Октябрь — месяц информированности о раке молочной железы. Это самое распространенное онкозаболевание в мире. По данным Всемирной ассоциации здравоохранения (ВОЗ), в течение жизни с ним сталкивается каждая 12-я женщина. Рак молочной железы можно лечить, но успех лечения во многом зависит от того, на какой стадии будет диагностировано заболевание, а также от того, насколько сам пациент готов бороться за свою жизнь. В России помощью онкопациентам с таким диагнозом занимается в том числе фонд «Дальше». «Известия» поговорили с подопечными фонда, у которых рак обнаружили уже в третьей стадии, о том, как они узнали о заболевании, как проходило лечение и что было после его завершения, а также с врачом-онкопациентом — о том, что чувствуют медики, оказавшиеся в этой ситуации.
«Я захотела жить»
Елена, 52 года:
«У меня от онкологии умерли мама и бабушка, у них у обеих был рак поджелудочной железы. Мама ушла за полгода, бабушка, кажется, за год. Поэтому, когда я узнала об этом диагнозе, это был, конечно, шок.
Я сама обнаружила у себя в груди эту шишечку и очень боялась идти к врачу, тянула время. Но меня как будто подтолкнул сам Бог: я ударилась ночью о косяк, и после этого опухоль очень сильно выросла, откладывать стало просто некуда. Я пошла в больницу делать маммографию, и меня направили в Центр женского здоровья на Таганку.
Сначала у меня взяли биопсию, потом отправили на Бауманку. Там они решили сделать биопсию сами. Месяц мы ждали результатов. Когда я приехала за результатом, мне сказали: «А зачем вы приехали к нам, у вас 62-я больница». Эти мытарства мне в общем-то сыграли на руку, потому что в 62-й больнице были прекраснейшие врачи и прекрасное отношение. Там уже я начала свое лечение.
Выяснилось, что у меня сразу была третья стадия. Мне было 45 лет. Конечно, было очень страшно. Дочь у меня как раз была беременна, и для нее это был тоже шок. Но у меня была замечательная врач, она меня сразу отправила в клинику и всем все время говорила: «Молодая женщина, молодая женщина, ей нужно срочно сделать операцию, потому что у нее такая серьезная проблема».
Фото: фонд «Дальше»
Мне очень помогли дочь и двоюродный брат. Была еще маленькая помощница: у меня во время лечения родилась внучка, и с ней надо было гулять, потому что дочка работала. Мне после «химии» было тяжело, я заработала еще и аритмию. Мы приняли решение, что работает дочь, а я сижу с внучкой. И внучка меня вытащила из физического изнеможения, потому что прогулки каждый день помогли мне войти в норму.
Сначала, конечно, было очень пессимистичное настроение. Я знала, как быстро ушли у меня мама и бабушка, и думала, что в общем это все. Но врач, которая делала мне операцию, сказала: «Как ты сама захочешь, так и будет. Захочешь жить — будешь жить. Не захочешь — готовься».
Эти слова меня тогда очень впечатлили. Я еще спросила про реконструкцию [груди], и она мне сказала: «Ты сначала выживи, потом будешь думать про реконструкцию». Для меня это был очень большой стресс. Но тогда я захотела жить.
Я прошла лечение и операцию, операция у меня была в 2014 году. У меня негормональный рак, поэтому нет такого лекарства, которое будет поддерживать. Поддерживаю я себя сама, поддерживают мои друзья и мои любимые родственники.
После лечения я решила пройти арт-терапию. Начала рисовать. Рисовала по три-четыре картины в день. У меня было желание выплеснуть все это на бумагу. Я рисовала и рисовала, потом начала уже заниматься с художниками, купила курсы. И сейчас рисую достаточно неплохо. Недавно мой художник как раз приглашал меня на свой эфир, рассказывал, что я начинала с детских рисунков и дошла до вполне достойного уровня.
А в марте я начала писать стихи. Сейчас у меня больше 200 стихов. Девочки, мои знакомые, говорят, что мои стихи лечат, и каждое утро они ждут мои стихи. Каждое утро я начинаю со стиха. Я уже не мыслю себя без этого».
«До операции могла пробежать 2 минуты, а теперь бегу 15 км»
Юлия, 33 года:
«В моей жизни до 2020-го онкозаболеваний не существовало вообще. Только в новостях в СМИ, когда о ком-то говорят и думаешь: Господи, как же жалко людей. Из родственников не болел никто.
В 2020-м началась пандемия, нас отправили по домам, на удаленку. Мы с молодым человеком уехали в Тверь, у нас там дача. Там Волга, природа — все замечательно, отдыхаем, работаем, я начала бегать. В мае я стала замечать небольшое уплотнение в груди. А до этого я похудела сильно, килограмм на пять-шесть. Я думала, это из-за того, что я бегать начала. И вот я чувствую уплотнение с одной стороны и думаю: странно, может, это мышца. У меня не было даже мысли сравнить две груди.
Потом я заметила выделения, а после этого нащупала в подмышке лимфоузел. С правой стороны, где и уплотнение. После этого уже полезла в интернет, причем меня насторожили не опухоль и даже не лимфоузел, а выделение из соска. Но когда я все это сложила, я прочитала, что это может быть симптомами онкозаболевания. Когда знаешь это, начинаешь щупать и видишь, что да, грудь отличается. Ну и все, стало понятно, что надо ехать в Москву. А там как раз начали вводить жесткие пандемийные ограничения.
Фото: фонд «Дальше»
Но мне это сыграло скорее на руку в отличие от многих. Я прошла все почти без очередей. Приехала в поликлинику, там врач пощупала, взяла мазок, направила на УЗИ. На УЗИ мне сказали: мол, нам это не очень нравится, идите к вашему врачу, пусть вам дадут прямо направление в Женскую клинику здоровья на Пресне. Я пришла обратно к гинекологу, и та сказала: «Вы не переживайте, я, конечно, дам направление, но у нас они всех пугают».
В этот же день мне сделали УЗИ, маммографию, на следующий день записали на биопсию. Когда я лежала на биопсии, пришел анализ соскобов: в нем говорилось, что раковых клеток не обнаружено. Когда врач, которая проводила обследование, сказала: «Очередное подтверждение, что на цитологию ориентироваться не стоит вообще», — я напряглась.
О том, что у меня рак, я узнала в один день с новостью о том, что у меня коронавирус. В поликлинике брали мазки на COVID-19. И вот я уже приехала обратно к себе на дачу, и в обед мне позвонили и сказали, что у меня коронавирус.
В тот же день пришли результаты биопсии, но с этим мне никто не позвонил. Мы просто сели с молодым человеком вечером отметить пятницу. Я решила проверить, не готовы ли результаты, залезла в личный кабинет. Результаты были готовы, и там в общем было все понятно написано: «Подтвержден диагноз рак молочной железы». Я еще неправильно прочитала стадию как третью, хотя у меня была максимальная вторая. Потом, правда, мне ее все равно изменили на начальную третью.
Это очень тяжело. Когда тебя обследуют, что бы ни говорили врачи, ты до последнего молишься всем богам: я буду и то делать, и се, лишь бы не подтвердилось. Умом ты понимаешь, что, скорее всего, да, а сердцем надеешься, что обойдется. Я, конечно, разрыдалась.
Огромное спасибо моему молодому человеку, он все время был рядом. Есть много случаев, когда мужчины не выдерживают, от некоторых девушек мужья уходят. Но у нас получилось все наоборот: вот три месяца назад, уже после лечения, я вышла замуж.
Маме я ничего не говорила, пока не получила на руки все документы, план лечения. Пока я не могла сказать: это лечится, это не так страшно, вот документы, вот такой прогноз.
Папа и бабушка у меня живут в ЛНР (самопровозглашенная Луганская народная республика. — «Известия»), и им я ничего не стала говорить и не сказала до сих пор. Бабушке пошел 84-й год, у нее три инсульта, но она молодец, она ходит, разговаривает. У папы был микроинфаркт. Я понимала, что бабушку это точно на тот свет может отправить, а папе навредить. Поэтому, когда у меня исчезли волосы, брови, я очень долго маскировалась, не разговаривала с ними по видеосвязи. Потом начала их постепенно готовить, сказала, что меня в парикмахерской неудачно постригли и я решила побриться налысо. Они до сих пор верят, что у меня была стрижка неудачная.
В плане лечения мне очень повезло. Я ни копейки нигде не заплатила, у меня ничего не вымогали и не требовали. Все давали вовремя, с лечением не затягивали, и все это в рамках ОМС. Один раз я поменяла химиотерапевта — мы не сошлись характерами. Кроме того, мне отказались выписать лекарство для поддержания уровня лейкоцитов: сказали, идите в свою поликлинику. В итоге я решила в принципе делать «химию» в поликлинике и очень этим довольна. Там была замечательная врач.
Из-за пандемии не выбрали все квоты, и я довольно легко попала на операцию к хорошему хирургу в Институт радиологии на Калужской.
Но о чем мне не говорили ни хирург, ни химиотерапевт, это о том, что у девушек после такой операции часто развивается лимфедема (из-за того, что после удаления лимфатических узлов лимфатическая жидкость скапливается в мягких тканях. — «Известия»).
Фото: фонд «Дальше»
Врачей-лимфологов у нас в поликлиниках нет. И о том, что такая проблема может быть, что вам может потребоваться специальный рукав, меня никто не предупреждал. Я случайно наткнулась в интернете на открытый урок с лимфологом, как раз в фонде «Дальше». Это было единственное видео, которое я в итоге посмотрела из всего, что у меня было сохранено в закладках.
Я послушала, и оказалось, что у них есть бесплатная школа для онкопациентов. О лимфедеме там рассказывают все: как обследовать, как лечить, нужна или нет операция. Я ходила раз в неделю, и всем, кто с раком молочной железы столкнется, я очень рекомендую это сделать: такого количества информации вам не дадут ни на одном коротком приеме. Я узнала об этом уже после операции, но в идеале, конечно, все это нужно сделать еще до. В итоге мне посоветовали рукав хороший, и я нашла врача, который потом проведет мне операцию на руке.
Я сразу после операции начала давать себе физические нагрузки, хотя врачи этого и не рекомендовали. В двухместной палате я почти все время лежала одна — опять же из-за пандемии. Никого не пускали, выходить в коридор было нельзя, было довольно скучно. Я делала приседания три раза в день, махи ногами — все, что не нагружает руку. Сейчас я каждый день даю себе кардионагрузку. Недавно пробежала 15 км, хотя до лечения начинала с двух-трех минут бега и уже немного задыхалась.
Врач мне тоже говорит, что это необходимо: только физика поможет организму не давать думать, что он стареет, что он в климаксе. Чем дольше вы будете жить активной жизнью, работать, а не хоронить себя, тем сильнее вы продлите эту молодость. Я лично еще планирую иметь детей, когда это закончится».
«Врачи спросили, зачем я вообще пришла»
Алла, 51 год:
«В нашей семье никто никогда с этим не сталкивался, поэтому я даже не представляла себе, что у нас это может у кого-то быть.
Но пять лет назад на плановом осмотре у гинеколога врач увидела подозрительное уплотнение и отправила меня дальше «поисследовать». Я ничего плохого не ждала, так что, когда специалисты говорили, что это не онкозаболевание, давайте понаблюдаем, придете еще через полгода, я спокойно это воспринимала.
Мне сделали не только УЗИ, но и МРТ. И все сказали, что ничего такого не видят. Но попался маммолог, которого я благодарю до сих пор: он настоял на том, чтобы проверить еще раз, чтобы сделать биопсию. Сказал: «Мне это не нравится, давайте посмотрим еще». Посмотрели, и оказалось, что у меня третья стадия.
Когда маммолог позвонил и попросил подъехать, я сразу напряглась, потому что поняла, что, если бы все было хорошо, он бы сказал мне это по телефону. В итоге он в течение 45 минут — я как сейчас помню — рассказывал мне, что это онкологическое заболевание, что мне предстоят такие-то и такие-то шаги.
Не помню, как я доехала домой, все время думала, как сказать дочери. Ей на тот момент было 13 лет. Думала, как вообще сказать родным. Медицина была уже продвинутая, но откуда-то из прошлой жизни в голове оставалось, что если рак, то, значит, ты умер, это однозначно. Поэтому сразу возникли все эти мысли о том, как будет расти дочь без мамы, что умирать в 46 лет — это как-то рановато.
Фото: фонд «Дальше»
Острая фаза переживания длилась три дня, потом стало понятно, что все равно какие-то действия надо предпринять. Мне порекомендовали хорошего хирурга в России, но у меня была финансовая возможность, и я решила лететь в Германию.
Самое смешное, что, когда я приехала туда, врачи посмотрели и тоже спросили, зачем я пришла, мол, они ничего страшного не видят. Но есть такая процедура, когда тебе вводят вещество, которое красит патологию, а потом делают небольшой надрез и смотрят. И врачи сказали, что раз я приехала, они готовы все-таки сделать этот местный надрез и посмотреть. И когда они его сделали, стало понятно, что все совсем плохо. Мне сказали, что потребуется полная мастэктомия (полное удаление молочной железы. — «Известия»).
Для меня, конечно, это был второй шок. Потому что я надеялась, что это зарубежные врачи, современные технологии, и я смогу обойтись «легким испугом», не придется удалять грудь. Но не получилось, и я легла на вторую операцию.
Операция оказалась самым легким шагом во всем этом процессе, потому что дальше мне потребовалась химиотерапия. Сначала я ее переносила хорошо, почти без побочек, а потом мне поменяли препарат, и у меня перестал вовремя восстанавливаться уровень лейкоцитов. В этом случае «химию» не делают, ждут, когда организм восстановится до конца. Из-за этого лечение сильно затянулось.
Стрижка налысо для женщины — отдельный жуткий стресс. Я сидела и рыдала в парикмахерской, где я отрезала волосы. Там был пожилой дедушка-парикмахер, который говорил: «Я вас понимаю, я делаю это с тяжелым сердцем».
Ты и так выглядишь не слишком здоровым человеком, а тут ты еще и без бровей, без ресниц. И не хочется лишний раз смотреть на себя в зеркало, не то что выходить из дома.
Потом была лучевая терапия. Ее я делала уже в России. У меня левая сторона, и мне сразу сказали, что здоровые органы тоже пострадают, потому что облучение — это не так безобидно, как можно было бы предположить. У меня начались боли в сердце, мне делали кардиограмму, давали таблетки.
Но я разговаривала с женщинами, и у всех, как и у меня, в итоге сильнее всего пострадала кожа: к окончанию курса — 25 процедур, — образовалось что-то вроде ожога.
Последнее облучение было просто счастьем, потому что хотя бы на какое-то время по поводу лечения можно было выдохнуть. Но после этого еще раз в полгода нужно было проверяться. И каждый раз я с ужасом ждала, какие будут результаты, не повторится ли все это.
Еще во время «химии», когда у меня выпали волосы и ресницы, я сидела одна и не хотела особенно ни с кем общаться. Некоторые деликатно спрашивали, готова ли я поговорить о болезни, но я начинала плакать и, как правило, оказывалась не готова.
Фото: фонд «Дальше»
Тогда подруга порекомендовала мне психолога. Я сказала, что нет, я не барышня и справлюсь сама. Но чем дольше двигался процесс, тем сильнее я понимала, что сама уже не справляюсь, нужен специалист. Я обратилась к женщине, которую мне посоветовали, и года полтора я ходила к ней, прорабатывая страх рецидива, страх смерти, какие-то вещи, которые возникали параллельно.
Эта же подруга потом порекомендовала мне фонд «Дальше». Там в том числе есть именно онкопсихологи: сначала индивидуальная, а потом групповая терапия, которая мне тоже очень помогла.
Работу с психологом я рекомендую всем, кто столкнулся с этой проблемой, потому что после этого ты совершенно спокойно можешь с этим жить — можешь говорить об этом, рассказывать, можешь кому-то помогать, давать советы по лечению, и все это совершенно спокойно, не причиняя себе при этом никаких душевных травм».
«Для медиков есть свои плюсы и минусы»
Екатерина, 54 года:
«Я сама акушер-гинеколог. Опухоль у меня нашли в январе 2018 года. Когда ты медик, есть свои плюсы и минусы. С одной стороны, у тебя много знакомых в медицине, ты более или менее понимаешь, что должно происходить, как это могут лечить. Знаешь, к кому обратиться, если что. С другой — ты сразу очень четко осознаешь, что значит этот диагноз.
Образование у меня увидели на УЗИ. При этом у нас есть обязательный профосмотр, и за несколько месяцев до этого, в сентябре, я проходила УЗИ планово. Тогда мне сказали, что патологии не обнаружили, и это усыпило мою бдительность, потому что уже в октябре я нащупала уплотнение, но поскольку была недавно на обследовании, проверяться сразу не пошла.
Я пришла на УЗИ в январе следующего года, и выяснилось, что у меня третья стадия. Меня смотрела та же врач, и она сказала мне: «Вы что, не видите, что у вас запущенная онкология?»
С одной стороны, я считаю, что в моем случае это был пропущенный диагноз: эта опухоль не могла развиться так быстро. С другой — я понимаю, что с моей стороны тоже не хватило так называемой онконастороженности, того, о чем я всегда говорю своим пациентам. Я акушер-гинеколог с огромным стажем, врач ультразвуковой диагностики по второй специальности, но я не стала смотреть в монитор, потому что не хотела увидеть там ничего подозрительного.
Поэтому сразу всем хочу сказать, что онконастороженность — когда ты внимательно относишься к себе, когда проверяешь любые подозрения, причем своевременно, — это очень важно. Второй важный момент — если у вас были опасения, вам сказали, что все хорошо, но у вас по-прежнему есть сомнения, ищите второе мнение. Врач может ошибиться.
Рак молочной железы — очень распространенное заболевание. Если говорить проще: у меня на лестничной клетке четыре квартиры. Женщины в двух из них — я и моя соседка — с ним столкнулись. Только в этом месяце у двух моих пациенток диагностировали РМЖ, причем у одной девушки на ранней стадии — она нащупала уплотнение и пришла сама. А вторая, пожилая, очень интеллигентная женщина, уже несколько лет приходила к разным врачам с жалобой на уплотнение в груди, и диагноз почему-то ей никто так и не поставил.
Очень важно выявить заболевание на ранней стадии. Потому что вначале выживаемость составляет до 90%, в моем случае это было от 0 до 30%. Разброс огромный, и как понять, в какой процент ты попадешь?
Фото: фонд «Дальше»
В России существует программа скрининга рака шейки мака и рака молочной железы. Скрининг — это обследование условно здоровых. Есть приказ Минздрава, по которому женщинам до 40 делается УЗИ молочных желез раз в два года, а после 40 лет скрининговым исследованием является маммография. Это не касается женщин с отягощенным семейным анамнезом: это уже группа риска, и у них другая программа.
При этом надо иметь в виду, что шанс всегда выше, чем в статистике: статистика у нас отстает, потому что она опирается на возможности медицины, которые были пять лет назад. А медицина в этой сфере очень быстро идет вперед. У меня онкозаболевание нашли в 2018 году, а уже в 2019-м для моего вида рака появился новый вид лечения, которого до этого не было. Как его могли учесть в статистике?
Еще важно понимать, что протоколы во всех странах одинаковые. Многие едут, например, в Израиль, потому что считают, что там лучше знают, как лечить. Но вообще-то врачи везде работают по международным протоколам, у нас тоже. Другое дело, что у нас часто бывает очень жесткое, очень негуманное отношение к пациентам. Это особенно печально, потому что в психологическом плане онкопациент — это человек без кожи.
Для меня диагноз был шоком. Я не понимала, почему со мной это произошло. Мне требовалась радикальная мастэктомия, а для женщины в любом возрасте удаление груди — это, конечно, травма. Потом очень сложно смотреть на себя в зеркало. Кроме того, уже после операции и химиотерапии стало понятно, что моя опухоль слабо реагирует на химиотерапию, есть метастазы в лимфоузлах. В этом случае прогноз обычно неутешительный, и у меня началась депрессия. Но я поняла, что мне надо как-то самой научиться с этим жить.
Я продолжала работать и параллельно занималась с психологом. Кроме того, мне помогла йога. До заболевания я очень скептически к ней относилась, а тут пришла на специальные занятия для тех, кто перенес рак молочной железы, и выяснилось, что это действительно мое. Так мне удалось вернуть подвижность руки, потому что часто бывает, что после операции рука не поднимается.
Психологической помощи пациентам у нас нет. Также негде получить совет о том, как, например, оформить инвалидность. Эти задачи берут на себя фонды и пациентские сообщества. Там есть онкопсихологи и медицинские юристы, и это очень важно: это огромная помощь для человека, который никогда не сталкивался ни с чем подобным, и вот на него обрушился этот диагноз.
В октябре фонд «Дальше» проводит социальную акцию «Розошарф», в рамках которой можно пожертвовать средства на помощь пациентам с раком молочной железы и работу специализированного центра поддержки.
ФГБУ «Московский научно-исследовательский онкологический институт им. П.А. Герцена» Минздрава России
Сарибекян Э.К.
ФГБУ «Московский научно-исследовательский онкологический институт им. П.А. Герцена» Минздрава России
Смирнов А.К.
ФГБУ «Московский научно-исследовательский онкологический институт им. П.А. Герцена» Минздрава России, 125284 Москва, 2-й Боткинский пр-д, д. 3, Российская Федерация
Болотина Л.В.
ФГБУ «Московский научно-исследовательский онкологический институт им. П.А. Герцена» Минздравсоцразвития России
Куприянов П.И.
ГБОУ ВПО «Первый Московский государственный университет им. И.М. Сеченова» Минздрава России, Москва, Россия
Клинический пример 17-летнего наблюдения за больной раком молочной железы IIIC стадии с метастазами в парастернальных лимфатических узлах
Авторы:
Рассказова Е.А., Сарибекян Э.К., Смирнов А.К., Болотина Л.В., Куприянов П.И.
Журнал:
Онкология. Журнал им. П.А. Герцена. 2019;8(3): 208‑211
Как цитировать:
Рассказова Е.А., Сарибекян Э.К., Смирнов А.К., Болотина Л.В., Куприянов П.И.
Клинический пример 17-летнего наблюдения за больной раком молочной железы IIIC стадии с метастазами в парастернальных лимфатических узлах. Онкология. Журнал им. П.А. Герцена.
2019;8(3):208‑211.
Rasskazova EA, Saribekyan EK, Smirnov AK, Bolotina LV, Kupriyanov PI. Clinical example of a 17-year observation of a patient diagnosed with stage IIIC breast cancer with metastasis to the parasternal lymph nodes. P.A. Herzen Journal of Oncology. 2019;8(3):208‑211. (In Russ.).
https://doi.org/10.17116/onkolog2019803115208
Рак молочной железы (РМЖ) занимает первое место в структуре заболеваемости и смертности среди онкологических заболеваний у женщин в мире и в РФ. В 2017 г. РМЖ выявлен у 64 798 женщин в РФ, что составляет 456,0 случаев на 100 000 населения [1].
Пациентки с местно-распространенным РМЖ III B, С стадии составляют до 20% в структуре РМЖ в России.
При локализации опухоли в медиальных и центральных квадрантах возрастает вероятность поражения парастернальных лимфатических узлов. Внутренний грудной коллектор является одним из основных путей метастазирования при РМЖ. Метастазы в этом бассейне оказывают отрицательное воздействие на выживаемость в отдаленные сроки и на длительность безрецидивного периода [2]. Полагают, что микрoметастазы в неудаленных при выполнении обычной мастэктомии парастернальных лимфатических узлах могут выступать в качестве источника поражения надключичных узлов, а также дальнейшего распространения опухолевых клеток [3, 4].
В связи с этим ряд авторов полагают, что РМЖ с метастазами в надключичных и парастернальных лимфатических узлах без признаков отдаленного метастазирования можно рассматривать как регионарный и, следовательно, потенциально излечимый процесс. Соответственно таким пациентам показано радикальное, а не паллиативное лечение [5].
Сведения о частоте метастазирования в парастернальные лимфатические узлы, по данным литературы [6], существенно колеблются в пределах 12—55%, а в 4—16% случаев это поражение встречается при отсутствии метастазов в аксиллярном коллекторе, что подчеркивает важность изучения состояния этой группы лимфатических узлов. К сожалению, точность методов современной диагностики не превышает 72—95%.
В случае метастатического поражения парастернальных лимфатических узлов можно применять два метода локального лечения: хирургический или лучевой с суммарной дозировкой по радикальной программе.
Ниже приведено клиническое наблюдение пациентки, которой выполнено консервативное лечение метастатических парастернальных лимфатических узлов.
Клиническое наблюдение
Пациентка Т., 77 лет, диагноз: первично-множественный метахронный рак: рак правой молочной железы IIIC стадии, рТ2N3сМ0G2. Состояние после комплексного лечения в 2001 г. (операция + лучевая терапия + 5 курсов химиотерапии САF + гормонотерапия). Рак левой молочной железы I стадии, рТ1N0М0. Состояние после хирургического лечения в 2012 г.
Из анамнеза: пациентка Т. в возрасте 60 лет в мае 2001 г. обнаружила самостоятельно узел в правой молочной железе и обратилась в поликлинику МНИОИ им. П.А. Герцена для обследования. Клинически в правой молочной железе в верхневнутреннем квадранте определяется узловое образование размером 2,5×2 см, плотное при пальпации, кожные симптомы отрицательные. Левая молочная железа без узловых образований. Пациентка обследована. Маммография: справа в верхневнутреннем квадранте выявляются ограниченное уплотнение размером 2,5 см, единичные микрокальцинаты. Заключение: рак правой молочной железы. Цитологическое исследование материала тонкоигольной биопсии опухоли правой молочной железы: рак солидного строения лимфатического узла правой подмышечной области — метастаз солидного рака. Сцинтиграфия костей скелета от 02.05.01: признаков очаговых накоплений препарата в костях не обнаружено. Рентген легких от 03.05.01: легкие, средостение без изменений.
21.05.01 в МНИОИ им. П.А. Герцена выполнена операция: радикальная резекция правой молочной железы с одномоментной реконструкцией фрагментом широчайшей мышцы спины.
Гистологическое исследование: макроскопически выявлен узел размером 2×2×2,5 см. Микроскопическое исследование: инвазивный протоковый рак 2-й степени злокачественности с наличием опухолевых эмболов в лимфатических сосудах, а также структур карциномы in situ. В одном из фрагментов, взятом отдаленно, очаг внутрипротокового рака с началом инвазивного роста. В 1 из 10 исследованных подмышечных лимфатических узлов выявлен метастаз рака без инвазии за капсулу. Иммуногистохимическое исследование: реакция с рецепторами эстрогенов положительная в 20% клеток опухоли, реакция с рецепторами прогестеронов отрицательная.
При выписке пациентке выполнено контрольное УЗИ регионарных зон, диагностирован увеличенный лимфатический узел в правой парастернальной области размером 7×4,4 мм. С использованием ультразвуковой навигации произведена тонкоигольная биопсия лимфатического узла, цитологически выявлен рак с выраженной дистрофией клеток.
По данным компьютерной томографии грудной клетки от 13.06.01 парастернальные лимфатические узлы не увеличены, дополнительной патологии не выявлено.
При УЗИ регионарных зон от 14.06.01 произведена биопсия второго парастернального лимфатического узла размером около 4×3 мм, цитологически выявлен аденогенный рак с низкой дифференцировкой клеток. Учитывая двукратную верификацию парастернальных лимфатических узлов, трудность их визуализации лучевыми методами диагностики (УЗИ, КТ), в качестве местного воздействия принято решение применить лучевую терапию по радикальной программе.
Пациентка обсуждена на консилиуме с участием химиотерапевта, радиолога, хирурга, рекомендовано проведение полихимиотерапии — 5 курсов по схеме САF, лучевая терапия на сформированную правую молочную железу, регионарные зоны, гормонотерапия тамоксифеном по 20 мг/сут в течение 5 лет.
На 2-м этапе выполнена лучевая терапия на правую молочную железу в СОД 54 Гр, на регионарные зоны 45 Гр, на парастернальную зону 50 Гр, на 3-м этапе — 5 курсов ПХТ по схеме САF, далее пациентка 4 года получала антиэстрогенную терапию тамоксифеном, 1 год — ингибитор ароматазы аримидекс.
При контрольном обследовании в поликлинике МНИОИ им. П.А. Герцена в апреле 2012 г. диагностирован рак контралатеральной левой молочной железы I стадии. С учетом возраста пациентки (71 год) решено выполнить операцию в объеме радикальной мастэктомии слева.
При повторном поступлении: в правой молочной железе в области послеоперационного рубца без очаговых зон. В левой молочной железе определяется узел размером 1,5 см на границе верхних квадрантов. Регионарные лимфатические узлы мягкоэластической консистенции. 20.04.12 произведена операция — радикальная мастэктомия слева.
При гистологическом исследовании макроскопически выявляется узел размером 1,2 см. Микроскопическое исследование: инвазивная папиллярная карцинома с очагами инвазии за пределы капсулы узла 2-й степени злокачественности, по периферии множественные внутрипротоковые папилломы, сосок интактен. В 16 лимфатических узлах метастазов не обнаружено.
Таким образом, с учетом разной гистологической структуры опухолевых узлов при сравнении с данными 2001 г. диагностирован первично-множественный метахронный рак молочных желез. Иммуногистохимическое исследование: рецепторы эстрогена 4 балла, рецепторы прогестерона 0 баллов, реакция с Неr2/neu 2+, Кi-67 в 5% клеток. При FISH-реакции амплификации не обнаружено. На консилиуме от 17.05.12 с участием химиотерапевта, радиолога, хирурга рекомендовано наблюдение.
При контрольном обследовании в декабре 2018 г. по данным КТ грудной клетки, УЗИ послеоперационного рубца слева и правой молочной железы, регионарных лимфатических узлов, маммографии справа, сцинтиграфии костей скелета, УЗИ брюшной полости данных, подтверждающих прогрессирование, не выявлено. При осмотре пациентки в декабре 2018 г. и по данным инструментального обследования прогрессирования и местного рецидива не обнаружено (см. рисунок).
Таким образом, за период наблюдения в течение 17 лет у пациентки данных в пользу прогрессирования в парастернальных лимфатических узлах не отмечено.
Заключение
Данное клиническое наблюдение — пример успешного комплексного лечения рака молочной железы IIIC стадии с включением лучевой терапии по радикальной программе на область парастернальных лимфатических узлов справа, курсов полихимиотерапии и гормонотерапии без отдаленного прогрессирования заболевания в течение 17 лет.
В настоящее время пациентка в возрасте 77 лет социально активна, работает редактором в журнале, реабилитирована в семье.
Авторы заявляют об отсутствии конфликта интересов.
The authors declare no conflict of interest.
Сведения об авторах
Рассказова Е.А. — e-mail: rasskaz2@yandex.ru, http://orcid.org/0000-0003-0307-8252
Сарибекян Э.К. — https://orcid.org/0000-0003-0827-7998;
Смирнов А.К. — e-mail: esmrgsu@yandex.ru
Болотина Л.В. — https://orcid.org/0000-0003-4879-2687;
Куприянов П.И. — https://orcid.org/0000-0002-5671-6097
Автор, ответственный за переписку: Рассказова Е.А. — e-mail: rasskaz2@yandex.ru, https://orcid.org/0000-0003-0307-8252
ЖИЗНЬ ПОСЛЕ РАКА
История пациента
Сейчас я очень бережно отношусь к себе, своему здоровью: не ношу тяжести, ограничиваю себя в тяжелой работе. Что касается спорта, я начала ходить в бассейн. Мой лечащий врач Виктория Андреевна предупредила, что по-спортивному плавать нужно аккуратно: спокойно, без напряжения, чтобы не провоцировать боль в руке, беречь себя. Также я посещаю йогу, курс “Здоровая спина”, суставную гимнастику. Все это мне очень нравится, после занятий я себя хорошо чувствую, разминается все тело, мышцы в тонусе. Также очень много гуляю, хожу пешком.
Очень важно питание. Если в рационе было много жирной пищи, углеводов, то от этого нужно отказываться, перестраиваться. Нужно соблюдать диету: больше фруктов, овощей, белковая пища, как можно меньше углеводов.
Истории других пациенток
Рак груди — это сложное заболевание. Это большой стресс при постановке диагноза, длительное многоэтапное лечение. Но рак груди — это не приговор! Важно лечиться! Истории пациентов ниже помогут настроиться на победу!
История Виктории Саблиной
52 года, экономист, живёт в Москве. В декабре 2019 года диагностирован рак правой молочной железы T2N1MO, IIB стадия, гормонозависимый, мультицентрическая форма роста, проведено удаление правой молочной железы, пластика груди (не закончена), химиолучевая и гормональная терапии.
История Стеллы Маркиной
37 лет, главный специалист информационно-аналитического центра, живёт в Москве. В августе 2020 года диагностирован рак молочной железы. PT2N1MO, IIb стадия, проведено удаление опухоли левой молочной железы, проводится химиолучевая терапия.
Информация о раке груди
ниже основные этапы лечения заболевания, внутри каждого раздела есть информация от врачей, памятки для пациентов и их родственников по сложным ситуациям в ходе лечения
Рак груди: что делать? История пациента, рекомендации ведущих врачей, психологов, юристов
Какие обследования нужно пройти, чтобы правильно поставить диагноз?
Какие протоколы и прогнозы в лечении рака груди существуют сегодня?
Как проводится иммунотерапия рака груди, какие могут быть последствия?
Как проводится мастэктомия при раке груди, как справиться с побочными реакциями организма?
Как проводится овариэоктомия при раке груди, как справиться с побочными реакциями организма?
Как проводится пластика груди при раке груди, как справиться с побочными реакциями организма?
Как проводится таргетная терапия при раке груди, как справиться с побочными реакциями организма?
Как проводится гормональная терапия при раке груди, как справиться с побочными реакциями организма?
Как проводится лучевая терапия при раке груди, как справиться с побочными реакциями организма?
Примеры, которые вдохновляют лечиться от рака
Где еще можно получить помощь
финансовую, юридическую, психологическую, информационную
ГРУППЫ ВЗАИМОПОМОЩИ В СОЦИАЛЬНЫХ СЕТЯХ
ФИНАНСОВАЯ ПОМОЩЬ
ПСИХОЛОГИЧЕСКАЯ, ЮРИДИЧЕСКАЯ, ИНФОРМАЦИОННАЯ ПОМОЩЬ
ГРУППЫ ВЗАИМОПОМОЩИ В СОЦИАЛЬНЫХ СЕТЯХ
ФИНАНСОВАЯ ПОМОЩЬ
ПСИХОЛОГИЧЕСКАЯ, ЮРИДИЧЕСКАЯ, ИНФОРМАЦИОННАЯ ПОМОЩЬ
ВРАЧИ
где найти хороших специалистов
по лечению злокачественных опухолей
груди
НА НАШЕМ РЕСУРСЕ ВЫ МОЖЕТЕ ПОЛУЧИТЬ ПОЛНУЮ ИНФОРМАЦИЮ О ЗАБОЛЕВАНИИ, ПРОВЕРЕННУЮ ВРАЧАМИ
«Мой парень Марк обнаружил маленький узелок в моей правой груди и заставил обратиться к врачу. Ненавижу больницы и врачебные кабинеты: два года назад я потеряла отца, и у меня слишком много болезненных воспоминаний. Врач сказал: «Вы молодая, так что, скорее всего, это просто уплотнение». Он предложил прийти на повторный прием через 4 недели. 4 недели спустя врачи все еще думали, что беспокоиться не о чем. Но если очень хочется, можно сделать биопсию. Марк настоял на процедуре.Помню, как в день биопсии я смотрела на экран, сжимая ладонь своего парня. Тогда я увидела это уплотнение впервые. Очень длинная игла, несколько заботливых медсестер, перевязка — мне пообещали перезвонить через несколько дней, если все в порядке. Тогда я еще не понимала, что эта игла оставила на мне вечный шрам и навсегда изменила мою жизнь.»
«Вместо звонка я получила письмо с назначением новой консультации. 15 декабря, в разгар предпраздничной суеты, когда я собиралась навестить родственников в Норвегии и разгребала рабочий завал, мне поставили диагноз — агрессивная форма рака молочной железы на ранней стадии. Мне придется сделать операцию, пройти химиотерапию и облучение. Более того — химиотерапия может задеть мою репродуктивную систему, так что мне срочно нужно повысить фертильность. Я была ошарашена. Мне выдали ворох брошюр. Помню, как сжимала руку Марка и надеялась, что он не бросит меня: внезапно я превратилась в ходячее бедствие. Я не была абсолютно больной, но впервые в жизни увидела смерть как один из реальных исходов. Марк уверил меня — мы пройдем через это вместе. Когда я увидела, что он прослезился, меня начало трясти. Меня не переставало трясти еще неделю. Когда первый шок отступил, я рассказала своему начальнику. Фраза «у меня рак» звучала так дико из моих уст, что я пообещала себе жить нормальной жизнью, насколько это возможно. Я не могла сидеть дома и плакать. Страх поглотил бы меня целиком, а от этого никакого толку.Я изменила отношение к болезни и пропустила 10 рабочих дней. Заставляла себя соблюдать привычное расписание. К консультациям относилась словно к деловым встречам, с максимальным хладнокровием. Привычный образ жизни единственное, что помогло мне не сойти с ума.»
«Праздники выдались тяжелыми. Я прошла череду анализов, магнитно-резонансных и компьютерных томографий. Мне предложили выбрать между центральным венозным катетером — трубкой, которая будет торчать из плеча 3 месяца, или легкой операцией по вживлению порта — трубки от шеи до правого желудочка сердца. Я выбрала порт, хотя оба варианта не вызывали восторга. 4 января мне удалили опухоль и лимфоузлы из правой подмышечной впадины. Через 2 недели реабилитации началась интенсивная программа подготовки для экстракорпорального оплодотворения. Дважды в день мне ставили уколы, один для подавления цикла, другой для стимуляции выработки яйцеклеток, и брали анализы крови. Так как лимфоузлы удалили, кровь брали только из одной руки. Медики выкачивали кровь из вен на ладонях и в предплечьях. Порой было так больно, что я теряла сознание. Потом пришло время собирать яйцеклетки. Для запуска процесса нужен был еще один укол. Дело было за два дня до начала химиотерапии. Мне стало плохо во время процедуры. Яичники так разбухли, что вывернулись и наполнили живот жидкостью. Боль была такой, что меня рвало. Я провела ночь в отделении экстренной медицинской помощи. К утру мне стало лучше, и я поехала домой отдыхать, чтобы в 7 утра следующего дня снова вернуться в больницу и начать лечение. Я была измотана и напугана, но отчаянно держалась за жизнь.
«Химиотерапия отнимала силы, часто я чувствовала себя слабой. Но тяжелее всего пережить выпадение волос. Специалист выписал шампунь, кондиционер и лекарства — их нужно использовать наряду с защитной шапкой, сквозь которую подают жидкий азот во время каждого сеанса химиотерапии, чтобы химикаты не сжигали волосяные луковицы. По ощущениям как засунуть голову в ведро со льдом и сидеть так часами.Я купила парик и стала надеяться на лучшее. Через 3 недели после первой процедуры волосы начали выпадать. Прядка здесь, прядка там, а потом внезапно выпали все сразу. Я отчетливо помню, как пришла в уютную сайкл-студию и после тренировки приняла душ в безупречно чистой раздевалке. Увидев клок волос в руке, я вскрикнула. Я быстро схватила вещи и ринулась в февральское утро с мокрыми волосами. Утонченные девушки из группы сайклинга остались стоять с раскрытыми ртами.Это был один из самых ужасных дней в моей жизни. Я больше не была человеком, которого привыкла видеть в зеркале. У меня осталось немного волос по линии роста, но к маю я потеряла брови, а в июне исчезли некогда густые ресницы. Они не только для того, чтобы «обрамлять лицо». Без них нельзя принять душ или попасть под дождь.К тому же я принимала лекарства и опухла — выглядела ужасно. Во время одной из прогулок я схватила Марка за руку и спросила: «Как мне ложиться с тобой в постель и чувствовать себя сексуальной?» Он сказал: «Это наши волосы, наши брови, наши ресницы, и мы их вернем». Благодаря его поддержке и невероятным друзьям, которые осыпали меня комплиментами и добрыми пожеланиями, мне удавалось сохранять позитивный настрой.»
«Хочу сказать, что болезнь глубоко изменила меня, но это неправда. Тем не менее я узнала, что наше тело невероятно сильное. Мы можем разумом контролировать самочувствие. Вера в то, что «стакан наполовину полон», была для меня бесценна. Как я уже говорила, главный способ оставаться в здравом уме — вести максимально нормальную жизнь, насколько это возможно. Моя семья, друзья и доктора невероятно меня поддерживали. Я торговалось с медсестрой, которая проводила сеансы химиотерапии, чтобы получить больше обезболивающего. Настаивала, чтобы мне заказывали еду из индийского ресторана, в котором мы с Марком обычно ужинали по воскресеньям. Я приходила в бары на дни рождения друзей, но уходила чуть раньше, чем обычно.Утреннюю пробежку я заменила прогулкой. Один из моих друзей собрал календарь с подарками от друзей со всего мира, чтобы я открывала его до и после каждого сеанса химиотерапии. Я не могу представить себе более продуманного и искусного подарка. Мы не могли отпраздновать день рождения Марка, как я планировала. Вместо этого мы решили отправиться на Калифорнийское побережье, когда закончится мое лечение. В августе мы сели в самолет до Калифорнии с осознанием, что победили рак. Мое здоровье восстанавливается. Впервые за несколько месяцев мы смогли по-настоящему расслабиться. Однажды вечером, когда мы наблюдали закат на Биг-Суре, Марк сделал мне предложение. После всего, что мы пережили вместе, нет другого человека, с которым я хотела бы разделить жизнь.»
Вопросов: 184
Здравствуйте! Мне 56 лет Диагноз: BL правой молочной железы,St.IIIB,c T4aN1MO, KГII. Гистология Инвазивная карцинома неспецифического типа, 2 степень злокачественности (G2).
ИГХ: Экспрессия HER2-2+,PR-,ER+(TS7), Ki67 ДО 90%.
Назначено:1)проведение неоадъювантной ПХТ4 курса по схеме АС, при продолжении ПХТ-таксаны 2-4 курса+/-таргетная терапия. 2)установка внутритканевой метки 3)FISH-исследование на определения HER2-статуса 4) операция в объеме мастэктомия по Маддену (при хорошем ответе на ПХТ и отсутствии отдаленных мтс)50 решение о проведении ДЛТ после получения п/о гистологии.
Перед проведением 1курса ПХТ лейкоциты 3,4х10^9/л. Перед проведением следующего курса ПХТ, который назначен на 30 апреля лейкоциты 2,45х10^9/л.
Как Вы считаете, каким должно быть дальнейшее лечение?
Здравствуйте, Наталья. Речь идет о 3 стадии рака молончой железы. По данным иммуногистохимического исследования опухоль чувствительна к гормонотерапии, имеет высокое значение индфекция пролиферативной активности, и при этом не понятно чувствительна ли она к таргетной терапии. Сначала я бы поставил все точки над i в диагнозе — провел бы повторное иммуногистохимическое исследование в независимой лаборатории. Не исключаю, что речь может идти о трижды негативном раке молочной железы. Можно конечно начать с химиотерапии, но дальше надо точно решать подключать таргетную терапию (трастузумаб, пертузумаб) или нет.
Операцию действительно надо планировать в объеме радикальной мастэктомии. Лучевую терапию также надо планировать независимо от лечебного патоморфоза. После операции, после получения данных о лечебном патоморфозе, можно будет спланировать лечение. Оно может быть разным при разных типах рака (люминальном А, Б и трижды негативном).
Что касается уровня лейкоцитов, то я бы рекомендовал выполнить введение филграстима, чтобы к 30 апреля уровень лейкоцитов был достаточным для проведения лечения. Но вопрос надо обсуждать с лечащим врачом, я высказал лишь свое мнение.
В любом случае вам надо ориентироваться на мнение лечащего врача.
Обязательно подпишетесь на мой Инстаграмм
Записаться на очную консультацию можно круглосуточно через сервис НаПоправку.
Думаю, что вам будет интересна моя книга «Рак молочной железы. Ответы на вопросы», которую можно получить с любым заказом от 3 тысяч рублей в интернет-магазине Бинтофф.Ру или непосредственно в магазине при заказе от 3 тысяч рублей (Санкт-Петербург, Московское шоссе. д. 26, к.1).
Обязательно подпишитесь на группы, учреждений, в которых я работаю
ГБУЗ ЛОКОД
Клиника онкологических решений Луч.
СПБ Больница Российской академии наук.
Здравствуйте Дмитрий Андреевич. Диагноз: Рак левой молочной железы нодозно- отечная форма С 50.8 , умереннодифференцированная аденокарцинома маммарная , мтс в аксилярные лимфоузлы слева сТ4bN1M0 lll B стадия. 1 курс неоадьювантной ПХТ «АС». Описание ИГХ : РЭ +6б. РП + 5б. HER2/NEU +2. Kl -67 — 45-50%. Назначено лечение доксорубицин + циклофосфамид 4 курса. Вопрос правильно ли назначено лечение. Возможно ли рассмотреть вопрос об операбельности? Если да, то есть ли у вас квоты на наш регион для проведения данной операции.
Вопрос # 41590 | Тема: Лечение 3 стадии | 21.04.2020 |
Прокопьевск ,Кемеровской обл.
Здравствуйте, Наталья. Речь идет о 3 стадии рака молочной железы. По данным иммуногистохимического исследования опухоль чувствительна к таргетной терапии, имеет высокое значение индекса пролиферативной активности. Однако показатель her2neu не определен, то есть надо проводить дополнительное исследование (FISH), чтобы понять, чувствительна ли опухоль к таргетной терапии или нет. Это очень важная информация, потому если опухоль чувствительна к таргетной терапии, то ее надо обязательно включать в лечение (препараты трастузумаб и пертузумаб).
Вопросы об операбельности рассмотреть можно и квоты на ваш регион есть, но самое главное определиться с лечением, определиться с эффективностью лечения. Пока остаются без ответов многие вопросы.
В принципе при 3 стадии надо провести расширенное обследование — компьютерную томографию органов грудной и брюшной полости, сцинтиграфию костей. В любом случае вам надо ориентироваться на мнение лечащего врача.
Также я бы рекомендовал профилактическое введение золендроновой кислоты — с целью снижения риска развития остепороза и метастазов в кости. Памятка в приложении.
Золедрон кислота памятка-инструкция ЛУЧ ЛАХТА.pdf (297.8 Кб)
Здравствуйте,Дмитрий Андреевич!
У мамы(44 года)была проведена операция радикальная мастэктомия по Маддену слева.
Заключ.диагноз:рак левой молочной железы ст.llla гр.lll pT2N2M0.
Гистология: инфильтрирующая карцинома мол.железы,неспецифический тип,умеренной степени злокачественности,в 5 из 10 лимфоузлов метастазы карциномы.
ИГХ:Er(++) TS 6б,PgR(+) TS 5б,Her2neu(-) полож.,ki67~15%
Интересно ваше мнение,нужна ли химия в данном случае?а потом еще и луч и далее гормонотерапия?
Если да,то сколько курсов потребуется?
Спасибо,очень жду ответ!
РМЖ Инфильтративный рак молочной железы неспецифического типа G2.
St3c T2N3M0,после 8к ПХТ,Мастэктомия слева.19.12.18.Далее 23 курса лучевой терапии до 15 февраля 2019г.Зытем рекомендован прием тамоксифена.Эффективным ли будет лечение данным препаратом при ИГХ:Er-95%. PgR-0%. Ki67-30%
Her2-neu(0).????
Либо необходимо заменить ТАМОКСИФЕН на другой препарат???????Почему назначено гормонозависимое лечение при Her2-neu(0)
Здравствуйте, Дмитрий Андреевич! Очень важно услышать Ваше мнение. Меня зовут Ольга Сергеевна. Мне 66 лет. В ноябре 2018г мне поставлен диагноз: рак молочной железы, слева Т3 N2 Mo. ИГХ от 09.12.18 РП 0 б, РЭ 0б. HER 2 3+. KI 67 30%. Провела 4 курса ПХТ АС И 2 курса ПХТ пакситакселом (последний 11.03.19г). Опухоль исчезла. 2.04.19г Мастэктомия пр Маддена слева. ГИСТОЛОГИЯ от 10.04.19: Рак молочной железы с лечебным патоморфозом 4 степени. В 13 лимфоузлах mts рака нет. Р. Т3 N2. Далее мне рекомендуют лучевую терапию. Очень прошу, Вас, сказать своё мнение, как лечить далее? Прогноз? И нужно ли подключать Герцептин?
Вопрос # 42084 | Тема: Лечение 3 стадии | 21.04.2020 |
Саратов, Россия
Здравствуйте, Ольга Сергеевна! Речь идет о 3 стадии рака молочной железы. По данным иммуногистохимического исследования опухоль нечувствительна к гормонотерапии, но чувствительна к таргетной терапии (трастузумаб, пертузумаб). Согласен с лечащим врачом по поводу того, что лечение надо было начать с химиотерапии, только при таких данных иммуногистохимического исследования надо было сочетать химиотерапию с таргетной терапией — результат был бы еще большее (предполагаю, но на 100 процентов утверждать не могу). Если таргетная терапия не проводилась, то я бы рекомендовал провести ее в настоящее время.
Что касается проведения лучевой терапии — согласен, ее надо проводить, если изначально поражение подмышечных лимфузлов было в виде конгломерата (N2).
Прогноз при 3 стадии рака молочной железы не всегда благоприятный — даже после радикального лечения мы достаточно часто сталкиваемся с рецидивом заболевания (в ближайшие 2-3 года), поэтому в подобной ситуации я бы назначил расширенное наблюдение — осмотр, УЗИ послеоперационного рубца, регионарных лимфоузлов, здоровой молочной железы 1 раз в 3 месяца в течение первого года, затем 1 раз в год осмотр, компьютерная томография органов грудной и брюшной полости с контрастированием.
Золедрон кислота памятка-инструкция ЛУЧ ЛАХТА.pdf (297.8 Кб)
Дмитрий Андреевич, добрый день! У моей дочери (37 лет): Т4N1M0, люминальный В, HER2 отрицательный. (C50.1), cT4aN1M0, стадия III B, II кл. группа. (обнаружено и все обследования — март 2019 года, в настоящее время уже пройдены 2 ХТ с интервалом в 2 недели 04.04.2019 и 18.04.2019.)
Из выписного эпикриза после первой ХТ 04.04.
ДИАГНОЗ ПРИ ВЫПИСКЕ:
Маммография от 05.03.2019: … «участок отграниченной ткани с тенденцией к узлообразованию 4.1х4.1 см. ACR-C BIRADS 2dex4b sin»
Морфология от 13.03.: столбчатые фрагменты ткани молочной железы с множественными фокусами сосудистой инвазии неспецифированной карциномы II степени злокачественности по Ноттингемской системе (3+2+1). Достоверных признаков инвазивного роста и периневральной инвазии не обнаружено.
Иммуногистохимическое исследование от 21.03.: Рецептор эстрогена альфа- 8 баллов. Рецептор прогестерона 7 баллов. HER2/neu 1+балл. Ki-67 (30-9)-70%
СОСТОЯНИЕ ПРИ ПОСТУПЛЕНИИ В СТАЦИОНАР:
Иммуногистохимическое исследование от 21.03. (то же исследование что и выше, но появились подробности), Рецептор эстрогена альфа (SP1) -выраженная ядерная экспрессия в 95% клеток, 5+3= 8 баллов (Allred). Рецептор прогестерона (1E2) умеренная ядерная экспрессия в 80% клеток-7 баллов (Allred). HER2/neu (4В5)слабое неполное мембранное окрашивание 15% опухолевых клеток, 1+балл. Ki-67 (30-9)-70%.
Назначение на первом этапе: неадъювантная ХТ в режиме dose/dense 4 AC (c Г-КСФ профилактикой по месту жительства с 4 по 10 сутки) доксорубцин 60 мг/м2 (100мг) день 1, циклофосфамид 600 мг/м2 (1000 мг) день 1 +12 курсов паклитаксела. С целью сохранения репродуктивной функции начата терапия госерелином. Планируется мастэктомия с удалением региональных лимфоузлов… ХТ моя дочь переносит хорошо, легкая тошнота и слабость, но все в рамках терпимого. И анализы хорошие.
Вопросы (мы еще в начале пути и их, вопросов, много): 1). Помогите, пожалуйста, разобраться с диагнозом, степенью его тяжести и перспективой. 2). Ваша оценка лечения и Ваши рекомендации. 3). Планируется контроль (МРТ или маммография) лечения после третьей ХТ. Скажите, пожалуйста, может быть лучше сделать ПЭТ-КТ, нужно ли настаивать/предлагать доктору? Будет ли это информативнее и т.д., мы готовы сделать ПЭТ-КТ за свой счет. Мы очень хотим четкости в диагностике и мечтаем сохранить как можно больше региональных лимфоузлов для сохранения качества жизни. 4). Во второй молочной железе очаговое образование с нечеткими контурами 17х12 мм (киста, фиброма?). Если будет проводиться мастэктомия МЖ с раковой опухолью, порекомендовали бы Вы удалить и вторую МЖ во избежание рецидива? 5). По качеству назначенных российских препаратов: имеет ли смысл мобилизовать ресурсы и перейти на лечение импортными аналогами (если назначения верные)? 6). Какие варианты лечения/диагностики мы не предусмотрели и стоит ли их рассмотреть как вариант? Гамма-нож, кибер-нож, протонная терапия, сентиль-биопсия и т.д. Консультации в каких-то клиниках России и не в Москве тоже? Начитались мы в интернете, конечно, но что делать… хочется жить! Заранее благодарю Вас за ответы!
Здравствуйте, Марина. Речь идет о 3 стадии рака молочной железы. По данным иммуногистохимического исследования опухоль чувствительна к гормонотерапии, нечувствительна к таргетной терапии, имеет высокое значение индекса пролиферативной активности. Согласен с мнением лечащего врача о том, что лечение надо начинать с химиотерапии и проводить ее по схеме АС и далее паклитаксел. Что касается прогноза и перспектив. К сожалению, при 3 стадии с учетом молодого возраста пациента прогноз даже после радикального лечения рака молочной железы не очень благоприятный — достаточно частов в ближайшие годы возникает рецидив заболевания. Но будем надеяться, что лечение пройдет эффективно.
Оценивать эффективность лечения надо по маммографии или МРТ (более предпочтительно, но надо смотреть пациента, чтобы говорить определено). После 4 курса желательно провести компьютерную томографию органов грудной и брюшной полости с контрастированием и сравнить ее с данными этого же исследования, проведенного до начала лечения. По поводу лимфоузлов — если есть данные об их поражении, то лучше выполнять полноценную лимфодиссекцию — удалять подмышечную клетчатку полностью. Лимфостаз развивается далеко не всегда после радикальной мастэктомии.
Что касается операции по поводу фибромы, то надо смотреть снимки, смотреть результаты исследований, чтобы говорить о необходимости такой операции. Если опухоль доброкачественная или речь идет о кисте (кисты в рак не перерождаются), то целесообразности в такой операции нет. Учитывая молодой возраст пациентки, я бы рекомнедовал провести молекулярно-генетическое исследование с целью исключения наследственной формы рака молочной железы. Если обнаружится, что речь идет о наследственной форме, то профилактическая ампутация молочной железы будет целесообразна.
По поводу препаратов — если есть возможность проводить лечение с помощью препаратов импортного производства, то лучше такой возможностью воспользоваться.
По поводу обследования — до начала лечения в подобном случае я бы назначил — компьютерную томографию органов грудной и брюшной полости с контрастированием, МРТ головного мозга, сцинтиграфию костей, молекулярно-генетическое исследование с целью исключения наследственной формы рака молочной железы. По поводу консультаций в других клиниках — можно консультироваться в любой клинике, но, на мой взгляд, все назначено верно и проблем быть не должно. В любом случае вам надо ориентироваться на мнение лечащего врача.
Золедрон кислота памятка-инструкция ЛУЧ ЛАХТА.pdf (297.8 Кб)
Здравствуйте, маме 44, выявили рак молочной железы, провели мастэктомию, удалили лимфузлы. По результатам исследования опухоль 1,8 -2 см, местостазы в 15 (11+4 подключичных) лимфузлах, her2 neu -0, pr-5, er-5, ki67 — 45. Назначили химиотерапии, гормональные таблетки и лучевую терапию. Верно ли назначено лечение? Какие прогнозы лечения при таких анализах?
Здравствуйте, Анастасия. Речь идет о 3 стадии рака молочной железы. По данным иммуногистохимического исследования опухоль гормонозависимая, нечувствительна к таргетной терапии, имеет высокое значение индекса пролиферативной активности. При такой распространенности процесса, конечно, лучше всего начинать лечение с операции. Думаю, что до операции при обследовании не было четких данных о поражении такого количества лимфоузлов, а может быть и обследование не было проведено тщательно.
По поводу назначенного лечения — согласен, надо проводить химиотерапию по схеме 4 АС (доксорубицин и циклофосфан) и 12 еженедельных введений паклитаксела в монорежиме. Затем проводить курс лучевой терапии на надподключично-подмышечное поле и затем уже назначать гормонотерапию. Если ваша мама не находится в менопаузе, а судя по возрасту вряд ли, то я бы рассмотрел бы вопрос о выключении функции яичников (золадекс или овариоэктомия) и назначении тамоксифена.
Прогноз при 3 стадии, даже после радикального лечения, не очень благоприятный, достаточно часто в первые три года мы встречаемся с рецидивом заболевания. Я бы в подобном случае назначил бы до начала химиотерапии тщательное обследование — назначил бы компьютерную томографию органов грудной и брюшной полости с контрастированием, сцинтиграфию костей с целью исключения метастазов в кости.
В любом случае вам надо ориентироваться на мнение лечащего врача.
Золедрон кислота памятка-инструкция ЛУЧ ЛАХТА.pdf (297.8 Кб)
Здравствуйте.У моей мамы РМЖ Т4б N2 M0 инвазивная протоковая карцинома. Her2neu 0,Er-6 Pgr-7,ki67-60.проведена радикальная мастэктомия по Маддену.Перед операцией было 8 курсов Напхт. дальнейшее лечение -лучевая терапия и тамоксифен. Скажите пожалуйста ,что вы думаете о назначении врача ?можете ли посоветовать какие либо ещё препараты ?
Здравствуйте, Алена. Речь идет о 3 стадии рака молочной железы, по данным иммуногистохимического исследования опухоль гормонозависимая, нечувствительна к таргетной терапии, имеющая высокий индекс пролиферативной активности. Действительно в таких случаях лечение надо начинать с химиотерапии (4 АС и 12 еженедельных введений паклитаксела). Если был достигнут частичный или полный регресс, то, конечно, соглашусь с вашим лечащим врачом, что надо было выполнять мастэктомию. Лучевая терапия действительно целесообразна в подобном случае. Что касается гормонотерапии, то я бы однозначно рассмотрел вопрос о выключении функции яичников и назначении тамоксифена, так как речь идет о 3 стадии рака молочной железы.
Очень важно обратить внимание на регулярное обследование — обычно в подобной ситуации я назначаю осмотр + УЗИ послеоперационного рубца и регионарных лимфоузлов 1 раз 3 месяца в течение первого года, затем осмотр и компьютерную томографию органов грудной и брюшной полости 1 раз в год. При назначении тамоксифена я рекомендую выполнять УЗИ малого таза с оценкой толщины эндометрия каждые 3-6 месяцев, так как тамоксифен достаточно часто вызывает гиперплазию эндометрия и повышает риск развития рака матки.
Если вам понравился мой ответ на ваш вопрос, если вам нравится моя деятельность и вы хотите отблагодарить — напишите позитивный отзыв на сайте НаПоправку.Ру. Не поленитесь это сделать — мне будет очень очень приятно.(https://spb.napopravku.ru/doctor-profile/krasnozhon-dmitriy-andreevich/otzyvy/ )
Здравствуйте Дмитрий Андреевич! Я писала вопрос под номером 41 590. Вы ответили, что нужно доп. исследование (FISH) . Вот его результат: Согласно критериям ASCO/CAP 2013, в исследуемом образце опухоли не обнаружена амплификация гена ERBB-2(HER2/NEU), более 6 копий в клетке, случай расценивается как Her2-негативный. Лечащий врач сказал,что будет 4 курса красной химии и 4 курса белой .Затем операция. Важно ваше мнение по поводу правильности назначенной терапии. И еще подскажите какую операцию делают при этой форме рака молочной железы. Пройдено уже 3 курса неоадьювантной ПХТ»АС».
Здравствуйте, Наталья. Да, согласен с назначенным лечением. Опухоль действительно нечувствительна к таргетной терапии и ее проводить не надо. Надо обратить внимание, что каждые 2 цикла (в идеале врач должен вас смотреть и оценивать эффект клинически на каждом курсе) выполнять обследования (минимум УЗИ молочных желез, маммография, в идеале — компьютерная томография) с целью оценки эффективности лечения.
Что касается оперативного вмешательства, то при 3 стадии оптимально выполнять мастэктомию (реконструкцию в таком случае одномоментно выполнять я не предлагаю — достаточно рисковано в связи с тем, что надо будет проводить затем лучевую терапию на область послеоперационного рубца и могут возникнуть проблемы с эспандером, точнее мягкими тканями). Как вариант можно предложить мастэктомию с одномоментной реконструкцией молочной железы с помощью торакодорзального лоскута (лоскут со спины) и эспандера. Но, чтобы предложить вам такой вариант — надо смотреть вас.
Могу предложить вам хирургическое лечение у нас в центре (провести последний курс химиотерапии у нас, затем выполнить операцию, квоты на ваш регион есть). Можно рассмотреть вопрос об установке порта для внутривенных инфузий (по полису ОМС). Принципиально можно провести курс химиотерапии и в нашем учреждении.
Памятка по поводу лечения в приложении к письму.
Если вам понравился ответ на ваш вопрос, вы можете отблагодарить меня написав отзыв на сайте ProDoctorov (https://prodoctorov.ru/spb/vrach/163922-krasnozhon/). Мне будет очень приятно.
ИНСТРУКЦИЯ-ПАМЯТКА МАСТЭКТОМИЯ (ред от 24 04 2018).docx (36.2 Кб)
Здравствуйте! Мне 42 года, Диагноз: рак верхневнутреннего квадранта правой молочной железы T2N3M0 Er64%, Pr 6%, Ki67-16%, Her2 статус 0, молочная железа удалена полностью, лимфоузлы удалены, из них 10 с метастазами. Изначально врач говорил без химиотерапии, но теперь назначают (4 красных и 4 белых), потом облучение и гормоны. Подскажите нужна ли химия с таким видом рака? Большое спасибо.
Здравствуйте, Елена. Речь идет о 3 стадии рака молочной железы. По данным иммуногистохимического исследования опухоль гормонозависимая, нечувствительна к таргетной тераии, имеет низкое значение индекса пролиферативной активности. Если бы речь шла о 1-2 стадии рака молочной железы, то я бы не рекомендовал проведение химиотерапии, но речь идет о 3 стадии и количество пораженных подмышечных узлов велико, а это фактор риска, думаю поэтому и назначена была химиотерапия. Лучевую терапию надо проводить обязательно с целью снижения риска развития регионарного рецидива. Вам надо обязательно проводить расширенное обследование, если оно не было проведено до начала лечения. Обычно в подобном случае я предлагаю проведение компьютерной томографии органов грудной и брюшной полости. Уместным будет и МРТ головного мозга. После завершения лечения, конечно, надо проводить расширенное наблюдение. В плане гормонотерапии при 3 стадии я бы рекомендовал выключение функции яичников и тамоксифен. В любом случае вам надо ориентироваться на мнение лечащего врача.
Если вам понравился ответ на ваш вопрос, вы можете отблагодарить меня написав отзыв на сайте ProDoctorov (https://prodoctorov.ru/spb/vrach/163922-krasnozhon/). Мне будет очень приятно.
Думаю, что вам будет интересна моя книга «Рак молочной железы. Ответы на вопросы», которую можно получить с любым заказом от 3 тысяч рублей в интернет-магазине Бинтофф.Ру (http://www.bintoff.ru), а также в клиниках, где я веду прием (см. расписание приема) или в рабочие дни в Клинике высоких медицинских технологий (Санкт-Петербург, ул. Кораблестроителей, 20, ресепшен). Книгу можно всегда получить в отделении, где я работаю. Для этого необходимо просто прийти в среду после 16 часов, обратиться ко мне и без всяких условий я вам ее подарю.
Рак груди диагностируют у каждой восьмой женщины в России. Бороться в одиночку трудно: нужны поддержка, знания и уверенность в том, что ты справишься. Многим помогает поддержка со стороны равных, таких же женщин, которые уже прошли путь к выздоровлению. По данным обзора 29 исследований, такая поддержка придает сил, дает дополнительные знания и помогает пациентам верить в себя.
Наши героини — Анна и Люся — заболели раком молочной железы и выздоровели. Теперь они помогают другим женщинам пройти этот путь.
В ноябре 2020 года я пошла проверить фиброаденому, которую нащупала еще в мае 2019-го. После УЗИ меня отправили в онкодиспансер на биопсию. Я подумала, что врачи ошиблись: у меня не может быть рака, я же такая позитивная и спортсменка.
В моем городе сказали ждать две недели результат гистологии, потом консилиум и будем начинать лечение, пока сдайте анализы. Но ждать две недели я не могла. Я отправилась в Москву, там диагноз подтвердили. И там же я проходила все дальнейшие обследования.
Мне назначили операцию по удалению груди — мастэктомию, 16 курсов химиотерапии, 25 курсов лучевой. Активное лечение растянулось на год.
Но и сейчас оно еще не завершено: я получаю гормонотерапию, которая будет длиться пять – семь лет.
В начале 2020 года я заметила в правой груди небольшой шарик. Он никак меня не беспокоил, и я забыла о нем. Тем более, у меня были дела поинтереснее: я только вышла замуж, мы собирались в медовый месяц. Мы поехали в Таиланд, и там уже я забеспокоилась: шарик подрос и стал пульсировать.
Как только мы вернулись в Москву, я помчалась в женскую консультацию. Врач сказала, что это фиброаденома, рассосется, но можно сделать маммографию через три месяца и дала направление. Как раз был разгар пандемии и я спокойно ушла на самоизоляцию. А в июне врачи сказали, что образование уже слишком большое, вместо маммографии нужно сразу делать пункцию. Дальше биопсия, потому что по пункции были обнаружены атипичные клетки.
Неделю я ждала результатов биопсии, и узнала о раке не от врача, а из личного кабинета. Открыла электронную карту, пока ждала мужа к ужину, а там черным по белому: трижды негативный рак правой молочной железы, 2 А стадия. К еде мы в тот вечер и не притронулись. Я сказала: «Какой рак? Я прекрасно себя чувствую и хочу в Париж!». Наутро при встрече с врачом выяснилось, что у меня не просто рак, а еще и генетическая мутация, которая означает, что я родилась с 80-процентной вероятностью заболеть.
Потом были 16 химий, операция по удалению обеих молочных желез — здоровой из-за мутации — и вторая по реконструкции. Через месяц после второй операции я пошла в спортзал, а через полтора — отправилась в Египет. Весь путь лечения я не бросала йогу и путешествия.
Анна
— Ночь после того, как я узнала о диагнозе, была самой тяжелой. Мне казалось, что я теряю время и надо срочно бежать ставить капельницу.
Но время лечения — это тоже жизнь. Я отлично его провела благодаря тому, что не закрылась в болезни. Я посмотрела ролики девушек, которые когда-то болели и теперь полноценно живут, и решила делать онкопросветительский блог. Как журналисту мне было важно получать информацию из первых уст от ведущих специалистов и делиться этим с теми, кто тоже проходит путь лечения. Как сказали мои друзья, ты включила фары дальнего света для себя и других. Кроме того, я наняла психолога, чтобы она убрала навязчивую картинку с надгробием из моей головы. Я стала общаться с ней два раза в неделю онлайн, и это очень помогло. Вообще, я пожалела, что не делала этого раньше: у всех есть дома какие-то лекарства на разные случаи жизни, вот и психологическая аптечка должна быть.
Суперопора — поддержка близких. Когда стали выпадать волосы, муж побрил не только меня, но и себя, чтобы поддержать. А с подругой у нас появилась традиция: перед каждым курсом химиотерапии ездить в новый ресторан. Вечерами после химии я вела прямые эфиры с врачами, а наутро, когда лежала без сил, мне могла позвонить подруга и мы срывались на экскурсию в Сергиев Посад.
Люся
— Лучшим решением, как ни странно, было рассказать о диагнозе в социальных сетях. Мне тогда сразу написали несколько девочек, которые либо уже прошли лечение от рака груди, либо лечились. Они меня настроили на борьбу.
Второе, что мне помогло, — это танцы. Заниматься офлайн было опасно — пандемия, поэтому я танцевала онлайн по мере возможности. Это спасало меня от депрессии.
— Очень важно найти своего врача, которому доверяешь, быть уверенной в его компетентности и адекватности назначенного лечения. Но в онкологии нельзя полагаться на одно лишь доверие. Надо брать два, а лучше три мнения; делать пересмотр стекол. Доверяй, проверяй и контролируй! Тогда это будет вселять уверенность в туманный завтрашний день.
— Сразу после постановки диагноза я поменяла лечебное учреждение — нашла врача по совету близких. Я не ходила по разным клиникам и не искала лучшего, это не ярмарка с одеждой. Для меня ключевым стал телефонный разговор, когда врач сходу назвала, какой у меня диагноз, как его будем лечить и когда выздоровеем. Так и вышло. Я абсолютно доверяла доктору.
Поскольку я журналист, я много читала о своем диагнозе и общалась с разными врачами, в том числе зарубежными. Задавала им вопросы о раке и публиковала в блоге с рубрикой «Глупые, но важные вопросы». Сейчас планирую издать книгу на ее основе.
— Недавно я прошла специализированное обучение на равного консультанта в онкологии. Я еще во время лечения начала консультировать девочек с таким же диагнозом. Это ответная реакция на вовремя оказанную мне помощь равного.
Многие после завершения лечения хотят забыть этот период как дурной сон. Но кто же тогда поддержит «вновь прибывших»? Им ведь так же страшно, как и мне было когда-то.
— На самом деле, самое сложное в психологическом плане начинается после выздоровления. Это совсем новый этап в жизни, новый человек: жить так, как раньше, до диагноза, уже не получится. Еще это сепарация от врачей: как, вы больше не будете меня лечить? Будете теперь о ком-то другом заботиться? А как же я?
Кроме того, очень сложно бывает принять свое новое тело, другую грудь, шрамы. Например, многие стесняются идти снова в спортзал, потому что в раздевалке будут глазеть на послеоперационное рубцы.
Я стараюсь помогать и тем, кто еще лечится, и тем, кто в ремиссии. Мы с подругой основали «Миндальный клуб» — от «ментальная связь», где проводим мягкие восстановительные практики и чаепития. Это возможность собраться с сестрами по диагнозу и поговорить о сокровенном не в больничных коридорах. А сейчас мы готовим большое мероприятие, куда пригласили и врачей, и бизнес-тренера, которая расскажет, как правильно мечтать. Во время болезни все сосредоточены на выздоровлении, а потом боятся что-то загадывать, говорят «Вот пройду следующий чекап, тогда подумаю». Надо учиться жить заново, придумывать новые мечты и искать ресурс в себе здесь и сейчас. Другого времени быть собой у тебя не будет.
— Я стараюсь прежде всего выслушать, обычно это требуется больше всего. Есть такой совет: «Относись к себе как к беременной — ты вынашиваешь новую себя». Позаботься о себе: смотри на красоту, общайся с хорошими людьми, вкусно ешь.
— Если страх услышать страшный диагноз сковывает ноги, то покрути головой и посмотри: кого ты можешь оставить без себя? Чем раньше поймала рак, тем меньше времени потребуется на лечение и больше вероятность успеха.
От чего зависит тактика
Главная роль при выборе тактики лечения отведена степени распространения опухоли. При небольшом по размерам образовании, если нет прорастания злокачественных клеток в кожу или мышцы, показана лампэктомия — удаление опухоли вместе с частью железы. При прорастании рядом расположенных структур (кожи, грудной стенки) показана мастэктомия — удаление железы целиком. Однако существуют разновидности мастэктомии:
- радикальная — удаление железы и грудных мышц с лимфоузлами трех уровней;
- модифицированная по методу Patey & Dyson — удаление железы с сохранением большой грудной мышцы;
- модифицированная по методу Madden — удаление железы с сохранением грудных мышц и лимфоузлов 3-го уровня;
- модифицированная по методу Auchincloss H — удаляются железа с лимфоузлами 1-го уровня и др.
В настоящее время стандартом при раке груди 3 степени принято считать подкожную мастэктомию, при которой удаление происходит единым блоком, но остается кожаный карман для установки протеза. Реконструкция груди может быть проведена одновременно с любым вариантом операции или спустя время после нее.
Лимфаденэктомия — всегда ли она неизбежна?
Метастазы при раке молочной железы 3 стадии, распространившиеся на лимфоузлы, являются показанием к проведению лимфаденэктомии. Но при удалении лимфоузлов не исключено нарушение оттока лимфы в послеоперационный период, что может привести к отеку руки и дальнейшему инфицированию. Чтобы избежать неоправданного удаления лимфоузлов и сопутствующих осложнений, мы выполняем биопсию сторожевого узла — первого на пути опухоли. Если злокачественные клетки в нем отсутствуют, то другие удалять не нужно.
Химиотерапия
Для уменьшения размера новообразования перед операцией может быть назначена неоадьювантная химиотерапия. Такая тактика дает возможность провести органосохраняющее лечение — лампэктомию. Если опухоль не удалось уменьшить в размерах, останавливаются на мастэктомии.
Назначение адьювантной химиотерапии при раке молочной железы 3 стадии после операции направлено на уничтожение возможно оставшихся опухолевых клеток. Чтобы исключить воздействие на здоровые клетки или при резистентности опухоли к химиотерапии мы используем молекулярно-генетический анализ раковых клеток и подбираем комбинацию химиопрепаратов, которые окажутся оптимальными для конкретной пациентки.
Повысить эффективность терапии, увеличив тем самым продолжительность жизни женщин с 3 степенью рака молочной железы также позволяет новый класс лекарственных средств — таргетных. Каждая пятая опухоль на поверхности клеток имеет рецепторы HER2, заставляющие клетку размножаться. Таргетные препараты способны блокировать рецепторы, лишая клетку способности к бесконтрольному размножению, таким образом блокируя рост и распространение рака.
Кому нужна гормонотерапия
Часть опухолей груди являются гормонально-позитивными — имеют рецепторы к эстрогену и другим стероидным гормонам, в том числе прогестогену. Чтобы предупредить дальнейшее разрастание опухолевых клеток, пациентке назначается гормонотерапия. При этом лечение направлено не только на первичный очаг, но и на весь организм. К тому же эта методика служит в качестве профилактики развития опухоли в другой железе.
Также после оперативного вмешательства рекомендована лучевая терапия, целью которой является предотвращение рецидива. Благодаря современному оборудованию уничтожение раковых клеток, которые могли остаться после операции, происходит без воздействия на здоровые клетки.
Прогноз
Существующие сегодня возможности в медицине позволяют увеличить выживаемость пациенток, обратившихся за помощью, когда болезнь перешла на 3 стадию. При грамотно назначенном лечении рака молочной железы 3 стадии пятилетний прогноз достигает 74%.