Рассказ звонок из прошлого

Оценка произведения:
Разное:

Представляю Вашему вниманию мой рассказ в аудиоформате.

Читает — Ирина Лианова.

*Every dream that I dream
Seems to float on by
Like a cloud in the wind
Way up in the sky
Every move that I make
Seems to be the wrong way
Like a cold black night
After a summer′s day

What can I do
What can I do
Nothing′s the same as it used to be
Nothing′s the same as it used to be
What can I do

*Грёзы все, сны мои,
И мои все мечты,
Путь у них лишь один,
И ведет к небесам.
Все поступки мои,
И мои все шаги,
Не оставят следов,
Не дойдут к адресам.

Я всё смогу,
Я обещаю вам.
Не знаю, как,
Но всё смогу

**I used to play my guitar
With a smile on my face
Now everything′s changed
My whole life′s rearranged
From the day I was born
Title jinx was my name
Though I tried and I tried
That name still remained **

**Всё, что было прошло,
И гитара молчит.
И улыбки моей,
Никому не видать!
Словно волчий оскал,
Мое сердце рычит.
И душе, как слепцу,
Лишь в потемках блуждать.

***I hear voices all singing
But no one′s there
It′s the ghost of my life
Bringing past tense to mind
Lock and key here ties me
From the freedom and sin
Oh come let me in,

***Слышу я позади,
Чей-то голос позвал,
Призрак жизни моей,
От цепей ключ хранит…
Если б дали мне сил,
Круг порочный порвать,
А иначе во всём,
Лишь себя мне винить…

«What can I do» Smokie
вольный перевод Евгения Алексеева

Звонок телефона. С утра, когда ты ещё спишь и не можешь понять – это где звонят? Здесь или где-то там … А там, — это где …? И вдруг понимаешь, что там – это реальность. И ты сейчас реальный, — после того, как услышал звонок, а всё, что до этого – игра твоего подсознания

*Every dream that I dream
Seems to float on by
Like a cloud in the wind
Way up in the sky
Every move that I make
Seems to be the wrong way
Like a cold black night
After a summer′s day

What can I do
What can I do
Nothing′s the same as it used to be
Nothing′s the same as it used to be
What can I do

Доносятся слова песни «What can I do» в исполнении Smokie. Любимая песня.
Мой телефон настроен так, что прочитывает имя звонящего. Сейчас я слышу только музыку – значит, звонит кто-то незнакомый.

**I used to play my guitar
With a smile on my face
Now everything′s changed
My whole life′s rearranged
From the day I was born
Title jinx was my name
Though I tried and I tried
That name still remained **

— Да, — наконец отвечаю я, окончательно сбрасывая с себя остатки сна, — Я слушаю.
— Как ты поживаешь? – задаёт мне вопрос незнакомый мужской голос.
— А Вы кто? – интересуюсь я, не узнавая говорящего.
— Угадай! – решил поиграть со мной мужчина. Почему-то он был уверен, что я должна его вспомнить и даже узнаю по голосу.

Но, голос мне был не знаком. Да и игрового настроения, после утреннего сна, у меня не было.

— Я тот, кто наломал дров по глупости. О чём сейчас жалею. Ты одна живёшь? – продолжал задавать вопросы незнакомец.
— Одна.
— А дочка с тобой живёт?

«Значит, он знает о Ксюше. Наверное, кто-то из близких знакомых», — отметила я про себя.

— Нет, не со мной. Отдельно, — отвечаю, постепенно начиная догадываться, с кем разговариваю.

Раньше его голос я узнала бы среди тысячи. Раньше, этот голос ввёл бы меня в состояние ступора. Ступора от животного страха, который я испытывала перед этим человеком. Но сейчас чувства страха не появляется, а наоборот – любопытство. Узнать, — как сложилась судьба этого человека? Прошло уже пять лет с последней нашей встречи. Если бы ни милиция, то, как знать … — где бы я сейчас была, да и была бы …?

Я уже знала, как его зовут, но, тем ни менее, уточняю:
— Может, Вы представитесь? Я должна знать с кем разговариваю.
— Я – Вася! – отвечает мужчина.

Это был Вася – бывший морпех. Человек, пять лет назад избивший меня до полусмерти.

— Тяжело встретить хорошую женщину. Я очень жалею о том, что произошло. Но, я тогда был дурной, — сейчас я изменился. Достроил дом. Теперь у меня красивый дом.
— Так у тебя же был дом, — в памяти всплыли трёхкомнатные хоромы говорящего, в которых меня чуть не сделали инвалидом.
— Я всё облагородил. Сейчас у меня красиво – не узнаешь. Приходи в гости, — посмотришь.
— Нет, Вася, — я не прийду к тебе. Я тебя боюсь!
— Я не пью больше, Маш! Я уже давно не пью – здоровье не позволяет. Очень хотел бы с тобой встретиться. Давай я за тобой заеду. Ко скольки подъехать?
— Не пьёшь …? – задумалась я.

Когда-то я была влюблена в Васю. А проблемы в общении происходили от того, что он безудержно пил.
«Если сейчас Вася не пьёт, — то почему бы ни встретиться …?»

И я соглашаюсь:
— Хорошо! Подъезжай к пяти часам, — положила трубку и забыла на время о разговоре.

Занялась привычными делами – утренняя зарядка, завтрак, телевизор. Время шло, и приближался назначенный час встречи.

И вдруг … У меня резко заболела голова, — да так, что я взвыла от боли. Потом, онемел и заныл, некогда переломанный Васей нос. И на душе стало муторно, — я не хотела этой встречи!
Более того, я ощутила приближение животного страха перед этим человеком: «Мало ли что он там о себе говорит? Он уже однажды меня чуть не убил, а теперь уже точно убьёт. Если всё начать сначала».
И меня заколотила нервная дрожь. Мне стало нестерпимо холодно в этой, некогда жаркой, комнате. А из глаз, непроизвольно, покатились слёзы.

Приближался час свидания, но я уже решила, что не сделаю и шага из своей квартиры: «Никуда я не пойду!»
«Ну, успокойся, — пыталась урезонить я сама себя, — ты в безопасности. Никто тебя не тронет. Хватит реветь».

Но меня продолжала бить нервная дрожь, а бедная мой голова раскалывалась от нестерпимой боли. Перед глазами стоял Вася, наносящий мне удары, а я, сжавшаяся в комок, ожидаю прихода милиции, которую ухитрилась вызвать, шёпотом назвав адрес и сообщив, что меня убивают …

…………………………..
***I hear voices all singing
But no one′s there
It′s the ghost of my life
Bringing past tense to mind
Lock and key here ties me
From the freedom and sin
Oh come let me in,
I′ll start all over again***

Мой телефон захлёбывался песней – мужчина из прошлого прорывался в мою реальность …

Посвящается Софии

1

Телефон зазвонил в четверть третьего ночи. Полли проснулась мгновенно: не успел умолкнуть первый звонок, а она уже нервно вздрогнула под одеялом и широко открыла глаза. В это краткое мгновение между сном и бодрствованием, когда происходящее еще не до конца было воспринято ее сознанием, она почувствовала страх. Пожалуй, именно страх окончательно вывел ее из состояния сна, а вовсе не сам звонок.

Да и кто способен противиться несокрушимым доводам собственных рефлексов? Ничего удивительного в том, что Полли была испугана, а как же иначе? Если телефон звонит в четверть третьего ночи, вряд ли это предвещает что-нибудь приятное. Какова вероятность того, что новости будут хорошими? Никакой вероятности. Ясно, что в такой час может звонить только плохой человек. А если и хороший, то уж наверняка с плохими новостями.

Телефон звонит тревожно и предостерегающе. Что-то случилось, это ясно. Это совершенно очевидно. Особенно для женщины, которая живет одна. А Полли жила одна.

Разумеется, все может быть гораздо проще: кто-то набрал неправильный номер. То есть он звонит, конечно, с плохими новостями, но эти новости для кого-то другого, не для Полли. Они коснутся ее жизни лишь на краткий миг, выбьют из колеи, напугают как следует и исчезнут без следа.

– Алло, Чарли можно?

– По этому номеру нет никакого Чарли!

– Не дури, крошка, позови Чарли.

– Вы какой номер набираете? Это три, четыре, ноль, один…

– Три, четыре, ноль? Я жутко сожалею. Кажется, я и вправду не туда попал.

Вот было бы хорошо, если бы и на этот раз кто-то набрал неправильный номер! Это самый лучший из возможных вариантов. Тогда можно, яростно бормоча «тупой ублюдок», снова отправиться в постель. Попытаться сделать вид, что ничего не случилось. Вот это было бы славно, просто замечательно! Полли стала надеяться, что предостерегающий звонок действительно адресован кому-то другому.

Я вам тоже советую на это надеяться, если у вас вдруг зазвонит телефон в четверть третьего ночи. Потому что если звонят действительно вам, значит, с вами стряслась беда.

К примеру, если звонит ваша мать, то непременно она хочет сообщить, что умер ваш отец.

Если звонит давно потерянный из виду, но все еще не окончательно забытый любовник, то он пьяным голосом вам объявит, что только что прошел медицинский тест с положительным результатом и что поэтому не мешает и вам проделать то же самое на всякий случай.

Единственное, ради чего вы готовы с полным пониманием стерпеть ночной звонок, – с нетерпением ожидаемая новость – абсолютно безотлагательная и имеющая для вас первостепенное значение. К примеру, ваша родственница благополучно разрешилась от бремени после трудной и малоперспективной беременности. Или ваш друг, захваченный в заложники в иностранном государстве, был освобожден в результате успешной операции. Тогда вы уж точно вскочите с постели с радостным воплем: «Наконец-то!» или: «Благослови, Господи, иностранные спецслужбы!» Но, с другой стороны, не следует упускать из виду и иную возможность – того, что ребенок так не и смог родиться, а заложник во время операции был застрелен.

Практически не может быть никаких сомнений, что при нормальных обстоятельствах звонок среди ночи означает худые новости. Или уж если не худые, то, во всяком случае, судьбоносные, что даже хуже. Именно поэтому ничего удивительного нет в том, что, когда в ее маленькой квартире на чердачном этаже в четверть третьего ночи зазвонил телефон и вырвал ее из объятий сна, Полли почувствовала страх.

Вообще-то это странно – бояться телефона. Даже если он звонит. Что в нем страшного? Разве сам по себе он способен причинить вам хоть какой-нибудь вред? Например, подпрыгнуть и ударить вас трубкой? Или задушить вас своими проводами? Ничуть. Он умеет только звонить, и больше ничего.

До тех пор, пока вы не сняли трубку.

Тогда, разумеется, он может спросить вас хриплым голосом, надеты ли на вас трусы. И какие их модели вы предпочитаете носить. Или объявит, что вы очень пикантная девочка. Затем продолжит:

– А я знаю, где ты живешь!

По крайней мере, раньше все именно так и начиналось.

– Я вообще-то за тобой сейчас наблюдаю, – продолжит телефон, – как ты торчишь посреди комнаты в одной ночной сорочке. Вот я сейчас стащу ее с тебя к чертовой матери, и ты заплатишь за все, что мне сделала!

В прошлые разы друзья убеждали Полли, что этот человек просто блефовал. Он вовсе не наблюдал за ней. Телефонные маньяки всегда именно так и прикалываются. А на самом деле понятия не имеют, куда попадают, и выбирают свои жертвы наугад.

– Но ведь он же знал, что я стою в одной ночной сорочке! – защищалась Полли. – Как он мог это узнать? Он все сказал правильно!

– Господи помилуй, а который был час, когда он тебе звонил? – возражали друзья. – Неужели трудно догадаться, что среди ночи на женщине с большой долей вероятности надета именно ночная сорочка? Даже последний дурак среди извращенцев может позволить себе такие дешевые трюки. Не сомневайся, он и понятия не имел, где ты живешь!

Однако друзья Полли ошибались: звонивший прекрасно знал, где она живет. Он вообще много о ней знал, потому что вовсе не был случайным сексуальным маньяком, а был маньяком совершенно особенным. Настоящим охотником. И тот его первый звонок стал началом целой кампании запугивания, которая превратила жизнь Полли в настоящий ад. И защитить ее от этого ада закон был бессилен.

– Наши руки связаны, мисс Слейд. Нет ничего противозаконного в том, что люди звонят друг другу по телефону, пишут письма, выражают желание прийти в гости.

– Ужасно! – сказала Полли. – Значит, я смогу к вам обратиться, только если меня похитят или убьют?

В полиции ее заверили, что дело вряд ли примет такой оборот.

2

Он был ее клиентом. То есть клиентом того учреждения, где она работала и которое занималось вопросами социальной дискриминации и равных возможностей для всех категорий населения. Его случай мог быть отнесен к разряду типичных: один из тех тягостных современных случаев, когда белый человек с тоскливыми глазами, не сумевший продвинуться, заявляет о дискриминации с обратным знаком, утверждая, что его обходят по службе в интересах менее квалифицированных чернокожих лесбиянок. Проблема в том, что часто такой клиент прав: его действительно обходят по службе в пользу менее квалифицированных чернокожих лесбиянок, что стало просто навязчивой идеей политики. С пристрастием поддерживать именно те слои населения, которые в прошлом подвергались социальной дискриминации.

Читать дальше