Запах хлеба
1
Телеграмму получили первого января. Дуся была на кухне, открывать пошел ее муж. С похмелья, в нижней рубахе, он неудержимо зевал, расписываясь и соображая, от кого бы это могло быть еще поздравление. Так, зевая, он и прочел эту короткую скорбную телеграмму о смерти матери Дуси — семидесятилетней старухи в далекой деревне.
«Вот не вовремя!» — с испугом подумал он и позвал жену. Дуся не заплакала, только побледнела слегка, пошла в комнату, поправила скатерть и села. Муж мутно поглядел на недопитые бутылки на столе, налил себе и выпил. Потом подумал, налил Дусе.
— Выпей! — сказал он. — Прямо черт ее знает, до чего башка трещит. Ох–хо–хо… Все там будем. Ты как — поедешь?
Дуся молчала, водя рукой по скатерти, потом выпила, пошла к постели, как слепая, и легла.
— Не знаю, — сказала она минуту спустя.
Муж подошел к Дусе, поглядел на ее круглое тело.
— Ну ладно… Что делать? Что ж будешь делать! — больше он не знал, что сказать, вернулся к столу и опять налил себе. — Царство небесное, все там будем!
Целый день Дуся вяло ходила по квартире. Голова у нее болела, и в гости она не пошла. Она хотела поплакать, но плакать как-то не было охоты, было просто грустно. Мать свою Дуся не видела лет пятнадцать, из деревни уехала и того больше и никогда почти не вспоминала ничего из своей прошлой жизни. А если и вспоминалось, то больше из раннего детства или как провожали ее из клуба домой, когда была девушкой.
Дуся стала перебирать старые карточки и опять не могла заплакать: на всех карточках у матери были чужое напряженное лицо, выпученные глаза и опущенные по швам тяжелые темные руки.
Ночью, лежа в постели, Дуся долго говорила с мужем и сказала под конец:
— Не поеду! Куда ехать? Там теперь холодина… Да и барахло, какое есть, родня растащила уж небось. Там у нас родни хватает. Нет, не поеду!
2
Прошла зима, и Дуся вовсе позабыла о матери. Муж ее работал хорошо, жили они в свое удовольствие, и Дуся стала еще круглее и красивее.
Но в начале мая Дуся получила письмо от двоюродного племянника Миши. Письмо было написано под диктовку на листке в косую линейку. Миша передавал приветы от многочисленной родни и писал, что дом и вещи бабушкины целы и чтобы Дуся обязательно приехала.
— Поезжай! — сказал муж. — Валяй! Особо не трясись, продай поскорее чего там есть. А то другие попользуются или колхозу все отойдет.
И Дуся поехала. Давно она не ездила, а ехать было порядочно. И она успела как следует насладиться дорогой, со многими поговорила и познакомилась.
Она послала телеграмму, что выезжает, но ее почему-то никто не встретил. Пришлось идти пешком, но и идти было Дусе в удовольствие. Дорога была плотна, накатана, а по сторонам расстилались родные смоленские поля с голубыми перелесками на горизонте.
В свою деревню Дуся пришла часа через три, остановилась на новом мосту через речку и посмотрела. Деревня сильно пообстроилась, расползлась вширь белыми фермами, так что и не узнать было. И Дусе эти перемены как-то не понравились.
Она шла по улице, остро вглядываясь во всех встречных, стараясь угадать, кто это. Но почти никого не узнавала, зато ее многие признавали, останавливали и удивлялись, как она возмужала.
Сестра обрадовалась Дусе, всплакнула и побежала ставить самовар. Дуся стала доставать из сумки гостинцы. Сестра посмотрела на гостинцы, снова заплакала и обняла Дусю. А Миша сидел на лавке и удивлялся, почему они плачут.
Сестры сели пить чай, и Дуся узнала, что многое из вещей разобрали родные. Скотину — поросенка, трех ярочек, козу и кур — взяла себе сестра. Дуся сперва пожалела втайне, но потом забыла, тем более что многое осталось, а главное, остался дом. Напившись чаю и наговорившись, сестры пошли смотреть дом.
Усадьба была распахана, и Дуся удивилась, но сестра сказала, что распахали соседи, чтобы не пропадала земля. А дом показался Дусе совсем не таким большим, каким она его помнила.
Окна были забиты досками, на дверях висел замок. Сестра долго отмыкала его, потом пробовала Дуся, потом опять сестра, и обе успели замучиться, пока открыли.
В доме было темно, свет еле пробивался сквозь доски. Дом отсырел и имел нежилой вид, но пахло хлебом, родным с детства запахом, и у Дуси забилось сердце. Она ходила по горнице, осматривалась, привыкая к сумеркам: потолок был низок, темно–коричнев. Фотографии еще висели на стенах, но икон, кроме одной, нестоящей, уже не было. Не было и вышивок на печи и на сундуках.
Оставшись одна, Дуся открыла сундук — запахло матерью. В сундуке лежали старушечьи темные юбки, сарафаны, вытертый тулупчик. Дуся вытащила все это, посмотрела, потом еще раз обошла дом, заглянула на пустой двор, и ей показалось, что когда-то давно ей все это приснилось и теперь она вернулась в свой сон.
3
Услышав о распродаже, к Дусе стали приходить соседки. Они тщательно рассматривали, щупали каждую вещь, но Дуся просила дешево, и вещи раскупали быстро.
Главное был дом! Дуся справилась о ценах на дома и удивилась и обрадовалась, как на них поднялась цена. На дом нашлось сразу трое покупателей — двое из этой же и один из соседней деревни. Но Дуся не сразу продала, она все беспокоилась, что от матери остались деньги. Она искала их дня три: выстукивала стены, прощупывала матрацы, лазила в подполье и на чердак, но так ничего и не нашла.
Сговорившись с покупателями о цене, Дуся поехала в райцентр, оформила продажу дома у нотариуса и положила деньги на сберкнижку. Вернувшись, она привезла сестре еще гостинцев и стала собираться в Москву. Вечером сестра ушла на ферму, а Дуся собралась навестить могилу матери. Провожать ее пошел Миша.
Денек было замглился во второй половине, посоловел, но к вечеру тучи разошлись, и только на горизонте, в той стороне, куда шли Дуся и Миша, висела еще гряда пепельно–розовых облаков. Она была так далека и неясна, что казалось, стояла позади солнца.
Река километрах в двух от деревни делала крутую петлю, и в этой петле, на правом высоком берегу, как на полуострове, был погост. Когда-то он был окружен кирпичной стеной, и въезжали через высокие арочные ворота. Но после войны разбитую стену разобрали на постройки, оставив почему-то одни ворота, и тропинки на погост бежали со всех сторон.
Дорогой Дуся расспрашивала Мишу о школе, о трудоднях, о председателе, об урожаях и была ровна и спокойна. Но вот показался старый погост, красно освещенный низким солнцем. По краям его, там, где когда-то была ограда, где росли кусты шиповника, были особенно старые могилы, которые давно потеряли вид могил. А рядом с ними виднелись в кустах свежевыкрашенные ограды с невысокими деревянными обелисками — братские могилы…
Дуся с Мишей миновали ворота, свернули направо, налево — среди распускающихся берез, среди остро пахнущих кустов, и Дуся все бледнела, и рот у нее приоткрывался.
— Вон бабушкина… — сказал Миша, и Дуся увидела осевший холмик, покрытый редкой острой травкой. Сквозь травку виден был суглинок. Небольшой сизый крест, не подправленный с зимы, стоял уже косо.
Дуся совсем побелела, и вдруг будто нож всадили ей под грудь, туда, где сердце. Такая черная тоска ударила ей в душу, так она задохнулась, затряслась, так неистово закричала, упала и поползла к могиле на коленях и так зарыдала неизвестно откуда пришедшими к ней словами, что Миша испугался.
— У–у-у, — низко выла Дуся, упав лицом на могилу, глубоко впустив пальцы во влажную землю. — Матушка моя бесценная… Матушка моя родная, ненаглядная… У–у-у… Ах, и не свидимся же мы с тобой на этом свете никогда, никогда! Как же я без тебя жить-то буду, кто меня приласкает, кто меня успокоит? Матушка, матушка, да что же это ты наделала?
— Тетя Дуся… тетя Дуся, — хныкал от страха Миша и дергал ее за рукав. А когда Дуся, захрипев, стала выгибаться, биться головой о могилу, Миша припустил в деревню.
Запах хлеба
1
Телеграмму получили первого января. Дуся была на кухне, открывать пошел ее муж. С похмелья, в нижней рубахе, он неудержимо зевал, расписываясь и соображая, от кого бы это могло быть еще поздравление. Так, зевая, он и прочел эту короткую скорбную телеграмму о смерти матери Дуси — семидесятилетней старухи в далекой деревне.
«Вот не вовремя!» — с испугом подумал он и позвал жену. Дуся не заплакала, только побледнела слегка, пошла в комнату, поправила скатерть и села. Муж мутно поглядел на недопитые бутылки на столе, налил себе и выпил. Потом подумал, налил Дусе.
— Выпей! — сказал он. — Прямо черт ее знает, до чего башка трещит. Ох–хо–хо… Все там будем. Ты как — поедешь?
Дуся молчала, водя рукой по скатерти, потом выпила, пошла к постели, как слепая, и легла.
— Не знаю, — сказала она минуту спустя.
Муж подошел к Дусе, поглядел на ее круглое тело.
— Ну ладно… Что делать? Что ж будешь делать! — больше он не знал, что сказать, вернулся к столу и опять налил себе. — Царство небесное, все там будем!
Целый день Дуся вяло ходила по квартире. Голова у нее болела, и в гости она не пошла. Она хотела поплакать, но плакать как-то не было охоты, было просто грустно. Мать свою Дуся не видела лет пятнадцать, из деревни уехала и того больше и никогда почти не вспоминала ничего из своей прошлой жизни. А если и вспоминалось, то больше из раннего детства или как провожали ее из клуба домой, когда была девушкой.
Дуся стала перебирать старые карточки и опять не могла заплакать: на всех карточках у матери были чужое напряженное лицо, выпученные глаза и опущенные по швам тяжелые темные руки.
Ночью, лежа в постели, Дуся долго говорила с мужем и сказала под конец:
— Не поеду! Куда ехать? Там теперь холодина… Да и барахло, какое есть, родня растащила уж небось. Там у нас родни хватает. Нет, не поеду!
2
Прошла зима, и Дуся вовсе позабыла о матери. Муж ее работал хорошо, жили они в свое удовольствие, и Дуся стала еще круглее и красивее.
Но в начале мая Дуся получила письмо от двоюродного племянника Миши. Письмо было написано под диктовку на листке в косую линейку. Миша передавал приветы от многочисленной родни и писал, что дом и вещи бабушкины целы и чтобы Дуся обязательно приехала.
— Поезжай! — сказал муж. — Валяй! Особо не трясись, продай поскорее чего там есть. А то другие попользуются или колхозу все отойдет.
И Дуся поехала. Давно она не ездила, а ехать было порядочно. И она успела как следует насладиться дорогой, со многими поговорила и познакомилась.
Она послала телеграмму, что выезжает, но ее почему-то никто не встретил. Пришлось идти пешком, но и идти было Дусе в удовольствие. Дорога была плотна, накатана, а по сторонам расстилались родные смоленские поля с голубыми перелесками на горизонте.
В свою деревню Дуся пришла часа через три, остановилась на новом мосту через речку и посмотрела. Деревня сильно пообстроилась, расползлась вширь белыми фермами, так что и не узнать было. И Дусе эти перемены как-то не понравились.
Она шла по улице, остро вглядываясь во всех встречных, стараясь угадать, кто это. Но почти никого не узнавала, зато ее многие признавали, останавливали и удивлялись, как она возмужала.
Сестра обрадовалась Дусе, всплакнула и побежала ставить самовар. Дуся стала доставать из сумки гостинцы. Сестра посмотрела на гостинцы, снова заплакала и обняла Дусю. А Миша сидел на лавке и удивлялся, почему они плачут.
Сестры сели пить чай, и Дуся узнала, что многое из вещей разобрали родные. Скотину — поросенка, трех ярочек, козу и кур — взяла себе сестра. Дуся сперва пожалела втайне, но потом забыла, тем более что многое осталось, а главное, остался дом. Напившись чаю и наговорившись, сестры пошли смотреть дом.
Усадьба была распахана, и Дуся удивилась, но сестра сказала, что распахали соседи, чтобы не пропадала земля. А дом показался Дусе совсем не таким большим, каким она его помнила.
Окна были забиты досками, на дверях висел замок. Сестра долго отмыкала его, потом пробовала Дуся, потом опять сестра, и обе успели замучиться, пока открыли.
В доме было темно, свет еле пробивался сквозь доски. Дом отсырел и имел нежилой вид, но пахло хлебом, родным с детства запахом, и у Дуси забилось сердце. Она ходила по горнице, осматривалась, привыкая к сумеркам: потолок был низок, темно–коричнев. Фотографии еще висели на стенах, но икон, кроме одной, нестоящей, уже не было. Не было и вышивок на печи и на сундуках.
Казаков Юрий «Запах хлеба»
Юрий Казаков. «Запах хлеба»
1
Телеграмму получили первого января. Дуся была на кухне, открывать пошел ее муж. С похмелья, в нижней рубахе, он неудержимо зевал, расписываясь и соображая, от кого бы это могло быть еще поздравление. Так, зевая, он и прочел эту короткую скорбную телеграмму о смерти матери Дуси — семидесятилетней старухи в далекой деревне.
«Вот не вовремя!» — с испугом подумал он и позвал жену. Дуся не заплакала, только побледнела слегка, пошла в комнату, поправила скатерть и села. Муж мутно поглядел на недопитые бутылки на столе, налил себе и выпил. Потом подумал, налил Дусе.
— Выпей! — сказал он. — Прямо черт ее знает, до чего башка трещит. Ох-хо-хо… Все там будем. Ты как — поедешь?
Дуся молчала, водя рукой по скатерти, потом выпила, пошла к постели, как слепая, и легла.
— Не знаю, — сказала она минуту спустя.
Муж подошел к Дусе, поглядел на ее круглое тело.
— Ну ладно… Что делать? Что ж будешь делать! — больше он не знал, что сказать, вернулся к столу и опять налил себе. — Царство небесное, все там будем!
Целый день Дуся вяло ходила по квартире. Голова у нее болела, и в гости она не пошла. Она хотела поплакать, но плакать как-то не было охоты, было просто грустно. Мать свою Дуся не видела лет пятнадцать, из деревни уехала и того больше и никогда почти не вспоминала ничего из своей прошлой жизни. А если и вспоминалось, то больше из раннего детства или как провожали ее из клуба домой, когда была девушкой.
Дуся стала перебирать старые карточки и опять не могла заплакать: на всех карточках у матери были чужое напряженное лицо, выпученные глаза и опущенные по швам тяжелые темные руки.
Ночью, лежа в постели, Дуся долго говорила с мужем и сказала под конец:
— Не поеду! Куда ехать? Там теперь холодина… Да и барахло, какое есть, родня растащила уж небось. Там у нас родни хватает. Нет, не поеду!
2
Прошла зима, и Дуся вовсе позабыла о матери. Муж ее работал хорошо, жили они в свое удовольствие, и Дуся стала еще круглее и красивее.
Но в начале мая Дуся получила письмо от двоюродного племянника Миши. Письмо было написано под диктовку на листке в косую линейку. Миша передавал приветы от многочисленной родни и писал, что дом и вещи бабушкины целы и чтобы Дуся обязательно приехала.
— Поезжай! — сказал муж. — Валяй! Особо не трясись, продай поскорее чего там есть. А то другие попользуются или колхозу все отойдет.
И Дуся поехала. Давно она не ездила, а ехать было порядочно. И она успела как следует насладиться дорогой, со многими поговорила и познакомилась.
Она послала телеграмму, что выезжает, но ее почему-то никто не встретил. Пришлось идти пешком, но и идти было Дусе в удовольствие. Дорога была плотна, накатана, а по сторонам расстилались родные смоленские поля с голубыми перелесками на горизонте.
В свою деревню Дуся пришла часа через три, остановилась на новом мосту через речку и посмотрела. Деревня сильно пообстроилась, расползлась вширь белыми фермами, так что и не узнать было. И Дусе эти перемены как-то не понравились.
Она шла по улице, остро вглядываясь во всех встречных, стараясь угадать, кто это. Но почти никого не узнавала, зато ее многие признавали, останавливали и удивлялись, как она возмужала.
Сестра обрадовалась Дусе, всплакнула и побежала ставить самовар. Дуся стала доставать из сумки гостинцы. Сестра посмотрела на гостинцы, снова заплакала и обняла Дусю. А Миша сидел на лавке и удивлялся, почему они плачут.
Сестры сели пить чай, и Дуся узнала, что многое из вещей разобрали родные. Скотину — поросенка, трех ярочек, козу и кур — взяла себе сестра. Дуся сперва пожалела втайне, но потом забыла, тем более что многое осталось, а главное, остался дом. Напившись чаю и наговорившись, сестры пошли смотреть дом.
Усадьба была распахана, и Дуся удивилась, но сестра сказала, что распахали соседи, чтобы не пропадала земля. А дом показался Дусе совсем не таким большим, каким она его помнила.
Окна были забиты досками, на дверях висел замок. Сестра долго отмыкала его, потом пробовала Дуся, потом опять сестра, и обе успели замучиться, пока открыли.
В доме было темно, свет еле пробивался сквозь доски. Дом отсырел и имел нежилой вид, но пахло хлебом, родным с детства запахом, и у Дуси забилось сердце. Она ходила по горнице, осматривалась, привыкая к сумеркам: потолок был низок, темно-коричнев. Фотографии еще висели на стенах, но икон, кроме одной, нестоящей, уже не было. Не было и вышивок на печи и на сундуках.
Оставшись одна, Дуся открыла сундук — запахло матерью. В сундуке лежали старушечьи темные юбки, сарафаны, вытертый тулупчик. Дуся вытащила все это, посмотрела, потом еще раз обошла дом, заглянула на пустой двор, и ей показалось, что когда-то давно ей все это приснилось и теперь она вернулась в свой сон.
3
Услышав о распродаже, к Дусе стали приходить соседки. Они тщательно рассматривали, щупали каждую вещь, но Дуся просила дешево, и вещи раскупали быстро.
Главное был дом! Дуся справилась о ценах на дома и удивилась и обрадовалась, как на них поднялась цена. На дом нашлось сразу трое покупателей — двое из этой же и один из соседней деревни. Но Дуся не сразу продала, она все беспокоилась, что от матери остались деньги. Она искала их дня три: выстукивала стены, прощупывала матрацы, лазила в подполье и на чердак, но так ничего и не нашла.
Сговорившись с покупателями о цене, Дуся поехала в райцентр, оформила продажу дома у нотариуса и положила деньги на сберкнижку. Вернувшись, она привезла сестре еще гостинцев и стала собираться в Москву. Вечером сестра ушла на ферму, а Дуся собралась навестить могилу матери. Провожать ее пошел Миша.
Денек было замглился во второй половине, посоловел, но к вечеру тучи разошлись, и только на горизонте, в той стороне, куда шли Дуся и Миша, висела еще гряда пепельно-розовых облаков. Она была так далека и неясна, что казалось, стояла позади солнца.
Река километрах в двух от деревни делала крутую петлю, и в этой петле, на правом высоком берегу, как на полуострове, был погост. Когда-то он был окружен кирпичной стеной, и въезжали через высокие арочные ворота. Но после войны разбитую стену разобрали на постройки, оставив почему-то одни ворота, и тропинки на погост бежали со всех сторон.
Дорогой Дуся расспрашивала Мишу о школе, о трудоднях, о председателе, об урожаях и была ровна и спокойна. Но вот показался старый погост, красно освещенный низким солнцем. По краям его, там, где когда-то была ограда, где росли кусты шиповника, были особенно старые могилы, которые давно потеряли вид могил. А рядом с ними виднелись в кустах свежевыкрашенные ограды с невысокими деревянными обелисками — братские могилы…
Дуся с Мишей миновали ворота, свернули направо, налево — среди распускающихся берез, среди остро пахнущих кустов, и Дуся все бледнела, и рот у нее приоткрывался.
— Вон бабушкина… — сказал Миша, и Дуся увидела осевший холмик, покрытый редкой острой травкой. Сквозь травку виден был суглинок. Небольшой сизый крест, не подправленный с зимы, стоял уже косо.
Дуся совсем побелела, и вдруг будто нож всадили ей под грудь, туда, где сердце. Такая черная тоска ударила ей в душу, так она задохнулась, затряслась, так неистово закричала, упала и поползла к могиле на коленях и так зарыдала неизвестно откуда пришедшими к ней словами, что Миша испугался.
— У-у-у, — низко выла Дуся, упав лицом на могилу, глубоко впустив пальцы во влажную землю. — Матушка моя бесценная… Матушка моя родная, ненаглядная… У-у-у… Ах, и не свидимся же мы с тобой на этом свете никогда, никогда! Как же я без тебя жить-то буду, кто меня приласкает, кто меня успокоит? Матушка, матушка, да что же это ты наделала?
— Тетя Дуся… тетя Дуся, — хныкал от страха Миша и дергал ее за рукав. А когда Дуся, захрипев, стала выгибаться, биться головой о могилу, Миша припустил в деревню.
Через час, уже в глубоких сумерках, к Дусе прибежали из деревни. Она лежала все там же, совсем обеспамятевшая, и не могла уже плакать, не могла ни говорить, ни думать, только стонала сквозь стиснутые зубы. Лицо ее было черно от земли и страшно.
Ее подняли, натерли ей виски, стали успокаивать, уговаривать, повели домой, а она ничего не понимала, глядела на всех огромными распухшими глазами — жизнь казалась ей ночью. Когда ее привели к сестре в дом, она свалилась на кровать — еле дошла — и мгновенно уснула.
На другой день, совсем собравшись уезжать в Москву, она пила напоследок с сестрой чай, была весела и рассказывала, какая прекрасная у них квартира в Москве и какие удобства.
Так она и уехала, веселой и ровной, подарив еще Мише десять рублей. А через две недели дом матери-старухи открыли, вымыли полы, привезли вещи, и стали в нем жить новые люди.
1961
Добавить комментарий
Текст книги «Запах хлеба»
Автор книги: Юрий Казаков
сообщить о нарушении
Текущая страница: 1 (всего у книги 1 страниц)
Запах хлеба
1
Телеграмму получили первого января. Дуся была на кухне, открывать пошел ее муж. С похмелья, в нижней рубахе, он неудержимо зевал, расписываясь и соображая, от кого бы это могло быть еще поздравление. Так, зевая, он и прочел эту короткую скорбную телеграмму о смерти матери Дуси – семидесятилетней старухи в далекой деревне.
«Вот не вовремя!» – с испугом подумал он и позвал жену. Дуся не заплакала, только побледнела слегка, пошла в комнату, поправила скатерть и села. Муж мутно поглядел на недопитые бутылки на столе, налил себе и выпил. Потом подумал, налил Дусе.
– Выпей! – сказал он. – Прямо черт ее знает, до чего башка трещит. Ох–хо–хо… Все там будем. Ты как – поедешь?
Дуся молчала, водя рукой по скатерти, потом выпила, пошла к постели, как слепая, и легла.
– Не знаю, – сказала она минуту спустя.
Муж подошел к Дусе, поглядел на ее круглое тело.
– Ну ладно… Что делать? Что ж будешь делать! – больше он не знал, что сказать, вернулся к столу и опять налил себе. – Царство небесное, все там будем!
Целый день Дуся вяло ходила по квартире. Голова у нее болела, и в гости она не пошла. Она хотела поплакать, но плакать как-то не было охоты, было просто грустно. Мать свою Дуся не видела лет пятнадцать, из деревни уехала и того больше и никогда почти не вспоминала ничего из своей прошлой жизни. А если и вспоминалось, то больше из раннего детства или как провожали ее из клуба домой, когда была девушкой.
Дуся стала перебирать старые карточки и опять не могла заплакать: на всех карточках у матери были чужое напряженное лицо, выпученные глаза и опущенные по швам тяжелые темные руки.
Ночью, лежа в постели, Дуся долго говорила с мужем и сказала под конец:
– Не поеду! Куда ехать? Там теперь холодина… Да и барахло, какое есть, родня растащила уж небось. Там у нас родни хватает. Нет, не поеду!
2
Прошла зима, и Дуся вовсе позабыла о матери. Муж ее работал хорошо, жили они в свое удовольствие, и Дуся стала еще круглее и красивее.
Но в начале мая Дуся получила письмо от двоюродного племянника Миши. Письмо было написано под диктовку на листке в косую линейку. Миша передавал приветы от многочисленной родни и писал, что дом и вещи бабушкины целы и чтобы Дуся обязательно приехала.
– Поезжай! – сказал муж. – Валяй! Особо не трясись, продай поскорее чего там есть. А то другие попользуются или колхозу все отойдет.
И Дуся поехала. Давно она не ездила, а ехать было порядочно. И она успела как следует насладиться дорогой, со многими поговорила и познакомилась.
Она послала телеграмму, что выезжает, но ее почему-то никто не встретил. Пришлось идти пешком, но и идти было Дусе в удовольствие. Дорога была плотна, накатана, а по сторонам расстилались родные смоленские поля с голубыми перелесками на горизонте.
В свою деревню Дуся пришла часа через три, остановилась на новом мосту через речку и посмотрела. Деревня сильно пообстроилась, расползлась вширь белыми фермами, так что и не узнать было. И Дусе эти перемены как-то не понравились.
Она шла по улице, остро вглядываясь во всех встречных, стараясь угадать, кто это. Но почти никого не узнавала, зато ее многие признавали, останавливали и удивлялись, как она возмужала.
Сестра обрадовалась Дусе, всплакнула и побежала ставить самовар. Дуся стала доставать из сумки гостинцы. Сестра посмотрела на гостинцы, снова заплакала и обняла Дусю. А Миша сидел на лавке и удивлялся, почему они плачут.
Сестры сели пить чай, и Дуся узнала, что многое из вещей разобрали родные. Скотину – поросенка, трех ярочек, козу и кур – взяла себе сестра. Дуся сперва пожалела втайне, но потом забыла, тем более что многое осталось, а главное, остался дом. Напившись чаю и наговорившись, сестры пошли смотреть дом.
Усадьба была распахана, и Дуся удивилась, но сестра сказала, что распахали соседи, чтобы не пропадала земля. А дом показался Дусе совсем не таким большим, каким она его помнила.
Окна были забиты досками, на дверях висел замок. Сестра долго отмыкала его, потом пробовала Дуся, потом опять сестра, и обе успели замучиться, пока открыли.
В доме было темно, свет еле пробивался сквозь доски. Дом отсырел и имел нежилой вид, но пахло хлебом, родным с детства запахом, и у Дуси забилось сердце. Она ходила по горнице, осматривалась, привыкая к сумеркам: потолок был низок, темно–коричнев. Фотографии еще висели на стенах, но икон, кроме одной, нестоящей, уже не было. Не было и вышивок на печи и на сундуках.
Оставшись одна, Дуся открыла сундук – запахло матерью. В сундуке лежали старушечьи темные юбки, сарафаны, вытертый тулупчик. Дуся вытащила все это, посмотрела, потом еще раз обошла дом, заглянула на пустой двор, и ей показалось, что когда-то давно ей все это приснилось и теперь она вернулась в свой сон.
3
Услышав о распродаже, к Дусе стали приходить соседки. Они тщательно рассматривали, щупали каждую вещь, но Дуся просила дешево, и вещи раскупали быстро.
Главное был дом! Дуся справилась о ценах на дома и удивилась и обрадовалась, как на них поднялась цена. На дом нашлось сразу трое покупателей – двое из этой же и один из соседней деревни. Но Дуся не сразу продала, она все беспокоилась, что от матери остались деньги. Она искала их дня три: выстукивала стены, прощупывала матрацы, лазила в подполье и на чердак, но так ничего и не нашла.
Сговорившись с покупателями о цене, Дуся поехала в райцентр, оформила продажу дома у нотариуса и положила деньги на сберкнижку. Вернувшись, она привезла сестре еще гостинцев и стала собираться в Москву. Вечером сестра ушла на ферму, а Дуся собралась навестить могилу матери. Провожать ее пошел Миша.
Денек было замглился во второй половине, посоловел, но к вечеру тучи разошлись, и только на горизонте, в той стороне, куда шли Дуся и Миша, висела еще гряда пепельно–розовых облаков. Она была так далека и неясна, что казалось, стояла позади солнца.
Река километрах в двух от деревни делала крутую петлю, и в этой петле, на правом высоком берегу, как на полуострове, был погост. Когда-то он был окружен кирпичной стеной, и въезжали через высокие арочные ворота. Но после войны разбитую стену разобрали на постройки, оставив почему-то одни ворота, и тропинки на погост бежали со всех сторон.
Дорогой Дуся расспрашивала Мишу о школе, о трудоднях, о председателе, об урожаях и была ровна и спокойна. Но вот показался старый погост, красно освещенный низким солнцем. По краям его, там, где когда-то была ограда, где росли кусты шиповника, были особенно старые могилы, которые давно потеряли вид могил. А рядом с ними виднелись в кустах свежевыкрашенные ограды с невысокими деревянными обелисками – братские могилы…
Дуся с Мишей миновали ворота, свернули направо, налево – среди распускающихся берез, среди остро пахнущих кустов, и Дуся все бледнела, и рот у нее приоткрывался.
– Вон бабушкина… – сказал Миша, и Дуся увидела осевший холмик, покрытый редкой острой травкой. Сквозь травку виден был суглинок. Небольшой сизый крест, не подправленный с зимы, стоял уже косо.
Дуся совсем побелела, и вдруг будто нож всадили ей под грудь, туда, где сердце. Такая черная тоска ударила ей в душу, так она задохнулась, затряслась, так неистово закричала, упала и поползла к могиле на коленях и так зарыдала неизвестно откуда пришедшими к ней словами, что Миша испугался.
– У–у-у, – низко выла Дуся, упав лицом на могилу, глубоко впустив пальцы во влажную землю. – Матушка моя бесценная… Матушка моя родная, ненаглядная… У–у-у… Ах, и не свидимся же мы с тобой на этом свете никогда, никогда! Как же я без тебя жить-то буду, кто меня приласкает, кто меня успокоит? Матушка, матушка, да что же это ты наделала?
– Тетя Дуся… тетя Дуся, – хныкал от страха Миша и дергал ее за рукав. А когда Дуся, захрипев, стала выгибаться, биться головой о могилу, Миша припустил в деревню.
Через час, уже в глубоких сумерках, к Дусе прибежали из деревни. Она лежала все там же, совсем обеспамятевшая, и не могла уже плакать, не могла ни говорить, ни думать, только стонала сквозь стиснутые зубы. Лицо ее было черно от земли и страшно.
Ее подняли, натерли ей виски, стали успокаивать, уговаривать, повели домой, а она ничего не понимала, глядела на всех огромными распухшими глазами – жизнь казалась ей ночью. Когда ее привели к сестре в дом, она свалилась на кровать – еле дошла – и мгновенно уснула.
На другой день, совсем собравшись уезжать в Москву, она пила напоследок с сестрой чай, была весела и рассказывала, какая прекрасная у них квартира в Москве и какие удобства.
Так она и уехала, веселой и ровной, подарив еще Мише десять рублей. А через две недели дом матери–старухи открыли, вымыли полы, привезли вещи, и стали в нем жить новые люди.
1961
Запах хлеба
1
Телеграмму получили первого января. Дуся была на кухне, открывать пошел ее муж. С похмелья, в нижней рубахе, он неудержимо зевал, расписываясь и соображая, от кого бы это могло быть еще поздравление. Так, зевая, он и прочел эту короткую скорбную телеграмму о смерти матери Дуси — семидесятилетней старухи в далекой деревне.
«Вот не вовремя!» — с испугом подумал он и позвал жену. Дуся не заплакала, только побледнела слегка, пошла в комнату, поправила скатерть и села. Муж мутно поглядел на недопитые бутылки на столе, налил себе и выпил. Потом подумал, налил Дусе.
— Выпей! — сказал он. — Прямо черт ее знает, до чего башка трещит. Ох–хо–хо… Все там будем. Ты как — поедешь?
Дуся молчала, водя рукой по скатерти, потом выпила, пошла к постели, как слепая, и легла.
— Не знаю, — сказала она минуту спустя.
Муж подошел к Дусе, поглядел на ее круглое тело.
— Ну ладно… Что делать? Что ж будешь делать! — больше он не знал, что сказать, вернулся к столу и опять налил себе. — Царство небесное, все там будем!
Целый день Дуся вяло ходила по квартире. Голова у нее болела, и в гости она не пошла. Она хотела поплакать, но плакать как-то не было охоты, было просто грустно. Мать свою Дуся не видела лет пятнадцать, из деревни уехала и того больше и никогда почти не вспоминала ничего из своей прошлой жизни. А если и вспоминалось, то больше из раннего детства или как провожали ее из клуба домой, когда была девушкой.
Дуся стала перебирать старые карточки и опять не могла заплакать: на всех карточках у матери были чужое напряженное лицо, выпученные глаза и опущенные по швам тяжелые темные руки.
Ночью, лежа в постели, Дуся долго говорила с мужем и сказала под конец:
— Не поеду! Куда ехать? Там теперь холодина… Да и барахло, какое есть, родня растащила уж небось. Там у нас родни хватает. Нет, не поеду!
2
Прошла зима, и Дуся вовсе позабыла о матери. Муж ее работал хорошо, жили они в свое удовольствие, и Дуся стала еще круглее и красивее.
Но в начале мая Дуся получила письмо от двоюродного племянника Миши. Письмо было написано под диктовку на листке в косую линейку. Миша передавал приветы от многочисленной родни и писал, что дом и вещи бабушкины целы и чтобы Дуся обязательно приехала.
— Поезжай! — сказал муж. — Валяй! Особо не трясись, продай поскорее чего там есть. А то другие попользуются или колхозу все отойдет.
И Дуся поехала. Давно она не ездила, а ехать было порядочно. И она успела как следует насладиться дорогой, со многими поговорила и познакомилась.
Она послала телеграмму, что выезжает, но ее почему-то никто не встретил. Пришлось идти пешком, но и идти было Дусе в удовольствие. Дорога была плотна, накатана, а по сторонам расстилались родные смоленские поля с голубыми перелесками на горизонте.
В свою деревню Дуся пришла часа через три, остановилась на новом мосту через речку и посмотрела. Деревня сильно пообстроилась, расползлась вширь белыми фермами, так что и не узнать было. И Дусе эти перемены как-то не понравились.
Содержание
- Герои произведения
- Основные события рассказа
- Смысл произведения
«Запах хлеба» — рассказ Юрия Казакова, написанный в 1961 году. Рассказывает историю женщины, которая впервые за 15 лет отправляется в родительский дом для того, чтобы его продать, так как ее мать умерла. Поначалу она не испытывает эмоций, но они постепенно раскрываются.
Герои произведения
| Герой | Описание |
| Дуся | Главная героиня рассказа. Живет в Москве, замужем. Новость о смерти матери приходит ей неожиданно. Поначалу никак не реагирует на телеграмму, так как думает, что все уже успели растащить родственники из деревни, но после повторного письма все же направляется в родные места – в смоленскую деревушку. |
| Миша | Двоюродный племянник Души, учится в школе. По просьбе родственников под их диктовку пишет Дусе письмо, в котором просит ее приехать, говорит, что все имущество ее матери цело. Провожает Дусю до могилы матери. |
| Сестра Дуси | Имя ее не называется. Живет в той же деревне, где стоит дом матери Дуси. Забрала себе скотину умершей женщины, привечает у себя Дусю все время, пока та гостит. |
Основные события рассказа
Телеграмма о смерти матери приходит Дусе утром первого января. Муж Дуси считает, что смерть его тещи произошла несвоевременно. Он спрашивает, поедет ли она в деревню, но та говорит, что не знает, и весь день после этого ходит тихая, перебирает фотографии, на которых есть мать, но видит на них совершенно чужого человека. Ни она сама, ни ее муж после праздника не желают ехать в деревню – там слишком холодно, и, по словам Дуси, наследство скорее всего уже успели растащить деревенские родственники, которых у нее много.
Сама Дуся, по словам автора рассказа, не показывалась у матери пятнадцать лет – сразу, как уехала из деревни, перестала вспоминать о прошлом, разве что моменты из раннего детства и юности. Что стало причиной такого поведения – неизвестно, понятно только, что Дуся вряд ли общалась с матерью после своего отъезда из деревни.
О том, что дом нужно навестить и продать, Дуся вспоминает только в мае, когда приходит письмо от ее племянника Миши. Муж уговаривает ее поехать, но долго не задерживаться – продать все, что можно найти в доме, сам дом и быстро вернуться домой. Она выезжает, отправив телеграмму, но ее никто не встречает – до родной деревни приходится добираться самой три часа. Дойдя до нее, Дуся удивляется, как все изменилось. Перемены ей не нравятся, старых знакомых она не узнает.
Сестра ей рада, привечает, усаживает пить чай и между делом рассказывает, что забрала скотину себя. Дуся злится на это, но потом вспоминает, что основная часть наследства все же достанется ей.
Сестры идут на участок смотреть дом. О земле позаботились соседи, сам дом закрыт, окна его заколочены. Женщины с трудом открывают дверь. Видно, что дом нежилой, но в нем пахнет хлебом, который пекла мать Дуси, и та начинает вспоминать детство, от чего ее сердце колотится.
Она дешево распродает вещи матери и продает дом, приятно удивившись, что он вырос в цене. Положив вырученные деньги на сберкнижку, Дуся решает посетить могилу матери. Вид неухоженного холмика с покосившимся крестом воздействует на нее – Дуся понимает, что потеряла мать, и начинает горько плакать, обнимая могилу и не осознавая, что делает.
Но горе ее длится недолго – на следующий день она весела, рассказывает сестре о своей жизни в Москве, дарит Мише 10 рублей перед отъездом.
Смысл произведения
Главная героиня поначалу холодна, узнав о смерти матери – она понимает, что, скорее всего, там ее никто не ждет, а письмо послано из вежливости. Вторая весточка удивляет ее, и она решается навестить родные края, преследуя цель продать наследство и получить деньги.
Запах хлеба в родном доме напоминает ей о матери – выйдя из пустого дома, она думает, что ей это раньше снилось, и она вернулась в сон. Сердечные переживания начинают одолевать разум. Эмоции вырываются наружу, когда женщина видит могилу матери – она понимает, что та умерла и они больше не увидятся. Она горько плачет, но потом продолжает жить, как прежде.
Основная идея – не всегда следует отбрасывать переживания в сторону, нужно помнить о родине, родителях, постараться не вычеркивать их из жизни, ведь потерянное время потом не вернуть.
В 9 классе проводим урок-размышление по рассказу Юрия Казакова «Запах хлеба».
Автор: Мишустина Вера Викторовна
Тема урока: «Где наше родное и близкое? Где наши духовные ценности?»
Тип урока: урок углублённой работы над текстом произведения.
Цели урока:
- Совершенствовать навыки анализа художественного текста: определение темы, идеи, композиции, выразительных средств в произведении.
- Развивать у учащихся умение критически мыслить при знакомстве с текстом, опираясь на жизненный опыт и имеющиеся знания по предмету, применяя эффективные приёмы технологии развития критического мышления.
Найти ответы на проблемные вопросы:
- Какие вечные духовно-нравственные проблемы затрагивает в произведении автор?
- В чём смысл названия рассказа?
Задачи:
— личностные: вызвать интерес к предмету; пробуждать стремление к вдумчивому чтению; проследить за мыслями, чувствами и поступками героев; воспитывать лучшие нравственные качества: совестливость, ответственность, доброта, чувство долга, забота о близких;
— метапредметные: обучать умению отбирать материал текста для работы по теме урока; развивать навыки анализа текста; развивать навыки групповой и индивидуальной работы, навыки работы со словарём; развивать монологическую и диалогическую речь;
— предметные: познакомиться с биографией Ю. Казакова, определить особенности стиля рассказов писателя; развивать умение объяснять литературоведческие понятия, подкрепляя их примерами из текста; развивать умение формулировать проблемы, поднятые автором в произведении.
Ожидаемые результаты:
— личностные: использование читательского опыта в реальных жизненных ситуациях;
— коммуникативные: планирование учебного сотрудничества с учителем и сверстниками;
— регулятивные: целеполагание, планирование;
— метапредметные: работа с информацией из различных источников; овладение приемами отбора и систематизации материала на определенную тему, совершенствование читательских умений и культуры речи;
— предметные: совершенствование навыков анализа текста, умение объяснить термины «психологизм», «несобственно-прямая речь».
Технология: технология развития критического мышления.
Формы организации деятельности учащихся: фронтальная, индивидуальная, групповая.
Оборудование: портрет Ю. Казакова, различные издания произведений писателя, презентация, аудиозапись песни Я. Сумишевского «Мама», словари, бумага и фломастеры для составления кластера).
ХОД УРОКА
1. Мотивация к деятельности
Здравствуйте, ребята! Я хочу всем пожелать хорошего настроения. И уверена, что сегодняшний урок подарит нам радость общения друг с другом и радость новых открытий. Вы готовы? Замечательно!
1) Обратите внимание на экран.Что вы видите? (слайд № 1: изображение хлеба, старушки-матери у крыльца деревенского дома)
2) О каком произведении мы будем сегодня говорить? (рассказ Ю. Казакова «Запах хлеба»)
2. Актуализация знаний об авторе
— Как связаны между собой данные изображения? С чем у многих ассоциируется хлеб? (дом, мама, родители)
Подготовленный ученик читает стихотворение Розы Госман «Мамин хлеб» (слайд №2)
— Где, по-вашему, формируются наши духовные ценности, нравственные устои? (в семье)
— Как вы думаете, какова будет тема нашего сегодняшнего урока? (предположения детей, тема выводится на экран) слайд № 3
— Вы прочитали рассказ Ю. Казакова «Запах хлеба», только ли он о хлебе?
— Или в нём поднимаются еще другие, более глубокие проблемы?
— Какие цели мы сегодня поставим перед собой на уроке? На какие вопросы постараемся ответить? (слайд № 4)
Ответить на эти вопросы нам поможет писатель Юрий Павлович Казаков.
Сообщение учащегося:
Юрий Павлович Казаков родился 8 августа 1927 года в Москве (в семье рабочего). Отец и мать его – бывшие крестьяне, выходцы из Смоленской губернии.
В школе в одном классе с Юрием Казаковым учился музыкант, который посещал ещё и музыкальную школу, где занимался в классе виолончели. Его одержимость музыкой повлияла и на Юрия Казакова. С пятнадцати лет Казаков начал учиться музыке: сначала он играл на виолончели, потом на контрабасе, так как пальцы были не очень гибкими. В 1951 году Юрий Казаков окончил музыкальное училище им. Гнесиных по классу контрабаса и сразу был принят в состав оркестра им. К.С.Станиславского и В.И. Немировича-Данченко. Играл в джазовых и симфонических оркестрах.
Между 1953 и 1954 годами его увлекает литературное творчество. Юрий Казаков поступает в Литературный институт им. М.Горького, который оканчивает в 1958 году. С этого времени появляются удивительно музыкальные, точные по словесному рисунку и неповторимые по описаниям природы рассказы. Первые же из них принесли успех: «Арктур – гончий пёс», «По дороге», «Голубое и зелёное», «Двое в декабре» и др. Рассказ стал излюбленным жанром Казакова.
Писатель часто путешествовал по России, восхищался родной природой, воспевал в своих рассказах Волгу, Север. Особое отношение было у него именно к русскому Северу. Героями его рассказов были моряки, рыбаки из Архангельска, Мурманска, островитяне Новой Земли.
29 ноября 1982 года в возрасте 55 лет Ю.Казаков скончался в Москве.
— Юрий Павлович Казаков – писатель честный, правдивый, искренний, не утаивающий ничего невыгодного для своих героев. Его волнуют нравственные проблемы: как нужно жить? какими качествами нужно обладать? что лежит в основе человеческого поведения? что такое добро и зло?
Как правило, в основе рассказов Казакова лежит действительный случай. Герои – люди обыкновенные, а не исключительные. Писатель сосредоточивает внимание на их нравственном состоянии в потоке повседневной жизни. Автора интересует обыденное сознание и его развитие, которое может привести или к нравственным вершинам, или к потере важнейших духовных ценностей.
Рассмотрим, как это происходит в рассказе «Запах хлеба».
3. Осмысление произведения
— Что включает в себя это понятие: духовные ценности? (работа со словарями по группам:
1 группа даёт толкование понятий «духовность», «ценность», «мораль», «нравственность», «чувство долга»;
2 группа подбирает синонимы, 3 группа – антонимы к словам (Душевность, родственность; важность, преимущество; нравственность, этика, закон; порядочность, добродетель; ответственность, сознательность).
— Итак, обратимся к тексту рассказа.
— Какую телеграмму и когда получает Дуся? Случаен ли выбор писателем именно этой даты?
(1 января, не случаен. Герои отдыхают после встречи Нового года)
— Как она отнеслась к известию о смерти матери?
— Какие детали указывают на ее психологическое состояние, подтвердите текстом, какова роль художественной детали в тексте?
(побледнела, молча водила рукой по скатерти, как слепая, легла, вяло ходила по квартире, голова болела, не пошла в гости, было грустно, не могла плакать)
— Каким вырисовывается в памяти женщины образ её матери?
(плохо помнит, чужое лицо, тяжёлые тёмные руки)
— Почему лицо самого родного человека ей кажется чужим?
(не видела более 15 лет)
— Почему Дуся не поехала на похороны?
(холодно; барахло, наверное, растащили)
У Казакова зачастую авторское повествование переплетается с речью героини, её мужа, других персонажей. Так начало 2 главы «Прошла зима, и Дуся вовсе позабыла о матери. Муж её работал хорошо, жили они в своё удовольствие, и Дуся стала ещё круглее и красивее» – по форме является речью автора. Но слова «вовсе позабыла», «жили в своё удовольствие» указывают на речь Дуси и её мужа. Это называется «несобственно-прямой речью».
— Для чего использует Казаков это приём? Как это характеризует героев рассказа?
(Герои сами себя разоблачают, данные слова подчёркивают мысль автора о том, что герои погрязли в заботе только о собственном материальном благополучии. А по сути – заплатят за это очень дорогой ценой: забвением нравственных корней, потерей духовных ценностей, утратой душевности, порядочности. Сниженная разговорная лексика героев: барахло, растащат, башка, валяй и др.)
Так вот – героиня всё же едет в деревню.
— Зачем? Что ее подтолкнуло?
(письмо племянника Миши, остался дом, значит, можно продать и получить за него деньги!)
— Какой предстала перед Дусей деревня?
(родные поля, пообстроилась, перемены не понравились, многие её узнавали, а Дуся нет)
— Почему героине не понравились перемены, почему Дуся не узнавала бывших односельчан?
(было неприятно, что без неё деревня не угасла, а наоборот, расстроилась, живёт своей полноценной жизнью)
— Чем занималась героиня в деревне?
(продавала вещи, затем дом) Слайды № 5,6
Казаков называл свой особый взгляд на героя «осмыслением самого себя», что означало раскрытие внутреннего мира персонажа через анализ его мыслей и чувств. Это позволяет говорить о психологизме произведений писателя. Часто поведение героев не зависит от воли и желания персонажа, а проявляется неожиданно, вызывается эмоциями, которые возникают под влиянием ассоциаций.
— Какие чувства и ассоциации нахлынули на Дусю во время посещения ею родного дома? Какие детали говорят об этом?
(дом имел нежилой вид, но пахло хлебом; у Дуси забилось сердце;икона на стене; открыла сундук – запахло матерью)
— Почему всё это кажется героине сном? Слайд № 7
— А что же было дальше? Ведь у Казакова подсознательные душевные движения человека раскрываются через их ощущение неудовлетворённости собой, тоску, смутное беспокойство, стыд.
— Что произошло с героиней на кладбище? Какой пейзаж рисуется в этом эпизоде? как он помогает понять внутреннее состояние героини?
(день «было замглился», «посоловел», позже тучи разошлись, но в той стороне, куда шли Дуся с Мишей висела гряда облаков)
(на кладбище Дуся сначала побледнела, будто нож всадили ей под грудь, потом «чёрная тоска ударила ей в душу, так она задохнулась, затряслась…) Слайд № 8
Что интересно: осмысление себя в рассказах Казакова происходит у героев вне городской суеты, на лоне природы. В воспоминаниях отражается прошлая духовная жизнь человека, и эти эмоции дают толчок его душевным процессам в настоящем. Вот и на Дусю нахлынула жуткая тоска по матери, осознание невыполненного дочернего долга, утраты очень близкого и дорогого!!!
— В каком настроении покидает деревню героиня?
(была весела и ровна)
— С какой целью автор в конце рассказа говорит о том, что в доме матери-старухи вымыли полы, привезли вещи и стали жить новые люди?
(дом ожил, может, новые жители будут добрее и внимательнее к нему, с уважением и благодарностью вспоминать умершую хозяйку)
Казаков избегает авторских дополнительных объяснений и рассчитывает на работу читательской мысли, заставляет нас додумывать, сопереживать.
4. Рефлексия
В этом писатель продолжает традиции поэтики А.П.Чехова.
Вот и мы попробуем немного разобраться в задумке автора.
— Как вы думаете, почему рассказ имеет такое название?
(запах хлеба стал для героини, с одной стороны, символом дома, мамы, родины, а с другой стороны, осознанием утраты, одиночества)
Составление кластеров и их защита: 1 группа – образ Дуси, 2 группа – родной дом, 3 группа – проблемы, поднятые автором в рассказе. У учащихся на столах лежат бумага, фломастеры.
( 1 – равнодушие, безответственность, позднее раскаяние, отсутствие чувства долга, бездушие; 2 – мама, хлеб, уют, тепло, любовь, доброта, душевность, 3 – утрата связи с отчим домом, забвение матери, одиночество, распавшиеся человеческие связи, духовные ценности, чувство долга)
Звучит песня в исполнении Ярослава Сумишевского «Мама»
Необходимо слушать зов собственного сердца, ведь оно хранит светлые и тёплые воспоминания о самом дорогом на земле: маме, доме, малой родине.
«Запах хлеба» – рассказ, в котором ставятся сложные проблемы человеческой психологии, раскрываются внутренние мотивы поведения. Благодаря точной психологической обрисовке характеров читатель может представить жизнь героев в будущем, предположить, как они будут вести себя в той или иной ситуации.
5. Домашнее задание на выбор:
1. Прочитать и проанализировать рассказы Ю.Казакова «Свечечка», «Осень в дубовых лесах», «Плачу и рыдаю…» – один на выбор
2.Сочинение-рассуждение на вопрос темы урока «Где наше близкое и родное? Где наши духовные ценности?»
3. Сочинение на тему «Жизнь Дуси после поездки на родину»
Конспект урока в табличной форме