Полярная ночь, северное сияние и жуткие морозы — жить за Полярным кругом нелегко. Особенно приезжим. Говорят, там огромные зарплаты и невероятно красивая природа. Почему люди уезжают с материка покорять бескрайние просторы Крайнего Севера и как живется в отдаленных северных деревушках? Александра больше года провела в одной из таймырских деревень за Полярным кругом и поделилась c Newslab.ru своими впечатлениями.
Я — жена декабриста
Меня никогда не прельщали ни северная романтика, ни северные зарплаты. Просто так получилось, что муж уехал на Таймыр работать, а я приехала к нему через год, сразу после окончания института. Смело называю себя женой декабриста и не считаю свое решение переехать неизвестно куда и неизвестно, на какое время, геройством. Для меня это был вполне логичный поступок.
В день отъезда в Красноярске стояла жара +40, а в Норильске было +15. В общем, летом в тот год насладиться не удалось.
Вообще, на момент приезда на Крайний Север женой я еще не была. Но предложение мой тогда еще будущий муж сделал мне именно за Полярным кругом. Это случилось под Новый год на берегу Енисея. С первых слов это, вероятно, кажется романтичным: могучая река, скованная льдом, на краю земли. Это умилительно только на словах или в мыслях. На самом деле все обстояло немного иначе: ночь, метель и жуткий мороз.
Мы в трех штанах, пяти кофтах и двух парах варежек, переваливаясь, как два пингвина, потопали через сугробы к берегу Енисея. Из-за воющей метели, естественно, ничего не слышно, поэтому моему благоверному пришлось орать: «В общем, вот, — сказал он, протягивая коробочку с кольцом, — я бы грохнулся на колено, но, боюсь, потом не встану! Будь моей женой! Соглашайся скорее, а то очень холодно!»
Конечно, я согласилась. Только вот кольцо надевать не было никакого желания, потому что для этого нужно было снимать варежки. Чтобы руки не отвалились от холода, мы все же решили примерить украшение дома. К слову, кольцо пришлось привозить из города партизанскими маневрами через друзей и знакомых с помощью словесного описания внешнего вида и размера.
Батареи, мороз и немного интернета
Деревенский быт в принципе не принято считать особо легким, а когда ты, абсолютно городской человек, который никогда не был в деревне, приезжаешь жить в село за Полярным кругом, первое время кажется, что сходишь с ума.
Мы жили в доме на трех хозяев 40-50-х годов постройки. Поселок находился за сотни километров от Дудинки, в вечной мерзлоте, где нет ни водопровода, ни канализации. Спасало централизованное отопление. Батареи нас в прямом смысле поили, кормили и умывали. К ним был подведен кран в кухне и в ванной. Водой из батарей мы умывались. И пили эту же воду: сначала приходилось ее отстаивать, потом кипятить, остужать и еще раз отстаивать. Летом отопление отключали и из крана шла только холодная вода, а зимой вода сначала ледяная, затем она нагревалась и после превращалась в кипяток. Вот и думайте, как надо было изловчиться и успеть все сделать. Иногда приходилось ждать около часа, пока вода остынет — и все по новой.
В качестве источника воды батареи приносили больше пользы, чем как источник тепла. Дом был старый, и ветер дул во все щели. Зимой в углу одной из комнат в ветреную погоду у нас даже вырастал небольшой снежный сугроб. Чтобы не замерзнуть, мы топили печь (с дровами на полуострове очень туго, поэтому приходилось растапливать ведрами угля), включали обогреватель и тепло одевались.
Но даже сюда добрался технический прогресс — интернет. Правда, абсолютно бестолковый. На крышу дома цепляешь вай-фай приемник, который зимой, само собой, примерзает, и ты постоянно скачешь по крыше, отколупывая от него снег и лед. И тогда, о чудо, дома у тебя в месяц есть 5 гигов «черепашьего» интернета за 3 000 рублей. Из-за его о-очень медленной скорости ползать по соцсетям не имело смысла, поэтому обычно мы просто скачивали какой-нибудь фильм.
Суровые полярные развлечения
«Зачем мне ваш английский!»
В поселке мне пришлось работать на двух работах: экономистом на предприятии и учителем английского языка в школе-интернате. Дело было не в крайней нужде. Мне предложили, я согласилась. Мой рабочий день проходил так: утром бегу в школу, провожу два урока и бегу на вторую работу. Вместо обеда опять в школу — еще два урока, потом обратно к финансовым документам. А в субботу бежишь в школу и проводишь пять уроков подряд.
Увы, далеко не все дети тянулись к знаниям. Один ученик однажды сказал: «Зачем нам ваш английский! После школы в руки пешню (лом для создания проруби) дадут — и вперед!».
Другой ученик был всего на год младше меня и уже имел жену и ребенка. Нет, он совсем не Ломоносов, который решил стать грамотным. Просто парень несколько раз оставался на второй год и бросал школу.
Тяжелее всего было работать, когда на предприятии часть людей уволилась, а часть ушла в отпуск. Из административного персонала я осталась одна! И учебный год еще не кончился. Пришлось совмещать сразу пять должностей. Как говорится, сам играю, сам пою, сам билеты продаю. Еще и одновременно начались налоговая и прокурорская проверки, а это очень много бумажной работы и почтовых отправлений по воде и воздуху (иначе никак). Поэтому приходилось работать и до 3 часов ночи. Зато теперь я думаю, что после такого мне никакая работа не страшна!
Миф о «высоких» зарплатах
Зарплаты на Крайнем Севере, конечно, выше, чем на материке, но и не такие высокие, как это было когда-то. В 2015 году средняя зарплата в Красноярске была около 25 тысяч, а здесь — едва дотягивала до 40. Муниципальные служащие, которые не занимали должностей начальников, не получали и 30 тысяч. Хорошо можно было зарабатывать, совмещая несколько должностей или вкалывая на нескольких работах.
Например, учителя по совместительству работали воспитателями в интернате: приходили рано утром на уроки, а после обеда шли в находящийся в том же здании интернат и оставались там до 10 вечера. В интернате тяжело — дети, в основном, трудные (есть даже пьющие) и часто ни во что взрослого человека не ставят. Если не нашел с ними общий язык, пиши пропало. Вот и считайте, длинный рабочий день, плавающие выходные, нервы и огромная ответственность стоили около 80 тысяч рублей со всеми надбавками.
Пять часов в очереди
Цены на всё, как и зарплаты, здесь тоже повыше. Например, за коммунальные услуги приходилось каждый месяц выкладывать по 10-15 тысяч рублей. И продукты недешевые, потому что почти все везут с материка.
Жители, как бога, каждый год ждут открытия навигации, потому что в это время приходит плавмагазин. Это корабль, на котором можно купить продукты по более-менее приличным ценам. В этот день поселок просто вымирает — все бегут на пристань. На плавмагазине люди мешками покупают овощи, которых не достать в поселке, крупы, мясо, колбасы. Так они запасаются на зиму. Конечно, все рыбачат и охотятся, но, поверьте, круглый год жевать рыбу и оленину невыносимо.
Когда приходит плавмагазин, тебя официально отпускают с работы. Идешь на пристань и стоишь в очереди четыре-пять часов. И именно стоишь, потому что присесть или прилечь там негде.
Сумасшедшие полярные чайки
Крайний Север сводит с ума своей природой! Бескрайняя тундра, северное сияние, широченный Енисей и даже «черная» пурга — все это заставляет влюбиться в Заполярье раз и навсегда. Организму трудно привыкнуть к полярному дню и полярной ночи. В полярную ночь солнце не появляется из-за горизонта, на улице светло всего 2-3 часа в сутки. И так полтора месяца.
А полярный день длится аж два с половиной месяца! К тому, что солнце светит круглые сутки, я привыкла довольно быстро. Но меня сводили с ума полярные чайки, которые кричали и днем, и ночью. Первую неделю пребывания на Севере крики чаек кажутся чем-то очень романтичным, а через месяц в голове ты составляешь целую гастрономическую книгу из этих пернатых.
В полярную ночь солнца, конечно, очень не хватает. Зато есть возможность полюбоваться настоящим волшебством — северным сиянием. Оно переливается всеми цветами, и небо в этот момент кажется до ужаса огромным!
А ближе к весне приходит «черная» пурга. Ты не видишь ничего на расстоянии вытянутой руки. Иногда мело так сильно, что мы выходили на улицу группами, держась друг за друга, чтобы не унесло.
На Первомай под «Кар-Мэн»
Поселковая жизнь за Полярным кругом не то чтобы сильно увлекательная. В кино не сходить, в ресторане не посидеть — привычных городских развлечений нет. Даже просто выйти погулять сложно — зимой сугробы по пояс, а летом сплошное болото и комары. От безделья и скуки люди начинают пить. И самое ужасное то, что пьют даже дети.
Нас от тоски спасал местный Дом культуры: мы с головой окунались практически в каждое мероприятие. Пели, плясали, вели концерты. Даже успели поиграть в спектаклях. В шутку нас называли внештатными сотрудниками на общественных началах.
Однажды беспробудное пьянство привело к забавному казусу, который в поселке запомнят надолго. Перед майскими праздниками звукооператору Дома культуры поручили найти советские марши — работники администрации решили совершить круг почета по поселку, этакую мини-демонстрацию. Само собой, звуковик немного запил и обо всем забыл.
1 мая искать марши уже было поздно, поэтому администрация с каменными лицами, древними транспарантами и чуть ли не с портретами советских вождей дружно маршировала под чудесную композицию «Лондон, гудбай» группы «Кар-Мэн». В тот день, конечно, влетело и звуковику, и прочей творческой интеллигенции.
Север помнит!
О жизни на Севере вспоминаю очень часто. Несмотря на трудную жизнь там, воспоминания очень теплые. Северяне — люди очень добрые, веселые и отзывчивые. Таких людей здесь, конечно, не хватает. Иногда даже подумываем с мужем провести отпуск не на солнечном пляже, а махнуть на корабле, например, в Дудинку. Если ты побывал на Крайнем Севере, он тебя уже не отпустит!
Александра К. специально для интернет-газеты Newslab.ru,
фото из личного архива
Долгие десятилетия на Русский Север приезжали за большим рублем, северными льготами, а заработав деньги и стаж, старались вернуться обратно в родные города. Но сейчас ситуация меняется. За полярный круг приезжают молодые люди, иногда и европейцы — и не ради денег, льгот, а просто потому, что им тут хорошо. «Лента.ру» поговорила с пятью героями, которые приехали в Мурманск и решили остаться.
«Не все поддержали мою идею»
София, 20 лет
Переехала в Мурманск полгода назад из Калининграда
На Севере я оказалась благодаря своему молодому человеку. Он военный, его перевели в Мурманск на длительный срок. Нам было тяжело в разлуке, и я решилась на переезд.
Не все поддержали мою идею: мол, зачем я собралась куда-то на край света, за полярный круг? И чем буду там заниматься? Я творческий человек, дизайнер и художник, и для меня всегда было важно реализоваться в этой сфере. Но проблем с трудоустройством не оказалось: в Мурманске я нашла даже две работы по своему профилю, которые успешно совмещаю.
Помню свою первую прогулку по городу: золотые сопки, красивые здания, порт… я была в восторге! Несмотря на удаленность от крупных городов, в Мурманске не скучно — иногда ходим в кино, в клубы, в областную филармонию. Конечно, здесь очень красивая природа, хотелось бы чаще выезжать за город. Но, к сожалению, туда не так-то просто добраться, как и во многие другие интересные места в области.
«Это место меня настолько впечатлило, что я остался»
Джованни Каппелли, 63 года
Переехал в Мурманск 10 лет назад из Милана
Я профессиональный фотограф и человек мира. Много лет я переезжал с места на место, работал во многих городах и странах. Однажды мне захотелось отдохнуть в каком-то необычном месте. Двоюродный брат подсказал мне посетить очень красивое место — реку Поной в Мурманской области. Здесь я провел месяц осенью, и это был потрясающий опыт.
Это место меня настолько впечатлило, что я остался в Мурманске, но продолжил путешествовать по работе. Да, климат очень холодный для итальянца, но раньше я много работал на севере США, где были схожие условия. Особенно было интересно увидеть полярный день и полярную ночь, но постоянная темнота оказалась очень тяжелой для меня, поэтому зимой я уезжаю из Мурманска. Зато полярный день я очень люблю. Рыбалка здесь в это время — это что-то уникальное.
С годами у меня появились здесь друзья, знакомые, с людьми всегда было легко. Это здорово, когда легко находишь общий язык, несмотря на абсолютно разный бэкграунд. Здесь я узнал очень много нового.
Может быть, я скоро перееду из Мурманска — подыщу климат помягче. Я молод душой, но годы идут, и мне нужно больше солнца и моря. Поэтому не знаю, надолго ли еще я здесь, но я точно буду скучать. Есть здесь, на Севере, что-то такое, что навсегда останется в сердце.
«Я не понимаю тех людей, которые хотят уехать»
Антон, 26 лет
Переехал в Мурманск 7 лет назад из города Сарапул Удмуртской Республики
Можно сказать, что я «вернулся» на Север: мы с родителями жили в Мурманской области и переехали в Сарапул, когда мне было четыре года. А после окончания школы я задумался, чем заниматься дальше и куда двигаться. Сверстники уезжали в Питер, Москву или Ижевск, но мне эти варианты были не интересны, я искал чего-то другого.
Мы посовещались с родителями и решили снова уехать в Мурманск. Было преимущество: у мамы уже был «северный» стаж работы и она могла раньше выйти на пенсию. Идею я поддержал, поскольку не хотел оставаться в Сарапуле. Поехать в Мурманск — почему нет? Вернуться никогда не поздно.
О городе я вообще ничего толком не знал и, конечно, не помнил. Почему-то представлял Мурманск огромным промышленным городом, думал, что тут нереальная жизнь. Отчасти она действительно нереальная… Мурманск мне искренне нравится, я не понимаю тех людей, которые хотят уехать. Да, полярная ночь — это тяжело, но нужно всегда искать позитивные моменты. Люди приезжают из других городов, чтобы полюбоваться северной природой и полярным сиянием. В нескольких часах езды — Финляндия и Норвегия. Это тоже здорово! В Сарапуле, например, мало кто путешествовал, потому что было далеко и неудобно.
Самая большая ценность Мурманска — это люди. Когда я приехал, Мурманск показался мне приветливым городом, и я до сих пор не изменил своего мнения. Здесь огромное количество талантливых ребят из совершенно разных сфер. Мне очень повезло повстречать здесь именно «своих» людей.
«Люди здесь тоже особенные»
Марина, 28 лет
Переехала в Мурманск 2 года назад из города Цимлянска Ростовской области
Из родного города я уехала на Север по любви. Познакомилась с будущим мужем, приехала к нему в Мурманск и решила остаться.
По образованию я эколог, поэтому о специфическом северном климате — полярной ночи и полярном дне, маленьких деревьях и долгих зимах — знала давно. Мурманск такой, каким я его себе представляла, но именно в северо-таежной природе я вижу особенную прелесть. Обожаю гулять в лесу, осенью здесь очень много грибов и ягод.
Кстати, в Мурманске я обрела не только семью, но и любимую работу в Мурманском областном художественном музее. Мне очень комфортно в этом городе, и я не думаю о переезде. Люди здесь тоже особенные. Заметила, что многие стараются как-то облагородить город, навести красоту.
«Старая «Газель» ехала по району со свадебными салонами и ритуальными услугами»
Анастасия, 25 лет
Переехала в Мурманск 8 лет назад из Санкт-Петербурга
После окончания школы я думала, куда поступать. Папа предложил попробовать подать документы в Мурманск, потому что там на тот момент жили бабушка, дедушка и дядя. В итоге я поступила на бюджет в мурманский вуз и поехала учиться.
Уезжать мне очень не хотелось. Никогда не забуду первый день и путь до университета: старая «Газель» едет по району со свадебными салонами и ритуальными услугами. Но, несмотря на удручающее первое впечатление, со временем город показал себя с другой стороны. Уже через пару месяцев появились друзья в университете, и стало гораздо комфортнее. Проблем с работой тоже не было — я сразу устроилась туда же, где стажировалась, пока была студенткой.
Я считаю, что Мурманск — хороший город для жизни. Я люблю сноуборд и здесь могу ходить на склон хоть каждый день. Вообще здесь очень много интересных и красивых мест. Не понимаю людей, которым здесь скучно.
Значительную часть своей жизни Таисия Собянина прожила в староверческой деревне Дий в верховьях Колвы
Поделиться
Сейчас Ныроб в Чердынском округе и Вая в Красновишерском кажутся Крайним Севером Прикамья — жизни за ними практически нет. Но еще несколько десятков лет назад по тайге были разбросаны деревни, села и спецпоселения. В некоторых из них жили староверы, в других отбывали наказание осужденные. 72-летняя Таисия Собянина — из староверов. Еще 21 год назад она была единственной жительницей деревни Дий на берегу Колвы. Недавно на «Кинопоиске» вышел фильм о ней и о том, как жили люди, оторванные от цивилизации.
Фильм «Платоновна — комендант Дия» (16+) снял березниковский телеканал «Своё ТВ». Журналисты благодаря поддержке спонсоров свозили бывшую жительницу Дия Таисию Собянину в родную деревню.
Предки Таисии Собяниной и она сама — староверы. Они относятся к ветви, которую называют беспоповцами — такие люди считают, что подлинных священнослужителей (то есть получивших сан до раскола церкви) уже не осталось, поэтому обходятся без них и сами совершают молитвы и часть таинств, а от некоторых отказались.
Среди беспоповцев есть множество течений или, как их называют, согласий. Одно из них считало, что для спасения души нужно бежать как можно дальше от городов и крупных сел, уходить в недоступные, уединенные места. Часть населения верховьев Колвы оказалась там именно таким образом.
Староверческая деревня Дий находится примерно в 130 километрах от Чердыни выше по течению Колвы. Рядом с ней раньше были и другие — Талово, Черепаново и так далее. Сейчас ни одна из них не жилая. Проехать в эти деревни было крайне сложно и раньше — автомобильных дорог там никогда не было, добраться можно было только по реке или по зимнику. Сейчас, когда места обезлюдели, процесс стал еще сложнее.
Таисия Собянина родилась в Дие в 1951 году. Ее мать Ульяна была одинокой — мужчин после войны было мало, и в деревне они появлялись лишь изредка. Как рассказывает в фильме Таисия, ее мать тяжело работала в колхозе и к моменту рождения дочери уже имела двоих сыновей, которых с трудом воспитывала одна.
Рождению дочери женщина была не рада. В феврале, сразу после рождения, она оставила младенца на улице в надежде, что он замерзнет. Но новорожденную увидела соседка, занесла в дом, укутала и положила на печь рядом с матерью.
Дальше с Ульяной происходило то, что сейчас назвали бы послеродовой депрессией. Таисия говорит, что ее мать пыталась угореть в избе, затыкала печную трубу валенком, но каждый раз ее и детей спасали соседи. В результате Таисия выжила и выросла. Она вспоминает, что ее воспитанием в основном занимался старший брат.
Таисия рассказала, как жила в затерянной в тайге деревне, где всё держалось на ней
Скриншот: телеканал «Своё ТВ» / Kinopoisk.ru
Поделиться
Тем не менее за весь часовой фильм уроженка Дия ни разу не говорит, что обижена на мать. По ее словам, такое — не слишком трепетное отношение к младенцам — было тогда обычным делом. Умер ребенок — значит, одним ртом меньше, считали тогда люди.
В Дие Таисия научилась выживать наедине с дикой природой: рыбачить, охотиться. Стрелять она начала в 6–7 лет, а первую добычу — глухарку — принесла, тайком взяв ружье брата.
Повзрослев, Таисия уехала из Дия на Вишеру, где работала на драге — так называют огромные машины, промывающие речной грунт, чтобы обнаружить в породе алмазы или частицы золота. Там женщина вышла замуж, родила дочь Яну. Как и мать, в итоге Таисия занималась воспитанием ребенка одна — свое желание разойтись с супругом она объясняет тем, что он произнес грубое, нехорошее слово и ей этого «хватило».
В 37 лет, когда дочери было всего четыре года (иногда героиня говорит, что на тот момент Яне было всего два, поэтому о возрасте мы можем судить лишь приблизительно), Таисия уволилась с работы и вернулась в Дий, чтобы ухаживать за больной матерью.
«Деревня Дий встретила радостно. Распрягли лошадей. Поставили в конюшню. Все прежние жители живы! К бабке Ульяне приехала жить дочь Тася (37 лет) с Вишеры. Она комендант Дия, без нее не могут прожить старушки. В руках Таси делается любое дело жизни деревни: носит с реки воду, ремонтирует дома, косит и возит с лугов сено, ухаживает за лошадьми, колет-режет скотину, кастрирует и так далее. Без Таси Дий не проживет», — писал в дневнике историк, этнолог и краевед Георгий Чагин, который родился в деревне Гадья в верховьях Колвы, а затем сделал эту местность и ее жителей предметом своего профессионального интереса.
В Дие Таисия сама добывала пропитание для себя и старушек, доживающих свой век в деревне.
— Человека я никогда не убью. Я не убью собаку, я не убью лошадь. Корову свою тоже не могу застрелить. Остальное всё могу стрельнуть, — признается женщина.
Еще нельзя было убивать зайцев, потому что их лапки похожи на собачьи, а стрелять в собак запрещает вера, которой придерживается Таисия. Женщина вспоминает, что охотилась на лосей, глухарей, уток и селезней.
— Я окно открою весной — они (утки и селезни. — Прим. авт.) тут рядышком, подплывают ко мне. Там такой залив. Они тут под окно. Я форточку открываю и долбашу их, — делится с журналистами героиня.
Женщина сама добывала себе пропитание и до сих пор отлично стреляет
Скриншот: телеканал «Своё ТВ» / Kinopoisk.ru
Поделиться
По словам Таисии, медведей она боится, потому что один из них ее сильно напугал. Сначала он уничтожал все следы присутствия женщины в лесу рядом с Дием, а потом и вовсе зарычал на нее и ее собаку. Тогда женщина сдалась и больше не ходила в места, которые медведь считал своими.
Постепенно жителей в Дие становилось всё меньше — старики умирали или переселялись к родственникам. К 2001 году здесь остались только Таисия, ее дочь Яна и маленькая внучка Света — мать и бабушка воспитывали ее без мужского участия, как в прошлом воспитывали и их самих.
Тогда, в 2001-м, Таисия, которая к тому моменту прожила в Дие последние 15 лет, решила переехать. Она вспоминает, что пять тысяч на переезд ей дал губернатор Пермской области и бывший мэр Перми Юрий Трутнев.
— Его (Трутнева. — Прим. авт.) послала за водичкой на ключик. Говорю: «Юрик, сходи за ключевой водичкой». А мне потом говорит с Верхней Колвы рыбак: «Ты знаешь, с кем разговаривала? <…> Это же наш мэр из Перми». И что, что мэр? Я здесь мэр — это вы ко мне прихлебали, — смеется женщина, рассказывая эту историю журналистам.
Сейчас Таисия живет в Северном Колчиме — поселке в Красновишерском районе.
Таисия идет по родной деревне, заросшей высокой травой
Скриншот: телеканал «Своё ТВ» / Kinopoisk.ru
Поделиться
Летом 2022 года березниковское «Своё ТВ» предложило Таисии Собяниной вновь побывать в родных местах. Они снарядили несколько внедорожников и болотоходов, чтобы добраться до Дия.
— Какое чудо, что меня везут в Дий. 20 лет я не была там. Как интересно! Я не верю, не верю, не верю, пока не прибуду туда, в Дий, — признавалась Таисия по дороге.
Съемочной группе приходилось вязнуть в грязи, вытягивать технику лебедками или толкать ее, стоя по пояс в воде, преодолевать реки по хлипким мостам или вброд. В результате команда всё-таки добралась до места.
Еще в Талово (деревне, расположенной ниже Дия по течению Колвы) сильная и смелая Таисия Собянина расплакалась.
— Всё заросло. Господи, помилуй. Кто бы подумал, что здесь ничего не будет? Как я еще приеду в Дий, что будет со мной? Здесь одни слезы, а там что будет? Да любой житель бы приехал — и то же самое, заплакал, — говорит женщина.
Таисии Собяниной было больно видеть родные места обезлюдевшими
Скриншот: телеканал «Своё ТВ» / Kinopoisk.ru
Поделиться
Покинутый 21 год назад Дий произвел на 72-летнюю Таисию Собянину еще более глубокое впечатление.
— Я уехала — разве я такую [деревню] оставила? — сквозь слезы оглядывала уроженка Дия заросшую поляну с полуразрушенными домами.
Избу Таисии почти полностью распилили на дрова (возможно, они понадобились заглядывающим сюда охотникам и рыбакам), поэтому остановиться пришлось в чужой. Там, в Дие и его окрестностях, колвинская амазонка показала, как хранила продукты в деревянном «холодильнике», построенном на холодном ручье, рассказала, как сама прокладывала зимник в соседнее Талово, как боялась и спала с ружьем, когда из спецпоселения Няризь сбегали заключенные.
Несмотря на почтенный возраст, Таисия бодро шагала по лесам и болотам, вскидывала ружье и стреляла, чтобы показать, как охотилась раньше, собирала патроны так, будто делала это еще вчера, учила журналистов отгонять насекомых дымком от зажженного мха, ловила голыми пальцами паутов (оводов), чтобы использовать их как наживку для рыбалки.
Посмотреть фильм о Таисии Собяниной, в одиночку обеспечивающей жизнь северной деревни, можно на «Кинопоиске».
Освоение Крайнего Севера — одна из интереснейших страниц в российской истории. Невероятно тяжелые условия, изолированность, постоянный холод, отсутствие еды — вот лишь несколько проблем, с которыми сталкивались первопроходцы. Начало было положено еще в XI веке, когда новгородский посадник Улеб совершил поход с Северной Двины к «Железным воротам» (вероятно, Карский пролив). Упоминание об этом есть в Никоновской летописи в 1032 году. С того времени север притягивал авантюристов, путешественников и исследователей. Мы вспомнили 3 интереснейших экспедиции российских исследователей.
Исследователь Арктики Георгий Седов
Будущий прославленный исследователь родился в бедной семье на хуторе Кривая Коса (Донецкая область). Семья жила впроголодь, отец пил и годами пропадал на заработках, поэтому мальчику с ранних лет пришлось работать. До 14 лет Георгий был неграмотным, но когда отец вернулся с заработков, то он окончил за два года трехклассную церковно-приходскую школу. Георгий мечтал учиться дальше, но родители были против, поэтому он сбежал из дома.
В 21 год Седов получил диплом штурмана дальнего плавания, в 24 — экстерном сдал экзамен и был произведен в поручики по адмиралтейству. Он быстро продвигался по карьерной лестнице и вскоре добился невероятных высот: был на Дальнем Востоке, Каспии и т. д.
После плавания на Новую Землю, судя по воспоминаниям его жены, он начал грезить путешествием на север. Только в марте 1912 года он наконец-то подает докладную записку начальнику Главного гидрографического управления генерал-лейтенанту А. И. Вилькицкому такого содержания:
«Горячие порывы у русских людей к открытию Северного полюса проявлялись еще во времена Ломоносова и не угасли до сих пор. Амундсен желает во что бы то ни стало оставить честь открытия за Норвегией и Северного полюса. Он хочет идти в 1913 году, а мы пойдем в этом году и докажем всему миру, что и русские способны на этот подвиг…»
Газеты восторженно приняли идею Первой русской экспедиции на север. Идея показалась привлекательной и министру, и даже императору Николаю II. Седову дали 2-летний отпуск на осуществление его плана. Однако вскоре его ждало разочарование: комиссия раскритиковала его план. Это было понятно: опыта путешествий на север у него не было, отсюда и промахи.
По плану Седова переход к полюсу должны были осуществить всего три человека с тридцатью девятью собаками. К тому же он поспешил со сроками, пытаясь опередить Амундсена. Был разработан новый план: количество собак увеличивалось теперь до шестидесяти, а груз был уменьшен с 3,25 до 2,18 пуда на одну собаку (около 38 килограммов). Весь поход к полюсу и обратно должен был занять 172 дня. И тут специальная комиссия снова отвергла планы Георгия Седова. Деньги на экспедицию начали собирать всей Россией.
Тяжелая экспедиция
Наконец, 26 августа Судно «Святой Фока» отправилось с пристани в Архангельске. Первоначальный план предполагал, что судно доставит отряд Седова на Землю Франца-Иосифа, но из-за позднего выхода не удалось выполнить план, поэтому судно было затерто льдами у побережья Новой Земли. Эта зимовка была очень сложной: не хватало теплой одежды и других необходимых мелочей. Из-за спешки были допущены досадные промахи: солонина и треска оказались гнилыми.
Несмотря ни на что, Седов не терял бодрости духа. Экипаж ждал, пока льды отступят, но этого не происходило. Только 6 сентября подул восточный ветер, и судно вместе со льдами отнесло от берега. Офицеры экспедиции посчитали достижение Земли Франца-Иосифа очень маловероятным и призвали Седова повернуть назад. Это был ультиматум, но Седов все равно повел корабль вперед.
Несколько дней начальник экспедиции практически не сходил с мостика. Лавировали в тяжелых льдах, жгли в топке бревна, доски, старые ящики. И все-таки они пробились к Земле Франца-Иосифа. На вторую зимовку судно встало в бухте Тихой на острове Гукера. Надвигалась полярная ночь. Многие продукты уже закончились.
Во время второй зимовки болели почти все, только трое оставались здоровыми. У экипажа кровоточили десны, болели ноги, некоторые едва передвигались. Болен был и Георгий Яковлевич, иногда он целыми днями не выходил из каюты. Большинство ездовых собак погибло, но Седов продолжал подготовку к походу. В его план уже никто не верил.
Выход был назначен на начало февраля 1914 года. Вместе с Седовым шли два матроса — Григорий Васильевич Линник и Александр Матвеевич Пустошный. Во время пути Седов вел дневник.
«Дорогая, милая Веруся! Уходя на полюс, ничего тебе не пишу, так как лучшим письмом моим будут тебе служить мои дневники. Крепко тебя обнимаю и нежно целую. В случае моей смерти хлопочи пенсию себе в Морском ведомстве. Твой образок и некоторые мои вещи тебе передадут П. Г. Кушаков или Кизино. И так прощай, родная, крепко целую. Любящий твой Георгий».
Последняя запись в конце февраля в дневнике Седова была такая: «Увидели выше гор впервые милое, родное солнце. Ах, как оно красиво и хорошо! При виде его в нас весь мир перевернулся. Привет тебе, чудеснейшее чудо природы! Посвети близким на родине, как мы ютимся в палатке, больные, удрученные, под 82 градусом северной широты!»
По ходу движения болезнь Георгия Яковлевича прогрессировала, через неделю он не смог идти. Он приказал привязать себя к нартам, но продолжать поход. 20 февраля 1914 года, на восемнадцатый день похода, Георгий Яковлевич скончался среди льдов возле острова Рудольфа.
Его спутники похоронили тело там же — обернули в два парусиновых мешка, сделали крест из лыж и положили в могилу флаг, который Седов намеревался установить на Северном полюсе. Затем они направились в обратный путь.
Теперь именем капитана Седова названы архипелаг и остров, мыс и пик, пролив, два залива, две бухты и поселок, где он родился. Сейчас там открыт музей.
Полярный одиночка Никифор Бегичев
Никифор Бегичев родился в селе Царев Астраханской губернии. Происходил из рода вологодских рыбаков. Он с детства мечтал о приключениях, море и риске, поэтому поступил на морскую службу в Кронштадте. Потом работал на кораблях, бороздивших Атлантический, Индийский и Тихий океаны. Никифор не раз пересекал экватор и был во многих странах, но мечтал о собственных открытиях и севере.
Спасение Колчака
Случай представился в 1900 году, когда он стал членом арктической экспедиции, возглавляемой бароном Эдуардом Толлем. В ходе экспедиции Никифор познакомился с будущим адмиралом Колчаком, которого он даже спас от смерти. Колчак при переходе через торосы (нагромождение обломков льда) упал в воду, захлебнулся и стал тонуть. Боцман Бегичев скинул тулуп и нырнул за ним в полынью. Никто не знает, как сложилась бы российская история, если бы он этого не сделал. Вот как описывает Никифор этот момент своей жизни
— Я шел передом, увидел впереди трещину, с разбегу перепрыгнул ее. Колчак тоже разбежался и прыгнул, но попал прямо в середину трещины и скрылся под водой. Я бросился к нему, но его не было видно. Потом показалась его ветряная рубашка, я схватил его за нее и вытащил на лед… Но это было недостаточно — под ним опять подломился лед, и он совершенно погрузился в воду и стал тонуть. Я быстро схватил его за голову, вытащил еле живого на лед и осторожно перенес… к берегу. Положил на камни и стал звать Инькова, который стоит возле трещины и кричит: «Утонул, утонул!» — совершенно растерялся. Я крикнул ему: «Перестань орать, иди ко мне!» Мы сняли с Колчака сапоги и всю одежду. Потом я снял с себя егерское белье и стал одевать на Колчака. Оказалось, он еще живой. Я закурил трубку и дал ему в рот. Он пришел в себя. Я стал ему говорить — может, он с Иньковым вернется назад в палатку, а я один пойду. Но он сказал: «От тебя не отстану, тоже пойду с тобой». Я пошел по камням, были крутые подъемы и спуски. Он совершенно согрелся и благодарил меня, сказал — «в жизни никогда этого случая не забуду».
Экспедиция закончилась трагедией: шхуну сковало льдом. Члены экипажа разделились. Увы, команда, возглавляемая Толлем, так и не вернулась домой, хотя позднее исследователи находили их стоянку. Команда Колчака, где был и Бегичев, спаслась. Полярники 42 дня добиралась до цивилизации. Боцмана Бегичева наградили золотой медалью за героизм.
Исследования полуострова Таймыр
В 1906 году Бегичев поехал на Таймыр, где в одиночку занимался исследованием полуострова. Параллельно он занимался пушным промыслом. Через два года он расширил карту Российский империи, открыв два острова, которые впоследствии были названы его именем: Большой и Малый Бегичев.
В 1915 году — новые открытия. Никифор возглавил эвакуацию моряков, застрявших во льдах у северо-западных берегов Таймыра. Маршрут каравана из 500 оленей пролегал по неизученным ранее территориям. До того момента там не ступала нога человека.
Золотые норвежские часы
Несколько лет спустя Бегичев в очередной раз участвует в спасательной экспедиции. На этот раз он помогает искать норвежцев Руаля Амундсена, Пауля Кнутсена и Петера Тессема. Их шхуна застряла во льдах, поэтому командир Амундсен отправил членов экипажа к радиовышке. К сожалению, до нее они не дошли.
Только в 1922 году в устье реки Пясины Бегичев сумел найти корреспонденцию и личные вещи пропавших норвежцев. Позже, в пяти километрах от радиостанции, в расселине, между обломками скал Бегичев нашел скелет и остатки одежды. Эксперты подтвердили, что останки принадлежат моряку Петеру Тессему. Он погиб, не дойдя до своей цели 5 километров. Правительство Норвегии наградило Бегичева золотыми часами.
Последнее путешествие
Очевидно, что без севера исследователь и полярник свою жизнь не представлял. Весной 1926 года Бегичев во главе артели охотников в очередной раз ушел в тундру. Долго от группы не было никаких известий, и только летом 1927 года вернувшиеся охотники рассказали, что он умер от цинги на зимовке у реки Пясины. Долгое время ходили слухи, что он был убит, но расследование показало, что причиной действительно была болезнь.
Экспедиция Пананина и Шмидта — 9 месяцев на дрейфующей льдине
21 мая 1937 года полярная воздушная экспедиция АН СССР достигла Северного полюса и высадила на дрейфующий лед научную станцию «Северный полюс-1». Экипаж станции пробыл на этой дрейфующей льдине целых 9 месяцев.
Сотрудники станции: руководитель Иван Дмитриевич Папанин, гидролог Петр Петрович Ширшов, геофизик-астроном Евгений Константинович Федоров и радист Эрнст Теодорович Кренкель. Руководил экспедицией Отто Юльевич Шмидт, пилотом флагманского самолета Н-170 был герой Советского Союза Михаил Васильевич Водопьянов.
Подготовка. Идею экспедиции в 1936 году на совещании в Кремле предложил Отто Шмидт. После согласования идеи экспедицию собирали всей страной. Это было действительно опасное предприятие, ведь почти год членам экспедиции нужно было жить в экстремальных условиях. Московский завод «Каучук» сделал необычную палатку для жилого лагеря из легко разбирающихся алюминиевых труб, брезента и гагачьего пуха. На полу лежал резиновый надувной пол, который также сберегал тепло.
Специально для станции было изготовлено две радиостанции. Основным источником питания служили два комплекта щелочных аккумуляторов, которые заряжались либо от ветра, либо от динамо-машины. Чтобы доставить все оборудование, ленинградский судостроительный завод построил специальные нарты (сани) из ясеня, которые весили всего 20 килограмм. А Институт общественного питания заранее приготовил членам экспедиции обеды весом около 5 тонн.
Трудности. Несмотря на тщательную подготовку трудности были неизбежны. Возникли они уже во время полета: произошла авария, в результате чего стал испаряться антифриз. Механикам пришлось разрезать обшивку крыла, подкладывать тряпку, впитывающую жидкость, выжимать ее в ведро и перекачивать жидкость обратно в бачок мотора. И все это при минус 20 на стремительном ветру.
Вскоре после высадки обнаружилось, что льдина дрейфует. Так что исследователи целых 9 месяцев странствовали на ней по Ледовитому океану. Через 274 дня льдина стала небольшим обломком площадью 200 на 300 метров. Было принято решение о срочной эвакуации. Спасли исследователей ледокольные пароходы «Таймыр» и «Мурман», которые доставили их домой.
За время экспедиции исследователи сделали множество открытий: они отбирали пробы грунта, измеряли глубины, вели магнитные измерения, гидрологические и метеорологические наблюдения. За вклад в науку и героизм участников наградили орденами Ленина. Шмидт и Папанин стали героями Советского Союза.
«Удивительнейшее сочетание настоящего и прошлого, современности и истории (и какой истории — русской! — самой значительной, самой трагической в прошлом и самой философской), человека и природы, акварельной лиричности воды, неба и грозной силы камня, бурь, холода снега и воздуха», — так ученый Дмитрий Лихачев восхищался Русским Севером. Суровый, самобытный и невероятно красивый край притягивал не только исследователей и путешественников. Север оставил удивительный и яркий след в книгах многих писателей. Мы подобрали девять книг о Русском Севере, которые не оставят вас равнодушными.
1
Михаил Пришвин. «В краю непуганых птиц»
«Нигде не бывает такой красоты в природе, как на Севере», — писал Михаил Пришвин, который считал Русский Север своей писательской родиной. Его первые значительные произведения родились именно после северных путешествий. Лето 1906 года Пришвин провел в Карелии, собирая народные легенды, предания и прочий фольклорный материал по заданию Академии наук («Я запасся от Академии наук и губернатора открытым листом: я ехал для собирания этнографического материала»). Тридцать восемь сказок, записанных писателем во время этого его путешествия, вошли в сборник фольклориста Николая Ончукова «Северные сказки». Однако главным творческим результатом ярких впечатлений от этой поездки стала пришвинская книга очерков «В краю непуганых птиц» (1907), которая принесла автору невероятный успех.
«В краю непуганых птиц» — это не книга-путешествие или книга-путеводитель по Карелии. Это книга-погружение, прекрасный пример пристального поэтического внимания к тому, что нас окружает, всматривания в людей, в природу, в жизнь. Пришвин сам определил свою стратегию погружения в северную среду: «Вместо того чтобы употребить свое время на “путешествие” в полном смысле этого слова, то есть передвижение себя по обширным пространствам, мне казалось выгоднее поселиться где-нибудь в их характерном уголку и, изучив этот уголок, составить себе более верное суждение о всем крае».Этим «уголком» Пришвин выбирает местность, «которая прилегает к берегам Выгозера и дает ему свое название — Выговский край» (в географии такого названия не существует).
Пришвин пишет, что Север — это край непуганых птиц, он нетронутый, тайный, заповедный. По Пришвину, Карелия — словно отделенная от остального мира, почти сказочная страна. Здесь все чудесно в своем единстве природы, быта людей и их веры… Читатель погружается в сказ о загадочном и одновременно реальном мире, сказку наяву, в которой нет захватывающего сюжета, но вся она совершенно удивительная: природа здесь главный одушевленный герой (вода «стремится куда-то, беспокоится»; «…притаился холодок и шепчет: “Это не лето”»; ели «… тесно жмутся друг к другу и будто что-то скрывают между собой»).Книга Пришвина — это восхищение Севером. Автор рассказывает о старинных монастырях и местных святых, дает объемную, целостную картину жизни северян, передает легенды о кладах и водяных, приводит очерки о местных жителях (плакальщицах, сказочниках, сказителях и др.), а также размышляет о человеке вообще и о его душе, которая именно в этом чудесном северном уголке «отдыхает, встретив в жизни то, что давно уж забыто и разрушено, как иллюзия».
2
Ирина Карнаухова. «Сказки и предания Северного края»
«На Севере сказка распространена повсеместно и всюду любима. Ее рассказывают все — от мала до велика. Она до сих пор заменяет собой занимательную книгу, спектакль, кино…», — отмечала талантливая фольклористка и писательница Ирина Валериановна Карнаухова в своем грандиозном исследовании «Сказки и предания Северного края» (1934). Карнаухова больше известна в литературе как детская писательница, однако прежде чем писать для детей, она серьезно занималась исследованием фольклорной культуры русского народа и написала одну из самых увлекательных книг о сказках. В 1920-х годах Карнаухова обучалась на курсах, существовавших при Российском институте истории искусств, где деканом словесного факультета был выдающийся филолог Виктор Жирмунский, а преподавателями были Виктор Шкловский, Николай Гумилев, Михаил Лозинский и др. Глубокий и проницательный ум Карнауховой отмечали многие литераторы первой половины ХХ века. Например, Сергей Есенин «с первого знакомства угадал в Карнауховой отменного знатока народного слова и нередко состязался с ней в толковании фольклорных выражений».
В 1925 году в Институте родилась идея проведения фольклорных экспедиций на Русский Север, которые были осуществлены в 1926–1929 годах и в которых Ирина Карнаухова приняла участие в качестве «собирательницы сказок». Маршрут экспедиции был следующий. Пароходом из Ленинграда по Неве, через Ладогу в реку Свирь, а затем по Онежскому озеру группа молодых исследователей прибыла в Петрозаводск; далее местным пароходом из Петрозаводска состоялся переход в Великую Губу, где началась полевая работа — обследование окрестных деревень.
Карнаухова осуществила грандиозный сбор устного народного творчества, который потом воплотился в большой печатный труд. Ее «Сказки и предания Северного края» включают в себя материал четырех экспедиций на Север. В своей книге Карнаухова не только дословно приводит записанный материал, но также дает блестящие характеристики сказочникам и сказочницам, многие их которых — настоящие мастера народного слова. Также каждую сказку Карнаухова сопровождает яркими и меткими исследовательскими замечаниями, рассказывает, к каким типическим сказочным сюжетам относится та или иная сказка («сюжет о трех царствах — золотом, медном и серебряном», «сюжет о снятии заклятия с заколдованного царевича», «сюжет о волшебной птице» и др.). Например, анализируя сказку «Как сено потопилось», Карнаухова отмечает, что она связана с местным преданием об озере, куда люди специально ходят слушать звон подводных церквей. Исследовательница пишет, что это «сказание принадлежит к типу широко распространенных рассказов о залитых городах, селах и монастырях». Собрание Карнауховой — это удивительный свод поучительных, добрых, мудрых, смешных и серьезных сказок с чудесным северным колоритом, которые доставят настоящее удовольствие читателю, ведь, по словам самой фольклористки, к сказкам всегда нужно обращаться не только детям, но и взрослым: «…народная сказка воспитывает эмоциональное отношение к миру, а не абстрактное холодное и рассудочное».
3
Федор Абрамов. «Сосновые дети»
«До конца дней своих он сохранил в себе что-то от деревенского паренька и одновременно становился мудрым судьей человеческих судеб», — такую характеристику прозаику и публицисту Федору Абрамову дал академик Дмитрий Лихачев.
Абрамов — автор романов, ряда повестей и множества рассказов, в которых возникают яркие образы простых талантливых людей из народа, ищущих правды и справедливости в жестоком и суровом мире. Абрамов сам говорил: «Таланты бывают разные… Но есть высший талант, высший дар… — дар доброты и человечности». Герои писателя — труженики, подвижники, праведники — поражают своей добротой и повседневным, «будничным» героизмом: «Мудрость так называемых простых людей более великая, чем мудрость так называемых великих. Ибо эти простые люди освобождены от тщеславия, творят жизнь и добро, не рассчитывая на бессмертие, на славу, на вознаграждение».
О таком каждодневном умножении добра на земле, о борьбе за красоту, жизнь и справедливость написан пронзительный «северный» рассказ «Сосновые дети» (1962) о восстановлении вырубленного леса. Вообще, рассуждая о прозе Абрамова, литературоведы отмечают, что один из ее главных мотивов — «северная природа, ее мощь, ее красота и уязвимость, беззащитность». Абрамов сам родился на Севере, в селе Веркола, расположенном на правом берегу лесной реки Пинеги. Очень многие рассказы писателя посвящены жизни людей на Пинежской земле.
Главный герой рассказа «Сосновые дети» — лесник Игорь Чарнасов — настоящий защитник леса. Он противостоит тем, кто этот лес стремится уничтожить в угоду современному технологическому прогрессу. По Абрамову, равнодушие к природе ведет и к очерствению человеческой души, к злобе по отношению людей друг к другу. Для самого писателя, выросшего в лесном краю, судьба его родного северного леса — тема очень личная и болезненная: «Какая-то ненависть у нашего мужика к лесу. А теперь реку раздели — как сирота, голая стоит…»—пишет он в «Сосновых детях». Вторжение человека в мир природы оказывается гибельным для нее: «Ни лесинки, ни кустика. Только пни. Бесконечная россыпь свежих лобастых пней. Злое солнце плясало на их желтых, заплывших смолой срезах, и казалось, тысячи прожекторов бьют тебе в глаза». Игорь Чарнасов всеми силами старается установить перемирие между природой и человеком: «На пригорке стоял столб с вывеской “Шушольское лесничество”, а еще подальше, почти у самого леса, вдоль дороги было выложено белым известняком: “Миру мир!”». Герой сажает новый лес, о котором повествователь рассказа, друг Чарнасова, говорит:«Я стою, наклонившись над… младенческим лесом, вдыхаю его первозданный запах, и мне кажется, что я присутствую при рождении мира, подымающегося на утренней заре…»
4
Ксения Гемп. «Сказ о Беломорье»
«Беломорье — раздольный, но суровый край», — писала ученый-энциклопедист, писательница Ксения Гемп, для которой Беломорье стало главной любовью всей жизни, «каким-то иным миром». Ее «Сказ о Беломорье» — это поистине эпическая книга о Севере, о поморах, об их жизни и быте, об их нравах и обычаях, об их сакральном отношении к слову и его силе. Как писал Дмитрий Лихачев, Гемп создала «грандиозную картину поморской и крестьянской культуры Русского Севера».
«Сказ о Беломорье» — это одновременно и воспоминания, и этнографические очерки (хотя в книге масса этнографического материала), но главное — это превосходный, живой рассказ «хранительницы Севера» о своем любимом крае. Писатель Федор Абрамов очень точно отметил, что «Сказ о Беломорье» Гемп можно без преувеличения назвать «энциклопедией народной культуры Беломорья».
Ксения Гемп превосходно знала историю Архангельска и селений на Белом море, историю северных монастырей, культуру и религию Севера. В своей книге она погружает читателя в этот многогранный и просторный северный мир. Сердце «Сказа…» — люди Беломорья и их поморское слово: это плачи, сказания, песни, разговоры, которые записаны во время авторского, первоначального исполнения, а не при специальном повторе для записи собирателя фольклора.
Книга Гемп — это книга о любви к слову и о его силе: «На Севере ценят слово — мудрое и меткое, слово, смягчающее печаль, слово веселое, разгоняющее тоску. Уважительно относятся к творцам, сказителям — хранителям, а также и к собирателям былин, старин, сказываний, песен, сказок, поговорок, загадок, речений и слов». В книгу включен составленный Гемп словарь местных слов, который сам можно читать как отдельную увлекательную повесть: в нем не просто дается определение какому-нибудь слову (например, «глубник — ветер с северо-запада», или «обрядня — вся домашняя работа по хозяйству»), но еще и приводится пример его живого употребления («от глубника неприятностев много»; «обрядня у нас каждодневная, как нет ее, так скукота»).
5
Борис Ширяев. «Неугасимая лампада»
Только в 2003 году по благословению Святейшего Патриарха Московского и всея Руси Алексия II увидела свет книга «Неугасимая лампада» писателя и публициста Бориса Ширяева. «Неугасимая лампада» — это сборник очерков о соловецкой каторге, писавшийся автором с 1925 по 1950 год; одно из первых художественно-исторических описаний трагедии Соловков. Начала создаваться эта книга еще на Соловках: на долгих семь лет (с 1922 по 1929 год) Борис Ширяев стал узником СЛОНа (Соловецкого лагеря особого назначения).
«Неугасимая лампада» состоит из серии рассказов о наиболее запоминающихся событиях и значимых встречах автора на каторге. Ширяев рассказывает о реальных людях, которые, несмотря на ужасающую лагерную жизнь, сохраняют веру, совершают подвиг служения ближним, противостоят насилию и неправде.
Книга имеет посвящение светлой памяти художника Михаила Нестерова, который сказал Ширяеву важные слова в день объявления приговора: «Не бойтесь Соловков. Там Христос близко». Соловки в восприятии православного человека — это «дивный остров молитвенного созерцания, слияния духа временного, человеческого с Духом вечным». Но именно на этом острове, «где за четыре века не было пролито ни капли не только человечьей, но и скотской крови», был построен первый советский концлагерь.
Неугасимая лампада — это образ веры, несломленного духа. Для Ширяева важно показать не столько тотальную жестокость по отношению к узникам, сколько образы людей, в которых дух оказался несломлен, в которым нетронутыми остались человеческое достоинство и внутренняя свобода. Эта внутренняя, духовная свобода проявляется в христианской любви к людям. Так, одним из самых ярких образов «Неугасимой лампады» является священник, отец Никодим, который стал считать каторгу своим приходом. Воздействие слов священника на каторжан было удивительно: «Вспыхивала радужным светом Надежда. Загоралась пламенем Вера, входили они в черное, опустошенное, перегорелое сердце, а из другого, светлого, лучисто улыбалась им Любовь и Мудрость».
6
Юрий Казаков. «Адам и Ева»
«Северная тема» в творчестве писателя Юрия Казакова — одна из самых интересных для читателей и очень значимых для самого автора. Среди его «северных» произведений особенно выделяется рассказ «Адам и Ева» (1962). В тексте не названо конкретное место действия, однако по определенным приметам можно понять, что эта печальная и красивая история разворачивается в Карелии. Условно события рассказа происходят на некоем абстрактном Севере и абстрактном острове. По сюжету, московский интеллектуал, художник Агеев отправляется на северный остров Сег-Погост (такого названия на самом деле не существует) за вдохновением, пригласив туда свою знакомую, тоже из Москвы. На протяжении трех дней разворачивается пронзительная и глубокая история, в результате которой современная Ева покидает современного Адама.
Читатель наблюдает не только за двумя главными действующими лицами. Здесь есть еще один важный «персонаж»: место, где решаются судьбы героев. Литературоведы установили, что художественное пространство рассказа содержит отсылки к конкретной местности: это Карелия, Петрозаводск и остров Кижи. Именно здесь побывал и сам Казаков в конце 1950-х — начале 1960-х. В тексте постоянно встречаются карельские и финские реалии, упоминается «паломничество» столичных художников на остров — писать Кижский погост. Интерес к Кижам в середине ХХ века был обусловлен основанием там музея-заповедника и открытием самого острова, ранее труднодоступного и малоизвестного, для приезжих. Также в 1950-е годы на острове проходит реставрация Преображенской церкви, которая в рассказе играет важную смысловую роль. Именно на Русский Север, на остров Кижи и приезжают главные герои за тем, чтобы обрести новое знание о человеке и друг о друге. Казаков намеренно не использует конкретных топонимов, чтобы расширить пространственные горизонты рассказа, придать повествованию мировой масштаб, чтобы печальная история о московских знакомых стала историей о Мужчине и Женщине. Пребывание их на острове становится подобным уединению, бегству из суетного мира, где встречаются Он и Она.
7
Александр Грин. «Таинственный лес»
Для автора «Алых парусов» Север — это не просто слово. С ноября 1910 по май 1912 года Александр Грин был в архангельской ссылке и сам впоследствии называл это время одной из самых интересных страниц в жизни. Грин вместе с женой Верой был отправлен на жительство в деревню Великий Двор в Архангельской губернии.
Супруга писателя вспоминала, как однажды она и Грин совершили с местным охотником чудесную прогулку в страну, которую пинежане называли «Карасеро» («Карась-озеро» — «карасье озеро»). Эти причудливые озера в камышах, островки, покрытые древним лесом, Грин описал в повести «Таинственный лес» (1913).
«Таинственный лес» — одно из первых произведений писателя, где реальность смешивается с загадкой (что потом станет одной из ведущих черт в прозе Грина), однако Грин прямо указывает: «В настоящем произведении изображена природа Пинежского уезда Архангельской губернии…».Действительно, читателю может показаться, что первозданная северная природа: «огромное овальное озеро», где плавают лебеди, в «мрачно-зеленом лесу» становится сказочным краем в вымышленной стране под названием «Гринландия» (так в литературоведении именуют «вселенную», созданную Александром Грином в его более поздних произведениях).
В повести «Таинственный лес» Грин старается показать заповедную близость, тайное родство человека и природы. Для Тушина — главного героя повести — лес является необходимой сказкой в жизни. Лес окутывает героя заботой, словно укрывает от каждодневных проблем, заставляет забыть о времени. В своей повести Грин показывает, какую облагораживающую и одухотворяющую роль может играть природа в жизни отдельного человека.
8
Борис Пильняк. «Заволочье»
В 1924 году писатель Борис Пильняк отправился из Архангельска в плавание на научно-исследовательском судне «Персей» — по Белому морю и Северному Ледовитому океану. Свои впечатления от этого морского путешествия, от архангельского Севера, от Северной Двины, от знакомства с жизнью поморов и обитателей ненецкой тундры Пильняк отразил в повести «Заволочье», которая была опубликована в 1925 году в литературном журнале «Красная новь».
Экспедиция, в которой участвовал писатель, отправилась на Шпицберген из Архангельска, и в своей повести Пильняк передает свои насыщенные впечатления. Что же такое «Заволочье»? Пильняк пишет: «Норвежцы называли русский север — Биармией <…> Новгородцы называли русский север — Заволочьем <…> Север, северное сияние, дичь самоедов, самоеды в юртах, со стадами оленей, — поморы, — и сюда приходят ссыльные, сосланные в самих себя, в житье-бытье, — и здесь северная, горькая, прекрасная — как последняя — любовь; это где-то, — где в тундре пасутся олени, а на водах по морю вдали проходятпарусники, как при Петре I, и поморы ходят молиться в часовни, самоеды — идолам, вырубленным из полена…».
Сам автор отмечал, что его книга не только о Севере, об Арктике и Шпицбергене. Она — «о человеке, о Человеке, о прекрасном человеческом знании, о воле знать и о гениальной человеческой воле и праве любить». В повести рассказывается о судьбе одной из научных экспедиций. Пильняк повествует о характерах и судьбах абсолютно разных людей (ученых, матросов, инженеров, коренных жителей Севера), которые друг другу братья: «была ночь, когда люди прощались, — братья, — братья, потому что они вчера встретились по признаку человека, и завтра расстанутся, чтобы никогда больше не увидеть друг друга, — потому что на севере человек человеку — брат».
В «Заволочье» Пильняк художественно исследует взаимосвязь природы и человеческой натуры: «…в море, во льды, в страданиях — идут люди, только для того, чтобы собрать морских ракушек и микроскопических зверят со дна моря, чтобы извлечь — даже не пользу, а — лишний кусок человеческого знания: благословенны человеческая воля и человеческий гений!» В текст повести также включены и настоящие документы — записи в экспедиционном журнале, научные и исторические справки, радиограммы, акт о столкновении кораблей и др.
9
Юрий Казаков. «Северный дневник»
Писатель Юрий Казаков впервые оказался на Русском Севере в 1956 году, куда получил творческую командировку от журнала «Знамя». Казаков, будучи студентом Литературного института, хотел пройти северной тропой писателя Михаила Пришвина, который путешествовал по Беломорью пятьдесят лет назад: «И вот, думаю, поеду-ка я по следам Михаила Михайловича и погляжу, что осталось, что изменилось. Ведь интересно: он путешествовал в 1906 году, а я ровно через 50 лет… В общем, заболел я Севером и стал ездить туда часто». Действительно, география дальнейших поездок Казакова на Север все расширялась. Из каждой поездки он привозил один-два очерка. В 60-е годы он побывал в Архангельске, Мурманске, Мезени, Пинеге, Нарьян-Маре, Карелии, на побережьях Баренцева и Карского морей, посетил Соловки. Итогом пребывания Казакова на Севере стали художественные тексты, которые принесли ему широкую известность не только в СССР, но и за границей.
Самым знаменитым произведением Казакова стал его «Северный дневник». Каждая страница этой книги очерков о Беломорье — новое открытие. Автор восхищается природой края, людьми, языком:«В этих краях каждое слово обживается веками». Писатель признавался, что именно на Севере понял ценность слова. Первая часть книги была создана в 1960 году, а последний очерк Казаков написал в 1972 году. По Казакову, Север — это сакральное пространство, именно здесь человек может по-настоящему найти ответы на «вечные» вопросы. Как прекрасно заметил исследователь творчества Казакова Игорь Штокман, «Казаков настойчиво, из рассказа в рассказ, был занят поисками земли обетованной для души человеческой, поисками надежного и верного ее прибежища… Он очень хотел найти для своих героев ту ситуацию, ту внутреннюю атмосферу, в которой ихчувствудышалось бы широко и вольно». Об этих поисках — и весь «Северный дневник».
Казаков считал, что в жизни каждого человека обязательно происходит судьбоносная встреча с каким-нибудь определенным местом. Для Казакова именно встреча с Севером стала таким важным событием: «В жизни каждого человека есть момент, когда он всерьез начинает быть. У меня это случилось на берегу Белого моря».В одном из заключительных очерков Казаков очень своеобразно признается в любви к северному краю и предупреждает своих читателей: «Нет, не ездите вы на Север, не губите себя! Всю жизнь тогда не будет он давать вам покоя, всю жизнь будет то слабо, то звонко манить к себе, всю жизнь будет видеться вам простой город — преддверие неисчислимых дорог. Эх! Маху дал наш Пётр Великий — не на Неве ему строить было свой парадиз, на Двине!»
10
Василий Белов. «Лад»
Полное название книги автора знаменитой повести «Привычное дело» Василия Белова: «Лад. Очерки о народной эстетике» (1982). Эта грандиозная работа посвящена описанию быта Русского Севера и традиционной крестьянской культуре. В гуманитарной среде труд Белова именуют «энциклопедией крестьянской жизни»: настолько богато, емко и обстоятельно автор рассказывает о том, как эстетически воспринимали жизнь русские крестьянине, и раскрывает красоту и значимость традиций северной русской деревни.
Как пишет сам Белов, «книга не случайно называется “Лад” и рассказывает о ладе, а не о разладе крестьянской жизни». Содержание «Лада» правдиво: писатель здесь рассказывает о том, что видел сам или слышал от близких, а многое в книге и вовсе записано со слов матери писателя Анфисы Ивановны Беловой.
«Лад» — это не просто сборник зарисовок о северном быте, а прекрасно продуманный цикл. Книга состоит из кратких глав, тон которым задает годовой круг с описаниями особенностей северной природы и различных крестьянских работ. О природе Белов замечает: «С чьей-то легкой руки природу русского Севера журналисты называют “неброской”, “неяркой и скромной”. Между тем нигде по стране нет таких ярких, таких выразительных, очень контрастных и многозвучных красок, как на Северо-Западе России».Далее идут потрясающие главы о мужском и женском труде, которые также связаны с природным циклом. От «круглого года» Белов переходит к «жизненному кругу» (от «младенчества» к «старости»), где главная идея — это идея великой ценности дома и семьи.
В «Ладе» рассказывается о ремеслах, землепашестве, о мастерах и подмастерьях: кузнецах, копателях колодцев, пастухах и сапожниках, печниках и гончарах; о «спутнике женской судьбы» — льне. Есть очерки о рукодельницах, о ремеслах, в которых труд становится творчеством (очерки «Кружевоплетение», «Чернение по серебру» и др). Главы третьей части несут мысль о красоте народного искусства, его непреходящей ценности. Белов пишет об обычаях и обрядах: о похоронах, свадьбах, крестинах…
Целый раздел писатель посвящает рассказу об искусстве народного слова, где повествует о сказках, преданиях, бывальщинах, частушках, причитаниях и других народных фольклорных жанрах. Все части книги в совокупности несут идею «лада» народной жизни в северной деревне.
Главная идея «Лада» — показать гармонию. Бог, природа, семья, дом, традиции — все существовало в гармонии, согласии и любви. Лад — духовная основа человеческой жизни, о которой Белов стремится рассказать своим современникам: «нельзя воспитать в себе высокие нравственные начала, не зная того, что было до нас».
Как люди выживают на Крайнем Севере: жизнь за Стеной
В нашем понимании жизнь вблизи полюсов похожа на выживание людей за Стеной, как в «Игре престолов». И в некоторых аспектах жизнь людей на Крайнем севере действительно так же сложна.
Полярникам на Крайнем севере приходится нелегко. Вот что им приходится преодолевать, чтобы выжить.
В прошлом чукчи и другие коренные народы Севера жили в ярангах — уникальных жилищах. Традиционная чукотская яранга — это куполообразное строение из деревянных столбов, покрытое оленьими шкурами. Для изготовления одной яранги требуется около 50 оленей. В прошлом столбы, на которых стоят жилища, бережно передавались по наследству. Сейчас это не так, и материалы, из которых изготавливаются жилища, изменились. Они не имеют основания или пола и стоят на земле. Когда олени съедают всю траву на пастбище, его расчищают, яранги разбирают, ставят столбы, и тундра возрождается сама. Традиционная жизнь не производит много мусора, а поскольку он биоразлагаем, никаких проблем не возникает.
РЕКЛАМА – ПРОДОЛЖЕНИЕ НИЖЕ
Жизнь на севере
Представьте, что вы идете по обычному российскому городу, смотрите на однообразные панельные дома и воображаете, что где-то в далекой космической галактике джедаи воюют с императорской армией. В видимой части Вселенной так много галактик, а количество звезд в них почти бесконечно, что вполне возможно, что где-то действительно есть джедаи или Империя.
Вдруг что-то происходит, и в течение нескольких секунд вы ничего не видите, ничего не слышите, а когда к вам возвращается сознание, вы обнаруживаете себя посреди заснеженной равнины, держа на ноге странную конструкцию, напоминающую имперскую боевую машину из известного киномира.
РЕКЛАМА – ПРОДОЛЖЕНИЕ НИЖЕ
Не теряйте бдительности. Вы не перенеслись в далекую-далекую галактику; вы всего лишь на Южном полюсе. А еще есть Хари-6, британская полярная станция, на которой находится команда полярников. Этот объект замечателен во всех смыслах этого слова. Ряды модулей состыкованы почти как в космосе, каждый из них стоит на выдвижных ножках, прикрепленных к полозьям.
РЕКЛАМА – ПРОДОЛЖЕНИЕ НИЖЕ
Это позволяет перемещать станцию. Модули отстыковываются, поворачиваются в нужном направлении и буксируются по снегу. Фактически, нынешняя станция построена именно таким образом. Первоначально модули были построены в Кейптауне, перевезены в Антарктиду, разгружены на шельфе Брандта в море Уэдделла и по одному доставлены на глубину 16 км в ледник, где они были пристыкованы. Ледник Брандта, как и весь антарктический лед, медленно ползет, и по мере того, как айсберги отрываются от его берегов, их можно при необходимости оттащить дальше.
Эта станция — шестая версия постоянного дома для арктических исследователей, работающая почти (с приближением, из-за ползущего ледника) на одном и том же месте. В первом случае британский полярник построил более или менее обычный дощатый настил на леднике в 1956 году. Позже строительство зимних хижин становилось все более сложным и напоминало что-то из научной фантастики.
РЕКЛАМА – ПРОДОЛЖЕНИЕ НИЖЕ
Зимой в них живут и ухаживают за оборудованием и научными приборами около дюжины специалистов. Летом их становится больше, там работает около 70 человек.
Нынешняя станция также примечательна несколькими техническими решениями. Для обогрева помещений на крайнем севере станция работает на дизельном генераторе и использует тепло, рекуперируемое специальной тепловой ловушкой. Вырабатываемая электроэнергия используется только для самых необходимых нужд, например, для научного оборудования.
Отопление
Для отопления в холодном климате идеально подходят газовые котлы, такие как Ariston Arteas One. Они легкие и экологически чистые, но требуют газа. Если газ отправлять в Антарктиду в баллонах, а баллоны возвращать обратно на континент, то континент будет оставаться чистым. В этом отношении дизельное топливо старого образца является экономичным, поскольку вес контейнера невелик по сравнению с весом топлива.
РЕКЛАМА – ПРОДОЛЖЕНИЕ НИЖЕ
РЕКЛАМА – ПРОДОЛЖЕНИЕ НИЖЕ
Канализация
Канализационная система будет поддерживаться под пониженным давлением, что позволит экономить воду при промывке. Все отходы направляются в систему промывки, где бактерии перерабатывают большую их часть. Образующийся осадок сжигается для повышения его теплосодержания, а сгоревшие остатки упаковываются и вывозятся за пределы Антарктиды.
Санитария
Санитария представляет особый интерес на Крайнем Севере. Формально воды там много, но она замерзла. Чтобы разжижить ее и согреть, приходится использовать топливо, что уже довольно сложно. По этой причине мытье на станции строго ограничено. Конечно, чукчам сложнее, но они живут в Яланге тысячи лет и как-то приспособились.
РЕКЛАМА – ПРОДОЛЖЕНИЕ НИЖЕ
Как живут люди на Севере — станция Амундсен-Скотт
Это помещение, которое занимали северные вахтовики, сохранилось и сегодня, но доступ в него закрыт. Есть злые предположения, что там прячется Гитлер со своим стадом северных оленей, и ходят лихорадочные рассказы о том, что опорные колонны этого здания настолько ветхие, что оно может рухнуть от чиха.
В середине 1970-х годов американским полярникам каким-то образом удалось построить новую зимовку примерно в 100 метрах от первоначального места. В то время они уже знали, как выжить в холодную погоду над землей, поэтому не стали закапывать обновленную станцию, а лишь построили над ней купол. Однако через несколько лет Антарктида оказалась прожорливой. Вокруг здания скопился снег и, конечно же, так и не растаял. Здесь не было положительных температур примерно с палеогена. Считается, что в Антарктиде выпадает мало снега, но там всегда дует ветер, который сгоняет уже сформировавшийся снежный покров.
РЕКЛАМА – ПРОДОЛЖЕНИЕ НИЖЕ
Крыша здания не рассчитана на такие нагрузки, так как это мешает жизни и просто делает конструкцию ненадежной.
Сейчас глубина входа в купол составляет около 3 метров. За исключением этого, конструкция находится почти в исходном положении. Это связано с тем, что лед на вершине этой структуры медленно сползал вниз на сотни метров в течение последних полувека. Хотя здесь есть флаги, указывающие на точное местоположение полярной станции, это чисто туристическая достопримечательность, не нужная полярникам. Туристы приходят на станцию. Их немного, но они приносят достаточно денег полярной станции. На станции есть сувенирный магазин и круглый штамп, который можно поставить в паспорт.
РЕКЛАМА – ПРОДОЛЖЕНИЕ НИЖЕ
В 2003 году купол был выведен из эксплуатации и заменен новым зимовочным сооружением. Модуль со всем его жилым, бытовым и научным оборудованием парит над землей (вернее, надо льдом) на четырех пилонах. Это означает, что снежные осадки, вызванные ветром, не скапливаются вокруг конструкции и не улетают. Так было и до прихода любопытных ученых в эту местность. Модули соединены между собой пешеходными дорожками, чтобы люди могли переходить из комнаты в комнату, не подвергаясь воздействию наружного воздуха, температура которого зимой может достигать минус 70 градусов по Цельсию. Высоту опор можно регулировать.
РЕКЛАМА – ПРОДОЛЖЕНИЕ НИЖЕ
Внутри просторно, и помимо самого необходимого, такого как жилые помещения и лаборатории, есть множество комнат для досуга и общественной деятельности, таких как спортзал, библиотека, музыкальная студия и различные мастерские, где люди живут с комфортом на северной земле. Около 200 человек живут на базе во время антарктического лета и 50 человек во время темной и безлюдной зимы.
Основным средством передвижения являются самолеты антарктической спецификации, и, к счастью, взлетно-посадочные полосы беспроблемны, а лед гладок. По этой причине в 2006 году американцы построили Антарктическое шоссе, соединяющее базу Мак-Мердо и Южный полюс. Дорога длиной 1 450 км была построена путем заполнения трещин во льду и, конечно же, не была покрыта асфальтом. С тех пор за дорогой регулярно ведется наблюдение, и новые трещины во льду также удаляются. Основная причина заключается в том, что ледник Росса движется быстрее, чем ледник Мак-Мердо.
Хотя она не несет большой нагрузки, само существование этой дороги означает, что Грета Тунберг получила возможность однажды увидеть Южный полюс. Как вы помните, эта молодая экоактивистка не летает на самолетах из-за их вреда окружающей среде.