Рассказ служанки 4 сезон рецензия

О сюжете

Сильные стороны: невозможные решения, которые вынуждены принимать герои

Слабые стороны: спорный финал и недостатки сценария

Вердикт

Четвертый сезон «Рассказа служанки», прославленного критиками пятнадцатикратного лауреата премии «Эмми», оказался одним из главных хитов полугодия: премьерные эпизоды шоу побили рекорд по просмотрам всех оригинальных сериалов и фильмов стримингового сервиса Hulu. Поклонники антиутопии по мотивам одноименного романа Маргарет Этвуд ждали новую часть довольно долго; выход ее, как и многих других телепроектов, был отложен из-за пандемии коронавируса. Впрочем, может быть, именно продолжительный хиатус стал причиной столь успешного возвращения — за такое время немудрено и позабыть, чем себя «Рассказ служанки» зарекомендовал годы назад, и удивиться его откровениям вновь. «Лента.ру» рассказывает, что не так с четвертым сезоном шоу о борьбе угнетенных женщин с захватившими Соединенные Штаты христианами-фундаменталистами.

Джун Осборн (Элизабет Мосс) впору уже официально приписать статус неубиваемой мученицы — героиня, получившая в финале третьего сезона автоматную пулю в спину в попытке вывести из Галаада десятки детей, не только быстро оправляется от ранения, но сразу же рвется продолжать борьбу с тоталитарно-патриархальным режимом республики. Да и судьба, кажется, сама подбрасывает возможности отомстить угнетателям: то в руки попадается галаадец-насильник (его Джун хладнокровно поручит зарезать малолетней жертве изнасилований Эстер, укрывающей на своей ферме беглянок), то в подпольный бордель неподалеку заявится целая делегация из высоких чинов республики (пьяные офицеры — идеальная мишень). Партизанская деятельность Джун, правда, продлится недолго: героиню вскоре ловят и подвергают жутким пыткам, пытаясь выведать местонахождение сообщниц по сопротивлению.

Как бы ни ругали «Рассказ служанки» за повторение эпизодов сюжета (вполне, впрочем, заслуженно: уже не раз Джун бежала от угнетателей, попадала в их руки и переживала унижения, чтобы потом чудесным образом спастись), новая часть его все же разительно отличается от предыдущих насыщенной динамикой и масштабом событий. Если размеренный третий сезон с почти садистским наслаждением разжевывал подробности жизни женщин в антиутопичном Галааде, то ныне Джун из мрачного триллера словно переносится в приключенческий боевик: партизанщина, плен и освобождение героини разворачиваются всего за пару эпизодов, и вот она уже на фронте, где ведется настоящая война. Перестал скрывать свое истинное лицо Галаад: чиновники республики из светлых кабинетов в стиле ар-деко переместились в большие темные залы в убранстве футуристичного Третьего рейха. Персонаж Мосс хоть и оказывается в ситуациях, идентичных событиям прошлых серий, тоже радикально меняется: кажется, жажда мести и слепая ненависть от пережитых унижений и истязаний теперь руководят Джун куда больше, нежели принятое в третьем сезоне решение спасти из Галаада всех детей.

Такое сгущение красок — прием хоть и эффектный, но довольно дешевый. Наиболее ярко это проявляется в посвященном пыточному лагерю третьем эпизоде, ставшем режиссерским дебютом Мосс. В нем, к примеру, лейтенант-садист в компании четырех молчаливых мужчин в масках пытает Джун водой, накинув на нее полотенце с крестом, пока в соседней камере заключенных заставляют слушать жесткое техно; после измученную героиню ждет пафосная сцена на крыше тюрьмы, дружелюбная беседа с командором Джозефом Лоуренсом (Брэдли Уитфорд) за роскошно накрытым столом и даже встреча с дочерью, заключенной в стеклянный куб. Подобные пошлости можно, конечно, списать на неумелую режиссуру Мосс, но правда в том, что «Рассказ служанки» попыток визуально шокировать зрителя никогда не гнушался.

Поэтому неудивительно, что глотком свежего воздуха ощущается разворачивающаяся в светской Канаде сюжетная линия с приятельницей главной героини Мойрой (Самира Уайли), которая разбирается с последствиями массового исхода беженцев из Галаада (оказывается, переправить под угрозой расстрела кучу детей из тоталитарного государства — задача полегче, чем ассимиляция несовершеннолетних в чужой стране). Даже затянувшаяся околосудебная драма командора Фреда Уотерфорда (Джозеф Файнс) и его супруги Серены (Ивонн Страховски), арестованных канадскими властями, на фоне похождений Джун выглядит куда занятнее; возможно, потому, что трибунал над ведущими антагонистами первых сезонов хоть немного напоминает долгожданную развязку сериала. Которой, однако, в ближайшем времени не предвидится — проект уже продлили на пятый сезон, и даже шоураннер Брюс Миллер назвать его финальным пока не осмеливается.

«Рассказ служанки» стал хитовым шоу и завоевал массу наград не только и не столько из-за ярких экшен-сцен или даже качественно выстроенной, пугающей теократической антиутопии, сколько благодаря тому, что затрагивает актуальную, особенно для Соединенных Штатов, повестку (а в некоторых случаях даже невероятным образом предугадывает ее). Шоу удается держать связь с реальностью и в новой части — этому, к примеру, служит флешбэк одноглазой служанки Джанин (Мадлен Брюэр), которая проходит огонь и воду, чтобы сделать аборт еще в догалаадовские времена, и непростая работа Мойры со спасенными от фундаменталистов детьми-беженцами. Но подобных моментов в сезоне за уже вышедшие эпизоды становится все меньше, а вот эффектные сцены пыток, расстрелов и бомбежек, наоборот, доминируют.

Четвертая часть антиутопии, как и предыдущие, пытается шокировать откровенными сценами фетишизированного насилия и заставляет переживать за вечно спасающуюся от опасности (либо самоотверженно бросающуюся ей навстречу) Джун. И это, учитывая рекордные просмотры, безусловно, работает, но за таким решением скрывается вывод не слишком утешительный: что у «Рассказа служанки» больше не осталось интересных историй — по крайней мере тех, что может рассказать главная героиня, которая уже и ярмо служанки с себя неоднократно сбрасывала.

Время прочтения:
3 минуты

Дата публикации:
29 апреля 2021

29 апреля в онлайн-кинотеатре more.tv стартует четвёртый сезон «Рассказа служанки».

Один из самых мрачных и холодных сериалов своего времени продолжает обличать тоталитаризм, патриархат и религиозные запреты. Правда, новый сезон немного меняет общую риторику.

Каким сериал был?

Действия сериала происходят в вымышленном тоталитарном государстве, которое находится в Северной Америке — прямо на месте США. В качестве формы правления выбрана теократия. Одно из самых радикальных христианских движений не только захватывает власть, но и диктует обществу собственные правила во всех остальных сферах жизни. Еретики и вольнодумцы приговариваются к смертной казни, а провинившиеся по мелочи отправляются на переобучение. Конечно, тяжелее всех в таком мире приходится женщинам. Из-за экологических проблем сильно падает рождаемость — лишь одна из ста женщин может иметь детей. Способные родить попадают в семьи офицеров в качестве инкубатора. Одной из таких служанок становится и главная героиня.

Вероятно, «Рассказ служанки» — одно из самых эффектных заявлений на тему феминизма, когда-либо возникавших в мире сериалов. Мало того, что литературная основа создаёт особый антураж, так ещё и визуальная сторона просто безукоризненная. Но есть ощущение, что лишь первый сезон заслуживает такого рода комплиментов. Если вы ещё не смотрели сериал, то дальше читать не стоит — будут спойлеры.

Четвёртый сезон «Рассказа служанки» — что нового?

Во-первых, концовка третьего сезона получилась смазанной. Яркий побег, ранение героини, вымученная драма — с каждым сезоном смотреть сериал становится всё скучнее. С «Рассказом служанки» произошло то же самое, что и с «Ходячими мертвецами». Герои постоянно оказываются в одних и тех же ситуациях, после чего героически их преодолевают. Каждое новое невозможное спасение утомляет. Во втором и третьем сезонах «Рассказа служанки» появилось много пыток и издевательств. Если в начале они вызывали интерес и могли шокировать зрителя, то со временем кровь и слёзы превратились в обычную декорацию.

В новых эпизодах героиня опять попадает в плен. Как водится, она из него должна убежать, ведь пятый сезон уже утверждён. Тем не менее, можно найти довольно простую метафору — когда женщина сбегает от одной власти, над ней обязательно возникнет какая-нибудь другая. В холодном мире сериала статус женщины просто не может быть другим.

Много самоповторов

Фанаты уже шутили про костюм героини — почему-то сценаристы очень хотят, чтобы Джун как можно чаще надевала на себя костюм служанки с отвращением. Уже в первом сезоне казалось, что приём себя исчерпал, но время ничего не изменило. В четвёртом сезоне Джун продолжает много одеваться на камеру.

Превращение Джун

В новом сезоне происходит очередное перерождение главной героини. В самом начале истории Джун была бедной девушкой, попавшей в лапы злобного государства. Теперь же она злая, циничная и жестокая — в общем, довели. При этом она так и не стала антигероем, просто медленно движется в эту сторону. Превращение героини именно в четвёртом сезоне достигает пика. Каждый поступок рассматривается сразу с нескольких моральных позиций, причём героиня научилась уживаться с совестью.

Стоит ли смотреть четвёртый сезон?

Если вам нравится третий сезон, то можно смотреть четвёртый. Если на втором сезоне стало скучно, а третий досматривали через силу и в надежде на изменения, то можно прекратить просмотр сериала. Кажется, слишком сильный старт завысил ожидания от проекта, теперь зрители могут почувствовать себя обманутыми. С другой стороны, сериал не утратил свой невероятный визуальный ряд и уникальную, жестокую атмосферу.

В 2017 году на свет появился, а точнее сказать, стремительно ворвался на платформу Hulu сериал-дистопия «Рассказ служанки». Сюжет изначально основан на одноименном романе 1985 года писательницы Маргарет Этвуд, и повествуется в нем история служанки Джун Осборн в тоталитарном государстве Галаад. Там порабощают фертильных женщин, чтобы производить на свет детей и передавать их состоятельным парам. Без лишней скромности шоу вызвало резонанс в обществе, особенно американском, где выход сериала совпал с началом правления Трампа и набирающим обороты движением #MeToo. Да и критики по достоинству оценили проект: в сумме сериал за первый сезон получил 8 статуэток «Эмми».

Третий сезон заканчивается тем, что раненая Джун (Элизабет Мосс) с улыбкой смотрит, как самолет с 86 детьми и 9 марфами улетает в Канаду. Остальные служанки-последовательницы Джун подбегают на помощь и коллективно уносят ее подальше от опасности. В Торонто у Серены (Ивонн Страховски) отбирают малышку Николь и арестовывают миссис Уотерфорд за все ее бесчеловечные деяния в Галааде. Люк (О. Т. Фагбенли), муж Джун, не находит среди спасшихся детей дочку Ханну.

Почти два года после финала третьего сезона (потому что коронавирус решил помучать всех сериальных фанатов) мы продолжаем с того места, на котором остановились. С первых же минут зрителей приветствует свойственная шоу ретромузыка и замедленная драматичная съемка. Джун, безусловно, так и остается эпицентром событий со знакомым нам рвением восстановить справедливость в мире. Даже если героиня и дает слабину в начале, то совсем ненадолго. Она вместе с остальными служанками укрывается от охранительных сил Галаада. Тут же мы получаем и весточку из Канады, где Серена (или Яснорада) и Фред (Джозеф Файнс) не могут решить между собой, кто из них плохой, а кто еще хуже.

Вообще стоит ожидать того, что в 4 сезоне сюжетный фокус расширится, так как половина героев перебралась в Канаду. И в Торонто, помимо Фреда и Серены, мы воссоединимся с Мойрой (Самира Уайли) и Эмили (Алексис Бледел), которые продолжают дело Джун на безопасной территории. Прибывшая на спасительном самолете марфа Рита (Аманда Бругел) пытается свыкнуться с новообретенной свободой, но сталкивается с ожидаемыми трудностями. Более того, поднимается важная тема адаптации прилетевших в Канаду детей к новой реальности, ведь, по сути, их забрали из родных домов и единственной знакомой среды. Надежды Люка на воссоединение с семьей становятся все слабее, и он уже не может рационально объяснить для себя рвение Джун остаться в Галааде.

Но если героям в Канаде бывает непросто, то это не сравнится с испытаниями по выживанию служанок в Галааде. Для Джун важным будет знакомство с новой героиней — миссис Кейс (Маккенна Грейс), совсем молодой женой командора. Девочка напомнит служанке, от какой судьбы так стремится она спасти дочь Ханну. В Галааде жизнь не сладка ни для кого, разве что для мужчин на верхушке власти, к которым уже и безжалостная Лидия (Энн Дауд) испытывает видимое отвращение. И даже герои мужского пола, которых мы считаем положительными в истории (например, Лоуренс и Ник), не сильно рвутся предпринимать решительные действия. Мысли и реальные намерения Ника (Макс Мингелла) вообще таятся за семью печатями, да он и сам до собственной истины никак не доберется. В одной из сцен герой сидит в дорогом кабинете с Лоуренсом (Брэдли Уитфорд) и искренне заявляет, что хочет «сохранить жизнь Джун», но это желание делает все его поступки пока что немного эгоистичными и незаслуживающими большого восхищения.

Сюжет развивается в размеренном темпе и не нужно ожидать, что через одну серию все встанет на желаемые места. Но не спешите объявлять небыстрое раскрытие истории изъяном сериала. Наоборот, такой темп дает время поставить ряд важных вопросов о судьбе героев. Сможет ли Джун не потерять себя в погоне за местью? Есть ли у Лидии сожаления по поводу созданного режима в Галааде? На чьей стороне все-таки Ник? Будет ли совершено над Сереной и Фредом правосудие? Удастся ли спасти Ханну? Выпуск сразу трех премьерных эпизодов делает осознанную ставку на то, что именно после суммарного просмотра выстроится траектория четвертого сезона. И тут важно отметить третий эпизод, режиссером которого выступила не кто иная, как главная актриса сериала Элизабет Мосс. Именно эта серия задаст и стилистический, и сюжетный тон новому сезону.

Самое серьезное опасение пока что заключается в сольном рвении Джун действительно сделать переворот в устоявшейся системе. Мы можем критиковать ее поступки, однако границы правильного и неправильного в рамках Галаада давно стерты. Правда, стоит отметить, что жажда мести героини наполнена категоричностью, и цель не всегда оправдывает жестокие средства. Конечно, за нее горой стоят служанки, но ни политические власти Канады, ни здравомыслящие представители влиятельного класса Галаада в лице Ника и Лоуренса не выражают рвение что-то изменить. Однако надежда есть всегда, особенно на перспективный и более тесный союз Джун и Джанин (Мадлен Брюэр): динамика их отношений всегда была одной из самых сильных сюжетных и эмоциональных сторон сериала.

Четвертый сезон стартует размеренно, но уверенно и дает почву для развития практически каждому герою и новым сюжетным аркам. Третий эпизод однозначно пошлет некий привет в прошлое со знакомыми нам и еще более изощрёнными формами насилия Галаада и сделает превью в интересное будущее сериала, а оно определенно будет (проект уже продлили на пятый сезон). Главное, чтобы сериал поскорее вырвался из знакомого и начал постигать неизведанное.

Hulu’s dystopian drama delivers on some long-delayed promises, but ultimately it’s too little, too late.

When last we saw June Osbourne on The Handmaid’s Tale, she was being carried off the battlefield, gaze turned heavenward, whisper-praying Exodus 3:7 in voiceover — a red-draped savior prepared for martyrdom. Not-at-all-a-spoiler alert: June did not die. Elisabeth Moss is on the poster, after all. Also, killing June would qualify as «something actually happening,» and that’s not how this show rolls — at least, not for the last two seasons. Since 2018, June’s story hasn’t advanced much at all: She is forever fleeing Gilead, forever witnessing and enduring physical and psychological torture, forever staring into the middle distance — jaw set and eyes ablaze with rage and agony — determined to keep on keepin’ on.

One year and eight months later, The Handmaid’s Tale returns for its fourth season (April 28 on Hulu). «This season, we’re delivering,» creator and executive Bruce Miller told reporters in February. «We’re delivering on a lot of things we set up, and I think it’s very satisfying.» Part of that is true. Some of the Big Moments viewers have been waiting (and waiting) for do happen in the second half of this season, but their emotional power is blunted by the slog we’ve gone through to get to them. And even as some stories lurch forward, others seem poised to circle back on themselves yet again.

Hulu made eight of this season’s 10 episodes available for review, and in the interest of avoiding spoilers that weren’t revealed in the trailer, I’ll keep this summary as free from specifics as possible. Having successfully delivered a plane full of Gilead’s children to Canada, June and her fellow renegade handmaids are hiding from the Eyes, hoping to hook up with the underground resistance movement known as Mayday. People around June keep suffering, getting hurt, dying — and her peers are starting to get real tired of it. «F— June Osbourne,» grouses one Martha, when Commander Nick Blaine (Max Minghella), June’s forbidden love, asks for help finding her. «Everyone that helps her ends up on the f—ing wall.» Or shot, or pushed off a building, or flattened by an oncoming vehicle.

Even some of June’s ride-or-die sisters are losing their patience. «You’re so bossy and judgmental!» snaps Janine (Madeline Brewer, still superb). «You need to stop trying to save me to make yourself feel better.» Up in Canada, Moira (Samira Wiley) and Emily (Alexis Bledel) struggle to find homes for the freed Gilead children, who are understandably traumatized by their sudden relocation. «That’s what she does,» gripes Moira of June. «Takes the big swing and f— the consequences!» Even our heroine, after one particularly grueling series of torture sessions, has a hard time keeping her heart in the fight. «I’m ready… for it all to be over,» she whispers. «I’m ready. Please, just kill me.» No such luck, ma’am. We’re in it for the long haul. (And don’t forget the spin-off!)

It’s validating, seeing characters speak the frustrations that many viewers feel about June’s stagnant journey. The quality of Handmaid’s Tale isn’t suffering because the political climate in America has changed; a woman’s lack of autonomy over her own body is, unfortunately, an evergreen subject. It’s suffering because Miller and company have become so enraptured by the show’s grandly executed atmosphere of prestige misery — used to stunning, Emmy-winning effect in season 1 — that they’ve started mistaking garden-variety brutality for brutal truths. Revolutions take time, but they also evolve. The Handmaid’s Tale is stuck in the crisis stage.

This season does offer a few rare notes of freshness. There’s a glimpse into Janine’s pre-Gilead life as a single mom. Amanda Brugel gets more screen time as Rita, the escaped Martha adjusting to a life of freedom in Canada. McKenna Grace (Young Sheldon) pops up for a memorable turn as a tyrannical child bride. Aunt Lydia (the formidable Ann Dowd) gets her steps in on a treadmill.

New things, things we’ve waited for, start to happen in episode 6. A few of these moments are genuinely cathartic and moving, but others feel underplayed and dulled by such a long delay. Late in the season, Moss delivers a monologue that is essentially a recap of the last three seasons — the most literal example to date of how The Handmaid’s Tale repeats itself. Meanwhile, an implausible development with Serena Joy (Yvonne Strahovski) and Fred Waterford (Joseph Fiennes) — awaiting trial in Canada for their crimes against humanity — seems to be setting up another familiar showdown. As for Aunt Lydia, her bewildering new alliance with Commander Lawrence (Bradley Whitford) feels forced, a writers’ device to keep their brand-name actors busy.

If you’re still watching The Handmaid’s Tale — heck, if you’re still reading this review — you’ve probably resigned yourself to seeing June’s saga through to the end. Can the show deliver on a true second act, justifying the decision to keep the story going so far past Margaret Atwood’s novel? We’ll likely have to wait until season 5 to find out. Grade: C+

Related content:

Hulu’s dystopian drama delivers on some long-delayed promises, but ultimately it’s too little, too late.

When last we saw June Osbourne on The Handmaid’s Tale, she was being carried off the battlefield, gaze turned heavenward, whisper-praying Exodus 3:7 in voiceover — a red-draped savior prepared for martyrdom. Not-at-all-a-spoiler alert: June did not die. Elisabeth Moss is on the poster, after all. Also, killing June would qualify as «something actually happening,» and that’s not how this show rolls — at least, not for the last two seasons. Since 2018, June’s story hasn’t advanced much at all: She is forever fleeing Gilead, forever witnessing and enduring physical and psychological torture, forever staring into the middle distance — jaw set and eyes ablaze with rage and agony — determined to keep on keepin’ on.

One year and eight months later, The Handmaid’s Tale returns for its fourth season (April 28 on Hulu). «This season, we’re delivering,» creator and executive Bruce Miller told reporters in February. «We’re delivering on a lot of things we set up, and I think it’s very satisfying.» Part of that is true. Some of the Big Moments viewers have been waiting (and waiting) for do happen in the second half of this season, but their emotional power is blunted by the slog we’ve gone through to get to them. And even as some stories lurch forward, others seem poised to circle back on themselves yet again.

Hulu made eight of this season’s 10 episodes available for review, and in the interest of avoiding spoilers that weren’t revealed in the trailer, I’ll keep this summary as free from specifics as possible. Having successfully delivered a plane full of Gilead’s children to Canada, June and her fellow renegade handmaids are hiding from the Eyes, hoping to hook up with the underground resistance movement known as Mayday. People around June keep suffering, getting hurt, dying — and her peers are starting to get real tired of it. «F— June Osbourne,» grouses one Martha, when Commander Nick Blaine (Max Minghella), June’s forbidden love, asks for help finding her. «Everyone that helps her ends up on the f—ing wall.» Or shot, or pushed off a building, or flattened by an oncoming vehicle.

Even some of June’s ride-or-die sisters are losing their patience. «You’re so bossy and judgmental!» snaps Janine (Madeline Brewer, still superb). «You need to stop trying to save me to make yourself feel better.» Up in Canada, Moira (Samira Wiley) and Emily (Alexis Bledel) struggle to find homes for the freed Gilead children, who are understandably traumatized by their sudden relocation. «That’s what she does,» gripes Moira of June. «Takes the big swing and f— the consequences!» Even our heroine, after one particularly grueling series of torture sessions, has a hard time keeping her heart in the fight. «I’m ready… for it all to be over,» she whispers. «I’m ready. Please, just kill me.» No such luck, ma’am. We’re in it for the long haul. (And don’t forget the spin-off!)

It’s validating, seeing characters speak the frustrations that many viewers feel about June’s stagnant journey. The quality of Handmaid’s Tale isn’t suffering because the political climate in America has changed; a woman’s lack of autonomy over her own body is, unfortunately, an evergreen subject. It’s suffering because Miller and company have become so enraptured by the show’s grandly executed atmosphere of prestige misery — used to stunning, Emmy-winning effect in season 1 — that they’ve started mistaking garden-variety brutality for brutal truths. Revolutions take time, but they also evolve. The Handmaid’s Tale is stuck in the crisis stage.

This season does offer a few rare notes of freshness. There’s a glimpse into Janine’s pre-Gilead life as a single mom. Amanda Brugel gets more screen time as Rita, the escaped Martha adjusting to a life of freedom in Canada. McKenna Grace (Young Sheldon) pops up for a memorable turn as a tyrannical child bride. Aunt Lydia (the formidable Ann Dowd) gets her steps in on a treadmill.

New things, things we’ve waited for, start to happen in episode 6. A few of these moments are genuinely cathartic and moving, but others feel underplayed and dulled by such a long delay. Late in the season, Moss delivers a monologue that is essentially a recap of the last three seasons — the most literal example to date of how The Handmaid’s Tale repeats itself. Meanwhile, an implausible development with Serena Joy (Yvonne Strahovski) and Fred Waterford (Joseph Fiennes) — awaiting trial in Canada for their crimes against humanity — seems to be setting up another familiar showdown. As for Aunt Lydia, her bewildering new alliance with Commander Lawrence (Bradley Whitford) feels forced, a writers’ device to keep their brand-name actors busy.

If you’re still watching The Handmaid’s Tale — heck, if you’re still reading this review — you’ve probably resigned yourself to seeing June’s saga through to the end. Can the show deliver on a true second act, justifying the decision to keep the story going so far past Margaret Atwood’s novel? We’ll likely have to wait until season 5 to find out. Grade: C+

Related content: