© Maxime, 2018
ISBN 978-5-4493-0386-8
Создано в интеллектуальной издательской системе Ridero
Все персонажи являются вымышленными, любое совпадение с реально живущими или когда-либо жившими людьми случайно.
© Maxime [email protected]
Chpok Publishing https://chpok.club
Цветок
Влюбившись, Яна почувствовала красоту магического сюрреализма каждой клеткой своего бытия. Мастурбируя по утрам, она смачивала пальчик во рту, затем спускалась к розовой жемчужине. Набело выбритый цветок любви принимал в себя хоботок, отдавал нектар по капельке. Яна становилась цветком, кормящим бабочку. В этот момент девушка растворялась в магическом сюрреализме, погружалась в картину, которую рисовало воображение. Бабочка лакала божественный экстракт, источаемый цветком, махала крылышками, вставляя хоботок в пестик до конца.
Шанс покормить бабочку представился, когда бойфренд Яны пригласил её на дачу к родителям на шашлыки. По счастливой случайности мамы Дениса на даче не оказалось. После ужина молодые отправились на второй этаж, а Виктор Алексеевич остался расстилаться на первом.
Дождавшись, пока Денис отстреляется и уснёт, Яна тихонечко покинула постель и на цыпочках спустилась вниз.
– Виктор Алексеевич, – зашептала она, сгорая от волнения. – Вы спите?
– Нет, – он перевернулся. – А что? – тоже шёпотом спросил её.
– Мне страшно. Можно я с вами полежу, – она опасно сблизилась с кроватью.
– А Денис что?
– Денис спит. А я хочу с вами поговорить. Можно я прилягу с краю?
– Ну давай, – неуверенно ответил Виктор Алексеевич, двигаясь к стене. – А если он проснётся?
– Он не проснётся, – Яна запрыгнула под одеяло и сразу положила руку на мохнатую грудь.
– О чём ты хотела поговорить? – настороженно спросил он, не подозревая о коварных намерениях цветка. Яна стремительно опустила руку на пах и обхватила гениталии под трусами.
– Вот об этом, – радостно шепнула она.
Виктор Алексеевич неуклюже попытался убрать её руку:
– Яна, ты выпила вина. Завтра всё пройдёт. Иди лучше к себе, – он держал её руку от греха подальше.
– Это всё из-за Дениса? – Яна обиженно надула губки.
– Нет, не только, – Виктор Алексеевич напряжённо дышал. – Ты молодая, тебе нужен молодой. А у меня есть жена, сыновья. Нельзя так поступать.
– Я знала, что вы так ответите, – восторженно зашептала Яна. – Я расстанусь с Денисом, а вы разведётесь. И мы уедем жить туда, где нас никто не найдёт. Давайте?
Виктор Алексеевич усмехнулся.
– Нет, не «давайте».
Яна вырвала руку и нырнула головой под одеяло. Она боролась с руками секунд двадцать, прежде чем он сдался. Мягкий толстый член с яичками отправился на растерзание жадному ротику.
– Чёрт с тобой, – хрипел Виктор Алексеевич где-то сверху. Его член стремительно заливался сталью. Яна оторвалась на секундочку:
– Я только поласкаю вас и пойду, – радостно сообщила она, пытаясь успокоить волнение мужчины мягкими поглаживаниями по напряжённому животу. Спустившись она обхватила двумя руками твёрдый, как полено, подрагивающий член, красочно раскрывшийся на глазах, увенчанный мягкой головкой, которая буквально сползла краями под давлением прилившей крови.
Этот член, о котором она так долго мечтала, поразил её размером и красочной формой: он словно состоял из трёх спаянных стальных штырей, обтянутых венами и тонкой кожей. Штыри прочно крепились у основания лобка, стягивались вместе к вершине. Яна обхватила член последовательно двумя руками, и всё равно оставалась добрая часть, которая полностью заполняла рот.
Она гоняла этот ствол руками и ртом, скрыв его, обсасывая верхнюю треть. С Денисом ей хватало одной руки, а здесь не хватало ни рта, ни рук. В сумраке комнаты Яна искала глаза Виктора Алексеевича. Они зачарованно мерцали перед ней, горели расклеймённым желанием овладеть ею до конца.
Виктор Алексеевич, как пушинку, стянул Яну с члена и опрокинул на спину под собой. Затем резким движением стянул с неё трусики и маечку.
– Никуда ты теперь не пойдёшь, – прохрипел он. В его голосе она услышала новую незнакомую нотку похоти, которая так понравилась ей, что от счастья у неё перехватило дыхание и она уже ничего не признавала.
Презерватив оказался рядом, Яна и представить не могла, что Виктор Алексеевич окажется таким диким. Он взял её одним движением, просто пригвоздил к кровати, вогнав вздыбленную спаянную сталь до конца так, что у Яны голова пошла кругом и перед глазами поплыло. Её маленькое выбритое влагалище радостно захлюпало, когда Виктор Алексеевич, набирая ход, начал влетать в неё, шлёпая яйцами по попе.
– Виктор Алексеевич, – Яна закусила нижнюю губку, смотрела на него молящим ласковым взглядом. – Вы такой там хороший.
Виктор Алексеевич – подтянутый поджарый мужчина сорока пяти лет – засунул ей указательный палец в рот, чтобы она молчала, ладонью прижал головку к подушке. Он трахал её нещадно, сорвавшись с цепи, как будто наказывал. Нежно, по-отечески пришлёпывая яйцами по попе. Никогда у него не будет такой девушки, как Яна. Никогда.
Она сразу понравилась ему. Курносая небольшая девочка-мишка с пухлыми чувственными губками, с растрёпанной густой шевелюрой мелированных волос, пробудила в нём давно забытый интерес. Волосы были стильно уложены гелем, не смотря на кажущийся беспорядок на голове. Она вообще вся была очень стильная, начиная с кошачьей походки. Спортивная блондиночка в джинсовой курточке страшно комплексовала в его присутствии, стесняясь сказать или спросить. Он даже начал подозревать, что с ним что-то не так. Её большие откровенные глаза, зелёные, вечно прятались, скрывались под чёлкой. Яна постоянно приходила накрашенная, с подведёнными бровями, необычными голубыми тенями, ошейничком. Иногда он замечал миниатюрные соски, которые просвечивались под белой майкой, подрагивали на грудках. «Ходит без бюстика», – удивлённо думал он. Её упругая круглая попка, обтянутая бледно-голубой потёртой джинсой, мелькала перед глазами. Яна словно нарочно гладила себя по бёдрам, засовывала руки в задние кармашки, пританцовывая.
И вот сейчас он трахал эту попку, влетая по самые яйца. Молодое упругое влагалище не сравнить с разбитым лоном жены. Яна была гладко выбрита – белая хлюпающая писечка, обсасывающая его, детская, как будто никогда не знавшая ни волос, ни бритвы, зачарованно двигалась навстречу. Каждое прикосновение к ней, пришлёпывание приносило ему невероятный фонтан эмоций.
Блестящее украшение в её пупке подлетало, равно как и грудки, которые, возбудившись, топорщились бурыми бугорками. Яна извивалась под ним, как кошечка. Она втягивала живот, брюшной пресс сокращался, выдавливая место прикосновения ещё выше.
Яна чувствовала себя прекрасно: как сюрреалистический цветок, который наконец раскрылся. Огромный хобот пил её до конца, наполняя энергией.
Ногами Яна обхватила отбойную машину, затрахивающую её. Приподнявшись на локтях, она жадно хватала языком губы Виктора Алексеевича, пытаясь внизу поймать его ритм движениями таза навстречу. Если она когда-нибудь нарисует эту картину, думала она, это будет шедевр, сравнимый разве что с оргазмом. Накатывающим, как морской прилив, неумолимым, вечным.
– А, – громко сорвалось с её губ. Ладонь тут же накрыла её рот, и она продолжила мычать в руку: – А-а-а-а.
Яна кончала под его мощными ударами, сладко агонизировала, чего никогда не случалось с ней раньше с мужчинами. Он не знал пощады, ускорился, как будто и не было в нём мышц и костей, а был только этот хобот – огромный твёрдый насос для подачи лакомства, влетавший в неё с невероятной скоростью, превративший её в цветок.
Хобот застыл камнем, продолжая мельтешить перед глазами, выгнулся в дугу, она уже забыла, как глубоко он входит, и он напомнил ей, замерев где-то под сердцем, насадив её на сталь. Ещё и ещё раз, закачивая в пестик нектар. Она чувствовала опыление каждой клеточкой, цветок в ней расцвёл яркими красками.
– Цветок, – шептали её губы.
Как бы она хотела нарисовать этот шедевр прямо сейчас.
Первое осеменение
1
Марта была старомодной и на первое свидание привела маму. Владимир пришёл в костюме-тройке, дорогих кожаных туфлях. Золотые механические часы на запястье сверкнули круглым циферблатом из-под манжеты. Букет полевых цветов, лично подобранный им в магазине флористики, несказанно порадовал Антонину Ивановну:
– Кушай, доча, сама, – мама добродушно улыбнулась, когда Марта предложила ей присоединиться.
Чего там только не было: фиалки, колокольчики, ромашки – Марта по одному выхватывала сочные завязи, перемалывала их зубками, наслаждаясь необычным вкусом. Втихомолку, навострив ушки, рассматривала она мужчину, который выбрал её для первого осеменения.
Почему именно её, а не другую? Десятки неопытных, неорошённых девиц годами ждут возможности пройти вязку. Породистые, резвые, с норовом, а он выбрал простушку. Непонятно…
И пока Марта дивилась неожиданной удаче, мама вела переговоры:
– Первое осеменение будет стоить вам три тысячи, все последующие – полторы. Если в течение шести месяцев Марта не забеременеет, нам придётся разорвать контракт.
Владимир улыбнулся краешком губ. Он сидел, подперев голову рукой, указательным пальцем поглаживая двухдневную щетину, внимательно изучая аппетитные формы Марты.
– Не волнуйтесь, у меня с этим никогда проблем не было, – произнёс он вялым голосом, встречаясь с Мартой взглядом.
Она стыдливо отвела глаза, ушки опустились и снова взлетели. Владимир был старше её лет на десять, выглядел как римский легионер: тонкие упрямые губы, острый проницательный взгляд, выпирающие скулы, короткие чёрные волосы – он был похож на гладиатора, невысокого мальчиша-крепыша, который при желании сделает из неё отбивную, затрахает в причинное место, не успеешь опомниться. Она и боялась, и хотела этого. Хорошо, что мама вела переговоры, иначе Марте самой пришлось бы доплачивать за осеменение – так между ног стало горячо.
– Когда вы хотите сделать первое осеменение? – поинтересовалась Антонина Ивановна.
– Прямо сейчас, – Владимир впервые проявил слабость и облизнул губы. При этом он бросил на Марту откровенный взгляд. Она тут же вспыхнула, задрожала. Хвост невольно забил чечётку под стулом, воткнулся кисточкой в пол.
Никто не говорил, что она лишится девственности уже сегодня! Не обещал полное лоно семени в ближайшие два часа!
Но желание мужчины – закон в таких делах. Марта, ведомая мамой за руку, выходила, пошатываясь, из кафе. В её одурманенной головке крутились опасные, неприлично дерзкие фантазии.
Владимир шёл впереди, указывая путь.
2
Симпатичная блондинка со смазливым личиком сразу приглянулась Владимиру. У него давно не было белокурых тёлок, тем более натуральных, не крашеных лахудр с кучей татуировок по всему телу, а самых настоящих, рождённых в золотой пелёнке, карамелек. Хвост у Марты длинный, толстый, с пушистой кисточкой на конце – как раз для отбивания анальных прелюдий. Именно по качеству этого вычесанного пучка волос Владимир научился определять характер девушки. Как часто даже крошечные семена репейника свидетельствуют о неряшливости хозяйки.
Марта была во всех отношениях хороша: две массивные дойки неприлично большого размера непрерывно колыхались на груди. Когда придёт время, это вымя даст больше молока, чем две приходящие кормилицы.
Владимир наслаждался общением с Антониной Ивановной – тоже весьма опытной для первого осеменения хозяйкой. Это была полная невысокая женщина с большими буферами, добродушная блондинка с одутловатым лицом под жирным слоем косметики и крема. Мама вела тёлку за руку, следила, чтобы та не отставала, не терялась в разговоре, и Владимир испытывал странную благодарность к интеллигентной хозяйке.
Они перешли улицу, приблизились к дому, где квартира Владимира занимала два последних этажа.
– Если вы не против, я бы хотел оставить Марту на ночь, – формально предложил он.
– Тогда мне тоже придётся остаться, – Антонина Ивановна полная решимости надула губы.
– Ну раз вы настаиваете, – Владимира забавляло общение с хозяйкой. – А вы, Марта, как на это смотрите? – обратился он к тёлке.
– Я буду рада доставить вам удовольствие, – дрожащим голосом отозвалась скромница и бросила на него пугливый взгляд.
– Замечательно! Надеюсь, вам понравится, – Владимир почтительно кивнул, давая понять, что будет вести себя прилично.
3
Антонина Ивановна сгорала от любопытства, поднимаясь в лифте на последний этаж. Мужчина-производитель оказался на редкость галантным и сговорчивым бизнесменом. Она намекнула на отсутствие у Марты чёрного хода, и он согласился, выразила нежелание принимать подарки в устной форме, и он вновь был не против.
«Что-то здесь не так!» – мучилась Антонина, шаря взглядом по дорогой квартире, обставленной со вкусом. – Должно же быть этому какое-то объяснение!»
Она прошлась по коридору, заглядывая в каждую комнату. Везде, куда ни падал её пытливый взгляд, присутствовал налёт музейной стерильности.
– Ну что ж, – смирилась она, обнаружив наконец овальный зал, в середине которого на помосте возвышался станок. – Мы переоденемся и позовём вас.
– Конечно, – Владимир кивнул. – Вот здесь колокольчик. Полчаса вам хватит?
4
Марта чувствовала себя ужасно. Стоя в одной юбке, с шорами на глазах, приподнятая на высоченных силиконовых шпильках под пятками, пристёгнутая ремешками к стальному каркасу станка, она нервно мела пол под собой.
– Стой смирно, доча, – Антонина Ивановна, задрав юбку-колокол на талию, возилась со смазкой. – Сейчас я тебя смажу хорошенько.
Холодная струйка лосьона устремилась вдоль копчика к узелку ануса, спустилась на гладко выбритые дольки влагалища. Лосьон проник внутрь и выскользнул в избытке на бедро, скатился капельками по ноге.
– Ай, холодно, – Марта сдержанно хихикнула, сжимая ягодицы.
– Скоро будет горячо, – мама двумя ладонями втирала лосьон в упругие сферы попы. – Очень горячо. И приятно, – лёгким шлепком она дала понять, что нужно расслабиться. – Как я тебя учила? Стой и ничего не бойся. Я сама его подведу. Ты в туалет сходила?
– Да.
– А по-большому?
– И по-большому, – Марта раздражённо цокнула шпилькой.
– Смотри, если хочешь, сходи лучше ещё раз.
– Да не хочу я! – Марта дёрнулась в станке. – Звони уже!
5
Владимир надел чёрные высокие гольфы с белыми полосками по верхнему краю и такого же фасона бархатные перчатки по локоть. Кончики пальцев в перчатках имели потайные отверстия. Когда придёт время, он сможет подушечками прикоснуться к Марте.
Её горячее лоно не сильно отличается от остальных. Наверняка и хлюпает так же звонко. А вот её кожа, пышная бледная кожа – он сможет наконец уцепиться за бёдра и кончит от одного только прикосновения к этой коже. Марта почувствует его пальчики и не скажет маме.
«Лучше ей молчать», – он нахмурился.
В этот момент раздался звонок.
6
Антонина Ивановна встретила производителя во всеоружии: шпильки, чулочки с подвязками, стринги из чёрного латекса, такая же чёрная майка, открывающая плечи и грудь. Две дойки, сведённые латексом, колыхались под неустанным присмотром чёрного нагрудника с сеточкой, корсет выдавил живот наверх, увеличив и приподняв груди. Дыхание спёрло, давно купленные наряды давили и натирали между ног и подмышками. Антонина была полной женщиной, что не мешало ей выглядеть интересно. Увидав Владимира, она первая смогла оценить размер его члена.
«Повезло дочке!» – с завистью причмокнула она, разглядывая пока что вялый болтающийся хобот. Приблизившись к осеменителю, она опустилась на колени и приступила к делу. Стальная эрекция не заставила себя ждать. Тридцать сантиметров твёрдой, как полено, плоти с лиловой сливой на конце, застыли перед ней в немом ожидании развязки. Понимая, что тянуть дальше опасно, Антонина обхватила мошонку производителя, и медленно повела Владимира к Марте.
7
Марта дрожала от страха. Смазка давно подсохла, холодок в промежности стал невыносимо липким. Мамины громкие причмокивания за спиной пугали глубиной звука. Казалось, во рту у мамы не член-сосиска, а член-палка.
«Скорей бы всё закончилось! – взмолилась Марта, сжимая ягодицы. – Скорей бы, скорей бы!»
Но, как назло, всё только начиналось. Посасывания прекратились, через мгновение юбка Марты взлетела на талию. Сердце её метнулось из груди, скользнуло в пятки, взлетело к горлу, заставив поперхнуться. Шпильки подпрыгнули, воткнулись в ковролин. Марта гарцевала, виляя попой. Хвост забил чечётку, сметая пыль по станку.
– Не дёргайся, – зашипела мама сзади.
Толстая палка, притянутая заботливой рукой, воткнулась в сухую плоть. Упругий набалдашник размером с куриное яйцо соскользнул по щели, вновь нашёл запечатанное место входа.
– Я не смогу, – взвизгнула Марта, рванувшись из последних сил. Станок всколыхнулся, застонал вместе с ней.
– Сможешь, – рявкнула мама, не давая палке ускользнуть.
Послышался взмах хлыста, и острая продольная боль пронзила попу Марты. Горячая волна расплылась по ягодицам, стекла по бёдрам. Ещё удар и ещё один. Копчик онемел, гусиная кожа покрыла всё тело. Хлыст беспощадно впивался в нежную задницу. Марта расслабляла ягодицы, уступая напору хлыста. Боль затмила желание сопротивляться. Марта обмякла в станке, просела, притянутая ремнями.
8
Владимир наконец почувствовал подвижки. Слюна хозяйки, обильно растекавшаяся по головке, позволила войти в Марту на пару сантиметров. Девственная плева растягивалась, словно резина, оставаясь непорванной.
«Давай же!» – он нетерпеливо навалился на плуг, сантиметром за сантиметром забирая сухую Марту, пока вся палка не скрылась в ней.
– А-а-а! – отозвалась Марта болезненным стоном. Её всхлипы наполнили овальный зал. Владимир, ухватившись пальчиками за бёдра, медленно набирал ход.
Хозяйка зашла сзади и, обхватив мошонку за корень, придерживала Владимира, хоть в этом и не было нужды. Рог изобилия так туго входил в лоно, что не смог бы выскользнуть, даже если бы Антонина Ивановна захотела дополнительно смазать его слюной.
Впрочем, лоно Марты постепенно привыкало к рогу. Соки, смешанные с кровью, звонко зачавкали.
«Как я и предполагал!» – Владимир только сейчас ощутил удовольствие, работая с Мартой.
9
Боль, пронзившая тело, постепенно опадала. Новые удары хлыста заставили Марту переосмыслить своё положение. Мама не знала пощады: лупила изо всех сил, как с цепи сорвалась. Обида на родительницу уступила место разочарованию.
Марта ожидала большего. Первое осеменение не всегда проходит по плану и редко обходится без эксцессов.
Вот и в этот раз пальчики Владимира заставили Марту поволноваться. Он касался её, грубо лапал за зад, а она молчала! Даже слово боялась вымолвить, так ей было приятно стать объектом его интимных фантазий. Необычные нежности вызвали ответную реакцию. Острая боль внутри неожиданно стала горячей и захлюпала. Марта уже не сжимала ягодицы. Наоборот, почувствовав нежные пальчики осеменителя на коже, она шире раздвинула бёдра и расслабленно задвигалась навстречу. Станок позволял ей делать лёгкое движение в два сантиметра, но и этого было достаточно, чтобы насладиться личным участием. Марта, сама того не замечая, двигалась к своему первому оргазму.
10
Владимир обхватил хвост Марты двумя руками и задрал его вверх. Тугое кольцо ануса сжалось перед глазами, узелок кратера вдавился глубоко внутрь. Владимир не собирался трахать тёлку в зад – хозяйка не позволит. Он хотел лишь потрогать и посмотреть Марту в этом месте. Большим пальчиком левой руки он спустился к анусу и незаметно приложил подушечку к пульсирующему узелку. Марта вздрогнула, но ничего не сказала. Он погладил её, слегка проникая, и Марта радостно откликнулась на ласки: зад разъехался шире, взлетел, шпильки и хвост забились в экстазе.
Оглянувшись, Владимир убедился, что хозяйка по-прежнему стоит на коленях, держит, как и положено, яйца осеменителя в одной руке, другой занимается собой, сохраняя нейтралитет. Тогда, аккуратно прицелившись, Владимир спустил густой шарик слюны на копчик. Шарик тут же скользнул в узелок ануса и застрял там. Владимир раздавил его подушечкой большого пальца. Постепенно, проникая всё глубже, он смазывал анус Марты оголённым указательным пальцем. От этого тёлка под ним забилась в анальных микрооргазмах.
Хозяйка за спиной навострила уши:
– Всё в порядке?
Антонина Ивановна удивлённо повела плечами, разглядывая, как рог ритмично пробивает сочащуюся грушу и каждое проникновение вызывает бурю восторга у дочки.
– Да-а-а! – отозвалась Марта необычно слащавым голосом.
«Что-то здесь не так!» – насупилась Антонина. Даже она, работая сзади, не чувствовала особого участия.
– Ты уверена? – мама добавила иронии, чтобы подчеркнуть превосходство своего положения.
– Да-а-а! – Марта дрожала и голосом, и телом, билась в станке, как будто кончала.
«Чёрти-что! Молодёжь совсем распустилась!» – Антонина Ивановна сильнее заработала рукой, массируя мошонку производителя для скорейшего разрешения.
Глава 8. Необычная идея — Послушайте, — сказала Ирина, — у меня есть идея, которая вас наверняка удивит, но надеюсь, заинтересует. Я собираюсь создать театр, и не … Читать онлайн →
37. Утром Мику проснулась раньше всех. Забыв о том, что легла девочкой, в первый момент ужас сковал её тело, когда увидела то, что у неё оказалось внизу. … Читать онлайн →
в соответствии с УК РФ в этой главе удалены гомо-сцены и диалоги — — — Глава 7. Джон — И кто же этот незнакомец? — Джон. … Читать онлайн →
36. На другой день Мику попросила Свету, краснея, опять переодеть Антошку в девочку. — Пора бы тебе самой научиться! – ворчала сестра, отмывая сестрёнку от обильного пота, после … Читать онлайн →
Глава 6. День рождения. Несколько минут мы ехали по городу, после чего выехали на пригородную улицу с коттеджами. По ней проехали еще немного и наконец остановились у … Читать онлайн →
35. Решив пока не раскрывать свою половую принадлежность, тем более, Антошка сам уже начал сомневаться, мальчик он или девочка, Мику решила пока попробовать свои силы на чучелах. Попросила … Читать онлайн →
Вадик отпустил ее, и она тихо отползла в сторону свалившись без сил. Ей уже ничего не хотелось, а только чтобы ее не трогали. Лёгкая судорога иногда пробегала по … Читать онлайн →
На следующий день детям предстоял допрос родителей. Было неприятно, но пришлось рассказывать, пусть не всю правду, но хотя бы часть её. Дети рассказали, что когда Борис провожал Иришку … Читать онлайн →
34. На другой день Мику с Витей радостно крутили педали великов, направляясь к Дому Физкультуры. Мику взяла велик Альки, в мастерской ребята подогнали под её рост, а Вите … Читать онлайн →
Глава 5. Неожиданное предложение — Ну, вот, наконец-то мы займемся тем, чем собирались с самого начала – вашим лечением. Но сегодня всё будет по другому: массировать простату … Читать онлайн →
Я самая обычная восьмиклассница которая живёт и учится в деревне. Это был самый обычный школьный день. Я проснулась от звучащего на всю комнату будильника, встала и пошла умываться, … Читать онлайн →
Глава 4. Сладкие процедуры — Однако мы не закончили. Что у нас там следующее по плану? Ах-да, прослушка сердца и легких, измерение давления. Вот вам стетоскоп и … Читать онлайн →
33. В клинику они опять поехали вдвоём. Мику оделась легко, чтобы не путаться в одёжках, только блузку с коротким рукавом и юбочку, едва прикрывающую трусики. Только лифчик … Читать онлайн →
Написав несколько историй про свою соседку Иришку, я не мог обойти и это событие. Хоть я и не был непосредственным участником от начала до конца, а лишь косвенно … Читать онлайн →
Дарья осторожно лизнула толстые половые губы писеньки своей матери. Пряный аромат, смешанный с чуть солоноватым привкусом, ударили в голову. Юный девичий мозг уже и так будучи опьянённым изрядной … Читать онлайн →
32. Всё-таки дождь ливанул! Да такой, что ребята, с визгом, спрятались в шалаш, который скоро стал протекать. Прижавшись друг к другу, мальчишки и Соня с восторгом смотрели на … Читать онлайн →
Глава 3. Студентки Прошло несколько дней, в течение которых я постоянно думал о своем медицинском приключении. В моей памяти он отложился во всех подробностях – от моего … Читать онлайн →
Потом они отдыхали, развалившись на широкой кровати в разных позах, раскидав ноги и руки и перепутались ими друг с другом. Они молчали и улыбались. Слов не нужно. Они … Читать онлайн →
31. Наплакавшись, Мику заснула было, разбудил настойчивый звонок в дверь. Мику вздохнула, совсем никого не хотела видеть, но звонок раздался снова. Девочка поднялась, посмотрела в зеркало. Вид не … Читать онлайн →
Глава 2. Бурный оргазм — Мам, посмотри какой у него член! Это обычный или больше среднего? — Нет, это как раз аномалия — мать правой рукой стала … Читать онлайн →
С того дня мужчин в квартиру она больше не приводила.
Глава вторая Эгрегор
В деревне был дурачок. Все звали его Ванька-дурак, а настоящего имени не знал никто. Жил у бабки Матрёны, которая приютила его ещё мальцом, когда, сгоревшую в одночасье от белой горячки мать, отнесли за нефтебазу. А кто отец дурачка не знала, наверное, и мать.
Дурачок был немой, безобидный и тихий, белобрысый с улыбкой, будто приклеенной к губам. Но улыбка не скрашивала лица, обезображенного оспинами и вообще придавала ему какой-то зловещий оттенок. Матери и бабки даже пугали непослушных ребятишек: – Вот ужо позову Ваньку-дурачка он тебе улыбнётся.
Помогал Матрёне по хозяйству да ухаживал за лошадьми в конюшне. Лошади не шарахались, когда он заходил в стойло и убирал; было ему тридцать лет.
Мужики и парни дурачка недолюбливали и вот почему: когда дурачок приходил в общественную баню, мужики с завистью поглядывали на его хуй, свисающий чуть ли не до колен. Кожа на его члене была белой, как и всё тело, а значит хуина ещё ни разу не кунался во влагалище.
В выходные мужики иногда забавлялись с дурачком, дав ему выпить самогона или водки. Захмелевший дурачок становился буйным и, с налитыми кровью глазами, лез в драку. Мужики сначала толкали его, посмеиваясь, дурачок свирепел, свирепели мужики и всё заканчивалось избиением несчастного, будто мстили ему за его достоинство.
В тот день Инна возвращалась с вечерней дойки. Закончив школу, в пединститут не прошла по конкурсу и, вернувшись домой в деревню, помогала матери, работавшей на ферме дояркой.
Она шла мимо клуба, когда парни в очередной раз забавлялись с дурачком. Увидев, как они, остервенело пинали его, повалив на землю, кинулась к ним с криком и стала отталкивать. Понемногу успокаиваясь, парни один за другим уходили, а последний, Федька, сватавшийся к ней, но получивший отказ, уходя, бросил – Ну ну, пожалей его, пожалей, он тебя живо оприходует.
Дурачок, весь в пыли, с разбитыми в кровь губами, лежал ничком и мычал.
Инна осторожно тронула его. Он вздрогнул, как от удара и вскинулся, вращая глазами, схватил её за плечи, повалил на землю и стал душить. Когда у неё перед глазами замелькали жёлтые всполохи, он отпустил шею и стал задирать подол платья. От удушья, тело было скованно и пропал голос, а он уже стягивал с неё трусы. Потом спустил свои портки, и она почувствовала между ног что-то тупое и толстое. Из его рта капала слюна, смешанная с кровью. Инна в ужасе смотрела в его лицо, стараясь поймать взгляд. Наконец он встретился с её глазами, замер на мгновение, дико вскрикнул, вскочил и убежал, скуля, как побитый щенок.
Инна дёрнулась и проснулась. Простынь под нею была мокрой.
Кто и как узнал о случившемся, но вскоре по деревне поползли слухи, что дурачок изнасиловал Инку. Когда сплетни дошли до матери, она осторожно выспросила у дочери и та рассказала, что было на самом деле. Мать успокоилась.
Через год, отработав в школе в группе продлённого дня, она снова уехала поступать в пединститут, опять не добрала баллов и в деревню не вернулась. Устроилась на работу в НИИ (научно-исследовательский институт), где и познакомилась с Ромкой.
Когда вернулась в деревню с двухлетним сыном на руках, бабка, взяв внука на руки и, вглядевшись в его лицо пробормотала: видать не сплетни-то были. Инна сначала не поняла о чём это мать, а когда дошло – холодный пот заструился по спине: необъяснимым и непостижимым образом в чертах лица сына проступал лик дурачка.
…..
На кирпичке Инну ценили за ответственное отношение к работе и через два года она стала бригадиром смены. Директор из личного фонда выделил ей однокомнатную квартиру, как матери-одиночке.
В квартиру они заселились в лето, когда Олег пошёл в первый класс.
Мальчик занимался онанизмом, и узнала она об этом, когда ему было пять лет.
В журнале «Работница» ей попалась статья об онанизме у мальчиков в раннем возрасте.
Вечером того дня, она подошла к кроватке сына: он спал с руками под одеялом. Она осторожно приподняла одеяло, его ручки были в трусиках. Всё, что она могла сделать, перед сном подойти к сыну и уложить его руки поверх одеяла. В пятилетнем возрасте у мальчика не было чувства стыда, но уже была хитрость: притворившись спящим, он дожидался, когда мать заснёт, и снова совал ручки под одеяло.
В школе Олег учился ровно; отличником не был, но без троек.
С классом, из-за его внешности, в чертах лица было что-то отталкивающее, отношения не сложились. Несколько раз мальчишки дрались с ним.
На классных вечеринках, девчонки упорно не хотели с ним танцевать.
На восьмое марта, в седьмом классе, оставшись после уроков в школе, поздравили девчонок и устроили танцы. Когда Олег пригласил на белый танец Верку, в которую был влюблён, она, оттолкнув его руку и, скривив губки, сказала: -Отстань от меня, Квазимода.
Олег вздрогнул, показалось даже музыка стихла, кто-то захихикал, потом заржали все.
Он толкнул Верку – Ддура! – и пошёл из класса.
На улице его окликнул Вовка – Постой, Олежа, поговорить надо
– Не о чём говорить
– Ты мою девушку обидел
Он подошёл к Олегу вплотную, а сзади зашёл кто-то из ребят и встал на колени. Вовка резко толкнул Олега и он, споткнувшись о стоявшего на коленях, упал навзничь. Подскочили ещё двое, и они стали пинать Олега.
Летом, перед восьмым классом, Олег сильно вытянулся и раздался в плечах. Когда пришли 31 августа на перекличку он был на голову выше самого высокого одноклассника.
В конце сентября, на уроке истории, Вовка, стоя у доски, плавал, как утка. Ему подсказывали, он прислушивался и повторял. Когда ляпнул невпопад, все засмеялись. Олег тоже усмехнулся. Вовке вкатили кол, а после уроков он, с друзьями, остановил Олега.
– Слышь, Квазимода, а чё ты смеялся на уроке?
Олег посмотрел на Вовку в упор и ответил: – Потому что смешно было, и ты был смешон.
Они набросились на него гурьбой. Расшвыряв одноклассников, как котят, Олег спокойно, но с угрозой, сказал – В следующий раз, руки-ноги переломаю – повернулся и пошёл.
У мальчишек поджилки затряслись, но не от его слов: от его взгляда.
После этого, в открытую с ним уже не конфликтовали, а только гадили исподтишка, да насмехались за спиной.
…….
Наша драматическая история подходит к событию, которое сместит традиционные ценности наших героев, а в их души войдёт неведомое, и покроет их пятнами, как ржавчина покрывает металл.
Глава третья Лик Смерти
Вороной белой был в миру, Но в мир иной мне было рано; Я знал, что это не к добру, Уже сочились кровью раны.
Срывал я маски, но лицо, Так и осталось искажённым; Хоть я и не был подлецом, Но оставался прокажённым.
Я свою душу оголял, Срывая дряхлые лохмотья; Я шкуру старую сдирал, Но обнажался только плотью.
Летать учился я во сне, Но делал это неумело; Пока жива душа во мне, Не отделить её от тела
В десятом классе к ним пришла по распределению новая учительница по литературе. Её же назначили классным руководителем.
Инна Архиповна Кобылянская – молодая, симпатичная женщина, ростом под метр восемьдесят, с шикарным бюстом и широченными бёдрами.
Все мальчишки разом влюбились в неё и половина из них, как минимум, мастурбируя по ночам, представляли её в своих эротических фантазиях.
Олег же, напротив, перестал дрочить; полагая, что незамутнённый лик Любви, несовместим с похотливыми помыслами.
Как-то она задала им сочинение на дом на свободную тему.
<<
1
2
3
4
5
6
7
8
9
10
…
19
>>