В какой цикл входит рассказ чистый понедельник

Произведения Ивана Алексеевича Бунина объединяют темы памяти и любви, неразрывно связанные с мыслями о России – той, которая ушла в безвозвратное прошлое, но осталась главным источником вдохновения для писателя. Любовь как величайший дар и смерть как символ быстротечности земного существования – две главные линии, объединяющие рассказы сборника «Темные аллеи». Исключением не стало произведение Бунина «Чистый понедельник», о котором Многомудрый Литрекон подробнее расскажет далее, сделав анализ книги по плану.

История создания

Иван Алексеевич Бунин пребывал в эмиграции во Франции, когда написал книгу «Темные аллеи», над которой трудился с 1937 по 1945 г. Работа над книгой была для писателя в какой-то мере спасением от трагизма жизни: в то время он сильно нуждался в деньгах и был одинок. У него пропали всякие надежды на возвращение домой. Кроме того, на него оказывала свое влияние депрессивная обстановка военного времени в Европе, где вовсю свирепствовала коричневая чума фашизма. «Чистый понедельник» входит в этот цикл рассказов. Он был написан в мае 1944 г.

Автор очень любил это произведение и по праву считал его лучшей своей работой. В своих мемуарах он оставил памятную запись:

Благодарю Бога, что он дал мне возможность написать «Чистый понедельник».

Действие в рассказе «Чистый понедельник» происходит в 1913 году — во время творческого расцвета и личного счастья писателя. Интересно, что Бунин не наделил героев именами, но время указал достаточно точно. Видимо, вспоминая о том периоде, писатель испытывал ностальгию, которая помогала ему, изгнаннику, забыться от тоски по тем самым местам, куда ушла главная героиня новеллы. С рассказчиком Бунина роднит горькое ощущение утраты: он тоже потерял любовь — свою царскую Россию. Читатель видит ее во всем: описании капустников, вечеров Андрея Белого, современной литературы. С особым трепетом Бунин вспоминает прогулки на Ордынке, бой часов Спасской башни, восточный стиль древней столицы.

Жанр, направление

Жанр произведения «Чистый понедельник» – новелла. Этому жанру присущ неожиданный поворот сюжета, который заставляет переосмыслить смысл произведения. В данном рассказе – это неожиданный уход героини в монастырь.

Направление творчества Бунина тесно связано с символизмом. Несмотря на то, что «Темные аллеи» многие критики воспринимают как дань классической русской прозе, в новелле читатель увидит новые модернистские черты: 

• мотив незаконченности (оборванная на полутакте лунная соната, разлука главных героев после первой ночи);
• необычная композиция: фабула не совпадает с сюжетом;
• смелые религиозные отсылки: влюбленные стали близки в первый день Великого поста;
• о символизме в тексте читателю говорят своеобразные подсказки: например, роль музыки. Неоконченная лунная соната является символом назревающих перемен в душе героини. Лунный свет, оттеняющий героиню, одетую в черное, символизирует несчастную любовь. Траурное описание женщины подготавливает читателя к мрачному финалу;
• контрастность: любовь предстает мукой и счастьем. 

Смысл названия

Чистый понедельник – это первый день Великого Поста, наступающий после языческой Масленицы и прощенного воскресения. Религиозный смысл названия сводится к тому, что после падения (близости с мужчиной) героиня искупает грех, начиная новую жизнь в стенах монастыря. Этот праздник является символом перелома и перехода: от легкомыслия к воздержанию. Иван Бунин на протяжении всей новеллы рисует нить жизни героини, начиная от разных забав и потех, заканчивая принятием религии, решением девушки служить Богу.

Автор проводит параллель с заголовком новеллы, где главной героиней является девушка, которая не может сделать выбор и не знает, что ей нужно от жизни. Она меняется к лучшему с понедельника, не просто первого дня недели, а религиозного празднества, той переломной точки, которая отмечена самой церковью, куда направляется героиня, чтобы очиститься от роскоши, праздности и суеты своей прежней обстановки.

Композиция и конфликт

Композиция рассказа «Чистый понедельник» базируется на трёх частях:

1. Экспозиция. Первая часть знакомит читателя с главными героями, описывает их отношения. 
2. Кульминация. Вторая часть говорит о событиях Чистого понедельника. Любовное соитие героев и великий грех (ведь время совпадает с церковным праздником, означающим начало воздержания и поста) — самая высшая точка напряжения в тексте.
3. Развязка. Уход девушки в монастырь и переживания рассказчика.

Особенность композиции рассказа «Чистый понедельник» заключается в том, что фабула не совпадает с сюжетом: о знакомстве рассказывает именно герой.

Читатель становится свидетелем противостояния в рамках одной любви: герои противопоставлены друг другу. Рассказчик — земной человек, привыкший ставить мирские удовольствия выше духовных. Его влечение к женщине находит выражение в страсти. Он не отличается силой духа и довольствуется праздной жизнью в ресторанах и театрах. Она — возвышенная духовно, устремленная к высшим сферам. Автор не раз описывает вопросительное выражение ее лица, ведь она постоянно думает и тяготится своим положением. Лишь уход в монастырь позволяет разрешить ее внутреннее противоречие.

Суть: о чем?

Героиня рассказа стоит перед выбором между любовью к Богу, чистой и непорочной, и любовью к мужчине, греховной и нечистой. В Чистый понедельник они стали близки, а утром расстались. Героиня написала письмо, в котором сказала, что собирается пойти в монастырь, и просит ее не искать. Главный герой долго не мог смириться с расставанием.

Спустя пару лет после того Чистого понедельника, он случайно заметил ее в веренице инокинь. Она тоже будто почувствовала его присутствие в темноте. Более подобно основные события рассказа изложены в кратком содержании.

Главные герои и их характеристика 

Важной деталью новеллы можно отметить, что повествование ведется от первого лица, но у главных героев отсутствуют имена. Почему нет имен у героев «Чистого понедельника»? Это следствие типизации образов. Автор изобразил типичных представителей своей среды, но лишь женщины вышла из рамок, навязанных ей происхождением. Однако автор захотел выдержать тон таинственности до конца, поэтому не назвал ее.

Главная героиня

противоречивая натура: ее характеризуют таинственность, стремление к уединению, вопросительный взгляд. Девушка ходит на курсы, но не понимает, зачем ей учеба. Героиня образованная, утонченная и умная, но отстранённая от всего, что окружает ее. При этом, стоить отметить, что она умеет получать удовольствие от жизни: читает книги, любит красивые вещи, вкусную еду. Её влечет роскошная и веселая жизнь, но она чувствует свое призвание в чем-то другом и не может найти себя. В первый день Великого поста, герою открывается другая жизнь девушки. Оказывается, она посещает церкви, соборы, разбирается в религиозных обрядах, может процитировать житийную литературу. Только в единении с Богом она почувствовала себя цельной натурой, только в монастыре она смогла найти ответы на серьезные нравственные вопросы.

Главный герой

Говоря о главное герое, стоит отметить, что он красивый, молодой и богатый дворянин, который искренне влюблен в девушку, всячески пытается ей угодить: выполняет просьбы, капризы, дарит цветы, конфеты, книги. С одной стороны, она отвечает ему взаимностью, но с другой, не соглашается вступить в брак и не заводит разговоров о дальнейшей жизни и совместном будущем. Герой страдает от такой неопределенности, пытается понять ее, отношения становятся смыслом его жизни. После расставания с любимой он мучается и страдает, не может найти покоя, много пьет, посещает кабаки. Однажды он встречает её среди монахинь и уходит, так и не заговорив.

Образы героев в рассказе «Чистый понедельник» противопоставлены друг другу, несмотря на внешнее сходство. Этот контраст говорит о непостижимости природы любви, которая соединяет двух совершенно разным существ. Им не суждено понять друг друга.

Темы

Тематика рассказа «Чистый понедельник» может быть описана более подробно, если читатель напишет в комментариях, чего не хватило в статье Многомудрого Литрекона.

1. Основной темой рассказа служит любовь. Именно она дарит человеку смысл жизни. Героиня нашла свою любовь в служении Богу. А вот главный герой потерял свой земной идеал и сбился с пути. Этим автор хотел подчеркнуть хрупкость и бренность мирской страсти, которой не сравниться с духовным началом.
2. Тема предназначения в жизни. Героиня рассказа находится в поисках себя, не знает, чего хочет на самом деле. Но она чувствует свое призвание в служении Богу и идет до конца, чтобы воплотить свой потенциал.
3. Тема нравственного выбора. Любой человек имеет право выбора, и каждый решает, как ему поступить в той или иной ситуации. Главная героиня рассказа сделала свой шаг – уход в монастырь, но главный герой никак не может смириться с расставанием и обрести гармонию внутри себя. В нем нет силы и целенаправленности, которые есть в его избраннице.
4. Вера и религия. Сомневающийся и вопрошающий человек может найти себя в стенах монастыря и молитве. В атмосфере пошлости и декаданса, окружающих героев на закате России, Он потерялся, а Она нашла спасение в служении чему-то вечному и истинному.
5. Цвета и звуки. В произведении заметен переход от избытка темных цветов к светлым. Это означает, что героиня нашла выход из тьмы сомнений.
6. Счастье. Автор традиционно указывает на то, что в страсти нет счастья. Любовь — удар, который оставляет незаживающие рубцы, но не длится долго. Скорее, притяжение сердец делает людей несчастными, а не радостными. Любовью невозможно насытиться, она всегда оставляет голод.

Проблемы 

Проблематика рассказа «Чистый понедельник» тоже будет дополнена, если Многомудрый Литрекон получит весточку от читателя.

1. Неразделенная любовь — основная проблема книги. Герой страдает от того, что лишился избранницы, а она разрывается между страстью и духовными потребностями своей души. Неслучайно читателя поражает контраст ее внешности с внутренними чертами характера: дьявольская темная красота (черные волосы, угольные глаза, смуглая кожа) и светлые порывы к Богу.
2. Проблема взаимопонимания между главными героями. Девушка не видит счастья в семье, она нашла себя в службе и духовном призвании. Герой же не понимает ее и пытается навязать свое видение их будущего – брак и семья. Любовь не делает людей близкими, она лишь обнажает взаимные противоречия.
3. Проблема счастья. У героев разные понятия счастья. Если для него – это брак и семья, то для девушки счастье – это служение Богу. Он стремится к земным наслаждениям и радостям, ее же не удовлетворяет роскошь праздной жизни. «Счастье наше, дружок,- приводит героиня слова Платона Каратаева, — как вода в бредне: тянешь – надулось, а вытащишь – ничего нету». Герои богаты, молоды, красивы, но несчастны, значит, великая радость заключается не в этих ценностях.
4. Отчаяние — тоже проблема, затронутая Буниным. Слабый герой сломался и стал топить свое горе в вине. Он слился с мрачной обстановкой, где узкие улочки усеяны кабаками и падшими женщинами.

Основная идея

На протяжении книги автор с помощью описания цвета изобразил путь души от темного начала к светлому. Главная мысль рассказа «Чистый понедельник» созвучна названию — это очищение души от скверны и пошлости праздного прозябания. Герои молоды, богаты, красивы, но все это не дает им призвания, смысла, света. Поэтому женщина стала искать его в аскезе и нашла. Ее духовные запросы обрели ответ в вере. Если сначала Бунин описывает пурпурные, черные и золотые оттенки в описании героев (цвета греха, крови и смерти) и их обстановки, то в последних строках мы все чаще встречаем белый цвет — символ непорочности и очищения души, которая избрала свой путь. 

Смысл новеллы «Чистый понедельник» заключается в том, героиня ушла не из дома, не от любви, а в свой дом и к своей мечте. «Нет, в жёны я не гожусь» — решила она для себя и была права. Каждый из нас должен иметь смелость, чтобы пойти своим путем, даже если это заденет чьи-то чувства. Главный герой все равно испытал великое счастье любви, которое, как любая вспышка, не могло длиться долго, но оставило в его душе яркий свет.

Чему учит?

Мораль, которую автор заложил в новеллу «Чистый понедельник», – это призыв к тому, чтобы каждый стремился к самоопределению. Не нужно бояться осуждения с чьей-либо стороны. Если ты уверен в своем решении, то это твое призвание. Если бы героиня уступила и сыграла не свою роль, то едва ли оба персонажа смогли быть счастливы в театральной позе несвойственных им ролей. Не зря автор постоянно подчеркивает бутафорию их образа жизни:

«Она прямо и несколько театрально стояла возле пианино в черном бархатном платье, делавшем ее тоньше, блистая его нарядностью…» .

Нравственные уроки «Чистого понедельника» склоняют читателя к размышлению о своем пути и месте в жизни. 

Критика

Как говорил Максим Горький: 

«Выньте Бунина из русской литературы, и она потускнеет, лишится радужного блеска и звёздного сияния его одинокой страннической души».

Действительно, художественные особенности «Чистого понедельника» позволяют причислить его к золотому фонду русской литературы. 

Читателя наверняка волнует вопрос, почему героиня ушла в монастырь. О об этом рассуждали многие критики, например, М.В. Михайлова:

Причина этой «странности» — в противоречиях русского национального характера, которые сами являются следствием нахождения Руси на перекрестке Востока и Запада. Вот откуда в рассказе постоянно акцентируемое столкновение восточных и западных начал. Не менее важна и внутренняя противоречивость героини, которая изображена писателем на духовном распутье. Нередко говорит она одно, а делает другое: удивляется гурманству других людей, но сама с отличным аппетитом обедает и ужинает, то посещает все новомодные собрания, то вообще не выходит из дома, раздражается окружающей пошлостью, но идет танцевать полечку Транблан, вызывая всеобщее восхищение и рукоплескания, оттягивает минуты близости с любимым, а потом внезапно соглашается на нее…

Автор: Марина Ильина

Скачать обзор:

Действие произведения происходит в Москве, в начале XX столетия, в последние годы существования Российской империи. В конце произведения присутствует четкое указание на время – 1914 год, канун первой мировой войны. Основные действия разворачиваются за два года до этой даты.

Краткое содержание рассказа Бунина «Чистый понедельник»

Новелла «Чистый понедельник» построена по традиционному принципу, для произведения характерная линейная композиция.

Можно четко выделить завязку, кульминацию и развязку. Завязке предшествует экспозиция, то есть знакомство с героями, контекстом, обстоятельствами, в которых происходит события.

Экспозиция и завязка

Повествование ведется от лица главного героя – молодого человека, который рассказывает историю своей несчастной любви. В начале он сообщает некоторые сведения о себе и о своей возлюбленной, описывает характер их отношений.

Повествователь уделяет внимание описанию обстановки. Квартира небольшая, но уютная и хорошо обставленная.

Возлюбленная главного героя зачем-то посещает курсы по истории, сама не очень понимая, для чего ей это нужно.  «А зачем всё в жизни делается, разве мы отдаем отчет своим поступкам», – так она отвечает на вопрос своего молодого человека, при этом пожимая плечами и добавляя, что её «просто интересует история».

Они хорошо проводят время вместе, веселятся, посещают дорогие рестораны, ходят в театры и на концерты.

«Я возил ее обедать в «Прагу», в «Эрмитаж», в «Метрополь», после обеда в театры, на концерты, а там к «Яру», в «Стрельну».

Герой одаривает девушку подарками, она принимает их с некоторой отстраненностью, книги, которые он ей приносит, прочитывает.  Иногда у мужчины складывается ощущение, что его возлюбленную не интересуют ни подарки, ни цветы, ей ничего не надо. Показана разница в мировосприятии героев.  Он – болтлив и неугомонен, она – молчалива, спокойна. «Если бы я не был болтлив и непоседлив, я никогда, может быть, не узнал бы вас», — говорит герой.

Дальше рассказывает историю их первой встречи. Дело было на лекции Андрея Белого, который «пел и скакал по сцене». Рассказчик рассмеялся и тем самым обратил на себя внимание сидящей рядом особы.

Их отношения крепкие, но не достаточно близкие. Возлюбленная позволяет герою лишь поцелуи. Молодой человек обеспокоен будущим, перспективой отношений, но старается об этом не думать. «Странная любовь» — на такой мысли герой поймал себя в один из вечеров, думая об их отношениях.

Иногда он упрекал девушку в невнимании, равнодушии и говорил, что она его не любит, на что та ответила. «Вы у меня первый и последний». Когда же герой заговорил о браке, девушка осекла его словами: «Нет, в жены я не гожусь. Не гожусь, не гожусь…»

Развитие событий

Зима и начало весны, когда завязывались и развивались их отношения, были счастливым временем для героя.  Наступает последний день масленичной недели – прощеное воскресение. Возлюбленная является во всем черном, говорит, что завтра чистый понедельник и просит отвести её в Новодевичий монастырь, который герою представляется явно неожиданным местом для свидания.

Оказывается, девушке не чужда религия, она много знает о церкви. В те часы, когда герой «не таскает её по ресторанам», она посещает кремлевские соборы. Во время прогулки по монастырскому кладбищу героиня рассказывает о том, как недавно посещала похороны архиепископа.

После монастыря они отправляются на Ордынку, в дом Грибоедова. Ужинают на Охотном Ряду в трактире Егорова. Героиня проявляет неподдельный интерес к древнерусской культуре, летописям, знание церковной лексики, пересказывает летописные сказания, много говорит о монастырях и изъявляет желание стать монахиней.

«Ох, уйду я куда-нибудь в монастырь, в какой-нибудь самый глухой, вологодский, вятский!»

Герой обеспокоен. Он хочет ответить, что в этом случае ему тоже придется уйти или зарезать кого-нибудь, чтобы «загнали на Сахалин».

На следующий день, в тот самый чистый понедельник, в Художественном театре должен состояться капустник. Девушка хочет его посетить и просит героя заехать за ней. Герой удивлен таким желанием, ведь его возлюбленная не любит подобные мероприятия.

Как и было условлено, молодой человек приезжает за ней вечером следующего дня. Открывая дверь своим ключиком, он слышит звучание «Лунной сонаты» Бетховена, которую разучивала его пассия.

«Пианино звучало началом «Лунной сонаты» — все повышаясь, звуча, чем дальше, тем все томительнее, призывнее, в сомнамбулически-блаженной грусти».

Кульминация

Наутро девушка говорит: «Нынче я уезжаю в Тверь, когда вернусь, не знаю», — и просит молодого человека уйти. Она принимает решение уйти в монастырь, посвятить себя духовной жизни. Закончились метания её души. В Чистый понедельник началось очищение героини.

Развязка

Спустя две недели молодому человеку от возлюбленной приходит письмо, в котором она сообщает ему о выборе своего пути. «В Москву не вернусь, пойду пока на послушание, потом, может быть, решусь на постриг…». Девушка просит «найти в себе сил не отвечать ей». Письмо — кульминация для героя, совпадающая с развязкой, как нередко бывает в литературе.

В новелле развязка двойная: письмо и последующая мистическая встреча с любимой.

Молодой человек исполняет просьбу. Ему тяжело принять случившееся, он уходит в загул, спивается, слоняясь «по самым грязным кабакам» и «всячески опускаясь всё больше и больше».

Прошло два года. Герой оправился от душевой раны. Однажды под Новый Год он отправляется по тем местам, которые связаны с его ушедшей любовью. Он посещает кремлевские соборы и Марфо-Мариинский монастырь. Сторож пытается не пустить его в монастырскую церковь, так как в ней в этот момент были высокие гости – Великие князья Елизавета Федоровна и Дмитрий Павлович. Он дает сторожу рубль, заходит внутрь и слышит пение девичьего хора.

Его взгляд выхватывает одну из послушниц. Она подняла голову и посмотрела на него. Эта была та самая девушка, она словно почувствовала присутствие героя. Молодой человек опустил глаза и вышел из собора.

Анализ произведения

Рассмотрим некоторые особенности рассказа и обстоятельства его написания.

История создания рассказа «Чистый понедельник».

Рассказ входит в цикл «Темные аллеи», написанный Буниным в эмиграции во Франции во время Второй мировой войны. Рассказ датирован 1944 годом. В дневнике писателя за этот год имеется следующая запись: «Час ночи. Встал из-за стола – осталось дописать несколько страниц «Чистого понедельника». В ряде изданий в конце текста стоит точная дата окончания — 12 мая 1944.

Публикация состоялась в США, в нью-йоркском «Новом журнале» в 1945 году. Бунин выделял «Чистый понедельник» в числе своих произведений как наиболее удачное. Литературоведы считают, что на создание рассказа Бунина вдохновила история его первой любви, прототипом главного героя является он сам, а героини — Варвара Владимировна Пащенко.

В реальной жизни, согласно имеющимся сведениям, всё было иначе. Девушка первая призналась ему в любви, упрекала в невнимании и, в конце концов, бросила его, оставив короткую записку. После она вышла замуж и родила дочь. Скончалась в молодом возрасте от туберкулеза.

История их взаимоотношений оставила глубокий след в биографии и творчестве Бунина, некоторые исследователи называют эту женщину «невенчанной женой» писателя.

Краткая характеристика персонажей

В рассказе Бунина два центральных персонажа – мужчина и женщина.  Автор не дает имен главным героям.

Главные герои

Второстепенные персонажи

В рассказе также фигурируют несколько второстепенных персонажей, которые нужны лишь для создания атмосферы и эпохи.

Жанр и направление

По жанру «Чистый понедельник» определяют как новеллу. Это небольшое произведение, по форме и объему соответствующее рассказу, с одной сюжетной линией и небольшим количеством героев. Характерной особенностью является неожиданный поворот сюжета, в данном случае — решение главной героини встать на путь иночества.

«Чистый понедельник»  относят к неореализму. Это направление в литературе принято считать своего рода «буфером» между классикой и современной прозой. Стилистически и содержательно новелла отражает особенности литературного процесса середины XX столетия.

Тематика

Тема любви — основная в рассказе. Герои, связанные светлым чувством, по-разному проявляют его. Любовная драма, недопонимание, неразделенные чувства  — это только внешняя сторона произведения.

Тема смысла жизни, духовного поиска и человеческого предназначения раскрывается через любовную историю.

Героиня оказывается «между двух миров» — житейским и возвышенным. С одной стороны, – любовь к мужчине, простая, размеренная и «обывательская» жизнь, а с другой, – стремление к Богу. Внутренние искания и противоречия открываются читателю постепенно, и в конечном итоге возвышенное побеждает.

Через сюжет произведения, взаимоотношения персонажей и их образы раскрывается философская проблема «одиночества в толпе», которое присуще главной героине. Она не может найти себя в этом мире.

Полное посвящение себя христианской религии для героини не только нравственный выбор, но и призвание её души. Она из породы людей, ищущих высокого и вечного.  Девушка уходит из мира, потому что она не от мира сего, а от горнего мира. В монастыре она нашла то, что искала.

Тема русской души и русского характера также занимают важное место в новелле. В произведении писателя-эмигранта чувствуется тоска по родине, он создает колоритные, яркие русские образы, обращается к православной теме, вплетая в текст старорусские слова. Русскому характеру присуща двойственность, в нашей культуре переплетается восток и запад, приземленность и духовность.

Посыл

Ради чего мы живем на этой земле? Ради плотских удовольствий, развлечений и богатств? Или человеческой душе нужно чего-то большее?   — этим вопросом задается автор.

Страсть – лишь внешнее проявление любви, а любовь далеко не всегда делает человека счастливым. Героине она счастье не принесла, свой путь она увидела в другом. Рассказ призывает к самоопределению, к стремлению понять своё место на этой земле. Каждый человек понимает счастье по- своему, поэтому однозначных ответов на вопросы, что такое любовь и что такое счастье, быть не может.

Основная идея и посыл произведения выражены в названии. Оно символично.

Чистый понедельник – один из дней в христианском календаре, в данном случае выступает как символ, как олицетворение нового начала, духовного преображения через которого проходит героиня.

Бунин умело играет на контрастах, используя приём антитезы. В чистый понедельник героиня как никогда предается веселью, мирским утехам и решается на близость с возлюбленным, как будто прощается с «внешним миром».  Этот день становится своего рода точкой невозврата, гранью между двумя способами существования, разделившей жизнь обоих героев на «до и после». Бунинский текст можно анализировать на нескольких уровнях понимания.

Аудио книга

Скачать обзор:

Приблизительное время чтения: 8 мин.

В нашей рубрике друзья «Фомы» выбирают и советуют читателям книги, которые – Стоит прочесть.

Книгу рекомендует театровед, театральный критик, ректор Высшего театрального училища имени М. С. Щепкина Борис Любимов

Иван Бунин — писатель, которого я часто перечитываю и рекомендую читать каждому человеку. «Окаянные дни», «Жизнь Арсеньева», «Темные аллеи»… А особенно — рассказ «Чистый понедельник». Мне кажется, это лучший бунинский рассказ. И может быть, вообще лучший рассказ всего ХХ века. Бунин сам записал в дневнике: «Благодарю Бога, что он дал мне возможность написать “Чистый понедельник”». Здесь, с одной стороны, мы видим восприятие божественного дара любви между мужчиной и женщиной. А с другой стороны — сложность осуществления этого дара в жизни. Это все очень интересно. Ведь почти все бунинские рассказы заканчиваются либо разрывом, либо смертью одного из героев, будь то самоубийство или убийство… Но в «Чистом понедельнике» смерти нет, а вместо трагизма разрыва мы наблюдаем обращение героев к Богу.

Автор

Иван Бунин (1870–1953) — писатель и поэт, лауреат Нобелевской премии (1933 год).
Творчество Бунина связано с традициями классической литературы XIX века.

История создания и время написания

«Чистый понедельник» написан Буниным в эмиграции, во Франции, в мае 1944 года. Впервые опубликован в Нью-Йорке в 1945 году.

Содержание произведения

Действие происходит в 1912 году. Рассказчик и его любимая интересно проводят время, посещают концерты, рестораны, театры, слушают публичные лекции…

Однажды накануне Чистого понедельника, в Прощёное воскресенье, они, по ее просьбе, отправляются в Новодевичий монастырь, где гуляют по кладбищу. На следующий день, снова по просьбе девушки, герои едут на театральный капустник, где она пьет шампанское и танцует. Ночью рассказчик привозит ее домой. Под утро девушка говорит ему, что уезжает и обещает написать. В письме она прощается с ним, говорит, что уходит в монастырь и просит не искать ее.

При чем здесь Петр и Феврония?

Большое значение в рассказе «Чистый понедельник» имеют отсылки к древнерусской житийной «Повести о Петре и Февронии».

К тексту повести обращается героиня «Чистого понедельника», первые две цитаты она читает наизусть накануне Чистого понедельника. Рассказывая герою о своей любви к старине, она произносит: «Был в русской земле город, названием Муром, в ней же самодержствовал благоверный князь, именем Павел. И вселил к жене его диавол летучего змея на блуд. И сей змей являлся ей в естестве человеческом, зело прекрасном…». Затем, не обращая внимания на своего спутника, она поясняет: «Так испытывал ее Бог», а после следует вторая цитата: «Когда же пришло время ее благостной кончины, умолили Бога сей князь и сия княгиня преставиться им в един день. И сговорились быть погребенными в одном гробу. И велели вытесать в едином камне два гробных ложа. И облеклись, такожде единовременно, в монашеское одеяние…».

Эти две цитаты отсылают к разным сюжетам «Повести о Петре и Февронии»: первый — о князе Павле и его жене, соблазняемой змеем-искусителем, второй — о женитьбе брата Павла Петра на мудрой девице Февронии и об их верной супружеской жизни. В представлении героини эти два сюжета объединены в один. Первый сюжет связан с мотивами искушения и испытания в рассказе. Второй — с темами любви и супружества. Героиня проецирует оба сюжета на свою жизнь, пытаясь разобраться в себе и в своих отношениях с возлюбленным.
Героиня понимает, что такую жизнь, которую прожили Петр и Феврония, она со своим спутником прожить не сможет. С одной стороны, она стремится к чистоте и целомудрию, а с другой — испытывает любовь-страсть к возлюбленному и радость от светских удовольствий.

Ее уход в монастырь обусловлен тем, что героиня не может обрести в мирской жизни то, что привнесет в ее душу спокойствие и духовную радость.

По мысли героини, любовь к мужчине и любовь к Богу не должны вступать в противоречие. Почувствовав в себе это противоречие, героиня, в отличие от Февронии, сразу увидевшей в Петре супруга, не видит себя в роли жены («Нет, в жены я не гожусь. Не гожусь, не гожусь…»). Она понимает, что для ее возлюбленного брак в первую очередь — продолжение чувственных отношений.

Расставание с героиней также повлияло и на героя. Страдание изменило его характер: на смену легкости, представлению о жизни как о череде удовольствий, постепенно приходит серьезное понимание жизни и смирение.

Интересные факты

Жена Бунина, Вера Муромцева, говорила, что сам Бунин, которому на момент написания рассказа «Чистый понедельник» было уже 73 года, называл его своим лучшим произведением.

Основных действующих лиц в рассказе всего двое: героиня и сам рассказчик. Их имена читатель так и не узнает.

Рассказ «Чистый понедельник» входит в знаменитый бунинский цикл из 38 небольших рассказов «Темные аллеи», повествующих о любви, встречах и расставаниях. Цикл Бунин писал в течение 10 лет — с середины 1930-х до середины 1940-х годов. Название «Темные аллеи» было взято писателем из стихотворения поэта Николая Огарева «Обыкновенная повесть», посвященного первой любви, у которой не получилось счастливого продолжения.

Особенность многочисленных бунинских рассказов о любви в том, что любовь двух героев по каким-то причинам не может больше продолжаться. Однако в каждом рассказе переживается счастливый миг любви, остающийся в памяти героев навсегда. По Бунину, именно память делает любовь вечной.

…Свидание на кладбище

Отрывок из рассказа Ивана Бунина «Чистый понедельник»

Кто же знает, что такое любовь?
— Я, я знаю! — воскликнул я. — И буду ждать, когда и вы узнаете, что такое любовь, счастье!
— Счастье, счастье… «Счастье наше, дружок, как вода в бредне: тянешь — надулось, а вытащишь — ничего нету».
— Это что?
— Это так Платон Каратаев говорил Пьеру.
Я махнул рукой:
— Ах, Бог с ней, с этой восточной мудростью!
И опять весь вечер говорил только о постороннем — о новой постановке Художест­венного театра, о новом рассказе Андреева… С меня опять было довольно и того, что вот я сперва тесно сижу с ней в летящих и раскатывающихся санках, держа ее в гладком мехе шубки, потом вхожу с ней в людную залу ресторана под марш из «Аиды», ем и пью рядом с ней, слышу ее медленный голос, гляжу на губы, которые целовал час тому назад… И завтра и послезавтра будет все то же, думал я, — все та же мука и все то же счастье… Ну что ж — все-таки счастье, великое счастье!
Так прошел январь, февраль, пришла и прошла масленица. В прощеное воскресенье она приказала мне приехать к ней в пятом часу вечера. Я приехал, и она встретила меня уже одетая, в короткой каракулевой шубке, в каракулевой шляпке, в черных фетровых ботиках.
— Все черное! — сказал я, входя, как всегда, радостно.
Глаза ее были ласковы и тихи.
— Ведь завтра уже чистый понедельник, — ответила она, вынув из каракулевой муфты и давая мне руку в черной лайковой перчатке. — «Господи владыко живота моего…» Хотите поехать в Новодевичий монастырь?
Я удивился, но поспешил сказать:
— Хочу!
— Что ж все кабаки да кабаки, — прибавила она. — Вот вчера утром я была на Рогожском кладбище…
Я удивился еще больше:
— На кладбище? Зачем? Это знаменитое раскольничье?
— Да, раскольничье. Допетровская Русь! Хоронили ихнего архиепископа. И вот представьте себе: гроб — дубовая колода, как в древности, золотая парча будто кованая, лик усопшего закрыт белым «воздухом», шитым крупной черной вязью — красота и ужас. А у гроба диаконы с рипидами и трикириями…
— Откуда вы это знаете? Рипиды, трикирии!
— Это вы меня не знаете.
— Не знал, что вы так религиозны.
— Это не религиозность. Я не знаю что… Но я, например, часто хожу по утрам или по вечерам, когда вы не таскаете меня по ресторанам, в кремлевские соборы, а вы даже и не подозреваете этого… Так вот: диаконы — да какие! Пересвет и Ослябя! И на двух клиросах два хора, тоже все Пересветы: высокие, могучие, в длинных черных кафтанах, поют, перекликаясь, — то один хор, то другой, — и все в унисон, и не по нотам, а по «крюкам». А могила была внутри выложена блестящими еловыми ветвями, а на дворе мороз, солнце, слепит снег… Да нет, вы этого не понимаете! Идем…
Вечер был мирный, солнечный, с инеем на деревьях; на кирпично-кровавых стенах монастыря болтали в тишине галки, похожие на монашенок, куранты то и дело тонко и грустно играли на колокольне. Скрипя в тишине по снегу, мы вошли в ворота, пошли по снежным дорожкам по кладбищу, — солнце только что село, еще совсем было светло, дивно рисовались на золотой эмали заката серым кораллом сучья в инее, и таинственно теплились вокруг нас спокойными, грустными огоньками неугасимые лампадки, рассеянные над могилами. Я шел за ней, с умилением глядел на ее маленький след, на звездочки, которые оставляли на снегу новые черные ботики, — она вдруг обернулась, почувствовав это:
— Правда, как вы меня любите! — сказала она с тихим недоумением, покачав головой.
Мы постояли возле могил Эртеля, Чехова. Держа руки в опущенной муфте, она долго глядела на чеховский могильный памятник, потом пожала плечом:
— Какая противная смесь сусального русского стиля и Художественного театра!
Стало темнеть, морозило, мы медленно вышли из ворот, возле которых покорно сидел на козлах мой Федор.
— Поездим еще немножко, — сказала она, — потом поедем есть последние блины к Егорову… Только не шибко, Федор, — правда?
— Слушаю-с.
— Где-то на Ордынке есть дом, где жил Грибоедов. Поедем его искать…
И мы зачем-то поехали на Ордынку, долго ездили по каким-то переулкам в садах, были в Грибоедовском переулке; но кто ж мог указать нам, в каком доме жил Грибоедов, — прохожих не было ни души, да и кому из них мог быть нужен Грибоедов? Уже давно стемнело, розовели за деревьями в инее освещенные окна…
— Тут есть еще Марфо-Мариинская обитель, — сказала она.
Я засмеялся:
— Опять в обитель?
— Нет, это я так…

Анализ произведения И.Бунина «Чистый
понедельник» в родо-жанровом аспекте

«Чистый понедельник» —  одно из
самых замечательных и загадочных произведений Бунина. «Чистый понедельник» был
написан 12 мая 1944 года, и вошел в цикл рассказов и новелл «Темные аллеи». В
это время Бунин находился в эмиграции во Франции. Именно там, уже в преклонном возрасте, в оккупированной гитлеровскими войсками Франции,
переживая голод, страдания, разрыв с любимой он создал цикл «Темные аллеи». Вот
как он сам говорит об этом: «Живу, конечно, очень и очень плохо — одиночество,
голод, холод и страшная бедность. Единственное, что спасает, — это работа».

Сборник «Темные аллеи» представляет собой собрание
рассказов и новелл, объединенных одной общей темой, темой любви, самая
разнообразная, тихая, робкая или страстная, тайная или явная, но все-таки
любовь. Сам автор считал произведения сборника, написанные в 1937 — 1944 гг.,
своим высшим достижением. О книге «Темные аллеи» автор написал в апреле 1947
г.: «Она говорит о трагичном и о многом нежном и прекрасном, — думаю, что это
самое лучшее и самое прекрасное, что я написал в жизни». Книга вышла в 1946
году в Париже.

Самым
лучшим произведением этого сборника автор признавал рассказ «Чистый понедельник». Хорошо известна оценка
новеллы, сделанная самим автором: «Благодарю бога, что он дал мне возможность
написать «Чистый понедельник».

Как и
остальные 37 новелл этой книги, рассказ посвящён теме любви. Любовь —
это вспышка, краткий миг, к которому нельзя подготовиться заранее, которого не
удержать; любовь — вне каких-либо законов, она словно говорит: »Там, где я стою, не
может быть грязно!» — такова бунинская концепция любви. Именно
так — внезапно и ослепительно — вспыхнула любовь в сердце героя «Чистого
понедельника».

Жанр данного произведения
– новелла. Поворотный пункт сюжета, заставляющий переосмыслить содержание, –
неожиданный уход героини в монастырь. 

Повествование ведётся от первого лица, поэтому
глубоко раскрываются чувства и переживания рассказчика. Повествователь – мужчина, вспоминающий, должно быть, лучший
отрезок своей биографии, свои молодые годы и пору страстной влюбленности.
Воспоминания сильнее его – иначе, собственно, и не было бы этого рассказа.

Образ героини
воспринимается через два различных сознания: героя -непосредственного участника
описываемых событий и дистанцированное сознание повествователя, который смотрит
на происходящее через призму своей памяти. Над этими ракурсами надстраивается
авторская позиция, проявляющаяся в художественной целостности, отборе
материала.

Мировоззрение героя
после истории любви претерпевает изменения – изображая себя в 1912 году,
повествователь прибегает к иронии, вскрывая свою ограниченность в восприятии
любимой, непонимание значения переживаемого опыта, которое он может оценить
только ретроспективно. Общая тональность, в которой написан рассказ, говорит о
внутренней зрелости и глубине повествователя.

 Новелла «Чистый
понедельник» имеет сложную пространственно-временную организацию: время
историческое (горизонтальный хронотоп) и универсальное, космическое
(вертикальный хронотоп).

Картина жизни России
1910-х годов в новелле  противопоставляется Руси древней, вековой, настоящей,
напоминающей о себе в храмах, старинных обрядах, памятниках литературы, как бы
проглядывающей сквозь наносную суету:»И вот только в каких-нибудь северных
монастырях осталась теперь эта Русь».

«Темнел
московский серый зимний день, холодно зажигался газ в фонарях, тепло освещались
витрины магазинов – и разгоралась вечерняя, освобождающая от дневных дел
московская жизнь: гуще и бодрей неслись извозчичьи санки, тяжелей гремели
переполненные, ныряющие трамваи, в сумраке видно было, как с шипением сыпались
с проводов зеленые звезды, — оживленнее спешили по снежным тротуарам мутно
чернеющие прохожие…», — так начинается рассказ. Бунин словесно живописует
картину московского вечера, причем в описании присутствует не только авторское
видение, но и обоняние, осязание, слух. Через этот городской пейзаж рассказчик
вводит читателя в атмосферу волнующей истории любви. Настроение необъяснимой
тоски, тайны и одиночества сопровождает нас на протяжении всего произведения.

События
рассказа «Чистый понедельник» происходят в Москве 1913 года. Как уже
отмечалось, Бунин рисует два образа Москвы, определяющих топонимический уровень
текста: «Москва – древняя столица Святой Руси» (где свое воплощение нашла тема «Москва
– III Рим”) и Москва – начала XX, изображенная в конкретных историко-культурных
реалиях: Красные ворота, рестораны «Прага», «Эрмитаж», «Метрополь», «Яр», «Стрельна»,
трактир Егорова, Охотный ряд, Художественный театр.

Эти
имена собственные погружают нас в мир праздника и изобилия, безудержного
веселья и приглушенного света. Это Москва ночная, светская, являющаяся
своеобразной антитезой другой Москве, Москве православной, представленной в
рассказе храмом Христа Спасителя, Иверской часовней, собором Василия
Блаженного, Новодевичьим, Зачатьевским, Чудовым монастырями, Рогожским
кладбищем, Марфо-Мариинской обителью. Эти два круга топонимов в тексте
составляют форму своеобразных колец, сообщающихся друг с другом через образ ворот.
Перемещение героев в пространстве Москвы осуществляется от Красных ворот по
траектории «Прага», «Эрмитаж», «Метрополь», «Яр», «Стрельна», Художественный
театр. Через ворота Рогожского
кладбища они попадают на другой топонимический круг: Ордынка, Грибоедовский
переулок, Охотный ряд, Марфо-Мариинская обитель, трактир Егорова, Зачатьевский
и Чудов монастыри. Эти две Москвы – два разных мироощущения, умещающихся в
одном заданном пространстве.

 Начало
рассказа кажется обыкновенным: перед нами обыденная жизнь вечерней Москвы, но
как только в повествовании появляются значимые места Москвы, текст приобретает
другой смысл. Жизнь героев начинается определяться культурными знаками, она вписывается
в контекст истории, культуры России. «Каждый вечер мчал меня в этот час на
вытягивающемся рысаке мой кучер – от Красных Ворот к храму Христа Спасителя», —
продолжает автор свое начало повествования – и сюжет приобретает какой-то
сакральный смысл.

От
Красных Ворот до храма Христа Спасителя простирается бунинская Москва, от
Красных Ворот к храму Христа Спасителя каждый вечер этот путь проделывает
герой, в своем стремлении увидеть возлюбленную. Красные Ворота и храм Христа
Спасителя – важнейшие символы Москвы, а за ней и всей России. Один знаменует
собой триумф императорской власти, другой – дань подвигу русского народа.
Первый есть подтверждение роскоши и великолепия Москвы светской, второй есть
благодарность Богу, который заступился за Россию в войне 1812 года. Следует
заметить, что московский стиль в градостроительстве рубежа веков
характеризуется странным соединением и переплетением всевозможных стилей и
направлений. Поэтому Москва в тексте Бунина – это Москва эпохи модерна.
Архитектурный стиль в тексте рассказа соответствует аналогичному процессу в
литературе: модернистские настроения пронизывают всю культуру.

 Герои рассказа  посещают
Художественный  театр и концерты Шаляпина.   Бунин, называя в «Чистом понедельнике» имена культовых писателей-символистов: Гофмансталя,
Шницлера, Тетмайера, Пшибышевского и Белого, не называет Брюсова, он вводит в
текст только название его романа, тем самым обращая читателя именно к этому
произведению, а не ко всему творчеству писателя («- Вы дочитали «Огненного
ангела»?- Досмотрела. До того высокопарно, что совестно читать».)

Во
всем своем великолепии и характерной московской эклектичности предстают «Прага», «Эрмитаж», «Метрополь»— 
известные рестораны, в которых проводят вечера герои  Бунина. С упоминанием в
тексте рассказа о Рогожском кладбище  и трактире Егорова, где герои побывали в
Прощеное воскресенье, повествование наполняется древнерусскими мотивами.
Рогожское кладбище представляет собой центр московской общины старообрядцев,
символ извечного русского «раскола» души. Вновь возникающий символ ворот
сопутствует входящим. Бунин не
был человеком глубоко религиозным. Религию, в частности православие, он
воспринимал в контексте других мировых религий, как одну из форм культуры.
Возможно, именно с этой культурологической точки зрения религиозные мотивы в
тексте следует трактовать как намек на умирающую духовность русской культуры,
на разрушение связей с ее историей, утрата которых ведет к всеобщему
заблуждению, хаосу. Через Красные Ворота автор вводит читателя в московский
быт, погружает в атмосферу праздной Москвы, в бурном веселье потерявшей
историческую бдительность. Через другие ворота – «ворота Марфо-Мариинской обители»
—  выводит нас рассказчик в пространство Москвы Святой Руси: «На Ордынке я остановил
извозчика у ворот Марфо-Мариинской обители…Мне почему-то захотелось непременно
войти туда» . А вот еще один важный топоним этой Святой Руси – описание Буниным
кладбища Ново-Девичьего монастыря: »Скрипя
в тишине по снегу, мы вошли в ворота, пошли по снежным дорожкам по кладбищу
было светло, дивно рисовались на золотой эмали заката серым кораллом сучья в
инее, и таинственно теплились вокруг нас спокойными, грустными огоньками
неугасимые лампадки, рассеянные над могилами».  Состояние внешнего природного
мира, окружающего героев, способствует сосредоточенно-углубленному восприятию и
осознанию героиней своих чувств и поступков, принятию решения. Кажется, уходя с
кладбища, она уже сделала выбор. Важнейшим топонимом в московском тексте
рассказа является также трактир Егорова, вместе с которым автор вводит значимые
фольклорно-христианские реалии. Вот перед читателем появляются «егоровские
блины», «толстые, румяные, с разными начинками». Блины, как  известно, символ
солнца – пища празднично-поминальная. Прощеное воскресенье совпадает с
языческим праздником Масленицы, тоже днем поминовения усопших. Примечательно,
что на блины в трактир Егорова герои едут после посещения на кладбище
Ново-Девичьего монастыря могил горячо любимых Буниным людей – Эртеля и Чехова. 

Сидя
на втором этаже трактира, бунинская героиня восклицает: «Хорошо! Внизу дикие
мужики, а тут блины с шампанским и Богородица Троеручица. Три руки! Ведь это
Индия!» 
Очевидно, это нагромождение символов и ассоциаций с разными культурами и
разными религиями в одном православном образе Богородицы дает нам
возможность неоднозначной трактовки этого образа. С одной стороны, это
укоренившееся, слепое поклонение народа своему божеству – матери-Богородице,
корнями своими уходящее в языческую первооснову, с другой – поклонение, готовое
обернуться в слепой, жестокий в своей наивности народный бунт, а бунт в любом
своем проявлении Бунин-писатель осуждал.    

 Сюжет рассказа «Чистый понедельник»
основывается на несчастной любви главного героя, определившей всю его жизнь.
Отличительная черта многих произведений И.А.Бунина – отсутствие счастливой
любви. Даже самая благополучная история часто заканчивается у этого писателя
трагически.

Первоначально может
сложиться впечатление, что «Чистый понедельник» — имеет все признаки рассказа любовной тематики и его кульминацией
является ночь, проведенная возлюбленными вместе .  Но рассказ не
об этом или не только об этом…. Уже в самом начале рассказа прямо говорится,
что перед нами будет разворачиваться «странная
любовь» между ослепительным красавцем,
во внешности которого есть даже нечто «сицилианское» (однако он родом всего-навсего из Пензы),
и «Шамаханской царицей» (так называют героиню окружающие), чей
портрет дается в подробнейших деталях: в красоте девушки было что-то «индийское, персидское» (хотя и ее происхождение весьма
прозаично: отец — купец знатного рода из Твери, бабушка — из Астрахани). У нее «смугло-янтарное лицо, великолепные и
несколько зловещие в своей густой черноте волосы, мягко блестящие, как черный
соболий мех, брови, черные, как бархатный уголь, глаза», пленительные «бархатисто-пунцовые» губы, оттененные темным пушком. Так же
подробно описывается ее любимый вечерний наряд: гранатовое бархатное платье,
такие же туфли с золотыми пряжками. (Несколько неожиданным в богатейшей палитре
бунинских эпитетов становится настойчивое повторение эпитета бархатный,
который, очевидно, должен оттенить удивительную мягкость героини. Ho не забудем
и об «угле», который, несомненно, ассоциируется с
твердостью.) Таким образом, бунинские герои намеренно уподоблены друг другу — в
смысле красоты, молодости, обаяния, явной неординарности внешности

Однако дальше Бунин
осторожно, но весьма последовательно «прописывает» различия между «сицилианцем» и «Шамаханской
царицей», которые окажутся
принципиальными и в конечном счете приведут к драматической развязке — вечной
разлуке. Героям «Чистого понедельника» ничего не мешает, они живут настолько
обеспеченной жизнью, что понятие быта не слишком применимо к их
времяпрепровождению. Бунин неслучайно буквально по крупицам воссоздает
насыщенную картину интеллектуальной и культурной жизни России 1911—1912 гг.
(Для этого рассказа вообще очень существенна привязанность событий к
определенному времени. Обычно Бунин предпочитает большую временную
абстрактность.) Здесь же, как принято говорить, на одном пятачке, сосредоточены
все события, которые на протяжении первых полутора десятилетий XX в. будоражили
умы российской интеллигенции. Это новые постановки и капустники Художественного
театра; лекции Андрея Белого, читаемые им в такой оригинальной манере, что об
этом говорили все; популярнейшая стилизация исторических событий XVI в. —
процессов над ведьмами и романе В. Брюсова «Огненный ангел»; модные писатели
венской школы «модерн» А. Шницлер и Г. Гофмансталь; произведения
польских декадентов К. Тетмайера и С. Пшибышевского; рассказы привлекающего
всеобщее внимание Л.Андреева, концерты Ф. Шаляпина… Литературоведы даже
находят исторические несоответствия в изображенной Буниным картине жизни
предвоенной Москвы, указывая, что многие из приведенных им событий не могли
происходить в одно и то же время. Однако создается впечатление, что Бунин
сознательно спрессовывает время, добиваясь его предельной плотности,
вещественности, осязаемости.

Итак, каждый день и
вечер героев заполнен чем-то интересным — посещением театров, ресторанов. Они
не должны обременять себя трудом или учебой (известно, правда, что героиня
учится на каких-то курсах, но зачем она их посещает — толком ответить не
может), они свободны, молоды. Очень хочется добавить: и счастливы. Ho это слово
может быть применимо только к герою, хотя и он отдает себе отчет, что к счастью
быть рядом с ней примешивается мука. И все-таки для него это несомненное
счастье. «Великое счастье», как говорит Бунин (а его голос в этом
рассказе во многом сливается с голосом рассказчика).

А что героиня?
Счастлива ли она? Разве не величайшее счастье для женщины открыть, что ее любят
больше жизни («Правда, как вы меня любите! —
сказала она с тихим недоумением, покачав головой»), что она желанна, что ее хотят видеть
женой? Ho героине этого явно недостаточно! Именно она произносит знаменательную
фразу о счастье, заключающую целую жизненную философию: «Счастье наше, дружок, как вода в бредне:
тянешь — надулось, а вытащишь — ничего нету». При этом оказывается, что придумана она
не ею, а сказана Платоном Каратаевым, мудрость которого ее собеседник к тому же
сразу объявил «восточной».

Стоит, наверное, сразу
же обратить внимание на то, что Бунин, явно акцентируя жест, подчеркнул, как молодой
человек в ответ на приведенные героиней слова Каратаева «махнул рукой». Так становится очевидным несовпадение
взглядов, восприятия тех или иных явлений героем и героиней. Он существует в
реальном измерении, в настоящем времени, поэтому спокойно, как неотъемлемую его
принадлежность воспринимает все, в нем свершающееся. Коробки конфет для него
такой же знак внимания, как и книга; ему в общем-то все равно, куда ехать — в «Метрополь» ли обедать, или бродить по Ордынке в
поисках дома Грибоедова, сидеть ли за ужином в трактире, или слушать цыган. Он
не чувствует окружающей пошлости, которая замечательно запечатлена Буниным и в
исполнении «полечки Транблан», когда партнер выкрикивает «козлом» бессмысленный набор фраз, и в развязном исполнении
песен старым цыганом «с
сизой мордой утопленника»
и цыганкой «с низким лбом под дегтярной челкой». Его не очень коробят пьяные люди вокруг,
назойливо услужливые половые, подчеркнутая театральность в поведении людей
искусства. И как верх несовпадения с героиней звучит его согласие на ее
приглашение, произнесенное по-английски: «Ол
райт!»

Все это не значит,
конечно, что ему недоступны высокие чувства, что он неспособен оценить
необычность, уникальность встреченной девушки. Напротив, от окружающей пошлости
его явно спасает восторженная любовь, а то, с каким упоением и наслаждением он
вслушивается в ее слова, как умеет выделить в них особую интонацию, как приметлив
даже к мелочам (он видит «тихий
свет» в ее глазах, его радует ее «добрая разговорчивость»), говорит в его пользу. Недаром при
упоминании о том, что возлюбленная может уйти в монастырь, он, «забывшись от волнения», закуривает и едва ли не признается
вслух, что от отчаяния способен зарезать кого-нибудь или тоже стать монахом. А
когда действительно происходит то, что только возникало в воображении героини,
и она решается сначала на послушание, а потом, видимо, и на постриг (в эпилоге
герой встречает ее в Марфо-Мариинской обители милосердия), — он сначала
опускается и спивается до такой степени, что уже, кажется, и возродиться
невозможно, а потом, хотя и понемногу, «оправляется», возвращается к жизни, но как-то «равнодушно, безнадежно», хотя и рыдает, проходя по тем местам,
где когда-то они бывали вдвоем. У него чуткое сердце: ведь сразу после ночи
близости, когда еще ничто не предвещает беду, он ощущает себя и произошедшее
так сильно и горько, что старушонка около Иверской часовни обращается к нему со
словами: «Ох, не убивайся, не убивайся так!»
Следовательно, высота его чувств, способность к переживанию не
вызывают сомнения. Это признает и сама героиня, когда в прощальном письме
просит Бога дать ему сил «не
отвечать» ей, понимая, что их переписка
будет только «бесполезно длить и увеличивать
нашу муку». И все же напряженность его
душевной жизни не идет ни в какое сравнение с ее духовными переживаниями и
прозрениями. Тем более что Буниным намеренно создается впечатление, что он как
бы «вторит» героине, соглашаясь ехать туда, куда она
зовет, восхищаясь тем, что восхищает ее, развлекая ее тем, что, как кажется
ему, может ее занять в первую очередь. Это не значит, что у него нет
собственного «я», собственной индивидуальности. Ему не
чужды размышления и наблюдения, он внимателен к переменам настроения своей
возлюбленной, первым замечает, что их отношения развиваются в таком «странном» городе, как Москва.

Ho все же именно она
ведет «партию», именно ее голос различим особенно
явственно. Собственно, сила духа героини и делаемый ею в итоге выбор и
становятся смысловым стержнем бунинского произведения. Именно ее углубленная
сосредоточенность на чем-то, не сразу поддающемся определению, до поры до
времени сокрытом от постороннего взгляда, и составляет тревожный нерв
повествования, концовка которого не поддается ни логическому, пи житейскому
объяснению. И если герой говорлив и непоседлив, если он может отложить
мучительное решение на потом, предполагая, что все разрешится как-то само собой
или в крайнем случае вовсе не задумываться о будущем, то героиня все время
думает о чем-то своем, что только косвенно прорывается в ее репликах и
разговорах. Она любит цитировать русские летописные сказания, особенно ее
восхищает древнерусская «Повесть
о верных супругах Петре и Февронии Муромских»  (у Бунина ошибочно указано имя князя —
Павел).

Однако следует обратить
внимание на то, что текст жития привлекается автором «Чистого понедельника» в
существенно переработанном виде. Героиня, знающая этот текст, по ее словам,
досконально («до тех пор перечитываю то, что особенно нравится, пока наизусть
не выучу»), смешивает  две совершенно разные фабульные линии «Повести о Петре и
Февронии»: эпизод искушения жены князя Павла, к которой в облике ее мужа
является дьявол-змей, затем убитый братом Павла, Петром, — и историю жизни и
смерти самого Петра и его жены Февронии. В результате создается впечатление,
будто «благостная кончина» персонажей жития находится в причинно-следственной
связи с темой искушения (ср. объяснение героини: «Так испытывал Бог»).
Абсолютно не соответствуя действительному положению вещей в житии, данная идея
вполне логична в контексте бунинского рассказа: «сочиненный» самой героиней
образ не поддавшейся искушению женщины, которая даже в браке сумела предпочесть
«суетной» телесной близости вечное духовное родство, психологически близок ей.

Еще интереснее то,
какие оттенки подобная интерпретация древнерусской повести вносит в образ
бунинского героя. Во-первых, он прямо сравнивает­ся со «змеем в естестве
человеческом, зело прекрасном». Сопоставление героя с дьяволом, временно
принявшим человеческий облик, подготавливается уже с начала рассказа: «Я <.
> был в ту пору красив <. > был даже «неприлично красив», как сказал
мне однажды один знаменитый актер <. > «Черт вас знает, кто вы,
сицилианец какой-то», — сказал он». В том же духе может быть истолкована в «Чистом
понедельнике» ассоциация еще с одним произведением житийного жанра — на этот
раз вводимая репликой героя, который цитирует слова Юрия Долгорукого из письма
к Святославу Северскому с приглашением на «московский обед». При этом
актуализируется сюжет «Чуда Святого Георгия» и, соответственно, мотив
змееборчества: во-первых, приводится древнерусская форма имени князя — «Гюрги»,
во-вторых, сама героиня явно олицетворяет Москву (непоследовательность ее
поступков герой определяет как «московские причуды»). Неудивительно, кстати,
что герой в данном случае оказывается более эрудированным, чем любящая
древности героиня: как сибарит он лучше знает все, что касается «обедов» (в том
числе исторических), а как «змей» — все, что касается «змееборцев».

Однако именно
вследствие того, что героиня «Чистого понедельника» обращается с древнерусским
текстом достаточно вольно, герой рассказа в подтексте оказывается и сам не
только «змеем», но и «змееборцем»: в произведении он для героини — не только «сей
змей», но и «сей князь» (как сама она — «княгиня»). Надо учесть, что в реальной
«Повести о Петре и Февронии» Петр убивает змея в облике собственного брата —
Павла; мотив «братоубийства» в рассказе Бунина обретает смысл, ибо подчеркивает
идею «двусоставности человека, сосуществования и борения в нем «божеского» и «дьявольского».
Разумеется, сам герой-рассказчик этих крайностей в собственном существе «не
видит» и не противопоставляет; тем более невозможно упрекнуть его в какой-либо
злонамеренности: роль искусителя он играет лишь невольно. Интересно, например,
что хотя героиня утверждает, будто образ жизни, который они ведут, навязан
героем («я, например, часто хожу по утрам или по вечерам, когда вы не таскаете
меня по ресторанам, в кремлевские соборы»), — впечатление такое, что инициатива
принадлежит как раз ей. В итоге «змей» оказывается посрамлен, соблазн преодолен
— однако идиллии не наступает: совместное «блаженное успение» для героев
невозможно. В рамках схемы «потерянного рая» герой воплощает в одном лице «Адама»
и «Змея».

Посредством этих
реминисценций автор в какой-то мере объясняет странности поведения героини «Чистого
понедельника». Она ведет, на первый взгляд, жизнь, характерную для
представительницы богемно-аристократического круга, причудами и обязательным «потреблением»
разнообразной интеллектуальной «пищи», в частности — произведений упомянутых
выше писателей-символистов. И в то же время героиня посещает храмы,
раскольничье кладбище, при этом, не считая себя слишком религиозной. «Это не
религиозность. Я не знаю что., — говорит она. — Но я, например, часто хожу по
утрам или по вечерам, когда вы не таскаете меня по ресторанам, в кремлевские
соборы, а вы даже не подозреваете этого…»

Она может заслушаться
церковными песнопениями. He оставит ее равнодушной сама огласовка слов
древнерусского языка, и она, как завороженная, будет повторять их… И
разговоры ее не менее «странны», чем ее поступки. Она то зазывает своего
возлюбленного в Новодевичий монастырь, то водит его по Ордынке в поисках дома,
где жил Грибоедов (точнее было бы сказать, бывал, потому что в одном из
ордынских переулков находился дом дяди А.С. Грибоедова), то рассказывает о
своем посещении старого раскольничьего кладбища, то признается в своей любви к
Чудову, Зачатьевскому и другим монастырям, куда постоянно ходит. И уж, конечно,
самым «странным», непостижимым с точки зрения житейской логики является ее
решение удалиться в монастырь, разорвать все связи с миром.

Ho Бунин как писатель
делает все, чтобы «объяснить» эту странность. Причина этой «странности»
— в противоречиях русского национального характера, которые сами являются
следствием нахождения Руси на перекрестке Востока и Запада. Вот откуда в
рассказе постоянно акцентируемое столкновение восточных и западных начал. Глаз
автора, глаз повествователя останавливается на соборах, построенных в Москве
итальянскими зодчими, древнерусской архитектуре, воспринявшей восточные
традиции (что-то киргизское в башнях Кремлевской стены), персидской красоте
героини — дочери тверского купца, обнаруживает сочетание несочетаемого в ее
любимых одеждах (то архалук астраханской бабушки, то европейское модное
платье), в обстановке и привязанностях — «Лунная соната» и турецкий диван, на
котором она возлежит. В бое часов Московского Кремля ей слышатся звуки
флорентийских часов. Взгляд героини также фиксирует «экстравагантные» привычки
московского купечества — блины с икрой, запиваемые замороженным шампанским. Ho
и ей самой не чужды такие же вкусы: к русской наважке она заказывает
иностранный херес.

He менее важна и
внутренняя противоречивость героини, которая изображена писателем на духовном
распутье. Нередко говорит она одно, а делает другое: удивляется гурманству
других людей, но сама с отличным аппетитом обедает и ужинает, то посещает все
новомодные собрания, то вообще не выходит из дома, раздражается окружающей
пошлостью, но идет танцевать полечку Транблан, вызывая всеобщее восхищение и
рукоплескания, оттягивает минуты близости с любимым, а потом внезапно
соглашается на нее…

Ho в итоге она все же
принимает решение, то единственное, верное решение, которое, по Бунину, было
предопределено и России — всей ее судьбой, всей ее историей. Путь покаяния,
смирения и прощения.

Отказ от искушений
(недаром, соглашаясь на близость с возлюбленным, героиня произносит,
характеризуя его красоту: «Змей в естестве человеческом, зело прекрасном…»,
— т.е. относит к нему слова из легенды о Петре и Февронии — о происках дьявола,
пославшего благочестивой княгине «летучего змея на блуд»),
которые предстали в начале XX в. перед Россией в образе восстаний и бунтов и
послужили, по убеждению писателя, началом ее «окаянных дней»,
— вот что должно было обеспечить его родине достойное будущее. Прощение,
обращенное ко всем провинившимся, — вот что помогло бы, по Бунину, России
выстоять в вихре исторических катаклизмов XX в. Путь России — путь поста и
отрешения. Ho так не случилось. Россия выбрала иную дорогу. И писатель не
уставал в эмиграции оплакивать ее судьбу.

Наверное, строгие
ревнители христианского благочестия не сочтут убедительными доводы писателя в
пользу решения героини. По их мнению, она явно приняла его не под влиянием
спустившейся на нее благодати, а по иным причинам. Им справедливо покажется,
что в ее приверженности церковным обрядам слишком мало откровения и слишком
много поэзии. Она и сама говорит, что вряд ли можно считать настоящей
религиозностью ее любовь к церковной обрядовости. Действительно, слишком
эстетизированнo воспринимает она похороны (кованая золотая парча, белое
покрывало, вышитое черными письменами (воздух) на лике усопшего, слепящий на
морозе снег и блеск еловых веток внутри могилы), слишком восхищенно внимает она
музыке слов русских сказаний («перечитываю то, что особенно понравилось, пока
наизусть не заучу»), слишком погружается в атмосферу, сопутствующую службе в
церкви («дивно поют там стихиры», «везде лужи, воздух уже мягкий, на душе
как-то нежно, грустно… », «все двери в соборе открыты, весь день входит и
выходит простой народ»…). И в этом героиня
по-своему оказывается близка самому Бунину, который тоже в Новодевичьем
монастыре увидит «галок, похожих на монашек»,
«серые кораллы сучьев в инее», дивно вырисовывающиеся «на золотой эмали заката»,
кроваво-красные стены и таинственно теплящиеся лампадки.

Таким образом, в выборе
финала рассказа важна не столько религиозная установка и позиция
Бунина-христианина, сколько позиция Бунина-писателя, для мироощущения которого
необычайно существенно чувство истории. «Чувство родины, ее старины», как об
этом говорит героиня «Чистого понедельника». Еще и потому она отказалась от
будущего, которое могло бы сложиться счастливо, потому решилась уйти от всего
мирского, что невыносимо для нее исчезновение красоты, которое она ощущает
повсюду. «Отчаянные канканы» и резвые полечки Транблан, исполняемые
талантливейшими людьми России — Москвиным, Станиславским и Сулержицким, сменили
пение по «крюкам» (что это такое!), а на месте богатырей Пересвета и Осляби — «бледный
от хмеля, с крупным потом на лбу», едва не падающий с ног краса и гордость
русской сцены — Качалов и «разудалый» Шаляпин.

Поэтому фраза: «Вот
только в каких-нибудь северных монастырях осталась теперь эта Русь» —
совершенно естественно возникает в устах героини. Она имеет в виду безвозвратно
уходящие чувства достоинства, красоты, благости, по коим безмерно тоскует и
которые надеется обрести уже в монастырской жизни.

 Главный герой очень тяжело переживает
трагический финал своих отношений с героиней. Подтверждением того служит
следующий отрывок: «Я долго по самым грязным кабакам спивался, всячески
опускаясь всё больше и больше.…Потом стал оправляться – равнодушно, безнадежно».
Судя по этим двум цитатам, герой — очень чуткий и эмоциональный человек,
способный на глубокое чувство. Бунин избегает прямых оценок, но позволяет
судить об этом по состоянию души героя, по искусно подобранным внешним деталям,
легким намекам. 

На героиню рассказа мы смотрим глазами
влюбленного в неё рассказчика. Уже в самом начале произведения перед нами
возникает её портрет: «Красота у неё была какая-то индийская, персидская:
смугло-янтарное лицо, великолепные и несколько зловещие по своей густоте
волосы, мягко блестящие, как черный соболиный мех, черные, как бархатный уголь,
глаза». Устами главного героя передаётся описание мятущейся души героини, её
поиски смысла жизни, волнения и сомнения. В итоге, перед нами во всей полноте
раскрывается образ «духовной странницы».

Кульминация рассказа – решение возлюбленной героя
уйти в монастырь. Этот неожиданный поворот сюжета позволяет понять
неопределившуюся душу героини. Почти все
описания внешности героини и окружающего ее мира даются на фоне приглушенного
света, в сумраке; и только на кладбище в Прощеное воскресенье и ровно через два
года после того Чистого понедельника происходит процесс просветления, духовной
трансформации жизни героев, символична и художественная модификация
мироощущения, изменяются образы света и блеска солнца. В художественном мире
доминируют гармония и умиротворение: «Вечер был мирный, солнечный, с инеем на
деревьях; на кирпично-кровавых стенах монастыря болтали в тишине галки, похожие
на монашенок, куранты то и дело тонко и грустно играли на колокольне».
 Художественное развитие времени в рассказе
связано с символическими метаморфозами образа света. Вся история происходит,
будто в полумраке, во сне, освещенная одной лишь тайной и блеском глаз,
шелковых волос, золотых застежек на красных выходных туфлях главной героини.
Вечер, сумрак, тайна — вот первое, что бросается в глаза, в восприятии образа
этой необычной женщины. 

Она
символически неразделима и для нас, и для рассказчика с самым волшебным и
загадочным временем суток. Однако следует заметить, что противоречивое
состояние мира чаще всего определяются эпитетами спокойный, мирный, тихий.
Героиня, несмотря на свое интуитивное ощущение пространства и времени хаоса,
подобно Софии несет в себе и дарует миру гармонию. По словам С. Булгакова
категория времени как движущего образа вечности к Софии «как будто не
применима, поскольку временность неразрывно связана с бытием-небытием» а если в Софии отсутствует всякое не, то отсутствует и
временность: Она все зачинает, все имеет в себе единым актом, по образу вечности,
она вневременна, хотя несет в себе всю вечность;

  Противоречия, противопоставления  начинаются с
первого предложения,  с первого абзаца:

холодно зажигался газ – тепло освещались витрины,

темнел день — оживленнее спешили прохожие,

каждый вечер мчался  к ней – не знал, чем все
это должно кончиться,

 не знал –  и стараться не думать,

каждый вечер встречались  – раз и навсегда
отвела разговоры о будущем…

зачем-то училась на курсах – редко их посещала,

похоже было, что ей ничего не нужно – но книги
 всегда прочитывала, шоколад съедала,

не понимала, как людям не надоест каждый день обедать
– сама обедала с московским пониманием дела,

слабостью была хорошая одежда, бархат, шелка – на
курсы  ходила скромной курсисткой,

каждый вечер ходила по ресторанам – посещала  
соборы и монастыри, когда ее не «таскали» по ресторанам,

встречается, позволяет себя целовать – с тихим
недоумением удивляется: «Как вы меня любите»…      

           Рассказ
изобилует многочисленными намеками и полунамеками, которыми Бунин подчеркивает
двойственность противоречивого уклада русской жизни, сочетание несочетаемого. В
квартире героини стоит «широкий турецкий диван». Слишком знакомый и любимый образ «обломовского» дивана
появляется в тексте восемь раз. 

Рядом с диваном – «дорогое пианино», а над диваном,
подчеркивает писатель, «зачем-то висел портрет босого Толстого», по-видимому,
известная работа И.Е. Репина «Лев Толстой босой», а через несколько
страниц героиня цитирует реплику толстовского Платона Каратаева о счастье. С влиянием идей позднего Толстого исследователи обоснованно
соотносят упоминание героя рассказа о том, что героиня «завтракала за тридцать
копеек в вегетарианской столовой на Арбате».

Ещё раз вспомним о том её словесном портрете:
«…Выезжая, она чаще всего надевала гранатовое бархатное платье и такие же туфли
с золотыми застёжками (а на курсы ходила скромной курсисткой, завтракала за
тридцать копеек в вегетарианской столовой на Арбате)». Эти ежедневные
метаморфозы — от утренней аскезы до вечерней роскоши — сверхсжато и зеркально
отражают жизненную эволюцию Толстого, как она виделась ему самому — от роскоши
в начале жизненного пути к аскезе в старости. Причём внешними знаками этой
эволюции, как и у Толстого, служат предпочтения бунинской героини в одежде и в
еде: скромная курсистка к вечеру преображается в даму в гранатовом бархатном
платье и в туфлях с золотыми застёжками; завтракает героиня за тридцать копеек
в вегетарианской столовой, однако «обедала и ужинала» она «с московским
пониманием дела». Сравним с крестьянским платьем и вегетарианством позднего
Толстого, эффектно и эффективно противопоставленным изысканной дворянской
одежде и гастрономии (которым писатель приносил щедрую дань в молодости).

И уже совсем по-толстовски, разве что с неизбежными
гендерными поправками, смотрится итоговый уход-бегство героини из и от этого мира, полного эстетически и
чувственно привлекательных соблазнов. Даже обставляет свой уход она сходно с
Толстым, присылая герою письмо — «ласковую, но твёрдую просьбу не ждать её
больше, не пытаться искать, видеть». Сравним с телеграммой, посланной Толстым
семье 31 октября 1910 года: «Уезжаем. Не ищите. Пишу».

Турецкий диван и дорогое пианино – это Восток и Запад,
босой Толстой – это Россия, Русь в ее необычном, «корявом» и чудаковатом, не
укладывающемся ни в какие рамки облике.

Мысль о том, что Россия представляет собой странное,
но явное сочетание двух пластов, двух культурных укладов – «западного» и
«восточного», европейского и азиатского, что по своему внешнему облику, как и
по своей истории, располагается где-то на пересечении этих двух линий мирового
исторического развития, – эта мысль красной нитью проходит через все
четырнадцать страниц бунинского рассказа, в основе которого, вопреки
первоначальному впечатлению, лежит законченная историческая система,
затрагивающая самые основные для Бунина и людей его эпохи моменты русской
истории и характера русского человека.

Итак, оказавшись между двух огней – Западом и Востоком,
в точке пересечения противостоящих исторических тенденций и культурных укладов,
Россия сохранила вместе с тем в глубине своей истории специфические черты
национальной жизни, непередаваемая прелесть которой для Бунина сосредоточена в
летописях с одной стороны, и в религиозной обрядовости – с другой. Стихийная
страстность, хаотичность (Восток) и классическая ясность, гармония (Запад)
соединяются в патриархальной глубине национально-русского самосознания,
согласно Бунину, в сложный комплекс, в котором главная роль отводится
сдержанности, многозначительности – не явной,, а скрытой, затаенной, хотя
по-своему глубоко и основательно. Одним из важнейших компонентов текста
является его заглавие   «Чистый понедельник». С одной стороны, оно
очень конкретно: чистый понедельник – нецерковное название первого дня Великого Пасхального поста.

В этот героиня объявляет о своем решении уйти от
мирской жизни. В этот день закончились отношения двух влюбленных и закончилась
жизнь героя. С другой стороны, название рассказа символично. Считается, что в
чистый понедельник происходит очищение души от всего суетного, греховного.
Причем в рассказе меняется не только героиня, избравшая монашеское
отшельничество. Её поступок побуждает героя к самоанализу, заставляет и его
измениться, очиститься.

Почему
Бунин назвал свой рассказ так, хотя действие лишь небольшой, пусть и важной его
части приходится на чистый понедельник? Вероятно, потому, что именно этим днем
отмечен крутой перелом от масленичного веселья к суровому стоицизму поста. Ситуация
резкого перелома не просто многократно повторяется в «Чистом понедельнике», а
очень многое организует в этом рассказе

Кроме того,  в слове «чистый»,
помимо значения «святой», парадоксально акцентируется значение «ничем не
заполненный», «пустой», «отсутствующий». И вполне закономерно, что в финале
рассказа в воспоминаниях героя о событиях почти двухлетней давности фигурирует
отнюдь не Чистый понедельник: «незабвенным» здесь назван предыдущий вечер – вечер Прощенного
воскресенья».

  Тридцать восемь раз «об одном и том же» писал И.Бунин в цикле
рассказов «Темные аллеи». Простые сюжеты, обычные, на первый взгляд, бытовые
рассказы. Но   для каждого же это и незабываемые, неповторимые
 истории.  Истории, переживаемые болезненно и остро. Истории жизни.
Истории, пронизывающие  и терзающие сердце. Никогда не забываемые.
Бесконечные истории, как жизнь и память…

Анализ рассказа И.А.Бунина «Чистый понедельник»

Самым совершенным своим созданием Бунин считал книгу «Темные аллеи» — цикл рассказов о любви. Книга была написана во время Второй мировой войны, когда семья Буниных оказалась в крайне бедственном положении. Писатель совершил в этой книге беспрецедентную по художественной смелости попытку: он тридцать восемь раз (таково количество рассказов в книге) написал «об одном и том же». Однако результат этого удивительного постоянства поразителен: чуткий читатель всякий раз переживает воссоздаваемую картину, казалось бы, заведомо известную ему, как абсолютно новую, а острота сообщаемых ему «подробностей чувства» не только не притупляется, но, кажется, лишь усиливается.

Рассказ «Чистый понедельник», входящий в цикл «Тёмные аллеи», был написан в 1944 году. Это произведение И.А.Бунин считал одним из лучших своих рассказов: «Благодарю Бога, что он дал мне возможность написать «Чистый понедельник». В центре сюжета произведения — любовная история. Любовь для И.А. Бунина — кратковременный счастливый период жизни, который, к сожалению, всегда быстро заканчивается, но на долгие годы оставляет в душе неизгладимый след. Однако ошибкой было бы считать, что Бунин посвятил свое произведение только лишь теме любви. Правильнее сказать, что через описание отношений между двумя людьми, их взглядов и мировоззрений перед читателем открывается правда современной жизни, её трагическая подоплёка и насущность многих нравственных проблем.

Сюжет рассказа динамичен. Поступки героев до конца не объяснены, да и вряд ли поддаются логическому толкованию. Не случайно автор часто употребляет в этом произведении эпитет «странный». Композиционно рассказ состоит из четырех частей. Первая – представление героев, описание их взаимоотношений и времяпрепровождения. Вторая часть посвящена событиям Прощенного воскресенья. Третья часть – Чистый понедельник. Самая короткая, но важная в смысловом плане четвертая часть, которая завершает композицию. При этом художественное время словно описывает круг: от декабря 1912 до конца 1914 года.

Читая произведения и переходя от одной части к другой, видно духовное взросление не только героини, но и самого рассказчика. В конце рассказа перед нами уже не легкомысленный человек, а мужчина, испытавший горечь расставания с любимой, способный переживать и осмысливать свои поступки прошлого. Учитывая, что герой и рассказчик – одно лицо, увидеть изменения в нём можно даже с помощью самого текста. Мировоззрение героя после грустной истории любви кардинально меняется. Рассказывая о себе в 1912 году, повествователь прибегает к иронии, показывая свою ограниченность в восприятии любимой. Важна только физическая близость, а сам герой не пытается понять чувств женщины, её религиозность, взгляды на жизнь. В заключительной части произведения мы видим рассказчика — мужчину, который понимает значение переживаемого опыта. Свою жизнь он оценивает ретроспективно и меняется общая тональность рассказа, что говорит о внутренней зрелости самого повествователя. Особенность композиции рассказа состоит в том, что сюжет не совпадает с фабулой – о знакомстве с героиней мы узнаем со слов рассказчика. Кульминация произведения – любовная физическая близость героев в первый день Великого поста (великий грех).

  Довольно интересно выстраивание героев в произведении. В центре рассказа находится героиня, герой как бы при ней: показан через призму их отношений. Она составляет смысл его жизни: «… был несказанно счастлив каждым часом, проведенным возле нее». У них нет даже имен, хотя замечается это не сразу – так легко, интересно, захватывающе ведется повествование. Отсутствие имени характерно, пожалуй, скорее для героини, ведь ее духовный облик чересчур сложен, неуловим, она таинственна, загадочна. Всю историю мы слышим будто бы из первых уст, рассказывает ее сам герой. Девушка умна. Часто говорит по-философски мудро: «Счастье наше, дружок, как вода в бредне: тянешь – надулось, а вытащишь – ничего нету». Поэтичный портрет героини создается при помощи ряда изысканных деталей. Это гранатовый бархат платья, черный бархат волос и ресниц, золото кожи лица. Символично, что героиня последовательно появляется в одежде трех цветов: в гранатовом бархатном платье и таких же туфлях, в черной шубке, шляпке и ботинках в Прощенное воскресенье и в черном бархатном платье в ночь с понедельника на вторник. Наконец, в заключительной сцене рассказа возникает образ женской фигуры в белом одеянии.

В героине уживаются противоположные сущности, в её образе много противоречий. С одной стороны, её привлекает роскошная, весёлая жизнь, но вместе с тем она ей противна: «Не понимаю, как это не надоест людям всю жизнь, каждый день обедать, ужинать». Правда, сама она и «обедала и ужинала с московским пониманием дела. Явной слабостью её была только хорошая одежда, бархат, шелка, дорогой мех…». Однако это не мешает внутренней тяги к иному, значительному, прекрасному, религиозному. Девушка категорически отрицает возможность брака, считает, что не годится в жены. Героиня ищет себя, зачастую пребывает в раздумьях. Она красива и зажиточна, но рассказчик каждый день убеждался: «похоже было на то, что ей ничего не нужно: ни книги, ни обеды, ни театры, ни ужины за городом…» В этом мире она постоянно и до какой-то поры бессмысленно ищет себя. Желая найти для себя что-то иное, она посещает церкви, соборы. За видимым европейским лоском скрывается исконно-русская душа. В тексте прослеживается метание героини между очищением и грехопадением. Это мы можем увидеть в описании губ и щек: «Черный пушок над губой и розовый янтарь щек». Девушке удаётся вырваться из привычного окружения, пусть и не благодаря любви, которая оказывается не настолько возвышенной и всемогущей. Найти себя ей помогает вера и уход от мирской жизни. Такой поступок подтверждает сильный и волевой характер героини. Именно так она отвечает на собственные размышления о смысле жизни, понимая бесполезность той, которую ведет в светском обществе. В монастыре главным для человека становится любовь к Богу, служение ему и людям, тогда как всё пошлое, низменное, недостойное и обыденное больше не станет беспокоить её.

Рассказ И.А. Бунина отличается сложной пространственно-временной организацией. Действие происходит в 1911 – 1914 годах. Это подтверждается упоминанием конкретных дат и текстовыми отсылками к реальным историческим лицам, которые были известны и узнаваемы в то время. Например, герои впервые встречаются на лекции Андрея Белого, а на театральном капустнике перед читателем появляется деятель искусств Сулержицкий, с которым как раз и танцует героиня. Весь текст наполнен дополнительными временными ориентирами и ссылками: «могилы Эртеля, Чехова», «дом, где жил Грибоедов», упоминается допетровская Русь, концерт Шаляпина, раскольничье Рогожское кладбище, князь Юрий Долгорукий и много другое. Получается, что события рассказа вписываются в общий исторический контекст, оказываются не просто конкретным описанием отношений между мужчиной и женщиной, а олицетворяют собой целую эпоху. Не случайно ряд исследователей призывают видеть в героине образ самой России, а её поступок трактовать, как призыв автора идти не революционным путём, а искать покаяние и сделать всё, чтобы изменить жизнь целой страны. Отсюда и название произведения «Чистый понедельник», который как первый день Великого поста должен стать отправной точкой на пути к лучшему.

Повествование в рассказе, при всей кажущейся установке на объективность, вещественность, предметное восприятие, все же не является героецентристским. Автор в «Чистом понедельнике», как носитель культуры, через культурно-словесное бытие героя-рассказчика ориентирует читателя на собственное мировосприятие.

Основная идея рассказа проста: когда-нибудь Чистый понедельник наступит для каждого человека, живущего в России, и для всей страны в целом. Рассказчик, пережив расставание с любимой, проведя 2 года в постоянной рефлексии, смог не только понять поступок девушки, но и встать на путь очищения. По мнению автора, только через веру и стремление к нравственным устоям можно избавиться от оков пошлой светской жизни, измениться морально и духовно для новой и лучшей жизни.

• Об авторе
• Недавние публикации

Знаменитый писатель и поэт, первый русский обладатель Нобелевской премии по литературе (1933). Академик Санкт-Петербургской Академии наук.

• I
  Читать рассказ «Чистый понедельник»

• II
  Анализ произведения Ивана Бунина «Чистый понедельник»
  • II.I
    История создания

  • II.II
    Жанр, направление

  • II.III
    Почему такое название — Чистый понедельник

  • II.IV
    Композиция и конфликт

  • II.V
    Суть: о чем?

  • II.VI
    Главные герои и их характеристика

  • II.VII
    Темы

  • II.VIII
    Проблемы

  • II.IX
    Основная идея

  • II.X
    Чему учит?

  • II.XI
    Критика

Читать рассказ «Чистый понедельник»

Темнел московский серый зимний день, холодно зажигался газ в фонарях, тепло освещались витрины магазинов — и разгоралась вечерняя, освобождающаяся от дневных дел московская жизнь: гуще и бодрей неслись извозчичьи санки, тяжелей гремели переполненные, ныряющие трамваи, — в сумраке уже видно было, как с шипением сыпались с проводов зеленые звезды — оживленнее спешили по снежным тротуарам мутно чернеющие прохожие… Каждый вечер мчал меня в этот час на вытягивающемся рысаке мой кучер — от Красных ворот к храму Христа Спасителя: она жила против него; каждый вечер я возил ее обедать в «Прагу», в «Эрмитаж», в «Метрополь», после обеда в театры, на концерты, а там к «Яру», в «Стрельну»… Чем все это должно кончиться, я не знал и старался не думать, не додумывать: было бесполезно — так же, как говорить с ней об этом: она раз навсегда отвела разговоры о нашем будущем; она была загадочна, непонятна для меня, странны были и наши с ней отношения — совсем близки мы все еще не были; и все это без конца держало меня в неразрешающемся напряжении, в мучительном ожидании — и вместе с тем был я несказанно счастлив каждым часом, проведенным возле нее.

Она зачем-то училась на курсах, довольно редко посещала их, но посещала. Я как-то спросил: «Зачем?» Она пожала плечом: «А зачем все делается на свете? Разве мы понимаем что-нибудь в наших поступках? Кроме того, меня интересует история…» Жила она одна, — вдовый отец ее, просвещенный человек знатного купеческого рода, жил на покое в Твери, что-то, как все такие купцы, собирал. В доме против храма Спасителя она снимала ради вида на Москву угловую квартиру на пятом этаже, всего две комнаты, но просторные и хорошо обставленные. В первой много места занимал широкий турецкий диван, стояло дорогое пианино, на котором она все разучивала медленное, сомнамбулически прекрасное начало «Лунной сонаты», — только одно начало, — на пианино и на подзеркальнике цвели в граненых вазах нарядные цветы, — по моему приказу ей доставляли каждую субботу свежие, — и когда я приезжал к ней в субботний вечер, она, лежа на диване, над которым зачем-то висел портрет босого Толстого, не спеша протягивала мне для поцелуя руку и рассеянно говорила: «Спасибо за цветы…» Я привозил ей коробки шоколаду, новые книги — Гофмансталя, Шницлера, Тетмайера, Пшибышевского, — и получал все то же «спасибо» и протянутую теплую руку, иногда приказание сесть возле дивана, не снимая пальто. «Непонятно почему, — говорила она в раздумье, гладя мой бобровый воротник, — но, кажется, ничего не может быть лучше запаха зимнего воздуха, с которым входишь со двора в комнату…» Похоже было на то, что ей ничто не нужно: ни цветы, ни книги, ни обеды, ни театры, ни ужины за городом, хотя все-таки цветы были у нее любимые и нелюбимые, все книги, какие я ей привозил, она всегда прочитывала, шоколаду съедала за день целую коробку, за обедами и ужинами ела не меньше меня, любила расстегаи с налимьей ухой, розовых рябчиков в крепко прожаренной сметане, иногда говорила: «Не понимаю, как это не надоест людям всю жизнь, каждый день обедать, ужинать», — но сама и обедала и ужинала с московским пониманием дела. Явной слабостью ее была только хорошая одежда, бархат, шелка, дорогой мех…

Мы оба были богаты, здоровы, молоды и настолько хороши собой, что в ресторанах, на концертах нас провожали взглядами. Я, будучи родом из Пензенской губернии, был в ту пору красив почему-то южной, горячей красотой, был даже «неприлично красив», как сказал мне однажды один знаменитый актер, чудовищно толстый человек, великий обжора и умница. «Черт вас знает, кто вы, сицилианец какой-то», — сказал он сонно; и характер был у меня южный, живой, постоянно готовый к счастливой улыбке, к доброй шутке. А у нее красота была какая-то индийская, персидская: смугло-янтарное лицо, великолепные и несколько зловещие в своей густой черноте волосы, мягко блестящие, как черный соболий мех, брови, черные, как бархатный уголь, глаза; пленительный бархатисто-пунцовыми губами рот оттенен был темным пушком; выезжая, она чаще всего надевала гранатовое бархатное платье и такие же туфли с золотыми застежками (а на курсы ходила скромной курсисткой, завтракала за тридцать копеек в вегетарианской столовой на Арбате); и насколько я был склонен к болтливости, к простосердечной веселости, настолько она была чаще всего молчалива: все что-то думала, все как будто во что-то мысленно вникала; лежа на диване с книгой в руках, часто опускала ее и вопросительно глядела перед собой: я это видел, заезжая иногда к ней и днем, потому что каждый месяц она дня три-четыре совсем не выходила и не выезжала из дому, лежала и читала, заставляя и меня сесть в кресло возле дивана и молча читать.

— Вы ужасно болтливы и непоседливы, — говорила она, — дайте мне дочитать главу…

— Если бы я не был болтлив и непоседлив, я никогда, может быть, не узнал бы вас, — отвечал я, напоминая ей этим наше знакомство: как-то в декабре, попав в Художественный кружок на лекцию Андрея Белого, который пел ее, бегая и танцуя на эстраде, я так вертелся и хохотал, что она, случайно оказавшаяся в кресле рядом со мной и сперва с некоторым недоумением смотревшая на меня, тоже наконец рассмеялась, и я тотчас весело обратился к ней.

— Все так, — говорила она, — но все-таки помолчите немного, почитайте что-нибудь, покурите…

— Не могу я молчать! Не представляете вы себе всю силу моей любви к вам! Не любите вы меня!

— Представляю. А что до моей любви, то вы хорошо знаете, что, кроме отца и вас, у меня никого нет на свете. Во всяком случае, вы у меня первый и последний. Вам этого мало? Но довольно об этом. Читать при вас нельзя, давайте чай пить…

И я вставал, кипятил воду в электрическом чайнике на столике за отвалом дивана, брал из ореховой горки, стоявшей в углу за столиком, чашки, блюдечки, говоря, что придет в голову:

— Вы дочитали «Огненного ангела»?

— Досмотрела. До того высокопарно, что совестно читать.

— А отчего вы вчера вдруг ушли с концерта Шаляпина?

— Не в меру разудал был. И потом желтоволосую Русь я вообще не люблю.

— Все-то вам не нравится!

— Да, многое…

«Странная любовь!» — думал я и, пока закипала вода, стоял, смотрел в окна. В комнате пахло цветами, и она соединялась для меня с их запахом; за одним окном низко лежала вдали огромная картина заречной снежно-сизой Москвы; в другое, левее, была видна часть Кремля, напротив, как-то не в меру близко, белела слишком новая громада Христа Спасителя, в золотом куполе которого синеватыми пятнами отражались галки, вечно вившиеся вокруг него… «Странный город! — говорил я себе, думая об Охотном ряде, об Иверской, о Василии Блаженном. — Василий Блаженный — и Спас-на-Бору, итальянские соборы — и что-то киргизское в остриях башен на кремлевских стенах…»

Приезжая в сумерки, я иногда заставал ее на диване только в одном шелковом архалуке, отороченном соболем, — наследство моей астраханской бабушки, сказала она, — сидел возле нее в полутьме, не зажигая огня, и целовал ее руки, ноги, изумительное в своей гладкости тело… И она ничему не противилась, но все молча. Я поминутно искал ее жаркие губы — она давала их, дыша уже порывисто, но все молча. Когда же чувствовала, что я больше не в силах владеть собой, отстраняла меня, садилась и, не повышая голоса, просила зажечь свет, потом уходила в спальню. Я зажигал, садился на вертящийся табуретик возле пианино и постепенно приходил в себя, остывал от горячего дурмана. Через четверть часа она выходила из спальни одетая, готовая к выезду, спокойная и простая, точно ничего и не было перед этим:

— Куда нынче? В «Метрополь», может быть?

И опять весь вечер мы говорили о чем-нибудь постороннем. Вскоре после нашего сближения она сказала мне, когда я заговорил о браке:

— Нет, в жены я не гожусь. Не гожусь, не гожусь…

Это меня не обезнадежило. «Там видно будет!» — сказал я себе в надежде на перемену ее решения со временем и больше не заговаривал о браке. Наша неполная близость казалась мне иногда невыносимой, но и тут — что оставалось мне, кроме надежды на время? Однажды, сидя возле нее в этой вечерней темноте и тишине, я схватился за голову:

— Нет, это выше моих сил! И зачем, почему надо так жестоко мучить меня и себя!

Она промолчала.

— Да, все-таки это не любовь, не любовь…

Она ровно отозвалась из темноты:

— Может быть. Кто же знает, что такое любовь?

— Я, я знаю! — воскликнул я. — И буду ждать, когда и вы узнаете, что такое любовь, счастье!

— Счастье, счастье… «Счастье наше, дружок, как вода в бредне: тянешь — надулось, а вытащишь — ничего нету».

— Это что?

— Это так Платон Каратаев говорил Пьеру.

Я махнул рукой:

— Ах, бог с ней, с этой восточной мудростью!

И опять весь вечер говорил только о постороннем — о новой постановке Художественного театра, о новом рассказе Андреева… С меня опять было довольно и того, что вот я сперва тесно сижу с ней в летящих и раскатывающихся санках, держа ее в гладком мехе шубки, потом вхожу с ней в людную залу ресторана под марш из «Аиды», ем и пью рядом с ней, слышу ее медленный голос, гляжу на губы, которые целовал час тому назад, — да, целовал, говорил я себе, с восторженной благодарностью глядя на них, на темный пушок над ними, на гранатовый бархат платья, на скат плеч и овал грудей, обоняя какой-то слегка пряный запах ее волос, думая: «Москва, Астрахань, Персия, Индия!» В ресторанах за городом, к концу ужина, когда все шумней становилось кругом в табачном дыму, она, тоже куря и хмелея, вела меня иногда в отдельный кабинет, просила позвать цыган, и они входили нарочито шумно, развязно: впереди хора, с гитарой на голубой ленте через плечо, старый цыган в казакине с галунами, с сизой мордой утопленника, с голой, как чугунный шар, головой, за ним цыганка-запевало с низким лбом под дегтярной челкой… Она слушала песни с томной, странной усмешкой… В три, в четыре часа ночи я отвозил ее домой, на подъезде, закрывая от счастья глаза, целовал мокрый мех ее воротника и в каком-то восторженном отчаянии летел к Красным воротам. И завтра и послезавтра будет все то же, думал я, — все та же мука и все то же счастье… Ну что ж — все-таки счастье, великое счастье!

Так прошел январь, февраль, пришла и прошла масленица. В прощеное воскресенье она приказала мне приехать к ней в пятом часу вечера. Я приехал, и она встретила меня уже одетая, в короткой каракулевой шубке, в каракулевой шляпке, в черных фетровых ботиках.

— Все черное! — сказал я, входя, как всегда, радостно.

Глаза ее были ласковы и тихи.

— Ведь завтра уже чистый понедельник, — ответила она, вынув из каракулевой муфты и давая мне руку в черной лайковой перчатке. — «Господи владыко живота моего…» Хотите поехать в Новодевичий монастырь?

Я удивился, но поспешил сказать:

— Хочу!

— Что ж все кабаки да кабаки, — прибавила она. — Вот вчера утром я была на Рогожском кладбище…

Я удивился еще больше:

— На кладбище? Зачем? Это знаменитое раскольничье?

— Да, раскольничье. Допетровская Русь! Хоронили ихнего архиепископа. И вот представьте себе: гроб — дубовая колода, как в древности, золотая парча будто кованая, лик усопшего закрыт белым «воздухом», шитым крупной черной вязью — красота и ужас. А у гроба диаконы с рипидами и трикириями…

— Откуда вы это знаете? Рипиды, трикирии!

— Это вы меня не знаете.

— Не знал, что вы так религиозны.

— Это не религиозность. Я не знаю что… Но я, например, часто хожу по утрам или по вечерам, когда вы не таскаете меня по ресторанам, в кремлевские соборы, а вы даже и не подозреваете этого… Так вот: диаконы — да какие! Пересвет и Ослябя! И на двух клиросах два хора, тоже все Пересветы: высокие, могучие, в длинных черных кафтанах, поют, перекликаясь, — то один хор, то другой, — и все в унисон, и не по нотам, а по «крюкам». А могила была внутри выложена блестящими еловыми ветвями, а на дворе мороз, солнце, слепит снег… Да нет, вы этого не понимаете! Идем…

Вечер был мирный, солнечный, с инеем на деревьях; на кирпично-кровавых стенах монастыря болтали в тишине галки, похожие на монашенок, куранты то и дело тонко и грустно играли на колокольне. Скрипя в тишине по снегу, мы вошли в ворота, пошли по снежным дорожкам по кладбищу, — солнце только что село, еще совсем было светло, дивно рисовались на золотой эмали заката серым кораллом сучья в инее, и таинственно теплились вокруг нас спокойными, грустными огоньками неугасимые лампадки, рассеянные над могилами. Я шел за ней, с умилением глядел на ее маленький след, на звездочки, которые оставляли на снегу новые черные ботики, — она вдруг обернулась, почувствовав это:

— Правда, как вы меня любите! — сказала она с тихим недоумением, покачав головой.

Мы постояли возле могил Эртеля, Чехова. Держа руки в опущенной муфте, она долго глядела на чеховский могильный памятник, потом пожала плечом:

— Какая противная смесь сусального русского стиля и Художественного театра!

Стало темнеть, морозило, мы медленно вышли из ворот, возле которых покорно сидел на козлах мой Федор.

— Поездим еще немножко, — сказала она, — потом поедем есть последние блины к Егорову… Только не шибко, Федор, — правда?

— Слушаю-с.

— Где-то на Ордынке есть дом, где жил Грибоедов. Поедем его искать…

И мы зачем-то поехали на Ордынку, долго ездили по каким-то переулкам в садах, были в Грибоедовском переулке; но кто ж мог указать нам, в каком доме жил Грибоедов, — прохожих не было ни души, да и кому из них мог быть нужен Грибоедов? Уже давно стемнело, розовели за деревьями в инее освещенные окна…

— Тут есть еще Марфо-Мариинская обитель, — сказала она.

Я засмеялся:

— Опять в обитель?

— Нет, это я так…

В нижнем этаже в трактире Егорова в Охотном ряду было полно лохматыми, толсто одетыми извозчиками, резавшими стопки блинов, залитых сверх меры маслом и сметаной, было парно, как в бане. В верхних комнатах, тоже очень теплых, с низкими потолками, старозаветные купцы запивали огненные блины с зернистой икрой замороженным шампанским. Мы прошли во вторую комнату, где в углу, перед черной доской иконы богородицы троеручицы, горела лампадка, сели за длинный стол на черный кожаный диван… Пушок на ее верхней губе был в инее, янтарь щек слегка розовел, чернота райка совсем слилась с зрачком, — я не мог отвести восторженных глаз от ее лица. А она говорила, вынимая платочек из душистой муфты:

— Хорошо! Внизу дикие мужики, а тут блины с шампанским и богородица троеручица. Три руки! Ведь это Индия! Вы — барин, вы не можете понимать так, как я, всю эту Москву.

— Могу, могу! — отвечал я. — И давайте закажем обед си́лен!

— Как это «си́лен»?

— Это значит — сильный. Как же вы не знаете? «Рече Гюрги…»

— Как хорошо! Гюрги!

— Да, князь Юрий Долгорукий. «Рече Гюрги ко Святославу, князю Северскому: „Приди ко мне, брате, в Москову» и повеле устроить обед силен».

— Как хорошо. И вот только в каких-нибудь северных монастырях осталась теперь эта Русь. Да еще в церковных песнопениях. Недавно я ходила в Зачатьевский монастырь — вы представить себе не можете, до чего дивно поют там стихиры! А в Чудовом еще лучше. Я прошлый год все ходила туда на Страстной. Ах, как было хорошо! Везде лужи, воздух уж мягкий, на душе как-то нежно, грустно и все время это чувство родины, ее старины… Все двери в соборе открыты, весь день входит и выходит простой народ, весь день службы… Ох, уйду я куда-нибудь в монастырь, в какой-нибудь самый глухой, вологодский, вятский!

Я хотел сказать, что тогда и я уйду или зарежу кого-нибудь, чтобы меня загнали на Сахалин, закурил, забывшись от волнения, но подошел половой в белых штанах и белой рубахе, подпоясанный малиновым жгутом, почтительно напомнил:

— Извините, господин, курить у нас нельзя…

И тотчас, с особой угодливостью, начал скороговоркой:

— К блинам что прикажете? Домашнего травничку? Икорки, семушки? К ушице у нас херес на редкость хорош есть, а к наважке…

— И к наважке хересу, — прибавила она, радуя меня доброй разговорчивостью, которая не покидала ее весь вечер. И я уже рассеянно слушал, что она говорила дальше. А она говорила с тихим светом в глазах:

— Я русское летописное, русские сказания так люблю, что до тех пор перечитываю то, что особенно нравится, пока наизусть не заучу. «Был в русской земле город, названием Муром, в нем же самодержствовал благоверный князь, именем Павел. И вселил к жене его диавол летучего змея на блуд. И сей змей являлся ей в естестве человеческом, зело прекрасном…»

Я шутя сделал страшные глаза:

— Ой, какой ужас!

Она, не слушая, продолжала:

— Так испытывал ее бог. «Когда же пришло время ее благостной кончины, умолили бога сей князь и княгиня преставиться им в един день. И сговорились быть погребенными в едином гробу. И велели вытесать в едином камне два гробных ложа. И облеклись, такожде единовременно, в монашеское одеяние…»

И опять моя рассеянность сменилась удивлением и даже тревогой: что это с ней нынче?

И вот, в этот вечер, когда я отвез ее домой совсем не в обычное время, в одиннадцатом часу, она, простясь со мной на подъезде, вдруг задержала меня, когда я уже садился в сани:

— Погодите. Заезжайте ко мне завтра вечером не раньте десяти. Завтра «капустник» Художественного театра.

— Так что? — спросил я. — Вы хотите поехать на этот «капустник»?

— Да.

— Но вы же говорили, что не знаете ничего пошлее этих «капустников»!

— И теперь не знаю. И все-таки хочу поехать.

Я мысленно покачал головой, — все причуды, московские причуды! — и бодро отозвался:

— Ол райт!

В десять часов вечера на другой день, поднявшись в лифте к ее двери, я отворил дверь своим ключиком и не сразу вошел из темной прихожей: за ней было необычно светло, все было зажжено, — люстры, канделябры по бокам зеркала и высокая лампа под легким абажуром за изголовьем дивана, а пианино звучало началом «Лунной сонаты» — все повышаясь, звуча чем дальше, тем все томительнее, призывнее, в сомнамбулически-блаженной грусти. Я захлопнул дверь прихожей, — звуки оборвались, послышался шорох платья. Я вошел — она прямо и несколько театрально стояла возле пианино в черном бархатном платье, делавшем ее тоньше, блистая его нарядностью, праздничным убором смольных волос, смуглой янтарностью обнаженных рук, плеч, нежного, полного начала грудей, сверканием алмазных сережек вдоль чуть припудренных щек, угольным бархатом глаз и бархатистым пурпуром губ; на висках полуколечками загибались к глазам черные лоснящиеся косички, придавая ей вид восточной красавицы с лубочной картинки.

— Вот если бы я была певица и пела на эстраде, — сказала она, глядя на мое растерянное лицо, — я бы отвечала на аплодисменты приветливой улыбкой и легкими поклонами вправо и влево, вверх и в партер, а сама бы незаметно, но заботливо отстраняла ногой шлейф, чтобы не наступить на него…

На «капустнике» она много курила и все прихлебывала шампанское, пристально смотрела на актеров, с бойкими выкриками и припевами изображавших нечто будто бы парижское, на большого Станиславского с белыми волосами и черными бровями и плотного Москвина в пенсне на корытообразном лице, — оба с нарочитой серьезностью и старательностью, падая назад, выделывали под хохот публики отчаянный канкан. К нам подошел с бокалом в руке, бледный от хмеля, с крупным потом на лбу, на который свисал клок его белорусских волос, Качалов, поднял бокал и, с деланной мрачной жадностью глядя на нее, сказал своим низким актерским голосом:

— Царь-девица, Шамаханская царица, твое здоровье!

И она медленно улыбнулась и чокнулась с ним. Он взял ее руку, пьяно припал к ней и чуть не свалился с ног. Справился и, сжав зубы, взглянул на меня:

— А это что за красавец? Ненавижу.

Потом захрипела, засвистала и загремела, вприпрыжку затопала полькой шарманка — и к нам, скользя, подлетел маленький, вечно куда-то спешащий и смеющийся Сулержицкий, изогнулся, изображая гостинодворскую галантность, поспешно пробормотал:

— Дозвольте пригласить на полечку Транблан…

И она, улыбаясь, поднялась и, ловко, коротко притопывая, сверкая сережками, своей чернотой и обнаженными плечами и руками, пошла с ним среди столиков, провожаемая восхищенными взглядами и рукоплесканиями, меж тем как он, задрав голову, кричал козлом:

Пойдем, пойдем поскорее
С тобой польку танцевать!

В третьем часу ночи она встала, прикрыв глаза. Когда мы оделись, посмотрела на мою бобровую шапку, погладила бобровый воротник и пошла к выходу, говоря не то шутя, не то серьезно:

— Конечно, красив. Качалов правду сказал… «Змей в естестве человеческом, зело прекрасном…»

Дорогой молчала, клоня голову от светлой лунной метели, летевшей навстречу. Полный месяц нырял в облаках над Кремлем, — «какой-то светящийся череп», — сказала она. На Спасской башне часы били три, — еще сказала:

— Какой древний звук, что-то жестяное и чугунное. И вот так же, тем же звуком било три часа ночи и в пятнадцатом веке. И во Флоренции совсем такой же бой, он там напоминал мне Москву…

Когда Федор осадил у подъезда, безжизненно приказала:

— Отпустите его…

Пораженный, — никогда не позволяла она подниматься к ней ночью, — я растерянно сказал:

— Федор, я вернусь пешком…

И мы молча потянулись вверх в лифте, вошли в ночное тепло и тишину квартиры с постукивающими молоточками в калориферах. Я снял с нее скользкую от снега шубку, она сбросила с волос на руки мне мокрую пуховую шаль и быстро прошла, шурша нижней шелковой юбкой, в спальню. Я разделся, вошел в первую комнату и с замирающим точно над пропастью сердцем сел на турецкий диван. Слышны были ее шаги за открытыми дверями освещенной спальни, то, как она, цепляясь за шпильки, через голову стянула с себя платье… Я встал и подошел к дверям: она, только в одних лебяжьих туфельках, стояла, спиной ко мне, перед трюмо, расчесывая черепаховым гребнем черные нити длинных, висевших вдоль лица волос.

— Вот все говорил, что я мало о нем думаю, — сказала она, бросив гребень на подзеркальник, и, откидывая волосы на спину, повернулась ко мне: — Нет, я думала…

На рассвете я почувствовал ее движение. Открыл глаза — она в упор смотрела на меня. Я приподнялся из тепла постели и ее тела, она склонилась ко мне, тихо и ровно говоря:

— Нынче вечером я уезжаю в Тверь. Надолго ли, один бог знает…

И прижалась своей щекой к моей, — я чувствовал, как моргает ее мокрая ресница.

— Я все напишу, как только приеду. Все напишу о будущем. Прости, оставь меня теперь, я очень устала…

И легла на подушку.

Я осторожно оделся, робко поцеловал ее в волосы и на цыпочках вышел на лестницу, уже светлеющую бледным светом. Шел пешком по молодому липкому снегу, — метели уже не было, все было спокойно и уже далеко видно вдоль улиц, пахло и снегом и из пекарен. Дошел до Иверской, внутренность которой горячо пылала и сияла целыми кострами свечей, стал в толпе старух и нищих на растоптанный снег на колени, снял шапку… Кто-то потрогал меня за плечо — я посмотрел: какая-то несчастнейшая старушонка глядела на меня, морщась от жалостных слез.

— Ох, не убивайся, не убивайся так! Грех, грех!

Письмо, полученное мною недели через две после того, было кратко — ласковая, но твердая просьба не ждать ее больше, не пытаться искать, видеть: «В Москву не вернусь, пойду пока на послушание, потом, может быть, решусь на постриг… Пусть бог даст сил не отвечать мне — бесполезно длить и увеличивать нашу муку…»

Я исполнил ее просьбу. И долго пропадал по самым грязным кабакам, спивался, всячески опускаясь все больше и больше. Потом стал понемногу оправляться — равнодушно, безнадежно… Прошло почти два года с того чистого понедельника…

В четырнадцатом году, под Новый год, был такой же тихий, солнечный вечер, как тот, незабвенный. Я вышел из дому, взял извозчика и поехал в Кремль. Там зашел в пустой Архангельский собор, долго стоял, не молясь, в его сумраке, глядя на слабое мерцанье старого золота иконостаса и надмогильных плит московских царей, — стоял, точно ожидая чего-то, в той особой тишине пустой церкви, когда боишься вздохнуть в ней. Выйдя из собора, велел извозчику ехать на Ордынку, шагом ездил, как тогда, по темным переулкам в садах с освещенными под ними окнами, поехал по Грибоедовскому переулку — и все плакал, плакал…

На Ордынке я остановил извозчика у ворот Марфо-Мариинской обители: там во дворе чернели кареты, видны были раскрытые двери небольшой освещенной церкви, из дверей горестно и умиленно неслось пение девичьего хора. Мне почему-то захотелось непременно войти туда. Дворник у ворот загородил мне дорогу, прося мягко, умоляюще:

— Нельзя, господин, нельзя!

— Как нельзя? В церковь нельзя?

— Можно, господин, конечно, можно, только прошу вас за ради бога, не ходите, там сичас великая княгиня Ельзавет Федровна и великий князь Митрий Палыч…

Я сунул ему рубль — он сокрушенно вздохнул и пропустил. Но только я вошел во двор, как из церкви показались несомые на руках иконы, хоругви, за ними, вся в белом, длинном, тонколикая, в белом обрусе с нашитым на него золотым крестом на лбу, высокая, медленно, истово идущая с опущенными глазами, с большой свечой в руке, великая княгиня; а за нею тянулась такая же белая вереница поющих, с огоньками свечек у лиц, инокинь или сестер, — уж не знаю, кто были они и куда шли. Я почему-то очень внимательно смотрел на них. И вот одна из идущих посередине вдруг подняла голову, крытую белым платом, загородив свечку рукой, устремила взгляд темных глаз в темноту, будто как раз на меня… Что она могла видеть в темноте, как могла она почувствовать мое присутствие? Я повернулся и тихо вышел из ворот.

12 мая 1944

Анализ произведения Ивана Бунина «Чистый понедельник»

Произведения Ивана Алексеевича Бунина объединяют темы памяти и любви, неразрывно связанные с мыслями о России – той, которая ушла в безвозвратное прошлое, но осталась главным источником вдохновения для писателя.

История создания

Иван Алексеевич Бунин пребывал в эмиграции во Франции, когда написал книгу «Темные аллеи», над которой трудился с 1937 по 1945 г. Работа над книгой была для писателя в какой-то мере спасением от трагизма жизни: в то время он сильно нуждался в деньгах и был одинок. У него пропали всякие надежды на возвращение домой. Кроме того, на него оказывала свое влияние депрессивная обстановка военного времени в Европе, где вовсю свирепствовала коричневая чума фашизма. «Чистый понедельник» входит в этот цикл рассказов. Он был написан в мае 1944 г.

Автор очень любил это произведение и по праву считал его лучшей своей работой. В своих мемуарах он оставил памятную запись:

Благодарю Бога, что он дал мне возможность написать «Чистый понедельник».

Действие в рассказе «Чистый понедельник» происходит в 1913 году — во время творческого расцвета и личного счастья писателя. Интересно, что Бунин не наделил героев именами, но время указал достаточно точно. Видимо, вспоминая о том периоде, писатель испытывал ностальгию, которая помогала ему, изгнаннику, забыться от тоски по тем самым местам, куда ушла главная героиня новеллы. С рассказчиком Бунина роднит горькое ощущение утраты: он тоже потерял любовь — свою царскую Россию. Читатель видит ее во всем: описании капустников, вечеров Андрея Белого, современной литературы. С особым трепетом Бунин вспоминает прогулки на Ордынке, бой часов Спасской башни, восточный стиль древней столицы.

Жанр, направление

Жанр произведения «Чистый понедельник» – новелла. Этому жанру присущ неожиданный поворот сюжета, который заставляет переосмыслить смысл произведения. В данном рассказе – это неожиданный уход героини в монастырь.

Направление творчества Бунина тесно связано с символизмом. Несмотря на то, что «Темные аллеи» многие критики воспринимают как дань классической русской прозе, в новелле читатель увидит новые модернистские черты:

• мотив незаконченности (оборванная на полутакте лунная соната, разлука главных героев после первой ночи);
• необычная композиция: фабула не совпадает с сюжетом;
• смелые религиозные отсылки: влюбленные стали близки в первый день Великого поста;
• о символизме в тексте читателю говорят своеобразные подсказки: например, роль музыки. Неоконченная лунная соната является символом назревающих перемен в душе героини. Лунный свет, оттеняющий героиню, одетую в черное, символизирует несчастную любовь. Траурное описание женщины подготавливает читателя к мрачному финалу;
• контрастность: любовь предстает мукой и счастьем. 

Почему такое название — Чистый понедельник

Чистый понедельник – это первый день Великого Поста, наступающий после языческой Масленицы и прощенного воскресения. Религиозный смысл названия сводится к тому, что после падения (близости с мужчиной) героиня искупает грех, начиная новую жизнь в стенах монастыря. Этот праздник является символом перелома и перехода: от легкомыслия к воздержанию. Иван Бунин на протяжении всей новеллы рисует нить жизни героини, начиная от разных забав и потех, заканчивая принятием религии, решением девушки служить Богу.

Автор проводит параллель с заголовком новеллы, где главной героиней является девушка, которая не может сделать выбор и не знает, что ей нужно от жизни. Она меняется к лучшему с понедельника, не просто первого дня недели, а религиозного празднества, той переломной точки, которая отмечена самой церковью, куда направляется героиня, чтобы очиститься от роскоши, праздности и суеты своей прежней обстановки.

Композиция и конфликт

Композиция рассказа «Чистый понедельник» базируется на трёх частях:

1. Экспозиция. Первая часть знакомит читателя с главными героями, описывает их отношения.
2. Кульминация. Вторая часть говорит о событиях Чистого понедельника. Любовное соитие героев и великий грех (ведь время совпадает с церковным праздником, означающим начало воздержания и поста) — самая высшая точка напряжения в тексте.
3. Развязка. Уход девушки в монастырь и переживания рассказчика.

Особенность композиции рассказа «Чистый понедельник» заключается в том, что фабула не совпадает с сюжетом: о знакомстве рассказывает именно герой.

Читатель становится свидетелем противостояния в рамках одной любви: герои противопоставлены друг другу. Рассказчик — земной человек, привыкший ставить мирские удовольствия выше духовных. Его влечение к женщине находит выражение в страсти. Он не отличается силой духа и довольствуется праздной жизнью в ресторанах и театрах. Она — возвышенная духовно, устремленная к высшим сферам. Автор не раз описывает вопросительное выражение ее лица, ведь она постоянно думает и тяготится своим положением. Лишь уход в монастырь позволяет разрешить ее внутреннее противоречие.

Суть: о чем?

Героиня рассказа стоит перед выбором между любовью к Богу, чистой и непорочной, и любовью к мужчине, греховной и нечистой. В Чистый понедельник они стали близки, а утром расстались. Героиня написала письмо, в котором сказала, что собирается пойти в монастырь, и просит ее не искать. Главный герой долго не мог смириться с расставанием.

Спустя пару лет после того Чистого понедельника, он случайно заметил ее в веренице инокинь. Она тоже будто почувствовала его присутствие в темноте. Более подобно основные события рассказа изложены в кратком содержании.

Главные герои и их характеристика

Важной деталью новеллы можно отметить, что повествование ведется от первого лица, но у главных героев отсутствуют имена. Почему нет имен у героев «Чистого понедельника»? Это следствие типизации образов. Автор изобразил типичных представителей своей среды, но лишь женщины вышла из рамок, навязанных ей происхождением. Однако автор захотел выдержать тон таинственности до конца, поэтому не назвал ее.

Главная героиня противоречивая натура: ее характеризуют таинственность, стремление к уединению, вопросительный взгляд. Девушка ходит на курсы, но не понимает, зачем ей учеба. Героиня образованная, утонченная и умная, но отстранённая от всего, что окружает ее. При этом, стоить отметить, что она умеет получать удовольствие от жизни: читает книги, любит красивые вещи, вкусную еду. Её влечет роскошная и веселая жизнь, но она чувствует свое призвание в чем-то другом и не может найти себя. В первый день Великого поста, герою открывается другая жизнь девушки. Оказывается, она посещает церкви, соборы, разбирается в религиозных обрядах, может процитировать житийную литературу. Только в единении с Богом она почувствовала себя цельной натурой, только в монастыре она смогла найти ответы на серьезные нравственные вопросы.

Главный герой. Говоря о главное герое, стоит отметить, что он красивый, молодой и богатый дворянин, который искренне влюблен в девушку, всячески пытается ей угодить: выполняет просьбы, капризы, дарит цветы, конфеты, книги. С одной стороны, она отвечает ему взаимностью, но с другой, не соглашается вступить в брак и не заводит разговоров о дальнейшей жизни и совместном будущем. Герой страдает от такой неопределенности, пытается понять ее, отношения становятся смыслом его жизни. После расставания с любимой он мучается и страдает, не может найти покоя, много пьет, посещает кабаки. Однажды он встречает её среди монахинь и уходит, так и не заговорив.

Образы героев в рассказе «Чистый понедельник» противопоставлены друг другу, несмотря на внешнее сходство. Этот контраст говорит о непостижимости природы любви, которая соединяет двух совершенно разным существ. Им не суждено понять друг друга.

Темы

Основной темой рассказа служит любовь. Именно она дарит человеку смысл жизни. Героиня нашла свою любовь в служении Богу. А вот главный герой потерял свой земной идеал и сбился с пути. Этим автор хотел подчеркнуть хрупкость и бренность мирской страсти, которой не сравниться с духовным началом.

Тема предназначения в жизни. Героиня рассказа находится в поисках себя, не знает, чего хочет на самом деле. Но она чувствует свое призвание в служении Богу и идет до конца, чтобы воплотить свой потенциал.

Тема нравственного выбора. Любой человек имеет право выбора, и каждый решает, как ему поступить в той или иной ситуации. Главная героиня рассказа сделала свой шаг – уход в монастырь, но главный герой никак не может смириться с расставанием и обрести гармонию внутри себя. В нем нет силы и целенаправленности, которые есть в его избраннице.

Вера и религия. Сомневающийся и вопрошающий человек может найти себя в стенах монастыря и молитве. В атмосфере пошлости и декаданса, окружающих героев на закате России, Он потерялся, а Она нашла спасение в служении чему-то вечному и истинному.
Цвета и звуки. В произведении заметен переход от избытка темных цветов к светлым. Это означает, что героиня нашла выход из тьмы сомнений.

Счастье. Автор традиционно указывает на то, что в страсти нет счастья. Любовь — удар, который оставляет незаживающие рубцы, но не длится долго. Скорее, притяжение сердец делает людей несчастными, а не радостными. Любовью невозможно насытиться, она всегда оставляет голод.

Проблемы

Неразделенная любовь — основная проблема книги. Герой страдает от того, что лишился избранницы, а она разрывается между страстью и духовными потребностями своей души. Неслучайно читателя поражает контраст ее внешности с внутренними чертами характера: дьявольская темная красота (черные волосы, угольные глаза, смуглая кожа) и светлые порывы к Богу.

Проблема взаимопонимания между главными героями. Девушка не видит счастья в семье, она нашла себя в службе и духовном призвании. Герой же не понимает ее и пытается навязать свое видение их будущего – брак и семья. Любовь не делает людей близкими, она лишь обнажает взаимные противоречия.

Проблема счастья. У героев разные понятия счастья. Если для него – это брак и семья, то для девушки счастье – это служение Богу. Он стремится к земным наслаждениям и радостям, ее же не удовлетворяет роскошь праздной жизни. «Счастье наше, дружок,- приводит героиня слова Платона Каратаева, — как вода в бредне: тянешь – надулось, а вытащишь – ничего нету». Герои богаты, молоды, красивы, но несчастны, значит, великая радость заключается не в этих ценностях.

Отчаяние — тоже проблема, затронутая Буниным. Слабый герой сломался и стал топить свое горе в вине. Он слился с мрачной обстановкой, где узкие улочки усеяны кабаками и падшими женщинами.

Основная идея

На протяжении книги автор с помощью описания цвета изобразил путь души от темного начала к светлому. Главная мысль рассказа «Чистый понедельник» созвучна названию — это очищение души от скверны и пошлости праздного прозябания. Герои молоды, богаты, красивы, но все это не дает им призвания, смысла, света. Поэтому женщина стала искать его в аскезе и нашла. Ее духовные запросы обрели ответ в вере. Если сначала Бунин описывает пурпурные, черные и золотые оттенки в описании героев (цвета греха, крови и смерти) и их обстановки, то в последних строках мы все чаще встречаем белый цвет — символ непорочности и очищения души, которая избрала свой путь.

Смысл новеллы «Чистый понедельник» заключается в том, героиня ушла не из дома, не от любви, а в свой дом и к своей мечте. «Нет, в жёны я не гожусь» — решила она для себя и была права. Каждый из нас должен иметь смелость, чтобы пойти своим путем, даже если это заденет чьи-то чувства. Главный герой все равно испытал великое счастье любви, которое, как любая вспышка, не могло длиться долго, но оставило в его душе яркий свет.

Чему учит?

Мораль, которую автор заложил в новеллу «Чистый понедельник», – это призыв к тому, чтобы каждый стремился к самоопределению. Не нужно бояться осуждения с чьей-либо стороны. Если ты уверен в своем решении, то это твое призвание. Если бы героиня уступила и сыграла не свою роль, то едва ли оба персонажа смогли быть счастливы в театральной позе несвойственных им ролей. Не зря автор постоянно подчеркивает бутафорию их образа жизни:

«Она прямо и несколько театрально стояла возле пианино в черном бархатном платье, делавшем ее тоньше, блистая его нарядностью…» .

Нравственные уроки «Чистого понедельника» склоняют читателя к размышлению о своем пути и месте в жизни.

Критика

Как говорил Максим Горький:

«Выньте Бунина из русской литературы, и она потускнеет, лишится радужного блеска и звёздного сияния его одинокой страннической души».

Действительно, художественные особенности «Чистого понедельника» позволяют причислить его к золотому фонду русской литературы.

Читателя наверняка волнует вопрос, почему героиня ушла в монастырь. О об этом рассуждали многие критики, например, М.В. Михайлова:

Причина этой «странности» — в противоречиях русского национального характера, которые сами являются следствием нахождения Руси на перекрестке Востока и Запада. Вот откуда в рассказе постоянно акцентируемое столкновение восточных и западных начал. Не менее важна и внутренняя противоречивость героини, которая изображена писателем на духовном распутье. Нередко говорит она одно, а делает другое: удивляется гурманству других людей, но сама с отличным аппетитом обедает и ужинает, то посещает все новомодные собрания, то вообще не выходит из дома, раздражается окружающей пошлостью, но идет танцевать полечку Транблан, вызывая всеобщее восхищение и рукоплескания, оттягивает минуты близости с любимым, а потом внезапно соглашается на нее…