Ребенок от собственного сына 1 часть рассказ

Ольга Джокер

Беременная от моего сына

Глава 1

Настя.

— Остановите здесь, пожалуйста, — прошу таксиста и вчитываюсь в листик с написанным от руки адресом.

Сравниваю табличку на углу одного из домов элитного жилого комплекса и понимаю, что это то, что мне нужно. Комплекс находится под охраной, куда простым смертным вход строго воспрещен. Ещё не знаю, как попаду туда, но кто не рискует, тот не пьет шампанского. Да и выбора, собственно, у меня нет.

Я достаю из кошелька мелкие купюры, расплачиваюсь с таксистом и выхожу из автомобиля. На улице стоит крепкий мороз, градусов двадцать, не меньше. Я кутаюсь в пушистый шарф, который связала для меня любимая бабуля и набираю в последний раз номер своей землячки-подруги. Если и она откажет — точно иду к Максиму.

— Алло, — слышу сонный голос на другом конце провода.

— Здравствуй, Лиль. Это Настя, — топчусь на месте, чтобы совсем не окоченеть от холода. — Я хотела у тебя спросить — не одолжишь мне тысяч двадцать до следующей недели? Мне кровь из носу нужно заплатить за квартиру, иначе выставят, а на работе как назло задерживают зарплату.

Всё так и есть. Я работаю официанткой в рыбном ресторане. Неофициально, конечно, поэтому требовать соблюдать трудовой кодекс не имею никакого права. Студентов в ресторан брали неохотно, а уж тех, кто учился на дневном отделении и подавно. Но я клялась, что буду исправно отрабатывать свои смены и меня приняли, правда с одним условием — никакого официального трудоустройства, а зарплата будет приходить в конверте.

Первые несколько месяцев я была вполне довольна своей работой — хорошие чаевые, дружелюбный персонал, адекватное начальство. Я и учится на «отлично» успевала и отрабатывать по две смены. Как только спать умудрялась, не помню. Но в последний месяц сменилось начальство — наш ресторан выкупила молодая предприимчивая девушка, которая мало того, что сократила половину штата, так теперь задерживает зарплату за отработанный месяц. И мне ничего не остается делать, кроме как смирится и ждать.

— Ой, нет, Насть, — не тешит надеждами подруга. — Сама на мели.

— Ладно, спасибо, что выслушала, — с этими словами я отключаюсь и поднимаю глаза на нужную мне многоэтажку.

Где-то там, в окне десятого этажа живёт отчасти виновник моих бед — Максим Воронцов. Не зря мама уговаривала меня остаться в родном посёлке. Поступила бы, как и все девочки нашего класса, в швейный техникум, после окончания пошла бы работать на завод. Но нет, меня Москва манила. Да так манила, что я рассорилась со всеми родственниками, собрала свои вещи и со скандалом покинула родительский дом, поклявшись, что не вернусь только тогда, когда добьюсь карьерных высот в столице. А по факту пока только третий курс и седьмой месяц беременности от парня, который этого ребёнка и вовсе не хочет.

Максим ходил за мной полгода. Встречал после занятий, таскал мои чертежи и книги, забирал на машине после поздней рабочей смены, дарил цветы. За мной никто и никогда так красиво не ухаживал, поэтому после полугодичных поцелуев в щёчку я позволила ему большее. Позволила обмануть себя, потому что сразу же после того, как он добился своей цели — Максим исчез, сменив номер телефона. Я умолчу о том, как мне было больно и неприятно, но я справилась и пережила этот неприятный момент. Гордо вскинув голову жила себе без него дальше, до тех пор, пока не почувствовала, что грудь стала чувствительнее, а к общей слабости прибавилась тошнота. Купленный дешевый тест на беременность показал отчётливые две полоски, а узист в женской консультации подтвердил — маточная беременность, срок тринадцать недель.

Хотя своей вины в случившемся я не отрицаю, но я готова к трудностям, в отличии от Максима. Дело сделано, чего уж сокрушаться. Я рожу и воспитаю этого малыша, чего бы мне это не стоило.

— Девушка, Вам сюда? — спрашивает проходящая мимо тётенька. — Проходите, пожалуйста.

В одном мне сегодня несказанно везёт — мне удается проскользнуть на территорию элитного жилого комплекса вместе с добродушной женщиной. Охранник думает, что я её знакомая или родственница и ни словом меня не останавливает. Тётенька оказывается разговорчивой и, к тому же, живёт в одном подъезде с Максимом.

Ещё раз сверив номер дома и квартиры с листиком, который мне выписали в деканате, я жму на звонок и жду. Проходит несколько минут, прежде чем за дверью слышится шорох и щелчок замка.

Сердце падает в пятки, когда на пороге показывается красивый молодой мужчина как две капли воды напоминающий мне Макса. Только черты его лица суровее и грубее, а мышцы, обтянутые белоснежной рубашкой — мощнее. Чёрные волосы мужчины убраны назад, а на левой руке сверкают часы со стальным ремешком.

Кажется, что он недавно вернулся домой и судя по недоброжелательному выражению лица он явно не ждал гостей. Ох, к такому повороту событий и я не была готова — думала, что спокойно поговорю с Максимом, обрисую ему свою непростую жизненную ситуацию и мы решим всё мирным путём. Я требовать от него ничего не собиралась, просто хотела ненадолго одолжить денег.

— Вы к кому? — спрашивает мужчина, осматривая меня с головы и до ног своими пронзительными карими глазами.

Я оглядываюсь назад в поисках путей к отступлению.

— М-м-максим Воронцов здесь живёт? — тугой ком в горле мешает нормально говорить, и я откашливаюсь, ещё раз повторяя фразу.

— Жил, но уже переехал, — отвечает строгим голосом мужчина. — Я купил ему квартиру поблизости.

Уф, значит это и правда отец Максима. Может сбежать, пока не поздно? Медленно поворачиваюсь к нему спиной и делаю шаг в сторону лестничного пролёта.

— А Вы, собственно, кто такая и по какому поводу сюда пришли? — слышу себе в спину.

Мама с детства учила меня говорить людям правду, какой бы суровой она не была. Правду и ничего кроме правды, Настя.

— Я жду от Максима ребёнка. И мне очень нужно найти его, чтобы поговорить, — тяжело вздыхаю и опускаю глаза в пол, сгорая от стыда.

Глава 2

Артур.

Настя, так представилась мне девушка, сидит на моей кухне и греет руки о чашку с горячим чаем. Длинные русые волосы собраны в тугую косу. На ней простое вязаное платье длиной чуть выше колена, которое обтягивает небольшой округлый живот. Под курткой его было незаметно и, честно говоря, я подумал, что срок так совсем маленький. Но нет. Настя бросает на меня испуганный взгляд своих зелёных глаз и тут же отводит их в сторону.

Я набираю номер Максима в третий раз. Если он и сейчас не снимет трубку, придётся ехать к нему домой.

— Да, пап, — Макс наконец-то отвечает.

К нему очень сложно дозвониться, потому что девяносто процентов его времени занимает музыка. Он поет, слушает её и пишет. И дозвониться творческому на всю голову человеку порой очень непросто.

— Марш ко мне! — рявкаю в трубку.

— Пап, меня муза посетила, подожди, пожалуйста, час или два, — произносит лениво Максим.

— Пять минут, и ты у меня, — произношу как можно строже и тут же отключаюсь.

Настя испуганно вжимается в мягкое сиденье дивана и оглядывается по сторонам. Выглядит совсем юной, не старше двадцати. Видно с первого взгляда, что с деньгами у неё напряг и зачем она пришла к моему сыну тоже понимаю, но очень сильно надеюсь, что Макс к этому всему непричастен. Я объяснял ему о методах контрацепции ещё в двенадцать. В четырнадцать лично покупал презервативы ему и его друзьям, не стесняясь обсуждал с ним секс и последствия незащищенного полового акта, где беременность — не самое страшное из зол.

— Где Вы познакомились с моим сыном, Настя? — спрашиваю только для того, чтобы убить нервное молчание.

Она несколько раз подряд моргает своими длиннющими ресницами и вновь опускает взгляд. Боится меня что ли?

— Мы учимся в одном вузе. Только я на архитектурном, а Максим на строительном. Познакомились во время благотворительного концерта. Он — играл на гитаре, а я — пела.

Сделали девочкой

Наталья и Олег, семейная пара, не могла иметь детей по причине бесплодия у Натальи. Около двух лет с момента свадьбы они жили, мучаясь от нехватки нормальной полноценной семьи которую могут дать только дети.

Наталья мечтала о ребёнке и в конце концов не выдержала и уговорила мужа взять его с детского дома. Наталья хотела девочку и они решили взять девочку.

Когда семейная пара пришла за ребёнком в детский дом и выбирала понравившегося малыша, к сожалению не одна из девочек ей не пригляделась и пришлось всё-таки выбрать мальчика.

Теперь у Натальи и Олега начал жить Виталий. Он был ещё 7-ми летним пацаном, слабо приученным к домашнему уюту и самостоятельной жизни и пришлось его всему заново учить. Первые дни было заметно как Виталий чувствует себя не обычно и не комфортно, привыкший к детскому дому ему сложно адаптироваться в квартире. Но что это, по сравнению с опекой пусть не настоящих, но всё равно любящих родителей, которые теперь появились у мальчика. Постепенно мальчик свыкался и вливался в новую семью.

Примерно через год, Наталья и Олег начали менять своё мнение отношение к мальчику, Виталий начинал доставлять всё больше неприятностей, капризничал и вредничал, и никакие наказания его не вразумляли. Наталья уже пожалела, что не взяла девочку как это планировала изначально. По сравнению с мальчиками, девочки спокойные и некапризные, за ними гораздо легче следить. Наталья часто переживала по этому поводу и просила Олега сделать что-нибудь.

Но они не могли заводить ещё одного ребёнка — это было бы уже слишком, их семейного бюджета едва хватало на троих членов семьи.

Несмотря на то что это подло и неблагородно, Наталья даже хотела вернуть Виталия обратно в детский дом, чтобы обменять его на какую-нибудь девочку. Но воспитатели детского дома отказали Наталье, сказав что делать такое и морально и юридически нельзя.

Но Наталья не смирилась с этим. Она уже стала ненавидеть Виталия из-за того, что он вытворяет в квартире, проявляя своё хулиганство и мальчишескую шалость. И вот однажды она сказала Олегу:

— Олег, сделай что-нибудь! Я хочу девочку, я не могу так больше жить!

— Но как мы можем взять девочку если у нас уже есть мальчик? — сказал Олег.

— Не знаю! Как нибудь! Давай сделаем из этого мальчика девочку? А? Может получиться? — сказала жена.

— Ты понимаешь что говоришь, Наталья?

— Понимаю! Это можно сделать! Я читала о таком явлении как смена пола в журнале. Я уже не могу с этим Виталием больше жить! Мне нужна девочка!

— Какая ещё смена пола? Ты что? Это же опасно — сказал Олег, — нет нам надо как-то смирится с тем что есть.

Но Наталью было уже не остановить. Она теперь загорелась идеей сделать пусть и не настоящую, но всё таки девочку из Виталия.

Наталья подошла к мальчику и напрямую спросила:

— Виталий, ты не хотел бы стать девочкой?

— Что-что?

— Ну девочкой не хотел бы стать?

— Нет не хотел бы! — и мальчик засмеялся, усмотрев видимо в «мамином» вопросе смешную шутку.

Наталья больше не стала с ним говорить. На следующий день ею было куплено большое количество одежды для девочек — платье, трусики, х/б колготки, маечка, бантик. Одежда это предназначалась конечно же для Виталия, но он пока ничего не знал об этом.

Виталий как обычно играл в свои солдатики, орал, смеялся, шалил. Его было трудно вразумить, чтобы он был спокойным. Наталья попросила Виталия подойти к ней. Даже такую простую просьбу капризный Виталий с трудом выполнял. В конце концов он подошёл.

— Переоденься Виталий! Я тебе купила новую одежду.

— Какую? — любопытный Виталий хотел сразу посмотреть во что ему предлагают переодеться. Но мама всю одежду спрятала и не показывала мальчику.

— А ты сначала разденься полностью. А потом я тебе покажу какую.

— А может сначала покажешь?

— Нет Виталий, давай, раздевайся, — Наталья специально говорила ласковым, спокойным голоском, чтобы Виталий послушался её и ничего не заподозрил.

Виталий разделся. Наталья взяла всю старую мальчишечью одежду Виталия и спрятала её подальше. Затем она вытащила из шкафа всё то, что приготовила для сынишки.

— Так, сейчас ты оденешься как девочка! За любые возражения будешь сильно наказан.

Виталий сказал:

— Нет. Я не одену это!! — мальчик был сильно удивлён и испуган.

— Ты хочешь, чтобы мы тебя вернули обратно в детский дом! Одевай, я сказала немедленно!!!! — громко закричала на Виталия мать.

У Виталия на глазах проступили слёзы. И он под страхом наказания надел всю девчоночью одежду приготовленную для него мамой. Трусики, платье, колготки. Теперь Виталий стал выглядеть прямо как девочка.

— Ну вот, а ты боялся! — у мамы на лице проступила улыбка. — Какая же ты красивая! Просто лапочка.

Наталья невероятно обрадовалась, когда переодела Виталия. Наконец-то её мечта иметь девочку начала сбываться! Мама широко улыбалась, глядя на «девочку»:

— Ох, как хорошо то! Теперь у нас девочка! Как же тебе всё хорошо подошло. Олег!! Олег! — она позвала мужа.

Муж пришёл и открыл рот, увидев Виталия.

— Что ты сделала с ним? Он же плачет! — сказал муж.

Но жену уже было не переубедить. Она была счастлива видеть в Виталии девочку.

— Ну и что, что плачет, поплачет и перестанет. Зато какая красивая девочка!!

Сын больше не играл с солдатиками в этот день, не капризничал и не буянил, он был тихим как никогда и родители должны были быть рады хотя бы тому что привычный шум в доме прекратился.

На следующий день Виталию были купленны куклы, расчёстки и различные девичьи «фенички». Все его солдатики и машинки были выброшены в мусорное ведро. Преобразилась его комната, мама купила розовые простыни, подушку с вышитыми кружевами, большое зеркало на стену, новые шторы с женственно розовым цветочным обрамлением.

Вся мальчишесья одежда была выброшена. Виталин гардероб стал напоминать девичий.

Сам Виталий утром отказывался одеваться. Спал он в одних девичьих трусиках. После сна Виталию нужно было во что-то одеться и не найдя нигде своей мальчишечьей одежды, он погрустнел и ничего одевать не стал.

Пришла мама. У мамы было прекрасное настроение и она не могла скрыть от сына улыбку.

— Что пригорюнился? Почему не одеваешься? — спросила Наталья, но ответа не последовало. — Хорошо тогда я тебя сама одену.

— Не надо! Не надо! — Виталий начал вырываться и кричать.

— Не бойся! Иди сюда! Платье не кусается!

Мама схватила Виталия и начала насильно пытаться одеть его в платье. С горем пополам это получилось. В платье Виталий смотрелся как девочка.

— Теперь одень колготки!

— Нет! Отстань от меня! Я хочу одеваться как мальчик! Где моя обычная одежда?! — сказал Виталий.

— Одевай колготки я сказала! Твоей обычной одежды больше нет. Ты теперь навсегда будешь девочкой.

— Не хочу я быть девочкой! Дай мне обычную одежду! — говорил Виталий.

— Нам мальчик в семье не нужен! Нам нужна девочка! И ты станешь девочкой! Понятно?

Виталий опять заплакал.

— Олег, принеси ему куклы, чтобы он не плакал! — сказала жена.

Олег быстренько подал новые только вчера купленные куклы. Мама начала рассказывать Олегу, про куклу, говорила о том какая это красивая кукла и как она просит чтобы с ней поиграли. За куклой надо особенно следить, ведь она такая красивая.

Сквозь слёзы слова доходили до Виталия. Ему ничего не оставалось как взять куклу в руки и попытаться как-то с ней немного поиграть.

— Вот так, вот так. Погладь эту куклу. Сделай ей причёску. Эта кукла твоя. Красивая, да девочка?

Ответа не последовало.

— Хочешь стать такой же как эта кукла?

— Не хочу.

— Извини, Виташа, но придётся.

Далее Виталий пытался как-то успокоится, он отвернулся от мамы и что-то там начал делать с куклой.
Олег сказал:

— Вот видишь он играет. Пойдём отсюда.

И родители ушли, оставив мальчика играть.

Изо дня в день мальчика одевали в девочку, заставляя его забывать о прежней мальчишечьей жизни. Судя по тому что мальчик часто плакал, он был очень шокирован переменами и подавлен. Но даже тут мама пыталась всё свести к простому:

— Виталя. Мальчики ведь не плачут. Плачут только девочки. Значит ты действительно девочка! — и этот вывод маму радовал.

Но к сожалению Виталий не хотел быть девочкой поначалу и маме пришлось очень тяжело возиться с ним, чтобы сломить мальчика, подавив в нём мальчишечье эго. Психика ребёнка который жил много лет как мальчик, просто не могла за такой короткий срок измениться. Тут нужен был особый, взвешенный подход. Насилие действовало только для того, чтобы мальчик одевался в девичью одежду. А изменить его характер, сделать его изнутри девочкой было гораздо сложнее чем сделать его девочкой снаружи.
Мама перелистала много книг по психологии детей разных полов и сделала некоторые выводы о том как нужно обращаться с девочками.

Для начала, чтобы ребёнок быстрее адаптировался ему нужно было дать настоящее девичье имя и постоянно называть его этим именем. Имя было придумано похожее на имя Виталий, — Вика. И в отношении к Вике нужно было руководствоваться теми принципами, которые применимы к девочкам, то есть вести себя с Викой надо было так, как будто он действительно девочка.

Нужно было делать это совместно с мужем, Наталья объяснила ему чтобы он тоже называл Виталия Викой и обращался к нему так как с девочкой. Олег был не против, он уже смирился с тем что у них теперь вместо сына дочь.

С этого момента Виталий стал Викой. Он уже давно ходил в платьях, колготках, для него они стали привычны. Несколько недель самой тяжёлой адаптации у Виталия были уже позади и сейчас он уже перестал быть таким грустным и подавленным как раньше. Тем не менее Виталий всё равно не осознавал себя девочкой. Когда родители его стали называть Викой, мальчик заметно смущался.

— Вика, ты сегодня уже играла с куклами?

-Да.

— Тебе понравилось?

На этом «Вика» ничего не отвечала, боясь сказать «да».

Когда родители ходили на прогулку с Викой, то мальчика одевали полностью в девчачью одежду, одевали на ноги девичьи босоножки, а чтобы по лицу было сложнее догадаться что это мальчик, напудривали ему щёчки.

Идя по улице Вика был похож на обычную девочку и никто не мог ничего догадаться. Но единственное, что могло испортить впечатление — это его мальчишечий голос с которым нужно было ещё работать.
Постепенно приёмного сына готовили к школе, куда он должен был скоро пойти в первый класс. За оставшееся время летних каникул, нужно было успеть максимально сделать из Виталия девочку. Таким образом, чтобы в этой девочке было нельзя узнать мальчика, а за такой короткий срок который оставался до школы сделать это было очень сложно.

Нужна была гормонотерапия и психотерапия. Этим теперь всерьёз занялась мама…

Виталия подготавливать к школе начали за два месяца до 1 сентября. Купили ему в первую очередь все школьные принадлежности — красивый девчоночий портфельчик, тетрадки, ручки, учебники. Также купили ему ещё одну куклу. А платье на первое сентября ещё пока не выбрали.

С Виталием иногда возникали разногласия.

— Мама, я не хочу быть девочкой! — говорил Виталий, — я не девочка! Отстаньте от меня! Переоденьте меня обратно.

— Нет, Викуша, ты будешь девочкой. Обязательно будешь девочкой, — мама говорила это уверенно и строго, — прекрати упрямничать. Поиграй с куклой. Ты играла сегодня с куклой?

— Нет. Я не хочу играть с куклами.

— Олег!!! Олег!! Принеси Вике куклу.

Олег вернулся из комнаты с куклой в руках.

— Вот. Возьми её. Поиграй.

Потому что у Виталия больше не было игрушек кроме этих кукол, ему ничего не оставалось как играть с куклами.

Мама также учила Виталия рисовать цветочки и девочек в разных красивых платьях. Рисовать у Виталия получалось неплохо, он был талантливым мальчиком. Но нужно было постоянно контролировать его, потому что оставшись без контроля он начал рисовать самолёты и танки, а это не нравилось Наталье.

— Ты девочка! И ты должна рисовать красивые цветочки, траву, девочек в нарядных платьях! — говорила мама.

И Виталию приходилось слушаться и делать то что ему говорят.

Постепенно время шло и нужно было уже позаботиться о покупке школьного платья для Вики. Мама взяла Вику с собой в магазин детской одежды и подойдя к прилавку девчоночьей одежды, предложила Вике самой выбрать что ей хотелось бы взять. Грубый голос мальчика, скрывающегося за одеждой девочки, выдавал его:

— Я ничего не хочу. Пойдём домой!

— Нет, Вика, ты должна выбрать!

— Но что мне выбирать? Тут одни платья для девочек!

— Значит я сама тебе выберу. — Наталья бегала глазами по прилавку, — дайте посмотреть пожалуйста вот это платье! — указала она на одно из платьев.

Продавщица поднесла платье, позволив его рассмотреть Маме со своей «дочкой».

— Ну. Тебе нравится?

Вика ничего не ответила.

Это было типичное школьное чёрное платье с белым воротничком, и кружевными вышивками на рукавах и переднике. На 1 сентября большинство девочек придёт именно в таких платьях. Поэтому Наталья не долго думая купила его и своей «девочке».

Сложив платье в сумку, мама повела Виталия к следующему прилавку где выбирала колготки для сынишки. С колготками было сразу всё понятно — нужно было брать белые красивые колготочки, в которых должны быть одеты все девочки на 1 сентября. Мама купила две пары белых толстых колготок с красивыми орнаментными узорами по их длине.

К этому школьному костюму мама также докупила ещё две вещи, которые для Виталия были уж совсем унизительны. Это красивые беленькие девичьи трусики, с розочкой посередине, и кружевная маечка под низ платья.

Дело было сделано. Одеждой Наталья и Олег не обделили приёмного сына. Денег у них было достаточно, чтобы содержать семью в должном виде, и тратить на детдомовского отпрыска большие денежные суммы. Ведь чтобы полностью собрать в школу ребёнка нужно было немало раскошелиться.
Вику записали в одну из близлежащих школ как девочку. Сделать это сразу не удалось, поскольку приёмное отделение школы затребовало документы на девочку, а таковых документов у родителей не было. Пришлось договариваться со школьными работниками через бутылку водки и дружескую беседу. Через пару часов всё удалось «замять» и Вика Иванова уже значилась в списках под номером 29.
До школы оставалось совсем мало времени и родители усиленно обучали Вику девчоночьим манерам. Они объяснили ей, что если она откажется вести себя как девочка то у неё будут очень большие проблемы, её будут все не любить и обзывать. До Вике удалось это донести особенно хорошо, — ей не хотелось чтобы её били сверстники, поскольку она сполна натерпелась этого в детском доме. И теперь Вика стала полностью послушной, под страхом того, что у неё будут проблемы, если она решит отказаться от того чтобы вести себя как девочка.

Конечно же родители это всё преувеличили, и это «запугивание» было специально рассчитано на ребёнка из детского дома, ведь в школе на самом деле редко кто-то кого-то обижает.

— Будут бить и будут обижать если не будешь ходить вот так! — и мама показала как нужно правильно ходить — движения плавные, изящные, в первую очередь движутся ягодицы а потом ноги.

И сын послушно копировал эти движения.

— Будут большие проблемы если не будешь говорить тонким тонким девичьим голосочком. Повторяй за мной: я девочка, я девочка.

— Я девочка. Я девочка, — повторял Виталий тонким голосочком.

— Повторяй — Цветочки, куколки, платьица.

— Цветочки, куколки, платьица, — говорил Виталий тонким голосочком.

Таким образом мама с сыном тренировали девичий голосок каждый день и отрабатывали девичий характер.

— Когда садишься, ноги сводишь вместе, чтобы под платьем не было видно трусиков. Иначе будут обзывать и бить, — говорила Наталья и показывала это на своём примере.

Затем за ней повторяла Вика. Садилась и ножки делала вместе, и под платьем ничего не было видно.

— Держишься только в компании девочек. С мальчиками общаешься редко. Иначе побьют.

— Хорошо. Я понял.

— Говоришь о себе только в женском роде. Никаких «Я понял» нельзя! Повторяй за мной — я поняла.

— Я поняла.

— Я красивая.

— Я красивая, — повторял Виталий.

— Вот и умница, — сказала Наталья.

Психика мальчика, после таких занятий которые проводила с ним мама, хоть и медленно, но перестраивалась в сторону девочки. Это не могло не радовать родителей, они теперь становились более уверенны за свою «дочку», в том, что она в школе не выдаст себя и не проявит свою мальчишескую сущность.

Виталий конечно не любил того, что с ним делают, но при этом он хотел иметь семью, даже такую семью где его заставляют быть девочкой, и он не хотел чтобы в школе его «били» как сказала мама, «если он будет неправильно себя вести». И поэтому Виталию ничего не оставалось делать как выполнять всё что говорит мама.

Перед первым сентября Виталий уже разговаривал тоненьким, похожим на девичий голоском, хоть и не до конца похожим на девчачий, но уже не таким которым он разговаривал раньше. Он имел неплохую походку, знал девичьи манеры и пополнил свой словарный запас многими девчачьими выражениями, с которыми он бы уже неплохо мог общаться на лексиконе других девочек.

На 1 сентября мама нарядила Вику в беленькие колготочки, трусики и маечку, купленные тогда в магазине, и чёрное школьное платье с белым воротничком. Для Вики были приготовлены также красивые цветы с которыми она вместе с другими девочками будет на линейке, на этом торжественном мероприятии.

Держа «дочку» за ручку мама шла вместе с ней к школе, привела её к толпе других ребят. В этой суматохе счастливых, радостных лиц, никто не мог ничего заподозрить и все видели в Виталии приятную симпатичную девочку, счастливую от первого своего поступления в школу. Потом дети объединились в группу, где девочек разделили в одну часть, а мальчиков в другую. Вика пошла вместе с другими девочками, держась с ними за ручку. А у мамы наблюдавший за всем этим со стороны, на глазах от умиления появились слёзы. Она улыбалась и была просто счастлива за свою доченьку.

Шумное мероприятие закончилось часа через два и Вика вместе с мамой пошли домой. Вика сказала, что чувствовала себя не привычно из-за того что её все принимают за девочку, но всё равно ей понравилась школьная линейка.

Со следующего дня начались школьные будни. Вика рано утром утром уходила в школу и возвращалась к обеду. Про школу она рассказывала родителям то, что там всё такое интересное и новое, но трудно ей было отсидеть все положенные школьные уроки. Сказывалось детдомовская неусидчивость. Но вот от былого хулиганства Виталия, не осталось и следа, видимо из-за того что Виталий до сих пор пребывал в глубоком шоке от того что из него делают девочку. А также из-за того что мама строго настрого внушила ему что девочкам хулиганство не положено и если он вздумает хулиганить то злые сверстники будут его бить и обзывать как это было в детском доме.

Мама также спрашивала Вику, не возникает ли у неё в школе каких-нибудь неприятных ситуаций когда его принимают за мальчика, а не за девочку? На что Виталий отвечал, что всё нормально. Он рассказывал, что он уже подружился с одним мальчиком вместе с которым сидел за одной партой (весь класс был рассажен таким образом, что девочки сидели с мальчиками), и этот мальчик очень хорошо к нему (ней) относится, также как мальчики относятся к девочкам.

С каждым днём мама, слушая новости которые приносил Виталий со школы, всё больше убеждалась в том, что волноваться не о чем и у её доченьки всё нормально.

Вика была неприметной девочкой и не привлекала к себе особого внимания, поэтому и разоблачить в ней мальчика было трудно.

Таким образом началась школьная жизнь Виталия, который больше уже никогда не станет мальчиком. В планах родителей была полная смена пола, когда он достигнет взрослого возраста, но это уже другая история…

***

Дикая и печальная история!

Так вышло, что мне стало известно окончание истории бедного Виталия. Вот оно.

***

Истинная семья

С того времени прошло три года…

За это время Вика стала выглядеть совсем как самая настоящая девочка.

Наталья отрастила ей длинные, до пояса, волосы, которые заплетала в две толстые косы, красиво уложенные вокруг головы

А в апреле (Виталий родился 10 апреля) мать отвела новоиспеченную дочь в салон красоты, где Вике и вручили на день рождения – 10-летие – весьма своеобразный подарок: сделали легкую завивку, осветлили волосы и даже нарастили гелевые ногти.

Мать еще и в придачу подарила дочке золотые сережки с бриллиантами.

Кроме этого, Наталья начала усиленно обучать Вику женскому умению краситься и наряжаться.

Каждый день, когда Вика приходила из школы, Наталья говорила:

— Ну, Викуша. Сегодня мы устроим показ мод!

И дочь повиновалась приказам матери.

Наталья накладывала на ее личико тональный крем, затем, ловко управляя неумелой рукой Вики, показывала, как накладывать макияж.

Потом она наряжала Вику в разнообразные девичьи платья – их у Вики теперь был целый шкаф, – пока не останавливались на самом нарядном платье.

Вика давно разговаривала тоненьким, совершенно девичьим голосочком, и научилась сплетничать.
Но Наталья и Олег и не подозревали, какие бури бушуют в душе Вики.

Ночами Вика (двери в квартире были сплошными, – так что света не было видно) не сразу ложилась спать.

Она превращалась в Виталия.

Виталий вытаскивал из тайника, который он оборудовал в глубине своего диванчика пистолеты – и изображал из себя то грозного пирата, то благородного ковбоя, однако, стараясь не шуметь…

Или же играл в солдатики, – и солдатиков и пистолеты он купил на карманные деньги.

Мамаше же Вика демонстрировала заколки, красивые резинки для волос, и прочие девичьи фенички.
Поиграв часок в свои любимые игрушки, Виталий прятал их обратно и ложился спать.

Как именно Виталий смог выйти из шока?

Еще в первом классе он – вернее, она листала газету и наткнулась на статью по психологии.

Там рассказывалось о том, почему родители иногда навязывают детям черты другого пола…

В случае с Виталием это были женские черты.

И мальчик начал борьбу за свое истинное «я».

Конечно, это была скрытая борьба, – о ней никто и не знал, кроме его самого.

Среди мальчишек Вика сумела завоевать славу «боевой девочки» – она так же хорошо лазала по деревьям, как и мальчишки, а главное — умела стрелять из лука.

Наталья не очень строго отнеслась к тому, что «дочь» учится стрелять из лука, – тем более сама Вика заявила, что хочет быть похожей на средневековых принцесс, – те, как известно из приключенческих книг, умели так делать.

А Олег, заметив «боевые черты», стал брать Вику на рыбалку, – и только на рыбалке Виталий — Вика чувствовал себя таким же, как раньше, до дикой катастрофы.

Отправляясь на рыбалку, «она» надевала джинсы, – правда, с бисерной вышивкой и клетчатую рубашку, – но и здесь легко было представить себя индейским вождем.

К длинным волосам Вика отнеслась, мягко говоря, с прохладцей, но мать строго-настрого велела:

— Ходи только так – с длинными волосами! Все девочки так ходят. Иначе тебя будут обижать!

Однако и тут оказался положительный момент, – ее сосед по парте и товарищ Николай, большой знаток жизни индейцев, предложил выбрать Вику вождем племени, – ведь так же некогда было и у индейцев.
Теперь у племени Сиу с Пионерской улицы была грозная вождесса Миннегага – Охотница за скальпами.
Конечно, в такой отрыв Вика уходила, начиная с середины мая, а в остальное время ей приходилось быть «пай — девочкой» — т.е. учиться женским повадкам и т.д.

Только ночами можно было себе позволить отдохнуть от девчачьей жизни.

И заодно Виталий читал и читал книги по психологии родителей.

Олега он скорее жалел, – ибо приемный отец всецело находился под каблуком у жены.

А вот Наталью он тихо презирал, – ведь хорошая мать бы взяла для него сестренку из детского дома! – и одновременно побаивался – из книг он вынес, что с психами надо во всем соглашаться.

И вдруг, в один день, все переменилось.

В школе сменилась директриса, а новая, Анна Павловна, открыла еще и кабинет детского гинеколога.
Врач была женщина лет тридцати с большими печальными глазами.

Вся школа знала ее трагическую историю, – восемь лет назад у нее пропал без вести трехлетний сын.
Муж не пережил трагедии и умер. А свекровь сошла с ума.

И вот однажды неожиданно объявили обязательный медосмотр у гинеколога.

Когда очередь дошла до Вики, она с порога подошла к врачу и тихо-тихо рассказала правду о себе, – та женщина с момента своего появления в школе вызвала у Вики огромную симпатию и доверие.

Мало того, Вике – Виталию припомнилось из далекого детства, что точно такое же милое лицо склонялось над ним, крохой, в кроватке.

Врач сразу нахмурилась:

— Говоришь, ты – детдомовский? А какой же детдом?

— Детдом имени Дзержинского, — неохотно отозвался ребенок.

— Подожди-подожди! Детдом имени Дзержинского? – вскочила врач. — Подойди-ка к окну, и разденься до пояса.

Вика послушалась.

Врач подошла к ней и неожиданно, рыдая, обняла ее, вернее, – его, Виталия:

— Сыночек мой! Ты нашелся! Несмотря на все преграды, все несчастья, – я нашла тебя, сынок!

— Почему… почему вы… ты… так думаешь? – только и смог прошептать Виталий.

— Посмотри на свой живот, – промолвила врач, – вернее – мама, настоящая мама, — Видишь родимое пятно у пупка? Ты – мой сын, – у него было такое же!

Через год Виталий, прежний Виталий (он был по решению суда отдан истинной матери) узнал подробности, как он попал в детдом.

…Свекровь мгновенно возненавидела юную Юлечку, – девушка была из простой, «рабочей» семьи.
Тогда как свекровь была профессором истории, а ее сын Василий – кандидатом медицинских наук.
Именно в мединституте они и познакомились – тридцатилетний, но уже многообещающий кардиохирург и юная студентка.

Вскоре они поженились. Родился сын – Виталий.

Несмотря на ворчание и брюзжание свекрови, молодые чувствовали себя как в раю.

Тем более, Василий весело улыбался:

— Неважно, что я – из Шереметевых, а твои предки были крепостными – брат моего прапрадеда как раз тот самый Павел Шереметев, который женился на Прасковье Жемчужниковой, своей крепостной. Просто история повторяется.

А когда Виталию исполнилось три года, произошла беда.

Отец и мать задержались на дежурстве, – у Василия была сложная операция, а Юлечка осталась в гинекологическом отделении на ночное дежурство, – загрипповали две ночные медсестры.
Вернулись только утром.

С порога свекровь сообщила, что Виталий пропал.

Василию сразу стало плохо, – так что Юлечке было не до крупномасштабных поисков сына, ибо муж умирал, – у него произошел обширный инфаркт.

Поиски «взяла» на себя свекровь.

Василий скончался, а Юлечка попала в больницу.

Свекровь ее не навещала.

Когда Юлечка через год вернулась домой, она обнаружила свекровь сидящей на диване.

Она была худа как былинка и бормотала, глядя в угол комнаты:

— Да, Василий, я виновата. Отвезла Виталия в детдом, – ведь твоя жена простая женщина, а я тебя думала женить на дочери генерала или профессора! О, Дзержинский! Ха-ха!

И так раз за разом – как пластинка, безумная свекровь повторяла одно и то же, одно и то же…
Юлия начала поиски сына…

…Когда мать закончила свой рассказ, Виталий молча обнял ее:

— Ничего. Все позади. Мы снова вместе. Я сильный и ты, мама, сильная, – иначе бы мы никогда бы не встретились… – тихо сказал он.

Виталий был счастлив, счастлив вдвойне, – потому что нашел настоящую мать, которая и не думала делать из него плаксивую девочку, как эта Наталья и еще потому, что тот, казалось, бесконечный кошмар кончился!

Ну, а Наталья с Олегом?

Наталья попала в психбольницу с диагнозом «вялотекущая шизофрения» и ее лишили родительских прав. Олег же подал на развод.

— Юра началось! — с испугом воскликнула Таня и заплакала от страха.

— Милая моя, не плачь! Всё будет хорошо! Я ведь с самым лучшим доктором договорился в городе, сейчас позвоню ему, скажу, что выезжаем, — Юрий пытался успокоить любимую жену, но у самого руки предательски дрожали.

Он очень любил свою женщину и её боль передавалась ему через душу и сердце. Мужчина очень боялся потерять Таню, а наслушавшись в очереди женской консультации разных баек понял, что нужно срочно искать самого лучшего доктора, он не сможет доверить свою любимую кому-то попало. Юра быстро доставил татьяну в роддом. Внизу жену уже ждала медсестра, к сожалению мужчину дальше приемного отделения не пустили. Он был очень расстроен, ведь не сможет поддержать любимую в самый трудный момент. Выйдя на улицу он нервно начал расхаживать туда-сюда и через каждые 15 минут набирал номер доктора, чтобы узнать не родила ли его супруга.

Иван Яковлевич поначалу пытался объяснить мужчине, что так быстро роды не проходят, что он может спокойно ехать домой и ему обязательно сообщат о радостном событии, как только будут новости, а потом просто игнорировал звонки назойливого мужчину. Но Юра наотрез отказался уезжать, мужчина сказал, что если понадобится, то он будет ночевать на скамейке у роддома, но Таню одну не оставит. Сказано, сделано. Юра весь день провел вестибюля роддома, а ближе к вечеру раздался долгожданный звонок.

— Поздравляю. У вас малыш родился весом 3 900, вполне здоров и чувствует себя отлично, впрочем как и мама, — сказал Иван Яковлевич подавленным голосом.

— Спасибо! — обрадовался молодой человек. — А с ними точно всё нормально? Какой-то голос у вас не радостный.

— Юрий! Прекратите. Мне радоваться нечему, я выполняю свою работу и заметьте, кроме вашей супруги у меня в отделении ещё 37 рожениц. Пожалуйста езжайте домой и не доставайте меня больше звонками, мне работать нужно, — выпалил доктор и бросил трубку.

Таня лежала на кушетке и горько плакала. Сегодня у неё вся жизнь пошла наперекосяк, а радость от рождения сына очень быстро улетучилась, как только она увидела малыша. Всё дело в том, что женщина родила тёмного мальчика. Она была в полной растерянности, объясняла акушерке и доктору, что это не её ребёнок. Хотя прекрасно понимала, что это не так, малыш был её сыном, но как так могло случится, что он родился с тёмной кожей.

Доктор лишь руками развёл, мол ей виднее, кто настоящий отец ребёнка, а когда у женщины началась истерика, то растерянно стал рассказывать о какой-то генетике.

— Я не буду забирать этого ребёнка! Сообщите пожалуйста Юре, что сын умер, — заявила татьяна ворвавшись кабинет Ивану Яковлевичу.

— Таня, успокойтесь пожалуйста и прекратите истерику! — нахмурился доктор. — Я ничего, никому сообщать не буду. Звони мужу, рассказывай всю правду или я позвоню, объясню ситуацию и попрошу Юрия повлиять на неё.

— Нет, прошу не нужно звонить супругу, — в панике произнесла женщина, — я в полной растерянности и не знаю, что делать. Как я объясню всё Юре, я сама ничего не понимаю, каким образом у меня мог родиться темнокожий ребёнок.

— Я объяснял тысячу раз, если ты уверена, что ребёнок от мужа, значит генетика сыграла с вами злую шутку, но пойми, малыш совершенно ни в чем не виноват. Он здоровый, чудесный мальчик, и кстати если ты заметила, то уже сейчас видно, что сын похож на отца, но за исключением цвета кожи естественно. Какая же ты мать и женщина после этого, если готова бросить собственного ребёнка из-за цвета кожи? Тебе не стыдно? Вы же так ждали этого малыша!

Таня закрыла лицо руками и молча вышла из кабинета. Доктор был абсолютно прав, она корила себя за эту минуту слабости. Подойдя к кроватки взяла малыша на руки и прижала к груди. Иван Яковлевич не ошибался, уже сейчас у новорожденного было заметное сходство с отцом.

— Прости меня маленький, я никогда не брошу тебя, — прошептала Таня.

Настал день выписки.

Таня понимала, что поступила неправильно, сразу не рассказала мужу правду, но она надеялась, что Юра поймёт её психологическое состояние и простит. Спустившись вниз Таня увидела Юру, супруг нервно расхаживал выглядывая со всех сторон жену и сына.

— Таня, танюша! — мужчина увидел жену и бросился навстречу. — А где маленький?

— Сейчас медсестра вынесет, — улыбнулась женщина бледнея.

— Я ему кучу игрушек накупил: машинки, солдатики, конструкторы разнообразные, — хвастался супруг.

Таня молчала, пытаясь сдержать слёзы. Вскоре появилась медсестра с ребёнком. Молодая женщина подошла к Юре, протянула сына.

— Поздравляю с рождением сына! — улыбнулась миловидная женщина.

— Спасибо! — обрадовался Юра взяв на руки ребёнка.

Следующий момент мужчина застыл в оцепенении и потерял дар речи. Он растерянно смотрел на жену и медработника.

— Кто это? Ты кого мне родила?! — кричал обезумевший муж на пороге роддома. — Уважаемая, вы наверное перепутали, вынесли мне не нашего сына! — крикнул медсестре.

— Нет, это исключено, — пробормотала медсестра и поспешила скрыться из вида.

— Таня, что здесь происходит? Зови главврача! — возмутился мужчина отдав Татьяне ребёнка.

— Успокойся дорогой. Я должна была сразу всё тебе объяснить, хотя мне объяснять нечего.

— Это наш сын, — произнесла женщина опустив голову.

— Что? Что ты сказала?! — кричал разъярённый супруг. — Как же ты могла? Я ведь пылинки с тебя сдувал, я молился богу, благодарил, что послал мне тебя, а ты оказалась грязной дешёвкой. Уйди с глаз долой, не доводи меня до греха!

— Юра, послушай. Я никогда не изменяла тебе, более того ты первый и единственный мужчина в моей жизни. Доктор сказал, что это генетика. Возможно, кто-то из наших родственников…

— Замолчи! — прервал жену Юра. — Не смей трогать моих родных. Мои родители уважаемые, порядочные люди. Чего не могу сказать о твоих родственниках.

— Юра поехали домой, нам нужно успокоиться и поговорить спокойной обстановке. Всё совсем не так, как ты думаешь, если не веришь мне, то можно сделать ДНК тест, — в отчаянии заплакала Таня прижимая ребёнка к груди.

— Нет! Я не пущу тебя на порог своего дома, мне не нужен такой позор! Всё, больше не хочу ни видеть тебя, не слышать! На развод подам сам, прощай! — произнёс мужчина и быстро ушёл.

***

Таня смотрела в окно за которыми мелькал город, который она успела полюбить за эти пять лет. Молодая женщина возвращалась домой к отцу. На душе было невыносимо скверно, складывалось впечатление, что её вываляли в грязи, но жизнь на этом не заканчивалась. У неё на руках маленький, беззащитный и такой родной малыш. Нужно было набраться сил, взять себя в руки и жить ради ребёнка, а Юре она даже не хотела думать. Любимый человек причинил ей сильную душевную боль. Таня думала, что они с ним одно целое, а оказалось что нет. Супруг трусливо бежал, даже не пытаясь ни в чём разобраться.

Отец увидев дочь с внуком очень обрадовался. Наверное ему единственному было всё равно, какого цвета кожи у его внук и что скажут люди. Михаил видел подавленное состояние дочери, понимал, что любимый человек растоптал ей душу и всячески пытался поддержать Татьяну.

— Ничего доченька. Всё у вас с Никитой будет хорошо, я не дам вас в обиду и помогу поставить мальца на ноги, — неустанно повторял отец.

***

Юра уже третью неделю был в тяжёлом запое. Мужчина не отвечал на телефонные звонки, никому не открывал дверь, выходил изредка ночью в магазин за очередной дозой выпивки. Он помнил, что скоро должна приехать его мать. Женщина очень хотела увидеть внука и поздравить молодых родителей с радостным событием. Он хотел сообщить по телефону о случившемся, но не хватило духу. Да и как он мог признаться этой святой, чистой женщине о случившемся.

Мать Юры, Ольга Михайловна была педагогом. Она очень рано овдовела. Отец Юры служил в правоохранительных органах, был честным и отважным человеком. Однажды он ушёл на дежурство и больше никогда не вернутся. Погиб настоящим героем при исполнении задания. Ольга Михайловна была верна своему супругу и в сторону других мужчин даже не смотрела. Она посвятила себя любимой работе и воспитанию сына. Юра никогда не видел своего отца, так получилось, что тот умер за два месяца до его рождения.

Мужчина вздрогнул услышав настойчивый стук в дверь. Он сидел тихо с выключенным светом, не желая никого видеть в своём доме. Любимая женщина нанесла ему глубокую душевную рану, которая наверное не затянется никогда.

— Юра, сынок открой. Я знаю, что ты дома. Что у вас случилась? Открой, пожалей свою несчастную мать.

Мужчина услышал голос матери и тяжело вздохнув пошёл к двери. Разговор с мамой был долгим и тяжёлым. Юре пришлось признаться во всём, как бы тяжело не было, но родную мать он не мог обманывать, да и зачем. Она имела право знать всю правду. Мужчина ожидал от матери бурной реакции. Она ведь изначально была против их брака с Татьяной, мол девушка приехала из глубинки и хочет выйти за него замуж исключительно из коростных побуждений. Но нет, Ольга Михайловна сидела молча уставившись в одну точку, а затем заплакала.

— Мама, не принимай так близко к сердцу. Я справлюсь, обещаю, что больше не притронусь к спиртному и начну жить заново. Правда вряд ли, когда-нибудь женюсь уж очень, я разочаровался в семейных отношениях, да и в женщинах, — сказал Юра.

— Сынок, мне тяжело признаться, но я попробую, выслушай меня пожалуйста не перебивая, если сможешь, то прости. Я не могу молчать видя, как ты губишь свою жизнь, своё счастье, — произнесла мать опустив взгляд, — твой отец не умер и он никогда не работал в правоохранительных органах. Давид иностранец и он мулат. Мы учились с ним на одном курсе, у нас с ним была настоящая любовь, та самая о которой слагают стихи и пишут романы. Он хотел увезти меня к себе на родину, а когда мои родители узнали обо всём, то разразился огромный скандал. Твой дед в то время занимал очень большую должность, был политическим деятелем, именно он добился того, чтобы Давида отчислили из института и отправили на родину. Папа позволил мне родить, ведь аборт делать уже было поздно, но сразу предупредил, что я не заберу ребёнка из роддома. Затем родился ты, к счастью светлый. Мне с помощью матери удалось уговорить отца забрать тебя домой. В тот день я дала родителям словно, что Давида забуду навсегда и ни одна живая душа не узнает о нашей связи.

— То есть Таня не изменяла мне? — безжизненным голосом спросил юра.

— По всему видимому нет, гены сыграли свою роль, — тяжело вздохнула женщина, — ты должен вернуть жену и сына.

— Но как? Я ведь наговорил ей кучу гадости, ранил в самую душу, — на глазах у мужчины навернулись слёзы.

— Если она любит тебя по-настоящему, то простит. Расскажи ей всю правду, надеюсь она поймёт. Мой внук не должен расти безотцовщиной, да и Татьяна не заслужила такого отношения, — поезжай сынок, а я буду молиться за вас.

***

Юра на ватных ногах подходил к дому Татьяны, увидев во дворе Михаила Ивановича остановился.

— Здравствуй, чем пожаловал? — строго спросил мужчина.

— За женой и сыном приехал. Таня дома? — робко спросил Юра.

— Дома, где же ей быть, ну проходи, чего не смелый такой. Иди, поговори с ней, — сказал Михаил и присел на крыльцо.

Таня растерялась увидев на пороге Юру. В доме зависла тяжёлая пауза. Юра не знал, как начать разговор.

— Зачем приехал? — спокойно спросила женщина.

Юра рассказал жене всю правду, поведал о большой и печальной любви матери от которой родился он. Так же рассказал про отца и о том, что их сын похож на деда. Таня слушала не перебивая, не веря своим ушам о такой новости. Она никак не ожидала услышать такое.

— Хорошо, что всё выяснилось, — произнесла наконец-то женщина.

— Поехали домой там мать ждёт, очень хочет увидеть тебя и внука, — обрадовался мужчина.

— Нет, ты очень обидел меня, унизил, обвинив меня и моих родных в блуде. Я очень любила тебя, но поняла, что ты не надёжный человек, в трудный момент ты не подставит своё сильное плечо, а лишь добьёшь. Уходи Юра, сыном я не запрещаю видеться, но как раньше уже не будет никогда! Уходи! — уверенно повторила женщина.

Юра молча вышел из дома и опустив голову пошёл к калитке. Он понимал, что Таня права. Знал, что очень сильно обидел её незаслуженно.

— Ты куда? — спросил Михаил у зятья.

— Она прогнала меня, не смогла простить, — поникшим голосом ответил Юра.

— Ну, что же ты за человек, сначала обидел её, а сейчас даже прощения вымолить не в состоянии. Скажи ты любишь мою дочь?

— Больше жизни, — прошептал Юра.

— Так куда ты собрался? Ты мужик или тряпка? Возьми себя в руки и добейся своего! — разозлился Михаил.

Вернувшись в дом Юра стал на колени перед Татьяной:

— Я не встану пока не простишь, если понадобится, то буду стоять перед тобой на коленях всю жизнь, пока не умру. Таня я не смогу без тебя жить, без вас с сыном. Прошу, умоляю прости, — прошептал мужчина.

Татьяна заплакала и положила малыша в коляску, протянула любимому человеку руку. Юра обнял супругу и только сейчас понял насколько она дорогая ему и как он был неправ обвинив её во всех тяжких грехах, не поверив самому родному и близкому человеку.

Прежде всего, хочу сказать, что в историю, которую я хочу вам поведать, поверить довольно трудно с точки зрения принятого жизнеустройства. Некоторые её моменты не поддаются логическому суждению и могут привести к множеству домыслов и споров. Это я оставляю на суд читателя и думаю, вам будет над чем поразмышлять после прочтения.
 

Эту историю я услышал от своего друга, с которым знаком вот уже более 30 лет, и за все эти годы ни разу не усомнился в здравости его суждений и чистоте рассудка. Поэтому могу вам сказать, что не верить его рассказу у меня причин нет. Другое дело, что он пересказал его мне после того, как услышал от супруги. В любом случае, правда это или нет, решать вам.
 

Мой друг (назовем его А**) — человек видный, в молодости был очень красив, статен и красноречив. Душа компании и мечта любой девушки. Но судьба свела его с будущей супругой только на пятом десятке его жизни. Возможно, он сам так хотел. Итак, остепенившись и забыв про холостяцкую жизнь, он решил жениться. Надо бы немного пояснить о его супруге, которая будет главным героем моего рассказа.
 

Это дама сорока пяти лет, скромная, опрятная, приятной наружности, со множеством положительных качеств, из провинциального города, с которой он познакомился на фуршете по случаю открытия первого филиала сети книжных магазинов открытого за пределами Московской области, владельцем которого является мой вышеупомянутый друг. Её же тогда приняли на работу в этот самый магазин на должность заместителя начальника отдела кадров. Оставим подробности их знакомства, ухаживаний, свадебной суеты и перейдем сразу на несколько лет вперед, когда встал вопрос о рождении ребенка.
 

Мой друг, понимая, что он не молодеет и сил на воспитание потомка остается все меньше, решил всерьез поговорить с супругой на эту тему. Но она всячески увиливала от разговора, меняя тему или перенося её на неопределенный срок. В конце концов, разговор состоялся, и супруга сказала, что не хочет иметь детей. Без объяснений. Удрученный таким исходом А**, не зная что сказать, виня себя в бестактности, решил встретится со мной для совета. После нашего разговора (опустим его) он вернулся к супруге и дал ясно понять, что он требует объяснений.
 

Супруга всячески не хотела больше обсуждать эту тему но, зная, что все равно придется, под давлением сдалась. Предупредив А**, чтобы он не перебивал и не задавал вопросов, она, сглотнув ком в горле, начала рассказ. Её история и будет вашей темой для споров и размышлений…
 

Далее рассказ ведется от лица супруги моего многоуважаемого А**, поданный в более литературной форме вашим покорным слугой.
 

«Тогда я жила в Волгограде с родителями. В институте я встретила свою любовь, и по прошествии небольшого отрезка времени мы стали жить вместе. Снимали комнату недалеко от порта. Денег на квартиру, конечно, не было. Да и родители у нас небогатые были, помочь могли только морально. А у него отец вообще заболел золотой лихорадкой, бросил мать и уехал куда-то на Дальний Восток, больше его никто не видел.
 

Все шло нормально, он, закончив институт, пошел на работу, я доучивалась последний курс. Позже расписались, узнала, что беременна. Конечно, институт я закончила, но идти работать я уже не могла. Родился сын. Соответственно, нужна была комната побольше. Мой муж вкалывал, как проклятый, иногда пару дней не появлялся дома. Я грустила, мужу было очень тяжело, но мне не легче. Одна с ребенком — все эти пеленки, крики… Я думала, что скоро поседею от нервного срыва. Нужна была смена обстановки, и вот в один прекрасный день муж вернулся и сказал, что его повысили, и теперь мы сможем снимать квартиру. А там, глядишь, и до своей недалеко. Конечно, я была очень рада, но понимала, что скорее всего мужа я буду видеть еще реже.
 

Прошло время, мы успели пожить на съемной квартире и перебрались в свою собственную. Это была мечта, Эльдорадо. Нашему ребенку уже исполнилось 4 годика, муж не пускал меня работать — сказал, чтобы я вела хозяйство и занималась сыном, а я была не против. Пока ребенок был в садике, я занималась благоустройством квартиры, готовила — в общем, просто была домохозяйкой.
 

На этаже дома, где мы жили, было четыре квартиры. Наша дверь и дверь соседей были практически друг напротив друга. Другие две квартиры скрывались по коридору за углом. Новых соседей я узнавала постепенно. Наши «противоположные соседи» были люди занятые, их редко можно было застать дома, детей у них не было. Мы здоровались, когда случайно сталкивались на площадке, обменивались улыбками и иногда ругались на погоду. С квартирами, которые за углом, я познакомилась чуть позже, когда пошла посмотреть, что же там все-таки «за углом».
 

Пройдя по коридору, я увидела две двери, одна была обычной среднестатистической деревянной дверью с двумя замками и потертой металлической ручкой в форме шара. Другая отличалась от первой тем, что была обита кожзаменителем серого цвета и канцелярскими кнопками, выложенными номером квартиры.
 

Я подошла к первой двери и хотела постучать, дабы познакомиться, сказать, что я ваша новая соседка, мы с мужем переехали, у нас ребенок и т. д. Только я занесла руку, сложенную в полусогнутый кулак, над куском ДСП, как дверь открылась. Я немного опешила и подумала, что, может, зря я вообще пошла сюда. Просто секундное сомнение, не влияющее на мое решение. Дверь открылась, но открылась на ширину цепочки. Через зазор на меня смотрела часть лица старухи. Я хотела уже сказать: «Я, вы знаете, вот тут…» — как старуха сказала:
 

— Уходи от сюда, ты чего тут шаришь! — голос был весьма враждебно настроен.
 

— Но я…
 

— Уходи, я сказала! Ходят тут, высматривают! Я милицию вызову! Я вас, проституток, знаю! Ишь, ходят… — голос был еще более враждебно настроен.
 

Дверь захлопнулась, мне не дали даже ничего объяснить. Даже не знала, что мне делать, злость и одновременная обида сковали меня, и я встала у двери, как вкопанная. Я услышала отдаляющийся от двери голос, даже скорее гул, который, вероятно, все еще продолжал меня хаять, и поняла, что старуха пошла обратно в комнату к своим проклятым старушечьим делам. Я была зла. Так зла, что больше не хотелось возвращаться в этот угол к этой квартире. Я развернулась и пошла домой, даже забыв, что у старухи есть «противоположные соседи». Сейчас меня это волновало меньше всего, в голове стояли только противный голос и миллион морщин. «Чтоб ты сдохла! » — буркнула я под нос.
 

Когда я уже почти завернула за угол, меня окрикнул мягкий женский голос:
 

— Девушка, простите…
 

Я повернулась на голос и увидела в дверном проеме возле двери обитой кожзамом молодую девушку. Злость сменилась на милость, и я ответила:
 

— Да?
 

— Вы, должно быть, наша новая соседка? — спросила она.
 

— Да, -ответила я.
 

— Я слышала, как вас старуха обласкала, — она улыбнулась.
 

Я тоже улыбнулась и сказала:
 

— Да уж, неприятное знакомство получилось, — и смутилась.
 

— Ничего… Зайдете на чай? — предложила она.
 

Так мы и познакомились, её звали Ольга, у неё был сын — ровесник моего, и не было мужа. Мы часто ходили друг другу в гости, наши дети играли в «разбойников», пока мы за кружкой чая мыли кости очередной бедняжки. Её сын не ходил в сад, он находился на домашнем обучении, которое, впрочем, никак не повлияло на его развитие. На вопрос о том, на какие средства они живут, если она не работает, а мужа нет, она ответила, что ей помогает её папа, который не последний человек в этом городе. Вопрос был снят.
 

Как-то раз, когда мой сын приболел и в сад не пошел, я попросила Олю присмотреть за ним, пока я сбегаю в аптеку и магазин. Она с радостью согласилась. Я отвела его к ней в квартиру, даже не думая, что он может заразить её сына, и пошла по магазинам.
 

Вернувшись домой, я положила сумки и пошла к Ольге. По пути я думала, что зря я отвела сына к ним в квартиру, лучше бы она посидела с ним у нас дома 20 минут, чем я буду чувствовать потом себя виноватой, если её сын заболеет. Но всё чувство вины прошло, когда я постучала Ольге, но мне никто не открыл. Я стучала снова и снова, звала Ольгу и сына по имени, но безрезультатно. Никого не было. В голове роились десятки идей и вариантов, куда они могли деться и что случилось. Я стояла перед дверью с ошарашенным лицом и смеялась:
 

— Как смешно! Я даже начала волноваться… — говорила я в замочную скважину. Но все мои слова и попытки открыть дверь были настолько безуспешны, что я даже начала вспоминать, о чем мы с ней говорили перед тем, как я ушла в аптеку. Может быть, она мне сказала что-то важное, а я прослушала… Да нет… Вроде нет…
 

Сердце билось очень часто, я не знала, что мне делать, как быть. Не могла поверить, что что-то могло случиться. Должна ли я звонить мужу? Может, все нормально, и я что-то упустила в разговоре с Олей? Какой я буду выглядеть дурой, когда муж приедет после моего звонка, а мы сидим с соседкой у неё на кухне и хохочем над тем, какая я глупая? Или позвонить? Или… Позвоню. Но сперва постучу в дверь к старухе, забыв про все обиды и гордость. Может, эта карга слышала что-нибудь.
 

Сначала никто не открывал, потом я стала стучать сильнее и просить о помощи. Когда я уже не надеялась, что «ведьма» откроет мне, замок щелкнул и дверь открылась. На цепочку.
 

— Я же сказала тебе, уходи отсюда… — её голос уже не был озлоблен.
 

— Простите, мой сын… Вы не видели Олю, вашу соседку? С ней мой сын, я пошла в аптеку… — я пыталась поскорее все объяснить старухе, но слова путались, я чувствовала, что сейчас заплачу.
 

— Бедная девочка. Глупая, — слова старухи звучали не как обвинение, скорее, как приговор. Она что-то знала. Дверь захлопнулась, и на мои глаза навернулись слезы. Но дверь тут же открылась, и я поняла, что старуха просто сняла цепочку.
 

— Проходи, — сказала она.
 

— Зачем? — спросила я, но ответа не последовало.
 

Теперь я могла видеть всю старуху — это была обычная старая женщина лет восьмидесяти, ничем не отличная от других стариков. Я прошла в её квартиру вслед за ней.
 

— Дверь захлопни! — крикнула старуха, которая уже одной ногой шагнула в комнату.
 

Я захлопнула и увидела, что на внутренней стороне двери мелом был нарисован большущий крест-распятие, а верхняя кромка короба двери была истыкана иголками и булавками.
 

— Захлопнула? Проходи-проходи тогда! — голос звучал уже из комнаты. Я проследовала за голосом. Это была однокомнатная квартира, я думаю, такая же, как у моих «противоположных соседей». В комнате у старухи было все прибрано и строго на своих местах. Кажется, она была одна из тех чопорных старух, которые, я полагала, остались только в Англии.
 

Переведя взгляд на стену, которая, по логике, должна граничить с квартирой Ольги, я увидела, что она вся в распятиях. Нарисованные мелом, большие, маленькие, бронзовые, позолоченные — их тут были целые сотни! В красном углу стоял киот, из которого виднелась Богородица. Старуха, должно быть, очень набожна, подумала я.
 

— Зачем вы меня сюда позвали? Вы знаете, где мой сын? — немного злясь, выдала я.
 

— Боюсь, деточка, что знаю… — почти шепотом произнесла старуха.
 

— Что это значит?! — крикнула я с досадой.
 

— Послушай меня! Когда я накричала на тебя, я просто хотела отбить у тебя всяческое желание приходить к моей квартире, а соответственно, и к её. Я вовсе не такая злая и умалишенная старуха, как ты думаешь. Просто, если бы я сказала тебе, что у меня по соседству живет дьявольское отродье, прости Господи, ты не поверила бы мне. Вы, молодые, вообще перестали верить старикам, считая их ненормальными, изжившими свой век мумиями.
 

— Да нет, о чем вы? — как бы оправдываясь, сказала я, но старуха перебила меня:
 

— Я каждую ночь слышу, как она стонет там, за этой стеной, — старуха показала на усыпанную распятиями стену.
 

— Что вы несете! Где мой сын?! — я крикнула сильнее, подумав, что это дурной сон.
 

— Та самая Ольга, которую ты видела, жила здесь два года назад, — продолжила бабка, не обращая внимания на мои крики.
 

— Что значит «жила»? — удивленно спросила я.
 

— А то и значит! Сама видела, как её тело и тело её сына Антошки несли по этому самому коридору! Два года назад!
 

— Но что… — я села на кресло, чувствуя, как мои ноги подкосились.
 

— От Ольги муж ушел, она горевала сильно, никак не могла пережить разрыв. Осталась с сыном вдвоем в этой квартире. Не работала, отец её, не бедный человек, помогал деньгами, поддерживал всячески. Всё бы ничего, только вот сына она видеть не могла, уж очень сильно он ей отца его проклятущего напоминал. Стала искать истину в вине и иногда так напивалась, что даже забывала сына забрать из садика. Благо, отец её решил с этим вопрос. Когда она не могла до садика дойти, он машину рабочую посылал за внуком и говорил, чтобы к нему домой везли. Потом, конечно, скандалил с ней, говорил, что в лечебницу положит, ребенка к себе жить заберет. Но до этого не дошло. В общем, однажды она напилась в очередной раз и задушила Антошку. А потом ночью и сама повесилась. Тела нашли через пару дней. Из садика стали звонить, почему Антошка не ходит второй день, никто не отвечал. Связались с её отцом, он-то и обнаружил тела, когда сюда приехал. Похоронил он их и сам умер через месяц, сердце остановилось. Не смог себе простить, что вовремя внука не забрал жить к себе. Так и лежат все вместе.
 

Я сидела на кресле, как вкопанная, не веря в реальность её слов. Она продолжила говорить:
 

— Так вот, Ольга так в квартире и осталась, в зеркалах ходит. Не найдет она себе покоя. По ночам стонет и стену царапает. Квартиру так никто и не купил. Запах, говорят, ужасный стоит, ничем не выведешь. Я говорила Олиному отцу после похорон, что квартира нечистая теперь, надо бы там молитвы почитать да освятить. Но он мне, конечно, не поверил, как и ты не веришь. Зачем ей твой сын, не знаю, видимо, к Антошке отправила, чтобы ему скучно не было. Думает, так свою вину перед ним искупит. Не думает, что еще одну жизнь невинную загубила. Оно уже вряд ли о чем-то может думать, — старуха замолчала.
 

— Но я видела её с Антошей, мой сын с ним играл, — сказала я в надежде прервать лживую старуху. — Мы с ней уже давно ходим друг к другу в гости, и наши дети хорошо знакомы. Да и мужу я о ней говорила. Мы начали дружить пару месяцев назад в тот день, когда вы на меня милицию наслать хотели! — подытоживая её безумие, добавила я.
 

Старуха молча смотрела на меня, её руки немного тряслись, и она добавила:
 

— Я вчера только тебе грозилась… Вчера… Понимаешь?
 

Я сидела с открытым ртом и глазами, полными слез. Что тут сказать — я сперва не поверила старухе, позвонила мужу. Все рассказала, он приехал домой. Вызвали милицию. Опросили старуху с её сказками. Взломали дверь в Ольгину квартиру, нашли там вещи, покрытые толстым слоем пыли, невыносимо терпкий запах гнили и тело моего маленького сына, лежавшего на полу в одной из комнат.
 

Далее я почти ничего не помню, лишь то, как муж кричит, плачет, трясет меня за плечи. Милиционер сообщает о теле мальчика по телефону, стоящему в коридоре у старухи. И я падаю на пол, перед глазами всё белое…
 

Потом меня положили на обследование в лечебницу. Спустя год меня выпустили, муж уже ушел от меня, думая, что это я убила нашего сына. Потом я переехала в Воронеж к родственникам. Встала на ноги и встретила будущего мужа. Что было дальше, уже известно.
 

Порой я сплю и вижу, как мой сын, уже взрослый мужчина, бежит ко мне с криком: «Мама! Это я! Ты меня не узнала? Мне так много надо тебе рассказать о том, что случилось! ». Но это только в мозгах, в моих мозгах… ».
 

Не буду подводить итог вышенаписанного, скажу лишь, что мой друг со своей супругой живут в своем загородном домике, завели двух собак, двух кошек и трех соседей. Но в гости к ним они не ходят.

1. Форум
2. Архив
3. Телефон Доверия

Открыть тему в окнах