Рассказы о великой отечественной войне рассказы короткие читать

Перейти к контенту

Это рассказы о подвигах простых солдат в годы Великой Отечественной войны, о подвигах летчиков. Рассказы для домашнего чтения. Рассказы для чтения в школе.

Горовец.

Автор: Сергей Алексеев

Эскадрилья советских истребителей завершала боевой вылет. Прикрывали лётчики с воздуха южнее Курска наземные наши части. И вот теперь возвращались к себе на базу.

Последним в строю летел лейтенант Александр Горовец. Всё хорошо. Исправно гудит мотор. Стрелки приборов застыли на нужных метках. Летит Горовец. Знает — впереди лишь минутный отдых. Посадка. Заправка. И снова в воздух. Нелегко авиации в эти дни. Битва не только гремит на земле — поднялась этажами в воздух.

Летит Горовец, небо окинет взглядом, взглядом проверит землю. Вдруг видит — летят самолёты: чуть сзади, чуть в стороне. Присмотрелся — фашистские бомбардировщики.

Начал лётчик кричать своим. Не ответил никто из наших. Сплюнул пилот в досаде. Зло посмотрел на рацию. Не работает, смолкла рация.

Идут фашистские бомбардировщики курсом к нашим наземным позициям. Там и обрушат смертельный груз.

Подумал секунду лейтенант Горовец. Затем развернул самолёт и устремился к врагам навстречу.

Врезался лётчик в фашистский строй. Первой атакой пошёл на ведущего. Стремительным был удар. Секунда. Вторая. Ура! Вспыхнул свечой ведущий.

Развернулся лейтенант Горовец, на второго фашиста бросился. Ура! И этот рухнул.

Рванулся к третьему. Падает третий.

Расстроился строй фашистов. Атакует врагов Горовец. Снова заход и снова.

Четвёртый упал фашист.

Вспыхнул пятый.

Шестой!

Седьмой!

Уходят фашисты.

Но и это ещё не всё. Не отпускает врагов Горовец. Бросился вслед. Вот восьмой самолёт в прицеле. Вот и он задымил, как факел. Секунда. Секунда. И сбит самолёт девятый.

Бой лётчика Горовца был уникальным, неповторимым. Много подвигов совершили советские лётчики в небе. Сбивали в одном полёте по три, по четыре, по пять и даже по шесть фашистов. Но чтобы девять! Нет. Такого не было. Ни до Горовца. Ни после. Ни у нас. Ни в одной из других воюющих армий. Лейтенант Горовец стал Героем Советского Союза.

Не вернулся из полёта лейтенант Александр Константинович Горовец. Уже на обратном пути к аэродрому набросились на героя четыре фашистских истребителя.

Погиб лейтенант Горовец.

А подвиг живёт. И рассказы о нём ходят как быль, как сказка.

Три подвига.

Автор: Сергей Алексеев

Многие советские лётчики отличились в боях под Курском.

Весной 1942 года в тяжёлых схватках на Северо-Западном фронте в воздушном бою один из советских лётчиков был тяжело ранен, а его самолёт подбит. Лётчик опустился на территорию, занятую врагом. Он оказался один в лесной глуши. Лётчик стал лицом к востоку и начал пробираться к своим. Он шёл сквозь снежные сугробы, один, без людей, без еды.

Солнце садилось и всходило.

А он шёл и шёл.

Болели раны. Но он превозмогал боль.

Он шёл и шёл.

Когда силы его покидали, он продолжал ползти.

Метр за метром. Сантиметр за сантиметром.

Он не сдавался.

Солнце всходило и садилось.

А он шёл и шёл.

Он совершил подвиг и дошёл до своих.

На восемнадцатые сутки, измождённого и обмороженного, его подобрали партизаны. На самолёте он был доставлен в госпиталь. И тут самое страшное — неумолимый приговор врачей: необходима операция. Лётчик обморожен.

Лётчик лишился ног.

Но лётчик хотел летать. Хотел продолжать бить ненавистного врага.

И вот он совершает второй свой подвиг. Лётчику сделали протезы. Он начал тренироваться ходить с костылями, а затем… без костылей.

Теперь он упросил врачей разрешить сесть ему в самолёт. Он был настойчив, и врачи уступили. Лётчик снова на лётном поле. Вот он в кабине. Он снова в воздухе.

И опять тренировки, тренировки, бесчисленные тренировки.

Его проверили самые придирчивые экзаменаторы и разрешили летать.

— Только в тылу, — сказали лётчику.

Лётчик упросил отправить его на фронт.

Лётчик упросил доверить ему истребитель.

Он прибыл под Курск незадолго до начала Курской битвы. По первой же тревоге он поднялся в воздух.

Тут, под Курском, он совершил свой третий подвиг. В первых же боях он сбил три вражеских самолёта.

Этот лётчик известен всей стране. Имя его — Алексей Петрович Маресьев. Он Герой Советского Союза. О нём написана прекрасная книга. Автор её — писатель Борис Полевой. «Повесть о настоящем человеке» — называется эта книга.

Бул-буль.

Автор: Сергей Алексеев

Не стихают бои в Сталинграде. Рвутся фашисты к Волге.

Обозлил сержанта Носкова какой-то фашист. Траншеи наши и гитлеровцев тут проходили рядом. Слышна из окопа к окопу речь.

Сидит фашист в своём укрытии, выкрикивает:

— Рус, завтра буль-буль!

То есть хочет сказать, что завтра прорвутся фашисты к Волге, сбросят в Волгу защитников Сталинграда.

Сидит фашист, не высовывается. Лишь голос из окопа доносится:

— Рус, завтра буль-буль. — И уточняет: — Буль-буль у Вольга.

Действует это «буль-буль» на нервы сержанту Носкову.

Другие спокойны. Кое-кто из солдат даже посмеивается. А Носков:

— Эка ж, проклятый фриц! Да покажись ты. Дай хоть взглянуть на тебя.

Гитлеровец как раз и высунулся. Глянул Носков, глянули другие солдаты. Рыжеват. Осповат. Уши торчком. Пилотка на темени чудом держится.

Высунулся фашист и снова:

— Буль-буль!

Кто-то из наших солдат схватил винтовку. Вскинул, прицелился.

— Не трожь! — строго сказал Носков.

Посмотрел на Носкова солдат удивлённо. Пожал плечами. Отвёл винтовку.

До самого вечера каркал ушастый немец: «Рус, завтра буль-буль. Завтра у Вольга».

К вечеру фашистский солдат умолк.

«Заснул», — поняли в наших окопах. Стали постепенно и наши солдаты дремать. Вдруг видят, кто-то стал вылезать из окопа. Смотрят — сержант Носков. А следом за ним лучший его дружок рядовой Турянчик. Выбрались дружки-приятели из окопа, прижались к земле, поползли к немецкой траншее.

Проснулись солдаты. Недоумевают. С чего это вдруг Носков и Турянчик к фашистам отправились в гости? Смотрят солдаты туда, на запад, глаза в темноте ломают. Беспокоиться стали солдаты.

Но вот кто-то сказал:

— Братцы, ползут назад.

Второй подтвердил:

— Так и есть, возвращаются.

Всмотрелись солдаты — верно. Ползут, прижавшись к земле, друзья. Только не двое их. Трое. Присмотрелись бойцы: третий солдат фашистский, тот самый — «буль-буль». Только не ползёт он. Волокут его Носков и Турянчик. Кляп во рту у солдата.

Притащили друзья крикуна в окоп. Передохнули и дальше в штаб.

Однако дорогой сбежали к Волге. Схватили фашиста за руки, за шею, в Волгу его макнули.

— Буль-буль, буль-буль! — кричит озорно Турянчик.

— Буль-буль, — пускает фашист пузыри. Трясётся как лист осиновый.

— Не бойся, не бойся, — сказал Носков. — Русский не бьёт лежачего.

Сдали солдаты пленного в штаб.

Махнул на прощание фашисту Носков рукой.

— Буль-буль, — прощаясь, сказал Турянчик.

Злая фамилия.

Автор: Сергей Алексеев

Стеснялся солдат своей фамилии. Не повезло ему при рождении. Трусов его фамилия.

Время военное. Фамилия броская.

Уже в военкомате, когда призывали солдата в армию, — первый вопрос:

— Фамилия?

— Трусов.

— Как-как?

— Трусов.

— Д-да… — протянули работники военкомата.

Попал боец в роту.

— Как фамилия?

— Рядовой Трусов.

— Как-как?

— Рядовой Трусов.

— Д-да… — протянул командир.

Много бед от фамилии принял солдат. Кругом шутки да прибаутки:

— Видать, твой предок в героях не был.

— В обоз при такой фамилии!

Привезут полевую почту. Соберутся солдаты в круг. Идёт раздача прибывших писем. Называют фамилии:

— Козлов! Сизов! Смирнов!

Всё нормально. Подходят солдаты, берут свои письма.

Выкрикнут:

— Трусов!

Смеются кругом солдаты.

Не вяжется с военным временем как-то фамилия. Горе солдату с этой фамилией.

В составе своей 149-й отдельной стрелковой бригады рядовой Трусов прибыл под Сталинград. Переправили бойцов через Волгу на правый берег. Вступила бригада в бой.

— Ну, Трусов, посмотрим, какой из тебя солдат, — сказал командир отделения.

Не хочется Трусову оскандалиться. Старается. Идут солдаты в атаку. Вдруг слева застрочил вражеский пулемёт. Развернулся Трусов. Из автомата дал очередь. Замолчал неприятельский пулемёт.

— Молодец! — похвалил бойца командир отделения.

Пробежали солдаты ещё несколько шагов. Снова бьёт пулемёт.

Теперь уже справа. Повернулся Трусов. Подобрался к пулемётчику. Бросил гранату. И этот фашист утих.

— Герой! — сказал командир отделения.

Залегли солдаты. Ведут перестрелку с фашистами. Кончился бой. Подсчитали солдаты убитых врагов. Двадцать человек оказалось у того места, откуда вёл огонь рядовой Трусов.

— О-о! — вырвалось у командира отделения. — Ну, брат, злая твоя фамилия. Злая!

Улыбнулся Трусов.

За смелость и решительность в бою рядовой Трусов был награждён медалью.

Висит на груди у героя медаль «За отвагу». Кто ни встретит — глаза на награду скосит.

Первый к солдату теперь вопрос:

— За что награждён, герой?

Никто не переспросит теперь фамилию. Не хихикнет теперь никто. С ехидством словцо не бросит.

Ясно отныне бойцу: не в фамилии честь солдатская — дела человека красят.

Приблизительное время чтения: 10 мин.

Рассказы о войне для детей 10 лет показывают примеры мужества, верности товарищам и родине. К тому же они хорошо иллюстрируют уже известные детям исторические факты о Великой Отечественной войне.

Что почитать? Что посмотреть? Куда сходить? Во что поиграть? Эти вопросы все время мучают родителей на каникулах (да и не только). «Фома» решил помочь вам и собрал циклы рекомендаций на разные возраста и по разным направлениями. Вам же останется только наслаждаться общением с ребенком. Все рекомендации смотрите здесь.

1.

Леонид Пантелеев. «Платочек»

Совсем немного времени прошло со Дня Победы в Великой Отечественной войне. Рассказчик едет в одном купе с полковником-танкистом, который не раз бывал ранен, награжден множеством орденов и медалей. Тем более странно, что такой мужественный человек, который даже внешне похож на «бывалого медведя», как описывает его Пантелеев, носит в кармане гимнастерки крошечный девичий платочек и часто бережно расправляет его на своей огромной ладони, о чем-то задумавшись. Поначалу это вызывает улыбку у его попутчика. Но вот полковник рассказывает историю, случившуюся с ним в самом конце 1943 года, когда он со своим танковым полком стоял под Ленинградом. Военные шефствовали над детским домом и всячески помогали ему. Устроили ребятам новогоднюю елку, привезли подарков. Дети в долгу не остались: кто кисет вышил, кто рисунок нарисовал. А нашему танкисту маленькая белобрысая девочка преподнесла маленький беленький пакетик, перевязанный шерстяной зеленой ниточкой. Но попросила открыть его только тогда, когда наши возьмут Берлин.

«Время-то… сорок четвертый год, самое начало его, немцы еще в Детском Селе и под Пулковом сидят, на улицах шрапнельные снаряды падают, в детдоме у них накануне как раз кухарку осколком ранило… А уж девица эта, видите ли, о Берлине думает. И ведь уверена была, пигалица, ни одной минуты не сомневалась, что рано или поздно наши в Берлине будут. Как же тут было, в самом деле, не расстараться и не взять этот проклятый Берлин?!»

Полтора года носил с собой этот пакетик танкист. Тонул, дважды в танке горел, в госпиталях лежал, а с пакетиком не расставался. И не открывал его, как обещал девочке — «слово солдатское крепкое». А когда вошли наши войска в Берлин, открыл полковник пакетик и увидел маленький платочек, старательно подрубленный зелеными и красными нитками, завернутый в тетрадный листок с бесхитростными и оттого пронзительными словами: «С Новым годом, дорогой дяденька боец! С новым счастьем! Дарю тебе на память платочек. Когда будешь в Берлине, помаши мне им, пожалуйста. А я, когда узнаю, что наши Берлин взяли, тоже выгляжу в окошечко и вам ручкой помашу. Этот платочек мне мама подарила, когда живая была. Я в него только один раз сморкалась, но вы не стесняйтесь, я его выстирала. Желаю тебе здоровья! Ура!!! Вперед! На Берлин! Лида Гаврилова».

Трогательная до слез история, рассказанная Пантелеевым без дешевой сентиментальности, с искрами особого, пантелеевского юмора. И со счастливым, насколько это возможно в тех трагических условиях, концом. В 45-м году полковник приехал в Ленинград, нашел Лиду и удочерил ее. «И нисколько, вы знаете, не раскаиваюсь. Дочка у меня славная…»

Рассказ написан в 1952 году, по свежим следам событий Великой Отечественной войны, и воспринимается как живое свидетельство доблести, мужества, благородства тех, кто защитил страну от врагов. Пантелеев — сам ленинградец, переживший блокаду, знающий, что такое голод, холод, утраты, сумел наполнить эту историю теплом, светом, надеждой и верой в замечательных своих сограждан.

2.

Лев Кассиль. «Батарейный заяц»

Во время Великой Отечественной войны Лев Кассиль выезжал в качестве военного корреспондента на Кольский полуостров. За Мурманск, базу Северного флота, шли ожесточенные бои. Кассиль находился в расположении 14-й армии, защищавшей Заполярье. Наши войска самоотверженно обороняли и Мурманск, и полуострова Рыбачий, Средний, и многочисленные острова в Кольском заливе Баренцева моря.

На полуострове Среднем, на батарее легендарного командира Поночевного, Лев Кассиль стал свидетелем этого удивительного случая. Фашисты всячески пытались уничтожить эту батарею. Бессчетное число раз налетали вражеские бомбардировщики на небольшой клочок земли, где стояла батарея, но так и не смогли сломить нашу оборону. Артиллеристы отвечали метким сокрушительным огнем, фашисты несли огромные потери, их атаки становились всё ожесточеннее, но напрасно: батарея стояла твердо.

Автор приезжает на полуостров, весь развороченный бомбами, знакомится с Поночевным, остроумным, неунывающим человеком, и становится свидетелем авианалета. Кассиль не стремится напугать читателя, но описание получилось впечатляющим. «Земля охнула, высокая скала недалеко от нас раскололась, и камни завизжали над нашими головами. Твёрдый воздух ушиб меня и повалил на землю. Я залез под нависшую скалу и прижался к камню. Я чувствовал, как ходит подо мной каменный берег». На фоне этой апокалиптической картины удивительным выглядит спокойное и прямо-таки разумное поведение зайца, которого автор обнаруживает недалеко от себя, в укрытии под камнем. А дальше происходит совсем уж невероятное. После налета заяц нашел командира батареи, «забрался на колени, упёрся передними лапками в грудь Поночевного, дотянулся и стал усатой мордочкой тереться о подбородок командира. А командир обеими руками гладил его уши, прижатые к спинке, пропускал их через ладони… Никогда в жизни не видел я, чтоб заяц держался так вольно с человеком. Случалось встречать мне совсем ручных заек, но стоило коснуться ладонью их спины, и они замирали от ужаса, припадая к земле. А этот держался с командиром запанибрата».

Оказывается, зайца еще совсем малышом привезли разведчики с Большой земли, как называли на полуострове материковую часть. Он прижился на батарее и даже научился задолго до самых чутких приборов-звукоуловителей определять визит фашистских самолетов. «Знаем: если Зай-Заич ухо наставил, чечётку бьёт, — следи за небом». И артиллеристы успевают подготовиться к налету и встретить врагов во всеоружии.

«Я поглядел на Зай-Заича. Задрав хвостишко, он резво прыгал на коленях у Поночевного, искоса и с достоинством, как-то совсем не по-заячьи озирал стоявших вокруг нас артиллеристов. И я подумал: “Какие же смельчаки, наверное, эти люди, если даже заяц, немного пожив с ними, сам перестал быть трусом!”»

Рассказ пронизан теплым чувством к симпатичному зайцу, опровергшему стереотип о робкой заячьей натуре. Наполнен глубоким уважением к мужественным артиллеристам, которые в нечеловеческих условиях (когда стоит полярный день, немцы бомбят батарею сутками) сохраняют человечность, нежность к дикому зверю, жизнелюбие и чувство юмора.

3.

Лев Кассиль. «Вторая половинка песни»

В годы Великой Отечественной войны Лев Кассиль был военным корреспондентом и побывал в Мурманске. Через Мурманск поступала помощь от союзников. Именно сюда по программе «ленд-лиз» транспортные суда доставляли из США и Великобритании боевую технику, продовольствие, необходимое снаряжение, которые затем переправлялись вглубь страны. Немецкая авиация и флот нещадно атаковали «полярные конвои», которые доблестно защищали советские военные суда сопровождения. Всего за годы войны в Мурманск и Архангельск было проведено 78 конвоев. Две с половиной тысячи судов! На одном из них были матросами и герои этого рассказа.

Лев Кассиль сразу предупреждает читателей: «Придумать такую историю — дело не очень хитрое, самое интересное как раз в том, что я тут ничего не придумал. Все это правда». Осенью 1942 года в советское Заполярье из Америки и Англии шел большой караван судов. Вблизи Мурманска фашисты подвергли его жестокой бомбежке с воздуха. Один из кораблей загорелся. Взрывом выбросило за борт молодого матроса-американца — автор называет его Джордж Р. Его спасли советские моряки и отправили в госпиталь. Немного оправившись после пребывания в ледяной воде, Джордж стал выходить прогуляться по улицам города. Кто только не встречался тогда на мурманских улицах! «Широкогрудые, рослые канадцы, мелозубые курчавые негры, круглобородые ирландцы, загорелые ковбои из Оклахомы, расторопные нью-йоркцы, смуглые остролицые таитяне…» Всё это — наши союзники, моряки арктических конвоев. По вечерам они собирались в Интернациональном клубе моряков. «Люди с разных берегов океана встречались здесь за шахматной доской, спорили о военных делах у большой карты, расспрашивали наших моряков о законах и обычаях Советской страны, танцевали под радиолу и пели незнакомые нам песни».

И вот иностранные моряки вместе с нашими решили провести вечер самодеятельности. Сослуживцы Джорджа рассказали, что он здорово поет американскую народную песенку «Ферма дядюшки Дикки». «Были на ферме дядюшки Дикки три теленка, три гусенка, три поросенка… му-му-му, га-га-га, хрю-хрю-хрю…» Все уговаривают Джорджа выступить, но тот грустно отказывается, потому что привык исполнять ее вместе с братом-близнецом Биллем. Но Билль — тоже моряк, и его судно ушло на задание раньше корабля Джорджа, а куда — этого никто не знает, военная тайна. Джордж считает брата погибшим и печалится. «Без моего Билля песня — полпесни, а сам я — только половинка человека, не больше». Моряки все-таки уговорили Джорджа принять участие в концерте, раздобыли ему банджо вместе сгоревшего на пароходе. Но Джордж репетировал без всякого энтузиазма.

И вот однажды, придя в клуб, автор встречает Джорджа, но тот как-то странно реагирует на приветствие, растерянно оглядывается. А через минуту автор, войдя в зал, увидел, что «около рояля стоят два совершенно одинаковых Джорджа: оба голубоглазые, белокурые, оба в коричневых замшевых куртках, грубых штанах из синей хлопчатки. Они стояли около растроганной Марии Игнатьевны, звонко хлопали друг друга по спине, обнимались, трясли один другого за плечи, отшатывались и снова бросались с размаху во взаимные объятия». Тут выясняется, что Билль находился в другом караване. Их корабль был потоплен немецким торпедоносцем, но русские моряки подоспели на помощь и спасли тонувших. Так на советской земле, в Мурманске, встретились два брата-близнеца из далекого американского штата, соединились две половинки песенки, припев которой подхватили все собравшиеся.

«И в переполненном зале канадцы, негры, австралийцы, ирландцы, британцы и русские, матросы всех океанов и морей, на разные голоса подхватывали припев:

Му-му-му-у! Га-га-га-а!

Хрю-хрю-х рю-у! Хау-хау-хау! Мяу-мяу-мяу!

Ко-ко-ко-о! Кря-кря-кря-а! Бе-е-е-е-э!

Былы-былы-был-был! Ио-го-го-о!»

Вот такая трогательная история о чудесном спасении и встрече с братом, который считался погибшим. И важное историческое свидетельство. И прекрасный пример морского, фронтового и просто человеческого братства, когда люди разных национальностей плечом к плечу боролись с общим врагом — фашизмом. И победили.

4.

Сергей Смирнов. «Комиссар»

Рассказ из цикла «Мы — из Бреста»

Сергей Сергеевич Смирнов, фронтовик, писатель, историк, сделал очень много для открытия имен неизвестных героев Великой Отечественной войны и увековечивания их памяти. Именно он первым начал собирать материалы о защитниках Брестской крепости — ведь много лет после войны о них не было ничего известно. Многие защитники попали в плен и погибли, и благодаря С. С. Смирнову им было возвращено честное имя.

Книга «Брестская крепость» Сергея Смирнова потрясла современников. Да и сегодня судьбы ее героев продолжают поражать читателей.

Для детей Смирнов незначительно адаптировал истории защитников цитадели. Но стиль остался тот же, стиль документа, четкий, лаконичный, где эмоции намеренно приглушены и читателю предоставлено право самому определить отношение к герою. Например, к полковому комиссару Фомину. Именно он был одним из тех, кто возглавил оборону Брестской крепости и написал знаменитый «Приказ № 1», найденный после войны в развалинах цитадели. Его честная, чистая жизнь, его мужественное поведение в дни обороны цитадели, его героическая смерть — все это описано без дешевого пафоса и сентиментальщины, но врезается в память. Он не хотел, чтобы у него, как у командира, были преимущества, и отдавал воду и пищу, если их удавалось достать, женщинам, детям и раненым. «Если слезы бессильного гнева, отчаяния и жалости к гибнущим товарищам выступали у него на глазах, то это было только в темноте ночи, когда никто не мог видеть его лица. Люди неизменно видели его суровым, но спокойным и глубоко уверенным в успешном исходе этой трудной борьбы».

Ефиму Моисеевичу Фомину было всего 32 года. Для мальчишек прежних поколений, зачитывавшихся этой тоненькой книжечкой, он был примером для подражания. А разве нынешние дети не мечтают о подвигах, о благородных поступках?

5.

Сергей Алексеев. «Знаменитый дом»

Из сборника рассказов о Великой Отечественной войне «От Москвы до Берлина»

Конечно, речь идет о Доме Павлова в центре Сталинграда. Как ни старались фашисты его уничтожить — ничего не получилось. «Не пал на колени дом», — говорит о нем писатель-фронтовик Сергей Алексеев. Может быть, секрет такой стойкости в том, что защищали дом солдаты разных национальностей, объединившихся в Советской стране? «Здесь русский рядом стоял с казахом. Вместе бились украинец, грузин, узбек. Абхазец, таджик, татарин воду из общей фляжки пили…» В общем, действительно «дом не дом, а целый союз советских республик. Русский, татарин, грузин, узбек за общую родину бьются. Здесь на Волге решается всё: судьба Украины, судьба Кавказа, участь родной земли. Знают об этом солдаты. В общем строю солдаты».

Прекрасный рассказ, поведавший детям о великой стране, а взрослым напомнивший о том, что дружба между разными народами — залог мира и спокойствия.