Рассказ трое в лодке не считая собаки

• Полный текст
• Предисловие
• Глава I
• Глава II
• Глава III
• Глава IV
• Глава V
• Глава VI
• Глава VII
• Глава VIII
• Глава IX
• Глава X
• Глава XI
• Глава XII
• Глава XIII
• Глава XIV
• Глава XV
• Глава XVI
• Глава XVII
• Глава XVIII
• Глава XIX
• Примечания

– Нам про­сто-напро­сто нужен отдых, – ска­зал Гаррис.

– Отдых и пере­мена обста­новки, – доба­вил Джордж. – Умствен­ное пере­утом­ле­ние вызвало упа­док дея­тель­но­сти всего орга­низма. Пере­мена образа жизни и осво­бож­де­ние от необ­хо­ди­мо­сти думать вос­ста­но­вят пси­хи­че­ское равновесие.

У Джор­джа есть дво­ю­род­ный брат, кото­рого вся­кий раз, когда он попа­дает в поли­цей­ский уча­сток, зано­сят в про­то­кол как сту­дента-медика, поэтому нет ничего уди­ви­тель­ного, что на выска­зы­ва­ниях Джор­джа лежит печать семей­ной склон­но­сти к медицине.

Я согла­сился с Джор­джем и ска­зал, что хорошо бы найти какой-нибудь уеди­нен­ный, забы­тый уго­лок, вдали от сует­ного света, и помеч­тать недельку в сон­ных его зако­ул­ках, – какую-нибудь забро­шен­ную бухту, скры­тую феями от шум­ной люд­ской толпы, какое-нибудь орли­ное гнездо на скале Вре­мени, куда лишь едва-едва доно­сится гул­кий при­бой девят­на­дца­того века.

Гар­рис ска­зал, что это будет смерт­ная тоска, Он ска­зал, что отлично пред­став­ляет себе уго­лок, кото­рый я имею в виду, – эту захо­луст­ную дыру, где укла­ды­ва­ются спать в восемь часов вечера, и где ни за какие деньги не раз­до­бу­дешь «Спор­тив­ный листок», и где надо про­ша­гать доб­рых десять миль, чтобы раз­житься пач­кой табаку.

– Нет, – ска­зал Гар­рис, – если уж нам нужен отдых и пере­мена обста­новки, то лучше всего про­гулка по морю.

Я реши­тельно вос­стал про­тив про­гулки по морю. Про­гулка по морю хороша, если посвя­тить ей месяца два, но на одну неделю это не имеет смысла.

Вы отплы­ва­ете в поне­дель­ник, лелея мечту об отдыхе и раз­вле­че­нии. Вы весело машете рукой при­я­те­лям на берегу, заку­ри­ва­ете самую вну­ши­тель­ную свою трубку и начи­на­ете рас­ха­жи­вать по палубе с таким видом, будто вы капи­тан Кук[9], сэр Фрэн­сис Дрейк[10] и Хри­сто­фор Колумб[11] в одном лице. Во втор­ник вы начи­на­ете жалеть, что пусти­лись в пла­ва­ние. В среду, чет­верг и пят­ницу вы начи­на­ете жалеть, что роди­лись на свет божий. В суб­боту вы нахо­дите в себе силы, чтобы про­гло­тить чашку бульона, и, сидя на палубе, отве­ча­ете крот­кой муче­ни­че­ской улыб­кой на вопросы состра­да­тель­ных пас­са­жи­ров о том, как вы себя чув­ству­ете. В вос­кре­се­нье вы уже спо­собны само­сто­я­тельно пере­дви­гаться и при­ни­мать твер­дую пищу. А в поне­дель­ник утром, когда вы с чемо­да­ном в руке и зон­ти­ком под мыш­кой сто­ите у трапа, ожи­дая высадки, – про­гулка по морю вам уже реши­тельно нравится.

Я вспо­ми­наю, как мой шурин пред­при­нял одна­жды неболь­шое мор­ское путе­ше­ствие для укреп­ле­ния здо­ро­вья. Он взял каюту от Лон­дона до Ливер­пуля и обратно, но, добрав­шись до Ливер­пуля, он был оза­бо­чен только тем, как бы спла­вить обрат­ный билет.

Гово­рят, он пред­ла­гал его каж­дому встреч­ному и попе­реч­ному с неслы­хан­ной скид­кой; в конце кон­цов билет был при­строен за восем­на­дцать пен­сов неко­ему худо­соч­ному юнцу, кото­рому врач про­пи­сал мор­ской воз­дух и моцион.

«Мор­ской воз­дух! – вос­клик­нул мой шурин, с неж­но­стью вкла­ды­вая билет ему в руку. – Ого, да вы будете им сыты по горло на всю жизнь. А что каса­ется моци­она, то, сидя на палубе корабля, вы полу­чите больше моци­она, чем если бы ходили коле­сом по берегу».

Он сам – мой шурин – вер­нулся поез­дом. Он объ­яс­нил, что Северо-Запад­ная желез­ная дорога доста­точно полезна для его здоровья.

Дру­гой мой зна­ко­мый отпра­вился в недель­ную про­гулку вдоль побе­ре­жья. Перед отплы­тием к нему подо­шел стю­ард и спро­сил, будет ли он рас­пла­чи­ваться за каж­дый обед отдельно или сразу опла­тит стол за все дни.

Стю­ард[12] посо­ве­то­вал вто­рой спо­соб, как более выгод­ный. Он ска­зал, что пита­ние на всю неделю обой­дется в два фунта пять шил­лин­гов. Он ска­зал, что на зав­трак подают рыбу и жаре­ное мясо. Ленч[13] бывает в час и состоит из четы­рех блюд. В шесть часов – обед: суп, entree[14], жар­кое, дичь, салат, слад­кое, сыр и фрукты. И нако­нец, в десять часов – лег­кий ужин из несколь­ких мяс­ных блюд.

Мой при­я­тель решил, что эта соро­ка­пя­ти­шил­лин­го­вая сделка ему под­хо­дит (он люби­тель поку­шать), и выло­жил деньги.

Ленч подали, когда судно только что ото­шло от Шир­несса. Мой при­я­тель про­го­ло­дался меньше, чем ожи­дал, и огра­ни­чился кус­ком варе­ного мяса и зем­ля­ни­кой со слив­ками. После ленча он довольно долго пре­да­вался раз­мыш­ле­ниям, и ему то каза­лось, что он уже с неделю не ел ничего дру­гого, кроме варе­ного мяса, то – что он послед­ние годы про­жил на одной зем­ля­нике со сливками.

Рав­ным обра­зом ни мясо, ни зем­ля­ника со слив­ками не были в вос­торге – наобо­рот, им явно не хоте­лось оста­ваться там, куда они попали.

В шесть часов его позвали обе­дать. Он встре­тил при­гла­ше­ние без вся­кого энту­зи­азма, но вос­по­ми­на­ния об упла­чен­ных сорока пяти шил­лин­гах про­бу­дили в нем чув­ство долга, и он, дер­жась за канаты и про­чее, спу­стился по трапу. Внизу его встре­тило аппе­тит­ное бла­го­уха­ние лука и горя­чей вет­чины, сме­шан­ное с аро­ма­том ово­щей и жаре­ной рыбы. Тут к нему под­ско­чил стю­ард и спро­сил со слад­кой улыбкой:

«Что вы поже­ла­ете выбрать к обеду, сэр?»

«Лучше помо­гите мне выбраться отсюда», – чуть слышно про­шеп­тал он.

Его поспешно выта­щили на палубу, при­сло­нили к под­вет­рен­ному борту и оста­вили в одиночестве.

В про­дол­же­ние сле­ду­ю­щих четы­рех дней он жил про­стой и без­греш­ной жиз­нью, пита­ясь суха­ри­ками и содо­вой водой, но к суб­боте он вос­пря­нул духом и отва­жился на чашку сла­бого чая с лом­ти­ком под­жа­рен­ного хлеба. А в поне­дель­ник он уже упи­сы­вал за обе щеки кури­ный бульон. Он сошел на берег во втор­ник и с гру­стью смот­рел, как паро­ход отва­ли­вает от пристани.

«Вот он и ухо­дит! – про­мол­вил мой при­я­тель. – Вот он и ухо­дит, а с ним и соро­ка­шил­лин­го­вый запас про­ви­зии, кото­рый при­над­ле­жит мне по праву, но кото­рый мне не достался».

Он гово­рил, что, если бы ему доба­вили еще только один день, он сумел бы навер­стать упущенное.

Итак, я реши­тельно вос­про­ти­вился про­гулке по морю. Дело не в том, объ­яс­нил я, что мне страшно за себя. У меня нико­гда не было мор­ской болезни. Но я боялся за Джор­джа. Джордж ска­зал, что он в себе уве­рен и ничего бы не имел про­тив про­гулки по морю. Но он не сове­тует Гар­рису и мне даже думать об этом, так как не сомне­ва­ется, что мы оба забо­леем. Гар­рис ска­зал, что лично для него все­гда было загад­кой, как это люди ухит­ря­ются стра­дать мор­ской болез­нью, Что все это сплош­ное при­твор­ство, что он часто хотел тоже забо­леть, но ему так и не удалось.

Потом он стал рас­ска­зы­вать нам исто­рии о том, как он пере­се­кал Ла-Манш в такой шторм, что пас­са­жи­ров при­шлось при­вя­зы­вать к кой­кам, и только два чело­века на борту – он сам и капи­тан корабля – усто­яли про­тив мор­ской болезни. Ино­гда теми, кто устоял про­тив мор­ской болезни, ока­зы­ва­лись он сам и вто­рой помощ­ник, но неиз­менно это был он сам и кто-то дру­гой. Если же это были не он сам плюс кто-то дру­гой, то это был он один.

Стран­ная вещь: людей, под­вер­жен­ных мор­ской болезни, вообще не бывает… на суше. В море вы встре­ча­ете этих несчаст­ных на каж­дом шагу, на паро­ходе их хоть отбав­ляй. Но на твер­дой земле мне еще ни разу не попа­дался чело­век, кото­рый знал бы, что зна­чит болеть мор­ской болез­нью. Про­сто диву даешься: куда исче­зают, сойдя на берег, те тысячи и тысячи стра­даль­цев, кото­рыми кишмя кишит любое судно.

Я мог бы легко объ­яс­нить эту загадку, если бы люди в боль­шин­стве своем были похожи на одного молод­чика, кото­рого я видел на паро­ходе, шед­шем в Ярмут. Помню, мы только-только отва­лили от Саут­энд­ской при­стани, как я заме­тил, что он с опас­но­стью для жизни пере­гнулся через борт. Я поспе­шил ему на помощь.

«Эй! Поосто­рож­ней! – ска­зал я, тряся его за плечо. – Этак вы можете ока­заться за бортом».

«О Гос­поди! Там хуже не будет!» – Вот все, что мне уда­лось из него выжать. С тем мне и при­шлось его оставить.

Три недели спу­стя я встре­тился с ним в Бате в ресто­ране гости­ницы, где он рас­ска­зы­вал о своих путе­ше­ствиях и с жаром рас­про­стра­нялся о своей любви к морю.

«Как я пере­ношу качку? – вос­клик­нул он в ответ на вопрос роб­кого моло­дого чело­века, смот­рев­шего на него с вос­хи­ще­нием. – При­знаться, одна­жды меня слегка мутило. Это было у мыса Горн[15]. Наутро судно потер­пело крушение».

Я ска­зал:

«Про­стите, это не вас тош­нило на Саут­энд­ском рейде? Вы еще тогда меч­тали очу­титься за бортом».

«На Саут­энд­ском рейде?» – пере­спро­сил он с оза­да­чен­ным видом.

«Да, да, на пути в Ярмут, в пят­ницу, три недели тому назад».

«Ах, тогда! – отве­тил он, про­сияв. – Да, вспом­нил. У меня была отча­ян­ная миг­рень. И все из-за пику­лей. Вот мерз­кие были пикули! Не пони­маю, как такую гадость могли пода­вать на при­лич­ном паро­ходе. А вы их не пробовали?»

Что каса­ется меня, то я нашел пре­вос­ход­ное сред­ство про­тив мор­ской болезни: нужно про­сто сохра­нять рав­но­ве­сие. Вы ста­но­ви­тесь в цен­тре палубы и, в соот­вет­ствии с кора­бель­ной кач­кой, балан­си­ру­ете так, чтобы ваше тело все время нахо­ди­лось в вер­ти­каль­ном поло­же­нии. Когда нос корабля зади­ра­ется вверх, вы накло­ня­е­тесь впе­ред, почти каса­ясь лбом палубы, а когда под­ни­ма­ется корма, вы отки­ды­ва­е­тесь назад. Это отлично помо­гает час-дру­гой. Но попро­буйте таким обра­зом сохра­нять рав­но­ве­сие целую неделю!

Джордж ска­зал:

– Давайте мах­нем на лодке вверх по реке.

Он ска­зал, что нам будут обес­пе­чены све­жий воз­дух, физи­че­ский труд и душев­ный покой, непре­рыв­ная смена пей­зажа зай­мет наш ум (вклю­чая и то, что известно под этим име­нем у Гар­риса), а здо­ро­вая уста­лость будет содей­ство­вать воз­буж­де­нию аппе­тита и улуч­шит сон.

Гар­рис ска­зал, что Джор­джу едва ли сле­дует пред­при­ни­мать что-либо для улуч­ше­ния сна, – это опасно. Он ска­зал, что, поскольку в сут­ках всего два­дцать четыре часа как зимой, так и летом, он не пред­став­ляет себе, каким обра­зом Джордж соби­ра­ется спать больше, чем в насто­я­щее время; он выска­зал мне­ние, что, если Джордж решил спать больше, он мог бы с тем же успе­хом почить навеки, чтобы не тра­титься по край­ней мере на стол и квартиру.

Гар­рис доба­вил, что тем не менее пред­ло­же­ние отно­си­тельно реки «попа­дает в точку». Я не совсем пони­маю, почему «в точку» (разве только речь идет о том, чтобы отдать в точку несколько тупые остроты Гар­риса), но, видимо, это выра­же­ние имеет одоб­ри­тель­ный смысл.

Я под­твер­дил, что река «попа­дает в точку», и мы с Гар­ри­сом согла­си­лись, что Джор­джу при­шла в голову удач­ная мысль. Мы это выска­зали тоном, в кото­ром скво­зило неко­то­рое удив­ле­ние, что Джордж ока­зался столь сообразительным.

Един­ствен­ный, кто не при­шел в вос­торг от такого пред­ло­же­ния, был Мон­мо­ранси. Лично его река нико­гда не прельщала.

«Для вас, ребята, все это пре­вос­ходно, – ска­зал он, – вам эта штука по душе, а мне – нет. Мне там нечего делать. Я не люби­тель пей­за­жей и не курю. Если я замечу крысу, то вы из-за меня не ста­нете при­ча­ли­вать к берегу, а если я задремлю, вы еще, чего доб­рого, натво­рите глу­по­стей и выва­лите меня за борт. С моей точки зре­ния, это иди­от­ская затея».

---

Джером Джером » Трое в лодке, не считая собаки — читать книгу онлайн бесплатно