Рассказы мальчик переоделся в девочку

Аббис

Мальчик как девочка

На следующий после дня рождения, выполнив несколько поручений мамы, я пошёл не домой, где мне было делать особо нечего, а к Оле, куда стремился всей душой.

Дело в том, что я очень хотел снова пережить те приятные ощущения, какие я испытывал, когда был в одежде девочки. Именно тогда я был абсолютно счастлив. Я даже не подумал, что дверь может открыть отец Оли и тогда не избежать бы неприятностей не только Оле, но и мне, и нажал кнопку звонка.

Но открыла Оля.

Сначала из двери показалось её прекрасное личико, а потом вышла она сама.

Передо мной предстала настоящая принцесса из сказки в виде Оли. На этот раз она была одета во всё розовое: на ней было короткое розовое шёлковое платье на ногах были розовые капроновые колготки, а также розовые туфли на высоком каблуке-шпильке, отчего она была выше меня. На руках были маленькие прозрачные перчатки и тоже розовые. Образ принцессы прекрасно дополняла розовая диадема, вплетённая в волосы. А сзади с головы ниспадала розовая прозрачная ткань, доходящая до края платья и полностью покрывающая её длинные волосы. А на лице тоже было много розового: так губы были накрашены розовой помадой, а веки были покрыты розовыми тенями. В общем, сегодня она выглядела красивее, чем вчера в свой день рождения.

Увидев её, такую прекрасную, я застыл, открыв рот (представляю, как смешно я выглядел тогда) и не мог выговорить ни слова несколько минут.

Устав ждать пока я скажу хоть слово Оля, сама спросила меня:

— Что тебе надо?

— Ты это куда собралась такая красивая? — спросил я её в свою очередь, наконец, очнувшись от онемения, произведённого её красотой.

— Никуда. Это моя домашняя одежда. Люблю красиво одеваться дома, — с улыбкой сказала Оля.

— Пошли гулять, — предложил я. — Мне же нельзя общаться с мальчиками. Забыл, что ли?

— А ты переодень меня в девочку как вчера, — снова предложил я.

Тогда Оля взяла меня за руку и буквально втащила в квартиру.

— А ты этого хочешь? — спросила Оля, закрывая за мной дверь.

— О-о-чень, — протянул я.

— Тогда проходи.

Как только я вошёл в её комнату, Оля спросила меня:

— А ты меня любишь?

Я не знал, как ответить на такой неожиданный вопрос, поэтому сказал:

— Ну да. Ты нравишься мне.

— Хочешь меня… поцеловать? — был следующий её вопрос.

— Хочу, — сказал я, глядя на её прекрасное личико и не менее красивые розовые блестящие губки.

Я действительно хотел покрыть эти губки тысячью поцелуев.

— Целуй, — сказала Оля, подставив свои губы для поцелуя.

Но боясь нарушить её красивый макияж, я лишь осторожно прикоснулся к ним.

— Разве это поцелуй? Вот поцелуй, — сказала Оля, обняв меня и поцеловала настоящим взрослым поцелуем взасос. От этого поцелуя у меня душа ушла в пятки, а стук сердца, казалось, был слышен по всему телу. И было отчего: ведь целовала меня самая прекрасная девочка в мире — кому скажи — не поверят. Закончив целовать мои губы, она отошла от меня со словами:

— Остальное потом, — и подойдя к зеркалу, начала поправлять сбившийся от поцелуя макияж. Я не понял, что значит «остальное», но не стал спрашивать, ибо меня сейчас волновало другое.

— Значит, ты меня любишь? — спросил я Олю, отходя от её поцелуя, пока она поправляла свой макияж.

— Наивный ты. Стала бы я приглашать тебя вчера и давать тебе свою одежду, если бы относилась к тебе по-другому. Подумай сам, — с усмешкой ответила она.

— А я думал что тебе было скучно.

— И это тоже.

— А кто тебя научил ТАК целоваться? — перевёл я разговор на другую интересующую меня тему.

— Мой папа целует меня так, когда мы занимаемся с ним приятным.

— Приятным? Это как? — заинтересовался я.

— Позже узнаешь. Но сначала надо тебе стать девочкой Алисой. Тебе будет сверхприятно, — сказала она с улыбкой.

Так мы беседовали, пока Оля наводила красоту своего лица, которая сбилась, пока она целовала меня в губы. Она сняла перчатки, чтобы их не испачкать взяла влажную салфетку и аккуратно вытерла ею свои губы, почти не касаясь кожи вокруг них, убирая остатки помады, которая смазалась во время поцелуя. Затем она накрасила их снова розовой помадой в несколько слоёв. Потом она покрыла губы тонким слоем блеска, отчего они очень красиво стали блестеть. Закончив со своим лицом, Оля подозвала меня к себе и вытерла и мне губы влажной салфеткой, так как и они тоже испачкались помадой при поцелуе.

— Сейчас я пойду только вымою руки и начнём одеваться девочкой. А ты раздевайся. Не забудь снять трусы, — с улыбкой сказала мне Оля и вышла из комнаты взяв перчатки.

Я по слову Оли снял всё с себя, включая трусы и, сев на диван, стал голый ждать её. Отсутствовала она недолго. Уже через минуту она пришла, с надетыми на руки розовыми перчатками и сказав:

— Вижу ты готов стать девочкой, — подошла к шкафу и открыла ящик с колготками.

При этом она наклонилась и стала видна её голая попа окутанная розовым капроном. Было настолько красиво, что мне сразу захотелось её потрогать, и я спросил разрешения у Оли это сделать.

— Нет. Ещё на трогаешься, когда будешь делать мне приятно? — ответила мне Оля.

Выбрав мне колготки она их мне показала, сказав:

— Так ты наденешь вот эти очень тонкие телесные летние колготки. Они подходят к любому платью и в них не бывает жарко даже в 30 градусов жары.

— А где голубые колготки, в которых я был вчера? — спросил я её.

— Они в стирке, — ответила Оля.

Положив колготки около меня, она приступила к выбору платья. Она вынула из шкафа несколько платьев и предложила мне выбрать одно из них. В платьях я мало разбирался, так что предоставил выбор ей. Она выбрала очень красивое белое шёлковое платье. Остальные платья она отнесла обратно в шкаф. При этом Оля вынула из него длинные перчатки такого же цвета, что и платье.

Только после выбора одежды, она подошла ко мне и, взяв колготки, по-прежнему лежащие около меня (ведь я их не трогал, так как не умею их надевать), закатала один из их чулок и присев у моих ног, сказала, чтобы я вытянул правую ногу, как вчера. Как только я это сделал, я почувствовал, как очень нежная и приятная паутинка телесного капрона, очень медленно, миллиметр за миллиметром, стала окутывать мою ногу, делая её невероятно гладкой и красивой. Надев чулок до колена Оля, прежде чем закатать другой чулок, начала гладить мою ногу видимо разглаживая складки на чулке, тем самым создавая мне приятные ощущения, от которых я стал часто дышать, а мой писун начал увеличиваться. При этом Оля смотрела мне прямо в лицо, и вид этого красивого лица создавал ещё более приятные ощущения.

Внезапно она перестала гладить мне ногу и, взяв другой чулок, закатала его и сказала, чтобы я вытянул другую ногу. Когда я это сделал, то снова почувствовал, как и по этой ноге очень медленно, миллиметр за миллиметром, поползла вверх по ней паутинка телесного капрона, делая и её гладкой и красивой. Надев чулок на эту ногу, Оля начала гладить и её, тем самым создавая мне, приятные ощущения, от которых мой писун ещё более увеличился и даже встал вертикально вверх. Немного погладив меня по ноге, Оля встала и сказала, чтобы я донадел колготки. Я встал и натянул колготки на свою голую попу и яички, а писун оказался прижат к животу колготками. Да в этих колготках я чувствовал себя почти голым, так как их паутинка капрона была очень тонкая. Только при касании я её чувствовал, поэтому я стал гладить свои ноги и попу, чтобы мне было приятно их носить, одновременно разглаживая складки на колготках.

— Какие приятные колготки! Я почти не чувствую, что они на меня надеты, — сказал я, продолжая гладить свои ноги и попу.

— Да. Только их надо носить очень осторожно. Малейшая затяжка — и они могут порваться. Поэтому ты должен соблюдать меры предосторожности: не садиться на шершавые поверхности, не чесать ногтями то место, где чешется, — сказала Оля.

— А как я должен чесать его? — спросил я её.

— Просто погладь его, — ответила мне она.

— Ладно. Дай мне трусы чтобы скрыть его, — попросил я Олю глядя на писун, который по-прежнему был прижат колготками к животу и нисколько не уменьшился, а наоборот казалось даже увеличился.

— А зачем? Вчера мы скрывали его от папы, а сегодня уже не от кого. Да и он уменьшится, как только ты станешь девочкой, — пообещала Оля с улыбкой. Я согласился с её мнением, тем более мне было так удобнее.

Тем временем Оля подошла ко мне с платьем, и сказала, чтобы я поднял руки вверх. Благодаря своему высокому росту (напомню, она была на каблуках) Оля легко достала мои вытянутые вверх руки, и шёлковая ткань платья, проскользнув через них, приятно заскользив по моему голому телу, опустилась вниз, задержавшись на моих плечах тонкими бретельками. Это ощущение опускания платья на тело было настолько приятным, что я даже охнул, когда оно оказалось на мне. А внутренняя ткань платья была не шёлковой, а капроновой, так что почти всё моё тело было окутано приятной паутинкой капрона. Теперь только плечи и руки оставались голыми.

Сделали девочкой

Наталья и Олег, семейная пара, не могла иметь детей по причине бесплодия у Натальи. Около двух лет с момента свадьбы они жили, мучаясь от нехватки нормальной полноценной семьи которую могут дать только дети.

Наталья мечтала о ребёнке и в конце концов не выдержала и уговорила мужа взять его с детского дома. Наталья хотела девочку и они решили взять девочку.

Когда семейная пара пришла за ребёнком в детский дом и выбирала понравившегося малыша, к сожалению не одна из девочек ей не пригляделась и пришлось всё-таки выбрать мальчика.

Теперь у Натальи и Олега начал жить Виталий. Он был ещё 7-ми летним пацаном, слабо приученным к домашнему уюту и самостоятельной жизни и пришлось его всему заново учить. Первые дни было заметно как Виталий чувствует себя не обычно и не комфортно, привыкший к детскому дому ему сложно адаптироваться в квартире. Но что это, по сравнению с опекой пусть не настоящих, но всё равно любящих родителей, которые теперь появились у мальчика. Постепенно мальчик свыкался и вливался в новую семью.

Примерно через год, Наталья и Олег начали менять своё мнение отношение к мальчику, Виталий начинал доставлять всё больше неприятностей, капризничал и вредничал, и никакие наказания его не вразумляли. Наталья уже пожалела, что не взяла девочку как это планировала изначально. По сравнению с мальчиками, девочки спокойные и некапризные, за ними гораздо легче следить. Наталья часто переживала по этому поводу и просила Олега сделать что-нибудь.

Но они не могли заводить ещё одного ребёнка — это было бы уже слишком, их семейного бюджета едва хватало на троих членов семьи.

Несмотря на то что это подло и неблагородно, Наталья даже хотела вернуть Виталия обратно в детский дом, чтобы обменять его на какую-нибудь девочку. Но воспитатели детского дома отказали Наталье, сказав что делать такое и морально и юридически нельзя.

Но Наталья не смирилась с этим. Она уже стала ненавидеть Виталия из-за того, что он вытворяет в квартире, проявляя своё хулиганство и мальчишескую шалость. И вот однажды она сказала Олегу:

— Олег, сделай что-нибудь! Я хочу девочку, я не могу так больше жить!

— Но как мы можем взять девочку если у нас уже есть мальчик? — сказал Олег.

— Не знаю! Как нибудь! Давай сделаем из этого мальчика девочку? А? Может получиться? — сказала жена.

— Ты понимаешь что говоришь, Наталья?

— Понимаю! Это можно сделать! Я читала о таком явлении как смена пола в журнале. Я уже не могу с этим Виталием больше жить! Мне нужна девочка!

— Какая ещё смена пола? Ты что? Это же опасно — сказал Олег, — нет нам надо как-то смирится с тем что есть.

Но Наталью было уже не остановить. Она теперь загорелась идеей сделать пусть и не настоящую, но всё таки девочку из Виталия.

Наталья подошла к мальчику и напрямую спросила:

— Виталий, ты не хотел бы стать девочкой?

— Что-что?

— Ну девочкой не хотел бы стать?

— Нет не хотел бы! — и мальчик засмеялся, усмотрев видимо в «мамином» вопросе смешную шутку.

Наталья больше не стала с ним говорить. На следующий день ею было куплено большое количество одежды для девочек — платье, трусики, х/б колготки, маечка, бантик. Одежда это предназначалась конечно же для Виталия, но он пока ничего не знал об этом.

Виталий как обычно играл в свои солдатики, орал, смеялся, шалил. Его было трудно вразумить, чтобы он был спокойным. Наталья попросила Виталия подойти к ней. Даже такую простую просьбу капризный Виталий с трудом выполнял. В конце концов он подошёл.

— Переоденься Виталий! Я тебе купила новую одежду.

— Какую? — любопытный Виталий хотел сразу посмотреть во что ему предлагают переодеться. Но мама всю одежду спрятала и не показывала мальчику.

— А ты сначала разденься полностью. А потом я тебе покажу какую.

— А может сначала покажешь?

— Нет Виталий, давай, раздевайся, — Наталья специально говорила ласковым, спокойным голоском, чтобы Виталий послушался её и ничего не заподозрил.

Виталий разделся. Наталья взяла всю старую мальчишечью одежду Виталия и спрятала её подальше. Затем она вытащила из шкафа всё то, что приготовила для сынишки.

— Так, сейчас ты оденешься как девочка! За любые возражения будешь сильно наказан.

Виталий сказал:

— Нет. Я не одену это!! — мальчик был сильно удивлён и испуган.

— Ты хочешь, чтобы мы тебя вернули обратно в детский дом! Одевай, я сказала немедленно!!!! — громко закричала на Виталия мать.

У Виталия на глазах проступили слёзы. И он под страхом наказания надел всю девчоночью одежду приготовленную для него мамой. Трусики, платье, колготки. Теперь Виталий стал выглядеть прямо как девочка.

— Ну вот, а ты боялся! — у мамы на лице проступила улыбка. — Какая же ты красивая! Просто лапочка.

Наталья невероятно обрадовалась, когда переодела Виталия. Наконец-то её мечта иметь девочку начала сбываться! Мама широко улыбалась, глядя на «девочку»:

— Ох, как хорошо то! Теперь у нас девочка! Как же тебе всё хорошо подошло. Олег!! Олег! — она позвала мужа.

Муж пришёл и открыл рот, увидев Виталия.

— Что ты сделала с ним? Он же плачет! — сказал муж.

Но жену уже было не переубедить. Она была счастлива видеть в Виталии девочку.

— Ну и что, что плачет, поплачет и перестанет. Зато какая красивая девочка!!

Сын больше не играл с солдатиками в этот день, не капризничал и не буянил, он был тихим как никогда и родители должны были быть рады хотя бы тому что привычный шум в доме прекратился.

На следующий день Виталию были купленны куклы, расчёстки и различные девичьи «фенички». Все его солдатики и машинки были выброшены в мусорное ведро. Преобразилась его комната, мама купила розовые простыни, подушку с вышитыми кружевами, большое зеркало на стену, новые шторы с женственно розовым цветочным обрамлением.

Вся мальчишесья одежда была выброшена. Виталин гардероб стал напоминать девичий.

Сам Виталий утром отказывался одеваться. Спал он в одних девичьих трусиках. После сна Виталию нужно было во что-то одеться и не найдя нигде своей мальчишечьей одежды, он погрустнел и ничего одевать не стал.

Пришла мама. У мамы было прекрасное настроение и она не могла скрыть от сына улыбку.

— Что пригорюнился? Почему не одеваешься? — спросила Наталья, но ответа не последовало. — Хорошо тогда я тебя сама одену.

— Не надо! Не надо! — Виталий начал вырываться и кричать.

— Не бойся! Иди сюда! Платье не кусается!

Мама схватила Виталия и начала насильно пытаться одеть его в платье. С горем пополам это получилось. В платье Виталий смотрелся как девочка.

— Теперь одень колготки!

— Нет! Отстань от меня! Я хочу одеваться как мальчик! Где моя обычная одежда?! — сказал Виталий.

— Одевай колготки я сказала! Твоей обычной одежды больше нет. Ты теперь навсегда будешь девочкой.

— Не хочу я быть девочкой! Дай мне обычную одежду! — говорил Виталий.

— Нам мальчик в семье не нужен! Нам нужна девочка! И ты станешь девочкой! Понятно?

Виталий опять заплакал.

— Олег, принеси ему куклы, чтобы он не плакал! — сказала жена.

Олег быстренько подал новые только вчера купленные куклы. Мама начала рассказывать Олегу, про куклу, говорила о том какая это красивая кукла и как она просит чтобы с ней поиграли. За куклой надо особенно следить, ведь она такая красивая.

Сквозь слёзы слова доходили до Виталия. Ему ничего не оставалось как взять куклу в руки и попытаться как-то с ней немного поиграть.

— Вот так, вот так. Погладь эту куклу. Сделай ей причёску. Эта кукла твоя. Красивая, да девочка?

Ответа не последовало.

— Хочешь стать такой же как эта кукла?

— Не хочу.

— Извини, Виташа, но придётся.

Далее Виталий пытался как-то успокоится, он отвернулся от мамы и что-то там начал делать с куклой.
Олег сказал:

— Вот видишь он играет. Пойдём отсюда.

И родители ушли, оставив мальчика играть.

Изо дня в день мальчика одевали в девочку, заставляя его забывать о прежней мальчишечьей жизни. Судя по тому что мальчик часто плакал, он был очень шокирован переменами и подавлен. Но даже тут мама пыталась всё свести к простому:

— Виталя. Мальчики ведь не плачут. Плачут только девочки. Значит ты действительно девочка! — и этот вывод маму радовал.

Но к сожалению Виталий не хотел быть девочкой поначалу и маме пришлось очень тяжело возиться с ним, чтобы сломить мальчика, подавив в нём мальчишечье эго. Психика ребёнка который жил много лет как мальчик, просто не могла за такой короткий срок измениться. Тут нужен был особый, взвешенный подход. Насилие действовало только для того, чтобы мальчик одевался в девичью одежду. А изменить его характер, сделать его изнутри девочкой было гораздо сложнее чем сделать его девочкой снаружи.
Мама перелистала много книг по психологии детей разных полов и сделала некоторые выводы о том как нужно обращаться с девочками.

Для начала, чтобы ребёнок быстрее адаптировался ему нужно было дать настоящее девичье имя и постоянно называть его этим именем. Имя было придумано похожее на имя Виталий, — Вика. И в отношении к Вике нужно было руководствоваться теми принципами, которые применимы к девочкам, то есть вести себя с Викой надо было так, как будто он действительно девочка.

Нужно было делать это совместно с мужем, Наталья объяснила ему чтобы он тоже называл Виталия Викой и обращался к нему так как с девочкой. Олег был не против, он уже смирился с тем что у них теперь вместо сына дочь.

С этого момента Виталий стал Викой. Он уже давно ходил в платьях, колготках, для него они стали привычны. Несколько недель самой тяжёлой адаптации у Виталия были уже позади и сейчас он уже перестал быть таким грустным и подавленным как раньше. Тем не менее Виталий всё равно не осознавал себя девочкой. Когда родители его стали называть Викой, мальчик заметно смущался.

— Вика, ты сегодня уже играла с куклами?

-Да.

— Тебе понравилось?

На этом «Вика» ничего не отвечала, боясь сказать «да».

Когда родители ходили на прогулку с Викой, то мальчика одевали полностью в девчачью одежду, одевали на ноги девичьи босоножки, а чтобы по лицу было сложнее догадаться что это мальчик, напудривали ему щёчки.

Идя по улице Вика был похож на обычную девочку и никто не мог ничего догадаться. Но единственное, что могло испортить впечатление — это его мальчишечий голос с которым нужно было ещё работать.
Постепенно приёмного сына готовили к школе, куда он должен был скоро пойти в первый класс. За оставшееся время летних каникул, нужно было успеть максимально сделать из Виталия девочку. Таким образом, чтобы в этой девочке было нельзя узнать мальчика, а за такой короткий срок который оставался до школы сделать это было очень сложно.

Нужна была гормонотерапия и психотерапия. Этим теперь всерьёз занялась мама…

Виталия подготавливать к школе начали за два месяца до 1 сентября. Купили ему в первую очередь все школьные принадлежности — красивый девчоночий портфельчик, тетрадки, ручки, учебники. Также купили ему ещё одну куклу. А платье на первое сентября ещё пока не выбрали.

С Виталием иногда возникали разногласия.

— Мама, я не хочу быть девочкой! — говорил Виталий, — я не девочка! Отстаньте от меня! Переоденьте меня обратно.

— Нет, Викуша, ты будешь девочкой. Обязательно будешь девочкой, — мама говорила это уверенно и строго, — прекрати упрямничать. Поиграй с куклой. Ты играла сегодня с куклой?

— Нет. Я не хочу играть с куклами.

— Олег!!! Олег!! Принеси Вике куклу.

Олег вернулся из комнаты с куклой в руках.

— Вот. Возьми её. Поиграй.

Потому что у Виталия больше не было игрушек кроме этих кукол, ему ничего не оставалось как играть с куклами.

Мама также учила Виталия рисовать цветочки и девочек в разных красивых платьях. Рисовать у Виталия получалось неплохо, он был талантливым мальчиком. Но нужно было постоянно контролировать его, потому что оставшись без контроля он начал рисовать самолёты и танки, а это не нравилось Наталье.

— Ты девочка! И ты должна рисовать красивые цветочки, траву, девочек в нарядных платьях! — говорила мама.

И Виталию приходилось слушаться и делать то что ему говорят.

Постепенно время шло и нужно было уже позаботиться о покупке школьного платья для Вики. Мама взяла Вику с собой в магазин детской одежды и подойдя к прилавку девчоночьей одежды, предложила Вике самой выбрать что ей хотелось бы взять. Грубый голос мальчика, скрывающегося за одеждой девочки, выдавал его:

— Я ничего не хочу. Пойдём домой!

— Нет, Вика, ты должна выбрать!

— Но что мне выбирать? Тут одни платья для девочек!

— Значит я сама тебе выберу. — Наталья бегала глазами по прилавку, — дайте посмотреть пожалуйста вот это платье! — указала она на одно из платьев.

Продавщица поднесла платье, позволив его рассмотреть Маме со своей «дочкой».

— Ну. Тебе нравится?

Вика ничего не ответила.

Это было типичное школьное чёрное платье с белым воротничком, и кружевными вышивками на рукавах и переднике. На 1 сентября большинство девочек придёт именно в таких платьях. Поэтому Наталья не долго думая купила его и своей «девочке».

Сложив платье в сумку, мама повела Виталия к следующему прилавку где выбирала колготки для сынишки. С колготками было сразу всё понятно — нужно было брать белые красивые колготочки, в которых должны быть одеты все девочки на 1 сентября. Мама купила две пары белых толстых колготок с красивыми орнаментными узорами по их длине.

К этому школьному костюму мама также докупила ещё две вещи, которые для Виталия были уж совсем унизительны. Это красивые беленькие девичьи трусики, с розочкой посередине, и кружевная маечка под низ платья.

Дело было сделано. Одеждой Наталья и Олег не обделили приёмного сына. Денег у них было достаточно, чтобы содержать семью в должном виде, и тратить на детдомовского отпрыска большие денежные суммы. Ведь чтобы полностью собрать в школу ребёнка нужно было немало раскошелиться.
Вику записали в одну из близлежащих школ как девочку. Сделать это сразу не удалось, поскольку приёмное отделение школы затребовало документы на девочку, а таковых документов у родителей не было. Пришлось договариваться со школьными работниками через бутылку водки и дружескую беседу. Через пару часов всё удалось «замять» и Вика Иванова уже значилась в списках под номером 29.
До школы оставалось совсем мало времени и родители усиленно обучали Вику девчоночьим манерам. Они объяснили ей, что если она откажется вести себя как девочка то у неё будут очень большие проблемы, её будут все не любить и обзывать. До Вике удалось это донести особенно хорошо, — ей не хотелось чтобы её били сверстники, поскольку она сполна натерпелась этого в детском доме. И теперь Вика стала полностью послушной, под страхом того, что у неё будут проблемы, если она решит отказаться от того чтобы вести себя как девочка.

Конечно же родители это всё преувеличили, и это «запугивание» было специально рассчитано на ребёнка из детского дома, ведь в школе на самом деле редко кто-то кого-то обижает.

— Будут бить и будут обижать если не будешь ходить вот так! — и мама показала как нужно правильно ходить — движения плавные, изящные, в первую очередь движутся ягодицы а потом ноги.

И сын послушно копировал эти движения.

— Будут большие проблемы если не будешь говорить тонким тонким девичьим голосочком. Повторяй за мной: я девочка, я девочка.

— Я девочка. Я девочка, — повторял Виталий тонким голосочком.

— Повторяй — Цветочки, куколки, платьица.

— Цветочки, куколки, платьица, — говорил Виталий тонким голосочком.

Таким образом мама с сыном тренировали девичий голосок каждый день и отрабатывали девичий характер.

— Когда садишься, ноги сводишь вместе, чтобы под платьем не было видно трусиков. Иначе будут обзывать и бить, — говорила Наталья и показывала это на своём примере.

Затем за ней повторяла Вика. Садилась и ножки делала вместе, и под платьем ничего не было видно.

— Держишься только в компании девочек. С мальчиками общаешься редко. Иначе побьют.

— Хорошо. Я понял.

— Говоришь о себе только в женском роде. Никаких «Я понял» нельзя! Повторяй за мной — я поняла.

— Я поняла.

— Я красивая.

— Я красивая, — повторял Виталий.

— Вот и умница, — сказала Наталья.

Психика мальчика, после таких занятий которые проводила с ним мама, хоть и медленно, но перестраивалась в сторону девочки. Это не могло не радовать родителей, они теперь становились более уверенны за свою «дочку», в том, что она в школе не выдаст себя и не проявит свою мальчишескую сущность.

Виталий конечно не любил того, что с ним делают, но при этом он хотел иметь семью, даже такую семью где его заставляют быть девочкой, и он не хотел чтобы в школе его «били» как сказала мама, «если он будет неправильно себя вести». И поэтому Виталию ничего не оставалось делать как выполнять всё что говорит мама.

Перед первым сентября Виталий уже разговаривал тоненьким, похожим на девичий голоском, хоть и не до конца похожим на девчачий, но уже не таким которым он разговаривал раньше. Он имел неплохую походку, знал девичьи манеры и пополнил свой словарный запас многими девчачьими выражениями, с которыми он бы уже неплохо мог общаться на лексиконе других девочек.

На 1 сентября мама нарядила Вику в беленькие колготочки, трусики и маечку, купленные тогда в магазине, и чёрное школьное платье с белым воротничком. Для Вики были приготовлены также красивые цветы с которыми она вместе с другими девочками будет на линейке, на этом торжественном мероприятии.

Держа «дочку» за ручку мама шла вместе с ней к школе, привела её к толпе других ребят. В этой суматохе счастливых, радостных лиц, никто не мог ничего заподозрить и все видели в Виталии приятную симпатичную девочку, счастливую от первого своего поступления в школу. Потом дети объединились в группу, где девочек разделили в одну часть, а мальчиков в другую. Вика пошла вместе с другими девочками, держась с ними за ручку. А у мамы наблюдавший за всем этим со стороны, на глазах от умиления появились слёзы. Она улыбалась и была просто счастлива за свою доченьку.

Шумное мероприятие закончилось часа через два и Вика вместе с мамой пошли домой. Вика сказала, что чувствовала себя не привычно из-за того что её все принимают за девочку, но всё равно ей понравилась школьная линейка.

Со следующего дня начались школьные будни. Вика рано утром утром уходила в школу и возвращалась к обеду. Про школу она рассказывала родителям то, что там всё такое интересное и новое, но трудно ей было отсидеть все положенные школьные уроки. Сказывалось детдомовская неусидчивость. Но вот от былого хулиганства Виталия, не осталось и следа, видимо из-за того что Виталий до сих пор пребывал в глубоком шоке от того что из него делают девочку. А также из-за того что мама строго настрого внушила ему что девочкам хулиганство не положено и если он вздумает хулиганить то злые сверстники будут его бить и обзывать как это было в детском доме.

Мама также спрашивала Вику, не возникает ли у неё в школе каких-нибудь неприятных ситуаций когда его принимают за мальчика, а не за девочку? На что Виталий отвечал, что всё нормально. Он рассказывал, что он уже подружился с одним мальчиком вместе с которым сидел за одной партой (весь класс был рассажен таким образом, что девочки сидели с мальчиками), и этот мальчик очень хорошо к нему (ней) относится, также как мальчики относятся к девочкам.

С каждым днём мама, слушая новости которые приносил Виталий со школы, всё больше убеждалась в том, что волноваться не о чем и у её доченьки всё нормально.

Вика была неприметной девочкой и не привлекала к себе особого внимания, поэтому и разоблачить в ней мальчика было трудно.

Таким образом началась школьная жизнь Виталия, который больше уже никогда не станет мальчиком. В планах родителей была полная смена пола, когда он достигнет взрослого возраста, но это уже другая история…

***

Дикая и печальная история!

Так вышло, что мне стало известно окончание истории бедного Виталия. Вот оно.

***

Истинная семья

С того времени прошло три года…

За это время Вика стала выглядеть совсем как самая настоящая девочка.

Наталья отрастила ей длинные, до пояса, волосы, которые заплетала в две толстые косы, красиво уложенные вокруг головы

А в апреле (Виталий родился 10 апреля) мать отвела новоиспеченную дочь в салон красоты, где Вике и вручили на день рождения – 10-летие – весьма своеобразный подарок: сделали легкую завивку, осветлили волосы и даже нарастили гелевые ногти.

Мать еще и в придачу подарила дочке золотые сережки с бриллиантами.

Кроме этого, Наталья начала усиленно обучать Вику женскому умению краситься и наряжаться.

Каждый день, когда Вика приходила из школы, Наталья говорила:

— Ну, Викуша. Сегодня мы устроим показ мод!

И дочь повиновалась приказам матери.

Наталья накладывала на ее личико тональный крем, затем, ловко управляя неумелой рукой Вики, показывала, как накладывать макияж.

Потом она наряжала Вику в разнообразные девичьи платья – их у Вики теперь был целый шкаф, – пока не останавливались на самом нарядном платье.

Вика давно разговаривала тоненьким, совершенно девичьим голосочком, и научилась сплетничать.
Но Наталья и Олег и не подозревали, какие бури бушуют в душе Вики.

Ночами Вика (двери в квартире были сплошными, – так что света не было видно) не сразу ложилась спать.

Она превращалась в Виталия.

Виталий вытаскивал из тайника, который он оборудовал в глубине своего диванчика пистолеты – и изображал из себя то грозного пирата, то благородного ковбоя, однако, стараясь не шуметь…

Или же играл в солдатики, – и солдатиков и пистолеты он купил на карманные деньги.

Мамаше же Вика демонстрировала заколки, красивые резинки для волос, и прочие девичьи фенички.
Поиграв часок в свои любимые игрушки, Виталий прятал их обратно и ложился спать.

Как именно Виталий смог выйти из шока?

Еще в первом классе он – вернее, она листала газету и наткнулась на статью по психологии.

Там рассказывалось о том, почему родители иногда навязывают детям черты другого пола…

В случае с Виталием это были женские черты.

И мальчик начал борьбу за свое истинное «я».

Конечно, это была скрытая борьба, – о ней никто и не знал, кроме его самого.

Среди мальчишек Вика сумела завоевать славу «боевой девочки» – она так же хорошо лазала по деревьям, как и мальчишки, а главное — умела стрелять из лука.

Наталья не очень строго отнеслась к тому, что «дочь» учится стрелять из лука, – тем более сама Вика заявила, что хочет быть похожей на средневековых принцесс, – те, как известно из приключенческих книг, умели так делать.

А Олег, заметив «боевые черты», стал брать Вику на рыбалку, – и только на рыбалке Виталий — Вика чувствовал себя таким же, как раньше, до дикой катастрофы.

Отправляясь на рыбалку, «она» надевала джинсы, – правда, с бисерной вышивкой и клетчатую рубашку, – но и здесь легко было представить себя индейским вождем.

К длинным волосам Вика отнеслась, мягко говоря, с прохладцей, но мать строго-настрого велела:

— Ходи только так – с длинными волосами! Все девочки так ходят. Иначе тебя будут обижать!

Однако и тут оказался положительный момент, – ее сосед по парте и товарищ Николай, большой знаток жизни индейцев, предложил выбрать Вику вождем племени, – ведь так же некогда было и у индейцев.
Теперь у племени Сиу с Пионерской улицы была грозная вождесса Миннегага – Охотница за скальпами.
Конечно, в такой отрыв Вика уходила, начиная с середины мая, а в остальное время ей приходилось быть «пай — девочкой» — т.е. учиться женским повадкам и т.д.

Только ночами можно было себе позволить отдохнуть от девчачьей жизни.

И заодно Виталий читал и читал книги по психологии родителей.

Олега он скорее жалел, – ибо приемный отец всецело находился под каблуком у жены.

А вот Наталью он тихо презирал, – ведь хорошая мать бы взяла для него сестренку из детского дома! – и одновременно побаивался – из книг он вынес, что с психами надо во всем соглашаться.

И вдруг, в один день, все переменилось.

В школе сменилась директриса, а новая, Анна Павловна, открыла еще и кабинет детского гинеколога.
Врач была женщина лет тридцати с большими печальными глазами.

Вся школа знала ее трагическую историю, – восемь лет назад у нее пропал без вести трехлетний сын.
Муж не пережил трагедии и умер. А свекровь сошла с ума.

И вот однажды неожиданно объявили обязательный медосмотр у гинеколога.

Когда очередь дошла до Вики, она с порога подошла к врачу и тихо-тихо рассказала правду о себе, – та женщина с момента своего появления в школе вызвала у Вики огромную симпатию и доверие.

Мало того, Вике – Виталию припомнилось из далекого детства, что точно такое же милое лицо склонялось над ним, крохой, в кроватке.

Врач сразу нахмурилась:

— Говоришь, ты – детдомовский? А какой же детдом?

— Детдом имени Дзержинского, — неохотно отозвался ребенок.

— Подожди-подожди! Детдом имени Дзержинского? – вскочила врач. — Подойди-ка к окну, и разденься до пояса.

Вика послушалась.

Врач подошла к ней и неожиданно, рыдая, обняла ее, вернее, – его, Виталия:

— Сыночек мой! Ты нашелся! Несмотря на все преграды, все несчастья, – я нашла тебя, сынок!

— Почему… почему вы… ты… так думаешь? – только и смог прошептать Виталий.

— Посмотри на свой живот, – промолвила врач, – вернее – мама, настоящая мама, — Видишь родимое пятно у пупка? Ты – мой сын, – у него было такое же!

Через год Виталий, прежний Виталий (он был по решению суда отдан истинной матери) узнал подробности, как он попал в детдом.

…Свекровь мгновенно возненавидела юную Юлечку, – девушка была из простой, «рабочей» семьи.
Тогда как свекровь была профессором истории, а ее сын Василий – кандидатом медицинских наук.
Именно в мединституте они и познакомились – тридцатилетний, но уже многообещающий кардиохирург и юная студентка.

Вскоре они поженились. Родился сын – Виталий.

Несмотря на ворчание и брюзжание свекрови, молодые чувствовали себя как в раю.

Тем более, Василий весело улыбался:

— Неважно, что я – из Шереметевых, а твои предки были крепостными – брат моего прапрадеда как раз тот самый Павел Шереметев, который женился на Прасковье Жемчужниковой, своей крепостной. Просто история повторяется.

А когда Виталию исполнилось три года, произошла беда.

Отец и мать задержались на дежурстве, – у Василия была сложная операция, а Юлечка осталась в гинекологическом отделении на ночное дежурство, – загрипповали две ночные медсестры.
Вернулись только утром.

С порога свекровь сообщила, что Виталий пропал.

Василию сразу стало плохо, – так что Юлечке было не до крупномасштабных поисков сына, ибо муж умирал, – у него произошел обширный инфаркт.

Поиски «взяла» на себя свекровь.

Василий скончался, а Юлечка попала в больницу.

Свекровь ее не навещала.

Когда Юлечка через год вернулась домой, она обнаружила свекровь сидящей на диване.

Она была худа как былинка и бормотала, глядя в угол комнаты:

— Да, Василий, я виновата. Отвезла Виталия в детдом, – ведь твоя жена простая женщина, а я тебя думала женить на дочери генерала или профессора! О, Дзержинский! Ха-ха!

И так раз за разом – как пластинка, безумная свекровь повторяла одно и то же, одно и то же…
Юлия начала поиски сына…

…Когда мать закончила свой рассказ, Виталий молча обнял ее:

— Ничего. Все позади. Мы снова вместе. Я сильный и ты, мама, сильная, – иначе бы мы никогда бы не встретились… – тихо сказал он.

Виталий был счастлив, счастлив вдвойне, – потому что нашел настоящую мать, которая и не думала делать из него плаксивую девочку, как эта Наталья и еще потому, что тот, казалось, бесконечный кошмар кончился!

Ну, а Наталья с Олегом?

Наталья попала в психбольницу с диагнозом «вялотекущая шизофрения» и ее лишили родительских прав. Олег же подал на развод.

Родители Саши Ямщикова были такими категоричными, что не могли и мысли допустить, чтобы их сын одел платье.

На летних каникулах 8-летний Саша месяц отдыхал в лагере, и на «День наоборот» оделся в летнее платье одной из девочек. Ему так понравились ощущения, испытанные за день его ношения, что он попросил Алёнку Свиридову подарить ему это платье. Алёнка сказала:

— Но ты же мальчик, а платье — одежда девочек.

— Алёнушка, ну пожалуйста, ну подари, а взамен возьми у меня одну пару шорт! Вам ведь можно носить шорты и никто ничего не говорит, а мне в платье твоём ходить очень понравилось! Я его буду носить дома, когда никого не будет, родители мои всегда приходят домой в одно и то же время, и я всегда успею переодеться к их приходу!

— Ладно, бери платье, согласна на обмен! — сказала Алёнка.

Конец смены наступил незаметно, впереди было ещё два месяца летних каникул. Сашка приехал домой, когда родителей не было дома, но он знал, что они оставили ключи соседям, поэтому, взяв их у соседей, он зашёл в квартиру, и сразу начал разбирать рюкзак.

Ему не терпелось снова побыть в платье хотя бы до прихода родителей. И он переоделся в него сразу же, как нашёл в рюкзаке.

Пару недель ему удавалось скрывать от родителей своё тайное пристрастие к ношению девчоночьей одежды, но, как говорится, тайное рано или поздно становится явным.

В тот день была страшная гроза, и мама Саши, Ольга Викторовна, вернулась намного раньше обычного. У неё на работе зависли все компьютеры, и всех сотрудников отпустили.

Сашка был дома. Мама открыла дверь в его комнату, чтобы проверить, чем занимается её сын, и… замерла. То, что она увидела, было для неё настоящим шоком!

Перед ней стоял её сын, но одетый не в штаны, а в платье! Ольга Викторовна не придумала ничего лучше, кроме как сорваться сразу на крик:

— Ах ты, такой-сякой! Ты чё одеваешь? Это же для девочек одежда, а ты чё, девкой хочешь быть? Ну я те щас покажу!

Ольга Викторовна схватила широкий кожаный отцовский ремень и отстегала Сашку так, что он заревел ревмя.

И в это время зашёл в квартиру отец, Аркадий Вадимович, и услышав рёв, зашёл к Сашке в комнату.

— В чём дело, Оля? Опять набедокурил? — спросил он.

— Ах, в чём дело?! — задыхаясь от гнева, произнесла Ольга Викторовна. — Да ты посмотри, ЧТО напялил наш сынок? Девкой захотел стать! А нам ни гу-гу!

— Да не хотел я становиться девочкой! — всхлипывал Саша. — Мне просто понравилось быть в платье, у нас в лагере на «Дне наоборот», тогда все мальчики переоделись в девочек, ну и я тоже!

— Я не понимаю, зачем тебе нужна одежда девочек, у тебя что, своей мало? Разве мы тебе не покупаем одежду? — спросили родители.

— Да дело не в том, что вы мне покупаете, а в ощущениях, испытываемых от одежды! — перестав плакать, сказал Саша. — Я никогда не чувствовал себя так хорошо, как в этой одежде!

— Не понимаю, о каких ощущениях ты говоришь? Ты мальчик, а одеваешься как девочка! С головкой у тебя в порядке? — спросил папа.

— Если ещё раз оденешь эту дрянь, пожалеешь! — забирая платье, сказала мама.

На следующий день мама с папой снова куда-то ушли, а Саша стал искать своё платье, но его нигде не было. Тогда он залез в мамин платяной шкаф и выбрал подходящее по росту, которое ему оказалось по щиколотку.

Заигравшись с конструктором, он не услышал, что щёлкнул замок входной двери и в квартиру вошли. Очнулся он после резкого толчка в спину.

— Ах ты негодник, опять оделся девочкой! — услышал он за спиной голос мамы.

— Ну мама, мне же нравится! Верни мне, пожалуйста, моё платье! — попросил Саша.

— Мало ли что тебе нравится! Сейчас же переодевайся и поехали! Такси уже ждёт!

— Поехали куда?

— На кудыкину гору!

Сашка не хотел никуда ехать, и мама силой стащила с него платье, он сопротивлялся, но в конце концов маме удалось его одеть в майку и шорты. Крепко держа Сащку за руку, Ольга Викторовна вышла из квартиры, заперла дверь, и спустившись с сыном на улицу, запихнула его на заднее сидение, сама села рядом с водителем и сказала:

— В клинику!

Загудел мотор, машина тронулась.

— Скажите, Вы когда нибудь видели, чтобы нормальный мальчик одевал платья? — спросила водителя Ольга Викторовна.

— Да таких сейчас пруд пруди, в инете полно такой инфы! — ответил водитель. — Да что там, у самого сын в свои 10 лет тоже одевает платья! Я уже привык и не обращаю на его вид никакого внимания!

— А Вы не боитесь, что он станет гомиком? Или захочет сменить пол?

— Нисколько! Я у него выяснил, почему он так делает. Оказывается, ему просто нравится носить саму эту одежду, как у девочек, но чтобы он заглядывался на мальчишек или о том, чтобы стать девочкой — это ему и в голову не приходило! И теперь он открыто носит свои платья дома!

— Мне тоже не хочется быть девочкой, но есть тайное желание! — подал голос Саща.

— И какое же?

— А вот он тоже носит платье и я его везу лечить от гомосексуализма! — сказала Ольга Викторовна.

— Послушайте, это, конечно, не моё дело, что Вы задумали, но не ломайте своему ребёнку жизнь! Проблем потом не оберётесь! Лучше давайте заедем в интернет-кафе, и попросим, чтобы нам дали возможность поискать в Сети то, что Вас так раздражает в Вашем сыне. Я знаю, что Ваш сын не один такой, их во много раз больше, чем мы можем представить!

— Правда? — глаза Ольги Викторовны расширились от удивления. — А почему они их носят? Они что, с ума посходили все — женскую одежду носить взялись?!

— А Вы, Ольга Викторовна, сами в чём сейчас сидите?

— Как в чём? В брюках.

— Тогда почему никто в Вас не тычет пальцем и не орёт, а сына своего как только увидели в платье, в клинику везёте? Пойдёмте-ка лучше в кафе, я хоть сока выпью, а то в горле пересохло! А Вы полазайте по инету, уверяю Вас, найдёте целую кучу откровений родителей, у которых такая же проблема!

— Ну ладно, попробую поискать, да и мне тоже надо чего-нибудь выпить! — сказала Ольга Викторовна. — А ты, сынок?

— Тоже лимонадику холодненького хочу!

— Вот и хорошо!

Зайдя в кафе, и попив чего хотели, все прошли в компьютерный зал. Заплатив за час выхода в Интернет, Сашина мама приступила к поиску…

— Ну что, куда Вас везти? — спросил таксист, когда все снова уселись в машину.

— Меняем маршрут, едем в «Детский мир»! Пусть у моего сына будут платья!

Остаток каникул да и вообще, после уроков, Сашка, придя домой, переодевался в свою новую, свободную одежду и ходил так по дому. И эта одежда нисколько его не испортила, даже наоборот, подровняла характер и учёбу. А родители настолько привыкли, что перестали обращать внимание. Тем более что отец тоже перелопатил Всемирную паутину на эту тему и спросил Сашку прямо, чего он сам хочет.

— Да я не хочу быть девочкой, но хочу носить платья! Девочки от штанов не становятся мальчиками, значит, и мальчики от платьев тоже не станут девочками!

— Ладно, — вздохнул папа, — носи, раз тебе так нравится! В конце концов, это только одежда!

Category:

• Косметика
• Cancel

как мальчик стал девочкой

Офигенный экшен, я в восторге. Сначала мама, крохоборница, которой бельё дочкино было выкидывать жалко, тут как-бы уже и сестрёнка подросла и, видя такие чудеса, решила мамочке подыграть. Набрала бюЗгалтеров, кАлготок, напялила на братика и в парк. Потом жену ему нашли по ТЕМЕ (видно весь Яндекс перелопатили) с которой он в реке купается в офигенно красивых купальниках, а мужики принимают его за девочку………………

«Я с самого детства всегда носил девичьи трусики с бантиками, калготки.Так меня одевала мама. Покупала панталончики ну и Что было от сестры. Сестра была страше и все мне потом отходило. Росли мы вместе, сестра стала взрослеть быстро повилась грудь и она одела бюзгалтер а я спросил у мамы, а бюзгалтер как у сестры тоже надо носить.Что было сказано, если хочешь я тебе куплю и можешь носить.Конечно вкус у мамы был отменный бюзгалтер сестре и мне она купила просто красивый подобрала трусики ,купила так же юбочки блузки, туфли чулки, калготки как у сестры. дальше с сестрой у нас был одинаковый гардероб. И я все это одевал и ходил дома. Иногда с мамой выходил на улицу.Мама не обращала внимания а сестре сначала было интересно как я перевоплащаюсь в девочку,Но потом стала мне помогать подбирать белье в цвет ,застегивать бюзгальтер. Как одеть трусики и куда спрятать писю чтоб все выглядело как у девочки лобочек. Подкладывала в бюзгалтер что-нибудь чтоб грудь была как у нее. Одевала платья или прозрачную блузку с короткой юбкой, чтоб видно было бюзгалтер ,туфли на каблуке. Ее верхняя одежда подходила мне. Накладывала макияж и так я стал как девочка. И уже после 16 лет когда я уже одевался как девочка,ходил во всем этом.Сестра пришла с подружкой быстро одели на меня стринги, чулки с кружевной резинкой пояс для чулок красивый бюзгатер красное облигающее короткое платье, бусы сережки. Сделали мне макияж прическу одели туфли на каблуке и в таком виде мы все трое пошли гулять в парк. Сначала как то мне было не по себе, но потом раскованность пропала. И все пошло нормально. Сестра называла меня Олей. На улице даже никто не обратил внимания, что мальчик одет девочкой. В таком виде я и сестра вернулись домой. Мама сначала не поняла а потом удивилась, но она никогда не была против что я одеваюсь девочкой. И в результате я стал одеваться как сестра и все что носит сестра. Ходил так дома и на улице, так рос дальше. Мама покупала нам с сестрой одинаковое белье,трусики, бюзгальтеры,чулки,калготки,ажурные трусики. Платья, юбки, леггинсы. И уже дома у мамы было две дочери. Даже летом купались в купальниках. Сначала у меня был закрытый. А потом сестра сказала маме чтоб купила раздельный только чтоб бюзгальтер был с наполнителем.Так же приходили на пляж раздевались и шли в воду. Зимой носил шерстяные калготки и сапоги иногда одевал по настоянию сестры теплые панталончики. так все шло дальше больше. Теперь постоянно ношу либо чулки или калготки. Иногда ношу боди,грацию или полуграцию.Трусики только ажурные. летом танго или стринги. Женившись, конечно жена увидела все это, по началу было как то не очень.Но теперь вместе ходим в магазин где она подбирает мне женское белье,чулки,калготки смотрит и советует что подходит мне, дома ходим жена в белье и я тоже. Иногда одев меня как женщину, макияж я уже научился делать сам,ведет на улицу или в кафе. Летом купаемся так же в купальниках Она купила мне прекрасный раздельный купальник бюзгалтер с наполнителем. И все сидит великолепно. Благо фигура почти как женская. Жена предложила попить женские гармоны. Принимая где то 3 месяц появилась легкая женственная грудь с сосками и округлились бедра. Ей все это нравится. И мы оба в этом ничего предосудительного не видим. Все идет как будто это и было.Живем хорошо и счастливо. Вот так я сейчас выгляжу и жена просто в восторге. Белье одетое на мне все подобрано женой и прическа. И фотографию она так великолепно сделала.

Шортики лёгкие, девчоночьи, из тонкой джинсы. Майка с рисунком и курточка.

Конечно, бейсболка.

Сижу на лавочке, никого не трогаю, и тут подходит ко мне девчонка.

-Хай! Скучаешь? – спросила она, не прекращая жевать резинку. – Меня Ксюха зовут. А это Жека, — показала она ещё на одну девочку. Так и познакомились. Им скучно было, и я их понимала. Когда были мелкими, всегда находилось дело, постоянно во что-то играли, бегали, не разбирая, кто мальчик, кто девочка.

А сейчас пацаны до сих пор бегают, играют в свою войнушку, в футбол, волейбол режутся, а мы скучаем. Или в айфонах зависаем. Но на солнце плохо видно, в основном, музыку слушаем.

«На дворе играли дети. Каждый в своём айфоне».

Девочки были с нашего двора, я их и раньше знала, только мы не общались, потому что у меня были свои занятия, скучать было некогда.

Как одеты? Да так же, как все, рваные джинсы, дикой расцветки кофты. тогда мы ещё были маленькими, и выкрасить волосы в разные цвета не могли, и пирсинг не разрешали ещё.

Не все, конечно, некоторые делали. Но если бы папа меня такой увидел…

Я закатила глаза, представив выражение его лица.

Конечно, я не отказалась от дзюдо. Когда вернулись с соревнований. мне позвонил Гришка и позвал на улицу. Он стеснялся к нам заходить.

Когда я вышла, мы немного погуляли, и мальчик только и рассказывал мне, как они там боролись.

— Эх, тебя там не было! – жалел он. – Обязательно заняли бы призовое место!

— Что я, одна, что ли? – вырвалось у меня. – А вы на что?!

— Среди девч… девочек, ты одна такая… — проблеял Гришка. Я тогда не обратила внимания на его смущение, а зря.

Такие вот дела произошли перед тем, как мы сидели с подружками на лавочке и болтали о всякой ерунде.

О чём могут болтать девочки? Да обо всём! Конечно, о мальчиках!

Когда уже не о чем поговорить.

— Майка! – обратилась ко мне Ксюха. – А ты целовалась с мальчиком?

— Только этого мне не хватало! – возмутилась я. Даже не притворно. Потому что мальчики у меня ассоциировались с пацанами в кимоно, потные и растрёпанные.

Может быть, если бы мы победили где-нибудь, я могла бы. от радости. обняться с ними, но Ксюха явно не о том спрашивала.

— У тебя же есть мальчик! – хитро глянула на меня подружка.

— Какой мальчик? – оторопела я.

— Не выпендривайся! А то мы не знаем, что ты с Гришкой ходишь!

— С Гришкой?! – воскликнула я разочарованно. – Он же просто… мы же просто в одну секцию ходим! – Жека мне подавала какие-то знаки, делая страшные глаза, а я продолжала:

— Мы даже не друзья. Только бегаем по утрам вместе, а потом ходим на дзюдо… — Жека не выдержала и толкнула меня в бок. тогда я почувствовала, что что-то не так.

Оглянувшись, увидела Гришку. Гришка медленно уходил от нас. Он что, всё слышал?

Первым моим порывом было броситься за ним, объяснить свои слова, а потом поняла, насколько это будет выглядеть жалко и глупо. Я опустила голову.

— Май, я же тебя предупреждала! – виновато сказала Жека.

— Ни в чём вы не виноваты, девочки, — вздохнула я, — это я такая дура.

Скоро мы распрощались, и я пошла к себе домой. На душе было муторно.

конечно, завтра утром я выбегу на пробежку. мы с Гришкой побежим, как ни в чём не бывало… Или уже всё будет по-другому?

Дома я переоделась в домашнее и постучалась к деду:

— Можно войти?

— Входи, Маечка, — отозвался дед. Я вошла. Дед лежал на диване, укрывшись пледом и закрыв глаза. На столе стоял ноутбук и лежала открытая книжка.

больше ничего не нарушало порядок, несмотря на то, что всю стену занимали шкафы с книгами. Все книги стояли на своих местах, а на стеклянных дверцах шкафов были приклеены маленькие динозаврики. Это, когда я была маленькой. клеила где попало наклейки. А дед их оставил, хотя они явно нарушали строгий порядок в его комнате.

— Что, Мая, случилось что-то? – спросил дед, не открывая глаз.

— А ты что лежишь? – спросил я. – тебе плохо?

— Нет, только глазки устали. Полежу, отдохну.

— Сходил бы, погулял. Погода хорошая.

— Схожу, конечно, — согласился дед. – Так что случилось? Поссорилась с кем? – я кивнула.

— Неужели с Гришкой? – я снова кивнула.

— С Гришкой помирись, — посоветовал дед. – Он хороший мальчик.

— Я знаю, — отозвалась я. – Только, как? Я сказала, что он мне не друг, а Гришка всё слышал.

— Зачем ты это сказала? – удивился дед, и даже глаза открыл.

— Да… — замялась я. – Девчонки спросили, не целовалась ли я с ним! – выпалила я.

Дед мягко улыбнулся и спросил:

— А Гришка это нее слышал? – я пожала плечами:

— Откуда я знаю?! Если бы знала… — я вдруг зашмыгала носом.

— Ну, ну, Майка, всё поправимо, — начал успокаивать меня дед.

— Что надо сделать? – с надеждой спросила я.

— Извиниться, наверное, — задумчиво сказал дед. – Но только девочка не должна извиняться перед мальчиками. Это мальчики должны извиняться перед девочками.

— Это как? – открыла я рот.

— Позвони ему. назначь встречу. Сделай вид, что не заметила его. Думаю, Гришка тебе не откажет. А там пусть извиняется за что-нибудь.

— За что? – удивилась я, вытирая глаза.

— Ты же девочка. Найдёшь, за что.

— Спасибо, дедушка! – я прилегла к нему на диван и поцеловала в колючую щёку.

Потом, умывшись, я позвонила Гришке.

— Привет! – постаралась я сказать, как можно беззаботнее.

— Привет, — грустно ответил мне Гришка.

— Давай, сегодня встретимся? – предложила я.

— Где? – через некоторую заминку спросил мальчик.

— Не знаю. Давай, в Городском саду?

— Давай. а во сколько?

— Сейчас соберусь, и пойду.

— Тогда и я!

Я надела всё, что мне нравилось, юбочку, кофточку. Даже продела в уши новые гвоздики с камешками. Топазы, кажется. Короткая причёска портила весь вид. Надела кепку, сдвинула козырёк на бок. Взяла сумочку с телефоном, надвинула белые кроссовки и побежала в Городской сад.

Вопрос о том, где встретиться, у нас не стоял, мы здесь бегали по утрам.

Оглядевшись вокруг, увидела Гришку, с тремя ромашками в руке.

— Извини, — сказал он, — Опоздал.

Про школу.

Рассказываю не по порядку, как вспоминается. Или, как говорит дед, не в хронологическом порядке.

у меня есть много рассказов, только их надо написать.

когда школьница начинает писать рассказы, ей задают правомерный вопрос:

— Почему ты ничего не рассказываешь о школе, о ребятах? Неужели у вас в школе нет ничего интересного?

На это я пожимаю плечами и глубокомысленно молчу. Может быть, и есть что интересного для взрослого, который закончил школу лет сто назад, и вспоминает её с придыханием в голосе и старческой ностальгией. А для меня это рутина, каждый день учёба, одноклассники, тупые шутки. Хорошо, надо мной перестали шутить.

А то было:

— Эй. Мальчик!

— Что? – оборачиваюсь я.

— А где девочка?

Или:

— Да не ты!

А если не отзываешься:

— Что, зазналась? Или тугая на ухо? К тебе обращаются!

Вроде, не на что обижаться и тыкать носом в парту или в пол, но всё равно, неприятно.

Но детям быстро надоедает один объект для шуток, тем более, что я всё-таки не сдержалась и приложила одного наглеца об пол. Ничего, отдышался, мстить не стал, наоборот, зауважал и начал подбивать ко мне клинья.

А так как он сам здоровый лоб, пацаны быстро потеряли ко мне интерес.

Зовут его Славка Лощинин.

Как я уже рассказывала, я занимаюсь дзюдо, и, когда у нас занятия, а они не каждый день, я одеваюсь не как положено, в форму, а джинсовый костюм.

сначала это вызывало у наших дам истерику, водили к директору даже, вечно усталая директрисса брала с меня слово не нарушать порядок и отправляла в класс.

После двух приводов от меня отстали.

Не знаю, дед, когда был в хорошем настроении, и мы не дрались, рассказывал интересные истории из своей школьной жизни. Мне кажется, он многое придумал и приукрасил. Маразм уже у моего деда, хотя мои сочинения правит, признаюсь, иначе ошибок могло быть гораздо больше…

Офигенный экшен, я в восторге. Сначала мама, крохоборница, которой бельё дочкино было выкидывать жалко, тут как-бы уже и сестрёнка подросла и, видя такие чудеса, решила мамочке подыграть. Набрала бюЗгалтеров, кАлготок, напялила на братика и в парк. Потом жену ему нашли по ТЕМЕ (видно весь Яндекс перелопатили) с которой он в реке купается в офигенно красивых купальниках, а мужики принимают его за девочку………………

«Я с самого детства всегда носил девичьи трусики с бантиками, калготки.Так меня одевала мама. Покупала панталончики ну и Что было от сестры. Сестра была страше и все мне потом отходило. Росли мы вместе, сестра стала взрослеть быстро повилась грудь и она одела бюзгалтер а я спросил у мамы, а бюзгалтер как у сестры тоже надо носить.Что было сказано, если хочешь я тебе куплю и можешь носить.Конечно вкус у мамы был отменный бюзгалтер сестре и мне она купила просто красивый подобрала трусики,купила так же юбочки блузки, туфли чулки, калготки как у сестры. дальше с сестрой у нас был одинаковый гардероб. И я все это одевал и ходил дома. Иногда с мамой выходил на улицу.Мама не обращала внимания а сестре сначала было интересно как я перевоплащаюсь в девочку,Но потом стала мне помогать подбирать белье в цвет,застегивать бюзгальтер. Как одеть трусики и куда спрятать писю чтоб все выглядело как у девочки лобочек. Подкладывала в бюзгалтер что-нибудь чтоб грудь была как у нее. Одевала платья или прозрачную блузку с короткой юбкой, чтоб видно было бюзгалтер,туфли на каблуке. Ее верхняя одежда подходила мне. Накладывала макияж и так я стал как девочка. И уже после 16 лет когда я уже одевался как девочка,ходил во всем этом.Сестра пришла с подружкой быстро одели на меня стринги, чулки с кружевной резинкой пояс для чулок красивый бюзгатер красное облигающее короткое платье, бусы сережки. Сделали мне макияж прическу одели туфли на каблуке и в таком виде мы все трое пошли гулять в парк. Сначала как то мне было не по себе, но потом раскованность пропала. И все пошло нормально. Сестра называла меня Олей. На улице даже никто не обратил внимания, что мальчик одет девочкой. В таком виде я и сестра вернулись домой. Мама сначала не поняла а потом удивилась, но она никогда не была против что я одеваюсь девочкой. И в результате я стал одеваться как сестра и все что носит сестра. Ходил так дома и на улице, так рос дальше. Мама покупала нам с сестрой одинаковое белье,трусики, бюзгальтеры,чулки,калготки,ажурные трусики. Платья, юбки, леггинсы. И уже дома у мамы было две дочери. Даже летом купались в купальниках. Сначала у меня был закрытый. А потом сестра сказала маме чтоб купила раздельный только чтоб бюзгальтер был с наполнителем.Так же приходили на пляж раздевались и шли в воду. Зимой носил шерстяные калготки и сапоги иногда одевал по настоянию сестры теплые панталончики. так все шло дальше больше. Теперь постоянно ношу либо чулки или калготки. Иногда ношу боди,грацию или полуграцию.Трусики только ажурные. летом танго или стринги. Женившись, конечно жена увидела все это, по началу было как то не очень.Но теперь вместе ходим в магазин где она подбирает мне женское белье,чулки,калготки смотрит и советует что подходит мне, дома ходим жена в белье и я тоже. Иногда одев меня как женщину, макияж я уже научился делать сам,ведет на улицу или в кафе. Летом купаемся так же в купальниках Она купила мне прекрасный раздельный купальник бюзгалтер с наполнителем. И все сидит великолепно. Благо фигура почти как женская. Жена предложила попить женские гармоны. Принимая где то 3 месяц появилась легкая женственная грудь с сосками и округлились бедра. Ей все это нравится. И мы оба в этом ничего предосудительного не видим. Все идет как будто это и было.Живем хорошо и счастливо. Вот так я сейчас выгляжу и жена просто в восторге. Белье одетое на мне все подобрано женой и прическа. И фотографию она так великолепно сделала.

Андрею не нравилось отдыхать в пионерлагере. Тем не менее, родители каждый год покупали ему путевки на одну-две смены.

В этом году ему «повезло» на две смены. Пионерлагерь, куда его послали на этот раз, назывался «Искра». Восемь часов на поезде, еще три часа на автобусе. На берегу озера, посреди леса. Красиво и здорово, но дома с друзьями несравнимо интересней.

Зачислили Андрея в первый, старший отряд. Повозрасту он больше годился во второй или третий, но те уже были укомплектованы, поэтому двенадцатилетнего мальчика определили к тринадцати-четырнадцатилетним.

Всю первую смену он ничем себя не проявил. Старался отлынить от добровольных общественных пионерских дел, не посещал ни одного кружка. Единственное времяпрепровождение — пинг-понг или рассказывание историй.

В последнем занятии он показал свой талант. Тесная компания человек пять-десять из разных отрядов собиралась в каком-нибудь укромном уголке лагеря и по-очереди рассказывали друг другу анекдоты или истории. Получилось так, что обычная страшилка в духе «в черном-пречерном лесу» в исполнении Андрея выросла в историю с продолжением о похождениях бравого космического охотника за монстрами. Очень скоро все собирались послушать только одного рассказчика — Андрея.

Так прошла вся смена. Потуги пионервожатых отряда Алеси и Джековны привлечь Андрея к ведению пионерских дел, вроде создания стенгазет или работы с младшими отрядами, не дали результата. Особенно старалась Джековна. Полное ее имя было Эльвира Джековна. Ее отца звали Джек. Необычность отчества всем понравилось, потому все ее звали просто Джековна. Единственное, что удалось — это уговорить мальчика принять участие в сценке, подготавлиемой к традиционному празднику лагеря, королевской ночи. Обычно это была последняя или предпоследняя ночь перед окончанием смены, когда не было отбоя и все могли делать что угодно, но в определенных рамках приличий и традиций.

Сценка нехитрая, как правильно и как неправильно мальчикам вести себя с девочками. На третьей репетиции девочки, участвующие в сценке, взбунтовались. Они еще могли вынести дерганье за волосы, толчки мальчишек, но им хватило пары раз больно упасть, чтобы заявить, что больше они не хотят. Джековна предложила поменяться ролями. Теперь мальчикам, играющим роли девочек, следовало терпеть издевательства девочек, играющих роли мальчиков. Дело пошло лучше.

До дня выступления Андрей рассчитывал, что одеваться девочкой не потребуется, но Джековна настояла на правдоподобности. Тем более пять других мальчишек, исполняя веселый танец, тоже одевались девочками.

Примерку устроили в комнате Джековны, куда смеющиеся девчонки принесли свои платья. Каждый мальчик входил туда, вожатая выбирала ему наряд, он переодевался и выходил к великому веселью зрителей. Андрей пошел последним.

Вот и ты, — сказала Джековна, задумчиво оглядывая мальчика. — Даже не знаю, что тебе предложить.

Оставшиеся Андрею платья действительно были или малы, или висели мешком. Тогда вожатая достала свое платье, оказавшееся впору. Андрею даже понравилось прикосновение легкого шифона. Его выход из комнаты вожатой сопровождался очередными овациями. Потом провели генеральную репетицию.

Андрей категорически отказался от предложения Константина, второй «девочки» из сценки, привыкать к ношению платьев до вечера. Он переоделся в свои шорты и футболку, бережно положив платье на кровать. Константин и еще двое мальчишек продолжили ношение девчачьей одежды.

Танцоры схитрили, одев девчачьи платья поверх нормальной одежды. Константину и Андрею Джековна так поступить не позволила, заявив, что танец комический, а сценка должна выглядеть правдоподобно. Тогда Андрей предложил девочкам остричь волосы, особенно роскошные Ленкины косы. Его довод сработал, но девочки просто нацепили кепки. Зато самому Андрею повязали большой бант, который с трудом удерживался на короткой стрижке.

Праздник проходил весело. Сперва все отряды представляли на конкурс свою художественную самодеятельность. Отряд-победитель получал в награду дополнительный пирог. Потом начались индивидуальные конкурсы. После своего выступления Андрей и Костя попытались убежать, чтобы последовать примеру танцоров и переодеться. Но Джековна поймала их за руки и велела остаться.

Сейчас будет самое веселое, будет жаль,если вы это пропустите.

Мы быстро, — начал канючить Андрей, но вожатая не согласилась.

Этим «самым веселым» оказался конкурс на звание «Королева смены». Для участия в конкурсе приглашались все желающие девочки. Таких набралось почти тридцать, к ним Джековна вытолкала красных от смущения Андрея и Константина.

Конкурс оказался не таким уж и сложным. За минуту вычистить больше картошки, пришить больше пуговиц, быстро заплести косу на манекене, выступить со стихотворением, песней или танцем, раскрасить изображение девушки, сделав той «макияж», пара веселых конкурсов. Андрей умудрился набрать третий результат и получил грамоту пионерлагеря с присуждением звания «Принцесса Очарование». Первой оказалась девочка из второго отряда, второй Анфиса, самая красивая из первого.

После этого состоялось праздничное чаепитие с ягодными пирогами. Королева и две принцесы сидели за отдельным столиком. Анфиса не могла отсмеяться и всякий раз, когда встречалась взглядом с Андреем, прыскала. Королева же так и не смогла понять, что Андрей не девочка.

По окончании праздника все отряды разошлись по своим корпусам. Джековна, как дежурная, попросила Андрея и еще нескольких пионеров помочь ей с наведением порядка.

Вернувшись в свою палату, Андрей обнаружил, что его кровать стоит пустая, без матраса и постельных принадлежностей. Его одежды на табуретке тоже не было.

Принцессу девочки просят к себе, — смеясь пояснил ситуацию Петька. — Это они с Костей утащили твою постель.

Пришлось идти на половину девочек. Костя уже был там и наслаждался игрой в бутылочку — девчонки учили его целоваться. Не нем была девчачья ночная рубашка. С появлением Андрея игру прекратили.

Новенькая пришла, — сообщила Валя.

Теперь ты одна из нас, нарекаю тебя Анечкой, — объявила Анфиса.

Потом Андрею показали его постель, дали ночнушку.

Ты обязательно должна ее одеть, — велели Андрею.

Это шутка?

Нет, до конца своего пребывания в лагере, то есть до послезавтра, ты и Констанция будете спать здесь, а днем носить платья.

До конца пребывания в лагере? Вообще-то я остаюсь на вторую смену.

Тогда я прослежу, чтобы ты осталась Анечкой до конца следующей смены, — шутливо предложила Анфиса, которая тоже оставалась на вторую смену.

Андрея попросили рассказать одну из его историй, что он с удовольствием сделал. Потом кто-то предложил измазать мальчишек зубной пастой. Идея всем понравилась, но в холле, разделявшем половину девочек и половину мальчиков они столкнулись с противником в лице мальчишек, которым пришла та же гениальная идея. Бой разгорелся прямо в холле не на жизнь, а до конца тюбиков с зубной пастой. Битва закончилась вничью, после чего было решено мирно разойтись по спальням, тем более оружия ни у кого не осталось.

На следующее утро угроза девочек получила подтверждение. Из шкафчиков Андрея и Кости исчезла вся их мальчишечья одежда, вместо которой появились девчоночьи одежки. Не все они были впору, но олицетворяли собой то, что шкафчик теперь принадлежал девочке.

Одев футболку с вышитыми цветочками и юбку, Андрей понес Джековне ее платье. Его сопровождала делегация девочек. Отсмеявшись, вожатая позвала вторую вожатую и они дали свое согласие на забаву девочек, то есть на ношение Андреем и Костей девчачьих нарядов в течении всего дня и следующего утра, до отъезда. В таком виде мальчики вышли на утреннюю пионерскую линейку, вместе с девочками мыли полы и стены в холле, измазанном зубной пастой. После отбоя к девочкам явились гости из другой половины корпуса. Ради забавы устроили игру в поцелуи. Анфиса написала на бумажках имена всех присутвующих, свернула бумажки и положила бумажки в два ящичка отдельно мальчиков и девочек. Потом все уселись в круг. Анфиса с ящичками подошла к первому мальчику и предложила вытащить бумажку с именем девочки. Потом он должен был подойти к своей избраннице и произнести речь признания в любви. Признание обязательно заканчивалось поцелуем. Девочка возвращала свою бумажку в ящик и тянула имя мальчика, после чего должна была поцеловать его, но с обязательной сценкой признания в любви или соблазнения. Так и шли по кругу. Причем некоторы могли попасться дважды, а кто-то избежать поцелуев, здесь уж как повезет. Костину бумажку Анфиса поместила к мальчикам, что вызвало у Андрея чувство облегчения. Значит и ему предстоит целоваться с девочкой, а не с мальчиком.

Аня, принцесса Очарование, — прочитал бумажку Павел и сморщился, поняв, что ему предстоит. Лицо Андрея выразило те же эмоции, но правила игры были строги и поцелуя избежать не удалось. Смирившись, Андрей вытянул бумажку с именем мальчика и недоуменно прочел свое имя. Хитрая Анфиса определила их с Костей как к мальчикам, так и к девочкам. Признание в любви самому себе и поцелуй зеркала прошли по бурные аплодисменты. После этого Андрей вытянул бумажку с именем девочки, молясь, чтобы это не оказалась Констанция-Костя. На бумажке была указана Анфиса. Та с удовольствием приняла его признание в любви и глубоко поцеловала. Андрей даже задохнулся. «Я тебя тоже люблю,» — шепнула девушка и вытащила очередную бумажку.

Наутро всех ожидали автобусы, которые должны были отвезти пионеров на станцию, откуда те разъедутся по домам. Кое-кто оставался на следующую смену. Заезд новой смены ожидался только завтра. В первом отряде оставались только Андрей, Анфиса и Лена. Уезжали даже Алеся и воспитательница отряда. До конца лета оставалась лишь Джековна.

А ты останешься девочкой на всю следующую смену? — поинтересовалась вожатая у Андрея, увидев, что тот все еще ходит в юбке.

Эта идея понравилась Анфисе с Леной и те взялись уговаривать Андрея так и поступить. Джековна с улыбкой слушала этот спор. Девочкам удалось убедить Андрея. Тому даже стало интересно, что получится. Тогда вожатая велела Андрею перетащить чемодан с его вещами в ее комнату.

Пока будешь девочкой, пусть он стоит здесь, — сказала вожатая. — Сегодня я съезжу домой, вернусь утром. Вы девочки взрослые, поэтому знаете как себя вести. Надеюсь на вас.

Все трое пообещали, что шалить и безобразничать не будут.

Андрей рассчитывал, что по возвращении Джековны он сможет изменить свое решение. Тем более из одежды теперь у него была только Ленина юбка и Анфисины футболка и ночнушка.

Вожатая уехала после обеда, а вернулась еще до завтрака. С собой у нее был чемодан, который Джековна вручила Андрею.

Это тебе, твоя новая одежда.

Увидев, что содержимое чемодана девчачья одежда, Андрей замер с открытым ртом.

Это все мое, — пояснила вожатая, — и тебе должно быть впору.

Вообще-то я передумал был девочкой, — начал Андрей, но вожатая его прервала:

Поздно. В канцелярии ты уже числишься не как Андрей, а как Аня. Изменить что-либо я уже не смогу. Отказываться нужно было вчера, а теперь изволь быть хорошей девочкой. Не бойся, никто не узнает. Я тебе помогу, Анфиса с Леной тоже не будут в стороне. Все у тебя получится, можешь мне поверить. Мы из тебя еще сделаем «Королеву второй смены».

Так для Андрея началась вторая смена в лагере.

У меня был друг Саша и он был какой-то странный. В чем заключалась эта странность я никак не мог понять пока меня не послала к нему учительница обеспокоенная его долгим отсутствием в школе (он там не был больше месяца). Когда я пришел к нему мне долго никто не открывал дверь и я уже собирался уходить как услышал звук открываемой двери. Дверь открылась и захлопнулась прямо перед моим носом но потом снова открылась и меня буквально втянуло в квартиру. Передо мной предстала очень красивая девочка в розовом платье розовых колготках и накрашенным лицом. «А где Саша? Я принес ему задание со школы.» сказал я ей. «Не узнаешь?» спросила она. «Н-нет.» Я пригляделся повнимательнее. Сквозь макияж проглядывали знакомые черты лица. «Сашка это ты?! Ты что с ума сошел?» удивился я. «Нет. Я просто хочу стать настоящей девочкой и кажется становлюсь ею.» с улыбкой проговорил он. «Понятно. А я тут принес тебе задание по школе и меня просили выяснить почему ты не ходишь в школу второй месяц.» «А как?» и он задрал платье. Через розовый капрон колготок я увидел гладкую поверхность лобка без писуна как у всех девочек. «А как ты сикаешь?» спросил я. «Писаю? Через писю как и все девочки.» ответил он (или уже она). Когда я снял верхнюю одежду она мне предложила: «Мне неудобно общатся с мальчиком. Может ты переоденешься в девочку и мы бы общались как девочки. Я дам тебе свою одежду и если хочешь моя мама сделает тебе макияж.» Я был рад помочь бывшему другу адаптироваться в его новой жизни да и к тому же я хотел узнать как себя чувствуют девочки в своей одежде. И я согласился. Когда я вошел в её комнату то удивился обилию кукол и других игрушек в которые играли девочки но не мальчики. Глядя на всё это я произнес: «Да брат похоже ты всерьез намерен стать девочкой. И давно это у тебя?» «С пяти лет. Раздевайся догола.» сказала она. Я снял всё с себя включая трусы и прикрыл писун рукой. «Можешь не закрывать. У меня у самого такой же был.» сказал(а) Саша. «А ну да.» и я убрал руку с писуна. Она дала мне белые колготки чтобы я их надел. Но я сказал что не умею их надевать. Тогда она взяла колготки закатала один из их чулков до конца и сказала: «Вытяни ногу так.» и она вытянула свою красивую ножку в розовом капроне показывая мне как надо вытягивать её. Я сделал так как она мне показала и я почувствовал как паутинка капрона приятно заскользила вверх по моей ноге. По мере надевания чулка нога становилась белой. Когда она надела чулок до колена Саша перешла на другой чулок закатав и его до конца. «Теперь вытяни другую ногу.» сказала она. Я вытянул и другая нога стала покрываться прозрачной белой паутинкой. Когда колготки были надеты на обе голени паутинка легко преодолев колени стала медленно но очень приятно покрывать мои бедра. Наконец когда колготки оказались на бедрах Саша натянула их мне до середины живота так что задний шов колготок приятно воткнулся в попу разделив её на две половинки а мои яички и писун столь же приятно окутала нежная паутинка белого капрона. После того как Саша надела таким образом на меня колготки она дала мне белое платье. Я попросил её одеть это платье на меня ведь я никогда не носил платьев и не умел их одевать. Тогда она сказала чтобы я поднял руки вверх и приятная шелковая ткань платья скользнула вниз по моему телу. Платье было на тоненьких бретельках и очень коротким едва прикрывающим мою голую попу в колготках. Оно было похоже скорее на ночную сорочку чем на дневное платье но оно было очень красиво с серебряной вышивкой по подолу и тем более на ней было точно такое же платье только розового цвета. А ещё она дала мне белые перчатки. «А это зачем?» спросил я. «Ты посмотри на свои руки. Они типично мужские.» был её ответ. И я надел их на руки выше локтя. Они были полупрозрачными потому что сделаны они из тончайшего шелка и в них было очень приятно моим рукам. Теперь когда на мне было платье колготки и перчатки я понял почему Саша захотел стать девочкой. В такой красивой одежде просто было приятно находиться. Под платьем я чувствовал какую-то необычайную свободу а колготки и перчатки я почти не чувствовал что создавало впечатление легкости моего тела. Хотелось бегать прыгать и просто летать от этой легкости что придавала мне эта одежда. Но Саша сказала что я похож скорее на мальчика в платье чем на девочку. «А что ещё не хватает?» спросил я. «Макияжа.» коротко сказала она. «Как у тебя?» «Как у меня.» сказала она. «Ну давай.» нерешительно произнес я. Тогда она позвала свою маму которая удивилась увидя в комнате дочери мальчика в платье. Саша объяснила ей что я пришёл со школы принес задание а так как она давно не общалась с мальчиками она и дала мне свою одежду. Мать похвалила дочь за это и сказала, что мне нужен полный макияж. Начала она с губ обведя их контур красным карандашом и накрасив ярко-красной помадой нанеся на них блеск. После этого она перешла на глаза подведя их тушью а веки накрасила розовыми тенями покрыв их блеском. Наконец она напудрила мне всё лицо перед тем наложив на щеки румяна. Макияж был закончен и меня подвели к зеркалу с закрытыми глазами и сказали их открыть. Когда я открыл глаза то не узнал себя. Несмотря на то что мое лицо напоминало кукольное макияж мне понравился. Я хотел его потрогать но мне запретили это делать. В это время я почувствовал что колготки сползают с моей голой попы да и складки на колготках появились. Я сказал им об этом. Тогда мама Саши сказала чтобы я подошел к ней. Я стоял. «Да не бойся ты так. Она же не съест тебя. Она же моя мама.» сказала Саша с улыбкой. Её улыбка несколько успокоила меня и я подошел к её маме. Она спустив колготки до колен взяла за шкурку мой писун оттянув её завязала на конце её длинную нитку сделала писун между ног а другой конец нити натянув её просунув через попу привязала на животе. Затем она снова надела колготки натянув их на мою голую попу и закрыв белым капроном чуть не весь живот. Потом она попросила дочь дать трусики и когда она их ей дала она сказала чтобы я их надел на колготки. Эти трусики были очень маленькие, так что когда я их надел на колготки они воткнулись мне в попу вместе со швом колготок. Больше колготки не сползут, поскольку они прижаты к попе трусиками, а писун не мешал носить такие маленькие трусики потому что он зажат между ног. Мне было очень приятно ощущать щекотание капрона не только на ногах и попе но и в самой попе причем я не испытывал при этом никакого дискомфорта. Наоборот, от каждого движения мне делалось приятно всему моему телу. Кстати и от сознания того что у меня было красивое лицо как у Саши мне становилось приятно на душе. Мне всё хотелось взглянуть на себя в зеркало полюбоваться собой, но нам надо было делать то зачем я пришел сюда — то есть уроками и когда мама Саши ушла мы как две примерные девочки стали их учить. После уроков Саша попросила меня поиграть с ней в куклы (надо сказать что у неё в комнате было много разных кукол). Но я отказался так как никогда не играл в них ведь я же мальчик. Я сказал ей об этом. Тогда она подвела меня к зеркалу и сказала задрав мне платье: «И где ты видишь мальчика? Ты же уже девочка.» И она была права: писуна не было видно. Тут я вспомнил что не предупредил маму что задержусь и сказал что мне надо позвонить маме чтобы она знала где я. Она отвела меня к телефону с условием что я останусь и буду с ней играть в куклы. Я согласился. Когда я позвонил маме она поначалу не узнала мой голос. Он напоминал голос девочки. Только когда я изменил голос на свой она меня узнала и я отпросился ещё часа на два сказав что я буду играть с другом. Она разрешила мне остаться. Я удивился как я могу менять голос в этой одежде. Когда я говорил с мамой то старался держать голос мальчика когда же положил трубку то вновь услышал «свой» голос девочки. Я сказал ей об этом и спросил почему. «Не знаю. Наверное ты хочешь стать девочкой.» сказала она. «Я? Н-нет.» с улыбкой сказал я. Но тебе приятно в этой одежде. Не так ли?» «Ну да. Но для того чтобы захотеть стать девочкой нужно что-то большее. А ты как думаешь?» «Ну да. Ты прав.» И мы стали играть в куклы. Не думал что эта игра меня так увлечет. Мы так увлеклись что не замечали время и остановила нас только её мама придя и сказав нам: «Так девочки всё хватит играть. Уже поздно и Саше пора спать.» Мне было лестно что она меня причислила к девочкам но мне было жаль снимать эту приятную и красивую одежду (особенно колготки) и становиться снова мальчиком. Но делать было нечего и мы пошли в ванную комнату смывать макияж. Когда Саша смыла свой макияж к ней как по волшебству вернулось лицо мальчика Саши. «Ну с возвращением. Ты стал похож сам на себя.» сказал я думая что делаю ему комплимент. «Не называй меня так. Я — девочка.» сказала она задрав платье и демонстрируя что у ней уже нет отличительного признака мальчика. «Извини. Я забыл.» сказал я. Сняв перчатки я тоже смыл макияж. Вернувшись в её комнату я снял с помощью Саши её одежду а её мама отвязала писун и я одел свою привычную одежду. А Саша уже приготовилась ко сну надев на голое тело белую прозрачную ночную сорочку доходившую ей до пят. Ох и досталось мне от мамы за то что я обманул её и пришел домой поздно. А учительнице я что-то наврал и она поручила мне относить Саше задание каждую неделю. Так что я с ней стал видеться вполне регулярно. Когда я приходил к ней я тут же раздевался догола и шел в ванную мыться а потом подходил к сашиной маме чтобы она завязала писун между ног. Потом Саша надевала мне колготки и платье а я надевал трусики чтобы колготки не спадали. Затем мама Саши делала мне полный макияж. Обязательным атрибутом служили перчатки которые я надевал на руки после того как она накрасит мне лицо. После этого мне давали какие-нибудь босоножки обязательно под цвет колготок или платья которыми я обувал ноги. Только после этого мы начинали заниматься уроками. Со временем я научился надевать и колготки и платье но лицо по-прежнему красила мама Саши. А на каникулах я часто оставался у них ночевать. Тогда мне Саша давала белую или розовую прозрачную ночную сорочку которую я надевал на голое тело и так ложился спать вместе. Ни о каком сексе между нами не могло быть и речи в силу нашего слишком юного возраста (нам было по 9 лет). Мы тогда и подумать не могли что люди могут себя так удовлетворять. О чём я сейчас очень жалею. Лишь однажды меня толкнула какая-то неведомая сила к ней и я её поцеловал в губы. Видимо тогда мне она показалась особенно красивой. По ночам мы разговаривали. Между прочим Саша рассказал как принял решение стать девочкой. Об этом я написал рассказ «Белое платье мальчика Саши». На следующий учебный год у нас в классе появилась новая ученица — Саша. Лишь я знал кто на самом деле была эта «девочка». А о мальчике Саше никто даже и не вспоминал — как будто его и не существовало вовсе. Конец.

С самого рождения он был вынужден бороться за собственную жизнь.

Сначала он вступил в конфликт с природой. Потом началась борьба с вековыми традициями, родным народом, религией.

Он вышел из жестокой битвы победителем. Но какой ценой досталась ему эта победа?

Как сложилась судьба транссексуала, воспитанного в мусульманской семье, — читайте в материале специального корреспондента «МК».

Эта история об одном юноше.

Юноше, который хотел быть счастливым.

Его мечта исполнилась. Но для этого ему пришлось стать женщиной, тем самым бросив вызов всему мусульманскому миру…

Транссексуал-мусульманин — это определение звучит шокирующе. Большинство из таких людей, узнав о несправедливой ошибке природы, допущенной по отношению к ним, кончают жизнь самоубийством.

У нашей истории другой конец.

Скорее всего счастливый.

Если, конечно, в этом случае уместно говорить о счастье…

Наша встреча с Эрикой срывалась несколько раз.

Договорились. Обозначили время. В назначенный час: «Абонент временно недоступен…».

Весь следующий вечер я так же бесполезно провела на лавке около ее подъезда.

«У нее надломлена психика, — оправдывал поведение своей подопечной продюсер Александр Валов. — Возможно, Эрику кто-то обидел, и она не желает ни с кем общаться. Это нормальное явление. Например, она может позвонить среди ночи и, захлебываясь слезами, часами засорять мой мозг своими непонятными проблемами».

Минула неделя…

Я уже отчаялась было встретиться с героем запланированной публикации, как на мой сотовый пришла короткая эсэмэска: «Приезжай. Жду. Эрика».

Панельная многоэтажка в районе проспекта Мира.

Поднимаюсь на девятый этаж.

У лифта меня встречает девушка. Прическа в сотню мелких косичек, велюровый спортивный костюм цвета сирени, мягкие домашние тапочки, на груди — массивный золотой кулон.

Наконец-то мы познакомились, — как ни в чем не бывало щебечет Эрика. — В прошлый раз… я посеяла телефон, — неумело врет собеседница.

Только спустя час…

Знаешь, на самом деле я просто затусовалась в новой компании и забыла про нашу встречу… — невинно хлопнула пушистыми ресницами девушка.

«Она самая настоящая женщина!» — промелькнуло тогда в моей голове. Необязательная, кокетливая, жеманная, наивная…

Стоп! Но ведь в прошлом она все-таки была мужчиной!

То ли девочка, то ли виденье

Десять лет назад провинциальный Нальчик вздрогнул. Это случилось в тот день, когда 13-летний юноша из уважаемой в городе семьи натянул на себя откровенное мини и прозрачный топ, неумело навел вызывающий макияж и вышел на центральную площадь…

Не позорь семью! — неслось из соседних дворов. — Мать в могилу раньше времени сведешь! Тебя проклянет отец!

Но молодой человек даже ухом не повел. Тогда он сознательно бросил вызов всему мусульманскому обществу и решил жить по своим законам.

У нашего народа совершенно особенный менталитет. Кабардинцы настолько дорожат общественным мнением, что мне стало невыносимо существовать в той среде, — тянется за сигаретой собеседница. — Но тем не менее даже в Нальчике я не пряталась, ни от кого не скрывала своей сущности. Более того, на каждом углу кричала, что природа создала меня женщиной, только почему-то допустила путаницу в отношении моего тела.

По паспорту Эрика до сих пор остается Тахиром, что означает «чистый». Ее отец, бывший военный, мечтал воспитать из единственного сына моряка-подводника, поэтому и назвал первенца в честь близкого друга, трагически погибшего во время флотских учений.

Уже в детском садике я осознавала себя девочкой и никак не могла понять, почему меня ведут играть к мальчикам, — закусывает губу Эрика. — Родители страшно ругались, когда ловили меня с бантом на голове или в сестринском платье. Я возмущалась: почему нельзя, если я девочка?

В школе Тахиру не удалось избежать насмешек со стороны одноклассников. Его неестественное кокетливое поведение, странная походка вызывали бурю эмоций у школяров. Одни крутили пальцем у виска, другие откровенно издевались. Но вот поднять руку на девочку-мальчика никто не решался.

«Что взять с бабы…» — махали рукой мальчишки.

В старших классах я начала красить губы, подводить веки, — вспоминает Эрика. — После того как мама обнаружила у меня кучу фотографий в женском обличье, за мое воспитание взялся отец. Первым делом он устроил меня на стройку помощником прораба. На работу я приходила в коротеньких шортах, розовой маечке на бретельках, на ногах были туфли на массивной платформе. В таком наряде я бегала по стройке и всех смешила.

Старое поколение, к коим относились родители Тахира, на тот момент не подозревали о таком явлении, как транссексуализм. Думали, у сына — подростковая блажь! Пройдет!

А их мальчик уже давно нашел в медицинской энциклопедии ответ на мучивший его вопрос: кто же он на самом деле. Но разве взрослых переубедишь?

Однажды мама наткнулась на мой дневник. Она была в шоке. Там были описаны мои переживания по поводу первой любви. Нет, предметом моих страданий была не девочка. Фу-у -у! Девочки мне никогда не нравились, — гримасничает собеседница. — Тому молодому человеку было 25 лет, мне — четырнадцать. Когда я призналась ему в своих чувствах, он ничуть не удивился. «Я понимал, что ты мальчик, но в тебе настолько развито женское начало…» — повторял он. Это был короткий роман. Мы встречались всего несколько месяцев.

По окончании школы Тахиру пришла повестка в военкомат. В полном женском «обмундировании» юноша предстал перед военкомом.

Вы хотите, чтобы я в армии умерла? — с порога закапризничал молодой человек. — Вы мне смерти желаете? Тогда пойду…

Родителям ничего не оставалось делать, как смириться с решением сына и самым банальным образом «отмазать» ребенка от воинской службы.

Некоторое время я провела в больнице. Врачи нарисовали мне липовую справку, и вопрос с армией отпал. Ну какая в моем случае служба? У меня аж мурашки по коже бегут от одной только мысли об этом. Вдруг я там ноготь сломаю, что я буду делать? Лучше сразу покончить с собой. Кстати, посмотри, — Эрика демонстрирует чуть заметный шрам на запястье. — Такой узор украшает руки всех транссексуалок.

Первый раз о суициде Эрика задумалась еще в Нальчике. После очередной ссоры с матерью она заперлась в комнате и рубанула острым лезвием по венам.

Не зря говорят: понять транссексуала можно, только прожив его жизнь. Сочувствие и понимание Эрика обрела, оказавшись в кругу таких же, как она. Но для этого ей пришлось проститься с отчим домом.

Эрика знала, что в советское время ее заболевание пытались лечить. Пациента, страдающего подобной манией, чаще всего причисляли к умалишенным. Разум пытались вернуть с помощью лошадиной дозы мужских гормонов. Как правило, лечение не давало результатов. Большинство трансов кончали жизнь самоубийством.

Когда Тахир показал родителям скудные вырезки из специализированных журналов о проблеме транссексуалов, у его матери прихватило сердце.

Мне повезло, что родители не отказались от меня, как произошло с моими подругами из Нальчика, которые тоже сделали себе операции, — говорит Эрика. — Единственное, когда я теперь приезжаю в Кабардино-Балкарию, отец хмурится: «Одевайся хотя бы скромно, ты не в Москве». Конечно, нашлись и такие, кто перестал общаться с нашей семьей. Бог им судья…

Гончая порода

То, что Москва слезам не верит, Эрика испытала на собственной шкуре, когда в 19 лет перебралась из родного города в столицу.

Шел 2000 год.

О своем отъезде я не предупредила родителей. Просто продала мобильный телефон и на вырученные деньги купила железнодорожный билет до Москвы, — вспоминает Эрика. — Ради своей цели я готова была жертвовать всем. Узнав о моем побеге, родители прекратили со мной всякое общение. Но со временем отношения нормализовались…

Первое время Эрика делила комнату в коммунальной квартире со своей подругой по несчастью из того же Нальчика. За копейки они выступали в подпольных ночных клубах в женских костюмах.

Это были нелегкие времена, — вздыхает собеседница. — Нас принимали за извращенцев, за больных людей. Но, поверьте, моя психика абсолютно здоровая. За семь лет, проведенных в Москве, я прошла такой путь, что нормальный человек давно сошел бы с ума…

Вторым пристанищем Эрики стал элитный салон по оказанию интимуслуг. В начале нынешнего века это заведение пользовалось бешеной популярностью среди банкиров, политиков, актеров…

Я благодарна хозяйке того борделя, которая обеспечила меня высокооплачиваемой работой на целых пять лет. Ведь мне необходимо было собрать приличную сумму на операцию. Спрашиваешь, было ли страшно? Ничуть! Проститутки часто рассказывают какие-то жуткие истории из своей практики. Меня это участь миновала.

Среди моих клиентов не было быдла. Некоторые мои знакомые считают, что я пошла по легкому пути. Но такой путь выбирает большинство «наших». Ведь с такой внешностью и мужскими документами нас не принимают на приличную работу. Редкому транссексуалу удается реализоваться в нормальной профессии. Как правило, они работают в мужском обличье и получают копейки. И только к пятидесяти годам могут накопить достаточную сумму на операцию. Я же изменила себя в 24 года.

В отличие от женщин легкого поведения Эрика легко и безболезненно повествует о своем прошлом.

В борделе я зарабатывала сумасшедшие деньги, — лицо растягивается в улыбке. — В то время как нормальным девочкам платили 1500-2000 рублей за час, такса транссексуалов не опускалась ниже 200 долларов. Девчонки завидовали мне. Ведь я одевалась в дорогих магазинах, за мной приезжали на шикарных иномарках, мои ухажеры не шли ни в какое сравнение с их клиентами. Так что между натуралками и трансами кипела война. Но, надо признаться, в отличие от них я вкалывала по-стахановски! Обычная женщина не выдержала бы такого графика. Мой личный рекорд — 17 клиентов за день. Той ночью я буквально валилась с ног. Но зато на следующий день купила себе лисью шубу за 2 тысячи евро.

Все это время Эрика принимала сильнейшие гормональные препараты. Благодаря воздействию лекарств ее сексуальная активность росла с каждым днем.

Через полгода на моем лице исчезли волосы, округлились формы. Из угловатого подростка я превратилась в точеную девицу, — хвастается собеседница. — От природы у меня тонкая кость, поэтому я совсем не поправилась. У меня гончая порода. При росте 174 см я вешу всего 48 кг. А какой у меня был праздник, когда наконец-то выросла своя грудь! Причем поначалу бюст невыносимо болел, до него невозможно было дотронуться. Но я все равно была счастлива! Господи, спасибо тебе!

…Первую пластическую операцию Эрика перенесла в октябре 2005 года. Удалила «кавказскую» горбинку на носу. А в марте прошлого года увеличила грудь до третьего размера.

Я получила разрешение на последнюю операцию через месяц. Тогда как у большинства трансов на это уходит год, — объясняет Эрика. — Врачи поставили мне диагноз — ядерный тип, то есть «чистый», настоящий транссексуал. И вот полгода назад я наконец-то избавилась от мужского полового органа. Более того, хирургу даже удалось сохранить мне оргазм! Из больницы я вышла на двенадцатый день после операции. На радостях тут же нацепила высокие шпильки, прозрачное платье и всю ночь зажигала в клубе.

Сегодня ни один мужчина не отличит Эрику от обычной женщины. Длинные ноги, высокая грудь безупречной формы, осиная талия. Даже без единого намека на макияж она выглядит сногсшибательно. Глаза с поволокой, надутые губы, острые скулы. Про таких говорят: «сошедшая с обложки».

Девочки, кофейку не хотите? — в комнату заглядывает пышная дама с такими же африканскими косичками на голове, как у моей собеседницы.

Познакомься, это Зарина, — представляет подругу Эрика. — Мы втроем — еще одна землячка ушла в магазин — снимаем эту «двушку». Представляешь, столько лет прожили в одном городе, а познакомились только в Москве. В отличие от меня у девчонок сложилась непростая ситуация. Их родители даже не подозревают о диагнозе своих детей. Приезжая в Нальчик, девочки состригают волосы, надевают мужскую одежду. В общем, играют роль натуралов. Хотя обе уже много лет пьют гормоны, но на операцию пока не решились. Вот таких называют третьим полом. Кентаврами. Ни женщины, ни мужчины. А ведь их время может уйти. Это сегодня они молодые, красивые. Экзотика! А что будет через 30 лет?

Неженская сила

В комнате Эрики — идеальная чистота. Почти всю и без того скромную площадь занимает огромная двуспальная кровать. На журнальном столике — музыкальный центр. На шкафу — плюшевые игрушки.

Листаем фотоальбом.

Вот мой Алексей, — на карточке изображен высокий блондин атлетического телосложения. — Мы прожили вместе около двух лет. Ради него я оставила работу в борделе. Он же бросил жену и ребенка. Мы познакомились по Интернету. Год общались в Сети. А потом он заявился ко мне в салон. Как клиент. Я стала действовать по отработанной схеме: душ, кофе, чай — и вперед. Но он отказался от секса. Мы просто болтали. Разве я могла упустить такого мужчину?

Алексей был старше своей возлюбленной на десять лет. В период их романтических отношений Эрика еще не успела стать полноценной женщиной. До последней, самой главной операции ей оставалось чуть меньше года.

Конечно, мы планировали расписаться, сыграть свадьбу. Все ждали, когда я получу паспорт. Не дождались, — вздыхает собеседница. — У нас обоих оказался очень тяжелый характер, чтобы оставаться вместе. Ревность нас просто сжирала. Постоянные драки, скандалы вымотали нас. Когда мы очередной раз поссорились, я собрала вещи и ушла. Мы до сих пор иногда встречаемся, занимаемся любовью, но о совместном проживании не помышляем.

Сейчас Эрика снова пребывает в состоянии влюбленности. Но от семейного спокойствия бежит как от огня.

Дайте мне вволю насладиться своей красотой! — смеется она. — Я же столько лет ждала этого перевоплощения! Обожаю гулять по улицам и ловить восторженные взгляды мужиков. К тому же сейчас в моей жизни хватает молодых людей, которые балуют меня дорогими игрушками. Дарят золотые украшения с бриллиантами — другие камни я не признаю, шубы из натурального меха. В будущем я, как любая нормальная женщина, мечтаю о верном муже, детях. Надеюсь, к тому времени я утихну, растворюсь в толпе. Найду суррогатную мать, которая родит мне троих ребятишек. Двух девочек и мальчика. Парня буду воспитывать настоящим мужчиной. Если вдруг он родится с такими же проблемами, как у меня, я не стану переживать. Раз природа ошибается, значит, так и должно быть. Но я не позволю ему мучиться. Отдам все деньги на его операцию, чтобы он не пытался покончить с собой. А еще я обязательно расскажу детям о своей жизни. Хочется быть честной до конца. Ведь ни от одного мужчины я еще не скрыла своего прошлого. Хотя некоторых из них мои откровения, мягко говоря, шокировали.

Двадцать пять лет потребовалось Эрике, чтобы стать женщиной. В конце этой недели она летит в Нальчик за новым паспортом. Теперь на ее половой принадлежности будет поставлена жирная точка.

В аэропорту повяжу косынку, надену скромное платье, чтобы в очередной раз не травмировать предков, — улыбается Эрика. — Это раньше в Нальчике я спокойно голосовала на трассе с оголенными плечами. Дура была. Однажды меня чуть не изнасиловали. Еле отбилась. Пожалуй, единственное, что во мне сохранилось мужского, — это сила. Например, если меня задевают, я, не раздумывая, набрасываюсь на обидчика с кулаками. Сколько женщин я перебила на своем веку! Ненавижу, когда за спиной шушукаются. Таких людей надо ставить на место. Вообще, с обычными девушками у меня и в мирной жизни не складываются отношения. Мыслят они как-то примитивно. С ними скучно, неинтересно. А еще они слишком завистливы. Кстати, будучи мальчиком, я никогда не дралась. Я была нежным, хрупким, ранимым… Зато сейчас моя истинная натура вылезла наружу.

Эрика, когда выйдет этот материал, возможно, ты будешь уже в Нальчике. Как к твоим откровениям отнесутся родители? Я имею в виду твой рассказ о работе в интимсалоне.

Родители никогда не интересовались, откуда у меня деньги. И я боюсь этого вопроса. Ну если спросят про статью, отмажусь. Совру, что все это неправда, журналисты сами придумали. Я ни за что не смогу признаться близким людям, что ради своего спасения мне пришлось выйти на панель. Ведь по образованию я парикмахер. Но по профессии не работала ни дня. Сейчас танцую в шоу-балете. Вообще, мне хочется сменить круг общения.

Знаешь, как надоело это б…ство. Каждый новый знакомый так и норовит затащить меня в постель. Говорят, из меня сексуальная энергетика так и прет. Вот мы часто с подружками думаем: «Как хочется поработать в обычном офисе. Чтобы уходить из дома в восемь утра, возвращаться в шесть вечера. Один выходной в неделю…». Хотя потом понимаем: долго мы так не протянем…

Только не подумайте, что если я поменяла пол, то отказалась от веры, — сказала на прощание Эрика. — Я по-прежнему мусульманка. И не собираюсь рвать со своим прошлым. Моя родина — Нальчик, мой народ — кабардинцы. И я ни за что не отрекусь от своих корней.

СПРАВКА «МК»

«ТРАНССЕКСУАЛИЗМ — несоответствие полового самосознания человека его генетическому и гонадному полу. Каждый пятитысячный ребенок в мире рождается с диагнозом транссексуализм. Диагноз официально включен в „Международную классификацию болезней, травм и причин смерти“. В СССР данное заболевание практически не изучалось и в профессиональной литературе представлено не было. Попытки толкования патогенеза транссексуализма с позиций чисто психиатрических в настоящее время окончательно оставлены».

«Транссексуализм может быть излечен только путем смены пола. Операция способна привести внутренний мир пациента в гармонию с его телом. Перед хирургическим вмешательством транссексуал должен пройти специальную комиссию, состоящую из психологов, сексологов и психиатров».

Превращение в девочку

Я жил в семье с сестрой Наташей и мамой, отца у нас не было, т.к. он уже давно ушёл к другой женщине.
Однажды мама сказала:
— Андрей твоя одежда вся в стирке, носи пока одежду сестры!
Тогда мне было уже 11 лет. Большая часть моей одежды была грязная, лежала в куче грязного белья и должна была постираться. Из-за того что сломалась стиральная машина, одежды накопилось много и постирать её было нельзя.
Сестра была более аккуратная и чистоплотная чем я, и её одежды, хорошей, не загрязненной было ещё много, почти весь шкаф.
Это случилось утром, когда я проснулся в одних трусах и не увидел рядом с собой своей одежды. Сестра ещё спала в своей комнате, но мама уже вынесла мне её одежду и разложила рядом на стуле.
— Так, вот тут колготочки, трусики и платье. Бюстгальтер наверное тоже нужен вместо майки… Одевай пока это.. — сказала она.
Я был в большом шоке от всего что происходило, честно говоря совершенно не ожидал, что мама заставить меня одевать сестрину одежду и попытался протестовать:
— Но я не хочу это одевать! У меня должна быть своя одежда!
— Нету у тебя больше своей одежды. Андрей, сколько раз тебе говорить! Не постиранная, грязная одежда вся. Подожди недельку, сделают мастера стиральную машину и всё постираем. А сейчас одевай то что я тебе говорю!..
Я посмотрел на стул и у меня чуть не закружилось голова при виде того, что мне предстояло одеть. Это были тонкие светлые колготки, розовые девичьи кружевные трусики, белое женственное платье. Словно мама подобрала мне самую «позорную» для мальчика одежду, самую девчачью.
Признаться, несмотря на то что мой возраст был уже немаленький — 11 лет, я до сих пор находился в подчинении мамы, она очень сильно опекала меня, многое делала за меня, вплоть до того что сама мыла меня в ванной (боялась, что я могу подскользуться в скользкой ванне), сама собирала меня в школу, одевала меня, когда мы гуляли вместе — водила по улице за ручку. Вот и сейчас она сама меня начала одевать в сестрину одежду.
Я лишь присел на кровати, а мама уже начала снимать с меня трусы.
— Мальчишеские трусы надо снять, чтобы одеть поверх них девчачьи, — сказала она.
Затем мама сама быстренько натянула на мои голые ноги колготки. Вслед за ними одела розовые трусики. Затем велела мне встать и повертеться. Когда я вертелся, она унизительно похлопала меня по попке и сказала:
— Хорошо сидят! Ты похож на девочку! Теперь подними ручки вверх!
Когда я поднял руки вверх, на меня сверху было одето шёлковое белое платье.
— Ладно бюстгальтер пока не будем.
Я смущённо прошёлся по комнате в новой одежде, а мама улыбаясь смотрела на меня.
— Ты просто лапочка! Наташа иди сюда!
Больше всего я боялся, что меня увидит в этом наряде моя сестра и засмеёт! И вот она уже бежит в эту комнату.
Когда сестра вошла сюда, на её лице появилась улыбка и удивление.
— Мама, что ты с ним сделала?
— Наташа, я же тебе уже говорила, что брат теперь будет пользоваться твоей одеждой, — сказала мама.
— Но я думала ты шутишь… Да, Андрей, тогда ты попал… — сестра весело засмеялась, — если будет нужна ещё одежда обращайся, у меня её много…
— Ему и этой пока хватит. Да, Андрей?
От такого внимания к себя я засмущался и покраснел, мама с сестрой вскоре это поняли и оставили меня одного.
Новая одежда ощущалась совсем непривычно, нейлон колготок плотно облегал и щекотал ноги, ноги казались совсем обнажёнными, платье едва доходило до колен, девичьи руковички, воротничок с многочисленными кружевами на платье очень смущали меня.
Женская одежда делала меня каким-то слабым и вялым. Весь день я почти ни чем не занимался, только пролистывал какие-то журналы и совсем забыл об уроках. У нас были пока выходные и поэтому я носил девичью одежду круглосуточно.
Вечером я решил, что на ночь мне будет можно снять эту одежду и носить одеть свои трусы, и я сказал об этом маме. Она ответила, что сама мне скажет, что надевать на ночь и велела идти в свою комнату и ждать там её.
Я пришёл в комнату и уселся на кровати. Одет я был как прежде в девичью одежду.
Через 5 минут мама пришла держа в руках пакет с каким-то бельём.
— Андрей, снимай платье и колготки. Оденешь сестрину ночнушку.
Я расстроился, что моя новая «девичья жизнь» будет продолжаться даже ночью, в сестриной ночнушке. Мама достала из пакета белое чистенькое девичье бельё.
Как и было сказано, я снял с себя всю прежнюю одежду и переоделся в тоненькую белую ночнушку. В комплекте с ней мне были выданы широкие Наташины кружевные трусики и белые чулки с резинкой. Трусики я надел вместо прежних розовых. Чулки меня повергли в небольшой шок, но пришлось слушаться маму и одевать их. Чулочки мне были как раз.
Также мама достала из пакета несколько розовых простыней и розовую наволочку для подушки и расстелила их на кровати вместо прежних простыней. Эти простыни были тоже моей сестры.
Мне показался унизительным тот факт, что мама в каждом пустяке — даже во внешнем виде моей кровати делает всё по девчачьи, но мама объяснила что это тоже было необходимостью:
— Твои простыни тоже стали совсем грязными. Я постелила тебе Наташины, — сказала мама, — ну вся моя лапочка, теперь спи! Желаю крепких сновидений!
Мама поцеловала меня в щёчку (признаться честно такие нежности она давно себе не позволяла) и ушла, закрыв за собой дверь.
Я остался совсем один (или одна?). Улёгшись на нежные розовые простыни, я сам не заметил, как заснул сладкими сновидениями.
Проснувшись утром, мама сказала, что сегодня мы пойдём в магазин за покупками. Я обрадовался думая, что наконец-то мне можно будет переодеться в нормальную одежду для выхода на улицу. Но я ошибался. Мама зашла ко мне в комнату держа в руках пакет с какой-то одеждой.
— Оденешь сестрину юбку и вот эту блузочку, — сказала мама, достав из сумки Наташины вещи.
— Но я не пойду на улицу в девичьей одежде!! — начал возражать я, — меня же все узнают!
— Пойдёшь! Другой одежды нет! А чтобы тебя никто не узнал, мы наведём тебе косметику! — сказала мама, — а теперь снимай-ка свою ночнушку. Ночь уже кончилась, а ты до сих пор не переоделся. Давай-ка я сама сниму.
Мама словно беспомощную куклку начала переодевать меня. Уверенными движениями сняла с меня ночнушку, в которой я спал. Затем сняла чулки, объяснив, что в этих чулках я буду только спать, а ходить в остальное время в колготках. И начала надевать на ноги колготки, которые принесла с собой в пакете. Это были тонкие чёрные колготки. В таких обычно сестра ходила по улице и я понял, что меня начинают подготавливать к выходу на улицу.
— Грудь не должна быть неприкрытая у девочек. Оденешь бюстгальтер! — сказала мама, достав из пакета белый кружевной бюстгальтер.
Мама меня одела в бюстгальтер, а затем принялась одевать сверху симпатичную девичью блузку и «веерную» юбочку снизу.
После этого началась процедура наведения косметики. Минут 30 моим лицом занималась мама. Я сидел перед зеркалом и покорно ждал, когда мама закончит. В итоге моё лицо преобразилось в очень красивое девичье личико — губы накрашены в ярко-красный цвет, ресницы удлинены, веки и брови выкрашены в синий цвет как у девочек, а щёки напудрены так, что я словно помолодел.
— Ну вот и всё, ты просто красавица!! Можно теперь идти за покупками, — сказала мама.
Мы собрались и направились в магазин. Было крайне непривычно ходить по улице среди людей в девичьей одежде. Мне постоянно казалось, что все замечают, что я на самом деле мальчик, но на самом деле прохожие почти не обращали на меня особого внимания, очевидно принимая меня за девочку.
Наконец мы зашли в магазин-универмаг, где мама сразу же за ручку повела меня куда-то. Оказавшись на втором этаже мы подошли почему-то к прилавку женской одежды. Я пытался вырваться, но мама очень крепко держала меня за ручку.
— Здравствуйте, мне надо купить для моей девочки одежду! — сказала мама продавщице.
— Пожалуйста, проходите сюда, — вежливо сказала продавщица, проведя нас к большим стендам разнообразной одежды для женщин и для девочек, — что вас конкретно интересует?
— Для начала какое-нибудь платье для неё и юбочку, — сказала мама.
— Пожалуйста, выбирайте, платья здесь! — нам показали, огромные ряды с девичьими платьями.
Я протестовал, откровенно пытаясь вырваться из маминой руки, но рука держала меня очень крепко. Ситуация была ужасающей для меня — мама ведь переодела меня в девочку, как я думал, только потому что у нас не было в доме постиранной мальчишеской одежды. И мама должна была купить мне в магазине одежду для мальчиков, если она хотела чтобы я наконец мог в чём-то ходить. Но получилось всё наоборот. Вместо мальчишеской одежды мама выбирала для меня платье. И решительно была настроена купить сегодня ещё много девичьей одежды для меня.
— Сначала выберем для тебя платье и юбку, а потом купим несколько пар колготок, чтобы тебе не приходилось одевать колготки сестры. Затем возьмём тебе несколько комплектов девичьего нижнего белья. Такое какое тебе больше понравится, — сказала мама.
— Мама, почему ты не покупаешь мне нормальную мальчишескую одежду?? Я не хочу быть девочкой! Мне завтра идти в школу!!! — начал протестовать я.
— Успокойся Андрюша! Ты такой лапочка… Девичья одежда тебе очень идёт…
Я покраснел и не знал, что сказать. Вырваться из маминой руки не получалось и мама вела меня вдоль прилавков с платьями и спрашивала какое мне больше нравится. Я отвечал, что никакое, и что я хочу домой. Но мама, сказала, что пока мы не сделаем покупки, домой мы не пойдём.
В конце концов выбор мы остановили на красивом бледно-розовом платье, с девичьими узорами на платье. В примерочной я примерил платье и увидел радость мамы, что платье мне очень подошло.
— Ты очень мило выглядишь в этом платье! — сказала мама.
Я сразу же пошёл в этом платье не снимая его. Мы расплатились за платье и принялись выбирать остальные части одежды для меня.
Мама купила мне чёрную юбочку, специально подобрав юбку под мою талию.
Затем у стенда с колготками и чулками мне было куплено сразу 4 пары тонких колготок и 2 пары чулок. Колготки были я даже не запомнил каких оттенков, вроде бы почти все телесного цвета и одни — чёрного, а чулки были одни белые, другие чёрные.
Затем мне было куплено 2 бюстгальтера 1-ого размера.
У девочек такого возраста как у меня грудь только начинает расти и мама сказала продавщице, что грудь у меня ещё слишком маленькая и мне нужен бюстгальтер пока что просто для красоты, а не для того чтобы прикрывать грудь, и размер нужен минимальный. Мне выбрали наиболее плотно прилегающий бюстгальтер, подобрав размер в примерочной. Причём мою грудь в примерочной видела и продавщица и от того, что груди у меня девичьей не было продавщица не удивилась — у многих девочек в моём возрасте ещё не сформирована грудь.
2 бюстгальтера, которые мне купили были очень женственными, и один из них я надел сразу в примерочной под низ платья.
Я понял что мама взялась за мой девичий наряд очень серьёзно. Покупок в этот день было совершенно множество. В завершении всего мне было куплено ещё 3 пары девичьих трусиков и одна ночнушка.
Сделав все покупки, мама как покорную девочку повела меня за ручку домой.
Дома мне немедленно было велено переодеться в новую одежду. Я оделся в новые колготки, беленькие трусики, бюстгальтер 1-ого размера, и платье.
Весь день я провалялся в кровати за просмотром телевизора. Я поймал себя на мысли, что жить девичьей жизнью в чём-то даже и привлекательно — можно быть вялым и пассивным и почти ничего не делать.
Я всегда был слабаком и маменькиным сыночком и сделать из меня девочку было проще всего. Но я не знал, что это может случиться так быстро.
К вечеру я переоделся в новую ночнушку, купленную в магазине. Ночнушка как мне показалась была слегка велика и рассчитана на девочку года на 2 старше меня. по длине она доходила почти до пола. Во многих местах ночнушка вышита красивыми кружевами подчёркивающими женственность.
Мама зашла перед сном в мою комнату и поцеловав в щёчку пожелала спокойной ночи и сказала, чтобы я не о чём не волновался и был примерной девочкой.
Честно говоря, я никак не мог выкинуть из головы мысль о том, что завтра нужно идти в школу и не понимал каким образом мне туда идти если я выгляжу как девочка. Мысли не давали покоя, но провалявшись немного в своей розовой кровати, я всё-таки смог заснуть.
Утром я проснулся в 10 часов, хотя в школу надо было вставать в 7 утра. Очевидно было, что мама меня не будила. Я спросил у неё:
— Что случилось, почему меня никто не разбудил в школу?
— Андрюша, в школу ты не больше пойдёшь. Ты теперь девочка.
Я внезапно взбесился, во мне проснулась какая-то мужская гордость:
— Так всё! Хватит с меня этих игр! Надоело мне в этом трепье ходить! Давай стирай быстрее мою нормальную мальчишескую одежду или я одену грязную!! И пойду в школу!
Но посмотрев на маму, я понял, что всё не так просто, вид у неё был очень серьёзный.
— Твоя мальчишечья одежда давно постирана, — сказала мама.
— Отлично, тогда я пойду и одену её, — сказал я, приготовившись идти.
— Нет не пойдёшь. Одежда всегда была постирана, и стиральная машина у нас не ломалась. Я наврала тебе специально, чтобы переодеть тебя в девочку, — сказала мама, — свою мальчишескую одежду ты больше не найдёшь. Сегодня я её всю выбросила!
Я был в шоке от того что услышал. Я ничего не понимал…
— Мама, но зачем?? Зачем переодевать меня в девочку??
— Андрей, во-первых, нашей семье выгодно, чтобы ты был девочкой. Это позволит сэкономить на одежде, сестра старше тебя на год и одежду, которую изнашивает она — будешь носить ты. Я не настолько богата, чтобы покупать разную одежду и мальчику и девочке.
Я понимал, что проблема в одежде есть, но всё равно попытался возразить:
— Но мне можно просто покупать меньше одежды, если не хватает денег…
— Нет, Андрей. Намного более лучшее решение это сделать тебя девочкой.
Я покраснел от стыда.
— Во-вторых, зная что сейчас происходит в армии, в наше время плохо быть мальчиком. Если ты будешь девочкой, то в армию ты не пойдёшь. Подумай, как хорошо тебе тогда станет!
С этим нельзя было не согласиться. Армия действительно была проблемой…
— Я забочусь о тебе же и о твоём здоровье! — сказала мама, — девочкой жить в нашем тяжелом мире легче, чем мальчику. Мы выдадим тебя замуж за богатого человека и тебе почти не нужно будет работать. А если бы ты остался мальчиком, то что бы ты получил? Всю жизнь пахал бы по 9 часов в день на какой-нибудь слабооплачиваемой работе и заглушал бы такую тяжёлую жизнь алкоголем, став мужиком-пьяницей. Нет! Я никогда не позволю для своих детей такой жизни! Мои дети будут красивыми девочками! Так, что Андрюша, о твоей жизни я позабочусь.
Я послушал маму, и понял, что она абсолютно серьёзно хочет сделать меня девочкой и противостоять этому будет крайне сложно. Чтобы не расстраивать мамочку, я подумал, что это может и не так уж плохо быть девочкой и сказал:
— Спасибо что заботишься обо мне. Но для меня всё это очень неожиданно…
— Я понимаю… Ничего, привыкнешь. Иди пока переоденься в платье, опять ты забыла снять ночнушку! — сказала мама.
Я пошёл в свою комнату переодеваться. В моей комнате сформировался уже целый гардероб моей девичьей одежды и было из чего выбирать.
Оделся я в новые колготки и новое розовое платье. Красится мне не пришлось, так как косметика ещё не смылась со вчерашнего дня и похоже долго ещё не смоется.
Одевшись, я вернулся к маме. Оставались нерешёнными ещё много вопросов.
Я спросил у мамы:
— Как же я тогда буду учиться?
— Учиться в школе ты больше не будешь, в этом нет необходимости. Пока что у тебя недостаточно девичий голос и нет девичьих манер поведения, поэтому в обществе в тебе могут легко заметить мальчика, а этого нельзя чтобы случилось!
— Но как же без учёбы я буду?
— С тобой будет работать репетитор-няня. Одновременно няня будет тебя учить, как должна вести себя девочка и преподавать уроки. А диплом об окончании школы я уже тебе купила, так что не беспокойся, у тебя будет полноценное образование. В наше время всё можно купить.
Сказанное мамой, ещё больше подтверждало то, что мама взялась за меня серьёзно. Сопротивляться мне было практически невозможно, даже если бы я захотел остаться мальчиком. Вся моя жизнь мамой была уже расписана наперёд и она не допустит чтобы что-то пошло не по её плану.
— Также, я тебя ещё месяц назад записала в школу аэробики для девочек. Там ты будешь заниматься аэробикой вместе с другими девочками, это поможет развить гибкость движений и придаст девичью изящность твоему телу, — сказала мама.
— А если я откажусь от всего этого??? — спросил я ошарашенный своей предстоящей жизнью.
— Отказаться ты не сможешь. Ты уже, во-первых, больше месяца принимаешь девичьи гормоны и у тебя начинает расти грудь. Гормоны я подсовывала тебе в пищу, — сказала мама, — во-вторых, слишком многое мной сделано для того, чтобы превратить тебя в девочку и ты не сможешь от всего этого отказаться. Один только диплом, который я тебе купила стоит огромных денег! И одежду, которую мы вчера тебе купили была куплена на всю зарплату.
Я понял, что такие затраты, означают большую серьёзность намерений мамы и даже не решился идти против этого…
— Ладно… — сказал я.
Всю неделю я находился в доме и теперь вместо школы занимался различными делами по дому. На меня выпали все обязанности сестры, пока она училась, я прибирался в доме, мыл полы, посуду, в общем выполнял различную девичью работу.
Однажды когда я мыл руки в ванной, я решил посмотреть на свою грудь, потому что мама сказала, что давно кормила меня женскими гормонами, которые должны увеличивать грудь. Я аккуратно расстегнул верхние пуговицы платья и спустил бюстгальтер вниз. К своему удивлению, я заметил, что грудь действительно оказалась более пухлой чем раньше, но пока не настолько, чтобы быть похожей на женскую. Облачив грудь обратно в бюстгальтер, я продолжил заниматься делами по дому.
Ещё был случай, когда я почувствовал, что мне хочется быть девочкой и вести себя по девчачьи и тут же поймал себя на мысли, что это действуют женские гормоны!
После того как мама всё рассказала мне, я уже в открытую пил таблетки с женскими гормонами и мне не нужно было ничего подсовывать в еду.
Весь мой образ жизни постепенно начал перестраиваться в сторону девчачьей жизни. Я становился всё более пассивным и не похожим на пацана. Даже начал изменяться мой голос. Нет, он оставался тем же мальчишечьим голосом, но говорить я стал вяло и слабо, как девочка.
А через 2 недели, посмотрев на грудь, я понял, что назад уже пути не будет, грудь росла очень быстро и к этому времени почти достигла настоящего первого размера девочки. Фактически после того как выросла грудь, меня можно было с полным правом считать девочкой и перечёркивать мою жизнь, в качестве мальчика. Единственный «пустяк», который оставался это мужской половой орган, всё остальное было девичьим. Впрочем мама, пообещала всё мне и с этим тоже «устроить». Когда я достигну совершеннолетнего возраста на половом органе сделают операцию, заменив его на женский. С деньгами на операцию поможет богатый муж за которого меня выдадут замуж. После чего я стану полностью «готова» к семейной жизни.
Вскоре я начал посещать, школу аэробики для девочек. Одевался я как и остальные девочки в сильнообтягивающую одежду, в которой занимаются аэробикой — плотные блестящие колготки и плотное «боди» сверху.
Как я уже писал выше, грудь у меня стала первого размера, такая же как и у других девочек, и поэтому никто не мог заподозрить то, что я не девочка.
Занимались аэробикой мы по 2 часа в день и после этих упражнений я начинал чувствовать себя нежной, хрупкой девочкой. Двигаться я стал гораздо более плавнее и моя походка всё более стала напоминать девчачью.