Владимир даль казак луганский сочинение - Граматика и образование на Pisanino.ru

скачать

Реферат на тему:

Даль, Владимир Иванович

План:

1 Семья
2 Первые годы жизни
3 Учёба
4 Сфера научной деятельности
- 4.1 Врач
- 4.2 Естествоиспытатель
5 Литературная деятельность
- 5.1 Первые опыты
- 5.2 Признание
  - 5.2.1 Толковый словарь живого великорусского языка
6 Военная деятельность
7 Пушкин и Даль
8 Оренбург
9 Снова в Санкт-Петербурге
10 Нижний Новгород
11 Москва
- 11.1 Адреса, связанные с именем Даля в Санкт-Петербурге
12 Критика В. И. Даля
- 12.1 Против обучения крестьян грамоте
- 12.2 Фрагмент статьи о В. Дале из Энциклопедического словаря Брокгауза и Ефрона (1893 г.)
- 12.3 «Записка о ритуальных убийствах»
13 Международное признание
14 Музей В. И. Даля в Луганске
15 Дом-музей В. И. Даля в Москве
16 В искусстве
17 Сочинения

Примечания
Литература

Введение

Автограф В. Даля

Влади́мир Ива́нович Даль (10 (22) ноября 1801 — 22 сентября (4 октября) 1872) — русский учёный и писатель. Прославился как автор «Толкового словаря живого великорусского языка».

Член-корреспондент Петербургской академии наук по физико-математическому отделению (избран 21 декабря 1838 года за естественно-научные труды), почётный член Академии по Отделению естественных наук (1863 год). При слиянии Петербургской академии с Российской Владимира Даля перевели в Отделение русского языка и словесности. Владимир Даль писал Я. К. Гроту^[1]:

Академия наук сделала меня членом-корреспондентом по естественным наукам, а во время соединения Академий меня, без ведома моего, перечислили во второе отделение.

Член Общества любителей Российской словесности (в почётные члены избран в 1868 году). Член Общества истории и древностей Российских.

Один из двенадцати членов-учредителей Русского географического общества, которое присудило ему Константиновскую медаль за «Толковый словарь живого великорусского языка».

Знал, по меньшей мере, 6 языков, понимал тюркские языки, считается одним из первых тюркологов.

Этнограф, собиратель фольклора. Собранные песни отдал Киреевскому, сказки — Афанасьеву. Богатое, лучшее в то время собрание лубочных картин Даля поступило в Имп. публ. библиотеку и вошло впоследствии в издания Ровинского.

Умер Даль в Москве 22 сентября (4 октября) 1872. Похоронен на Ваганьковском кладбище.

1. Семья

Владимир Даль родился в местечке Луганский завод (ныне Луганск) Екатеринославского наместничества 10 (22) ноября 1801 года в семье лекаря горного ведомства^[2] Ивана Матвеевича Даля и Марии Христофоровны Даль (урождённая Фрейтаг).

Его отец, датчанин Johan Christian von Dahl (1764 — 21 октября 1821), принял российское подданство вместе с русским именем Иван Матвеевич Даль в 1799 году. Он знал немецкий, английский, французский, русский, идиш, латынь, греческий и древнееврейский язык, был богословом и медиком. Известность его как лингвиста достигла императрицы Екатерины II, которая вызвала его в Петербург на должность придворного библиотекаря. Иоганн Даль позднее уехал в Йену, прошёл там курс врачебного факультета и возвратился в Россию с дипломом доктора медицины. Российская медицинская лицензия гласит: «Иван Матвеев сын Даль 1792 года марта 8 числа удостоен при экзамене в Российской империи медицинскую практику управлять».

Иван Даль в Петербурге женился на Марии Христофоровне Фрейтаг, у них родились четверо сыновей:

Владимир;
Карл (род. 1802), до конца жизни прослужил на флоте, проживал и похоронен в Николаеве, детей не имел;
Павел (род. 1805), был болен чахоткой и по состоянию здоровья часто проживал вместе с матерью в Италии, где и похоронен в Риме, умер в ранней молодости, детей не имел;
Лев (?—1831), убит польскими повстанцами.

Мария Даль свободно владела пятью языками. Бабушка по материнской линии Владимира Ивановича — Мария Ивановна Фрейтаг — происходила из рода французских гугенотов де Мальи, занималась русской литературой. Известны её переводы на русский язык С. Геснера и А. В. Иффланда. Дед Христофор Фрайтаг — коллежский асессор, чиновник ломбарда. Был недоволен филологическим образованием будущего зятя и фактически вынудил его получить медицинское образование, поскольку считал профессию врача одной из немногих «доходных и практических профессий»^[3].

Получив в 1814 году дворянство, Иван Матвеевич, старший лекарь Черноморского флота, получил право на обучение своих детей в Петербургском морском кадетском корпусе за казённый счёт.

По некоторым данным, род отца Даля по отцовской линии — исконно русский: его предки якобы были богатыми старообрядцами, которые при царе Алексее Михайловиче переехали в Данию^[4].

2. Первые годы жизни

Псевдоним «Казак Луганский», под которым Владимир Даль вступил в литературный мир в 1832 году, в честь своей родины — Луганска. Родиной считал не Данию, а Россию. В 1817 году во время учебного плавания кадет Даль посетил Данию, и позже вспоминал:

Когда я плыл к берегам Дании, меня сильно занимало то, что увижу я отечество моих предков, моё отечество. Ступив на берег Дании, я на первых же порах окончательно убедился, что отечество моё Россия, что нет у меня ничего общего с отчизною моих предков.

В 1833 году В. И. Даль женился на Юлии Андре (1816—1838). Пушкин был знаком с нею в Оренбурге. Её впечатления об оренбургских днях поэта переданы в письмах Е. Ворониной («Русский архив», 1902, № 8. С.658.)^[5]. Вместе они переезжают в Оренбург, где у них родятся двое детей. Сын Лев родился в 1834-ом, дочь Юлия в 1838-ом (названа в честь матери). Вместе с семьёй был переведён чиновником особых поручений при военном губернаторе В. А. Перовском.

Овдовев, женился в 1840-ом году на Екатерине Львовне Соколовой (1819—1872), дочери героя Отечественной войны 1812 года. У них родятся три дочери: Мария (1841—1903), Ольга (1843-?), Екатерина (1845-?). Екатерина Владимировна напечатала воспоминания об отце (журнал «Русский вестник» (1878), альманах «Гостиный Двор» (1995))^[6]

Осенью 1871 года с Владимиром Ивановичем случился первый лёгкий удар, после чего он пригласил православного священника для приобщения к Русской православной церкви и дарования таинства святого причащения по православному обряду. Таким образом, незадолго до кончины Даль перешёл из лютеранства в православие.

22 сентября (4 октября) 1872 года Владимир Иванович Даль скончался и был похоронен на Ваганьковском кладбище, вместе с супругой. Позднее, в 1878-ом году, на том же кладбище был похоронен его сын Лев.

Могила В. И. Даля и его супруги Е. Л. Даль на Ваганьковском кладбище в Москве

3. Учёба

Начальное образование получил на дому. В доме его родителей много читали и ценили печатное слово, любовь к которому передалась всем детям.

В возрасте тринадцати с половиной лет, вместе с братом Карлом, младшим его на год, поступил в Петербургский морской кадетский корпус, где обучался с 1814 по 1819 годы. Выпущен 2 марта 1819 года мичманом в Черноморский флот, двенадцатым по старшинству из восьмидесяти шести. Позднее учёбу описал в повести «Мичман Поцелуев, или Живучи оглядывайся» (1841).

После нескольких лет службы во флоте, в 20 январе 1826 года Владимир Даль поступил в Дерптский университет на медицинский факультет. Жил он в тесной чердачной каморке, зарабатывая на жизнь уроками русского языка. Спустя два года, в январе 1828 года В. И. Даль был зачислен в число казённокоштных воспитанников. По словам одного из биографов Даля, он погрузился в атмосферу Дерпта, которая «в умственном отношении побуждала к разносторонности»^[7]. Здесь ему прежде всего пришлось усиленно заниматься необходимым в то время для учёного латинским языком. За работу на тему, объявленную философским факультетом, он получил серебряную медаль.

Учёбу пришлось прервать с началом в 1828 году русско-турецкой войны, когда в связи со случаями чумы в задунайской области — действующая армия потребовала усиления военно-медицинской службы. Владимир Даль досрочно «с честью выдержал экзамен на доктора не только медицины, но и хирургии»^[8]. Тема его диссертации: «Об успешном методе трепанации черепа и о скрытом изъязвлении почек».

4. Сфера научной деятельности

Научная деятельность Владимира Даля обширна: врач, естествоиспытатель, лингвист, этнограф. Наибольшую славу ему принёс Толковый словарь живого великорусского языка.

4.1. Врач

Как блестящий военный врач Владимир Даль показал себя в ходе сражений русско-турецкой войны 1828—1829 и польской кампании 1831 года.

С марта 1832 года В. И. Даль служит ординатором в Петербургском военно-сухопутном госпитале и вскоре становится медицинскою знаменитостью Петербурга.

Биограф Владимира Даля П. И. Мельников пишет^[9]:

Здесь он трудился неутомимо и вскоре приобрёл известность замечательного хирурга, особенно же окулиста. Он сделал на своём веку более сорока одних операций снятия катаракты, и всё вполне успешно. Замечательно, что у него левая рука была развита настолько же, как и правая. Он мог левою рукой и писать и делать всё, что угодно, как правою. Такая счастливая способность особенно пригодна была для него, как оператора. Самые знаменитые в Петербурге операторы приглашали Даля в тех случаях, когда операцию можно было сделать ловчее и удобнее левою рукой

Позднее, оставив хирургическую практику, Даль не ушёл из медицины, пристрастившись особенно к офтальмологии и гомеопатии (одна из первых статей в защиту гомеопатии принадлежит Далю: «Современник» 1838, № 12).

4.2. Естествоиспытатель

В 1838-ом году В. И. Даль избран членом-корреспондентом АН по отделению естественных наук за собрание коллекций по флоре и фауне Оренбургского края.

5. Литературная деятельность

5.1. Первые опыты

Одно из первых знакомств с литературой едва не завершилось плачевно. С сентября 1823 по апрель 1824 В. И. Даль находился под арестом по подозрению в сочинении эпиграммы на главнокомандующего Черноморским флотом Грейга и его гражданскую жену Юлию Кульчинскую (Лию Сталинскую) — еврейку, дочь могилёвского трактирщика, после первого брака выдававшую себя за польку.^[10]^[11]^[12] ^[13].Был оправдан судом, после чего перевёлся из Николаева в Кронштадт.

В 1827 году журнал А.Ф. Воейкова «Славянин» публикует первые стихотворения Даля. В 1830-ом В. И. Даль выступает уже как прозаик, его повесть «Цыганка» печатает «Московский телеграф».

5.2. Признание

Прославили его как литератора «Русские сказки из предания народного изустного на грамоту гражданскую переложенные, к быту житейскому приноровленные и поговорками ходячими разукрашенные Казаком Владимиром Луганским. Пяток первый» (1832 год). Ректор Дерптского университета решил пригласить своего бывшего студента, доктора медицины Даля на кафедру русской словесности. При этом книга была принята в качестве диссертации на соискание учёной степени доктора филологии, но она была отклонена в качестве диссертации как неблагонадёжная самим министром просвещения.

Это произошло из-за доноса на автора книги Мордвинова (управляющего III отделением)

«…она напечатана самым простым слогом, вполне приспособленным для низших классов, для купцов, для солдат и прислуги. В ней содержатся насмешки над правительством, жалобы на горестное положение солдата и пр.»

Бенкендорф докладывает императору Николаю Первому. В октябре или начало ноября 1832 года, во время своего обхода в госпитале, где работал В. И. Даль, его арестовывают и привозят к Мордвинову. Тот сразу обрушивает на доктора площадную брань, тыча ему в лицо его книжку, и отправляет в тюрьму. Даля выручил Василий Жуковский, бывший тогда наставником сына Николая Первого, будущего освободителя крестьян императора Александра Второго. Жуковский описал наследнику престола всё происшедшее в анекдотическом свете, обрисовал Даля, как человека примерной скромности и больших способностей, упомянул о двух орденах и медали, полученных на войне. Наследник престола пошёл к отцу и смог убедить того, что власти в этой ситуации выглядят нелепо. И Николай приказал освободить Даля.

Тираж данной книги был изъят из продажи. Один из немногих оставшихся экземпляров Даль решил подарить А. С. Пушкину. Жуковский давно обещал их познакомить, но Даль, не дожидаясь его, взял «Сказки…» и пошёл сам — без всяких рекомендаций — представляться Александру Пушкину. Так началось их знакомство.

В 1833—1839 вышли в свет «Были и небылицы Казака Луганского».

Активно сотрудничал в журнале «Сельское чтение».

5.2.1. Толковый словарь живого великорусского языка

Обложка I тома второго издания (1880)

«Толковый словарь» — главное детище Даля, труд по которому его знает всякий, кто интересуется русским языком. Когда толковый словарь живого великорусского языка был собран и обработан до буквы «П», Даль решил уйти в отставку и посвятить себя работе над словарём. В 1859 году он поселяется в Москве на Пресне в доме, построенном историографом князем Щербатовым, написавшим «Историю Российского государства». В этом доме прошёл заключительный этап работы над словарём, до сих пор непревзойдённым по своему объёму. Две цитаты, определяющие задачи, которые поставил перед собой Владимир Даль: «Живой народный язык, сберёгший в жизненной свежести дух, который придаёт языку стройность, силу, ясность, целость и красоту, должен послужить источником и сокровищницей для развития образованной русской речи». «Общие определения слов и самих предметов и понятий — дело почти не исполнимое и притом бесполезное. Оно тем мудрёнее, чем предмет проще, обиходнее. Передача и объяснение одного слова другим, а тем паче десятком других, конечно, вразумительнее всякого определения, а примеры ещё более поясняют дело».

Великая цель, исполнению которой было отдано 53 года, достигнута. Вот что написал Котляревский о словаре: «…и русская наука, словесность, всё общество будут иметь памятник, достойный величия народа, будут вполне обладать произведением, которое составит предмет нашей гордости»^[14]

В 1861 году за первые выпуски «Словаря» получил константиновскую медаль от Императорского географического общества, в 1868 году выбран в почётные члены Императорской академии наук, а по выходе в свет всего словаря удостоен ломоносовской премии.

6. Военная деятельность

Орден Св. Владимира 1-й степени

С 1814 по 1819 годы Даль учился в Морском кадетском корпусе в Петербурге. Окончив курс, он был произведён в мичманы, проходил офицерскую службу сначала на Чёрном (1819—1824), а потом на Балтийском морях (1824—1825). Причиной перевода из Николаева в Кронштадт стал арест по подозрению в сочинении эпиграммы, задевающей личную жизнь главнокомандующего Черноморским флотом (сент.1823- апр.1824). В 1826-ом оставил морскую службу и начал обучение на врача.

29 марта 1829 года В. И. Даль поступил в военное ведомство и был зачислен в действующую армию. Участвовал как военный врач в русско-турецкой войне. В качестве ординатора при подвижном госпитале, Даль принимает участие в ряде сражений, приобретает славу искусного хирурга.

В 1831 году участвовал как военный врач в польской кампании. Отличился при переправе Ридигера через Вислу у Юзефова. За неимением инженера, Даль навёл мост, защищал его при переправе и затем сам разрушил его. От начальства он получил выговор за неисполнение своих прямых обязанностей, но Николай I наградил его Владимирским крестом с бантом.

После наступления мира В. И. Даль служил ординатором в Петербургском военно-сухопутном госпитале.

В 1833 году переехал в Оренбург.

Участвовал в хивинском походе 1839-40 годах.

С военной дейтельностью Даля связаны ряд его литературных произведений мемуарного характера, в частности: «Донская конная артиллерия» и «Письма к друзьям из похода в Хиву».

7. Пушкин и Даль

А. С. Пушкин и В. И. Даль в виде святых Косьмы и Дамиана. Икона XIX в.

Их знакомство должно было состояться через посредничество Жуковского в 1832-ом году, но Владимир Даль решил лично представиться Александру Пушкину и подарить один из немногих сохранившихся экземпляров «Сказок…», вышедших недавно. Даль так писал об этом:

Я взял свою новую книгу и пошёл сам представиться поэту. Поводом для знакомства были «Русские сказки. Пяток первый Казака Луганского». Пушкин в то время снимал квартиру на углу Гороховой и Большой Морской. Я поднялся на третий этаж, слуга принял у меня шинель в прихожей, пошёл докладывать. Я, волнуясь, шёл по комнатам, пустым и сумрачным — вечерело. Взяв мою книгу, Пушкин открывал её и читал сначала, с конца, где придётся, и, смеясь, приговаривал «Очень хорошо».

Пушкин очень обрадовался такому подарку и в ответ подарил Владимиру Ивановичу рукописный вариант своей новой сказки «О попе и работнике его Балде» со знаменательным автографом^[15]:

Твоя отъ твоихъ!

Сказочнику казаку Луганскому, сказочникъ Александръ Пушкинъ

Пушкин стал расспрашивать Даля, над чем тот сейчас работает, тот рассказал ему всё о своей многолетней страсти к собирательству слов, которых уже собрал тысяч двадцать.

Так сделайте словарь! — воскликнул Пушкин и стал горячо убеждать Даля. — Позарез нужен словарь живого разговорного языка! Да вы уже сделали треть словаря! Не бросать же теперь ваши запасы!

Пушкин поддержал идею Владимира Ивановича составить «Словарь живого великорусского языка», а о собранных Далем пословицах и поговорках отозвался восторженно: «Что за роскошь, что за смысл, какой толк в каждой поговорке нашей! Что за золото!» Пушкин вдруг замолчал, затем продолжил: «Ваше собрание не простая затея, не увлечение. Это совершенно новое у нас дело. Вам можно позавидовать — у Вас есть цель. Годами копить сокровища и вдруг открыть сундуки перед изумлёнными современниками и потомками!» Так по инициативе Владимира Даля началось его знакомство с Пушкиным, позднее переросшее в искреннюю дружбу, длившуюся до самой смерти поэта^[16].

Через год, 18-20 сентября 1833-его В. И. Даль сопровождает А.С. Пушкина по пугачёвским местам. Пушкин рассказывает Далю сюжет «Сказки о Георгии Храбром и о волке». Вместе с Далем поэт объездил все важнейшие места пугачёвских событий. В воспоминаниях Владимира Даля:

Пушкин прибыл нежданный и нечаянный и остановился в загородном доме у военного губернатора В. Ал. Перовского, а на другой день перевёз я его оттуда, ездил с ним в историческую Берлинскую станицу, толковал, сколько слышал и знал местность, обстоятельства осады Оренбурга Пугачёвым; указывал на Георгиевскую колокольню в предместии, куда Пугач поднял было пушку, чтобы обстреливать город, — на остатки земляных работ между Орских и Сакмарских ворот, приписываемых преданием Пугачёву, на зауральскую рощу, откуда вор пытался ворваться по льду в крепость, открытую с этой стороны; говорил о незадолго умершем здесь священнике, которого отец высек за то, что мальчик бегал на улицу собирать пятаки, коими Пугач сделал несколько выстрелов в город вместо картечи, — о так называемом секретаре Пугачёва Сычугове, в то время ещё живом, и о бердинских старухах, которые помнят ещё «золотые» палаты Пугача, то есть обитую медною латунью избу. Пушкин слушал всё это — извините, если не умею иначе выразиться, — с большим жаром и хохотал от души следующему анекдоту: Пугач, ворвавшись в Берды, где испуганный народ собрался в церкви и на паперти, вошёл также в церковь. Народ расступился в страхе, кланялся, падал ниц. Приняв важный вид, Пугач прошёл прямо в алтарь, сел на церковный престол и сказал вслух: «Как я давно не сидел на престоле!» В мужицком невежестве своём он воображал, что престол церковный есть царское седалище. Пушкин назвал его за это свиньёй и много хохотал…

вернулся домой и быстро написал «Историю Пугачёва». Признательный за помощь, он в 1835 году выслал в Оренбург три подарочных экземпляра книги: губернатору Перовскому, Далю и капитану Артюхову, который организовал поэту отличную охоту, потешал охотничьими байками, угощал домашним пивом и парил в своей бане, считавшейся лучшей в городе.

В конце 1836 года Даль приезжал в Петербург. Пушкин радостно приветствовал возвращение друга, многократно навещал его, интересовался лингвистическими находками Даля. Александру Сергеевичу очень понравилось услышанное от Даля, ранее неизвестное ему слово «выползина» — шкурка, которую после зимы сбрасывают ужи и змеи, выползая из неё. Зайдя как-то к Далю в новом сюртуке, Пушкин весело пошутил: «Что, хороша выползина? Ну, из этой выползины я теперь не скоро выползу. Я в ней такое напишу!» — пообещал поэт. Не снял он этот сюртук и в день дуэли с Дантесом. Чтобы не причинять раненому поэту лишних страданий, пришлось «выползину» с него спарывать. и здесь присутствовал при трагической кончине Пушкина.

Даль участвовал в лечении поэта от смертельной раны, полученной на последней дуэли, вплоть до смерти Пушкина 29 января (11 февраля) 1837 года. Узнав о дуэли Поэта, Даль приехал к другу, хотя родные не пригласили его к умирающему Пушкину. Застал погибающего друга в окружении знатных врачей. Кроме домашнего доктора Ивана Спасского поэта осматривал придворный лейб-медик Николай Арендт и ещё три доктора медицины. Пушкин радостно приветствовал друга и, взяв его за руку, умоляюще спросил: «Скажи мне правду, скоро ли я умру?» И Даль ответил профессионально верно: «Мы за тебя надеемся, право, надеемся, не отчаивайся и ты». Пушкин благодарно пожал ему руку и сказал облегчённо: «Ну, спасибо». Он заметно оживился и даже попросил морошки, а Наталья Николаевна радостно воскликнула: «Он будет жив! Вот увидите, он будет жив, он не умрёт!»

Под руководством Н. Ф. Арендта он вёл дневник истории болезни. Позже И. Т. Спасский вместе с Далем проводил вскрытие тела Пушкина, где Даль писал протокол вскрытия.^[17]

«Пуля пробила общие покровы живота в двух дюймах от верхней передней оконечности подвздошной кости правой стороны, потом шла, скользя по окружности большого таза, сверху вниз, и, встретив сопротивление в крестцовой кости, разбила её и засела где-нибудь поблизости». Дантес выстрелил на расстоянии 11 шагов крупнокалиберной свинцовой пулей. Пуля проскочила между тонкими и слепой кишкой «в одном только месте, величиной с грош, тонкие кишки были поражены гангреной. В этой точке, по всей вероятности, кишки были ушиблены пулей»

Владмиру Далю умирающий Александр Сергеевич передал свой золотой перстень-талисман с изумрудом со словами: «Даль, возьми на память». А когда Владимир Иванович отрицательно покачал головой, Пушкин настойчиво повторил: «Бери, друг, мне уж больше не писать». Впоследствии по поводу этого пушкинского подарка Даль писал поэту В.Одоевскому: «Как гляну на этот перстень, хочется приняться за что-либо порядочное». Владимир Иванович пытался вернуть его вдове, но Наталья Николаевна запротестовала: «Нет, Владимир Иванович, пусть это будет вам на память. И ещё я хочу вам подарить пробитый пулей сюртук Александра Сергеевича». Этот был тот самый сюртук-выползина. В воспоминаниях Владимира Даля

Мне достался от вдовы Пушкина дорогой подарок: перстень его с изумрудом, который он всегда носил последнее время и называл — не знаю почему — талисманом; досталась от В. А. Жуковского последняя одежда Пушкина, после которой одели его, только чтобы положить в гроб. Это чёрный сюртук с небольшою, в ноготок, дырочкою против правого паха. Над этим можно призадуматься. Сюртук этот должно бы сберечь и для потомства; не знаю ещё, как это сделать; в частных руках он легко может затеряться, а у нас некуда отдать подобную вещь на всегдашнее сохранение [я подарил его М. П. Погодину].

8. Оренбург

Владимир Даль поселился в Оренбурге в июле 1833 года и около восьми лет служил здесь на посту чиновника по особым поручениям при военном губернаторе В. А. Перовском^[18]. Здесь он дважды женился, у него родились пятеро детей (сын и четверо дочерей). Здесь по приезде Пушкина в этот город, происшедшем вечером 18 сентября 1833, Даль встретился с ним и в течение трёх дней, вплоть до отъезда поэта в Уральск, был постоянным его собеседником и проводником по достопамятным «пугачёвским» местам.

9. Снова в Санкт-Петербурге

В 1838 он выбран за свои естественно-исторические работы в член-корреспонденты Императорской академии наук; в 1841 назначен секретарём к Л. А. Перовскому, а потом заведовал (частно) особой канцелярией его, как министра внутренних дел. Вместе с Н. Милютиным составлял и вводил «Городовое положение в СПб.». За это время им напечатаны статьи:

«Полтора слова о нынешнем русском языке» («Москвитянин», 1842, I, № 2)
«Недовесок» к этой статье (там же, часть V, № 9)
брошюры «О скопческой ереси» (1844, редкость (другая записка о законодательстве против скопцов напечатана в «Чтениях общ. ист. и др.» 1872, кн. IV.)
повесть «Похождения X.X. Виольдамура и его Аршета» (1844)
«Сочинения Казака Луганского» (1846).

Памятная монета Банка России посвящённая 200-летию со дня рождения В. И. Даля

Памятная монета Банка Украины посвящённая 200-летию со дня рождения В. И. Даля

«В 40-е годы „по вызову главного начальства над военно-учебными заведениями он написал превосходные учебники ботаники и зоологии. Они высоко ценились и естествоиспытателями, и педагогами“. Так характеризует их биограф Даля А. Мельников-Печерский. Перед нами — учебник зоологии, изданный предположительно в 1847 г. Его отличает живой, образный язык. Под стать текстам 700 иллюстраций, выполненных на высочайшем художественном уровне А. П. Сапожниковым.»^[14]
Тогда же Даль напечатал ряд повестей и очерков в «Библиотеке для Чтения», «Отечественных Записках», «Москвитянине» и сборнике Башуцкого «Наши», в том числе статьи:
«О русских пословицах» («Современник», 1847, кн. 6)
«О поверьях, суевериях и предрассудках русского народа» («Иллюстрация», 1845—1846, 2-е изд. СПб., 1880)

10. Нижний Новгород

В 1849 назначен управляющим нижегородской удельной конторой и прослужил на этом посту, доставившем ему возможность наблюдать разнообразный этнографический материал, до 1859, когда вышел в отставку и поселился в Москве. За это время напечатаны статьи и сочинения:

«О наречиях русского языка» («Вестник Императорского Русского Географического Общества», 1852, кн. 6; перепечатана в «Толковом Словаре»)
«Матросские досуги», написанные по поручению князя Константина Николаевича (СПб., 1853)
«В Нижнем Новгороде завершена его многолетняя работа „Сборник пословиц“. В 1853 г. цензура запрещает печатать сборник, и много повидавший в жизни, иногда слишком прямолинейный, а иногда и политично уступчивый Владимир Иванович начертал на титуле книги „Пословица не судима“. Только в 1862 г. бесценное издание, любимое детище Даля — этнографическая энциклопедия русской жизни — представлено читателю в своём первозданном виде.»^[14]
ряд статей о вреде одной грамотности без просвещения («Русская Беседа», 1856, кн. III; «Отечественные Записки», 1857, кн. II; «СПб. Вед.», 1857 № 245)
целая серия очерков (100) из русской жизни (отдельное издание «Картины из русского быта», СПб., 1861)

В Нижнем приготовил к изданию свои «Пословицы» и довёл обработку словаря до буквы П. Вскоре после переселения в Москву, начал выходить

«Толковый словарь» (1-е изд. 1861 − 68; второе изд. СПб. 1880 − 82)

и напечатан другой капитальный труд всей жизни:

«Пословицы русского народа» (М., 1862; 2 изд. СПб., 1879).

За это время появились в печати сочинения и статьи Даля;

«Полное собрание сочинений» (СПб., 1861; 2 изд. СПб., 1878 − 1884)
«Повести» (Спб., 1861)
«Солдатские досуги» (2 изд. СПб., 1861)
«Два сорока бывальщинок для крестьян» (СПб., 1862)
записка о русском словаре («Русская Беседа», 1860, № 1)
полемика с Погодиным об иностранных словах и русском правописании («Русский», 1868, № 25, 31, 39, 41)

11. Москва

11.1. Адреса, связанные с именем Даля в Санкт-Петербурге

1841—лето 1849 года — домовая Благовещенская церковь Министерства внутренних дел — Александринская площадь, 11.

12. Критика В. И. Даля

12.1. Против обучения крестьян грамоте

Живя в Нижнем Новгороде, Даль много повредил себе в глазах общества «Письмом к издателю А. И. Кошелеву» и «Заметкой о грамотности», в которых он высказался против обучения крестьян грамоте, так как оно «без всякого умственного и нравственного образования … почти всегда доходит до худа…». На страницах журнала «Современник» ему резко возразили Е.П. Карнович, Н.Г. Чернышевский, Н.А. Добролюбов.

12.2. Фрагмент статьи о В. Дале из Энциклопедического словаря Брокгауза и Ефрона (1893 г.)

«Ни морской корпус, ни медицинский факультет не могли дать Далю надлежащей научной подготовки, и он до конца дней остался дилетантом-самоучкой. На свой настоящий путь Даль попал чисто инстинктивно, и собирание материалов у него шло сначала без всяких определённых научных целей. Только личные отношения к писателям пушкинской эпохи, а также к московским славянофилам, помогли ему сознать своё настоящее призвание и поставили определённые цели деятельности.

Его словарь, памятник огромной личной энергии, трудолюбия и настойчивости, ценен лишь как богатое собрание сырого материала, лексического и этнографического (различные объяснения обрядов, поверий, предметов культуры и т.д.), к сожалению, не всегда достоверного. Даль не мог понять (см. его полемику с А. Н. Пыпиным в конце IV т. Словаря), что ссылки на одно „русское ухо“, на „дух языка“, „на мир, на всю Русь“, при невозможности доказать, „были ли в печати, кем и где говорились“ слова в роде пособ, пособка (от пособить), колоземица, казотка, глазоем и т.д., ничего не доказывают и ценности материала не возвышают. Характеристичны слова самого Даля: „с грамматикой я искони был в каком-то разладе, не умея применять её к нашему языку и чуждаясь её не столько по рассудку, сколько по какому-то тёмному чувству, чтобы она не сбила с толку“ и т.д. (напутное слово к Словарю).

Этот разлад с грамматикой не мог не сказаться на его Словаре, расположенном по этимологической системе „гнёзд“, разумной в основе, но оказавшейся не по силам Далю. Из-за этого у него „дышло“ (заимствованное из нем. Deichsel) стоит в связи с дыхать, дышать, „простор“ — с „простой“ и т.д. Тем не менее, Словарь Даля до сих пор является единственным и драгоценным пособием для каждого занимающегося русским языком. Даль один из первых занимался также русской диалектологией и был превосходным практическим знатоком русских говоров, умевшим по двум-трём сказанным словам определить местожительство говорящего, но никогда не мог воспользоваться этим знанием и дать научную характеристику знакомых ему диалектических особенностей. Как писатель-беллетрист Даль теперь почти совсем забыт, хотя в своё время высоко ставился такими ценителями, как В. Г. Белинский, И. С. Тургенев и др.

Многочисленные повести и рассказы его страдают отсутствием настоящего художественного творчества, глубокого чувства и широкого взгляда на народ и жизнь. Дальше бытовых картинок, схваченных на лету анекдотов, рассказанных своеобразным языком, бойко, живо, с известным юмором, иногда впадающим в манерность и прибауточность, Даль не пошёл, и главная заслуга его в этой области заключается в широком пользовании этнографическим материалом. Своей этнографической ценности некоторые очерки Даля не утратили до сих пор.» (автор статьи о В.Дале в «Энциклопедическом словаре» — С.Булич).

12.3. «Записка о ритуальных убийствах»

Существует неподтвержденная информация о том, что «Розыскание о убиении евреями христианских младенцев и употреблении крови их» (1844 г.) было издано тиражом в 10 экземпляров, для внутреннего пользования Министерства (переиздано в 1913 г. под названием «Записка о ритуальных убийствах» с именем Владимира Даля в качестве автора)^[19]. Ни одного экземпляра подобного издания не сохранилось, его существование не подтверждается проверяемыми источниками.

В том же 1844 году вышло тиражом 100 экземпляров анонимное издание «Сведения об убийствах евреями христиан для добывания крови», перепечатанное в 1878 году журналом «Гражданин» (№ 23-28). Редакция сообщила, что это сочинение тайного советника Скрипицына, директора Департамента духовных дел иностранных исповеданий^[20], исполнившему эту работу «по распоряжению министра внутренних дел, графа Перовского для представления Государю Императору Николаю I, наследнику цесаревичу, великим князьям и членам Государственного Совета»^[21] . Основная работа Валерия Скрипицына была связана с отношениями с римско-католической церковью^[20] и не была связана с уголовным розыском.

Американский публицист Семён Резник (бывший редактор ЖЗЛ) в статье «Кровавый навет в России»^[19]^[22] доказал, что подлинным автором «Записки» является директор департамента иностранных исповеданий В.В. Скрипицын, что подтверждается текстологическим анализом, а напечатан и приписан Далю этот труд оказался лишь в 1913 году, «в преддверии дела Бейлиса».

13. Международное признание

2001 год в честь 200-летия со дня рождения В. И. Даля, ЮНЕСКО объявил годом В. И. Даля.

14. Музей В. И. Даля в Луганске

Дом семьи Далей в Луганске, сейчас дом-музей

В Луганске, на родине Владимира Даля, в память о выдающемся человеке создан Литературный музей В. И. Даля. Научным сотрудникам музея удалось собрать в полном объёме прижизненные издания литературных произведений В. И. Даля. Музей рассказывает о личности В. И. Даля в контексте эпохи, рассказывает о современниках Даля — А. С. Пушкине, Т. Г. Шевченко, Н. В. Гоголе, Н. И. Пирогове. Около музея стоит памятник Далю и на улице Даля в Луганске, а в 2010 году был открыт третий памятник Далю около Восточноукраинского университета в Луганске.^[23]^[24]Имя В.Даля в Луганске носят улица, средняя школа № 5 и Восточноукраинский национальный университет^[25].

Сайт Литературного музея В. И. Даля в Луганске

15. Дом-музей В. И. Даля в Москве

Открыт в 1986 году.

Адрес музея В. И. Даля в Москве

16. В искусстве

В фельетоне Бориса Егорова «Непрошеные гости» Владимир Иванович дарит редактору газеты толковый словарь своего авторства.

17. Сочинения

Цыганка. (1830)
Русские сказки из предания народного изустного на грамоту гражданскую переложенные, к быту житейскому приноровленные и поговорками ходячими разукрашенные Казаком Владимиром Луганским. Пяток первый. (1832)
Исследование о скопческой ереси. (1844)
Картины из русского быта (1848)
Пословицы русского народа. (1862) http://www.gumer.info/bibliotek_Buks/Culture/dal/index.php
Толковый словарь живого великорусского языка (первое издание — 1867)

Примечания

Грот Я. К. Воспоминания о В. И. Дале (С извлечением из его писем) // Грот Я. Воспоминания о В. И. Дале и П. П. Пекарском. СПб., 1873. С.41
В областном архиве хранится рапорт доктора И. М. Даля правлению завода о тяжёлом положении «работных людей», в котором излагаются факты, свидетельствующие об антисанитарных условиях быта рабочих, нищете и распространённости среди них инфекционных болезней — oleg-borisov.narod.ru/dal/dalPers/vid_21.htm.
Владимир Даль > Родители — oleg-borisov.narod.ru/dal/dalPers/vid_21.htm
Русский вестник (газета). 19.11.2001: 200 лет со дня рождения В. И. Даля — www.rv.ru/content.php3?id=31
Администрация г. Оренбурга — www.orenburg.ru/culture/encyclop/tom2/d.html
Газета Вечерний Оренбург: Ещё раз о воспоминаниях Екатерины Даль — Архив — www.vecherniyorenburg.ru/arhiv/386/6684/
Stieda Z. Aus dem Zeben Dahls. Dorpat, 1873. С. 5-6
Мельников П. И. (Андрей Печерский). Воспоминания о Владимире Ивановиче Дале // Русский вестник. 1873. Т. 104. С. 275—340.
VIVOS VOCO: Г. П. Матвиевская, «НАТУРАЛИСТ ВЛАДИМИР ДАЛЬ» — vivovoco.rsl.ru/VV/JOURNAL/VIET/DAHL.HTM
Историк флота Ф. Ф. Веселаго в «Общем морском списке» относительно эпиграммы писал так: «Это было собственно юношеское, шутливое, хотя и резкое стихотворение, но имевшее важное местное значение, по положению лиц, к которым оно относилось». Известно, что само стихотворение называлась «С дозволения начальства» и велось от имени некого преподавателя итальянского языка. В стихотворении автор объявлял «сброду, носящему флотский мундир», о своём близком знакомстве с некой «подрядчицей», которая «скоро до всех доберётся!» http://www.kr-eho.info/index.php?name=News&op=article&sid=2551 — www.kr-eho.info/index.php?name=News&op=article&sid=2551
С дозволения начальства// Профессор Мараки сим объявляет,// Что он бесподобный содержит трактир,// Причём всенароднейше напоминает// Он сброду, носящему флотский мундир,// Что тёща его есть давно уж подруга// Той польки, что годика три назад// Приехала, взявши какой-то подряд.// Затем он советует жителям Буга// Как можно почаще его навещать,// Иначе, он всем, что есть свято клянётся,// Подрядчица скоро до них доберётся. http://www.sadohov.ru/kryuchkov353.php — www.sadohov.ru/kryuchkov353.php
http://jr.zp.ua/download/file/91.html — jr.zp.ua/download/file/91.html
была она сначала служанкой и жидовской корчме под именем Лии или под простым названием Лейки. Она была красива, ловка и умением нравиться наживала деньги. Когда прелести стали удаляться и доставляемые ими доходы уменьшаться, имела она уже порядочный капитал, с которым и нашла себе жениха, прежних польских войск капитана Кульчинского. Надобно было переменить веру; с принятием св. крещения к прежнему имени Лия прибавила она только литеру «ю» и сделалась Юлией Михайловной. http://fershal.narod.ru/Memories/Texts/Vigel/Vig_VII_3.htm — fershal.narod.ru/Memories/Texts/Vigel/Vig_VII_3.htm
↑ ¹ ² ³ Владимир Спектор. Как авоська верёвку вила — news2000.org.ua/print?a=/paper/11165 / Еженедельник «2000», № 5 (352) 2 — 8 февраля 2007 г.
Впервые напечатана П. Мельниковым в «Полном Собрании сочинений Владимира Даля (казака Луганского)», т. I, 1897 г., стр. XXXIII. По словам Мельникова, надпись была сделана Пушкиным на рукописи его сказки о рыбаке и рыбке, подаренной с этой надписью В. И. Далю, после того как последний напечатал в 1832 году свои «Русские сказки. Первый пяток». http://feb-web.ru/feb/pushkin/texts/selected/rup/rup-725-.htm?cmd=p — feb-web.ru/feb/pushkin/texts/selected/rup/rup-725-.htm?cmd=p
Алексей Комаровский. Даль и Пушкин — дружба до гроба http://www.proza.ru/2009/03/25/717 — www.proza.ru/2009/03/25/717
соб. корр. «Труда» Цыганкова Светлана со ссылкой на доктора медицинских наук, профессора Петрозаводского государственного университета Игоря Григовича После дуэли правильно ли лечили Пушкина? — www.trud.ru/issue/article.php?id=200303220520403 // Газета «Труд» : Газета. — Петрозаводск: 2003. — Т. 22 марта. — № 052.
Модестов Н. Н. Владимир Иванович Даль в Оренбурге. Труды Оренбургской учёной архивной комиссии. Вып.27. Оренбург, 1913
↑ ¹ ² Семён РЕЗНИК: КРОВАВЫЙ НАВЕТ В РОССИИ (Продолжение) [WIN] — www.vestnik.com/issues/1999/1221/win/reznik.htm
↑ ¹ ² Скрипицын Валерий Валерьевич, том Сабанеев — Смыслов, стр 618, Русский биографический словарь: В 25 т. /А. А. Половцов. — М.,1896-1918 — www.rulex.ru/xPol/pages/24/618.htm
РУССКАЯ ИДЕЯ — www.rusidea.org/?a=40207
Статья Резника была опубликована журналом «Вестник» http://www.vestnik.com/issues/1999/1221/win/index.htm — www.vestnik.com/issues/1999/1221/win/index.htm в № 26 (233) от 21 декабря 1999
В Луганске студентов заставляли сдавать деньги на открытие второго памятника Владимиру «Гендальфу» Далю » Новости Луганска и Луганской области — www.citynews.net.ua/news/6387-v-luganske-studentov-zastavlyali-sdavat-dengi-na-otkrytie-vtorogo-pamyatnika-vladimiru-gendalfu-dalyu.html
В Луганске открыт памятник Владимиру Далю — www.izvestia.ru/news/news241899
Имя В.Даля в Луганске носят улица, средняя школа № 5 и вот уже пять лет Восточноукраинский национальный университет.

Литература

Даль, Владимир Иванович — www.krugosvet.ru/articles/67/1006795/1006795a1.htm в энциклопедии «Кругосвет»
Булатов М., Порудоминский В. Собирал человек слова… Повесть о Дале. — М., 1966
Бессараб М. Я. В. Даль. — М., 1968
Порудоминский В. И. Даль. — М., 1971
Даль В. Толковый словарь живого великорусского языка, тт. 1-4. — М., 1978 (репринт изд. 1880—1884)
Даль В. Повести и рассказы. — М., 1983
Даль В. Пословицы русского народа, тт. 1-2. — М., 1984
Даль В.И. Донская конная артиллерия // Русская старина, 1871. – Т. 4. — № 10. – С. 445-447. — memoirs.ru/texts/Dal_RS71_4_10.htm
Даль В.И. Письма к друзьям из похода в Хиву // Русский архив, 1867. – Вып. 3. – Стб. 402-431. — memoirs.ru/rarhtml/DalP_RA67_3.htm
Даль В.И. Рассказы В.И. Даля о временах Павла I // Русская старина, 1870. — Т. 2. — Изд. 3-е. — Спб., 1875. — С. 540-542. — memoirs.ru/texts/DalRS1870.htm

скачать
Данный реферат составлен на основе статьи из русской Википедии.
Синхронизация выполнена 09.07.11 09:43:21

Похожие рефераты: Казак, Вольфганг Казак, Уральский казак, Запорожский казак, Украинский казак, Казак Макей, Казак Василь, Слобожанский казак, Пётр VII Казак.

Категории: Персоналии по алфавиту, Кавалеры ордена Святого Владимира, Родившиеся 22 ноября, Умершие 4 октября, Умершие в 1872 году, Умершие в Москве, Участники подавления Польского восстания 1830 1831, Писатели по алфавиту, Писатели России XIX века, Русские писатели XIX века, Родившиеся в 1801 году, Лексикографы, Филологи России, Русисты, Диалектологи, Лингвисты XIX века, Родившиеся в Луганске, Собиратели фольклора, Участники Среднеазиатских походов, Военные врачи.

Текст доступен по лицензии Creative Commons Attribution-ShareAlike.

Источник

К 205-ой годовщине со дня рождения В.И.Даля

22 ноября мы, говорящие и пишущие по-русски, отмечаем 205-ю годовщину со дня рождения Владимира Ивановича Даля, российского врача, известного лексикографа и автора «Толкового словаря живого великорусского языка».

«Я любил Отчизну свою и принес ей должную мною крупицу по силам», — писал этот человек, в котором не было ни капли русской крови.

Вот кто смог бы смело начертать на своем знамени: «Язык мой — дух мой»!

Ни морской корпус, ни медицинский факультет не могли дать Далю надлежащей филологической подготовки, но, оставаясь самоучкой, В. Даль стал автором таких разнообразнейших произведений, как «Сочинения Казака Луганского» (1846), брошюры «О скопческой ереси» (1844), «Былей и небылиц», составил для военных заведений учебники ботаники и зоологии и напечатал ряд повестей и очерков, написал и такие статьи: «О поверьях, суевериях и предрассудках русского народа», «О наречиях русского языка», «Матросские досуги» (написанные по поручению кн. Константина Николаевича в 1853), о вреде одной грамотности без просвещения, 100 очерков из русской жизни (выпущенные отдельным изданием «Картины из русского быта», 1861), «Солдатские досуги» (1861), «Два сорока бывальщинок для крестьян» (1862) и мн. др.

Он был всеохватен, щедр и расточителен: собранные песни отдал Киреевскому, сказки — Афанасьеву. (Напомним, что одна из написанных Далем сказок знакома каждому из нас с пеленок — это «Курочка Ряба».) Богатое, лучшее в то время собрание лубочных картин Даля поступило в Императорскую публичную библиотеку и вошло впоследствии в издания Ровинского.

«Толковый словарь живого великорусского языка» В. Даля — это собрание нравственного, философского, житейского, фольклорного опыта, словесное закрепление огромной многовековой истории живого великорусского языка, словарь этот — дело всей его жизни. Владимир Крупин в юбилейной статье к 180-летию со дня рождения В. Даля заметил: «…всегда нам в укор будет то, что одиночка Даль свершил труд, равный труду многих десятилетий иного гуманитарного института с его могучим коллективом и современными средствами науки и техники».

Сам Даль был самокритичен и точен, как подлинный естественник, в напутном слове к Словарю сказав о себе: «С грамматикой я искони был в каком-то разладе, не умея применять ее к нашему языку и чуждаясь ее не столько по рассудку, сколько по какому-то темному чувству, чтобы она не сбила с толку».

Этот разлад с грамматикой не мог не сказаться на его Словаре, расположенном по этимологической системе «гнезд», разумной в основе, но оказавшейся не по силам Далю. Из-за этого у него «дышло» (заимствованное из нем. Deichsel) стоит в связи с дыхать, дышать, «простор» — с «простой» и т. д.

Тем не менее, Словарь Даля до сих пор является единственным и драгоценным пособием для каждого занимающегося русским языком. Даль один из первых занимался также русской диалектологией и был превосходным практическим знатоком русских говоров, умевшим по двум-трём сказанным словам определить местожительство говорящего, хотя не мог дать научную характеристику знакомых ему диалектических особенностей.

В.И. Даль родился 10 ноября 1801 г. в Луганске Екатеринославской губернии, на Украине, на Английской улице, в небольшом одноэтажном домике, окруженном казармами, халупами, землянками первых заводских рабочих литейного завода. Матерью В. И. Даля была Мария Даль — дочь немца и переводчицы Марии Ивановны Фрейтаг и беглой французской гугенотки. Отец его, датчанин Jochan Christian von Dahl, ученый, владевший многими языками, был приглашен в Россию из Германии Екатериной II в Петербург — с богословского факультета на должность придворного библиотекаря. Однако в этой должности пробыл недолго и после отъезда в Германию и окончания медицинского факультета университета в Йене вернулся в Россию врачом.

Неизвестны причины, по которым он очутился в захолустном по тому времени шахтерском городке. Но, тем не менее, в Луганске он служил лекарем горного ведомства, при котором создал первый лазарет для рабочих. В областном архиве хранится рапорт доктора И.М. Даля (русское имя Иван Матвеевич было получено Иоганном Христианом Далем вместе с русским подданством в 1799 г. в Луганске, через год после приезда) правлению завода о тяжелом положении «работных людей», в котором излагаются факты, свидетельствующие об антисанитарных условиях быта рабочих, нищете и распространенности среди них инфекционных болезней.

Тринадцати лет Владимир Даль был определен в Петербургский морской кадетский корпус. В 1817 г. во время учебного плавания он очутился в Копенгагене. А по возращении домой написал: «Когда я плыл к берегам Дании, меня сильно занимало то, что я увижу отечество своих предков, мое отечество. Ступив на берег Дании, я на первых же порах окончательно убедился, что отечество мое Россия, что у меня нет ничего общего с отчизною моих предков». Однако призвания к службе во флоте у потомка викингов не было, хотя оставил он ее не сразу.

Осенью 1823 г. остряк Даль сочинил эпиграмму, задевающую командующего Черноморским флотом, за что был отправлен на полгода под арест. Когда суд все же оправдал его, мичман Даль сначала перевелся из Николаева в Кронштадт, но вскоре подал рапорт об окончательном увольнении.

Затем Даль закончил Дерптский университет, медицинский факультет, отличавшийся в то время сильным составом профессоров. Вместе с Владимиром Далем на факультете учились будущие знаменитости — хирурги Н. Пирогов и Ф. Иноземцев, терапевт Г. Сокольский, физиологи А. Филомафитский и А. Загорский.

Походная жизнь Даля, как военного доктора, сталкивала его с жителями разных областей России, и позволяла накапливать материалы для будущего «Толкового Словаря».

1831 г. Даль участвовал в походе против поляков, причем отличился при переправе Ридигера (предка Патриарха Алексия II?) через Вислу у Юзефова. За неимением инженера, Даль сам навел мост, защищал его при переправе и затем сам разрушил его. За что от начальства получил выговор — за неисполнение своих прямых обязанностей, но Николай I наградил его орденом.

По окончании войны Даль поступил ординатором в Санкт-Петербургский военно-сухопутный госпиталь. Современные исследователи восстановили страницы медицинской деятельности Даля по скупым строкам из некоторых его трудов, архивных документов, редких свидетельств современников. Защитив досрочно докторскую диссертацию («Диссертация на соискание ученой степени, излагающая наблюдения: 1) успешной трепанации черепа; 2) скрытых изъявлений почек»), Даль участвоавл в русско-турецкой войне (1828-29 гг.); вместе с русской армией он совершает переход через Балканы, непрерывно оперируя в палаточных госпиталях и непосредственно на полях сражений., где «видел тысячу, другую раненых, которыми покрылось поле… резал, перевязывал, вынимал пули…»

«Турки падают как чурки, а наши, слава богу, стоят без головы», — во время Русско-турецкой войны 1828-29 гг. Далю нередко приходилось слышать такие солдатские прибаутки.

Дарование Даля-хирурга высоко оценивал выдающийся русский хирург Пирогов. Далю пришлось участвовать в сражениях и осадах, развертывать полевые боевые госпитали, в тяжелых условиях бороться за жизнь раненых, оперировать и бороться с лихорадкой, чумой и холерой. «В свирепствование холеры в Каменец-Подольске заведовал госпиталем для холерных больных», — запись из формулярного списка Даля, хранящегося в архиве Луганска.

Награжденный орденами и медалями, с 1832 г. Даль стал ординатором Петербургского военно-сухопутного госпиталя. Здесь он заслужил славу прекрасного хирурга-офтальмолога и стал медицинской знаменитостью Петербурга.

Известны также научные исследования Даля по организации медицинской службы на театре военных действий, по гомеопатии, фармакологии. Найдены наброски его статей об оперативной тактике при огнестрельных ранениях. Представляет несомненный интерес одна из первых опубликованных (и первая, подписанная псевдонимом Казак Луганский) статей Даля «Слово медика к больным и здоровым», положения которой остаются актуальными и в настоящее время. Основное внимание в статье обращается на необходимость правильного образа жизни: «Тот, кто в движении и не наедается досыта, реже нуждается в пособии врача».

Как литератор Даль был близок с Пушкиным, Жуковским, Крыловым, Гоголем, Н. Языковым, кн. Одоевским и др. Но как писатель-беллетрист Даль теперь почти совсем забыт, хотя в свое время высоко ставился такими ценителями, как И. Тургенев, Н. Добролюбов. В 1845 г. Белинский писал о Дале: «После Гоголя это до сих пор решительно первый талант в русской литературе».

Первый же опыт Даля («Русские сказки. Пяток первый», СПб. 1832 — пересказ народных сказок) обнаружил его этнографические наклонности. А книга эта навлекла неприятности на автора. По доносу Булгарина она была запрещена, и Даль взят в Третье отделение, но в тот же день выпущен благодаря заступничеству Жуковского. Тем не менее Даль долго не мог печататься под своим именем.

Особенно дороги нам страницы жизни Даля, связанные с Пушкиным. Друг Пушкина, Даль делил с поэтом все тяготы нелегких путешествий по дорогам России. Вместе они ездили по местам движения Пугачева. Пушкин подарил Далю рукописный текст одной из своих сказок с дарственной надписью «Сказочнику Казаку Луганскому — сказочник Александр Пушкин».

В трагические январские дни 1837 г. Владимир Даль как близкий друг поэта и как врач принял деятельное участие в уходе за смертельно раненным Пушкиным. К Далю были обращены слова умирающего Пушкина: «Жизнь кончена…» Ему благодарный поэт вместе с перстнем-талисманом передал черный сюртук, простреленный пулей Дантеса, со словами: «Выползину (слово, впервые услышанное от Даля и понравившееся Пушкину) тоже возьми себе». Даль принимал участие и во вскрытии поэта; им написано в акте о причине смерти: «Рана относится, безусловно, к смертельным…» Он оставил необыкновенной художественной силы записки о последних часах жизни великого поэта.

Семь лет Даль прослужил в Оренбурге, путешествовал по краю и участвовал в неудачном хивинском походе 1839 г.

Вообще же, восхищает перечень круга интересов В. Даля, разносторонность его публикаций, работоспособность.

В 1838 он был избран за свои естественноисторические работы в член-корреспонденты Императорской академии наук; в 1841 назначен секретарем к Л. А. Перовскому, а потом заведовал (частно) особой канцелярией его, как министра внутренних дел. В связи с Академией существует анекдот про Даля. Автор знаменитого «Толкового словаря русского языка», награжденный Ломоносовской премией Академии наук, золотой медалью географического общества, а также премией Дерптского университета, уже был избран членом-корреспондентом Академии. Академик Погодин, историк, — предложил академикам бросить жребий, кому выйти из Академии и предоставить место Далю, с условием, что выбывший займет потом первую освободившуюся вакансию. Но академики не захотели бросать жребий. Даль так и не стал действительным членом Академии. Лишь в 1863 г. ему было присвоено звание… Почетного академика.

В 1849 В. Даль назначен управляющим нижегородской удельной конторой и прослужил на этом посту, доставившем ему возможность наблюдать разнообразный этнографический материал, до 1859, когда вышел в отставку и поселился в Москве.

За полвека Даль объяснил и снабдил примерами около 200 тысяч слов! Но кроме всего Далем собрано более 37 тысяч пословиц русского народа!

К моменту завершения словаря здоровье Даля было уже основательно подорвано. «Казалось бы, — пишет далевед П.И. Мельников-Печерский, — с окончанием долговременных и тяжелых трудов здоровье Владимира Ивановича должно было если не восстановиться, то хоть поправиться. Вышло наоборот… Долговременная привычка к постоянному труду, вдруг прекратившемуся, вредно повлияла на здоровье великого трудолюбца».

22 сентября (4 октября) 1872 г. В. Даль скончался в Москве. Похоронен на Ваганьковском кладбище.

Луганчане помнят и чтут своего земляка. На улице, носящей теперь имя В. Даля, находится дом, в котором жила его семья. Старинный особняк стал музеем, и надпись на мемориальной доске гласит: «В этом доме в 1801 г. родился выдающийся писатель и лексикограф Владимир Иванович Даль». Музей стал одним из центров культурной жизни города. В стенах музея, на родине Казака Луганского, возрождены знаменитые «Далевские четверги», участником которых неоднократно бывал и автор этих строк. Свои произведения славному земляку посвящают местные скульпторы, художники, поэты и писатели. На улице, где родился Казак Луганский, установлен памятник. В. Даль изображен в период завершения работы над словарем, и весь его облик как бы выражает чувство исполненного долга.

Анекдоты в тему:

Замолаживает

«Во всю жизнь свою я искал случая поездить по Руси, знакомиться с бытом народа, почитая его за ядро и корень, а высшие сословия за цвет или плесень… Когда я на пути в Николаев записал дикое тогда для меня слово «замолаживает» — и убедился вскоре, что русского языка мы не знаем, — я не пропустил дня, чтобы не записать речь, слово, оборот на пополнение своих запасов».

По этому поводу известен вот какой анекдот: «Подмолаживает, однако!» — сказал ямщик, глядя в синеющее небо. Поручик Даль поудобнее устроился в санях и достал записную книжку: «Подмолаживает (тульск. губерн.) — быстро холодает». «Потолопиться бы нам надо, балин, а-то замелзнем!» — продолжил тем временем ямщик».

А хрен его знает

Однажды Владимир Даль, составитель всемирно-известного словаря, сказал своему слуге:

— Степан, запиши то, что я сейчас тебе продиктую. Итак, хрен — это растение со специфическим вкусом и запахом. Записал? А теперь скажи-ка мне, Степан, такую вещь: есть ли у слова «хрен» еще какие-нибудь значения?

— А хрен его знает, хозяин!..

Источник

метки: Луганский, Сочинение, Жизнь, Сплетня, Живой, Судьба, Неотъемлемый, Далекий

Исходный текст

(1)Владимир Иванович Даль недолго прожил в Луганске, всего четыре года. (2)Но память о городе, ставшем его Родиной, оказалась сильной и трепетной, отразившись в его литературном имени — Казак Луганский, в его любви к Украине и к двум славянским языкам: русскому и украинскому.

(3)Луганск, издавна славящийся своей промышленностью и наукой, а также национальной и языковой терпимостью, всегда был и остаётся хоть и провинциальным, но центром культуры, особенно литературы. (4)Даль, Матусовский, Титов, Беспощадный, Пляцковский, Рыбас — всё это история. (5)Но и сегодня в Луганске живут замечательные поэты и прозаики.

(6)И всё же Даль — именитый луганчанин, гордость не только литераторов, но и всей луганской земли. (7)Но проведённый недавно опрос показал, что не все наши современники способны отчётливо сказать, кем был их известный земляк. (8)Трудно осуждать людей — при нынешней-то жизни! — за их невнимание и забывчивость. (9)Впрочем, за литературу, за Державу, как говорил герой популярного фильма, обидно.

(10)Каким же мы знаем Даля? (11)Канонизированный старик с длинными волосами и бородой, в одной руке словарь, в другой — перо, и задумчивый взгляд, в котором, по идее, должны отражаться… десятки тысяч слов, которые он описал и систематизировал.

(12)Но ведь это был живой человек, судьба которого неотъемлема от своего времени. (13)Впрочем, и от нашего. (14)И жизнь его была далека от идиллии: зависть и недоброжелательство, доносы, сплетни, людская несправедливость — всё это было знакомо ему не понаслышке.

(15)А вот честность, правдивость, бескомпромиссность были в роду Далей семейными качествами. (16)Отец, будучи доктором литейного завода, писал смелые и человеколюбивые рапорты, требуя улучшить условия жизни заводских рабочих.

(17)В марте 1819 года мичман Даль прибыл для прохождения службы в Николаев на фрегат «Флора» Черноморского флота. (18)Страсть к собиранию слов, остроумие, а также первые драматические опыты вызывали у начальства раздражение и подозрительное отношение к молодому офицеру, отлично знавшему не только французский язык, но и простонародный с его шутками и прибаутками. (19)Потому, вероятно, ему было приписано авторство пасквиля, ставшего причиной ареста, разжалования на шесть месяцев в матросы и последующего перевода на службу в Кронштадт.

9 стр., 4449 слов

В.И.Даль – гений русской словесности

… этнограф, военный, врач. Итак, В.И. Даль … Глава 1. Биография В.И.Даля. 1.1.Детство и родные места. «Владимир Иванович Даль родился Итак, отец — Иоганн Даль — датчанин, приехал в Россию … разослан «Этнографический циркуляр» — руководство для описания «местных обрядов, поверий, рода жизни, семейного и домашнего быта простолюдина, пословицы, поговорки, присловия, похвалки, присказки, прибаутки, байки, …

(20)Там Даль подаёт в отставку и, пойдя по стопам отца, успешно сдаёт экзамены на медицинский факультет Дерптского университета. (21)Говорят, только единицы способны начать всё с нуля. (22)Сильный характер Даля помог ему изменить ход жизни, словно открыв в ней новую страницу.

(23)Из университетских аудиторий молодой доктор отправился на фронт. (24)В русско-турецкой кампании он участвовал в осаде крепостей Сливно и Силистрия, в переходе через Балканы. (25)При этом ни на один день не расставался Даль со своим заветным блокнотом, куда постоянно записывал всё новые и новые слова.

(26)Наконец, в 1832 году вышла его первая книга «Русские сказки. Пяток первый», подписанная псевдонимом «Казак Луганский». (27)Именно это имя принесло славу Владимиру Далю и осталось навсегда в истории литературы и культуры. (28)Только и тут без несправедливости не обошлось. (29)Уже на второй день после выхода в свет тираж книги был конфискован, а автор арестован прямо во время больничного обхода. (30)Статс-секретарю Мордвинову и шефу жандармов Бенкендорфу показался подозрительным сам дух книги, а в народном языке они увидели насмешку над правительством.

(31)Лишь вмешательство В.А. Жуковского спасло Даля от сурового и незаслуженного наказания. (32)И именно Жуковскому мы благодарны за то, что литературная карьера Даля продолжилась. (33)Правда, теперь уже в Оренбурге, куда он по собственной просьбе был переведён чиновником для особых поручений при генерал-губернаторе.

(По В. Д. Спектору*)

*Владимир Давыдович Спектор (род. в 1951 г.) — поэт, публицист, заслуженный работник культуры Украины.

Сочинение

Примерный круг проблем

1. Проблема проявления человеком любви к своей малой родине. (В чём проявляется любовь человека к своей малой родине?)

2. Проблема сохранения памяти об известных земляках. (Все ли современники сохраняют память об известных земляках?)

3. Проблема представления о великом человеке. (Какой на самом деле была жизнь В.И. Даля?)

4. Проблема проявления силы характера человека. (В чём проявляется сила характера В.И. Даля?)

Авторская позиция

2. «Проведённый недавно опрос показал, что не все наши современники способны отчётливо сказать, кем был их известный земляк».

3. В.И. Даль «был живой человек, судьба которого неотъемлема от своего времени… И жизнь его была далека от идиллии: зависть и недоброжелательство, доносы, сплетни, людская несправедливость — всё это было знакомо ему не понаслышке».

1 стр., 482 слов

Проблема нравственности и милосердия (по Д. Гранину)

… Гранин ) Сочинение Что такое нравственность? Каково содержание этого понятия? По мнению Д. Гранина, подлинная нравственность немыслима без милосердия. Именно о … сохранить его в наших сердцах. Эта проблема нашла отражение на страницах произведений русских писателей. Пожалуй, один … Гранин призывает читателей не забывать самого важного из человеческих чувств — милосердия. Ведь именно на людях, способных …

4. «Говорят, только единицы способны начать всё с нуля. Сильный характер Даля помог ему изменить ход жизни, словно открыв в ней новую страницу».

Источник

(По В. Д. Спектору*)

*Владимир Давыдович Спектор (род. в 1951 г.) — поэт, публицист, заслуженный работник культуры Украины.

Примерный круг проблем

1. Проблема проявления человеком любви к своей малой родине. (В чём проявляется любовь человека к своей малой родине?)
2. Проблема сохранения памяти об известных земляках. (Все ли современники сохраняют память об известных земляках?)
3. Проблема представления о великом человеке. (Какой на самом деле была жизнь В.И. Даля?)
4. Проблема проявления силы характера человека. (В чём проявляется сила характера В.И. Даля?)

Авторская позиция

1. Память о городе, ставшем Родиной В.И. Даля, «оказалась сильной и трепетной, отразившись в его литературном имени — Казак Луганский, в его любви к Украине и к двум славянским языкам: русскому и украинскому».
2. «Проведённый недавно опрос показал, что не все наши современники способны отчётливо сказать, кем был их известный земляк».
3. В.И. Даль «был живой человек, судьба которого неотъемлема от своего времени… И жизнь его была далека от идиллии: зависть и недоброжелательство, доносы, сплетни, людская несправедливость — всё это было знакомо ему не понаслышке».
4. «Говорят, только единицы способны начать всё с нуля. Сильный характер Даля помог ему изменить ход жизни, словно открыв в ней новую страницу».

Источник

Сочинение: В.И. Даль — собиратель русского слова

Муниципальноеобщеобразовательное учреждение лицей № 9.

Научноеобщество учащихся.

Реферат на тему:

«В. И. Даль─собиратель русского слова»

Выполнила: ученица 8 Б класса

Смирнова Ольга

Научный

руководитель: преподаватель русского

языка и литературы

Гаврилова Татьяна

Алексеевна.

Сибай, 2004.

План.

1. Жизненный и творческий путь В. И. Даля.

2. «Толковый словарь живого великорусского языка».

3. «Поэму можно назвать башкирскою…» (В. И. Даль и Башкортостан).

4. Место и роль «Толкового словаря» В. И. Даля в истории русского языкознания.

5. Литература.

1. Жизненный и творческий путь В. И. Даля.

Даль Владимир Иванович ─известный лексиограф. Родился 10 ноября 1801 г. в Екатиронславской губернии в городе Луганске (отсюда псевдоним Даля: Казак Луганский). Отец был датчанин, многосторонне образованный, лингвист (знал даже древнегреческий язык), богослова и медик; мать немка, дочь Фрейтаг, переводившей на русский язык Геснера и Ифланда. Отец Даля принял русское подданство и вообще был горячим русским патриотом.

Детство Даля прошло в Николаеве, откуда тринадцати лет он переехал учиться в петербургский Морской корпус. По окончании учебного заведения, получив первый офицерский чин, Даль около пяти лет прослужил во флоте, сначала на Черном потом на Балтийском морях. Не обладая подходящим для морской службы здоровьем, Даль, отслужив обязательный для воспитывавшегося на казенный счет в военно-учебном заведении срок, вышел в отставку и поступил в Дерптский университет на медицинский факультет

В 1829 году он выдержал экзамен, защитил диссертацию и был направлен врачом в действующую армию в Турцию, затем участвовал в войне с Польшей. Походная жизнь его, как военного доктора, сталкивала его с жителями разных областей России, и материалы для будущего «Толкового словаря», которые он начал собирать очень рано, все росли. В 1831 г. Даль участвовал в походе против поляков и отличался при переправе Ридигера через Вислу у Юзерова: за неимением инженера Даль навел мост, защищал его при переправе и затем сам разрушил его. От начальства он получил выговор за неисполнение своих прямых обязанностей, но император Николай I наградил его орденом.

По окончании войны Даль поступил ординатором в Санкт-Петербургский военно-сухопутный госпиталь и близко сошелся с Пушкиным, Жуковским, Крыловым, Гоголем, Языковым, князем Одоевским. Первый его литературный опыт («Русские сказки. Пяток первый», Санкт-Петербург, 1832 г. ─ пересказ народных сказок) обнаружили его этнографические наклонности. Книга эта навлекла неприятности на автора. По доносу Булгарина она была запрещена, а Даль взят в III отделение, но в тот же день выпущен благодаря заступничеству Жуковского.

Тем не менее, Даль долго не мог ничего печатать под своим именем. Семь лет он прослужил чиновником особенных поручений в Оренбурге. Это потребовало от него частых и больших разъездов по краю и дало ему возможность узнать естественные и этнографические богатства далекой и новой для него окраины России. Кипучая и деятельная натура Даля не ограничивается в ту пору собиранием материалов по языку и народной словесности. В.И. Даль вступает в живую связь с Академией наук, ее отделением (классом ─ по тогдашней терминологии) естественных наук, посылает для пополнения коллекций Академии разнообразные экспонаты, характеризирующие естественные богатства Оренбургского края. За это время сопутствовал в 1837 г. наследнику (в последствии императору Александру II) в его поездке по краю и участвовал в несчастном хивинском походе 1839 г. В 1836 г. он приезжал в Петербург и присутствовал при кончине Пушкина, от которого получил его перстень-талисман. Всё это время Даль не оставлял медицины, пристрастившись особенно к офтальмологии и гомеопатии (одна из первых русских статей в защиту гомеопатии принадлежит Далю «Современник», 1838, N12). В 1834 – 1839 гг. он выпустил «Были и небылицы».

В 1838 г. В. И. Даль был выбран (за свои естественно-исторические работы) вчлены-корреспонденты Императорской Академии Наук; в 1841 г. назначен секретарём к Л. А. Петровскому, товарищу министра уделов, а потом заведовал особой канцелярией его, как министра внутренних дел, причем вместе с Н. Милютиным составил и вводил «Городовое положение в Санкт-Петербурге». За это время были напечатаны статьи: «Полтора слова о нынешнем русском языке» («Москвитянин», 1842, I, №2) и «Недовесок» к этой статье (там же, часть V, №9), брошюры «О скопической ереси» (1844) и «Об убивании евреями христианских младенцев» (1844), повесть «Похождения Х.Х. Вильдамура и его Афмета»(1844). В 1846 г. вышли «Сочинения Казака Луганского». В то же время Даль составил для военных заведений учебники ботаники и зоологии и напечатал ряд повестей в «Библиотеке для Чтения», «Отечественных записках и сборнике Башуцкого», в том числе статьи «О русских пословицах» («Современник», 1847, книга 6), «О поверьях, суеверьях и предрассудках русского народа» («Иллюстрации», 1845-46, 2-е издание ─Санкт-Петербург, 1880).

С 1849 по 1859 гг. Даль был управляющим Нижегородской удельной губернии конторой, что доставило ему возможности собрать разнообразный этнографический материал. За это время напечатаны статьи и сочинения Даля: «О наречиях русского языка» («Вестник Императорского Географического Общества», 1852, книга 6; перепечатана в «Толковом Словаре»); «Матросские досуги», написанные по поручению великого князя Константина Николаевича (Санкт-Петербург, 1853); ряд статей о вреде одной «грамотности без просвещения» («Русская Беседа», 1856, книга III; «Отечественные Записки», 1857, книга II; «Санкт-Петербургские Ведомости», 1857, №245) и целая серия очерков (100) из русской жизни (отдельное издание: «Картины из русского быта», Санкт-Петербург, 1861).

В Нижнем Новгороде Даль приготовил к изданию «Пословицы» и довел обработку словаря до буквы П.После переселения Даля в Москву начал выходить в свет его «Толковый Словарь» (1-е издание, 1861-68; 2-е издание, Санкт-Петербург, 1903-1909) и напечатан другой капитальный труд всей жизни Даля: «Пословицы русского народа» (Москва, 1862; 2-е издание, Санкт-Петербург, 1879). За это время появились сочинения и статьи Даля: «Полное собрание сочинений» (Санкт-Петербург, 1861; 2-е издание Санкт-Петербург, 1878-84); «Повести» (Санкт-Петербург, 1861); «Солдатские досуги» (2-е издание, Санкт-Петербург, 1861); «Два сорока бывальщинок для крестьян» (Санкт-Петербург, 1862); записка о русском словаре («Русская беседа», 1860, №1); полемика с Погодиным об иностранных словарях и русском правописании («Русский», 1865, №25, 31, 39, 41).

В 1868 г. Даль выбран в почетные члены Императорской Академии Наук. Богатое, лучшее в то время собрание лубочных картин Даля поступило в Императорскую публичную библиотеку и вошло впоследствии в издания Ровинского. В последние годы жизни Даль увлекся спиритизмом, занимался переложением первых книг Библии на простонародный язык («Бытонаписание»), печатал новые «Картины русского быта», в «Русском Вестнике» (1867-1868 г.).

Умер 22 сентября 1872г., приняв еще в 1871 г. православие (до тех пор был лютеранином).

Подробной биографии Даля до сих пор нет. Самая подробная характеристика у А. Н. Пыпина, «История русской этнографии» (том I); о его отношении к крестьянскому вопросу у В. И. Семеновской («Крестьянский вопрос», том II, стр. 273-278). Главное значение Даля ─ как собирателя-этнографа. Ни морской корпус, ни медицинский факультет не могли дать ему надлежащей научной подготовки, и он до конца дней оставался дилетантом-самоучкой. На свой настоящий путь Даль попал чисто инстинктивно, и собрание материалов у него шло сначала без всяких научных целей. Только личные отношения к писателям пушкинской эпохи, а также к московским славянофилам, поставили определенные цели его деятельности. В природе Даля, несмотря на естественно-историческое образование, полученное в Дерптском университете, было что-то мешавшее ему сделаться спокойным и точным ученым. Причиной этому была отчасти беспокойная бродячая жизнь, отчасти наклонность к поэтическому творчеству, отчасти, быть может, некоторый коренной, органический недостаток во всем духовном складе Даля.

2.«Толковый словарь живого великорусского языка»

Пятьдесят три года Даль собирал, составлял и совершенствовал свой словарь. Начав работу юношей, он продолжил ее до самой смерти. В «Автобиографической записке» он вспоминает: «3 марта 1819… мы выпущены в мичмана, и я по желанию написан в Черное море в Николаев. На этой первой поездке моей по Руси я положил бессознательное основание к моему словарю, записывая каждое слово, которое дотоле не слышал». А за неделю до смерти, прикованный болезнью до смерти, Даль поручает дочери внести в рукопись словаря, второе издание которого он готовил, четыре новых слова, услышанных им от прислуги. В. И. Даль обладал исключительным интересом к русскому народному языку, творчеству и быту, а личная судьба его сложилась так, что ему пришлось побывать в различных частях обширного русского государства, прийти в тесное соприкосновение с многочисленными и разнообразными представителями русского народа, по преимуществу крестьянства. Отмечая общественную деятельность Даля, Академия наук выбирает его 21 декабря 1838 года своим членом-корреспондентом. В ответ на это избрание в письме на имя П. Н. Фауса Даль с обычной для него скромностью в оценке своих трудов писал: «Не пользуясь достаточным ученым образованием, чтобы отличиться в какой-либо отрасли наук самостоятельными трудами, я сочту себя счастливым, если буду в состоянии способствовать сколько-нибудь ученым исследователям доставлением запасов или предметов для из обще-полезных занятий». В 1841 году Даль опять в Петербурге, служит крупным министерским чиновником, а в 1849 году его переводят в Нижний Новгород управляющим удельной конторой. Десять лет Даль пробыл на этой должности, и лишь с 1859 года выйдя в отставку и поселившись в Москве, он получает возможность целиком отдаться завершению величайшего труда своей жизни ─ «Толкового словаря». В тридцатые годы имя Казака Луганского получило широкую известность как популярного писателя из народного быта. Пушкин высоко оценивал первый литературный опыт Даля ─ написанные им сказки, ─ поощрял Даля продолжать в том же роде. Белинский был высокого мнения о таланте Даля. Но чем бы Даль ни занимался, он прежде всего оставался собирателем языкового и этнографического материала. В результате у него скопились огромные запасы слов, выражений пословиц, поговорок, сказок, песен и других произведений народной словесности и возникло желание упорядочить эти материалы и обнародовать их. В. И. Даль пытался предложить свои «запасы», а вместе с ними и себя для разработки этих запасов в распоряжение «императорской» Академии наук, но это предложение не было принято. Оставалось на выбор: или забросить то, что собиралось не один десяток лет, или на свой страх и риск приступить к обработке материалов, пользуясь лишь нравственной поддержкой энтузиастов-единомышленников. Даль пошел вторым путем.

В своем словаре Даль дает объяснение слов не только описательно, но и с помощью синонимов, которые он называет «тождесловы». Среди них есть слова литературные, просторечные и диалектные. Так, например, в статье «Картофель» приведены такие областные синонимы: «… картофля, картохля, к(г)артопля ─ западное, южное; картосы, корфеты ─ вятское; картовка ─ пермское; картошка, картоха ─тульское; московское ─ земляное или чертово яблоко, в Сибири просто яблоко (там других яблок нет); барабола, барабашка─ новоросское; гулена, гульба ─ северное, восточное».Вот фрагмент из словарной статьи «Ложка»: «Ложка ─ орудие для хлебанья, для еды жидкостей; хлебашка, шевырка, едашка <…>

Деревянная ложка (главный промысел Ниж. [егородской] г. [убернии] Сем. [еновского] у.[езда])обрубается из баклуши топориком, послится песлою, острагивается ножом и режется кривым резаком, а черенок и коковка на нем точатся пилкою, от руки. Ложка бывает: межеумок, простая русская, широкая; бутырка, бурлацкая такая же, но толще и грубее; боская, долговатая, тупоносая; полубоская, покруглее той; носатая, остроносая; тонкая, вообще тонкой, чистой отделки».

Даль приводит в словарных статьях много пословиц и поговорок. Примеры из той же статьи: «В ложке Волги не переедешь»; «Коровушка с кошку, надоила с ложку»; «Нечего хлебать, так дай хоть ложку полизать»; «Красна ложка едоком, лошадь ездоком». Известны и приметы: Ложка, забытая на столе ─ к гостю, и гадания: Замораживают к новому году воду в ложке: пузыри к долгой жизни; ямка сверху, к смерти. А человек, промышляющий выделкой деревянных ложек, т. е. мастер по их изготовлению, назывался ложечник, ложкарь.

«Толковый словарь живого великорусского языка» Владимира Ивановича Даля ─ явление исключительное и, в некотором роде, единственное. Он своеобразен не только по замыслу, но и по выполнению. Другого подобного труда лексиография не знает. Создатель его не был языковедом по специальности. О себе и своем словаре Даль говорит: «Писал его не учитель, не наставник, не тот, кто знает его лучше других, а кто более многих над ним трудился; ученик, собиравший весь век свой по крупице то, что слышал от учителя своего, живого русского языка». Выдающийся знаток русского слова, В. И. Даль был чутким ценителем и заботливым собирателем русской речи в самых многообразных ее проявлениях: меткая самобытная пословица, поговорка, загадка, сказка, находили в нем внимательного собирателя и бережного хранителя. Отсюда и та необыкновенная полнота, с которой отражается народное речевое творчество в составленном им словаре.

3.«Поэму можно назвать башкирскою…» (В. И. Даль и Башкортостан).

В.А. Жуковский познакомил Даля с влиятельным генералом В.А. Перовским, назначенным весной 1833года оренбургским военным губернатором. По приглашению Перовского Даль приехал в Оренбург в качестве чиновника особых поручений при губернаторе. И вскоре же он совершил продолжительную поездку по обширному Оренбургскому краю, в состав которого входила тогда и Башкирия, и часть Казахстана. Возвращение Даля из этой поездки совпало с прибытием в Оренбург А.С. Пушкина. Было это 18 сентября 1833 года. Даль вернулся из поездки по Оренбургскому краю пораженный его беспредельными просторами. «Край Оренбургский для нас важнее и значительнее, чем многие думают; едва ли Кавказ, со всеми своими, может обещать то, что заповедает восточный склон хребта Уральского общего Сырта и прилежащие к Уралу степи», ─ писал Даль восторженно.

Пушкин приехал в Оренбург, по словам Даля, «нежданный и негаданный». Даль оказался отличным спутником Пушкина, сопровождал великого поэта по Оренбургу и его окрестностям.

«Во всю жизнь я искал случая поездить по Руси» ─ писал Даль в автобиографии. За восемь лет службы в Оренбурге он вдоль и поперёк изъездил этот край. Здесь Даль создал большинство своих беллетристических произведений: «Были и небылицы», «О поверьях, суеверьях и предрассудках русского народа», «О русских пословицах» и много других повестей и рассказах из жизни русских, башкир и казахов.

Интересуясь жизнью и фольклором народностей обширного Оренбургского края, В. Даль собирал также произведения башкирского устно-поэтического творчества. Во время многочисленных поездок по Оренбуржью он внимательно слушал башкирские песни. Важную идейно-композиционную роль играет, например, в рассказе «Обмиранье» песня, услышанная им в дороге от возницы-башкира: «Смеркалось вовсе, и мы катились по дороге, что по полотну, молча. Наконец возница мой соскучился и, оглянувшись, спросил: «Юрлай-ме? Запеть, чтоли?» ─ «Юрлай, ─ отвечал я, будто проснувшись в раздумьи, ─пой…» ─ Башкир будто мехом потянул в себя дыханье, позадержал его и залился плачевным, высоким голосом, словно издали по ветру донёсся звучный стон, под конец замиравший; затем последовал однообразный напев, на слова местного народного сочинения: «Сакмар быстра, бреуна тулста, икмяк да йок, капрал да сок!».

Из примечания автора к этой песне становится понятен смысл первой части стиха: «Сакмар ─быстрая река, брёвна толстые». Вторая часть переводится на русский язык так: «И хлеба нет, и начальник бьёт». Капрал означает здесь начальника вообще (как в старой русской пословице: «кто палку взял, тот и капрал»), и поэтому песня получает обобщающее значение. Не ограничиваясь этим и, очевидно, стремясь подчеркнуть социальный смысл песни, даль даёт к ней такое пояснение: «Лесная и дровяная торговля в степном Оренбурге была в одних руках и цены, как полагали, произвольны и высоки; чтобы устранить это зло, основана была казённая дровяная торговля, со сгоном леса башкирами, по наряду. Дело кончилось обогащением нескольких казачьих чиновников, обнищанием многих башкир, большою смертностью в сгонных командах, ещё большею против прежнего дороговизной дров…»

Тоскливая песня башкира произвела на писателя глубокое впечатление, навела на размышления о несправедливости начальства, оставляющего в народе печальную славу. «Не развеселила меня эта песня, сложенная, как все народные, никем, хотя и поётся всеми…, ─ пишет Даль. ─ Отчего, спрошу прямо, из стольких десятков переменных начальников губерний нет ни одного, о ком бы большинство на месте отозвалось признательно и любовно?». В. Даль не даёт ответа, но он ясен: «несправедливое», то есть притесняющее народ начальство было порождением и опорой тогдашнего общественного строя в России. Эта «заунывная песня башкира», осуждавшая жестокий социальный гнёт, так глубоко запала в душу писателя, что он вновь вспомнил её «года через три, четыре». Как живые воскресли в его памяти события прошлого, и ему ясно показалось, что едет он ночью на башкирской тройке, и возница, в островерхой валяной шапке, тоскливо поёт: «Сакмар быстра, бреуна тулста…».

Любовно описывает В. Даль сказочную природу Башкирии, особенно восхищают его загадочные пещеры и овеянные легендами башкирские озёра Асли и Кандры. Башкирские мотивы встречаются во многих его произведениях: в повести из жизни казахского народа «Бикей и Мауляна», в рассказах «Майна», «Охота на волков», «Серенькая» и других. Но самым замечательным произведением Даля на башкирскую тему является творческая обработка эпического сказания о Зая-Туляке и Хыу-хылу ─ «Башкирская русалка», впервые напечатанная в январском номере журнала «Москвитянин» за 1843 год. В этом произведении повествуется о большой любви легендарного батыра Зая-Туляка и русалки, дочери владыки озёр Асли и Кандры.

«Зая-Туляк и Хыу-хылу» ─один из древнейших эпических памятников, относящийся к эпохе распада первобытнообщинного строя. Известен целый ряд версий этого эпического сказания; оно и поныне устно бытует среди башкир. Основной конфликт одинаков во всех вариантах. Эпический герой Зая-Туляк, спасаясь от преследования завистливых сородичей, замысливших его умертвить, покидает свою общину, борется за создание семьи.

В «Башкирской русалке» Даля Зая-Туляк ─ любимый сын Самар-хана (в других вариантах ─сына Мыркыса). Любовь отца, удача на охоте вызывают зависть и озлобление братьев (или сородичей, соплеменников). Сговорившись, они решают убить Зая-Туляка, но конь спасает его от преследователей и уносит к берегам озера Асли. Здесь Зая-Туляк встречает прекрасную русалку (Хыу-хылу), дочь подводного царя. Спускается с ней на дно озера. Они поженились и зажили счастливо. Вскоре батыр затосковал по родине. И вот с благословления владыки подводного царства он вместе с женой возвращается на землю. За ними из озера выходит табун лошадей, подаренных отцом русалки. Возвратившись на землю, Зая-Туляк с женой поселились на Карагаче. Но посланная Самар-ханом погоня разыскала Зая-Туляка и доставила его к хану. Разгневанный отец, не зная о подлинных причинах бегства Зая-Туляка, велел выколоть ему глаза и отвезти снова на Карагач. Верная русалка возвратили любимому зрение. Через некоторое время Зая-Туляк заскучал на Карагаче, и они переехали на гору Балкан. Русалка тоскует о покинутой навсегда подводной родине. Опять приезжают сородичи Зая-Туляка и увозят его на родину ханом вместо умершего отца Самар-хана. Русалка предупреждает мужа, что будет ждать его сорок дней и сорок ночей. Зая-Туляк справил приличествующий сану родителя обряд тризны и вступил в ханство. Когда же он, соскучившись, вспомнил наконец о возлюбленной, заветный срок был уже на исходе. Прискакал он к Балкан-тау, но было уже поздно. Русалка, не дождавшись его возвращения, умерла. Зая-Туляк покончил с собой. Во многих известных нам фольклорных версиях этого сюжета ─ финал счастливый.

Далевская редакция сказания о Зая-Туляке во многом отличается от других версий этого сюжета. У Даля, в частности, конкретизировано место и время происходящих событий: «Между Ачулы-кулем и Димою кочевал в древние времена хан Самар-хан, один из сыновей Чингиса. У Самар-хана был сын Зая-Туляк». У Даля, следовательно, события происходили в середине XIII. Гибель Зая-Туляка знаменовала приход черной эпохи междоусобиц, в результате которых «целое царство рушилось», ─наступила мрачная пора феодальной раздробленности. «Братья Зая-Туляка резались за ханство и все погибли; с тех пор народ утратил падишахов и ханов своих навсегда, растерялся и разбрёлся по отрогам и долинам Урала». В. Даль, таким образом, как бы раздвигает хронологические рамки повествования и переносит общественные отношения, имевшие место в глубокой древности, в более позднюю эпоху. Изменчивый характер произведений народного творчества, большая вариативность эпических сказаний вполне допускают такого рода интерпретации.

«Башкирская русалка»существенно отличается от всех остальных версий сказания о Зая-Туляке такженаличием обширной вводной части, в которой В. Даль говорит о вопиющейсоциальной несправедливости царившей в Башкирии. Известно, что им был собранбогатый материал об экономическом устройстве башкир, описан каждый кантонбашкирский, но эти ценные записи не сохранились. Во вступлении к «Башкирскойрусалке» писатель вместе с тем дает краткое историко-этнографическое описаниекрая, рассказывает о происхождении, быте, нравах, обычаях, поверьях и преданиябашкир. В. Даль, в частности, отметил, что к началу ХIХ века заводчики,переселёнцы и припущенники «переполосовали и испятнали уже почти всю Башкирь» и «уже оттягали сотни тысяч десятин богатейшихземель, расквитавшись с вотчинниками-башкирами или десятилетнею давностьювладения, или полюбовною сделкою, тремя головами сахару, фунтом чаю…». Положительно оценивая добровольное присоединениеБашкирии к Русскому государству, В. Даль рассматривает это событие какзакономерный шаг в историческом процессе. Ссылаясь на сказки и песни, онприводит различные версии о происхождении башкир.

Повествуя о правах иобычаях башкирского народа, В. Даль преимущественно описывает быт демскихбашкир Белебеевского уезда, земли которых к тому времени еще не успели «оттягатьзаводчики», и где, следовательно,лучше сохранились традиции старины. Такая локальная ограниченность не случайна:она соответствует той местности, в которой происходят события, изображенные в«Башкирской русалке». Интересны описания озер Асли и Кандры-куля, пещерШуллюган-тащи и Муйнак-таши, в которых быль переплетается с преданиями илегендами. Легенда, связанная с небольшим озером Елкичиккан (озеро, откудавышли кони), созвучна с известной сценой из эпического сказания о Зая-Туляке. «Озеро это, ─ пишет В. Даль, ─ прибывает иубывает непостоянно. Оно было в старину жильем и царством могучего падишахаводяных; он-то наградил смелого Кунгрбая, башкира Бурзянской или Усерганскойволости, косяком лошадей, выплывших из этого озера вслед за бесстрашнымнаездником…». Различные вариантылегенды о выплывших из озера башкирских конях встречаются и в произведенияхдругих русских писателей и краеведов прошлого века (например, в любопытнейшейработе М. В. Лоссиевского «Из суеверий и легенд мусульман Оренбургского края»).

Хороший знаток башкирскогофольклора, В. Даль отметил, что «у кочевых башкиров осталось еще многоповерий и преданий: есть злой дух дью-пари (див и пери), принимающий образчеловека, кошки, собаки и особенно барса и тигра, иногда у него грива бываетзолотая; знаменитейшие батыры башкирские прославились битвами с этим чудовищем,которое, нападая и защищаясь и особенно похищая девок, перекидывается ипринимает разные образы, если же дью-пари является в образе человека, батыра,то может быть ранен, как Ахилл, только в пятку».

Во вступлении к «Башкирскойрусалке» В. даль охарактеризовал также своеобразие песенного мастерства башкир.«Нынешниебашкирские песни, ─ пишет он, ─состоятиз отрывистых четырехстиший, в которых обыкновенно два первых стиха заключают всебе картину, басню, притчу, а два последние ─ применение, сравнение ссущностью. Но есть несколько старинных батырских песен, есть и сказки,предания, которые так между собою перемешаны, что дееписание и баснословиесмотаны всегда на один общий клубок. Напевы тоскливы, унылы, протяжны и дики,но приятны и певучи. Курай, или чебызга, дудка, или сопелка, издающая приятныесурдинные звуки, держится строго, нота в ноту, голоса песенника; вторы у нихнет вовсе, голоса довольно чисты и звучны, но тонки или высоки и очень необширны». Несмотря на резкостьнекоторых эпитетов, В. даль довольно точно сказал о национальной спецификебашкирского музыкально-песенного искусства.

Восторженно описывает В.Даль уникальное искусство «певчих особого рода», поющих горлом. Двухголосовое пение горлом, называемоепо-башкирски узляу (өзләү) — явление удивительное,специфически-национальное, редко встречающееся и требующее большого мастерства.Человек ложился на спину, и в глубине его горла начинал наигрывать органчик,чистый, тонкий, с каким-то металлическим оттенком. И трудно было понять, откудаберутся эти мелодичные, нежные и неожиданные звуки.«Это в самомделе вещь замечательная, ─пишет В. Даль; ─ набирая в легкие как можно более воздуха, певчийэтот гонит усильно, не переводя духа, воздух сквозь дыхательное горло искважину его, или горловику, и вы слышите чистый, ясный, звонкий свист, стрелями, перекатами, как от стеклянного колокольчика, только гораздо протяжнее.Это не что иное, как свист дыхательным горлом ─ явление физиологическизамечательное, тем более, что грудной голос вторит этому свисту в то же времяглухим, но довольно внятным, однообразным басом».

Деятельность В. Даля поизучению жизни, истории и духовной культуры башкирского народа явилась заметнымвкладом в литературу о Башкирии и способствовала пробуждению интереса к нейписателей и ученых: В. Юматова, В. Лоссиевского, В. Зефирова, Р. Игнатьева, М.Лоссиевского, С. Рыбакова, П. Рыбакова и других.

С трепетным уважениемотносясь к фольклору, В. Даль ратовал за широкую разработку национальнойтематики, выступал против экзотизма и отстаивал необходимость всестороннееизучения жизни народов. Сознавая большую ответственность писателя за правдивоеизображение действительности, он призывал обстоятельно изучатьсоциально-экономические отношения, историю и особенности народного быта. Он былпротив использования фольклорного материала для произвольногоромантико-экзотического обыгрывания в художественных произведениях и выступалза создание исторически сложившихся, объективно-достоверных национальныххарактеров.

Для уяснения отношения В.Даля к национальному фольклору особый интерес представляет его письмо к В. А.Жуковскому, посланное из Оренбурга 30 мая 1838 года. Примерно за год до этогоВ. А. Жуковский, сопровождая наследника престола Александра II в егопутешествии по России, побывал в Оренбургском крае и заинтересовалсяпоэтическим богатством народного творчества. У него возникло желаниеиспользовать какой-нибудь из сюжетов устной национальной восточной поэзии длясоздания поэмы или баллады романтического типа. В связи с этим он обратился кДалю с просьбой прислать ему фольклорные записи. Но Даль не выполнил егопросьбы и мотивировал это так:

«Еслибы Вы, Василий Андреевич, знали, с каким глубоким и священным чувством я пишуэто первое к Вам письмо, — то Вы, конечно, не осудили бы меня за пробел,которым начинаю письмо это, вместо обычного, общепринятого: «Милостивогогосударя». Позвольте мне открыть душу перед Вами: условное и холодное началоэто пугало и студило меня; между тем, однако же, не ставало у меня смелости идуху писать так, как просила душа, мне казалось, это неприлично и вот, частиюпо крайней мере, почему я остался виноват перед Вами, не писал вовсе, деньуходил за днем и ушло дней уже много.

Яобещал Вам основу для местных здешних дум и баллад, уток был бы Ваш, а с ним быи Ваша отделка. Я не забывал этого обещания, может быть, ни одного дня, современи Вашего отбытия, а между тем обманул. Но дело вот в чем, рассудите менясами: надобно дать рассказу цвет местности, надобно знать быт и жизнь народа,мелочные его отношения и обстоятельства, чтобы положить резкие тени и блескисвета: иначе труды Ваши наполовину пропадут; поэму можно назвать башкирскою,кайсакскою, уральскою, но она, конечно, не будет ни то, ни другое, ни третье. Акаким образом я могу передать все это в письме? Я начинал несколько раз, у менявыходила предлинная повесть, а между тем далеко не все было сказано, что моглобыть нужным и пригодным. Вам нельзя пригонять картины своей по моей рамке, амне без рамки нельзя писать своей! На словах это может сделаться, Вы бырасспрашивали о том, что Вам показалось бы нужным, а без этого греха на душу невозьму! Может быть, я ошибаюсь, может быть, меня одолевает мономаниянародности, но ей-ей я не в состоянии сделать дело это наполовину, я бы упрекалсебя во всем, что могло бы показаться недостаточным или неверным; Вашимистихами надобно обрабатывать только вещи, по содержанию ценные и яркие…».

Как видно из этого письма,В. Даль, уважительно относясь к В. А. Жуковскому, все же решительно отказалсяпоставлять ему национальные фольклорные материалы для романтическихпроизведений. В. Даль стремился следовать принципу народности, за которыйборолся В. Г. Белинский. Ему претило желание В. А. Жуковского препарироватьнародное творчество в романтическом духе. Даль и В. Жуковский принципиальнорасходились в отношении к этнографии Оренбургского края. Даль внимательноизучал жизнь и фольклор башкирского и казахского народов, а Жуковский ограничивалсяслишком общими представлениями о «далекой восточной окраине»

Однако народность самогоДаля также была непоследовательной и ограниченной: придавая огромное значениефактическим наблюдениям, изучению внешней стороны народной жизни, он не смогподняться до народности подлинной, основанной на глубоком внутреннем знаниинарода и проникнутой горячим сочувствием к нему. С годами эти негативныетенденции стали еще более явственными. Не случайно, поэтому народность Далябыла подвергнута чрезвычайно строгой, но справедливой критике со стороны Н. Г.Чернышевского. Восторженно относясь к фольклору и этнографии, Даль не смогподняться до критического осмысления общественного положения народных масс.

Сюжет эпического сказания оЗая-Туляке после появления «Башкирской русалки» Даля заинтересовал многихрусских литераторов и ученых. Вариант этого сюжета дважды был напечатан впереводе Л. Суходольского под названием «Башкирская легенда о Туляке». Вварианте Л. Суходольского Зая-Туляк лишен богатырских черт, пассивен. Частьэтого фольклорного текста имеет песенную форму и переведена дословно. Позднеекраткое изложение сюжета эпического сказания о Зая-Туляке опубликовал Р.Г.Игнатьев, который подчеркнул распространенность сюжета среди башкир. Нескольколет спустя сюжет сказания о Зая-Туляке был на печатан в пересказе М. В.Лоссиевского. Этот сюжет привлек также внимание Г. Н. Потанина. Он использовалотдельные детали сказания о Зая-Туляке для сравнений и сопоставлений их саналогичными деталями, имеющимися в этническом репертуаре других народов

Краткий пересказ сюжета обатыре Зая-Туляке вошел в роман А. М. Федорова «Степь сказалась» (1897). Поволе автора облик эпического героя был совершенно преображен, а русалкапревращена в волшебницу Юху. Батыр влюбляется в нее и уходит вслед за ней вподводное царство, навсегда простившись «с вольной волею и с родимой степью». Этот сюжет резко отличается от всех известных версийэпического сказания о Зая-Туляке. И отличие это не только в опущении ряда яркихсобытий, обязательных мотивов для деталей, но в главном: все варианты сказанияповествуют о победе земного героя над сверхъестественными силами, кстати, исам мотив борьбы с мифическими существами не доминирует в сказании, а служитлишь фоном, на котором разрабатывается тема поисков невесты и создания семьи.

В начале нашего столетияпоявился перевод еще одного варианта эпического сказания о Зая-Туляке,осуществленный С.Г. Султановым Отдельные образы и детали этого популярногосреди башкир сюжета встречаются и в работах других авторов.

Не отрицая научного значения публикаций эпическогосказания о батыре Зая-Туляке и красавице подводного царства, появившихся послеДаля, следует подчеркнуть, что «Башкирская русалка» является не только первой,но и наиболее полной интерпретацией этого замечательного памятника башкирскогонарода.

4.Место и роль «Толкового словаря» В. И. Даля в истории русского языкознания.

Современные русские словари русского языка обычно составляет большая группа специалистов-филологов. Самый известный словарь XIX в, который до сих пор пользуется большим авторитетом и часто цитируется, создал ─в одиночку! ─ не филолог-языковед. Его автор В. И. Даль.

Грандиозный четырехтомный словарь увидел свет в 1863-1866 гг. Словарь вобрал в себя почти 200тысяч слов.

Даль впервые назвал свой словарь толковым, дав объяснение в эпиграфе: «Словарь назван толковым, потому что он не только переводит одно слово другим, но толкует, объясняет подробности значения слов и понятий им подчиненных». Это название сохранилось в дальнейшем за всеми подобными словарями.

В. И. Даль горячо сетовал на отрыв книжно-письменного языка его времени от народной основы, от живого русского языка, на обильное засорение книжной речи «чужесловами», то есть словами, заимствованными из западноевропейских языков. «Пришла пора подорожить народным языком и выработать из него язык образованный», ─ писал Даль. Составляемый им словарь, по его замыслу должен был ответить этой задаче. Автор-составитель понимал, что путь преобразования литературного языка долгий и сложный, посильный лишь грядущим поколениям писателей и ученных. Свою роль он осознавал как роль начинателя большого и важного дела. Убежденная уверенность Даля в высоких достоинствах русского языка, в безграничной способности к его совершенствованию, в полной возможности своими национальными средствами выразить им любую мысль не покидала его на протяжении всего творческого пути и определила характер составленного им словаря. Своим словарем и обильно введенными в него материалами народной речи Даль стремился указать современникам средства народного обновления русского литературного языка XIX века. И, действительно, «Толковый словарь» Даля сыграл очень большую роль в подъеме интереса к живым говорами русского языка и к народной основе литературной речи.

Его словарь, памятникогромной личной энергии, трудолюбия и настойчивости, ценен лишь как богатое собрание сырого материала, лексического и этнографического (различные объяснения обрядов, поверий, предметов культуры и т. д.), не всегда достоверного, что ссылки на одно «русское ухо», на «дух языка», «на мир, на всю Русь», при невозможности доказать, «были ли в печати, с кем и где говорились» слова в роде: «пособ», «пособка» (от «пособить»), «колоземица», «казотка», «глазоём» и т. д., ничего не доказывают и ценности материала не возвышают. Характерны слова самого Даля: «С грамматикой я исходни был в каком-то разладе, не умея применять ее к нашему языку и чуждаясь ее не только по рассудку, сколько по какому-то темному чувству, чтобы она не сбила с толку». Этот разлад Даля с грамматикой не мог не отразиться на его Словаре, расположенном по этимологической системе «гнезда», разумной основе, но оказавшейся не по силам Далю. Тем не менее Словарь Даля является единственным драгоценным пособием длякаждого занимающегося русским языком. Даль один из первых занимался также русской диалектологией и был превосходным практическим знатоком русских говоров, умевшим по двум-трем сказанным словам определить местожительство говорящего, но никогда не мог воспользоваться этим знанием и дать научную характеристику знакомых ему диалектических особенностей. Как писатель-беллетрист Даль теперь почти совсем забыт. Многочисленные повести и рассказы его страдают отсутствием настоящего художественного творчества, глубокого чувства и широкого взгляда на народ и жизнь. Дальше бытовых картинок, схваченных на лету анекдотов, рассказанных своеобразным языком, бойко, живо, с известным юмором, иногда впадающем в манерность и прибауточность, Даль не пошел, и главная заслуга его в этой области заключается в широком пользовании этнографическим материалом.

Словарь Даля ─прекрасное собрание не только лексического, но и этнографического материала, словарные статьи содержат самые разнообразные сведения о жизни народа ─ его называют энциклопедией народной жизни XIXв.

Конечно, этот интересный и информативный словарь не может быть использован как справочник по современному русскому языку: он отражает состояние языка XIX столетия. С тех пор значения многих слов изменились. Словарь не свободен от неточностей, связанных с лингвистическими взглядами автора. Поэтому популярные в наше время отсылки («как сказано в словаре Даля…») не всегда уместны.

И все же ценность словаря Владимира Ивановича Даля со временем не уменьшается ─ это неисчерпаемая сокровищница для тех, кто интересуется историей русского народа, его культурой и языком.

5.Литература.

1. П.Каллиников, И. Корнеева «Русский биографический словарь» Том 6, 1999 г.

2. В.И. Даль «Толковый словарь живого великорусского языка». Том первый, 1999 г.

3. Энциклопедия для детей «Языкознание. Русский язык». Том 10, 1999 г.

4. М.Г. Рахимкулов «Народной мудрости родник», 1988 г.

5. З.Н. Люстрова, Л. И. Скворцов, В. Я. Дерягин «Беседы о русском слове», 1976 г.

Источник