Рассказ спецназовца про спецоперацию в чечне

http://ir-ingr.livejournal.com/564239.html
Данное мнение профессионала о ситуации с боевиками , а теперь сравните разницу что говорят по официальным каналам

Иван Иванов

Чечня и Северный Кавказ: прагматичный пессимизм спецназа

Этот материал родился из нескольких откровенных бесед с офицерами спецподразделений российской глубинки. Они представляют разные службы – региональный отдел спецназначения ФСБ (А), отряд спецназа внутренних войск МВД (С) и армейский спецназ ГРУ (Р). Они живут в разных местах и лично не знакомы. Кто-то уже на пенсии. Кто-то служит. По-разному и в разное время пришли к своей службе: один из гражданского вуза, другой – из военного училища, третий – через срочную службу. Кто-то всё время служил в одной «фирме», другие прошли несколько разных силовых ведомств. На троих моих собеседников – почти два десятка только боевых орденов и медалей, включая и советские. Объединяет их одно: богатый опыт боевых действий в Чечне. Каждый из них принимал личное участие в операциях по ликвидации очень известных лидеров бандформирований. По понятным причинам их настоящие имена не указываются.

Скажите честно, Вы считаете нормальным, что воевавшие против России и убивавшие наших солдат сейчас руководят Чечней, носят звёзды на груди и на погонах, раскатывают целыми колоннами дорогих чёрных джипов? Ведь они фактически получают с России дань в виде многомиллиардных ежегодных дотаций. При этом российские законы там действуют, ну, очень избирательно…

А. Платить дотации значительно дешевле, чем воевать. К тому же такие мятежные регионы нельзя перестроить мгновенно, как по мановению волшебной палочки. Идут непростые и зачастую невидимые невооружённым взглядом процессы интеграции Чечни в общероссийское пространство. Это очень сложная задача, требующая большого количества времени и средств. Если же говорить о колоннах чёрных джипов, то Рамзан Кадыров – потенциальный смертник, что всем понятно. И передвижение в большой колонне, когда неясно, в какой же машине он едет (и едет ли вообще) – это вполне разумное требование обеспечения безопасности. После войны всегда приходится договариваться с бывшими противниками – больше не с кем. И из них же набирать дееспособную администрацию, как показывает мировой опыт. Если конечно, речь не идет о тотальном уничтожении…

С. А в других российских регионах губернаторы не «осваивают» бюджеты и не катаются на дорогих машинах? И законы везде соблюдают неукоснительно? Во всяком случае, по сравнению с девяностыми в Чечне сейчас очевидный прогресс. Инфраструктуру восстанавливают, пенсии платят, система образования работает, не ведутся масштабные боевые действия. Не так уж мало, поверьте. Мы-то помним, что там творилось совсем недавно. А что касается Кадырова-младшего… Отцу он, конечно, уступает по масштабу личности. Но со своей задачей всё-таки справляется. Какие у нас ещё есть варианты? Вспомнить эффективные методы НКВД времен выселения 40-х годов прошлого века и последующей ликвидации бандподполья? Так Казахстан уже стал независимым государством. Такого количества сил просто нет сейчас у того же главнокомандующего внутренними войсками МВД. Даже вместе с армейским Северо-Кавказским округом. Мы же не можем оголить все остальные участки и направления?

Да и правовой основы для проведения такой операции нет. Не говоря уже о «мировом общественном мнении»…

Р. А что, есть альтернатива? Воевать всё равно затратнее. И по средствам. И по потерям в людях, что ещё важнее. Тем более, что единственным итогом широкомасштабных боевых действий становится дальнейший рост поддержки ваххабитов и просто местных бандформирований мирным населением. Работы нет, количество жертв среди мирного населения во время войны неизбежно растёт, молодежи необразованной нет другого пути, кроме как в леса…

Разбить в открытом бою крупные бандформирования мы вполне в состоянии. И делали это не раз. Но вовсе не они делают погоду сегодня на Северном Кавказе. Там есть горно-лесные районы, которые можно прочёсывать годами. И результат вовсе не гарантирован. В этих условиях покупка лояльности местных лидеров вполне оправдана и практикуется уже тысячи лет.

То есть местное население, что бы там ни говорили пропагандисты центральных каналов, по-прежнему остаётся опорой бандподполья?

А. Без поддержки местного населения все эти так называемые джамааты давно бы были ликвидированы. Есть и поддержка части населения, и снабжение, и укрывательство в специально оборудованных тайниках домов. Да и пополнение, чего уж там, поступает, в основном, из тех же сел. За симпатии местного населения и идёт борьба, по большому счёту. Мы должны показывать местным парням, что можно учиться, работать и спокойно жить, а не годами бегать по горам, никогда не ночуя дважды в одной норе…

С. Настроение местного населения можно коротко сформулировать так: «надоели до смерти и те, и эти». При этом те, кто в бандах всё равно для многих местных – свои. Блудные сыны, но сыны. Поэтому и помощь идёт в банды, и информация.

Хотя есть там и запугивание, и откровенный рэкет под видом сбора средств на борьбу с неверными. Не будешь платить – казнят. По «приговору шариатского суда» безграмотных бандитов, не знающих и азов настоящего ислама.

Р. Местное население от всего этого смертельно устало. Две войны, а в промежутках – свои беспредельщики. Пенсии разворовывались, законы вообще не работали. Ни больниц, ни учебы… Сейчас, конечно, благодаря бюджетным вливаниям и успехам наших операций многие настроения у местных мирных жителей изменились. Работать и жить в домашнем тепле куда приятнее, чем отмораживать себе всё, что можно, каждую секунду рискуя подорваться или поймать пулю. Но и противник не дремлет. Работают они достаточно грамотно. Так что поддержка части населения у банд есть, и вполне достаточная. Вообще-то, можно ограничиться только одним примером: взрослый мужчина при постоянной тяжёлой нагрузке на свежем воздухе при жизни в горно-лесной зоне в день должен съедать не менее килограмма продуктов. Да, есть сублимированные продукты, разводные лапши и супы в пакетиках, различные концентраты. Но на шоколадных батончиках и майонезе годами не протянешь.

Вот и посчитайте, сколько килограммов еды должно поступать в схроны и тайники для банд практически ежедневно. Давно приходилось читать о налётах банд на хлебозаводы или продуктовые магазины в Чечне? То-то и оно, что нет таких случаев. Кто-то ведь привозит всё необходимое в банды? А ведь есть еще и обмундирование, обувь, аккумуляторы, боеприпасы и т.д. И всё это у них есть…

Вот Вы упомянули, что идёт пополнение в горы. Каковы всё-таки основные причины ухода в горы: идеологические, экономические, принудительная мобилизация?

А. Экономические причины, конечно. Работы очень мало. Бюджетные потоки, как и везде, делятся наверху. Сколько было примеров подрывов малолеток при попытке поставить фугас. А всё просто, на самом деле. Приходят ночью к простому жителю села и настойчиво предлагают установить фугас на дороге. Отказываться опасно, а за работу дают аж 200 долларов. Ну, хозяин соглашается. А чтобы не рисковать, посылает кого-то из младших сыновей: риск меньше, если попадется. А тот ночью впопыхах не так проводки соединил – и всё… Но зато, если фугас сработал, молодой совсем пацан входит во вкус. Идёт сразу мощная идеологическая обработка. В кармане у «кормильца семьи» деньги и плюс слава «борца с неверными». Да и замаран уже кровью подорвавшихся – обратной дороги нет. Сначала фугасы и поставка информации. Потом временное привлечение к каким-то операциям. А там и уход в лес насовсем.

С. Основные причины – деньги, а вовсе не борьба за независимость или «истинный ислам». Расценки все давно известны. Сколько стоит подрыв фугаса, сколько обстрел колонны или нападение на блокпост или райотдел милиции. Могу привести простой и понятный пример. Вскрыли мы базу боевиков. Схрон с бункерами школы подрывников. Один поменьше, для инструкторов, и другой – для занятий. Со столами, наглядными пособиями и т.д. Так на столах чего только не нацарапано скучающими «курсантами»! Не хуже наших срочников, уныло убивающих время в ожидании долгожданного дембеля. Так что отнюдь не все они ловят слова инструкторов с горящими глазами и горят желанием отдать жизнь за свободу Ичкерии.

Р. Вербовщики у них опытные, и национально-религиозные мотивы используют, и историю Чечни трактуют в нужном для себя свете. Но главный стимул – деньги, конечно. Особенно – для командиров. Рядовые бойцы воюют за харчи практически. Одна надежда – выбиться в командиры. Мы этому естественному процессу обновления командных кадров стараемся активно помогать. То одного ликвидируем, то другого. Так что вакансии всяких эмиров у них постоянно есть. Значит, есть и шанс самим участвовать в распределении средств. Не зря у них постоянные скандалы по поводу растрат возникают.

Всё посчитано и скалькулировано. За все виды диверсий и налётов известна утверждённая цена. Причём большая часть денег до конкретных исполнителей никогда не доходит.

Они вот всё с партизанами Великой Отечественной любят себя сравнивать, тактику их изучают, книги читают. А ведь Ковпак, Федоров или Сабуров в Центральный штаб партизанского движения отчёты с приложением счетов в рублях или рейхсмарках не посылали. За свободу воевали.

Значит, с героями-партизанами себя сравнивают? Получается, что не только деньги у них всё решают?

А. Любой бандит хочет выглядеть Робин Гудом. Хотя бы в собственных глазах. И их вербовщики умело играют на самых различных струнах. Вот шахидок ведь отбирают не просто из кого попало. Кому внушают, что нет иного повода искупить «позор для рода» брошенной мужчиной. В ком умело распознают суицидальные наклонности. А кого и просто практически зомбируют. Наш врач-психолог там допрашивал одну такую родственницу командира боевиков, взятую со взрывным устройством. Она совершенно искренне и убежденно на вопрос о своем идеале ответила: «Зоя Космодемьянская». Так что некоторые их идеологи работают не хуже наших замполитов, мягко говоря. Хотя сами вербовщики неплохие деньги за каждую шахидку получают…

А вот сами эмиры помимо денег уже и на адреналине воюют. Власть, уважение окружающих, почёт при отдыхе в арабских странах или Турции – всё это затягивает. Так что многим из них образ «исламского Че Гевары» покоя не дает. Но мы регулярно ряды этих «героев» прореживаем. Что тоже немного охлаждает горячие головы наглядными примерами.

А чьи кадры лучше подготовлены? Наши бойцы или противник?

Р. Я вообще воевал с группами, где половина срочников была, а то и больше. У них серьёзных бойцов мы порядком проредили. Хотя и работает у них естественный отбор. Выживают те, кто сильнее и опыт набирает быстрее. У них выпускные экзамены после любых курсов – налёт или подрыв. Ну, а мы им оценки выставляем. Двоечники быстро отсеиваются… Но мне наши разведчики больше нравятся. Ещё относились бы к нам по-человечески, когда с войны приезжаем – вообще состав групп можно было бы из таких профи собрать! Но где там – целые бригады спецназа под нож пустили, «реформаторы». Теряем опытные кадры, к сожалению. А с ними и опыт теряем.

С. В спецназе ВВ сейчас воюют только контрактники. Я считаю, наши лучше. И мотивация у моих ребят выше, и наркотиками, в отличие от бандитов, мои себя не подстёгивают перед выходами. Другой вопрос, что мы опять, как в Афгане, на себе по 45 кило тащим. А духи скачут налегке с одним нагрудником. Потому что у них всегда по нескольким направлениям от схронов есть «заначки». Лежит где-нибудь в дупле или под пеньком и запасной боекомплект, и продукты. Так что, при прорыве, они знают, куда бежать. А наши «лоси» за ними с грузом иногда успевают.

А. В моей группе офицеры с очень высоким уровнем боевой подготовки. Отбор очень строгий и конкурс большой. Стремятся ребята перейти из других родов войск и ведомств. Репутация у наших групп заслуженная. Так что мы к встрече готовы в любое время. И тренировки не прекращаем никогда.

У них, за редким исключением, сейчас больше мастера бить из засад. Укусил – отскочил. А во встречном бою мы им не уступаем никогда. Это ж они от нас бегают, а не мы – от них…

Арабы всё-таки есть в чеченских горах? Или это всё сказки о «международном терроризме», дабы завоевать общественное мнение Запада?

С. Арабов, как и представителей других стран, вплоть до европейских, осталось не так много. Больше местных. Успели воспитать себе смену и командиров, и инструкторов. Кто ещё недавно слышал о так называемом эмире Бурятинском? Между прочим, действительно из Бурятии, но принял ислам и воюет на Кавказе.

Р. Кого там только нет… В основном, конечно, местные. Особенно в последнее время. Но находили и явные признаки присутствия «гостей». Специалистам многое могут сказать даже рулоны туалетной бумаги, запасные трусы и носки – всего этого у ваххабитов нет.

И паспорта на трупах находили вовсе не российские, и внешность у некоторых была явно не характерная для Кавказа.

А. Что значит – «сказки»?!? Я ствол такой «арабской сказки» на операции в адресе увидел в 20 сантиметрах от себя. До сих пор ношу отметину на теле – покойный успел выстрелить первым. Так что есть там и арабы, и другие иностранные «гости» есть. И влияние их ощущается, хотя и не так сильно, как раньше. Многих «игроков в геополитику» нормальная жизнь на российском Северном Кавказе не устраивает.

Подполье сейчас разобщено на отдельные банды или всё же есть единое командование?

С. Шура действительно координирует деятельность отдельных групп. Они периодически собираются и обсуждают планы крупных операций. Иногда объединяют силы нескольких групп для совместных действий, если нужно атаковать крупный объект. И пресечение их связей, перехват связников и сообщений – очень важная часть нашей задачи сейчас.

А. Внутри бандподполья – масса противоречий. Но при необходимости они в состоянии объединяться для борьбы с общим врагом. Ну, и конечно, источники финансирования их сильно дисциплинируют – не у каждого эмира они самостоятельные. А кто платит – тот и заказывает музыку.

Р.Координация уже не та, что раньше, но раздробить банды и лишить их единого органа управления окончательно пока, на мой взгляд, не удалось. Есть, над чем работать.

Стрельба и взрывы в Чечне – это надолго, по Вашему мнению?

А. Очень надолго. Такие вещи быстро не изменяются. Но позитивные процессы идут, и это радует. Меня, честно говоря, другие республики Северного Кавказа беспокоят. Особенно – Ингушетия и Дагестан. Да и в остальных обстановка очень сложная…

С. На моих внуков хватит.

Р. Крупных вылазок будет поменьше. А подрывов и обстрелов там ещё на десятилетия хватит. Пока деньги идут – будет и война. А деньги ещё долго будут идти.

А откуда идут деньги, по Вашему мнению? Исламский мир, международные террористические сети, спецслужбы иностранных государств?

А. Всего понемногу. Арабы, в основном, своим давали деньги. После смерти Абу-Умара, последнего широко известного в арабском мире представителя «моджахедов», денежный поток с арабского Востока снизился, но не иссяк полностью. Более привлекательной целью, и более близкой, сейчас являются войска коалиции в Ираке. Там и расценки повыше, да и шансов выжить побольше. Что касается спецслужб иностранных – задерживаются отдельные представители и эмиссары сейчас. Но того раздолья, что было у них в период 1996-99 гг. уже давно нет. Хотя уши знакомые торчат за различными операциями бандподполья.

Р. Утвержденных прайс-листов я никогда не видел, по понятным причинам. Примерные расценки были нам известны в начале 2000-х. И за сработавший фугас, и за обстрелы, и за сбитый вертолёт… Но слишком много разных факторов влияет. Попадёт в «ящик» взрыв или обстрел или не попадёт. Количество жертв и т.д. Те теракты, которые будут освещаться по телевидению, разумеется, оплачиваются более щедро. Так что в замалчивании терактов на Северном Кавказе нашими СМИ есть не только политическая, но и экономическая подоплёка. Тем, кто непосредственно воюет в горах, всё равно достаются крохи. Впрочем, это не только у них так дело обстоит, к сожалению.

Снаряжение импортное, форма, спальные мешки, рации – всё это есть в бандах. Так их сейчас и в России купить можно. Оружие практически полностью наше, отечественное. Доллары у них в большом ходу, и не только фальшивые. Но этим в России сейчас никого не удивишь. В то время, когда я сам там воевал, большая часть денег шла из-за границы. И планировались наиболее громкие акции там же серьезными «импортными» специалистами.

Сейчас, насколько мне известно, значительная часть денег к бандитам идёт даже не от диаспор, а прямо из российского бюджета. Просто часть сумм, выделяемых на восстановление Чечни, в результате попадает в банды.

С. Основной источник денег – внутри России. Это деньги чеченских диаспор, доходы от «крышевания» банков и самых различных видов бизнеса. Наконец, данью обложены многие доходные места на Северном Кавказе, вплоть до чиновников и бюджетов. Сейчас гораздо больше доля денег из самой России, хотя и зарубежное финансирование осталось.

Если б вот эти каналы перекрыть – недолго бы они там проскакали…

«Новая газета» опубликовала материал журналистки Елены Милашиной под названием «Я служил в чеченской полиции и не хотел убивать людей». В нем бывший сотрудник полка патрульно-постовой службы имени Ахмата Кадырова Сулейман Гезмахмаев рассказал о внесудебных казнях жителей Чечни в начале 2017 года. По его утверждению, он задерживал и допрашивал некоторых из этих людей — но не участвовал в их пытках и убийствах. Перед тем, как опубликовать его показания, «Новая газета» помогла вывезти из России самого Гезмахмаева и его семью. Елена Милашина подробно описала, как связалась с Гезмахмаевым, какой была его работа в чеченской полиции, как проходили казни в Чечне и какие высокопоставленные силовики, по словам Гезмахмаева, их осуществляли.

Гезмахмаев, его жена и дети полтора года тайно жили в убежище на территории России, которое им предоставили правозащитники, — не выходя из дома, не общаясь с родственниками, без интернета. В это время бывшие юристы «Комитета против пыток» снимали многочасовые видеоопросы Гезмахмаева. «Новая газета» подчеркивает, что он рассказал о казнях не в обмен на убежище за границей, а потому что «его это страшное преступление, в котором он также оказался замешан, не отпускало».

Чем он занимался в чеченской полиции?

Сулейман Гезмахмаев родился в 1989 году в чеченском селе Ачхой-Мартан. После учебы в школе не пошел в университет, а начал работать. В 2011-м поступил на службу в органы внутренних дел («Армия для чеченцев была недоступна. Стройка, такси или полиция — вот весь выбор»). Стал снайпером в полку имени Кадыров-старшего. Участвовал в так называемых контр-террористических операциях (КТО).

На службе в полку Гезмахмаев узнал, что силовики добивали раненых боевиков на месте («Настоящие боевики живыми никому в Чечне не нужны, под пытками они могут сказать много лишнего»); неофициально забирали их оружие и использовали его, чтобы спровоцировать продление режима КТО — обстреливая КПП или воинские части («Силовикам невыгодно, если режим КТО снимают; снижается финансирование, нет показателей»); убивали невиновных («„Результат“ можно делать в ходе реального КТО, но легче кого-то поймать, продержать в подвале, пока не отрастет борода, а потом вывезти в лес и под видом боевика ликвидировать»).

В 2012 году Гезмахмаев лично столкнулся с подобным убийством. Во время очередного выезда на КТО сослуживец Гезмахмаева, дежуривший ночью в засаде, услышал человеческий крик. Под утро послышались звуки стрельбы. Гезмахмаеву и его сослуживцам сообщили, что боевик оказал сопротивление и был убит. Но Гезмахмаев узнал погибшего. «Это был тот самый парень, которого месяц назад доставили к нам в подвал. Он был очень бледный и заросший весь. Его ночью привезли, застрелили и скинули со скалы», — цитирует «Новая газета» слова Гезмахмаева. После этого он стал избегать выездов на КТО.

По закону, полк имени Кадырова-старшего не имеет права задерживать людей и содержать их под стражей на своей территории. Но сотрудники полка проводили задержания, пользуясь при этом нашивками других подразделений МВД («У всех сотрудников полка имеется комплект нашивок и шевронов различных подразделений, в том числе „СОБР“, „ОМОН“, „МВД России“ и своего полка»). За время работы Гезмахмаева полк лишь дважды проводил массовые задержания до января 2017 года (когда происходили внесудебные казни): в 2015-м и в 2016-м. В первом случае никто не погиб; во втором, по утверждению Гезмахмаева, как минимум двоих забили до смерти.

Как происходили задержания в январе 2017-го?

В начале января 2017 года бойцам полка поставили задачу задержать подозреваемых в подготовке нападения на 42-ю гвардейскую мотострелковую дивизию Минобороны РФ, расположенную на окраине чеченского города Шали. Вскоре на территорию полка доставили как минимум 56 человек. Большую часть посадили в подвал спортзала. Сотрудники полка, районных отделов полиции и СОБРа «Терек» избивали задержанных резиновыми шлангами и дубинками, пытали током и опускали в бочку с водой. Пытки заканчивались, либо когда задержанный признавался, либо когда умирал.

С 14 января Гезмахмаеву поручили охранять задержанных, сидевших в подвале спортзала. С ним дежурил его друг Сулейман Саралиев. По словам Гезмахмаева, когда это было возможно, они водили задержанных в душ, покупали им мыло, разрешали им молиться — и просили работников столовой дать им побольше еды: паек задержанных состоял из одного-двух кусочков хлеба и одного печенья дважды в день («Их специально не кормили, они были очень голодные, слабые, не могли ходить, падали»). По словам Гезмахмаева, разговаривая с задержанными, он убедился в их невиновности.

Среди задержанных были 13 человек, которых назвали «амирами» — командирами боевиков. 12 из них в итоге были убиты. Гезмахмаев лично допрашивал одного из «амиров» Махму Мускиева. После пыток тот плакал и соглашался со всем, в чем его обвиняли. Другой «амир» Адам Дасаев «по ночам кричал совсем как сумасшедший». Его двоюродный брат Имран Дасаев тоже был задержан; его привели в подвал с простреленной ногой, ему запретили доставать пулю, чтобы спровоцировать гангрену.

По утверждению Гезмахмаева, Дасаев рассказал, что ногу ему случайно прострелил глава Чечни Рамзан Кадыров (свидетельства Дасаева ранее подтвердили еще несколько источников «Новой газеты»).

Как казнили задержанных?

Однажды в конце января всем 13 «амирам» дали подписать бланки на подписку о невыезде и перевели в подвал одной из казарм. Как уже писала «Новая газета», там их расставили вдоль стен комнаты отдыха, где играли в настольный теннис начальник отдела МВД России по Шалинскому району Тамерлан Мусаев и командир полка имени Кадырова-старшего Аслан Ирасханов. Затем «амиров» заводили в соседнее помещение, где находился глава администрации Шалинского района Турпал-Али Ибрагимов. За дверью помещения Саралиев и Гезмахмаев увидели трупы. Саралиеву приказали отвести туда «амира» Махму Мускиева. Гезмахмаев понял, что следующим такой приказ получит он, и отпросился в казарму.

На следующее утро Саралиев рассказал Гезмахмаеву, что происходило ночью. По его словам, сначала одного или двух «амиров» застрелил глава администрации Шалинского района Ибрагимов. Затем командир полка имени Кадырова-старшего Ирасханов сказал, что лучше убивать так, чтобы не пачкать стены и пол кровью. Оставшихся «амиров» охранники Ибрагимова задушили спортивным канатом. Саралиева заставили участвовать в убийстве Махмы Мускиева.

Что случилось с Сулейманом Саралиевым?

Саралиев пришел в полк имени Кадырова-старшего в 2014 году. Они с Гезмахмаевым подружились и держались вместе. После казней Саралиев изменился: он говорил, что ему снится Махма Мускиев, не мог нормально спать, стал употреблять «Лирику» — противосудорожный препарат, популярный среди наркозависимых в Чечне. Он боялся, что родственники Мускиева будут ему мстить. Саралиев решил рассказать о казнях своему знакомому, который, по словам Гезмахмаева, работал то ли в прокуратуре, то ли в Следственном комитете.

Встреча прошла в начале марта 2017 года. Знакомый выслушал историю, попросил неделю, чтобы посоветоваться с руководством, и больше не вышел на связь. После этого Гезмахмаев ушел на больничный и больше не видел Саралиева. Во второй половине марта друг позвонил ему, сказал, что он сейчас у своего двоюродного брата, и попросил не верить тому, что про него говорят. После этого Саралиев уже не отвечал на звонки. Позднее Гезмахмаев выяснил, что в полк приехал командир СОБРа «Терек» Абузайд Висмурадов и привез с собой «какого-то наркомана», назвавшего Саралиева геем.

После этого Висмурадов вызвал в полк двоюродного брата Сулеймана Саралиева и спросил его: «Ты его убьешь или нам это сделать?», утверждает Гезмахмаев. В тексте «Новой газеты» не уточняется, кто именно убил его друга. Сказано лишь, что Саралиева похоронили на следующий день «фактически тайно, без соболезнований и поминок». После его гибели Гезмахмаев с семьей уехал из Чечни.

Следователь, проводивший проверку по заявлению «Новой газеты», пришел к выводу, что Саралиев жив, но «место его нахождения неизвестно». При этом у «Новой газеты» есть фотография его могилы.

Кто руководил убийствами?

Вот что об этом говорится в письме Гезмахмаева, которое журналистка Елена Милашина прочитала перед встречей с бывшим спецназовцем и которое она цитирует в своей статье.

Также хочу отметить, что Абузайд Висмурадов — командир СОБРа [«Терек»] и президент спортивного клуба «Ахмат» по кличке «Патриот» — является другом [командира полка имени Кадырова] Аслана Ирисханова, он изредка приезжал в наш полк. В тот период времени около трех недель, с 12 января [2017 года]… Висмурадов приезжал почти каждый день… Считаю, что казнить задержанных без прямого приказа сверху Ирисханов не посмел бы, так как Висмурадов был в курсе всего что происходит. Было ясно, что Висмурадов курирует всю деятельность, от задержания до казни. Также Висмурадов не мог отдать приказ для убийства без санкции главы Чеченской Республики Рамзана Кадырова.

Ветераны

Мы штурмовали Гори

В районе населенного пункта Хетагурово мы перешли границу, и из «зеленки» по нам открыли огонь грузинские танки. По счастливой случайности, видимо, Бог нас охранял, разрывы ложились близко, но не могли попасть ни в одну машину. Данные об обстановке отсутствовали. Что впереди, не знали. Ни одной российской части, ни одного разведчика. Мы первые. Шли в боевых порядках на большой скорости. Я дал приказ зенитчикам открыть огонь по «зелёнке». Трава была сухая — и загорелась. Всё в дыму, их танки прекратили огонь, все их приборы и прицелы ослепли от дыма…

Афганистан / Война СССР в Афганистане (1979-1989)

Возврат к списку

Рассказывает гвардии майор спецназа ГРУ Анатолий П.:
— За полгода до уничтожения Гелаева мы помогали пограничникам «чесать» один район, откуда гелаевцы бегали из Чечни в Грузию. Две наши группы (около 30 человек) столкнулись с ними лоб в лоб. У боевиков такая тактика — бить плотно, почти в одну точку. Несколько наших солдат были убиты сразу. Но и мы не щи лаптем хлебаем. Их к земле пригвоздил наш пулеметчик Мушатов — казах по национальности. Царствие ему небесное. (Майор троекратно перекрестился.)

Десятка два боевиков обложили Мушатова со всех сторон. Давят пацана огнем и давят! Кинулся к нему командир группы (хотел патроны подтащить) — тоже получил пулю в грудь. А Мушатов все строчил и строчил из пулемета… Мне потом бойцы говорили, что он всегда брал больше патронов, чем жратвы. Запасливый… Только изменило ему солдатское счастье: ранило Мушатова осколком гранаты в живот. Лежит бедный, корчится от боли, все старается руки к животу прижать… Видим, что умирает, скрипим зубами и ничего сделать не можем. Колем, колем ему промедол, чтобы парню не так больно было умирать…

Из боя Мушатова вынес на себе сержант-контрактник Олег К. И тоже схлопотал пулю в бедро.

Гвардии сержант-контрактник спецназа ГРУ Олег К.:
— Я раньше в Бишкеке жил. Оттуда сбежал — стали в Киргизии русских прижимать. Срочную службу в Чечне прошел, живым остался, денег заработал. Когда 25 тысяч рублей получаешь — миллионером себя чувствуешь. И… опять на войну потянуло. Тем более знаешь, что не на чужого дядю горбатишься, а на Родину пашешь. На фронтовые деньги хату купил на Кубани. Вообще-то я свадебный вор! Жену-армянку украл. Не хотели ее родители дочь отдавать за голодранца. Да я теперь не бедный! Может, еще один контракт на войну заключу. Не хочу загадывать…

Гвардии майор спецназа ГРУ Анатолий П.:
— Этот бой едва не стал для нас последним. Второй час идет перестрелка. Стволы наших «калашниковых» так накалились, что прикуривать можно. Боеприпасы кончаются. Мы уже собрались в штыковую на чеченцев пойти… Один черт помирать!

И тут на нас гелаевцы пошли… в психическую атаку. Сразу вспомнил фильм «Чапаев». Бегут они в полный рост, стреляют из автоматов от пояса, орут что-то по-своему. Был у них один такой горластый. Мы его «замполитом» прозвали. Кричит, подлюга: «Аллах акбар!» А в ответ ему ревут другие бородачи: «Аллах акбар!» И затем ругаются по-русски.

Нас выручила матушка пехота из 42-й дивизии: бойцы скрытно подошли к боевикам и ударили им в спину с криком «Ура!» Вот это была наша психическая атака! Мы пехоту, конечно, поддержали огнем и матом. Чеченцы сразу опешили. Некоторые побежали назад, побросав оружие.
Своих убитых и раненых мы вынесли на высотку. Пришлось тащить и мертвых боевиков. Как-никак — боевой результат. Надо же перед начальством отчитаться. Заказали по рации вертолет, а он сесть в лесу не может. Кроны деревьев так вверху сплелись, что просто хана. И стали мы рубить деревья. Некоторые стволы, почти в два обхвата, валили тротиловыми шашками.
Стемнело. И снова пришлось ждать вертолет до утра — под стоны раненых и голодное урчание желудков…

…ПЕРЕД бегством в Грузию банда Гелаева две недели петляла по Ингушетии и Чечне. Черный Ангел искал «дверь» в границе. Эту лазейку за 100 долларов ему продал местный житель-предатель, нарисовав схему беспрепятственного прохода через российско-грузинскую границу. После расстрела 9 пограничников две группы спецназа ГРУ сразу «прикрыли» кордон. Этот кусочек России держат так называемые временные пограничные посты: 4 прапорщика ФПС и 6 дагестанских милиционеров. Боевики об этом знали и спокойно шли в «дырку» между второй и третьей заставами Хунзахского погранотряда. Это труднопроходимый, но единственный путь в Грузию зимой.

Поэтому Гелаев, набравшись наглости, решил передохнуть под носом у пограничников. Там его ждали проводники — местные жители. Тем более у бандитов кончились продукты. Нагруженные, словно ишаки, боевики тащили в рюкзаках 1,5 тонны груза. Их вооружению может позавидовать любой российский спецназ: на 36 человек — 8 ручных пулеметов, 26 автоматов, 6 огнеметов «Шмель», многотысячный запас патронов, у каждого — одноразовые гранатометы, мобильная связь, портативные навигаторы для определения географического местоположения.

Переночевав в селении Шаури, утром они сделали марш-бросок на машинах, в которых сидели Гелаев и его охрана. Две «Нивы» и «Волгу» они взяли в Метраде, заплатив за услуги 200 долл., пообещав их владельцам оставить автомобили перед дорогой на Грузию… Но всю обедню гелаевцам испортил начальник погранзаставы «Мокок». Посадив в «ГАЗ-66» бойцов, капитан бросился в погоню за Черным Ангелом.
Вот что рассказал о гибели пограничников на допросе один из плененных боевиков:
— По пограничному вездеходу мы ударили из четырех пулеметов. Брезентовый тент кузова разлетелся в клочья. Семеро солдат погибли сразу, не сделав ни одного выстрела. Водителя Гелаев срезал лично из снайперской винтовки, но здесь промахнулся и добил бойца ударом кинжала в сердце. Удар был такой силы, что пробил насквозь не только солдата, но и водительское сиденье. Капитану, похоже, дагестанцу, отрезали голову и… в общем-то, от чего рождаются дети. В наших руках оказались трофейное оружие и пограничная рация. Так что мы были в курсе, что делалось на заставе…

РАЗГРОМ банды Гелаева длился 24 дня, но костяк отряда был уничтожен за две недели.

Полковник ГРУ Cергей В.:
— Погода — дерьмо, идет сильный снег, вертушки не летают. Выдвинуть войска «колесами» в горы трудно — минимум двое суток. До поселка Метрада можно добраться только на «уазике» или «Ниве». Дальше идут ослиные тропы, похожие на дороги-ниточки, на которых даже ишак прижимается ушами к скале. Сначала под рукой командования было всего две группы разведчиков — 24 человека. Третья пришла позже. Эти три группы спецназа ГРУ и решили исход всей операции.

Первый десяток бандитов «замочила» армейская и пограничная авиация. Фронтовые бомбардировщики Су-24 буквально пикировали на горы высотой в 3400-3600 метров, где были замечены гелаевцы. Но от истребителей вскоре пришлось отказаться. Бомбардировка боевиков в горах со штурмовика равносильна стрельбе из пушки по воробьям. Как только появились просветы в облаках, в горах начали работать вертушки. Но старые, истерзанные войной в Чечне Ми-8 еле держались в разряженном воздухе только благодаря профессионализму летчиков. К тому же боевики давно приспособились к авиаударам в горах. Завидев вертолет, заходящий на боевой курс, они накрывались большим белым покрывалом — типа простыни — и практически исчезали в снегу. В общем, гелаевцы играли с летчиками в кошки-мышки.

СПЕЦНАЗ ГРУ загнал банду Гелаева на гору высотой в 3600 метров. Вертелись боевики там, как вши на гребешке: выше идти некуда, внизу явная смерть — ледник и непроходимое ущелье. Там одно зверье живет. Разведчики видели, как от грохота стрельбы из берлог повылезали медведи, возмущенные ранним пробуждением от спячки. К сожалению, вертолетчики завалили трех косолапых, не нанеся вреда бандитам, которые бомбардировку пересиживали в пещерах.

Командующий горной армейской группировкой в Чечне генерал-лейтенант Аркадий Бахин:
— На хребет высотой в 3600 метров спецназовцы поднимались почти по шею в снегу. Иногда среди сугробов торчали одни их головы. И дорогу в снегу они пробивали руками и автоматами. Поэтому шли очень медленно — за световой день — 800 метров. Крутизна склонов достигала 65 градусов. Что такое 3600 метров в горах? Есть, правда, неучтенная статистика: зимой каждый километр на высоте добавляет 6 градусов мороза. А на хребте уже было — 20.. И забрались туда вчерашние школьники, наши солдаты. В первую неделю на их ногах не осталось ни одного «живого» ботинка. От нечеловеческих перегрузок обувь разлеталась вдребезги. То, что выдержали наши ребята за две недели в горах, за гранью человеческих возможностей.

Часть боевиков разведчики уничтожили с помощью… природы. Это была поистине ювелирная работа. Нужно было ударить в гору выше бандитов так, чтобы снежный вал сбросил их со склона. По боевикам решили бить лавиной. Как назло, из горной артиллерии под рукой оказался только один сильно изношенный 82-мм миномет, который даже не добивал до гелаевцев. Эту древнюю фронтовую «трубу» подкинул воздушный извозчик Ми-8, чудом пробившись к спецназовцам сквозь метель. Вертолет, тоже «по старости», не смог взять больше: только один миномет, 120 мин и боевой расчет. Пришлось его и боезапас тащить на осле в горы, поближе к боевикам.

…В ОДНОЙ из пещер спрятались 16 гелаевцев. На третьи сутки у них не выдержали нервы и боевики решили уйти вниз — в ущелье.

Командующий горной армейской группировкой в Чечне генерал-лейтенант Аркадий Бахин:
— Из пещеры боевики спускались на связанных автоматных ремнях, один конец которых держали два мощных чеченца. Последний, зная, что ему не уйти из каменного схрона, решил спрыгнуть со скалы в водопад и разбился. В этом бою погиб наш солдатик, получив тяжелое ранение в шею. Совсем был ребенок, сирота — без отца и матери. Родной брат в тюрьме сидит… Мы этого пацана представили к званию Героя России.

Спецназовцы преследовали боевиков, поднимались практически по отвесным скалам. Одна из групп прошла по Большому Кавказскому хребту на высоте 3400 метров, чтобы обойти противника с тыла.

Полковник ГРУ Сергей В.:
— Впереди у разведчиков — глубокая расщелина, точнее, пропасть глубиной в 800 метров. С такой высоты автомобиль выглядит спичечным коробком. Вот с этой кручи и сорвался рядовой Зиновьев. Мне потом доложили, что Зиновьев и другие бойцы, сорвавшиеся со скал, падали в пропасть молча, чтобы своим предсмертным криком не выдать расположение группы.

— У спецназовцев было горное снаряжение?

— Было! По два мотка бельевой веревки на каждую группу. Почти в сумерках они спустились на каменную полку размером с обычный подоконник. А дальше — резкий обрыв и каскад водопадов. Вот туда, скользя на заднице по скале, с высоты 10-15 метров солдаты и прыгали. И так несколько раз, пока не вышли к реке.

Всю ночь группа шла по пояс в студеной воде, на морозе в 20 градусов. Иногда — проваливаясь в промоины, окунаясь в них с головой. Одежда, покрытая коркой льда, сковывала движение. В таких условиях обычно не выживают. Они могли, конечно, остановиться, найти дров и обогреться. Но командир группы принял решение — идти быстрее, чтобы окончательно не замерзнуть. Тем самым он спас солдат от смерти. Бойцы только слегка обморозились.

Сколько несет на себе разведчик? Лично знаю одного офицера — классный парень. И позывной у него мощный — «Тигр». Однажды утром он переодевался, собираясь в горы. Посмотрел я на его спину и едва не закричал: там — сплошной синяк. Работая в горах, он ее избил до черноты своим рюкзаком. Труднее всего пулеметчикам, поэтому они все мужики здоровые. Тащат на себе около 60 килограммов: ручной пулемет, боезапас до 1,5 тысячи патронов плюс одежда, питание. Радист — чуть поменьше: радиостанцию типа «гроб» (весит около 15 кг), запасное питание, оружие.

…ОСТАТКИ банды Гелаева сидели в ущелье — выше разведчиков метров на сто. Боевики огрызались огнем и даже смогли организовать сильнейший камнепад, взорвав кусок скалы. Нашлась одна ослиная тропа, но там уже сидел вражеский пулеметчик — он мог месяц держать здесь целый полк. Сбить боевиков со скал можно было только авиабомбой. Но в этом месте, на выходе из ущелья, в 2,5 км — поселок Метрада. При применении объемно-детонирующих боеприпасов его просто смело бы с лица земли.

Поднявшись по водопадам, разведчики, перемахнув 3-тысячный хребет и непроходимый ледник, обрушились на голову врага. Прицельный огонь из автоматов вести было нельзя — мешали скалы и деревья. Подствольники на «калашникове» тоже не помогли: для того чтобы гранате встать на боевой взвод, ей необходимо пролететь 50 метров. А до гелаевцев — меньше тридцати. Тогда разведчики просто забросали бандитов «карманной артиллерией» — гранатами-лимонками.

…СПЕЦНАЗОВЦЫ знали, что Гелаев передвигался с трудом: у него были обморожены ноги, а шел он с любимым оружием — ручным пулеметом, который потом отдал телохранителям, взяв в руки более легкую снайперскую винтовку СВД.

…28 декабря в ходе ожесточенного боя большая часть группы Гелаева была уничтожена. Разведчики «доставали» боевиков реактивными противотанковыми и ручными осколочными гранатами. Во время боя командир штурмовой группы передал в эфир, что среди боевиков находится женщина, так как услышал женский визг и увидел, как из пещеры взрывной волной выбросило косметический набор. Но это визжали раненые моджахеды, а косметички они использовали для ухода за бородами и пейсами. Тем не менее, никто из них не пожелал сложить оружие. Над местом боя, сменяя друг друга, кружили вертолеты погранвойск и МО, но помочь огнем штурмовой группе они не могли. В этом бою героически погиб один из разведчиков штурмовой группы, тяжелораненый разведчик был эвакуирован вертолетом Ми-8МТ с ВПШГ на борту. Экипаж командира эскадрильи Сергея П., эвакуируя раненого, посадит свой вертолет на крошечный пятачок, куда через два дня с трудом совершит посадку даже вертолет Ка-27.

…При осмотре тела Гелаева в конце февраля на нем были зафиксированы множественные осколочные ранения и отрыв кисти руки. Возможно, кисть отгрызли лисы, шакалы или куньи хищники, обнаружившие пролежавший два месяца под снегом труп.

…Досмотреть место нанесения по двум боевикам вертолетного удара 30 и 31 декабря 2003 г. разведчики не смогли, так как путь по ущелью вверх перекрывал водопад и заторы на ручье, вызванные сходом лавин. К сожалению, весь мизерный запас горной веревки и снаряжения, который разведчики, умоляя командование, выпросили к концу операции, ушел лишь на то, чтобы добраться к пещере не в брод по ручью, а по склону. Не смог сесть там и вертолет Ка-27 поисково-спасательной службы Черноморского флота, поступивший 27 декабря в распоряжение командующего операцией по приказу Начальника Генерального штаба.

Кстати, впервые в отечественной истории спецназа 30 декабря 2003 г. было осуществлено боевое десантирование разведывательной группы вертолетом КА-27 посадочным способом. Статический потолок у «кашки» почти в три раза выше, чем у милевской «восьмерки», и в высокогорье он не заменим. Но не дай Бог попасть в нем под огонь противника!

…29 декабря разведчики добили оставшихся в пещере боевиков, но одному из них, Махмаду, похоронившему Гелаева и принесшему в пещеру все его личные вещи, удалось скрыться. Но не надолго, он был убит 2 января разведгруппой спецназа МО. В пещере был убит и двоюродный брат Гелаева — Алихан Уциев, неразлучно следовавший за ним все последние месяцы.

Поставить точку в операции по уничтожению всей бандгруппы Гелаева помешали торжества, устроенные в первых числах января для группы военнослужащих-участников операции. Операция была поспешно скомкана, хотя анализ имеющихся оперативных данных позволял сделать вывод, что оставшаяся часть боевиков (до семи человек) по-прежнему находится в Цумадинском районе Дагестана. В селении Нижние Хваршени накануне Нового года три боевика запаслись продуктами и медикаментами. Опознанные личности уничтоженных в пещере боевиков из ближайшего окружения Гелаева указывали на то, что и сам Хамзат находился где-то рядом, и вряд ли живой, ибо в пещере были найдены его личные вещи, с которыми он не расставался.

Факт уничтожения Руслана Гелаева будет обнародован накануне выборов президента России. Версия его гибели с шоколадкой во рту, самоотсечением кисти, одновременной смертью всех участников боя, двухмесячным скитанием полевого командира по Дагестану и его появлением в спортивных брюках в последних числах декабря 2003 г. за несколько десятков километров южнее района его гибели, от которого до грузинской границы было не более 8 км — весь этот бред даже у непрофессионалов вызовет гомерический хохот…

История этого сводного отряда началась в августе 2000 г., когда по приказу командующего ОГВ(с) на Северном Кавказе 45 бойцов Московского ОМОН были приданы отряду ГРУ Генштаба ВС РФ. Совместно со спецназом Минюста, внутренних войск и ФСБ омоновцы составили второй сводный отряд специального назначения (ОСпН №2), действовавший на территории Чечни. Таких секретных отрядов было несколько. Их задачей была поимка и уничтожение главарей бандформирований: в частности, спецназ работал по Хаттабу, Басаеву, Масхадову. Обычно подобные структуры формировались таким образом, что в них входили спецназ ВВ, ОМОН или СОБР, но на этот раз были собраны воедино спецназовцы из разных структур. География работы ОСпН в основном включала в себя горные районы Чечни. Один отряд контролировал Ножай-Юртовский и Веденский районы, другой – Шалинский и Урус-Мартановский, третий отвечал за Курчалоевский и т.д. К боевой работе в ОСпН подошли очень основательно.

Как рассказал командир входившего в ОСпН №2 отряда московских омоновцев Олег Всеволодов, в начале августа 2000 г. отряд расположился на базе полка ВДВ у населенного пункта Энгеной. После боевого слаживания всем подразделениям ОСпН №2 выдали радиостанции Р-159 с «Историками». С середины августа до 20 сентября 2000 г. ОСпН №2 было проведено 14 спецопераций.

«В двадцатых числах августа во время передвижения по небольшому ущелью между аулами Саясан и Шуани мы попали под обстрел. Шли по типичной горной дороге: с одной стороны — крутой обрыв, а с другой – крутая горка. Тогда лейтенант милиции Виктор Кондратьев выстрелом из огнемета «Шмель» подавил огневую точку противника, – рассказывает Всеволодов. – Шли мы на бортовых машинах в сопровождении БМД». Специалисты по радиоперехвату сработали четко, и пришла информация, что в ущелье отряд ждет засада. Доехав до этого места, спецназовцы спешились и открыли упреждающий огонь. Боевикам, засевшим в зеленке, ничего не оставалось, как стрелять в ответ, тем самым раскрыв себя.

Слово Всеволодову: «Пулемет мы подавили выстрелом «Шмеля». Духи пытались применить военную хитрость. Ведь на горных дорогах и у нас, и в войсках работает такая психология: народ привык, что если идет большая колонна, то, значит, на нее никто не нападет. Не посмеют. Но это далеко не так. Боевики могут просто укусить, напасть и отлететь, обстрелять, убить одного-двух, подорвать фугас. Так сбивают накал, настрой тех, кому предстоит выполнение боевой задачи. И не обязательно духам для этого жечь все подряд. Засаду организовывают только для того, чтобы обстрелять и быстро уйти. Так что даже если идет колонна в сто машин, танков и БТР, никто не застрахован от нападения. Между аулами Саясан и Шуани в нашей колонне было порядка 6 — 8 БМД и 12 бортовых машин. Мы открыли профилактический огонь, работая по площадям, и у них не выдержали нервы. Когда мы спешились, только в моем секторе по нам работали три огневые точки, включая пулеметную. Наши действия на опережение позволили избежать потерь.

Бойцы залегли у кабины и кормы. Часть из нас была вынуждена контролировать тыл – другую сторону, прилегающую к дороге. Часто бывает, что противник открывает огонь с одной стороны, а когда личный состав спешивается и укрывается за автомобилями на обочине, по нему бьют сзади в упор. Или при движении на обочине подрывают фугас, люди спрыгивают на противоположную сторону дороги, где их ждет засада…

Кондратьев попал из «Шмеля» по духам метров за 300. Прочесывать местность мы не стали. Противник занимал позиции в зеленке за обрывом. Если бы мы спустились по этому откосу, духи имели бы возможность просто перебить нас сверху, как на тренировке.

Потом по радиоперехвату пришла информация, что у боевиков есть убитые и раненые. Если бы они напали первыми, то все для нас могло сложиться по-иному».

В новую засаду спецназ попал у населенного пункта Гордали 9 сентября, когда возвращался с боевого задания. Московские омоновцы шли в середине колонны. Когда наблюдатель снайпер Виктор Бойко заметил людей в камуфляже у кромки леса, омоновцами дали команду открыть огонь на поражение. Буквально через пять минут впереди сработал фугас, и сразу после взрыва пошел обстрел. По колонне били очень плотно, но спецназу повезло и на этот раз. Дорогу скрывал небольшой вал, и пули и гранаты не приносили омоновцам вреда. Они развернули АГС и обработали зеленку густыми очередями. Но огонь не стихал, и пришлось вызвать вертушки. Два «Крокодила» появились очень быстро и здорово помогли, ослабив натиск противника.

«Духи оказались настырными. После вертушек огонь ослабел, но продолжался, хотя и реже. Пары «Крокодилов» менялись еще дважды, – вспоминает Всеволодов. – Главную опасность для нас представляли подствольники. Они стали долбить по колонне. Убитых не было, но у десантников и спецназа Минюста появились раненые. Через полтора часа перестрелки нам дали команду выдвигаться. Уже в пути пришла новая информация, что это была не основная засада, а главные силы духов ждут нас в том же ущелье на отрезке Саянсан–Шуани. Стало темнеть; мы подошли к ущелью уже в темноте. Здорово помогли разведчики ГРУ. Когда командир отряда понял, что мы можем попасть под раздачу, выдвинул нам навстречу резерв разведки и обеспечил коридор, блокировав ущелье. Так мы прошли метров 200 и увидели своих. Сели в машины и на ура проскочили духов».

В первой половине сентября ОСнП №2 предстояло работать в одном из самых сложных мест на Северном Кавказе – в селении Дарго. «Это очень красивый вытянутый аул с большим каньоном. Знаменит он прежде всего тем, что там находилась резиденция имама Шамиля», – говорит Всеволодов. Во вторую чеченскую кампанию в ауле располагалась резиденция Хаттаба. В марте 2000 г. здесь зверски замучили восемь пленных пермских омоновцев. ОСпН №2 предстояло работать там, где при самом плохом варианте стрельбы можно было ожидать чуть ли не из каждого дома.

Операцию в Дарго спецназ начал, как обычно, с необходимого и проверенного на опыте действия. На дороге был выставлен усиленный блок. По завершении боевой работы и выходе главных сил из села блок должен контролировать пути отхода и округу, чтобы не дать противнику перерезать дорогу. Как правило, спецназ всегда выставлял блок в таком месте, чтобы можно было обезопасить как можно больший участок дороги.

В Дарго спецы заходили, сымитировав проходящую колонну. Отряд, двигаясь со стороны Белгатоя, прошел через аул, но при выходе из него развернулся и перешел реку Аксай вброд (мост на единственной дороге был разрушен). В село спецназ заходил тремя группами. Первая, во главе с Олегом Всеволодовым, двинулась чуть левее русла Аксая. По оперативным данным, там находился тайник с оружием – ГАЗ-66, полностью закопанный в землю. Вторая, группа майора милиции Айдара Багбова из московского ОМОН, пошла по селу, отрабатывая частные домовладения; третья группа взяла на себя склон хребта на окраине Дарго. Через час с небольшим после начала операции в селе затрещали выстрелы. Айдар Багбов по рации сообщил, что его группа вошла в боевое соприкосновение с противником. Первая группа ОМОН, которая находилась у русла реки, выставив боевое охранение, пошла на помощь.

Прапорщик милиции Виктор Сафронов отправился проверить подозрительные копны сена. Его прикрывала вся группа, которая находилась на возвышенности. Сафронов спустился к копнам, поворошил сено палкой, ничего подозрительного не заметил и уже хотел крикнуть, что все чисто. Он повернулся к своим, и вдруг услышал, что сзади лязгнул затвора автомата. Сафронову повезло, что у противника патрон не был дослан в патронник, – ему пришлось передернуть затвор автомата, и эта секунда спасла милиционеру жизнь. Он успел упасть в ямку. Из сена открыли огонь в его сторону, группа спецназа ударила в ответ из всех стволов. Когда подоспела группа Всеволодова, место боестолкновения было уже надежно заблокировано спецназом. Пришлось организовать два кольца оцепления – внутреннее и внешнее. Меры предосторожности оказались нелишними. Бронетехника сюда пройти не могла, а вот боевиков, которые готовились отбить заблокированных, ожидать было можно.

Смысла рисковать людьми перед «стреляющими копнами» не было. Через пару минут ожесточенной перестрелки выяснилось, что огрызается огнем только одна копна сена. Происходящее приняло сюрреалистический характер: спецназ поливал копну свинцом из автоматов и пулеметов, град пуль, казалось, прошивал сено насквозь, но как только омоновцы пытались подойти ближе, их останавливали очереди. Духи огрызались даже после того, как в их укрытие забросили 15 ручных гранат. К тому времени омоновцы задержали хозяина домовладения, где происходило все это безобразие. Ему предложили поговорить с засевшими боевиками о сдаче. Хозяин сначала упирался, но его все же отвели к копнам сена. Переговоры ни к чему не привели. По словам хозяина, в копне сидели двое наемников – араб и узбек, и сдаваться не собирались.

«Дело закончил выстрел из «Шмеля», – подвел итог этой операции Олег Всеволодов. – Сидеть в убежище наемники могли долго: под копной был вырытый двухуровневый схрон. После выстрела «Шмеля» там начался пожар, два часа рвались мины, гранаты, патроны. Когда фейерверк прекратился, мы вытащили останки боевиков и оружие. В пять вечера было принято решение свернуть операцию. Во время перестрелки был ранен один сотрудник ФСБ».

(А через несколько дней выяснилась личность хозяина домовладения с бункером. Он был заместителем полевого командира Хаттаба по подрывной работе. В его домовладении было оборудовано три тайника, один из которых находился в поленнице дров. Там же нашли склад, где хранились 2,5 т продовольствия, подствольный гранатомет, 24 мины, 13 РПГ-18, 20 выстрелов к СПГ-9, 40 взрывателей, 9 ящиков патронов, 20 кг тротила, зарядное устройство к радиостанциям, таймеры для подрыва взрывных устройств – и это еще не полный список.)

ОСпН №2 стал сворачиваться, но на этом его приключения в Дарго не закончились. Понадобились три машины, чтобы вывести весь арсенал, найденный в селе. Когда «ленточка», покинув село, стала заходить на серпантин, ведущий к Белгатою, с утеса по ней был открыт огонь. Правда, стрельба длилась недолго. На беду хаттабовцев, колонну спецназа прикрывали звенья ударных вертолетов. Меньше чем за минуту «Крокодилы» накрыли утес, не оставив духам ни единого шанса уйти.

В этот же день произошло еще одно нападение на отряд. В селе Беной спецназовцев ждал двойной удар. На выезде из аула по колонне ударили из одиноко стоящего у дороги дома, а спустя несколько секунд откуда-то выскочила «Нива» с опущенными стеклами, из которой открыли огонь сразу из двух стволов. Омоновцам и их боевым товарищам удалось избежать потерь благодаря молниеносной реакции: на «Ниве» перекрестились очереди трассеров пулеметчиков ОМОН Сергея Борисова и Игоря Привалова. Мобильная огневая точка противника прекратила существование. А с домом, из которого обстреливалась колонна, разобрались сотрудники ФСБ с помощью испытанного в боях РПО-А «Шмель». На базу в ауле Энгеной отряд вернулся уже в сумерках.

…Результаты боевой работы спецназовцев из 2-го сводного отряда ГРУ были признаны лучшими из всех сводных отрядов. Достаточно сказать, что в селении Гордали ими был уничтожен «амир Муджаид» из отряда Хаттаба. «Его хлопнули разведчики. Мы шли маршем к Гордали, а разведчиков высадили раньше, – рассказал один из участников этой операции. – Когда мы были на подходе, разведчики столкнулись с группой из десяти духов. Противник лучше знал местность и поэтому сумел оторваться в горах. За исключением этого духа – их командира. Пуля снайпера попала ему прямо в лоб. У него обнаружили удостоверение №079, подписанное «исламским дивизионным генералом Басаевым» и «командиром исламского полка генералом Хаттабом». Дух был матерый, весь в шрамах. Судя по рубцам у него было, как минимум, три пулевых ранения».

Из 45 московских омоновцев, входивших в ОСпН №2, их командир подполковник милиции Олег Всеволодов подал документы на награждение орденами и медалями на 41 человека. Награждены были все. Результат работы этого уникального оперативно-боевого подразделения, намотавшего сотни километров по горным районам Чечни, был, наверное, одним из лучших среди подобных отрядов.

«Я работал в Чечне со многими коллегами. Грамотных спецов полно и в отрядах «Русь», «Витязь» и многих других. Но в ГРУ действуют настоящие профессионалы. К тому же и обеспечение нашего отряда оказалось на самом высоком уровне. Мы располагали даже данными аэрофотосъемки конкретных домовладений в горных аулах, где находились лидеры НВФ, что позволяло действовать эффективно и неожиданно», – резюмирует Олег Всеволодов.

Во время подготовки этого материала автор связался с представителями военной разведки, в составе отряда которой и работали московские омоновцы в августе — сентябре 2000г. Один из собеседников, скупой на слова и весьма сдержанный в оценках, назвал действия и подготовку московских омоновцев одними из лучших среди подразделений специального и особого назначения силовых структур России.

До сих пор 90% информации о боевой работе московских омоновцев в горах Чечни бок о бок с военными разведчиками ГРУ засекречено. Все имена бойцов в тексте изменены.