Рассказы бойцов чвк вагнера

В купе фирменного поезда «Тихий Дон», отправлявшегося в начале ноября 2017-го из Ростова-на-Дону в Москву, обмывали странную на вид медаль. В этой награде отчётливо проглядывали символы враждебных друг другу эпох – прусского железного креста, советской пятиконечной звезды и белогвардейского ордена Ледяного похода. Трое мужчин разного возраста, примерно 20, 35 и 45 лет, в пьяный кураж потом не впадали; награды незаметно куда-то исчезли так быстро, что не успел спросить о происхождении странной медали.

А впрочем, путь был неблизкий, и мало-помалу, сначала из обрывков фраз, потом, когда нашлись общие вкусы и воспоминания, из откровенных разговоров стала складываться цельная картина. Трое мужчин возвращались после шестимесячной командировки в Сирию.

Ездили по контракту, заключённому с известной частной военной компанией (ЧВК) «Вагнер», хотя в документе, конечно, нет ни этого позывного-псевдонима, ни фамилии его обладателя – Дмитрия Уткина, который, кстати, в том же ноябре возглавил ресторанный холдинг Евгения Пригожина, известного также как «главный повар Кремля».

Официальное наименование нанявшей их организации сообщить наотрез отказались, сказав лишь, что это название постоянно меняется. Юридический адрес находится в подмосковном Красногорске, на Ильинском шоссе, в районе военного городка Павшино. Срок контракта – от трёх до шести месяцев. Контракт подписывается на базе ЧВК в Молькино. Будущий боец прочитывает многостраничный документ, подписывает, и он остаётся в офисе компании. Категорически запрещено общаться с представителями средств массовой информации, поэтому в этом коллективном интервью они фигурируют как Сергей Ц., Геннадий Ф. и Степан М. Эти мужчины были в рядах тех, кто поставил точку в долгой войне на древних землях Сирии.

6 декабря 2017-го информационное агентство «Интерфакс» официально сообщит со ссылкой на Министерство обороны РФ, что «Сирия полностью освобождена от террористов, все бандформирования ИГИЛ уничтожены, освобождено более тысячи населённых пунктов и деблокированы основные коммуникации». Но только в этих победных реляциях ни слова не сказано о том вкладе, который внесли в победу рядовые бойцы частных военных компаний.

МЕСТО СБОРА: БАЗА «МОЛЬКИНО» В районе хутора Молькино Краснодарского края располагается 10-я отдельная бригада специального назначения ГРУ (в/ч 51532). К ней вплотную примыкает база ЧВК «Вагнер». Бойцы съезжались сюда со всех концов страны. Сначала предстояло пройти медицинскую комиссию и различные приёмные испытания. – Медкомиссия была, но отбор скорее визуальный: руки-ноги на месте – и вперёд, – говорит Сергей. – Брали всех подряд, потому что ЧВК несла в Сирии большие потери. Ещё требовалось пробежать 3 км, отжаться 40–50 раз (это оценивалось как «хорошо» и «отлично»). Многие не сдали эти нормативы, но были зачислены.

Гораздо более серьёзным испытанием считался детектор лжи. Полиграф проходит каждый кандидат. Например, из восьми человек в группе, в которой был Геннадий, благополучно прошли детектор лжи только двое, включая его самого. На чём срезались другие, какую именно ложь искали психологи ЧВК, Геннадий до сих пор не представляет. Но, по его убеждению, этот отбор точно не касался уголовного прошлого кандидатов. Принятый по контракту личный состав распределялся по «бригадам». Это не были армейские бригады в их традиционном виде, состав бригад ЧВК насчитывал всего от 300 до 400 человек, в зависимости от стоявших перед ними задач.

ПЕРЕЛЁТ РОСТОВ-НА-ДОНУ – ДАМАСК Из международного аэропорта Ростова-на-Дону вылетали 25 апреля 2017-го, обычным чартерным рейсом. Визу в паспорте не ставили, пограничники проштемпелевали только отметку о вылете (а по возвращении – ещё одну отметку о прилёте). Сирийская пограничная служба в документах вообще не фигурирует. Всего в «Боинге» летело полторы сотни бойцов ЧВК, через день-два таким же образом прибывала вторая половина «бригады».

В Дамаск летели в гражданской одежде, переодевались уже на сирийской базе, то есть среди пустыни. Военную форму везли с собой, каждый одевался на свой вкус. Самой удобной считается пустынная форма британского спецназа SAS, самой лучшей по прочности и цвету, затем идёт форма американских спецназовцев. Так что с виду российские бойцы не отличались от отряда англо-саксонских спецназовцев. Сирийская форма, по единодушному мнению собеседников, очень плохого качества.

НЕФТЯНЫЕ ПОЛЯ АШ-ШАИР Контроль в аэропорту Дамаска бойцы ЧВК не проходили, сразу расселись по автобусам – и вперёд. Куда? – Рядовому составу никогда не говорят – куда, сколько ехать и что он будет делать, – говорит Степан. – Нас привезли в район нефтяных полей Аш-Шаир, где просидели три месяца и только через три месяца узнали, как это место называется. В 40 километрах северо-западнее Пальмиры. Высадили прямо в горной пустыне. У некоторых не было палаток, в частности у Сергея, и первый месяц-полтора он жил «на свежем воздухе», хотя в горной местности в это время шли дожди и стояли холода. Лишь впоследствии выдали казённые палатки.

Всего в том месте собрали три бригады ЧВК, то есть около тысячи человек. Чем занимались? – Горы караулили, – говорит Геннадий. – На противоположной горной гряде сидели духи-игиловцы. Их всё время долбила авиация. Мимо нас каждый день провозили бронетехнику – танки, БТР, БМП, всего около 60 единиц. Видимо, шла подготовка к наступлению. В конце августа началось наступление, и бойцы пошли по горам на город Акербат. Спустились в долину, один за другим брали прилегающие посёлки.

«ШТУРМЫ» И ШТУРМ АКЕРБАТА Ударную силу бригады ЧВК в Сирии между собой принято называть «штурмы’» (с ударением на последний слог). Кроме «штурмов», ещё есть взвод тяжёлого вооружения, в его распоряжении миномёты, ПТУР (противотанковые управляемые ракеты), тяжёлые пулемёты, АГС (автоматические гранатомёты). Отряд огневой поддержки. Бронегруппа с неопределённым количеством техники – от одного БМП до нескольких БТР и танков, кому как повезёт. Боевой состав бригады – около 200 человек, те, кто имеет хоть какой-то боевой опыт. Остальные 100–150 – это так называемые штабные ребята, обслуга, личные водители командиров.

Командуют бригадами отставные сотрудники спецназа (ни одного кадрового офицера), армейских практически нет. – Например, к командиру нашей бригады, – рассказывает Геннадий, – обратился сирийский начальник и даром предложил несколько танков, так как для них у арабов не было экипажей. В атаку первыми идут «штурма», за ними взвод тяжёлого вооружения – миномёты, тяжёлые пулемёты, ПТУР и пр.

Противник устраивал ловушки, давал почти беспрепятственно взять несколько пригородных селений, а перед самым городом Акербатом бригада наталкивалась на железную оборону, где гибли десятки. Бои здесь шли конкретные, за каждый дом. Находили документы игиловцев (их передавали особистам ЧВК), попадались блокноты с молитвами на русском языке, в списках было много узбекских имён. – Акербат брали только российские бригады ЧВК, – говорит Сергей, двое других согласно кивают головами. – Сирийцы подошли на финальной стадии, чтобы сняться для теленовостей. Мы даже спрятались, чтобы не попасть в кадр, когда сирийцы позировали с геройским видом.

ОФИЦИАЛЬНАЯ СВОДКА О ВЗЯТИИ АКЕРБАТА Итак, бойцы ЧВК «Вагнер» утверждают, что Акербат они захватывали самостоятельно, правительственные войска Сирии в штурме участия не принимали. Официальная версия утверждает ровно обратное, роль ЧВК не отмечена ни словом.

По сообщению Минобороны России, «2 сентября 2017 года подразделения 4-й танковой дивизии сирийских правительственных войск во взаимодействии с частями 5-го добровольческого штурмового корпуса и отрядами военного Мухабарата при активной поддержке ВКС России освободили стратегически важный город Акербат, где находился «последний крупный очаг сопротивления» террористов запрещённой в России организации ИГ («Исламское государство» – международная террористическая организация, запрещённая в РФ).

Правительственная «Российская газета» в те дни передавала сообщение командующего российской военной группировкой в Сирии генерал-полковника Сергея Суровикина, который, в частности, отметил, что «для поддержки наступления сирийской армии в районе Акербата российская авиация нанесла 329 бомбово-ракетных ударов, в результате чего было уничтожено 27 единиц бронетехники боевиков, 48 пикапов с установленным крупнокалиберным вооружением и более 1000 боевиков». Генерал также сообщил, что игиловцы в Акербате применили беспрецедентное количество террористов-смертников. По его словам, «ежедневно уничтожались от 15 до 25 боевиков с «поясами шахидов» и по четыре-пять «джихад-мобилей».

А вот о том, что эту работу по уничтожению проделали ребята из ЧВК «Вагнер», генерал умолчал.

ДУХИ – Практически все игиловцы носят пояс шахида, – рассказывает Степан. – Такая красивая штука, аккуратная, небольшого веса. Пластиковая упаковка, залитая прозрачным гелем, в котором много-много металлических шариков. Из-за этого ни одного духа в плен мы не брали.

Однажды ночью игиловцы сдуру воткнулись в нашу деревню. Большинство, конечно, мы сразу укокошили, а нескольких какое-то время гоняли по деревне. Один дух, видимо тяжело раненный, долго звал на помощь, а потом прогрохотал взрыв. От взрыва обвалилась соседняя стена. Оказывается, он был в двадцати метрах от нас.

Утром проводили чистку, ямы и подвалы забрасывали гранатами. – Тактика духов нехитрая: когда идёт ночная перестрелка, два-три шахида подбираются вплотную и взрываются, – добавил Геннадий. – Так случалось раз-два в неделю: к стене нашего укрытия подбирался игиловец и взрывался. От таких ночных вылазок погибло немало: восемь – в одном бою, пятнадцать – в другом, десять – в третьем. – Все местные жители к тому времени деревню покинули. Вообще с гражданскими лицами не сталкивались, – заверил Сергей.

ДЕЙР-ЭЗ-ЗОР: СИРИЙСКИЙ СТАЛИНГРАД Взяли Акербат и бойцам ЧВК сказали: пора собираться домой. Уже переодевались в гражданку, и вдруг приказ: по машинам в полной экипировке. Ехали по пустыне около семи часов, проехали километров триста на восток и очутились неподалёку от города Дейр-эз-Зора. Тут были две российские бригады ЧВК, которые уже форсировали Евфрат на понтонах, когда шла операция по разблокированию Дейр-эз-Зора.

Нам поставили задачу освободить от игиловцев прилегающий остров. Около двух месяцев выполняли эту задачу, главные потери понесли в этом месте, в основном подрывались на минах. В сводках «РИА Новости» тогда говорилось: «Передовые отряды сирийской армии 5 сентября прорвали трёхлетнюю блокаду Дейр-эз-Зора и перешли в наступление на восточных окраинах города. Прорвав окружение базы ВВС, а после выбив террористов со стратегических высот на юго-западе, правительственные войска вышли к западному берегу реки Евфрат и форсировали её, тем самым вытеснив отряды террористов в направлении иракской границы и создав кольцо вокруг захваченных террористической группировкой «Исламское государство» жилых кварталов Дейр-эз-Зора».

Военный эксперт Виктор Баранец так прокомментировал снятие блокады с Дейр-эз-Зора: «Город Дейр-эз-Зор имеет стратегическое значение для дальнейших действий террористов в Сирии. Если он будет взят, это будет стратегическое поражение боевиков, и это будет для них примерно так же, как в 1945 году для гитлеровской Германии. Такое же значение имеет Дейр-эз-Зор для ИГИЛ. Поражение в Дейр-эз-Зоре будет означать, что активное боевое сопротивление террористы больше оказывать не будут. Это будет для них не только военное, но и моральное поражение, причём перед всем миром».

– Что такое блокада Дейр-эз-Зора – это надо понимать опять же по-восточному, – сказал Сергей. – Все те три года, которые продолжалась блокада, автомобили с продуктами и товарами ширпотреба проезжали беспрепятственно. Никто от голода не страдал. Даже шутили, что сирийцы говорят: мы здесь три года воевали, воевали, пришли русские – и началась война.

– И начался беспредел, – засмеялся Геннадий. Тем временем, по словам Сергея, пока духи держали оборону в Аш-Шаире, курды, посланные сюда американцами, захватили нефтяные поля. В конце сентября игиловцы отошли по фланговым направлениям, и вновь российским бригадам ЧВК пришлось возвращаться, чтобы «отжимать нефтяные поля». – В верхах, видимо, договорились, и курды немного подвинулись, – говорит Сергей. – Судя по надписям на нефтяных вышках, часть их принадлежала европейцам, часть – канадцам. Канадцы потеряли больше всех.

В конце октября заканчивался срок командировки бойцов ЧВК «Вагнер». В те дни игиловцы перерезали одну из двух главных дорог, соединяющих восток с западом Сирии. Повезли по более протяжённой – около 800 километров. Обошлось без приключений.

ПОТЕРИ За шесть месяцев командировки людские потери одной бригады составили около 40 погибших («двухсотых») и около 100 раненых («трёхсотых»). Другой бригаде больше «повезло»: их потери составили около 20 убитых и 70 раненых. А в третьей бригаде только за первые две недели потеряли около 50 убитыми. Большинство погибло при снятии блокады Дейр-эз-Зора. Таким образом, погибла десятая часть личного состава, пятая часть – это раненые.

ВОЕННОЕ ОСНАЩЕНИЕ – Потери были бы гораздо меньше, – говорит Сергей, – если бы снабжение группировки ЧВК не было таким аховым, просто-напросто ахо-о-овым. Разбитые броневики, за три дня потеряли пять грузовиков, не на чем было даже перевозить личный состав. И потери от этого высокие… и всё – встали! Коллапс. Никто никуда не едет, дай Бог раненых вывезти. А опыт говорит, что давно пора пересаживать бойцов на бронированные автомобили, рассчитанные не больше чем на 10 человек. Хотя ещё год назад оснащение было приличным – и вооружение, и техника.

– Это всего лишь красивая телевизионная картинка: по пустыне прут танки в ряд, за ними идут БМП, над ними кружат вертолёты, – говорит Степан. – На самом деле техники было очень мало. Наша «армада» передвигалась частью пешком, а часть – на КамАЗах и «Уралах». Если ПТУР попадает в грузовик, то потери, конечно, огромные.

И вот эта экономия наших военных плюшкиных оборачивалась огромными потерями. Кто-то из руководителей, отвечавших за военное снабжение бригад, видимо, докладывал наверх, сколько всего было сэкономлено. И вот на три бригады, то есть полторы тысячи человек, выдали всего пять ночных прицелов! – А как у духов? – говорит Степан. – Например, на позиции обычно сидят по 30–40 человек, так вот им выдают два-три ночных прицела. Когда духи идут в ночную атаку, их с грехом пополам видят пять «штурмов», остальные не видят ни хрена. Отцы-командиры говорят: ты стреляй по вспышкам. А для этого нужно высунуть голову из укрытия. И попасть в ночной прицел игиловца, который точно дурака валять не будет, сразу выстрелит – и вспышки заметить не успеешь. Вот и получается: духи всё видят, а большинство «штурмов» слепы. И потому потери огромные.

– А как надо? – говорит Сергей. – Как в спецназе: каждому бойцу ночной прицел и одному из трёх – тепловизионный. А так – на убой вести людей. Но начальство ЧВК, возможно, имеет большие деньги, но покупать новую технику не собирается.

Своими глазами видел подразделение, вооружённое трёхлинейками, наганами, пулемётами Дегтярёва, даже пулемёты «Максим» реально были. И у меня первое время была трёхлинейка. Бронежилеты времён взятия Кабула. Танки все «призовые», то есть захваченные у арабов, некоторые напоминают дуршлаг. Когда возмутился перед начальством, услышал: «Милый, ты чего, в сказку попал? Что дали, с тем и воюй».

ВОЕННАЯ ПОДГОТОВКА Мои собеседники разделили силы, воевавшие на стороне Асада, по их боевым качествам на три разряда. Низшее место занимают сирийцы, среднее – фатимиды (так в ЧВК называли боевиков из Афганистана) и палестинцы, верхнее – русские.

– Однажды отряд фатимидов захватил плацдарм, затем передислоцировался, а на их место заступили правительственные войска, тут же поднявшие свой флаг, – рассказывал Сергей. – И наш опытный боец, пять раз побывавший в Сирии, предсказал: если вечером над позициями появляется сирийский флаг, то утром здесь будет флаг ИГИЛ. Мы приняли это как шутку. А утром проснулись от бешеного топота: 300–400 сирийских солдат бежали с криком: «Танк игиловский приехал!» И действительно: над позициями правительственных войск уже было поднято чёрное знамя.

– Русские – непревзойдённые бойцы, особенно в обороне, – говорит Степан. – Никто не выдерживал наших атак, никто. За шесть месяцев ни один противник не выдержал атак «штурмов». Ни в Акербате, ни в районе Дейр-эз-Зора. – Дай нам технику ИГИЛ, – добавил Сергей, – освободили бы всю Сирию за две недели. Складывалось впечатление, что никто не хочет побеждать в этой войне – ни ИГИЛ, ни сирийская армия.

– И даже фатимиды экипированы нормально, – сказал Геннадий. – Сам видел, как они на своих мотоциклах гоняли по пустыне «джихадки» (так называют игиловский пикап с оружием; отличается от «шахидки» – такой же автомобиль, но начинённый взрывчаткой). Завалили эту «джихадку» как нечего делать. А разве с нашей техникой можно так воевать?! Наши птурщики идут пешком, вместе с пехотой, их трое: один тащит установку, двое – по одной ракете (каждая и них весит 25 килограммов). У ИГИЛ птурщиков тоже трое, но они на двух мотоциклах. На одном мотоцикле – установка и два человека, на другом – третий с двумя ракетами. Шмальнули – и через минуту исчезли.

– Лично видел, как духовский ПТУР в течение 10 минут подбил три машины – БТР и два грузовика, – говорит Сергей. – Уровень подготовки сирийских войск – это не то что нулевой, а, можно сказать, минусовой, – подхватил Геннадий. – Например, из 60 единиц бронетехники, привезённых, как уже говорили, в район боевых действий, – около 20 оказались в руках духов-игиловцев, находившихся в Акербате. Вообще, танки в Сирии – это переходящий приз. Даже есть шутка на эту тему: Россия поставляет танки сирийцам, сирийцы передают их ИГИЛ, приходят русские, отбирают танки у игиловцев и получают за это премию. Опять передаём сирийцам – и всё начинается сызнова, танк циркулирует по Сирии, пока его не сожгут.

– Лично я видел, как сирийские спецназовцы шли в разведку, вспоминает Сергей. – Прошли километров семь и стали орать по рации, что у них закончилась вода, несколько человек получили удары (и это коренные жители Сирии). И вернулись, не выполнив задание. Русским даже пришлось выносить ударенных солнцем арабов на себе.

Согласен с Геннадием: нулевой уровень подготовки. – Вся Сирия – это примерно две Московские области, большая часть – пустыня, – заключает Степан. – Достаточно освободить несколько анклавов и долину – и всё! И пусть духи степными зайцами катаются по пустыне сколько угодно. Работы – на месяц-два, но никому это не нужно. Генералы зарабатывают на войне деньги, списываются танки и оружие, ИГИЛ со всеми ведёт торговлю чуть ли не официально.

ЛИЧНЫЙ СОСТАВ ЧВК «ВАГНЕР» – Несмотря на то что многие бойцы ЧВК отслужили в армии и спецназе, не ошибусь, если скажу, что 90% не понимают, куда едут, – рассказывает Сергей. – Желание заработать денег отшибает мозг напрочь. Поэтому, попав в настоящую передрягу, они заявляют, что приехали сюда не погибать, а зарабатывать. Таких называют «пятисотые», то есть дезертиры и отказники. Их сразу отправляют в такелажные бригады, то есть в грузчики снарядов и пр.

– А по жизни те, кто приехал в Сирию, в основном неудачники, – говорит Геннадий. – Как правило, бывшие менты, зэки и военные. Около 40% личного состава отсидели за тяжкие преступления – убийства, грабежи и т.п. Бойцы ЧВК даже друг друга так приветствуют: «Привет, неудачники!» Заметно, что много месяцев перед командировкой, а то и годы они бухали, не просыхая. В Сирии пить запрещено, головы немного просветляются, дают зарок завязать на всю оставшуюся жизнь. Возвращаются в Россию с миллионом в кармане и срываются в такое пике, через месяц приползают на базу без штанов.

ЗАРАБОТКИ «ДЖЕНТЛЬМЕНА УДАЧИ» Год-два назад, по словам Сергея, бойцы ЧВК «Вагнер» зарабатывали 310–350 тысяч рублей в месяц (240 тысяч – оклад плюс 3 тысячи в день – боевые). Весной этого года имели по 300 тысяч (при окладе 220 тысяч), а те, кто приехал осенью, заработали в среднем по 200–210 тысяч (оклад понизился до 150 тысяч).

– С чем связано падение заработка? – переспросил Степан. – Думаю с тем, что воруют все, воруют всё. В какой-то момент люди теряют голову и начинают воровать без зазрения совести. Мы подозреваем, что верхи платят по-прежнему прилично, но чуть ниже придумывают разные ограничения, которые связываются с зарплатой. Например, в договоре есть пункт, где говорится, что командировка начиная с четвёртого месяца считается длительной и дополнительно за каждый день выплачивается тысяча рублей. Когда кто-то напомнил об этом пункте начальнику, получил такой ответ в сильно смягчённой форме: «Оборзели? Вы и так много получаете!»

– А страховка? – спрашиваю. – Какая сумма выплачивается в случае гибели? – Понимаешь, – говорит Сергей, – по одним слухам, три с половиной миллиона, по другим – пять миллионов. Лично в своём договоре об этом я ничего не увидел. Хотя мог и просмотреть: контракт многостраничный, и к тому же срабатывает принцип цейтнота. Там сказано, что ты соглашаешься с тем, что тебя могут не вывезти в виде трупа. Также по слухам, за лёгкое ранение платят 50 тысяч, за более тяжёлое – до 300 тысяч плюс лечение. Говорят, лечение хорошее – в военных госпиталях Ростова-на-Дону, Кисловодска, Петербурга, Москвы и др. Хорошие условия, высококвалифицированные врачи. Но есть один принцип: никаких инвалидностей.

– У меня двойственное отношение к этим частным военным компаниям, – добавляет Степан. – С одной стороны, обманывают, и это обидно. А с другой, если посмотреть на ситуацию как бы со стороны, ЧВК изымает из гражданской жизни ненужные элементы (буквально так и высказался боец о своих товарищах, а значит, и о самом себе. – А.Ч.).

Как потом выяснилось, Сергей привёз из Сирии полтора миллиона рублей. Раздал долги, купил ночной прицел, бинокль, тёплую одежду, другое снаряжение по мелочи. Денег осталось в обрез, только чтобы из Москвы до Краснодара добраться. – Какая работа осталась в Сирии? Охранять нефтяные поля, заводы. Бросать в атаки уже не будут.

Источник: http://onpress.info/bolshoe-yntervyu-chlenov-chvk-vagnera-112488

До сих пор не утихают споры по поводу гибели россиян от удара американских военных в Сирии. Погибшие там граждане РФ не состояли на официальной службе в российской армии — они работали в «частной военной компании Вагнера», фактически — были наемниками. Многие из них до вступления в ЧВК и отправки в Сирию воевали в Донбассе. С одним из таких «солдат удачи», уже вернувшимся к мирной жизни, удалось поговорить корреспонденту «Ридуса». По просьбе собеседника мы не можем раскрыть его имени.

Чем вы могли бы доказать свое участие в боевых действиях в Сирии?

— Чем бы мог доказать? Проще простого — назвать номер жетона, но тогда ведь сразу поймут, кто разоткровенничался. Мог бы назвать имена сослуживцев, но тогда проще уж самому представиться… Получается, что ваше дело — верить мне или нет.

Хорошо, как вы попали в «ЧВК Вагнера»?

— Позвали друзья, подписал контракт и поехал. Боевой опыт на тот момент был, еще с Донбасса. 

Что именно было прописано в контракте?

— Контракт заключается с фирмой «ЕвроПолис». Она же неофициально «ЧВК Вагнера». Подписывается бумага о неразглашении, сроком на 5 лет. По этой бумаге тебе запрещается что-то рассказывать о компании и ее связи с Вагнером.

При этом третий пункт контракта очень интересный. Там прописывается, что мы летим туда не как военные, а как гражданский персонал. То есть нефтяники, строители, консультанты по восстановлению инфраструктуры САР.

Следующим пунктом указываются ближайшие родственники. С ними связываются в случае гибели бойца. Им же выплачивается компенсация за погибшего. В роте охраны компенсация составляет до 3 миллионов рублей, в штурмовых отрядах — до 5 миллионов рублей за погибшего.

Далее в случае гибели солдата близких вызывают в Молькино либо Ростов-на-Дону. Родные получают деньги, подписывают бумаги о неразглашении и молчат.

Затем — пункт о добровольном отказе от государственных наград: медалей, орденов и крестов. (Наш собеседник не смог ответить на вопрос, зачем это нужно, но специалисты прояснили, что подобный отказ подписывается для того, чтобы не оказалось вещдоков в случае пленения или гибели с потерей тела. — Прим. «Ридуса».)

Последний пункт договора — самый любопытный. Компания обещает, что приложит все усилия по возврату тела на родину. Но не гарантирует стопроцентно, что это будет сделано.

Вот основные пункты, если вкратце. Сам контракт я вам не покажу, сфотографировать его нереально — на выходе телефоны СБ проверяет. 

Какие санкции были предусмотрены за нарушение условий контракта? Например, за разглашение?

— Санкции в договоре прописаны не были, потому не могу сказать, о каком наказании речь.

Но вы же понимаете, что нарушаете условия контракта? Почему вы нам это рассказываете?

— Считаю, что люди должны знать правду.

А Молькино — это что?

— Хутор Молькино недалеко от Краснодара. Там же база Вагнера.

Много платят?

— Когда я подписывал договор, там значилась сумма в 240 тысяч рублей. По факту впоследствии получали 150 тысяч плюс премиальные от 30 до 100% от оклада, в зависимости от выполненных боевых задач.

Они падали на банковскую карту или кто-то из родни мог их за вас получать?

— Зарплату получали в кассе, наличкой. Но могли получать и родные, на базе в Молькино. Те, кто хотел, чтобы деньги сразу шли родным, писали на их имя доверенность.

А как туда вообще попадают, в ЧВК?

— Через знакомых в основном. Вот мне друзья предложили. Такое сарафанное радио. Многие, кто прошел Донбасс, в курсе подноготной всего этого.

Есть какие-то жесткие требования к отбору людей?

— Сейчас условия набора смягчили. Когда я увольнялся, при мне устраивалась огромная толпа — человек шестьдесят. Сначала старались, конечно, брать людей с опытом, но увеличение потерь заставило смягчить отбор и грести всех подряд. А, собственно, это сказалось на качестве пополнения.

Заколдованный круг получается: увеличение потерь, набор менее боеспособного пополнения, отсюда снова увеличение потерь… А вообще процент гибели людей высокий?

— Касаемо потерь — у нас чуть ли не каждый третий боец был «грузом 200» (убитый) или «300» (раненый). Всё из-за постоянных атак в лоб.

Вас заставляли идти в лобовую?

— Да, именно так. Это излюбленная тактика Вагнера.

Ну и, конечно, много потерь было по собственной глупости. «Духи» (бойцы террористических формирований. — Прим. «Ридуса») все минировали, вообще все, от слова «совсем». Ну и наши подрывались часто на минах-ловушках. Заминированные предметы подбирали и опять-таки подрывались.

Еще «духи» оставляли патроны, начиненные пластидом или тротилом. В итоге при стрельбе автомат разрывался в руках…

А какие боевые задачи вы выполняли?

— Да просто шли вперед. В лобовую, как я и говорил.

Подготовку вам перед этим хоть какую-то давали?

— Да, была подготовка, на базе в Молькино. Месяц-полтора. Все сводилось к саперному делу, тактике, военно-полевой медицине и контрольным стрельбам.

Можете рассказать про какой-нибудь запомнившийся бой?

— Да… Штурмовали мы тогда небольшой горный хребет под Дайр-эз-Зауром, после взлома линии обороны которого открывалась дорога на Евфрат и небольшой город по правому флангу Дайр-эз-Заура… Название уже не помню, но само место до сих пор перед глазами стоит.

Мы выдвинулись на нескольких «Уралах». Через пять километров были вынуждены из машин выгрузиться и построиться в походные колонны. Еще через три километра пешего марша — вступили в огневой контакт, тяжелое отделение развернулось и начало работать.

Вскоре сильно грохнуло — это мы, как позже выяснилось, сожгли танк Т-62. Ну… в общем, и всё. Ничего особо героического там не было. Хребет мы тот взяли…

Вот еще что скажите. У вас какая мотивация там воевать? За деньги, за Россию или еще за что?

— Если на Донбассе воевали за идею, то там все сводится к деньгам и никакой идеей не пахнет. По крайней мере, для меня так.

Много вообще там тех, кто воевал в Донбассе? Почему они пошли воевать затем в Сирию?

— Да, при мне много парней было, которые поехали с Донбасса прямо в Сирию. С кем ни общался, все говорят одно и то же: полномасштабных боевых на Донбассе нет, а вот в Сирии война горит по полной и деньги платят.

Тяжело воевать, когда ни войны, ни мира. Это я про Донбасс. Ну вот и уезжает оттуда народ в Сирию.

Работали мы там почти каждый день. Передышки были небольшие — пополнить боекомплект, отдохнуть маленько, не более двух-трех суток…

Все хорошо. Только вот одно но: вернуться оттуда живым шанс был процентов 30—40.

Вы это сами наблюдали, гибель ребят? У вас в подразделении много товарищей погибло?

— Да. Гибло много хороших парней. Счет идет на десятки, если говорить о тех, кого знал лично. Недавно двое очень близких друзей легли в пятом отряде, в результате недавней катастрофы и буквально полного уничтожения пятого отряда.

Расскажите, пожалуйста, про уничтожение пятого отряда. Сколько там вообще человек погибло, что вам друзья об этом рассказывали?

— Про уничтожение пятого отряда я не берусь называть конкретные цифры, потому что меня там не было. Там воюет сейчас один мой друг, и, как утверждает его жена, он жив. Вот когда приедет, тогда и прольет свет на правду.

Но те источники, которые сейчас есть в лице Игоря Стрелкова и Михаила Полынкова, им доверять, считаю, можно, так как у самого Стрелкова много соратников в «Вагнере» служило и служит. 

Но если такая катастрофа, то почему нет ни одного фото, ни одного видео?

— Да потому что не на что снимать! У меня тоже нет ни одной фотографии оттуда. Телефонов с собой не брали, их перед отправкой изымали.

Хорошо, пусть изымали, вы уже говорили о контроле СБ. Но тогда откуда в СМИ и в соцсетях отыскиваются фотографии «вагнеровцев» из Сирии?

— Некоторые были хитрее, на месте приобретали.

Понятно. Какие планы на будущее? Не собираетесь вернуться воевать в Донбасс?

— Да. Это затягивает. Если резня начнется — вернусь.

Примечание: перепечатка материала или частичное использование без гиперссылки на www.ridus.ru запрещены.

Нефтяная кампания

По словам собеседников РС (их слова подтвердили и другие источники), договоры с бойцами заключаются на геологоразведку, на работу на нефтяных промыслах, но с оговоркой: работать придется в районе боевых действий, и нужно быть готовым взять в руки оружие. Оружие выдается по прибытии. Новобранцев собирают на воинском полигоне в Молькино (Краснодарский край). Берут почти всех, не особенно проверяя состояние здоровья. Главное, чтобы было 25 лет и не было проблем с законом. Кандидаты проходят проверку на полиграфе (проверяют работу на спецслужбы, криминальное прошлое, сотрудничество с «конкурирующими организациями»), за ним следует разговор с психологом: «Он может вопросы задавать – сколько ты будешь думать времени на то, чтобы убить? Можно ли не убивать, – чисто проверяют, насколько ты воин. Потому что бывает, настроен миллионы зарабатывать, приехал, первый бой, он – не, не надо денег, верните меня назад». Кроме того, в Сирию категорически не берут чеченцев, да и вообще не любят выходцев с Кавказа: «За дагестанцев как-то вопрос решался, а чеченцев… Вот у меня есть рота [чеченцев], готовых ехать куда угодно. Но их не хотят брать». Почему? «У меня в ДНР были чеченцы, я их всех депортировал. Русские лучше всех воюют. Видел я, как чеченцы в Сирии воюют. Если настоящий джигит увидит, что есть возможность ему включить заднюю и никто не узнает об этом в родном кишлаке, то он ее включит».

Ушедший год заставил задуматься над такой интересной вещью, как появление в нашей медиаполитической вселенной новой звезды. Нет, реально, унылая серость наших ведущих политических и медийных лиц по уходу Владимира Вольфовича стала еще более серой. Я, грешным делом, рассчитывал на Рамзана Ахматовича, но кроме пресс-конференции в прямом эфире (реальной конференции в реальном прямом эфире) тот ничем не порадовал, хотя и то, что сделал лидер Чечни уже выбивалось за рамки привычного.

В остальном – непроходимая серость в лучшем стиле советских времен. Цензура, цензура и еще раз цензура. Говорить можно то, что дозволено, опираясь на официальные заявления и придерживаясь утвержденной линии. Реально ощущал себя в СССР порой.

И вот – Евгений Пригожин

То, что что господин ресторатор начал жарить на медийной кухне российского пространства, вызывает очень смешанные чувства. Да, началось-то все не вчера, а довольно давно, но продолжение и предновогодняя серия были более чем горячими.

Эпизод с визитом к пленным, или как его тут же назвали, «мандариновый», разогнавший по стране фразу «Они такие же славяне» смотрелся на общем фоне государственных и патриотических СМИ, как-то отставивших в дальний угол этническую принадлежность, более чем странно.

В то время, когда турбопатриоты на всех углах орут о том, что Украину надо вбивать в каменный век, украинцев изводить под корень – мандарины и «они такие же». Нет, знаете, после «айфонов» от Абрамовича «азовским» командирам и турецких отелей на берегу моря мандарины от Пригожина… Впрочем, мы не станем равнять командира «Вагнера» и олигарха, правда?

Дальше все вообще пошло не по привычному уже плану. Встреча Нового года не в семейном кругу, не в знаковых заведениях Москвы или Питера, а у своих. Своими для Пригожина стали его бойцы на территории Луганской республики. Такого, знаете, не делал никто, и, думаю, никто и не сделает в ближайшем будущем. Одно, знаете ли, дело, полетать в сотне километров от передовой на вертолете, другое – непосредственно там.

Если добавить к картинке с мандаринами и встрече Нового года в кругу своих соратников еще и ролик из морга, показывающий уровень потерь, да еще и с ушедшим в народ «Контракт окончен…». Знаете, тут уже реплика про «нехороших» (примерный перевод) бюрократов, мешающих воевать, как-то даже теряется.

В целом, то, что творит Пригожин, реально не имеет аналогов в современной России, пожалуй, с момента ее образования. Ни один политик такого себе не позволял и, скорее всего, не позволит.

Да, такое полезно. Глядя на Пригожина, оторвались от посадочных мест и поехали на бывшие земли Украины многие политические деятели России, но знаете, наблюдая за всем этим в прессе, делал одну и ту же реплику: «Не верю!». Визиты творились, но как-то неубедительно все это выглядело.

Знаете, а ведь все просто: статус не позволяет! Даже Кадырову, который, несомненно, самый оригинальный и неординарный глава субъекта Российской Федерации, но даже уважаемого мною Рамзана Ахматовича держат в определенных рамках эти правила, правила статуса.

А что в этом плане у ресторатора Пригожина? Да, у ресторатора самого высшего полета, уровня и все такое? Да полное ничего и в этом вся суть!

Вся проблема для российской элиты в том, что Евгений Викторович к элите не принадлежит, но стоит рядом. Вы поняли, рядом с кем. Да, чуть в стороне, не в фокусе камер, привычно ловящих Матвиенко, Лаврова, Шойгу и прочих. В стороне. Как Кадыров. И потому линия его поведения несколько отлична от линий поведения всех перечисленных людей. И, в отличие от Кадырова, «красные линии» для Пригожина если кто и будет рисовать, то сами понимаете, круг этих лиц весьма ограничен.

Мы же люди взрослые, стало быть, понимаем, что если Евгений Викторович катается по зонам и обещает народу амнистию или помилование, то понятно, что сам он этого сделать не может. Значит, ему было РАЗРЕШЕНО обещать тем, кто реально имеет право помиловать. А такой человек в государстве один – президент.

Вот потому ролик с первыми «дембелями» и показали всюду, где только можно. Чтобы до всех дошло – Пригожин своих не обманывает. И то, что слово «своих» я пишу без кавычек – это потому, что для спецконтингента, который сегодня составляет костяк отрядов «Вагнера» на линии фронта в Украине, Пригожин реально свой. 12 лет за прегрешения из которых он отсидел 9 – этого более чем достаточно для рекомендации основной массе за колючей проволокой.

Да, не вся уголовная «элита» нормально воспринимает вербовку Пригожиным бойцов в местах заключения, но реально люди идут работать не на государство, что порицаемо, а на Пригожина с его частной лавочкой. Это мне объяснили граждане, которые понимают толк в фисташках.

Так что аналогов Пригожину нет по обе стороны фронта. Украинский спецназовец-разведчик Кирилл Буданов в этом плане хорош донельзя, но разовая акция в Бахмуте – это разовая акция, пусть и с фотосессией в полукилометре от российских позиций. Министр обороны Украины Алексей Резников тоже ничего, но не тянет на уровень Пригожина.

Я долго думал, куда можно определить Пригожина с его весьма своеобразной политикой, и потом дошло, кого он мне напоминает своими поступками. Командиров ТЕХ республик. Смесь, если честно, 50% от Мозгового, 30% от Беднова и 20% от Дремова. Лучших процентов.

Независимость Пригожина от политических рамок, его «внеэлитарность» дает право говорить то, что думает, не особенно зацикливаясь на возможных последствиях. Да, как и Кадыров, но у чеченского лидера подход несколько иной, основанный на другой платформе.

Потому, собственно, оба лидера и могут позволить себе практически любые высказывания в рамках своей совести. Потому что каждый из них обладает определенным количеством людей, выполняющих задачи в СВО. В случае пригожинского «Вагнера» — весьма эффективно.

В чем секрет такого положения Евгения Пригожина?

Секрета нет. Его люди делают работу, причем, грязную и кровавую. Я уже говорил, что бойцы «Вагнера» — это самые мотивированные бойцы на том фронте. Им реально есть за что воевать, в отличие от контрактников и мобилизованных. «Вагнеровцы» на одном уровне с бойцами ДНР и ЛНР в этом плане, только идиотизма на местах в разы меньше.

Они воюют за свободу. Причем, не за какую-то призрачную свободу от нацизма, как это подают некоторые СМИ для украинских жителей, а за свободу свою, личную. Это, знаете, намного эффективнее любой пропаганды.

Сейчас некоторые блогеры уже завопили, что «нас ждет холодное лето 1953-го». Что помилованные и амнистированные люди, отвоевав свои полгода вернутся и…

А что «и…»?

Давайте немного подумаем, а какая перспектива у любого отбывшего свой срок наказания? Конечно, если ты Женечка Васильева, у которой наворовано несколько миллиардов, то можно быть спокойным – жизнь продолжится в том же ключе. Однако, в нашей стране есть такая проблема, что 90% отбывших наказание не миллионеры. Укравших миллионы у нас как-то сажать не принято как раз.

Так что по возвращению социализация этих людей проходит обычно по стандартному сценарию. Мало кто повторяет путь Пригожина, обычно это путь Сереги из соседнего подъезда, который перебивается различными низкооплачиваемыми работами, если вообще работает. Главное – чтобы на выпивку хватало, а там…

И вот – вариант весьма странного социального лифта. Если выживешь. Полгода – и ты уже не презираемый всеми бывший заключенный, а боец, смывший прошлое в боях. Возможно – искупивший кровью. И не тусивший в тылу, а реально воевавший на передке.

О том, что может принести массовый возврат в гражданскую жизнь таких бойцов, заговорили многие. Приводя примеры, как в рядах «Вагнера» оказывались люди, осужденные за разбой и грабежи. Предсказывая много неприятных вещей.

Это, конечно, вопрос дня – куда пойдут такие граждане. «Украл-выпил-в тюрьму» здесь как-то уже не смотрится, потому что человек несколько поменялся в любом случае, и такая амнистия, под минами и пулями – это вам не в связи с избранием очередного президента как бы. Это не дарованная с барского плеча, а заслуженная. Что-то подсказывает мне, что цениться она будет поболее.

И совершенно не вариант поставить это на поток. Типа попал в мирную жизнь, тут же преступил закон и снова оказался на проторенной дорожке, ведущей на передовую. Это глупо.

Конечно, криминал будет просто счастлив получить в свое распоряжение таких подготовленных бойцов. Привет, девяностые?

Думаю, нет.

Тут Пригожин просто достоин аплодисментов, ибо социальный лифт «Вагнера» — это действительно то, что может относительно решить проблему амнистированных преступников, которые отвоюют себе полугодовой службой амнистию.

Действительно, выбор у такого гражданина невелик. Либо попытаться социализироваться в обществе (ага, так все в положительный исход этого и поверили), либо обратно в места не столь отдаленные.

Почему? Да потому, что за эти полгода человек научился чему? Правильно, выживать и убивать. Положим, с выживаемостью у обитателей зон полный порядок, тут подшлифовать только в плане окапывания, передвижения и всего прочего. Убивать – для многих это стало новинкой, но человек такая штука – ко всему привыкает.

То есть, по сути, базовые навыки для жизни в обычном обществе остались на прежнем уровне. А развились совсем иные, в мирное время как бы и бесполезные в принципе.

Кто смотрел ролик с первыми дембелями, там Пригожин спрашивает: «Ну и куда потом?». И народ в кадре реально «поплыл», потому что у них самих в головах еще нет точного ответа на этот вопрос. Был кто-то более оперативный. Хорошо ответил: «Да вернемся, надо же дело закончить…». Все выдохнули.

А действительно, почему нет? Вместо унылого полунищенского существования в обычной жизни, человек получает новую жизнь. Опасную, но осмысленную. И – что немаловажно – соответствующую зарплату.

У меня есть в друзьях человек, который попробовал пойти в «Вагнер». У него своеобразная специализация, брали с руками и ногами. Не пошел. Две недели на базе в Краснодаре и вернулся обратно в Питер. Почему? «Это надо на всю оставшуюся жизнь уходить». Такой вывод он сделал, пообщавшись с долгожителями. А ему как бы было что терять в обычной жизни, потому расстались без претензий.

А вот бывшие рецидивисты, у которых вся жизнь расписана до самой смерти – почему нет? Вокруг свои, живущие по знакомым понятиям, говорящие на понятном языке. Деньги – ну тут вообще порядок, а когда эта война закончится – есть Африка, где у «Вагнера» работы полно.

Отбыл контракт, потратил честно заработанные деньги – заключил новый. Чем отличается от «украл-выпил-в тюрьму», каждый может определить для себя сам.

Не стану скрывать, есть у меня знакомые, которые наемничали еще когда «Вагнером» и не пахло. Я потому и немного знаком с этой кухней, по рассказам. Попали туда после вахт на норвежских буровых, говорят – в наемниках и спокойнее, и безопаснее местами. Если, например, отели в том же Египте охранять, главное – знание языка.

Так что у нас рисуется не просто ЧВК, по некоторым данным Пригожин навербовал по колониям до 50 тысяч человек. И «Вагнер» сейчас – это частная армия с танками, артиллерией и даже авиацией. Да, под контролем государства вроде бы, но тут тоже моментов полно.

В одном из аналитических размышлений на данную тему я прочитал слово «Орден». Да, похоже. Трансформировать ЧВК в орденскую структуру в лучшем смысле этого слова – это весьма интересный процесс.

Сегодня многие уже склонны рассматривать Пригожина в качестве политика грядущего. Да и он сам своими медиа-вывертами дает для этого определенные основания, но вот тут не все просто.

Стать одним из российских политиков – такие амбиции у Евгения Викторовича не прослеживаются. Наоборот, он себя дистанционирует от общей российской массы политиков, наглядно демонстрируя, что он другой. Потому и в куче опросов типа «За кого бы вы завтра проголосовали» он легко опережает многих, в том числе и Путина. Но это протестное голосование, которое ничего серьезного в себе не несет, сами понимаете.

Стать одним из политической обоймы? А зачем? Это означает необходимость встроиться в российскую вертикаль власти, где каждый сверчок знает свой шесток. И связан по рукам и ногам тем самым статусом, о котором я говорил в начале.

Пригожин со своей отдельной от государства (но очень полезной для него) структурой – сам себе вершина пирамиды, сам себе вертикаль власти и все прочее. Он – отдельно. Потому может себе позволить делать, говорить и даже критиковать, не обращая внимания ни на кого.

Зачем ему российская структура власти, если Пригожин в случае усиления «Вагнера» и окончательного превращения его в армию будет иметь много больше, чем любой российский политик?

Вы поняли, наверное, что сейчас речь пойдет о международном бизнесе. Который тяготеет к экстерриториальности. И рано или поздно, но «Вагнеру» и его основателю будет тесно и невыгодно в России. Да, Африка. Убирать правительства, ставить другие режимы, извлекать из этого выгоду – в общем, все, чем занимаются подобные структуры.

Так что вопрос дальнейшего развития «Вагнера» и куда решит приложить свои усилия его командир – это очень интересный вопрос.

Сегодня очень многие просто визжат, рисуя мрачные перспективы «армии зеков», которая пойдет маршем по России во имя… во имя чего? Или кого?

С другой стороны, у нас что, мало кому можно маршем пройтись? МВД, Росгвардия? Почему обязательно «Вагнер»?

Евгений Пригожин создал свой феномен: армию «Вагнера».

Частную, с гарантированной подпиткой в плане личного состава и с весьма своеобразной структурой. Практически ни разу не декларированные самим Пригожиным политические амбиции дают большой разбег для размышлений, но все это пока довольно бездоказательно.

В любом случае, если бы Пригожин хотел начать политическую карьеру, определенная поддержка ему гарантирована. Да, небольшая, но значительно большая, чем у любого российского генерала. Люди «Вагнера» и те, кто за ними – это люди Пригожина. Маловато для игр на политической арене, не так ли? А вот на военно-политической…

Многие сегодня громко вопрошают: зачем все это Пригожину, если он не собирается в политику? Зачем ему все эти фото и видео с передовой, куда не затащить российские элиты?

Я думаю, ответить на эти вопросы получилось. Потому что в отличие от российских политических элит, для которых мы электорат и мясо, у Пригожина там свои. На которых он делает ставку в своей дальнейшей игре, не важно, военной или политической.

Мы действительно имеем армию, которая создана из заключенных, но армию, которая дает этим заключенным определенные перспективы. Такой практики в мире действительно нет, потому и вызывает определенные опасения.

Учитывая, что начинается волна окончания контрактов, России придется внимательно посмотреть за тем, как все это будет происходить.

Журналисту Le Figaro удалось побеседовать с Маратом Габидуллиным в общей сложности в течение 12 часов на протяжении нескольких месяцев. Он рассказал о боях в Сирии и поделился горькими воспоминаниями: «Не называйте меня наемником. Наемничество в России карается законом. Напишите, что я — бывший сотрудник частной военной компании (ЧВК) «Вагнер».

55-летний Марат Габидуллин служил в воздушно-десантных войсках, имел дело с мафией и «бизнесменами» в хаосе 1990-х годов, работал в сфере безопасности. Он отсидел в тюрьме за убийство, познал безработицу, скатывался в алкоголизм. В 2015 году его по знакомству приняли в «компанию» — именно так он чаще всего называет военизированную группу, которая с 2014 года встречается на всех фронтах, где стремится заявить о себе Россия. Для него это стало возможностью встать на ноги после многих лет тяжелых испытаний. Это стало обещанием хорошего заработка, но не только: казалось, перед ним открывалась более интересная жизнь, о которой он так долго мечтал.

В 2015 году он отправился сражаться с джихадистами и «Исламским государством»* (террористическая организация, запрещена в РФ — прим. ред.) в Сирию. Он летал туда четыре раза и провел в стране в общей сложности 2,5 года до 2019 года. Без флага и продуманной законной причины, просто ради интересов России и союзного ей государства под названием Сирия. Он получил два ранения, одно из которых (в 2016 году) оказалось серьезным, но они не помешали ему вновь пойти в бой. Он потерял десятки товарищей. В прошлом году он ушел из «Вагнера» с глухой злобой в сердце на тех, кто, по его мнению, украл победу у его сражавшихся в полной безвестности братьев по оружию. «В Сирии всю работу делали мы», — уверяет тайный очевидец долгой войны. Он уверенно называет себя «патриотом».

Он решил разорвать завесу молчания, даже не попросив не называть его имени, потому что хочет «во всеуслышание рассказать о бойцах, правду о которых скрыли». Некоторые из них были настоящими «героями», уверяет он. Сидя за столиком одного московского кафе, он сверкает пехотным крестом «компании» на отвороте куртки. «Почему я должен его стесняться?— спрашивает он. — Я не жалею, что поехал туда, а горжусь этим. Я повстречал хороших людей…» Он не пытается увильнуть от неприятного вопроса насчет вменяемых «Вагнеру» западными СМИ жестокостей и плохой репутации компании на Западе.

Этот солдат с темными глазами, волевым подбородком, широкими плечами и спортивной фигурой поведал Le Figaro свою историю. Его беспрецедентный рассказ тянулся на протяжении многих бесед, которые продлились в общей сложности 12 часов в течение нескольких месяцев. Марат говорил неторопливо, взвешивал каждое слово и просил показать ему записи. Он спокойным голосом описывал «годы скитаний» и тернистый путь «солдата удачи». Этот необычный жизненный путь многое говорит о поколении, на которое обрушились распад СССР и последовавшее за ним катастрофическое десятилетие. Марат собирается в скором времени выпустить книгу и дал нам ознакомиться с ее предварительной версией. Ее название «В одну реку дважды» противоречит знаменитой поговорке Гераклита. «То, что я так и не получил в армии, мне позднее удалось найти в «компании», — объясняет он.

Книга написана от третьего лица, и он предстает в ней как «Дед Мартин», а «Вагнер» становится… «Бетховеном». Как он пишет, он прошел через все: «тюрьму, нищету, любовь, приключения. Не хватало только внутреннего равновесия и понимания необходимости дела, за которое боролся…»

Первая поездка в Сирию

На дворе был сентябрь. 2015 года. Первая командировка на два месяца в Сирию, Латакию, в место неподалеку от авиабазы Хмеймим, где расположились российские войска. В тот момент Москва только приступила к военному вмешательству для поддержки режима Башара Асада. «Нам просто объяснили, что нужно было отбить нападение мирового империализма на президента Башара», — говорит Марат. На местах российские военные, в том числе и высокопоставленные офицеры, были удивлены присутствием наемников. «Не знаю, кто принял решение о нашей отправке. Явно была какая-то договоренность между руководством российской и сирийской армии». Их задачей было оказать поддержку сирийской армии в проведении операций. Его специализацией была разведка.

По его словам, он не участвовал в боях во время первой командировки. Тем не менее он рассказал о том, как в горах к северу от Латакии пять его товарищей ночью удерживали высоту, отбивая исламистов. «Сирийские солдаты испугались и ушли. Но пять наших парней остались и смогли удержать позицию. На следующее утро сирийские военные вернулись и принялись обыскивать трупы врагов, снимать сапоги и рюкзаки».

Его первая командировка в Сирии завершилась в конце октября 2015 года, но домой вернулись не все: «Мы потеряли нескольких парней». «Как-то я сидел рядом с палаткой, когда упал снаряд. Меня самого не ранило, но все, кто находились в палатке, погибли», — вспоминает он.

Марату тогда было 49 лет, и его жизнь приняла новый оборот. Еще в детстве он мечтал носить форму и служить родине, быть летчиком или бойцом спецназа. По окончанию школы в Узбекистане он поступил в рязанское военное училище. Он прослужил в армии десять лет и уволился в 1993 году в звании старшего лейтенанта. В те времена в вооруженных силах воцарилась полная разруха, как и по всей стране. Его полк перевели в Сибирь, и он занимался только ремонтом казарм. Зарплату часто задерживали на два-три месяца. Солдатам удавалось выжить лишь на пайках. Он решил подать в отставку и «начать бизнес», но потом одумался. Слишком поздно: его уже вычеркнули из штата.

«В 1990-х годах офицеру было непросто найти работу на гражданке», — вспоминает он. В Сибири и по всей России насилие и «разборки» были обычным делом среди «деловых людей». «В 1994 году после череды неприятностей я выстрелил для самообороны в бандита, который контролировал весь бизнес в городе. Мне дали три года тюрьмы, и я сидел до 1997 года», — рассказывает Марат. «Стремление быстро заработать денег для комфортной жизни привело меня в ряды участников бандитской войны. Потом была тюрьма, после которой двери армии были навсегда закрыты для меня», — пишет он в книге.

Затем были тяжелые годы. Он искал работу телохранителем в сфере безопасности, но эта работа была ему не по душе: «Мне это не нравилось. Я нигде не оставался надолго. В последний раз меня уволили в 2012 году».

Оказавшись без работы и возможности обеспечить семью (жену и дочь), Марат Габидуллин ухватил дьявола за хвост. В начале 2015 года знакомый рассказал ему о «Вагнере». Затем он успешно прошел собеседование. «В то время отбор был жестким. Мне сказали, что задача простая — защищать и продвигать интересы страны. И что нужно быть готовым воевать. В этом был патриотизм. Для меня это было важно. Моей целью, конечно, было заработать денег, но не только. Мне понравилось, когда мне прямо сказали: «Хорошо подумай, потому что тебя могут убить или сделать инвалидом. Решай сам, готов ты или нет…» Для него сразу стало очевидно, что речь шла с частной военной организацией, которая тем не менее связана с государством. «Если тебе дают боевое оружие, то понятное дело: где-то за этим делом стоит государство», — говорит он.

Настоящая армия

Затем он провел три месяца за подготовкой. «Внезапно я почувствовал себя хорошо. Я восстановил потерянные навыки и приобрел новые. На тренировках у нас было то же оружие, что и у регулярной армии, в том числе минометы, артиллерия и танки». Хотя Марату в тот момент было почти 50, он ни в чем не уступал молодежи.

«Компания была настоящей маленькой армией. Не было только летчиков и подводников. Все остальные специалисты были представлены»

С тех пор Марата окружали самые разные люди: были среди них закаленные в боях профессионалы, которые не знали, как заработать на жизнь. Были и те, кто прошел через горячие точки вроде Донбасса, и для кого путь в армию был закрыт по разным причинам.

Декабрь 2015 года — март 2016 года. Марат отправился во вторую командировку в Сирию на борту транспортника Ил-76. В тот момент исламисты из своего «государства» (террористическая организация, запрещена в России — прим. ред.) контролировали максимум доставшейся им за войну территории, почти всю страну: «Различные группы боевиков удерживали пустыню, нефтяные месторождения и прилегающие к Дамаску регионы». Бойцы «Вагнера» приняли участие в боях против «Исламского государства»* (террористическая организация, запрещена в России — прим. ред.) и его союзника «Джабхат-ан-Нусра»* (террористическая организация, запрещена в России — прим. ред.) к северу от Латакии.

В тот момент у отряда имелось современное оружие от российской армии: автоматы АК-47 и пулеметы ПКП «Печенег» (используются со времен второй войны в Чечне). Боеприпасы тоже поставлялись в достаточно количестве, что не всегда было впоследствии. Марат командовал разведывательным подразделением, как и мечтал еще во времена службы в армии.

В начале 2016 года, когда велась битва за Пальмиру, бойцы «Вагнера» и сирийцы действовали по отдельности. Знаменитый античный город был впервые завоеван ИГ в мае 2015 года, затем отбит сирийской армией в марте 2016 года, но в итоге вновь оказался в руках джихадистов в декабре того же года: «Военные оставались позади, а мы продвигались вперед, чтобы занять территорию. Затем приходила армия для красивого фото».

Хотя наш очевидец отказался говорить об этом в подробностях, у компании «Вагнер», судя по всему, есть свои правила, особая иерархическая цепочка и собственные премии и награды, вроде медали «За победу над ИГИЛ*» (террористическая организация, запрещена в РФ — прим. ред.), которую с гордостью носит Марат. Бойцы компании не подчиняются приказам командования российской армии, а операции разрабатываются на высшем штабном уровне. «Вагнер» не действует сам по себе», — подчеркивает Марат.

В своем рассказе он часто указывает на несостоятельность сирийской армии: «Она неспособна сражаться, ее уровень подготовки крайне низкий, и в ней совсем нет мотивации. Сирийская армия не могла выполнить поставленные военные задачи даже при поддержке российского спецназа, артиллерии и авиации. Это мы выполняли ее работу вместо нее».

По его словам, не служившие в ЧВК российские солдаты редко участвовали в наземных операциях и почти не выходили за пределы баз. Даже элитные подразделения вроде спецназа ГРУ занимались лишь надзором за стратегическими объектами. Спецподразделения использовались совершенно неправильно, как штурмовые отряды на передовой, хотя их задачами являются диверсии, разведка и саботаж.

«Исламское государство»* (террористическая организация, запрещена в РФ — прим. ред.) в свою очередь было «сильным и опасным, хорошо организованным, мобильным и прекрасно мотивированным благодаря идеологической подготовке». Враг был «дисциплинированным и хорошо вооруженным, безжалостным и садистским, готовым пожертвовать собой».

Российские наемники получали 8 500 рублей во время боев и 6 000 рублей в мирное время. Офицерам платили 10 000. Предусматривались также премии, в частности в случае ранений. Семьям погибших в бою причиталось по 5 миллионов рублей. Сам Марат зарабатывал в месяц примерно 240 000 рублей. «Кто пойдет на смертельный риск за 3 000 евро?— задается он вопросом. — Американец получает 800 долларов в день за работу телохранителем». Тем не менее он не жалуется. Это была высокая зарплата по российским стандартам. На эти деньги он смог купить квартиру неподалеку от Москвы.

«В начале марта 2016 года шел третий месяц командировки… Вокруг Пальмиры шли ожесточенные бои. Джихадистские боевики цеплялись за каждую высоту, отказывались уступать даже под сильнейшим натиском».

15 марта 2016 года, когда Пальмира находилась уже в поле зрения, Марат получил серьезное ранение: осколки гранаты по всему телу. Его отправили на родину, где он провел три месяца в больнице (он отказывается говорить, в какой именно). Дело в том, что Марат охотно делится воспоминаниями о прошлом, но не переходит поставленной границы. Из осторожности, старой солдатской дисциплины или просто верности он обходит некоторые острые темы. Так, он не хочет говорить о Дмитрии Уткине по кличке «Вагнер», который был командиром батальона ГРУ, а затем основал компанию. То же самое касается и предполагаемого покровителя организации Евгения Пригожина. Как бы то ни было, Марат хорошо знаком с ними обоими, если верить сайту «Медуза».

В то же время сама постановка вопроса о приписываемых «Вагнеру» жестокостях тревожит Марата, и он много об этом говорит. По его словам, он сам лично ни разу не был свидетелем нарушения прав человека со стороны членов «компании», хотя неоднократно видел, как сирийская армия занималась разбоем и грабежом. Разумеется, он знает об ужасном видео, на котором четверо предполагаемых бойцов «Вагнера» избивают и расчленяют сирийца. Он уверяет, что этих людей в его подразделении не было, он их не знает.

Военные преступления

«Из-за этих утверждений о жестокостях у „Вагнера» плохая репутация на Западе. Нужно провести расследование и сурово наказать виновных, чтобы смыть это пятно. Но ведь никто не оспаривает необходимости бороться с исламистами, и мы делали это лучше всех. Некоторые из нас погибли ради этой цели. Несправедливо считать всех наших парней преступниками. Мои боевые товарищи заслуживают больше уважения». В марте этого года три НКО заявили, что подали в правоохранительные органы 0России заявление о потенциальных «военных преступлениях» после появления вышеуказанного видео. Тем не менее эта инициатива вряд ли дойдет до суда.

Марат вновь воевал в Сирии с февраля по май 2017 года. Затем он провел там и большую часть 2018 года. «Используя людей „Вагнера», руководство российской армии может минимизировать официальные потери и добиться военных успехов без необходимости планировать операции и обеспечивать высокий уровень подготовки войск. Все довольствуются красивыми отчетами и снимками. Кроме того, тем самым они получают медали и повышения…»

В 2018 году Марат стал «консультантом» в отряде «охотников на ИГИЛ*». Речь идет о подразделении сирийских бойцов, которые набирались преимущественно из христианского населения и тренировались «Вагнером» с 2015 года. Подразделением официально командовал сириец, но на самом деле у руля стоял россиянин. «До меня они использовались в основном для пропаганды. Они довольствовались тем, что делали вид, будто участвуют в настоящих боях. На самом деле они только снимали все на камеру и делали фото в нужных местах, чтобы выложить их в соцсетях. Нужно было показать, что с исламистами из этого их „государства»* сражались сирийские, а не российские отряды».

В феврале 2018 года Марат и бойцы «Вагнера» приняли участие в наступлении сирийских сил на нефтяные месторождения в регионе Дейр-эз-Зор. В тот момент территорию удерживали «Сирийские демократические силы», которые состояли в основном из курдов и пользовались поддержкой США.

Как писали некоторые СМИ, у «компании» была своя цель: взять под контроль нефтяные объекты в обмен на 25-процентную долю прибыли. Как писала «Фонтанка», договор об этом был якобы заключен в Москве в 2016 году компанией Пригожина «Евро Полис» и сирийским министром нефти и природных ресурсов.

Непростительная ложь

В ночь с 7 на 8 февраля 2018 года произошло то, что оставило неизгладимый след в памяти Марата. Россияне шли в первой линии наступления на контролировавшийся курдами нефтеперерабатывающий завод в Ат-Табийе к югу от Дейр эз-Зора. «Внезапно разверзся ад», — мрачно вспоминает Марат. Авиаудары, дроны, артиллерийские обстрелы. Американцы вели огонь всю ночь. Некоторые СМИ говорили о сотнях погибших «российских наемников». Марат говорит, что это преувеличение в десятки раз. По счастью он сам отделался легким ранением. Официально в Москве признали лишь пять погибших, подчеркнув, что они не имели никакого отношения к российским властям.

Перед началом обстрела американский штаб связался с российской стороной, чтобы уточнить, не находились ли в зоне поражения граждане России. Российский генерал дал отрицательный ответ, поскольку не хотел признавать присутствие в этих местах сотрудников ЧВК. «Непростительная ложь, — считает Марат. — Американцы знали, по кому стреляли. Они не могли спутать нас с сирийскими военными».

В 2019 году разочарованный Марат ушел из «Вагнера». Вот уже долгое время они получали оружие худшего качества, а боеприпасов не хватало. Почему? «Наверное, „компания» и ее боевые успехи вызывали зависть в армии», — говорит Марат. Некоторые товарищи Марата отправились в Африку, где меньше риски. Уровень набора упал, профессионализма стало явно меньше. «Это общая проблема для России», — отмечает Марат. В самой «компании» атмосфера ухудшилась, «боевого братства» не стало.

Теперь он стремится к признанию. С помощью книги он хочет «отдать дань памяти павшим в бою товарищам» и «рассказать о том, что на самом деле случилось в Сирии». «Если во всеуслышание заявить о всех тех людях, правду о которых пытаются замалчивать, лицемеры, выдающиеся себя за моралистов, больше не смогут избегать ответственности». Похоже, в этих словах он имеет в виду российских политиков и генералов. Тех из них, кто размахивает флагом «патриотизма», но на самом деле лишь пожинает плоды трудов «Вагнера» в Сирии.