Рассказы священников о бесах

«Может, в конце этого тоннеля человека встречает вовсе не Господь?» 
11.10.2017 

Древняя мудрость гласит: медицина лечит тело, религия — душу. Иеромонаха Феодорита (Сеньчукова) можно назвать специалистом широкого профиля. Вот уже почти десять лет он совмещает работу врача-реаниматолога на «скорой» и служение в храме. 
В медицине он больше тридцати лет: работал в Институте Склифосовского, Первой инфекционной больнице. А девять лет назад принял постриг и надел монашескую рясу. 
Но и белый халат не снял. 
О чудесах и бесах в реанимации, о том, можно ли экстренно искупить грехи и какие медицинские процедуры запрещены в православии, отец Феодорит рассказал «МК». 
Батюшка назначает встречу на территории Высоко-Петровского ставропигиального монастыря в полдень. Как раз в это время заканчивается воскресная служба. На улицу отец Феодорит выходит с пакетом в руках. Внутри — «скоропомощной» медицинский костюм синего цвета. Через два часа батюшка должен заступить на дежурство в составе одной из реанимационных бригад 1-й подстанции скорой помощи. 
— Когда вы приезжаете на вызов, близкие пациентов догадываются о вашем священническом сане? 
— Иногда. Не зря ведь существует поговорка: «Попа и в рогожке видать». Но чаще спрашивают, являюсь ли я байкером или хиппи. 
— И что вы отвечаете? 
— Говорю, что ближе ко второму. О том, что я священник, рассказываю редко. На вызове, как мне кажется, это лишняя информация. Но иногда фельдшеры нет-нет, да и проговорятся, мол, доктор у нас непростой, православный священник. Тогда многие говорят, мол, и так догадались, по бороде. 
— Она, кстати, вам не мешает во время реанимационных мероприятий? 
— Нет (смеется). Вообще бородатых врачей много, другое дело, что в хирургии это не всегда приветствуется. 
«В студенческие годы работал даже санитаром труповозки…» 
— Как получилось, что вы стали совмещать работу реаниматолога и священнический сан? 
— По первому образованию я врач, в 1986 году окончил Второй мед по специальности «педиатрия». Потом пошел в интернатуру по детской анестезиалогии-реанимации. Еще в школьные годы начал санитарить в больнице, во время обучения в институте работал фельдшером на «скорой», даже санитаром труповозки. Когда получил диплом, начал совмещать работу в отделении со сменами на «скорой». Сутки дежурил в стационаре, сутки ездил на вызовы, сутки отдыхал. Времена были тяжелые, а мне нужно было кормить семью. 
— Вы тогда были верующим человеком? 
— Да, но не крещеным. Крестился я только в 1988 году. А в 2000 году умерла моя супруга, я остался один с двумя дочками на руках. Старшей тогда было 17 лет, она поступала в институт, младшей — всего пять с половиной, ее нужно было готовить к школе. Мне оставалось уповать только на помощь Господа. Все эти годы я жил с мыслью, что, когда дочки подрастут, уйду в монастырь. В 2008 году принял постриг. На тот момент мне было 45 лет. 
— Работу на «скорой» вы бросили? Ведь монашество подразумевает полный отказ от мирской жизни. 
— Большинство людей, прежде чем посвятить себя Господу, отказываются от всего, что окружало их в прежней жизни. Но мой путь к Богу был не совсем каноническим. 17 ноября, на свой день рождения, я поехал в паломническую поездку в Киево-Печерскую лавру. Вместе со всеми стоял в огромной очереди на исповедь. Вдруг вижу: за колонной стоит старенький батюшка, народу к нему на исповедь нет. Я и поспешил. Батюшка отпустил мне грехи, а потом спрашивает: «А ты вообще кем работаешь?» Я рассказал, что тружусь на «скорой помощи» в Москве. На что батюшка ответил: «Это хорошо, но тебе надо быть священником». Еще через два дня мне позвонили из лавры и сказали, что владыка благословил мой постриг. 7 декабря, в день рождения покойной супруги, меня постригли в монахи, а 18 декабря рукоположили в дьяконы. 
Служить меня направили в Северо-Донецкую епархию, на самый север Луганской области. Там был крошечный приход, на службы ходили всего несколько старушек да их внучки. Люди все были открытые, бесхитростные. Помню, как те бабушки во время Великого поста принесли нашему священнику сало освятить. «Бабушки, милые, так пост ведь на дворе, нельзя мясо есть», — в недоумении застыл батюшка. «Так разве це мясо? Це ж сало!..» — не растерялись старушки. В общем, прихожанки у нас хоть и были хлебосольные, но сами едва концы с концами сводили. И священника, и дьякона им было никак не прокормить. Потому владыка благословил меня не бросать работу на «скорой», чтобы у меня была возможность содержать семью. 

— Вы переехали в Луганск? 
— Нет, остался в Москве, по месту служения ездил по выходным и праздникам. У нас ведь приход был маленький, службы были не каждый день. В те годы я накатывал километраж, как хороший дальнобойщик: сутки дежурил на «скорой», затем садился в машину и ехал 800 километров до Луганска. Отслужу — и обратно в Москву. Как раз к очередной смене поспевал. 
К дороге мне не привыкать. Дело в том, что и на «скорой» я работаю не в совсем обычной реанимационной бригаде. Мы выполняем дальние транспортировки тяжелых больных. Например, перевозим пациента из районной больницы в Рязанской области, если человеку нужна операция, которую могут провести только в столице. Наша бригада может выехать за пациентом утром и только к вечеру доставить его в приемное отделение. В дороге мы можем проводить по 12 часов. Перевозим мы не легких больных, которым нужно поправить подушку или сделать укол. Наши пациенты зачастую очень тяжелые, в дороге у них может произойти остановка сердца, до нуля упасть давление. 
— Самые сложные случаи можете припомнить? 
— Знаете, когда ты почти 30 лет работаешь на «скорой», вычленить какой-то один вызов сложно. Все дни сливаются в одну сплошную рабочую смену. Недавно, например, перевозили девушку после мотоциклетной аварии. Она ехала с молодым человеком, врезались в «Газель». Машина ей практически оторвала ногу, голень держалась на кожном лоскуте. Но, так как в больницу ее доставили очень оперативно, появился шанс на спасение ноги. В местной хирургии ей оказали экстренную помощь, но компетентных сосудистых хирургов в той больнице не было. Вызвали нашу бригаду, чтобы мы доставили девушку в Москву, где ее уже ждала бригада сосудистых хирургов. Правда, насколько я помню, сохранить ногу пациентке все же не удалось, хотя мы довезли ее до операционной в срок. В ее случае было настолько серьезное размозжение тканей, что сшить сосуды было невозможно. 
— Приходилось ли вам реанимировать прихожан во время службы? 
— Однажды. Я тогда был дьяконом, служил в Москве на Иерусалимском подворье. Инцидент этот случился во время пасхальной службы с одной нашей давней прихожанкой. Бабушка подошла поклониться к плащанице — и потеряла сознание. Через пять минут слышу, меня зовут. «Отец Феодорит, выйдите к нам, бабушке плохо…» Я тут же выбежал, начал проводить реанимационные мероприятия, у меня с собой даже кое-какое оборудование было. Но, несмотря на все мои действия, бабушка скончалась. Мы восприняли ее смерть с легким сердцем: она была женщиной яростно верующей, скончалась накануне великого праздника. А ведь в эти дни Господь забирает к себе самых праведных людей. 
— В вашу смену часто люди умирают? Как священник вы их провожаете в последний путь? 
— Специализация моей бригады все же такова, что мы всеми силами стараемся довезти пациента до больницы. Если, несмотря на наши усилия, человек все же отходит в мир иной, обязательно про себя молюсь за упокой его души. Но отпевать моих бывших пациентов меня ни разу не приглашали. 
— А исповедовать на вызове больных вам приходилось? 
— Нет. Во-первых, когда я приезжаю на вызов, родственники больного не знают о том, что я батюшка. Кроме того, обычно я приезжаю к людям, которые пребывают без сознания. Да, иногда фельдшер сообщает родным пациента, что я не только доктор, но и священник. Уже потом, когда человек приходит в сознание, бывает, мне звонят его родные и просят исповедовать или причастить больного. А однажды мы перевозили девушку с послеродовым сепсисом из подмосковного роддома в московскую больницу. После выписки на православном портале она увидела статью обо мне, разыскала меня через соцсети и попросила крестить ее дочку. 
— В вашей практике бывали случаи, которые можно расценить как божественное чудо? 
— Сперва нужно понять, что считать чудом. Если ситуацию, при которой человек с диагностированной смертью головного мозга вдруг встал и пошел, то я таких не припомню. Но смысл чудес не в том, что они противоречат земным законам, а в том, что они происходят в определенном месте и в определенное время. Сложно сказать, отчего человек выжил: то ли мы ему так хорошо подбирали лечение, то ли его спас Господь. 
А вот случай, когда пациент, будучи при смерти, боролся с бесом, я видел. Мы перевозили в реанимационное отделение института Склифософского больного, который уже несколько недель находился в коме. Внезапно этот пациент открыл глаза и стал мотать головой, будто отмахивался от кого-то. Потом опять отключился. До сих пор не могу забыть реплику фельдшера, сопровождавшего меня на тот вызов: «Не знаю, есть Бог или нет, но то, что есть бесы, я теперь знаю определенно». В реанимации позднее этот пациент скончался. 
— Побывавшие в коме люди утверждают, что они помнят, как летели куда-то по тоннелю, как видели божественное свечение. Вы слышали такие рассказы от пациентов? 
— Слышал, но божественная ли природа у этого свечения, мы сказать не можем. Ведь латинское имя дьявола Люцифер переводится как «светоносный». Может, в конце этого тоннеля человека встречает вовсе не Господь? 
— А может, эти видения — просто последствия наркоза? 
— При современном наркозе видения другие — это достаточно красочные картинки, но не имеющие четкой формализации. 
— Вы не видите некоего противоречия между медициной и религией? Например, во многих учениях есть догмат о предрасположенности всего, что происходит с людьми. Недаром существует поговорка: «Человек предполагает, а Бог располагает». Зачем тогда лечить, если все уже написано на небесах? 
— Но если Бог привел человека на встречу со мной, значит, он задумал эту встречу. И, если он дал мне медицинское образование, значит, он хочет, чтобы я применял полученные во время обучения знания на практике. Я не вижу противоречия между медициной и религией. Наоборот, врачевание — есть практика религии. Ты лечишь тело человека, а оно является вместилищем его души. 
— Есть в православии медицинские процедуры, которые запрещены канонами? 
— Например, аборт. Причем даже прерывание беременности по медицинским показаниям не всегда приветствуется церковью. Нужно разбираться, что является медицинским показанием. Например, угроза жизни матери считается таковым, а вот риск рождения ребенка с уродствами — нет. 
— Если завтра к вам поступит вызов к женщине с осложнениями после аборта? 
— Я буду проводить все необходимые реанимационные мероприятия. Я ведь не делаю аборт, я оказываю помощь болящему человеку. 
— В медицине много людей, имеющих священнический сан? 
— Практикующих врачей, особенно связанных с экстремальной медициной, можно пересчитать по пальцам. Например, мой коллега отец Владимир Кононович работает реаниматологом в Центре медицины катастроф и одновременно служит на территории больничного храма при Клиническом институте Владимирского (МОНИКИ). Но обычно, приняв священнический сан, люди уходят из медицины. Просто потому, что помимо осуществления служб на священника возлагается еще огромное количество послушаний и хозяйственных обязанностей, которые требуют от человека полной отдачи. На мирскую работу у него просто не остается времени. Например, отец Михаил Геранимус долго совмещал работу торакальным (легочным) хирургом и службу в качестве настоятеля. Но вынужден был уйти из медицины, потому как заботы по восстановлению храма отнимали все его силы. 
— Как ваши коллеги-медики отнеслись к тому, что вы постриглись в монахи? 
— Прекрасно. Это ведь только кажется, что в медицинской среде много циников и атеистов. На самом деле среди врачей большинство верующих людей. Наверное, когда ты видишь страдания пациентов и их родных, когда понимаешь, что помочь ты можешь не всем и не всегда, тебе самому нужная надежная опора. Для многих такой опорой становится вера. 
— На работе вас как называют? 
— Я в этом коллективе работаю с 1985 года, многие помнят меня еще доктором Сергеем. Те, кто пришел позднее, обращаются по имени-отчеству. Кто-то переключился и называет батюшкой. 
— Исповедоваться к вам коллеги ходят? 
— Иногда бывает. Хотя я не люблю исповедовать людей, с которыми связан дружескими отношениями. Ведь во время исповеди человек кается в своих грехах, не всегда эту информацию нужно знать его друзьям. 
— Вы работаете в реанимации, где человека нужно как можно быстрее возвратить к жизни. А есть реанимация в православии? Например, если человек согрешил, как ему можно быстро искупить свои грехи? 
— Священник может назначить епитимью. Но, во-первых, есть определенные каноны, а во-вторых, нужно смотреть, полезно ли это будет для человека. Например, древний канон предусматривает отлучение от причастия на длительный срок. Но в наши дни, если человека отлучить от причастия даже за самый тяжкий грех, он, наоборот, отойдет от веры. Сейчас такую епитимью не применяют. Конечно, если человек хочет деятельного покаяния, ему будут даны рекомендации. Например, я часто рекомендую женщинам, повинным в совершении аборта, по возможности помогать детским домам или просто семьям с малышами, испытывающим нужду. Конечно, если бы они смогли взять на воспитание сироту, это было бы высшим покаянием. Но я понимаю, что такое решение могут принять единицы. 
— Если бы вам сейчас нужно было сделать выбор, остаться врачом или священником, вы бы что предпочли? 
— Сейчас я бы уже, наверное, выбрал священническое служение, хотя и в медицине бы постарался остаться. Считаю, что служение Богу — это высшее предназначение, которое человек может выполнять на земле. 

АВТОР: Анастасия Гнединская / Московский Комсомолец 

«Дедуктивный метод».
Очень давно, ещё в самом начале священнического пути, я стал участником одной удивительной истории. Пытаюсь найти ей место в ряду повествований, так или иначе связанных с участием священнослужителей, и кроме как историй об отце Брауне, герое рассказов Честертона, ничего на ум не приходит.
Способность к дедуктивному образу мышления у меня обнаружилась ещё в юности, когда я служил в армии срочную службу. Дело обстояло следующим образом. Наш командир полка потерял секретный документ. На самом деле в нём не было ничего секретного, и проходил он по политической части, но гриф на нём стоял, и роспись командира в его получении имелась, а документа в наличии не было. И это накануне полугодовой проверки. Командир полка, лишь месяц назад назначенный на должность, понял что его командирская карьера, скорее всего, этим месяцем и ограничится.
Вызвал он меня к себе, а я тогда был лейтенантом двухгодичником и одновременно помощником начальника штаба полка и говорит:
— Лейтенант, спаси меня, найди документ. Я тебя к медали представлю. Веришь? Клянусь, — и он торжественно, точно как в зарубежных фильмах, поднял вверх два пальца. Только Библии и не доставало.
— Ладно, — отвечаю, — будем спасать.
Три дня искали. Перерыли мы с моим сержантом всё что могли, нет документа. Куда только не заглядывали, нет его, и всё тут. Конечно, бывали такие случаи, когда желая насолить человеку, уворовывался секретный документ и просто сжигался. Но здесь, мстить тому, кто ещё никого не успел обидеть? Маловероятно. И тогда, вспомнив о методе дедукции, знаменитого Шерлока Холмса, я вернулся в офицерское общежитие, лёг на койку и принялся думать. И нашёл.
Предположил, что документ по ошибке могли вложить в личное дело одного из лётчиков, благо что цвет корочки у личного дела был такой же. Звоню в вышестоящий штаб, куда мы отправляли почту, и точно, документ на месте.
Правда, вместо медали я попросил у командира десять суток отпуска. На самом деле, зачем мне медаль? На том всё благополучно и закончилось.

Я ещё только-только начинал служить в церкви, и ко мне обратилась молодая женщина, мать двух маленьких детей.
— Батюшка, пришла просить освятить мне квартиру. Что-то у нас дома творится твориться, а что, не пойму. Только плохо всё очень.
Квартиру я ей, конечно, освятил. И думаю, хорошо бы поговорить с человеком, о проблемах расспросить. Хотя священник я и неопытный, но всё-таки, может что-нибудь и присоветую. Бывает, Господь открывается и через простецов.
— Не знаю, отчего это с нами произошло, но стала я замечать за собой некоторые странности. Мы с мужем оба рано овдовевшие. Вот и потянулись друг к другу, у него ребёнок, и у меня тоже. Всего, получается, двое. Он мужчина ответственный, обстоятельный и очень работящий. Без дела никогда не сидит. О семье заботиться, на еду и одежду зарабатывает. Я с ребятишками дома.
Ни я, ни он никогда не различали, это, мол, мои дети, а это твои. И никогда такого не было, что бы моему, значит, в первую очередь, а твоему после.
Год назад я сильно заболела и лежала в больнице. Вернулась домой и заметила за собой неладное. Я начала жалеть хлеб его ребёнку. Своего люблю как и прежде, а его мальчик меня теперь всё больше и больше раздражает, и даже вызывает чувство ненависти.
Вот и с мужем. Раньше я встречаю его с работы, радуюсь, обнимаю, усажу за стол, накормлю. А сейчас меня, словно подменили. Его ещё нет, а у меня к нему злоба в груди закипает. Он ещё не пришёл, а я уже вся не своя. Дверь открывается, муж заходит, и я точно собака принимаюсь на него лаять. И не успокоюсь, пока не доведу человека до слёз. Удивляюсь, как он ещё меня терпит?
Батюшка, ничего не понимаю. Чтобы я на кого-нибудь прежде так злилась?! Да не такой я по природе человек.
Я её слушаю, а сам думаю, ну ладно, мужа можно и разлюбить. Может, он её обидел как-то нечаянно, внимание не проявил. Всякое случается в отношениях мужчины и женщины, но дети. Ненависть к детям, очень плохое чувство. Можно сказать, сатанинское. Стоп, а может на самом деле, здесь что-то такое нечистое?
Здесь мой взгляд падает на большой семейный фотоальбом. Собираясь взять паузу, чтобы ещё немного подумать, прошу посмотреть фотографии. Женщина открывает альбом и с удовольствием начинает рассказывать кто и по какому поводу сюда попал.
Интересно, а это кто? Я смотрю на большую фотографию моей собеседницы, смотрю в её глаза и вдруг понимаю, что это не она. Вернее она и одновременно не она.
Заметив, как пристально я всматриваюсь в изображение, женщина отзывается:
— Это в прошлом году меня муж снимал. Мы тогда гостили у его родителей.
Смотрю на неё, потом перевожу взгляд на фотографию, и снова на неё и вновь на фотографию. Глаза, они разные, год назад и сегодня. Тогда тёплые и лучистые, сейчас холодные и равнодушные.
— Мать, а что если ты на самом деле бесноватая? Посмотри на себя в зеркало. В глаза посмотри, а теперь сюда на фотографию.
Она внимательно рассматривает своё отражение.
— Ой, как это?! Как такое могло случиться?
— Не знаю.
— А можно это как-то проверить?
Помню, в своё время, ещё очень давно, вычитал я у кого-то из авторов очень простой и доступный тест на бесноватость. Им когда-то раньше, ещё до революции, пользовались врачи психиатры. Ставя больному диагноз, они сразу выясняли, чей это пациент, и смогут ли они ему помочь.
Тест проводился следующим образом. Брали десять одинаковых стаканов, и во все, кроме одного, наливали святую воду. Потом предлагали больному выбрать любой стакан и отпить из него воды. Опыт проводили трижды, понятно что человек не знал в каком стакане простая вода. И если все три раза испытуемый безошибочно тянулся именно к стакану с обычной водой, то врачи отказывались его лечить медикаментами и отправляли в монастырь. Это не наш, — говорили они монахам, — мы в этом случае бессильны.
Вот и мы с ней решили повторить тот же тест. Правда, десяти стаканов у моей хозяйки не нашлось, и тогда она выставила шесть традиционных хрустальных рюмок. Трижды она выходила из комнаты, потом возвращалась назад и брала понравившуюся ей рюмочку. И трижды безошибочно выбирала одну и ту же с простой водой.
— Ты никакой магией не занимаешься? Сейчас это модно. Может, заговоры читаешь, или ещё что-то там наподобие?
— Нет. – Она напряжённо о чём-то думает, и выходит из комнаты. – Разве что только эту книжку лечебных православных заговоров из серии «Лечись молитвой». Я когда в больницу попала, мне её одна женщина подарила. Сказала что помогает.
Что же теперь делать? Мне можно как-то от злобы моей избавиться?
— Наверно да. Только теперь тебе нужно начать ходить в храм, молиться Богу, исповедоваться и причащаться. Это нелёгкий путь. Но другого я не знаю. Подготовившись, поедешь в Троице – Сергиеву лавру, поговоришь с духовниками. Возможно и помогут.
В храм эта женщина пришла ещё только один раз. Она дождалась меня, подошла после службы к кресту и сказала:
— Батюшка, катастрофа, после освящение мой муж стал таким же, как я. Это что же получается, злом можно заразиться словно гриппом?!
Больше я её не видел.

Сегодня не принято разделять пациентов психиатрических клиник на людей реально больных и на людей бесноватых. Сегодня у нас все больные, и наркоманы, и алкоголики. Был у нас на приходе один человек. Хороший человек, очень добрый, Игорем звали. Одна беда – алкоголик. Каялся часто. Встанет перед распятием и плачет.
— Прости меня, Господи, снова я напился.
Однажды он мне рассказал о своём детстве. Ему было лет шесть, когда старший брат решил научить его плавать. Вместе с другом они сели в лодку, вывезли малыша на середину реки и столкнули того в воду.
— Жить захочешь, выплывешь!
И уплыли.
— В том месте речка была достаточно глубокой. Я не ожидал что вдруг окажусь в воде. Поначалу испугался, но потом принялся изо всех сил барахтаться. Только сил у шестилетнего ребёнка немного. Мальчишки стоят на берегу, смотрят как я тону, но на мои крики не отзываются.
Тогда впервые в жизни я закричал: «Боженька, помоги»! Прокричал, и пошёл ко дну. Думаю, всё, теперь точно утону, и в ту же секунду нащупал ногою дно. Не просто дно, а целую дорожку, ведущую к берегу. Нащупал и выбрался на песок. Сколько раз потом я пытался найти эту дорожку. Всё дно обшарил. Нет её.
Вот так и вышло, брат хотел научить меня плавать, а научил молиться.
Как стал алкоголиком? Сам не заметил. У нас вся семья запойные, и отец, и мы с братом. Месяц можешь не пить, два. На водку и не смотришь, а потом словно волна накатывает, накрывает тебя с головой, и ничего не можешь с собой поделать. Пьёшь, и напиться не можешь. Потом отпустит, снова живёшь.
Однажды добрые люди подсказали мне съездить в Серпухов к иконе «Неупиваемая чаша». Приехал и сам того не ожидая угодил прямо на престольный праздник. Ходил вместе со всеми крестным ходом, молился и прикладывался к образу. Вернулся с праздника и не пил целый год. Ты знаешь, какое это счастье, не пить.
В течение этого трезвого года Игорь снова женился. В его дом вошла верующая женщина, она и привела мужа в церковь.
Но всё хорошее когда-то заканчивается, подошёл к концу и его трезвый год. Другой бы снова поехал в Серпухов, но Игорь почему-то остался дома. И волна не заставила себя долго ждать, вновь накрыла, и, вобрав в себя разум, совесть и волю несчастного, потащила за собою в похмельный омут. Запои участились, опустился человек. Наконец, не выдержала жена:
— Ночью просыпаюсь и вижу моего Игоря. Батюшка, это уже не человек, а сущий демон. Ползает по полу на четвереньках и изрыгает хулу на всё святое. Глаза не мигают и взгляд чужой незнакомый. Не мой это муж, батюшка, страшно.
После ухода жены Игорь сдал ещё больше, вразумлять-то теперь его было некому. У него часто текла носом кровь, а на лице виднелись следы от постоянных травм. Но даже таким он не забывал приходить в церковь. Говоришь ему:
— Ну, что же ты Игорь, руки-то опустил? Нельзя так, погибнешь.
— Знаю, только бороться уже сил не осталось.
Жалел я его, да и не я один. Хороший был человек. Как представишь его в компании, потерявших человеческий облик пьянчушек, сердце кровью обливается. Многие о нём тогда молились.
Однажды находит он меня в храме, радостный такой, улыбается:
— Я чего тебе скажу! Я Христа сегодня видел! Ночью вдруг просыпаюсь, и вижу Его. В лунном свете Он стоит, такой узнаваемый, и на меня смотрит. Сколько в Его глазах любви, не рассказать… Я перед Ним на колени и умоляю:
«Забери меня, Господи, я так устал. Может, лучше было бы утонуть мне тогда в детстве, я бы ангелом стал, а так, всю жизнь промучился»?
Он продолжает смотреть на меня и я слышу:
«Обязательно заберу. Ты потерпи немного».
После того случая никто больше Игоря пьяным не видел. Ещё через месяц он пришёл на исповедь, отстоял воскресную службу и причастился. То ночное видение окрыляло его и давало силы жить дальше.
Внезапно посёлок потрясла новость. После работы, мужики, как обычно распивали. В тот вечер кто-то раздобыл бутылку спирта. Потом следствие установило, что в нём находился яд. Совсем немного, но этого хватило. Несколько человек погибло. Среди них и наш Игорь.
О всех кто отравился, просили молиться заочно, а Игоря принесли в храм. Мол, раз он к вам ходил, вы и хороните.
Я отпевал его и думал, куда ты теперь, Игорёк? Где найдёт приют твоя исстрадавшаяся душа?
Конечно, алкоголики Царства Божия не наследуют. Одно согревало, этот горький пьяница до последнего цеплялся за Христа, а Господь, как известно, своих не бросает.

Встречи, расставания. Вся жизнь состоит из множества пересечений, ни к чему не обязывающих взглядов, разговоров, прикосновений рук и губ. На первый взгляд, эти встречи случайны, но на самом деле, в жизни ничего случайного нет. Что-то нам предлагается в преодоление и научение, а что-то — в утешение. Порой от встреч остаётся неприятный, и даже болезненный осадок, а иногда – будто прикосновение тёплого солнечного лучика.
Эта девочка росла на наших глазах. В храм она стала приходить уже будучи ученицей старших классов. Потом куда-то уезжала получать специальность, и вновь возвращалась к нам. Она никогда не отличалась особой религиозностью, не изнуряла тело постами или бессонными ночами. Нет, просто приходила в церковь и улыбалась прихожанам, шла на исповедь и точно так же улыбалась священнику. Во время службы улыбка если и сходила с её лица, то глаза всё так же продолжали сиять радостью.
Помню, её неожиданную просьбу дать ей рекомендательное письмо. Она решила поучиться сестринскому делу в Москве при Марфо — Мариинской обители.
— Мне хочется послужить Богу и людям.
— А дальше что, планируешь остаться в обители?
— Не знаю, как сложится. Вы только молитесь обо мне, пожалуйста.
Спустя год она став патронажной сестрой, вступила в сестричество и осталась в обители.
На мой вопрос:
— Зачем? Ты могла бы создать и собственную семью. Жила бы в миру, и точно так же помогала бы людям.
— Знаю, батюшка, но моё желание остаться в обители так сильно, что перевешивает все доводы.
Удивительное повторение. Ещё в начале прошлого века, задолго перед революцией её прапрадед, «заболел» таким же желанием. Ходил в монастырь к старцу и тот благословил сперва вырастить детей, и только потом, если не ослабеет желание, вновь приходить для разговора. Не ослабело. С согласия жены построил в трёх километрах от деревни пустыньку, в которой и прожил одиннадцать лет. Прожил бы и дольше, да только большевики разорили его уединение и прогнали пустынника.
Потомки подвижника по молитвам дедушки проводили жизнь добрую и благочестивую, дедушку вспоминали с благоговением, но о чём-то больше никто из них не помышлял.
Век спустя, уже в четвёртом поколении от праведника вновь у одного из его потомков проявилось неутолимое желание встречи с Богом.
Теперь она живёт в Москве, на Большой Ордынке, но и нас не забывает. Приезжая к бабушке, бывает в храме. Всякий раз, разговаривая с ней, я смотрю в её счастливые глаза и задаю всё один и тот же вопрос:
— Не жалеешь?
— Что вы, батюшка, ведь там настоящая жизнь!

В тот день я решил потрудиться у себя в алтаре. Службы не было и я, вооружившись кистью, поновлял один из углов, очень уж он закоптился. Двери в храм оставил открытыми, благо акустика у нас удивительная, всё слыхать. Но как она вошла, не услышал, и только когда совсем недалеко от алтаря кто-то негромко позвал:
— Батюшка! Это я, — как был с кистью в руке, так и поспешил на выход. Точно, она. В чёрной монашеского покроя одежде, и в таком же чёрного цвета платочке. Глаза всё такие же ликующие:
— Я только на денёк! Вчера вечером зуб разболелся, и меня благословили съездить к врачу. Никогда не болел, а сейчас, вот, — она виновато развела руками, — так получилось.
А я теперь ещё и на клиросе пою! Какая же я счастливая, батюшка! Сейчас бабушку обниму и назад, мне на вечернюю хочется успеть.
Её настроение передаётся мне, мы улыбаемся и смотрим друг на друга.
— Ну, я побегу?
— Храни тебя Господь, девочка! Спасибо что не забываешь.

На следующий день крестил детей. Во время таинства стараюсь комментировать то что делаем.
— А сейчас крёстные с младенцами поворачиваются лицом на запад. И произносят крещальные обеты. Дети маленькие, и вы, взрослые, делаете это вместо них. Видите, мы не только на словах отрекаемся от сатаны, но даже и плюём на него. Да, вот так, «и дуни и плюни на него»!
Вдумайтесь, мы бросаем вызов врагу рода человеческого от лица этих маленьких человечков. И сейчас же не медля обращаемся ко Христу и посвящаем Ему наших детей.
«Сочетаваеши ли ся Христу»? «Сочетаваюся»! Теперь мы никого не боимся. Мы плюём на всякую нечистоту, потому что с нами Сам Христос. А если Он с нами, то кто против нас?
В храме, как обычно во время крещения, многолюдно. Такое событие – праздник для всей семьи. Кто-то молиться, кто-то просто стоит и с улыбкой смотрит на малышей. Папы, мамы, дедушки, бабушки, все тут.
Может, потому я сперва и не обратил внимания на молодого человека, лет тридцати пяти, приятной внешности и спортивного телосложения. С таким человеком тянет, если не поговорить, так хотя бы просто перекинуться парой дежурных фраз, улыбнуться и пожелать здоровья.
Одновременно было в нём что-то такое отталкивающее, что при более пристальном рассмотрении его лица, а особенно глаз, моментально отбивало всякое желание с ним общаться.
После окончания крещения шумная счастливая толпа детей и взрослых дружно направилась к выходу. Храм опустел и сразу же погрузился в тишину. В этой тишине остались только мы двое, я и молодой человек, весь вид которого говорил, что он больше привык подчинять, нежели подчиняться.
Он стоял возле солеи и смотрел в мою сторону уверенным немигающим взглядом. Я догадывался, он хочет со мной заговорить. Только мне этого совсем не хотелось, потому я и попытался было пройти в алтарь, но мужчина меня окликнул:
— Батюшка, мне бы с вами поговорить.
Я остановился.
— Наблюдал за тем как вы крестите, мне понравилось. Особенно эти ваши слова «мы плюём на врага рода человеческого». Да, замечательно.
Он говорит, а у меня в голове, где-то я видел этого человека. И тут же вспомнил, да это же Советник из старого советского фильма «Снежная королева», точно такой же, ни эмоций, ни улыбки.
— Я тоже был бы не прочь плюнуть в его сторону, только, увы, не имею такой возможности. Потому как мне пришлось бы плевать в самого себя.
И видя недоумение в моих от удивления широко открывшихся глазах, без тени улыбки продолжил:
— Он во мне уже много лет, ещё от юности. Как вошёл? Не знаю. Просто однажды вдруг почувствовал в себе где-то здесь в груди ничем не насыщаемую огненную топку. Об этом состоянии трудно рассказать, его можно только испытать. Такие как я, легко узнают друг друга, именно по наличию такой вот «топки» в груди.
— А что, таких как вы немало?
— Во всяком случае, в моём окружении предостаточно.
Я удивился, узнав кем он работает, и какую в таком возрасте занимает должность.
— Не удивляйтесь. С ним чувствуешь себя уверенно и всегда добиваешься того что задумал. Он ведёт своего носителя по карьерной лестнице. С его помощью я легко пожираю тех, кто встаёт на моём пути. Потому что тот, кто во мне, обычно сильнее тех, кто был в них.
— Получается, что между такими как вы идёт постоянная борьба?
— Нет, иногда мы любим друг друга, особенно когда собираемся вместе и напиваемся. Тогда те, кто в нас пищат от радости. Мы способны выпивать очень и очень много, и при этом не пьянеть и никогда после не болеть похмельем.
— Вы не пытались избавиться от того, кто в вас?
— Однажды попытался и даже ездил к одному мудрому монаху. Но не получилось. Скорее всего, я ещё не готов с ним расстаться. Ведь тогда моя карьера рухнет, и я потеряю способность подчинять себе других.
С ним удобно. Например, входишь в церковь и сразу видишь кто и какой страстью страдает. Имея такое знание легко управлять человеком.
А ещё тот, кто во мне личность необыкновенно творческая и позволяет находить выход из любой ситуации. Особенно когда мне требуется быстрота решения. В такие минуты я созываю подчинённых и устраиваю им разнос, кричу, обязательно матом, топаю ногами. Потом всех выгоняю, сажусь за стол и успокаиваюсь. Тогда в моей голове рождаются удивительные, порой просто гениальные решения.
Как часто информация лавиной проходит сквозь мой разум. Я знаю то, о чём вы способны только предполагать. Например, мне известна иерархия тёмных сил, и я знаю как они действуют. Вы что-нибудь слышали о такой книжке «Записки Баламута»?
— Клайва Льюиса? Не только слышал, но и читал.
— Я тоже её прочёл. Знаете, очень похоже на то что есть на самом деле. Вы сегодня плевали на сатану. А ведь вы даже не представляете, какой он на самом деле.
— А вы представляете?
— Да. Несколько раз в своей жизни я чувствовал его приближение. Я чувствую его как некую огромную духовную субстанцию, готовую ворваться в этот мир и поглотить его. Но существует большая сила, что не допускает ему сюда прорваться. Какие-то малые начала проходят, но для него самого проход пока остаётся закрытым.
Конечно, я вынужден постоянно подавлять в себе моего «подселенца». Но иногда он становится очень сильным и заставляет меня вытворяю такое, о чём вам лучше не знать.
Сейчас по телевидению часто показывают состязания между экстрасенсами. Я бы тоже мог в нём поучаствовать, но положение не позволяет. Хотя я знаком с некоторыми из тех, кто участвует в телепередаче «Битва экстрасенсов», периодически мы общаемся, и скажу вам, они относятся ко мне с большим пиететом.
Мы проговорили с этим человеком около получаса. Под конец нашего разговора он вдруг и говорит:
— Сейчас мне с моим «подселенцем» удобно. Я не говорю комфортно, с ним никогда не расслабишься, но пока он мне нужен. Только я не собираюсь терпеть его вечно, потому что знаю что такое ад и сделаю всё, чтобы туда не попасть.
Я человек верующий, ношу на себе крест с распятием, периодически хожу на службы, причащаюсь. И когда-нибудь обязательно от него избавлюсь, но не сейчас. Как у нас раньше говорили, пока ещё не созрел.
Он попросил молитв, вежливо поклонился и ушёл. А я остался стоять, пытаясь придти в себя. Я не испугался его, нет, но от последнего признания что такой человек ещё и причащается, честно скажу, содрогнулся. Какой уж тут тест на бесноватость?
Почему-то на память пришёл вчерашний неожиданный визит нашего светлого ангела из Марфо — Мариинской обители. И сопоставив события двух последних дней, понял отчего у неё вдруг так внезапно заболел зуб, и она появилась у нас в храме. Именно вчера, потому что сегодня должен был придти он.
Ещё понял, что я не один, эта мысль согрела сердце и принесла успокоение.

Несколько дней спустя я попал по делам в митрополию и там неожиданно встретил моего хорошего товарища. Когда-то мы учились с ним в Свято-Тихоновском институте. Встретившись, зашли в кафе, вспоминая годы совместной учёбы, наших товарищей и учителей. Всё ещё находясь под впечатлением недавнего разговора с незнакомцем, я поделился с моим собеседником и спросил что он обо всём этом думает?
Тот улыбнулся:
— В любом случае для тебя это тема очередного рассказа. И хорошо бы его подать в какой-нибудь интригующей форме. Представь, если бы на твоём месте оказался, ну, тот же Эдгар По, или Конан Дойль с его диалогами между Шерлоком Холмсом и доктором Ватсоном.
Потом мы прогуливались с ним по городу, и сочиняя подходящий сюжет, оказались рядом с одним из храмов. Я вспомнил, что видел в нём замечательный образ святителя Николая, и немедленно предложил.
— Отче, давай зайдём. Мы хотим написать икону святителя Николая, а здесь как раз именно такой образ, который мне очень нравится.
Заходим, в церкви никого нет, только рядом с иконостасом стоит благообразная пожилых лет женщина и читает Псалтирь. Едва слышно, в пол — голоса. На нас, двух вошедших священников, она не обращает внимания и продолжает читать. Мы подошли к иконе.
— Знаешь, я, её, пожалуй, сфотографирую. Нужно бы только спросить разрешения.
— У кого?
— Ну, хотя бы у той же служки.
— Зачем? Я дружу с настоятелем этого храма. Так что, пустые формальности, батюшка.
— Нет, как-то неудобно, мы же не у себя, нужно быть вежливыми, — и я направился к женщине.
— Матушка, простите, вы здесь поставлены следить за порядком, и я хочу попросить вашего благословения сфотографировать вон тот образ. Мы у себя в храме хотим написать такой же.
Женщина оторвалась от чтения Псалтири, окинула нас, священников в облачении и при крестах, взглядом и вдруг закричала. Не всмню точно что она кричала, только мы с другом вылетели из храма так, будто нас выгнали из него пинками. Оказавшись на улице, оглядевшись вокруг и придя в себя, я, наконец, спросил:
— Что это было, Ватсон? Вы что-нибудь понимаете?
— Ещё не до конца, мистер Холмс. Пока ясно только одно, ведьмы любят читать Псалтирь.

Дьявол для того и убеждает некоторых думать,
что нет геенны, чтобы ввергнуть в геенну. Напротив,
Бог угрожает геенною и ее приготовил, чтобы мы,
зная о ней, так жили, чтобы не впасть в геенну.

Святитель Иоанн Златоуст

История отпадения ангелов

Эта фотография была сделана моим другом фотографом Олегом Владимировичем Пащенко в конце мая 1996 г. в г.Бодайбо Иркутской обл. во время обычной съемки на документы. В самый момент фотографирования он ничего не заметил, но на проявленной пленке на одном из двух кадров с этим человеком вдруг обнаружились странные объекты. (Летом 1996 сюжет об этой фотографии был представлен по нашему районному ТВ.)
Фото отсканировано с позитивного отпечатка. Ретушь проведена только чтобы скрыть лицо человека (поскольку это совершенно случайный посетитель фотосалона).
Разрешение при сканировании было 1200, затем уменьшил масштаб вдвое (чтобы поместилось на странице).

К сожалению, разрешение сканера не позволяет детализировать сами объекты — это изображение привожу для того, чтобы были видны окрестности кадра, для этого он сделан и более светлым.
Вот фрагмент вышеприведенной фотографии — верхнее из существ (развернуто на 90 град.). В таком ракурсе особенно отчетливо видно, что это — морда зверя, видимая сверху (более всего это похоже на пантеру):

Моя интерпретация изображенного такова: на снимке запечатлены бесы в их, так сказать, «естественном»- звероподобном — состоянии (когда они не принимают какой-либо вид, — скажем, инопланетян — чтобы ввести людей в заблуждение). Я бы даже рискнул предположить, что это обычные бесы-«кураторы», сопровождающие любого человека. Согласно распространенной точке зрения, у каждого человека за левым плечом — бес, а за правым — Ангел-хранитель; в данном же случае мы видим двух бесов, вращаются вокруг человека. Показательно, что верхний из них перекрывает глаза (очевидно, генерируя «похоть очей»), а нижний — рот, искажая слова и действия человека. Можно также заметить, что в данном случае верхнее существо — женского пола, а нижнее — мужского (по всей видимости, у женщин наоборот: воздействующий на глаза бес — «мужчина»).
Впрочем, я не настаиваю на своей интерпретации — прежде всего хотелось бы услышать мнение православных, особенно тех, кто уже имеет какие-либо познания в этой области.
Вот и в телевизоре его засняли типа:

У ПЯТНИЦКОГО ХРАМА ЗАМЕЧЕНА НЕЧИСТАЯ СИЛА!

Однажды отец Трифон, игумен Свято-Параскево-Пятницкого храма, что в селе Дедилово Киреевского района, совершал пасхальное богослужение. В тот день в церкви «дежурил» фотограф, знакомый отца Трифона, чтобы запечатлеть торжественную службу.
В полночь священник начал крестный ход. По церковным канонам, крестный ход останавливается перед закрытыми дверями храма, священнослужители поют: «Да воскреснет Бог, и расточатся врази Его. И да бежат от Лица Его ненавидящий Его». Как только отец Трифон произнес эти слова, фотограф сделал кадр.
Потом, когда проявили пленку и отпечатали фотографии, священник увидел на одной из них какой-то странный узор. «Это след беса, — рассказал нашим корреспондентам отец Трифон (Бортунов). — Когда я произнес «Да воскреснет Бог, и расточатся врази Его. И да бежат от Лица Его ненавидящий Его», бес испугался Господа Бога и бежал. Вся нечистая боится таких слов».
Отец Трифон объяснил нам, что бес может принимать разные формы и размеры: от малюсенькой точки до фигуры в человеческий рост. Видимо, на уникальном фото изображен именно самый мелкий трусоватый бес. Его самого не видно, есть только его след. «Человеческий глаз не способен заметить беса, — объяснил отец Трифон. — А техника справилась!»
Наши предки считали, что в пасхальную ночь нечистая сила необычайно зла. Поэтому существовало поверье, что в пасхальную ночь можно встретиться с умершими родственниками, а также увидеть во время крестного хода ведьм. Это, конечно, чушь. Но что же тогда изображено на фото? Дефект пленки или действительно бесенок?

«БЕСЫ — ОБЫЧНОЕ ДЕЛО!»

— сообщил нам туляк Павел МАРУШКО, студент миссионерского факультета Православного Свято- Тихоновского богословского института(Москва), знаток православных храмов Тульской области.
Павел рассказал, что запечатлеть беса на фото можно. К тому же бесы не только «оставляют свой след» на фото, они могут являться людям во снах и наяву. Они принимают разные обличья, иногда они являются священникам в образе ангелов, искушая и обманывая их.
Бесы пытаются препятствовать верующим, внушая им во время молитвы посторонние мысли о страсти и плотских утехах, чтобы расслабить ум молящегося и сделать его неспособным молиться как следует.

НАША СПРАВКА

БЕС — в религиозных и народных поверьях — злой дух. Умен, хитер. Принимает разные обличья, бывает разного размера. Отличается от ЧЕРТА, который имеет, так сказать «фиксированную форму» — зло в человеческом облике с рогами, копытами и хвостом.

КОММЕНТАРИЙ СПЕЦИАЛИСТА

ПЛЕНКА НЕ ВИНОВАТА!

Наш «слободской» фотограф Сергей КИРЕЕВ, большой мастер своего дела, ситуацию разъяснил так:
— Дефект пленки? Вряд ли. Во-первых, сейчас вся пленка качественная, а тот самый фотограф, которому посчастливилось запечатлеть «беса», снимал на правильно подобранную — с учетом освещенности помещения — пленку.
Во-вторых, если бы это был дефект, он бы проявился на всей фотографии. А здесь наоборот: лица священнослужителей и прихожан четкие и безо всяких помех. К тому же, обычно дефекты пленки проявляются в виде пятнышек, а не таких хаотичных линий.
Я думаю, что на фото изображено движение какого-то мелкого объекта, который двигался с чрезвычайно большой скоростью. Учитывая, что в такое время суток, когда был сделан этот снимок, выдержка может быть от 1/10 до 1/20 доли секунды, можете себе представить, как метался этот самый неопознанный объект!

Краткая характеристика демонов (бесов)

Фотография беса

В это зеркало только что смотрелась не лишенная привлекательности женщина. Современная, образованная и уверенная в себе. А отразились… бесы!
А квартира эта все-таки не совсем обычная. Живет в ней женщина-экстрасенс. Увлекается поисками нечеловеческих форм разума. Лечит «полями», воздействует на ауру, корректирует «энергию чакр».
Демонологи уже давно определили: дьявол лишен участия в устойчивом, пребывающем бытии, поэтому его собственная форма неустойчива. На протяжении веков он менял свои обличья многократно. Раньше — непременно пугал рогами, стараясь заставить человека забыть страх Божий. Богословы вынуждены были предупреждать: «Не нужно бояться сатану, ибо он не властен делать то, что ему не разрешено».
Дьявол готов ложно отказаться от своего «я» и, похихикивая, спрятаться среди «объективных законов природы». Многим, многим его жертвам такие правила игры в прятки по душе. Ведь если нет дьявола, то нет и Бога. Значит, мучающая совесть -всего лишь подлежащий отмиранию рудимент.
Духов интересует духовное. Злых духов — погубление души. Поэтому воздействие идет не на больные органы, а на душу. И вот после сеанса «пациент» начинает слышать голоса. Нередко они советуют: прыгни с балкона, ударь ножом сестру, сожги часовню… Советы эти -не выдумка, а цитаты из судебных протоколов.

————————————————————————————-
Демоны, или бесы созданы из тонкой материи, невидимой для человека, хотя их присутствие около себя можно ощутить по внезапному настороженному чувству (рядом кто-то есть), причём чувство это гнетущее, тревожное. Они могут проникать через все преграды (стена, дверь), т. к. могут «просачиваться» сквозь них. Свободные демоны не могут проникать в освящённое помещение. Это помещение «отмечено» для Господа, и если в нём происходят угодные ему действия, совершаются молитвы, то он посылает на это место свою Благодатную защиту. Благодать Божья, покрывающая такие места, опаляет демонов, они не могут преодолеть её. Если на человеке нет Божьей защиты, то бесы беспрепятственно могут проникать в его энергетические тела. Бесы живут там, где им есть место. Человек, греша, готовит им такое место. Где грех, там и они. По природе своей демоны (бесы) — это чрезвычайно злобные, лукавые, лживые существа, имеющие отвратительную внешность. Они ненавидят праведность и добродетели, ненавидят всё то, что связано с Господом. Они стремятся всеми силами заполучить человека, склонить его ко греху, и затем взращивать, увеличивать в нём этот грех, пока человек не станет их «рабом». Питаются демоны энергиями человека, когда он предаётся грешным занятиям (допустим, энергиям гнева, сладострастия, ненависти). Также демоны любят вдыхать фимиамы от различных воскуриваемых благовоний, бесам очень нравится, когда человек поглощает мясо, особенно с кровью, или же предаётся блудной страсти (при этом энергия партнёра «высасывается» демоном). Если демон находится в человеке, пришедшем в освящённое место (Православный Храм Божий), то от Благодати Божьей ему становится плохо, и человек склоняется к тому, чтобы покинуть это помещение как можно быстрее, путём мысленного внушения беса так, чтобы человек даже и не заподозрил (допустим, под каким-либо предлогом). Либо же бес, до этого тихо находившийся в нём, вдруг резко проявляет себя, и обнаруживается.

Голос Демона

Говорят бесы (из записной книжки)

Говорят бесы (из записной книжки священника). Источник: книги Иеромонаха Пантелеймона (Ледина) «Козни бесовские», и книга этого же автора «Невидимая битва. Козни бесовские против человека», изданные православным фондом Благовест.

— Это мы на молитве наводим на вас сон, уныние, страхование, чтобы отвести от беседы с Богом! Мы можем раздражить вас даже какой-нибудь волосинкой или букашкой
— Тремя грехами мы сейчас взяли весь мир: блудом, богатством и пьянством
— Некоторые говорят: “Что заслужим, то и получим”. Говорят, а не знают, какая там мука и что оттуда не выйдешь, сколько ни плачь. Никто не услышит
— Но особенно мы действуем через телевизор. Телевизор — вот вся твоя “святыня”
— Это мы устраиваем ссоры между людьми
— Мы записываем каждую худую мысль, с которой вы согласились, посочувствовали ей, и ставим в хартии (так они именуют свое “досье” на нас — ред.) точки. Мы записываем каждое ваше слово. Когда вы молитесь, мы зорко следим за вами
— Не нравятся мне любящие святыню
— Через покаяние грехи в наших хартиях стираются, но большие изглаживаются только через слёзное покаяние
— Стоят в храме, а думают о доме! А я-то рад и в хартию пишу!
— Мы сейчас совсем запугали верующих колдовством, пускай забудут, что на всё воля Божия
— Особенно не люблю книги старческие (святоотеческие — ред.), они меня насквозь прокалывают. Это я внушаю к ним отвращение
— Очень боюсь тех, кто добрые дела делает втайне, я учу всё выставлять напоказ
— Кто за врагов молится, тот нас с ног сшибает
— Духовные книги — лучшая милостыня за усопших. Никому об этом не говори. Пусть не знают
— Ух, как я рад, что столько стало бесноватых
— Люблю таких, которые подходят причащаться без крестов, не прочитав молитвенного правила, не простив обидчиков
— Ненавижу священников, которые спасают и приводят к Богу
— Вы что же, думаете, мне могут нравиться те, кто ради Бога пьёт один кипяток или заваренную траву, а не чай или кофе?
— Теперь любят делать добро так, чтобы о нём все знали. Никто не хочет на небе награду получить, только бы здесь, на земле
— Очень тяжело мне покаяние подробное
— Многие каются, а от дел не отстают!
— Ненавижу, когда человек мужественно борется со скорбью. На душе кошки скребут, а он вида не показывает. Эта борьба мне крайне не нравится
— Боюсь низших чином, но высшим духом. А высших чином, но низших духом — таких не боюсь
— Ни в ком не замечаю борьбы с нами. Стоит вложить мысль греховную, как её тут же принимают и исполняют
— Сейчас многие прямо с низших мытарств к нам в ад отправляются, за осуждение других (особенно священников и монахов). И чревоугодников много: все любят поесть и попить повкуснее. Они и не каются в этом; придут в храм, на лавочку сядут и говорят о мирском. У них и мысли нет, чтобы покаяться
— Во многих церквах я чувствую себя вольготно: там, где верующие разговаривают, ведут себя, как на базаре. У тебя я стою на второй ступеньке, дальше не могу войти. У о.П. я стою на улице, мне страшно даже к притвору приблизиться. У некоторых нерадивых батюшек, которые, например, выпьют да идут служить, я бываю и на краешке алтаря
— Нравится мне, что сейчас многие совсем не говорят о Боге и Матери Божией, ни с батюшками, ни между собой. Одна плоть, ничего духовного, даже в храме о мирском болтают
— Это мы внушаем, что антихрист уже родился
— Мне бы хотелось, чтобы все верующие так говорили: “Молиться нет времени… В храм ходить некогда, дел много…” или: “Муж не пускает…” или: “Гости приехали…” Мы вам сколько угодно отговорок найдём
— Не люблю книг о святых отцах. Всё в них против нас написано. Мы день и ночь учим осуждать священников
— Утешаюсь я тем, что не один страдать вечно буду, а повлеку за собой море людей
— Терпеть не могу, когда священники на исповеди, объясняя и спрашивая, вытягивают грехи
— Наши священники сбивают истинных священников, наши монахи сбивают истинных монахов, наши верующие сбивают истинных верующих
— Ты хоть одного человека оскорби, чтобы он ушёл расстроенный! Вот тогда мне радость будет
— А! Грешите и каетесь? Всех бы вас разорвал!
— Очень нравится общая исповедь! Я бы двадцать четыре часа в день ходил! Никакого греха не надо говорить и стыда не надо испытывать.
— Я внушаю оставлять всё “на потом”. Потом почитаете молитвы, потом — Евангелие, потом в храм сходите, потом и доброе дело сделаете. Если успеете.
— Все эти выписывания и переписывания из божественных книг, особенно святоотеческих, — ненавижу.
— Не люблю довольных любой пищей. Это я вас учу разбираться и капризничать
— Нравится мне, когда напоказ чётки носят, губами шевелят, демонстрируя, что молятся. И ещё — когда говорят или показывают, чем пожертвовали
— Особенно не люблю из Евангелия от Луки двенадцатую главу!
— Вы, холёные, начёсанные, выбритые, разодетые — все мои! Люблю занятых миром, а не спасением души
— Люблю своих монахов. Мои монахи мясо едят, вино пьют
— Особенно ненавижу святых, которые достигли любви и в жизни терпели искушения и скорби
— Смирения терпеть не могу
— Как только ты подумаешь: “Она колдунья”,— я грех записываю. Колдун ничего не может сделать без попущения Божия.

Во власти полтергейста. Бесы

ЧТО ПРИТЯГИВАЕТ ЗЛО

«Дома желательно не иметь ничего, что вызывает богопротивные мысли и чувства, ибо тогда вы вне опасности двойной брани, внутренней и внешней», — говорил Нил Синайский.

Наша природа такова, что, фиксируя свое внимание на чем-либо, человек силами своей души входит с этим объектом в непосредственный контакт. Скажем, читая книгу, мы невидимым образом устанавливаем связь с ее автором (даже если он умер) и с тем состоянием его души, в котором находился писатель в момент создания своего произведения. Читатель проникается мыслями и чувствами произведения. А особо тонкие натуры даже переживают те же ощущения.

Именно из-за этого свойства человека открывать у себя связь с любым объектом, на который направлено внимание, святые отцы запрещали даже держать в доме литературу, написанную страстными, неочищенными людьми, через которую может устанавливаться связь с преисподней, даже если человек этого и не подозревает.

Когда со старцем Нектарием Оптинским заговорили о влиянии на душу бездушных предметов, батюшка заметил: «Нехорошие книги под головой могут вызвать мечты греховные, одежда страстного человека тоже может повлиять».

Как противовес литературе демонической, святые отцы рекомендовали постоянное чтение Евангелия, Псалтири и святоотеческих книг. Потому что именно таким путем человек общается с Богом и святыми и, приобщаясь к их мыслям и чувствам, сам духовно обогащается и возрастает. Кроме того, святые, прозревая вас духовно и видя, что вы читаете их труды, молятся за вас.

Естественно, не должно быть в доме православного человека языческих и оккультных символов — любых изображений языческих богов, ритуальных африканских или индейских масок, различных «талисманов» (над которыми колдуны нередко перед продажей совершают магические ритуалы), изображений «чертиков», драконов, всякой нечисти. Часто они являются причиной «нехороших» явлений в доме, даже если тот освящен — ведь образы нечистой силы так и остались в доме, и хозяева как бы призывают «в гости» представителей демонического мира, держа в доме их изображения.

Внимательно просмотрите также вашу видеотеку: нет ли в ней триллеров с «ужасами». У вас не должно быть книг с «заговорами», а также астрологических прогнозов, гороскопов и прочей бесовщины, которую держать в православном доме совершенно недопустимо, а то и просто опасно с духовной точки зрения.

К преподобному Серафиму Саровскому однажды сын привел свою мать, страдавшую пьянством. Преподобный исцелил ее и при этом сказал: «Не держите винных бутылок в доме».

Скажем здесь несколько слов о телевизоре и компьютере. Сейчас редкая семья обходится без этой техники. Запрещать пользоваться ею не стоит. К слову сказать, эта книга также набиралась на компьютере, как и остальные книги, выпускаемые православными издательствами. Все зависит от того, как вы используете эту технику. И все же приведу здесь два поучительных рассказа, касающихся телевизора.

В одном монастыре батюшка при бесноватых вслух сказал: «Хотел бы я иметь такой телевизор, который бы показывал только святое: наставления, как жить по Божьи, как спастись, как угодить Богу, как победить свои греховные привычки». В это время бес (находящийся в бесноватой) не выдержал и закричал ее устами: «Ишь, чего захотел! Не дождешься!»

В другом случае, в монастырь приехал батюшка со своей духовноболящей матушкой. Бес устами этой женщины во время молебна закричал: «Какой это «мир» в вашем доме?» Оказалось у батюшки в каждой комнате стояли телевизоры, которые практически не выключались. «Поэтому-то, — говорит проповедник Архимандрит о. Иоанн (Крестьянкин) в своем поучении, — в дом ваш через телевизор входят всякие люди: и колдуны, и гипнотизеры, и разбойники, и т. п. Он — разбойник, расхищающий ваши души. Он воспитывает детей по-своему и отнимает много времени». Относительно компьютера отец Иоанн в одном из своих писем пишет: «Вы пользуетесь всякими техническими изделиями, которые изобрел человек не без Бога. Ибо Господь однозначно сказал: «Без Меня не можете творить ничесоже». И компьютер — это такое же изобретение, как и все прочие. А в Писании сказано: «Все мне позволиительно, но ничто не должно обладать мною». Если на компьютере человек делает дело Божие и во славу Божию, то человек этим спасается. А если использует технику для всякого безобразия и бесчинных игр, то он явно погибает. Вот и решайте. Одна и та же техника для одного служит во спасение, для другого — в погибель».

Если артос, просфоры по нерадению испортились, заплесневели или подточены жуком, ни в коем случае нельзя их выбрасывать. Их надо отдать в храм для сожжения в специальной печи и непременно покаяться в грехе небрежного отношения к святыне.
Огарки церковных свечей, употреблявшихся не в храме, надо опять же отнести в храм. Там у подсвечников стоят специальные ящики для сбора огарков. Помня, что огарки церковных свечей — это все же святыня, мудро поступают те, кто приносит их в храм и кладет в эти ящики. В дальнейшем эти огарки используются при изготовлении новых свечей.
Варсонофий Оптинский говорил своим чадам, что бумажки от просфор надо тщательно прятать и сжигать. Надо все делать с благоговением.

Дмитрий Смирнов о бесах

ЗЛЫЕ ДУХИ И СОВРЕМЕННОСТЬ

«Да какой же человек, внимательно всматривающийся в жизнь, может не верить в существование бесов».
В. Соловьев

«Упорное неверие в бытие злых духов, есть настоящее беснование»
Св. Иоанн Кронштадтский

В прологе на 1-й день Июля, в повести Св. Нила, говорится следующее: «Душа человека посреде есть Ангела и беса. И Ангел убо влагает, и показует, и учит, яже к добродетелям; бес же влагает, яже суть греха. Душа власть имать, еже последовати или Ангелу, или бесу. Сего ради внемли, да не оскорбиши Ангела».

Итак, вблизи каждого из нас находится злой дух- искуситель. Если человек-враг может причинить нам много зла, то тем более зла приносит злой дух, — и не просто злой дух, а «князь мира сего» (Иоанн. 12, 31).

«Находясь в таком опасном положении, находясь постоянно на войне и под сверкающим кинжалом нашего злейшего, врага — диавола, который подобно хищной птице, высматривает с высоты свою добычу, мы обязаны знать этого врага во всех подробностях, чтобы оказать ему должное сопротивление, чтобы оградить себя от него во всех отношениях. Без такого познания очень легко остаться в общении с диаволом, не замечая этого, так как диавол может принять образ светлого ангела (2 Кор. 11, 14). Это случилось с весьма многими, непонявшими своего бедственного положения» — пишет игумен Марк.

(…)

Окончание статьи здесь: http://profi-rus.narod.ru/pravoslavie/text/foto/b.html

Еще апостол Петр сказал, что дьявол, как рыкающий лев ходит ища кого поглотить (1Пет. 5:8). Но некоторые христиане не воспринимают всерьез эти слова. Подчас их поступки как-будто кричат, что дьвола вообще нет. Но самому дьяволу все это только на руку.

Однажды в новостях проскочила информация о смерти одной женщины Клавдии Митрофановой, которая по непонятным причинам выпала из окна своего дома. Мотива для ее убийства не нашли и следствие провозгласило, как итог — суицид. На приходе храма, в который ходила Клавдия, настоятель во время проповеди озвучил эту скорбную новость и произнес слово о духовном руководстве и важном значении духовника в жизни каждого христианина. Он предостерегал свою паству от ошибок неумеренной ревности и необходимости окормления и духовного совета, а также доверия духовным отцам. Проповедь была сильная и, главное, актуальная. Она задела всех слушающих, но самой Клавдии она уже была не нужна, как не нужны ей были советы и при жизни.

Совсем недавно жила на белом свете одна раба Божия Клавдия. Она, как и большинство современных прихожан, крестилась давно, но сознательно пришла к Богу уже в зрелом возрасте. К такому шагу ее подтолкнула ранняя смерть ее маленького сына. В порыве безмерной печали она пришла в храм и здесь ей рассказали о таком понятии, как Промысел Божий. Она приняла эту истину к сердцу и успокоилась, придав своего сына в руки Божии.

Клавдия была замужем один раз. Но, как иногда говорят в таких случаях, — у них не сложилось. И они мирно разошлись, оставшись то ли друзьми, то ли непонятно кем. Поэтому времени служить Богу у нее было предостаточно, чем она и занялась.

Как всякая ревностная христианка Клавдия не стала ходить вокруг да около, но принялась сразу за чтение столпов высокой монашеской жизни преподобных Исаака Сирина и Нила Синайского, а также Симеона Нового Богослова. Их писания привели Клавдию в неописуемый восторг! Вот это высота, — думала начинающая подвижница, — вот это сила! Слова о божественном свете и непрестанном покаянии открыли для нее новые горизонты на пути православной аскезы. Она резко сократила рацион своего питания, оставив лишь каши и овощи, почти перестала спать и твердо решила прожить свою жизнь в покаянии.

Особое значение Клава придавала слезам. Она всячески окаявала себя, осуждала на геену огненную, именовала себя всякими непочтительными звериными эпититами и старалась во что бы то ни стало вызвать спасительные слезы. И часто у нее это получалось, но не всегда. Прочитав однажды в Отечнике, как один брат, когда у него иссякали слезы начинал хлестать себя веревкой до слез, начинающая амма взяла на вооружение и эту тактику. Так однажды, когда назвав себя почти всеми известными на земле видами животных желанных слез все-таки не последовало, подвижница схватила зарядку от мобильного телефона и начала хлестать себя по спине и бокам. И так было не один раз.

Правда, потом от зарядки пришлось отказаться, так как оказалось, что мобильный телефон — это изобретение дьявола. Ввиду чего наша подвижница выбросила телефон вместе с зарядкой. В качестве «слезного хлыста» теперь подходил то ремень, то подметальная щетка, то шнур от утюга.

В храме Клавдия всегда стояла на одном и том же месте, которое называла «своим». Где-то вычитав, что в храме должно быть «свое место» она нашла такое местечко, около колонны, чтобы в случае сонливости можно было за нее взяться и не упасть. И не приведи Господь, чтобы кто-то посмел встать на ее заветное место, преждевременный апокалипсис мог наступить прямо в тот же момент.

А засыпала Клава в храме частенько, так как спала от силы несколько часов. Прочитав у Антония Великого, что подвижник должен спасть не больше часа в сутки, Клавдия стремилась к этому показателю и искренне каялась, если просыпала больше положенной святым Антонием нормы.

Пост «Клавдии Новой», как она себя иногда в шутку называла, был беспримерным! Как было сказано, она отказалась от всего молочного и рыбного, а про мясное и говорить не приходиться. Мясо стало пищей грешников и отверженных христиан. Прочитав однажды у Серафима Саровского о том, что нынче христиане позволяют себе употребление мяса даже во Святую Четыредесятницу, Клавдия в сердцах прокляла этих христиан. Теперь Великий пост Клавдии из сорокодневного растянулся на 365 дней. Единственным днем, когда подвижница разрешала себе съесть яйцо с майонезом, была Пасха.

Но все это было лишь приготовлением к главному ее подвигу, подвигу ее жизни, ради которого, как думала Клавдия, она и рождена на свет. Прочитав однажды у преподобного Исаака Сирина о признаках милующего сердца, Клавдии сильно запали на душу следующие его слова: «Возгорение сердца у человека о всем творении, о человеках, о птицах, о животных, о демонах и о всякой твари. При воспоминании о них и при воззрении на них очи у человека источают слезы… а потому он ежечасно со слезами приносит молитву, чтобы сохранились они и были помилованы».

Значит православный должен миловать и молиться и о бесах, — подумала Клавдия. Ну конечно! Сколько твари пропадает зазря. Кто-то же должен за них молиться. Если бы кто-нибудь смог их вымолить, вот бы радость была на Небе! — думала молитвенница. Я уже имею серьезный опыт в подвижничестве, знаю творения святых отцов. Думаю, я смогу взять на себя этот подвиг.

Так было положено начало подвигу вымаливания бесов.

Клавдия знала, что пост соединенный с молитвой имеет необыкновенную силу и потому взяла на себя сугубый подвиг поста ради спасения падших духов. Днем она работала и каждый час клала поклоны с молитвой: «Господи, помилуй отверженное создание Твое ради смиренной молитвы моей. Ведь и их Ты создал, а значит любишь». А по ночам Клавдия полагала бесчисленное количество поклонов и часто засыпала в молельном углу, утомившись от своих трудов.

Бог же не хотящий смерти грешника, всячески вразумлял Клавдию. Он посылал ей книги и людей, через которых взывал к ней и пытался достучаться до ее сердца. Однажды подойдя в храме к книжной лавке, Клавдия взяла книгу о старце Паисии Святогорце. Совершенно наугад она открыла страницу и прочла: «Однажды, — рассказывал старец, — я стоял на коленях и молился о бесах, прислонив голову к земле и говоря: «Ты — Бог, и если Ты хочешь, то можешь найти способ, чтобы спасти и этих окаянных, несчастных бесов». Надо же, — подумала Клавдия, — старцу Паисию тоже приходили такие же благие мысли. Значит я правильно мыслю, — сделала она вывод и продолжила чтение дальше: «С болью молясь такими словами, я увидел рядом с собой голову пса, который высовывал язык и меня передразнивал. Возможно, Бог попустил это, желая показать мне, что Он хочет спасти и бесов, но они сами этого не хотят».

Закрыв книгу Клавдия пошла домой. Ну как же, — не хотят! Да кто ж не хочет быть спасенным? Конечно хотят, только пока не знают об этом. Вот когда попадут в рай, тогда и поймут настоящую цену моего подвига и отблагодарят по достоинству.

Следующей ночью Клавдия услышала во сне чей-то голос, который просил помолиться о нем, говорил, что нуждается в молитвах и испытывает облегчение от ее молитв. Проснувшись, Клавдия сделала вывод, что подвиг «работает» и необходимо продолжать.

Возвращаясь однажды домой после воскресной службы, Клавдия стала свидетелем разговора двух женщин.

— Представляешь, — говорила одна, — нашла вчера у своей дочери сонник! Сны толкует! Вот кошмар! Отругала ее, книгу выкинула!

— Да, — ответила вторая, — многие сейчас сны толкуют. Тайны им подавай, загадки. И ведь верят же, несчастные.

— А что вы против снов имеете?, — не выдержала и вмешалась Клавдия, — Через сны Бог между прочим Свою волю открывает.

Женщины в недоумении уставились на нее. Отойдя от неожиданности, одна из них ответила:

— Скорее, дьявол через сны открывает свою волю.

— Ну да, дьявол! Как же! Скажи это апостолу Петру и пророку Иоилю, который говорит: “И будет в последние дни, говорит Господь, изолью от Духа Моего на всякую плоть и будут пророчествовать… и старцы ваши сновидениями вразумляемы будут” (Деян. 2:17).

— Старцы, может быть и будут вразумляемы сновидениями, — не сдавались женщины, — а вот нам нельзя верить сновидениям. Опасно это. Почитай у святителя Игнатия Брянчанинова.

— Я тебе апостола и пророка процитровала, а ты мне про какого-то святителя говоришь, который и жил не так давно.

— Пойдем отсюда.

Женщины на это ничего не ответили и предпочли отстать от неугомонной собеседницы. И каждый остался при своем мнении. Клавдия возвращалась домой и ликовала! Свою победу в этом коротком диспуте она расценила, как доказательство своей правоты и только еще больше утвердилась в намеченном пути.

Следующей же ночью во время своего бдения она услышала какое-то движение в комнате. Стало страшно, по коже пробежали мурашки. Клавдия обернулась, но никого не увидела. Было два часа ночи и ее бдение было в полном разгаре. Повернувшись к иконам, она продолжила молитву. Но через минуту сзади раздался голос: “Спасибо тебе за молитвы.” Клавдия подпрыгнула от страха и обернулась. В полумраке она увидела темный силуэт. Он был маленького роста и разглядеть его лица было невозможно.

— Ты кто? — в страхе спросила Клавдия.

— Я тот, о ком ты молишься.

Голос был детский, но от этого спокойнее не становилось.

— Ты кто, бес?

— Люди называют нас по-разному. Мне больше нравится — черт. Но ты зови меня как хочешь.

Он подошел поближе и пламя свечи высветило его черное лицо. Он был похож на голого трехлетнего негритенка. Срамные места у него были закрыты чем-то, вроде тряпки. Он держал руки вместе и выглядел смущенным.

Еле-еле справляясь с приступом жуткого страха, Клавдия спросила:

— Зачем ты здесь?

— Я пришел поблагодарить тебя за молитвы. Они помогают и скоро меня помилуют. Нужно, чтобы ты не оставляла молитвы обо мне.

Он подошел еще ближе и встал прямо перед ней. Глядя на нее снизу вверх он сказал:

— Конечно, не все желают туда, — он показал рукой вверх, — но некоторые были бы не против и я в том числе.

— У тебя есть имя?

— Меня зовут Ашмедай. Имя не важно, главное — это то, что ты делаешь для нас. Но ты не должна говорить об этом никому. Если ты скажешь, то наш отец узнает и прогневается на нас. Ты не должна никому говорить о том, что молишься за нас. Доброе дело нужно совершать втайне. Иначе тайна раскроется и ничего не получится. Это будет наш секрет.

— Да, да, я понимаю. А сколько еще нужно молиться?

— Не переживай, я тебе скажу. Ты первая узнаешь эту радостную новость. Главное — не рассказывай никому. А сейчас я оставлю тебя, чтобы не отвлекать от твоего спасительного занятия.

С этими словами бес развернулся и вышел через дверь.

Клавдия села на стул и была ни жива, ни мертва. Ее еще сильно колотило от страха. Но вместе с тем, она была в восторге. — Я видела беса! — думала она, — Сколько еще человек видели его? Да никто из них. Он не является всем подряд, а только ревностным молитвенникам.

Но Господь не оставлял Свое погибающее чадо и продолжал стучать.
На следующее воскресение Клавдия была на службе. После литургии настоятель подошел к ней и спросил, все ли у нее в порядке? Те женщины рассказали ему об этом «знатоке» Священного Писания и попросили пообщаться с ней, так как ее поведение вызывало беспокойство.

— У меня все хорошо, — ответила Клавдия, — даже лучше чем хорошо. А у вас?

— Что ж, отрадно слышать, — сказал священник, — у меня тоже неплохо, спасибо. Ты, говорят, Священное Писание неплохо знаешь. Это похвально. Только ко всему нужно подходить разумно, и переусердствовать можно даже в святом деле. Поэтому я и спросил тебя, все ли у тебя в порядке?

— Да, отче, я все понимаю. У меня все хорошо.

— Ладно, — заключил настоятель, — только не надорвись. Что-то у тебя уставший вид. Если что, подойди, спроси. Я чем смогу помогу.

Тут Клавдия вдруг спросила: «А молиться за бесов можно?» Она даже сама не понимала зачем спросила, так как уже давно знала для себя ответ.

Настоятель насторожился.

— Нет. За них нельзя молиться. И проблема тут вовсе не в Боге, Который готов миловать любого кающегося грешника. Проблема в них самих. Они сами не ищут спасения.

— Но они не ищут потому что не знают. А когда будут спасены, тогда поймут от чего отказывались, — возразила Клавдия.

— Они никогда уже не захотят быть спасенными, — ответил батюшка. — Они окончательно и невозвратно утвердились во зле и заняли позицию вечного противления Богу.

— Но ведь Исаак Сирин молился за них! — не сдавалась Клавдия.

— Своим словом он не столько призывал молиться за бесов, сколько показывал насколько невместимым может быть любящее милующее сердце. Это не призыв молиться за бесов и грызунов, а призыв стремиться к любви. Понимаешь? Святых отцов тоже нужно правильно понимать. Я потому и сказал про рассуждение в добродетели.

Но Клавдия хотя и слышала его слова, однако их смысл проходил мимо. Понимания между ними не произошло. Утвердившись в своей воле, человек не воспринимает даже явных вразумлений Божиих. А вот бесовские, наоборот, будут льстить его самолюбию.

Ночью во время своего краткого сна, Клавдия услышала голос, который указал на книгу преподобного Силуана Афонского и сказал номер страницы. При этом голос добавил: «Не сомневайся и выполни свое предназначение». Проснувшись, она тотчас нашла указанную книгу и открыла на нужной странице. Преподобный Силуан говорил: «Так Дух Божий научает любви ко всем, и душа сострадает всякому существу, любит даже врагов и жалеет даже бесов, что они отпали от добра». Это была последняя капля, после чего для Клавдии наступила точка невозврата.

Прошло еще какое-то время. И вот одной ночью во время своего молитвенного подвига Клавдия увидела, что комнату осиял свет. В этом свете она увидела маленького мальчика. Он подошел к ней и радостно сказал: «Здравствуй, моя спасительница. Твоими молитвами я помилован и теперь отправляюсь на небо. Как я и обещал ты первая узнала об этом».

Несмотря на изобилие света Клавдию не оставляло чувство страха и ужаса. Она совсем забыла про крестное знамение и имя Божие, но полностью была поглощена видением.

Явившийся уже не был негритенком. Он выглядел, как обычный белый мальчик. Взяв ее за руку, он сказал: «Пойдем, я покажу тебе куда по твоим молитвам меня поместили», — и он повел ее из комнаты. За дверями комнаты Клавдия увидела длинный немного освещенный коридор. Пол был усыпан цветами и зелеными листьями, а стены были из черного мрамора. Клавдия удивлялась и продолжала следовать за своим спутником, который часто-часто поворачивался и смотрел на нее своими детскими глазками.

Наконец они подошли к двери. Бес сказал: «За этой дверью ты увидишь иной мир, которого ты раньше не видела. Иди же смелее. Только один шаг и ты увидишь мир моими глазами». И Клавдия сделала этот шаг, который стал последним в ее жизни.

«И пока заключен ты в месте тела, будь рачительным в делах покаяния и противоборцем страстей, терпеливым в делании заповедей, и остерегайся бесовского поругания» (прп. Исаак Сирин. Слово 55 Послание к преподобному отцу Симеону Чудотворцу).

Приблизительное время чтения: 2 мин.

Как известно, церковная строжка — уникальное место. Многие священнослужители несли здесь послушание. И мой папа отец Димитрий, например, тоже.

Уникальность этого послушания в том, что у человека, охраняющего церковное имущество, есть время. Время на молитву, на душеполезное чтение, на переоценку своей жизни.

Мне тоже довелось побыть церковным сторожем. Скажу честно, я немного ленился, отлынивал и от молитвы, и от переоценки ценностей, но все-таки кое-что и я получил на своем посту. И главное — это бесценный урок: без Бога ни до порога!

Знаете, сколько людей приходит к храму ночью? Приходят в алкогольном и наркотических опьянении, люди с разными психическими и духовными отклонениями и прочие, прочие, прочие. И ведь тянет многих из них именно в храм.

Конечно, можно сразу вызвать полицию и идти дальше заниматься своими делами, но это будет не так как-то, не по Христу, что ли. Я, правда, понял это не сразу, а после одного случая.

Возвращался я с обхода. Территория храма просто огроменная. Дело было в городе Лесосибирске. Там большой собор и около двух гектаров, кедровый парк вокруг него. И чтобы всю эту территорию обойти, нужно около получаса.

Так вот, возвращаюсь я с обхода и вижу: у церковных ворот прямо беснуется вполне себе пристойного вида человек. Когда я подбежал, услышал: «За мной гонятся бесы!» И давай выгибаться, чуть ли не с пеной у рта. Я как мог пытался его успокоить, но тот лишь распалялся и только громче кричал.

Честно скажу, растерялся я и, что греха таить, испугался. Начал было говорить молитву «Отче наш», да память вышибло. «Да воскреснет Бог» — та же история. Аж мурашки по телу побежали.

Тут, слава Богу, я вспомнил, что в сторожке бутыль со святой водой стоит! Забегаю в помещение — нет нигде бутыля! «Господи, помоги! Господи, чё делать-то?»

А человек тот — ну совсем ошалел, чуть ли не через ограду перелезть хочет. И кричит, страшно так: «Бесы, бесы!»

Наконец краем глаза замечаю святую воду. Хватаю бутыль — и к воротам. Сердце колотится, зубы стучат. Иду, а сам про себя: «Господи, Господи, Господи!» Минут пять еще пытался открыть этот бутылек! Будто какая-то сила не даёт.

Взмолился я сильнее! И вот, наконец, открываю бутылек и крестообразно начинаю поливать бедолагу. Он как-то сразу обмяк. Дал ему попить, а он и вовсе успокоился. Я его впустил. И мы до самого рассвета беседовали. И пили чай с сушками. После я частенько его в храме видел. А как он сам рассказывал, до того вечера он о церкви и думать не мог. А вот, видишь ли, когда жена от него решила уйти, а он задумал повеситься, то Сам Господь его к храму привел таким образом.

А сам я тогда, сразу после пересменки с дежурства, прямым ходом в Енисейск к духовнику. Было что ему рассказать да за что перед Богом покаяться. Неслучайно он мне этого дядьку послал, ох, неслучайно.

Без Бога ни до порога!