Рассказ железная роза навигация

ЖЕЛЕЗНАЯ РОЗА

РОМАН

Издание второе

СВЕТЛОЙ ПАМЯТИ СЫНА

Тихо колышется зеленый бархат трав Окского левобережья. Лениво плещутся волны у песчаных отмелей. Привольно чувствует себя в прибрежных зарослях перелетная птица. Проплывет изредка с верховьев купеческая барка с товаром пробираясь к Мурому аль Нижнему, и опять безлюдно кругом.

Не шумлива матушка Ока. А бывает, разыграется к ночи — хуже Камы-сестры. Загудят, застонут вековые сосны на крутом берегу, побегут посредине реки грязно-бурые волны, запенятся, догоняя друг друга. Никому в ту пору по реке не проехать. Берегись, купец, станови свой мокшан к берегу на причал!

Вот такой и любит Оку поп Сорока, что живет с двумя сыновьями — Тимофеем да Кириллом — в избушке рядом с часовенкой, стоящей за яром, где река делает крутую излучину. Был он знаменитым попом на Москве, да сослали сюда за провинность. Богато жил Сорока в Москве. Здесь доходы — раз в год, в Успеньин день.

Большим стал поп знатоком лесов муромских. Коротая дни, исходил он лесные дебри вдоль и поперек, забираясь в самую глухомань. Знал Сорока, где какая птица или зверь водятся, где грибные места, клюквенные, брусничные болотины. И с медведем не боялся силой помериться.

Сыновья росли в него, такие же лохматые, наделенные диковинной силой и буйным, строптивым нравом. Поспорили они однажды меж собой — еле унял их Сорока. Думал он, что пора бы женить их, да не хотелось баб в свою жизнь вмешивать. Так и жили втроем, бобылями.

…В один из тех осенних дней, когда погода становится переменчивой, вниз по реке спускалась небольшая барка. Косой полотняный парус то надувался ветром, подгоняя судно вперед, то ослабевал, полощась вокруг мачты. Тщедушного вида мужичонка, сидевший на корме у правила, лениво посматривал по сторонам, заботясь лишь о том, как бы не наскочить на мель. Его товарищ, подложив под голову армяк, мирно дремал чуть поодаль на палубе.

Из казенки высунулась заспанная голова приказчика.

— А что, ребята, не заночевать ли нам?

— Для че? — откликнулся кормчий. — Быстрей добежим, да и назад.

— Как бы греха не нажить.

— А ты покаркай! Не бойсь! Тут скрозь до Мурома живой души не встренешь. Ложись-ка на покой!

Гонимая ветром барка продолжала плыть по течению. Приказчик повозился в казенке и затих.

— Парфен! — окликнул кормчий лежавшего на палубе.

— Чего?

— Парус-то спустить бы надо. Вечереет.

Тот нехотя поднялся, молча отвязал веревку, скатал опущенный парус, пододвинул его к каюте и, вернувшись на прежнее место, снова лег.

Темнело быстро. Откуда-то из-за леса подкралась туча. Дождь, сначала ударивший редкими каплями, посеял, как из сита.

— Парфен!

— Чего тебе?

— Иди-ка в казенку. Дождь-то, похоже, на всю ночь.

— Дождь?

— Аль не чуешь?

Парфен поднялся, постоял минуту над служившим ему постелью армяком, потом нагнулся, встряхнул его и протянул рулевому.

— На, укройся!

Накинув армяк, кормчий поглядел на закрывшуюся за Парфеном дверь каюты и уныло вздохнул.

— Собачья жизнь, — пробормотал он про себя. — Остатний хлеб в поле погниет, а ты тут с товарами майся, распродуй их горой. Кому — барыш, а кому — шиш.

Дождь не переставал. Очертания берегов постепенно сливались с водой, темнота становилась все гуще. Облокотившись на правило, рулевой дремотно слушал, как журчит струя за кормой. Глухая осенняя ночь все плотней покрывала землю.

Проснувшись от брызнувшего в окно каюты солнечного луча, Парфен подумал, что давно бы нужно сменить товарища. Толкнул ногой дверь — она не открылась.

— Намокла, что ли?

С трудом выбравшись наружу, метнулся назад.

— Савел Иванов! Приказчик!

— Чего тебе?

— Беда стряслась!

Потерявшее управление судно тихо покачивалось на волнах у берега. Оглушенный чем-то тяжелым, а затем связанный, кормчий недвижимо лежал у руля. Ахнув, приказчик бросился к люку, ведущему в мурью. Товаров не было…

К вечеру этого же дня у часовенки, где жил поп Сорока, приткнулась большая плоскодонка. На землю сошли двое, шестеро молодчиков остались сидеть в посудине.

— Кого черт несет, не ярыги ли судейские? — хмуро сказал Тимоха — старший из сыновей Сороки, мирно чинивших на берегу рыболовную снасть.

— Мыслишь, дознались о барже? — откликнулся Кирюха, вглядываясь в подходивших. — Надо батюшку упредить.

Марша Кэнхем

Железная роза

Пролог

Август 1614 года

Она часто слышала, как перед первым выстрелом бортовых орудий отец говорил: «В такой день и умереть не жалко». Раскаленное добела солнце яростно палило с чистого синего неба так, что «слепило глаза. Но и отвести взгляд было некуда: вокруг одна за другой следовали вспышки, как будто скрещивались гигашские стальные клинки, разбрызгивая ослепительно яркие синие искры.

Джульетта устала и едва держала шпагу в руке. Она сопротивлялась бешеной атаке своего противника, сколько могла, потом оторвалась от него гибким движением, низко пригнувшись и быстро вращаясь, полагаясь уже не на силу, а на интуицию. Неожиданно у нее за спиной возникла еще одна фигура, и Джульетта зло выругалась. Она отскочила в сторону и оказалась загнанной в угол. С одной стороны — пылающая мачта, с другой — толстый ствол кулеврины [Кулеврина — длинноствольные артиллерийские орудия различных калибров. Применялись в европейских армиях и военных флотах в XV — XVII вв. для стрельбы на дальние расстояния. — Здесь и далее примеч. пер.] двадцать четвертого калибра. Испанцы не замедлили воспользоваться преимуществом, прижав ее к борту. Один из них сделал непристойный жест и, гнусно ухмыляясь, что-то пробормотал себе под нос. Второй засмеялся и, одобрительно хмыкнув, лизнул грязные кончики своих пальцев.

Шпага Джульетты сверкнула в ярком солнечном свете, и изумленный испанец увидел, как пальцы, которые он только что облизывал, упали на палубу, забрызгивая ее кровью. Пока он набирал побольше воздуху в легкие, чтобы громко завопить, девушка взмахнула шпагой и сделала улыбку на лице его товарища еще шире — от уха до уха — и рассекла ему яремную вену. Она ногой оттолкнула рухнувшее тело, затем склонилась над ним, но в это время еще один испанец, злобно рыча, кинулся на нее.

Джульетта подняла свою шпагу, ее гибкое тело напряглось, как тетива лука. Сильный толчок отбросил девушку на ствол орудия. Джульетта громко вскрикнула и чертыхнулась. Ей удалось отразить удар, едва не раскроивший ей череп, и удерживать клинок до тех пор, пока левой рукой она вытаскивала из-за пояса кинжал. Восемь дюймов острейшей стали прошли сквозь кожаный камзол испанца, как палец сквозь топленое свиное сало.

Едва опомнившись, Джульетта заметила блеск стального шлема. Человек с аркебузой стоял на недосягаемом для нее расстоянии и не торопясь закреплял ее на обломке мачты. В руке у него дымился тлеющий фитиль, дуло аркебузы было нацелено прямо ей между глаз.

Джульетта ничего не могла сделать, ей оставалось только наблюдать за тем, как фитиль приближается к затравочному отверстию в стволе. Порох вспыхнул, и свинцовая пуля весом в две унции вылетела из дула.

Что-то лиловое и серебристое мелькнуло перед глазами Джульетты. Взмах стального клинка отклонил дуло аркебузы в сторону, и выстрел не попал в цель. Шпага незнакомца сверкнула снова, отыскав щель между железной кирасой стрелка и полоской кожи под шлемом, и испанец рухнул на спину в лужу ярко-красной крови. Спаситель Джульетты обернулся и с улыбкой протянул ей руку в перчатке, помогая подняться на ноги.

— С тобой все в порядке, мальчик?

Джульетта взглянула в самые глубокие, самые синие глаза, какие ей когда-либо доводилось видеть. Она успела отметить элегантный наряд незнакомца — широкополую шляпу с лихо заломленными полями, украшенную плюмажем лилового цвета, такого же цвета были его камзол и панталоны.

— Мальчик?

Джульетта выхватила из-за пояса пистолет и выстрелила.

Пуля пролетела над широким плечом ее спасителя и попала в грудь испанца, который как раз замахнулся клинком на одного из членов ее экипажа на противоположной стороне палубы.

Глаза, темно-синие, как полуночное небо, проследили за пулей, потом обратились к Джульетте. Элегантный незнакомец широко улыбнулся, между аккуратно подстриженными усами и эспаньолкой сверкнули ровные белые зубы.

— Отличный выстрел! Вижу, с тобой все в порядке.

Он поднес руку к широким полям шляпы, прощаясь, и удалился, перепрыгнув через остатки гакаборта, чтобы присоединиться к драке, происходившей на главной палубе. И тут раздался мощный оглушительный взрыв. Взрывная волна сбила Джульетту с ног и снова отбросила ее на ствол пушки.

Девушка едва успела увернуться от горячей струи воздуха с частичками острых обломков, пронесшейся по палубе, Высокий столб оранжево-красного пламени взметнулся к небу. Раздались громкие крики перепуганных испанцев. Они начали бросать оружие и сдаваться. Одни падали на колени, другие вздымали свои окровавленные руки к небу, моля о пощаде.

Джульетта с трудом поднялась на ноги и подбежала к борту. Палуба галеона от носа до кормы была усеяна телами.

Сначала ей показалось, что взрыв произошел в трюме, где испанцы хранили порох. На самом же деле разнесло палубу небольшого английского судна, привязанного канатами к корпусу галеона.

Когда несколько часов назад испанский военный корабль обстрелял его и взял на абордаж, на борту «англичанина» произошел первый взрыв. Это и позволило кораблю Джульетты, «Железной розе», под прикрытием клубов дыма незаметно подкрасться к месту сражения. «Роза» подошла под всеми парусами и, перед тем как набросить абордажные крючья, дала несколько залпов по борту галеона. С криком «На абордаж!» каперы бросились на палубу испанского судна быстро подавив сопротивление испанских солдат. Команда захваченного английского корабля, находившаяся на краю гибели, не отставала от них, и теперь, несмотря на то что на огромном военном корабле солдат и орудий было гораздо больше, испанцы сдавались!

Глава 1

— На этот раз нам крупно подфартило, девочка. На корме у них парочка мортир, которые точно вырвали бы из нас все кишки, как они проделали это с «англичанином», если бы папистам немножко повезло. Будь я проклят, если бы поверил в такое, расскажи мне это кто-нибудь другой.

Натан Крисп был квартирмейстером на «Железной розе».

При росте в пять футов он едва доставал Джульетте до подбородка, но шея и плечи у него были, как у бульдога. Он без труда мог поднять человека вдвое выше себя ростом. Если Натан чего-то не знал о море, о плавании в хорошую и плохую погоду, то этого и знать не стоило. Джульетта временами бывала колючей, как морской еж, но Натану Криспу она доверяла безоговорочно, как собственной интуиции.

— Английский корабль сильно пострадал?

Крисп пожал плечами:

— Нужно подняться на борт и внимательно все осмотреть, но он уже погрузился намного выше ватерлинии. На воде его держат только канаты, которыми он привязан к этому проклятому галеону. Последний взрыв разнес в щепки пороховой погреб и половину верхней палубы.

Джульетта внимательно оглядела подернутый дымкой горизонт.

— У нас всего несколько часов до заката, а сделать нужно очень много, прежде чем мы отправимся дальше. Как ты думаешь, где прячется капитан этого чудовища?

— Он юркнул вниз, как крыса, когда наши люди замахали палашами на палубе его корабля.

При этих словах светлые серебристо-голубые глаза Джульетты потемнели от гнева.

— Черт побери, проклятие! Он успеет выбросить за борт все бумаги и вахтенный журнал, и мы их не увидим.

Люк, через который можно было попасть вниз, туда, где находилась капитанская каюта, был задраен. Однако несколько мощных ударов алебардой разрушили эту преграду.

Джульетта, держа в каждой руке по заряженному пистолету, прокладывала путь по узкому проходу. Капитанская каюта занимала всю ширину кормы. Джульетта стояла в стороне, пока Крисп крушил тяжелую дубовую дверь. Быстро оглядевшись и отметив про себя роскошную обстановку — малиновый бархат и позолоченную мебель, — она увидела двух офицеров, копошившихся у обломков того, что еще недавно было великолепно отделанным секретером вишневого дерева.

Капитан, которого можно было отличить по нагруднику с орнаментом и широкому плоеному воротнику, вытирал вспотевший лоб кружевным платком, а офицер рядом с ним набивал бумагами и гроссбухами большой мешок из плотной ткани. На нем была кираса, пострадавшая в бою, а на лице под конусообразным шлемом виднелись следы копоти.

Джульетта подняла пистолеты, целясь прямо в грудь капитану.

Крисп тоже достал из-за пояса свой пистолет, в широкой ухмылке обнажив редкие неровные зубы.

— Ах, какая умная девочка! Она хорошо знает, чего можно ждать от врага, — одобрительно заметил Натан и обратился к испанцам:

— Ну и чем вы тут занимаетесь? Собираете для нас все важные бумаги? Как мило! Или я ошибаюсь и вы хотите их от нас спрятать?

Капитан был приземистый и пузатый, чулки едва не лопались на его толстых ногах. По красному лицу струился пот и капал на стол, пока он что-то шептал по-испански своему старшему офицеру.

Крисп нахмурился, потому что все, что он мог сказать на этом языке, было: «Бросай оружие — или тебя самого бросят акулам!»

А Джульетта улыбнулась и вкрадчиво произнесла на чистом кастильском наречии:

— Если ваш офицер сделает хоть шаг по направлению к двери, я не стану разбираться в его намерениях — собирается он выбросить мешок за борт или нет, я просто снесу ему башку. Сначала ему, — прибавила она, выразительно покачав пистолетами, чтобы у испанцев не осталось сомнений в серьезности ее намерений, — а потом, конечно, и вам.

Капитан оглянулся на нее, удивленный тем, как бегло она говорит по-испански, и еще одна крупная капля пота скатилась на стол. На лбу у него виднелся небольшой синяк.

«Наверное, от удара по голове он так поглупел и не соображает, что ему делать», — подумала Джульетта. Офицер, стоявший рядом с капитаном, был прирожденным солдатом.

Достаточно было взглянуть на выражение его лица, чтобы понять, что он вне себя от злости.

Близко посаженные узкие темные глаза метали молнии, тонкие губы были злобно поджаты. Он ответил Джульетте на безупречном английском:

— Оставьте свои жалкие угрозы! Вы знаете, с кем вы так дерзко разговариваете?

— Не сомневаюсь, что вы просветите меня на этот счет.

Голос его был больше похож на шипение змеи:

— Перед вами дон Диего Флорес Синкванто де Аквайо.

— Аквайо, — пробормотала Джульетта.

Она порылась в памяти, пытаясь вспомнить это имя, Мысленно она поблагодарила своего наставника, который внушил ей, насколько важно знать названия всех судов, патрулирующих Карибское море. И память ее не подвела.

— Значит, это «Санто-Доминго».

Джульетте удалось произнести это спокойным и ровным тоном, но с внезапным приливом крови к голове она справиться не смогла. Рядом с ней шумно кашлянул Натан Крисп, от неожиданности проглотивший большой комок табачных листьев, которые он обычно жевал во время боя. Они знали, что «Санто-Доминго» — один из самых крупных и мощных военных кораблей флота его католического величества в Новой Испании. Водоизмещение галеона — восемьсот тонн, на борту у него пятьдесят два тяжелых орудия. Предполагалось, что его нельзя ни захватить, ни потопить. Экипаж считали причастным к гибели не менее четырнадцати каперских судов государств, охотившихся за грузовыми судами на испанских морских путях.

— Однако вы оказались далеко от Веракруса, — хладнокровно заметила Джульетта. — Я думала, что, сопроводив нового вице-короля в Сан-Хуан-де-Уллоа, вы останетесь там отпраздновать это событие.

— Вы прекрасно информированы, — заметил Аквайо.

Джульетта молча кивнула, принимая комплимент.

— Мы хорошо платим вашим чиновникам в портах за достоверные сведения. А что касается моих угроз, сеньор, — сказала девушка, поглядывая на офицера, пытавшегося незаметно достать пистолет, прикрытый бумагами, разбросанными по всему столу, — то, уверяю, они не такие уж пустые, потому что с такого близкого расстояния я снесу вам голову, даже не целясь.

— Она не промахнется, уж поверьте мне. С ней этого не случалось за все время, что я ее знаю, — сухо предостерег испанца Крисп, — так что, если не хотите еще больше расстроить генерал-капитана, забрызгав мозгами свои красивые золотые галуны, предлагаю медленно поставить мешок на пол и отойти в сторону.

Офицер прищурил свои угольно-черные глаза, и Джульетта поняла, что он взвешивает свои шансы успеть дотянуться до оружия и выстрелить. У него были тонкие усики и острая бородка, как принято у испанских аристократов. Однако ей было известно, что чин капитана корабля обычно получали исключительно за военные заслуги — в отличие от чина морского капитана, который король своим указом мог присвоить любому родовитому аристократу. Так что, возможно, этот офицер, несмотря на свою внешность, истинным аристократом отнюдь не был.

— А вы, наверное, та, которую называют Железная Роза, — пробормотал испанец.

— «Железная роза» — так называется мой корабль, сеньор. А меня все мои люди зовут капитаном.

— Я буду называть вас puta — шлюха, — грубо ответил испанец, — и в один прекрасный день заставлю раздвинуть ноги и велю своим солдатам отплатить вам за неприятности, доставленные нам сегодня.

Джульетта поджала губы, готовясь дать достойный ответ на это оскорбление.

— Уверена, их усилия будут такими же напрасными, как и ваши, сеньор.

— Слова подлинной шлюхи. Такой же была и ваша мать!

Выражение лица Джульетты не изменилось, но глаза стали холодными как лед. Под их убийственным взглядом у многих волосы на голове начинали шевелиться от страха.

— Вы знакомы с моей матерью, сеньор?

Офицер ухмыльнулся:

— Мы тоже хорошо информированы, puta. Сейчас Изабелла Данте, может быть, и остепенилась, но в молодости это была та еще особа.

Испанец все еще презрительно и надменно усмехался, когда Джульетта нацелила на него пистолеты и легко нажала на курки. Одновременно прозвучали два выстрела. Толстый капитан Аквайо, испуганно прикрыв голову руками, с воплем рухнул на пол.

— Оскорбить меня — это одно дело, сеньор, — сказала девушка, очень спокойно наблюдая, как офицер, пошатнувшись, прислонился к переборке. — Но оскорбить мою любимую мать…

Отправив документы и вахтенный журнал на «Железную розу», Джульетта вместе с Криспом поднялась на борт английского судна, чтобы оценить ущерб. На самом деле оценивать было уже почти нечего, потому что от мачт остались лишь обломки, борта превратились в частокол, а настил верхней палубы доживал последние мгновения. Повсюду в лужах крови плавали мертвые тела, руки, ноги, головы.

— Сколько еще корабль продержится на плаву? — тихо спросила Джульетта.

— Он глотает морскую воду скорее, чем откачивают все десять насосов. Ног сейчас все проверяет, но он считает, что ниже ватерлинии есть огромная дыра. Мне кажется, испанцы и не собирались вести «англичанина» в Гавану, Да и оставлять живых свидетелей им тоже ни к чему.

Джульетта мрачно кивнула:

— Учебная стрельба для их стрелков и мушкетеров. Сколько человек, по-твоему, осталось в живых?

— Я насчитал около сорока тех, кто еще держится на ногах, — ответил Крисп. — Из них всего двое похожи на офицеров. Много легко раненных, но раза в два больше тех, кто умрет, едва мы попытаемся сдвинуть их с места. Испанцев я еще не считал, но на «Розе» раненых меньше дюжины и всего один убитый.

— Кто?

— Билли Креб. Получил пулю из мушкета в голову.

Рыжие волосы, россыпь веснушек. Джульетта достаточно хорошо знала всех членов команды, чтобы принимать гибель каждого близко к сердцу.

— Кто тут командир? — громко крикнул Натан Крисп, заглушая шум и треск бушующего пламени.

— Допустим, я.

Один из двух офицеров, еще раньше отмеченных Криспом, прихрамывая, выступил вперед из клубов дыма. Он был молод, вероятно, лет двадцати пяти, но, похоже, не новичок в бою. Одна сторона его лица была довольно красива, а другая ужасно изуродована. Красная лоснящаяся кожа напоминала кусок сырого мяса, вместо уха был лишь завиток розовой кожи. Свежий шрам подтягивал вверх угол рта, когда он говорил, и это производило странное, угнетающее впечатление.

Джульетту, которой приходилось видеть и более страшные увечья, не столько интересовала внешность, сколько характер молодого англичанина. Галеон был слишком большим и громоздким кораблем, чтобы управлять им без помощи английских моряков.

Офицер отдал честь Натану, считая его главным, и представился:

— Лейтенант Джон Бек, королевский флот его величества.

— Какой корабль?

— «Аргус». Прежде им командовал капитан Ангус Маклауд, упокой Господь его душу.

— Позвольте узнать, почему испанец напал на вас?

Ноздри Бека задрожали от гнева.

— Мы ничего не сделали, сэр. Наше курьерское судно направлялось в новые провинции, на борту минимум груза.

Мы только вышли из шторма, а их корабль уже здесь, на линии горизонта. Они нас заметили и погнались за нами.

Мы только потом поняли…

Лейтенант замолчал и внимательно оглядел Криспа: простые парусиновые штаны, широкая белая рубаха и на груди крест-накрест два кожаных патронташа с целым арсеналом пистолетов и ножей.

— Можем мы рискнуть и предположить, что вы не со» стоите на службе у короля, сэр?

— Вы можете это предположить, но если думаете, что капитан ходит под «Веселым Роджером», то очень ошибаетесь. Потому что пират дал бы испанцу пустить вас на дно, а потом ограбил бы испанца.

Эти слова вряд ли обрадовали лейтенанта Бека, но он сохранил видимость любезности:

— Я хотел бы воспользоваться предоставленной мне возможностью и выразить благодарность от своего имени, от имени всей команды «Аргуса» и, конечно, короны за то, что вы, рискуя своим кораблем и жизнями членов своей команды, выступили против врага, превосходящего вас по численности и вооружению. Я ваш покорный слуга и преклоняюсь перед вашим капитаном, которого надеюсь иметь честь увидеть.

Крисп пожевал табак и заметил:

— Вы можете иметь эту честь сейчас, если хотите, лейтенант… Бек, если не ошибаюсь? — Он обернулся и указал на Джульетту. — Капитан Данте.

Казалось, будто Бек только и ждал момента, чтобы перевести взгляд с Криспа на высокую стройную фигуру, стоявшую рядом с ним: темно-рыжие волосы, заплетенные в толстую косу, повязаны синей банданой, лицо угрюмое, а некогда белая рубашка испачкана кровью и порохом. Широкий кожаный патронташ с целым арсеналом пистолетов, кинжалов, мешочков с порохом и дробью висел через плечо.

Свободная рубашка скрывала фигуру, но молескиновые панталоны плотно облегали бедра и ноги — неожиданно очень женственные.

— Господи, капитан! Вы — женщина?!

— Да, когда в последний раз я смотрела на себя в зеркало, то была женщиной, — согласилась Джульетта, скрывая улыбку.

— Женщинам — капитан? У каперов?

Скрестив руки на груди, Джульетта ответила на его удивленные вопросы свирепым взглядом.

Бек мгновенно прекратил расспросы и вытянулся по стойке «смирно».

— Первый лейтенант Джонатан Гренвил Бек, офицер флота его королевского величества. К вашим услугам, капитан Дан… Дан… — бодро начал лейтенант, но тут челюсть у него отвисла, а подбородок задрожал. — Данте? — прошептал он. — Неужели… Черный Лебедь?

Джульетта коротко вздохнула и посмотрела на Криспа:

— Ну, это уж слишком. Сначала меня принимают за Железную Розу, теперь — за Черного Лебедя. Неужели у меня действительно такие неопределенные и неприметные черты лица?

Натан Крисп насмешливо вздернул бровь:

— Тебе, конечно, не помешало бы хорошенько умыться.

— Пожалуйста, простите меня, — вмешался Бек. — Я… я не хотел оскорбить вас. Имя Изабеллы Данте прекрасно известно на флоте. На самом деле оно так же легендарно, как имя… — Он снова замолчал. Очевидно, у него уже не осталось сил, чтобы перенести еще один шок. — Вы, случайно, не родственница капера Симона Данте?..

Казалось, он надеялся, что девушка будет отрицать свое родство со знаменитым пиратом. Но его надеждам не суждено было сбыться.

— Это мой отец.

— Ваш… О… Господи!

Ключарев Николай » Железная роза — читать книгу онлайн бесплатно

ЖЕЛЕЗНАЯ РОЗА

РОМАН

Издание второе

I

СВЕТЛОЙ ПАМЯТИ СЫНА

Тихо колышется зеленый бархат трав Окского левобережья. Лениво плещутся волны у песчаных отмелей. Привольно чувствует себя в прибрежных зарослях перелетная птица. Проплывет изредка с верховьев купеческая барка с товаром пробираясь к Мурому аль Нижнему, и опять безлюдно кругом.

Не шумлива матушка Ока. А бывает, разыграется к ночи — хуже Камы-сестры. Загудят, застонут вековые сосны на крутом берегу, побегут посредине реки грязно-бурые волны, запенятся, догоняя друг друга. Никому в ту пору по реке не проехать. Берегись, купец, станови свой мокшан к берегу на причал!

Вот такой и любит Оку поп Сорока, что живет с двумя сыновьями — Тимофеем да Кириллом — в избушке рядом с часовенкой, стоящей за яром, где река делает крутую излучину. Был он знаменитым попом на Москве, да сослали сюда за провинность. Богато жил Сорока в Москве. Здесь доходы — раз в год, в Успеньин день.

Большим стал поп знатоком лесов муромских. Коротая дни, исходил он лесные дебри вдоль и поперек, забираясь в самую глухомань. Знал Сорока, где какая птица или зверь водятся, где грибные места, клюквенные, брусничные болотины. И с медведем не боялся силой помериться.

Сыновья росли в него, такие же лохматые, наделенные диковинной силой и буйным, строптивым нравом. Поспорили они однажды меж собой — еле унял их Сорока. Думал он, что пора бы женить их, да не хотелось баб в свою жизнь вмешивать. Так и жили втроем, бобылями.

…В один из тех осенних дней, когда погода становится переменчивой, вниз по реке спускалась небольшая барка. Косой полотняный парус то надувался ветром, подгоняя судно вперед, то ослабевал, полощась вокруг мачты. Тщедушного вида мужичонка, сидевший на корме у правила, лениво посматривал по сторонам, заботясь лишь о том, как бы не наскочить на мель. Его товарищ, подложив под голову армяк, мирно дремал чуть поодаль на палубе.

Из казенки высунулась заспанная голова приказчика.

— А что, ребята, не заночевать ли нам?

— Для че? — откликнулся кормчий. — Быстрей добежим, да и назад.

— Как бы греха не нажить.

— А ты покаркай! Не бойсь! Тут скрозь до Мурома живой души не встренешь. Ложись-ка на покой!

Гонимая ветром барка продолжала плыть по течению. Приказчик повозился в казенке и затих.

— Парфен! — окликнул кормчий лежавшего на палубе.

— Чего?

— Парус-то спустить бы надо. Вечереет.

Тот нехотя поднялся, молча отвязал веревку, скатал опущенный парус, пододвинул его к каюте и, вернувшись на прежнее место, снова лег.

Темнело быстро. Откуда-то из-за леса подкралась туча. Дождь, сначала ударивший редкими каплями, посеял, как из сита.

— Парфен!

— Чего тебе?

— Иди-ка в казенку. Дождь-то, похоже, на всю ночь.

— Дождь?

— Аль не чуешь?

Парфен поднялся, постоял минуту над служившим ему постелью армяком, потом нагнулся, встряхнул его и протянул рулевому.

— На, укройся!

Накинув армяк, кормчий поглядел на закрывшуюся за Парфеном дверь каюты и уныло вздохнул.

— Собачья жизнь, — пробормотал он про себя. — Остатний хлеб в поле погниет, а ты тут с товарами майся, распродуй их горой. Кому — барыш, а кому — шиш.

Дождь не переставал. Очертания берегов постепенно сливались с водой, темнота становилась все гуще. Облокотившись на правило, рулевой дремотно слушал, как журчит струя за кормой. Глухая осенняя ночь все плотней покрывала землю.

Проснувшись от брызнувшего в окно каюты солнечного луча, Парфен подумал, что давно бы нужно сменить товарища. Толкнул ногой дверь — она не открылась.

— Намокла, что ли?

С трудом выбравшись наружу, метнулся назад.

— Савел Иванов! Приказчик!

— Чего тебе?

— Беда стряслась!

Потерявшее управление судно тихо покачивалось на волнах у берега. Оглушенный чем-то тяжелым, а затем связанный, кормчий недвижимо лежал у руля. Ахнув, приказчик бросился к люку, ведущему в мурью. Товаров не было…

К вечеру этого же дня у часовенки, где жил поп Сорока, приткнулась большая плоскодонка. На землю сошли двое, шестеро молодчиков остались сидеть в посудине.

— Кого черт несет, не ярыги ли судейские? — хмуро сказал Тимоха — старший из сыновей Сороки, мирно чинивших на берегу рыболовную снасть.

— Мыслишь, дознались о барже? — откликнулся Кирюха, вглядываясь в подходивших. — Надо батюшку упредить.

— Нет, не похоже. Да и плыли с верховьев, не из Мурома. Подождем, посмотрим.

— Бог на помощь! — приветливо молвил, подойдя, один из незнакомцев.

Парни молча продолжали штопать деревянной иглой сеть.

Нелюбезный прием не смутил приезжих.

— Нам бы попа Сороку повидать.

— Пошто он вам?

— Кабы не было нужды, не пристали бы к вашему берегу. Дело есть.

— А что за народ? Незнаемы вы нам, а с такими разговор вести не об чем.

— Ты, парень, слушай, что тебе говорят. Дома отец ваш, иль как он вам доводится, — ведите к нему, нет — назад тронемся.

— Ну, ин быть по-вашему.

По узкой тропинке, уложенной известковым плитняком, поднялись наверх. Войдя в избу, незнакомцы покрестились в угол и присели на широкую сосновую скамью.

— Батюшка, слышь, тебя тут какие-то требуют. Сказывают, дело есть.

Кровать за дощатой заборкой заскрипела. Слышно было, как разбуженный сыном поп повернулся, звучно зевнул, затем сел, и кровать снова застонала под ним.

— Что за люди? — спросил густой бас.

— А кто их знает. Одеты срядно, тебя спрашивают.

— Зачем пожаловали? — спросил Сорока, выходя в горенку. Был он нечесан, и длинные космы грязными прядями спускались на плечи. Маленькие глазки хитро мерцали из-под нависших бровей.

— Разговор до тебя есть, — ответил старший из приезжих. — Ну-ка, Иван, достань…

Иван, нагнувшись, развязал принесенную из лодки кожаную кису, достал штоф, кусок осетровой спинки.

Перешли к столу.

— Кто такие будете? — уже мягче спросил Сорока.

— А есть мы — не знаем, как тебя звать-величать, — Андрей да Иван Баташевы.

— Из-под Касимова?

— А что, слышал?

— Слух, как вода, бежит.

— Ну, выпьем за знакомство.

Выпили по первой, по второй, потом по третьей, а разговора настоящего все не было, вертелся он вокруг того, какой зверь в лесах водится да как лучше на медведя ходить. Старшему, Андрею, прискучило это.

— Давай говорить напрямки. Места здешние довольно знаешь?

Читать дальше

Пансион Железная Роза

На странице вы можете книгу Пансион Железная Роза скачать в fb2 и epub формате бесплатно, а также начать читать онлайн. Издание Пансион Железная Роза (Julia Falcon) относится к жанру детские детективы. Электронная книга автора Julia Falcon полностью адаптирована под ПК и гаджеты на Android и iOS, поэтому качать и читать ее можно на всех устройствах без регистрации.

Аннотация
Пролог
Отзывы (0)

После смерти бабушки, юная Белинда попадает в пансион для девочек. Замок скрывает в себе море тайн и загадок, которые Белинде не терпится разгадать. В этом деле девочке помогают новоиспеченные подруги. Вместе они находят волшебный медальон, необычное зеркало со своими странностями и узнают страшную тайну директрисы. В конечном итоге Белинда раскрывает правду о без вести пропавших родителях.

Часть первая Осень Глава 1. Письмо, которое привело в пансион Поезд вез юную Белинду Арчибальд из графства в графство, как можно дальше от родного дома в Линкольне. В неизвестное ранее место, с кучей незнакомых людей. Ветер за окном, в которое она всю дорогу смотрела, трепал чуть тронувшиеся желтизной листья. Иногда можно было заметить, как один из листочков отрывался и уносился ввысь подхваченный ветром. Она думала о том, что ее беззаботное и счастливое детство закончилось, когда наступили долгожданные теплые деньки. Ее бабушка Патрисия весь март пролежала в постели из-за болезни, а в первый апрельский день умерла. Белинда не знала, что так пошатнуло ее и без того хрупкое здоровье, но знала, что все началось с загадочного письма. Накануне болезни, в холодный мартовский вечер. Бел с Бесси сидели у камина и читали книгу. По главному холлу на первом этаже их дома пронесся звук дверного…

Славное море, священный Байкал — пожалуй, самый важный в мировом масштабе природный объект всей России. Ну правда: крупнейшее озеро Евразии (32 тыс. км²), глубочайшее озеро мира (1642м, а в среднем 744м), величайший резервуар поверхностных пресных вод (23,6 тыс. км³, около 20% мировых запасов), зарождающийся океан в тектоническом рифте, самое чистое из крупных озёр на равнинах, да ещё с экосистемой, в которой 2/3 видов — эндемики. И хотя «рыба ищет, где глубже, а человек — где рыба», не последняя причина чистоты Байкала — странная малолюдность его берегов. На Славном море людей не больше, чем нерп (около 100 тысяч), и нет городов крупнее 30 тыс. жителей. Однако и этого хватает, чтобы Байкал привлекал не только природным, но и культурным наследием, будь то инженерные чудеса Кругобайкальской железной дороги, шаманская мистика острова Ольхон или глухие деревни байкальских поморов… В последние годы я возвращался к теме Байкала не раз, и ближайшую дюжину постов погуляем вдоль его гористого берега со стороны Иркутской области. По итогам трёх поездок — летом-2021, зимой-2022 и летом-2022. Ну а начну рассказ с того, что всё это соединяет — транспорта двух сезонов.

А точнее — со схемы, попавшейся мне в буфете судна «Баргузин-3». Байкал вытянут степняцкой саблей на 636 километров от Култука до Нижнеангарска, и в самом узком месте поперёк в нём 24 километра, а в самом широком — 79. С обеих сторон на 1-2 километра высятся горы, а потому дальний берег не виден разве что в летнюю жару с её испарениями и дымом пожаров. Листвянка отмечает исток Ангары, за которым от Порта-Байкал до Култука тянется Кругобайкальская железная дорога, а напротив неё над Слюдянкой высится хребет Хамар-Дабан. В середине Байкала заметен Ольхон — крупнейший в России пресноводный остров и священная земля бурят. Почти напротив — удивляющий своей формой полуостров Святой Нос, а дальше на 300 километров до северной оконечности тянутся берега без селений. Байкал — ещё и самое старое озеро планеты, но возник он в два приёма: к югу от Ольхона и Святого Носа щель зарождающегося океана разверзлась около 30 миллионов лет назад, а к северу — лишь за 8-9 миллионов до нас, и реки ещё не успели промыть в крутом берегу достаточное широкие пади. Байкал удивляет контрастом двух берегов: на западе — отвесные обрывы Приморского и Байкальского хребтов с редкими «балконами» занятых деревеньками речных устий, а с востока — сопки и болота в предгорьях Хамар-Дабана и Баргузинского хребта. Ольхон, на котором бывают бесснежные зимы — самое засушливое место России после Чуйской котловины Алтая, а предгорья Хамар-Дабана, леса которого называют порой «северными джунглями» — самое влажное после Сочи. Добавьте сюда ещё и смешение сезонов: огромные массы воды лишь в мае прогреваются достаточно, чтоб сбросить лёд, и лишь в январе достаточно остывают, чтобы снова замёрзнуть. Так что и роза ветров тут вовсе не декоративна:

2.

Байкальские ветра зарождают в долинах, и юго-западный култук (или низовик) мог бы ещё называться иркут — именно с этой реки он дует сквозь сопки. Разгоняясь до 5-10 м/с, порой насквозь пробивая всё озеро, култук приносит дожди и метели, а предвестие его — туман на Хамар-Дабанских гольцах. Встречный северный верховик (с подвидом ангара, чуть отличающим направлением) чуть слабее (2-9 м/с) и, напротив, всегда разгоняет тучи. Оба продольных ветра относятся к муссонам и могут не стихать неделями, а иногда схлёстываются у Святого Носа, образуя волны-толкуны. Остальные байкальские ветра поперечны, и самые известные из них — две боры с середины. Баргузин, прославленный каторжными песнями, зарождается за Святым носом и подымает волны до 4 метров высотой, однако дует очень ровно. Сарма — напротив, демон Байкала, вырывающийся со скоростью до 60м/с из Ольхонских ворот: такой удар не все крупные суда способны выдержать. Байкальский фён — это шелонник с Хамар-Дабана, и новгородское название не случайно: переселенцы назвали его так в честь очень похожего ветра с родного озера Ильмень. Тёплый шелонник дует больше по ночам, мощными порывами, добивая до середины озера, однако волны его катятся до западного берега. В том же направлении дует полудённик — прохладный байкальский бриз. Ну а самый распространённый ветер озера-моря — горная. Вернее, целое семейство из дюжины ветров с падей: для совсем уж местных это харахаиха, бугульдейка, слюдянка, рель и ещё бог весть что, но в масштабе всего Байкала — просто горная. Есть и множество малоизвестных ветров и их комбинаций — например, завивки (завихрения продольных ветров в поперечных мысах), ранне-летние фролиха (а также куркула и томпуда; со снежников в горах) и бережник (холодный ветер с озера на берег, выстужающий бухты) или холода, налетающая из падей с рассветом. Ещё есть хиус — не сильный, но очень холодный зимний ветер, способный обморозить лицо. Ветры Байкала порождаются малейшими перепадами температур, и порой тут даже «дуют облака» (когда источником слабого ветра, поднимающего рябь, становится тень тучи). Ну а обилие названий — видимо, русская калька с отвечавших за конкретные ветра бурятских духов.

3.

На кадре выше — старинный ледокол «Ангара», пришвартованный за Иркутской ГЭС, выше которой река фактически стала заливом Байкала. В России это судно принято считать старейшим в мире сохранившимся ледоколом (1898-1900), но на самом деле она лишь вторая по возрасту после шведского «Bore» (1894). Впрочем, тот скорее катер, а «Ангара» — судно крупное даже по нынешним временам: 61 метр длины, 1500 тонн водоизмещения и могучие высокие борта. Её бурную историю я расскажу чуть позже, здесь же ледокол стоит с 1990 года, и музей на его борту до 2015 года делил судно с рестораном. Вокруг разрослась зона отдыха с кафешками, водными велосипедами, тирами и контактными зоопарками, в жаркий день полная людей. Я впервые увидел «Ангару» в 2012-м, но лишь 10 лет спустя ухитрился оказаться рядом с ней в рабочее время музея. Так что — поднимемся на борт:

4.

Тут стоит сказать, что «Ангара» — это не судно-музей, а именно что музей на судне. Дверь у трапа ведёт в экспозицию истории байкальского судоходства.

4а.

Не знаю, с каких времён воду Байкала рассекали рыбацкие лодки бурят и эвенков, а переправу из Большого Голоустного на залив Посольский Сор нашли ещё караваны Монгольской империи. В 1643 году тобольский пятидесятник Курбат Иванов первым из русских людей прошёл из Верхоленска по долине Сармы на Малое море, где, изготовив несколько стругов, исследовал острова. На следующий год его дело продолжила экспедиция Ивана Галкина, знакомого нам по Усть-Куту и Якутску. Середина 17 века на Байкале стала временем морских колониальных захватов, а к моменту основания Иркутска на волны Священного моря вышли уже и торговые суда. Но поиск формы этих судов занял полтора столетия: в уникальных условиях огромного озера среди ветреных гор встречались друг с другом поморские кочи и карбасы, азовские баркасы, волжские дощаники и ленские паузки, а дальше выживал сильнейший. В 1727 году Россия и Китай окончательно урегулировали границу, что открывало за Байкал торговую дорогу, впоследствии известную как Великий Чайный путь. Ещё через Славное море возили солдат и казаков на дальние рубежи, каторжников на Нерчинские рудники и добытые ими руды обратно — Ангара, Байкал и Селенга образовали полноценную водную трассу. Для её обслуживания в 1728 году было учреждено Иркутское адмиралтейство (кадр выше), а навигационная школа при нём в 1754-92 годах готовила кадры Охотской флотилии.

5.

С иркутских верфей выходили европейские суда по присланным из Петербурга проектам — одномачтовые боты (кадр ниже справа; первые «Борис и Глеб» и «Святой Кузьма Старогородец» спущены на воду в 1762-м) и 2-мачтовые галиоты, как на кадре выше… Первый из них «Александр Невский» вошёл в строй в 1789-м, но погиб всего-то через 11 лет: короткие волны да близкие скалистые берега оказались гибельны для судов с высокими мачтами. Но их опыт наконец помог завершить поиск формы, и к моменту упразднения адмиралтейства в 1839 году Байкал бороздили купеческие суда уже вполне местных проектов.

6.

В первую очередь шитики (кадр выше слева) — широкие плоскодонные парусники с рек Русского Севера лучше всего прижились на Байкале и Лене, и там и там эволюционировав в новые типы судов. Малые шитики (оба вверху справа) также были известны как паузки, но знакомое по Лене название пусть не обманывает: оставаясь той же плоскодонкой с крытой палубой и единственной мачтой, байкальский паузок отличался гораздо более высокими (до 3,5м) наклонными бортами, защищавшими от волны и льда. Длина их достигала 12-17 метров, ширина 3,5-4 метра, грузоподъёмность — полсотни тонн, а служили малые шитики 7-10 лет с учётом периодических ремонтов. Большой шитик (внизу слева) был также известен как просто «байкальское судно» — рукотворный эндемик Священного моря. С двумя мачтами и тремя косыми парусами такие достигали 26 метров длины и 200 тонн грузоподъёмности.

7.

Однако с 1820-х годов, ещё до гибели последних галиотов, на Байкал пришла мечта о пароходах… Далёкая мечта: бурятские шаманы да суеверные рыбаки побаивались появления в Священном озере огнедышащих машин, а чиновникам адмиралтейства мешала традиционная бюрократичность и косность. Иное дело — частный капитал: с упразднением адмиралтейства в Иркутске объявился ярославский (вернее, ростовский) купец Никита Мясников, разбогатевший на золотой лихорадке в Западной Сибири, с одобренным в Министерстве финансов проектом пароходства. Первый к востоку от Оби пароход «Император Николай I» был собран в 1843-44 годах в деревне Грудинина выше Иркутска из местного леса и металлических деталей с заводов Урала. Год спустя его дополнил «Наследник Цесаревич», и следующие полтора десятка лет суда Мясникова выполняли регулярные рейсы от Листвянки до Посольского, а по назначению возили рыбу с Баргузина, чай с Селенги и отдыхающих в Турку. Они были по сути буксирами, тягавшими баржи, а их паровые машины расходовали ценный уголь лишь на ходу против ветра: в основном расписания «Императора» и «Цесаревича» определяла та же роза ветров. Это и сгубило «Николая» в тот же год, когда умер настоящий Николай I — как-то в шторм искры из трубы задели парус, и деревянный пароход сгорел. В 1860 не стало и «Цесаревича», раздавленного льдами, однако к тому времени в Байкал пришли новые суда. Дело Мясниковых продолжил Дмитрий Бенардаки — владелец заводов-газет-пароходов из Таганрога, раньше других смекнувший, что Россия вот-вот прирастёт ещё и Амуром и явно целившийся на него. Учтя опыт Николая I (проблемы логистики) и «Цесаревича» (деревянный корпус), Бенардаки построил на Николаевском заводе близ Братска два металлических парохода, один назвав в честь себя, а другой — в честь Муравьёва-Амурского. С 1862 года к делу подключился иркутский купец Иван Хаминов — один из зачинателей «золотой лихорадки» в Бодайбо. К тому времени построивший для снабжения приисков первые пароходы Лены, вскоре он продал тамошний бизнес друзьям-конкурентам и переключился на Байкал. Здесь Хаминов начал с обновления флотилии, и вот внизу — макет его парохода «Иннокентий» (1865). К концу 19 века пароходы купцов из Иркутска и Кяхты заполонили Байкал:

8.

Что порой оборачивался кораблекрушениями совершенно морского масштаба. Так, 15 октября 1901 года сарма разбила об Ольхон пассажирские суда «Потапов», «Могилёв» и «Шипунов», которые тянул из Нижнеангарска паровой буксир «Яков»: он сам уцелел, а его вид после бури — на кадре ниже. Без недели год спустя там же и так же разбился буксир «Александр Невский» с караваном рыбацких барж, возвращавшихся с путины: в двух катастрофах, почти поровну, погибли 350 человек. А уж сколько невообразимые глубины Байкала поглотили лодок и малых судов — знают разве что бурятские духи.

8а.

Из-за этих опасностей тракты в обход Байкала пробивали через Хамар-Дабан ещё в 18 веке, к 1860-м годам проложив Кругоморское шоссе, почти повторяющая нынешнюю федеральную трассу. Ну а кульминацию судоходства на Байкал принесла железная дорога: пока инженеры Транссибирской магистрали думали, как обойти неприступное Олхинское плато, рельсы на двух берегах было решено связать переправой. Её обслуживала целая флотилия судов — моторные лодки «Кругом» и «Около», паровой баркас «Койот», катера с ласковыми названиями «Ласточка», «Волна» и «Коля», буксиры «Лейтенант Малыгин» (колёсный), «Бард» и «Кругобайкалец» (винтовые) да пароход «Второй»… Но все они оставались лишь свитой для короля и королевы — железнодорожного парома «Байкал» (1896-99) и ледокола «Ангара» (1898-1900). Оба строились в два этапа: на верфях Армстронга (крупнейший промышленный дом Британии) в Ньюкасле делались разборный металлический корпус и силовая установка, всё это доставлялось морем в Ревель, оттуда в Иркутск («Байкал» везли по рекам, а «Ангару» — уже по железной дороге) и наконец в Листвянку, где суда с собирались, дополнив элементами из местной древесины. «Байкал» разрабатывался англичанами на основе американских паромов с Великих озёр, и был, вероятно, крупнейшим паромом Старого света: 88 метров в длину, 4500 тонн водоизмещения и 200 человек команды. Он вмещал 3 рельсовых пути и за раз мог перевезти поезд из 25 вагонов с грузом.

9а.

Летом и в межсезонье «Байкал» как судно ледового класса работал в одиночку, но первая же навигация в 1899 году показала, что без подмоги ему не обойтись: с 1900 года в стабильном льду путь ему прокладывала «Ангара». В феврале-марте и она не справлялась — тогда наводилась ледовая переправа с санным путём и временной станцией Середина. О том, как работала Байкальская переправа, у меня был отдельный пост.

9.

Однако продлилось это недолго: уже в 1905 году открылось движение поездов по КБЖД, и гиганты внутренних вод Евразии встали на прикол как резерв на случай её повреждения. Лишь в 1916 году «Ангара» вновь вышла в Байкал как пассажирское судно с длинной навигацией. В Гражданскую войну ледокол переделали в самый настоящий военный корабль с 4 пулемётами и парой 6-дюймовых пушек, с обустройством музея воссозданных на бортах.

10.

Пути двух судов разошлись. «Байкал» в условиях контрреволюции стал штабом красных и был расстрелян белочехами у станции Мысовая. На «Ангаре» в 1920 году белые покидали потерянный Иркутск. Заодно они прихватили из городской тюрьмы 31 эсера из «Политцентра» (оппозиционной Колчаку организации, пытавшейся создать буферное государство в Приангарье), и всех их тут же на борту казнили, оглушая деревянным молотом и бросая под лёд. Но само судно они бросили на том берегу, и вскоре пушки «Ангары» стреляли по недобитым колчаковцам.

11.

В 1922 году ледокол вернулся в гражданский флот, но дальше не вылезал из аварий и капремонтов вплоть до своего списания в 1962 году. Которое не принесло судну покоя: в 1979 году «Ангару» отбуксировали в город, а в 1983 ледокол сгорел. Ржавый остов пролежал в воде ещё несколько лет, но и в России бывают хэппи-энды — в 1988 году «Ангара» дождалась не разделки, а реставрации:

12.

Однако не стоит удивляться тому, что в отличие от таллинского «Большого Тылля» или красноярского «Святителя Николая» она так и не стала полноценным судном-музеем — уцелело здесь лишь грубое железо:

13.

Вторая доступная локация, помимо выставочных залов — машинное отделение:

14.

Пресная и чистая вода почти не нанесла вреда причудливым потрохам парохода:

15.

Лестница приводит к шатунам, крутившим гребной вал, а с ним и винт:

16.

В соседнем отсеке, за переборкой-заглушкой…

17а.

…топка и котлы — два идентичных больших котла (на фото один из них) приводили судно в движение, а малый кипятил бытовую воду.

17.

То — история, но и современность Байкала не лишена экзотики. Основной оператор Славного моря — Восточно-Сибирское речное пароходство, возводящее родословную к буксирному пароходству Александра Сибирякова, учреждённому в 1885 году. Я бы сказал — это лучшее речное пароходство России, что прекрасно видно по его удобному и регулярно обновляющемуся сайту с возможностью онлайн-покупки и бесплатного возврата билетов на многочисленные пассажирские линии. Работает ВСРП фактически в двух изолированных бассейнах, наглухо разделённых ИрГЭС: вниз по Ангаре курсирует «Метеор» от дебаркадера в центре Иркутска (при обмелении — от Балаганска в 200км ниже) до Братска. Для всего остального же действует причал «Ракета» в 15 минутах ходьбы от «Ангары».

18.

Небольшой речной вокзал постсоветской постройки внутри похож на чайлд-зону какого-нибудь ТЦ — с машинками, спасательными кругами и одиноким морским узлом. Касса всё равно снаружи под навесом, а погожим днём пассажиры предпочитают ждать свой рейс на причале.

19.

Любуясь впечатляющим нагромождением лодок и судов:

20.

Среди которых выделяется поднятая на причал «Комета» — самое крупное из серийных советских скоростных судов на подводных крыльях, «детей» гениального конструктора Ростислава Алексеева (см. Чкаловск), разработанных им в в 1950-70-х годах. При почти той же длине (35м) и вместимости (до 120 пассажиров), от более привычного «Метеора» расчитанная на морские линии «Комета» отличается более широким корпусом (11 против 9м), округлыми формами и открытой площадкой на корме. В 1962-92 годах 125 «Комет» были построены в крымской Феодосии и грузинском Поти, и многие из них ещё в строю: в 2004 я ездил на такой из Петрозаводска в Кижи, а в 2019-м видел «Комету» в Батуми и даже мог бы уйти на ней в Сочи. Иркутская «Комета» же ходила в Нижнеангарск, минуя с юга на север 4/5 длины Байкала. Это был поистине уникальный маршрут, позволявший увидеть с воды скалы Ольхона и безлюдные берега к северу от него… но действовал он всего 2 месяца в году и уже в 2012-м билет на «Комету» стоил баснословные по тем временам 5 тысяч. Я тогда собирался в Сибирь, но потом передумал, и с тех пор все локти себе пообкусал — с середины 2010-х «Комета» в лучшем случае делает чисто экскурсионные рейсы на Ольхон, а чаще просто лежит круглый год на причале…

21.

Теперь байкальским флагманом можно назвать «Баргузин-3» — он же и на вводном кадре:

22.

Одно из самых необычных судов России — катамаран на скеговой (расположенной меж твёрдых бортов) воздушной подушке. Похожим образом устроена «Заря», на которой я в 2021 году катался по притокам Амура, только вот размером она немногим больше автобуса. «Баргузин» — действительно, технический шедевр: большое и быстрое судно, способное причаливать прямо на пляжи:

23.

В 1989-91 годах в Сосновке Кировской области было построено 4 таких судна с одинаковой ходовой частью, но разными надстройками. Однопалубные «Баргузины 1 и 2» имеют совсем другой силуэт и вмещают до 111 пассажиров. «Баргузины 3 и 4» чуть меньше (до 100 пассажиров), но зато со второй прогулочной палубой. «Баргузин-2» сгорел в 2015 году близ Большого Голоустного, и лишь тёплый август да обилие частных яхт вокруг позволили избежать жертв — попрыгавшие в воду пассажиры отделались утопленными гаджетами и переохлаждениям. Та же участь постигла «Баргузин-1» в 2018-м — но хотя бы в порту. «Баргузин-3» же на самом деле 4-й: третье судно серии получило название «Las Siete Perlas» («Семь жемчужин») и ушло в Панаму, где в 2005 году было потоплено небезызвестной «Катриной».

24.

И ллишь «Баргузин-3» по сей день ходит в Песчаную бухту. С отменой «Кометы» это самый дальний на Байкале регулярный рейс, по сути представляющий скорее бюджетный вариант круиза, примерно как у якутского «Демьяна Бедного» на Ленские столбы. Песчаная бухта — возможно, красивейшее место на всём Славном море, однако там нет постоянного населения — только турбазы да палатки. Так что как правило все без исключения пассажиры в широком салоне «Баргузина» — туристы, и даже билеты туда-обратно на него продаются со скидкой (в 2022-м было 8 тыс. рублей против 5 тыс. в одну сторону).

25.

У ВСРП суда в принципе содержатся хорошо, но этот флагман во всех своих помещениях безупречен:

25а.

Крутая, явно не по современным нормам безопасности, лестница ведёт в бар, или скорее буфет с дорогущими сэндвичами и круассанами:

26.

С другой стороны — выход на неприятно узкую (два человека еле расходятся!), но всё-таки прогулочную палубу:

27.

Она охватывает большую часть судна, кроме носа — там капитанский мостик, а вот и сам молодой капитан идёт из одинокой каюты команды.

28.

На корме же отдельное зрелище — характерный двойной след «Баргузина», в чистейшей байкальской воде окрашивающийся в бирюзовый:

29.

С кормы «Баргузина» я фотографировал и «Восход», равно как с «Восхода» снят и один из видов на «Баргузин». Два судна отправляются из Иркутска с разницей в полчаса, и где-то на пол-дороги до истока Ангары более быстрый (60-70км/ч против 40-50км/ч) «Восход» нагоняет:

30.

Пожалуй, самый красивый из водолётов Ростислава Алексеева, «Восход» — младший брат «Метеора». Уже не речной самолёт, но ещё не речной автобус, как знакомое нам с Лены «Полесье». С 1973 года завод «Море» в Феодосии спустил на воду полторы сотни «Восходов», причём последние 3 строились в 2002 году по заказу Нидерландов, где до 2014 года ходили из Амстердама в Вельзен. При Советах «Восходы» экспортировались в 18 стран, среди которых помимо верного соцлагеря были Австрия, Греция, Турция, Китай, Таиланд и даже Канада. Я с детства хорошо помню «Восходы», в крыльях белых брызг проносившиеся по Каме мимо моей пермской дачи, но теперь они — редкость.

31.

На Лене «Восходы» иногда подменяют другие суда скоростных линий вроде современных «Валдаев» или последней «Ракеты». На Байкале же едва ли не последняя чисто «восходная» линия ведёт из Иркутска в Большие Коты:

32.

На самом деле они Коты, но кому это интересно в эпоху всеобщего созерцания котиков? Тем более к Большим Котам нет дороги, и многие ездят туда на «Восходе», а возвращаются до Листвянки пешком — при тренированных ногах такой маршрут вполне можно проделать за день. Формально Большие Коты — вполне жилая деревня, вот только постоянного населения там полсотни человек, а туристов на турбазах — раз этак в 10 больше. Так что «Восход» и «Баргузин» не слишком отличаются по контингенту.

33.

На глаз «Восход» кажется в разы меньше «Метеора» или «Кометы», но это обманчиво: его длина 28 метров (против 34), ширина 6,5 (против 9), а вмещает он 71 пассажира (против 120). Как и у старшего брата, у «Восхода» есть носовой салон с панорамным обзором:

34.

И чуть более узкий основной салон. У «Метеора», правда, лестница ведёт к маленькой палубе-курилке, гальюну и немногим менее обширному кормовому салону, а у «Восхода» — в люк для высадки на высокие причалы:

35.

Меж двух салонов — двери к низким причалам и лодкам, через которые удобно выглядывать на ходу:

36.

Любуясь разлетающимися от подводных крыльев брызгами:

37.

И если уж даже регулярные линии Байкала возят в основном туристов, что уж говорить о нерегулярных? Вряд ли в России найдётся другой водоём, где бы пассажирские суда настолько преобладали над любыми другими. ВСРП тут далеко не монополист: десятки, если не сотни, частных круизных и прогулочных судов так и кишат в водах Славного моря. Вот например построенный в 1960 году в Листвянке «омик» (от аббревиатуры ОМ) «Иркутск», едва ли не старейшее судно Байкала, катает народ на пикники в глухие бухты:

38.

Немногим моложе «Николай Ерощенко», построенный там же в 1969 году как буксир «Севан». В 2003-05 он был переоснащён в круизное судно и назван в честь местного бизнесмена и политика:

39.

Почти тот же путь прошёл «Атлант», сделанный в 1995 году в Улан-Удэ и первые 10 лет также служивший буксиром:

40.

Как и «Александр Великий», построенный в 1987 году в далёком черноморском Ильичёвске, в прошлой жизни был пригородным пассажирским катером «Евпатория»:

41.

Пожалуй, самый необычный из круизных судов Байкала — «Галсан», периодически пугающий жителей прибрежных селений дискотеками и фейерверками на воде.. Построенный в 2011 году в Иркутске катамаран VIP-класса, он вмещает целую микро-флотилию из сап-досок, скутеров и моторной лодки:

42.

Наконец, чуть выше Иркутска на Ангаре стоит не круизное судно, а 50-метровая частная яхта «Селенга» (2007), принадлежащая Олегу Дерипаске: ведь в Иркутской области находятся важнейшие активы Алюминиевого короля. ГЭС, намертво перекрывающие Ангару, не дали ему доставить сюда яхту из-за границы, и потому он заказал её Улан-Удэнскому судозаводу.

43.

Как ни странно, круизы по Байкалу — явление относительно новое, и огромное лайнеры с исчезнувших верфей Восточной Европы сюда не дошли. Большинство здешних круизников берут на борт 20-30 пассажиров, а потому здесь и соответствующая цена. Между круизными судами снуют прогулочные катера, чьи пассажиры ночуют на берегу:

44.

Большинство из них переделаны из типовых «Ярославцев» (самые массовые разъездные катера) или промысловых судов:

45.

Хотя иногда и не без фантазии:

46.

Но даже «Ярославцы» — относительно крупные и основательные суда в сравнении с той мелочёвкой, что роится в погожие летние дни вокруг любого туристического места на Байкале:

47.

48.

49.

Если нет денег завести себя катер — можно возить туристов и на крытой моторной лодке:

50.

Или парусной яхте… впрочем, тут уже не видно грани между прогулочными и частными судами:

51.

Тем более помимо прогулочных плавсредств тут хватает и чисто развлекательных — вплоть до моторок с «бананами», как в Турции:

52.

Или суповых досок напрокат, к которым выдаются утепляющие гидрокостюмы:

53.

А вот гидроцикл носится в Ольхонских воротах на фоне паромов: ВСРП содержит две переправы — в истоке Ангары и на Ольхоне, причём вторая ещё и бесплатная для любых пассажиров. Вот в кадре идёт маленький «Дорожник» (на 12 легковых машин; спущен на воду в 1992 году в Улан-Удэ), а за проливом стоят «Ольхонские ворота» (2008, Иркутск) и «Семён Батагаев» (2016, Усолье-Сибирское), рассчитанные на 16 машин и 96 пассажиров.

54.

Что же касается непассажирского судоходства, то… Промысловых лов на Байкале сейчас вроде бы запрещён, а грузовые суда как бы есть, но больше в теории. Буксир-тягач ОТ-900 (построен в Листвянке) с парой барж попался мне на глаз где-то около Култука единственный раз за три года поездок:

55.

А вот построенный в 1963 году в Листвянке «Глеб Верещагин» — судно Байкальского лимнологического институт СО РАН, названное в честь его директора в 1930-43 годах.

56.

Научных судов озеро-феномен повидало немало вплоть до легендарных глубоководных батискафов «Мир», которые обследовали Байкал в 2008-09 годах и демонстрировали его глубины личностям от Путина до Распутина. Базой «Миров» служила баржа «Метрополия» — вот слева она почти в кадре, за танкером «Самотлор». На сопке над ними — маяк старинной переправы, изготовленный тем же заводом Армстронга в Ньюкасле, что «Ангара» и «Байкал».

57.

Однако движение на Байкале не замирает даже зимой. Об этом — в следующей части.

БАЙКАЛ (2020-2022)
Обзор поездки и оглавление (2020)
Обзор поездки и оглавление (2021)
Обзор поездки и оглавление (зима-2022).
Обзор поездки и оглавление (лето-2022).
Разное.
Транспорт Байкала. Лето.
Транспорт Байкала. Зима.
Байкальский лёд. Что, где, когда?
Иркутская ГЭС и окрестности (остатки КБЖД в городе).
По Ангаре. Иркутск — Листвянка — Большие Коты.
Кругобайкальская железная дорога
КБЖД. Порт-Байкал — Берёзовая бухта.
КБЖД. Шумиха — Киркирей.
КБЖД. Киркирей — Шаражалгай.
КБЖД. Шаражалгай — Ангасолка.
Перевальная линия.
Олхинские скальники.
Култук и окрестности.
Слюдянка и Байкальск.
Выдрино, Танхой, Бабушкин. Магистральная часть КБЖД.

Приморский хребет.

Листвянка (2012). Запад.

Листвянка (2022). Восток.

Виды с Байкала.

Большие Коты

Большое Голоустное.

Бугульдейка и Тежеранская степь.
Сарма и Ольхонские ворота (зима).
Курма.

Ольхон.
Тажеранская степь.
Ольхонские ворота (лето)
Вдоль Малого моря.
Хужир — столица Ольхона.
Хужир и Огой (зима)
Северный Ольхон (лето)
Северный Ольхон (зима).
Тайлган бурятских шаманов.