В какой сказке пушкина есть зеркало

Образ зеркала в произведениях А.С. Пушкина

• Авторы
• Руководители
• Файлы работы
• Наградные документы

Текст работы размещён без изображений и формул.
Полная версия работы доступна во вкладке «Файлы работы» в формате PDF

ВВЕДЕНИЕ

Как много тайн в себе хранит

Привычный всем предмет…

Куда нас зеркало манит?

Так в чем его секрет?

Одно из удивительных свойств литературы – отражение жизни. И может быть, не случайно во многих произведениях мы встречаемся с зеркалом. А что такое зеркало? С одной стороны, это конкретный предмет, присутствующий повсюду в нашей жизни. Но с другой стороны – совершенно отвлеченное понятие. Свое отражение мы можем увидеть в совершенно неожиданных местах: на дне колодца, в автомобильном стекле, в солнечных очках соседа. Получается, каждый предмет, способный отразить хоть малую толику света, приобретает свойства зеркала. Все эти обстоятельства обусловливают актуальность выбранной темы исследования. Мне пришлось найти ответы на многие вопросы, но один из них интересовал меня больше всего: с какой целью А.С. Пушкин в разных литературных жанрах использует зеркало в своих произведениях?

Проблема исследования заключается в изучении образа зеркала через призму авторской интерпретации А.С. Пушкина, не совпадающей с ассоциативным восприятием образа зеркала в современном обществе.

История вопроса. Феномен зеркала интересовал многих ученых. Символика, функции, семантика зеркала исследовались в работах М.М. Бахтина. Для него зеркало является способом самопознания героя через свое отражение. В 1991 году вышла работа А.З. Вулиса «Литературные зеркала», в которой автор на материале фольклора и литературы рассматривает многообразие художественных образов зеркала и связанных с ним мотивов двойничества и нарциссизма. Это единственная монография, посвященная изучению художественного образа зеркала в произведениях разных видов искусств. Отдельные аспекты литературных образов зеркала в произведениях ряда писателей раскрыты в работах О.Б. Вайнштейна, Ж. Женетта, Л.А. Сафроновой, А. Ханзен-Леве.

Основная цель работы состоит в исследовании художественного своеобразия образа зеркала художественных произведениях А. С. Пушкина.

Для достижения поставленной цели были поставлены следующие задачи:

вспомнить и найти произведения А.С. Пушкина, в которых присутствует образ зеркал;

определить, какую роль может играть образ зеркала в его произведениях;

сопоставить интерпретацию образа зеркала в произведениях одного и того же автора;

проанализировать несколько произведений, в которых образ зеркала играет главную роль в понимании основной идеи и смыла произведения.

Для реализации цели исследования и решения поставленных задач использовался комплекс методов: анализ литературы по теме исследования, анкетирование, беседы, графическое представление полученных результатов.

Материалом исследования стали произведения А.С. Пушкина:

1.«Сказка о мёртвой царевне и о семи богатырях»;

2. «Евгений Онегин»;

3 «Руслан и Людмила».

Объект исследования: образы, мотивы, сюжет, композиция произведений, связанных с зеркалами или построенных по принципу «зеркала».

Предмет исследования: зеркало в культурологическом аспекте

Гипотеза исследования состоит в следующем: образ зеркала в произведениях литературы выполняет различную роль – помогает лучше понять содержание произведения, идею, образы героев, а также выстроить сюжетную линию повествования, являясь при этом значимым действующим лицом произведения.

Научная новизна

работы состоит в том, что исследуемый феномен рассмотрен с трех позиций: во-первых, зеркало как вещь, во- вторых, образ зеркала в литературе, в-третьих, идея зеркала и зеркальности в художественных текстах.

Практическая значимость исследования: материалы работы могут быть использованы на уроках литературы, внеурочных занятиях и классных часах.

Теоретическая значимость исследования заключается в определении роли образа зеркала в литературных произведениях.

База исследования: МАОУ СОШ №15 г.Белебея муниципального района Белебеевский район Республики Башкортостан.

Возможная область применения результатов: лингвистика, филология.

Структура работы: данная научно-исследовательская работа состоит из введения, двух глав, заключения, списка литературы, приложений.

ГЛАВА I. ТЕОРЕТИЧЕСКАЯ ЧАСТЬ

Сущность понятия «зеркало»

В основе исследовательской работы лежит понятие «зеркало». Интересна история его происхождения. Это древнее, общеславянское слово образовано с помощью суффикса -dl(o) >л(о) от глагола «зьркати»(в диалектах встречаются в значении «смотреть, видеть»). Слову «зеркало» родственны прилагательное «зоркий», глагол «зреть»и существительное «зрачок».

Существительное «зеркало» в современном звуковом виде отмечается в словарях с XVIII века. Древняя форма «zьrkadlo» упростилась в результате фонетических изменений.

А в толковых словарях определяется это слово как «стеклянный и металлический предмет с отполированной поверхностью для отражения находящихся перед ним предметов». Зе́ркало – весьма гладкая, металлическая или стеклянная доска, отражающая предметы (Даль В.И. Иллюстрированный толковый словарь русского языка. Современная версия / М.:Эксмо; Форум, 2007). А в «Словаре русского языка» С.И. Ожегова находим два значения: «Зеркало –1. Гладкая отполированная блестящая поверхность, дающая отражение находящихся перед ней предметов. 2. Поверхность, площадь чего-нибудь». (Ожегов С.И. Словарь русского языка. . – 6-е изд. – М.: Советская энциклопедия, 1964).

Первым зеркалом было природное — зеркало воды. Зеркальное отражение устрашающе воздействовало на людей, впервые столкнувшихся с возможностью существования «второго я». Одни считали, что в зеркале отражён кто-то другой, другие – что в нем душа человека. С  этим  связано  большое  число  предрассудков, например,  запрет  глядеться  в  разбитое  зеркало.

А. Вулис писал: «С древнейших времен зеркало мыслится как нечто противоречивое, связанное с древними представлениями о границе между мирами и магической связи отражения и отражаемого». (2, с. 3-54) Это представление о зеркале является наиболее распространённым в литературе.

В мифологии, мистической и детской литературе «отражение в зеркале рассматривается не только как образ действительности, но и как нечто иное, запредельное по отношению к окружающему миру» (8,1).

В русской литературе образ зеркала чаще всего связан с идеей двойника литературного героя.

Зарубежными писателями широко используется приём двойного отражения, где зеркало является «не только художественным образом, но и мифологемой сюжета» (7,14).

В фольклоре многих народов зеркало  — это отражение души и жизни человека (его судьбы, прошлого, настоящего и будущего).

В фантастике «образ зеркала связан с мышлением и является инструментом самопознания, так же, как и отражением космоса» (3,2).

В психологической литературе образ зеркала является средством самопознания, самосовершенствования, саморазвития.

Может быть, поэтому о зеркалах так много пишут, чтобы с их помощью раскрыть его тайный смысл.

1.2. Из истории зеркала

В разных культурах с зеркалом ассоциируются различные мифологические представления. В одних случаях зеркало – символ солнца, дверь в потусторонний мир, всевидящее око; в других – пророческая функция, таящая в себе магию и смерть. Поэтому к зеркалу древние относились неоднозначно и называли «подарком дьявола». Всё это говорит о том, что зеркало являлось привычным и в то же время загадочным предметом.

Самое древнее объяснение мистических свойств зеркал принадлежит Парацельсу, который считал зеркала тоннелем, соединяющим материальный и тонкий миры. Это и галлюцинации, и видения, и голоса, и странные звуки, и внезапный холод, и ощущение чьего-то присутствия – в общем, все, что имеет мощное влияние на психику человека. Основываясь на теории Парацельса, медики прошлого использовали подобные свойства зеркал для воздействия на подсознание человека, для гипноза и разного рода внушений (1, 17). С функцией памяти связывалось повсеместное предубеждение против треснувших зеркал. Напротив, А. Вулис, автор книги «Литературные зеркала», полагал, что зеркало символизирует мгновение, выражает дискретность памяти: «Зеркало – это настоящее и только настоящее, без прошлого, без будущего. Зеркало – это воплощенная амнезия. Это струящийся и утекающий в забвенье миг, картины, уходящие в небытие, как вода в песок…»

А когда же появились первые зеркала? Пожалуй, точно никто не сможет ответить на этот вопрос. О них сложены мифы и легенды.

И сейчас, в век технического прогресса, люди не забывают о мистике зеркал. Мы пугаемся, когда зеркало падает на пол, и заботливо проверяем, не откололся ли кусочек. Или, возвратившись за чем-то домой, перед уходом   непременно смотримся в зеркало. Если в доме находится покойник, зеркала занавешивают, боясь, как бы дух усопшего не ушел в зеркало, где он застрянет навечно…

1.3. Зеркало в мифологии и фольклоре

Отдельные аспекты символики зеркала и отражения в мифологии и фольклоре народов мира рассмотрены в работах А.Н. Афанасьева, А.Ф. Лосева, М.И. Никитиной, ВЛ. Проппа, Дж. Фрезера.

В мифологии зеркало выступает в качестве средства, которое спасает от сил, несущих человеку гибель.

Зеркало появляется и в загадках, где оно обычно выступает в роли правдолюбца: «Кто никогда не врёт?», «И языка нет, а правду скажет» или «И сияет, и блестит // Никому оно не льстит». Пословицы также подчёркивают правдивость зеркала: «В зеркале каждый себя видит», «На зеркало неча пенять, коли рожа крива», «Худая харя зеркала не любит», «Некрасивую бабу и зеркало не любит».

Таким образом, в фольклорных текстах зеркало – это предмет, который информирует человека или о нём самом, или о каких-то событиях.

ГЛАВА II. ПРАКТИЧЕСКАЯ ЧАСТЬ

2.1. Зеркало в литературных сказках А.С. Пушкина

Феномен зеркала интересовал многих ученых. Символика, функции, семантика зеркала исследовались в работах М.М. Бахтина. Для него зеркало является способом самопознания героя через свое отражение.  Он рассматривает его как границу: между «своим» – «чужим», «этим» – «иным», живым – мертвым мирами, между внешним – внутренним. (1, с. 3-48). В 1991 году вышла работа А.З. Вулиса «Литературные зеркала», в которой автор на материале фольклора и литературы рассматривает многообразие художественных образов зеркала и связанных с ним мотивов двойничества и нарциссизма. (2, с. 3-54) Это единственная монография, посвященная изучению художественного образа зеркала в произведениях разных видов искусств. Отдельные аспекты литературных образов зеркала в произведениях ряда писателей раскрыты в работах О.Б. Вайнштейна, Ж. Женетта, Л.А. Сафроновой, А. Ханзен-Леве.

Зеркало как предмет волшебный, обладающий магическими свойствами, наиболее часто употребляется в литературных сказках. В русскую литературу этот образ входит с творчеством А.С. Пушкина, а именно со «Сказкой о мёртвой царевне и о семи богатырях». Какими качествами наделял автор этот предмет в своём произведении?

Существуют разные мнения об образе зеркала. Кто-то говорит, что это положительный персонаж, т.к. смерть оно приняло за свои справедливые убеждения: не побоялось злобной царице правду в лицо сказать: «Бросив зеркальце под лавку, позвала к себе чернавку, об пол зеркало разбив…» Основное его достоинство заключается в том, что оно было честным и неподкупным и имело смелость всегда говорить правду: «Ты прекрасна, спору нет, но царевна все ж милее, все ж румяней и белее…» А кто-то склонен думать, что зеркало злой мачехи говорит правду, однако здесь трудно решить, является ли оно добрым: ведь по его вине царица чуть не погубила свою падчерицу. Можно сделать вывод, что зеркало в «Сказке о мёртвой царевне» – это не только «всевидящее око», как его называют литературоведы, но ещё и символ вечной истины. Оно знает, что такое истинная красота, но оно вынуждено отражать ложную красоту, потому что принадлежит злой мачехе.

А.С. Пушкин создал образ обаятельного и справедливого зеркала: оно помогает понять, что жизненной силой обладает только истинная красота, где есть доброта и любовь.

В другом пушкинском произведении, в поэме «Руслан и Людмила», зеркало принимает участие в судьбоносном решении героини. Людмила плачет, — однако “не сводит взора” с зеркала; решила утопиться — и не утопилась; говорит, что не станет есть, — а затем “подумала — и стала кушать” Автор вводит зеркало в данный эпизод не просто, как предмет роскоши, а как важный элемент, который даёт возможность подшучивать над своей героиней, тем самым, скрашивая её трагическое пребывание у Черномора.

В романе «Евгений Онегин» очень много реальных зеркал и зеркальных отображений. Вот, например, он пишет о своём герое: «Второй Чадаев, мой Евгений, Боясь ревнивых осуждений, В своей одежде был педант И то, что мы назвали франт. Он три часа, по крайней мере, Пред зеркалами проводил…». Зеркальце здесь играет немаловажную роль. Это тот предмет, который отражает характер своего хозяина.

В этом же романе мы впервые в русской литературе встречаемся с «зеркальной композицией», когда роман можно разделить на 2 части: одна часть зеркально отражается в другой. I часть — Татьяна пишет Онегину письмо, признаваясь ему в любви, и получает суровую отповедь (Татьяна страдает). II часть — Онегин пишет письмо Татьяне, признаваясь ей в любви, но в ответ слышит аналогичный ответ: «Я вас люблю, к чему лукавить? // Но я другому отдана; я буду век ему верна» (Теперь уже страдает Евгений). Онегин, будучи юным и ветреным, совершает в своей жизни страшную ошибку, отказавшись от любви Татьяны. Она, в свою очередь, будучи зрелой женщиной, наступает на те же самые грабли, отказавшись теперь уже от Онегина. Именно «зеркально отраженная» композиция этих сцен позволяет провести между ними внутреннюю аналогию, помогая читателю лучше понять и оценить поведение пушкинской героини.

Сон Татьяны – это тоже своего рода зеркальное отражение. Он не только показывает глубокую народность главной героини, но и подсказывает читателю дальнейшие события произведения. Таким образом, принцип «зеркала» нужен был Пушкину для более яркого показа духовного становления героев романа, главным образом, Евгения Онегина, который открывает знаменательную главу «лишних людей». Поэт с помощью «зеркала» блестяще описал этих незаурядных, возвышающихся над средним уровнем личностей, критически воспринимающих действительность, мучительно ищущих смысл жизни и неизбежно переживающих личную драму.

Зеркало, которое остается на всех своих прежних будничных постах и позициях: в вестибюлях, сумочках, но сбрасывает с себя фаталистические полномочия — перестаёт быть вершителем судеб, но воскресает в функции приема, идеи, в отличие от реального зеркала, называется редуцированным. С помощью редуцированного зеркала Пушкин привольно вершит чудеса в своих произведениях.  Когда читаешь «Моцарта и Сальери», буквально осязаешь, как отражается одно в другом, другое в третьем, устраивая целое пиршество зеркальных перекличек. Сколь просто здесь обронена мысль о том, что гений и злодейство — две вещи несовместимые! А ведь на этом четко обозначенном контрасте строится образная система всего «Моцарта и Сальери» . Заметим, что этот контраст зафиксирован не только лексическим сталкиванием понятий («гений» — «злодейство»), но и драматической коллизией. Ведь знаменитая фраза звучит в трагедии дважды. Сначала ее произносит Моцарт и заключает словами: «Не правда ль?» Потом, целиком повторенная Сальери, в точности, «один к одному», она получает полярно противоположную интерпретацию: «Неправда»,- с таким выводом уходит из спора Сальери, уже подсыпавший яду в бокал своего великого соперника. Создавая чудесные зеркала, Пушкин на самом деле был приземлённым человеком, он воспринимал мир в радужном вихре реальных отражений, и жил так, как подсказывала ему сама жизнь.

Зеркало как предмет гадания

в романе в стихах «Евгений Онегин»

Одна из древнейших форм гадания — это кристалломантия, или гадание на зеркалах, которое осуществляется с помощью волшебного зеркала.

Общеизвестно и отражено в литературной традиции обрядовое употребление зеркала при гаданиях (главным образом, святочных). Гадания с зеркалом совершаются в специальном («нечистом») месте (в бане, на печи и т. п.) и в особое («нечистое») время (вечер, полночь). Гадающие смотрят как бы сквозь зеркало прямо на «тот свет», чтобы увидеть жениха или знак своей судьбы (смерти). Само это действие сопряжено с большим риском: как только покажется видение, нужно сразу же закрыть зеркало или перевернуть его, иначе видение «ударит по лицу», «придет да задавит» и т. п. Сходные гадания совершаются с водой в доме, у колодца, над прорубью. Для большего эффекта берутся два зеркала. Иногда зеркало клали под подушку вместе с другими символическими предметами, чтобы увидеть суженого во сне.

Александр Сергеевич Пушкин в романе «Евгений Онегин» тоже повествует о святочных гаданиях. Главная героиня Татьяна, воспитанная на «преданьях простонародной старины», тоже идёт гадать с помощью зеркала на своего суженого. Как помним, гадания никак не хотят предсказывать Татьяне того, что хочет она, – любви Онегина.

В романе в стихах «Евгений Онегин» эпизод гадания нужен был автору, чтобы лучше высветить характер главной героини, показать её стремление к счастью и любви.

Анкетирование по теме:

«Знакомы ли вы с волшебным миром Зазеркалья?»

Чтобы подтвердить гипотезу исследования, было проведено анкетирование среди учащихся 5,6,9 и 10 классов (количество респондентов – 100). Им были заданы следующие вопросы:

Знаете ли вы, что русские и зарубежные писатели часто в своих произведениях использовали образ зеркала или волшебный мир Зазеркалья? Читали ли вы их?

Назовите произведения А.С. Пушкина, в которых встречается образ зеркала. Что, на ваш взгляд, символизирует данный образ?

Хотели бы вы получить ответы на эти вопросы?

Исходя из результатов, были подведены итоги: в пятых и шестых классах: абсолютно все (т.е. 100% опрашиваемых) знают о том, что писатели довольно часто любят употреблять в своих произведениях образ зеркала или же волшебный мир Зазеркалья и учащиеся проявляют огромный интерес к подобной литературе. В девятых и десятых классах лишь 10% не считают образ зеркала особым литературным приемом, но такого рода произведения, где данный образ встречается, они все-таки хорошо знают и с удовольствием читают.

Наиболее встречающимися среди пятых и шестых классов были произведения «Алиса в Зазеркалье» Льюиса Кэрролла, басня И.А.Крылова «Обезьяна и зеркало», «Сказка о мертвой царевне и семи богатырях» А.С.Пушкина, «Белоснежка и семь гномов» Братьев Гримм и «Королевство кривых зеркал» В.Г.Губарева. Среди остальных учеников эти произведения также популярны, однако в шестых классах, кроме того, часто упоминали «Спящую красавицу» Ш.Перро и сказку С.Т.Аксакова «Аленький цветочек», среди учеников девятых классов неоднократно прозвучали баллады В.А.Жуковского «Светлана» и «Людмила», также такие известные произведения, как «Снежная королева» и «Гарри Поттер», а в десятых классах – роман И.С.Тургенева «Отцы и дети». Большинство учащихся пятых классов (72%) считают, что зеркало в художественной литературе является символом истины и правды, 25% школьников поддержали мнение о том, что это дверь, проход в другой мир, и лишь 4% ответили, что зеркало в произведениях искажает реальность. С символикой зеркала в художественной литературе среди 6,9 и 10х классов все не так неоднозначно, поскольку многие выбрали несколько вариантов ответа. Так, например, большая часть учащихся 6классов (72%) и 9 классов (29%) ответила, что зеркало может быть и символом истины, и дверью, проходом в другой мир, а старшеклассники считают, что оно является предметом искажения реальности(35%).Кроме того, некоторые выдвигали собственную гипотезу по поводу значения этого образа, считая его предметом, отражающим душу человека, его истинный характер или же вещью, с помощью которой можно отправиться в прошлое или поддерживать связь с ним; 98% учащимся интересна данная тема, и они бы хотели получить ответы на все интересующие их вопросы.

Таким образом, можно сделать вывод: в основном все ученики разных возрастных групп интересуются художественной литературой, где зеркало играет разную роль в произведениях: оно может раскрывать всю истинную правду читателям, а где-то, наоборот, искажать реальность. А также может служить атрибутом, через который люди отправляются в другой мир, непохожий на наш, мир Зазеркалья.

ЗАКЛЮЧЕНИЕ

В каждой культуре, в каждом времени, на каждом возрастном этапе – свои зеркала и свои отражения.  Образ зеркала в жизни и в литературе трактуется неоднозначно, порой противоречиво. У каждого художника свой образ, своё видение. Поэтому невозможно рассказать о всех литературных зеркалах, которые придумали писатели. Многие из них так и останутся для нас нераскрытыми. Но исследование художественного своеобразия пушкинских зеркал продолжается, либо оно способствует выявлению новых аспектов в изучении русской литературы. Я подхожу к зеркалу и внимательно всматриваюсь в него, я вижу своё отражение: сегодня я довольна собой – для меня приоткрылся мир – мир пушкинской поэзии, где добро борется со злом, где дружба побеждает предательство, где после тяжких испытаний человек обретает счастье и покой. Для меня творчество Пушкина – это огромное зеркало, в котором правдиво и искренне отобразилась история русского народа.

Итак, исследовав произведения, в которых встречается образ зеркала, мы пришли к следующим выводам:

В произведениях зеркало выполняет сюжетообразующую роль. Оно встречается в качестве предмета, приносящего героям пользу, а также в качестве атрибута зла в руках волшебников и чародеев.

Зеркало как предмет гадания встречается в романе в стихах А.С. Пушкина «Евгений Онегин». Эпизод гадания в данном произведении лишён мистической подоплёки. Он нужен автору, чтобы лучше высветить характер главной героини, показать её стремление к счастью и любви.

Зеркало распознает двойственность явлений. Оно допускает в себя зло, предоставляет злу жизненное пространство, но зеркало с равным успехом распахивает свою дверь и добру, т.е., выполняет как положительную, так и отрицательную функцию.

Мотив зеркала как художественный приём широко используется в творчестве А. С. Пушкина. На зеркальном принципе основывается приём антитезы. Она позволяет проследить эволюцию героев и ярче высветить идею произведения.

Литература

1.Бахтин М. Эстетика словесного творчества / М. Бахтин. — М., 2002.

2.Вулис А. Зеркала: М.: Советский писатель,1991. 480 с.

3.  Пушкин А.С. «Евгений Онегин» РИПОЛ классик Москва, 2006

4.  Пушкин А. С. «Руслан и Людмила» Полное собрание сочинений, 1986

5. Пушкин А.С. “ Избранное” М.: «Эксмо», 2011г.

Интернет-ресурсы

1.http://www.ngebooks.com/book_9654_chapter_1_Literaturnye_zerkala.htm1

2. http://h.ua/story/31849/

3.http://www.testsoch.info/osnova-pushkinskogo-poeticheskogo-stilya/

4.http://school-essay.ru/literaturnoe-nasledie-aleksandra-pushkina.html

Просмотров работы: 2935

Царь с царицею простился,
В путь-дорогу снарядился,
И царица у окна
Села ждать его одна.
Ждет-пождет с утра до ночи,
Смотрит в ноле, инда очи
Разболелись глядючи
С белой зори до ночи;
Не видать милого друга!
Только видит: вьется вьюга,
Снег валится на поля,
Вся белешенька земля.
Девять месяцев проходит,
С поля глаз она не сводит.
Вот в сочельник в самый, в ночь
Бог дает царице дочь.
Рано утром гость желанный,
День и ночь так долго жданный,
Издалеча наконец
Воротился царь-отец.
На него она взглянула,
Тяжелешенько вздохнула,
Восхищенья не снесла
И к обедне умерла.

Долго царь был неутешен,
Но как быть? и он был грешен;
Год прошел, как сон пустой,
Царь женился на другой.
Правду молвить, молодица
Уж и впрямь была царица:
Высока, стройна, бела,
И умом и всем взяла;
Но зато горда, ломлива,
Своенравна и ревнива.
Ей в приданое дано
Было зеркальце одно;
Свойство зеркальце имело:
Говорить оно умело.
С ним одним она была
Добродушна, весела,
С ним приветливо шутила
И, красуясь, говорила:
«Свет мои, зеркальце! скажи
Да всю правду доложи:
Я ль на свете всех милее,
Всех румяней и белее?»
И ей зеркальце в ответ:
«Ты, конечно, спору нет:
Ты, царица, всех милее,
Всех румяней и белее».
И царица хохотать,
И плечами пожимать.
И подмигивать глазами,
И прищелкивать перстами,
И вертеться подбочась,
Гордо в зеркальце глядясь.

Но царевна молодая,
Тихомолком расцветая,
Между тем росла, росла.
Поднялась — и расцвела.
Белолица, черноброва,
Нраву кроткого такого.
И жених сыскался ей,
Королевич Елисей.
Сват приехал, царь дал слово.
А приданое готово:
Семь торговых городов
Да сто сорок теремов.

На девичник собираясь.
Вот царица, наряжаясь
Перед зеркальцем своим,
Перемолвилася с ним:
«Я ль, скажи мне, всех милее.
Всех румяней и белее?»
Что же зеркальце в ответ?
«Ты прекрасна, спору нет;
Но царевна всех милее,
Всех румяней и белее».
Как царица отпрыгнет,
Да как ручку замахнет,
Да по зеркальцу как хлопнет,
Каблучком-то как притопнет!..
«Ах ты, мерзкое стекло!
Это врешь ты мне назло.
Как тягаться ей со мною?
Я в ней дурь-то успокою.
Вишь какая подросла!
И не диво, что бела:
Мать брюхатая сидела
Да на снег лишь и глядела!
Но скажи: как можно ей
Быть во всем меня милей?
Признавайся: всех я краше.
Обойди все царство наше,
Хоть весь мир; мне ровной нет.
Так ли?» Зеркальце в ответ:
«А царевна все ж милее,
Все ж румяней и белее».
Делать нечего. Она,
Черной зависти полна,
Бросив зеркальце под лавку,
Позвала к себе Чернавку
И наказывает ей,
Сенной девушке своей,
Весть царевну в глушь лесную
И, связав ее, живую
Под сосной оставить там
На съедение волкам.

Черт ли сладит с бабой гневной?
Спорить нечего. С царевной
Вот Чернавка в лес пошла
И в такую даль свела,
Что царевна догадалась,
И до смерти испугалась,
И взмолилась: «Жизнь моя!
В чем, скажи, виновна я?
Не губи меня, девица!
А как буду я царица,
Я пожалую тебя».
Та, в душе ее любя,
Не убила, не связала,
Отпустила и сказала:
«Не кручинься, бог с тобой».
А сама пришла домой.
«Что? — сказала ей царица, —
Где красавица-девица?»
— «Там, в лесу, стоит одна, —
Отвечает ей она, —
Крепко связаны ей локти;
Попадется зверю в когти,
Меньше будет ей терпеть,
Легче будет умереть».

И молва трезвонить стала:
Дочка царская пропала!
Тужит бедный царь по ней.
Королевич Елисей,
Помолясь усердно богу,
Отправляется в дорогу
За красавицей-душой,
За невестой молодой.

Но невеста молодая,
До зари в лесу блуждая,
Между тем все шла да шла
И на терем набрела.
Ей навстречу пес, залая,
Прибежал и смолк, играя;
В ворота вошла она,
На подворье тишина.
Пес бежит за ней, ласкаясь,
А царевна, подбираясь,
Поднялася на крыльцо
И взялася за кольцо;
Дверь тихонько отворилась.
И царевна очутилась
В светлой горнице; кругом
Лавки, крытые ковром,
Под святыми стол дубовый,
Печь с лежанкой изразцовой.
Видит девица, что тут
Люди добрые живут;
Знать, не будет ей обидно.
Никого меж тем не видно.
Дом царевна обошла,
Все порядком убрала,
Засветила богу свечку,
Затопила жарко печку,
На полати взобралась
И тихонько улеглась.

Час обеда приближался,
Топот по двору раздался:
Входят семь богатырей,
Семь румяных усачей.
Старший молвил: «Что за диво!
Все так чисто и красиво.
Кто-то терем прибирал
Да хозяев поджидал.
Кто же? Выдь и покажися,
С нами честно подружися.
Коль ты старый человек,
Дядей будешь нам навек.
Коли парень ты румяный,
Братец будешь нам названый.
Коль старушка, будь нам мать,
Так и станем величать.
Коли красная девица,
Будь нам милая сестрица».

И царевна к ним сошла,
Честь хозяям отдала,
В пояс низко поклонилась;
Закрасневшись, извинилась,
Что-де в гости к ним зашла,
Хоть звана и не была.
Вмиг по речи те опознали,
Что царевну принимали;
Усадили в уголок,
Подносили пирожок,
Рюмку полну наливали,
На подносе подавали.
От зеленого вина
Отрекалася она;
Пирожок лишь разломила,
Да кусочек прикусила,
И с дороги отдыхать
Отпросилась на кровать.
Отвели они девицу
Вверх во светлую светлицу
И оставили одну,
Отходящую ко сну.

День за днем идет, мелькая,
А царевна молодая
Все в лесу, не скучно ей
У семи богатырей.
Перед утренней зарею
Братья дружною толпою
Выезжают погулять,
Серых уток пострелять,
Руку правую потешить,
Сорочина в поле спешить,
Иль башку с широких плеч
У татарина отсечь,
Или вытравить из леса
Пятигорского черкеса,
А хозяюшкой она
В терему меж тем одна
Приберет и приготовит,
Им она не прекословит,
Не перечат ей они.
Так идут за днями дни.

Братья милую девицу
Полюбили. К ней в светлицу
Раз, лишь только рассвело,
Всех их семеро вошло.
Старший молвил ей: «Девица,
Знаешь: всем ты нам сестрица,
Всех нас семеро, тебя
Все мы любим, за себя
Взять тебя мы все бы рады,
Да нельзя, так бога ради
Помири нас как-нибудь:
Одному женою будь,
Прочим ласковой сестрою.
Что ж качаешь головою?
Аль отказываешь нам?
Аль товар не по купцам?»

«Ой вы, молодцы честные,
Братцы вы мои родные, —
Им царевна говорит, —
Коли лгу, пусть бог велит
Не сойти живой мне с места.
Как мне быть? ведь я невеста.
Для меня вы все равны,
Все удалы, все умны,
Всех я вас люблю сердечно;
Но другому я навечно
Отдана. Мне всех милей
Королевич Елисей».

Братья молча постояли
Да в затылке почесали.
«Спрос не грех. Прости ты нас, —
Старший молвил поклонясь, —
Коли так, не заикнуся
Уж о том».— «Я не сержуся, —
Тихо молвила она, —
И отказ мой не вина».
Женихи ей поклонились,
Потихоньку удалились,
И согласно все опять
Стали жить да поживать.

Между тем царица злая,
Про царевну вспоминая,
Не могла простить ее,
А на зеркальце свое
Долго дулась и сердилась;
Наконец об нем хватилась
И пошла за ним, и, сев
Перед ним, забыла гнев,
Красоваться снова стала
И с улыбкою сказала:
«Здравствуй, зеркальце! скажи
Да всю правду доложи:
Я ль на свете всех милее,
Всех румяней и белее?»
И ей зеркальце в ответ:
«Ты прекрасна, спору нет;
Но живет без всякой славы,
Средь зеленыя дубравы,
У семи богатырей
Та, что все ж тебя милей».
И царица налетела
На Чернавку: «Как ты смела
Обмануть меня? и в чем!..»
Та призналася во всем:
Так и так. Царица злая,
Ей рогаткой угрожая,
Положила иль не жить,
Иль царевну погубить.

Раз царевна молодая,
Милых братьев поджидая,
Пряла, сидя под окном.
Вдруг сердито под крыльцом
Пес залаял, и девица
Видит: нищая черница
Ходит по двору, клюкой
Отгоняя пса. «Постой,
Бабушка, постой немножко, —
Ей кричит она в окошко, —
Пригрожу сама я псу
И кой-что тебе снесу».
Отвечает ей черница:
«Ох ты, дитятко девица!
Пес проклятый одолел,
Чуть до смерти не заел.
Посмотри, как он хлопочет!
Выдь ко мне».— Царевна хочет
Выйти к ней и хлеб взяла,
Но с крылечка лишь сошла,
Пес ей под ноги — и лает,
И к старухе не пускает;
Лишь пойдет старуха к ней,
Он, лесного зверя злей,
На старуху. «Что за чудо?
Видно, выспался он худо, —
Ей царевна говорит, —
На ж, лови!» — и хлеб летит.
Старушонка хлеб поймала;
«Благодарствую, — сказала.—
Бог тебя благослови;
Вот за то тебе, лови!»
И к царевне наливное,
Молодое, золотое
Прямо яблочко летит…
Пес как прыгнет, завизжит…
Но царевна в обе руки
Хвать — поймала. «Ради скуки,
Кушай яблочко, мой свет.
Благодарствуй за обед», —
Старушоночка сказала,
Поклонилась и пропала…
И с царевной на крыльцо
Пес бежит и ей в лицо
Жалко смотрит, грозно воет,
Словно сердце песье ноет,
Словно хочет ей сказать:
Брось! — Она его ласкать,
Треплет нежною рукою;
«Что, Соколко, что с тобою?
Ляг!» — и в комнату вошла,
Дверь тихонько заперла,
Под окно за пряжу села
Ждать хозяев, а глядела
Все на яблоко. Оно
Соку спелого полно,
Так свежо и так душисто,
Так румяно-золотисто,
Будто медом налилось!
Видны семечки насквозь…
Подождать она хотела
До обеда, не стерпела,
В руки яблочко взяла,
К алым губкам поднесла,
Потихоньку прокусила
И кусочек проглотила…
Вдруг она, моя душа,
Пошатнулась не дыша,
Белы руки опустила,
Плод румяный уронила,
Закатилися глаза,
И она под образа
Головой на лавку пала
И тиха, недвижна стала…

Братья в ту пору домой
Возвращалися толпой
С молодецкого разбоя.
Им навстречу, грозно воя,
Пес бежит и ко двору
Путь им кажет. «Не к добру! —
Братья молвили, — печали
Не минуем». Прискакали,
Входят, ахнули. Вбежав,
Пес на яблоко стремглав
С лаем кинулся, озлился,
Проглотил его, свалился
И издох. Напоено
Было ядом, знать, оно.
Перед мертвою царевной
Братья в горести душевной
Все поникли головой
И с молитвою святой
С лавки подняли, одели,
Хоронить ее хотели
И раздумали. Она,
Как под крылышком у сна,
Так тиха, свежа лежала,
Что лишь только не дышала.
Ждали три дня, но она
Не восстала ото сна.
Сотворив обряд печальный,
Вот они во гроб хрустальный
Труп царевны молодой
Положили — и толпой
Понесли в пустую гору,
И в полуночную пору
Гроб ее к шести столбам
На цепях чугунных там
Осторожно привинтили,
И решеткой оградили;
И, пред мертвою сестрой
Сотворив поклон земной,
Старший молвил: «Спи во гробе.
Вдруг погасла, жертвой злобе,
На земле твоя краса;
Дух твой примут небеса.
Нами ты была любима
И для милого хранима —
Не досталась никому,
Только гробу одному».

В тот же день царица злая,
Доброй вести ожидая,
Втайне зеркальце взяла
И вопрос свой задала:
«Я ль, скажи мне, всех милее,
Всех румяней и белее?»
И услышала в ответ:
«Ты, царица, спору нет,
Ты на свете всех милее,
Всех румяней и белее».

За невестою своей
Королевич Елисей
Между тем по свету скачет.
Нет как нет! Он горько плачет,
И кого ни спросит он,
Всем вопрос его мудрен;
Кто в глаза ему смеется,
Кто скорее отвернется;
К красну солнцу наконец
Обратился молодец.
«Свет наш солнышко! ты ходишь
Круглый год по небу, сводишь
Зиму с теплою весной,
Всех нас видишь под собой.
Аль откажешь мне в ответе?
Не видало ль где на свете
Ты царевны молодой?
Я жених ей».— «Свет ты мой, —
Красно солнце отвечало, —
Я царевны не видало.
Знать, ее в живых уж нет.
Разве месяц, мой сосед,
Где-нибудь ее да встретил
Или след ее заметил».

Темной ночки Елисей
Дождался в тоске своей.
Только месяц показался,
Он за ним с мольбой погнался.
«Месяц, месяц, мой дружок,
Позолоченный рожок!
Ты встаешь во тьме глубокой,
Круглолицый, светлоокий,
И, обычай твой любя,
Звезды смотрят на тебя.
Аль откажешь мне в ответе?
Не видал ли где на свете
Ты царевны молодой?
Я жених ей».— «Братец мой, —
Отвечает месяц ясный, —
Не видал я девы красной.
На стороже я стою
Только в очередь мою.
Без меня царевна видно
Пробежала».— «Как обидно!» —
Королевич отвечал.
Ясный месяц продолжал:
«Погоди; об ней, быть может,
Ветер знает. Он поможет.
Ты к нему теперь ступай,
Не печалься же, прощай».

Елисей, не унывая,
К ветру кинулся, взывая:
«Ветер, ветер! Ты могуч,
Ты гоняешь стаи туч,
Ты волнуешь сине море,
Всюду веешь на просторе.
Не боишься никого,
Кроме бога одного.
Аль откажешь мне в ответе?
Не видал ли где на свете
Ты царевны молодой?
Я жених ее».— «Постой, —
Отвечает ветер буйный, —
Там за речкой тихоструйной
Есть высокая гора,
В ней глубокая нора;
В той норе, во тьме печальной,
Гроб качается хрустальный
На цепях между столбов.
Не видать ничьих следов
Вкруг того пустого места,
В том гробу твоя невеста».

Ветер дале побежал.
Королевич зарыдал
И пошел к пустому месту
На прекрасную невесту
Посмотреть еще хоть раз.
Вот идет; и поднялась
Перед ним гора крутая;
Вкруг нее страна пустая;
Под горою темный вход.
Он туда скорей идет.
Перед ним, во мгле печальной,
Гроб качается хрустальный,
И в хрустальном гробе том
Спит царевна вечным сном.
И о гроб невесты милой
Он ударился всей силой.
Гроб разбился. Дева вдруг
Ожила. Глядит вокруг
Изумленными глазами,
И, качаясь над цепями,
Привздохнув, произнесла:
«Как же долго я спала!»
И встает она из гроба…
Ах!.. и зарыдали оба.
В руки он ее берет
И на свет из тьмы несет,
И, беседуя приятно,
В путь пускаются обратно,
И трубит уже молва:
Дочка царская жива!

Дома в ту пору без дела
Злая мачеха сидела
Перед зеркальцем своим
И беседовала с ним,
Говоря: «Я ль всех милее,
Всех румяней и белее?»
И услышала в ответ:
«Ты прекрасна, слова нет,
Но царевна все ж милее,
Все румяней и белее».
Злая мачеха, вскочив,
Об пол зеркальце разбив,
В двери прямо побежала
И царевну повстречала.
Тут ее тоска взяла,
И царица умерла.
Лишь ее похоронили,
Свадьбу тотчас учинили,
И с невестою своей
Обвенчался Елисей;
И никто с начала мира
Не видал такого пира;
Я там был, мед, пиво пил,
Да усы лишь обмочил.

Царь с царицею простился,
В путь-дорогу снарядился,
И царица у окна
Села ждать его одна.

Ждет-пождет с утра до ночи,
Смотрит в поле, инда очи
Разболелись глядючи
С белой зори до ночи;

Но зато горда, ломлива,
Своенравна и ревнива.
Ей в приданое дано
Было зеркальце одно;

Свойство зеркальце имело:
Говорить оно умело.
С ним одним она была
Добродушна, весела,

С ним приветливо шутила
И, красуясь, говорила:
«Свет мой, зеркальце! скажи
Да всю правду доложи:

Я ль на свете всех милее,
Всех румяней и белее?»
И ей зеркальце в ответ:
«Ты, конечно, спору нет;

Сват приехал, царь дал слово,
А приданое готово:
Семь торговых городов
Да сто сорок теремов.

На девичник собираясь,
Вот царица, наряжаясь
Перед зеркальцем своим,
Перемолвилася с ним:

«Я ль, скажи мне, всех милее,
Всех румяней и белее?»
Что же зеркальце в ответ?
«Ты прекрасна, спору нет;

Но царевна всех милее,
Всех румяней и белее».
Как царица отпрыгнет,
Да как ручку замахнет,

Да по зеркальцу как хлопнет,
Каблучком-то как притопнет!..
«Ах ты, мерзкое стекло!
Это врешь ты мне на зло.

Как тягаться ей со мною?
Я в ней дурь-то успокою.
Вишь какая подросла!
И не диво, что бела:

Мать брюхатая сидела
Да на снег лишь и глядела!
Но скажи: как можно ей
Быть во всем меня милей?

Признавайся: всех я краше.
Обойди всё царство наше,
Хоть весь мир; мне ровной нет.
Так ли?» Зеркальце в ответ:

«А царевна всё ж милее,
Всё ж румяней и белее».
Делать нечего. Она,
Черной зависти полна,

Бросив зеркальце под лавку,
Позвала к себе Чернавку
И наказывает ей,
Сенной девушке своей,

Весть царевну в глушь лесную
И, связав ее, живую
Под сосной оставить там
На съедение волкам.

Черт ли сладит с бабой гневной?
Спорить нечего. С царевной
Вот Чернавка в лес пошла
И в такую даль свела,

Не убила, не связала,
Отпустила и сказала:
«Не кручинься, бог с тобой».
А сама пришла домой.

«Что? — сказала ей царица, —
Где красавица девица?»
— Там, в лесу, стоит одна, —
Отвечает ей она. —

Крепко связаны ей локти;
Попадется зверю в когти,
Меньше будет ей терпеть,
Легче будет умереть.

И молва трезвонить стала:
Дочка царская пропала!
Тужит бедный царь по ней.
Королевич Елисей,

Помолясь усердно богу,
Отправляется в дорогу
За красавицей душой,
За невестой молодой.

Но невеста молодая,
До зари в лесу блуждая,
Между тем всё шла да шла
И на терем набрела.

Ей на встречу пес, залая,
Прибежал и смолк, играя;
В ворота вошла она,
На подворье тишина.

Пес бежит за ней, ласкаясь,
А царевна, подбираясь,
Поднялася на крыльцо
И взялася за кольцо;

Дверь тихонько отворилась,
И царевна очутилась
В светлой горнице; кругом
Лавки, крытые ковром,

Под святыми стол дубовый,
Печь с лежанкой изразцовой.
Видит девица, что тут
Люди добрые живут;

Знать, не будет ей обидно!
Никого меж тем не видно.
Дом царевна обошла,
Всё порядком убрала,

Засветила богу свечку,
Затопила жарко печку,
На полати взобралась
И тихонько улеглась.

Час обеда приближался,
Топот по двору раздался:
Входят семь богатырей,
Семь румяных усачей.

Старший молвил: «Что за диво!
Всё так чисто и красиво.
Кто-то терем прибирал
Да хозяев поджидал.

Коли красная девица,
Будь нам милая сестрица».
И царевна к ним сошла,
Честь хозяям отдала,

В пояс низко поклонилась;
Закрасневшись, извинилась,
Что-де в гости к ним зашла,
Хоть звана и не была.

Вмиг по речи те спознали,
Что царевну принимали;
Усадили в уголок,
Подносили пирожок;

Рюмку полну наливали,
На подносе подавали.
От зеленого вина
Отрекалася она;

Пирожок лишь разломила,
Да кусочек прикусила,
И с дороги отдыхать
Отпросилась на кровать.

Отвели они девицу
Вверх во светлую светлицу
И оставили одну,
Отходящую ко сну.

День за днем идет, мелькая,
А царевна молодая
Всё в лесу, не скучно ей
У семи богатырей.

Перед утренней зарею
Братья дружною толпою
Выезжают погулять,
Серых уток пострелять,

Руку правую потешить,
Сорочина в поле спешить,
Иль башку с широких плеч
У татарина отсечь,

Или вытравить из леса
Пятигорского черкеса.
А хозяюшкой она
В терему меж тем одна

Приберет и приготовит.
Им она не прекословит,
Не перечут ей они.
Так идут за днями дни.

Взять тебя мы все бы ради,
Да нельзя, так бога ради
Помири нас как-нибудь:
Одному женою будь,

Прочим ласковой сестрою.
Что ж качаешь головою?
Аль отказываешь нам?
Аль товар не по купцам?»

«Ой вы, молодцы честные,
Братцы вы мои родные, —
Им царевна говорит, —
Коли лгу, пусть бог велит

Не сойти живой мне с места.
Как мне быть? ведь я невеста.
Для меня вы все равны,
Все удалы, все умны,

Всех я вас люблю сердечно;
Но другому я навечно
Отдана. Мне всех милей
Королевич Елисей».

Братья молча постояли
Да в затылке почесали.
«Спрос не грех. Прости ты нас, —
Старший молвил поклонясь, —

Коли так, не заикнуся
Уж о том». — «Я не сержуся, —
Тихо молвила она, —
И отказ мой не вина».

Женихи ей поклонились,
Потихоньку удалились,
И согласно все опять
Стали жить да поживать.

Между тем царица злая,
Про царевну вспоминая,
Не могла простить ее,
А на зеркальце свое

Долго дулась и сердилась;
Наконец об нем хватилась
И пошла за ним, и, сев
Перед ним, забыла гнев,

Красоваться снова стала
И с улыбкою сказала:
«Здравствуй, зеркальце! скажи
Да всю правду доложи:

Я ль на свете всех милее,
Всех румяней и белее?»
И ей зеркальце в ответ:
«Ты прекрасна, спору нет;

Но живет без всякой славы,
Средь зеленыя дубравы,
У семи богатырей
Та, что всё ж тебя милей».

И царица налетела
На Чернавку: «Как ты смела
Обмануть меня? и в чем!..»
Та призналася во всем:

Так и так. Царица злая,
Ей рогаткой угрожая,
Положила иль не жить,
Иль царевну погубить.

Раз царевна молодая,
Милых братьев поджидая,
Пряла, сидя под окном.
Вдруг сердито под крыльцом

Пес залаял, и девица
Видит: нищая черница
Ходит по двору, клюкой
Отгоняя пса. «Постой,

Бабушка, постой немножко, —
Ей кричит она в окошко, —
Пригрожу сама я псу
И кой-что тебе снесу».

Отвечает ей черница:
«Ох ты, дитятко девица!
Пес проклятый одолел,
Чуть до смерти не заел.

Посмотри, как он хлопочет!
Выдь ко мне». — Царевна хочет
Выдти к ней и хлеб взяла,
Но с крылечка лишь сошла,

Пес ей под ноги — и лает,
И к старухе не пускает;
Лишь пойдет старуха к ней,
Он, лесного зверя злей,

На старуху. «Что за чудо?
Видно, выспался он худо, —
Ей царевна говорит: —
На ж, лови!» — и хлеб летит.

Старушонка хлеб поймала:
«Благодарствую, — сказала. —
Бог тебя благослови;
Вот за то тебе, лови!»

И к царевне наливное,
Молодое, золотое,
Прямо яблочко летит…
Пес как прыгнет, завизжит…

Жалко смотрит, грозно воет,
Словно сердце пёсье ноет,
Словно хочет ей сказать:
Брось! — Она его ласкать,

Треплет нежною рукою;
«Что, Соколко, что с тобою?
Ляг!» — и в комнату вошла,
Дверь тихонько заперла,

Под окно за пряжу села
Ждать хозяев, а глядела
Всё на яблоко. Оно
Соку спелого полно,

Так свежо и так душисто,
Так румяно-золотисто,
Будто медом налилось!
Видны семечки насквозь…

Подождать она хотела
До обеда; не стерпела,
В руки яблочко взяла,
К алым губкам поднесла,

Потихоньку прокусила
И кусочек проглотила…
Вдруг она, моя душа,
Пошатнулась не дыша,

Белы руки опустила,
Плод румяный уронила,
Закатилися глаза,
И она под образа

Головой на лавку пала
И тиха, недвижна стала…
Братья в ту пору домой
Возвращалися толпой

С молодецкого разбоя.
Им на встречу, грозно воя,
Пес бежит и ко двору
Путь им кажет. «Не к добру! —

Братья молвили: — печали
Не минуем». Прискакали,
Входят, ахнули. Вбежав,
Пес на яблоко стремглав

С лавки подняли, одели,
Хоронить ее хотели
И раздумали. Она,
Как под крылышком у сна,

Так тиха, свежа лежала,
Что лишь только не дышала.
Ждали три дня, но она
Не восстала ото сна.

Сотворив обряд печальный,
Вот они во гроб хрустальный
Труп царевны молодой
Положили — и толпой

Понесли в пустую гору,
И в полуночную пору
Гроб ее к шести столбам
На цепях чугунных там

Осторожно привинтили
И решеткой оградили;
И, пред мертвою сестрой
Сотворив поклон земной,

Старший молвил: «Спи во гробе;
Вдруг погасла, жертвой злобе,
На земле твоя краса;
Дух твой примут небеса.

Нами ты была любима
И для милого хранима —
Не досталась никому,
Только гробу одному».

В тот же день царица злая,
Доброй вести ожидая,
Втайне зеркальце взяла
И вопрос свой задала:

«Я ль, скажи мне, всех милее,
Всех румяней и белее?»
И услышала в ответ:
«Ты, царица, спору нет,

Кто в глаза ему смеется,
Кто скорее отвернется;
К красну солнцу наконец
Обратился молодец.

«Свет наш солнышко! Ты ходишь
Круглый год по небу, сводишь
Зиму с теплою весной,
Всех нас видишь под собой.

Аль откажешь мне в ответе?
Не видало ль где на свете
Ты царевны молодой?
Я жених ей». — «Свет ты мой, —

Красно солнце отвечало, —
Я царевны не видало.
Знать ее в живых уж нет.
Разве месяц, мой сосед,

Где-нибудь ее да встретил
Или след ее заметил».
Темной ночки Елисей
Дождался в тоске своей.

Только месяц показался,
Он за ним с мольбой погнался.
«Месяц, месяц, мой дружок,
Позолоченный рожок!

Ты встаешь во тьме глубокой,
Круглолицый, светлоокий,
И, обычай твой любя,
Звезды смотрят на тебя.

Аль откажешь мне в ответе?
Не видал ли где на свете
Ты царевны молодой?
Я жених ей». — «Братец мой,

Отвечает месяц ясный, —
Не видал я девы красной.
На сторо́же я стою
Только в очередь мою.

Без меня царевна, видно,
Пробежала». — «Как обидно!» —
Королевич отвечал.
Ясный месяц продолжал:

«Погоди; об ней, быть может,
Ветер знает. Он поможет.
Ты к нему теперь ступай,
Не печалься же, прощай».

Елисей, не унывая,
К ветру кинулся, взывая:
«Ветер, ветер! Ты могуч,
Ты гоняешь стаи туч,

Вкруг того пустого места;
В том гробу твоя невеста».
Ветер дале побежал.
Королевич зарыдал

И пошел к пустому месту,
На прекрасную невесту
Посмотреть еще хоть раз.
Вот идет; и поднялась

Перед ним гора крутая;
Вкруг нее страна пустая;
Под горою темный вход.
Он туда скорей идет.

Изумленными глазами,
И, качаясь над цепями,
Привздохнув, произнесла:
«Как же долго я спала!»

И встает она из гроба…
Ах!.. и зарыдали оба.
В руки он ее берет
И на свет из тьмы несет,

И, беседуя приятно,
В путь пускаются обратно,
И трубит уже молва:
Дочка царская жива!

Дома в ту пору без дела
Злая мачеха сидела
Перед зеркальцем своим
И беседовала с ним.

Говоря: «Я ль всех милее,
Всех румяней и белее?»
И услышала в ответ:
«Ты прекрасна, слова нет,

Но царевна всё ж милее,
Всё румяней и белее».
Злая мачеха, вскочив,
Об пол зеркальце разбив,

В двери прямо побежала
И царевну повстречала.
Тут ее тоска взяла,
И царица умерла.

Лишь ее похоронили,
Свадьбу тотчас учинили,
И с невестою своей
Обвенчался Елисей;

И никто с начала мира
Не видал такого пира;
Я там был, мед, пиво пил,
Да усы лишь обмочил.

Текст взят:

А.С. Пушкин. Собрание сочинений в 10 томах. М.: ГИХЛ, 1959—1962. Том 3. Поэмы, Сказки.

Ссылка на аутентичный текст:

https://rvb.ru/pushkin/01text/03fables/01fables/0800.htm