Рассказы 2012 год часть возгорится пламя

Год назад меня приятно удивила короткометражка Михаила Сегала «Мир крепежа»:

http://users.livejournal.com/_arlekin_/2103078.html

И мало что зная заранее про его «Рассказы», я удивился еще раз, обнаружив, что «Мир крепежа» целиком вошел в полнометражный тетраптих, где новеллы с разным сюжетом и пересонажами скреплены нехитрой рамочной конструкцией. Некий писатель (в финале он оказывается еще и певцом, читает мораль, положенную на рэп) приносит в издательство рукопись сборника рассказов. Рукопись отбраковывают под предлогом, что рассказы — не то, что нужно сейчас, предпочитительнее крупная форма, роман. Но извлеченная из мусорной корзины пачка листов начинает ходить по редакции. Сначала девушка читает тот самый «Мир крепежа», отождествляя себя с героиней (и кстати, у нее над столом висит портрет Мерзликина, так что в качестве демонического организатора свадеб и прочих важных событий человеческой жизни он в ее воображении появляется неслучайно). Затем один из ее коллег знакомится с рассказом «Круговое движение».

«Круговое движение» — самая слабая из четырех частей «Рассказов», хотя именно она, судя по реакции публики, пользуется наибольшим успехом. Но это неудивительно — зритель клюет на то, что попроще. Новелла сделана в эстетике сатирического киножурнала «Фитиль», рассказывает о круговой поруке взяточничества: автомеханик делает липовое свидетельство о техосмотре, а полученную сумму отдает менту из ОВИРа, профессор университета принимает конверт, чтобы устроить ментовскую дочку, и передает врачу, оперирующему мать, и т.д. вплоть до условно-абстрактного президента в исполнении Игоря Угольникова (в какой-то момент возглавившего «Фитиль», так что именно его появление здесь исключительно уместно), который указывает некоему еще более условному губернатору на необходимость борьбы с коррупцией и дает ему возможность усидеть на посту в обмен на поддержку режима «стабильности», после чего суммы взяток на всех уровнях «порочного круга» вырастают еще на несколько тысяч — дура-публика ловит знакомые слова и с удовольствием покупается на подобную дешевку, где, на самом деле, нет никакой политической смелости, ни тем более смелости художественной, все очень плоско, тупо и предсказуемо, совсем не остроумно.

Намного более смелая в художественном отношении, если уж на то пошло, третья новелла, «Энергетический кризис». Ее героиня — старая библиотекарша из сельского района (новеллу читает уборщица в издательстве и ассоциирует себя с ней), заряжающаяся энергией от литературной классики. Менты с ее помощью ищут пропавшую школьницу. Вот это очень смешно, когда библиотекарша, впадая в транс, начинает говорить стихами, изрекая пушкинским слогом пророчества. Но след девушки теряется после того, как школьница в темном лесу для сугреву посмела развести костер из библиотечного томика Пушкина — старуха теряет всю свою силу и умирает, едва дочитав последние строчки «Евгения Онегина» и успев произнести приговор также пропавшей девочке: «Ей уже ничего не поможет». Пошловато, но прикольно. Следует ли, однако, воспринимать «Энергетический кризис» как пародию на интеллигентов или интеллигентский пафос Сегал в известной мере разделяет — я не знаю. Еще и поэтому самой спорной, противоречивой мне показалась четвертая часть «Рассказов».

«Возгорится пламя» — рассказ, героем которого воображает себя главный редактор издательства, принимавший решение по поводу писательской рукописи. Персонаж Константина Юшкевича в московской пробке знакомится с юной девушкой за рулем соседней машины. Между старым холостяком и девицей моментально проскакивает, как говорят в голливудских ромкомах, искра, из которой возгорается пламя бурной страсти и секса. Но вскоре герой понимает, что может с девицей только трахаться — она мало что знает не только про спорт, но и про историю, про литературу, Дзержинского считает писателем, про Ленина и Сталина слышала краем уха, и при этом уверена, что песня «Мурка» — шлягер какой-то модной, неизвестной ей группы, со смешными выдуманными словечками типа «губчека». На бабенку, которая не знает про Дзержинского, у редактора больше не встает, и он в отчаянии обращается к коллеге по издательству с предолжением побеседовать о Троцком.

Хочется думать, что персонаж Юшкевича придуман Сегалом как минимум с иронией, а не только с досады, что какая-то молодуха не дала режиссеру и он с обиды решил высмеять малообразованных, но подкованных по части секса дев. Но даже если так, все равно в истории «Возгорится пламя» есть принципиально раздражающий меня момент. Кем считает режиссер героя — не до конца понятно, но героиню-то он определенно видит и делает тупицей, а тупость ее почему-то связывает с возрастом, а отчасти и с полом. По поводу последнего пусть с Сегалом разбираются феминистки, а вот первое задевает и меня, не лично, поскольку по возрасту я ближе к Сегалу, чем к его героине, но тем не менее очень болезненно. Поскольку я убежден, что интеллект и возраст — категории, не связанные между собой вообще никак. И более того — умственные способности даже у очень одаренного человека с годами деградируют, сходят на нет, и механической накопление в памяти информации лишь частично эту деградацию компенсирует, тормозит, не останавливая; за всю жизнь человек не бывает умнее, чем в 15-17 лет, я точно знаю. Дурак же и скотина что в юности дурак, что к старости остается дураком и скотом, но старый дурак в любом случае намного отвратительнее молодого. Девица у Сегала, конечно, многого не знает в силу возраста, поскольку не застала каких-то реалий, но наверняка ей известно много такого (и отнюдь не только по части секса), что герой, опять же в силу возраста, пропустил, когда он был молодым, у него явно было меньше доступа к информации по очень многим областям знаний. Да и вообще всякий старпер должен быть благодарен по гроб жизни, что девица отчего-то на него повелась — симпатичная и небедная, не нуждающаяся в его деньгах (а он тоже, со своей стороны, не миллионер). Девушка при этом смотрит на него снизу вверх, постоянно поминает своего бывшего бойфренда-ровесника, с которым только и можно было трахаться, а новому ухажеру щебечет восторженно: «Ты со мной разговариваешь!»

«Возгорится пламя», возможно, совершенно независимо от воли режиссера, но неизбежно ассоциируется по сходству проблематики еще и с «Кококо» Смирновой. Сколько угодно можно Авдотья Андреевна задним числом говорить, что ее картина не притча о взамоотношениях народа с интеллигенцией, а драма о невозможности понять другого человека — это, простите, при всем моем к Смирновой почтении, полная хрень, потому что драмы о невозможности понять другого человека снимал Бергман (не только он, но как наиболее яркий образец), и обходился без социальных, интеллектуальных контрастов между героями, но исследовал универсальные коммуникативные возможности (или «невозможности»).Смирнова же — не Бергман, а Сегал и подавно, у Сегала к интеллектуальной (ну якобы, будем считать, что так, исходя из авторской позиции) пропасти добавляется еще и возрастной, поколенческий конфликт, и, для полного комплекта, он вписан в гендерный, сексуальный контекст — правда, снимается при этом разрыв социальный, герои «Возгорится пламя» принадлежат примерно к одному кругу, по крайней мере, по размерам доходов и уровню жизни, а также и по месту прописки, оба москвичи.

То есть даже при самом лучшем раскладе, при ироничности и самоироничности образа героя Константиша Юшкевича, высокомерие автора и режиссера, чисто интеллигентское, гнуснейшего сорта высокомерие по отношению к полуграмотной, на его взгляд, девице (Сегал еще и пеняет молодому поколению на потребительство — Дзержинского не знают, но знают, как купить машину в кредит) сильно портит картину, и то, чего ему почти удалось избежать в короткометражном «Мире крепежа», тетраптих в целом, особенно из-за второй и четвертой части, делает произведением с художественной точки зрения, мягко говоря, несовершенным.

Но дело еще и в том, что сам режиссерский метод Сегала кажется мне не вполне художественным. «Рассказы» и по специфике сюжетов напоминают тот тип литературы, которую я с интересом и не без удовольствия читаю, но не воспринимаю как художественную прозу, а только как беллетризованную публицистику — например, Дмитрия Быкова (у него, между прочим, есть рассказик «Экзорцист-2006», по концепции и сюжетно во многом сходный с «Энергетическим кризисом» Сегала). Я не знаю, как можно охарактеризовать кинематографический аналог беллетризованной публицистики, «Рассказы» я тоже смотрел с интересом и не без удовольствия, но это, при всем при том, не художественное кино, а нечто другое. В отличие, например, от предыдущего полного метра Сегала «Франц+Полина», который, на мой вкус, был даже чересчур «художественным», оттого нудноватым и претенциозным. «Рассказы» увлекательные и формально непретенциозные, их скорее можно упрекнуть в примитивизме, ну или как минимум в популизме. В каком-то смысле от «Франца+Полины» они отличаются выгодно. Но их плоский морализм, дохленький и банальный сатирический запал, прежде всего в новелле «Круговое движение», интеллигентский пафос (а это уже прежде всего в «Возгорится пламя») больше пришлись бы ко двору в упомянутом уже «Фитиле» или в детском его юмористическом аналоге «Ералаше», чем в т.н. «большом кино». Режиссерские приемы, уместные и органичные в клипе, в коротком метре, а пуще того на театральной сцене, здесь оказываются слишком искусственными, надуманными, натужными (когда, скажем, при передаче взятки в кабинке туалета военкомата конверт падает в унитаз, а затем офицер сушит купюры на подоконнике и нюхает за столом — пахнут ли деньги). И я бы на месте редакторов издательства, пожалуй, и в самом деле возвернул автору его сборник, примерно с той же формулировкой — сейчас что-то большее требуется, в следующий раз приносите роман.

— А у вас нет романа?
— Нет…

Снятый Михаилом Сегалом по сборнику собственных рассказов фильм стал ярким примером, так называемого, белоленточного кино. Как это свойственно большинству современных либералов нашего отечества, в своей картине автор возмущается взяточничеством, повальной безграмотностью подрастающего поколения, некомпетентностью органов правопорядка, и тут же попутно проходится по советскому прошлому, а также даёт нелицеприятную характеристику нынешней власти в лице руководителя государства. Налицо все прелести либеральной «креативной» оппозиции, разве что призыв к свержению существующего порядка открыто не прозвучал, а все остальное из джентльменского набора креакла в наличие. Видимо, подразумевается, что человек думающий сам поймёт, что так дальше жить нельзя. А как можно? — это уже вне компетенции художника, автор, как говорится, должен поднять вопрос и указать зрителю пальцем на имеющиеся минусы. То, что всё это давно уже всем и так известно — это мелочь, в расчёт не берущаяся.

Прикрываясь справедливым негодованием по поводу происходящего в стране, белоленточники пытаются канализировать энергию возмущения народа в своё русло, уже давно заботливо прокопанное ими в сторону запада. Смыть потоком существующую власть и сдать страну хозяевам из-за рубежа, что же может быть патриотичнее, верно? Ведь этим мы превратим наш необразованный и тёмный народ в цивилизованных европейцев (ну, или американцев — кому что ближе). Самое грустное здесь то, что сам фильм снят талантливо, и на порядок лучше большинства современных кинокартин — как отечественных, так и зарубежных. Именно поэтому хотелось бы рассказать о том, что я в нём разглядел, потому как от режиссуры, работы оператора и актёрской игры удовольствие получил огромное, а вот с месседжем фильма я категорически не согласен.

Фильм состоит из четырех не связанных между собой частей — «Мир крепежа», «Круговое движение», «Энергетический кризис», «Возгорится пламя» — рассказов из рукописи, которую принёс в издательство молодой и пока никому не известный автор. Путешествие этой рукописи, которую в самом начале фильма редактор издательства отправляет прямиком в мусорную корзину («рассказы сейчас не актуальны»), является сквозным сюжетом, скрепляющим между собою части фильма.

«Мир крепежа»

Действие происходит в маленьком провинциальном городке. Идёт подготовка к свадьбе. Будущие супруги встречаются со специалистом по организации свадеб в «единственном более-менее европейском кафе города» — так охарактеризовала это место невеста. Главная её цель – чтобы всё прошло без сюрпризов и не как у всех, а по-особенному. Конечно, этого хотят все невесты, но эта желает запланировать каждую мелочь. И свадьба это только лишь начало — дальше начинается планировка дальнейшей жизни: количество детей, их школы, будущие профессии. Именно здесь звучит первый звонок («Внимание! Белоленточная угроза!»): организатор, великолепно сыгранный Мерзликиным, произносит: «Есть информация, что через 15-17 лет здесь с экономикой будет уже совсем плохо. И другой работы, кроме как в городской администрации «за 200$» или в милиции не будет». То есть, что нас всех, по мнению автора, ждёт? Верно, иностранная оккупация. И единственный способ хоть как-то держаться на плаву — служить в полиции или в комендатуре. Дальше по сюжету планируются супружеские измены, предлагаются кандидатуры любовниц и любовников, с которыми через 6-8 лет начнут изменять друг другу супруги. И наконец, финал: он покинет этот мир в 60 лет, она – в 65. This is The End.

Давняя мечта «либералов» воплощена в жизнь: кажущаяся свободой выбора несвобода имеющихся альтернатив, в соответствии с которой можно удобно обустроить свою жизнь. Вот она — возможность острова. Сладкое одиночество в толпе таких же несвободных, как и ты.

«Круговое движение»

Речь о деньгах, точнее, об их круговороте, точнее о незаконном обороте — короче о коррупции. Взятка – как неотъемлемая часть российской жизни, начиная с низов и до самого верха. Роль Президента прекрасно исполнил Игорь Угольников, превратив первое лицо страны в некое подобие «голубого воришки» Ильфа и Петрова. Только, если персонажу советского сатирического романа было стыдно за свои действия, герою Угольникова стыд незнаком, и во всех своих действиях и высказываниях он опирается исключительно на труды великих классиков и мыслителей, непрерывно цитируя их. Итогом этой короткометражки можно сделать фразу из другого российского фильма — «Не мы такие, жизнь такая».

«Энергетический кризис»

Речь идёт о метафизической энергии. Дух великого классика русской литературы, Александра Сергеевича Пушкина, время от времени вселяется в работницу сельской библиотеки. Происходит это тогда, когда местная полиция попадает в тупик и ей ничего не остаётся, как обратиться за помощью к библиотекарше.

Потерялась школьница третьего класса. Посредством стихотворных строчек, которые нараспев читает, находясь в трансе, библиотекарша, дух в иносказательной форме говорит представителям правоохранительных органов, что им нужно делать. Девочка потерялась в лесу, и дух ведёт к ней спасителей. День подходит к концу, наступает ночь. Чтобы согреться школьница сжигает учебник литературы. На это дух классика обижается и отказывается помогать, заявляя бессмертное «Ей уже не помочь». Такой диагноз режиссёр ставит не только своей героине, но и всем нам. Эта мысль шире одного эпизода, так или иначе, она озвучивается на протяжении всего фильма. Очень здраво, не правда ли? Что уж тут сделаешь — надо себя спасать, всем не помочь!

«Возгорится пламя»

Уже из названия этой части фильма понятно, что на этот раз измываться будут над советскими идеалами. Дмитрий Медведев должен любить эту картину, поскольку в ней в течение всего тридцати двух минут Сегал делает то, чего не смог сотворить президентский аппарат за более долгий срок — осуществляет десоветизацию на бытовом уровне, раскрепощая низовую энергию и прицельно направляя его на советские святыни. Происходит это просто: под видом столкновения мировоззрений любовников, принадлежащих к разным поколениям (ему — серьёзно за сорок, она — студентка лет двадцати). Опытный и умудренный жизнью мужчина сталкивается с вопиющей безграмотностью своей новой пассии, и пытается обучить её хоть чему-то. Но так как в основном эта пара проводит время в любовных утехах, то и обучении осуществляется в процессе удовлетворения плотских желаний. Потому и звучат речи о жертвах Великой Отечественной и Гулага (как же без них?),о строителях коммунизма и ЧК, о Ленине, Сталине, Дзержинском, Ежове, коллективизации и индустриализации, а также многих других серьёзных вещах во время очень откровенных сцен (происходящих не только в спальне, но и на кухне, в коридоре, автомобиле, кафе и других, не предназначенных для этого местах).

В этой части был ещё один интересный маркёр для тех «кто в теме» — любовники спорили о том, кто такие дельфины, млекопитающиеся или млекопитающие? Нам-то понятно, о каких дельфинах идёт речь…

Талант Сегала бесспорен, снято кино интересно, и с динамикой все в порядке, и визуальный ряд хорош, и герои живые, а речь их полна сочного языка и литературных аллюзий, но вот снимает он явно не для простого народа. И кроме честной надписи «Запрещено для детей» в самом начале ленты можно также написать «Не для анчоусов». Вот тогда всё будет действительно честно.

PS.: Надеясь, что, может, это был случайный выстрел не в ту сторону, и на самом деле режиссёр снял такое кино ненамеренно, я решил познакомиться с другими работами Михаила Сегала. Оказалось, что «Рассказы» — его вторая картина, а до этого им был снят фильм «Франц + Полина», о любви между молодым солдатом СС и белорусской девушкой. Действие картины происходит в Белоруссии в 1943 году на оккупированной фашистами территории. Как говорится, без комментариев.