Рассказ про урала батыра

Урал-батыр

Читать сказку на весь экран

Давным-давно, когда еще не было Уральских гор, жили старик со старухой. И был у них сын по имени Урал. Когда Урал вырос и стал настоящим батыром, он начал заботиться о родителях – ходить на охоту, добывать пищу. Так они и жили.Днем Урал бил в лесу птицу и зверя, а вечером приносил добычу домой и разводил огонь. Пока в котле варилось мясо на ужин, батыр садился у огня и вырезал из сухого стебля дудочку – курай. Потом подносил дудочку к губам и извлекал из нее чудесные звуки, похожие то на журчание ручья, то на далекое лесное эхо. Дивная мелодия разливалась в воздухе – и умолкали в лесу птицы, замирали на деревьях листья, реки останавливали бег. Родная земля погружалась в сон.
Но однажды Урал пошел на охоту и увидел, что могучие деревья стали сохнуть, высокие травы желтеть и никнуть, быстрые реки высыхать. Даже воздух стал таким тяжелым, что было трудно дышать. Все в округе медленно умирали – и звери, и птицы, и люди. Никто ничего не мог сделать против Смерти.
Задумался Урал: как дальше жить? И решил сразиться со Смертью и навсегда победить ее. Положил в холщовую сумку краюху хлеба, горстку соли да свою волшебную дудочку. Попросил у отца алмазный меч, который при каждом взмахе высекал молнии. Отдавая оружие, отец предупредил:
– Никто на земле не устоит против этого меча! Да вот беда – он бессилен перед Смертью. Смерть можно уничтожить, целиком окунув ее в родник живой воды, который находится за темными лесами, за широкими полями, за каменистыми пустынями. Но другого выхода у тебя нет.
Урал отправился в путь. На третий день очутился на распутье трех дорог. Там повстречал седобородого старика.
– Дедушка, – обратился Урал к старику, – какой дорогой идти к роднику живой воды?
– А зачем тебе родник?
– Я хочу победить Смерть, а без живой воды это сделать невозможно.
– Сорок лет я стою здесь, сорок лет показываю путникам дорогу к роднику, – покачал старик головой. – Но никто еще не вернулся назад.
– Я все же отважусь!
– Тогда вот что я тебе скажу. Пойдешь по этой дороге и увидишь табун. В табуне будет один-единственный конь белой масти. Попробуй оседлать его, и он сослужит тебе верную службу.
И вправду – не прошел Урал по дороге и семи верст, как увидел в поле табун. Среди гнедых да вороных лошадей красовался высокий конь – ослепительно белый, как снег. Он был так красив, что батыр не мог глаз отвести. Подкрался Урал к жеребцу и стремглав вскочил на него. Рассвирепел конь, ударил одним копытом – земля содрогнулась, ударил другим копытом – столб пыли поднялся. Встал конь на дыбы и сбросил седока наземь. «Гордый попался скакун! – решил Урал. – Попробую его не силой приручить, а лаской».
Достал из холщовой сумки краюху, круто посолил и протянул жеребцу – конь с благодарностью принял хлеб и подставил батыру свою могучую спину. Уселся Урал на жеребца и слегка пришпорил пятками бока. Понесся конь через широкие поля, через каменистые пустыни, будто белая вьюга.А Урал так вцепился в его гриву, что не оторвать. В конце концов, остановился конь посреди темного дремучего леса и говорит:
– Впереди пещера, где живет чудовище – девятиглавый дэв. Он сторожит дорогу к роднику. Придется тебе, Урал, сразиться с ним. Выдерни из моей гривы три волоска. Как только я понадоблюсь, подпали их, и я тут же предстану перед тобой.
Выдернул богатырь три волоска из гривы – взметнулся конь под облака и скрылся в темной чаще. Не успела из-под копыт пыль осесть, как показалась из чащи тень, похожая на черное дерево. Пригляделся батыр – это прекрасная девушка идет, согнувшись в три погибели, тащит на себе мешок.
– Здравствуй, красавица! – улыбнулся Урал. – Как тебя зовут? Куда идешь, что несешь?
– Зовут меня Карагаш. Несколько дней назад выкрал меня девятиглавый дэв и сделал своей рабыней. Теперь ради его забавы я с утра до ночи таскаю речную гальку к пещере.
– Брось мешок, красавица, да покажи мне, где живет чудовище!
– Дэв живет вон за той горой, откуда солнце встает, – махнула рукой Карагаш. – Но не вздумай даже приближаться к нему. Он погубит тебя!
– Ты подожди меня тут, – сказал Урал. – Я оставлю тебе свою дудочку – курай. Если со мной будет все хорошо, из курая будет капать молоко. А если мне станет худо – будет капать кровь.
Попрощался батыр с девушкой и отправился в путь.
Когда Урал, наконец, подошел к пещере, увидел, что прямо перед пещерой лежит девятиглавый дэв, а вокруг него валяются человеческие кости.
– Эй, дэв, – крикнул батыр. – Уходи с дороги, я иду к живой воде.
Но чудовище даже не пошевелилось. Урал еще раз крикнул. Тут дэв одним дыханием притянул Урала к себе. Но Урал не испугался и крикнул дэву:
– Бороться будем или сражаться?
– Мне все равно, – разинул пасть дэв. – Какой смертью хочешь умереть, той и умрешь.
Поднялись они на высокую гору и стали бороться. Уже солнце приблизилось к полудню, а они все борются. И вот дэв оторвал Урала от земли и бросил. Батыр по пояс ушел в землю. Дэв вытащил его и снова бросил. Батыр вошел в землю по шею. Дэв опять вытащил Урала, и они продолжили борьбу. А день уже клонится к вечеру.
И тут дэв, уже почувствовав близость победы, на какое-то мгновение расслабился. В это мгновение Урал так бросил дэва, что тот вошел в землю по пояс. Батыр вытащил дэва и вновь бросил его. Дэв ушел в землю по шею, и только девять его голов остались торчать.
Урал вновь вытащил Дэва и на этот раз бросил его с такой силой, что дэв навсегда провалился под землю.
На следующий день бедная Карагаш поднялась на гору, чтобы похоронить богатырские останки. Но когда она увидела, что батыр жив, заплакала от радости. А потом спросила:
– А куда же дэв подевался?
– А дэва я засунул под эту гору, – сказал Урал.
И вдруг из-под горы начали выходить клубы дыма. Это под землей горел побежденный дэв. С той самой поры эту гору народ называет Янган-тау – Горящей горой.
На Горящей горе Урал недолго пребывал. Вытащив три волоска, он подпалил их, и тотчас перед ним возник белый конь. Посадив Карагаш перед собой, батыр поехал дальше.
Проехали они через широкие поля и глубокие ущелья. Наконец, белый конь остановился и сказал Уралу:
– Мы уже близко от родника живой воды. Его сторожит двенадцатиглавый дэв. Тебе придется с ним сразиться. Возьми три волоска из моей гривы. Когда я тебе понадоблюсь, подпали их, и я тотчас приду.
Выдернул Урал три волоска из гривы – взметнулся конь под облака и скрылся за скалой.
Батыр наказал девушке оставаться на месте, изредка посматривать, что будет капать из волшебной дудочки курай – кровь или молоко, а сам пошел к месту, где лежал двенадцатиглавый дэв.
И вот впереди уже блеснул родник живой воды, и было слышно, как струилась из скалы целебная вода, одна капля которой могла исцелить больного и обессмертить здорового человека. Но охранял эту воду двенадцатиглавый дэв.
– Эй, дэв, – крикнул батыр. – Уходи с дороги, я пришел за живой водой!
Дэв на голос Урала даже бровями не повел. Батыр еще раз крикнул. Тут дэв открыл глаза и своим дыханием начал притягивать к себе богатыря. Но Урал не испугался и бросил вызов:
– Будем бороться или сражаться?
– Мне все равно, – разинул пасть Дэв. – Какой смертью хочешь умереть, той и умрешь.
– Ладно, – сказал батыр и взмахнул своим алмазным мечом перед глазами Дэва. От вспыхнувших молний дэв чуть не ослеп.
– Этим мечом я тебя и прикончу! – крикнул Урал и начал отсекать головы Дэва – одну за другой, одну за другой.
Тут, услышав отчаянный рев старшего дэва, к нему на подмогу стали сбегаться со всех сторон маленькие дэвы. Только батыр расправился с ними, как появилось великое множество самой разной мелкой нечисти. Она так навалилась на Урала, что из курая, который остался у Карагаш, закапала кровь.
Увидев кровь, девушка забеспокоилась. Недолго думая, она приложила дудочку к губам и стала наигрывать мелодию, которую когда-то слышала в пещере девятиглавого дэва.
Услыхав родной наигрыш, мелкая нечисть пустилась в пляс. Урал воспользовался передышкой и разгромил всю эту свору. И на том месте, где осталась груда изрубленных дэвов, появилась высокая гора Яман-тау – Дурная гора. До сих пор на этой горе ничего не растет и не водятся ни звери, ни птицы.
Покончив с нечистью, батыр прошел к роднику. Увы, в роднике не осталось ни капли живой воды – ее выпили дэвы. Сколько ни сидел Урал перед высохшим источником, не дождался ни одной капли.
И все же победа Урала над нечистой силой принесла плоды. Зазеленели леса, запели в них птицы, ожила природа, а на лицах людей появились улыбки. И Смерть стала реже приходить в эти края, потому что боялась богатырского меча.А Урал, посадив перед собой Карагаш на своего верного коня, помчался домой. Они поженились и стали жить в мире и любви. И родилось у них трое сыновей – Идель, Яик и Сакмар. И народ был благодарен Уралу, что вырастил таких славных богатырей.
Но Уралу, завершающему сто первый год жизни, недолго оставалось жить. Смерть давно дожидалась, когда батыр ослабнет. И вот лежит Урал на смертном одре. Со всех сторон собрались к нему люди, чтобы попрощаться с любимым батыром.
Тут один молодец подошел к Уралу и протянул ему рог с водой:
– Дорогой наш батыр! В тот день, когда ты лег на свое ложе, я пошел к роднику. Оказалось, там еще осталось немного живой воды. Семь дней я просидел у родника и по капле собрал ее остатки. Прошу тебя, испей этой воды и живи вечно на радость всем.
Урал медленно поднялся, с благодарностью принял рог, окропил живой водой все вокруг и промолвил:
– Не я, а наша родная земля пусть будет бессмертной. И пусть на этой земле люди живут счастливо.

Урал-батыр. Подвиги «башкирского Геракла»

В башкирской мифологии есть герой-первопредок Урал-батыр или Урал. Подобно Гераклу он путешествует по свету и совершает подвиги во имя добра. При этом, Урал не является богом хотя и обладает мифическими способностями. Так, в своем последнем бою он выпивает целое озеро вместе со своими врагами, но в следствии этого погибает и сам.

Из тела Урал-батыра созданы Уральские горы, а нефть добываемая в этих краях образовалась из пролитой крови Урала. Да и луну создал Урал-батыр уничтожив лишнее Солнце.

Семья у героя тоже была необычная. Брат — главный злодей и враг Урала. Супруга — девушка-лебедь Хумай.

Потомки Урала — дети Идель, Нугуш, Яик и племянник Хакмар (сын брата и главного врага Шульгена, который узнав о предательстве отца попросил Урала стать ему отцом), также стали героями трудившимиса на благо башкирского народа. Их именами теперь называются главные реки Южного Урала: Агидель, Нугуш, Яик, Сакмара.

Волшебный конь Урала — Акбузат, если в огонь попадет – не сгорит, в воду войдет – не утонет, ударом копыта он горы сокрушает и моря рассекает. Он на небе родился, а когда скачет по земле, буря поднимается такая, что камни и скалы обрушиваются, вода в реках вспенивается.

Легенда о Урал-батыре

Давным-давно жили на свете старик со старухой, и было у них два сына. Старшего звали Шульген а младшего – Урал. Когда сыновья выросли, отец отправил их на поиски «живой воды», а вместо коней, он дал сыновьям по льву.

Благородный Урал Батыр, уступил безопасный путь старшему брату, а сам направился по дороге, на которой на каждом шагу его подстерегает смерть. Но даже следуя безопасной дорогой Шульген не справился с соблазнами и перешел на сторону зла выпив кровь наделяющую человека силой. После этого Шульген становится одним из главных злодеев и врагов Урала.

Урал-батыр же сумел исполнить поручение отца и сохранить чистое сердце. С многими злодеями приходилось сражаться Урал-батыру. Он сражался с огромным быком а после с четырьмя лучшими воинами кровожадного царя Катилы. Победил царя змей Кахкаху. Сражался со злыми дивами (человекоподобные существа, имеющие вид великанов; служители Шульгена) и их предводителем Азракой.

Сражение с быком

Однажды кровожадный царь Катилла угнетающий народ послал против Урала огромного быка, но тот не мог противостоять силе героя. Человеческим голосом бык угрожает Уралу поднять его на рога и носить до тех пор, пока богатырь не превратится в прах, который развеет ветер. Но не тут-то было.

В схватке Урал согнул быку, выбил верхний зуб и разорвал копыта. С тех пор у быков кривые рога, не растет передний зуб и разделенные на две половины копыта.

Помилованный Урал-батыром бык привел свое стадо на Урал, и оно с тех пор служит людям.

Победа над Катилой

После встречи с быком Уралу предстоит сразиться с четырьмя самыми сильными воинами Катиллы, косматыми страшными «как медведи». Но и они оказываются бессильными против героя: «Урал вступил в бой – и, казалось, земля затряслась; он разбросал врагов с такой силой, что они «в муку-толокно превратились и исчезли из глаз».

После победы над воинами Урал-батыр женился на дочери Катила и продолжил свой путь.

Победа над царем змеев Кахкахой

Еще одним врагом Урал-батыра был змей Кахкаха и его приспешники – фантастические многоголовые змеи и огромный змей-оборотень Заркум который обладает способностью принимать облик человека.

Кахкаха сильный противник («плюнет на камень» – камень, «как вода, закипает», «плюнет на гору – гора расплавится, водой станет», «вода потечет и тут же… сверкающим озером станет»), но Урал смело расправился с ним.

После этого он освобождает заточенных в темницу батыров и девушек-красавиц. Затем Урал разрубает на мелкие части шестиголового змея, извлекает из его сердца золотой ключ от двореца тайн где находится волшебный посох, с которым «в воду попадешь – не утонешь», «в огонь войдешь – не сгоришь», «захочешь стать невидимым – ни одна душа тебя не увидит».

После победы над Кахкахой Урал женится на освобождённой им девушке по имени Гулистан и отправляется дальше.

Победа над дивом Азракой

В бою с главным дивом (человекоподобные существа, имеющие вид великанов) Арзаку, Урал срубил его голову алмазнм мечом. Огромное тело дива упало с такой силой что весь мир содрогнулся, и на этом месте образовалась самая всокая гора — Большой Ямантау, что означает Большая плохая или Злая гора.

Последний подвиг

Но главным и последним подвигом Урала стала победа над старшим братом Шульгеном, который похитил волшебный посохи пытается устроить всемирный потоп. Но Урал по маленькому клочку отвоевывает сушу для людей, и в конце концов исчезает безбрежное море, остаётся только небольшое озеро.

Терпя поражение Шульген вместе со своими дивами решает укрыться от брата в озере. Но это не остановила Урала — он решил выпить всю воду из озера. Долго пил Урал воду, но вместе с водой Урал глотал и злых дивов которые разорвали его сердце изнутри. Урал умирает, но вместе с ним гибнут и все злодеи.

Урал-батыр мог исцелиться и даже стать бессмертным выпив живой воды, но он не оставил себе ни капли, когда прыснул ею на природу и сказал, что никто кроме нее не должен жить вечно. Так он возродил землю истощенную злом, но сам пал в схватке со злом.

Кратко о эпосе

Подвиги Урал-батыра известны из одноименного башкирского эпоса «Урал-батыр». Считается, что он записан в 1910 году башкирским сказителем и собирателем фольклора М. Бурангуловым со слов «знатоков башкирской старины».

Первая полная публикация эпоса в 1972 году содержала неточности, в следствии советской практики искажения памятников народного творчества. Лишь в 2007 году впервые был опубликован оригинал текста «Урал-Батыра».

Впервые о глубокой самобытности эпоса было заявлено в трудах А. А. Петросян. Она первая из исследователей обнаружила сюжетное сходство башкирского эпоса с шумерско-аккадским эпосом о Гильгамеше, но в то же время пришла к выводу о существовании глубоких различий идейно-художественных концепций данных произведений:

«Главный мотив эпоса „Урал-батыр“ — человек сильнее всех сущих, добро неистребимо. Вавилонский эпос опирается на другую идею — все от воли богов». 

Эпос «Урал-батыр» является одним из «Семи чудес Башкортостана», включен в Список нематериального культурного наследия ТЮРКСОЙ, является кандидатом на включение в Список ЮНЕСКО «Шедевры устного и нематериального наследия человечества».

Урал-батыр

Башкирский народный эпос

в прозаическом переложении

Айдара Хусаинова([email protected])

Как жили во времена древнее древнего

Тьма, глубокая тьма повсюду. Не видно ни звездочки, ни огонька, лишь только ночь вокруг без конца и без начала, без верха и низа, без четырех сторон света.

Но что это? Словно посветлело вокруг, и мгла начала стремительно таять, распадаясь на неравные части. Это рассвет прочертил узкую полоску на горизонте, это встает солнце!

Поднимается светило, сверкает все сильнее и сильнее, захватывает все большее и большее пространство, гонит прочь остатки утреннего тумана, и вот уже открылось огромное чистое небо, и вот уже плещется бескрайнее море.

Играют волны, бегут они наперегонки бесконечной морской равниной и разбиваются о скалы большого острова.

Покрыт тот остров густыми лесами, а в тех лесах нет-нет да мелькнет широкая солнечная поляна.

Вот на одной из них появился один из обитателей этих мест, Янбирде-Тот, Кто Вдохнул Душу. Немного поотстав, за ним идет его жена Янбике — Душа Жизни. Они живут так давно, что сами не помнят, когда появились на свет. Не помнят они, кто их отец, кто мать, где осталась родная земля. Давным-давно пришли они сюда и поселились здесь.

Янбирде и Янбике — хозяева этих мест. Нет у них дома, не ведут они никакого хозяйства. Притомятся, захочется им поспать — высокая трава стелится как мягкое ложе, высокие липы склоняют свои ветви, чтобы укрыть их от дождя, густой боярышник и шиповник смыкаются вокруг них, чтобы защитить от ветра. Не знают Янбирде и Янбике болезней, не пристает к ним недуг, а любая ранка тут же заживает, словно ее и не было.

Янбике и Янбирде живут охотой. Ни лука у них, ни стрел, голыми руками ловят в лесу зверей. Выезжают они на могучих свирепых львах, щука помогает им ловить рыбу в реках, помогает им пиявка, высасывает кровь травоядных животных, а верный сокол прямо на лету бьет для них птиц.

Вот и теперь возвращаются они с охоты. Сзади тащится лев, на которого взвалили добычу — высокого оленя, в небе над ними кружится сокол, высматривает, что творится в округе.

Впереди показалась опушка леса, и вдруг навстречу выбегают два мальчугана. Радостно приветствуют они охотников, весело встречают их возвращение. Это дети Янбирде и Янбике. Того, что пониже, зовут Урал, он — младший сын. Того, что повыше, зовут Шульген, он — старший сын. Так начинается рассказ об Урал-батыре.

Как Янбирде наставлял сыновей

Много-много лет жили в этих местах Янбике и Янбирде, жили, не зная, что такое смерть. Сколько помнили себя, был у них обычай — ели они голову самцов хищных зверей, добытых на охоте, а если попадалась самка- то сердце. Пили они кровь травоядных животных, которую высасывала для них пиявка, эта кровь придавала Янбирде и Янбике сил и бодрости.

И вдруг, один за другим, у них появились дети, два сына — Шульген и Урал. Они росли очень быстро. Когда Шульгену исполнилось двенадцать лет, он решил оседлать льва и отправиться на охоту. Урал, которому в ту пору было десять лет, захотел поохотиться с соколом.

Но Янбирде не дал им своего благословения. Он сказал так:

— Дети мои! Вы дороги мне, словно очи, которыми я смотрю на белый свет. Но разрешить вам охотиться не могу — у вас еще не выпали молочные зубы, вы еще не окрепли телом и душой, не пришло пока ваше время.

Не торопите своего детства и слушайте меня. А я вам говорю — что-бы привыкнуть к верховой езде, садитесь на оленя. Чтобы научиться охотиться с соколом, пускайте его на стайку скворцов. Есть захочется — ешьте, пить захочется — пейте, но только воду из родника. Пить то, что мы с матерью пьем, вам запрещено.

Кивнули мальчики, усмирили юный пыл, принялись за новые игры.

Как Шульген нарушил запрет отца

Однажды Янбирде и Янбике ушли на охоту и долго не возвращались. Мальчики играли на полянке, а когда проголодались, Шульген вдруг сказал младшему брату:

— Давай попробуем то, что пьют наши родители. Я подсмотрел, где они прячут кровь.

— Нельзя, — отвечал ему Урал. — Отец не разрешает, ведь ты же знаешь об этом.

Тогда Шульген стал уговаривать брата:

— Да ты не бойся, он ничего не узнает, мы же только попробуем кровь на вкус. Питье-то сладкое, наверно. Если бы это было не так, отец и мать не ходили бы на охоту, не губили зверей, позабыв о сне и отдыхе.

— Пока не стану егетом, пока не узнаю людских обычаев, пока не постранствую по земле и не уверюсь в том, что Смерти на свете нет — пробовать кровь не буду, — твердо стоял на своем Урал.

— Да ты просто трус,- разозлился тогда Шульген и стал громко смеяться над братом.

— Нет, я не трус,- не поддался Урал. — Львы, тигры и медведи тоже очень храбрые звери, но и они плачут, когда к ним приходит Смерть. Вдруг, если попробовать кровь на вкус, она здесь появится?

— А ты не бойся,- сказал непослушный Шульген. Побежал он к тайному месту и отпил немного из раковины морской, в которой хранилась кровь. Так Шульген нарушил запрет отца.

Как Янбике и Янбирде вернулись домой

Когда Янбирде и Янбике вернулись домой, они принесли с собой много дичи. Только принялись они всей семьей за трапезу, как вдруг Урал спросил у своего отца:

— Отец, этот олень, как ни старался, не ушел от твоей руки. А может быть, кто-нибудь так же придет и убьет нас, как ты убил оленя?

Ответил ему Янбирде:

— Когда приходит срок, мы становимся смертью для всякого зверя. В каких бы чащах он не скрывался, в какие бы горы не забрался, мы все равно придем за ним. А чтобы убить человека — не родилась еще такая душа.

Призадумался Янбирде, склонил голову, помолчал. Видно, припомнил он то, что случилось с ним и его женой в былые времена, потому что принялся рассказывать такую историю:

— Давным-давно, в тех местах, где мы родились, где жили наши отцы и деды, Смерть появлялась часто. Тогда многие юноши внезапно падали на землю и оставались лежать бездыханными.

И вот однажды случилось то, чего никогда раньше не случалось — из-за моря пришел страшный Див. Многих он тогда проглотил, а кто спасся — того поглотило море. Разлилось оно так, что вскоре на всей земле не осталось суши.

Кто не погиб — убежал куда глаза глядят, и вскоре не осталось в тех местах никого, кроме Смерти. Она и не заметила, что мы с вашей матерью убежали, не стала нас догонять.

А мы пришли сюда, и с тех пор живем в этих краях, где нет Смерти и где всему живому хозяева — мы сами.

Тогда Урал спросил:

— Отец! А можно ли Смерть погубить, чтобы она больше не причи-няла зла никому на свете?

— Смерть, сынок, невидима для глаз и приход ее незаметен,- отве-чал ему Янбирде. — Бороться с ней очень и очень трудно.

Он замолчал, задумавшись надолго. Но когда Урал и Шульген уже и не ждали ответа, лицо Янбирде просветлело и разгладилось.

— На земле есть управа на нее, — сказал он с надеждою в голосе. — Течет в стране Падишаха всех дивов Живой Родник. Если испить из него — тогда, говорят, человек никогда не умрет. Смерть над ним будет не властна.

Как Янбирде обнаружил, что из раковины кто-то пил

Долго рассказывал Янбирде, наконец, в горле у него пересохло, и он решил утолить жажду. Пошел он в укромное место, принес оттуда морскую раковину, в которой хранил свое питье. Открыл Янбирде раковину и вдруг увидел, что она неполная. Тогда он осмотрел ту раковину повнимательней и обнаружил на ней следы детских пальцев. Понял Янбирде, что кто-то из его сыновей, а может быть, и оба, нарушил запрет. Страшно рассердился Янбирде.

— Кто пил из этой раковины? — грозным голосом спросил он у сы-новей.

Сыновья молчали.

— Кто посмел? — спросил он еще более страшным голосом. Тут сердце Шульгена не выдержало, и он срывающимся голосом крикнул:

— Никто! Никто не пил, атай!

Этого Янбирде стерпеть уже никак не мог. Схватил он хворостину и стал бить сыновей, приговаривая:

— Не только пили, но еще и врете!

Мальчики вскрикивали под ударами, закрывались руками, но хворостина безжалостно хлестала их по рукам, по ногам, по спинам. Наконец Шульген не выдержал и закричал:

— Это я, я пил!

Но это не принесло ему облегчения. Теперь отец бил его одного, бил страшным, яростным боем.

Тут Урал подскочил к отцу, схватил его за руку и закричал:

— Отец! Может быть, ты хочешь его убить? Остановись!

Ударил Янбирде своего сына еще раз и бросил хворостину. Уже ничего нельзя было поправить — старший сын нарушил запрет отца. Грузно опустился Янбирде на камень, задумался.

— Наверное, Смерть пришла сюда незримо и искушает меня убить сына,- сказал он наконец. — Что же такое Смерть? Надо созвать всех зверей и птиц, расспросить их. Не может быть, чтобы никто не видел ее. Тогда и решим, что дальше делать.

Что сказали звери и птицы,

когда собрались на зов Янбирде

И вот собрались все звери на большой поляне посреди леса. Прилетел Журавль на тонких крыльях. Приковылял, тяжело переваливаясь, задевая крыльями землю, Ворон. Львы сели справа и слева от Янбирде, показывая всем своим видом, кто здесь самый главный. Олени робко толпились невдалеке. Огромный лось вышел на поляну, дошел до самой середины и остановился в нерешительности. Глухари и более мелкие птицы расселись на ветках, а волки, лисы и зайцы заняли всю поляну.

Янбирде сидел на камне в глубокой задумчивости. Он еще не пришел в себя от потрясения, которое испытал впервые после долгих-долгих лет мирной жизни. Тогда Урал смело вышел вперед и сказал, обращаясь ко всем, кто собрался на поляне:

— Сколько мы живем — всегда сильный пожирает слабого. Давайте отвергнем этот злой обычай. Ведь есть среди нас такие, что мяса не едят, крови не пьют. Растят они своих детенышей на поживу хищникам. Это несправедливо. Давайте откажемся от этого обычая, тогда Смерть останется одна, мы настигнем ее и уничтожим!

Хищные звери, и с ними Шульген, не согласились с этими речами, стали переговариваться между собой. Не понравились им слова Урала.

Выступил из них черный, как сама ночь, Ворон. Повел он такую речь:

— Я не побоюсь встретиться со Смертью, я многое в жизни видел. Но вот схватить ее и выдать на растерзание — я никогда не соглашусь. Подумайте сами — если сильный перестанет охотиться за слабым, если никто не будет умирать, если звери, подобные зайцам, которые плодятся три раза в год, будут жить вечно — тогда на земле не останется свободного места, не будет воды, чтобы пить,еды, чтобы наслаждаться пищей.

И еще скажу так — видел я нужду и голод, перенёс много страданий,

Но не смогу жить на свете, если крови не попью, если не поем мяса,

если жира из глазниц хотя бы раз в три дня не поклюю.

Возвысил свой голос Ворон и так закончил свою речь:

— Кто смерти боится — пусть ищет путь к спасению. Кто хочет сохранить свое потомство — пусть ищет безопасное место.

Понравились эти речи хищникам, и они одобрительно зашумели, стали рычать и подскакивать на месте.

Тогда журавли и гуси, утки, тетерева, куропатки и перепелки решили держаться вместе, хорониться в лесных чащобах и на болотах, там выводить на свет своих детенышей.

Дикие козы и олени, бурощекие зайцы ничего не сказали. Они гордились тем, что умеют быстро бегать. Они думали, что на своих быстрых ногах убегут от Смерти.

Жаворонки, скворцы и сойки, воробьи, вороны и галки тоже промолчали, потому что были маленькими, слабыми птицами, питались тем, что оставалось от больших зверей, или просто ели что попало. Вот они и постеснялись сказать свое мнение на таком большом совете.

Так и не пришли они к единому мнению, каждый остался при своем.

С той поры старик Янбирде уже не оставлял Урала и Шульгена одних. С той поры стали они ходить на охоту вчетвером.

Как была поймана белая лебедь

И вот однажды случилась великая охота. Дичь словно сама лезла в силки — все охотничьи мешки были переполнены.

Когда охотники наконец вернулись домой, стали они разбирать добычу. Тогда попалась им среди прочей живности птица-лебедь со сломанным крылом. Опутал ей ноги старик Янбирде, замахнулся острым ножом, чтобы голову отсечь, и тут птица заплакала кровавыми слезами, заговорила:

— Не убивайте меня, не безродная я сирота, вашего, людского племени дочь!

Удивились таким речам Янбирде, его жена Янбике и дети их Урал и Шульген. А птица-лебедь продолжала:

— Когда отец мой пару себе искал, никого не нашел на всей земле. Обратил он взор на небо и взял себе в жены Солнце и Луну, приворожил к себе обеих. Он — Падишах всех птиц, имя его Самрау, вот кто мой отец! Он все равно придет ко мне на помощь и освободит меня! Прошу вас, не лишайте меня жизни!

А если не послушаетесь меня, если разорвете меня на части, все ранво не стану для вас пищей! Мать моя Кояш-Солнце еще в младенчестве омыла меня в водах Живого Родника, так что Смерти я не подвластна. Так говорю вам я, Хумай! Отпустите меня, и я укажу вам путь к Живому Роднику, что избавляет от Смерти!

Растерялись Янбирде и Янбике, не знали они, что делать, как поступить. Стали спрашивать совета у своих детей. Шульген не поверил птице, сказал, что ее надо съесть, а вот Урал заступился, думая отпустить ее на волю. Такой между ними вышел спор.

Наконец Урал сказал Хумай( этим именем назвалась лебедь):

— Не горюй, я верну тебя твоим родителям.

Осторожно отнес ее в сторону, положил раненую птицу на землю.

Лебедь взмахнула здоровым крылом, и выпали из него три пера. Она обмазала их сочившейся кровью, бросила на землю и тогда, откуда ни возьмись, появились три птицы. Подхватили они лебедь легкими крыльями и унесли в высокое небо.

Пожалели тогда Янбирде и его сыновья, что так и не вызнали дорогу к Живому роднику.

И понял тогда Янбирде, что кончилось для его детей беззаботное время, что пора им отправляться в путь, за птицей-лебедью — искать дорогу к Живому Роднику.

Наказал Янбирде своим детям слушаться друг друга, во всем помогать, а если Смерть им по дороге попадется — отрубить ей голову и привезти домой.

Сели сыновья на могучих львов и отправились в далекий путь. Долго смотрели вослед сыновьям Янбирде и Янбике, и не знали они, когда увидят своих сыновей, и придется ли когда встретиться с ними.

Как Урал и Шульген встретили старца

Время в пути течет незаметно. Ночь проходила — наступал день. День проходил — наступала ночь. Так шли месяц за месяцем, год за годом.

Возмужали братья в дороге, ясными глазами стали глядеть на мир. Пересекали они широкие реки, через горы переваливали, темные леса проезжали. Всякое попадалось им в пути, многое пришлось изведать.

И вот однажды вдалеке увидели братья огромное дерево. Устремилось оно своей вершиной в небо, так что если посмотреть туда — шапка упадет непременно. Подъехали братья ближе, и оказалось, что под тем деревом стоит седобородый старец с длинным посохом в руке. Спешились братья, поприветствовали старца, отвесили ему земной поклон.

Ласково встретил их старец, спросил, куда путь-дорогу держат. Не стали братья таиться, рассказали все, как есть, что задумали они отыскать Живой Родник, Смерть-злодейку приструнить.

Окинул их взглядом старик, задумался. Наконец, погладив седую бороду, молвил так:

— Укажу я вам, храбрые мои молодцы, две дороги. Та, что идет на-лево, — ведет в страну падишаха Самрау, царя птиц. И днем, и ночью в той стране веселье, не знают подданные его, что такое печаль и уныние. Там волки и овцы пасутся на одном лугу, там лисы и куры гуляют вместе по темным лесам безо всякой опаски. Да, велика и обильна та страна, там крови не пьют, там мясо в пищу не употребляют, там платят добром за добро, и никогда не отыщет Смерть дорогу в ту страну.

Но горе тому, кто пойдет направо! Приведет его дорога в страну падишаха Катила, страну горя, страну жестокосердия и зла. Там земля усыпана человеческими костями, там живые завидуют мертвым и проклинают час, когда появились на свет. Вся земля там залита кровью.

Услышали такие слова братья и поняли, что пришла им пора рас-статься. Решили они бросить жребий, чтобы выбрать свой путь.

И выпало так, что Шульген должен был отправиться направо, в страну падишаха Катила. Не согласился с этим Шульген, гневно нахмурил брови. Отрывисто бросил:

— Я старший, я выбираю дорогу.

И пошел налево, даже не попрощавшись.

Бросился было Урал вослед брату, но быстро опомнился. Понял он, что пути их расходятся, только не знал — насколько.

Делать было нечего, и Урал, поблагодарив старца, пожелав ему здоровья и благополучия, пошел направо, в страну падишаха Катила, страну безмерного горя и страдания.

Как Урал-батыр пришел

в страну падишаха Катила

Долго шел Урал в страну падишаха Катила, переправлялся через широкие реки, переваливал через высокие горы. И вот однажды попалась ему в пути, у подножия высокой горы, старуха в нищенском рубище. Вся спина у нее была исполосована, словно били ее кнутом, плечи изодраны в кровь, словно терзали ее злые волки. Руки и ноги потрескались у нее, словно у курицы, которая день-деньской добывает себе пропитание, ковыряясь в земле. Все лицо у нее почернело, словно трава, что побита морозами.

К ней прижималась девушка с глазами, побоными озерам, что сверкают сквозь камыши, тонкой талией, подобной пчелиной. Было видно, что боится она незнакомца, восседающего на огромном льве, да и стыдно ей, что предстала перед егетом в убогом рубище.

— Не бойтесь меня,- воскликнул Урал, подходя к ним. — Никому я не желаю зла, ищу я Смерть-злодейку, хочу людей от нее избавить. Расскажите мне, в какую страну я попал.

Улыбнулись старуха и девушка, с места поднялись, подошли к егету. Старуха пригладила свои растрепанные волосы, заложила их за уши и, чуть-чуть распрямившись, стала рассказывать, широко раскрыв глаза.

— Ох, егет, видно, что горя ты не видел, не бывал ты в нашей стране. Правит у нас жестокий падишах Катил. Черны его дела — ежегодно хватает он юношей и девушек, мужчин и женщин, отбирает из них самых лучших, приводит к себе во дворец. Дочь его забирает себе всех егетов, а всех девушек он отправляет на свою половину. Некоторых, кто помилее, разбирают его приближенные, а всех остальных приносят в жертву — девушек в озере топят, парней сжигают на огромном костре. Такую жертву приносят они ежегодно духам предков и Тенгри, так потакают они своему тщеславию.

Десятерых детей родила я на свет, и девятерых из них забрал жестокий падишах Катил. Долго терпел мой муж, но однажды разум его помутился от горя. Не помня сеябя, бросился он на слуг падишаха. Не простили его, живьем зарыли в землю.

Однажды пришел ко мне приближенный падишаха, сказал: «Мне нравится твоя дочь, я беру ее в жены». А ведь для меня нет ничего дороже дочери, одна она у меня осталась.

И тогда в темную ночь бежали мы в лес, и теперь жизнь наша про-ходит в страданиях. Таких, как мы, много скрывается по чащобам.

Вижу, что ты, егет, очень добр. Прошу тебя, не ходи в страну падишаха Катила, пожалей себя! Вернись туда, откуда пришел!

Но Урал только покачал головой:

— Не для того я долгие годы провел в пути, не для того много дорог прошел, чтобы ни с чем вернуться в отчий край. Должен я отыскать злодейку Смерть, должен посчитаться с нею.

Попрощался Урал с со старухой и ее дочерью, сел на верного льва и отправился в путь, в страну падишаха Катила.

Как Урал встретил дочь

падишаха Катила

Шли дни, пылила дорога, и вот однажды увидел Урал вдалеке большую толпу, словно тысячи и тысячи людей собрались на какой-то большой праздник. Подъехал ближе егет, видит — и вправду толпится здесь множество людей, все они как один — в том самом обличье, в котором всякий появляется на свет, да вот только не похоже это сборище на праздник.

Люди здесь не бродили по округе, не переговаривались, как то бывает на шумных и веселых праздниках. Все стояли в великом страхе, глядя в затылок друг другу. Пригляделся Урал и понял, что собрали людей насильно. Куда бы он ни бросил взгляд, слева стройными рядами стояли одни женщины, справа — одни мужчины. Ни стариков, ни детей среди них не было.

Да только не все были голыми в той толпе. Там и сям мелькали люди в странной одежде, в руках у них были большие бичи, которыми они загоняли обратно тех, кто нарушал строй. Но строптивцев было очень и очень мало, люди в той толпе застыли в великом молчании посреди огромной площади.

— Неужели это и есть страна падишаха Катила, о которой рассказывала старуха? — подумал Урал.

Он решил выяснить все и, не мешкая, подошел к людям, что стояли в сторонке. Там как раз были и старики, и дети. Были они одеты, как велит обычай, как полагается людям, что и отличает их от зверей, не знающих иной одежды, кроме своей шкуры.

Увидев, что к толпе подъехал незнакомый егет, люди сперва шарахнулись от него, но, видя, что он улыбается и, кажется, не хочет причинять им никакого вреда, осмелели и придвинулись поближе. Отделился тогда от толпы старец, обратился он к юноше с такими словами:

— Юноша, по твоему виду, по удивленным взглядам, которые бросаешь на толпу, могу ли я предположить, что прибыл ты к нам из чужой страны?

Видя, что егет обратил на него свой взор, старец продолжал:

— Позволь мне рассказать о наших обычаях. В этой стране есть падишах, и вот сегодня ты как раз попал на праздник, кояторый он устраивает для своих приближенных в честь матери своей и своего отца, в честь колодца, из которого брали воду, чтобы омыть новорожденного царственного младенца. И сегодня в их честь будут принесены великие жертвы, как принято это в наших краях.

На знамени нашего падишаха ворон изображен, и ты, наверное, уже видел, как много вокруг летает этих птиц?

Урал огляделся — вокруг и вправду летало много воронов. Еще больше их сидело невдалеке, на небольшом холме. Этот холм был черен от птиц, которые собрались там словно на свой праздник.

— О да, юноша, именно им будут принесены великие жертвы из на-шего народа. Видишь ли ты колодец? Туда будут сброшены девушки наши, чтобы потом, когда они умрут, их тела попали на съедение воронам.

А те егеты из разных родов, у них другая участь — каждый год дочь падишаха выбирает себе жениха из их числа, а кто понравится падишаху — тот будет рабом его, будет прислуживать во дворце. Остальные будут принесены в жертву Тенгри, которому поклоняется падишах.

Вдруг сильный шум прервал речь, которой с великим изумлением внимал Урал. То приближалась дочь падишаха. Она восседала на троне, который несли четыре раба-исполина.

— Слушайте, слушайте!- кричали глашатаи.- Пусть просветлеют ваши лица, пусть радость наполнит ваши сердца! Приближается дочь падишаха! Приближается наша владычица!

Медленно двигалось шествие. За троном в некотором отдалении шел слуга дочери падишаха, а за ним, в некотором же отдалении, остальные ее прислужники.

Покачивался над толпой высокий золотой убор царевны. Вот она подъехала ближе, и все увидели на троне девушку невиданной красоты.

Урал завороженно смотрел на нее, пока дочь падишаха медленно объезжала ряды. Злая гримаса застыла на ее лице, гримаса отвращения- никто не нравился ей из этих посиневших от холода, съежившихся на ветру людей.

И вдруг ее взор просветлел — она увидела высокого красивого юношу, который стоял в толпе, как все, и смотрел на нее восхищенными глазами. Ни слова не говоря, величественным жестом она остановила шествие. Взоры всей толпы обратились к тому, на кого она обратила внимание. Царевна молча ожгла взглядом Урала и протянула ему яблоко. Ошеломленный ее красотой, потому что вблизи она казалась еще прекрасней, юноша это яблоко. Дочь падишаха подала знак своим прислужникам, и шествие двинулось дальше.

— Зять! Явился зять падишаха! — провозгласили глашатаи. Толпа шарахнулась в сторону от Урала, вокруг него забегали прислужники, стали хлопать по плечу, кричать ему в лицо. Удивился Урал, отодвинул слуг, нахмурил брови:

— Что все это значит? Что вам от меня нужно?

— Теперь ты наш зять,- заулыбался один из прислужников.- Идем с нами во дворец, ты стал мужем дочери падишаха. Теперь ты наш повелитель.

Пожал плечами Урал, сказал спокойно:

— Я приехал к вам издалека. Обычаев ваших я не знаю, потому и во дворец не пойду. Посмотрю, чем все это кончится, тогда и решу, как быть. Если захочу — сам отыщу эту девушку.

Изумились приближенные царевны, видно было, что отказ для них — дело небывалое. Стали они шушукаться, не зная, как поступить. Наконец один из них, тот, что следовал неотступной тенью за дочерью падишаха, вертлявой походкой побежал к царевне. От его важности не осталось и следа.

Как Урал встретил падишаха Катила

Гул на площади не утихал. Вдруг еще сильнее зашумела толпа. То выезжал к своему народу падишах Катил.

Шестнадцать рабов везли его трон, несметные ряды воинов окружали его со всех сторон, а сам падишах возвышался над головами, как свирепый медведь в лесу возвышается над зайцами. Медленно, текуче двигалось шествие, рабы, которые несли падишаха, уставали быстро — так был тяжел падишах Катил. Их на ходу сменяли другие.

Люди в толпе разом склонили головы. Никто не мог встретиться взглядом с падишахом Катилом — гневный огонь в его глазах никто не мог выдержать.

Урал с любопытством наблюдал за происходящим, ведь все ему было в новинку. Не мог он взять в толк, почему люди боятся падишаха. Правда, ростом он выше, чем обычные люди. Но зато какой у него смешной живот, он похож на бурдюк, в котором хранят яркий белый кумыс. С виду такой бурдюк точь-в-точь камень, а тронешь — он мягкий, как шерсть. А ноги — можно подумать, что выменял у слона — такие они большие и безобразные. А затылок его, жиром налившийся — такой мог быть у доброго кабана, уж в кабанах Урал знал толк.

Падишах объезжал ряды своих подданных. Он делал знак рукой, и человека, на которого он указал, вырывали из толпы и уводили — кого направо, кого налево. Кого направо — тот должен был до конца своей жизни быть рабом во дворце, исполнять безумные прихоти падишаха, а кого уводили налево — того ждала смерть во имя вещей птицы — Ворона.

Вдруг зашумели, закричали во дворце, и из ворот выскочила девушка верхом на коне. То была дочь падишаха. Она мчалась напрямик, не обращая внимания на крики несчастных, попавших под копыта ее иноходца. Лицо ее было искажено гневом, волосы развевались на ветру.

Резко осадив коня возле Урал-батыра, она стремительно наклонила к нему пылающее лицо:

— Как ты посмел оскорбить меня, егет!? Я выбрала тебя в мужья, подарила тебе священное яблоко, а ты отказался прийти во дворец! Ты покрыл тьмой мое лицо, ты опозорил меня перед рабами!

Наконец и падишах увидел, что вокруг творится что-то небывалое. Он подал знак, и его поднесли поближе. Прислужники уже шептали на ухо падишаху, что случилось, почему его дочь вернулась на майдан в страшном гневе. Узнав обо всем, падишах пришел в ярость, так что даже спрыгнул со своего трона и встал во весь рост перед Урал-батыром.

— Какого ты рода, егет, что смеешь отказывать моей дочери? -про-гремел-пронесся над площадью его голос. Люди в страхе перед гневом падишаха попадали на землю, закрывая лица руками.

Но Урал спокойно выдержал взгляд огненных глаз падишаха, не испугался громового голоса.

Видя это, падишах решил испугать незнакомца:

— Знай же, егет, что о роде моем, обо мне — падишахе Катиле слава идет по всей земле. Знают обо мне люди, знают обо мне птицы и звери, знают обо мне даже мертвецы в своих тесных могилах.

Дочь моя приказала тебе идти во дворец. Почему ты отказываешься сделать это? Почему раздумываешь? Никто в моей стране не имеет права нарушать моих обычаев!

Не поддался угрозам Урал-батыр, смело глянул в лицо падишаху:

— Я не знаю тебя и твоих обычаев. Много странствовал я по свету, нигде на земле не приходилось мне видеть такого, чтобы людей резали словно скот.

Я — тот, кто ищет Смерть, чтобы убить ее. Я ничего не страшусь и никого, даже птенца, не отдам Ей на заклание.

Понял тут падишах, что перед ним человек из чужой страны, человек, каких ему видеть еще не приходилось. «Мало ли кем может оказаться этот смельчак», — подумал он и обратился к дочери:

— Дочь моя, видишь, этот человек просто глупец. Много по свету шляется всяких безумцев! Иди во дворец, забудь про свои печали, мы найдем тебе развлечение по нраву.

Шепот радости пробежал по рядам приближенных, никто не хотел, чтобы кто-то слишком смелый становился зятем падишаха.

— А вы что стоите? — излил свой гнев на прислужников Катил-па-дишах. — Быстрее бросайте в огонь тех, кто предназначен огню, топите тех, кто смерть свою должен найти в пучине. Пошевеливайтесь!

И он воссел на трон, величественный в своем гневе.

Тогда Урал смело вырвался вперед. Громом прогремели его слова:

— Родился я на свет для того, чтобы Смерть победить, найти Живой Родник, людей от смерти спасти и воскресить мертвых. Не дам я тебе, кровожадный падишах, вершить свои дела! Развяжите руки рабам, развяжите руки девушкам. Прислужники, прочь с моего пути!

Катил размышлял недолго, ярость захлестнула его, и он подал знак поросшей шерстью ручищей. Тогда словно изя-под земли появились на майдане четыре великана, огромных, словно дивы, поросших шерстью, как звери. Земля дрожала под их ногами, головой они заслоняли солнце.

— Закуйте этого егета в кандалы и приведите ко мне, — закричал па-дишах, вне себя от ярости. — Если Смерти ищет он, покажите ему смерть!

— Стойте,- воскликнул Урал, обращаясь к тем батырам.- Я не хочу убивать вас. Но я знаю, что вы ни за что не склонитесь предо мной, пока не испытаете мою силу. Так вот — есть ли у вас такой сильный зверь, которого вы не можете победить? Я сражусь с ним, тогда мы и посмотрим, кто здесь сильнее.

Батыры переглянулись и захохотали. Они решили, что незнакомец струсил. Захохотал и падишах. Он подумал, что так даже будет лучше — если непокорного победит животное, а не человек. Тогда скажут — сама природа отвергает этого безумца, восставшего против падишаха Катила!

— Приведите, приведите сюда быка, — взревел он, бешеный от радости, — Моего быка, что поддерживает дворец.

Перепугались люди в толпе, пожалели они Урала. «Пропадет, пропадет егет ни за что», — шелестело в толпе. Долетел этот шепот до непреклонной, гордой дочери падишаха. Тогда, не раздумывая, склонилась она перед отцом.

— Остановись, прошу тебя, — быстро-быстро заговорила она. — Ведь ты же сам разрешил мне выбрать жениха, на то была твоя воля. И вот я выбрала себе в женихи этого егета, а ты что делаешь? Ты отнимаешь его у меня. А ведь я не перемолвилась с ним даже словом. Не губи его!

Мрачно взглянул падишах Катил на свою дочь, но отвечать ей не стал. Он подал знак, и царевну увели прочь.

Земля содрогнулась раз, другой, и вот на площадь перед дворцом выскочил бык, огромный, словно гора, ужасный в своем гневе, словно тысяча змей. От его морды слюна разлетелась во все стороны, и там, куда она попадала, загоралась земля. Куда ступало его копыто — оставалась большая яма, словно он усердно рылся весь день.

Остановился он по знаку своего повелителя, падишаха Катила, голову перед ним склонил, стал водить ей из стороны в сторону, обнажив страшный клык. Бросились люди в разные стороны от чудища, и на пустой площади остался один Урал.

— Так это ты, егет, потревожил мой сон, — бешено заревел бык. — Ты лишил меня покоя? Нет, я не стану тебя топтать, нет. Ты сгниешь на моих рогах, ты будешь висеть на них, пока ветер не развеет твой прах!

Огромные бычьи рога, прямые, словно копья, широкие, как бревна, двигались из стороны в сторону вослед его словам.

Ответил ему Урал:

— И я обещаю тебе, великий бык, — не стану тебя губить. Докажу те-бе, что человек сильнее всех на свете, и тогда не только ты, но и все племя твое на веки вечные станет рабом человека.

Рассвирепел от этих слов бык, бросился он на Урала, взрывая землю копытами. Хотел он подбросить егета вверх, чтобы потом поймать его на рога. Но не тут-то было, изловчился егет, ухватил он эти рога, пригнул к земле.

Стал бык вырываться из рук Урала, в землю по колено ушел от натуги, черная кровь потекла из его пасти, выпал из нее огромный клык. Обессилел бык и рухнул на землю.

Увидев это, все растерялись. Такого еще не было, чтобы одолел кто огромного черного быка.

А Урал сдержал свое слово. Ухватив за рога, вытащил он быка из земли и с силой поставил на землю. Раскололись копыта быка, треснули пополам, в трещины забился песок, смешавшийся с кровью.

Сказал тогда Урал вещие слова:

— Рога твои, что согнул я в честном бою, останутся согнутыми на-всегда, в пасти твоей щербатой никогда больше не будет расти острый клык, копыта твои раздвоенные останутся такими, пока существует на земле твой род. Испытал ты силу человека, понял, что слаб перед ним. Теперь и ты, и твои потомки будете служить ему до скончания веков. Не смей больше грозить человеку!

Падишах, увидев, чем дело обернулось, кивнул своим батырам. И так велик был их страх перед Катилом, что батыры вышли к Уралу. Надеялись они, что теперь, после битвы с быком, ослабел Урал, сил у него поубавилось.

— Когда умрешь ты в наших руках, в какую сторону бросить твое тело? — спросил, насмехаясь, главный из батыров.

Не устрашился их силы Урал, смело шагнул вперед.

— Я — тот, кто ищет Смерть, чтобы победить ее! — воскликнул он. — Испытайте мою силу! Если умру от ваших рук, тело мое отдайте льву. Если хватит сил — забросьте его в Живой Родник.

Но ответьте и мне — если вы попадете в мои руки, и ваши души за-трепещут, словно мотыльки ночною порой возле огня, в какую сторону забросить ваши тела? Где искать мне их, когда вернусь я с Живой водой воскрешать мертвых?

Расхохотались батыры, нелепой показалась им мысль, что Урал победит их всех.

— Ну что же, — протянул самый главный сквозь смех. — Если уж действительно ты нас одолеешь, тогда брось наши тела в ноги падишаху и его приближенным.

Пока один из них говорил, остальные окружили Урал-батыра со всех сторон и по знаку предводителя бросились в бой. Вчетвером пытались они его повалить, но егет отбросил одного, потом другого, а затем уже и двух оставшихся. Высоко взлетели в небо батыры падишаха, и вот упали они в толпу, в которой стояли падишах Катил и его приближенные, упали с такой силой, что земля задрожала. Предводитель батыров упал на самого падишаха, а остальные — на приближенных его. Так нашли свою смерть те, кто служил темной силе. Их тела обратились в грязную жижу.

И тогда изумленные рабы, что стояли связанными и ждали своей смерти, поняли, что жизнь их оборвется не сегодня. Освободились они от пут, бросились к Урал-батыру, окружили со всех сторон, стали его благодарить.

Прислужники, из тех, что остались в живых, бросились врассыпную, пытаясь убежать от народного гнева, и многим удалось это сделать. Скрылись они, словно крысы во тьме ночной, чтобы найти себе приют более надежный, чем страна падишаха Катила.

С толпой вошел Урал-батыр во дворец, объявил всем, что теперь никто не сможет притеснять людей, приносить их в жертву. Объявил и о том, что все теперь стали свободны.

— А теперь прощайте, — сказал он. — Я — батыр, который ищет Смерть, чтобы победить ее. Мне надо идти.

Растерялся народ, не зная, что ответить батыру. Никто не хотел, чтобы он уходил. Тогда из толпы вынесли на руках самого старого среди людей человека, который еще помнил вольные дни перед приходом падишаха Катила.

Приблизился он к Урал-батыру, поднял слабую руку, и, когда шум стих, тихим голосом проговорил:

— Приветствую тебя, достойный юноша! Ты — из егетов егет, из храбрецов храбрец! Твоя опора — в сердце твоем, но есть и жалость в сердце твоем. Ты нас пожалел, освободил от страшного гнета, ты победитель, ты — настоящий батыр!

Но есть еще один человек, тот, кто помог тебе в этой битве. Это дочь падишаха! Она полюбила тебя и потому взбунтовалась против своего отца и тем принесла нам свободу и счастье. Женись на ней, батыр-егет, останься с нами, батыр-егет. Будь нашим повелителем!

И по знаку его весь народ стал славить Урал-батыра и дочь падишаха, желая им здоровья и счастливой жизни.

Увидел Урал всеобщее ликование, понял, что все хотят от него, чтобы он женился на царевне, еще раз посмотрел на ее неописуемую красоту, и решил ненадолго задержаться в той стране.

И начался тогда пир на весь мир. Семь дней и семь ночей праздновал народ свадьбу дочери падишаха и Урал-батыра.

Как Урал-батыр встретил Заркума

Но вот угомонились гости, и все царство падишаха Катила погрузилось в сон. Уснула и дочь падишаха, а Урал-батыр решил продолжить свой путь.

Сел он на верного льва и отправился вдаль. Год ехал Урал-батыр, два ехал, наконец в каком-то незнакомом месте его сморил сон, и он прилег под высокой скалой передохнуть.

Вдруг сквозь сон послышалось ему змеиное шипение. Чутко спал батыр, вскочил он на ноги, огляделся и увидел — в двух сотнях шагов от него огромный змей напал на оленя. Не простой это змей, не гадюка, что под ногами тропку пересекает, не уж, который в воде плавает, то большой змей — длиной он в сотню шагов будет, не меньше, льва за ним не увидишь, такой он толщины.

Пока Урал-батыр разглядывал змея да удерживал льва, чтобы тот в бой не бросился,, тот успел повалить оленя. Помчался Урал -батыр, схватил змея за длинный хвост, прижал к земле. Взмахнул змей хвостом и образовалась в лесу поляна, десятка два деревьев упало на землю. Взмахнул змей в другую сторону и образовалась в лесу широкая просека. Но Урал-батыр крепко держит змея за хвост, не отпускает его, давит руками, твердыми как скала.

А змей все дергает хвостом, да к тому же есть у него еще одна забота — пытается он проглотить оленя. И так старается, и этак, но не получается — застряли огромные ветвистые рога в пасти змея. А сломать их сил не хватает.

Выбился змей из сил, изнемог — теперь он бы и выплюнул оленя, да не может — застряли рога. А проглотить тоже не получается. К тому же Урал-батыр напирает, прижал хвост к земле, сейчас перевернет змея кверху брюхом. Видит змей, что дело худо, оборотился он к Уралу, сказал с мольбой:

— О егет, помоги мне, не приближай мой смертный час! Я — сын па-дишаха Кахкахи, имя мое Заркум. За помощь твою отплачу, коли нужен спутник тебе — буду спутником твоим, если золота желаешь, кораллов и жемчугов — в моем дворце найдешь сколько душе угодно.

Ответил ему Урал:

— Я отправился в дальний путь, чтобы избавить все невинные существа на земле от Смерти, а ты напал на оленя, который в жизни никому не причинил зла. Открой мне тайну свою, скажи, почему ты сделал это.

— О егет, — отвечал ему змей. — Расскажу я тебе всю правду, ничего не утаю. Недалеко от этих мест — страна падишаха птиц Самрау. Есть у него дочь красоты необыкновенной, Солнцем она рождена. Я просил ее руки — отказали мне и падишах, и его дочь. «Ты змей», — сказали они.

И тогда попросил я своего отца — сделай так, чтобы отдали мне в жены дочь падишаха Самрау. Если нет — пойди на них войной, залей их страну огненным дождем.

Отец мой посоветовал пойти на охоту, найти оленя с рогами в двенадцать ветвей и проглотить его. Тогда, сказал он, я смогу превращаться в кого угодно, стану самым красивым из всех людей, и дочь Самрау станет моей.

И вот пошел я на охоту, и видишь — не смог проглотить оленя, за-стряли в горле рога, не сбылось мое желание. Не губи меня, егет, пользы тебе от этого не будет, помоги мне. Отправимся с тобой к моему отцу, и он даст тебе все, что ты попросишь.

А ты попроси у него — не красивую девушку, нет, и не сокровища. Рассыплет он перед тобой груды жемчугов и кораллов — отвернись от них. Тогда он скажет: «Смотри-ка, человек — и отказался от сокровищ. Сколько ни бродил я по свету, такого еще не видел».

И скажет он тогда: «Назови свое желание, отплачу тебе добром за услугу». Только тогда скажи ему — пусть снимет свою шкуру, станет не аждахой , а птицей, пусть высунет свой птичий язык и вложит его тебе в рот.

Начнет отец пугать тебя, плюнет на камень — и камень потечет, словно вода. Плюнет он на гору — и гора потечет, словно родник, в один миг соберется в низине сверкающее озеро — ни конца у него не будет, ни края. Только ты не пугайся, проси его снова и снова. Тогда не устоит он, и ты поцелуешь его язык. А когда сердце его оттает, скажешь ему такие слова: «В моей стране платят добром за добро. Что сам любишь, то и отдай».

Вот тогда даст он тебе посох свой с набалдашником из жемчугов. Его и возьми. С посохом этим волшебным в воде не утонешь, в огне не сгоришь. Захочешь невидимым стать — ни одна душа тебя не отыщет.

Услышал эти слова Урал, обломал ветвистые рога, и змей, проглотив оленя, вмиг обернулся прекрасным юношей, красивей которого не было на всем свете.

И в тот же миг раздался какой-то свист в округе. Побледнел Заркум, страх отразился в его глазах.

— Что это? — оглянулся на свист Урал-батыр.

Но Заркум не стал говорить правду. Он подумал так:

«Это отец, узнал он, , что я проболтался, открыл чужаку великую тайну змеиного царства. Что же мне делать теперь? Проглотить этого егета не хватит сил — уж очень я ослаб от схватки с оленем. А вот если выдам его отцу, покаюсь, тогда отец меня простит».

А вслух он сказал:

— Это меня ищут слуги моего отца. Ну так что, ты идешь со мной во дворец змеиного падишаха?

— Иду, — смело сказал Урал-батыр.- Хочу я повидать твою страну, хочу испытать мощь сердца своего, врагом себе избравшего саму Смерть.

А про себя он решил так: «Ну что ж, если и такое бывает на свете, что отвечают злом на добро — и это я хочу увидеть своими глазами».

— Прощай, мой верный друг! — обратился тогда Урал-батыр к сво-ему льву. — Дальше тебе хода нет. Долго меня не жди, возвращайся в родные края, домой. Привет от меня передай отцу с матерью и брату, если он уже вернулся в родные края.

Поцеловал Урал-батыр своего льва в широкий лоб, простился с верным спутником и другом.

Почуял лев, что никогда больше не свидятся они, и большая слеза скатилась из его глаз. Но долго еще ждал он Урал-батыра, и его могучий рык раздавался на всю округу, так что змеи с той поры стали обходить это место стороной.

Как Урал-батыр и Заркум

прибыли в змеиное царство

Долго шли Урал-батыр и Заркум, много дорог прошли, и вот однажды увидели они, что впереди чернеет огромная гора высотой до неба. Охвачена эта гора огнем, который полыхает без устали, словно зарницы без грома и дождя, словно молния при ясном небе.

— Что это? — удивился Урал-батыр. — Неужели такая большая гора бывает на свете? Не приходилось мне встречать таких гор.

Ответил ему Заркум:

— То не гора, то змей, охраняющий дворец.

Подошли они поближе, и увидел Урал-батыр — возле железной ог-рады дворца спит, беззаботно свернувшись клубком, девятиголовый змей. Сторожит он дворец, охраняет от гостей непрошеных.

Смело подошел к нему Заркум, пнул ногой, закричал громким голосом:

— Принеси ключ от дворца!

Зашипел змей, засвистел громким свистом, шум поднялся такой, словно рухнули все горы земли. Только утих гром, как загремело, забренчало снова — это четыре змея о шести головах волокли по земле ключ — и не было у них сил поднять его, так он был тяжел.

Легко принял этот ключ Заркум, вставил в железные ворота, повернул — отворились те ворота, открылся вход во дворец.

— Проходи, гостем будешь,- сказал Заркум и широким жестом ука-зал Урал-батыру путь во дворец.

Только вошел Урал-батыр, как ворота сами собой захлопнулись.

— Побудь здесь, — крикнул Заркум. — Я схожу за отцом. А запер я тебя, чтобы змеи не причинили тебе вреда.

Ничего не сказал Урал-батыр, стал осматриваться во дворце. Мно-жество дверей он увидел, да только все они были заперты. Заперт был и главный вход во дворец.

Не успел Урал заскучать, как со всех сторон послышалось громкое шипение. Выглянул Урал-батыр в окно и видит — со всех сторон дворец взят в кольцо — то собрались вокруг него змеи со всей округи. Прислушался Урал-батыр к их шипению.

Первым заговорил огромный одиннадцатиголовый змей.

— Мой, мой черед его съесть, мой черед отрастить двенадцатую голову. Стану я тогда везиром у падишаха, приблизит он меня к своему трону.

— Ну не-е-е-ет, — зашипел девятиголовый змей. — Только я могу съесть человека, который узнал тайну падишаха от его сына. Сам падишах его не съест — не может он погубить человека, который спас жизнь его сына, а вот я его съесть могу, я ничем ему не обязан. А вы, мелюзга, — зашипел он на мелких змеев, что тысячами кружились вокруг дворца в ожидании поживы, — идите прочь, нечего здесь вертеться. Не будет вам сегодня удачи!

Сказал так и завертелся, словно вихрь, только искры брызнули во все стороны.

Испугались мелкие змеи, заметались из стороны в сторону, да и разбежались, попрятались кто куда. Видя такое дело, уполз и одиннадцатиголовый змей, не стал ссориться с любимчиком падишаха.

Остался возле дворца один только девятиголовый змей. Он все метался по округе, кружился, выбивая тучи искр из скал вокруг дворца, вертелся, и вот наконец превратился в прекрасную девушку.

Подошла та девушка к закрытым воротам и прошла сквозь них, словно этих ворот и не было. Видя такое дело, Урал-батыр не стал дожидаться, когда заворожит она его своей красотой, схватил за руки и сжал так, что кровь выступила из-под ногтей.

Не выдержал такого пожатия змей, вернул себе огненный облик, стал метать молнии, огнем хотел спалить Урал-батыра.

В ярости схватил Урал-батыр змея за горло, скрутил узлом. Но убивать не стал, отбросил в сторону:

— Все я знаю о тебе — стережешь ты падишаха змей Кахкаху, верный его раб и хранитель тайн. Что с того, что у тебя девять голов, которые ты отрастил, пожирая людей — ты мне не страшен.

Удивился змей, призадумался. Не приходилось ему встречать человека, который понимал бы змеиный язык.

— Неужели ты Тенгри?- спросил он Урал-батыра. — Откуда ты все-все знаешь обо мне? Я ведь думал, что ты человек, потому и рассказал падишаху, что сын его выдал тайну существу, с которым мы смертельные враги.

С этими словами он подполз к Урал-батыру, стал к нему ласкаться. Но запах человеческого существа нельзя было скрыть, так что не стерпел змей, страшная догадка пронзила его. Поднялся он на дыбы, огнем полыхнул из широкой пасти.

— Нет, ты не Тенгри, от тебя пахнет человеком!. Ты и вправду человек, коварством проникший в наши тайны. Нет тебе жизни после этого, должен я предать тебя смерти!

Ударил он Урал-батыра молнией, опалил огнем, ударил хвостом с такой силой, будто дерево в лесу упало на человека. Но не поддался Урал-батыр, выстоял перед натиском змея. Изловчившись, ударил его кулаком по главной голове. Со звоном рассыпалась голова на мелкие куски, и выпали из нее большие ключи. Ударил Урал-батыр по другим головам — и выпали из них тела восьми богатырей.

Побрызгал на них Урал-батыр водой ключевой, которую принес он с собой. Очнулись батыры от волшебного, колдовского сна, стали благодарить Урала за освобождение, а потом сказали:

— Все мы в своей стране были лучшими мужами. Проклятый змей выследил нас, проглотил — стали мы его сутью, его головами. Рассеки сердце змея — в нем найдешь ты ключ золотой, что открывает дворец, полный тайн. В том дворце хранятся все сокровища земли, о которых можно только мечтать.

Прислушался Урал-батыр к их словам, рассек сердце змея и выпал из него еще один ключ — золотой, красоты невиданной.

Как Урал-батыр вошел во дворец тайн

Взял в руки золотой ключ Урал-батыр, и тогда предстал перед ним дворец тайн. Оказался тот дворец выше неба, ниже земли, и был он невидим простому глазу. То, что принимал батыр за дворец, была только малая его часть. Но если уж один конец веревки в руки попал, как не полюбопытствовать, что на том конце? Вот и Урал-батыр вставил ключ в главную дверь, повернул и вошел во дворец. Открылся ему зал красоты неописуемой. В середине зала оказался трон, возле которого сидела прекрасная девушка-рабыня, в платье, богато изукрашенном жемчугами, вся окутанная шелками. Молчала девушка, даже не шевелилась.

За троном обнаружилась потайная дверь, наглухо закрытая — запертая на множество замков. Ни один из ключей не подошел к той двери, и тогда Урал-батыр распахнул ее одним могучим ударом.

В большом зале, около трона падишаха лежал небольшой посох с набалдашником из жемчугов. Не успел Урал взять его в руки, как поднялся в зале сильный ветер и, откуда ни возьмись, появился белый змей. То был падишах змей Кахкаха. Увидел он посох в чужих руках и кинулся на Урал-батыра, хотел его проглотить — уничтожить на месте. Но не тут-то было — легко скрутил змея Урал-батыр, бросил на пол.

Видит змей — дело худо, надо из беды выбираться. И сказал он тогда лукавые слова:

— Ушел, ушел из моих рук волшебный посох, и сила моя ушла вме-сте с ним. Теперь сила в твоих руках, батыр. Приказывай.

Думал он, что это явился какой-то неведомый змей и одолел его.

— Я тот, кто ищет Смерть, чтобы погубить ее, — сказал Урал-батыр. — Уничтожу я всех, кто враг людям. Созывай своих змеев — кто отрастил себе голову, кто погубил человека, кто служит смерти — всех погублю, никого не пощажу.

Отдал тогда змеиный падишах приказ своим змеям, зашипел на змеином своем языке, завертелся волчком и пропал с глаз долой.

Тут со всех сторон появились змеи, которых призвал падишах на помощь. И началась у них битва не на жизнь, а на смерть.

День сражался Урал-батыр, два сражался, какому змею голову от-рубит — оттуда человек появляется, вступает в битву. Так одолели они змеиное войско, положили конец змеиному царству. Открыл Урал-батыр все подвалы, выпустил оттуда людей, что томились в ожидании своей участи. Вот когда пригодились ключи, что вынул он из головы змея.

Не верили люди, что спасение к ним явилось, говорили между собой:

— Помощь, которую мы ждали от бога, пришла к нам от неизвестного батыра. Как же мы сможем его отблагодарить? Что попросит он у нас в обмен на нашу свободу?

Услышал эти разговоры Урал-батыр, решил он положить конец сомнениям людским, и потому сказал, возвысив голос:

— Не бойтесь меня. Я пришел спасти вас, я пришел положить конец змеиному царству. Ваша радость — это и моя радость, ваше счастье — счастье и для меня. Соберитесь вместе, устроим большой праздник и тогда вы сами изберете себе предводителя, того, кто будет заботиться о вас и в радости и в горести.

Обрадовались люди, что к ним прислушиваются. Стали они стекаться со всех сторон ко дворцу, стали кричать:

«Алгур! Алгур! Его хотим в предводители!»

Обнаружился среди них седой старец, это и был батыр Алгур. Много лет назад поднялся он на борьбу со змеиным царством, много лет наносил ему удар за ударом, да вот состарился и попал в плен к своим врагам. А теперь люди в благодарность за его борьбу избрали его предводителем нового царства людей. Вышел он вперед, да не один — вел он под руку ту самую девушку, которую нашел Урал-батыр в тронном зале, имя которой было Гулистан.

— Герой, что победил Кахкаху, не может уйти от нас с пустыми руками. От всего народа просим тебя — женись на этой девушке.

Пусть от тебя родится новый батыр. Среди нас он будет расти, нам он защитником будет. Эта девушка тебе под стать, сыну твоему она будет достойной матерью.

Не зря говорят — каждое поколение рождает своего батыра. Придет время, и ты уйдешь от нас, но останутся твои дети — они станут батырами.

Хотел повременить Урал-батыр, но не мог отказать людям, да и девушка ему полюбилась. Остался Урал, и люди устроили веселую свадьбу. Как же они радовались, как же веселились! Все беды и несчастья прошлой жизни больше никогда не потревожат их покой, теперь они стали хозяевами своей судьбы.

Ккак Шульген встретил старца

С тех пор, как расстались два брата, мы совсем забыли о Шульгене. А между тем он шел и шел по той дороге, что вела направо. Тишина и покой окружали его, не встретился ему в пути ни зверь хищный, ни гад ядовитый. Все дышало миром и спокойствием — олени сами подходили к нему, когда он спал у дороги, птицы, не таясь, щебетали над его головой, и даже когда Шульген протягивал к ним руку, они отлетали не сразу. Так текли дни среди зноя и ленивого однообразия пути. Только странное дело — пустынно было на той дороге, и кроме зверей лесных и птиц поднебесных, никого не встретил Шульген, ни одного человека.

И вот однажды услышал он вдалеке странный шум, словно кто-то громко и радостно разговаривал, громко радуясь жизни. Поспешил тогда Шульген, прибавил шагу и перед ним открылась такая картина — на широкой поляне собрались звери и слушали человека со странно знакомым прекрасным лицом. Звери, увидев чужака, бросились врассыпную, а человек, нисколько не испугавшись Шульгена, радушно приветствовал его.

— Кто ты, юноша? — спросил пораженный Шульген. — Почему мне так знакомо твое лицо, ведь я впервые в ваших краях?

— Я — из счастливой страны, и я давно уже старик,- отвечал тот человек. — И лицо мое кажется тебе знакомым потому что, наверное, ты видел кого-нибудь из нашей страны. У нас все люди похожи, словно все мы рождены одной матерью.

— Постой, постой, — вскричал тогда изумленный Шульген. — Совсем недавно, я припоминаю, со мной говорил один старик… Не дед ли твой сидит в месяце пути отсюда, на развилке дорог? Вы с ним так похожи, и голос у вас одинаковый.

— Знай, юноша, — отвечал незнакомец Шульгену. — Тот старик — мой брат. Мы выросли вместе с ним.

— Но как тогда понять — удивлению Шульгена не было конца. — Ведь ты такой юный, на твоем лице ни морщинки, и волосы твои черны, как уголь, а он старый, как сама смерть, и сгорбленный, словно ветла у реки.

— В нашей стране, — отвечал обитатель счастливой страны, — никто не старится, мы всегда молоды до самой смерти. Есть у нас обычай — мы никому не причиняем зла, не проливаем ничьей крови. Все у нас общее — и все, что у нас есть, мы делим поровну между людьми. У нас не обижают сирот, сильный не причиняет обид слабому. Потому и живем мы долго и счастливо.

А мой брат отступился от наших обычаев. Любого, кого он осилить мог, убивал и съедал. Потому и прогнали его люди из нашей благословенной страны, потому он стал старым и дряхлым, и теперь в одиночестве льет слезы по своей загубленной молодости. Век нести ему на лице своем печать Смерти.

Обрадовался Шульген, понял он, что на правильном пути, стал расспрашивать о пути в счастливую страну.

— Покажу тебе дорогу в наше царство,- отвечал ему новый знакомец.- Жаль, что не могу проводить — я собираю цветы, какие не водятся в наших краях, дела мои пока не завершены. Но в скором времени и я отправлюсь в свою страну, потому что воздух ваших мест губителен для нас.

С сожалением распрощался Шульген со своим новым другом, и все же было радостно ему от того, что очень скоро увидит он страну, в которой нет смерти, страну, в которой все счастливы и вечно молоды.

Как Шульген добрался до счастливой страны

И месяц, и год ехал на своем верном льве Шульген, повидал много красивых мест, реки вброд переходил, горы одолевал. Где ночь настигала — там спать ложился, где рассвет заставал — с того места отправлялся в путь.

И вот однажды он и не заметил, как очутился возле прекраснейшего озера, берега которого поросли камышом. Но какой это камыш- толщиной с руку! Подошел поближе Шульген — что за диво, самые обычные деревья так раздались, что их трудно признать. Ива стала как дуб, а дуб возвышался словно гора. На воде росли огромные, прекрасные цветы. Присмотрелся Шульген — да ведь это же просто-напросто кувшинки! Но какие они чудесные, какие огромные, величиной с листья тикового дерева!

Загляделся Шульген, залюбовался на их красоту, и вдруг что-то плеснуло в глубине. Это вольно резвились рыбы. Смотри-ка — щуки не нападают на пескарей, окуни мирно проплывают мимо сорожек, резвятся, играют — что за чудеса.

— Ну и чудеса! — изумился Шульген. Уже давно хотелось ему есть, и тогда он решил наловить рыбы.

Вырвал длинный волос из хвоста своего верного льва и пошел в густой ивняк в поисках длинной палки для удилища. Раздвинул кусты, и что же — рядом сидят на ветках мелкие пичужки — соловьи да жаворонки, а рядом с ними гордо восседают и сокол, и кречет, и ястреб. И никто не нападает друг на друга.

Глянул Шульген на склоны гор — а там мирно пасутся друг возле друга овцы и волки, а у самой воды лиса играет с курами. И что-то не похоже, чтобы она собиралась их съесть.

Понял тогда Шульген, что достиг он страны вечной молодости. А когда понял это, устрашился.

— Что, если я поймаю кого-нибудь и съем, и тогда сразу же лишусь молодости? Ведь старик меня предупреждал, что здесь никто никого не убивает, — задумался Шульген. Наконец он решил так:

— Должен я отправиться дальше, найти Живой Родник. Когда я буду бессмертен, тогда и вернусь к этому озеру, попирую на славу.

И Шульген отправился дальше.

Как Шульген встретил Заркума

И вновь оказался Шульген на перепутье, не знал он, в какой стороне искать Живой Родник, источник вечной молодости. День и ночь ехал он по пустынной дороге, верхом на своем верном льве, не зная, с кем перемолвиться словом, у кого выспросить дорогу.

И вот однажды остановился он на перекрестке и стал ждать, не появится ли прохожий, у кого можно было бы выспросить дорогу.

Прошел день, за ним другой, а там и третий миновал. В ту ночь до-неслись до Шульгена далекие раскаты грома — то шла битва Урала со змеями.

И каково же было изумление Шульгена, когда на четвертый день появился на перекрестке тот самый старик с прекрасным лицом.

Радостно встретил его Шульген, думал он, что его друг наконец-то возвращается в свою страну. Но это был Заркум, который бежал от Урала. Чтобы его не узнали, обернулся он обитателем счастливой страны, где все были похожи друг на друга, словно рождены одной матерью. Стал он расспрашивать Шульгена, притворяясь, что знает его хорошо. Ничего не утаил Шульген, рассказал о том, как достиг волшебной страны, что решил в начале отыскать Живой Родник.

Тогда, словно решившись до конца довериться Шульгену, назвался Заркум сыном падишаха дивов Азраки. Пригласил его в гости, объяснил, что таился оттого, что угрожает ему опасность, но теперь, тронутый искренностью Шульгена, доверяет ему во всем. Как великую тайну сообщил он изумленному Шульгену, что именно во владениях его отца и находится тот самый Живой Родник. Не понял хитрости Шульген, радостно согласился отправиться вместе с Заркумом в страну падишаха Азраки.

А Заркум решил использовать Шульгена в борьбе с его братом, Урал-батыром. И это выболтал легковерный Шульген. «Уж он-то расскажет, в чем слаб Урал-батыр, — думал Заркум. — Когда надо будет — мы его натравим на родного брата».

И они отправились в далекий путь — в страну падишаха дивов Азраки.

Как Шульген и Заркум прибыли в царство падишаха Азраки

Неблизок оказался путь в страну падишаха дивов Азраки. Пересекали они леса и горы, реки вброд преодолевали, спускались в глубокие ущелья и вновь поднимались на свет.

Но всему бывает конец, наступил он и для этого путешествия. В один из дней вдалеке показалась туча. Но если это туча, то почему она гремит, словно работают в ней тысячи кузнецов? Может быть, это гора? Но если это гора, почему она все время движется и кипит, как вода в котле, и цвет ее меняется.

Подивился Шульген, стал расспрашивать своего спутника, к которому очень привязался за время их путешествия. Отвечал ему Заркум:

— Это не туча, что движется в небе, и не гора, которая растет из самой глубины земли. То див, охраняющий дворец падишаха. Он заметил нас, и сейчас приблизится. Когда он спросит, кто мы, я отвечу ему. Молчи, если хочешь остаться в живых. Если я исчезну — жди меня.

И в то же мгновение див настиг их, окутал собой, словно туманом, и спросил у них, кто они, и что им нужно, хотя невозможно было понять, кто спрашивает и спрашивает ли вообще.

Длилось это одно мгновение. Когда наваждение рассеялось, Заркума рядом уже не было. Подивившись на такие чудеса, Шульген остался ждать, как и было ему велено.

А Заркум в это время был уже во дворце — див узнал его, понял без слов и отнес к падишаху, словно дорогого гостя.

— Радостные новости принес я тебе, государь, и тебе, отец, — сказал Заркум, вступив во дворец. — Со мною брат Урал-батыра, он расскажет нам, как бороться с ним и как его победить.

Азрака и Кахкаха, отец Заркума, который укрылся от гнева Урал-батыра у своего старинного друга, как раз ломали голову над тем, как им быть с нежданным противником.

— Не много нам пользы от человека, — промолвил грозный владыка Азрака. — Что с того, что он брат Урал-батыра? Вряд ли в нем есть его сила.

Тут выступил вперед старый, седой див-хынсы -колдун, придворный советник падишаха. Был он настолько стар, что стал уже полупрозрачным от старости и, чтобы могли его увидеть, появлялся на свету, которого дивы вообще-то не любят.

— Помнишь ли ты, о повелитель всех дивов, тот день, когда Живой Родник неожиданно взбурлил и его струя наполовину ослабла? Помнишь ли ты крик, который раздался в тот день? Крик, от которого дивы, летавшие в небе, упали на землю, словно сила, которая держит их в воздухе, отказалась им более служить?

Узнали мы тогда, что родилось на свет могучее дитя, опасное для нас. Посылали мы дивов и джиннов выкрасть его — от одного только взгляда этого ребенка их сердца разорвались от страха.

Так вот этот ребенок и есть Урал. Теперь он приближается к нашей стране, и нам нельзя сидеть сложа руки. Единственный выход для нас — это овладеть Акбузатом. Только он, волшебный конь Хумай, может помочь нам одо-леть Урала.

— Верно, верно говоришь, хынсы. Да разве я о том не знаю? — отве-чал падишах угрюмо. — Разве не посылал я семь своих самых могучих, самых ловких, самых свирепых дивов, чтобы овладели они Акбузатом, чтобы покорили его, привели ко мне оседланным или без седла? Одним ударом зашвырнул их Акбузат на небо, стали они ночными звездами, и теперь, когда я гляжу на небо, я оплакиваю судьбу созвездия Етеган — моих верных слуг.

Есть у Самрау-падишаха и рыжий конь, хотели мы овладеть им, похитили дочь его, Айхылу, хозяйку коня. И все напрасно — не дался конь в руки. Умчался прочь, словно стрела, выпущенная меткой рукой.

Сказал тогда хынсы:

— А ты, повелитель, приласкай брата своего врага. Вот он стоит возле ворот твоего дворца и ждет твоего слова. Захочет он стать правителем любой страны — пусть станет правителем. Захочет богатства — дай ему богатства.

Когда дочь падишаха Самрау полюбит его, тогда она отдаст ему и Акбузата, и волшебный меч. А с ними одолеем мы Урала, станем владыками всей земли.

Принял этот совет Азрака и решил ему последовать. Приласкал он Заркума за хитрость его, приказал отворить ворота и приветствовать Шульгена как самого дорогого гостя.

Как Шульген вошел

во дворец падишаха дивов Азраки

Долго ждал Шульген возвращения своего спутника, разные мысли приходили ему в голову. Все же не мог он поверить в то, что бросил его друг, поэтому сошел со льва и прилег отдохнуть.

Вдруг засверкали молнии, раздался удар грома, словно небо раскололось над головой, и дворец падишаха дивов окрасился всеми оттенками черного цвета. Вскочил Шульген на ноги, не знает, что делать, и в тот же момент окутало его темное облако — то приблизился див-сторож. Не успел Шульген ни о чем подумать, как облако рассеялось, и оказался он перед распахнутыми настежь воротами дворца.

Зазвучала неведомая музыка, и из ворот показалась толпа, во главе которой шел высокий, могучий див в богатых одеждах. То был падишах Азрака. Рядом с ним Шульген увидел своего спутника. Его лицо светилось приветливой улыбкой.

За ними шли придворные дивы самых разных мастей и тоже приветливо улыбались. А лица их были такие, что если простой человек увидит любое из них во сне — может и не проснуться больше.

Падишах дивов приветствовал Шульгена, пригласил его во дворец, Усадил на самое почетное место, стал знакомить со своими приближенными. Назвал Заркума сыном своим, назвал Кахкаху другом своим.

И начался у них пир, каких не бывает на свете и какой трудно описать, как трудно вспомнить длинный, тревожный сон.

Когда гость утолил первый голод, падишах подал знак, и рабы растворили сокровищницу падишаха. Каких только богатств в ней не было, золото и серебро, алмазы и жемчуга слепили глаза так, что приходилось щуриться, чтобы их рассмотреть.

Вновь подал знак падишах и затворились двери сокровищницы. Зазвучала неземная музыка, и со всех сторон показались красивейшие девушки. Они танцевали для гостя.

Шульген тер глаза. Ему казалось, что он в прекрасном сне, который может внезапно кончиться.

Сон и вправду оборвался, потому что вдруг среди девушек появилась одна, увидев которую Шульген не поверил своим глазам. Выделялась она, как выделяется жемчужина среди белых камней на дне моря, сияла она, словно луна в окружении рассыпчатых звезд, словно единственный цветок посреди зеленого луга, словно родинка на нежнейшем лице красавицы.

Не выдержал Шульген, наклонился к уху Заркума, стал спрашивать, кто эта красавица.

— Это моя сестра, — не моргнув глазом, ответил ему Заркум. — Хо-чешь, я поговорю с отцом, — добавил он, чувствуя, как загорелся Шульген. — Ты ему понравился, и он тебе не откажет. Будешь нашим зятем.

Возликовал Шульген, не смог сдержать своего ликования, вскочил он с места и стал громко восхищаться красотой девушки. А Заркум быстро отошел к падишаху и взглядом дал понять, что их затея удалась.

Вновь подал знак падишах, и все исчезло, и остались в тронном зале Заркум и Шульген, который ни о чем не догадывался.

— Что случилось? — стал он тревожно спрашивать Заркума. — Мо-жет быть, я что-то сделал не так?

— О, нет, — успокоил его Заркум. — Просто отец думает, отдать тебе сестру или нет.

В страхе сжалось сердце Шульгена, не знал он, что будет дальше.

А падишах дивов в это время говорил с Айхылу — той самой девуш-кой, которая так понравилась Шульгену. Под страхом самой мучительной смерти запретил Азрака говорить, что она пленница. Испугалась девушка и согласилась сделать так, как сказал ей падишах.

Вновь подал знак падишах, и вновь девушки появились перед Шульгеном. Но теперь вместе с ними была прекрасная девушка в свадебном наряде — Айхылу.

Не верил своему счастью Шульген, но все оказалось правдой — устроили им веселую свадьбу, а когда настало время — проводили в брачные чертоги. Так Шульген стал мужем Айхылу, дочери падишаха птиц Самрау.

Как Азрака говорил

с Шульгеном и Заркумом

Не передать, как счастлив был Шульген со своей молодой женой. Нежась с нею в высоком дворце, забыл он обо всем на свете. Молодые гуляли по дивным садам, что цвели во дворце, пили сладкую воду забвения, что протекала в тех садах в щедром изобилии, появляясь неведомо откуда и исчезая неведомо куда, вкушали диковинные плоды, каких нигде бы не смогли отыскать, хоть обойди целую землю.

Окрепла и дружба Шульгена и Заркума. Теперь Шульген души не чаял в том, с кем свела его судьба, верил ему во всем, благословлял тот день, когда пересеклись их пути.

И все же нет-нет, да и вспоминал он о своем брате, и тогда грызла его досада, что легко досталось ему счастье, что не совершил он на этом пути никаких подвигов, слава о которых разнесла бы его имя по всему свету.

Знал о том, что творится в душе Шульгена, только падишах дивов Азрака. Незримо, через своих соглядатаев, следил он за всеми движениями души Шульгена, не оставляя без внимания ни малейшей тени на его лице. Когда наступало время, в которое душа Шульгена была наиболее восприимчива к тонкому яду чужих мыслей, Азрака призывал к себе юных друзей и часами беседовал с ними, искусно направляя их в нужную сторону.

Тогда поведал он о величайших тайнах на земле — о волшебном коне Акбузате, о булатном мече, что не всякому дается в руки, и о Хумай, прекраснейшей из дев.

И так он вел свой рассказ, что и Шульген, и Заркум думали — только к нему обращена эта речь, именно ему открыл тайну падишах дивов Азрака. Поняли они — тот, кто овладеет мечом, кто усмирит коня — станет величайшим из богатырей, покорятся ему все на свете.

Покинув чертоги падишаха дивов, долго еще говорили они между собой об этих тайнах, пока в один из дней не решились отправиться в путь — добыть величайшие сокровища земли.

Заркум во всем поддерживал Шульгена, но про себя думал:

— Пусть поможет мне одолеть Урала, а там посмотрим, чья возьмет.

И вот оседлали они могучего дива и тайно, как им казалось, отправились в путь — добывать волшебного коня, булатный меч и девушку. А вослед им смотрели бессонные глаза падишаха дивов, от которого ничто не укрывалось в его царстве.

Как Шульген и Заркум

встретились с Хумай

Глазом не успели моргнуть Шульген и Заркум, не успели выдохнуть воздух царства Азраки, в тот же миг див доставил их на место. И тут же оглушил их крик птичьих стай, потому что отвыкли они от шума, находясь во владениях падишаха дивов. Оглушил их яркий свет, потому что отвыкли глаза, привычные к полутьме и сумраку владений падишаха дивов Азраки.

Но не успели они попривыкнуть к птичьему крику, как их заметили. Стих птичий щебет и гомон, и одна из птиц отделилась от стаи, начала невысоко кружить, рассматривая пришельцев.

— Мы пришли к Хумай, — спесиво закричал Шульген, потерявший всякую осторожность. — Пусть встретит нас согласно обычаю, как дорогих гостей!

— Ее нет дома, — отвечала птица, отлетая в сторону и теряясь в стае. Вдруг, словно по невидимому знаку, птицы стали сбрасывать свое оперенье. Обернулись они прекраснейшими девушками. Дух захватило у Шульгена и Заркума, не могли они налюбоваться на такую красоту.

Но даже среди прекраснейших девушек оказалась одна, что затмила их всех, как луна заслоняет звезды, как солнце затмевает блеск луны. Ошеломленный, оглушенный смотрел Шульген на девушку. Думал он, что это и есть, должно быть, Хумай.

Выступила она вперед и, как хозяйка, давно поджидавшая дорогих гостей, пригласила Шульгена и Заркума во дворец:

— Проходите, гости дорогие, располагайтесь. Хумай сейчас появится перед вами.

Словно важные гости, никуда не торопясь, чванясь, вошли во дворец Шульген и Заркум, выбрали себе места попочетнее, уселись на них без всякого приглашения, стали ждать.

Не успели они заскучать, как странным дымом стало заволакивать помещение. Обеспокоились Шульген и Заркум, вскочили на ноги, и тут раздался громовый удар, земля разверзлась, превращаясь в пропасть, и нежданные гости полетели вниз со страшной быстротой.

Но все имеет свой предел, и вот они даже глазом не успели моргнуть, как упали на дно глубочайшей ямы. Ощупывая себя, крича от страха, охая, поднялся на ноги Шульген. Стал он шарить руками в темноте, пытаясь найти выход, но всюду натыкался на стены ямы. Кричал, но никто не ответил на его крик — потому что Хумай (это и вправду была та самая красивая девушка, что пригласила их во дворец) сбросила Шульгена и Заркума в разные ямы.

А Заркум, который раньше пришел в себя, потому что тело у него было нечеловеческое, превратился в змею, стал искать щель, чтобы выбраться на волю. Знала о том наперед Хумай, приказала одной из девушек пустить бурлящую воду в яму.

В ужасе метался Заркум, всюду вода настигала его и вот, наконец, превратился он в водяную крысу и стал плавать в воде, ища себе спасения. Скоро он выбился из сил и прекратил свои попытки.

А в это время на краю ямы, в которой оказался Шульген, показалась наконец Хумай. Спросила она у растерянного Шульгена:

— Познал ли ты страх, когда полетел в темноту? Так же устрашилась и я, когда наточил ты на меня острый нож. За это отомстила я тебе, егет! А теперь будешь ты томиться в этой яме, пока не возродится для любви твоя душа, пока сердце твое — новое, доброе, не овладеет твоим разумом, пока жир твоего сердца не оттает! Отвернись от змей, стань их врагом! Научись выбирать себе друзей, научись выбирать верный путь! Только тогда ты снова станешь свободным.

Сказала Хумай эти слова и удалилась, оставив ошеломленного Шульгена наедине с его растерянностью.

Как Хумай встретила Урал-батыра

Поднялась из темных подземелий Хумай, радостно было у нее на душе оттого, что сумела она пленить своего старого врага из змеиного племени — Заркума. Но к этой радости примешивалась печаль, потому что пришлось ей оставить в темнице Шульгена, брата Урала, о котором нет-нет, да и вспоминало девичье сердце.

Решила она устроить праздник в честь такой победы, созвала всех своих подружек, и начался перед дворцом падишаха птиц Самрау шумный переполох. Тысячи ярких оперений заполнили небо, словно над землей раскинула свои крылья ярчайшая радуга.

И вдруг сломался узор, умолкли голоса — что-то нарушило течение праздника, беспорядочной толпой взмыли в небо девушки-птицы, стали кружить, пытаясь рассмотреть, что за новый гость пожаловал в их страну, какие у него намерения — добрые или, может быть, злые?

И только одна птица смело ринулась к пришельцу — это была Хумай. Приняла она свой привычный облик и подошла к гостю, которого она сразу признала. То был Урал-батыр.

А вот Урал ее не признал, и немудрено — ведь когда-то видел он ле-бедь, а здесь перед ним стояла высокая, красивая девушка. Сквозь длинные ресницы на батыра в упор смотрели прекраснейшие черные глаза. Высокая грудь волновалась под взором батыра, тонкий, как у пчелы, стан трепетал, пока она шла к нему.

Чистым, словно серебро, голосом приветствовала она батыра. Заговорила просто, как со старым знакомцем. А Урал был настолько поражен, что не мог даже слова сказать, только молча пошел с нею во дворец, куда Хумай пригласила его.

Она усадила батыра на почетное место, угостила с дороги. И до того было с ней хорошо батыру, что он постепенно почувствовал себя свободно, стал говорить о себе и сам не заметил, как рассказал обо всех своих приключениях.

Рассказал Урал и о своей мечте найти Живой Родник, уничтожить Смерть -невидимку.

-Пять стран я знаю — говорил батыр, — в одной родился, две другие повидал. еще две хочу увидеть. Но где же он, Живой родник? Как его найти?

Отвечала ему Хумай в глубоком волнении, она была тронута бесхитростным рассказом батыра:

— Найти Живой Родник непросто, и все же я знаю, где он находится. Но если ты хочешь моей помощи, отыщи для меня птицу, равных которой нет в мире, каких никто нигде не видел! Тогда я помогу тебе.

Задумался Урал-батыр, тряхнул головой:

— Найду я ту птицу и принесу тебе, но в ответ на твои слова скажу — не нужно мне золота, нет у меня воза, чтобы его возить за собой. Не нужно мне украшений, потому что нет у меня любимой, чтобы одарить ее. Ни о чем, кроме добра, не помышляю я.

Помоги мне исполнить желания людей, помоги победить Смерть-злодейку, чтобы смог я утереть кровавые слезы рода людского. Вот какой дар мне нужен. Скажи мне, чтобы я знал, чем ты сможешь меня одарить?

Поднялась с места Хумай, зазвенел ее голос:

— В огне не сгорит и в воде не утонет, ветру не даст за собою угнаться, не устрашится ни вершин, ни ущелий, копытом ударит — горы рассыплются в прах, поскачет — рассечет море. Будет тебе соратником тот, кто рожден на небе, кто взращен на небе, у кого нет потомства на земле, тот, кого не смогли одолеть дивы за тысячу лет, тот, кто достался мне от матери моей, тот, кто предназначен моему возлюбленному — мой тулпар Акбузат. А с ним вручу я тебе булатный меч — его не берет ржавчина, против огня он становится огнем, против воды — водой. Дивам погибель — тот булатный меч!

Взволнован был Урал не меньше, чем Хумай. Вскочил он с места, решил тотчас же отправиться в путь. Насилу остановила его девушка, упросила остаться на денек, передохнуть от тяжких трудов.

Согласился Урал-батыр, погостил во дворце еще день, но более за-держиваться не стал — манила его дорога, манил его дорогой подарок, что обещала ему Хумай.

В то утро умылся он водой ключевой из источника, попрощался с Хумай, которая вышла его проводить, и отправился по дороге, имя которой неизвестность..

Долго смотрела ему вослед Хумай. Не открылась она батыру, не назвала своего имени, не сказала, что брат его томится у нее в плену. А сам батыр не мог ни знать об этом, ни догадаться.

Как Урал-батыр

нашел невиданную птицу

День ехал Урал-батыр на своем волшебном скакуне, два ехал, а там и неделя прошла, и месяц миновал. Пролегал его путь по странной местности — высились вокруг одни угрюмые скалы, словно иссеченные в страшном гневе неведомым батыром. Пустынно было вокруг, только вороны да сойки летали невысоко над землей — ни человек, ни какая живность не попадались ему в пути.

Наконец вдалеке показалась высокая гора. Вершины ее за облаками не разглядишь ее — вся она в дымке.

Решил батыр осмотреться, слез с коня, превратил его обратно в посох и полез на гору. День карабкался, два карабкался, а там и неделя прошла, месяц миновал. Раздвигает батыр тучи, туман рассекает, все лезет наверх.

Наконец, добрался он до вершины, стал оглядываться. Ничего не видно, вокруг белым-бело, словно зима наступила, и все равнины замело снегом. Это облака закрывают землю, не дают пробиться взгляду. Долго смотрел Урал-батыр по сторонам, наконец, решил заночевать на той горе.

Вдруг среди ночи разбудил его сон, в котором небо очистилось и в страшной дали показалась звездочка.

И так нестерпимо она сияла, что Урал-батыр проснулся. Потер глаза, огляделся — и видит, что вправду вдалеке сияет какая-то звезда. Смотрит Урал-батыр и ничего понять не может — сияет что-то, а что — не разобрать. Вынул он тогда свой волшебный посох, и тут случилось чудо — приблизилось к нему сверкающее озеро.

Берега того озера не из камней сложены, а из чистого серебра. Растут вокруг озера цветы, ветер их гнет, а они не шевелятся. Пригляделся к ним Урал-батыр — да ведь они тоже из серебра!

Блестит гладь озера, да только не рябит волной на ветру, отливает тяжелым блеском. Когда падает на нее свет луны — сияет ясным жемчугом. Вот какое озеро увидел Урал-батыр!

А плавают на том озере птицы необычайные, таких Уралу видеть еще не приходилось. Среди птиц одна — оперение у нее такое красивое, что век бы смотрел, любовался.

Повел своим посохом Урал-батыр, заворожил птицу волшебным блеском-сиянием. Повел посохом еще раз — и вот он уже на берегу того озера. Удивился Урал-батыр волшебным свойствам посоха, не знал он, что сокращает посох расстояния.

Но дольше удивляться времени не было — нужно птицу ловить. Бросился к ней Урал-батыр, а птица не улетает, страха нет в ее глазах. И только когда Урал-батыр схватил ее в руки, забилась она в испуге, попыталась вырваться. Но куда там — железная хватка у егета.

Вышел на берег Урал-батыр, не знает, что делать с птицей. Отпус-кать нельзя, а как привезти ее к Хумай — тоже не знает.

Видя его замешательство, вдруг птица заговорила:

— Кто ты, егет? Джинн? Или, может быть, человек? Скажи мне.

Удивился Урал-батыр, не ожидал он, что птица красоты невиданной еще и говорить умеет. Стал он ее расспрашивать, какого она рода-племени, и много ли таких, как она, водится на свете.

Но птица молчала, только смотрела на него пристально, словно хотела решиться на что-то. Подумал было Урал, что ему послышалось, мало ли какие чудеса бывают в таких странных местах, как птица заговорила вновь.

— О егет, — сказала она, — отпусти меня, а потом закрой глаза. Я не улечу от тебя, видишь, я сложила крылья. А когда разрешу — откроешь их снова.

Призадумался тут Урал-батыр, как бы не сбежала птица. Вынул он волшебный посох и приказал ему мысленно, чтобы следил за ней.

«В воду кинется — обернись щукой, в небо взлетит — соколом устремись по следу. А на земле я и сам ее не упущу», — таков был его приказ.

Что ж, выпустил он птицу из рук, отвернулся, зажмурился, и вовремя — опалило его светом ярким. Если бы он смотрел — выжгло бы глаза непременно.

— Открой теперь глаза, егет, — услышал он знакомый голос. Обер-нулся батыр на голос, и видит — перед ним девушка красоты невиданной, брови вразлет, ямочки на щеках, на левой щеке родинка. Волосы развеваются по ветру, а сквозь густые ресницы улыбаются егету черные ясные глаза.

Потупила взор девушка и сказала Урал-батыру:

— Егет, скажи мне, как ты очутился здесь? Что за беда заставила те-бя покинуть родные края? Ведь озеро это такое дальнее, что никто, никто — ни человек, ни див не могут сюда добраться.

Не стал Урал-батыр рассказывать обо всем, что с ним случилось, сказал только:

— Ищу я птицу красоты невиданной, какой не бывает на свете. Издалека увидел тебя на этом озере, вот и решил посмотреть вблизи. А как ты сама оказалась здесь? Человеческого ли ты рода племени?

А про себя подумал: «Вот незадача, видно, не скоро поиски мои прекратятся!»

Подняла девушка к Урал-батыру ясное, светящееся лицо и тихим, чистым голосом проговорила:

— Имя мое — Айхылу. Есть у меня мать, есть у меня отец. От рожде-ния дано мне свойство рыбой плавать в воде, птицей летать в небесах.

Похитили меня дивы, держали у себя во дворце. Однажды пришел в те края какой-то егет, он женился на мне. Жили мы с ним недолго, в один из дней он вдруг исчез. Тогда решилась я бежать, а чтобы дивы не напали на мою страну — спряталась здесь, на этом озере. Уж здесь, думала я, никто меня не отыщет. Но вот ты пришел, и мысли мои рассеялись, словно тучи на ветру, дороги, по которым могла я скрыться, исчезли, как оборвавшаяся на бегу тропинка.

Есть у меня конь волшебный — Харысай. Возлюбленному моему он предназначен. В бою будет он тебе соряатником, умирать будешь, страдать от жажды — спасет тебя, достанет воды из-под земли. Если ты не против, отправимся вместе к отцу, он знает обо всем на свете, нет такого места, где бы он не побывал. Он подскажет тебе, где найти ту невиданную птицу, которую ты ищешь.

И тогда, если захочешь, будем жить вместе.

Призадумался Урал-батыр, не зная, как ответить, потому что ждала его другая дорога.

Наконец сказал он ей с легкой грустью:

— Ах, красавица, не могу я принять твой дар и в твою страну я тоже не пойду. Быть может, птица ты, а не девушка, так что отвезу я тебя в одно место, там расскажешь о себе. Захочешь — будешь птицей, захочешь — станешь девушкой, будет так, как тебе хочется. Никто не посмеет тебя обидеть, я буду твоим защитником.

Поняла девушка, что егет не обманет ее, вновь стала птицей, села на плечо Уралу, и они отправились в путь.

А путь-то оказался недалек — сели они на волшебный посох вер-хом и во мгновение ока оказались возле дворца Хумай.

Не успел сойти на землю Урал-батыр, как во дворце началась суматоха. Множество птиц вмножество девушек хлынули навстречу Урал-батыру.

«Ну надо же, — подумал он, — неужели они по мне так соскучились?» А девушки, не обращая на него никакого внимания, окружили птицу, которую он привез с собой.

— Айхылу!- кричали они. — Айхылу!

Закружилась птица в небе, грянулась о землю и обернулась прекрасной девушкой. Вырвалась она из объятий своих подружек, подошла к Урал-батыру, сказала:

— Это судьба, мой егет, ты привез меня туда, куда я так стремилась — домой! Ведь это и есть дворец моего отца!

Изумился Урал-батыр, ничего понять не может.

Тут перед ними в окружении своих служанок показалась взволнованная Хумай. Крепко обняла она Айхылу, а потом обратила радостное лицо к Урал-батыру.

— О мой егет! — воскликнула она с дрожью в голосе. — Каким же ты оказался батыром! Ты освободил мою сестру от дивов!

Развел руками егет, стал спрашивать у Хумай:

— Скажи, откуда ты знала, что твоя сестра и есть та птица? Ведь я нашел ее на далеком озере, ни с какими дивами я не сражался.

Поняла Айхылу, что сестра е

е ни о чем не знает. Стала она рассказывать, как томилась в плену, как сбежала от дивов и как Урал-батыр нашел ее на озере.

Крепко тогда призадумалась Хумай, решила она, что нужно позвать отца, который жил в отдаленных покоях дворца.

Послали за ним.

Не стал скрывать своей радости Самрау-падишах, крепко обнял он пропавшую и вновь обретенную дочь, но, выслушав ее рассказ, призадумался крепко. Долго сидели они в молчании, и наконец, после тяжких раздумий, сказал величавый падишах:

— Дочь моя, если дивы узнают, что ты вернулась, они пойдут на нас войной, захватят и разорят нашу страну. Ты, доченька, устала после стольких бедствий, отправим мы тебя к матери твоей, Луне. Там отдохнешь, поправишь свое здоровье. А вы… — обратил он свой взор к Хумай и Уралу, — молчите и никому не говорите, что она вернулась. Также предупредите всех, чтобы молчали, иначе грозит нам страшная опасность!

И они разошлись в радости от нежданной встречи и в тревоге перед грядущими испытаниями.

Как Урал-батыр узнал,

что его хозяйка и есть Хумай

Три дня и три ночи спал Урал-батыр, отдыхая после тяжелых поисков. Три дня и три ночи просидела возле его изголовья Хумай, отлучившись лишь ненадолго — проводить свою сестру. Айхылу оседлала волшебного коня Сарысая и с тяжелым сердцем ускакала в небо, отправившись в далекий путь к своей матери-Луне.

Хумай вернулась в покои, в которых отдыхал Урал-батыр, и заду-малась, как думала она не переставая все эти дни, с тех самых пор, как егет появился в ее владениях.

Но вот батыр пошевелился, лицо его разгладилось, и он открыл глаза — Урал проснулся отдохнувшим, спокойным и счастливым, словно там, во сне, все тревоги и заботы покинули его.

Радостно встретился он глазами с прекрасной своей хозяйкой, с девушкой, имени которой он не знал, но любил с той самой минуты, как увидал ее.

Хумай пожелала ему доброго утра, а Урал высказал свое желание узнать, как же зовут его хозяйку и как так вышло, что птица оказалась ее сестрой.

Улыбнулась девушка, сомнения оставили ее, и тогда сказала она светло и ясно:

— Помнишь ли ты лебедь, которую спас от смерти? Ведь лебедь эта — я. Зовут меня Хумай, дочь падишаха птиц Самрау перед тобой!

Не остался равнодушен Урал-батыр, сильное волнение отразилось на его лице:

— Если это так, помнишь ли ты, что говорила нам об источнике Жизни, о Живом Роднике? Что скажешь мне теперь? Поможешь ли ты отыскать его? Когда ты посылала за своей сестрой, ты обещала мне награду. Красавица моя, слово теперь за тобой. Лишь выслушав тебя, продолжу я свое странствие.

Не смогла скрыть своего волнения Хумай, вскочила она с места, не зная, что же ответить, как поступить. Но вскоре она овладела собой, и голос ее наполнил палаты дворца:

— Я оставлю тебя, мой егет, но оставлю ненадолго. Ты услышишь мой ответ еще до заката солнца!

Не находил себе места Урал-батыр, чувствовал он, что судьба его решается в эти минуты. Вскочил он с места, и стал ходить широкими шагами, придерживая волшебный посох рукой, чтобы не бил по ногам.

А царевна Хумай отправилась к своему отцу. Ворвалась она в его покои, бросилась на грудь, спрашивая у него совета.

— Дочь моя, — раздался в тишине удивительный голос падишаха птиц Самрау, — если любишь его, то пойдешь за него! И Акбузата ему отдашь! В этом мире будешь жить весело и счастливо. Батыру, силой своей равного Уралу, станешь матерью, дитя мое. Созови людей, устрой для храбреца великий пир. И брата его освободи ради такого праздника. Пусть мир и счастье хранят тебя, дитя мое.

Радостно выслушала эти слова Хумай, просветлело лицо, и заботы и тревоги оставили ее. Начались для нее уже другие, радостные хлопоты.

Как встретились Урал-батыр и Шульген

Как же был изумлен Урал-батыр, когда в покои дворца вместе с Хумай пришел его брат! Обрадовался он, стал рассказывать о том, что пережил, что видел в пути.

Не удивился Урал, узнав, что Хумай заточила его в подземелье, помнил он, как невоздержан его брат на слова и поступки. А Хумай, не желая огорчать Урала, не стала рассказывать ему, что пришел в ее страну Шульген не один, а с Заркумом — злейшим врагом птиц. Удалилась она, сделав знак Уралу, что они еще встретятся, поговорят обо всем, и оставила братьев одних.

С нескрываемой злобой и раздражением слушал Урала Шульген. Думал он: «Если Урал прославится и вернется к отцу, кто тогда станет меня слушать? Никто не будет со мной считаться, — решил в тоске и отчаянии Шульген. Потому и не стал он рассказывать Уралу о своих приключениях, утаил свои тайны от брата, лицо которого светилось искренней радостью.

Решил Шульген, предавшись своей злобе, погубить Урала, славу его присвоить, красавицу Хумай отобрать, оседлать Акбузата, вооружившись булатным мечом. «Тогда, — думал он, — все склонятся предо мной, признают, что нет на земле равного мне батыра».

А Урал по доброте своей, не ожидая от брата ничего худого, не обратил внимания на то, что встретил его Шульген без всякой радости. «Сидел бедняга в подземелье, не по себе ему. Но ничего, сходим на охоту, развеемся», — решил Урал-батыр.

Однако неделя проходила за неделей, месяц за месяцем, а угрюмость не сходила с лица Шульгена. Целыми днями сидел он в каком-нибудь укромном углу дворца, погруженный в свои черные мысли.

И вот однажды Урал-батыр, вернувшись вместе с Хумай с веселой прогулки, долго искал своего брата. Обошел он все закоулки дворца -нет нигде Шульгена, пропал! Наконец отправился Урал в поле и там нашел Шульгена сидящим над ручьем в глубокой тоске.

Попытался заговорить с ним Урал-батыр — не отвечает Шульген, замкнулся в себе. Ничто не может отвлечь его от мрачных мыслей.

Видя, что все уговоры бесполезны, поднялся с места Урал-батыр и сказал такие слова, обведя рукой весь свет:

— Послушай, брат, ведь мы с тобой батыры. А есть ли на свете сила, что одолеет батыра? Радость и горе, счастье и беда следуют за батыром, словно тень, не оставляя ни на миг. То с радостью встретится он под солнцем, то с бедой. Но разве мужчина, что зовется батыром, отступит, разве поддастся беде или разомлеет от счастья? Нет, ничему не уступит дорогу батыр. Против огня он станет водой, против врага он встанет горой. Не ради себя, ради людей найдет он выход из всех трудностей.

Батыр не жалуется на судьбу, ведь она в его руках, не станет он скупиться на добро — ведь все добро мира принадлежит ему. В битве он неутомим, в небо поднимется без всякой лестницы, надо будет — разомкнет землю и спустится в мрачные ее подземелья, победит всех врагов и снова будет жить.

Добрый совет, поданный другом, помогает батыру, а питье, поданное врагом, становится для него ядом.

Так говорил Шульгену брат его Урал, воодушевляя его на подвиги, достойные батыра.

Ни слова не ответил ему Шульген, не мог он преодолеть силы своих черных мыслей, толкавших его на злое дело.

Оставил тогда Урал своего брата, а Хумай, которая много думала о двух братьях в эти дни, уже поняла, что впечатление, которое у нее осталось от первой встречи с ними, не обмануло ее. Теперь она знала, что Урал-батыр — добрый человек с чистой светлой душой, и оттого привязалась к нему всем сердцем.

А вот Шульген… Шульген вызывал у нее большие опасения. Боялась она его, но почему — объяснить не могла. На всякий случай решила она разделить братьев, сделать так, чтобы виделись как можно реже, чтобы спали они в разных местах.

Урал-батыр мог проспать пять суток подряд и потому приставила к нему Хумай пять девушек, чтобы они сон его оберегали, стерегли его покой.

А Шульгена разместила она в других покоях, чтобы не смог он со-вершить задуманное им злодеяние.

Злился Шульген, не находил себе места, наконец пришел к брату, чтобы выложить все, что накопилось у него на душе.

— Кто его знает, чем все обернется, — сказал он Уралу. — Самрау может передумать помогать тебе. А ведь ты батыр, который прославился повсюду. Давай силой захватим Акбузата, захватим страну Самрау, сами будем править. Один из нас возьмет себе посох, другой сядет на Акбузата — кто тогда сможет нам противостоять? Тогда и я прославлюсь, дочь падишаха Самрау в жены себе возьму, на Акбузата сяду.

Не сразу ответил Урал-батыр, понял он наконец, что творится в душе его брата. Но, подумав, решил не ссорится, не хотел он, чтобы Шульген стал ему врагом. Потому Урал сказал такие слова:

— Они никому не причинили зла, не проливали человечьей крови, нет в их душе враждебности по отношению к людям. Этим они нам сродни. А вот в той стране, в которой див правит, люди томятся в рабстве. Вот какую страну мы должны с тобой завоевать, освободить людей.

А насчет девушки и Акбузата скажу так — если она полюбит тебя, она будет твоя. Если подарит тебе коня — Акбузат будет твой. Не пристало нам, батырам, враждовать из-за девушки, Смерти путь открывать нам не с руки. Мы же не убийцы, не злодеи! Одолеем Азраку, вернемся домой со славой, добудем воды из Живого Родника, сделаем всех людей бессмертными, брат!

Решил тогда Шульген, что все ему позволено, принял он слова Урала за слабость. «Теперь, — думал он, — захвачу Акбузата, и Хумай станет моя».

Выбрав время, когда Урала не было во дворце, он явился в покои Хумай.

Яростный, сильный, опасный в гневе, открыл он свое сердце, признался в том, что скрывал так долго.

— Сердце мое свободно для дружбы, Хумай, — сказал он, — но я не прощаю тех, кто встает у меня на пути. Вспомни, когда я только прибыл в твой дворец, ты заточила меня в темницу. Может быть, ты просто хотела отомстить мне за горе, которое я тебе причинил. Ну вот, ты отомстила.

Но теперь, когда ты меня выпустила из темницы, мы с тобой в расчете. Как только я увидел твое лицо — я позабыл все свои обиды, я вновь полюбил тебя. Пойдешь ли ты за меня? Отдашь ли мне свое сердце? Если пойдешь за меня, если полюбишь меня — будешь моей женой, а если нет — месть моя будет ужасна, свершу я то, от чего содрогнется весь мир. Ответь мне сейчас же, я не желаю ждать!

Подняла свое ясное лицо Хумай и так сказала Шульгену:

— Егет, вижу я все твои тайные помыслы, все я поняла. Но я дочь падишаха, старшая его дочь! Не все в этой жизни зависит от меня! Сделаем так, как велит обычай — устроим большой праздник, и там ты покажешь миру свое богатырство, на том майдане прославишься ты.

Есть у меня конь Акбузат, подаренный мне матерью. Прискачет он на мой зов, станет рыть землю копытом. Если ты батыр — он узнает тебя. Если сможешь его оседлать, если сможешь в том седле усидеть, если сможешь булатный меч из ножен вынуть, тогда Акбузата тебе подарю, отца попрошу свадьбу нам устроить, стану возлюбленной твоей.

Решил Шульген, что Хумай согласилась на его предложение. Ярость отпустила его, и он ушел дожидаться назначенного дня.

В тот же день Хумай приказала объявить всем, что состоится праздник в ее честь, на котором любой сможет показать свою силу. Победитель должен был стать мужем царевны Хумай.

Как Урал-батыр и Шульген

состязались на майдане

Великое множество птиц слетелось на большой майдан падишаха Самрау. Со всех концов большой страны спешили они на праздник. Еще бы — ведь не каждый день дочь падишаха выбирает себе жениха. Тем более, что вести разлетелись по стране — спорят за дочь падишаха два брата, два батыра, каких свет не видывал.

Шум и крики раздавались со всех сторон, в воздухе кружили стаи птиц, которые выискивали себе место на майдане, на котором уже перышку было негде упасть. И все же наиболее глазастые находили себе укромные уголки. Быстро слетев вниз, чтобы местечко не занял кто-нибудь поудачливей, птицы превращались в девушек. Вся площадь была расцвечена их нарядами. Но были здесь и простые жители страны падишаха Самрау, вечно юные люди — словом, никто не остался в стороне от праздника.

И вдруг — словно волна побежала по площади — это все обратили свои взоры ко дворцу, из которого торжественно вышла Хумай. Возглас удивления раздался изо всех уст — так царевна была прекрасна. Вот она плавно подняла руку, словно крылом взмахнула, и бросила клич, вызывая Акбузата.

Громом ответило ей небо, само солнце покачнулось, земля зашаталась под ногами. И словно звезда сорвалась с неба и огненным шаром полетела к земле — это был Акбузат, крылатый конь небесный.

Молния не успела погаснуть, как он уже был здесь, стукнул копытом о землю, и опять затряслась земля. Подскакал Акбузат к Хумай, голову склонил, замер.

Вздох удивления вырвался из груди собравшихся. Так был удивителен небывалый конь!

Уши он навострил словно шилья, зубы у него словно дольки чеснока, грудь высокая, как у кречета, ноги тонкие, легкие, ход высокий. Храпит он, сверкает влажным глазом и в ярости жует удила. Оседлан он, словно к войне, готов принять седока, а к луке седла привешен меч — острый, сверкающий меч. Вот он каков, Акбузат!

Приласкала его Хумай, потрепала по холке, обняла за шею. Голос ее звонкий разнесся по майдану, словно колокольчик серебряный.

— Мой Акбузат, мой конь крылатый! Жил ты на небе, как звезда, ждал того, кто возьмет тебя под уздцы. Скольких батыров ты сбросил, в чьих жилах текла нечеловеческая кровь, кровь демонов! Скольких батыров из рода человеческого, из тех, кого я выбирала, сбросил ты с неба. Никого, никого не нашел ты достойным себя, никого, никого не избрал ты для меня.

Сегодня опять призвала я тебя на испытание. Ждут тебя батыры, ждут они твоего решения. Кого ты изберешь, как изберешь? По красоте ли выберешь или по богатырству? Избери себе достойного, сделай его спутником своим. Будет он тебе другом, будет мне — возлюбленным.

Поднял голову свою Акбузат, низкое ржание его громом разнеслось по окрестностям.

— Когда ветер тучи нагонит, когда налетит буря с дождем, перека-ти-поле спрячется в овраге, тогда красавец станет искать себе убежища, чтобы сберечь свою красоту.

Но когда скачу я, поднимается ветер, от которого камни срываются с места словно пушинки, воды закипают, уничтожая все живое, так что рыба не может плыть по волнам, словно не вода это, а огонь. Если ударю я копытом, даже Каф-гора содрогнется, как тесто, и рассыплется в муку-толокно, все живое погибнет вокруг, никто не спасется.

Нет, не красавец мне нужен, а батыр! Такой батыр, что сможет меч в руке удержать булатный. Тот меч солнце закаляло своим пламенем долгие годы. Огонь, способный расплавить весь мир, не причинит вреда этому мечу. Ничто на свете для него не преграда.

Тот меч в руках сможет удержать лишь тот, кто в небо взметнет камень в семьдесят батманов, лишь тот, кто удержит эту тяжесть на кончиках трех пальцев. Лишь такого мужчину назову я батыром.

Тот, кто хочет стать спутником мне, пусть испытает сперва силу свою!

Услышали люди, что сказал Акбузат, прихлынули к подножью горы, туда, где лежали огромные камни. Долго искать камень в семьдесят батманов не пришлось, вот только силы сдвинуть его с места у них не было.

Месяц его пытались сдвинуть, год, но камень не сдвинулся с места. Зашумели на майдане.

Услышав этот шум, посмотрела Хумай на Шульгена. Блеснули ее глаза огнем. «Подними этот камень и брось его в небо», — говорил это взгляд.

Поднялся с места Шульген. Скорым шагом подошел он к подножию горы, ощупал камень со всех сторон, встал поудобнее и набросился на него как на врага. Покачнулся камень, сдвинулся с места, а Шульген ушел в землю по колено. Не сдается он, думает, что удача близка, что забросит он камень в небо, получит Хумай и Акбузата.

Жилы напряглись у него, ушел он в землю по пояс, но сдвинуть камень так и не смог. Устал, дышать уже не может, наконец бросил он эту затею, отошел в сторону, пряча глаза.

Глянула тогда Хумай на Урала, все было в этом взгляде — и любовь, и надежда.

В гневе подошел к камню Урал-батыр, обидно было ему, что брат его опозорился. Даже теперь больше думал Урал о Шульгене, чем о себе. Ударил он кулаком по тому камню, и покатился камень, словно галька на речном берегу. Поднял Урал камень в семьдесят батманов и бросил его в небеса. Легко бросил, без напряжения. Люди, что стояли невдалеке, только и увидели, как взлетела махина в небо и скрылась из глаз. Долго смотрели в небо люди, ждали, когда камень яупадет на землю.

Было утро, потом полдень настал. Полдень прошел, вечер настал. И только тогда в небе послышался грозный гул, показалось что-то, летящее к земле. Это возвращался камень. Испугались люди, заплакали. Ведь упадет на землю страшная махина, беда будет.

Легко поймал камень Урал-батыр, вытянул руку, удержал глыбу на кончике трех пальцев. Только спросил:

— В какой стороне живет Азрака?

Люди, не веря, что избежали страшной напасти, стали кричать, показывать руками, недоумевая, зачем это Уралу.

А батыр поднял камень над головой и сильно метнул его в ту сторону.

Переглянулись люди, удивились, стали гадать, куда упадет камень.

А в это время Акбузат, что застыл на майдане, пробудился и медленно подошел к Уралу, склонил перед ним голову.

— Батыр, отныне я твой, — сказал он.

Увидев это, зашумел, возликовал народ. Все видели, какой слав-ный подвиг совершил Урал-батыр.

И тогда вперед выступил падишах Самрау. Подал он руку Урал-ба-тыру и сказал ему:

— Будь моим зятем.

Еще сильнее закричал народ на площади. Все пели хвалу Урал-батыру, невесте его Хумай, все прославляли мудрость падишаха Самрау.

И начался тогда пир, равному которого не было ни до, ни после. Продолжался этот пир три дня и три ночи. Никто не остался в стороне, каждый там был, каждый получил подарки. Все были довольны и счастливы, всем казалось на том пиру, что началась новая, радостная жизнь.

Как Шульген вновь обрел жену

Один только человек не радовался, один только человек не улыбался на этом празднике. Это был Шульген.

Лютой, глубокой ненавистью воспылал он к своему брату — за унижение свое, за бесславие свое, за ту славу, которую обрел его брат. Зло перекатывалось в его душе словно камни, которые по весне выворачивает из земли бурное половодье.

Видел Урал-батыр несчастье своего брата, жалел его, но обо всем, что творилось в его душе, не догадывался. Сговорился он с Хумай и пошли они к падишаху птиц просить выдать за Шульгена Айхылу — младшую сестру Хумай. Не стал перечить их желанию Самрау, согласился, — и тогда посреди пира объявила Хумай о новой свадьбе. «Славно, славно! — стали восклицать люди. — Это будет по справедливости!»

Не успели отзвучать здравицы, как задрожала земля, небосвод окрасился алым цветом, словно кто-то щедро опрыскал его кровью. Все повскакали с мест, никто не знал, что случилось, все принялись гадать, что это может быть.

— Не див ли это идет войной? — раздались испуганные крики.

В это время с небес с воплем отчаяния пал огненный клубок. Подхватил его Урал-батыр, не дал ему удариться о землю. Посмотрели все и узнали — то была Айхылу.

Откачали ее, стали расспрашивать, что случилось.

С трудом прошептала она, что видела, как Урал-ба-тыр метнул в небо камень, как поймал его снова и бросил в сторону падишаха Азраки. Камень тот через горы и моря перелетел во мгновение ока, упал на страну дивов. И сейчас же земля треснула, из нее взметнулось пламя до самого неба, захлестнуло Айхылу и сбросило вниз.

Подивились люди, но и порадовались — то-то шуму наделали Азраке, теперь не пойдет он с войной на страну падишаха Самрау, побоится.

— Два моих зятя — моя опора, — возгласил старый падишах, и люди шумными криками поддержали его. И свадьба разгорелась с новой силой.

Как Урал-батыр

отдал свой посох Шульгену

Увидев Айхылу, понял Шульген, что див коварно его обманул. Испугался он, что Айхылу может его выдать, заметался, не зная, что делать. Бросился он к Хумай — поговорить, предупредить, но оказалось, что она спустилась в подземелье к Заркуму. Струсил Шульген, боялся он, что теперь и Заркум расскажет о том, что Шульген предал Урала. Охваченный страхом, отправился к Уралу и стал просить его отдать волшебный посох падишаха Азраки.

— Я тоже хочу прославиться, — твердил он, как безумный. — Тебя все знают, а надо мной все смеются.

Жалко стало Уралу своего несчастного брата, пробовал он уговорить Шульгена остановиться, предлагал вместе пойти, но Шульген не слушал его, знай твердил свое. И тогда Урал-батыр отдал ему волшебный посох падишаха.

Исказила лицо Шульгена безумная радость, выбежал он прочь из дворца. В стороне от людей, в чистом поле он ударил посохом о землю и скрылся из глаз.

В ту минуту земля расступилась, из недр ее хлынул мощный поток, во мгновение ока затопивший всю округу.

Пришла вода и в подземелье, в котором томился Заркум, куда пришла расспросить его Хумай. Сбил Хумай с ног могучий поток подземных вод, а Заркум, сразу смекнув, что кто-то привел в действие посох, превратился в огромную рыбу и проглотил ее.

Вся земля погрузилась во тьму, случилось тогда затмение, потому что само Солнце перестало светить, потеряв свою дочь — Хумай, и люди с ужасом поняли, что они лишились не только земли под ногами, но и света и тепла. Крик вырвался из их груди, но крик этот был заглушен могучим топотом копыт — то был Акбузат!

Заслонил он дорогу потоку, преградил путь Заркуму. Желая спастись во чтобы то ни стало, выпустил Заркум из своей пасти Хумай, превратился в водяную крысу и узкими потоками уплыл далеко в море, подальше от грозных копыт Акбузата.

А великий конь бережно доставил Хумай во дворец. Очнувшись, она тут же позвала Урала и рассказала ему все, что узнала от Заркума.

— Мой брат оказался врагом, — только и сказал Урал. На сердце у него была печаль.

Высох бушующий поток, не хватило у него сил противостоять Акбузату, вновь появилось на небе солнце, ведь Хумай была спасена.

Как снова встретились Заркум и Шульген

И вновь встретились в пути Шульген и Заркум — вела их одна дорога к падишаху дивов Азраке. Радостно приветствовали они друг друга, но в душе каждый из них был насторожен. Шульген не забыл, как обманул его Заркум, сказав, что Айхылу его сестра, а Заркум сразу же понял, кто теперь хозяин волшебного посоха. «Дождусь подходящего случая и отберу посох. Он по праву мой», — подумал он, но ничего не сказал, только ядовитая улыбка окрасила его лицо.

Всякий путь, однажды начавшись, заканчивается. Окончился он и для Шульгена и Заркума, которые достигли владений падишаха дивов Азраки.

Узнав обо всем, созвал падишах великий совет. Случилось то, чего они так боялись — Урал-батыр заполучил Акбузата и булатный меч.

Был на том совете и Кахкаха. Он сразу же узнал свой посох, который держал в руках Шульген, но, глянув ему в лицо, понял — перед ним уже не тот юнец, которого он знал. Долгий опыт зла преобразил его, и посох он не отдаст. «Ничего, — подумал Кахкаха. — Я натравлю его на брата. Кто-нибудь из них да погибнет, а посох все равно будет моим».

День и ночь думал совет падишаха, и, наконец, решили они пойти войной на людей. «Кто нападает первым — побеждает, — сказал старый див-хынсы. — Пока наши враги в растерянности будут думать, что делать, мы их завоюем, уничтожим род людской». На том и согласились.

Приказал тогда Азрака своим дивам начать войну. Поделил он все свои войска на четыре части, чтобы напасть на людей со всех четырех сторон света.

Как началась война с дивами

Недолго длились счастливые дни Урал-батыра и Хумай. В один из дней небо полыхнуло огнем, словно кто-то поджег все леса на свете. Послышался тяжелый удар, и тогда вся вода, какая была на свете, обрушилась на сушу. Это дивы начали войну.

Кругом была вода, а все небо горело в огне. Птицы не могли летать — их крылья опалял жар. Люди не могли найти сухого местечка — все на свете скрыла под собой морская вода. Люди и звери — все взывали к Урал-батыру, просили защитить их от этой напасти.

Урал-батыр не испугался ни воды, затопившей землю, ни огня, ох-ватившего небо, ни дивов, которые поползли из всех щелей губить все живое на свете. Попрощался он с Хумай, вскочил на Акбузата и поднял свой булатный меч, сверкнувший в небе, словно молния. Так началась кровавая война людей и змей.

Как пришел конец

падишаху дивов Азраке

Месяц сражался Урал, год сражался, днем и ночью боролся Урал-батыр с нечистью, заполонившей землю. Акбузат выносил его из битвы, когда он уставал, Акбузат вихрем мчался в бой, когда Урал-батыр вновь набирался сил.

Дивы погибали в яростной борьбе. Тысячами и тысячами крушил их Урал-батыр, крушил, не давая опомниться, скрыться во глубине моря, нахлынувшего на землю. И так много погибло дивов, что посреди водного простора возникла огромная гора. Увидев сушу, приплыли сюда уцелевшие люди, те, кто сумел спастись на утлых своих лодчонках.

Взобрались люди на ту гору и увидели, как вдалеке полыхает битва, равных которой не было еще на земле. То встретились на поле брани Урал-батыр и падишах дивов Азрака.

Див, огромный, словно гора, молча стоял, озирая поле брани, на котором погибло столько дивов. Но не о них жалел он, а жалел о том, что нет в ту минуту в его руке волшебного посоха, которым он мог сокрушить великую мощь Урал-батыра.

Но и меч его был не из последних, таил он в себе великую силу, от которой еще никому не удавалось уйти живым. Вздымая меч, взмахнул чудовищной лапой падишах дивов, и гром прогремел над землей. Огнем сверкнул тот меч и тяжело обрушился на Урал-батыра. Закипела вода, задрожала земля от того удара.

Но Акбузат, быстрый, словно молния, вынес Урал-батыра из-под удара, взметнулся он в небо и понес батыра прямо к падишаху дивов. Не стал медлить Урал-батыр, ударил булатным мечом и разрубил падишаха надвое. Страшно вскрикнул падишах, пошатнулся и упал бездыханным в море. От его падения содрогнулась земля, и тысячи змей завизжали от горя и муки. Но было поздно — расступилось море, разделилось на две части. И выросла в том месте огромная гора Яман-тау — Страшная гора.

А Урал-батыр, не зная устали, все скакал и скакал вперед. Там, где проходил он с верным Акбузатом, море отступало, поднималась из воды высокая гора, на которую взбирались все новые и новые, уцелевшие от потопа люди.

Урал-батыр встречает своих сыновей

Не год и не два прошло с тех пор, как Урал-батыр вступил в битву с дивами. Не знал он ни сна, ни покоя в этой войне. Перебил он дивов столько, что сбился со счета. Когда он оглядывался назад — видел горы, сложенные из побежденных им дивов и змей.

Повзрослел Урал-батыр, перед нами уже не тот юноша, что вышел со своим братом Смерть извести, но всепобеждающий батыр. В глазах его — могучий ум, в руках его — не знающий устали меч, с ним верный его друг Акбузат.

Но стала одолевать Урал-батыра усталость, все чаще думал он, что война эта нужна только ему и никому более, что люди забыли о нем в отчаянной попытке хоть как-то обжиться на голых, безжизненных скалах, одиноко торчащих в море.

И вот однажды, когда он преследовал дивов, наперерез отступающим врагам выскочили какие-то люди.

С могучим криком напали они на дивов и искрошили их на мелкие кусочки. Удивился Урал-батыр, задумался — что это за помощники объявились у него? За многие годы не встречал он человека, рискнувшего поднять меч против врагов людей.

А в это время смельчаки приблизился к нему. Один из четырех юных батыров, что скакали впереди, смело вырвался вперед и приветствовал Урал-батыра.

— Я твой сын, рожденный дочерью Катила, Яик!- сказал он.

И второй батыр встал рядом с первым:

— Я твой сын Нугуш, имя матери моей — Гулистан! — сказал он.

И третий батыр сделал шаг вперед:

— Я Идель, твой сын, рожденный Хумай!

Поднял голову четвертый:

— Мать моя — Айхылу, имя моего отца — Шульген. Он брат тебе и враг тебе. Имя мое — Хакмар.

Посмотрел на них Урал взглядом, что проникал в самую суть вещей. Не было места сомнениям — это его дети.

Спешился с коня Урал-батыр, бросился он в объятья сыновей. За годы войны с дивами и змеями не ожесточилось его сердце, хранил он в памяти светлые дни своей юности, и вот к нему на подмогу пришли его дети -живое напоминание о его любви.

— А вы кто будете? — обратился он к четырем батырам, что, спе-шившись, стояли в некотором отдалении от Урала и его сыновей. За них ответил Яик, он спросил:

— Ты не узнаешь их, отец?

— Нет, — протянул Урал-батыр. — Столько всего случилось за эти годы, что уже не припомню, видел я их когда-то или нет.

— Тогда прошу тебя, отец, — пылко воскликнул Яик, — устроим привал, устроим праздник в честь нашей встречи. Ведь мы привезли тебе гостинцы с родины, подарки от наших матерей.

Видя столь искренний порыв, не стал отказываться Урал-батыр, и они устроили большой привал, отыскав укромное место среди скал и выставив дозорных.

Что рассказали Урал-батыру его сыновья

Утолив первый голод, сняв усталость, принялись они за беседу. Исчезла неловкость первых минут встречи, сыновья Урал-батыра стали чувствовать себя свободнее, да и Урал-батыр немного привык к мысли, что перед ним его сыновья, которых он ни разу не видел. «Уже стали воинами, — думал он, — как лихо расправились с врагами в бою».

Поднял голову Яик, самый старший из сыновей:

— Отец, дозволь рассказать о своих странствиях, о том, как я искал тебя.

Кивнул головой Урал-батыр, комок подступил к его горлу.

Видя одобрение отца, радостью засияли глаза Яика, и он начал свой рассказ:

— Когда мне исполнилось восемь лет, сел я на коня и отправился в путь. Много стран объездил, всюду искал твои следы. И вот однажды увидел такое — расплескалось в некоем месте целое озеро крови, такой яркой, словно пролили ее только что. Земля ее не брала, не принимала, вороны ее не пили, хищные звери, что подходили к тому озеру, отворачивались и бежали прочь.

Когда вернулся я домой, спросил у матери своей, что бы это значило, откуда озеро крови в тех краях.

Не ответила мне мать, лишь горько заплакала. Растерялся и я, не знал, что сказать, что спросить, что за тайная причина побудила ее расплакаться. И потом, сколько ни странствовал по свету, никто не мог ответить мне на этот вопрос — ни стар, ни млад. Лишь один старик седобородый, что в землю смотрел от старости и спины разогнуть не мог, сказал мне:

— Сынок, твой отец для нас все равно что бог, и честь его мы бере-жем как свою. Ты его сын, ты и наш сын. Но и мать твоя нам не чужая. А без согласия ее не откроем мы тайны, поклялись мы в том нашей честью. Возвращайся к матери, сынок, и если откроет она тебе эту тайну — об остальном ты и сам догадаешься.

Но мать не хотела со мной говорить, как ни просил я, как ни умолял.

Она всегда, укладывая меня, напевала колыбельную, от которой я сладко засыпал. И вот однажды решил я не спать и, как ни баюкала меня мать, я не уснул, а только притворился, что сплю. Я думал, может быть, она о чем-нибудь проговорится.

Долго ли сидела мать надо мной или нет, не знаю, только видя, что я уснул, она стала горько плакать, роняя слезы на мою руку. Задумалась, склонив голову, стала сама с собой разговаривать.

— Уехал возлюбленный мой Урал, оставил меня одну. Вернется ли когда — не знаю. Вот и сын вырос, сел на коня, а отец его и не ведает о том. А ведь сын-то один к одному отец — сердце у него богатырское, храбрости и отваги ему не занимать. От своего никогда не отступится. Как же мне рассказать о том, что кровь эту пролил его отец? Расскажу — покинет меня, оставит одну. Потеряла мужа, потеряю сына. Горько мне, горько.

И вот поднялся я на заре, отправился к той луже крови и сказал:

— Вот ты какая, оказывается, кровь!Пролил тебя мой отец! Не потому ли земля не хочет тебя принять, что сделала это рука батыра?

Забурлила кровь, нахлынула на белый камень и раздались такие слова:

— Твой дед, Катил-падишах пленил нас, четырех батыров. По его приказу вступили мы в бой с твоим отцом, и вот теперь мучаемся многие годы. Поезжай к своему отцу, расскажи ему о нашем горе. Пусть найдет, как нас воскресить, чтобы мы смогли встать на его сторону, в бою искупить свои прегрешения!

Вернулся я домой, рассказал матери, что отправляюсь к отцу, что тайна крови мне теперь известна. Не стала перечить мать, не стала отговаривать, только попросила обождать несколько дней. А сама обратилась к вещему ворону, отправила его в путь, а куда — мне неизвестно.

Каждый день выходила она встречать его, и вот на третий день вернулся ворон, принес полный клюв воды. Тогда мать велела ему плеснуть той воды в лужу крови. Вспенилась лужа, и вышли из нее четыре великана-батыра, живых и невредимых.

С ними мать и отправила меня в путь-дорогу, просила передать те-бе привет, если встречу в конце долгого пути. И вот я здесь, прими меня в свои помощники, — сказал Яик, весь сияя от того, что все-таки отыскал отца.

Улыбнулся Урал-батыр, и теплое, доселе неведомое ему чувство гордости нахлынуло на него. Вспомнил он, как смотрел на него отец, когда он отличался в чем-нибудь и понял, каково счастье отцовства.

— Позволь и мне рассказать о своих скитаниях, — взволнованно поднял лицо второй сын, Нугуш. Видя, что отец улыбается ему, он продолжил свою речь:

— Мать моя, Гулистан, в думах о тебе, отец, увяла и уже не могла стоять на ногах. Многие годы она лежала и тихо стонала во сне.

А когда мне было шесть лет, напали на нашу страну Заркум и Шульген. В ужасе бежали от них люди. А змеи затопили нашу землю водой, убивая всех, кого они могли найти. Тогда я сделал лодки, посадил на них всех, кто спасся, а сам смело вступил в битву со змеями. Змеи и дивы решили, что невесть откуда появилось огромное войско. Они же не думали, что это я убиваю их одного за другим.

И вот однажды я встретил Заркума. Он не обратил на меня внимания, ведь я показался ему маленьким ребенком. Но я смело вступил с ним в бой и победил его, искрошил на мелкие кусочки. Вот так, одного за другим, истребил я множество змей, а прочие, испугавшись, сами убежали из моей страны.

С победой вернулся я домой. Мать, с трудом поднявшись, вышла мне навстречу. Положила она руку мне на плечо и сказал такие слова — огнем горят они в моем сердце:

— Нугуш, имя твоего отца — Урал. Рожден был батыром твой отец! А теперь вижу я, что сила его есть и в тебе. Оседлай тулпара, мой сын, найди своего отца, стань ему помощником в битве, стань ему опорой в трудах его.

Указала она дорогу, и вот я здесь.

Умолк Нугуш, а вслед за ним начал свой рассказ Идель, самый младший из сыновей.

— Сколько помню себя, каждый день мать моя Хумай птицей взле-тала в небо, словно высматривала кого-то. С высоты доносились ее причитания:

— Где же ты, мой Урал, что с тобой? Как одолеешь ты дивов и змей, как осушишь море, затопившее землю?

И вот однажды посмотрела она на меня и сказала:

— Ах, если бы пораньше ты родился, если бы ты был постарше! Стал бы ты тогда опорой для своего отца! Как он устал от битв! Как ему одиноко!

В ту же ночь от страшного удара разлетелись двери нашего дворца, и к нам в покои ворвался свирепый див. Из стороны в сторону мотал он страшными головами, хрипел, бормотал:

— Ты ли это, Хумай? Ты ли возлюбленная того, кто страну мою уничтожил, кто камень в скалы метнул, огнем опалив? Ты ли это, Хумай, давшая губителю нашему коня Акбузата, что воздвигает горы на своем пути? Ты ли это, Хумай, кто меч булатный дала тому, кто стал нашим проклятьем? Я швырну твою голову под ноги Уралу, лишу его сил.

Бросился было на мать этот див, но на полпути споткнулся, увидев меня.

Тогда зарычал он:

— Не это ли ребенок того, кто разрушил мою страну?

Мать стояла, не в силах пошевелиться, а я бросился на дива. Огнем хлестал он из одной головы, ядом брызгал из другой, но я одолел его — горло ему сдавил руками, колотил его кулаками.

Упал див, изнемог, рухнул на землю и издох. Кровь того дива затопила весь дворец, до того он был огромный.

Мать моя тогда сказала, просияв от радости:

— Батыром ты рожден, сынок, от батыра-отца. Сердцем ты юн, но духом крепок. Отец твой сражается один, поезжай к нему, стань ему опорой. Пусть враги не достанут его в бою, стань ему соратником, оберегай его.

Сказал свое слово и Хакмар:

— Мать моя — Айхылу, отец мой — Шульген. Тебе он приходится братом. Много он крови пролил, встал на сторону змей, на сторону зла.Тогда Луна, мать моей матери, от позора дочери своей,покрылась пятнами и угасла, перестала соперничать красотой с Солнцем. Великикй Самрау в один из дней исчез бесследно, а мать моя, что была женой того, кто принес всем столько горя, испытала позор, равный которому никто не испытывал.

Однажды она призвала меня к себе, дала мне рыжего тулпара-Харысая, что берегла как приданое, и приказала идти к тебе вместе с Иделем, быть тебе помощником во всем.

Долго молчал Урал-батыр. Глаза его загорались гневом, когда слышал он о тяжких испытаниях, что выпали на долю его детей, лучились радостью от того, что дети его стали настоящими батырами, не посрамили его чести. Наконец обратился он к детям своим с такими словами:

— Рад я нашей встрече, дети мои. И вам рад, батыры, что пришли ко мне с дружбой, не помня зла. Но впереди ждут нас жестокие испытания, ждут нас битвы со страшным врагом. Так пусть же радость встречи окрылит всех нас, пусть даст нам силы бороться и победить! Поразим врага, освободим землю от нечисти, победим Смерть! Принесем спасение роду человеческому!

— Пусть так и будет! — воскликнули сыновья Урал-батыра и их спутники.

— Да будет так! — эхом разнеслось по окрестностям. Вздрогнули дивы и змеи в своих пещерах и норах. Поняли они, что близится их смертный час, что не будет им теперь спасения.

Как был повержен Кахкаха

Много лет уже Кахкаха разорял жилища человеческие, многих он погубил и нигде не встречал отпора. Слышал он, что погиб Азрака, слышал о том, что смерть настигла сына его Заркума. Удивлялся падишах змей. Проглядели, думал, опасность. Попали под огонь, что падает с неба, а то кто же мог их лишить жизни, ведь не Урал-батыр, о котором слышал падишах, что погиб он во время страшного наводнения. Никто не возвращался к нему с вестью о том, что целые страны уже свободны от дивов, потому и чувствовал он себя спокойно. Вот почему решил падишах змей сам разузнать, как обстоят дела. Каково же было его удивление, когда вдалеке увидел он горы. Понял тогда падишах змей, что не обошлось здесь без вмешательства Акбузата, что и Урал-батыр скорее всего жив. Решил он собрать все свои силы и напасть на Урал-батыра. Но его уже заметили и не дали ему отступить. Со всех сторон окружили Кахкаху Урал-батыр и его сыновья. В жестоком бою свалили они падишаха змей. Крича нечеловеческим голосом, барахтался в море Кахкаха, извиваясь всем своим могучим телом. Хвост его метался в небе, стараясь зацепить кого-нибудь. Молнией ударял он в скалы, испуская пронзительный синий свет. И все же не удалось ему уйти, затоптали его тулпары, изрубили мечами воины. Так нашел свой конец падишах змей Кахкаха.

Урал-батыр и его сыновья из тела его сложили новую гору, по-делив заколдованное море на две части. Так перерезали они пути между змеиными войсками.

Битва с Шульгеном

Не знал покоя Урал-батыр, повсюду выискивал змей и дивов, уничтожал их беспощадно. Знал он, что брат его Шульген возглавил большое войско, собрал всех оставшихся дивов и змей под своим началом, объединил их силой волшебного посоха.

И вот в один из дней среди огня и грома войны встретились лицом к лицу два брата, два смертельных врага. Схватились они в жестокой, беспощадной битве, — битве, что велась не на жизнь, а на смерть.

Со стороны людей выступал грозный воин Урал-батыр, имя свое покрывший славой. Со стороны змей и дивов — погрязший во зле, прославившийся своей свирепостью, не ведающий жалости Шульген.

В руках его посох, в глазах — ярость. Поднял он волшебный посох и первым напал на Урал-батыра. Огнем выстрелил посох, яростным пламенем, от которого не было спасения живущим на земле.

Вихрем взвился Урал-батыр, увернулся от удара, в прыжке ударил булатным мечом по волшебному посоху. Разбился в руках Шульгена тот посох, гром прокатился по небесам и исчезло волшебное море, так что вода высохла во мгновение ока, только в одном месте осталось озеро.

Дивы сразу же обессилели, стали прятаться кто куда, обратились в позорное бегство.Хакмар, сын Шульгена, видя, что отец его упал, подскочил к нему, замахнулся мечом, желая отрубить ему голову. Но Урал не позволил свершиться такой несправедливости, ибо никто не может лишить жизни того, кто дал ему жизнь.

Как судили Шульгена

На широкой поляне собрались люди. Собрались, чтобы судить Шульгена. Бледный, с трясущимися от страха губами стоял Шульген перед теми, кто победил его в честном бою.

Среди тишины, наступившей так внезапно, раздался твердый голос Урал-батыра. Обратился он к Шульгену со словами обличения и укора:

— С детства таилось в тебе коварство, еще ребенком не послушался ты запрета отца, тайком испил крови. Тогда отвернулся ты от добра, так ты принял сторону зла.

В друзья себе выбрал ты дивов, а к людям повернулся спиной, сделал их своими врагами. Зло именем твоим, а сердце твое окаменело. Отец стал тебе чужим, материнское молоко превратилось в твоей утробе в яд.

Мы с тобой вместе выступили в путь, и я думал, что мы всегда будем вместе. Никогда не перечил я твоим желаниям. Девушку ты выбрал — я уступил, коня облюбовал — я не был против. Захотел славы — и здесь я не стал противиться твоему желанию, отдал тебе волшебный посох, не пожалел.

А ты отплатил злом за добро! На добро закрыл ты глаза, поверил нечистым, лживым речам дивов! Страну опалил огняем, затопил водой, погубил многих и многих!

Что же, теперь ты понял, что добро всегда побеждает зло? Ты понял, что человек всех на земле сильнее?

И сейчас я тебе говорю — если ты головы своей перед людьми не преклонишь, если при встрече с отцом не признаешь своей вины, если слезы людей не примешь на совесть свою — сотру тебя в порошок!

Голову твою, словно точильный круг, зашвырну за высокие горы! Душу твою, крохотную, словно мотылек, обращу в ночной туман! Тело твое окровавленное захороню на горе, что возникла из тела Азраки!

Никто и никогда не узнает, где ты похоронен. Станешь ты черной скалой, с которой орлы будут высматривать жертву, под которой змеи будут хорониться от палящего солнца! Ни травинки, ни деревца не вырастет на твоей могиле, потрескается та скала от солнца и дождя!

Испугался Шульген, что Урал и вправду убьет его, стал умолять брата:

— Позволь мне омыть лицо свое в озере, что осталось от моря. Буду я всегда с тобой, с людьми буду дружить! Стану батыром страны, обрету человеческое пристанище, буду братом тебе настоящим! Увижу вновь отца и мать, поклонюсь им, попрошу у них прощения.

— Озерная вода не отмоет твоего лица, налившегося кровью, — мед-ленно проговорил Урал-батыр. — Люди, видевшие от тебя столько зла, не сделают тебя своим другом. И сердце твое ядовитое не оттает само по себе.

Но если ты захочешь стать другом для людей, стань тогда врагом их врагов, омой свое лицо в их крови, словно в озере. Пусть сердце твое заноет, пусть тело твое иссохнет, пусть в страданиях очистится твоя душа! Пусть черная кровь твоего сердца снова станет алой, человечьей! Только в бою с врагами рода людского снова станешь ты человеком!

Молчал угрюмо Шульген, страх сковал его жилы, кровь застыла в венах. Понимал он, что близка, как никогда, Смерть, он уже чувствовал ее прикосновение. Страх придал ему силы, и он заговорил. Заговорил умоляюще, едва сдерживая слезы:

— Лев, на котором я ездил верхом, дважды споткнулся. Дважды ударил я его. Ударил так, что выступила кровь. Искры посыпались из его глаз, и он упал к моим ногам.

И в третий раз он споткнулся и посмотрел на меня с мольбой. Поклялся тогда мой лев, что больше не споткнется, и я не стал его бить, не стал ругать. Вот так и твой брат Шульген дважды пропадал, уподобившись льву, вселил в твое сердце тревогу. Но теперь обещаю тебе пойти войной на дивов и змей. Поцелую землю в знак нашей клятвы, стану другом людям.

Вздохнул с облегчением Урал-батыр, согласился он со словами Шульгена, сказал:

— Смотри же теперь — когда черной ночью ты убивал людей, не ду-мал, что взойдет луна, а вслед за луной наступит черед солнца. Теперь своими глазами ты увидел, что для людей настал светлый день. Твой падишах Азрака повержен в бою, все твои змеи и дивы разбежались кто куда. Теперь для них настала черная ночь.

И так будет всегда, потому что никогда зло не победит добро! И если ты и вправду возьмешь пример со своего льва и больше не споткнешься, я буду ждать от тебя только добра. Ради отца нашего, помня о матери нашей, испы-таю тебя еще раз, исполню желание твое.

Проводил Урал своего брата в путь. Долго смотрел он брату вослед, и на лице его то проступала тень сомнения, то загорался огонек надежды. Однако никто не мог ему сказать, что сулит завтрашний день, и встретятся ли они с братом, и где это будет, и как.

Как Урал-батыр встретил бессмертного

Посветлело у всех на сердце, когда побежденный Шульген скрылся из глаз. Оглядел тогда Урал-батыр своих сыновей, оглядел батыров-товарищей по борьбея, что сражались с ним в последней битве с врагом. Отер он пот с лица, улыбнулся:

— Радуйтесь! Мы победили тех, кто принес горе и страдание на нашу землю! Мы прогнали кровожадных дивов и змей, истребили их! Вечно будут помнить о том высокие горы.

А теперь настало время победить Смерть, что невидима глазу! Пойдемте же, наберем воды из Живого Родника, раздадим ее людям — от болезней, от напастей спасем всех, кто живет на свете, всех сделаем бессмертными!

Радостно приветствовали его люди. А когда крики поутихли, вдруг все услышали стенания и вздохи. Стали переглядываться люди, недоумевая, кто же может так страдать, когда все радуются?

И тогда увидели они старика, что брел к ним, еле-еле передвигая ноги. Он был так стар, что каждый шаг давался ему с трудом. Потому и стонал он, словно пытали его дивы и змеи.

На ходу гремели кости его, тело иссохло, как иссыхает деревце, лишенное коры в знойный день. Громко призывал он Смерть избавить его от мучений.

Стали расспрашивать старика, и тогда рассказал он, стеная и плача:

— Я живу так долго, что не помню, когда родился на свет, кто мои отец и мать, где я жил в свои детские годы. Только помню я времена, когда отцы не признавали своих детей, а дети- своих отцов, когда люди ни стыда, ни совести не ведали.

Потом настали иные времена — их я тоже помню. Стали люди собираться вместе, жить парами.

Помню я, как сильные племена стали нападать на слабых, помню, как дивы и змеи преследовали людей. Стали они похищать людей, одних обращали в рабство, а других съедали, отращивая себе головы. Род людской тогда рыдал кровавыми слезами, дивы и змеи стали его владыками, простерли они десницу свою над страной, заслонили собой небо.

Был я тогда юн, о Смерти не ведал, а когда Она пришла в наши края, задумался. И вот о чем я подумал тогда — настанет на земле такой великий день, когда родится великий батыр, который истребит всех змей. Тогда-то, думал я, залечатся все раны, улыбки появятся на лицах измученных людей, тогда настанет время великой радости. И вот чтобы дождаться этого дня, чтобы побывать на великом пире в честь освобождения от змей, из Живого Родника испил я воды.

Когда Смерть пришла за мной, ничего она не смогла поделать. Рядом со мной лилась кровь, Смерть хватала меня за глотку, нож приставляла к сердцу, но я не поддался ей.

И вот дождался я светлого дня, пришел на ваш пир. Радостные лица ваши увидал, теперь и умру без сожаления.

Но Смерть, которую я призываю, не спешит на мой зов. Сказала она:

— Испил ты воды из Живого Родника, теперь вовеки не возьму твоей души. Силы твои иссякнут, но ты будешь жить, тело твое истлеет, изъеденное червями, но ты будешь жить. Напрасно ты ждешь избавления от мук!

И снова заплакал старик от обиды и бессилия. Наконец он кое-как превозмог себя, отер слезы рукой, сказал:

— О мой егет, Урал-батыр! Ты оказался настоящим батыром стра-ны, отвоевал ты землю, теперь будет где жить твоим потомкам. Прислушайся к моим словам, достоин примером стать мой опыт.

И вам, люди, говорю я эти слова! Не обрекайте себя на муки, как это сделал я, не поддавайтесь желанию жить вечно!

Мир — это сад, все живое растет в том саду, и поколение сменяет поколение, одни оправдывают ожидания, другие позорят, а между тем украшают собой этот сад.

То, что Смертью мы называем, то, что злом привыкли считать, лишь только вечный порядок вещей. И в саду слабые, отжившие свой век растения пропалывают безжалостной рукой, очищают от них сад. Не пейте из Живого Родника, не ищите бессмертия себе — есть на свете только одно, что не умирает и остается вечно молодым, что составляет красоту мира, что украшает наш сад — это добро.

В небо вознесется добро, в воде не утонет добро. В огне не сгорит добро, неустанно живут добром! Оно превыше всех дел, станет добро и для тебя, и для всех людей на свете источником вечного бытия!

Услышал эти слова Урал-батыр и открылась ему великая тайна жизни, великий ее смысл. Оглядел он безжизненную землю, дикие скалы, что взгромоздились над поверхностью исчезнувшего моря — на эти безобразные скалы, лишенные покрова, на пустыню, в которой ни зверю не укрыться, ни человеку не найти себе приюта.

И тогда отправился он к Живому Роднику, и осушил его одним могучим глотком. Но не стал он воду ту пить, но оросил ею землю, что лежала как безжизненная пустыня.

Брызнула во все стороны живая вода Родника, и тогда вояскликнул Урал-батыр:

— Пусть зазеленеют горы и леса, пусть птицы воспевают мир, что пришел на землю! Пусть враги, что сбежали под землю, укрывшись в мрачных ее глубинах, завидуют красоте земли! Быть нашему саду достойным жизни, быть нашей стране достойной любви! Пусть сияет наша земля на зависть врагам!

Сказал эти слова Урал-батыр, и все вокруг зазеленело, покрылось цветами, зашелестело листвой. Куда больше воды живой попало — поднялись могучие вечнозеленые сосны и ели, куда меньше воды — зашумели дубравы и нежные липы.

— Мир пришел на землю! — пела листва.

— Мир пришел на землю!- пела трава.

Цветы, улыбаясь, склоняли свои прелестные головы, и соловьи пели до рассвета хвалу тому, кто победил змей и принес на землю радость и счастье.

Шульген снова берется за злые дела

Настигла в дороге Шульгена поразительная, ошеломляющая новость — нет больше на земле Живого Родника! Выпил его Урал-батыр, всю воду раздарил земле, чтобы цвела во веки веков, чтобы радовала род людской.

День и ночь думал об этом Шульген, ехал он по горам и долинам поклониться отцу и матери, как и обещал Уралу. Но мрачные думы не оставляли его.

Думал он о том, что нет теперь на земле бессмертия, и, значит, можно победить род людской, заставить его склонить голову перед ним, Шульгеном, повелителем подземного мира.

— Отныне моя помощница и заступница на земле — Смерть, — думал Шульген. — Она поможет мне сживать со свету людей!

Нет, не поедет он к отцу и матери, есть у него дела, которые про-славят его, да так, что всему миру будет тошно!

Решил так Шульген и сгинул с лица земли, отправился он в мрачные глубины подземного мира собирать остатки дивов и змей под свое начало.

Последняя битва Урал-батыра

А люди стали понемногу привыкать к мирной жизни, забывая о мрачных временах войны. Обрели люди жилища, стали люди ходить друг к другу в гости, устраивать веселые игрища. Стали знакомиться юноши и девушки, стали влюбляться, стали люди родниться друг с другом. И зашумели, заиграли по всей земле свадьбы, повсюду стали слышны радостные песни. Наконец-то люди вздохнули свободно.

И тут неожиданно стали приходить известия, одно страшнее другого.

Пошла, говорят, девушка за водой и не вернулась. Отправился, говорят, юноша в лес и пропал — ни весточки, ни следа.

Копились эти известия, и вот всем стало ясно — это дивы и змеи начали новую войну против людей. А во главе их снова стоял Шульген.

В страхе пришли люди к Урал-батыру, молили они одолеть эту на-пасть.Тогда Урал-батыр собрал всех людей, что жили на земле, взял их под свою защиту.

Дивы, узнав о том, перестали появляться на земле, хоронились они в подземных пещерах, куда людям вход был запрещен. Стали они копить силы, чтобы снова напасть на людей.

Но Урал-батыр не стал дожидаться, когда дивов станет так много, что они не побоятся выйти на поверхность земли, покинут свои тесные убежища. Он собрал своих батыров, поставив во главе войск Иделя, Яика, Нугуша и Хакмара, сына Шульгена.

Горько было у него на душе, хотел он отомстить Шульгену, уничтожить его вместе со всеми дивами-приспешниками.

Отправился Урал-батыр с верным Акбузатом к озеру, что осталось от волшебного моря дивов. В нем затаился Шульген со своими дивами.

— Выпью это озеро до дна, освобожу род людской от нечисти! — ре-шил Урал-батыр. Стал он пить воду озерную — закипела вода, забурлила. В страхе завизжали, заголосили дивы. Пьет Урал-батыр воду, и дивы вместе с той водой попадают в его нутро, грызут печень и сердце.

Почувствовал Урал-батыр, что плохо ему стало, выплюнул озеро, а сам, не устояв на ногах, повалился наземь.

Выскочивших дивов тут же прикончили сыновья, но своему отцу они уже ничем не могли помочь — ослабел Урал-батыр, сила ушла из его тела.

Собрался народ возле смертного ложа батыра, ждали люди, что скажет им напоследок их батыр, каким будет его последнее слово.

Приподнялся батыр и услышали люди его завет:

— Вода, что таится в озерах и впадинах разных, всегда будет прино-сить вам беду. Там всегда будут таиться дивы и всякая нечисть. Воду ту не пейте, иначе дивы проникнут к вам в нутро и уничтожат вас.

Я, гордый своим богатырством, не ценил помощников, хотел сам освободить вас от дивов, и вот умираю.

Народ мой, хочу сказать тебе такие слова — не бери себе в попутчики зло! Пусть сердце у тебя — сердце батыра, пусть рука у тебя — рука батыра, но пока не постранствуешь, не повидаешь мир, пока не станет сердце твое отважным — не делай ничего, не посоветовавшись с мудрыми людьми.

К вам мое слово, дети мои! На землях, что я освободил от дивов, устройте счастье людей. Чтите старшего по годам, не пренебрегайте его советами. Чтите молодого за молодость его, ни лишайте его своего совета и участия.

Оставляю вам своего коня и свой меч — только отважному покорятся они, только в руках батыра страны будет он сверкать, как молния.

Матерям вашим передайте, пусть не держат на меня зла, пусть простятся со мной миром.

А всем вам скажу так — пусть добро будет вашей опорой, вашим спутником в пути. Не сторонитесь добра, не торите дорогу злу!

Сказал так Урал-батыр и умер. И в глубокой скорби весь народ низко- низко склонил свои головы.

В тот же миг с неба упала звезда, и Хумай узнала, что мужа ее нет более в живых. Вновь надела она свой птичий наряд, прилетела из-за гор, из-за лесов, из птичьей своей страны.

Поцеловала она мертвого Урал-батыра в губы, сказала:

— Ах, Урал, мой Урал, не застала я тебя в живых, не услышала по-следних слов твоих, не смогла облегчить твою печаль. В юности встретила я тебя, лишь для тебя сбросила птичий наряд.

Когда пошел ты на битву против злодеев-дивов, когда оседлал Акбузата, а в руки свои взял булатный меч, я провожала тебя в бой, и была я тогда самой счастливой на свете. А теперь что же делать мне?

Пусть люди зовут меня Хумай, но своего наряда птичьего я уже не сброшу, не стану тешить мужские взоры. Нигде и никогда не найду я такого, как ты.

Буду я птицей вовеки. Снесу яйцо, будет то дитя птицей белой, как чистые твои помыслы, мой Урал!

Похоронила Хумай Урал-батыра. Его могилу вода не зальет, огонь не сожжет. На высокой горе та могила, на вершине, что поднял Урал из моря.

Улетела Хумай, скрылась из глаз. А гора осталась. И скоро стала она именоваться Урал-гора. А потом и всю страну стали называть его именем — Урал.

Как появились на Урале лебеди

Много-много лет спустя на могилу Урала спустилась с небес диковиная птица. То была Хумай.

Соскучилась она по своему батыру, вот и прилетела на легких крыльях. И не одна прилетела, вместе с ней целый выводок белых птиц — лебедей. Люди, зная, что это дети Хумай, не трогали лебедей, не охотились на них, а мясо лебединое стало для них запретным.

А Хумай, видя это, осталась жить на Урале, тяжко было ей в своей птичьей стране. Прослышал о том и бык Катила, что давно скитался по земле в поисках спокойного убежища со своим стадом, вожаком которого он был. Привел он своих собратьев, покорился человеку.

И Акбузат пришел на Урал, привел за собой табуны лошадей. Приручили их люди. Сделались лошади с тех пор верными спутниками людей.

Каждый месяц, каждый день полнился Урал все новыми и новыми животными. В память о том люди разделили время на месяцы и года, и назвали их именами животных и птиц в том порядке, в каком пришли они на Урал — благодатную страну.

И с тех пор Урал стал славен зверьем и птицами.

Однажды люди увидели сияние, исходившее из могилы Урала. Оказалось, что это светится прах батыра. Собрались тогда люди на той горе, каждый взял себе на память горстку его праха. А со временем на том месте образовалось, говорят, золото.

Как на Урале появились реки

И стало на Урале людей, зверей и птиц видимо-невидимо. Все хотят пить, а родников не хватает. Не пить же из озера, все хорошо помнили наказ Урал-батыра о дивах, что живут в водоемах.

Тогда решили люди обратиться к своим батырам — Иделю, Яику, Нугушу и Хакмару.

— Что делать нам? — спросили они.

Задумались батыры, обещали ответить, как только смогут.

Задумался тогда и Идель. Вскоре собрал он народ, сказал:

— Покуда в воде, которую мы пьем, не исчезнет зло, никто не смо-жет жить спокойно. Надо одолеть Шульгена, только тогда будем жить в мире и спокойствии. Только тогда будет воды вдосталь для всех людей.

Поддержали его громкими криками, всем казалось, что победа близка, вот-вот победят они Шульгена.

Когда собралось войско, когда Идель уже хотел было отправится в поход, с высокого неба слетела к нему птица. То была Хумай. Сказала она:

— Когда-то никто не мог себе даже представить, что появится на свет батыр, который дивов победит, из их тел сложит горы, осушит море, свою страну создаст. Но пришел твой отец, и все увидели, что такое бывает.

Разве не говорил он тебе — не пейте воду из озер, чтобы не убить себя? Даже если ты победишь Шульгена, разве вода из его озера станет для людей материнским молоком? Нет, не утолит та вода жажды людской. Потому ищи, сын мой, другие пути — те, что достойны батыра.

Стыдно стало Иделю, не стал он вести войско на Шульгена, не стал идти легким путем. Распустил людей, а сам отправился на высокую гору.

— Достоин ли сын Урал-батыра называться батыром, если народ его страдает? В руках отца булатный меч крошил дивов, сможет ли он сослужить верную службу его сыну? — так думал Идель.

И вот ударил он мечом по горе, и развалилась та гора надвое! Поя-вился из недр той горы серебристый ручей.

Зажурчал он, заструился, запел веселую песню. Добежал ручей до горы Ямантау, что образовалась из тела Азраки. Преградила та гора путь.

В поисках своей судьбы шел следом за ручьем Идель. Снова сверкнул в его руках булатный меч Урала, и развалилась от того удара гора на две половины. Открылся тогда путь роднику, стал он широкой полноводной рекой.

Гора, из которой появился ручей, стала называться Иремель. Гора, которую рассек Идель, стала называться Кыркты.

Прибежали к реке исстрадавшиеся от жажды люди. Не верили они своим глазам, боялись, нет ли в той воде дивов. И только увидев Иделя, поняли они, чьих это рук дело. Утолили они жажду, а затем стали благодарить батыра, который добыл дляя них воду. Реку ту и поныне называют люди Идель.

В благоденствии жил народ в долинах Идель-реки, год от года ум-ножался род, и скоро в стране стало много людей. Тесны теперь просторные долины Идели, не хватает места людям.

Тогда собрались Яик, Нугуш и Хакмар и отправились искать новые реки по примеру своего брата. Один за другим звенели их мечи, и вот увидели свет три новые реки, полные живительной влаги.

Возвратились батыры к людям с радостным известием, и тогда посе-лились люди в долинах четырех рек, каждое из которых стало носить имя одного из братьев- сыновей Урал-батыра.

***

Вот и подошел к концу рассказ о жизни и славных делах Урал-батыра. Но добро, сделанное им, не забывается людьми. Нет ему конца, нет ему забвения. Напоминает о нем страна, в которой мы живем, вода, которую пьем, и гордые имена — имена, что светятся в памяти народной, словно звезды в небе.

Technorati : урал батыр эпос

Ural-batyr or Ural-batır (Bashkir: Урал батыр, pronounced [uˈrɑɫ.bɑˌtɯ̞r], from Ural + Turkic batır ‘hero, brave man’) is the most famous kubair (epic poem) of the Bashkirs. It is a telling of heroic deeds and legendary creatures, the formation of natural phenomena, and so on.^[1][2]

Plot[edit]

Based on the Turkic and Iranic folk song traditions, the poem narrates about the heroic deeds of Ural-batyr. Ural is born to an elderly couple, Yanbike and Yanbirðe.^[3][a] Ural evinces from his very infancy all the features of a legendary hero, such as unflinching courage, honesty, kindheartedness, empathy, and great physical strength. Unlike his cunning and treacherous brother Shulgan (see Sulgan-tash), Ural is an eager enemy of the evil and of Death which personifies it. Having matured, Ural sets out on the quest for Death, with the desire to find and destroy Him. On his way, he meets with various people and legendary creatures and is often deferred by long adventures; in all cases, his actions serve to save lives or quell the evil. Riding his winged stallion Akbuthat (or Akbuz At ‘White-Grey Horse’),^[4] he saves young men and women prepared for sacrifice by the tyrannical Shah Katil from imminent death, tames a wild bull, destroys an immense number of devs, marries the legendary Humai (from Persian همای Humay), a swan-maid, and finally smites the chief dev^{[what language is this?]} (from Persian دیو div) Azraka, whose dead body is said to have formed Mount Yaman-tau in the South Urals. Ural-batyr perishes in his final grapple with the devs, as he is forced to drink up a whole lake where they had hidden from him, but he leaves his sons to continue his initiative.

History[edit]

The poem, originally existing solely in the oral form of a song, was set in the written form by the Bashkir folk poet Mukhamedsha Burangulov in 1910. This story is very ancient, and reminiscent of stories from Babylon and Sumer.^{[citation needed]} The epos reproduces the pre-Biblical^{[clarification needed]} story about Cain and Abel. There are traces of Iranian civilization in Bashkort and Tatar cultures, as some words and names of cities and people.

The epic was transmitted orally from generation to generation by storytellers – sesens. In 1910, Mukhamedsha Burangulov recorded an epic from two kuraist (‘musician’) and sesens (‘poet’), Gabit Argynbaev (≈ 1850–1921) from the аul (‘village’) of Idris and Khamit Almukhametov (1861–1923) from the village of Malyi Itkul (volost Itkulskaya of the Orenburg province). Researchers believe that M. Burangulov came to sesens more than once, wrote down the epic in parts. Researchers found that both storytellers came from the Burzyan clan. Both sesen knew well the area around the Shulgantash cave (Kapova cave) and Lakes Shulgankul, Yylkysykkankul (they are described in the epic). Gabit-sesen’s grandfather Argynbay moved from the highlands of Burzyan to the steppe region. Both sesen were in kinship.

There are known other versions of the epic. A fairy tale of the same name in prose was recorded in 1956 by Ismagil Rakhmatullin in the village of Imangul in the Uchalinsky district of Bashkorostan by researcher Akhnaf Kharisov (published by him in the same year).
The version, conventionally referred to as an «etiological myth», was recorded in 1984 from Shamsia Safargalina in the village of Gabbas, Zianchurinsky district of Bashkortostan.

In 1968, the epic «Ural-Batyr» was published in the Bashkir language in the journal «Agidel» in 1968 with abbreviations (prepared by B. Bikbai and A. Kharisov). In 1972, the first full publication in the Bashkir language took place — in the first volume of the book series Bashkir Folk Oeuvre.

In 1975, it was published in the first volume of the collection Heroic Epic of the Peoples of the USSR in the series Library of World Literature (translation by A. Kh. Khakimov, I. S. Kychakov, A. S. Mirbadalev), and also in the series The Epos of the Peoples of the USSR (per. A. Kh. Khakimov, N. V. Kidysh-Pokrovskaya, A. S. Mirbadalev) in abbreviated form.

For the first time, the profound originality of the epic «Ural-Batyr» was announced in the works of A. A. Petrosyan. She was the first of the researchers to discover a plot similarity between the Bashkir epic and the Sumerian-Akkadian epic about Gilgamesh. But she came to the conclusion that there are deep differences in the ideological and artistic concepts of these works:

«The main motive of the epic Ural-Batyr is that man is stronger than all that is, good is indestructible. The Babylonian epic rests on another idea – everything from the will of the gods.»

The philosopher Damir Valeyev considered the epos «a source for studying the history of social consciousness and social thought of the Bashkirs».

There are several translations of the epic into Russian, both interlinear and poetic. Translations into Russian were made by several writers and poets. The prose arrangement of the epic was performed by the writer Aidar Khusainov; the poetic translation into Russian was done by the poet Gazim Shafikov.

In 2003, a gift edition of the epos was published in Ufa in three languages (Bashkir original, Russian translation by G. G. Shafikov and English translation by S. G. Shafikov). In 2006, «Ural-Batyr» was published in German, translated by the doctor of philology Aliya Taysina (Germany).^[5]

The epos «Ural-Batyr» has also been translated into other world languages, such as Abkhazian, Hebrew, Turkish, Chuvash, and French.

In 2007, the original text of the Ural-Batyr was first published ^[6]

In 2013, the Ural-Batyr was published in three books, in Bashkir and Russian (translation by A. Kh. Khakimov), in Bashkir and French (translation by R. K. Garipov), in English and Bashkir (translation by Z. A. Rakhimova) languages.

All previous publications of the epic contained distortions. The reasons for the uncritical publication of the epic lie in the Soviet practice of distorting monuments of folk art, in the persecution of Bashkir scholars (Mukhametsha Burangulov was twice arrested and was in prison). The manuscript of the epic is lost.

The decisions of the Central Committee of the Communist Party on the Bashkir party organization banned a number of folklore monuments. However, despite the repression, the epic «Ural-Batyr» miraculously survived.^{[editorializing]}
After his release, M. Burangulov fought for the right to be creative and defended the works of Bashkir folklore.

The original in a typewritten copy in Latin script (verses with prosaic inserts) with several handwritten corrections (probably by M. Burangulov himself) is stored in the Scientific Archive of the Ufa Scientific Center of the Russian Academy of Sciences.

Scientists continue to study the epic «Ural-Batyr» in-depth at the intersection of archeology, ethnography, linguistic folkloristics. Along with folklorists, the Bashkir archaeologists, linguists, philosophers, and ethnographers also studied the epic «Ural-Batyr» (G.B. Khusainov, D.Zh. Valeev, Z.Ya. Rakhmatullina, A. Kh. Davletkulov, Z.G. Aminev , F. B. Sanyarov, G. Kh. Bukharova, V. G. Kotov).

In 2011, the bibliographic index «Bashkir National Cubair (Epic) ‘Ural-Batyr'» was released, which presents a list of materials reflecting the results of a comprehensive study of the epic (publications from the publication of its text in a journal version in 1968 to our time).

In Bashkortostan, much is being done to popularize the epic. The performance Ural-Batyr was staged at the Bashkir Academic Drama Theater named after M. Gafuri, the popular science film In Search of Akbuzat was created, and the tourist project «The Golden Ring of Bashkortostan: the roads of the epic ‘Ural-Batyr'» was developed. Every year, a contest is held for the best reciters of the epic in Bashkir and other languages.
Performances based on the epic are included in the repertoire of the Bashkir State Puppet Theater (in Bashkir and Russian).

In 2010, by order of the Ministry of Culture of the Russian Federation, the director and screenwriter A. Lukichev shot the animated film Ural-Batyr based on the Bashkir epic (14.01 min., Moscow).

The epic «Ural-Batyr» is one of the Seven Wonders of Bashkortostan.^[7] The epic is included in the TURKSOY List of Intangible Cultural Heritage.^[8]

Ural-Batyr (content)[edit]

The theme of the legend, despite a significant element of fairy-tale fantasy, is heroic-epic.

Introduction[edit]

Ural-Batyr is clearly divided into several parts. In the introductory part of the work, the most ancient strata are preserved: echoes of the legends of the global flood, the revival of life on earth after the flood, the first couple that laid the foundation for the human race. The elderly couple Yanbirde and Yanbike, along with their sons Shulgen and Ural, settle on a small patch of land surrounded on all sides by the sea. Yanbirde and Yanbike’s assistants are animals: gyrfalcon, lion, and pike. Ural sometimes turns to birds and animals for advice.

Ural and Schulgen personify two opposing principles – good and evil – which lead an irreconcilable struggle between themselves. Before going hunting, both parents drink the blood of animals, which gives them strength. They forbid the children to do so until they become yegets (adults).

Ural learns about Death[edit]

Schulgen goes against the ban of his father and drinks the blood of animals.

Yanbirde and Yanbike return from hunting. Ural finds out that there is Death. But in these places Death does not appear. There is no power that can kill a person.

Yanbirde is terribly angry with his sons when he learns that one of them had tasted blood.

Ural delivers a speech in front of animals and birds. He offers to stop offending the weak and to stop eating each other’s meat. Then Death will remain alone and it can be destroyed. The crow is not afraid of Death. It offers the weak themselves to hide in a safe place.

Ural learns about the Living Spring[edit]

How the white swan is caught[edit]

Yanbirde and Yanbike begin hunting together with their sons. Among the prey is a white swan. This is the daughter of the Sun, Homay; her father is the heavenly king of birds Samrau (Semurg). The swan promises to show the path to the Living Spring (Yenshishma). Ural stands up for the bird.

But the old man and his sons do not know the way to the Living Spring. Yanbirde gives his sons powerful lions and sends them to look for the way to the Living Spring. If they meet Death on the way, they must cut off its head and bring her home.
(There are many mineral springs, water, in the Urals.)

Part 1[edit]

Ural and Schulgen meet the old man and cast lots[edit]

Years pass. The brothers have matured. Once he meets on his way an old man with a long staff. The brothers ask the old man to show them the way to the Living Spring. He indicates two roads: to the right is the land of King Samrau (the land of eternal happiness and good), and to the left is the land of King Katil (the land of eternal grief and evil). Shulgen decides to go to the kingdom of Samrau (although he falls to another lot). Ural has to go to the kingdom of Katil.

Ural-Batyr comes to the country of Padishah Katil[edit]

In the kingdom of Katil, Ural meets unfortunate people who tell him about the atrocities of the cruel king (the old woman, her daughter, the old man). Then he himself sees Katil donate people to the lake and to the fire (perhaps these were the memories of the Bashkirs about the brutality of foreign invaders).

Ural-Batyr meets Padishah Katil’s daughter[edit]

Ural meets a huge crowd of naked people, and guards beat them with whips. Katil’s daughter chooses Ural as her husband, giving him a golden apple. Ural refuses to become her husband. Slaves carry King Catilus, seated on a throne. He is very fat, like a fat boar. His eyes are bloodshot.

In the legend there is no scene of the struggle of Ural with the Padishah Katil. Ural fights one on one with its huge bull, and then with the four strongest heroes of the padishah.
In a duel with a bull, Ural bends its horns, and they remain forever bent; the hero knocks out the upper tooth of the bull, and it will never grow back; he tears the hooves of the animal, and they never grow together (an etiological motive). The hero says that now the bull and his tribe will become slaves of man.

Katil and his guard scatter in an unknown direction. The people ask Ural to marry the daughter of Katil and become their padishah.

Part 2[edit]

Ural-Batyr meets Zarkum[edit]

Ural-Batyr meets Zarkum, the son of the King of serpents, Kahkaha, who wants to marry the daughter of King Samrau. Zarkum gives Ural the secret of his father. At the request of Zarkum, he breaks off the deer horns and Zarkum swallows the deer. Zarkum turns into a handsome young man. He wants to marry Homay.

Ural-Batyr and Zarkum arrive in the serpent kingdom[edit]

In Kahkaha’s palace, a snake with nine heads wants to swallow Ural. But Ural hits its main head with a sword and the keys fall out. Ural hits its other heads and eight heroes come out, swallowed by a snake. The key to the palace of secrets falls from the heart of the serpent.

Ural-Batyr enters the palace of secrets[edit]

Ural opens the palace with a magic key, sees a girl on the throne, and takes the magic staff of Kahkaha. Kahkaha calls all the snakes for help. But Ural-Batyr defeats them. Kahkaha pretends to admit defeat. Ural allows the people to elect themselves a new ruler (Algur). The old hero Algur asks Ural to marry a beautiful girl (Gulistan) from the palace and leave his offspring to the people (Tul alu; getting the hero’s genetic material to strengthen the people is an ancient tradition).

Part 3[edit]

Schulgen meets a handsome young man[edit]

Shulgen (Ural’s brother) met a handsome forever-young man picking flowers and is glad that he will soon be in the country of eternal happiness and youth.

Schulgen arrives in a happy country[edit]

Schulgen gets to a happy country and wants to catch fish. He sees that no one attacks each other here; everyone lives peacefully. Schulgen decides to go to the Living Spring and arranges a lunch here on his way back.

Schulgen opens his heart to evil and meets Zarkum

Schulgen meets the handsome young man again. But it is Zarkum who from Ural.^{[clarification needed]} He tricks Shulgen into going into the kingdom of Azraka, the king of divas and fantastic giants.

Zarkum agrees with Azraka secretly from Shulgen on how to kill Ural. To do this, the winged horse Akbuzat must be captured. The divas who try to bring Akbuzat to Azraka’s palace are thrown by the horse high into the sky, creating the constellation Yetegan (the Big Dipper). If the daughter of the king of birds, Samrau, falls in love with Shulgen, then she will give him Akbuzat and a magic sword. The divas need them to destroy Ural, the worst enemy of the divas.

Shulgen enters the palace of the padishah of divas, Azraka[edit]

Azraka warmly welcomes Schulgen, treating him in his palace and giving him rich gifts. Shulgen is offered to marry the «daughter» of Azraka, who is actually Ayhılu, the daughter of Samrau, captive of Azraka. As Azraka speaks with Shulgen and Zarkum, Azraka tells them about the magic horse Akbuzat, a damask sword that is not given to everyone and the most beautiful girl in the world – Homay. Zarkum and Schulgen decide to search for them in order to become stronger than everyone else.

Shulgen and Zarkum meet Homay[edit]

Divas bring Shulgen and Zarkum to the kingdom of Samrau. They end up in a flock of birds (girls). One of them is Homay. She throws Shulgen and Zarkum into different pits. Homay recognizes Shulgen and scolds him for choosing a snake as his friend. To become free, Schulgen must learn to choose his friends and open his heart to love.

Ural falls in love with Homay and finds the bird

Homay joyfully meets Ural. Ural-Batyr does not recognize her. He asks to show him the way to the Living Spring. Homay asks to find an unusual bird, promising to give him the horse Akbuzat and a magic sword.

Ural goes in search of the unusual bird and finds it. She turns into a fish, then a bird, then a girl. This is Aihylu. She tells her story, promising the hero her horse Harisay (Yellow). Ural brings Aihilu to the palace of her father, King Samrau. Samrau sends Aihylu to her mother Ai (Moon, Selene) so that the divas do not find her.

Ural-Batyr recognizes the swan saved by him in the mistress of the palace. He asks Homay to fulfill his promise. Homay goes to his father. Padishah Samrau allows his daughter to give Ural the horse Akbuzat and the damask sword. He wants to marry Ural to his daughter Homay. She must give birth to a hero like the Urals. Samrau asks to release Shulgen on the occasion of the wedding of Ural and Homay.

Ural-Batyr and Shulgen meet[edit]

Ural is happy seeing his brother. Homay does not tell him that Shulgen came to the kingdom of Samrau with Zarkum and that he is friends with the divas. Shulgen intends to take away the winged horse, the magic sword and the Padishah’s daughter, Homay, from Ural. At a festival hosted by Homay, men must show their strength. The Padishah’s daughter will choose the winner as her husband.

Ural-Batyr and Shulgen compete on the Maidan[edit]

At the call of Homay, Akbuzat (the winged horse) descends from the sky. A damask sword is attached to his saddle. How beautiful is this unusual horse! Heroes must raise a huge stone, which Shulgen is unable to do. Ural-Batyr easily lifts the stone and throws it high into the sky. The stone was lost sight of until evening. Ural catches the stone just as easily and throws it strongly towards the kingdom of Azraka.

Schulgen regains his wife[edit]

Shulgen hates his brother deeply. Ural sees the misfortune of his elder brother, but does not know what is going on in his soul.
Homay and Ural ask the padishah to give Aihylu to Shulgen as his wife. Aihylu falls from the sky to the ground like a ball of fire. The wedding continues.

Homay and Aihylu are endowed with the properties of peri – traditional female images in Turkic mythology.

Ural entrusts his magic staff to Shulgen

Shulgen asks Ural to give him the magic staff, then striking the staff on the ground, disappears. Water pours from the bowls and floods everything around. Zarkum turns into a huge fish and swallows Homay. The sun (Homay’s mother) ceases to shine without Homay. Akbuzat blocks the way to a turbulent stream, Zarkum releases Homay from his mouth. Ural-Batyr learns that his brother has become an enemy. The sun is shining again because Homay is saved.

Zarkum and Shulgen again at the padishah of divas[edit]

Shulgen and Zarkum return to the kingdom of Azraka. Azraka recognizses his staff in Shulgen’s hand and decides to return it. Azraka, Zarkum, Kahkaha, and Shulgen decide to start a war against Ural and Samrau.

From all sides divas attack the earth. There is water all around and the sky is completely aflame. Ural says goodbye to Homay, jumps on Akbuzat, picks up his magic sword and goes to war with the padishah of divas to save life on earth.

Ural-Batyr fights for a long time with the padishah of divas, Azraka. The faithful horse Akbuzat repeatedly saves the hero during the battle. Ural-Batyr strikes with a damask sword and cuts Azraka in two. Azraka screams and his body falls into the sea. At this point Mount Yaman-tau (the Terrible Mountain) grows. Where Ural rides, the water recedes, and a mountain rises. People who miraculously escaped during the flood begin to settle here.

Ural-batyr and his sons save people[edit]

For many years, Ural-Batyr fights with the divas. Their bodies became mountains. People try to establish life in these mountains, sticking out in the middle of the sea. Ural pursues the remaining divas, when suddenly a small detachment of eight people appears. One of the youths takes off his helmet and greets Ural-Batyr.

Young men call the names of their mothers. Ural-Batyr hugs his sons: Nugush (Gulistan’s son), Yaik (son of the daughter of Katil), and Idel (son of Homay). With them was the son of Shulgen and Aihylu: Hakmar. The sons tell Ural how they learned about their father. Nugush destroys Zarkum himself, the son of the serpent king. Aihylu sends her son (riding on the horse Harysay) along with Idel. Ural is glad that he had assistants in the fight against Death and Evil.

The defeat of Kahkaha[edit]

Kahkaha ravages human dwellings for many years. No one can handle him. He learns about the death of Azraka and Zarkum. He decides to come out of the ground and find out what is happening. He believes that Ural died during the flood, but Ural-Batyr, together with his sons, attack Kahkaha and cut him to pieces. The heroes build a new mountain out of Kahkaha’s body, dividing the sea into two parts.

Shulgen leads the army of divas and snakes. He has Kahkaha’s magic staff in his hand. But Ural-Batyr dodges, hits the staff with a damask sword; the staff explodes and the magic sea immediately disappears. The divas hide in fright. Ural-Batyr seizes Shulgen and binds him. Hakmar (Shulgen’s son) wants to chop off Shulgen’s head, but the Urals do not allow him to.

The trial of Schulgen[edit]

Ural reminds him of how he disobeyed his father and his mother; he had drunk the blood of animals, despite the ban. Evil then settled in the heart of Schulgen; he began to be friends with snakes and divas and harm people, responding to Good with Evil. Shulgen asks for permission to wash his face in lake water. He asks Ural to forgive him again, promising to be a friend of the people.
For the sake of his father and mother, Ural forgives Schulgen for the last time and let him go.

Everyone rejoices in victory. The Ural-Batyr invites everyone to defeat Death, collecting water from the Living Spring and distributing it. But an old man appears who had drunk water from the Living Spring and is forced to live forever. He is suffering greatly. The old man says that people do not need to drink living water; only Good can be eternal.

The great meaning of life is revealed to Ural. With one mighty sip of water he collects water from the Living Spring and does not drink it, but irrigates lifeless land.
Suddenly everything turns green and flowers bloom. «May our land shine, may our country be worthy of love,» says Ural-Batyr.

Schulgen’s evil deeds begin again[edit]

Schulgen discovers there is no longer a Living Spring and decides to start harming people again. In the underworld, he begins to collect divas and kites under his own authority. People enjoy a happy life for a short time and begin to disappear again. Shulgen again goes against the people. Ural-Batyr decides to punish Shulgen and destroy all the divas. He drinks a lake in which divas hid. Together with water, he drinks all the snakes and divas that began to gnaw at his heart and liver. Ural spat out the lake, itself falling without strength. Divas are destroyed by the sons of Ural, but the hero’s strength leaves him. Ural-Batyr feels his end is approaching. He advises his descendants not to take evil in fellow travelers, always take advice from elders and wise people, and to give advice to the youth and help them.

«Do not shun Good, do not give in to Evil!» says Ural-Batyr and dies. At that moment, a star fell from the sky and Homay learns that her husband is no longer alive. She flies in the image of a swan to say goodbye to her beloved. Homay decides not to take off her bird outfit anymore; she promises to lay an egg every year, which will become a white bird.

Final part[edit]

Appearance of swans in the Urals[edit]

Many years later, Homay flies to the grave of Ural along with her chicks. People do not touch them. Russian researcher R. T. Ignatiev wrote that the Bashkirs believed: «to kill a Swan is a sin, and to kill a Winch^[spelling?] is to cry your all life.»

Coming to live in the Urals and the bull of Katil with his herd, submitting to man.^{[clarification needed]} Akbuzat leads herds of horses. And a glow appears on the grave of Ural-Batyr – the hero’s ashes turn to gold. Since then, gold has appeared in the Urals.

Appearance of rivers in the Urals[edit]

In the Urals, people, animals and birds become very numerous. Remembering the prohibition of Ural-Batyr, they do not drink water from the lakes. And there is not enough spring water for everyone. Idel wants to find Schulgen and kill him. But Homay convinces him to find another way to help people. Idel hits the mountain with a magic sword and a spring is born (from Mount Iremel). A stream runs to the Yamantau mountain, which is cut by Idel into two parts. The gorge formed then began to be called Kyrykty. And the river that Idel obtained is called the river of Idel (Agidel). Yaik, Nugush and Hakmar set off to look for new rivers. People settle on the banks of four rivers, calling them the names of the batyrs. And their names remained unforgettable.

The hero died, but with him, divas, snakes and monsters died. A good deed committed by Ural-Batyr is immortal.

English translation[edit]

The first full translation of Ural-batyr into the English language was made in 1999 by Sagit Shafikov, Professor of the Foreign Languages Department at Bashkir State University, Ufa, Russia. It appeared in the local journal called Vestnik Akademii Nauk («Herald of Science Academy») and was followed by an improved version which appeared in 2001 in the Watandash («Compatriot»). The final version was published alongside the original Bashkir text and the Russian translation in a glossy gift book Ural-batyr in 2003. In 2013 a new English language translation and retelling were done by David and Anastasia Andresen and published in the United States under the title «Ural the Brave.»^[9]

• 

• 

• 

• 

• 

Explanatory notes[edit]

References[edit]

External literature[edit]

• Das baschkirische Volksepos in der Ubersetzung von Alia Taissina mit Illustrationen von Rais Khalilov. Taschenbuch: 108 Seiten, Auflage: 1 , Sprache: Deutsch, ISBN 3-939165-02-6, ISBN 978-3-939165-02-6
• Урал батыр. Башҡорт халыҡ ҡобайыры=Урал-батыр. Башкирский народный эпос=Ural‑batur. Bashkort Folk Epic. Ufa, 2005.
• Ergun M., Ibrahimov G. 1996: Baskurt Halk Destani Ural Batur. Ankara.
• Taissina А. 2006: «Ural-Batir. Das baschkirsche Volksepos». Germany.

External links[edit]

Academic articles:

• Epos Ural-Batyr in Bashkir encyclopedia (in Russian)
• Ural-Batyr characters in Bashkir encyclopedia (in Russian)
• Reviews of the book “Ural-Batyr. Bashkir folk epos (in Russian)
• BASHKIR EPOS «URAL-BATYR» IN THE LIGHT OF THE TRANSLATION THEORY AND PRACTICE (in Russian)
• G. V. Yuldybaeva. MYTHOLOGICAL EPIC “URAL-BATYR” (HISTORY OF THE RESEARCH AND POPULARIZATION) “URAL-BATYR” (HISTORY OF THE RESEARCH AND POPULARIZATION) by G. V. Yuldybaeva

Text of the Epic:

• «Ural-batir» (original) in the Latin alphabet (in Bashkir)
• «Ural-batir» (original) in the Latin alphabet (in Bashkir)
• «Ural-batir» in Cyrillic (in Bashkir)
• «Ural-batir» academic version
• «Ural-batir» poetic version
• «Ural-batir» prose version. Plot of the epic (Russian)
• «Ural-batir» english version. Ural-batyr (English)
• «Ural-batir» folklore version (in Bashkir)
• «Ural-batir» folklore version from M.B.Tuzbekov
• Ural-batyr in the Congress Library, US
• ‘Ural the Brave (2013 English translation)

Ural-batyr or Ural-batır (Bashkir: Урал батыр, pronounced [uˈrɑɫ.bɑˌtɯ̞r], from Ural + Turkic batır ‘hero, brave man’) is the most famous kubair (epic poem) of the Bashkirs. It is a telling of heroic deeds and legendary creatures, the formation of natural phenomena, and so on.^[1][2]

Plot[edit]

Based on the Turkic and Iranic folk song traditions, the poem narrates about the heroic deeds of Ural-batyr. Ural is born to an elderly couple, Yanbike and Yanbirðe.^[3][a] Ural evinces from his very infancy all the features of a legendary hero, such as unflinching courage, honesty, kindheartedness, empathy, and great physical strength. Unlike his cunning and treacherous brother Shulgan (see Sulgan-tash), Ural is an eager enemy of the evil and of Death which personifies it. Having matured, Ural sets out on the quest for Death, with the desire to find and destroy Him. On his way, he meets with various people and legendary creatures and is often deferred by long adventures; in all cases, his actions serve to save lives or quell the evil. Riding his winged stallion Akbuthat (or Akbuz At ‘White-Grey Horse’),^[4] he saves young men and women prepared for sacrifice by the tyrannical Shah Katil from imminent death, tames a wild bull, destroys an immense number of devs, marries the legendary Humai (from Persian همای Humay), a swan-maid, and finally smites the chief dev^{[what language is this?]} (from Persian دیو div) Azraka, whose dead body is said to have formed Mount Yaman-tau in the South Urals. Ural-batyr perishes in his final grapple with the devs, as he is forced to drink up a whole lake where they had hidden from him, but he leaves his sons to continue his initiative.

History[edit]

The poem, originally existing solely in the oral form of a song, was set in the written form by the Bashkir folk poet Mukhamedsha Burangulov in 1910. This story is very ancient, and reminiscent of stories from Babylon and Sumer.^{[citation needed]} The epos reproduces the pre-Biblical^{[clarification needed]} story about Cain and Abel. There are traces of Iranian civilization in Bashkort and Tatar cultures, as some words and names of cities and people.

The epic was transmitted orally from generation to generation by storytellers – sesens. In 1910, Mukhamedsha Burangulov recorded an epic from two kuraist (‘musician’) and sesens (‘poet’), Gabit Argynbaev (≈ 1850–1921) from the аul (‘village’) of Idris and Khamit Almukhametov (1861–1923) from the village of Malyi Itkul (volost Itkulskaya of the Orenburg province). Researchers believe that M. Burangulov came to sesens more than once, wrote down the epic in parts. Researchers found that both storytellers came from the Burzyan clan. Both sesen knew well the area around the Shulgantash cave (Kapova cave) and Lakes Shulgankul, Yylkysykkankul (they are described in the epic). Gabit-sesen’s grandfather Argynbay moved from the highlands of Burzyan to the steppe region. Both sesen were in kinship.

There are known other versions of the epic. A fairy tale of the same name in prose was recorded in 1956 by Ismagil Rakhmatullin in the village of Imangul in the Uchalinsky district of Bashkorostan by researcher Akhnaf Kharisov (published by him in the same year).
The version, conventionally referred to as an «etiological myth», was recorded in 1984 from Shamsia Safargalina in the village of Gabbas, Zianchurinsky district of Bashkortostan.

In 1968, the epic «Ural-Batyr» was published in the Bashkir language in the journal «Agidel» in 1968 with abbreviations (prepared by B. Bikbai and A. Kharisov). In 1972, the first full publication in the Bashkir language took place — in the first volume of the book series Bashkir Folk Oeuvre.

In 1975, it was published in the first volume of the collection Heroic Epic of the Peoples of the USSR in the series Library of World Literature (translation by A. Kh. Khakimov, I. S. Kychakov, A. S. Mirbadalev), and also in the series The Epos of the Peoples of the USSR (per. A. Kh. Khakimov, N. V. Kidysh-Pokrovskaya, A. S. Mirbadalev) in abbreviated form.

For the first time, the profound originality of the epic «Ural-Batyr» was announced in the works of A. A. Petrosyan. She was the first of the researchers to discover a plot similarity between the Bashkir epic and the Sumerian-Akkadian epic about Gilgamesh. But she came to the conclusion that there are deep differences in the ideological and artistic concepts of these works:

«The main motive of the epic Ural-Batyr is that man is stronger than all that is, good is indestructible. The Babylonian epic rests on another idea – everything from the will of the gods.»

The philosopher Damir Valeyev considered the epos «a source for studying the history of social consciousness and social thought of the Bashkirs».

There are several translations of the epic into Russian, both interlinear and poetic. Translations into Russian were made by several writers and poets. The prose arrangement of the epic was performed by the writer Aidar Khusainov; the poetic translation into Russian was done by the poet Gazim Shafikov.

In 2003, a gift edition of the epos was published in Ufa in three languages (Bashkir original, Russian translation by G. G. Shafikov and English translation by S. G. Shafikov). In 2006, «Ural-Batyr» was published in German, translated by the doctor of philology Aliya Taysina (Germany).^[5]

The epos «Ural-Batyr» has also been translated into other world languages, such as Abkhazian, Hebrew, Turkish, Chuvash, and French.

In 2007, the original text of the Ural-Batyr was first published ^[6]

In 2013, the Ural-Batyr was published in three books, in Bashkir and Russian (translation by A. Kh. Khakimov), in Bashkir and French (translation by R. K. Garipov), in English and Bashkir (translation by Z. A. Rakhimova) languages.

All previous publications of the epic contained distortions. The reasons for the uncritical publication of the epic lie in the Soviet practice of distorting monuments of folk art, in the persecution of Bashkir scholars (Mukhametsha Burangulov was twice arrested and was in prison). The manuscript of the epic is lost.

The decisions of the Central Committee of the Communist Party on the Bashkir party organization banned a number of folklore monuments. However, despite the repression, the epic «Ural-Batyr» miraculously survived.^{[editorializing]}
After his release, M. Burangulov fought for the right to be creative and defended the works of Bashkir folklore.

The original in a typewritten copy in Latin script (verses with prosaic inserts) with several handwritten corrections (probably by M. Burangulov himself) is stored in the Scientific Archive of the Ufa Scientific Center of the Russian Academy of Sciences.

Scientists continue to study the epic «Ural-Batyr» in-depth at the intersection of archeology, ethnography, linguistic folkloristics. Along with folklorists, the Bashkir archaeologists, linguists, philosophers, and ethnographers also studied the epic «Ural-Batyr» (G.B. Khusainov, D.Zh. Valeev, Z.Ya. Rakhmatullina, A. Kh. Davletkulov, Z.G. Aminev , F. B. Sanyarov, G. Kh. Bukharova, V. G. Kotov).

In 2011, the bibliographic index «Bashkir National Cubair (Epic) ‘Ural-Batyr'» was released, which presents a list of materials reflecting the results of a comprehensive study of the epic (publications from the publication of its text in a journal version in 1968 to our time).

In Bashkortostan, much is being done to popularize the epic. The performance Ural-Batyr was staged at the Bashkir Academic Drama Theater named after M. Gafuri, the popular science film In Search of Akbuzat was created, and the tourist project «The Golden Ring of Bashkortostan: the roads of the epic ‘Ural-Batyr'» was developed. Every year, a contest is held for the best reciters of the epic in Bashkir and other languages.
Performances based on the epic are included in the repertoire of the Bashkir State Puppet Theater (in Bashkir and Russian).

In 2010, by order of the Ministry of Culture of the Russian Federation, the director and screenwriter A. Lukichev shot the animated film Ural-Batyr based on the Bashkir epic (14.01 min., Moscow).

The epic «Ural-Batyr» is one of the Seven Wonders of Bashkortostan.^[7] The epic is included in the TURKSOY List of Intangible Cultural Heritage.^[8]

Ural-Batyr (content)[edit]

The theme of the legend, despite a significant element of fairy-tale fantasy, is heroic-epic.

Introduction[edit]

Ural-Batyr is clearly divided into several parts. In the introductory part of the work, the most ancient strata are preserved: echoes of the legends of the global flood, the revival of life on earth after the flood, the first couple that laid the foundation for the human race. The elderly couple Yanbirde and Yanbike, along with their sons Shulgen and Ural, settle on a small patch of land surrounded on all sides by the sea. Yanbirde and Yanbike’s assistants are animals: gyrfalcon, lion, and pike. Ural sometimes turns to birds and animals for advice.

Ural and Schulgen personify two opposing principles – good and evil – which lead an irreconcilable struggle between themselves. Before going hunting, both parents drink the blood of animals, which gives them strength. They forbid the children to do so until they become yegets (adults).

Ural learns about Death[edit]

Schulgen goes against the ban of his father and drinks the blood of animals.

Yanbirde and Yanbike return from hunting. Ural finds out that there is Death. But in these places Death does not appear. There is no power that can kill a person.

Yanbirde is terribly angry with his sons when he learns that one of them had tasted blood.

Ural delivers a speech in front of animals and birds. He offers to stop offending the weak and to stop eating each other’s meat. Then Death will remain alone and it can be destroyed. The crow is not afraid of Death. It offers the weak themselves to hide in a safe place.

Ural learns about the Living Spring[edit]

How the white swan is caught[edit]

Yanbirde and Yanbike begin hunting together with their sons. Among the prey is a white swan. This is the daughter of the Sun, Homay; her father is the heavenly king of birds Samrau (Semurg). The swan promises to show the path to the Living Spring (Yenshishma). Ural stands up for the bird.

But the old man and his sons do not know the way to the Living Spring. Yanbirde gives his sons powerful lions and sends them to look for the way to the Living Spring. If they meet Death on the way, they must cut off its head and bring her home.
(There are many mineral springs, water, in the Urals.)

Part 1[edit]

Ural and Schulgen meet the old man and cast lots[edit]

Years pass. The brothers have matured. Once he meets on his way an old man with a long staff. The brothers ask the old man to show them the way to the Living Spring. He indicates two roads: to the right is the land of King Samrau (the land of eternal happiness and good), and to the left is the land of King Katil (the land of eternal grief and evil). Shulgen decides to go to the kingdom of Samrau (although he falls to another lot). Ural has to go to the kingdom of Katil.

Ural-Batyr comes to the country of Padishah Katil[edit]

In the kingdom of Katil, Ural meets unfortunate people who tell him about the atrocities of the cruel king (the old woman, her daughter, the old man). Then he himself sees Katil donate people to the lake and to the fire (perhaps these were the memories of the Bashkirs about the brutality of foreign invaders).

Ural-Batyr meets Padishah Katil’s daughter[edit]

Ural meets a huge crowd of naked people, and guards beat them with whips. Katil’s daughter chooses Ural as her husband, giving him a golden apple. Ural refuses to become her husband. Slaves carry King Catilus, seated on a throne. He is very fat, like a fat boar. His eyes are bloodshot.

In the legend there is no scene of the struggle of Ural with the Padishah Katil. Ural fights one on one with its huge bull, and then with the four strongest heroes of the padishah.
In a duel with a bull, Ural bends its horns, and they remain forever bent; the hero knocks out the upper tooth of the bull, and it will never grow back; he tears the hooves of the animal, and they never grow together (an etiological motive). The hero says that now the bull and his tribe will become slaves of man.

Katil and his guard scatter in an unknown direction. The people ask Ural to marry the daughter of Katil and become their padishah.

Part 2[edit]

Ural-Batyr meets Zarkum[edit]

Ural-Batyr meets Zarkum, the son of the King of serpents, Kahkaha, who wants to marry the daughter of King Samrau. Zarkum gives Ural the secret of his father. At the request of Zarkum, he breaks off the deer horns and Zarkum swallows the deer. Zarkum turns into a handsome young man. He wants to marry Homay.

Ural-Batyr and Zarkum arrive in the serpent kingdom[edit]

In Kahkaha’s palace, a snake with nine heads wants to swallow Ural. But Ural hits its main head with a sword and the keys fall out. Ural hits its other heads and eight heroes come out, swallowed by a snake. The key to the palace of secrets falls from the heart of the serpent.

Ural-Batyr enters the palace of secrets[edit]

Ural opens the palace with a magic key, sees a girl on the throne, and takes the magic staff of Kahkaha. Kahkaha calls all the snakes for help. But Ural-Batyr defeats them. Kahkaha pretends to admit defeat. Ural allows the people to elect themselves a new ruler (Algur). The old hero Algur asks Ural to marry a beautiful girl (Gulistan) from the palace and leave his offspring to the people (Tul alu; getting the hero’s genetic material to strengthen the people is an ancient tradition).

Part 3[edit]

Schulgen meets a handsome young man[edit]

Shulgen (Ural’s brother) met a handsome forever-young man picking flowers and is glad that he will soon be in the country of eternal happiness and youth.

Schulgen arrives in a happy country[edit]

Schulgen gets to a happy country and wants to catch fish. He sees that no one attacks each other here; everyone lives peacefully. Schulgen decides to go to the Living Spring and arranges a lunch here on his way back.

Schulgen opens his heart to evil and meets Zarkum

Schulgen meets the handsome young man again. But it is Zarkum who from Ural.^{[clarification needed]} He tricks Shulgen into going into the kingdom of Azraka, the king of divas and fantastic giants.

Zarkum agrees with Azraka secretly from Shulgen on how to kill Ural. To do this, the winged horse Akbuzat must be captured. The divas who try to bring Akbuzat to Azraka’s palace are thrown by the horse high into the sky, creating the constellation Yetegan (the Big Dipper). If the daughter of the king of birds, Samrau, falls in love with Shulgen, then she will give him Akbuzat and a magic sword. The divas need them to destroy Ural, the worst enemy of the divas.

Shulgen enters the palace of the padishah of divas, Azraka[edit]

Azraka warmly welcomes Schulgen, treating him in his palace and giving him rich gifts. Shulgen is offered to marry the «daughter» of Azraka, who is actually Ayhılu, the daughter of Samrau, captive of Azraka. As Azraka speaks with Shulgen and Zarkum, Azraka tells them about the magic horse Akbuzat, a damask sword that is not given to everyone and the most beautiful girl in the world – Homay. Zarkum and Schulgen decide to search for them in order to become stronger than everyone else.

Shulgen and Zarkum meet Homay[edit]

Divas bring Shulgen and Zarkum to the kingdom of Samrau. They end up in a flock of birds (girls). One of them is Homay. She throws Shulgen and Zarkum into different pits. Homay recognizes Shulgen and scolds him for choosing a snake as his friend. To become free, Schulgen must learn to choose his friends and open his heart to love.

Ural falls in love with Homay and finds the bird

Homay joyfully meets Ural. Ural-Batyr does not recognize her. He asks to show him the way to the Living Spring. Homay asks to find an unusual bird, promising to give him the horse Akbuzat and a magic sword.

Ural goes in search of the unusual bird and finds it. She turns into a fish, then a bird, then a girl. This is Aihylu. She tells her story, promising the hero her horse Harisay (Yellow). Ural brings Aihilu to the palace of her father, King Samrau. Samrau sends Aihylu to her mother Ai (Moon, Selene) so that the divas do not find her.

Ural-Batyr recognizes the swan saved by him in the mistress of the palace. He asks Homay to fulfill his promise. Homay goes to his father. Padishah Samrau allows his daughter to give Ural the horse Akbuzat and the damask sword. He wants to marry Ural to his daughter Homay. She must give birth to a hero like the Urals. Samrau asks to release Shulgen on the occasion of the wedding of Ural and Homay.

Ural-Batyr and Shulgen meet[edit]

Ural is happy seeing his brother. Homay does not tell him that Shulgen came to the kingdom of Samrau with Zarkum and that he is friends with the divas. Shulgen intends to take away the winged horse, the magic sword and the Padishah’s daughter, Homay, from Ural. At a festival hosted by Homay, men must show their strength. The Padishah’s daughter will choose the winner as her husband.

Ural-Batyr and Shulgen compete on the Maidan[edit]

At the call of Homay, Akbuzat (the winged horse) descends from the sky. A damask sword is attached to his saddle. How beautiful is this unusual horse! Heroes must raise a huge stone, which Shulgen is unable to do. Ural-Batyr easily lifts the stone and throws it high into the sky. The stone was lost sight of until evening. Ural catches the stone just as easily and throws it strongly towards the kingdom of Azraka.

Schulgen regains his wife[edit]

Shulgen hates his brother deeply. Ural sees the misfortune of his elder brother, but does not know what is going on in his soul.
Homay and Ural ask the padishah to give Aihylu to Shulgen as his wife. Aihylu falls from the sky to the ground like a ball of fire. The wedding continues.

Homay and Aihylu are endowed with the properties of peri – traditional female images in Turkic mythology.

Ural entrusts his magic staff to Shulgen

Shulgen asks Ural to give him the magic staff, then striking the staff on the ground, disappears. Water pours from the bowls and floods everything around. Zarkum turns into a huge fish and swallows Homay. The sun (Homay’s mother) ceases to shine without Homay. Akbuzat blocks the way to a turbulent stream, Zarkum releases Homay from his mouth. Ural-Batyr learns that his brother has become an enemy. The sun is shining again because Homay is saved.

Zarkum and Shulgen again at the padishah of divas[edit]

Shulgen and Zarkum return to the kingdom of Azraka. Azraka recognizses his staff in Shulgen’s hand and decides to return it. Azraka, Zarkum, Kahkaha, and Shulgen decide to start a war against Ural and Samrau.

From all sides divas attack the earth. There is water all around and the sky is completely aflame. Ural says goodbye to Homay, jumps on Akbuzat, picks up his magic sword and goes to war with the padishah of divas to save life on earth.

Ural-Batyr fights for a long time with the padishah of divas, Azraka. The faithful horse Akbuzat repeatedly saves the hero during the battle. Ural-Batyr strikes with a damask sword and cuts Azraka in two. Azraka screams and his body falls into the sea. At this point Mount Yaman-tau (the Terrible Mountain) grows. Where Ural rides, the water recedes, and a mountain rises. People who miraculously escaped during the flood begin to settle here.

Ural-batyr and his sons save people[edit]

For many years, Ural-Batyr fights with the divas. Their bodies became mountains. People try to establish life in these mountains, sticking out in the middle of the sea. Ural pursues the remaining divas, when suddenly a small detachment of eight people appears. One of the youths takes off his helmet and greets Ural-Batyr.

Young men call the names of their mothers. Ural-Batyr hugs his sons: Nugush (Gulistan’s son), Yaik (son of the daughter of Katil), and Idel (son of Homay). With them was the son of Shulgen and Aihylu: Hakmar. The sons tell Ural how they learned about their father. Nugush destroys Zarkum himself, the son of the serpent king. Aihylu sends her son (riding on the horse Harysay) along with Idel. Ural is glad that he had assistants in the fight against Death and Evil.

The defeat of Kahkaha[edit]

Kahkaha ravages human dwellings for many years. No one can handle him. He learns about the death of Azraka and Zarkum. He decides to come out of the ground and find out what is happening. He believes that Ural died during the flood, but Ural-Batyr, together with his sons, attack Kahkaha and cut him to pieces. The heroes build a new mountain out of Kahkaha’s body, dividing the sea into two parts.

Shulgen leads the army of divas and snakes. He has Kahkaha’s magic staff in his hand. But Ural-Batyr dodges, hits the staff with a damask sword; the staff explodes and the magic sea immediately disappears. The divas hide in fright. Ural-Batyr seizes Shulgen and binds him. Hakmar (Shulgen’s son) wants to chop off Shulgen’s head, but the Urals do not allow him to.

The trial of Schulgen[edit]

Ural reminds him of how he disobeyed his father and his mother; he had drunk the blood of animals, despite the ban. Evil then settled in the heart of Schulgen; he began to be friends with snakes and divas and harm people, responding to Good with Evil. Shulgen asks for permission to wash his face in lake water. He asks Ural to forgive him again, promising to be a friend of the people.
For the sake of his father and mother, Ural forgives Schulgen for the last time and let him go.

Everyone rejoices in victory. The Ural-Batyr invites everyone to defeat Death, collecting water from the Living Spring and distributing it. But an old man appears who had drunk water from the Living Spring and is forced to live forever. He is suffering greatly. The old man says that people do not need to drink living water; only Good can be eternal.

The great meaning of life is revealed to Ural. With one mighty sip of water he collects water from the Living Spring and does not drink it, but irrigates lifeless land.
Suddenly everything turns green and flowers bloom. «May our land shine, may our country be worthy of love,» says Ural-Batyr.

Schulgen’s evil deeds begin again[edit]

Schulgen discovers there is no longer a Living Spring and decides to start harming people again. In the underworld, he begins to collect divas and kites under his own authority. People enjoy a happy life for a short time and begin to disappear again. Shulgen again goes against the people. Ural-Batyr decides to punish Shulgen and destroy all the divas. He drinks a lake in which divas hid. Together with water, he drinks all the snakes and divas that began to gnaw at his heart and liver. Ural spat out the lake, itself falling without strength. Divas are destroyed by the sons of Ural, but the hero’s strength leaves him. Ural-Batyr feels his end is approaching. He advises his descendants not to take evil in fellow travelers, always take advice from elders and wise people, and to give advice to the youth and help them.

«Do not shun Good, do not give in to Evil!» says Ural-Batyr and dies. At that moment, a star fell from the sky and Homay learns that her husband is no longer alive. She flies in the image of a swan to say goodbye to her beloved. Homay decides not to take off her bird outfit anymore; she promises to lay an egg every year, which will become a white bird.

Final part[edit]

Appearance of swans in the Urals[edit]

Many years later, Homay flies to the grave of Ural along with her chicks. People do not touch them. Russian researcher R. T. Ignatiev wrote that the Bashkirs believed: «to kill a Swan is a sin, and to kill a Winch^[spelling?] is to cry your all life.»

Coming to live in the Urals and the bull of Katil with his herd, submitting to man.^{[clarification needed]} Akbuzat leads herds of horses. And a glow appears on the grave of Ural-Batyr – the hero’s ashes turn to gold. Since then, gold has appeared in the Urals.

Appearance of rivers in the Urals[edit]

In the Urals, people, animals and birds become very numerous. Remembering the prohibition of Ural-Batyr, they do not drink water from the lakes. And there is not enough spring water for everyone. Idel wants to find Schulgen and kill him. But Homay convinces him to find another way to help people. Idel hits the mountain with a magic sword and a spring is born (from Mount Iremel). A stream runs to the Yamantau mountain, which is cut by Idel into two parts. The gorge formed then began to be called Kyrykty. And the river that Idel obtained is called the river of Idel (Agidel). Yaik, Nugush and Hakmar set off to look for new rivers. People settle on the banks of four rivers, calling them the names of the batyrs. And their names remained unforgettable.

The hero died, but with him, divas, snakes and monsters died. A good deed committed by Ural-Batyr is immortal.

English translation[edit]

The first full translation of Ural-batyr into the English language was made in 1999 by Sagit Shafikov, Professor of the Foreign Languages Department at Bashkir State University, Ufa, Russia. It appeared in the local journal called Vestnik Akademii Nauk («Herald of Science Academy») and was followed by an improved version which appeared in 2001 in the Watandash («Compatriot»). The final version was published alongside the original Bashkir text and the Russian translation in a glossy gift book Ural-batyr in 2003. In 2013 a new English language translation and retelling were done by David and Anastasia Andresen and published in the United States under the title «Ural the Brave.»^[9]

• 

• 

• 

• 

• 

Explanatory notes[edit]

References[edit]

External literature[edit]

• Das baschkirische Volksepos in der Ubersetzung von Alia Taissina mit Illustrationen von Rais Khalilov. Taschenbuch: 108 Seiten, Auflage: 1 , Sprache: Deutsch, ISBN 3-939165-02-6, ISBN 978-3-939165-02-6
• Урал батыр. Башҡорт халыҡ ҡобайыры=Урал-батыр. Башкирский народный эпос=Ural‑batur. Bashkort Folk Epic. Ufa, 2005.
• Ergun M., Ibrahimov G. 1996: Baskurt Halk Destani Ural Batur. Ankara.
• Taissina А. 2006: «Ural-Batir. Das baschkirsche Volksepos». Germany.

External links[edit]

Academic articles:

• Epos Ural-Batyr in Bashkir encyclopedia (in Russian)
• Ural-Batyr characters in Bashkir encyclopedia (in Russian)
• Reviews of the book “Ural-Batyr. Bashkir folk epos (in Russian)
• BASHKIR EPOS «URAL-BATYR» IN THE LIGHT OF THE TRANSLATION THEORY AND PRACTICE (in Russian)
• G. V. Yuldybaeva. MYTHOLOGICAL EPIC “URAL-BATYR” (HISTORY OF THE RESEARCH AND POPULARIZATION) “URAL-BATYR” (HISTORY OF THE RESEARCH AND POPULARIZATION) by G. V. Yuldybaeva

Text of the Epic:

• «Ural-batir» (original) in the Latin alphabet (in Bashkir)
• «Ural-batir» (original) in the Latin alphabet (in Bashkir)
• «Ural-batir» in Cyrillic (in Bashkir)
• «Ural-batir» academic version
• «Ural-batir» poetic version
• «Ural-batir» prose version. Plot of the epic (Russian)
• «Ural-batir» english version. Ural-batyr (English)
• «Ural-batir» folklore version (in Bashkir)
• «Ural-batir» folklore version from M.B.Tuzbekov
• Ural-batyr in the Congress Library, US
• ‘Ural the Brave (2013 English translation)

В древнюю пору, давным-давно

Было, говорят, место одно,

Куда никто не ступал ногой

(И на целом свете никто

Не знал, не ведал о суше той),

С четырех сторон обступала

Это место морская вода.

С незапамятных пор проживала

Там семейная чета:

Старик по имени Янбирде

С Янбикою, старухой своей.

Куда б они не желали пойти,

Не было преград на их пути.

Как на земле оказались той,

Где мать, отец их, где край родной,

Говорят, они сами забыли.

Так иль нет, в стороне морской

Жизни семя они заронили.

Двое детей родились у них,

Двое сыновей удалых.

Шульгеном старшего нарекли,

Уралом младшего нарекли.

Так и жили они вчетвером,

Не видя людей, в местечке глухом.

Своего не имели скота,

Не обзаводились добром,

Даже не вешали котла

Над полыхающим костром;

Не знали, что такое болезни,

Смерть была им неизвестна;

Полагали: для всех на свете

Сами они являются смертью.

На охоту коней не седлали,

Лука и стрел еще не знали,

Приручили и держали

Льва-арслана, чтоб их возил,

Сокола, чтобы пернатых бил,

Пиявку, чтоб кровь животных сосала,

Щуку, чтоб рыбу для них хватала.

С древности тот обычай дошел

И навеки с ними остался,

Янбирде ли его завел:

Когда зверь-самец попадался,

Старики его убивали,

Голову его поедали,

Шульгену же и Уралу,

А также льву-арслану,

Соколу и прожорливой щуке

Остальное поесть бросали.

Когда ж самку зверя они убивали,

Для пищи лишь сердце ее вырезали.

Ну а черных пиявок болотных

В травоядных вонзали животных,

Чтобы из выцеженной крови

Себе напиток изготовить.

Малолетним детям своим,

Что охотой не промышляли,

Пить кровь, есть голову или сердце

Строго-настрого запрещали.

Росли сыновья день за днем,

Крепли и телом, и умом.

Вот и двенадцать Шульгену стало,

Десять уже было Уралу.

— Сяду на льва, — молвил один.

— Сокола пущу, — сказал другой.

Оба брата — Шульген и Урал —

Приставали к отцу.

И сказал Янбирде, потеряв покой:

— Оба для нас вы родные дети.

Радость единственная на свете.

Ваши зубы еще не сменились,

Ваши мускулы не укрепились,

Рано в руки сукмар вам брать,

Рано сокола в высь запускать,

Не вышел час вам на льва садиться.

Ешьте то, что я вам уделю,

Делайте то, что я вам велю;

Чтобы ездить верхом научиться,

И оленя вам хватит пока.

На залетную стаю птиц

Можете кобчика запустить;

Если жажда охватит вас,

Можете воды ключевой испить.

Но кровь, что в раковины налита.

Пусть не коснется вашего рта.

Так по нескольку раз подряд

Наставлял он их, говорят.

Запрещая им вновь и вновь

Цедить из раковины кровь.

И вот в один из погожих дней

Старик со старухой своей

На охоту пошли вдвоем,

Оставив жилище на сыновей.

Немало времени миновало,

Как старики на охоту ушли,

И два брата — Шульген с Уралом —

Разговор о еде повели.

Шульген раздумывать долго не стал.

Хоть о запрете отцовском он знал:

С тою раковиной не шутить,

Ни за что из нее не пить,

Все ж уговаривать брата стал,

Всячески его подстрекал:

«Если б охота на зверей

В душу не вливала бы радость.

Если пить кровь для взрослых людей

Не представляло какую-то сладость,

Мать и отец без сна и покоя.

Дома оставив нас с тобою,

На охоте бы не бродили.

Так зря не будем время терять.

Раковину поскорей откроем.

Выпьем по капельке, чтобы узнать

Крови вкус — что это такое». Урал:

«Пусть та кровь и очень сладка,

Я не сделаю и глотка,

Пока не вырасту я егетом,

Пока не узнаю причину запрета,

Пока не пройду по белому свету

И не уверюсь, что на свете

Больше нет и в помине Смерти,

Сукмаром никого не ударю.

Никакой не убью я твари,

Высосанной пиявкою крови

Пить не стану я — вот мое слово!»

«О том, что Смерть не сильнее людей,

Что до нас не добраться ей,

Что не найти ей нас никогда,

Повторял вам отец всегда.

„Мы сами Смерть для твари любой“,—

Не устает отец говорить.

Что же случилось вдруг с тобой.

Что боишься крови испить?»

В давние, очень давние времена, когда еще не было ни Уральских гор, ни красавицы Агидели, посреди темного дремучего леса жили старик со своей старухой. Долгую жизнь они прожили вместе, но однажды старуха скончалась. Старик остался вместе с двумя сыновьями, старшего из которых звали Шульгеном, а младшего — Уралом. Старик ходил на охоту, а Шульген с Уралом в это время оставались дома. Старик был очень крепким и очень искусным охотником. Ему ничего не стоило живьем притащить медведя или волка. А все потому, что старик перед каждой охотой выпивал ложку крови какого нибудь хищника, и к собственным силам старика прибавлялась сила того зверя, кровь которого он выпил. А пить можно было лишь кровь зверя, которого человек убил сам. Поэтому старик все время предупреждал своих сыновей: “Вы еще маленькие, и не вздумайте пить кровь из турсука. Даже близко к турсуку не приближайтесь, иначе погибнете”.

Однажды, когда отец ушел на охоту, а Шульген и Урал сидели дома, к ним пришла очень красивая женщина и спросила:

— А вы почему это сидите дома вместо того, чтобы ходить на охоту вместе с отцом?

— Мы бы ходили, только отец нам не разрешает. Говорит, что мы еще недостаточно для этого выросли, — ответили Урал и Шульген.

— Разве можно, сидя дома, повзрослеть?- рассмеялась женщина.

— А что нам делать?

— Вам нужно выпить кровь вон из того турсука,- сказала женщина.- Достаточно выпить всего одну ложку крови, и вы станете настоящими батырами и будете сильны, как лев.

— Отец запретил нам даже близко подходить к этому турсуку. Сказал, если мы выпьем кровь, погибнем. Мы не нарушим запрет отца,- ответили мальчики.

— Вы на самом деле, оказывается, маленькие, и потому верите всему, что вам говорит отец,- засмеялась женщина.- Если вы выпьете кровь, станете сильными и отважными, и будете сами ходить на зверя, а отцу вашему придется вместо вас сидеть и охранять дом и тихо стареть. Вот этого он боится и потому он вам и запрещает прикасаться к турсуку с кровью. Но я уже все сказала, а остальное вам решать.

С этими словами женщина исчезла так же внезапно, как и появилась.

Поверив словам этой женщины, Шульген попробовать кровь из турсука, а Урал твердо решил сдержать слово, данное им отцу, и даже близко к турсуку не подошел.

Шульген выпил ложку крови и тотчас превратился в медведя. Тут снова появилась эта женщина и рассмеялась:

— Вот видишь, в какого силача превратился твой брат? А теперь я из него сделаю волка.

Женщина щелкнула пальцем по лбу медведя, и тот превратился в волка. Щелкнула еще — превратился во льва. Тут женщина села верхом на льва и ускакала.

Оказывается, эта женщина была юхой. И вот из-за того, что Шульген поверил сладким речам этой юхи в облике красивой женщины и нарушил запрет отца, он навсегда утратил человеческий облик. Долго бродил Шульген по лесам то в обличье медведя, то в обличье волка, пока, наконец, не утонул в глубоком озере. Озеро, в котором утонул брат Урала, люди потом назвали озером Шульген.

А Урал вырос и стал батыром, которому не было равных по силе и отваге. Когда он, как и отец, стал ходить на охоту, все вокруг стало умирать. Высыхали реки и озера, пожухла трава, пожелтели и осыпались листья с деревьев. Даже воздух стал таким тяжелым, что всему живому стало трудно дышать. Умирали люди и звери, и никто не мог ничего сделать против Смерти. Видя все это, Урал стал думать о том, чтобы схватить Смерть и уничтожить её. Отец дал ему свой меч. Это был особенный меч. При каждом взмахе этот меч испускал разящие стрелы молний. И сказал отец Уралу:

— Этим мечом можно сокрушить кого и что угодно. Нет в мире силы, могущей противостоять этому мечу. Только против Смерти он бессилен. Но ты все же возьми его, пригодится. А Смерть можно уничтожить, лишь бросив её в воды Живого родника. Но этот родник находится очень далеко отсюда. Но другого пути победить Смерть не существует.

Этими словами отец Урала проводил сына в дальний и опасный путь.

Долго шел Урал, пока не дошел до перепутья семи дорог. Там он встретил седовласого старика и обратился к нему такими словами:

— Долгих лет тебе, почтенный аксакал! Не сможешь ли ты мне показать, которая из этих дорог ведет к Живому роднику?

Старик показал Уралу одну из дорог.

— А далеко ли еще до этого родника?- спросил Урал.

— А этого, сынок, я не смогу тебе сказать,- ответил старик.- Сорок лет я стою на этом перепутье и показываю путникам дорогу к Живому роднику. Но за все это время не было еще ни одного, кто прошел бы по этой дороге обратно.

Тут старик помолчал немного и добавил:

— Сынок, пройдешь по этой дороге немного и увидишь табун. В этом табуне есть один единственный белый тулпар — Акбузат. Если сумеешь, попробуй оседлать его.

Урал поблагодарил старика и пошел по указанной стариком дороге. Прошел Урал немного и увидел табун, о котором говорил старик, а в этом табуне увидел Акбузата. Урал некоторое время зачарованно смотрел на белого тулпара, а затем медленно подошел к коню. Акбузат при этом не проявил ни малейшего беспокойства. Урал тихонько погладил коня и быстро вскочил ему на спину. Акбузат рассердился и с такой силой сбросил батыра, что Урал вошел в землю по пояс. Урал, приложив все свои силы, вылез из земли и снова вскочил на коня. Акбузат вновь сбросил Урала. На этот раз батыр ушел в землю по колени. Урал снова вылез, вскочил на тулпара, и так в него вцепился, что Акбузат, как ни старался, но так и не смог его сбросить. После этого Акбузат вместе с Уралом помчался по дороге к Живому роднику. За мгновение ока Акбузат промчался через широкие поля, каменистые пустыни и скала, и остановился посредине темного леса. И промолвил Акбузат Уралу человеческим языком:

— Мы подъехали к пещере, в которой лежит девятиглавый дэв и охраняет дорогу к Живому роднику. Тебе придется с ним сразиться. Возьми из моей гривы три волоска. Как я буду тебе нужен, подпали эти три волоска, и я тут же появлюсь перед тобой.

Урал взял из гривы коня три волоска, и Акбузат тут же исчез из вида.

Пока Урал раздумывал, куда идти, появилась очень красивая девушка, которая, согнувшись в три погибели, несла на своей спине огромный мешок. Урал остановил девушку и спросил:

— Постой, красавица. Куда ты идешь, и что у тебя в мешке такое тяжелое?

Девушка остановилась, положила мешок на землю, и со слезами на глазах рассказала Уралу свою историю:

— Меня зовут Карагаш. До недавнего времени я росла у своих родителей, вольная, словно лесная лань, и ни в чем не ведала отказа. Но несколько дней назад меня выкрал девятиглавый дэв на забаву своим девятерым детенышам. И вот теперь я с утра до ночи таскаю им речную гальку в мешках, чтобы они играли этими камешками.

— Дай-ка, красавица, я сам донесу этот мешок,- сказал Урал.

— Нет, нет, егет, и не вздумай даже идти за мной,- испуганно прошептала Карагаш.- Дэв, как только увидит, тотчас погубит тебя.

Но Урал настоял на своем и понес мешок с камнями к детенышам девятиглавого дэва. Как только Урал высыпал гальку перед детенышами дэва, они начали свои игры, бросая и швыряя камешки друг в друга. А пока эти детеныши были заняты своей игрой, Урал взял камень с лошадиную голову, подвесил его на веревке на ближайшем дереве, а сам незаметно прошел к пещере, перед которой лежал сам девятиглавый дэв.

У детишек дэва очень быстро закончились все камешки. И тут они увидели большой камень, подвешенный на дереве. Один из них, заинтересовавшись, ударил по камню. Тот покачнулся и ударил детеныша по голове. Детеныш дэва разозлился и со всей силы еще раз ударил по камню. Но на этот раз камень с такой силой ударил его, что голова детеныша раскололась, словно яичная скорлупа. Его брат, увидев это дело, решил отомстить, и тоже со злости ударил по камню. Но его тоже постигла та же участь. И вот так, друг за другом, погибли все девять детей девятиглавого дэва.

Когда Урал подошел к пещере, увидел, что прямо на дороге перед пещерой лежит девятиглавый дэв, а все вокруг усыпано человеческими костями. Урал еще издали крикнул:

— Эй, дэв, дай дорогу, я иду к Живому роднику.

Но дэв даже не пошевелился и продолжал лежать. Урал еще раз крикнул. Тут дэв одним дыханием притянул Урала к себе. Но Урал не испугался и крикнул дэву:

— Бороться будем или сражаться!?

Дэв много уже перевидал смелых парней и потому не очень удивился.

— Мне все равно,- сказал он.- Какой смертью захочешь умереть, той и умрешь.

Они забрались на самое высокое место и начали бороться. Борются они, борются, вот уже солнце приблизилось к полудню, а они все борются. И вот дэв оторвал Урала от земли и бросил. Урал по пояс ушел в землю. Дэв вытащил его и снова стали бороться. Вот дэв вновь поднял и бросил Урала. Урал вошел в землю по шею. Дэв за уши вытащил Урала и они продолжили борьбу. А день уже клонится к вечеру. Вот уже и сумерки настали, а Урал с дэвом все еще борются.

И тут дэв, уже уверовавший в свою непобедимость, на какое-то мгновение расслабился, и Урал за это мгновение так бросил дэва, что тот вошел в землю по пояс. Урал вытащил дэва и вновь бросил его. Дэв ушел в землю по шею и только девять его голов остались торчать над землей. Урал вновь вытащил дэва и на этот раз так его бросил, что дэв весь ушел под землю. Так пришел конец злому дэву.

На следующий день бедная Карагаш решила хоть собрать и похоронить кости Урала и поднялась на гору. Но когда она увидела, что батыр жив, заплакала от радости. А затем удивленно спросила:

— А куда же дэв подевался?

— А дэва я засунул под эту гору,- сказал Урал.

И тут в трех шагах от них вдруг из-под горы начали выходить клубы горячего дыма.

— Что это?- удивленно спросила Карагаш.

— В этом самом месте я вогнал дэва в землю,- ответил Урал.- Видимо сама земля брезгует держать эту гадину в себе. Поэтому этот дэв прямо там, внутри земли, горит, а дым выходит наружу.

С той самой поры эта гора не переставала гореть. И народ назвал эту гору Янгантау — Горящая гора.

После того, как расправился с дэвом, Урал недолго оставался на горе. Вытащив три волоска, он подпалил их, и тотчас перед ним появился Акбузат. Посадив Карагаш перед собой, Урал поехал дальше по дороге к Живому роднику.

Проехали они через широкие поля и глубокие ущелья, через скалы и непроходимые болота, и, наконец, Акбузат остановился и сказал Уралу:

— Мы уже совсем близко от Живого родника. Но на пути к роднику лежит двенадцатиглавый дэв. Тебе придется с ним сразиться. Возьми три волоска из моей гривы. Когда я тебе понадоблюсь, подпали их, и я тотчас приду.

Урал взял три волоска из гривы тулпара, и Акбузат тотчас исчез из виду.

— Ты меня подожди тут,- сказал Урал Карагаш.- Я оставлю тебе свой курай. Если со мной будет все хорошо, из курая будет капать молоко. А если мне станет худо — будет капать кровь.

Урал попрощался с девушкой и пошел к месту, где лежал дэв.

И вот впереди уже журчит Живой родник, вытекает из скалы и тут же журчанием уходит в землю. А вокруг родника белеют человеческие кости. И воду эту, которая может исцелить безнадежного больного, а здорового сделать бессмертным, лежит и охраняет самый старший двенадцатиглавый дэв.

Урал, увидев дэва, крикнул:

— Эй, дэв, я пришел за живой водой. Дай мне пройти!

Дэв этот уже много перевидал отважных батыров, но никто из них еще не смог победить его. Поэтому дэв на голос Урала даже бровями не повел. Урал еще раз крикнул, на этот раз еще громче. Тут дэв открыл глаза и своим дыханием начал притягивать к себе Урала. Урал и глазом не успел моргнуть, как оказался перед дэвом. Но Урал не испугался и бросил дэву вызов:

— Будем бороться или сражаться?

— Мне все равно,- ответил дэв.- Какой смертью захочешь умереть, той и умрешь.

— Ну, тогда держись!- сказал Урал, вытащил свой молниеносный меч и несколько раз взмахнул перед глазами дэва. От посыпавшихся от меча молний дэв даже ослеп на несколько мгновений.

— Ну, держись!- еще раз крикнул Урал и начал своим мечом одну за другой отсекать головы дэва.

А Карагаш в это время не отрывая глаз смотрела на курай, который оставил ей Урал. Она увидела, что из курая капает молоко, и очень обрадовалась.

Тут, услышав отчаянный рев двенадцатиглавого дэва, к нему на подмогу стали прибегать все дэвы помельче. Но меч в руках Урала продолжал рубить направо и налево, и рука Урала не знала устали. Только он раскрошил на куски всю эту свору дэвов, как появилось великое множество самой разной мелкой нечисти — джинны, лешие, упыри. Они всей своей толпой так навалились на Урала, что из курая, который остался у Карагаш, закапала кровь.

Карагаш, увидев кровь, забеспокоилась. И тут она, недолго думая, взяла курай и стала наигрывать какую-то неприятную на слух мелодию, которую она слышала будучи в рабстве у девятиглавого дэва. А той мелкой нечисти, оказывается, только того и нужно. Услышав родной наигрыш, они, позабыв обо всем на свете, пустились в пляс. Урал, воспользовавшись этой передышкой, разгромил всю эту свору и прошел к Живому роднику, чтобы набрать его воды. Но когда он подошел к роднику, увидел, что родник весь высох, и в нем не осталось ни капли воды. Все эти дэвы и прочая нечисть выпили из родника всю воду, чтобы эта вода никогда не досталась людям. Долго просидел Урал перед высохшим родником, но сколько он ни ждал, ни одна капля воды так и не просочилась из скалы.

Очень огорчился Урал. Но все же, то, что Урал разгромил всех этих дэвов, принесло свои плоды. Тут же зазеленели леса, стали петь птицы, ожила природа, на лицах людей появились улыбка и радость.

А Урал посадил Карагаш на Акбузата перед собой и помчался по обратной дороге. А на том месте, где Урал оставил груду изрубленных им тел дэвов, появилась высокая гора. Люди назвали эту гору Ямантау. И до сих пор на этой горе ничего не растет, и не водятся ни звери, ни птицы.

Урал женился на Карагаш, и начали они жить в мире и согласии. И родились у них три сына — Идель, Яик и Сакмар.

И Смерть теперь редко стала приходить в эти края, потому что она боялась молниеносного меча Урала. И потому в этих краях вскоре стало так много людей, что им перестало хватать воды. Урал, видя это дело, вытащил свой всесокрушающий меч из ножен, три раза взмахнул над головой и со всей силой ударил мечом по скале.

— Тут будет начало большой воды,- сказал Урал.

Затем Урал вызвал своего старшего сына, Иделя, и сказал ему:

— Иди, сын, куда глаза твои глядят, походи среди людей. Но не оборачивайся назад до тех пор, пока не придешь к полноводной реке.

И Идель пошел на юг, оставляя за собой глубокие следы. А Урал проводил сына с полными слез глазами, потому что знал Урал, что сын обратно не придет уже никогда.

Идет Идель вперед, идет, и вот он повернул направо и пошел на запад. Месяцы и годы шел Идель и, наконец, увидел перед собой большую реку. Обернулся Идель назад и увидел, что по его следам течет широкая река и стала вливаться в реку, к которой пришел Идель. Вот так возникла воспетая в песнях красавица-река Агидель.

В тот же день, когда Идель отправился в свой дальний путь, Урал и остальных своих сыновей отправил в путь с таким же условием. Но младшие сыновья Урала оказались менее терпеливыми. Им не хватило выдержки пройти весь путь в одиночестве, и они решили пойти вдвоем. Но, как бы ни было, народ остался навеки благодарным не только Иделю, но и Яику с Сакмаром, и желал долгих лет жизни Уралу за то, что он вырастил таких славных сыновей.

Но Уралу, уже завершающему сто первый год своей жизни, недолго оставалось. Смерть, давно уже поджидающая, когда Урал совсем ослабнет, приблизилась к нему совсем близко. И вот теперь Урал лежит на предсмертном ложе. Со всех сторон собрались к нему люди, чтобы проститься со своим любимым батыром. И тут среди людей появился средних лет человек, прошел к Уралу и сказал:

— Ты, наш отец и дорогой наш батыр! В тот же день, когда ты улегся на свое ложе, я по просьбе народа пошел к Живому роднику. Оказалось, что он не весь еще высох, и там еще осталось немного живой воды. Семь дней и семь ночей я просидел у Живого родника и по капле собирал остатки его воды. И вот мне удалось набрать вот этот рог живой воды. Мы все просим тебя, дорогой наш батыр, выпей эту воду без остатка и живи вечно, не зная смерти, на счастье всего народа.

С этими словами он протянул рог Уралу.

— Все до последней капли выпей, Урал батыр!- просили люди вокруг.

Урал медленно поднялся на ноги, взял в правую руку рог с живой водой и, наклонив голову, выразил свою благодарность людям. Затем этой водой окропил все вокруг и промолвил:

— Я один, вас много. Не я, а наша родная земля должна быть бессмертной. И пусть на этой земле люди живут счастливо.

И все вокруг ожило. Появились разные птицы и звери, все вокруг зацвело, и налились невиданные ранее ягоды и плоды, из-под земли выбились многочисленные ручьи и реки и стали вливаться в Агидель, Яик и Сакмар.

Пока люди с удивлением и восхищением озирались вокруг, Урал скончался.

Народ с великим уважением похоронил Урала на самом возвышенном месте. И каждый человек принес на его могилу горсточку земли. И вот на месте его могилы выросла высокая гора, и люди назвали эту гору в честь своего батыра — Уралтау. А в глубинах этой горы до сих пор хранятся священные кости Урал батыра. Все несметные сокровища этой горы — это и есть драгоценные кости Урала. А то, что мы сегодня называем нефтью — это вечно невысыхающая кровь батыра.

История изучения

Перед знакомством с кратким содержанием эпоса «Урал-батыр», следует вспомнить о том, как он был создан. Памятник башкирской словесности передавался в течение многих поколений поэтами-сказителями. Он относится к разновидности героических сказаний (кубаир), которое изложено на бумагу благодаря собирателям народного фольклора края:

1. Поэт Мухамедша Бурангулов. Записал эпос в 1910 г. от двух сказительнниц (сэсэнов-кураистов). По легенде он подарил одной из них своего коня и вернулся домой пешком.
2. Филолог А. И. Харисов. Оформил прозаический вариант в 1958 г. после общения с Исмаилом Рахматуллиным.
3. Советские исследователи. Записали этиологический миф в 1984 г. у Шамсии Сафаргалиной из аула Зианчуринского района.

Впервые сокращенное произведение было издано на башкирском языке в 1968 г. в журнале «Агидель». Полную версию опубликовали в 1972 г. в первом томе свода «Башкирское народное творчество». Существует несколько переводов текста на русский, английский, немецкий, турецкий, иврит, чувашский языки.

Исследователи пришли к выводу о том, что произведение имеет сюжетное сходство с «Эпосом о Гильгамеше». Отличие выявилось в разных идейных концепциях произведений. Уральский кубаир провозглашает величие силы духа человека. Вавилонский эпос декларирует идею о том, что все в жизни свершается по велению богов.

В Башкирии выпущено много исследований по поводу эпоса, и делается многое для его популяризации. По мотивам сказания башкирский автор Георгий Кацерик придумал сказку «Дочь солнца». Художник Рамиль Рафхатович Нагаев написал маслом картину с изображением главного героя эпоса. В Башкирском академическом театре драмы поставлен одноименный спектакль. Снят научно-популярный фильм под названием «В поисках Акбузата».

Разработан туристический маршрут, который проводит дорогами эпоса по Золотому кольцу региона. Кубаир признан одним из семи чудес Башкортостана и является кандидатом на включение в список ЮНЕСКО как шедевр устного и нематериального наследия человечества.

Основные персонажи

В основе сюжета эпоса — описание борьбы главного героя (богатыря Урал-батыра) за счастье народа. Противников у него много — силы природы, предстающие в образе драконов, змей, дивов и других враждебно настроенных персонажей. В сказании также фигурируют:

• простой народ (старик Янбриде и старуха Янбика, их дети и внуки);
• небесные божества (царь Самрау, его жены Койш и Ай, дочери — Хомай и Айхылыу);
• мифические существа (Акбузат — крылатый конь, летающий лев);
• злые силы природы.

Герои эпоса присутствуют и в других былинных произведениях — «Алпамыша», «Конгур-буга», «Заятуляк и Хыухылу». Позднее создали произведения ставшие продолжением рассматриваемого кубаира — «Бабсак и Кусэк», «Акбузат».

Сюжет произведения

Подсчитано, что 4576 эпических и 19 прозаических строк входят в книгу «Урал-батыр». Сообщение для урока литературы на тему фольклорного произведения можно составить кратко. Текст состоит из трех частей:

1. В первой части рассказывается о живших на далекой земле супругах — Янбриде и Янбике. В пожилом возрасте у них рождаются дети — Урал и Шульген. Отец сообщает им тайну существования Смерти (Улем), которая рано или поздно убивает каждое живое существо. Урал спасает белую лебедушку (дочь Самрау), от которой узнает тайну существования животворящего родника — Яншишму. Родитель советует сыновьям отправиться на его поиски и уничтожить Улем. Братья уезжают. По жребию каждый из них выбирает свой путь. Шульген пошел легким путем, полным искушений и зла. Уралу досталась опасная и тяжелая дорога.
2. Вторая часть описывает подвиги Урала и злодеяния его брата, оказавшегося в стане врагов. В результате борьбы дивы и драконы повергнуты. На месте их гибели возникают Уральские горы. В стремлении подарить природе бессмертие погибает и богатырь Урал.
3. В третьей части описаны подвиги сыновей героя, а также заселение его родной земли птицами и животными. Всего у богатыря было 3 сына — Яик, Нугуш, Идель.

Сюжет эпоса в сокращении необходим для записи в читательский дневник или подготовки доклада. По мотивам произведения школьники делают рисунки карандашами, пишут сочинения, составляют характеристики персонажей.

Подвиги Урала

Краткое содержание «Урал-батыр» дополнит знакомство с героическими приключениями отважного богатыря. Свои подвиги он совершал день за днем, победив кровожадного падишаха Катилу, царя змеев Какхату. Удалось богатырю отыскать и живую воду, сразиться с предводителем дивов Арзакой. Наконец, он сошелся в бою с родным братом. И все это для того, чтобы на земле не было смерти.

Когда богатырь снес голову Арзаку Алмазным мечом, див упал так, что весь мир содрогнулся. Его огромное страшное тело рассекло водный простор и из недр земли поднялась большая гора, названная Ямантау. Это южная вершина в Башкирии. В переводе ее название означает Злая гора. Местные жители считают, что в округе Ямантау происходят странные события. Считается, что восхождение на вершину приносит беду.

Однажды коварный и злой царь Катила направил на богатыря исполинского быка. В бою бык пыхтел, наступал и старался победить. Однако Урал оказался сильнее и вогнал его по колени в землю. Победив, герой оставил противника в живых. Однако животное вышло из боя с кривыми рогами, треснувшими наполовину копытами и отсутствующим передним зубом. С тех пор все быки мира стали выглядеть также.

Последний и самый героический подвиг Урал совершил возле пещеры Шультан-Таш. В ней находятся 2 подземных озера: со стоячей водой (считается мертвым) и голубое, живое. Их питает подземная река, которая носит название по имени брата богатыря. Почему источнику дано такое название? Когда Урал сразился с Шульгеном, злодей попытался избежать смерти и нырнул в бездонное озеро, расположенное неподалеку. Урал решил выпить водоем, наполненный демонами и змеями, до дна. Однако не справился с задачей, поскольку глотал злых дивов, разорвавших изнутри его благородное сердце.

С собой у Урала была живая вода, которая могла бы его исцелить. Однако он принял решение умереть и отдал каждую каплю бесценной влаги природе, сказав, что только она достойна вечной жизни. Так он защитил родную землю, но пал в схватке с врагами простого народа. Жизнь и дело богатыря продолжили его потомки, которые старались улучшить жизнь людей. В поисках источников счастья батыры шли в далекие путешествия, рассекая горы Алмазными мечами. Там, где они проходили, разливались полноводные реки. На берегах четырех из них поселились предки башкир.

Волшебный конь богатыря

Верным другом и спутником Урала стал его конь Акбузат. На мини-картинках его изображают белоснежным, с крыльями. По легенде он дал согласие, чтобы пуститься в приключения с батыром, при этом человеку пришлось доказывать свое право быть его всадником. Если богатырь уставал, Акбузат выносил его из битвы. Когда же он набирался сил, скакун вновь мчался в бой.

По легенде конь был ослепительной красоты. Он не тонул в воде и не горел в огне. Башкиры считают, что все кони, живущие на земле, являются потомками Акбузата. Лошади помнят наказ своего предка о том, что нужно быть преданным людям. Судьба коня сложилась непросто. Шульген сумел его выкрасть и спрятал его на дне озера, где скрывался.

Периодически герои эпоса и Урал-батыр перемещались на летающих львах. Исследователи считают, что во времена, когда разворачивались события, пещерные львы могли обитать в Европе, на Урале и в Сибири. Они были крупнее современных хищников и могли совершать высокие прыжки. Возможно, поэтому древние считали их летающими.

После гибели Урала людей охватило великое горе. Чтобы увековечить память о народном герое, его похоронили на самой высокой точке. Подходя поклониться Уралу, люди приносили с собой по горстке земли. Со временем возникла большая гора, которая все росла и росла. Тело героя стало золотом и самоцветами, а кровь превратилась в нефть — масло Земли. Горы были названы в его честь — Уральскими.

Священные символы эпоса

Башкирский эпос «Улан-батыр» (так ошибочно называют «Урал-батыр» школьники) поднимает вопрос о том, что такое жизни и смерть, и какой они несут смысл. Ответ на него дается устами седого старца. Ему пришлось объяснять богатырю о том, что истинное бессмертие заключается не в физическом существовании тела, а в его нравственном самосовершенствовании. Герой выбрал путь служения людям и готов бороться со злом путем благодеяний, миротворчества.

Условной точкой отчета событий в эпосе является время, когда был создан мир. Пространство в нем делится на три мира. Верхний — космос — символизирует идеальную организацию общества. Средний — мир людей, а в нижнем обитают демонические силы.

Погибая, батыр дал людям наказ о том, как жить, чтобы не прервался человеческий род и легче решались проблемы. Он предупредил, что добро должно всегда противостоять злу. Процветание возможно там, где существует доброта, дружба и взаимопомощь. В жизни людей не должно быть места страху, ненависти и невежеству. Наказ Урала дает понимание, как жить дальше, и надежду, что род человеческий не прервется.

На уроках географии в 6 классе школьники узнают, что граница между европейским и Азиатским континентом пролегает по Уральскому хребту. Увековеченное на карте мира, имя героя старинного эпоса известно всем жителям планеты. Величественные горные вершины — безмолвный памятник отважному воину, подарившему своей земле великую историю, богатые недра и невероятно красивую природу.

15:44, 01 фев 2020

Эти степные просторы, леса обрамляющие кручи Уральских гор не так давно изменили свой древний облик. Нефтяные вышки стали визитной карточкой республики, где сейчас добывается более 15 млн. тонн нефти в год. Нефть – символ башкирского сокровища. При современных способах добычи, фонтаном нефть уже не позволяет так открыто бить из земли. Но когда-то «черное золото» само выступало на поверхность и в старинных башкирских сказаниях нефть называлась «маслом земли».

Казалось бы, подобные эпосы есть практически у любого народа. Но Урал-батыр явно выделяется на фоне своих коллег богатырей. И тем, что его путь это поиски абсолютного добра и тем, что в сегодняшней Башкирии эпос о его подвигах это больше чем просто сказка.

В одном из боев Урал убил главного злого дива Азраку. Он снес ему голову алмазным мечом и когда див упал, казалось, что весь мир содрогнулся. Огромное страшное тело его надвое рассекло водный простор. На месте том поднялась гора. Большой Ямантау и есть та самая гора, которая по легенде возникла из мертвого тела Азраки. Это самая высокая точка Южного Башкортостана. Название Большой Ямантау означает Большая плохая или Злая гора. Среди местного населения она всегда пользовалась дурной славой. Считается, что в ее округе постоянно происходит что-то странное. Оттуда никогда не возвращались лошади. Раньше там обитало множество свирепых медведей, а погоду на склонах горы и сейчас никто не берется предугадать и даже говорят, что поднявшись на Ямантау можно накликать на себя беду.

В этих местах Урал совершил свой последний, самый героический подвиг. Вход в таинственную мрачную пещеру Шульган-Таш. Здесь есть два подземных озера – круглая со стоячей водой (иначе Мертвая) озеро и голубое (оно считается живым). Его питает река, чьи воды текут глубоко под землей. Эта река тоже называется Шульген. Почему же заповедник, и пещеры, и река до сих пор хранят имя старшего брата Урала?

Когда Урал сразился с Шульгеном, тот, чтобы избежать полного разгрома вместе со своими слугами злыми дивами и прочей нечистью нырнул в здешнее бездонное озеро. Тогда решил Урал-батыр выпить всю воду из озера наполненного змеями и демонами. Долго пил Урал воду, но даже ему эта задача оказалась не по плечу. К тому же вместе с водой Урал глотал и злых дивов. Они то и разорвали его благородное сердце изнутри.

По легенде у батыра была и живая вода и она могла бы исцелить его и даже подарить бессмертие. Но он не оставил себе ни капли, когда прыснул ею на природу и сказал, что кроме нее никто не должен жить вечно. Так он возродил землю истощенную злом, но сам пал в последней схватке с врагами человечества. Но отчего же предание не сделало своего богатыря бессмертным? Почему в сознании народа Урал должен был погибнуть?

Жизнь и дело Урала продолжили его потомки. Дети старались делать жизнь людей еще лучше. Шли батыры в далекие путешествия искать источник счастья. Своими алмазными мечами они рассекали горы и там где они прошли, образовались большие реки.

Предки башкир поселились на берегах четырех рек. Позже реки назвали именами детей Урал-батыра и его племянника: Сакмар, Яик (Урал), Нугуш, Идель (Агидель). Так появился мир, в котором башкиры живут и сейчас. И все это благодаря героическим подвигам Урал-батыра.

Но сам эпос и образ богатыря задали исследователям множество загадок, вокруг которых идут горячие споры. Вот только одна из них: когда именно возникли первые рассказы о подвигах легендарного героя?

Одна из легенд эпоса гласит, что переметнувшийся на сторону зла Шульген устроил всемирный потоп, чтобы погубить человечество. Урал вступил в бой с подчиненными Шульгену злыми дивами. Пока он воевал, люди спасались от воды взбираясь на высокие горы.

И покрыла всю землю вода
Суша скрылась под ней навсегда
Люди сделали лодки себе
Не погибли, не утонули в воде
На гору, восставшую из-под вод
Выбирался спасенный народ.
Не правда ли очень знакомая история? Конечно же, это очень похожая на библейскую легенда о Ное и его ковчеге. И поэтому некоторые исследователи считают — эпос Урал-батыр и Библия возникли от единого источника. Они находят в башкирском эпосе параллели с древнешумерскими мифами и утверждают, что эти мифы почти ровесники. Итак, попробуем установить, когда же возникли легенды о славнейшем Урал-батыре.

Каждый житель Уфы знает одно из знаменитых сооружений из стекла и бетона. Это один из самых современных ипподромов. По выходным здесь царят нешуточные спортивные страсти, но сейчас нас интересует не породы скакунов и результаты бегов или ставки, а название ипподрома. Называется он Акбузат. И это вовсе не случайно.

Акбузат – это крылатый конь Урал-батыра и его верный друг. По легенде Акбузат сам должен был дать согласие на то чтобы уйти с батыром, а Урал доказать свое право быть всадником на чудесном скакуне. Когда наш герой уставал, верный конь выносил его из битвы. Когда же батыр набирался сил, Акбузат снова с вихрем мчался в бой. Он не горел в огне и не тонул в воде и ослеплял всех своей красотой.

По преданию, все лошади, которые сегодня живут на земле — это потомки Акбузата. Они помнят наказ верного коня Урал-батыра всегда и во все времена верой и правдой служить людям. А жизнь самого легендарного скакуна сложилась непросто. Злой брат Урала Шульген сумел выкрасть Акбузата у богатыря и спрятал на дне того самого подземного озера где прятался сам.

Казалось бы это совсем сказочная история. Ну что реалистичного может быть в рассказе о многолетнем заточении коня под водой? Конечно, все это легенды и предания, но…

В конце 50-х годов прошлого века пещера Шульген-таш преподнесла ученым настоящую сенсацию. Из нее появляется первая версия о происхождении Урал-батыра.

Позже историк Вячеслав Котов с помощью современной техники исследовал изображения в знаменитой пещере, которые не были видны невооруженным взглядом. Он обратил внимание, что в центре внимания первобытных художников была лошадь. Исследователь увидел в этом троичность мироздания: верхняя лошадь на рисунке с трапецией на спине это крылатая лошадь – символ неба и солнца. В другой композиции видно, как герой со своим конем сражается с темными силами подземного мира.

Еще одна любопытная деталь – Урал-батыр и другие герои эпоса передвигаются, время от времени, на летающем льве. Это конечно тоже мифический образ, но откуда предки башкир, жившие в районе Поволжья и Южного Урала, могли знать о львах хотя бы и не летающих?

Скептики возражают – записи никуда не терялись потомучто их просто не было. А Мухаметша Бурангулов и был настоящим автором Урал-батыра. Так неужели он просто выдумал все рассказы о славных подвигах батыра и вообще образ главного персонажа, а все его рассказы это просто стилизация под древнебашкирский эпос, которого у предков башкир просто не было.

Журналист и общественный деятель Карим Яушев предположил, что эпос Урал-батыр не может считаться подлинно народным произведением, а является литературным сочинением писателя Бурангулова. Или же он переработал воедино все разрозненные сказания юго-восточных башкир. Но для чего Бурангулову сочинять поэму об Урал-батыре? Возможно, дело было в личных творческих амбициях, а возможно в политических причинах. Одна из версий – он делал это по заданию советского руководства Башкирии, которая стремилась создать новую историю башкирского народа. Правда потом за это же и пострадал — его объявили националистом.

Впервые на башкирском языке Урал-батыр был напечатан в 1968 году. А на русском и того позднее – семь лет спустя. С тех пор вышло немало изданий и переводов эпоса, но споры о нем не прекращаются. Вообще Урал-батыр это единственный из эпических героев вокруг которого копья ломаются с таким ожесточением с каким, наверное, сам богатырь сражался со своими врагами.

Так существовал ли Урал-батыр? В сказаниях о нем мало конкретной человеческой информации, его старинных изображений нет. Но возможно внешность его не столь важна ведь легенда наделяет Урала всеми положительными качествами, делая его образ и жизненный путь примером для подражания. Именно поэтому изложение всего эпоса от начала до конца считалось у башкир важнейшей частью обряда посвящения во взрослую жизнь.

Вот пример уважения к чужой жизни и благородства даже по отношению к побежденным врагам. Однажды злой и кровожадный царь Катилла послал против Урала исполинского быка. Но не тут-то было. Как тут бык не пыхтел и не старался, как не бился не вырывался освободиться сил не нашел, по колени в землю ушел. Но победив быка, Урал-батыр пожалел его и оставил в живых. С тех пор у быков кривые рога и треснувшие на две половины копыта и не растет передний зуб. Все это наследство проигранной битвы далекого предка Урал-батыру.

Разумеется, и обстоятельства боя с быком, размер рогатого противника батыра в сказаниях носит поистине мифологический характер. Однако это, наверное, самый реалистичный из всех подвигов Урал-батыра. Издревле сильнейшие мужчины из разных народов мерились силой с быками и сведения о подобных битвах встречаются не только в мифах, но и в римских исторических хрониках. Возможно, некий отважный борец был одним из прототипов героического Урала или этот миф о борьбе с быком-исполином пришел к башкирам от других народов. Итак, появляется третья версия происхождения нашего героя.

Известный историк Татищев в своей книге приводит строки, что северные скифы имели своим первым государем Урануса. Это говорит о том, что действительно существовало какое то древнейшее государство правителем которого был Уран или как мы сегодня говорим Урал-батыр. Произошло его обожествление, в результате которого он стал одним из богов, сначала здесь на Урале а потом был перенесен в Древнюю Грецию и стал в результате начальным древнегреческим богом.

Уже много столетий в любой школе мира на уроках географии дети узнают, что граница между Европой и Азией проходит по огромному Уральскому хребту. Так имя древнего героя становится известно миллиардам жителей нашей планеты. Эти могучие вершины — вечный памятник подвигам Урал-батыра, навсегда подарившим башкирской земле и людям невероятную по красоте природу, неисчерпаемое богатство недр и великую историю.