В какой сказке пушкина живет шамаханская царица

Произведение Пушкина «Сказка о золотом петушке» и Шамаханская царица

Многие слышали о царице, прочитав произведение Пушкина «Сказка о золотом петушке». Речь идет о старом царе Дадоне, который просит помощи у мудреца. На его земли часто стали нападать соседние государства, и царь хотел покончить с этим. Тогда мудрец приносит Дадону золотого петушка. Эта птица безошибочно могла указать направление, откуда угрожала опасность русским землям. Взамен мудрец хотел, чтобы царь выполнил все, о чем он попросит у него. Золотой петушок исправно нес службу. Армия Дадона была готова к коварным планам врага. Тогда соседние государства перестали пытаться завоевать русские земли, и наступил долгожданный мир.

Царь Дадон получает от мудреца золотого петушка, который предупреждает об опасности. / Фото:knigiskartinkami.ru

Спустя время петушок указал на Восток. Именно оттуда исходила новая опасность для царства Дадона. Но два войска, ушедшие в восточном направлении, так и не вернулись. Тогда царь сам возглавляет третье войско и отправляется в поход. Долго они скитались, пока не вышли на место огромного сражения. Царь увидел тела своих двоих сыновей и шатер посреди поля. А из него вышла неземной красоты Шамаханская царица. Он влюбляется в нее и увозит к себе в царство. Увидев Дадона и царицу, мудрец-звездочет напомнил об обещании царя отдать все, что тот пожелает. Конечно, мудрец хотел красавицу царицу. Но царь убивает его со злости. Однако ему не суждено было остаться с восточной красавицей. Золотой петушок клюет его прямо в голову, и Дадон тут же умирает. А царица исчезает бесследно.

Царь Дадон встречает в шатре Шамаханскую царицу и везет ее в свое царство.

Вероятно, Пушкин представил Шамаханскую царицу как образ, соединяющий в себе жестокую красоту, ради которой даже близкие люди готовы совершить преступление. Возможно, образ восточной царицы Пушкин частично взял из сказки Катенина «Княжна Милуша», написанный в 1833 году. Речь идет о царице Зюльфире, которая наделена невиданной красотой и очарованием. Но она, по сути, оборотень-ведьма, которая как призрак может исчезнуть в любой момент. Интересно, что Катенин был хорошо знаком с Пушкиным. После выхода из печати своей сказки-поэмы он сразу же выслал ее Пушкину для ознакомления, о чем и написал в личном письме.

Что известно о древнем городе Шемах и государстве Ширвана

Древний город Шемах был столицей азербайджанского государства Ширвана. / Фото:ahhar-786.livejournal.com

Действительно, такой город существовал и не раз упоминался в ряде исторических документов. Город Шемах был столицей азербайджанского государства Ширвана. Территориально он находился в предгорьях Большого Кавказа в юго-восточном направлении. Город возвышался на 1000 метров над уровнем моря. Известно, что Шемах – это древний город с богатой тысячелетней историей. Это был центр торговли, культуры и науки. Город отличался благоприятным климатом, наличием многочисленных источников чистой воды и живописными садами. О Шемахе говорили как о рае на Земле. Здесь богатство и роскошь лились рекой. И это, конечно, привлекало других правителей.

ЧИТАЙТЕ ТАКЖЕ: Откуда Пушкин брал героев для своих произведений и о ком писал Александр Сергеевич в своих книгах

Шемах считали раем на Земле.

В Шемахе жили особенные люди, которые отличались неземной красотой, наличием ума и воспитанности. Особенно это касалось женщин. Большинство из них были не просто красивы, но и обладали какой-то магией. Их взгляд завораживал мужчин. Каждый хотел обладать такой исключительной женщиной. Однако этот величественный город, как и людей, проживающих в нем, постигла трагедия. Сильное землетрясение разрушило все вокруг, повлекло многочисленные жертвы. В один миг райское место превратилось в руины.

Источники Пушкина, которые создали образ Шамаханской царицы

Скорее всего, образ царицы был собирательный, основанный на наблюдениях Пушкина и архивной информации.

На тему произведения Пушкина «Сказка о золотом петушке» написано немало работ. Поэтому эксперты выделяют несколько вариантов того, кто же стал прототипом для царицы и какой глубокий смысл в ней скрыт:
1. Образ был позаимствован у писателя Катенина из его сказки-поэмы «Княжна Милуша».
2. Образ царицы собирательный, но своим названием обязано землям Северного Кавказа, где путешествовал Пушкин.
3. Возможно, Шамаханская царица – это образ второй жены царя Ивана Грозного, которая родом с Кавказа, а именно из Шемахи.

Интересно, что последняя версия вполне могла стать реальностью. Согласно историческим документам, Иван Грозный был женат на Анастасии Романовой, но в 1560 году она умерла. Тогда был рассмотрен вариант привезти жену с Северного Кавказа. Дело в том, что Россия активно присоединяла к себе новые земли. Сначала это были Астраханское и Казанское ханства. Потом приблизились к Кавказским горам. Но завоевывать кавказский народ никто не собирался, поскольку они и сами были не против, чтобы их приняли в российское государство. Дворяне при дворе Ивана Грозного предложили жениться на кабардинке, чтобы закрепить союз между русским и кавказским народом.

Вторая жена царя Ивана Грозного Мария Темрюковна могла быть прототипом Шамаханской царицы.

Гонцы от русского царя поехали по всем землям Северного Кавказа, в том числе и в Шемаху. Ивану Васильевичу предложили одну из дочерей черкеса (выходца из Кабарды) Темрюка Юнгича, которой едва исполнилось 18 лет. Звали молодую красавицу Кученей Темрюковна и жила она в городе Шемахи. Но привезти ее сразу к царю не удалось. Ее отец не отпустил дочку, поскольку не был уверен в серьезности планов относительно Кученеи. Тогда Иван Грозный попросил нарисовать портрет его невесты. Красота девушки его поразила, и он принял решение жениться. Правда, кабардинка должна была принять православие. Так Кученей Темрюковна стала Марией Черкасской. Венчание с русским царем состоялось в августе 1561 года.

ЧИТАЙТЕ ТАКЖЕ: Как выбирал жён Иван Грозный и сколько их было у первого русского царя на самом деле

Молва о ее неземной красоте разнеслась по всем русским землям. Однако она была не просто кроткой красавицей, часто сопровождала царя в его военных походах. Также известно, что Мария была очень жестоким и надменным человеком. Она любила присутствовать и наблюдать «медвежьи забавы», организовала специальный отряд для охраны русского царя.

Кем была царица на самом деле

Пушкин отправился в путешествие на Кавказ в 1829 году, на тот момент шла османская война.

Эксперты предполагают, что Пушкин в своей сказке действительно придумал образ царицы Шамахана. Скорее всего, не было реального прототипа этой роковой героини. Это собирательный образ после его путешествия на Северный Кавказ и Закавказье, в которое, кстати, тот отправился самовольно. Начиная с 1826 года поэт неоднократно просил власти дать разрешение на путешествие на Кавказ или за кордон, но ему не пошли на уступки. Взяв в марте 1829 года придорожную в канцелярии Петербурга, Пушкин отправляется в рискованное путешествие. Поскольку тогда уже началась русско-турецкая война, то он попадает в ставку фельдмаршала Паскевича. Именно он впервые видит солдат азербайджанцев, которые героически сражались на поле боя. Но перед Паскевичем стояли другие задачи, и он не хотел отвечать за безопасность поэта.

Пушкин отправляется в Тифлис и там изучает исторический архив для будущего своего произведения.

Поэтому Пушкин отправляется в Тифлис и живет там, наблюдая за традициями народа Кавказа. Писатель не только наблюдал, но и занимался там изучением важных исторических архивных документов. Известно, что Александр Сергеевич очень любил и отлично знал историю. Он постоянно интересовался и регулярно пополнял свою собственную библиотеку разными изданиями исторической направленности. О Шемахе он знал немало. Именно поэтому в своем очередном произведении Пушкин ввел образ Шамаханской царицы, подразумевая жрицу огня и волшебницу.

Исторические хроники и народные предания упоминают загадочную царицу государства Ширвана со столицей Шемах. Причем эта особа упоминается в различных трудах, но под разными именами. Например, Малика Канна или Ширванская дева, или повелительница крепости Гюлистан, и другие. Произведения Пушкина заставляют задуматься над глубоким смыслом, которые автор в них вложил. Хотя Александр Сергеевич, и не только он, по ряду причин иногда уничтожал свои работы. Из-за чего и как Гоголь, Булгаков и другие русские поэты и писатели уничтожали свои рукописи.

Понравилась статья? Тогда поддержи нас, жми:

12+

Шамаханская царица — один из самых таинственных и загадочных персонажей «Сказки о золотом петушке» А.С. Пушкина. Сказка была закончена во время последнего приезда в Болдино 20 сентября 1834. В основу сюжета легла шутливая новелла американского писателя Вашингтона Ирвинга «Легенда об арабском звездочете» из книги «Рассказы Альгамбры», опубликованная в 1832, и «История о Золотом Петухе» Фридриха Максимилиана Клингера. У литературоведов нет объяснений, почему Пушкин нарек царицу Шамаханской. Есть только несколько интересных предположений…

Так поэтесса А.А. Ахматова в своей работе «Последняя сказка Пушкина» увязала имя восточной красавицы с селением Шамаха, славившимся далеко за пределами Азербайджана производством шелка. Шамаха была присоединена к России в 1820 г., хотя русские и английские купцы посещали этот важный торговый центр еще со времен Ивана Грозного. В то время об этом отдаленном восточном селении можно было прочитать следующее: «Старая Шемаха, представляющая ныне почти одни развалины, была некогда цветущим и значительным торговым городом. Построения ее относят к самой отдаленной древности. Вольтер в истории Петра Великого утверждал, что она одно время была столицей царства Мидийского. Таламанский шелк и по сию пору известен у нас под именем шамаханского».

Есть и другое предположение. Вспомним первое ее появление в сказке Пушкина, когда «войско в горы царь приводит»:

…Вдруг шатер
Распахнулся… и девица,
Шамаханская царица,
Вся сияя как заря,
Тихо встретила царя.
Как пред солнцем птица ночи,
Царь умолк, ей глядя в очи…

Как видим, горская царица удивительно красива. Околдованный и восхищенный царь пирует у нее в шатре целую неделю, вслед за тем предлагает ей руку и сердце и возвращается вместе с нею в свою столицу, где народ так же очарован и восхищен ее красой. Кто же она, шамаханская царица, и не поискать ли в русской истории что-то подобное?

Много столетий назад правил в России царь Иван IV Грозный. Он присоединил к русскому государству Казанское и Астраханское ханства. Так Россия вплотную приблизилась к Кавказским горам. Однажды делегация из Кабарды прибыла ко двору Ивана IV с богатыми дарами и с целым табуном великолепных кабардинских коней. Кабардинские мурзы (князья) просили царя принять их самих и их народ в российское подданство. Русские бояре, в свою очередь, тоже обратились к государю с просьбой закрепить союз с кавказскими народами царской женитьбой на одной из знатных кабардинок. И поехали государевы гонцы в Шемаху, и в Дербент, и в другие местности Северного Кавказа в поисках подходящей невесты для царя Московского и Всея Руси к тамошним властителям — шамхалам. Как видите, понятия Шемаха, шамхал чрезвычайно близки по звучанию к пушкинской Шамаханской царице.

Царская невеста нашлась среди дочерей мурзы черкасов горских Темрюка Юнгича. Черкасами на Руси именовались выходцы из Кабарды. Позднее многие из них по свойству с новой царицей получат имя князей Черкасских, оставивших заметный след в русской истории.

Дочь свою, восемнадцатилетнюю Кученей Темрюковну (по некоторым данным 15-16-летнию), в Москву отец не отпустил, потому что не был уверен в серьезности намерений русского царя. И тогда Иван Грозный повелевает сделать «парсуну», то есть портрет кабардинки, и доставить эту парсуну пред его светлые очи. Царю портрет очень понравился, и он повелел крестить в православную веру красавицу-горянку, что и было исполнено. Кученей Темрюковна сделалась Марией Черкасской и была обвенчана с царем Иваном Грозным.

Царица изумила бояр не только своей красотой, но и необычным поведением. Облачившись в черкеску, легко вскакивала в седло и вместе с венценосным супругом отправлялась на царские охоты. Ей особенно нравились здешние места, просторы, взгорья и холмы, покрытые шумящими соснами. Много дичи водилось в окрестных лесах, и царские охотничьи забавы продолжались по нескольку дней. Русская царица Мария умерла на 28-м году жизни, простудившись во время поездки с мужем по северным районам России. Летописец высказывает иную причину: царица была отравлена. С отравителями Иван Грозный жестоко расправился.

Ныне гробница царицы Марии находится в Архангельском соборе Московского Кремля. В центре города Нальчика ей поставлен памятник с надписью на постаменте: «Навеки с Россией».

Если Мария Черкасская и поразила своей красотой русского царя и его бояр, то, по крайней мере, никто от этого не умер. А вот в «Сказке о золотом петушке» перед нами предстает загадочная красавица Шамаханская царица, которая лишена милосердия и человечности. Как показывают черновики, Пушкин сначала хотел подробно описать внешность «девицы» — «черноброва, круглолица», но потом убрал подробности, зато добавил элементы недосказанности, таинственности. Читатель остается в неведении, откуда появилась Шамаханская девица и куда исчезла. Она несёт в мир одну лишь гибель. Поистине зловещим персонажем выглядит эта красавица-девица, которая появляется в горном ущелье, заполненном трупами людей, погибших пусть не по ее прямой вине, но из-за нее. И при этом она безмятежно «сияет как заря». Да и золотой петушок – почему он голосил на неё так, словно видел в ней не слабую одинокую женщину, а целое войско, вторгшееся в пределы государства?

Женитьба царя на женщине с Кавказа, который для простого русского человека являлся далеким Востоком, оставила след в народных песнях России. В разных ее концах — от Архангельска до Ростова и от Смоленска до Сибири — еще в начале нашего века бытовали прошедшие через столетия песни-сказания. В них нашли отражение и события времен Ивана Грозного, в частности его второй брак.

Когда через год после смерти любимой жены Ивана IV Анастасии в Москву привезена была новая невеста, на этот раз даже другой веры — молодая «босурманка, купавна татарская», в на­роде возникло множество всевозможных предположений и домыслов. Говорили, что царь Иван Васильевич по­тому так быстро забыл свою некогда горячо любимую супругу, что его околдовала и очаровала своей невиданной красотой Мария. В одной из песен сочинители вложили в уста умирающей и как бы предчувствующей этот брак царицы Анастасии такие слова:

Когда я, царица, преставлюся,
Не женись ты, царь, в той… Литве
На той ли Марье Темрюковне,
На той купаве татарское,
Хотя есть у нее много приданого.

Царица просит мужа не жениться после ее смерти на чужеземке «в той Литве», что в ту пору на Руси, наравне с татарскими Золотой Ордой и Крымом, означало чужие земли и все иноземное. Но, несмотря на это, песни не настроены враждебно или же как-то неуважительно к Марии. Все их безымянные авторы величали ее «царицей благоверною» и постоянно подчеркивали ее красоту, на­зывая «купавной» или «супавной». И, конечно же, говорится далее в песнях, Иван, увидев княжну, зачарован­ный, сразу же забывает о просьбе своей покойной супруги и женится на Марии Темрюковне:

Берет он, царь-государь, не у себя в каменной Москве,
А берет он, царь-государь, в той Золотой Орде.
У того Темрюка-царя, Темрюка Степановича,
Он Марию Темрюковну, сестру Мастрюкову,
Купаву крымскую, царицу благоверную…
Он здравствует, царь-государь, у себя в каменной Москве,
В палатах белокаменных,
В возлюбленной крестовой своей, —
Пир навеселе, повел столы на радостях.
И все князи, бояри, могучие богатыри
И гости званые, пятьсот донских казаков
Пьют, едят, потешаются,
Зелено вино кушают,
Белу лебедь рушают.

…Мария стала женой царя Ивана IV. И так случилось, что именно в шестидесятые годы, годы их совместной жиз­ни, усилятся жестокость и все злые наклонности Грозного, особо проявившиеся в период опричнины. Многие летописцы писали, что именно царица Мария придумала опричнину, как отряд вооруженных людей, охраняющих царскую особу, — прообраз современного президентского полка.

Народная мол­ва, ряд летописей, русские историки XIX века Н.М. Ка­рамзин, С.М. Соловьев, немец Гельмольт в «Истории человечества» и некоторые другие исследователи все это зло припишут влиянию Марии. В одном из старинных источников она называется «на злые дела падущая». В другом — хронографе «О браках царя Иоанна Василье­вича» — сказано: «В лето 7069 августа 21 обрачился царь вторично на Марии Федоровне Черкасской Горской… туги нравные и зело лютые…» (крутой нравом и очень злой).

Может поэтому у Пушкина Шамаханская царица — это символ красоты, лишенной черт милосердия, гуманизма, а потому и несущей в мир гибель. Он отмечает только результаты мгновенного воздействия ее красоты, силу колдовского очарования:

Как пред солнцем птица ночи,
Царь умолк, ей глядя в очи,
И забыл он перед ней
Смерть обоих сыновей.

Шамаханская царица убивает красотой. Всего за семь дней она очаровала, околдовала, покорила и влюбила в себя старшего и младшего сыновей царя, самого царя Дадона. Колдовские чары девицы вначале приводят к братоубийственной войне:

…без шеломов и без лат
оба мертвые лежат,
меч вонзивши друг во друга.

Так царский престол лишается наследников. Затем красавица околдовывает, опьяняет самого Дадона. Так Дадон сам оказывается жертвой красавицы, встреченной им на поле битвы. Забыв о погибших детях, царь забывает и о своем царстве, о долге перед народом, защищать который он отправился в столь дальний путь. Дадон с радостью входит в тот шатер, перед которым лежат окровавленные тела его детей (хотя и восклицает перед этим пророческие слова: «Горе! смерть моя пришла». Шамаханская царица действительно приносит смерть всему царскому дому и воинству.

Экранизации и постановки

«Золотой петушок»— последняя опера Николая Андреевича Римского-Корсакова, написанная в 1908 по одноимённой сказке А.С. Пушкина (либретто В.И. Бельского).

Текст сказки сохранён в опере с минимальной правкой, но со значительными дополнениями, которые, в свою очередь, также написаны в стиле оригинала.

Помимо четырёх главных персонажей сказки (царь, звездочёт, царица и петушок) в опере появились ещё двое: воевода и ключница, а два царевича обрели имена: Гвидон (из другого произведения Пушкина) и Афрон. Опера делится на три акта, действие которых разворачивается в палатах Додона, в стане Шемаханской царицы и в предместье Додоновой столицы соответственно. Также в опере есть пролог и эпилог, единственное действующее лицо которых — звездочёт.

«Сказка о золотом петушке» — советский мультфильм 1967 года. Мультфильм поставлен по одноимённой сказке А.С. Пушкина. Царь Додон, ввиду своих преклонных лет уже не может защищать своё царство от воинственных соседей. Мудрец дарит ему Золотого Петушка, предупреждающего царя о грядущей опасности. За это царь готов исполнить любое желание мудреца.

http://sovetskiemultfilmy.com/skazka-o-zolotom-petushke

В 2010 году Шамаханская царица стала персонажем нового мультфильма, который называется «Три богатыря и Шамаханская царица» (полнометражный мультипликационный фильм студии «Мельница» вышел в прокат 30 декабря).

Это четвёртая по счету часть анимационного цикла о былинных богатырях («Алёша Попович и Тугарин Змей», «Добрыня Никитич и Змей Горыныч», «Илья Муромец и Соловей-Разбойник»).Мультфильм, в котором герои всех трёх сказок о богатырях собираются вместе, вышедший через три года после появления мультфильма «Илья Муромец и Соловей-Разбойник». В этой сказке восточная красавица пытается завладеть всем Киевским княжеством в угоду своим планам. Причем использует она свои волшебные чары и первым делом околдовывает Киевского князя. Благо, что по сюжету, на защиту земли русской встают три богатыря, в компании своих старых друзей.

http://multikonline.ru/russkie-multfilmy-online/493-skazka-o-zolotom-petushke.html

В 2010 году вышла новая компьютерная игра «Три богатыря и Шамаханская царица» по мотивам одноименного мультфильма. Эта захватывающая игра таит в себе множество загадок, придется логически связывать разные события оригинального фильма. Не каждый игрок сможет разгадать их, подойдет она и для дeтeй, и для иx родитeлeй.

ЗАГАДКА

В сказке этой царь на спицу
усадил подарок — птицу.
Коль кругом столицы мирно,
та сидит на башне смирно.
Но лишь чуть со стороны
к ним потянет дым войны,
закричит она, забьётся
и в то место обернётся.
Враг побит со всех сторон.
Кто ликует? … Царь Дадон!
Вспомни имя доброхота.
Чей подарок?… Звездочёта!
Дал царю он из мешка
Золотого … Петушка!
Долго б правил царь Дадон,
не терпя от войн урон,
В гроб свела царя девица —
Шамаханская… царица!

(А.С. Пушкин. Сказка о Золотом петушке)

Батый Ирина

Кроссворд по произведению

«Сказка о золотом петушке» А.С. Пушкина

Список литературы:

• Пушкин, Александр Сергеевич. Сказка о золотом петушке / А. С. Пушкин. — М. : Вагриус, 1999. — 30 с. : цв.ил
• Ахматова, А. Последняя сказка Пушкина. / А. Ахматова //Сочинения в 2 т. — М., 1986. Т.2. Проза. Переводы. — С. 8-34
• Буячева? О. Ю. По Лукоморью// Читаем, учимся, играем. – 1999. — № 1. – С. 133-137.
• http://shamakhanskaya-carica.ru/personazh-carica.html
• http://pedsovet.org/forum/index.php?autocom=blog&blogid=594&showentry=13789
• http://multikonline.ru/russkie-multfilmy-online/493-skazka-o-zolotom-petushke.html
• http://sovetskiemultfilmy.com/skazka-o-zolotom-petushke

Негде, в тридевятом царстве,
В тридесятом государстве,
Жил-был славный царь Дадон.
С молоду был грозен он
И соседям то и дело
Наносил обиды смело;
Но под старость захотел
Отдохнуть от ратных дел
И покой себе устроить.
Тут соседи беспокоить
Стали старого царя,
Страшный вред ему творя.
Чтоб концы своих владений
Охранять от нападений,
Должен был он содержать
Многочисленную рать.
Воеводы не дремали,
Но никак не успевали:
Ждут, бывало, с юга, глядь, —
Ан с востока лезет рать.
Справят здесь, — лихие гости
Идут от моря. Со злости
Инда плакал царь Дадон,
Инда забывал и сон.
Что и жизнь в такой тревоге!
Вот он с просьбой о помоге
Обратился к мудрецу,
Звездочету и скопцу.
Шлет за ним гонца с поклоном.

Вот мудрец перед Дадоном
Стал и вынул из мешка
Золотого петушка.
«Посади ты эту птицу, —
Молвил он царю, — на спицу;
Петушок мой золотой
Будет верный сторож твой:
Коль кругом все будет мирно,
Так сидеть он будет смирно;
Но лишь чуть со стороны
Ожидать тебе войны,
Иль набега силы бранной,
Иль другой беды незваной,
Вмиг тогда мой петушок
Приподымет гребешок,
Закричит и встрепенется
И в то место обернется».
Царь скопца благодарит,
Горы золота сулит.
«За такое одолженье, —
Говорит он в восхищенье, —
Волю первую твою
Я исполню, как мою».

Петушок с высокой спицы
Стал стеречь его границы.
Чуть опасность где видна,
Верный сторож как со сна
Шевельнется, встрепенется,
К той сторонке обернется
И кричит: «Кири-ку-ку.
Царствуй, лежа на боку!»
И соседи присмирели,
Воевать уже не смели:
Таковой им царь Дадон
Дал отпор со всех сторон!

Год, другой проходит мирно;
Петушок сидит все смирно.
Вот однажды царь Дадон
Страшным шумом пробужден:
«Царь ты наш! отец народа! —
Возглашает воевода, —
Государь! проснись! беда!»
— Что такое, господа? —
Говорит Дадон, зевая: —
А?.. Кто там?.. беда какая? —
Воевода говорит:
«Петушок опять кричит;
Страх и шум во всей столице».
Царь к окошку, — ан на спице,
Видит, бьется петушок,
Обратившись на восток.
Медлить нечего: «Скорее!
Люди, на конь! Эй, живее!»
Царь к востоку войско шлет,
Старший сын его ведет.
Петушок угомонился,
Шум утих, и царь забылся.

Вот проходит восемь дней,
А от войска нет вестей;
Было ль, не было ль сраженья, —
Нет Дадону донесенья.
Петушок кричит опять.
Кличет царь другую рать;
Сына он теперь меньшого
Шлет на выручку большого;
Петушок опять утих.
Снова вести нет от них!
Снова восемь дней проходят;
Люди в страхе дни проводят;
Петушок кричит опять,
Царь скликает третью рать
И ведет ее к востоку, —
Сам не зная, быть ли проку.

Войска идут день и ночь;
Им становится невмочь.
Ни побоища, ни стана,
Ни надгробного кургана
Не встречает царь Дадон.
«Что за чудо?» — мыслит он.
Вот осьмой уж день проходит,
Войско в горы царь приводит
И промеж высоких гор
Видит шелковый шатер.
Все в безмолвии чудесном
Вкруг шатра; в ущелье тесном
Рать побитая лежит.
Царь Дадон к шатру спешит…
Что за страшная картина!
Перед ним его два сына
Без шеломов и без лат
Оба мертвые лежат,
Меч вонзивши друг во друга.
Бродят кони их средь луга,
По притоптанной траве,
По кровавой мураве…
Царь завыл: «Ох дети, дети!
Горе мне! попались в сети
Оба наши сокола!
Горе! смерть моя пришла».
Все завыли за Дадоном,
Застонала тяжким стоном
Глубь долин, и сердце гор
Потряслося. Вдруг шатер
Распахнулся… и девица,
Шамаханская царица,
Вся сияя как заря,
Тихо встретила царя.
Как пред солнцем птица ночи,
Царь умолк, ей глядя в очи,
И забыл он перед ней
Смерть обоих сыновей.
И она перед Дадоном
Улыбнулась — и с поклоном
Его за руку взяла
И в шатер свой увела.
Там за стол его сажала,
Всяким яством угощала;
Уложила отдыхать
На парчовую кровать.
И потом, неделю ровно,
Покорясь ей безусловно,
Околдован, восхищен,
Пировал у ней Дадон.

Наконец и в путь обратный
Со своею силой ратной
И с девицей молодой
Царь отправился домой.
Перед ним молва бежала,
Быль и небыль разглашала.
Под столицей, близ ворот,
С шумом встретил их народ, —
Все бегут за колесницей,
За Дадоном и царицей;
Всех приветствует Дадон…
Вдруг в толпе увидел он,
В сарачинской шапке белой,
Весь как лебедь поседелый,
Старый друг его, скопец.
«А, здорово, мой отец, —
Молвил царь ему, — что скажешь?
Подь поближе! Что прикажешь?»
— Царь! — ответствует мудрец, —
Разочтемся наконец.
Помнишь? за мою услугу
Обещался мне, как другу,
Волю первую мою
Ты исполнить, как свою.
Подари ж ты мне девицу,
Шамаханскую царицу. —
Крайне царь был изумлен.
«Что ты? — старцу молвил он, —
Или бес в тебя ввернулся,
Или ты с ума рехнулся?
Что ты в голову забрал?
Я, конечно, обещал,
Но всему же есть граница.
И зачем тебе девица?
Полно, знаешь ли кто я?
Попроси ты от меня
Хоть казну, хоть чин боярской,
Хоть коня с конюшни царской,
Хоть пол-царства моего».
— Не хочу я ничего!
Подари ты мне девицу,
Шамаханскую царицу, —
Говорит мудрец в ответ.
Плюнул царь: «Так лих же: нет!
Ничего ты не получишь.
Сам себя ты, грешник, мучишь;
Убирайся, цел пока;
Оттащите старика!»
Старичок хотел заспорить,
Но с иным накладно вздорить;
Царь хватил его жезлом
По лбу; тот упал ничком,
Да и дух вон. — Вся столица
Содрогнулась, а девица —
Хи-хи-хи! да ха-ха-ха!
Не боится, знать, греха.
Царь, хоть был встревожен сильно,
Усмехнулся ей умильно.
Вот — въезжает в город он…
Вдруг раздался легкой звон,
И в глазах у всей столицы
Петушок спорхнул со спицы,
К колеснице полетел
И царю на темя сел,
Встрепенулся, клюнул в темя
И взвился… и в то же время
С колесницы пал Дадон —
Охнул раз, — и умер он.
А царица вдруг пропала,
Будто вовсе не бывало.
Сказка ложь, да в ней намек!
Добрым молодцам урок.

Сказка о царе Дадоне, который долго правил, совсем состарился. Стали его враги беспокоить, на царство посягать. Обратился он за помощью к мудрецу, который подарил царю золотого петушка. Птица сидела на спице смирно. Но при приближении врага поворачивалась в сторону опасности и поднимала гребешок. Однажды петух забеспокоился и Дадон послал на восток войско со старшим сыном, потом и с младшим. В третий раз поехал сам. Увидел побитые войска и своих мертвых сыновей возле шатра. А в шатре встретил прекрасную Шамаханскую царицу, которая тут же околдовала его, и он забыл обо всем. Увез Дадон ее в свое царство, позвал замуж. Встретился им по дороге мудрец и попросил дань за петуха – Шамаханскую царицу. Дадон отказал и ударил звездочета. А петух слетел со спицы, клюнул царя в темечко и улетел…

Сказка о золотом петушке читать

Негде, в тридевятом царстве,
В тридесятом государстве,
Жил-был славный царь Дадон.
Смолоду был грозен он
И соседям то и дело
Наносил обиды смело;
Но под старость захотел
Отдохнуть от ратных дел
И покой себе устроить.
Тут соседи беспокоить
Стали старого царя,
Страшный вред ему творя.
Чтоб концы своих владений
Охранять от нападений,
Должен был он содержать
Многочисленную рать.
Воеводы не дремали,
Но никак не успевали.
Ждут, бывало, с юга, глядь, —
Ан с востока лезет рать!
Справят здесь, — лихие гости
Идут от моря… Со злости
Инда плакал царь Дадон,
Инда забывал и сон.
Что и жизнь в такой тревоге!
Вот он с просьбой о помоге
Обратился к мудрецу,
Звездочёту и скопцу.
Шлёт за ним гонца с поклоном. 

Вот мудрец перед Дадоном
Стал и вынул из мешка
Золотого петушка.
“Посади ты эту, птицу, —
Молвил он царю,- на спицу;
Петушок мой золотой
Будет верный сторож твой:
Коль кругом всё будет мирно,
Так сидеть он будет смирно;
Но лишь чуть со стороны
Ожидать тебе войны,
Иль набега силы бранной,
Иль другой беды незваной
Вмиг тогда мой петушок
Приподымет гребешок,
Закричит и встрепенётся
И в то место обернётся”.
Царь скопца благодарит,
Горы золота сулит.
“За такое одолженье, —
Говорит он в восхищенье, —
Волю первую твою
Я исполню, как мою”.

Петушок с высокой спицы
Стал стеречь его границы.
Чуть опасность где видна,
Верный сторож как со сна
Шевельнётся, встрепенётся,
К той сторонке обернётся
И кричит: “Кири-ку-ку.
Царствуй, лёжа на боку!”
И соседи присмирели,
Воевать уже не смели:
Таковой им царь Дадон
Дал отпор со всех сторон!

Год, другой проходит мирно;
Петушок сидит всё смирно.

Вот однажды царь Дадон
Страшным шумом пробуждён:
“Царь ты наш! отец народа! —
Возглашает воевода. —
Государь! проснись! беда!” —
“Что такое, господа? —
Говорит Дадон, зевая, —
А?.. Кто там?.. беда какая?”
Воевода говорит:
“Петушок опять кричит;
Страх и шум во всей столице”.
Царь к окошку, — ан на спице,
Видит, бьётся петушок,
Обратившись на восток

Медлить нечего: “Скорее!
Люди, на конь! Эй, живее!”
Царь к востоку войско шлёт,
Старший сын его ведёт.
Петушок угомонился,
Шум утих, и царь забылся.

Вот проходит восемь дней,
А от войска нет вестей;
Было ль, не было ль сраженья, —
Нет Дадону донесенья.
Петушок кричит опять;
Кличет царь другую рать;
Сына он теперь меньшого
Шлёт на выручку большого.

Петушок опять утих.
Снова вести нет от них!
Снова восемь дней проходят;
Люди в страхе дни проводят;
Петушок кричит опять;

Царь скликает третью рать
И ведёт её к востоку, —
Сам, не зная, быть ли проку.

Войска идут день и ночь;
Им становится невмочь.
Ни побоища, ни стана,
Ни надгробного кургана
Не встречает царь Дадон.
“Что за чудо?” — мыслит он.
Вот осьмой уж день проходит,
Войско в горы царь приводит
И промеж высоких гор
Видит шёлковый шатёр.
Всё в безмолвии чудесном
Вкруг шатра; в ущелье тесном
Рать побитая лежит.
Царь Дадон к шатру спешит…
Что за страшная картина!
Перед ним его два сына
Без шеломов и без лат
Оба мёртвые лежат,
Меч вонзивши друг во друга.
Бродят кони их средь луга
По притоптанной траве,
По кровавой мураве…

Царь завыл: “Ох, дети, дети!
Горе мне! попались в сети
Оба наши сокола!
Горе! смерть моя пришла”.
Все завыли за Дадоном,
Застонала тяжким стоном
Глубь долин, и сердце гор
Потряслося. Вдруг шатёр
Распахнулся… и девица,
Шамаханская царица,
Вся сияя как заря,
Тихо встретила царя.

Как пред солнцем птица ночи,
Царь умолк, ей глядя в очи,
И забыл он перед ней
Смерть обоих сыновей.
И она перед Дадоном
Улыбнулась — и с поклоном
Его за руку взяла
И в шатёр свой увела.
Там за стол его сажала,
Всяким яством угощала;
Уложила отдыхать
На парчовую кровать,
И потом, неделю ровно,
Покорясь ей безусловно,
Околдован, восхищён,
Пировал у ней Дадон.

Наконец и в путь обратный
Со своею силой ратной
И с девицей молодой
Царь отправился домой.
Перед ним молва бежала,
Быль и небыль разглашала.

Под столицей, близ ворот,
С шумом встретил их народ, —
Все бегут за колесницей,
За Дадоном и царицей;
Всех приветствует Дадон…
Вдруг в толпе увидел он,
В сарачинской шапке белой,
Весь как лебедь поседелый,
Старый друг его, скопец.
“А! здорово, мой отец, —
Молвил царь ему, — что скажешь?
Подь поближе! Что прикажешь?” —
— Царь! — ответствует мудрец, —
Разочтёмся наконец,
Помнишь? за мою услугу
Обещался мне, как другу,
Волю первую мою
Ты исполнить, как свою.
Подари ж ты мне девицу. —
Шамаханскую царицу… —
Крайне царь был изумлён.
“Что ты? — старцу молвил он, —
Или бес в тебя ввернулся?
Или ты с ума рехнулся?
Что ты в голову забрал?
Я, конечно, обещал,
Но всему же есть граница!
И зачем тебе девица?
Полно, знаешь ли, кто я?
Попроси ты от меня
Хоть казну, хоть чин боярский,
Хоть коня с конюшни царской,
Хоть полцарства моего”.
— Не хочу я ничего!
Подари ты мне девицу,
Шамаханскую царицу, —
Говорит мудрец в ответ.
Плюнул царь: “Так лих же: нет!
Ничего ты не получишь.
Сам себя ты, грешник, мучишь;
Убирайся, цел пока;
Оттащите старика!”

Старичок хотел заспорить,
Но с иным накладно вздорить;
Царь хватил его жезлом
По лбу; тот упал ничком,
Да и дух вон. — Вся столица
Содрогнулась; а девица —
Хи-хи-хи! да ха-ха-ха!
Не боится, знать, греха.
Царь, хоть был встревожен сильно,
Усмехнулся ей умильно.
Вот — въезжает в город он…
Вдруг раздался лёгкий звон,
И в глазах у всей столицы
Петушок спорхнул со спицы;
К колеснице полетел
И царю на темя сел,
Встрепенулся, клюнул в темя
И взвился… и в то же время
С колесницы пал Дадон —
Охнул раз, — и умер он.

А царица вдруг пропала,
Будто вовсе не бывало.
Сказка ложь, да в ней намёк!
Добрым молодцам урок.

(Илл. В.Конашевича)

Сабухи Ахмедов,

доктор истории по философии, доцент

В этом году исполняется 185 лет со дня первой публикации одной из наиболее известных сказок выдающегося русского поэта Александра Сергеевича Пушкина «Сказки о золотом петушке».

Сюжет сказки простой: некий царь Дадон в молодости нападавший на соседей, в старости сам стал подвергаться их набегам. Один звездочет предложил ему золотого петушка, сидящего на спице. Если в стране будет спокойно, петушок будет сидеть смирно, а в случае опасности возвестит о ней криком. Взамен царь пообещал звездочету выполнить любую его просьбу. Так и происходит, и благодаря предупреждениям Дадону удается предотвращать все нападения.

Однако после двух лет верной службы петушок внезапно кричит, повернувшись на восток. Сначала Дадон посылает старшего сына, а потом младшего с войском. Восемь дней не получив от сыновей вестей, сам Дадон идёт с войском и видит шатёр, а рядом убитых воинов и своих сыновей, пронзивших друг друга мечами. Из шатра вышла шамаханская царица, при виде которой царь забыл смерть сыновей.

Околдованный и восхищённый, он везёт её к себе. Но его встретил звездочет и, напомнив об обещании, потребовал шамаханскую царицу. Царь отказал, предлагая заплатить чем-то другим. Его собеседник продолжал настаивать на своём, и царь, разгневавшись, убил его, ударив жезлом по лбу. Золотой петушок вспорхнул со спицы, на которой он сидел, и клюнув Дадона в голову, убил его, а шамаханская царица пропала, как будто её и не было.

В сказке интересным моментом является упоминание шамаханской царицы, т.е. царицы из древнего азербайджанского города Шемаха.

Теме Востока в творчестве Пушкина, а также выяснению восточных корней его произведений, в том числе «Сказки о золотом петушке» посвящены десятки работ. Однако странно, что исследователи, словно бы неудовлетворенные тем, что Пушкин связал героиню сказки с городом на Кавказе, стараются связать корни сказки с далеким Востоком, с арабской Гранадой и даже с Египтом, а некоторые даже с Западом (Европой).

В последнее время появились статьи, авторы которых пытаются убедить читателей, что Пушкин просто ошибся: он собирался написать «шамхал» (шамхал Тарковский – правитель небольшого феодального владения на Северном Кавказе), но написал схожее по звучание «Шамаха».

Однако обзор собранных на сегодняшний день сведений позволяет установить, кого и какой город реально имел ввиду поэт.

Так, известная русская поэтесса Анна Ахматова в статье 1933 года «Последняя сказка Пушкина» указала, что основой для сюжета «Сказки о золотом петушке» явилась новелла Вашингтона Ирвинга «Легенда об арабском астрологе» из его сборника «Альгамбра». Сборник был опубликован в 1832 году и в личной библиотеке А.Пушкина он сохранился.

В новелле Ирвинга астролог прибывает к гранадскому эмиру и говорит: «Знай, повелитель, что, находясь в Египте, я лицезрел великое чудо, сотворенное некогда языческою жрицею. Над городом Борса, на горе, откуда открывается вид на долину великого Нила, стоит баран и на нем петушок — оба из литой меди, — и они вращаются на особой оси. Всякий раз как стране угрожает нашествие, баран поворачивается в сторону неприятеля, а петушок кукарекает, благодаря чему жители города заранее знают об опасности и о том, откуда она приближается, так что могут своевременно принять необходимые меры».

Исследователь К. А. Бойко в статье «Об арабском источнике мотива о золотом петушке в сказке Пушкина» (1979 г.), поставив целью изучение «петуха, который извещает о приходе врага», сумел установить, что «в фольклоре некоторых народов Европы, Востока и Африки встречается образ птицы, которая предвещает что-либо или предупреждает о чем-либо».

Он установил, что ряд арабских авторов среди чудес мира описывают птицу из металла (золота, меди, бронзы или сплавов), которая всегда находится на возвышении (золотой шар на куполе гробницы царя, городские ворота, колонна или столб из золота или меди и т. п.) и охраняет город от врагов, а царские гробницы от тех, кто пытается овладеть спрятанными в них сокровищами. Хлопанием крыльев и пронзительным криком птица возвещает об опасности.

К.Бойко сумел установить, что европейцы познакомились с легендой благодаря анонимному сочинению «Мухтасар аль-аджаиб ва-ль-гараиб» («Сокращение диковинок и чудес»), впервые переведенному французским востоковедом Ватье. В рукописи «Мухтасар аль-аджаиб…» имеется рассказ, посвященный «жрице огня», царице и волшебнице по имени Борса: «… жрица по имени Борса, которая вершила правосудие народу, восседая на огненном троне. Когда какой-либо человек приходил просить у нее справедливости и, если его дело было правым и он говорил истину, огонь отступал от него. Если же, напротив, это был лжец и обманщик, то, когда он приближался к огню, он тотчас же сгорал. Именно эта царица приказала соорудить барана из твердого красного камня на пьедестале из того же материала.

Затем она велела поместить на пьедестале железный стержень и просверлить камень, на котором находилась фигура барана, таким образом, чтобы стержень оказался бы сверху, и она велела поместить на кончике этого стержня челнок из бронзы, передняя часть которого была сделана как голова петуха, а задняя часть — как хвост той же самой птицы. Этот мельничный жернов из камня вращался вместе с бараном движениями ровными и точными… Когда какой-либо враг шел атаковать Египет, этот баран вращался как жернов и останавливался на той стороне, откуда враг шел, и в то же самое время этот петух пел».

Были ли другие попытки объяснить сюжет «Сказки о золотом петушке»?

Да, и причем неоднократные. В 1987 году М. П. Алексеев написал статью «Пушкин и повесть Ф. М. Клингера «История о золотом петухе», в 1990-е годы темы коснулся В.Э.Вацуро (««Сказка о золотом петушке (опыт анализа сюжетной семантики», 1995), позднее В. А. Кошелев («Царь Дадон и принц датский», 2004) и М. Пащенко, («Сказка о золотом петушке»: сказка-ложь и сказка-правда», 2009) вновь касаются символизма произведения.

Однако ни один из вышеуказанных авторов не объясняет, почему Пушкин царицу своей сказки сделал «Шамаханской»? Почему он вещего, золотого петушка связывает ни с Египтом, ни с Гранадой, ни с другими городами Востока?

В 2015 году исследователь С.В.Горюнков в статье «О чём кукарекал золотой петушок? (к 180-летнему юбилею пушкинской сказки)» постарался обосновать сюжет сказки в лучших традициях конспирологии, спрашивая читателя: «Как объяснить «недетский» характер сказки, заставляющий уже не одно поколение пушкинистов подозревать наличие в ней какого-то скрытого содержания?». В результате автор связал Пушкина с масонством, Дадона объявил литературным изображением Наполеона, события сказки связал с Великой Французской революцией, а петушка объявил ««галльским петухом», одним из аллегорических обозначений Франции».

Но он же задаёт вопрос: «а кто такая «шамаханская царица»? И сам же даёт ответ: «отсылка к Шемахе у Пушкина ― это не более чем ситуативный поэтический ход, рассчитанный на возникновение определённых массовых ассоциаций с Востоком в его географическом и историко-культурном смыслах. Ведь в России начала XIX века Шемаха была «на слуху» и как фольклорный штамп («шамаханский шёлк»), и как злободневная политическая тема (в 1805 г. Шемаханское ханство, занимавшее часть территории нынешнего Азербайджана, добровольно покорилось России, а с 1820 г. окончательно вошло в состав Российской империи).»

Иными словами, по мнению Горюнкова, упоминание Шемахи – это поэтическая метафора, а для русского читателя Восток – это Шемаха. Как ни лестно, но с таким утверждением согласиться очень трудно, ибо русский читатель связывал понятие «Восток» с загадочным Китаем, таинственной и мистической Индией, арабскими сказками «1001 и одной ночи», фараоновым и постфараоновым Египтом, мусульманской Альгамброй.

Попытка Горюнкова показать, что выражение «Шамаханский шёлк» это «фольклорный штамп» также не выдерживает критики, так как это вид конкретного и весьма дорогого товара – продукта труда ширванских ремесленников (Шемаха – центр исторической области Ширван), причем в большим объемах поставлявшегося на Русь.

Вероятно, понимая слабую обоснованность своей версии, Горюнков пытается убедить, что «дело здесь не в прилагательном «шамаханский», а в тех строках сказки, где сходятся два «шамаханских следа»: шамаханского старца (в черновике Пушкина звездочет был указан как «шамаханский» – А.С.) и шамаханской царицы ― «двух символических персонификаторов одного и того же явления в его начальной и конечной (для пушкинского времени) исторических фазах».

И далее, он пытается связать «шамаханского» старца с Хасан ас-Сабахом – создателем ближневосточного ордена исмаилитов с центром в крепости Аламут, а царицу вновь связать с масонами, так как «масонская ложа «Великий Восток Франции», первой из всех масонских организаций допустила в свои ряды женщин: в 1774 г. герцогиня Бурбонская была избрана первой Великой Мастерицей Франции».

Понимая, что такое объяснение звучит более чем странно, Горюнков пишет: «тот факт, что скрытое содержание «Сказки о золотом петушке» отсылает к теме Великой французской революции и последовавшего за ней наполеоновского правления, удивлять не должен».

Тем не менее, этот факт удивляет, а потому предлагаем рассмотреть «шамаханскую царицу» и звездочета («шамаханского старца», астронома и мудреца) сквозь призму реальных исторических фактов.

Анализ, проведённый А.Ахматовой убеждает, что на сюжет сказки Пушкина натолкнула новелла Ирвинга; анализ, проведенный К.Бойко доказывает, что в основе новеллы Ирвинга стоит фрагмент из рукописи «Мухтасар аль-аджаиб ва-ль-гараиб». Основными фактами, указанными в рукописи, являются «жрица огня», царица и волшебница по имени Борса, которая восседала на огненном троне; каменный баран, поворачивающийся в направлении врага; металлический петух-флюгер, издающий звук.

В новелле Ирвинга царица Борса стала «сказочным городом Борса на Ниле». Ирвинг сохранил в описании своего талисмана и барана и петушка на одной оси (баран поворачивается в сторону, откуда исходит опасность, а петушок кукарекает), Пушкин же обе функции «поручил» петушку. Но при этом Пушкин царицу связал с Шемахой. Почему?

На Кавказе Пушкин оказался весной 1829 года, когда ещё шла война с Османской империей. Поэт прибыл в ставку фельдмаршала И.Паскевича и в рядах русской армии увидел азербайджанцев – четыре конно-мусульманских полках героически участвовали в боях. В галерее пушкинских образов отразились офицеры – азербайджанцы полковник Аббасгулу ага Бакиханов, полковник Фараджулла бек Угурлубеков, поручик Фархад бек Мелик-Асланов и др.

Интересно, что стихотворение, посвященное им Фархад беку (Шеер 1. «Фаргат беку») он пронумеровал на азербайджанском языке – «шеер» (аз. «şeir», букв. «стихотворение»). По настоянию Паскевича, не желавшего брать на себя ответственность за жизнь Пушкина, поэт оставил действующую армию, жил некоторое время в Тифлисе, знакомясь с жизнью и традициями народов Кавказа.

Следует отметить, что А.Пушкин на этот период числился сотрудником Архива Министерства Иностранных Дел Российской империи, и вероятно, был в курсе переговоров и договров России с Каджарским государством, ханствами Азербайджана. Считая, что истоки коренных вопросов современности следует искать в истории, он серъезно занимался изучением архивных документов. Как показывают исследования, он также активно пополнял свою личную библиотеку отечественными и иностранными изданиями, связанными с историей. А.Тургенев отмечал, что, «Никто так хорошо не судил русскую новейшую историю: он созревал для неё и знал и отыскал в известность, многое, что другие не заметили».

В 1831 году Пушкин поступил на службу в качестве «историографа», а уже 7 января 1833 года Пушкин был избран членом Российской академии наук. По воспоминаниям французского издателя и дипломата Лёве-Веймара, Пушкин был увлечен своими архивными изысканиями.

В июне 1834 года титулярный советник А.Пушкин подал в отставку, но с просьбой сохранить право работы в архивах. Его прошение было принято, однако с отказом пользоваться архивами. Таким образом, Пушкин лишался возможности продолжать исследовательскую работу. В результате Пушкин отозвал прошение об отставке, а осенью 1834 года приехав в имение Болдино прожил там месяц, написав «Сказку о золотом петушке», которая увидела свет в следующем году.

Таким образом, краткий обзор жизнедеятельности поэта в 1829-1834 годах показывает, что, во-первых, как благодаря службе, так и благодаря собственной любознательности он имел доступ к архивным материалам, следовательно, имел представление о географии, истории, фольклоре региона (т.е., вероятность случайного написания Шамаха или вероятность путаницы «Шамаха – шамхал» исключается; во-вторых, он, как «поэт – певец империи, прославлявший завоевание Кавказа», никогда не стал бы относиться к Востоку по принципу «Шемаха, Гранада, Египет, какая разница, всё одно Восток»; в-третьих, он имел представление об азербайджанцах, был знаком с ними, даже знал какие-то слова из азербайджанского языка.

Что же мог узнать о Шемахе Пушкин?

Шемаха один из древнейших городов Кавказа, был центром области Ширван, известного как регион с вечными природными огнями, а также как один из центров огнепоклонничества и зороастризма. Как известно, одним из символов зороастризма являлся красный петух, упоминание о котором широко встречается в доисламском фольклоре и искусстве стран, где исповедовали зороастризм, в том числе и в Азербайджане.

Следует отметить, что каменный баран, упоминание которого дается в легенде о «жрице огня», мог встречаться Пушкину в его путешествии по Кавказу. Так, надгробия в виде изображения барана широко распространены в регионах Южного Кавказа, где проживали азербайджанские тюрки (т.е., не только на территории современного Азербайджана, но и в сопредельных областях Грузии).

Остается добавить, что Шемаха была столицей государства Ширваншахов, позднее столицей Ширванского ханства, т.е. государств, имевших давние и разносторонние связи с русскими государствами средневековья и нового времени, и упоминание города Шемахи не было чем-то особо экзотическим.

В конечной (опубликованной в 1835 году) форме сказки чародей, принесший царю Дадону петушка, указан как астроном и мудрец, в черновике же указан как «шамахинский астроном». И это, на наш взгляд, также не случайно. В XII веке в Шемахе был крупнейший научно-образовательный центр, в составе которой имелась астрономическая обсерватория.

Научные труды астрономов XII века Фелеки Ширвани и Фаридаддина Ширвани были известны на всем Востоке, сохранились в виде рукописей до наших дней. Как указывают исследователи, Пушкин интересовался астрономией: в частности, в его библиотеке находились книги известных астрономов эпохи. Следовательно, информация, что в Шемахе в средние века была обсерватория, наверняка могла заинтересовать его.

Известно также, что Пушкин брал из библиотеки своего современника А.С.Норова книгу голландского путешественника Яна Стрейса, в которой подробно рассказывается о Шемахе, так сам путешественник некоторое время прожил в этом городе. Современник Пушкина, работавший с ним вместе над изданием журнала «Полярная звезда» и находившийся с поэтом в оживленной переписке писатель и критик Александр Бестужев, публиковавшийся под псевдонимом «Марлинский», описывал Шамаху в повести «Мулла-Нур». Марлинский, сосланный на Кавказ в 1829 году, известный как «Пушкин прозы» был очень популярен, а его кавказские рассказы неоднократно переиздавались большими тиражами.

На наш взгляд, совокупность этих знаний о Шемахе привела Пушкина к мысли назвать «жрицу огня, царицу и волшебницу» «шамаханской царицей» (кстати, в черновике «шамаханская царица «черноброва, круглолица»), а старца, принесшего петушка, «сделать» астрономом.

Интересную версию о «шамаханской царице» предложил в 1979 году исследователь Д.И.Белкин в статье «К истолкованию образа Шамаханской царицы». По мнению Белкина, ввести в сказку образ «шамаханской царицы» Пушкину подсказала поэма-сказка русского поэт и драматурга Павла Катенина «Княжна Милуша», опубликованная в начале 1834 года.

За эту работу Катенин подвергался критике, так как она во многом схожа с поэмой Пушкина «Руслан и Людьмила». Тем не менее, Белкин указывает, что «10 марта 1834 г. Катенин писал Пушкину: «Посылаю тебе, любезнейший Александр Сергеевич, только что вышедшую из печати сказку мою» и, по его мнению, поэма Катенина оказала влияние на Пушкина.

Так, в сказке Катенина есть образ некой Зюльфиры: киевский князь Всеслав, лишившийся во время пира невесты, отправляется на её поиски и по пути встречает Зюльфиру, которая ведет борьбу с дядей-узурпатором по имени Моргуд «за владение землей, той славной Шамаханской». Зюльфира так характеризует себя князю:

«Я Шамахи законная царица,

Моим добром корыстится Моргуд

С младенчества сражения мне милы,

И равному не сдамся я врагу.»

По мнению Белкина, Пушкин взял образ «шамаханской царицы» именно с образа катенинской Зюльфиры. Исследователь, не приводя никаких доказательств, указывает, что Пушкин знакомился с литературой о Кавказе, но «… создавая образ Шамаханской царицы, оставил в стороне сведения мемуаристов».

По его мнению, «А. А. Ахматова увязала имя восточной красавицы с селением Шамаха, славившимся далеко за пределами Азербайджана производством шелка исходя из звуковой ассоциации». С этими выводами исследователя трудно согласиться, так как, во-первых, не Анна Ахматова, а сам Пушкин назвал свою героиню «шамаханской царицей», и, во-вторых, вероятность случайного использования топонима «шамаханская» поэтом, как это было показано выше, исключается.

Таким образом, на наш взгляд, под «шамаханской царицей» в поэме-сказке «Сказка о золотом петушке» выдающийся русский поэт Александр Сергеевич Пушкин имел ввиду царицу из древнего азербайджанского города Шамаха (Шемаха).

Category:

• История
• Cancel

Шамаханская царица

Как-то меня сами мимо текущие события побудили завести рубрику о литературных героях русской классики. Напомнил о:

 Хлестакове (https://cand-orel.livejournal.com/557652.html), 

Чичикове (https://cand-orel.livejournal.com/566042.html),  

Печорине (https://cand-orel.livejournal.com/568317.html),

Митрофанушке (https://cand-orel.livejournal.com/614109.html),

Капитан Лебядкин (https://cand-orel.livejournal.com/621237.html);

Чацкий (https://cand-orel.livejournal.com/626148.html);

Шариков (https://cand-orel.livejournal.com/639200.html);

Манилов (https://cand-orel.livejournal.com/669054.html).

На очереди новый российский классический и узнаваемый в современности персонаж.

Шамаханская царица — персонаж «Сказки о золотом петушке» русского поэта Александра Сергеевича Пушкина. 

В литературной сказке Шамаханская царица — красивая, но коварная грешница и искусительница, приведшая царя и его сыновей к гибели.

…Вдруг шатёр

Распахнулся… и девица,

Шамаханская царица,

Вся сияя как заря,

Тихо встретила царя.

Как пред солнцем птица ночи,

Царь умолк, ей глядя в очи,

И забыл он перед ней

Смерть обоих сыновей.

И она перед Дадоном

Улыбнулась — и с поклоном

Его за руку взяла

И в шатёр свой увела.

Там за стол его сажала,

Всяким яством угощала;

Уложила отдыхать

На парчовую кровать.

И потом, неделю ровно,

Покорясь ей безусловно,

Околдован, восхищён,

Пировал у ней Дадон…

Через неделю царь Дадон со своим войском и девицей отправился домой. Дома его встретил старый мудрец и, напомнив об обещании, потребовал девицу, Шамаханскую царицу. Царь заявил, что всему есть предел, и он готов подарить многое, но девицу не даст (тем более, что старому скопцу девица ни к чему). Старик продолжал настаивать на своём, и царь, разгневавшись, сначала велел ему убираться пока цел, а потом и убил, ударив жезлом по лбу. Когда старик умер, со спицы слетел петушок, клюнул Дадона в темя, и тот упал замертво. Шамаханская царица пропала, как будто её и не было.

P.S. В принципе — зачем? А не надо путать литературных героев между собой и приписывать им несвойственные характеристики, во-первых. Во-вторых, в многочисленном большинстве наши литературные герои — не герои; скорее персонажи. В-третьих, персонажи эти действительно узнаваемы в современных исторических деятелях, политиках, проходимцах и VIPах.

Негде, в тридевятом царстве,
В тридесятом государстве,
Жил-был славный царь Дадон.
С молоду был грозен он
И соседям то и дело
Наносил обиды смело;
Но под старость захотел
Отдохнуть от ратных дел
И покой себе устроить.
Тут соседи беспокоить
Стали старого царя,
Страшный вред ему творя.
Чтоб концы своих владений
Охранять от нападений,
Должен был он содержать
Многочисленную рать.
Воеводы не дремали,
Но никак не успевали:
Ждут, бывало, с юга, глядь, —
Ан с востока лезет рать.
Справят здесь, — лихие гости
Идут от моря. Со злости
Инда плакал царь Дадон,
Инда забывал и сон.
Что и жизнь в такой тревоге!
Вот он с просьбой о помоге
Обратился к мудрецу,
Звездочету и скопцу.
Шлет за ним гонца с поклоном.

Вот мудрец перед Дадоном
Стал и вынул из мешка
Золотого петушка.
«Посади ты эту птицу, —
Молвил он царю, — на спицу;
Петушок мой золотой
Будет верный сторож твой:
Коль кругом всё будет мирно,
Так сидеть он будет смирно;
Но лишь чуть со стороны
Ожидать тебе войны,
Иль набега силы бранной,
Иль другой беды незваной,
Вмиг тогда мой петушок
Приподымет гребешок,
Закричит и встрепенется
И в то место обернется».
Царь скопца благодарит,
Горы золота сулит.
«За такое одолженье, —
Говорит он в восхищенье, —
Волю первую твою
Я исполню, как мою».

Петушок с высокой спицы
Стал стеречь его границы.
Чуть опасность где видна,
Верный сторож как со сна
Шевельнется, встрепенется,
К той сторонке обернется
И кричит: «Кири-ку-ку.
Царствуй, лежа на боку!»
И соседи присмирели,
Воевать уже не смели:
Таковой им царь Дадон
Дал отпор со всех сторон!

Год, другой проходит мирно;
Петушок сидит всё смирно.
Вот однажды царь Дадон
Страшным шумом пробужден:
«Царь ты наш! отец народа! —
Возглашает воевода, —
Государь! проснись! беда!»
— Что такое, господа? —
Говорит Дадон, зевая: —
А?.. Кто там?.. беда какая? —
Воевода говорит:
«Петушок опять кричит;
Страх и шум во всей столице».
Царь к окошку, — ан на спице,
Видит, бьется петушок,
Обратившись на восток.
Медлить нечего: «Скорее!
Люди, на́ конь! Эй, живее!»
Царь к востоку войско шлет,
Старший сын его ведет.
Петушок угомонился,
Шум утих, и царь забылся.

Вот проходит восемь дней,
А от войска нет вестей;
Было ль, не было ль сраженья, —
Нет Дадону донесенья.
Петушок кричит опять.
Кличет царь другую рать;
Сына он теперь меньшого
Шлет на выручку большого;
Петушок опять утих.
Снова вести нет от них!
Снова восемь дней проходят;
Люди в страхе дни проводят;
Петушок кричит опять,
Царь скликает третью рать
И ведет ее к востоку, —
Сам не зная, быть ли проку.

Войска идут день и ночь;
Им становится невмочь.
Ни побоища, ни стана,
Ни надгробного кургана
Не встречает царь Дадон.
«Что за чудо?» — мыслит он.
Вот осьмой уж день проходит,
Войско в горы царь приводит
И промеж высоких гор
Видит шелковый шатёр.
Всё в безмолвии чудесном
Вкруг шатра; в ущелье тесном
Рать побитая лежит.
Царь Дадон к шатру спешит…
Что за страшная картина!
Перед ним его два сына
Без шеломов и без лат
Оба мертвые лежат,
Меч вонзивши друг во друга.
Бродят кони их средь луга,
По притоптанной траве,
По кровавой мураве…
Царь завыл: «Ох дети, дети!
Горе мне! попались в сети
Оба наши сокола!
Горе! смерть моя пришла».
Все завыли за Дадоном,
Застонала тяжким стоном
Глубь долин, и сердце гор
Потряслося. Вдруг шатёр
Распахнулся… и девица,
Шамаханская царица,
Вся сияя как заря,
Тихо встретила царя.
Как пред солнцем птица ночи,
Царь умолк, ей глядя в очи,
И забыл он перед ней
Смерть обоих сыновей.
И она перед Дадоном
Улыбнулась — и с поклоном

Его за руку взяла
И в шатер свой увела.
Там за стол его сажала,
Всяким яством угощала;
Уложила отдыхать
На парчовую кровать.
И потом, неделю ровно,
Покорясь ей безусловно,
Околдован, восхищён,
Пировал у ней Дадон

Наконец и в путь обратный
Со своею силой ратной
И с девицей молодой
Царь отправился домой.
Перед ним молва бежала,
Быль и небыль разглашала.
Под столицей, близ ворот,
С шумом встретил их народ, —
Все бегут за колесницей,
За Дадоном и царицей;
Всех приветствует Дадон…
Вдруг в толпе увидел он,
В сарачинской шапке белой,
Весь как лебедь поседелый,
Старый друг его, скопец.
«А, здорово, мой отец, —
Молвил царь ему, — что скажешь?
Подь поближе! Что прикажешь?»
— Царь! — ответствует мудрец, —
Разочтемся наконец.
Помнишь? за мою услугу
Обещался мне, как другу,
Волю первую мою
Ты исполнить, как свою.
Подари ж ты мне девицу,
Шамаханскую царицу. —
Крайне царь был изумлён.
«Что ты? — старцу молвил он, —
Или бес в тебя ввернулся,
Или ты с ума рехнулся?

Что ты в голову забрал?
Я, конечно, обещал,
Но всему же есть граница.
И зачем тебе девица?
Полно, знаешь ли кто я?
Попроси ты от меня
Хоть казну, хоть чин боярской,
Хоть коня с конюшни царской,
Хоть пол-царства моего».
— Не хочу я ничего!
Подари ты мне девицу,
Шамаханскую царицу, —
Говорит мудрец в ответ.
Плюнул царь: «Так лих же: нет!
Ничего ты не получишь.
Сам себя ты, грешник, мучишь;
Убирайся, цел пока;
Оттащите старика!»
Старичок хотел заспорить,
Но с иным накладно вздорить;
Царь хватил его жезлом
По лбу; тот упал ничком,
Да и дух вон. — Вся столица
Содрогнулась, а девица —

Хи-хи-хи! да ха-ха-ха!
Не боится, знать, греха.
Царь, хоть был встревожен сильно,
Усмехнулся ей умильно.
Вот — въезжает в город он…
Вдруг раздался легкой звон,
И в глазах у всей столицы
Петушок спорхнул со спицы,
К колеснице полетел
И царю на темя сел,
Встрепенулся, клюнул в темя
И взвился… и в то же время
С колесницы пал Дадон —
Охнул раз, — и умер он.
А царица вдруг пропала,
Будто вовсе не бывало.
Сказка ложь, да в ней намек!
Добрым молодцам урок.

Текст взят из Собрания сочинений А.С. Пушкина. Государственное издательство
художественной литературы
Москва 1960

Ссылка на аутентичный текст: https://rvb.ru/pushkin/tocvol3.htm