Рассказы о неизвестных героях смирнов

Смирнов С С

Рассказы о неизвестных героях

С. С. Смирнов

Рассказы о неизвестных героях

ОТ АВТОРА

В то время когда и разыскивал защитников Брестской крепости и собирал материал об этой героической обороне, у меня был разговор с одним из моих товарищей, тоже литератором

— Зачем тебе это?! — упрекнул он меня — Искать сотни людей сличать их воспоминания, просеивать множество фактов. Ты же писатель, а не историк. У тебя уже есть главный материал — садись и пиши повесть или роман, а не документальную книгу.

Признаюсь, искушение последовать этому совету было очень сильным. Основная канва событий в Брестской крепости уже прояснилась, и, если бы я писал повесть или роман с придуманными героями, священное право литератора на вымысел оказалось бы на моей стороне и я имел бы выражаясь по военному, «полную свободу маневра» и был бы избавлен от «цепей документализма». Что и говорить, соблазн был велик, а к тому же в нашей литературной среде как то так повелось, что роман или повесть считаются уже сами по себе первым сортом а документальная или очерковая книга — вторым или третьим. Зачем же добровольно становиться третьесортным автором, если можно самим определением жанра шагнуть повыше.

Но когда я думал обо всем этом, в голову приходила и другая мысль. Ведь если я напишу роман или повесть с вымышленными героями, читатель не различит в этой книге, что было на самом деле и что просто придумано автором. А события Брестской обороны, мужество и героизм крепостного гарнизона оказались такими, что пре восходили любой вымысел, и именно в их реальности, правдивости заключалась особая сила воздействия этого материала.

Кроме того, судьбы героев Бреста, сложные и порой трагические, становились гораздо более впечатляющими, когда читатель знал, что это действительные, а не придуманные писателем люди и что многие из них живут и здравствуют сейчас рядом с ним.

И мне вспомнилось остроумное сравнение нашего замечательного писателя Самуила Яковлевича Маршака.

— Предположим, что писатель побывал на Луне, — шутя сказал как-то он И вдруг, вернувшись оттуда, он сел писать роман из лунной жизни. Зачем? Читатель хочет, чтобы ему просто, «документально» рассказали, что собой представляют лунные жители, как они живут, что едят, чем занимаются.

В героической истории Великой Отечественной войны в силу сложных исторических причин есть и доныне немало «белых пятен», подобных обороне Брестской крепости, о которой мы тогда знали едва ли не меньше, чем о Луне. И просто, «документально» рассказать читателям об этом было и остается, по-моему, очень важным делом Вот почему я не стал писать «романа из лунной жизни». Правда, когда книга «Герои Брестской крепости» вышла из печати, мой товарищ литератор уже не повторял своих упреков, и, думаю, если ему сейчас напомнить о том разговоре, он возмутится и скажет, что никогда этого не говорил.

Эта книжка такого же «документального» жанра, что и книга о Брестской крепости. Каждый из рассказов, содержащихся в ней, мог быть превращен в повесть или даже роман Но автор остался при своем мнении и хочет прежде всего рассказать читателю о том, что было на самом деле, и о тех неизвестных героях, которые были или есть и сейчас на нашей советской земле. Потому тут нет вымысла, и все, о чем я рассказываю, происходило в жизни.

С.С.Смирнов

Рассказы о неизвестных героях

ОТ АВТОРА

В то время когда и разыскивал защитников Брестской крепости и собирал материал об этой героической обороне, у меня был разговор с одним из моих товарищей, тоже литератором

— Зачем тебе это?! — упрекнул он меня — Искать сотни людей сличать их воспоминания, просеивать множество фактов. Ты же писатель, а не историк. У тебя уже есть главный материал — садись и пиши повесть или роман, а не документальную книгу.

Признаюсь, искушение последовать этому совету было очень сильным. Основная канва событий в Брестской крепости уже прояснилась, и, если бы я писал повесть или роман с придуманными героями, священное право литератора на вымысел оказалось бы на моей стороне и я имел бы выражаясь по военному, «полную свободу маневра» и был бы избавлен от «цепей документализма». Что и говорить, соблазн был велик, а к тому же в нашей литературной среде как то так повелось, что роман или повесть считаются уже сами по себе первым сортом а документальная или очерковая книга — вторым или третьим. Зачем же добровольно становиться третьесортным автором, если можно самим определением жанра шагнуть повыше.

Но когда я думал обо всем этом, в голову приходила и другая мысль. Ведь если я напишу роман или повесть с вымышленными героями, читатель не различит в этой книге, что было на самом деле и что просто придумано автором. А события Брестской обороны, мужество и героизм крепостного гарнизона оказались такими, что пре восходили любой вымысел, и именно в их реальности, правдивости заключалась особая сила воздействия этого материала. Кроме того, судьбы героев Бреста, сложные и порой трагические, становились гораздо более впечатляющими, когда читатель знал, что это действительные, а не придуманные писателем люди и что многие из них живут и здравствуют сейчас рядом с ним.

И мне вспомнилось остроумное сравнение нашего замечательного писателя Самуила Яковлевича Маршака.

— Предположим, что писатель побывал на Луне, — шутя сказал как-то он И вдруг, вернувшись оттуда, он сел писать роман из лунной жизни. Зачем? Читатель хочет, чтобы ему просто, «документально» рассказали, что собой представляют лунные жители, как они живут, что едят, чем занимаются.

В героической истории Великой Отечественной войны в силу сложных исторических причин есть и доныне немало «белых пятен», подобных обороне Брестской крепости, о которой мы тогда знали едва ли не меньше, чем о Луне. И просто, «документально» рассказать читателям об этом было и остается, по-моему, очень важным делом Вот почему я не стал писать «романа из лунной жизни». Правда, когда книга «Герои Брестской крепости» вышла из печати, мой товарищ литератор уже не повторял своих упреков, и, думаю, если ему сейчас напомнить о том разговоре, он возмутится и скажет, что никогда этого не говорил.

Эта книжка такого же «документального» жанра, что и книга о Брестской крепости. Каждый из рассказов, содержащихся в ней, мог быть превращен в повесть или даже роман Но автор остался при своем мнении и хочет прежде всего рассказать читателю о том, что было на самом деле, и о тех неизвестных героях, которые были или есть и сейчас на нашей советской земле. Потому тут нет вымысла, и все, о чем я рассказываю, происходило в жизни.

Быть может, иные из литераторов и читателей упрекнут меня в некоторой сухости изложения, в отсутствии ярких метафор или сравнений, пейзажа, диалога. Но мне кажется, что температура повествования должна быть обратно пропорциональна температуре материала, а то, о чем я здесь пишу, — добела раскаленный материал удивительных героических подвигов наших людей, и о нем, по моему мнению, следует рассказывать максимально сдержанно и строго, даже, быть может, с оттенком лаконичности военных донесений. Поэтому пусть мои критики отложат такие упреки до выхода повести или романа, которые я собираюсь написать в будущем.

Я допускаю, что многим покажутся спорными эти мысли. Что ж, пусть наш спор решат читатель и время.

БЕССМЕННЫЙ ЧАСОВОЙ

(Пока еще легенда)

Эта давняя и полулегендарная история в отличие от других рассказов, собранных в настоящей книге, не имеет отношения к Великой Отечественной войне, — она произошла почти сорок лет назад. Но ее историческая судьба, как и судьба тех подвигов, о которых пойдет речь дальше, сложилась несправедливо. И само событие, удивительное, единственное в своем роде, и имя героя, совершившего этот подвиг, до сих пор неизвестны народу. И не столько соблазн рассказать необычный случай, сколько желание помочь исправить эту несправедливость заставляет автора познакомить читателя с историей бессменного часового.

Впервые я услыхал ее от одного человека в Бресте в те дни, когда разыскивал героев Брестской крепости. Хотя он уверял, что это не легенда, а действительное происшествие, я не поверил ему тогда — слишком уж фантастическим казался его рассказ.

Но потом несколько человек, встретившихся или писавших мне, рассказали ту же самую историю. Одни знали о ней понаслышке, а другие даже читали сообщения о таком происшествии в советских и иностранных газетах и журналах в двадцатых годах. Наконец, в Западной Белоруссии в разное время я встретил двух бывших солдат польской армии Пилсудского, которые вспоминали, что в дни их службы — тоже в середине двадцатых годов — офицеры читали им вслух варшавские газеты с описанием подвига бессменного часового.

Сейчас у меня нет никаких сомнений в истинности самого события. Оно остается легендарным, поскольку я пока еще не могу сообщить имени героя. Для этого предстоит провести нелегкие и» видимо, долгие розыски. Я до сих пор не смог заняться ими, но надеюсь сделать это в близком будущем.

Еще одна оговорка. Я не могу со всей точностью указать место, где произошел этот случай Те, кто первым мне о нем рассказывал, говорили, что это было в Бресте, но потом другие называли старые русские крепости Осовец и Ивангород, находящиеся ныне на землях народной Польши. Исходя из первоначальных свидетельств, я буду вести повествование так, как если бы все это происходило в Бресте, но должен предупредить читателя, что дальнейшие исследования могут внести поправку в место действия описанного ниже события.

Вот какова, по рассказам тех, кто о ней помнит, удивительная история бессменного часового.

Было лето 1915 года, второго года первой мировой войны. В середине июля германские войска предприняли наступление на Восточном фронте. Под сильным натиском противника русские армии начали отходить. Была оставлена Варшава, за ней Люблин. В августе немцы подошли к городу и крепости Брест-Литовск.

Читать дальше