Рассказ про валентина и женю первый раз

— Уверен, что презик не сползет? Если внутри у неё останется
— сто пудов залетит… — сообщил возбужденный голос в трубке.

— С чего это слететь должен? У меня член нормальный.
Толстый…

— А вдруг у неё… ну эта узкая, целка ведь. Как зажмет, и
привет.

— У меня смазка есть. И вообще она вроде не в первый раз.
Опытная…

— Где взял?- удивился пыхтящий голос в трубке. – Главное как
гондоны, так Валера достань, а как смазка, так у самого есть.

— Да я по-другому. Дома было короче, типа масло для массажа.
В общем, я на форуме прочел, что его можно.

— А у тебя что, карточка на инет есть? Чего ж молчал, мне
надо…

— Да была, но кончилась уже, папа сказал, на той неделе
только купит.

—  Во блин, ну ладно.
А ты смотри,  читай больше. И не такое
напишут еще.

— Ладно, давай. Я звякну завтра. Мне еще подготовиться надо.

— Удачи! Смотри не сплохуй, расскажешь потом.

— Не переживай, все ништяк будет.

            Валентин
нажал отбой  и оглядел квартиру. Дел было
еще много. Родители, как назло, уезжали на дачу мучительно долго, и в итоге на
все про все оставалось буквально часа два, если не меньше.

            Валя учился
в восьмом классе, и только дожидался своих пятнадцати. Подходящее время, чтобы
расстаться с невинностью и стать настоящим мужчиной. В последний год это стало
самой заветной мечтой. Парень был рослым, длинноволосым, только немного худощавым
для своего роста. Нос по-гоголевски велик, 
а в остальном лицо вполне симпатичное. Еще бы подкачаться немного, и будет ништяк вообще.

            Женя
считалась  в классе главной оторвой. Из
неблагополучной семьи, мать бросила чуть не в садике, так что в школу пошла,
уже проживая с бабушкой. Всегда была оторви да выбрось, с пятого класса курила
и гуляла со  старшими ПТУ-шниками. Говорят,
 с малолетства пила «Ягу» и трахалась.
Достаточно рослая и крепкая, теперь с дерзко-розовыми волосами и перфорирующим
взглядом огромных карих глаз. Она бы сошла за пацана, особенно с широкими
плечами сзади, но вот в профиль все исправляла рано созревшая грудь.

            Одноклассники
её чурались и отвергали. Девочки травили, но побаивались. Женя никого не
боялась, могла сходу дать в глаз или расцарапать лицо совершенно без  комплексов. Парни тоже подшучивали, но
всерьез не задевали, ибо после школы за неё могли вписаться крепкие бурсачи.

            В тайне каждый пацан в классе,
конечно, хотел Женю. Все знали, что она давно трахается, хорошо умеет  и главное не стесняется. Ушлый мажор Дима
даже пытался за деньги купить её благосклонность. Она взяла не слишком крупную
сумму и купила на весь класс шоколадок, попутно подняв на смех незадачливого
ухажера. Впрочем, популярности это ей не прибавило. Просто появился еще один
недоброжелатель.

            Но после
нового года Женю будто подменили. Говорят, что из тюрьмы вернулся её отец, и
семья сразу зажила по-другому. У Жени заметно обновился гардероб, и она
мгновенно перестала прогуливать. После родительского собрания девочку
пересадили за первую  парту, где до этого
уже два года сидел Валентин в компании с бойким коротышкой Валерой. Парни
вполголоса делились секретами компьютерных игр, можно сказать дружили и тут
внезапно такой поворот.

            Женя быстро
освоилась, сходу поделилась «Орбитом»,  и
уже на второй день принялась списывать без зазрения совести. Валя не возражал. Он
вообще давно не сидел с девочкой за одной партой. За два года сидения рядом с
Валерой его даже начали дразнить пидором, так что парень был рад отделаться от
неприятной клички.

            Не то,
чтобы Женя внезапно захотела стать прилежной ученицей. Но почему-то теперь
оценки волновали её гораздо больше, и девочке хотелось получать четверки, а не
тройки. Сама она по-прежнему занималась мало, зато свои услуги был готов
предложить Валентин. Отношения развивались 
бурно. Валя сам не заметил, как приноровился решать два варианта
контрольной за отведенное время. Сначала вариант для Жени на черновик, а потом
уже свой, сколько до звонка успеет. Выходило неплохо, однажды девочке удалось
получить «отлично», а гордый Валя довольствовался отметкой «хорошо». Разумеется,
с домашкой было проще: парень приходил пораньше со всем готовым, и обычно Женя
успевала все переписать до начала урока.

            Но опытную
математичку Варвару Филипповну совсем не так просто было провести. Она была
очень удивлена внезапному улучшению способностей отпетой двоечницы и не
пренебрегла возможностью их 
перепроверить. На первом уроке, после победной контрольной, она вызвала
девочку к доске и заставила решить замороченную систему неравенств. Женя
замерла в нерешительности, кроша мел о край доски. Торопливый шепот Вали с
первой парты ничем не помог, только укрепил 
уверенности математички в том, что девочка списывала. Вкатив Жене
двойку, Варвара Филипповна пообещала новую контрольную в следующий
понедельник. Над Женей нависла серьезная угроза, и Валя переживал, что ничем не
сможет ей помочь. Но неожиданно, Женя сама предложила решение на перемене:

— Давай у тебя что ли на выходных позанимаемся,  а то мне жопа будет от Филиппка, — девушка не
моргая глядела ему прямо в глаза – Порешаем, подтянешь меня до понедельника,
чтоб я хоть на тройбан смогла насочинять.

— Да,  давай, конечно,
— рассеяно кивнул Валя, лихорадочно соображая, как ему отделаться от грядущей
поездки на дачу.

            На дворе
была середина апреля, и огородный сезон только-только окончательно вступил в
свои права. Не то, чтобы папа с мамой были большими фанатами огорода, но после
смерти бабушки с папиной стороны им в наследство достался ухоженный участок и
отец от чего-то буквально загорелся его поддерживать в приличном состоянии. Правда
от грядок остались жалкие остатки, и родители больше просто отдыхали от
городской суеты на природе. Разумеется, Валя, как единственный ребенок, всегда
ездил с ними, если только не гостил у бабушки 
с маминой стороны.

            Времени
придумать причину не ехать оставалось мало, но Валентин не растерялся. Он
сказал родителям, что в воскресенье с утра будут дополнительные занятия по
математике, для подготовки к районной олимпиаде. В прошлом году Валя участвовал
и занял третье место. Грамота призера стояла на почетном месте в шкафу, и такое
объяснение родителей вполне удовлетворило. Они подумывали тоже остаться дома,
но потом усталость от города взяла верх, и они все-таки уехали в субботу после
обеда. Женя обещала прийти к четырем. До этого времени парень успел
договориться с Валерой, чтобы тот раздобыл пачку презервативов. Это было
рискованно, пришлось нарушить тайну, но других вариантов у Вали не было. Он
сумел еще потратиться на коробку конфет.

Оставалось раздобыть какой-нибудь
алкоголь. У отца в шкафу была початая бутылка коньяка. Кроме этого, с нового
года оставались шампанское и какое-то красное вино, кажется маме дарили. Родители набрали с запасом,
но родственники в гости не приехали, вот лишнее и осталось. Теперь нужно было
придумать легенду о пропаже алкоголя. Валя несколько минут напряженно размышлял.
Потом решил – аккуратно разобью завтра и разолью что-нибудь похожее. Смотря,
что Женя будет пить.

Быстренько накрыл на кухне стол,
достал пакетики чая, расставил  чашки, достал
конфеты, бокалы поставил рядом с бутылками  в шкафу. Теперь осталось придумать как
пригласить, что сказать, как начать… Пойдем выпьем? Ты мне нравишься, давай
займемся этим? Можно тебя поцеловать?

В плане логичных математических
построений у Вали не было никаких проблем, а вот литературно-книжная романтика
была сплошной катастрофой. Парень не любил художественную литературу, не умел
красиво и складно говорить. В начальной школе вообще заикался, позже это
прошло, но робость никуда не делась. Нужно было сделать все правильно, второго
шанса может и не выпасть.

Пытаясь совладать с волнением, он
подготовил родительскую спальню. Чистое белье, презервативы под подушкой, мамин
халатик. А вдруг не подойдет? Зато красивый, ей понравится. Что еще? Ванная,
душ, тапочки, полотенце. Наверняка захочет. До или после – все должно быть под
рукой. Теперь подумать о том, что  говорить, как начать, не ошибиться…

Запас времени стремительно таял,
и Валя решил действовать по обстоятельствам. В своей комнате он подготовил все
для занятий и решил начать действовать с них. Женя придет именно за этим.
Сначала они позанимаются, она будет ему благодарна, а дальше как пойдет. Плюс
сядет поближе, может, обнимет слегка, прошепчет что-нибудь на ухо. Да нет,
бред, что прошепчет. Тут бы членом возбужденным не задеть. А может так и надо.
Она без слов все почувствует и сама захочет. Как на том диске было. Правда, там
кино, а тут жизнь, ну а вдруг.

Диск был хорошей идей. Двд с
порнухой где-то раздобыл ушлый Валера и выменял у Вали на четыре карточки
интернета, что конечно было чистым грабежом, но такой диск Валя постеснялся бы
купить на рынке, а у Валеры с подобным не было проблем. Теперь заветное
сокровище в бумажном конверте пряталось в щели между матрасом и спинкой кровати
и извлекалось только тогда, когда родителей не было дома. Смотрел на компе и
все равно пару раз чуть не попался, но всегда вовремя успевал убрать. Ролики
были классными, особенно его радовали два из них про студентов. В одном —
взрослый учитель трахал двух девушек в школьной форме, а в другом большегрудая
училка соблазняла молодого паренька. Училка чем-то напоминала их физичку, и это
видео особенно его будоражило. Может Жене включить, как намек.

Чем ближе подходил срок, тем
сильнее терзали сомнения. Даст или не даст? Рассмеется в лицо или просто
ударит. Может вообще поднимет крик и опозорит перед соседями. Или дождется пока
он разденется, а потом сфоткает для позора на телефон. Нет, у неё вроде без
камеры был, но все равно. Надо аккуратно. Наверное, сначала обнять и
поцеловать. Может по волосам погладить… В роликах сразу раздевают, потом целуют
грудь, потом живот, потом вниз языком. Вспомнилась дурацкая подколка Валеры. А
вдруг и правда презерватив будет велик. А как надевать, он ни разу не пробовал.
Вот блин повод обосраться в последнюю минуту. Надо пожертвовать одним, потренироваться,
примерить.

Он уже собирался пойти в спальню
экспериментировать, но звонок в дверь прервал его размышления. Валя сунул диск
под клавиатуру и поспешил к двери. Женя пришла даже раньше срока. Она была
одета очень скромно. Легкая ветровка, серая водолазка под горло, джинсы и кроссовки.

— Привет, я как раз тебя ждал.

— Хай! Тут разуваться?

— Да-да тут, вот давай, я тебе тапочки приготовил.

— Не, не надо, я так.

— Надень, у тебя носки белые.

— Я знаю, что белые, мне все равно.

— Но у нас…

— Пофиг, пошли, давай начнем.

— Вот проходи сюда, направо, это моя комната.

            Девушка,
проигнорировав тапочки, прошла в комнату и огляделась. Тут все было скромно:
узкая еще советская деревянная кровать, над ней полка с книгами. У окна
письменный стол с компьютером, а в углу шифоньер с одеждой.

— Я думала у тебя книг тут до потолка… 

— Я  читать не сильно
люблю. Фантастику иногда, но не так чтоб очень. 

— В игры играешь?

— Да, больше в игры. Присаживайся, давай начнем. Или может,
ты чаю хочешь?

— Не, чай не хочу, похавала перед выходом плотно. Бабушка
насела, типа не ходи голодная, опозоришь нас и так тощая… А у меня пузо, во!

            Она
картинно приподняла водолазку, демонстрируя идеально плоский живот, и остановилась
ровно на нижней границе груди. У Вали перехватило дыхание, а Женя спросила:

— Правда, уже жирная? Глянь бока.

— Н-нет, ты очень… Очень нежирная.

— Ха. Ладно, давай по этим ебучим неравенствам жахнем.

— Ну давай. Вот, я примеры подготовил.

            Женя изящно
опустилась на предложенный стул, а Валя приткнулся сбоку. Девушка усердно
принялась за решение, но быстро уперлась в стену непонимания.

— Так нельзя, ты не можешь эту дробь так сократить!-
поспешно воскликнул  Валентин.

— Но  почему? Ты же
сам говорил, это формула сокровенного умножения.

— Формула сокращенного умножения! Только это не она. Она
просто  похожа. Тут должно быть четыре
икс, тогда это формула сокращенного умножения. А тут два икс. Надо по-другому.

— Ох, вот срань. Я в этой мути ничего не понимаю.

— Давай пойдем с истоков. Думаю вообще нужно вернуться в
седьмой класс, к квадратным уравнениям.

— А может в детсад сразу?

— Ты же хочешь понять?

— Хочу!

            Женя резко
повернулась к нему и пришпилила взглядом к стене. Валя отвечал не мигая.
Поединок длился тридцать секунд, парень зачем-то считал удары сердца. Отвел
взгляд на двадцати девяти. Тут бросилось в глаза то, что Женя теперь снова
блондинка. Ушел знаменитый розовый оттенок, который так бесил учителей. Теперь
белый, с сероватым отливом. Не длинные, чуть ниже ушей. А уши такие красивые,
маленькие, полукруглые, как отпечаток луны. Вот бы за мочку поцеловать, где
маленькая дырочка от сережки.

— Ты че, заснул?

— А?

— Объясняй, давай, с седьмого класса, а то чего-то завис.

— Да-да, конечно…

            Он принялся
объяснять, заикаясь  и слегка подскакивая.
Сердце не успокаивалось, дергалось на аорте, как собака на цепи. Вдобавок стало
мучительно жарко, и очки все время сползали со вспотевшего носа. Волосы лезли в
рот, и Валя принялся лихорадочно искать резинку, чтобы собрать их в хвост. В
школе он так никогда не ходил, но дома когда никто не видел, так было намного
удобнее.

— Давай помогу, – сказала Женя, с улыбкой наблюдавшая за его
мучениями. – Посиди, не дрыгайся

            Она встала,
обошла его сзади, взяла за волосы и стала аккуратно собирать в пучок. Острые
ноготки чиркнули по правому уху, теплое дыхание щекотало затылок, казалось, к
спине вот-вот вот прикоснутся раскаленные пики сосков. Но вместо этого волосы
резко натянулись, сжимаемые резинкой, и Валентин дернулся вперед от
неожиданности.

— Больно?

— Нет, я просто… ну спасибо…

— Давай дальше, о чем ты там говорил. Когда у квадратного
уравнения нет корней…

— Да, да, конечно… Слушай, давай перерыв сделаем? Чаю
попьем?

— Ну ладно, давай…

— Пошли на кухню.

            Валентин
поспешил вперед и застрекотал пьезажигалкой, пытаясь зажечь газ. Женя обошла
его со спины и села на табуретку у окна, поджав левое колено к подбородку.

— Есть печенье и шоколадные конфеты, подожди секунду, я сейчас
открою коробку, — бросил через плечо Валя. – Ты черный чай будешь или зеленый?

— Лучше кофе. А покурить тут можно?

            Валентин
замер. Мысль об этом как-то совсем не пришла ему в голову. В доме никто не
курил, даже курящие гости были редкостью, и даже если  такое случалось, они  выходили курить в подъезд или курили на
балконе. Что ей теперь сказать? Запретить – обидится. Выгнать на балкон – могут
соседи увидеть и вообще, разговор прервется. В принципе что тут, родители
завтра вернутся, всегда можно проветрить. Открыть окно на полдня – ведь никто
ничего не почувствует.

— Кури, пожалуйста. Только у меня пепельницы нет, давай я
тебе дам блюдце.

— О, спасибо. Я думала, что тут нельзя курить…

            Она
испытующе посмотрела на Валю, когда он поставил перед ней блюдце. Парень сразу
отвел взгляд, а девушка улыбнулась, грациозно встала и на цыпочках пробежала в
прихожую, где висела ветровка. Вернулась с пачкой LD, долго чиркала зажигалкой, потом
выдохнула:

— Блин, закончилась как всегда. Можно я так?

— Что?

            Девушка
быстро склонилась и, сдвинув чайник, прикурила от газового цветка. Отстранилась
и дыхнула на Валю сизым облаком:

— Ты будешь?

— Что?

— Курить будешь? У меня еще две сигареты есть.

— Н-нет спасибо… Я не курю.

— А пробовал?

— Нет, не пробовал никогда.

— А хочешь?

            Валентин
задумался. Нужно соглашаться, показать, что не трус, что мужик, что не слабо.
Уже взрослый, можешь курить, пить и трахаться. Но все равно страшно. Можно
закашляться, опозориться. А если даже нет, потом привыкнуть, как потом дальше,
что делать, как бросать? Сердце опять в разгон, она ждет, молчит улыбается, а
запах… Запах… Нет…

— Нет, – неуверенно проговорил он. – Нет спасибо, я не хочу.

            Она снова
затянулась, выпустила струю дыма, уперлась подбородком в колено, по-прежнему  не сводя с него глаз. Валя оглянулся, достал
нож и принялся срезать пленку с коробки конфет. Рука тряслась, нож дрогнул  и, прорезав картон коробки, вонзился в
содержимое. Послышался скрип пластика, Валя одернул руку и выдернул
перепачканное шоколадом и вязкой розовой начинкой лезвие. Женя молча курила и
улыбалась. Парень нервно дернулся и бросил нож в раковину. Схватил коробку,
разорвал остаток непокорной пленки пальцами, раскрыл и поставил перед ней.

— Угощайся, пожалуйста.

— Спасибо. О, с клубничной начинкой, я такие люблю.

            Она взяла
крайнюю, расколотую ножом конфету, из которой вытекла часть полужидкой начинки,
и отправила в рот. Потянулась за второй, и вязкая розоватая капля сбежала по
большому пальцу к запястью. Женя с улыбкой облизнула ладонь и затушила окурок в
блюдце. Валя смотрел на неё не отрываясь, сквозь плавающие по кухни клубы дыма.

— Может, форточку откроешь? И кстати, у тебя чайник закипел.

— Ой, да конечно. Сейчас.

            Парень
пришел в себя и засуетился. Открыл окно, убрал занавески, чтобы не телепались,
заварил себе чай, а ей кофе. Поставил и спросил:

— Тебе сколько сахара?

— Давай три

— У меня в кубиках, пойдет?

— Да хоть в шариках, какая разница вообще?

— И правда.

            Он, наконец,
сел напротив неё, торопливо мешая чай ложкой так, что напиток расплескался на
блюдце. Казалось еще пара секунд, и он разобьет чашку. Женя улыбнулась и отпила
кофе. Подождала с минуту, вытянула из пачки еще сигарету и собралась закурить,
но оглянувшись на погасшую плиту, положила сигарету на блюдце.

— Тебя тоже бесит неловкое молчание?

— Почему неловкое?

— А какое?

— Не знаю, я просто это…

— Ты фильм не смотрел?

— Какой?

— «Криминальное чтиво».

— Нет. Это боевик?

— Не важно. Посмотри как-нибудь.

— Хорошо.

            Женя
сделала еще глоток кофе, потом облизнула губы и продолжила:

— Слишком много всего сладкого. Ты хотел что-то спросить?
Про первый раз…

— Не знаю я как-то, а что первый…

— Ну мы в первый раз разговариваем вот так. Наедине в
смысле. Ты же мне даже не звонишь никогда. Всегда разговариваем только в школе.

— Да я как-то не думал.

— Нет, думал. У тебя всегда взгляд такой задумчивый, будто
хочешь что-то спросить, но стесняешься. Теперь никого нет. Спрашивай все, что
хочешь.

— Я не знаю… Наверное хотел спросить почему ты так резко
учиться захотела.

— Просто захотела и все. Что нельзя?

— Нет, просто раньше… Ну там всякое говорят…

— А ты веришь?

— Не, ну не то что бы… Про отца твоего говорят. Что ты после
его возвращения, в общем. Он тебя заставил.

            Женя
подалась вперед, облокотившись на стол, и снова очень пристально заглянула ему
в глаза, словно пытаясь прочитать тайное слово, написанное на задних стенках
орбит.

— Думаешь, меня можно заставить? – улыбнулась девушка. –
Скорее он меня убедил.

— Значит из-за отца все-таки?

— С математикой да. Он у меня мехмат заканчивал, ты не знал?

— Нет. А почему он с тобой тогда не занимается?

— Это неважно.

— А правда, что он убил любовника твоей матери и из-за этого
сел?

— Так, давай не будем. Это уже бля, тебя не касается, понял?
Мало ли кто чего пиздит.

— Прости, ты сама сказала, что можно.

— Я же тебя про родителей не спрашивала. Ладно, отдохнули,
давай продолжим. Надо же понять, куда совать квадратный трехчлен.

            Они
вернулись в комнату. Валентин снова принялся объяснять уравнения. Женя
внимательно слушала, кивала и старательно записывала. Полчаса спустя принялась
решать предложенные задания, а парень сидел рядом, внимательно следя и всеми
силами сдерживаясь, чтобы не лезть с подсказками. Мысли в голове кружились
безудержной центрифугой.

            Она
испытывала… Что теперь? Может, надо было закурить? Может пойти сейчас взять
сигарету. Или наоборот так правильно? Что теперь сказать? Что она имела в виду
про молчание. Еще фильм какой-то дурацкий, что-то про чтение. Что она хотела
сказать, зачем? Надо ей сделать комплимент. Нет, глупо. Лучше обнять за талию и
поцеловать в шею. Нет, может просто засветит с локтя. Вот бля, как правильно?
Предложить выпить сейчас или подождать когда захочет передохнуть? Может фильм
предложить какой-нибудь посмотреть. Включить эту же порнуху с диска. Но как?
Вот прямо так без повода? Может, уже просто потрахаться предложить?

— Ну что, так правильно?

— Как?

— Ну ты куда смотришь? Чего ты на меня уставился, на решение
смотри, что я тут настрадала.

— Ой, да. То есть нет, не правильно. Тут ошиблась, смотри.

            Алгебра
спасла от мучительного выбора. Валя ворвался в привычный лес формул и принялся
черкать, исправлять, переписывать, стараясь как можно понятнее объяснить. Женя
с интересом следила, низко склонила голову, почти касаясь его лба. Валя
почувствовал невероятное чувство щекотки, словно сотни невидимых муравьев
проложили между ними оживленную дорожку по тончайшему мосту. Пробегали ото лба
по носу и навязчиво кружили по губам, которые чесались все сильнее…

— Может быть еще кофе? — нервно облизнувшись, предложил
парень. – Так легче понять будет, кофеин мозговую деятельность стимулирует.

— Можно, но отвлекаться не хочется, я только вроде врубаться
начала.

— Хорошо, давай попробуй вот это пока. На второй странице, а
я кофе сделаю и сюда принесу.

— Окей.

            Разгоряченный
Валя выскочил на кухню и поежился от холодного сквозняка. Окно было по-прежнему
открытым, парень потянулся его закрыть и тут услышал оглушающий тихий звук. В
замочной скважине с характерным хрустом провернулся ключ. Валя замер только на
секунду, потом бросился и схватил блюдце с окурком. От неловкого движения
посуда с грохотом полетела на пол, и пепел на линолеуме перемешался с
осколками.

— Здравствуй, Валечка, мне мама позвонила, попросила
приехать переночевать тут и за тобой приглядеть, – сказала с порога бабушка Лида.
– Я задержалась маленько, дома решила пирожков пожарить, тут у вас сковородки
мелкие. А чем тут воняет, курил что ли кто?

            Лидия
Андреевна, мамина мама, жила одна на другом конце города. Когда-то приехала
сюда из деревни в ткацкое училище, потом работала на фабрике, потом швеей в
ателье. До сих пор не утратила меткий глаз матерой закройщицы. Сейчас она
мгновенно заметила сначала разбитые чашку с блюдцем, а потом и окурок с
сигаретой на полу.

— Валька ты чего? Ты что куришь что ли? Ты вообще что ли
очумел? Мамка за порог, а ты… А это кто вообще?

            Бабушка
замерла на полдороги напротив двери в Валину комнату, встретившись глазами  с испуганной Женей.

— Бабушка, это Женя, моя одноклассница. Жень, это моя
бабушка Лида, – воскликнул Валентин, вставая в дверях. – Да бабушка, я курю,
можешь пожаловаться маме, но потом. Сейчас мы с Женей к олимпиаде готовимся…

— Ах ты, подлюка мелкая. Ишь, чего удумал. Какая олимпиада,
брехло. А ну выметайся отсюда, шалава мелкая, а тебе я и без мамки ремня
всыплю, ты у меня неделю сидеть не сможешь.

            Валя потому
и не любил ездить в гости к бабушке из-за её тяжелого нрава. Та не стеснялась
пускать в ход дедов ремень или ставить в угол на горох. Мама с папой так не
поступали,  за что баба Лида пыталась их
укорять.

Пухлая рука бабки взметнулась и
отвесила Валентину смачную пощечину, так что голову буквально отбросило к
косяку. Она замахнулась еще раз, но внук вдруг резко схватил её за запястье.

— Нет, бабушка, она никуда не пойдет, пока мы не закончим.

— Да как ты смеешь, щенок. Да я тебя…

            Она
замахнулась второй, но не рассчитала, что внук вырос крепким. Борьба длилась
несколько секунд, потом вспышка гнева схлынула, и бабушка Лида сказала нервно.

— И не стыдно тебе при девочке  руку-то на бабушку поднимать?  Да и курить еще. Раньше бы из пионеров сразу
выгнали и на позорное собрание к ногтю.

— Ба, езжай домой, хочешь, звони родителям. Пусть приезжают,
я им сам все объясню, – с неожиданной наглостью заявил Валентин. – Жень, ты
решила второе неравенство?

— Да как ты смеешь? Меня с дому выгонять, вот же хлыщ. Да я
сейчас милицию вызову. Ты тут пустил дрянь какую-то, может вы украли чего.

— Хочешь, оставайся, бабушка, мы все равно будем заниматься,
— срывающимся голосом заявил Валя, пытаясь всеми силами изобразить спокойствие,
но выходило плохо. – Так что там с неравенством, Жень?

— Решила, — придя в себя от неожиданности, заявила девушка.
– Посмотри, пожалуйста.

            Когда он
подошел к столу и склонился над тетрадью, девушка повернулась  к бабушке и рассеяно сказала:

— Здравствуйте, извините, что я так. Мы правда занимаемся,
я…

— Молчи уже, ни совести, ни стыда, — рявкнула бабка. – Я тут
с вами сидеть буду, посмотрю как бы чего. И мамке позвоню, пусть знает про ваши
художества.

— Теперь гораздо лучше, — не обращая внимания на
незваную  гостью,  сказал Валентин.- Мне кажется, ты начинаешь
улавливать суть. Давай попробуем закрепить.

            Бабушка
взяла на кухне табуретку и демонстративно уселась в комнате, не сводя глаз с
ребят. Пару минут она внимательно слушала, потом принялась  дозваниваться до матери, но у той телефон
упорно не отвечал. Парень знал, что на даче связь отвратительная, ловит через
раз только в паре мест и вполне может быть, что бабушка вообще никогда не
дозвонится. Сам он решал эту проблему методом смс, но бабуля таким способом
пользоваться не умела.

— Бесстыжие, – продолжала бухтеть бабка, ерзая на стуле. – В
наше время в союзе никогда такого не было. Чтоб девка к парню домой пришла без
родителей. Да твоя мамка вообще на танцы стала ходить, когда институт уже
заканчивала.  А тут срам такой. Да еще и
курит. Вот я еще на постель гляну пойду.

            Она шумно
выдохнула и поднялась с насиженного места. 
Валентин похолодел, опасаясь, что бабушка найдет под подушкой
презервативы, но к счастью та удовлетворилась беглым осмотром аккуратно
застеленной кровати и тут же вернулась на пост.

— Пороли тебя мало, – продолжала ворчать она, – на бабушку
руку поднял. Вообще ни стыда. Учитель нашелся ишь, наглый какой. Ох, был бы дед
жив, он бы тебе всыпал по самое.

            Женя
молчала, но держалась уверенно. Она сосредоточенно сокращала витиеватые  дроби и разыскивала корни, а Валентин все
сильнее нервничал. Он уже мысленно представлял, какие кары ему грозят, и чем
дольше придумывал, тем меньше их 
представлялось. Ну выпорет его раз отец ремнем. Такое бывало очень
редко, но тут под влиянием бабушки все может быть. Не дадут карманных денег –
их и так не давали почти. Лишат компьютера – не смертельно. Интернета все равно
 нет. Огород копать – так это по выходным
только, гулять он и так не ходит. Даст честное слово, что курить бросит и всех
делов.

— Алло, Машенька? Маш, ты знаешь что? Не слышу… Валентин
тут… Алло? – неожиданно заголосила наконец дозвонившаяся до матери бабка.

            Она тут же
подскочила с табурета и бросилась  в
комнату родителей, чтобы поговорить на балконе. Верила по старой памяти, что
там телефон лучше ловит, вот и побежала. Женя тут же обняла Валю за плечо,
прильнула к уху и зашептала.

— Я, наверное, пойду. Если твои приедут, хуже будет от меня.
Спасибо тебе за все, я не забуду.

— Да конечно, – кивнул парень. – дома прорешай там дальше по
учебнику. Если будет непонятно — звони. Я на связи, если что.

— Конечно.

            Она
поспешила в прихожую, быстро оделась и выскользнула в подъезд. Парень тяжело
поднялся. И пошел закрывать за ней дверь. Глянул на лестницу – девушка уже
сбегала вниз. Через секунду хлопнула тяжелая дверь и рассыпалась гейзером
гулкого эха.

— Что, вспугнула вертихвостку? – ехидно отозвалась из-за
плеча бабушка. – Ниче, едут уже твои домой. Испортил родителям посадку. Вот они
тебя проучат непутевого. А я ничего, посижу, посмотрю, как тебя отец отделает
за такое.

            Два часа, –
подумал про себя Валя. – Два часа ехать. Ну может три, если пока соберутся и
переоденутся. Отличный вышел первый раз, надо хоть презервативы спрятать
как-нибудь.

            Под
бдительным взором бабушки парень подмел на кухне и собрал все осколки. Бабушка
сидела с чашкой чая у окна, ровно там, где до неё  располагалась Женя, и доедая коробку конфет, продолжала
изливать нравоучения. Валентина уже тошнило от великого Сталина, светлого
советского союза и ангелоподобных пионеров, лично задушивших галстуками
Гитлера. Они все не пили, не курили, не матерились, не целовались, ходили став
комсомольцами с девушками за руку и ели бесподобный советский пломбир. Парень
чувствовал, что он лично виноват в крушении этого бесконечно светлого рая и
теперь обязан вечно за это страдать.

— В доме хлеба ни кусочка, а он гостей зовет, — не унималась
бабушка, жуя последнюю конфету. – У самого ни стыда, ни совести, родителей
выходных лишил, так еще голодные приедут, а тут даже хлеба нет…

— Я схожу

— Да кто тебя пустит?

— А запретит кто?

— Так ночь на дворе.

— Ларек до девяти работает, сейчас без пяти восемь.

— Слинять решил?

            Валентин не
ответил. Набросил куртку, натянул кеды и выскочил в подъезд. Сбежал вниз. В
лицо дунуло свежестью в набегающих сумерках. К черту все. Он все правильно
сделал. Гори бабушка огнем со своими пирожками. Надо было и правда закурить,
хоть ремня получать не так обидно!

            Неожиданно
кто-то схватил его за рукав. Он обернулся 
— рядом стояла вынырнувшая из сумерек Женя. Она шагнула вплотную и
спросила:

— Ты как?

— Да норм. За хлебом выскочил. Предки не приехали еще.

— Пять минут есть?

— Конечно.

            Она сжала
его запястье и потащила за собой в темноту. Мгновенно прорвалась сквозь поросль
сирени, шины, доски. Они оказались в глухом углу гаражей за деревьями. Он
открыл рот, но не успел ничего сказать — получил смачный поцелуй, боксерским
ударом выбивающий разом все мысли из головы.

— Такого хотел?

— Да, но…

— Хотел или не хотел?

            Она
сопроводила вопрос  рукой, скользнувшей
под пуговицу джинсов. Он ничего не успел ответить, когда ловкие пальцы с
острыми коготками расстегнули ширинку и одним движением высвободили узника лишь
за тем, чтобы взять в кольцо. Валентин почувствовал головокружение, ощущая, как
Женя, словно играя на скрипке, наращивает темп.

— Ты хотел? Хотел меня, правда?

-Да, да…

            Она снова
принялась его целовать, продолжая двигать рукой все быстрее. Его прорвало через
пару секунд. Парень задергался и зашатался, выдохнул и оперся спиной о шершавый
ствол тополя. Женя медленно подняла руку и посмотрела на белые капли, сбегающие
от большого пальца куда-то в рукав,  к невидимому
локтю. Улыбнулась, слизнула каплю и поморщилась.

— Это неправильно, — нервно хватая воздух, выдохнул
Валентин. – Так нельзя было.

— Ты подашь на меня в суд? – улыбнулась Женя.

— Что? Нет, конечно. Но…

— Я хочу, чтобы ты был у меня первым.

— Но разве…

— Нет. Это все вранье. Я даже никого не целовала.

— Но все говорят. И парни с бурсы.

— Только рукой. И то двоим самым крутым только. Зато Женя
ласковая ручка меня зовут…

— Правда?

— Ох, ну пойди, спроси.

— А как ты это вообще…

— Ты мне не веришь?

— Я не знаю, столько всего…

— Я ни с кем и никогда. Только рукой, рукой мне нравится.
Сегодня вот твое попробовала. Не так противно, как девчонки говорили. Я раньше
мыла просто руки всегда, а с тобой вот.

— Это дичь какая-то, я не понимаю. Как это ты вообще так…

— Мама научила. Долгая история вообще. Но ты, наверное,
должен знать, если хочешь быть первым. Хочешь?

— Хочу.

— Я в школу только собиралась. Ну в общем, в первый класс. А
мама с папой уже ругались. Разводиться собирались или типа того. Короче, к маме
дядя ходил. Купался с ней в душе, большой, толстый. А потом она ему так
дергала. А он хотел, чтобы я тоже. Брала и дергала так кулачком вверх вниз.

— И что потом?

— Потом папа раз пришел как раз когда я это.. Это было… Ну в
общем папа его убил.

— При тебе?

— Практически. Схватил и колошматил головой о край ванной. Я
не видела, только помню, как ноги дергались и мама орала. Потом не помню ничего
толком. Знаю, что бабушка забрала. Два года меня после этого по врачам таскали.
И только потом в школу пустили. Мне скоро семнадцать, только об этом не знает
никто. До этого нового года с бабушкой жила, она даже круче твоей. Била так,
что шрамы до сих пор на заднице.

— Ничего себе.

— Представляешь. Все думали давалка, а я такая целка, что
сегодня поцеловалась в первый раз. Потому что стрёмно перед кем-нибудь трусы
снять.

— Ты серьезно? Ну то есть я это, про поцелуй.

— Конечно. Зачем мне врать. Но мне очень понравилось
целоваться. А тебе?

— Мне тоже, то есть я тоже. Я тоже сегодня в первый раз по-серьезному.

— Значит, надо повторить. Мои завтра к деду на кладбище в
деревню. Часа четыре  дома не будет
никого. Сможешь к десяти выбраться?

— Не знаю.

— А хочешь?

— Хочу. Но знаешь. А отец твой… Он же после такого меня тоже
может, того…

— Боишься?

— Ну не то что б, но…

— Да или нет?

— Не боюсь.

— Тогда не сможет. Ты приходи главное, а там разберемся
как-нибудь.

— Я обязательно приду!

—  Хорошо, буду ждать…

Когда мне было всего 8 лет, мне сильно
нравился один мальчик. Его звали Женя, и он был взрослее меня на пару лет. Для
меня он был самый красивый, с светло — русыми волосами и голубыми очами, я была
от него без ума. Но он был старше меня и я стеснялась с ним заговорить, хотя и
виделись мы довольна таки часто, просто мы жили с нами в одном дворе. Но он на
меня никогда не бросал никакого внимания, будто бы меня вообще не замечал.

Так я любила Женю год, пока как – то моя
подружка не познакомила нас. Но дело в том, что Женя, будучи в таком раннем
возрасте хорошо знал о своих внешних данных и возможностях, поэтому уже тогда
вокруг него всегда было много девочек, а подружек он менял, чуть ли, ни каждую
неделю. Я же никогда даже не претендовала на Женю, прекрасно понимала, что у
меня нет никаких шансов.

Так мы общались и были просто друзьями
несколько лет, а когда мне исполнилось 11 лет, то моему папе предложили на
работе повышение, а для этого ему необходимо было переехать жить в другую
страну. А после того, как Женя узнал, что я скоро уеду, то стал общаться со
мной более тесно, проявлял знаки внимания. Как сейчас помню, как наши бабушки
нас тогда даже стали называть женихом и невестой. Все считали нас очень
красивой парой и говорили, что мы подходим друг другу, даже, несмотря на такой
ранний возраст.

Можете представить себе как я была тогда
счастлива, но вот только было все это не долго. Так мы встречались практически
все лето, в конце которого я узнала, что Женя параллельно общался еще с
несколькими девочками. Как же мне тогда было больно, обидно, а вскоре я уехала
проживать в другую страну вместе с родителями, даже не попрощавшись с Женей, да
и он видимо не особо горел желанием проводить меня.

Так прошло 3 года, и вот летом родители
решили навестить родственников и съездить на родину. В тот первый приезд я не
видела Женю, но тогда я узнала, что он сразу после моего отъезда стал
встречаться с моей подругой, с которой продолжал общаться все это время. В
общем, в следующий раз я вновь приехала на родину через пару лет, но в этот раз
Женя сам пришел ко мне, мы даже тогда помню, погуляли вместе пару вечеров, но
он все также продолжал на тот период времени встречаться с моей подругой.

Но и в этот раз я уехала, и в очередной раз
вновь мои родители меня отправили на родину через 2 года. И мы опять не встретились
с Женей, ему слишком поздно сказали о моем приезде, когда он мне написал
сообщение, я в это время уже садилась в самолет, возвращалась домой. Но после
этого сообщения мы стали переписываться, в последствии я узнала, что он
расстался с моей подругой, но уже нашел себе новую. А я же, пока Женя не терял
времени даром, общался с девушками и постоянно их менял, не могла никого
воспринимать серьезно.

Я никого не могла подпустить к себе, нет,
конечно, у меня были молодые люди, но ни с кем дальше чем просто дружбы дело не
заходила. То они были не красивые, то пахло от них, то еще что – нибудь. В
общем, искала я именно того, который был бы таким как Женя, блондином с
голубыми глазами. И всегда инициатором расставаний со всеми парнями была именно
я. Я всегда с нетерпением ждала очередного сообщения от Жени, но при этом
понимала, что у нас никогда ничего другого не будет.

Я прекрасно понимала, что он такие сообщения
пишет не только мне одной, а еще как минимум двум девушкам. И вот он стал
настойчиво звать меня в гости, но я тогда училась и не знала смогу ли приехать,
найти денег на билет, а у родителей я не хотела просить, сама уже была
достаточно взрослая, чтобы обеспечивать себя самой. Но у меня все же получилось
заработать денег и я не раздумывая полетела на родину, конечно же, я хотела
увидеть Женю, но еще я также соскучилась по родственникам, которых у меня было
много.

В общем, Женя меня встретил, и у нас все
было просто замечательно, я жила у тети, а он приезжал ко мне, когда мог, хотя
это было очень редко. Пока его не было, я ходила гулять с друзьями и подругами.
За мной даже один из друзей стал ухаживать, но тогда я стразу ему сказала, что
кроме дружбы дальше наши отношения не зайдут. При этом все друзья и подруги,
которые также были друзьями Жени, все в один голос говорили, чтобы я не
связывалась с Женей, они говорили, что он ужасный человек, но я же его безумно
сильно любила и ни кому не верила.

Ведь Женя был моей первой любовью, и я
словно в розовых очках была. Вскоре он стал устраивать мне скандалы, что я
гуляю без него, а как – то однажды случилось то, после чего я больше никогда не
видела Женю, если честно и не хочу видеть, хоть и люблю до сих пор. В общем,
Женя как – то раз решил проверить мой телефон, где была переписка с молодыми
людьми, при этом это было еще до того, как мы стали с ним тесно общаться.

Но Жене было все равно, и тут он стал
показывать мне всю свою переписку, по которой я поняла, что он встречался еще с
несколькими девушками, при этом в то время когда я уже была здесь и ждала его,
когда же он приедет ко мне. Тогда мне до отъезда оставалось пару недель, и все
оставшееся время просидела дома и проревела.

А в последний день пришли мои подруги и
друзья и устроили мне прощальный вечер, на котором, конечно же, Жени не было. А
потом все дружно меня проводили. После того случая прошло уже несколько лет, а
я так больше и не ездила на родину. И друга у меня тоже так и нет. Вот такая у
меня была первая любовь, которую я и по сей день забыть не могу.

Женя. Валька! Ты мне нужен!

Валентин (мягко). Сядь, Женя. Посмотри, какие листики.

Женя. К черту листики! Надоело мне из-за тебя упреки слышать. Совсем запустил работу.

Валентин. Женя, я прошу тебя, не говори мне сейчас ничего об этом. Ну пожалуйста, не порть мне настроение!

Женя. Это просто возмутительно! Он, изволите видеть, не желает разговаривать!

Валентин. Потом, Женя, потом. Вот мы с тобой редко наслаждаемся природой. А зря… Ты посмотри вон туда… Это только ранней весной бывает.

Женя (сердито). Что это за лирический припадок некстати?

Валентин (обнимая Женю и опрокидывая его на скамью). Женька, Женька, ах ты мой Онегин, до чего ж мне с тобой хорошо!

Женя (вырываясь). Слушай, Валька!..

Валентин. Ничего, Женечка, слушать не хочу. Почитать тебе стихи?

Женя. Я тебя решительно не понимаю. Мы должны поговорить серьезно.

Валентин. Серьезно? (Покорно.) Ну, поговорим серьезно.

Женя. Валентин, ты распустился. Как другу говорю. Ведь ты ничего не делаешь в комитете. Возьми ты себя в руки, пока не поздно..

Валентин (вскакивает в восторге, вспомнив стихи).

Идет-гудет Зеленый Шум,
Зеленый Шум, весенний шум!
Как молоком облитые,
Стоят сады вишневые…

(Целует ветку черемухи и прижимает ее к лицу.)

Женя (поражен). Пошел ты, в самом деле… Я ему серьезно, а он…

Валентин (обнимая его). Если бы ты знал, до чего я серьезно с тобой разговариваю. Я открываю тебе самое сокровенное.

Женя. Что это на тебя нашло?

Валентин (мечтательно). Чучело, просто я очень… люблю.

Женя. Кого?

Валентин. Как — кого? (Насмешливо.) Тебя, конечно!

Женя. Ну, Валька, знаешь! (Убегает.)

Валентин. Стой! Женька, стой! (Бежит за Женей.)

КАРТИНА ЧЕТВЕРТАЯ

Комната отдыха в женской школе. Висят гирлянды, цветные бумажные фонарики. Ковры, диваны, пианино, цветы. С потолка свисают цветные ленты серпантина. На стене — доска, на которой старательно выведено: «Комната отдыха». За стеной слышна танцевальная музыка. С разных сторон выбегают школьники: один в костюме суворовца (Ваня Солнцев из повести Катаева «Сын полка»), другой в картузе, жилетке, сапогах (Ванька Жуков из чеховского рассказа). Мальчики развешивают большие плакаты со стихами и карикатурами. На одном плакате написано:

Тех, что любит смех веселый,
Тех, кто песне звонкой рад,
Мы сегодня в нашу школу
Всех зовем на маскарад.

На другом:

Тех, кто хмур, надут, невесел
И не любит танцевать,
Кто унылый нос повесил,
Мы не будем приглашать.

Развесив плакаты, мальчики бросают друг в друга конфетти.

«Ваня Солнцев». Огонь, пли!

«Ванька Жуков». Огонь, пли!

Отплевываясь от попавших в рот конфетти, школьники убегают. Вбегает группа костюмированных школьников и школьниц. Среди них Клава, одетая Ольгой Лариной. Костя в костюме Беликова из чеховского рассказа «Человек в футляре», Леня — Бобчинский, Юра — Добчинский, Гера — Хлестаков, Витя — Василий Теркин, Ваня — кузнец Вакула.

Клава. Гопак! Гопак! Надо прорепетировать гопак.

Витя — Теркин играет на гармони гопак.

Гера. Ваня, гопак!

Ваня. Ой, нэ можу! Ой, отчепытесь! Кажуть вам, нэ можу!

Клава. Без всяких разговоров! Пляши!

Ваня. Ой, рятуйтэ, люды добрые!

Ваня бросается к Гере, тот толкает его на Костю, Костя выталкивает на середину сцены, и Ваня пускается в пояс. Все аплодируют.

Юра. Внимание! Княгиня Трубецкая! Дорогу ее сиятельству, отличнице Виктории Жарковой!

Витя играет туш. Входит Вика в костюме княгини Трубецкой.

ПРО ЖЕНЮ И ВАЛЮ

Жили они в гражданском браке. Не венчались и не расписывались. Он работал фарцовщиком, перепродавал шмутьё , пластинки, кассетки с Битлами и Высоцким. То есть, по тем временам, нигде не работал, а был тунеядцем. Был высок и носил причёску под битлов. Она трудилась парикмахершей, стригла головы лохов за копейки. На работе её звали белокурой бестией и красоткой. Жили в пятикомнатной коммуналке. Комната 12 м или 3 на 4, досталась от бабушки Жени, которая ушла в мир иной два года назад. Она давно прописала своего единственного внука на эту площадь, иначе Женечке негде было бы жить. С Валентиной он познакомился случайно, в столовке. Разговорились и условились сходить в киношку на вечерний сеанс. Там они первый раз поцеловались и … Женя пригласил к себе на чай. Зашли после кино в гастроном. Женька купил бутылку красного вина, сыра и арбуз.

Естественным образом, Валя осталась жить у него. Женька пропадал на своей работе допоздна. Валюха успевала приготовить ужин после работы и прибрать в комнате. Иногда его забирали в ментовку и тогда Валентина звонила по единственному, хриплому телефону в коммуналке, искала его по разным отделениям милиции. Но, Женька, как правило, выходил из ментовки в тот же день или утром, договорившись со следаком.

Прошло полгода. Женька стал пропадать чаще. Говорил, что у него дела, клиенты и заморочки… И вот, однажды, Женя не пришёл вечером, ночью и утром. Валя обзвонила участки, больницы, морги… Нигде нет. Она была в шоке. Не знала что делать, куда бежать… Уткнулась в подушку и заплакала… И вдруг дверь в комнату открылась и вошёл он:

— Валюх, ты чего?

— Ты где был?!- вскочила и бросилась к нему, обняв за шею.

— Да, заночевал там, у приятеля…

— А позвонить не мог?

— Не мог, нет у него телефона…

— Женя, я не могу больше так… — всхлипывая, но уже спокойно, сказала Валя.

— А что такое случилось?

— Я хочу семью, ребёнка…

— А я не хочу… понимаешь, я ещё не готов…

— Не хочешь?! Но мы уже полгода живём как муж и жена!

— И что? Валюх, мы свободные люди… ну, давай не усложнять!

— Ах, так… правильно мне мама говорила, что ты не тот человек, который мне нужен…

В тот вечер они расстались. Валентина жила опять со своей мамой. Родила сына, похожего на Женьку. Он не искал с ней встречи и не звонил. Да, Валя и не стала бы с ним разговаривать…

Новости партнеров

Через 2 недели нам стало ясно — нас созданы Богом друг для друга!

Через 2 недели нам стало ясно — нас создал Бог друг для друга!

Как бы легкомысленно это не звучало, но это так. 

На тот момент мы жили в разных городах: я — во Пскове, а Женя — в
Санкт-Петербурге. К слову, Женя сам не из СПб, а из далёкой Архангельской
области. «Случайно» побывав во Пскове незадолго до знакомства, он вдохновился колокольным
звоном нашего Троицкого собора, небольшими улочками, тишиной и подумал: «Хорошо
бы здесь жить».  

Что касается меня, то я всегда очень хотела найти именно православного
человека для создания семьи. Не в моих правилах начинать самой, но в тяжелые
для души времена, когда разум твердил: «Не хочу сейчас никого, хочу побыть
одна», руки почему-то сами по клавиатуре привели в интернет и стали искать
православные сайты знакомств. Пересмотрела много, сама не понимая, почему делаю
то, чего отчаянно не хочу? Но оправдывала себя тем, что просто посмотрю, какие
есть люди. И вот нашлась АЗБУКА Верности. Таких интересных, правильных и
подробных анкет я не видела нигде! Сначала просмотрела весь г. Псков, но почти
безрезультатно. Затем решила поинтересоваться Петербургом, т.к. вскоре
собиралась ехать туда надолго. Нашла несколько интересных молодых людей и
написала им. Но ответил только один. Это был как раз Женя.

Мы встретились через 10 дней интереснейшей переписки (т.к. разделяло
расстояние в 300 км). Тогда, 15 сентября, я приехала в СПб на 3 месяца учиться.
А на следующий день наконец встретились, с трудом дождавшись вечера.

Оба волновались, что не понравимся или не найдём общий язык. Но вечер
прошёл замечательно! Потом мы виделись почти каждый день, гуляли, общались (уточняя
и дополняя то, что узнали друг о друге по переписке), ездили по Лен. области в красивые
царские пригороды и несколько раз – во Псков. С каждым днём росло взаимное чувство,
что всё друг в друге нравится и лучшего человека просто не придумать! А через 2
недели личного знакомства уже было ясно – мы поженимся и будем вместе навсегда!

Закончилась моя учёба и я вернулась во Псков. Прошли долгие 3 недели до
нового года, пока я ждала любимого во Псков насовсем. Он приехал, и в
Новогоднюю ночь сделал мне предложение в присутствии моей семьи. 9 февраля мы
обвенчались, а 1 марта – зарегистрировались. Завтра – 16 марта –  мы отмечаем полгода знакомства! Причём уже в
самом серьёзном качестве – молодой семьи!

 Огромное спасибо создателям этого сайта за праведный
труд !!!