(не) Верю
Екатерина Аверина
Цикл: Верь мне 1
Глава 1. Неудачная попытка
Аня.
— Беременность не наступила, — развел руками гинеколог. Пробовать снова имеет смысл не раньше, чем через год. Организму нужен отдых от препаратов и перенесенного стресса.
Я бессильно опустилась на кушетку наскоро поправив одежду. Это конец. Муж теперь точно со мной разведется.
— Не отчаивайтесь, — врач поднес мне стакан воды и две маленькие белые таблетки. — Так бывает. И знаете, вы вполне можете забеременеть самостоятельно. Отличный курс гормональной терапии вы уже прошли. Правильные позы в постели и ленивая сперма. вашего мужа доберется до нужного адреса.
— Вы мне ее прямо туда заливали! — начинаю злиться. — И практически готового ребенка подсадили! Ничего не получилось. Дело не в муже.
— Вы абсолютно здоровы. Успокойтесь. Перестаньте зацикливаться на этом. Наслаждайтесь друг другом. В отпуск в конце концов съездите. А там если не выйдет, через годик вернетесь, попробуем снова.
— Спасибо, — упавшим голосом поблагодарила врача и по длинному светлому коридору лучшего центра планирования семьи побрела прочь, думая лишь о том, как скажу мужу, что ему снова не быть отцом.
Аслан просит сына. Говорит, какой же мужчина без наследника?
Он, как старший сын, стал наследником своего отца и хочет, чтобы ему тоже было, кем гордиться. Чуть больше двух лет назад, когда я выходила за него замуж, против были все. И моя родня, а уж про его родственников я вообще молчу. Но Амиров сказал свое слово и его приняли. Отец Аслана умер через год после нашей свадьбы так и не дождавшись внуков. На мужа рухнули сразу все дела его семьи: бизнес, мама, младший брат, две сестры и я, любящая, но пока безработная жена — студентка.
Весна во всю захватывает город. Она окутывает свежей зеленью деревья, украшает разноцветными цветами клумбы в парках. Теплый ветер со сладковатым привкусом тепла дует в лицо. Все вокруг оживает, люди улыбаются. А мне хочется плакать, домой идти и вовсе страшно.
Добрела до первой попавшейся кофейни, села за квадратный деревянный столик у окна. На нем стоит красивая плетеная корзинка с цветами, так похожими на живые. Ко мне подбежала симпатичная улыбчивая девочка в черном фартуке.
— Добрый день, желаете чего-нибудь? — теребит в руках карандаш и блокнот.
— Капучино с корицей, пожалуйста, и тирамису.
— Благодарю за заказ. Скоро все принесу, — чеканит отработанную фразу и убегает вглубь зала, а я возвращаюсь в свои мысли.
Что я ему скажу? Так страшно идти домой. Сердце колотится в бешеном ритме, в висках болезненно пульсирует.
Через пару минут передо мной на столе расстилают красную тканевую салфетку, больше напоминающую коврик для мыши. На нее выставляют ароматный кофе с милым котиком на пенке и блюдце с треугольничком торта. Отламываю чайной ложкой маленький кусочек, подношу ко рту, так и замираю, пялясь в окно.
На той стороне дороги остановилась машина моего мужа. Аслан в черном кардигане чуть ниже колена, в таких же темных брюках и белой рубашке обходит автомобиль и помогает выйти из него симпатичной шатенке в облегающем платье цвета темного шоколада и бежевом пальто, идеально сидящем на ней. Пара смеется, мой муж что-то мило шепчет ей на ушко, приобнимая за талию ведет в итальянский ресторан, расположенный как раз на той стороне улицы.
Внутри все срывается в бездну. Рука вздрагивает, опрокидывая капучино на стол. Я сижу и смотрю, как коричневая жидкость стекает мне на ноги. Подбегает официантка с полотенцем. Она присаживается передо мной на корточки.
— У вас все в порядке?
— У меня? — удивленно хлопаю ресницами, с которых капает что-то влажное. — Вы плачете, — говорит девушка.
— Плачу? — удивляюсь, провожу пальцем по лицу нащупывая мокрый след. — Плачу, — поднимаю на нее взгляд, улыбаюсь. — Котенка жалко, — киваю на чашку.
— Красивый был, — она растерянно на меня смотрит, а внутри рвется что-то важное, в голове мысль «Сама виновата. Он сына хочет. Что ты за женщина, если не моешь родить?”
— Я сейчас принесу вам другой кофе, — официантка отлипает, протягивает мне салфетницу с соседнего столика.
— Не надо, — ловлю ее за руку, но тут же отдергиваю. — А есть водка? — усмехаюсь на грани истерики.
— Нет, у нас же кофейня, — напоминает виновато.
— Ах, да. Точно. Рассчитай тогда, — протягиваю ей кусок пластика. — Чаевые «Котику» не забудь.
Глава. 2. А может все совсем не так?
Аня.
Выйдя из кофейни, подошла ближе к обочине, присмотрелась, мало ли, причудилось от нервов, но нет, машина точно его и выходил из нее мой Амиров. Этот кардиган купила ему я месяц назад с денег, накопленных со стипендии.
Она очнулась от звона — как будто кто-то долбил чем-то металлическим по чугунной батареи. С трудом открыла глаза и обвела взглядом комнату. Белый потолок, белые стены…
И она укрыта тонким одеяльцем в белом стареньком пододеяльнике. Пошевелила правой рукой и тут же почувствовала неприятное ощущение в руке — в нее впилась игла, от которой уходил вверх тонкий прозрачный проводок. Капельница…
«Я в больнице,- подумала она. — Я… А кто — я?»
Оглушающий звон накатил с новой силой, и девушка поняла, что этот звук в ее голове.
— Лиза, Лизонька! Ты очнулась! — услышала она голос где- то рядом.
В раскрытую дверь осторожно заглянул молодой мужчина, высокий брюнет, крепкого телосложения, он в два счёта был у кровати девушки.
— Лиза? — удивлённо прошептала девушка, странное чувство — как будто не её имя. — Я не помню…
— Что не помнишь, милая? — заботливо спросил мужчина. — Ты Лиза, я Антон, твой жених. Ты попала в аварию.
— Ничего не помню! — девушка побледнела, на переносице выступили капельки пота, — голова, в голове звенит.
— Сейчас, сейчас! — мужчина выбежал в коридор и позвал на помощь.
Пришёл доктор, он деловито осмотрел девушку, поправил повязку на голове.
— Ну, что вам сказать? — доктор доброжелательно посмотрел на пациентку, — вы пришли в себя, и это уже полпобеды. У вам сильная черепно-мозговая травма, лечиться будем долго и упорно.
— В голове звенит, — тихо прошептала девушка.
— А мы сейчас добавим в капельницу ещё один препарат, и будет полегче, — доктор сказал медсестре назначение.
— Доктор, она ничего не помнит, — Антон все это время стоял за спиной врача.
— Не помнит? — врач озабоченно вздохнул, — совсем ничего?
— Я даже имени своего не помню! — призналась девушка и закрыла глаза.
— Гм, — доктор задумался, — это последствия травмы… Но вы не переживайте! Мы разберёмся с этим. Такое бывает. Время пройдёт, и всё наладится.
Под действием лекарства девушка вновь погрузилась в сон. Утром она проснулась, в голове больше не звенело, только тупая боль. После обеда к ней пришёл Антон. Он был заботлив, внимателен.
— Меня, правда, зовут Лиза? — спросила девушка.
— Конечно! — Антон утвердительно кивнул и взял ее руку в свою, — не волнуйся, милая, ты всё вспомнишь! Я тебе помогу.
И Антон рассказывал, что они вдвоём недавно приехали в этот город. До этого жили в далёком сибирском посёлке. У Лизы никого нет, она сирота, работала там в посёлке на почте, а Антон занимался ремонтом автомобилей. Он смог подкопить денег, и решил уехать из села, Лиза согласилась ехать с ним.
Здесь Антон купил квартиру, открыл небольшое СТО, крутится понемногу. Лиза не работала, она устраивала их новую квартиру. Вскоре они планировали пожениться. А как-то вечером Антону позвонили и сказали, что его девушку нашли у подъезда без сознания — какой-то урод сбил ее на машине прямо во дворе и умчался, никто не видел. С тяжелейшей травмой ее доставили в больницу. Больше месяца она была в коме, и вот пришла в себя.
— Лизонька, ты обязательно поправишься! — убедительно сказал Антон.
— Расскажи мне о нас. — попросила Лиза. — Ты говоришь, мы жили в селе, как оно называлось?
— Горловка. Это небольшая деревушка в Томской области. Вокруг сосны, речка протекает. Как называется? А не знаю, её всегда просто речкой называют. Летом куча комаров, а зимой медведи, бывает, к огородами подходят. Вот так и жили… — усмехнулся Антон, — а потом я сгреб тебя в охапку и увез подальше от всего этого.
— Ты говоришь, я сирота? А где мои родные? Хоть кто-нибудь должен быть? — девушка от волнения даже попыталась подняться, но тут же волна боли ударила в виски, и она без сил упала на подушку.
— Лежи, Лизонька, лежи! — Антон заботливо поправил подушку. — Ты всю жизнь жила с бабушкой, бабой Раей. Но она умерла, когда тебе было семнадцать лет. А мать твоя… Люди говорили, что она бросила тебя, когда тебе было несколько месяцев и в город сбежала, а там ее убили в какой-то пьяной драке.
— Моя мать пила? О господи! — девушке тяжело было воспринимать эту информацию.
Ей казалось, что говорят не про нее и не про её родных . Тут зашла медсестра и заметила Антону, что пациентка ещё слаба и не нужно ее обременять рассказами о прошлом.
— Да, вы правы! — согласился Антон, — прости меня, милая, набирайся сил!
После начался долгий период восстановления. И только к началу зимы Лиза вышла из больницы. Голова больше не болела, все раны и ссадины зажили, и только память так и не вернулась.
— Наше сознание — это непознанный мир, — сказал ей напоследок лечащий врач Сергей Петрович, — не переживайте, вы молодая, память обязательно к вам вернётся. Вы помните цифры, буквы, вы даже иностранный язык помните! Кстати, удивительно хорошо знаете, учитывая, что учились в деревенской школе… В таких случаях нужно время.
— Сколько? — с надеждой спросила Лиза.
— Сложно сказать. Амнезия — вещь непредсказуемая. Может длиться годами, а может пройти и за пару месяцев. Иногда какой-то щелчок, неожиданное событие — и память возвращается. Чаще всего не в полном объёме, а отдельными эпизодами, а потом все эти пазлы собираются в общую картинку.
— Что мне делать? — Лиза со слезами смотрела на врача.
— Жить, Лизонька, жить! — доктор ободряюще улыбнулся, — у вас такой заботливый жених. Он вам обязательно поможет! Мы уже с ним разговаривали на эту тему. Пусть он вам рассказывает о прошлой жизни, посмотрите фотографии, зайдите в соцсети. Я верю, у вас все будет хорошо! И вот возьмите визитку. Это очень хороший психиатр, не пугайтесь! Да, психиатр. В вашем случае нужна его консультация. Вот сейчас дома отдохнете, и позвоните ему!
После разговора с доктором Лиза немного приободрилась. Надо время…
И всё пройдёт!..
Антон встречал её в приёмном покое.Молодой человек с радостью подбежал к девушке, чмокнул ее в щеку, забрал пакет с вещами. Лиза растерянно улыбнулась. Странно, никаких чувств при виде жениха она не испытала. Временно, все временно…
Они приехали в квартиру. Первое, что увидела Лиза, это большую фотографию в рамке на стене. На ней смеющаяся Лиза, в простом платье, с букетом полевых ромашек, а рядом Антон, тоже улыбается в кадр. На заднем плане сосны, речка…
— Эту фотографию мы сделали в Горловке, — сказал Антон, внимательно глядя на Лизу, — я тогда все поле ромашек оборвал.
— Не помню… — грустно улыбнулась Лиза.
Антон обнял девушку и поцеловал: » Милая моя, только моя!»
Он обнял девушку с такой силой, что она с удивлением посмотрела на Антона. Тот, спохватившись, разжал объятья и увлёк девушку в комнату. А там…
Вся комната в фотография. Вот Лиза с почтовой сумкой идёт по деревенской дороге, вот она стоит у колодца, а вот в лесу собирает грибы. Были и их совместные фотографии. То Антон ее целует, то она его, то они смеются. Счастливые…
— Я специально все эти фотографии распечатал и в рамки по всему дому повесил, чтобы ты вспоминала, — ответил Антон на молчаливый вопрос Лизы, — говорят, помогает.
— Мне доктор сказал, что надо к психиатру будет записаться. Он может помочь, — сказала Лиза.
— Психиатру? Лизонька моя! Да зачем?- воскликнул Антон, — ты же не сумасшедшая! Давай сами попробуем! Ты спрашивай, а я тебе буду рассказывать.
Лиза согласилась. И начали они жить спокойно и размеренно. Антон охотно рассказывал Лизе о прошлом, но что-то беспокоило девушку.
— А где мои подруги? — спрашивала Лиза.
— Не было у тебя подруг в деревне, — объяснял Антон, — а здесь ты не успела ни с кем толком познакомиться.
В соцсетях тоже никого не было, только Антон…
Даже фотография на аватарке отсутсвовала. Антон сказал, что раньше Лиза не хотела, чтобы не неё «пялились». Оказалось, что Лиза хорошо готовит. Она делала это на автомате — сама удивлялась, как у нее хорошо получаются борщи, запеканки, всякая выпечка…
Весь день девушка была одна в квартире, следила за порядком, готовила, с нетерпением ждала Антона с работы. Но она стала замечать, что ей не комфортно надолго оставаться в ванной, она прямо ужас какой-то испытывала. Об этом она как-то сказала Антону.
— Видимо, замкнутое пространство… — задумчиво предположил он, — не заморачивайся! Пройдёт!
И вновь Лиза согласилась. А ещё Лиза не могла понять, откуда она знала английский язык, притом в совершенстве — когда звучала иностранная песня по телевизору, то девушка, сама не осознавая, начинала подпевать, притом понимая все слова и осознавая, что поёт.
Однажды Антон зашёл неслышно и увидел картину: Лиза драила полы в зале, подпевая Мадонне. Хорошо пела…
— Ой, милый, ты вернулся! — улыбнулась Лиза.
— Да, пораньше освободился. — рассеянно сказал Антон, — хорошо поешь.
— Сама не понимаю, почему. — пожала плечами Лиза. — Слушай, я подумала, а может быть, нам в деревню съездить? Там я быстрее все вспомню.
— Идея хорошая! — кивнул Антон, — но сейчас у меня работы много. Лиза вздохнула…
— А у меня другое предложение. — Антон сделал загадочное лицо, а потом торжественно произнёс, — Лиза, выходи за меня замуж!
— Наверное, давно пора, — улыбнулась Лиза. И вот через пару дней они пошли в ЗАГС.
— Какой у вас новенький паспорт, — заметила девушка-регистраторша Лизе, — как аккуратно вы с документами обращайтесь, молодец.
— А он особо не нужен был моей невесте, — ответил за нее Антон.
Девушка немного удивлённо приподняла брови и кивнула в ответ. Регистрация должна была быть через месяц, в мае.
— Просто распишемся и все, — говорил Антон Лизе по дороге из ЗАГСа, — родственников у тебя нет, я со своими тысячу лет не общаюсь, а в этом городе друзей нет. Да и зачем лишние траты?
— Да, ты прав. — Лиза вновь согласилась, но что-то в сердце кольнуло.
Любила она Антона? Лиза не могла понять. Он был единственным знакомым ей человеком. Благодарна…
Да она была ему благодарна. А вот свадьбу она в своей жизни точно хотела другую — Лиза это чётко поняла, когда они возвращались домой. Антон высадил ее у подъезда, а сам уехал на работу. Лиза задумчиво посмотрела вслед его синей иномарке. Развернулась и пошла домой. У подъезда сидели две старушки, живущие по соседству.
— Что, милая, наладилось у вас? — спросила вдруг одна из них Лизу.
— Не поняла? — удивилась девушка.
— Всю зиму вы со своим парнем тихо живёте, везде вместе ходите. — объяснила старушка.
— А было иначе? — спросила Лиза.
— Да я помню поначалу шумели вы, ругались, я даже вам трубе стучала, — рассказала соседка.
Лиза внимательно посмотрела на женщину и пошла в подъезд. Соседки переглянулись и пожали плечами — помирились, ну и слава богу! А Лиза была в смятении: оказывается, не так все было гладко! Значит, они ругались. А ведь Антон говорил ей, что у них всегда были идеальные отношения. Лиза с силой потерла виски: где же ты, память?…
И тут девушка вспомнила про визитку, которую ей дал доктор в больнице. Кинулась искать…
На её счастье, визитка завалилась за подкладку её сумочки. Судорожно набрала номер. Ей ответил приятный мужской голос.
— Александр Дмитриевич! — волнуясь, сказала Лиза, — мне нужна ваша консультация.
Девушка рассказала о своей проблеме. Доктор удивился, что девушка так долго не обращалась за помощью и предложил свою помощь, продиктовал адрес, куда прийти. Лиза записала его на листочке. Да, доктор ей поможет! А потом Лиза направилась на кухню готовить ужин.
Антон пришёл поздно, уставший, после ужина прошел в комнату и решил немного почитать газету — с нее упал листочек с адресом.
— Что за адрес? — напряженно спросил он Лизу.
— Я решила сходить к психиатру, так как память долго не возвращается, завтра записалась после обеда, — объяснила Лиза.
— Ясно, — коротко ответил Антон…
А утром, когда Лиза проснулась, Антон уже уехал на работу. Девушка занялась домашними делами. Между делами ее осенила мысль — посмотреть на карте, где находится их Горловка. Почему раньше она этого не сделала?…
Открыла Интернет…
Странно населённого пункта с таким названием в Томской области она так и не нашла. Опять что-то не сходилось…
Девушка пожала плечами и засобиралась к доктору. В клинике, которая находилась по нужному адресу, было какое-то волнение. В регистратуре девушки что-то оживлённо обсуждали, пациенты были потрясены.
— Что-то случилось? — спросила Лиза у охранника.
— Да нашего доктора сегодня с утра у клиники неизвестный на машине сбил, в больницу увезли. — ответил тот.
— Кого?- не хорошее предчувствие охватило девушку.
— Александра Дмитриевича…
Лиза даже вскрикнула от ужаса. Что же это такое? Человек, на которого она так надеялась, сам теперь в больнице. Девушка вернулась домой расстроенная. Ничего у нее не получалось. Антон напротив вернулся в хорошем расположении духа.
— Ну что там в клинике? — поинтересовался он.
— Ты представляешь, доктора машина сбила, — эмоционально ответила она.
— Ничего себе? — присвистнул Антон, — живой?
— Живой, но в больнице. А виновника не нашли. — вздохнула Лиза.
— Это хорошо, что живой! — Антон облегчённо вздохнул и тут же оживлённо добавил, — а на нашей регистрации будут гости! Ребята с СТО как узнали о нашей свадьбе, тут же сказали, что придут поздравить, и без возражений.
Интересно, но эта новость была Лизе совершенно не радостная. И вот наступил день регистрации. Лиза нарядилась в светлый брючный костюм, который специально к этому дню они с Антоном купили в магазине, жених обрядился в новую рубашку и джинсы.
— Мы с тобой по-современному, — подмигнул Антон, и они направились в ЗАГС.
По дороге жених купил три алых розы — букет…
Лиза ничего не чувствовала, ее душа застыла. Зачем она выходит замуж за Антона? Но он же единственный знакомый ей человек. Когда они зашли в зал регистрации, сотрудница их уже ждала. С ними зашли и трое ребят с СТО. Сейчас все случится…
Ну и ладно. Равнодушие — вот, что испытывала Лиза. Внезапно распахнулись двери зала и вбежал какой-то парень.
— Настя! — вскрикнул он.
Лиза смутно прочувствовала, что обращаются к ней. Она обернулась.
— Я не… — Лиза оборвала на полуслове.
На неё смотрел до боли знакомый молодой парень, блондин с зелёными глазами. Она его знает…
И вдруг в голове что-то щелкнуло, она буквально услышала этот щелчок. — Паша! — вскрикнула девушка и кинулась к парню.
Антон попытался её задержать, но она вырвалась. Его коллеги недоуменно смотрели за происходящим, регистраторша была в шоке.
— Паша! Паша! Я вспомнила! Господи, я всё вспомнила,- закричала невеста и бросилась на шею блондину, а потом обернулась в сторону Антона, — защити меня! Он страшный человек.
Антон подбежал к ним, схватил было за руку девушку, но Павел оттолкнул его. Тогда несостоявшийся муж бросился вниз по лестнице, где внизу его дожидались сотрудники полиции. А Лиза-Настя рыдала в зале регистрации, сотрудница ЗАГСа принесла ей стакан воды, предложила вызвать скорую помощь.
— Нет, не надо, я в порядке! Теперь в порядке! — ответила девушка.
Паша обнимал девушку, успокаивал. Правда вскрылась в один момент, и память вернулась…
Настя жила в соседнем городе, она жила с бабушкой, так как мама с папой погибли в аварии. Школу окончила с отличием и поступила в пединститут на факультет иностранных языков. Паша учился на курс старше, они полюбили друг друга. У Павла был старший брат Антон. Ему сразу приглянулась девушка брата, и он всячески пытался привлечь ее внимание, но Настя была равнодушна. Тогда он как-то зазвал девушку в кафе, якобы поговорить, там они немного поболтали ни о чем. Настя не могла понять, зачем он ее позвал, а потом Антон предложил подвезти. По дороге Настя уснула — видимо, он ухитрился подсыпать ей в кофе снотворное. Очнулась она уже в этом городе, в этой квартире, которую Антон купил недавно. Он все продумал…
Дело своё открыл. Даже паспорт Насте сделал на не существующую фамилию и несуществующий населенный пункт…
Когда Настя пришла в себя, она была в ванной. Попыталась выйти, заперто…
Потом Антон популярно ей объяснил, что теперь она будет жить с ним, а если будет сопротивляться, то тут же будет заперта в ванной, из дома он выводил ее редко, телефона не было. А когда Настя пыталась убежать из квартиры, запирал ее в ванной. Бил…
Однажды девушке всё же удалось выйти из квартиры — Антон не захлопнул дверь, когда уходил. И она выскочила из подъезда, но он вспомнил свою ошибку, вернулся…
Настя вспомнила, как на нее на всей скорости летит машина Антона, и его перекошенное от злобы лицо. А потом больница, амнезия…
Антон бысро сориентировался, как ему воспользоваться ситуацией. Он сделал все, чтобы она поверила в не существующее прошлое, фотографии склепал в фотошопе и развешал, страничку в соцсетях создал от ее имени…
Он её почти убедил, что они — идеальная пара, но что-то все было не так, не по-настоящему.
— Паша, я забыла тебя! — со слезами проговорила девушка.
— Зато я помнил! — Павел прижал к себе любимую.
Павел, действительно, всё это время искал Настю. Полиция тоже искала. Но все безрезультатно. И вот недавно в полицию их города поступил запрос о паспорте, выданном их паспортным столом. Что-то в документе было подозрительное…
А на фото — девушка с ориентировки о пропавшей без вести…
Паше сообщили, что вроде бы девушка нашлась по поддельному паспорту и скоро у нее свадьба. Более того в полиции нашли того, кто промышлял поддельными документами, и он сказал, кто его попросил сделать такой паспорт. Знакомый его. Это был Антон. Пока оперативники готовили задержание, Паша тут же рванул в этот город. Успел…
В полиции, сопоставив все показания, разобрались, что Настя не замешана с подделкой документов. А вот Антон… помимо всего прочего выяснилось, что именно он покушался на жизнь врача.
— Он сумасшедший, — прошептала Настя, когда поняла, с каким человеком ей пришлось жить немногим меньше года.
Они сидели после допроса в сквере у отделения полиции.
— Милая моя, теперь им займутся специалисты, и он нас больше не побеспокоит, — утешал Павел любимую.
— Но он же твой брат! — воскликнула Настя.
— Брат. — подтвердил Павел, — но как оказалось, не родной. Мама только недавно призналась, что они его с папой усыновили в раннем возрасте. Казалось, воспитывали, растили, а совершенно не подозревали, какой он на самом деле.
— Что же теперь будет? — Настя вопросительно посмотрела на Павла.
— Теперь всё будет хорошо! — улыбнулся парень. — Но для начала надо вернуться в родной город…
Они так и сделали. На вокзале их встречали.
— Бабушка! — крикнула Настя, увидев родное лицо, едва выйдя из вагон
— Внученька моя! — к ней бросилась старенькая женщина.
Они обнялись. Да, свою родную бабушку Настя узнала сразу. Впрочем, и город она узнала, и всё вспомнила. И детство, и учёбу в школе, и университет…
И первую встречу с Павлом, и их первый поцелуй. Но еще она помнила и тот год, что пришлось прожить с Антоном…
Как это забыть? Забыть вряд ли получится. Надо просто отпустить…
И у Насти получилось!..
А через два месяца они с Павлом поженились, у них была шикарная свадьба! Настя была в потрясающеми белом платье. Родители Павла- люди не бедные, бабушка ещё постаралась. Было много гостей, друзей. Кстати, подруг у Насти много. Она совсем была другой, нежели ей пытался внушить Антон — общительная, любознательная…
А теперь ещё и счастливая.
— Прости, — произнес тут же и вновь сосредоточился на дороге.
А дома он поднял меня на руки прямо на пороге и понес в спальню, где бросил на кровать тяжело дыша от возбуждения. Аслан быстро снял с себя верхнюю одежду оставляя лишь брюки.
— Иди сюда, — поманил рукой. Я поднялась и мои вещи одна за другой стали падать на пол.
— Аслан, — хочу его остановить. Мне сейчас совсем не до секса, но распаленного желанием мужчину уже ничего не затормозит. — Что на тебя нашло? — только и успеваю спросить, но муж властно сжимает мои волосы фиксируя голову и целует до дрожи в коленях.
Жадно, с напором он атакует мой рот своим языком. Я отвечаю, чуть прикусывая ему губы. Он улыбается, хрипло стонет, подхватывает под бедра чтобы опустить на постель. Снимает брюки, трусы демонстрируя полную боевую готовность. Секунда и мои трусики сдвинуты в сторону. Аслан входит в мое тело пошло раскидав в стороны ноги и удерживая их под коленями на весу. Шлепая голым телом по коже, муж, тяжело дыша, наслаждается мной, а я делаю вид, что мне хорошо. Я люблю его, наверное, даже слишком, но сейчас секс — это меньшее, чего бы мне хотелось.
Физиология берет верх и влажное лоно отдает пульсацией на каждый толчок внутри меня. Аслан умеет доставлять удовольствие. Оно всегда разное. Иногда он грубый и жесткий, иногда нежный. И вот уже я расслабляюсь под его темным взглядом. Он, опустошает почти до конца, входит до упора и повторяет эту сладкую пытку.
Глажу его пальцы, стиснутые на моих ногах, веду по твердому прессу, по дорожке темных волос чуть ниже пупка к паху, беру в кольцо его ствол, сжимаю, он снова стонет, и я вместе с ним.
Опускает мои ноги, наклоняется, целует, снова жестко и по-хозяйски. Аслан заводит за голову мои руки, закрывает глаза, вжимается во вход до легкой боли кончая со скрежетом зубов.
— Пойдешь работать в университет, — все еще находясь внутри, шепчет на ушко щекоча кожу дыханием. — Ты ведь хотела, я договорился. До отъезда пока, а там посмотрим.
— Спасибо, — сама целую любимого мужчину. Это и правда замечательная новость. Пожалуй, первая за сегодня.
Глава 3. Вкусный ужин
Аня.
Мы еще немного повалялись в постели. Аслан ушел в душ оставив мне подобрать его одежду. А мне бы самой переодеться. Между ног неприятно липко и мокрое белье не доставляет особой радости. Подняла, аккуратно сложила рубашку, брюки, скрутила носки и все же сняла с себя трусики.
У мужа зазвонил телефон, брошенный на тумбочке, а на экране та самая девушка, что была в ресторане. Сердце больно кольнула ревность. Но я ведь ничуть не хуже!
Подошла к большому овальному зеркалу на стене, включила подсветку и посмотрела в покрасневшие от слез карие глаза. Мне недавно исполнилось двадцать. Молодая, подтянутая, миловидное личико, полные коралловые губы, небольшой аккуратный носик с крохотный горбинкой. Это я в детстве упала с горки и сильно ударилась. Она меня не портит, скорее добавляет изюминки.
Волосы моя гордость. Длинные, достигают середины плеча., густые, блестящие, как в рекламе дорогих импортных шампуней, волнистые, цвета темного шоколада. Мама в подростковом возрасте не разрешала мне пользоваться декоративной косметикой, а о краске для волос и речи быть не могло. Сейчас я готова сказать ей за это спасибо.
— Любуешься? — в задумчивости даже не заметила, как мой мужчина вернулся в спальню. Он обвил руками талию, положил на плечо подбородок и уставился прямо мне в глаза в зеркальном отражении. — Ань, — он целует меня в щеку. — Хватит загоняться.
— Ты ведь так хочешь сына, — слезы вновь подкатывают комом. — Мне страшно, Аслан, — признаюсь ему. — Вдруг не получится? Тогда что?
— Получится, — заявляет уверенно. — Есть идея, — улыбается Амиров. — Иди в душ, детка, от тебя пахнет сексом. И можешь там немного задержаться, — подмигивает отстраняясь.
Он скидывает на пол полотенце, чтобы надеть чистое белье и одежду, а я залипаю на нем, как в первый раз. Широкая подтянутая спина, по-мужски сильные, узкие бедра, раскаченные в спортивном зале ноги. Амиров всегда был красив. И четыре года назад, когда я увидела его впервые, будучи глупой влюбчивой девчонкой, и сейчас, став вроде бы женщиной, его женой.
— Аня, — он смеется и разворачивается, так и не одевшись. Мой мозг утекает окончательно, бесстыдно исследуя тело мужа спереди. — Иди ко мне, — тянет за руку.
— Мне нужно в душ, Аслан, — напоминаю, наверное, больше для себя.
— Ну так иди, — и у него вновь звонит телефон. Скольжу взглядом по экрану проходя мимо, но натыкаюсь на черную крышку, сама же перевернула, но я интуитивно знаю, что это звонит именно она.
— Угу, давно не виделись, — Аслан не особо радуется звонку, ловит мой немного растерянный взгляд, машет рукой в сторону выхода, фактически выгоняя. Но не подчиниться ему я не могу, потому покидаю спальню в поганом настроении.
Долго стою под горячей водой все пытаясь понять, как мне действовать дальше. Доктор сказал отпустить ситуацию и наслаждаться жизнью. Может стоит попробовать? Может я правда слишком зациклена на ребенке?
Быстро смыла с себя сегодняшний день, надела трусы — шортики, красную футболку, едва прикрывающую попу, вытерла и просушила волосы бросив их на спину.
После недавней близости тело еще приятно ноет. Отбросив хандру, выхожу из спальни, нахожу Аслана на кухне у плиты. Он готовит что-то вкусно пахнущее покачивая головой в такт песне, льющейся из динамиков радио, стоящего на холодильнике.
Тихонечко присела на табурет, поставив на него одну босую ступню и стала наблюдать за этим редким зрелищем. Когда мы только поженились, он часто радовал меня завтраком или ужином, приготовленным его руками, а сейчас просто некогда и вот такие моменты особенно ценны.
— Ммм, — Аслан довольно промычал, рассматривая мой внешний вид. — Ты решила сегодня меня радовать? — подмигивает, расставляя белые квадратные тарелки для меня и себя.
— Да, — пожимаю плечами, разворачиваюсь, запустив ноги под стол, беру нож и нарезаю положенный рядом хлеб. — Тебе не нравится?
— Это вот сейчас был очень странный вопрос, — смеется он, раскладывая по тарелкам горячее рагу с аппетитными кусочками мяса. — Все, — любимый садится передо мной на корточки. — Я запрещаю, ты поняла? — говорит строго. — Выкинула все из головы, взяла ложку и начала есть и хвалить мужа, какой он у тебя молодец, готовит, — смеется, целует в нос, уходит мыть руки.
— Я тоже тебя люблю, — говорю ему в спину. — Ты молодец, — выполняю шутливую просьбу.
— Другое дело. Я завтра с тобой утром поеду, а потом пропаду допоздна, — и поднявшееся на миг настроение упало в тарелку, аппетит тут же пропал. — Ну что опять? — стонет он. — Ань, у меня работа. Ее просто море и башка взрывается к вечеру, а в выходные к моим поедем, еще там надо помочь.
— Я понимаю. Правда. Просто день сегодня такой… Прости, — замолкаю, чтобы не портить ему настроение.
Мы молча доедаем, я мою посуду, пока он смотрит телевизор в гостиной. Захожу к нему, Аслан спит сидя, откинув голову на спинку дивана.
— Мой хороший, — шепчу ему в ухо. — Идем в постель, здесь тебе будет неудобно. Аслан, — целую в кромку уха, он открывает глаза, пару секунд ориентируется, обнимает крепко прижимая к себе. — Иди спать, мне еще заниматься нужно, — муж снова засыпает в том же положении. — Ну Аслан, — толкаю его в бок.
— Да иду я, зануда, — ворчит, поднимаясь с нагретого места. — Хочу приятную благодарность за вкусный ужин, — оборачивается у двери.
— Ты же устал, — поднимаюсь, подхожу к любимому.
— Для твоего ротика, детка, — шепчет в губы. — У меня всегда найдутся силы. Сделай мне хорошо, — просит и уводит за собой в спальню.
Глава 4. И кто из нас ревнует?
Аня.
Аслан скидывает одежду, сам расстилает постель, удобно устраивается на подушках. Забираюсь следом, располагаюсь у него между ног, глажу ладонями плечи, грудь, веду вниз рисуя узоры пальцами на животе. Напряженные мышцы подрагивают, мужчина довольно урчит, лежа с закрытыми глазами.
Пролог
— Признать Власова Максима Владимировича виновным в совершении преступления, предусмотренного ч.3 ст.131 Уголовного Кодекса Российской Федерации…
Виновным…
Железные прутья клетки дрогнули и начали плавиться на глазах, будто кто-то облил их жгучей едкой дрянью. Парнишка заморгал, прогоняя слезы, взгляд с упорством цеплялся за холодную железную перекладину, – как матери в глаза теперь смотреть?
Мама…
— … назначить ему наказание в виде лишения свободы на срок восемь лет с отбыванием наказания в исправительной…
Сквозь безразличный голос судьи прорвался негромкий вскрик по ту сторону железной грани, что разрубила молодую жизнь напополам.
Мама… Не плачь, мамочка, твой сын ни в чем не виноват! Мама…
Мальчишка не сдержался – слезы беспомощно побежали по щекам. Страх, растерянность, непонимание и нежелание принять горькую правду этой минуты. Как же так? Как же теперь… Что будет теперь?!
Мама…
— Так и надо гаденышу! – злобный возглас, брошенный полушепотом, пролетел сквозь решетку и вонзился отравленным кинжалом в помутившееся сознание.
— Макси-и-им!
К клетке, отгоняя охранников, рвалась поседевшая за несколько дней женщина.
Мама…
— Женщина, отойдите! Не положено, — двое парней, таких же молоденьких, как и он сам, оттеснили несчастную женщину.
Так даже лучше – я не знаю, что сказать тебе, мама. Ты только верь мне, я не виноват! Мама…
Залязгали ключи в замке… Наручники. Конвой. Под пеленой слез не видно ничего, ноги сами ведут к автозаку под приглушенный, растворяющийся в людском шуме крик рвущейся к сыну матери.
Мама… Прости меня, мама.
Глава 1
8 лет спустя
Серебристый Хаммер летел по вечернему городу, без зазрения совести нарушая все правила дорожного движения. Предзакатное солнце. Покой. Настроение у парня за рулем – дрянь.
— Сажинский, завтра вечером – у меня. Отказы не принимаются, – в светлый кожаный салон из динамиков прорвался веселый мужской голос. – И официанточку свою прихвати – я все помню, ты обещал меня с ней познакомить!
«Официанточку… Черт, совсем забыл про нее!» Парень глянул на время: 20.56 – пока еще не поздно исправить оплошность.
— Извини, Артист, но завтра никак.
— Что значит никак? У меня послезавтра тур по Европе начинается – улечу на целый месяц! Ты что, с будущей звездой оторваться напоследок не хочешь?
Оторваться? Оторваться Олег Сажинский ох как хотел! Особенно хотелось бы напиться, а потом забыться в объятиях какой-нибудь не слишком болтливой красотки. Молодой человек надавил на газ, выплескивая в скорость всю тяжесть на душе. Впрочем, легче от этого не стало.
— Прости, но завтра действительно никак. Власова завтра выпускают – надо встретить.
— Власов… Власов… Какой еще Власов?
— Да неважно, — буркнул Олег, щурясь от скользнувшего по лицу лучика солнца.
— Погоди-погоди, что-то фамилия знакомая, — не унимался невидимый собеседник. – Это не тот ли Власов, что девчонку изнасиловал? Она еще вроде несовершеннолетней была?
Олег промолчал, и только пальцы крепче сжали руль.
— Так, стоп! Я сейчас что-то не понял, ты что, ради этого подонка отказываешься проводить лучшего друга?! Олег, я тебя не понимаю! На кой он тебе сдался?
— Прости, Артист. Оторвемся в другой раз – завтра не могу. Прости.
— Олег…
Но Олег Сажинский уже дал отбой и теперь спешил набрать совсем другой номер.
— Да, Олег Борисович, — прошелестел из динамиков спокойный, мелодичный женский голосок.
— С завтрашнего дня ты в отпуске, на работе не показывайся.
— Что-то случилось?
— Да нет, ничего не случилось. Просто, — Олег замялся на секунду, подыскивая оправдание столь странной своей просьбе. – Просто работы сейчас мало, и я подумал, самое время тебе отдохнуть. Ты же просила отпуск?
— Да… но я хотела… — голос собеседницы выдал растерянность. Вот только уговаривать ее сейчас не хватало!
— Давай без «но», — оборвал Олег. – И без лишних вопросов. Просто сделай то, что тебе говорят, хорошо? Считай, что это дополнительный отпуск за прилежную работу. Планы твои не пострадают – когда понадобится, возьмешь еще один. За зарплату тоже не переживай – каждый день будет оплачен как отработанный. Такой расклад тебя устроит? Отдохни, можешь съездить куда-нибудь. Пара недель у тебя есть, если понадобишься раньше – я позвоню.
***
Небольшой уютный зал на другом конце города, столик в углу, приглушенный свет и тихий вкрадчивый медляк от итальянцев. Два высоких бокала, свечи и бутылка Dom Perignon. Хорошо, что людей мало, никто не видит его таким: немного растерянным, волнующимся, прям как мальчишка на первом в своей жизни свидании.
Молодой смуглый брюнет лет двадцати пяти расстегнул ворот белоснежной рубашки, потом застегнул, решив сохранить вид аккуратный, до зубного скрежета идеальный, потом вновь расстегнул, потеребил золотые запонки, взглянул на часы, на дверь, на лепестки ярко-красных роз, которые сейчас ему казались то чуть подвядшими, то недостаточно ароматными… В десятый раз за этот вечер проверил карманы брюк – все самое важное сегодня на месте. Все, кроме главной жемчужины этого вечера.
— Горская, если ты сейчас не явишься… Я не знаю, что с тобой сделаю! – сам себе проговорил парень, нервно барабаня по столу.
В эту же минуту малышка BMW ярко-красного цвета тихо проскользила под окнами кафе и, наконец, остановилась рядом с его свежевымытым красавцем-внедорожником. Молодой человек не без облегчения выдохнул: ну слава Богу, явилась его красавица!
Туфельки на шпильках, черные брючки, черный атласный пиджачок поверх тоненькой маечки; чуть блестят, играя в полумраке, капельки-сережки. Макияж неброский, впрочем, как всегда; длинные каштановые волосы небрежно разбросаны по плечам, будто в спешке собиралась – тоже, впрочем, как всегда. Такая своя, родная, и такая чужая, почти эфемерная, легкой походкой спешит к нему, и только личико взволнованное твердит: прости, я не специально опоздала! Конечно, не специально. Горская не из тех девушек, что морочат парням головы, стараясь казаться независимыми, неприступными королевами, – эта девушка не казалась, она просто была такой. Всегда.
— Ты решила мои нервы на прочность проверить? – грустно улыбнувшись, парень встал из-за стола и протянул любимой букет ярко-красных роз. – Я уж думал, не придешь.
— Прости, пробки по всему городу – еле добралась. За цветы – спасибо.
Ласковый ее негромкий голосок моментально загасил обиду. Девушка легонько коснулась губ парня и тут же поспешила отойти: целоваться она не любила, словно что-то удерживало ее от слишком горячих проявлений чувств, будто боялась подпустить к себе ближе. Но он знал, это не высокомерие, а, скорее, осторожность в своих обещаниях и своих чувствах, а потому не обижался – даже такое мимолетное, целомудренное прикосновение этой девушки куда желаннее и дороже ему самых смелых, самых откровенных заигрываний любой другой.
— Тебе прощаю все, – он помог ей сесть и сам уселся напротив. – Что тебе заказать?
— Да я не голодна. А мы что-то празднуем? – не без удивления покосилась она на вино.
— Ну… Надеюсь, что все-таки празднуем, — парень подозвал официанта, попросил принести «что-нибудь легкое на свой вкус», а потом решительно откупорил шампанское и разлил по бокалам.
— Руслан, вообще-то ты за рулем. И я, вообще-то, тоже…
— Ничего страшного, сегодня можно и даже нужно. В крайнем случае, возьмем такси…
Итальянцы без устали напевали о сказочной любви… Молодой человек заметно нервничал, тушевался; смотрел на ничего не понимающую, ждущую пояснений девушку и никак не мог решиться заговорить.
— За нас? – предложил он, поднимая бокал.
Она молча в ответ прикоснулась своим.
Пить он не торопился – задумчиво поизучал бесчисленные пузырьки на стенках тонкого стекла и опять посмотрел на девушку. Она красива. Она желанна. Он многое б отдал за одно коротенькое ее «да».
— Руслан, да что с тобой? Ты нервничаешь?
— Да.
— Почему?
— Потому что…
Да потому что он робеет как мальчишка! Потому что не знает, как к ней подступиться. Два года уже вместе, но как-то все не так у них, не как у людей это бывает… Она до сих пор загадка для него. Неразгаданная, недоступная… И каждое свидание – как маленький бой, как сражение! Он до сих пор боится, что она не придет. Он до сих пор волнуется перед каждой встречей, и от скупого, целомудренного ее поцелуя до сих пор потеют ладошки. Глупо все это, наверно. Просто недавняя решительность куда-то вероломно улетучилась вместе с красивыми взлелеянными мечтами, и сейчас он совсем не уверен, что она не пошлет его куда подальше! Просто сейчас он вообще ни в чем не уверен, кроме собственного желания всегда видеть эту девушку рядом с собой.
— Обещай, что не пошлешь меня! – нервно рассмеялся он, пряча растерянность за смехом.
— А должна? – растерянно улыбнулась девушка.
Он только головой помотал и улыбнулся. Не должна. Просто он сильно волнуется, и слова застряли в горле, боясь вырваться наружу.
— Господи, Руслан, да что случилось? Я не знала, что ты умеешь быть таким нерешительным. Говори уже! – она с любопытством вглядывалась в глаза-маслины напротив. – Будешь молчать – подумаю, что ты нашел другую и не знаешь, как мне об этом сказать.
— Глупенькая, ну какая еще другая? – Руслан отставил бокал и тут же чуть дрогнувшей рукой выложил на стол маленькую бархатную коробочку. – Все гораздо хуже. Я хочу… Я хочу, чтоб ты стала мне женой.
Тихо стало. И только итальянцы все так же трепетно воспевали о великом чистом чувстве… С надеждой и трепетом ждал парень ответа, но спутница его больше не улыбалась – молча посмотрела на коробочку и даже не прикоснулась. Глаза опустила, убегая от ждущего согласия взгляда к веселым танцам пузырьков в бокале.
— Ну вот… Значит, «нет»? – так и не дождавшись ответа, тихо спросил Руслан, разбивая идиллию итальянских голосов.
— Зачем ты так торопишься?
— Это значит «нет»? – повторил свой вопрос Руслан.
Она не знала, что ответить. Как-то спешно все это, некстати… Она наслаждалась обществом молодого человека – хорошо воспитанного, симпатичного, приятного во всех отношениях! – но никогда, ни разу за пару лет их знакомства она не задумывалась ни о белом подвенечном платье, ни о детях, ни о прочих прелестях семейной жизни.
— Руслан, это как-то, — тихо, растерянно проговорила она, – как-то очень неожиданно… Я сейчас не готова к такому разговору. Давай не будем торопиться.
— Ясно.
— Ну что тебе ясно?
— Да все ясно.
Все ясно. Так бывает. Ты строишь планы, рисуешь в мечтах красивые картинки о вашем будущем, а потом оказывается, что нужно это только тебе, а у человека, сидящего напротив, совсем другие планы, и ты в них, увы, не вписываешься. Конечно, он должен был предусмотреть что-то подобное. С чего он взял, что она – Горская! – с радостью бросится к нему на шею и побежит рожать ему смазливых ребятишек? Горская! Та, которая не любит целоваться. Та, которая всегда делает лишь то, что хочет сама. Та, которая будучи дочерью одного из самых обеспеченных людей в городе, умудрилась, гонясь за стремлением доказать всем независимость от отца, подумать только, найти работу, на которую не каждый среднестатистический студент согласится! И все-таки он ждал другого ответа. И все-таки надеялся, что раз уж два года они вместе, то это что-то да значит для нее.
— Руслан, ну прекрати! – всполошилась она, понимая, что невольно обидела парня своей растерянностью, и тут же попыталась улыбкой загладить вину. – Ну что ты надумал себе? Просто…
— Просто ты меня не любишь – я понял, не дурак. Только объясни мне тогда…
— Руслан, прекрати!
А в глазах ее – тепло и трогательная ласка. Она улыбается, искренне жалея, что невольно обидела его… Теплая ладошка осторожно накрыла его руку и крепко сжала:
— Дурачок ты! Ну что ты себе надумал? Все это действительно очень неожиданно. Просто дай мне время, Руслан.
— Время…
— Да, время! И не смотри на меня так – я же не говорю тебе «нет»! Я просто прошу дать мне время подумать.
— Подумать, значит… Знаешь, мне всегда казалось, что когда люди встречаются два года, они для себя уже должны что-то понимать.
— Руслан!
— Давай начистоту. Если ты уже решила для себя, что «нет», – скажи сразу. Не юли, не надо. И враньем меня не обижай. Мы взрослые люди, и давай будем вести себя соответственно. Я люблю тебя, и я говорю тебе об этом. Если тебе это не нужно, если я тебе не нужен…
— Да куда ж тебя несет-то, а? Руслан, я, правда, не знаю, что тебе ответить. Ты отличный парень, ты мне нравишься – очень нравишься! – да и отец счастлив будет, если соглашусь, но… Прошу тебя, не делай сейчас никаких выводов, просто дай мне время – я не могу сейчас сказать тебе однозначное «да». Пойми меня, я… Я никогда не думала об этом. Не обижайся только. Я не знаю, любовь это или нет, я не хочу бросаться этим словом, но одно могу сказать тебе точно: мне очень хорошо с тобой. Мы действительно с тобой уже два года, и если б мне было плохо, поверь, я бы сейчас здесь не сидела.
И это было правдой – Руслан знал. Если б Горской что-то не нравилось в их отношениях, она бы с ним ни на минуту не осталась. И сейчас она так убедительна… И улыбка теплая, и ласковый извиняющийся взгляд, и ладонь ее, сжимающая его руку, – все это дает надежду и твердит, что ей действительно просто нужно еще немного времени. Может, правда, зря он себя накручивает? Ну кто их, женщин, разберет? То смеются всем бедам назло, то ревут, когда радоваться надо… А надежда… Она же тварь живучая! И сейчас, взлелеянная улыбкой вечно ускользающей из рук девушки, она опять оживала.
— Правда? – рискнув поверить в то, во что так хотелось ему верить, переспросил Руслан.
— Ну конечно!
— Ну хорошо, — парень улыбнулся и примирительно перехватил ладонью протянутую к нему руку девушки. – Если так, я подожду – я умею ждать. А колечко все же возьми – оно для тебя куплено и никакой другой девушке все равно не предназначено. Оно твое, какое бы решение ты ни приняла.
Глава 2
Новый день, новые надежды и новая жизнь… Максим Власов досиживал последние часы своего восьмилетнего заключения.
Восемь лет ада сегодня навсегда останутся в прошлом, и даже не верится, что всего через несколько часов начнется иная жизнь – свободная и интересная. Хотя последнее вряд ли возможно: что может быть интересного в жизни человека со справкой из мест лишения свободы? Ни профессии, ни образования… Его сверстники наверняка давно уже обзавелись семьями и вовсю строят карьеру; отдыхают, на мир смотрят… А что он нажил к своим двадцати восьми годам? Лишь море ненависти и клеймо уголовника. За окошком, маленьким, мутным, с утра тоскливо накрапывает мелкий дождик… Даже погода ему не рада. И вот заветное:
— Власов, с вещами на выход!
Быстро они… Даже полдень еще не наступил. Вещи… Какие у него вещи? Все его богатство – это потрепанные кеды, штаны, футболка да ветровка, в которых его привезли сюда восемь лет назад. В полнейшей тишине под злые и завистливые взгляды сокамерников человек, сменивший тюремную робу на потрепанную одежду уже законопослушного гражданина, покидал камеру.
На свободу с чистой совестью… Так вроде должно быть? Вот только радости от «чистой» совести Максим Власов совсем не испытывал, отмеряя последние шаги в холодных стенах, пропитанных злобой и болью.
(не) Верю
Екатерина Аверина
Цикл: Верь мне 1
Глава 1. Неудачная попытка
Аня.
— Беременность не наступила, — развел руками гинеколог. Пробовать снова имеет смысл не раньше, чем через год. Организму нужен отдых от препаратов и перенесенного стресса.
Я бессильно опустилась на кушетку наскоро поправив одежду. Это конец. Муж теперь точно со мной разведется.
— Не отчаивайтесь, — врач поднес мне стакан воды и две маленькие белые таблетки. — Так бывает. И знаете, вы вполне можете забеременеть самостоятельно. Отличный курс гормональной терапии вы уже прошли. Правильные позы в постели и ленивая сперма. вашего мужа доберется до нужного адреса.
— Вы мне ее прямо туда заливали! — начинаю злиться. — И практически готового ребенка подсадили! Ничего не получилось. Дело не в муже.
— Вы абсолютно здоровы. Успокойтесь. Перестаньте зацикливаться на этом. Наслаждайтесь друг другом. В отпуск в конце концов съездите. А там если не выйдет, через годик вернетесь, попробуем снова.
— Спасибо, — упавшим голосом поблагодарила врача и по длинному светлому коридору лучшего центра планирования семьи побрела прочь, думая лишь о том, как скажу мужу, что ему снова не быть отцом.
Аслан просит сына. Говорит, какой же мужчина без наследника?
Он, как старший сын, стал наследником своего отца и хочет, чтобы ему тоже было, кем гордиться. Чуть больше двух лет назад, когда я выходила за него замуж, против были все. И моя родня, а уж про его родственников я вообще молчу. Но Амиров сказал свое слово и его приняли. Отец Аслана умер через год после нашей свадьбы так и не дождавшись внуков. На мужа рухнули сразу все дела его семьи: бизнес, мама, младший брат, две сестры и я, любящая, но пока безработная жена — студентка.
Весна во всю захватывает город. Она окутывает свежей зеленью деревья, украшает разноцветными цветами клумбы в парках. Теплый ветер со сладковатым привкусом тепла дует в лицо. Все вокруг оживает, люди улыбаются. А мне хочется плакать, домой идти и вовсе страшно.
Добрела до первой попавшейся кофейни, села за квадратный деревянный столик у окна. На нем стоит красивая плетеная корзинка с цветами, так похожими на живые. Ко мне подбежала симпатичная улыбчивая девочка в черном фартуке.
— Добрый день, желаете чего-нибудь? — теребит в руках карандаш и блокнот.
— Капучино с корицей, пожалуйста, и тирамису.
— Благодарю за заказ. Скоро все принесу, — чеканит отработанную фразу и убегает вглубь зала, а я возвращаюсь в свои мысли.
Что я ему скажу? Так страшно идти домой. Сердце колотится в бешеном ритме, в висках болезненно пульсирует.
Через пару минут передо мной на столе расстилают красную тканевую салфетку, больше напоминающую коврик для мыши. На нее выставляют ароматный кофе с милым котиком на пенке и блюдце с треугольничком торта. Отламываю чайной ложкой маленький кусочек, подношу ко рту, так и замираю, пялясь в окно.
На той стороне дороги остановилась машина моего мужа. Аслан в черном кардигане чуть ниже колена, в таких же темных брюках и белой рубашке обходит автомобиль и помогает выйти из него симпатичной шатенке в облегающем платье цвета темного шоколада и бежевом пальто, идеально сидящем на ней. Пара смеется, мой муж что-то мило шепчет ей на ушко, приобнимая за талию ведет в итальянский ресторан, расположенный как раз на той стороне улицы.
Внутри все срывается в бездну. Рука вздрагивает, опрокидывая капучино на стол. Я сижу и смотрю, как коричневая жидкость стекает мне на ноги. Подбегает официантка с полотенцем. Она присаживается передо мной на корточки.
— У вас все в порядке?
— У меня? — удивленно хлопаю ресницами, с которых капает что-то влажное. — Вы плачете, — говорит девушка.
— Плачу? — удивляюсь, провожу пальцем по лицу нащупывая мокрый след. — Плачу, — поднимаю на нее взгляд, улыбаюсь. — Котенка жалко, — киваю на чашку.
— Красивый был, — она растерянно на меня смотрит, а внутри рвется что-то важное, в голове мысль «Сама виновата. Он сына хочет. Что ты за женщина, если не моешь родить?”
— Я сейчас принесу вам другой кофе, — официантка отлипает, протягивает мне салфетницу с соседнего столика.
— Не надо, — ловлю ее за руку, но тут же отдергиваю. — А есть водка? — усмехаюсь на грани истерики.
— Нет, у нас же кофейня, — напоминает виновато.
— Ах, да. Точно. Рассчитай тогда, — протягиваю ей кусок пластика. — Чаевые «Котику» не забудь.