Рассказы переболевших ковидом людей

В Петербурге в сентябре открылся первый в мире центр по изучению постковидного синдрома на базе Клиники им. Н.И.Пирогова и сейчас проводится набор участников исследований. Пока ученые собираются выяснять, с какими последствиями столкнулись пациенты, пережившие коронавирусную инфекцию, «Росбалт» публикует истории людей, которые уже несколько месяцев не могут отойти от ковида (все имена по просьбе переболевших изменены).

Лариса, 51 год:

«Дельта прошла по моей семье танком. Легче всех отделался муж, а у меня началась серьезная энцефалопатия и мозжечковая атаксия — это когда нервные клетки мозга погибают из-за недостатка крови и кислорода, и нарушается координация движений. Все это комбинировалось с внезапными приступами аритмии и другими нарушениями: мозг переставал видеть пространство вокруг себя в 3D. Ступени превращались в сплошную дорожку, а обычная дорога, раскачиваясь, поднималась вертикально стеной. От этого мозг давал команду «лежать», из-за которой я теряла равновесие, а мышцы ног переставали работать.

После появления пугающих симптомов мы поехали в больницу, невропатолог провел тесты молоточком и попросил потрогать нос указательным пальцем. Мои руки уверенно трогали ухо и подбородок — я была крайне удивлена и возмущена поведением рук, но ничего не могла поделать. Врачи заподозрили инсульт и хотели вызвать скорую. Я упросила не госпитализировать меня из поликлиники, а отправить домой, чтобы я оттуда поехала в больницу.

Мы приехали к подъезду, подлые ступеньки продолжали «прятаться». Муж придумал хитрость: я закрыла глаза, а он командовал «ногу поднять-вперед-опустить». Обманывая мой мозг, мы добрались в квартиру, а через час врач позвонил мужу из реанимации и сказал, что его мама умерла от ковида… Супруг был в таком состоянии, что о моей госпитализации не могло быть и речи. Я не могла его оставить одного в горе, и он ничего не соображал в организации похорон. Я говорила, что делать и куда ехать, а он грузил меня в машину, и мы ездили по делам… Похоронили свекровь быстро — в морге попросили, так как там отключился холодильник, а умерших от ковида с каждым днем было все больше.

На следующий день меня госпитализировали в неврологию. К тому времени я уже ходила только в уборную. И добавился тремор правой руки. В больнице 10 дней уколов и капельниц значительно поправили ЦНС. Потом еще месяц я принимала таблетки.

Вскоре мы решили лететь на море, и снова возникли проблемы — сильное головокружение и тошнота от волн. Я научилась заходить в воду, держась за мужа. Только на мелководье мозг был уверен, что все нормально, на глубине начиналась паническая атака.

Сегодня я могу самостоятельно ходить на небольшие расстояния, но спустя полчаса снова нарушается работа вестибулярки и начинается чудовищная одышка. Я не могу ездить за рулем — дорога по-прежнему заворачивается вертикально. Появились частые боли внизу живота — гинеколог сказала, они могут быть спровоцированы коронавирусом. Зрение упало.

По характеру я — боец. Но даже мой характер сжирает ковид. Что уже говорить о более слабых людях. Я не зацикливаюсь на болях, судорогах, аритмии, скачках давления, головокружениях, выпадении волос… Радуюсь, что спустя два ковида осталась жива. Что могу поспать пять часов в сутки. Что заставляю себя каждое утро встать и улыбнуться новому дню. Стараюсь работать, вести онлайн-мероприятия. Мы с мужем смотрим юмористические передачи, занимаемся аутотренингом и дыхательными упражнениями, много гуляем. Собираемся пойти на латинские танцы. Главное в борьбе — осознанный настрой и позитив».

Сергей, 28 лет:

«Я переболел в ноябре 2020 года. Перенес легко, температура во время болезни была, но чувствовал себя прекрасно. Через три месяца запахи поменялись: жареное пахло тухлятиной, запах лука с огурцами изменился, иногда воняла и вареная еда.

Ближе к марту заметил какие-то боли в теле, будто удары током в правой ноге и в области левых ребер. В это же время появилась отдышка. В июле началась диарея, сильное потоотделение под мышками со странным запахом. Затем депрессия и сброс веса — я похудел на 5-7 кг за два месяца. Голова — как во сне, соображалка толком не работает, нет чувства позитива и удовлетворенности. Только мысли о болячках.

Сдал все анализы, какие мог. Все было в норме, единственный выход — идти к психотерапевту. Тот подтвердил, что в клинику сейчас, в основном, поступают те, кто переболел ковидом — он бьет по нейронам головного мозга, и нужно прежде всего лечить их. Я лег в больницу, мне прокололи витамины и антидепрессант с нейролептиком. Только потом начал чувствовать себя лучше, как до ковида. Но как только выписался, спустя неделю вся та же история…»

Ирина, 42 года:

«У меня уже опустились руки. Я каждый день просто выживаю. Что со мной после ковида происходит, я не знаю. Мою посуду — и пол будто едет. Сижу ем — и какой-то прострел в голове, меня в сторону ведет. Какое-то предобморочное состояние. Периодически накатывает тошнота, дурман, скачками поднимается давление. При этом у меня до сих пор много антител в крови, но ощущение, что вирус никак не уходит.

Ночью начинаю странно дышать. Будто в груди что-то перекрывается и становится не по себе. Всю грудную клетку и позвонки ломит. Сегодня я почти из-за этого не спала. Вечно бросает в жар — при этом бывает температура 37.3, а бывает 36.3. На груди будто лежит тяжелая плита. Стала плохо ездить за рулем, как чумная. Не соображаю, что я тут делаю и почему, возникают мысли, что сейчас столкнусь с кем-то. На пассажирском тоже не могу — укачивает, будто едем со скоростью 200 км в час.

Депрессии, слезные истерики. У меня и раньше были неврозы, но сейчас происходит кромешный ад. И волосы выпадают клочьями. Лежу, иногда плачу от бессилья. Головные боли участились. Работать больше не могу. По дому ничего делать не могу. Во дворе пыталась тряпками помыть машину — тошнило, давление поднялось, пульс, дурнота. Думала умру».

Лиза, 25 лет:

«Когда я выздоровела от ковида, то вскоре вернулась на работу, продолжила ходить на йогу. Чувствовала себя отлично. Но прошло два месяца после болезни, и начала кружиться голова. Обычные дела давались тяжело: сложно было просто одеться и сходить в магазин, какой-то туман в голове.

Так и на следующий день. И следующий. Началась паника. Терапевт предположил анемию, но анализы были почти нормальными, только чуть снижен гемоглобин. Невролог решила, что у меня спазмы сосудов головы — я ходила на капельницы с витаминами, но лучше не становилось. А потом начались не только головокружения с мушками перед глазами, но и озноб, какой-то периодический тремор по телу. Проблемы со сном, чтением. Только лежу целыми днями и ничего не могу делать.

Наконец, мне поставили депрессию. Хотя это сделать легче всего, не понимая, что с человеком происходит на самом деле. Я начала пить антидепрессанты, но бросила. Проходила на иглоукалывания для успокоения нервов, легче не становилась.

Другой невролог подтвердила, что мое самочувствие — это последствия короны. Сказала гулять и пить витамины — отличное лечение, когда мне безумно плохо! Потом я слегла — сознание затуманенное, головные боли отдают в лоб, в глаза… Обращаюсь к четвертому неврологу. Приношу ей груду анализов, она смотрит МРТ и видит кисту в голове. Говорит, что она появляется в результате травмы либо инфекции.

В общем, короновирус вызвал микрокровоизлияния в голове и после образовалась эта киста. Как следствие — повысилось внутричерепное давление. Отсюда были и все проблемы. Сейчас прохожу лечение, пока не восстановилась, но не сравнить с тем ужасом, что я пережила.

Не знаю, откуда у меня такой тяжелый постковидный синдром. Голова прежде никогда не болела — то есть сказать, что это самое слабое место в организме, нельзя. Может, дело в том, что я переборола болезнь сама, без лекарств, ведь она протекала как простуда».

Валентина, 33 года:

«Все шло неплохо после выписки в июне. Я начала выходить на пробежки, гуляла по часу. А где-то через месяц-полтора меня будто от розетки отключили — накрыла невероятная слабость. Пошла к врачу, прописал ноотропный препарат, от которого я стала лучше спать, смеяться над приколами в сети — раньше просто пролистывала. А потом сын притащил из школы ОРЗ, мы снова переболели. И, видимо, организму что-то не понравилось. Появилось раздражение, начал болеть живот, как будто какая-то ферментная недостаточность. Что ни поем — все вызывает бульканье. Потом стало болеть все тело. Про пробежки и физнагрузку забыла — не могу себя заставить. Пошла к врачу, нашли новые проблемы. Опять назначили много анализов.

И вот ночью меня накрыло. Не спала, рыдала так, что не могла остановиться. Не от состояния здоровья, а в целом. Экзистенциально. Такое ощущение, что это не просто вирус, который дает побочки и осложнения. Этот мутант вырубает человеческую энергию. Делает из человека покорное и вялое создание, не способное к активной трудовой и мыслительной деятельности. К созиданию. К изменению мира к лучшему. Все заняты тем, чтобы просто выжить. Хоть как-то вытянуть свое здоровье на минимум.

Какие там желания?! Стремления? Цели? Просто чтоб не сдохнуть. Чтобы протянуть как-то, пока дети маленькие. Хотя я, конечно, понимаю, что сейчас мое сознание искажено».

Анжела Новосельцева

Почти год мы живем в эпидемии. И вот, наконец, забрезжил свет в конце тоннеля: есть несколько вакцин, которые вот-вот поступят в широкую продажу. Но самое главное – мы понимаем, что всё чаще эта болезнь проходит достаточно легко. Наши истории – тому свидетельство.

Наталья Родикова, 44 года, главный редактор

Наталия Экономцева, 43 года, зам. главного редактора, редактор отдела «Здоровье»

Людмила Никулина, 54 года, директор по рекламе

Лилит Мазикина, 38 лет, авторица 

Лия Файзуллина, 29 лет, бьюти-редактор

Светлана Ким, 33 года, менеджер по рекламе

Ольга Моисеева, 49 лет, автор

Постковид: стареем за 10 месяцев

«Постковид — болезнь, которая забрала у меня все, кроме жизни. Раньше я поднимался в горы, теперь не могу подняться на собственную кровать. Это длится уже 18 месяцев», — рассказывает скалолаз Артем.

Многие «постковидники» отмечают непрекращающуюся усталость, забывчивость, снижение памяти, когнитивных способностей — этот букет симптомов встречается и у молодых людей, и делает их абсолютно не способными выполнять работу. Молодые и трудоспособные люди не могут справиться с элементарными задачками, забывают простейшие вещи. «Сегодня я обнаружила, что иду на работу с мусорным пакетом, который должна была выкинуть около дома», — рассказывает 38-летняя Екатерина из Москвы, страдающая постковидом уже почти год.

«Я работаю в постковидном госпитале, — говорит американский доктор Татьяна Мельник. — У меня уже пошли повторные постковидники. Полный мрак. Усталость, утомляемость, непереносимость физической и умственной нагрузки, одышка, кашель, боль в груди, головная боль, тревожность, депрессия, боли в суставах и мышцах, бессонница, проблемы с памятью и концентрацией, тошнота. Это для разминки — наиболее частые симптомы. В общем, приятного мало».

…О нарастающей инвалидизации населения, перенесшего COVID-19, сообщают многие страны. В Британии подсчитали, что количество людей, страдающих постковидом, достигло в мае 2022 года двух миллионов. Из них 1,4 миллиона из-за продолжающихся симптомов вынуждены уменьшить свою повседневную активность. Год назад таких людей было вдвое меньше— 700 тысяч.

США недавно обнародовали статистику, согласно которой ковид убил более миллиона американцев, а еще 2 миллиона сделал инвалидами. Основная причина — тяжелые проблемы с концентрацией внимания и памятью. Ученые тревожно отмечают, что если пандемия не кончится в ближайшее время, то за 20 лет страна может получить 40 миллионов инвалидов.

Недавно сообщалось о том, что 55% госпитализированных в Ухане в начале 2020 года сегодня страдают от постковида. Самые частые симптомы — усталость и мышечная слабость (у 31%).

За два с половиной года накопился большой массив информации о неврологических последствиях ковида. Например, недавнее международное исследование показало снижение IQ у переболевших ковидом в среднем на 10 пунктов. Для наглядности следует объяснить, что такое снижение типично при старении от 50 до 70 лет. А вот у участников исследования оно произошло в течение десяти месяцев после болезни, и авторы работы сомневаются, что можно ожидать полного восстановления их интеллектуальных способностей.

Болезнь Альцгеймера станет повсеместной

Как рассказывает сопредседатель Всероссийского союза общественных объединений пациентов, руководитель Совета общественных организаций по защите прав пациентов в Федеральной службе по надзору в сфере здравоохранения Ян Власов, одна из самых первых публикаций, посвященных постковиду, рассказывала о депрофессионализации переболевших врачей: они первыми столкнулись с изматывающей слабостью и упадком сил, которые мешали им работать: «Авторы исследования особо отметили и ментальные последствия коронавируса: нарушения памяти, сонливость, аносмию, что указывало на то, что вирус воздействует на головной мозг».

Из прочих неврологических симптомов пациенты отмечают у себя «мозговой туман», снижение энергии, проблемы с концентрацией внимания, дезориентацию и трудности с поиском нужных слов. Недавнее исследование португальских ученых показало, что частота возникновения болезни Альцгеймера после ковида возрастает в 3,5 раза, а болезни Паркинсона — в 2,5 раза. Аналогичные данные приводятся и в последней публикации журнала The Lancet. По данным ее авторов, у пациентов с такими симптомами происходило повышение важного маркера болезни Альцгеймера — протеина тау, отмечались уменьшение объема белого вещества в головном мозге, а также снижение IQ на 0,6–1,8 пункта — даже после легкого ковида, а также множество других отклонений от нормы. Когнитивные проблемы у тех, кому потребовалось длительное пребывание в больнице или интубация, вполне ожидаемы. А вот то, что люди после легкого течения также страдают объективно измеряемыми когнитивными нарушениями, уже трудно объяснить.

Коллектив ученых обеспокоен ростом когнитивных последствий COVID-19. Но, поскольку данных о характере и распространенности когнитивных проблем после инфицирования или при различной степени тяжести заболевания было не так много, они решили провести полномасштабное исследование, в ходе которого изучались данные о когнитивных показателях 81 337 участников, которые в период с января по декабрь 2020 года прошли оценку в рамках Большого британского теста интеллекта, а потом заболели COVID-19. После болезни у них вновь измерили объективные показатели оценки когнитивных способностей. Участники заполнили расширенную анкету (включающую вопросы, касающиеся инфекции COVID-19) и выполнили серию когнитивных тестов на внимание, рабочую память, решение задач и эмоциональную обработку.

После изучения историй их болезней выяснилось, что выздоровевшие после COVID-19 демонстрировали значительные когнитивные нарушения по сравнению с контрольной группой. Дефицит был существенным и среди тех, кто был госпитализирован, и среди тех, кто болел легко. При этом люди, выздоровевшие от COVID-19, которые оставались дома и не получали медицинской помощи, показали худшие результаты по ряду когнитивных тестов, чем можно было бы ожидать, учитывая их подробные возрастные и демографические характеристики. При этом дефицит был наиболее выражен в отношении таких когнитивных показателей, как рассуждение, решение проблем, пространственное планирование и обнаружение цели, в то время как тесты на более простые функции, такие как объем рабочей памяти, а также эмоциональная обработка, были щадящими. «Исследование подтверждает гипотезу о том, что люди, инфицированные COVID-19, имеют стойкие объективно измеряемые когнитивные нарушения после тщательного контроля», — пишут авторы работы.

Точно в мозг

До сих пор оставалось неизвестным, способен ли SARS-CoV-2 поражать нейроны головного мозга. Именно в нейронах находится тот самый тау-белок, который при болезни Альцгеймера начинает синтезировать особые вещества — нерастворимые филаменты. И в образцах мозга всех скончавшихся от ковида пациентов тау-белок нашли в областях, где он обычно накапливается при болезни Альцгеймера. Что, как отмечают авторы исследования, свидетельствует в пользу того, что коронавирус мог стать пусковым механизмом развития заболевания, которое приводит к снижению уровня интеллекта, нарушениям памяти и изменениям личности. Ковид вызывает воспалительные процессы в головном мозге, что ведет к повышению уровня тау-белка, делают выводы ученые.

Исследования, проведенные за два года пандемии, выявили уже немало гипотез на тему, как конкретно вирус влияет на головной мозг. Еще в 2020 году американцы выпустили работу с результатами исследования мозга пациентов, умерших вскоре после заражения SARS-CoV-2, с помощью МРТ, иммуногистохимии и других методов. Они обнаружили повреждения сосудов и признаки воспалительного ответа, но наличие вирусных белков или РНК не подтвердилось.

В прошлом году британский Биобанк просканировал данные исследований головного мозга 2021 года у пациентов, перенесших коронавирус (394 человека), и сравнил их с данными до заражения, а также с данными 388 контрольных пациентов, которые были сопоставлены по возрасту, полу, этнической принадлежности и интервалу между сканированиями. «Мы выявили значительные эффекты COVID-19 в мозге с потерей серого вещества в левой парагиппокампальной извилине, левой боковой орбитофронтальной коре и левом островке», — сообщили ученые. В дальнейшем они детально сравнили пациентов с COVID-19, которые были госпитализированы (15 человек), с пациентами, которые не были госпитализированы (379 человек), и, хотя результаты не были значимыми, было обнаружено, что у пациентов с тяжелой формы была большая потеря серого вещества в поясной коре головного мозга, центральном ядре миндалины и роговом мозге гиппокампа.

В 2021 году вышла публикация в авторитетном журнале Nature о том, что вирус SARS-CoV-2 атакует эндотелиальные клетки головного мозга. Результатом таких атак является гибель клеток и блокировка кровотока в головной мозг.

«Отсроченные эффекты перенесенного SARS-CoV-2 могут быть самыми разными, ведь, как и любой вирус, вызывающий любое тяжелое воспаление, инфекция может существенно повышать риск развития нейровоспаления, что создает предпосылки для формирования болезни Альцгеймера или Паркинсона, — говорит профессор кафедры физиологии человека и животных биофака МГУ, нейробиолог и иммунолог Вячеслав Дубинин. — Например, вирус герпеса первого типа многие считают безобидной ветрянкой на губах, однако и он, и вирус ветрянки пожизненно остаются в нейронах головного мозга. Герпетическая инфекция ведет к подъему воспалительного статуса, что повышает риск развития в пожилом возрасте болезни Альцгеймера. Поэтому даже вялый воспалительный процесс во время коронавирусной инфекции может отразиться на организме самым неожиданным образом».

Вперед, к деменции

Свежее исследование послековидной динамики маркеров повреждения мозга и дисрегуляции иммунной системы, проведенное международным коллективом ученых, показало, что маркеры повреждения мозга NfL и GFAP, про-воспалительные цитокины и аутоантитела постепенно снижались к 4 месяцам после госпитализации. Уровень протеина тау, однако, наоборот, был нормальным во время заболевания ковидом, но рос после болезни, достигнув максимума к концу наблюдений, через 4 месяца. Причем уровень тау не был более низким у переболевших более легко, даже наоборот — был несколько выше. Тау является диагностическим показателем и долгосрочным предиктором развития болезни Альцгеймера и лобно-височной деменции. Авторы пришли к выводу, что после ковида в головном мозге возникают два отдельных патологических процесса.

В начале этого года похожее исследование начали и в Австралии. В нем принимают участие 128 переболевших возрастом 20–79 лет, 50 человек после легкого ковида, 66 — умеренного, 12 — тяжелого. Переболевшие были из благополучного района Сиднея, средний уровень образования — 15 лет.

Когнитивные тесты выполнялись в районе 2 месяцев после диагноза, 4 месяцев и 12 месяцев. Почти у всех испытуемых происходило снижение когнитивных показателей. Величина снижения не зависела, ни от возраста, ни от состояния здоровья, ни от тяжести перенесенного ковида. «Это свидетельствует, что продолжающийся патологический процесс происходит у всех», — отмечают авторы.

Снижение когнитивных показателей происходило в рамках линейной модели. Исследование продолжается, и неизвестно, будет ли снижение происходить и далее, однако для деменции, болезни Альцгеймера и других нейродегенеративных заболеваний характерно постоянное прогрессирование без замедления его темпа. При этом подсчеты говорят о том, что если снижение будет продолжаться линейно в неизменном темпе, то когнитивный уровень не страдавшего до ковида умственной неполноценностью достигнет стадии легкой умственной неполноценности за 3 года 10 месяцев. Легкая умственная неполноценность соответствует третьей стадии деменции, когда когнитивные проблемы человека становятся заметными для членов семьи или сиделок. Через 7 лет и 8 месяцев после ковида будет достигнут уровень умеренной умственной неполноценности, соответствующий четвертой стадии деменции. Для этой стадии типичны асоциализация, забывание недавних событий, отрицание симптомов, проблемы с выполнением рутинных задач. Наконец, через 11 лет и 6 месяцев после ковида умственная неполноценность станет тяжелой, соответствующей шестой стадии деменции. На этой стадии возникают проблемы со сном, недержание мочи и кала, агрессия, паранойя, больные не узнают своих сиделок и членов семьи. Всего стадий у деменции семь. Темп послековидного когнитивного снижения, таким образом, превышает характерный для болезни Альцгеймера.

Безусловно, динамика у разных людей будет различаться. Так, через 11 лет не все человечество достигнет уровня тяжелой умственной неполноценности. Кто-то будет еще на уровне средней, кто-то даже останется, вероятно, еще на уровне легкой. Воспроизводство демографически вряд ли станет возможным, так как рождающиеся дети будут достигать стадии тяжелой умственной неполноценности примерно к 13 годам. Можно также предположить, что повторяющиеся заражения (нехарактерные пока для Австралии) будут придавать нейродегенеративному процессу дополнительный импульс и закат человеческой расы настанет значительно быстрее.

Ян Власов отмечает, что в России единой системы реабилитации пациентов с постковидом, увы, нет: «Это сейчас центральная проблема здравоохранения, количество таких пострадавших растет. Да, формально реабилитация после ковида у нас включена в ОМС, однако по факту такой диагноз мало кто знает ибо критериев его постановки нет».

МЕЖДУ ТЕМ

Известный эпидемиолог Дэвид Стедсон опубликовал простейшую модель, сколько заражений ковидом потребуется в среднем, чтобы получить постковид. Существует большое число различных оценок того, как часто ковид приводит к постковиду. Стедсон построил несколько кривых для различных систем оценок. По одной из них, вероятность получить постковид превысит 90% после 10 последовательных инфицирований. Вирусу, несколько упрощая, потребуется 10 раундов заражений, чтобы сделать 90% населения страдающими от постковида.

Уже почти два миллиона россиян получили диагноз COVID-19, и каждый день это число увеличивается еще более чем на 20 000. Но несмотря на то, что болезнь становится все более распространенной, каждому заразившемуся приходится бороться не только с вирусом, но и с тревогой из-за неизвестности. Как ее унять? Прочитать об опыте тех, кто через это уже проходил. Reminder рассказывает о пяти случаях заражения, каждый из которых, как и подавляющее большинство случаев в мире, закончился выздоровлением. 

Лида Щербаненко

Основательница приложения для корпоративных wellbeing-программ Sola

Переболела ковидом. Одна звезда из пяти, очень плохо, не рекомендую. Заразилась на йоге в воскресенье. В среду появились признаки простуды, которые длились до следующего воскресенья: усталость, температура 37,3, подавленное настроение. В воскресенье утром заказала кашу с джемом, не могла понять, из чего сделан джем, вкус не ощущался, был никакой, без запаха. В этот момент я поняла, что у меня ковид.

Вызвала скорую, они передали звонок, мне быстро перезвонили, уточнили симптомы. Скорая приехала через 25 минут. Врачи сделали экспресс-тест на антитела с двумя полосками. У меня была небольшая температура, пятый день от начала симптомов, потеря вкуса и обоняния, все вместе — это показание для применения экспресс-теста. Если в анализе на антитела к ковиду есть IgM антитела, это означает, что вирус в организме прямо сейчас или был недавно, эти антитела вырабатываются сразу после заражения. Если в анализе есть IgG антитела, значит, начинает формироваться или сформировался долгосрочный иммунитет, они появляются позже. Если есть одновременно IgM и IgG, значит, активный процесс реакции на ковид заканчивается, долгосрочный иммунитет начинает формироваться. У меня были IgM антитела, IgG не было. 

ПЦР я тоже сдала — это мазок из горла, его задача — захватить вирус в носоглотке и прорастить в пробирке, чтобы подтвердить его наличие в верхних дыхательных путях. Результат у меня был отрицательный. Но он часто бывает ложноотрицательный, поэтому мазок берут два раза. Антитела IgM начинают формироваться не раньше пятого дня от старта симптомов, чаще позже. Изменения легких, видимые на КТ, тоже появляются не сразу. Поэтому первые дни ковид от простуды отличить невозможно.

Я самоизолировалась, лечилась дома, врачи консультировали удаленно. Следующие две недели у меня были: небольшая температура, сильно распухшие лимфоузлы, сильная усталость, потеря вкуса и обоняния полностью или частично, потливость, затуманенность в мыслях, подавленное настроение, сильная головная боль, сильная слабость. Симптомы появлялись и исчезали, менялись каждый день

На шестой день появился плеврит, это воспаление верхней части легкого. Была тяжесть в верхней части груди справа, боль при задержке дыхания, боль при глубоких вдохах. В этот день стало страшно.

На восьмой день начало падать насыщение крови кислородом, мерила ее дома прибором, который надевается на палец (пульсоксиметром. — Reminder). Cатурация, то есть то самое насыщение крови кислородом, сначала у меня была 99, на следующий день 98, потом 97, и началось головокружение по вечерам.

На девятый день врачи посоветовали пристегнуться покрепче, потому что самое сложное ожидало меня впереди. И действительно, следующие четыре дня были тяжелыми физически и морально. На четырнадцатый день я пошла на поправку.

У ковида вначале идет инкубационная фаза, в среднем пять дней (у меня она длилась четыре дня). Человек заразился, он активно распространяет вирус вокруг себя, но симптомов у него самого нет. Поэтому всем нужно носить маски в общественных местах. Затем, после появления симптомов, идет активная вирусная фаза, ориентировочно шесть дней (у меня шла пять). После — пульмонологическая фаза, когда поражаются легкие (у меня она началась с шестого дня), когда симптомы нарастают. Пик болезни у меня случился на десятый день и длился до тринадцатого дня. Поздняя пульмонологическая стадия, к счастью, у меня не началась. После выздоровления некоторые симптомы ковида могут ощущаться еще два месяца.

У меня была легкая форма ковида. Под присмотром трех врачей, сверяясь с американскими и российскими протоколами лечения, внимательно наблюдая за симптомами, изучая мировые исследования, придерживаясь рекомендаций ВОЗ и оглядываясь на текущую врачебную практику, я лечилась ничем. Принимала по назначению врачей обычные витамины. Успокоительные, когда была подавлена. Несколько дней аспирин, когда был туман в голове, и парацетамол, когда надо было сбить температуру. Пила три литра воды в день. Но не рекомендую повторять это без наблюдения врачей.

ЧИТАЙТЕ ТАКЖЕ: Как восстанавливаться после ковида.

Наталья Бачурина 

Аналитик в «Тинькофф»

Мы вместе с мужем заболели на майских праздниках, когда поехали в гости к свекрови в город Ливны, это примерно в 150 км от Орла. Там все ведут тот же образ жизни, что и раньше: никто не соблюдает правил изоляции и не носит маски. Я в тот момент была на пятом месяце беременности.

Свекровь, скорее всего, подхватила коронавирус на работе. Она почувствовала странное ощущение в груди на второй день отдыха — мы решили, что это из-за перегрева: погода стояла очень жаркая. Но на следующий день у нее поднялась температура 39, и стало ясно, что это коронавирус. Мы с мужем вернулись в Москву, я чувствовала вялость, появилось странное ощущение, которое можно описать словом «мутный». Температура поднялась до 37. Я несколько раз вызывала врачей — и из скорой, и из поликлиники. Они не хотели приезжать: было очень много вызовов, а с учетом моей беременности они не хотели брать риск и ответственность за свои решения. Когда мы узнали, что свекровь легла в больницу — легкие были поражены почти на 70%, одновременно у нее начала сильно неметь рука, — то сами поехали делать КТ. У меня обнаружили небольшую одностороннюю пневмонию, у мужа — двустороннюю, с большим поражением. 

Через неделю после предполагаемого заражения мы с мужем легли в больницу — платный клинический центр в Подмосковье. Нас лечили токсичными лекарствами, которые могут оказать негативный эффект на сердце. Мне давали калетру — медикамент для ВИЧ-инфицированных, а мужу — противомалярийные препараты. В дополнение мы принимали кучу других средств и витаминов (капельница с глюкозой, железо и так далее), чтобы снизить токсичность этих двух препаратов. Я пила по пять таблеток за раз, в день выходило около 20, плюс пара капельниц. Мужу прописали еще больше — ему приходилось вставать по будильнику посреди ночи: таблетки нужно было пить по часам.

Из всей нашей семьи у меня ковид прошел легче всего. Недели три-четыре была температура — 37 с небольшим. Через неделю полностью пропало обоняние: я ничего не чувствовала, даже когда клала на язык лимон. Через семь дней обоняние вернулось. Кашля и грудных болей не было. По ощущениям, была довольно бодрой. Я провела в больнице 10 дней, мужу пришлось хуже: препараты его почти не брали, по КТ, которую ему делали несколько раз, было видно, что распространение не останавливается и дошло до 25%. Улучшения начались лишь спустя две недели в больнице, когда ему увеличили дозу лекарств. Остаток болезни — недели две — мы досиживали уже дома. В общей сложности я провела на больничном около месяца, муж чуть больше, а вот у свекрови полное восстановление заняло около четырех месяцев. К счастью, подвижность в руке полностью восстановилась.

Больше всего во всем этом опыте болезни меня тревожило отношение медицинской системы. Ко мне не приезжали врачи, еще и женская консультация на тот момент закрылась: три месяца я вообще не могла следить за ходом беременности. И я знала, что в экстренном случае мне нужно будет брать машину и ехать в больницу самой. Мы в итоге воспользовались услугами частной клиники — просто потому, что там хотя бы не посылают. Уже переболев, я пошла в поликлинику, чтобы закрыть больничный, но вместо него врач заявила, что выпишет мне штраф — за нарушение самоизоляции. Оказалось, Роспотребнадзор не поставил меня на учет. А в этой ситуации у меня якобы не было права выходить из дома. Хотя у меня был отрицательный тест и после него я отсидела на самоизоляции еще две недели — по всем правилам. 

А еще некоторые врачи в поликлинике сильно нагнетали, советовали «не радоваться выздоровлению раньше времени», так как последствия ковида для младенцев еще не изучены. Сразу после родов плаценту взяли на анализ — как раз чтобы изучить возможные последствия для ребенка. Оказалось, что все хорошо. 

Переболев, я чувствую себя немного спокойнее, продолжаю носить маску и надеваю перчатки в помещениях. Но, если исходить из того, что антитела держатся в организме лишь полгода, то примерно к январю нам с ребенком снова придется самоизолироваться. И это сильно угнетает. 

Илья Мутовин

Основатель рекомендательного сервиса Zoon.ru

Заболел я примерно в конце сентября. Скорее всего, я просто расслабился: если весной, в момент массовой истерии, я очень тщательно исполнял все меры предосторожности (не снимал маску, все вокруг протирал санитайзером), то к лету перестал так заморачиваться. 

Все началось с едва заметного першения и необычных ощущений в груди. В иных обстоятельствах я бы даже не обратил на это внимания, но так вышло, что накануне я общался с товарищем, у которого тест на коронавирус дал положительный результат. Узнав об этом, я сдал ПЦР-тест, и он тоже оказался положительным. Я хотел добровольно встать на учет — но как бы не так. Из Минздрава меня перенаправляли в Роспотребнадзор, а оттуда — на портал госуслуг. Чтобы скачать приложение по отслеживанию, нужно было ввести номер некоего постановления, которое якобы выписывает дежурный врач, но мой врач (приехал он, кстати, далеко не с первого раза) сказал, что ничего такого в Московской области не делают. Предложил просто проверить сатурацию и взять мазки. За мазком приехали только спустя неделю. Результаты вообще так и не пришли, хотя прошло уже около месяца.

Внешне я был спокоен, но внутри все же довольно сильно тревожился. Не столько из-за симптомов, сколько из-за хаоса вокруг — лекарств нет, система здравоохранения перегружена. А СМИ с их кликбейтными заголовками только подливали масла в огонь. 

На первой неделе у меня были сильные и резкие наплывы слабости — когда хочется только залезть в кровать и смотреть в потолок. Три или четыре ночи подряд я просыпался из-за сильного жара — постельное белье было мокрым от пота. Но сил перестилать кровать не было, поэтому я просто перекладывался на другую половину и засыпал. Особенно тревожно стало, когда пропало обоняние — было непонятно, как долго это продлится и вернется ли полностью. Я постоянно проверял себя: приходил в ванную и нюхал пробочку от флакона с духами. Сначала не ощущал вообще ничего, но через пару дней обоняние постепенно начало восстанавливаться. Я почти никак не лечился: просто пил очень много жидкости, старался не засиживаться и гулять (я живу за городом). У меня не было насморка и кашля, но я промывал нос соленой водой и полоскал горло мирамистином и настойкой прополиса — просто потому, что они были дома. Не знаю, помогало это или нет, но тревожность точно снижало. Вообще, в моем случае ковид прошел в несоизмеримо более легкой форме, чем обычно проходит грипп. И если бы я заболел год назад, даже, наверное, и не понял бы, насколько это серьезная болезнь. 

С момента моего выздоровления прошло две недели. Обоняние восстановилось не полностью: есть ощущение, что рецепторы быстро забиваются, как если провести некоторое время в парфюмерном магазине. А еще, если раньше я мог сидеть в бане и по 10 минут наслаждаться запахами трав, то сейчас перестаю чувствовать их уже через 30 секунд. Глобальных выводов я для себя не сделал. Единственное — было интересно в очередной раз убедиться, насколько мы зависимы от нашего морального состояния, насколько подвержены тревогам и страхам. 

Андрей Врацкий

Основатель Express Enterprise Communications

Моя история болезни похожа на анекдот. Дело в том, что весной, в первую волну, я вел себя как настоящий параноик: ходил в респираторе и протирал все антисептиком, а потом сел на полную самоизоляцию — вплоть до середины июля. Все продукты заказывал на дом, все упаковки обрызгивал из пульверизатора со спиртом. За себя я не боялся, было страшно заразить других. К тому же у меня пожилые родители. 

Каждый год мы с товарищами ездим на рыбалку — далеко от Москвы. Поездку мы запланировали за полгода и в сентябре наконец-то отправились на загородную базу, где пересечения с другими людьми были минимальные. По иронии, один из нас привез коронавирус с собой из Москвы: полетел в инкубационной стадии, когда симптоматики не было. 

Сам я понял, что заболел, лишь через 7–10 дней после возвращения. Появилась легкая температура, но я не обратил на нее внимания: накануне был очень легко одет и сильно замерз. Утром ломота в теле не исчезла, и я кинул клич друзьям: оказалось, что все, за исключением одного, который уже переболел, чувствуют себя неважно. 

Температура 38 держалась три дня, кашля при этом не было. Когда температура ушла, сразу пропало обоняние. Я выложил на фейсбук ролик, где пшикаю на себя одеколоном: лишь после десятого пшика запах начинал чуть-чуть ощущаться. Зато со вкусом ничего не случилось — я спокойно мог отличить вино 2004 года от вина 2007-го. Лечился витаминами С и D, цинком, мелатонином, антикоагулянтом ксарелто — их я выписал себе сам, так как в первую волну хорошо изучил вопрос. Заразившись, я почти перестал волновался: а кому помогут мои нервы?

Я высидел на карантине 16 дней — в полном одиночестве. Этот карантин дался значительно сложнее: где-то на 10-й день начал вскрываться. Очень хотелось пообщаться, погулять, еще и на улице была отличная погода. Плюс, первый карантин я проводил за городом с семьей, а второй — в Москве, запершись в квартире. Рабочего общения хватало, но одиночество все равно ощущалось. Работать я мог, но КПД при этом упал раза в два — периодически накатывала усталость. Занять себя чем-то полезным помимо работы не получалось — это был классический вариант прокрастинации. Отдохнуть за это время я тоже не успел.

Самое тяжелое во всем этом опыте — ожидание развития болезни. Сегодня 38, будет ли завтра 39? Сегодня не было одышки, но не появится ли она потом? Через неделю я понял, что рубеж пройден: ухудшений не было, сатурация, которую я измерял по несколько раз в день, оставалась на уровне 96–98. А значит — больничка мне не светила. 

Даже когда три недели мониторинга закончились, я дважды продлевал «заточение» на день — на всякий случай. Когда вышел, с облегчением подумал: «Ну — отмучился». Особенно важно и ценно для меня, что я никому не передал эту заразу. Считаю, что лично я отделался довольно легко, хотя знаю людей, которым пришлось намного хуже. Спустя месяц у меня все еще почти нет нюха — я чувствую запахи примерно на 5%. И, думаю, еще около месяца пробуду в таком состоянии. Вчера, кстати, чуть не съел прокисший суп — к счастью, меня вовремя остановили: сказали, что от него уже идет душок. 

Татьяна С.

Главный архитектор проекта в девелоперской компании

Я заболела в начале октября — за несколько дней до того, как мы с друзьями должны были отправиться на яхтинг в Турцию. Поняла я это не сразу: в понедельник собиралась на работу, но накатила адская усталость и очень разболелась голова — хуже, чем при самом тяжелом похмелье. Я уже собралась выходить из квартиры, но молодой человек меня остановил, посоветовал поработать из дома и поберечь себя перед отпуском. К обеду мне совсем поплохело, температура поднялась до 37,5. Я подумала, что это фарингит — у меня иногда случаются обострения. К вечеру лучше не стало, и на следующий день я вызвала врача: он послушал дыхание, измерил кислород и подтвердил предварительный диагноз — фарингит. Но попросил прийти в поликлинику, чтобы на всякий случай сделать ПЦР-тест. На следующее утро у меня не было температуры, и я подумала, что врач был прав — это не коронавирус, я иду на поправку. Вечером поехала в клинику и уже в очереди на ПЦР у меня поднялась температура до 37,6. Результат теста был положительным.

Я вела дневник симптомов, поэтому могу точно воспроизвести хронологию. Я почувствовала недомогание в понедельник, и первые три дня вообще не было похоже, что это коронавирус: только сильная головная боль, температура 37,5 и слабость. В среду появились сопли, пропали вкусы и обоняние, почти весь день я чихала. Температура по вечерам начала подниматься до 38,5 — каждый день, вплоть до восьмого дня. Чтобы хоть немного поспать, я сбивала ее парацетамолом, наутро просыпалась в поту. На восьмой день друзья посоветовали выпить ингавирин — температура сразу спала, и я наконец-то начала высыпаться. В этот же день начали постепенно возвращаться вкусы и запахи, слабость оставалась, головная боль тоже, но она была уже легче. Сатурация все это время была в норме, дышала я свободно.

Больше всего выматывала усталость. Первую неделю я могла только лежать, есть и сидеть. Поела — устала. Немного посидела — устала. Сходила в душ — закружилась голова, сразу захотелось снова лечь. Поэтому первые семь дней я почти полностью проспала.

Когда пропало обоняние, тоже стало грустно: невозможно было получить удовольствие от еды. Например, банан, хлеб, рис и мясо были на вкус совершенно одинаковыми. Я различала только остроту, а еще кислотность. Из-за этого, например, плотно подсела на кислые яблоки. Просыпаясь утром, я первым делом вдыхала запах подушки — чтобы проверить, не вернулось ли обоняние. Появляться оно начало волнами: резко повернешь голову — и на мгновение что-то почувствуешь, отвернешься — и уже ничего. 

Фактически я перенесла коронавирус как очень затяжной грипп. Параллельно со мной болели еще несколько друзей, мы могли обсуждать наши состояния. Я даже немножко рада, что переболела — это сняло значительную долю напряжения, которое образовалось из-за всей этой общественной паники. Страшно, что люди от него погибают, но так или иначе мы все переболеем. Если бы побольше людей (молодых и не подверженных риску осложнений) переболели и выработали массовый иммунитет, это бы помогло им поддержать психологическое здоровье. Даже когда иммунитет к ковиду снизится, второй раз, думаю, болеть будет уже проще.

Распространение вируса SARS-CoV-2 началось в Китае в конце прошлого года. С тех пор он разлетелся по всему миру и до сих пор нет единых данных, четко описывающих симптоматику и последствия этого заболевания.

Мы опросили 30 человек, которые уже переболели коронавирусом. Их рассказы помогли нам сделать некоторые выводы.

Повышенная температура

Нет единого сценария, как себя ведет температура при коронавирусе. Как правило, она все-таки поднимается. Но у одних людей держится на отметке 37 градусов, у других взлетает до 40 градусов и сбивается очень тяжело. При этом независимо от степени жара могут наблюдаться ломота в теле, мышечные и суставные боли, озноб.

Еще одна особенность. В отличие от привычных сезонных заболеваний, температура при ковиде может держаться 10-12 дней, а то и дольше. 

Изменения температуры бывают волнообразными. Когда больной уже надеется, что идет на поправку и градусник определенно радует своими показателями, вдруг жар возвращается, причем приносит с собой новую волну тяжелых симптомов.

Интересно, что дети часто реагируют на коронавирус разовым повышением температуры, которая быстро возвращается к нормальным показателям. Остальные симптомы могут и вовсе отсутствовать.

Вот что рассказывают переболевшие:

• «В начале заболевания не было ни боли в горле, ни кашля, ни насморка, ни увеличенных лимфоузлов — всего того, что типично для привычной ОРВИ. Не понимала, с чем я иду к врачу и на что жаловаться, кроме температуры и головной боли».
• «При коронавирусе температура у меня не поднималась выше 38 градусов, но так плохо мне раньше не было никогда, даже с температурой 40»
• «Температура довольно резко поднялась до 38-39 градусов. Двое суток почти не падала. Я пила жаропонижающие, чтобы снизить ее хотя бы до 37, потому что терпеть было трудно, невыносимо было даже сидеть. Голова раскалывалась, все тело ломило, болело. Но не так, как бывает при гриппе, например. Боль как будто внутри, во внутренних органах или как будто там травма. Даже после падения температуры эта боль в теле осталась. Особенно сильно болела спина. Я даже начала думать, что у меня начались проблемы с почками. Уже хотела идти их проверять, но все прошло через несколько дней».

• «Еще весной изучив информацию о коронавирусе, я поняла, что заражения просто не избежать. Поэтому мы с мужем подготовились морально и с весны начали укреплять организм витаминными комплексами, в рацион питания добавили еще больше фруктов, мед, имбирь и так далее. Задача стояла перенести ковид легко, без осложнений. Но в одну из ночей я проснулась от температуры 38 градусов. Меня била сильная дрожь, мне было плохо. Утром градусник показывал уже 38,4. Температура пришла в норму лишь на четвертый день».
• «Температура за час менялась раза четыре от 35,8 до 38,6, организм просто сходил с ума! Мне было очень плохо».
• «У моей четырехлетней дочери на следующий день после того, как заболела я, температура поднялась до 37,2. Однако уже после обеда она спала и больше симптомов не было. Хотя тест на ковид положительный».

Слабость и апатия

Данный симптом также в лидерах по распространенности. Причем переболевшие не могут сравнить свое состояние со слабостью при других заболеваниях. Это серьезная апатия и бессилие, когда делать вообще ничего невозможно:

•  «Ужасная слабость, никогда такого не испытывала. Подняться по маленькой лестнице, пробежать до машины — ужасная одышка»
• «У меня было ощущение, как будто мою голову надули, как шар, и я нахожусь в каком-то вакууме».

• «Слабость просто дикая. Она была настолько сильной, что несколько дней просто-напросто невозможно было встать с постели».
• «Состояние апатии, не хочется никого видеть и слышать. Вообще ничего не хочется».
• «Мне даже есть не хотелось около 5 дней. Похудел на 5 кг».

Нехватка воздуха и одышка

У здорового человека частота дыхания в спокойном состоянии должна составлять от 16 до 20 вдохов в минуту. Если дыхание учащается, это говорит о том, что развивается дыхательная недостаточность. Многие больные коронавирусом жалуются именно на эту проблему.

Дышать еще тяжелее, если повышается температура:

• «Очень быстро появился неприятный кашель с одышкой. Начинала говорить, и иногда даже не могла закончить фразу, потому что мне не хватало воздуха»
• «Сил мне хватало только на то, чтобы сходить в душ. У меня начиналась одышка даже после простейших действий. Меня госпитализировали в больницу. В тот день, когда врачи меня забрали, я почти теряла сознание».

Отсутствие или искажение восприимчивости запахов и вкусов

Этого признака с тревогой сейчас ждет любой человек, у которого началась простуда, потому что именно он является самым ярким признаком коронавируса.

Потеря обоняния бывает мгновенной и практически полной. При этом таких симптомов, как забитый нос или сильный насморк, обычно не наблюдается: чаще всего больные коронавирусом могут свободно дышать. Обоняние может временами возвращаться и пропадать снова. Что касается вкуса, у одних опрашиваемых он пропадал совсем, у других лишь изменялись вкусовые ощущения.

Почему так происходит? Одни ученые подозревают, что вирус непосредственно действует на нервные клетки, отвечающие за восприятие вкуса и запаха. Другие говорят, что коронавирус внедряется в том месте полости носа, где находится обонятельная зона, и вызывает воспалительный отек в области обонятельной луковицы, обонятельных зон.

Вот как это описывают переболевшие:

• «Потеря запахов без заложенности носа — это оказалось для меня самым странным во всей болезни. То есть нос дышит свободно, а запахов не чувствует. Очень странное чувство, ни с чем несравнимое».
• «Я могла ощутить только очень яркие запахи и минимально было возможно уловить аромат кофе».

• «Иногда мне внезапно «пробивало» нос (если лежала на животе), и тогда я начинала чувствовать запахи. Нужно сказать, что ощущение это резкое и мерзкое».
• «Я могла с одинаковым успехом жевать и котлету, и бумагу, и, извините, наверное, даже какашку. Я вообще ничего не чувствовала. Это просто ужасно!»
• «Вкус пропал у меня примерно на третий день. Вся еда стала невкусной. Я чувствовала только или очень соленое, или очень сладкое. И то вкус был искаженным».

Кашель

Если он есть, то, как правило, сухой. Однако возможны вариации. У некоторых он сопровождался одышкой и болью в груди. Были среди опрашиваемых и те, у кого кашля не наблюдалось вообще.

• «Температура практически не сбивалась, и постоянно хотелось пить воду. Появилось ощущение, что между лопаток осиновый кол, а еще через 2 дня стало жечь в грудной клетке. Невозможно глубоко вдохнуть, после нескольких попыток начинала кружиться голова. Мучил сухой кашель, особенно после малейших физических нагрузок».

• «Кашель не проходил долго — около трех недель, причем он начинался, как только я начинал разговаривать».
• «Кашель не отпускал меня еще месяц после самой болезни».
• «Я болела 17 дней. В первые дни появился сухой кашель. На день 6 мне стало легче, но с 8 дня все снова вернулось. После 17 дня мне закрыли больничный лист, и я приступила к труду. Но через несколько дней кашель вернулся опять и не проходит до сих пор».

Другие симптомы, о которых говорят переболевшие

1. Боль в горле.
2. Сильная головная боль и боль в глазах.
3. Боль в шее.
4. Боль в животе, диарея и тошнота.
5. Боль в сердце, тахикардия, учащенный пульс (100-120 ударов в минуту).
6. Повышенное потоотделение.
7. Диарея.
8. Тревожность (вплоть до панических атак).

Последствия

У всех они разные. Вот несколько примеров:

• «Обоняние появилось спустя 10 дней, спустя 2 недели после болезни побаливает сердце».
• «Хотя больничный закрыли, лечила после болезни сердце, с которым раньше все было в порядке».
• «Несколько месяцев после болезни оставалась слабой и вялой. Все говорили, что я осунувшаяся, «серая», что жизни во мне нет».

• «Сильно упал уровень железа, медленно включались запахи, но некоторые из них вернулись в искаженном виде».  
• «Около 3-4 недель после болезни у меня еще были кашель и слабость».
• «Запахи стали возвращаться почти через два месяца. Вкусы через месяц, но только очень сладкое, соленое, горькое, кислое, без ароматов. Запахи до сих пор искаженные, некоторые не вернулись. Многие привычные ароматы стали неприятными, а некоторые даже невыносимыми и ни на что не похожими».
• «Сейчас я в процессе восстановления. Врач порекомендовал набраться терпения. Сказал, что этот период может длиться около полугода. Я похудела на 4 кг. Какое-то время были проблемы с концентрацией внимания и памятью: в разговоре постоянно теряла подходящие слова или вдруг забывала, что собиралась сделать или куда иду».

• «Прошел месяц. До сих пор сохранился кашель и одышка, которые возникают при физических нагрузках (после подъема на пару этажей, после пары часов ходьбы). Иногда теряю связь с реальностью, рассеянная. Пока не чувствую себя такой же активной и бодрой, как раньше».
• «Даже после домашней уборки сердце выпрыгивает, ноги подкашиваются. И запахи еще не полностью вернулись».
• «Где-то неделю меня мучила бессонница и дергался глаз. Врач сказал, что это тоже последствия ковида».

При проявлении перечисленных симптомов, обязательно обращайтесь к врачу. Не спешите принимать антибиотики и заниматься самолечением. Течение болезни в каждом случае — сугубо индивидуальный процесс, и в каждой ситуации врач должен подбирать отдельную программу.

Полезная ссылка Реабилитологи в Киеве Восстановление после COVID-19 и не только