Прибежала красная лиса с зеленых холмов в черный лес. Она в лесу себе норы еще не вырыла, а новости лесные ей уже известны: стал медведь стар.
И пошла лиса на весь лес причитать:
— Ай-яй-яй, горе-беда! Наш старейшина, бурый медведь, умирает. Его золотистая шуба поблекла, острые зубы притупились, в лапах силы былой нет. Скорее, скорей! Давайте соберемся, подумаем, кто в нашем черном лесу всех умнее, всех краше, кому хвалу споем, кого на медведево место посадим.
Где девять рек соединилось, у подножья девяти гор, над быстрым ключом мохнатый кедр стоит. Под этим кедром собрались звери из черного леса. Друг другу шубы свои кажут, умом, силой, красотой похваляются.
Старик медведь тоже сюда пришел:
— Что шумите? О чем спорите?
Притихли звери, а лиса острую морду подняла и заверещала:
— Ах, почтенный медведь, нестареющим, крепким будьте, сто лет живите! Мы тут спорим-спорим, а дела решить без вас не можем: кто достойнее, кто красивее всех?
— Всяк по-своему хорош, — проворчал старик.
— Ах, мудрейший, все же мы хотим ваше слово услышать.
На кого укажете, тому звери хвалу споют, на почетное место посадят.
А сама свой красный хвост распустила, золотую шерсть языком охорашивает, белую грудку приглаживает.
И тут звери вдруг увидели бегущего вдали марала. Ногами он вершину горы попирал, ветвистые рога по дну неба след вели.
Лиса еще рта закрыть не успела, а марал уже здесь.
Не вспотела от быстрого бега его гладкая шерсть, не заходили чаще ею тонкие ребра, не вскипела в тугих жилах теплая кровь. Сердце спокойно, ровно бьется, тихо сияют большие глаза. Розовым языком коричневую губу чешет, зубы белеют, смеются.
Медленно встал старый медведь, чихнул, лапу к маралу протянул:
— Вот кто всех краше.
Лиса от зависти за хвост себя укусила.
— Хорошо ли живете, благородный марал? — запела она. — Видно, ослабели ваши стройные ноги, в широкой груди дыхания не хватило. Ничтожные белки опередили вас, кривоногая росомаха давно уже здесь, даже медлительный барсук и тот успел раньше вас прийти.
Низко опустил марал ветвисторогую голову, колыхнулась его мохнатая грудь, и зазвучал голос, как тростниковая свирель:
— Уважаемая лиса! Белки на этом кедре живут, росомаха на соседнем дереве спала, у барсука нора здесь, за холмом. А я девять долин миновал, девять рек переплыл, через девять гор перевалил…
Поднял голову марал — уши его подобны лепесткам цветов. Рога, тонким ворсом одетые, прозрачны, словно майским медом налиты.
— А ты, лиса, о чем хлопочешь? — рассердился медведь. — Сама, что ли, старейшиной стать задумала?
Отшвырнул он лису подальше, глянул на марала и молвил:
— Прошу вас, благородный марал, займитe почетное место.
А лиса уже опять здесь.
— Ох-ха-ха! Бурого марала старейшиной выбрать хотят, петь хвалу ему собираются. Х-ха, ха-ха! Сейчас-то он красив, а посмотрите на нею зимой — голова безрогая. комолая, шея тонкая, шерсть висит клочьями, сам ходит, скорчившись, от ветра шатается.
Марал в ответ слов не нашел. Взглянул на зверей — звери молчат.
Даже старик медведь не вспомнил, что каждую весну отрастают у марала новые рога, каждый год прибавляется на рогах марала по новой веточке, и год от года рога ветвистее, а марал чем старше, тем прекраснее.
От горькой обиды упали из глаз марала жгучие слезы, прожгли ему щеки до костей, и кости прогнулись.
Погляди, и сейчас темнеют у нею под глазами глубокие впадины. Но глаза от этого еще краше стали, и красоте марала не только звери, но и люди славу поют.
Вот и сказке Обида марала конец, читай снова наш Ларец 
.
Оценка:
11
0
Озвучка доступна в режиме обучения
Долгие-долгие годы медведь был старейшиной алтайского леса. Все звери лесные уважали его за мудрость, силу и справедливость. Все к нему за советом шли. И за решением спора все к нему обращались.
Но время не жалеет никого, даже медведя. Ослабли его лапы, выпали грозные клыки и затупились острые когти. Заметила это лиса. И решила его место занять.
Тут же лиса пошла по лесу. Стала всех зверей уговаривать:
– Соберёмся и выберем самого достойного, мудрого и справедливого из нас!
Послушались звери лису. Собрались у подножия девяти гор, где сливаются в одну девять рек. Под высоким кедром встретились они.
В лучших одеждах пришли звери, все перед друг другом похваляются, новые шубы показывают. А больше всех лиса суетится. С каждым зверем разговаривает, всем угодить хочет.
И тут пришёл к ним медведь. Все звери разом притихли, глаза к земле опустили.
– Чего шумите? Зачем собрались? – спросил медведь.
Никто не смеет и слова сказать. Только лиса вперёд вышла и низко медведю поклонилась:
– Живи тысячу лет, могучий медведь! Спорим мы о том, кто из нас красивее, мудрее и достойнее. Разреши наш спор, мудрый старейшина!
И так лиса перед медведем прогнётся и этак. Хвост распушила, смотрит на медведя блестящими глазами. Хочет, чтоб медведь её выбрал.
И тут увидели звери на вершине горы марала. Блестит золотом шерсть его, заслоняют солнце пышные рога его. Осанка у него гордая, ноги сильные.
Не успели звери и слова сказать, а марал уже с горы спустился и к ним подошёл.
– Вот кто красивее и достойнее всех! – указал медведь на марала.
Чёрная зависть вспыхнула в сердце лисы:
– Последним явился марал. Ничтожные белки обогнали его. Ленивый барсук успел раньше. И кривоногая росомаха приковыляла быстрее его.
Усмехнулся марал:
– Белки живут на этом кедре. У барсука нора за холмом. Росомаха на соседнем дереве спала. А я с другого конца Алтая пришёл. Девять гор и девять долин миновал, девять быстрых рек переплыл.
Ещё больше обозлилась лиса:
– Забыли вы, что у марала зимой рога выпадают, шерсть комками висит, а ноги такие слабые, что еле держат его? И такого зверя вы хотите на почётное место посадить?
Замолчали звери, опустили головы. Не стал марал напоминать им, что каждую весну отрастает шерсть его. И становится ещё краше и золотистей. И что рога вырастают ещё больше, чем прежде.
Крепко обиделся он и покинул собрание. От обиды упали из глаз его две слезинки. Прожгли они темные впадины на щеках, прогнули кости.
И до сих пор видны эти впадины у марала и всех его потомков. Но маралы от этого только краше стали.
– Ушёл марал, потому что я мудрее его, – похвасталась лиса. – Кроме меня, кто ещё достоин место старейшины занять?
– Пусть проголосует народ лесной. Если выберут тебя – так и быть, – сказал медведь.
Зря радовалась лиса. Ни одна лапа за неё не поднялась.
– Не мудрая ты лиса, а просто хитрая. Никому нельзя зверей обижать. А старейшине – тем более нельзя, – сказал медведь. – Все звери для тебя должны быть, как родные дети.
Согласились звери с медведем. И решили его старейшиной оставить.
Долго был старейшиной всех зверей медведь. Но вот стал он стареть. Пошла тогда лиса по лесу звать зверей:
– Наш старейшина, бурый медведь, старый стал. Его золотистая шуба поблёкла, острые зубы притупились, в лапах былой силы нет. Давайте соберёмся, решим, кто теперь старейшиной будет.
Собрались звери у подножья горы, под мохнатым кедром над быстрым ключом. Шумят, спорят. Старый медведь тоже сюда пришёл:
Что шумите? О чём спорите?
Притихли звери, а лиса заверещала:
– О медведь, будь нестареющим и крепким, живи долго! Мы тут решить без тебя не можем: кто достойнее всех?
– Всяк по-своему хорош, – проворчал старик.
Лиса красный хвост распустила, золотую шерсть охорашивает, белую грудку приглаживает:
– Мудрейший, мы хотим услышать твоё слово, кто всех красивее.
И тут звери увидели – бежит марал. Ногами он вершину горы попирает, ветвистые рога по дну неба след ведут. Лиса ещё рта закрыть не успела, а марал уже здесь. Шерсть его гладкая от быстрого бега не вспотела, упругие бока чаще не заходили, тёплая кровь не вскипела в тугих жилах. Сердце спокойно бьётся, тихо сияют большие глаза.
Медленно встал старый медведь, чихнул, лапу к маралу протянул:
– Вот кто всех краше, всех достойнее.
Лиса от зависти за хвост сама себя укусила:
– Э, марал, видно, ослабели твои стройные ноги? Малые белки тебя опередили, кривоногая росомаха давно здесь, медлительный барсук и тот раньше тебя пришёл!
Марал низко опустил ветвисторогую голову и сказал:
– Белки на этом кедре живут, росомаха на соседнем дереве спала, у барсука нора здесь, за холмом. А я много долин миновал, много рек переплыл, многие горы одолел.
Рассердился медведь на лису:
– Э, лиса, ты, видать, сама, старейшиной стать задумала?
Он отшвырнул лису подальше и сказал:
– Марал после меня старейшиной будет.
А лиса опять вылезла:
– Да какой из марала старейшина! Посмотрите на него зимой – голова безрогая, шея тонкая, шерсть висит клочьями, сам от ветра шатается! Марал в ответ слов не нашёл. И звери все молчат.
Никто не вспомнил, что каждую весну отрастают у марала новые рога, каждый год прибавляется на рогах марала по новой веточке, и год от года рога ветвистее. А марал чем старше, тем прекраснее.
От горькой обиды упали из глаз марала жгучие слезы, прожгли ему щёки до костей, и кости прогнулись. И сейчас темнеют у него под глазами глубокие впадины. Но глаза от этого ещё краше стали.
Источник: Информационно-художественное энциклопедическое издание «Мир Байкала»