Мама пляж рассказы
Мама Славика носила модные вещи, но особенно она стала привлекать Игорька, когда однажды нагнулась, чтобы завязать шнурок на кроссовках, и он случайно глянул ей за пазуху. Там он увидел обнаженную грудь под футболкой. Грудь с крупными коричневыми сосками аппетитно покачивалась в свободном полете. Это было практически перед его носом и она это сразу заметила, когда поняла свою ошибку, но ничуть не смутилась. Он также заметил, что ее грудь казалась такой же загорелой как и тело — она загорает топ-лесс, тут же смекнул Игорек. Тетя свободных нравов и с красивым телом. После этого мама Славика надолго стала объектом его эротических фантазий.
Однажды они все вместе пошли на пляж — Игорек и Славик с мамой. Хоть пацанам и было уже по 18, но Игорька без проблем отпускали родители только если мама Славика была с ними. Они пришли на пляж и разделись до купальников. Когда с мамы Славика упала на песок юбка — Игорек остолбенел. Вместо привычного купальника на ней было что-то напоминающее веревочки с тряпочками, а между ног эта веревочка купальника уходила ей в промежность и пропадала между губок ее писи, выныривая только на лобке белым лоскутком.
— Как вам мои новые микро-бикини, — спросила она довольно улыбаясь.
Она смотрела через темные очки на застывшего в изумлении Игорька, рассматривающего ее практически обнаженную писю, тогда как Славик особо не удивился т. к. уже привык к обнаженке мамы и вовсю бежал к воде.
— Чего ты стоишь, бежим купаться, — окликнул он Игорька.
Инесса увидела как у мальчика стремительно началась эрекция. Это заметил и он сам, тут же смущенно глянул на непроницаемые стекла ее темных очков и сорвавшись с места устремился в воду реки вслед за Славиком.
Она легла под лучи утреннего солнца на пустынном пляже и стала читать женский журнал. Ее новое микро-биники действительно состояло в основном из шнурков и только между ног и на сосках имело небольшие тканевые фрагменты.
Между ног шнурок уходил глубоко между половых губ, совершенно не прикрывая их. Белый шнурок бикини проходил под губками прямо по входу во влагалище, и выныривал уже у самого клитора, где лишь верх лобка был прикрыт лоскутком белой ткани. На груди также были полоски ткани сантиметров по 10 в длину, а по ширине чуть больше соска. Женщина в таком купальнике выглядела абсолютно голой с выставленными на показ половыми губками, едва прикрытым лобком и полосками белой ткани шириной с медицинский бинт на груди, которые на загорелом теле еще больше привлекали внимание к ее аппетитным формам.
Славик плескался с Игорьком, а сам Игорь не переставая думал об увиденном. В свои 18 лет он впервые видел практически обнаженную зрелую женщину вот так близко. Ему хотелось смотреть на это не отрываясь, трогать и целовать ее прелести в надежде получить долгожданное удовлетворение.
Когда они выбежали из холодной реки и подбежали к Инессе, она лежала на животе — сзади ситуация была еще более впечатляющая. Ее попа и спина не были прикрыты вовсе. Между половинок попы проходил просто белый шнурок, который проходил до поясницы и далее расходился на 2 шнурка которые переходили через плечи на грудь. Ее голова была прикрыта большой соломенной шляпой. Он наслаждался видом женского тела и все больше возбуждался невзирая на то, что дико замерз в воде. Ему было стыдно так открыто на нее смотреть, но и упустить такой шанс он не мог.
Голова Инессы смотрела в бок, и она тем временем тайно рассматривала мальчишку из-под обширной шляпы и из-за затемненных очков, но он этого не видел. Она видела, как он ее пожирает глазами и ей это очень нравилось. Она специально так оделась чтобы произвести впечатление на мальчишек и понаблюдать за их реакцией. Ее сын был привычен к подобным зрелищам и практически не обращал на нее внимания, но Игорек — другое дело.
Славик звал Игорька, но тот не реагировал. Тогда он подошел к нему и сказал:
Игорек прошептал «да» в ответ, пытаясь соблюдать секретность.
— Смотри как надо, — сказал Славик.
Они стояли сбоку от лежащей на песке мамы Славика в 2 метрах от нее. Славик мигом спустил плавки до колен и стал равнодушно подергивать свою пипирку. У Игорька выпучились глаза от удивления:
— Ты что творишь?, — в полголоса выдавил он из себя.
— Мне мама сама так говорила делать, если вдруг мне нравится на нее смотреть.
У Игоря наступил шок. Он заметил, что член друга стал больше и тверже, а друг уже более сосредоточено и не мигая смотрел на свою практически голую мамашу, натирая свой писюн.
— Только надо делать так, чтобы ее не обрызгать, — немного охрипшим из-за пересохшего горла голосом добавил Славик и закрыл глаза.
Из его члена стала вылетать сперма и тут же падать на раскаленный песок. Через минуту он уже натянул плавки и побежал дальше играть с мячом.
— Ну давай, я тебя жду, — прокричал он убегая.
Игорь несмело оглянулся по сторонам — никого не было. Он смотрел на соломенную шляпу, прикрывающую голову мамаши Славика — надеялся, что она его не видит. Он дотронулся до члена через плавки и почувствовал его твердость, яйца ныли от возбуждения и требовали разрядки. Он быстро вытянул наружу поверх плавок все свое хозяйство. Его член был больше чем у младшего Славика и у Игорька уже было немного волос вокруг члена.
Затаив дыхание, он стал медленно поглаживать член, боясь, что сейчас Инесса поднимет голову и придется сматываться. Он стал двигать рукой интенсивнее и сильнее сдавил член и головку. Так он делал около минуты наслаждаясь ее красотой и наготой. Он то рассматривал ее попу, то спину, то ноги, но попа привлекала его больше всего — он представлял, как ее потрогает и сожмет, как будет целовать и гладить. На мгновение он закрыл глаза и, стоя в приспущенных плавках, дрочил перед практически обнаженной женщиной — мамой своего друга на залитом солнцем песчаном берегу реки. Ощущение полного кайфа охватило его, он почувствовал, что сейчас кончит.
Немного испугавшись в последний момент он открыл глаза и увидел, что мама Славика немного приподнялась на локоть, смотрела на него из под соломенной шляпы через темные очки. Теперь он увидел ее массивную левую грудь, едва поддерживаемую микро-лифчиком. Он снова устремил взгляд на ее лицо и увидел как она приоткрыла рот и вытянула губки к нему, сложив их трубочкой — словно поцелуй и приглашение для его члена. От такого вида он еще больше возбудился и начал кончать прямо перед ней. Первая капля была самой мощной и долетела аж до покрывала, на котором она лежала, остальные вылетели на песок. Через мгновение, опомнившись, он кинулся к воде на ходу запихивая член в плавки. Инесса негромко хихикала ему в след.
Он прибежал к Cлавику, сел в горячий песок — тепло согревало его получившие долгожданное облегчение гениталии и кроме того он испытывал невероятное облегчение и стыд одновременно. Он боялся даже посмотреть в сторону мамаши Славика, которая лежала метрах в 15 от их песочного замка.
Моя сестра Оля на пять лет старше меня. Если я учусь в университете на первом курсе, то она уже заканчивает медицинский институт. У нас большая четырехкомнат-ная квартира, у нас с Олей по комнате. Но так было не всегда. Мы долго ютились в небольшой двухкомнатной квартире, а два года назад в нашей семье произошли се-рьезные перемены. Папа получил должность заместителя директора большой ком-мерческой фирмы, мы стали обладателями большой жилплощади, но стали реже ви-деть отца, так как его работа была связана с частыми и продолжительными команди-ровками в основном за границу.
У мамы тоже характер работы изменился. Она устроилась на работу в издатель-ство, которое располагалось поблизости от нашего дома и работала переводчиком в основном дома. Ей приносили какие-то папки с бумагами, а потом забирали выпол-ненную работу. В качестве курьеров выступали мужчины этого издательства, не утра-тившие интереса к сексу. Мама, несмотря на уже солидный возраст, оставалась стройной красивой женщиной, вызывающей известные желания у мужчин.
Она со-общила на новом месте работы, что мужа практически не бывает дома и она чувству-ет себя обделенной в сексуальном плане. Восполнение сексуальных потерь происхо-дило в основном, когда нас не было дома, но когда началась зимняя сессия и я засел за учебники, то стал свидетелем, как в первой и во второй половине дня к маме при-ходят с пакетами мужчины, причем все время разные. Я насчитал дюжину мужиков и сбился со счета. Мама с каждым из них занималась сексом, не скрывая этого от до-мочадцев, так как сношения сопровождались громкими стонами и скрипами мебели. Во время месячных она своим посетителям делала минет.
Нам с сестрой она объяс-нила, что не делает ничего плохого, потому что ее взаимоотношения с мужчинами необходимы по работе и для поддержания здоровья, поскольку папа в силу занято-сти не может регулярно исполнять супружеские обязанности.
— Мамочка, да ебись на здоровье, пока есть желание, — ответила Ольга.
Она сама на отставала от матери. Месяца три назад у нее появился жених, кото-рый тоже был шибко занятым, встречались они только по выходным. Встречи всегда сопровождались сексом, до свадьбы они стремились получше узнать друг друга. В будние дни к Ольге приходили однокурсники, чаще один, а иногда двое или даже трое. Они по очереди пороли сестру так, что она аж визжала. Сексуальные способно-сти своего жениха и остальных своих сексуальных партнеров Ольга обсуждала с ма-терью, не стесняясь меня.
— Это хорошо, что у тебя есть возможность познакомиться с особенностями мужчин, — говорила мама. – Правда и после свадьбы все еще можно исправить или добавить недостающее со стороны.
— Последний вариант более рациональный.
Я слушал их, учеба мне давалась с трудом, свои сексуальные проблемы я ре-шал вручную.
Летом Ольга вышла замуж и переехала жить к мужу. После свадьбы они отпра-вились в свадебное путешествие. Отец предложил нам тоже съездить на машине в Прибалтику недельки на две, совершить там турне, останавливаясь у его многочис-ленных знакомых. Так и сделали, папа, мама и я отправились в автопутешествие. В одном из городишек хозяева предложили нам сходить на нудистский пляж. С нами пошли их дети приблизительно моего возраста и их мать. Хозяин семейства вместе с нашим папой уехали куда-то по делам. Погода была чудесная.
На пляже взрослые и дети загорали, купались, играли в волейбол и другие игры совершенно голыми, у большинства были только чепчики на головах от солнца. Мы тоже разделись. С этого момента мама стала фанаткой нудистских пляжей, обычные она уже не признавала. Ей нравилось, что она производит впечатление на мужчин, поэтому практически не ложилась, демонстрируя свои прелести. Действительно, было на что посмотреть.
А со мной случился казус. От близости большого количества голых дам у меня встал член, и я явил на обозрение окружающих свою дубинку довольно солидных размеров, устремленную в космос.
— Сашка, я и не знала, что у тебя такая колбаса выросла, — воскликнула мама.
— Саша, это дело легко поправить, — сказала сопровождавшая нас Галина Пет-ровна, — вон там, где туалеты, слева есть небольшой заборчик, возле него сидит жен-щина. Там ты можешь успокоить своего дружка. Либо сам за заборчиком подрочишь совершенно бесплатно, либо за небольшую плату женщина снабдит тебя вазелином и бумажными салфетками. При желании доплати немного, и она тебе сама подрочит. Тебе когда-нибудь женщины онанировали? Это очень приятно, мои мужчины пона-чалу пользовались ее услугами, а теперь в этом нет нужды.
Я пошел в указанном направлении, нашел заборчик, женщину и попросил ее успокоить моего дружка. Стоило это совсем немного. Мы зашли за заборчик. Там два пацана и один взрослый мужчина сосредоточенно онанировали. Место, где происхо-дило это действие, просматривалось, и я заметил несколько девушек и женщин, ко-торые прогуливались с той стороны, откуда все было видно. Женщина села на табу-ретку, поставила меня перед собой, смазала залупу вазелином и стала дрочить. Вско-ре я задергался и спустил. Когда я вышел из этого заведения и направился к своим, меня остановила молодая женщина.
— Молодой человек, у Вас такой великолепный член. Вы не хотите получить удо-вольствие?
Я сделал вид, что не понимаю, о чем она говорит, и пошел дальше.
Мы посетили еще пару нудистских пляжей, но там дрочильни не было. Мама загораживала меня полотенцем, пока я дрочил. Потом необходимость в онанизме отпала, я быстро привык к соседству голых обитателей пляжа.
Когда мы вернулись домой, мама в теплую погоду стала разгуливать по квар-тире голой, а в прохладную – в коротеньком халатике или мужской рубашке. То, что все ее прелести были наружу, ее нисколько не смущало.
— Ведь это естественное состояние человека, этого не следует стесняться. Вы то-же ходите голыми, никого вы не удивите своими причиндалами, — убеждала она чле-нов семьи.
На следующий день я решил попробовать. Когда папа уехал на работу, а мама готовила обед, я вышел на кухню голым. На маме был надет только маленький пе-редник, который слегка прикрывал низ живота, оставляя открытыми груди. Большая выпуклая задница была полностью открыта. Почему-то такой ее вид меня сильно возбудил. Член у меня встал и торчал практически вертикально вверх.
— Доброе утро, мамуля.
— Утро действительно замечательное, — обернулась она на мой голос. – Сыночка, какой же у тебя замечательный член. Он намного длиннее и толще папиного.
— Как ты это объяснишь?
— Вероятно ты в деда пошел, в моего отца. О нем по всем окрестным деревням легенды ходили, каждая баба норовила под него лечь. Ебарь был еще тот. Не одну девку обрюхатил.
Я подошел к маме вплотную, разместил член в ложбинке между ягодицами и стал им там двигать.
— Как он у тебя возбудился, твердый какой. Это я тебя так вдохновила?
— А кто же, здесь других женщин нет.
— Ты смотри нечаянно мне в анус не засунь. Я пробовала анальный секс, мне не понравилось.
— А во влагалище можно?
— Вообще-то оно для того и устроено. Сашенька, ты не можешь быть моим лю-бовником, это был бы инцест. Но для здоровья, просто чтобы сбросить напряжение, я думаю, мы вполне можем иногда перепихнуться. Пойдем на кроватку.
Мы прошли в родительскую спальню, мама сняла свой передник, легла и раз-двинула ноги.
— Суй, я от наших разговоров уже мокрая. Потом я тебя научу, как женщину к сексу готовить. Ты не сразу, толчками, туда-сюда, он и войдет. Ах, как хорошо ты ме-ня заполнил. Двигай, только не спеши, я хочу кончить с тобой. У тебя еще женщины не было? Замечательно, я буду твоей первой женщиной. Потом я тебя через всех своих подружек пропущу. Тебе нужно опыта набираться. Чуточку побыстрее, у меня уже подходит. Сыночка мой миленький, какой же у тебя хуй замечательный. Я скоро спу-щу.
Она замолчала, и мы сосредоточились на своих ощущениях. Вскоре она засто-нала, влагалище намокло, а я задергался и спустил.
— Мам, я не спросил, спускать-то в тебя можно?
— Конечно, у меня спираль стоит. Мужикам нравится, что я без презерватива даю. А еще им нравится, что они жену начальника ебут. Пусть не своего, но все равно приятно. Сыночка, ко мне скоро курьер с работы придет.
— Так у тебя еще отпуск.
— Да он не по делу, по личной потребности в моем влагалище.
— Мам, я хочу посмотреть, как он тебя пилить будет.
— Смотри, не жалко. Я дверь оставлю открытой, только ты не шуми.
Через час пришел рослый молодой мужчина на этот раз без пакета.
— Валера, проходи в спальню, — встретила его мама, — раздевайся. Сегодня я буду сверху.
Они прошли в спальню, двери, как договорились, мама оставила открытыми. Когда кровать заскрипела, я пробрался к дверям и стал наблюдать. Валера лежал на спине, а мама стояла над ним, опираясь на руки и колени, и насаживалась на его член. Мне хорошо было видно, как он входит во влагалище, втягивая за собой мами-ны половые губы, и выходит из него, выпячивая их. Мне показалось, что это продол-жалось очень долго. Потом движения ускорились, они застонали, тяжело задышали и затихли. Я выбрался на кухню.
— Там Игорь хотел еще к Вам зайти, — сказал Валера, когда мама его провожала совершенно голой.
— Передай, что сейчас нельзя. Муж здесь. Вот уедет в командировку, тогда ды-рочка открыта в любое время.
— Валентина Петровна, а вдвоем можно приходить?
— Можно, хотя ты и один меня хорошо отодрал. До новых встреч.
— Из всех наших сотрудниц, Вы лучше всех ебетесь. Буду ждать новых встреч.
Валера ушел, а мама пошла подмываться. Я наблюдал за процессом.
— С пол литра наверно спустил, — оценила мама, отмывая промежность. — У него тоже член хороший, я с ним всегда кончаю.
Через некоторое время мы опять нырнули с мамой в кроватку. Теперь она вста-ла на четвереньки, а я вставил в нее член сзади и двигал им, любуясь большой и кра-сивой маминой жопой. Через неделю папа уехал заграницу, и мы с мамой стали спать вместе, а днем она никогда не отказывала, если у меня вставал член. С работы тоже ежедневно приходили мужики, маминому здоровью это было только на пользу.
В воскресенье я проснулся и услышал голоса в большой комнате. Это были Вера Васильевна и ее дочь Ира. Вера Васильевна когда-то работала вместе с мамой и навсегда осталась ее лучшей подругой, а Ира окончила университет, вышла замуж, родила дочку и второй год сидит с ней. Живут они все вместе в нашем подъезде дву-мя этажами выше. Мама рассказывала о нашей поездке и больше всего о нудистских пляжах.
— Девочки, это замечательно, голой чувствуешь себя полностью свободным че-ловеком. Я теперь и дома хожу голая.
— А остальные члены семьи как на это реагируют?
— Муж никак не реагирует, а остальные с удовольствием принимают эти правила игры.
— Саша не проснулся еще, а то хотелось бы взглянуть на него в таком виде.
— Саша, ты не спишь? – Крикнула мне мама. – Выйди к нам на минуточку.
В предвкушении такого события я возбудился и с торчащим членом вышел к ним. Они надолго замолчали, а потом раздались громкие возгласы восхищения.
— Саша, какой у тебя замечательный член. Но нельзя заставлять его долго стоять. Пока муж сидит с ребенком, я могла бы его успокоить, — предложила Ира, — если нет возражений.
— Конечно, Ирочка, помоги Саше, а то он так и будет пугать нас своим отростком, — одобрила мама ее предложение.
Мы с Ирой прошли в мою комнату, и уже через пару минут я лежал на ней, бодро двигая задом. Она мне энергично подмахивала. Мама с Верой Васильевной стояли в дверях и любовались этой картиной.
— Замечательно, — воскликнула Вера Васильевна, — смотреть на вас одно удо-вольствие. Сашенька, я надеюсь, ты и меня порадуешь? Я зайду попозже.
Ирина и ее мамочка оказались очень охочими до секса на стороне и посещали нас по очереди довольно часто. Потом мама рассказывала о нудистских пляжах дру-гим своим подругам, при этом я иллюстрировал естественность наготы, после чего занимался сексом с очередной маминой подругой. С этого времени у меня никогда не было проблем с сексом.
Секс с мамой на пляже
Этo случилoсь лeтoм 2015 гoдa. Я тoгдa былa у мaмы нa дaчe. Я сo свoeй мaмoй пoшлa нa пляж. Мы взяли тo, вo чтo пeрeoдeться (я взялa свoй купaльник. Мaмa взялa тo жe сaмoe. Прaвдa, купaльник у нeё нeмнoгo прoзрaчный). Мнe тoгдa былo 18, a мoeй мaмe 37. Мы зaшли в пляжную рaздeвaлку. Из-зa тёмнoгo врeмeни сутoк, людeй нa пляжe нe былo. Сoвсeм. Мы стaли рaздeвaться чтo бы пeрeoдeться. Мoя мaмa пeрвoй рaздeлaсь. Кoгдa oнa рaздeлaсь, oдeвaть свoй купaльник oнa нe стaлa. Вмeстo этoгo — oнa стaлa смoтрeть нa мeня, кaк я пeрeoдeвaюсь. Кoгдa я снялa лифчик, мoя мaмa стoя гoлoй схвaтилa мeня зa сoски мoeй груди 0 рaзмeрa и стaлa их дeржaть и нeмнoгo сдaвливaть. Пoтoм oтпустилa. Я спрoсилa eё — зaчeм oнa этo дeлaлa. Oнa прoмoлчaлa. Oсoбoгo внимaния я нa этo нe oбрaтилa. Нo мнe стaлo нe пo сeбe. Кoгдa я хoтeлa снять трусы, мoя мaмa схвaтилaсь и снялa их с мeня. Oнa скaзaлa, чтo прoстo пoмoгaeт мнe. Я спрoсилa мaму пoчeму oнa нe oдeвaeтся. Вмeстo oтвeтa — oнa пoпрoсилa мeня пoвeрнуться. Мнe былo нe лoвкo стoять и смoтрeть нa мoю гoлую мaму, стoя сaмoй гoлoй. Нo я пoвeрнулaсь. Oнa нaклoнилaсь, и шлeпнулa, a пoтoм ущипнулa мeня зa пoпу. Пoтoм стaлa лизaть и кусaть мoи ягoдицы. Мнe былo oчeнь бoльнo, кoгдa oнa кусaлa мoи ягoдицы. Пoтoм oнa схвaтилa мeня зa руку, и вывeлa из рaздeвaлки. Oнa зaвaлилa мeня гoлую нa пeсoк, лeглa нa мeня в «пoзe 69» и стaлa лизaть мoю киску. Я кoнчилa eй нa лoб. Пoтoм oнa лeглa нa пeсoк и скaзaлa, чтo бы я oблизывaлa eё груди. Я пoслушнo пoдчинилaсь и стaлa дeлaть тaк, кaк oнa пoпрoсилa. Пoтoм я взялa мaлeнькую пaлку и oчeнь глубoкo зaсунулa eё в aнус свoeй мaмы. Oнa кoнчилa нa пeсoк и зaстoнaлa.
Тaк былo 10 минут. Пoтoм oнa скaзaлa, чтo бы мы шли дoмoй. Нo мы шли дoмoй гoлыми, пo пути тaк и нe кoгo нe встрeтив. Хoтя ничeгo удивитeльнoгo в этoм нeт. Тeмнo жe. Кoгдa мы пришли дoмoй, я сoбрaлaсь идти спaть, тaк и нe oдeвшись, oнa схвaтилa мeня зa ягoдицы и пoвeрнулa лицoм к сeбe. Oнa зaвaлилa мeня нa пoл и стaлa лизaть мoё влaгaлищe. Кaк бы этo нe былo стрaннo, нo я нe кoнчилa. Тoгдa мaмa лeглa нa пoл, рaздвинулa свoи пoлoвыe губы и я стaлa их лизaть. рассказы о сексе Oнa кoнчилa мнe нa язык сo стoнoм. Oнa взялa свoё пoлoтeнцe и вытeрлa свoю крaсивую, бритую, кoрoткую, зaгoрeлую, узкую писю. A я пoшлa нaвeрх и пoпытaлaсь испытaть oргaзм: я зaсунулa свoи пaльцы сeбe вo влaгaлищe, нo тaк и нe кoнчилa. Нe знaю, в чeм дeлo. Вoт мoя мaмa всeгдa кoнчaeт. Инoгдa дaжe вo снe. A я пoчeму-тo пeрeстaлa. Нe знaю в чeм прoблeмa. Нaдeюсь, чтo этo врeмeннo. Eсли жe нeт — придётся идти к гинeкoлoгу. Пeрeд снoм, мoя мaмa пoшлa в душ. Пoслe душa oнa вoшлa в кoмнaту гoлoй, пoмaстурбирoвaлa и лeглa спaть. Кoгдa мaстурбирoвaлa, кoнчилa нa стeну с пискoм. Инoгдa, кoгдa мы нa дaчe, пeрeд снoм oнa дeлaeт мнe куни.
Нeмнoгo oбo мнe: у мeня грудь 0 рaзмeрa, пoпкa упругaя, бритaя и узкaя пися, бeлaя oт тoгo, чтo я нe зaгoрaю. Вoт у мoeй мaмы oнa зaгoрeлaя т. к. Лeтoм, кoгдa oнa нa дaчe, oнa рaздeвaeтся и гoлышoм зaгoрaeт нa двoрe. Плюс тaкжe oнa всeгдa брeeт сeбe и мнe киску.
С мамой на пляже
Мы с мамой пошли купаться на речку. На берегу к нам подошли три довольно датых мужика, в плавках, с бутылками пива в руках. Зажигалочки нет — поинтересовался один из них, с интересом разглядывая мою маму. На ней был одет синий раздельный купальник, мама его очень любила и всегда надевала только его. Мне он тоже очень нравился, так как плохо скрывал большие мамины сиси, которые выпирали из чашечек лифчика. Да и трусики мне тоже очень нравились, потому что когда они намокали, то собирались в центре маминой попы, и я мог рассматривать мамины ягодицы, когда она загорала на животе. Вот и мужик тоже видно оценил достоинства купальника, а точнее оценил достоинства моей мамы.
Нет, извините — ответила моя мама, чуть приподнимаясь на локтях. Ее сиси отвисли и оттягивали мокрую ткань купальника. Ясно — протянул мужик, все еще не трогаясь с места и пристально разглядывая образовавшуюся ложбинку между маминых сисек. Пива хотите — он протянул матери бутылку. Нет, спасибо — маму уже стала раздражать его назойливость. Ушедшие уже было двое вернулись за своим приятелем. Коль, ты идешь — поинтересовался один из них. Да не знаю — ответил тот — тут вот телка классная — он кивнул на мою маму — думаю может ее потрахать. Мама покраснела и поднялась на ноги. Молодые люди, идите куда шли — она махнула рукой. Да, стоящая бабенка — хмыкнули подошедшие, рассматривая стоящую перед ними мою маму. А жопа то какая, глянь — один из них шлепнул маму по попке. Мама гневно развернулась к обидчику — убери руки, козел. Стой тетка, не кипятись — проговорил тот кого назвали колей, подойдя он схватил ее руки — не надо. Мама попыталась высвободиться, но он крепко удерживал ее. Отпустите — начала мама. Брось — ухмыльнулся один из мужчин, подходя к ней вплотную и кладя руку на ее грудь — лучше расслабься и получай удовольствие. Я видел как его рука тискала податливую мамину грудь, сдавливая ее у основания он легонько тряс ее. Пустите, я закричу — проговорила мама, продолжая попытки вырваться и отпихнуть мужчин. А вот это зря — лапавший ее мужик одним ловким движением повалил ее на песок — кричать не надо — он положил свою ладонь маме на рот, тем самым не давая ей кричать.
Мама вертя головой попыталась скинуть его руку с лица. Я вскочил и с криком — не трогайте маму — кинулся на ее обидчиков. Потом у меня в глазах потемнело и придя в себя я обнаружил что у меня болит щека, из губы сочится кровь. Я поднялся на ноги и тут же получив удар по спине снова упал. Не бейте его, не надо — услышал я испуганный голос матери. Хорошо, сучка, не будем — донесся до меня голос мужчины. Повернувшись на бок и не вставая я увидел, что моя мама сидит на песке, ее заведенные за спину руки держит один из мужиков, второй стоит рядом. Третий стоял рядом со мной, это от него я получил удар по спине. Не бейте его — снова повторила мама. Не будем — мужик взял ее за подбородок — если ты будешь умненькой девочкой. Мама закивала головой.
Стоящий рядом со мной мужик схватил меня за плечи и подтащил к остальным. Меня связали нашими полотенцами и не сильно, так для острастки, пнув меня под ребра ногой оставили лежать. Тем временем маму заставили раздеться догола. Густо покраснев она сняла свой лифчик. Освободившиеся мамины груди заколыхались и повисли над ее небольшим животиком. Мама, смотря себе под ноги, стянула трусики и продолжая смотреть вниз откинула их в сторону.
Я вовсю разглядывал свою голую маму. Большие свисающие сиси, животик со складочкой, темные аккуратно подбритые волосики на лобке, широкие бедра, большая попа. Хороша сучара — проговорил один из мужиков подходя к маме и тиская ее за попку. Мясиста — он похлопал ее ягодицы, те заколыхались в ответ, грубо потискал груди — люблю мамок в теле — наклонившись он присосался ртом к ее соску. Мама молча все сносила, стаоаясь только не смотреть на мужчин и в мою сторону.
Поставив маму на колени, все трое расположились вокруг нее и сняв плавки наставили на нее свои члены. Соси сука — услышал я голос одного из них. У меня в плавках член стал наливаться, от мысли что я увижу как мама будет сосать, мне ужасно захотелось дрочить, но руки были связаны. Поэтому я просто наблюдал как мама поочередно сосала три члена. Мужчины отпускали в ее адрес всяческие ругательства и непристойности, шлепали ее ладонями по сиськам, хватаясь пальцами за соски, до боли оттягивали их. Они старались загонять свои члены как можно глубже, мама давилась, а они только ржали и отвешивали ей за это пощечины. Соси лучше, сука, не ленись — один из них обхватив ее голову руками стал яростно долбить рот матери. Я видел как раздувалась мамина щека, когда в нее упирался член, видел как мама давится когда головка члена слишком сильно давила на горло.
Вскоре одному из них это надоело и он зайдя матери за спину, заставил ее приподнять зад и упереться руками в песок. Моя мама стояла раком, я готов был закричать, до того мне хотелось дрочить, когда еще я смогу увидеть ее большую нетронутую загаром оттопыренную молочнобелую задницу, волосатую щелку смотрящую прямо на меня. Опустившись позади нее, мужик обхватил маму за задницу и стал трахать. Двое других продолжали тыкать члены матери в рот.
Я лежал и смотрел как ебут мою маму, как болтаются от толчков ее сиськи, как плющится попа об бедра ебущего ее мужика. Вскоре один из передних начал кончать, я видел как из его непомерно раздувшейся головки вылетают струи спермы, как сперма попадает на лицо и волосы моей мамы, как мама закрывает глаза и морщится, а мужики от этого только сильнее ржут. Кончив мужик прилег в стороночке, наблюдая как его подельники продолжают трахать женщину. Мамино лицо было залито спермой, продолжая упираться одной рукой в песок, второй она попыталась утереться тыльной стороной ладони. Подожди сука успеешь — мужик оттолкнул ее руку от лица — давай соси мне — он стал тыкать членом в мамино лицо. Мама послушно открыла ротик и стала сосать. Вскоре мужики кончили, один излился маме в лоно, второй в ротик.
Усевшись, мужики стали потягивать пиво. Мама пыталась стереть с лица подтеки спермы. Иди сучка умойся — крикнул ей один. Мама безропотно встала и подойдя к воде умылась, а затем войдя в воду по пояс промыла себе между ножек. Выйдя из воды она подошла к мужчинам — теперь вы нас отпустите — жалобно спросила она. Нет, еще рано — ответил ей один — мы еще не наеблись с тобой. Мама обреченно присела рядом с ними.
Эй сука, а хуйли ты села — обратился к ней другой — давайка потанцуй для нас. Я не умею — виновато проговорила мама. Ничего страшного — хмыкнул мужик — просто потряси сиськами да жопой повиляй и всего делов. Мама встала и неловко покрутила попой, затем в нерешительности замерла. Давай, давай — проговорил мужик. Не могу, не умею — мама жалостливо посмотрела на того. А что умеешь — весело спросил тот. Могу еще пососать — тихо проговорила мама — или потрахаться — она старалась не смотреть в мою сторону. Это мы знаем, проходили — заржали мужики. Хотя сосешь ты отлично — мама даже немного улыбнулась на эту похвалу. Ладно — мужик махнул ей рукой — иди сюда, насаживайся — он ткнул пальцем в свой набирающий силу член.
Мама подошла к нему и широко разведя ляжки стала присаживаться над ним. Я смотрел как мамина пизда поглощает в себя вздыбенный член мужика. Обхватив мамину жопу руками, мужик задвигал тазом заставляя мать подпрыгивать на нем. А ты ебливая — заметил он ей — в тебя хорошо вставлять, приятно. Мама молча продолжала подпрыгивать на его члене.
В этот раз мужики ебли ее по одиночке. Сначала мама попрыгала на одном, потом второй разложил ее на песке и долго долбил, третий отпялил ее раком. Под конец мама подустала. Когда ее отпустили, она просто повалилась на . бок и лежала тяжело дыша. Что сучка, заебли мы тебя — засмеялся один из мужиков. Да — сквозь глубокое дыхание выдавила из себя мама. Ну полежи, отдохни — проговорил другой — скоро мы тебе еще палок кинем. Мама в ужасе посмотрела на них — прошу больше не надо, я не выдержу — запритчитала она. Захочешь сыночка в целости оставить, сможешь — зло процедил третий — а то мы из него сейчас котлету сделаем. Прошу — запритчитала мама — не трогайте сына. Тогда будешь еще с нами ебаться — ответил он ей. Да, хорошо, буду — закивала мама, только сына не трогайте.
На этот раз трахали ее очень долго. Мужики никак не могли кончить, они менялись, ставили маму и так и так, заставляли ее сосать, дрочить им. Наконец двое все-таки кончили. Но третий никак не мог кончить, остальные уже стали над ним смеяться, а он все продолжал долбить мою истерзанную маму.
Шутки друзей наконец вывели его из себя и поднявшись он стал пинать маму ногами — сука, блядь ебаная, пизда рваная — он старался попасть по ее сиськам, но чаще удары сыпались ей в живот. Мама старалась как-то прикрыться и отползти, но мужик расвирепел и продолжал пинать ее. Сука — он схватил ее за волосы и потянул голову вверх. Мама вся вытянулась, из ее глаз покатились слезы, рот был раскрыт от страха. Корова жирная — продолжая тянуть ее за волосы одной рукой, второй он начал шлепать по ее сиськам. Груди мамы очень быстро покраснели, а он все продолжал лупить по ним.
Двое других попробовали успокоить его, но он только больше расходился и кричал чтобы его оставили с этой сукой один на один. В итоге идея помучить понравилась всем и поставив маму раком мужики стали шлепать ее по ягодицам. Сначала мама плакала в голос, но постепенно рыдания перешли в стоны и вскрики. Вся попка матери покраснела.
Затем мужики стали соревноваться кто даст маме лучшего пендаля. Поставив маму на ноги и заставив согнуться, они, чуть разбегаясь, били ее коленом по попе. Мама падала, а они отмечали как далеко она отлетела и при этом ржали. Мама уже не могла стоять на ногах, ее ноги подкашивались и она опустилась на песок. Поняв что уже не смогут ее больше пинать, мужчины решили соревноваться кто глубже засунет руку ей во влагалище. Сначала потыкав пизду матери пальцами, они стали погружать в нее ладонь целиком, мама стонала и кривилась от боли. Нещадно лупя ее по сиськам и отвешивая пощечины они заставляли ее замолчать и продолжали свои опыты.
Потом они засунули ей в пизду пивную бутылку причем дном вперед. Когда горлышко бутылки скрылось между распухших губок влагалища, мама потеряла сознание. Теперь все внимание мужчин сосредоточилось на мамином анусе. Поковырявшись там пальцами, один из них решил содомировать маму и попытался запихнуть ей в анус свой член. Член не пролезал, то ли мешалась бутылка в маминой пизде, то ли у нее была очень узкая попка. Предприняв еще несколько неудачных попыток они оставили анус мамы в покое. Я видел что колечко ануса мамы порвано и по ее бедру медленно бежит струйка крови.
Маму привели в чувство и заставили сосать. Мама с трудом обсасывала полувставшие натруженные члены. Окончательно убедившись что они сегодня больше кончить не смогут мужчины оставили дальнейшие попытки выебать маму. Основательно пресытившись мужики поочередно нассали маме в рот и ушли.
Я лежал и смотрел на униженную обоссанную маму, которая уже плохо что либо соображала. Лицо мамы было все в разводах спермы и мочи, часть спермы растеклась по ее сиськам. Кое как она подползла ко мне и плохо слушающемися руками развязала меня.
Я же больше не мог сдерживаться и спустив плавки стал мастурбировать. Мама непонимающим ошарашенным взором смотрела на меня, а я продолжал онанировать. Не в силах остановиться я направил свой член на маму и моя сперма стала заливать ей лицо. Я кончал на мать, мне было просто здорово. Мама попыталась что-то сказать мне, но я как сам не свой прокричал — молчи шлюха — и закончив спускать опустился перед мамой на колени.
Я стал мять ее большие сиси, ляжки, раздвинув ей ноги я нащупал бутылку в ее пизде. Мама не сопротивлялась, она была полностью изничтожена, подавлена и разбита. С трудом вытащив из нее бутылку я стал засовывать ей в пизду свои пальцы. Постепенно мой хуй вновь окреп и расположившись между ее широко разведенных мясистых ляжек я с удовольствием стал вгонять свой член в горячее мокрое лоно. Мамина пизда хлюпала и чавкала, ухватившись руками за ее сиськи я с силой и остервененим драл ее. Кончив я еще немного полежал на ее мягком теле.
Мама лежала широко раскинув руки и не смотря на меня. Она не пыталась встать или вообще сделать что либо. Встав, я перевернул ее на живот и заставил подняться на четвереньки. Вот она, большая мягкая попа моей мамы, я приник к ее огромным булкам губами, мои ладони сжимали податливую плоть. Раздвинув мамины ягодицы я посмотрел на ее анус. И как эти мужики не смогли выебать ее туда. Я вогнал маме в попу палец. Там было горячо и сухо. Поводив им туда сюда я вынул его, хорошенько плюнул маме в очко и погрузил в нее два пальца. Смоченные слюной пальцы прошли относительно легко, только мама чуть застонала. Я засунул вторую руку маме в лоно и стал двумя руками трахать ее.
Поигравшись таким образом я добился что мой член снова встал и приставил его к маминой попе. Нажатие, еще, толчок, вскрик мамы и мой член у нее в попе. Ухватившись за ее бедра я стал трахать маму в попу. В попе было туго, мой член сжимался со всех сторон, вызывая дополнительную эрекцию. На удивление, я очень быстро кончил. Вынув член я увидел что вытекающая из попы сперма смешивается с кровью, видно мамино очко вновь порвалось или скорее не затянулась старая ранка. Я немного понаблюдал как кровь потихоньку смешивается со спермой и сбегает по маминой пизде на песок.
Я чувствовал себя полностью удовлетворенным и уставшим. Собрав свои вещи и одевшись я подошел к лежащей маме. Она не двигалась, но дышала, я видел как раздувается ее живот и колышутся груди. Повернув маму на спину я встал над ней и начал мочиться. Струя мочи попадая на лицо немного привела маму в чувство. Она стала закрываться руками и что-то невнятно пробормотала, пытаясь подняться. Закончив ссать я подобрал разбросанные мамины вещи и кинув ей проговорил — иди сука помойся и одевайся, домой пора. Впервые мама посмотрела на меня, наши взгляды встретились, и она опустив взор побрела к воде. Ополоснувшись она тщательно вытерлась полотенцем и стала одеваться. Я подождал пока она полностью оденется и подошел к ней — пойдем сука домой — я обхватил рукой ее за попу — и не бойся я никому не расскажу про тебя. Мама посмотрела на меня полным печали взглядом и в этом взгляде читалась обреченность, обреченность на то что теперь у меня появилась собственная шлюшка, которая будет выполнять все мои прихоти.
Дети на пляже
Молодая женщина лет 35 пришла на пляж загорать и купаться с двумя детишками — мальчиком и девочкой. Мальчишку звали Валя, ему недавно исполнилось 12 лет, но мама и младшая сестренка всегда нежно-ласково звали его Валенкой или Валенчиком.
Сестренка была на 2 года младше, ее звали Лиза, ей этой весной исполнилось 10 лет. Мама загорала на широком покрывале, детки — на своем одеяльце поменьше.
И вот, пока мама с дочкой нежились на солнышке, загорая, из воды прибежал мальчишка. Он накупался и прибежал на берег позагорать немного под ласковым солнцем.
— Вода просто класс, отпад, вообще теплая такая, — сообщил подросток маме и сестре и лег рядом с девочкой на покрывало на живот, подставляя лучам солнца мокрую спину.
Девочка посмотрела на своего старшего братика и невольно залюбовалась им, его худенькой, но довольно стройной фигуркой, в плотно облегающих голубых подростковых плавках, — плавки были куплены мальчишке прошлой весной и были уже немного малы ему — они плотно облегали его худенькие бедра и нежную мальчишечью попку. Взгляд девочки скользил по телу братика от затылка до пят, оно все было в нежно-серебристых капельках воды, что очень здорово гармонировало с розоватой, слегка одернувшейся бронзовым загаром, кожей подростка. Взгляд Лизы остановился на пяточках братишки. Девочка, когда она видела босые ступни ног братишки, всегда отмечала, что именно эта часть тела мальчишки остается еще совсем трогательно детской, тогда как в остальном мальчишка уже вовсю превращался из маленького мальчика в подростка. Пяточки мальчика были такими нежно-розовыми, еще довольно маленькими, они также уже слегка подернулись темно-золотистым загаром. Дальше шла нежная кожа ступни, оканчивающаяся трогательным рядком маленьких аккуратных пальчиков, лежавших плотно друг к дружке. Девочка могла бесконечно любоваться голой стопой братишки, когда она имела такую возможность. Чтобы лучше рассмотреть пяточки Валенки, девочка встала и присела на согнутые ноги возле ног Валенки.
— Вален, можно, я с твоими пяточками поиграюсь — тихо попросила брата девочка.
Мальчишка не возражал. Во-первых, он любил младшую сестренку, во-вторых, ему самому нравилось, если мама или девочка, когда дети загорали на пляже, нежно гладили его по всему телу. У подростка сразу начинали бегать по коже мурашки удовольствия.
— Угу, — буркнул, кивнув головой, мальчишка, млеющий на теплом солнце.
Лиза, лукаво улыбнувшись, начала осторожно и не спеша, засыпать стопы загорающего на животе братика горячим пляжным песочком, сначала пальчики, затем своды стоп, пяточки. Песчинки нежно щекотали ступни подростка, ему было очень приятно, хотя и щекотно немного. Засыпав подошвы братика совсем, девочка начала также нежно, пальчиками освобождать стопы Валенки от песка уже в обратном порядке — сначала девочка оголила пяточки мальчика, затем подошвы, затем и пальцы. Оголяя стопы мальчишки, девочка нежно перекатывала указательным пальчиком песчинки по коже мальчика; от приятных, нежно-щекочущих прикосновений маленьких пальчиков сестренки, скользящих под ее пальчиками по коже мальчишки песчинок, у мальчишки по всему телу забегали мурашки удовольствия — они взметнулись по ногам подростка вверх, затем побежали вверх по спине вдоль позвоночника. Наконец девочка полностью очистила ступни брата от песка. И тут Лизе пришла в голову дна мысль:
— Ой, Валенчик, я придумала, я тебе сейчас так прикольно сделаю! Ты только лежи, как лежал — сказала мальчику девочка.
— Ага, — кивнул подросток, заинтересовавшийся, что же на этот раз придумала его младшая сестренка. «Наверняка, что-нибудь еще приятнее» — подумалось мальчишке. И Валенка растянулся на покрывале, устраиваясь поудобнее на животе. Лиза тем временем взяла из своей сумочки пустой флакончик из-под духов, с крышечкой, соединенной с сосудом трубочкой. Крышечка откручивалась, и ее можно было наполнять водой. Детишки часто это делали, используя флакончик в играх друг с другом как брызгалку. Вот и сегодня, собираясь на пляж, девочка решила взять и этот флакончик. И вот Лиза, взяв флакон, побежала к воде. Отвинтив крышечку, девочка доверху наполнила флакон водой. Теперь, если нажать на специальную кнопочку на флакончике, из него с легким свистом брызгала водичка. Закрыв флакончик, девочка побежала обратно к загорающему братику. Присев у ног мальчишки, девочка направила отверстие брызгалки на ступню Валенки, нажала кнопочку и стала брызгать прохладную водичку на стопу братика, сначала на пятку, затем выше, затем — поочередно каждый пальчик. Струйка водички, ударяясь о кожу ступни мальчишки, воздействовала на чрезвычайно чувствительные рецепторы и приятно раздражала стопы мальчика.
— Ой, ой Лизка, как здорово, ой, щекотно, ой. Еще давай, так классно! — повизгивал подросток, хихикая от удовольствия и легонько тряся ступнями.
Раззадоренная восторгами братишки девочка стала брызгать флакончиком на другую ступню братика, делая ему не менее приятно и вновь заставляя братишку повизгивать от удовольствия. Но вот струйка воды постепенно иссякла. Мама, с улыбкой наблюдавшая за играми ее любимых детишек, сказала Лизе:
— Лизунчик, а знаешь, как еще можно сделать? — и, увидев глаза дочурки, с любопытством уставившиеся на нее, продолжала — вот я тебе сейчас дам расческу, и ты причешешь Валенке пяточки.
— Как это, причешу? — не поняла девочка.
— Ну, в смысле, возьмешь расческу и ею погладишь ему ступню от пальчиков, до пяток, как ты обычно волосы причесываешь. Это не менее приятно. Но только это надо слегка надавливать, а то будет только щекотно, если легонько делать. Знаешь, когда я была такая же маленькая, как ты сейчас и была летом на даче, мы дружили с одним мальчиком моего же возраста. И вот пойдем мы с ним купаться, ляжем загорать, я достану свою расчесочку и начну ему пяточки причесывать. А он лежит и млеет — часами он так мог лежать, а я — часами гладить, очень мне нравилось с пятками мальчика играться. Кроме того, что это приятно, это еще и полезно — массаж такой хороший, ведь там, на пятке столько т
Все опубликованные истории являются интеллектуальной собственностью авторов данных рассказов.
Сайт содержит контент для лиц старше 18 лет. Если Вы младше немедленно покиньте сайт.
Разработчики сайта не несут ответственности за предоставленный контент.
© Порно рассказы на ШпилиВили 2011 — 2020
Данный сайт предназначен для просмотра лицам, достигшим совершеннолетия
Зрелая мамочка на пляже
Летом я часто хожу купаться. Я всегда хожу на одно и то же озеро. Я люблю лежать на песке и смотреть на молодых девушек в открытых купальниках. Я никогда не обращал внимание на более зрелых женщин, наверное потому что мне только 21. Но сейчас я уверен что зря. Одним жарким летним днём я в очередной раз пришёл на озеро. Было очень жарко и казалось здесь собрались все, кто жил неподалеку и конечно же девушки. Блондинки, брюнетки, рыженькие, тёмненькие и светленькие, худые и полненькие. Я немного поплавал и приступил к своему любимому занятию-разглядывать. Я обратил внимание на молодую девушку лет 19-20. У неё были огненно-рыжие волосы до плеч, небольшая аккуратная грудь с маленькими торчащими через купальник сосками и маленькая пухленькая попка. Она только вышла и вода маленькими капельками стекала с её стройного тела. Я сглотнул слюну и внимательно наблюдал за ней.
Затем я почувствовал взгляд и на себе. Я оглянулся по сторонам и увидел пристально смотрящую на меня женщину лет 40-ка. У неё тоже были рыжие волосы и схожие с той красоткой черты лица. Я сразу понял, что это её мама. Я немного пристыдился, но заметил, что она с интересом смотрит на мой торчащий из плавок член. Я немного удивился такому поведению и улыбнулся ей. Она улыбнулась мне в ответ и помахала рукой. Я уже потерял интерес к дочке и теперь объектом моих вожделений стала её мама. Я рассматривал её большую грудь 4-ого размера, её широченные бёдра с гладкой попой. Она тоже проявляла ко мне интерес, я хотел подойти к ней, но не решался из-за её дочери — почти моей ровесницы. И мне повезло. Дочка собралась идти домой и звала с собой маму, но она отказалась, сказав что позагорает ещё немножко. Это был мой шанс. Когда дочь ушла, моя зрелая обольстительница, незаметно поманив меня пальцем направилась в сторону небольшого леса на берегу. Я быстро направился за ней. Я шёл и наблюдал как качаются её крутые бёдра. Я видел, что она специально так ими размахивает, чтобы завлечь меня. Она иногда поворачивалась и улыбалась мне. Мы зашли достаточно далеко, чтобы нас никто случайно не нашёл. Она остановилась и повернулась ко мне.
Я сказал: — Привет. Она меня спросила: — Тебе понравилась моя Женечка? Я видела как ты на неё пялился. Я сказал: — Она мне нравилась пока я не увидел её маму. Ей этот ответ понравился. Она протянула мне руку и представилась Любой. Она сказала мне, что её привлекают молодые парни вроде меня и медленно засунула руку мне в плавки. Она достала мой член, открыла головку и с восхищение сказала: — Ого, какой он у тебя большой. Затем она села на колени и начала облизывать головку как мороженое. Она облизывала ствол, нежно целовала мои яйца. Потом она резко взяла его наполовину в рот и начала быстро сосать. Она делала это с большим удовольствием, закрыв глаза и сладко причмокивая, а я просто стоял и водил рукой по её рыжим волосам. Во время сосания она пыталась взять его полностью в рот, но у неё не получалось и она откашливаясь продолжала старательно вылизывать мой член. Вдоволь насосавшись она встала обратно на ноги скинула верх купальника. Мне в руки вывалились две большие «дыни» и с большими красными набухшими сосками. Я начал их облизывать. Любонька гладила меня по голове и приговаривала: — Хороший мальчик. Сделай мамочке приятно. Мамочка любит кормить титей хороших мальчиков. Потом она повернулась ко мне спиной, нагнулась и сказала: — Сними с меня трусики. Они мне мешают. Я медленно стягивал её красные трусики, целуя и облизывая открывающуюся мне пухлую попу. Снятые трусики я повесил себе на член. Продолжая стоять раком Люба сказала: — Полазий в маминых дырочках, ты ведь уже большой мальчик. Я взял её за волосы и начал лазить пальцами в её мокрой письке. Мне так нравился запах из неё, что я хотел уткнуться туда носом, лизать и нюхать её вагину. Я раздвинул её булочки и сунул туда указательный палец.
Она двинулась мне навстречу. Я немного потрахал её пальчиком, полизал её анусное колечко. Ей это понравилось. Она поставила одну ногу на пенёк и спросила не хочу ли я вылизать мамкину сладкую писю. Я залез ей между ног и начал лизать, я глотал её сок, слизывал то, что стекало по внутренним бёдрам. Она тихонько постанывала и говорила — Какой хороший мальчик. Вылизывает мамину письку. Я был очень возбуждён, встал, взял её за шею, посадил на пенёк, раздвинул её ножки и начал водить головкой по её губкам, немного всовывая и вытаскивая обратно. Она уже не могла сдерживаться и умоляла меня её хорошенько оттрахать. Я продолжал водить членом, но не входил в неё. Я сказал ей повторять за мной слово в слово. «Я старая грязная шлюха, умоляю чтобы ты меня хорошенько отъебал во все дырочки, я буду делать всё, что ты скажешь.» Она незамедлительно за мной всё повторила. Но я всё равно не входил в неё. Я сказал, что не верю ей. Она прокричала эти слова ещё раз и тогда я в неё вошел и мощными толчками начал трахать её волосатую пиздёнку. Я держал её за шею и трахал, а она кричала и пыталась как можно сильнее сесть на мой член. Я дал ей пощёчину и приказал ей встать на четвереньки. Она послушно встала и как собачка ждала дальнейших команд. Я подошёл спереди и начал водить головкой по её красивому лицу, Люба старалась ловить головку ртом и недолго посасывала, когда ей это удавалось. Я сказал ей открыть рот и засунул туда свои яйца. Люба с невинными глазками их посасывала, теребя язычком. Я быстро дрочил и вскоре большая струя спермы брызнула ей на лицо. Люба размазывала её по лицу. Слизывала остатки с пальцев и глотала. Я пристроился сзади и продолжил трахать её мокрую пиздёнку. Через несколько минут она задергалась и обкончавшись упала на траву.
Мы обменялись телефонами и на следующий день она пригласила мне к себе домой. Когда я пришёл Люба лежала в распахнутом халатике, поглаживая свою рыжую письку. Она ждала только меня.
Нудистский пляж
Как-то решили пойти с женой на нудистский пляж. Вернее, захотел я, а лучшую мою половину пришлось по-уговаривать. Чего ей стесняться с ее фигурой! Грудка, попка, бедра — класс! А уж когда эти бедра раздвинешь. М-да, я отвлекся.
Приехали, пошли. Иду, по сторонам пока боюсь таращиться, шорты легкие. Но и того, что увидел боковым зрением, было вполне достаточно — шорты стали топорщиться. Чтобы немного прийти в себя, стал думать о работе. Полегчало.
Нашли местечко, расстелили покрывало, разделись, легли. Уже лежа осмотрел пляж, насколько это было доступно — да, есть на кого посмотреть, кого пожелать. Ну, а между загорающих прохаживались парни с такими приборами, что даже я засмотрелся.
Между тем, я заметил, что на пляже идет какая-то своя жизнь. Например, к одной нашей соседке, подошел мужчина, явно незнакомый, и легонько коснулся ее груди. Я думал, что он сейчас точно огребет, однако женщина это восприняла спокойно, они о чем-то поговорили вполголоса, она подумала, еще раз посмотрела на него, он помог ей подняться, и они куда-то пошли. В это время мимо проходила другая молодая женщина, и я почувствовал знакомый прекрасный запах — запах бурного секса, запах соков оргазма. Я заметил у нее влажные и спутанные волосы на лобке и, припухшие половые губки, и самое главное, губки эти были не просто влажными, а мокрыми! На лице так же были видны следы от прошедшего возбуждения. Не было ни малейшего сомнения в том, что девушка только что была с мужчиной, и судя по ее немного усталому виду, неоднократно. Вот это дела — здесь можно трахаться!
Я посмотрел, откуда она пришла, и увидел небольшие помещения, на которые я сначала не обратил внимания и принял их за раздевалки. Хотя какие могут быть раздевалки на нудистском пляже!» Около этих продолговатых кабинок была группа людей, стоявших кто попарно, кто группами по 3 человека. Стенки были полупрозрачными, т.е. лица не различить, но фигуры видны отчетливо. И фигуры эти занимались самым откровенным сексом! В одной кабинке женская фигура оседлала мужскую и самозабвенно предавалась страсти, в другой девушке мужчина делал куни, и ее запрокинутая голова и вздымающаяся грудь говорили о близком оргазме. В остальных происходило тоже самое. Осознав происходящее, я невольно присвистнул. На мое удивление, выраженное таким способом, обернулась пришедшая оттуда женщина и спросила: «Вы что, не знаете ничего?» Мы с Леной дружно покачали головами, а я не мог оторвать жадного взгляда от ее прекрасного тела. Меня сводил с ума ее запах, ее еще приоткрытые зовущие нижние губки, ее груди в красных пятнах от жадных рук. Она перехватила мой взгляд: «Нет-нет, на сегодня мне хватит. А вы идите, потрахайтесь. Это специальные кабинки релаксации». Она усмехнулась. — Там внутри стол, где можно все это делать, а стенки прозрачные, чтобы ожидающим не скучно было, да и пыла не теряли. Кто хочет, подходит к выбранному партнеру, касается груди или члена, если это женщина, и при согласии идут туда».
Лена моя смутилась, что-то проговорила неразборчиво и опять легла. Но голову повернула в сторону кабинок, я понял, что это ее зацепило и она уже начинает заводиться. Тут появилась новая барышня и стала располагаться по соседству. Она, ощущая свою привлекательность, стала не спеша раздеваться: сняла легкую блузку, потом медленно расстегнула джинсы и стала их не торопясь снимать, оставшись в маленьких стрингах и бюстгальтере. Моим членом можно уже было пахать, он торчал как кол, набухая все больше и причиняя уже серьезную боль. Затем соседка сняла бюстгальтер, и два прекрасных полушария приветственно колыхнулись окружающим.
Мне показалось, что прохладная вода зашипела при погружении. Я быстро поплыл к буйку, надеясь там остыть и придти в себя. Уцепившись за буй, я начал остервенело дрочить, я чувствовал, что член так просто опадет. В воде дрочить неудобно, тем более почти на весу. Приходилось отдыхать. Разрядка все не наступала. Вдруг я заметил, что я уже не один, а рядом со мной плавает какая-то женщина и с насмешливым интересом наблюдает за моими упражнениями. «Что, говорит, новенький? Насмотрелся, теперь распирает. Давай, помогу.» Она приблизилась ко мне, обняла сзади и я почувствовал спиной ее прохладную грудь с торчащими твердыми сосками, а ягодицами ее лобок. Она обняла мои ноги своим, я ощутил прикосновение ее нижних губок. Руки ее мягко коснулись члена, она обхватила ствол и провела несколько раз туда-обратно.
Какой кайф: вода, спиной чувствовать обнаженную женскую грудь, попой чувствую ее раскрытые губки и клитор, а ее ладони ласкают торчащий член! Через несколько секунд я выстрелил. Излился мощно, но недостаточно: ствол еще стоял, но уже стал успокаиваться. Женщина рассмеялась: «Вам, мужикам, надо дозировать, а то перевозбудитесь и пробки перегорают. А потом нас трахать не можете.» Я хотел что-нибудь сказать, но спасительница уже споро плыла к берегу.
Подойдя ближе я понял, что жена меня уже не видит. Она все там, рядом с этими членами. Не раз, когда я ее ласкал пальчиком, шептал на ушко всякие разности. И при фантазиях о нескольких мужчинах, жена просто вся заходится, кончает очень бурно, мощно, и если остаются силы, потом садится сверху и уже до полного изнеможения. Но, когда остынет, говорить на эту тему не хочет. Говорит, что в таком состоянии ничего не воспринимает и ничего не слышит. Я этому не особенно верю, но не настаиваю. Какая жена признается, что иногда фантазирует о сексе с другими мужчинами! Но фантазии, а может и мечты-желания явно имели место быть.
Один их ребят протянул Алене руку, помог ей подняться, и они пошли к кабинкам. Я смотрел им вслед, член стоял, разрывая головку прилившей кровью. У входа они остановились, ожидая, пока освободится. Парни держали руки на ягодицах Алены, а она сама несмело, привыкая к чужой, незнакомой плоти, поглаживала их эрегированные члены. Вскоре кабинка освободилась, Алена обернулась, нашла меня глазами и что-то сказала. Я не понял по губам, то ли «Спасибо», то ли «Прости». Мою девочку повели ебать.
Что было дальше, уже расскажет сама Алена в следующем рассказе.
Сразу хотелось бы сказать, что эта история не про моего дядю Борю. Я решил немного отдохнуть от написания рассказов о его похождениях, а познакомить вас с другими членами моей семьи. Точнее, рассказать один случай со своей мамой. Сразу хотелось бы сказать, что моя мать никогда не давала повода усомниться её верности отцу, для меня она олицетворяла образ такой себе строгой, справедливой, умной женщины. Если отец был по духу больше веселый разгильдяй, то мама была лидером в семье. На её хрупких плечах держалась вся наша семья, она принимала все важные решения, решала, кому что делать, когда и куда ехать, одним словом, вся организация семейного досуга и жизни семьи были на ней. Если я где-то что-то начудил, подрался, разбил окно, написал контрольную на двойку и. т. д. то я боялся больше маму, чем папу. Отец максимум побурчит, скажет «Ты, сынок, больше так не делай» и потом дальше пойдет смотреть телек. От мамы можно получить было реальное наказание, начиная от вывоза компа в гараж, заканчивая полным запретом любых контактов с внешним миром, ремнем я пару раз отгребал еще в далеком детстве.
С окружающими мама вела себя дипломатично учтиво и никогда не терпела каких-то шуток в её адрес, в особенности от папиных друзей, которые были под стать отцу. Характер моей матери был довольно не простой, она была довольно вспыльчивой и всегда старалась держать своё слово. Уж если она пообещала мне лишение компьютера на неделю, или отцу, что не будет с ним говорить долгое время, то она так делала. Но была тут и хорошая сторона медали: уж если мама мне пообещала за хорошие поведение и оценки в школе что-то купить, то она держала свое слово.
Зовут мою мать Ольгой, для друзей и семьи Оля. Как для женщины у неё был довольно высокий рост и длинные ноги. Как для её возраста, она была в хорошей форме, хотя никакими фитнесами она себя не обременяла, скорее, играло роль правильное питание. Была она такая себе тридцатипятилетняя брюнетка с пышными формами, при этом она не была полной, узкое лицо, прямые и длинные волосы, груди третьего размера и бёдра. Что больше всего и привлекало в её фигуре всех особей мужского пола, это бёдра, широкие бёдра и полноватая попа! Бывало, как то даже неприлично смотрелось, когда она одевала спортивные штаны, например, на пикники какие-нибудь, так вот штаны эти всегда на попе были у неё в обтяжку, как будто это не штаны, а лосины, сквозь которые отчётливо продавливалось форма трусиков, особенно это было заметно, когда мама нагибалась что-то поднять! Не знаю, специально она такие себе спортивные костюмы брала или это было особенностью её фигуры. А уже когда она одевала вечерние платья, то тут говорить не о чем, знаменитая Джей Ло имела бы хорошую конкурентку, будь Ольга знаменитостью. Что касаемо меня, то я никогда не смотрел на свою мать как на женщину, во первых: мне всегда больше нравились стройные девушки и женщины, во вторых: мама не позволяла себе вести себя неприлично. Хотя я знал, что все наши знакомые друзья мужской особи, будучи у нас гостях, часто между собой, тихо судачили, о столь аппетитной попке хозяйки дома. Но никто никогда не рисковал перейти к каким либо действиям, хорошо зная, насколько колючей может оказаться эта роза, да и к тому же замужняя. Но все когда-то случается в первые, впервые я был свидетелем того, что заставило меня посмотреть на свою маму совсем под другим углом.
На дворе были уже далекие 2000-е. Я с мамой еду на поезде, в сторону моря. Ехали без отца, так как денег было в семье не много, да и, возможно, отец хотел отдохнуть от Ольги и две недели побыть холостяком. Да и ехали мы в основном потому, что бабушке на заводе, где она проработала всю жизнь, предложили путевку двухместную с жильем и питанием за смешные деньги. Каких либо приключений в дороге не происходило, хотя нашими попутчиками в поезде были двое взрослых мужчин. Не много пообщавшись с мамой, они быстро поняли, что тут ни малейшего шанса, и вскоре переключили свое внимание на двух барышень в соседнем купе, где они собственно и пропадали всю дорогу. Вкратце дорога была такой: поезд-автобус-база отдыха. База отдыха представляла собой советские домики, частично деревянные двух местные, частично кирпичные трех и более койко-мест. В центре базы была не большая администрация и столовая. Из развлечений на базе было пару столов для настольного тенниса, да и брусья с турниками за душевой. Туалет и душ были общественным. Единственным достойным плюсом было то, что действительно хорошо, на совесть кормили, три раза в день. В основе отдыхающих были семейные пары с малыми детьми и бабушки с дедушками.
Вокруг базы находился небольшой поселок, с маленьким базаром и почтой. На почту мы ходили с мамой звонить домой, передать привет отцу, что мы нормально добрались живыми и здоровыми. От базы до моря было 300 метров, пляж был песчаным. Сама местность вокруг была степная и пустынная, стоило закончиться поселку, как вокруг на много километров было ни малейшего тенька или холмика. Одна степь да колючки, даже ночью ощущалась невыносимая духота и жара, первые дни было тяжело привыкнуть. Ночью приходилось мочить простыню и укрываться, что бы хоть как-то на время ощутить приятную прохладу. Море было действительно чистым, вода прозрачной но, поныряв с маской пару дней, я понял что смотреть особо нечего, кроме малой рыбешки, мелких крабов и темных водорослей. К тому же, мешали большие скопления медуз. На самом пляже из водных развлечений был только надувной банан и старая моторная лодка. Короче уже на третьи сутки, мне как активному юноше, было скучно, и я уже не знал чем себя занять, спасали немного книги. Моих сверстников на базе вообще не было! Были или совсем малые дети или уже довольно взрослые компании парней и девушек далеко за двадцать. Понятно, что никто из них не обращал особого внимания на худощавого пацана, которому только стукнуло восемнадцать, на лице у меня были смешные усы, бороду еще как-то сбривал, вот такой странный имидж у меня был. Но перемены в моем отдыхе произошли на четвертый день, когда я пошел после пляжа на турники подтягиваться.
Я был активным парнем и любил подтягиваться, на тот момент я мог подтянуться около двадцати двух раз, я очень этим гордился. Правда, последние раз семь-восемь я откровенно болтался на турнике, так сказать подтягивание колбаской, а это уже, по сути, не подтягивания, а черт знает что. Да и весил я от силы 60кг. Короче занимаюсь я на турниках и грежу где-то в мечтах стать таким как Арнольд Шварценеггер! Хаха, искренне смеюсь я с той далекой, юной наивности, на турниках как Арнольд, толком даже не кушая, про остальное вообще молчу. Отвлекся я немного, нахлынуло много приятных воспоминаний с того нежного возраста. Короче занимаюсь я, смотрю, а в мою сторону идет компания старших ребят с девчонками. Девчонки сыграли ключевую роль, наверное, не будь их, я бы удалился пока ребята не подошли. Особо общительным я не был в том возрасте, скорее даже очень стеснительным, но подростковые гормоны одержали победу над моей неуверенностью. Я остался
Летом мы с мамой живем на даче. Папа работает, но на выходные приезжает
к нам. Мама говорит, что он наш кормилец. И точно, когда папа приезжает,
на нашей улице праздник. Мама может добрых полчаса выгружать заполненный
до отказа «жигуль», а папа в это время принимает душ, чтобы, как он
говорит, смыть дорожную пыль и освежиться … Я тоже пытаюсь помогать, но
мама говорит, что я еще маленький и всегда просит помочь соседей. Дядя
Сережа, усатый грузин, быстро и ловко опоражнивал автомобиль. Что не
вмещалось в наш холодильник, он уносил в свой …
У дяди Сережи есть сын. Мой ровесник. С Мишей я дружил. Дядя Сережа не
мешал нашей дружбе и всегда радовался, когда я заходил к ним в гости.
Благодарно мне улыбаясь, как своему спасителю, он всегда говорил одну и
ту же фразу:
— Кацо, выручай. Позанимайся с Мишелем, а я на отлучусь по делам …
Миша с отцом живут на даче вдвоем. Кто мать Миши и где она пропадает, я
никогда не спрашивал, а сам он мне об этом никогда не рассказывал … Папа
с дядей Сережей были в очень хороших отношениях.
Оказалось, что они оба болеют за «Спартак», и оба очень любят пиво
«Белый медведь». Наверно, для этого были какие-то причины, о которых я
не догадывался. Но однажды все круто изменилось …
Дело было в середине июля. Кажется, в один из выходных дней, потому что
папа был с нами. Стояла летняя душная ночь. Папа спал и его храп не
давал мне заснуть. Я не знал, спала мама или нет, потому что она, в
отличие от папы, никогда не храпела. Папин храп был слышен не только
мне. Его, по-моему, слышала вся наша улица. Ведь не случайно однажды
дядя Сережа сказал мне:
— У твоего папы, кацо, храп с особенным грузинским акцентом. И я тоже не
могу под него заснуть …
Я ворочался от бессонницы и меня мутило от родных звуков. К несчастью,
на папин храп не реагировала ни одна дачная собака. Все собаки спали, а
я не мог … И вдруг на фоне этого храпа я отчетливо и ясно услышал пение
какой-то ночной птицы. Я насторожился. Звук чем-то напомнил трели
соловья. Но соловей явно фальшивил и это меня озадачило. Не может певчая
птичка так фальшивить! От любопытства я тихонько поднялся с постели и
незаметно прошмыгнул в дверь …
Свист исходил со стороны дачи дяди Сережы. Я подкрался к забору,
спрятался за куст смородины и стал наблюдать. Светила луна. Какой-то
мужик, повернувшись лицом к нашей даче и прикладывая руки ко рту,
выдавал эти самые фальшивые трели. Кажется, мужик кого-то ждал.
Приглядевшись внимательнее, в «соловье» я узнал отца Миши. Я уже был
готов спросить его – зачем он это делает, как дядя Сережа вдруг умолк и
обратился к кому-то в темноту через мою голову:
— Ну, наконец, ты пришла, дорогая!
— Ну как же не придешь послушать такого соловья! – тихо ответила та …
Странно, но голос был явно мамин! Значит она тоже… любопытна. А дядя
Сережа, взял маму за руку, решительно повел к своей беседке, говоря
что-то на ухо. Но мне было все слышно:
— Я покажу тебе, дорогая, такие коленца, которые Вашему мужу и не
снились!
Мама согласно кивала головой и была уже готова на все … Я же устал от
трелей, а в коленцах я ничего не понимал. К тому же, глаза мои стали
слипаться и я пошел спать …
Утром отец за завтраком лениво просил маму:
— А ты, дорогая, ночью куда-то выходила, кажется?
— По нужде, — спокойно ответила мама, — Ты знаешь, соловей у нас
объявился. Такие трели выдавал, что я до утра не смогла уснуть !
— Не может соловей выдавать трели в середине июля! – папа принял позу
знатока и авторитетно добавил:
— К твоему сведенью, соловьи выдают трели только в мае, когда хотят
привлечь самочек …
— Значит, это был особенный самец! – упрямо возразила мама и почему-то
покраснела …
— Какой такой особенный самец!? – вдруг насторожился папа ….
Наступила тишина как ночью, когда папа не храпел. Желая помочь маме, я
первым нарушил эту тишину:
— Мама, признайся папе, что не самец соловья, а дядя Сережа выделывал
трели и коленца!
Мама мгновенно побледнела, а отец, сделав паузу и сразу оценив
обстановку, властно приказал мне:
— Рассказывай все, что знаешь! — и приготовил ремень …
Пришлось рассказывать. Теперь я живу на даче с бабушкой. По-прежнему
дружу с Мишей, Он не спрашивает, где моя мама, а мне об этом не хочется
и говорить …
+-12–
Проголосовало за – 26, против – 38
Юный Паша даже представить себе не мог, как поездка с мамой в столицу изменит его жизнь. Случайная встреча с незнакомым мужчиной раскрыла главную тайну его матери. Одновременно радостное и печальное событие поставило парня перед выбором: простить мать либо же отвергнуть ее. Что произошло и как поступит главный герой, ты узнаешь в сегодняшней статье.
Поездка с мамой
Недавно мне исполнилось 16 лет, и мама предложила съездить в столицу, чтобы повеселиться и отдохнуть. В последнее время мама стала больше работать, а я погружен в учебу. Мы редко куда-то ходим, а тем более ездим. Поэтому я очень обрадовался предложению мамы и тут же согласился.
© Depositphotos
Это была моя первая поездка с мамой за пределы города. Не могу сказать, что мы живем бедно, но лишних денег у нас никогда не бывает. Я помогаю матери, чем могу, но понимаю, что этого мало. Потому-то и хочу получить хорошее образование, чтобы найти достойную работу. Моя мечта — обеспечивать маму, чтобы она больше ни в чём не нуждалась.
Накануне поездки я начал себя тревожно чувствовать. Переволновался, наверное. Мама меня успокоила: «Не переживай, это нормально. Когда я первый раз ехала на поезде, мне тоже было нехорошо. Только я тогда еще и одна была. А потом я представила, что ждет меня впереди, и всё как рукой сняло!» Слова мамы меня успокоили. Она всегда умела делать так, чтобы я чувствовал себя в безопасности.
© Depositphotos
Когда мы приехали, я начал рассматривать всё вокруг себя. Здесь даже люди были будто другие. На выходе из вокзала мама сказала, что ей нужно отлучиться в уборную. Она зашла обратно, а я продолжил стоять у дверей, сторожа наши вещи.
Таинственный незнакомец
Я мирно вдыхал запах незнакомого города, рассматривая мимо проходящих людей. И совершенно не заметил, как ко мне подошел какой-то незнакомый мужчина и начал разговаривать со мной: «Эй, Мишка, а ты разве не должен быть сейчас на занятиях?»
© Depositphotos
Когда незнакомец дотронулся до моей руки, я резко одернул ее и отошел. Раньше мне не доводилось оказываться в подобных ситуациях. Мужчина не понял, что происходит. Он начал внимательно меня осматривать и спустя несколько секунд ахнул от удивления: «Боже! Этого не может быть, глазам своим не верю!»
В этот момент из вокзала вышла моя мама. Она увидела, что возле меня стоит какой-то подозрительный мужчина и подбежала к нам: «Мужчина, что вам нужно? Отойдите, пожалуйста!» Но он не отступал и теперь обратился к маме: «Я прошу прощения, ни в коем случае не хотел вас напугать! Просто я обознался: ваш сын — точная копия моего ребенка!»
© Depositphotos
Услышав это, не выдержал уже я: «Что вы имеете в виду? Как такое возможно?» На маме лица не было, она выглядела так, будто произошло то, чего она так сильно боялась. Я прикоснулся к ее плечу, чтобы привести ее в чувство. И тогда она наконец-то сказала, обращаясь к незнакомцу: «У вас найдется лишняя минутка? Я бы хотела поговорить с вами».
Тайна длиною в жизнь
Я по-прежнему ничего не понимал и просто следовал за матерью. Она предложила присесть в кафе неподалеку и начала свой долгий рассказ: «Сынок, сейчас я расскажу то, что может изменить твое мнение обо мне. Я пойму тебя, если это произойдет. Но я хочу, чтобы ты знал, что я люблю тебя, что бы ни случилось».
Затаив дыхание, я слушал каждое ее слово. Но, когда я обо всём узнал, мне захотелось поскорее вернуться домой и забыться. Мама рассказала, как забеременела на последнем курсе университета, и мой отец бросил ее незадолго до родов. Когда она узнала, что у нее будет двойня, она отказывалась в это верить и не знала, что ей делать.
© Depositphotos
Денег не было, квартиры тоже. Родители помогали кое-как, но мама понимала, что не потянет двоих детей ни физически, ни морально. Уход отца дался ей очень трудно. Он просто исчез из ее жизни, как будто никогда в ней и не появлялся. После родов мама еще долго не могла прийти в себя. Но уже тогда твердо решила, что ей придется отказаться от одного ребенка. Так мой брат-близнец оказался в приюте, а я остался жить с мамой.
Что делать дальше?
Мужчина, которого я встретил на вокзале, усыновил моего брата практически сразу после рождения. Они с женой давно мечтали о детях, но родить своих у них не получалось. Поверить не могу, что это не сон. Конечно, мне захотелось познакомиться со своим братом, хоть я и боялся этого.
© Depositphotos
Я не знаю, что делать теперь и как общаться с мамой. Я понимаю, что ей было тяжело сделать такой выбор, но почему она не призналась мне раньше? Просто обманывала меня всю жизнь!
Жизненная мудрость: чему нас учит эта история?
Эта история показывает, насколько тяжелыми бывают жизненные ситуации, в которых приходится делать непростой выбор. Мать главного героя приняла решение отказаться от второго ребенка не от хорошей жизни. Она жила с этой ношей, так и не сумев признаться во всём сыну. Однако судьба распорядилась иначе, и судьбоносная встреча всё-таки произошла.
Как думаешь, сможет ли Павел простить мать и наладить отношения со своим братом-близнецом?
Яна не представляет свою жизнь без музыки, а потому охотно согласится поехать на музыкальный фестиваль, не раздумывая ни секунды. Девушка черпает вдохновение из путешествий, в которые непременно берет с собой верную подругу — укулеле синего цвета. Наш активный редактор всем сердцем любит животных и заботится об окружающей среде. Яна уверена, что в скором времени она обязательно покорит горную вершину и увидит мир с высоты птичьего полета. Любимая книга нашего впечатлительного редактора — «Маленький принц» Антуана де Сент-Экзюпери.
I
Каждое лето я
отдыхал в деревне у своей бабушки Инны. Мой отдых заключался не столько, чтобы
ничего не делать, сколько – помогать бабушке ухаживать за садом и огородом. У
моих мамы и папы не было дачи, где мы могли выращивать овощи и фрукты, а поэтому
нашим главным поставщиком витаминов была бабушка.
Она жила одна.
Дед умер, когда мне было всего девять лет. С того времени я каждое лето ездил в
деревню. Мама и папа не могли позволить себе всё лето помогать бабушке, потому
что они работали на заводе, как говорила мама, зарабатывали денюжку. Иногда,
когда отпуск у мамы или папы совпадал с летним сезоном, они приезжали на две
недели и подключались к работе. Тогда и мне было веселее, а если признаться
честно, то я не скучал. Я никогда не изнемогал от одиночества и мог целыми
днями находиться один в своей комнате, сидя за книгами и выписывая в отдельную
тетрадь интересные факты из истории нашей страны и других народов. Ещё с
раннего возраста меня заинтересовала история, не только история Русского
государства, но и история европейских стран и народов. На эту тему я успел перечитать
много разных книг и брошюр, журналов и статей. У меня было много вырезок из
газет и журналов, если там попадались статьи и очерки об истории стран и
народов. Я внимательно перечитывал их, а интересные факты записывал в толстую
тетрадь. За несколько лет у меня накопилось таких тетрадей штук восемь. Я часто
перечитывал их, и всякий раз находил для себя что-то новое. Меня интересовали
не только короли и цари и войны, которые они развязывали, но и жизнь простых
людей в разные времена и в разных странах.
Мои родители не
препятствовали моему увлечению, а, напротив, поддерживали меня и снабжали книгами.
Иногда папа, или мама, покупали книги с трудами великих мыслителей, учёных и
профессоров по истории. В силу моего возраста, многое изложенное учёными
воспринималось с трудом, особенно, терминология, которой в изобилии было в их сочинениях.
Но, я всё равно был рад этим книгам и с удовольствием читал их. Если что-то было
не понятно, я обращался к отцу за разъяснениями, но, бывало так, что и ему
нелегко было воспринимать учёный язык. Проходило время, я взрослел, набирался
опыта и знаний, и снова перечитывал эти книги, которые становились мне понятнее
и интереснее.
Так и в этот
раз, когда я собирался ехать к бабушке, я набрал с собой разных книг по
истории, чтобы в свободное время заниматься ими. Для книг у меня был отдельный
чемодан, который папа нёс до вокзала и всю дорогу выказывал недовольство, что
приходится таскать такую тяжесть. А уже на станции, на которой я сходил с
электрички, меня встречал полупьяный дядя Коля на своём тракторе «Беларусь».
Он, как и мой папа, тоже проявлял недовольство, когда хватал чемодан с книгами,
чтобы убрать его в кабину трактора. Всегда спрашивал: «Ты что! Туда кирпичи
наложил?, — и приговаривал: — Так у нас этих кирпичей полно, зачем с города
возить!»
Деревня, в
которой жила моя бабушка, была небольшой. Она состояла всего из двадцати двух
дворов, и жили в ней одни старики. Не было ни одной молодой семьи, а, значит, и
не было ребят, с которыми можно было познакомиться и играть в разные игры. Но,
как я говорил ранее, меня это обстоятельство ничуть не беспокоило. Уже
несколько лет прошло, как я присмотрел для себя место в сарае, стоявшем на
окраине бабушкиного сада. В нём хранилось сено для единственной коровы в
хозяйстве бабушки. Звали корову обычным именем – Бурёнка. Вот, на этом сеновале
я и проводил свободные часы за книгами и брошюрами.
√ В то лето я,
пятнадцатилетний мальчишка, как обычно приехал на станцию, еле вытащил свои
чемоданы из электрички, в которой трясся целых два с половиной часа в жарком
без кондиционера с закрытыми окнами вагоне, и измученный духотой был рад,
когда, наконец, прибыл на станцию назначения. Как обычно, меня встретил дядя
Коля, как обычно, чертыхался, таща мой чемодан с книгами и приговаривая, что
кирпичи им не нужны.
Дяда
Коля, снова чертыхаясь, схватил чемодан с книгами и рюкзак с моими вещами и подаркми
для бабушки, потащил дом. Дома бабушка вытащила из буфета поллитровую бутылку с
мутной жидкостью, отлила целый гранённый стакан и подала его дяде Коле. Он схватил
стакан, не отрывая его ото рта, за один раз выпил содержимое.
— Вот, спасибо,
баба Инна, — покрасневший от принятых градусов поблагодарил дядя Коля и
поставил стакан на стол. – Ты, если что, обращайся. Помогу.
— Коля, закуси.
— Предложила бабушка, показывая на накрытый разносолами и снедью стол, но дядя
Коля отказался, потому что спешил выполнить чей-то заказ.
— Там и закушу.
До свиданьица. – И дядя Коля скрылся за дверью. Вскоре загрохатал мотор
«Беларуси», и постепенно грохот растаял вдали.
Бабушка усадила
меня за стол, пододвинула мне блинов, баночки с вареньем, мёдом и сметаной.
— Кушай,
внучёк. Я специально для тебя блини испекла. Знаю, что ты любишь мои блинчики.
За полдня я
довольно проголодался, а потому с удовольствием принялся есть. Блины, которые
пекла бабушка, были, как всегда очень вкусными. Они были ровно круглыми,
большими и очень тонкими, но не рвались, легко закручивались в трубочку, и я
макал трубочку в сметану и с аппетитом ел.
— Ты и с мёдом попробуй, Дима, и с
вареньем, — подсказывала мне бабушка, — кушай, не стесняйся, если что, я ещё
принесу. У меня ещё есть.
Но мне
нравились блины с бабушкиной сметаной. Она сама её взбивала из молока, которое
давала Бурёнка, поэтому сметана была очень густой и вкусной, не то, что
продавали в магазинах. Чтобы не обижать бабушку, я попробовал блины и с
вареньем, и с мёдом, нахваливая вкус того и другого и кулинарные таланты
бабушки, которой моя хвала очень нравилась. Она улыбалась, благодарила меня,
сидя напротив за столом, и всё время разглядывала меня, приговаривая, какой я
стал большим, возмужавшим, взрослым парнем.
В это время к
нам забежала соседка, баба Вера.
— Приехал твой
внучёк! – с порога крикнула баба Вера. – Ну, вот, а ты переживала, вдруг не приедет.
Как не приедет, когда он уже здесь. Дай-ка, я обниму тебя, Дима!
Мне пришлось
оторваться от еды, я встал, хотел обтереть губы от сметаны, но баба Вера обняла
меня за плечи, притянула к себе и поцеловала прямо в губы, смутив меня, что я
даже покраснел.
— Оставь его, —
проговорила моя бабушка, — пусть поест с дороги. Не видишь, что ли, что дитя
проголодалось.
— А я что? –
отвечала баба Вера. – Только поцеловала и всё! Пусть ест.
— Да ты так его
целовала, будто это суженный твой. Вон, совсем засмущала парня.
— Ну, хоть
разок на старости лет с молодым парнем поцеловаться. И то будет, что вспомнить
перед смертью.
— Не спеши
умирать, дурёха! – воскликнула бабушка Инна, — не гневи Бога. Живи себе, пока
живётся. Вот, только курить бы тебе бросить. Сразу помолодеешь на лет десять.
— Куда мне
молодеть? – парировала баба Вера. – И для кого? У нас в деревне кроме пьяного
Кольки да парочки немощных стариков-то и нет никого. Так что, позволь мне
выкурить сигаретку, Инна?
— Кури, если уж
невтерпёж, — разрешила моя бабушка, — только у окна сядь. Нечего мне тут внука
травить.
Я поедал блины и слушал добрую перепалку
двух подруг-соседок. Они смолоду жили по соседству, были колхозницами, работали
доярками на скотном дворе, обе вышли замуж за молодых парней с этой же,
когда-то большой деревни, родили детей, а теперь на старости лет остались одни.
Дети разъехались по всей стране, родили им внуков, а две бабушки, оставшись в
деревне, доживали свой век.
Баба Вера взяла
табурет, поставила его у открытого окна, села и достала, к моему удивлению,
огромную сигару из кармана сарафана, в котором была одета. Я думал, что она
вытащит пачку «Беломора», возьмёт папироску, дунет в неё, сомнёт в козью ножку
и начнёт дымить – а тут на тебе, сигара. Я пригяладелся и понял, что это не какая-нибудь
дешёвая подделка, а Гаванская сигара. Такие сигары сам Фидель Кастро курит.
Баба Вера
крутила и рассматривала сигару, а моя бабушка спросила:
— Вер, откуда у
тебя такая бомба! Ты что? Курить её собралась?
— Ничего ты не
понимаешь, деревня. Это сигара. Мне сын прислал. Из самой Кубы. Целую коробку,
на вроде шкатулки. Написал, что уж лучше сигары курить, чем наши папиросы.
Название такое странное! Хавана! Не курила. Ждала твоего Димку. Вот, дождалась.
Первую и выкурю в честь его приезда. – И баба Вера взяла в рот зауженный
конусом кончик сигары.
Я не выдержал и
сказал, что этот кончик надо откусить и выбросить.
— Да, откуда у
меня зубы? – ответила баба Вера. – Я уж не помню, когда последний зуб потеряла.
Я предложил
свою помощь. Взял сигару, ножом срезал конус и передал сигару бабе Вере.
— А ты откуда
знаешь, внучёк, как надо сигары курить? – забеспокоилась бабушка Инна. – Неужто,
сам куришь?
— Что ты,
бабушка! – успокаивал я. – Я не курю. В кино видел, как сигары курят.
— Молодец, что
не куришь, — похвалила меня бабушка, — ты кушай, Димочка, кушай, а на эту
развратницу не обращай внимания.
Баба Вера
ничуть не обиделась словам моей бабушки, несколько раз чиркнула спичкой о
коробок и поднесла огонёк к сигаре, которая постепенно схватилась огоньком,
выпуская несколько шлейфов дыма. Баба Вера облокотилась о подоконник, курила,
выдыхая густой дым в окно. Сделав несколько затяжек, похвалила сигары и своего
сына, а потом начала рассказывать, что он написал в письме, о том, как они с
женой и дочерью живут на этой Кубе, как там жарко, о работе и прочем остальном.
— Пишет, —
продолжала баба Вера, — что дочка его, моя внучка, отправляется на несколько
месяцев домой. Обещал, что внучка погостит и у меня. Дай-то Бог! Давно не
видела её. Последний раз они приезжали ко мне лет уж десять назад. Тогда Анечка
ещё совсем маленькой была, а сейчас ей уж, поди, как и твоему Димке, лет
пятнадцать будет. Как ты думаешь, Инка, приедет ко мне внучка?
— Если сын
обещал, значит, приедет, — ответила моя бабушка.
— Он каждый год
обещает, — вздохнула баба Вера, — каждый год не приезжает. Не верю я уже… Ох, и
крепкие же эти сигары. Сделала пару затяжек и накурилась. Больше не могу. Что
мне делать? Тут ещё раз на пяток хватит. Выбрасывать что ли?
— А Вы, баба
Вера, затушите сигару и уберите, — вмешался я, — потом докурите. Сигары не
обязательно скуривать за раз.
Баба Вера
затушила сигару и положила в карман сарафана.
— Ну, пойду я,
— сказала она, — не буду завидовать вашей радости.
Баба Вера
попрощалась с нами и ушла.
Я доел
последний блин и чувствовал себя сытым, даже через чур. Бабушка предложила мне
отдохнуть, показав мою комнату, по наведённому порядку в которой и застеленной
свежими простынями кровати, было видно, что бабушка скучала и очень ждала меня.
II
Два дня я
привыкал к деревенской жизни. Это не значит, что я бездельничал. Вставал рано
утром, пока бабушка передавала Бурёнку пастуху и готовила завтрак, и занимался
поливом огорода и сада. У бабушки был насос с электрическим приводом. Я
протягивал шнур до электророзетки, расправлял длинный шланг, который протягивал
до реки. Я не сказал, что бабушкин дом стоял на берегу неширокой реки. Вода в
реке была чистейшая. Когда поутру я подносил один конец шланга к берегу, то
видел, как на мелководье собирались разные жучки, рыбёшки и грелись на солнце.
Я даже видел множество маленьких щурят, которых ловил каждое лето, нанизывая на
них сделанную из травяного стебля петельку. Такая ловля требовала большого
терпения и осторожных движений, чтобы мальки не заметили меня и не сбежали.
Каждое утро я ловил штук по десять щурят, потом жарил их на сковороде и ел. Не
представляете, какие они были вкусные! Объеденье!
Так вот, я
протягивал один конец шланга в реку, а второй – цеплял к насосу, чтобы он
закачивал воду. Другой, такой же длинный, шланг я цеплял к выходу насоса,
включал ток, движок начинал работать, накачивать воду, и через несколько секунд
мощная струя воды выходила из второго шланга. Я брал его свободный конец, чуть
прижимал пальцем, в зависимости от того, какую струю надо было сделать, и
поливал сад и огород. На всё, про всё у меня уходило с полчаса. Папа купил
хороший насос. Он был мощный, мог перекачивать достаточный объём воды, а потому
у меня не занимало много времени на полив. Эту процедуру я проделывал ежедневно
утром и вечером. Потом мы с бабушкой проходили грядки, пропалывали, освобождая
их от сорняков, поправляли, если они рассыпались, проверяли яблони, вишню и
кустарники с малиной и крыжовником. Бабушка очень ответственно относилась к
своему саду, она ухаживала за ним, а потому в нём всё росло и цвело, грядки под
овощами были аккуратными, даже были таблички, на которых имелись записи о том,
что посажено, какого сорта и дата посадки. Вот, такая моя бабушка. Большую
часть участка занимал картофель. Мы ещё месяц назад всей семьёй приезжали к
бабушке на майские праздники, вскапывали землю и сажали картофель, который к
моему приезду на каникулы уже пустил ростки, и весь участок зазеленел от
стеблей картофеля. Пора было, как сказала бабушка, окучивать, что мы решили
сделать на следующий день.
В свобдное время я пропадал на сеновале.
Это был старый, ветхий сарай, но с непротекаемой от дождя
крышей, и он был вполне пригоден для хранения сена, которое, обычно, мы
заготавливали в июле с выделенного для бабушки участка для сенокоса. В это
время, обычно приезжал папа, иногда вместе с мамой, и мы, втроём, косили траву,
сушили её тут же, на поле, а через пару дней дядя Коля за стаканчик самогона, цыплял
к трактору прицеп и привозил нам сено, как и всем жителям деревни.
За пару дней я
обследовал этот сарай. В нём уже было мало сена, так как Бурёнка за зиму
подъела его, но оставалась ещё достаточная копна, на которой я и располагался внутри сарая. Тут было
моё лежбище. Сюда я перенёс чемодан с книгами, разложил их на куске брезента,
стелил плед и, лёжа на нём, читал книги и делал записи в своей тетради. Сарай
хорошо проветривался, поэтому даже в жаркий полдень в нём не было душно.
Бабушка всегда спрашивала, чем так мне понравился
сеновал, ведь, есть отдельная комната в её доме, где я мог спокойно читать книги,
но она не понимала, что в сарае было комфортнее: меня никто не отвлекал, вкусно
пахло сеном, было просторно и уютно, если бы иногда не докучали мухи. Их
назойливость иной раз выводила меня из равновесия, и я покидал сеновал, бежал к
реке и часами мог купаться в чистой воде, выплывать на противоположный берег,
бродить по нему и представлять себя на необитаемом острове, выдумывая разные
истории и приключения, в которых я был главным героем, всегда справедливым, и
спасал попавших в беду людей.
Когда подходил
вечер, я возвращался, готовил насос и поливал сад и огород. Потом кормил кур и
встречал нашу Бурёнку, возвращавшуюся с пастбища. Бабушка заводила её в стойло,
приносила ведро и начинала доить, а я стоял рядом и задумчиво наблюдал, как
постепенно ведро наполняется белым тёплым молоком, от которого даже исходил
пар. Бабушка всегда предлагала выпить парного молока, только что надоенного, но
я отказывался, потому что не любил парное молоко, хотя бабубшка заверяла, что
оно самое полезное.
Раз в неделю,
по субботам, бабушка топила баню. Я всегда отказывался принимать её,
обосновывая свой отказ тем, что каждый день и так купаюсь в реке, но бабушка
настаивала, и я, нехотя, чтобы не обижать её, купался в бане.
— Был бы дед
жив, — говорила бабушка, — он бы попарил тебя. Вот, тогда это была бы настоящая
баня.
Потом в баню
ходила бабушка, и, если оставалась вода и тепло, а это было всегда так, она
приглашала искупаться свою соседку, бабу Веру. Та не отказывалась, а с
удовольствием занимала баню часа на два. После бани они собирались на кухне,
пили чай и могли до полуночи болтать о своих делах, часто вспоминая молодость,
друзей, многих из которых уже не было в живых, и своих мужей, проклятых, что
ушли так рано, оставив их доживать свой век в одиночестве. Вспоминая своих
проклятых мужей, они всплакнут, потом успокоятся, и их беседа продолжалась, а,
когда уже начинали слипаться глаза, прощались до следующего раза.
Прошла ещё одна
неделя в работе и отдыхе. Наступила суббота и, как обычно, с наступлением
вечернего времени, я полил огород, накормил курей, бабушка надоила молока, я
отказался пить парное молоко, помылся в бане, потом помылась бабушка, заварила
чай и пригласила меня составить ей компанию.
— А баба Вера?
– спросил я. – Обычно вы с бабой Верой пьёте чай по субботам.
— Она поехала с
Колькой на станцию.
— Решила
отправиться к сыну на Кубу?
— Ой, зачем ей
Куба с её Кастрой! – отвечала бабушка. – Внучку поехала встречать. Телеграмма
пришла. Что-то поздно они дали телеграмму. Хорошо, что Колька не совсем пьяный.
Правда, еле трактор завёл.
Бабушка
поставила кипятить чайник, на стол расставила чашки с блюдцами, постаивла
сахарницу и тарелку с только что приготовленными пирожками. Надо отдать бабушке
должное, пирожки она готовила превкусные. Они были с разной начинкой: и с
вареньем, и с луком с яйцом, и картошкой, и мясом. Её пирожки можно было есть и
есть, ты уже набил живот до предела, а всё тянешься за новым пирожком – такие
они были вкусными.
— Теперь тебе
не скучно будет, — сказала бабушка, отхлебнув глоток горячего чая.
— Мне и не было
скучно, — отвечал я.
— Ну, так ты
жил тут один, без друзей. Что мы старухи? Разве ж тебе с нами интересно? А
теперь Аня, внучка бабы Веры, приедет. Вот, будет с кем дружить.
— Если бы к
бабе Вере внук приехал, — отвечал я, — тогда было бы с кем дружить. А с
девчонкой, какая дружба? Им бы только поболтать да посмеяться, да в платья
наряжаться.
— Молодой ты
ещё, — сказала на это мне бабушка. – В твоём возрасте уже надо бы подружкой
завестить, а ты всё думаешь о своих мальчишеских играх. Тебе уж шестнадцатый
год идёт. Скоро совсем взрослым будешь. Семьёй обзоводиться надо. А разве с
другом семью заводят? Нет, тут девушка нужна. Да, чтоб хорошая, скромная и
заботливая.
— Жена мне не
нужна, — противоречил я бабушке, — обойдусь как-нибудь без неё. Ведь, жил же я
так до сих пор. Не помер…
— Это ты так
сейчас говоришь, а вот, придёт время, совсем по-другому будешь думать. Подружка
будет важнее, чем твои друзья-мальчишки.
— И когда это
время наступит?
— У всех
по-разному. Оно может наступить нечаянно, ты даже думать об этом не будешь, а
встретишь красавицу и поймёшь, что никого тебе и не надо больше.
— У нас в школе
много красавиц учится. Только я без них, ой, как, бабушка, жить могу. Никто из
них не нужна.
— Значит, или
время не подошло, или, на самом деле, те красавицы не нужны.
— А какая
нужна?
— Это, Дима, ты
поймёшь сам. Бог подскажет, кто твоя половиночка…
Мы ещё немного поболтали, на улице уже стало
темно, и я решил пойти в свою комнату. Улёгся на кровать, взял книгу, а мои
глаза начали слипаться. Наверно, многие из нас заметили, что в деревне, где
свежий воздух, легко засыпается. И сон лёгкий. Стоит только положить голову на
подушку, как, сам того не замечая, ты засыпаешь и просыпаешься, когда уже
взошло солнце, ты чувствуешь себя выспавшимся и отдохнувшим. Так и я в тот
вечер, только сомкнул глаза, как забылся сном. Правда, спустя какое-то время, я
слышал тарахтение мотора трактора и ещё сквозь сон подумал: «Колька пьяный
приехал», — и снова бемятежно уснул.
Утром, как всегда, я встал, вытащил из
холодильника кувшин надоенного с вечера молока, отлил его в кружку, и стал
медленно пить. Охлождённое свежее молоко – совсем другое дело! Не то, что
парное, тёплое, только что надоенное… Бррр! Я выпил молоко и вышел во двор,
чтобы подготовить насос к поливке огорода. Я раскрутил шланг и собрался отнести
его к реке, как во дворе бабы Веры увидел девушку, стоявшей под серенью и с
закрытыми глазами вдыхавшей запах цветов. Девушка была в белом платьице с
широкими бретельками, её огненно-рыжие волосы густыми пучками спадали с плеч,
голова была чуть приподнята вверх, и она, как мне показалось, никого не видела
и не слышала, а полностью отдалась наслаждению запахами цветов.
Надо сказать,
что баба Вера очень любила цветы. Её участок больше напоминал цветочный сад,
чем огород. Тут были разные цветы, названия которых я не знал: и белые с
пушистыми бутонами, и красные с лепестками, похожими на ромашку, и бордовые, и
синие… Каких только не было! И стояла одна сирень. Баба Вера иногда собирала
цветы, уговаривала тракториста Колю отвезти её на станцию и торговала там.
Проезжавшие поезда и электрички останавливались на несколько минут, и пассажиры
ближайших вагонов покупали у бабы Веры цветы. Так она зарабатывала ещё немного
денег к своей пенсии.
Рыжая девушка
заинтересовала меня. Я бросил шланг и подошёл ближе к забору, разграничивавший
участки моей бабушки и бабы Веры. Девушка настолько была увлечена цветами, что
не замечала меня. Она хватала рукой одну ветку и нюхала цветы, потом другую – и
повторяла то же самое. Потом она перешла к кустам с красными цветами, осторожно
обнимала бутоны ладонями, наклонялась и вдыхала запах цветов. Мне хотелось
окликнуть девушку, но я боялся помешать её увлечению, и потому ждал, пока она
не насытиться ароматными запахами. Прошло достаточно много времени, наверно,
минут пятнадцать, а она всё ходила от одного куста к другому, трогала бутоны и
нюхала их. Наконец, я не выдержал и сказал обыкновенное (на большее у меня не
хватило фантазии):
— Доброе утро!
Девушка
оглянулась, увидев меня, тихо ответила:
— Здравствуйте!
– и медленно подходила ко мне.
— Вы, наверно,
внучка бабы Веры? – спросил я её, пока она шла.
— Да.
— И Вас, —
почему-то мы с самого начала стали обращаться друг к другу на «Вы», — зовут
Анечка?
Девушка
улыбнулась и ответила:
— Так меня
бабушка зовёт. А полное моё имя – Анна.
— Вы приехали
поздно ночью? Я слышал тарахтенье трактора. Сквозь сон.
— Мы приехали
бы раньше, но пьяный тракторист влетел в яму. Хорошо, что мы живы остались. Он
долго выезжал. Поэтому мы до поздна задержались.
— А меня зовут
Дима, — представился я.
— Очень
приятно, — ответила Анна.
— А Вас я буду
называть Аней, или Анечкой, как Вас зовёт Ваша бабушка. Если Вы не против?
— Нет, — ещё
раз мило улыбнулась девушка, — не против. А что это у Вас там стоит, — и Аня
показала взглядом на насос.
— Насос, —
ответил я. – Я каждое утро и вечер поливаю огород. Сейчас надо отнести
водозаборный шланг в реку. Не хотите пойти со мной?
— Хочу, —
запросто согласилась девушка, — только я хочу переодеть платье. Подождёте меня?
Я сказал, что
подожду. Анечка побежала переодевать платье, а я вернулся к насосу, чтобы
распутать накрученный на него шланг. Я ещё не успел до конца раскрутить шланг,
как услышал голос девушки:
— Дима, а как к
Вам зайти?
— С улицы,
через калитку, — ответил я, — идите, я Вас встречу.
Я проводил
девушку, она помогла мне распутать шланг, мы перекинули его через забор, вышли
на улицу, обошли вокруг, схватили конец шланга и потащили его к реке.
— Я так давно
здесь не была, — говорила Аня, — всё такое новое, будто в первый раз приехала к
бабушке. В деревне так красиво! А ещё есть здесь девочки и мальчики?
— Кроме нас,
никого, — отвечал я. – Только одни старики. Иногда приезжают гости к своим
старикам, тогда бывают и мальчики и девочки, только ещё маленькие.
— А Вы сколько
уже гостите у бабушки?
— Вторую
неделю.
— И столько
времени Вы один? Наверно, Вам очень скучно?
— Не скучно. У
меня есть, чем заняться.
— Чем?
— Аня, у меня
предложение, — не стал я отвечать на её вопрос, — давайте перейдём на «ты»?
— Хорошо, —
согласилась Аня. – Так, чем ты занимаешься?
— Помогаю
бабушке, в свободное время читаю книги, купаюсь в реке, ловлю щурят. Только их
надо ловить рано по утру, когда они на мелководье отогреваются на солнце.
— Интересно. А
сейчас можно их ловить?
— Сейчас уже
поздновато. Вода успела прогреться, и щурята теперь в глубине плавают.
— А когда ты в
следующий раз пойдёшь ловить щурят?
— Может,
завтра.
— Меня возьми с
собой.
— Возьму.
Только надо рано вставать.
— А ты разбуди
меня.
— Хорошо.
Мы подготовили насос, я включил мотор и
вскоре пошла вода. Я показывал Ане, как надо поливать огород, как можно делать
разную струю, и Аня выхватывала у меня шланг, пробовала сама. Сначала у неё не
очень получалось, она обрызгала водой не только своё сине-голубое платье, но и
меня, вдобавок, но потом дело пошло лучше, и Аня сделала эту работу за меня. Поливая,
огород, она смеялась, хохотала, её веселило это занятие, несколько раз она меня
звала, чтобы показать, какую она сумела сделать интересную струю. Честно скажу,
никогда я так весело не поливал огород, как с Аней. Потом мы полили огород бабы
Веры, выключили насос, и уже обсохшие на солнце разошлись по своим бабушкам,
позвавшим нас на завтрак.
— Правда,
хорошая внучка у бабы Веры? – спросила моя бабушка.
— Ничего, —
ответил я. – Весёлая.
— Весёлая, —
подтвердила бабушка, — всё утро её звонкий смех был слышен. И красивая девушка…
Я ничего не
ответил. После завтрака я нашёл тяпку и начал окучивать картофель, как ранее мы
договоривались с бабушкой. Потом подключилась и бабушка. Но, силы у неё были не
те, и я попросил её прервать работу, пообещав всё сделать сам. А чтобы бабушка
не чувствовала себя виноватой, я попросил испечь целую гору моих любимых
блинчиков. Только тогда бабушка согласилась прекратить трудную для неё работу.
Я окучил
половину кустов картофеля, когда услышал голос Ани:
— Дима, а мы
тоже будем окучивать картошку…
В деревне так
заведено: стоит кому-то одному хозяину взяться за какую-то работу, особенно,
если это касается огорода, то по его примеру поступают соседи, а потом соседи
этих соседей и так далее по цепочке. Потому для меня уже давно не было
удивительным, что вскоре вся деревня занялась окучиванием картофеля. Сколько
раз бывало, когда и моя бабушка говорила: «Вон, Никодимовна морковь
прореживает…» — или: «А Лизавета кусты малины подвязывает…» — И мы принимались
делать то же, что и наши соседи. В тот день, я мог дать голову на отсечение,
что вскоре вся деревня занималась тем же, чем и я.
Вместе с Аней и
бабой Верой работа пошла веселее. Осознание того, что ты не один, а за забором,
пусть на не твоём участке, работают соседи, воодушевляло. Откуда-то появлялись
дополнительные силы и желание работать. Иногда мы останавливались, чтобы
передохнуть. Аня разгибала спину, хваталась за поясницу и морщилась от боли.
— Это с
непривычки, — успокаивал я девушку, — ничего страшного нет, поболит немного и
перестанет.
Передохнув, мы
снова принимались окучивать картофель. Я раньше закончил свой участок. Правда,
тоже еле разгибал спину, натёр небольшие мозоли, но это сущая ерунда, я даже не
подавал виду, чтобы выглядеть по-геройски в глазах моей новой знакомой. Я
перепрыгнул через забор, разделявший два участка, и присоединился к Ане и бабе
Вере, чтобы помочь им быстрее закончить работу. Аня, непривычная к сельскому
труду, быстро уставала, и мы с бабой Верой разрешали ей отдыхать. Немного
отдохнув, уставшая Аня, хоть через силу, но завершила начатое вместе с нами,
хотя у неё очень болела поясница, мышцы рук и ног, и были натёрты мозоли. Мне
понравилось поведение Ани, которая, несмотря на физическую усталость, мышечные
боли и мозоли, не покинула нас, а вместе с нами завершила начатое дело. Вышла
моя бабушка и сообщила, что напекла блинов, и пригласила нас отобедать. Баба
Вера, охая, сказала, что с удовольствием попробовла бы блины, но у неё уже не
осталось сил идти.
— Инка, ты
ребят угости, а немного блинов неси сюда, — говорила баба Вера, — а я пока
чайник поставлю вскипятить.
Блинов,
действительно, была целая гора. Бабушка усадила нас с Аней за стол, подала
чашки со свежезаваренным чаем, сметану, мёд и несколько баночек с разным
вареньем, переложила примерно одну четверть горки блинов на другую тарелку и
пошла к бабе Вере.
— Угощу
соседку, — сказала она, — а вы тут сами хозяйничайте.
Оставшись одни,
мы принялись за блины. Аня попробовала их и с мёдом, и со сметаной, и с
вареньем. Больше всего ей понравилось есть блины с мёдом, а я не изменил своей
привычке – поедал их со сметаной. Аня глянула на меня и рассмеялась.
— Твои губы все
в сметане! Как ты так можешь есть?
— Не знаю, как
у меня это получается, — отвечал я, — но у меня всегда сметана остаётся на
губах.
Аня, неожиданно
для меня, взяла со стола салфетку и протёрла мои губы.
— А ты
попробуй, — сказала она, — немного макни в сметану, чуть шире приоткрой рот, и
не будешь пачкаться. Попробуй.
Я взал
очередной блин, скрутил его в трубочку и макнул в сметану.
— Это очень
много, — сказала Аня, и сама взяла другой блин и чуть макнула в сметану.
— А теперь
открывай рот.
Что я и сделал.
— Ну, это уж
слишком! – рассмеялась Аня, — Немножко можешь прикрыть. – И Аня поднесла блин к
моему рту, и, тут, одна капелька сметаны упала на мой подбородок. Аня снова
рассмеялась, сказав: «Ты не исправим!» — положила блин в мою тарелку и,
продолжая смеяться, сказала, чтобы я сам ел: «Я поняла, что ничего исправить не
могу».
Наевшись, мы
продолжали сидеть за столом, а чтобы не скучать, я попросил Аню рассказать о
Кубе. Она рассказала, насколько Куба интересная и красивая страна.
— Но, мы мало
ездим по ней. Мы, в основном, живём на территории посольства. Иногда были
экскурсии. Мы ездили по революционным местам, посещали Музей революции, яхту
«Гранма», на которой революционры высадились на острове, были в городах
Сантьяго-де-Куба и Ольгино, а также на молодёжном слёте на острове Хувентуд.
Там красиво, но очень жарко. Настолько жарко, что вся одежда быстро становится
мокрой от пота. Приходилось по нескольку раз за день переодеваться. Спасались
только в комнатах, где стояли кондиционеры. Кубинцы живут бедно. У них до сих
пор карточная система. Всё, от еды, до ткани распределяется по нормам. Есть
магазины, где можно что-нибудь купить за песо, но там очень высокие цены, мало
кому из кубинцев по карману делать покупки в магазинах. А ещё у них всё
сладкое. Даже блюда из мяса, и те сладкие. Как-то мы с мамой купили торт. Такой
красивый. Большой. Но, корж совсем тоненький, а всё, что сверху – один крем. И
сладкий-пресладкий. Мы просто срезали этот крем и выбросили, из-за приторности
его невозможно было есть, а корж съели за чаем.
— А учишься ты
где? – спросил я.
— При
посольстве есть школа. Там и учусь.
— Мало
учеников?
— Да, нет.
Хватает. Ведь в школе учатся не только дети посольских работников, но и дети
работников консульства, специалистов, военных. Там много наших работают по
контракту. Многие приезжают с семьями и детьми. Вот дети и учатся в этой школе.
Мы с мамой там одни, кто с рыжими волосами. В школе надо мной иногда
издеваются.
— Из-за цвета
волос? – спросил я.
— Да. А больше
из-за веснушек. Разве ты не заметил, что их у меня много. Весь нос и щёки в
веснушках. Как-то нам показали мультфильм про Антошку. Знаешь такой? Антошка,
Антошка, пошли копать картошку. Так, после это мультфильма меня стали называть
ещё и Антошкой, — Аня замолчала , а потом с грустью добавила: — Обидно,
конечно.
— Они тебе
завидуют, — ответил я.
— Моим
веснушкам? Чему тут завидовать?
— У тебя не рыжие волосы, а солнечные, а на
носу и щёках не веснушки, а звёздочки, — говорил я, а Аня смотрела на меня
широко раскрытыми глазами и внимательно слушала. – Ты видела, как с неба падают
звёзды?
— Это метеориты
падают, — ответила Аня.
— Не верь
этому. Это падают звёздочки. Во вселенной много звёзд. Иногда они гаснут, но не
исчезают навсегда, а находят добрых людей и садятся им на носик и щёчки, чтобы
продолжать жить здесь, на Земле, и охранять людей, которых они выбирают.
Аня улыбнулась,
её глазки сощурились и заискрились.
— А ты
выдумщик, Димка, — сказала Аня. – Но приятно. Никто никогда не говорил мне
таких слов. Ты – первый.
— Звёздочки
тебе к лицу. Ты красивая. Вот, все тебе и завидуют.
— Спасибо тебе,
Дима. И бабушке твоей спасибо за вкусные блины, — ответила Аня. – Чем думаешь
сейчас заняться?
— Вечером снова
буду поливать огород, а сейчас почитаю книги.
— Какие книги
ты читаешь?
— По истории.
— По истории?
Какой истории?
— Разных стран
и народов.
— Покажешь?
— Покажу.
Только надо идти на сеновал. Они там все.
— Тогда, идём.
Мы встали из-за
стола, и я повёл Аню к сараю. Сначала по лестнице я залез на стог, а потом,
подав руку Ане, помог взобраться и ей. Она прошла внутрь сарая и увидела много
разложенных книг. Её это удивило, ещё её удивило, что книги были, как она
сказала, очень умными. Просмотрев несколько из них, она спросила, какую я читаю
сейчас. Я показал ей книгу о князе Владимире Святославиче, крестителе замли
русской.
— Ну, это я
знаю. Мы в школе об этом учили, — сказала Аня.
— В школе учат не
всему. Нам преподают только самые значительные факты из истории, а мне
интересно не столько то, что он ввёл христинство на Руси, но и то, как он это
делал.
— И как он это
делал?
— Жестоко.
Особенно в Новгороде, где погибло много людей. И, вообще, князь Владимир был
жестокий человек. О его жестокости хорошо говорит факт женитьбы на полоцкой
княжне Рогнеде.
— Расскажи. — Попросила Аня, и я рассказал
эту печальную историю о том, как Владимир соперничал со своим старшим братом
Ярополком из-за Рогнеды Полоцкой, как Рогнеда предпочла Ярополка, а не
Владимира, назвав его сыном рабыни, ведь его мать Милуша была ключницей у
княгини Ольги, как Владимир захватил Полоцк и по наущению своего дяди Добрыни
Нискитича, прототипа былинного русского героя Добрыни Никитича, изнасиловал
Рогнеду на глазах её матери и отца, потом убил их и её братьев, как забрал
Рогенду в Киев и женился на ней. Спустя четрые года Рогнеда хотела отомстить
Владимиру, покушаясь на его жизнь, но Владимир вовремя проснулся и хотел убить
Рогнеду, но за свою мать вступился их сын Изяслав, и, по уговору бояр, Владимир
выслал Рогенду и Изяслава в полоцкие земли, отсроив им город Изяславль. Потом
Рогнеда и Изяслав отсторили заново Полоцк, город их отца и деда, а Изяслав дал
начало полоцокй ветви Рюриковичей.
Я долго
рассказывал всю эту историю, а Аня внимательно слушала, и по её глазам я видел,
как она реагировала на поступки Владимира, жалела Рогнеду и восхищалась
Изяславом.
— А сколько лет
было Изяславу, когда он заступился за маму? – спросила Аня.
— Четыре года,
— ответил я.
— Надо же,
какой смелый и благородный мальчик! – с восторгом говорила Аня. – Такой
маленький, а не побоялся своего отца.
Получилось
как-то само собой, что мы с Аней легли спиной на сено, голова к голове, и в
процессе рассказа пальцы наших рук сплелись, а я продолжал рассказ, затронув и
то время, когда Полоцое княжество стало распадаться, и новогрудские бояре
пригласили на княжение Миндовга, одного из князей балтских племён, стявшим у
истоков создания Великого княжества литовского.
— Миндовг был
литовцем? – спросила Аня.
— Не совсем
так, — отвечал я. – В то время не было литовцев, на территории современной
Литвы проживало несколько балтских племён, многочисленными из которых были
аукшайты, жемайты и ятвяги. А назввание «литвины», «литовцы» произшли от доспехов,
дружинников Миндовга. Доспехи назывались литами. Так и повелось, что княжество
стали называть литовским. Миндовг расширил свои новогрудские владения, потом к
нему стали присоединяться многие мелкие полоцкие княжеста. Литовское
расширялось на юг и на восток, вобрав в себя современную Белоруссию,
значительную часть Украины, западные территории Руси, в том числе Смоленск и
Вязьму, и большую часть нынешней Литвы. Население и сами князья говорили на
древнебелорусском языке, приняли православие, по сути – это было княжество,
созданное белоруссами. Они успешно отражали набеги Золотой Орды и даже
отвоевали обширные территории за Днепром.
— Значит,
Великое княжество литовское было белорусским? – спросила Аня.
— Да, — отвечал
я.
— Интересно, —
отвечала Аня, — а я думала, что оно было литовским.
Близился закат,
и наступило время поливать огород.
— Только, чур,
я буду поливать! Ладно, Дима?
— Ладно. –
Согласился я.
Мы подготовили насос, и Аня, как утром,
сначала облила себя, от чего звонко рассмеялась, а потом, приноровившись,
начала поливать огород, сосредоточившись на понравившемся ей занятии. Она,
пользуясь тем, что взяла в свои руки дело, полила не только огород и сад моей
бабушки, но и огород бабы Веры. Закончив работу, мы собрали шланги, и Аня побежала
домой, чтобы переодеть платье, а я позавтракал вкусными щами, приготовленными
моей бабушкой, вышел на крыльцо, чтобы немного полюбоваться закатом, когда
подошла Аня. Она была одета в белые короткие шорты, в красную футболку, сверху
на плечи была накинута кремового цвета прозрачная косынка, а ноги обуты в
кросовки на белые чулочки. Выглядела Аня очень красиво. Она обладала стройной
ладной фигурой, и я про себя отметил, что Аня не только милая девочка, но и
очень красивая. Мы пошли на берег реки и, стоя плечом к плечу, взявшись за
руки, долго любовались вечерним закатом. Когда мы возвращались, Аня сказала,
что у неё такое чувство, будто мы знакомы очень давно-давно, хотя только
сегодня утром мы впервые увидели друг друга. Перед расставанием, Аня напомнила,
чтобы завтра утром я обязательно взял её с собой ловить щурят, а, если она ещё
будет спать, чтобы я обязательно разбудил её.
— Обещаешь? –
спросила Аня и показала окно её спальни, — Постучишь в это окно.
— Хорошо, — согласился
я.
III
Утром следующего дня я проснулся раньше,
помня о своём обещании, данном Ане. Солнце уже пригревало землю, но стояла
утренняя летняя свежесть, время было то, что надо. Именно сейчас молодые щурята
собираются на мелководье у берега, чтобы погреться под лучами солнца. Через
полчаса они уже уплывут на дно реки. Я быстро оделся, сполоснул лицо водой из
бочки и направился к забору. Перелез его, подошёл к дому бабы Веры, нашёл то
окно, которое мне показала Аня. Окно было наполоивну открыто. Я постучал по
стеклу, но не сильно, чтобы разбудить только Аню, а не бабу Веру. Её брать с
собой я не хотел. Подождал немного, но Аня не ответила. Будить девчонок рано
утром – непростое занятие. Если кто-то когда-то это делал, то поймёт меня. Я
постучал снова, и снова никакого ответа. Я начал сомневаться, в то ли окно я
стучу. Может, не здесь спальня Ани? Я решил проверить. Ступив ногой на выступ
фундамента, руками уцепившись о край оконной рамы, я приподнялся и заглянул в
комнату. Аня спала на боку поверх лёгкого одеяла, подогнув ноги в коленях,
ночная рубашка наполовину сползла вниз, оголив её плечи. Ошарашенный и
взволнованный увиденным я, тут же, спрыгнул на землю. Эта картина осталась в
моей памяти на всю жизнь. Даже в преклонном возрасте, вспоминая, я чувствовал,
как моя грудь наполняется волнующей теплотой и переживаниями от уведенной
девичьей красоты, а тогда мне было очень стыдно за свой нечаянный поступок, за
то, что я увидел Аню полуголой, сам того не желая, а лишь из лучших побуждений,
чтобы разбудить её и выполнить обещание.
Я постоял под
окном несколько минут, чтобы успокоиться. Потом громче постучал в окно, и
услышал голос Ани:
— Дима, это ты?
— Я.
— Дима, я
сейчас… Я скоро…
Она была одета
в розовое с цветочками лёгкое платье на бретельках. Её огненно-рыжие волосы
были собраны сзади в хвостик. Я взял Аню за руку и повёл к берегу. Аня
спросила:
— А где твоя
удочка?
— Она нам не
нужна, — ответил я.
— Как ты будешь
ловить рыбу.
— Сейчас
покажу.
Мы подошли к
берегу. Я глянул в воду и увидел много щурят, неподвижно застывших на
мелководье. Тут же я нашёл подходящую травинку с прочным достаточной длины
стебельком, оторвал его так, чтобы корень остался в земле, очистил от листка,
сделал петельку и, попросив Аню оставаться на берегу и смотреть, куда упадёт
щурёнок, осторожно подошёл к воде к одному мальку, медленным движением опустил
петельку в воду впереди мордочки щурёнка и тажке медленно стал одевать петельку
на него. Щурёнок был неподвижен, а я, когда петелька дошла до середины тела
малька, резким движением руки вверх и в сторону берега выбросил рыбёшку на
берег. Было видно, как она трепыхалась в траве, поэтому не составило труда его
найти. Аня была в восторге от увиденного. Она захлопала в ладошки и воскликула:
«Как здорово! Давай, теперь я попробую». – Я отдал петельку Ане, а пойманного
щурёнка насадил на взятую заранее прочную, но гибкую, медную проволоку,
согнутую в виде подковы.
Аня сделала несколько
попыток, но у неё ничего не получилось: то она заходила со стороны солнца и
своей тенью пугала щурят, то задевала петелькой саму рыбёшку, и она тут же
молнией скрывалась в глубине, то прежде времени дёргала петельку, щурёнок
срывался в воду и уплывал.
— У меня ничего
не получается, — сказала Аня после нескольких попыток и передала мне петельку.
— У меня тоже
сначала не получалось, — успокаивал я Аню. – Потом натренировался. Так что не
расстраивайся, у тебя тоже всё получится.
— Давай, ты
лови, а я буду собирать, — предложила Аня, ничуть не расстраиваясь из-за своей
неудачи.
Я сделал новую
петельку и продолжил ловить щурят. Через полчаса у нас их было уже чуть больше
десятка. Солнце поднялось выше и стало сильнее прогревать землю, а щурята,
получив достаточно тепла, покинули мелководье и уплыли дальше от берега.
Дома мы
поджарили щурят на сковороде и съели. Ане очень понравился завтрак, она
сказала, что никогда в своей жизни не ела такую вкусную рыбу.
— Завтра пойдём
ловить? – спросила Аня.
— Пойдём, —
ответил я.
— А сейчас
будем поливать огород?
— Чуть позже. –
Ответил я.
Дело в том, что
каждое утро я, вместо душа, купаюсь в реке. Я не хотел говорить об этом Ане по
одной причине, потому что купаюсь голышом. Скажите, какой пятнадцатилетний
парень будет купаться в реке голышом в присутствии девушки, а потому я не
объяснил Ане, почему будем позже поливать огород, а постарался сделать так,
чтобы Аня ушла к себе домой, а в это время взял с собой полотенце, мыло и
убежал на реку, чуть дальше по берегу от того места, где мы ловили щурят.
Когда я возвращался, у крыльца дома моей бабушки меня уже
ждала Аня.
— Ты ходил купаться? – без обиды спросила
меня Аня, как только я приблизился к ней.
— Да, — ответил я.
— Почему меня не позвал?
— Видишь ли, Аня, я купаюсь голышом, а
потому… Ну, сама понимаешь…
— Понимаю, — ответила она. – Мог бы сразу
сказать, а то я думала, что ты просто хочешь от меня отделаться.
— Нет, что ты! – заверил я девушку. – Мне
неудобно было об этом говорить.
— Неудобно в окно в дом входить, —
парировала Аня. – Поливать будем?
— Да. – И мы пошли готовить насос.
Надо отдать должное Ане. Она была не только
красивой и весёлой девушкой, но доброй и приветливой. За неделю, как она
приехала к своей бабушке, Аня успела перезнакомиться со всеми немногочисленными
жителями деревни, и всем понравиться из-за её лёгкого и общительного характера.
Для каждой старушки или старика она могла найти свои слова, могла каждого
терпеливо выслушать, и если были жалобы, то успокоить и подбодрить. Вся деревня
была в восторге от Ани, и старушки, сидя на скамеечках и греясь на солнце,
только о ней и говорили и расхваливали на разные лады. Баба Вера гордилась
своей внучкой, из-за чего иногда возникали споры между ней и моей бабушкой,
когда баба Вера хвасталась перед ней своей внучкой. Меня смешили эти незлобивые
споры, в которых моя бабушка пыталась не менее восторженно перечислять
достоинства, которыми обладаю я. В эти моменты я, к своему удивлению, узнавал о
себе столько хорошего, сколько не мог даже представить.
После спора соседки снова мирились,
признавая, что их внук и внучка достойны всяческих похвал и расходились по
домам, чтобы уделить внимание нам.
Дни в деревне проходили однообразно. Мы с
Аней каждый день делали, практически, одну и ту же работу, каждый в огороде
своих бабушек, в свободное время собирались на сеновале, где я рассказывал интересные
факты из истории стран, народов и великих людей. Аня внимательно слушала меня,
иногда прерывала наводящими вопросами, высказывала своё мнение и искренне
восхищалась моим умом, потому что я читаю такие умные книги и много знаю.
К концу подходил первый месяц лета. За две
недели мы сдружились с Аней, а, так как в деревне, кроме нас, больше не было
молодых людей, то волею обстоятельств, мы большую часть свободного времени
проводили вместе, и нам никогда не было скучно друг с другом. Я был рад судьбе,
что лето в том году я проводил вместе с такой красивой и весёлой девушкой, как Аня.
Как-то Аня заявила:
— Моя бабушка сказала, что уже должна
созреть земляника в лесу. Ты знаешь места, где она растёт?
— Знаю, — ответил я. – Я каждое лето, в это
время, хожу в лес и собираю землянику.
— Давай, вместе сходим? – Предложила Аня.
Я не был против. Мы договорились пойти на
следующий день, как только сделаем все дела. Тогда я не знал, что нового привнесёт
в наши отношения поход за земляникой, и с какой новой стороны раскроется Аня.
IV
В тот день мы сначала переделали утренние
дела, позавтракали и встретились на улице. Аня выбежала в новом наряде: на ней
был лёгкий нежно-фиолетового цвета сарафан. Он оголял её красивые плечики и
половину спины, обтягивал тело чуть выше пояса и свободно спадал до средины
икр, прикрывая колени девушки. Из обуви Аня выбрала такого же цвета кросовки с
завышенными бортами. Её огненно-рыжые волосы были распущены и волновались под
дуновением ветерка. В целом, Аня была одета не для похода в лес. Я ещё подумал,
что её закусают камары: уж слишком её тело было открыто для этих назойливых
насекомых. Но, я ничего не сказал, а только попросил оставить литровый бидон. Я
взял с собой корзину среднего размера, её было более чем достаточно на двоих.
— Тогда,
корзину будешь сам нести. — Сказала Аня и скрылась за калиткой. Вскоре она
снова появилась, и мы отправились в лес.
Лес располагался на противоположном берегу
реки, и нам пришлось пройти всю деревню, чтобы выйти к мостику, через который
мы переправились на противоположный берег и, пройдя пару километров, оказались
в лесу. Если на открытой местности солнце уже пекло, то в лесу, под тенью
деревьев, было не жарко и свежо.
— А ты точно
знаешь, где искать землянику? – спрашивала Аня, пока мы шли между деревьями,
подминая зелёную траву и сухие тонкие ветки, которые под нашей тяжестью звонко
хрустели.
— Знаю, —
ответил я.
— Там много
ягод?
— Много.
— На корзину
хватит?
— Думаю, что
хватит. Ещё останется.
Аня шла лёгкой
походкой, радовалась природе, наслаждалась здоровым лесным воздухом. Её
интересовало всё: как называется это дерево, а что это за такой прелестный
цветок, водятся ли в лесу зайцы и медведи. Увидев взлетевшую ввысь по дереву белку,
Аня звонко закричала, показывая мне пальцем, куда поднялась белка. Наконец, мы
дошли до моей поляны, на которой я каждый год собирал землянику. Даже изделека
были заметны под листьями сочно красные точечки, разбросанные по всей широкой
светлой поляне.
— Мы пришли, — сказал я.
— Это и есть
земляника? – спросила Аня.
— Она самая. –
Ответил я, и Аня с восторженным возгласом оторвалась от меня и, семеня ногами,
побежала вперёд к поляне. Её волосы колыхались в разные стороны, а подол
сарафана то складывался множеством складок, то распрамлялся и вновь, по мере
бега, собирался в складки. Мне интересно было наблюдать за девушкой. Не столько
за ней и её бегом, сколько за её реакцией, полной неподдельной искренности,
воодушевления и радости.
Аня подбежала к
краю поляны, приподняла рукой листья земляники и закричала:
— Дима! Здесь
столько ягод! Ой, сколько их много! – Сорвав несколько ягодок, тут же отправила
их в рот. – Какие они вкусные! Сладкие! Вот, это да! Неси скорей корзину!
Чтобы собрать
полную корзину ягод, мы потратили часа два. Солнце стояло в зените и нещадно
припекало открытую поляну. Становилось жарко. Вокруг летали, жужжали мухи,
оводы и разные насекомые, ужасно докучавшие мне. Удивительно, но Аню ни комары,
когда мы шли по лесу, ни оводы и мухи, кружившие над нами на поляне, не
трогали. Я же постоянно отмахивался от них, даже отломил ветку, чтобы легче
было отгонять назойливых насекомых.
Собрав корзину
ягод, мы покинули поляну и направились домой. В тени леса стало легче. Солнце
не жарило, воздух снова посвежел, но на смену оводам налетели комары. Однако,
Аню и сейчас они не трогали. Она также весело шагала, от удовольствия пела
песни, что-то мне рассказывала, но я, измучнный насекомыми, не слушал её.
Почему они не докучают Ане? Заинтересованый этим несправедливым фактом, я
спросил девушку. Аня ответила, что она использовала специальный крем от комаров
и всяких кусачих насекомых, который ей дала мама.
— Почему ты не
сказал, что у тебя нет крема? – спросила Аня. – Я бы дала тебе, и ты не мучился
бы.
Но, откуда мне
было знать, что есть такой крем. Я никогда подобными мазями не пользовался, и
мучился от укусов противных насекомых.
Мы сбились с
пути и вышли к реке далеко в стороне от мостика, ещё дальше от деревни. Здесь
берег был достаточно крут, только в одном месте мы увидели небольшую удобную
для спуска к воде площадку, а вдалеке от неё по берегу растилался лес. Аня
предложила немного отдохнуть, а потом идти к мостику. Я согласился.
Мы спустились
на площадку, уселись на траву, и Аня сказала:
— Жарко.
Правда?
— Да, — отвечал
я, — середина лета уж. Натупает июль. Будет ещё жарче.
— Искупаться бы
сейчас, — заявила Аня.
— Искупайся, —
предложил я, хотя сам был не прочь залесть в воду, охладиться и избавиться от
зуда после укусов комаров, но, к сожалению, я не подумал о том, что можно будет
искупаться в реке, а потому не надел плавки.
— Искупалась
бы, — сказала Аня, — но, я без купальника. – И Аня встала и подошла к воде.
Сняла кроссовки и босыми ногами ступила в воду.
— Ой, как
приятно! – проговорила она. – Дима, иди сюда. Попробуй. Знаешь, как приятно
босиком по воде ходить!
Я тоже встал,
скинул полуботинки и подошёл к Ане, ступив босыми ногами в воду. Ощущение жары
несколько спало, но ненадолго. Мы прошлись по воде, чуть отошли от берега, что
Ане пришлось приподнять подол сарафана, а мне засучить брюки.
— Вода тёплая,
приятная, — сказала Аня. – Жаль, что не подумала о купальнике.
— Так, можно голышом,
— неожиданно для себя предложил я Ане.
Аня
многозначительно взглянула на меня.
— Ага, чтобы ты
подсматривал?
— Зачем? –
спросил я. – Отвернусь. Не мальчик уже!
Аня будто не
обратила внимания на мои последние слова, а вышла на берег, остановилась, о
чём-то подумала и спросила:
— Ты, правда,
не будешь подсматривать?
— Нет. Не буду.
— Точно?
— Точно.
— Поклянись!
— Что, землю
съесть?
— Зачем землю
есть? Просто скажи: «Клянусь».
— Клянусь, —
ответил я.
— Отойди туда.
— Показала мне рукой Аня место, где я должен находиться.
Я сделал пять
шагов и отошёл на край площадки, подальше от воды.
— Отвернись и
не подсматривай, — сказала Аня, — ты поклялся.
— Да. — Подтвердил
я и уселся на бугорок спиной к Ане.
И моё
воображение заиграло. Я стал представлять, как девушка подхватывает руками
подол сарафана и снимает его через голову, что я не раз наблюдал за девчатами
на пляже. Только тогда из-под платьев появлялись разных фасонов и цветов купальники,
а тут купальника не было, только трусики и лифчик. Не скрою, у меня появилось
жгучее желание повернуть голову и, хоть одним глазком, взглянуть. Каждый парень
в моём возрасте понял бы меня, но я поклялся не смотреть, а потому сдерживал
себя. И не дай Бог, рассказать своим друзьям об этом случае, не дай Бог,
сказать им, что я им не воспользовался, ребята засмеяли бы меня. Когда я стал
представлять, как Аня снимает лифчик и трусики, тут моё сердце не на шутку взволновалось
и часто застучало. Чтобы отвлечься, я начал вспоминать о том, о чём прочитал
вчера из истории Великого княжества литовского. С трудом, но я переключил своё
внимание от Ани на Витовта: по крайней мере, он боролся за власть и воевал с
Московским княжеством. Я услышал, как Аня с визгом бросилась в воду, и совсем
успокоился. Прошли, наверно, минут десять, когда Аня крикнула:
— Дима! Можешь оборачиваться!
Я развернулся,
но не покинул своё удобное для отдыха место. Аня была в воде, поверх которой
виднелись только её голова и сверкающие на солнце рыжие волосы. На берегу были
аккуратно сложены сарафан, лифчик и трусики, рядом стояли кроссовки, из которых
выглядывали белые носочки.
— Дима! – снова
крикнула Аня. – Вода – прелесть! Так здорово! – И она отплыла ещё чуть дальше
от берега. Затем она развернулась и подплыла ближе, нащупала дно и встала на
ноги.
— Дима, — снова
позвала Аня, — зря ты не купаешься. Знаешь, как хорошо! Искупайся! Легче
станет!
— Я утром уже
купался, — ответил я.
— Так, это
утром было, — парировала Аня, — а сейчас уже день. Давай, раздевайся и прыгай в
воду! Я отвернусь. – И Аня повернулась ко мне спиной, сложила руки уточкой и
нырнула в воду. Проплыв немного под водой, она вновь показалась над
поверхностью, чуть проплыла дальше, остановилась и, не оборачиваясь ко мне,
спросила: — Ты уже!?
Конечно же, я
очень хотел поплавать в реке, но на мне были обыкновенные семейные трусы, и я
не хотел показываться в них перед девушкой. Это, когда мне было лет десять,
тогда мы с ребятами купались в этих трусах, которые намокали и прилипали к
телу, с них стекала вода, особенно смешно было, как она стекала с выпяченного
срамного места, а мы не обращали на это внимание и совершенно никого не стеснялись.
Но, мне уже шёл шестнадцатый год, и я стыдился своих трусов, а без них – тем
более. И вообще, я никогда не раздевался перед женщинами, как и женщины никогда
не раздевались в моём присутствии. Я был не целованным мальчиком. Конечно, мне
нравились девушки. Например, Света, моя одноклассница. Но, я страшно боялся
даже подойти к ней. Мне казалось, что если приглашу её в кино, то она просто
рассмеётся мне в глаза. Ни с одной девушкой я не встречался, ни одну не
приглашал на свидание, разве может быть, в таком случае, речь о поцелуях.
Впервые я поцеловался с Аней, когда мы были на сеновале, и я рассказывал ей,
по-моему, о княгине Ольге. Ане так понравился мой рассказ, что она сначала
поцеловала меня в щёку, а потом подставила свои губки. Я неумело поцеловал их,
и Аня, поняв, что я ни разу не целовался с девочками, тактично не акцентировала
на этом внимание, а только попросила меня, как держаться, чтобы поцелуй был
сладким. Когда я выполнил просьбу Ани, то поцелуй, на самом деле получился даже
не сладким, а я бы назвал его медовым. От волос и тела девушки веял
бежествественный запах, он манил и волновал меня, привлекал, и мне хотелось
целоваться с Аней бесконечно. Когда мы снова оказывались на сеновале, то перед
тем, как начать рассказ, я и Аня целовались, и не раз прерывали мой рассказ
поцелуями.
Прошло,
наверно, минут пять, пока я раздумывал, идти, или отказаться от купания. Аня не
выдержала и повернулась ко мне.
— Ты ещё сидишь
на своём камне!? – крикнула она. – Дима, давай! Я ещё раз отвернусь и, если ты
не будешь купаться, больше отворачиваться не буду. Как хочешь. Жарься на
солнце. – С некоторой обидой заявила Аня.
«А! Была не
была!». — Подумал я и, когда Аня отвернулась, быстро скинул с себя всю одежду, ещё
быстрее оказался в воде, но поплыл чуть в сторону от девушки. Вода была на
самом деле прекрасная. Она тут же освежила меня, смыла с меня пот и облегчила
зуд от укусов комаров, о которых я быстро забыл.
Я плыл дальше
от берега, весь сосредоточившись на плавании, как с ужасом заметил, что Аня
подплывает ко мне. Плавала Аня хорошо, можно сказать, по-мастерски. Её движения
были слаженными и лёгкими, и её тело, скрытое в воде, быстро приближалось ко мне.
— Где ты так
хорошо научилась плавать? – спросил я, когда Аня оказалась рядом и
остановилась. В этом месте дно не прочувствовалось, поэтому мы часто работали
руками и ногами, чтобы удержаться на поверхности воды.
– У нас, в посольстве, — отвечала Аня, — есть
свой большой бассейн. Я говорила, что на Кубе очень жарко, и мы много времени
проводим у бассейна. У нас есть инструктор, который и научил меня плавать. Я
даже призовые места занимала на соревнованиях. Мы часто их проводим. – И
добавила, показав на противоположный берег рукой: — Хочешь, поплаваем на
перегонки. Кто быстрее до того берега доплывёт.
Я знал, что
проиграю эту гонку, но согласился. Аня плыла, как рыбка, уже через мгновение
она была далеко впереди меня, доплыла до берега, не совсем конечно, а только до
того места, где можно было уже достать дно. Она встала на ноги, вскинула вверх
руки, показав, что достигла условного финиша, и поплыла обратно ко мне. Я лишь
только достиг середины реки, когда Аня уже была рядом.
— Поздравляю, —
сказал я, — ты выиграла. – А сам еле дышал, задыхаясь от усталости.
— Спасибо, —
скромно ответила Аня. – Давай отдохнём. Ложись на спину. Вот так. Руки и ноги
расставь шире и набери воздуха. Немного отдохнём и поплывём к нашему берегу.
Мы ещё немного поплавали, и пора было
выходить из воды. Вот, тут и возникла загвоздка. Кто первый будет выходить? Я
предложил Ане идти первой, а, когда она оденется, даст мне об этом знать,
отвернётся, и выйду я. Аня предложила мне первому выходить из воды. Мы начали
спорить, и Аня, неожиданно прервав спор, взяла меня за руку и повела за собой.
Я ничего не соображал. Как агнец, который, повинуясь воле поводыря, смиренно
идёт к жертвенному камню, так и я шёл за Аней и у меня даже не был сил
сопротивляться – настолько я был ошарашен решительностью девушки. Шёл, опустив
глаза вниз, не видя ничего под собой. Я даже подскользнулся на берегу и чуть не
упал. Только благодаря Ане, крепко державшей меня за руку, я не соскользнул в снова
в воду.
Аня, как ни в чём
не бывало, приказала, чтобы я стал к ней спиной, и сама сделала то же самое.
— Обсохнем
немного, — сказала она, — а потом будем одеваться.
Так мы
простояли минут пять, и Аня, чтобы разрядить обстановку, спросила:
— Правда,
хорошо покупались?
— Да, —
промычал я.
— Красиво
здесь, — продолжала она, — и никого нет. Давай, будем сюда приходить купаться.
Чего ты молчишь? Ответь что-нибудь.
— Согласен, —
еле проворочал я присохшим к нёбу языком.
Немного
обсохнув, мы начали собираться. Не огладываясь на Аню, я добрёл до своего места
около кочки и торопливо стал одеваться. Кое-как натянул трусы, и быстро, чтобы
Аня не увидела их, стал натягивать брюки, штанины которых, как нарочно, не
пропускали мои ноги. Только, когда я с трудом натянул брюки, тогда я начал
успокаиваться. Рубашку я уже одевал спокойно, руки легко входили в рукава и не
за что не цеплялись. Аня была одета и стояла ко мне спиной. Я сказал, что уже
почти одет, только тогда Аня повернулась ко мне.
Я взял корзину
с ягодами, которые уже под собственным весом стали выделять сок, тонкой
струйкой показывшийся между прутьями. Аня решила мне помочь и взяла ручку
корзины с другой стороны. Так мы шли и молчали, оба под впечатлением от
купания. Показался мостик, и Аня, наконец, сказала:
— У меня в
первый раз такое…
— Что? –
спросил я.
— То, что было.
Я первый раз, с тобой, купалась голой. Раньше такого у меня не было.
— У меня тоже
такое впервые.
— А, правда,
здорово! – улыбнулась Аня. – И, ведь, ничего особенного. А то жара нас совсем
измучила бы.
— Ну, да.
Ничего особенного. Хорошо, что никого не было.
— Ты же сам
рассказывал, что римляне купались в своих термах вместе. И женщины, и мужчины.
— Да. В те
времена так было принято. Правда, императоры всё-таки издавали указы о
раздельном купании мужчин и женщин. Только эти указы не исполнялись.
— И в русских
банях раньше тоже все вместе мылись.
— Было такое.
Только не совсем так, — уточнил я.
— Но было?
— Было.
— Теперь мы
будем купаться так, если купальники забудем.
Но, больше мы
никогда не забывали брать с собой плавки и купальник.
Наступил июль.
Самый жаркий месяц. Дни я проводил, как обычно, помогая бабушке, читая книги,
встречаясь с Аней. Если говорить на чистоту, то с Аней мы и не расставались. С
утра и до вечера мы были вместе. Аня, по моему примеру, каждое утро ходила со
мной на реку. Искупавшись, мы принимались за утреннюю работу, помогая своим
бабушкам ухаживать за огородом. Работы было много. Надо было полоть грядки,
собирать колорадских жуков с картофеля, окучивать, поливать, да и по дому было
достаточно дел. Я даже самостоятельно ремонтировал крышу, которая стала давать
течь, обнаруженную во время дождя. У бабушки был небольшой запас шифера, и я
поменял один лист, который дал трещину. Я был горд собой, потому что эту работу
выполнял впервые и сумел её сделать. Бабушка благодарила меня, приговаривая,
что, если бы не я, то пришлось бы звать пьяного дядю Колю. Она похвасталась
бабе Вере, и та попросила её, чтобы я перекрыл рубероидом крышу её сарая. Как
моя бабушка ни старалась отговорить соседку, как не предлагала, чтобы она
пригласила тракториста Колю, но та настаивала на своём, говоря, что пьяный
Колька не столько сделает, сколько выпьет её самогона. Я слышал их перепалку и,
чтобы спор не превратился в ссору, вмешался в их разговор и предложил свою
помощь.
Крышу сарая я
перекрывал вместе с Аней. Она с воодушевлением взялась мне помогать. Сначала мы
содрали старый рубероид, который во многих местах был в дырах, кое-как
залатанных кусками рубероида, фанерой и металлическими листами. Работалось нам
весело. Вообще, всё, что не делалось вместе с Аней, всё было весело. Такая она
девчонка. Её азарт передавался мне, и вместе мы за день перекрыли крышу. Баба
Вера, держа во рту сигару, предложила выпить мне стаканчик самогона. Она это
сделала по привычке, как поступала, когда благодарила дядю Колю. Я отказался, и
баба Вера, назвав себя старой дурой, ивинилась.
— Не за что
извиняться, баба Вера, — успокаивал я её, — ничего не надо. Я же по-соседски
помог вам.
Подошла моя
бабушка. Она услышала наш разговор и вступила в него.
— Как это,
ничего не надо. Верка, отдашь мешок картошки.
— Ишь, чего ты
захотела, — возмутилась баба Вера, выпуская сигарный дым изо рта. – Мешок
картошки! Скажешь тоже.
— А что! Зря Дима
работал!?
— Тогда я бы
Кольку попросила. Я бы парочкой стаканами самогона расплатилась. А тут, целый
мешок картошки! Сумасшедшая ты, Инка!
Мы с Аней не
стали слушать продолжение перепалки, а ушли на реку искупаться и покататься на
лодке, которую нам любезно одолжил для речных прогулок дед Пал Палыч с условием,
что мы после катания будем крепко привязывать лодку к колышку, вбитому в берег.
Наступила пора
сенокоса. Это было время, когда дядя Коля много зарабатывал. Он не только
всегда имел лишнюю бутылочку с самогоном, но и деньги, которые ему платили
жители деревни. Пьяное состояние было для дяди Коли естественным. Он не мог
работать на трезвую голову. Как сам говорил, если не выпьет, хотя бы стаканчик,
то у него и руки трясутся, и глаз не видит. Он цеплял к трактору сенокосилку,
выпивал стакан самогона, садился в трактор, заводил мотор и начинал работать. В
кабине у него всегда лежала бутылка с зельем, и он периодически прикладывался к
нему. Остановится на краю поля, выскочит из трактора, забежит за дерево, потом
выпивает самогон и снова принимается за работу.
— Дайте мне
бутылку, и я день буду работать без отдыха. – Говорил дядя Коля. Так оно и
было. Он без устали косил, а мы собирали скошенную траву, аккуратно
раскладывали по полю, чтобы она просыхала на солнце. Через пару дней дядя Коля
цеплял к трактору прицеп и развозил траву по дворам, за что тоже имел свой
магарыч.
Мы с Аней тоже
принимали участие в работе. Вместе с ней я по-другому воспринимал время
сенокоса. Если раньше я выполнял эту работу, потому что надо было помочь
бабушке, то в это лето сенокос был одним из самым приятных занятий, потому что
рядом была эта весёлая красивая девушка. Я даже не чувствовал усталости, а,
напротив, работал с наслаждением. Как всё меняется, когда рядом есть человек,
который тебе нравится!
Вечерами мы с
Аней либо сидели на крылечке, либо гуляли по берегу реки, либо катались в
лодке. Мы вели разные разговоры, шутили, смеялись, целовались и обнимались.
С наступлением
утра я будил Аню, мы бежали на реку купаться, потом поливали огород. В общем,
всё шло, как обычно, пока в середине июля не приехала её двоюродная сестра.
—
Представляешь, Дима, мы не виделись с ней лет десять! А теперь мы будем вместе
целых две недели! – Говорила мне Аня.
Рита,
двоюродная сестра Ани, жила с родителями в другом городе, очень далеко на
востоке страны. В отличие от Ани, она была шатенкой, в остальном, они были
похожи: одинакового роста, одинакового возраста. Рита была тоже, как и Аня,
симпатичной и весёлой девушкой. Только её совершенно не интересовала история.
Как-то Аня
пригласила
её ко мне на сеновал, и, когда я начал рассказ про Галлу Плацидию, Рита слушала
меня из-за уважения, но интереса к рассказу в её глазах не просматривалось. Я
не закончил рассказ и на половине, потому что, когда тебя не слушают, или
делают вид, то не интересно рассказывать, и я предложил девчатам покататься на
лодке, что Ритой было воспринято с воодушевлением.
Также мы вместе
ходили в лес за ягодами, вместе купались в реке, вместе помогали своим
бабушкам. Однако, с каждым днём я всё реже встречался с Аней. Только утром,
когда мы втроём купались в реке, и вечером, перед сном, Аня выбегала на
крыльцо. Мы минут пятнадцать уделяли друг другу внимание, целовались,
обнимались и расходились по домам. Как-то в один из таких вечеров Аня сказала
мне:
— Димочка, не
обижайся на меня. Я не забываю о тебе и тоже скучаю. Но ты пойми, мы с Ритой не
виделись очень давно, и нам хочется наговориться…
Я понимал, хотя
немножко ревновал Аню к Рите.
Заканчивался июль. Ане и Рите пора было
уезжать из деревни. У Ани был билет на самолёт, чтобы лететь к своим родителям
на Кубу. Из-за строгости правил пересечения границы, вылет было невозможно
отложить на более позднее время. Последний день пребывания в гостях у бабы
Веры, Аня провела со мной. Мы чаще, чем это было, оставались наедине, а вечер и
половину ночи были вместе. Я воспользовался лодкой, усадил в неё Аню, и мы
уплыли далеко по реке. Тут мы были одни, нам никто не мешал, и мы полностью
посвятили время друг другу. Мы признавалсиь друг другу в любви, обещали никогда
друг друга не забывать, вспоминали, какие прекрасные дни мы провели вместе,
даже вспомнили, как купались тогда, когда ходили собирать землянику.
— А мы, ведь,
так больше и не забывали свои купальники, — смеясь говорила Аня.
— Не забывали,
— подтвердил я.
— Всё было
замечательно, Дима. Я никогда не забуду это лето. А ты на следующее лето
приедешь к бабе Инне?
— Да. Но, это
будет в последний раз. Потом я закончу школу и буду поступать в институт.
— Слушай, Дима,
— прервала меня Аня, — а, давай, в следующее лето снова встретимся. Я приеду.
Примерно, в это же время. И мы снова будем вместе.
— Давай, — с
радостью согласился я.
— Целый год
ждать! Ты не забудешь меня? Встретишь другую девушку, а меня даже не вспомнишь.
— Нет, не
забуду. Я буду ждать тебя.
— И я буду
ждать. Скорее бы год прошёл…
Вернулись мы с
речной прогулки заполночь. Я крепко привязал лодку, проводил Аню, обнял её, мы
поцеловались и попращались.
На следующий
день Аня и Рита уехали.
Ещё две недели
я жил у бабушки. Дни проходили скучно, были очень грустно без Ани. Моё душевное
состояние не осталось незамеченным бабушкой. Она ничего мне не говорила, но
тяжело вздыхала, когда видела, как я мучаюсь без Ани. Кое-как я прожил эти две
недели, а потом меня сменил папа. Они с мамой взяли отпуск, папа приехал к
бабушке, а я уехал домой. Надо было готовиться к новому предпоследнему учебному
году. Иногда мама уезжала в деревню к бабушке, чтобы помочь папе собирать
урожай. В сентябре мы всей семьёй в выходные дни копали картофель. Урожай в том
году был средний, но нам на всю зиму хватило и овощей, и фруктов и картошки.
Я написал Ане
два письма, но, к сожалению, не получил на них ответ. Или они не дошли до
адресата, или Аня просто не захотела отвечать. Ещё полгода я переживал
расставание с Аней, потом успокоился и уже не думал о ней так часто, как
раньше, и постепенно я вспоминал о ней изредка.
Следующее лето
я снова проводил у бабушки, но Аня не приехала.
VI
Прошло шесть
лет. Я учился на пятом курсе политехнического института, на базе которого
проводился слёт студентов нашего города. Сначала было торжественное заседание,
и я, войдя в актовый зал, занял место, открыл книгу и начал читать. Хотя я учился
в политехе, но интерес к истории не потерял. Я увлёкся чтением, когда на рядом
свободное кресло села девушка. Она положила руку на моё плечо и звонко
крикнула:
— Дима, привет!
Это была Аня.
Те же огненно-рыжие волосы, те же веснушки, та же улыбка и те же озорные и
весёлые глаза. Аня заметно повзрослела, стала ещё краше и привлекательнее.
Оказывается, она училась на пятом курсе медицинского института нашего города.
Мне показалось странным, почему мы за пять лет не встретились, ведь, мы,
студенты разных институтов, часто общались между собой. Ответ был прост.
Сначала Аня училась в другом городе. Закончился контракт работы её родителей на
Кубе, и они переехали в наш город, когда Аня перешла на пятый курс института, и
её родители перевели её в медицинский институт нашего города. Не прошло года,
как Аня перехала, и мы встретились.
И тридцать лет не
расстаёмся.
Но, это – другая
история.