Пролог
Я выскакиваю из кабинета начальника злая, потому что меньше всего на свете хочу ехать в командировку в город разочарований.
«Кроме тебя с работой там никто не справится, Танечка!» — заявил босс, глядя на меня глазами кота из Шрека.
Ну а я что, козел отпущения, что ли?
Я не хочу туда возвращаться, пусть это ненадолго.
Не хочу снова сталкиваться с людьми, которые предали меня, вонзили нож в спину и хорошенько провернули его.
Несколько раз поскальзываюсь на плитке, противно скрипя по той шпилькой. Наверное, в эту секунду я в центре внимания, но мне плевать на всех. Мне просто нужно немного успокоиться и все хорошенько обдумать.
Буквально вылетаю на улицу и шумно втягиваю свежий воздух. Обхватываю себя руками и кошусь на сотрудников, стоящих около курилки. Наверняка думают, что такого интересного мне сказал босс, чтобы пустить свежие сплетни по офису. Понятно, что никто лучше меня с работой не справится, ведь я пашу как вол, а они только и знают, что чаи гонять или покурить выскакивать.
— Здравствуй, Дымка! — слышу голос, от которого меня начинает трясти.
Так меня называл только один человек… Человек, которого я никогда больше не желала видеть. Я боюсь даже обернуться, надеюсь, что это просто мираж, привидевшийся мне в порыве эмоций, но когда сильные пальцы сжимаю мои плечи, разворачивая в сторону своего обладателя, я готова рухнуть и потерять сознание.
Что Багрянский забыл здесь?
Как он тут оказался?
И не он ли приложил руку к этой командировке?
Теряю дар речи и смотрю в манящие глаза цвета морской волны с нескрываемым страхом. Осознав, что это не приведение, я скидываю руки бывшего с себя и делаю шаг назад. Мне становится противно от того, что он посмел прикоснуться ко мне.
— Что ты здесь делаешь? — спрашиваю ледяным тоном, старательно давая понять, что разговаривать с ним не хочу.
— Тебя искал… А ты сама мне в руки попалась! — отвечает он с какой-то издевкой в голосе.
— Я не шучу, Багрянский! Какого дьявола ты забыл здесь?
Мурашки покалывают кожу, и я злюсь на человека, который решил, что может вторгнуться в мою жизнь без последствий.
— Искал тебя! Спрячь колючки, Дымка! Они тебе совсем не подходят! Давай пообедаем вместе и поговорим? Я не отниму у тебя много времени… — он щурится и хищно улыбается: — сегодня.
— Я не собираюсь обедать с тобой. Говори, зачем пришел, потому что у меня рабочее время.
— Давай хотя бы отойдем в сторонку? Ты ведь не хочешь, чтобы я выложил все при свидетелях?
Я смотрю на коллег, которые навострили уши и косятся в нашу сторону. Закатываю глаза и киваю в сторону своей машины. Багрянский следует за мной молча, а когда мы оказываемся рядом с моей ласточкой, он буквально прижимает меня к водительской дверце и прикасается к моей руке подушечками пальцев.
— Отойди, если хочешь, чтобы я говорила с тобой, а не достоинство отбила! — строго отчеканиваю я, и бывший усмехается.
— А ты изменилась!
Решаю пропустить его слова мимо ушей, потому что меньше всего на свете хочу выслушивать, какая сильная и недоступная я стала. Это его касаться не должно. Теперь уже нет. И комплименты мне от него тем более не нужны.
— Переходи к делу! Чего ты хочешь от меня?
— Моя дочь серьезно больна. Нужна пересадка костного мозга, но подобрать стволовые клетки слишком тяжело из-за ее особенностей. Врач посоветовал использовать пуповинную кровь второго ребенка. Ты единственная, кто может родить мне малыша с максимально близкими Асе параметрами.
Я теряю дар речи. Багрянский хочет, чтобы я родила ему второго ребенка? Он совсем уже с ума сошел? На секунду сердце сжимается. У меня есть племянница… Я знала, что сестра беременна, но кто у нее родился — нет. Мне не было дела до этого. Какая разница? А теперь вот бывший вывалил на меня даже то, что девочка больна. Вот только при чем тут я? Разве меня должно волновать, что стало с их ребенком? Это их проблемы… Наверное…
— Почему не обратишься к моей сестричке? — спрашиваю, стараясь подавить внутри ярость. — У вас ведь любовь была!
— Она сбежала. Ей плевать на дочь, — сухо отвечает Багрянский и на мгновение отводит взгляд в сторону, словно мои слова задели его за живое.
— А мне нет? Девочка мне никто, можно сказать…
Как ему хватило наглости прийти сюда и просить помочь? Не просто дать денег на лечение или приглядеть за ребенком… Родить ему второго…
— А ты не такая, как она! Спаси мою дочь!
Во взгляде Багрянского плещется надежда. Он смотрит на меня, как на единственную спасительную соломинку, а я ничего не могу ответить ему, потому что не ожидала такого разговора. Я представляла, что он появится в моей жизни и попытается снова начать просить прощения, и я готовила речь, которую непременно скажу ему, но теперь все те слова, которые я часами репетировала перед зеркалом, не подходили. Я не могла сказать ему то, что так сильно хотела, потому что он не просил простить его и вернуться. Он молил спасти жизнь его дочери…
— А если я замужем? Ты не думал об этом?
— Ты не замужем, Дымка! Я узнал о тебе все, что требовалось… У тебя даже молодого человека нет. Молю тебя, спаси мою дочь. Второго ребенка я заберу, тебе не придется оставлять его себе и воспитывать одной! Я хорошо заплачу тебе…
Последние слова почему-то задевают за живое, и я не могу проконтролировать себя, отвешивая Багрянскому звонкую пощечину.
— Я тебе не подстилка продажная, чтобы платить мне за рождение ребенка! — шиплю на него, с ненавистью глядя ему в глаза.
Желваки на лице мужчины начинают ходить. Мне кажется, что он хочет бросить какую-то гадость в мою сторону, но не делает этого, потому что от моего решения зависит жизнь его дочери.
— Что с ней? Не все заболевания можно вылечить перес…
Договорить мне Багрянский не дает.
Настя Ильина
Спаси мою дочь, бывшая!
Пролог
Я выскакиваю из кабинета начальника злая, потому что меньше всего на свете хочу ехать в командировку в город разочарований.
«Кроме тебя с работой там никто не справится, Танечка!» — заявил босс, глядя на меня глазами кота из Шрека.
Ну а я что, козел отпущения, что ли?
Я не хочу туда возвращаться, пусть это ненадолго.
Не хочу снова сталкиваться с людьми, которые предали меня, вонзили нож в спину и хорошенько провернули его.
Несколько раз поскальзываюсь на плитке, противно скрипя по той шпилькой. Наверное, в эту секунду я в центре внимания, но мне плевать на всех. Мне просто нужно немного успокоиться и все хорошенько обдумать.
Буквально вылетаю на улицу и шумно втягиваю свежий воздух. Обхватываю себя руками и кошусь на сотрудников, стоящих около курилки. Наверняка думают, что такого интересного мне сказал босс, чтобы пустить свежие сплетни по офису. Понятно, что никто лучше меня с работой не справится, ведь я пашу как вол, а они только и знают, что чаи гонять или покурить выскакивать.
— Здравствуй, Дымка! — слышу голос, от которого меня начинает трясти.
Так меня называл только один человек… Человек, которого я никогда больше не желала видеть. Я боюсь даже обернуться, надеюсь, что это просто мираж, привидевшийся мне в порыве эмоций, но когда сильные пальцы сжимаю мои плечи, разворачивая в сторону своего обладателя, я готова рухнуть и потерять сознание.
Что Багрянский забыл здесь?
Как он тут оказался?
И не он ли приложил руку к этой командировке?
Теряю дар речи и смотрю в манящие глаза цвета морской волны с нескрываемым страхом. Осознав, что это не приведение, я скидываю руки бывшего с себя и делаю шаг назад. Мне становится противно от того, что он посмел прикоснуться ко мне.
— Что ты здесь делаешь? — спрашиваю ледяным тоном, старательно давая понять, что разговаривать с ним не хочу.
— Тебя искал… А ты сама мне в руки попалась! — отвечает он с какой-то издевкой в голосе.
— Я не шучу, Багрянский! Какого дьявола ты забыл здесь?
Мурашки покалывают кожу, и я злюсь на человека, который решил, что может вторгнуться в мою жизнь без последствий.
— Искал тебя! Спрячь колючки, Дымка! Они тебе совсем не подходят! Давай пообедаем вместе и поговорим? Я не отниму у тебя много времени… — он щурится и хищно улыбается: — сегодня.
— Я не собираюсь обедать с тобой. Говори, зачем пришел, потому что у меня рабочее время.
— Давай хотя бы отойдем в сторонку? Ты ведь не хочешь, чтобы я выложил все при свидетелях?
Я смотрю на коллег, которые навострили уши и косятся в нашу сторону. Закатываю глаза и киваю в сторону своей машины. Багрянский следует за мной молча, а когда мы оказываемся рядом с моей ласточкой, он буквально прижимает меня к водительской дверце и прикасается к моей руке подушечками пальцев.
— Отойди, если хочешь, чтобы я говорила с тобой, а не достоинство отбила! — строго отчеканиваю я, и бывший усмехается.
— А ты изменилась!
Решаю пропустить его слова мимо ушей, потому что меньше всего на свете хочу выслушивать, какая сильная и недоступная я стала. Это его касаться не должно. Теперь уже нет. И комплименты мне от него тем более не нужны.
— Переходи к делу! Чего ты хочешь от меня?
— Моя дочь серьезно больна. Нужна пересадка костного мозга, но подобрать стволовые клетки слишком тяжело из-за ее особенностей. Врач посоветовал использовать пуповинную кровь второго ребенка. Ты единственная, кто может родить мне малыша с максимально близкими Асе параметрами.
Я теряю дар речи. Багрянский хочет, чтобы я родила ему второго ребенка? Он совсем уже с ума сошел? На секунду сердце сжимается. У меня есть племянница… Я знала, что сестра беременна, но кто у нее родился — нет. Мне не было дела до этого. Какая разница? А теперь вот бывший вывалил на меня даже то, что девочка больна. Вот только при чем тут я? Разве меня должно волновать, что стало с их ребенком? Это их проблемы… Наверное…
— Почему не обратишься к моей сестричке? — спрашиваю, стараясь подавить внутри ярость. — У вас ведь любовь была!
— Она сбежала. Ей плевать на дочь, — сухо отвечает Багрянский и на мгновение отводит взгляд в сторону, словно мои слова задели его за живое.
— А мне нет? Девочка мне никто, можно сказать…
Как ему хватило наглости прийти сюда и просить помочь? Не просто дать денег на лечение или приглядеть за ребенком… Родить ему второго…
— А ты не такая, как она! Спаси мою дочь!
Пролог
Я выскакиваю из кабинета начальника злая, потому что меньше всего на свете хочу ехать в командировку в город разочарований.
«Кроме тебя с работой там никто не справится, Танечка!» — заявил босс, глядя на меня глазами кота из Шрека.
Ну а я что, козел отпущения, что ли?
Я не хочу туда возвращаться, пусть это ненадолго.
Не хочу снова сталкиваться с людьми, которые предали меня, вонзили нож в спину и хорошенько провернули его.
Несколько раз поскальзываюсь на плитке, противно скрипя по той шпилькой. Наверное, в эту секунду я в центре внимания, но мне плевать на всех. Мне просто нужно немного успокоиться и все хорошенько обдумать.
Буквально вылетаю на улицу и шумно втягиваю свежий воздух. Обхватываю себя руками и кошусь на сотрудников, стоящих около курилки. Наверняка думают, что такого интересного мне сказал босс, чтобы пустить свежие сплетни по офису. Понятно, что никто лучше меня с работой не справится, ведь я пашу как вол, а они только и знают, что чаи гонять или покурить выскакивать.
— Здравствуй, Дымка! — слышу голос, от которого меня начинает трясти.
Так меня называл только один человек… Человек, которого я никогда больше не желала видеть. Я боюсь даже обернуться, надеюсь, что это просто мираж, привидевшийся мне в порыве эмоций, но когда сильные пальцы сжимаю мои плечи, разворачивая в сторону своего обладателя, я готова рухнуть и потерять сознание.
Что Багрянский забыл здесь?
Как он тут оказался?
И не он ли приложил руку к этой командировке?
Теряю дар речи и смотрю в манящие глаза цвета морской волны с нескрываемым страхом. Осознав, что это не приведение, я скидываю руки бывшего с себя и делаю шаг назад. Мне становится противно от того, что он посмел прикоснуться ко мне.
— Что ты здесь делаешь? — спрашиваю ледяным тоном, старательно давая понять, что разговаривать с ним не хочу.
— Тебя искал… А ты сама мне в руки попалась! — отвечает он с какой-то издевкой в голосе.
— Я не шучу, Багрянский! Какого дьявола ты забыл здесь?
Мурашки покалывают кожу, и я злюсь на человека, который решил, что может вторгнуться в мою жизнь без последствий.
— Искал тебя! Спрячь колючки, Дымка! Они тебе совсем не подходят! Давай пообедаем вместе и поговорим? Я не отниму у тебя много времени… — он щурится и хищно улыбается: — сегодня.
— Я не собираюсь обедать с тобой. Говори, зачем пришел, потому что у меня рабочее время.
— Давай хотя бы отойдем в сторонку? Ты ведь не хочешь, чтобы я выложил все при свидетелях?
Я смотрю на коллег, которые навострили уши и косятся в нашу сторону. Закатываю глаза и киваю в сторону своей машины. Багрянский следует за мной молча, а когда мы оказываемся рядом с моей ласточкой, он буквально прижимает меня к водительской дверце и прикасается к моей руке подушечками пальцев.
— Отойди, если хочешь, чтобы я говорила с тобой, а не достоинство отбила! — строго отчеканиваю я, и бывший усмехается.
— А ты изменилась!
Решаю пропустить его слова мимо ушей, потому что меньше всего на свете хочу выслушивать, какая сильная и недоступная я стала. Это его касаться не должно. Теперь уже нет. И комплименты мне от него тем более не нужны.
— Переходи к делу! Чего ты хочешь от меня?
— Моя дочь серьезно больна. Нужна пересадка костного мозга, но подобрать стволовые клетки слишком тяжело из-за ее особенностей. Врач посоветовал использовать пуповинную кровь второго ребенка. Ты единственная, кто может родить мне малыша с максимально близкими Асе параметрами.
Я теряю дар речи. Багрянский хочет, чтобы я родила ему второго ребенка? Он совсем уже с ума сошел? На секунду сердце сжимается. У меня есть племянница… Я знала, что сестра беременна, но кто у нее родился — нет. Мне не было дела до этого. Какая разница? А теперь вот бывший вывалил на меня даже то, что девочка больна. Вот только при чем тут я? Разве меня должно волновать, что стало с их ребенком? Это их проблемы… Наверное…
— Почему не обратишься к моей сестричке? — спрашиваю, стараясь подавить внутри ярость. — У вас ведь любовь была!
— Она сбежала. Ей плевать на дочь, — сухо отвечает Багрянский и на мгновение отводит взгляд в сторону, словно мои слова задели его за живое.
— А мне нет? Девочка мне никто, можно сказать…
Как ему хватило наглости прийти сюда и просить помочь? Не просто дать денег на лечение или приглядеть за ребенком… Родить ему второго…
— А ты не такая, как она! Спаси мою дочь!
Во взгляде Багрянского плещется надежда. Он смотрит на меня, как на единственную спасительную соломинку, а я ничего не могу ответить ему, потому что не ожидала такого разговора. Я представляла, что он появится в моей жизни и попытается снова начать просить прощения, и я готовила речь, которую непременно скажу ему, но теперь все те слова, которые я часами репетировала перед зеркалом, не подходили. Я не могла сказать ему то, что так сильно хотела, потому что он не просил простить его и вернуться. Он молил спасти жизнь его дочери…
— А если я замужем? Ты не думал об этом?
— Ты не замужем, Дымка! Я узнал о тебе все, что требовалось… У тебя даже молодого человека нет. Молю тебя, спаси мою дочь. Второго ребенка я заберу, тебе не придется оставлять его себе и воспитывать одной! Я хорошо заплачу тебе…
Последние слова почему-то задевают за живое, и я не могу проконтролировать себя, отвешивая Багрянскому звонкую пощечину.
— Я тебе не подстилка продажная, чтобы платить мне за рождение ребенка! — шиплю на него, с ненавистью глядя ему в глаза.
Желваки на лице мужчины начинают ходить. Мне кажется, что он хочет бросить какую-то гадость в мою сторону, но не делает этого, потому что от моего решения зависит жизнь его дочери.
— Что с ней? Не все заболевания можно вылечить перес…
Договорить мне Багрянский не дает.
Пролог
Я выскакиваю из кабинета начальника злая, потому что меньше всего на свете хочу ехать в командировку в город разочарований.
«Кроме тебя с работой там никто не справится, Танечка!» — заявил босс, глядя на меня глазами кота из Шрека.
Ну а я что, козел отпущения, что ли?
Я не хочу туда возвращаться, пусть это ненадолго.
Не хочу снова сталкиваться с людьми, которые предали меня, вонзили нож в спину и хорошенько провернули его.
Несколько раз поскальзываюсь на плитке, противно скрипя по той шпилькой. Наверное, в эту секунду я в центре внимания, но мне плевать на всех. Мне просто нужно немного успокоиться и все хорошенько обдумать.
Буквально вылетаю на улицу и шумно втягиваю свежий воздух. Обхватываю себя руками и кошусь на сотрудников, стоящих около курилки. Наверняка думают, что такого интересного мне сказал босс, чтобы пустить свежие сплетни по офису. Понятно, что никто лучше меня с работой не справится, ведь я пашу как вол, а они только и знают, что чаи гонять или покурить выскакивать.
— Здравствуй, Дымка! — слышу голос, от которого меня начинает трясти.
Так меня называл только один человек… Человек, которого я никогда больше не желала видеть. Я боюсь даже обернуться, надеюсь, что это просто мираж, привидевшийся мне в порыве эмоций, но когда сильные пальцы сжимаю мои плечи, разворачивая в сторону своего обладателя, я готова рухнуть и потерять сознание.
Что Багрянский забыл здесь?
Как он тут оказался?
И не он ли приложил руку к этой командировке?
Теряю дар речи и смотрю в манящие глаза цвета морской волны с нескрываемым страхом. Осознав, что это не приведение, я скидываю руки бывшего с себя и делаю шаг назад. Мне становится противно от того, что он посмел прикоснуться ко мне.
— Что ты здесь делаешь? — спрашиваю ледяным тоном, старательно давая понять, что разговаривать с ним не хочу.
— Тебя искал… А ты сама мне в руки попалась! — отвечает он с какой-то издевкой в голосе.
— Я не шучу, Багрянский! Какого дьявола ты забыл здесь?
Мурашки покалывают кожу, и я злюсь на человека, который решил, что может вторгнуться в мою жизнь без последствий.
— Искал тебя! Спрячь колючки, Дымка! Они тебе совсем не подходят! Давай пообедаем вместе и поговорим? Я не отниму у тебя много времени… — он щурится и хищно улыбается: — сегодня.
— Я не собираюсь обедать с тобой. Говори, зачем пришел, потому что у меня рабочее время.
— Давай хотя бы отойдем в сторонку? Ты ведь не хочешь, чтобы я выложил все при свидетелях?
Я смотрю на коллег, которые навострили уши и косятся в нашу сторону. Закатываю глаза и киваю в сторону своей машины. Багрянский следует за мной молча, а когда мы оказываемся рядом с моей ласточкой, он буквально прижимает меня к водительской дверце и прикасается к моей руке подушечками пальцев.
— Отойди, если хочешь, чтобы я говорила с тобой, а не достоинство отбила! — строго отчеканиваю я, и бывший усмехается.
— А ты изменилась!
Решаю пропустить его слова мимо ушей, потому что меньше всего на свете хочу выслушивать, какая сильная и недоступная я стала. Это его касаться не должно. Теперь уже нет. И комплименты мне от него тем более не нужны.
— Переходи к делу! Чего ты хочешь от меня?
— Моя дочь серьезно больна. Нужна пересадка костного мозга, но подобрать стволовые клетки слишком тяжело из-за ее особенностей. Врач посоветовал использовать пуповинную кровь второго ребенка. Ты единственная, кто может родить мне малыша с максимально близкими Асе параметрами.
Я теряю дар речи. Багрянский хочет, чтобы я родила ему второго ребенка? Он совсем уже с ума сошел? На секунду сердце сжимается. У меня есть племянница… Я знала, что сестра беременна, но кто у нее родился — нет. Мне не было дела до этого. Какая разница? А теперь вот бывший вывалил на меня даже то, что девочка больна. Вот только при чем тут я? Разве меня должно волновать, что стало с их ребенком? Это их проблемы… Наверное…
— Почему не обратишься к моей сестричке? — спрашиваю, стараясь подавить внутри ярость. — У вас ведь любовь была!
— Она сбежала. Ей плевать на дочь, — сухо отвечает Багрянский и на мгновение отводит взгляд в сторону, словно мои слова задели его за живое.
— А мне нет? Девочка мне никто, можно сказать…
Как ему хватило наглости прийти сюда и просить помочь? Не просто дать денег на лечение или приглядеть за ребенком… Родить ему второго…
— А ты не такая, как она! Спаси мою дочь!
Во взгляде Багрянского плещется надежда. Он смотрит на меня, как на единственную спасительную соломинку, а я ничего не могу ответить ему, потому что не ожидала такого разговора. Я представляла, что он появится в моей жизни и попытается снова начать просить прощения, и я готовила речь, которую непременно скажу ему, но теперь все те слова, которые я часами репетировала перед зеркалом, не подходили. Я не могла сказать ему то, что так сильно хотела, потому что он не просил простить его и вернуться. Он молил спасти жизнь его дочери…
— А если я замужем? Ты не думал об этом?
— Ты не замужем, Дымка! Я узнал о тебе все, что требовалось… У тебя даже молодого человека нет. Молю тебя, спаси мою дочь. Второго ребенка я заберу, тебе не придется оставлять его себе и воспитывать одной! Я хорошо заплачу тебе…
Последние слова почему-то задевают за живое, и я не могу проконтролировать себя, отвешивая Багрянскому звонкую пощечину.
— Я тебе не подстилка продажная, чтобы платить мне за рождение ребенка! — шиплю на него, с ненавистью глядя ему в глаза.
Желваки на лице мужчины начинают ходить. Мне кажется, что он хочет бросить какую-то гадость в мою сторону, но не делает этого, потому что от моего решения зависит жизнь его дочери.
— Что с ней? Не все заболевания можно вылечить перес…
Договорить мне Багрянский не дает.
— Апластическая анемия! И шансы полностью излечить этот недуг слишком высоки. Так ты согласна, Дымка?
Мы с бывшим смотрим друг другу в глаза, и между нами нарастает напряжение.
Что я должна ответить?
Спаси мою дочь, бывшая! — Настя Ильина — читать книгу онлайн бесплатно, автор Настя Ильина
Пролог
Я выскакиваю из кабинета начальника злая, потому что меньше всего на свете хочу ехать в командировку в город разочарований.
«Кроме тебя с работой там никто не справится, Танечка!» — заявил босс, глядя на меня глазами кота из Шрека.
Ну а я что, козел отпущения, что ли?
Я не хочу туда возвращаться, пусть это ненадолго.
Не хочу снова сталкиваться с людьми, которые предали меня, вонзили нож в спину и хорошенько провернули его.
Несколько раз поскальзываюсь на плитке, противно скрипя по той шпилькой. Наверное, в эту секунду я в центре внимания, но мне плевать на всех. Мне просто нужно немного успокоиться и все хорошенько обдумать.
Буквально вылетаю на улицу и шумно втягиваю свежий воздух. Обхватываю себя руками и кошусь на сотрудников, стоящих около курилки. Наверняка думают, что такого интересного мне сказал босс, чтобы пустить свежие сплетни по офису. Понятно, что никто лучше меня с работой не справится, ведь я пашу как вол, а они только и знают, что чаи гонять или покурить выскакивать.
— Здравствуй, Дымка! — слышу голос, от которого меня начинает трясти.
Так меня называл только один человек… Человек, которого я никогда больше не желала видеть. Я боюсь даже обернуться, надеюсь, что это просто мираж, привидевшийся мне в порыве эмоций, но когда сильные пальцы сжимаю мои плечи, разворачивая в сторону своего обладателя, я готова рухнуть и потерять сознание.
Что Багрянский забыл здесь?
Как он тут оказался?
И не он ли приложил руку к этой командировке?
Теряю дар речи и смотрю в манящие глаза цвета морской волны с нескрываемым страхом. Осознав, что это не приведение, я скидываю руки бывшего с себя и делаю шаг назад. Мне становится противно от того, что он посмел прикоснуться ко мне.
— Что ты здесь делаешь? — спрашиваю ледяным тоном, старательно давая понять, что разговаривать с ним не хочу.
— Тебя искал… А ты сама мне в руки попалась! — отвечает он с какой-то издевкой в голосе.
— Я не шучу, Багрянский! Какого дьявола ты забыл здесь?
Мурашки покалывают кожу, и я злюсь на человека, который решил, что может вторгнуться в мою жизнь без последствий.
— Искал тебя! Спрячь колючки, Дымка! Они тебе совсем не подходят! Давай пообедаем вместе и поговорим? Я не отниму у тебя много времени… — он щурится и хищно улыбается: — сегодня.
— Я не собираюсь обедать с тобой. Говори, зачем пришел, потому что у меня рабочее время.
— Давай хотя бы отойдем в сторонку? Ты ведь не хочешь, чтобы я выложил все при свидетелях?
Я смотрю на коллег, которые навострили уши и косятся в нашу сторону. Закатываю глаза и киваю в сторону своей машины. Багрянский следует за мной молча, а когда мы оказываемся рядом с моей ласточкой, он буквально прижимает меня к водительской дверце и прикасается к моей руке подушечками пальцев.
— Отойди, если хочешь, чтобы я говорила с тобой, а не достоинство отбила! — строго отчеканиваю я, и бывший усмехается.
— А ты изменилась!
Решаю пропустить его слова мимо ушей, потому что меньше всего на свете хочу выслушивать, какая сильная и недоступная я стала. Это его касаться не должно. Теперь уже нет. И комплименты мне от него тем более не нужны.
— Переходи к делу! Чего ты хочешь от меня?
— Моя дочь серьезно больна. Нужна пересадка костного мозга, но подобрать стволовые клетки слишком тяжело из-за ее особенностей. Врач посоветовал использовать пуповинную кровь второго ребенка. Ты единственная, кто может родить мне малыша с максимально близкими Асе параметрами.
Я теряю дар речи. Багрянский хочет, чтобы я родила ему второго ребенка? Он совсем уже с ума сошел? На секунду сердце сжимается. У меня есть племянница… Я знала, что сестра беременна, но кто у нее родился — нет. Мне не было дела до этого. Какая разница? А теперь вот бывший вывалил на меня даже то, что девочка больна. Вот только при чем тут я? Разве меня должно волновать, что стало с их ребенком? Это их проблемы… Наверное…
— Почему не обратишься к моей сестричке? — спрашиваю, стараясь подавить внутри ярость. — У вас ведь любовь была!
— Она сбежала. Ей плевать на дочь, — сухо отвечает Багрянский и на мгновение отводит взгляд в сторону, словно мои слова задели его за живое.
— А мне нет? Девочка мне никто, можно сказать…
Как ему хватило наглости прийти сюда и просить помочь? Не просто дать денег на лечение или приглядеть за ребенком… Родить ему второго…
— А ты не такая, как она! Спаси мою дочь!
Во взгляде Багрянского плещется надежда. Он смотрит на меня, как на единственную спасительную соломинку, а я ничего не могу ответить ему, потому что не ожидала такого разговора. Я представляла, что он появится в моей жизни и попытается снова начать просить прощения, и я готовила речь, которую непременно скажу ему, но теперь все те слова, которые я часами репетировала перед зеркалом, не подходили. Я не могла сказать ему то, что так сильно хотела, потому что он не просил простить его и вернуться. Он молил спасти жизнь его дочери…
— А если я замужем? Ты не думал об этом?
— Ты не замужем, Дымка! Я узнал о тебе все, что требовалось… У тебя даже молодого человека нет. Молю тебя, спаси мою дочь. Второго ребенка я заберу, тебе не придется оставлять его себе и воспитывать одной! Я хорошо заплачу тебе…
Последние слова почему-то задевают за живое, и я не могу проконтролировать себя, отвешивая Багрянскому звонкую пощечину.
— Я тебе не подстилка продажная, чтобы платить мне за рождение ребенка! — шиплю на него, с ненавистью глядя ему в глаза.
Желваки на лице мужчины начинают ходить. Мне кажется, что он хочет бросить какую-то гадость в мою сторону, но не делает этого, потому что от моего решения зависит жизнь его дочери.
— Что с ней? Не все заболевания можно вылечить перес…
Договорить мне Багрянский не дает.