Порекомендовать к прочтению:
Поставить книжку к себе на полку
Страницы: 1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33
А булочки всё же кто-то ел. Во всяком случае, они исчезали одна за другой, но лишь Малыш понимал, куда. Он тихо хихикал и даже осторожно отправил под стол стакан молока, чтобы Карлсону не уплетать булочки всухомятку.
Именно это Карлсон называл «курощение булочками». Как это получается на практике, фрекен Бок уже успела узнать за прежние посещения Карлсона.
— Можно прекрасно курощать людей, поглощая все их булочки, — заявил как-то Карлсон. Собственно, он знал, что нужно говорить «укрощать», но «курощать», уверял он, звучит куда более внушительно.
И теперь Карлсон устроил новое дьявольское «булочное курощение», хотя фрекен Бок этого и не поняла. И дядя Юлиус тоже. Он решительно не замечал «булочного курощения», несмотря на всю его дьявольскую силу, а только всё думал и думал о чём-то своём. Но вдруг он схватил руку фрекен Бок и крепко сжал, словно прося о помощи.
— Я должен с кем-то об этом поговорить, — сказал он наконец. — Теперь я уже не сомневаюсь, это был не бред, я в здравом уме, но я видел гнома.
Фрекен Бок широко раскрыла глаза.
— Вы видели гнома?
— Да, — ответил дядя Юлиус. — Поэтому я теперь новый человек в новом для меня мире. В мире сказок. Поймите меня, фрекен Бок, этот мир мне открылся сегодня ночью со всей очевидностью. Ведь раз в самом деле есть гномы, то, значит, могут быть и ведьмы, и духи, и привидения — одним словом, все те существа, которые описаны в сказках.
— А может, и летающие шпионы, — попыталась вставить фрекен Бок, но это не понравилось дяде Юлиусу.
— Глупости, — сказал он, — всё это выдумки, которые распространяют газеты, чтобы поднять тираж.
Он наклонился к фрекен Бок и заглянул ей в глаза.
— Но рассудите сами, — продолжал он доверительно. — Ведь наши предки верили в домовых, в ведьм, в духов и во всё такое прочее. Как же мы можем внушать себе, что всё это не существует? Неужели мы воображаем, что мы умнее наших дедов? Нет, только толстокожие, самовлюблённые люди могут утверждать такую глупость.
Фрекен Бок никак не хотела показаться толстокожей, потому она поспешила подтвердить, что ведьмы встречаются куда чаще, чем предполагаешь. А если как следует подумать, то станет ясно, что бывают и домовые.
Но тут дяде Юлиусу пришлось прервать свои размышления, потому что он заранее условился с доктором и ему уже пора было уходить. Малыш мило проводил его до передней, и фрекен Бок тоже. Малыш подал ему шляпу, а фрекен Бок помогла ему надеть пальто. Вид бедного дяди Юлиуса действительно вызывал сострадание. «Хорошо, что он идёт к доктору», — подумал Малыш и робко похлопал его по руке. Фрекен Бок тоже явно была озабочена, и она спросила с тревогой:
— Как вы себя чувствуете, господин Иенсен?
— Откуда я знаю? Я ведь ещё не был у врача, — сказал дядя Юлиус так раздражённо, что Малыш подумал: «Хотя ему и открылся ночью мир сказок и он стал новым человеком, кое-что от старого дяди Юлиуса в нём ещё есть».
После ухода дяди Юлиуса Малыш и фрекен Бок возвратились на кухню.
— Теперь мне необходимо выпить ещё кофе с булочками и посидеть немного в полном покое и тишине, — сказала фрекен Бок, обернулась к буфету и вскрикнула: на блюдах не было ни единой булочки. Вместо них лежал большой бумажный пакет, на котором странными кривыми буквами было написано:
В МИРИ ЗКАЗОК ТОЖИ ЛЮБИ БУЛОЧКЫ
ГНУМ
Фрекен Бок прочла записку и мрачно нахмурила брови.
— Никогда не поверю, — сказала она, — что гном может украсть булочки, даже если он действительно существует. Он слишком умён и добр, чтобы позволять себе такие выходки. Нет, меня не проведёшь, я знаю, кто это сделал.
— Кто же? — спросил Малыш.
— Тот невоспитанный, толстый мальчишка, который к тебе ходит, Карлсон или как его там зовут? Погляди, дверь в кухню открыта! Он стоял здесь, притаившись, и подслушивал, а когда мы выходили в переднюю, пробрался сюда. Она сердито потрясла головой: — Гном! Вину сваливает на других, а сам едва умеет писать.
Малыш не был склонен поддерживать разговор о Карлсоне, поэтому в ответ он только сказал:
— Я всё же думаю, что это гном. Пошли, Бимбо!
Каждое утро Малыш гулял с Бимбо в парке Вазы, и Бимбо считал, что это самый весёлый час за весь день, потому что в парке он встречал много других симпатичных собак, которых можно было обнюхать и с которыми было весело поболтать.
Малыш обычно играл там с Кристером и Гуниллой, но сегодня он их так и не нашёл. «Может быть, они уже уехали на каникулы», — подумал Малыш. Ну что ж, пусть, ему на это наплевать, пока у него есть Карлсон. Ну и Бимбо, конечно.
Тут к Бимбо подбежала какая-то большая собака с явным намерением напасть на него; Бимбо хотел было смело ринуться в бой, чтобы показать этой глупой псине, что он о ней думает, но Малыш удержал его.
— Назад! — скомандовал он. — Ты ещё мал, чтобы мериться силой с таким телёнком.
Он сгрёб Бимбо в охапку и поискал глазами скамейку, чтобы посидеть, пока Бимбо успокоится. Но всё было занято — люди грелись на солнышке. В поисках свободного местечка Малыш забрёл в дальний конец парка. Там он обнаружил скамейку, на которой расположились всего двое парней, причём каждый держал в руке бутылку пива. Малыш их тут же узнал: это были Филле и Рулле. Малыш испугался и хотел было пройти дальше, но вместе с тем что-то притягивало его именно к этой скамейке. Ему ведь надо узнать, продолжают ли Филле и Рулле охотиться за Карлсоном. Возможно, они будут об этом говорить. И чего ему, собственно говоря, бояться? Филле и Рулле никогда его не видели и, следовательно, его не знают. Вот и прекрасно! Значит, он может сидеть с ними рядом сколько ему захочется. Так ведь поступают сыщики в детективных романах, когда выслеживают преступников, — сидят себе молча рядом и слушают чужой разговор.
Страницы: 1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33
Поставить книжку к себе на полку
Распечатать сказку
Читайте также сказки:
«Вмири зкасок тожи люби булочкы гнум.» Надеюсь авторство указывать необязательно.
Там не только «булочкы» любят, в этом, б-дь, мире сказок.
Дело было прошлой осенью.
Листья не обвалились полностью, но значительной частью валялись под ногами. Оставшиеся наверху подсохли и угрожающе шумели под ветром, обещая прилететь прямо в морду.
Днем, когда вокруг все громко, этого не замечаешь, а вот ночью, часика в три утра чудится всякое. Жутковато местами, но романтично. Как в «Лесном царе». Помните? Для поклонников Ланистеров расскажу вкратце.
Некий чудило, за киким- то дряблым дюделем решил покататься ночью по лесу. На лошадке. То ли от скуки, то ли от злой подлой необходимости (от этих самых ходоков, например, спасался) он прихватил с собой сынишку. Ни автор, ни переводчик не указывают его возраста, но кажется мне лет 6-8, не больше. И вот скачут они по зловредному лесу, а тут такое западло:
«Дитя, что ко мне ты так робко прильнул?» —
«Родимый, лесной царь в глаза мне сверкнул:
Он в темной короне, с густой бородой». —
«О нет, то белеет туман над водой».
Кароче некий «Лесной царь» педофил и развратник злокозненный, решил малютку захавать, ну или….вы понимаете. А мудливый папка ему не верит:
«Родимый, лесной царь со мной говорит:
Он золото, перлы и радость сулит». —
«О нет, мой младенец, ослышался ты:
То ветер, проснувшись, колыхнул листы»
Короче затейник Лесной царь там наобещал ему всякого, дочерей своих позвал, и все очень печально закончилось:
Ездок оробелый не скачет, летит;
Младенец тоскует, младенец кричит;
Ездок погоняет, ездок доскакал…
В руках его мертвый младенец лежал.
Дотосковался младенец…
И вот иду я в кильдим районного значения за порцией водяры, никого не трогаю, времени часа 3, ветерок такой отличный и листики над головой этак шууууу-шушушу, шуууу-шушу. Дворик такой колоритный с кленами, фонарей ноль. Свет только из подъездных окон. Мутный, слабенький. И листва над головой.
Естественно не за первой бутылкой иду. И что б идти веселее было начинаю тихонечко вслух по памяти читать лесного царя. И так у меня это получилось гармоннично с окружающей реальностью…..что ажник по спинке забегали маленькие холодненькие мурашечки…
И вот, как раз на:
«Дитя, я пленился твоей красотой:
Неволей иль волей, а будешь ты мой». —
«Родимый, лесной царь нас хочет догнать;
Уж вот он: мне душно, мне тяжко дышать»,
мне в ногу что то тыкается.
Это был маленький черный щенок. Заодно приступ медвежьей болезни и резкое сжатие сфинктера. Каменею, разгоняю сознание, отгоняю видения, волколаки, черти, оборотни, лешии, прочии кикиморы, наклонясь, глажу. Обычный щенок, только молчаливый, зато очень ласковый.
Поднимаюсь, иду дальше. Точнее начинаю идти. Слава богу кишечник пустой был.
Передо мной стоит она. Худая, на голову выше меня. Лицо закрыто длинными черными волосами. Стоит в луже. Почему она? Она была голая. Безобразная, голая, тощая старуха, с вислой грудью в луже в начале октября.
Вот тут меня пробрало не на шутку. Она стояла молчала и , по-моему, смотрела на меня, глаз я не видел.
В голове кроме шума листьев не было ничего. Она сделала шаг на встречу, и вот тут в голове прояснилось. Услужливая память подкинуло мне все: от дрянного рассказика в околопорнушном журнале про ледяную деву, поджидающую жертву в лесу. Продолжая «семьей вурдалаков» Алексея Толстого, ну и по мелочам: Мария Семенова «Мы славяне» с ее кикиморами, русалками- утопленницами, фильм «звонок», только та помоложе и посимпотней была, прочии сильфиды и гадости из «супернатуралов.»
Кстати, о супернатуралах….да и Семенова постоянно твердила, мол нечисть сталь не любит. Стаааааль.
Из стального у меня замок на ширинке в джинсах. Атаковать нечесть ширинкой? Как то не так. А если так, то она ж под гульфиком. Расстегнуть ширинку и атаковать? Поймут ли меня.
Блядь, ключ, он же тоже стальной.
Вытаскиваю ключ. Зажимаю в кулаке, вытягиваю руку перед собой.
Где-то в какойто чудо книжке читал, что так глаз нужно «хулиганам» выбивать. А нуее есть глаза?
ДА НЕТ КОНЕЧНО ЖЕ!!!! КАК Я СРАЗУ НЕ ДОГНАЛ-ЭТО СМЕРТЬ. Выбить глаз смерти? А потом с ноги в дыхало, дебил блядь.
Кстати, если смерть, то почему голая и без косы….гопники местные отобрали. Суки, им то жить еще, а ко мне она пришла, бляяяядь!
С момента мысли об атаке неведомой нечисти расстегнутой ширинкой, до точного безапелляционного понимания кто передо мной прошло не больше половины секунды.
Смерть сдела шаг и остановилась. Между ключом и ее обвисшей грудью (не выменем, ушами спаниэля а именно грудью, смерть все таки, поуважительней надо) около метра. Но не идет, не двигается. Шанс есть.
Начинаю сдавать задом в сторону святового пятна от «кильдима.»(Этакий павильончик круглосуточный) Вдруг она света боится, на крайняк хотя б пусть мусоров вызовут, с ними сподручней как-то….
Так мы и шли, я спиной вперед, с ключем в вытянутой руке, она в полутора метрах от меня, не произнося ни слова, не разрывая дистанции.
На границе света и тьмы она отсановилась. Я кинулся к светящейся двери.
Что то орал, лупил ключем в стекло, долбил по звонку.
«я понимаю как это нелепо звучит, но мне не до шуток, за мной пришла смерть, откройте дверь, впустите меня, я заплачу, вызовите милицию, с меня торт, коньяк, шоколадка, вон она стоит в тени, посмотрите»,- Все это я вывалил на высунувшуюся из окошка для ночной торговли продавщицу.
Точнее, все это я емко уместил в «ВА-ВА-ВА.»
С продавщией мы были знакомы. Ранее я такого себе не позволял в какой бы стадии алкогольного опьянения не был. Продавщица смотрела на меня удивленно.
Вдруг глаза на ее лице расширились, рот приоткрылся. Она уставилась мне за спину. Я обернулся и увидел…С небольшой заминкой Смерть преодолела границу и вошла в световое пятно. Иссяне- желтовато-коричневая, безобразная, голая. Волосы немного разошлись и я увидел череп. Да дайте же ей балахон блядь. Хотя мне то теперь какая разница….я прижался спиной к стене и закрыл глаза.
(Предвкушая комментарии в стиле «я б въебал» помнится мне как со злым деревенским гопникм по кладбищу к нему домой шли. Я наотрез отказался давать двух километровый крюк, и под угрозой отъезда вместе с деньгами на самогон и анашу, заставил его пройти сквозь кладбище. Всего лишь в сумерках. Он воспитанный на фальклоре, всю дорогу держался за мою руку, хотя до этого в электричке вел разбил лицо некоему немаленькому персонажу из соседней деревни, аргументирую свои действия тем «что он не пацан а чмо». Это я к тому, что дело в индивидуальном подходе.)
Рядом провернулся ключ, и дверь приоткрылась. Знаете как котики залетают в приоткрытую дверь? Буквально перетекают сквозь щелочку. Вот так же и я , по-моему, между ног у продавщицы залетел в павильон и спрятался за холодильником с пивом.
-ЕБАНЫЙ РОТ, МАШКА, ты че блядь тваришь, опять нажралась???!!!
Хыыым? Я выглянул из холодильника. В открытую дверь миловидная 20-25 летняя продавщица орала на смерть неуважительно, громко и нецензурно.
Чудны дела твои Господи.
-Иди на хуй отсюда, дура старая. Стой блядь, на прикройся, совсем ебнулась от водки!!!
Продавщица зашла за прилавок, поглядела на меня за холодильником, ничего не сказала, вытащила из подсобки какую-то тряпко образную вещь(вот он балахон, косу зажала небось) и отдала Смерти. Смерть зябко закуталась. Продавщица закрыла дверь и вернулась ко мне.
-Допился? Клинануло?
-А коса где?
-Какая коса? Кто ей косу то заплетать будет.
-Смерть должна быть с косой!
Минуты за полторы я посвятил продавщицу в основные аспекты своего видения ситуации .
Продавщице понравилось.
Особенно про невозможность атаки Смерти ширинкой. Встав с пола и попив водички, продавщица(не удосужился на волне эмоций познакомиться с ней, а выдумывать не приучен) внесла коррективы в оперативную обстановку.
По ее выходило, что коса Смерти не положена, так как она не смерть, а тетя-Маша, соседка по общежитию. До этого работала в детской комнате милиции. В настоящеевремя спилась в хлам, скорая забирает только апосля конкретной белочки и выпрыгивания из окна второго этажа.
Тетя Маша имеет хобби, ходить голой по ночам и клянчить водку у прохожих. Что не всегда приносит результаты, но бывают и исключения.
Немного посидев за холодильником, вооружившийсь зеленой тыщей, я подошел к прилавку. Взял бутылку водки, пообещал себе вздернуться сразу после первого похода в ночь голышом, немного подумав заказал шоколадку побольше, одарил продовщицу, и пошел домой.
Однако хуй там, сразу за дверью стояла тетя Маша, в балахоне, и смотрела из-за стекла на меня.
Как я оказался опять за холодильником-не помню.
-а чего она?
-чего-чего, водки жаждет.
Я выгреб из кармана мелочь, попросил стакан. Налил полный, 200 граммов. Надо серьезней относиться к пожеланиям смерти…
Продовщица отсмеялась, взяла водку из-за холодильника, открыла окошко:
-на, только иди домой скорее!
Я опасливо наблюдал из укрытия на приношение даров Смерти.
Аккуратно, трясущимися ручками, смерть взяла стакан с водкой, растянула запавшие щеки в слабозубой улыбке и изрекла:
-салло масло-заподло, колбаса на хуй похожа, сигареты прима тоже.
Всосала в себя 200 граммов и ушла. Я бы даже сказал расстворилась в предрассветных сумерках.
В мире сказок любят не только булочки.
А булочки всё же кто-то ел. Во всяком случае, они исчезали одна за другой, но лишь Малыш понимал, куда. Он тихо хихикал и даже осторожно отправил под стол стакан молока, чтобы Карлсону не уплетать булочки всухомятку.
Именно это Карлсон называл «курощение булочками». Как это получается на практике, фрекен Бок уже успела узнать за прежние посещения Карлсона.
— Можно прекрасно курощать людей, поглощая все их булочки, — заявил как-то Карлсон. Собственно, он знал, что нужно говорить «укрощать», но «курощать», уверял он, звучит куда более внушительно.
И теперь Карлсон устроил новое дьявольское «булочное курощение», хотя фрекен Бок этого и не поняла. И дядя Юлиус тоже. Он решительно не замечал «булочного курощения», несмотря на всю его дьявольскую силу, а только всё думал и думал о чём-то своём. Но вдруг он схватил руку фрекен Бок и крепко сжал, словно прося о помощи.
— Я должен с кем-то об этом поговорить, — сказал он наконец. — Теперь я уже не сомневаюсь, это был не бред, я в здравом уме, но я видел гнома.
Фрекен Бок широко раскрыла глаза.
— Вы видели гнома?
— Да, — ответил дядя Юлиус. — Поэтому я теперь новый человек в новом для меня мире. В мире сказок. Поймите меня, фрекен Бок, этот мир мне открылся сегодня ночью со всей очевидностью. Ведь раз в самом деле есть гномы, то, значит, могут быть и ведьмы, и духи, и привидения — одним словом, все те существа, которые описаны в сказках.
— А может, и летающие шпионы, — попыталась вставить фрекен Бок, но это не понравилось дяде Юлиусу.
— Глупости, — сказал он, — всё это выдумки, которые распространяют газеты, чтобы поднять тираж.
Он наклонился к фрекен Бок и заглянул ей в глаза.
— Но рассудите сами, — продолжал он доверительно. — Ведь наши предки верили в домовых, в ведьм, в духов и во всё такое прочее. Как же мы можем внушать себе, что всё это не существует? Неужели мы воображаем, что мы умнее наших дедов? Нет, только толстокожие, самовлюблённые люди могут утверждать такую глупость.
Фрекен Бок никак не хотела показаться толстокожей, потому она поспешила подтвердить, что ведьмы встречаются куда чаще, чем предполагаешь. А если как следует подумать, то станет ясно, что бывают и домовые.
Но тут дяде Юлиусу пришлось прервать свои размышления, потому что он заранее условился с доктором и ему уже пора было уходить. Малыш мило проводил его до передней, и фрекен Бок тоже. Малыш подал ему шляпу, а фрекен Бок помогла ему надеть пальто. Вид бедного дяди Юлиуса действительно вызывал сострадание. «Хорошо, что он идёт к доктору», — подумал Малыш и робко похлопал его по руке. Фрекен Бок тоже явно была озабочена, и она спросила с тревогой:
— Как вы себя чувствуете, господин Иенсен?
— Откуда я знаю? Я ведь ещё не был у врача, — сказал дядя Юлиус так раздражённо, что Малыш подумал: «Хотя ему и открылся ночью мир сказок и он стал новым человеком, кое-что от старого дяди Юлиуса в нём ещё есть».
После ухода дяди Юлиуса Малыш и фрекен Бок возвратились на кухню.
— Теперь мне необходимо выпить ещё кофе с булочками и посидеть немного в полном покое и тишине, — сказала фрекен Бок, обернулась к буфету и вскрикнула: на блюдах не было ни единой булочки. Вместо них лежал большой бумажный пакет, на котором странными кривыми буквами было написано:
В МИРИ ЗКАЗОК ТОЖИ ЛЮБИ БУЛОЧКЫ
Фрекен Бок прочла записку и мрачно нахмурила брови.
— Никогда не поверю, — сказала она, — что гном может украсть булочки, даже если он действительно существует. Он слишком умён и добр, чтобы позволять себе такие выходки. Нет, меня не проведёшь, я знаю, кто это сделал.
— Кто же? — спросил Малыш.
— Тот невоспитанный, толстый мальчишка, который к тебе ходит, Карлсон или как его там зовут? Погляди, дверь в кухню открыта! Он стоял здесь, притаившись, и подслушивал, а когда мы выходили в переднюю, пробрался сюда. Она сердито потрясла головой: — Гном! Вину сваливает на других, а сам едва умеет писать.
Малыш не был склонен поддерживать разговор о Карлсоне, поэтому в ответ он только сказал:
— Я всё же думаю, что это гном. Пошли, Бимбо!
Каждое утро Малыш гулял с Бимбо в парке Вазы, и Бимбо считал, что это самый весёлый час за весь день, потому что в парке он встречал много других симпатичных собак, которых можно было обнюхать и с которыми было весело поболтать.
Малыш обычно играл там с Кристером и Гуниллой, но сегодня он их так и не нашёл. «Может быть, они уже уехали на каникулы», — подумал Малыш. Ну что ж, пусть, ему на это наплевать, пока у него есть Карлсон. Ну и Бимбо, конечно.
Тут к Бимбо подбежала какая-то большая собака с явным намерением напасть на него; Бимбо хотел было смело ринуться в бой, чтобы показать этой глупой псине, что он о ней думает, но Малыш удержал его.
— Назад! — скомандовал он. — Ты ещё мал, чтобы мериться силой с таким телёнком.
Он сгрёб Бимбо в охапку и поискал глазами скамейку, чтобы посидеть, пока Бимбо успокоится. Но всё было занято — люди грелись на солнышке. В поисках свободного местечка Малыш забрёл в дальний конец парка. Там он обнаружил скамейку, на которой расположились всего двое парней, причём каждый держал в руке бутылку пива. Малыш их тут же узнал: это были Филле и Рулле. Малыш испугался и хотел было пройти дальше, но вместе с тем что-то притягивало его именно к этой скамейке. Ему ведь надо узнать, продолжают ли Филле и Рулле охотиться за Карлсоном. Возможно, они будут об этом говорить. И чего ему, собственно говоря, бояться? Филле и Рулле никогда его не видели и, следовательно, его не знают. Вот и прекрасно! Значит, он может сидеть с ними рядом сколько ему захочется. Так ведь поступают сыщики в детективных романах, когда выслеживают преступников, — сидят себе молча рядом и слушают чужой разговор.
Итак, Малыш сел на скамейку и весь превратился в слух, но в то же время он иногда обращался к Бимбо, чтобы Филле и Рулле не думали, что он ими интересуется.
Однако было похоже, что ему ничего не удастся выведать. Филле и Рулле молча пили пиво. Наконец пиво было выпито, но они всё продолжали молчать. И вдруг Филле сказал:
— Конечно, мы сумеем его поймать, мы ведь знаем, где он живёт. Я много раз видел, как он летел домой.
Малыш так испугался, что едва смог дух перевести. Он был просто в отчаянии. Теперь Карлсону придётся сматывать удочки. Филле и Рулле заметили его маленький домик на крыше! Да, теперь всему наступит конец!
Малыш сжал кулаки, пытаясь сдержать слёзы, и в тот самый момент, когда это перестало ему удаваться, хотя он старался изо всех сил, он услышал, как Рулле сказал:
— Да, я тоже много раз видел, как он влетает в окно, это ведь та самая квартира, куда мы как-то залезли тем летом, сечёшь? На четвёртом этаже, там на дверях табличка медная и фамилию помню — Свантесон.
У Малыша глаза округлились от удивления. Может, он ослышался? Неужели Филле и Рулле в самом деле думают, что Карлсон живёт у Свантесонов? Какое счастье! Это ведь значит, что Карлсон всегда может спрятаться у себя дома и быть там в полной безопасности. Филле и Рулле его не выследили! Да это и не так легко. Ведь никто, кроме трубочиста, не лазает по крышам.
Итак, Филле и Рулле не пронюхали про домик на крыше, и тем не менее всё это ужасно. Бедняга Карлсон, каково ему придётся, если всерьёз начнётся за ним охота! Этот дурачок никогда не умел прятаться.
Филле и Рулле снова долго молчали, а потом Рулле сказал шёпотом (Малыш едва расслышал):
— Давай сегодня ночью.
Вот тут-то Филле и спохватился, что они сидят не одни на скамейке. Он поглядел на Малыша и сказал очень громко:
— Да, так давай сегодня ночью отправимся копать червей!
Но так легко Малыша не проведёшь. Он прекрасно понимал, что именно Филле и Рулле собирались делать сегодня ночью: они попытаются поймать Карлсона, когда он, как они думают, лежит в постели у Свантесонов и мирно спит.