: схоластический, бездушный, начетнический и — творческий, обращенный к личности ученика, его душевному миру. Кстати, образ талантливого педагога Ирины Борисовны «списан» автором с натуры.

Подходит для чтения детям 12-15 лет.

9. Ольга Колпакова. «В бесконечность и дальше»

Здесь учительница начальных классов вместе с учениками творит целую вселенную, в восприятии ребят она почти волшебница. Повествование идет от имени дочки этой учительницы, Милены Зоревны: «Моя мама — не просто учительница. Вернее, она совсем не учительница. Она, понимаете ли, волшебница». И уроки у нее — волшебные, увлекательные. На них первоклассники не только учат буквы и цифры, но и знакомятся с происхождением их названий, с историей разных народов. О чем только не говорят ребята с учительницей на уроке! 

«Милена подошла к берегу Реки и начертила на песке новую букву. Оказалось, что одну З зовут «Дзело» или «Зело», она писалась вот так: S. «Зело» сразу обозначает много всего: и «очень», и «крепкий», и «сильный», и «великий», и «обильный», и «усердный». Это она обозначала шестёрку, если над ней ставили титло. А другая З называлась «Земля» и писалась вот так: Z. Это была семёрка. Вообще-то «Зело» и «Земля» друг на друга похожи. Наверное, их так путали, что совсем запутали, и получилось что-то среднее: «З» – совсем как цифра три пишется. А семёрка немножко похожа на Z, только нижняя чёрточка у неё на поясе, чтобы семь уголков получилось. Без зело мы дальше азбуку не расшифруем. Потому что получиться должно:

Ж – живите, трудитесь,

З – зело – усердно,

З – земля, земляне.

Азбука говорит, что мы должны на Земле не просто расти, есть и спать, а стараться жить, трудиться».

Конечно, уроки с такой учительницей будят воображение, творческую энергию, познавательную активность.

Подходит для чтения детям 7-9 лет.

10. Влада Харебова «Страница один»

В этом романе, описывающем события 80-90-х годов прошлого века, школа показана на переломе двух эпох — советской и перестроечной. И учителя воплощают все лучшее из советского времени (отличное знание своего предмета, требовательность, разумная строгость) и веяния нового времени: демократичность, внедрение новых форм работы на уроке. Так, любимец школьников, историк Алан Аланович по прозвищу Эхнатон, то проводит блиц-викторину, то ролевую игру — прямо на уроке.

«Тридцать первого мая Эхнатон провел последний урок: каждый ученик представлял себя каким-нибудь историческим деятелем. Выбирать можно было самостоятельно. Все открыли учебники и стали разбирать тех, кто посимпатичнее — в том числе сразу были захвачены римские и греческие боги и герои.

— А если у нас получится два Навуходоносора? — спросил Георгадзе.

— Ничего страшного. Будет Навуходоносор, страдающий раздвоением личности. 

Учитель сразу пожалел, что разрешил раздвоение: тут же пять девочек решили быть Нефертити…» 

Подходит для чтения детям 12-15 лет.

* * *

Не каждому в жизни выпадает счастье встретить такого учителя, но каждый учитель может и должен стремиться к тому, что стать таким. Вот почему эти книги так важны для будущих педагогов.

Произведения, в которых есть живые, яркие образы учителей, пусть даже не всегда со знаком плюс, заставляют задуматься и педагогов, и родителей, каким быть, чтобы детям с тобой было надежно и радостно. 

Подготовила Наталья Богатырёва

Учитель, ученик, школа. Эти слова неразрывно связаны между собой. Богат и многогранен мир школы, воссозданный в произведениях художественной литературы. В романах, повестях, рассказах школьной тематики предстает перед нами образ Учителя, Школы, Ученика, затрагиваются разнообразные педагогические вопросы. Рисуется пестрая школьная жизнь. Предлагаем вам познакомиться с подборкой книг о школе и учителях. Все они имеются в фонде нашей библиотеки. 

Айтматов Ч. Первый учитель [Текст]: повесть / Ч. Айтматов ; пер. с кирг. – М.: Дет. лит., 1971. – 63 с. 

Молодой учитель Дюйшен отправляется в отдаленный киргизский аул, чтобы учить там местных детей. За неимением средств, жители поселка переоборудовали под школу старую местную конюшню, где и происходил процесс обучения. Маленькие ученики – обездоленные дети, которые воспитывались так, что главный труд для них заключался в сельскохозяйственной работе, но никак не в учебе.
Среди них маленькая сирота Алтынай, которая после смерти своих родителей вынуждена была жить в семье своего дяди. Девочка не знала доброго отношения к себе, родные заставляли ее работать на земле, всячески препятствовали тому, чтобы она посещала школу. Через некоторое время родные продали ее богатому человеку в жены, однако благодаря вмешательству учителя, который обратился в правоохранительные органы, Алтынай удалось спасти. Дюйшен отправил девочку в детский дом, где она смогла продолжить учебу и благодаря этому смогла достичь высоких жизненных успехов.

---

Алексин А. Безумная Евдокия [Текст] : повесть /А. Алексин // Звоните и приезжайте : повести / А. Алексин. – Минск: Юнацтва, 1981. – С. 225-230. 

Главные действующие лица произведения – одаренная ученица Оленька и учительница, которую девочка называет «безумной Евдокией» Учительница борется против эгоизма своей ученицы. Она считает, что «данный от Бога талант заслоняет человека от окружающих и это является основной причиной эгоизма». Но это не означает, что учительница пытается препятстовать развитию творческих способностей Оли, она пытается привить девочке другой, не менее важный, талант человечности.

---

Бруштейн, А. Я. В рассветный час [Текст]/Александра Бруштейн. – М: АСТ: Астрель: АСТ МОСКВА, 2009. – 446 с. – (Внеклассное чтение)

Это вторая книга автобиографической трилогии («Дорога уходит в даль…», «В рассветный час», «Весна») Александры Бруштейн (1884- 1968).

Поразительная, увлекательная история девочки, которой довелось расти и взрослеть в один из самых интересных периодов истории нашей страны…
Маленькие радости – и большие события… Первая любовь, верная дружба – и опасные приключения…
Так начинается вторая книга замечательной трилогии классика отечественной детской литературы Александры Бруштейн, на которой выросло уже несколько поколений российских юных читателей.

---

Быков В.В. Обелиск [Текст]: повесть / В.В. Быков ; пер. с бел. Г. Куренёвой ; послесл. М. Синельникова. – М. : Мол. гвардия, 1985. – 235 с.

«Обелиск» рассказывает о непростой, трагической судьбе сельского учителя Алеся Ивановича Мороза. Он любил свою работу и учеников, которые за долгие годы общения стали ему родными. Одних он провожал поздним вечером домой, других защищал от гнева родителей, брал на себя вину детей, совершивших неблаговидные поступки, считая, что это его недосмотр как педагога. Таким был Алесь Иванович в мирное время. Когда же началась война, он не покинул родные места, не уехал скоропалительно в Минск вместе с райкомовцами, а добился разрешения у немецких властей продолжать работу в школе. За повести «Обелиск» и «Дожить до рассвета» В. Быков удостоен Государственной премии СССР.

---

Васильев Б.В. Завтра была война[Текст] : роман, повести, рассказ / Б.В. Васильев. – М.: АО Изд-во «АСТ – Пресс», 1994. – 477 с.

В романе «Завтра была война» автор вводит читателя в мир своих воспоминаний о юности, знакомит со своими
бывшими одноклассниками и учителями. Подлинным учителем, старшим другом, наставником на всю дальнейшую жизнь стал для учащихся 9 «б» класса директор школы и учитель географии Николай Григорьевич Ромахин. Он жил делами и заботами своих учеников. Ребят тянуло к директору, его уважали, хотя и побаивались.

---

Веркин, Э. Книга советов по выживанию в школе [Текст]/Эдуард Веркин. – М: Эксмо, 2013. – 320 с. – (Настольная книга для девочек и мальчиков).

В школе учились все. Ну, если не учились, то хотя бы ходили в нее. Посещали. Просиживали. Протирали штаны.
Поэтому эта книга окажется интересной всем.
Тем, у кого школа осталась позади, будет приятно пощекотать нервы, вспомнить, так сказать, детство грозовое.
Тем, кто учится в младших классах, эта книжка станет интересна чуть позже. А пока им будет просто интересно ее полистать, картинки посмотреть. Картинки из будущей взрослой жизни.
Но в основном она рассчитана на тех, кто учится в средних классах. На мальчишек и девчонок самого безбашенного возраста.
Да и ученикам выпускных классов прочитать ее не помешает. У них школа уже почти позади – но страницы, посвященные выбору будущей профессии, их непременно заинтересуют. Ну и, конечно же, никого не оставит равнодушным глава про выпускной бал…
Ну вот, вроде бы и все.
Хотя нет. Ведь есть еще родители. Им данная книга тоже будет полезна. Поскольку сами родители давно закончили учебу. И если они забыли свои школьные страдания, то пусть почитают эту книгу. И вспомнят.
А там, глядишь, и своих детей больше понимать станут.

---

Железников, В. Чучело [Текст]: повесть. – М: Дет. лит, 1988. – 190 с.

Повесть “Чучело” впервые была опубликована 36 лет назад. Она стала популярна, по ней был снят знаменитый фильм, и тысячи мальчишек и девчонок могли узнать себя в героях “Чучела”.
“Чучелом” прозвали одноклассники Ленку Бессольцеву за непохожесть, наивность, чудаковатость. Но под ярлыком, нацепленным невнимательными и жестокими ребятами, скрывалось горячее, любящее сердце, тонкая, благородная натура и необыкновенно мужественный и честный характер.
Много “чучел” живет на планете, и маленьких, и больших, но далеко не всем удается вступить в борьбу с несправедливым большинством и победить.

---

Иванов, А. Географ глобус пропил [Текст]/Алексей Иванов: роман. – СПб:Азбука- классика, 2005. – 512 с.

Алексей Иванов (р.1969) с раннего детства живёт в Перми, и его можно назвать своего рода “гением места” этого края. Автор романов “Общага-на-Крови”, “Блуда и МУДО”, “Сердце пармы”, “Золото бунта”, а также историко-публицистических книг, среди которых “Хребет России”, “Message: Чусовая”, “Увидеть русский бунт”. Лауреат премии “Ясная Поляна».

Внешне сюжет книги не сложен. Молодой биолог Виктор Служкин от безденежья идет работать учителем географии в обычную пермскую школу. Он борется, а потом дружит с учениками, конфликтует с завучем, ведет девятиклассников в поход- сплавляться по реке. Еще он пьет с друзьями вино, пытается ужиться с женой и водит в детский сад маленькую дочку. Он просто живет…Но эту простую частную историю Алексей Иванов написал так отчаянно, так нежно и так пронзительно, что «Географ глобус пропил», как это бывает с замечательными книгами, стал историей про каждого. Каждого, кто хоть однажды запутывался, терялся в жизни. Каждого, кто иногда ощущал себя таким же бесконечно одиноким, как Виктор Служкин. Каждого, кто несмотря на одиночество и тоску, никогда не терял способность чувствовать и любить.

---

Изотчин, А. День учителя: большая повесть для взрослых [Текст]/Александр Изотин. – М: АСТ, 2014. -512 с.

Главный герой книги – Андрей Мирошкин дитя лихих 90-х, неудачливый любовник и несостоявшийся ученый, учитель истории. Жизнь ставит перед ним непростые для решения задачи: как выбиться из провинциального городка в Москву? Как получше устроиться в жизни? Послекризисная Москва 1998 года неласкова к недотепам-провинциалам… Чем придется пожертвовать герою ради своих амбиций? И стоит ли цель такой жертвы?

---

Кучерская, М. А. Плач по уехавшей учительнице рисования [Текст]: [рассказы] /Майя Александровна Кучерская. – М: АСТ: Редакция Елены Шубиной, 2016. – 286 с.- (Эксклюзивная новая классика)

Майя Кучерская – прозаик, филолог, профессор Высшей школы экономики. Автор романов “Бог дождя” и “Тётя Мотя”, книг “Современный патерик. Чтение для впавших в уныние” и “Сглотнула рыба их: беседы о счастье” (совместно с Татьяной Ойзерской).
“Плач по уехавшей учительнице рисования” – это драматические истории о том, как побороть тьму внутри себя. Персонажи самого разного толка – студентка-эмигрантка, монах-расстрига, молодая мать, мальчик-сирота – застигнуты в момент жизненного перелома. Исход неизвестен, но это не лишает героев чувства юмора и надежды на то, что им всё же удастся пройти по воде, станцевать на крыше и вырастить дерево из музыки Баха.

---

Лиханов А.А. Повести  [Текст]/ А.А. Лиханов. – М. : Худож. лит., 1983. – 599 с.

Главная героиня в повести «Благие намерения»- молоденькая выпускница пединститута.
Волею судьбы Надежду сразу после окончания пединститута отправляют в небольшой город, где она оказывается не преподавателем литературы, как ожидалось, а воспитательницей первоклассников. Ей достаётся младший класс в интернате, двадцать обездоленных детишек, которые жаждут не знаний, а любви и ласки. Вот как в такой ситуации можно не повиноваться сердцу и не попытаться помочь ребятишкам? Вот она и пытается, в силу своих возможностей.
Самоотверженность, самоотдача, любовь к детям, своему делу – основные черты героини.
В 1983 году повесть «Благие намерения» удостоена Международной премии социалистических стран имени М. Горького.

---

Неволина, Е. А. Начало [Текст]/Екатерина Неволина. – М: Эксмо, 2013. – 384 с.- (Закрытая школа).

В элитной школе-пансионе “ЛОГОС” при загадочных обстоятельствах пропадает учитель истории. Шестеро его учеников начинают свое расследование, не подозревая, какие страшные тайны хранят стены “ЛОГОСа”. Пытаясь докопаться до истины, ребята очень скоро поймут, что ценой правды порой может стать их собственная жизнь.

Для старшего школьного возраста.

---

Распутин В.Г. Уроки французского [Текст]: рассказ / В.Г. Распутин. – М.: Дет. лит., 1982. – 110 с.

Герой рассказа приезжает из деревни учиться в райцентр, где находится школа. Живется ему трудно, голодно – время послевоенное. В районе у него нет ни родных, ни знакомых, он живет на квартире у чужой тети Нади. В один из трудных моментов на помощь мальчику приходит молоденькая учительница французского языка – Лидия Михайловна. Она присылает ему посылки, как будто от матери. Но мальчик отказывается. Учительница предлагает играть на деньги и, естественно, «проигрывает», чтоб на эти копейки мальчик смог купить себе молока. И счастлива, что ей удается этот обман.
Идея рассказа заключается в словах Распутина: «Читатель учится у книг не жизни, а чувствам. Литература, на мой взгляд, — это прежде всего воспитание чувств. И прежде всего доброты, чистоты, благородства». Эти слова напрямую относятся к рассказу «Уроки французского».

---

Рекунова, А. К. Жизнь среди людей [Текст]/Алиса Константиновна Рекунова. – М: АСТ, 2015. – 442 с. – (Средняя школа №…)

“Я просто хочу быть как все.
Хочу общаться с людьми, дружить, смеяться над чьими-то шутками, говорить впопад. Хочу быть частью чего-то.
Чего-то большего, чем я сам”.
Необычный ученик в обычной средней школе. Правила игры известны всем…
…кроме него.

---

Тендряков В.Ф. Весенние перевертыши. Чудотворная [Текст]: повести / В.Ф. Тендряков ; предисл. В. Гречнева ; рис. Б. Михайлова. – Л.: Дет. лит., 1988. – 208 с. : ил.

В повести «Весенние перевертыши» сквозной темой проходит образ учителя – математика Василия Васильевича Васильева, которого ученики прозвали Вася – в – кубе. Он уже стар, который год грозится уйти на пенсию, но не уходит. Его внешний вид и грозный голос наводят ужас на новичков, но ребята постарше знают, что это обманчивое впечатление. Он всегда готов прийти на помощь.
Главный герой повести «Чудотворная» – Родька Гуляев случайно находит на берегу реки икону, и с этого момента для мальчика начинаются сплошные злоключения. На помощь Родьке приходят добрые и чуткие люди, такие, как учительница Парасковья Петровна, которая помогает ему встать на правильный жизненный путь.

Лето…Отпуск…Есть возможность почитать больше, чем обычно! И сегодня я хочу поделиться с вами подборкой современной отечественной прозы о школьной жизни, учителях и учениках.

1) Я хочу в школу

Авторы: Жвалевский Андрей, Пастернак Евгения

Рисунки Веры Коротаевой.

Издательство “Время”, 2012 г.

«Я хочу в школу» — кажется, наивней названия для книги о школьных буднях не придумаешь. Любой школьник моложе 60 лет берется за книгу “Я хочу в школу” со снисходительной усмешкой наготове. Но.

В этой школе играют в «мафию». Название предмета, на котором преподают такие вещи, не указано, но, судя по всему, в учебной программе привычного нам вида это что-то вроде социальных знаний. Литература — вообще не предмет: сел в коридоре с книжкой — и читай (кстати, именно так к ней и относятся читающие люди). Английский — индивидуально, и учитель ощупью ищет, чем можно заинтересовать подростка. В качестве физкультуры — участие в проектах вроде «Выживание в горах». Словом, здесь все настоящее, все проверяется делом.

Команда «Птицы» — а это и есть герои, от лица которых рассказывается история, учится работать вместе, как космонавты перед полетом на Марс, и отстаивать свою точку зрения — пока на смешные темы. Скажем, аргументировать теорию происхождения человека от птицы — но при этом всерьез: грамотно, без излишних эмоций, приводя факты.

Когда школу для одаренных детей закрывают, они оказываются в совершенно других условиях. Им не понятны методы обучения новых учителей, но им по силам все изменить. Все описанное — почти не фантастика, все можно попробовать и шансов на успех достаточно. Но что для этого нужно? Отличная тема для дискуссии за чашкой чая с пирогом.

2) Хитрый Зубов 

Автор: Гиваргизов Артур

Художник: Двоскина Е.

Издательство: Дрофа Плюс, 2006 г.

3) Записки выдающегося двоечника

Автор: Гиваргизов Артур Александрович

Художник: Покалев Максим

Издательство: Эгмонт, 2012 г.

Эти книги лучше всего читать в начале учебного года. Или в середине. Да и вообще во всякое время, когда смерть, как не хочется в школу. Во время прочтения выяснится: это ужасно смешно — ходить в школу. И уроки делать смешно. Главное, рассказы короткие. Их вполне можно между двумя уроками прочесть. В качестве лекарства от унылости. Лучше, чтоб сначала школьники любую из книг Гиваргизова прочитали самостоятельно. Тогда вслух ее будет читать смешнее. И лучше в несколько голосов, то есть разыгрывая книжный театр.

4) Воспоминания о школе

Автор: Джованни Моска (Пер. А. Еремеевой)

Издательство “КомпасГид”, 2012

«Воспоминания о школе» — книга-исповедь, книга-воспоминание итальянского писателя, журналиста, переводчика и карикатуриста Джованни Моска.

В 1980х в «Ералаше» показывали историю о молодом учителе, чемпионским выстрелом из рогатки пристрелившим муху и тут же, не обращая внимания на аплодисменты, спокойно начавшего урок: «Начнем с глаголов. Я стреляю, ты стреляешь, он стреляет… Гверрески, к доске.» Помните? Да-да, в муху стрелял молодой Геннадий Хазанов, а Евгений Моргунов играл директора. Именно из книги «Воспоминание о школе» и была выдернута эта история.

Предыстория же такова. Если бы молодого Джованни Моска не ждала дома голодная семья, он, вероятно, сбежал бы — так же, как и его предшественник. Пятый «В» остался бы без укротителя, и кто знает, как бы сложилась эта история. Но все случилось так, как случилось.

Господин Моска, правда, выглядит не очень солидно — больше похож на старшеклассника, чем на учителя. И еще больше похож на самозванца: когда никто не видит, он играет стеклянными шариками и стреляет из рогаток, отобранных у учеников во время урока. И совершенно не собирается их возвращать. В его классе не учат длинные торжественные стихи. Черт знает что творится в этом классе! Не иначе, как именно за это его так любит пятый «В». Книга очень смешная, реальная, полезная и вдохновляющая. И до сих пор актуальная, хоть и была написана более 20 лет назад.

5) Как дневник. Рассказы учительницы

Автор: Марина Аромштам.

Издательство «КомпасГид», 2012

Что должна уметь учительница? Сделать так, чтобы слушали и слышали. Заставить поверить в свои силы — незаметно. Уметь на ходу изготавливать сундук с кладом. И находить ключ — тот самый ключ от тех самых дверей.

Марина Аромштам профессионально и очень человечно делится своим опытом. Это методическое пособие — есть в нем, например, тематические советы из серии «как устроить посвящение дошколенка в первоклассники». Но! Это не методическое пособие в классическом его понимании. Потому как написано в полушуточной и игровой форме, содержит заметки учительницы, ее наблюдения и размышления. В книге нет готовых рецептов, но есть просто жизнь одной учительницы начальных классов.

6) Когда отдыхают ангелы
Марина Аромштам
Издательство «КомпасГид», 2011

В этой книге два главных героя. Первая – Марина Семёновна, или, сокращенно, Марсём, прогрессивная и демократичная учительница младших классов. Большая поклонница Януша Корчака и нетрадиционных методов обучения. За что ее, мягко говоря, не очень понимают остальные учителя обычной школы.

Вторая – девочка Алина, которая пошла в первый класс самой обычной школы. И попала к самой обычной учительнице, которая любила повторять, что она занимается с дураками, и не понимала, почему, если она дала задание нарисовать одну неваляшку, Алина нарисовала трех. Я, прочитав этот момент, невольно вздрогнула. Уж очень хорошо мне это напомнило мое собственное школьное детство. Вот и Алинин дедушка вздрогнул. И перевел ее в класс Марсём.

А там началось! Битва с драконом Дрэгоном, посвящение в Рыцари, бал в настоящих бальных платьях с участием родителей – чем не сказочная жизнь?

Автор книги, Марина Аромштам, сама много лет проработала в школе учительницей начальных классов. И если действительно приемы, описанные в книжке, она использовала в своей педагогической практике, то ее ученикам можно только позавидовать. А нам, родителям, погрустить, что нет такого института, в котором бы выращивали и отправляли к детям таких учителей.

7) Взгляд кролика
Кэндзиро Хайтани, перевод Елены Байбиковой
Издательство «Самокат», 2010

Фуми Котани – молодая учительница. Она пришла в первый класс районной школы японского города Осака сразу после института, поэтому поначалу ей было сложно справиться с целым классом непослушных детей. Тем более, что среди детей обычных и даже состоятельных родителей есть дети бедняков, заводских рабочих, которые ведут себя не всегда в рамках приличий.

Вот хотя бы этот сирота Тэцудзо, от которого вся школа плачет. Мало того, что ни с кем не разговаривает и работать на уроке отказывается, так еще и напал на одноклассника и расцарапал ему до крови лицо. Фуми не оставила это происшествие. Она пошла к Тэцудзо домой и стала каждый день, в свое личное время, с ним заниматься. И выяснилось, что он не безнадежный хулиган, в чем была уверена вся школа, а очень умный и одаренный мальчик.

Роман японского писателя и учителя Кэндзиро Хайтани вышел в Японии сорок лет назад, но темы, которые он затрагивает, актуальны и сегодня. Он о том, что для того, чтобы понять детей, их проблемы и поведение, недостаточно громкого голоса и воспитательных мер. А нужно попробовать посмотреть на мир их глазами, и тогда многое станет ясно.

Географ глобус пропил

Алексей Иванов

Внешне сюжет книги несложен. Молодой биолог Виктор Служкин от безденежья идет работать учителем географии в обычную пермскую школу. Он борется, а потом и дружит с учениками, конфликтует с завучем, ведет девятиклассников в поход — сплавляться по реке. Еще он пьет с друзьями вино, пытается ужиться с женой и водит в детский сад маленькую дочку. Он просто живет… Но эту простую частную историю Алексей Иванов написал так отчаянно, так нежно и так пронзительно, что «Географ глобус пропил», как это бывает с замечательными книгами, стал историей про каждого. Каждого, кто хоть однажды запутывался, терялся в жизни. Каждого, кто иногда ощущал себя таким же бесконечно одиноким, как Виктор Служкин. Каждого, кто, несмотря на одиночество и тоску, никогда не терял способность чувствовать и любить.

9) Елка. Из школы с любовью, или Дневник учительницы

Камаева Ольга