Сорок лет назад, 25 декабря 1979 года, СССР начал вводить войска в Афганистан. Предполагалось, что это будет молниеносная операция помощи дружественному режиму, однако война растянулась на десять лет. Ее называют одной из причин развала Советского Союза; через Кабул, Кандагар, Пули-Хумри, Панджшерское ущелье прошли около ста тысяч советских солдат, от 15 до 26 тысяч погибли. К годовщине начала ввода войск «Лента.ру» публикует монологи солдат и офицеров, воевавших в Афгане.
«Мы честно выполняли свой долг»
Алексей, Новосибирск:
Ни в Афгане, ни после я не встречал воинской части, находившейся в таких боевых условиях и при этом чуть ли не еженедельно подвергающейся обстрелам, и при всем при этом готовой выполнить любую поставленную перед ней задачу. Во время встреч на различных мероприятиях с ребятами, прошедшими дорогами Афгана, услышав в ответ на вопрос «Где служил?» — «Руха, Панджшер», они, как правило, выдавали такие тирады: «Нас Рухой пугали, мол, любой „залет“ — и поедете в Панджшер на воспитание». Вот такое мнение бытовало в ограниченном контингенте о нашем «бессмертном» рухинском гарнизоне!
Полк вошел в историю афганской войны как часть, понесшая самые большие потери в Панджшерской операции весной 1984 года. Наша часть (несмотря на то что находилась вдалеке от взора командования 108 МСД, и награды зачастую просто по какой-то нелепой сложившейся традиции с трудом доставались личному составу полка) тем не менее дала стране реальных героев Советского Союза В. Гринчака и А. Шахворостова. Невзирая на условия, в которых жил полк, мы честно выполняли свой долг. Пусть это звучит немного пафосно, но это так.
2884266 01.04.1988 Ограниченный контингент советских войск в Демократической Республике Афганистан (Исламская республики Афганистан).
Более 40 градусов по Цельсию в расположении парка боевой техники. В. Киселев / РИА Новости. Фото: В. Киселев / РИА Новости
Да простят меня ребята-саперы, если я поведаю о минной войне в Афганистане без свойственного им профессионализма. Попытаюсь доступным языком объяснить, что за устройства использовали моджахеды в этой необъявленной десятилетней войне.
Как мне рассказывали наши полковые саперы, многие мины итальянского производства были пневматического действия — то есть проезжала одна машина по мине, мина, соответственно, получала один уровень подкачки, затем вторая — еще один уровень, а вот третья или, скажем, шестая машина в колонне попадала под срабатывание взрывного механизма мины. Иначе говоря, механизм приводился в действие вот этим так называемым «подкачиванием», происходившим за счет нажатия колеса гусеницы нашей техники, и когда уровень доходил до критической точки — происходил взрыв.
Соответственно, когда в колонне, где до начала движения щупом был проверен каждый метр маршрута, происходил подрыв, это вызывало удивление и множество вопросов к саперам. Повторюсь, что, как мне объяснили саперы, по такой мине можно было проехать, если колесо машины не покрывало 3/4 площади мины, то есть проехал по ней, по 2/4 ее площади, — все равно, а вот следующая единица техники может запросто подорваться. Именно минная война принесла нам в Афганистане большое количество изувеченных ребят, особенно в Панджшерском ущелье.
«Там очень много грязи было»
Алексей Поспелов, 58 лет, служил в рембате с 1984-го по 1985 год, дважды ранен:
Честно говоря, все это уже стирается из памяти, только снится сейчас. Жара, пыль, болезни. У меня было осколочное ранение в голову и в ногу. Плюс к этому был тиф, паратиф, малярия и какая-то лихорадка. И гепатит. Болели гепатитом многие, процентов 90, если не больше.
Меня после распределения в 1982 году направили в Германию. Там я прослужил год и восемь месяцев, еще не женился к тому времени. Пришла разнарядка в Афганистан, меня вызвал командир и говорит: «Ты у нас единственный в батальоне холостой, неженатый. Как смотришь на это?»
Я говорю: «Командир, куда родина прикажет — туда и поеду». Он отвечает: «Тогда пиши рапорт». Я написал рапорт и поехал.
Various types of Soviet military helicopters, including a Mi-24 gunship, background center, are parked outside Kabul Airport, April 22, 1988. An estimated 115,000 Soviet troops still remain in Afghanistan but they will begin leaving May 15 under a U.N. mediated withdrawal agreement signed in Geneva on April 14. (AP Photo/Liu Heung-Shing). Фото: Liu Heung-Shing / AP
Сразу с пересылки мне дали направление в 58-ю бригаду матобеспечения, в населенный пункт Пули-Хумри, в 280 километрах от Кабула на север через перевал Саланг. Там я попал в рембат командиром ремонтно-восстановительного взвода. Скажешь, непыльная работа? Ну, а кто же технику с поля боя эвакуировал? И отстреливаться приходилось, конечно, не раз.
Я вспоминаю это время очень тепло, несмотря на все неприятности и трудности. У нас там люди разделились на тварей и нормальных — но это, наверное, всегда так бывает.
Вот, например, в 1986 году я получил направление в Забайкалье. Должен был в Венгрию ехать, но ротный мне всю жизнь испортил, перечеркнул, перековеркал.
К нам должен был начальник тыла приехать с инспекцией, и у нас решили в бане закопать треть от большой железнодорожной цистерны под нефть. А я в этот день как раз сменился с наряда, где-то часов в шесть. Вечернее построение, и ротный говорит Мироненко и еще одному парню: «Давайте быстро в баню».
Баня — это большая вырытая в земле яма, обложенная снарядными ящиками, заштукатуренная, приведенная в порядок. Там стояла здоровая чугунная труба — «поларис», как мы ее называли, в которую капала солярка, и она разогревалась добела. Она была обложена галькой. И там все парились. До того момента, как привезли эту цистерну, в холодную воду ныряли в резервный резиновый резервуар, двадцатипятикубовый.
И тут комбату приспичило закопать цистерну, чтобы прямо не выходя из бани можно было купаться в холодненькой. Все сделали, но у ротного появилась идея скрутить по ее краю трубу, наделать в ней дырок, чтобы фонтанчики были, и обеспечить таким образом подачу воды. Чтобы идиллия была — показать начальству: глядите, у нас все хорошо!
Но по времени это сделать не успевали. Ребята неделю этим занимались, практически не спали. А Мироненко, сварщик, был в моем взводе. На построении он из строя выходит ко мне и говорит: «Товарищ лейтенант, дайте мне хоть поспать, меня клинит!» Но ротный кричит Мироненко: «А ты что тут делаешь? А ну в баню, заканчивай все давай!»
PHOTO: WOJTEK LASKI/EAST NEWS Wyjscie wojsk radzieckich z Afganistanu. Afganistan, luty 1989 N/Z: sowieccy zolnierze pod prysznicem. Przygotowania do wycofania oddzialow z Afganistanu, po 9 latach militarnej obecnosci sowieckiej w tym kraju. The withdrawal of Soviet troops from Afghanistan. AFGHANISTAN — 02/1989 Pictured: The soviet soldiers taking a shower. The preparations to the Soviet military withdrawing from Afghanistan, ending nine years of Soviet presence in the country.. Фото: Wojtek Laski / East News
Как потом оказалось, Мироненко спустился на дно этой емкости, заснул и случайно затушил газовую горелку, которая продолжала работать. В этот момент его напарник, почувствовавший запах ацетилена от автогена, кричит ему туда: «Мирон, ты чего там делаешь, уснул? Ты не спи, я пойду баллон кислородный поменяю». И не перекрыл ацетилен. А Мироненко спросонья нашаривает в кармане коробок и чиркает спичкой. Понимаешь, какой объем взрывчатого вещества к тому времени там скопился? Разворотило все к чертовой матери.
Бахнуло, наверное, часов в 12. На следующий день начали разбор: чей подчиненный, кто дал команду… И ротный тут же все спихнул на меня — мол, это его подчиненный. И началось. Меня сразу же на гауптвахту засадили. Я на ней суток десять просидел, похудел на 18 килограммов. Камера была метр на метр, а в высоту — метр шестьдесят. Вот так я все это время сидел и почти не спал. А в углу камеры стоял такой же «поларис» и разогревался. Фактически я был вдавлен в стенку. Это ужасно — по-моему, даже фашисты такого не придумывали.
Когда было партсобрание, меня исключили из партии за ненадлежащий контроль над личным составом. Прокуратура на меня уголовное дело завела. Но всех опросили и выяснили, что я, наоборот, пытался не дать этому парню пойти работать, и, пополоскав меня, дело закрыли. Хрен бы с этим начальником тыла, купался бы в этой резиновой емкости, ничего страшного. Но ротному приспичило рвануть задницу, чтобы капитана получить…
А так — не только негатив был. Хорошие нормальные люди там как братья были. Некоторые афганцы, пуштуны, лучше к нам относились, чем многие наши командиры. Люди другие были. Там, в экстремальной обстановке, совершенно по-другому все воспринимается. Тот, с кем ты сейчас чай пьешь, возможно, через день-два тебе жизнь спасет. Или ты ему.
Но сейчас туда, конечно, ни за что бы не поехал. Бешеные деньги, которые там крутились, никому добра не принесли. Со мной несколько человек были, которые, я знаю, наркотой торговали. Бывает, попадут в БМП из гранатомета, от бойца фарш остается — ничего практически. Цинковый гроб отправлять вроде надо. И в этих гробах везли героин в Союз. Я не могу этого утверждать точно, но знакомые офицеры об этом много раз рассказывали, и в том, что это было, уверен на 99,9 (в периоде) процентов.
Там очень много грязи было. А я был идеалистом. Когда меня выгнали из партии, я стреляться собирался, не поверишь. Это я сейчас понимаю, какой был дурак, я воспитан так был. Мой отец всю жизнь был коммунистом, оба деда в Великую Отечественную были… Я сейчас понимаю, что это шоры были идеологические, нельзя было так думать.
В 90-е, когда Ельцин встал у власти, я написал заявление и сам вышел из партии. Ее разогнали через год или около того. Сказал в парткоме: я с вами ничего общего не хочу иметь. Почему? Да просто разложилось все, поменялось. Самым главным для людей стали деньги. У народной собственности появились хозяева. Нас просто очень долго обманывали. А может, и сейчас обманывают.
2884263 01.08.1988 Когда погибают мужчины, оружие в руки берут женщины.
Республика Афганистан (Исламская республика Афганистан). Афганская война (1979-1989г.г.) В. Киселев / РИА Новости. Фото: В. Киселев / РИА Новости
«Пить — пили, и пили много»
Юрий Жданов, майор мотострелковых войск, служил в Афганистане в 1988 году:
Я в 1980 году служил в Забайкалье лейтенантом, и там всеобщий порыв был: давай, мол, ребята, туда, в Афган! И все написали рапорты. Все мы — господа офицеры (которые тогда еще господами не назывались), так и так, изъявляем желание. Но тогда все эти рапорты положили под сукно.
Потом я поехал служить в Таманскую дивизию командиром батальона. Служил, служил, вроде хороший батальон, а потом, во второй половине 80-х, не пойми что твориться стало. Написал рапорт по новой — мол, хочу в Афган. Ну и поехал.
В наш полк специально прилетали вертушки из штаба армии за хлебом и за самогончиком. Гнали прекрасно — на чистейшей горной воде. Бывало, водку привозили из Союза, но это редкость была. Но не только из Союза водкой торговали, в дуканах можно было паленую купить, да и какую угодно. Я имел доступ к лучшему техническому спирту, который по службе ГСМ шел. Пили все — не так, конечно, чтобы все в перепитом состоянии были. Но пить — пили, и пили много.
Я в режимной зоне Баграма, будучи замкомандира полка, курировал вопросы тех подразделений, которые от полка там стояли: третий батальон, зенитно-ракетная батарея, третья артиллерийская батарея и батальон на трассе. Поскольку я находился близко от штаба дивизии, комдив Барынкин привлек меня к работе с местными, поставил мне задачу: мол, посмотри-послушай, чем они там дышат. И я на его совещаниях по этому вопросу присутствовал. Получить информацию о них иначе как вращаясь в их среде было никак невозможно. Вот этим я и занимался.
С «зелеными» — солдатами Наджибуллы, которые за нас воевали, — тоже приходилось работать. Ездили, с местными общались — есть фотографии, когда мы приезжаем, вокруг бородатые стоят, а мы броней идем — колонной. А они там со всякими «хренями и менями» в боевые действия не вступили, склонили на переговоры — тоже показывали свою силу.
Я таджиков-солдатиков из третьего батальона взял и туда, в совмещенный командный пункт, который в Баграме был, где их штаб находился, чтобы они с местными поговорили. На первый день послал одного, на второй — другого. Я специально с собой таджиков взял, причем не простых, а которые на фарси говорили, — большинство афганцев общается на этом наречии.
Taliban gunners clean 120mm tank shells Monday, Oct 8, 1996 before firing on enemy positions in the Panjshir valley. The Taliban continues to pursue the ex-government army following its capture of the Afghanistan capital, Kabul.(A P Photo/ John Moore). Фото: John Moore / AP
Один из этих моих солдатиков рассказывал, что они попытались его «заблатовать»: «Давай, мол, беги по-быстрому к нам в банду, мы тебя в Пакистан переправим, скоро шурави (русские) уходят. Тебя там в Пакистане поучат, а Союз-то скоро развалится. Ты придешь к себе в Таджикистан и будешь там большим человеком». Это 1988 год! Для меня, партийного и офицера, это звучало как бред сивой кобылы. Мысль о том, что Союз развалится, — вообще была из области фантастики.
Когда я приехал в Афган, дальние гарнизоны уже начали выходить. И я смысла не понимал: на хрена мне, ребята, туда ехать? На хрена вы меня туда послали? Война чем хороша? Когда идет движение, когда ты воюешь. А когда войска стоят на месте, они сами себя обсирают и портят все, что находится вокруг них. Но раз выходили — значит, была такая политическая необходимость, это тоже все понимали.
Афган на меня сильно повлиял тем не менее. Меняются отношения — на политическом уровне и на личном. И еще я помню, как офицеры клали на стол рапорты еще до расформирования подразделений. Там сидели кадры «оттуда» и просили их: да у тебя два ордена, ты что, куда? — Нет, я увольняюсь… Судьба и война приводят каждого к законному знаменателю.
А потом, уже после всего этого, я узнал, что Саша Лебедь, который был у нас в академии секретарем партийной организации курса, который разглагольствовал с партийной трибуны о социалистической Родине, вместе с Пашей Грачевым поддержал Борю Ельцина, когда развал СССР пошел. И я понял, что ловить здесь нечего. У нас тут предатели везде.
Пашу потом министром обороны сделали, Саша Лебедь вылез в политические деятели. Наш начальник разведки дивизии поначалу к нему прильнул и, так сказать, вскоре улетел в мир иной. А потом и Саша Лебедь вслед за ним отправился. Политика — дело сложное, интересное…
827905 31.08.1988 Республика Афганистан (Исламская республика Афганистан). Пребывание ограниченного контингента советских войск в Афганистане. Механизированное подразделение советских войск направляется в район Пагман. Андрей Соломонов / РИА Новости. Фото: Андрей Соломонов / РИА Новости
«У тех, кто войну прошел, правильное понимание вещей возникает»
Отец Валерий Ершов, служил в Афганистане заместителем командира роты в бригаде обеспечения в городе Пули-Хумри, отслужил 10 месяцев вплоть до вывода войск из Афганистана:
Шла уже вторая половина 80-х, и все мы знали, что это за место — Афганистан, общались с ребятами, которые там воевали. Я решил, что надо себя испытать. Человек ведь всегда проверяется в деле, хотя был и страх смерти, и страх попасть в плен, конечно. Потому я добровольцем отправился в Афганистан и о своем решении не жалею.
Рота у нас была большая и нестандартная — 150 человек. Называлась местной стрелковой. Я такого больше нигде не встречал. Подчинялась рота непосредственно начальнику штаба бригады, которого мы все звали «мама». Люди туда отбирались и хорошо оснащались.
Мы охраняли огромные склады 58-й армии. Оттуда уходили колонны в боевые подразделения Афганистана, порой приходилось участвовать в сопровождении этих колонн, поэтому мне довелось побывать и в Кабуле, и в Кундузе, и некоторых других местах.
Когда командир роты заболел, я три месяца исполнял его обязанности. Именно тогда, в августе 88-го, у нас произошло вошедшее в историю афганской войны ЧП — взрывы на артиллерийских складах.
Несколько часов мы провели под этой бомбежкой. Создалась мощная кумулятивная струя. Ветер, гарь от взрывов. Часть казарм сгорела подчистую. Запах был чудовищный. Ко мне в комнату влетела мина и не разорвалась. Упала рядом с койкой. Саперы потом ее вынесли.
Осколков было в воздухе столько, будто дождь шел. Я действовал на автомате, как на тренировках.
Помню, на командном пункте подошел прапорщик и попросил отпустить его, чтобы забрать бойца с поста. Я разрешил. Он надел бронежилет, каску, взял автомат и вышел. Смотрю, вокруг него все рвется, а он идет как заговоренный. Нужно было далеко идти. Два километра.
Часть дороги была видна. Обратно так же шел: не сгибаясь, спокойно. Я про себя думал: «Неужели так можно идти?» Но солдата прапорщик не нашел. Мы отправились с ним во второй раз уже на БРДМ. Машина почти сразу просела. Колеса нашпиговало осколками, включилась самоподкачка шин, так и доехали до места. Там пришлось выходить. Солдат нашелся, живой, прятался за камнем.
Fot. Wojtek Laski / East News Wyjscie wojsk radzieckich z Afganistanu. Afganistan, maj 1988. N/z: lozko radzieckiego zolnierza zabitego w Afganistanie — szeregowy Aleksandr Leonidowicz Frolow zginal w wieku 20 lat. Фото: Wojtek Laski / East News
Ни один человек у меня из подразделения в этом пекле не погиб. Как тут не поверить в то, что не все в жизни подчиняется законам физики и математики?
У меня у самого после прогулок под огнем — ни одного осколка на бронежилете, на каске, ни одной зацепки даже на форме не осталось. Тот день стал для меня в каком-то смысле поворотным.
В Бога я в ту пору еще не верил. Был таким человеком, который ищет справедливости во всем. С одной стороны, в этом есть своя чистота, а с другой — наивность. Среди подчиненных принципиально неверующих людей не было. По крайней мере у всех, когда выходили на утренний осмотр, были либо вырезанные крестики, либо пояски с 90-м псалмом. Такова военная традиция.
Я порой подтрунивал над солдатами: «Что это такое? Ведь вы же коммунисты, комсомольцы, а верите какой-то ерунде»… Но снимать кресты не просил.
На границе между жизнью и смертью, да еще и в чужой стране, отношения между солдатами были пропитаны абсолютным доверием. В Афгане я мог подойти к любому водителю и попросить, чтобы меня подбросили куда-то. Без вопросов. То же самое — на вертолете. Ни о каких деньгах, как вы понимаете, речи быть не могло.
При этом никакого панибратства, понимаете? Вот в чем штука. Я подчиненных называл по имени-отчеству, но это не отменяло постоянных тренировок и других методов поддержания подразделения в форме, чтобы люди были готовы ко всему. Приказы не надо было повторять дважды, не надо было даже проверять их исполнение. Единственное, насколько было можно, мы делали бойцам щадящие условия: три часа на сон вместо двух, потом — час бодрствования и еще два — в наряде.
Одна из главных проблем афганцев — это обида, что здесь, в Союзе, все не так, как было в Афгане. В первую очередь не хватало таких же теплых отношений между людьми.
Порой нас встречали даже с некоторой враждебностью. Так, по возвращении из Афгана мы с другим офицером хотели новые фуражки получить. Объяснили, что в командировке вся форма поистерлась и так далее, а нам ответили: «Мы вас туда не посылали». Я понимаю, что это расхожая фраза, но так действительно говорили и, разумеется, не все ветераны, а особенно те, что сражались на передовой, могли молча такое проглотить.
PHOTO: WOJTEK LASKI/EAST NEWS Wyjscie wojsk radzieckich z Afganistanu. Afganistan, luty 1989 N/Z: przygotowania do wycofania oddzialow z Afganistanu, po 9 latach militarnej obecnosci sowieckiej w tym kraju. The withdrawal of Soviet troops from Afghanistan. AFGHANISTAN — 02/1989 Pictured: the preparations to the Soviet military withdrawing from Afghanistan, ending nine years of Soviet presence in the country.. Фото: Wojtek Laski / East News
Сперва афганцы держались вместе. Помню, в первые годы ветераны создавали много патриотических обществ, а потом эти общества стали лопаться как мыльные пузыри.
Не стало той страны, за которую мы воевали. У людей, да и у нас тоже, уже были другие цели, задачи. Многим хотелось стать богаче. Льготы появились. С одной стороны, это хорошо, но с другой — начались какие-то трения: кто кому чего дал или не дал. Я встречал таких афганцев, которые озлоблялись на весь мир и друг на друга. Взрывы на Котляковском кладбище — это же были разборки между ними.
Мне повезло, вернее, Господь меня увел от таких проблем. Я нашел отношения, схожие с теми, какие были в Афгане, в среде верующих людей. У тех, кто войну прошел, правильное понимание вещей возникает. Часто ветераны к своим наградам относятся так: «Разве это мои ордена и медали? Это все товарищи мои боевые, а я тут ни при чем». Или даже так говорят: «Это Господь мне помог, это его заслуга».
Страны и их войска
Наши проекты
Ветераны
Началось все с трагедии
Вскоре наш батальон определили, как десантируемый парашютным способом, пришлось делать переукладку парашютов: ночью, при минус 10, при свете фар «Уралов» и ураганном ветре. Меня, как хорошо знавшего технику, определили старшим группы в Ан-22 «Антей». Любопытно, что у меня, лейтенанта, целый подполковник был в подчинении! Согласно уставу, все войска обеспечения подчиняются десанту. И командир корабля, подполковник, тоже. Вот он мне и докладывал: «Товарищ лейтенант, самолет к вылету готов». Борт был загружен сверх всяких нормативов: семь боевых машин десанта разных модификаций. Между ними зашвартованы ящики с боеприпасами, сухими пайками…
Афганистан / Война СССР в Афганистане (1979-1989)
- Главная
- >
- Ветераны
- >
- Афганистан
- >
- Война СССР в Афганистане (1979-1989)
Уважаемые ветераны-десантники — участники военных конфликтов и миротворческих операций!
В этом разделе, мы хотим собрать ваши воспоминания.
Мы хотим показать войну и вооружённые конфликты глазами её непосредственного участника — солдата. Без политики и идеологии — только голую правду.
Если Вам есть что сказать и Вы желаете поделиться своими воспоминаниями — присылайте свои тексты и фотографии.
Они будут опубликованы под Вашей фамилией в разделе «Ветераны». Мы поможем их литературно обработать, исправим грамматические и стилистические ошибки.
Ведь человеческая память не вечна, а с годами забываются подробности. Давайте вместе сохраним для будущих поколений нашу Память.
03.06.2012
БАРЫШЕВ Евгений Савельевич
Родился 1 мая 1964 года
С 1986 по 1988гг служил в Афганистане в 668-ом Баракинском отряде 15-ой Джелалабадской бригады СпН командиром разведгруппы.
Принимал участие в боевых операциях, награждён двумя орденами Красной Звезды.
От автора.
Читателям, несомненно, будет интересно, кто написал этот рассказ.
Мой послужной список достаточно не большой, но весьма насыщенный. Надеюсь, что этот рассказ вас не разочарует. И прочитав его, вы не потратите свое драгоценное время зря.
Ко мне обратился корреспондент одного уважаемого военного издания с просьбой записать мое интервью на Афганскую тему. Учитывая свой прошлый опыт общения с журналистами, я вначале отказался, сославшись на недоверие к «братьям по перу» (СМИ). Но после беседы с военкором мне не давали покоя навязчивые мысли, как будто кто-то меня одергивал и повторял в моей голове: «… Патриотическое воспитание молодежи…Передача боевого опыта… Реальные примеры афганской войны …» Все эти выражения собрались в одном простом выводе: «Не стоит скрывать того, что уже стало историей».
Чтобы не потерять достоверность событий я предложил корреспонденту ответить на его вопросы в письменном виде. С обязательным подтверждением окончательного текста. Этот вариант общения со СМИ мне показался более эффективным, чем интервью на диктофон.
Что из этого получилось? Я предлагаю читателям полный текст без сокращений издательства. Так как считаю его более эмоциональным. И хочу предупредить вас, мои дорогие читатели, что повествование ведется от первого лица. Но в некоторых местах я просто вынужден был переходить на третье лицо: лейтенант, молодой офицер, командир разведгруппы и т.п. В этих эпизодах представлен мой взгляд со стороны, если можно так выразиться, на советского лейтенанта, который выполнял свою работу в Афганистане под коротким названием ВОЙНА.
О том, как это было…
Юность
В детстве не было у меня такой мечты — стать военным. Решение о том, чтобы связать свою судьбу с Советской Армией я принял только ближе к школьному выпуску.
Во время учебы в средней школе передо мной были другие цели: «Чем больше знаний, тем лучше! А там будь что будет».
У нас, советских детей, было много времени, чтобы в свободное от учебы время заниматься в секциях, клубах, кружках. Если в школе я проходил практику по металлообработке. То в свободное время, как и многие сверстники, занимался в спортивных секциях (особенно увлекался Самбо и Карате), а также учился в автошколе на категорию «В». Все дни и часы были распределены под завязку. Но меня этот график не тяготил, ведь было интересно! Добавить к этому тот факт, что я был призером математических олимпиад. Средний бал аттестата был высокий. Учителя предлагали поступать в институт или университет, связав свою судьбу с математикой и точными науками. Выбор был большой.
Но все же … фабрики, заводы, стройки, институты… были не для меня.
Хотелось чего-то необычного! … Мы были романтиками! Мы были советскими!
И тут «кто-то сверху» начал меня подталкивать на единственно правильный путь…В одном советском журнале я прочитал статью про «десантуру». в материале упоминалось и училище, где готовят этих чудо-богатырей – Рязанское высшее воздушно-десантное командное дважды Краснознаменное училище имени Ленинского Комсомола. Ура! Я сразу понял – это мое, и стал готовиться к поступлению по программе военного училища. Только переступив порог КПП училища, узнал о, так называемом спецотделении (факультет специальной разведки). Но рисковать не стал – там надо было сдавать “ин.яз”, а к этому экзамену я не готовился. Поэтому поступал на десантный факультет.
Старшие товарищи позже объяснили: «Потом, в войсках, если будет огромное желание, попробуешь перейти в Спецназ»… Это случилось, но потом…
Подарок судьбы
после окончания училища свою офицерскую службу начал в Краснознамённом Среднеазиатском военном округе, пгт Актогай(Талды-Курганская обл. Казахской ССР).
А так хотелось попасть в Капчагай. Там находилась бригада Спецназ. Я выпрашивал у кадровика место командира развед.группы. Но мест, к сожалению, не было…
«Что ни делается, то к лучшему». Один год службы в ДШБ закалил лейтенанта. Однако молодому командиру десантно-штурмового взвода этого показалось мало…
«Настоящий военный — это тот, кто испытал себя на войне.»
И тогда я подал рапорт и напросился для дальнейшего прохождения службы в ДРА(Демократическая Республика Афганистан). ждать долго не пришлось, слухи уже ходили о предстоящей туда замене. И вот, пришёл, наконец, запрос на замену одного командира взвода в разведроту ДШБр.
Повезло, что замена пришлась на конец года: октябрь — ноябрь. По прибытию в Ташкент, кадровики сказали, что все замены в ДШБр уже закрылись. Такое бывало. Заменщики с той стороны (в ДРА) в конце года любыми способами старались замениться быстрей. А штабам (для отчётности) это тоже было выгодно…
Словно Бог услышал мои пожелания. Неведомая сила снова начала направлять меня на мой правильный путь…
Майор-кадровик с черными погонами загадочно спросил: «А не хочет ли лейтенант послужить в Спецназе?» На что получил незамедлительный ответ: «Конечно, об этом я мечтал еще в училище и в Казахстане».
И меня направили за решетчатую дверь, в секретный отдел. В комнате за замком со мной побеседовали два подполковника уже в нашей, десантной форме. На стене висела большая карта Афганистана. «Вы полетите в Джелалабад. Там вас определят в отряд.» Один из них ещё спросил: «Такой молодой, — не побоишься служить в Спецназе? А тем более — командиром разведгруппы?». Лейтенант, 22 лет отроду, лицо худощавое… им я, наверное, показался салагой. «Нет!» — ответил лейтенант так твёрдо, как могли ответить настоящие маргеловцы. «Буду служить так, как положено командиру разведгруппы!»
По прилёту в Джелалабад, где располагался штаб 15-й бригады Спецназначения, меня распределили в «Баракинский батальон»(668-й отдельный отряд специального назначения, провинция Логар).
Если ждут, то возвращаются
Какое могло быть состояние родителей и младшего брата, когда они провожали свою «кровиночку», старшего сына, на войну в Афганистан?
Вся семья накануне вечером сидела допоздна за накрытым столом. Поспать получилось совсем немного. А утром пришла пора отправляться в дальний путь. Мама, по народному обычаю, в углу под старинными иконами сделала «три поклона» Богу и проводила старшего сына спиной вперёд через порог…
Накануне, в маленький платочек она зашила горсточку земли нашей русской… Тарелки, оставшаяся еда, простояли на столе весь следующий день, и ни какой уборки в квартире!
Я поехал в куйбышевский аэропорт «Курумоч». Там, перед вылетом, познакомился с красивой девушкой Татьяной, попросил её ответить на моё письмо… Будучи в Афганистане, письма получал от родителей и от красавицы Татьяны, которая в первом моём афганском отпуске стала мне женой. Было не страшно. О плохом сценарии мы даже и не думали. Говорят: «Если ждут, то возвращаются…»
Мы все надеялись на лучшее.
«Разгильдяи» из мазанок
«Если кто-то думает, что спецназ – это нашивки, наклейки, бирки на рукавах, погонах и прочих местах, тот глубоко заблуждается.
Под населенный пункт Бараки (с ним почти слился другой – Баракибарак) добрался я на «вертушке». Первое, что увидел, – пыльное облако, раздуваемое вертолетными лопастями. Когда по щиколотку в какой-то «жидкой» пыли, миновал парк боевых машин и подошел к полузаглубленным глиняным землянкам (так называемые модули, вылепленные своими руками), то увидел таблички: МСВ, МСР. «Мотострелки? – мелькнула мыль, – туда ли я попал?».
Оказалось, куда надо, туда и попал. Все было зашифровано.
Но местных духов на мякине не проведешь! Спецназ они нутром чуяли.
Также воинов-спецназовцев могли «разгадать» солдаты и офицеры других родов войск. Разведчики-спецназовцы отличались не нарукавными знаками, а какой-то внутренней свободой и дерзостью. Были особенными. наши солдаты, сержанты могли спокойно говорить с посторонними офицерами. Те и не догадывались, с кем по воинскому званию беседу ведут. Ведь спецназ там знаков различий практически не носил…
Нет, это не хамство было. просто разговор человеческий, на равных. только так разведчики и могли общаться между собой. И начальники наши прислушивались к мнению подчиненных, в отличие от командиров в других родах войск.
«Разгильдяи», – думали вэдэвэшники про спецназовцев с какой-то затаенной ревностью или завистью. А мотострелки вообще опасались связываться с «ненормальным» спецназом. А в жизни, как-то все наоборот получалось. нормальными разведчики оказывались. в отличие от некоторых…
На самом деле воин-разведчик – как волк в волчьей стае. В спецназе все подчинено своим, спецназовским законам. И война там строилась совсем по другому принципу (не как в ВДВ или пехоте): «Врага надо увидеть, его надо уничтожить, а результат доставить в ППД (пункт постоянной дислокации)». Командир разведгруппы должен был жить со своими подчиненными одной жизнью: спать, есть, пить, ходить, бегать, стрелять… И умереть вместе с ними, если потребуется!
Автомат и рукопашный бой
По прибытию в Афганистан, в первый вечер я знакомился и беседовал с личным составом моего подразделения — будущей разведывательной группой Специального Назначения №424. В конце беседы сержант Гена Дианов посмотрел на меня, как бы изподлобья, и сказал: «Вы, наверное, борьбой или боксом занимались? — затем продолжил:
— Здесь, в Афгане, есть одно хорошее правило — мой Друг Автомат!» Этими словами он сразу дал мне понять: автомат на войне — лучше любого кулака.
За всю девятилетнюю нашу Афганскую войну, были, конечно, единичные случаи применения приёмов рукопашного боя. Но это — редкие исключения. И всегда это было очень опасным испытанием в любой экстремальной ситуации. У меня таких случаев не было.
Но спортивные навыки пригодились нам в повседневной работе: сила, выносливость, реакция, подвижность, скорость … Они делали разведчиков боеспособными и более применимыми к боевым условиям на сложной пересечённой местности.
Подготовка к войне.
Мы всегда были готовы к войне. Оружие – в ружейной комнате (палатка рядом с ротой), рюкзаки, набитые боеприпасами «под завязку» и наши боевые «нагрудники» – в расположении группы (лежали под кроватями или висели на спинках у изголовья).
Если разведгруппа спецназа начинала бить караван, то 1-я броня (так мы называли бронегруппу, состоявшую из БТР-70 или БМП-2) выносилась из ППД за три минуты. Накануне, по боевому расчету назначали 1-ю и 2-ю броню. дежурный офицер подавал сигнал – «Броня, на выезд!» (саму команду отдавал комбат или его заместитель.) Водители и механики-водители 1-й бронегруппы, что есть мочи, летели к своим боевым машинам (хоть в трусах!), не забыв свой автомат. Выезжали из парка и выстраивались в линию на дороге, идущей вдоль ППД отряда по направлению действия разведгруппы спецназначения. А одевались они и разведчики, подбегавшие вслед, «на ходу». Боеприпасы на всех были уже загружены. Последние боевые машины выстраивались за воротами, независимо от нумерации своих отделений. опытные механики опережали молодежь. Они хорошо знали местность. И любой офицер, включая комбата, хорошо знал своих старослужащих «м`еханов». Обычно спрашивали: «Кто механик? Кто водитель?.. Проверка связи… Поехали! Вперед!»
Если обстановка на поле боя была напряженной, готовилась 2-я броня. Она выезжала через 15 – 20 минут. раскачиваться и «прохлаждаться» было просто некогда»…
«В поле» — за результатом!
Меня раздражают разговоры некоторых «афганцев» о своих «сотых» или «стопятидесятых» выходах. Не пойму, что они имеют ввиду под словом «Выход». Заступить стопой за территорию своей воинской части? Выехать на БТР из ППД (пункт постоянной дислокации)?
Да мы каждый день, практически, выходили за территорию своего отряда. Постоянно находились всевозможного рода дела (боевые или хозяйственные). Но мы не причисляли их к выходу.
Вот, к примеру, приходит срочная информация, что подбита вертушка на границе нашей и соседней провинции. Первым делом, нужно срочно найти и вытащить подбитых вертолётчиков — хоть живых, хоть мёртвых. Прилетают, наконец, вертушки из Газни. Облётная группа на двух Ми-8: в первом вертолёте — бойцы из 3-й роты, во втором — из 2-й роты, плюс два вертолёта огневой поддержки Ми-24. «Вперёд — на место падения!» — Приказы в армии не обсуждаются, приказы выполняются. Поможем нашим. Разведгруппа высаживается на горе. Первая подгруппа досмотра спускается в ущелье, вторая — остаётся на прикрытии. Тогда повезло — «бородатых» рядом не было. Горы Вечхаш — место гиблое. На два-три часа боя в обороне. в случае худого развития сценария спецназовцев не вытащили бы. Но рисковать надо! Это по-человечески. Досмотровая подгруппа нашла сбитый вертолёт. То, что осталось от экипажа, загрузили на борт. Группа возвратилась в ппд…
Расскажу вам про основной распорядок работы в отряде, чтобы вы имели представление о том, как планировались боевые действия.
В 668-м отряде три основные боевые единицы — 1-я, 2-я, и 3-я роты СпецНазначения («разведка»). На их базе, для выхода на войну, формировались разведорганы нашего «Баракинского батальона» — разведгруппы и разведотряды (РГСпН, РоСпН). В зависимости от конкретной боевой задачи, им придавалось нужное количество потребных расчётов и специалистов из соответствующих подразделений боевого обеспечения.
Остальной состав батальона — инфраструктура, которая работала на «разведку». Бронетехника, артиллерия, связь, минёры, тыловики, штаб и само командование — функционировали для «разведки». Она ходила «в поле»(«в горы») и делала результат.
основная цель спецназовской войны в Афгане была простая: дать результат! Чем больше, тем лучше! Потому, что всё это смертоносное оружие завтра могло быть применено против мирного населения и контингента советских войск в Афганистане.
Только вдумайтесь в цифру – до 80 процентов результатов 40-й общевойсковой армии – работа спецназа ГРУ. А «результат» — это то, что можно потрогать руками и положить на склады: вооружение, мины, медикаменты, средства связи, аппаратура, секретные документы, экипировка и снаряжение.
График отряда распределялся по неделям:
-
1-я неделя. Несение службы в нарядах.
-
2-я неделя. Подготовка к выходу.
-
3-я неделя. Поисково-засадные действия («Выход»).
В тёплое время года, как правило, 2-я неделя планировалась как и 3-я: выход на засаду.
В ппд основное время уходило на обслуживание техники, вооружения, занятия на стрельбище (стрелковые упражнения и тренировки, пристрелка оружия и т.п.).
Были ещё, так называемые «облёты», или досмотр местности. В которых участвовал личный состав штатных групп «разведки» из графика 1-й недели или тех, которые по каким-то причинам не выходили «в поле».
Один выход «в поле» длился от 3-х до 5-ти суток. В повседневной жизни наши офицеры были загружены полностью. не исключались, например, и различные командировки: сдать-принять технику, передать документацию, перелёты в Кабул или штаб бригады в Джелалабад и иные всевозможные служебные задания с вылетом из ппд. А ещё были ранения, болезни, лечение в санчастях и госпиталях…
«Выходом» в «афганском» СПЕЦНАЗе ГРУ назывались, как правило, засадные действия. Сколько таких выходов могло набраться у командира группы СпН? по моим подсчётам — от 30 до 50. Не считая облётов. Даже не помню, сколько их было за время моей службы в Афгане…
К тому же, офицеры «росли» по службе. Когда комгруппы становился командиром роты или замкомроты, ему гораздо больше приходилось заниматься оргмероприятиями… В поле он тогда выезжал лишь на броне — в качестве командира бронегруппы. Выезд же на броне, выходом обычно не считался. Но если бронегруппа, в составе какого-либо отряда, ночевала «в поле», находясь в дежурном состоянии, то разведчики снимались с довольствия и брали с собой сухпаёк.
В Афганистане я отслужил 2 года в должности командира группы Специального Назначения. Мне она нравилась! «Косить» от войны я и не мыслил. За четыре месяца до замены предложили должность начальника разведки отдельного отряда СпН. Дал уклончивый ответ – это казалась не интересным. Работа с людьми, а не с бумажками, – вот что меня привлекало! Капитан Владимир Воробьев, идя с повышением в 154-й отряд (командиром), предложил перевестись в братский «джелалабадский батальон» – на должность командира роты. Но я отказался – так привык к своему родному «Баракинскому». К тому же, знал уже, что будущий его отряд будет выводиться из Афганистана раньше, чем наш…
Страница
1 — 1 из 13
Начало | Пред. |
1
2
3
4
5
|
След. |
Конец
| Все
Возврат к списку
|
гв.р. Alexey7 июня 2012 10:31 |
|
Спасибо за интересный рассказ! |
|
ИмяЦитировать |
|
мишаня7 июня 2012 17:33 |
|
Рекомендую. |
|
ИмяЦитировать |
|
136.168 июня 2012 11:23 |
|
Прочитал на одном дыхании. Блин, гордость переполняет, за пацанов которые рвали духов , за командиров которых можно назвать офицерами. За то что сам служил в этих войсках, правда на пять лет позже, но в Чучково в годы моей службы пол бригады офицеров воевали в Афгане, легенды — Сергеев, Веснин, комбриг Фомин. Фото отличные, настоящая история СпН в Афганистане. Некоторые моменты поразили, мужик почти восемь лет отходил практически командиром взвода. Еще, за Абчакан я так понял получил только Красную звезду, хотя на мой взгляд был достоин как минимум Знамени, а ведь можно было бы и о Герое подумать, хотя о чем я говорю, какой Герой, если сержанту вообще ничего не дали. Приятно видеть когда офицер по прошествии стольких лет помнит фамилии простых разведчиков. Давно не читал ничего такого, чтобы так искренне понравилось. Автору огромный респект. Руководству сайта спасибо за предоставленный материал. С уважением бывший боец 16 ОБрСпН ГРУ. |
|
ИмяЦитировать |
|
Des12 июня 2012 17:06 |
|
Добавлены фото и сводная таблица «Результат специальной операции по захвату Абчаканского каравана 12-13 мая 1987 года» |
|
ИмяЦитировать |
|
kulala19862 июля 2012 08:59 |
||
Приветствую бойца спецназа,не растерявшего в наше время перемен ДУХ.Вопрос: со мной ,в Печерской школе прапорщиков учился Витя Ребров,знаю,что после Афгана он тоже в Чучково служил,я в Тамбов уже правда в часть ездил,но его не было к тому времени.Нет ли каких сведений о нем?Ищет его Юра,старшина 1 роты Мусульманского батальона (Ростовский) Спасибо! |
||
|
ИмяЦитировать |
|
136.166 июля 2012 01:21 |
|
Юрий приветствую Вас, прошу прощения за долгое отсутствие ответа, был в отъезде. Нет, к сожалению о Вашем друге сведений никаких нет. Я сам живу в Тамбове, поискал по своим каналам, информации ноль. Не думал что когда-то буду общаться с Самим Юрием Дурневым, да-да для меня с Самим. Много слышал о Вас, читал в книге С.Козлова. «Афганистан — звездный час спецназа 1979-1989 «, где Вы описываете бой 19.03.86. Смотрел Вашу галерею на сайте Дмитрия Резникова. Боюсь показаться излишне пафосным, но лично для меня Вы Герой! С уважением. Слава СпН ГРУ!!! |
|
ИмяЦитировать |
|
Giger9 октября 2012 18:56 |
|
Уже думал, что никого уже не осталось, никто уже не отзовётся? Спасибо. Очень правильная Тема. |
|
ИмяЦитировать |
|
Giger10 октября 2012 11:35 |
|
Такой, странный вопрос: Что за нож держит в руках Е.Барышев? |
|
ИмяЦитировать |
|
Giger10 октября 2012 14:11 |
|
P.S. В теме упоминался вертолётчик Майданов. http://funeral-spb.narod.ru/necropols/serafimofskoe/tombs/maydanov/maydanov.html |
|
ИмяЦитировать |
|
ROS10 октября 2012 20:04 |
||
ГЕРОЙ |
||
|
ИмяЦитировать |
|
Des12 октября 2012 16:23 |
||
Он читает комментарии к статье, надеюсь ответит. |
||
|
ИмяЦитировать |
|
baraki42412 октября 2012 23:17 |
||
На фотографии: http://desantura.ru/forum/forum36/topic9300/ |
||
|
ИмяЦитировать |
|
baraki42412 октября 2012 23:36 |
|
Е.Барышев: |
|
ИмяЦитировать |
|
Giger13 октября 2012 16:26 |
|
Если бы не Е.Барышев — я бы в это просто не поверил. Архаика. Чем воевали? Ну, теперь придётся повнимательнее отнестись к НР 40. |
|
ИмяЦитировать |
|
baraki42414 октября 2012 21:02 |
||
Е.Барышев: |
||
|
ИмяЦитировать |
|
Giger17 октября 2012 14:20 |
|
Дружище, большое спасибо за инфолрмацию !!! |
|
ИмяЦитировать |
|
logar.zrv12 июня 2013 15:26 |
|
Здравствуйте! |
|
ИмяЦитировать |
|
zatravshik925 марта 2014 23:37 |
|
Спасибо автору за этот материал. Но один вопрос у меня возникает. Ладно, вы офицер, подошли к войне в Афганистане уже обладая каким-то опытом,но как срочники за такой короткий срок могли научиться войне, т. е. , как я понимаю, после полугода учебки, они сразу попадали в Афганистан, и за несколько недель человек уже должен был быть готовым идти на такие операции, как вы описали? Вообще, смотрю на фотографии, молодые пацаны, во главе с юным командиром, а ведь смогли же воевать не хуже дедов, а порою и лучше. Респект огромный вам, спасибо! |
|
ИмяЦитировать |
|
varan.18117218 сентября 2014 15:04 |
|
На таких людях и держится земля Русская. |
|
ИмяЦитировать |
|
parkachyov26 сентября 2014 23:11 |
|
Женя, привет. Наконец то решил заняться воспоминаниями и, конечно, пора как-нибудь повидаться. Это Костя. Андрей Протопопов рассказал о твоей активной жизненной позиции. И нам следует также рассказать как реально мы были лучшими в мире по «некоторым» вопросам. Напиши мне parkachyov.k@yandex.ru |
|
ИмяЦитировать |
|
Володя К30 июня 2018 20:34 |
|
Спасибо большое. Вы видимо из тех командиров которым мы жизнью обязаны. Здорово, что вы все так подробно помните и складно излагаете. У меня в голове остались только отдельные эпизоды, без привязки место-время. Служил в 668-м с начала до августа 85-го 1я рота. 1й взвод. У нас тоже был не хилый караван весной 85-го. Срочников кстати всех наградили, фотографиями группы на фоне трофеев. А то, что пишет братишка из ДШБ про прыгали-не прыгали, действительно экипажи БМП и БТР не прыгали, их в других учебках готовили. Хотя перед вводом в ДРА всем обещали дать прыгнуть, но видимо керосин пожалели, да и оно не надо там было. Увольнялись все в десантной форме, но, кто не прыгал, без значков парашютист. Мне кажется, все по чесноку? |
|
ИмяЦитировать |
|
6220013 июля 2019 23:10 |
|
Всем доброго времени суток! Прочитал ,вспомнил. Я служил в группе связи 668 ооспн ноябрь 87- март 89. Абчиканский караван я не застал, но было много славных выходов с 422 и 424 гр. О некоторых из них у Игоря Возмителя, моего боевого друга и напарника радиста сложились хорошие песни! Слава СПЕЦНАЗУ!!! |
|
ИмяЦитировать |
|
Ural4 июля 2019 11:17 |
||
Вот и поделились бы своими воспоминаниями. А то сказочников развелось — миллионы куч. А от реальных ветеранов дождаться рассказов почти нереально. |
||
|
ИмяЦитировать |
|
Руслан Шадиев6 июля 2019 04:46 |
||
Еще бывает, что договоришься, встретишься, запишешь воспоминания, некоторые эпизоды в мельчайших подробностях. Затем ветеран с высоты прожитых лет или статуса в обществе начинает сомневаться, все ли публиковать и публиковать ли вообще. Как бы кого не обидеть горькой правдой, а вот в этом месте не совсем «политкорректно», а здесь сболтнул про жестокость и т.п. Так и остаются эпизоды военной жизни не опубликованными, сначала ждут чего-то в архиве, затем вообще уходят вместе с людьми. |
||
|
ИмяЦитировать |
|
дмб 198320 августа 2019 21:19 |
||
По поводу нытика с двумя медалями . Спустя 5 лет правда все таки высветилась. В соц сетях доброжелатели разместили наградной лист нытика. Это реальные документы из архива . Выяснилось, что нытик был награжден за весь период пребывание в Афганистане только одной медалью , по жалобе его отца , спустя три года после увольнения Наградной нытика был переписан с наградного на другого человека с множеством исправлений У офицеров полка, которые были в теме, этот документ вызвал недоумение . Просидев всю службу в штабе полка , нытик выплакал для себя медаль, благодаря справке о ранении не понятно при каких обстоятельствах полученном . |
||
|
ИмяЦитировать |
А по поводу конкретных мемуаров Барышева Евгения могу высказать только мое уважение ! Рассказы интересные и поучительные.Комментировать
Советская власть не спешила с решением, понимая негативные последствия такого поступка как для СССР, так и для Афганистана. Однако после прихода к власти Хафизуллы Амина СССР всерьез обеспокоился. Было решено свергнуть неугодного лидера используя его же просьбы о помощи к СССР. 12 декабря 1979 года на заседании Политбюро был одобрен ввод войск в Афганистан. 25 декабря подразделения советской армии пересекли границу с ДРА. Участие в этом конфликте далось стране нелегко, «эхо Афгана» слышно до сих пор.
«Мне довелось со стороны это видеть, я не участвовал в этих совещаниях, но довелось видеть, как трудно вырабатывалось это решение. Вот, например, заходит начальник Генерального штаба Николай Васильевич Огарков, и ему докладывают — товарищ маршал, вот здесь синяя папка, это аргументы все против ввода (войск), а красная — аргументы за. Собиралось по крупицам это решение». (Леонид Ивашов, генерал-полковник)
Военнослужащие. (wikipedia.org)
«Получив приказ к выдвижению, вся разношерстная техника начала вытягиваться в огромную колонну, и поползла к понтонному мосту. Первой шла 108-я мотострелковая дивизия генерал-майора Кузьмина, за ней в авангарде следовал батальон 191-го полка 201-й мотострелковой дивизии полковника В. Степанова. Пятая мотострелковая дивизия генерал-майора Шаталина была готова выйти из района Кушки в города Герат, Шинданд и Кандагар (она пересечет советско-афганскую границу в ночь с 27 на 28 декабря).
103-я воздушно-десантная дивизия полковника И. Рябченко перебрасывалась военно-транспортной авиацией в Кабул и Баграм. Нужно сказать, что до ввода войск несколько батальонов уже находились на территории Афганистана, в то время как штаб 40-й армии, части резерва, части усиления и обеспечения 25 декабря остались на территории СССР.
Я сидел в отсеке радиостанции, обеспечивая связь командующего со всей этой военной громадой, и не заметил, как закончился понтонный мост, и началась земля Афганистана…
Оружие. (wikipedia.org)
Помню, на перевале Саланг духи подожгли два своих автомобиля, чем застопорили движение внутри тоннеля. Впереди шли танки. Они успели войти в тоннель, за ними — другая техника. Наша машина остановилась как раз перед въездом. Вскоре по колонне прошел слух, что в дыму задохнулись несколько солдат, у которых были неисправны противогазы (мне же в тот момент вспомнились кроссы в полку, когда некоторые солдаты выводили из строя свои противогазы, чтобы было легче дышать). За остановку дивизии командующим контингентом был снят с должности генерал-майор Кузьмин. На его место был назначен полковник Миронов. Пока разобрали завал в тоннеле, наступила ночь. Заночевали тут же. Утром колонна двинулась дальше». (Николай Данилевский, ветеран Афганской войны)
Пулеметы. (wikipedia.org)
«На передовом командном пункте оперативной группы (застава «Иол» Московского погранотряда) находился заместитель начальника опергруппы по разведке подполковник А. Халиков. Он и сообщил неприятную весть: операция в Куфабском ущелье началась с рассветом, первый эшелон десанта (около 60 человек на вертолетах) при подходе к местам высадки попал под сильный огонь душманов. Есть убитые и раненые. Вертолет с полковником Будько (он оказался в составе первого эшелона десанта) был обстрелян из крупнокалиберных пулеметов, сам он был тяжело ранен, и вертолет, не приземляясь, доставил его на базу, в госпиталь.
Высадившиеся под сильным огнем душманов десантные группы несут потери, сгорел один вертолет, в группах нет устойчивого управления, поскольку старший этого эшелона десанта капитан С. Богданов убит (потом это, не подтвердилось), поэтому надо незамедлительно эвакуировать эти группы.
Доклад этот, при всех его погрешностях в деталях, вырисовывал довольно трагичную перспективу для высаженного десанта: устойчивого управления нет, большие потери (7 пограничников убитых, 8 раненых), боеприпасы на исходе, и душманы, что называется, не дают поднять головы. Но и эвакуация оставшихся людей в этих условиях могла обернуться худшими для них последствиями. Надо было искать другое решение, уточнив возможности и готовность подразделений, оставшихся на базе, а также огневые возможности эскадрильи вертолетов.
Этим и занялись офицеры оперативной группы, прибывшие на Лубянку, а вскоре наладилась и связь с командованием САПО в Ашхабаде. Прояснилась основная причина неудачи: операция для душманов не была внезапной из-за пренебрежения нами скрытностью подготовки, особенно при полетах вертолетов над районами предстоящей высадки десанта. Были и другие тактические просчеты. За это время душманы получили возможность подготовиться…». (Александр Муровицкий, ветеран Афганской войны)
Пленные. (wikipedia.org)
«Штурм крепости был назначен на следующий день. 27 апреля 1980 года мы поднялись в четыре часа утра. Рассвет еще только занимался, в горах было прохладно, многие как спали, так и вылезли из бронетранспортеров в шинелях. Старший лейтенант Волков собрал роту перед походной колонной машин. Лицо его выглядело необычно, каким-то сдержанно-сосредоточенным; похоже, он мало отдыхал ночью. Сам он тоже лишен был обычной своей строгости и не столько доводил боевую задачу, сколько отечески нас напутствовал. Нам предстояло овладеть крепостью и вместе с афганскими подразделениями очистить от душманов лежащие в пойменной долине сады, где предполагалось скопление банд.
— Самая главная задача, — сказал он в заключение, — не потерять ни одного нашего солдата. Лучше упустить десять душманов, чем лишиться хоть одного парня из роты…
Тем временем артдивизион уже начал огневую подготовку. Странно было думать, что это не учебные стрельбы, а настоящие боевые и что там где-то притаился невидимый враг. После нескольких залпов в крепостной стене образовалась брешь, пробитая специально для облегчения штурма. Батареи продолжали огонь, воздух сотрясал оглушительный грохот, перекатывающийся эхом в окрестностях, над крепостью вздымались клубы дыма и пыли. После большой паузы с воздуха начали атаку вертолеты. Реактивные снаряды с характерным шуршанием окончательно, казалось, уничтожили все живое, что еще могло там оставаться…
Наступила минута ввода в бой мотострелков. Раздалась команда: «По машинам! Вперед!» — и мы двинулись на штурм. Наш бронетранспортер подъехал под самую стену. Один за другим мы выбрались из люков на землю и бросились в еще дымящуюся брешь. Почти сразу стало ясно: душманы оставили крепость». (Воспоминания ветерана войны (Российский союз ветеранов Афганистана))
Танки. (wikipedia.org)
«Кабул был большой пересылкой. Отсюда нас раскидывали по всей территории Афганистана, где велись боевые действия. Я попал в Джелалабад. Город был расположен очень далеко от столицы, практически на границе с Пакистаном. Если в другие уголки республики к ребятам приезжали артисты с концертными программами, им привозили кино, то у нас была настоящая глушь. <…> Тогда страха не было вообще, может быть, в силу возраста или потому, что не понимали, куда попали. Ведь когда не знаешь, что тебя ждет, то не можешь оценить всей опасности ситуации и кажется, что тебя беда точно не настигнет». (Алексей Налимов, ветеран Афганской войн)
Солдаты. (wikipedia.org)
«Наш батальон в 300 человек высадили с 28 вертолётов в густой туман. «Вертушки» кружились, а сесть не могли. Зависли над горами в двух метрах от земли, и мы попрыгали в это «молоко». Старший сержант Мироненко вместе с рядовыми Сергеевым и Задворным побежали в кишлак, откуда доносилась стрельба. «Духи» не ожидали такой наглости от шурави, которые оказались в центре расположения мятежного полка. Больше ребят я не видел». (Сергей Шугаев, гвардии рядовой, ветеран Афганской войн)
Солдаты. (wikipedia.org)
«Ручей протекал под горой, вода в нем была теплой, мутной и пахнущей соляркой, т. к. его русло проходило через парк боевых машин нашей части. Пока помылся и покурил, совсем стемнело, и лишь тоненькая ниточка тропы белела на общем фоне гор. Поднимаясь по тропе, я вдруг увидел перед собой две пары светящихся глаз. Секундное состояние «ступора» и мысли, пролетевшие в голове молнией: «Духи…Плен…Позор «. А тело и руки, отработанными годами движениями уже действовали: бросок на спину и уже в полете автоматная очередь в направлении глаз, кувырок в сторону и снова автоматная очередь. Смена огневой позиции, автоматная очередь, секундная перезарядка автомата, очередь. За свою свободу и жизнь я воевал с отчаянностью обреченного, правда пока… не понятно с кем. Сердце билось не просто часто, а пыталось вылететь из моей грудной клетки. В какую-то секунду наступил момент боевой злости, когда трусоватое желание — ВЫЖИТЬ, сменяется куда более сильным желанием УБИТЬ ВРАГА, когда руки и ноги перестают трястись, а тело и голова, наконец-то, начинают работать как единое целое, когда ты перестаешь чувствовать дрожь автомата, потому что оружие слилось с тобой и стало продолжением твоего Я, именно с этой минуты ты превращаешься из носителя погон со звездочками в боевого офицера». (В. Копашин, ветеран Афганской войны)
Высота. (wikipedia.org)
«Душманские пули беспрестанно барабанили по корпусу и сваркой высекали из брони искры. Не считая автоматиеского огня, против нас работали несколько гранатометов, чьи расчеты, естественно, постоянно меняли позиции, и миномет, который тоже никак не удавалось засечь — в кишлаке Калайи-Биби около двадцати крепостей, вот с территории какой-то из них он и лупил. Раньше из этого кишлака огонь не вели — жилой все-таки. От нас до него было всего метров триста. И обе стороны готовы были драться до последнего. С одной стороны, мусульманский фанатизм, с другой — гордость за принадлежность к великой Советской Армии. А принцип тогда был таков: все, что стреляет по нашему солдату, должно быть сметено лавиной огня… Как-то внезапно огонь со стороны кишлака прекратился. Увидев в зоне обстрела женщину, и я дал команду на прекращение огня. Через командирский прибор наблюдения увидел, что женщина идет без чадры, а в руках несет безжизненное тело ребенка. Окровавленная головенка малыша неестественно откинута, ноги и руки плетьми свисают с полуопущенных рук матери… Те, кто хотя бы понаслышке знает, что такое шариат и что значит, когда в кишлаке женщина выходит навстречу «неверному» с открытым лицом, думаю, смогут меня понять».
Жители кишлака. (wikipedia.org)
«Великая Скорбь Матери накрыла долину, прекратила огонь с обеих сторон и вышвырнула меня из люка командирского танка. Иначе я не могу объяснить свой поступок. Представьте: двигаются навстречу друг другу 27-летний офицер Советской Армии и мать с раненым ребенком на руках. Женщина прошла метров 50, а я преодолел за это время остальное расстояние и оказался у стен кишлака. Мальчик двух с половиной-трех лет был без сознания, голова в крови, которая пузырилась из носа. Но он был жив. И я принял Жизнь из рук в руки. Развернувшись в сторону дороги и сделав несколько шагов, я затылком ощутил количество глаз, разглядывающих меня сквозь рамку прицела. Страха не было. Главная мысль в тот момент была о том, чтобы, падая с простреленной башкой, не подмять под себя мальчонку». (Сергей Погадаев, ветеран Афганской войны)
Вертолет. (wikipedia.org)
«Вообще о «храбрейших» войсках Ахмад Шаха Масуда, который и контролировал Панджшерское ущелье, у меня свои представления. На Пагмане, в начале лета 1984 года два неполных взвода 5 Роты второго батальона 350 Воздушно Десантного Полка, нашей дивизии, прикрывая отход основных войск, сутки стояли насмерть против нескольких тысяч Масудовцев, выбитых советскими войсками с Панджшера. Они заняли горку, которая как пробка в бутылке держала моджахедов в маленьком ущелье. Ну и пошла мясорубка. Огонь артиллерии и бомбёжку вызывали на себя. У масудовцев десятки крупнокалиберных ДШК, тысячи штыков, миномёты. У мальчишек только автоматы и один пулемёт. Приказ ребята выполнили полностью, силы масудовцев сковали почти на сутки на себя, гору не сдали, оружие, раненых и убитых не бросили и потом, после выполнения приказа, ещё добрых полтора десятка километров сами, неся убитых и раненых, с масудовцами на хвосте, шли к ближайшей броне. Шли пешком, вертушки роту забрать не стали, вертолётчики прилетать отказались, сказали большая плотность обстрела. Основные войска смогли отойти без потерь, масудовцы были обездвижены суточным боем. Не особо кого и наградили. Бой был знатный, редкий бой, даже для Афгана. Победный. Но как — то забытый, и никогда особо не обсуждаемый. Я встречал ребят, бившихся на той горке. Обычные Российские пацаны. Был приказ, была задача. Смерть, не смерть, Родина сказала». (Иван Иванов, ветеран Афганской войны)
Колонна. (wikipedia.org)
«Спецназ выдвинулся в заданный район, ночью разделился на две группы и углубился в оазис, чтобы перекрыть тропу. Одна из групп разделилась на части, которые укрылись в брошенных афганских домах, а другая оседлала высоту, с которой простреливалась вся местность. На самой тропе остались сержант-таджик, изображавший «духа» и настоящий афганец из афганской же службы безопасности. Им досталась опасная роль «подсадных уток».
Они брали в плен одиноких моджахедов, проходивших по этой тропе. За ночь попались 6 «духов». Но к семи утра произошла осечка. Показались два духа, а когда им приказали поднять руки, те оказали сопротивление. Эти двое оказались главным дозором большого отряда моджахедов. Их расстреляли в упор, однако наши сразу оказались сметены огнем самого отряда врагов. Начался тяжелый бой. В группе майора Удовиченко были большие потери. Погибли 7 человек. Бойцы вынуждены были отходить, покинув афганский дом. Другого пути, как через местное кладбище — не было. Местность была открытой, простреливалась и почти все погибли.
Чтобы вытеснить наш спецназ, «духи» применили минометы. Снова спасли толстые стены дома. Однако на помощь своим на грузовиках подкатили еще около 50-ти «духов». Тогда то и вступила в бой вторая группа отряда спецназа, оседлавшая высоту, ничем до этого себя не выдававшая себя.
И вот этот бой. Один за другим погибают ребята, а «духи» еще не ввели основные силы. Раскрыть себя раньше времени — значит погибнуть. Они подпустили один грузовик с душманами очень близко и всех уничтожили. Сражение при этом разгоралось. К месту боя бежали «духи» с криками «Аллах акбар». Бой шел пятый час подряд. Но на базе уже была готова группа помощи. Каждые свободные руки на базе набивали патронами ленты, формировали мешки с боеприпасами, а с вертолетов их сбрасывали сражавшимся спецназовцам. Скорее всего душманы, залив кровью все вокруг, сломили бы сопротивление спецназа, но с боями к месту событий прорвался отряд с базы». (Алексей Маломуж, командир группы спецназа ГРУ)
Рассказы
Настоящий полковник (рассказ)
По горячему расплавленному асфальту ехал пыльный и уставший автобус. Воздух был горячим и своим жаром скручивал стручки акации в трубочки. Они издавали негромкий щелчок, и зёрнышки брызгами разлетались по вялой траве, падали на листья пыльного лопуха, что разросся снизу. Акации было очень много, она росла в лесопосадке вдоль шоссе. Птицы не пели, они от жары прятались в тени деревьев и кустарника. Их открытые клювики хотели воды, но лететь на речку они уже не могли, потому что уже смеркалось и стало темнеть.
ЧИТАТЬ ДАЛЬШЕ…
Рэкс
Саня толкнул калитку, вошёл во двор и остановился. Осмотрел дом хозяйским взглядом, поднялся на крыльцо и вошёл в дом. Две недели в командировке пролетели незаметно. Но тоска по дому давала знать, хотелось домой. Ночами виделись деревенские картинки. Улица, черёмуха под окном, жена.
Было поздно, почти ночь. Сели за стол. Жена рассказывала деревенские новости, Саня слушал и кивал головой. Потом он вдруг спросил: «Тихо что-то. Рэкс-то где?» «Да уж три дня из будки не вылазиит», – ответила жена. – «Хворый он. Все время спит. Помрет скоро».
ЧИТАТЬ ДАЛЬШЕ…
Саня
- О статье //
- Родительская категория: Ваше творчество
- Категория: Рассказы
- Опубликовано 19 January 2017
-
Автор: Гв. майор запаса Лабановский Сергей Леонидович
- Просмотров: 3438
- | Print |
Рассказ написан на основе событий лета 1987 г. при проведении боевой операции у н.п. Алихейль.
Посвящаю своему взводному, Сане Белых, боевым товарищам.
Афганская ночь, тишина, страшная усталость клонила ко сну. Устроиться отдохнуть в башне ЗСУ не просто, мешали многочисленные блоки радиоприборного комплекса боевой машины. Но Саня знал, ничто не помешает его сладостному сну, он так решил…
ЧИТАТЬ ДАЛЬШЕ…
Змея (из серии «Байки старого прапорщика»)
В Кундуз к очередному месту службы он прилетел уже зашуганным, этот капитан. Вероятно, наслушался в ещё в Союзе или уже в Афгане на кабульской пересылке жутких афганских страшилок, а местные старожилы, моментально уловив капитанскую слабинку, еще пуще нагнали страха. И стали капитану видеться везде полчища затаившихся душманов и крадущихся в темноте наемников. Даже на территории своей воинской части, остерегаясь несуществующих мин, он ходил, стараясь, ступать в чужие пыльные следы либо в свежую автомобильную колею. Перед сном он метровой деревянной линейкой приподнимал подушку и одеяло, ища грозных скорпионов и мохнатых тарантулов. А как-то ночью, выйдя из модуля по малой нужде, увидел капитан на пыльном бетоне след от огромной змеи. Проползла эта гадина от штаба части через курилку к водопроводному крану в умывальной комнате. И след оставила жуткий, зигзагообразный.
ЧИТАТЬ ДАЛЬШЕ…
Акча (из серии «Байки старого прапорщика»)
Акчу в нашем афганском гарнизоне знали многие. Была она очень умной и красивой восточно-европейской овчаркой, с черными хитрющими глазами, но без родословной. Так как она воспитывалась и жила в воинском коллективе, то умело отличала начальников от подчиненных. Если команды командира и его заместителя она еще как-то выполняла, то команды, произнесенные прапорщиками или солдатами, могла частично игнорировать, либо выбрать ту, которая в данный момент ее устраивала.
ЧИТАТЬ ДАЛЬШЕ…
Холодильник (из серии «Байки старого прапорщика»)
В Афганистане при почти постоянной жаре военнослужащие из стотысячного контингента советских войск пытались любым способом добыть себе прохладу: копали арыки под журчащие ручьи и углубляли пруды-бассейны, накрывали парашютами и маскировочными сетями все, что возможно, создавая тень. Умельцы ремонтировали постоянно ломающиеся кондиционеры Бакинского завода и приспосабливали любые электродвигатели под самодельные вентиляторы. Самыми примитивными приспособлениями для выживания в жаре были сырая простыня, которой накрывались при индивидуальном пользовании, и так называемый «вертолет» для коллектива, когда дневальный крутит влажную простыню над головой, разгоняя вязкую пыльную жару в казарме или палатке.
ЧИТАТЬ ДАЛЬШЕ…
Чебурашка
Будучи заядлым коллекционером, прапорщик, убывая к новому месту службы в Афганистан, сунул в чемодан железную банку из-под кофе, до крышки наполненную значками. В Советском Союзе этого добра было навалом. Но по роду службы контакты с местным населением ему были сразу же запрещены. Так и лежала сиротливо банка со значками под койкой в запыленном чемодане.
ЧИТАТЬ ДАЛЬШЕ…
Ледоруб (из серии «Байки старого прапорщика»)
У майора Заики под койкой лежал засаленный солдатский вещмешок. Иногда Заика развязывал его и, пошарив, доставал пачку трофейных афошек. Афошками советские солдаты называли афганские бумажные денежные знаки со странной датой выпуска их в обращение – «1939». Вот с этим мешком, когда он был еще полный, Заика попал в историю, за что и получил прозвище «Ледоруб».
ЧИТАТЬ ДАЛЬШЕ…
Заклинатель (из серии «Байки старого прапорщика»)
Батальон готовился отойти ко сну, когда кларнет старшины Кравченко начал издавать чарующие звуки вальсов. За вальсами последовали полонезы и кадрили. После десяти вечера над модулями и палатками ремонтно-восстановительного батальона зазвучало что-то восточное, чередуясь с молдавскими и украинскими мелодиями. В одиннадцать, когда батальон целый час должен был спать, в ночи послышались марши. Звуки из кларнета вылетали уже не такие чистые, как перед отбоем.
ЧИТАТЬ ДАЛЬШЕ…
Проект «Навсегда в плену» – фотографии и искренние истории советских военнопленных, для которых Афганистан стал войной, пленом и второй Родиной. Истории о том, как они учились жить заново, как в судьбе одного человека сталкиваются две несовместимые культуры, какая побеждает и что в конечном итоге остается от самого человека.
Говорят, что война не заканчивается, пока не похоронен последний солдат. Афганский конфликт закончился четверть века назад, но мы не знаем даже о судьбе тех советских воинов, кто после вывода войск остался в плену у моджахедов. Данные разнятся. Из 417 пропавших без вести 130 были освобождены до развала СССР, более сотни погибли, восемь человек были завербованы противником, 21 стали «невозвращенцами». Такова официальная статистика. В 1992 году США предоставили России информацию еще о 163 российских гражданах, пропавших в Афганистане. Судьба десятков солдат остается неизвестной.
Бахретдин Хакимов, Герат. Его призвали в армию в 1979 году. В 1980-м пропал без вести во время боя в провинции Герат, был официально назван убитым. На деле оказался тяжело ранен в голову. Местные жители подобрали его и выходили. Скорее всего, именно ранение привело к тому, что Хакимов практически забыл русский язык, путает даты и названия. Иногда называет себя офицером разведки. Психологи объясняют, что при таких ранениях огромна вероятность формирования ложной памяти, перестановка дат и имен.
Бахретдин Хакимов сейчас живет в Герате на территории музея Джихада в маленькой комнате.
Фотограф Алексей Николаев отыскал бывших советских солдат, которые рассказали ему свои удивительные истории о жизни в неволе и после, в миру. Все они долгое время прожили в Афганистане, приняли ислам, обзавелись семьями, говорят и думают на дари – восточном варианте персидского языка, одном из двух государственных языков Афганистана. Кто-то успел повоевать на стороне моджахедов. Кто-то совершил хадж. Некоторые вернулись на Родину, но иногда их тянет обратно в страну, которая дала им вторую жизнь.
«Об Афганистане я впервые услышал от моего отчима. Он служил в западной провинции Герат, сражался в районе Шинданда. Мне он практически ничего не рассказывал о той войне, но к нам часто приезжали его сослуживцы. Тогда табу на Афган временно снималось, и я заслушивался историями с далекого удивительного Востока – одновременно забавными и печальными, героическими и трогательными. Иногда спокойные и сдержанные разговоры перерастали в жаркие споры, но о чем – в том возрасте я понять не мог.
Николай Быстров попал в плен в 1982 году: старослужащие отправили в самоволку за анашой. Раненого и плененного, Быстрова увели в Панджшер, на базу моджахедов, где произошла его встреча с Амад Шахом Масудом. В дальнейшем Николай принял ислам и стал личным телохранителем Ахмад Шаха. Вернулся в Россию в 1999 году с афганской женой и дочерью.
Николай Быстров с семьёй живёт в краснодарскомм крае, станица Усть-Лабинская.
Афганистан вернулся в мою жизнь много позже, после разговора с фоторедактором Олесей Емельяновой. Мы задумались о судьбе советских военнопленных, пропавших без вести в ходе войны 1979-1989 годов. Оказалось, что их много, они живы, а их судьбы уникальны и не похожи одна на другую. Мы начали искать «афганцев», общались, договаривались о встречах. После первого разговора с бывшим военнопленным я понял, что уже не смогу остановиться. Захотелось найти всех, кого возможно, поговорить с каждым, услышать и понять их судьбу. Чем для них стал плен? Как они справились с поствоенным синдромом и справились ли вообще? Что они думают о стране, которая послала их на войну и забыла вернуть обратно? Как они построили свою жизнь после возвращения на Родину? Эти человеческие истории затягивали, и вскоре стало ясно, что мы создаем один большой уникальный проект. Я понял, что должен увидеть войну глазами афганцев, и решил найти в том числе тех русских ребят, которые после плена остались жить в другой культуре, в другом мире.
Юрий Степанов на работе в цеху. Приютово, Башкирия.
Юрий Степанов с семьёй. Рядовой Степанов попал в плен в 1988 году и считался погибшим. На деле принял ислам и остался жить в Афганистане. Вернулся в Россию в 2006 с женой и сыном. Живёт в Башкирии, село Приютово.
Поездка в Афганистан была сродни прыжку в холодную воду. Я впервые оказался в стране, которая воюет десятилетиями, где правительство сражается с большей частью населения, а иностранное вторжение воспринимается привычно, поскольку никогда не заканчивается оккупацией. Это фантастический мир, все краски которого можно разглядеть лишь в объектив фотокамеры.
Поездки по Афганистану – как путешествие на машине времени. Покидаешь пределы Кабула и ты – в 19-м веке. В некоторых местах люди столетиями не меняют образ жизни. В Чагчаране о цивилизации напоминали только остовы БТР и оторванные башни танков вдоль обочин. Местные подозрительно реагировали на человека с камерой, но пары слов на русском оказалось достаточно, чтобы встретить радушный прием. Здесь прекрасно помнят, что именно русские построили единственную больницу в округе и проложили дороги к нескольким аулам. Войну с Советами практически никто не обсуждает, да и сколько уже новых военных конфликтов прокатились по многострадальному Афгану с 80-х… А советская больница по-прежнему служит людям.
Александр (Ахмад) Левенц.
Геннадий (Негмамад) Цевма. Александру (Ахмаду) Левенцу и Геннадию (Негмамаду) Цевме по 49 лет. Оба уроженцы юго-восточной Украины (один из Луганской, второй – из Донецкой области), оба попали в Афганистан во время срочной службы. Осенью 1983 года оказались в плену, приняли ислам, женились, а после вывода советских войск осели в городе Кундуз на северо-востоке страны. Геннадий – инвалид и передвигается с трудом. Александр работает таксистом.
В Афганистане удивительно красиво и жутко небезопасно. Помню, на обратном пути из города Кундуз на самой высокой точке перевала у машины порвался ремень ГРМ. Часть пути мы просто катились под уклон, иногда подталкивая машину на ровных участках дороги. Поражались горным красотам и молились, чтобы нашу черепашью процессию кто-нибудь не подстрелил ненароком.
Первые несколько недель после возвращения в Москву меня не покидало ощущение, что стоит повернуть за угол Тверской, как я увижу мужчин, жарящих шиш-кебаб, торговцев коврами, птичий рынок и женщин, скрытых за ярко-голубыми бурками. Мой друг говорил: «Либо ты возненавидишь эту страну на первый день, либо влюбишься на третий». Не влюбиться было невозможно».
История Сергея Красноперова
Прилетев в Чагчаран рано утром, я отправился к Сергею на работу. Доехать можно было только на грузовом мотороллере — еще та была поездка. Сергей работает прорабом, у него в подчинении 10 человек, они добывают щебень для строительства дороги. Еще он подрабатывает электромехаником на местной ГЭС.
Принял он меня настороженно, что естественно — я был первым российским журналистом, который с ним встретился за все время его жизни в Афганистане. Мы побеседовали, попили чай и договорились встретиться вечером для поездки к нему домой.
Но мои планы нарушила полиция, окружив меня охраной и заботой, которая заключалась в категорическом нежелании выпускать меня из города к Сергею в аул.
В итоге несколько часов переговоров, три или четыре литра чая, и меня согласились отвезти к нему, но с условием, что мы не будем там ночевать.
После этой встречи мы много раз виделись в городе, но дома я у него уже не бывал — было опасно выезжать из города. Сергей говорил, что все теперь знают, что тут журналист, и что я могу пострадать.
С первого взгляда о Сергее сложилось впечатление как о сильном, спокойном и уверенном в себе человеке. Он много говорил о семье, о том, что хочет переехать из аула в город. Насколько я знаю, он строит в городе дом.
Когда я задумываюсь о его будущей судьбе, я спокоен за него. Афганистан стал для него настоящим домом.
— Я родился в Зауралье, в Кургане. До сих пор помню свой домашний адрес: улица Бажова, дом 43. Оказался в Афганистане, а под конец службы, когда мне было 20 лет, ушел к душманам. Ушел, потому что не сошелся характером со своими сослуживцами. Они там все объединились, я был совсем один — меня оскорбляли, ответить я не мог. Хотя это даже не дедовщина, потому что все эти парни были со мной из одного призыва. Я ведь, в общем, и бежать не хотел, хотел, чтобы тех, кто надо мной издевался, наказали. А командирам было все равно.
— У меня даже не было оружия, а то бы сразу их убил. Зато духи, которые были близко к нашей части, меня приняли. Правда, не сразу — дней на 20 меня заперли в каком-то маленьком помещении, но это была не тюрьма, у двери были охранники. На ночь надевали кандалы, а днем снимали — даже если окажешься в ущелье, все равно не поймешь, куда идти дальше. Потом приехал командир моджахедов, который сказал, что раз я сам пришел, то сам могу и уйти, и кандалы, охранники мне не нужны. Хотя в часть я бы все равно вряд ли вернулся — думаю, меня сразу бы пристрелили. Скорее всего, их командир так меня испытывал.
— Первые три-четыре месяца я на афганском не разговаривал, а потом постепенно стали друг друга понимать. К моджахедам постоянно ходили муллы, мы начали общаться, и я осознал, что на самом деле Бог один и религия одна, просто Иисус и Мухаммед — посланники разной веры. У моджахедов я ничем не занимался, иногда помогал с ремонтом автоматов. Потом меня приставили к одному командиру, который воевал с другими племенами, но его скоро убили. Против советских солдат я не воевал — только чистил оружие, тем более из той области, где я был, войска вывели довольно быстро. Моджахеды поняли, что если меня женить, то я сам с ними останусь. Так и вышло. Женился через год, после этого с меня совсем сняли надзор, раньше одного никуда не пускали. Но я по-прежнему ничем не занимался, приходилось выживать — перенес несколько каких-то смертельно опасных болезней, даже не знаю каких.
— У меня шесть детей, было больше, но многие умерли. Они все у меня белокурые, почти славянские. Впрочем, и жена такая же. Я зарабатываю тысячу двести долларов в месяц, такие деньги здесь дуракам не платят. Хочу купить участок в городке. Мне губернатор и мой начальник обещали помочь, стою в очереди. Государственная цена небольшая — тысяча долларов, а продать потом можно тысяч за шесть. Выгодно, если все-таки захочу уехать. Как сейчас в России говорят: это бизнес.
Смотрите также:
- Афганистан в 1950-х и 60-х годах — попытка модернизации
- Бузкаши – древняя афганская забава в фотографиях Балаза Гарди
- «Неизвестный солдат» – фотопроект о тяжёлых последствиях войны
- Как американские солдаты во Вьетнаме курили траву через дробовик (1970 год)
- Фотографии солдат, получивших ранения во время Гражданской войны в США
Война в Афганистане продлилась с 25 декабря 1979 г. до 15 февраля 1989 г. В ноябре 1989 г. Верховный Совет СССР объявил амнистию в отношении всех преступлений, совершённых советскими военнослужащими в Афганистане.
 |
| Советские солдаты убивают афганцев. |
«…в кишлаке один из сержантов, не скрывая эмоций, заметил, что «молодки хороши».
Слова сержанта подобно искре подпалили всех остальных, и тогда он, сбросив шинель, двинулся на одну из женщин:
— Греби, ребята!
На глазах у аксакалов и у детей наши интернационалисты вдоволь наиздевались над женщинами. Изнасилование продолжалось два часа. Детишки, сбившись в угол, кричали и визжали, пытаясь как-то помочь матерям. Старики, дрожа, молились, прося своего Бога о пощаде и спасении.
Потом сержант скомандовал: «Огонь!» — и первым выстрелил в женщину, которую только что насиловал. Быстро добили и всех остальных. Затем по приказу К. слили из бензобака БМП горючее, облили им трупы, забросали их одеждой и тряпьём, попавшимся под руку, в ход пошла и скудная деревянная мебель — и подожгли. Внутри саманки заполыхало пламя…»
«…приказ: колодцы, которые мы обнаружим, травить. Пусть дохнут к чертовой матери!
А как травить? Берёшь живую собаку, например. И бросаешь туда. Трупный яд свою работу потом сделает…»
«…с ножами всегда были мы.
— Почему?
— А потому что. Кто увидел группу — тот не жилец!
— Что это значит?
— Это — закон спецназа. Когда группа на задании, её не должен видеть никто. Хотя человека непросто убить. Особенно, когда не какой-нибудь там озверевший душман, а стоит старик и на тебя смотрит. И все равно. Кто группу увидел — тот не жилец. Это был железный закон…»
 |
| Работа спецназа. Расстрелянная афганская семья в районе кишлака Гарсалай (Кандагар, 1985г.). На фотографии пять трупов: трое мужчин, женщина и девочка. Судя по расположению тел, женщина пыталась закрыть собой девочку. |
«…да на караванах, берешь на мушку и рукой показываешь, сюда, мол, иди. Он подходит, обыскиваешь его, и что с ним дальше делать? В кучу их собирать? Связывать? Сидеть с ними, охранять? Зачем это нужно? Обыскали и всё — в расход. Ножами. В конце концов чувство жалости в нас пропадало, оно истреблялось. Практически, его не было совершенно. Доходило до таких ситуаций, когда даже спорили друг с другом, типа того, мол, ты же прошлый раз убирал, дай теперь я…»
«…откуда взялась эта девочка в овечьем полушубке с парой или тройкой овечек?
Лёха, увидев перемещение впереди себя, и поняв, что группа обнаружена, выполнил свою боевую задачу — прицелился и выстрелил.
Хлопок. Метко выстрелил. Пуля УС[с уменьшеннаой скоростью] калибра 7.62 влетела девочке в голову, изуродовав это божье создание до неузнаваемости. Прапорщик хладнокровно толкнул тельце ногой, чтобы проверить руки у трупа. В них ничего нет, кроме прутика.
Я видел только краем глаза, как ещё дёргалась маленькая, какая-то несуразная, ножка. А потом резко застыла…»
«…мы привязали афганца верёвкой к БТРу и тягали его за собой целый день как мешок, по дороге стреляли в него из автоматов, а когда от него осталась одна нога и полтуловища, обрезали верёвку…»
«…начался обстрел кишлака из артдивизиона, а пехоте сказано было готовиться к прочёске. Жители поначалу кинулись к расщелине, но подход к ней был заминирован, и они начали подрываться на минах, после чего бросились обратно в кишлак.
Нам сверху было видно, как они мечутся по кишлаку среди взрывов. Дальше вообще началась х…ня непонятная, все мирные, оставшиеся в живых, бросились прямо на наши блоки. Мы все ох…ели! Что делать?! И тут кто-то из нас влупил из пулемета по толпе, и все остальные начали палить. По мирным-то…»
 |
| С пленными возни полно. Находились желающие пустить в расход, с удовольствием, разными способами |
«…вспомнив горящие кишлаки и крики мирных жителей, пытавшихся спастись от пуль и взрывов. Перед глазами стояли жуткие картины: трупы детей стариков и женщин, лязг танковых гусениц, наматывающих кишки на траки, хруст человеческих костей под натиском многотонной махины, а вокруг кровь, огонь и пальба…»
«…иногда подвешивали в резиновой петле к стволу танковой пушки, чтобы человек мог только–только касаться земли пальцами ног. К другим цепляли провода полевого телефона и крутили ручку, вырабатывая ток…»
«…за всё время службы в Афганистане (почти полтора года) начиная с декабря 1979г. я наслушался столько историй, как наши десантники убивали просто так гражданское население, что их просто не счесть, и ни разу не слышал, чтобы наши солдаты спасли кого-то из афганцев – в солдатской среде такой поступок был бы расценён как пособничество врагам.
Ещё в ходе декабрьского переворота в Кабуле, который длился всю ночь 27 декабря 1979г, некоторые десантники стреляли в безоружных людей, кого видели на улицах – потом без тени сожаления весело вспоминали об этом как о забавных случаях…»
«…через два месяца после ввода войск — 29 февраля 1980г. — в провинции Кунар началась первая боевая операция. Основной ударной силой были десантники нашего полка – 300 солдат, которые десантировались с вертолётов на высокогорном плато и пошли вниз наводить порядок. Как мне рассказывали участники той операции, порядок наводили следующим образом: в кишлаках уничтожали запасы продовольствия, убивали весь скот; обычно, прежде чем войти в дом, туда бросали гранату, затем стреляли веером во все стороны — только после этого смотрели, кто же там находился; всех мужчин и даже подростков сразу расстреливали на месте. Операция длилась почти две недели, сколько тогда убили людей – никто не считал…»
 |
| Трупы трёх афганцев, принятых за «духов» — двое мужчин и женщина |
«…во второй половине декабря 1980 года окружили полукольцом крупный населённый пункт (предположительно Таринкот). Так стояли около трёх дней. К этому времени подвезли артиллерию и установки залпового огня «Град».
20 декабря операция началась: по населённому пункту был нанесён удар из «Града» и артиллерии. После первых же залпов кишлак погрузился в сплошное облако пыли. Обстрел населённого пункта продолжался практически непрерывно. Жители, чтобы спастись от разрывов снарядов, побежали из кишлака в поле. Но там их стали расстреливать из пулемётов, орудий БМД, безостановочно вели огонь четыре «Шилки» (самоходные установки с четырьмя спаренными крупнокалиберными пулемётами), почти все солдаты стреляли из своих автоматов, убивая всех: в том числе и женщин, и детей.
После артобстрела бригада зашла в кишлак, и там добила остальных жителей. Когда боевая операция закончилась, вся земля вокруг была усыпана трупами людей. Насчитали что-то около трёх тысяч тел…»
«…то, что творили наши десантники в отдалённых районах Афганистана – это был полный произвол. С лета 1980г. в провинцию Кандагар для патрулирования территории был направлен 3-й батальон нашего полка. Никого не опасаясь, они спокойно ездили по дорогам и пустыне Кандагара и могли безо всяких выяснений убить любого человека, повстречавшегося на их пути…»
«…афганец шёл своей дорогой. Из оружия у афганца была только палка, которой он погонял осла. Как раз по этой дороге ехала колонна наших десантников. Его убили просто так, автоматной очередью, не сходя с брони БМДшек.
Колонна остановилась. Один десантник подошёл и отрезал у убитого афганца уши — на память о своих боевых подвигах. Затем под труп афганца установили мину, для того, кто обнаружит это тело. Только на этот раз задумка не сработала — когда колонна тронулась, кто-то не удержался и напоследок из пулемёта дал очередь по трупу — мина взорвалась и разорвала тело афганца на куски…»
 |
| Расстрелянные афганцы. Оставлены у дороги для устрашения. |
«…встречавшиеся караваны обыскивали, и если находили оружие, то убивали всех людей, кто был в караване. А когда у путников никакого оружия не было, то, иной раз, применяли верный отработанный трюк – во время обыска незаметно из своего кармана вытаскивали патрон, и, делая вид, будто этот патрон нашли в кармане или в вещах афганца, предъявляли его афганцу как доказательство его вины.
Теперь можно было и поиздеваться: послушав, как человек горячо оправдывается, убеждая что патрон не его, начинали его избивать, затем смотрели, как он на коленях умоляет пощадить, но опять били и под конец — всё равно расстреливали. Следом убивали остальных людей, кто был в караване…»
«…всё началось с того, что 22 февраля 1980г., в Кабуле прямо среди бела дня был убит ст.лейтенант Александр Вовк — старший инструктор по комсомолу политотдела 103-й воздушно-десантной дивизии.
Это случилось возле «Зелёного рынка», куда Вовк приехал на УАЗике вместе с начальником ПВО 103-й ВДД полковником Юрием Двугрошевым. Никакого задания они не выполняли, а, скорее всего, просто хотели что-то купить на рынке. Они находились в машине, когда неожиданно был произведён один выстрел -пуля попала в Вовка. Двугрошев и солдат-водитель даже не поняли, откуда стреляли, и быстро покинули это место. Однако ранение Вовка оказалось смертельным, и он почти сразу скончался.
А далее произошло то, что и всколыхнуло весь город. Узнав о гибели своего боевого товарища, группа офицеров и прапорщиков 357-го парашютно-десантного полка во главе с зам.командира полка майором Виталием Забабуриным сели в БТРы и отправились к месту происшествия на разборку с местными жителями. Но, приехав на место, они не стали утруждать себя поиском виновника, а на горячую голову решили просто наказать всех, кто там находился. Двигаясь вдоль улицы, они начали громить и сокрушать всё на своём пути: забрасывали дома гранатами, стреляли из автоматов и из пулемётов на БТРах. Под горячую руку офицеров попали десятки невинных людей.
Расправа закончилась, но весть о кровавом погроме быстро облетела весь город. Улицы Кабула стали наводнять тысячи негодующих горожан, начались беспорядки. В это время я находился на территории правительственной резиденции, за высокой каменной стеной дворца Народов. Никогда не забуду тот дикий вой толпы, вселяющий страх, от которого кровь стыла в жилах. Ощущения были самыми жуткими…
Мятеж был подавлен в течение двух дней. Погибли сотни жителей Кабула. Однако настоящие зачинщики тех беспорядков, устроившие расправу над невинными людьми, так и остались в тени…»
 |
| «Духов» скинули в кювет |
«…один из батальонов взял пленных, загрузил в МИ-8 и отправил на базу. Передав по рации, что их направили в бригадную. Получивший радиограмму старший офицер бригады спросил:
— На х….я они мне здесь нужны?
Связались с сопровождающим офицером, летящим в салоне вертолета. Тот и сам не знал, что делать с пленными и решил отпустить их. С высоты в 2000 метров…»
«…единственная более-менее весомая причина, вынуждавшая спецназовцев убивать мирных афганцев была обусловлена «мерами предосторожности». Находясь в пустыне или горах на выполнении боевого задания в отрыве от главных сил, любая группа спецназа не могла допустить, чтобы ее местопребывание было раскрыто. От случайного путника, будь то пастух или сборщик хвороста, заметившего засаду спецназа или его стоянку, исходила вполне реальная угроза…»
«…во время облета нашей зоны ответственности афганский автобус после третьей предупредительной очереди не остановился. Ну, и «размочили» его с НУРСов и пулеметов, а там оказались старики, женщины и дети. Всего сорок три трупа. Мы потом подсчитали. Один водитель жив остался…»
 |
| Убитые афганцы. Рядом идут советские солдаты |
«…наша группа открыла огонь по каравану по приказу лейтенанта. Я слышал крики женщин. После осмотра трупов стало ясно, что караван мирный…»
«…старший лейтенант Володя Молчанов, его от нашего батальона в 1980 году представляли к Герою — мусульман ненавидел. В ущелье сбрасывал афганцев, кладя им в карманы гранаты, те даже до земли не долетали…»
«…лагерь, построение. Замкомбата речь толкает:
— Вылетаем на опиумные кишлаки, стреляют все — женщины, дети. Мирных жителей — нет!
Команду поняли — работать на уничтожение.
Десантировались с вертолётов. С воздуха, прикрытия никакого, начинается зачистка:
— Тра-та-та! Тра-та-та!
Стрельба со всех сторон, непонятка, падаешь, кидаешь гранату за дувал:
— Бабах!!!
Прыгаешь, стреляешь, пыль, крики, трупы под ногами, кровь на стенах. Как машина, ни минуты на месте, прыг, скок. Кишлак большой. В оптике женщины в платках, дети. Никакого замешательства, нажимаешь на курок. Целый день чистили…»
«…однажды нас подняли на пяти «вертушках» … Выбросили вблизи горного кишлака. Ну, растянулись мы группами и, попарно взаимодействуя, пошли чесать кишлак.
Практически, стреляли во всё, что шевелилось. Прежде чем войти за дувал или куда угодно, вообще, прежде чем посмотреть или заглянуть куда угодно, обязательно бросаешь гранату -«эфку» или РГД. И вот кидаешь, входишь, а там — женщины и ребятишки…»
 |
| Уничтоженный без всяких выяснений афганский караван. |
«…солдаты пилили и рубили яблони, груши, айву, орешник. Деревья в два обхвата подрывали пластидом, чтобы долго не мучиться. Подошедший на подмогу тягач заваливал массивные заборы-дувалы. Постепенно мы отвоевывали жизненное пространство для построения «народной» властью социализма в средневековом обществе. Наши обнаглели и заелись до такой степени, что отбирали лишь самые крупные и сочные виноградины, а остальные выбрасывали. Зеленая масса хлюпала под ногами. Кроссовки покрылись сладкой оболочкой, превратившись в приманку для пчел и ос. Бойцы порой даже руки мыли виноградом.
Нам — раздолье, а местным дехканам (крестьянам) — горе и слезы. Единственные средства к существованию ведь. Доломав придорожные кишлаки, заминировав кяризы и подорвав подозрительные развалины, взвода и роты теперь выползали на шоссе. Жмущиеся к обочине афганцы с ужасом смотрели на результаты нашего вторжения в «зеленку». Они тревожно переговаривались между собой, видимо, переживали. Вот пришли эти цивилизованные люди и разрушили их родные трущобы.
Колонна медленно двинулась в сторону Кабула, с осознанием выполненного долга…»
«…батальоны на следующий день спустились с гор в аул. Через него шёл маршрут к поджидавшей в долине технике. Жизнь после нашего посещения кишлака замерла окончательно. Коровы, лошади, ослы лежали всюду, тут и там, расстрелянные из автоматов. Это десантники выместили на них накопившуюся злость и ярость. После того как мы покинули поселение, крыши домов и сараев во дворах дымились и горели.
Чёрт! Эти жилища и не подожжешь толком. Одна глина и камни. Глиняный пол, глиняные стены, глиняные ступени. Горят только циновки на полу, да плетенные из виноградной лозы и веток кровати. Убогость и нищета вокруг. Парадокс! По нашей марксистской идеологии тут живут как раз те люди, ради которых затевался пожар мировой революции. Это их интересы Советская Армия прибыла защищать, выполняя интернациональный долг…»
 |
| Вертолёт без выяснений уничтожает афганские грузовики |
«…мне тоже приходилось участвовать в переговорах с полевыми командирами. Я обычно вывешивал карту Афганистана с обозначением мест сосредоточения душманских отрядов, показывал на неё и спрашивал:
— Ахмад, видишь эти два кишлака? Нам известно, что в одном у тебя живут три жены и одиннадцать детей. В другом — еще две жены и три ребёнка. Видишь, рядом стоят два дивизиона реактивных установок залпового огня «Град». Один выстрел с твоей стороны, и кишлаки с женами и детьми уничтожат. Понял?…»
«…с воздуха нельзя было оценить преподносившиеся в сводках успехи, но продолжившие путь к перевалу войска провожали сотни тел погибших мирных жителей, вынесенных к дороге афганцами, дабы мы могли вдоволь насладиться созерцанием того, что натворили…»
«…они поехали втроём на водовозке к реке. Черпают вёдрами. Процесс длинный. На другом берегу, девчонка появляется. Изнасиловали, убили — её и деда старого. Пытался помешать. Кишлак сорвался, ушёл в Пакистан. Новые бойцы — и вербовать не надо…»
«…сам престиж службы в подразделениях советской военной разведки ко многому обязывал каждого солдата и офицера спецназа. Вопросы идеологии и политики их интересовали мало. Они не мучились проблемой, «насколько моральна эта война». Такие понятия, как «интернационализм», «долг по оказанию помощи братскому народу Афганистана» для спецназовцев были лишь политической фразеологией, пустым звуком. Требования соблюдать законность и гуманность по отношению к местному населению воспринимались многими спецназовцами как вещь, несовместимая с приказом дать результат…»
«…нам потом уже дома медальки давали «От благодарного афганского народа». Черный юмор!
На вручении в районной администрации (было человек сто наших) я попросил слово и спросил:
— Кто из присутствующих видел этих благодарных [афганцев]?
Военком эту тему сходу закрыл, что-то типа, — «Вот из-за таких…» — но и мужики меня не поддержали. Не знаю почему, может за льготы боялись…»
По материалам http://afghan-war-soldiers.ru/index.html#veteran