Рассказы людей с депрессией

В 2020 году, согласно исследованиям психологов РАН, каждый третий житель России находил у себя симптомы депрессии. Люди стали чаще обращаться к психологу, в среднем россияне больше сталкивались с бессонницей, пищевыми расстройствами и агрессией.

Часто кажется, что тревожные звоночки — чувство вины, неуверенность в себе и в будущем, тревога — это временно. Осознать заболевание самому — трудно, бороться с ним без помощи и поддержки — опасно. «Такие дела» попросили читателей с депрессией поделиться советами с теми, кто тоже переживает это расстройство.

Анастасия

учусь в вузе, работаю в банке, 23 года

Сначала я не осознавала, что со мной происходит. Заметить и принять болезнь было очень тяжело. У меня на это ушел год. Я из тех людей, кто не признает собственную слабость. Я не показывала, что мне тяжело, и сама это плохо осознавала. Стало очень сложно учиться, но в нашем университете это обыденное явление, поэтому я не придала этому значения.

У меня были «передышки», когда я собирала последние силы и что-то делала. Мании или гипомании у меня не было. Но это были качели между «нет сил жить, и я реву навзрыд из-за 1001 выдуманной причины» и «сил плакать уже нет, но получается хотя бы встать и выйти из дома, сделать что-то по учебе». В такие моменты не отдаешь себе отчет, что не ты причина всех бед на земле. Очень тяжело было понять, что что-то не так. В очередной подъем тебя «отпускает», и думаешь, что все прошло. Ан нет…

В момент, когда было максимально плохо, я написала себе на руке — «возьми академ». Это было напоминание себе — дойти до врача, попросить помощи, взять паузу. И на следующий день я пошла в поликлинику, рыдала там на все отделение и просила, чтобы меня принял психиатр. Как тут откажешь? И дальше я отправилась в больницу. Там меня начали лечить антидепрессантами. На состояние очень сильно влияют таблетки, если организм восприимчив. При депрессии ты не воспринимаешь адекватно действительность. Ты все понимаешь, но иногда ты как ребенок, который еще не осознает реальность реальных вещей и нереальность нереальных.

У меня никогда не было гнева из-за моего состояния. Гнев под табу в моей голове, с этим я еще работаю. Было принятие. Потом, после принятия, были попытки достучаться до людей, чтобы меня поняли и помогли. А дальше — бегство от всего этого, желание забыть, чтобы все это больше не повторилось. Но все повторилось: пришлось снова перестать отрицать депрессию, принять как новую реальность.

Помогает осознание, что у тебя именно депрессия, подтвержденная врачом, и что ее надо лечить: ты с себя снимаешь часть ответственности, которую изначально не надо брать. Ведь глупо заставлять человека со сломанной ногой играть в футбол. Он не может это физически.

Пока я болела, я ходила и занималась спортом с переменной регулярностью. Однако в таком состоянии у меня не было никакого роста и прогресса, я бегала на тренировке на пределе сил, и впоследствии это лишь прибавило к моему истощению.

Просто прогулки в парке на свежем воздухе будут получше, но это если есть силы

Сейчас, когда я справилась с депрессией и могу ее контролировать, я вернулась к спорту. Буквально за месяц в здоровом состоянии я набрала ту же форму, на которую мне потребовался год, что я провела в депрессии. Спорту самое место в ремиссии, когда ты восстанавливаешься.

Пришлось многому научиться: прислушиваться к себе, понимать себя, когда не все окружающие могут понять. Принять, простить и любить себя такой, как есть. Я научилась пить таблетки. Ключиком к моему счастливому настоящему были правильно подобранные антидепрессанты. Они освобождают голову от неадекватных мыслей. Я научилась с чистой головой, разумным состоянием понимать, анализировать и не загоняться по многим вещам, которые скидывают обратно в депрессию.

Сейчас, после выздоровления и нескольких лет жизни с этим диагнозом, я научилась замечать состояние, близкое к депрессии. Вижу изменение мыслей, которые должны быть логичными. Уже натренирована чуйка: если замечаешь за собой деструктивные мысли и цепочки взаимосвязей, значит, состояние откатывается обратно. В таких случаях я начинаю снова принимать таблетки по назначению врача.

Ты подмечаешь, что это состояние — это не ты. Это как будто чертики в голове пляшут. Но с ними можно жить, подружиться и выпроваживать из своей головы, когда тебе это нужно.

Что делать?

• Важно пойти к специалисту (психотерапевту, а лучше — сразу к психиатру): он подберет вам индивидуальную схему лечения. Это происходит не сразу, каждый случай индивидуальный, и в процессе назначенные вам препараты могут меняться, исходя из их эффективности и побочных эффектов.
• Не винить себя и не отрицать болезнь. Это не ваша слабость, это биохимия мозга. Это заболевание, которое нужно лечить. Так же, как нужно лечить бронхит или проблемы с желудком.
• Обратиться за поддержкой к друзьям и знакомым, которым не нужно ничего доказывать и объяснять. Стоит конкретно обозначить, какой именно помощи вы от них ждете. Никто по дефолту не понимает вас на все 100%, это нормально.

Дмитрий

СММщик, 35 лет

Я не понимал, что у меня депрессия. Просто было очень тяжелое состояние. Я постоянно ощущал очень сильную тревогу по поводу будущего. До этого уволился с работы в медиа, на которой проработал пять лет. Уволился из-за рабочего стресса и выгорания, и почти сразу меня взяли на другое место работы, в той же сфере. Когда я устроился в другую компанию, у меня почти сразу скакнула тревога (как мне потом объяснили, это было тревожное расстройство).

Все время я был поглощен мыслями о своем будущем: как я дальше буду жить, что я буду делать? Я думал, что просрал свою жизнь, что я больше не найду работу, не смогу зарабатывать. Начал смотреть вакансии грузчиков, таксистов. У меня появились плаксивость, чувство вины и неуверенности, апатия ко всему, ангедония (утрата способности получать удовольствие. — Прим. ТД). Я часто обсуждал происходящее с женой. Буквально все перестало приносить удовольствие, даже тренировки, которые мне нравятся. Такая тяжелая фаза длилась месяца полтора.

Потом я спросил у знакомой, у которой была депрессия, как она лечилась. Она посоветовала мне обратиться в наш клинический центр в Уфе. Я выписал на листочек все симптомы, которые у меня есть, и пошел к врачу на первый прием. Мне подтвердили депрессию (средней или средне-легкой тяжести) и тревожное расстройство. Назначили антидепрессанты и психотерапию.

Я отреагировал на то, что у меня депрессия, абсолютно нормально. Даже облегчение испытал, потому что понял, что у меня болезнь. Со мной все нормально, но я просто заболел.

Я не неудачник, мне просто нужна медицинская помощь. Все в порядке

После первого же приема антидепрессантов добавилась тревога, а у меня и так было тревожное состояние, по поводу похода к психотерапевту в том числе. И, когда мне назначили таблетки, я полез читать, что это такое, от чего они. Начитался про синдром отмены. Про привыкание, как люди потом становятся наркоманами. Я проговаривал эту тревогу со своим лечащим врачом, мол, как так, я сейчас подсяду, я буду всю жизнь их принимать, а когда откажусь, будет еще хуже. Врачи меня успокаивали, и я постепенно повышал дозу.

Я и сейчас на таблетках. Мне диагностировали депрессию в январе, и я буду принимать антидепрессанты до июля. Через три недели после начала приема у меня как будто мир прояснился, все отступило за короткий период. За три-четыре дня я из состояния, в котором не мог ничего делать и был поглощен переживаниями, пришел в норму. Не было эйфории, но пропало чувство вины и неуверенности, я с удовольствием пошел на тренировку. Взял проект в работу, легко начал им заниматься. До этого я даже не представлял, что это возможно. Что люди все подряд не раздражают, особо ничего не злит. Нет таких переживаний и негативных чувств, которые были до начала приема таблеток. Я также боялся до этого, что стану заторможенным. Но и этого нет, все нормально.

Так как скоро слезать с таблеток, переживаю, что будет. Надеюсь, что весь результат не сойдет на нет после отмены антидепрессантов.

Что делать?

• Принять, что вы нормальный, — не слабак, не нытик, не тряпка. Просто вы заболели, такое бывает.
• Обратиться в центр психотерапии. Не к сомнительным психологам в интернетах, а именно в медицинское учреждение, можно в государственное. Вас не положат в психушку, вас не поставят на учет, ничего страшного не будет. Скорее всего, с вами будет работать психолог, а врач назначит антидепрессанты, и уже через две-четыре недели вы почувствуете себя намного лучше.
• Ни в коем случае не слушать тупых советов из разряда «просто соберись», «будь сильной», «все устаканится». Это так не работает: если депрессию не лечить, будет только хуже.

Даша

работаю с текстами и продвижением, 24 года

Наверное, стоит говорить о нескольких повторяющихся эпизодах. Просто долгое время я пыталась себя убедить, что это «не оно». Я же не слабая, надо перетерпеть, а потом будет лучше.

Первый серьезный раз, который повлиял на все тело, случился в 22. Начали портиться отношения с молодым человеком, было очень много работы, ни из чего не было выхода. Ну и природная виктимность: у меня всегда получалось куда-то вляпываться. Где-то с полгода я считала себя жирной (понимаю, что так некорректно говорить, вес у всех разный, но чувствовалось именно так), бесполезной, глупой, неподходящей. Начала часто плакать, боялась ездить в маршрутках, потому что «все люди лучше, чем я». Мне было сложно звонить по телефону и разговаривать с людьми вживую. Я перестала читать, залипала в инстаграме на успешных людей и плакала. В какой-то момент пошла к психологу, чтобы все наладилось с молодым человеком. А парень ушел, через неделю затусив с другой. Естественно, это тоже оказало влияние. Просвет был в два-три месяца из-за новых отношений: такая болезненная эйфория.

Второй, самый сложный эпизод начался в прошлом году из-за карантина. Я продолжала работать очно, мне казалось, что меня завтра обязательно уволят. Параллельно понимала, что у меня заканчиваются силы на работу, но нужно «все доделать». Опять пришлось прибегать к помощи психолога, было желание совершить самоубийство, начала себя бить, царапать, резать руки.

Осенью заболела: по всей видимости, подхватила ковид. Прессовали на работе. Все вместе сработало так, что я перестала выходить из дома. Начали случаться неконтролируемые истерики, паника, задержки дыхания, немела левая сторона тела. В определенный момент казалось, что умираю. Итог — лежала в психосоматическом отделении на нейролептиках и антидепрессантах месяц. Еще четыре месяца после — курс препаратов.

Под препаратами появилась тишина. Я перестала слышать в голове упрекающий голос за то, что я недостаточно хорошая, не такая, слишком мало стараюсь. Постоянно спала, мало разговаривала. На какое-то время стала спокойнее, сейчас часто теряю над собой контроль, проявляю лишние эмоции. Если бы не муж, который теперь чутко следит за «кукухой», я бы уже, наверное, не писала.

Сейчас я недовольна собой и эмоционально нестабильна, но хотя бы не пытаюсь сама себя увечить. Сознательно пытаюсь ограничить в жизни вещи, которые меня нервируют, — сложные разговоры и манипуляции. Может быть, поможет.

Что делать?

• «Самоограничьтесь», если вам это нужно. Не можете ходить в магазин и МФЦ — не ходите. Стыдно и страшно ехать в маршрутке, ловите паническую атаку — можно попросить помощи друга, чтобы он подвез, или на такси. Если вам ок никуда не выходить — не выходите. Только в больницу к специалисту. Это и так стресс, его вполне достаточно.
• Переберитесь в место, где вас не осудят (дом, сожитель, друзья). Я в период кризиса просто тряслась, плакала и молчала. Важно, чтобы окружающие понимали, что это ненормально и тут нужна специальная помощь, а не «не грусти».
• Будьте честными. Не пытайтесь скрыть, насколько вам плохо, что вы чувствуете, что вас пугает, нервирует. Это поможет обеспечить вас поддержкой.

Анастасия

студентка, 22 года

Изначально с затяжной клинической депрессией столкнулся очень близкий мне человек. К огромному сожалению, ему не удалось преодолеть это состояние.

То, с чем столкнулась я после его ухода, можно назвать скорее состоянием глубокого горя, чем депрессией. Для меня эта тема животрепещущая, хотя сама лично я не переживала депрессию.

В поведении близкого человека я наблюдала снижение социальной активности, появились трудности с учебой, работой, проблемы со сном. Он много анализировал происходящее. Присутствовали постоянная подавленность, тревога, ощущение безысходности. Однако окружающим он старался этого не показывать. Часто это усугубляло его состояние, потому что неосторожным словом люди, не зная всей ситуации, заставляли его все больше рефлексировать, сомневаться в себе.

Его депрессия продлилась пять лет. Диагностировать заболевание было тяжело, врачи назначали бесконечные анализы и поначалу ставили диагноз ВСД (вегето-сосудистая дистония. — Прим. ТД). Мы из маленького города, и нам казалось, что местным врачам не хватает квалификации. Он находил людей, предлагающих свою помощь, в интернете, но дистанционные консультации тоже не были эффективны. Возможно, нам просто не повезло встретить хорошего специалиста…

В результате неправильно подобранного лечения ситуация усугубилась и привела к непоправимым последствиям.

Что делать?

• Сообщить о своем состоянии родным и близким людям, чтобы заручиться необходимой поддержкой и пониманием. Лучше, если они будут в курсе вашей ситуации.
• Обратиться к психиатру, который будет принимать решение о необходимости приема препаратов. В крайних случаях возможна госпитализация.
• Не заниматься самолечением или доверять свое психическое здоровье «знатокам из интернета», людям без медицинского профильного образования и опыта работы в этой области. Не следовать их советам, даже если вам кажется, что они понимают вас так, как никто другой.

Что делать, если депрессия у вашего близкого человека?

Человек с депрессивным расстройством очень нуждается в помощи и поддержке. Близким людям следует быть деликатными и одновременно решительными в общении с таким человеком. Стоит почаще интересоваться его самочувствием, в повседневном общении стараться не обсуждать негативную повестку.

Если есть возможность, оказывать помощь в выполнении его личных задач, с которыми на фоне депрессии возникают трудности. Искренне верить, что все получится преодолеть, и вселять эту веру в него. Нельзя надолго оставлять человека наедине со своими мыслями. Если вы чувствуете, что не справляетесь, желательно заручиться еще чьей-либо поддержкой (друзей, родственников).

Лечение требует времени, депрессия не проходит за один день, поэтому не позволяйте усыпить свою бдительность словами о том, что все внезапно пришло в норму. Что лечение можно прекратить и помощь больше не требуется. Понаблюдайте еще некоторое время.

СОВЕТЫ ПСИХОТЕРАПЕВТА ЕКАТЕРИНЫ СИГИТОВОЙ

Врач-психиатр, психотерапевт, доктор наук и куратор темы «Психология» на Яндекс.Кью Екатерина Сигитова поддерживает рекомендации наших героев:

«Все эти советы очень уместны, среди них нет ни одного, который я бы могла покритиковать. Заметно, что они повторяются, потому что все они на самом деле об одном и том же, просто разными словами:

• не отрицай проблему;
• ищи поддержки близких;
• ищи помощи специалистов.

Это действительно ключевое. Эти три пункта в буквальном смысле написаны кровью пациентов. Очень важно не тянуть время, не обманывать себя насчет серьезности положения и не слушать “подбадривателей”, которые по своим собственным причинам обесценивают тяжесть вашего состояния. Очень важно послать сигнал SOS и дать близким людям его услышать и откликнуться, чтобы можно было хотя бы частично создать вокруг себя обстановку, помогающую выздороветь. И также очень важно лечить любую болезнь, в том числе депрессию, при помощи средств современной доказательной медицины, а не каким-то другим способом. Если соблюдать эти три правила, шансы на выздоровление будут намного больше».

24 июля 2017 | 18:00| Ситуация

Well, it’s cold, cold, cold, cold inside.
Darker in the day than the dead of night.
Cold, cold, cold, cold inside.
Doctor, can you help me? Cause something don’t feel right.

Cage the Elephant, «Cold Cold Cold»

Допустим, вы просыпаетесь утром и не можете встать. Вы пытаетесь поднять руку, но у вас не получается. Что за чёрт? Вы снова пытаетесь поднять руку и встать с кровати. Нет. Тело вас не слушается. Оно не хочет. Почему? Не понятно. В итоге вы кое-как справляетесь с собой и встаёте, но не знаете, зачем.

Допустим, вы просыпаетесь и на следующее утро. Вы не открываете глаза. Уже сам факт того, что вы проснулись, удручает. Вам нужно что-то делать. Вам нужно куда-то идти. Зачем? Вы откладываете дела и засыпаете снова. Если бы вы могли спать вечно, вы бы спали. Но организм так не может. Вы просыпаетесь, но не открываете глаз. Вы не хотите. Вы не хотите даже разлеплять свои веки. Вы закрываетесь одеялом и пытаетесь заснуть снова. Вы уже проспали 14 часов, организм не может больше. Борьба становится мучительной. Вы открываете глаза и чувствуете боль.

Хей, зачем? Я не понимаю, зачем! Слышишь меня? Я больше не понимаю, зачем.

По некоторым данным, в мире от депрессии страдает более 300 миллионов человек. Прогнозируется, что к 2020 году на первое место по распространённости среди психических заболеваний выйдет именно она. Каждый год около 800 тысяч человек в мире совершают суицид из-за депрессии. «Диалог» записал восемь длинных и коротких историй людей со всей России о том, что такое депрессия.

Ксения, 26 лет, Петербург

Мне диагностировали клиническую депрессию. Я была очень раздражительной и уставшей. Мне было неинтересно. Я уволилась с работы, потому что просто не могла работать — не могла сосредоточиться. У меня было что-то вроде, как мне казалось, панической атаки, когда у тебя начинает сильно-сильно биться сердце, и ты начинаешь очень сильно тревожиться. У тебя наступает это состояние, оно деструктивно, ты в нём ничего не можешь делать, и ещё больше усугубляешь его, думая «я нахожусь в каком-то странном состоянии, я ничего в это время не делаю, а мне надо делать». Насколько я помню, я неделю лежала влёжку. Я договорилась со своим молодым человеком, что уйду с работы и потом пойду к психологу. У меня было такое состояние, что я вообще ничего не могла и не хотела делать, не хотела ни за что браться, потому что боялась, что меня опять накроет, и я провалюсь. Это был пик того состояния.

Насколько я помню, я неделю лежала влёжку.

Всё как-то постепенно произошло. Я очень много работала. Фактически у меня была только работа, не считая домашних дел и редких встреч с друзьями. Такой замкнутый круг. Потом я очень долго хотела бросить эту работу, бросила, устроилась на другую, бросила и её.

У меня были предубеждения по поводу психологов. Когда мои знакомые к ним ходили, мне это казалось странным. В моём представлении на тот момент, чтобы ходить к психологу, у человека должны быть, как минимум, суицидальные мысли, от которых его надо отвратить. Что-то должно быть из ряда вон выходящее. Со всем остальным ты типа сам должен справляться. И своё состояние я тоже приписывала в большей степени усталости, отсутствию каких-либо положительных эмоций, новых впечатлений. Когда я не могла с ним справиться, это был повод обвинить себя.

Наверное, мне казалось, что ходить к психологу — это стыдно. Значит, у тебя проблемы. Когда мне друзья говорили «я хожу к психологу», я не понимала. Ведь если ты пытаешься задавать наводящие вопросы, человек отвечает тебе достаточно общо. Он же проходит целую терапию и не может рассказать о ней в двух словах. К этому надо прийти, мне кажется. Все делают странное лицо. И я делала странное лицо, когда мне это говорили. И я наталкивалась на это. «С тобой же всё нормально, ну, слюни не пускаешь вроде».

Я не видела никакого выхода из этого [состояния]. Я лежала неделю в постели в каком-то совершенно непонятном состоянии с мыслями, бегающими по кругу, не понимая, что со мной происходит. Подумав о происходящем, я поняла, что это началось не вчера и не месяц назад, а довольно давно. Просто оно прогрессирует и то, что происходит со мной сейчас, — это пик.

В моём представлении на тот момент, чтобы ходить к психологу, у тебя должны быть, как минимум, суицидальные мысли, от которых тебя надо отвратить. Что-то должно быть из ряда вон выходящее. Со всем остальным ты типа сам должен справляться.

Депрессия похожа… Это было в каком-то фильме-сказке… Не могу вспомнить, в каком. Девушку заперли под водой. Помню этот кадр: над ней вода, но она не может оттуда выплыть, и ты её оттуда достать не можешь. Как в аквариуме. То есть понятно, что вокруг какая-то нездоровая ситуация, но сделать ты с этим ничего не можешь. Тебя как будто что-то сковывает. Всё такое вязкое, и мысли твои вязкие, за них нельзя ухватиться, потому что это даже не мысли, а, скорее, какие-то обрывки. А эмоции внутри тебя — это страх, тревога, и всё. Это оцепенение, если одним словом. Просто цепенеешь и боишься что-то делать, потому что не можешь предугадать, как ты поведёшь себя в следующую секунду. Это оцепенение из-за того, что ты теряешь контроль над собой в целом, даже над своими движениями, потому что ты можешь просто истерично перебирать что-то руками или раскачиваться из стороны в сторону, чтобы себя как-то успокоить.

В центре, в который я ходила, со мной работали психолог, психотерапевт, были групповые занятия. Лучше мне стало недели через две после первого посещения психотерапевта. Мне сразу назначили препараты. Меня сразу обрадовали: знаете, нам кажется, что всё не так просто.

Просто я не видела никакого выхода из этого.

Вообще мой первый визит был достаточно интересным. Я шла и думала, что я всё расскажу, как выученный урок. Я готовилась: у меня есть такая проблема, давайте её решим. Я думала, что всё так изложу спокойно, как взрослый человек. А когда я вошла, я вообще ничего сказать не могла, у меня встал ком в горле, и я начала плакать. Я очень быстро разрыдалась. Именно в тот момент я осознала, что то, что я собиралась сказать — далеко не вся проблема, а на самом деле это огромный ком всего, что тянется.

Когда я не могла справиться, это был повод обвинить себя.

Я не боялась лекарств, но не могу вспомнить, почему. Моя мама боялась. Она мне говорила, что они вызовут привыкание, и это какие-то чуть ли не наркотики. Я очень спокойно к ним отношусь, потому что мне понятно действие этих таблеток. Когда мне их выписали, я прочитала о них в сети, и мне всё показалось достаточно логичным, без мистики, тайны, в которой могла бы быть разгадка, почему нельзя их есть.

Все люди, которые были со мной на групповых занятиях, очень разные. Все совершенно с разными проблемами. Очень у многих — панические атаки. Причём в основном у взрослых мужиков. Хорошо, что в городе есть центры, которые оказывают психологические услуги без «ты реальный псих и тебя надо изолировать».

Депрессия похожа… Это было в каком-то фильме-сказке… Не могу вспомнить, в каком. Девушку заперли под водой. Помню этот кадр: над ней вода, но она не может оттуда выплыть, и ты её оттуда достать не можешь.

Лечение — это запоминающийся опыт. Для меня было откровением то, насколько глубоко я, оказывается, в этом состоянии сидела. Как я для себя поняла, между тем, как это состояние у меня началось, и тем, как я пошла к врачу, прошло примерно полтора года. Получается, что у меня сформировалось некое ощущение нормы. Оно не было нормальным, но я считала его нормой. Я знала, что такое ниже той нормы, которую я себе установила. Ты просто год находишься в плохом настроении, и ты считаешь это нормальным, а потом у тебя настроение — гаже некуда, и ты понимаешь, что да, это, наверное, не очень хорошо. А потом у тебя настроение очень хорошее, и есть этому объективные причины. Но нормой остаётся плохое настроение. И достаточно интересно, что так долго можно. Полтора года — это всё-таки много. После того, как я попала на лечение, и начала проходить терапию, в том числе медикаментозную, у меня этот уровень нормы резко повысился. Нормой стало не равнодушное отношение ко всему в духе «если ничего плохого не случилось, то и хорошо». Если я целый день провожу в малоэмоциональном состоянии, когда меня ничего не бесит и не раздражает, то это как раз не нормально. Нормально — это быть в более приподнятом настроении. Норма — это когда ты встал в хорошем настроении, когда тебе не так просто его испортить.

Во время лечения тренируется навык постоянного анализа того, что с тобой происходит и того, что происходит вокруг тебя. Если его поддерживать после окончания терапии, он может дойти до автоматизма. Ты как бы отстраняешь от себя первый эмоциональный порыв и начинаешь смотреть на ситуацию с большим пониманием.

«С тобой же всё нормально, ну, слюни не пускаешь вроде»

Если смотреть на это, как на график, — ты пришёл в самом низу и постепенно выравниваешься. Ты поднимаешься выше горизонтальной оси координат, идёшь ровно вдоль неё, потом в какой-то момент выходишь на свой естественный уровень. Когда ты находишься в приятном состоянии, интерес и мотивация к лечению снижаются. Конечно, когда мне стало ок, я погрузилась во внешнюю жизнь, не внутреннюю, и сейчас об этом жалею, потому что прошёл год, и вот, наверное, в последние пару месяцев у меня бывают неприятные состояния. Они начинают повторяться. Я стала возобновлять знания, чтобы поддерживать тот уровень эмоционального здоровья, который мне нравится.

Я принимаю таблетки год. Меня эта ситуация совершенно не напрягает. Эти таблетки не дешёвые, в месяц я трачу 3000 рублей. Это объективный минус, но я могу себе это позволить. Больше ничего меня не напрягает. Например, маму мою это сильно напрягает, потому что у неё есть ощущение ненормальности процесса — пить таблетки, чтобы быть в хорошем настроении. Поэтому меня мама периодически подзуживает: «Ты давай, слезай». Как будто я сижу на чём-то. Но я не обращаю внимания. В конце концов, это же моя жизнь и мои решения.

Ты просто год находишься в плохом настроении, и ты считаешь это нормальным, а потом у тебя настроение — гаже некуда, и ты понимаешь, что да, это наверное не очень хорошо. А потом у тебя настроение очень хорошее, и есть этому объективные причины. Но нормой остаётся плохое настроение.

Одна моя знакомая категорически отказалась принимать таблетки, хотя ей это рекомендовали. Она считала, что это более интенсивная физическая нагрузка — перебороть себя и попробовать выздороветь без таблеток. Я не знаю… Я не врач. Я знаю только то, что мне мой врач говорила. Она вроде приятная женщина. Я решила ей верить.

Можно ли от этого излечиться? А от чего «от этого»? Это же не вирус, который ты подцепил. Это большая часть твоей работы. Вопрос в том, в каком ключе ты будешь эту работу над собой совершать — в конструктивном или деструктивном. Когда ты находишься в угнетённом состоянии, бывает так, что тебе нужна помощь, чтобы выйти на свет. Логично, что этого нельзя сделать, если ты угнетён. Тебе нужно прийти в некую норму — в такое состояние, в котором ты сможешь адекватно рассуждать о том, что вообще с тобой происходит.

Прошёл год, и вот, наверное, в последние пару месяцев у меня бывают неприятные состояния. Они начинают повторяться.

Нужно ли тебе будет следить за своим эмоциональным состоянием, зная, что ты склонен к его существенным колебаниям? Да, наверное. Тут же всё индивидуально. Например, если ты потерял близкого человека — это одна история. Ты можешь впасть в депрессию, но она будет отличаться от депрессии девушки, которая, скажем, настолько не уверена в себе, что вообще перестала разговаривать. Это разные вещи. Если в первом случае человек в итоге осознает ситуацию и начнёт жить дальше, то девушке, наверное, нужно будет следить за паттернами.

Я себя контролирую. Есть маркеры, по которым я определяю, что сейчас мне нужно быть к себе повнимательнее. По некоторым признакам я понимаю, что, если я дальше пойду этой дорогой, я приду не совсем в продуктивное и конструктивное состояние. Определённо, лечение даёт более глубокие знания о себе, чем у тебя были до. И не удивительно в этом случае, что ты следишь за собой. Это не маниакальная слежка — бояться о чём-то подумать, потому что иначе всё, труба. Ты прислушиваешься к себе. Это ведь забота о своём состоянии. Другой вопрос, напрягает она тебя или нет.

Меня мама периодически подзуживает: «Ты давай, слезай». Как будто я сижу на чём-то.

Есть такой очень интересный диагноз, с которым я столкнулась, когда проходила терапию. Он называется «эндогенная депрессия». Это такая депрессия, для которой нет объективных причин. Это что-то внутри тебя, что тебя гложет и точит, как я это понимаю. То есть светит ли на улице солнце, получил ли ты миллион долларов… Какие бы хорошие события с тобой ни происходили, внутри тебя находится что-то такое, что всё равно грустит, и ничему это разумному не поддаётся.

Я себя контролирую.

Прошёл год, и я пока об этом не забываю. Я вспоминаю об этом каждое утро и каждый вечер, когда я принимаю таблетки. Вот ещё в мае у меня случился такой флешбэк. Конечно, неприятно, что ты очень зависим от того, что происходит внутри тебя. Мне кажется, не стоит негативно относиться к себе. Есть люди, которые этого вообще не переживают. Круто им. Можно порадоваться, что в их жизни не происходило ничего, что их подпилило, подломало, и они спокойно реагируют на всё. Жизнь-то у всех разная, и ты никогда не знаешь, что произвело на тебя такое большое впечатление, от чего двадцать лет спустя ты ощутил какую-то вселенскую скорбь. А может быть, в тебе это настолько запечатлелось, что ты сам не отдаёшь себе в этом отчёта. Это часть жизни, она может быть. Ты же можешь заболеть: гриппом, простудой, гепатитом, депрессией.

Девушка, пожелавшая остаться неназванной, психолог

Я психолог и сама склонна к депрессии. Есть несколько типичных признаков, по которым можно распознать депрессию, но не обязательно все они будут присутствовать сразу. Главное отличие – в продолжительности состояния. Если у человека плохое настроение без очевидной причины длится несколько недель, то можно говорить, если не о депрессии, то по крайней мере о дистимии. Кроме плохого настроения, человек в депрессии обычно чувствует упадок сил, подавленность, резко снижается способность получать удовольствие и радоваться, снижается способность активно общаться, работоспособность страдает, нарушается сон и аппетит (как в сторону увеличения, так и наоборот – вплоть до отказа от пищи или сна), появляются мысли о смерти, самоуничижительные мысли, чувство безысходности и бессмысленности, иногда – раздражительность и агрессивность, иногда – тревога и навязчивые страхи.

Если говорить о клинической депрессии в медицинском смысле, то есть довольно строгие критерии её определения, но даже в рамках этих критериев состояния могут быть очень разными в зависимости от источника и причины болезни, особенностей личности человека, его возраста и даже социального статуса. И есть ещё ряд состояний, близких к депрессии, но более мягких и сглаженных, которые в психологическом смысле тоже можно назвать депрессивными. Они тоже нуждаются во внимании и бережном отношении, даже если кажется, что человек «справляется».

Если у человека плохое настроение без очевидной причины длится несколько недель, то можно говорить, если не о депрессии, то по крайней мере о дистимии.

В медицинском смысле обычно разделяют клиническую форму депрессии, или большое депрессивное расстройство (этот диагноз близок к понятию психотической депрессии) и субклиническую, или субдепрессию. Отличаются они продолжительностью и выраженностью симптомов (первая длится от нескольких месяцев и дольше и протекает тяжелее, вторая – от нескольких недель до нескольких месяцев). Ещё есть отдельная и довольно интересная форма депрессии, которую называют маскированной. Человек с маскированной депрессией может выглядеть вполне жизнерадостным и активным, работать даже больше других, иметь широкий круг друзей и знакомых, но под этой «маской» благополучия скрывать глубокую экзистенциальную пустоту и отчаяние. Этот вид депрессии самый опасный в плане суицидального риска, потому что даже близкие люди не подозревают о проблеме и не имеют возможности помочь, а для попытки суицида достаточно одного сильного импульса. Такие сильные, целеустремлённые люди обычно делают всё максимально эффективно и надёжно, поэтому попытка вполне может стать летальной.

Есть так называемая реактивная депрессия, которая возникает в ответ на травму. Например, в процессе тяжёлого горевания. Если это первый депрессивный эпизод у взрослого человека, который не был до этого склонен к таким состояниям, то есть все шансы вылечить его безвозвратно. Но в остальных случаях обычно депрессия вплетается в личность, становится частью характера, и если были эпизоды депрессии, то всегда есть вероятность, что это повторится. С этой особенностью важно считаться, бережно относиться к чувствам, стараться избегать триггеров, сильных стрессов и психического напряжения.

Человек с маскированной депрессией может выглядеть вполне жизнерадостным и активным, работать даже больше других, иметь широкий круг друзей и знакомых, но под этой «маской» благополучия скрывать глубокую экзистенциальную пустоту и отчаяние.

Данных по депрессии много, и они неоднозначны, вроде бы по данным ВОЗ распространённость по миру варьируется от 4% до 25% населения. В России депрессия диагностируется в пределах 6-10% населения. Я убеждена, что реальные цифры значительно выше. Считается, что депрессия среди женщин распространена примерно в два раза больше, чем среди мужчин. Возможно, это связано с социальным запретом на страдания у мужчин, благодаря которому они гораздо реже обращаются за помощью.

Если вы замечаете у себя признаки депрессии, нужно обратиться за консультацией к психологу, психотерапевту, клиническому психологу, неврологу или психиатру. Это можно сделать в частном порядке, в ПНД по месту прописки, в районной поликлинике, в кризисном или социальном центре. На мой взгляд, оптимально пойти в долгосрочную психотерапию и при необходимости поддерживать своё состояние антидепрессантами или другими психоактивными препаратами.

Обычно депрессия вплетается в личность, становится частью характера, и если были эпизоды депрессии, то всегда есть вероятность, что это повторится.

Когда у меня наступает депрессия, резко снижается количество физических и эмоциональных ресурсов, появляется астения, слабость. Я начинаю вяло реагировать на людей и события вокруг, появляются мрачные мысли (типа, какое я никчёмное никому не нужное ничтожество, как всё бессмысленно и тяжело). У меня ещё есть дереализация. Это такое нарушение восприятия, когда всё кажется мне нереальным, размытым, замедленным и серым, как будто реальность превращается в низкосортный арт-хаусный фильм. Падает зрение, замедляются мысли, трудно отвечать людям и выдавать какие-то эмоциональные реакции. Ухудшения могут быть связаны со сменой времён года, с какими-то событиями в жизни (например, с окончанием или началом учёбы или работы), чаще – с внутренними эмоциональными процессами. Периодически накрывает из-за того, что происходит в личной психотерапии – заново проживаются детские травмы и потери, и это очень сказывается на текущем состоянии. Но такая депрессия для меня продуктивна, она помогает мне найти контакт с собой и почувствовать себя более живой и настоящей.

В России депрессия диагностируется в пределах 6-10% населения. Я убеждена, что реальные цифры значительно выше.

Меня поддерживают отношения с близкими. У меня очень бережный и принимающий муж, и есть пара близких друзей, которые могут меня понять и поддержать без лишней навязчивости и без офигительных советов. Общение с ребёнком тоже помогает. С его появлением стало сложнее проваливаться на самое дно, приходится всё время быть в относительном тонусе, чтобы заботиться о сыне. В материнстве для меня много радости и смысла, хотя в плохие дни бывает очень тяжело: я злюсь на ребёнка, который требует внимания, злюсь на себя, потому что не могу это внимание ему уделить. Кричу и плачу. Но в целом состояние намного лучше, чем бывало в плохие дни до его рождения. Когда меня одолевают навязчивые мысли, смех или плач сына хорошо помогают отвлечься и вернуться в реальность.

Кроме того, у меня есть психотерапия и иногда групповая терапия, есть моё творчество (я рисую и пишу стихи). Работа тоже поддерживает, если есть хоть немного сил на это. В последний год я всегда нахожу силы для постоянных клиентов. Они очень важны для меня, я действительно могу им помочь и чувствую себя полезной. Ради этого я могу собраться, отложить свою безысходность и апатию на какое-то время.

Считается, что депрессия среди женщин распространена примерно в два раза больше, чем среди мужчин. Возможно, это связано с социальным запретом на страдания у мужчин, благодаря которому они гораздо реже обращаются за помощью.

Депрессия — это как будто живёшь с огромной каменной плитой на груди. Ты каждый день из кожи вон лезешь, пытаясь ходить и жить с ней, но не можешь просто поставить её в угол и пойти прогуляться. А люди вокруг не видят этой десятитонной каменной штуки и ожидают, что ты будешь делать то, что и все они. И никогда не оценят твоих титанических усилий, потраченных на подъём с кровати. И не понимают, когда ты робко рассказываешь о какой-то тяжести или боли, злятся и ругают тебя за то, что ты не порхаешь, как бабочка. От этого тебе не только тяжело и больно, но ещё и ужасно одиноко, тоскливо и страшно.

У меня есть опыт психиатрического лечения, госпитализации, приёма нейролептиков и антидепрессантов, и разный опыт психотерапии. К сожалению, не могу сказать, что фармакологическое лечение было эффективным. Я была в очень остром состоянии, и какие-то психотические симптомы с помощью таблеток удалось убрать, но за два года лечения я была всё ещё очень далека от способности радоваться и чувствовать себя живой. Я практически не могла общаться с людьми, не могла работать и учиться, часто проваливалась в апатию или, наоборот, в панические и тревожные состояния. Кроме того, я ненавидела себя за то, что ни на что не способна. Некоторые родственники и знакомые давили на меня, и это всё усугубляло.

Депрессия — это как будто живёшь с огромной каменной плитой на груди. Ты каждый день из кожи вон лезешь, пытаясь ходить и жить с ней, но не можешь просто поставить её в угол и пойти прогуляться. А люди вокруг не видят этой десятитонной каменной штуки и ожидают, что ты будешь делать то, что и все они.

В психотерапии успехи оказались гораздо заметнее. Примерно за три года довольно интенсивной терапии мне удалось вернуться к хорошему уровню функционирования, наладить тёплые и бережные отношения с близкими людьми, закончить образование и получить дополнительное, выносить и родить ребёнка, стать довольно социально активным человеком. Переломный момент для меня был в осознании глубинной природы моей депрессии: мне удалось познакомиться с чувствами, которые раньше были изолированы и принять их как часть своей личности, своей истории. Тогда эти состояния перестали восприниматься как болезнь или преследователь. Я стала чувствовать их как сигналы о том, что кто-то внутри меня страдает, и ему нужна моя помощь. И стала учиться быть бережной к себе, заботиться о себе в упадке. Мне всё ещё бывает плохо, но я перестала ненавидеть себя за это, и теперь жить намного легче.

У меня ещё есть дереализация. Это такое нарушение восприятия, всё кажется мне нереальным, размытым, замедленным и серым, как будто реальность превращается в низкосортный арт-хаусный фильм

В долгих депрессивных эпизодах бывают разные дни. Иногда я могу мобилизоваться и почти нормально функционировать – делать домашние дела, ездить на работу, рисовать, общаться и так далее. А иногда бывают плохие дни. Обычно у меня они идут сериями по 3-5. В эти дни я делаю только необходимый минимум: кормлю себя и ребёнка тем, что не надо готовить, одеваю себя и ребёнка, обслуживаю какие-то минимальные физиологические нужды. В остальное время просто лежу или сижу, подолгу молчу, слушаю музыку, смотрю фотографии или сериалы – чаще те, что уже видела, потому что на новом невозможно сконцентрировать внимание. Много плачу, могу заплакать от музыки, стихов или сцены в фильме – не обязательно трогательной, но хоть как-то ассоциирующейся с моими травматическими переживаниями. По ночам бывают моменты, когда я плачу очень долго, кричу, рычу, бью кулаком в стену. Засыпаю с трудом и обычно недолго сплю, физически плохо себя чувствую – падает давление, болит желудок, тошнит, кружится и болит голова, сильная слабость.

В материнстве для меня много радости и смысла, хотя в плохие дни бывает очень тяжело: я злюсь на ребёнка, который требует внимания, злюсь на себя, потому что не могу это внимание ему уделить. Кричу и плачу. Но в целом состояние намного лучше, чем бывало в плохие дни до его рождения.

Безусловно, склонность к депрессии связана с моим выбором профессии. Психотерапия стала моим маяком и даром, и я захотела распространить это, помочь другим людям, которые страдают в безысходности. Я убеждена, что моя эффективность как психолога во многом обусловлена проживанием этого опыта. Благодаря своим особенностям я чувствительный, эмпатичный и бережный человек. И для моих депрессивных клиентов важен опыт принятия и поддержки, которую я могу дать именно потому, что хорошо знакома с этим состоянием и знаю на своём опыте, как можно его экологично и продуктивно переживать.

Олег, 28 лет, биохимик, Петербург

Если отвечать в широком смысле, то, наверное, мне не хватает жизненного опыта, чтобы признать существование депрессии. Если отвечать узко, то я не знаю ни одного человека, у которого… На мой взгляд, депрессия — это объяснение состояния, для которого ничего более рационального не придумали. Это всегда можно объяснить более рационально. Причиной депрессии, например, может быть тяжёлая утрата. В таких случаях, что называется, время лечит.

Я скептически отношусь к тем, кто говорит, что у них депрессия. Я оставляю 0,1% на то, что это реально может быть что-то серьёзное. В основном это «ребята, пожалейте меня, мне хреново». Недавно в Facebook я видел видео, как подросток говорит своей маме, что он гей. Сыну, условно, 14. Судя по виду, он эмо, а не гей. Он просто не понимает, как самоидентифицироваться. С депрессией та же самая история. Ты не понимаешь, но есть такое большое слово «депрессия», и ты можешь сунуться туда и сказать, что у тебя именно она. На самом деле причины вполне себе объяснимы и с ними вполне можно бороться.

На мой взгляд, депрессия — это объяснение состояния, для которого ничего более рационального не придумали.

Диагноз «депрессия» кто-то ставит, а кто-то не ставит. Насколько я знаю, мировое врачебное сообщество не сошлось в едином мнении, реальная эта болезнь или некая эфемерная фигня.

У меня есть товарищ. Его девушка — китаянка. Он говорит: «Мы начинаем общаться с ней по душам. Я начинаю объяснять, что не чувствую себя счастливым, а она мне на это: «Как это? Ведь по умолчанию все люди счастливы. Что у тебя не так?». А я говорю: «А у меня ничего не не так. У меня всё так, но я не чувствую себя счастливым»». У меня примерно такая же позиция, как у этой девушки, хотя с ним мы закончили одну и ту же школу в одном городе, один и тот же университет в более или менее сознательном возрасте, у нас одно окружение. Он не чувствует себя счастливым, а я чувствую. Девушка у него вообще из другой сферы и придерживается моей позиции. И я не понимаю, почему он не счастлив? Что не так? Я помню его реакцию на мои слова: «Чувак, ты просто не понимаешь меня». Наверное, я действительно просто таких людей не понимаю.

Может быть, я испытывал что-то подобное, бывали всякие потери. Сейчас я могу сказать, что либо оно того не стоило, либо время проходит, и ты учишься с этим жить.

«А у меня ничего не не так. У меня всё так, но я не чувствую себя счастливым»

Мы просто разные с этими людьми. Они — такие, я — такой. Может быть, есть какая-то категория людей, которые действительно впадают в депрессию. Не важно, раз это в жизни случается или периодически. В моей жизни был ровно один человек, который сказал «Чувак, ты меня просто не понимаешь». Я знаю, что он человек неглупый. Мы с ним закончили матмех, и мы люди рациональные. Он мог бы объяснить, почему он так себя чувствует, но тем не менее он говорит «Ты меня не понимаешь». В этом плане я ему доверяю.

Я, конечно, биохимией и биофизикой занимаюсь, но я не медик. Я не знаю, каковы реальные тесты на депрессию. Насколько я знаю, современная медицина знает многое, но не знает всего. Может быть, в этой теме мы знаем меньше, чем перед нами неизведанного. На данный момент всё это не убедительно как-то. Мне нужна статистика. Может быть, мне нужно личное общение. Иначе не могу понять — это у человека действительно так, или он всё себе надумал. Для меня депрессия — это зачастую нечто надуманное, что на самом деле является чем-то другим. Когда люди не знают, как что-то объяснить, они говорят: «Ой, у меня депрессия». Это как вера в бога. Были славяне, они поклонялись идолам. Почему они поклонялись? Потому что они не знали, как объяснить окружающие события. Депрессия — это идол. Никто не знает, что это.

Наверное, я просто таких людей не понимаю.

Кумулятивно пока мы не определили депрессию достаточно чёткими словами. Пока всё очень плавает. Должно пройти время, чтобы как-то оформить это знание.

Есть определённое состояние, которое характеризуется достаточно широким спектром проявлений. Но на мой взгляд определение депрессии слишком широко. Это как кинуть невод и поймать всего. Должны быть более чёткие признаки. Ну да, хреново тебе, ты не знаешь, в чём смысл жизни. Так никто не знает! Но как-то люди могут с этим жить.

Депрессия — это идол. Никто не знает, что это.

Для меня определение депрессии не достаточно конкретное. Я прекрасно понимаю, что в психиатрии цифры будут иметь весьма условный характер. Все эти три фактора из определения (снижение настроения и ангедония, нарушение мышления и пессимизм, двигательная заторможенность — ИА «Диалог») могут быть признаком того, что человек находится под воздействием наркотических средств. Вот так определение депрессии превращается в определение прихода. Слишком по-разному можно трактовать.

Про серотонин — это вообще отдельная история. Опять-таки никто не знает до конца, как у нас что работает. На эту тему сейчас выделяется много денег: и у нас, и за границей, и, естественно, всё это исследуется. В частности, выясняется связь между выбросом серотонина, дофамина и прочего в межклеточное пространство в связи с различными заболеваниями. Я не знаю ни одного такого исследования, связанного именно с депрессией. У нас есть некие представления, но они слишком базовые. Для меня депрессия — это исключительно что-то психическое.

Алина, 17 лет, Новосибирск

Начиналась моя депрессия с сентября 2016. Я пошла в 11 класс, и школа начала выедать ложечкой мозг из-за ЕГЭ. Моё настроение почти постоянно было подавленным. Я не хотела быть в школе, и там мне было страшно, но это всё были предпосылки. Сильные симптомы начались в январе 2017. В это время мама узнала о моей ориентации. Кроме того, отношения с девушкой становились более напряжёнными. Я постоянно боялась, очень много плакала. Часто было желание просто забиться в угол и оставаться там, возникали спонтанные желания вредить себе, резать себя или подвергать себя опасности (я много раз перебегала дорогу прямо перед машинами).

В январе я поняла, что со мной что-то не так. Тогда жизнь не радовала совсем. Даже встречи с тогда ещё любимой не приносили удовольствия. Пару раз я готовилась к суициду.

Я пошла в 11 класс, и школа начала выедать ложечкой мозг из-за ЕГЭ.

Тогда ничего не могло принести мне положительных эмоций. Я их испытывала, но как-то поверхностно. Они слишком быстро проходили и забывались чуть ли не моментально. У меня не было желания вставать по утрам и вообще подниматься с постели. Я почти всегда была опечалена, это чувство съедало всё внутри меня, опустошало и висело тяжким грузом. А хочешь-не хочешь надо вставать в школу. Я часто просыпала, но так как от школы я живу далеко и меня возил дедушка, то вставать приходилось, но я уходила с уроков. Например, с физ-ры. Тупо сбегала, придумывала кучу предлогов и не шла на урок. Просто лежала в кровати, слушала песни или листала ленту, переписывалась.

Думаю, что причина моей депрессии — это слабая стрессоустойчивость. Депрессия похожа на что-то тяжёлое, громоздкое, что не даёт жить полной жизнью, что-то удушающее и сдерживающее. Для меня это как будто ты в маленькой комнате, без окон и дверей. На тебе свинцовая одежда, которая тянет вниз. И рядом присутствует дементор. Он выкачивает из тебя радость, а вокруг всё леденеет.

Это чувство съедало всё внутри меня, опустошало и висело тяжким грузом.

Хорошие периоды возникают спонтанно, редко длятся больше суток. Негативные же почти всё время. Мне помогают встречи с моей девушкой и с узким кругом друзей. Поговорить я могу с двумя людьми. Они дают советы.

К специалистам я не обращалась. Пока нет такой возможности, так как я завишу от родителей, а они, во-первых, не верят, что в 17 лет бывает депрессия, а во-вторых, говорят, что мне на приёме забьют голову чем попало. Они говорят, что я всё выдумываю, что всё, что мне нужно — это отрубить интернет и отправить в огород пахать. Родители плохо относятся к психотерапии, потому что считают, что врачи выписывают лекарства и калечат людей. Мол выпишут мне что-то, и я стану психически больной. Наверное, такое мнение сформировалось в силу того, что моя мама на ютьюбе смотрит антинаучные передачи. Своего заработка я пока не имею, но пойти лечиться хочу, потому что сама не могу справиться. Никакие методики не помогают, а врач знает, что делать, и хотя бы диагноз поставит верный.

Девушка, пожелавшая остаться неназванной

Депрессия у меня началась из-за другого расстройства — социофобии. Депрессия для меня — это не просто какое-то чувство, которое то подступает, то проходит. Это состояние, прежде всего. Состояние, в котором я находилась несколько лет. Состояние постоянной печали, апатии, уныния и равнодушия к определенным вещам. Казалось, что у меня почти нет сил даже на удовлетворение самых элементарных, базовых потребностей. Каждый день был похож на другой, ничего нового, ничего интересного.

Я не любила утро. Утро всегда означало, что приходит новый день, который необходимо прожить. Прожить, когда, казалось бы, совсем нет сил и желания.

В определённые моменты становилось хуже. Если в моей жизни появлялось много проблем, невыполненных дел, срочных поручений и прочего, то я словно ломалась под их натиском. И в этом случае я часто вспоминала выступление писателя Эндрю Соломона «Депрессия — наша общая тайна». Он говорил, что противоположность депрессии — стойкость. Именно стойкость, потому что для депрессивного человека любая, даже мизерная проблема разрастается порой до вселенских масштабов. Эта проблема становится колоссальной, а ты на её фоне выглядишь маленьким и беззащитным. Естественно, ты не будешь верить в себя в таком случае, а все попытки исправить ситуацию будут восприниматься как почти бесполезные.

Я не любила утро. Утро всегда означало, что приходит новый день, который необходимо прожить.

Я плакала от своего бессилия. Кроме того, меня охватывало чувство безысходности, отчаяние, тоска, одиночество. Хотелось умереть. Самоподдержка и самопомощь в моём случае не работали, как правило. Я лишь могла ещё больше уходить в себя, заниматься самокопанием, то есть делала себе хуже таким образом. Лишь немного скрашивали моё существование сладости: шоколад, конфеты, пирожные.

В состоянии депрессии человека могут серьёзно поддержать близкие, на мой взгляд. Разумеется, им не стоит говорить о том, что ты ленишься и выдумываешь себе всякие болезни, которых даже и в природе нет. К счастью, со мной в особо острый период депрессии находился мой парень, который старался мне помочь. И помочь можно многим, на самом деле. Есть всякие бытовые, ежедневные дела: готовка, уборка, стирка. В основном занимался этим именно он, так как для меня это было непросто. Также он не забывал выслушивать меня и успокаивать, если это было необходимо. Я ему благодарна.

Я плакала от своего бессилия.

Обычно день протекал очень уныло. Если не нужно было на учёбу, то я вставала довольно поздно, в 11-12 часов, а то и позже. Состояние было разбитое, я чувствовала себя уставшей, брошенной, опустошённой. Могла так и провести весь день, лёжа в кровати вместе с ненавистью к себе за слабоволие. Часто плакала от бессилия и отчаяния. Иногда мне удавалось вставать и доползать до ванной, я пыталась умываться, приводить себя в порядок. Я говорю «пыталась», потому что иначе как попытками это не назовёшь. Также я пыталась готовить, спустя какое-то время или же, что бывало гораздо чаще, готовил мой парень, а я лежала весь день на диване, мучаясь от скуки, пытаясь найти хоть что-то интересное в интернете. Иногда я общалась с людьми, но мне постоянно казалось, что все они считают меня ничтожной, слабой, глупой, уродливой. Также я часто жаловалась им, писала о своих негативных чувствах, о переживаниях… и потом проклинала себя за слабость, за навязчивость. Засыпала обычно довольно рано. Примерно в 22:00. От усталости. Хотя я ничего не делала.

Лишь немного скрашивали моё существование сладости: шоколад, конфеты, пирожные.

Депрессия похожа на большую толстую цепь, которая привязана к твоей ноге, и которую ты не можешь снять. Однако она постепенно вытягивает из тебя все силы и забирает все положительные эмоции. Или же, если углубляться в тему захвата положительных эмоций, то она похожа на особо сильного дементора, а вы — узник Азкабана, и вас ежедневно целуют эти создания.

Я обращалась к психологу в колледже. И, разумеется, как это часто бывает, психолог не обладала достаточными знаниями и не была достойным специалистом в своей области, поэтому она лишь пыталась оказать мне помощь. И все попытки не были успешными.

Спустя какое-то время я нашла объявление одного гипнотерапевта. Он обещал бесплатно избавить трёх первых написавших ему человек от 1-2 фобий. С гипнозом я раньше никогда не сталкивалась, поэтому отнеслась довольно скептически к его методу лечения. Но, несмотря на это, я ему всё же написала. Хотела избавиться скорее от социофобии, нежели от депрессии, так как понимала, что корень моих проблем — в ней. Соответственно, если уйдёт это расстройство, то уйдёт и другое. Такова была моя логика.

Депрессия похожа на большую толстую цепь, которая привязана к твоей ноге, и которую ты не можешь снять.

Мы начали сеансы гипнотерапии. Они проводились по скайпу. Всего их было два, если не ошибаюсь. Я была разочарована, потому что не могла войти в состояние транса. Тогда он предложил мне самогипноз по записи голоса его учителя — довольно известного гипнотерапевта в России. Я согласилась не сразу, но у меня получилось. Должна признать, это очень ценный опыт, благодаря которому я убедилась в эффективности директивного гипноза. Это не сказки и не самовнушение, как я считала раньше. В какой-то момент мне удалось найти психотравму, удалось погрузиться в это воспоминание, пережить его заново (это было очень эмоционально) и принять всё то, что случилось, а также отреагировать правильно на психотравмирующую ситуацию.

Может показаться смешным, но всё же… тогда мне было пять лет, и я очень интересовалась, что меня ждёт в школе, поэтому спросила у сестры. Она же стала врать о побоях, унижениях, о том, что нас будут привязывать к партам и вообще не будут считать за людей. А я ей искренне верила. Это и была психотравмирующая ситуация. Но я думаю, что были ещё, которые в будущем мне нужно найти и пережить. И это было не простое воспоминание. Я была там, в нём, я чувствовала невыносимый страх, я начала плакать и дрожать. Дрожало всё тело. Очень сильно. Это было странно. Однако потом гипнотерапевт мне сказал, что таким образом человек избавляется от травмы. И позже я нашла статью на эту тему. После этого переживания мне стало легче жить. Раньше я каждую неделю несколько раз думала о суициде. Теперь такого нет. Более того, после удачного самогипноза я чувствовала давно забытую радость, очень светлую и чистую. Мне хотелось смеяться, искренне, по-настоящему, от хорошего настроения. Таким образом гипноз повлиял скорее на депрессию, чем на социофобию.

Думаю, что многое зависит от степени депрессии. Если депрессия слабая или средняя, и человек своевременно обратился за помощью к грамотному специалисту, то шансы на успешное избавление будут довольно высоки. Если депрессия тяжёлой степени, то тут многое зависит от человека и его окружения. Человек должен быть замотивирован. Он должен верить в себя (хотя бы немного), а его близкие просто обязаны оказывать всяческую помощь и поддержку. Разумеется, проживание в России снижает шанс на то, что тебе окажут квалифицированную помощь. Это тоже надо учитывать. Полностью вылечиться от депрессии вполне возможно, на мой взгляд, но, думаю, что во многих случаях придётся перестраивать свою жизнь. Например, начать заниматься спортом, изменить питание и так далее. Также будет весьма полезным научиться грамотно реагировать на любые раздражители.

Лина, 19 лет, Красноярск

Во время депрессии утрачивается большая часть эмоций, подступает тоска, апатия, сил становится в десятки раз меньше, мрачные навязчивые мысли занимают голову, нападает сонливость. В груди появляется давящее чувство, тревожно, черно и больно. Будто на голову надевают чёрный вакуумный пакет и изолируют тебя от социума на многие десятки километров. Становишься человеком-невидимкой.

Меня в этом состоянии поддерживает любимый человек, антидепрессанты и домашние любимцы.

Я проходила лечение два раза. Амбулаторно и в дневном стационаре. В первый раз мне выписали антидепрессанты и транквилизаторы. Врач попалась крайне неприятная. Она проигнорировала побочки в виде галлюцинаций, поэтому я бросила лечение. Второй раз был гораздо тяжелее, на грани попыток суицида. Нейролептики, антидепрессанты, нормотимики, транквилизаторы, внутривенные уколы, различные исследования головы, массажи.

В груди появляется давящее чувство, тревожно, черно и больно. Будто на голову надевают чёрный вакуумный пакет и изолируют тебя от социума на многие десятки километров.

Я думаю, в лечении депрессии обязательно должна присутствовать психотерапия. У меня её не было, так как крайне сложно найти хорошего специалиста в моём городе. Сейчас я занимаюсь самолечением, когда совсем тяжко — пью таблетки. Болтаюсь на краю пропасти, будущего не вижу. Как правило, я лежу на кровати и смотрю в потолок, сплю сутками, заставляю себя что-то сьесть, иногда загибаюсь от боли и плачу, иногда бездумно слоняюсь по улицам. Хочется вспомнить, как было там, до болезни, найти какие-то канатики, по которым можно добраться «домой». Следить за собой, безусловно, нужно всегда. И особенно важно — за своими близкими.

Девушка, пожелавшая остаться неназванной

Обычно бывает, что это состояние понемногу тебя захватывает. Нельзя сказать, что вчера у тебя не было депрессии, а сегодня — есть. Ты всё больше замыкаешься в себе, общение приносит очень сильный дискомфорт. Кроме того, возрастает тревога.

Наверное, есть какие-то практики, которые могут помочь, но когда ты внутри этого состояния, то все слова про позитивное мышление выглядят в лучшем случае как глупая шутка. Раньше, когда у меня была депрессия, и мне надо было много общаться, я пила, и это помогало. Потом просто приняла, что в состоянии депрессии ты не можешь делать некоторых вещей, и если не можешь, то и не надо себя заставлять. Теперь, когда меня накрывает, я оставляю только минимальную социальную активность: дом, работа и всё.

Когда ты внутри этого состояния, то все слова про позитивное мышление выглядят в лучшем случае как глупая шутка.

Могу рассказать про тревожную депрессию (одним из активных действующих элементов здесь будет тревога). Это когда твой уровень стресса гораздо выше, чем того требует окружающая действительность. Например, ты стоишь на автобусной остановке, а у тебя такое ощущение, как будто ты на войне: у тебя трясутся руки, голова, ты не можешь ни на чём сосредоточиться, тебе страшно. Самое главное, ты должен всё это уметь хорошо подавить, чтобы выглядеть нормальным. Ещё один способ справиться с тревогой — это попадать в достаточно рискованные ситуации, чтобы уровень твоего страха был рационально оправдан окружающей действительностью. Тогда ты успокаиваешься. Я пила антидепрессанты около месяца, но мне это не помогло. Кому-то помогает, наверное.

В целом, почти всё мое время занято мимикрированием. Я веду нормальную жизнь, работаю. Никто не знает о моих проблемах. Но сама жизнь превращается в кучу действий, которые ты должен делать, чтобы заставлять свой мозг работать, как надо.

Например, ты стоишь на автобусной остановке, а у тебя такое ощущение, как будто ты на войне: у тебя трясутся руки, голова, ты не можешь ни на чём сосредоточиться, тебе страшно. Самое главное, ты должен всё это уметь хорошо подавить, чтобы выглядеть нормальным.

Депрессия делает тебя очень отчуждённым и одиноким. Это нормально в какой-то степени. Можно ли вылечить депрессию, зависит от того, чем она вызвана. Если причины больше психологические, может и можно. Всё зависит от условий, в которых ты живёшь. Можно уехать куда-нибудь, где условия жизни достаточно трудные, и главный вопрос будет в том, как выжить. Тогда депрессия пройдёт, но если ты не готов к такому, остаётся смириться с тем, что она будет. И жить с этим дальше.

Александра, 18 лет, Петербург

В моём случае депрессия никогда не подступает, потому что я уже в ней не менее 5 лет. Обострения начинаются тогда, когда я вспоминаю что-либо из прошлого. Это могут быть и хорошие воспоминания, и очень плохие. В любом случае на меня накатывает волна тоски по тому, что пришлось пережить или о том, чего уже не вернуть.

Я не могу никак себя поддержать, как бы ни пыталась. Только немного отвлекают занятия спортом. Чтобы хотя бы на час забыть обо всем, приходится убиваться, занимаясь спортом.

Это схоже с дрейфом в океане, где всегда туман. Вокруг ничего не видно, так что плыть приходится наугад. Из-за отсутствия чёткой цели и полной дезориентации накатывает полное отчаяние и уверенность в том, что отсюда никогда не выплыть.

Чтобы хотя бы на час забыть обо всем, приходится убиваться, занимаясь спортом.

Я лечилась после попытки суицида. Когда я попала в психиатрическую лечебницу, первым делом меня начали накачивать львиной дозой антидепрессантов. Это всё усугубило, потому что пропал сон, начались обмороки. В итоге я была исколота кофеином, витаминами, промывала кровь капельницами, принимала антидепрессанты, а чтобы сбросить их действие, мне давали средство от шизофрении вкупе с нормотимиком. И плюс работа психотерапевта, но встречи были настолько редкими, что я мало в чём продвинулась. В итоге вышла я всё в той же депрессии, заглушённой кучей препаратов.

Это схоже с дрейфом в океане, где всегда туман. Вокруг ничего не видно, так что плыть приходится наугад.

Я не ем, не сплю, всё время плачу. Делать ничего не могу, так как руки трясутся и не слушаются. Обычно я кое-как амёбой отсиживаю часы в колледже и до самой ночи плачу в одиночестве, а после не могу уснуть, просто лёжа на кровати и пялясь в одну точку часами.

Я считаю, что глубина депрессии у всех разная. Кто-то сможет выкарабкаться, а кто-то застрял навсегда. Для себя я надежды уже не вижу, поэтому есть единственный выход — следить за внешними факторами и уметь вовремя забить на все проблемы ради своего состояния. В другом случае, я считаю, из депрессии можно выйти, избавившись от причины такого состояния.

Подготовила Маша Всё-Таки / ИА «Диалог»

Как понять, что у вас депрессия и попытаться справиться с этим, подробно рассказываем здесь.

Истории о том, как люди борются с тяжёлой депрессией

Как часто можно услышать: «Мне так плохо. У меня депрессия!»?! Но не всегда это говорят те, кто действительно страдает от нее. Ведь клиническая депрессия — не просто плохое настроение, а серьезный диагноз, который часто тяжело признать и еще тяжелее победить. Что делать, если она навалилась гранитной глыбой? Можно обойтись без антидепрессантов? Что вообще важно для выхода из кризиса? Сегодня взрослые, пережившие депрессию, в «Родительском клубе Littleone» делятся опытом и рассказывают свои истории.

«День за днем я учу свой мозг не воспринимать все в черном свете!»

«Мой опыт — жить свою жизнь без «обезбаливателей»!»

«Депрессия отступает там, где звучит музыка!»

«Депрессия ушла, когда я смог отгоревать свою боль!»

Депрессия — это очень страшно. Но однажды чувство жизни вернется!

Здесь мы собираем наш опыт переживания депрессии. Присылайте свои истории→

• 2 июля. Снова признаки депрессии.
• Депрессия для меня хорошо.
• Ляля Лапухина. Как болезнь превратила меня в нимфоманку и шопоманку.
• Ляля Лапухина. День сурка.
• Бэлла Бортнянская. История моего выхода из депрессии.
• Страшно умирать, но еще страшнее жить.
• Оля М. Я была не просто в яме. Это была бездна.
• Рада Е. Про кандидатскую по генетике, выгорание и прокрастинацию.
• Надежда под Новый год
• Франц М. Выход из тюрьмы депрессии: группа самопомощи Анонимных Депрессивных.
• Депрессия как она есть: лицом к лицу.
• Игорь Чернобельский. Как я справился с клинической депрессией. Позитивный опыт.
• Она пришла без приглашения.
• Депрессия — это больно.
• Ольга Хяннинен. Мои депрессия и реальность.
• Алиса Таёжная. Как я боролась с депрессией: от отрицания до лечения.
• Ольга Мустяц. Эттэншн плиз.
• Вера Благая. Как поднять настроение и не дать ему упасть.
• Вера Благая. Депрессия — одно из проявлений жизни.
• Вера Благая. Шесть лет психоанализа.
• Вера Благая. Никто на свете на застрахован от депрессии.
• Анастасия Дергачева. Как я жила с депрессией и как из нее вышла.
• Анастасия Дергачева. Как избавиться от депрессии: буддизм и болезнь Пушкина.
• Анастасия Дергачева. Боль и кайф: как я живу с биполярным расстройством.
• Алексей Лебединский. Камень моего отчаяния ложится на окружающих…
• Д.А. – Путь к спасению?
• Екатерина Шульман. Реакция на стресс.
• Анастасия Макарьева. Я не хотела есть. Пить. Спать. Жить.
• Ближе, чем кажется
• Депрессия – не признак слабости
• Анна Чернышева. Чтобы победить депрессию, ее нужно осознать.
• Елена Кузнецова. Дары детской депрессии
• Татьяна Папушева. Никаких сделок с дьяволом. 16 важных вещей, которым учит депрессия
• Я просыпалась и начинала рыдать.
• Александр Дельфинов. Чёрт побери, где мои таблетки?
• Dinara Rasuleva. На два года меня утащило в посттравматическое расстройство.
• Как жить, если ни в чем не видишь смысла? Опыт борьбы с депрессией.
• Джим Керри. Депрессия — это стечение обстоятельств.
• Аполлинария Майзлик-Мерцалова. О трудоспособности и триеровской депрессии.
• Аполлинария Майзлик-Мерцалова. Как я живу с маниакально-депрессивным психозом.
• Ксения Красильникова. Материнство — это нечеловечески трудно.
• Уцелевшие.
• Идо Кедар. Проклятие жалости к себе.
• Идо Кедар. Принятие своей болезни.

Suomeksi

• Opettaja päätti puhua masennuksestaan teini-ikäisille oppilailleen.
• Rakas Yksinäisyys…
• Sai­la Turk­ka: Olen mie­len­ter­veys­kun­toi­li­ja.
• Masennus yrittää opettaa minua.
• Nokian insinööristä tuli kaunis Anita.

Истории из книги «Анонимные депрессивные»

• Путь выздоровления
• Я победил свою депрессию
• Я больше не испытываю этих черных, унылых, безнадежных периодов
• Жертва в моем собственном сознании
• Я гневался на себя, был разочарован и расстроен самим собой
• Анонимные Депрессивные дважды спасли мне жизнь
• Мы в семье никогда не говорили о своих чувствах
• Я вводила в депрессию сама себя. Я могу вывести себя из депрессии
• Превращение благодарности в основное чувство помогает быть вне депрессии
• Я больше не одинока!
• Я должна взять ответственность за свою собственную жизнь

Литературные истории

• Андреев Л. Переживания депрессии.
• Мопассан. Гарсон, кружку пива!..
• Мопассан. Господин Паран.
• Мопассан. Помешанная (история о посттравматической/реактивной депрессии)
• Мопассан. Депрессия Жанны (из романа «Жизнь»)
• Мопассан. Исповедь Норбера де Варена (из романа «Милый друг»)
• Мопассан. На воде.
• Мопассан. Одиночество.
• Мопассан. Прогулка.
• Мопассан. Самоубийцы.
• Владимир Набоков. Случайность.
• Стругацкие. Хромая судьба.
• Лев Толстой. Исповедь.
• Улицкая Л. Священный мусор. Памяти Маши.

С середины сентября по всему миру проходит флешмоб #faceofdepression (#удепрессиинетлица) – пользователи соцсетей рассказывают о своих заболеваниях и о том, как с ними борются.

Редакция портала Москва 24 собрала пять историй москвичей, которые пытаются бороться с депрессией и вместе с психологом, доцентом Института психологии, социологии и социальных отношений Ларисой Овчаренко разобралась, как выявить депрессию, в какой момент плохое настроение переходит в статус серьезного заболевание и что будет, если ничего с этим не сделать.

Самое первое, с чего начинается депрессия, – это стойкий пониженный фон настроения без причины: ничто не радует, не цепляет, причем довольно длительное время. Во-вторых, это падение мотивации, причем до такой степени, что и те вещи, которые раньше радовали, кажутся бессмысленными. В-третьих, это снижение уровня социальных контактов и, как следствие, быстрая раздражительность, повышенная агрессия. Один из ярких критериев – суицидальные мысли, действия – все, что связано с аутоагрессией, то есть причинением вреда себе.

Есть несколько разновидностей депрессий. Одна из самых распространенных – латентная депрессия. Кажется, что все хорошо, общий фон вроде бы нормальный, нет событий, которые бы удручали, но с постели вставать трудно, человек чувствует постоянную слабость и утомление.

Один из подвидов этого заболевания – депрессия с улыбкой. Пациент сам не осознает проблемы, но результативность в жизни очень низкая. Обычно все это сопровождается мотивационными обманками: «я сильный», «я все смогу». Но на самом деле внутри происходит постоянная борьба. Все это может значительно усугубить общее состояние: между плохим настроением и серьезным заболеванием не такой уж и большой шаг. Так, например, депрессия может перейти в мутизм – патологическое состояние, характеризующееся полным молчанием при сохранении функций речевого аппарата, слуха и способности понимать речь. Сегодня депрессию можно выявить и на физическом уровне – сдать анализы на гормоны (серотонин, эндорфин, креатинин).

Когда человек сам перестает справляться с настроением, все это уходит в психосоматику, и тут главное – сразу же обратиться к специалисту. Депрессивные реакции могут перерасти в сердечно-сосудистые заболевания, вплоть до инсульта.

«Глушила депрессию таблетками и алкоголем»

Екатерина,журналист

Только ближайшие друзья в курсе, что я уже пару лет с трудом выхожу из дома. Когда выходила, то с разными блистерами разных антидепрессантов. И алкоголем. Нельзя, да, знаю. Люди в депрессии – они такие, они мастерски маскируются, часто потому, что общество не в состоянии ни понять, ни тем более принять их болезнь: «Не майся дурью, пошли в спортзал, а вот детям в Африке еще хуже».

Некоторые доходят до стадии, когда уже все равно – переживешь ты или нет. Если ваш друг говорит, что у него депрессия, если он говорит это больше двух-трех недель, если еще были развод, потеря работы и прочее – ищите врача, берите за руку и ведите к этому врачу. Ни в коем случае нельзя пить таблетки без назначения. Это может просто закончиться штопором.

Депрессия – это не про лень или дурное настроение. Депрессия – это про химию в организме. Лайфхак: врач тоже может оказаться плохим, и нужна вторая попытка. Так было со мной. Я три года на таблетках. С перерывами и надеждой, что когда-то я смогу без них жить.

«Пошла работать, чтобы был повод выйти из дома»

Анастасия, секретарь

У моего самого тяжелого депрессивного периода нет ни лица, ни каких-либо нормальных воспоминаний. Я просто почти полгода не выходила из дома, хотя каждый день собиралась это сделать. Я чуть не вылетела из универа, потому что просто не приходила на экзамены и на пересдачи. Когда все же приходила, шутила и смеялась с однокурсниками, и последнее, что можно было подумать тогда, что я болею.

Каждая задача в тот период давалась невыносимо тяжело, и постоянная мысль, что я не справляюсь, делала только хуже. А потом просто не осталось сил ни на что, в том числе и на саму депрессию, и она отступила. И появилась уже другая работа, а потом внезапно спорт, который открыл целый эндорфиновый водопад и тем самым очень помог. В какой-то момент на фоне эйфории от нового образа жизни и получения диплома я даже поймала дзен и успокоилась. Выходить из дома все еще иногда бывало трудно, но уже эпизодами.
Ни одна причина этого состояния не была решена: я просто не знала, что это не блажь.

Депрессия вернулась, и я узнала об этом, только когда пошла к психотерапевту по совсем другому вопросу.

Депрессия научила меня быть всегда на своей стороне: бережно относиться к своим чувствам и здоровью, не тратиться на токсичные отношения, доверять собственным ощущениям, распознавать, проживать и отпускать свои эмоции. Вроде базовые навыки, но я их очень долго игнорировала.
Главное, чему меня научила депрессия, – она мне не враг, она сигнал.

«Я кролик, и хищники меня не найдут»

Евгения, психолог

Я молчу. Мне стыдно. Это связано с моей профессией: я – психолог. Я не могу избавиться от мыслей про настоящего психолога, который должен… Должен никогда не болеть депрессией, а то как же такого к людям подпускать-то… Должен залечить все старые раны, а еще лучше их не иметь, а быть рожденным в лучезарной, искрящейся любовью семье, а то вдруг всем клиентам все загубит.

Или на самый худой конец всех простить, не держать зла, понять, принять ответственность за свою жизнь и возлюбить прекрасную и щедрую вселенную.
Или просто молчать и делать нужный вид. Быть кроликом.

Я очень люблю кроликов. Когда я купила себе питомца, то перечитала все существующие книги по кролиководству. Там мне попалась рекомендация быть крайне внимательной к внешнему виду животного. Кролики скрывают симптомы болезни до последнего, чтобы хищник не заметил их немощь и не сожрал. Они страдают, но для наблюдателя выглядят активными и резвящимися. И только в последние часы перед смертью кроличья слабость становится видна.

А я все еще кролик. И хищники меня не найдут.

«Я просто хочу тепла»

Алина, студентка

Я каждую неделю ходила к психотерапевту и пила около десяти таблеток в день: антидепрессант, стабилизатор, витамины и успокоительные. Из-за медикаментов у меня регулярно болела голова, появились тремор и сыпь. Мне хотелось только одного – лежать на диване и смотреть в потолок.
Но я продолжала работать, учиться и встречаться с друзьями. О том, что я на таблетках, знали только самые близкие. Перемен в моем поведении никто не увидел.

Она до крови бьется о картон, но с каждым днем сил становится все меньше. Но я держалась, потому что точно знала: это состояние не может длиться вечно.
Во время депрессии человеку больше всего на свете нужен другой человек – кто-то, кто обнимет. Звук голоса, который станет маяком и поможет выбраться из проклятого лабиринта.

Но в эти дни очень сложно просить о помощи и практически невозможно открыться перед кем-либо. Ты отчаянно хочешь тепла, но отвергаешь его. И я никогда не устану благодарить своих близких за то, что они рядом. Вопреки всему.

«Лицо у депрессии все-таки разное»

Марина, экономист

Моя депрессия длилась пять лет – с конца второй беременности и, соответственно, до пятилетия младшего сына. То, что это она, я поняла довольно быстро, когда ребенку было месяца три. Я перестала спать, могла не спать две ночи подряд, несмотря на наличие двух маленьких детей (старшему было 3,5 года, когда родился младший). Таблетки пить было нельзя, так как я кормила ребенка грудью. Все, что пишут о депрессии, – все очень похоже. С виду не всегда скажешь, но жить порой невыносимо, а при наличии двух маленьких детей тяжело до невозможности.

Ставлю ребенка на подоконник. Глядя в окно, он переставал ныть. На секунду делаю шаг в сторону, отворачиваюсь, он падает. Я его подхватываю, об пол он не ударился. Но все в крови, страшный плач. Понимаю, что он ударился о край скамейки. Вижу, что выбил зубы. Под наркозом пришлось удалить четыре зуба.

Еще одно воспоминание: было теплое очень приятное лето, я работала, продавала книжки. Выхожу на обед. Впервые за три года я неожиданно ощутила, что чувствую ветер, радуюсь солнцу. Как будто треснуло толстое стекло, за которым я жила последние два года. Была уверена, что наконец все прошло, но до конца было еще далеко. Это было только начало выздоровления.

Дальше были антидепрессанты, психологи, психиатры. То, что все прошло, стало окончательно понятно только год назад, когда чувствовала себя хорошо без антидепрессантов на протяжении нескольких месяцев.
Из плюсов – сейчас моя жизнь гораздо лучше, интереснее, свободнее, чем была до депрессии. Но лицо у нее все-таки разное.