Рисунок к сказке охотник и колдун александра анисимова

Александра Петровна Анисимова
Пензенская сказочница и песенница
«Русский человек любит песню. Она сопутствует ему во всей его жизни, начиная с колыбели. Песней выражает он свою радость, в песнях изливает свои печали».
Эти слова принадлежат известной пензенской песеннице и сказочнице Александре Петровне Анисимовой. Ее перу принадлежат многие простые и сердечные, глубоко народные песни, припевки и сказки.
Сказки у нас любят не меньше, пожалуй, нежели песни. Без них нет детства. И не только, конечно, детства!
Александра Петровна Анисимова родилась 2 сентября 1891 года в селе Бездна, Спасского уезда, Казанской губернии, где ее отец, Петр Максимович Еремеев, окончив казанское сельскохозяйственное училище, проходил агрономическую практику. Через год он получил место агронома – управляющего в одном имении и переехал в село Новую Ерыклу Симбирской губернии. Здесь-то и прошло ее детство.
Читать и писать она выучилась сама и начальное образование получила не в школе, а дома: помогала мать, которая до замужества была сельской учительницей. Иногда по вечерам с ней занимался отец.
«…Играя на улице, – вспоминала Александра Петровна, – я делилась радостями и горестями со своим ровесником Ленькой Киселевым, сыном старшего конюха. Он учился в школе и часто говорил об учителе Андрее Николаевиче – очень хорошем человеке. А я рассказывала ему о том, что прочитала в книгах. С девочками я не дружилась: они не умели играть в дюжу, в чижа и в городки, а в путешествиях и вовсе ничего не понимали. Мы же с Ленькой много «путешествовали»: заберем своих младших и отправляемся на гору за барским двором: там у нас летом находилась Африка, зимой – Северный полюс. А в конце сада, за ямой, в которой росла малина, был необитаемый остров, и мы – Робинзоны – сооружали там шалаши… По вечерам к отцу приходили староста, объездчик, старший пастух, нередко заходили посоветоваться крестьяне. Примостившись в уголке, я слушала все деловые разговоры, и то, что я узнавала, запоминалось надолго… Конюшня, коровник, молочная, где сбивали и упаковывали на экспорт сливочное масло, небольшая оранжерея, плотничная мастерская-все это не только давало знания, но и сближало с людьми, любящими свое дело. И все они – и скупые на слово, и разговорчивые – охотно показывали, что и как надо делать, разрешали «помогать» сажать яблоньку, месить коровам, вертеть маслобойку. А сколько при этом я услышала пословиц, поговорок, прибауток, сказок, сколько узнала примет погоды и примет, придуманных хитрыми бабушками (не чисто посуду моешь – жених рябой будет, не дочиста пол подметаешь – свекровь любить не будет…). Ерыклинская протяжная речь, с не очень резким оканьем, стала моей родной речью…»
Девочка видела тяжелую крестьянскую жизнь и думала: почему одним живется хорошо, другим плохо? Почему в Новой Ерыкле и в Старой Ерыкле много неграмотных? Почему у учителя Андрея Николаевича на локтях заплаточки?
Она сказала себе тогда: «Буду сельской учительницей. Пусть и у меня на локтях будут заплаточки, но я буду учить людей грамоте, как Андрей Николаевич».
Она знала больше, чем за сельскую школу, но, чтобы стать учительницей, нужно было знать куда больше.

А в доме уже пятеро детишек… Отдать свою Шурку в гимназию отец не мог – не хватало средств платить за право учения, за питание и за квартиру в городе. И она, нянчась с сестренками, продолжала учиться дома.
В 1905 году отец перешел на работу к другому помещику – в именье с большей земельной площадью. В тот же год его дочь сдала экзамен в третий класс Симбирской женской гимназии, а спустя шесть лет Александра Петровна стала учительницей. Сначала она работала в селах Сенгилеевского уезда, потом перешла в Симбирский уезд. После Октябрьской революции она стала библиотекарем в уездной центральной библиотеке, а затем – школьным и дошкольным инструктором в Симбирском уездном отделе образования.
Кончилась гражданская война. Александра Петровна с маленькой дочерью жила тогда в Промзине – в родном селе мужа. Когда он возвратился из армии, семья стала крестьянствовать. Так прошло четыре года. Привыкнув к полевой работе, полюбив ее, Анисимова не собиралась перестраивать свою жизнь. Но получилось не так, как ей думалось. Осенью 1924 года она приехала в Ульяновск (как стал называться Симбирск), и там ей неожиданно предложили стать репортером городской газеты «Пролетарский путь». Дали пробное задание. Она выполнила его успешно.
Так она и стала журналисткой.
Новая работа увлекла ее. Газета стала для нее первой литературной школой: «Это она, спасибо ей, научила меня сначала хорошо узнавать то, о чем напишешь, а уже потом – писать».
В 1935 году Александра Петровна – секретарь редакции районной газеты в Каменке, а через полтора года – в Башмакове.
Здесь ее талант песенницы и сказочницы обрел голос. И она запела, заговорила…
Как это произошло? С чего началось?
«Началось с того, – вспоминала Анисимова, – что я стала прислушиваться к каменским и башмаковским песням, припевкам и сравнивать их с тем, что слышала в детстве, что держалось в голове. Первые стихи сложились нечаянно: к чапаевским дням ребята из моего башмаковского литкружка обещали стихи о Чапаеве и подвели. Раздосадованная, я принялась чистить керосинку (этим же друзьям-мальчишкам кашу варить и чай кипятить). Сижу на полу, оттираю свою керосинку, а за окном уже темно. Ветер свищет и воет. По улице промчались какие-то лошади… И на напев, вертевшийся в голове, сложились строчки:
То ли ветер свищет, ковыли качая,
То ли волны плещут под бугром в яру…
Строчка за строчкой напелись стихи «Думы о Чапаеве»…»
Это было в 1937 году. В тот же год она написала, вернее – тоже напела, «Комбайн косит и молотит», «Что за небо голубое»… И никому не показывала.
В 1938 году Александра Петровна переехала в Поим, стала там записывать народные припевки и слагать свои – новые. Некоторые из них она послала в Москву – исполнительнице народных песен О. В. Ковалевой. Та вскоре сообщила, что накануне 1 Мая будет исполнять их по радио. «Это было моим первым творческим торжеством», – говорила Анисимова.
Как складывалась ее жизнь дальше?
В 1939 году ее дочь окончила среднюю школу и уехала учиться в Ульяновск. Александра Петровна осталась одна и поселилась в крошечной избушке.
«Как будто клад нашла я в той избушке, – рассказывала она. – Откуда что бралось, и как я успевала работать в редакции дотемна, ходить по воду за полкилометра, готовить еду, стирать, шить, трубу чистить, дрова пилить и колоть, а ко всему этому еще писать… В 1944 году ко мне приехала сестра, и в нашей маленькой избушке стало две хозяйки – Александра Петровна и Людмила Петровна. Появился и еще один житель – маленький котенок, тот самый, который лягушку ловил…»
Живой иллюстрацией к этому рассказу может служить стихотворение Вас. Полякова, опубликованное пензенской газетой. В нем имеется та достоверность, которая помогает представить хозяйку поимского домика, его обстановку, атмосферу.
Деревья серебряный иней
Роняют, как лебеди пух.
Есть маленький домик в
Пойме, Окошками смотрит на юг.
На редкость стояла погода,
Леса голубели вдали,
Когда «сапоги-скороходы»
В тот домик меня привели.
– А ну-ка, Будилка, не лай-ка,
Дай гостю ступить на порог. –
И пес по приказу хозяйки
На место у печки прилег.
– Не бойтесь, входите, входите.
– Ну вот я и в ваших краях!
– С дороги чайку не хотите ль?
– Нет. Сказок послушал бы я.
И я их услышал, и к месту
В ребячьем восторге прилип,
И будто вернулося детство
Под сень «заколдованных лип».
И будто зимой в колесницу
Запряг и Буран и Мороз,
И будто саму Ледяницу,
Холодного царства царицу,
Я к витязю Солнцу привез.
И он золотыми лучами
Все царство ее растопил…
Мы долго сидели за чаем,
Будилка с нас глаз не сводил.
Деревья серебряный иней
Роняли, как лебеди пух.
Была уже полночь в Пойме,
И пел где-то первый петух.
Во время Великой Отечественной войны (в 1943 году) пензенское издательство выпустило первую книжечку Анисимовой – «Песни про войну». Вторая – «Песни и сказки»-вышла в Москве в 1947 году. С тех пор произведения прославленной сказительницы появлялись все чаще и чаще. В 1956 году в Пензе было издано «Избранное».
Нельзя говорить о содержании самобытных произведений Анисимовой, о том, что в них заложено, в отрыве от их художественной формы, от того, как это содержание выражено. Поэтичность ее творчества, его близость народному ладу, естественность переходов от небыли к были, обилие интонаций, свежесть и красочность – все это неотделимо от той живой радости, душевной красоты и силы, доброго молодого света, которым оно озарено.
Царица Ледяница не смогла покорить царевну Маю. «Никакой Мороз не сгубит корни жизни бесконечной – есть она и будет вечно».
В сказке «Заколдованная липа» Максим своей любовью расколдовывает девушку, которую околдовал было злой и богатый старик волшебник; она отказалась стать его женой, и он превратил ее в дерево. Любовь Максима вернула ее к жизни. «Эта сказка про те давние годы, когда женщина не видала свободы. А кто здесь под богатым колдуном подразумевается, надо думать, каждый и сам догадается». Богатый колдун-олицетворение насилия, власти мошны, распространенной в буржуазном обществе и на брак, семью…
«Птица Радость» никого не губит и приносит радость всему живому. Нужно только не обмануться в своих желаниях, запросить у нее не чужую, а свою радость. Много ошибок совершила девушка, прежде чем постигла эту мудрость. А когда постигла ее – сказала: «Спасибо тебе, Птица Радость, научила ты меня не одной себе счастья желать, доброе не на стороне искать, не в людях просить, а в своем сердце носить, чтобы было чем и других порадовать-повеселить».
В этих сказках дух народа, его постоянная жажда добра, справедливости, его прославление света, отваги, верности, его осуждение зла и себялюбия… Они занимательны, доходчивы. В них – лучшие традиции наших народных сказок.
Некоторые полагают, что сказка-де возникает обязательно на отдаленном историческом материале, что ее основа, мол, древность, непременные «тридевять земель». Потому-то якобы и не может существовать современная, советская сказка.
Литературная действительность решительно разрушает это неверное представление. Стоит назвать такие произведения, как «Кладовая солнца» М. Пришвина, «Стальное колечко» К. Паустовского, «Солнечный камень» и «Богатырева рукавица» П. Бажова, «Амурские сказки» Д. Нагишкина, сказки Севера С. Писахова, «Казахские сказки» В. Важдаева, сказки о труде Е. Пермяка и сказки об Отечественной войне воронежской сказительницы Анны Куприяновны Барышниковой («Купрянихи»), – как становится очевидным, что «советский материал» отнюдь не противопоказан сказке. Наоборот!
Недавно я прочел умную и талантливую сказку Юрия Магалифа «Приключения Жакони», сказку-путешествие в сегодняшний и завтрашний день Сибири.
В предисловии к «Украинским народным сказкам» Максим Рыльский пишет:
«Сказочное творчество живет и в наши дни… Зерно прекрасной действительности обрастает в этих сказках чудесными вымыслами, но все эти вымыслы говорят о великой правде: о победе добра над злом, света над тьмой, честных трудящихся людей над эксплуататорами, угнетателями, хищниками, о братстве народов Советской земли, о новой цветущей жизни».
Нет никаких оснований хоронить сказку. И есть все основания ратовать за нее, внимательно относиться к тому новому, что и в этой области рождается, по достоинству его оценивать.
Александра Петровна владеет секретом сказочного жанра, тем «чуть-чуть», которое легко превращает заоблачное в земное и придает земному крылья, поднимает его ввысь. Тогда-то поистине не знаешь, «где сказка кончается, а где быль начинается». В сказках «Две горошины», «Про деда Водяного», «Три Аннушки», «Как Нужда от старика отказалась» действуют не герои-аллегории, а колхозники, агрономы, гончары… Они приносят с собой в сказку нашу советскую быль. И сказка от этого не блекнет, не становится пресноватой, не утрачивает своих природных качеств.
Не всегда и не все, конечно, удается Анисимовой, как, впрочем, и всякому другому. Но ей удается то, что не столь уж многим, увы, удается. Известное, традиционное приобретает в ее сказках новое звучание, потому что соприкасается с нашей советской жизнью, по-новому поворачивается. И сказочное – не только в необычном и несбыточном, а и в нашем необыкновенно-обычном, в том воплощении мечты, которое свершается на наших глазах.
Лучшей из сказок этого ряда мне представляется «Три Аннушки», о судьбе старинного мастера-гончара, который вылепил куклу – молодую крестьянку Аннушку – домовницу, вложив в нее свою мечту о девичьей красоте и чистоте, о любви к труду, к жизни, и о том, как осуществилась его мечта в наши дни, как она воплотилась в образы колхозных Аннушек.
Прекрасны детские сказки Анисимовой «Заяц Белая Шубка», «На шесте был дворец…», «Как котенок лягушку ловил». Они написаны свободно, весело, озорно. Какое чуткое, доброе, молодое нужно иметь сердце, чтобы так любовно, как она, писать о зайчишке, о скворце со скворчихой и их птенцах, о шустрой мышке-норушке, смиреннице лягушке-квакушке, игруне-котеночке… Сказки эти с удовольствием прочтут и взрослые!
«Пишу то, что само просится и не дает мне покоя. Писать по заданию совсем не умею», – говорила Александра Петровна.
И это, разумеется, чувствуется и в ее сказках, и в песнях, припевках… Они очень лиричны. Ремесленнический холод идет от авторского равнодушия. Здесь же все время чувствуется теплое течение, идущее от сердца: оно в интонации, в существительном и в прилагательном, в рифме…
«Сама припевки ладила», – пишет Анисимова. «Сама»– это не только ее рука их писала, за ее фамилией они печатаются. Нет! Они рождены ею, в них – душа ее.
Сборничек ее песен и припевок «В полевом просторе» был издан в Пензе в 1951 году.
Творческая биография Александры Петровны началась, как мы уже знаем, не со сказок, а с песен и припевок. Они полны жизни, которая в них «отстоялась словом».
Некоторые из ее песен вошли в репертуар Государственного хора имени Пятницкого и Русского народного хора северной песни.
Песни и припевки Анисимовой, как и ее сказки, близки фольклору. Из этого не следует, однако, что она воспроизводит народное творчество, копирует его или имитирует. Здесь родственность органическая, идущая от истоков народного мышления и речи, от характера народа, его нравов и обычаев. Ее литературные корни – в народной почве. Этим-то все и определяется.
Писать Александра Петровна начала, как мы уже знаем, «поздно», в 1936 году, когда ей исполнилось уже сорок пять лет. Но она рано научилась трудиться и уважать людей труда, рано расслышала музыку родной русской речи, рано определила свой путь в жизни.
«Моя подвижность, – сказала она как-то мне – от привычки ходить по полям, по лесам, по дорогам и без дорог, от привычки управляться и за плотника, и за печника, и за трубочиста, и за огородника…»
А разве ее свободный и богатый, свежий, родниковый язык не от той же земли, не от тех же полей и лесов, среди которых она родилась и выросла?!
Анисимова отлично владеет образной народной русской речью, ее мерным рифмованным складом, который есть и в «Коньке Горбунке» и в «Сказке о царе Салтане»… Легко и свободно пользуется она составной рифмой и ассонансом.

Вслушайтесь в плач бездетной вдовы из сказки «Светлый Месяц и его невеста»:
– Холст ты мой, холст,
Тонок не толст,
Мытый-толченый,
Белый-лощеный
Куда мне холст дети,
Кого мне одети?
Самой носить – жалко,
На торг нести – жарко.
Солнышком напалит,
Головушка заболит.
А была бы дочка.
Сшила бы одежку –
Белую рубашку
С красной опояской,
С синей оторочкой,
С тонкою прострочкой.
Горе одиночества тут передано не только голым смыслом, но и тем местом, на которое поставлено каждое слово, но и той связью, которая между ними образовалась, но и тем жестким звучанием (фонетикой), которое в словах слышится. Потому-то действительно становится «жарко» и «жалко».
В записных книжках писателя Эффенди Капиева есть такое место:
«Это неправда, что бумага терпит все. Все терпит не бумага, а печатный станок. На бумаге же малейшая фальшь кричит и вопит: «Я здесь! Я вру!» Странное дело! Одна и та же фраза, допустим: «Я хочу пить!», будет выглядеть иначе, если она действительно написана жаждущим, и будет звучать ложно, если писал сытый…»
Такова «тайна» искусства! Оно требует правды во всем: в том, что сказано, и в том, как сказано.
Мягко и успокаивающе, совсем по-другому звучит в той же сказке песенка вдовы, потешающей и забавляющей приемную дочь:
– Плывет, плывет утица,
Вода под ней мутится,
Волны колыхаются,
На берег плескаются.
Ветры подымаются,
Тучи собираются
Со громами сильными,
Со дождями, с ливнями.
Польет дождик с небушка,
Земля родит хлебушка.
Когда читаешь Анисимову – доверяешься ей, ибо знаешь, что писал действительно «жаждущий». Именно в таком качестве предстает она в своих песнях, припевках, сказках.
В 1956 году, в связи с шестидесятилетием А. П. Анисимовой, в Пензе вышло ее «Избранное». Отдельные ее сказки, такие, например, как «Птица Радость», «Про деда Водяного», «Три Аннушки», были переведены на иностранные языки и тепло встречены.
Надеемся, что читатель по достоинству оценит эту своеобразную, живую, талантливую книгу.
С. Трегуб

Учительница Еремеева
2 сентября (14-го по старому стилю) 1891 года в семье Петра Максимовича Еремеева родилась дочь. Назвали её Сашенькой. Жили Еремеевы в селе Бездна Спасского уезда Казанской губернии (так тогда называлось современное село Антоновка). Здесь любознательная девочка училась в местной школе, помогала родителям вести хозяйство, не чураясь никакой крестьянской работы, бегала с подружками купаться на быструю прохладную речку. Слушала воспоминания старожилов о крестьянском бунте, который в 1861 году поднял в Бездне местный крестьянин Антон Петрович Сидоров. Ей интересны были, как вспоминала потом, “народные рассказы о жизни, увлекательные сказки, красивые протяжные песни”. С раннего детства знала Саша Еремеева стихи любимых поэтов – Пушкина, Лермонтова, Кольцова.

Когда ей было 14 лет, отец устроился на работу в поволжское село Зеленец. Получал там хорошие по тем временам деньги – тысячу рублей в месяц. А способная девушка продолжила образование в Симбирске, в Мариинской женской гимназии, которая располагалась в центре города и славилась на всё Поволжье. В 1910 году Александра Петровна Еремеева стала дипломированной учительницей. Год была на практике, а в сентябре 1911-го приняла первый класс в школе большого симбирского села Загоскино. Познакомилась с учителем из другого села М.Анисимовым, и в начале 1913 года вышла за него замуж.

Но семейная жизнь счастья не принесла. В 1915-ом заболели и умерли двое их маленьких детей. Александра Петровна слегла, ей становилось всё хуже, изводили и постоянные ссоры с мужем. Осенью 1916 года, когда родился сын, они уже были в разводе.

А в 1918-ом А.Анисимова (фамилию от первого брака она оставила) вновь вышла замуж – за токаря В.Алеева, которого вскоре записали в Красную армию и отправили на Восточный фронт. У Александры Петровны родилась дочь, и она уехала в Сурское, где жили родители мужа. В конце 1920 года он вернулся с Гражданской войны и занялся крестьянским хозяйством. А Александре Петровне предложили журналистскую работу, к которой у неё были склонности. С 1924-го трудилась репортёром областной газеты «Пролетарский путь», затем перешла в крестьянскую “Красную жатву”. Работала в Ульяновске. Тогда уже, бывая в творческих командировках в деревнях и сёлах, хотелось ей записывать народные песни и частушки, пословицы и поговорки.

С 1935 года жизнь А. Анисимовой неразрывно связана с Пензенской областью. «Любовь к Родине, к сельским людям с их песнями, сказками, прибаутками и припевками потянули писательницу из города в деревню, и она переехала в Каменку, где стала работать в районной газете», – рассказывает библиограф Пензенской областной библиотеки имени Лермонтова Л. Семёнова. Потом была ещё одна районка – в посёлке Башмаково. А в 1938-ом Анисимова перебралась в село Поим Белинского района, недалеко от лермонтовской усадьбы Тарханы, где трудилась в газете “Сталинское знамя” и начала собирать лучшие образцы местного фольклора.

Песни про войну
Александра Петровна прожила в Поиме около 15 лет. Здесь она сделала первые шаги в литературе и вскоре стала известной на всю Россию писательницей. В поимский период жизни было издано 26 её книг. Жила в домике-двуглазке с берёзкой в палисаднике. «Как будто клад нашла я в той избушке, — вспоминала Александра Петровна позже об этом периоде, – откуда что бралось, и как успевала я работать в редакции дотемна, ходить по воду за полкилометра, готовить еду, стирать, шить, дрова пилить и колоть, а ко всему этому еще писать. Когда я бралась за перо, я забывала обо всем на свете, и мне открывался иной мир… Пишу что само просится и не дает мне покоя».

В 1943 году издательство пензенской областной газеты выпустило первую книжечку А. Анисимовой «Песни про войну». Разлука с милым, смерть «красной девицы от руки чужеземца-врага», скорбь о дружке-пограничнике, погибшем при защите «стороны родной», верность в любви и дружбе — таковы темы её лирических песен. Искренне и проникновенно написаны были песни «Ее милый друг спит в земле сырой», «С той поры река бьется пеной», «Цветик алый». Автор также умело использовала жанр частушек, припевок и шуточных песен — «Мой миленок-ястребенок», “Задаем фашистам баню”, «Бьет зенитка здорово», «Сказка про бабу Домну» и т.д.

Солдатам эта книжка пришлась по душе. В журнале «Крестьянка» опубликовали тогда письмо рядового Зайцева: «К нам в наступающую армию залетела изданная в Пензе книжка А.Анисимовой «Песни про войну». Маленькая, почти блокнотная книжка, а сколько теплоты принесла она нам! Не всякая книжка может вызвать столько чувств у бойцов. И секрет этого в том, что А.Анисимова свои чувства, мысли, переживания, связанные с судьбою Родины, сумела выразить от всего сердца и в той форме, которая напоминает нам подвиги богатырей, воспетые в народных былинах». Напечатали и образцы анисимовских песен:

“Из-за лесу, лесу темного,
Из-за поля, поля чистого,
Надвигалась туча грозная,
Войско черное, фашистское…”

Со своими «военными песнями» ездила Александра Петровна в составе бригады Всесоюзного Дома творчества выступать перед бойцами Центрального фронта. И в те же годы писала сказки, которые публиковал журнал «Крестьянка».

В мире сказок
В 1947 году в московском издательстве «Советский писатель» вышла вторая книжечка А.Анисимовой «Песни и сказки». А с 1948-го Пензенское книжное издательство выпускает ее песни, сказки, стихи отдельными книгами и сборниками: «Песни и сказки Поимского района», «Песни и сказки Пензенской области», «Народное красное слово», «Избранное» и др. Имя поэтессы становится известным за пределами Пензенской области, песни на ее стихи зазвучали по Всесоюзному радио. Сложились, «будто сами напелись», песни и припевки Анисимовой, которые вошли в репертуар Государственного хора имени Пятницкого и Северного русского народного хора. Критики отмечали поэтичность творчества А.Анисимовой, его близость народному ладу, естественность переходов от небыли к были, обилие интонаций, свежесть и красочность, неотделимые от той живой радости, душевной красоты и силы, доброго молодого света, которым озарено и столь богато ее творчество.

О чём писала сказочница? В одной её сказке царица Ледяница не смогла покорить царевну Маю: «Никакой Мороз не срубит корни жизни бесконечной – есть она и будет вечно!» В другой юношу насильно разлучили с любимой девушкой. Но это не убило его любви, она жила в песнях, которые пела его свирель. «Не свирель так поет, а любовь, что живет много лет в моей вольной груди». Человек состарился и умер. Отыграла, смолкла его свирель. Но… «С тех пор и поют соловьи… Но жива его песня любви».

В сказке «Заколдованная липа» Максим своей любовью расколдовывает девушку, которую заколдовал злой и богатый старик-волшебник за отказ стать его женой. Любовь Максима вернула ее к жизни. «Эта сказка про те давние годы, когда женщина не видела свободы». А «Птица Радость» никого не губит и приносит радость всему живому. Нужно только не обмануться в своих желаниях, запросить у нее не чужую, а свою радость. Много ошибок совершила девушка, прежде чем постигнуть эту мудрость…

В сказках Анисимовой, как отмечалось в те годы, присутствует дух народа, его постоянная жажда добра и справедливости, прославление света, отваги и верности, осуждение зла и себялюбия. Они занимательны и доходчивы. В них — лучшие традиции русских народных сказок. Александра Петровна успешно создавала новые произведения, в которых поистине не знаешь «где сказка кончается, а где быль начинается». Таковы «Две горошины», «Про деда водяного», «Талисман», «Три Аннушки», «Дедова мечта». В них действуют не герои-аллегории, а реальные люди. Сказка «Три Аннушки», к примеру, рассказывает о судьбе мастера-гончара, который вылепил куклу – молодую крестьянку Аннушку-домовицу, вложив в нее свою мечту о девичьей красоте и чистоте, о любви к труду, к жизни и о том, как эта мечта осуществлялась.

Замечательны и сказки про животных — «Заяц белая шубка», «На шесте был дворец», «Как котенок лягушку ловил». Они написаны свободно, весело, озорно. Дети до сих пор читают их с огромным удовольствием. Многие из её сказок сейчас частично утратили актуальность, т.к. А.Анисимова с их помощью пыталась объяснить, почему, к примеру, надо объединяться в колхозы, что такое селекция и т.п. Сюжеты этих сказок были тесно переплетены с реальной жизнью того времени. Но они интересны как метод донесения информации в понятной народу форме.

С момента своего появления в Поиме Александра Петровна собирала песни, легенды и сказки, поведанные жителями села. Она сумела увлечь этим делом десятки своих добровольных помощников. В итоге появились «Песни и сказки Поимского района». Анисимова обратила внимание на то, что народная разговорная речь жителей села складывалась и развивалась в зависимости от природных и исторических условий. Она пригласила для изучения местных говоров специалиста–филолога, и его материал поместила в том же сборнике. По мнению критиков, в книгу включены “очень хорошие, порой весьма оригинальные и своеобразные сказки, которые представляют большой интерес для рядового читателя и для специалиста-сказковеда». Лучшие из этих сказок — «Охотник и колдун», «Как мать дурака учила», «Как солдат клад взял», «Сапожниковы песни». Вот поучительная выдержка из последней из них…

“В одном доме жили купец и сапожник. Купец наверху, а сапожник внизу. Сапожник сапоги шьет, стукает да постукивает. Купец слушал, слушал и думает: “Что это он все поет? Как бы заставить его замолчать?” Пошел он к сапожнику, дает ему 150 рублей и говорит: “Вот тебе 150 рублей, только перестань ты свои песни петь”. Сапожник согласился песни не петь и взял 150 рублей. Шьет он сапоги, стукает да постукивает, а песни не поет. День не пел, два не пел. Стало ему скучно. На третий день не вытерпел, идет к купцу, отдает ему деньги и говорит: “Возьми ты назад свои 150 рублей, а я опять песни петь буду, мне без песен никак невозможно, я к ним привык. Мне без песен скучно”. Купец деньги взял, и опять все пошло по-прежнему: сапожник сапоги шьет, а сам песни поет. А купец хочешь, не хочешь, а слушай….”

Лучшие из её мудрых и поэтичных сказок – «Птица Радость», «Про деда Водяного», «Три Аннушки» — перевели на немецкий язык, а «Заколдованная липа» — на румынский и сербо-хорватский. Вобрав в себя замечательные традиции русского фольклора, эти сказки были в то же время по-настоящему современны. Талант А. Анисимовой ценили С.Маршак и И.Эренбург.

Итогом работы по изучению устного народного творчества Пензенского края был сборник «Народное красное слово». Высокую оценку ему дал Д.Молдавский: «Этот сборник составлен известной собирательницей народного творчества, вписавшей немало ярких страниц в историю русской фольклористики… Анисимова – одаренный культурный литератор, остро чувствующий народное слово и современность… Более того, книга эта во многом новаторская, включающая в орбиту исследователя не только много новых материалов по ранее известным жанрам (сказки, загадки, пословицы), но и много новых жанров (народные названия цветов, народные предсказания и т.п.), представляющих огромный интерес и для фольклористики, и для этнографии, и для истории». Александра Петровна собрала сотни песен и частушек, тысячи пословиц и поговорок из разных сёл и деревень сурского края. А.Анисимова обладала редким, чудесным даром сказительницы. Ее сказки поэтичны, они пленяют своим оптимизмом. Есть в них и присущая русским сказкам народная мудрость («Каждый день праздник»), и подлинный юмор («Как мужики к царю ходили»). Хорош и язык сказок – образный и своеобразный.

Поэзия души
Читатели знали Александру Петровну и как замечательную поэтессу. Сборник её стихов, песен и припевок «В полевом просторе» был издан в Пензе в 1951 году. Эти стихи не просто полны жизни, в них нашли отражение веяния того времени. Полевой простор наполнен гулом тракторов и комбайнов. В голубом небе – самолеты. Девушки сажают деревья в колхозных садах. На реке Вороне строят электростанцию:

“Течет речка, берег точит,
Моет беленький песочек…
По долочку речка льется
Мимо беленьких берез,
Скоро-скоро ей придется
Поработать на колхоз”.

В 1952 году Анисимова уехала из Поима в Пензу. И вскоре получила известность как поэтесса–переводчица. Она переложила на современный язык известнейшие памятники древнерусской литературы. В 1963 году Анисимова опубликовала переложение «Слова о полку Игореве», выполненное белым стихом с изменяющимся в отдельных строках ритмом. Вот выдержки из её перевода…

“Не ветры ли — Стрибожьи внуки —
Повеяли стрелами с моря
на Игоревы храбрые полки?
Земля гудит, мутятся реки
под конниками половецкими.

О стонать, стонать земле Русской,
вспомнила времена былые,
поминая князей своих первых!
Того старого-то Владимира
не пригвоздить было к горам киевским”.

А в 1964 году Александра Петровна публикует свое переложение фрагмента из «Задонщины». По мнению доктора филологических наук А. Робинсона, «её переводы–переложения сделаны со вкусом, верно и ярко воспроизводят не только содержание памятников, но и присущий им колорит древности».

Не менее удивительным был талант А.Анисимовой разглядеть творческую жилку в других, помочь начинающим авторам развить первый, еле наметившийся литературный успех. Немало пензенских литераторов обязаны Александре Петровне своим творческим становлением. Ученики называли её своей “крёстной матерью”. Считали человеком очень высокой культуры и настоящей подвижницей.

Чтобы помнили
До сих пор живёт и чарует волшебный мир её сказок, из которого прилетает к детям и взрослым «Птица Радость» — символ добра и счастья. Произведения А.Анисимовой, фольклорные сборники, составленные ею, обогатили сокровищницу народной мудрости. В произведениях писательницы хорошо сочетаются талант художника слова, вековая мудрость и красота народного творчества. Ещё при жизни сказочницы, в 1966 году, «Пензенская правда» в статье «Рукодельница слова» писала: «Какое богатство, сколько драгоценных россыпей в ее песнях, сказках, пословицах, поговорках».

В последние годы жизни Александра Петровна закончила автобиографическую повесть «Голубое перо», подготовила к переизданию роман в стихах «Фрося». Скончалась А.Анисимова в Пензе 6 июня 1969 года, в возрасте 77 лет. Слово прощания с известной сказочницей было опубликовано тогда в газете “Литературная Россия”.

В Пензенской области не забыли Александру Петровну. Многое для популяризации её творчества сделали научный сотрудник Поимского историко-архитектурного музея Татьяна Николаевна Хорошева и его директор Александра Ивановна Самойленко. В 1992 году здесь был открыт филиал – Дом-музей А.П.Анисимовой. В мемориальном домике, где она жила, хранятся архив и личные вещи, а экспозиция знакомит посетителей с жизнью и творчеством писательницы.

А вот в селе Антоновка Спасского района, на родине сказочницы, о ней не помнят. При подготовке статьи я позвонил в местный совет самоуправления и в школу, надеясь узнать что-то интересное из детства писательницы. Увы, получилось так, что о сказочнице Александре Петровне Анисимовой её земляки впервые услышали от меня, а из Еремеевых в селе уже никого не осталось. Надеюсь всё же, что в школьном музее найдётся местечко для демонстрации наиболее ярких страниц её жизни и творчества.

Николай МАРЯНИН, поэт и краевед.
(Источник — Сказочница из Бездны — Мои статьи — Каталог статей; http://triozera16-56.ucoz.ru/publ/1-1-0-12)
***

Стихи и песни

Поля раздольные

Поля раздольные,
Поля богатые!
Луга привольные!
Леса косматые!

Сиянье звёздное
Да ночь морозная,
Под белым пологом
Земля колхозная!

Метели скутали
В снега глубокие
Долины ровные,
Холмы высокие.

Укрыли бережно
Покровы снежные
И озимь ярую
И зябку свежую –

В них силы копятся
До срока красного –
Дыханья вёшнего
И солнца ясного.

До тёплых дней храня
Богатства тайные,
Спокойно спят в снегах
Поля бескрайние.

Дороги дальние
По ним проложены
В четыре стороны
Советской родины.

Под снежным пологом
Земля колхозная.
А ночь – морозная!
А небо – звёздное!
***

Под крутой горой

Под крутой горой под Могутовой
Расплескалися волны мутные –
Сильный вал встаёт, с пеной крутится,
Перед ним бетон не расступится…
Усмирись, уймись, Волга-реченька,
Всё сбывается, как намечено:
Не с гор хлынула вода полая –
На разлив пошла Волга новая.
Под крутой горой – морской вал гремит,
В Жигулях горах – ясный свет горит,
Ясный свет горит, разгорается,
Море новое разливается.
Разливается море вдаль и вширь
От богатых сёл к городам большим.
Города в далях – за туманами,
К ним суда идут караванами.
Облака встают над долинами,
Плывут стаями лебедиными,
Легкокрылыми, белопёрыми,
Над зелёными над просторами.
А небо – синее! И море – синее!
До чего ж, Волга, ты красивая!
***

На берегу реки Вороны

…В давно минувшие столетья
Был берег тих и нелюдим,
Деревья вскинутые ветви
Смыкали пологом над ним.
Росла смородина с малиной
На затенённом берегу,
Ветрами сваленная ива
Цвела, согнутая в дугу…
***
Река Ворона плещет сонно.
Уходит солнце на покой
И на медлительные волны
Бросает отблеск золотой.
А над широкою долиной,
Где белый стелется туман,
Дуб с опалённою вершиной
Стоит, как древний великан.
Его ровесники упали,
Грозой поверженные в прах,
Они добычей тленья стали,
Они схоронены во мхах.
В разливы вёшние Ворона
Катилась мимо их могил,
Тяжёлый лёд дробя со звоном,
Над ними настилала ил…
Теперь в заиленной долине
По следу тракторных плугов
Растут в неодолимой силе
Ряды молоденьких дубов,
И жадно тянутся их кроны
К высокой синеве небес.
На берегу реки Вороны
Опять встаёт зелёный лес.
Где в тишине лесной когда-то
Был слышен лишь сорочий крик,
Стучит топор, звенит лопата,
Проходит мощный грузовик.
Перепоясана плотиной,
Река умерила свой бег:
Вращать могучую турбину
Её заставил человек.
***
Старинный дуб, немой свидетель
Минувших лет и новых дней,
Шумит, гудит, лишь только ветер
Коснётся дремлющих ветвей.
И, как натянутые струны
На гуслях старого певца,
Поют торжественные шумы
О том, что жизни нет конца.
***

Черный ворон, не кружись

Небывалый урожай
На колхозном поле,
А колхозный вольный край
При великом горе:
Ворвались в советский дом
Вороги лихие,
Топчут грязным сапогом
Нивы золотые.
Разорить они хотят
Города и сёла,
Заглушить они хотят
Вольный смех весёлый.

Чёрный ворон, не кружись,
Не кружись, не каркай, —
Не бывать нашей земле
Под фашистской маркой.

В несчислимые полки
Встали все народы
Верной грудью защитить
Родину свободы.
Не дадут они отнять
Радость вольной жизни,
Не позволят палачам
Властвовать в отчизне.

Ловко женская рука
Рожь густую косит,
По широким по полям
Ветер песню носит:
— Ты не вейся над страной,
Ворон чернокрылый,
Нашу волю не сгубить
Никакою силой!
***

Цвела черёмуха

Цвела, цвела черёмуха
На белой на заре,
В ту пору друг мой миленький
Стучал в окно ко мне:
— Вставай, вставай, любимая,
Сон сладкий позабудь,
Нежданно и негаданно
Я еду в дальний путь.
Не знаю, долго ль буду я
На дальней стороне,
Но ты, моя любимая,
Попомни обо мне.

Опять цвела черёмуха,
Опять роняла цвет,
А милого, любимого
Всё не было и нет…
Не знаю – долго ль будет он
На грозной на войне,
Но если жив останется,
Воротится ко мне.
(Исполняет русский народный хор Северной песни под руководством А. Я. Колотиловой).
***

Комбайн косит и молотит

Комбайн косит и молотит
И солому в копны вьёт,
Комбайнёрка комбайнёру
Через поле вести шлёт:

— Даю тридцать пять гектаров,
Сообщите, как у вас?
Если больше – очень рада,
Жду ответа каждый час.

Комбайнёр даёт ответ:
— Тридцати гектаров нет…
Когда снимешь урожай,
К нам на помощь приезжай.

Комбайн косит и молотит,
От мотора гул идёт.
Комбайнёрка комбайнёру
Снова весточку даёт:

— Выполняю сорок ровно.
Сообщите, как у вас?
Помогу вам, безусловно,
Как закончу, в тот же час.

Комбайнёр даёт ответ:
— Отставанья больше нет!
Когда снимешь урожай,
Повидаться приезжай.

Комбайн косит и молотит
И солому в копны вьёт.
Комбайнёрка шлёт приветы,
Комбайнёр подругу ждёт.
(Исполняет Государственный хор имени Пятницкого).
***

Добавлено (08.04.2011, 11:38)
———————————————
Сказка А.П. Анисимовой «Две сестрицы»

За горами, за долами, за синими морями жил-был могучий старик Светозар. И было у Светозара две дочери, красотою равные, а обликом разные. Старшая дочь веселая, на речах приветливая, белая-румяная, очи голубые, косы золотые. Как она появится, так словно рассветает. За то и имя ей дали – Светлана. А младшая дочь лицом темная, косы у нее черным-черны, а глаза и того чернее. И характером она тихая да молчаливая, всегда задумчивая. За то и имя ей было – Смугляна.

Светозар дочерей любил равно, а обращался с ними по-разному – старшую Светлану берег да баловал, от себя ни на шаг не отпускал, а младшую Смугляну ни в чем не стеснял – где хочешь, там и ходи, что хочешь, то и делай.

Однажды задумал Светозар дочерей порадовать, подарил он Светлане ленту алую и светлое зеркальце, а Смугляне нитку старинных алмазных бус – самому-то от бабушек-прабабушек досталась.
Светлана подарку обрадовалась, перевязала алой лентой свои косы золотые и стала в зеркальце глядеться.
А Смугляна поклонилась отцу и тихо сказала:
— Благодарю, батюшка, на подарке.

Глядит на нее Светозар и не поймет – рада она подарку или не рада. И спрашивает он ее:
— По душе ли тебе, дочка, подарок мой?
Смугляна отвечает:
— По душе, батюшка.
Светозар спрашивает:
— Может быть, тебе еще что подарить? Проси, чего хочешь, я все для тебя сделаю.
Смугляна отвечает:
— Нет, батюшка, ничего больше не надо. Только позволь за ворота выйти, по лесам, по лугам погулять.
Светозар подумал и согласился.
— Ну что же, — говорит, — поди, дочка, погуляй. Я тебе не запрещаю.

Надела Смугляна на шею светлые бусы и отправилась погулять. Ходит красавица по лесам, по лугам, по долинам широким, по оврагам глубоким. А кругом стало темным-темно, на лугах трава стоит не шелохнется, в лесу листики не дрожат, не шумят. Только раздается в тишине песня соловьиная. И все Смугляне любо, и все ей мило.

Шла она темным лесом, нечаянно задела за веточку, думала – шаль каймой зацепилась, ан нет — зацепилось ожерелье, оборвалась ниточка, и рассыпались светлые бусы по сырой земле, по густой траве. А Смугляна того не заметила, и уж только когда домой пришла, хватилась – нет бус…
Ну, нет и нет. Потеряла.

Увидела старшая сестра Светлана, что младшая сестра что-то припечалилась, и стала ее спрашивать:
— Ты что, сестрица, такая невеселая?
Вздохнула Смугляна и говорит:
— Я, сестрица, бусы потеряла. Не столь дороги бусы, сколь дорого – батюшкин подарок. Как я ему теперь скажу?
Погоревали сестры, подумали – как быть? Светлана посоветовала:
— Погоди, сестрица, отцу сказывать. А пройди по тем местам: может быть, найдешь бусы.

Сказано – сделано. Пошла красавица Смугляна по тому пути, каким шла. Прошла лугами, прошла долинами – нет бус. Пришла в темный лес, и тут нет. Идет она дальше, глядит понизу – бусы ищет.
А с того места, где она ветку задела, отошел какой-то молодец и встал невдалеке за дерево. Смугляна этого и не заметила.
Идет она мимо, а молодец ее красотой любуется, а сам думает: «Чего эта красавица ищет? Уж не те ли бусы, которые я тут подобрал? Сейчас ей бусы отдать или погодить? Лучше погожу, сначала узнаю, где живет и кто она такая».

Идет Смугляна к дому все ближе, а голову клонит все ниже – бусы ищет. А молодец за ней назерком следует. Вот вошла Смугляна в ворота, а молодец неподалечку остановился. Остановился он и от удивления даже руками развел: «Так вот, — думает, — кто она такая! Ворота-то Светозаровы, значит, она и есть та самая Светозарова дочь, красоте которой весь мир дивуется. На такую мне заглядываться нечего. Я Светозаровой дочери не пара».
Пришла домой Смугляна ни с чем. Говорит сестре:
— Не нашла бусы. Невозможно их отыскать – там везде темным-темно, ничего не видно.
Светлана подумала-подумала и говорит:
— Не печалься, сестрица. Оставайся дома, а я схожу поищу твои бусы.

Сказано – сделано. Выходит красавица Светлана за ворота и видит: недалеко от дороги стоит какой-то молодец. И так он задумался, что и не заметил, как Светлана мимо прошла и скрылась в лесу. Только и видел – будто алая ленточка за деревьями мелькнула.
Долго ходила красавица Светлана по лесам, по лугам, по долинам, ни с чем домой воротилась. Говорит Смугляне:
— Не нашла, сестрица, твои бусы. Да и как их там сыскать – кругом светлым-светло, трава стоит высокая, цветы цветут разноцветные. А бусы такие маленькие, разве их углядишь среди такой красоты? Придется, верно, отцу сказать.
— Нет, — говорит Смугляна, — погодим отцу сказывать. Я еще схожу поищу. Теперь пойду прямо к тому месту, где за ветку задела. Бусы должны быть там.

Вышла красавица Смугляна за ворота и пошла скорым шагом. Вот пришла она, наклонилась низко и стала руками шарить по сырой земле, по густой траве. И вдруг слышит голос:
— Какую пропажу, красавица, ищещь? Вот нашел я бусинку, не ты ли обронила?
Смугляна взяла бусину и говорит:
— Благодарю тебя, добрый молодец. Это я обронила. Только не одну бусину, а все ожерелье рассыпала.
Молодец говорит:
— Не горюй, красавица. Хотя и не сразу, а все твои бусины отыщу. Приходи завтра об эту пору на это же место.
— Ладно, — говорит Смугляна, — приду.

Сказано – сделано. Пообещала и пришла. Молодец ей еще одну бусину отдал. Так и повелось – придет Смугляна в темный лес, и каждый раз молодец ей по одной бусинке отдает.
И вот однажды он ее спрашивает:
— Скажи, красавица, ведь ты Светозарова дочь?
Смугляна ему отвечает:
— Да. Я Светозарова дочь.
Он спрашивает:
— А ты видишь, что я по тебе сохну и весь извелся?
Смугляна отвечает:
— Да, вижу. И, конечно, жалею.
Вздохнул молодец и говорит:
— Вот ведь беда-то какая – ты Светозарова дочь, а я перед Светозаром никто и ничто. Не отдаст тебя Светозар за меня. А уж лучше возвращу я тебе сейчас все до единой бусины, и больше ты меня не увидишь!
— Нет, — говорит Смугляна, — я этого не хочу.
Обрадовался молодец:
— Значит, тебе бусы не дороже меня? Если так, то попроси Светозара, чтобы он принял меня на какую-нибудь службу. Буду делать все, что прикажет, а дослужусь до того, что согласится он выдать тебя.
— Хорошо, — говорит Смугляна, — я попрошу отца. А ты приходи к воротам и жди.

И вот собралась Смугляна идти к отцу с просьбой. Пришла она, поздоровалась. Не успела слова сказать, как Светозар сам заговорил:
— Что это, дочка, не вижу я на тебе бус алмазных? Почему не носишь мой подарок?
Задрожала Смугляна, как листочек на осинке, и едва выговорила:
— Прости меня, батюшка, я твой подарок потеряла.
— Как так потеряла? Где потеряла?
— Сама не знаю, как и где, а потеряла.
Сильно разгневался Светозар и приказал дочери:
— Иди в светлицу и больше не смей никуда со двора выходить.
Пришла Смугляна в светлицу вся в слезах. Светлана ее спрашивает:
— Ты что, сестрица, плачешь? Какое у тебя горе?

Рассказала Смуглана, как призналась отцу, что алмазные бусы потеряла, и про то сказала, с какой просьбой хотела к отцу подойти. Пожурила Светлана сестру за скрытность.
— Давно бы, — говорит, — все мне рассказала, дело-то лучше повернулось бы. Ну ладно, — говорит, — тебе нельзя теперь отца просить, так я попрошу. Где он, этот твой молодец-то?
Смугляна говорит:
— Он у ворот стоит.
Пошла Светлана к отцу и говорит:
_ Батюшка, там у ворот какой-то молодец стоит, нескладный и неладный. Хочет просить тебя, чтобы ты его на какую-нибудь службу принял, да не осмелится войти. Тебе, батюшка, одному трудно, возьми его на какую-нибудь работу. Все-таки тебе помощь будет.
Светозар говорит:
-Верно, дочка, одному трудно, за всем не углядишь. А за добрый твой совет спасибо. Ладно, посмотрю, что за молодец.
Вышел Светозар на крыльцо и крикнул:
— Эй, кто там со мной говорить хочет? Подходи смелее.
Подошел к нему добрый молодец, поклонился низко, речь повел и умно и скромно. Понравился молодец Светозару. И сказал ему Светозар:
— Принимаю тебя на службу – будешь охранять земли и воды. Служи хорошенько, что заработаешь, получишь.

Поступил молодец к Светозару на службу, работает, старается. А Светозар к нему приглядывается – всем молодец хорош, на такого положиться можно.
Прошло сколько-то времени, позвал Светозар молодца к себе и за хорошую службу дал ему золоченый лук и серебряные стрелы. А отпуская его, в шутку или не в шутку сказал:
— Старайся, добрый молодец, служи так, чтобы за честь мне было за тебя дочку отдать. Если уж она за тебя просила, значит, от нее ты отказа не получишь.

Добрый молодец обрадовался, что Светозар сам о его доле заговорил и что теперь – ни просить, ни кланяться, а только служить честно.
И вот ходит молодец радостный, золоченый лук натягивает, серебряными стрелами постреливает. Красавицу Смугляну он хотя и не видит, но теперь своей невестой считает. А того не знает, что Смугляна у отца в немилости и ей за ворота выйти нельзя.

Прошло еще сколько-то времени. Жалко Светозару и дочь Смугляну, жалко и потерянное ожерелье. И надумал он пропажу найти и тогда простить дочь. Позвал он молодца и говорит ему:
— В нашей семье случилась пропажа – потеряны дорогие алмазные бусы. Их надо найти, где бы они ни были. Сможешь это сделать?
Добрый молодец отвечает:
— Смогу найти бусы. Даю слово.
Светозар засмеядся и говорит:
— Ладно. Ты даешь слово, и я даю слово: найдешь алмазы – отдаю за тебя дочь.
Отворил Светозар дверь в Светланину горницу и позвал:
— Дочка, выдь-ка сюда.
Выходит из горницы красавица Светлана, нарядная, веселая, очи голубые, косы золотые. Увидел ее добрый молодец, побелел белее белого и говорит:
— Это не моя невеста. Жениться на ней не могу.
Золоченый лук у него из рук выпал, серебряные стрелы рассыпались. А Светозар весь затрясся от гнева и закричал:
— Как ты смел такое слово сказать? Моя дочь тебе не невеста? Ты забыл, кто ты и кто я?
Молодец наклонился поднять лук и стрелы, и тут у него из-за пазухи посыпались светлые Смуглянины бусы и одна за другой покатились по полу.
— Вор! Вор! – закричал Светозар. — Значит, алмазы не потеряны, а ты их украл! Сгинь с моих глаз, чтобы я больше тебя не видел!
Светлана собрала с полу рассыпанные бусы, а в это время вышла из своей горницы красавица Смугляна – косы черные, очи и того чернее, а сама тихая и печальная. Светлана подала ей бусы и говорит:
— Возьми, сестрица, свои бусы.
Добрый молодец поднял золоченый лук, собрал серебряные стрелы, выпрямился и сказал Светозару:
— Пусть будет по-твоему – я с твоих глаз сгину, и больше ты меня не увидишь. Но ты не увидишь больше и свою дочь, а мою невесту Смугляну. Она уходит со мной.
Взял он за руку красавицу Смугляну, и пошли они вон из Светозарова светлого дома. Красавица Смугляна на пороге оглянулась и сказала:
— Прощай, батюшка, я ухожу с ним. Бусы беру с собой – буду вспоминать тот добрый час, когда ты мне их подарил.
Когда они вышли за ворота, Светозар мало-помалу пришел в себя. Говорит он Светлане:
— Нехорошо я накричал. А разве я злой какой? Нет, я для всех добрый. Ах, как нехорошо. Какое я пятно на себя положил…
Светлана стала отца успокаивать:
— Ничего, батюшка, все пройдет. Ведь как люди-то говорят: «И на солнце бывают пятна». А сестрицу Смугляну не жалей, она с этим бродягой будет счастливее, чем с нами.

Долго Светозар с дочерью Светланой смотрели с крыльца, как по дороге, все в гору, в гору, идут красавица Смугляна и добрый молодец с золоченым луком в руке. Как вышли они на высоту и вокруг стало темным-темно, раскинула красавица Смугляна по синему пологу свои алмазные бусы, и засияли они ясными звездами над полями, над лугами, над лесами темными, над долинами широкими.
Вздохнул Светозар и говорит:
— Нехорошо я сделал – прогнал дочь из дому. Пойдем их догоним и назад воротим.
И пошли они догонять Смугляну и доброго молодца.
И с тех пор так и идут за ними вокруг Светозарова светлого дома и никак догнать не могут. Когда проходит темная Смугляна, то с ней появляется и ее спутник – то впереди, то позади нее поблескивает в темноте его золоченый лук.
А когда вслед за ними идет этим же путем светлая Светлана, то с нею рядом, шаг в шаг, шествует и старый добрый Светозар. Махнет Светлана своей лентой алой, и вокруг станет светлым-светло – день белый.
Так и идут вековечной чередой одна за другой две сестрицы – темная ночь Смугляна и светлый день Светлана.