Рисунок русской народной сказки царевна лягушка

В старые годы у одного царя было три сына. Когда сыновья повзрослели, царь собрал их и говорит:

Сынки мои любезные, покуда я еще не стар, мне охота бы вас женить,
посмотреть на ваших деточек, на моих внучат.

Сыновья отцу отвечают:

– Так что ж, батюшка, благослови. На ком тебе желательно нас женить?

А у младшего сына, Ивана-царевича, стрела поднялась и улетела сам не
знает куда. Вот он шел, шел, дошел до болота, видит – сидит лягушка,
подхватила его стрелу. Иван-царевич говорит ей:

– Лягушка, лягушка, отдай мою стрелу.

А лягушка ему отвечает:

– Возьми меня замуж!

– Что ты, как я возьму в жёны лягушку?

– Бери, знать судьба твоя такая.

Закручинился Иван-царевич. Делать нечего, взял лягушку, принес домой.

Царь сыграл три свадьбы: старшего сына женил на боярской дочери, средне-
го – на купеческой, а несчастного Ивана-царевича – на лягушке.

Вот царь позвал сыновей:

– Хочу посмотреть, которая из ваших жен лучшая рукодельница. Пускай
сошьют мне к завтрему по рубашке.

Сыновья поклонились отцу и пошли.

Иван-царевич приходит домой, сел и голову повесил. Лягушка по полу
скачет, спрашивает его:

– Что, Иван-царевич, голову повесил? Или горе какое?

– Батюшка велел тебе к завтрему рубашку ему сшить.
Лягушка отвечает:

– Не тужи, Иван-царевич, ложись лучше спать, утро вечера мудренее.
Иван-царевич лег спать, а лягушка прыгнула на крыльцо, сбросила с се-
бя лягушачью кожу и обернулась Василисой Прекрасной, такой красавицей,
что и в сказке не расскажешь.

Василиса Прекрасная ударила в ладоши и крикнула:

– Мамки, няньки, собирайтесь, снаряжайтесь! Сшейте мне к утру такую
рубашку, какую видела я у моего родного батюшки.

Иван-царевич утром проснулся, лягушка опять по полу скачет, а рубашка
уж лежит на столе, завернута в полотенце. Обрадовался Иван-царевич, взял
рубашку, понес к отцу. Царь в это время принимал дары от больших сыно-
вей. Старший сын развернул рубашку, царь принял ее и сказал:

– Эту рубашку в черной избе носить.

Средний сын развернул рубашку, царь сказал:

– В ней только в баню ходить.
Иван-царевич развернул рубашку изукрашенную златом, серебром, хитрыми
узорами.

Царь только взглянул:

– Ну, вот это рубашка – в праздник ее надевать.
Пошли братья по домам, а старший с младшим судят между собой.

– Нет, видно, мы напрасно смеялись над женой Ивана-царевича: она не
лягушка, а какая-нибудь колдунья.

Царь опять позвал сыновей.

– Пускай ваши жены испекут мне к завтрему хлеб. Хочу узнать, которая
лучше стряпает.

Иван-царевич голову повесил, пришел домой. Лягушка его спрашивает:

– Что закручинился?

Он отвечает:

– Надо к завтрему испечь царю хлеб.

– Не тужи, Иван-царевич, лучше ложись спать, утро вечера мудренее.
А те невестки сперва-то смеялись над лягушкой, а теперь послали одну
бабушку-задворенку посмотреть, как лягушка будет печь хлеб.

А хитрая лягушка это смекнула. Замесила квашню, печь сверху разломала
да прямо туда, в дыру, всю квашню и опрокинула. Бабушка-задворенка прибежала к царским невесткам, все рассказала, и те так же стали делать.

А лягушка прыгнула на крыльцо, обернулась Василисой Прекрасной, ударила в ладоши:

– Мамки, няньки, собирайтесь, снаряжайтесь! Испеките мне к утру мягкий белый хлеб, какой я у моего родного батюшки ела.

Иван-царевич утром проснулся, а уж на столе лежит хлеб, изукрашен
разными хитростями: по бокам узоры печатные, сверху города с заставами.
Иван-царевич обрадовался, завернул хлеб в ширинку, понес к отцу. А
царь в то время принимал хлебы от больших сыновей. Их жены-то поспускали
тесто в печь, как им бабушка-задворенка сказала, и вышла у них одна го-
релая грязь. Царь принял хлеб от старшего сына, посмотрел и отослал в
людскую. Принял от среднего сына и туда же отослал. А как подал Иван-ца-
ревич, царь сказал:

– Вот это хлеб, только в праздник его есть.

И приказал царь трем своим сыновьям, чтобы завтра явились к нему на
пир вместе с женами.
Опять воротился Иван-царевич домой невесел, ниже плеч голову повесил.
Лягушка по полу скачет:

– Ква, ква, Иван-царевич, что закручинился? Или услыхал от батюшки
слово неприветливое?

– Лягушка, лягушка, как мне не горевать? Батюшка наказал, чтобы я
пришел с тобой на пир, а как я тебя людям покажу?

Лягушка отвечает:

– Не тужи, Иван-царевич, иди на пир один, а я вслед за тобой буду.
Как услышишь стук да гром, не пугайся. Спросят тебя, скажи: “Это моя лягушонка в коробчонке едет”.

Иван-царевич и пошел один. Вот старшие братья приехали с женами, разодетыми, разубранными, нарумяненными, насурьмлёнными. Стоят да над Иваном-царевичем смеются:

– Что же ты без жены пришел? Хоть бы в платочке её принес. Где ты такую красавицу выискал? Чай, все болота исходил.

Царь с сыновьями, с невестками, с гостями сели за столы дубовые, за
скатерти браные – пировать. Вдруг поднялся стук да гром, весь дворец
затрясся. Гости напугались, повскакали с мест, а Иван-царевич говорит:

– Не бойтесь, честные гости: это моя лягушонка в коробчонке приехала.

Подлетела к царскому крыльцу золоченая карета о шести белых лошадях,
и выходит оттуда Василиса Прекрасная: на лазоревом платье – частые звезды, на голове – месяц ясный, такая красавица – ни вздумать, ни взгадать,
только в сказке сказать. Берет она Ивана-царевича за руку и ведет за
столы дубовые, за скатерти браные.

Стали гости есть, пить, веселиться. Василиса Прекрасная испила из стакана да последки себе за левый рукав вылила. Закусила лебедем да косточ-
ки за правый рукав бросила.

Жены больших-то царевичей увидали ее хитрости и давай то же делать.
Попили, поели, настал черед плясать. Василиса Премудрая подхватила
Ивана-царевича и пошла. Уж она плясала, плясала, вертелась, вертелась –
всем на диво. Махнула левым рукавом – вдруг сделалось озеро, махнула
правым рукавом – поплыли по озеру белые лебеди. Царь и гости диву дались.

А старшие невестки пошли плясать: махнули рукавом – только гостей
забрызгали; махнули другим – только кости разлетелись, одна кость царю в
глаз попала. Царь рассердился и прогнал обеих невесток.

В ту пору Иван-царевич отлучился потихоньку, побежал домой, нашел там
лягушачью кожу и бросил ее в печь, сжег на огне.
Василиса Прекрасная возвращается домой, хватилась – нет лягушачьей кожи. Села она на лавку, запечалилась, приуныла и говорит Ивану-царевичу:

– Ах, Иван-царевич, что же ты наделал? Если бы ты еще только три дня
подождал, я бы вечно твоей была. А теперь прощай. Ищи меня за тридевять
земель, в тридесятом царстве, у Кощея Бессмертного…
Обернулась Василиса Прекрасная серой кукушкой и улетела в окно.

Иван-царевич поплакал, поплакал, поклонился на четыре стороны и пошёл
куда глаза глядят – искать жену, Василису Прекрасную. Шел он близко ли,
далеко ли, долго ли, коротко ли, сапоги проносил, кафтан истер, шапчонку
дождик иссек. Попадается ему навстречу старичок.

– Здравствуй, добрый молодец! Что ищешь, куда путь держишь?

Иван-царевич рассказал ему про свое несчастье. Старичок говорит ему:

– Эх, Иван-царевич, зачем ты лягушачью кожу спалил? Не ты её надел,
не тебе ее было снимать. Василиса Премудрая хитрей, мудреней своего отца
уродилась. Он за то осерчал на неё и велел ей три года быть лягушкой.
Ну, делать нечего, вот тебе клубок: куда он покатится, туда и ты ступай
за ним смело.

Иван-царевич поблагодарил старичка и пошел за клубочком. Клубок катится, он за ним идет. В чистом поле попадается ему медведь. Иван-царевич нацелился, хочет убить зверя. А медведь говорит ему человеческим го-
лосом:

– Не бей меня, Иван-царевич, когда-нибудь тебе пригожусь.

Иван-царевич пожалел медведя, не стал его стрелять, пошел дальше.
Глядь, летит над ним” селезень. Он нацелился, а селезень говорит ему человеческим голосом:

– Не бей меня, Иван-царевич, я тебе пригожусь.

Он пожалел селезня и пошел дальше. Бежит косой заяц. Иван-царевич
опять спохватился, хочет в него стрелять, а заяц говорит человеческим
голосом:

– Не убивай меня, Иван-царевич, я тебе пригожусь!

Пожалел он зайца, пошел дальше. Подходит к синему морю и видит – на
берегу, на песке, лежит щука, едва дышит и говорит ему:

– Ах, Иван-царевич, пожалей меня, брось в синее море!

Он бросил щуку в море, пошел дальше берегом. Долго ли, коротко ли,
прикатился клубочек к лесу. Там стоит избушка на курьих ножках, кругом
себя поворачивается.

– Избушка, избушка, стань по-старому, как мать поставила: к лесу задом, ко мне передом.
Избушка повернулась к нему передом, к лесу задом. Иван-царевич вошел
в нее и видит – на печи, на девятом кирпиче, лежит бага-яга, костяная
нога, зубы – на полке, а нос в потолок врос.

– Зачем, добрый молодец, ко мне пожаловал? – говорит ему баба-яга. –
Дело пытаешь или от дела пытаешь?
Иван-царевич ей отвечает:

– Ах ты, старая хрычовка, ты бы меня прежде накормила, напоила, в бане выпарила, тогда бы и спрашивала.

Баба-яга в бане его выпарила, напоила, накормила, в постель уложила,
и Иван-царевич рассказал ей, что ищет свою жену, Василису Прекрасную.

– Знаю, знаю, – говорит ему баба-яга, – твоя жена теперь у Кощея
Бессмертного. Трудно ее будет достать, нелегко с Кощеем сладить: его
смерть на конце иглы, та игла в яйце, яйцо в утке, утка в зайце, тот заяц сидит в каменном сундуке, а сундук стоит на высоком дубу, и тот дуб
Кощей Бессмертный как свой глаз бережёт.

Иван-царевич у бабы-яги переночевал, и наутро она ему указала, где
растет высокий дуб. Долго ли, коротко ли, дошел туда Иван-царевич, видит
– стоит, шумит высокий дуб, на нем каменный сундук, а достать его трудно.

Вдруг откуда ни взялся, прибежал медведь и выворотил дуб с корнем.
Сундук упал и разбился. Из сундука выскочил заяц – и наутек во всю
прыть. А за ним другой заяц гонится, нагнал и в клочки разорвал. А из
зайца вылетела утка, поднялась высоко, под самое небо. Глядь, на нее селезень кинулся; как ударит ее – утка яйцо выронила, упало яйцо в синее
море…

Тут Иван-царевич залился горькими слезами – где же в море яйцо найти!
Вдруг подплывает к берегу щука и держит яйцо в зубах. Иван-царевич разбил яйцо, достал иголку и давай у нее конец ломать. Он ломает, а Кощей
Бессмертный бьется, мечется. Сколько ни бился, ни метался Кощей, сломал
Иван-царевич у иглы конец, пришлось Кощею умереть.

Иван-царевич пошел в Кощеевы палаты белокаменные. Выбежала к нему Василиса Прекрасная, поцеловала его в сахарные уста. Иван-царевич с Василисой Прекрасной воротились домой и жили долго и счастливо до глубокой старости.

Царевна лягушка

Царевна лягушка сериал

Царевна лягушка

Сказки Пушкина Царевна лягушка

Иллюстрация к сказке Царевна лягушка разукрашка

Царевна лягушка

Царевна лягушка

Рисование героев сказки Царевна лягушка

Рисование Царевна лягушка

Царевна лягушкатраскраска

Царевна лягушка детский рисунок

Рисунок Царевна лягушка со стрелой

Раскраска по сказке Царевна лягушка для детей

Рисунок царевны лягушки поэтапно для 1 класса

Царевна лягушка рисунок

Картинка Царевна лягушка на прозрачном фоне для детей

Рисование Царевна лягушка

Иван Царевич и Царевна лягушка

Разукрашка к сказке Царевна лягушка

Иван Царевич и Царевна лягушка

Раскраска. Царевна-лягушка

Басня Царевна лягушка рисунок

Царевна лягушка рисунок

Иван Царевич и лягушка рисунок

Раскраска сказкицарквна лягушка

Рисунок на тему Царевна лягушка

Иван Царевич из сказки Царевна лягушка раскраска

Царевна лягушка картинки раскраски в болоте

Иван Царевич и лягушка раскраска

Царевна лягушка

Рисование Иван Царевич и лягушка

Царевна лягушка СРИСР

Рисунок Царевна лягушка со стрелой

Лягушка Царевна раскраска по номерам

Царевна лягушка раскраска сложная

Иллюстрация раскраска к сказке Король-Лягушонок

Животные из сказки Царевна лягушка

Иллюстрация к сказке Царевна лягушка поэтапно

Раскраска. Царевна-лягушка

Иллюстрация к сказке Царевна лягушка разукрашка

Раскраска Царевна лягушка и Иван Царевич

Лягушка из сказки Царевна лягушка

Рисунок Царевна лягушка 2 класс

Лепка в подготовительной группе на тему Царевна лягушка

Рисование Царевна лягушка в подготовительной группе

Царевна лягушка рисование песком

Царевна лягушка черно белая

Царевна лягушка на кувшинке

Кощей Бессмертный и Василиса прекрасная

Иван Царевич из сказки Царевна лягушка раскраска

Царевна лягушка раскраска старшая группа

Иллюстрирование сказки Царевна лягушка

Рисунок сказка в движении

Телетьен Виктория Царевна лягушка

Иван Царевич рисунок

Рисунки детей по сказке царевна лягушка

Царевна-лягушка русская народная сказка

Царевна-лягушка аудиосказка

Герои сказки Царевна лягушка

Царевна-лягушка русская народная сказка

Иван Царевич и лягушка квакушка

Царевна лягушка

Царевна лягушка на кувшинке

Царевна лягушка презентация

Мультяшкина книжка Царевна лягушка

Царевна лягушка

Царевна лягушка

Сказка принцесса лягушка сказка принцесса лягушка

Царевна-лягушка мультфильм 1954

Царевна-лягушка. Русские народные сказки

Превращение лягушки в принцессу

Иван Царевич и Царевна ля

Царевна лягушка и принц

Юрий Васнецов Царевна лягушка

Царевны Василиса Царевна лягушка

Иван Билибин картина Царевна лягушка

Раскраска Царевна лягушка из сказки

Царевна-лягушка Кощей Бессмертный Иван

Иван Царевич стрела лягушка

Царевна лягушка Василиса пре

Царевны Василиса Царевна лягушка

Спирин Геннадий художник иллюстратор

Иван Билибин

Юмор в сказках

Иван Билибин Царевна лягушка

Сказки Пушкина Царевна лягушка

Царевна лягушка Пушкин

Царевна лягушка

Царевна лягушка прикол

Иван Царевич Николай Кочергин

Царевна-лягушка с синими бусами рисунок

Иван Царевич и щука Билибин

Федоскино Василиса Премудрая

Царевна лягушка

Царевна лягушка

Царевна лягушка

Царевна лягушка Шадринск

Кочергин Николай иллюстрации Царевна лягушка

Иван Царевич и Царевна ля

Иван Царевич и лягушка

Царевна лягушка лук и стрелы

Сказка о царевне хайкушке

Иван Царевич и Василиса прекрасная

Иван Царевич стрела лягушка

Иван Царевич и заяц Царевна лягушка

Царевна лягушка

Татьяна Маврина Царевна лягушка

Царевна лягушка

Царевна лягушка

Царевна лягушка Шадринск

Царевна лягушка 1971

Царевна лягушка арт

Царевна лягушка

Царевна лягушка

Билибин художник Царевна лягушка

Сталинский период в книжной иллюстрации был временем принуждения к одному стилю. В целом, сталинский стиль был унылым. Но творческие поиски были и в рамках этого стиля: появились выдающиеся достижения в детской иллюстрации (Кочергин и Рачёв). Это было красиво, но иногда слишком помпезно. Была и альтернатива «сталинскому сказочному реализму» (Ю.Васнецов). С конца 1950-х гг. принуждение исчезло. Детских книжек выходило много, манера художников была разной. В иллюстрациях к сказкам практически исчез чистый реализм. В рисунках приветствовалась условность. Условность была и реалистичной, и декоративной. Посмотрим общую панораму иллюстраций к «Царевне-лягушке» на примере одиночных рисунков разных художников. Все книжки нам знакомы, ограничусь только ссылками.

Позже вернёмся к полноценным сюитам второй половины XX века.

«Царевна-лягушка». Жизнь после Сталина

Худ. Т.Колюшева

Картинки замечательной Т.Колюшевой из журнала «Весёлые картинки». Аудиторией Колюшевой были малыши. Тёплое чувство и сейчас не покидает. Два разворота из журнала с одной композицией: первый из номера 9 за 1973 год, второй — из номера 6 за 1986 год.

Худ. С.Денисов

Ещё одна картинка из журнала «Весёлые картинки». Если Колюшева относилась относилась к старшему поколению художников журнала, то здесь рисунок художника нового поколения — С.Денисова. Он, видимо, мог бы причислять себя к концептуалистам — работа серьёзная, игра красок, зыбкие фигуры. Это журнал номер 7 за 2000 год, но манера художника сложилась уже в Семидесятые. Нравились в детстве его картинки к «Маленькому водяному» из «Мурзилки» и другие.

Худ. Д.Бурусов

Ну придётся и эту картинку поместить из журнала «Весёлые картинки» с новым художником — Д.Бурусовым. 1994 год (номер первый), журнал уже не советский, и художник тоже. Картинка не к самой сказке, а к задачке Г.Остера про полёт стрелы.

Худ. В.Перцов

К сожалению, у В.Перцова нет сюиты иллюстраций к «Лягушке-царевне». Только открытка из набора «В.В.Перцов. Иллюстрации к русским народным сказкам» (М.: Советский художник, 1988). Открытки слишком засвечены, сканер их совсем бы убил. Сфоткал на планшет, порегулировал контрастность и яркость. Но контуры лошадей всё равно только угадываются. Это Василиса в коробчонке едет на пир. Форейторы в зелёном, и у одного морда прям лягушачья. Хорошие художники сами в игру включались.

Худ. М.Тесаржикова

Рисунок в стиле русской миниатюры из книги: «Русские сказки: Книга для чтения с комментарием на английском языке». Иллюстрации М.О.Тесаржиковой. — М.: «Русский язык», 1984.

Худ. Б.Михайлов

Книга ещё советских времён: «Русские сказки». — Л.: Художник РСФСР, 1991. Художник Б.Михайлов. Манера — сугубо реалистичная. После стольких лет забвения возрождался, видимо, интерес, к приглушённому по цвету реализму в сказке.

Худ. Г.Бедарев

Иллюстрации художника Г.Бедарева из журнала «Колобок» (1990, № 2 и 1989, № 8). Для «Колобка» иллюстрации простоватые. Сменилась концепция журнала к Девяностым.

В сборнике наших дней («Кот Баюн». — М.: Стрекоза, 2018) имеется дополнительная картинка Бедарева:

Худ. Г.Мосин, Худ. Н.Моос

Суровый уральский стиль. Свердловские художники. 1) «Русские народные сказки». — Свердловск: Средне-Уральское книжное издательство, 1976. Худ. Г.Мосин и 2) «Финист — ясный сокол». — Свердловск: Средне-Уральское книжное издательство, 1981. Худ. Н.Моос. Посмотрим рядом чёрно-белую и цветную картинки на контрасте.

Худ. В.Шатунов, Худ. В.Вагин

1) «Сивка-бурка». — Минск: Юнацтва, 1989. Худ. В.Шатунов. 2) «Диво дивное. Русские народные сказки». — М.: Современник, 1988. Художник В.Вагин. Этих художников ничего не связывает. Просто продолжим контраст.

Худ. Т.Маврина, Худ. С.Ковалёв

1) Азбука Т.Мавриной: «Сказочная азбука». — СПб.-М.: Речь, 2016 и 2) азбука из книги «Чудо чудное». — М.: Эксмо, 2021 с иллюстрациями С.Ковалёва.

Худ. Г.Новожилов

Художник Г.Новожилов. Переиначенные сказки: Г.Новожилов. Русские сказки для детей и взрослых / рисунки автора. — М.: НорВэй-Си, 2007. Видимо, переиначенная сказка является сатирической.

Царевна-лягушка — русская народная сказка, где главный герой, Иван-царевич женился на лягушке по воле судьбы. Иван не догадывался, что его жена — Василиса Премудрая, обращенная Кощеем в лягушку. Поспешил Иван, сжёг лягушачью шкуру и пришлось ему выручать жену из плена…

Царевна-лягушка читать

В некотором царстве, в некотором государстве жил-был царь, и было у него три сына. Младшего звали Иван-царевич.

Позвал однажды царь сыновей и говорит им:
— Дети мои милые, вы теперь все на возрасте, пора вам и о невестах подумать!

— За кого же нам, батюшка, посвататься?

— А вы возьмите по стреле, натяните свои тугие луки и пустите стрелы в разные стороны. Где стрела упадет — там и сватайтесь.

Вышли братья на широкий отцовский двор, натянули свои тугие луки и выстрелили.

Пустил стрелу старший брат. Упала стрела на боярский двор, и подняла ее боярская дочь.

Пустил стрелу средний брат — полетела стрела к богатому купцу во двор. Подняла ее купеческая дочь.

Пустил стрелу Иван-царевич — полетела его стрела прямо в топкое болото, и подняла ее лягушка-квакушка…

Старшие братья как пошли искать свои стрелы, сразу их нашли: один — в боярском тереме, другой — на купеческом дворе. А Иван-царевич долго не мог найти свою стрелу. Два дня ходил он по лесам и по горам, а на третий день зашел в топкое болото. Смотрит — сидит там лягушка-квакушка, его стрелу держит.

Иван-царевич хотел было бежать и отступиться от своей находки, а лягушка и говорит:

— Ква-ква, Иван-царевич! Поди ко мне, бери свою стрелу, а меня возьми замуж.

Опечалился Иван-царевич и отвечает:

— Как же я тебя замуж возьму? Меня люди засмеют!

— Возьми, Иван-царевич, жалеть не будешь!

Подумал-подумал Иван-царевич, взял лягушку-квакушку, завернул ее в платочек и принес в свое царство-государство.

Пришли старшие братья к отцу, рассказывают, куда чья стрела попала.

Рассказал и Иван-царевич. Стали братья над ним смеяться, а отец говорит:

— Бери квакушку, ничего не поделаешь!

Вот сыграли три свадьбы, поженились царевичи: старший царевич — на боярышне, средний — на купеческой дочери, а Иван-царевич — на лягушке-квакушке.

На другой день после свадьбы призвал царь своих сыновей и говорит:

— Ну, сынки мои дорогие, теперь вы все трое женаты. Хочется мне узнать, умеют ли ваши жены хлебы печь. Пусть они к утру испекут мне по караваю хлеба.

Поклонились царевичи отцу и пошли. Воротился Иван-царевич в свои палаты невесел, ниже плеч буйну голову повесил.

— Ква-ква, Иван-царевич, — говорит лягушка-квакушка, — что ты так опечалился? Или услышал от своего отца слово неласковое?

— Как мне не печалиться! — отвечает Иван-царевич. — Приказал мой батюшка, чтобы ты сама испекла к утру каравай хлеба…

— Не тужи, Иван-царевич! Ложись-ка лучше спать-почивать: утро вечера мудренее!

Уложила квакушка царевича спать, а сама сбросила с себя лягушечью кожу и обернулась красной девицей Василисой Премудрой — такой красавицей, что ни в сказке сказать, ни пером описать!

Взяла она частые решета, мелкие сита, просеяла муку пшеничную, замесила тесто белое, испекла каравай — рыхлый да мягкий, изукрасила каравай разными узорами мудреными: по бокам — города с дворцами, садами да башнями, сверху — птицы летучие, снизу — звери рыскучие…

Утром будит квакушка Ивана-царевича:

— Пора, Иван-царевич, вставай, каравай неси!

Положила каравай на золотое блюдо, проводила Ивана-царевича к отцу.

Пришли и старшие братья, принесли свои караваи, только у них и посмотреть не на что: у боярской дочки хлеб подгорел, у купеческой — сырой да кособокий получился.

Царь сначала принял каравай у старшего царевича, взглянул на него и приказал отнести псам дворовым.

Принял у среднего, взглянул и сказал:

— Такой каравай только от большой нужды есть будешь!

Дошла очередь и до Ивана-царевича. Принял царь от него каравай и сказал:

— Вот этот хлеб только в большие праздники есть!

И тут же дал сыновьям новый приказ:

— Хочется мне знать, как умеют ваши жены рукодельничать. Возьмите шелку, золота и серебра, и пусть они своими руками за ночь выткут мне по ковру!

Вернулись старшие царевичи к своим женам, передали им царский приказ. Стали жены кликать мамушек, нянюшек и красных девушек — чтобы пособили им ткать ковры. Тотчас мамушки, нянюшки да красные девушки собрались и принялись ковры ткать да вышивать — кто серебром, кто золотом, кто шелком.

А Иван-царевич воротился домой невесел, ниже плеч буйну голову повесил.

— Ква-ква, Иван-царевич, — говорит лягушка-квакушка, — почему так печалишься? Или услышал от отца своего слово недоброе?

— Как мне не кручиниться! — отвечает Иван-царевич. — Батюшка приказал за одну ночь соткать ему ковер узорчатый!

— Не тужи, Иван-царевич! Ложись-ка лучше спать-почивать: утро вечера мудренее!

Уложила его квакушка спать, а сама сбросила с себя лягушечью кожу, обернулась красной девицей Василисой Премудрой и стала ковер ткать. Где кольнет иглой раз — цветок зацветет, где кольнет другой раз — хитрые узоры идут, где кольнет третий — птицы летят…

Солнышко еще не взошло, а ковер уж готов.

Вот пришли все три брата к царю, принесли каждый свой ковер. Царь прежде взял ковер у старшего царевича, посмотрел и молвил:

— Этим ковром только от дождя лошадей покрывать!

Принял от среднего, посмотрел и сказал:

— Только у ворот его стелить!

Принял от Ивана-царевича, взглянул и сказал:

— А вот этот ковер в моей горнице по большим праздникам расстилать!

И тут же отдал царь новый приказ, чтобы все три царевича явились к нему на пир со своими женами: хочет царь посмотреть, которая из них лучше пляшет.

Отправились царевичи к своим женам.

Идет Иван-царевич, печалится, сам думает: «Как поведу я мою квакушку на царский пир?..»

Пришел он домой невеселый. Спрашивает его квакушка:

— Что опять, Иван-царевич, невесел, ниже плеч буйну голову повесил? О чем запечалился?

— Как мне не печалиться! — говорит Иван-царевич. — Батюшка приказал, чтобы я тебя завтра к нему на пир привез…

— Не горюй, Иван-царевич! Ложись-ка да спи: утро вечера мудренее!

На другой день, как пришло время ехать на пир, квакушка и говорит царевичу:

— Ну, Иван-царевич, отправляйся один на царский пир, а я вслед за тобой буду. Как услышишь стук да гром — не пугайся, скажи: «Это, видно, моя лягушонка в коробчонке едет!»

Пошел Иван-царевич к царю на пир один.

А старшие братья явились во дворец со своими женами, разодетыми, разубранными. Стоят да над Иваном-царевичем посмеиваются:

— Что же ты, брат, без жены пришел? Хоть бы в платочке ее принес, дал бы нам всем послушать, как она квакает!

Вдруг поднялся стук да гром — весь дворец затрясся-зашатался. Все гости переполошились, повскакали со своих мест. А Иван-царевич говорит:

— Не бойтесь, гости дорогие! Это, видно, моя лягушонка в своей коробчонке едет!

Подбежали все к окнам и видят: бегут скороходы, скачут гонцы, а вслед за ними едет золоченая карета, тройкой гнедых коней запряжена.

Подъехала карета к крыльцу, и вышла из нее Василиса Премудрая — сама как солнце ясное светится.

Все на нее дивятся, любуются, от удивления слова вымолвить не могут.

Взяла Василиса Премудрая Ивана-царевича за руки и повела за столы дубовые, за скатерти узорчатые…

Стали гости есть, пить, веселиться.

Василиса Премудрая из кубка пьет — не допивает, остатки себе за левый рукав выливает. Лебедя жареного ест — косточки за правый рукав бросает.

Жены старших царевичей увидели это — и туда же: чего не допьют — в рукав льют, чего не доедят — в другой кладут. А к чему, зачем — того и сами не знают.

Как встали гости из-за стола, заиграла музыка, начались пляски. Пошла Василиса Премудрая плясать с Иваном-царевичем. Махнула левым рукавом — стало озеро, махнула правым — поплыли по озеру белые лебеди. Царь и все гости диву дались. А как перестала она плясать, все исчезло: и озеро и лебеди.

Пошли плясать жены старших царевичей.

Как махнули своими левыми рукавами — всех гостей забрызгали; как махнули правыми — костями-огрызками осыпали, самому царю костью чуть глаз не выбили. Рассердился царь и приказал их выгнать вон из горницы.

Когда пир был на исходе, Иван-царевич улучил минутку и побежал домой. Разыскал лягушечью кожу и спалил ее на огне.

Приехала Василиса Премудрая домой, хватилась — нет лягушечьей кожи! Бросилась она искать ее. Искала, искала — не нашла и говорит Ивану-царевичу:

— Ах, Иван-царевич, что же ты наделал! Если бы ты еще три дня подождал, я бы вечно твоею была. А теперь прощай, ищи меня за тридевять земель, за тридевять морей, в тридесятом царстве, в подсолнечном государстве, у Кощея Бессмертного. Как три пары железных сапог износишь, как три железных хлеба изгрызешь — только тогда и разыщешь меня…

Сказала, обернулась белой лебедью и улетела в окно.

Загоревал Иван-царевич. Снарядился, взял лук да стрелы, надел железные сапоги, положил в заплечный мешок три железных хлеба и пошел искать жену свою, Василису Премудрую.

Долго ли шел, коротко ли, близко ли, далеко ли — скоро сказка сказывается, да не скоро дело делается, — две пары железных сапог износил, два железных хлеба изгрыз, за третий принялся. И повстречался ему тогда старый старик.

— Здравствуй, дедушка! — говорит Иван-царевич.

— Здравствуй, добрый молодец! Чего ищешь, куда путь держишь?

Рассказал Иван-царевич старику свое горе.

— Эх, Иван-царевич, — говорит старик, — зачем же ты лягушечью кожу спалил? Не ты ее надел, не тебе ее и снимать было!

Василиса Премудрая хитрей-мудрей отца своего, Кощея Бессмертного, уродилась, он за то разгневался на нее и приказал ей три года квакушею быть. Ну, да делать нечего, словами беды не поправишь. Вот тебе клубочек: куда он покатится, туда и ты иди.

Иван-царевич поблагодарил старика и пошел за клубочком.

Катится клубочек по высоким горам, катится по темным лесам, катится по зеленым лугам, катится по топким болотам, катится по глухим местам, а Иван-царевич все идет да идет за ним — не остановится на отдых ни на часок.

Шел-шел, третью пару железных сапог истер, третий железный хлеб изгрыз и пришел в дремучий бор. Попадается ему навстречу медведь.

«Дай убью медведя! — думает Иван-царевич. — Ведь у меня никакой еды больше нет».

Прицелился он, а медведь вдруг и говорит ему человеческим голосом:

— Не убивай меня, Иван-царевич! Когда-нибудь я пригожусь тебе.

Не тронул Иван-царевич медведя, пожалел, пошел дальше.

Идет он чистым полем, глядь — а над ним летит большой селезень.

Иван-царевич натянул лук, хотел было пустить в селезня острую стрелу, а селезень и говорит ему по-человечески:

— Не убивай меня, Иван-царевич! Будет время — я тебе пригожусь.

Пожалел Иван-царевич селезня — не тронул его, пошел дальше голодный.

Вдруг бежит навстречу ему косой заяц.

«Убью этого зайца! — думает царевич. — Очень уж есть хочется…»

Натянул свой тугой лук, стал целиться, а заяц говорит ему человеческим голосом:

— Не губи меня, Иван-царевич! Будет время — я тебе пригожусь.

И его пожалел царевич, пошел дальше.

Вышел он к синему морю и видит: на берегу, на желтом песке, лежит щука-рыба. Говорит Иван-царевич:

— Ну, сейчас эту щуку съем! Мочи моей больше нет — так есть хочется!

— Ах, Иван-царевич, — молвила щука, — сжалься надо мной, не ешь меня, брось лучше в синее море!

Сжалился Иван-царевич над щукой, бросил ее в море, а сам пошел берегом за своим клубочком.

Долго ли, коротко ли — прикатился клубочек в лес, к избушке. Стоит та избушка на курьих ножках, кругом себя поворачивается.

Говорит Иван-царевич:

— Избушка, избушка, повернись к лесу задом, ко мне передом!

Избушка по его слову повернулась к лесу задом, а к нему передом. Вошел Иван-царевич в избушку и видит: лежит на печи баба-яга — костяная нога. Увидела она царевича и говорит:

— Зачем ко мне пожаловал, добрый молодец? Волей или неволей?

— Ах, баба-яга — костяная нога, ты бы меня накормила прежде, напоила да в бане выпарила, тогда бы и выспрашивала!

— И то правда! — отвечает баба-яга.

Накормила она Ивана-царевича, напоила, в бане выпарила, а царевич рассказал ей, что он ищет жену свою, Василису Премудрую.

— Знаю, знаю! — говорит баба-яга. — Она теперь у злодея Кощея Бессмертного. Трудно будет ее достать, нелегко с Кощеем сладить: его ни стрелой, ни пулей не убьешь. Потому он никого и не боится.

— Да есть ли где его смерть?

— Его смерть — на конце иглы, та игла — в яйце, то яйцо — в утке, та утка — в зайце, тот заяц — в кованом ларце, а тот ларец — на вершине старого дуба. А дуб тот в дремучем лесу растет.

Рассказала баба-яга Ивану-царевичу, как к тому дубу пробраться. Поблагодарил ее царевич и пошел.

Долго он по дремучим лесам пробирался, в топях болотных вяз и пришел наконец к Кощееву дубу. Стоит тот дуб, вершиной в облака упирается, корни на сто верст в земле раскинул, ветками красное солнце закрыл. А на самой его вершине — кованый ларец.

Смотрит Иван-царевич на дуб и не знает, что ему делать, как ларец достать.

«Эх, — думает, — где-то медведь? Он бы мне помог!»

Только подумал, а медведь тут как тут: прибежал и выворотил дуб с корнями. Ларец упал с вершины и разбился на мелкие кусочки.

Выскочил из ларца заяц и пустился наутек.

«Где-то мой заяц? — думает царевич. — Он этого зайца непременно догнал бы…»

Не успел подумать, а заяц тут как тут: догнал другого зайца, ухватил и разорвал пополам. Вылетела из того зайца утка и поднялась высоко-высоко в небо.

«Где-то мой селезень?» — думает царевич.

А уж селезень за уткой летит — прямо в голову клюет. Выронила утка яйцо, и упало то яйцо в синее море…

Загоревал Иван-царевич, стоит на берегу и говорит:

— Где-то моя щука? Она достала бы мне яйцо со дна морского!

Вдруг подплывает к берегу щука-рыба и держит в зубах яйцо.

— Получай, Иван-царевич!

Обрадовался царевич, разбил яйцо, достал иглу и отломил у нее кончик. И только отломил — умер Кощей Бессмертный, прахом рассыпался.

Пошел Иван-царевич в Кощеевы палаты. Вышла тут к нему Василиса Премудрая и говорит:

— Ну, Иван-царевич, сумел ты меня найти, теперь я весь век твоя буду!

Выбрал Иван-царевич лучшего скакуна из Кощеевой конюшни, сел на него с Василисой Премудрой и воротился в свое царство-государство.

И стали они жить дружно, в любви и согласии.

(Илл. К.Ершовой и И.Ершова)