Краткое содержание «Цифры»
4.5
Средняя оценка: 4.5
Всего получено оценок: 5441.
Обновлено 30 Декабря, 2021
О произведении
Взглянуть на мир глазами ребенка, понять, о чем он мечтает, какие чувства испытывает, поможет рассказ «Цифры» Бунина. Произведение написано в 1906 году, спустя год после смерти единственного сына писателя – пятилетнего Коли. Рассказ пронизан большой любовью к детям, их искренности, непосредственности, жажде новых открытий.
На нашем сайте вы сможете читать онлайн краткое содержание «Цифры» по главам, а также пройти тест для проверки своих знаний по теме.
Опыт работы учителем русского языка и литературы — 27 лет.
Место и время действия
События рассказа происходят на протяжении одного дня в начале ХХ века в царской России.
Главные герои
- Женя – невероятно активный, любознательный, но при этом капризный и избалованный мальчик с чутким любящим сердцем.
- Дядя – родной дядя Жени, выступает в роли рассказчика. Сдержанный мужчина, который очень любит своего племянника, но боится избаловать его.
Другие персонажи
- Мама Жени – выступает на стороне своего брата, и старается поддерживать его методы воспитания.
- Бабушка Жени – любящая женщина, которая не может спокойно смотреть на душевные страдания ребенка, даже если тот наказан по заслугам.
Краткое содержание
Глава I
Дядя делится со своим племянником воспоминаниями о давнишней крупной ссоре между ними, когда тот еще был маленьким мальчиком.
Женя – «большой шалун
», готовый без удержу резвиться с утра до ночи. Между ним и дядей частенько вспыхивают ссоры, но они быстро мирятся и забывают взаимные обиды. Однако этот конфликт приобрел совсем иные масштабы, и быстрое его разрешение было невозможно.
Главы II-III
Женя отчаянно мечтает научиться писать цифры. Он просыпается в хорошем настроении, предвкушая интересное и полное удивительных открытий времяпровождение. Мальчик просит дядю сходить в магазин и купить все необходимое: детский журнал, бумагу и цветные карандаши.
Однако дяде лень выходить из дома, и он находит подходящую отговорку: «Царский день
!». Женя возмущен таким положением дел, ведь он хочет писать цифры здесь и сейчас, и никакой царский день ему не указ. Вот только горячо любимый дядя наотрез отказывается идти на компромисс, и соглашается выучить племянника цифрам на следующий день.
Понимая, что он ничего не добьется от упрямого взрослого, мальчик решает как следует ему отомстить и с удвоенной силой принимается за шалости. Набегавшись по дому, Женя находит новое развлечение, которое заключается в том, чтобы «подпрыгивать, бить изо всей силы ногами в пол и при этом звонко вскрикивать
».
Первыми не выдерживают такой атаки мама и бабушка шалуна. Они просят Женю успокоиться, но тот не обращает на них никакого внимания, ведь у него одна цель – позлить несговорчивого дядю. И это вскоре ему удается. Дядя кричит на проказника, шлепает его и закрывает в детской.
Главы IV-V
От «острого и внезапного оскорбления
» Женя принимается пронзительно кричать на самой высокой ноте. Устав от криков и рыданий, он прибегает к более эффективной манипуляции, изображая из себя умирающего. Однако и эта мера не оказывает решительно никакого влияния на взрослых.
Тогда Женя хватается за последний шанс и принимается звать бабушку, сердце которой едва выдерживает подобное испытание. Но, так и не дождавшись утешения в лице бабушки, мальчик затихает.
Спустя некоторое время дядя заходит в детскую, чтобы убедиться, что с Женей все в порядке. Но, чтобы выдержать характер, он не обращает никакого внимания на проказника, а делает вид, что ищет портсигар.
Желая как можно больнее наказать дядю за проявленное равнодушие, Женя обещает, что уж более никогда не будет его любить. Более того, он даже грозится отобрать у него «японскую копеечку
», которую подарил ему в знак особого расположения.
Мать с бабушкой просят мальчика помириться с дядей, однако тот не соглашается, и взрослые оставляют его в покое.
Главы VI-VII
Перед сном бабушка в очередной раз уговаривает внука попросить прощения у дяди. Не добившись успеха, она пускает в ход тяжелую артиллерию: напоминает мальчику о том, что если он не помирится с дядей, то тот никогда не научит его писать цифры.
Утром Женя, «обессиленный борьбой за счастье
», робко просит прощения у дяди за свое отвратительное вчерашнее поведение. Наконец, между ними воцаряется мир и согласие, и они приступают к работе.
Мальчик с нескрываемым удовольствием и большим старанием выводит цифры, в то время как дядя, которому больше не нужно держать марку строгого и требовательного взрослого, радуется их сближению. Он с наслаждением вдыхает запах волос любимого племянника, ведь детские волосы так чудесно пахнут, «совсем как маленькие птички
».
И что в итоге?
Женя — просит у дяди прощения за своё поведение, изучает вместе с ним цифры.
Дядя Жени — с радостью прощает племянника, учит его писать цифры.
Заключение
Своей книгой Бунин наглядно демонстрирует, насколько важно взаимопонимание между взрослыми и детьми. Необходимо всячески поощрять любознательность ребенка, но ни в коем случае не баловать и не потакать его капризам. Только тогда из малыша вырастет образованный и хорошо воспитанный человек.
Пересказ «Цифры» пригодится как для читательского дневника, так и для подготовки к уроку литературы.
Тест по рассказу
Проверьте запоминание краткого содержания тестом:
Доска почёта
Чтобы попасть сюда — пройдите тест.
-
Елизавета Скопина
7/10
-
Илья Некрасов
7/10
-
Ирина Руднева
10/10
-
Иван Попов
9/10
-
Kate Www
9/10
-
Алинка Сочинская
7/10
-
Матвей Ермолаев
10/10
-
Вероника Андреева
10/10
-
Евгений Арабов’
9/10
-
Екатерина Епифанова
10/10
Рейтинг пересказа
4.5
Средняя оценка: 4.5
Всего получено оценок: 5441.
А какую оценку поставите вы?
История создания
Во второй половине 19 века в русской литературе появилась традиция обращения к теме детства. Об этой поре жизни писали Лев Толстой, Сергей Аксаков, Максим Горький и другие. Взглянуть на мир глазами ребенка, понять, что он чувствует и испытывает, о чем мечтает эта маленькая и еще не до конца сложившаяся, но уже самобытная личность, — это интересовало и продолжает интересовать писателей.
Краткое содержание по главам
Глава 1
События начинаются с того что рассказчик вспоминает о ссоре между ним и маленьким племянником Женей, шаловливым и резвым мальчиком. Затем рассказчик излагает рассказ этой ссоры.
Глава 2
Однажды мальчик Женя проснулся с новой мечтой. Жена сильно хотел научиться читать, рисовать и писать цифры. Утром мальчик попросил дядю подписаться на детский журнал, а также купить книги, карандаши, бумагу и изучать цифры. Но дяде сегодня было лень этим заниматься, поэтому ответил, что уже завтра этим займется. Женя упрашивал чтобы дядя, показал хотя бы цифры сегодня, но взрослого было тяжело уговорить. Дядя ясно понял что собственной ленью лишает ребенка радости и этим грешит, но и баловать мальчишку также не желает. Мальчик сильно обиделся на дядю и начал себя вести своевольно и шумно. Но женя периодически спрашивает дядю не покажет ли тот цифры, но каждый раз получает отказ.
Глава 3
Уже днем дядя, мама и бабушка Жени собирались за столом пить чай. Но мальчик оставался недоволен из-за дяди отказа, также продолжает буянить и шуметь. Женю тяжело было успокоить. Дядя сделал вид, что не замечает племянника. Однако в один момент у дяди лопается терпение и чувствует такую ненависть к мальчику, что начала кричать и шлепать Женю, а затем выталкивает ребенка из комнаты и закрывает дверь.
Глава 4
Когда Женя остался один за дверью, мальчик начал сильно кричать и рыдать. Но это было, для того чтобы привлечь внимание, Женя показывает словно ребенок, умирает и мальчику нужна срочно помощь. Дядя сохраняет спокойствие и ждет, пока мальчик сам успокоиться. Мама, дядя и бабушка с трудом сдерживаются, потому что мальчика стало жалко, но взрослые продолжают сидеть на месте, как будто ничего не слышат. Дядя уже хотел открыть дверь и успокоить Женю, но правила воспитания, которые приняты в обществе, не разрешают дяде так баловать племянника. Мужчина продолжает оставаться непоколебимым, мама и бабушка следуют примеру дяди. Мальчик понимает, что взрослые не сдадутся, и в конце концов затихает.
Глава 5
Дядя выдерживает паузу в полчаса и как будто случайно заглядывает в детскую, чтобы убедиться в том, что мальчик успокоился. Когда дядя увидел несчастного племянника у него стало сжиматься сердце, но этому виду не показывает и смотрит строгим взглядом на ребенка. Женя заявляет дяде, что не будет теперь любить дядю. Мужчина сдержанно выслушал обидные слова мальчика, а затем ушел из комнаты. Мама и бабушка советуют Жене попросить прощения у дяди, но ребенок отказывается это делать. Мама попросила чтобы внимание не обращали на “злючку”. И сделали вид, что забыли о ребенке.
Глава 6
Вскоре наступил вечер. Мальчик сидит в детской. Бабушка начала Жене объяснять, что дядя любит его и часто привозит подарки и игрушки. Затем бабушка объяснила, что пенал и другие вещи это не главное, но вот цифры не купишь ни за какие деньги. Видимо, бабушка хотела сказать, что только дядя научить может цифрам Женю. И таким способом у бабушки получилось затронуть самую чувствительную струну сердца Жени на тему цифр. Гордость мальчика сломлена. Жена решила помириться с дядей, чтобы изучить цифры. Этот случай с цифрами научил Женю смиряться, так как во взрослой жизни людям сложнее получить то, что хотят, когда угодно.
Глава 7
В конце вечера Женя спокойно вышел из детской и ласково попросил дядю показать цифры. Добрый дядя услышал мальчика и сказал принести карандаши и бумагу. Глаза мальчика начали, зажглись радостью, вел себя осторожно, ловит каждое слово дяди и с волнением пишет первые цифры на бумаге. Дядя обрадовался за племянника. Так и проходит долгожданный урок цифр.
В этом рассказе автор вспоминает одно происшествие, которое с ним происходило. Это ссора с племянником и напоминает ему, уже повзрослевшему. Этот рассказ полезен как детям, так и взрослым, так как автор в подробностях рассказывает о смене чувств и переживаний во время ссоры. Здесь родители и дети, найдут что, то полезное для себя в этом произведении.
Бунин “Цифры” характеристика главных героев
В рассказе выделены такие главные герои:
Дядя – рассказывает ссору, которая произошла между ним и племянником, но при этом старается принять каждую позицию, чтобы понять каждого в этой ссоре. Рассказал о том что ребенок грустный перед ссорой и пытался скорее получить желаемое от дяди. Герой сильно любит мальчика и старается научить племянника тому, что и сам знает. Конфликт случился из-за того что дядя решил отложить учение с цифрами и таким способом дядя решил воспитывать ребенка. Дядя считает что вредно детей баловать. После того как племянник начал буянить и шуметь, дядя наказал ребенка закрыв в другой комнате.
Племянник – единственный герой этого рассказа имя которого Женя. Мальчик сильно любознательный хотя слегка капризный. Ссора случилась из-за желания мальчика выучить цифры, но дядя отказался исполнять эту просьбу. Мальчик сильно упертый и пытается многообразными способами заполучить желаемое. В финале произведения мальчик пошел примириться с дядей, затем дядя прощает племянника и начал обучать цифрам.
Бабушка – добрая женщина, которая старается решить ссору и помирить семью. Сначала пытаются успокоить Женю, но это не сразу бабушке удается сделать. После того как мальчика выпустил дядя из комнаты, бабушка пошла беседовать с ребенком и получилось затронуть чувствительные струны сердца. Переживает, что мальчик буянит и не слушается взрослых.
Мама – это персонаж немногословный. В этой ссоре поддержала сторону брата. Маме надоедают это непослушание ребенка. Видно, что у мамы не сильно получалось воспитывать сына, так как ребенок не боится собственную маму и продолжает шалить. Даже после того как мальчик сильно плакал, мама продолжала оставаться на стороне брата, хотя женщине было больно смотреть как плачет ребенок. Однако мама также старается разрешить этот конфликт и попробовать заставить ребенка пойти на примирение с дядей, но маме это не удалось.
Сюжет произведения
Сюжет рассказа Бунина “Цифры” создан на описании ссоры между мальчиком и дядей, которая произошла из-за стремления мальчика как можно быстрее узнать цифры и нежелания дяди показывать в этот день. Мальчик и дядя оказались перед выбором: племянник подождать должен до завтрашнего дня, чтобы начать изучать цифры, а дяде не руководствоваться мудрым правилом, так считает что вредно баловать детей. Непосредственность детской натуры привела к тому, что мальчик придумал одну игру, в которой прыгал, бился ногами в пол и при этом так звонко кричал, что чуть не лопались барабанные перепонки.
Проблемы
Конфликты в семье. Случившаяся из-за мелочи ссора дяди и племянника, такие конфликты в семье часто возникают из самых пустых событий. Главным становится в таких ситуациях не подчиниться собственному эгоизму, а проявить чуткость и житейскую мудрость. Нравственная проблематика этого рассказа касается для ребенка и взрослого человека: вспыльчивости, эгоизма и категоричности. Эти качества и стали причиной ссоры, при этом и маленький мальчик, и дядя одинаково не хотят признать собственную неправоту и заключать мир.
Проблема упрямства, также заложена в этом рассказе. Видно, что от него страдают не только дети, но и взрослые и уже сформировавшиеся люди, поэтому каждому стоит воспитывать сначала себя.
Развернутый анализ произведения “Цифры”
В рассказе «Цифры» описываются два главных героя, дядя и племянник. Бунин показал сложные отношения между взрослыми и детьми, но часто взрослым тяжело понять, что у детей тоже присутствует чувство собственного достоинства, а также желания и мечты. Взрослые часто ранят деток собственными поступками и словами, при этом не понимают, что это ещё нежные, чуткие души.
Иногда может и стоит вспомнить себя в детстве, радости и горести и тогда станет легче понять родных детей. Не стоит обижать детей, показывая им превосходство над ними. Дети вырастут и извинят, но стараться нужно иногда воплощать желания детей и побаловать, ведь детство быстро проходит. В этом рассказе и показано, то, что желания ребенка воспринимать надо как прихоть. Не стоит кричать и применять силу, так как это произошло в рассказе с племянником. Ребенок ведь не просил чего, то дорогого или невыполнимого, оказалось что взрослым лень тратить на ребенка собственное время. Но часто внимание дороже подарков.
Рассказ Бунина написан не для нравоучения детей, а для того, чтобы взрослые посмотрели на себя со стороны. В таком возрасте как мальчик тяжело понять отказ и опыта в силу возраста у племянника еще нет. Поэтому дети начинают бунтовать. И иногда взрослые признают, что вина в них. Впрочем, в этом рассказе мальчик смирился, и первым попросил прощения и конфликт прекратился. Цифры это мечта мальчика, а дядя их знал. Дядя позже будет винить себя за лень, и стыдиться за такой поступок. А детское сердце быстро забывает зло, мальчик, конечно, забудет эту ссору, и дальше продолжит жить с любовью к окружающим родным и близким.
Этим рассказом Бунин дает понять, что главное это ценить и понимать друг друга в жизни, не обижать друг друга, ведь обидеть это легко, а первым пойти померить сложнее. Иногда не стоит следовать правилам, а слушать стоит и собственное сердце.
Смысл
Главная мысль рассказа заключается в том, что в общении с детьми стоит вести себя по-взрослому. Цифры в определении возраста ничего не значат, так человек с годами может не поменяться. Дядя быстро терпение взорвалось, показывая капризному мальчику негативный пример. Идея в том, что дядя под воздействием житейской мудрости из уст бабушки выбирает правильный путь, дядя возвращается назад и исправляет собственную ошибку. Женя и дядя умиротворенно берутся за изучение цифр.
Чему учит рассказ
Автор заставляет задуматься о том, что стоит не забывать и учитывать эту разницу в опыте, в отношении к миру, ведь ребенок это другое, ребенок этот не взрослый человек и требует собственный подход. Вывод в том что стоит подходить к воспитанию детей, не подавая негативного примера, как это сделал дядя. Также в этом конфликте нельзя сразу выделить правую сторону, ведь и других конфликтах у каждого собственная правота, но каждый бывает неправ, поэтому стараться нужно уметь находить и идти на компромисс. В этом и заключается нравственный смысл рассказа.
Проза И. А. Бунина отличается необыкновенным реализмом и психологизмом. В своих рассказах писатель поднимает самые разные темы: природы, нравственности, любви, жизни и смерти. В рассказе «Цифры» Бунин обращается к еще одной важной для русской литературы теме – детства и взросления. Многомудрый Литрекон предлагает Вашему вниманию подробный разбор рассказа «Цифры» по плану.
Содержание:
- 1 История создания
- 2 Жанр, направление
- 3 Суть: о чем?
- 4 Главные герои и их характеристика
- 5 Темы
- 6 Проблемы
- 7 Основная идея
- 8 Чему учит?
- 9 Критика и художественные особенности
История создания
Во второй половине XIX века в русской литературе формируется традиция обращения к теме детства. Описывают период взросления и становления личности в своих произведениях Лев Толстой, Сергей Аксаков, Максим Горький и другие писатели. Обращается к этой теме и Иван Бунин. В его рассказе «Цифры» на первый план выходит история взаимоотношений дяди и маленького племянника. Автор показывает детское восприятие мира, эмоции и мотивы, которыми диктуется поведение маленького человека.
Рассказ был написан в 1906 году, через год после смерти в Одессе единственного сына Бунина – пятилетнего Коли. Сюжет «Цифр» напрямую не связан с этим событием, однако вся история окрашена в ностальгические, немного печальные тона.
Жанр, направление
Иван Бунин по праву считается одним из мастеров русского Реализма, каждое его произведение необыкновенно точно отражает те или иные аспекты жизни, а тонкий психологизм писателя помогает ему через отдельные реплики и детали изображать мельчайшие душевные движения персонажей.
«Цифры» — это рассказ, один из любимых жанров Бунина. Его отличает небольшой объем, ограниченное количество действующих лиц, но главное – все действие подчинено описанию одной сюжетной линии, раскрытию одной основной идеи. В данном случае речь идет о взаимоотношениях ребенка и взрослого, особенностях детского восприятия.
Суть: о чем?
Рассказ «Цифры» представляет собой своеобразную исповедь дяди перед племянником. Он написан от первого лица, то есть события прошлого раскрываются перед читателем глазами самого дяди, который вспоминает одну из крупных ссор с маленьким Женей.
Душа ребенка захвачена новой мечтой учиться, но дядя откладывает обещанный урок на завтра. Погруженный в свой яркий мир, Женя принимается активно и шумно баловаться, чем вызывает раздражение взрослых. Это приводит к крупной ссоре, в которой ни мальчик, ни дядя не собираются признавать свою неправоту.
Лишь мудрой бабушке удается примирить «мужчин», когда она напоминает внуку о «цифрах», которым может научить его только дядя.
Главные герои и их характеристика
Несмотря на небольшой объем рассказа, Бунину удается создать живые и объемные образы героев в рассказе «Цифры», которые Многомудрый Литрекон заточил в таблицу.
Главные действующие лица – это дядя, он же рассказчик, и мальчик Женя.
| Женя | активный и любознательный ребенок. Любая новая мечта, например, обучение счету, способна полностью захватить его душу. Дядя трогательно описывает его так: «Должен сказать тебе: ты большой шалун. Когда что-нибудь увлечет тебя, ты не знаешь удержу. Ты часто с раннего утра до поздней ночи не даешь покоя всему дому своим криком и беготней. Зато я и не знаю ничего трогательнее тебя, когда ты, насладившись своим буйством, притихнешь, побродишь по комнатам и, наконец, подойдешь и сиротливо прижмешься к моему плечу!» И все же безудержная энергия мальчика часто выливается в капризы, которые приводят к конфликтам с самыми близкими людьми. |
| Дядя | Из речи рассказчика становится очевидно, что он очень привязан к племяннику, с такой теплотой и нежностью мужчина вспоминает детские годы Жени. В то же время дядя эмоционален и вспыльчив, шалости ребенка быстро выводят его из равновесия, что и приводит к ссоре. |
| Женщины | Строгая мама и заботливая бабушка – второстепенные персонажи рассказа, но их образы позволяют полнее обрисовать атмосферу, в которой происходит действие. Пусть любящая бабушка не является для ребенка серьезным авторитетом, как дядя, но именно ее житейский опыт помогает подобрать нужные слова, чтобы примирить дядю с племянником. |
Темы
Тематика рассказа «Цифры» может быть описана более подробно, если Вы, уважаемые читатели, шепнете Литрекону в комментариях, чего не хватает его разбору?
- Основная тема рассказа «Цифры» – взаимоотношения детей и взрослых. Необходимо понимать, что ребенок только начинает познавать этот мир, маленькие события часто становятся для него необыкновенно значимыми, а поведением не в последнюю очередь управляют эмоции. Писатель подчеркивает, как важно взрослому быть мудрым в общении с ребенком.
- Еще одна тема – детства как важного периода формирования личности и семьи, играющей одну из ключевых ролей в формировании этой личности. Маленький Женя мечтает учиться новому, энергия этой жажды не дает мальчику сидеть на месте. Мама, дядя и бабушка, как самые близкие люди, становятся проводниками ребенка в большой мир, и им следует подходить к этой роли бережно и ответственно.
- Воспитание становится еще одним поводом для раздумий автора. Необходимо не только не потакать ребенку, но и не ограничивать его в познании. Нужен компромисс и баланс между двумя крайностями, который с трудом нащупывают даже взрослые люди. Это говорит о том, что семья — та же работа, только еще более ответственная.
Проблемы
Проблематика рассказа «Красавица» обусловлена центральной темой детства и взросления. Многомудрый Литрекон расширит ее, если Вам понадобится более обширный комментарий.
- Конфликты в семье. Вспыхнувшая из-за мелочи ссора дяди и племянника не является чем-то уникальным, конфликты в семье часто возникают из самых незначительных событий. Очень важным становится в таких случаях не подчиниться собственному эгоизму, а проявить чуткость и житейскую мудрость.
- Нравственная проблематика рассказа «Цифры» касается общих для ребенка и взрослого пороков: вспыльчивости, эгоизма и категоричности. Они становятся причиной ссоры, при этом и маленький мальчик, и взрослый мужчина одинаково не хотят признать свою неправоту и заключать мир.
- Упрямство. Очевидно, что от него страдают не только дети, но и взрослые и уже сформировавшиеся люди, поэтому каждому из нас необходимо воспитывать себя даже в преклонном возрасте.
Основная идея
Название рассказа имеет сразу несколько значений. Самое очевидное, цифры – это предмет конфликта между дядей и племянником, на обещании «обучить цифрам» строится сюжетная линия повествования. В то же время, цифры – символ детской мечты. Они становятся идеей, которая захватывает сознание маленького Жени и обретает для него большую важность. Наконец, цифры – это возраст. Несмотря на большую разницу в возрасте, оказывается, что рассказчик и Женя ведут себя одинаково: подчиняются эмоциональному порыву и затевают ненужную и неприятную для одного и другого ссору. Смысл рассказа «Цифры» заключается в необходимости вести себя мудро, ценить близких людей и их мечты.
Бунин вложил в свой рассказ не только назидание для взрослых, но и наблюдение за становлением личности ребенка. Главная мысль рассказа «Цифры» выражается в описании детского внутреннего мира, где обретение новых знаний становится настоящей навязчивой идеей.
Чему учит?
О чем заставляет задуматься рассказ «Цифры»? Прием взгляда в прошлое придает произведению не только ностальгическое, но и назидательное звучание. Оглядываясь назад, рассказчик может проследить мотивы своих поступков, попытаться понять психологию племянника и вынести из прошлого определенные нравственные уроки.
Если тогда мужчину раздражало шумное поведение и бесконечные просьбы Жени обучить его счету, то теперь воспоминание о них вызывает у него теплоту и нежность. Он понимает, что мир ребенка отличается от мира взрослого, любая мелочь обретает в этом мире небывалое значение, а новая мечта способна полностью увлечь его сознание.
Задача находящегося рядом взрослого – бережно отнестись к хрупкому миру ребенка и поддержать в его начинаниях. Это и есть вывод, который можно сделать после прочтения книги.
Критика и художественные особенности
Выдающийся вклад И. А. Бунина в литературу многократно подчеркивался писателями и критиками и был отмечен присуждением ему Нобелевской премии по литературе.
Как и другие рассказы Бунина, «Цифры» написаны легким, живым и эмоциональным языком. Сюжетная линия позволяет проследить проблемы, которые волнуют писателя, а яркие образы персонажей – полностью погрузиться в созданный автором мир.
Рассказ «Цифры» раскрывает тему детства и взросления, показывает особенности мировосприятия ребенка, учит читателя проявлять чуткость и житейскую мудрость.
Проникнутый легкой ностальгической грустью, текст показывает, как хрупок мир и как много в нем значат сила мечты, заботы и любви.
Автор: Юлия Филипская
I
Мой дорогой, когда ты вырастешь, вспомнишь ли ты, как однажды зимним вечером ты вышел из детской в столовую, остановился на пороге, — это было после одной из наших ссор с тобой, — и, опустив глаза, сделал такое грустное личико?
Должен сказать тебе: ты большой шалун. Когда что-нибудь увлечет тебя, ты не знаешь удержу. Ты часто с раннего утра до поздней ночи не даешь покоя всему дому своим криком и беготней. Зато я и не знаю ничего трогательнее тебя, когда ты, насладившись своим буйством, притихнешь, побродишь по комнатам и, наконец, подойдешь и сиротливо прижмешься к моему плечу! Если же дело происходит после ссоры и если я в эту минуту скажу тебе хоть одно ласковое слово, то нельзя выразить, что ты тогда делаешь с моим сердцем! Как порывисто кидаешься ты целовать меня, как крепко обвиваешь руками мою шею, в избытке той беззаветной преданности, той страстной нежности, на которую способно только детство!
Но это была слишком крупная ссора.
Помнишь ли, что в этот вечер ты даже не решился близко подойти ко мне?
— Покойной ночи, дядечка, — тихо сказал ты мне и, поклонившись, шаркнул ножкой.
Конечно, ты хотел, после всех своих преступлений, показаться особенно деликатным, особенно приличным и кротким мальчиком. Нянька, передавая тебе единственный известный ей признак благовоспитанности, когда-то учила тебя: «Шаркни ножкой!» И вот ты, чтобы задобрить меня, вспомнил, что у тебя есть в запасе хорошие манеры. И я понял это — и поспешил ответить так, как будто между нами ничего не произошло, но все-таки очень сдержанно:
— Покойной ночи.
Но мог ли ты удовлетвориться таким миром? Да и лукавить ты не горазд еще. Перестрадав свое горе, твое сердце с новой страстью вернулось к той заветной мечте, которая так пленяла тебя весь этот день. И вечером, как только эта мечта опять овладела тобою, ты забыл и свою обиду, и свое самолюбие, и свое твердое решение всю жизнь ненавидеть меня. Ты помолчал, собрал силы и вдруг, торопясь и волнуясь, сказал мне:
— Дядечка, прости меня… Я больше не буду… И, пожалуйста, все-таки покажи мне цифры! Пожалуйста!
Можно ли было после этого медлить ответом? А я все-таки помедлил. Я, видишь ли, очень, очень умный дядя…
II
Ты в этот день проснулся с новой мыслью, с новой мечтой, которая захватила всю твою душу.
Только что открылись для тебя еще не изведанные радости: иметь свои собственные книжки с картинками, пенал, цветные карандаши — непременно цветные! — и выучиться читать, рисовать и писать цифры. И все это сразу, в один день, как можно скорее. Открыв утром глаза, ты тотчас же позвал меня в детскую и засыпал горячими просьбами: как можно скорее выписать тебе детский журнал, купить книг, карандашей, бумаги и немедленно приняться за цифры.
— Но сегодня царский день, все заперто, — соврал я, чтобы оттянуть дело до завтра или хоть до вечера: уж очень не хотелось мне идти в город.
Но ты замотал головою.
— Нет, нет, не царский! — закричал ты тонким голоском, поднимая брови. — Вовсе не царский, — я знаю.
— Да уверяю тебя, царский! — сказал я.
— А я знаю, что не царский! Ну, пожа-алуйста!
— Если ты будешь приставать, — сказал я строго и твердо то, что говорят в таких случаях все дяди, — если ты будешь приставать, так и совсем не куплю ничего.
Ты задумался.
— Ну, что ж делать! — сказал ты со вздохом. — Ну, царский, так царский. Ну, а цифры? Ведь можно же, — сказал ты, опять поднимая брови, но уже басом, рассудительно, — ведь можно же в царский день показывать цифры?
— Нет, нельзя, — поспешно сказала бабушка. — Придет полицейский и арестует… И не приставай к дяде.
— Ну, это-то уж лишнее, — ответил я бабушке. — А просто мне не хочется сейчас. Вот завтра или вечером — покажу.
— Нет, ты сейчас покажи!
— Сейчас не хочу. Сказал, — завтра.
— Ну, во-от, — протянул ты. — Теперь говоришь — завтра, а потом скажешь — еще завтра. Нет, покажи сейчас!
Сердце тихо говорило мне, что я совершаю в эту минуту великий грех — лишаю тебя счастья, радости… Но тут пришло в голову мудрое правило: вредно, не полагается баловать детей.
И я твердо отрезал:
— Завтра. Раз сказано — завтра, значит, так и надо сделать.
— Ну, хорошо же, дядька! — пригрозил ты дерзко и весело. — Помни ты это себе!
И стал поспешно одеваться.
И как только оделся, как только пробормотал вслед за бабушкой: «Отче наш, иже еси на небеси…» — и проглотил чашку молока, — вихрем понесся в зал. А через минуту оттуда уже слышались грохот опрокидываемых стульев и удалые крики…
И весь день нельзя было унять тебя. И обедал ты наспех, рассеянно, болтая ногами, и все смотрел на меня блестящими странными глазами.
— Покажешь? — спрашивал ты иногда. — Непременно покажешь?
— Завтра непременно покажу, — отвечал я.
— Ах, как хорошо! — вскрикивал ты. — Дай бог поскорее, поскорее завтра!
Но радость, смешанная с нетерпением, волновала тебя все больше и больше. И вот, когда мы — бабушка, мама и я — сидели перед вечером за чаем, ты нашел еще один исход своему волнению.
III
Ты придумал отличную игру: подпрыгивать, бить изо всей силы ногами в пол и при этом так звонко вскрикивать, что у нас чуть не лопались барабанные перепонки.
— Перестань, Женя, — сказала мама.
В ответ на это ты — трах ногами в пол!
— Перестань же, деточка, когда мама просит, — сказала бабушка.
Но бабушки-то ты уж и совсем не боишься.
Трах ногами в пол!
— Да перестань, — сказал я, досадливо морщась и пытаясь продолжать разговор.
— Сам перестань! — звонко крикнул ты мне в ответ, с дерзким блеском в глазах и, подпрыгнув, еще сильнее ударил в пол и еще пронзительнее крикнул в такт.
Я пожал плечом и сделал вид, что больше не замечаю тебя.
Но вот тут-то и начинается история.
Я, говорю, сделал вид, что не замечаю тебя. Но сказать ли правду? Я не только не забыл о тебе после твоего дерзкого крика, но весь похолодел от внезапной ненависти к тебе. И уже должен был употреблять усилия, чтобы делать вид, что не замечаю тебя, и продолжать разыгрывать роль спокойного и рассудительного.
Но и этим дело не кончилось.
Ты крикнул снова. Крикнул, совершенно позабыв о нас и весь отдавшись тому, что происходило в твоей переполненной жизнью душе, — крикнул таким звонким криком беспричинной, божественной радости, что сам господь бог улыбнулся бы при этом крике. Я же в бешенстве вскочил со стула.
— Перестань! — рявкнул я вдруг, неожиданно для самого себя, во все горло.
Какой черт окатил меня в эту минуту целым ушатом злобы? У меня помутилось сознание. И надо было видеть, как дрогнуло, как исказилось на мгновение твое лицо молнией ужаса!
— А! — звонко и растерянно крикнул ты еще раз.
И уже без всякой радости, а только для того, чтобы показать, что ты не испугался, криво и жалко ударил в пол каблуками.
А я — я кинулся к тебе, дернул тебя за руку, да так, что ты волчком перевернулся передо мною, крепко и с наслаждением шлепнул тебя и, вытолкнув из комнаты, захлопнул дверь.
Вот тебе и цифры!
IV
От боли, от острого и внезапного оскорбления, так грубо ударившего тебя в сердце в один из самых радостных моментов твоего детства, ты, вылетевши за дверь, закатился таким страшным, таким пронзительным альтом, на какой не способен ни один певец в мире. И надолго, надолго замер… Затем набрал в легкие воздуху еще больше и поднял альт уже до невероятной высоты…
Затем паузы между верхней и нижней нотами стали сокращаться, — вопли потекли без умолку. К воплям прибавились рыдания, к рыданиям — крики о помощи. Сознание твое стало проясняться, и ты начал играть, с мучительным наслаждением играть роль умирающего.
— О-ой, больно! Ой, мамочка, умираю!
— Небось не умрешь, — холодно сказал я. — Покричишь, покричишь, да и смолкнешь.
Но ты не смолкал.
Разговор, конечно, оборвался. Мне было уже стыдно, и я зажигал папиросу, не поднимая глаз на бабушку. А у бабушки вдруг задрожали губы, брови, и, отвернувшись к окну, она стала быстро, быстро колотить чайной ложкой по столу.
— Ужасно испорченный ребенок! — сказала, нахмуриваясь и стараясь быть беспристрастной, мама и снова взялась за свое вязанье. — Ужасно избалован!
— Ой, бабушка! Ой, милая моя бабушка! — вопил ты диким голосом, взывая теперь к последнему прибежищу — к бабушке.
И бабушка едва сидела на месте.
Ее сердце рвалось в детскую, но, в угоду мне и маме, она крепилась, смотрела из-под дрожащих бровей на темневшую улицу и быстро стучала ложечкой по столу.
Понял тогда и ты, что мы решили не сдаваться, что никто не утолит твоей боли и обиды поцелуями, мольбами о прощении. Да и слез уже не хватало. Ты до изнеможения упился своими рыданиями, своим детским горем, с которым не сравнится, может быть, ни одно человеческое горе, но прекратить вопли сразу было невозможно, хотя бы из-за одного самолюбия.
Ясно было слышно: кричать тебе уже не хочется, голос охрип и срывается, слез нет. Но ты все кричал и кричал!
Было невмоготу и мне. Хотелось встать с места, распахнуть дверь в детскую и сразу, каким-нибудь одним горячим словом, пресечь твои страдания. Но разве это согласуется с правилами разумного воспитания и с достоинством справедливого, хотя и строгого дяди?
Наконец ты затих…
V
— И мы тотчас помирились? — спрашиваешь ты.
Нет, я таки выдержал характер. Я, по крайней мере, через полчаса после того, как ты затих, заглянул в детскую. И то как? Подошел к дверям, сделал серьезное лицо и растворил их с таким видом, точно у меня было какое-то дело. А ты в это время уже возвращался мало-помалу к обыденной жизни.
Ты сидел на полу, изредка подергивался от глубоких прерывистых вздохов, обычных у детей после долгого плача, и с потемневшим от размазанных слез личиком забавлялся своими незатейливыми игрушками — пустыми коробочками от спичек, — расставляя их по полу, между раздвинутых ног, в каком-то, только тебе одному известном порядке.
Как сжалось мое сердце при виде этих коробочек!
Но, делая вид, что отношения наши прерваны, что я оскорблен тобою, я едва взглянул на тебя. Я внимательно и строго осмотрел подоконники, столы… Где это мой портсигар?.. И уже хотел выйти, как вдруг ты поднял голову и, глядя на меня злыми, полными презрения глазами, хрипло сказал:
— Теперь я никогда больше не буду любить тебя.
Потом подумал, хотел сказать еще что-то очень обидное, но запнулся, не нашелся и сказал первое, что пришло в голову:
— И никогда ничего не куплю тебе.
— Пожалуйста! — небрежно ответил я, пожимая плечом. — Пожалуйста! Я от такого дурного мальчика и не взял бы ничего.
— Даже и японскую копеечку, какую тогда подарил, назад возьму! — крикнул ты тонким, дрогнувшим голосом, делая последнюю попытку уязвить меня.
— А вот это уж и совсем нехорошо! — ответил я. — Дарить и потом отнимать! Впрочем, это твое дело.
Потом заходили к тебе мама и бабушка. И так же, как я, делали сначала вид, что вошли случайно… по делу… Затем качали головами и, стараясь не придавать своим словам значения, заводили речь о том, как это нехорошо, когда дети растут непослушными, дерзкими и добиваются того, что их никто не любит. А кончали тем, что советовали тебе пойти ко мне и попросить у меня прощения.
— А то дядя рассердится и уедет в Москву, — говорила бабушка грустным тоном. — И никогда больше не приедет к нам.
— И пускай не приедет! — отвечал ты едва слышно, все ниже опуская голову.
— Ну, я умру, — говорила бабушка еще печальнее, совсем не думая о том, к какому жестокому средству прибегает она, чтобы заставить тебя переломить свою гордость.
— И умирай, — отвечал ты сумрачным шепотом.
— Хорош! — сказал я, снова чувствуя приступ раздражения. — Хорош! — повторил я, дымя папиросой и поглядывая в окно на темную пустую улицу.
И, переждав, пока пожилая худая горничная, всегда молчаливая и печальная от сознания, что она — вдова машиниста, зажгла в столовой лампу, прибавил:
— Вот так мальчик!
— Да не обращай на него внимания, — сказала мама, заглядывая под матовый колпак лампы, не коптит ли. — Охота тебе разговаривать с такой злючкой!
И мы сделали вид, что совсем забыли о тебе.
VI
В детской огня еще не зажигали, и стекла ее окон казались теперь синими-синими. Зимний вечер стоял за ними, и в детской было сумрачно и грустно. Ты сидел на полу и передвигал коробочки. И эти коробочки мучили меня. Я встал и решил побродить по городу.
Но тут послышался шепот бабушки.
— Бесстыдник, бесстыдник! — зашептала она укоризненно. — Дядя тебя любит, возит тебе игрушки, гостинцы…
Я громко прервал:
— Бабушка, этого говорить не следует. Это лишнее. Тут дело не в гостинцах.
Но бабушка знала, что делает.
— Как же не в гостинцах? — ответила она. — Не дорог гостинец, а дорога память.
И, помолчав, ударила по самой чувствительной струне твоего сердца:
— А кто же купит ему теперь пенал, бумаги, книжку с картинками? Да что пенал! Пенал — туда-сюда. А цифры? Ведь уж этого не купишь ни за какие деньги. Впрочем, — прибавила она, — делай, как знаешь. Сиди тут один в темноте.
И вышла из детской.
Кончено, — самолюбие твое было сломлено! Ты был побежден.
Чем неосуществимее мечта, тем пленительнее, чем пленительнее, тем неосуществимее. Я уже знаю это.
С самых ранних дней моих я у нее во власти. Но я знаю и то, что, чем дороже мне моя мечта, тем менее надежд на достижение ее. И я уже давно в борьбе с нею. Я лукавлю: делаю вид, что я равнодушен. Но что мог сделать ты?
Счастье, счастье!
Ты открыл утром глаза, переполненный жаждою счастья. И с детской доверчивостью, с открытым сердцем кинулся к жизни: скорее, скорее!
Но жизнь ответила:
— Потерпи.
— Ну пожалуйста! — воскликнул ты страстно.
— Замолчи, иначе ничего не получишь!
— Ну погоди же! — крикнул ты злобно.
И на время смолк.
Но сердце твое буйствовало. Ты бесновался, с грохотом валял стулья, бил ногами в пол, звонко вскрикивал от переполнявшей твое сердце радостной жажды… Тогда жизнь со всего размаха ударила тебя в сердце тупым ножом обиды. И ты закатился бешеным криком боли, призывом на помощь.
Но и тут не дрогнул ни один мускул на лице жизни… Смирись, смирись!
И ты смирился.
VII
Помнишь ли, как робко вышел ты из детской и что ты сказал мне?
— Дядечка! — сказал ты мне, обессиленный борьбой за счастье и все еще алкая его. — Дядечка, прости меня. И дай мне хоть каплю того счастья, жажда которого так сладко мучит меня.
Но жизнь обидчива.
Она сделала притворно печальное лицо.
— Цифры! Я понимаю, что это счастье… Но ты не любишь дядю, огорчаешь его…
— Да нет, неправда, — люблю, очень люблю! — горячо воскликнул ты.
И жизнь наконец смилостивилась.
— Ну уж бог с тобою! Неси сюда к столу стул, давай карандаши, бумагу…
И какой радостью засияли твои глаза!
Как хлопотал ты! Как боялся рассердить меня, каким покорным, деликатным, осторожным в каждом своем движении старался ты быть! И как жадно ловил ты каждое мое слово!
Глубоко дыша от волнения, поминутно слюнявя огрызок карандаша, с каким старанием налегал ты на стол грудью и крутил головой, выводя таинственные, полные какого-то божественного значения черточки!
Теперь уже и я наслаждался твоею радостью, с нежностью обоняя запах твоих волос: детские волосы хорошо пахнут, — совсем как маленькие птички.
— Один… Два… Пять… — говорил ты, с трудом водя по бумаге.
— Да нет, не так. Один, два, три, четыре.
— Сейчас, сейчас, — говорил ты поспешно. — Я сначала: один, два…
И смущенно глядел на меня.
— Ну, три…
— Да, да, три! — подхватывал ты радостно. — Я знаю.
И выводил три, как большую прописную букву Е.
1906
Психологические тонкости творчества Ивана Бунина до сих пор интересуют читателя, хотя и реалии, о которых он писал, канули в лету. Уже не актуальна проблема мелкопоместного дворянства, но все также неистребима тема взросления человека, которая является смысловым центром рассказа «Цифры».
Содержание:
- 1 История создания
- 2 Смысл названия
- 3 Суть
- 4 Жанр, направление, композиция
- 5 Главные герои и их характеристика
- 6 Темы
- 7 Проблемы
- 8 Смысл
- 9 Чему учит?
История создания
Уже во второй половине XIX века в русской литературе сложилась традиция обращения к теме детства. Об этой прекрасной поре жизни писали Лев Толстой, Сергей Аксаков, Максим Горький и другие. Взглянуть на мир глазами ребенка, понять, что он чувствует и испытывает, о чем мечтает эта маленькая и еще не до конца сложившаяся, но уже достаточно самобытная личность, — все это интересовало и продолжает интересовать писателей. Проблеме детства посвящен рассказ Ивана Алексеевича Бунина «Цифры».
Произведение это написано в 1906 году и представляет собой исповедь взрослого человека, дяди, перед своим племянником. Перед читателем рассказ от первого лица в трех частях об одном случае, скорее даже происшествии, из тех времен, когда маленький мальчик Женя еще только учился читать, считать и писать, и самой большой его мечтой было поскорее выучить цифры.
Смысл названия
Почему рассказ Бунина был назван «Цифры»? Мечта выучить цифры полностью захватила главного героя. Она и вынесена автором в заглавие рассказа. Однако это нечто большее, нежели просто каприз юного Жени.
Название «цифры» является символом детской мечты, и вместе с тем его можно трактовать как яблоко раздора, предмет, поставивший взрослого и ребенка на противоположные стороны конфликта, в котором очень непросто найти правого.
Суть
В центре сюжета произведения находится конфликт между дядей и его племянником, мальчиком Женей. Ребенок, исполненный энергии учиться, просит его показать ему цифры, но взрослому лень ехать за карандашами в город, и он отказывается, все время откладывая урок.
Женя, так загоревшись тягой к познанию, не может терпеть и начинает вести себя слишком активно, чем раздражает своего дядю. В результате происходит крупная ссора, в ходе которой ни один, ни другой не хотят признавать свою неправоту – а, между тем, она свойственна им обоим — только бабушка делает попытки примирить «мужчин». В конце концов, у нее получается, и, пройдя через этот конфликт, оба, и ребенок, и взрослый, вынеся из него жизненный урок, садятся за стол и занимаются счётом.
Жанр, направление, композиция
Рассказ состоит из семи частей, в каждой из которых рассказчиком является сам дядя. Он начинает свое повествование обращением к Жене со словами о некоторой ссоре, произошедшей между ними в прошлом. Таким образом, автор сразу определяет предмет, о котором будет идти речь. С помощью приема «взгляд в прошлое» писатель формирует особое восприятие этой истории – назидательное, поучительное. В то же время рассказчик сам оценивает свои действия и делает нравственный вывод из них.
При том его речь – это не просто изложение событий, это живое воспоминание; язык автора легок, динамичен и эмоционален, благодаря чему мы искренне сопереживаем героям и стараемся найти оправдание им в этой ссоре.
Главные герои и их характеристика
Центральные образы – это, конечно, рассказчик и его племянник. Их взаимоотношения движут действием и становятся основой конфликта произведения. Несмотря на то, что все происходящее мы видим со стороны дяди, его слова довольно объективны и содержат компонент анализа.
Очень трогательное и вместе с тем точное описание Жени дается в первой части:
…Ты большой шалун. Когда что-нибудь увлечет тебя, ты не знаешь удержу. Ты часто с раннего утра до поздней ночи не даешь покоя всему дому своим криком и беготней. Зато я и не знаю ничего трогательнее тебя, когда ты, насладившись своим буйством, притихнешь, побродишь по комнатам и, наконец, подойдешь и сиротливо прижмешься к моему плечу!
Характеристика Жени — активный, любопытный и очень любящий ребенок, несмотря на то, что иногда его обуревают капризы. Дядя же сильно любит его, каждый раз, когда от него требовалась строгость, непреклонность, как от взрослого, ему было безумно жаль ребенка. Однако в ссоре между ними двумя есть немалая доля его вины, потому что он вовремя не смог проявить снисходительность и нежность; вверх над ним взяли гордость и упрямство. Это характеристика дяди – человека эмоционального и вспыльчивого, но искренне привязанного к племяннику.
Также в рассказе действуют мама и бабушка Жени, которые тоже разделились во мнениях: мама на стороне дяди, а бабушка – Жени. Однако она не ругает поссорившихся, а пытается их примирить. Бабушка, как образец мудрости и взвешенности, как опытный в жизни человек, понимает глупость этого раздора, и в финале лишь ей удается наладить мир между главными героями.
Темы
Тема рассказа – это взаимоотношения детей и взрослых. Для ребенка все окружающее – это непознанная реальность, она любопытная и манящая, а для взрослого эта реальность уже не представляет такого интереса. В результате возникает непонимание, которое приводит к конфликту.
Автор демонстрирует детское восприятие мира взрослому читателю, дабы заполнить пропасть непонимания между членами одной семьи. Детство скоротечно, оно легко забывается, поэтому взрослым очень сложно осознать и почувствовать то, что переживает ребенок.
Однако ранняя пора жизни – самое ответственное время, когда закладывается фундамент личности. От того, смогут ли родители понять своего наследника, зависит его судьба. Дядя должен всеми силами поощрять любознательность племянника, только так он вырастет образованным человеком. Однако в то же время нельзя потакать его капризам, иначе весь воспитательный эффект просвещения сойдет на нет.
Проблемы
В своем произведении автор поднимает проблему воспитания, отношений взрослых и детей, разницы в восприятии ими окружающего мира. Также важными являются вопросы детского любопытства и мечты, стремления учиться и развиваться, свойственного каждому ребенку, вопросы человеческой натуры, которая упрямством и ленью мешает иногда разумному решению проблемы.
Нравственная проблематика произведения прямо указывает на извечные пороки людей всех возрастов: категоричность, эгоизм, необязательность и т.д. Взрослый человек с годами лишь усугубляет детские недостатки и соревнуется с ребенком, поддаваясь нервному возбуждению. Показывая, насколько охотно почтенные господа впадают в детство, автор обращает внимание на то, что зрелость определяется умением управлять собой, а не возрастом.
Смысл
Главная мысль рассказа заключается в том, что в общении с детьми необходимо вести себя по-взрослому. Цифры в определении возраста ничего не значат, потому что с годами человек может и не измениться. Дядя легко выходит из себя, показывая капризному воспитаннику дурной пример. Капризничать он, может, и отучит, но привьет зарождающейся личности еще более негативные черты вроде упрямства, вспыльчивости и категоричности.
Идея в том, что дядя под воздействием житейской мудрости из уст бабушки избирает правильный путь: он возвращается назад и исправляет свою ошибку, реализуя давно данное обещание. Женя и его воспитатель умиротворенно берутся за изучение цифр.
Чему учит?
Автор заставляет нас задуматься о том, что необходимо помнить и учитывать эту разницу в опыте, в отношении к миру, ведь ребенок – это совершенно другое, непохожее на взрослых людей, существо и требует особенного подхода. Вывод прост: нужно ответственно подходить к воспитанию подрастающего поколения, не подавая негативного примера.
Более того, в конфликте нельзя однозначно выделить правую сторону, ведь в любом конфликте у каждого своя истина, но каждый и в какой-то мере бывает неправ, поэтому всегда надо уметь идти на компромисс и находить его. В этом заключается нравственный смысл рассказа.
Автор: Юлия Четверикова
Интересно? Сохрани у себя на стенке!
- Об авторе
- Недавние публикации
Знаменитый писатель и поэт, первый русский обладатель Нобелевской премии по литературе (1933). Академик Санкт-Петербургской Академии наук.
-
I
Читать рассказ Ивана Бунина «Цифры» -
II
Анализ произведения Ивана Бунина «Цифры»-
II.I
История создания -
II.II
Смысл названия -
II.III
Суть -
II.IV
Жанр, направление, композиция -
II.V
Главные герои и их характеристика -
II.VI
Темы -
II.VII
Проблемы -
II.VIII
Смысл -
II.IX
Чему учит?
-
II.I
Читать рассказ Ивана Бунина «Цифры»
I
Мой дорогой, когда ты вырастешь, вспомнишь ли ты, как однажды зимним вечером ты вышел из детской в столовую, остановился на пороге, — это было после одной из наших ссор с тобой, — и, опустив глаза, сделал такое грустное личико?
Должен сказать тебе: ты большой шалун. Когда что-нибудь увлечет тебя, ты не знаешь удержу. Ты часто с раннего утра до поздней ночи не даешь покоя всему дому своим криком и беготней. Зато я и не знаю ничего трогательнее тебя, когда ты, насладившись своим буйством, притихнешь, побродишь по комнатам и, наконец, подойдешь и сиротливо прижмешься к моему плечу! Если же дело происходит после ссоры и если я в эту минуту скажу тебе хоть одно ласковое слово, то нельзя выразить, что ты тогда делаешь с моим сердцем! Как порывисто кидаешься ты целовать меня, как крепко обвиваешь руками мою шею, в избытке той беззаветной преданности, той страстной нежности, на которую способно только детство!
Но это была слишком крупная ссора.
Помнишь ли, что в этот вечер ты даже не решился близко подойти ко мне?
— Покойной ночи, дядечка, — тихо сказал ты мне и, поклонившись, шаркнул ножкой.
Конечно, ты хотел, после всех своих преступлений, показаться особенно деликатным, особенно приличным и кротким мальчиком. Нянька, передавая тебе единственный известный ей признак благовоспитанности, когда-то учила тебя: «Шаркни ножкой!» И вот ты, чтобы задобрить меня, вспомнил, что у тебя есть в запасе хорошие манеры. И я понял это — и поспешил ответить так, как будто между нами ничего не произошло, но все-таки очень сдержанно:
— Покойной ночи.
Но мог ли ты удовлетвориться таким миром? Да и лукавить ты не горазд еще. Перестрадав свое горе, твое сердце с новой страстью вернулось к той заветной мечте, которая так пленяла тебя весь этот день. И вечером, как только эта мечта опять овладела тобою, ты забыл и свою обиду, и свое самолюбие, и свое твердое решение всю жизнь ненавидеть меня. Ты помолчал, собрал силы и вдруг, торопясь и волнуясь, сказал мне:
— Дядечка, прости меня… Я больше не буду… И, пожалуйста, все-таки покажи мне цифры! Пожалуйста!
Можно ли было после этого медлить ответом? А я все-таки помедлил. Я, видишь ли, очень, очень умный дядя…
II
Ты в этот день проснулся с новой мыслью, с новой мечтой, которая захватила всю твою душу.
Только что открылись для тебя еще не изведанные радости: иметь свои собственные книжки с картинками, пенал, цветные карандаши — непременно цветные! — и выучиться читать, рисовать и писать цифры. И все это сразу, в один день, как можно скорее. Открыв утром глаза, ты тотчас же позвал меня в детскую и засыпал горячими просьбами: как можно скорее выписать тебе детский журнал, купить книг, карандашей, бумаги и немедленно приняться за цифры.
— Но сегодня царский день, все заперто, — соврал я, чтобы оттянуть дело до завтра или хоть до вечера: уж очень не хотелось мне идти в город.
Но ты замотал головою.
— Нет, нет, не царский! — закричал ты тонким голоском, поднимая брови. — Вовсе не царский, — я знаю.
— Да уверяю тебя, царский! — сказал я.
— А я знаю, что не царский! Ну, пожа-алуйста!
— Если ты будешь приставать, — сказал я строго и твердо то, что говорят в таких случаях все дяди, — если ты будешь приставать, так и совсем не куплю ничего.
Ты задумался.
— Ну, что ж делать! — сказал ты со вздохом. — Ну, царский, так царский. Ну, а цифры? Ведь можно же, — сказал ты, опять поднимая брови, но уже басом, рассудительно, — ведь можно же в царский день показывать цифры?
— Нет, нельзя, — поспешно сказала бабушка. — Придет полицейский и арестует… И не приставай к дяде.
— Ну, это-то уж лишнее, — ответил я бабушке. — А просто мне не хочется сейчас. Вот завтра или вечером — покажу.
— Нет, ты сейчас покажи!
— Сейчас не хочу. Сказал, — завтра.
— Ну, во-от, — протянул ты. — Теперь говоришь — завтра, а потом скажешь — еще завтра. Нет, покажи сейчас!
Сердце тихо говорило мне, что я совершаю в эту минуту великий грех — лишаю тебя счастья, радости… Но тут пришло в голову мудрое правило: вредно, не полагается баловать детей.
И я твердо отрезал:
— Завтра. Раз сказано — завтра, значит, так и надо сделать.
— Ну, хорошо же, дядька! — пригрозил ты дерзко и весело. — Помни ты это себе!
И стал поспешно одеваться.
И как только оделся, как только пробормотал вслед за бабушкой: «Отче наш, иже еси на небеси…» — и проглотил чашку молока, — вихрем понесся в зал. А через минуту оттуда уже слышались грохот опрокидываемых стульев и удалые крики…
И весь день нельзя было унять тебя. И обедал ты наспех, рассеянно, болтая ногами, и все смотрел на меня блестящими странными глазами.
— Покажешь? — спрашивал ты иногда. — Непременно покажешь?
— Завтра непременно покажу, — отвечал я.
— Ах, как хорошо! — вскрикивал ты. — Дай бог поскорее, поскорее завтра!
Но радость, смешанная с нетерпением, волновала тебя все больше и больше. И вот, когда мы — бабушка, мама и я — сидели перед вечером за чаем, ты нашел еще один исход своему волнению.
III
Ты придумал отличную игру: подпрыгивать, бить изо всей силы ногами в пол и при этом так звонко вскрикивать, что у нас чуть не лопались барабанные перепонки.
— Перестань, Женя, — сказала мама.
В ответ на это ты — трах ногами в пол!
— Перестань же, деточка, когда мама просит, — сказала бабушка.
Но бабушки-то ты уж и совсем не боишься.
Трах ногами в пол!
— Да перестань, — сказал я, досадливо морщась и пытаясь продолжать разговор.
— Сам перестань! — звонко крикнул ты мне в ответ, с дерзким блеском в глазах и, подпрыгнув, еще сильнее ударил в пол и еще пронзительнее крикнул в такт.
Я пожал плечом и сделал вид, что больше не замечаю тебя.
Но вот тут-то и начинается история.
Я, говорю, сделал вид, что не замечаю тебя. Но сказать ли правду? Я не только не забыл о тебе после твоего дерзкого крика, но весь похолодел от внезапной ненависти к тебе. И уже должен был употреблять усилия, чтобы делать вид, что не замечаю тебя, и продолжать разыгрывать роль спокойного и рассудительного.
Но и этим дело не кончилось.
Ты крикнул снова. Крикнул, совершенно позабыв о нас и весь отдавшись тому, что происходило в твоей переполненной жизнью душе, — крикнул таким звонким криком беспричинной, божественной радости, что сам господь бог улыбнулся бы при этом крике. Я же в бешенстве вскочил со стула.
— Перестань! — рявкнул я вдруг, неожиданно для самого себя, во все горло.
Какой черт окатил меня в эту минуту целым ушатом злобы? У меня помутилось сознание. И надо было видеть, как дрогнуло, как исказилось на мгновение твое лицо молнией ужаса!
— А! — звонко и растерянно крикнул ты еще раз.
И уже без всякой радости, а только для того, чтобы показать, что ты не испугался, криво и жалко ударил в пол каблуками.
А я — я кинулся к тебе, дернул тебя за руку, да так, что ты волчком перевернулся передо мною, крепко и с наслаждением шлепнул тебя и, вытолкнув из комнаты, захлопнул дверь.
Вот тебе и цифры!
IV
От боли, от острого и внезапного оскорбления, так грубо ударившего тебя в сердце в один из самых радостных моментов твоего детства, ты, вылетевши за дверь, закатился таким страшным, таким пронзительным альтом, на какой не способен ни один певец в мире. И надолго, надолго замер… Затем набрал в легкие воздуху еще больше и поднял альт уже до невероятной высоты…
Затем паузы между верхней и нижней нотами стали сокращаться, — вопли потекли без умолку. К воплям прибавились рыдания, к рыданиям — крики о помощи. Сознание твое стало проясняться, и ты начал играть, с мучительным наслаждением играть роль умирающего.
— О-ой, больно! Ой, мамочка, умираю!
— Небось не умрешь, — холодно сказал я. — Покричишь, покричишь, да и смолкнешь.
Но ты не смолкал.
Разговор, конечно, оборвался. Мне было уже стыдно, и я зажигал папиросу, не поднимая глаз на бабушку. А у бабушки вдруг задрожали губы, брови, и, отвернувшись к окну, она стала быстро, быстро колотить чайной ложкой по столу.
— Ужасно испорченный ребенок! — сказала, нахмуриваясь и стараясь быть беспристрастной, мама и снова взялась за свое вязанье. — Ужасно избалован!
— Ой, бабушка! Ой, милая моя бабушка! — вопил ты диким голосом, взывая теперь к последнему прибежищу — к бабушке.
И бабушка едва сидела на месте.
Ее сердце рвалось в детскую, но, в угоду мне и маме, она крепилась, смотрела из-под дрожащих бровей на темневшую улицу и быстро стучала ложечкой по столу.
Понял тогда и ты, что мы решили не сдаваться, что никто не утолит твоей боли и обиды поцелуями, мольбами о прощении. Да и слез уже не хватало. Ты до изнеможения упился своими рыданиями, своим детским горем, с которым не сравнится, может быть, ни одно человеческое горе, но прекратить вопли сразу было невозможно, хотя бы из-за одного самолюбия.
Ясно было слышно: кричать тебе уже не хочется, голос охрип и срывается, слез нет. Но ты все кричал и кричал!
Было невмоготу и мне. Хотелось встать с места, распахнуть дверь в детскую и сразу, каким-нибудь одним горячим словом, пресечь твои страдания. Но разве это согласуется с правилами разумного воспитания и с достоинством справедливого, хотя и строгого дяди?
Наконец ты затих…
V
— И мы тотчас помирились? — спрашиваешь ты.
Нет, я таки выдержал характер. Я, по крайней мере, через полчаса после того, как ты затих, заглянул в детскую. И то как? Подошел к дверям, сделал серьезное лицо и растворил их с таким видом, точно у меня было какое-то дело. А ты в это время уже возвращался мало-помалу к обыденной жизни.
Ты сидел на полу, изредка подергивался от глубоких прерывистых вздохов, обычных у детей после долгого плача, и с потемневшим от размазанных слез личиком забавлялся своими незатейливыми игрушками — пустыми коробочками от спичек, — расставляя их по полу, между раздвинутых ног, в каком-то, только тебе одному известном порядке.
Как сжалось мое сердце при виде этих коробочек!
Но, делая вид, что отношения наши прерваны, что я оскорблен тобою, я едва взглянул на тебя. Я внимательно и строго осмотрел подоконники, столы… Где это мой портсигар?.. И уже хотел выйти, как вдруг ты поднял голову и, глядя на меня злыми, полными презрения глазами, хрипло сказал:
— Теперь я никогда больше не буду любить тебя.
Потом подумал, хотел сказать еще что-то очень обидное, но запнулся, не нашелся и сказал первое, что пришло в голову:
— И никогда ничего не куплю тебе.
— Пожалуйста! — небрежно ответил я, пожимая плечом. — Пожалуйста! Я от такого дурного мальчика и не взял бы ничего.
— Даже и японскую копеечку, какую тогда подарил, назад возьму! — крикнул ты тонким, дрогнувшим голосом, делая последнюю попытку уязвить меня.
— А вот это уж и совсем нехорошо! — ответил я. — Дарить и потом отнимать! Впрочем, это твое дело.
Потом заходили к тебе мама и бабушка. И так же, как я, делали сначала вид, что вошли случайно… по делу… Затем качали головами и, стараясь не придавать своим словам значения, заводили речь о том, как это нехорошо, когда дети растут непослушными, дерзкими и добиваются того, что их никто не любит. А кончали тем, что советовали тебе пойти ко мне и попросить у меня прощения.
— А то дядя рассердится и уедет в Москву, — говорила бабушка грустным тоном. — И никогда больше не приедет к нам.
— И пускай не приедет! — отвечал ты едва слышно, все ниже опуская голову.
— Ну, я умру, — говорила бабушка еще печальнее, совсем не думая о том, к какому жестокому средству прибегает она, чтобы заставить тебя переломить свою гордость.
— И умирай, — отвечал ты сумрачным шепотом.
— Хорош! — сказал я, снова чувствуя приступ раздражения. — Хорош! — повторил я, дымя папиросой и поглядывая в окно на темную пустую улицу.
И, переждав, пока пожилая худая горничная, всегда молчаливая и печальная от сознания, что она — вдова машиниста, зажгла в столовой лампу, прибавил:
— Вот так мальчик!
— Да не обращай на него внимания, — сказала мама, заглядывая под матовый колпак лампы, не коптит ли. — Охота тебе разговаривать с такой злючкой!
И мы сделали вид, что совсем забыли о тебе.
VI
В детской огня еще не зажигали, и стекла ее окон казались теперь синими-синими. Зимний вечер стоял за ними, и в детской было сумрачно и грустно. Ты сидел на полу и передвигал коробочки. И эти коробочки мучили меня. Я встал и решил побродить по городу.
Но тут послышался шепот бабушки.
— Бесстыдник, бесстыдник! — зашептала она укоризненно. — Дядя тебя любит, возит тебе игрушки, гостинцы…
Я громко прервал:
— Бабушка, этого говорить не следует. Это лишнее. Тут дело не в гостинцах.
Но бабушка знала, что делает.
— Как же не в гостинцах? — ответила она. — Не дорог гостинец, а дорога память.
И, помолчав, ударила по самой чувствительной струне твоего сердца:
— А кто же купит ему теперь пенал, бумаги, книжку с картинками? Да что пенал! Пенал — туда-сюда. А цифры? Ведь уж этого не купишь ни за какие деньги. Впрочем, — прибавила она, — делай, как знаешь. Сиди тут один в темноте.
И вышла из детской.
Кончено, — самолюбие твое было сломлено! Ты был побежден.
Чем неосуществимее мечта, тем пленительнее, чем пленительнее, тем неосуществимее. Я уже знаю это.
С самых ранних дней моих я у нее во власти. Но я знаю и то, что, чем дороже мне моя мечта, тем менее надежд на достижение ее. И я уже давно в борьбе с нею. Я лукавлю: делаю вид, что я равнодушен. Но что мог сделать ты?
Счастье, счастье!
Ты открыл утром глаза, переполненный жаждою счастья. И с детской доверчивостью, с открытым сердцем кинулся к жизни: скорее, скорее!
Но жизнь ответила:
— Потерпи.
— Ну пожалуйста! — воскликнул ты страстно.
— Замолчи, иначе ничего не получишь!
— Ну погоди же! — крикнул ты злобно.
И на время смолк.
Но сердце твое буйствовало. Ты бесновался, с грохотом валял стулья, бил ногами в пол, звонко вскрикивал от переполнявшей твое сердце радостной жажды… Тогда жизнь со всего размаха ударила тебя в сердце тупым ножом обиды. И ты закатился бешеным криком боли, призывом на помощь.
Но и тут не дрогнул ни один мускул на лице жизни… Смирись, смирись!
И ты смирился.
VII
Помнишь ли, как робко вышел ты из детской и что ты сказал мне?
— Дядечка! — сказал ты мне, обессиленный борьбой за счастье и все еще алкая его. — Дядечка, прости меня. И дай мне хоть каплю того счастья, жажда которого так сладко мучит меня.
Но жизнь обидчива.
Она сделала притворно печальное лицо.
— Цифры! Я понимаю, что это счастье… Но ты не любишь дядю, огорчаешь его…
— Да нет, неправда, — люблю, очень люблю! — горячо воскликнул ты.
И жизнь наконец смилостивилась.
— Ну уж бог с тобою! Неси сюда к столу стул, давай карандаши, бумагу…
И какой радостью засияли твои глаза!
Как хлопотал ты! Как боялся рассердить меня, каким покорным, деликатным, осторожным в каждом своем движении старался ты быть! И как жадно ловил ты каждое мое слово!
Глубоко дыша от волнения, поминутно слюнявя огрызок карандаша, с каким старанием налегал ты на стол грудью и крутил головой, выводя таинственные, полные какого-то божественного значения черточки!
Теперь уже и я наслаждался твоею радостью, с нежностью обоняя запах твоих волос: детские волосы хорошо пахнут, — совсем как маленькие птички.
— Один… Два… Пять… — говорил ты, с трудом водя по бумаге.
— Да нет, не так. Один, два, три, четыре.
— Сейчас, сейчас, — говорил ты поспешно. — Я сначала: один, два…
И смущенно глядел на меня.
— Ну, три…
— Да, да, три! — подхватывал ты радостно. — Я знаю.
И выводил три, как большую прописную букву Е.
1906
Анализ произведения Ивана Бунина «Цифры»
Психологические тонкости творчества Ивана Бунина до сих пор интересуют читателя, хотя и реалии, о которых он писал, канули в лету. Уже не актуальна проблема мелкопоместного дворянства, но все также неистребима тема взросления человека, которая является смысловым центром рассказа «Цифры».
История создания
Уже во второй половине XIX века в русской литературе сложилась традиция обращения к теме детства. Об этой прекрасной поре жизни писали Лев Толстой, Сергей Аксаков, Максим Горький и другие. Взглянуть на мир глазами ребенка, понять, что он чувствует и испытывает, о чем мечтает эта маленькая и еще не до конца сложившаяся, но уже достаточно самобытная личность, — все это интересовало и продолжает интересовать писателей. Проблеме детства посвящен рассказ Ивана Алексеевича Бунина «Цифры».
Произведение это написано в 1906 году и представляет собой исповедь взрослого человека, дяди, перед своим племянником. Перед читателем рассказ от первого лица в трех частях об одном случае, скорее даже происшествии, из тех времен, когда маленький мальчик Женя еще только учился читать, считать и писать, и самой большой его мечтой было поскорее выучить цифры.
Смысл названия
Почему рассказ Бунина был назван «Цифры»? Мечта выучить цифры полностью захватила главного героя. Она и вынесена автором в заглавие рассказа. Однако это нечто большее, нежели просто каприз юного Жени.
Название «цифры» является символом детской мечты, и вместе с тем его можно трактовать как яблоко раздора, предмет, поставивший взрослого и ребенка на противоположные стороны конфликта, в котором очень непросто найти правого.
Суть
В центре сюжета произведения находится конфликт между дядей и его племянником, мальчиком Женей. Ребенок, исполненный энергии учиться, просит его показать ему цифры, но взрослому лень ехать за карандашами в город, и он отказывается, все время откладывая урок.
Женя, так загоревшись тягой к познанию, не может терпеть и начинает вести себя слишком активно, чем раздражает своего дядю. В результате происходит крупная ссора, в ходе которой ни один, ни другой не хотят признавать свою неправоту – а, между тем, она свойственна им обоим — только бабушка делает попытки примирить «мужчин». В конце концов, у нее получается, и, пройдя через этот конфликт, оба, и ребенок, и взрослый, вынеся из него жизненный урок, садятся за стол и занимаются счётом.
Жанр, направление, композиция
Рассказ состоит из семи частей, в каждой из которых рассказчиком является сам дядя. Он начинает свое повествование обращением к Жене со словами о некоторой ссоре, произошедшей между ними в прошлом. Таким образом, автор сразу определяет предмет, о котором будет идти речь. С помощью приема «взгляд в прошлое» писатель формирует особое восприятие этой истории – назидательное, поучительное. В то же время рассказчик сам оценивает свои действия и делает нравственный вывод из них.
При том его речь – это не просто изложение событий, это живое воспоминание; язык автора легок, динамичен и эмоционален, благодаря чему мы искренне сопереживаем героям и стараемся найти оправдание им в этой ссоре.
Главные герои и их характеристика
Центральные образы – это, конечно, рассказчик и его племянник. Их взаимоотношения движут действием и становятся основой конфликта произведения. Несмотря на то, что все происходящее мы видим со стороны дяди, его слова довольно объективны и содержат компонент анализа.
Очень трогательное и вместе с тем точное описание Жени дается в первой части:
…Ты большой шалун. Когда что-нибудь увлечет тебя, ты не знаешь удержу. Ты часто с раннего утра до поздней ночи не даешь покоя всему дому своим криком и беготней. Зато я и не знаю ничего трогательнее тебя, когда ты, насладившись своим буйством, притихнешь, побродишь по комнатам и, наконец, подойдешь и сиротливо прижмешься к моему плечу!
Характеристика Жени — активный, любопытный и очень любящий ребенок, несмотря на то, что иногда его обуревают капризы. Дядя же сильно любит его, каждый раз, когда от него требовалась строгость, непреклонность, как от взрослого, ему было безумно жаль ребенка. Однако в ссоре между ними двумя есть немалая доля его вины, потому что он вовремя не смог проявить снисходительность и нежность; вверх над ним взяли гордость и упрямство. Это характеристика дяди – человека эмоционального и вспыльчивого, но искренне привязанного к племяннику.
Также в рассказе действуют мама и бабушка Жени, которые тоже разделились во мнениях: мама на стороне дяди, а бабушка – Жени. Однако она не ругает поссорившихся, а пытается их примирить. Бабушка, как образец мудрости и взвешенности, как опытный в жизни человек, понимает глупость этого раздора, и в финале лишь ей удается наладить мир между главными героями.
Темы
Тема рассказа – это взаимоотношения детей и взрослых. Для ребенка все окружающее – это непознанная реальность, она любопытная и манящая, а для взрослого эта реальность уже не представляет такого интереса. В результате возникает непонимание, которое приводит к конфликту.
Автор демонстрирует детское восприятие мира взрослому читателю, дабы заполнить пропасть непонимания между членами одной семьи. Детство скоротечно, оно легко забывается, поэтому взрослым очень сложно осознать и почувствовать то, что переживает ребенок.
Однако ранняя пора жизни – самое ответственное время, когда закладывается фундамент личности. От того, смогут ли родители понять своего наследника, зависит его судьба. Дядя должен всеми силами поощрять любознательность племянника, только так он вырастет образованным человеком. Однако в то же время нельзя потакать его капризам, иначе весь воспитательный эффект просвещения сойдет на нет.
Проблемы
В своем произведении автор поднимает проблему воспитания, отношений взрослых и детей, разницы в восприятии ими окружающего мира. Также важными являются вопросы детского любопытства и мечты, стремления учиться и развиваться, свойственного каждому ребенку, вопросы человеческой натуры, которая упрямством и ленью мешает иногда разумному решению проблемы.
Нравственная проблематика произведения прямо указывает на извечные пороки людей всех возрастов: категоричность, эгоизм, необязательность и т.д. Взрослый человек с годами лишь усугубляет детские недостатки и соревнуется с ребенком, поддаваясь нервному возбуждению. Показывая, насколько охотно почтенные господа впадают в детство, автор обращает внимание на то, что зрелость определяется умением управлять собой, а не возрастом.
Смысл
Главная мысль рассказа заключается в том, что в общении с детьми необходимо вести себя по-взрослому. Цифры в определении возраста ничего не значат, потому что с годами человек может и не измениться. Дядя легко выходит из себя, показывая капризному воспитаннику дурной пример. Капризничать он, может, и отучит, но привьет зарождающейся личности еще более негативные черты вроде упрямства, вспыльчивости и категоричности.
Идея в том, что дядя под воздействием житейской мудрости из уст бабушки избирает правильный путь: он возвращается назад и исправляет свою ошибку, реализуя давно данное обещание. Женя и его воспитатель умиротворенно берутся за изучение цифр.
Чему учит?
Автор заставляет нас задуматься о том, что необходимо помнить и учитывать эту разницу в опыте, в отношении к миру, ведь ребенок – это совершенно другое, непохожее на взрослых людей, существо и требует особенного подхода. Вывод прост: нужно ответственно подходить к воспитанию подрастающего поколения, не подавая негативного примера.
Более того, в конфликте нельзя однозначно выделить правую сторону, ведь в любом конфликте у каждого своя истина, но каждый и в какой-то мере бывает неправ, поэтому всегда надо уметь идти на компромисс и находить его. В этом заключается нравственный смысл рассказа.
Автор анализа произведения: Юлия Четверикова