В каком году были изданы первые сказки писахова

Биографическая справка

Учился в Архангельском городском училище, и после его окончания в 1899  году решает ехать «учиться на художника». В 1902  году С. Г. Писахов уезжает в Санкт-Петербург и поступает в Центральное училище технического рисования барона А. Л. Штиглица.

В 1905-1907 годах совершает паломнические поездки и путешествия к святыням Новгорода, в страны Средиземноморья.

Путешествует по Карскому морю, Печоре, Пинеге и Белому морю. Из поездок по Северу привозит два цикла картин: «Северный лес» и «Старые избы». Всё увиденное художник запечатлевает в пейзажах, которые выставляются в Архангельске, Петербурге, Москве, Берлине, Риме.

В 1910 году С. Г. Писахов принимает активное участие в организации художественного отдела выставки «Русский Север» в Архангельске и выставляет более двухсот своих работ. Шестьдесят его картин были представлены на Царскосельской юбилейной выставке 1911 года, посвященной 200 — летию Царского Села.

Во время Первой мировой войны С. Г. Писахова призывают в армию. В дни Февральской революции он работает в Кронштадтском Совете рабочих и солдатских депутатов, оформляет первомайскую демонстрацию 1917 года. После демобилизации в 1918 году возвращается в Архангельск. Здесь он впервые публикует в газетах и сборнике свои очерки.

Осенью 1920 года принимает участие в комплексной экспедиции в Большеземельскую тундру.

В 1927 году его картина «Памятник жертвам интервенции на о. Иоканьга» занимает центральное место на всесоюзной выставке «10 лет Октября». За неё художник премируется персональной выставкой, состоявшейся через год в Москве.

Но особую известность Степан Писахов получает как автор сказок. Он активно печатается. В 1939 году его принимают в члены Союза писателей.

Основным заработком для сказочника и художника до войны и в послевоенные годы были уроки рисования. Почти четверть века проработал он в школах Архангельска. К примеру, его учеником являлся известный архангельский живописец-маринист В. П. Преображенский.

Скончался Степан Григорьевич 3 мая 1960 года; похоронен на городском кладбище (на Быку) в Архангельске.

Степан Писахов — биография

---

Степан Григорьевич Писахов — русский писатель-сказочник, художник, этнограф описывал жизнь поморов.

Степан Григорьевич искал «Божью правду», путешествовал по русским городам с паломниками, отправлялся в дальнее путешествие на Арктический север, побывал в Египте и Иерусалиме, Сирии и Турции, где получил разрешение рисовать в любом городе. Выставлял свои работы в Риме, но вернувшись на родину, в родной Архангельск сказал: «Как будто глаза прополоскались! Где деревья, красивее наших берёз? А летние ночи, полные света без теней — это так громадно по красоте…»

Детство и юность

Отец Степана был еврей и звали его Год Пейсах, он был мещанином в Шкловском обществе, Могилёвской губернии. Позднее он крестился в православии, и получил новое имя Григорий Михайлович Писахов. Отчество ему дал его крёстный отец. Там же в Архангельске Григорий Михайлович и нашёл себе жену, ею стала Ирина Ивановна Милюкова из семьи староверов.

Занимался купец Писахов, как он сам говаривал «я золотых и серебряных дел мастер», попросту говоря был ювелиром, и имел свою мастерскую и свой небольшой магазинчик. В доме у купца имелась прислуга и подмастерье.

Степан Григорьевич родился 13 октября 1879 года, о чём записано в метрической книге. В семье купца Писыхова было пятеро детей, старший сын Павел, который впоследствии уехал в Америку, Степан, и трое дочерей: и Таисия, Евпраксинья и Серафима.

Маленького Степана окружала атмосфера староверческой жизни. Дома часто звучали песни и псалмы, духовные стихотворения и сказания. И это народное творчество дало особое направление в духовном развитии ребёнка. С раннего детства у Степана проявилась способность к рисованию, но отец пресекал попытки мальчика серьёзно заняться живописью. Григорий Михайлович боялся, что и Степен, как и его старший брат подастся в художники самоучки и сбежит из дома.

Немного позднее Писахов, в знак уважения к своему религиозному воззрению написал картину «Место сожжения протопопа Аввакума в Пустозерске». Отец тщетно старался привить Степану любовь к семейному ремеслу. Он часто говорил ребёнку, что нужно иметь такую профессию, которая нужна людям, а вот без живописи все нормально проживут. Так же отец не поощрял любовь к чтению. Маленький Степан ночами, за кроватью читал книги. Юному Пихасову очень нравился Мигель де Сервантес, особенно его произведение «Хитроумный идальго Дон Кихот Ламанчский». Возможно именно эта книга подтолкнула молодого человека к побегу из дома.

В гимназии Степан Григорьевич не учился, он закончил только училище. Уход из дома на тот момент виделись ему единственным способом вырваться из-под строгой опеки родителя. Он направляется на Соловки, затем в Казань, где пытается поступить в художественную школу, а позже он приезжает в Петербург и там ему улыбнулась удача, его зачисляют в Художественное училище.

Отец смирился с выбором сына, и стал понемногу, всего по 10 рублей в месяц высылать деньги из Архангельска. Жить на эти средства было чрезвычайно трудно. О полуголодном существовании можно догадаться по названию его воспоминаний, которые были написаны молодым художником в то время «Ненаписанная книга. Голодная Академия». Наступил 1905 год, в стране развиваются революционные события, и за свои высказывания против самодержавия его исключают из училища.

На его имя был выписан запрет на обучение в России, денег на выезд и обучение за границей у него не было. Степан Григорьевич, попал в сложную ситуацию ещё и потому, что у него не было документа об образовании, и о праве занимать учительскую должность.

Путешествия и поиски себя

И Степан Писахов отправляется путешествовать он посещает Новгород, в 1905 году арктический север Новую землю. И всё это время его верный спутник — это мольберт. Позднее Писахов посещал Север не менее 10 раз, и всегда с восхищением отзывался о коренном населении и красотах природы.

Затем он посещает страны Средиземноморья, попадает в Иерусалим, Египет, пишет картины в Турции и Сирии. И в 1907 году возвращается в Петербург, устраивается в мастерскую художника Якова Гольдблата. А уже летом того же года отправляется к Карскому, а затем и к Белому морю, с посещением Печеры и Пинега. Итогом этого путешествия стали два цикла его работ «Северный лес» и «Старые избы». Помимо этих картин он пишет этнографические зарисовки.

В 1909-1910 года Писахов проводит в Париже, и занимается в Свободной академии художеств. Затем в Риме он проводит выставку, его полотна просто потрясли зрителей «серебряным сиянием». И возвращается к себе на родину в Архангельск. Но самым памятном для Писахова стало путешествие в 1914 году, когда он принял участие в поисках Георгия Седова, на корабле «Св. Фока».

Признание

В 1910 году в Архангельске была организована его выставка «Русский север», на которой он представил публике около двухсот своих полотен. А в 1911 году 60 его картин на праздновании 200-летия Царского села. За его работы, показанные в Архангельске его наградили Большой серебряной медалью. На одной из выставок он познакомился с Ильёй Репиным, который очень лестно отозвался о его творчестве.

В 1915 году с началом первой мировой войны Степана Григорьевича призывают в армию, он проходит службу ратником ополчения в Финляндии, затем его переводят в Крондштат. В 1918 году он демобилизовался и вернулся в Архангельск. И впервые Писахов серьёзно берётся за перо. Он начинает писать очерки и сказки, воссоздавая своих современников. Его первые публикации были в газете «Северное утро».

В 1919 году в том же издании он печатает очерки «Первый день боя», «На фронте» и «В. Н. Давыдов на фронте», в которых он описал события, которые происходили на линии фронта, об белогвардейских офицерах и солдатах, которые сражались с «красными».

Позднее в 1920 году, когда Архангельск стал «красным», ему не раз вспоминали его поддержку белой армии. Но Степан Григорьевич выработал определённую форму поведения, «только чтобы дали работать творчески в новых условиях».

В 1924 году он публикует первую сказку, которая имела название «Не любо — не слушай…». В 1927 году альманах «Советская страна» печатает его северные сказки. Позднее в печать его произведений брала газета «Волна» и «Правда Севера». Его сочинения пришлись по вкусу маленьким читателям, но он по-прежнему не мог издать полноценный сборник. Только в 1935 году он смог опубликовать в журнале «30 дней» несколько своих сказок, собственно после этой публикации к нему приходит известность. И в 1938 году он издаёт свою первую книгу в Архангельске.

В 1939 году уже будучи шестидесятилетним мужчиной его принимают в Союз советских писателей. Во вторую книгу, которая была издана в 1940 году вошли 86 его сказок. Во время войны, писатель и художник находился в Архангельске. Он часто выступал в госпиталях, и делил с близкими тягости тыловой жизни.

По окончании войны Писахов принёс в Архангельское издательство написанную им рукопись, которая содержала более ста сказок, но по прошествии двух лет они издали малюсенькую брошюру с десятью произведениями. И только в 1957 году он наконец издаётся в Москве, книгу оформлял художник Иван Кузнецов, издание получилось очень красочное. И только теперь Писахов получил всесоюзную известность.

Смерть

Свои последние годы жизни он провёл в Архангельске. Когда его спрашивали о возрасте сказочник непременно шутил, что в субботу будет 500 лет, а также упоминал, что собирается дожить до 2000 года. Об этом он и написал свою последнюю сказку в 1959 году.

Умер Степан Григорьевич весной 1960 года. Похоронили его на Ильинском кладбище Архангельска.

В его родном городе, в 2000 году, ко дню 120-летия художника, был открыт музей Степана Писахова, в доме, который принадлежал семье Писаховых. Там выставлялись картины художника и сохранился быт того времени. Но затем дом был поставлен на реконструкцию, а его картины стали выставляться в музее Русской классической живописи. В 2021 году дом-музей Писахова будет вновь открыт. А в 2008 году было открытие его памятника.

Сказки

• Не любо — не слушай
• Северно cияние
• Звездный дождь
• Морожены песни
• Баня в море
• Белы медведи
• Брюки восемнадцать верст длины
• Медведь от поповского нашествия избавил
• Ветер про запас
• На Уйме кругом света
• Из-за блохи
• Лётно пиво
• В реке порядок навел
• Как уйма выстроилась
• Яблоней цвел
• Оглушительно ружье
• Гуси
• Перепилиха
• Пирог с зубаткой
• На треске в море гуляю
• Белой медведь
• Чайки одолели
• Артелью работал, один за стол садился
• Как наряжаются
• Кабатчиха нарядилась
• Громка мода
• Уйма в город на свадьбу пошла
• Свадьба
• Морожены волки
• Своим жаром баню грею
• Моей горячностью старушонки нагрелись
• Ледяна колокольня
• Ледяной потолок над деревней
• Налим Малиныч
• Трюм
• Сахарна редька
• Вскачь по реке
• С промыслом мимо чиновников
• Белуха
• Кислы шти
• Дрова
• Своя радуга
• Рыбы в раж вошли
• Пляшет самовар, пляшет печка
• Сила моей песни плясовой
• Зажигалка
• Снежны вехи
• Река уже стала
• Апельсин
• Франт и франтиха
• Чтобы всего себя не разбудить
• В одно время в двух гостях гошшу
• Зеленая баня
• Самоварова семья
• Бабы разговаривают
• Модница
• Подруженьки
• Как купчиха постничала
• Собака Розка
• Поросенок из пирога убежал
• Угольно железо
• Сладко житье
• Пряники
• Царь в поход собрался
• Девки в небе пляшут
• Мобилизация
• Наполеон
• Мамай
• Министер и медведь
• Железнодорожной первопуток
• Письмо мордобитно
• Поп-инкубатор
• Проповедь попа Сиволдая
• Река дыбом
• Месяц с небесного чердака
• Лунны бабы
• Как я чиновников потешил
• Инстервенты
• Стерлядь
• Соломбальска бывальщина
• Как соль попала за границу
• На корабле через Карпаты
• За дровами и на охоту
• Как поп работницу нанимал
• Как парень к попу в работники нанялся
• Лень да Отеть

Ссылки

• Страница в Википедии

Степан Писахов
Степан Писахов
Дата рождения	25 октября [13 октября] 1879 года
Место рождения	Архангельск
Дата смерти	3.05.1960
Место смерти	Архангельск
Гражданство	Российская империя, СССР
Род деятельности	писатель
Язык произведений	русский

Степан Григорьевич Писахов — русский писатель, сказочник, этнограф, художник-живописец, преподаватель живописи.

Степан Писахов / Биография

Степан Григорьевич Писахов родился в Архангельске в 1879 году в многодетной семье. Отец — обрусевший еврей Григорий Михайлович Пейсахов (Степан впоследствии изменил отцовскую фамилию на «Писахов»). В Архангельске Григорий Михайлович записался в купеческую гильдию и женился на дочери писаря Ирине Ивановне. Ее мать, Хиония Васильевна, была староверкой. Брат бабушки, дед Леонтий, был известен как профессиональный сказитель.

В детстве Степан под влиянием матери рос в атмосфере староверческих правил жизни: читал псалмы, духовные стихи, знакомился с народной поэзией. Это значительно повлияло на мировоззрение Писахова.
Отец хотел приучить сына к ювелирным и граверным делам и выразил свое недовольство, когда Степан, вслед за старшим братом Павлом, заинтересовался живописью. Григорий Михайлович убеждал сына в том, что профессия художника бесполезна. Чтение книг также преследовалось. Мальчик тайком забирался под кровать и читал.

После окончания городского училища Степан мечтает вырваться из-под излишней опеки отца и мечтает о бегстве из дома.

В 1899 году Степан уезжает на Соловки. Он долго странствует и ищет свой путь. В Казани Писахов безрезультатно сдает экзамен и подает документы в художественную школу, а в 1902 году в Петербурге он поступает вольнослушателем в Художественное училище барона Штиглица.

В 1905 году Степан Писахов произносит речь против самодержавия, за что его исключают из училища и запрещают учиться в России.
Писахов вновь начинает странствовать, ходит по святыням Новгорода, а затем и вовсе ищет свой путь в Арктике. Он продолжает писать картины. Писатель с интересом относится к добрым сказкам ненцев, обитателей Новой Земли.
Осенью 1905 года Писахов вместе с другими паломниками путешествует в странах Средиземноморья, где он ищет «самое прекрасное место» на земле. В Иерусалиме художник остается без гроша. Ему, чтобы заработать деньги, улыбается удача быть писарем у архиерея в Вифлееме.

Несмотря на трудное материальное положение, он продолжает верить в людей — и они ему помогают. Так, например, однажды на пароходе незнакомый болгарин спасает Степана Писахова от ледяного ветра — дает ему бурку. В Александрии русский эмигрант помогает художнику выжить: кормит и дает деньги в долг.

Три зимы после путешествия на юг 1907–1909 годов Степан Писахов живет в Санкт-Петербурге в мастерской художника Якова Гольдблата. Удивительно, но модернизм почти никак не влияет на творчество Степана Писахова. Летом снова путешествует и пишет картины: Карское море, Печора, Пинега и Белое море. Он плодотворно трудится, из поездок по Пинеге и Печоре везет два цикла картин: «Северный лес» и «Старые избы». Необходимо отметить, что «Старые избы» — необычайная работа, в которой Писахов увековечивает деревянное зодчество Севера.

В это время Писахов посещает и другие страны (Сирия, Франция и т. д.), продолжает там творить и ведет аскетичный образ жизни. Зиму 1909 года он проводит в Париже. Там Писахов занимается в Свободной академии художеств.
Пейзажи художника выставляются не только в Архангельске (первая выставка — «Русский Север» в 1910 году), но и в Петербурге, Москве, Берлине, Риме. Зрителей по всему свету восхищает серебряное сияние картин Писахова. Он по-особому, с любовью рисует Родную землю. В своих работах он передает великое множество оттенков белого, мастерски использует серебристый зимой и золотисто-жемчужный летом.

После долгого путешествия он возвращается домой и признается в любви к Северу и природе Поморья: «Как будто глаза прополоскались! Где деревья, красивее наших берёз? … А летние ночи, полные света без теней — это так громадно по красоте…»
В годы Первой мировой и Гражданской войн Писахов перестает писать картины. В 1915 году его призывают в армию. Там Писахов служит ратником ополчения в Финляндии, а в 1916 году его переводят в Кронштадт, где он работает в Кронштадтском Совете рабочих и солдатских депутатов, оформляет первомайскую демонстрацию 1917 года.

Первые свои рассказы Степан Писахов стал записывать ещё до революции. В 1918 году Писахов возвращается в Архангельск и начинает писать очерки. В «Самоедской сказке» и «Сне в Новгороде» он воссоздает портреты современников. Оба очерка были опубликованы в архангельской газете «Северное утро». В этом же году в Архангельске открывается персональная выставка картин Писахова.

В 1919 году в «Северном утре» публикуют три очерка Степана Писахова — «Первый день боя», «На фронте» и «В. Н. Давыдов на фронте». В них писатель повествует о поездке к линии фронта в район Плесецка на поезде тяжёлой артиллерии «Деникин», о спокойной уверенности офицеров и солдат, противостоящих «красным», о выступлении артистов на передовой.

В ночь на 19 февраля 1920 года Красная Армия входит в Архангельск. Хотя в это время многие представители интеллигенции покидают город, Писахов остается. Он не в силах оставить родной дом и любимый Север.
После установления советской власти в Архангельске один из домов Писаховых сразу же переходит во владение города, а в 1921 году во второй дом Степана Писахова и его сестры, не спрашивая их согласия, подселяют квартирантов.

В это время Писахов, несмотря на давление со стороны большевиков, активно работает и даже организовывает 5 выставок за два года (1920–1921). Ему поручают привести в порядок музеи Архангельска. За художником закрепилось его «ненадежное» прошлое, ему не могли простить его свободную деятельность во время интервенции, поэтому Писахову приходится выполнять задания московского Музея Революции, чтобы хоть как-то прокормить себя и свою семью. Он делает зарисовки мест боёв с интервентами на Севере, а для Русского музея — зарисовки памятников архитектуры на Мезени и Пинеге.

Художник участвует в комплексной экспедиции в Большеземельскую тундру, а позже ведёт сбор материалов для этнографической экспозиции Севера на первой Всесоюзной сельскохозяйственной и кустарно-промысловой выставке в Москве.
Только после смерти писателя публикуются его путевые очерки, которые рассказывают об освоении Арктики, об экспедициях в Заполярье, заметки, дневники (1985).

В 1924 году в сборнике «На Северной Двине» публикуется первая сказка Писахова «Не любо — не слушай…». По стилю произведение было оригинальным и отличалось от традиционных фольклорных жанров.
После этого были написаны известные «Морожены песни», «Северное сияние», «Звездный дождь». В 1927 году северные сказки с героем-рассказчиком Сеней Малиной и с комментариями Писахова были опубликованы в альманахе «Советская страна» и других архангельских газетах.

Сказки Писахова — итог его всей творческой деятельности. В этих сказках выразилась необычайная любовь художника к Северу, его знание обычаев, диалектов, культуры, природы. В них воплотился опыт жизни сказочника и художника.
Именно образ главного героя Сени Малины, крестьянина из деревни Уйма, композиционно объединяет все сказки Писахова, которые рассказываются от первого лица. Все произведения могут существовать и по отдельности, они независимы друг от друга. При этом каждая дополняет, обогащает волшебный мир Писахова. Так о герое-рассказчике в своем очерке, посвященному творчеству писателя, пишет И. Пономарева: «…Сеня Малина великолепен в своей мощи, достигающей порою нереальных, фантастических размеров: он ловит ветры и складывает их за пазуху, белых медведей голыми руками только на хитрость берет, потянется — так сразу на восемнадцать верст. Подобно героям эпоса Малина не подвержен изменениям времени. Он вечен, как народ…». Образ Сени Малины, простого находчивого мужика, восходит к скоморошечьей традиции: он потешается, «сказывает» разные небылицы, шутит. Речь персонажа живая, простая, яркая, часто ритмизированная: «Барыни… прибежали, зубы щерят, глаза щурят, губы в ниточку жмут» («Яблоней цвел»). Простота общения с читателем создается с помощью легкой разговорной интонации Сени Малины, который обращается к слушателям как к старинным друзьям.

• Степан Писахов

• 

  Архангельские сказки / Степан Писахов

• 

  Морожены волки / Степан Писахов

• 

  Сказки Степана Писахова / Степан Писахов

Неслучайно Ю. П. Казаков сказал о писателе: «Писахов — гиперболичен». То, что отличает сказки Писахова прежде всего — буйная, яркая фантазия, которая не перестает удивлять читателей любых поколений до сих пор. Также важно отметить и сатирический настрой сказок Писахова, так порой напоминающих творчество М. Е. Салтыкова-Щедрина и Н. С. Лескова.

Сами сюжеты сказок необычайны, но вместе с тем эта оригинальность типична для северной культуры. Они создают ощущение естественности, которое Писахов совмещает с приемом «вранья». Фантазия Сени Малины безгранична, богата. Небылицы эти смешны, но во вселенной Писахова претендуют на реальность: то Малина сома на цепи, как собаку, водит, то в море на бане выходит. Обращается герой-рассказчик, прежде всего, к читателям, когда надо подтвердить «правдивость» его историй. Трудно даже назвать его сказы враньем. Он фантазирует для веселья и только. Метко подмечая особенности северной жизни, он открывается нам как мудрый самобытный философ, который, несмотря на любые потрясения, любит жизнь. Это главное, что «передалось» Сене Малине от самого Степана Писахова.

Лишь в 1935 году Писахову удалось опубликовать несколько сказок в московском журнале «30 дней». Они вышли под заголовком «Мюнхгаузен из деревни Уйма». Эти публикации способствовали изданию первой отдельной книги, которая вышла в Архангельске (1938).
В 1939 году Степана Писахова принимают в Союз писателей. Вскоре после этого публикуется и вторая книга (1940). В две книги Степана Писахова всего вошло 86 сказок.

Годы Великой Отечественной войны Степан Писахов проводит в Архангельске. Писатель посещает госпитали и рассказывает сказки. После войны Писахов отдает в издательство Архангельска рукопись, состоящую из ста сказок. Только спустя два года из всех сказок отобрали лишь девять для публикации отдельной книгой (1949).

По сказкам Писахова созданы замечательные мультфильмы «Не любо — не слушай» и «Смех и горе у Бела моря».

В 1957 году в издательстве «Советский писатель» появляется первая книга Писахова «Сказки», выпущенная в Москве.

Восьмидесятилетие со дня рождения сказочника широко празднуют в Архангельске. Степан Григорьевич не раз шутил, что собирается отметить не только вековой юбилей, но и обязательно дожить до 2000 года. Об этом рассказывает его последняя сказка в письмах 1959 года.

Образ Степана Писахова самобытен: добрый седой старичок с длинными усами, на голове — шляпа, а в руках — трость, похожий то ли на домовика, то ли на какого-то другого волшебного персонажа. Таким чудаковатым он запечатлен в памятнике на улице Чумбарово-Лучинского в Архангельске. Так описывает его Г. Суфтин: «Сидит в удобном кресле, седой-седой, будто светится весь. Усы длинные, пушистые, брови взъерошенные, сердитые, а глаза лучатся хитринкой, лукавинкой, в бороде прячется добрая усмешка».

Почти не сохранилось никаких воспоминаний о молодом Писахове, о его восприятии сложного исторического периода революционной ломки старых, патриархальных устоев, когда единственным способом выжить становится «маска» старичка-сказочника. Драматизм положения и переживаний писателя можно почувствовать, прочитав его письма: «Время не ждет, стукнуло 65. Была собрана юбилейная комиссия. Надо было подписать прошение в Москву о разрешении провести юбилей. Кому надо было подписать… — отменил. Просто запретил! И всё. Даже учительской пенсии нет, даже возрастной нет. Живу перевертываюсь… Порой хочется жить… На мне одежда расползается. Пальто донашиваю отцовское!… А я еще тяну, все еще как-то нахожу возможность оплатить обед, штопать одежду, утешаюсь мыслями: вычеркнуть юбилей смогли — вычеркнуть меня из существования могут. Вычеркнуть мои работы — картины, сказки… Врут-с! Не вычеркнуть!»
Некоторые называют художника и сказочника «исторической достопримечательностью», другие — «патриархом северной литературы», но наиболее точного определения, чем «северный Хармс», не придумать. Талантливый, мудрый человек и его искалеченная беспощадным временем судьба.

3 мая 1960 года Степан Писахов скончался. Похоронен на Ильинском кладбище в Архангельске.

Удивительный сказочник Степан Григорьевич Писахов продолжает очаровывать читателей архангельским говором, живой и яркой северной речью, неуемной фантазией. Поэтическим памятником о «словесном колдуне» Писахове стали строчки архангельского поэта В. Бедного:

Степан Писахов / Книги

• На Северной Двине : сб. Арханг. о-ва краеведения / [предисл.: От редакции Сборников Архангельского о-ва краеведения / ред. коллегия: И. В. Боговой, А. А. Евдокимов, В. М. Комыгин]. — Архангельск : Арханг. о-во краеведения, 1924. — [4], 92, [1] с., 1 л. ил. — Из содерж.: Писахов С. Г. Не любо — не слушай / Ст. Гр. Писахов. — С. 74–80. — [Хранится в РНБ].
• Писахов, С. Г. Сказки Писахова / C. Писахов ; [художник Н. И. Фурсей]. — Архангельск : Архоблгиз, 1938. — 64 с. — [Хранится в РГБ].
• Писахов, С. Г. Сказки Писахова. Книга вторая / С. Писахов ; рис. С. Расторгуева. — Архангельск : Архоблгиз, 1940. — 147 с. — [Хранится в РГБ].
• Писахов, С. Г. Сказки / Ст. Писахов ; [ил.: Ю. Данилов]. — [Архангельск] : Арханг. изд-во, 1949. — 36 с. : ил. — [Хранится в РГБ].
• Писахов, С. Г. Сказки / С. Писахов ; [ил.: И. А. Кузнецов]. — Москва : Сов. писатель, 1957. — 171 с., 1 л. ил. : ил. — [Хранится в РГБ].
• Писахов, С. Г. Сказки / С. Писахов. — Архангельск : Кн. изд-во, 1959. — 164 с. : ил. — [Хранится в РГБ].
• Писахов, С. Г. Как поп работницу нанимал : старинная пинежская сказка / С. Г. Писахов ; худож. А. Сазонов. — Москва : Малыш, 1966. — 16 с. : ил. — [Хранится в фонде Редкой книги РГДБ].
• Писахов, С. Г. Сказки / С. Писахов ; [предисл. Ш. Галимова] ; [ил.: В. С. Вежливцев]. — [Архангельск] : Сев.-Зап. кн. изд-во, 1969. — 191 с. : ил. — [Хранится в РГБ].
• Писахов, С. Г. Сказки / Ст. Писахов ; [худож. В. С. Вежливцев]. — Вологда : Сев.-Зап. кн. изд-во, 1975. — 15 с. : ил. — [Хранится в РГБ].
• Писахов, С. Г. Сказки / Степан Писахов ; [предисл. Ш. Галимова]. — Архангельск : Сев.-Зап. кн. изд-во, 1977. — 141 с. : портр. — [Хранится в РГБ].
• Писахов, С. Г. Сказки / С. Г. Писахов ; вступ. ст. и примеч. А. А. Горелова ; худож. Г. Бурмагина. — Москва : Советская Россия, 1978. — 207 с. : ил.
• Писахов, С. Г. Сказки / Степан Писахов ; [оформл. худож. Шукаева Е. А. ; предисл.: И. Пономарева]. — Архангельск : Северо-Западное книжное издательство, 1978. — 127 с. : ил.
• Писахов, С. Г. Сказки / Степан Писахов ; [ил. Г. Н. Бурмагиной]. — Ижевск : Удмуртия, 1982. — 255 с. : ил. — [Хранится в РГБ].
• Шергин, Б. В. Сказы и сказки / Б. Шергин, С. Писахов ; [вступ. статьи А. А. Горелова ; худож. М. Дорохов]. — Москва : Современник, 1983. — 365 с. : ил. — (Сельская библиотека Нечерноземья). — [Хранится в РГБ].
• Писахов, С. Г. Сказки / С. Г. Писахов ; сост. и предисл. В. Аникина ; худож. М. Федоров. — Москва : Детская литература, 1984. — 64 с. : ил.
• Писахов, С. Г. Сказки. Очерки. Письма / Степан Писахов ; [сост., авт. вступ. ст. и коммент. И. Б. Пономарева ; худож. Р. С. Климов]. — Архангельск : Сев.-Зап. кн. изд-во, 1985. — 367 с. : ил. — [Хранится в РГБ].
• Писахов, С. Г. Как поп работницу нанимал : старинная пинежская сказка / С. Писахов ; [худож. С. Сюхин]. — Архангельск : Сев.-Зап. кн. изд-во, 1986. — [15] с. : ил. — [Хранится в РГБ].
• Писахов, С. Г. Месяц с небесного чердака : сказки / С. Г. Писахов ; вступ. ст. А. Горелова ; худож. А. Флоренский. — Ленинград : Детская литература, 1990. — 191 с. : ил.
• Писахов, С. Г. Сказки / Степан Писахов ; худож. С. Сюхин. — Архангельск : Сев.-Зап. кн. изд-во, 1990. — 30 с. : ил. — [Хранится в РГБ].
• Писахов, С. Г. Ледяна колокольня : сказки и очерки / С. Г. Писахов ; сост. Л. Ю. Шульман ; худож. И. Бурмагина. — Москва : Советская Россия, 1992. — 319 с. : ил. — (Живое русское слово).
• Писахов, С. Г. Морожены волки : сказки / Степан Писахов ; рис. Елена Базанова. — Калининград : Янтар. сказ, 2004. — 126 с. : ил. — [Хранится в РГБ].
• Писахов, С. Г. Морожены песни : сказки / С. Г. Писахов ; худож. В. Меджибовский. — Москва : О.Г.И., 2004. — 141 с. : ил. — (Дети О.Г.И. Книжки на вырост). Содерж.: Не любо — не слушай ; Северное сияние ; Звездный дождь ; Как Уйма выстроилась ; Морожены песни ; Баня в море ; Уйма в город на свадьбу пошла ; Из-за блохи ; Сахарна редька ; Белуха и др.
• Писахов, С. Г. Не любо — не слушай : сказки / Степан Писахов ; рис. Е. Базанова. — Калининград : Янтар. сказ, 2004. — 223 с. : ил. — [Хранится в РГБ].
• Архангельска богатейка : старин. сказка в обраб. С. Писахова / нарисовал С. Сюхин. — Архангельск : ИПП «Правда Севера», 2004. — 15 с. : ил. — [Хранится в РГБ].
• Писахов, С. Г. Морожены песни : сказки / Степан Писахов. — Москва : [б. и.], 2008. — 207 с., 1 л. цв. портр. — (Ломоносовская библиотека). — [Хранится в РГБ].
• Писахов, С. Г. Сказки Сени Малины / Степан Писахов ; рисовал Дмитрий Трубин. — Архангельск : Правда Севера, 2009. — 271 с. : ил. — [Хранится в Архангельской областной научной библиотеке им. Н. А. Добролюбова].
• Писахов, С. Г. Сказки / Степан Писахов ; [ил. С. Н. Сюхина]. — Архангельск : Изд. дом «Анзер», 2011. — 116 с. : ил. — [Хранится в РГБ].
• Писахов, С. Г. Морожены волки : сказки / Степан Писахов ; рис. Елены Базановой ; [послесл. Ж. Романенкова, Т. Павловой-Зеленской]. — Санкт-Петербург : Речь, 2014. — 144 с. : ил. Содерж.: Не любо — не слушай ; Северное сияние ; Звездный дождь ; Как Уйма выстроилась ; Морожены песни ; Баня в море ; Уйма в город на свадьбу пошла ; Оглушительно ружье ; Сила песни моей плясовой и др.
• Писахов, С. Г. Сказки / Степан Писахов ; ил. Т. Ландграф. — Архангельск : Лоция, 2015. — 55 с. : ил. — [Хранится в РГБ].
• Писахов, С. Г. Архангельские сказки / Степан Писахов ; художник Настя Бахчина. — Санкт-Петербург : БХВ, 2016. — 87 с. : ил. — (Сказки народов России). Содерж.: Не любо — не слушай ; Северное сияние ; Звездный дождь ; Как Уйма выстроилась ; Морожены песни ; Из-за блохи ; Ветер про запас ; Баня в море ; Как Уйма выстроилась и др.
• Писахов, С. Г. Волшебные поморские сказки / Степан Писахов, Борис Шергин ; рис. Дмитрий Трубин. — Москва : РИПОЛ классик, 2016. — 191 с. : ил. — (Волшебные сказки со всего света). — [Хранится в РГБ].
• Писахов, С. Г. Сказки Степана Писахова / С. Г. Писахов ; иллюстрации Алексея Григорьева. — Архангельск : Информационно-издательский центр муниципального образования «Город Архангельск», 2019. — 135 с. : ил. — (Поморская библиотека).

Степан Писахов / Книги в Национальной электронной детской библиотеке

• Писахов, С. Г. Архангельские сказки / Степан Писахов ; художник Настя Бахчина. — Текст : электронный. — Электрон. дан. (6,51 МБ). — Санкт-Петербург : БХВ-Петербург, 2016 (Москва : НБР, 2017). — 88 с. : ил. — (Сказки народов России). — Режим доступа: в залах РГДБ.

О жизни и творчестве

• Аникин, В. П. Архангельский писатель-сказочник / В. П. Аникин // Сказки / С. Г. Писахов ; сост. и предисл. В. Аникина ; худож. М. Федоров. — Москва : Детская литература, 1984. — С. 3–6.
• Горелов, А. А. Череда чудес : [о С. Г. Писахове] / Ал. Горелов // Сказки / С. Г. Писахов ; вступ. ст. и примеч. А. А. Горелова ; худож. Г. Бурмагина. — Москва : Советская Россия, 1978. — С. 3–18.
• Горобец, Н. И. Сказки С. Г. Писахова в интерпретации юных северян / Н. И. Горобец // Мировая словесность для детей и о детях. Выпуск тринадцатый / Министерство образования и науки Российской Федерации и др. ; [науч. ред. И. Г. Минералова]. — Москва : МПГУ, 2008. — С. 157–162.
• Еремина, И. В. «Живая легенда Севера» : о художнике и сказочнике Степане Григорьевиче Писахове / И. В. Еремина // Книгочей : библиографический справочник для дела и досуга. Выпуск 7. — Москва : Либерея, 2001. — С. 41–48. — (Альманах «Приложение к журналу «Библиотека»).
• Жернаков, Н. Кудесник Севера : [о творчестве С. Г. Писахова — сказочника и художника] / Н. Жернаков // Детская литература. — 1966. — № 7. — 2-я с. обл., с. 22.
• Мяэотс, О. Светлое слово : [о творчестве Степана Григорьевича Писахова] / О. Мяэотс // Библиотека в школе : газ. изд. дома «Первое сентября». — 2007. — 1–15 дек. — С. 24–26. — (Остров сокровищ) (Капитанский мостик).
• Овчинникова, Л. В. Фольклорно-литературные сказки как составная часть отечественного литературного процесса 20–50 гг. ХХ в. : (С. Г. Писахов) / Л. В. Овчинникова // Русская словесность. — 2002. — № 8. — С. 11–17. — (Два предмета — один учитель) (Литература) (Проблемы и размышления).
• Писахов Степан Григорьевич // Писатели нашего детства. 100 имен : биографический словарь : в 3 ч. : Ч. 2 / Российская государственная детская библиотека ; сост. Н. О. Воронова и др. — Москва : Либерея, 1999. — С. 358–360. — Библиогр.
• Пономарёв, Б. С. Буйство писаховской фантазии // Литературный Архангельск : События, имена, факты, 1920–1980 / Б. Пономарев. — Архангельск : Сев.-Зап. кн. изд-во, 1982. — С. 55–61. — [Хранится в РГБ].
• Пономарёва, И. Главы из жизни Степана Писахова / Ирина Пономарёва. — Архангельск : Правда Севера, 2009. — 272 с., [16] л. цв. ил. : ил., портр., факс. — [Хранится в РГБ].
• Пономарёва, И. Что за прелесть эти сказки! : [о жизни и творчестве С. Г. Писахова] / И. Пономарёва // Сказки / Степан Писахов ; [оформл. худож. Шукаева Е. А.]. — Архангельск : Северо-Западное книжное издательство, 1978. — С. 5–10.
• Порядина, М. Уйма жизни : [о писателе Степане Писахове] / М. Порядина // Библиотека в школе : газ. изд. дома «Первое сентября». — 2004. — 1–15 нояб. — С. 14–15. — (Книжные палаты) (Книга подана).
• Романенкова, Ж. Сказочник Степан Писахов / Ж. Романенкова // Морожены волки : сказки / Степан Писахов ; рис. Елены Базановой. — Санкт-Петербург : Речь, 2014. — С. 138–141.
• Сахарный, Н. Л. Степан Григорьевич Писахов : [к 80-летию старейшего сказочника и художника Севера] : биографический очерк / Н. Сахарный. — Архангельск : Кн. изд-во, 1959. — 85 с. : ил. — [Хранится в РГБ].
• Свирская, И. Сказки С. Г. Писахова / И. Свирская // О литературе для детей. Выпуск 25 / Ленинградский Дом детской книги издательства «Детская литература». — Ленинград : Детская литература, 1982. — С. 94–108.
• 25 октября родился Степан Григорьевич Писахов. — Текст : электронный // Букландия : сайт.
• Камалова, А. А. Художественная картина мира сказок С. Писахова : (лингвостилистический очерк) / А. А. Камалова. — Текст : электронный // Вестник бурятского государственного университета. — 2012. — № 10. — С. 66–70.
• Коновалов, А. Писахов Степан Григорьевич / Алексей Коновалов. — Текст : электронный // Библиогид : сайт.
• Мургина, О. Писахов С. Г. Морожены волки. Морожены песни : [рецензия] / Ольга Мургина. — Текст : электронный // Библиогид : сайт.
• Степан Григорьевич Писахов — Текст : электронный // Литературный Север : сайт.
• Степан Писахов. Сказки Степана Писахова : [рецензия]. — Текст : электронный // Библиогид : сайт.

Степан Писахов / Экранизации

• Не любо — не слушай (по мотивам сказок С. Г. Писахова «Вечны льдины», «Морожены песни», «Про медведя»). Мультипликационный фильм. Реж. Леонид Носырев. СССР, 1977.

• Ветер про запас (по мотивам сказок С. Г. Писахова). Мультипликационный фильм. Реж. Лидия Сурикова. СССР, 1982.

• Архангельские новеллы (по мотивам сказок С. Г. Писахова «Перепилиха» и «Апельсин»). Мультипликационный фильм. Реж. Леонид Носырев. СССР, 1986.

• Смех и горе у Бела моря (по мотивам произведений Б. В. Шергина и С. Г. Писахова). Сборник мультипликационных фильмов. Реж. Леонид Носырев. СССР, 1988.

• Белы медведи. Мультипликационный фильм. Реж.: Роза Гиматдинова, Татьяна Киселёва. Россия, 2015.

Музеи, памятники

• Музей художника и сказочника С. Г. Писахова [в Архангельске]. — Текст : электронный // Государственное музейное объединение «Художественная культура Русского Севера» : сайт.

• Памятник Степану Писахову на пересечении улицы Поморской и пешеходного проспекта Чумбарова-Лучинского в Архангельске. Автор — С. Н. Сюхин. Установлен в 2008 году.

• Памятник русскому архангельскому мужику Сене Малине — герою сказок Степана Писахова — на проспекте Чумбарова-Лучинского в Архангельске. Автор — С. Н. Сюхин. Установлен в 2009 году.

Stepan Grigoryevich Pisakhov (Russian: Степан Григорьевич Писахов; 13 October [O.S. 25 March] 1879, Arkhangelsk – 3 May 1960, Arkhangelsk) was a Russian and Soviet artist, writer, oral storyteller, and ethnographer.

Biography[edit]

Stepan Pisakhov was born into a merchant family; at the same time his father was a craftsman – a jeweler and engraver. His mother came from a family of Old Believers. After completing his early schooling in Arkhangelsk, Pisakhov studied in the Baron Stieglitz’ Arts College in Petersburg. He continued his education as an artist in Paris and in a private Petersburg studio. Ilya Repin himself invited him to work in his studio. In 1899 Stepan Pisakhov participated in an art exhibition in Petersburg, and in 1907 his paintings were displayed in Rome, and in 1910 in his native Arkhangelsk; in 1912 he was awarded a silver medal at an art exhibition in Petersburg.

His grandmother’s brother, Grandpa Leontiy, was a professional folktale narrator, and from his early childhood the future writer lived amid the rich word-creation traditions of the Russian North. Stepan Pisakhov started composing and recounting his tales quite early, but rarely put them down on paper. The peculiarity of his texts, which were first and foremost intended for listening audiences, was conditioned by their spoken origin.

Only in 1924 were his tales from the Northern Munchausen cycle published in the collection On the Northern Dvina. In 1927 northern folktales recorded and commented upon by Stepan Pisakhov were published in the almanac “Sovetskaya Strana”. In 1938–1940 Pisakhov’s own tales (in two volumes) first saw the light in Arkhangelsk.

The geography of Pisakhov’s active creative scope stretched from Novaya Zemlya to Cairo. For an artist he had received myriad impressions from his travels as a young man in Italy, France, Turkey and Egypt. Yet his major focus, both as a writer and an artist, was his native North — its images, folklore and speech. Pisakhov explored the coastline of the White Sea, visited Novaya Zemlya, the waters of the Yugorsky Shar Strait that connects the Barents and Kara Seas, and took part in Arctic expeditions.

Most of his tales are set in the village of Uyma, a few kilometres upriver from Arkhangelsk. The protagonist and narrator of the tales, a Pomor peasant from Uyma, has the name of Semyon (Senya) Malina.

Pisakhov, along with Aleksandr Borisov and Tyko Vylka, is considered to be the founder of Russian Arctic painting, and initially his works were featured prominently in the Arkhangelsk Museum of Fine Arts. In 2008, the Stepan Pisakhov Museum was opened in Arkhangelsk, and his paintings were then transferred to this museum.^[1]

References[edit]

External links[edit]

• Biography of Stepan Pisakhov

Stepan Grigoryevich Pisakhov (Russian: Степан Григорьевич Писахов; 13 October [O.S. 25 March] 1879, Arkhangelsk – 3 May 1960, Arkhangelsk) was a Russian and Soviet artist, writer, oral storyteller, and ethnographer.

Biography[edit]

Stepan Pisakhov was born into a merchant family; at the same time his father was a craftsman – a jeweler and engraver. His mother came from a family of Old Believers. After completing his early schooling in Arkhangelsk, Pisakhov studied in the Baron Stieglitz’ Arts College in Petersburg. He continued his education as an artist in Paris and in a private Petersburg studio. Ilya Repin himself invited him to work in his studio. In 1899 Stepan Pisakhov participated in an art exhibition in Petersburg, and in 1907 his paintings were displayed in Rome, and in 1910 in his native Arkhangelsk; in 1912 he was awarded a silver medal at an art exhibition in Petersburg.

His grandmother’s brother, Grandpa Leontiy, was a professional folktale narrator, and from his early childhood the future writer lived amid the rich word-creation traditions of the Russian North. Stepan Pisakhov started composing and recounting his tales quite early, but rarely put them down on paper. The peculiarity of his texts, which were first and foremost intended for listening audiences, was conditioned by their spoken origin.

Only in 1924 were his tales from the Northern Munchausen cycle published in the collection On the Northern Dvina. In 1927 northern folktales recorded and commented upon by Stepan Pisakhov were published in the almanac “Sovetskaya Strana”. In 1938–1940 Pisakhov’s own tales (in two volumes) first saw the light in Arkhangelsk.

The geography of Pisakhov’s active creative scope stretched from Novaya Zemlya to Cairo. For an artist he had received myriad impressions from his travels as a young man in Italy, France, Turkey and Egypt. Yet his major focus, both as a writer and an artist, was his native North — its images, folklore and speech. Pisakhov explored the coastline of the White Sea, visited Novaya Zemlya, the waters of the Yugorsky Shar Strait that connects the Barents and Kara Seas, and took part in Arctic expeditions.

Most of his tales are set in the village of Uyma, a few kilometres upriver from Arkhangelsk. The protagonist and narrator of the tales, a Pomor peasant from Uyma, has the name of Semyon (Senya) Malina.

Pisakhov, along with Aleksandr Borisov and Tyko Vylka, is considered to be the founder of Russian Arctic painting, and initially his works were featured prominently in the Arkhangelsk Museum of Fine Arts. In 2008, the Stepan Pisakhov Museum was opened in Arkhangelsk, and his paintings were then transferred to this museum.^[1]

References[edit]

External links[edit]

• Biography of Stepan Pisakhov

Степан Григорьевич Писахов  — русский художник, писатель, этнограф, сказочник, преподаватель живописи.
Отец Степана, еврей Год Пейсах, мещанин Шкловского общества Могилёвской губернии, принял православие и стал Григорием Михайловичем Писаховым. Здесь он женился, записался в купеческую гильдию. Ирина Ивановна, мать Писахова, была дочерью писаря конторы над Архангельским портом Ивана Романовича Милюкова и его жены Хионии Васильевны. Хиония Васильевна была староверкой, «строга и правильна в вере». Брат бабушки, дед Леонтий, был профессиональным сказочником-рассказчиком. По словам самого Писахова: «Записывать сказки деда Леонтия никому в голову не приходило. Говорили о нём: большой выдумщик был, рассказывал всё к слову, всё к месту. На промысел деда Леонтия брали сказочником». Однако Степан его уже не застал.

Петрозаводский литературовед Юрий Дюжев писал, что душа художника и сказочника Степана Писахова формировалась под влиянием двух противоположных стихий: материнской старообрядческой веры и отцовской жаждой практического устроения на земле. Рос мальчик в атмосфере староверческих правил жизни. Знакомство с песнями, псалмами и духовными стихами, народной поэзией давало уму особое направление. Не удивительно, что герой Писахова может передвигать реки, ловить ветер. О причастности своей к «роду староверскому» Писахов никогда не забывал и в знак уважения к религиозным воззрениям своих предков написал с натуры этюд, а затем картину «Место сожжения протопопа Аввакума в Пустозёрск».

Отец пытался приучить мальчика к ювелирным и гравёрным делам. Когда вслед за старшим братом Павлом, художником-самоучкой, Степан потянулся к живописи, это не понравилось отцу, который внушал сыну: «Будь сапожником, доктором, учителем, будь человеком нужным, а без художника люди проживут». «Чтение преследовалось», — вспоминал Писахов. Тайком забирался под кровать с любимой книгой и там читал. Огромное впечатление произвела книга Сервантеса «Хитроумный идальго Дон Кихот Ламанчский». Она подогревала желание Писахова убежать из-под опеки отца.

В гимназию Писахов не попал (по возрасту), окончил всего лишь городское училище и то с запозданием. Бегство и странничество виделось ему единственным выходом из тисков домашней жизни, и после окончания городского училища в 1899 году он устремляется вначале на Соловки, потом поступил на лесозавод рубщиком («заработал за лето 50 руб.»). Потом — Казань, где он безуспешно пытался поступить в художественную школу. В 1902 года он уезжает в Петербург и поступает вольнослушателем в Художественное училище барона Штиглица (училище технического рисования и прикладного искусства). Наиболее способные ученики могли получить дополнительную подготовку по станковой живописи и ваянию. Преподаватели высоко оценили дарование Писахова, и он несколько лет занимался живописью под руководством академика Александра Новоскольцева. Брал он уроки живописи и вне училища.

Отец, смирившись с желанием сына выучиться на художника, деньги из Архангельска посылал, но немного, всего десять рублей в месяц. На получаемые из дома ежемесячные 10 рублей Писахов на протяжении 3-х лет влачит полуголодное существование, овладевая в училище профессией учителя рисования и художника-прикладника, а на занятиях в частных школах — живописью. О трудностях, которые он пережил в Петербурге, можно судить по названию воспоминаний, которые не завершил: «Ненаписанная книга. Голодная Академия». Но Писахов не унывал: много читал, ходил в музеи и театр.

Революционные события 1905 года не миновали и Писахова. За речь, произнёсенную им против самодержавия, Писахов, не закончивший курс обучения, из училища был исключён. Ему было запрещено учиться в России, а на учёбу за границей были нужны деньги. Не имея на руках диплома о праве занятия учительской должности (аттестат был выдан в 1936 году), лишённый всяческих источников существования, Писахов готов признать ошибочным свой выбор пути художника.

Он обращается к поиску «Божией правды», сначала у святынь Новгорода, а позднее, летом 1905 года — на арктическом Севере («мир только что создан»). Новая Земля, становище Малые Кармакулы. Не расставался с мольбертом. С сочувствием отнёсся к ненцам — добрым, наивным и бесхитростным обитателям Новой Земли. Писателя поразили их сказки про людей, «которые только любят и не знают ни вражды и ни злобы… Если они перестают любить, сейчас же умирают. А когда они любят, они могут творить чудеса». Один полярный исследователь написал: «Кто побывал в Арктике, тот становится подобен стрелке компаса — всегда поворачивается на Север». Только на Новую Землю Писахов плавал не менее 10 раз, последний в 1946 году. Поиск божественной «солнечной теплоты», которая могла бы возродить в человеке духовную природу, Писахов начинает в Арктике и продолжает осенью того же 1905 года в странах средиземноморья, куда попадает с толпой паломников. «Там, думал, увижу самое прекрасное на земле!» Осенью 1905 года попал в Иерусалим, остался без гроша. Был писарем у архиерея в Вифлееме. Получил разрешение у турецких властей — на право рисовать во всех городах Турции и Сирии. Потом Египет. Писахов был аскетически неприхотлив и верил в людей. В трудную минуту — выручали. На пароходе от ледяного ветра его укрыл буркой старый болгарин, в Александрии ограбили — русский эмигрант накормил, дал в долг.

Три зимы после путешествия на юг 1907—1909 годов Писахов провёл в Петербурге в мастерской художника Якова Гольдблата. Популярный в те годы модернизм почти не повлиял на Писахова (весьма скромная дань: «Сны» и «Церковь, путь к которой потерян»). Летом — Карское море, Печора, Пинега и Белое море. Из поездок по Пинеге и Печоре привез 2 цикла: «Северный лес» и «Старые избы». «Старые избы» — небольшая часть огромной работы, проделанной Писаховым для увековечения памятников северной архитектуры. Всё в сумрачных серо-коричневых тонах. К ним присоединяются и обширные этнографические зарисовки.

Почти целую зиму (1909—1910) занимался в Свободной академии художеств в Париже. Однако, проповедовавшееся в ней пренебрежение к реалистичному изображению жизни противоречило его мировоззрению[6]. В Риме, в Академии святого Луки, выставил свои работы, они потрясли зрителей серебряным сиянием («север даёт»). Вернулся домой в Архангельск. «Как будто глаза прополоскались! Где деревья, красивее наших берёз? … А летние ночи, полные света без теней — это так громадно по красоте…».

Самыми памятными поездками Писахов считал плавание в 1906 года по Карскому морю на корабле «Св. Фока», участие в 1914 года в поисках Георгия Седова, исследование земли саамов, присутствие при основании первых станций радиотелеграфа на Югорском Шаре, Маре-Сале и острове Вайгач. Всё увиденное запечатлел в пейзажах, которые выставлялись в Архангельске, Петербурге, Москве, Берлине, Риме. Очень любил бывать на Кий-острове.

В 1910 году в Архангельске проходила выставка «Русский Север». Писахов принял самое активное участие в организации её художественного отдела и выставил более двухсот своих картин. 60 работ Писахова были представлены на Царскосельской юбилейной выставке 1911 года, посвященной 200-летию Царского Села. В 1912 году за участие в выставке «Север в картинках» в Петербурге он получил Большую серебряную медаль. Его картины экспонируются на «Выставке трёх» (Якова Бельзена, Степана Писахова, Иеронима Ясинского) в Петербурге в 1914 году.

Художник был тогда в расцвете своих творческих сил. Возможно, на одной из этих выставок и произошел его разговор с Ильёй Репиным, о котором он упоминает в письме искусствоведу Михаилу Бабенчикову (1956 г.): «На выставке Илья Ефимович (Репин) хорошо отнёсся к моим работам. Ему особенно понравилась „Сосна, пережившая бури“ [утеряна]. Илья Ефимович уговаривал сделать большое полотно. Я бормотал что-то о размерах комнаты. „Знаю: холст на стене над кроватью, краски на кровати и до стены два шага. Ко мне в Пенаты. И места будет довольно, и краски можете не привозить“. Товарищи поздравляли, зависти не скрывали. А я … не поехал, боялся, что от смущения не будет силы работать». Скорее всего это было в Царском Селе, когда Репин работал над картиной «А. С. Пушкин на акте в лицее 8 января 1815 года».

Первая мировая война прервала художественную деятельность Писахова. В 1915 году он был призван в армию, служил ратником ополчения в Финляндии, а в 1916 году был переведен в Кронштадт. Здесь его застала Февральская революция. С первых дней работал в Кронштадтском Совете рабочих и солдатских депутатов, оформлял первомайскую демонстрацию (1917 год).

После демобилизации в 1918 году вернулся в Архангельск. Писахов берётся за перо. Впервые записывать свои рассказы Писахов стал ещё до революции по совету Иеронима Ясинского — писателя, журналиста, известного как редактор журналов «Беседа» и «Новое слово». Тогда эта попытка закончилась неудачей. Теперь Писахов решил попробовать свои силы в жанре очерков («Самоедская сказка» и «Сон в Новгороде»), где воссоздаёт портреты современников. Оба эти очерка были опубликованы в архангельской газете «Северное утро», которая издавалась поэтом-суриковцем и журналистом Максимом Леоновым.

3 мая в «Северном утре» был опубликован очерк девятнадцатилетнего Леонида Леонова под названием «Поэт Севера» с подзаголовком «У художника С. Г. Писахова». 21 июля в Архангельске городе открылась персональная выставка картин Писахова.

2 августа в Архангельск вошли интервенты. В числе народа, стоявшего на парадной пристани Архангельского порта, был и Степан Писахов.

В июле 1919 года Писахов стал автором эскиза знамени Дайеровской роты, сформированной из пленных красноармейцев и выпущенных на свободу заключённых.

В ноябре — декабре 1919 года в «Северном утре» были опубликованы три очерка Степана Писахова — «Первый день боя», «На фронте» и «В. Н. Давыдов на фронте». В них рассказывается о поездке Писахова к линии фронта в район Плесецка на поезде тяжёлой артиллерии «Деникин», о спокойной уверенности офицеров и солдат, противостоявших «красным», о выступлении артистов на передовой. Есть и такая фраза: «С разрешения капитана С-го я пустил снаряд к большевикам, встав на место стреляющего».

В ночь на 19 февраля 1920 года в Архангельск вступили части Красной Армии. Леонид Леонов сразу же покинул Архангельск, перебрался на юг России; Бориса Шергина пригласили в Москву в Институт детского чтения; Писахов же не в силах был покинуть родной дом и любимый Север.
Через много лет, когда он был уже известным сказочником и художником, нашлись люди, которые стали писать пасквили во все инстанции и способствовали тому, чтобы «белогвардейское» прошлое прочно укрепилось за Писаховым. Ему оставалось только одно — найти форму поведения, позволившую бы выжить и сохранить творческое лицо в новых условиях.

Начиная с весны 1920 года, сразу после изгнания белых, в Архангельске приступили к муниципализации домов, владельцами которых были лица, сотрудничавшие с прежним режимом или просто считавшиеся богатыми. Домовладельцам разрешалось оставить в личном пользовании лишь один дом из числа ранее имевшихся. Во владении Писаховых после смерти главы семейства, купца Григория Михайловича, находилось два дома: первый — на Троицком проспекте, второй — на Поморской улице. Первый дом сразу же перешёл в собственность города, а владельцами второго оставались Степан Григорьевич и Серафима Григорьевна. В 1921 году к ним без согласия хозяев подселили квартирантов, к тому же Писаховых не устраивал установленный горсоветом крайне низкий размер платы за наём.

В 1920-м, после окончательного установления в Архангельске советской власти, Писахов начинает активно работать. В 1920—1921 годах он подготовил 5 своих выставок. Губисполком поручает ему приведение в порядок музеев Архангельска. По заданию московского Музея Революции делает зарисовки мест боёв с интервентами на Севере, а для Русского музея — зарисовки памятников архитектуры на Мезени и Пинеге. Осенью 1920 года участвует в комплексной экспедиции в Большеземельскую тундру. В 1923 году Писахов ведёт сбор материалов для этнографической экспозиции Севера на первой Всесоюзной сельскохозяйственной и кустарно-промысловой выставке в Москве.

в 1924 году в сборнике «На Северной Двине» была опубликована первая сказка Писахова «Не любо — не слушай…». В 1927 году северные сказки в записи и с комментариями Писахова были опубликованы в альманахе «Советская страна». Сказки Писахова также публиковались в губернской газете «Волна» и краевой газете «Правда Севера».

В 1927 году его картина «Памятник жертвам интервенции на о. Иоканьга» занимала центральное место на всесоюзной выставке «10 лет Октября», за неё он был премирован персональной выставкой, состоявшейся через год в Москве. Две его картины были приобретены ВЦИКом и помещены в кабинете Михаила Калинина.

Но повседневная жизнь Писахова по-прежнему остаётся неустроенной. Денег не хватало. Писахов берётся за преподавание живописи, которое многие годы было для него основным источником дохода.

Несмотря на то, что Писахов более всего известен своими сказками, ни пробиться на страницы столичных журналов, ни опубликовать их отдельной книгой ему долгое время не удавалось. Лишь в 1935 году он сумел опубликовать несколько своих сказок в журнале «30 дней». Они вышли в 5 номере журнала под заголовком «Мюнхаузен из деревни Уйма». Теперь Писахов уже не терзался сомнениями по поводу «писать или бросить». «Когда сказки стали появляться в „30 дней“, меня как подхлестнуло». За короткое время (1935—1938 годы) этот популярный журнал Союза писателей опубликовал более 30-ти сказок Писахова. Публикации в «30 дней» ускорили издание первой книги Писахова, которая вышла в Архангельске в 1938 году.

В 1939 году, когда Степану Григорьевичу уже было 60 лет, его приняли в Союз советских писателей. Принятие в союз писателей происходило необычно: Л. И. Лагин вспоминал: когда на заседании приёмной комиссии Александр Фадеев вслух читал писаховские сказки, «его чтение время от времени прерывалось дружным смехом остальных участников этого необычайного заседания». При этом Анна Караваева всё время порывалась отобрать книгу у Фадеева, так что они «читали вперемежку, с видимой неохотой уступая друг другу очередь».

А вскоре появилась и вторая книга (1940). В две эти книги вошло 86 сказок. В 1940 году «Литературная газета» опубликовала материалы обсуждения сказок Писахова на конференции писателей.

Писахов мечтал о выходе книги в Москве. В 1939—1940 годах в Москве, в Государственном издательстве художественной литературы подготовили книгу его сказок, но издать не успели — началась война, и книга так и осталась в рукописи, но она так и осталась в рукописи.

Годы войны Писахов провёл в Архангельске, разделяя со своими земляками все невзгоды тыловой жизни. Часто вместе с другими литераторами был желанным гостем в госпиталях. Из письма Александру Вьюркову — московскому писателю, постоянному корреспонденту С. Г. Писахова в 1940-е годы: «Время не ждёт, стукнуло 65. Была собрана юбилейная комиссия. Надо было подписать отношение в Москву для утверждения о разрешении юбилея. … Кому надо было подписать… — отменил. Просто запретил! И всё. Даже учительской пенсии нет, даже возрастной нет. Живу перевёртываюсь… Порой хочется жить. Хочется дождаться конца погани — фашистов. На мне одежда расползается. Пальто донашиваю отцовское!… А я ещё тяну, все ещё как-то нахожу возможность оплатить обед, штопать одежду, утешаюсь мыслями: вычеркнуть юбилей смогли — вычеркнуть меня из существования могут. Вычеркнуть мои работы — картины, сказки… Врут-с! Не вычеркнуть!»

После войны Писахов приносит в Архангельское издательство рукопись, состоящую из ста написанных им сказок. Её «два года перечитывали…» и наконец отобрали девять сказок. Эту маленькую книжечку, опубликованную в 1949 году, Писахов отослал Илье Эренбургу с просьбой «помочь подтолкнуть в издании мои сказки».

За несколько дней до 70-летнего юбилея Писахов получил предложение от музея Арктического института продать записи, черновики, зарисовки, а также все картины, которые он хранил у себя дома. «Очень похоже это предложение на похоронную. Взялся за перо, переписал часть начатого, взял кисти — слушаются… Ещё „надежды питают“. Авось, и повернётся хорошее ко мне».

Лишь в 1957 году в издательстве «Советский писатель» появилась первая «московская» книга Писахова, выразительно оформленная художником Иваном Кузнецовым. К писателю приходит всесоюзная известность.

В последние годы жизни Писахов не любил говорить о возрасте: «Я привык быть под „стеклянным колпаком“. Это удобно: в гололедицу поддерживают, в трамвай подсаживают. На вопрос, который год, — говорю: в субботу будет 500!» (Из письма прозаику Александру Зуеву от 2 сентября 1959 г.).

80-летие со дня рождения широко отмечают в Архангельске. Центральные и местные издания публикуют статьи о «северном волшебнике слова».

Полушутя-полусерьёзно Степан Григорьевич не раз говорил, что собирается отметить не только вековой юбилей, но и непременно дожить до 2000 года. Об этом он написал последнюю свою сказку, которую «рассказывал» своим адресатам в письмах 1959 года. Майским днём 1960 года его не стало. Похоронен на Ильинском кладбище Архангельска.

Большая часть жизни Степана Писахова была отдана живописи. Рисовать Писахов начал еще в раннем детсте. Писахов обучался в Училище технического рисования барона Штиглица, посещал частной студии Якова Гольдблата, занимался у итальянских мастеров, совершенствовал свое мастерство в Свободной академии в Париже. Таким образом, он был знаком с художественной жизнью Петербурга и европейских культурных центров. Но главной темой работ Степана Писахова оставался Русский Север.

В творчестве Писахова Русский Север характернее всего отражён в беломорских пейзажах, большинство из которых было написано на Кий-острове близ Онеги, куда художник выезжал в 1910-е годы почти ежегодно на несколько месяцев. Бывал он там и позднее, в конце 1940-х годов, будучи уже в преклонном возрасте.

В его картинах беломорского цикла — ощущение бесконечности мироздания. Природа раскрывается перед человеком, сливается с его существом. Картины просты по сюжету: камни, берег моря, сосны, среди которых выделяется одна — высокая и сильная. Особый свет: серебристый зимой и золотисто-жемчужный летом. Удивляет умение показать бесчисленное множество оттенков белого.

Возможно именно потому, что Писахов в разное время года, суток, в разные годы жизни так часто повторял один и тот же мотив, он и сумел создать запоминающийся образ северного пейзажа, который часто называли «писаховские сосенки».

Зимние пейзажи Писахова создают особенно лиричный образ серебристой русской зимы, как на картине «Туман надвигается» (1911). Художник лепит форму пастозным мазком, живописно передавая характер гнущихся под тяжестью снега ветвей. Работа сдержанна по цвету, красочная гармония картины основана на сочетании холодных, сероватых оттенков снега с жемчужным небом.

Иногда художник пытается отобразить и то новое, что вошло в жизнь советской Арктики: радиостанции на Новой Земле, памятник Ленину на мысе Желания. Но в художественном отношении новоземельские пейзажи Писахова 1930-х годов слабее его ранних работ.

Основным заработком Писахова до войны и после войны были уроки рисования. Почти четверть века проработал он в школах Архангельска. Преподавать рисование начал в 1928 году Работал в третьей, шестой и пятнадцатой школах. В автобиографии, датированной 23 октября 1939 года, он писал: «Мои ученики без добавочной художественной подготовки поступали в художественные вузы, что считаю тоже своей наградой».

Из воспоминаний его бывшего ученика, художника-графика Юрия Данилова: «Прежде всего, человек необыкновенный, с необыкновенным багажом знаний, с необыкновенной щедростью отдачи всего, что знал и умел, с необыкновенной добротой». Они познакомились, когда Юра был учеником 6-й архангельской школы, где Писахов преподавал рисование. Разглядев в Юре дарование на уроках рисования, Писахов пригласил его в студию, которую открыл у себя в мастерской. После войны Юрий Данилов поступил в Академию художеств на архитектурный факультет. И только приехал в родной Архангельск — встретил на улице Писахова. Степан Григорьевич тут же предложил Данилову проиллюстрировать свою книжку сказок. То ли хотел помочь материально вчерашнему фронтовику, то ли подталкивал своего ученика, студента архитектурного факультета, на художественную стезю. Как бы то ни было, книжка вышла в 1949 году и стала первым опытом Данилова в иллюстрации.

Писахов сам никогда не иллюстрировал свои сказки. А чужим иллюстрациям от души радовался. Считал, что каждый имел право на своё прочтение его сказок. Этим он и дорожил. Десятки художников их оформляли, почти у каждого есть находки.

Впервые записывать свои рассказы Писахов стал ещё до революции по совету Иеронима Ясинского. Тогда эта попытка закончилась неудачей. Затем Писахов решил попробовать свои силы в жанре очерков («Самоедская сказка» и «Сон в Новгороде»), где воссоздаёт портреты современников.

дин заезжий спросил, с какого года я живу
в Архангельске. Секрет не велик. Я сказал:
– С 1879 года.
– Скажите, сколько домов было раньше в
Архангельске?
Что-то небрежно-снисходительное было в
тоне, в вопросе. Я в тон заезжему дал
ответ:
– Раньше стоял один столб, на столбе доска
с надписью: «Архангельск». Народ ютился
кругом столба. Домов не было, о них и не
знали. Одни хвойными ветками прикрывались,
другие в снег зарывались, зимой в звериные
шкуры завёртывались. У меня был медведь.
Утром я вытряхивал медведя из шкуры, сам
залезал в шкуру. Тепло ходить в медвежьей
шкуре, и мороз – дело постороннее. На ночь
шкуру медведю отдавал…
Можно было сказку сплести. А заезжий готов
верить. Он попал в «дикий север». Ему
хотелось полярных впечатлений. Оставил я
заезжего додумывать: каким был город без
домов.
Известность Степан Писахов снискал как автор изумительных, оригинальных сказок. «Рассказывать свои сказки я начал давно. Часто импровизировал и очень редко записывал. Первая сказка „Ночь в библиотеке“ мной была написана, когда мне было 14 лет». Первая его опубликованная сказка «Не любо — не слушай…» появилась в 1924 году в сборнике «На Северной Двине», издаваемом архангельским обществом краеведения. По своему характеру она так отличалась от традиционного фольклора, что составители сборника пустили её в печать без подзаголовка. Писахов решился дать сказку в сборник по совету Бориса Шергина и Анны Покровской, сотрудников московского Института детского чтения. Их поддержка помогла Писахову найти свой путь в литературе.

Писахов сразу нашёл удачный образ рассказчика — Сеня Малина из деревни Уйма, от лица которого и повёл повествование в своих сказках. По словам Писахова: «С Сеней Малиной я познакомился в 1928 году. Жил Малина в деревне Уйме, в 18 километрах от города. Это была единственная встреча. Старик рассказывал о своем тяжёлом детстве. На прощанье рассказал, как он с дедом „на корабле через Карпаты ездил“ и „как собака Розка волков ловила“. Умер Малина, кажется, в том же 1928 году. Чтя память безвестных северных сказителей — моих сородичей и земляков, — я свои сказки веду от имени Сени Малины».

Сказки Писахова — это продукт индивидуального писательского творчества. У чудес в сказках Писахова иная природа, чем у чудес народных сказок. Они порождены писательской фантазией и вполне мотивированы, хотя мотивировка эта не реалистична, а фантастична.

Писахов-сказочник не похож на Писахова-художника. Если как живописец он стремится как можно точнее запечатлеть открывшуюся ему красоту мира и строго следует собственному требованию: «Только правда. Ничего добавлять не надо», то, создавая сказки, даёт волю своему богатейшему воображению, реализует с детства жившую в нём потребность в сочинительстве: «Фантастика — мир другой. Всё крутится узором». «В сказках не надо сдерживать себя — врать надо вовсю», — утверждал писатель, понимая, что никаких строгих канонов у литературной сказки нет и быть не может.

Один из излюбленных приёмов Писахова — материализация природных явлений (слова застывают льдинками на морозе, северное сияние дергают с неба и сушат т.д.) становится толчком для развития авторской фантазии во многих сказках. Это во многом определяет тот особый юмор, который так характерен для сказок Писахова: все, о чём говорится в них, вполне может быть, если в самом начале допустить существование таких овещественных явлений. У Писахова видим в сказках вполне современные реалии: женщина требует от мужа, чтобы тот отправил её в город «на короткой волне», а муж склонен отправить её на «волне длинной», как более ему подходящей; в др. сказке медведь говорит по телефону.

Перу Степана Григорьевича принадлежат также интересные путевые очерки, рассказывающие об освоении Арктики, об экспедициях в Заполярье, заметки, дневники, опубликованные в большинстве своём после смерти писателя.

Писахов был чрезвычайно интересной личностью. Знаменитые литераторы, приезжая в этот город, непременно заходили в деревянный двухэтажный дом на улице Поморской, в котором жил писатель. Сам Писахов говорил, что для приезжих он стал обязательным «объектом» посещения при знакомстве с Архангельском: «Сначала осматривают Архангельск, потом меня». Дети воспринимали Степана Григорьевича как живого персонажа из сказки.

Интересующимся его жизнью, Степан Григорьевич, как правило, рассказывал о себе одно и то же, но зато давал факты эффектные, поражающие необычностью. Перекочёвывая из одного очерка в другой, они придавали образу сказочника особую колоритность. Большинство ранних работ о Писахове написано его собратьями по перу — писателями и журналистами. Писатель Илья Бражнин, который уехал из Архангельска в 1922 году, пишет, что Писахов уже тогда «был живой исторической достопримечательностью Архангельска». Борис Пономарёв, журналист, историк северной литературы, который был знаком с Писаховым более четверти века, признавался, что помнит его только таким.

Биограф Степана Писахова Ирина Пономарёва, которая общалась со многими людьми, хорошо помнящими Писахова, отмечала: «Каждому Казалось, что он может рассказать о нём много. Все начинали рассказывать с большой охотой и даже с энтузиазмом. К удивлению рассказчиков, их повествование оказывалось хоть и живописным, но кратким».

При этом никто из друзей Писахова не описал его молодым. А ведь до революции Писахов выглядел иначе: невысокого роста крепкий и здоровый мужчина, выглядевший моложе своего возраста, всегда чисто выбритый и опрятно одетый. Учёба в Петербурге, знакомство с художественными коллекциями России, Франции, Италии, богатейшие впечатления от путешествий по Средней Азии и арабскому Востоку — всё это вылепило фигуру яркого, образованного, умного и наблюдательного интеллигента.

К 1922 году Писахов резко меняет свой облик, манеру поведения, стиль общения с окружающими. Он надевает карнавальную маску бахаря-сказочника: отращивает бороду, появляется на людях в поношенной одежде и старомодной шляпе, осваивает лексику простонародья. Кроме того, за стариковской внешностью легче было спрятать бедность, от которой он страдал смолоду, скрыть стеснительность, неровности характера, иногда чересчур вспыльчивого. Он выбрал образ старика, чудака, человека со странностями и тем самым сохранил за собой право на озорство, непосредственность в словах и делах.

Степан Григорьевич Писахов
Имя при рождении	Степан Григорьевич Писахов
Дата рождения	13(25) октября (b) 1879 (b)
Место рождения	Архангельск (b) , Российская империя (b)
Дата смерти	3 мая (b) 1960 (b) (80 лет)
Место смерти	Архангельск (b) , РСФСР (b) , СССР (b)
Страна	Российская империя (b)  СССР (b)
Учёба	Санкт-Петербургская художественно-промышленная академия имени А. Л. Штиглица (b)
Медиафайлы на Викискладе

Степа́н Григо́рьевич Писа́хов (13 (25) октября (b)  1879 (b) , Архангельск (b)  — 3 мая (b) 1960 (b) , там же) — русский писатель (b) , этнограф (b) , сказочник (b) и художник (b) , преподаватель живописи. Известен главным образом историями из жизни поморов (b) .

Биография

Детские годы

Отец писателя, еврей Год Пейсах, мещанин Шкловского общества Могилёвской губернии (b) , крестился в православие (b) и стал Григорием Михайловичем Писаховым. Отчество Михайлович он получил от крёстного отца — архангельского мещанина Михаила Прохорова. В Архангельске Григорий Писахов женился, записался в купеческую гильдию. Ирина Ивановна, мать Степана, была дочерью писаря конторы над Архангельским портом Ивана Романовича Милюкова и его жены Хионии Васильевны. Хиония Васильевна была староверкой (b) , «строга и правильна в вере». Брат бабушки, дед Леонтий, был профессиональным сказочником-рассказчиком. По словам самого Писахова: «Записывать сказки деда Леонтия никому в голову не приходило. Говорили о нём: большой выдумщик был, рассказывал всё к слову, всё к месту. На промысел деда Леонтия брали сказочником». Однако Степан его уже не застал.

В фонде Архангельской духовной консистории в метрической книге Рождественской церкви Архангельска на 1879 год написано: «13 окт. 1879 г. у мещанина Григория Михайловича Писахова и законной его жены Ирины Ивановны родился сын Степан». Крестили Степана Писахова в Рождественской церкви, что стояла неподалёку от перекрёстка Троицкого проспекта и улицы Поморской (b) ^[1].

Согласно материалам Первой Всероссийской переписи населения 1897 (b) года, в семье 49-летнего купца были жена Ирина Ивановна, 45 лет, сын Степан 17 лет и дочери Таисья, Серафима и Евпраксинья, соответственно 18, 13 и 11 лет (старший сын, Павел, в переписи не указывался: к тому времени он сбежал в Америку). Своё основное занятие купец определил как «Золотых и серебряных дел мастерство», а побочное — «торговля разными хозяйственными принадлежностями». Это означало, что Григорий Михайлович имел ювелирную мастерскую и небольшой магазин. В семье купца работали три человека прислуги: экономка, кучер (b) и кухарка. Кроме того, Григорий Писахов содержал подмастерье и одного ученика.

Петрозаводский литературовед Юрий Дюжев (b) писал, что душа художника и сказочника Степана Писахова формировалась под влиянием двух противоположных стихий: материнской старообрядческой (b) веры и отцовской жаждой практического устроения на земле. Рос мальчик в атмосфере староверческих правил жизни. Знакомство с песнями, псалмами (b) и духовными стихами (b) , народной поэзией давало уму особое направление. Не удивительно, что герой Писахова может передвигать реки, ловить ветер^[2]. О причастности своей к «роду староверскому» Писахов никогда не забывал и в знак уважения к религиозным воззрениям своих предков написал с натуры этюд, а затем картину «Место сожжения протопопа Аввакума (b) в Пустозерске (b) ».

Отец пытался приучить мальчика к ювелирным и граверным делам. Когда вслед за старшим братом Павлом, художником-самоучкой, Степан потянулся к живописи, это не понравилось отцу, который внушал сыну: «Будь сапожником, доктором, учителем, будь человеком нужным, а без художника люди проживут»^[3]. «Чтение преследовалось», — вспоминал Писахов. Тайком мальчик забирался под кровать с любимой книгой и там читал. Огромное впечатление на него произвела книга Сервантеса (b) «Хитроумный идальго Дон Кихот Ламанчский (b) ». Она подогревала желание Писахова убежать из-под опеки отца.

Самостоятельная жизнь

В гимназию Писахов не попал (по возрасту), окончил всего лишь городское училище и то с запозданием. Бегство и странничество виделось ему единственным выходом из тисков домашней жизни, и после окончания городского училища в 1899 году (b) он устремляется вначале на Соловки (b) , потом поступил на лесозавод рубщиком («заработал за лето 50 руб.»). Потом — Казань (b) , где он безуспешно пытался поступить в художественную школу. В 1902 года (b) он уезжает в Петербург (b) и поступает вольнослушателем в Художественное училище барона Штиглица (b) (училище технического рисования и прикладного искусства). Наиболее способные ученики могли получить дополнительную подготовку по станковой живописи и ваянию. Преподаватели высоко оценили дарование Писахова, и он несколько лет занимался живописью под руководством академика Александра Новоскольцева (b) . Брал он уроки живописи и вне училища.

Отец, смирившись с желанием сына выучиться на художника, деньги из Архангельска посылал, но немного, всего десять рублей в месяц^[1]. На получаемые из дома ежемесячные 10 рублей Писахов на протяжении 3-х лет влачит полуголодное существование, овладевая в училище профессией учителя рисования и художника-прикладника, а на занятиях в частных школах — живописью. О трудностях, которые он пережил в Петербурге, можно судить по названию воспоминаний, которые не завершил: «Ненаписанная книга. Голодная Академия». Но Писахов не унывал: много читал, ходил в музеи и театр.

Революционные события 1905 года (b) не миновали и Писахова. За речь, произнёсенную им против самодержавия, Писахов, не окончивший курс обучения, из училища был исключён. Ему было запрещено учиться в России, а на учёбу за границей были нужны деньги. Не имея на руках диплома о праве занятия учительской должности (аттестат ему был выдан лишь в 1936 году (b) ), лишённый всяческих источников существования, Писахов готов был признать ошибочным свой выбор пути художника.

Путешествия. Поиски

Он обращается к поиску «Божией правды», сначала у святынь Новгорода (b) , а позднее, летом 1905 года (b)  — на арктическом Севере — Новая Земля (b) , становище Малые Кармакулы (b) («мир только что создан»). Не расставался с мольбертом (b) . С сочувствием отнёсся к ненцам (b)  — добрым, наивным и бесхитростным обитателям Новой Земли. Писателя поразили их сказки про людей, «которые только любят и не знают ни вражды и ни злобы… Если они перестают любить, сейчас же умирают. А когда они любят, они могут творить чудеса». Один полярный исследователь написал: «Кто побывал в Арктике, тот становится подобен стрелке компаса — всегда поворачивается на Север»^[3]. Только на Новую Землю Писахов плавал не менее 10 раз, последний в 1946 году (b) . Поиск божественной «солнечной теплоты», которая могла бы возродить в человеке духовную природу, Писахов начинает в Арктике и продолжает осенью того же 1905 года в странах Средиземноморья (b) , куда попадает с толпой паломников. «Там, думал, увижу самое прекрасное на земле!» Осенью 1905 года попал в Иерусалим (b) , остался без гроша. Был писарем у архиерея в Вифлееме (b) . Получил разрешение у турецких властей — на право рисовать во всех городах Турции (b) и Сирии (b) . Потом Египет (b) . Писахов был аскетически неприхотлив и верил в людей. В трудную минуту — выручали. На пароходе от ледяного ветра его укрыл буркой старый болгарин, в Александрии (b) ограбили — русский эмигрант накормил, дал в долг.

Три зимы после путешествия на юг 1907 (b) —1909 годов (b) Писахов провёл в Петербурге в мастерской художника Якова Гольдблата (b) . Популярный в те годы модернизм (b) почти не повлиял на Писахова (весьма скромная дань: «Сны» и «Церковь, путь к которой потерян»). Летом — Карское море (b) , Печора (b) , Пинега (b) и Белое море (b) . Из поездок по Пинеге и Печоре привез 2 цикла: «Северный лес» и «Старые избы». «Старые избы» — небольшая часть огромной работы, проделанной Писаховым для увековечения памятников северной архитектуры. Всё в сумрачных серо-коричневых тонах. К ним присоединяются и обширные этнографические зарисовки.

Почти целую зиму (1909—1910) занимался в Свободной академии художеств в Париже (b) . Однако, проповедовавшееся в ней пренебрежение к реалистичному изображению жизни противоречило его мировоззрению^[4]. В Риме (b) , в Академии святого Луки (b) , выставил свои работы, они потрясли зрителей серебряным сиянием («север даёт»). Вернулся домой в Архангельск. «Как будто глаза прополоскались! Где деревья, красивее наших берёз? … А летние ночи, полные света без теней — это так громадно по красоте…»^[5].

Самыми памятными поездками Писахов считал плавание в 1906 года (b) по Карскому морю на корабле «Св. Фока (b) », участие в 1914 года (b) в поисках Георгия Седова (b) , исследование земли саамов (b) , присутствие при основании первых станций радиотелеграфа на Югорском Шаре (b) , Марре-Сале (b) и острове Вайгач (b) . Всё увиденное запечатлел в пейзажах (b) , которые выставлялись в Архангельске, Петербурге, Москве (b) , Берлине (b) , Риме. Очень любил бывать на Кий-острове (b) .

Первые выставки. Признание

В 1910 году в Архангельске проходила выставка «Русский Север». Писахов принял самое активное участие в организации её художественного отдела и выставил более двухсот своих картин. 60 работ Писахова были представлены на Царскосельской юбилейной выставке 1911 года, посвящённой 200-летию Царского Села (b) . В 1912 году (b) за участие в выставке «Север в картинках» в Петербурге он получил Большую серебряную медаль. Его картины экспонируются на «Выставке трёх» (Якова Бельзена (b) , Степана Писахова, Иеронима Ясинского (b) ) в Петербурге в 1914 году.

Художник был тогда в расцвете своих творческих сил. Возможно, на одной из этих выставок и произошел его разговор с Ильёй Репиным (b) , о котором он упоминает в письме искусствоведу Михаилу Бабенчикову (b) (1956 г.): «На выставке Илья Ефимович (Репин) хорошо отнёсся к моим работам. Ему особенно понравилась „Сосна, пережившая бури“ [утеряна]. Илья Ефимович уговаривал сделать большое полотно. Я бормотал что-то о размерах комнаты. „Знаю: холст на стене над кроватью, краски на кровати и до стены два шага. Ко мне в Пенаты. И места будет довольно, и краски можете не привозить“. Товарищи поздравляли, зависти не скрывали. А я … не поехал, боялся, что от смущения не будет силы работать». Скорее всего это было в Царском Селе, когда Репин работал над картиной «А. С. Пушкин на акте в лицее 8 января 1815 года».

Писахов в годы Первой мировой и Гражданской войн и интервенции

Первая мировая война (b) прервала художественную деятельность Писахова. В 1915 году (b) он был призван в армию, служил ратником ополчения в Финляндии (b) , а в 1916 году (b) был переведён в Кронштадт (b) . Здесь его застала Февральская революция (b) . С первых дней работал в Кронштадтском Совете рабочих и солдатских депутатов (b) , оформлял первомайскую демонстрацию (b) 1917 года.

После демобилизации в 1918 году (b) вернулся в Архангельск. Писахов берётся за перо. Впервые записывать свои рассказы Писахов стал ещё до революции по совету Иеронима Ясинского — писателя, журналиста, известного как редактор журналов «Беседа» и «Новое слово». Тогда эта попытка закончилась неудачей. Теперь Писахов решил попробовать свои силы в жанре очерков («Самоедская сказка» и «Сон в Новгороде»), где воссоздаёт портреты современников. Оба эти очерка были опубликованы в архангельской газете «Северное утро (b) », которая издавалась поэтом-суриковцем (b) и журналистом Максимом Леоновым (b) .

3 мая в «Северном утре» был опубликован очерк девятнадцатилетнего Леонида Леонова (b) под названием «Поэт Севера» с подзаголовком «У художника С. Г. Писахова». 21 июля в Архангельске городе открылась персональная выставка картин Писахова.

2 августа в Архангельск вошли интервенты (b) . В числе народа, стоявшего на парадной пристани Архангельского порта, был и Степан Писахов.

В июле 1919 года Писахов стал автором эскиза знамени Дайеровской роты, сформированной из пленных красноармейцев и выпущенных на свободу заключённых^[2].

В ноябре — декабре 1919 года в «Северном утре» были опубликованы три очерка Степана Писахова — «Первый день боя», «На фронте» и «В. Н. Давыдов на фронте». В них рассказывается о поездке Писахова к линии фронта в район Плесецка (b) на поезде тяжёлой артиллерии «Деникин», о спокойной уверенности офицеров и солдат, противостоявших «красным», о выступлении артистов на передовой. Есть и такая фраза: «С разрешения капитана С-го я пустил снаряд к большевикам, встав на место стреляющего»^[2].

В ночь на 19 февраля (b) 1920 года (b) в Архангельск вступили части Красной Армии (b) . Леонид Леонов сразу же покинул Архангельск, перебрался на юг России; Бориса Шергина пригласили в Москву в Институт детского чтения (b) ; Писахов же не в силах был покинуть родной дом и любимый Север^[6].

Через много лет, когда он был уже известным сказочником и художником, нашлись люди, которые стали писать пасквили во все инстанции и способствовали тому, чтобы «белогвардейское» прошлое прочно укрепилось за Писаховым. Ему оставалось только одно — найти форму поведения, позволившую бы выжить и сохранить творческое лицо в новых условиях^[6].

1920—1940-е годы

Начиная с весны 1920 года, сразу после изгнания белых, в Архангельске приступили к муниципализации домов, владельцами которых были лица, сотрудничавшие с прежним режимом или просто считавшиеся богатыми. Домовладельцам разрешалось оставить в личном пользовании лишь один дом из числа ранее имевшихся. Во владении Писаховых после смерти главы семейства, купца Григория Михайловича, находилось два дома: первый — на Троицком проспекте, второй — на Поморской улице. Первый дом сразу же перешёл в собственность города, а владельцами второго оставались Степан Григорьевич и Серафима Григорьевна. В 1921 году к ним без согласия хозяев подселили квартирантов, к тому же Писаховых не устраивал установленный горсоветом крайне низкий размер платы за наём^[7].

В 1920-м, после окончательного установления в Архангельске советской власти, Писахов начинает активно работать. В 1920—1921 годах он подготовил 5 своих выставок. Губисполком (b) поручает ему приведение в порядок музеев Архангельска. По заданию московского Музея Революции (b) делает зарисовки мест боёв с интервентами на Севере, а для Русского музея (b)  — зарисовки памятников архитектуры на Мезени (b) и Пинеге (b) . Осенью 1920 года участвует в комплексной экспедиции в Большеземельскую тундру (b) . В 1923 году (b) Писахов ведёт сбор материалов для этнографической экспозиции Севера на первой Всесоюзной сельскохозяйственной и кустарно-промысловой выставке (b) в Москве.

В 1924 году (b) в сборнике «На Северной Двине» была опубликована первая сказка Писахова «Не любо — не слушай…». В 1927 году северные сказки в записи и с комментариями Писахова были опубликованы в альманахе «Советская страна»^[8]. Сказки Писахова также публиковались в губернской газете «Волна» и краевой газете «Правда Севера (b) ».

В 1927 году (b) его картина «Памятник жертвам интервенции на о. Иоканьга (b) » занимала центральное место на всесоюзной выставке «10 лет Октября», за неё он был премирован персональной выставкой, состоявшейся через год в Москве. Две его картины были приобретены ВЦИКом (b) и помещены в кабинете Михаила Калинина (b) .

Но повседневная жизнь Писахова по-прежнему остаётся неустроенной. Денег не хватало. Писахов берётся за преподавание живописи, которое на многие годы стало для него основным источником дохода.

Несмотря на то, что Писахов более всего известен своими сказками, ему ни пробиться на страницы столичных журналов, ни опубликовать их отдельной книгой долгое время не удавалось. Лишь в 1935 году (b) он сумел опубликовать несколько своих сказок в журнале «30 дней (b) ». Они вышли в 5 номере журнала под заголовком «Мюнхаузен из деревни Уйма (b) ». Теперь Писахов уже не терзался сомнениями по поводу «писать или бросить». «Когда сказки стали появляться в „30 дней“, меня как подхлестнуло». За короткое время (1935 (b) —1938 годы (b) ) этот популярный журнал Союза писателей опубликовал более 30-ти сказок Писахова. Публикации в «30 дней» ускорили издание первой книги Писахова, которая вышла в Архангельске в 1938 году (b) .

В 1939 году (b) , когда Степану Григорьевичу уже было 60 лет, его приняли в Союз советских писателей (b) . Принятие в союз писателей происходило необычно^[9]: Л. И. Лагин вспоминал: когда на заседании приёмной комиссии Александр Фадеев (b) вслух читал писаховские сказки, «его чтение время от времени прерывалось дружным смехом остальных участников этого необычайного заседания». При этом Анна Караваева (b) всё время порывалась отобрать книгу у Фадеева, так что они «читали вперемежку, с видимой неохотой уступая друг другу очередь»^[2].

А вскоре появилась и вторая книга (1940 (b) ). В две эти книги вошло 86 сказок. В 1940 году «Литературная газета (b) » опубликовала материалы обсуждения сказок Писахова на конференции писателей^[8].

Писахов мечтал о выходе книги в Москве. В 1939—1940 годах в Москве, в Государственном издательстве художественной литературы подготовили книгу его сказок, но издать не успели — началась война, и книга так и осталась в рукописи^[2].

Годы войны Писахов провёл в Архангельске, разделяя со своими земляками все невзгоды тыловой жизни. Часто вместе с другими литераторами был желанным гостем в госпиталях. Из письма Александру Вьюркову (b)  — московскому писателю, постоянному корреспонденту С. Г. Писахова в 1940-е (b) годы: «Время не ждёт, стукнуло 65. Была собрана юбилейная комиссия. Надо было подписать отношение в Москву для утверждения о разрешении юбилея. … Кому надо было подписать… — отменил. Просто запретил! И всё. Даже учительской пенсии нет, даже возрастной нет. Живу перевёртываюсь… Порой хочется жить. Хочется дождаться конца погани — фашистов. На мне одежда расползается. Пальто донашиваю отцовское!… А я ещё тяну, все ещё как-то нахожу возможность оплатить обед, штопать одежду, утешаюсь мыслями: вычеркнуть юбилей смогли — вычеркнуть меня из существования могут. Вычеркнуть мои работы — картины, сказки… Врут-с! Не вычеркнуть!»

После войны Писахов приносит в Архангельское издательство рукопись, состоящую из ста написанных им сказок. Её «два года перечитывали…» и наконец отобрали девять сказок. Эту маленькую книжечку, опубликованную в 1949 году, Писахов отослал Илье Эренбургу (b) с просьбой «помочь подтолкнуть в издании мои сказки».

Последние годы жизни

За несколько дней до 70-летнего юбилея Писахов получил предложение от музея Арктического института (b) продать записи, черновики, зарисовки, а также все картины, которые он хранил у себя дома. «Очень похоже это предложение на похоронную. Взялся за перо, переписал часть начатого, взял кисти — слушаются… Ещё „надежды питают“. Авось, и повернётся хорошее ко мне»^[10].

Лишь в 1957 году (b) в издательстве «Советский писатель (b) » появилась первая «московская» книга Писахова, выразительно оформленная художником Иваном Кузнецовым (b) ^[2]. К писателю приходит всесоюзная известность.

В последние годы жизни Писахов не любил говорить о возрасте: «Я привык быть под „стеклянным колпаком“. Это удобно: в гололедицу поддерживают, в трамвай подсаживают. На вопрос, который год, — говорю: в субботу будет 500!» (Из письма прозаику Александру Зуеву от 2 сентября (b) 1959 (b)  г.).

80-летие со дня рождения широко отмечают в Архангельске. Центральные и местные издания публикуют статьи о «северном волшебнике слова».

Полушутя-полусерьёзно Степан Григорьевич не раз говорил, что собирается отметить не только вековой юбилей, но и непременно дожить до 2000 года (b) ^[10]. Об этом он написал последнюю свою сказку, которую «рассказывал» своим адресатам в письмах 1959 года. Майским днём 1960 года (b) его не стало. Похоронен на Ильинском кладбище (b) Архангельска.

Живопись

Большая часть жизни Степана Писахова была отдана живописи. Рисовать Писахов начал ещё в раннем детстве. Писахов обучался в Училище технического рисования барона Штиглица, посещал частной студии Якова Гольдблата, занимался у итальянских мастеров, совершенствовал своё мастерство в Свободной академии в Париже. Таким образом, он был знаком с художественной жизнью Петербурга и европейских культурных центров. Но главной темой работ Степана Писахова оставался Русский Север (b) ^[10].

В творчестве Писахова Русский Север характернее всего отражён в беломорских пейзажах, большинство из которых было написано на Кий-острове (b) близ Онеги (b) , куда художник выезжал в 1910-е годы почти ежегодно на несколько месяцев. Бывал он там и позднее, в конце 1940-х годов, будучи уже в преклонном возрасте^[10].

В его картинах беломорского цикла — ощущение бесконечности мироздания. Природа раскрывается перед человеком, сливается с его существом. Картины просты по сюжету: камни, берег моря, сосны, среди которых выделяется одна — высокая и сильная. Особый свет: серебристый зимой и золотисто-жемчужный летом. Удивляет умение показать бесчисленное множество оттенков белого. Возможно именно потому, что Писахов в разное время года, суток, в разные годы жизни так часто повторял один и тот же мотив, он и сумел создать запоминающийся образ северного пейзажа, который часто называли «писаховские сосенки»^[10].

Зимние пейзажи Писахова создают особенно лиричный образ серебристой русской зимы, как на картине «Туман надвигается» (1911). Художник лепит форму пастозным мазком, живописно передавая характер гнущихся под тяжестью снега ветвей. Работа сдержанна по цвету, красочная гармония картины основана на сочетании холодных, сероватых оттенков снега с жемчужным небом^[10].

Иногда художник пытается отобразить и то новое, что вошло в жизнь советской Арктики: радиостанции на Новой Земле, памятник Ленину на мысе Желания (b) . Но в художественном отношении новоземельские пейзажи Писахова 1930-х годов слабее его ранних работ^[10].

Основным заработком Писахова до войны и после войны были уроки рисования. Почти четверть века проработал он в школах Архангельска. Преподавать рисование начал в 1928 году (b) Работал в третьей, шестой и пятнадцатой школах. В автобиографии, датированной 23 октября 1939 года, он писал: «Мои ученики без добавочной художественной подготовки поступали в художественные вузы, что считаю тоже своей наградой».

Из воспоминаний его бывшего ученика, художника-графика Юрия Данилова: «Прежде всего, человек необыкновенный, с необыкновенным багажом знаний, с необыкновенной щедростью отдачи всего, что знал и умел, с необыкновенной добротой». Они познакомились, когда Юра был учеником 6-й архангельской школы, где Писахов преподавал рисование. Разглядев в Юре дарование на уроках рисования, Писахов пригласил его в студию, которую открыл у себя в мастерской. После войны Юрий Данилов поступил в Академию художеств на архитектурный факультет. И только приехал в родной Архангельск — встретил на улице Писахова. Степан Григорьевич тут же предложил Данилову проиллюстрировать свою книжку сказок. То ли хотел помочь материально вчерашнему фронтовику, то ли подталкивал своего ученика, студента архитектурного факультета, на художественную стезю. Как бы то ни было, книжка вышла в 1949 году и стала первым опытом Данилова в иллюстрации.

Писахов сам никогда не иллюстрировал свои сказки. А чужим иллюстрациям от души радовался. Считал, что каждый имел право на своё прочтение его сказок. Этим он и дорожил. Десятки художников их оформляли, почти у каждого есть находки.

Литературное творчество

Впервые записывать свои рассказы Писахов стал ещё до революции по совету Иеронима Ясинского. Тогда эта попытка закончилась неудачей. Затем Писахов решил попробовать свои силы в жанре очерков («Самоедская сказка» и «Сон в Новгороде»), где воссоздаёт портреты современников.

Один заезжий спросил, с какого года я живу в Архангельске. Секрет не велик. Я сказал: – С 1879 года. – Скажите, сколько домов было раньше в Архангельске? Что-то небрежно-снисходительное было в тоне, в вопросе. Я в тон заезжему дал ответ: – Раньше стоял один столб, на столбе доска с надписью: «Архангельск». Народ ютился кругом столба. Домов не было, о них и не знали. Одни хвойными ветками прикрывались, другие в снег зарывались, зимой в звериные шкуры завёртывались. У меня был медведь. Утром я вытряхивал медведя из шкуры, сам залезал в шкуру. Тепло ходить в медвежьей шкуре, и мороз – дело постороннее. На ночь шкуру медведю отдавал… Можно было сказку сплести. А заезжий готов верить. Он попал в "дикий север". Ему хотелось полярных впечатлений. Оставил я заезжего додумывать: каким был город без домов.

Известность Степан Писахов снискал как автор изумительных, оригинальных сказок. «Рассказывать свои сказки я начал давно. Часто импровизировал и очень редко записывал. Первая сказка „Ночь в библиотеке“ мной была написана, когда мне было 14 лет». Первая его опубликованная сказка «Не любо — не слушай…» появилась в 1924 году (b) в сборнике «На Северной Двине», издаваемом архангельским обществом краеведения. По своему характеру она так отличалась от традиционного фольклора, что составители сборника пустили её в печать без подзаголовка. Писахов решился дать сказку в сборник по совету Бориса Шергина и Анны Покровской (b) , сотрудников московского Института детского чтения. Их поддержка помогла Писахову найти свой путь в литературе.

Писахов сразу нашёл удачный образ рассказчика — Сеня Малина из деревни Уйма (b) , от лица которого и повёл повествование в своих сказках. По словам Писахова: «С Сеней Малиной я познакомился в 1928 году (b) . Жил Малина в деревне Уйме, в 18 километрах от города. Это была единственная встреча. Старик рассказывал о своем тяжёлом детстве. На прощанье рассказал, как он с дедом „на корабле через Карпаты ездил“ и „как собака Розка волков ловила“. Умер Малина, кажется, в том же 1928 году. Чтя память безвестных северных сказителей — моих сородичей и земляков, — я свои сказки веду от имени Сени Малины»^[11].

Сказки Писахова — это продукт индивидуального писательского творчества. У чудес в сказках Писахова иная природа, чем у чудес народных сказок. Они порождены писательской фантазией и вполне мотивированы, хотя мотивировка эта не реалистична, а фантастична.

Писахов-сказочник не похож на Писахова-художника. Если как живописец он стремится как можно точнее запечатлеть открывшуюся ему красоту мира и строго следует собственному требованию: «Только правда. Ничего добавлять не надо», то, создавая сказки, даёт волю своему богатейшему воображению, реализует с детства жившую в нём потребность в сочинительстве: «Фантастика — мир другой. Всё крутится узором»^[2]. «В сказках не надо сдерживать себя — врать надо вовсю», — утверждал писатель, понимая, что никаких строгих канонов у литературной сказки нет и быть не может.

Один из излюбленных приёмов Писахова — материализация природных явлений (слова застывают льдинками на морозе, северное сияние дергают с неба и сушат т.д.) становится толчком для развития авторской фантазии во многих сказках. Это во многом определяет тот особый юмор, который так характерен для сказок Писахова: все, о чём говорится в них, вполне может быть, если в самом начале допустить существование таких овещественных явлений. У Писахова видим в сказках вполне современные реалии: женщина требует от мужа, чтобы тот отправил её в город «на короткой волне (b) », а муж склонен отправить её на «волне длинной (b) », как более ему подходящей; в другой сказке медведь говорит по телефону^[8].

Перу Степана Григорьевича принадлежат также интересные путевые очерки, рассказывающие об освоении Арктики, об экспедициях в Заполярье, заметки, дневники, опубликованные в большинстве своём после смерти писателя.

Внешний облик и характер Писахова

Писахов был чрезвычайно интересной личностью. Знаменитые литераторы, приезжая в этот город, непременно заходили в деревянный двухэтажный дом на улице Поморской, в котором жил писатель^[10]. Сам Писахов говорил, что для приезжих он стал обязательным «объектом» посещения при знакомстве с Архангельском: «Сначала осматривают Архангельск, потом меня»^[2]. Дети воспринимали Степана Григорьевича как живого персонажа из сказки^[10].

Интересующимся его жизнью, Степан Григорьевич, как правило, рассказывал о себе одно и то же, но зато давал факты эффектные, поражающие необычностью. Перекочёвывая из одного очерка в другой, они придавали образу сказочника особую колоритность. Большинство ранних работ о Писахове написано его собратьями по перу — писателями и журналистами. Писатель Илья Бражнин (b) , который уехал из Архангельска в 1922 году, пишет, что Писахов уже тогда «был живой исторической достопримечательностью Архангельска». Борис Пономарёв (b) , журналист, историк северной литературы, который был знаком с Писаховым более четверти века, признавался, что помнит его только таким^[6].

Биограф Степана Писахова Ирина Пономарёва, которая общалась со многими людьми, хорошо помнящими Писахова, отмечала: «Каждому казалось, что он может рассказать о нём много. Все начинали рассказывать с большой охотой и даже с энтузиазмом. К удивлению рассказчиков, их повествование оказывалось хоть и живописным, но кратким»^[2].

При этом никто из друзей Писахова не описал его молодым. А ведь до революции Писахов выглядел иначе: невысокого роста крепкий и здоровый мужчина, выглядевший моложе своего возраста, всегда чисто выбритый и опрятно одетый. Учёба в Петербурге, знакомство с художественными коллекциями России, Франции, Италии, богатейшие впечатления от путешествий по Средней Азии и арабскому Востоку (b)  — всё это вылепило фигуру яркого, образованного, умного и наблюдательного интеллигента^[6].

К 1922 году Писахов резко меняет свой облик, манеру поведения, стиль общения с окружающими. Он надевает карнавальную маску бахаря-сказочника (b) : отращивает бороду, появляется на людях в поношенной одежде и старомодной шляпе, осваивает лексику простонародья. Кроме того, за стариковской внешностью легче было спрятать бедность, от которой он страдал смолоду, скрыть стеснительность, неровности характера, иногда чересчур вспыльчивого^[6]. Он выбрал образ старика, чудака, человека со странностями и тем самым сохранил за собой право на озорство, непосредственность в словах и делах^[10].

Память о Писахове

Накануне 2000 года архангельский краеведческий музей отметил 120-летие художника выставкой «Каким быть музею Писахова?». В конце 2007 года в Архангельске открыт музей Степана Писахова. Он расположен в бывшем доме-магазине купца Буторова, поскольку дом № 27 на ул. Поморской, в котором жил Писахов, был снесён в 1984 году. Несомненно, Степан Писахов бывал в лавке Буторова. В музее восемь залов, в которых представлено более 150 картин, документы и личные вещи художника, а также музейные объекты, воссоздающие атмосферу того времени. Главная идея музея — показать жизнь и творчество Степана Писахова на фоне времени, в котором он жил^[12]. С 2011 года музей был закрыт на неопределённый срок из-за проседания фундамента, вызванного строительством рядом торгового центра. Картины Степана Писахова были выставлены в Музее русской классической живописи (Поморская, 1 (b) ). Обновлённый музей открылся в марте 2021 года после 10-летней реконструкции^[13].

В сентябре 2008 года в Архангельске, на пересечении улицы Поморской и проспекта Чумбарова-Лучинского, состоялось торжественное открытие памятника Степану Писахову (автор Сергей Сюхин).^[14]. Бронзовая скульптура Писахова как бы протягивает руку прохожим, в авоське у Писахова — рыба, к ноге прислонился пьяный кот (ведь не только рыбу котам дворовым приносил Писахов, но и имел в кармане пузырёк с валерьянкой для усатых и хвостатых друзей), а на шляпе сказочника чайка (b) , прилетевшая на запах рыбы^[15]. Чайка трижды подвергалась актам вандализма — её отламывали со шляпы Писахова. 26 июля 2019 года, ко дню рождения Архангельска, памятник был отреставрирован автором монумента, установлен на бронзовый постамент и на шляпе северного сказочника примостилась «антивандальная» чайка, опирающаяся на три точки^[16].

Публикации

• Не любо — не слушай // На Северной Двине: Сборник / Арханг. о-во краеведения. Архангельск, 1924. — c. 74-80;
• Сказки. — Архангельск, 1938;
• Сказки. Книга вторая. — Архангельск, 1940;
• Сказки. — Архангельск, 1949;
• Сказки. — М., 1957;
• Сказки / Предисл. Ш. Галимова.- Архангельск, 1977;
• Сказки / Сост., авт. вступ. ст. и примеч. А. А. Горелов.- М., 1978;
• «Сказы и Сказки» (1984)
• Сказки. Очерки. Письма / Сост., авт. вступ. ст. и коммент. И. Б. Пономарёва. — Архангельск, 1985.- (Рус. Север);
• «Месяц с небесного чердака» (1991)
• «Ледяна колокольня» (1992)
• Не любо — не слушай: сказки. — Калининград, 2004.
• Сказки Сени Малины / Степан Писахов; сост., авт. послесл. и словаря Борис Егоров; рис. Дмитрия Трубина.- Архангельск : [Правда Севера], 2009. — 272, [1] с. : ил.
• Волшебные поморские сказки / С. Писахов, Б. Шергин; [худ. Д. Трубин]. — М. : РИПОЛ классик, 2016. — 192 с.: ил. — (Волшебные сказки со всего света).

По мотивам сказок Писахова и Шергина снят советский мультфильм «Смех и горе у Бела моря (b) » (1987).

Литература

• Сахарный Н. Л. Степан Григорьевич Писахов. Биографический очерк. — Архангельск: Архангельское книжное издательство, 1959. — 85 с.
• Русские советские писатели-прозаики : биобиблиографический указатель — Л., 1964. — Т.3. — С. 600—606;
• Бражнин И. Степан Писахов и Семён Малина // Недавние были. — Архангельск, 1972. — С. 116—126.
• Пономарёв Б. С. «Буйство писаховской фантазии» // Литературный Архангельск. — Архангельск, 1982. — С. 55-61;
• Галимов Ш. «Волшебник слова» // Беломорье. — М., 1984. — С. 404—414;
• Галимова Е. Ш. «Сказочная традиция в литературе Севера: (Сказка в творчестве Б. Шергина и С. Писахова)» // История и культура Архангельского Севера в годы Советской власти : межвуз. сб. науч. тр. — Вологда, 1985. — С. 155—165;
• Дюжев Ю. «Земное и небесное» Степана Писахова // Север. — 2000. — № 12. — С. 117—132;
• Мельницкая Л. «Причудливые узоры судьбы» // Правда Севера. — 2004. — 4 нояб.;
• Пономарёва И. Б. (b) Главы из жизни Степана Писахова / сост., авт. предисл. и примеч. Л. И. Левин. — Архангельск, 2005. — 232 с. — ISBN 5-85879-178-6.
  • Пономарева И. Б. Главы из жизни Степана Писахова / Ирина Пономарева; [авт. предисл. и примеч.: Л. И. Левин]. — [Изд. 2-е, доп.]. — Архангельск, 2009. — 272 с.
• Степан Григорьевич Писахов : биобиблиографический указатель / сост.: Н.А. Королькова, Л.А. Толочин ; отв. ред.: Л.Е. Каршина. — Архангельск: Гос. бюджет. учреждение культуры Арханг. обл. «Арханг. обл. науч. б-ка им. Н.А. Добролюбова», 2012. — 220 с. — (Северная библиотека).

Примечания

1. 1 2 russkij_sever: Сказочник (часть 1)
2. 1 2 3 4 5 6 7 8 9 Е. Ш. Галимова Гений места. Степан Григорьевич Писахов [13 (25) октября 1789 — 3 мая 1960 // Степан Григорьевич Писахов: Библиографический указатель / Гос. бюджет. учреждение культуры Арханг. обл. «Арханг. обл. науч. б-ка им. Н. А. Добролюбова» — Архангельск. 2012. — 224 стр. с ил; стр. 7-32
3. 1 2 Я весь отдался северу. Странички из дневника. lib.ru. Дата обращения: 3 мая 2008.
4. ↑ Культурное наследие Архангельского края
5. ↑ «География». Издательский дом «Первое сентября»
6. 1 2 3 4 5 Степан Григорьевич Писахов (13 (25) октября 1879 — 3 мая 1960) на сайте Литературная карта Архангельской области
7. ↑ Михаил Лощилов «Неизвестный Писахов: два эпизода из жизни сказочника» // Правда Севера (b) . — 2006. — 27 июля. — С.30
8. 1 2 3 Писахов Степан Григорьевич на сайте hrono.ru
9. ↑ Александр ПАНФИЛОВ. Весёлый сказочник с сердитыми бровями // Библиотека в школе. — 2001. — № 15.
10. 1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 Ружникова Е. И. (b) Поэтическая душа Русского Севера // Русское искусство. 2006. — № 2. — С. 93-97
11. ↑ Ледяна колокольня: Сказки и очерки / Сост. Л. Ю. Шульман. — М.: Сов. Россия, 1992. — 320 с. — (Живое русское слово).
12. ↑ В Архангельск открылся уникальный музей — Музей художника и сказочника Степана Писахова. — Новости и афиша музеев России — www.Museum.ru
13. ↑ В Архангельске после 10-летней реконструкции открылся музей художника и писателя Писахова. ТАСС (2 марта 2021). Дата обращения: 2 марта 2021.
14. ↑ nik-mikhalenko — «СТЕПАН ГРИГОРЬЕВИЧ ПИСАХОВ» на Яндекс. Фотках
15. ↑ Чайку, украденную с памятника Писахову, вернул пенсионер (Архангельск). Regnum (b) (19 мая 2009). Дата обращения: 14 августа 2010.
16. ↑ Архангельский памятник Писахову вернулся на место с новой чайкой | События | КУЛЬТУРА | АиФ Архангельск

Ссылки

• Могила С.Писахова на сайте «Архангельский некрополь»
• В Архангельске открыт музей Степана Писахова.
• Художник Степан Григорьевич Писахов (1879—1960)
• Писахов в библиотеке Мошкова (b) Lib.ru (b)

Шаблон:Художник Писатель Степа́н Григо́рьевич Писа́хов (13 (25) октября 1879, Архангельск — 3 мая 1960, Архангельск) — русский художник, писатель, этнограф, сказочник, преподаватель живописи.

Биография

Детские годы

Отец Степана, Год Пейсах, мещанин Шкловского общества Могилёвской губернии, принял православие и стал Григорием Михайловичем Пейсаховым. Отчество Михайлович он получил от крёстного отца — архангельского мещанина Михаила Прохорова. Здесь он женился, записался в купеческую гильдию. Ирина Ивановна, мать Писахова, была дочерью писаря конторы над Архангельским портом Ивана Романовича Милюкова и его жены Хионии Васильевны. Хиония Васильевна была староверкой, «строга и правильна в вере». Брат бабушки, дед Леонтий, был профессиональным сказочником-рассказчиком^[1].

В фонде архангельской духовной консистории в метрической книге Рождественской церкви Архангельска на 1879 год написано: «13 окт. 1879 г. у мещанина Григория Михайловича Пейсахова и законной его жены Ирины Ивановны родился сын Стефан». Крестили Степана Писахова в Рождественской церкви, что стояла неподалеку от перекрестка Троицкого проспекта и улицы Поморской^[2].

Согласно материалам Первой Всероссийской переписи населения 1897 года, в семье 49-летнего купца были жена Ирина Ивановна, 45 лет, сын Степан 17 лет и дочери Таисья, Серафима и Евпраксинья, соответственно 18, 13 и 11 лет (старший сын, Павел, в переписи не указывался: к тому времени он сбежал в Америку). Своё основное занятие купец определил как «Золотых и серебряных дел мастерство», а побочное — «торговля разными хозяйственными принадлежностями». Это означало, что Григорий Михайлович имел ювелирную мастерскую и небольшой магазин. В семье купца работали три человека прислуги: экономка, кучер и кухарка. Кроме того, Григорий Писахов содержал подмастерье и одного ученика.

Душа художника и сказочника Степана Писахова формировалась под влиянием двух противоположных стихий: материнской старообрядческой веры и отцовской жаждой практического устроения на земле. Рос мальчик в атмосфере староверческих правил жизни. Знакомство с песнями, псалмами и духовными стихами, народной поэзией давало уму особое направление. Не удивительно, что герой Писахова может передвигать реки, ловить ветер. О причастности своей к «роду староверскому» Писахов никогда не забывал и в знак уважения к религиозным воззрениям своих предков написал с натуры этюд, а затем картину «Место сожжения протопопа Аввакума в Пустозёрске».

Отец пытался приучить мальчика к ювелирным и гравёрным делам. Когда вслед за старшим братом Павлом, художником-самоучкой, Степан потянулся к живописи, это не понравилось отцу, который внушал сыну: «Будь сапожником, доктором, учителем, будь человеком нужным, а без художника люди проживут»^[3]. «Чтение преследовалось», — вспоминал Писахов. Тайком забирался под кровать с любимой книгой и там читал. Огромное впечатление произвела книга Сервантеса «Хитроумный идальго Дон Кихот Ламанчский». Она подогревала желание Писахова убежать из-под опеки отца.

Самостоятельная жизнь

В гимназию Писахов не попал (по возрасту), окончил всего лишь городское училище и то с запозданием. Бегство и странничество виделось ему единственным выходом из тисков домашней жизни, и после окончания городского училища в 1899 году он устремляется вначале на Соловки, потом поступил на лесозавод рубщиком («заработал за лето 50 руб.»). Потом — Казань, попытка поступить в художественную школу. Попытка оказалась неудачной, в 1902 г. он уезжает в Петербург и поступает в художественное училище барона Штиглица (училище технического рисования и прикладного искусства). Наиболее способные ученики могли получить дополнительную подготовку по станковой живописи и ваянию. Преподаватели высоко оценили дарование Писахова, и он несколько лет занимался живописью под руководством академика Александра Новоскольцева.

Отец, смирившись с желанием сына выучиться на художника, деньги из Архангельска посылал, но немного, всего десять рублей в месяц^[2]. На получаемые из дома ежемесячные 10 рублей Писахов на протяжении 3-х лет влачит полуголодное существование, овладевая в училище профессией учителя рисования и художника-прикладника, а на занятиях в частных школах — живописью. О трудностях, которые он пережил в Петербурге, можно судить по названию воспоминаний, которые не завершил: «Ненаписанная книга. Голодная Академия». Но Писахов не унывал: много читал, ходил в музеи и театр.

Революционные события 1905 года не миновали и Писахова. За речь, произнесенную им против самодержавия, Писахов, не закончивший курс обучения, из училища был исключён. Ему было запрещено учиться в России, а на учёбу за границей были нужны деньги. Не имея на руках диплома о праве занятия учительской должности (аттестат был выдан в 1936 году), лишённый всяческих источников существования, Писахов готов признать ошибочным свой выбор пути художника.

Путешествия. Поиски

Он обращается к поиску «Божией правды», сначала у святынь Новгорода, а позднее, летом 1905 года — на арктическом Севере («мир только что создан»). Новая Земля, становище Малые Кармакулы. Не расставался с мольбертом. С сочувствием отнёсся к ненцам — добрым, наивным и бесхитростным обитателям Новой Земли. Писателя поразили их сказки про людей, «которые только любят и не знают ни вражды и ни злобы… Если они перестают любить, сейчас же умирают. А когда они любят, они могут творить чудеса». Один полярный исследователь написал: «Кто побывал в Арктике, тот становится подобен стрелке компаса — всегда поворачивается на Север»^[3]. Только на Новую Землю Писахов плавал не менее 10 раз, последний в 1946 году. Поиск божественной «солнечной теплоты», которая могла бы возродить в человеке духовную природу, Писахов начинает в Арктике и продолжает осенью того же 1905 года в странах средиземноморья, куда попадает с толпой паломников. «Там, думал, увижу самое прекрасное на земле!» Осенью 1905 года попал в Иерусалим, остался без гроша. Был писарем у архиерея в Вифлееме. Получил разрешение у турецких властей — на право рисовать во всех городах Турции и Сирии. Потом Египет.

Писахов был аскетически неприхотлив и верил в людей. В трудную минуту — выручали. На пароходе от ледяного ветра его укрыл буркой старый болгарин, в Александрии ограбили — русский эмигрант накормил, дал в долг. Почти целую зиму (1909—1910) занимался в Свободной академии художеств в Париже. Однако, проповедовавшееся в ней пренебрежение к реалистичному изображению жизни противоречило его мировоззрению^[4]. В Риме выставил свои работы, они потрясли зрителей серебряным сиянием («север даёт»). Вернулся домой в Архангельск. «Как будто глаза прополоскались! Где деревья, красивее наших берёз? … А летние ночи, полные света без теней — это так громадно по красоте…»^[5].

Три зимы после путешествия на юг 1907—1909 годов Писахов провёл в Петербурге в мастерской художника Якова Гольдблата. Популярный в те годы модернизм почти не повлиял на Писахова (весьма скромная дань: «Сны» и «Церковь, путь к которой потерян»). Летом — Карское море, Печора, Пинега и Белое море. Из поездок по Пинеге и Печоре привез 2 цикла: «Северный лес» и «Старые избы». «Старые избы» — небольшая часть огромной работы, проделанной Писаховым для увековечения памятников северной архитектуры. Всё в сумрачных серо-коричневых тонах. К ним присоединяются и обширные этнографические зарисовки.

Самыми памятными поездками Писахов считал плавание в 1906 года по Карскому морю на корабле «Св. Фока», участие в 1914 года в поисках Георгия Седова, исследование земли саамов, присутствие при основании первых станций радиотелеграфа на Югорском Шаре, Маре-Сале и острове Вайгач. Всё увиденное запечатлел в пейзажах, которые выставлялись в Архангельске, Петербурге, Москве, Берлине, Риме. Очень любил бывать на Кий-острове. В его картинах беломорского цикла — ощущение бесконечности мироздания. Природа раскрывается перед человеком, сливается с его существом. Картины просты по сюжету: камни, берег моря, сосны. Особый свет: серебристый зимой и золотисто-жемчужный летом. Удивляет умение показать бесчисленное множество оттенков белого.

Первые выставки. Признание

В 1910 году в Архангельске проходила выставка «Русский Север». Писахов принял самое активное участие в организации её художественного отдела и выставил более двухсот своих картин. 60 работ Писахова были представлены на Царскосельской юбилейной выставке 1911 года, посвященной 200-летию Царского Села. В 1912 году за участие в выставке «Север в картинках» в Петербурге он получил Большую серебряную медаль. Его картины экспонируются на «Выставке трёх» (Якова Бельзена, Степана Писахова, Иеронима Ясинского) в Петербурге в 1914 году. Художник был тогда в расцвете своих творческих сил. Возможно, на одной из этих выставок и произошел его разговор с Ильёй Репиным, о котором он упоминает в письме искусствоведу Михаилу Бабенчикову (1956 г.): «На выставке Илья Ефимович (Репин) хорошо отнёсся к моим работам. Ему особенно понравилась „Сосна, пережившая бури“ [утеряна]. Илья Ефимович уговаривал сделать большое полотно. Я бормотал что-то о размерах комнаты. „Знаю: холст на стене над кроватью, краски на кровати и до стены два шага. Ко мне в Пенаты. И места будет довольно, и краски можете не привозить“. Товарищи поздравляли, зависти не скрывали. А я … не поехал, боялся, что от смущения не будет силы работать». Скорее всего это было в Царском Селе, когда Репин работал над картиной «А. С. Пушкин на акте в лицее 8 января 1815 года».

Писахов в годы первой мировой и гражданской войн и интервенции

Первая мировая война прервала художественную деятельность Писахова. В 1915 году он был призван в армию, служил ратником ополчения в Финляндии, а в 1916 году был переведен в Кронштадт. Здесь его застала февральская революция. С первых дней работал в Кронштадтском Совете рабочих и солдатских депутатов, оформлял первомайскую демонстрацию (1917 год).

После демобилизации в 1918 году вернулся в Архангельск. Писахов берётся за перо. Впервые записывать свои рассказы Писахов стал ещё до революции по совету Иеронима Ясинского — писателя, журналиста, известного как редактор журналов «Беседа» и «Новое слово». Тогда эта попытка закончилась неудачей. Теперь Писахов решил попробовать свои силы в жанре очерков («Самоедская сказка» и «Сон в Новгороде»), где воссоздаёт портреты современников. Оба эти очерка были опубликованы в архангельской газете «Северное утро», которая издавалась поэтом-суриковцем и журналистом Максимом Леоновым. В мае 1918 года последовал арест М. Л. Леонова и закрытие газеты.

А 2 августа в Архангельск вошли интервенты. В числе народа, стоявшего на парадной пристани Архангельского порта, был и Степан Писахов.

В ночь на 19 февраля 1920 года в Архангельск вступили части Красной Армии. Леонид Леонов сразу же покинул Архангельск, перебрался на юг России; Бориса Шергина пригласили в Москву в Институт детского чтения; Писахов же не в силах был покинуть родной дом и любимый Север.

1920-1940-е годы

Начиная с весны 1920 года, сразу после изгнания белых, в Архангельске приступили к муниципализации домов, владельцами которых были лица, сотрудничавшие с прежним режимом или просто считавшиеся богатыми. Домовладельцам разрешалось оставить в личном пользовании лишь один дом из числа ранее имевшихся. Во владении Писаховых после смерти главы семейства, купца Григория Михайловича, находилось два дома: первый — на Троицком проспекте, второй — на Поморской улице. Первый дом сразу же перешёл в собственность города, а владельцами второго оставались Степан Григорьевич и Серафима Григорьевна. В 1921 году к ним без согласия хозяев подселили квартирантов, к тому же Писаховых не устраивал установленный горсоветом крайне низкий размер платы за наём^[6].

В 1920-м, после окончательного установления в Архангельске советской власти, Писахов начинает активно работать. В 1920—1921 годах он подготовил 5 своих выставок. Губисполком поручает ему приведение в порядок музеев Архангельска. По заданию московского Музея Революции делает зарисовки мест боёв с интервентами на Севере, а для Русского музея — зарисовки памятников архитектуры на Мезени и Пинеге. Осенью 1920 года участвует в комплексной экспедиции в Большеземельскую тундру. В 1923 году Писахов ведёт сбор материалов для этнографической экспозиции Севера на первой Всесоюзной сельскохозяйственной и кустарно-промысловой выставке в Москве.

В 1927 году его картина «Памятник жертвам интервенции на о. Иоканьга» занимала центральное место на всесоюзной выставке «10 лет Октября», за неё он был премирован персональной выставкой, состоявшейся через год в Москве. Две его картины были приобретены ВЦИКом и помещены в кабинете Михаила Калинина.

Но повседневная жизнь Писахова по-прежнему остаётся неустроенной. Денег не хватало. Писахов берётся за преподавание живописи, которое многие годы было для него основным источником дохода.

В 1939 году Писахова приняли в Союз советских писателей.

Годы войны Писахов провёл в Архангельске, разделяя со своими земляками все невзгоды тыловой жизни. Часто вместе с другими литераторами был желанным гостем в госпиталях. Из письма А. И. Вьюркову — московскому писателю, постоянному корреспонденту С. Г. Писахова в 1940-е годы: «Время не ждёт, стукнуло 65. Была собрана юбилейная комиссия. Надо было подписать отношение в Москву для утверждения о разрешении юбилея. … Кому надо было подписать… — отменил. Просто запретил! И всё. Даже учительской пенсии нет, даже возрастной нет. Живу перевёртываюсь… Порой хочется жить. Хочется дождаться конца погани — фашистов. На мне одежда расползается. Пальто донашиваю отцовское!… А я ещё тяну, все ещё как-то нахожу возможность оплатить обед, штопать одежду, утешаюсь мыслями: вычеркнуть юбилей смогли — вычеркнуть меня из существования могут. Вычеркнуть мои работы — картины, сказки… Врут-с! Не вычеркнуть!»

Последние годы жизни

В последние годы жизни Писахов не любил говорить о возрасте: «Я привык быть под „стеклянным колпаком“. Это удобно: в гололедицу поддерживают, в трамвай подсаживают. На вопрос, который год, — говорю: в субботу будет 500!» (Из письма прозаику Александру Зуеву от 2 сентября 1959 г.).

За несколько дней до 70-летнего юбилея Писахов получил предложение от музея Арктического института продать записи, черновики, зарисовки, а также все картины, которые он хранил у себя дома. «Очень похоже это предложение на похоронную. Взялся за перо, переписал часть начатого, взял кисти — слушаются… Ещё „надежды питают“. Авось, и повернётся хорошее ко мне»^[7].

80-летие со дня рождения широко отмечают в Архангельске. Центральные и местные издания публикуют статьи о «северном волшебнике слова».

Полушутя-полусерьёзно Степан Григорьевич не раз говорил, что собирается отметить не только вековой юбилей, но и непременно дожить до 2000 года^[7]. Об этом он написал последнюю свою сказку. Майским днём 1960 года его не стало. Похоронен на Ильинском кладбище Архангельска.

Литература

Впервые записывать свои рассказы Писахов стал ещё до революции по совету Иеронима Ясинского. Тогда эта попытка закончилась неудачей. Теперь Писахов решил попробовать свои силы в жанре очерков («Самоедская сказка» и «Сон в Новгороде»), где воссоздаёт портреты современников.

Известность Степан Писахов снискал как автор изумительных, оригинальных сказок. «Рассказывать свои сказки я начал давно. Часто импровизировал и очень редко записывал. Первая сказка „Ночь в библиотеке“ мной была написана, когда мне было 14 лет». Первая его опубликованная сказка «Не любо — не слушай…» появилась в 1924 году в сборнике «На Северной Двине», издаваемом архангельским обществом краеведения. По своему характеру она так отличалась от традиционного фольклора, что составители сборника пустили её в печать без подзаголовка. Писахов решился дать сказку в сборник по совету Бориса Шергина и Анны Покровской, сотрудников московского Института детского чтения. Их поддержка помогла Писахову найти свой путь в литературе. Сказка «Не любо — не слушай» стала тем материнским ложем, из которого вышли ставшие знаменитыми «Морожены песни», «Северно сияние», «Звездный дождь». Писахов сразу нашел удачный образ рассказчика (Сеня Малина из деревни Уймы), от лица которого и повёл повествование во всех своих сказках. Сказки также публиковались в губернской газете «Волна» и краевой газете «Правда Севера».

Но пробиться на страницы столичных журналов Писахову долгое время не удавалось. Лишь в 1935 году он сумел опубликовать несколько своих сказок в журнале «30 дней». Они вышли в 5 номере журнала под заголовком «Мюнхаузен из деревни Уйма». Теперь Писахов уже не терзался сомнениями по поводу «писать или бросить». «Когда сказки стали появляться в „30 дней“, меня как подхлестнуло». За короткое время (1935—1938 годы) этот популярный журнал Союза писателей опубликовал более 30-ти сказок Писахова. Публикации в «30 дней» ускорили издание первой книги Писахова, которая вышла в Архангельске в 1938 году.

В 1939 году, когда Степану Григорьевичу уже было 60 лет, его приняли в Союз советских писателей. Принятие в союз писателей происходило необычно: писаховские тексты оказались в руках у Фадеева и Караваевой. И вместо того чтобы обсуждать, как полагается, достоинства и недостатки этих текстов, они принялись, перебивая друг друга, читать сказки одну за другой. А слушатели помирали со смеху, чуть ли не сползая на пол^[8].

А вскоре появилась и вторая книга (1940). В эти книги вошло 86 сказок.

Сказки Писахова — это продукт индивидуального писательского творчества. У чудес в сказках Писахова иная природа, чем у чудес народных сказок. Они порождены писательской фантазией и вполне мотивированы, хотя мотивировка эта не реалистична, а фантастична. «В сказках не надо сдерживать себя — врать надо вовсю», — утверждал писатель, понимая, что никаких строгих канонов у литературной сказки нет и быть не может. Один из излюбленных приёмов Писахова — материализация природных явлений (слова застывают льдинками на морозе, северное сияние дергают с неба и сушат т.д.) становится толчком для развития авторской фантазии во многих сказках. Это во многом определяет тот особый юмор, который так характерен для сказок Писахова: все, о чём говорится в них, вполне может быть, если в самом начале допустить существование таких овещественных явлений.

Он мечтал о выходе книги в Москве. Перед войной в Москве, в ГИЗе подготовили книгу сказок Писахова, но она так и осталась в рукописи. Когда начались боевые действия, сказочная тематика отошла на второй план.

После войны Писахов приносит в Архангельское издательство рукопись, состоящую из ста написанных им сказок. Её «два года перечитывали…» и наконец отобрали девять сказок. Эту маленькую книжечку, опубликованную в 1949 году, Писахов отослал Илье Эренбургу с просьбой «помочь подтолкнуть в издании мои сказки». Лишь в 1957 году в издательстве «Советский писатель» появилась первая «московская» книга Писахова. К писателю приходит всесоюзная известность.

Перу Степана Григорьевича принадлежат также интересные путевые очерки, рассказывающие об освоении Арктики, об экспедициях в Заполярье, заметки, дневники, опубликованные в большинстве своём после смерти писателя.

Преподавание

Основным заработком Писахова до войны и после войны были уроки рисования. Почти четверть века проработал он в школах Архангельска. Преподавать рисование начал в 1928 году Работал в третьей, шестой и пятнадцатой школах. В автобиографии, датированной 23 октября 1939 г., он писал: «Мои ученики без добавочной художественной подготовки поступали в художественные вузы, что считаю тоже своей наградой». Из воспоминаний его бывшего ученика, художника-графика Ю. М. Данилова: «Прежде всего, человек необыкновенный, с необыкновенным багажом знаний, с необыкновенной щедростью отдачи всего, что знал и умел, с необыкновенной добротой». Они познакомились, когда Юра был учеником 6-й архангельской школы, где Писахов преподавал рисование. Разглядев в Юре дарование на уроках рисования, Писахов пригласил его в студию, которую открыл у себя в мастерской. После войны Ю. Данилов поступил в Академию художеств на архитектурный факультет. И только приехал в родной Архангельск — встретил на улице Писахова. Степан Григорьевич тут же предложил Данилову проиллюстрировать свою книжку сказок. То ли хотел помочь материально вчерашнему фронтовику, то ли подталкивал своего ученика, студента архитектурного факультета, на художественную стезю. Как бы то ни было, книжка вышла в 1949 году и стала первым опытом Данилова в иллюстрации. Писахов сам никогда не иллюстрировал свои сказки. А чужим иллюстрациям от души радовался. Считал, что каждый имел право на своё прочтение его сказок. Этим он и дорожил. Десятки художников их оформляли, почти у каждого есть находки.

Внешний облик Писахова

Интересующимся его жизнью, Степан Григорьевич, как правило, рассказывал о себе одно и то же, но зато давал факты эффектные, поражающие необычностью. Перекочёвывая из одного очерка в другой, они придавали образу сказочника особую колоритность. Большинство ранних работ о Писахове написано его собратьями по перу — писателями и журналистами. Даже при скудности фактов они сумели создать такой яркий и точный портрет, что Писахов предстает перед читателями как живой. Но удивительно, что никто не описал его молодым. Даже писатель Илья Бражнин, который уехал из Архангельска в 1922 году, пишет, что Писахов уже тогда «был живой исторической достопримечательностью Архангельска». А «исторической достопримечательности» было сорок три года. И Борис Пономарёв, журналист, историк северной литературы, который был знаком с Писаховым более четверти века, признавался, что помнит его только таким. Все как будто забыли, каким Писахов был до революции. А ведь тогда это был невысокого роста крепкий и здоровый мужчина, выглядевший моложе своего возраста, всегда чисто выбритый и опрятно одетый. Учёба в Петербурге, знакомство с художественными коллекциями России, Франции, Италии, богатейшие впечатления от путешествий по Средней Азии и арабскому Востоку — всё это вылепило фигуру яркого, образованного, умного и наблюдательного интеллигента. К 1922 году Писахов резко меняет свой облик, манеру поведения, стиль общения с окружающими. Он надевает карнавальную маску бахаря-сказочника: отращивает бороду, появляется на людях в поношенной одежде и старомодной шляпе, осваивает лексику простонародья. Кроме того, за стариковской внешностью легче было спрятать бедность, от которой он страдал смолоду, скрыть стеснительность, неровности характера, иногда чересчур вспыльчивого. Он выбрал образ старика, чудака, человека со странностями и тем самым сохранил за собой право на озорство, непосредственность в словах и делах.

Увековечивание

Музей Степана Писахова

В конце 2007 года был открыт архангельский музей Степана Писахова. Он расположен в бывшем доме-магазине купца Буторова, поскольку дом № 27 на ул. Поморской, в котором жил Писахов, был снесён в 1984 году. Однако, несомненно, Степан Писахов бывал в лавке Буторова. В музее восемь залов, в которых представлено более 150 картин, документы и личные вещи художника, а также музейные объекты, воссоздающие атмосферу того времени. Главная идея музея — показать жизнь и творчество Степана Писахова на фоне времени, в котором он жил^[9].

Памятник

В сентябре 2008 года в Архангельске, на пересечении улицы Поморской и проспекта Чумбарова-Лучинского, состоялось торжественное открытие памятника Степану Писахову (автор Сергей Сюхин).^[10]. Бронзовая скульптура Писахова как бы протягивает руку прохожим, в авоське у Писахова — рыба, а на шляпе сказочника чайка, прилетевшая на запах рыбы^[11]. Чайка трижды подвергалась актам вандализма — её отламывали со шляпы Писахова. Дважды она возвращалась на место, но после третьей кражи было принято решение чайку не восстанавливать.

Публикации

• Не любо — не слушай // На Северной Двине: Сборник / Арханг. о-во краеведения. Архангельск, 1924.- С.74-80;
• Сказки. — Архангельск, 1938;
• Сказки. Книга вторая. — Архангельск, 1940;
• Сказки. — Архангельск, 1949;
• Сказки. — М., 1957;
• Сказки / Предисл. Ш. Галимова.- Архангельск, 1977;
• Сказки / Сост., авт. вступ. ст. и примеч. А. А. Горелов.- М., 1978;
• «Сказы и Сказки» (1984)
• Сказки. Очерки. Письма / Сост., авт. вступ. ст. и коммент. И. Б. Пономарёва. — Архангельск, 1985.- (Рус. Север);
• «Месяц с небесного чердака» (1991)
• «Ледяна колокольня» (1992)
• Не любо — не слушай : сказки. — Калининград, 2004.

Примечания

См. также

• Смех и горе у Бела моря

Ссылки

• Могила С.Писахова на сайте «Архангельский некрополь»
• В Архангельске открыт музей Степана Писахова.
• «Весёлый сказочник с сердитыми бровями»
• О Писахове и Шергине
• BiblioGid.ru
• Писахов в библиотеке Мошкова Lib.ru
• Книги Писахова на Яндекс. Маркете
• Сказочник часть 1 2 3 4
• Музей Писахова, Музей Писахова
• Поэтическая душа Русского Севера
• Небольшой авторский фильм о Степане Писахове «Степан Писахов. Нашедший свое призвание», режиссер Игорь Костоусов