Рассказы анисимова на дзене

Олеся оканчивала институт, в её жизни наступал очень важный этап. Этап, когда нужно будет начать полностью самостоятельную жизнь, определиться с будущим, с работой, с семьёй. Девушка очень переживала; она осознавала, что необходимо сделать правильный выбор, ведь родители просто не смогут дать ей шанс на другое образование.

Отцу Олеси было уже 62 года, а маме 54, иными словами, девочка была поздняя. Её старший брат Антон погиб два года назад – не справился с управлением в дождливую погоду. Кое-как родители пережили потерю сына, но Олеся видела, как стало им тяжело жить с такой утратой. Оба сильно постарели, бодрились перед дочкой, но девушка всё понимала. Она и сама очень любила своего брата, и ей его не хватало. Именно по этой причине Олеся не могла позволить себе ошибиться с выбором своей дальнейшей судьбы. Ей нужно было поддерживать родителей, а не сидеть у них на шее, как говорится. Однако девушке очень сложно было объяснить всё это своему молодому человеку, с которым она начала встречаться ещё на втором курсе.

Павел был гораздо менее ответственным, почти все проблемы решал с помощью денег отца, владеющего строительной фирмой. Долги по учёбе закрывал взятками, с людьми сходился на устроенных им же вечеринках. Паша – хороший парень, он любит Олесю, но слишком сильно полагается на финансы отца, и это девушку отпугивало. Они были словно с разных планет.

— Ну что, — Паша запрыгнул на диван с ногами и положил голову Олесе на колени, закрывая любимого Олесей Булгакова. – Есть планы на вечер?

— Вот, книжку читаю, — улыбнулась девушка. – Ты, кстати, страницу мне помял.

— Да? Ну, извини. Давай съездим и купим тебе новую книгу? – беспечно пожал плечами Паша.

— Нет, это особенная книга, — Олеся вложила закладку и убрала книгу на столик. – Мне её подарил крестный на пятнадцатилетие. А через год, ровно через год, его толкнули под трамвай.

— О Господи… Извини, я… — Паша испугался, что задел больную тему, но Олеся только рассмеялась.

— Да всё с ним в порядке!.. Не переживай. Крестный говорит, что Аннушка ещё не пролила масло, а по-другому от трамвайной аварии умереть нельзя.

— Вот как? Ты в курсе, что напугала меня? За это с тебя штраф, — Паша вытащил из заднего кармана два каких-то билета. – Смотри-ка, прогулка на яхте. Ночной круиз. Только мы и капитан с командой.

— Паша… — Олеся улыбнулась.

Конечно, ей хотелось на яхту, но сколько же стоит такое удовольствие? Ясно, что больше, чем парень зарабатывал на тестировании игр.

– Откуда такая роскошь?

— Ну, папаша немного подсобил, — неохотно признался Павел.

Он знал, как Олеся воспринимает такие вещи.

– Но вообще-то, мне тоже мое дело приносит успех.

— Правда? Расскажи, — с любопытством спросила Олеся.

Павел вдруг стал серьёзным, рывком поднялся с колен девушки и сел, скрестив ноги по-турецки.

— Помнишь, я игры тестировал разные? Так вот, это так, начало. Там я в основном пытался понять, кто что из себя представляет. И вот попался мне там один из разработчиков, мы с ним слово за слово, я упомянул, что на дизайне отучился, и он предложил мне сделать свой проект!

Олеся не понимала практически ничего из того, что парень ей сейчас рассказал, но по вспыхнувшим глазам Паши было ясно – он очень доволен.

— Ого! Поздравляю тебя! – Олеся поцеловала парня.

— Но и это ещё не всё, — торжественно объявил Павел. – Если игра хорошо пойдёт, то процент прибыли делим поровну.

— А это будет много?

— Ну, для старта своего бизнеса, надеюсь, хватит. В крайнем случае, попрошу отца. Да, да, да, не смотри на меня так! – он поднял руки в оборонительном жесте. – Он и сам не против помочь.

— Хорошо, — вздохнула Олеся. – Я рада за тебя, правда.

— А почему только за меня? – хитро прищурился Паша. – Мы с тобой будем вместе всегда!

— Громкое заявление, — улыбнулась девушка.

— Не веришь? – она пожала плечами, парень усмехнулся и обнял её. – Ну и зря…

Ночной круиз на яхте был незабываем. Действительно, они были вдвоём, если не считать пары официантов, которые выносили шампанское и закуски, капитана, которого они увидели лишь в самом начале и конце прогулки, и пары помощников капитана, которые, наверняка, где-то были. У Олеси дух захватывало от красивейших видов ночного Петербурга, Паша, видимо, был более привыкшим к подобным развлечениям и просто радовался, что его девушке всё нравится…

После успешной защиты дипломов родители Павла подарили ему двухкомнатную квартиру. Парень тут же пригласил Олесю жить вместе. Девушка думала недолго: она любила Пашу, а он любил её. Почему бы и не начать жить вместе? Может, в будущем это приведёт к чему-то большему. Когда с переездом и обустройством новой квартиры было покончено, Олеся смогла наконец-то устроиться на подходящую работу. Хоть ей, как начинающему специалисту, платили меньше, но всё равно это было неплохое начало…

А вот с Павлом происходили негативные перемены. Он всё больше увлекался играми, мог сидеть за компьютером сутками. Олеся поначалу думала, что парень работает, пока случайно не бросила взгляд на экран.

— Паш… Ты играешь? – недоуменно спросила девушка.

— Ага, — бросил парень, не отрывая взгляда от экрана.

— Так ты же, вроде, должен был разрабатывать игру. Разве нет?

— А, слушай, да там ничего не получилось, — отмахнулся парень.

Олеся пожала плечами и пошла в душ. Деньги у Паши были, значит, он снова подключил отца к своему благосостоянию. Олесе это не нравилось, свои траты она оплачивала собственной зарплатой, в магазин они с Павлом ходили по надобности, платил тот, кому удобно. Девушка не была материально зависима от своего парня, другое дело, что она больше не чувствовала его любви…

Парень врал ей по поводу игр, хотя, если задуматься, то и не врал особо, Олеся просто сама для себя решила, что Паша работает. Оказалось, что он просто развлекался, а отец оплачивал его жизнь. Кроме того, все общение пары сводилось на «нет». Они вместе обедали, тогда у них и происходил хоть какой-то разговор. Олеся успевала поддерживать в доме порядок, готовить, работать. Паша же не находил даже времени банально поинтересоваться, как у девушки дела, не говоря о какой-то помощи. Девушка с болью на душе осознала, что чувства не те, что прежде…

Шло время.

Через год ничего не поменялось. И через два года тоже. Паша все так же проводил время только за компьютером, Олеся пыталась зарабатывать побольше и как рыба об лед билась, пытаясь наладить отношения с парнем. Павел стал довольно раздражительным, на работу он так и не устроился. Олеся устала от такого, она могла бы просто снимать квартиру для себя и не жить с Павлом, но оставалась с ним только благодаря надежде, что он одумается.

— Олесь, а где мой йогурт? – крикнул из-за компьютера Паша.

— В холодильнике, — отозвалась девушка, заканчивая очередной проект за своим ноутбуком.

— Можешь принести?– протянула Павел.

— Я работаю.

— Пожа-ааа-луйста!.. – заклянчил парень.

Вдруг это его «пожалуйста» вывело Олесю из себя.

«Да какого чёрта? Почему он ничего не делает, чтобы начать самостоятельную жизнь? Даже йогурт себе из холодильника взять не может, ну это вообще нонсенс!»

Девушка посидела пару секунд, пытаясь не начинать истерику, потом сохранила рабочие данные, закрыла крышку ноутбука и подошла к своему парню. Тот посмотрел на неё удивленными глазами. Олеся тоже окинула любимого взглядом. Он совсем себя запустил. В двадцать семь выглядит на все сорок, уже с брюшком, небритый, борода неухоженная, пятно от масла на натянутой майке…

Вдруг Олеся поняла, что это не тот Паша, которого она любила. Тот хоть и жил на средства родителей, по крайней мере, больше заботился о ней и любил её. А сейчас перед девушкой в дорогом компьютерном кресле сидел типичный тридцатилетний альфонс.

— А йогурта нет? – спросил Павел.

— Паш, нам надо поговорить.

— Сейчас? – он посмотрел на экран.

— Да, немедленно.

— Ну давай минут через пятнадцать, — снова заканючил парень.

— Через пятнадцать минут, Паш, я закончу собирать вещи, — отрезала Олеся.

— Ты куда-то едешь?

Девушка закатила глаза.

— Паша, ты вот очень изменился за эти два года, — не обращая внимание на яростное нажатие кнопок, заговорила Олеся. – Я думала, что ты хотя бы на работу устроишься, слезешь, наконец-то, с родительской шеи. Но нет. Ты сидишь и играешь. Я думала, что у нас с тобой будет семья, но ты опять же просто играешь. Я думала, что вместе мы будем счастливы, но угадай что? Верно, ты вновь просто играешь. Я устала от этого. Мне двадцать шесть лет, я хочу уже просто выйти замуж, завести ребёнка, чтобы мне не пришлось выпускать его из института в 55, а потом вернуться к любимой работе, но тебя мои желания вовсе не беспокоят.

— Хорошо, что ты от меня хочешь? – сделал мученическое выражение лица Павел.

— Я хочу, чтобы ты повзрослел! – в сердцах выкрикнула девушка. – Играй ты на выходных, в свободное время, но почти в тридцать лет не иметь работы это же позор!..

— Я не понимаю, почему ты орешь на меня, — холодно ответил Павел. – Насколько ты можешь помнить, у меня есть квартира. В которой, кстати, ты тоже живёшь. А ещё у меня есть деньги, на которые ты, кстати, можешь погулять. Что тебе ещё надо от меня?

— Паша, это всё – не твоё! Это твоего отца!

— Так, прекрати орать, серьёзно. Ты меня отвлекаешь от игры, неужели не видно? Да и вообще, какая тебе разница, откуда я беру деньги. Они просто есть, вот и всё.

— Разница есть! Твои родители вечно жить не будут, а ты даже не знаешь точного названия фирмы отца, как ты будешь ею управлять? Ты же ничего собой не представляешь без подачек от родителей!..

— Так, всё! – Павел отшвырнул наушники, вскочил на ноги и сжал кулаки.

На какой-то миг Олеся решила, что сейчас он её ударит.

– Пошла вон! И на глаза мне больше не попадайся!

Олеся тут же отступила к двери. В её глазах блестели слёзы. Вот, каким он стал. Парень её мечты. Некогда добрый, заботливый, безответственный, правда, но всё же хороший. Сейчас он был словно взбешенный носорог. Неуклюжий, неповоротливый, но довольно сильный. И хуже всего видеть, что его руки сжаты в кулаки и готовы к удару. Ни минуты здесь больше!..

Девушка вышла спиной вперёд и закрыла за собой дверь. По скрипу кожи и быстрому щелканью клавиш она поняла, что Паша снова сел играть и наверняка надел наушники. Олеся прошла к гардеробу, достала сумку, быстро покидала туда нужные вещи, прихватила ноутбук, телефон, документы и выскользнула из злосчастной квартиры незамеченной. А может Павел сознательно не стал её останавливать, в конце концов, он разозлился. В любом случай Олеся была рада выбраться из этого дома. Девушке пришлось ночевать в гостинице, потому что под ночь уже не найдёшь достойного съёмного жилья. А вот после работы можно попробовать.

С самого утра она позвонила агенту по недвижимости и описала свои предпочтения в подборе квартиры, потом спокойно ушла на работу, а уже после поехала встречаться с агентом, который как раз подобрал ей три наиболее подходящих варианта. Ей приглянулись две квартиры, но одна находилась очень далеко от места работы, поэтому особо терзаться выбором Олесе не пришлось. Девушка быстро остановилась на понравившемся варианте. Квартирка была однокомнатная с раздельным санузлом. Кухня очень просторная, можно было бы спокойно поставить стену и сделать ещё одну комнату. Вся необходимая мебель была: два шкафа – один для уличной одежды в прихожей, другой в спальне. Кровать в спальне, пара тумб. В кухне помимо кухонного гарнитура стоял обеденный стол, холодильник, диван, где можно было устроить второе спальное место, небольшой кофейный столик. Отсюда же можно было пройти на застекленный балкон, где стоял еще один столик и два мягких пуфа, а пол был покрыт ковролином, чтобы зимой ноги не мерзли. В ванной же находилась стиральная машина, словом, все удобства были, не хватало только микроволновки.

«Ну, это не беда», — решила Олеся.

И цена за такую квартиру была довольно низкой, что приятно порадовало девушку. Всё-таки теперь у неё каждый рубль на счету.

Павел ей так и не позвонил ни в тот день, ни на следующий. Не позвонил он ей и через неделю. Олесе было обидно. Неужели для него все эти годы отношений ничего не значат? Ха, а может быть, он просто не заметил её ухода? Либо думает, что девушка одна не проживет и вернётся к нему. Ну уж нет, этого точно не будет. Олеся старалась не трепать себе нервы, сосредоточиться на работе, высылать деньги родителям. А Паша…

Она надеялась, что переболит…

Через месяц Павел всё-таки удосужился набрать номер Олеси. У девушки только начинало получаться чуть меньше скучать по нему, по нему прежнему, когда он каждый вечер обсуждал с ней прожитый день, заваливал ее вниманием, ласково обнимал, укрывал ночью теплым одеялом, заваривал две кружки чая…

Олесе никогда не нужны были деньги Паши, она хотела просто любить и быть любимой. Но сейчас, глядя на высветившийся контакт, она уже не чувствовала, что появившаяся надпись на экране «Любимый» говорит правду.

— Алло, — Олеся всё же приняла вызов.

— Ты где? – буркнул парень в трубку.

Тем не менее, когда девушка услышала его голос, сердце защемило. Она всё ещё любила его, всё ещё хотела быть с ним. А потом вспомнился тот вечер, когда она буквально сбежала от своего парня. От души немного отлегло.

— Ты же сказал мне проваливать, вот я и ушла.

— Не смешно, где ты? – настаивал парень.

В его голосе не было ни теплоты, ни нежности, ни заботы. По его тону Олеся поняла, что Паша просто хочет вернуть себе свою собственность.

— Я тебе не папин подарок, где я теперь тебя касаться не должно! Ты собой для начала займись.

— Олесь, ты серьёзно хочешь расстаться вот так?

— Паша, — девушка вздохнула. – Слава Богу, ты меня не ударил. А я не была на сто процентов уверена, что ты так не сделаешь.

— Ты что, совсем больная?! – ни с того ни с сего рассвирепел парень.

— Это вот вообще не лучшие слова. Всего доброго, Павел, — Олеся сбросила звонок, выключила телефон и заплакала.

На самом деле ей было ужасно больно, но она понимала, что это конец. И унижаться и прогибаться не стоит, всё равно того, что было, уже не вернёшь…

Павел больше не звонил Олесе, и понемногу её боль утихла. Девушка поднялась по карьерной лестнице, взяла ипотеку и приобрела квартиру. Она была очень похожа на ту съёмную, где она начинала новую жизнь, без Паши. Единственное различие заключалось в декоративной стенке с проёмом аркой, делящую кухню, как и хотелось Олесе. Девушка записалась на фитнес и с удовольствием посещала зал, перешла на правильное питание, и к тридцати годам выглядела лучше, чем в 25. Может, ещё отсутствие Паши сыграло свою положительную роль.

Однажды после зала девушка зашла в кофейню, чтобы обсудить с заказчиком очередной проект. Созванивалась она только с секретарем заказчика, сам он был человеком занятым и едва смог выкроить время на личную встречу. Через несколько минут ожидания в кофейню зашел высокий мужчина в деловом костюме. Он окинул зал взглядом и уверенно прошел к столику Олеси.

— Здравствуйте, Вы, кажется, наш дизайнер? Олеся? – улыбнулся он, сверкнув белоснежными зубами.

— Да, это я, — девушка ответила не менее ослепительной улыбкой. – А Вы Максим Олегович, верно?

— Да, да. Как хорошо, что Вы такая красивая, сразу Вас заметил, — отвесив комплимент, заказчик сел напротив.

— Спасибо, — на щеках выступил лёгкий румянец.

Давно Олесе не делали комплиментов. Ну, конечно, она ведь всё своё время посвящала работе или занятиям в спортзале, забыв о личной жизни и мечте о крепкой семье.

– Давайте перейдём к обсуждению проекта?

— И хватка деловая есть. Мечта прямо-таки, а не девушка, — никак не унимался Максим Олегович.

Олеся подозрительно взглянула на него, но не заметила, чтобы он льстил намеренно, вовсе нет. Он делал комплименты искренне.

– Может, Вы ещё и готовить умеете?

— К делу это относится мало, но, вроде, умею, — усмехнулась Олеся.

— Всё! Выходите за меня, — рассмеялся заказчик.

Олеся тоже посмеялась, потому что просто не знала, как реагировать на подобное поведение.

– Ладно, а то ещё подумаете, что клоун какой-то попался и не стоит со мной сотрудничать.

Знаете, день выдался тошный, Вы не возражаете, если мы сначала кофе выпьем? А потом уже проект обсудим. Или Вы торопитесь?

— Нет, не тороплюсь. На сегодня я свои дела закончила, — улыбнулась Олеся.

Она поймала себя на мысли, что ей очень приятно общаться с этим человеком. Его юмор хоть и был на грани допустимого, но очень цеплял в хорошем смысле.

— Прекрасно! – мужчина улыбнулся и знаком подозвал проходившего мимо официанта.

Не раздумывая, сделал заказ, вопросительно посмотрел на Олесю.

– А Вы определились?

— Эм, да, мне капучино, пожалуйста, — обратилась Олеся к официанту. — И ваши медовые пирожные для дамы! – тут же добавил Максим Олегович.

— Ой, нет, я же…

— Они из натурального меда, очень вкусные, Ваша фигура ничуть не пострадает, гарантирую, — спокойно заверил девушку мужчина.

Олеся смущенно улыбнулась и кивнула. Ей очень хотелось верить этому человеку даже в мелочах, и она сама не знала почему.

— Вы так хорошо знаете меню, бывали здесь уже? – спросила девушка.

— Конечно. Люблю после рабочего дня зайти сюда и выпить кофе. Кстати, вон тот зал – мой, — Максим Олегович указал на фитнес-центр, где только что занималась Олеся.

— Ого! Я прямиком оттуда! – пораженно воскликнула девушка.

— Не может быть! – поднял брови Максим Олегович. – Я бы Вас заметил!

Олеся смеялась над его шутками искренне и от души. Выяснилось, что Максим, потребовавший звать его именно так, без отчества, владеет сетью спортивных заведений и несколькими барами. Как раз для одного из них и надо было разработать новый дизайн.

— А почему Вы выбрали такие разные ответвления? – спросила Олеся.

— Ну, началось всё вообще с другого, — Максим откинулся на спинку стула. – Отец у меня тоже человек состоятельный, но он в мои 18 сказал, что содержать меня не намерен. А у меня такая там паника началась, я думал, что он чемоданы мне уже упаковал – он мог, поверьте. Но нет, меня просто было решено выселить на съёмное жильё, а вот на еду я собирал себе сам. Ну, что делать, я учился ещё. Пошел в бармены, там нахватался опыта за год работы и ещё в институте с помощью отца открыл свой первый бар. Отец помог только в качестве инвестора, прибыль с того места поступает и ему тоже, хотя он не собирался ее принимать, но я уговорил в знак признательности. Я действительно очень ему обязан. А потом я понял, что можно расширяться, познакомился с несколькими владельцами строительных фирм, построил небольшую сеть баров, думал на этом и успокоиться, но нет. Мне, знаете, очень впечатался в память один пример. Сидел я как-то с друзьями, отдыхал, развлекался. И тут приходит мой знакомый, который выполнял заказ на постройку бара, со своей семьей. С женой и сыном. Ну, семья прошла к диванам, сделала заказ, а я решил поздороваться, тем более, мужчина этот очень грустно стоял у стойки и пил чистый виски. Мы разговорились, и он пожаловался на сына, мол, всем его обеспечил, а тот палец о палец не ударит. История типична, избалованный сынок, но… Я вот посмотрел на этого сынка и увидел не своего ровесника, а одногодку моего собеседника. То есть сын выглядел ужасно: полный, небритый, с грязными волосами, проблемной кожей, отвисшим подбородком. И вот тогда я понял, что не хочу стать таким же, простите, кабаном неухоженным. Часть сезонной прибыли откладывал, а потом по выгодной цене удалось выкупить пару зданий. Фитнес выстрелил лучше, чем я ожидал, и вскоре мне удалось расшириться. Но если бы я тогда не посмотрел на то, что может стать со мной, я бы не додумался.

Олеся слушала историю Максима и понимала, о ком он говорит. Это был Павел, её бывший парень, которого она любила так сильно, что не замечала недостатков. Вот как, оказывается, он выглядел со стороны.

— Я, кажется, утомил Вас такой длинной историей, — усмехнулся Максим.

— Нет, просто я знаю этого человека.

— Надо же, как тесен мир, — мужчина взглянул в её глаза. – Давайте не будем портить такой замечательный вечер, — он с ходу понял, что Олеся больше не хочет говорить о Павле.

— Да, — с облегчением согласилась Олеся.

Они ещё немного поговорили, потом обсудили проект, обменялись телефонами и разъехались…

Но стандартная процедура никак не хотела вязаться только в рабочую сторону. Олесе казалось, что она понравилась Максиму, а уж он ей точно понравился. К его проекту Олеся подошла очень ответственно, внимательно. Сдала всё раньше срока и на высшем уровне. Максим восхитился её работой.

— Знаете, Вы – лучший дизайнер в моей жизни, — совершенно серьёзно заявил Максим.

Олеся усмехнулась. Ей была приятна похвала.

— Спасибо. Ну что ж, на этом, думаю, можно попрощаться?

— А Вы этого так хотите? – неожиданно спросил Максим.

Олеся растерялась и не знала, что ответить. Видя её смущение, мужчина продолжил.

– Мы можем отпраздновать наше сотрудничество, завершение проекта. Я бы сказал, что настаиваю, но боюсь испугать Вас.

— Поверьте, Вы меня не пугаете, — подчеркнула девушка.

«А почему бы и не рискнуть? Ей тридцать. Что она уже потеряет?»

– Хорошо, я согласна отпраздновать.

— Ого! Это великолепная новость! Тогда я за Вами заеду. Очень хочу показать Вам свои заведения, но сначала поужинаем в ресторане, идёт?

— Прекрасная идея, — улыбнулась Олеся и оставила ему свой адрес.

В назначенное время Максим приехал за Олесей на шикарном автомобиле с личным водителем. Ну, конечно, пить смузи в баре не хотелось даже Олесе. Девушка надела короткое чёрное платье, следуя классике моды. Максим был в костюме-тройке черного цвета. Он вышел встретить Олесю и галантно подал ей руку.

— Прекрасно выглядите, — он осторожно коснулся губами её пальцев.

— Спасибо. Вам очень идут тёмные оттенки, — ответила Олеся.

В автомобиле Максим зачарованно смотрел на девушку, но ничего не говорил, словно боялся нарушить какой-то сакральный момент. Водитель отвёз их в один из самых престижных и дорогих ресторанов Петербурга. Ужин прошёл чудесно, Максим, наконец, вспомнил, что даму нужно развлекать беседами. За разговором выяснилось, что общих тем у них огромное множество. Спорт, музыка, живопись, даже езда на лошадях была в общих интересах.

— Невероятно! Вы катаетесь с тринадцати лет? – изумленно спросила Олеся, когда они уже покинули ресторан и отправились в бар.

— А то! Я даже помню, что первого коня, на которого я сел, звали Алмаз. Я его очень любил, несмотря на то, что он пару раз выкинул меня из седла, — усмехнулся Максим.

— А я всего несколько раз каталась на лошадях, но это было просто чудесно, — мечтательно ответила Олеся.

— Так мы можем это поправить. У Вас есть планы на завтра? – Олеся покачала головой в знак отрицания. – А вот Вы и не правы. Мы едем кататься на лошадях в Выборг.

— Ой, ну, я даже не знаю… — смущенно ответила Олеся, понимая, что расплатиться ха ту поездку ей не даст Максим. – Мы с Вами всё-таки не закадычные друзья…

— А почему мы всё ещё не такие? Первым делом давай перейдём на «ты», — водитель припарковался, и Максим первым вышел из автомобиля, открыв дверь Олесе.

Девушка так и не успела согнать краску с лица.

– Что скажешь, Лесь?

— Хорошо, давай, — с улыбкой ответила девушка.

Лесей её звал папа, у неё остались очень тёплые ассоциации с этим именем…

Бар был изумительный, сочетал в себе новшества и домашний уют. Олесе очень понравилось. Они с Максимом выпили, разговорились ещё сильнее, смеялись, танцевали. А когда вернулись на диван, чтобы немного передохнуть, Максим вдруг неожиданно обнял её за талию и привлек к себе для поцелуя. Олесе в голову пришла лишь одна мысль: наконец-то!..

Она поняла, что ждала этого весь вечер…

— Я перегнул, да? – неуверенно спросил Максим, немного отстранившись.

Вместо ответа Олеся обвила его шею руками и снова слила их губы в поцелуе…

Через полгода Олеся и Максим поженились. Они души не чаяли друг в друге и не понимали, как раньше могли жить.

Через месяц после свадьбы Олеся забеременела. Максим был вне себя от радости и буквально носил Олесю на руках.

А она однажды расплакалась из-за того, что Максим «слишком сильно» её любил. Она была ему так благодарна, он поддерживал её и заботился о ней, помогал её родителям, обеспечивая им достойную старость, каждый день по нескольку часов разговаривал с Олесей. И она была счастлива. Она наконец-то любила и была любима, как и мечтала.

1. главная

2. каналы
3. 
   Рассказы Анисимова
   

Рассказы Анисимова

В этом канале я продолжаю отражать в форме художественного рассказа странные происшествия и события, которые порой случаются в нашей жизни.

49 700

^+3.49%

Подписчиков

35 193
Охват 1 публикации

Статей
30

Охват
35 193

ER
16.15%

Подписчики

Публикации

Прирост

Дата	Подписчики	Публикаций

Упоминания

Публикации

Канал	Название	Подписчиков	Просмотров	Дочитываний	Процент дочитываний	Общее время просмотра	Среднее время просмотра		Дата

Этот рассказ надолго выбил меня из колеи… Прочтите до конца, не пожалейте времени. Возможно, он крепко и навсегда утвердит вас в мысли, что жить надо здесь и сейчас…

У мамы в серванте жил хрусталь. Салатницы, фруктовницы, селедочницы. Все громоздкое, непрактичное. И ещё фарфор. Красивый, с переливчатым рисунком цветов и бабочек.

Набор из 12 тарелок, чайных пар и блюд под горячее.

Мама покупала его еще в советские времена, и ходила куда-то ночью с номером 28 на руке. Она называла это: «Урвала». Когда у нас бывали гости, я стелила на стол кипенно белую скатерть. Скатерть просила нарядного фарфора.

— Мам, можно?

— Не надо, это для гостей.

— Так у нас же гости!

— Да какие это гости! Соседи да баб Полина…

Я поняла: чтобы фарфор вышел из серванта, надо, чтобы английская королева бросила Лондон и заглянула в спальный район Капотни, в гости к маме.

Раньше так было принято: купить и ждать, когда начнется настоящая жизнь. А та, которая уже сегодня — не считается. Что это за жизнь такая? Сплошное преодоление. Мало денег, мало радости, много проблем. Настоящая жизнь начнется потом.

Прямо раз — и начнется. И в этот день мы будем есть суп из хрустальной супницы и пить чай из фарфоровых чашек. Но не сегодня.

Когда мама заболела, она почти не выходила из дома. Передвигалась на инвалидной коляске, ходила с костылями, держась за руку сопровождающего.

— Отвези меня на рынок, — попросила мама однажды.

Последние годы одежду маме покупала я, и всегда угадывала. Хотя и не очень любила шоппинг для нее: у нас были разные вкусы. И то, что не нравилось мне — наверняка нравилось маме. Поэтому это был такой антишоппинг — надо было выбрать то, что никогда не купила бы себе — и именно эти обновки приводили маму в восторг.

— Мне белье надо новое, я похудела.

У мамы хорошая, но сложная фигура, небольшие бедра и большая грудь, подобрать белье на глаз невозможно. В итоге мы поехали в магазин. Он был в ТЦ, при входе, на первом этаже. От машины, припаркованной у входа, до магазина мы шли минут сорок. Мама с трудом переставляла больные ноги. Пришли. Выбрали. Примерили.

— Тут очень дорого и нельзя торговаться, — сказала мама. — Пойдем еще куда-то.

— Купи тут, я же плачу, — говорю я. — Это единственный магазин твоей шаговой доступности.

Мама поняла, что я права, не стала спорить. Выбрала белье.

— Сколько стоит?

— Не важно, — говорю я.

— Важно. Я должна знать.

Мама фанат контроля. Ей важно, что это она приняла решение о покупке.

— Пять тысяч, — говорит продавец.

— Пять тысяч за трусы?????

— Это комплект из новой коллекции.

— Да какая разница под одеждой!!!! — мама возмущена.

Я изо всех сил подмигиваю продавцу, показываю пантомиму. Мол, соври.

— Ой, — говорит девочка-продавец, глядя на меня. — Я лишний ноль добавила. Пятьсот рублей стоит комплект.

— То-то же! Ему конечно триста рублей красная цена, но мы просто устали… Может, скинете пару сотен?

— Мам, это магазин, — вмешиваюсь я. — Тут фиксированные цены. Это не рынок.

Я плачу с карты, чтобы мама не видела купюр. Тут же сминаю чек, чтобы лишний ноль не попал ей на глаза. Забираем покупки. Идем до машины.

— Хороший комплект. Нарядный. Я специально сказала, что не нравится, чтоб интерес не показывать. А вдруг бы скинули нам пару сотен. Никогда не показывай продавцу, что вещь тебе понравилась.

Иначе, ты на крючке.

— Хорошо, — говорю я.

— И всегда торгуйся. А вдруг скинут?

— Хорошо.

Я всю жизнь получаю советы, которые неприменимы в моем мире. Я называю их пейджеры. Вроде как они есть, но в век мобильных уже не надо.

Читать также: «Нужно копить деньги и все делать качественно” — это незыблемые родительские истины… позавчерашнего дня.

Однажды маме позвонили в дверь. Она долго-долго шла к двери. Но за дверью стоял терпеливый и улыбчивый молодой парень. Он продавал набор ножей. Мама его впустила, не задумываясь. Неходячая пенсионерка впустила в квартиру широкоплечего молодого мужика с ножами. Без комментариев. Парень рассказывал маме про сталь, про то, как нож может разрезать носовой платок, подкинутый вверх, на лету.

— А я без мужика живу, в доме никогда нет наточенных ножей, — пожаловалась мама.

Проявила интерес. Хотя сама учила не проявлять. Это было маленькое шоу. В жизни моей мамы было мало шоу. То есть много, но только в телевизоре. А тут — наяву. Парень не продавал ножи. Он продавал шоу. И продал. Парень объявил цену. Обычно этот набор стоит пять тысяч, но сегодня всего 2,5. И еще в подарок кулинарная книга. «Ну надо же! Еще и кулинарная книга!» — подумала мама, ни разу в жизни не готовившая по рецепту: она чувствовала продукт и знала, что и за чем надо добавлять в суп. Мама поняла: ножи надо брать. И взяла.

Пенсия у мамы — 9 тысяч. Если бы она жила одна, то хватало бы на коммуналку и хлеб с молоком. Без лекарств, без одежды, без нижнего белья. И без ножей. Но так как коммуналку, лекарства ,продукты и одежду оплачивала я, то мамина пенсия позволяла ей чувствовать себя независимой. На следующий день я приехала в гости. Мама стала хвастаться ножами. Рассказала про платок, который прям на лету можно разрезать. Зачем резать платки налету и вообще зачем резать платки? Я не понимала этой маркетинговой уловки, но да Бог с ними. Я знала, что ей впарили какой-то китайский ширпотреб в нарядном чемоданчике. Но молчала. Мама любит принимать решения и не любит, когда их осуждают.

— Так что же ты спрятала ножи, не положила на кухню?

— С ума сошла? Это на подарок кому-то. Мало ли в больницу загремлю, врачу какому. Или в Собесе, может, кого надо будет за путевку отблагодарить…

Опять на потом. Опять все лучшее — не себе. Кому-то. Кому-то более достойному, кто уже сегодня живет по-настоящему, не ждет.

Мне тоже генетически передался этот нелепый навык: не жить, а ждать. Моей дочке недавно подарили дорогущую куклу. На коробке написано «Принцесса». Кукла и правда в шикарном платье, с короной и волшебной палочкой. Дочке — полтора годика. Остальных своих кукол она возит за волосы по полу, носит за ноги, а любимого пупса как-то чуть не разогрела в микроволновке. Я спрятала новую куклу.

Потом как-нибудь, когда доделаем ремонт, дочка подрастет, и наступит настоящая жизнь, я отдам ей Принцессу. Не сегодня.

Но вернемся к маме и ножам. Когда мама заснула, я открыла чемоданчик и взяла первый попавшийся нож. Он был красивый, с голубой нарядной ручкой. Я достала из холодильника кусок твердого сыра, и попыталась отрезать кусочек. Нож остался в сыре, ручка у меня в руке. Такая голубая, нарядная.

— Это даже не пластмасса, — подумала я.

Вымыла нож, починила его, положила обратно в чемодан, закрыла и убрала. Маме ничего, конечно, не сказала. Потом пролистала кулинарную книгу. В ней были перепутаны страницы. Начало рецепта от сладкого пирога — конец от печеночного паштета. Бессовестные люди, обманывающие пенсионеров, как вы живете с такой совестью?

В декабре, перед Новым годом маме резко стало лучше, она повеселела, стала смеяться. Я вдохновилась ее смехом. На праздник я подарила ей красивую белую блузку с небольшим деликатным вырезом, призванную подчеркнуть ее большую грудь, с резным воротничком и аккуратными пуговками. Мне нравилась эта блузка.

— Спасибо, — сказала мама и убрала ее в шкаф.

— Наденешь ее на новый год?

— Нет, зачем? Заляпаю еще. Я потом, когда поеду куда-нибудь…

Маме она очевидно не понравилась. Она любила яркие цвета, кричащие расцветки. А может наоборот, очень понравилась. Она рассказывала, как в молодости ей хотелось наряжаться. Но ни одежды, ни денег на неё не было. Была одна белая блузка и много шарфиков. Она меняла шарфики, повязывая их каждый раз по-разному, и благодаря этому прослыла модницей на заводе. К той новогодней блузке я
тоже подарила шарфики. Я думала, что подарила маме немного молодости. Но она убрала молодость на потом.

В принципе, все её поколение так поступило. Отложило молодость на старость. На потом. Опять потом. Все лучшее на потом. И даже когда очевидно, что лучшее уже в прошлом, все равно — потом.
Синдром отложенной жизни.

Мама умерла внезапно. В начале января. В этот день мы собирались к ней всей семьей. И не успели. Я была оглушена. Растеряна. Никак не могла взять себя в руки. То плакала навзрыд. То была спокойна как танк. Я как бы не успевала осознавать, что происходит вокруг. Я поехала в морг. За свидетельством о смерти. При нем работало ритуальное агентство. Я безучастно тыкала пальцем в какие-то картинки с гробами, атласными подушечками, венками и прочим. Агент что-то складывал на калькуляторе.

— Какой размер у усопшей? — спросил меня агент.

— Пятидесятый. Точнее сверху пятьдесят, из-за большой груди, а снизу …- зачем-то подробно стала отвечать я.

— Это не важно. Вот такой набор одежды у нас есть для нее, в последний путь. Можно даже 52 взять, чтобы свободно ей было. Тут платье, тапочки, белье…

Я поняла, что это мой последний шоппинг для мамы. И заплакала.

— Не нравится ? — агент не правильно трактовал мои слезы: ведь я сидела собранная и спокойная еще минуту назад, а тут истерика. — Но в принципе, она же сверху будет накрыта вот таким атласным покрывалом с вышитой молитвой…

— Пусть будет, я беру.

Я оплатила покупки, которые пригодятся маме в день похорон, и поехала в её опустевший дом. Надо было найти ее записную книжку, и обзвонить друзей, пригласить на похороны и поминки.

Я вошла в квартиру и долга молча сидела в ее комнате. Слушала тишину. Мне звонил муж. Он волновался. Но я не могла говорить. Прямо ком в горле. Я полезла в сумку за телефоном, написать ему сообщение, и вдруг совершенно без причин открылась дверь шкафа. Мистика. Я подошла к нему. Там хранилось мамино постельное белье, полотенца, скатерти. Сверху лежал большой пакет с надписью «На смерть». Я открыла его, заглянула внутрь.

Там лежал мой подарок. Белая блузка на новый год. Белые тапочки, похожие на чешки. И комплект белья. Тот самый, за пять тысяч. Я увидела, что на лифчике сохранилась цена. То есть мама все равно узнала, что он стоил так дорого. И отложила его на потом. На лучший день её настоящей жизни. И вот он, видимо, наступил. Её лучший день. И началась другая жизнь…

Дай Бог, она настоящая.

Сейчас я допишу этот пост, умоюсь от слёз и распечатаю дочке Принцессу. Пусть она таскает её за волосы, испачкает платье, потеряет корону. Зато она успеет. Пожить настоящей жизнью уже сегодня.

Настоящая жизнь — та, в которой много радости. Только радость не надо ждать. Её надо создавать самим. Никаких синдромов отложенной жизни у моих детей не будет.

Потому что каждый день их настоящей жизни будет лучшим.

Давайте вместе этому учиться — жить сегодня.

Ольга Савельева

Источник:  goodday.su

Данная история была предназначена для публикации в альманахе «Юный комбайнер». Но альманах был закрыт, штат распущен, редакторский стол пропит, а рукописи утеряны. Единственный рассказ вы можете прочитать ниже.

***

Стасик любил ездить с родителями в деревню к бабушке и дедушке. В деревне хорошо — полная свобода. Чего хочешь — то и делай.

Вот и в этот раз в конце жаркого июня они всей семьей уехали на целую неделю в деревню.

Это ж какое удовольствие — встаешь рано утром, а бабушка уже напекла блинов. Побегал с друзьями до обеда, а бабушка уже напекла шаньги и настряпала пирогов. Как говорится — «жить хорошо».

Только вот к вечеру второго дня Стасик вдруг почувствовал, что у него разболелся живот. Не очень сильно, но неприятно.

— Мам, у меня живот болит, — сказал Стасик, показывая пальцем на то место, где было больнее всего.

Мама потрогала живот рукой.

— Ты в туалет по большому когда в последний раз ходил?

— Перед тем, как поехать к бабушке, вчера рано утром.

— Все понятно. Давай, дуй в туалет.

— Мам, там уже темновато. Пошли со мной. Постоишь возле двери.

Деревенский туалет, что находился в огороде, был для Стасика самой настоящей проблемой. Это когда он был маленький, он запросто ходил в горшок и не было никаких проблем.

А теперь ему нужно ходить по-взрослому. Это дома хорошо — сел, посидел, сделал дело. А в деревенском туалете всё не так.

Во-первых, там нужно принять положение, которое очень похоже на танец «вприсядку», который Стасик хорошо изучил в детском саду. А во-вторых, там не нужно дрыгать ногами, а наоборот — нужно попытаться усидеть на ногах над большой дыркой в полу.

А еще при этом нужно смотреть, чтобы в эту дырку попасть, не испачкав штаны. Короче, про какое-то расслабление и речи нет.

Стасик зашел в туалет, оставив дверь полуоткрытой.

— Отвернись, — сказал он матери, которая придерживала дверь, дабы Стасику было не очень темно.

Стасик занял положение и начал ждать.

Мама тоже ждала. Подошла бабушка, чтобы узнать — свершилось ли.

Стасик сидел, надеясь на чудо, а мама с бабушкой тихо разговаривали.

— Если сегодня не сходит, будем туда ему свечку ставить, — едва слышно, но отчетливо сказала мама.

— Правильно, — поддакнула бабушка. — Я завтра утром до аптеки сбегаю.

— Ну, как, получается? — громко спросила мама у Стасика.

— Нет, — сказал Стасик плаксивым голосом. — Мне кажется, живот перестал уже болеть.

— Ладно, пойдем в дом.

Стасик долго не мог уснуть. Подслушанный разговор про свечку не давал ему покоя. Он прекрасно знал, где у бабушки свечки. В серванте они лежат на самом видном месте. И Стасик даже знает зачем они. «Когда Чубайс свет выключит, будем свечки зажигать» — часто говорила бабушка.

Представив, как он лежит на кровати, а мама ему вставляет свечку, Стасик тихо завыл. Ну, а уж коли это свечка, то ее наверняка зажгут.

Стало еще грустнее, когда он представил себя в виде большого праздничного торта, в котором одиноко торчит горящая свеча. И еще расплавившийся воск капает.

От такой картины Стасик завыл в голос.

Мама проснулась.

— Ты чего ревешь?

— Мам, а давай вы не будете мне свечку ставить, я завтра утром рано встану и сам в туалет схожу.

— Конечно не будем, — успокоила его мама, — самому и надо сходить.

Немного успокоившись и повозившись на своем маленьком диване, Стасик уснул.

Проснувшись утром от разговоров на кухне, он соскочил с дивана, надел штаны с майкой и быстро побежал на улицу.

— Иди давай в туалет, — подмигнул ему дед, широко улыбаясь, — я тебе там трон сделал.

Стасик подбежал к туалету, открыл дверь и действительно увидел «трон». На дырке стояло перевернутое ведро без дна, поверх которого был положен обернутый мягкий поролоном круг.

«Так ведь это у деда самый настоящий унитаз получился!» — радостно догадался Стасик.

Пять минут — и дело сделано.

Как никогда радостный, Стасик выбежал из туалета.

— Ну, как тебе вунитаз? — спросил дед.

— Круто, деда! Всё получилось!

— Ну, вот. Сразу б сказал, что ты без этого не можешь, я б сразу и сделал. А то ведь оно видишь как, и ни туда, и ни здесь. А вот если бы, то в самый раз.

Стасик забежал в дом.

— Мам, не надо свечку! Всё нормально! Баб, прибереги свечки для Чубайса!

— Чего?

— А есть что есть? Я уже проголодался.

— Сейчас блины будут. Во что макать будешь — в масло или в варенье?

© Катя Иванова, 2015

Создано в интеллектуальной издательской системе Ridero.ru

Прошла любовь

Первый рассказ

Начало осени. Верхушки деревьев покрыты легкой позолотой, опадают одинокие пожелтевшие листья. Трава подсохла, пожелтела за лето от распаленных солнечных лучей. Раннее утро.

Сергей Михайлович неторопливо шел по дорожке сквера, направлялся к остановке трамвая. Он давно не ездил на городском транспорте, на своей машине добирался до работы, а тут… машину сдал в автомастерскую на профилактический осмотр на три дня, и случилось это в рабочие дни.

«Сегодня день рождения бывшей жены, надо бы поздравить, заскочить после работы и занести букет хризантем, она их очень любит», – он поймал себя на мысли, что про жену подумал «бывшая», хотя она ушла от него два месяца назад. За это время он ее не видел, только слышал голос в телефонной трубке. Интересно посмотреть, как она выглядит: помолодела? А может, еще вернется назад, в их просторную квартиру, опять будет с утра печь блинчики и варить кофе, ее фирменный?

Прожили они более тридцати лет, а если точнее, тридцать три. И тут ни с того ни с чего, так ему казалось, любимая женщина заявила, что уходит жить в другую квартиру, от него подальше… Небольшую квартиру они сдавали. Раньше она была предназначена младшему сыну, он уехал в другой город учиться, потом там остался и женился. Старший сын давно жил своей семьей в просторном коттедже на окраине города, воспитывал троих детей.

«Я устала от твоего „нытья“, устала прислуживать и заботиться о тебе, выслушивать твое недовольство. Хочу хоть на старости лет пожить для себя, в спокойствии», – говорила жена, собирая свои вещи.

Вышедшая недавно на заслуженный отдых, Галина не стала сидеть дома, занялась сетевым бизнесом, записалась в фитнес-центр, больше внимания стала уделять своей внешности и здоровью.

«Все, теперь я свободный человек и хочу остаток лет прожить для себя. Я много лет отдала детям, тебе – твоим капризам, стиркам, уборкам и другим твоим прихотям. Помогала внуков растить. Теперь у меня пенсия, есть дополнительный доход, и я не завишу от тебя материально, и твои запреты меня не касаются. Куда хочу, туда и лечу в отпуск, куда хочу, туда и иду в воскресенье. Ухожу», – хлопнув дверью, громко сказала жена, оставив в недоумении супруга.

Подошел нужный трамвай. Сергей Михайлович втиснулся внутрь. Ранее утро, горожане спешат на работу. Ему трястись четыре остановки до своего офиса – крупной транспортной компании, где он трудится инженером по технике безопасности долгие годы.

В нос ему впился острый запах женских духов.

– Мужчина, не прижимайтесь близко ко мне, – произнесла молодая женщина, обернувшись и посмотрев ему в глаза, мило улыбнулась.

– Извините.

«Не забыть вечером заглянуть с цветами к Галине, может, уже наигралась в свободу и вернется домой». Утром он позвонил ей и поздравил с днем рождения. Жена молча выслушала и положила трубку.

– Мужчина, вы «прилипли» ко мне, – произнесла та же женщина.

– Извините. Народу много.

– Тогда я повернусь к вам лицом, – приятным голосом произнесла незнакомка, повернулась лицом к Сергею и стала смотреть ему в глаза.

Он начал рассматривать молодую женщину: на вид лет тридцать – тридцать пять, хорошая фигура, бежевая шапочка скрывала волосы, ярко-красные пухлые губы притягивали взгляд.

«Приятное лицо, и глаза светятся счастьем. Резкий запах духов, могла бы и меньше нанести их на себя», – подумал Сергей Михайлович.

– Моя остановка. Я выхожу, – тихо произнес он.

Женщина сделала шаг в сторону, пропуская его вперед:

– А мне еще две остановки ехать, – как бы между прочим произнесла она.

В конце рабочего дня Сергей Михайлович вызвал такси: «Заехать в цветочный магазин, купить букет цветов и в гости к жене – поздравить с днем рождения», – думал покинутый муж.

Вот он уже стоит возле входной двери квартиры с букетом крупных желтых хризантем.

Звонок в дверь.

– Открыто, – слышит знакомый голос.

Мужчина тихо вошел. Тишина.

– Ну кто там? Проходите в комнату. Я тут.

Сергей вошел. Посреди комнаты стоял большой открытый чемодан. Галина, одетая в новый спортивный костюм, суетилась вокруг него – складывала вещи.

– Добрый вечер! Вот, зашел поздравить тебя.

– Ну ты же звонил утром? – не оглядываясь на него, говорила жена. – Не нужно было беспокоиться. И как это ты вспомнил? Когда вместе жили, редко вспоминал, все ждал моего напоминания. О, желтые хризантемы? Не забыл, что я их люблю? – посмотрев на букет, удивилась женщина.

– Куда ты собираешься? Где гости? День рождения не празднуешь?

– Завтра будем праздновать. Я улетаю в Черногорию на месяц. Поживу в Европе. Меня там ждут. Скоро у меня самолет.

– Куда тебя понесло? А как же я, дети, внуки?

– А что – ты? Дети взрослые, у внуков есть родители. Дети поздравили меня по телефону, они знают, что я улетаю на месяц.

– Я думал, что ты вернешься домой. Думал, что скучаешь…

– Я же сказала, что никогда и ни за что жить с тобой не буду. Хватит – тридцать лет прислугой тебе была и все твои приказы выполняла. Поставь в вазу цветы. Что стоишь? Сам пройди на кухню, налей в вазу воды и поставь. Привык, что за тобой нянька ухаживает… Как там квартира? Наверное, грязь кругом, ты же ни к чему не приспособленный – чтобы гвоздь вбить в стенку или кран отремонтировать, мне надо было «пилить» тебя несколько дней, а потом самой сделать.

– Какие приказы, что ты говоришь? Мы счастливо в любви прожили много лет. Возвращайся, я тебя люблю и скучаю. Пусто без тебя в квартире.

– А я – нет. Я свободна теперь, не нужно по утрам тебе прислугой быть, готовить еду, такую, какую ты только любишь, звать гостей – тех, которые тебе нравятся… Я теперь по утрам в парке бегаю, спортом занимаюсь. И все только чтобы было по-твоему, мое мнение редко учитывалось.

– Я пригласил консьержку, приходит раз в неделю, убирает квартиру.

– Любишь? Ты просто привык ко мне, и тебе служанки не хватает… Живи, как хочешь. Я очень счастлива без тебя.

– У тебя появился мужчина? – тихо спросил он.

– Зачем вы нужны… нытики и диктаторы. В наши годы вы, мужчины, хуже годовалых детей: капризны, придирчивы и вечно всем недовольны. Я счастлива, что могу делать то, что хочу, никто мне не указывает, никто не тиранит и не спрашивает – зачем ты купила это золотое кольцо, у тебя и так их много?! Не надо никому отчитываться о своих расходах и времяпрепровождении. Так что ушла любовь, лет десять назад. И дура я была, что терпела еще столько лет тебя, твой эгоизм. Теперь только поняла, как хорошо мне без тебя!

Помоги спустить мне чемодан, такси подъехало.

Второй рассказ

Лето. Электричка, следовавшая из многомиллионного города по заданному маршруту.

В полупустом вагоне электропоезда слышался веселый смех компании немолодых женщин. Подвыпившие пенсионерки громко разговаривали, шутили и смеялись, привлекая внимание входящих пассажиров.

Остановка. Вошли в вагон несколько пассажиров. Они сразу обратили внимание на веселую и шумную компанию.

– Ой, Люська, это ты? – спросила одна из вошедших в вагон женщина. – Я тебя сто лет не видела.

– Привет, Ленка. Да, это я. Точно, лет пятнадцать не виделись. Мы и не изменились, все такие же молодые и веселые. Присаживайся к нашей компании, – ответила самая веселая женщина из компании.

– Что празднуете? Все веселые и счастливые. Лена, представь своих подруг или соседок?

– Это мои подруги, мы едем на мою дачу. Там продолжим праздник, ну и соберем урожай. Лида, Ира, Соня.

– А что за праздник? – еще раз переспросила Елена.

– Большой праздник. Сегодня девять дней, как похоронила своего законного супруга – алкоголика и нервотрепа, – с гордостью произнесла Люська.

– Ну, о покойниках или хорошо, или никак, говорят… Ты что, теперь вдова?

– Меня это не касается. Он за прожитые годы так мне нервы помотал, что я и в день похорон пела от счастья, что этот кошмар наконец-то закончился.

– Если он такой плохой, то зачем вместе жили все эти годы?.. Развелись бы и разъехались в разные стороны.

– Тебе хорошо говорить – ты ничего не знаешь. Сейчас я тебе расскажу. Девочки, давайте по глоточку «чая» из термоса глотнем, и закусывайте: берите помидорчики, огурчики, пирожки с капустой. Пусть еще сто лет этот алкаш в аду горит, – произнесла Люся, глотнув из термоса жгучую жидкость, и занюхала свежим огурцом. – Берите термос все по очереди, не стесняйтесь.

– Люся, может, хватит? – старалась урезонить женщину новая пассажирка.

– Вот рассказываю: замуж вышла в двадцать пять, вместе работали на заводе. Дети пошли один за другим – трое у меня, уже взрослые. Потом двушку улучшенной планировки от завода дали в новом микрорайоне города. Дети выросли и разлетелись в разные стороны. Вот тут и началось: после работы стал мой муженек приходить пьяный, и так каждый день. Даже раз попытался меня «поучить» кулаком, но я его охоту быстро отбила – стукнула сковородкой по башке и сдала в медицинский вытрезвитель, тогда еще они были в нашей стране, и в милицию подала заявление на него. Зарплату стал всю пропивать с дружками и ночами домой являться. Когда я на даче ночевала, то и домой водил алкашей.

Приду домой, а в квартире – помойка, мужики все испачкают, до туалета не добегали. Сволочи. Это так я коротко тебе рассказываю. Хотела его выгнать, но он кричал, что, мол, моя квартира тоже, я никуда не уйду. Приезжали дети, разговаривали с отцом, но хватало его обещаний на неделю, а потом опять – пьянки, грязь и вонь в квартире. С работы выгнали, до пенсии не доработал. Превратился в бомжа: стал собирать на помойках бутылки и другие вещи и все это менял на спиртное… Домой невозможно зайти было, такой противный запах стоял в квартире. Соседи по лестничной площадке стали жаловаться, что из квартиры зловонный запах идет в подъезд.

Я старалась дома меньше бывать. На двух работах работала: днем на заводе, а ночью детский садик охраняла. Он из дому вещи стал продавать и деньги пропивать.

– Давайте еще по глоточку «чая», – предложила подруга рассказчицы.

– Давайте сами пейте, я буду дальше рассказывать. Я на свою комнату замок повесила. Что ему замок – сломал и все… Заявление в милицию писала, а что толку… «Он не дебоширит, вас не бьет, разводитесь, квартиру меняйте и разъезжайтесь», – такой был ответ правоохранительных органов.

– Но он не всю жизнь же пил, когда дети были маленькие, он же работал? – спросила Елена.

– Тогда по бабам бегал, бык-производитель. Сколько я его с любовницами ловила! Вот вся любовь-морковь. Любил ли он меня? Не знаю, так за все годы и не сказал. А куда уйдешь с тремя детьми?

– Что, и ничего хорошего не было в жизни? – допытывалась знакомая, жуя пирожок с капустой.

– В памяти ничего не осталось… Как забрала труп труповозка, так я такое в душе облегчение почувствовала, такая радость на меня накатила. Дверь за скорой закрылась, я включила музыку и давай вещи выкидывать в окно – хорошо, что квартира на втором этаже, – и обои обдирать, песни веселые петь.

За неделю, спасибо подруги помогли, из помойки опять квартиру приличную сделали, такой ремонт провернули… А ты говоришь… Я уже девять дней песни пою и праздную свою свободу.

– Ну, Люся, и поведала ты свою историю жизни. Неужели не простила уже мертвого мужа?

– Пока не простила, долго буду помнить его выкрутасы и свою испорченную жизнь. Может, пройдут года, тогда прощу своего пропойцу.

– Прощай, Люся. Счастливо доехать вам до дачи. Моя остановка сейчас. Здоровья и счастья тебе, – произнесла Елена.

Третий рассказ

– Ты что такая тихая и задумчивая сегодня? – спросил Владимир жену, сидя за кухонным столом, поздним вечером.

Жена Зоя молча подала разогретый ужин.

– Ты сегодня опять поздно? – тихо произнесла она.

– Дополнительную работу брал… премию дадут в конце квартала.

Владимир, тридцатипятилетний работник банка, статный моложавый мужчина, только что пришел с работы домой. Дома его ждало семейство: жена и три дочери – шести, четырех лет и годовасик. В последнее время, а это «последнее» года два уже продолжается, он не хотел идти домой, засиживался в банке после работы, гулял по городу… и только поздно вечером возвращался в квартиру. Ему так надоели детские крики, шум и гам, пеленки, распашонки… плач детей по ночам и жена… вечно занятая детьми, неухоженная: в старом домашнем халате, с хвостом на голове, тихая, с синими кругами под глазами.

Когда он семь лет назад женился на жизнерадостной красавице их отдела, разве он думал, что семейная жизнь превратится для него в такую ношу… такое разочарование. Нет, первые года он был счастлив: родилась первая дочь. Он старался помогать жене по дому, старался освободить ее от домашних дел на несколько часов в выходные дни, предоставив время для посещения парикмахерской, маникюра, педикюра. Прошел год, и Зоя опять забеременела – решили сразу двоих детей подряд родить, «отстреляться» и на этом поставить точку. Вторая дочь была неспокойным младенцем: до шести месяцев громко плакала по ночам, и Владимир приходил на работу не выспавшись и с красными от постоянного недосыпания глазами. Прошло полгода, ребенок успокоился, и жизнь стала слаще. Детей оформили в садик, а жена вышла на работу… Тут сюрприз: опять Зоя беременная.

Он был против еще одного ребенка, но женщина стала лить крокодильи слезы, закатила скандал. Он долго сопротивлялся: «Куда нам еще одного ребенка, – уговаривал он жену. – Эти еще маленькие… Сейчас современные хирургические средства: мини-операции и т. д. Давай оплатим хирургическое вмешательство».

Но жена была непреклонна. Он сдался – решился еще на одного ребенка. Надеялся, что родится сын.

Беременность жены проходила тяжело, она часто лежала в больнице. А он с двумя детьми оставался дома: детский сад, прогулки, стирка, уборка… Помощи ждать не от кого: ее родители за тысячи километров живут, далеко на Севере. У него только больная пожилая мама, ей самой помогать надо.

Третий ребенок тоже был неспокойный – плакал по ночам, успокаивался только на руках матери. Зоя дочь с рук не спускала.

Постепенно Владимир стал понимать, что домой ему возвращаться не хочется.

«Что я видел за эти семь лет? В первый год семейной жизни еще посещали вместе кинотеатр, кафе, какие-то новые выставки, даже ездили в отпуск на море, а потом??? Дети, плачь, пеленки, распашонки…» – вертелось у мужчины в голове.

Он уже не желал жену как женщину, интимная близость с ней его не прельщала… Вечером старался возвращаться домой поздно, когда дети спали в кроватках… На жену смотреть не хотел… Ему было жаль ее – во что, когда-то красавица, она превратилась? Но больше жаль себя – надо что-то решать. Не мог он такую жизнь терпеть.

На работе сотрудники хвастались путешествиями, проведенным отпуском где-нибудь на Мальдивах и все спрашивали, когда он, отец семейства, вывезет своих женщин к морю, зарплата же у него немаленькая. Он отмалчивался: кому скажешь, что он сам готов сбежать от своих женщин куда глаза глядят хоть на несколько дней, а лучше месяцев.

– Володя, я снова беременная, – тихо произнесла Зоя и медленно опустилась на стул.

Мужчина замер на месте, ложка с супом так и повисла в воздухе.

– Ты что, сдурела? Я не помню, когда и сексом с тобой занимался! – стал орать он.

– Уже двенадцать недель, нельзя ничего сделать… – тихо продолжала жена.

– Ты сошла с ума! Все, хватит с меня. Это не жизнь, это – кошмар! Ты посмотри на себя: во что ты превратилась? Ты когда была в парикмахерской последний раз?

Ты уверяла меня, что предохраняешься!!! Ты похожа на мумию… Я видеть тебя не хочу. Я ухожу. Оставайся одна с детьми и что хочешь, то и делай!

– Куда ты уходишь? А как же мы? – тихо произнесла Зоя, и одинокая слеза скатилась по щеке.

– Я тебе и детям эту квартиру и все, что в ней, оставляю. Заберу машину и поеду к матери – там буду жить. Видеть тебя не могу, – еще громче кричал Владимир.

Он резко поднялся из-за стола и быстрым шагом прошел к входной двери.

– В страшном сне мне такое не снилось. Не жизнь, а каторга, – кричал мужчина, торопливо выходя из квартиры.

Четвертый рассказ

«Боже мой, дожила до седых волос и тут такое???» – думала Татьяна, лежа в своей широкой кровати поздней ночью. Сон не шел, сорокасемилетняя женщина лежала и вспоминала прошедший день и всю свою неудавшуюся, как она считала, жизнь. Единственная дочь у родителей, и то они ее дождались в немолодом возрасте. Татьяна росла избалованным и своенравным ребенком. Окончив энергетический техникум, осталась работать на ТЭЦ в родном городе. В двадцать пять лет вышла замуж – без любви, так, за того, кто первый предложил пойти ей в ЗАГС. Родила сына. Муж оказался любителем спиртного и нрава сурового. Частенько жена попадала под горячую руку. Как только родители Татьяны узнали об этом, пришли и вышвырнули зятя из кооперативной Татьяниной квартиры. Так, прожив четыре года с нелюбимым и жестоким выпивохой, она осталась одна с сыном.

Окончательно прошла симпатия с появлением первого синяка на лице жены.

Дала себе зарок домой чужих мужчин не приводить – не хотела отчима для сына – и официально замуж не выходить. С головой ушла в работу, получила хорошую должность и большую часть времени проводила на работе. Были, конечно, кратковременные романы, но серьезного ничего. Так незаметно бежали годы, сын вырос, изъявил желание быть военным, уехал учиться в столицу да там и остался, женившись на местной девушке.

Татьяна осталась совсем одна, хотя были у нее подруги и друзья, даже хобби, но иногда зимними вечерами скребли кошки на душе.

Недавно, месяца три назад, на их ТЭЦ прислали несколько сот рабочих из Китая. Молодые мужчины заполнили незнакомым говором территорию станции. Первое время ей казалось, что они все сильно похожи – на одно лицо, а через некоторое время стала различать и даже запомнила их имена. Китайцы быстро учились русскому языку и стали общаться с местными жителями и работниками станции.

Один китаец, небольшого роста, плотного телосложения, средних лет, стал проявлять неподдельный интерес к Татьяне – мастеру соседнего цеха.

Ей понравился обходительный и вежливый мужчина, его акцент смешил женщину. Так все быстро завертелось, закружилось: походы в кино, кафе, вечерние посиделки у нее в квартире…

«Зачем он тебе нужен? – твердили подруги. – Ну и что, что он красиво ухаживает: дарит цветы, кормит национальными блюдами, встречает с работы… Он же КИТАЕЦ!!! Как ты с ним на людях покажешься? Вокруг будут только осуждения… Была бы еще молодая, сказали бы „Ума нет“, а то уже женщина в возрасте».

Однажды за вечерним чаем мужчина сказал Татьяне, что, мол, хватит нам встречаться, давай жить вместе, будет у нас семья.

– Ты намного младше меня, какая семья? Я ребенка тебе не рожу. Тебе надо моложе найти.

– Не нужна мне другая женщина. Валя из магазина уже предлагала мне свидание. Я отказал, сказал, что люблю тебя.

– Я о тебе толком ничего не знаю…

– Да все просто: родители очень пожилые, живут в деревне. Все родственники сообща собирали деньги мне на билет, чтобы отправить работать в Россию. Теперь я им высылаю немного денег каждый месяц. Зарплата у меня хорошая, ты же знаешь… Я экономный и работящий. Взялся еще охранником подрабатывать по выходным со следующего месяца, – рассказывал поклонник.

Тут он достал из кармана золотое колечко и положил на стол.

– У меня серьезные намерения. Я хочу официально оформить отношения. Это тебе подарок.

– В ЗАГС поведешь меня?

– Да. Я хочу в этой стране остаться и с тобой не расставаться.

– А где мы будем жить? У меня?

– Как ты хочешь. У меня есть деньги, я могу приобрести небольшую квартиру. Или можем эти деньги потратить на ремонт в этой квартире и на свадьбу.

– Какая свадьба? Нас люди засмеют… – звонко смеялась женщина.

– Если ты не согласишься, я буду очень несчастен, – тихо произнес китаец.

Прошло несколько месяцев. Татьяна заскочила в местную поликлинику, надо было поставить вакцину от клеща. Лес рядом, а несколько лет подряд эти «звери» бросаются на людей. Случайно услышала разговор в коридоре больничного заведения, что молодая девушка родила девочку несколько дней назад от китайца и оставила в родильном доме.

Татьяна прошла к заведующей родильного отделения и расспросила об услышанной новости.

Придя домой, завела разговор с женихом о брошенном ребенке. Мужчина внимательно выслушал женщину и произнес:

– Я хочу с тобой прожить долгую жизнь, и если тебе хочется ребенка, то я поддержу тебя в твоем решении.

– Конечно, хочется. У нас будет теперь настоящая семья. Теперь и в ЗАГС можно. Ты не передумал?

– Ты согласна оформить со мной официальные отношения?

– Теперь да. У нас будет настоящая семья: я, ты и наша дочь.