Волшебные сказки фольклор примеры

Морозко

У мачехи живут родная дочка и падчерица. Старуха решает согнать падчерицу со двора и приказывает своему мужу везти девушку «во чисто поле на трескун-мороз». Тот повинуется.

В чистом поле Мороз Красный нос приветствует девушку. Она ласково отвечает. Морозу становится жалко падчерицу, и он не замораживает ее, а дарит платье, шубу, сундук приданого.

Мачеха уже справляет поминки по падчерице и велит старику съездить в поле, привезти тело девушки, чтобы похоронить. Старик возвращается и привозит свою дочь — живую, нарядную, с приданым! Мачеха приказывает, чтобы ее родную дочь отвезли на то же самое место. Мороз Красный нос приходит посмотреть на гостью. Не дождавшись от девушки «хороших речей», он убивает ее. Старуха ожидает возвращения дочери с богатством, но вместо этого старик привозит лишь холодное тело.

Гуси-лебеди

Родители уходят на работу, велев дочке не ходить со двора и беречь младшего братца. Но девочка сажает братца под окошком, а сама бежит на улицу. Гуси-лебеди тем временем уносят братца на крылышках. Сестра бежит догонять гусей-лебедей. По дороге она встречает печку, яблоню, молочную речку — кисельные берега. У них девочка спрашивает о братце, но печка просит ее отведать пирожка, яблоня — яблочка, речка — киселька с молоком. Привередливая девочка не соглашается. Она встречает ёжика, который указывает ей дорогу. Приходит к избушке на курьих ножках, заглядывает туда — а там Баба Яга и братец. Девочка уносит братца, а гуси-лебеди летят за нею в погоню.

Девочка просит речку спрятать ее и соглашается поесть киселька. Потом ее прячет яблонька, причём приходится девочке поесть лесного яблочка, затем она прячется в печке и ест ржаной пирожок. Гуси не видят ее и улетают ни с чем.

Девочка с братцем прибегают домой, а тут как раз отец с матерью приходят.

Иван Быкович

У царя и царицы нет детей. Им снится, что царица забеременеет, если съест златопёрого ерша. Ерша ловят, жарят, посуду за царицей подлизывает кухарка, помои выпивает корова. У царицы рождается Иван-царевич, у кухарки — Иван, кухаркин сын, а у коровы Иван Быкович. Все три молодца на одно лицо.

Иваны пробуют силу, кому из них быть большим братом. Иван Быкович оказывается сильнее всех… Молодцы находят в саду большой камень, под ним подвал, а там стоят три богатырских коня. Царь разрешает Иванам поехать в чужие земли.

Добрые молодцы приезжают к избушке Бабы Яги. Она говорит, что на реке Смородине, на Калиновом мосту, живут чуда-юда, которые все ближние царства разорили.

Молодцы приезжают к реке Смородине, останавливаются в пустой избушке и решают по очереди ходить на дозор. Иван-царевич на дозоре засыпает. Иван Быкович, не надеясь на него, приходит на Калиновый мост, сражается с шестиглавым чудом-юдом, убивает его и кладёт шесть голов на мост. Затем идёт на дозор Иван, кухаркин сын, тоже засыпает, а Иван Быкович побеждает девятиглавое чудо-юдо. Потом Иван Быкович ведёт братьев под мост, стыдит их и показывает им головы чудовищ. На следующую ночь Иван Быкович готовится к бою с двенадцатиголовым чудомюдом. Он просит братьев не спать и смотреть: с полотенца в миску будет течь кровь. Перельёт через край — нужно спешить на помощь.

Иван Быкович бьётся с чудом-юдом, братья засыпают. Тяжело приходится Ивану Быковичу. Бросает он в избушку свои рукавицы — пробивает крышу, выбивает стекла, а братья все спят. Наконец, он бросает шляпу, которая разрушает избушку. Братья просыпаются, а миска уже переполнена кровью. Они спускают с цепей богатырского коня, сами бегут помогать. Но пока они поспевают, Иван Быкович уже справляется с чудом-юдом.

После того чудо-юдовы жены и тёща замышляют отомстить Ивану Быковичу. Жены хотят обернуться смертоносными яблоней, колодцем, златой кроваткою и очутиться на пути у добрых молодцев. Но Иван Быкович узнает об их планах и рубит встреченные яблоню, колодец, кроватку. Тогда чудо-юдова тёща, старая ведьма, наряжается нищенкой и просит милостыню у молодцев. Иван Быкович собирается подать ей, а она берет богатыря за руку, и оба оказываются в подземелье у ее старого мужа.

Ведьминому мужу железными вилами поднимают ресницы. Старик приказывает Ивану Быковичу привезти царицу — золотые кудри. Ведьма с горя топится. Старик учит богатыря отворить волшебный дуб и вывести оттуда корабль. А Иван Быкович выводит из дуба множество кораблей и лодок. Несколько старичков просятся к Ивану Быковичу в попутчики. Один — Объедайло, другой — Опивайло, третий умеет в бане париться, четвёртый — звездочёт, пятый ершом плавает. Все вместе едут к царице — золотые кудри. Там, в ее небывалом царстве, старички помогают съесть и выпить все угощение, остудить раскалённую баню.

Царица уезжает с Иваном Быковичем, но по дороге превращается в звезду и улетает на небо. Звездочёт возвращает ее на место. Потом царица оборачивается щукою, но старичок, который умеет ершом плавать, колет ее под бока, и она возвращается на корабль. Старички прощаются с Иваном Быковичем, а он вместе с царицей едет к чудо-юдову отцу. Иван Быкович предлагает испытание: на царице женится тот, кто пройдёт по жёрдочке через яму глубокую. Иван Быкович проходит, а чудо-юдов отец летит в яму.

Иван Быкович возвращается домой, к братьям, женится на царице — золотые кудри и задаёт свадебный пир.

Семь Симеонов

У старичка рождаются в один день семь сыновей, их всех называют Симеонами. Когда Симеоны остаются сиротками, они выполняют всю работу в поле. Царь, проезжая мимо, видит работающих в поле малых детей, подзывает их к себе и расспрашивает. Один из них говорит, что хочет быть кузнецом и сковать огромный столб, другой — смотреть с этого столба, третий быть корабельным плотником, четвёртый — кормчим, пятый — прятать корабль на дно моря, шестой — доставать его оттуда, а седьмой — быть вором. Желание последнего царю не нравится. Симеонов отдают в науку. Через время царь решает посмотреть на их умения.

Кузнец сковал огромный столб, брат залез на него и увидел в дальней стране Елену Прекрасную. Другие братья продемонстрировали своё корабельное искусство. А седьмого — Симеона-вора — царь хочет повесить, но он берётся украсть для него Елену Прекрасную. Все семь братьев едут за царевной. Вор наряжается купцом, дарит царевне кошку, которых в той земле не водится, показывает ей дорогие ткани и уборы и обещает показать необыкновенный камень, если Елена придёт на корабль.

Только вступила Елена на корабль, как пятый брат спрятал корабль на дно моря… А шестой, когда опасность погони миновала, вывел его наружу и привёл к родимому берегу. Царь щедро наградил Симеонов, женился на Елене Прекрасной и задал пир.

Марья Моревна

У Ивана-царевича три сестры: Марья-царевна, Ольга-царевна и Анна-царевна. Когда родители у них умирают, брат выдаёт сестёр замуж: Марью за сокола, Ольгу за орла, а Анну за ворона.

Иван-царевич едет навестить сестёр и встречает в поле огромную рать, кем-то разбитую. Один из оставшихся в живых объясняет: это войско разбито Марьей Моревной, прекрасной королевной. Иван-царевич едет дальше, встречает Марью Моревну, гостит у неё в шатрах. Затем женится на королевне, и они едут в ее государство.

Марья Моревна, отправляясь на войну, запрещает мужу заглядывать в один из чуланов. Но он, ослушавшись, смотрит — а там прикован Кощей Бессмертный. Иван-царевич даёт Кощею пить. Тот, набравшись сил, разбивает цепи, улетает и по дороге уносит Марью Моревну. Муж едет искать ее.

По дороге Иван-царевич встречает дворцы сокола, орла и ворона. Он гостит у зятьёв, оставляет им на память серебряную ложку, вилку, нож. Добравшись до Марьи Моревны, Иван-царевич два раза пытается увезти жену домой, но оба раза Кощей на быстром коне догоняет их и отбирает Марью Моревну. На третий раз он убивает Ивана-царевича и тело его разрубает на куски.

У зятьёв Ивана-царевича чернеет подаренное серебро. Сокол, орёл и ворон находят разрубленное тело, вспрыскивают его мёртвой и живой водой. Царевич оживает.

Кощей Бессмертный рассказывает Марье Моревне о том, что своего коня он взял у Бабы Яги, что за огненной рекой. Королевна крадёт у Кощея и передаёт мужу волшебный платок, с помощью которого можно переправиться через огненную реку.

Иван-царевич идёт к Бабе Яге. По дороге он, хоть и голоден, из жалости не ест птенчика, львёнка и даже пчелиного мёда, чтобы не обидеть пчёл. Царевич нанимается к Бабе Яге пасти ее кобылиц Уследить за ними невозможно, но птицы, львы и пчелы помогают царевичу.

Иван-царевич крадёт у Бабы Яги паршивого жеребёнка (на самом деле это богатырский конь). Баба Яга пускается в погоню, но тонет в огненной реке.

На своём богатырском коне Иван-царевич и увозит Марью Моревну. Кощей догоняет их. Царевич вступает с ним в бой и убивает его.

Иван-царевич с Марьей Моревной заезжают в гости к ворону, орлу и соколу, а потом отправляются в своё царство.

Емеля-дурак

Были у мужика три сына; два умных, а третий, Емеля, — дурак. Отец умирает, оставляя каждому по «сто рублев». Старшие братья едут торговать, оставив Емелю дома с невестками и пообещав купить ему красные сапоги, шубу и кафтан.

Зимою, в сильный мороз, невестки посылают Емелю за водой. Он с большой неохотою идёт к проруби, наполняет ведро… И ловит в проруби щуку. Щука обещает сделать так, что любое Емелино желание исполнится, если он отпустит ее. Она открывает парню волшебные слова: «По щучьему велению, по моему хотению». Емеля отпускает щуку. Его первое желание с помощью чудесных слов исполняется: ведра с водой идут домой сами.

Немного времени спустя невестки заставляют Емелю идти во двор, нарубить дров. Емеля приказывает топору рубить дрова, а дровам идти в избу и ложиться в печь. Невестки в изумлении.

Они посылают Емелю в лес за дровами. Лошадей он не запрягает, сани сами едут со двора Проезжая через город, Емеля давит множество народу. В лесу топор рубит дрова и дубинку для Емели.

На обратном пути в городе Емелю пытаются поймать и намять ему бока. А Емеля приказывает своей дубинке избить всех обидчиков и благополучно возвращается домой.

Король, услышав обо всем этом, посылает к Емеле своего офицера. Тот хочет везти дурака к королю. Емеля не согласен, и офицер даёт ему пощёчину. Тогда Емелина дубинка бьёт и офицера, и его солдат. Офицер докладывает обо всем этом королю. Король посылает к Емеле умного человека. Тот сперва говорит с его невестками и узнает, что дурак любит ласковое обращение. Суля Емеле лакомства и обновы, он уговаривает его явиться к королю. Тогда дурак велит своей печи самой ехать в город.

В королевском дворце Емеля видит принцессу и загадывает желание: пусть она в него влюбится.

Емеля уезжает от короля, а королевна просит отца, чтобы он выдал ее замуж за Емелю. Король приказывает офицеру доставить Емелю во дворец. Офицер поит Емелю допьяна, а потом связывает, кладёт в кибитку и везёт во дворец Король велит сделать большую бочку, посадить туда свою дочь и дурака, бочку засмолить и пустить в море.

В бочке дурак просыпается. Королевская дочь рассказывает ему о том, что произошло, и просит, чтобы он вызволил себя и ее из бочки. Дурак произносит волшебные слова, и море выкидывает бочку на берег. Она рассыпается.

Емеля и принцесса оказываются на прекрасном острове. По Емелиному хотению возникают огромный дворец и хрустальный мост до королевского дворца. Затем сам Емеля становится умным и красивым.

Емеля приглашает короля к себе в гости. Тот приезжает, пирует с Емелей, но не узнает его. Когда Емеля рассказывает ему все, что случилось, король радуется и соглашается выдать за него замуж принцессу.

Король возвращается домой, а Емеля с принцессой живут в своём дворце.

Сказка об Иване-царевиче, жар-птице и о сером волке

У царя Выслала Андроновича три сына: Дмитрий, Василий и Иван. Каждую ночь в царский сад прилетает жар-птица и клюёт золотые яблочки на любимой яблоне царя. Царь Выслав обещает наследником царства сделать того из сыновей, кто изловит жар-птицу. Сначала идёт в сад караулить ее Дмитрий-царевич, но засыпает на посту. То же случается и с Василием-царевичем. А Иван-царевич подстерегает жар-птицу, хватает, но она вырывается, оставив у него в руках одно только перо.

Царь приказывает своим детям найти и привезти ему жар-птицу. Старшие братья едут отдельно от младшего. Иван-царевич приезжает к столбу, на котором написано: тот, кто поедет прямо, будет голоден и холоден, направо — будет жив, но потеряет коня, налево — потеряет жизнь, а конь будет жив. Царевич едет направо. Он встречает серого волка, который убивает его коня, но соглашается послужить Ивану-царевичу и везёт его к царю Долмату, у которого в саду висит клетка с жар-птицей. Волк советует птицу взять, а клетку не трогать. Но царевич берет клетку, поднимается стук и гром, сторожа ловят его и ведут к царю. Царь Долмат согласен простить царевича и дать ему жар-птицу, если тот приведёт ему златогривого коня. Тогда волк везёт Ивана-царевича к царю Афрону — у него в конюшне стоит златогривый конь. Волк убеждает не трогать уздечки, но царевич не слушается его. Снова Иван-царевича ловят, и царь обещает ему отдать коня, если царевич привезёт взамен Елену Прекрасную. Тогда волк похищает Елену Прекрасную, мчит ее и Ивана-царевича к царю Афрону. Но царевичу жалко отдавать королевну Афрону. Волк принимает облик Елены, и царь Афрон с радостью отдаёт царевичу коня за мнимую королевну.

А волк убегает от царя Афрона и нагоняет Ивана-царевича.

После этого он принимает вид златогривого коня, и царевич отводит его к царю Долмату. Тот в свою очередь отдаёт жар-птицу царевичу. А волк вновь принимает свой облик и прибегает к Ивану-царевичу. Волк везёт Ивана-царевича до того места, где разорвал его коня, и прощается с ним. Царевич с королевной едут дальше. Они останавливаются на отдых и засыпают. Дмитрий-царевич и Василий-царевич застают их спящими, убивают своего брата, забирают коня и жар-птицу. Королевне под страхом смерти приказывают обо всем молчать и везут ее с собой. Дмитрий-царевич собирается на ней жениться.

А серый волк находит разрубленное тело Ивана-царевича. Он дожидается появления воронов и хватает воронёнка. Отец-ворон обещает принести мёртвой и живой воды, если волк не тронет его детища. Ворон выполняет своё обещание, волк спрыскивает тело мёртвою, а потом живою водою. Царевич оживает, и волк везёт его в царство царя Выслава. Иван-царевич является на свадьбу своего брата с Еленой Прекрасной. При виде его Елена Прекрасная решается рассказать всю правду. И тогда царь сажает старших сыновей в темницу, а Иван-царевич женится на Елене Прекрасной.

Сивка-бурка

Старик, умирая, просит трёх своих сыновей, чтобы они поочерёдно провели по одной ночи у него на могиле. Старший брат не хочет ночевать на могиле, а просит младшего, Ивана-дурака, чтобы он переночевал вместо него. Иван соглашается. В полночь из могилы выходит отец Он вызывает богатырского коня сивку-бурку и велит ему, чтобы он служил сыну. Средний брат поступает так же, как и старший. Опять на могиле ночует Иван, и в полночь происходит то же. На третью ночь, когда приходит очередь самого Ивана, все повторяется.

Царь бросает клич: кто сорвёт портрет царевны, на ширинке (то есть на полотенце) нарисованный, с высокого дому, за того царевна замуж пойдёт. Старший и средний братья едут смотреть, как будут портрет срывать. Дурак просится с ними, братья дают ему трёхногую кобылёнку, а сами уезжают. Иван же зовёт сивку-бурку, в одно ухо коня залезает, в другое вылезает и становится молодцом. Он едет за портретом.

Конь скачет высоко, но не достаёт портрета всего на три бревна. Братья видят это. Вернувшись домой, они рассказывают жёнам об удалом молодце, но не знают, что это их брат. На другой день происходит то же — Иван опять чуть-чуть не достаёт. В третий раз он срывает портрет.

Царь созывает на пир людей всех сословий. Иван-дурак тоже приходит и садится за печкой. Царевна потчует гостей и смотрит: кто утрётся ширинкой с портретом? Но она не видит Ивана Пир идёт и на другой день, но царевна опять не находит суженого. На третий раз она обнаруживает за печкой Ивана-дурака с портретом и с радостью ведёт к своему отцу. Братья Ивана изумлены.

Играют свадьбу. Иван, приодевшись да почистившись, становится молодцом: «не Иван-дурак, а Иван — царский зять».

Волшебное кольцо

Живёт старик охотник со своей старухой и сыном Мартынкой. Умирая, оставляет он жене и сыну двести рублей. Мартын берет сто рублей и едет в город закупить хлеба. Но вместо этого выкупает у мясников собаку Журку, которую они хотят убить. На это уходит вся сотня. Старуха ругается, но — делать нечего — даёт сыну ещё сто рублей. Теперь Мартынка выкупает у злого мальчишки кота Ваську за ту же цену.

Мать выгоняет Мартына из дому, и он нанимается в батраки к попу. Через три года поп предлагает ему на выбор мешок с серебром и мешок с песком. Мартынка выбирает песок, берет его и идёт искать другое место. Он приходит на лесную поляну, на которой горит огонь, а в огне — девица. Мартын засыпает огонь песком. Девица оборачивается змеёй и ведёт Мартына в подземельное царство к своему отцу, чтобы отблагодарить. Царь подзе-мельной стороны даёт Мартынке волшебное кольцо.

Взяв кольцо и немного денег, Мартынка возвращается к матери. Он уговаривает мать, чтобы она посватала за него прекрасную королевну. Мать так и делает, но король в ответ на это сватовство даёт Мартынке задачу: пусть он построит дворец, хрустальный мост и пятиглавый собор за одни сутки. Сделает это — пусть женится на королевне, не сделает — будет казнён.

Мартынка перебрасывает кольцо с руки на руку, являются двенадцать молодцев и выполняют королевский приказ. Приходится королю выдать дочь за Мартына. Но королевна не любит своего мужа. Она похищает у него волшебное кольцо и с его помощью уносится за тридевять земель, в мышье государство. Мартынку она оставляет в бедности, в прежней избушке. Узнав об исчезновении дочери, король приказывает заточить Мартынку в каменный столб и морит его голодом.

Кот Васька и собака Журка прибегают к столбу, заглядывают в окошко. Они обещают помочь хозяину. Кот и собака бросаются под ноги уличным торговцам, а потом приносят Мартынке калачи, булки да бутылки кислых щей.

Васька и Журка идут в мышье государство — добывать волшебное кольцо. Они переплывают море — кот на спине у собаки. В мышьем царстве начинает Васька душить мышей, пока мышиный царь не просит пощады. Васька и Журка требуют волшебное кольцо. Один мышонок вызывается добыть его. Он пробирается в спальню к королевне, а она, даже когда спит, держит кольцо во рту. Мышонок щекочет ей хвостиком в носу, она чихает и теряет кольцо. И тогда мышонок приносит кольцо Журке и Ваське.

Идут собака и кот обратно. Васька держит кольцо в зубах. Когда они переправляются через море, Ваську в голову долбит ворон, и кот роняет кольцо в воду. Добравшись до берега, Васька и Журка начинают ловить раков. Царь-рак просит пощады, раки выталкивают на берег рыбу-белужину, проглотившую кольцо.

Васька первым хватает кольцо и убегает от Журки, чтобы всю заслугу присвоить себе. Собака догоняет его, но кот залезает на дерево. Журка караулит Ваську три дня, но потом они мирятся.

Кот и собака прибегают к каменному столбу и отдают кольцо хозяину. Мартынка возвращает себе дворец, хрустальный мост и собор. Возвращает и неверную жену. Король приказывает ее казнить. «А Мартынка и теперь живёт, хлеб жуёт».

Рога

Старик отдаёт своего сына, которого зовут Мартышка, в солдаты. Ученье Мартышке не даётся, и его дерут розгами. И вот Мартышке снится, что если он сбежит в иное королевство, то найдёт там однозолотные карты, которыми всякого обыграешь, и кошелёк, из которого деньги не убывают, хоть гору золота высыпь.

Сон сбывается. С картами и кошельком в кармане Мартышка приходит в трактир и затевает драку с маркитантом. Прибегают генералы — они возмущены поведением Мартышки. Правда, увидев его богатство, генералы меняют своё мнение. Они играют с Мартышкой в карты, он обыгрывает их, но весь свой выигрыш отдаёт им обратно. Генералы рассказывают своему королю о Мартышке. Король приезжает к Мартышке и тоже играет с ним в карты. Мартышка, выиграв, и королю отдаёт свой выигрыш обратно.

Король делает Мартышку главным министром и строит для него трёхэтажный дом. Мартышка в отсутствие короля три года правит королевством и делает много добра для простых солдат и нищей братии.

Дочь короля Настасья зовёт Мартышку в гости. Они играют в карты, а потом за трапезой Настасья-королевна подносит ему рюмку «усыпающего зелья». Затем отбирает у спящего Мартышки карты и кошелёк и велит бросить его в навозную яму. Проснувшись, Мартышка выбирается из ямы, надевает своё старое солдатское платье и уходит из королевства. По дороге он встречает яблоню, ест яблоко, и у него вырастают рога. Берет яблоко с другого дерева, и рога отпадают. Тогда Мартышка набирает яблок обоих сортов и возвращается в королевство.

Мартышка даёт доброе яблочко старушке лавочнице, и она становится молодая и толстая. В благодарность лавочница даёт Мартышке платье маркитанта. Он идёт продавать яблоки, даёт яблочко Настасьиной служанке, и она тоже становится красивой, толстой. Увидев это, королевна тоже хочет яблочек. Но ей они не идут на пользу: у Настасьи-королевны вырастают рога. А Мартышка, нарядившись доктором, идёт лечить королевну. Он ведёт ее в баню, стегает медным прутом и заставляет признаться, какой грех совершила. Королевна винится, что обманула министра, отдаёт карты и кошелёк. Тогда Мартышка угощает ее хорошими яблочками: рога у Настасьи отпадают, и она становится красавицей. Король опять делает Мартышку главным министром и отдаёт за него Настасью-королевну.

Безногий и безрукий богатыри

Задумывает царевич жениться, да только знает, что царевна, к которой он сватается, уже многих женихов погубила. Бедный мужик Иван Голый приходит к царевичу и обещает дело устроить.

Царевич с Иваном Голым едут к царевне. Она предлагает жениху испытания: стрелять из богатырского ружья, лука, ездить на богатырском коне. Все это выполняет вместо царевича слуга. Когда Иван Голый пустил стрелу, она попадала в богатыря Марка Бегуна и отбивала ему обе руки.

Царевна соглашается венчаться. После свадьбы она ночью кладёт на мужа руку, и тот начинает задыхаться. Тогда царевна догадывается, что ее обманули, а муж — никакой не богатырь. Она замышляет месть. Царевич с женой едет домой. Когда Иван Голый засыпает, царевна отсекает ему ноги, оставляет Ивана в чистом поле, приказывает царевичу стать на запятки и поворачивает карету назад, в своё царство. Вернувшись, она заставляет мужа пасти свиней.

Ивана Голого находит Марко Бегун. Безногий и безрукий богатыри вместе живут в лесу. Они крадут одну поповну, и она помогает им по хозяйству. К поповне прилетает змей, оттого она чахнет и худеет. Богатыри ловят змея и заставляют его показать озеро, где живая вода. От купания в этой воде у богатырей отрастают руки и ноги. Марко Бегун возвращает поповну отцу и сам остаётся жить у этого священника

Иван Голый отправляется искать царевича и находит его пасущим свиней. Царевич меняется с Иваном одеждой. Он едет на коне, а Иван гонит свиней. Царевна видит из окна, что скот гонят не вовремя, и приказывает выдрать пастуха. Но Иван Голый таскает ее за косы до тех пор, пока она не раскаивается. С этих пор она начинает слушаться мужа. А Иван Голый служит при них.

Морской царь и Василиса Премудрая

Царь путешествует по чужим землям, а тем временем дома у него рождается сын Иван-царевич. Когда царь пьёт воду из озера, морской царь хватает его за бороду и требует отдать то, чего тот «дома не знает». Царь соглашается. Лишь по приезде домой он понимает свою оплошность.

Когда Иван-царевич становится взрослым, царь отводит его к озеру и велит искать будто бы потерянный им перстень. Царевичу встречается старушка, которая объясняет ему, что он отдан морскому царю. Старушка советует Ивану-царевичу дождаться на берегу появления тринадцати голубиц — прекрасных девиц и у последней, тринадцатой, похитить сорочку. Царевич слушается совета. Прилетают голубицы, оборачиваются девицами и купаются. Потом они улетают, остаётся лишь младшая, у которой царевич и крадёт сорочку. Это Василиса Премудрая. Она даёт царевичу колечко и указывает дорогу в морское царство, а сама улетает.

Царевич приходит в морское царство. Царь морской повелевает ему засеять огромную пустошь и вырастить там рожь, а если царевич не сделает этого, то будет казнён.

Иван-царевич рассказывает о своей беде Василисе. Она велит ему ложиться спать, а своим верным слугам приказывает все сделать. Наутро рожь уже высока. Царь даёт Ивану-царевичу новое задание: обмолотить за ночь триста скирдов пшеницы. Ночью Василиса Премудрая приказывает муравьям выбрать зерно из скирдов. Затем царь приказывает царевичу возвести за ночь церковь из чистого воску. Василиса повелевает пчёлам выполнить и это. Тогда царь позволяет Ивану-царевичу жениться на любой из своих дочерей.

Иван-царевич женится на Василисе Премудрой. Через какое-то время он признается жене, что ему хочется на святую Русь. Василиса плюёт в три угла, запирает свой терем и убегает с мужем на Русь. Посланцы от морского царя приходят звать молодых во дворец. Слюнки из трёх углов отвечают им, что ещё рано. В конце концов посланники ломают дверь, а в тереме пусто.

Морской царь снаряжает погоню. Василиса, заслышав погоню, превращается в овечку, а мужа превращает в пастуха Посланники не узнают их и возвращаются обратно. Морской царь посылает новую погоню. Теперь Василиса превращается в церковь, а царевича превращает в попа. Погоня возвращается обратно. Морской царь сам пускается вдогонку. Василиса превращает лошадей в озеро, мужа — в селезня, а сама оборачивается уточкой. Морской царь узнает их, становится орлом, но не может убить селезня и уточку, потому что они ныряют.

Приезжают молодые в царство Ивана-царевича. Царевич хочет доложиться отцу-матери и просит Василису подождать его в лесочке. Василиса предупреждает, что царевич забудет ее. Так оно и происходит.

Василиса нанимается в работницы к просвирне. Она лепит из теста двух голубков, которые летят во дворец к царевичу и бьются в окна. Царевич, увидев их, вспоминает о Василисе, находит ее, приводит к отцу-матери, и все живут вместе.

Пёрышко Финиста — ясна сокола

У старика — три дочери. Собирается отец в город, старшая и средняя дочь просят купить им ткани на платье, а меньшая — пёрышко Финиста — ясна сокола. Возвратившись, отец дарит старшим дочерям обновы, но пёрышка ему найти не удалось. В следующий раз старшие сестры получают по платку, а обещанного младшей пёрышка опять нету. В третий раз старик наконец покупает пёрышко за тысячу рублей.

В комнате у меньшой дочки пёрышко превращается в царевича Финиста Царевич с девицей ведут разговор. Сестры слышат голоса. Потом царевич оборачивается соколом, и девушка выпускает его полетать. Старшие сестры втыкают в раму окна ножи и иглы. Возвратившись, Финист ранит о ножи крылья и улетает, велев девице искать его в тридевятом царстве. Она слышит это сквозь сон.

Девушка запасается тремя парами железных башмаков, тремя чугунными посохами, тремя каменными просвирами и идёт искать Финиста. По дороге она ночует у трёх старушек. Одна дарит ей золотое веретёнце, другая — серебряное блюдо с золотым яичком, третья — золотое пялечко с иголочкой.

Просвиры уже изглоданы, посохи изломаны, башмаки истоптаны. Девица узнает, что Финист в таком-то городе женился на просвирниной дочери, и нанимается к просвирне в работницы. Подарки старушек отдаёт просвирниной дочери в обмен на право пробыть с Финистом три ночи.

Жена подмешивает Финисгу сонного зелья. Он спит и не видит красной девицы, не слышит ее слов. На третью ночь горячая слеза девицы будит Финиста. Царевич и девица убегают от просвирни.

Финист вновь обращается в пёрышко, и девица приходит с ним домой. Она говорит, что была на богомолье. Отец и старшие дочери уезжают к заутрене. Меньшая остаётся дома и, повременив немного, едет в церковь с царевичем Финистом, в золотой карете и драгоценных уборах. В церкви родные не узнают девицы, а она не открывается им. На другой день происходит то же самое. На третий день отец догадывается обо всем, заставляет дочь сознаться, и красная девица выходит замуж за царевича Финиста.

Хитрая наука

У деда и бабы растёт сын. Хочется старику отдать парня в науку, а денег нету. Водит старик сына по городам, да никто без денег учить его не хочет. Однажды встречается им человек, который согласен три года учить парня хитрой науке. Но ставит условие: если старик через три года не узнает своего сына, тот навсегда останется у учителя.

За день до назначенного срока прилетает сын к отцу малой птичкой и рассказывает, что у учителя есть ещё одиннадцать учеников, которых не узнали родители, и они остались у хозяина навсегда.

Сын учит отца, как его можно будет узнать.

Хозяин (а он оказался колдуном) оборачивает своих учеников голубями, жеребцами, добрыми молодцами, но во всех обликах отец узнает сына. Отец и сын уходят домой.

По дороге они встречают барина Сын превращается в собачку и велит отцу продать его барину, но без ошейника. Старик продаёт с ошейником. Сыну все же удаётся убежать от барина и вернуться домой.

Через некоторое время сын превращается в птичку, велит отцу продать его на базаре, но без клетки. Отец так и делает. Учитель-колдун покупает птичку, а она улетает.

Потом сын обращается в жеребца и просит отца продать его без уздечки. Отец снова продаёт колдуну коня, но приходится отдать и уздечку. Колдун приводит коня домой и привязывает. Дочь колдуна из жалости хочет удлинить повод, и конь убегает. Колдун гонится за ним серым волком. Молодец оборачивается ершом, колдун — щукою… Тогда ёрш оборачивается золотым кольцом, его берет купеческая дочь, но колдун требует, чтобы она отдала кольцо. Девушка бросает кольцо, оно рассыпается зёрнами, и колдун в облике петуха клюёт зерно. Одно зёрнышко оборачивается ястребом, который задирает петуха.

Сестрица Аленушка, братец Иванушка

Умирают царь с царицей; их дети Аленушка и Иванушка отправляются странствовать.

Дети видят возле пруда стадо коров. Сестра уговаривает брата не пить из этого пруда, чтобы не стать телёночком. Видят они у воды и табун лошадей, и стадо свиней, и стадо коз. Аленушка всюду предостерегает братца. Но тот в конце концов, ослушавшись сестру, пьёт и становится козлёночком.

Аленушка привязывает его за поясок и ведёт с собою. Они заходят в царский сад. Царь расспрашивает Аленушку, кто она такая. Вскоре он женится на ней.

На Аленушку, ставшую царицей, напускает порчу злая колдунья. Она же сама берётся лечить царицу: велит идти к морю и пить там воду. У моря колдунья топит Аленушку. Козлёночек, видя это, плачет. А колдунья принимает облик царицы Аленушки.

Мнимая царица обижает Иванушку. Она упрашивает царя, чтобы тот приказал зарезать козлёночка. Царь, хотя и с неохотой, соглашается. Козлёночек просит позволения сходить к морю. Там он просит сестру выплыть, но она отвечает из-под воды, что не может. Козлёночек возвращается, но потом просится на море ещё и ещё. Царь, удивясь, тайком идёт за ним. Там он слышит разговор Аленушки и Иванушки. Аленушка пытается выплыть, и царь вытаскивает ее на берег. Козлёночек рассказывает о происшедшем, и царь приказывает казнить колдунью.

Царевна-лягушка

У царя — три сына. Младшего зовут Иван-царевич. Царь велит им пустить стрелы в разные стороны. Каждый из них должен посвататься к той девушке, на чей двор упадёт его стрела. Стрела старшего сына падает на боярский двор, среднего — на купеческий, а стрела Ивана-царевича — в болото, и подхватывает ее лягушка.

Женится старший сын на боярышне, средний — на купеческой дочке, а Ивану-царевичу приходится жениться на лягушке.

Приказывает царь своим невесткам испечь по белому хлебу. Иван-царевич огорчается, но лягушка его утешает. Ночью она превращается в Василису Премудрую и приказывает своим мамкам-нянькам испечь хлеб. Наутро готов славный хлеб. А царь велит невесткам соткать за одну ночь по ковру. Иван-царевич печалится. Но лягушка ночью вновь оборачивается Василисой Премудрой и даёт приказ мамкам-нянькам. Наутро готов чудный ковёр.

Царь приказывает сыновьям явиться к нему на смотр вместе с жёнами. Жена Ивана-царевича является в облике Василисы Премудрой. Она пляшет, и от взмахов ее рук появляется озеро, по воде плывут лебеди. Жены других царевичей пытаются ей подражать, но безуспешно. А тем временем Иван-царевич находит лягушачью кожу, сброшенную женой, и сжигает ее. Узнав об этом, Василиса горюет, оборачивается белой лебедью и улетает в окно, велев царевичу искать ее за тридевять земель у Кощея Бессмертного. Иван-царевич отправляется искать жену и встречает старичка, который объясняет, что Василиса должна была жить три года лягушкой — такое ей было наказание от отца. Старичок даёт царевичу клубочек, который будет вести его за собой.

По дороге Иван-царевич хочет убить медведя, селезня, зайца, но щадит их. Увидев на песке щуку, он бросает ее в море.

Царевич заходит в избушку на курьих ножках к Бабе Яге. Она говорит, что с Кощеем сладить трудно: его смерть в игле, игла в яйце, яйцо в утке, утка в зайце, заяц в сундуке, а сундук на дубе. Яга указывает место, где находится дуб. Звери, которых Иван-царевич пощадил, помогают ему добыть иглу, и приходится Кощею умереть. А царевич увозит Василису домой.

Несмеяна-царевна

Живёт Несмеяна-царевна в царских палатах и никогда не улыбается, не смеётся. Царь обещает выдать Несмеяну замуж за того, кто сумеет ее развеселить. Все пытаются это сделать, да никому не удаётся.

А на другом конце царства живёт работник. Хозяин его — человек добрый. В конце года ставит он перед работником мешок денег: «Бери сколько хочешь!» А тот берет только одну денежку, да и ту роняет в колодец. Он работает на хозяина ещё год. В конце года происходит то же самое, и опять бедный работник свою денежку в воду роняет. А на третий год берет он монетку, подходит к колодцу и видит: две прежние денежки всплыли. Достаёт он их и решает белый свет поглядеть. Мышка, жучок и сом с большим усом выпрашивают у него по денежке. Остаётся работник опять ни с чем. Приходит он в город, видит в окошке Несмеяну-царевну и у неё на глазах падает в грязь. Сразу являются мышка, жучок и сом: помогают, платье снимают, сапожки чистят. Царевна, глядя на их услуги, смеётся. Царь спрашивает, кто причина смеха. Царевна указывает на работника. И тогда царь выдаёт Несмеяну за работника замуж.

Вопросы 1-10

1. Русская народная
   сказка: общефольклорные традиции и
   национальное своеобразие

Сказка –
древнейший жанр устного народного
творчества, классический образец
фольклора.

Рассказывание
сказок на Руси воспринималось как
искусство, к которому мог приобщиться
каждый, независимо от пола и возраста,
и хорошие сказочники весьма высоко
почитались в народе. Они учат человека
жить, вселяют в него оптимизм, утверждают
веру в торжество добра и справедливости.
За фантастичностью сказочной фабулы и
вымысла скрываются реальные человеческие
отношения.

Сам термин
«сказка» появился в 17 веке,
и впервые зафиксирован в грамоте воеводы
Всеволодского. До этого времени широко
употреблялось слово «басень», производное
от слова «баять», то есть рассказывать.
К сожалению, имена профессиональных
сказочников прошедших времен не известны
современным исследователям, но известен
факт, что уже в 19 веке ученые стали
заниматься пристальным изучением
русского фольклора, в том числе и сказок.

Сказка – понятие
обобщающее.
Наличие определенных жанровых признаков
позволяет отнести то или иное устное
прозаическое произведение к сказкам.
Принадлежность к эпическому роду
выдвигает такие ее признаки, как
повествовательность и сюжетность.
Сказка обязательно занимательна,
необычна, с отчетливо выраженной идеей
торжества добра над злом, правды над
кривдой, жизни над смертью; все события
в ней доведены до конца, незавершенность
и незаконченность не свойственны
сказочному сюжету…

Основным жанровым
признаком сказки является ее назначение,
то, что связывает сказку с потребностями
коллектива.
«В русских сказках, дошедших до нас в
записях XVIII – XX вв., а также в сказках,
которые бытуют сейчас, доминирует
эстетическая функция.
Она обусловлена особым характером
сказочного вымысла».

Вымысел
характерен для всех видов сказки разных
народов.

В.И. Даль в своем
словаре трактует термин «сказка»
как «вымышленный рассказ, небывалую
и даже несбыточную повесть, сказание»
и приводит ряд народных пословиц и
поговорок, связанных с этим видом
народного творчества, например знаменитую
«ни в сказке
сказать, ни пером описать».
Это характеризует сказку как нечто
поучительное, но в тоже время невероятное,
рассказ о том, чего не может произойти
на самом деле, но из которого каждый
может извлечь определенный урок. Уже в
начале XX века выходит в свет целая
плеяда сборников русских народных
сказок, вобравшая в себя жемчужины
народного творчества.

Русские народные
сказки от других сказок народов мира
отличает, прежде всего, их воспитательная
направленность:
вспомним хотя бы знаменитую присказку
о том, что сказка ложь, да в ней намек.
Труд в русских народных сказках
изображается не тяжкой повинностью, а
почетной обязанностью каждого. В них
воспеваются моральные ценности, такие
как альтруизм, готовность прийти на
помощь, доброта, честность, смекалистость.
Они являются одним из самых почитаемых
жанров российского фольклора благодаря
увлекательному сюжету, открывающему
читателю удивительный мир человеческих
взаимоотношений и чувств и заставляющему
поверить в чудо. Таким образом, русские
сказки – это неисчерпаемый источник
народной мудрости, которым пользуются
до сих пор.

Воспитательная
функция сказки – один из ее жанровых
признаков.
«Сказочный дидактизм пронизывает всю
сказочную структуру, достигая особого
эффекта резким противопоставлением
положительного и отрицательного. Всегда
торжествует нравственная и социальная
правда – вот дидактический вывод,
который сказка наглядно иллюстрирует».

История
возникновения сказки как жанра.

Исторические корни
русской сказки теряются в седой древности,
каждый исторически этап жизни русского
народа отражается в сказке, вносит в
неё закономерные изменения. Изучение
этих изменений, вернее, обобщение этих
изменений, даёт возможность говорить
о конкретном процессе жизни русской
скази, то есть об её истори.

Установить
точно. Когда именно русская сказка
определилась как жанр, когда именно
начала жить как сказка, а не верование
или предание,- невозможно.

Первые упоминания
о русской народной сказке относятся к
Киевской Руси, однако истоки её теряются
в незапомятных временах. Что же касается
феодальной Руси, то
нет никаких сомнений, что сказки, в нашем
понимании, были в Киевской руси одним
из широко распространённых жанров
устного народного творчества.
Памятники древнерусской литературы
сохранили достаточно упоминаний о
сказочниках и сказках, чтобы в этом не
сомневаться.

Самые ранние
сведения о русских сказках относятся
к 12
веку.
В
поучени
«Слово
о
богатом
и
убогом»
в
описани
отхода
ко
сну
богатого
человека
среди
окружающих
его
слуг,
тешащих
его
на
разные
лады,
с
негодованием
упоминаются
и
такие,
которые
«бають
и
кощунять»,
то есть рассказывают ему на сон грядущий
сказки. В этом первом упоиминании сказки
полностью отразилось противоречивое
отношение к ней, которое мы наблюдаем
в русском обществе на протяжении многих
веков. С одной стороны, сказка- любимое
разблечение потеха , ей открыт доступ
во все слои общества, с другой стороны,
её клеймят и преследуют как нечто
бесовское, не позволительное, расшатывающее
устои древнерусской жизни. Так, Кирилл
Туровский, перечисляя виды грехов,
упоминает и баяние басен; митрополит
Фотий в начале 15века
заклинает
свою
паству,
чтобы
она
воздержалась
от
слушания
басен;
царские
указы
17
века
неодобрительно
отзываются
о
тех,
кто
губит
свои
души
тем,
что
«сказки
сказывает
небывалые».

Всё это даёт
нам основание пологать, что в Древней
Руси сказка уже выделилась как жанр из
устной прозы, размежевалась с преданием,
легендой и мифом.
Её жанровые особенности — «установка
на вымысел и равлекательные функции
осознаются в равной мере как её носителями,
так и гонителями. Уже в Древней Руси они
— <сказки небывалые> и именно как
таковые продолжают жить в народном
репертуаре в дальнейшие века».

Исследователи
о сказке и её жанровых особенностях.

Исследуя сказку,
учёные по-разному определяли её значение
и особенности. Одни из них с безусловной
очевидностью стремились охарактеризовать
сказочный вымысел как независимый от
реальности, а другие желали понять, как
в фантазии сказок преломилось отношение
народных рассказчиков к окружающей
действительности. Считать ли сказкой
вообще любой фантастический рассказ
или выделять в устной народной прозе и
другие её виды – несказочную прозу? Как
понимать фантастический вымысел, без
которого не обходиться ни одна из сказок?
Вот проблемы, которые издавна волновали
исследователей.

Ряд исследователей
фольклора сказкой называли всё то, что
«сказывалось».
Так, академик
Ю.М. Сооколов
писал; «Под народной сказкой в широком
смысле этого слова мы разумеем
устно-поэтический рассказ фантастического,
авантюрного или бытового характера ».
Брат учёного, профессор Б.Ю. Соколов,
тоже считал, что сказкой следует называть
всякий устный рассказ. Оба исследователя
утвержидали, что сказки включают в себя
целый ряд особых жанров и видов и что
каждый из них можно рассмотривать особо.

Попытку отличить
сказку от других жанров фольклора
предпринял более ста лет назад К.С.
Аксаков.
Говоря о различии между сказками и
былинами, он писал: «Между сказками и
песнями, по нашему мнению, лежит резкая
черта. Сказка и песня различны изначала.
Это различие установил сам народ, и нам
всего лучше прямо принять то разделение,
которое он сделал в своей литературе.
Сказка – складка (вымысел), а песня –
быль, говорит народ, и слова его имеют
смысл глубокий, который обясняеться,
как скоро обратим внимание на песню и
сказку ».

Вымысел, по
мнению Аксакова,
повлиял и на изображение места действия
в них, и на характеры действующих лиц.
Своё понимание сказки Аксаков уточнял
такими суждениями: <<В сказке очень
сознательно рассказчик нарушает все
пределы времени и пространства, говорит
о тридесятом царстве ,о небывалых странах
и всяких диковинках>>. Аксаков считал,
что самое характерное для сказок —
вымысел, причём сознательный вымысел.
С этой трактовкой сказок не согласился
известный фольклорист А.Н. Афанасьев.
<< Сказка- складка, песня- быль, говорила
старая пословица, стараясь провести
резкую грантцу между эпосом сказочным
и эпосом историческим. Извращая
действительный смысл этой пословицы,
поинимали сказку за чистую ложь, за
поэттческий обман,имеющий единою целью
занять свободный достуг небывалыми и
невозможными вымыслами. Несостоятельность
такого воззрения уже давно бросалась
в глаза>>, — писал этот учёный. Афанасьев
не допускал мысли, что <<пустая
складка>> могла сохраняться у народа
в продолжение целого ряда веков и на
огромной протяжённости страны, удерживая
и повторяя << один и то жк представления>>.
Он сделал вывод: << нет, сказка- не
пустая складка, в ней как и вообще во
всех созданиях целого народа, не могло
быть, и в самом деле нет ни нарочно
сочиненённой лжи, ни намеренного
уклоднения от действительного понимания
сказки.

Признак, принятый
аксаковым значимым для сказочного
повествования, был положен с некоторыми
уточинениями в основу определения
сказки, предложенного советским
фолклористом А.И. Никифоровым.
Никифоров писал: << сказки — это устные
рассказы, бытовом смысле события
(фантастические, чудесные или житейские)
и отличающиеся специальным композиционно
— стилистическим построением>>.
Поясняя смысл своего определения,
Никифоров указывал на три существенных
признака сказки: первый признак
современной сказки — целеустановка на
развлечение слушателей, второй признак
— необычное в бытовом плане содержание,
наконец, третий важный призгак сказки
— особая форма её построения.

Словарь
литературоведческих терминов даёт
такое определение сказки как жанра:
Сказка — один из основных жанров народного
устно-поэтического творчества.

Традиционно
выделяют три типа сказки:

1)волшевную;

2)бытовую;

3) сказку о животных.

Каждый из этих
типов имеет свои особенности.

Задача жанра:
вызвать восхищение добрым героем и
осудить злодея, выразить уверенность
в торжестве добра.

По типу конфликата
волшебные сказки бывают:

— героические:
герой борется с волшебной силой;

— социально
-классовые: герой боретя с барином, с
царём;

— семейные
(педагогические) : конфликт происходит
в семье или сказка носит нравоучительный
характер.

Герои делятся
на : заступников,
злодеев, страдальцев, помощников.

Общие особенности
волшебных сказок:

— наличие очевидной
фантастики, волшебства, чуда (волшебные
персонажи и предметы);

— столкновение с
волшебными силами;

— осложнённая
композиция;

— расширенный набор
изобразительно-выразительных средств;

— описание доминирует
над жиалогом;

— многоэпизодность
(сказка охватывает достаточно
продолжительный период жизни героя).

Примерами волшебных
сказок служат: <<Царевна-лягушка>>,
<<Крошечка волке>> и другие.

2.Бытовые сказки.

Задача жанра:
высмеять плохие черты характера человека,
выразить радостное удивление умом и
находчивостью.

Бытовые сказки
делятся на следующие типы:

— анекдотические;

И новелистические:

— сатирические
антибарские, антицарские, антирелигиозные;

— сказки — состязания;

— сказки — насмешки;

Общие особенности:

— в основе —
необычайное происшествие в рамках
реальных человеческих отношений
(фантастика практически отсутствует);

— имеет место
чудесное допущение,в основе которого,
например, гипербола:

Герой настолько
хитёр, что может перехитрить всех на
свете и остаться безнаказанным;

— вместо
волшебства используется смекалка;

— реализм
условен ( реальные жизненные конфликты
получают необычайное сказочное
разрешение);

— действующие
персонажи — антагонисты;

— положительный
герой — иронический удачник;

— смысловой
акцент приходится на развязку;

-широкое
использование диалоша;

-обилие
глаголов.

Герон:
обычные люди (поп, солдат, мужик, баба,
царь, барин).

примерами
бытовых сказок являются: <<Каша из
топора>>, <<как мужик с барином
обедал>>, <<Кому горшок мыть>>
и другие.

3.Сказки о животных.

Задача жанра:
высмеять плохие черты характера,
поступки, вызвать сострадание к слабому,
обиженному.

По конфликту
сказки о животных изображают:

— борьбу
хищников между собой;

— борьбу
слабого зверя с хищником;

— борьбу
человека со зверем.

Герои:
животные ( черты животных и условно
человека).

Особые подгруппы:

— сказки о
плутнях лисы;

— кумулятивные
(цепные сказки).

Цепочная сказка
(кумулятивная сказка, рекурсивная
сказка, цепевидная сказка) — сказка, в
которой диалоги или действия повторяются
и развиваются по мере развития сюжета.
Эффект этих сказок часто основан на
повторах и характерной рифме.

С бесконечным
повторением:

Докучные сказки
типа «Про белого бычка».

Единица текста
включается в другой текст («У попа была
собака»).

С конечным
повторением:

«Репка» — нарастают
единицы сюжета в цепь, пока цепь не
оборвётся.

Общие
особенности:

— специфический
состав действующих лиц ( сказочные
образы — традиционные типы: лиса — хитрая,
волк — глупый):

— антропоморфизм
(перенесение присущих человеку психических
свойств и качеств характера на животных);

— конфликты
отражают реальные жизненные отношения
людей;

— облегчённая
композиция;

— суженный
набор изобразительно-выразительных
средств;

— широкое
использование диалогов;

— обилие
глаголов;

— малоэпизодность,
быстродействие;

— введение
малых фольклорных форм.

Примерами
сказок о животных служат: <<Кот, Петух
и Лиса>>, <<Лисичка-сестричка и
Волк>>,<<Лиса, Заяц и Петух>>
,<<Лиса и Тетерев>> и другие.

1. Русская фольклорная
   песня (жанровые разновидности, поэтический
   стиль)

Русская народная
песня — фольклорные произведения,
которые сохраняются в народной памяти
и передаются из уст в уста, продукт
коллективного устного творчества
русского народа.

Чаще всего у
народной песни нет определённого автора,
или автор неизвестен, но известны и
народные песни литературного происхождения.
Существенная
черта большинства жанров русской
народной песни — непосредственная
связь народной песни с бытом и трудовой
деятельностью
(напр., песни трудовые, сопровождающие
различные виды труда — бурлацкие,
покосные, прополочные, жатвенные,
молотильные и др., обрядовые, сопровождающие
земледельческие и семейные обряды и
празднества, — колядки, масленичные,
веснянки, купальские, свадебные,
похоронные, игровые календарные и т.
п.).

В народном
стихосложении наблюдается определённое
количество ударных слов в стихе (чаще
три или четыре слова), количество слогов
от ударения до ударения может быть
разным; как правило, это нерифмованные
стихи

Типология

Русские народные
песни подразделяют на:

Песенный эпос

былины (южнорусские,
среднерусские, сибирские);

северная эпическая
традиция;

исторические
песни;

баллады;

небылицы и
скоморошины;

песни в сказках.

Календарные
обрядовые песни

поздравительные
зимние (колядки, щедровки, виноградье,
овсеньки)

святочные (см.
Святки);

масленичные;

весенние (веснянки,
волочебные, пасхальные);

песни пахоты и
сева;

вознесенские;

троицко-семицкие
(см. Семик, Троица);

летние (купальские
песни);

толочные, покосные,
жатвенные.

Семейные обрядовые
песни

обряды рождения
и пестования (пестушка);

плачи и причитания;

свадебные;

колыбельные.

С другими
произведениями фольклора народные
песни сближают их языковые особенности:
народный стих, повторы, сравнения,
постоянные эпитеты, использование слов
с уменьшительно-ласкательными суффиксами.

Семейно-обрядовые
песни
сопутствовали обрядам, связанным с
важнейшими событиями в жизни человека.
Пелись свадебные песни: песни девичника;
величальные песни свадебного пира;
свадебные причитания невесты. Рекрутские
песни сопровождали обряд проводов в
солдаты. Были и похоронные песни,
песни-плачи.Свадебный обряд был одним
из самых сложных. Народная свадьба
распадалась на несколько этапов:
предсвадебный цикл (сватовство, сговор,
зарученье, девичник), собственно свадебные
церемонии (сборы невесты, приезд за
невестой, венчание, свадебный пир) и
послесвадебные (отгостки). Невесте перед
свадьбой полагалось причитать: сожалеть
о вольной, девичьей жизни. Это ритуальные
причитания:

Исторической
песней
называются эпические и некоторые
лиро-эпические произведения, в которых
рассказывается об исторических событиях
и эпизодах из жизни исторических лиц.

Исторические песни
– это продолжение и развитие былинного
народного эпоса. Былина воспевает
подвиги богатырей. В их гиперболизированных
образах воплощены народные представления
о русской силе, могуществе, готовности
встать на защиту Родины. Вражеская сила
предстает в былине как фантастическое,
сказочное существо, у которого нет
однозначного исторического прообраза.
Исторические события седой старины в
былинах теряют черты реальности.

В исторических
песнях, напротив, упоминаются вполне
определённые исторические события,
называются конкретные исторические
лица. Народной памяти удостаиваются
только выдающиеся события и выдающиеся
исторические деятели: это цари Петр I,
Иван IV (Грозный), это и народные заступники
– вожди крестьянских восстаний Степан
Разин, Емельян Пугачёв, это и вольный
казак, смелый покоритель Сибири Ермак
Тимофеевич…

Исторические песни
выражали чувства безымянных авторов в
связи с войнами, походами, народными
восстаниями. Это народная оценка истории,
её творцов, выражение души народа.

В XVI веке
складываются циклы песен вокруг Ивана
Грозного и героя, выдвинутого народом,
– Ермака.
По народным песням видно, за что царь
получил свое прозвище. Царь велик,
заслуги его неоспоримы. В то же время
Иван Грозный по малейшему подозрению
готов «казнить-вешать» своих пушкарей,
во время карательных походов уничтожает
целые города, в гневе посылает на казнь
своего сына

Песни пелись не
только в связи с обрядами, но и просто
для удовольствия: на посиделках, за
повседневной работой. Эти песни веками
служили народу для выражения переживаний
и чувств, поэтому их называют лирическими.
В песенном фольклоре лирические песни
занимают большую часть. Появились эти
песни позже, чем обрядовые. Все оттенки
духовной жизни народа нашли в них
воплощение.

В любовных песнях
говорилось о первых встречах влюбленных,
их любовной радости и тоске, верности
и измене. Семейные песни рассказывали
о несчастной жене и строгом или старом
муже; о муже, который женился не по любви
и теперь несчастлив, лишь и остается
ему вспоминать прежнюю любовь. Молодые
пели о суровых родителях, невестка – о
неласковой свекрови.

Были песни
разбойничьи, тюремные, солдатские,
ямщицкие, бурлацкие, песни о крепостной
неволе – они помогали переносить тяготы
жизни, облегчить душевные муки.
Такие песни врачевали душу человека.
Поющий чувствовал, что он не одинок в
своем горе, что такое горе переживалось
многими и многими людьми. Народное
сочувствие страдающему, которое слышалось
в этих песнях, приносило утешение. Вот,
например, разбойничья песня «Не шуми,
мати зеленая дубровушка, Не мешай мне
думу думати…». Её поют в разбойничьем
отряде Владимира Дубровского, её поёт
Пугачёв в повести А. С. Пушкина «Капитанская
дочка». Хотя и нарушали разбойники
многие законы, в песне слышится сочувствие
к их несчастной доле. В ней воспевается
и удаль молодецкая, и слышится грустное
раздумье о неминуемой смерти, ожидание
суровой расплаты.

Названные виды
лирических песен по-другому называют
протяжными, «голосовыми», «долгими».
Все эти определения указывают на
неторопливый, распевный характер песни.
В песне основным является музыка.
Передать содержание без музыки сложно,
так как практически отсутствует рифма
и как стихи текст песни не воспринимается.
Ритмический рисунок возникает здесь
лишь при пении, певец вставляет в текст
многочисленные повторы, восклицания,
междометия, что с одной стороны усиливает
эмоциональность, с другой – подчеркивает
ритм.

1. Русский былинный
   эпос (циклизация, тематика, образы,
   поэтика)

БЫЛИНА –
фольклорная эпическая песня, жанр,
характерный для русской традиции.
Основой сюжета былины является какое-либо
героическое событие, либо примечательный
эпизод русской истории (отсюда народное
название былины – «старина», «старинушка»,
подразумевающее, что действие, о котором
идет речь, имело место в прошлом). Термин
«былина» в научный обиход был введен в
40-х годах 19 в. фольклористом И.П.Сахаровым
(1807–1863).

Средства
художественной выразительности.
В течение многих столетий выработались
своеобразные приемы, характерные для
поэтики былины, а также способ их
исполнения. В древности, как полагают,
сказители подыгрывали себе на гуслях,
позже былины исполнялись речитативом.
Для былин характерен особый чисто-тонический
былинный стих (в основе которого лежит
соизмеримость строк по количеству
ударений, чем и достигается ритмическое
единообразие). Хотя сказители использовали
при исполнении былин всего несколько
мелодий, они обогащали пение разнообразием
интонаций, а также меняли тембр голоса.

Подчеркнуто
торжественный стиль изложения былины,
повествующей о событиях героических,
а зачастую и трагических, определил
необходимость замедления действия
(ретардация). Для
этого используется
такой прием, как повторение,
причем повторяются не только отдельные
слова: …ета коса, коса, …из далече-далече,
дивным дивно (повторения тавтологические),
но и нагнетение синонимов: биться-ратиться,
дани-пошлины, (повторения синомимические),
зачастую окончание одной строки является
началом другой: А приехали они да на
святую Русь, / На святую Русь да и под
Киев град…, нередки троекратные
повторения целых эпизодов, идущие с
усилением эффекта, а некоторые описания
предельно детализированы. Характерно
для былины и наличие «общих мест»,
при описании однотипных ситуаций
используются определенные
формульные выражения:
таким образом (при том предельно
детализировано) изображается седлание
коня: Ай выходит Добрыня на широкий
двор, / Он уздае-седлае коня доброго, /
Налагает ведь он уздицу тесмяную, . К
«общим местам» относятся также описание
пира (по большей части, у князя Владимира),
пира, богатырская поездка на борзом
коне. Подобные устойчивые формулы
народный сказитель мог комбинировать
по собственному желанию.

Для языка былин
характерны гиперболы,
при помощи которых сказитель подчеркивает
черты характера или наружности персонажей,
достойные особого упоминания. Определяет
отношение слушателя к былине и другой
прием – эпитет (могучий, святорусский,
славный богатырь и поганый, злой враг),
причем часто встречаются устойчивые
эпитеты (буйна голова, кровь горячая,
ноги резвые, слезы горючие). Сходную
роль выполняют и суффиксы: все, что
касается богатырей, упоминалось в формах
уменьшительно-ласкательных
(шапочка, головушка, думушка, Алешенька,
Васенька Буслаевич, Добрынюшка и т.д.),
зато
отрицательные персонажи именовались
Угрюмищем,
Игнатьищем, царищем Батуищем, Угарищем
поганым. Немалое место занимают ассонансы
(повторение гласных звуков) и аллитерация
(повторение согласных звуков),
дополнительные организующие элементы
стиха.

Былины, как
правило, трехчастны: запев (обычно не
связанный напрямую с содержанием),
функция которого состоит в подготовке
к прослушиванию песни; зачин (в его
пределах разворачивается действие);
концовка.

Следует отметить,
что те или иные художественные приемы,
использованные в былине, определяются
ее тематикой (так, для богатырских былин
характерна антитеза).

Сюжеты былин.
Количество былинных сюжетов, несмотря
на множество записанных вариантов одной
и той же былины, весьма ограничено: их
около 100. Выделяют былины, в основе
которых сватовство или борьба героя за
жену (Садко, Михайло Потык, Иван Годинович,
Дунай, Козарин, Соловей Будимирович и
более поздние – Алеша Попович и Елена
Петровична, Хотен Блудович); борьба с
чудовищами (Добрыня и змей, Алеша и
Тугарин, Илья и Идолище, Илья и
Соловей-разбойник); борьба с иноземными
захватчиками, в том числе: отражение
татарских набегов (Ссора Ильи с Владимиром,
Илья и Калин, Добрыня и Василий
Каземирович), войны с литовцами (Былина
о наезде литовцев).

Особняком стоят
сатирические былины или былины-пародии
(Дюк Степанович, Состязание с Чурилой).

Основные былинные
герои.
Представители
русской «мифологической школы» делили
героев былин на «старших» и «младших»
богатырей.
По их мнению, «старшие» (Святогор, Дунай,
Волх, Потыка) являлись олицетворением
стихийных сил, былины о них своеобразно
отражали мифологические воззрения,
бытовавшие в Древней Руси. «Младшие»
богатыри (Илья Муромец, Алеша Попович,
Добрыня Никитич) – обыкновенные смертные,
герои новой исторической эпохи, а потому
в минимальной степени наделены
мифологическими чертами. Несмотря на
то, что против подобной классификации
впоследствии были выдвинуты серьезные
возражения, подобное деление до сих пор
встречается в научной литературе.

Образы богатырей
– народный эталон мужества, справедливости,
патриотизма и силы (недаром один из
первых русских самолетов, обладавший
исключительной по тем временам
грузоподъемностью, был назван создателями
«Илья Муромец»).

Святогор
относится к древнейшим и популярнейшим
былинным героям. Само его имя указывает
на связь с природой. Он велик ростом и
могуч, с трудом носит его земля. Этот
образ родился еще в докиевскую эпоху,
но впоследствии претерпел изменения.
До нас дошли только два сюжета, изначально
связанные со Святогором (остальные
возникли позднее и носят фрагментарный
характер): сюжет о находке Святогором
сумы переметной, принадлежавшей, как
уточняется в некоторых вариантах,
другому былинному богатырю, Микуле
Селяниновичу. Сума оказывается столь
тяжела, что богатырь не может ее поднять,
надрывается и, погибая, узнает – в этой
суме находится «вся земная тягота».
Второй сюжет повествует о смерти
Святогора, который встречает по дороге
гроб с надписью: «Кому суждено в гробу
лежать, тот в него и ляжет», и решает
испытать судьбу. Едва Святогор ложится,
крышка гроба сама наскакивает и богатырь
не может ее сдвинуть. Перед смертью
Святогор передает Илье Муромцу свою
силу, таким образом герой древности
передает эстафету выступающему на
первый план новому герою эпоса.

Илья Муромец,
несомненно, самый популярный герой
былин, могучий богатырь. Эпос не знает
его молодым, он – старик с седой бородой.
Как ни странно, Илья Муромец появился
позже своих былинных младших товарищей
Добрыни Никитича и Алеши Поповича.
Родина его – город Муром, село Карачарово.

Крестьянский сын,
больной Илья «сидел сиднем на печи 30
лет и три года». Однажды в дом пришли
странники, «калики перехожие». Они
исцелили Илью, наделив его богатырской
силой. Отныне он – герой, которому
предначертано служить городу Киеву и
князю Владимиру. На пути в Киев Илья
побеждает Соловья-разбойника, кладет
его в «тороки» и везет к княжескому
двору. Из других подвигов Ильи стоит
упомянуть его победу над Идолищем,
осадившим Киев и запретившим нищенствовать
и поминать божье имя. Здесь Илья выступает
как защитник веры.

Негладко складываются
его отношения с князем Владимиром.
Мужицкий герой не встречает должного
уважения при дворе князя, его обходят
дарами, не сажают на почетное место в
пиру. Взбунтовавшийся богатырь заключен
в погреб на семь лет и обречен на голодную
смерть. Лишь наступление на город татар
во главе с царем Калином вынуждает князя
просить помощи у Ильи. Тот собирает
богатырей и вступает в бой. Разгромленный
враг бежит, поклявшись никогда не
возвращаться на Русь.

Добрыня Никитич
– популярный герой былин киевского
цикла. Этот геройзмееборец родился в
Рязани. Он самый вежливый и воспитанный
из русских богатырей, недаром именно
Добрыня всегда выступает послом и
переговорщиком в сложных ситуациях.
Основные былины, связанные с именем
Добрыни: Добрыня и змей, Добрыня и Василий
Каземирович, Бой Добрыни с Дунаем,
Добрыня и Маринка, Добрыня и Алеша.

Алеша Попович
– родом из Ростова, он сын соборного
попа, самый молодой из знаменитой троицы
богатырей. Он смел, хитер, легкомыслен,
склонен к веселью и шутке. Ученые,
принадлежавшие к исторической школе,
полагали, что этот былинный герой ведет
свое происхождение от Александра
Поповича, погибшего в битве при Калке,
однако, Д.С.Лихачев показал, что в
действительности имел место обратный
процесс, имя вымышленного героя проникло
в летопись. Наиболее известный подвиг
Алеши Поповича – победа его над Тугарином
Змеевичем. Богатырь Алеша не всегда
ведет себя достойным образом, частенько
он заносчив, хвастлив. Среди былин о нем
– Алеша Попович и Тугарин, Алеша Попович
и сестра Петровичей.

Садко
также является одним из древнейших
героев, кроме того, он, пожалуй, самый
знаменитый герой былин новгородского
цикла. Древний сюжет о Садко, где
рассказывается, как герой сватается к
дочери морского царя, впоследствии
усложнился, появились удивительно
реалистические детали, касающиеся жизни
древнего Новгорода.

Былина о Садко
членится на три относительно самостоятельные
части. В первой гусляр Садко, поразивший
мастерством своей игры морского царя,
получает от него совет, как разбогатеть.
С этого момента Садко уже не бедный
музыкант, но купец, богатый гость. В
следующей песне Садко бьется об заклад
с новгородскими купцами, что сможет
купить все товары Новгорода. В некоторых
вариантах былины Садко выигрывает, в
некоторых, напротив, терпит поражение,
но в любом случае покидает город из-за
нетерпимого отношения к нему купцов. В
последней песне рассказывается о
путешествии Садко по морю, во время
которого морской царь призывает его к
себе, чтобы женить на своей дочери и
оставить в подводном царстве. Но Садко,
отказавшись от красавиц-царевен, женится
на Чернавушке-русалке, которая олицетворяет
новгородскую реку, она и выносит его на
родные берега. Садко возвращается к
своей «земной жене», оставив дочь
морского царя. В.Я.Пропп указывает, что
былина о Садко – единственная в русском
эпосе, где герой отправляется в
потусторонний мир (подводное царство)
и женится на потустороннем существе.
Эти два мотива свидетельствуют о
древности как сюжета, так и героя.

Василий Буслаев.
Известны две былины об этом неукротимом
и буйном гражданине Великого Новгорода.
В бунте своем против всех и вся он не
преследует никакой цели, кроме желания
побуйствовать и покуражиться. Сын
новгородской вдовы, зажиточный горожанин,
Василий с малолетства проявил свой
необузданный нрав в драках со сверстниками.
Выросши, он собрал дружину, чтобы
потягаться силами со всем Великим
Новгородом. Бой кончается полной победой
Василия. Вторая былина посвящена гибели
Василия Буслаева. Поехав с дружиной в
Иерусалим, Василий насмехается над
встреченной им мертвой головой, несмотря
на запрет, купается голым в Иерихоне и
пренебрегает требованием, начертанном
на найденном им камне (нельзя перепрыгивать
камень вдоль). Василий, в силу неукротимости
своей натуры, начинает прыгать и скакать
через него, зацепляется ногой за камень
и разбивает голову. Этот персонаж, в
котором воплощены необузданные страсти
русской натуры, был любимым героем
М.Горького. Писатель тщательно копил
материалы о нем, лелея мысль написать
о Ваське Буслаеве, однако узнав, что
пьесу об этом герое пишет А.В.Амфитеатров,
отдал все накопленные материалы собрату
по перу. Эта пьеса эта считается одним
из лучших произведений А.В.Амфитеатрова.

Исторические
этапы развития былины.
Исследователи расходятся во мнении,
когда на Руси появились эпические песни.
Одни относят их возникновение к 9–11
вв., другие – к 11–13 вв. Несомненно одно
– просуществовав столь долго,
передававшиеся из уст в уста, былины не
дошли до нас в своем первоначальном
виде, они претерпели множество изменений,
поскольку менялся и государственный
строй, и внутри- и внешнеполитическая
обстановка, мировоззрение слушателей
и исполнителей. Практически невозможно
сказать, в каком веке создана та или
иная былина, некоторые отражают более
ранний, некоторые – более поздний этап
развития русского эпоса, а в иных былинах
исследователи различают под позднейшими
наслоениями весьма древние сюжеты.

В.Я.Пропп
полагал, что древнейшими являются
сюжеты, связанные со сватовством героя
и со змееборством. Для подобных былин
характерны элементы, значимые и для
волшебной сказки, в частности: утроение
сюжетных слагаемых (Илья у распутья
наезжает на камень с надписью, предвещающей
ту или иную судьбу, и последовательно
избирает каждую из трех дорог), запрет
и нарушение запрета (Добрыне запрещено
купаться в Пучай-реке), а также наличие
древних мифологических элементов (Волх,
родившийся от отца-змея, обладает даром
перевоплощения в животных, Тугарин
Змеевич в разных вариантах былины
предстает то змеем, то змеем, наделенным
антропоморфными чертами, то существом
природы то ли человеческой, то ли змеиной;
так же и Соловей-разбойник оказывается
то ли птицей, то ли человеком, а то и
соединяет в себе те и другие черты).

Наибольшее
количество дошедших до нас былин
относится к периоду с 11 по 13–14 вв. Они
создавались в южнорусских областях –
Киевской, Черниговской, Галицко-Волынской,
Ростово-Суздальской. Наиболее актуальной
в этот период становится тема борьбы
русского народа с кочевниками, совершавшими
набеги на Киевскую Русь, а позднее с
ордынскими захватчиками. Былины начинают
группироваться вокруг сюжета защиты и
освобождения Родины, ярко окрашены
патриотическими чувствами. Народная
память сохранила только одно наименование
для врага-кочевника – татарин, но
исследователи находят среди имен героев
былин имена не только татарских, но и
половецких военачальников. В былинах
заметно стремление поднять народный
дух, выразить любовь к родной стране и
яростную ненависть к иноземным
захватчикам, восхваляются подвиги
могучих и непобедимых народных
героев-богатырей. В это время становятся
популярными образы Ильи Муромца,
Дунай-свата, Алеши Поповича, Добрыни
Никитича, Василия Каземировича, Михайло
Даниловича и многих других героев.

С образованием
Московского государства, начиная с 16
в., героические былины постепенно отходят
на второй план, более актуальными
становятся скоморошины (Вавила и
скоморохи, Птицы) и сатирические былины
с их острыми социальными конфликтами.
В них описываются подвиги богатырей в
мирной жизни, главные герои противостоят
князьям и боярам, а задача их сводится
к защите собственной семьи и чести
(Сухман, Данило Ловчанин), при этом в
скоморошьих былинах высмеиваются
господствующие слои общества. Одновременно
возникает и новый жанр – исторические
песни, где повествуется о конкретных
исторических событиях, происходивших
с 13 по 19 вв., здесь отсутствуют вымысел
и преувеличение, характерные для былин,
а в сражениях героями могут выступать
сразу несколько человек или целое
войско.

В 17 в. былины
постепенно начинает вытеснять переводной
рыцарский роман, адаптированный для
русской аудитории, между тем они остаются
популярным народным развлечением. Тогда
же появляются первые письменные пересказы
былинных текстов.

Циклизация былин.
Хотя в силу особых исторических условий
на Руси так и не оформился цельный эпос,
разрозненные эпические песни складываются
в циклы либо вокруг какого-либо героя,
либо по общности местности, где они
бытовали. Классификации былин, которая
была бы единодушно принята всеми
исследователями, не существует, тем не
менее, принято выделять былины киевского,
или «владимирова», новгородского и
московского циклов. Помимо них существуют
былины, не вписывающиеся ни в какие
циклы.

Киевский или
«владимиров» цикл.
В этих былинах богатыри собираются
вокруг двора князя Владимира. Сам князь
не совершает подвигов, однако, Киев –
центр, который влечет героев, призванных
защитить от врагов родину и веру.
В.Я.Пропп полагает, что песни киевского
цикла – явление не местное, характерное
только для киевской области, напротив
– былины этого цикла создавались по
всей киевской Руси. С течением времени
образ Владимира менялся, князь приобретал
черты, изначально несвойственные для
легендарного правителя, во многих
былинах он труслив, подл, зачастую
намеренно унижает героев (Алеша Попович
и Тугарин, Илья и Идолище, Ссора Ильи с
Владимиром).

Новгородский
цикл. Былины
резко отличаются от былин «владимирова»
цикла, что неудивительно, поскольку
Новгород никогда не знал татарского
нашествия, а был крупнейшим торговым
центром древней Руси. Герои новгородских
былин (Садко, Василий Буслаев) также
сильно отличаются от других.

Московский цикл.
В этих былинах отразился быт высших
слоев московского общества. В былинах
о Хотене Блудовиче, Дюке и Чуриле
содержится множество деталей, характерных
для эпохи подъема Московского государства:
описаны одежда, нравы и поведение
горожан.

Собирание и
публикация русских былин.
Первая запись русских эпических песен
сделана в начале 17 в. англичанином
Ричардом
Джеймсом.
Однако первый значительный труд по
собиранию былин, имевший огромное
научное значение, был проделан казаком
Киршей Даниловым
примерно в 40–60 18 в. Собранный им сборник
состоял из 70 песен. Впервые записи в
неполном виде были опубликованы только
в 1804 в Москве, под названием Древние
Российские Стихотворения и долгое время
являлись единственным собранием русских
эпических песен.

Следующий шаг в
изучении русских эпических песен сделал
П.Н.Рыбников
(1831–1885). Он обнаружил, что в Олонецкой
губернии былины все еще исполняются,
хотя к тому моменту этот фольклорный
жанр считался мертвым. Благодаря открытию
П.Н.Рыбникова представилась возможность
не только глубже изучить былинный эпос,
но и познакомиться со способом его
исполнения и с самими исполнителями.
Итоговый свод былин был опубликован в
1861–1867 под заглавием Песни, собранные
П.Н.Рыбниковым. Четыре тома содержали
165 былин

Далее последовали
сборники А.Ф.Гильфердинга (1831–1872),
П.В.Киреевского (1808–1856), Н.Е.Ончукова
(1872–1942) и др., материал для которых
собран, по преимуществу, в Сибири, в
Среднем и Нижнем Поволжье, на Дону,
Тереке и Урале (в Центральных и Южных
районах былинный эпос сохранился в
весьма незначительных размерах).

Русская и
советская фольклористика. Впервые
осмыслить русский эпос как цельное
художественное явление и понять его
взаимосвязь с ходом русской истории
попытался К.Ф.Калайдович
(1792–1832) в предисловии к предпринятому
им второму изданию сборника Древние
российские стихотворения, собранные
Киршею Даниловым (1818).

По мнению
представителей «мифологической школы»,
к которой принадлежали Ф.И.Буслаев
(1818–1897), А.Н.Афанасьев (1826–1871), О.Ф.Миллер
(1833–1889), эпические песни были не более
чем производными от более древних мифов.
Основываясь на этих песнях, представители
школы пытались реконструировать мифы
первобытных народов.

Ученые-«компаративисты»,
среди которых – Г.Н.Потанин (1835–1920) и
А.Н.Веселовский (1838–1906), считали эпос
явлением внеисторическим. Они утверждали,
что сюжет после своего зарождения
начинает странствовать, видоизменяясь
и обогащаясь.

Представитель
«исторической школы» В.Ф.Миллер
(1848–1913) изучал взаимодействие между
эпосом и историей. По его мнению, в эпосе
регистрировались исторические события,
и, таким образом, эпос является своего
рода устной летописью.

Особое место
в русской и советской фольклористике
занимает В.Я.Пропп
(1895–1970). В своих новаторских работах он
сочетал подход исторический с подходом
структурным (западные структуралисты,
в частности К.Леви-Строс (р. 1909), называли
его родоначальником их научного метода,
против чего В.Я.Пропп резко возражал).

Былинные сюжеты
и герои в искусстве и литературе. Уже с
момента публикации сборника Кирши
Данилова былинные сюжеты и герои прочно
входят в мир современной русской
культуры. Следы знакомства с русскими
былинами нетрудно увидеть и в поэме
А.С.Пушкина Руслан и Людмила и в
стихотворных балладах А.К.Толстого.

Многогранное
отражение получили образы русских былин
и в музыке. Композитор А.П.Бородин
(1833–1887) создал оперу-фарс Богатыри
(1867), а своей 2-й симфонии (1876) дал название
Богатырская, использовал он образы
богатырского эпоса и в своих романсах.

Соратник А.П.Бородина
по «могучей кучке» (объединению
композиторов и музыкальных критиков)
Н.А.Римский-Корсаков (1844–1908) дважды
обращался к образу новгородского
«богатого гостя». Сначала он создал
симфоническую музыкальную картину
Садко (1867), а позднее, в 1896, одноименную
оперу. Стоит упомянуть, что театральную
постановку этой оперы в 1914 оформлял
художник И.Я.Билибин (1876–1942).

В.М.Васнецов
(1848–1926), в основном известен публике по
картинам, сюжеты для которых взяты из
русского героического эпоса, достаточно
назвать полотна Витязь на распутье
(1882) и Богатыри (1898).

К былинным сюжетам
обращался и М.А.Врубель (1856–1910).
Декоративные панно Микула Селянинович
(1896) и Богатырь (1898) по-своему трактуют
эти, казалось бы, хорошо знакомые образы.

Герои и сюжеты
былин являются драгоценным материалом
для кинематографа. Например, фильм
режиссера А.Л.Птушко (1900–1973) Садко
(1952), оригинальную музыку для которого
написал композитор В.Я.Шебалин, отчасти
использовав в музыкальном оформлении
классическую музыку Н.А.Римского-Корсакова,
был одним из самых зрелищных фильмов
своего времени. А другой фильм того же
режиссера Илья Муромец (1956) стал первым
советским широкоэкранным фильмом со
стереофоническим звуком.
Режиссер-мультипликатор В.В.Курчевский
(1928–1997) создал мультипликационную
версию самой популярной русской былины,
его работа называется Садко богатый
(1975).

1. «Повесть
   временных лет». Основные идеи и типы
   летописного повествования

«Повесть временных
лет». В начале XII в. (полагают, что около
1113 г.) «Начальный свод» был вновь
переработан монахом Киево-Печерского
монастыря Нестором. Труд Нестора получил
в науке название «Повести временных
лет» по первым словам ее пространного
заголовка: «Се повести времяньых
(прошедших) лет, откуду есть пошла Руская
земля, кто в Киеве нача первее княжити,
и откуду Руская земля стала есть».

Нестор был книжником
широкого исторического кругозора и
большого литературного дарования: еще
до работы над «Повестью временных лет»
он написал «Житие Бориса и Глеба» и
«Житие Феодосия Печерского». В «Повести
временных лет» Нестор поставил перед
собой грандиозную задачу: не только
дополнить «Начальный свод» описанием
событий рубежа XI-XII вв., современником
которых он был, но и самым решительным
образом переработать рассказ о древнейшем
периоде истории Руси — «откуда есть
пошла Русская земля».

Нестор вводит
историю Руси в русло истории всемирной.
Он начинает свою летопись изложением
библейской легенды о разделении земли
между сыновьями Ноя. Приводя пространный
перечень народов всего мира (извлеченный
им из «Хроники Георгия Амартола»), Нестор
вставляет в этот перечень упоминание
о славянах; в другом месте текста славяне
отождествляются с «нориками» — жителями
одной из провинций Римской империи,
расположенной на берегах Дуная. Нестор
обстоятельно рассказывает о древних
славянах, о территории, которую занимали
отдельные славянские племена, но особенно
подробно — о племенах, обитавших на
территории Руси, в частности о «кротких
и тихих обычаем» полянах, на земле
которых возник город Киев. Нестор
уточняет и развивает варяжскую легенду
Никона: упоминаемые в «Начальном своде»
варяжские князья Аскольд и Дир объявляются
теперь всего лишь боярами Рюрика (к тому
же «не племени его»), и именно им
приписывается поход на Византию во
времена императора Михаила. Установив
по документам (текстам договоров с
греками), что Олег был не воеводой Игоря,
а самостоятельным князем, Нестор излагает
версию, согласно которой Олег —
родственник Рюрика, княживший в годы
малолетства Игоря [13].

В то же время Нестор
включает в летопись некоторые новые
(сравнительно с «Начальным сводом»)
народно-исторические предания, такие,
как рассказ о четвертой мести Ольги
древлянам, рассказы о поединке
юноши-кожемяки с печенежским богатырем
и об осаде Белгорода печенегами (речь
о них пойдет ниже).

Итак, именно Нестору
«Повесть временных лет» обязана своим
широким историческим кругозором,
введением в летопись фактов всемирной
истории, на фоне которых развертывается
история славян, а далее — история Руси.
Именно Нестор укрепляет и совершенствует
версию о происхождении русской княжеской
династии от «призванного» норманского
князя. Нестор — активный поборник идеала
государственного устройства Руси,
провозглашенного Ярославом Мудрым: все
князья — братья и все они должны
подчиняться старшему в роде и занимающему
киевский великокняжеский стол.

Благодаря
государственному взгляду, широте
кругозора и литературному таланту
Нестора «Повесть временных лет» явилась
«не просто собранием фактов русской,
истории и не просто историко-публицистическим
сочинением, связанным с насущными, но
преходящими задачами русской
действительности, а цельной, литературно
изложенной историей Руси» .

Как полагают,
первая редакция «Повести временных
лет» до нас не дошла. Сохранилась вторая
ее редакция, составленная в 1117 г. игуменом
Выдубицкого монастыря (под Киевом)
Сильвестром, и третья редакция,
составленная в 1118 г. по повелению князя
Мстислава Владимировича. Во второй
редакции была подвергнута переработке
лишь заключительная часть «Повести
временных лет»; эта редакция и дошла до
нас в составе Лаврентьевской летописи
1377 г., а также других более поздних
летописных сводов. Третья редакция, по
мнению ряда исследователей, представлена
в Ипатьевской летописи, старший список
которой — Ипатьевский — датируется
первой четвертью XV в.

Композиция
«Повести временных лет».
Рассмотрим теперь композицию «Повести
временных лет», какой она предстает
перед нами в Лаврентьевской и Радзивиловской
летописях.

Во вводной части
излагается библейская легенда о
разделении земли между сыновьями Ноя
— Симом, Хамом и Иафетом — и легенда о
вавилонском столпотворении, приведшем
к разделению «единого рода» на 72 народа,
каждый из которых обладает своим языком.
Определив, что «язык (народ) словенеск»
от племени Иафета, летопись повествует
далее уже о славянах, населяемых ими
землях, об истории и обычаях славянских
племен. Постепенно сужая предмет своего
повествования, летопись сосредоточивается
на истории полян, рассказывает о
возникновении Киева. Говоря о давних
временах, когда киевские поляне были
данниками хазар, «Повесть временных
лет» с гордостью отмечает, что теперь,
как это и было предначертано издавна,
хазары сами являются данниками киевских
князей.

Точные указания
на года начинаются в «Повести временных
лет» с 852 г., так как с этого времени, как
утверждает летописец, Русь упоминается
в «греческом летописании»: в этом году
на Константинополь напали киевские
князья Аскольд и Дир. Тут же приводится
хронологическая выкладка — отсчет лет,
прошедших от одного до другого
знаменательного события. Завершает
выкладку расчет лет от «смерти Ярославли
до смерти Святополчи» (т. е. с 1054 по 1113
г.), из которого следует, что «Повесть
временных лет» не могла быть составлена
ранее начала второго десятилетия XII в.

Далее в летописи
повествуется о важнейших событиях IX в.
— «призвании варягов», походе на Византию
Аскольда и Дира, завоевании Киева Олегом.
Включенное в летопись сказание о
происхождении славянской грамоты
заканчивается важным для общей концепции
«Повести временных лет» утверждением
о тождестве «словенского» и русского
языков — еще одним напоминанием о месте
полян среди славянских народов и славян
среди народов мира.

В последующих
летописных статьях рассказывается о
княжении Олега. Летописец приводит
тексты его договоров с Византией и
народные предания о князе: рассказ о
походе его на Царьград, с эффектными
эпизодами, несомненно, фольклорного
характера (Олег подступает к стенам
города в ладьях, двигающихся под парусами
по суше, вешает свой щит над воротами
Константинополя, «показуя победу»). Тут
же приводится известное предание о
смерти Олега. Волхв предсказал князю
смерть от любимого коня. Олег решил:
«Николи же всяду на нь, не вижю его боле
того». Однако впоследствии он узнает,
что конь уже умер. Олег посмеялся над
лживым предсказанием и пожелал увидеть
кости коня. Но когда князь наступил
ногой на «лоб» (череп) коня, то был ужален
«выникнувшей» «изо лба» змеей, разболелся
и умер. Летописный эпизод, как мы знаем,
лег в основу баллады А. С. Пушкина «Песнь
о вещем Олеге».

Это предание
сопровождается пространной выпиской
из «Хроники Георгия Амартола»; ссылка
на византийскую хронику должна
подтвердить, что иногда оказываются
вещими и пророчества языческих мудрецов,
и поэтому введение в летопись рассказа
о предсказанной волхвами смерти Олега
не является предосудительным для
летописца-христианина.

Олегу наследовал
на киевском «столе» Игорь, которого
летописец считал сыном Рюрика. Сообщается
о двух походах Игоря на Византию и
приводится текст договора, заключенного
русским князем с византийскими
императорами-соправителями: Романом,
Константином и Стефаном. Смерть Игоря
была неожиданной и бесславной: по совету
дружины он отправился в землю древлян
на сбор дани (обычно дань собирал его
воевода Свенелд). На обратном пути князь
вдруг обратился к своим воинам: «Идете
с данью домови, а я возъвращюся, похожю
и еще». Древляне, услышав, что Игорь
намеревается собирать дань вторично,
возмутились: «Аще ся въвадить волк (если
повадится волк) в овце, то выносить все
стадо, аще не убьють его, тако и се: аще
не убьем его, то вся ны погубить». Но
Игорь не внял предостережению древлян
и был ими убит.

Рассказ о смерти
Игоря в летописи весьма краток; но в
народной памяти сохранились предания
о том, как вдова Игоря — Ольга отомстила
древлянам за убийство мужа. Предания
этибыли воспроизведены летописцем и
читаются в «Повести временных лет» в
статье 945 г.

После убийства
Игоря древляне послали в Киев к Ольге
послов с предложением выйти замуж за
их князя Мала. Ольга сделала вид, что ей
«любы» слова послов, и велела им явиться
на следующий день, при этом не верхом и
не пешком, а весьма необычным способом:
по приказу княгини киевляне должны были
принести древлян на княжеский двор в
ладьях. Одновременно Ольга приказывает
выкопать возле своего терема глубокую
яму. Когда торжествующих древлянских
послов (они сидят в ладье «гордящеся»,
подчеркивает летописец) внесли на
княжеский двор, Ольга приказала сбросить
их вместе с ладьей в яму. Подойдя к ее
краю, княгиня с усмешкой спросила: «Добра
ли вы честь?». «Пуще ны (хуже нам) Игоревы
смерти», — ответили древляне. И Ольга
приказала засыпать их живыми в яме.

Второе посольство,
состоявшее из знатных древлянских
«мужей», Ольга велела сжечь в бане, куда
послов пригласили «измыться». Наконец,
дружину древлян, посланную навстречу
Ольге, чтобы с почетом ввести ее в столицу
Мала, княгиня приказала перебить во
время тризны — поминального пира у
могилы Игоря.

Внимательное
рассмотрение легенд о том, как Ольга
трижды отомстила древлянам, раскрывает
символическое значение подтекста
предания: каждая месть соответствует
одному из элементов языческого
погребального обряда. По обычаям того
времени покойников хоронили, положив
в ладью; для покойника приготовляли
баню, а потом его труп сжигали, в день
погребения устраивалась тризна,
сопровождавшаяся военными играми [15].

Этот рассказ о
трех местях Ольги читался уже в «Начальном
своде». В «Повести временных лет» было
внесено еще одно предание — о четвертой
мести княгини.

Перебив дружину
древлян, Ольга тем не менее не могла
взять их столицу — город Искоростень.
Тогда княгиня снова прибегла к хитрости.
Она обратилась к осажденным, убеждая,
что не собирается облагать их тяжелой
данью, как некогда Игорь, но просит
ничтожный выкуп: по три воробья и по три
голубя с дома. Древляне снова не догадались
о коварстве Ольги и с готовностью
прислали ей требуемую дань. Тогда воины
Ольги по ее приказу привязали к лапкам
птиц «церь» (зажженный трут, высушенный
гриб-трутовик) и отпустили их. Птицы
полетели в свои гнезда, и вскоре весь
город был охвачен огнем. Люди, пытавшиеся
спастись бегством, были пленены воинами
Ольги. Так, по преданию, княгиня отомстила
за смерть мужа.

Далее в летописи
повествуется о посещении Ольгой
Царьграда. Ольга действительно приезжала
в Константинополь в 957 г. и была принята
императором Константином Багрянородным.
Однако совершенно легендарен рассказ,
как она «переклюкала» (перехитрила)
императора: согласно ему, Ольга крестилась
в Константинополе, и Константин был ее
крестным отцом. Когда же император
предложил ей стать его женой, Ольга
возразила: «Како хощеши мя пояти, крестив
мя сам и нарек мя дщерию?»

Восторженно
изображает летописец сына Игоря —
Святослава, его воинственность,
рыцарственную прямоту (он будто бы
заранее предупреждал своих врагов:
«Хочю на вы ити»), неприхотливость в
быту. Летопись рассказывает о походах
Святослава на Византию: он едва не дошел
до Константинополя и предполагал,
завоевав Балканские страны, перенести
на Дунай свою столицу, ибо там, по его
словам, «есть середа земли», куда
стекаются все блага — драгоценные
металлы, дорогие ткани, вино, кони и
рабы. Но замыслам Святослава не суждено
было сбыться: он погиб, попав в засаду
печенегов у днепровских порогов.

После смерти
Святослава между его сыновьями — Олегом,
Ярополком и Владимиром — разгорелась
междоусобная борьба. Победителем из
нее вышел Владимир, ставший в 980 г.
единовластным правителем Руси.

В разделе «Повести
временных лет», посвященном княжению
Владимира, большое место занимает тема
крещения Руси. В летописи читается так
называемая «Речь философа», с которой
будто бы обратился к Владимиру греческий
миссионер, убеждая князя принять
христианство. «Речь философа» имела
для древнерусского читателя большое
познавательное значение — в ней кратко
излагалась вся «священная история» и
сообщались основные принципы христианского
вероисповедания.

Вокруг имени
Владимира группировались различные
народные предания. Они отразились и в
летописи — в воспоминаниях о щедрости
князя, его многолюдных пирах, куда
приглашались едва ли не все дружинники,
о подвигах безвестных героев, живших
во времена этого князя, — о победе
отрока-кожемяки над печенежским богатырем
или о старце, мудростью своей освободившем
от осады печенегов город Белгород. Об
этих легендах речь еще пойдет ниже.

После смерти
Владимира в 1015 г. между его сыновьями
снова разгорелась междоусобная борьба.
Святополк — сын Ярополка и пленницы-монашки,
которую Владимир, погубив брата, сделал
своей женой, убил своих сводных братьев
Бориса и Глеба. В летописи читается
краткий рассказ о судьбе князей-мучеников,
о борьбе Ярослава Владимировича со
Святополком, завершившейся военным
поражением последнего и страшным
божественным возмездием. Когда разбитый
в бою Святополк. обратился в бегство,
на него «нападе» бес, «и раслабеша кости
его, не можаше седети на кони». Святополку
кажется, что за ним следует по пятам
погоня, он торопит своих дружинников,
которые несут его на носилках. «Гоним
божьим гневом», Святополк умирает в
«пустыни» (в глухом, незаселенном месте)
между Польшей и Чехией, и от могилы его,
по словам летописи, «исходит… смрад
зол». Летописец пользуется случаем
подчеркнуть, что страшная смерть
Святополка должна послужить предостережением
русским князьям, уберечь их от
возобновления, братоубийственных
раздоров. Эта мысль прозвучит со страниц
летописи еще не раз: и в рассказе о смерти
Ярослава, и в описании распрей среди
его сыновей в 70-х гг. XI в., и в рассказе
об ослеплении теребовльского князя
Василька его братьями по крови — Давидом
и Святополком.

В 1037 г. в летописи
рассказывается о строительной деятельности
Ярослава (в частности, о закладке
знаменитого Софийского собора в Киеве,
крепостных стен с Золотыми воротами и
т. д.) и прославляется его книголюбие:
князь «книгам прилежа и почитая е (их)
часто в нощи и в дне». По его приказу
многочисленные писцы переводили книги
с греческого «на словеньское (т. е.
русское) письмо». Важное значение имеет
помещенное в статье 1054 г. предсмертное
завещание Ярослава, призывавшего своих
сыновей жить в мире, беречь землю «отець
своих и дед своих», которую они обрели
«трудом своим великим», подчиняться
старшему в роде — киевскому князю.

Погодные записи
в «Повести временных лет» чередуются
с рассказами и сообщениями, иной раз
лишь косвенно связанными с политической
историей Руси, которой, собственно
говоря, должна быть посвящена летопись.
Так, в статье 1051 г. содержится пространный
рассказ об основании Киево-Печерского
монастыря. Эта тема будет продолжена в
«Повести временных лет» и далее: в статье
1074 г. рассказывается о кончине игумена
этого монастыря Феодосия, приводятся
эпизоды подвижнической жизни в монастыре
самого Феодосия и других иноков; в статье
1091 г. описывается перенесение мощей
Феодосия и приводится похвала святому.
В статье 1068 г. в связи с половецким
нашествием на Русь летописец рассуждает
о причинах бедствий Русской земли и
объясняет «нахождение иноплеменников»
божественной карой за прегрешения. В
статье 1071 г. читается рассказ о
возглавленном волхвами восстании в
Ростовской земле; летописец рассуждает
при этом о кознях бесов и приводит еще
два рассказа, тематически связанные с
предыдущим: о новгородце, гадавшем у
кудесника, и о появлении волхва в
Новгороде. В 1093 г. русские князья потерпели
поражение от половцев. Это событие
явилось поводом для новых рассуждений
летописца о том, почему бог «наказывает
Русскую землю», почему «плач по всем
улицам упространися». Драматично
описание страданий русских пленников,
которые бредут, угоняемые на чужбину,
«печални, мучими, зимою оцепляеми
(страдая от холода), в алчи, и в жажи, и в
беде», со слезами говоря друг другу: «Аз
бех сего города», «Яз сея вси (села)…»
Этой статьей, как говорилось выше,
возможно, заканчивался Начальный свод.

Последнее десятилетие
XI в. было полно бурными событиями. После
междоусобных войн, зачинщиком и
непременным участником которых был
Олег Святославич («Слово о полку Игореве»
именует его Олегом Гориславличем),
князья собираются в 1097 г. в Любече [16] на
съезд, на котором решают отныне жить в
мире и дружбе, держать владения отца и
не посягать на чужие уделы. Однако сразу
же после съезда свершилось новое
злодеяние: волынский князь Давыд Игоревич
убедил киевского князя Святополка
Изяславича в том, что против них
злоумышляет теребовльский князь
Василько. Святополк и Давыд заманили
Василька в Киев, пленили его и выкололи
ему глаза. Событие это потрясло всех
князей: Владимир Мономах, по словам
летописца, сетовал, что такого зла не
было на Руси «ни при дедех наших, ни при
отцих наших». В статье 1097 г. мы находим
подробную повесть о драматической
судьбе Василька Теребовльского; вероятно,
она была написана специально для летописи
и полностью включена в ее состав.

Мы не знаем точно,
как выглядела заключительной часть
«Повести временных лет» второй редакции.
В Лаврентьевской летописи текст статьи
1110 г. искусственно оборван: запись
летописца Сильвестра [17] следует
непосредственно за рассказом о чудесном
знамении в Печерском монастыре, которое
рассматривается как явление ангела; в
то же время в Ипатьевской летописи вслед
за описанием знамения читается рассуждение
об ангелах, которое, бесспорно, входило
в первоначальный текст статьи 1110 г., т.
е. должно было бы присутствовать и в
тексте второй редакции «Повести временных
лет». К тому же неизвестно, была ли статья
1110 г. последней в этой редакции: ведь в
приписке Сильвестра сообщается, что он
написал «книгы си летописец» в 1116 г.
Вопрос о взаимоотношениях второй
редакции «Повести временных лет» и
третьей редакции остается пока спорным,
как и то, каким именно текстом завершалась
вторая редакция «Повести».

«ПОВЕСТЬ ВРЕМЕННЫХ
ЛЕТ» И ЕЕ РЕДАКЦИИ

В 1110–1113 была
завершена первая редакция (версия)
Повести временных лет — пространного
летописного свода, вобравшего
многочисленные сведения по истории
Руси: о войнах русских с Византийской
империей, о призвании на Русь на княжение
скандинавов Рюрика, Трувора и Синеуса,
об истории Киево-Печерского монастыря,
о княжеских преступлениях. Вероятный
автор этой летописи — монах Киево-Печерского
монастыря Нестор. В первоначальном виде
эта редакция не сохранилась.

В первой редакции
Повести временных лет были отражены
политические интересы тогдашнего
киевского князя Святополка Изяславича.
В 1113 г. Святополк умер, и на киевский
престол вступил князь Владимир
Всеволодович Мономах. В 1116 г. монахом
Сильвестром (в промономаховском духе)
и в 1117-1118 гг. неизвестным книжником из
окружения князя Мстислава Владимировича
(сына Владимира Мономаха) текст Повести
временных лет был переработан. Так
возникли вторая и третья редакции
Повести временных лет; древнейший список
второй редакции дошел до нас в составе
Лаврентьевской, а самый ранний список
третьей – в составе Ипатьевской летописи.

Энциклопедия
«Кругосвет»

РЕДАКТИРОВАНИЕ
«ПОВЕСТИ ВРЕМЕННЫХ ЛЕТ»

Став киевским
князем, Владимир Мономах сохранил и
свою «отчину» — княжество Переяславльское,
а также Суздальскую землю и Ростовскую.
Признал власть Владимира и Великий
Новгород, повинуясь его распоряжениям
и принимая от него князей. В 1118 году
Владимир потребовал к себе «вся бояры
новгородськыя» для приведения их к
присяге. Часть из них он отпустил обратно
в Новгород, а «иныя у себя остави». При
Владимире восстановилась прежняя
военная мощь древнерусского государства,
ослабленная предшествовавшими феодальными
распрями. Половцам был нанесен
сокрушительный удар, и они не осмеливались
нападать на Русскую землю…

Одной из мер при
вокняжении Владимира Мономаха в Киеве
в 1113 году было исправление несторовской
«Повести временных лет» с целью более
правильного освещения правления
Святополка Изяславича, ненавистного
киевскому трудовому народу. Это дело
Мономах поручил игумену Выдубецкого
монастыря Сильвестру. Выдубецкий
монастырь был основан отцом Владимира
Мономаха, князем Всеволодом Ярославичем,
и, естественно, держал сторону этого
князя, а после его смерти — сторону его
сына. Сильвестр добросовестно выполнил
порученное ему дело. Он переписал
«Повесть временных лет» и дополнил ее
несколькими вставками об отрицательных
поступках Святополка. Так, Сильвестр
ввел в «Повесть временных лет» под 1097
годом рассказ попа Василия об ослеплении
Василька Ростиславича. Затем по-новому
он изложил историю похода русских князей
против половцев в 1103 году. Хотя этот
поход возглавлялся Святополком, как
старшим киевским князем, пером Сильвестра
Святополк был отодвинут на второй план,
а на первое место поставлен Владимир
Мономах, действительно участвовавший
в этом походе, но не руководивший им.

То, что эта версия
не могла принадлежать Нестору, монаху
Киево-Печерского монастыря, ясно из
сопоставления с нею рассказа о том же
самом походе, имеющегося в «Киево-Печерском
патерике», идущем, вероятно, по традиции
от самого Нестора. В рассказе «Патерика»
Владимир Мономах даже не упомянут, а
победа над половцами приписывается
одному Святополку, который получил
благословение перед походом от монахов
Киево-Печерского монастыря.

Редактируя «Повесть
временных лет» Нестора, Сильвестр не
продолжил ее ни на один год, но выпустил
указание на авторство киево-печерского
монаха. Под тем же 1110 годом Сильвестр
сделал такую приписку: «Игумен Сильвестр
святого Михаила написах книгы си,
летописець, надеяся от бога милость
прияти при князи Володимере, княжащю
ему Кыеве, а мне в то время игуменящю у
святого Михаила, в лето 6624 (1116) индикта
9. А иже чтеть книгы сия, то буди ми в
молитвах». Поскольку редакция Сильвестра
получила официальное признание, она
легла в основу всего дальнейшего русского
летописания и дошла до нас во множестве
позднейших летописных списков.
Несторовский же текст «Повести временных
лет», оставшийся достоянием только
киево-печерской традиции, до нас не
дошел, хотя некоторые следы отличий
этого текста от сильвестровской редакции
сохранились, как уже сказано, в отдельных
рассказах более позднего «Киево-Печерского
патерика». В этом «Патерике» сохранилось
и указание на Нестора, написавшего
русский «летописец».

В 1118 году
сильвестровская редакция «Повести
временных лет» была продолжена,
по-видимому, в связи с включением в нее
написанного в этом году известного
«Поучения Владимира Мономаха». По
убедительному предположению М. Приселкова,
дополнение сделал сын Владимира Мономаха
Мстислав, находившийся тогда в Новгороде.
Большой интерес среди этих дополнений
представляют два рассказа о северных
странах, слышанные автором в 1114 году,
когда он присутствовал при закладке
каменной стены в Ладоге. Ладожский
посадник Павел рассказал ему о северных
странах, находящихся за Югрою и Самоядью.
Другой же рассказ об этих странах,
слышанный автором от новгородца Гюряты
Роговича, помещен под 1096 годом, с
указанием, что он был услышан «прежи
сих 4 лет». Так как оба рассказа тесно
связаны между собой по содержанию, то
слова «прежи сих 4 лет» следует отнести
ко времени написания этой вставки в
1118 году, когда был услышан автором и
первый рассказ.. Поскольку до нас не
дошел подлинник рукописи Мстислава, а
только ее позднейшие списки, то
единственным объяснением получившейся
путаницы может быть случайная перестановка
листов оригинала, с которых потом
делались эти списки. Такое предположение
тем более допустимо, что в имеющихся
списках под 1096 годом находится и «Поучение
Владимира Мономаха», написанное не
ранее 1117 года.

1. «Слово о полку
   Игореве». Идейное содержание,
   художественная форма, связь с фольклором.

«Слова о полку
Игореве» было открыто известным
собирателем древнерусских рукописей
графом А. И. Мусиным-Пушкиным в конце
XVIII в. С этого времени и началось
интенсивное изучение этого выдающегося
памятника древнерусской литературы.

Исследователи
анализировали текст «Слова», его
художественные Достоинства, язык,
рассматривали идейный замысел памятника,
исторический кругозор его автора,
выясняли обстоятельства обнаружения
рукописи «Слова» и принципы его издания.
Большинство этих вопросов в настоящее
время достаточно глубоко и всесторонне
изучено.

Полемика о времени
написания «Слова».

В исследовательской
литературе о «Слове» существенное место
занимает полемика о подлинности памятника
или о времени его создания.

Недоверие к
древности «Слова» возникло после гибели
рукописи в пожаре 1812 г. Поводов для
возникновения «скептического взгляда»
на древность «Слова» было несколько.
Во-первых, в начале XIX в. ученые слишком
мало знали о литературе Древней Руси,
и поэтому «Слово» казалось им неестественно
совершенным для уровня художественной
культуры Киевской Руси [21]. Во-вторых,
смущали неясные, «темные места» «Слова»,
обилие в нем непонятных слов, которые
на первых порах пытались объяснить на
материале других славянских языков. Но
основной причиной возникновения
недоверия к «Слову» явилось то направление
в русской историографии начала XIX в.,
которое именуется «скептической школой».
Сомнение в подлинности «Слова» было
лишь частным эпизодом в этой тенденции:
«скептики» подвергали сомнению также
древность русских летописей, сборника
древнерусских законов — «Русской
правды», сочинений Кирилла Туровского
и т. д. [22].

В середине XIX в.
после открытия «Задонщины», старший из
известных списков которой датируется
концом XV в., сомневаться в древности
«Слова» перестали. Однако в 90-х гг. того
же века Луи Леже выдвинул гипотезу, что
не автор «Задонщины» подражал «Слову»,
а, наоборот, «Слово» является подражанием
«Задонщине». Это предположение Л. Леже
было развито в работах французского
ученого, академика А. Мазона, а позднее
в работах советского историка А. А.
Зимина. А. А. Зимин считал, что «Слово»
было написано на основании «Задонщины»
в XVIII в. и автором его был Иоиль Быковский,
ярославский архимандрит, у которого А.
И. Мусин-Пушкин приобрел сборник со
«Словом»

Последующие
исследования всей суммы вопросов,
затронутых в гипотезе А. А. Зимина:
взаимоотношений «Слова» и «Задонщины»,
языка и стиля «Слова», истории находки
сборника и публикации «Слова» А. И.
Мусиным-Пушкиным, характеристики
личности и творчества Иоиля Быковского
— со всей очевидностью утвердили
подлинность и древность «Слова»

«Композиция
«Слова».

«Слово» начинается
обширным вступлением, в котором автор
вспоминает старинного певца «слав»
Бояна, мудрого и искусного, но тем не
менее заявляет, что он не будет в своем
произведении следовать этой традиции,
он поведет свою «песнь» «по былинамь
сего времени, а не по замышлению Бояню».

Определив
хронологический диапазон своего
повествования («от стараго Владимера
до нынешняго Игоря»), автор рассказывает
о дерзком замысле Игоря «навести» свои
полки на Половецкую землю, «испити
шеломомь Дону». Он как бы «примеряет»
к своей теме поэтическую манеру Бояна
(«Не буря соколы занесе чресъ поля
широкая — галици стады бежать къ Дону
Великому» или: «Комони ржуть за Сулою
— звенить слава въ Кыеве») [30].

Жанр «Слова».

Композиция «Слова»
необычна для исторической повести. Мы
видим, что в центре внимания автора не
столько последовательный рассказ о
самих событиях похода, сколько рассуждения
о нем, оценка поступка Игоря, раздумья
о причинах «туги» и печали, охватившей
всю Русскую землю в настоящем, обращение
к событиям прошлого с его победами и
несчастьями. Все эти черты «Слова»
подводят нас к вопросу о жанре памятника.
Вопрос этот тем более важен, что в
древнерусской литературе, с ее строгой
системой жанров, «Слово» (как и ряд
других памятников) оказывается как бы
вне жанровой системы. А. Н. Робинсон и
Д. С. Лихачев сопоставляют «Слово» с
жанром так называемых «шансон де жест»
— «песен о подвигах», аналогиями ему в
таком случае является, например, «Песнь
о Роланде» или другие подобные произведения
западноевропейского феодального эпоса
[35].

В «Слове» объединены
эпическое и книжное начала. «Эпос полон
призывов к защите страны… — пишет Д.
С. Лихачев. — Характерно его «направление»:
призыв идет как бы от народа (отсюда
фольклорное начало), но обращен он к
феодалам — золотое слово Святослава,
и отсюда книжное начало». [36].

Поэтика «Слова».

Поэтика «Слова»
настолько своеобразна, язык и стиль его
так красочны и самобытны, что на первый
взгляд может показаться, что «Слово»
находится совершенно вне сферы
литературных традиций русского
средневековья.

Вообще стиль
монументального историзма проявляется
в «Слове» разнообразно и глубоко.
Действие «Слова» развертывается на
огромном пространстве от Новгорода
Великого на севере до Тмуторокани (на
Таманском полуострове) на юге, от Волги
на востоке до Галича и Карпат на западе.
Автор «Слова» упоминает в своих обращениях
к князьям многие географические пункты
Русской земли, слава Святослава
простирается далеко за ее пределы —до
немцев, чехов и венецианцев. Действующие
лица «Слова» видят Русскую землю как
бы «панорамным зрением», словно с большой
высоты. Таково, например, обращение
Ярославны из Путивля не только к солнцу
и ветру, но и к далекому Днепру, который
может прилелеять к ней любимого мужа
из половецкого плена. Ярослав Осмомысл
управляет своим княжеством также в
подчеркнуто «пространственных» границах,
подпирая горы Угорские, «суды рядя до
Дуная». Сама битва с половцами приобретает
всесветные масштабы: черные тучи,
символизирующие врагов Руси, идут от
самого моря.

Уже говорилось об
историзме «Слова», также характерной
черте монументального историзма. И
события, и поступки, и сами качества
героев «Слова» оцениваются на фоне всей
русской истории, на фоне событий не
только XII, но и XI в.

Словом, авторские
отступления смещают (и смещают умышленно
и нарочито) действительный ход событий,
ибо цель автора не столько рассказ о
них, хорошо известных современникам,
сколько выражение своего отношения к
ним и размышления над случившимся. Поняв
эти особенности сюжетного построения
«Слова», мы увидим, что не имеют смысла
рассуждения о том, в какой момент и где
именно застало Игоря и Всеволода
солнечное затмение и насколько точно
фиксирует этот момент «Слово», о том,
собирали ли половцы дань «по беле отъ
двора», или насколько целесообразно
было звать на помощь Игорю князя Всеволода
Большое Гнездо, и без того стремившегося
вмешаться в южнорусские дела. «Слово»
не документально, оно эпично, оно не
столько повествует о событиях, сколько
размышляет о них.

Природа активно
участвует в судьбе Игоря, в судьбе
Русской земли: никнет трава от жалости,
и, напротив, радостно помогают Игорю,
бегущему из плена, Донец и птицы, обитающие
в прибрежных рощах.

Это не значит, что
в «Слове» нет изображения природы как
таковой. Но характерно, что в нем, как и
в других древнерусских памятниках, нет
статичного пейзажа: окружающий мир
предстает перед читателем в движении,
в явлениях и процессах. В «Слове» не
говорится, что ночь светла или темна, —
она «меркнет», не описывается цвет
речной воды, но говорится, что «реки
мутно текут», Двина «болотом течет»,
Сула уже более не «течет серебряными
струями»; не описываются берега Донца,
а говорится, что Донец стелет Игорю
зеленую траву на своих серебряных
берегах, одевает его теплыми туманами
под сенью зеленого древа и т. д. [39].

Время написания
«Слова» и вопрос о его авторе.

памятник мог быть
создан не позднее 1 октября 1187 г. —
времени, когда умер Ярослав Осмомысл,
так как в «Слове» он упоминается как
живой.

«Слово» в новой
русской литературе.

Зато в новое время
«Слово» произвело на русских читателей
огромное впечатление. Русские поэты
буквально с первых же лет после издания
«Слова» нашли в нем благодарный материал
для подражаний и вариаций на древнерусские
темы, начались нескончаемые попытки
найти наилучший поэтический эквивалент
великому памятнику древности. Из
переводов XIX в., безусловно, лучшими
являлись переводы В. А. Жуковского
(положительно оцененный А. С. Пушкиным),
М. Д. Деларю, А. Н. Майкова, Л. Мея; в начале
нашего века стихи на мотивы «Слова»
создает А. А. Блок, переводит «Слово» К.
Д. Бальмонт. Прекрасные переводы
принадлежат советским переводчикам и
поэтам — С. В. Шервинскому, В. Стеллецкому,
Г. Шторму, И. Новикову, Н. Заболоцкому и
другим [56]. «Слово о полку Игореве» широко
известно и в переводах на языки народов
СССР, на украинский язык его переводил
М. Рыльский, на белорусский — Я. Купала,
на грузинский — С. Чиковани. Существуют
переводы «Слова», сделанные за рубежом,
памятник переведен на английский,
болгарский, венгерский, испанский,
немецкий, польский, румынский,
сербохорватский, турецкий, финский,
французский, японский и другие языки
[57].

1. Повести о
   татаро-монгольском нашествии в
   древнерусской литературе. Их патриотический
   пафос и поэтические формы его выражения.

Волшебные сказки помогут вам и вашим детям погрузиться в мир чудес и невероятных приключений. Они способствуют развитию детского воображения, потому что рисуют в нем самые невообразимые картины. Увлекательные сюжеты будут интересны детям любого возраста, и помогут погрузиться в красочные сновидения. Волшебная сказка не просто интересна – она наполняет жизнь ребенка яркими красками, превращая самые обыкновенные вещи в нечто экстраординарное. Сказки про волшебство помогают детям самостоятельно наполнять смыслом окружающий мир, стремиться к созиданию и ценить прекрасное.

• 

  Царевна-лягушка

  «Царевна-лягушка» — сказка, любимая многими поколениями детей. В ней повествуется о необычном виде сватовства царских сыновей: они выпускают из лука по стреле, чтобы узнать, где им искать себе жену. Одному из них, Ивану…

• 

  Гуси-Лебеди

  Гуси-лебеди — произведение народного творчества. В сказке повествование начинается с того, что сестра не уследила за братом, и его унесли гуси-лебеди к Бабе Яге. Чтобы вернуть братца, девочка не останавливается перед трудностями…

• 

  Сивка-Бурка

  «Сивка-Бурка» — сказка, на которой выросло немало детей. В ней рассказывается о необычном происшествии среди обычных дней: кто-то ворует пшеницу на полях. Сторожить поле на ночь уходят по очереди три сына крестьянина. Младшего…

• 

  Маленький принц — Антуан Де Сент-Экзюпери

  Маленький принц — известнейшее творение Антуана де Сент-Экзюпери увидело свет в 1943 году. Оно вышло с рисунками самого писателя. Авторский роман-притча о необычайной встрече лётчика в Сахаре с Маленьким принцем, который…

  621.6K

  9925

  2145

  1 ч. 20 мин.

• 

  Иван-царевич и серый волк

  Иван-царевич и серый волк — русская народная сказка, на какой выросло не одно поколение детей. В произведении идёт речь о необыкновенных приключениях младшего царского сына Ивана. Отправившись по приказу батюшки за Жар-птицей…

• 

  Морозко

  Морозко – дивная сказка о противостоянии добра и зла знакома каждому. Тяжела доля Настеньки, не полюбила ее мачеха, ведь своя дочка у нее была, Марфушенька. Красавица Настя всю работу делала, а сестра ее сводная на печи…

• 

  Белоснежка и семь гномов

  Белоснежка и семь гномов — сказка братьев Гримм, которой увлекался не один ребенок. История о прекрасной принцессе-сироте и злой мачехе, которая часто спрашивает у зеркальца, кто первая красавица. Ревность к подросшей Белоснежке…

• 

  Крошечка –Хаврошечка

  Крошечка-Хаврошечка — русская народная сказка, на которой выросло не одно поколение детей. В ней рассказывается история о сироте Хаврошечке. Её заставляют работать, обижают в доме, где приютили. В её жизни есть одна отрада:…

• 

  Сестрица Алёнушка и братец Иванушка

  «Сестрица Алёнушка и братец Иванушка» — русская народная сказка, на которой воспитано не одно поколение детей. В ней рассказывается о рано осиротевших детях. Старшей сестре Алёнушке приходится брать братца на работу в поле…

• 

  По щучьему велению

  По щучьему велению — русская народная сказка, которую любят практически в каждой семье. Она рассказывает о крестьянском парне Емеле. Любил он лежать на печи, а любую работу делал с неохотой. Однажды, когда он отправился…

• 

  Иван — крестьянский сын и Чудо-Юдо

  «Иван — крестьянский сын и Чудо-Юдо» — произведение русского фольклора, которое очаровывает детей уже не одну сотню лет. В сказке показан подвиг простого крестьянина Ивана. Он отправился со старшими братьями на битву со…

• 

  Маленькие человечки

  Маленькие человечки — одна из сказок братьев Гримм, которую любят не одно поколение детей. В ней рассказано о честном, но бедном сапожнике. Он настолько обнищал, что мог позволить себе шить на продажу только одну пару сапог…

• 

  Финист ясный сокол

  Финист ясный сокол — русская народная сказка из сборника А. Афанасьева. Дочь вдовца просит батюшку добыть соколиное перышко и им призывает красавца, обращенного птицей. Но злые сестры воткнули ножи в ее окно: пытаясь влететь…

• 

  Терёшечка

  Терешечка — русская народная сказка, которая приковывает к себе внимание ребят уже много лет. В ней у пары стариков живет мальчик, заядлый рыбак. Чтобы не попасть в беду, он делает это в лодке, на середине реки. Сможет ли…

• 

  Баба-яга

  Баба-яга — русская народная сказка, которая восхищает ребят и взрослых уже долгие столетия. В ней показана история девочки, оставшейся без матери. Когда ее отец женился повторно, мачеха решила извести девочку и отправила…

• 

  Никита Кожемяка

  Никита Кожемяка — русская народная сказка, на примере которой воспитан не один мальчишка. В ней показана жизнь киевлян в древние времена, когда их стал притеснять и похищать змей. Всех унесенных в логово людей гад съедал…

• 

  Сказка о молодильных яблоках и живой воде

  Кто ни разу не мечтал о чудесах, волшебных приключениях и царстве в придачу? А ещё каждый, наверное, задумывался об эликсире бессмертия. Герой русской народной «Сказки о молодильных яблоках и живой воде» ничем не отличается…

• 

  Марья Моревна

  «Марья Моревна» — сказка русского фольклора, на котором воспитано не одно поколение детей. В ней описывается жизнь Ивана-царевича и его жены, прекрасной воительницы Марьи Моревны. Нарушив запрет супруги, Иван заходит в чулан…

• 

  Три брата

  Три брата — сказка братьев Гримм, которой обязательно нужно пополнить детскую библиотеку. В ней рассказывается о том, как глава семьи определил, кому стать его наследником. Кроме дома отец не мог им ничего оставить в наследство…

• 

  Храбрый портной

  Храбрый портной — сказка братьев Гримм, которой восхищаются дети и взрослые всей планеты. В ней рассказывается история портного Ганса. Однажды он убил семь мух одним ударом. Портной восхитился своим умением и решил поведать…